Аннотация: Юной Финч Мор нельзя было отказать в отваге. Но даже самой смелой девушке Англии иногда могут понадобиться сила и храбрость настоящего мужчины. И когда ее брат бесследно исчез при загадочных обстоятельствах, она вынуждена просить помощи у отчаянного авантюриста Росса, виконта Килруда. Чего потребует Росс взамен? ЛЮБВИ. Любви подлинной. Любви, которая подчиняет себе не только тело, но душу и сердце и становится счастьем, мукой, блаженством и смыслом жизни...


---------------------------------------------


 Стелла Камерон
 Нежданная любовь



 Пролог


  Мейфэр-сквер  ,   7  ,   Лондон 1820 год 
  Молодым ни в чем нельзя доверять. 
  Я ведь ясно дал им понять: я слишком стар и слишком занят  ,   чтобы растрачивать по пустякам свои выдающиеся таланты. В связи с этим я надеялся  ,   что мои молодые родственники не станут надоедать мне своими глупостями. 
  К сожалению  ,   я ошибся. 
  Они злоупотребили теми возможностями  ,   которые я им предоставил. 
  Что ж  ,   мне пришлось уступить – ведь без меня глупая Эстер и этот мальчишка Хантер  ,   несомненно  ,   окончательно потеряли бы наш замечательный дом. Приходится выручать семью – уже в который раз!   –   причем так  ,   чтобы никто даже на мгновение не догадался бы о моей закулисной роли. Необходимо искать – увы!   –   некие потайные каналы  ,   по которым я мог бы получать нужные сведения о мирской жизни. 
  Несколько лет назад  ,   покидая Мейфэр-сквер  ,   я заявил  ,   что сделал для них все  ,   что мог  ,   и что на дальнейшую помощь они пусть не рассчитывают – в будущем им придется обходиться без меня. Если эти негодники вдруг узнают  ,   что моя позиция смягчилась  ,   то они станут еще более требовательными. 
  Должен сразу предупредить  ,   что мое терпение не безгранично. Порой мне приходится смотреть сквозь пальцы на события  ,   которые я не в силах контролировать. Поймите  ,   что если бы я мог  ,   то обязательно защитил бы вас от чрезмерных эскапад со  стороны тех  ,   кто не привык управлять своими чувствами (как духовными  ,   так и плотскими)  ,   прислушиваясь исключительно к голосу разума. К сожалению  ,   все вышло из-под контроля и я ничего не могу с этим поделать. 
  На Мейфэр-сквер  ,   7  ,   появились постояльцы. Постояльцы! В доме  ,   который когда-то был очагом культуры  ,   в котором проводились музыкальные вечера и званые обеды  ,   не говоря уже о тех собраниях в узком кругу  ,   куда могла попасть лишь подлинная элита  ,   – в этом доме теперь три этажа заняты совершенно посторонними людьми. 
  Меня переполняет чувство стыда  ,   но сейчас нет времени на подобные переживания. Нужно действовать  ,   и действовать незамедлительно  ,   поэтому я прошу простить меня  ,   если мои методы окажутся несколько необычными. 
  Простите ли вы меня  ?  О  ,   я знаю  ,   что простите! Итак  ,   приступим. Я убежден  ,   что нужно  ,   не   откладывая в долгий ящик  ,   разобраться с этими наглецами поодиночке – точнее сказать  ,   поэтажно. Первым делом мы убедим уехать отсюда брата и сестру  ,   живущих на первом этаже (потомков купца из Корнуолла – от одной мысли об этом меня пробирает дрожь! – торговавшего китайским фарфором)  ,   Латимера и Финч Мор. Весьма заурядные имена  ,   но чего еще можно ждать от семьи торговца?  Латимер держит небольшую контору по торговле какими-то заморскими диковинами – так мне сказали  ,   –   а Финч занимается в ней учетом и оформляет сделки с клиентами. «Мор и Мор»   –   так они себя называют. Несомненно  ,   считая  ,   что это очень умно  ,   однако меня подобные невежи просто раздражают. Надо так направить ход событий  ,   чтобы побудить Моров уехать отсюда. Сейчас на Мейфэр  ,   7  ,   они чувствуют себя чересчур вольготно  ,   но у меня есть один план. 
  В соседнем доме  ,   на Мейфэр  ,   8  ,   живет молодой Росс  ,   виконт Килруд. Он шотландец  ,   купил это здание у лорда и леди Сен-Жермен  ,   хотя  ,   возможно  ,   это уже несущественные детали. Однако именно Росс призван сыграть главную роль в тех событиях  ,   которые произойдут в ближайшие недели. 
  Он весьма неприятный молодой человек  ,   я бы даже сказал – злобный. Ходят слухи  ,   что он когда-то был обручен  ,   но невеста  вышла замуж за его брата  ,   и Килруд так и не оправился от этого предательства. Время от времени он навещает Моров – кажется  ,   он поручил им какой-то заказ. При этом я готов поклясться  ,   что он задерживается у них дольше  ,   чем необходимо – из-за мисс Мор. Не могу понять почему – с моей точки зрения  ,   в ней нет ничего особенного. Вероятно  ,   Килруд  ,   который был слишком долго лишен женского общества  ,   теперь не в состоянии объективно оценить женские достоинства. Этим я и воспользуюсь. 
  Ну вот и все. Простите  ,   если в своем письме я был чересчур прямолинеен  ,   однако  ,   как я уже говорил  ,   эта молодежь все равно будет вести себя не лучшим образом. Я просто вынужден использовать человеческие слабости   –   разумеется  ,   во имя высшей справедливости. 
  Наверное  ,   я переутомился. Ведь я стар и заслужил право почивать на лаврах. Так я и поступлю   –   по крайней мере сегодня ночью. 
  А завтра придется приложить немало усилий  ,   чтобы заставить виконта Килруда переместить фирму «Мор и Мор» в свой собственный дом. 
  Ха-ха! Надеюсь  ,   Килруд сумеет соблазнить мисс Финч Мор. 




 Глава 1


 Финч Мор не следовало возвращаться в Уайтчепел [1] одной, да еще пешком, да еще в сумерках и по холоду.
 Теперь разыгравшееся воображение порождает какие-то странные галлюцинации, заставляющие Финч дрожать от страха. Например, ей только что послышалось, как кто-то зовет ее по имени:
 – Финч!
 Вот опять. Она огляделась по сторонам. Улицы почти пусты, если не считать нескольких человек, спешащих по своим делам.
 – Глупая баба! – вслух сказала она и со злостью посмотрела на мальчика со сдобной булочкой в руке, который, проходя мимо, показал ей покрытый крошками язык. Невоспитанный мальчишка решил, наверное, что она не в своем уме и разговаривает сама с собой.
 И почему Латимер настоял, чтобы открыть контору именно в Уайтчепеле, где полно всякого сброда?
 – Да потому что здесь дешево! – в сердцах сказала Финч и украдкой огляделась вокруг, чтобы убедиться, что мальчишка не может ее услышать. Латимер считает каждый пенни и заставляет ее делать то же самое. Вот почему, доставив небольшой пакет, Финч не взяла кеб, а пошла пешком. Латимер думал, что она отправится домой, но ведь он наверняка останется на складе до ночи, голодный, если она не позаботится о нем.
 – Фи-инч!
 Стук сердца громом отдается в ушах. На этот раз, подумала Финч, ее действительно позвали. По телу пробежали мурашки.
 Но кто? Она не знает в Лондоне никого, кроме тех, кто проживает в номере седьмом, и тех, с кем ведет дела Латимер. Все эти люди вряд ли станут шутить с ней подобным образом. Очень скоро она будет на складе – в полной безопасности. Хотя нельзя сказать, что и здесь ей что-либо угрожает. Финч поправила свисающий с руки ридикюль. Только деревенской девушке из Корнуолла могут почудиться голоса просто потому, что она оказалась в Лондоне. – Фи-инч!
 Она круто обернулась. Голос как будто приблизился. В следующее мгновение чья-то рука зажала ей рот. Шляпка надвинулась на глаза, лишая возможности что-либо увидеть. Задыхаясь, Финч попыталась лягнуть стоявшего сзади, но ее нога соскользнула, не причинив нападавшему существенного вреда.
 Сдвинувшись еще дальше, шляпка в конце концов повисла под подбородком.
 – Это не займет много времени, мисс, – сказал чей-то голос. Грубые швы на перчатке резали ей лицо. С этими словами ее протащили в дыру в заборе и провели в заваленный всяким хламом двор, над которым нависали глухие закопченные стены. К темнеющему небу поднимался едкий дым.
 Кому же понадобилось ее убивать? Ведь этот человек явно собирается ее убить.
 Финч попыталась закричать.
 – Ну-ну! – встряхнув ее, одернул похититель. – Лучше делайте то, что я вам скажу.
 Справа прямо из тени вдруг материализовалась высокая фигура в развевающемся плаще и цилиндре. Силуэт ее был похож на огромную летучую мышь.
 Крепко зажмурившись, Финч принялась брыкаться, лягаться и кусать руку в перчатке, зажимавшую ей рот. В ответ послышались сдавленные ругательства, затем ее подняли в воздух и швырнули на землю.
 Но Финч не упала – человек в плаще в последний момент подхватил ее на руки. Когда она попыталась взглянуть на него, второй похититель резко крутанул ее и, освободив от ридикюля, довершил то, что начал первый, ткнув ее лицом в землю.
 – Извольте оставаться в таком положении, и вам не причинят никакого зла, – сказал тихий, едва слышный голос. Кажется, этот человек не англичанин?
 Что-то посыпалось ей на спину, и Финч громко вскрикнула от испуга.
 – Тихо!
 Трясущимися руками Финч зажала себе рот. Боже мой! Сейчас она умрет в этом грязном, отвратительно пахнущем месте, где дым разъедает ей глаза.
 – Запомните мои слова, мисс Финч Мор, – вновь произнес замогильный голос. – Приходит время, когда старый тигр должен уступить дорогу молодому, после чего молодой тигр съедает старого. Такова жизнь. У каждого из нас есть свое предназначение, высокое или низкое. Ваше предназначение – быть съеденной, поскольку вы больше не нужны, но если вы не станете никого раздражать, то вас могут и не заметить.
 Говоривший замолчал, но его слова продолжали эхом звенеть в ушах Финч – бессмысленные слова, сказанные для того, чтобы привести жертву к полной покорности.
 Финч склонила голову еще ниже. Почему они считают, что она будет сопротивляться?
 Еще несколько твердых предметов обрушились ей на спину и плечи.
 Эти негодяи опорожняют ее ридикюль. Финч открыла уже рот, чтобы сказать, что там нет ничего ценного, но тут же передумала. Скоро они поймут, что выбрали себе неподходящую жертву, и поспешат от нее избавиться.
 – Закройте глаза, мисс Финч Мор, и зажмите уши руками. Сейчас послышится громкий звук – словно рев тигра. Будет лучше, если вы ничего не увидите и не услышите.
 Не понимая, о чем говорят эти люди, Финч послушно зажала уши ладонями. Глаза у нее и так уже были закрыты. Громкий звук? Грохот взрыва, пистолетный выстрел? Застонав, Финч сжалась в комок.
 Бедный Латимер! Кто напомнит ему, что нужно поесть или надеть галстук, кто будет вести его счета, не говоря уже об арендной плате, предназначенной для леди Эстер Бингем?
 Латимер никогда не обратится за помощью к отцу, потому что тот лишил его наследства, когда Латимер решил заняться антиквариатом, а не продолжать семейное дело.
 Бедный папа! Он тяжелый человек, но вовсе не бесчувственный, и он любит их с Латимером. А поскольку папа уже много лет как овдовел, у него нет никого ближе детей.
 Грустные мысли безостановочно вертелись в голове Финч. Все, кого она любила, будут опечалены ее смертью. Когда ее безжизненное тело...
 Затаив дыхание, она отняла руки от ушей.
 Ни звука.
 Никто не пытается ее остановить.
 Открыв глаза, она увидела перед собой блестящую монету. Рискнув немного приподнять голову, она заметила еще несколько монет и серебряный крестик, принадлежавший ее матери, который Финч всегда носила с собой. Здесь же лежали большие пуговицы из ее коллекции и раковина  Hydrobia  ulvae , которую ей посчастливилось недавно найти.
 Слезы потекли по щекам Финч.
 Выпрямившись, она огляделась по сторонам. Нападавшие исчезли.
 А она осталась в живых – они ее не застрелили.
 – Ну конечно, как же мне не плакать?! Я ведь не каменная. Я здесь чуть не у-умерла!.. – Вытерев лицо рукавом, она продолжала всхлипывать. После такого потрясения женщине просто невозможно сохранить спокойствие.
 Все еще плача, Финч неловко принялась собирать свои рассыпанные сокровища. Почему эти звери не забрали ее деньги? Конечно, их немного – лишь жалкие гроши, которые Финч носила с собой на всякий случай, – но обычно грабители не оставляют жертве деньги.
 Господи, она вся в грязи!
 Как испугается Латимер, когда ее увидит, и как возмутится, узнав, что она пошла к нему, вместо того чтобы отправиться домой!
 Когда Финч встала, все тело у нее болело. Теперь ей нужно собраться с силами и постараться убедить Латимера, что ничего страшного не произошло. Надо придумать какую-то правдоподобную историю, чтобы не расстраивать брата.
 Поправив волосы, Финч надела шляпку. К счастью, накидка и платье сшиты из коричневой ткани. Темнота не позволяет все как следует рассмотреть, но скорее всего грязь будет едва заметна.
 Окинув себя придирчивым взглядом, Финч отправилась на склад. Здание стояло в небольшом грязном переулке между двумя сараями, в настоящее время незанятыми. На противоположной стороне переулка теснились жалкие лачуги, обитатели которых редко покидали родные стены.
 Стемнело. Сквозь единственный разрыв между тучами тускло светила бледная луна. Шаркая ногами по гальке, Финч медленно шла вперед. Тонкие кожаные подошвы плохо защищали от пронизывающего холода.
 Вскоре она достигла двери склада, на которой красовалась маленькая вывеска: «Мор и Мор, импортеры» – белые буквы на полированной деревянной дощечке.
 Отворив дверь, Финч наконец решила, что именно скажет Латимеру, и сразу почувствовала огромное облегчение.
 – Латимер! – позвала она, пробираясь между деревянными ящиками, в которых лежали присланные из-за границы товары. Все вокруг было покрыто пылью и плесенью. – Латимер, это я, Финч!
 Сквозь распахнутую настежь дверь конторы, которую они между собой называли демонстрационным залом, лился яркий свет. По правде говоря, в конторе можно было показать далеко не все. Слишком крупные или слишком тяжелые предметы приходилось демонстрировать покупателю прямо на складе – не самый идеальный вариант, но на лучшее пока рассчитывать нельзя.
 – Что за день! – преувеличенно бодрым тоном заявила Финч, быстро входя в контору.
 Стоя к ней спиной, Латимер что-то рассматривал в раскрытом ящике.
 За столом сидел лорд Килруд.
 «Проклятие!» – подумала Финч, чувствуя, как ее наигранная бодрость уступает место унынию. Что за невезение! Почему она натолкнулась на него именно сейчас?
 С лордом Килрудом они познакомились несколько недель назад – через Хантера Ллойда, племянника леди Эстер Бингем, которой принадлежал дом номер семь на Мейфэр-сквер. Будучи немного высокомерным – что, впрочем, неудивительно, – Килруд вел себя вполне прилично, однако Финч очень не нравилась его манера пристально ее разглядывать. Возможно, Килруду, которого в обществе наверняка окружали настоящие красавицы, было странно видеть рядом с собой ничем не примечательную женщину.
 Финч неловко присела, на что Килруд не обратил никакого внимания.
 Он опять ее разглядывал.
 Финч попыталась ответить ему тем же, но долго не выдержала – сверкающие голубые глаза Килруда смотрели на нее не мигая.
 Как жаль, что в детстве ему не объяснили, что столь откровенное любопытство просто неприлично!
 Откашлявшись, Финч принялась подтягивать ремешки на своем ридикюле. Опустив взгляд, она с ужасом заметила на юбке полосы грязи. Когда грязь высохнет, это станет еще заметнее – даже на коричневой ткани.
 – Латимер...
 – Сейчас, Финч, – прервал он ее. – Я тут кое-что ищу. Финч очень надеялась, что ее наспех сочиненный рассказ будет достаточно убедительным.
 Выйдя из-за стола, лорд Килруд слегка склонил голову и взглянул на Финч ещё внимательнее.
 Она вежливо кивнула и даже попыталась улыбнуться. Но тут почувствовала – как всегда в обществе этого обаятельного мужчины – дрожь во всем теле.
 Тьфу ты! Он, конечно, привлекателен, и ее снова к нему тянет. Пожалуй, сейчас ей хотелось бы стать красивой и чтобы он смотрел на нее взглядом, полным немого обожания.
 Это удручало Финч больше всего. В конце концов, ей уже двадцать девять, и однажды она уже любила. Но то, что она ощущает сейчас, не имеет ничего общего с прежним чистым чувством. Естественно, не может быть и речи о любви к этому чужаку, а смущение, которое она испытывает в обществе лорда Килруда, пожалуй, вызвано зовом плоти.
 – С вами все в порядке, мисс Мор?
 – Не беспокойтесь о Финни, милорд, – сказал Латимер, е поднимая головы от ящика. – Вы ведь знаете, какая она тихая. В деревне она вела очень простую жизнь и не привыкла вести светские разговоры.
 Не обращая внимания на слова Латимера, лорд Килруд ододвинулся к Финч поближе.
 Ей вдруг стало жарко, хотя только что она дрожала от холода. Нет, сегодняшние приключения совсем выбили ее из колеи.
 – Мисс Мор, – тихо произнес он, – что с вами случилось?
 Посмотрев на Латимера, Финч с удовлетворением отметила, что тот не отрывается от своего ящика. Приложив палец к губам, она покачала головой.
 Лорд Килруд недоуменно прищурил глаза.
 В груди у Финч снова заныло. Как он все-таки хорошо сложен! Высокий, широкоплечий, причем, судя по его крепкой фигуре, без одежды он выглядит не хуже.
 По телу Финч пробежала горячая волна. Что с ней происходит? Она крепко зажмурила глаза, затем вновь их открыла. Может, она ударилась головой, когда этот негодяй швырнул ее на землю?
 Без одежды? Что за чудовищные, абсолютно недопустимые мысли!
 – Присядьте, – понизив голос, сказал Килруд. – Вы неважно выглядите.
 Она вообще ужасно выглядит. Гревиллу, правда, она нравилась, но, упокой Господи его душу, только потому, что они были давно знакомы.
 – Мисс Мор!
 Финч снова, уже более энергично, покачала головой. У лорда Килруда симпатичное лицо. Но несомненно, это лицо сильного и красивого мужчины. Нет, пожалуй, «красивый» – чересчур бедное слово, чтобы описать то, что считаешь поистине чудесным.
 У него неторопливая речь, в которой едва заметен шотландский акцент. Темные волосы чуть отливают рыжиной.
 – Мисс Мор, – решительно повторил Килруд. – Я настаиваю, чтобы вы сели. На вас лица нет.
 Встав, Латимер обернулся и посмотрел на нее. Фиич постаралась взять себя в руки. Латимера нельзя волновать – хватит с него забот об их пропитании.
 – Латимер, не беспокойся обо мне.
 – Гм! – произнес Латимер, разглядывая статуэтку обнаженной женщины.
 Финч не позволит ему винить себя за ее неосторожные действия.
 – Случилось небольшое происшествие.
 – Он разбился? – метнул на нее взгляд Латимер.
 – Кто?
 – Тот замечательный греческий амулет. Ты его разбила, Финни?
 – Э-э-э... нет, – растерянно ответила Финч. – Я доставила его благополучно. А потом решила прийти сюда.
 – Вот и хорошо, – улыбаясь, сказал Латимер. – Ты не нальешь чаю его светлости?




 Глава 2


 Заложив руки за спину, Росс принялся рассматривать Финч Мор. Точнее, продолжил это занятие. Он не одобрял невнимательного отношения Латимера Мора к своей сестре. Пусть он человек не от мира сего, но такое пренебрежение совершенно недопустимо.
 – Я должен пройти на склад, – сказал Латимер, подавая Россу статуэтку. – Очень милая вещь. Тоже греческого происхождения. Я еще не успел ее точно датировать. Прошу меня извинить. – И он вышел из конторы, напевая что-то вроде пом-помм!».
 – Они знали мое имя, – недоуменно проговорила Финч.
 – Простите? – Они уже были знакомы несколько недель, однако Финч держалась по-прежнему отстраненно. – Кто знал ваше имя?
 Не отвечая, она поспешно принялась развязывать шляпку – как будто собиралась приступить к работе. Затем, сняв ее наконец (ярко-рыжие волосы разметались по плечам), Финч застыла на месте.
 – О Боже! – сказала она.
 Росс решил, что сейчас не до условностей.
 – Я настаиваю, чтобы вы сели, мисс Мор, – сказал он, пододвигая к ней выцветшее бархатное кресло. – Садитесь!
 Сев – или, точнее, рухнув – в кресло, она сложила руки на коленях.
 – Я спросил, что с вами стряслось, – проговорил он. – И потом, что вы имели в виду, когда сказали, что они знают ваше имя?
 – Ничего. – У этой стройной до худобы леди была бледная, как у всех рыжеволосых, кожа и россыпь веснушек на остром носу. Ресницы – тоже рыжие – сейчас были опущены.
 Но Росса не так просто сбить с толку.
 – У вас волосы в беспорядке. – Осторожно забрав у нее шляпку, он с удивлением отметил, что леди даже не стала протестовать. – Шляпа тоже повреждена, платье в нескольких местах порвано и сильно испачкано грязью.
 – Как я пыталась объяснить брату, случилось небольшое происшествие.
 Сам не зная почему, Росс находил ее весьма интересной женщиной.
 – И какое же происшествие?
 – Я упала.
 Жаль, что она на него не смотрит. Взгляд ее светло-карих глаз... производит некоторое впечатление.
 – И как же вы упали?
 – Просто упала, – приподняв голову, сказала она. Он подождал, пока она не взглянет ему в глаза.
 – Не думаю, что вы не поняли моего вопроса, – заметил Росс. – Вы расстроены. Нет, не отрицайте этого. У меня была возможность понаблюдать за вами. Вы были расстроены, когда пришли сюда, и расстроены сейчас. Само по себе падение не могло ни причинить такого ущерба вашему туалету, ни так обеспокоить. К тому же зачем вам тогда скрывать детали от своего брата – а вы явно хотели это сделать.
 – Это было очень неприятное падение, – после длинной паузы сказала она, но губы ее дрожали.
 В этот момент Росс заметил то, чего не замечал раньше, – тонкие красные отметины на ее лице. Положив на стол шляпку, он наклонился вперед, чтобы получше их рассмотреть.
 Мисс Мор в испуге отпрянула.
 – Как вы поранили лицо? – спросил он, нежно коснувшись ссадины указательным пальцем.
 Она неподвижно застыла в кресле.
 – Больно? – Он пристально посмотрел ей в глаза. С первой встречи его поражал ум этой женщины. Кроме того, между ними сразу установилось странное взаимопонимание – чего раньше с ним никогда не случалось. – Я спросил, больно ли, – повторил он.
 – Нет.
 – Не могу поверить, чтобы простое падение принесло такое множество повреждений.
 Финч Мор наконец взглянула на него, и Росс почувствовал, как у него перехватило дыхание. Уникальное создание! Конечно, все люди своеобразны, но большинство все же имеет сходство с себе подобными. За исключением Финч Мор. В этот момент он вдруг сообразил, что по-прежнему прижимает палец к ее щеке.
 Финч оставалась совершенно неподвижной.
 – Это ведь не из-за падения, правда? – не унимался он. – Это дело чьих-то рук. – У него было неприятное подозрение, что он прав. – Вас ударили?
 – Пожалуйста, не настаивайте! Что ж, он не ошибся.
 – Поскольку я вижу, что вы твердо намерены скрыть правду Латимера, вынужден настоять, чтобы вы открыли ее мне. С моей стороны было бы некрасиво, если бы я оставил вас один а один с несчастьем.
 – Это очень странное и неприятное дело! – с такой горячностью ответила Финч, что сама удивилась собственной решимости. – Прошу вас, не вмешивайтесь!
 Росс заколебался. В конце концов, это действительно его не касалось. Или все-таки касалось? Во всяком случае, то, что с ней случилось, не имело отношения к тем заказам, что он сделал. Но может, это все же начало того, чего он надеялся избежать? Если те, кто желает его остановить, узнали о его сделке с Морами... Черт побери, он совсем не хотел навлечь на них опасность, но теперь уже не может отступить. Слишком многое зависит от того, сумеет ли он до конца года осуществить задуманное.
 – А не поставить ли вам фигурку? – спросила Финч, глядя на его левую руку.
 Посмотрев на статуэтку, Росс с веселым удивлением заметил, что довольно-таки интимным образом обнимает ее пышные формы.
 – Я и забыл про нее, – сказал он и провел пальцем по ее прекрасному лицу, плечам и груди. – Красиво, правда?
 – Да, конечно.
 Росс продолжил изучение статуэтки. Обе ее груди удостоились его прикосновения. Массируя фигурку большим пальцем, Росс вновь обратил свое внимание на Финч.
 – Мужчин всегда очаровывали женские формы. Представьте, сколько столетий прошло с тех пор, когда художник с такой любовью вырезал ее. Я уверен, что он наслаждался своей работой.
 – Может, это была художница, – возразила Финч.
 – Вряд ли. – Он слегка повернул статуэтку. – Только взгляните на наклон ее головы, разворот фигуры... нет, здесь все дышит эротикой. Словно объект его возбуждал. Это наверняка был мужчина. – Вообще-то крайне неприлично высказывать подобные суждения в присутствии незамужней леди. Она вправе требовать от него извинений.
 Мисс Мор взглянула ему прямо в глаза.
 – Возможно, вы и правы. Вероятно, он был влюблен в свою модель. – Она произнесла эти смелые слова дрожащим голосом и густо покраснела. Такое упрямство вызывало у Росса восхищение и – что уж греха таить! – желание еще сильнее ее шокировать.
 – Вы очень помогаете своему брату, – сказал Росс. – Он мне об этом говорил. Вы составляете каталог, а это предполагает определенный уровень знаний.
 – Да, – согласилась она, – но мои интересы относятся к стеклу. Холодный и загадочный посредник – иногда столь откровенный, как эта статуэтка, что так вас заинтриговала.
 Он поставил фигурку на стол.
 – Что ж, мисс Мор, мы уже достаточно походили вокруг да около. Кто знал ваше имя?
 Опершись ладонями о ручки кресла, Финч попыталась привстать – и вскрикнула от боли.
 – Что такое? – схватив ее за плечи, спросил Росс. – Что они с вами сделали?
 Финч сразу отвернулась, но это движение заставило Росса взглянуть на ее руки, которые она неловко прижимала к туловищу.
 – Ваши руки! – вскричал Росс, осторожно развернув к себе ее ладони. – Ваши перчатки продраны. Бедная женщина, у вас же все руки в ссадинах!
 – Да, – тихо сказала она. – Они все время болят. Ужаснувшись, Росс принялся стягивать с нее перчатки, но, почувствовав, что ей больно, остановился.
 – На вас напали? Возможно, вы пытались сопротивляться? Пожалуйста, скажите. Я хочу знать правду, мисс! Меня не обманешь.
 – Я не знаю, кто это был, – наконец сказала она, помогая ему стащить перчатку со своей окровавленной ладони. – Но я не сопротивлялась. Эти ссадины – от строительного мусора, который там валялся.
 – Нужно сейчас же сообщить об этом Латимеру.
 – Нет! – Она попыталась отстраниться, но Росс ее удержал. – У Латимера и без того хватает забот. Если он об этом узнает, то заставит меня оставаться на Мейфэр-сквер, а я нужна ему здесь.
 – Я одобрил бы его решение, если бы он запретил вам выходить из дома одной – особенно в холодный зимний вечер.
 Она бросила на Росса испепеляющий взгляд. И ему внезапно показалось, будто он помолвлен.
 – Пожалуйста, не вмешивайтесь, – сказала она. – Впредь я буду осторожна.
 – Это было обычное ограбление? Она покачала головой:
 – Я не знаю.
 – Эти были хулиганы?
 – Нет.
 – Тогда кто же?
 – Двое мужчин. Они были хорошо одеты. По крайней мере тот, кого я видела. Второй, который меня и поймал, был все время сзади, так что я его не видела. Они ничего не украли. Один из них говорил с иностранным акцентом.
 Росс нахмурился. Вероятность того, что ее злоключения были как-то связаны с его собственными делами, кажется, увеличилась.
 – Вы уверены, что они у вас ничего не взяли?
 – Совершенно уверена. – Прикусив нижнюю губу, она стащила вторую перчатку, скатала их вместе и засунула в ридикюль.
 – Вам надо вымыть руки.
 – Сейчас вымою.
 – Расскажите мне все без утайки.
 – Нет времени – скоро вернется Латимер.
 – Будьте добры хотя бы начать, – настаивал Росс. На карту поставлено слишком много!
 – Послушайте, – сказала Финч с улыбкой, – скорее всего один из этих незнакомцев ненормальный. Вы вряд ли поймете, но в жизни моего брата много странного. Дайте мне возможность самой с этим разобраться.
 Согласиться, пожалуй, легче всего, но для него это не выход.
 – Эти люди с вами говорили?
 – Да, – нервно посматривая на дверь, произнесла она. – Я и так рассказала слишком много. Пожалуйста, сделайте, как я прошу.
 – Что они сказали? – не унимался он – Мне нужно это знать.
 Финч густо покраснела.
 – А мои желания для вас ничего не значат, милорд?
 Росс понял, что ее формальный тон нисколько его не трогает. Странно – ведь он всю жизнь вынужден был считаться с условностями.
 – Ну почему же?! Но все-таки скажите.
 С секунду она только зло смотрела на него и скрежетала зубами.
 – Вижу, у вас есть характер, – улыбнулся Росс. – Как это очаровательно! Терпеть не могу слабых женщин.
 – Тогда, может быть, вы предпочитаете тигров, милорд? Застыв на месте, он пристально посмотрел на нее.
 – Старых тигров? Или молодых? И вообще – имеет ли для вас значение вся эта чепуха?
 В груди у Росса похолодело, но он ничем не выдал своего беспокойства.
 – Я очень люблю тигров – любого возраста. Но какое отношение они имеют к нападению на вас? – Именно этого он и боялся. Так и должно было случиться. Ее злоключения как-то связаны с его делами.
 Глаза Финч вдруг наполнились слезами. Но когда Росс сделал попытку подойти к ней, Финч взмахнула раненой рукой, требуя, чтобы он остался на месте.
 – Я слишком переволновалась. Я ведь из деревни и не привыкла к подобным вещам. Скоро я приду в себя. Один из них говорил о тиграх, вот и все. А теперь помолчите.
 – Я хотел бы с вами еще поговорить. Вы свободны сегодня вечером? Скажем, в десять часов.
 – У меня свидание с собственной постелью! – отрезала она. О чем он думал? Конечно, она не должна приходить к нему так поздно – одна.
 – Да, это слишком поздно. Но я все же прошу вас прийти. В восемь. Несомненно, вам хватит времени на то, чтобы исчезнуть... как и мне на то, чтобы сделать все как надо. – В восемь тоже неудобно, но выбора нет. Ему необходимо спокойно ее расспросить. – Так как вы живете на первом этаже, это легко осуществить. Моя парадная дверь будет не заперта, так что вам не придется сталкиваться с моими слугами – об этом я позабочусь. Я буду ждать вас в красном салоне – вы знаете дорогу.
 – Вы шутите, милорд! – сделав шаг назад, ответила Финч.
 – Я редко шучу, тем более когда приглашаю леди.
 – Какая жалость! Надеюсь, вы не рассчитывали, что я приму всерьез столь неуместное предложение?
 – Простите мою настойчивость, но я на это рассчитываю.
 – Поговорим после. Латимер уже здесь.
 В этот миг дверь открылась и назойливое «пом-помм» стало громче.
 – Сегодня в восемь вечера или в самое ближайшее время – если вы не желаете разговаривать на эту тему здесь и сейчас, – сказал Росс. – Не бойтесь, вашей репутации ничто не угрожает.
 Повисла короткая пауза. Росс уже начал жалеть о своих неосторожно сорвавшихся словах.
 – Да, я уверена, что не угрожает. Иначе как такой законченный льстец ухитрился остаться холостяком?




 Глава 3


  У меня все болит. Нет  ,   это уже слишком! Здесь что-то двигается  ,   я не знаю что  ,   но постараюсь выяснить. 
  Мне пришлось немного отдохнуть. Впрочем  ,   пока я не предвижу каких-либо осложнений  ,   грозящих моему замыслу. 
  Если бы не моя честность  ,   я мог бы для достижения своих целей прибегнуть к самым дьявольским методам   –   причем благодаря своему несравненному интеллекту я мог бы изобрести нечто совершенно недоступное для средних умов  ,   –   однако совесть требует от меня соблюдения правил  ,   принятых среди смертных. 
  Увы  ,   но в определенном возрасте боль в спине может совершенно вывести человека из строя. 
  Теперь о том  ,   что происходит. Дом номер семь гудит. Кто-то приходит  ,   кто-то уходит  ,   крики  ,   вздохи. Время от времени кто  -то требует нюхательную соль и   тому подобные вещи. 
  Леди Эстер прямо-таки выходит из себя. Причина происходящего скоро выяснится  ,   но сейчас у меня есть более нео  тлож  ные заботы – я имею в виду Моров. Это их гнусными интригами я вынужден заниматься. 
  Вечером я говорил с одной из служанок дома номер восемь и понял  ,   что лорд Килруд пребывает в скверном настроении. По словам этой глупой женщины  ,   которая так свободно болтает о делах своего хозяина  ,   он ходил в контору Моров в Уайтчепел и вернулся оттуда страшно злой. 
  Я мог бы этому только радоваться  ,   если бы не некоторые сомнения. Зачем  ,   собственно  ,   он отправился в Уайтчепел? Я-то думал  ,   что все его деловые контакты с Морами происходят под его собственной крышей или по крайней мере в доме номер семь. Здесь есть один непонятный для меня момент. Служанка по имени Алиса – ветреная особа  ,   считающая себя кокеткой  ,   – сообщила мне  ,   что ее хозяин вечером всем приказал рано лечь спать и предупредил  ,   что будет очень недоволен  ,   если кто-нибудь хотя бы высунет нос. Я спросил  ,   почему она осмелилась ослушаться. Видите ли  ,   она была на заднем дворе – шла на встречу  ,   по ее словам  ,   очень важную. Судя по тому  ,   как Алиса подмигнула и качнула бедром  ,   ясно  ,   что это была за встреча. 
  Но почему же молодой Килруд вернулся из Уайтчепела в столь мрачном расположении духа  ? 
  Гм! И опять же   –   почему у мисс Мор было такое трагическое лицо  ,   когда они с братом возвратились в дом номер семь? А нос наморщен  ,   словно у нее что-то болит. Воистину  ,   молодые женщины – настоящая загадка. 
  Да  ,   нелегко спасать состояние семьи  ,   особенно когда эти неблагодарные создания не хотят ударить палец о палец. 
  Что ж  ,   пора браться за дело. Надо сводить вместе моих милых пташек. 
  Для начала мне придется нанести один визит. 




 Глава 4


 Все постояльцы обожали леди Бингем. С третьего этажа дома номер семь эта словоохотливая леди щедро изливала свое благоволение на немногочисленных постояльцев, нередко проявляя чрезмерный интерес к их делам.
 Собственно, часть этого благоволения даже восходящим потоком вздымалась к Адаму Чиллуорту, который за смехотворно низкую, как ему намекали, плату арендовал здесь чердак. Жилище Адама значилось под номером 7с, в то время как миледи и ее племянник, Хантер Ллойд, проживали в номере 7. Почему леди Эстер выбрала для себя именно третий, а не первый этаж, никто не знал, но подозревали, что из каких-то сентиментальных побуждений.
 На третьем этаже леди Эстер и Хантер занимали две квартиры с балконами, выходящие на одну и ту же парадную лестницу, спроектированную архитектором сэром Септимусом Спайви. Вообще на строительстве дома номер семь сэр Септимус Спайви развернулся во всем своем блеске. Все три основных этажа дома соединяла величественная лестница резного красного дерева, с каждого пролета которой можно было лицезреть лепные потолки, высокие колонны и бронзовые постаменты с причудливыми деревянными урнами, изображающими любимых животных сэра Септимуса. Картину дополняли экстравагантные бархатные драпировки, шелковые обои и ковры той странной расцветки, которую Финч деликатно называла «поразительным сочетанием цветов».
 К несчастью, в доме номер семь уже лет семьдесят не было ремонта, так что великолепие дома значительно поблекло. Именно это и сказала Финч в беседе с Мэг Смайлз, проживающей в номере 7б.
 – Не пойму, почему леди Эстер так расстроена, – прошептала она Мэг, которую встретила в будуаре хозяйки вечером, после того как промыла свои раны и переоделась. – Старый Кут все время намекает на то, что, мол, вещи исчезают. Но здесь все очень старое и не представляет особой ценности. – Кутом звали престарелого дворецкого леди Эстер.
 – Разве что антикварную, – сказала Мэг и лукаво улыбнулась.
 Улыбнувшись в ответ, Финч похлопала по стоящему рядом с ней полосатому, черному с золотом, креслу.
 – А Сибил не придет? – спросила она. Сибил была старшей сестрой Мэг, очень тихой и скромной молодой женщиной.
 – Она слишком устала, – ответила Мэг. – Сегодня леди Четтем приводила своего сына. Сибил говорит, что он никогда не станет пианистом и что просто грешно брать деньги за его обучение, но мать убеждена, что он талант. Сибил говорит, что она на каждом уроке громко превозносит способности своего дорогого Тедди.
 – Бедная Сибил! – пожалела Финч красивую, но чересчур застенчивую сестру Мэг. – На ее месте я предпочла бы шить – как ты.
 – Спасибо, – не поднимая глаза, сказала Мэг.
 После смерти их отца-священника двоюродный брат сестер Майлз унаследовал дом, в котором они выросли, и почти все, что там было. Не желая оставаться на положении слуг в родном доме, Мэг и Сибил сложили свои скудные сбережения и начали самостоятельную жизнь. Сибил давала уроки игры на фортепьяно, а Мэг, прекрасная портниха, шила женские платья. К несчастью, Мэг очень стыдилась столь непривычного для них образа жизни.
 – Ты думаешь, это надолго, Финни? – спросил Латимер, с беспокойством глядя на часы. – Старый Кут принес сообщение – у меня намечена встреча.
 – Они пытаются убедить мистера Чиллуорта спуститься вниз, – сказала Финч. – Леди Эстер считает, что мы все должны присутствовать.
 – Адам не придет, – сказала Мэг. Кроме нее, никто больше не называл Чиллуорта по имени. – Если он почувствует какую-то суматоху, то даже не откроет дверь. – Она нежно улыбнулась. Эта добросердечная девушка была единственной, кто сумел преодолеть недоверие Чиллуорта. Время от времени они по-дружески болтали, и Мэг даже видела некоторые из его картин, хотя никогда о них не говорила.
 Дверь, ведущая из будуара в спальню леди Эстер, наконец отворилась, и в комнату ворвалась сама хозяйка, одетая в черное шелковое платье. Следовало признать, что даже в нынешнем скромном наряде, который леди Эстер носила, как все считали, в знак затянувшегося траура по покойному мужу, она ухитрялась превосходно выглядеть.
 – Идите сюда, Барстоу! – позвала она свою служанку, которая также управляла всем в доме. – Будьте добры, сядьте. Мы немедленно должны выработать план действий. Все слишком серьезно. Мы в осаде, мои дорогие, и я хочу позаботиться о вашем благополучии. – Она помедлила, выпятив вперед свою пышную грудь. – И о вашей безопасности.
 Финч и Мэг обменялись недоуменными взглядами. Латимер еще раз посмотрел на часы.
 – Но где же остальные? – спросила леди Эстер и, поднеся к глазам черепаховый лорнет, оглядела комнату. – Хантера тоже нет? Я просила, чтобы его обязательно известили об этой встрече, Барстоу.
 – Мистер Хантер извещен, – бесстрастно ответила эта солидная седовласая леди. – Должно быть, он уехал.
 – Уехал? – своим звучным голосом переспросила леди Эстер. – Уехал после того, как я попросила его остаться?
 Ключи на поясе миссис Барстоу, взбивавшей на кушетке подушки, издали недовольный звон, словно кандалы на ногах каторжника.
 – Будьте покойны, миледи. Мистер Хантер сказал, что вернется сразу, как только сможет. Мы ждем его с минуты на минуту.
 – Сибил устала, миледи, – сказала Мэг. – Сегодня она занималась с Тедди Четтемом, а вы знаете, чего это ей стоит. – Мэг улыбнулась, на ее щеках появились симпатичные ямочки.
 – Ужасный ребенок, – с облегчением произнесла леди Эстер. Ей всегда доставляли большое удовольствие те сплетни, которыми делилась с ней ее паства.
 – Вы хотели нас видеть, – неожиданно заговорил Латимер. Все сразу умолкли. – Кут упоминал о каких-то неприятностях.
 Леди Эстер обратила на него недовольный взгляд.
 Но Латимер частенько игнорировал сигналы опасности.
 – У меня назначена встреча. – Он посмотрел на часы. – Так что, надеюсь, все это надолго не затянется.
 Финч обреченно посмотрела на брата. Он всегда шел по жизни едва замечая, кто находится рядом. Иногда Финч хотела, чтобы ему встретилась сильная, умная женщина, которая будет любить его и заботиться о нем, но обычно ей казалось, что подобного совершенства в природе нет. Со своей стороны, ее брат отличался хорошим характером и даже мог быть любезным с дамами – в те недолгие минуты, когда он забывал о своей истинной страсти – к старым вещам. И, конечно же, он был красивым мужчиной. Со своими темными вьющимися волосами и почти черными глазами он, очевидно, пошел в мать. А вот Финч унаследовала от Моров отвратительные рыжие волосы, веснушки и бледно-карие глаза. При желании Латимер мог быть даже обворожительным – высокий и стройный, с лукавой улыбкой, придававшей ему какой-то дьявольский вид.
 Почему же Латимер не замечает, что женщины обращают на него внимание? Вздохнув, Финч перевела взгляд на Мэг, которая в этот момент тоже смотрела на Латимера, но скорее задумчиво, нежели с обожанием.
 – Сейчас почти половина восьмого, – сдвинув густые брови, сказал Латимер. – Послушай, Финни, мне пора идти. А ты тут достойно представляй интересы нашей семьи, старушка. Всем спокойной ночи.
 С этими словами он вышел из комнаты. Финч старалась не смотреть в сторону леди Эстер.
 – Что ж, очень хорошо, – проговорила наконец эта достойная леди. – Я сразу должна была понять, что только самые чуткие из нас могут серьезно отнестись к столь важному делу – хотя я считала, что Хантер наверняка к нам присоединится. Кут выполнил мою просьбу, Барстоу?
 – Я уверена, что он все сделал как надо, миледи.
 Финч постаралась сосредоточиться. Через полчаса властный лорд Килруд ждет ее появления в своем доме, куда она должна прокрасться тайно, словно вор. В красном салоне он будет выпытывать у Финч сведения, которые, вероятно, не представляют для него никакого интереса.
 И все-таки он сногсшибательный мужчина!
 Конечно, ей незачем беспокоиться о своей добродетели. Росс, то есть виконт Килруд, видит в ней, Финч Мор, кого-то вроде рассыльного, беспрекословно выполняющего его распоряжения. Да, он смотрит на нее как на пустое место.
 Но это не значит, что она должна смотреть на него точно так же.
 Финч едва заметно улыбнулась. Пусть она потеряла на войне человека, за которого собиралась выйти замуж, но интерес к противоположному полу у нее не пропал. И она ничуть не стыдится подобных вещей. Здравый смысл подсказывает, что если она когда-либо встретит мужчину, который захочет на ней жениться и за которого она захочет выйти замуж, это будет величайшее счастье. Тем не менее она не такая дура, чтобы надеяться связать свою судьбу с лордом Килрудом.
 Хотя она его хочет.
 Или все-таки нет?
 – Сейчас нам нечего рассчитывать на чью-то помощь. – Леди Эстер откинулась на китайскую кушетку, но тут же вскочила на ноги, разглаживая юбки и поправляя волосы.
 Вздрогнув, Финч постаралась больше не думать о соседе.
 – Мы в осаде, милые леди, – сказала леди Эстер. – Мы подвергаемся самым злобным атакам.
 Финч и Мэг снова обменялись удивленными взглядами.
 – Ну где же Кут? – Подойдя к колокольчику, леди Эстер трижды позвонила.
 – А вы действительно хотите, чтобы он доставил сюда ту штуку? – мягко спросила Барстоу. – Она тяжелая, миледи.
 – Ну, некоторым тяжесть не помеха, – загадочно ответила леди Эстер. – Я хочу, чтобы все поняли, о чем именно идет речь. Вот почему мне нужно, чтобы эту вещь сюда доставили. Или то, что от нее осталось.
 Балконная дверь внезапно распахнулась, но оказалось, что это пришел Хантер Ллойд. С трудом втащив в комнату бронзовую подставку, он опустил ее перед теткой.
 – Я просила это сделать Кута, – сказала леди Эстер.
 Одетый в безукоризненный синий пиджак и черные брюки Хантер вытащил из кармана носовой платок и принялся вытирать им раскрасневшееся лицо.
 – Куту, если хорошенько посчитать, лет девяносто. Неужели ты хочешь убить беднягу?
 Леди Эстер немного смягчилась.
 – Ты опоздал на очень важное собрание, Хантер.
 – Но я же здесь, – улыбнувшись Мэг и Финч, ответил тот. – Или мы ждем кого-то еще?
 – Латимер был здесь, но уже ушел, – с мрачным выражением лица сказала леди Эстер. – Адам Чиллуорт не удостоил нас своим посещением. А Сибил слишком устала. Мы здесь собрались на очень важную встречу, Хантер, – продолжила леди Эстер. – Нас атакуют, и мы должны приготовиться к дальнейшим нападениям.
 – Ты собираешься забаррикадировать этим дверь? – упершись локтем в подставку, поинтересовался Хантер. Лицо его оставалось совершенно серьезным, только уголок рта слегка подрагивал.
 – Не дерзи, – ответила леди Эстер. – Ты слишком похож на отца, мой мальчик. Он был подвержен весьма несвоевременным приступам так называемого остроумия. И как только моя безвременно усопшая сестра терпела этого безответственного человека?!
 Вспыхнувшие в зеленых глазах Хантера огоньки свидетельствовали, что он с трудом сдерживается – и то благодаря присутствию посторонних. Ничего не ответив, он лишь очаровательно улыбнулся Мэг и Финч.
 – Оставьте нас, Барстоу, – сказала леди Эстер. – Будьте добры пройти к Куту и позаботиться, чтобы он не терял даром время в своем комфортабельном жилище.
 Хмыкнув, Барстоу отправилась в подвал.
 – Сначала я должна спросить, кто весь день оставался в доме, – сказала леди Эстер и направилась к камину.
 – Мы с Латимером весь день провели в Уайтчепеле, – собравшись с духом, выпалила Финч.
 – В Уайтчепеле? – Широко раскрыв глаза, миледи сокрушенно покачала головой: – И о чем только думает Латимер, таская молодую женщину в такое ужасное место!
 – Я была здесь, – поспешно сказала Мэг, которая не любила, когда кого-то ставят в неудобное положение. – Мы с Сибил были здесь.
 – Гм! – расхаживая по комнате, фыркнула леди Эстер. – Хантер, дорогой! Возможно, мистер Чиллуорт тоже был здесь весь день. Поднимись наверх и попроси его к нам присоединиться!
 Добродушно кивнув, Хантер отправился выполнять поручение.
 Снова усевшись, леди Эстер достала черный веер и принялась им обмахиваться.
 Небольшой швейцарский брегет прозвонил полчаса, напомнив Финч, что в восемь вечера ее ждет лорд Килруд.
 Внезапно ее охватила дрожь – совершенно неуместная дрожь внизу живота. Финч почувствовала, что краснеет. Это ощущение было для нее новым, она никогда не думала, что может его испытать.
 Однако она наслаждалась тем, что чувствовала.
 Наверное, это зов плоти, хотя, конечно, женщины не должны его испытывать. Она прочитала эту мудрую сентенцию в одной книжке, призванной объяснить наиболее чувствительные аспекты поведения женщин, особенно когда дело касается замужества.
 Впрочем, пусть это остается на совести экспертов. Она-то, Финч Мор, вне всякого сомнения, чувствует сейчас этот зов плоти, и он ей очень приятен.
 К Гревиллу она ничего подобного не испытывала.
 Он умер слишком рано, и Финч скучала по его радостной улыбке, которая появлялась на устах Гревилла каждый раз, когда он ее видел.
 В этот момент вернулся Хантер.
 – Чиллуорт сейчас отдыхает. Шлет свои извинения. Говорит, что завтра будет с нетерпением ждать сообщений. Может, начнем? Уже поздно, а этих молодых леди ждут дела.
 – Что ж, очень хорошо, – выпрямившись, сказала леди Эстер и, захлопнув веер, указала им на бронзовую подставку. – Что вы видите? – спросила она.
 Все дружно посмотрели на подставку.
 – Ну? – настаивала миледи. – Ответьте мне. Что вы видите?
 – Бронзовую подставку... Или, пожалуй, ее можно еще назвать постаментом, – приподняв одну бровь, ответил Хантер.
 – Постамент, – словно эхо, повторила Мэг.
 – Да, – сказала Финч.
 – А что еще?
 – Кажется, мы не улавливаем, к чему ты клонишь, тетя, – обменявшись взглядами с Мэг и Финч, сказал Хантер.
 – Ты ведь слышал о твоем покойном прадедушке, – тетушка посмотрела на Мэг и Финч, – и моем дедушке, сэре Септимусе Спайви. И наверняка знаешь, что все бронзовые подставки, которые он спроектировал, были разными.
 – Конечно, нет, – пристально глядя на постамент, сказал Хантер. – Но все они очень уродливы.
 – Хантер!
 – Извини, тетя. Это мое личное мнение.
 – Это очень смелые творения. На каждом из них выгравированы символы, которые повествуют разные истории, и некоторые из них достаточно... достаточно...
 – Откровенные? – подсказал Хантер.
 – Да, пожалуй, – согласилась леди Эстер.
 Хантер принялся разглядывать изображенные на постаменте переплетенные фигуры. Финч никогда не обращала на них внимания, поскольку ее не интересовало современное искусство.
 – Вижу, – без особого интереса сказал Хантер.
 – Надеюсь, что видишь. Вот на этом постаменте изображена история о красивой, богатой и благочестивой молодой женщине, которая поехала в Индию и потерялась в горах. Суть дела заключается в том, что всем рассказам соответствуют звери на постаментах, а на этом постаменте зверь, то есть в данном случае звери – исчезли. Вот что я хотела бы узнать у вас. Исчезли звери, которые еще утром стояли на этой подставке... или постаменте. Говорю вам – на нас напали. Мы стали жертвами гнусных преступников, которые посягают на сокровища, оставленные моим дедушкой, настоящим святым.
 – Прадед был надутым семейным тираном – так мне говорил отец. Его жена и дочери жили словно в аду...
 – Довольно, Хантер! Ты ведь слуга закона. Неужели тебя не беспокоят бесчинства, творимые против твоей родной тети? А если тебя не волнует моя судьба, подумай, что станет с другими – невинными созданиями, которые проживают под нашей крышей и которых я обязана защищать! Что станет с ними? Неужели они должны в ужасе ждать, когда на них нападут прямо в постелях и, возможно, убьют?
 – Ну хорошо, тетя, – серьезно сказал Хантер. – Давай успокоимся. Ты можешь рассказать, что произошло?
 – Я именно это и пытаюсь сделать! Нас обворовали.
 – Когда? Что украли?
 – Утром или днем. – Леди Эстер встала. – Мне казалось, что я все понятно объяснила. Я даже продемонстрировала, что звери исчезли. Между прочим, они тоже были из бронзы.
 – Ты вполне могла их продемонстрировать, не заставляя бедного Кута тащить сюда эти тяжести из библиотеки. Мы могли бы сами туда пройти.
 – Послушай, племянник! Сегодня, когда мисс Смайлз, миссис Барстоу, Кут и остальные слуги – а возможно, и приходящая прислуга – были в доме одни, совершенно беспомощные, кто-то к нам проник и совершил кражу.
 – Откуда ты знаешь, что это случилось сегодня?
 – Сегодня день, когда убирают библиотеку. Одна женщина из числа приходящей прислуги работала там утром. После того как она ушла, миссис Барстоу проверила ее работу – все было на месте. Но позднее, когда Кут пошел за моей вечерней порцией бренди – для укрепления нервов, – он заметил, что кое-что пропало, и сразу направился ко мне.
 – Пропали звери? – сказал Хантер.
 – Пропали звери, – согласилась ее светлость. – Исчезли тигры.
 У Финч перехватило дыхание.
 – Они были весьма ценными, – продолжала миледи. – Не говоря уже о том замечательном реализме, с которым они изображены, следует заметить, что зубы у них из слоновой кости, а глаза из жадеита.
 – Маленькие глаза и маленькие зубы, – уточнил Хантер. Тигры, снова эти тигры!
 – У старого тигра глаза и. зубы достаточно велики. А у молодого в лапу вделан рубин, принадлежавший твоей покойной матери. Легенда на подставке гласит, что молодой тигр должен съесть старого – чтобы получить то, что принадлежит ему по праву.




 Глава 5


 Росс купил дом номер восемь по Мейфэр-сквер десять лет назад, когда решил, что его будущее всецело связано с опасными миссиями за рубежом, удовлетворяющими его страсть к приключениям. Потребовалось не так уж много времени, чтобы понять, что в основе большинства самых чудовищных преступлений всегда лежат алчность и зависть.
 Тем не менее Росс продолжал свою деятельность, поскольку не знал, чем еще заняться. При этом он старался выбирать такие поручения, которые были связаны со спасением невинных жертв и противостоянием злодеям.
 Затеяв перестройку на Мейфэр-сквер, Росс рассчитывал вскорости жениться. Он надеялся, что будущая жена станет каждый раз приезжать из их шотландского дома в Лондон, чтобы встретить его из-за границы. Судьба не дала этим планам осуществиться.
 Подойдя к окну красного салона, он выглянул наружу. Погода еще больше испортилась, и Росс на миг почувствовал угрызения совести при мысли, что заставляет мисс Мор снова выходить на улицу в такое время.
 – Вот вы где, Росс! Не возражаете, если я здесь немного посижу?
 Обернувшись, он увидел входящую в салон леди Эванджелину Тримбл, жену своего друга Шервуда Тримбла.
 – Входите, Эванджелина! – сказал он, в душе сожалея, что она не осталась у себя. – Сейчас я вызову Зебедию, чтобы проводить вас наверх. Вы еще не совсем поправились, моя дорогая, и Шервуд не простит мне, если я не позабочусь, чтобы вы как следует отдыхали.
 Улыбнувшись, она села возле камина и протянула руки к огню. Росс никак не мог понять, почему такой серьезный человек, как Шервуд Тримбл, археолог, влюбленный в свою работу, женился на кокетливой леди Эванджелине. В конце концов Росс объяснил это тем, что Эванджелина оказалась с отцом в Индии в тот самый момент, когда Шервуд был очень уязвим. Красивая Эванджелина вскружила голову здоровому, полному сил Шервуду, который уже несколько лет не встречал женщин своего круга. Вожделение и страсть – вот единственное объяснение.
 К несчастью, леди Эванджелина совершенно не нравилась Россу, хотя он это тщательно скрывал.
 – Моя дорогая! – сказал Росс. – Я сейчас же вызову Зебедию. Помнится, он говорил мне, что Шервуд строго-настрого наказывал ему позаботиться, чтобы ваши желания не противоречили здравому смыслу.
 – О, пожалуйста, не надо! – сказала она, умоляюще глядя на него серыми глазами, – женщина с белоснежной кожей и великолепными иссиня-черными блестящими волосами; с точки зрения Росса, она чересчур выставляла напоказ свое роскошное тело.
 Нельзя сказать, чтобы Росс был равнодушен к женским прелестям, но он предпочел бы, чтобы жена друга, которую он приютил под своей крышей на время выздоровления от индийской лихорадки, обладала более скромной внешностью.
 – Можно мне выпить бокал мадеры, Росс? Я все еще слаба, а мадера помогает мне сохранить тонус.
 Росс снова выглянул на улицу. Финч Мор по-прежнему не видно. Стараясь не спешить, он пересек комнату и налил Эванджелине мадеры.
 – Вот, – сказал он, подавая ей бокал. – А теперь – за Зебедией.
 – Ох уж этот Зебедия! – раздраженно сказала Эванджелина. – Иногда я очень сожалею, что Шервуд навязал мне в спутники это грубое животное. Он такой непреклонный! Почему я не могу иметь собственное мнение?
 Росс мудро промолчал. В глубине души он тоже совершенно не понимал, почему Шервуд выбрал Зебедию Свифта ей в спутники. Зебедия и вправду был прекрасным телохранителем, но вряд ли леди прилично путешествовать в обществе здоровенного, полного сил мужчины, на которого заглядываются все встречные женщины. Не понимал Росс и того, зачем Тримбл настоял, чтобы Зебедию поселили рядом с Эванджелиной. Свифт и Шервуд познакомились в Индии – Росс точно не знал, при каких обстоятельствах, – и Шервуд прислал в Англию письмо с извещением о том, что отправил за женой Зебедию, поскольку уверен, что с ним ему нечего беспокоиться за безопасность жены.
 Росс украдкой взглянул на часы. Начало девятого. Финч, очевидно, что-то задержало. Налив себе коньяка, он попробовал разобраться в тех чувствах, которые испытывает к ней, и сразу решил, что эти чувства достаточно сложные. Ему встречались умные женщины, но все они уступали этой рыжей. Как женщина она была не в его вкусе. Он предпочитал... более нежных, что ли. Готовых в любую минуту рассмеяться. Глядящих тебе в рот и с нетерпением ожидающих твоей следующей фразы. Нет, мисс Мор не из таких.
 Но она привлекательна. Он хотел бы узнать получше ее противоречивый характер – хотя ему вряд ли предоставится такая возможность, если, конечно, он не возьмет инициативу в свои руки. До сих пор Россу почти всегда удавалось произвести впечатление на женщину и вызвать у нее желание доставить ему удовольствие. Если он захочет, то без труда очарует мисс Мор. С другой стороны, он уже обнаружил, что с нетерпением ждет встречи с ней, а это открытие следовало хорошенько обдумать.
 – Вы задумались, – сказала леди Эванджелина.
 Росс глубоко вздохнул. Она действительно ему помешала.
 – Нисколько. Как вы себя чувствуете? Выглядите вы неплохо. Откровенно говоря, у вас просто цветущий вид. Уже готовы вернуться к Шервуду?
 – Вернуться к Шервуду? – Она пристально смотрела на бокал с вином. – О нет, я нисколько к этому не готова.
 Росс пропустил это замечание мимо ушей. Леди прожила под его крышей уже несколько недель, и Росс с растущим нетерпением ждал, когда же она его покинет. Да и сейчас время для ее визита было неподходящим.
 – Вам не надоела такая тихая жизнь, Росс?
 Его жизнь можно было назвать какой угодно, но только не тихой.
 – Нисколько.
 – Но ведь существуют музыка, поэзия, культура – вы наверняка цените возвышенное. Тем не менее вы все время один и все время ничего не делаете.
 – Я один тогда, когда предпочитаю одиночество. – Сейчас он был бы женат на Фионе, вполне вероятно, имел бы детей, но бывшая невеста устала от его постоянных отлучек и предпочла выйти замуж за старшего брата Росса. У Патрика Брюса, маркиза Уэйкфилда, и его жены-маркизы растет сын, которого Росс еще не видел, так как уже три года не был ни в Уэйкфилд-плейс, их родовом шотландском поместье, ни в своем собственном доме в Хитс-Энд. И не собирается в ближайшем будущем там побывать.
 – Индия – неподходящее место для женщины, – сказала Эванджелина. – Особенно для ведущей активную светскую жизнь.
 До сих пор она не говорила с ним на сугубо личные темы, и теперь Росс гадал, что заставило ее это сделать.
 – В конце концов Шервуд когда-нибудь закончит свои раскопки, – сказал он.
 – Чтобы начать новые, – безжизненным тоном отозвалась она, мрачно глядя на огонь.
 Росс не знал, что ответить.
 – В своей области он крупный специалист, его очень уважают. – Ее во что бы то ни стало надо отправить спать. Финч должна появиться здесь с минуты на минуту.
 – Я знаю, что он любит меня. – Голос Эванджелины звучал глухо, словно она разговаривала сама с собой.
 – Ну конечно, любит! – засмеялся Росс. – Если бы не любил, то не женился бы на вас. Шервуд очень серьезно относится к подобным решениям.
 – Он серьезно относится ко всем решениям. Он тщательно взвешивает все до малейшей детали, так что можно сойти с ума от ожидания.
 Вместо того чтобы взбодрить, мадера, кажется, повергла леди Эванджелину в депрессию.
 – Я думаю, вы просто скучаете по мужу, – сказал Росс. – Вы слишком долго пробыли в одиночестве, и это нагоняет на вас тоску и заставляет копаться в себе. Утром я напишу Шервуду и предложу навестить вас. – «Хорошо бы он увез ее куда-нибудь», – добавил про себя Росс.
 – Лучше не надо, – повернувшись к нему, проговорила Эванджелина. – Я не собиралась отягощать вас нашими проблемами, но вы чуткий человек, и я умоляю вас о снисхождении.
 Нужно побыстрее ее спровадить.
 – Конечно, я постараюсь помочь, чем смогу. Поговорим завтра.
 Взошедшая луна бледным светом озарила улицу. По крайней мере мисс Мор легко найдет дорогу.
 Росс снова подумал о неприятном происшествии, которое случилось с этой молодой женщиной. Упоминание о тиграх его потрясло – как, очевидно, и было задумано. Напавшие на мисс Мор знали о его связи с Морами и решили использовать ее как посланницу, чтобы дать ему знать, что они нашли его и собираются остановить. Должно быть, они хотят заставить его действовать открыто, чтобы он забыл об осторожности.
 Он не имеет права провалить операцию. Если сможет, он защитит Финч и ее брата, но он не станет жертвовать безопасностью многих ради безопасности двоих. От него зависит спокойная жизнь целой страны. У этого народа легенда о тиграх, молодом и старом, передается из поколения в поколение. Сохранить правильную интерпретацию этой легенды как раз и входит в задачу Росса. Груз ответственности тяжело давил на его плечи.
 – Я уехала от Шервуда как раз вовремя, – все тем же глухим голосом сказала леди Эванджелина. – Вряд ли наш брак продержался бы долго, если бы я продолжала жить одна в том доме на холмах, в обществе одних слуг.
 До сих пор она не выказывала своего недовольства Индией, а письма Шервуда – пусть очень краткие – не содержали упоминаний о каких-то сложностях в отношениях с женой.
 – Этого не может быть, – усомнился Росс. – Шервуд очень вас любит и...
 – Я это знаю. И чувствую себя обязанной составить его счастье. Но в ближайшее время я не вернусь в Индию. Пока я не окрепну как следует и не удовлетворю свою страсть к цивилизованной жизни, я не смогу быть Шервуду хорошей женой. Это может погубить нас обоих.
 Вот что Россу сейчас было совсем уж ни к чему – так это ответственность за семью друга. Тем более что Шервуд Тримбл не столь уж и близкий друг. Действительно, они прекрасно уживались в Оксфорде, поскольку считались прилежными учениками, но потом стали встречаться очень редко – в основном в весьма экзотических местах. По правде говоря, просьба Шервуда поселить у себя Эванджелину была для Росса большой неожиданностью. Видимо, у Шервуда не слишком много друзей, раз он вспомнил о Россе.
 – Я очень прошу вас не сообщать Шервуду об этой моей вспышке, – умоляюще глядя на него, сказала леди Эванджелина. – Если я доставляю вам неудобства, я поселюсь где-нибудь в другом месте. Оно, конечно, не будет таким замечательным, как ваш дом, но мне кажется, что я чересчур у вас задержалась. – Склонив голову, она встала. – Ну конечно, это так. Как это эгоистично с моей стороны!
 – Я решительно настаиваю на том, чтобы вы остались здесь до возвращения к мужу. – А что еще он может сказать? Он ведь джентльмен, а отправлять замужнюю женщину в какие-нибудь меблированные комнаты – да еще вдвоем со спутником-мужчиной – было бы не по-джентльменски.
 Она подняла на него взгляд, и Росс не мог не заметить ее очарования. Полный красный рот, длинные загнутые ресницы, чудесные серые глаза. Нетрудно представить, как был увлечен старый добрый Шервуд, особенно на краю земли, среди песка.
 – Вы совершенно в этом уверены? – мягко спросила она. – Только скажите, и я покину вас, Росс.
 – Уверен, – спокойно ответил он.
 Неспешными шагами она подошла к нему. Какая светлая кожа! Вышитое крошечными прозрачными бусинками ярко-фиолетовое платье прекрасно гармонировало с ее темными волосами. Тугой лиф с очень глубоким вырезом сильно сжимал груди, ухитряясь все же скрывать соски. На трепещущем теле ясно выделялись голубые вены.
 Она дрожит? Отчего?
 Это, пожалуй, опасно.
 – Вы так добры ко мне, Росс! – воскликнула она. – Без вас я, наверное, умерла бы. Я от всего сердца вас благодарю.
 – Не стоит благодарности. – Черт, что за банальности он говорит!
 Эванджелина едва заметно улыбнулась, на ее ресницах повисли слезы. Она зажмурила глаза и, положив руки на плечи Россу, склонила голову ему на грудь.
 Глядя на ее обнаженные плечи, на прижавшиеся к нему тугие груди, Росс не мог не ощущать их полноту и тепло. И нельзя сказать, чтобы все это оставляло его абсолютно безучастным – мужчина не всегда может полностью контролировать себя.
 Часы на камине пробили половину девятого. На сегодня он отпустил слуг, сказав, что сам запрет входную дверь. Какой будет скандал, если мисс Мор сейчас войдет и увидит эту сцену!
 Впрочем, ничего страшного. Это может как раз пробудить невозмутимый «синий чулок» от эмоциональной спячки.
 А почему, собственно, ему вдруг захотелось ее пробудить? Уже многие годы Росс избегал личных привязанностей. Если станет известно, что он о ком-то заботится, то кое-кто сочтет это за слабость, которую можно использовать против него. К тому же это может подвергнуть серьезной опасности объект его внимания.
 Эванджелина продолжала стоять, уткнувшись лицом ему в грудь.
 Надо как можно деликатнее ее отстранить.
 – Шервуд говорил мне, что вы большую часть времени выполняете чрезвычайно секретные зарубежные миссии, – сказала она. – Но похоже, сейчас вы решили отдохнуть, сбросив напряжение? Я знаю, у вас есть поместье в Шотландии, и там наверняка найдется что делать.
 Росс был весьма замкнутым человеком и не любил обсуждать с другими свои дела.
 – Меня вполне устраивают мои занятия.
 – Ага! Стало быть – не лезь, Эванджелина. Прошу извинить, но я очень люблю вас, Росс. Вы необычайно добры ко мне. Так что ваша жизнь меня очень интересует. Я рада, что не знала вас до того, как закончилось это опасное дело на индийской границе. Какой дикий, непредсказуемый народ! Шервуд мне так и сказал. Вы ведь закончили отношения с теми людьми?
 Она говорила как раз о том деле, которым он сейчас занимался, и это не понравилось Россу.
 – Незачем забивать вашу красивую головку подобными пустяками.
 Конечно, доверительные отношения между мужем и женой – величайшее счастье. В свое время Росс надеялся, что у них с Фионой будет именно так.
 Он уже не тосковал по ней, но по-прежнему сожалел о крушении своей мечты. Старшего брата, Патрика, он до сих пор не простил, хотя вина Фионы тут не меньше.
 – Росс! – сказала леди Эванджелина. – Мне холодно. Он рассеянно похлопал ее по спине:
 – Вы чересчур взбудоражены. Вам надо немедленно лечь спать. Как только вы ляжете в постель, сразу согреетесь.
 Она застыла на месте.
 Кажется, она начала наконец понимать, что делает что-то не то. Росс был уверен, что больше такого не повторится.
 – Вы правы, – хриплым голосом ответила она. – В постели мне всегда жарко.
 Ему показалось, или она действительно прижалась к нему крепче? Юбка у нее тонкая, как паутинка, так что сквозь нее Росс прекрасно ощущает ее тело. Нужно быть сильным и сосредоточить свое внимание на более возвышенных предметах.
 Через голову Эванджелины он все еще видел парадное крыльцо и часть дорожки. Финн обязательно придет, он это чувствует. Он был очень настойчив, и она не могла не понять, что за этим скрывается нечто важное.
 – В постели мне так жарко, – сказала Эванджелина, – что я все с себя снимаю.
 Росс убрал руку с ее спины.
 – Вот как?
 – О да! А вы? Что вы надеваете на ночь?
 Кто-то может посчитать его рассеянным, даже не от мира сего, но он отнюдь не дурак. Эта мадам явно пытается его соблазнить.
 – Я, знаете ли, питаю пристрастие к длинным ночным рубашкам. И чем плотнее материал, тем лучше. А еще я требую, чтобы на ночной колпак пришивали наушники – боюсь простудить уши. Миссис Диккенс очень хорошо пришивает эти самые наушники. Кроме того, она вяжет мне носки из натуральной шерсти и одеяла, которые я могу натягивать на голову.
 Эванджелина сразу замолчала, а Росс с трудом сдерживал смех.
 – Сегодня вам ничего этого не понадобится, – наконец сказала она.
 – Мне они всегда нужны, а то я вижу плохие сны.
 – Вы еще и одеялом укрываетесь?
 – О да! Люблю накрываться им с головой, чтобы полностью насладиться его ароматом.
 Она приподняла красивое лицо, и Росс увидел на нем отвращение и замешательство.
 Улыбнувшись, Росс ущипнул ее за щеку, словно ребенка.
 – Ну, бегите, будьте хорошей девочкой.
 – В свою постель? Он чуть не застонал.
 – В вашу постель, милая леди: – С этими словами он развернул ее, положил руку на красиво очерченный зад и слегка подтолкнул вперед.
 Хихикая, словно девочка, Эванджелина вышла из комнаты, Росс слушал, как ее смех постепенно затихает вдали.
 Убедившись, что она ушла, он подошел к входной двери и слегка ее приоткрыл. В образовавшуюся щелку сразу влетел порыв ледяного ветра. Осторожно прикрыв дверь, Росс вернулся в красный салон и взял в руки книгу.
 Девять часов.
 Половина десятого.
 Десять.
 Росс был совершенно уверен, что она придет. Упоминание о тиграх убедило его, что нападение на Финч было вызвано связью Моров с ним, хотя Моры ничего не знали о его, Росса, делах с шейхом Рантуса или об опасности, которая угрожала сыну и наследнику шейха. Большинство людей на земле даже и не подозревали о существовании этого крошечного, но сказочно богатого княжества, расположенного на удаленных холмах возле северной границы Индии. Росс и сам узнал о нем только потому, что шейх послал к нему эмиссара, чтобы отвезти в Рантус, где Россу предложили выполнить важное поручение, связанное со спасением людей. Ему ясно дали понять, что его будущее зависит от того, спасет ли он тех, кого надо. Если в живых останутся не те, он, несомненно, погибнет от рук врага.
 Росс принял вызов, однако не собирался так уж легко расставаться с жизнью. Он также не собирался подвергать риску Латимера и Финч.
 По-видимому, Финч долго не могла найти возможность ускользнуть незамеченной, но теперь она уже должна быть здесь.
 Половина одиннадцатого.
 Очарование стихов Байрона, наверное, никогда до него так и не дойдет. Перелистывая страницы, он снова и снова перечитывал одни и те же строки. Похождения героя за границей вызывали у него довольно слабый интерес, тем более что Росс никак не мог понять, почему подобные беспутства вообще могут кого-то волновать.
 Половина двенадцатого.
 Встав, он подошел к окну. Если наклониться вперед, можно увидеть часть окон дома номер семь. Свет горел в гостиной номера 7а и в комнате рядом с вестибюлем. Очевидно, это спальня, но Росс не знал, принадлежит ли она Финч или Латимеру.
 Свет погас.
 Он ударил кулаком по руке. Наверняка это спальня Финч, решил он. Латимер, который думает только о работе, все еще сидит в гостиной, где находятся его письменный стол, бухгалтерские книги и интересные предметы, которые он принес, чтобы исследовать и подготовить к продаже.
 Финч Мор бросила ему вызов. Она не пришла к нему.
 Что она о себе думает?
 И что она думает о нем? О, Росс вовсе не считал, что титул позволяет ему помыкать другими людьми. Действительно, он являлся для Моров выгодным клиентом, но в то же время они были дворянами.
 Но черт возьми – ему надо поговорить с Финч!
 Взяв в руки графин с коньяком и стакан, Росс направился к двери.
 У самого порога он остановился, подумав о том, не слишком ли рано сдается. Часы пробили очередные полчаса, и Росс повернул ключ в замке. Он должен найти способ застать ее завтра наедине.
 Дженнингс сидел у огня в гостиной и как будто рьяно ворошил угли в камине. Однако эта показная активность не обманула Росса – он знал, что его камердинер дремлет в своем любимом кресле-качалке. Заслышав тяжелые шаги Росса, он проснулся. Этот жилистый шотландец, отставной солдат, за многие годы доказал свою абсолютную преданность Россу, и тот считал его надежным союзником.
 – Вы что-то не в духе, милорд, – мягко заметил Дженнингс. – Я видел, как леди Эванджелина вечером спускалась вниз. Она что, вас расстроила?
 Росс проигнорировал этот вопрос.
 – Она ничего, баба в теле. Но себе в жены я бы такую не хотел. Глаза у нее так и бегают.
 – Дженнингс, я думаю, совершенно неуместно говорить так о жене моего старого друга.
 Отложив в сторону кочергу, Дженнингс пошел открывать дверь спальни.
 – Говорю вам, она на вас глаз положила. А еще мне очень хотелось бы знать, что происходит между ней и этим здоровяком Зебедией. Телохранитель! Это ведь можно по-разному понимать. Если ты охраняешь тело, то...
 – Я бы предпочел не развивать эту мысль.
 – Как скажете. – Закончив стелить постель, Дженнингс распахнул окно. – Нет такой леди, которая бы хотела спать одна. Помяните мое слово – если она найдет, что Зебедия плохо стережет ее тело... ну, тогда вам придется стеречь свое.
 Сдерживая улыбку, Росс прошел в спальню, на ходу развязывая галстук.
 – Ваше воображение нас обоих когда-нибудь доконает, – проговорил он. – А теперь оставьте меня. Мне нужен покой.
 – Ага, – сказал Дженнингс. – Как прикажете. – Тем не менее он не ушел, вместо этого принявшись собирать одежду Росса и развешивать ее по местам.
 – Я потом это сам сделаю, – тихо сказал Росс. Его настроение падало с каждой секундой. Эта тощая веснушчатая девица с пылающими волосами должна была сегодня ему помочь. Если бы он производил на нее такое же впечатление, как и она на него, она примчалась бы к нему домой ровно в восемь. Минута в минуту, черт побери!
 Сняв ботинки, Росс швырнул их в угол. За ботинками последовали брюки и рубашка.
 – Я сам все сделаю, Дженнингс, – сказал он. – Оставьте меня.
 – Как скажете, милорд.
 Теперь Росс обнаженный стоял перед ярким огнем, который разжег Дженнингс.
 Его мужское достоинство гордо вздыбилось в облачке волос.
 С пылающими волосами? Волосы у нее действительно ярко-рыжие. Он еще ни разу не спал с такой тощей женщиной – ну, или, скажем, худой. Интересно, что чувствуешь, когда прижимаешь к себе столь хрупкое создание? Было бы интересно посмотреть на женское тело, лишенное лишней плоти. Такое тело должно быть очень гибким, эластичным, податливым. Впрочем, кто знает, на что оно способно! Может, она двигалась бы совсем по-другому, чем те женщины, которых он знал, а он бы ее только придерживал. Да, это бы ему понравилось.
 А потом, схватив это ускользающее создание, он взял бы ее разными...
 – Милорд! Росс вздрогнул.
 – Я думал, вы ушли, Дженнингс.
 – Вон оно как!
 Росс взглянул на него с недоумением, затем опустил взгляд, пытаясь понять, на что смотрит Дженнингс.
 – Это из-за холода, что ли? – сказал тот. – Я-то решил, что надо открыть окна, чтобы вы в постели не думали, куда это можно деть. Да, некуда деть, разве что леди Эванджелина...
 – Спокойной ночи, Дженнингс!
 – Ага. Такие, как она, вас не интересуют, даже если бы она не была женой друга. Но я бы сказал, что вы давненько лишены подобных зрелищ, милорд. Вы помните миссис...
 – Дженнингс!
 – Миссис Макворфи. Да, так. Она живет в Сент-Джонс-Вуд, и я бы мигом...
 – Вон! – сказал Росс. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на свое возбужденное состояние, он подошел к двери спальни и распахнул ее настежь. – Идите вон, Дженнингс!
 Дженнингс был вынужден повиноваться. Задержавшись на пороге, он снова бросил взгляд на чресла Росса.
 – Какая жалость! – произнес камердинер и пошел прочь.




 Глава 6


 – Ты слышала, что я тебе сказал, Финни?
 – Нет, Латимер, не слышала, – ответила Финч. Она чувствовала себя усталой и разбитой. Проспав сегодня совсем немного, она встала на несколько часов позже обычного, обнаружив, что Латимер все еще безмятежно спит.
 – Я пригласил на работу человека, который будет помогать нам в Уайтчепеле.
 Финч положила на стол кусок тоста, который держала в руках. Все равно у нее нет аппетита. Завтракали они все в той же комнате, которая служила также гостиной и конторой.
 – О чем ты говоришь? Что за человек?
 – Его зовут Эдвин Оук, он раньше работал хранителем в музее.
 И это после того, как она большую часть ночи провела над конторскими книгами!
 – Извини, Латимер, но я не понимаю, о чем ты говоришь. Ты кого-то нанял для работы в Уайтчепеле? Что...
 – Ты все прекрасно понимаешь, – сказал Латимер, помахивая в воздухе насаженной на вилку сосиской. – Мне бы хотелось, чтобы ты научилась говорить именно то, что имеешь в виду. Несомненно, это большая удача. Он весьма сведущ во многих из тех областей, которые меня очень интересуют.
 – Мы не можем содержать работника, – возразила Финч.
 – Но я его уже пригласил. Сегодня он приступает к работе. Вчера вечером я встречался именно с ним. У него прекрасные рекомендации. Однажды его даже вызывали в Виндзор [2] , чтобы он высказал свое суждение об одной вещи – правда, это было давно.
 – Я должна тебе кое-что сказать, – перебила его Финч. – Сегодня ночью я не ложилась спать до рассвета.
 Латимер озабоченно сдвинул брови:
 – Вот оно что, Финни! Ты не заболела, старушка? А, черт возьми, какой же я бесчувственный! Ты ведь вчера пережила сильное потрясение, а я был так занят с Килрудом, что никак на это не отреагировал. Ты сильно ударилась, когда упала? Вот почему ты сегодня встала так поздно! – Он хлопнул себя по лбу. – И потом еще эти тигры леди Эстер тебя напугали!
 В другое время она бы только улыбнулась его невнимательности. Но не сегодня.
 – Я не больна. И кража тигра меня нисколько не испугала. Я очень устала. И в данный момент меня заботит не то, что случилось со мной вчера, а то, что я ночью выяснила по нашим конторским книгам.
 – Только не сейчас, Финни, ладно? Сегодня у меня великолепное настроение. В конце концов, мы на пороге выдающегося успеха. Скоро отец перестанет насмехаться над нашими усилиями и жалеть о том, что дал мне образование, а тебе позволил больше, чем любой другой женщине.
 Финч едва не расплакалась. Латимер хочет, чтобы отец гордился им за храбрые речи!
 – Успокойся, Финни! Эдвин Оук приведет дела в порядок. Тебе больше не придется столько работать. Если знающий человек поможет мне с выбором покупок, а также с распаковкой и складированием, на твою долю останется только – ну, это все равно большая работа – составление каталога и ведение книг. У тебя будет время, чтобы заняться собой.
 – А я люблю изучать антикварные вещи, особенно антикварное стекло. Ты об этом прекрасно знаешь. Мне нравится рассматривать новые приобретения и помогать тебе с ними.
 – Эдвин...
 – Оук, – договорила она за него. – Да, теперь у тебя есть мистер Эдвин Оук. Латимер, я должна тебе сказать, что, несмотря на все наши усилия и некоторое оживление в делах, у нас осталось совсем мало денег. Даже с учетом той комиссии, которую поручил нам лорд Килруд, боюсь, что нам надо сократить расходы, а не увеличивать их. Мы не можем платить жалованье мистеру Оуку. О чем ты думал, когда его нанимал?
 Сосиска застыла в воздухе.
 – Мы были так экономны. Как же это... Как же это могло случиться, Финни?
 – Аренда здесь. Аренда в Уайтчепеле. Вещи, которые нам нужно было купить, чтобы пополнить товарный запас. К тому же мы чуть больше платим за провизию, потому что ее доставляет нам миссис Барстоу. Наконец, прочие предметы первой необходимости. В общем, мы отчаянно нуждаемся в деньгах. Я очень надеюсь, что лорд Килруд придет к выводу, что мы хорошо для него поработали. Возможно, когда мы получим семь грузов, которые он заказал, он предложит нам принять еще.
 С задумчивым видом откусив кусок сосиски, Латимер сделал глоток крепкого чая.
 – Я прекрасно понимаю твои опасения. Именно поэтому я вдвойне радуюсь, что встретил Эдвина Оука. Он не просит жалованья. Он пенсионер со средствами, и ему нужно какое-то занятие по душе. А его интересы совпадают с моими.
 – Но даже если так, – сказала она, – мы все равно должны раздобыть где-нибудь еще денег, иначе нам конец.
 – Еще денег? Что ты имеешь в виду? Откуда мы возьмем дополнительные средства? Разве что мы можем брать еще из твоего содержания.
 – Мы уже и так используем его полностью.
 – А если увеличить выплаты из моего наследства?
 – Мы их уже увеличили. Боюсь, что туда не стоит залезать еще больше – если, конечно, ты не станешь просить отца о помощи...
 – Никогда! – решительно сказал Латимер. – Я всегда найду возможность подработать на стороне.
 – Нет, – сказала Финч, – ты и без того слишком много работаешь. Занимайся делами, как и прежде, а об остальном позабочусь я. Ты хороший эксперт, пусть это и дальше будет твоей обязанностью, а мне просто нужно получше управлять финансами. Не беспокойся. Я знаю, что делать.
 Латимер снова улыбнулся. Он ведь в некотором роде художник, которого интересует только его искусство. Деньги его не волнуют – разве что как средство для удовлетворения своей страсти.
 – Что бы я без тебя делал, Финни? Если бы ты не переехала в Лондон, я вряд ли смог со всем этим управиться.
 – Я с радостью переехала.
 – Я знаю, знаю. – Он снова начал есть. – А что же все-таки вчера сказали насчет тигра?
 – Леди Эстер считает, что у нее украли бронзового тигра. Даже двух тигров. Большой, а во рту у него маленький. Я никогда их не видела. Она говорит, что дом взломали и мы в опасности. Но Хантер все проверил, и нигде никаких признаков взлома. Латимер, я много думала насчет денег и...
 – Ты сказала, что мы справимся...
 Возможно, он не хочет об этом слышать, но без его ведома она не сможет сделать то, что задумала.
 – И мы справимся. Я всегда могу давать уроки. Я тут вокруг поспрашивала и...
 – Ты же терпеть не можешь преподавать. – Лицо Латиме-ра было совершенно серьезным.
 – Не совсем. В Лондоне есть школы для юных леди, я могла бы получить место в одной из них.
 – Нет!
 Финч отвернулась.
 – Ты мне не отец и не опекун. Мне уже двадцать девять, и я вправе сама распоряжаться своей судьбой.
 – Такие женщины, как ты, сами не распоряжаются своей судьбой.
 Финч посмотрела на него с удивлением:
 – Почему?
 – Ты же дворянка.
 – Я дочь торговца. Да, богатого торговца, но я должна сама себя содержать и не боюсь этого. Если я захочу работать в школе, то пойду работать.
 – Финч... – Латимер осекся.
 Уходя, миссис Барстоу, как всегда, не закрыла за собой дверь, но теперь она распахнулась настежь, чтобы пропустить старого Кута.
 – Этот джентльмен слонялся в передней, – тяжело дыша, сказал он. – Не представляю, как он туда вошел.
 Можно было предположить, что Кут задремал у себя в подвале и не услышал звонка, но и Финч тоже его не слышала.
 – И что же это за джентльмен? – спросила она. Запахнув жилет на своей широкой талии, Кут поднес к глазам визитную карточку и сказал:
 – Виконт Килруд. Ох, наверное, он пришел к миледи, а не к вам! Леди Эстер еще не поднялась к себе. – Повернувшись, он собрался закрыть дверь.
 – Я пришел к Латимеру и Финч Мор. – В голосе лорда Килруда слышалось явное раздражение. – Я смог войти потому, что тот парень с чердака как раз выходил и оставил дверь открытой. А теперь, если позволите...
 Войдя в гостиную, он быстро окинул ее взглядом. От его внимания не ускользнули потертые зеленые с золотом обои, обшарпанный дубовый стол, когда-то тоже зеленый, а теперь превратившийся в серый ковер. Килруд и раньше бывал в этой комнате, но тогда она была вся заставлена сундуками, так что больше напоминала служебное помещение. Перехватив его взгляд, Финч почувствовала одновременно смущение и гнев.
 Пожав плечами, Кут поспешил удалиться.
 – Вы здесь и едите? – спросил лорд Килруд.
 – Могу предложить вам чаю, – сказал Латимер. – День выдался нежаркий. Финни, ты не могла бы...
 – Нет-нет, – произнес Килруд. – Спасибо, я уже завтракал. Час назад.
 – Да, здесь мы и едим, – обидевшись за брата, сказала Финч. – А еще мы занимаемся здесь конторской работой. Здесь мы и отдыхаем. Хотя отдыхать нам особенно некогда.
 Эту речь ее маленькая аудитория встретила молчанием. Окунув в жир кусочек тоста, Латимер сосредоточенно гонял его по тарелке. Лицо Килруда ничего не выражало, тем не менее он отложил в сторону шляпу и трость и приготовился снимать перчатки.
 – Я разочарован тем, что ваши грузы разделили, – чересчур громко сказал Латимер. – Я надеялся, что они придут все вместе.
 – Ничего страшного, – обронил Килруд.
 – Как скажете. Тот маленький предмет из стекла, который уже прибыл, пожалуй, наиболее интересен. Мне бы хотелось исследовать его более тщательно. Вы не знаете, для чего он нужен?
 – Я приобрел его как образец египетского стекла раннего периода, – сказал Килруд, наконец сняв перчатки. – Как я понимаю, у него чисто декоративное назначение – это кусок черепицы. Но я не эксперт по таким вещам.
 Финч внимательно смотрела на него. Килруд не поднимал глаз и, как показалось Финч, был не очень настроев обсуждать свое новое приобретение, желая сразу перейти к делу.
 – Время! – вскочив с места, воскликнул Латимер. – Я сильно опаздываю. Я встречаюсь в Уайтчепеле с Эдвином Оуком, а у него еще нет ключа. Надеюсь, вы извините меня, милорд, если я сейчас убегу? На меня начинает работать новый человек.
 На этот раз уже Финч отвела взгляд, но быстро совладала с собой и начала собирать тарелки.
 – Подожди минутку, – попросила она. – Я сейчас соберусь.
 – Тебе незачем спешить, – сказал Латимер. – Я просто хотел подробно ознакомить мистера Оука со складом и со своей манерой вести дела. А тебе надо отдохнуть. Ты ведь не спала ночь. Не хотите проехаться со мной, лорд Килруд? Вполне возможно, сегодня придет еще какой-нибудь из ваших заказов.
 – Спасибо за приглашение, – поблагодарил милорд, – но я не могу. Я пришел поговорить с Финч. Она упоминала о своем интересе к старинному стеклу, а так как у меня есть целая коллекция, я думаю, ей будет любопытно на нее взглянуть. Она может кое в чем меня просветить.
 Возле двери Латимер внезапно остановился.
 – Финч? – сказал он. – Вы хотите, чтобы Финч взглянула на вашу коллекцию?
 – Даже очень. На меня произвели большое впечатление некоторые ее оценки. Ее познания велики, и я надеюсь, что она поможет мне с парой экспонатов.
 Финч чуть не ахнула и решила положить тарелки обратно на стол – чтобы собраться с мыслями. Неужели его в самом деле интересует ее мнение?
 – Ну, – нахмурился Латимер, не зная, как поступить, – сейчас я не могу с вами пойти – мне нужно встретиться с моим новым работником.
 – Вам и не надо самому идти, Латимер, – возразил Килруд. – Ваша сестра будет в полной безопасности. В моем доме есть женщины.
 – Милорд хочет сказать, что моему целомудрию ничто не угрожает, – произнесла Финч. Щеки ее ярко пылали.
 – Это замечательно, – заметил Латимер и выбежал из комнаты. На красивом лице Килруда заиграла загадочная улыбка.
 Финч решила, что она ненавидит этого типа, который так уверен в своем превосходстве.
 – Спасибо за приглашение, но я не смогу прийти к вам сегодня посмотреть коллекцию, – сказала Финч. Ей хотелось, чтобы он смотрел на нее как на женщину, которая его интересует.
 – Ну конечно, вы не сможете сегодня прийти! Как не смогли прийти на встречу со мной вчера. – Подойдя к двери, он прикрыл ее.
 – Я не назначала вам встречи. – Как жаль, что она себя выдала!
 – Нет, назначали. И вы прекрасно помните нашу беседу. Вы очень точно процитировали мои слова.
 Этот человек им нужен. Дипломатические ухищрения всегда давались ей нелегко, но сейчас надо попридержать язык.
 – Извините, если я доставила вам неудобство. Честно говоря, я знала, что вы меня ждете, но не могла прийти и не могла прислать записку, чтобы предупредить.
 Воцарилось молчание. Но вот лорд Килруд подошел вплотную к Финч, взял ее за локоть и повел к кушетке, затем, не говоря ни слова, усадил на нее Финч и устроился рядом – до неприличия близко.
 – Честность – это качество, которым я восхищаюсь, – сказал он. – Посмотрим, может быть, вы проявите еще большую честность? Вы что, боялись ко мне прийти?
 Гревилл был не слишком маленьким, но и не слишком высоким. К тому же он был очень обходительным человеком. В его присутствии Финч никогда не чувствовала себя подавленной. А вот лорд Килруд пугал ее одним своим ростом. И его язвительная манера говорить показывала, что он считает себя вправе задавать интимные вопросы.
 Но в то же время ее тянуло к этому человеку. В нем было то бесстрашие, которого, как считала Финч, ей всегда недоставало. Она хотела бы... Да, сейчас она хотела бы оказаться в его объятиях.
 Должно быть, она немного не в себе.
 – Финч! – пристально глядя на нее, сказал он. – Я вас пугаю?
 – Конечно, нет, – солгала она. – Я не робкого десятка.
 Выдержать его взгляд было трудно, но все-таки ей это удалось. До сих пор она считала, что таким вызывающим поведением он пытается поставить ее на место, но теперь уже не понимала, какую цель он преследует. Пожалуй, в одном она была совершенно уверена – в том, что хочет испытать с лордом Килрудом те плотские удовольствия, о которых много читала.
 – Латимер сказал, что этой ночью вы плохо спали.
 Его колено касалась ее бедра. Рука, лежавшая на колене, тоже касалась ее бедра.
 Краска вновь залила ее лицо и шею.
 – Так что случилось, Финч? Почему вы не спали, моя дорогая?
 «Моя дорогая»?! Неужели он хочет смягчить свою грубость? А если да, то зачем?
 – Вы меня игнорируете? – Взяв Финч за подбородок, он развернул ее лицом к себе. – Я буду крайне огорчен, если вы, игнорируя мое природное обаяние, откажетесь отвечать на мои вопросы.
 Финч невольно улыбнулась.
 Придвинувшись еще ближе, он тоже улыбнулся:
 – Я вижу, мне все-таки удалось пробить брешь в вашей обороне – пусть даже и очень маленькую.
 – Вы говорили, что восхищаетесь честностью. А я люблю, когда восхищаются. Так что еще немного честности не помешает. Признаться, мне непонятен ваш внезапный интерес ко мне. Я не могу представить, почему вас интересует, хорошо или плохо я спала, а уж спрашивать об этом... И зачем вам мое мнение о вашей коллекции стекла, если вы и сами прекрасно разбираетесь во всех тех вещах, которые вас интересуют?
 – Вы и вправду так думаете? Что я разбираюсь во всем, что вижу и чего желаю? – Не отводя глаз от ее лица, он склонил голову набок.
 Облизав пересохшие губы, Финч нервно сглотнула. Уже во второй раз она испытала то странное ощущение, которое вряд ли подобает незамужней женщине.
 – Мне было бы приятно узнать, о чем вы думаете, – сказал он.
 – Ни о чем особенном, – быстро заморгав, ответила Финч. – Разве у вас нет каких-либо важных дел, которыми вам нужно заняться?
 – Есть! – кивнув, медленно сказал он своим мягким голосом, от которого внутри у Финч все перевернулось. – И даже очень важное. Это вы, мисс Мор. Я намерен заняться вами.
 Она не могла вымолвить ни слова.
 – Даже если я действительно разбираюсь в тех вещах, которые для меня важны, я все равно люблю показывать их тем, кто может их по-настоящему оценить и подсказать мне что-то новое. Я тоже могу быть честным. Когда я сказал, что мне нужно ваше мнение, я немного солгал. В основном мне хочется увидеть, какое удовольствие доставит вам моя коллекция.
 – Мне никогда не... – О Боже, она чуть было не сказала ужасную вещь – что ей никогда не уделяли внимания такие люди, как виконт Килруд!
 – И что же значит это «не»? – спросил он. – Вас никогда не приглашали посмотреть то, что вам очень нравится? Или не приглашал мужчина? Тет-а-тет?
 – Да, – поспешно проговорила она, – именно это я и хотела сказать.
 – А как же насчет честности, милая мисс Мор? «Милая. Моя дорогая». От смущения голова идет кругом.
 – Вы ведь отнюдь не это имели в виду. Позвольте, я угадаю. Что же вы хотели сказать? Может быть, что за вами никогда не ухаживали?
 – Стыдитесь, милорд! – сказала Финч. Вспышка негодования придала ей смелости. – Это очень жестоко – говорить такие слова незамужней леди моего возраста. На самом деле меня любил человек, который затем ушел из жизни. Но вам незачем об этом знать. На таких, как я, подобные вам не обращают никакого внимания. Вы оскорбили мои чувства.
 – Поделом мне, Финч! – пристально посмотрев на нее, сказал Килруд.
 Протянув руку, он коснулся ее волос. Неожиданно потянув на себя выбившийся локон, он принялся перебирать его, то сворачивая в колечко, то снова отпуская.
 Финч не могла сдвинуться с места. Поведение лорда Килруда ошеломило ее. То, как он рассматривал ее волосы – словно в мире больше ничего не существовало, – вызывало у нее удивительное, никогда ранее не испытанное чувство.
 Финч казалось, что она перестала дышать. Воздух был неподвижен, но она чувствовала запах лорда Килруда – запах его костюма, запах накрахмаленного белья, легкий запах кожи, исходивший от плотно облегавших ноги высоких ботфортов.
 – Нет, вы не огненно-рыжая, – наконец сказал он. – Просто у вас волосы очень сочного рыжего оттенка.
 – И веснушки в придачу, – подхватила она. Сердце Финч бешено стучало, но как может быть иначе, если милорд играет с ее волосами, забывшись настолько, что позволяет себе водить пальцем по ее бедру!
 – Мне нравятся ваши веснушки. Они очаровательны.
 Итак, он решил соблазнить ее с помощью красивых слов и недопустимой фамильярности. Финч выпрямилась. Чепуха – ей нравятся те ощущения, которые он у нее вызывает.
 – И что же случилось с вашим любовником?
 Он не имеет права ее об этом спрашивать. Потрясенная Финч поспешно опустила голову, тут же натолкнувшись взглядом на его бедро.
 У лорда Килруда были мускулистые бедра – в отличие от некоторых других джентльменов ему не приходилось прибегать к помощи набивки. Подняв глаза, Финч обнаружила, что милорд смотрит на нее. Наблюдает, как она наблюдает за ним. Ну разве не замечательно?!
 – Я спросил о вашем любовнике.
 – Вы не должны были об этом спрашивать. Я была обручена и собиралась выйти замуж. За Гревилла Габро, сына местного сквайра – я тогда жила в Корнуолле. – Она любила Гревилла за его доброту и дружеское отношение. – Он погиб в пятнадцатом году. Он был очень мирным человеком. Он не хотел воевать, но долг для него был превыше всего.
 – Под Ватерлоо? – спросил Килруд. – Мы там победили, но была ужасная бойня.
 Ей не хотелось об этом думать.
 – Да.
 – Прошло пять лет, – сказал Килруд. – Вы готовы снова полюбить?
 Финч вздрогнула – по телу пробежал холодок.
 – И что все это значит? – чересчур вежливым тоном поинтересовался лорд Килруд. – Вы дрожите от нетерпения? Я начинаю думать, что вы все-таки страстная женщина.
 Она удержалась от искушения спросить, что он имеет в виду под словом «все-таки».
 – Благодарю за внимание, милорд. Как только придут ваши грузы, Латимер вам сообщит.
 – Нисколько не сомневаюсь. – Он все еще не выпускал из рук ее волосы. – Вы пойдете взглянуть на стекло, Финч?
 – Спасибо, нет. У меня сегодня слишком много дел.
 – Несомненно, вы собираетесь искать место преподавателя в одной из этих гнусных школ для молодых женщин.
 – Вы подслушивали! – Финч смерила его мрачным взглядом. – Вы специально стояли в вестибюле и подслушивали мой разговор с Латимером.
 С задумчивым видом он заткнул выбившийся локон в косу Финч.
 – Когда вы вот так на меня смотрите – скорее с любопытством, нежели с гневом, – то выглядите крайне соблазнительно.
 Финч была очень взволнована – еще ни один мужчина так с ней не говорил.
 – Я самая обыкновенная женщина. Буду благодарна, если вы прямо изложите суть дела. Лесть никогда не производила на меня особого впечатления. Если я смогу вам как-то помочь, то помогу – хотя бы потому, что мой брат вас высоко ценит.
 – Это хорошо, – сказал лорд Килруд.
 Он все еще гладил ее бедро. И вместо того чтобы снова обругать его, она продолжала разговор.
 А он все гладил ее, гладил – только что не щекотал.
 – Вы мне нужны, Финч.
 Ее сердце замерло. Ну конечно!
 – Вот снова этот интригующий косой взгляд. Этакая молния, гм! Ваши глаза мне очень нравятся. А также брови и ресницы. Мне хотелось бы увидеть эти ресницы опущенными – когда вы спите.
 Финч не могла двигаться, не могла говорить, не могла думать.
 – Вы мне нужны, моя дорогая. Я пойму, если вы предпочтете и дальше жить здесь, но я хотел бы, чтобы вы все время находились под моей крышей.
 – Под вашей крышей? – слабым, срывающимся голосом спросила ошеломленная Финч.
 – Да. Вы согласны? Это гораздо удобнее для нас обоих. У меня вы устроитесь вполне комфортабельно. У вас даже будет время, чтобы помогать Латимеру. Что вы скажете?
 Неужели он действительно просит... о том, что просит? Ну а если так, должно пройти гораздо больше времени, чтобы убедиться, что они подходят друг другу.
 О чем она думает? Она, наверное, сошла с ума. Этот человек делает ей совершенно непристойные предложения. Как можно скорее она должна дать ему понять, что, хотя в фирме «Мор и Мор» он желанный клиент, она не какая-нибудь вертихвостка.
 Коснувшись ее щеки, он улыбнулся:
 – Ну, выше нос! Конечно, я понимаю – вы потрясены. Между прочим, должен сказать вам, я был удивлен, узнав, что вам двадцать девять. Больше двадцати двух вам не дашь.
 – Вы слушали...
 – Слушал! – очаровательно улыбнулся лорд Килруд. – И не извиняюсь. Меня интересует все, что касается вас. Если мы станем... близки, то я предпочел бы, чтобы вы называли меня по имени. Разумеется, если это вас не смущает.
 – Очевидно, когда мы будем... одни? – Это уже слишком, просто неправдоподобно. Такое не может случиться с Финч Мор, старой девой из Корнуолла.
 – О да, разумеется. – Он нагнулся еще ниже, так, что Финч почувствовала на губах его дыхание. – Я рад, что вы полны энтузиазма. Я уверен – это будет очень... удовлетворительное соглашение. Вы много выгадаете – впрочем, как и я.
 Он собирается ее поцеловать? Если так, ей следует немедленно отодвинуться как можно дальше.
 Нахмурившись, лорд Килруд прищурил глаза, затем на миг прикрыл их.
 – С вами все в порядке, милорд? – встрепенулась Финч.
 – Росс! Да, я в полном порядке. – Однако челюсти его были крепко сжаты. – Так вы пойдете сейчас со мной?
 – Я... я не могу. – Хотя следовало бы сказать «не должна». В ответ он нахмурился еще больше:
 – Тогда во второй половине дня. Чем скорее мы познакомимся друг с другом, тем лучше.
 – Нет, не сегодня днем, милорд. Я... я думаю, лучше всего будет...
 – Подождать до вечера? Отличная идея. Сам я веду ночной образ жизни. И уже знаю, что и вы прекрасно чувствуете себя по ночам. Я думаю, такую пару подбирали на небесах. Значит, до вечера? – Он встал, и Финч не могла не заметить, что он снова щурит глаза.
 – Вам следует обсудить это с Латимером. – Финч слышала, что мужчины, которые считают, что задето их мужское самолюбие, бывают очень мстительными.
 – А зачем? Это касается только нас двоих. Вас и меня. К чему лукавить, если вам известно, что я подслушал ваш разговор за завтраком? Неужели вы сами не верите в то, что вправе самостоятельно распоряжаться своей жизнью?
 Финч снова покраснела.
 – Да, это верно, но...
 – Вот и хорошо. Я буду платить вам больше, чем любая школа для юных леди.
 – Боже, как это отвратительно!
 – Я просто хочу сказать, что не нужно лукавить, – засмеялся он. – Тем более когда речь идет об оплате за определенные услуги.
 – О!
 – Да, да, моя дорогая! – Росс обнял ее за плечи. – Больше мы об этом говорить не будем. Жду вас около четырех. Будьте уверены – вы мне дорого обойдетесь. Мои коллекции никто никогда как следует не разбирал.




 Глава 7


 Росс закрыл глаза, но боль не отпускала. Он слишком долго ждал, когда можно будет погрузиться в блаженную темноту. Впрочем, такая страшная мигрень бывает у него не чаще чем раз в год.
 – Идите наверх и ложитесь, милорд, – заботливо сказал Дженнингс.
 Росс покачал головой, о чем сразу пожалел:
 – Я останусь здесь, в салоне. Не люблю чувствовать себя инвалидом.
 Тяжелые шторы были опущены, избавив Росса от лучей света, безжалостно резавших его глаза. Почувствовав на голове холодную мокрую повязку, он скорчил благодарную гримасу.
 – Вы работаете слишком много, – милорд, – сказал Дженнингс. – А ведь я уже думал, что все прошло.
 Росс махнул рукой, чтобы он замолчал.
 – Ладно, – прошептал Дженнингс. – В случае чего я здесь, рядом с вами.
 Дженнингс всегда был рядом во время тех мучительных приступов головной боли, которые преследовали Росса с пятнадцатилетнего возраста.
 – Вы поговорили с молодой леди? – спросил Дженнингс.
 – Поговорил, но очень неудачно. Обидел ее, черт возьми. И почему такой светский человек, как я, в компании простой, порядочной – и умной – женщины становится жалким фигляром? – Судорожно вздохнув, он подождал, пока приступ боли утихнет. – С теми пустыми созданиями, с которыми я привык иметь дело, таких проблем не возникает.
 – Вы сами ответили на свой вопрос. Практика – вот что вам нужно. Проводить побольше времени с простыми, порядочными, умными женщинами. Конечно, они должны быть такими же красотками, как наша соседка.
 – Вы злоупотребляете моим жалким состоянием, Дженнингс, – сказал Росс, но все же не удержался от смеха. – Я никогда не называл мисс Мор привлекательной.
 – Ну и зря. Я знаю вас слишком хорошо, чтоб не понять: вы положили на нее глаз. И потом – я сам ее видел.
 – Как же вам это удалось? – Боль немного улеглась, и Росс вздохнул полной грудью. – Я вам ее не представлял, а когда она приходила сюда с Латимером, вас не было.
 – У меня свои способы. Миссис Барстоу – она домоправительница леди Эстер и весьма приятная особа, – так вот, миссис Барстоу неплохо заваривает чай.
 – Ни слова больше! – воскликнул Росс. – Вы проникли к нашим соседям с целью шпионажа. Но не оправдывайтесь – я и сам хорош. Боюсь, я глубоко оскорбил мисс Мор. Если бы она не была так озабочена состоянием их дел, то я пробкой вылетел бы из их дома. Ой!
 – Ничего, ничего! – сказал Дженнингс, сменив повязку на лбу Росса. – Вы что-нибудь узнали насчет нападения на молодую леди?
 – Увы, нет. Хотя я убежден, что это могут быть именно те люди, которых мы страшимся. Я уже отправил весточку в Рантус – хочу узнать, как здоровье шейха. Я, правда, не ожидаю со стороны наших врагов каких-то резких движений, но если шейх тяжело болен, они будут изо всех сил стараться мне помешать. Этим людям уже случалось убивать.
 – Это точно! Алчность толкает людей на весьма гнусные вещи.
 – Я бы сказал, безумные вещи, – заметил Росс. – Сам дьявол их влечет – они хотят захватить целую страну. И делают все для достижения этой цели. Я надеялся, что удастся быстро получить все части Священной шкатулки Рантуса. Мой план заключался в том, чтобы сохранить ее в безопасности.
 – Ну да, – сказал Дженнингс, – но с тех пор вы привлекли к себе внимание этих злодеев. Если они наложат лапу на шкатулку, королевство падет. Вам сейчас нужно...
 – Хорошенько все обдумать, – закончил за него Росс и поднял руку, призывая к молчанию. – И нельзя терять бдительности, особенно теперь, когда враг совсем близко.
 – Я все же предпочел бы, чтобы вы отступились, – недовольно пробормотал Дженнингс. – Опасность слишком велика.
 Росс слегка приоткрыл глаза.
 – Вы ведь знаете, что в этих операциях – вся моя жизнь.
 – Это, скорее, способ убежать от жизни – уж простите за грубость, милорд.
 – Когда вы позволяете себе излишние вольности, то всегда говорите чересчур вежливо, Дженнингс.
 Очередная повязка полностью закрыла Россу глаза, лишив его возможности видеть Дженнингса. Ну и ладно. Накатила новая волна боли и связанной с ней тошноты. По правде говоря, он и сам начал ставить под сомнение тот образ жизни, который вел, но оставить начатое – об этом не может быть и речи.
 Все равно время для раздумий сейчас неподходящее.
 – Я всегда питал слабость к рыжим, милорд, – сказал Дженнингс. – Но пожалуй, та, на которую вы положили глаз, – самая рыжая из всех. Она не шотландка?
 – Она из... из Корнуолла. И вовсе я не положил на нее глаз. У меня к ней чисто деловой интерес.
 – Ага. Как скажете, милорд. Несомненно, она чересчур худощава.
 – Напротив, я нахожу ее худобу интригующей.
 – Интригующей? Это так же верно, как то, что вы не положили на нее глаз, милорд.
 Росс предпочел проигнорировать это дерзкое замечание. В дверь тихо постучали.
 – Проклятие! Видимо, у себя дома я уже не хозяин, – выругался Росс. – Почему, если я приказал оставить меня в покое, мои люди не поступают так, как надо?
 Судя по звуку, Дженнингс открыл дверь и с кем-то тихо заговорил.
 – Прошу прощения, милорд, – наконец сказал он. – Я сейчас вернусь.
 Повязка на голове нагрелась, и Росс ее снял. Видимо, головная боль продлится меньше обычного. Он уже чувствовал приближение той страшной, гнетущей депрессии, которая обычно за ней следовала.
 «Покончив с Рантусом – но не причинив при этом зла невинным, – надо будет найти для себя новый род деятельности».
 – Милорд, – снова войдя в салон, сказал Дженнингс, – пришла мисс Мор. Она говорит, что вы ее пригласили.
 Чувство триумфа охватило Росса, ио это дорого ему обошлось – виски снова обожгла боль. Секунду подождав, он собрался с силами и встал на ноги. Отбросив в сторону повязку, он повернулся к двери приветствовать вошедшую.
 Если бы он тогда владел собой, то обязательно сказал бы ей, что она прекрасно выглядит в ярко-зеленом платье. Но он совсем не владел собой, желая только как можно скорее получить то, что хотел. Впрочем, простое зеленое платье со скромной муслиновой манишкой действительно ей очень шло – как и незамысловатая шляпка с единственным зеленым пером, а также зеленая шаль.
 – К вам мисс Мор, милорд! – официальным тоном объявил Дженнингс. – Принести чего-нибудь освежающего?
 – Мне не надо, – с улыбкой посмотрев на старого шотландца, сказала Финч. – Я не отниму много времени у его светлости.
 Лицо Дженнингса лучилось от удовольствия. Всегда хмурый, он, видимо, на сей раз не устоял перед очарованием мисс Мор.
 – Пока все, Дженнингс, – сказал Росс, грозно посмотрев на камердинера. – Садитесь у огня, Финч. Я могу называть вас просто Финч? Холодает. Вы не собираетесь поехать к своим на Рождество? Домашний очаг, особенно в такое время года, может быть весьма привлекателен.
 – Нет, – быстро ответила она. – Нам с Латимером неплохо и в Лондоне. И потом – до Рождества еще несколько недель.
 – Осталось не так уж и много. – Он постарался не дрожать. – Идите погрейтесь.
 Робко подойдя к огню, она пристроилась на краешке роскошного итальянского кресла, которое Росс купил у одного приятеля.
 – А вы поедете на Рождество в Шотландию, милорд? Туше, подумал Росс. Он не привык к женщинам, которые не задумываясь столь смело задают ему вопросы.
 – Нет, я не поеду на Рождество в Шотландию, – стараясь скрыть недовольство, ответил Росс.
 Финч не спеша стянула с себя перчатки.
 – Ну что ж, кажется, мы с вами достаточно спокойно проведем это время. Несомненно, вы будете уделять внимание своим светским обязанностям. Наверняка очень многие захотят видеть вас у себя. Или вы уедете в какой-нибудь другой загородный дом?
 Эта девчонка дает ему понять, что заслужила право задавать вопросы – после того как он довольно-таки бесцеремонно ее допрашивал.
 – Ни то ни другое, – коротко ответил он. – Кстати, я уже думал, что вы не сможете сегодня принять мое приглашение.
 – Здесь так темно, лорд Килруд, – повернувшись к нему, сказала Финч. В глазах ее отражались языки пламени. – Вы любите темноту?
 – Иногда люблю. – Он не собирался распространяться о своих слабостях. – Темнота успокаивает, в такой атмосфере хорошо думается.
 – Здесь тихо и спокойно. – Финч замолчала.
 Он был благодарен ей за молчание, но паузу все-таки не стоило затягивать.
 – Почему вы передумали и пришли сюда?
 – Сколько времени вы пробыли сегодня в вестибюле? – вместо ответа спросила Финч. – Что именно вы слышали из нашего разговора?
 – Я там пробыл довольно долго и многое услышал. Как видите, я хорошо усвоил ваш урок честности.
 – Стало быть, вы знаете, что у нас серьезные финансовые затруднения и нам жизненно необходимо увеличить доходы.
 – Да, я это слышал. Я сочувствую вам.
 – Не стоит. Мы вполне с этим справимся.
 Какой у нее колючий характер! Росс промолчал, ожидая продолжения.
 – Вы сбили меня с толку, и мне показалось, что вы строите какие-то планы в отношении моей персоны. Так что примите мои извинения. Я пришла сказать вам об этом, а также заверить, что мы с Латимером весьма дорожим вашим заказом.
 – По необходимости.
 – Вынуждена признать, что да – по необходимости. Хотя ваши приобретения сами по себе очень интересны, главное, конечно, в том, что нам нужны деньги. И я прошу вас не разрывать отношений с фирмой «Мор и Мор» из-за того, что я вас превратно поняла.
 – Я и не собирался разрывать с вами отношений. – В общем-то у него и нет альтернативы. Грузы приходят через Латимера, а кроме того, нельзя, чтобы все части хранились в одном месте, так что Росс с самого начала собирался кое-что оставить у Моров. Со вчерашнего дня он, правда, стал сомневаться в правильности этого решения, но пока пусть все останется как есть.
 Нахлынула еще одна волна тошноты. Поспешив снова сесть, Росс отвернулся в сторону.
 Даже услышав тихое шуршание юбок, он не посмел поднять глаз.
 Почувствовав прикосновение ее прохладной руки, он вздрогнул, не в силах сдвинуться с места или вообще хоть как-нибудь отреагировать.
 – У вас и раньше бывало это недомогание?
 – Я не болен.
 – Разве? Ну хорошо – вам и раньше требовалось сидеть в темноте с закрытыми глазами?
 Черт бы ее побрал! Черт бы побрал вообще всех женщин, способных заставить мужчину желать их прикосновений! Росс прекрасно знал, куда это может завести.
 – Холодные повязки приносят облегчение?
 – Они немного успокаивают боль.
 – Я сейчас попрошу их принести.
 – Мне они больше ни к чему.
 – В подобных делах у меня есть кое-какой опыт. Вы ведь позволите мне помочь вам?
 На ее лице было написано искреннее сострадание. Чувствуя, что не заслуживает подобного отношения, Росс с легким стыдом сказал:
 – Да.
 Быстро перебрав лежавшую на столе кипу повязок, Финч выбрала среди них одну – видимо, наиболее подходящую.
 Оглядевшись по сторонам, она заметила кувшин с водой и, намочив повязку, приложила ее к затылку Росса. Затем она без колебаний ослабила галстук, расстегнула воротник и, плотнее прижав холодный компресс, осторожно прислонила голову Росса к спинке кресла.
 – Закройте глаза.
 Он повиновался, чувствуя, что эти манипуляции доставляют ему удовольствие.
 – Я не собираюсь разрывать деловых отношений с вами и Латимером. Независимо от того, как вы себя со мной ведете – а вы обращаетесь со мной лучше, чем я заслуживаю, – я намерен выполнить свои обязательства. Я человек слова.
 – И к сожалению, не одного. Сейчас вам лучше попридержать язык, милорд.
 – Я... – Он замолчал и закрыл глаза, перед этим все же бросив на нее недовольный взгляд. – Вы пришли удостовериться, что я не стану искать другого комиссионера?
 – А зачем же еще? – положила руку ему на лоб.
 – Я первым спросил.
 Она принялась массировать его лицо.
 – Вы говорили, что у вас есть для меня работа – составить каталог вашей коллекции. Хотя, возможно, из-за моего поведения вы передумали.
 Сейчас Росс был готов молиться на нее. Легкие движения ее пальцев успокаивали его пылающий мозг, сбивая накал того лихорадочного сопротивления боли, который ее только усиливал.
 – Вы хотите сказать, что заинтересованы в моем предложении?
 – Не буду лукавить – мне нужна работа. Я не люблю преподавать, к тому же меня очень привлекает возможность работать над тем, что мне нравится. Учитывая, что у меня нет большого опыта – всего несколько месяцев, что я проработала у брата, – я, конечно, не рассчитываю на солидное вознаграждение, но я буду очень стараться. А если мне понадобится помощь, я обращусь к Латимеру.
 – Тсс! – Поймав Финч за руку, он не отпускал ее до тех пор, пока девушка не взглянула ему прямо в глаза. – Вам не надо меня убеждать. Вы можете занять это место в любой момент. Ради того, чтобы удержать у себя на голове ваши чуткие пальцы, я готов все отдать. Вы просто волшебница.
 – Спасибо. – Глаза ее увлажнились. – Я так смущена из-за своих нелепых предположений! При отце я вела весьма уединенную жизнь, а в дальнейшем благодаря Латимеру никогда не попадала в подобные ситуации. Должно быть, вы нашли мое поведение оскорбительным.
 Росс неосторожно покачал головой, и перед глазами вновь все поплыло. Мысль, что он подвергает Моров жестокой опасности, вызывала у него сильное беспокойство. Нужно найти подходящий предлог, чтобы как можно больше времени удерживать Финч возле себя – под своей защитой. Если Росс сам не сможет уделить Финч достаточно внимания, за ней присмотрит Дженнингс.
 Она снова стала гладить его по голове. Эти движения убаюкивали его.
 У каждой женщины есть свой особый запах. От Финч Мор пахло не дорогими духами, а простым мылом и настоем ромашки. Россу вдруг захотелось распустить ее волосы – чтобы они свободно спадали вдоль спины. Голой спины.
 Приоткрыв глаза, Росс увидел, что глаза Финч крепко закрыты.
 – Я рад, что вы готовы со мной работать, – тихо сказал Росс. – У нас все получится.
 Финч опять посмотрела на него, но Росс не мог понять, о чем она думает. Его по-прежнему не оставляли дурные предчувствия, страх за нее и вообще за всех тех, кто может попасть в ловушку, расставленную несколько месяцев назад. Он должен действовать. Он должен первым нанести удар.
 – У вас есть стеклянные экспонаты? – спросила она. Он заставил себя улыбнуться:
 – Вы неравнодушны к стеклу?
 – Да, – вздохнув, сказала она. – Я много о нем прочитала, и мой интерес от этого только возрос.
 – Значит, вам повезло. Я поскромничал, когда описывал свою коллекцию. Она довольно обширна, и я думаю, вам она понравится. Моя библиотека также может вас заинтересовать.
 – Стало быть, вы не станете возражать, если я прочту кое-что из ваших книг?
 – Буду только рад. Библиотека плохо используется. – Ослабленное физическое состояние, видимо, отразилось и на умственном. Его потянуло к семейному уюту.
 Финч стояла рядом, слегка наклонившись вперед, так что Россу было прекрасно видно ее худощавое лицо. Гладкая, бледная кожа, острый подбородок, рот с чуть приподнятыми уголками. Когда она сосредотачивалась на работе, узкие ноздри слегка раздувались. Какое красивое, тонкое лицо!
 Сквозь тонкую муслиновую манишку просвечивало тело. Лиф зеленого платья тесно облегал маленькие груди Финч, а юбки обтягивали тонкую талию и узкие бедра. Она слишком худа, но хорошее питание и кое-что еще, несомненно, исправят этот недостаток.
 Его глаза были сейчас на уровне ее груди.
 Что она сделает, если он до нее дотронется? Когда мужчина и женщина впервые познают друг друга, это – маленькое чудо.
 Отбросив всякую предосторожность, он обхватил талию Финч.
 Ее руки застыли.
 – Пожалуйста, не останавливайтесь, – сказал Росс. – Я думаю, так вы меня исцелите.
 Она возобновила массаж, но уже медленнее и не так сосредоточенно.
 Расставив пальцы, Росс провел ими по бедрам Финч. Внезапно вспыхнувшее желание удивило его самого. Разыгравшаяся кровь, однако, в буквальном смысле немедленно ударила ему в голову, и Росс приказал себе успокоиться.
 Усилия Финч становились все более слабыми и неловкими.
 Улыбнувшись в глубине души, Росс возобновил свои ласки. Ему отчаянно хотелось большего, но пока что надо соблюдать осторожность.
 – Вам не следует этого делать, – тихо сказала ему Финч. В ответ Росс скользнул рукой по ее спине...
 Финч замерла.
 – Немедленно остановитесь.
 Разгладив платье на ее ягодицах, Росс слегка их сжал. Финч слабо вскрикнула, но это был возглас удивления, а не возмущения.
 – Вам явно полегчало, – выпрямившись, сказала она. Раздвинув ноги, Росс подтянул ее к себе и зажал между коленей.
 – Милорд...
 – Еще не полегчало. Вы лечите больного человека и обязаны полностью меня исцелить.
 – Тогда лучше... лучше перестаньте, будьте так добры. Что подумают люди, если войдут и увидят вас... в таком положении?
 – Нас не потревожат.
 – О!
 Он снова сжал ее тугую плоть.
 – Так что все в порядке. Но может быть, вам это не нравится?
 – Не имеет значения, что мне нравится и что нет, – положив руки ему на плечи, сказала Финч. – Главное – что прилично, а что нет.
 Иными словами, ей это нравится.
 – Остудите мне лоб.
 – С удовольствием, но сначала отпустите меня, чтобы я могла подойти к воде.
 – Остудите губами. Снимите боль поцелуем.
 На миг застыв, она вновь принялась массировать его голову.
 Он снова улыбнулся, но тут же нахмурился:
 – Вам не больно?
 – Поранены ладони, а не пальцы. Будьте любезны – отпустите меня, милорд.
 – Гм! Если я держу в руках такое совершенство, могу ли я думать о боли?
 – Вы нехороший человек. Пользуетесь тем, что я простая женщина, которую вы хотите подчинить своим вниманием.
 Слегка встряхнув девушку, Росс заглянул ей прямо в глаза.
 – Вашу внешность я нахожу восхитительной. А покорность ваша мне не нужна... за исключением тех случаев, когда мы вместе захотим насладиться друг другом.
 Растерянное выражение лица Финч напомнило ему о том, что у нее, вероятно, мало опыта в подобных делах – несмотря на помолвку.
 – Поцелуйте меня в лоб, – улыбаясь, вновь потребовал он.
 Закрыв глаза, она очень медленно приблизила свои губы к его лбу и нежно поцеловала. Если бы она сейчас разделась, возбуждение было бы не меньшим.
 Росс протянул руку к ее груди. Финч замерла, но не отстранилась.
 Манишку удалось легко снять; развязать тесемки на лифе тоже оказалось нетрудно.
 – Милорд! – Это что, протест? Однако она не пытается сопротивляться, не зовет на помощь. – Росс, не надо!
 Он неотрывно следил за тем, что делает. Вот платье медленно скользнуло вниз, высвобождая груди. Как он и ожидал, они были маленькими и крепкими, остроконечными, с бледными, желтоватыми сосками, которые сразу напряглись от дуновения воздуха.
 Всхлипнув, Финч попыталась прикрыться, но он прижал ее руки к туловищу и осторожно взял сосок в рот, больше всего на свете желая, чтобы это первое свидание не оказалось последним. Вообще-то Росс не собирался заходить так далеко, но она его околдовала. А может, всему виной его порочность.
 Он слегка втянул в себя сосок, и Финч потрясенно вскрикнула. Затем переключился на другую грудь, и Финч высвободила свои руки. Засунув их под рубашку, она впилась ногтями в его плечи.
 Рукава платья были узкими, но Россу удалось стянуть их. Взяв девушку за руки, он посмотрел ей в глаза.
 – Вы замечательное создание и совсем не похожи на других. Вы одна такая во всем свете.
 – Это неправильно, – сказала она. – Я предаю себя тем, что хочу этого.
 – Но ведь хотите? – спросил Росс.
 – Хочу, – ответила она и придвинулась ближе, прижавшись к его восставшему естеству.
 В таких делах у него немалый опыт, и он будет последним эгоистом, если не подчинит свои желания ее желаниям. Притянув Финч к себе, он завладел ее губами. Он целовал ее со все возрастающей страстью, забыв о своем благоразумном решении хотя бы немного отстраниться. И она отвечала ему – с тем милым усердием, которое только разжигало его желания.
 Они тяжело дышали, волосы Финч, которые он всего минуту назад желал видеть свободно распущенными, действительно начали освобождаться.
 Внезапно вскрикнув, Финч резко отстранилась. Снова обхватив ее за талию, Росс вопросительно посмотрел на нее.
 – Я сама не своя, – сказала она. – Я не та, что была раньше.
 – А вы не думаете, что должны быть именно такой, как сейчас?
 – Женщиной, которая развлекается с едва знакомым мужчиной? Такой я должна быть?
 Он знал только одно – что хочет ее, и верил, что она тоже его хочет.
 – Я буду сильным за нас обоих.
 – Нет, – возразила она. – В такие моменты мужчине труднее отступить, чем женщине.
 – Откуда вы знаете? У вас что, большой опыт в таких делах?
 Финч сжала кулаки – на мгновение он подумал, что она сейчас его ударит.
 – Нет, просто у меня грубоватый и чересчур откровенный отец. Моя мать умерла, когда я была еще маленькой, так что, кроме него, меня некому было воспитывать. Он и сказал мне то, что, по его мнению, я должна была знать.
 – Необычный отец.
 – Да. – Ее глаза потускнели, дух сопротивления сразу угас.
 Решение оставалось за ним – остановиться или идти дальше, но в любом случае оно будет на его совести.
 Наклонившись к Россу, Финч поднесла грудь к его губам. Секунду он сопротивлялся, но затем раскрыл рот – она была такой сладкой.
 Приподняв ее юбки, он провел рукой по ее бедрам и почувствовал, какая она влажная. Глубоко вздохнув, Росс вновь подумал, что должен быть терпеливым – с неопытной женщиной не стоит спешить.
 Он гладил Финч до тех пор, пока она не уткнулась лицом ему в шею.
 Желание войти в нее переполняло Росса. Он слишком долго не был с женщиной, но в то же время ему уже наскучило извергаться в сосуды, ничего для него не значащие.
 С Финч Мор будет так же. Или нет?
 – Мне... мне... Росс!
 – М-м-м! – Он улыбнулся улыбкой человека, который знает, что делает. Сейчас она станет податливой как воск, готовой на все. Потом, правда, она будет ужасаться тому, что сделала. Но какое ему до этого дело? Он-то будет удовлетворен.
 Он просунул в нее сначала один, затем другой палец, чувствуя, как напряглось ее тело. Удивительно, как он раньше не догадывался, что эта тугая плоть таит в себе такой заряд чувственности?!
 Она затрепетала раньше, чем он ожидал. Схватив Росса за руку, она прижала его к себе, словно боялась, что он исчезнет прежде, чем она кончит.
 Росс весь пылал страстью, струйки пота стекали по спине. Свободной рукой взяв Финч за руку, он прижал ее к своему напрягшемуся жезлу. Она конвульсивно сдавливала его до тех пор, пока Росс не вскрикнул.
 Расстегнув брюки, он опустил Финч на ковер перед камином и со вздохом облегчения выплеснул наружу горячее семя.
 Затем нагнулся над Финч и заглянул ей в лицо. Она смущенно улыбнулась ему и, обняв за шею, привлекла к себе.
 – Ты прелесть. Я рад, что ты здесь. – Он перекатился на спину.
 – Тогда разреши мне тоже доставить тебе удовольствие.
 – Ты и так доставляешь мне удовольствие. – Почти грубо он привлек ее к себе и положил голову себе на плечо. – Отдохни немного, – гладя ее по спине, сказал он. – Нам предстоит кое-какая работа.




 Глава 8


 Трава в парке на Мейфэр-сквер покрылась изморосью. Финч медленно брела по гравиевой дорожке. После того, что случилось, она еще два часа оставалась в доме номер восемь. Щеки жалил мороз, но она все не могла себя заставить зайти домой взять другую шаль – потеплее.
 Приведя Финч в библиотеку, чтобы показать, где ей предстоит работать, лорд Килруд обращался с ней чересчур сдержанно и официально – как будто совсем незадолго до этого они не ласкали друг друга столь интимно. Сначала Финч смущало его поведение, но потом она поняла, что он пытается быть вежливым, так как не нашел ее достаточно желанной.
 Что ж, она должна быть благодарна за то, что он так себя ведет. По крайней мере есть надежда, что сегодняшние события останутся позади и они наладят нормальные отношения. Если она сумеет забыть, как это было и как сильно желает вновь оказаться в его объятиях, тогда она найдет большое удовлетворение в работе с его прекрасной коллекцией.
 Закончив второй круг по парку, Финч начала третий. Она обязательно будет работать на лорда Килруда.
 Вокруг быстро темнело. Финч плотнее замоталась шалью. От воспоминаний о свидании с лордом Килрудом ее ноги начинали дрожать. Что сказал бы Латимер, узнав об этом? Она покачала головой. Какая же она дура – на время не только забыла о своем достоинстве, но и решила, будто любит этого человека, а он любит ее!
 Любовь. Как прекрасна разделенная любовь и как ужасна любовь без взаимности!
 Финч заставила себя улыбнуться, хотя улыбка вышла немного печальной. Если она будет улыбаться, все увидят перед собой счастливую женщину. Отличная маскировка для того, кто не хочет, чтобы его жалели.
 Но невзирая ни на что она всегда будет верить в то, как прекрасно любить и быть любимой. Если сейчас кто-нибудь из обитателей дома номер семь увидел бы Финч, то поразился бы ее необычному поведению. Излучая улыбку, Финч поспешно вышла из парка, перешла улицу и по каменным плитам направилась к дому. Не смотреть в сторону дома номер восемь было довольно трудно, но она постаралась сосредоточить свое внимание на поисках ключа.
 Она все еще шарила в ридикюле, когда дверь дома номер семь открылась и на пороге появился Адам Чиллуорт.
 Это был молчаливый гигант, который, как обычно, нес под мышкой бювар, а в руке – потертую сумку с принадлежностями для рисования.
 – Что-нибудь случилось? – спросил он Финч. – У вас неприятности, мисс Мор?
 – У меня все в порядке, спасибо, мистер Чиллуорт, – сказала Финч, радуясь тому, что успела сегодня натренироваться в дежурных улыбках. – А у вас?
 – Нормально. Я вот выглянул наружу и вдруг увидел, как вы маршируете, там по холоду. Вы до костей промерзнете в этой легкой одежде. Такое поведение для вас необычно. Похоже, у вас возникли какие-то проблемы.
 – Нет. – Взбежав по ступенькам, она оказалась рядом с художником. Высокий, сероглазый, с черными кудрями до плеч, он всегда сохранял хмурое выражение лица. – Латимер нанял нового помощника, так что я наслаждаюсь отдыхом и решила, что свежий воздух пойдет мне на пользу.
 – По-моему, он чересчур свежий – руки можно отморозить. У вас, женщин, бывают странные идеи. Входите, погрейтесь. Мэг приготовила для вас кружку горячего какао.
 Они все за ней наблюдали. Почему?
 Продолжая улыбаться, Финч вошла в вестибюль и сразу увидела Мэг и Сибил Смайлз, сидящих на широких ступенях парадной лестницы. Мэг была полной, с карими глазами и каштановыми волосами, а ее голубоглазая и светловолосая сестра отличалась более хрупким телосложением. И хотя Сибил была очень мила, из-за бледной кожи она казалась болезненной. Добрая и отзывчивая Сибил не могла спокойно наблюдать за чужими страданиями.
 Вскочив на ноги, Мэг поспешила навстречу Финч.
 – Что происходит? – сжав ее руки, спросила она. – Мы уже решили, что все как один поспешим тебе на выручку – чтобы справиться с тем, кто может причинить тебе зло.
 Финч ответила ей смущенным взглядом.
 – Вот видите? – сказала Мэг, обернувшись к своей сестре и мистеру Чиллуорту. – Вы только посмотрите на нее! Что вы скажете? Не следует ли нам пойти и потребовать объяснений?
 – Пойти куда? – с любопытством спросила Финч, , подозревая, что ответ ей не понравится.
 – Финч! – объявила Мэг. – Мы знаем, что лорд Килруд приходил сюда утром и остался с тобой, когда ушел Латимер.
 Финч почувствовала, что краснеет.
 – Латимер ушел встречать нашего нового сотрудника. Его зовут Эдвин Оук, и он очень толковый.
 – Как я уже говорила, – продолжала Мэг, – лорд Килруд оставался там некоторое время и ушел страшно злой.
 – Вы очень внимательно наблюдали за мной – и нашими посетителями.
 – Я случайно увидела, как уходил лорд Килруд. А Адам сказал мне, что впустил его светлость в дом, когда уходил по своим делам. Лорд холодный, высокомерный тип, Финч. Ты ему совершенно не подходишь!
 От расстройства Финч утратила дар речи. Стараясь выиграть время, она медленно развязала шляпку и сняла ее с головы.
 – Если вы встретили его светлость, выходя из дома, мистер Чиллуорт, то откуда вы знаете, где был он и где была я?
 – Мне пришлось вернуться. Но дело не в этом.
 – Скажи ей, о чем говорили на кухне мистер Дженнингс и Барстоу, – предложила Сибил. – Давай, Мэгги.
 – Ну ладно. – Мэг опустила голову. – Я слышала, как Дженнингс сказал, что его хозяин в ужасном настроении. Он с детства страдает страшными головными болями, хотя сейчас они стали реже. Очевидно, сегодня у лорда Килруда случился как раз один из этих редких приступов, и Дженнингс предположил, что причина в том, что его светлость не получил... э-э-э...
 – Не получил от вас того, чего хотел! – отрезал мистер Чиллуорт.
 – Мистер Чиллуорт! – Сибил прижала руку к груди. – Почему вы, мужчины, так спешите затронуть столь неприятные вещи? Вы ведь не знаете, правда ли это.
 – Да, но вполне может оказаться правдой, тем более с таким человеком, как этот.
 – Ну, – не поднимая глаз, сказала Мэг, – какой он человек, тебе лучше знать.
 – Перестаньте! – попросила Финч. – Лорд Килруд пришел сюда обсудить с Латимером кое-какие дела. После того как Латимер ушел, он задержался поговорить со мной насчет составления каталога его коллекции стекла.
 – Значит, поэтому вы сегодня сломя голову побежали в дом номер восемь? – спросил Чиллуорт. – У вас был такой вид, словно вы потеряли соверен и нашли шестипенсовик.
 – Возможно, я действительно потеряла фунт и нашла шесть пенсов, – резко сказала Финч. – Возможно, я действительно была расстроена, но по совсем другой причине. А теперь прошу меня простить – мне нужно работать. Спасибо за беспокойство, но, право, для этого нет оснований.
 Снова присев на ступеньку, Мэг расправила оранжевые юбки.
 – Ты уходишь в дом номер восемь, где проводишь больше двух часов. Потом ты отправляешься в парк, где кругами ходишь по морозу явно для того, чтобы побыть одна и все обдумать.
 Финч почувствовала, что вот-вот заплачет.
 – Ты совершенно права – если живешь в номере семь, то приходится искать место, чтобы побыть одной. Все, кто здесь живет, только и делают, что следят за остальными и сочиняют о них абсурдные истории.
 – Мы не сочиняем никаких историй, – возразила Сибил. – Ты чересчур обидчива, Финч. Если в доме номер восемь все прошло хорошо – тогда что ж, мы только за тебя рады. Как выглядит коллекция стекла?
 – Я ее еще не видела. – Тьфу ты, что за длинный язык! – Сначала я должна разобрать коллекцию виконта. Так как мистер Эдвин Оук теперь выполняет у Латимера ту работу, которую делала я, у меня появилось свободное время, и я с удовольствием займусь новым делом.
 – В доме номер восемь? – нахмурила пушистые брови Сибил.
 – Одна? – подалась вперед Мэг.
 – Сейчас вы совсем не такая, какой были, входя в дом лорда Кил руда.
 У Финч заныло в животе.
 – Что вы имеете в виду? Вы ведь не видели, как я уходила, не правда ли, мистер Чиллуорт?
 – Действительно, не видел, но зато я видел вас на обратном пути. Вы никогда не выглядели так, как сейчас.
 – Конечно. Сейчас я...
 – В растрепанных чувствах, – с несчастным видом сказала Мэг. – Я наблюдала за тобой все это время, беспокоясь, что ты остаешься в гостиной наедине с этим человеком. Но когда я наконец набралась храбрости пойти к тебе, то лишь увидела, как ты выходишь из дома. Так что я подошла к окну и стала ждать. Когда ты вышла из дома номер восемь и направилась в парк, ты выглядела встревоженной, а твои волосы были немного не в порядке. Финч, эта знать считает, что имеет право силой...
 – Не надо, – с огорчением произнесла Сибил. – Пожалуйста, не смущай Финч. Если ее изнасиловали, она...
 – Перестаньте! – сказала Финч. – Меня не изнасиловали.
 Свежая струя ледяного воздуха возвестила о прибытии Латимера, который вел за собой седовласого джентльмена преклонного возраста. Увидев собравшихся, Латимер хлопнул в ладоши и засмеялся:
 – Что, комитет по встрече? Друзья, позвольте представить вам моего нового коллегу, мистера Эдвина Оука. Мистер Оук, это моя сестра Финч, Мэг и Сибил Смайлз и мистер Чиллуорт. Это мистер Оук, большой специалист по антиквариату Ближнего и Дальнего Востока. Это просто подарок судьбы, настоящее сокровище. Это...
 – Ну-ну! – скрипучим голосом сказал мистер Оук. – Вы меня смущаете. Я рад познакомиться со всеми вами, но мне надо идти. Вам пора ужинать.
 – Вы никуда не пойдете, – возразил Латимер. – Финч, мистер Оук останется у нас на ужин. А потом мы должны помочь ему решить одну сложную проблему. Он сегодня лишился жилья, и ему некуда возвращаться.
 – Я прекрасно устроюсь на ночь на складе, – сказал пожилой джентльмен. – А утром я намерен навестить своего родственника в Хэмпстеде. У него там прекрасный дом, и он будет рад приютить меня до тех пор, пока я не найду новое жилье.
 – На складе невозможно ночевать, – содрогнувшись, сказала Финч. – Сейчас и так очень холодно, а ночью будет еще холоднее.
 – Холод меня не пугает.
 – О нет! – встав на ноги, сказала Сибил и повернулась к Мэг. – Мы можем устроиться в одной комнате, а во второй спальне пусть ночует мистер Оук.
 – У меня на чердаке есть старый топчан, – быстро сказал мистер Чиллуорт.
 Звон дверного колокольчика прервал начавшийся разговор, и Латимер обернулся узнать, кто же этот поздний посетитель.
 В дом вошел одетый во все черное – белым был только воротничок – лорд Килруд. Его ярко-синие глаза быстро обежали собравшихся и остановились на Финч. В руке лорд держал букет белых роз, перевитый белой ленточкой.
 – О, милорд! – воскликнул Латимер. – Рад вас видеть. Какая удача! Я, правда, надеялся, что вы сегодня заскочите в Уайтчепел. Прибыла новая партия товара, в накладной указан предназначенный вам предмет, но пока его не доставили. Я жду его завтра.
 Внимание лорда Килруда сразу переключилось на Латимера.
 – Вы уверены, что там для меня только один предмет?
 – Да, милорд. Если он прибудет завтра, я лично его к вам доставлю.
 – Не беспокойтесь, – сказал его светлость. – Мы это потом обсудим.
 – Уже поздно, – коротко заметил мистер Чиллуорт. Наверно, мне надо проводить вас наверх, леди. – Он сказал это, обращаясь к Мэг и Сибил, и Финч с удивлением заметила, что он предложил им руки. – Если решите остаться, поднимайтесь и постучите, мистер Оук. Буду рад вашему обществу.
 Финч наблюдала за их уходом с таким ощущением, что теперь ее бросили на произвол судьбы.
 – Чему мы обязаны удовольствием видеть вас, милорд? – спросил Латимер.
 – Новому роду нашей совместной деятельности. Ваша сестра оказала мне честь, согласившись работать на меня. Естественно, у нее будет достаточно времени делать то, что вам нужно, но так как теперь у вас есть помощник, – он отвесил мистеру Оуку любезный поклон, – то мисс Мор станет немного свободней. Она сказала, что будет рада помочь мне с составлением полного каталога моей коллекции.
 Финч боялась взглянуть на Латимера, но когда наконец решилась, то встретила в его глазах неприкрытое восхищение.
 – Замечательный работник! – воскликнул он. – Мистер Оук знает гораздо больше меня. Он просто гений!
 – Вы мне льстите, – сказал мистер Оук. Взгляд его бесцветных, водянистых глаз показался Финч чересчур бесстрастным. – Вы вернули мне интерес к жизни, мой мальчик. Какая польза в знании, если его нельзя применить? Я у вас в долгу. А сейчас я должен оставить вас, молодые люди, хотя я буду весьма признателен, если вы проводите меня к кебу, Латимер.
 – Нет, – возразил Латимер. – Финни права. Мы не позволим вам ночевать на складе. Если вы не сможете сегодня же отправиться к вашему родственнику, мы найдем вам место здесь.
 – А почему вы лишились квартиры, мистер Оук? – удивленно приподняв бровь, спросил лорд Килруд.
 Пожилой джентльмен коротко объяснил.
 – Тогда идите ко мне, – предложил лорд Килруд. – Я прикажу приготовить вам комнату.
 – А это вас не затруднит? – быстро сказал мистер Оук. От Финч не укрылось, что это предложение понравилось ему больше других.
 – Я настаиваю, – обронил лорд Килруд. – Я сам отведу вас к себе.
 Сделав шаг к входной двери, он остановился. Наклонившись к Латимеру, мистер Оук очень тихо что-то ему сказал.
 – Да-да, конечно. Подождите минутку, милорд. Я обещал мистеру Оуку, что отдам ему на исследование несколько маленьких жадеитовых фигурок. Он хотел бы взять их с собой в ваш дом. Вы не против?
 – Не спешите, – сказал лорд Килруд. – Мисс Мор составит мне компанию, не так ли? Нам тоже нужно многое обсудить.
 Если Латимер и заметил в поведении своего клиента что-то необычное, то не подал вида. Смерив холодным взглядом лорда Килруда, мистер Оук коротко взглянул на Финч и проследовал вслед за Латимером в номер 7а – так быстро, насколько позволяли его тощие ноги.
 – Итак, Финч, ваш брат был рад узнать о вашей новой работе.
 – Да, милорд.
 – Пожалуйста, зовите меня Россом. Мне доставляет удовольствие слышать, как вы произносите мое имя.
 – В присутствии посторонних это было бы неуместно, но если вы желаете – пожалуйста, Росс. Я рада, что Латимер не возражает. А я надеюсь быть вам полезной.
 Он подошел поближе.
 – Вы уже были мне полезны.
 – Я не думаю, что это было хорошо, Poсс. Он отвел глаза в сторону.
 – Да, вышло неладно, но так получилось непреднамеренно. Мне очень жаль. Мое поведение непростительно, но я все-таки надеюсь, что вы когда-нибудь простите меня.
 Глядя на его белый воротничок, Финч вдруг испытала такое желание дотронуться до Росса, что едва смогла удержаться.
 – Я ни о чем не жалею – и вы не жалейте. Мы не должны больше об этом говорить.
 – Должны и будем. После того как вы ушли, я попытался выбросить этот инцидент из памяти. И не смог. Нам необходимо понять, что произошло.
 – Если вы не перестанете об этом говорить, я не смогу работать на вас. Вам придется пообещать, что мы больше не будем встречаться.
 Внезапно Росс вытащил из букета один цветок и стал водить им по ее щекам, по уху, по подбородку, остановившись наконец на губах.
 Пьянящий запах ударил в голову Финч.
 – Я принес их для вас, – сказал Росс. – Как предложение мира. Как дань. Мне хотелось бы увидеть вас с белыми розами в рыжих волосах.
 – Унесите их обратно, – проговорила она, следя за тем, не возвращается ли Латимер. – Кто оценит подарок от такого мужчины, как вы, такой женщине, как я?
 – Я оценю, – просто сказал он и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку. – О да, оценю! – После второго поцелуя, на сей раз в ухо, он выпрямился и подал розы трепещущей Финч.
 Невдалеке послышались голоса – это возвращались Латимер и мистер Оук. Последний держал в руках потрескавшуюся деревянную коробку с таким видом, словно это был грудной младенец королевской крови. Неожиданно для себя Финч выпалила:
 – Вы думаете, это шахматы?
 – Посмотрим! – ответил старик, пристально взглянув на них с Россом. – Вполне возможно.
 – Я же говорил, Финни, – сказал Латимер. – Цветы от поклонника?
 Черт бы побрал ее бледную кожу и способность внезапно краснеть!
 – Посмотрите, что вы наделали! – засмеялся Росс. – Вы совершенно смутили бедную девушку. Эти цветы – из моей оранжереи.
 Финч захотелось провалиться сквозь землю. Сейчас начнутся нежелательные расспросы.
 – Я настоял, чтобы она их срезала, когда мы рассматривали одну статую. Боюсь, я так ее утомил, что она их забыла. Так что я пришел их вернуть. Пойдемте, мистер Оук, мы найдем вам подходящие комнаты.
 Пропустив вперед пожилого джентльмена, он еще раз улыбнулся Финч.
 – Если Латимер не возражает, я жду вас завтра утром. Или нет – лучше на ленч, скажем, в полдень. Мы обсудим, как действовать дальше – во всех отношениях.




 Глава 9


 Эванджелина не знала, как Зебедия Свифт стал работником у ее мужа. Шервуд не обсуждал с ней подобные вопросы, сказав только, что она может полностью положиться на этого человека. Следовать инструкциям Шервуда было бы гораздо проще, если бы Зебедия хоть когда-нибудь прямо отвечал на вопросы и если бы она не была убеждена в его злой воле.
 То, что их комнаты находятся по соседству, нисколько не успокаивало Эванджелину. Его манера появляться внезапно, без предупреждения постоянно ее шокировала, заставляя каждый раз нащупывать пакетик с перцем, который она хранила в качестве защитного средства. Пистолет был слишком велик, чтобы спрятать его на теле, и Эванджелина оставляла его у себя на кровати.
 Нынешний визит Зебедии состоялся по ее же требованию. Стоя у письменного стола, он пристально смотрел на нее черными глазами, не делая ни малейшей попытки выяснить, зачем она его позвала.
 Улыбнувшись, Эванджелина опустила взгляд. Он хочет ее, но слишком боится Шервуда, чтобы дать волю своей похоти. Эванджелина с радостью сказала бы мужу, что он выбрал себе в наперсники опасного типа, который может в любую минуту его предать, но прекрасно понимала, что суждения Шервуда Тримбла не стоит открыто оспаривать. Приходится следовать его наставлениям, утешая себя мечтами о прекрасном будущем.
 – Я рассчитывала поговорить с вами гораздо раньше, – сказала она. – Вы не могли не заметить перемен, которые происходят в этом доме. Опасных перемен.
 – Почему опасных?
 Преодолев свое обычное желание держаться от Зебедии подальше, она села в кресло, стоявшее перед письменным столом.
 – Где вы были вчера вечером?
 – Занимался делами своего нанимателя. Эванджелина знала, что этот высокий человек отличается недюжинной силой, а за апатичной внешностью скрывается умение передвигаться с большой скоростью.
 – У вас ко мне дело, миледи? – с оскорбительной вежливостью спросил Зебедия.
 Эванджелина открыла и закрыла серебряную крышку хрустальной чернильницы, взяла перо и принялась вертеть его в руках.
 – Нам лучше работать вместе.
 Опершись правой рукой на стол, он склонился над ней. Несомненно, с этой позиции открывается прекрасный вид на ее декольте. Ну и пусть. Если она его возбуждает, это только к лучшему. Гораздо труднее убедить его, что она ему нужна, но Эванджелина постарается.
 – Вы знаете, что обитатели этого дома считают нас любовниками, миледи?
 Перо выпало из рук Эванджелины и покатилось по столу.
 – Да как вы смеете говорить мне подобные вещи?! – со злостью посмотрев на него, осведомилась она. – Вы хотите, чтобы я написала Шервуду о вашем дерзком поведении?
 – Ваш муж требует, чтобы вы следовали его инструкциям. Разве это не так?
 Она не ответила, понимая, что он прав.
 – В его инструкциях сказано также, чтобы вы следовали моим. Так что довольно об этом. Причем если вы не понимаете, что я говорю о слугах, а вполне возможно, и о лорде Килруде, то вы просто дура, миледи.
 Эванджелина почувствовала легкое головокружение.
 – Они все знают, что Шервуд оставил вас меня охранять.
 – Они все должны в это поверить.
 Зебедия никогда не улыбался. Окладистая борода и усы скрывали его лицо, но если приглядеться, можно было заметить узкий нос и полные, чувственные губы. Кожа у него покрыта загаром, в темных волосах видны порыжевшие от солнца пряди. Но более всего Эванджелину пугали его немигающие глаза.
 Сейчас Зебедия Свифт пристально смотрел на нее, и Эванджелина была готова поклясться, что он ее ненавидит.
 – Я пригласила вас сюда не для того, чтобы обсуждать, что думают о нас слуги. Эта особа из соседнего дома – мисс Мор... Росс навестил ее вчера утром.
 – Он навещал их обоих. И брата тоже.
 – Брат ушел.
 – Должно быть, вы вчера встали гораздо раньше обычного. – Взгляд Зебедии переместился на ее грудь. – Не спалось, потому как вам не удалось затащить виконта к себе в постель? Такая женщина, как вы, не любит ночевать одна, верно?
 Эванджелина с деланным недоумением приподняла брови:
 – Вы не можете знать, что произошло между мной и лордом Килрудом во время приватной беседы.
 – Могу и знаю, мадам. А поскольку вы не понимаете или не хотите понимать, что мы должны сохранить свои позиции в этом доме, я напомню вам, что ваше поведение в отношении его светлости только добавляет пищу для слухов. Вы не думаете, что лорд Килруд спрашивает себя, почему вы столь откровенно приглашаете его в свою постель?
 «Как он меня унижает!» – судорожно сглотнув, подумала Эванджелина.
 – Вы отвратительны. Мой муж нанимал вас не для того, чтобы вы меня оскорбляли. – Слова были достаточно резкими, но в голосе миледи не чувствовалось особой убежденности.
 – Вы не знаете, почему мы коллеги с вашим мужем, и вам не надо этого знать. Для того чтобы мы с вами находились здесь вместе, есть веская причина. Шервуд велел вам делать то, что я скажу, и надеюсь, вы этого не забудете.
 Она не зря его боялась. Если бы можно было сейчас поговорить с Шервудом и убедить его, что Зебедии нельзя доверять!
 – Эта женщина последовала за Россом сюда, и они довольно долго пробыли вдвоем. Я слышала, как Дженнингс велел повару приготовить сегодня ленч для Росса и мисс Мор. Он сказал, что она придет в полдень. Я хочу, чтобы вы ее остановили.
 – Зачем? Вы опасаетесь конкуренции в борьбе за благосклонность его светлости?
 Что за отвратительное и самоуверенное создание! Нужно во что бы то ни стало изменить соотношение сил.
 – Я уверена, что безопасность лорда Килруда беспокоит Шервуда. Он предупреждал меня, что я должна с подозрением относиться ко всем, кто пытается сблизиться с Россом. Мы должны отваживать всех сомнительных особ.
 – И вы считаете Моров сомнительными?
 – Конечно. Они гораздо ниже его по положению в обществе, и дружба с ними весьма подозрительна. Шервуд согласился бы с этим.
 – Возможно, – сверкнув глазами, произнес Зебедия, – вы правы. Возможна также, что мы с вами должны как-то приспособиться друг к другу. В конце концов, мы здесь так одиноки. Одиночество вдвоем, а?
 Эванджелине на миг показалось, словно она увидела перед собой проснувшуюся гадюку. Сейчас Зебедия нанесет удар.
 – Да, возможно, – улыбнувшись, сказала она.
 – Хорошо. Я рад, что вы с этим согласны. Могу ли я рассчитывать, что вы будете действовать так, как я скажу, и оставите в покое нашего хозяина?
 Он почувствовал, что у нее есть повод искать общества Росса – повод, о котором он ничего не знает.
 – Я не собираюсь спрашивать вашего разрешения, куда мне ходить и куда нет. – Она будет цепляться за любую возможность остаться наедине с Россом. Шервуд не оставил у Эванджелины сомнений, что ее будущее зависит от отношений с виконтом – этим баловнем судьбы, как сказал Шервуд. Сделай все, чтобы ему понравиться, – надо, чтобы ты стала ему близка. Не спрашивай меня почему. Доверься мне и доверься Зебедии Свифту. Делай то, что он тебе скажет. От его успеха в Лондоне зависит очень многое. Ей не хочется считаться с Зебедией, но – увы – придется.
 – Если вы не будете мне подчиняться, – сказал Зебедия, – я буду вынужден принять соответствующие меры.
 Он обращается с ней как с капризным ребенком.
 – Как поживает ваш друг? – спросила Эванджелина, нанеся ответный удар.
 – Друг? – бесстрастно повторил Зебедия.
 – Да, его зовут Артемид.
 Верхняя губа у Зебедии чуть приподнялась, обнажив великолепные зубы.
 – Вы следили за мной? Впрочем для этого у вас нет ни навыков, ни ума.
 – Немного подумав, вы поймете, что мне не было нужды за вами следить. Шервуд настоял, чтобы вы приобрели для нас карету – дабы не стеснять лорда Килруда. Кучера зовут Артемид. Каждый раз, когда вы сопровождаете меня в поездке, я слышу, как вы упоминаете его имя. Вы садитесь к нему на козлы и тихо разговариваете с ним. Человек, который столь высоко себя ценит, Зебедия, не станет обмениваться любезностями с кучером. Он ведь на самом деле не кучер, верно?
 – Он управляет вашим экипажем, миледи. Она только отмахнулась.
 – Не пытайтесь обмануть меня подобной чепухой. Он ваш сообщник, и вы не хотели, чтобы я об этом узнала. Но я узнала и теперь буду следить за вами обоими. А на тот случай, если вы вдруг решите, что мне лучше исчезнуть, я напомню вам, что без меня вы не сможете остаться в этом доме и следить за его светлостью, как это поручил вам мой муж.
 – Только ради благополучия лорда Килруда, миледи. Не забывайте об этом!
 – Я не забыла. И рада, что вы также принимаете это близко к сердцу. – Как будто она не понимает, что благополучие Росса волнует Зебедию в последнюю очередь.
 Зебедия выпрямился, резкие черты его лица как будто стали еще резче.
 – А вы не хотите упомянуть о другом неожиданном госте, миледи?
 – Ах да! – Откинувшись на спинку кресла, она сложила руки на груди. – И кто же это может быть? У него хотя бы есть имя?
 – У большинства людей оно есть. Его же зовут мистер Оук.
 – Откуда он взялся? Я не знала о его появлении до тех пор, пока не услышала его голос в холле. Он просил подать ужин в комнаты, и его светлость с этим согласился. Я мельком видела мистера Оука, когда он поднимался наверх.
 – Не сомневаюсь, – сказал Зебедия. – А вы не заметили, что он нес маленький пакет?
 Эванджелина сжала ручки кресла:
 – Пакет? Вы уверены?
 – Совершенно уверен. К несчастью, я находился слишком далеко, чтобы как следует все рассмотреть, но я склонен думать, что в отношении мистера Оука мы должны быть настороже.
 Она почти забыла, что должна следить за прибывающими в дом небольшими пакетами. Это также входило в инструкции Шервуда. Заметив что-нибудь подобное, она должна была сообщить об этом Зебедии.
 – Мы должны узнать, что этот человек принес сюда сегодня ночью. – Эванджелина вскочила на ноги. – Нужно обыскать его комнату. Он ушел утром?
 – Я уже обыскал его комнату.
 – Когда? Вас не заметили?
 – Меня не заметили.
 – А вы уверены, что он ушел? – Возбуждение переполняло Эванджелину. Шервуд очень не любит, когда не выполняют его поручений. – Очень важно не допустить ошибок.
 – Он ушел в восемь. Мистер Мор встретил его на дорожке возле дома, и они пошли вместе.
 – О! – Эванджелина облегченно захихикала. – Слава Богу! Давайте вместе пойдем в его комнату и снова ее обыщем. Или лучше я обыщу, а вы будете стоять на страже. Если кто-нибудь появится, вы его отвлечете.
 – Это ни к чему. Я был там в два часа ночи. Уверяю вас, я все обыскал. Думаю, миледи, несмотря на свой почтенный возраст и хрупкий вид, это тот, кого мы ждем. Он явно не прост, или я сильно ошибаюсь.
 После стольких недель ожидания драма наконец начала развертываться. Эванджелина всплеснула руками:
 – В два часа ночи? Вы были в его комнате в два часа ночи? А если бы он вас услышал и поднял тревогу? – Она ткнула в него указательным пальцем. – Он хранил это под подушкой? Ну конечно! Вы же не могли посмотреть там, пока он спал.
 – Он не спал.
 Заморгав, Эванджелина снова села.
 – Не спал?
 – По крайней мере не спал в этой комнате – и в этом доме. Я видел, как утром он уходил, но ночью его здесь не было.




 Глава 10


 Дженнингс объявил, что мисс Финч Мор нужно преподнести сюрприз. С этой целью ленч был подан в оранжерею.
 Стол накрыли с особой тщательностью – постаралась Алиса, одна из служанок, добровольно вызвавшаяся это сделать. Окинув его критическим взглядом, Росс решил, что все в порядке. Особенно ему понравился стоящий посередине букет белых роз. Финч обязательно решит, что это его идея.
 Взглянув на часы, он опустил их в жилетный карман. Уже первый час. Перед завтраком он собирался немного поговорить с Финч, но теперь это не удастся. Росс принялся нервно расхаживать по комнате.
 Она может не прийти.
 Почему она вызывает у него такие чувства?
 – Суфле, милорд! – сказал Дженнингс, входя з оранжерею с вазой фруктов, которую он поспешил поставить между папоротниками в кадках. – Суфле с бренди. Повар говорит, что такое суфле даже пуританина превратит в обжору.
 Дело не в том, что он будет чувствовать, если Финч не придет, решил Росс. Главное – почему возникла необходимость отвечать на этот вопрос.
 Сейчас, по идее, он должен испытывать только раздражение. Если он говорит ей прийти – значит, она обязана прийти. Она должна помнить о разнице в их положении.
 – Вы чем-то недовольны, милорд? Не одобряете меню?
 – Что? Нет-нет.
 Подойдя к столу, Росс тщательно осмотрел серебро, хрусталь и фарфор.
 – Что ж, неплохо, Дженнингс. Что-то вроде домашнего пикника, а? Наверное, это ваша идея. Очень остроумно!
 – Элегантная трапеза в экзотическом окружении – да, это моя идея, милорд.
 – Гм! – Росс посмотрел в сторону лестницы, ведущей в редко используемый большой салон. – Элегантная трапеза, говорите? Да, пожалуй. – Он снова достал часы.
 – Двенадцать тридцать, – сказал Дженнингс.
 – Спасибо, я могу сам определять время. – Ожидание Финч Мор вызывает у него чертовскую раздражительность, и это ему совсем не нравится.
 – Вы не в себе, милорд. Возможно, ваша голова...
 – С моей головой все в порядке – благодарю вас, Дженнингс!
 – Ну, если я не могу ничего сделать для вас, милорд, позвольте удалиться. Миссис Хастингс весь дом подняла на ноги. Такого давно не было. Людям нужна практика.
 – Ну хорошо, – сказал Росс. – Идите же!
 Зачирикал длиннохвостый попугай, который сидел в золоченой клетке, по форме напоминающей пагоду. Росс просунул между прутьев клетки указательный палец. В ответ птица пронзительно закричала и клюнула его. Росс поспешно отдернул руку, разглядывая окровавленный палец.
 – К вам мисс Финч Мор, милорд, – сказал из-за спины Дженнингс.
 Повернувшись, Росс увидел спускающуюся по ступеням гостью. Видимо, сегодня Дженнингс взял на себя функции дворецкого.
 – Здесь вам будет достаточно тепло, мисс Мор. Но если нужно, я принесу накидку на колени.
 – Нет, спасибо, – кивнув Дженнингсу, сказала Фиыч. – Но все равно благодарю.
 Дженнингс прямо-таки подпрыгнул на месте.
 – Мне доставляет удовольствие вам услужить. Принести скамеечку для ног?
 – Нет, спасибо.
 – Тогда, может, сядете?
 Она снова в зеленом. Отлично! Единственное перо на шляпке... что ж, вполне элегантно в своей кажущейся простоте. Раньше Россу нравились более яркие, более откровенные платья. Пожалуй, он ошибался. В конце концов, если женщина по-настоящему красива, зачем ей пышные уборы?
 Отклонив предложение сесть, Финч продолжала стоять.
 – Милорд?
 Нахмурившись, Росс посмотрел на Дженнингса. Подняв густые брови, дерзкий малый понимающе усмехнулся. О чем он думает? О том, что Росс, который так ценит свою независимость, может прельститься какой-то дочерью корнуолского торговца – к тому же старой девой – и сделать выбор в пользу семейного счастья?
 – Спасибо, Дженнингс, – сказал Росс. – Сообщите, что пора подавать завтрак.
 Все еще ухмыляющийся Дженнингс поспешно вышел, оставив Росс и Финч молча смотреть друг на друга. В любом случае ему надо сделать первый шаг.
 – Я рад, что вы снова в зеленом, я... – Нет-нет, не надо упоминать о вчерашнем. – Я очень рад, что вы пришли.
 Она как будто хотела заговорить, но вместо этого только плотнее сжала губы.
 – Моя кухарка, миссис Хастингс, приготовила нам великолепный завтрак. – В искусстве говорить банальности он никогда не был силен. Почему она кажется такой огорченной? – Надеюсь, вы проголодались? – Да.
 – Я сегодня не видел вашего мистера Оука. Он ушел еще до завтрака. Надо сказать, он производит впечатление приятного и знающего человека.
 – Это хорошо. Но сама я его не знаю.
 – Понятно. – Что за неуклюжая беседа! – Не хотите чего-нибудь выпить?
 – Нет, спасибо.
 Проклятие! Если бы он мог заключить эту женщину в объятия!
 Птица громко зачирикала, и губы Финч слегка раскрылись. Она смотрела на нее с явным удовольствием.
 – Неблагодарное существо! – сказал Росс, снова поднося ко рту палец. – Только что хотел откусить от меня кусочек.
 Подойдя к клетке, Финч издала воркующие звуки.
 – Это опасно! – предупредил Росс.
 – Ерунда! – оглянувшись, возразила она. – Такой громадный мужчина, как вы, называет опасной крошечную птицу! У него же, кроме клетки, ничего нет. Он должен защищать ее и себя. Несомненно, вы сунули в его дом палец, и он дал вам знать, что вас не приглашал. В любом случае это не очень больно. Подуйте на палец.
 Подуть? Ну по крайней мере он должен быть благодарен пернатому злодею за то, что удалось растопить лед отчуждения.
 – Как вы себя чувствуете, милорд?
 То, как она может заставлять человека обороняться, просто бесит.
 – Все в порядке, спасибо, Финч.
 Он был вознагражден еще одним проницательным взглядом.
 – Вам не стоило беспокоиться насчет ленча. Я прекрасно понимаю, что нужно кое-что обсудить, и имею в виду не только ваше импульсивное решение предложить мне работу.
 – Вот как. Ну...
 – Как его зовут?
 – Кого? А, попугая? Его никак не зовут. Она снова искоса взглянула на него.
 – Как странно! Обычно все дают клички своим любимцам.
 – Он не мой. – Черт, как болит палец! – Назовите его сами.
 – Вы чересчур обидчивы, милорд. Я думаю, кличка попугая должна соответствовать его личным качествам. Пекер [3] , например.
 Он поднял глаза к небу – туда, где высокие пальмы упирались в стеклянный потолок.
 – Никаких возражений. – Его не оставляет странное беспокойство, связанное с этой женщиной. – Собственно, птица предназначена вам. Так как вы будете проводить много времени, работая здесь – а значит, проводить много времени в одиночестве, – вам нужен компаньон. Вот. Что вы об этом скажете?
 – Мне? – Она приблизила лицо к прутьям клетки. – Подарок? Ну, я не знаю. Но все равно спасибо.
 – Не позволяйте ему расклевать вам нос. Птица ваша, мисс. Отвергать порыв щедрости просто невежливо. – В ее присутствии он становится грубияном. – С моей стороны это был просто каприз – приобрести для вас... э... Пекера. Да что я говорю – я хотел доставить вам приятное, черт возьми!
 Финч густо покраснела.
 – Мне очень о многом нужно поговорить с вами, Финч, но я хочу, чтобы в моем обществе вы чувствовали себя спокойно. Я хочу, чтобы вы видели во мне не только работодателя, но и друга.
 Золотистые ресницы опустились вниз.
 – Мы ведь с вами не чужие, не правда ли? – Он указал на птицу. – Каждый раз, когда вы будете смотреть на... э... Пекера, то будете вспоминать обо мне. Надеюсь, добром.
 Пока не заметно, чтобы ее отношение к нему смягчилось.
 – Спасибо за птицу, милорд. Вы очень добры ко мне. Я много думала о недавних событиях.
 – И я тоже – уверяю вас.
 – Скажите, почему вас так заинтересовал мой весьма скромный опыт? – не поднимая глаз, продолжала она. – Тогда, в Уайтчепеле...
 В отношениях с женщинами Росс не привык к излишней прямоте.
 – Мы поговорим об этом немного погодя. После завтрака я хотел отправиться на конную прогулку в парк. В это время дня там пусто, так что мы будем предоставлены самим себе.
 – Я не умею ездить на лошади. А если бы и умела, не думаю, что это прилично.
 Он чуть было не возразил, что ему виднее, что прилично и что нет.
 – Из вас получилась бы прекрасная наездница. Вам стоит поучиться.
 На ступеньках лестницы появилась леди Эванджелина.
 – Вот вы где, Росс! – обворожительно улыбаясь, сказала она. – Простите за опоздание, но я не думала, что мы будем завтракать здесь. Что за прекрасная идея! Вы всегда такой изобретательный! Сегодня я чувствую себя немного лучше, так что могу принести некоторую пользу. Я имею в виду тот завал в вашей библиотеке. Ох уж эти мужчины! Я моментально приведу все в порядок. О, – воскликнула она, увидев Финч, – привет! Простите, я не заметила, что вы здесь скрываетесь.
 Росс с неохотой представил их друг другу, с удовольствием отметив спокойную и сдержанную реакцию Финч.
 – Вы живете в номере семь, не так ли? – спросила Эванджелина. – Кажется, вас там очень много. Должно быть, приятно быть членом такой большой семьи.
 Росс знал о жалких попытках леди Эстер скрыть тот факт, что ей приходится сдавать квартиры.
 – Леди Эстер очень любит благотворительность, – сказала Финч. – Считая, что ей не нужен такой большой дом, она позволяет нам здесь жить.
 – А я думала, что вы просто постояльцы, – поспешно отвела взгляд Эванджелина. – Со стороны леди Эстер это очень великодушно.
 Ей не сразу удалось вновь обрести душевное равновесие. Она-то собиралась намекнуть на низкое положение Финч, но та своим благородством выставила ее в неприглядном свете.
 – Ночью я испытала настоящее потрясение, – вклинившись между Россом и Финч, заявила Эванджелина. – Я несколько часов раздумывала над тем, как поступить, но так ничего и не надумала. Наверное, я должна послушаться вашего совета. Речь идет о том мужчине, который прошлой ночью был в доме.
 Чтоб ей провалиться! Желание Эванджелины игнорировать присутствие Финч стало теперь совершенно очевидным.
 – А мы не можем поговорить об этом позже?
 – А почему не за ленчем, дорогой Росс? Прошлой ночью здесь был какой-то старик, который бродил по дому. В самом деле, это было ужасно.
 – Бродил по дому? Вы говорите о мистере Эдвине Оуке? Такой седой и худощавый.
 – Да-да, о нем. Но что он тут делал, Росс? Бедная, бедная Финч!
 – Мистер Оук работает у брата Финч. Как и Латимер, мистер Оук – специалист по антиквариату. К несчастью, вчера ему негде было ночевать, так что он остался здесь. Вам нечего было бояться.
 – Ну да! Он пришел ко мне, Росс, и хотел, чтобы я его впустила. Сказал, что замерз, и просил, чтобы я его согрела. Какая несправедливость – когда один проявляет доброту, другой страдает! Скажите же мне, что этот мистер Оук больше здесь не появится!
 – Эванджелина, – начал Росс, – мы с Финч...
 – Я хотела бы узнать, когда можно будет с вами поговорить, – сказала Финч, нервно разглаживая перчатки и поправляя шляпку. – Мы могли бы обсудить...
 – Все будет как планировалось! – отрезал Росс и, взяв ее за руку, подвел к одному из двух стоявших возле стола кресел. —
 Леди Эванджелина не знала, что у меня гостья. Прошу подождать, пока я провожу ее в дом. Вы поделитесь своими страхами в другое время, миледи.
 Краска залила щеки Эванджелины. Россу даже стало ее жаль.
 Выпрямившись и сохраняя непроницаемое выражение лица, Эванджелина круто повернулась и пошла прочь.
 Заняв место напротив Финч, Росс, к сожалению, обнаружил, что букет роз слишком высок и не позволяет как следует ее рассмотреть.
 – Проклятые слуги! – проворчал он. – Ни в чем на них нельзя положиться. Я часто отсутствую. За это время они становятся ленивыми. А когда я возвращаюсь, они стараются то распоряжаться моей жизнью, то игнорировать меня.
 В этот момент снова появился Дженнингс. Стоя в стороне, он наблюдал, как Алиса вносит в оранжерею тяжелую серебряную супницу. Поставив ее на стол, она сняла крышку. К удивлению Росса, Дженнингс шагнул вперед, чтобы помешать жидковатый, но весьма ароматный суп.
 Алиса удалилась, Дженнингс также деликатно отошел подальше.
 Ленч прошел в молчании. Финч довольно быстро разделалась со своей порцией супа.
 – Хотите еще? – спросил Росс.
 – Я бы хотела, чтобы вы пошли и убедились, что леди Эванджелина не расстроилась, – ответила она. – Должно быть, она почувствовала себя круглой дурой, когда поняла, что вы не собирались с ней обедать.
 – Это вас не касается.
 Он чуть не поддался искушению разъяснить Финч, зачем сюда явилась Эванджелина.
 – Ее светлость нездорова, – вместо этого сказал он. – Именно поэтому она и находится в Англии. Ей нужно было вернуться в свою комнату. Я потом с ней поговорю. Она оценит вашу доброту.
 – Вздор!
 Женская логика всегда была выше его разумения; удивительно уже то, что он почему-то всегда пытался ее понять.
 – Что вы хотите этим сказать, Финч?
 – Вы говорите одно, а имеете в виду другое. – Ее глаза подозрительно блеснули. – Пожалуй, мне пора идти.
 – Вы и так сильно опоздали, а теперь все время пытаетесь уйти. Ну проявите же ко мне хоть немного сочувствия! Я ведь вас ждал. И я решительно настаиваю, чтобы мы обсудили наши отношения.
 – Да нет у нас никаких отношений – вы это ясно продемонстрировали после того, как... – Вспомнив о присутствии Дженнингса, она прикусила язык.
 – Ну конечно! – покачав головой, сказал Росс. – Это неправда! Я ничего не продемонстрировал – иначе не пригласил бы вас сюда. Мое поведение может показаться очень странным, но вы сильно отличаетесь от тех женщин, с которыми я обычно... Гм! Дженнингс, почему мы ждем следующее блюдо?
 – Мне ничего больше не надо, – проговорила Финч. – Спасибо.
 – Благодарю вас, Дженнингс, – сказал Росс, взбешенный и одновременно смущенный. – Оставьте нас, пожалуйста. И передайте мои поздравления миссис Хастингс.
 – А суфле, милорд?
 Бросив на Финч один-единственный взгляд, Росс понял, что суфле ее не интересует.
 – Не сейчас, Дженнингс.
 Когда они остались одни, он придвинул к ней вплотную свое кресло.
 – Я надеялся доставить вам удовольствие.
 – Вы думаете, что розы и приказ явиться на ленч гарантируют мне удовольствие? Мне не хотелось бы копаться в прошлом, но я не смогу... я вряд ли забуду о вчерашнем.
 Росс откашлялся.
 – По правде говоря, мне и в голову не приходило, что сегодня вы будете испытывать неловкость.
 – В это трудно поверить, – сказала Финч. – Если даже забыть о вчерашнем, неужели вы не думали, что подобное обхождение может вызвать у меня чувство неловкости? Вы возлагаете вину на леди Эванджелину, на Дженнингса, на своих слуг, вместо того чтобы не винить никого, считая, что благие намерения иногда оборачиваются ошибкой.
 – Не думаю, что пригласить женщину...
 – Пригласить женщину на ленч – это вполне нормально, если женщина не ниже вас по положению в обществе. Я вам не ровня, и этим все сказано. А теперь мы должны найти место, где нам не помешают.
 Росс пристально посмотрел на нее.
 – В этом громадном доме должно быть место, где мы можем остаться одни. Если нет – пойдем куда-нибудь еще. Можно сесть в вашу карету – если вы простите мне такую дерзость. Можно попросить вашего кучера ездить кругами до тех пор, пока мы не кончим разговор.
 Росс внезапно расхохотался:
 – Вы что, хотите меня соблазнить?
 Финч попыталась сохранить непроницаемое выражение лица, но не смогла подавить непрошеную улыбку.
 – Дерзкая девчонка!– сказал он и встал, после чего предложил руку Финч, чтобы помочь встать ей. – Поймите, я не привык к женщинам, которые относятся ко мне без кокетства и без уважения.
 – Я вас уважаю, милорд.
 – Росс. Мы сейчас одни.
 – Одни. Но в любой момент сюда могут войти. Я не хочу, чтобы кто-то подслушал наш разговор.
 – Тогда пойдемте со мной. Здесь есть одно место, где нам никто не помешает. Кроме меня, туда никто не ходит – у меня единственный ключ. В любом случае я собирался показать вам, что там храню. Собственно, именно там вы будете работать.
 Дом номер семь большой, но номер восемь еще больше. В огромном вестибюле стражами стояли мраморные статуи. С позолоченных стен свисали темно-зеленые парчовые занавеси. Плавно изгибающаяся лестница, также позолоченная, вела на второй этаж, где располагалась небольшая, но роскошная бальная зала. Росс пристроил ее для Фионы, которая любила танцевать. По правде говоря, все перепланировки в доме он провел, думая о Фионе – и своих детях, которых она должна была ему родить.
 – Это последний пролет, – сказал он Финн, коснувшись ее руки. Сюда он никого еще не приводил и совсем недавно не собирался показывать это местечко даже Финч. – Мое убежище. Здесь я храню свои коллекции. Они не очень большие, но я уверен, что вы найдете для себя кое-что интересное.
 Он хотел удивить ее, разделить с ней то, что ему дорого. – Когда вы будете приходить сюда... – он не отрываясь смотрел сзади на ее шею, на блестящие рыжие волосы, – когда вы будете приходить сюда одна, вам придется использовать мой ключ.
 Да, он действительно собрался доверить ей ключ, которым распоряжался он один.
 Подойдя к единственной оставшейся на этом этаже двери (этаж был практически полностью заколочен), Финч отошла в сторону. Открыв дверь, Росс прошел вперед отдернуть тяжелые шторы, которыми защищал свои сокровища от дневного света.
 Финч поспешно вошла следом. Обернувшись, Росс улыбнулся при виде того, как она увлеченно склоняется над расставленными вдоль стен стеклянными витринами. Едва взглянув на один экспонат, Финч тут же устремлялась к другому, но в следующую секунду вновь возвращалась к уже пройденному.
 – Боюсь, вам придется сделать выбор. Она нетерпеливо посмотрела на него.
 – Нельзя же разглядывать все сразу! А если разглядывать что-то подробней – можно что-то упустить.
 Финч засмеялась:
 – Вы заглянули мне в душу.
 – Нет, нет! Я просто предположил, что вы чувствуете то же, что и я.
 Значит, по крайней мере в одном мы схожи. – Она склонилась над витриной, содержавшей небольшую коллекцию навигационных инструментов.
 – У вас будет время все как следует рассмотреть, Финч. Вы ведь будете хранительницей всего этого. Другие неотложные дела не дают мне возможности заняться составлением каталога, но вы будете моей помощницей.
 – А почему вы раньше не наняли для этого кого-нибудь? Росс медленно подошел к ней. У него было ощущение, что сейчас они оба далеки от реальности, хотя и находятся вдвоем.
 – Надо же, это ведь путеводный камень! Он восхищенно улыбнулся:
 – И вы еще спрашиваете, почему я выжидал! Многие ли, увидев кусок магнетита, подумали бы о древнем компасе?
 – Наверняка многие, Росс. Просто мои предки были моряками, и отцу досталось от них много разных сувениров – в том числе путеводный камень из магнетита. Когда мы с Латимером были детьми, то однажды попытались намагнитить его лошадь. Мы посчитали, что так лошадь станет двигаться строго на север и что это будет очень здорово.
 – Несмотря на то что у вашей семьи были лошади, вы не научились ездить верхом?
 – Мой отец считал это неуместным. – Она искоса взглянула на него. Как странно, что такое невинное создание столь сильно воздействует на него! – Моя мать любила ездить верхом. Однажды она серьезно пострадала при падении, и с тех пор ее здоровье так и не восстановилось. Она умерла, когда я была еще совсем маленькой.
 – Ну... да. – Росс почувствовал себя не в своей тарелке. – Я уверен, что отец просто желал вас защитить.
 – Я тоже так считаю. Росс, мы пришли сюда поговорить без свидетелей. Мне много что надо сказать.
 Ему не хотелось разрушать установившуюся между ними дружественную атмосферу.
 – Может, я сначала покажу, как здесь все устроено? Пожав плечами, она посмотрела на сводчатый проход, ведущий туда, где раньше, очевидно, была отдельная комната.
 – Если вам так хочется, я не против.
 Как было бы замечательно, если бы она всегда оказывалась такой сговорчивой!
 – На этот этаж можно проникнуть только через дверь, в которую мы вошли. Остальные двери в целях безопасности были заделаны, а комнаты соединены между собой.
 Они шли по этажу, время от времени останавливаясь, когда Финч хотелось что-либо рассмотреть. Как и ожидал Росс, когда они достигли раздела, посвященного стеклу, она чрезвычайно оживилась и повела себя так, словно Росса здесь вовсе не было.
 Он же внимательно следил за ней.
 – О Боже! – воскликнула Финч, глядя на витрину, в которой находились конические и цилиндрические медицинские флаконы и несколько кубков из ребристого стекла. – Откуда вы их взяли? Это ведь явно французская работа. Говорят, французы могли заставить всех поверить, будто это сделано римлянами.
 – Это римская работа.
 – Боже мой! – ахнула Финч. – Как они к вам попали?
 – Это длинная история. Собственно, это плата за определенные услуги.
 – Потрясающе!
 – У меня есть довольно много вещей венецианской работы – раннего периода. Они очень красивы. А еще несколько экземпляров норманнской работы. Из цветного стекла. Думаю, они произведут на вас впечатление.
 Финч замерла. Подойдя вплотную, Росс заглянул ей через плечо.
 – Вот это... – Она указала на витрину, в которой размещался один-единственный квадратный кусок стекла. – Нет, не может быть – это не Египет. А камень? Неужели рубин?
 – Это Египет, а камень – совершенно точно рубин. – Латимер говорил об этой вещи в ее присутствии. Вероятно, в то время она была слишком занята своими мыслями.
 – Я никогда не надеялась увидеть подобные вещи, – сказала Финч. – Я знала, что египтяне были очень искусны – для того времени, – но не представляла, что они могли делать такие элегантные изразцы. Черное с золотом. Неужели это использовалось по назначению?
 – Нет, я думаю, что это служило лишь для украшения, – сказал он.
 – А вы не боитесь за сохранность такой вещи?
 Он пристально взглянул на нее, отметив напряженные плечи и сжатые кулаки.
 – Я единственный, кто знает, что она здесь, – сказал Росс. Он мог бы, однако, добавить, что раз экспонат доставлен в Англию фирмой «Мор и Мор», то о нем знает и Латимер.
 – Я теперь тоже знаю, – сказала она.
 – Да, но вы ведь не станете сообщать об этом другим?
 – Нет-нет, конечно, не стану. – Она попыталась рассмотреть экспонат повнимательнее. – Вы можете положиться на меня.
 Какая у нее нежная шея! Рыжие локоны только подчеркивают белизну кожи.
 – Надеюсь, на вас можно положиться, – сказал он. – Хотите увидеть экспонат?
 – Иными словами – дотронуться до него?
 – Конечно. Если я собираюсь вам все это доверить, вы будете часто дотрагиваться до экспонатов.
 – Наверное... – На шее у нее билась жилка. Словно во сне, она отложила в сторону ридикюль, затем сняла шляпку.
 Росс взял крышку Священной шкатулки Рантуса и положил ей на ладонь. Финч взяла ее с благоговением эксперта, хотя Росс был уверен, что экспертом она пока не является. Тем не менее он не сомневался, что она им станет. Он будет считать ее своей протеже.
 – Ничего красивее я не держала в руках, – призналась Финч. – Какой сочный оттенок! А рубин, – она коснулась центрального камня, – такой большой! А какая странная форма стекла! Желтые нити, которые в него впрессованы, не переплетены, как это обычно бывает. Собственно, они даже не желтые, а золотисто-оранжевые. Какие-то изогнутые полосы.
 Сзади покрыто золотом, – сказала Финч, перевернув пластинку, – а это явно петля. Половина петли. Значит, она соединяется с чем-то еще. Это не изразец.
 – Возможно. Давайте я положу ее на место. Вы потом сможете взглянуть на нее снова. – Как только прибудет остальное из того, о чем говорила сама же Финч, придется подыскать убежище понадежнее.
 Вернув пластинку Россу, Финч отошла в сторону.
 – Теперь мы можем поговорить, – положив драгоценность на место, сказал он. – У меня тоже есть несколько вопросов.
 Росс почувствовал, как к ней вернулась настороженность.
 – Садитесь, – сказал он, проведя Финч в помещение, где стояла удобная мебель.
 Неожиданно стемнело – словно надвигалась буря. Росс зажег свечи, а также камин, для которого лично припас угли.
 Когда в камине заиграло пламя, он потер руки и вдруг заметил, что Финч осталась стоять.
 – Пожалуйста, садитесь! – настойчиво предложил он. – Я хочу точно знать, что говорили те бандиты в Уайтчепеле.
 Она расставила ноги пошире, словно приготовившись к конфронтации.
 – Сначала я хочу, чтобы вы ответили на один вопрос, Росс. А она неплохо смотрится в свете пламени. Росс никогда не думал, что будет очарован девушкой с мальчишеским лицом и фигурой и с такими огненно-рыжими волосами, копна которых кажется слишком тяжелой для ее нежной шеи.
 – Можно, сначала я спрошу? – снова повторила она.
 – К чему спешка? Давайте просто посидим, поговорим, узнаем больше друг о друге.
 – Я бы хотела узнать о вас побольше, но я честная женщина. И я не такая дура, чтобы не понимать, что подвергаю себя серьезной опасности из-за того, что нахожусь здесь с вами одна и никто не знает, где я.
 Росс недоверчиво прищурился:
 – Вы хотите сказать, что я могу сделать с вами что-то дурное?
 – Я хочу сказать, что если вы захотите сделать со мной что-то дурное, то место и время для этого самые подходящие – вряд ли кто-то видел, как мы шли сюда. Я могу отсутствовать много часов, и никто об этом не узнает. А когда начнут искать, то никогда сюда не заглянут. Росс был поражен.
 – Вы всерьез утверждаете, что... Нет, я отказываюсь поверить, будто вы боитесь, что я вас убью! Такого абсурда мне ни одна женщина еще не говорила.
 Чтобы справиться с волнением, Финч принялась возиться со своей сумочкой и шляпкой. Затем она положила их на медный столик, ножки которого обвивали экзотические драконы, несколько раз переложила с места на место, после чего открыла ридикюль.
 – Тогда я удивляюсь вашему спокойствию, мисс. Вы же должны трепетать от страха! И как же, по-вашему, я намерен осуществить это ужасное деяние?
 Она отложила ридикюль в сторону и с вызовом посмотрела на Росса.
 – Вы, сэр, можете ударить меня по голове. Можете достать пистолет и застрелить меня или достать нож и зарезать. – Щеки Финч покраснели, глаза горели. – Или же вы можете запереть меня в этом сундуке, – оглядевшись по сторонам, продолжала она, – и держать там до тех пор, пока я не задохнусь. Вы можете даже схватить меня за горло и... и удушить! – Голос ее сорвался на крик.
 Росс почувствовал приближение головной боли.
 – Вы сошли с ума. А может, и нет. Может быть, – я и в самом деле тот сумасшедший убийца, которым вы меня считаете.
 – Я думаю, что вы можете им быть, – поправила она его. Он сделал шаг вперед. Финч отпрянула.
 – Как вам пришла в голову подобная идея?
 – Пока еще не пришла. – Она отступила еще немного. – Но ведь надо исследовать все потенциальные возможности.
 Несомненно, ваше настойчивое внимание ко мне требует какого-то объяснения. Я совершенно не понимаю его причин.
 Росс был взбешен и одновременно возбужден – весьма опасное сочетание.
 – Ну, Финч, я аплодирую вашему умению воспламенить мужчину! Сейчас я настолько воспламенен, что вполне способен на все те низкие поступки, которые вы описали.
 – Вы меня спросили – я ответила, – все еще срывающимся голосом сказала она. – Почему вы выбрали фирму «Мор и Мор»? Почему вы проявляете такой интерес ко мне и к Латимеру? Почему вы так отреагировали, когда те ужасные типы напали на меня? Почему вы предложили мне работу с такими ценными вещами? Почему вы принесли мне розы, пригласили на ленч, подарили красивую птицу? Почему... нет, об этом я не могу говорить!
 Он засунул руки в карманы – чтобы не дрожали.
 – Ради Бога, не останавливайтесь! Расскажите мне все о том, почему я вызываю у вас подозрения.
 – Я не понимаю, почему вы сделали вчера то, что вы сделали, – ведь это явно должно было вызвать у вас отвращение. – Она склонила голову. – Теперь все.
 Росс перестал сдерживать свой гнев:
 – Вот оно что! Ну все, моя дорогая Финч! Пора научить вас сдерживать свой длинный язык – тем более в обществе человека, который намного сильнее и гораздо более склонен к насилию, чем вы!
 И он сомкнул руки у нее на горле.




 Глава 11


 Закрыв глаза, Финч приготовилась к смерти.
 Что ж, если она сейчас умрет, то умрет чуть более опытной. Она испытала физическое наслаждение в руках... в тех самых руках, которые вот-вот лишат ее жизни.
 – А почему вы не кричите и не деретесь ногами?
 «Действительно, – подумала она, – почему я не кричу и не дерусь ногами?» Потому что она не боится этого человека. Но если ей захочется, она закричит.
 Финч уже открыла рот, но вдруг передумала.
 – Мне всегда не нравились слабые женщины, и я не хочу быть слабой. – Правда заключалась в том, что она оставалась совершенно спокойной.
 – А вы не думаете, что легкая истерика вполне уместна в том случае, когда вас душат, мисс?
 Она посмотрела ему прямо в глаза. Лорд Килруд прекрасно умеет сдерживать свои страсти и вовсе не намерен ее убивать. Очевидно, он решил преподать ей урок (какими испорченными бывают мужчины!), но его руки едва ее удерживают – она могла бы вырваться, если бы захотела. Но она не хочет отодвигаться. Она хочет, чтобы все его внимание было сосредоточено на ней, а пока он сжимает ее за горло, именно так и происходит.
 Надо же, она пытается им манипулировать! До сих пор она не замечала за собой подобных вещей.
 – Я задал вопрос, – сказал Росс. «Какие у него синие глаза!»
 – Мне никогда не нравились слабые женщины с их истерическими припадками, – коротко вздохнув, ответила Финч. – Я отказываюсь быть такой женщиной.
 – Даже если вас душат? Она немного скривилась.
 – Это было весьма театрально. Я имею в виду свои предположения. Вы настаивали, и я сказала первое, что пришло в голову.
 – Сколько времени вы меня знаете? Месяца два?
 – Я вообще вас не знаю.
 – Да нет, знаете. Вы понимаете, что я не причиню вам зла, а это означает, что вы уловили некоторые черты моего характера.
 Уловила она и то, что играет в опасную игру. Глаза Росса возбужденно блестели, щеки покрылись краской.
 – Пожалуй, я была не права, – сказала она. – Я знаю вас... и знаю, что вы не причините мне зла. Сейчас вы просто хотите напугать меня, так как сердитесь на мое предположение о том, что вы способны снисходить до подобных вещей. Мужчины бывают очень мелочными, не правда ли?
 – Мелочными, мисс? По-моему, вы уже второй раз употребляете это слово в отношении меня. Нет, это как раз женщины мелочны, девочка моя. Ваше определение вовсе не подходит к мужчинам.
 Финч приложила все усилия, чтобы спрятать улыбку.
 – Ну, скажем, мужчины легко обижаются. – Нахмурившись, она посмотрела на его губы. Они ей очень нравились. Твердо очерченные, они, однако, могли быть очень нежными. – Я только что поняла нечто весьма важное.
 – Ради Бога, не держите меня в неизвестности. Она снова заглянула ему в глаза.
 – В вас чересчур много сарказма, милорд. Ну да ладно. Я только что пришла к одному ошеломляющему выводу. Я думаю, он совершит настоящую революцию в мире мыслящих женщин. Мужчины часто говорят женщинам, какие они слабые, только для того, чтобы отвлечь внимание от собственных недостатков. Да, вот в чем тут причина. А если умные, энергичные женщины откажутся играть в эти дурацкие мужские игры, то мужскому полу придется признать свои слабости и как-то с ними бороться. Ну скажите, пожалуйста, какой интерес подчинять себе того, кого Бог создал маленьким и слабым? Разве что этот маленький и слабый обладает сильной волей, которую можно расценить как угрозу себе. Вот тут-то и всплывает идея, которая греет душу интеллигентной женщины вступить с мужчиной в интеллектуальный поединок, чтобы доказать ему, что ты не глупей его.
 Пожалуй, сейчас у него угрожающий вид. Или он просто внимательно слушает? Финч почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь. Что за чудесное ощущение!
 – Вот еще одна причина того, что мужчины провоцируют ситуации, когда они считают себя вправе применять силу против женщин.
 – Я просто дрожу от предвкушения.
 – Насилие, даже лишь намек на насилие, волнует мужчин. Это возбуждает их... сексуальность. – Когда она произнесла последнее слово, ее голос упал до шепота.
 – Насколько я понимаю, вы сейчас сообщаете мужчине, который держит вас за горло, что он слабое и несовершенное существо. Вы также утверждаете, что там, где речь не идет о физической силе, вы во всех отношениях его превосходите.
 – Не совсем так. Я только хочу сказать, что вы никогда не стали бы обращаться с другими мужчинами так, как вы обращаетесь с женщинами. Например, так, как вы обращались со мной. Вы были самонадеянны и высокомерны. Вы ожидали, что я стану вам подчиняться, потому что вы – благодаря случайностям происхождения – считаетесь более важной особой, чем я, а также потому, что Бог дал вам более мощное тело, чем мне.
 – Конечно, вы не правы, – внимательно выслушав, сказал Росс. – К тому же вы зря испытываете таким образом мое терпение. Но должен признать, что вы действительно отличаетесь от многих других. Вам нравится опасность. Находясь наедине с мужчиной, довести его до возбуждения, – которое вы так некстати упомянули, – на это нужна совершенно безумная отвага.
 – Может быть. Но разве вы не получите особое удовольствие, уничтожив столь неполноценное по сравнению с вами существо?
 – Это просто смешно. – Он убрал руки. – Мы оба с вами знаем, что я не собирался ни ранить, ни убивать вас. Был, правда, момент, когда я с удовольствием выслушал бы ваши мольбы о пощаде, но сомневаюсь, что вы бы до этого додумались. Вам нужна защита от самой себя.
 Финч улыбнулась. Как легко, оказывается, манипулировать мужчиной!
 – А ваша торжествующая улыбка, – с раздражением заметил он, – совершенно неуместна. Вы ничего не выиграли, Финч, кроме того, что я позволил вам выиграть. Если бы я пожелал, то сделал бы с вами все, что угодно.
 Нервно сглотнув, она поправила манишку.
 – Я вас не боюсь, и вы меня больше не напугаете. Я получила доказательство того, о чем давно уже догадалась, – мужчины неполноценны. О, поймите меня правильно, я нахожу их чрезвычайно полезными, даже приятными. Вы доставили мне удовольствие, которого иначе я никогда бы не испытала, так как я старая дева и должна – в соответствии с понятиями вашего мира – хранить свою девственность.
 Он посмотрел на нее так, словно в мире не было никого, кроме них.
 – Что касается меня, то ваша девственность не пострадала, Финч.
 – Что меня удручает, – сказала она. – Почему эта вещь имеет такое значение, спрашиваю я вас? Если мужчины так легко теряют свою девственность, то почему для женщин установлены другие правила?
 – Потому что установлены! – отрезал Росс. Лицо его помрачнело. – Господь не без причины сделал вас слабее.
 – Он прекрасно понимал природу мужчин и понимал, что должны существовать высшие существа – женщины, – которых они должны подчинять, дабы раздувать свое эго.
 Не торопясь, он снял с себя пиджак и развязал галстук.
 – Вы меня забавляете. Вы весьма забавный субъект.
 – Субъект?
 – Экземпляр.
 – Экземпляр?
 Он закатал рукава сорочки. Мускулистые руки густо поросли темными волосами.
 – Я называю так все свои новые приобретения. – Он действовал так быстро, что совершенно застал ее врасплох. Безо всяких усилий подхватив Финч на руки, он понес ее в соседнюю комнату, где усадил на длинный резной стол из черного дерева – скорее всего он раньше служил алтарем, так как только самый высокий человек мог бы за ним сидеть.
 – Немедленно спустите меня отсюда. Это оскорбительно!
 – Нисколько. Здесь я обследую все свои новые приобретения. Не сутультесь.
 – Нечего меня обследовать – я не ваше приобретение. Будьте добры спустить меня вниз.
 Теперь самодовольная улыбка появилась уже на лице Росса.
 – Вы наиболее интересный экземпляр из тех, что когда-либо здесь появлялись. Я твердо намерен вас приобрести и ради этого должен предпринять самый тщательный осмотр.
 Что значит «намерен приобрести»? Финч попеременно бросало то в жар, то в холод. Не собирается же он... А ведь он может. Прямо здесь.
 – Что вы делаете? – Финч охватил настоящий страх и вместе с тем сильное желание вновь испытать то, что ощутила совсем недавно.
 Ни слова не говоря, Росс снял с себя жилет, затем галстук и, наконец, сорочку.
 – Вам самому следовало бы оказаться на этом столе, – задыхаясь, сказала Финч. – Немногие высокородные джентльмены могли бы похвастаться таким великолепным торсом. – Ну вот! Она снова дала ему знать, как сильно он ее привлекает.
 Просунув руки ей под колени, он развернул ее на сто восемьдесят градусов и уложил на стол.
 – Женщины не должны бросать на мужчин похотливые взгляды. Да, весь установленный порядок вещей будет нарушен, если женщинам будет дозволено оценивать... э-э-э... физические достоинства мужчин и выбирать свою собственную судьбу в зависимости от того, что им нравится или не нравится в данном мужчине.
 – Вот, значит, как? – Она попыталась привстать, но Росс снова опрокинул ее на спину. – Тогда почему бы вам просто не снять с себя часть одежды, если вы не хотите, чтобы я вас оценивала? Вы чрезвычайно гордитесь своим телом, и вам нравится, когда женщины им восхищаются. Но я не понимаю, зачем ради этого меня нужно вот так удерживать!
 – Затем, моя дорогая, несдержанная на язык мисс, что я весьма сексуален. И сейчас очень возбужден, Финч. Я думаю, вы тоже возбуждены и будете вполне довольны тем, что я собираюсь сделать. Вы хотите быть со мной – как женщина, страстная женщина.
 – Но почему я должна здесь лежать? Он пожал плечами:
 – У нас обоих исследовательский склад ума. Мы любим эксперименты. Сейчас я вас обследую – исключительно ради науки, конечно, – и буду наблюдать за вашей реакцией. Считается, что женщина не может по-настоящему возбудиться.
 – А как вы узнаете, возбудилась ли я?
 – Простой тест позволит это проверить. Не беспокойтесь – расслабьтесь и лежите неподвижно.
 Сняв ботинки, Росс немедленно принялся расстегивать брюки.
 – Как впечатляюще! – Она не станет ни падать в обморок, ни отводить глаз. – Вы готовите площадку для большой драмы. Но, Росс, если я буду работать на вас, не повлияет ли подобная фамильярность на наш профессионализм?
 – Если вы боитесь, что не сможете себя сдержать и разорвете меня в клочья, – не бойтесь, – ответил он. – Вы можете исследовать меня точно так же, как я буду исследовать вас, и мы оба только выиграем.
 – Здесь имеется определенный риск. Я легко могу вскружить вам голову. Вполне возможно, что вы станете умолять оставить вас на столе. К тому же трудно себе представить, сколько времени займут подобные опыты. Я думаю, что если этот эксперимент удастся, то он будет лишь первым из целой серии, и вам придется тщательно фиксировать наши открытия – чтобы оправдать затраты времени.
 Если он шутит, то делает это с чрезвычайно серьезным лицом.
 – Что же это за ученый, который работает голым?
 – Новатор, который беспокоится об абсолютной достоверности своих экспериментов. Нас, участников, двое. Я уже говорил вам, что у меня есть свой собственный тест, который позволяет определить, возбуждены ли вы. Было бы только справедливо, если бы я предоставил вам аналогичную возможность.
 Если я буду одет, будет невозможно проверить степень моего возбуждения. Но если я раздет – сомнений не останется.
 Глядя на высокий потолок, украшенный изображениями летящих друг за другом херувимов, Финч думала о том, что ее сердце было бы спокойно, если бы она была уверена, что все делает правильно. Безусловно, она поступает неправильно, но ничего с собой поделать не может. Она будет до последнего цепляться за этот крошечный оазис чувственного наслаждения, неожиданно возникший в ее однообразной жизни, с тем чтобы потом вновь и вновь мысленно возвращаться к испытанному.
 – Встаньте! – сказал, или, скорее, приказал, Росс. – Возьмите меня за руку, я помогу вам.
 Закрыв глаза, она крепко сцепила руки на животе.
 – Ну, давайте же, Финч! Поднимайтесь.
 Она только сильнее сжала ресницы и покачала головой.
 Он поцеловал ее в лоб.
 Финч прикусила нижнюю губу. Прохладные губы Росса оказали магическое действие, ослабив ее решимость. Еще один поцелуй, и еще один. Обхватив большими нежными руками ее лицо, он впился губами в ее губы. Больше Финч не смогла выдержать. Было так замечательно отвечать на его поцелуи, гладить его по могучим плечам!
 Сняв с нее туфли, Росс свел вместе ее ступни.
 – Росс!
 Пощекотав их, он двинулся вверх.
 Все это время он продолжал ее целовать.
 Финч снова закрыла глаза. Руки Росса гладили ее ноги.
 Тело ее трепетало.
 – У тебя длинные ноги, – сказал он. – Красивые длинные ноги. – Он скользнул рукой вверх по бедру – туда, где кончались чулки.
 Финч открыла глаза.
 – Я обещала себе, что мы больше не будем близки. Я думала, нам следует избегать всего, что может помешать нашей совместной работе.
 – Я тоже так думал. – Он уткнулся губами ей в шею. – Но это невозможно. Ты так приятно пахнешь и такая нежная.
 Он снял с нее сначала один, затем другой чулок. Прикосновения его пальцев доставляли сладостное мучение.
 – Прекрати! – Финч попыталась оттолкнуть его, однако эти усилия привели лишь к тому, что Росс, схватив ее за руки, поднес ее пальцы к губам и, по очереди перецеловав их, засунул себе в рот.
 Через минуту он приподнял ее, и Финч прислонилась к его груди, но, против ожидания, Росс никуда ее не понес. Вместо этого он поставил ее на стол и пристально заглянул в глаза.
 – Сними одежду, – без улыбки сказал он. – Я хочу на тебя посмотреть.
 Финч мгновенно залилась краской.
 – Я не могу.
 – Еще как можешь.
 Она не смогла отказаться!
 – Повернись, – сказал он. – Я помогу тебе с завязками. – Повернув ее, он развязал тесемки на платье.
 Придерживая ее за локти, Росс принялся целовать ее обнаженную спину. Ноги Финч подкосились, и она обмякла в его объятиях.
 Некоторое время спустя Росс развернул ее лицом к себе.
 Финч пристально смотрела на него. Отблески пламени сияли на его золотистой коже. То, что происходило за дверями супружеской спальни, всегда было для Финч загадкой. Она никогда не представляла, что могут быть такие мгновения. В маленькой книжке, которая должна была помочь ей подготовиться к браку, говорилось только о том, что надо подчиняться своему мужу. Не следует, утверждала книжка, ни раздеваться для «акта», ни искать в нем удовольствие. Искать удовольствие может только женщина со слабыми моральными устоями.
 – У меня слабые моральные устои, – вслух сказала Финч. Росс расхохотался:
 – Что? У тебя? К чему ты это говоришь?
 – Женщина не должна наслаждаться подобными вещами.
 – Чепуха! – горячо сказал он. – Ты страстная женщина, и это замечательно.
 Сейчас ей до боли захотелось дотронуться до него. Стащив узкие рукава платья, Финч стянула с себя лиф. Светло-зеленая манишка бабочкой спорхнула на пол.
 Едва заметно улыбаясь, Росс сделал шаг назад. Переступив через платье, Финч поспешно сбросила с себя рубашку.
 Теперь она стояла перед ним на столе – совершенно голая.
 Оглядев ее с ног до головы, Росс шумно вздохнул.
 Все тело Финч покалывало от желания.
 Обхватив руками ее бедра, Росс впился пальцами в нежную плоть. Ноги Финч задрожали, она непроизвольно сжала колени.
 – Мне двадцать девять, – сказала она. – Настоящая старая дева. Но мне приятно быть с тобой сейчас. Что со мной происходит?
 – Что плохого в том, что ты позволила себе быть со мной честной? Не беспокойся, я сумею защитить тебя и твою репутацию.
 «Но мужем моим он не станет», – с грустью подумала Финч. А она все еще страстно желала выйти замуж. Пусть это неразумно, но она не представляла теперь своей жизни без этого человека.
 Прикосновение губ Росса к ее животу вызвало у Финч целую бурю эмоций. Прижавшись к нему лицом, он обхватил ее руками и слегка застонал.
 – Теперь опять ложись, Финч. Пожалуйста!
 Она послушно опустилась на колени. Его член был возбужден. Внезапно Финч захотелось взять его в руки, поцеловать. Но конечно, она не станет этого делать из боязни шокировать Росса.
 – Ложись на спину, – снова улыбнувшись, сказал он. – Я думаю, что двадцать девять лет – прекрасный возраст для женщины. Лучше могут быть только тридцать и все последующие годы.
 Росс долго вглядывался в ее лицо.
 – Просто чудо, – наконец вымолвил он. – Какая ты красивая! Девушка с золотистыми глазами. Невинность и желание – все вместе. Ты удивительное создание.
 Вспомнив, что лежит перед ним совершенно обнаженная, Финч попыталась прикрыться.
 Росс осторожно развел ее руки в стороны.
 – Нас не научили гордиться своим телом. Какая жалость! Твое тело стоит того, чтобы его разглядывали – чтобы я разглядывал. – Откинув с ее лица волосы, он провел по нему рукой. Коснувшись губ, он снова ее поцеловал, и Финч почувствовала, каких усилий стоит Россу сдерживать свою страсть. Одна мысль об этом доставляла ей удовольствие.
 Росс принялся ласкать ее тело. Он молчал так долго, что Финч уже начала беспокойно ерзать. Когда его руки скользнули по ее плечам и сомкнулись на талии, Росс удивленно хмыкнул:
 – Какая тонкая! Никогда не думал, что мне понравится женщина такого телосложения, но ведь, с другой стороны, мы встретились лишь недавно. У тебя плоский живот. Тебе нравится, когда я трогаю вот здесь? – И он сунул палец в ее пупок.
 – Да, да, трогай! – ахнула Финч.
 Убрав палец, он нагнулся и пустил в ход язык. По всему телу Финч пробежала горячая волна.
 – Как интересно! – остановившись, чтобы перевести дыхание, сказал Росс. – Неужели нет такой частички твоего тела, которая не реагировала бы на мои прикосновения?
 – Не знаю. Это плохо?
 – Это просто прекрасно.
 Он взял в руки ее груди, подержал, словно взвешивая, и принялся водить большими пальцами по соскам. Вскоре ноги Финч стали беспомощно подергиваться. Схватив его за волосы, она пригнула его голову к себе.
 – Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся, Росс! Не ответив, он стал целовать ее груди.
 – Они очень маленькие, – задыхаясь от возбуждения, наконец сказала Финч. – Так обидно!
 – Обидно? – сверкнул глазами Росс. – Да это лучшие из грудей! Они реагируют на каждое мое прикосновение. Посмотри на свои соски.
 Финч неохотно подчинилась и вновь покраснела, увидев, в каком они состоянии. Росс снова взял сосок в рот и принялся играть с ним, то выпуская его, то опять втягивая в себя. Выпустив сосок, он покрыл поцелуями обе груди, затем осыпал поцелуями ее живот и зарылся лицом в растущие внизу волосы. Коснувшись языком возбужденной плоти, которая, как теперь знала Финч, являлась средоточием самых острых ощущений, Росс сразу же отстранился и принялся покрывать поцелуями ее ноги – до самых ступней. Он целовал их до тех пор, пока Финч не захихикала и не попыталась высвободиться.
 Она никогда не сможет вырвать его из своего сердца. Но она его и не отпустит. Пусть он считает, что брак не для него, но он пока что не встречал на своем пути Финч Мор. Когда ей действительно кто-то нужен, она может стать настойчивой.
 А Финч нужен Росс – лорд Килруд.
 Внезапно, без всякого предупреждения, Росс перевернул ее и уложил лицом вниз.
 – Что ты делаешь? – приподнявшись на локтях, спросила она.
 – Рассматриваю свое приобретение под другим углом. И нахожу, что его линии почти совершенны.
 – А почему почти? – со смехом сказала Финч. Просунув под нее руку, Росс обхватил ладонью ее грудь, и Финч вздрогнула, мгновенно ощутив внутри жжение.
 – Если ты будешь продолжать в том же духе, то я за себя не ручаюсь, – сказал он. – Тогда наш эксперимент придется начинать заново.
 В ответ Финч потерлась грудью о его руку.
 – Другими словами, вы хотите, чтобы мне пришлось начать сначала, мисс?
 – Я не буду в отчаянии, если тебе придется это сделать. Росс, я вся горю.
 – И я тоже, любовь моя. Пожалуйста, делай то, что я тебе скажу, и так ты доставишь нам обоим огромное удовольствие.
 Положив голову на скрещенные руки, она ждала. Прикосновения пальцев Росса были слегка грубоваты, но все равно приятны.
 Испытывает ли он сейчас то же, что и она?
 Проведя пальцем по позвоночнику, Росс обхватил руками ее ягодицы – сначала его прикосновение было легким, затем он стиснул их довольно сильно.
 – У меня там будут синяки, – сказала Финч.
 В ответ он уткнулся губами ей в щеку и принялся сосать ее. Каждый раз, когда Росс дотрагивался до нее, Финч казалось, будто раскаленная игла вонзается ей под кожу.
 Подвинувшись, он сел рядом и начал гладить ей спину.
 Довольная Финч испустила прерывистый вздох, но в следующий миг вскрикнула и заерзала на столе – это Росс провел пальцами по ее грудям.
 – Лежи спокойно, – прошептал он ей на ухо, – не то я привяжу тебя к этому столу и буду делать все, что захочу; до тех пор, пока ты не сможешь сдвинуться с места от истощения.
 Она была не в силах сказать ему, что ничего не имела бы против.
 Росс снова и снова повторял этот свой трюк, массируя ей спину и затем легко касаясь груди, – это неизменно вызывало у Финч тянущее чувство внизу живота.
 После этого, перевернув Финч на спину, Росс заложил ей руки за голову и молча стоял так некоторое время, не отпуская их, и смотрел ей в лицо. Потом он начал горячо и страстно ее целовать. Финч неловко заворочалась с боку на бок.
 Приподняв голову, он хищно улыбнулся.
 – Ты создана для этого, Финч. – Собрав в горсть ее свободно разметавшиеся по плечам волосы, он прикрыл одну грудь, после чего слегка ущипнул губами сосок. – Твои волосы пахнут ромашкой. А теперь и груди будут пахнуть ромашкой.
 Отпустив ее руки, он приподнял груди и принялся покрывать их поцелуями. Так происходило до тех пор, пока Финч не застонала, умоляя облегчить ее страдания – она и сама точно не знала, что имеет в виду.
 Она даже не заметила, как Росс покинул ее. Заволновавшись, она принялась искать его глазами, но он весьма скоро вернулся.
 – Теперь твоя очередь просить чего хочешь.
 – Я хочу... я хочу одного – чтобы ты меня не оставлял. Когда ты уходишь, мне становится холодно.
 – Я знал, что ты это скажешь. – Он держал под мышкой кружевную шелковую шаль. – Как раз подходит для такой нежной кожи.
 По углам шали свисали кисточки. Взяв одну из них, Росс провел ею вокруг пупка Финч. Вздрогнув, она захихикала.
 – Не двигайся, а то я не смогу как следует тебя разогреть, – с дьявольской улыбкой сказал Росс.
 Когда он провел мягкой шелковой кисточкой по ее промежности, Финч едва не спрыгнула со стола. Ахнув, она попыталась схватить рукой орудие пытки.
 – Как вы порочны, милорд!
 – Не милорд, а Росс. Скажи, чтобы я остановился, и я остановлюсь. – Он провел кисточкой еще раз, и Финч снова задергалась.
 – Демон – вот ты кто... – стараясь подавить смех, вымолвила она.
 Убрав с груди волосы, он стал водить кисточкой вокруг соска. Финч нервно вцепилась в край стола.
 – Вот хорошая девочка! – произнес Росс, накинув на нее полупрозрачную шаль. – Это похоже на шелковую сеть, в которую я поймал крупную добычу. – Затянув «сеть» плотнее, он нагнулся, чтобы просунуть язык в одну из ее ячеек. – Очень крупную. Кстати, мне кажется, что сквозь эту сеть можно делать почти все, что угодно.
 – Ты все это заранее спланировал?
 – Нет, по правде говоря, я этого не планировал, – поглаживая ее, задумчиво сказал он. – Но когда я с тобой – а я собираюсь быть с тобой очень часто, – то мне на ум всегда приходят весьма интригующие варианты.
 – Тогда мы должны держаться на расстоянии. – Эти туго натянутые шелковые нити возбуждали в ней желание.
 Взглянув на нее, Росс усмехнулся и поцеловал так крепко, что Финч показалось, будто она сейчас расплавится.
 – Мы этого не сделаем, дорогая. Подобная гармония души и тела встречается не часто, и я вовсе не намерен ею пренебрегать. – Нагнувшись, он просунул сквозь ячейки шали сначала один, потом другой сосок. Когда он по очереди брал их в рот, Финч беспомощно ерзала на столе.
 – Расслабься, – переведя дыхание, сказал он. – Сейчас я устрою тебя поудобнее.
 И он подсунул ей под спину толстую подушку, а затем, раздвинув бедра, засунул между ними шаль.
 – Видишь ли, это очень стимулирует. Я имею в виду шелковые нити. Они усилят твои ощущения, а твое удовольствие – это и мое удовольствие, дорогая леди.
 – Росс, я не думаю...
 – А я думаю! – отрезал он. И, быстро протиснувшись между ее коленями, уперся руками в ее груди. Своим настойчивым языком он лизал ее живот до тех пор, пока Финч не разинула рот, одновременно ощущая ужас и восторг.
 – Это нехорошо, – наконец выговорила она. – Не могу понять, как мы перешли от обсуждения твоей коллекции к... ну, этому эксперименту. О, Росс!
 – М-м-м! Не забивай себе голову. Это случилось потому, что должно было случиться.
 – Я теряю голову.
 – Не беда. Так и должно быть.
 «А вот что будет потом?» – посеял в ней сомнения внутренний голос. Скоро он снова займется своими делами, а она останется наедине со своими тревогами.
 – А теперь помолчи и дай мне насладиться тобой.
 Его язык уже проложил дорогу к средоточию ее женственности, которое горело от желания. Финч сразу же захотелось вырваться и вцепиться Россу в волосы. Однако он без труда удержал ее на месте, умело разжигая в ней огонь желания. Мощные волны удовольствия захлестывали ее с головой.
 Но вот ощущения стали постепенно ослабевать. Испустив протяжный вздох, Финч, однако, продолжала дрожать.
 – Сейчас твоя очередь, – сказала она, глядя на его широкие, покрытые потом плечи и темные волосы, казавшиеся почти черными на фоне ее ослепительно белой кожи. – Ложись на мое место – я подвергну тебя тщательному осмотру. Теперь ты будешь моим экспонатом.
 Сверкнув на нее глазами, он рассмеялся.
 – Подобное обследование подождет до другого раза. Я понимаю, что у тебя есть такое право, но я ведь только мужчина. Этот милый эксперимент должен до конца пройти под моим контролем.
 Подойдя вплотную, он поставил ее на пол спиной к себе и накинул на плечи шаль.
 – Чтобы тебе не было холодно, – со смехом пояснил он. И снова принялся ее ласкать – до тех пор, пока Финч не ощутила легкое головокружение и не отклонилась назад, чтобы опереться на него. Росс сразу же прижался к ней, и Финч тут же почувствовала его восставшее естество.
 Он быстро просунул руку ей между ног.
 – А ты возбудилась, – объявил Росс. – Я говорил тебе, что мой тест очень прост. Ты вся мокрая, а значит, готова к соитию, дорогая Финч.
 Он развернул ее к себе. Теперь они стояли лицом друг к другу, тесно соприкасаясь обнаженными телами.
 – Финч, – хриплым голосом сказал он, – я хотел бы слиться с тобой. Ты понимаешь, что я имею в виду?
 – Я не ребенок, даже не юная девушка. Я понимаю. Росс отвернулся.
 – Нет, нет! – Он попытался отстранить ее от себя, но Финч не дала этого сделать. – Ты не та женщина, которую можно легко взять. И я не тот мужчина, который легко может взять такую женщину, как ты. Связь, которая образуется в такие мгновения, – это навсегда, Финч. Мы до конца дней своих будем вспоминать, как познали друг друга.
 Он честный человек. Он не из тех, кто использует честность как оружие.
 – Если сейчас я отвернусь от тебя, не только ты почувствуешь пустоту. Я тоже ее почувствую.
 Росс пристально вгляделся в ее лицо.
 – Именно это ты и хочешь сказать?
 Она нервно сглотнула и, слегка отодвинув от себя Росса, принялась рассматривать его.
 – Ты весьма привлекателен. – Взяв в руку его восставшее орудие, она поспешно наклонила голову, чтобы скрыть улыбку, – дыхание Росса мгновенно участилось. – Как я и думала, ты возбужден. Да, я хочу познать тебя, Росс. Будь что будет!
 Обхватив дрожащими руками ее лицо, он закрыл глаза и снова ее поцеловал. Она никогда не забудет его поцелуи, она всегда будет о них мечтать.
 Затем, опять широко раскрыв глаза, он подхватил ее на руки.
 – Обхвати меня ногами за талию.
 – Мы так упадем, – возразила она.
 – Значит, мы упадем вместе, но я позабочусь, чтобы тебе не было больно. Делай то, что я тебе говорю. – Он слегка опустил ее, и Финч обвила его ногами.
 Его копье стремилось войти в нее, словно направляемое некой таинственной силой. Финч чувствовала, как раскрывается ему навстречу, изнемогая от желания.
 – Ты совершенно уверена? – прошептал Росс.
 – О, конечно! – Потершись о него щекой, Финч облизала контуры его уха.
 Росс задрожал.
 – Войди в меня, Росс.
 – Сейчас войду.
 Сердце молотом стучало у него в груди, свечи не могли разогнать ту тьму, которая сгустилась у него перед глазами.
 Приподняв Финч за бедра, Росс другой рукой направил себя в ее тело.
 – Ты очень напряжена. Расслабься. Иногда в первый раз женщина испытывает некоторый дискомфорт, но потом все приходит в норму.
 – Я хочу тебя.
 Пот ручьями стекал по их обнаженным телам.
 В соседней комнате раздался грохот, словно на пол упал какой-то тяжелый предмет.
 Финч и Росс замерли. Прижавшись лицом к его плечу, Финч напряженно вслушивалась.
 Шум приближался.
 – Есть здесь кто-нибудь? – крепко прижав к себе Финч, крикнул Росс. – Кто вы?
 Раздался новый звук – на сей раз что-то скрипнуло.
 – Отвечайте, черт возьми, или я буду стрелять! – пригрозил Росс. – Прошу прощения, – тихо сказал он Финч и осторожно опустил ее на пол. – Объявитесь, я вам говорю! – Он проворно поднял брюки.
 Смущенная Финч поспешно натягивала на себя одежду. Игнорируя рубашку, она сразу надела платье и с огромными усилиями завязала тесемки сверху и на талии. Остальное подождет.
 – Я вас вижу! – прорычал Росс. – Не двигайтесь, или я вас убью! – Ярость исказила его лицо. Застегнув брюки, он схватил куртку и вытащил из-за подкладки кинжал. – Оставайтесь здесь и спрячьтесь, – громко сказал он Финч и очень тихо добавил: – Возвращайся в гостиную и полезай в тот сундук, о котором говорила.
 У него был вид человека, уверенного, что его приказ будет выполнен.
 Взяв в руки тяжелый подсвечник, Финч, однако, через несколько секунд последовала за ним.
 – Говорю тебе: ни с места! – крикнул Росс. – Не двигайся. За дверью ждут мои люди.
 Финч знала, что ничего подобного нет и в помине, но молила Бога, чтобы этот блеф сработал.
 – О, проклятие! – выругался Росс. – Чертов бандит! Я тебе это еще припомню!
 Его крики продолжались еще несколько секунд, сопровождаясь каким-то грохотом.
 Забыв об осторожности, Финч побежала вперед и очень скоро увидела Росса. Он лежал на полу в алькове. Рядом валялся какой-то большой блестящий предмет.
 Катаясь по полу от боли, Росс простонал:
 – Я споткнулся об эту чертову штуку, будь она проклята! – Он с трудом поднялся на ноги. – Она лежала поперек дороги – чтобы дать этому мерзавцу возможность уйти, пока я буду выведен из строя.
 – Ой, Росс! – подойдя к нему вплотную, сказала Финч. – Ты сильно ушибся?
 – Да. Что гораздо важнее – бандит сбежал. – Хромая, он подошел, чтобы взять стоявший неподалеку канделябр.
 – Обопрись на меня, – обняв его за талию, предложила Финч и бросила взгляд на злосчастное препятствие.
 У нее сразу перехватило дыхание.
 – Черт подери! – воскликнул Росс.
 – Да уж! – Она попыталась повернуть предмет, но он был слишком тяжел. – О Боже! Это бронзовый тигр с детенышем во рту.




 Глава 12


  Я знаю  ,   что извинения здесь не помогут  ,   но это все  ,   что я могу сделать. Я искренне сожалею о том  ,   что вам пришлось стать свидетелем такой... несдержанности. 
  Нынешняя молодежь просто отвратительна. Она безответственна  ,   эгоистична  ,   порочна   –   нет  ,   друзья мои  ,   мне не хватает слов  ,   чтобы выразить всю глубину моего смущения. 
  Жаль  ,   что я не сумел избавить вас от подобного зрелища  ,   я даже представления не имел  ,   что эти двое полностью забудут о приличиях. 
  Мое горе не знает границ. Конечно  ,   я избавил вас от некоторых неприятных деталей  ,   но все равно я вас подвел. Тем не менее я прошу простить меня и понять  ,   что произошло. 
  Видите ли  ,   обычно я избегаю подобных безвкусных сцен  ,   но на сей раз я оказался в ловушке. Да  ,   я сам загнал себя в угол  ,   из которого не мог выскользнуть. Я был фактически беспомощен – хотя и нельзя сказать  ,   что я совсем не мог оттуда уйти. И вот тут случилось то  ,   чего я не ожидал. Мне пришлось преодолеть свою природную брезгливость  ,   надеясь  ,   что Господь укрепит мой дух. 
  Однако я не мог уйти  ,   поскольку должен был попытаться выяснить некоторые важные обстоятельства. Но один я не мог справиться с подобной задачей. И вот к чему привела моя самоотверженность – ну  ,   вы знаете  ,   через что нам пришлось пройти  ,   получив только новый повод для беспокойства. 
  Теперь необходимо внимательно следить за всей этой чехардой с тигром. О  ,   я понимаю  ,   что это может быть лить глупой попыткой отвлечь мое внимание от главной и единственной цели  ,   однако нелишне учитывать все возможные варианты. Я не уверен  ,   следует ли нам непосредственно участвовать в этой интриге. Конечно  ,   если здесь замешаны серьезные люди  ,   то проблема разрешится весьма скоро. 
  Как бы то ни было  ,   надо действовать по заранее составленному мной плану   –   иначе кто знает  ,   сколько времени потребуется на то  ,   чтобы вернуть дом номер семь. 
  У меня есть предложение насчет того  ,   как облегчить ваши страдания. Одна мысль об этом приводит меня в дрожь  ,   но если то отвратительное зрелище  ,   свидетелями которого мы были  ,   вдруг вновь повторится   –   отвернитесь! 




 Глава 13


 Прежде чем Росс успел позвонить в дверь дома номер семь, Хантер Ллойд уже открыл ее.
 – Я услышал ваши шаги, – сказал он. – И подумал, что это Латимер. Но конечно, я рад видеть вас, лорд Килруд, – продолжал Хантер. Он дружески кивнул Финч. – Пожалуйста, входите.
 Повернувшись, он направился к апартаментам, которые занимали Латимер и Финч.
 – Никто не мог сказать, где вы, Финч. Вы были в Уайтчепеле? Посыльный доставил вам письмо, которое я отправил?
 – Нет, – смущенно произнесла Финч. – А почему вы посылали гонца в Уайтчепел?
 – Мы надеемся найти Латимера. Но кто знает, сколько на это понадобится времени? Да и дойдет ли письмо?
 – А что такое? – подавшись вперед, спросила Финч. – Что-то стряслось с отцом?
 – Нет, нет, нет! – сказал Хантер. – Не хочу вас пугать, но боюсь, что случилась неприятность. Кто-то проник в дом, причем именно в вашу квартиру. Что самое удивительное – это должно было произойти после вашего ухода, но никто ничего не видел и не слышал.
 Сверху донесся какой-то крик.
 – Это леди Эстер, – извиняющимся тоном сказал Хантер. – У моей тети весьма тонкая натура. Должно быть, она только что узнала о проникновении в дом.
 – И когда это выяснилось? – спросил Росс. Финч уже приводила в порядок обшарпанную гостиную, очевидно, проверяя при этом, все ли на месте.
 – Адам Чиллуорт заметил, что у Моров открыта дверь, которая должна быть закрыта. Он пошел проверить и вот что обнаружил. Сейчас он наверху, у сестер Смайлз. Они весьма расстроены.
 – Когда же наконец в этом городе наведут порядок? – заметила Финч, поднимая с пола оловянный кувшин и ставя его на шкаф. – Никакие сторожа не помогают.
 – Спасение заключается в том, чтобы принять меры предосторожности.
 Собрав разбросанные по полу вещи, Финч принялась озираться в поисках того, что могло быть украдено.
 – И какие же еще меры мы можем предпринять? Двери были заперты. К тому же у нас прекрасные соседи.
 Хантер встретился глазами с Россом.
 – Тот, кто проник в дом, искал что-то конкретное. Ничего не украдено? – Он посмотрел на Финч.
 – Пока вроде нет, – ответила она, нагибаясь, чтобы подобрать подушки. – Какая небрежность! Все разбросано как попало.
 – А что с дверями? – спросил Росс. – Они взломаны?
 – Да нет, – ответил Хантер. – Они не были взломаны ни в этот раз, ни в предыдущий. Когда украли тигра.
 Росс почувствовал беспокойство. Дженнингс имел четкие инструкции принести тигра через полчаса – к тому времени Росс собирался подготовить почву для его возвращения после приватной беседы с леди Эстер.
 – Тогда, наверное, он проник через окно? – не унимался Росс.
 – Он проник через дверь, которую открыл ключом, – ответил Хантер. – Ключ к квартире каждого из жильцов также подходит к входной двери.
 Росс уже думал об этом.
 – Иными словами, каждый из вас может открыть в доме любую дверь?
 Хантер едва заметно улыбнулся:
 – Моя тетя – очень добрая женщина, но не всегда проявляет осмотрительность.
 – Ну да, понятно. Значит, несколькими ключами можно открыть и входную дверь, и вот эту?
 – Да.
 – Тогда мы просто должны потребовать, чтобы все предъявили ключи.
 Хантер кивнул.
 – Финч, – сказал Росс, – бросьте вы это, дорогая. Вы только изведете себя и ничего не добьетесь. Пойдемте поговорим с леди Эстер. Дженнингс скоро будет здесь.
 Финч сложила на груди руки и сдула со щеки выбившийся локон. Хантер закашлялся. Росс поймал на себе его взгляд, выражавший вежливое любопытство. Черт возьми, впредь нужно тщательнее выбирать выражения! Проницательному человеку одно лишь слово «дорогая» может сказать о многом.
 – Может, вы присоединитесь к нам? – спросил Росс. – У нас с Финч есть потрясающая новость.
 Проворно взбежав на третий этаж, Хантер постучал в дверь леди Эстер. Дверь почти сразу же приоткрылась, и на пороге появилась пожилая женщина. Увидев Хантера, она улыбнулась и сказала:
 – Ваша тетя в ужасном настроении. Она считает, что нас обложили со всех сторон.
 – У нее есть основания так думать, Барстоу, – ответил Хантер. – Скажите, что я здесь и что пришел с визитом виконт Килруд из дома номер восемь.
 Дверь распахнулась, и женщина провела их в хорошо обставленный будуар с резной китайской кушеткой.
 – Ее светлость отдыхает в спальне, – сказала миссис Барстоу. – Я сообщу ей, что вы здесь.
 Положив руку на талию Финч, Росс подтолкнул ее к стоявшей в углу золотисто-черной кушетке – и снова поймал на себе внимательный взгляд Хантера. Тысяча чертей, нужно быть осторожнее!
 Распахнулась вторая дверь, и в комнате появилась величественная блондинка, вся в черном. Ее туалет был безупречен. Надетая поверх черного же платья черная бархатная накидка стоила целое состояние, а покоившееся на пышной груди ожерелье было из бриллиантов. Бриллианты сверкали также в ушах и на пальцах.
 – Дорогой виконт Килруд, – подавая ему руку и одновременно грациозно приседая, сказала она, – благодарю, что вы навестили нас в столь трудный час.
 – Лорд Килруд не...
 – Нисколько, – сказал Росс, улыбаясь и укоризненно качая головой в сторону Хантера. – Когда на нас нападают, мы, соседи, должны держаться вместе.
 – Нападают? – с необыкновенной живостью повторила леди Эстер. – Неужели на улице собралась толпа? Скажите, что нет, Барстоу! И принесите мою нюхательную соль.
 – Толпы нет, миледи, – поспешно сказал Росс. – Я имею в виду тот печальный эпизод, когда некто решил, что может свободно разгуливать по дому номер семь.
 – О, конечно, конечно! – Леди Эстер помахала в воздухе своим лорнетом. – И это уже не в первый раз. Знаете ли, кто-то проник в дом и украл любимого тигра моего дедушки. Сэр Септимус был не только архитектором, но и коллекционером различных артефактов.
 – Недавно мне об этом сообщили, – сказал Росс, бросив взгляд на побледневшую Финч. – Первое, что мы должны сделать, – это удостовериться в том, что каждый обитатель дома или слуга точно знает, где находится его ключ. После этого, надеюсь, вы распорядитесь, чтобы от входной двери и от квартир были разные ключи.
 – Вы правы, – тяжело вздохнув, сказала леди Эстер. – Барстоу, сообщите жильцам, что я желаю до конца дня увидеть их ключи.
 – Да, миледи, – опустив глаза, ответила Барстоу. Достав из кармана связку ключей, Хантер показал один из них:
 – Мой здесь.
 – И мой тоже, – проговорила Барстоу, вытаскивая ключ из связки на поясе. – И ее светлости. Я храню его у себя.
 Финч потянулась к своему ридикюлю. Все молча ждали.
 Раскрыв маленькую вельветовую сумочку, она вытащила целую горсть предметов, включая раковины и пуговицы, и положила себе на колени. В конце концов, не обнаружив ключа, она просто перевернула сумочку и, высыпав все содержимое, принялась его рассматривать.
 – Ключа здесь нет, – с беспокойством сказала Финч. – Как же это может быть, если я использовала его только... Ой нет, не использовала! – Она с ужасом посмотрела сначала на Росса, затем на Хантера. – Я не пользовалась этим ключом уже несколько дней. Я или входила вместе с Латимером, или кто-то открывал передо мной дверь. Где же он может быть? – Она возобновила свои поиски. На щеках Финч выступили красные пятна. – Говорю вам, он пропал. У меня нет ключа…
 – Может, его пропажа связана с происшествием в Уайтчепеле? – предположил Росс. – Вам стоит наконец объяснить, что именно там произошло. Вероятно, ключ украл кто-то из тех хулиганов.
 Финч побледнела, даже не пытаясь снова уложить в сумочку свое имущество.
 – О чем идет речь? – спросила леди Эстер. – Финч, дорогая, вас кто-нибудь обидел? Почему вы мне об этом не рассказали?
 – Вы слишком добры ко мне, и я не хотела отягощать вас лишними заботами, – сказала Финч.
 – Финч, – мягко промолвил Росс, – я думаю, настало время рассказать во всех подробностях о том, что произошло, когда вы шли тогда на встречу с Латимером. Постарайтесь не упустить ни единого слова. Хантер, вам это будет интересно, и, возможно, вы дадите дельный совет.
 Хантер нахмурился, но все же согласно кивнул. Откинув в стороны фалды фрака, он сел на кушетку рядом с Финч.
 – Финч, вы среди друзей. Расскажите нам, что с вами случилось.
 – Одно никак не связано с другим, – укоризненно посмотрев на Росса, сказала Финч. – В Уайтчепеле я подверглась нападению каких-то негодяев, только и всего. Но я осталась невредима – они убежали.
 – Не так уж и невредима, – возразил Росс. – Ваша одежда была порвана, в грязи, ваши руки кровоточили. К тому же вы тогда очень расстроились.
 Финч до сих пор избегала упоминать о том, что произошло в Уайтчепеле, но на сей раз Росс намеревался все же добраться до истины.
 – Я шла на склад, – сказала Финч. – И вдруг услышала, что кто-то зовет меня по имени. Это повторилось несколько раз. Потом какой-то мужчина схватил меня сзади и через дыру в заборе втащил в какой-то двор – очень грязный и неприятный.
 – О Господи! – шепотом сказала леди Эстер. – Какой ужас!
 Барстоу поднесла руки к губам, глаза ее выражали крайний испуг.
 – Да, это было ужасно, но скоро кончилось, – сказала Финч.
 Росс почувствовал прилив гордости. Какая она замечательная девушка! Да, черт возьми, он гордится ею, но не только. Он испытывает желание ее защищать, он относится к ней как к своей собственности. Боже!
 – Финч! – сказал Хантер. – Пожалуйста, продолжайте. Она внезапно покраснела.
 – Да больше особенно нечего рассказывать. Он зажал мне рукой рот и втолкнул в тот двор. Было темно, и я почти ничего не видела.
 – Вы шли по Уайтчепелу в темноте? – спросила миссис Барстоу. – Одна?
 – У меня были дела, и еще не полностью стемнело, – возразила Финч.
 – Не мешайте, – сказала Барстоу леди Эстер. – Будьте добры, продолжайте, Финч.
 – Я вырывалась. Я дралась ногами. А потом я... – Она пожевала губами и неловко огляделась по сторонам. – Я укусила его за руку.
 – Чудовищно! – сказала леди Эстер.
 Росс почувствовал в себе желание убивать.
 – Тут появился еще один тип – очень высокий мужчина в плаще. Но если бы он не пришел, я пострадала бы значительно больше. Первый бросил меня на землю, а второй поймал налету. Потом, правда, он все равно швырнул меня на землю. Но получилось не так больно, как могло бы быть в первый раз.
 – Боже милостивый! – воскликнул Хантер. – И вы до сих пор молчали!
 – А что вы могли сделать с двумя мерзавцами, которые растворились в ночи? – подняв голову, сказала Финч. – По крайней мере они меня не убили.
 – Перестаньте! – вырвалось у Росса. – Вы напугаете леди Эстер, – смущенно добавил он.
 – Они все вытащили из моего ридикюля и... – Финч вскочила на ноги. – Все мои вещи упали в грязь. Вот где мой ключ!
 Шумно выдохнув, Росс покачал головой:
 – Вы хотите сказать – именно тогда они и забрали ваш ключ. Что ж, теперь понятно, как они проникли в дом. Это, очевидно, те самые типы, которые напали на вас, и нападали они как раз для того, чтобы заполучить ключ.
 – Это все, что случилось? – встав, спросил Хантер.
 – Не считая их глупого послания.
 Ну наконец-то, подумал Росс. Именно это ему необходимо узнать. Нужно окончательно удостовериться, что ему не почудилась связь между здешними инцидентами и его делами с шейхом Рантуса.
 – Один из этих людей, кажется, высокий, проговорил, что время скоро настанет. Старый тигр уйдет, и придет молодой. И еще он сказал – в той обстановке это прозвучало особенно ужасно, – что молодой тигр съест старого. Точнее, своего предшественника. Он говорил, что у всех нас есть цель, и если мы служим этой цели, то нам ничего больше не надо. Он сказал, что меня пощадят, если я буду молчать. Я тогда подумала, что это просто пустой набор фраз, чтобы меня напугать. И сейчас так думаю. Даже если они хотели получить ключ, чтобы нас ограбить, все остальное не имеет никакого смысла.
 – Разве? – удивился Росс, желая заставить ее насторожиться, в то же время не раскрывая чересчур много. – Возможно, мы не понимаем смысла, но он тут есть. Финч, эти люди знали ваше имя и где вы живете. И сейчас знают. – А их загадочное послание предназначалось именно ему. Они знали, что он в тот момент находился у Латимера и что Финч направлялась туда же.
 – О, милорд! – вздрогнув, проговорила леди Эстер. – Я вся похолодела. Вы хотите сказать, что существуют бандиты, у которых есть ключ от нашего дома и которые намереваются нас убить?
 – Зачем им это нужно? – громко возразила Барстоу. – Именно нас? Это обыкновенные воры. Они, должно быть, следили за Латимером и Финч – вот откуда они знают ее имя. Эти негодяи улучили момент, когда она останется одна, и украли ключ. А выслеживали они Финч и Латимера, наверное, потому, что Латимер занимается этими чудными иностранными вещицами. Надо поставить у дверей караульного повнушительнее, и неприятностей больше не будет – вот увидите.
 – Барстоу права, – сказала леди Эстер.
 – А вот я так не думаю, – подойдя к Финч, произнес Росс. – А вы, Финч?
 – Я тоже, – взглянув на него, ответила она. – Происходит нечто более серьезное. И я сомневаюсь, что самый толковый сторож сможет остановить того, кто замышляет здесь недоброе.
 Внизу на лестнице раздались тяжелые шаги и возбужденные голоса. Один из них, несомненно, принадлежал Джен-нингсу.
 В будуар леди Эстер, пятясь, вошел ее дворецкий, прерывающимся голосом отдававший команды Дженнингсу, который поддерживал груз с другой стороны. Скорее всего именно он обернул предмет в мешковину – видимо, для того, чтобы привлечь по дороге как можно меньше внимания.
 – Осторожнее, – сказал дворецкий. – Не урони чего-нибудь.
 – Угу, – переведя дыхание, отозвался Дженнингс. – Я предлагаю поставить его прямо здесь. В любом случае его отсюда скоро унесут.
 – Давайте, – сказал Хантер, который, как показалось Россу, едва удерживался от смеха.
 Встав, леди Эстер поднесла к глазам лорнет и устремила взор на массивный предмет, уютно устроившийся на ее роскошном обюссонском ковре.
 – Что это такое? – ткнув в него пальцем, спросила она.
 – Прошу прощения, миледи, – произнес раскрасневшийся Кут. – Мне необходимо вернуться к своим обязанностям.
 А он не дурак, этот Кут, подумал Росс. Держит нос по ветру.
 – Давайте предъявим улику, Дженнингс, – сказал Росс, когда Кут удалился. – И чем скорее, тем лучше.
 – Это как посмотреть, милорд. – Выражение лица Дженнингса стало еще более мрачным. Жестом фокусника сдернув покрывало, он объявил: – Улика, сэр!
 – Ох! – Леди Эстер рухнула на кушетку и застыла на ней с открытым ртом.
 – Будь я проклят! – пробормотал Хантер. – Надо же, прадедушкин уродливый тигр снова вернулся в свою клетку.
 – Этот тигр совсем не уродлив! – объявила леди Эстер. – Возможно, ты не знаешь, каким известным человеком был в свое время сэр Септимус Спайви. И сколько жертв он принес ради блага семьи.
 – Послушай, тетя, – сказал Хантер, у которого слегка покраснели уши, – не будем надоедать присутствующим нашими семейными историями.
 – Надоедать? Да он был святой! Он прожил сто два года, только для того, чтобы быть уверенным, что его глупые потомки не потеряют этот прекрасный дом. А этот прекрасный дом он сам спроектировал и лично наблюдал за ходом строительства. Он был известным архитектором, Хантер. Получал заказы от британской короны, за что и был посвящен в рыцари. Но его глупая жена и его глупые дочери – а также глупые мужья этих дочерей – не стоили и ломаного гроша!
 Вскочив с кушетки, Хантер откашлялся в кулак и неловко улыбнулся всем присутствующим.
 – В нашей семье всегда очень ревностно относились к... семейной репутации.
 – Не извиняйся за меня, мой мальчик! – сказала леди Эстер. – Мой бедный дедушка не мог спокойно умереть из-за того, что его нелепая семейка готова была растранжирить все, ради чего он работал. А теперь, – проговорила она, – когда эти неприятности позади, давайте спросим, как был найден этот прекрасный тигр. Несомненно, гнусные воры решили, что он слишком тяжел, и бросили его по пути.
 Посмотрев на Росса, Финч выразительно приподняла брови.
 – Не совсем так, – возразил он. – Я буду рад сообщить, как этот предмет был найден и где. Это произошло в моем доме.
 Отрешенный взгляд леди Эстер свидетельствовал о том, что она или не услышала Росса, или не поняла его.
 – Вот оно что! – Хантер оправился быстрее всех. – В вашем доме, лорд Килруд?
 – Да. – И принесли его туда – он уверен, – чтобы тигр послужил в качестве еще одного послания. Росс должен был понять, насколько уязвим: его противники смогут легко его достать, если этого пожелают.
 – Но... – нахмурившись, сказала леди Эстер, взгляд которой стал рассеянным, – как такое могло случиться без вашего ведома? И почему?
 Настоящую причину он не хотел бы обсуждать ни здесь, ни где бы то ни было еще.
 – У меня есть одно предположение. – Нужно предложить некое объяснение, которое должно их насторожить, но не слишком испугать. Росс, только что пришел к любопытному заключению: враги рантусского трона совершили ошибку. Его задача – воспользоваться ею. Они ждут, когда все составные части Священной шкатулки Рантуса окажутся в его распоряжении, чтобы тогда направить удар непосредственно против него. Но они грубо просчитались. Теперь совершенно ясно, как он может защититься. Детали шкатулки надо хранить отдельно.
 – Милорд! – позвал Хантер.
 Очнувшись от своих мыслей, Росс понял, что все ждут продолжения его рассказа. Предположение? Тут нужно вдохновение.
 – Мы имеем дело с подлыми мерзавцами. С ворами. – Ужасно, когда ты окружен сыщиками-любителями, но по крайней мере если они будут заняты собственными расследованиями, то станут уделять меньше внимания его визитам. – По каким-то причинам они решили, что в доме номер семь спрятаны сокровища.
 – Тогда почему они оставили эту вещь, – Хантер указал на тигра, – в вашем доме?
 – Они спешили и не знали, где ее спрятать, – попытался сымпровизировать Росс. – И подумали, что лучше всего это сделать в моей коллекции – именно там я ее и нашел.
 Финч не сводила с него встревоженного взгляда. Она-то знала, что злоумышленники сделали все для того, чтобы тигр был наверняка обнаружен.
 – Значит, у них были ключи и от вашего дома, – сказал Хантер, нервируя Росса своим испытующим взглядом.
 – Похоже на то. – И вот это его больше всего тревожит. – Мы должны провести расследование, Дженнингс. Ключи от дома номер восемь тоже нужно собрать. И установить новые замки.
 – Будет сделано, милорд, – произнес Дженнингс, и Россу очень не понравился его тон. Судя по всему, у Дженнингса возникла своя собственная теория. В прошлом он не раз проявлял излишнюю инициативу.
 Леди Эстер внезапно вскрикнула.
 – Что случилось, миледи? – спросила подбежавшая к ней Барстоу. – Для такой чувствительной леди это уже слишком. Мы же не можем бодрствовать день и ночь, ожидая нападения или ограбления. – Многозначительный взгляд, которым она обвела присутствующих, показал Россу, что ему удалось успокоить далеко не всех.
 – О, перестаньте суетиться, Барстоу! – Леди Эстер отмахнулась от своей экономки, как от назойливой мухи. – Я не слишком чувствительная, просто я в шоке. Куда вы смотрите? Исчез рубин. О, они знали, что делают. Им не нужен был тигр, вот почему они оставили его в доме номер восемь. Теперь мы знаем, почему они понесли его прямо в те ваши заброшенные помещения, лорд Килруд, чтобы спокойно выломать из тигра мой драгоценный рубин.
 Росс вежливо улыбнулся.
 – Ты что, забыла, тетя? – спросил Хантер.
 – Хоть раз помолчи, Хантер.
 – Нет, ты все-таки забыла, тетя! Там было только стекло. Моя мать говорила мне, что ее отец – твой отец – настоящий рубин продал.
 Приятное лицо леди Эстер окаменело от ярости.
 – Ничего подобного! – возразила она. – Памела всегда выдумывала самые невероятные истории. Это водилось за ней еще с детства. Буду тебе благодарна, если ты никогда больше не станешь повторять подобную чепуху.
 Лицо Хантера стало непроницаемым.
 – Моя мать была вполне разумной женщиной, тетя! – резко сказал он.
 У леди Эстер покраснела даже шея. Наступило тягостное молчание.
 В дверь тихо постучали, и Барстоу открыла ее, чтобы впустить маленькую пожилую служанку.
 – Что случилось, Перл? – громко спросила леди Эстер.
 – Тут пришли к мисс Финч. Какой-то весьма сомнительный тип. Я велела ему подождать у входа. Говорит, его прислал пожилой джентльмен.
 Финч тут же выбежала из комнаты. Со словами «Присмотрите тут за вещами, Хантер» Росс последовал за ней.
 – Успокойся, – понизив голос, сказал он. – Нужно тщательно взвешивать каждый шаг. – Он хотел во что бы то ни стало отвести беду от Финч и Латимера.
 Возле входной двери стоял на страже Кут, словно ожидая, что в любой момент сюда может ворваться целая армия. Не задерживаясь, Финч поспешила к посетителю.
 «Сомнительным типом» оказался оборванный мальчишка лет шестнадцати. Одежда его, вероятно, была поношенной уже тогда, когда он ее получил, а получил он ее, когда был значительно меньше ростом. Матерчатую кепку он держал в руках, обнажив нестриженую светловолосую голову.
 – Кто вы? – спросила Финч.
 – Это не важно. – Карие глаза мальчишки были полны тревоги. – Ну, Хайден.
 – Войди в дом, Хайден, – сказал Росс. – Ты весь продрог. Кут, нельзя ли принести Хайдену попить чего-нибудь горячего?
 Не сказав ни слова, но с видом явного неодобрения Кут отправился на кухню.
 Робко переступив порог, Хайден сделал несколько шагов в глубь дома. При этом взгляд его не отрывался от улицы, словно мальчишка был готов в любой момент задать стрекача.
 – Вы – мисс Финч, – коротко взглянув на нее, сказал он. – Я это знаю, потому что вижу вас на складе, напротив своего дома.
 – Понятно, – сказала Финч. – Да, я вас тоже видела.
 – Дом у нас не ахти какой, – извиняющимся тоном произнес мальчик. – По крайней мере сейчас. Наша мама говорит, раньше он был шикарный.
 Росс знал те дома, о которых говорил Хайден. Они никогда не были шикарными, но надо же мальчишке чем-нибудь похвалиться!
 – Ты прав, – сказал Росс. – Финч, мы можем где-нибудь присесть? – Ему не хотелось, чтобы она приглашала к себе этого парнишку, который вполне мог привести за собой незваных гостей, но было немилосердно заставлять это тощее создание, почти ребенка, стоять в парадном. Кроме того, мальчик был хоть и одет в тряпье, но не особенно грязен.
 – Конечно, – сразу сказала Финч. – Пойдемте к нам, Хайден. Кут вас там найдет.
 С явной неохотой мальчик проследовал за ней в гостиную Моров. Отказавшись сесть, он встал поближе к огню.
 Вскоре появился Кут с чашкой крепкого дымящегося чая.
 – Это тебя согреет, парень, – ворчливо сказал он, но Росс заметил, что старик принес с собой еще и толстый кусок хлеба, щедро намазанный маслом, и кусочек сыра.
 Мальчик с жадностью посмотрел на еду, однако, взяв ее у Кута, положил себе в карман. Несомненно, в доме хватало других ртов, с которыми следовало разделить награду. Чай он пил с нескрываемым удовольствием, его нос, посиневший от холода, постепенно розовел.
 Все еще хмурый Кут удалился, бормоча что-то себе под нос.
 – На улице очень ветрено, – сказал Хайден. – Тот старый джент [4] , который работает на другого – наверное, вашего брата, – дал мне соверен, чтобы я пришел к вам. Я никогда не держал в руках таких денег.
 Намеренно отойдя в сторону, Росс позволил Финч самой вести допрос – он считал, что с ней мальчик будет чувствовать себя свободнее.
 – Допивайте чай, – мягко сказала она. – У меня есть печенье, которое вам понравится. – Она достала из буфета коробку с печеньем. – Имбирное. Любимое печенье моего брата.
 – Ну, – посмотрев на нее, сказал Хайден, – если вы настаиваете...
 Для Уайтчепела парень неплохо воспитан. Взяв кусок печенья, Финч отдала его мальчику, а остальное проворно завернула в чистую тряпку.
 – Положите это себе в карман.
 – Спасибо, – поблагодарил Хайден. Опустив в чашку кусок печенья, он жадно его съел. – Старый джент сказал, что он боится уйти со склада. Говорит, что должен присмотреть за вещами. Он велел мне передать, чтобы вы туда не ходили. Еще добавил, что вы поймете.
 Сжав руки, Финч повернулась к Россу. На ее лице отразилась тревога.
 – Я не понимаю, – призналась она. – Что это значит?
 – Спокойно! – сказал Росс, сам в эту минуту не слишком спокойный. – Я съезжу и посмотрю, что там случилось.
 – Еще он прислал вот это. – Приподняв полу пальто, Хайден вытащил из кармана штанов весь измятый бумажный пакет. – Старый джент добрый. Я это чувствую.
 Финч взяла в руки сверток. Два слоя бумаги скрывали что-то твердое. Когда она развернула бумагу, там оказался украшенный небольшими рубинами маленький золотой ключик на цепочке. Пока Росс пытался подавить в себе желание схватить в руки этот ключ, открывающий Священную шкатулку Рантуса, Финч начала изучать записку. Росс изо всех сил старался сохранять спокойствие.
 – Это от мистера Эдвина Оука, – наконец сказала Финч. – «Дорогая мисс Финч, я умоляю вас сохранять спокойствие. Любое проявление эмоций будет способствовать лишь пустой трате той жизненной энергии, которая потребуется для преодоления непредвиденного несчастья». – Она беспомощно взглянула на Росса: – Несчастья? Ох, Росс, что там произошло?
 Он погладил ее по руке, не став напоминать о том, что в свете последних событий неминуемо должно было случиться еще что-то не менее ужасное.
 – Читай дальше.
 – Мне надо идти, – коротко сказал Хайден. – Мама будет меня искать.
 – Возможно, надо послать ответ, – предположил Росс.
 – Нет, – сказала Финч. – Не надо. Мистер Оук пишет, что я не должна с ним связываться или ехать в Уайтчепел. Он сам ко мне приедет.
 – Еще он сказал, что писать ответ не надо, – заявил Хайден.
 Найдя в кармане соверен, Росс подал его мальчику, глаза которого при виде такого богатства стали совершенно круглыми. Повертев монету в руке, он, однако, сказал:
 – Старый джент мне уже заплатил. – Но в голосе его явно звучало сожаление.
 – Мистер Оук заплатил за то, чтобы ты приехал сюда, – возразил Росс. – А теперь я должен заплатить тебе за обратную дорогу. Поспеши, пока твоя бедная мать не сошла с ума от беспокойства.
 В последний раз бросив взгляд на свое нечаянно свалившееся богатство, Хайден поглубже засунул его в карман. Залпом допив чай, он встал и принялся вертеть в руках кепку, словно не зная, что сказать на прощание.
 – Спасибо, Хайден, – обронила Финч. Росс заметил, как сильно дрожат ее руки. – Когда буду в Уайтчепеле, я вас найду.
 Мальчик поклонился, пятясь, вышел в коридор, затем повернулся и опрометью выбежал из дома.
 – Без сомнения, он спешит сообщить всем о своем богатстве, – не отрывая глаз от Финч, сказал Росс. – Что еще пишет мистер Оук?
 Она снова подняла листок.
 – «Боюсь, нас ждут тяжелые времена, но я помогу всем, чем смогу. Отдайте ключ виконту Килруду – он принадлежит ему. Латимер передал его мне с большим риском для себя. Также думаю, что будет благоразумным спросить мнение лорда Килруда насчет того письма, которое я прикладываю к своему – оно от вашего брата, – посколысу я считаю его светлость человеком большого ума и изобретательности».
 Удивившись тому, что за время их мимолетного знакомства мистер Оук пришел к столь далеко идущим выводам, Росс тем не менее ничего не сказал.
 Разгладив второй, сложенный в несколько раз листок бумаги, Финч быстро прочитала то, что написал ей Латимер.
 – О нет, Росс, нет! – Отвернувшись от него, она бросилась к ближайшему креслу. – Что же мне теперь делать?
 Ее не в чем винить. Он-то давно имеет дело с разными интригами, а вот она явно не подготовлена к подобным вещам.
 – Ты не поделишься тем, что написал Латимер?
 Она молча протянула ему записку. Затем подала ему ключ, который Росс взял со всей возможной бесстрастностью.
 – «Финни! – вслух прочел он. – Не надо паники. Все в конце концов будет хорошо, но на какое-то время мне придется уехать. Меня предупредили, чтобы ты не поднимала тревоги – если ты это сделаешь, мне не поздоровится. Занимайся своим делом – меня проинструктировали, чтобы я это тебе передал. И не пытайся меня найти. Финни, делай то, что он говорит, или я не вернусь».




 Глава 14


 Нет, мужчины просто невозможны! Надутые, самодовольные, наглые – настоящие крысы! Вот до чего ее довел Росс, то есть виконт Килруд, – до грубой брани.
 Он действительно считает, что она будет выполнять его указания и останется здесь. Как будто она его собственность!
 Финч стояла у окна, стараясь остаться незамеченной снаружи. Вот он уходит. Не оглядываясь, Росс решительной походкой вышел из дома номер семь.
 Он не оглянулся потому, что в своем самодовольстве не допускает даже мысли о том, что она может ему не подчиниться. Ну что ж, ему предстоит убедиться, что все женщины разные. Несомненно, его светлость привык к хныкающим, скулящим, раболепным самкам, которые ждут не дождутся от него проявлений мужской власти. Очевидно, ему даже в голову не приходит, что Финч Мор может сама распоряжаться своей судьбой и, как сегодня, не станет уклоняться от выполнения долга. Она отправится на поиски брата, и ни один мужчина ее не остановит – даже тот, о котором она будет думать всю оставшуюся жизнь.
 Росс исчез из виду – вероятно, отправился к дому номер восемь, к своему экипажу.
 У Финч нет экипажа, но хватит денег на кеб. С одобрения Хантера мистер Чиллуорт назначен Россом первым нести дежурство в парадном. Как и просил Латимер, о его внезапном исчезновении ничего не сообщили. Росс просто предложил Хантеру и мистеру Чиллуорту по очереди дежурить якобы для того, чтобы отпугнуть потенциальных грабителей. А сам он отправился в дом номер восемь, чтобы принять меры и по его защите.
 Росс, конечно, обманул и Хантера, и мистера Чиллуорта. О, он действительно зайдет в дом номер восемь, чтобы взглянуть, как там дела, но сразу же отправится в Уайтчепел. Ничего, она справится не хуже его.
 Но сначала она должна выбраться из дома и найти кеб.
 Вылезти из окна? Нет, это не подойдет.
 – Мистер Чиллуорт! – Финч открыла дверь. – Мистер Чиллуорт, вы не видели... Ох!
 Царивший в парадном полумрак все же позволял увидеть, что мистер Чиллуорт мирно спит. По всему виду часового было ясно, что он сильно устал. Мистер Чиллуорт, скрючившись, сидел в поставленном перед входной дверью кресле, рука его свесилась вниз, длинные пальцы почти касались пола. Слышалось только тихое тиканье стоявших на столе маленьких часов да громкое дыхание дежурного.
 Она должна очень тихо подобраться к входной двери – так, чтобы никто не заподозрил, что она ушла. Потом надо будет незамеченной выбраться из дома.
 Первое, как выяснилось, было легко сделать – мистер Чиллуорт спал как убитый. Но в спешке Финч забыла дома плащ или хотя бы накидку, а одета она не слишком тепло.
 Глядя на стоящие по сторонам резные фигуры, она на цыпочках спустилась по лестнице. В темноте деревянные статуи приобрели какой-то зловещий вид.
 Внизу, за лестницей, был коридор, ведущий к конюшне. Обычно над ней жил кто-то из слуг, однако в доме номер семь в отличие от всех остальных выходящих на Мейфэр-сквер домовладений подобное не практиковалось.
 Пробравшись в бывшую гардеробную для слуг, Финч выбрала какую-то неописуемую черную накидку и натянула ее на себя, морщась от неприятного запаха. Ну, по крайней мере так будет теплее. К несчастью, перчатки ей не удалось найти.
 Молясь о том, чтобы ее никто не увидел, Финч вышла из дома, низко опустив голову, и устремилась к ведущим в конюшню воротам.
 Оказавшись снаружи, она остановилась возле стены сада, чтобы понаблюдать за происходящим. Неподалеку какой-то конюх вел лошадь в стойло. Копыта громко стучали по булыжнику, животное фыркало и раздувало ноздри.
 Финч плотнее прижалась к стене.
 Она не знала, что предпринять.
 Ей хотелось действовать, но она совершенно не представляла, что это могут быть за действия – не считая того, что нужно нанять кеб. И Латимер, и мистер Оук предупреждали, чтобы она не предпринимала самостоятельных розысков, однако вернуться в дом означало расписаться в собственном бессилии.
 – Я не такая уж и безрассудная, – сказала она вслух и немного успокоилась. – Я не могу отправиться одна в Уайтчепел, особенно в темноте. Но я не могу тебя бросить, Латимер. Не могу.
 – Мисс Мор?
 От неожиданности Финч подпрыгнула на месте. Перед ней стоял не кто иной, как мистер Оук. Вероятно, она была слишком погружена в свои мысли, чтобы заметить его приближение.
 – Здравствуйте! – задыхаясь, сказала она. – Я не видела, как вы подошли.
 – Прошу меня простить, – сняв шляпу, ответил он. – Я бы сказал, что у вас озабоченный вид. Но в подобных обстоятельствах в этом нет ничего удивительного. Когда я обнаружил, что вас нет дома, то решил вас не искать и пройти к дому номер восемь вот этим маршрутом – это лучше, чем проникать через кухни. К сожалению, я не смог связаться со своим родственником в Хэмпстеде, так что вынужден просить виконта приютить меня еще на одну ночь. В голове у Финч все смешалось.
 – Вы разбудили мистера Чиллуорта? О Господи! Значит, он знает, что я ушла, и теперь поднимет тревогу.
 – Нет-нет, мистер... э-э... Чиллуорт не проснулся, – опершись на свою трость, сказал мистер Оук. – Но это не имеет большого значения, раз происходят такие ужасные события.
 – Вы видели, как схватили Латимера?
 – Э... нет, то есть не совсем, Я услышал какой-то шум в конторе и пошел узнать, в чем дело. Суета была большая.
 Ахнув, Финч поднесла руку ко рту.
 – Простите меня за неловкость. Я уже старый человек и не очень приспособлен к кулачному бою, так что я спрятался неподалеку. Очевидно, ваш брат догадался, что я нахожусь рядом, и поэтому заговорил очень громко. Он крикнул, что сестра должна за ним приехать, и тогда другой голос, довольно грубый и неприятный, сообщил ему, что надо спешить и что он должен написать вам записку. Ему сказали, чтобы он вас предупредил: если вы станете его искать, он может не вернуться.
 Сейчас нельзя плакать, нельзя.
 – Латимер сказал, что именно сегодня получил нечто очень важное и послал это лорду Килруду. А теперь должен убедиться, что оно дошло. Я понял, что он имеет в виду ключ, который я отправил вам с мальчиком, но я также знал, что на самом деле он его не отправил, поскольку собирался привезти ключ сам. Я решил, что он тайно просит меня доставить ключ за него. Так оно и оказалось.
 Финч задрожала, понимая, что дело тут не только в холоде.
 – Откуда вы это знаете? Вы разговаривали с ним?
 – Мы не разговаривали. Его увели, и я нашел на столе записку для вас. Но в замке ящика стола, который, разумеется, открывают гораздо большим ключом, я обнаружил красивый золотой ключик, доставленный сегодня из порта, – с рубинами. В надежде, что я его услышу, ваш брат сделал смелый и умный шаг – место, где он прятал ключ, было столь очевидно, что они вполне могли ничего не заметить. Они и не заметили.
 Финч ждала, сожалея о том, что не может поторопить пожилого джентльмена.
 – И вот я написал записку и отослал ее вам.
 – И вы сказали Хайдену, что не можете покинуть склад.
 – До тех пор, пока не удостоверюсь, что туда не поступит ничего из вещей, предназначенных для его светлости. Видите ли, в конце дня должно было быть еще одно поступление. Мне кажется, что между поставками для лорда Килруда и этой неприятностью существует некая связь. Особенно если учесть, как сильно беспокоился Латимер насчет этого ключа, вы меня понимаете?
 – Понимаю. Теперь он у лорда Килруда.
 – Я это знаю. Но меня сейчас больше всего заботит спасение Латимера. Нужно спешить. Это отчаянный тип, и...
 Финч вскрикнула – она больше не могла сдерживаться.
 – Тише, тише! – оглядываясь по сторонам, довольно резко сказал мистер Оук. – Истерикой ничего не добьешься. Послушайтесь совета человека, который намного старше и мудрее вас.
 Итак, даже мистер Оук считает, что они должны действовать – несмотря на требование Латимера.
 – Я собираюсь нанять кеб и ехать прямо в Уайтчепел, – объявила Финч.
 – Для чего?
 Она раскрыла рот, но ничего не сказала, только пожала плечами.
 – Ясно. Плана действий у вас нет. Но планы необходимы – это залог успешного завершения дела. Позвольте, я предложу вам свой план.
 – Ну конечно, – сказала Финч.
 – Благодарю вас. – Мистер Оук величественно поклонился. – Я знаю, что Латимер высоко ценит лорда Килруда. Даже после весьма непродолжительного знакомства с этим джентльменом я готов разделить мнение вашего брата. Вам надо пойти к нему и попросить его о помощи.
 Плечи Финч поникли.
 – Он куда-то ушел – я не знаю куда. Но совершенно ясно, что он не хочет, чтобы я принимала участие в розысках брата, – и это самое неприятное.
 – Гм... Молодые люди бывают так беспечны! Их проблемы часто возникают тогда, когда они забывают о том, что сами смертны и – с вашего позволения – что женщины иногда могут принести некоторую пользу.
 Учитывая количество оговорок, которое сопровождало этот комплимент, Финч не почувствовала себя польщенной, но тем не менее сказала:
 – Благодарю вас.
 – Не стоит благодарности. Итак, последуйте моему совету и отправляйтесь к лорду Килруду. Сообщите ему, что вы настаиваете на своем участии в поисках. И не отходите от его светлости. Оставайтесь с ним, поскольку – я уверен – он не успокоится до тех пор, пока не найдет Латимера.
 Финч и без того хотела быть с Россом. Но он-то этого не хочет!
 – Мистер Оук, я совершенно не представляю, где сейчас может быть лорд Килруд – разве что едет в Уайтчепел. Мне было бы неразумно отправляться туда одной. Я только еще больше запутала бы и без того сложную ситуацию. О, если бы я могла поговорить со своим отцом! Он хороший и надежный человек, но, боюсь, он поднял бы такой шум, что Латимер никогда бы к нам не вернулся.
 – Вот еще одна причина, по которой я хотел вас найти, – сказал мистер Оук. – Дело в том, что я знаю, где сейчас лорд Килруд – он пока что не направляется в Уайтчепел. Я думаю, у него есть свой план, в котором вообще нет места Уайтчепелу. Вы знаете леди Эванджелину Тримбл? – спросил мистер Оук. – Жену мистера Шервуда Тримбла, которая до своего выздоровления проживает в доме номер восемь?
 – Мы как-то встречались.
 – А Зебедию?
 – Я не знаю никакого Зебедию, – нахмурилась Финч.
 – Он компаньон леди Эванджелины. Зебедия сопровождал ее из самой Индии, чтобы она могла поправить здоровье в доме лорда Килруда. Видите ли, лорд Килруд – друг ее мужа. Как бы то ни было, лорд Килруд относится к Зебедии Свифту с подозрением. Огромный, чрезвычайно сильный, зловещего вида тип, который мало говорит и передвигается словно тень.
 Сердце Финч замерло.
 – Меня бы это тоже обеспокоило.
 – Ну да, я случайно узнал, что лорд Килруд, возвращаясь от вас в дом номер восемь, услышал от своего камердинера Дженнингса, что между леди Эванджелиной и этим Зебедией была какая-то ссора. Потом Зебедия отправился на конюшню. Дженнингс подумал, что он собирается заложить экипаж и куда-то ехать – тот самый экипаж, который обычно использует леди Эванджелина. Судя по замечаниям леди Эванджелины, Зебедия и кучер оказались знакомы ближе, чем того можно было ожидать.
 – Но разве они еще не уехали?
 – О нет, Зебедия пока не прибыл.
 Логика всегда была одной из сильных сторон Финч. Однако логическая последовательность тех событий, о которых говорил мистер Оук, пока что ускользала от нее.
 – А теперь, мисс Мор, – сказал он, – у меня есть основания полагать, что виконт Килруд намеревается выяснить, что же там затевается.
 – Приказав мне оставаться в комнате, так как он отправляется искать Латимера? Как это непорядочно!
 – Вы ошибаетесь, моя дорогая. Возможно, там скрывается нечто представляющее интерес для всех нас.
 Финч не стала спрашивать мистера Оука, откуда ему столь многое известно и почему, в частности, он так много знает о передвижениях людей, живущих в доме, в котором он успел провести пока что всего одну ночь.
 – И что же вы предлагаете? – вместо этого спросила она.
 – Я предлагаю, чтобы вы чрезвычайно аккуратно следовали моим указаниям. Если вы проскользнете за конюшнями и подойдете к дверям конюшни дома номер восемь, то сможете проникнуть внутрь и спрятаться – среди фуража или еще где-нибудь. Тогда вы сумеете услышать все, что там будет сказано. Я думаю, что лорд Килруд будет где-нибудь поблизости. И уж нисколько не сомневаюсь, что он обнаружит себя перед Зебедией.
 Финч тоже подумала об этом.
 – Итак, идите скорее, моя дорогая. Сейчас же! Вы должны занять нужную позицию еще до того, как появятся остальные.
 – Но что, если это не имеет никакого отношения к исчезновению Латимера? Я только зря потеряю время.
 – А что еще вы можете предложить? Здесь по крайней мере есть шанс.
 – Благодаря вам.
 Мистер Оук гордо задрал нос КЕерху:
 – Я, моя дорогая юная леди, человек большого ума и интуиции. Уверяю вас, моя интуиция в свое время спасла многих!
 – Вы правы, – немного поколебавшись, сказала Финч. – У меня нет других предложений. Я сделаю то, что вы советуете. – Будем надеяться, Росс не узнает о том, что она его ослушалась. Будем также надеяться, что она не зря потратит драгоценное время, подвергнув Латимера еще большей опасности.
 Нет, мистер Оук прав. Если Росс сейчас намерен следить за этим Зебедией – значит, его светлость уверен, что этот человек имеет какое-то отношение к исчезновению Латимера.
 Она двинулась вперед, но, вспомнив про мистера Оука, повернула назад.
 – Спасибо за то, что... – Оглядевшись по сторонам, Финч нигде не обнаружила пожилого джентльмена. Очевидно, он уже исчез в саду, позади дома номер восемь.
 С неба упали первые капли дождя. Финч опустила голову и быстро побежала к дальнему концу каменного здания конюшен. Обогнув его с тылу, она пошла вперед, отсчитывая двери. Как будто вот эта конюшня принадлежит дому номер восемь. Здесь должна быть дверь.
 Финч всплеснула руками. Вот растяпа! Конечно же, дверь закрыта! И почему всезнающий мистер Оук не принял это во внимание?
 Она попробовала повернуть ручку двери – та подалась. Затаив дыхание, Финч слегка приоткрыла створку и прислушалась. Ни звука – только фырканье и ржание лошадей.
 Проворно пробравшись внутрь, Финч снова закрыла за собой дверь. Отыскать место, где можно было спрятаться, не составляло труда – прямо перед ней находилась внушительная гора сена. К несчастью, подумала Финч, такая масса затрудняет слышимость и вовсе не дает возможности что-либо увидеть. Подойдя к тому месту, где кипы сена были сверху убраны, Финч проделала внизу небольшое отверстие и забралась внутрь. Прокладывая себе путь, медленно, дюйм за дюймом она пробиралась вперед. В ноздри забивалась пыль, соломинки грозили выколоть глаза. Когда Финч полностью залезла внутрь, она испугалась, что может задохнуться, но вскоре с другой стороны проделала пальцем отверстие, в которое стал поступать воздух.
 Остановившись, она прислушалась. По-прежнему слышно только лошадей.
 Выщипывая по соломинке то здесь, то там, она вскоре оборудовала себе неплохой наблюдательный пункт. По правде говоря, в темноте можно было разглядеть лишь неясные силуэты, но если, как предполагала Финч, кто-нибудь придет с лампой, его будет прекрасно видно.
 Ей не пришлось долго ждать.
 Держа в руке лампу, в конюшне появился коренастый тип в длинном плаще с капюшоном и старомодной матерчатой шляпе. Финч не могла разглядеть его как следует, но он как будто не был ни молодым, ни старым. Возможно, неизвестному немного за сорок – учитывая, что ему пришлось вести нелегкую жизнь. Поставив лампу на пол, он подвинул ящик, чтобы сесть. Достав из кармана флягу, неизвестный сделал из нее несколько больших глотков, после каждого из которых он вытирал рукавом рот и рыгал.
 Финч наморщила нос. Отвратительный тип, но все же нужно сделать скидку на то, что он не знает, что за ним наблюдают, а значит, вправе вести себя так, как вздумается.
 Она зря теряет здесь драгоценное время – этот человек не имеет отношения к ее брату.
 Справа от нее, возле лодыжки, шевельнулась какая-то травинка.
 Финч застыла на месте. Этого не может быть. Что, если сейчас все рухнет? Тогда ее обнаружат. Хотя, пожалуй, она сначала успеет задохнуться.
 Вот что-то опять шевельнулось. Пожалуй, оно направляется к ней.
 Она скосила глаза, чтобы получше разглядеть человека, сидящего на ящике. Смуглый угрюмый тип продолжает пить, явно не подозревая о чьем-либо присутствии.
 И снова в ее тело впилась соломинка – на этотраз в плечо. Как будто что-то продвигается вперед.
 Не что-то, а кто-то.
 Ее сердце остановилось.
 Уткнувшись лбом в скрещенные руки, Финч принялась себя успокаивать. Кто-то, точно так же, как она, пробирался сквозь гору сена, причем, судя по ощущениям, совсем неподалеку.
 Росс! Конечно, это Росс.
 – Проклятые ублюдки! – внезапно провозгласил человек с фляжкой. – Подумать только, они распоряжаются нами! Ничего, мы им покажем. Мы сами станем хозяевами, а они будут молить нас о пощаде! – Он расхохотался. Финч решила, что он подражает чьему-то акценту.
 Дверь конюшни снова распахнулась. Вошедший отличался могучим телосложением. На нем был плащ, но не было шляпы; дверь он захлопнул за собой с таким шумом, будто нисколько не заботился, заметит ли кто его появление.
 – Спасибо, что пришел, – сказал первый мужчина. – Мне совсем не хотелось отрывать тебя от того уютного местечка, что между круглых ляжек леди, но иногда приходится кое-чем пожертвовать.
 Услышав эти грубые слова, Финч покраснела. Мысль о Россе, который находился рядом и слышал то же, что она, смущала ее еще больше.
 – Ты звал меня, Артемид. Вот я и пришел. Где я был – не твое дело.
 – Как скажешь, Зебедия, дружище. Однако я не отказался бы тебя сменить – право слово. Мой прутик начинает уже думать, что о нем забыли. И каждый раз, когда я рассказываю ему, как ты прокладываешь борозду, он сразу вскакивает и начинает болтать о революции и всяком таком.
 – Все время думаешь о своем хрене, так, что ли, Артемид? Я всегда подозревал, что дело в этом.
 Финч никогда не слышала подобных выражений, но сразу поняла, что они непристойны. Внутри у нее все оборвалось, ноги затряслись.
 Никогда еще она не находилась в обществе таких законченных негодяев. Подумать только – один из них до сих пор живет в доме Росса! Что ж, по крайней мере теперь тот знает, что с Зебедией все не так просто, да и с этим Артемидом – гнусным, отвратительным созданием.
 Артемид встал, едва доставая до плеча своему сообщнику, но тут же снова сел.
 – Прибереги свои остроты для других, – сказал он. – Моя очередь скоро настанет. Говорю тебе – я давно жду. Ей понравится то, что я могу предложить. В конце концов, она сделана из того же теста, что и остальные.
 – Я устал, Артемид. Если тебе нечего мне сказать, я лучше уйду и оставлю тебя наедине с твоими фантазиями.
 – Фантазиями? Никаких фантазий! С леди Эванджелиной все будет совершенно реально. Я выполнил свою задачу и жду, когда подадут десерт.
 – Ничего ты не выполнил! Ты ее выполнишь тогда, когда я прикажу, и ни минутой раньше. А если я обнаружу, что ты навлек на нас беду, получишь десерт, которому не обрадуешься.
 Финч почувствовала такой страх, какого не испытывала и в том дворе в Уайтчепеле. Это опасные люди, творящие опасные дела.
 Хорошо бы Росс так и не узнал, что она была здесь. Возможно, если она будет лежать очень тихо, он ее не обнаружит.
 – Радуйся, что с тобой работает человек с головой, – сказал Артемид. – Мы продвинулись вперед с нашим делом.
 Финч впилась в них взглядом.
 Лицо Зебедии было непроницаемо, затененные глазницы казались пустыми.
 – Продолжай! – только и сказал он.
 Давление на правый бок внезапно усилилось. Финч в панике попыталась сдвинуться влево, но сразу поняла, что здесь не осталось свободного пространства. Если Росс будет и дальше на нее надвигаться, то скоро ее обнаружит.
 – Я устал от бесконечного ожидания, – сказал Артемид. – Этот надменный ублюдок заставил меня кое-что сделать, а то бы я спятил.
 – Надеюсь, ты точно следовал моим указаниям, а? – От вкрадчивого тона Зебедии у Финч похолодело в груди. – Ты ведь знаешь, что выдержка – наш лучший союзник.
 Вместо ответа Артемид сделал большой глоток из фляжки и предложил Зебедии, который нетерпеливо отвел ее в сторону.
 Что-то твердое коснулось правой ноги Финч... И застыло. Финч прислушивалась, и Росс, она была уверена в этом, прислушивался тоже. Что он сейчас чувствует, обнаружив чье-то присутствие?
 – Артемид! – Схватив своего сообщника за воротник плаща, Зебедия рывком поставил его на ноги и встряхнул так, что у того слетела с головы шляпа. – Что ты сделал?
 – Ты должен быть мне благодарен. Все шло наперекосяк. Из-за твоих нежностей ничего не получалось, но я все исправил.
 Послышалось слабое шуршание, и чья-то рука коснулась лица Финч. Она чуть не вскрикнула, только огромным усилием воли заставив себя молчать.
 Пройдясь по щеке и шее, рука Росса сжала ее плечо. Это явно было предупреждением – Росс говорил ей: молчи и слушай.
 Финч сразу почувствовала себя лучше. Росс был с ней, придавая ей мужества.
 – Ты нарушил мой приказ, – сказал Зебедия. – Ты сделал то, что тебя просили не делать!
 – А почему я должен тебя слушать? Потому, что ты красиво говоришь, или потому, что ты больше меня?
 Рука Росса скользнула на талию Финч и замерла там.
 Знает ли он, что это она? Финч нахмурилась. Разумеется, не знает. Тогда почему он... Она крепко сжала губы. Нет, мужчинам никогда нельзя доверять.
 – Мое терпение начинает истощаться, Артемид. Возможно, мне придется послать письмо тем, кто нам платит.
 – Ты не пошлешь никакого письма, – сказал Артемид. – А если пошлешь, я расскажу, как ты ничего не делал. Те люди хотят, чтобы мы обеспечили их интересы.
 – А ты забыл, что уже допустил одну большую ошибку? – спросил Зебедия. – Ты украл того тигра – громадную вещь, хотя знал, что мы ищем нечто гораздо меньших размеров и находящееся не на виду.
 – Откуда мне было знать? Ведь все дело в тиграх, не так ли? Старых и молодых. Я же слышал, как ты говорил той девушке эту чепуху. Почем я знал, что в доме номер семь может быть еще что-нибудь похожее? Нельзя винить меня за то, что я так подумал.
 – Ну, если бы ты нашел время спросить у меня, я бы сказал тебе, что это не то, глупец. Я предупреждал тебя, чтобы ты проник только в комнаты Моров. Ты чуть не сорвал наши планы.
 – Но ведь я их не сорвал? Я просто на всякий случай решил как следует все посмотреть. Если ты правильно разыграешь карты, я поделюсь с тобой этой красотой. – Он протянул руку, и Финч увидела у него на ладони красный камень. – Ну, что ты теперь скажешь?
 Взяв камень, Зебедия осмотрел его со всех сторон.
 – Спасибо за щедрость, но мне никогда не нравилось красное стекло.
 Артемид с рычанием схватил стеклянный «рубин», который он выломал из статуи тигра, принадлежащей леди Эстер.
 – Это мы еще посмотрим, – сказал он. – Ты еще будешь мне благодарен. Я все сделал как надо, и мы очень скоро получим то, что хотим, и исчезнем отсюда.
 Это были те самые типы, которые на нее напали. Это они украли у нее ключ.
 Росс легонько погладил ее по спине.
 Медленно-медленно Финч повернула к нему голову. В темноте сверкнули глаза, которые могли принадлежать только Россу, лорду Килруду.
 Росс похлопал ее по спине, и его глаза сузились – словно он улыбнулся.
 Он тоже ее понимал. Сейчас он пытался утешить ее, успокоить.
 – Ну хватит! – сказал Зебедия. – Мы не должны делать ничего, что позволило бы выследить нас – или наших нанимателей. Успех операции зависит от соблюдения полной секретности.
 – Ну, то, что я сделал, хранится в полной тайне ото всех. Я похитил этого Латимера Мора.
 Финч спрятала лицо в ладонях.
 Обняв за талию, Росс привлек ее к себе.
 Зебедия долго молчал.
 – Ты круглый дурак, – наконец сказал он и мощным ударом сбил Артемида с ног.
 Лошади зафыркали в своих стойлах. Вспышка молнии усилила их беспокойство, животные забили копытами и заржали.
 – Где он? – спросил Зебедия. – Если ты что-то с ним сделал, я...
 – Ты бы лучше не угрожал мне. Кроме меня, никто не знает, где он. Если ты меня покалечишь, то его тебе не видать. Что тогда, ваша светлость?
 – Я спросил, где ты спрятал Латимера Мора и не причинил ли ему зла.
 – А я тебе этого не скажу. Если ты будешь обращаться ко мне с уважением и выкажешь благодарность за то, что я сдвинул дело с мертвой точки, – ну, тогда ситуация может измениться.
 Зебедия молча сжал кулаки.
 – Люди, на которых мы работаем, не слишком ценят человеческую жизнь. Ты что, забыл об этом? Если они обнаружат, что мы не можем получить то, что они хотят, от нас непременно избавятся.
 – Тогда что им нужно? Давай, мы теперь с тобой равны. У тебя есть информация, и у меня есть информация. Скажи мне: что мы должны спереть? Да не темни, как тогда, когда посылал меня к Морам: ищи, дескать, все необычное. Выкладывай начистоту, и тогда я скажу тебе, где тот джент.
 На обычно бесстрастном лице Зебедии отразилась внутренняя борьба.
 – Я могу только сказать тебе, что благодаря лорду Килруду эта вещь была разделена и теперь доставляется в Англию по частям.
 – Я это подозревал, – скривившись, произнес Артемид. – Я допустил ошибку, но не извиняюсь. Я похитил Мора затем, чтобы дать знать Килруду, что он в опасности. Мы можем прийти к нему в любой момент – вот что я хотел ему сказать. Пусть он станет нервничать, спешить, а когда человек спешит, то становится беспомощным. Но даже если он не станет беспомощным, он все равно будет спешить. Вот тогда мы возьмем то, что нам нужно, и будем прятаться до тех пор, пока не получим дальнейших указаний.
 Значит, Росс играет какую-то роль в осуществлении тех планов, о которых говорят эти люди. Именно из-за него похитили Латимера.
 – Но ведь нам нужно, чтобы Латимер Мор был на своем месте, – сквозь зубы сказал Зебедия. – Грузы направляются именно Килруду. Семь предметов. Пока что, как мы знаем, прибыл только один. Как же его светлость получит все, что нам надо – чтобы мы могли взять это у него, – если ты не вернешь этого простофилю туда, где он должен быть?
 – Тогда ответь мне только на один вопрос: при чем тут тигры?
 Зебедия покачал головой:
 – Я знаю лишь, что вещь состоит из семи частей. Золото и стекло, как мне сказали. И довольно маленьких. Впрочем, там есть и большой драгоценный камень.
 – Золото и драгоценные камни, да? – переспросил Артемид. – Это стоит немало денег. Почему бы нам не забрать это себе, послав к черту тех иностранных парней?
 Финч не волновали тигры, золото и драгоценные камни. Ее волновало, что будет с Латимером. Зебедия назвал его простофилей!
 – Ты что, действительно не понимаешь, Артемид? Когда ты согласился на эту операцию, то пошел на большой риск. Неудачи здесь быть не может. Если мы не сделаем то, что хотят наши наниматели, они нас обязательно найдут. И тогда нам несдобровать.
 Медленно вылив себе в рот остатки жидкости, содержавшиеся во фляге, Артемид рыгнул и сказал:
 – Ну так что мы будем делать?
 Финч словно окаменела. «Пожалуйста, пусть этот человек скажет, где Латимер!» – мысленно взмолилась она.
 – Мы заключим сделку со стариком. Конечно, не лично – он не должен узнать, кто мы такие. Он будет посредником. Латимер Мор станет ему писать, сообщая, когда что-то приходит для Килруда...
 – А он станет отдавать это нам, – сияя от радости, сказал Артемид.
 – Нет, тупица, вспомни, что у Килруда уже есть одна часть. Оук будет нам сообщать, а мы – считать. И когда прибудет последняя часть, мы заставим Килруда отдать нам все.
 «И тогда вы отпустите Латимера!» – чуть не закричала Финч. Она постарается, чтобы Росс отдал этим типам все, что они хотят, и как можно скорее.
 – И тогда мы их убьем, верно? – с наслаждением сказал Артемид. – Мы перережем горло и Килруду, и Мору.
 Чтобы не заплакать, Финч укусила себя за руку.
 – Я думаю, и старику тоже, – устало заметил Зебедия.
 – И сестре Мора, – добавил Артемид. – Живая она доставит нам больше хлопот, чем мертвая.




 Глава 15


 Неужто это возможно, удивлялся Росс, – одновременно ликовать и злиться? По одной и той же причине?
 – Спасибо, но я справлюсь сама, – игнорируя его протянутую руку, сказала Финч и с усилием поднялась на ноги. Вытащив из волос соломинку, она отряхнула на себе одежду. На ней была какая-то совершенно умопомрачительная накидка: черного цвета, выношенная настолько, что местами она блестела, а местами просвечивала.
 Финч Мор являлась полной противоположностью тем женщинам, которых он знал. Тем не менее при взгляде на нее у Росса кровь быстрее струится в жилах. Она вызывает у него слишком сильные эмоции, которые нельзя приписать ни типичной мужской реакции на женское общество, ни потребности излить на кого-то свой гнев.
 Обнаружив ее здесь и поняв, что она слышала весь разговор между Зебедией Свифтом и кучером и теперь знает, что он, Росс, вовлечен в какие-то тайные дела, лорд Килруд был взбешен.
 Но вместе с тем, став свидетелем, независимого, мужественного поведения Финч, он испытывал также и совсем другие чувства. Он восхищался ею и желал ее.
 – Я тебя не боюсь. Он наклонил голову:
 – Прошу прощения?
 – Я тебя не боюсь, – повторила Финч. – И не позволю тебе помешать мне исполнить свои обязанности перед братом, которого эти презренные создания назвали простофилей. Очевидно, это ты водишь его за нос.
 О, Росс был уверен, что она не пропустит этой фразы. И конечно, она не обманула его ожиданий.
 – Я сомневаюсь, что тот тип знает точное значение этого слова.
 – Он знает его очень хорошо. – Оставив попытки привести в порядок убогую одежду, она сняла с себя плащ и встряхнула его. – Этот Зебедия достаточно образован. Он человек большого, хотя и извращенного, ума. Ты использовал Латимера и нашу фирму в своих целях.
 – Клиенты всегда используют такие фирмы в своих целях. Вряд ли...
 – Не надо играть со мной, милорд! – На мгновение Росс решил, что ее глаза блестят не только от гнева, но Финч быстро отвела взгляд. – Вы вовлекли нас в эту историю. Быть может, вы не собирались подвергать нас риску, но вы должны были понимать, что такая возможность существует. Наша безопасность вас нисколько не тревожила. Что ж, в конце концов, мы для вас просто чужие люди, которых можно легко принести в жертву.
 Он попытался забрать у нее накидку, но Финч резко отдернула руки.
 – Не надо сейчас осложнять наши отношения, Финч. У нас общая цель – обеспечить безопасное возвращение Латимера. К тому же нас с тобой нельзя назвать чужими.
 В ответ она повернулась к нему спиной.
 – Вы не джентльмен, – сдавленным голосом сказала она. – В противном случае вы не стали бы в такой момент говорить о подобных вещах. Я согласна, что нас в первую очередь беспокоит судьба Латимера. Нужно все тщательно спланировать и действовать крайне осторожно. Объясните, пожалуйста, какое отношение имеют к вам эти люди! И кто эти неприятные типы, на которых они работают? Что именно явилось причиной такого пренебрежительного отношения к жизням невинных людей? И какова ваша роль во всем этом?
 Если бы Росс мог предвидеть, что она узнает об этой операции, он лучше бы подготовился к ее вопросам. Конечно, правды он ей не откроет – ради ее собственного блага. И ради блага других.
 – Только не пытайся меня запутать или обмануть, Росс. Иначе мне придется обратиться за помощью к какому-нибудь официальному лицу.
 Внутри у него все оборвалось. Нельзя допустить, чтобы кто-то в это вмешивался.
 – Ты никуда не пойдешь и никому ничего не скажешь. Об этом ты будешь говорить только со мной и только тогда, когда нет угрозы, что нас подслушают. Тебе это понятно?
 Она продолжала молча теребить накидку, которую держала в руках.
 – Финч, ты поняла, что я не потерплю твоего вмешательства в мои дела?
 – Ты мне угрожаешь, – тихо сказала она. – Как же я могла тебе довериться? Ты опасный человек.
 Если страх перед ним заставит ее замолчать – пусть будет так.
 – Я решительный человек. Я буду делать то, что должен делать. Но я буду также тебя защищать.
 – Мне не нужна твоя защита. – Финч круто повернулась к нему, щеки ее горели. – Мне нужна твоя помощь. Если бы не это, я бы... я бы предпочла тебя больше никогда не видеть.
 Он хотел бы, чтобы эта пауза была не случайной. Он хотел бы, чтобы она говорила не всю правду.
 – Я надеюсь, что смогу изменить твое отношение ко мне, но сейчас тебе необходимо понять, что я могу быть непоколебимым – когда ставки высоки. А они действительно высоки – выше не бывает.
 – Ты думаешь, мне надо об этом напоминать? Латимер находится неизвестно где и, возможно, очень страдает.
 – Я имею в виду не это. – Произнеся эти слова, Росс сразу о них пожалел. Как он мог допустить такую бестактность? – Я не хочу сказать, что меня не волнует скорейшее освобождение Латимера.
 Ей удалось придать своему лицу бесстрастное выражение – вот только в глазах светилось отчаяние.
 – Что ж, прекрасно. Ты высказался совершенно ясно. Пусть будет так. Чтобы получить то, что мне нужно, я должна помочь тебе в твоих делах.
 – Ничего подобного, моя девочка! Ты сделаешь то, что тебе говорят, и укроешься в безопасном месте.
 – Я не бедная родственница, которой требуются твои указания, – сказала Финч. – Я требую, чтобы ты мне все рассказал, и сейчас же. У меня есть вопросы – много вопросов, – на которые я жду от тебя ответа. Пока ты не сообщил мне ничего стоящего внимания, и я не решила, что делать дальше. Я пойду к Хантеру...
 – Давай, – проговорил он, не скрывая угрозы, – и ты больше никогда не увидишь Латимера. Живым.
 Финч прижала руку ко рту. Росс видел, каких усилий стоило ей сохранить кажущееся спокойствие. Это сильное, но весьма чувствительное создание, и ему не доставляло удовольствия ее пугать.
 – Финч, позволь мне сделать все как надо.
 – И ты еще смеешь об этом просить после всего, что с нами сотворил?!
 – Я не хотел причинять вам зло.
 – Ты прекрасно знал, что это опасно, и тем не менее использовал нас для достижения своих целей. И тебя не заботило то, что мы можем серьезно пострадать.
 Ему хотелось дотронуться до нее, но, несомненно, сейчас она отвергнет подобную попытку.
 – Я не знал, что ты можешь серьезно пострадать. Я не имел представления, что... – Нет, он не должен поддаваться эмоциям, иначе они сделают его уязвимым. – Непредвиденные обстоятельства осложнили мою задачу. Я молю тебя о снисхождении и прошу мне верить. Я добьюсь освобождения Латимера. – «Боже, сделай так, чтобы этот ни в чем не повинный человек не пострадал!»
 Она тяжело вздохнула. Затем, накинув на плечи накидку, застегнула ее у горла.
 – А что это за части, которые тебе присылают? Что они означают? Кто хочет их получить?
 – Я не могу тебе этого сказать.
 – Почему? Ты хочешь, чтобы я тебе доверилась, – так доверься и ты мне.
 – Я не могу сказать тебе об этом, Финч, – ты можешь подвергнуться серьезной опасности.
 – Неужели серьезней, чем сейчас? Росс покачал головой:
 – Если я скажу, ты не поверишь, поэтому я промолчу.
 Машинально он вытащил из ее густых волос остатки соломинки. Не глядя на него, Финч недовольно отвела его руку в сторону.
 – Уходя, эти люди говорили, что отправляются в какое-то заведение, – сказала она. – Они наверняка будут там выпивать и обсуждать план действий. Мы должны использовать эту возможность.
 Она говорила так, словно они были партнерами. Это недопустимо, но нужно сказать ей об этом как можно тактичнее.
 – Я предлагаю вернуться в дом номер восемь. Там должно быть спокойно, мы пройдем в мои комнаты, где я проинструктирую Дженнингса, чтобы никто не помешал нашему уединению. Зебедия и Артемид собрались в одно заведение с очень скверной репутацией – известное своими низкопробными представлениями на потеху скучающей публике. Там все дешево. Дешевая выпивка, дешевые развлечения – соответственно и клиентура еще та.
 Низко надвинув капюшон, Финч поправила выбившиеся ленты.
 – Мы пойдем порознь? – спросила она. – Я могу войти через дверь для торговцев.
 – Мы войдем в дом со стороны конюшен. Вместе. Раз Зебедия и Артемид отсутствуют, нам нечего бояться.
 Вслед за ним она прошла к выходу, но, оказавшись снаружи, внезапно остановилась.
 – А как насчет леди Эванджелины? Какова ее роль во всем этом?
 – По правде говоря, я не знаю. Может быть, она в это как-то вовлечена, но я склонен думать, что нет. Шервуд никогда не был мне близким другом, но он человек порядочный. К тому же он до мозга костей интеллигент и целиком поглощен своей работой. Вряд ли Шервуд здесь замешан. А раз так, значит, Зебедия сумел как-то втереться в доверие к Шервудам. Вполне возможно, что он был с ними знаком и, когда услышал, что леди Эванджелина едет ко мне, чтобы поправить здоровье, убедил Шервуда, что для одинокой больной женщины нужен телохранитель. Таким людям, как Шервуд, иногда недостает практичности. – Лучше бы Эванджелина не проявляла своего желания изменить мужу.
 В полном молчании они в конце концов подошли к черному ходу дома номер восемь.
 – Я полагаю, мы должны сначала переговорить с мистером Оуком?
 – Это подождет. Сначала мы должны все выяснить между собой. Потом ты останешься дома, а я отправлюсь к нему на склад.
 – Его нет на складе. Он здесь – в твоем доме. Он разговаривал со мной как раз перед тем, как я пошла на конюшню. Затем он направился сюда. Говорит, что не смог связаться со своим родственником в Хэмпстеде.
 Росс был потрясен.
 – Он ушел сегодня утром, совершенно не упоминая о том, что собирается вернуться. А сегодня вечером я его точно не видел.
 – Он вернулся совсем недавно. Вполне возможно, что он прошел в свои комнаты так, что ты его не видел.
 Росса уже стала раздражать мысль о том, что его дом наводнили враги и малознакомые люди.
 Войдя вместе с Финч в находящийся за высокой кирпичной стеной аккуратный огород, он повел ее к задней двери. Пройдя через кухню, где их вежливо приветствовали занятые приготовлением ужина слуги, они направились наверх.
 – Пойдут разговоры, – сказала Финч, когда их уже никто не мог услышать. – Все будут недоумевать, почему мы вошли в дом вместе, да еще с черного хода.
 – Ты – хранительница моей ценной коллекции. Вот ответ на все вопросы. Я предлагаю пройти в мои комнаты, а не в кабинет или в библиотеку. Меньше вероятности, что нас прервут.
 Взглянув на него, Финч пожала плечами.
 – Давай лучше сразу найдем мистера Оука, – предложила она. – Выяснение отношений подождет. Кабинет или библиотека вполне подойдут.
 Другими словами, она боится остаться с ним наедине. Росс мрачно улыбнулся. Какая глупость считать, будто без него ей будет безопаснее! Но сейчас самое лучшее – это без всяких споров капитулировать. Повернувшись, Росс молча направился наверх – в сторону, противоположную от его комнат.
 – Кажется, его поселили здесь, – понизив голос, сказал он. – Мистер Оук должен был сюда вернуться.
 Несколько раз постучав, он дернул ручку. Дверь открылась, и перед ними оказалась пустая комната.
 – Я думала, он останется здесь, – сказала Финч. – Он собирался просить тебя приютить его еще на одну ночь. Но должно быть, он решил поискать другой ночлег.
 Росс взглянул на камин, где ярко горел огонь, на поднос с нетронутой едой и покачал головой. На кресле лежала салфетка, на столе – раскрытая книга.
 – Вряд ли он нашел другое место. Просто мы пришли в тот момент, когда он на несколько минут вышел. Мы его подождем.
 Стоя в противоположных концах комнаты, они прождали его полчаса. Так как мистера Оука по-прежнему не было на месте, Росс решил выяснить, где он находится. Позвонив слуге, он велел ему найти Дженнингса и спросить у того, где мистер Оук. Камердинер быстро прислал сообщение, что видел, как мистер Оук всего полчаса назад вышел из дома. Нет, он как будто не брал кеб.
 – Полчаса назад? – спросила Финч, когда они снова остались одни. – Мы уже были здесь.
 – Наверное, он был внизу.
 – Но мы его не встретили.
 Росс тоже обратил на это внимание.
 – Нет, – медленно сказал он, – мы его не встретили. Видимо, он был где-то в другом месте. В таком большом доме нетрудно затеряться – особенно если этого очень хочешь.
 – Но зачем ему это? Росс пожал плечами:
 – Он стар. Возможно, он испугался насилия, свидетелем которого оказался, и перспективы тоже подвергнуться насилию. А может быть, его смутило то, что ему вновь приходится искать здесь убежище.
 – Я думаю, он отправился в Уайтчепел, и намерена последовать туда за ним. Должно быть, его предупредили, что с ним свяжутся Зебедия и Артемид, и он понял, какая ответственность на нем лежит. А он не производит впечатления человека, который боится ответственности.
 Сейчас не время предаваться отчаянию при мысли о том, что стоящая перед ним задача становится почти невыполнимой. Нет также времени на какие-либо сомнения. Чтобы действовать эффективно, он должен любой ценой взять события под контроль.
 – Пойдем в мои комнаты, – предложил он Финч. – Мне нужно поговорить с Дженнингсом.
 – Мы и так уже потеряли много времени. Если мы сейчас же не уедем, то потеряем еще больше. Или, скорее, если я сейчас не уеду. Я должна найти кеб. Или, возможно, Дженнингс найдет его для меня.
 Все женщины пытаются манипулировать мужчинами. Росс не сомневался, что она хочет, чтобы он с ней поехал, и ждет, что он уступит.
 – Сначала мы пройдем ко мне и решим, что делать.
 – Это потеря...
 – Я на этом настаиваю. – Взяв Финч за локоть, он вывел ее в коридор, который вел к его апартаментам.
 Тут она запротестовала:
 – Я уже говорила, что предпочла бы беседовать в другом месте.
 – Но ведь ты настаивала, чтобы мы поспешили, – напомнил ей Росс. – Мои комнаты находятся ближе всего.
 Он видел, как Финч борется с собой, и знал, что она скоро уступит.
 Как только они вошли в гостиную, сидевший там Дженнингс моментально поднялся на ноги.
 – Я ждал вас, милорд. Добрый вечер, мисс Мор.
 – Вы видели, как уходил мистер Оук? – спросила она.
 – Да, мисс.
 Финч многозначительно посмотрела сначала на Дженнингса, потом на Росса. Она сомневалась, что слуга заслуживает доверия.
 – Мы с Дженнингсом прошли очень долгий путь, – спокойно сказал Росс. – Вдвоем мы пережили больше, чем выпадает на долю большинства людей. Он – моя правая рука.
 Сохраняя бесстрастное выражение лица, Дженнингс молча покачивался с пятки на носок.
 – Мистер Оук наверняка поехал в Уайтчепел, – переварив эту информацию, сказала Финч. – Он начал там свои поиски. И еще он ждет ваши грузы.
 – Вполне возможно, – сказал ей Росс. – Но я нисколько не поверю в эту теорию до тех пор, пока сам с ним не поговорю.
 К его смущению, Финч вдруг сдавленно зарыдала, спина ее затряслась.
 Росс сразу бросился к ней, но когда он положил ей руку на плечо, Финч отпрянула в сторону:
 – Пожалуйста, не прикасайся ко мне! Пожалей мои чувства. Может, Латимер уже мертв. Нет никаких гарантий, что это чудовище Артемид его не убил. Но пока я не увижу этого своими глазами, я буду его искать. И эти поиски должны начаться сейчас же.
 Насчет этого он не собирался с ней спорить.
 – Дженнингс, – проговорила Финч, – могу я попросить вас достать мне кеб?
 Дженнингс обеспокоенно посмотрел на Росса, тот утвердительно кивнул:
 – Превосходная идея, Дженнингс. Только вместо кеба лучше найдите телегу с пони – так будет менее подозрительно. Надо, чтобы телега выглядела так, будто она используется для какой-либо торговли. И позаботьтесь снабдить нас одеждой, которая не привлечет лишнего внимания.
 – Моя нынешняя одежда прекрасно подойдет, – сказала Финч.
 Росс был удивлен тем, с какой готовностью она восприняла его указания.
 Пожалуй, насчет своей одежды она близка к истине, подумал он, но тем не менее сказал:
 – Тебе нужно что-нибудь постарее и потемнее. Зеленое платье слишком хорошее по качеству и слишком заметное. К тому же тебе надо закрыть лицо. И волосы.
 – Я мигом, – сказал Дженнингс и вышел из гостиной.
 – Ты знаешь, на кого работают Зебедия и Артемид? – сразу спросила Финч.
 – У меня есть некоторые смутные предположения, – слегка исказив истину, ответил Росс.
 – Тогда поделись со мной этими смутными предположениями.
 От этой язвительной особы не так легко отделаться.
 – Зебедия использует Шервуда Тримбла в своих интересах. Я считаю, что он крайне опасен. Возможно, он именно тот, кто вызывает большую тревогу у одного моего друга, который очень хотел бы вырвать клыки у этого создания. – Он говорил о шейхе Рантуса, который отчаянно пытался сохранить свою власть и передать ее сыну, как это было принято на протяжении многих поколений.
 – Как же ты позволил этому Зебедии оставаться в твоем доме, если знаешь, что он готовит против тебя заговор?
 До сегодняшнего вечера Росс лишь подозревал об этом.
 – Пусть лучше он остается здесь, где я могу проследить его действия, чем где-нибудь в другом месте.
 – А зачем же ты нанял такого кучера? Все это весьма подозрительно.
 Росс прекрасно понимал, что она пытается осмыслить случившееся и приходит к неутешительным выводам.
 – Ты думаешь, что я играю во всем этом какую-то недостойную роль?
 Она слегка склонила голову набок, в отсвете пламени ее волосы отливали червонным золотом.
 – Я не знаю. – Ее бледная кожа сияла, темные глаза казались почти черными. – Ты воспользовался нами – мной и братом. Как же ты можешь ожидать, что я буду считать тебя безупречным?
 – Раньше ты меня высоко ценила во многих отношениях, причем весьма интимных.
 Подняв подбородок, она скрестила руки на груди. Он опустил взгляд.
 – Я привык считать, что чем больше природа одарила женщину, тем она привлекательнее с сексуальной точки зрения. Ты заставила меня изменить мое мнение. Твои маленькие, крайне нежные груди я нахожу весьма привлекательными. Мне бы хотелось сейчас их потрогать. Можно?
 – Ты ведешь себя возмутительно! – покраснев, сказала она. – Кажется, ты пытаешься смутить меня своей наглостью. Но я уже взрослая женщина и вполне способна терпеть твои выходки, не теряя головы.
 – Да ну? – Он небрежно обнял ее за шею и привлек к себе. – О, вот этого как раз не надо, Финч. Когда ты уступаешь страсти, то становишься неотразимой.
 – Ты смеешься надо мной. В такое время этим заниматься непростительно!
 Конечно, она была права, но он вовсе не смеялся над ней, к тому же бывают минуты, когда мужчина становится всего лишь... мужчиной. Прежде чем Финч успела прийти в себя, он нежно ее поцеловал.
 Крепко обняв за плечи, он еще теснее прижал ее к себе. Голова Финч запрокинулась, и чтобы удержаться на ногах, она ухватила Росса за рукава пальто.
 Раздвинув ее губы, он просунул язык внутрь. В это мгновение Росс понял, что в Финч встретил женщину, во власти которой разрушить все его логические построения.
 У нее был нежный рот и податливые губы. Финч слабо вскрикнула, но не стала сопротивляться, и через мгновение их языки сплелись. Такая страстность была редкостью для женщины благородного происхождения.
 Сейчас глаза ее были закрыты, красновато-коричневые ресницы нервно трепетали. Она издала еще один, на этот раз совсем иной звук, отпустила рукава Росса и попыталась оттолкнуть его от себя. Но Росс лишь крепче прижал ее к себе и стал целовать еще настойчивее.
 Прервав поцелуй, он губами ущипнул Финч за мочку уха, затем несколько раз – за шею.
 – Перестань! – В голосе ее звучало отчаяние. – Того и гляди вернется Дженнингс и застанет нас в таком виде.
 – Дженнингс никогда не войдет без разрешения, – сказал Росс. От возбуждения все мысли у него спутались. – Ты так сладко пахнешь, милая! Дай я тебя потрогаю.
 – Нет, пожалуйста, не надо! Как ты можешь в эту минуту думать о подобных вещах?
 – А почему бы и нет? В конце концов, мы все равно ждем телегу. Почему бы нам пока не поразвлечься?
 – Нет, это просто невозможно! Поразвлечься? Так вот что для тебя все это значит! Какой я была дурой, считая, что тут что-то большее!
 Вот-вот, женщины всегда относятся к этому слишком серьезно, всегда ищут здесь глубокий смысл. Их нисколько не интересуют те простые удовольствия, которые могут позволить себе мужчина и женщина, небезразличные друг другу. Сдвинув манишку, он частично обнажил ее груди, которые соблазнительно выделялись сквозь платье.
 – М-м-м! – воскликнул Росс. – Как это мило!
 Финч сделала шаг назад, но он последовал за ней. Финч отступала до тех пор, пока не уперлась спиной в дверь. Тогда он обхватил руками ее голову и заглянул в лицо.
 – Ты самая необычная из всех женщин, что я знал, – сказал он. – Ты прекрасная загадка, и я... мне очень хорошо с тобой. – Боже мой, он чуть не проговорился! Что за беспечность!
 Опустив руки, Финч прижала их к двери. Она явно не представляет, как желанна сейчас со своими огненно-рыжими волосами и влажными губами, которые прямо-таки умоляют, чтобы их снова поцеловали, – и конечно, со своей едва прикрытой грудью, вздымающейся и опускающейся в такт дыханию. Скользнув руками по ее талии, Росс обхватил ее ягодицы.
 – Скажи, что ты меня хочешь, – потребовал он. – Скажи, что позволишь привести тебя сюда и заняться с тобой любовью, когда ночная работа будет сделана.
 Она не отвечала.
 Склонившись к ее грудям, он несколько раз нежно и страстно их поцеловал. Финч задрожала, когда он коснулся соска.
 – Сейчас придет Дженнингс! – Застонав, она вцепилась ему в волосы. – О, перестань, Росс!
 Он просунул ее руку себе между ног.
 – Ты думаешь, я могу устоять, дорогая Финч? Я ведь всего лишь человек. Сдави меня вот здесь.
 Ее пальцы конвульсивно сжались, и Росс поспешил полностью обнажить ее груди. Подавшись вниз, тугой лиф приподнял их вверх, так что соски встали торчком.
 Широко открыв рот, Росс втянул в него как можно больше плоти и сосал ее до тех пор, пока Финч не вскрикнула от боли. Надо сказать, что и она держала его чересчур крепко и ритмично сдавливала.
 Нет, страсть, которая неумолимо влечет их друг к другу, не угасает и никогда не угаснет – Росс был в этом уверен.
 Задрав юбки, он стал гладить ее бедра. Округлые ягодицы Финч были твердыми, живот плоским, а когда он просунул два пальца между ее ног, то обнаружил, что там все стало влажным.
 Финч вновь вскрикнула.
 Отпустив Росса, она снова прижала руки к двери и выгнула спину, выставив вперед грудь и запрокинув голову.
 Росс тяжело дышал, чувствуя боль в паху. Она еще успеет все познать – но в более подходящее время, не теперь. Пока что ему придется удовлетворить ее другим способом.
 – Росс! – Прерывисто дыша, Финч принялась мотать головой из стороны в сторону. – Пожалуйста, Росс!
 На лестнице раздались шаги, но Росс понимал, что Финч их не слышит. Нужно спешить. Он принялся энергично работать пальцами.
 Секунда, другая – и она начала сползать вниз. Не прекращая своих манипуляций, Росс удержал ее на месте. Даже когда Финч непроизвольно дернулась и схватила его за руку, он продолжал действовать до тех пор, пока не почувствовал, что спазмы наслаждения утихают.
 Одной рукой обнимая ее за талию, шепча на ухо ласковые слова, он опустил юбки и заправил груди в лиф платья, затем постарался приладить на место манишку. А после этого как мог поправил Финч прическу.
 Вся дрожа, она продолжала за него цепляться. Крепко обняв Финч, он покрыл поцелуями ее лицо.
 – Ты такая милая, – говорил Росс. – Ты моя радость. Я просто счастлив, что именно ради меня ты забыла все приличия.
 Ее улыбка погасла. Неловкой походкой подойдя к зеленой кушетке, она села на нее и постаралась успокоиться.
 В этот момент раздался стук в дверь, и голос Дженнингса произнес:
 – Ваш экипаж скоро будет готов, милорд. Мне еще нужно кое-что у вас спросить.
 Открыв дверь, Росс принял из рук Дженнингса стопку одежды. В глаза камердинера он старался не смотреть. Росс не сомневался, что его чрезвычайно наблюдательный слуга легко догадается о том, что произошло в его отсутствие.
 – Спасибо, Дженнингс, – сказал он. – Сколько еще ждать? Приложив палец к губам, Дженнингс осмотрелся и, понизив голос, ответил:
 – Самое большее – пять минут. Я не встретил ни ее светлость, ни Зебедию. Не хотелось бы, чтобы они что-то подслушали.
 – Зебедия и Артемид направились в таверну «Петух и кувшины», – так же тихо ответил ему Росс. – Я думаю, они намерены провести там некоторое время.
 Дженнингс взглянул ему прямо в глаза.
 – Это не таверна. Это...
 – Я знаю, что это такое, – еще больше понизив голос, произнес Росс. – Сейчас я отправляюсь в Уайтчепел. Если я не найду никаких следов Латимера Мора, придется установить слежку за нашими друзьями в надежде, что они приведут меня к нему.
 – Вам нельзя ехать одному, милорд, – возразил Дженнингс. – Я должен вас прикрыть.
 – Интересная операция, не так ли? – едва заметно улыбнувшись, сказал Росс. – Право, Дженнингс, вы меня удивляете. Вы же регулярно ходите в церковь!
 Его немного высокомерное выражение не ускользнуло от внимания Дженнингса.
 – Говорите что хотите, но у нас есть соглашение. Если дело рисковое, то куда вы – туда и я. Сегодня ночью я буду недалеко от вас. Вы ведь не собираетесь в самом деле брать с собой девушку?
 Росс прикрыл за собой дверь.
 – Будет лучше ее взять. Она очень упряма и никогда не согласится остаться в стороне от событий. Вы можете спрятаться в телеге?
 – Да, конечно, могу, – нахмурившись, сказал Дженнингс.
 – Тогда так и сделайте. Я пока переоденусь и предложу переодеться молодой леди. – И он отвернулся от Дженнингса.
 Вернувшись в гостиную, Росс постарался сосредоточиться на том, что предстояло сделать. Вскоре он уже натянул на себя грубые шерстяные брюки и дешевую рубашку без галстука. Поношенное пальто было ему великовато, но все же грело. Обмотав вокруг шеи серое кашне, Росс нахлобучил на голову скрывавшую лицо черную бесформенную шляпу. Ради полного правдоподобия Дженнингс притащил дырявые башмаки.
 Спустя некоторое время из спальни Росса появилась Финч – для переодевания ей понадобилось несколько больше времени. Когда она уходила, их глаза встретились, безмолвно говоря о том, что у них еще осталось одно дело, которое надо завершить. Тем не менее Росс был рад, что не заставил ее переодеваться при нем, а отправил в спальню. Увидев ее обнаженной, он, возможно, так и не смог бы заставить себя уйти.
 Новая одежда Финч также была выдержана в серых тонах. Бесформенное платье свисало настолько свободно, что в нем Финч казалась еще худее, чем в действительности. Лиф, несмотря на все усилия Финч, ей так и не удалось как следует завязать, так что он обнажал грудь больше, чем нужно. Повязанный на голове черный платок все же не закрывал полностью прекрасные волосы Финч, и Россу пришлось ниже надвинуть его на лицо. Бросив мимолетный взгляд на ее груди, Росс поднял глаза и обнаружил, что Финч наблюдает за ним. Опустив концы платка, она крест-накрест опоясала ими грудь и завязала за спиной.
 – Значит, в Уайтчепел? – сказала Финч.
 – В Уайтчепел. Дженнингс спрячется в задней части телеги. Я говорю тебе это, чтобы ты не боялась. Мы с ним участвовали во многих опасных предприятиях.
 Если его слова ее как-то успокоили, то она не подала вида.
 – Ну, ты готова? – спросил Росс. Финч медлила.
 – Ты знаешь, где находится та забегаловка, куда пошли эти люди?
 – Знаю.
 – Почему бы тогда нам не отправиться туда, чтобы их подслушать? Мы должны следить за ними.
 Ему вовсе не хотелось везти Финч в это место.
 – Для начала нам нужно проверить склад, чтобы убедиться, что Латимер не томится где-нибудь там.
 – Да, – сказала она. – Я тоже об этом думала. Они ведь могли вставить ему кляп и посадить в какой-нибудь ящик.
 – Могли. Но вряд ли они так поступили. Они прекрасно понимают, что мы первым делом об этом подумаем. И тем не менее надо все там проверить. Кроме того, важно найти мистера Оука. Ты не знаешь, где живет его родственник из Хэмпстеда?
 – Я вообще ничего о нем не знаю. Я встретила его тогда же, что и ты. Латимер сказал, что у него были наилучшие рекомендации. Он даже работал у короля, в Виндзоре.
 – Да-да, тогда тем более нужно его найти и предупредить о том, какие планы строят насчет него наши недруги. Финч, может, ты останешься здесь?
 – Нет!
 – Я понимаю, что ты хочешь найти Латимера. Я тоже. Я очень тревожусь за его безопасность. И за твою. Если ты останешься здесь, я смогу передвигаться быстрее и...
 – Нет!
 – Если я не буду беспокоиться за тебя, то смогу сделать гораздо больше.
 – Тебе незачем обо мне беспокоиться. Я сама о себе позабочусь! – отрезала она. – Ведь иначе у меня были бы крупные неприятности, не так ли? – Натянув на руки дырявые шерстяные перчатки, она принялась их разглядывать с таким видом, словно это были моднейшие изделия.
 – Но зачем тебе о себе заботиться, Финч? Почему ты так настаиваешь на своем участии в этих опасных и совершенно неподходящих для женщины предприятиях?
 – Потому что я одинока. – Она старалась не смотреть ему в глаза. – Забота о брате стала целью моей жизни, но он идет своим путем. Я молюсь о его благополучном возвращении. Пусть он найдет себе хорошую жену.
 – Ты не одинока, – подумав, сказал Росс и тут же поспешил закрыть рот. Не стоит говорить того, о чем потом можно пожалеть.
 – Потому что со мной ты?
 Росс никогда не относил ее к числу тех женщин, которые любят произносить речи и пытаются загнать мужчину в ловушку.
 – Конечно, я с тобой. Ты не будешь одна. А скоро и брат к тебе вернется.
 Она посмотрела ему прямо в глаза.
 – Нам надо ехать. Но сначала ответь мне на один вопрос. Когда ты говорил, что тебе очень хорошо со мной, ты перед этим запнулся. Что ты собирался сказать?
 Он был чересчур неосторожен. В конце концов, она всего лишь женщина. Удивительная, славная, очаровательная женщина. И она заметила ту фатальную запинку. Это нужно как-то исправить.
 – Что ты хотел сказать, Росс? Он рассмеялся:
 – А ты что подумала? – Ему было неприятно ее обманывать.
 Задумчиво посмотрев на него, она опустила глаза и направилась к открытой двери.
 – Даже не могу себе представить, – обронила она. – Нам надо спешить.
 Он чуть не сказал ей, что любит ее.




 Глава 16


 Оставив Росса и Дженнингса закрывать двери, Финн под проливным дождем поспешила забраться в двуколку. Если Латимер и находится на складе, он слишком хорошо спрятан и найти его будет нелегко.
 – Что ж, теперь нам надо ехать в ту забегаловку, – сказала она Россу, когда он сел рядом и взялся за вожжи. – Ту, о которой говорили эти люди.
 – У них есть перед нами преимущество, – заметил Росс и обернулся назад. Двуколку перекосило, было слышно, как Дженнингс прячется под пустыми мешками. – Когда Артемид захватил твоего брата, у него оказалась на руках козырная карта. Тем не менее мне не все понятно. Если Артемид заставил Латимера написать тебе письмо, то почему он не упомянул об этом Зебедии? Он наверняка должен был бы этим похвастаться – как все люди с низким интеллектом, желающие показать себя очень умными.
 – Он вообще не говорил, что мистер Мор написал какое-то письмо, – раздался приглушенный голос Дженнингса.
 Пока они ехали в Уайтчепел, Росс рассказал Дженнингсу о том, что узнал на конюшне.
 – Латимер мне написал, – отчаянно стараясь вспомнить все, что знала о местонахождении брата, сказала Финч. – Мистер Оук нашел это письмо и послал его нам. И в пояснение написал еще одно письмо.
 – Я уже говорил об этом Дженнингсу, – сказал Росс, который, сгорбившись, сидел на козлах. Дождь хлестал по его шляпе, из-за широких полей которой не было видно лица. – Но вы подтверждаете мои выводы, Дженнингс. Мне хотелось бы найти нашего мистера Оука не меньше, чем тех двух бандитов. Неизвестно, мошенником какого калибра он может оказаться.
 Финч повернулась к нему:
 – Что ты хочешь этим сказать? Кучер сам признался в том, что похитил Латимера. Мистер Оук – старый человек, который работает на нас, чтобы убить время. Почему ты подозреваешь, что он мошенник?
 – Ты встретила его в одно время со мной. Судя по словам Латимера, он тоже его не знал. Мистер Оук просто появился и предложил свои услуги.
 – У него были рекомендации. – Гм!
 Старая черная шаль вся промокла, так же как и серое платье. Вода заливала Финч за шиворот.
 – Ты думаешь, мистер Оук тоже участвует в этой интриге?
 – Я думаю, тебе нужно очень тщательно исследовать так называемую записку Латимера.
 – Но... – Ведь это был почерк Латимера, разве нет? Посмотрев на нее, Росс тихо выругался.
 – Ты вся промокла! Сейчас я отвезу тебя домой.
 – Нет! – Отстранившись, она спрыгнула с телеги. – Без брата я не уеду! – С этими словами она побежала назад.
 – Вернись! – лозвал ее Росс.
 Она проигнорировала его слова. Конечно, Финч не имела представления, куда идти и где искать Латимера, – ее план сводился к тому, чтобы заставить Росса взять ее с собой. Он не должен отвозить ее домой. Вполне возможно, что он найдет этих людей.
 – Финч! Говорю тебе – сейчас же вернись! Ты теряешь драгоценное время.
 – Ты подозреваешь мистера Оука, – ответила она, – а сам занимаешься загадочными...
 – Говори потише! – раздраженно произнес Росс. – И иди сюда. Это приказ! – спустившись с козел, добавил он, и Финч заметила его крепко стиснутые зубы.
 – Я не собираюсь бежать, – ответила она. – Но знай, что меня не запугать человеку, которому я ничем не обязана.
 – Ладно, я весь внимание, – сказал Росс. Стекавшая с его шляпы вода лилась прямо на Финч, еще больше усугубляя ее и без того незавидное положение. – Что, по твоему мнению, я знаю? Что я могу сделать? Что мне известно такого, что неизвестно тебе? Ты не знаешь, где искать Латимера. С чего ты взяла, что я это знаю?
 – Ты что-то скрываешь, – с трудом произнесла Финч. Злое выражение лица Росса испугало ее. – Тот человек говорил о тебе и той весьма важной роли, которую ты играешь в какой-то опасной затее. Ты знаешь, в чем там дело, и я хочу, чтобы ты мне все рассказал, только лишь потому, что ты использовал , нас с Латимером, а теперь жизнь Латимера под угрозой. Скажи, насколько опасно наше положение, и если ты мне не поможешь, я буду искать помощи в другом месте.
 – Ты слишком возбуждена. Успокойся.
 – Ты просто невозможен! – Собственный голос показался Финч чересчур жалобным. Сжав губы, она схватила Росса за отвороты пальто: – Ты должен нести ответственность за свои действия. И не в твоей власти что-либо мне приказывать.
 Росс обхватил ее руки своими, не пытаясь, однако, отстранить от себя Финч.
 – Ты даже не знаешь, – очень тихо сказал он, – что существуют такие опасности, которые ты не в состоянии оценить. К тому же тебе никогда не приходилось выбирать между спасением собственной жизни и спасением тысяч людей. Я не собирался ставить тебя в такое отчаянное положение, но это случилось, и я не отступлю и сделаю все, что могу.
 Она потерла глаза, которые стали влажными не только от дождя.
 – Я защищу тебя, Финч. И постараюсь защитить Латимера. Ты веришь, что я позабочусь о тебе?
 – Я верю, что ты этого хочешь, но не уверена, что у тебя получится. Ты даже не можешь положиться на тех, кого, по всей видимости, придется привлечь к этому делу.
 – Это верно. Но ты не должна пострадать.
 С каждым часом, который Финч проводила в его обществе, она все больше чувствовала себя связанной с Россом – с человеком, который вовсе ей не подходил, даже если бы принадлежал к одному с ней классу. Она убрала руку.
 – Сейчас мы с Дженнингсом доставим тебя обратно на Мейфэр-сквер. Мне нужно побыстрее все разузнать.
 Он все время вызывал у нее то радость, то раздражение.
 – Ты думаешь, что можешь смягчить меня красивыми словами? Я не вернусь домой без Латимера. Мы – ты, я и Дженнингс – отправимся искать этих людей.
 – Ты, кажется, забыла, что эти люди также угрожали и твоей жизни. Я не могу везти тебя к ним.
 – За себя я не боюсь. – Об этом она больше не будет спорить. – Но мне не хочется действовать одной, и я прошу тебя взять меня туда. Если потом ты не захочешь мне помогать, то можешь оставить меня – я и сама справлюсь.
 Подняв голову и подставив лицо дождю, Росс расхохотался. Он смеялся, и в тусклом свете фонарей блестели его крепкие белые зубы.
 – Почему ты смеешься? – чувствуя себя униженной, спросила Финч.
 Но он ее не слышал или по крайней мере не подавал виду, что слышит.
 В этот момент на плечо Финч легла чья-то рука. Она круто обернулась. Перед ней с непокрытой головой стоял Хайден.
 – Знаете, они здесь были. Двое мужчин, которые входили вон туда. Большой был за главного. И все время помыкал вторым – так мерзко!
 – О чем ты говоришь? – удивился Росс. – И откуда ты взялся?
 – Я видел, как вы приехали, и следил, чтобы никто не тронул телегу.
 – Прими мою благодарность. – Голос Росса по-прежнему звучал скептически. – Почему я не заметил, как ты подошел?
 – Тут привыкаешь ходить очень осторожно и держать ухо востро.
 – Тебе виднее, – сказал ему Росс. – Так что ты говоришь насчет тех двоих? Ты видел их здесь?
 – Я слышал, как вы и леди говорили насчет двух джентов. Судя по всему, вы искали их на складе, только их нет, потому что они ушли. Мне не следовало совать в это дело свой нос – слишком опасно. Но вы были добры ко мне.
 Дождь пошел еще сильнее. Росс по-прежнему стоял спиной к ветру, словно пытаясь защитить Финч от непогоды.
 – Черт побери! – сказал он. – Откуда ты взял, что нам знакомы те двое, которых ты видел?
 – Я слышал, как вы сказали «Артемид» – очень смешное имя. Тот мужчина – такой высокий, крупный – называл другого Артемидом.
 – Должно быть, они кричали на улице, раз ты так много слышал, – многозначительно посмотрев на Финч, произнес Росс. – От них следовало ожидать большей осторожности.
 Шмыгнув носом, мальчик поправил упавшие на глаза волосы.
 – Они не кричали. Просто я пошел за ними. Я подумал, что так нужно, раз они чужие, а джента-хозяина на месте нет, только старый джент.
 – Мистер Оук? – Финч в испуге обернулась, чтобы посмотреть на здание склада. – Он был здесь?
 – Да. Он тоже следил за теми двумя – как и я. Но он меня не видел. Эти парни говорили, что станут по-настоящему богатыми, когда победят какого-то важного джента. Он должен получить несколько посылок, а когда он их все получит, они у него все заберут, и тогда какой-то их друг сможет претендовать на трон. Так говорил Артемид. Он собирался тогда носить золото и жемчуг и ходить в шелках и атласе. Еще он собирался завести гарем, чтобы каждую ночь у него была новая женщина.
 – Спасибо, Хайден. Значит, Артемид со своим другом ушли?
 – Ну да. Они отправились в забегаловку «Петух и кувшины».
 – Когда это было?
 – Незадолго до того, как вы приехали.
 Финч вздрогнула:
 – Мы могли на них наткнуться.
 – Скоро нам еще предстоит с ними столкнуться, – пообещал Росс. – Но только без тебя, Финч. Как я понимаю, после этого довольно быстро ушел и мистер Оук?
 – Угу. Было так смешно! Он вышел совершенно спокойно, уже когда они сели в кеб. Я говорил, что они приехали в кебе? И тут он вдруг быстро залезает на запятки кеба, и они уезжают. Так что где они, там, наверное, сейчас и он.
 – Я же говорила тебе, что он хороший, заслуживающий всяческого доверия человек! – воскликнула Финч. – Он самостоятельно пытается их выследить. Старый, слабый человек – и совсем один. Мы должны немедленно отправиться ему на помощь!
 – Мистер, – сказал Хайден, – а может, и я на что сгожусь? Я очень старательный и точно выполняю поручения. Я могу быть посыльным, могу делать все остальное. Я быстро учусь. Я был бы вам полезен. Если сейчас вы отправитесь в это место, я могу поехать с вами и постеречь телегу, пока вы будете внутри.
 – Ну, пожалуй...
 – У мальчика есть голова на плечах, – заметил Джен-нингс, сидевший на той самой телеге, о которой шла речь. – И на вид он сильный. По-моему, он из тех парней, которые не чураются любой работы. Милорд, мы можем поручить ему наблюдать за всем, что нас интересует.
 Тонкая улыбка Росса поразила Финч.
 Коротко кивнув Хайдену, он махнул рукой, чтобы тот садился в телегу. Затем, крепко взяв за руку Финч, он повел ее в том же направлении.
 – Иди вперед, Хайден, – скомандовал он. – Мисс Финч я посажу сзади. Там она будет лучше защищена от непогоды.
 И Финч тут же без всяких церемоний посадили на телегу, где Дженнингс проворно накрыл ее мешками. Мешки даже оказались сухими, так как он достал их из-под низа.
 – А теперь, – сказал Росс, – нам нужно найти заведение «Петух и кувшины». Я думаю, это где-то в районе «Слона и замка».
 – Нужно принять меры, чтобы нас не узнали, – сказала Финч. – Я имею в виду Артемида и Зебедию.
 – Обязательно. Дженнингс, вы знаете, что делать. Дальнейшее произошло в считанные мгновения. Финч даже вскрикнуть не успела, как ей засунули в рот кляп. Она отбивалась изо всех сил, но это не помогло. Дженнингс схватил ее за руки и связал их впереди, после чего связал ноги и боком положил Финч снова на мешки. Под голову он подсунул ей что-то мягкое.
 – Прошу прощения, мисс, – сказал Дженнингс, – но это ради вашего же блага. Вы девушка из благородных, а то место, куда мы едем, не для таких. Успокойтесь и лежите спокойно, а не то повредите вашу нежную кожу.
 Она попыталась что-то сказать, но они ее не слышали. Дженнингс уже снова ее укрывал – на этот раз с головой.
 – А теперь, Хайден, – услышала она голос Росса, – когда мы приедем к месту назначения, ты останешься здесь и будешь следить за всем. Я ясно выразился?
 – Да, милорд. – Хайден был явно доволен своим новым статусом. Оказывается, лояльность вполне можно купить за имбирное печенье.
 – Если справишься, я найму тебя к себе на службу и ты станешь получать регулярное жалованье. Но помни – все зависит от сегодняшнего вечера.
 – Да, милорд.
 Финч вся тряслась от негодования.
 Ну ничего, они так просто от нее не убегут! Они еще не подозревают, какой изобретательной может быть Финч. Вызвать жалость у Хайдена – это довольно просто. Он ее освободит. Потом, правда, придется подумать, как оправдать его перед Россом.
 Клоуны ей не очень нравятся, но придется терпеть их столько, сколько понадобится. Тогда, в конюшне, Артемид упоминал о «смелых акробатических номерах». Финч никогда не видела акробатов и, пожалуй, с интересом посмотрит на такое представление.




 Глава 17


  Это просто отвратительно. Чудовищно! 
  Я всегда был и остаюсь законченным оптимистом. Я никогда не сдаюсь  ,   невзирая ни на какие препятствия. Я верю  ,   что в конце концов обязательно добьюсь успеха  ,   пусть даже мне приходится полагаться на круглых дураков. 
  Моя проницательность – выше всякой похвалы. Я одарен исключительным даром предвидения. 
  Я никогда не ошибаюсь. 
  Но несмотря на этот дар  ,   на то вдохновение  ,   что я вселяю в моих подшефных  ,   все идет вкривь и вкось. 
  Действительно  ,   некоторые косвенные признаки подтверждают  ,   что я могу надеяться на удаление Моров из дома номер семь. Что же касается остального  ,   то как я могу хотя бы подумать об этом  ,   пока продолжается безобразная несуразица с Латимером Мором  ,   а лорд Килруд никак не поймет  ,   что должен сейчас же жениться на девице Мор и забрать ее в дом номер восемь?  Разумеется  ,   пригласив туда и Латимера – если  ,   конечно  ,   Латимер когда-нибудь вернется на Мейфэр-сквер. 
  А теперь я должен кое о чем вас предупредить. Это моя обязанность  ,   а я никогда не пренебрегал своими обязанностями. Нечто... Ну нет  ,   вы достаточно взрослые  ,   чтобы говорить с вами откровенно. Буду излагать все так  ,   как есть. Пусть это вызовет у вас ужас  ,   даже отвращение  ,   но так вы лучше поймете мое искреннее желание найти наконец удовлетворительное решение проблемы. 
  Итак  ,   буду откровенен. 
  Когда я находился в одном месте  ,   там происходили определенные вещи  ,   предназначенные для того  ,   чтобы вызвать у присутствующих определенную реакцию. Эти вещи я абсолютно не одобряю. 
  Пожалуй  ,   нельзя высказаться яснее! 
  Теперь я вынужден вернуться к своему предупреждению. Не собираюсь вас успокаивать  ,   поскольку мне бы хотелось считать  ,   что я сделал все  ,   что в моей власти  ,   дабы защитить всех заинтересованных лиц. 
  Помните  ,   я предупреждал  ,   что могут наступить времена  ,   когда будет лучше не смотреть? Ни на что. 
  Думаю  ,   помните. 
  Так вот – все  ,   кто намеревался спрятать глаза  ,   пусть сделают это поскорее. 




 Глава 18


 – У меня есть план, Дженнингс, – сказал Росс. – Он связан с определенным риском, но мы должны действовать, и как можно скорее, или Латимер Мор погибнет.
 – Я тоже думал об этом, милорд, – ответил Дженнингс. – Артемид не может отпустить Мора, так как боится, что тот его узнает и передаст правосудию.
 Росс пожалел, что связанная Финч также могла услышать то, что говорилось о ее брате, но выбора не было. Хайден теперь следит за ней, в то время как Дженнингс сидит рядом с Россом на жестком сиденье.
 Дождь продолжал идти и даже.усилился. Вероятно, у них весьма жалкий вид – у всех без исключения.
 – Вы что-то сказали, милорд? – спросил Дженнингс.
 – Да, да. Пока Артемид считает, что заложник связывает мне руки – а я думаю, он собирается использовать его, чтобы заставить меня передать ему Священную шкатулку, – он скорее всего оставит его в живых. Ясно еще одно. Хотя я уверен, что Артемид познакомился с Зебедией еще до их приезда в Лондон, я не думаю, что он знает всю историю. Зебедия – знает и должен держать своего сообщника в неведении. И за это я ему весьма благодарен. Зебедия будет играть с осторожностью. Он не станет раскрывать карты...
 Поймав предостерегающий взгляд Дженнингса, Росс кивнул. Финч больше не делала попыток освободиться – без сомнения, она прислушивалась к каждому их слову.
 – Ну, – сказал Дженнингс, кивнув в сторону «пассажирки», – я рад, что на данный момент мы можем быть уверены в безопасности мистера Мора.
 – Да, конечно. – Росс, как всегда, мысленно похвалил Дженнингса за его внимание к людям. – Что бы один из них ни замыслил – они никогда не добьются того, что хотят. Но несмотря на это, нам нужно как можно быстрее освободить Латимера.
 Престарелая лошадь довольно резво мчала телегу по пустынным улицам. Заведение, которое они искали, было уже недалеко.
 – Хайден, – повысив голос, сказал Росс, – ты знаешь, что ты должен делать?
 – Да, ваша светлость, – ответил мальчик таким голосом, словно его энтузиазм в отношении новой должности уже несколько угас. – Я... э... должен позаботиться о телеге и о леди.
 – Именно так. А если случится какое-либо неприятное событие – ну, например, тебе будет угрожать насилие, – сразу же отправляйся на Мейфэр-сквер, восемь. Там ты должен будешь... гм... освободить мисс Мор от приспособлений, ограничивающих ее свободу, и...
 – Приспо... это что? – спросил Хайден.
 – Развязать леди, – со злостью ответил Росс. Дженнингс был прав, когда сказал, что они могут свободно говорить при мальчике, поскольку тот не понимает большую часть услышанного. – В нужное время.
 – Вон там, милорд, – сказал Дженнингс. – Слева за углом. Рыбная терраса.
 Следуя указаниям своего камердинера, Росс остановил телегу возле одного из зданий, образующих в плане треугольник. В центре этого треугольника стояло строение, с виду гораздо старше соседних. Даже сквозь закрытые двери оттуда доносился хриплый смех.
 – Таверна, – произнес Росс. – По крайней мере так оно должно выглядеть. Случайным посетителям «Петуха и кувшинов» должно казаться именно это.
 – Угу, – сказал Дженнингс. – Нам пора идти внутрь. Росс улыбнулся. Сегодня Дженнингс проявляет к своей работе исключительный энтузиазм.
 – Прекрасно. Вот вам план – мы ищем Зебедию и Артемида.
 – Но, милорд! – Дженнингс с удивлением посмотрел на Росса. – Прямо так открыто?
 – Сначала нет. Нам нужно подобраться к ним достаточно близко и подслушать, что они говорят. Если они нас увидят, мы притворимся, что пьяны – а они наверняка уже напились, – и подойдем к ним как к случайно встреченным старым знакомым. Мы, дескать, пришли сюда переодетые, чтобы не привлекать лишнего внимания, и кого же тут встретили? Друзей. Лучшее, что можно сделать в такой ситуации, – это предложить провести вечер вместе и заключить соглашение насчет того, что о нашем пребывании здесь больше никто не узнает. Я ничего не скажу леди Эванджелине и Шервуду – если, конечно, Зебедия и кучер его хозяйки тоже сохранят мою тайну.
 – Но что вы у них выведаете, если мы будем...
 – Вместе? – сойдя на землю, спросил Росс. – Ничего. Но мы будем дожидаться возможности застать Зебедию одного и схватить его. Это будет вполне справедливо. Артемиду нужен Зебедия, нам нужен Латимер. Мы будем только рады произвести обмен.
 Хайден вытащил кляп изо рта Финч, но она продолжала кашлять и сделала вид, что ее вот-вот вырвет.
 – Мисс, – с отчаянием в голосе прошептал Хайден, – из-за вас я потеряю работу. Кто-нибудь сейчас вас услышит. Ну скажите что-нибудь, мисс! Вы что, умираете?
 – Развяжи меня! – ответила Финч, пытаясь освободиться от пут. – Сейчас же!
 – Я не могу, – чуть не плача, сказал Хайден. – Говорю вам, я потеряю работу.
 – Ты потеряешь работу, если не сделаешь то, что велел его светлость и не отпустишь меня тотчас же. Именно это он имел в виду, когда говорил о нужном времени. – Хоть бы Хайден не смог толком вспомнить о том, что должен сделать!
 – Он сказал... – Хайден замолчал, нагнувшись над Финч так, чтобы ясно видеть ее лицо. – Он сказал, чтобы я отвез вас в то место, если понадобится.
 Сердце Финч учащенно забилось.
 – Если начнется драка, – сказала она. – А драки нет. Его светлость велел тебе развязать меня в нужное время. Он имел в виду – после того, как уйдет.
 – Зачем?
 Вздор, чепуха! Она не должна ошибиться. То, что предложил Росс, слишком опасно. Если он проиграет, она больше никогда не увидит Латимера.
 – Затем, что он хочет проверить, как ты выполняешь его инструкции. Поспеши, Хайден! Я не хочу, чтобы ты попал впросак.
 – Нет. Он хотел, чтобы я ничего не делал, пока не начнется какая-нибудь заваруха.
 Мальчика не так-то легко провести. Финч уткнулась лицом в мешки.
 – Мисс! – с беспокойством сказал Хайден. – Вы были добры ко мне. Но и этот джент тоже. Я не хочу вам навредить, но лучше я буду делать то, что он велел.
 Финч больше не могла сдерживать слезы. Она попыталась приглушить звук, зарывшись в мешки, но страх и отчаяние заставили ее разрыдаться.
 Она чувствовала, как Хайден нерешительно похлопывает ее по плечу, слышала, как он что-то говорит, но не могла разобрать слов.
 Финч поняла, что свободна, только через несколько секунд после того, как ее руки оказались развязанными. Икнув, она подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит. Что-то бормоча себе под нос, Хайден развязывал ей ноги.
 – Ой, спасибо! – сказала Финч. – А теперь, Хайден, пожалуйста, оставайся здесь.
 – А куда вы идете?
 – В «Петух и кувшины», конечно. Ты же слышал, о чем говорили те две крысы. Они думают, будто под каким-то нелепым предлогом могут пойти туда, чтобы добиться освобождения моего брата.
 – Вам нельзя туда, мисс. Его светлость разорвет меня на кусочки.
 – Нисколько. – Она должна что-нибудь придумать, причем очень быстро, иначе не успеет остановить катастрофу. Даже если Росс с Дженнингсом захватят Зебедию, думала Финч, нельзя быть уверенным в том, что Артемид пойдет на обмен. Этот злодей предпочтет бежать. – Я объясню ему, что бессовестно с тобой поступила. Сначала я сделала вид, что умираю – чтобы ты меня развязал, затем убедила в том, что жизнь моего брата зависит от того, успею ли я остановить его светлость.
 – Ну, я не знаю...
 Предположив, что он не станет ее останавливать, Финч встала.
 – Положись на меня. – Она неуклюже спрыгнула на землю. – Оставайся здесь, и я обещаю, что с тобой все будет хорошо. – Пусть только Росс попробует наказать доброго мальчика за то, что тот внял ее мольбам!
 Финч по скользким камням поспешила к постоялому двору. Между каменными плитами ручьями текла вода. Со стороны здания доносился какой-то неприятный шум. Снаружи на металлическом кронштейне, поскрипывая на ветру, вертелась аляповатая вывеска – ухмылявшийся черный петух, державший в каждой когтистой лапе по кувшину. Лапы были неприлично задраны вверх.
 Возле входной двери Финч остановилась. С того момента как Росс с Дженнингсом вылезли из телеги, прошло всего несколько минут. Что бы ни случилось, она должна остановить этих дураков.
 Дождь сослужил ей хорошую службу. Сейчас она выглядит настоящей нищенкой и сможет пройти, не обращая на себя внимания даже самой вульгарной компании. Финч сняла насквозь промокшую шаль, выжала ее и снова надела, постаравшись закрыть волосы и большую часть лица. После этого, стиснув зубы, она толкнула дверь.
 Горячий душный воздух от огромного нагретого камина и от множества сгрудившихся человеческих тел наполнял помещение, так что она чуть не задохнулась. Намокшая одежда Финч моментально стала испускать пар.
 Зал был немаленьким. Потолочные балки нависали так низко, что тем, кто повыше, приходилось нагибаться. Пол покрывали грязные опилки.
 Вокруг каждого стола толпились завсегдатаи заведения, которые, громко смеясь, поднимали пивные кружки и тут же их осушали.
 Финч стояла в дверях, с изумлением наблюдая за происходящим. Она никогда не видела ничего подобного. В зале как будто не было никого, кто остался бы трезвым. Стуча кружками по мокрым от пива столам, мужчины и женщины постоянно пили, время от времени начиная шумно выяснять отношения. Как заметила Финч, у многих женщин одежда была в беспорядке, открывая то, что должно быть скрыто.
 Где же Росс и Дженнингс? Финч огляделась по сторонам. Конечно, здесь она в опасности, но ради Латимера она готова рисковать даже самой жизнью. Первое знакомое лицо, которое она здесь увидела, было лицом Артемида. Правда, и оно мелькнуло перед ней лишь на мгновение, так как кучер вслед за каким-то высоким мужчиной – несомненно, Зебедией – прошел в другую комнату.
 Финч очень хотелось отступить, но ведь надо выручать бедного Латимера, так что пути назад нет.
 Росс! Стыдясь признаться в этом самой себе, Финч чувствовала, что в его присутствии сумела бы вновь обрести мужество.
 И тут она его увидела. Словно в ответ на ее мысленный призыв, Росс встал из-за стола, за которым сидел вместе с Дженнингсом, и тоже направился в соседнюю комнату.
 Набравшись храбрости, Финч поспешила за ним, на ходу уворачиваясь от рук подвыпивших клиентов. Она подбежала к двери в тот самый момент, когда она захлопнулась за Россом и Дженнингсом. Задыхаясь, она повернула ручку, открыла дверь и проскользнула в затемненное помещение, в котором рядами стояли стулья, повернутые в одну сторону.
 Зажав в руке платок, она прикрыла за собой дверь и попыталась рассмотреть, что происходит на сцене, где в свете огней передвигались какие-то фигуры. Сидевшие в зале зрители издавали не то вздохи, не то стоны.
 – Ты ничтожная идиотка, Финч! – произнес у нее над ухом Росс. Схватив за руку, он напугал ее так, что Финч чуть не упала в обморок. – Сейчас ты все погубишь. Что ты здесь делаешь?
 Она была не в силах ему ответить.
 – Сядь! – крикнул какой-то мужчина. – И закрой пасть! Росс тут же заключил Финч в объятия и прижал ее голову к своей груди.
 – Нам нельзя привлекать к себе внимания, – прошептал он и потащил ее к занавешенным нишам, с обеих сторон примыкавшим к сцене. Росс отдернул одну из грязных занавесок – в ответ раздалось чье-то возмущенное ворчание. Он отдернул вторую и, выяснив, что кабинка пуста, втолкнул туда Финч и посадил ее на маленькую плюшевую кушетку, а сам уселся рядом. По-прежнему не отпуская ее руки, Росс снова прижал ее голову к своей груди. – Теперь мне придется отправить тебя обратно, и в результате мы можем упустить шанс освободить Латимера.
 С усилием отстранив его от себя, Финч получила наконец возможность дышать и говорить.
 – Мне вовсе не хочется находиться здесь, – раздраженно зашептала она. – Это отвратительное место. Я пришла, чтобы спасти тебя. И Латимера. Где Дженнингс? Только не говори мне, что он уже разговаривает с этими негодяями.
 – Вы чересчур упрямы, мисс. Я не обязан вам ничего объяснять.
 – Если хочешь, чтобы я с тобой сотрудничала, – придется объяснить. Я могу моментально выдать твое присутствие – стоит только закричать. И я так и сделаю, если ты будешь стоять на своем. Неизвестно, добьешься ли ты успеха, но если нет, то погубишь Латимера, а не спасешь его.
 – Да провались ты пропадом! – Сквозь платок он больно схватил ее за волосы. – Ну, я еще доберусь до этого маленького негодяя – Хайдена! Что за бесполезное создание!
 – Я притворилась, будто умираю. Он сделал то, что сделал бы на его месте любой порядочный человек, – освободил меня, и я убежала. Он хороший мальчик, и ты правильно поступишь, если оставишь его на службе.
 – Гм! Я вряд ли с тобой соглашусь. Когда я скажу, что надо идти, ты пойдешь за мной.
 – Против своего желания я никуда не пойду. Я слышала, как вы строили планы – они совершенно безрассудны, милорд.
 – Эй, вы, – послышалось снаружи, – успокойтесь там! Росс прижал ее лицо к своему.
 – Подождем, пока о нас забудут. – С этими словами он впился ей в губы. Поцелуй Росса был не особенно нежным, но и не слишком грубым. Постепенно его дыхание стало прерывистым, движения его губ и языка вызывали у Финч сладострастные ощущения.
 Откинув назад голову Финч, он заглянул ей в лицо. Даже в кромешной тьме она видела в его глазах отблеск страсти. Обвив рукой ее шею, Росс пристально смотрел на нее. Взглянув на ее губы, он снова принялся целовать Финч, на этот раз более страстно и настойчиво.
 – Почему ты не хочешь посвятить меня в свои планы? – прошептала она, когда он остановился, чтобы перевести дыхание. – Латимер – мой брат. И я не дура. Со мной нельзя больше не считаться. Куда бы ты ни пошел и что бы ни делал, я буду с тобой.
 На лице Росса задергался мускул.
 – Ты не замечаешь опасности, если даже она смотрит тебе прямо в глаза, – мягко сказал он. – Если я могу удалить тебя в безопасное место – это будет сделано. И не надо сопротивляться, иначе ты пожалеешь о своем решении.
 Сделав отчаянное усилие, Финч повернулась. Теперь изменить ее положение Росс мог только ценой нового взрыва недовольства со стороны других зрителей.
 – Закрой глаза, – прошептал ей на ухо Росс. – Сейчас же закрой.
 Но она была не в силах оторвать взгляд от того, что происходило вокруг. Направленный на сцену свет падал и на собравшихся возле нее зрителей. Мужчины и женщины сидели, тесно прижавшись друг к другу, и самым непристойным образом ощупывали друг друга. У некоторых одежда была расстегнута, кое у кого – вообще отсутствовала. Наконец, кое-где можно было увидеть хорошо одетых женщин, которые сидели – в основном по две, – обмахиваясь веерами и тихо перешептываясь. Время от времени в зале появлялись мужчины и женщины, держащие в руках пивные кружки или бокалы поменьше, – они доставляли зрителям выпивку.
 Росс по-прежнему крепко обнимал Финч. Обернувшись, она увидела, что он выискивает кого-то в толпе – несомненно, Артемида и Зебедию. Финч заметила в зале человека, похожего на Дженнингса, – он был один и тоже озирался по сторонам.
 – А теперь, леди и джентльмены, – провозгласила со сцены женщина, – Бесстыжий и Пламя покажут вам представление под названием «Брачная ночь». Подбодрите их. Покажите им, как они вас вдохновляют! – Громко расхохотавшись, она медленно попятилась назад, чтобы уступить место высокому мускулистому парню лет восемнадцати-девятнадцати, одетому в черный пиджак и такие же брюки, и женщине чуть постарше с черными волосами до пояса, одетой в скромное розовое платье.
 – Я говорил тебе, чтобы ты не смотрела, – сказал Росс, пытаясь закрыть ей глаза.
 Вместо ответа она отвела его руку и чуть подалась вперед.
 – Это неприлично, – сказал он.
 – Для тебя прилично, а для меня нет? – удивилась она и скрестила на груди руки.
 На сцене женщина по прозвищу Пламя с криком пыталась убежать от своего поклонника, но тому вскоре удалось ухватить ее за подол платья, в результате чего Пламя упала ничком. Схватив партнершу за шею, Бесстыжий повернул ее лицом к аудитории, затем проворно пропустил материю между ее ног, касаясь наиболее чувствительных складок тела. Пламя сначала с радостным криком раздвинула ноги, а потом сжала их и под восторженную овацию зала принялась покачивать бедрами.
 По телу Финч пробежала горячая волна. Неужели она так реагирует на это грубое представление? В то время как продажная девка веселится у всех на виду, она, Финч Мор, старая дева из Корнуолла, чувствует, как у нее стучит сердце и ноют груди.
 – Прекрасно, – сказал Росс и, немного обнажив ее плечо, игриво впился в него зубами. – Раз ты не желаешь уходить, раз ты решила вести себя соответственно ситуации, мне придется тебе помочь. Мы ничем не будем отличаться от других парочек, ищущих здесь вдохновения.
 Она чувствовала его жаркое дыхание, но не могла отвести глаз от того, что происходило на сцене. Мужчина с угрожающим видом приподнял женщину за юбку, в то время как она, раскинув руки, продолжала двигать крепко сжатыми бедрами. Понимая, что испытывает женщина, Финч и сама тесно сдвинула ноги.
 – М-м-м... – пробормотал Росс, рука которого устремилась ей под юбку.
 Тяжело дыша, она попыталась отвести его руку, но, видимо, не очень старалась, так как Росс вскоре отыскал пульсирующий бугорок. И тут же вновь стал ее целовать, слегка постанывая каждый раз, когда в такт движению руки просовывал язык ей в рот.
 Приподнявшись с кушетки, Финч вцепилась пальцами в его волосы и вся отдалась чудесным ощущениям.
 «Так нельзя, – шептал ей внутренний голос. – Нельзя, нельзя – это отвратительно!» Но Финч по-прежнему этого хотела и не могла остановиться.
 Горячие волны наслаждения захлестывали ее, она слышала тяжелое дыхание Росса, чувствовала напряжение его тела и знала, что он тоже возбужден.
 – Возьми меня! – громко взывала к своему «любовнику» Пламя. – Я хочу навсегда стать твоей рабой!
 Стоявший позади нее Бесстыжий завел назад ее локти и одним движением распахнул платье до талии, обнажив большие округлые груди. Мужская часть публики ахнула. У женщины была тонкая талия, а когда платье распахнулось до конца, зрители увидели плоский живот и черный треугольник волос. Швырнув ее на пол, Бесстыжий стал поспешно срывать с себя одежду. У него тоже оказалось совершенно восхитительное тело, на котором отчетливо выделялся каждый мускул. Волосы на груди и на животе были такими же темными, как и на голове, а когда показался его напряженный член, ахнула уже женская часть аудитории.
 Нырнув в широкий лиф платья, рука Росса отвлекла Финч от происходившего на сцене.
 – У тебя груди лучше, – тихо сказал он. – Очень чувствительные. Они доводят меня до безумия.
 – Росс, только не здесь! – сказала она.
 – Но почему? – расслабленным голосом возразил он. – Нас тут никто не видит. То, что ты видишь снаружи, возбуждает тебя, а то, что я вижу здесь, возбуждает меня.
 – Нет! – слабо запротестовала Финч.
 – Да, – настаивал на своем Росс. – Что ты думаешь о Бесстыжем? Какой мужчина, а?
 – Он... ну да, конечно. – В этот момент мужчина, о котором шла речь, натянул юбки своей «новобрачной» ей на голову, закрыв лицо, но выставив на всеобщее обозрение все остальное. Она делала вид, что сопротивляется. Нагнув Пламя над стулом, Бесстыжий пустил в ход губы, да так, что Финч стыдливо отвела глаза, а одобрительные крики публики повергли ее в ужас.
 Ощутив прикосновение свежего воздуха, Финч посмотрела вниз. Раздвинув лиф платья, Росс вытащил наружу ее груди и принялся их целовать. В перерывах между поцелуями он водил по ним языком, на миг прикасаясь к соску и тут же начиная все сначала. Это было невозможно вытерпеть.
 Покачиваясь из стороны в сторону от неудовлетворенного желания, Финч вскоре придумала, как можно ему отплатить. Скользнув между бедер, ее рука вскоре достигла своей цели. Застонав, Росс приостановил свою игру.
 В зале поднялся шум, и Финч снова посмотрела на сцену. Двое «актеров», уже совершенно обнаженные, как раз начинали совокупляться. Фантастическим образом изогнув свое тело, Пламя делала «мостик», в то время как Бесстыжий медленно двигался взад-вперед.
 Финч поймала себя на том, что ее бедра тоже непроизвольно двигаются. Задыхаясь, она беспомощно хватала ртом воздух.
 Взяв ее за руку, Росс засунул ее себе в брюки – так, чтобы Финч могла почувствовать его разгоряченную плоть.
 – Это не для тебя, моя милая девочка, но ты по натуре страстное создание и всегда будешь так реагировать. Ты доставляешь мне радость, но увы – не здесь я хотел бы провести с тобой столь интимные мгновения.
 Финч по-прежнему не могла оторваться от представления.
 И вот тогда Росс дал ей то, что она хотела. Обхватив губами сосок, он принялся теребить его языком. Перестав его ласкать, Финч дугой выгнула спину и вскоре почувствовала, как по телу побежали волны облегчения.
 – Боже мой! – сказал он. – Ты просто удивительная! Я никогда не встречал такой женщины.
 В этот момент «брачная ночь» подошла к концу. Голые «жених» и «невеста» кланялись публике, в то время как люди, очевидно, специально поставленные для этой цели, не давали никому взобраться на сцену. В конце концов под крики одобрения Бесстыжий и Пламя спрыгнули в зал, чтобы позабавиться то с одним, то с другим пьяным распутником.
 Финч неловко теребила подол платья.
 – Не понимаю, – слабым голосом наконец сказала она. – Я не смогла... Что ты обо мне подумаешь? Я просто в ужасе!
 – Тогда мы оба должны ужасаться, так как оба поддались низменному возбуждению. Ты в своей невинности, я... ну, как-то по-другому. Но я не могу не прикасаться к тебе, Финч, – это выше моих сил.
 – Я больше не хочу об этом говорить. – Водворив на место платок, Финч попыталась снова собраться с мыслями. – Твоя идея насчет Зебедии и Артемида не лишена смысла, но я могу предложить кое-что получше.
 Если бы она не ожидала этой покровительственной улыбки, то пришла бы в бешенство.
 – Выслушай меня внимательно, Росс, и скажи, в чем я ошибаюсь. Если похищение удастся, то сразу станет ясно, кто его устроил. Они узнают, что ты раскрыл их замыслы и их роль в той игре, в которую играешь. Но если ты хочешь действовать эффективно, то должен оставаться вне подозрений.
 – Продолжай! – нахмурившись, сказал он. Финч почувствовала прилив гордости.
 – Если твоя попытка схватить З'ебедию не удастся, ты утратишь свой последний шанс – последний шанс для Латимера. Артемид вполне может оставить тебе Зебедию, покончить с Латимером и бежать. Нет, пусть они считают, что ты о них ничего не знаешь. С другой стороны, меня они вряд ли даже узнают. В такой одежде, особенно если прикрыть лицо платком, я могу прийти к ним и сказать, что меня послала леди Эванджелина, чтобы предупредить, что ты уже в пути и они должны сейчас же исчезнуть.
 – Ни в коем случае!
 – Но послушай! Скорее всего они уедут вместе и...
 – Ничего подобного ты не сделаешь. Я ясно выразился?
 – Милорд! – прошептал в этот момент Дженнингс. – Простите, что прерываю, милорд.
 Финч поспешила проверить, в порядке ли ее одежда.
 – Ну что там такое? – произнес Росс. – Входите же быстрее, пока не привлекли к себе внимания.
 – Они вон там, – сказал, войдя, Дженнингс. – Видите? Зебедия смотрит на что-то, чего я не вижу, а у Артемида женщина... гм... на коленях.
 – Я их вижу.
 – Дженнингс, – проговорила, наклонившись, Финч, – я хочу пойти к ним и сказать, чго принесла предупреждение от леди Эванджелины.
 – Об этом не может быть и речи! – сказал Росс.
 Финч отчаянно пыталась найти удовлетворяющее его решение.
 – Мы сделаем так. Я пойду к ним с сообщением, они поспешат скрыться, а вы будете ждать в засаде и схватите их обоих, отказываясь освободить до тех пор, пока они не отдадут вам Латимера. Думаю, это единственное решение.
 – Об этом не может быть и речи, – повторил Росс.
 – Нет, может, и я так и сделаю. Я должна попытаться. – И она встала на ноги.
 – Ба! – вдруг с изумлением сказал Дженнингс. – Вы только посмотрите! Глазам своим не верю.
 Финч вытянула шею, чтобы увидеть то, о чем он говорил.
 – Что такое?
 – Будь оно все проклято! – пробормотал Росс. – Откуда он взялся?
 Этой таинственной личностью был не кто иной, как мистер Эдвин Оук. Финч ошеломленно смотрела на седого старика с согбенной спиной и скрюченными ногами, который оживленно беседовал с Зебедией и Артемидом с таким видом, будто не замечает сидящей на Артемиде женщины.
 Вскочив на ноги, Зебедия поднял Артемида, женщина свалилась на пол. Мистер Оук продолжал что-то убежденно им доказывать, затем сделал шаг назад и пригладил волосы.
 Зебедия и Артемид в одно мгновение вскарабкались на сцену и, подбежав к находившейся за ней двери, тут же растворились в темноте.
 Росс собрался бежать за ними, но Дженнингс схватил его за рукав:
 – Постойте, милорд! В темноте вы их не поймаете. А вот с этим седовласым мы должны поговорить как можно скорее.
 Отодвинув занавески, Росс быстро направился к мистеру Оуку, который смотрел на него и Дженнингса с таким видом, будто все время знал, что они здесь.
 – Как вы сюда попали? – резко спросил Росс. – И зачем? Что такого вы сказали тем двоим, что они сразу ударились в бегство?
 – Зачем? – повторил мистер Оук. За спиной Росса он увидел Финч, и лицо его сразу приняло крайне неодобрительное выражение. – Ну, я услышал, о чем недавно говорили эти бандиты в конюшне, – и решил последовать за ними.
 – И отправились на склад, – сказал Росс. – Да, конечно, Хайден об этом говорил.
 – Конечно, – с безмятежным видом отозвался мистер Оук. – То, о чем они говорили в конюшне, подтвердилось в Уайтчепеле. А теперь я сказал им, что с радостью стану их партнером. Это предложение они встретили с огромным энтузиазмом.
 – И тут же убежали, – сказал Росс.
 – С разъяренным видом, – добаэил Дженнингс.
 – И что же они ответили, когда вы сказали, что готовы стать их партнером и помогать им? – спросил Росс.
 – Они сказали, что это прекрасно, иначе они бы меня убили. Очень милые ребята!
 – Так почему же они убежали? – снова спросил Росс. Мистер Оук пожал плечами:
 – Я сказал им, что виконт Килруд сегодня ждет у себя дома прибытия неких важных грузов – всех важных грузов – и собирается тут же покинуть с ними страну.




 Глава 19


  Вы все-таки смотрели  ,   не правда ли? Хотя я вас и предупреждал – все-таки смотрели. 
  Нет-нет  ,   меня это не удивляет. Я уже привык к неподчинению. Те немногие из нас  ,   кто стоит выше всего этого  ,   вряд ли могут ожидать признания от низших существ. 
  Дела приняли весьма неприятный оборот. Если бы я заранее знал  ,   с какими интригами предстоит столкнуться  ,   то с самого начала действовал бы более агрессивно. Но теперь я совершенно точно знаю  ,   что нужно делать. Не может быть и речи о том  ,   чтобы предоставить этим людям возможность самим принимать решения. О  ,   они  ,   конечно  ,   будут убеждены  ,   что сами все решают  ,   но на самом деле хозяином положения буду я. 
  То  ,   что я собираюсь сделать  ,   может оказаться опасным  ,   даже смертельно опасным. Но я никогда не был трусом. А сейчас я решил  ,   против своих правил  ,   оказать помощь тому  ,   кто  ,   возможно  ,   и не заслуживает моего внимания. Некоторые из вас могут  ,   правда  ,   сказать  ,   что я делаю это исходя лишь из собственных интересов. Думайте что хотите – я давно привык к человеческой низости. 
  Как вы можете заметить  ,   для некоторых ставки стали неправдоподобно высоки. И снова я вынужден считаться с желаниями других. То  ,   что можно было бы сделать относительно просто  ,   пр  иходится невероятно усложнять. 
  Что же  ,   терпите – как терплю я. 
  Но не отрицайте   –   вы все-таки смотрели! 




 Глава 20


 Лошадку никак не удавалось заставить бежать быстрее. Может, это и к лучшему, подумал Росс. Прибытие на Мейфэр-сквер сулит только новые тревоги и волнения.
 – Жать, что леди побоялась нас подождать, – сказал Джен-нингс.
 Надув щеки, Росс медленно выпустил из них воздух. Хорошо, что дождь заметно ослаб, но все равно они здорово промокли и продрогли. Сейчас ему очень хотелось оказаться у огня со стаканом бренди в руке и немного отдохнуть.
 – Хайден – хороший мальчик, – сказала Финч. – Он слишком мал, чтобы устоять перед тем, кто гораздо старше и хитрее его – вроде меня. Надо бы его найти.
 – Ты, кажется, забыла, – бесцеремонно заявил Росс, – что мы не знаем, где его искать. И потом – он сбежал сам, никто его не заставлял.
 – Он, должно быть, направился в Уайтчепел, – сказала Финч. – В это ужасное место, где он живет в доме с заколоченными окнами, и...
 – Хватит! – оборвал ее Росс.
 – Странный тип этот мистер Оук, – заметил Дженнингс, сидевший сзади, – он настоял на этом, чтобы Финч заняла место рядом с Россом. – То ему некуда податься, то он хватает кеб, чтобы поехать в Хэмпстед.
 – С ним действительно надо разобраться. – По правде говоря, Росс был даже рад, что Эдвин Оук уехал – по крайней мере одной проблемой меньше. – Я собираюсь выяснить у него, почему он предпринял этот шаг. Неизвестно, удался бы наш план или нет, но он не дал нам даже попробовать. Но пока что нам надо забыть о мистере Оуке – у нас есть дела поважнее. Можно себе представить удивление этих типов, когда они не обнаружат меня дома, готовящимся к отъезду из страны. Нужно быть готовыми ко всему.
 Он украдкой взглянул на Финч, которая упорно смотрела прямо перед собой. Да, то, что произошло в «Петухе и кувшинах», не так-то просто забыть. Будь оно все проклято! Он подхлестнул лошадь. Финч Мор создавала трудности, с которыми он не мог справиться. И не хотел.
 – Как вы думаете, милорд, Артемид не посмеет показаться?
 – Нет, но я предвижу встречу с Зебедией Свифтом, который будет достаточно осторожен – по крайней мере сначала, – в надежде заполучить то, что ему не принадлежит. – Он остановил лошадь. – Финч, могу я рассчитывать, что ты не расскажешь о том, что сегодня видела или слышала? Никогда и никому?
 – Ты можешь быть уверен, что я никогда не сделаю ничего такого, что может тебе повредить.
 – Да, ну... спасибо.
 – Я очень боюсь за Латимера. И он тоже.
 – Предоставь это мне. Его освобождение для меня – первейшая задача.
 – Я не могу этого сделать.
 – Что ты сказала?
 – Пожалуйста, отвезите меня на Мейфэр-сквер, ваша светлость. Мне не терпится узнать, что сделают эти люди. Очевидно, они предложат обменять Латимера на те сокровища, что они ищут.
 Взяв поводья, он тронул лошадь с места. Надо успокоиться, хотя трудно сдержать свой гнев – Финч ему здорово мешает. А он не привык к чьему-либо вмешательству, не привык нести за кого-то ответственность. Он уже давно решил, что любые привязанности только на руку его врагам.
 Но сейчас он заколебался. Да, следует признать, что Финч с ее умом и искренностью, с ее храбростью, ее честностью... Пропади все пропадом! Просто он мучился от скуки, спрашивая себя, как жить дальше, и инстинктивно его потянуло к нормальной жизни, к более серьезным отношениям с женщиной. Тут ему как раз подвернулась Финч – только и всего.
 Если нужны какие-то подтверждения насчет того, что ему лучше оставаться одному, сегодня он их получил.
 – Я привезу тебя в номер семь, и ты прямиком отправишься в свои комнаты, где будешь оставаться до тех пор, пока я не извещу.
 – Так не получится.
 Предвидя неизбежную вспышку гнева, Дженнингс предостерегающе закашлялся.
 – Вы, мисс Мор, сделаете то, что вам говорят! Я ясно выразился?
 Финч не ответила.
 – Ну? Ты меня поняла?
 – Я поняла, что ты грубый, самоуверенный тип, который ждет рабской покорности от тех, кто, как он считает, не заслуживает его внимания. Однако вы, милорд, безусловно, ожидаете, что я буду иметь собственное мнение – даже расходящееся с вашим. Я не собираюсь сидеть в своей комнате, оставив судьбу брата в ваших руках.
 – Финч!
 – Не кричите на меня! Вы злитесь, а значит, не владеете собой. В данный момент это совершенно недопустимо.
 – Ну хорошо, я не буду кричать, – мягко сказал он. – Я самым рассудительным тоном говорю тебе, что ты отправишься домой.
 – К тебе домой, – задрав свой маленький острый нос, заявила она. – Пока я снова не увижу брата, я с тобой не расстанусь!
 – Дьявольщина, да о чем ты только думаешь, женщина? – Лишь большим усилием воли он заставил себя не останавливать телегу. – Ты не можешь оставаться со мной. Это тебя скомпрометирует!
 – Меня это не волнует, – непокорно вздернув плечи, заявила она. – Плевать я на это хотела!
 – Это, конечно, меняет дело! А ты забыла, в каком положении мы сейчас находимся? О том, как мы одеты? Ты предлагаешь в таком вот виде войти в мой дом?
 – Меня не волнует...
 – Будь так добра, не повторяй этого больше.
 – Ладно. Придумай объяснение – насчет одежды и телеги.
 – Ну... – О нет, ей не удастся навязать ему свою волю! – Об этом не может быть и речи.
 – На нас напали грабители, которые украли нашу одежду и оставили свою. А еще забрали экипаж, который ты нанял на вечер, оставив взамен телегу.
 Дженнингс прыснул со смеху.
 – Я не пойду домой, – сказала Финч. – Так что если тебе не нравится мое объяснение, придумай свое.
 – Ни за что!
 – Если ты попытаешься отвести меня в дом номер семь, я начну кричать, порву на себе эти замечательные одежды и обвиню тебя во всевозможных гнусных преступлениях, направленных против моей особы.
 – Ты победила. – Лошадь остановилась. – Я верю, что ты вполне способна на подобное двуличие.
 – Абсолютно!
 – У тебя нет ни стыда, ни совести.
 – Сейчас нет. – Закутавшись в старый, насквозь промокший платок, она дрожала от холода.
 – Так ты не передумаешь?
 – Нет.
 Поняв глаза к небу, он вздохнул.
 – С женщиной невозможно спорить, – сказал он. – Если бы ты была мужчиной, мы пришли бы к вполне разумному решению. Спокойно, без всяких эмоций и манипуляций.
 – Ну да, сплошная поза и полный обман, – безразличным тоном заметила она. – А решение выносится в пользу того, у кого голос громче. Мы будем действовать вместе, милорд.
 Он ждал от Финч еще какого-нибудь язвительного замечания. Если она это сделает, он привезет ее к дому номер семь и оставит прямо на крыльце.
 Она промолчала.
 Вообще-то он вряд ли смог бы так ее бросить.
 – Ну хорошо. – Он снова тронул лошадь с места. – Ты не оставила мне выбора. Мне просто придется прорываться с боем.
 – Нам придется прорываться с боем, – уточнила Финч. – Мы с Дженнингсом поддержим любое твое решение. Ты будешь не один.
 – Да? Это придает мне уверенности.
 Теперь она скажет, что его слова звучат слишком саркастично, и он все прекратит. Она вновь промолчала. Черт побери, она все время вызывает у него раздражение!
 – Мы были на бале-маскараде. Приглашение пришло в последнюю минуту, и чтобы не беспокоить весь дом, я воспользовался помощью Дженнингса. Он и придумал эти замечательные костюмы.
 – Как же, – возразил Дженнингс, – я бы сделал получше этого...
 – Таково мое объяснение. Пожалуйста, не прерывайте. Почему со мной поехала Финч? Потому что требовалось приехать туда с леди, а мне некогда было искать кого-то еще.
 – Ты мне льстишь, – сказала Финч.
 – Лучшего было сделать нельзя, – не без удовлетворения заметил Росс. – А Дженнингс был в роли сопровождающего.
 – Сопровождающего?! – воскликнул Дженнингс.
 – Приходится быть изобретательным.
 – Станут интересоваться насчет Латимера, – сказала Финч. – Возможно, не сегодня, когда в номере седьмом все спят. Но завтра потребуется дать ответ на этот вопрос.
 – Мы уже почти приехали, – сказал Росс. – Надо подготовиться к тому, что нас может ждать. Все объяснения насчет Латимера я придумаю сам.
 – Но...
 – Вам нужен провожатый, мисс? Чтобы добраться до своего дома?
 Оно отвернулась, но, к счастью, не стала спорить.
 – Я рад, что мы наконец пришли к соглашению. Кажется, она фыркнула?
 Возможно, это от простуды. Вон как она вся дрожит.
 Черт подери! Как он мог об этом забыть? Женщины не зря нуждаются в покровительстве мужчин. Они чересчур хрупкие создания, неспособные выдержать эмоциональное и физическое потрясение.
 Стараясь не обращать внимания на Дженнингса, он неловко похлопал Финч по спине.
 – Ты слишком много испытала, – сказал он и, не удержавшись, добавил: – И боюсь, что по моей вине. Именно я втянул в это вас с Латимером.
 Она слегка повернулась и положила голову ему на плечо.
 – Со мной все в порядке, не беспокойся.
 В конце концов, немного сочувствия не повредит. Это не может поставить под сомнение его мужское превосходство.
 – Ну-ну, – обронил он, свободной рукой прижимая ее к себе. – Все будет хорошо.
 Когда показался Мейфэр-сквер, Росса вновь охватило привычное чувство возбуждения, которое он всегда испытывал перед схваткой с врагом.
 – Я буду говорить за всех нас, – сказал Росс, когда повозка остановилась перед домом. – Где вы взяли эту клячу, Дженнингс?
 – Не берите в голову, милорд. Ведите в дом молодую леди, а я скоро приду.
 Кивнув, Росс спрыгнул на землю и повернулся, чтобы подхватить на руки Финч. Не удержавшись, он быстро обнял ее за плечи.
 – Мы все сделаем как надо, – пообещал Росс. – Доверься мне.
 Она кивнула и двинулась вперед, словно собираясь идти одна. Росс проворно заставил ее взять его под руку.
 – Мы идем вместе, – сказал он. – Помни – мы были на балу.
 – О да! Разумеется, им ничего не остается делать, кроме как нам поверить.
 – Поверят они или нет, на самом деле не важно. Это просто игра, в которую мы играем, опасная игра, в которой побеждает тот, кто сильнее и изобретательнее. Мы обязательно выиграем.
 Росс не ожидал, что дверь откроет именно Бессинджер. Наиболее беспокойные из своих обязанностей – например, встречать хозяина, когда тот поздно возвращается домой, – дворецкий уже давно перепоручил более молодым подчиненным. Сегодня, однако, маленькие темные глаза Бессинджера светились неподдельным интересом, никаких признаков сонливости не отмечалось. Отступив назад, чтобы впустить в дом Росса и Финч, он сделал движение, чтобы взять у хозяина несуществующий плащ, но, быстро оправившись, тут же скрестил руки на груди.
 – Все спокойно, Бессинджер? – спросил Росс. – Простите, что не даю вам спать.
 – Нелегко заснуть, когда столько народу ходит туда-сюда, милорд, – сказал дворецкий. – Простите за смелость, но я хотел бы как можно скорее обсудить с вами пару вопросов.
 Господи, подумал Росс, теперь еще и дома какие-то неприятности!
 – Постараюсь найти для этого время. – Войдя в красный салон, он остановился. Перед камином в его любимом кресле сидел Зебедия с бокалом мадеры в руке. Увидев Росса и Финч, он вскочил на ноги.
 – Что случилось, Свифт? – закрыв дверь, поинтересовался Росс. – Что-нибудь с леди Эванджелиной?
 Зебедия ответил ему задумчивым взглядом.
 – Ну-ну. – Забрав у Финч промокший платок, Росс швырнул его возле камина и принялся объяснять то, что объяснить было, вероятно, невозможно.
 Если Зебедия ему и не поверил, то ничем этого не показал. Во время рассказа он периодически вежливо кивал, а когда Росс закончил, направился к подносу с напитками.
 – Позвольте предложить вам бокал вашего собственного бренди – чтобы согреться. И может быть, хересу для леди?
 – Да, спасибо, и то и другое, – подавив желание отказаться, сказал Росс. У Зебедии неожиданно обнаружились хорошие манеры, и вообще он дьявольски красив. – Чему я обязан честью оказаться в вашем обществе в столь поздний час?
 Зебедия пристально посмотрел на Росса, лицо его оставалось совершенно серьезным.
 – Собственно, я ждал не вас, – с видимой неловкостью произнес он. – Леди Эванджелина отправилась навестить некую леди, которая только что вернулась из Египта. Видимо, они там и познакомились. Но она уехала уже давно и до сих пор не вернулась. Я беспокоюсь за ее здоровье, тем более что не имею представления, где ее искать. Она заявила, что ее стесняет моя забота, и отказалась назвать имя и адрес своей знакомой.
 – Понятно, – нахмурившись, сказал Росс. – Да, это весьма неприятно.
 Несомненно, эта история полностью под стать той, которую сочинил он сам. Зебедия успел переодеться и вновь выглядит, как всегда, безупречно, но еще час назад он бежал из «Петуха и кувшинов» одетый так, чтобы привлечь там к себе как можно меньше внимания.
 В этот момент открылась входная дверь и послышался раздраженный женский голос. Зебедия сразу оживился.
 – Это она, – с хорошо разыгранным облегчением сказал он. – Убедите ее, что при таком состоянии здоровья нельзя исчезать так надолго... Может быть, вас она послушает, лорд Килруд?
 Росс в этом сомневался, да и вообще судьба леди Эванджелины его мало интересовала.
 – Бессинджер сказал, что вы только что вернулись, Росс, – войдя в комнату, начала она, но тут, заметив Финч, сразу помрачнела. – Мисс Мор? Что вы здесь делаете? И в таком виде?
 – Зебедия потом вам все объяснит, – изображая радость встречи, непринужденно произнес Росс. – Но что с вами, леди Эванджелина? По-моему, вы взволнованы.
 Она вскинула голову, качнув плюмажем из белых страусовых перьев:
 – Взволнована? Нисколько. Просто я рада тому, что снова оказалась в свете. Пьеса была замечательной.
 Росс почувствовал, что Зебедия пристально наблюдает за ним – ведь леди Эванджелина совсем по-другому объяснила свое отсутствие.
 – Садитесь, моя дорогая, – проговорил Росс. – Хотите чего-нибудь выпить?
 Она только махнула рукой.
 – Я стараюсь избегать крепких напитков. Они плохо влияют на цвет лица. – Ее глаза остановились на Финч, которая держала в руке бокал хереса. – Насчет неблагоприятного воздействия спиртного на веснушки точно не знаю, но такое вполне может быть. На вашем месте, мисс Мор, я соблюдала бы осторожность. Хотя, вероятно, уже слишком поздно?
 Росс с удовольствием заметил, что в ответ на эту колкость Финч лишь весело улыбнулась.
 – Ну-с, – сказала Эванджелина, – да-да. – Она слегка покачнулась, и Росс обратил внимание на ее ноги. Из-под сиреневого плаща высовывались атласные комнатные туфли – одна розовая, другая зеленая...
 Вздохнув, она склонила голову набок.
 Интересно!
 В конце концов усевшись, Эванджелина тщательно разгладила на коленях плащ. О том, что у нее разные туфли, она, очевидно, не подозревала.
 Из прихожей снова донесся шум, и на пороге появился Артемид с кучей шляпных коробок в руках.
 Визит к старой знакомой, вечер в театре, поход по магазинам – как, хотелось бы знать, все это ей удалось проделать одновременно?
 Артемид замешкался в дверях, не заходя в комнату – лучше бы ему этого не делать, наглецу! – и в то же время злобно глядел на Зебедию и Росса, а на Эванджелину и Финч – с вожделением, в первую очередь на Эванджелину.
 Зебедия начал что-то мурлыкать себе под нос.
 Попытавшись пригладить выбившиеся из-под шляпки локоны, Эванджелина невольно продемонстрировала окружающим рукав того, что было у нее надето под плащом. На вечернее платье оно нисколько не походило, скорее, это была ночная рубашка. Росс готов был прозакладывать голову, что леди только что подняли с постели, заставили натянуть на себя верхнюю одежду и посадили в экипаж с наказом вернуться, когда появится Росс. Все это было сделано, вероятно, для того, чтобы дать Артемиду повод появиться на сцене.
 – Какую пьесу вы смотрели? – спросил Росс.
 Леди ответила ему пустым взглядом, затем, посмотрев на Зебедию, сказала:
 – Я всегда забываю названия.
 – Может, «Сон в летнюю ночь»? – услужливо подсказал Росс.
 – Ну конечно! – ткнув в его сторону пальцем, воскликнула Эванджелина. – Как я могла забыть!
 Артемид закашлялся и зашаркал пыльными башмаками по розово-золотому обюссонскому ковру.
 – Ага, – сказал он. – Прошу прощения, милорд, ноги зудят. Просто беда – эти ноги. Я-то не имел в виду, что ноги у вас так же зудят, – усмехаясь и обнажая при этом желтые зубы, добавил Артемид. – У вас-то, как я понимаю, ежели они и зудят, то иначе – чтобы, значит, отправиться в долгий путь.
 – В самом деле? – рассеянно спросил Росс. – Вы были в «Хеймаркете», Эванджелина?
 Ответом ему был еще один пустой взгляд. Росс ждал, что Зебедия на этот раз вмешается, но тот опять промолчал.
 – Ну да, – сказала Эванджелина. – В «Хеймаркете». В «Хеймаркете», кучер?
 – Ага, в «Хеймаркете», – подтвердил Артемид.
 Росс решил не говорить, что «Хеймаркет» недавно закрыт на ремонт, а «Сон в летнюю ночь» сейчас не идет ни в одном из лондонских театров.
 – Говорят, есть люди, которые все время стремятся в дальние края, – произнес Артемид. – Я так полагаю, вы один из них, милорд.
 – Может быть, ваш кучер оставит пакеты у Бессинджера, Эванджелина? – предложил Росс. – Я могу ему позвонить.
 – Чего спешите? – с угрозой в голосе сказал Артемид. – Я могу отнести Бессинджеру и другие пакеты. Как я слышал, вы получили важные пакеты?
 Да, этот парень большой мастер скрывать свои мысли.
 – Не могли вы этого слышать.
 – Еще я слышал что-то насчет ваших сундуков, милорд, – снова сказал Артемид. – Вы куда-то уезжаете, а?
 Росс не стал ему отвечать.
 – Я бы с радостью отвез их на корабль. Вы ведь уплываете?
 – Можете помолчать?! – закричала Эванджелина и повернулась к Финч: – Вам пора домой. Ваше присутствие здесь совершенно недопустимо.
 Финч тут же встала.
 Может быть, это и к лучшему. В конце концов, он же сам хотел, чтобы она ушла.
 – Я сопровождал мисс Мор на бал, – услышал Росс собственный голос. – А сейчас она ждет своего брата. – Он не позволит кому бы то ни было ее унижать.
 – На бал? – повторила леди Эванджелина. – Но зачем...
 – Я так понимаю – чтобы удовлетворить страсть его светлости к путешествиям, пока не настало время садиться на корабль, – предположил Артемид. – Чтобы, значит, его занять чем-то, пока он чегой-то ждет. Чего же он собирается с собой взять?
 Росс взглянул на Зебедию, который не поднимал глаз. Можно было почти физически ощущать, как ему неудобно за поведение партнера.
 – Я вас не понимаю, – сказал Артемиду Росс. – Корабль? Какой корабль? Я не собираюсь никуда плыть.
 Артемид дерзко подмигнул:
 – О, можете не открывать свой маленький секрет. Я просто хотел предложить свою помощь.
 – Это очень любезно с вашей стороны. Но пожалуй, вам пора домой. Уже поздно. – Поскольку в доме номер восемь не было свободных комнат для прислуги, Зебедия устроил кучера где-то в другом месте. – И я настаиваю на том, чтобы вы легли, Эванджелина. Если у вас будет рецидив, Шервуд мне этого никогда не простит.
 – Вы получили известие от Шервуда? – внезапно спросила Эванджелина.
 – А что, должен был получить? – удивился Росс. Эванджелина резко встала. Глаза ее блестели – видимо, от слез.
 – Я просто спросила. Я думала, вы поддерживаете с ним отношения.
 Росс не получал известий от Шервуда Тримбла едва ли не с тех пор, как Эванджелина сюда приехала.
 – Разве он не пишет вам?
 Тяжело дыша, Эванджелина круто повернулась к Россу:
 – А вы не знаете? Несмотря на все намеки, которые я делала, вы так ничего и не поняли, бедный глупец!
 Зебедия подошел к ней поближе.
 Артемид положил свои пакеты на инкрустированный столик.
 – О, миледи! – подойдя к ней, сказала Финч. Но Эванджелина похлопала Финч по руке и мягко отстранила ее.
 Эванджелина смотрела только на Росса.
 – Вы не видите мое разбитое, больное сердце. И не слушаете предупреждений, которые можно сделать лишь намеком. Вы болван, и когда вы станете пожинать плоды своей непроходимой глупости, то все еще будете недоумевать – что же произошло? Хотя у вас была возможность...
 Взяв Эванджелину за руку, Артемид с чинным видом повел ее к двери.
 – Надеюсь, вы нас простите, – подражая аристократам, в нос сказал он. – Ее светлость сейчас не в себе. Ежели мистер Свифт поможет, мы ее проводим.
 Выйдя вперед, Зебедия занял место Артемида.
 – Пойдемте, ваша светлость, – проговорил он. – Эта поездка отняла у вас слишком много сил.
 – Утром я напишу Шервуду, – сказал Росс. – И попрошу его приехать – чтобы хотя бы навестить вас. Узнав, в каком вы состоянии, он наверняка забеспокоится.
 – Он не станет беспокоиться, – возразила Эванджелина, и слезы ручьем потекли по ее щекам. – А мне все равно. Я не хочу снова о нем слышать. И я никогда не вернусь в Индию.




 Глава 21


 – Что же нам теперь делать? – спросила смертельно уставшая Финч. – Как спасти Латимера?
 Сбросив с себя грубую куртку, Росс остался в серой рубашке из дешевого материала и черных шерстяных брюках. Несмотря на озабоченный вид, он излучал спокойствие и уверенность.
 – Леди Эванджелина была так расстроена, Росс!
 – Расстроена? – задумчиво повторил он. – Я склонен думать, что это просто хитрый ход, направленный на то, чтобы привлечь мое внимание – и усыпить бдительность. Впрочем, посмотрим.
 На рукавах рубашки не было пуговиц, и Россу пришлось их закатать, обнажив сильные руки, поросшие темными волосами. Кисти рук у него были крупными, пальцы – длинными.
 Финч смотрела на него как завороженная.
 – Артемид пытался заставить тебя заговорить о раритетах и об отъезде, – отвернувшись, сказала она.
 – В самом деле? – с раздражением посмотрев на нее, спросил Росс. – Ты думаешь, я этого не заметил? Этот человек круглый дурак.
 – Я поняла, что ты заметил. Я просто констатирую факт. Почему он не потребовал у тебя то, что хочет? Почему не сказал, что похитил Латимера?
 – Не знаю. – Он сморщился. – С моей точки зрения, они должны чувствовать себя достаточно сильными, чтобы прямо сказать, чего хотят и почему я обязан им это отдать. Они даже могли воспользоваться твоим присутствием – многие считают, что мужчину легко поколебать женскими слезами. То, что они не упомянули про Латимера, заставляет меня гадать о действительном положении вещей.
 Финч прижала руку к груди – сердце бешено билось.
 – Если они... Если они сделали с ним что-то ужасное, то не могут его нам передать. Возможно, причина в этом.
 – Куда, черт побери, запропастился Дженнингс? – вместо ответа сказал Росс. – Кто-то же должен быть в Уайтчепеле на случай, если придет то, что мне нужно.
 – Что именно должно прийти? – почти не рассчитывая на ответ, спросила она. – Может, ты скажешь мне, что это за вещь, которая стоит жизни моего брата?
 – Значит, я должен рисковать тем, что они тебя схватят и заставят говорить? – Подойдя, он с угрожающим видом нагнулся над ней.
 – Тебя заботят только твои дела, – с трудом сдерживая слезы, сказала она. – Ради своих целей ты готов всем пожертвовать! И пусть мой брат умрет – так, что ли?
 Он молчал так долго, что вся решимость Финч куда-то испарилась. Уткнувшись лицом в ладони, она заплакала. Она уже знала ответ.
 – Он слишком мягкий, – с трудом проговорила она. – Но не слабый. Нет-нет, он совсем не слабый. Ему хватило мужества пойти против воли отца ради своей мечты. Отец – жесткий человек, но теперь это не имеет значения. Для меня важно, что будет с Латимером.
 – Это и мне важно, – тихо сказал Росс. – И я постараюсь тебе это объяснить.
 – Не надо мне ничего объяснять. Ты не предполагал, что так случится.
 – Пожалуйста, не плачь, Финч. Я этого не вынесу. Она сложила руки на груди.
 – Прости меня. Обычно я не такая чувствительная.
 – Обычно ты не боишься за жизнь брата. Прозвучавшее в его словах отчаяние окончательно сломило Финч, она больше не могла сдержать слез.
 – У тебя острый ум, Финч, – нежно погладив ее по голове, сказал Росс. – Ты бы и так сообразила, что я ожидаю прибытия одной очень ценной вещи, которая приходит сюда по частям. Меня беспокоит то, что все части должны уже быть здесь, хотя я намерен не допустить, чтобы они находились в одном месте – тем более в чужих руках. Если такое случится, на моей жизни можно будет поставить крест.
 – Мой брат...
 – Ради Христа, Финч! Неужели ты не видишь, что я и так мучаюсь от мысли, что Латимер подвергается грозной опасности из-за вещей, к которым не имеет никакого отношения? Неужели ты считаешь, что я хотел подвергать его этой опасности?
 Встав, она немного отступила назад.
 – Я стараюсь не думать о тебе плохо. Я тоже несу ответственность за наше решение вести с тобой дела. Но когда ты предлагал Латимеру сотрудничество, ты знал, с каким риском это связано. Я уверена, – тут она собралась с духом, чтобы закончить фразу, – все, что ты сделал с нами, было частью некоего твоего замысла. Мы не должны были знать о возможном риске, не так ли?
 Помрачнев, Росс оглянулся, словно хотел убедиться, что дверь плотно закрыта.
 – Говори потише, – попросил он. – Если ты считаешь меня законченным негодяем, то почему с таким удовольствием занималась со мной любовью?
 Она густо покраснела, но не стала отрицать очевидное.
 – Я не считаю тебя плохим человеком.
 – Спасибо и на этом.
 – Дай мне закончить. Я считаю тебя очень целеустремленным, ты будешь стремиться обязательно выполнить то, что обещал, – контракты, которые заключил. Я не та женщина, которую ты искал. Пожалуйста, не возражай – мы оба это знаем.
 Он обнял ее так порывисто, что она не удержалась на ногах и вынуждена была обхватить Росса руками, чтобы не упасть.
 – Ты сводишь меня с ума, – сквозь зубы сказал он. – Нет, ты не та женщина, которую я когда-то искал, и это моя ошибка. Я просто не встречал такую женщину, как ты. Я вообще никого не искал, хотя наверняка стал бы искать, если бы знал, какую радость и утешение ты мне принесешь.
 У Финч от волнения перехватило горло.
 Очень медленно он наклонился к ней и поцеловал. Сначала поцелуй был страстным, но сдержанным, однако вскоре Росс уже не мог с собой совладать. Финч впилась пальцами в его спину, с готовностью отвечая на поцелуи.
 На миг оторвавшись, он посмотрел на нее пугающим взглядом, но тут же принялся целовать снова.
 – Нет, – с трудом проговорила Финч, почувствовав происходящую в нем внутреннюю борьбу. – Нет. Ты не хочешь, чтобы я была твоей – из-за страха стать уязвимым.
 Он замер в полной неподвижности. У Финч перестало биться сердце, она не могла говорить, не могла дышать, не смела даже смотреть на него.
 – Ты прочитала мои мысли, – наконец сказал Росс. – Ты заглянула мне в душу. Возможно, в другое время, в другом месте... Мы не всегда владеем тем, что хотим. А то, что мы хотим, иногда кажется соблазнительным только потому, что оно совершенно недоступно.
 Его слова ранили ее сердце, но она не подала виду.
 – На свете нет другой такой, как ты, Финч. Но обстоятельства против нас. Я попытаюсь кое-что рассказать тебе о том, что происходит, но не слишком много – чтобы не подвергать тебя опасности.
 То, чего я жду, – это символы королевской власти. Они имеют такое же значение, как корона при коронации. Собранные вместе, эти фрагменты представляют собой сокровище, которое в неком отдаленном королевстве наследник престола предъявляет народу в случае смерти монарха, что воспринимается подданными как знак одобрения со стороны богов. Проводится торжественная церемония, и этот объект – если он находится в руках преемника – вселяет спокойствие в сердца людей. Если же его не будет – может начаться мятеж, даже гражданская война, в которой погибнут тысячи людей. А если священный символ окажется в руках другого претендента, то люди могут решить, что трон по воле богов перешел к этому человеку.
 И такой человек действительно существует – порочный, жаждущий власти негодяй, который желает заполучить эту вещь и предъявить права на трон. Нынешний правитель поручил мне разобрать священную регалию на части и вывезти из страны, вернув только после его смерти – которая уже не за горами. Правитель тяжело болен.
 Финч жадно впитывала каждое его слово.
 – Но если это находится так далеко, как же ты сможешь вовремя вернуть туда эту... эту вещь?
 – После смерти правителя сначала объявляют траур, потом наследник решает, когда именно назначить церемонию коронации и предъявить свои права на трон. Он не сделает этого, пока я не приеду.
 – А кто этот негодяй?
 – Если бы я знал, то постарался бы его выследить. К сожалению, он остался неизвестным. Но я думаю, что Зебедия и этот дурак Артемид работают на претендента.
 – А этот король, который тебя нанял? Он ведь знает, кто такой претендент. Почему же он тебе этого не сказал?
 – Он не знает. – Росс потер переносицу и поморщился, словно от боли. – Эту информацию сообщил ему верный слуга.
 – У тебя болит голова, Росс? Может, убавить свет?
 – Нет, спасибо, – убрав руку, сказал он. Финч ему не поверила.
 – Тогда, может, присядешь? Ты, наверное, устал. Он едва заметно улыбнулся:
 – Какая ты славная, моя Финч!
 Славная? Его Финч? В какое смятение он мог бы ввергнуть менее рассудительную женщину!
 – А что, если это неправда?
 – Вы невозможны, мисс. Слуга, рассказавший эту историю, был застрелен неизвестным, который скрылся. Убийство произошло как раз в тот момент, когда слуга собирался сообщить имя врага.
 – Ты рассказал мне так много, – проговорила Финч, пошевелив все еще мокрыми ногами. – Тогда почему же...
 – Очень многое я тебе не рассказал. Уверен, даже наши друзья не знают, что именно они ищут, – иначе не притащили бы сюда этих нелепых тигров.
 – Зебедия знал, что это не то. И еще он сказал, что оно состоит из семи частей и имеет какое-то отношение к тиграм.
 – Он не знает, что можно собрать из этих семи частей, – я готов голову дать на отсечение, что это так.
 – Стало быть, ты подождешь, пока не получишь все, потом переправишь это туда, где станешь ждать подходящего момента для возвращения в... эту далекую страну. – И больше она его не увидит. А если он все-таки вернется на Мейфэр-сквер, не останется повода, чтобы им быть вместе.
 – Таков мой план.
 – Понятно. – Она попыталась улыбнуться, но не смогла. – Почему ты попросил меня работать в твоем доме? – спросила она.
 – По двум причинам, – немного помолчав, сказал Росс. – Во-первых, я собирался проследить за тобой и Латимером и думал, что твое пребывание здесь облегчит мою задачу. А во-вторых, я хотел, чтобы ты была со мной.
 Финч быстро-быстро заморгала. Проклятые слезы снова навернулись на глаза, но она не хочет ему это показывать.
 – Я хотел, чтобы ты была со мной, потому что я... потому что меня тянуло к тебе.
 – Понятно. – Несомненно, его в разное время тянуло ко многим женщинам, но он твердо решил не быть связанным ни с одной. – Меня тоже тянуло к тебе. И мне доставляло удовольствие быть рядом с тобой. Та жадеитовая фигурка меня доконала, но я ни о чем не жалею. – Кроме того, что он ее не любит и не может полюбить, тогда как она любит его очень сильно. Ей не следовало бы его любить – он принесет ей только неприятности.
 Громкий стук в дверь заставил Финч отскочить от Росса. Нахмурившись, он погрозил ей пальцем.
 – Я могу подумать, что вы стыдитесь моего общества, мисс, – сказал он и громко крикнул: – Войдите!
 Вошел Бессинджер.
 – Уже почти два часа ночи, милорд.
 – Да, – согласился Росс и вопросительно взглянул на дворецкого: – В чем дело, Бессинджер?
 – К нам посетитель. Некий мистер Адам Чиллуорт, который говорит, что он из дома номер семь. Спрашивает вас и мисс Мор.
 – Я знаю мистера Чиллуорта из дома номер семь, – любезно произнес Росс. – Пожалуйста, просите.
 Неловко улыбаясь и сутулясь больше, чем обычно, в комнату вошел мистер Чиллуорт.
 – Простите за поздний визит, – вежливо сказал он, проведя рукой по непокрытой голове, и поклонился. Финч была потрясена – она еще не видела, чтобы Адам проделывал нечто подобное. – Надеюсь, вы не возражаете – я пришел к вам по делу.
 Финч сморщила нос от изумления.
 – Нисколько, – сказал Росс.
 – Ну, в общем, – начал мистер Чиллуорт, – как я понимаю, у вас в коллекции есть несколько прекрасных полотен.
 – Это верно, – согласился Росс.
 Мистер Чиллуорт взглянул на Финч. Он смотрел вытянув шею, словно хотел получше ее разглядеть, не двигаясь с места.
 – Не можете ли вы мне их показать?
 Финч стало его жаль. Повод для прихода сюда был просто смешным, но что еще Чиллуорт мог сказать? Потребовать объяснений, что здесь делает Финч – одна, в обществе мужчины, который не является ее родственником?
 – Буду только рад, – ответил Росс, и Финч была ему за это очень благодарна. Лорд Килруд словно не замечал всю нелепость столь позднего визита и столь странной просьбы.
 – Добрый вечер, мисс Мор! – подойдя к ней на несколько шагов, произнес мистер Чиллуорт.
 – Добрый вечер, мистер Чиллуорт, – сказала Финч.
 – Как вы себя чувствуете?
 – Спасибо, хорошо.
 – А вы ничего не хотите мне рассказать? – спросил Чиллуорт. – Я ничем не могу вам помочь?
 Другими словами – не удерживают ли ее здесь против ее воли?
 – Нет, ничего, мистер Чиллуорт, – ответила Финч. – Спасибо за заботу.
 – Вы, должно быть, устали.
 – Не особенно.
 Встав так, чтобы Росс не мог видеть его лица, Адам многозначительно посмотрел на Финч:
 – Его светлость будет рад, если я провожу вас домой.
 – О, еще не поздно! – небрежно взмахнув рукой, сказала Финч. – К тому же мне пока необходимо здесь задержаться.
 Мистер Чиллуорт был обескуражен.
 – Где Латимер? – понизив голос, осведомился он.
 Росс передвинулся так, чтобы видеть лицо мистера Чиллуорта.
 – Латимеру пришлось отправиться на север, чтобы купить кое-какие вещи. Мы надеемся, что он скоро вернется.
 – Мисс Мор может подождать его в собственной постели, – проговорил Адам и сразу густо покраснел. – Я хотел сказать, что она может вернуться домой и там дожидаться брата.
 В дверь снова постучали, что избавило Финч от необходимости придумывать новые предлоги для того, чтобы остаться. На сей раз Бессинджер просто заглянул в комнату.
 – Мисс Мэг Смайлз. Желаете ее видеть, милорд?
 – Просите. – Росс уже открыто ухмылялся.
 Одетая в платье и накидку светло-оранжевого цвета, Мэг быстро вошла в комнату, поспешив на помощь Адаму. Ее красивое лицо было бледным, но на щеках ярко горел румянец. Карие глаза смотрели на Финч с беспокойством.
 – Привет, Мэг! – сказала Финч. – Вы знакомы с его светлостью?
 – Да, мы встречались. Извините за вторжение, милорд, но я посчитала, что просто обязана заскочить сюда и спросить, нужна ли моя помощь.
 Финч с трудом удержалась от стона.
 – Помощь в чем, мисс Смайлз? – вежливо спросил Росс. Пожав плечами, она надула свои красивые губы:
 – О, да в чем угодно! Мы ведь очень давно живем по соседству с вами. Жаль, что раньше было недосуг нанести вам визит.
 – Гм... М-да!
 – Ну, раз мы все, кажется, решили сегодня не спать, я хотела бы исправить это упущение. – Она улыбнулась. – И вот я здесь.
 Росс на миг отвлекся, но тут же вновь переключил внимание на мисс Мэг.
 – Что вы хотели, мисс Смайлз?
 – Составить мисс Мор компанию по дороге домой. Мистер Чиллуорт взглянул на Мэг.
 Росс тоже на нее посмотрел. Быстро заморгав, Мэг опустила глаза.
 – Спасибо, Мэг, – сказала Финч. Ее сердце преисполнилось благодарности к людям, которые совсем недавно казались чужими, а теперь пришли к ней на выручку, рискуя оказаться в нелепом положении. – Я жду здесь Латимера.
 – В отсутствие мистера Мора вам не подобает находиться здесь, мисс Мор, – придвинувшись к выразительно молчащему Адаму, заявила Мэг. – Пойдем с нами домой, Финч, – отбросив экивоки, сказала она. – Мы с Сибил очень беспокоимся за тебя. Мы все много часов прождали тебя в номере седьмом. Увидев, как ты возвращаешься в этой отвратительной телеге, мы немного успокоились, но все равно не можем ничего понять. Что произошло? Что случилось с твоей одеждой?
 Финч взглянула на Росса – предупредить, чтобы он не вздумал рассказывать ту неправдоподобную историю. Сдвинув брови, он едва заметно покачал головой. Она замерла – он что, предлагает, чтобы она пошла с ними? Когда это предположение не подтвердилось, она сказала:
 – За меня не беспокойтесь. Я в полной безопасности. Пожалуйста, идите домой и скажите остальным, что я вернусь, как только смогу.
 – Но, Финч, – с отчаянием в голосе произнесла Мэг, – ты рискуешь своей репутацией! Мы не можем без тебя уйти, ведь так, Адам?
 – Не можем.
 Следующий посетитель появился в красном салоне уже без стука. На обычно невозмутимом лице вошедшего Дженнингса было написано беспокойство. Он быстро подошел к Россу, они обменялись взглядами. Росс наклонил голову, и Дженнингс что-то зашептал ему на ухо. Глаза Росса смотрели отрешенно.
 Финч нервно сглотнула. Он мог бы подозвать ее к себе, что ли, чтобы она тоже была в курсе дела.
 Еще секунда, и Росс взял за руку своего камердинера, явно приказывая ему остаться. Финч с трудом удержалась от вопроса, не слышно ли что-нибудь о Латимере.
 – Мистер Чиллуорт, – сказал Росс, – и мисс Смайлз. Спасибо за то, что пришли, за то, что проявили такую заботу о мисс Мор. Тем не менее вам не следует за нее бояться. Мисс Мор теперь работает у меня и вполне нормально чувствует себя в этом доме. Между прочим, мы с Латимером – деловые партнеры, и он должен сюда вернуться. Как мы надеемся, скоро. В дом номер семь мисс Мор придет вместе с ним. Кроме того, в доме есть еще одна леди – на тот случай, если вы беспокоитесь о репутации мисс Мор.
 Он говорил вежливо, но таким тоном, что было ясно – разговаривать больше не о чем.
 Мэг стиснула зубы. Финч испугалась, что она станет возражать, но мистер Чиллуорт взял ее за руку и повел к двери. Там, повернувшись к Финч, он сказал:
 – Мы будем здесь, поблизости, – и вышел вместе с Мэг. Входная дверь с шумом захлопнулась.
 – Что случилось, Дженнингс? – прижав руки к щекам, спросила Финч. – Пожалуйста, не скрывайте это от меня. Что-нибудь с Латимером? Вы что-то узнали?
 – Приведите его, Дженнингс, – сказал Росс. – И побыстрее! Им не надо знать, что он здесь.
 Дженнингс тут же вышел из комнаты, но не в вестибюль, а через другую дверь, расположенную в углу. Финч еще не видела, чтобы ею пользовались. Открыв эту дверь, Дженнингс растворился в царившей за ней темноте.
 Финч всплеснула руками:
 – Он ранен? Он болен?
 – Боже мой, Финч! – Стиснув зубы, Росс протянул к ней руку: – Прости меня. Конечно, ты подумала...
 – Вот он, милорд, – сказал Дженнингс.
 В комнату, шатаясь, вошел Хайден с окровавленным лицом.




 Глава 22


 – У вас одна туфля зеленая, а другая розовая, – сказал Зебедия.
 Эванджелина приподняла плащ.
 – Опустите свечу. – Зебедия подчинился. – Нет, не розовый, а лиловый, – заявила она, нисколько не стыдясь подобной чепухи. Привычная жизнь дала трещину, и теперь надо было или действовать, или примириться с тем несчастьем, которое на нее надвигалось.
 В тяжелом плаще было чересчур жарко, но если его снять, она останется в одной ночной рубашке. Несомненно, Зебедии это понравится. Сняв плащ, Эванджелина отбросила ее в сторону.
 – Ваш друг Артемид – ужасный человек, – сказала она, быстро сообразив, что нужно взять инициативу в свои руки, но при этом действовать безошибочно.
 – Мы здесь не для того, чтобы обсуждать Артемида. – Коротко взглянув на нее, Зебедия подошел к окну.
 – Что вы там высматриваете? – спросила она. – И зачем привели меня сюда, на чердак, в какую-то кладовую?
 – Я должен знать, кто входит или выходит из этого дома – сегодня ночью как раз было довольно много посетителей. Зачем я привел вас сюда? За нами пристально наблюдают. Обитатели дома ждут, что мы отправимся к себе, и вот именно поэтому я привел вас сюда, где нас даже не станут искать, не то что подслушивать. Здесь слуги не живут, а то, что тут лежит, вряд ли кому понадобится. Мы совершенно одни. Прежде чем уйти, вы получите ясное представление о том, как нужно себя вести.
 Эванджелина похолодела, по телу побежали мурашки. Одни. А поскольку Зебедия куда-то отправил Артемида еще в тот момент, когда они вышли из красного салона, и никто не видел, как они сюда поднимаются, она целиком во власти этого загадочного человека.
 – Я думала, вы находитесь в Лондоне, в этом доме, для того, чтобы защитить лорда Килруда от какой-то ужасной угрозы. Шервуд сказал мне, что именно поэтому я должна помочь вам здесь остаться.
 – Вы всегда верите тому, что вам говорит муж?
 – Конечно, верю! Давайте говорить серьезно. Вы тут для того, чтобы защитить лорда Килруда?
 – Именно так.
 – Тогда к чему здесь этот Артемид? Как понять его сегодняшнее поведение? Прибежал, вытащил меня в ночь, не дав даже одеться. Потом заставил вернуться и поведать какую-то невероятную историю, в которую его светлость вряд ли поверил. И наконец, отпускал какие-то нелепые замечания насчет пакетов и корабля. Каким образом это может защитить виконта?
 – А вам очень надо защитить виконта? Или же вы хотите заинтересовать этого джентльмена, так как считаете, что даже в качестве его любовницы будете вести более приятную жизнь, нежели вели в Индии?
 – Да как вы смеете! – Эванджелина была рада тому, что свет той единственной свечи, что зажег Зебедия, оказался очень тусклым – ей не хотелось, чтобы он мог хорошо ее разглядеть. – Я нахожусь здесь по поручению своего мужа, чтобы оказывать содействие его лучшему другу, виконту Килруду.
 – Чтобы помочь Шервуду оказывать содействие его светлости или же для того, чтобы оказывать содействие его светлости непосредственно?
 Нет, он просто невозможен! Но Эванджелина не доставит ему удовольствия, показав, как она обижена. Или испугана. Сняв чехол с большого кожаного кресла, она стряхнула с него пыль, тщательно протерла кресло и села в него. Заложив ногу за ногу, она решила молча дожидаться того момента, когда Зебедия станет менее осторожным.
 – Удобно? – спросил он.
 – Да, спасибо. Но я буду вам благодарна, если вы побыстрее выскажете мне то, что собираетесь сообщить. Мне хочется лечь в постель. Вы так и не ответили на мой вопрос об этом кретине Артемиде.
 – Я и не собирался этого делать. Есть вещи, которые вам лучше не знать. Для вашей же безопасности.
 Она снова почувствовала, как по телу побежали мурашки.
 – Не вам решать, что мне нужно знать, а что нет. Я должна связаться с Шервудом и сообщить ему, что происходит. – Первоначально эти слова предназначались лишь для того, чтобы пригрозить Зебедии. Однако, сказав их, Эванджелина тут же решила, что, возможно, если Шервуд узнает, как она пытается ему помочь, то станет лучше к ней относиться.
 – И что же вы напишете Шервуду? Что вы открыто пытались добиться благосклонности лорда Килруда – в самом что ни на есть интимном смысле? Или что во всеуслышание заявили, что не собираетесь возвращаться к своему мужу в Индию? Сомневаюсь, что эти известия его обрадуют.
 Если она сохранит спокойствие, то сумеет обратить его враждебность в свою пользу. Шервуд всегда плохо к ней относился. Собственно говоря, уже через несколько дней после свадьбы она не могла понять, зачем он вообще на ней женился.
 – Вы что-то очень задумчивы, – сказал Зебедия. Его низкий голос звучал необычайно мягко, что не могло не насторожить Эванджелину. – Доверьтесь мне. В конце концов, ваши заботы – это мои заботы. Я обязан беспокоиться о вашем благополучии. Мне хотелось бы знать, могу ли я чем-то вам помочь.
 – Нет, благодарю вас. Разве что меня огорчает ваше недоверие. Мы ведь с вами заодно, Зебедия.
 Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, но Зебедия стоял перед окном, дрожащий свет свечи падал тоже сзади, поэтому его лицо скрывалось в тени. Могучий силуэт Зебедии, казалось, заполнял собой всю кладовую.
 – Рад услышать, что мы с вами заодно, – сказал он. – Хотя и не думал, что это нуждается в подтверждении.
 Когда Шервуд излагал ей свой план, Эванджелина сразу же подумала, что у него какие-то неприятности финансового характера и поэтому он хочет снискать расположение богатого виконта Килруда, подготовив почву для того, чтобы попросить его о помощи. Но теперь она так не думала. Скорее, это Зебедия Свифт, который, возможно, имеет на Шервуда большое влияние, убедил его помочь ему попасть в дом Росса – по причинам, весьма далеким от тех, которые он сообщил мужу Эванджелины. Боже мой, он даже может совершить против Росса какое-нибудь преступление, в котором потом обвинят Шервуда или даже ее, Эванджелину!
 Если у Зебедии действительно другие планы, то она станет беспомощной жертвой, от которой избавятся сразу же, как только она перестанет быть необходимой. Но если он и впрямь собирается защищать Росса от какой-то опасности, то ее собственное спасение зависит от того, сумеет ли она расположить к себе Зебедию.
 – Все молчите, миледи? Наверняка вас одолевают мрачные мысли. Поделитесь ими со мной!
 Сегодня ей придется сыграть в рискованную игру – может быть, другого случая и не подвернется.
 – Подойдите ко мне поближе, Зебедия. Пожалуйста. Я изображаю из себя сильную, уверенную в себе женщину, но это не совсем так. – Это вообще не так, подумала Эванджелина, по крайней мере когда она опасается за свою жизнь. Она протянула к нему руки, зная, что он-то как раз может ее видеть.
 Зебедия не двигался с места очень долго, и Эванджелина уже решила, что он отверг ее приглашение. Наконец, подойдя, он взял ее руки в свои и слегка сжал пальцы.
 – Спасибо, – сказала она. – Трудно все время находиться в обществе незнакомых людей. Без Шервуда я здесь совсем одна, и некому успокоить мои тревоги. – Да, совсем одна. Отец снова в Египте, к нему обращаться бесполезно. Вряд ли она скоро его увидит, и уж во всяком случае, он не станет помогать ей разойтись с мужем.
 – Сегодня вы сказали, что не вернетесь в Индию, – произнес Зебедия. – Вы имели в виду, что не вернетесь к Шервуду?
 Эванджелина насторожилась:
 – Зебедия, пожалуйста, не спрашивайте меня об этом – эта тема меня смущает. Завтра я собираюсь обратиться к врачу. Я считаю, что индийский климат вреден для моего здоровья. Если врач это подтвердит, мне придется просить Шервуда переехать жить в Англию.
 Прикосновения больших пальцев Зебедии, которыми он стал массировать ее руки, вызвали у Эванджелины внутреннюю дрожь, пронизавшую ее до самых пяток.
 – Мы оба прекрасно знаем, что Шервуд не оставит Индию.
 Ей стало трудно дышать.
 – Тогда мне придется просить его согласия на то, чтобы я жила здесь постоянно. Надеюсь, что он будет навещать меня так часто, как только сможет. – Она также надеется на то, что он купит ей дом и поможет устроиться. В конце концов, пострадает его репутация, если он заставит больную жену чахнуть в стране, которая ей не подходит.
 – А когда вы собираетесь изложить своему мужу эти требования?
 – Я точно не решила.
 А что, если Зебедия действительно проявляет к ней интерес?
 От тревоги и напряжения у нее голова пошла кругом. Ну и что, если он проявляет к ней интерес? Она его ненавидит, она уверена, что он использует Шервуда. Он не хочет сообщать ей, что значат слова Артемида. Нет, они с Шервудом стали пешками в руках Зебедии, и ей нужно во что бы то ни стало уцелеть в надвигающейся катастрофе.
 – Не связывайтесь напрямую с Шервудом до тех пор, пока моя задача здесь не будет выполнена. Конечно, я с удовольствием вызову к вам доктора.
 – Спасибо. – От прикосновений Зебедии у нее начало покалывать в руках и в животе. – Почему вы мне не доверяете, Зебедия? Почему бы вам прямо не сказать, что вам здесь нужно? В конце концов, я ваш союзник. Если бы вы сообщили мне подробности происходящего, я могла бы принести больше пользы.
 – Вы приносите пользу уже тем, что позволяете мне оставаться в этом доме.
 И тут ее осенило. Если она точно узнает, каковы планы Зебедии, и если, как она подозревает, он хочет уничтожить Росса, то, возможно, она поможет Россу уцелеть. В таком случае Росс, несомненно, предложит ей свое покровительство – пока Шервуд находится в Индии. А кроме того, она заслужит и благодарность Шервуда – за то, что спасла положение.
 И тогда Шервуд, который много лет подряд удовлетворял свои физиологические потребности с любовницей, с радостью согласится содержать Эванджелину в Лондоне.
 Наконец-то перед ней снова сверкнул луч надежды.
 – О чем вы думаете?
 Еще немного придвинувшись к ней, он стоял совсем рядом. Подняв голову, Эванджелина вздрогнула. Слабое пламя свечи озаряло его властное лицо и чувственный изгиб приоткрытых губ.
 В следующее мгновение Зебедия, к немалому изумлению Эванджелины, поднес ее руки к губам и медленно, один за другим, перецеловал все пальцы.
 У Эванджелины перехватило дыхание, она не смела двинуться с места.
 Закончив, он снова взглянул на нее, и тут Эванджелина заметила, что у него подергиваются мышцы лица. Этот мужчина весьма привлекателен – как может быть красив хищный зверь. Почувствовав за его внешней холодностью подлинную страсть, Эванджелина затрепетала.
 Что ж, если она находит его... интересным – тем лучше. Тем проще будет развивать дальше их отношения, хотя, разумеется, Эванджелина дорожит своим добрым именем.
 – Счастливый человек Шервуд! – сказал Зебедия вмиг охрипшим голосом. – Вы красивая, желанная женщина. Только глупец может вас не замечать.
 Это было отступлением от его обычной, открыто сексуальной манеры поведения с ней.
 – Благодарю вас. – Надо убрать руки, но ей совсем не хочется этого делать. – О чем вы думаете, Зебедия?
 – О том, что хочу вас поцеловать, – без промедления ответил он.
 Сейчас надо молчать. Если она заговорит, то может сказать нечто такое, о чем всю жизнь будет жалеть. К тому же это подорвет все ее только что задуманные планы.
 Он отпустил ее, но лишь для того, чтобы, обняв за талию, поднять на ноги. Своей высокой, мощной фигурой Зебедия совершенно заслонял окно. Сняв с себя плащ, он заключил Эванджелину в объятия.
 – Посмотрите на меня, Эванджелина. Впервые он обращался к ней столь фамильярно.
 – Я вас не вижу, – переведя дыхание, сказала она. – Это недопустимо. Я замужем.
 – Вы любите своего мужа? Ей стало еще труднее дышать.
 – Я замужем за Шервудом Тримблом. Мне не подобает более откровенно отвечать на ваш вопрос.
 – Как хотите. – Он больше не прижимал ее к себе, просто обнимал за талию.
 Ей следует принести себя в жертву и позволить ему считать, будто она в него влюблена. Надо, чтобы он полностью ей доверился и потерял бдительность. Именно так она сможет лучше всего послужить Шервуду и Россу.
 – Я не прошу вас мне отдаваться. Пока не прошу.
 Ее сердце бешено заколотилось. Присутствие Шервуда никогда не влияло на нее подобным образом. За полночь он приходил к ней из своей спальни и задирал платье, чтобы... чтобы исполнить супружеские обязанности, которые, судя по всему, приносили ему всего лишь мимолетное облегчение. Вскоре он опять уходил, а Эванджелина неизменно начинала плакать, желая, чтобы он никогда больше не пришел.
 – Эванджелина! Пусть это будет нашей тайной – то маленькое утешение, которое мы можем доставить друг другу.
 Маленькое утешение? Эванджелина вся трепетала.
 – Я вас не понимаю...
 – Вы позволите мне вас поцеловать?
 Она не должна ему верить. Но если это облегчит ее задачу, она сделает то, что он просит. Подняв голову и увидев в его глазах отблеск свечи, она чуть слышно вскрикнула, но потом закрыла глаза, привстала на цыпочки и подставила губы.
 Поцелуй оказался совсем не таким, как она ожидала. Это было нечто восхитительное. Приоткрыв рот, Эванджелина обняла Зебедию за шею. В ответ он обхватил руками ее бедра и прижал к себе. Почувствовав его возбуждение, Эванджелина отбросила всякую сдержанность. Она принялась самозабвенно его целовать, в голос всхлипывая, когда Зебедия сквозь тонкую ткань ночной рубашки прикусывал губами ее груди.
 Тяжело дыша, он наконец выпрямился.
 – Я хозяин своему слову. Я не стану просить у вас более того, что вы готовы мне дать.
 В голове Эванджелины царила полная сумятица. Что он за человек? Возможно, его цели все-таки совпадают с целями Шервуда, но теперь все еще больше запуталось. То, что они испытывают друг к другу – пусть это даже чисто физическое влечение, – скоро может вновь властно заявить о себе. А вот сможет ли он в следующий раз придерживаться своих высоких принципов, о существовании которых она до сих пор и не подозревала? И что тогда?
 – А если я не хочу, чтобы вы держали слово? Что, если я вас хочу?
 Застонав, он снова принялся ее целовать. Она не вернется в Индию. Она будет жить в Лондоне, где никто не станет ожидать от нее монашеского поведения.
 Зебедия вдруг замер.
 – Молчите. Ни звука! – прошептал он на ухо Эванджели-не. – За дверью кто-то есть.
 Она в страхе прильнула к нему. За дверью в самом деле послышался какой-то тихий звук.
 – Мыши! – с ужасом сказала Эванджелина и еще теснее прижалась к Зебедии. – Я их не выношу.
 В ответ он поднял ее на руки, но через секунду вновь опустил в кресло.
 – Оставайтесь здесь.
 Она боялась, что он оставит ее одну, но Зебедия сразу же вернулся, держа в руке листок бумаги.
 – Подсунули под дверь, – коротко сказал он. Эванджелина обхватила себя руками за шею.
 – Значит, кто-то знает, что мы здесь? О, что же нам делать? А если они нас подслушивали?
 – Успокойтесь. Я должен это прочитать. – Быстро пробежав глазами текст, он сложил бумагу и сунул ее в карман. – Вам нужно сейчас же вернуться к себе и переодеться. Надо ехать.
 – Ехать? – Она вскочила на ноги. – В такое время?
 – Пожалуйста, делайте, что я прошу. По дороге я все объясню. Я пойду за экипажем.
 – Но куда же мы едем?
 Вздохнув, он снова достал бумагу и, развернув ее, прочел:
 – «Приезжайте ко мне на Пиккадилли. Возьмите с собой леди Эванджелину...» – Замолчав, он поднял ее плащ. – Вам нужно соответственно одеться. Темная одежда не привлечет особого внимания.
 – Но... кто это написал? И почему мы должны ехать?
 – А вот почему. Тут сказано: «Ждите моего приезда – столько, сколько нужно». И подпись: «Шервуд Тримбл».




 Глава 23


 Чересчур свободная куртка свисала до самого пола, оттопыриваясь так, словно в ней лежало что-то тяжелое. Из-под куртки выглядывала маленькая и чрезвычайно грязная собачка.
 – Садись, мой мальчик, – сказал Росс, попытавшись взять Хайдена за руку.
 – Я спешу. Я просто принес вам кое-что. – Засунув собачку поглубже, он потянул полу куртки.
 – Делай то, что тебе говорит его светлость, – сдавленным от напряжения голосом произнесла Финч. – Сейчас же сядь. И перестань душить эту милую собачку.
 В ответ Хайден еще крепче прижал к себе животное.
 – Это моя собака!
 – Я с этим и не спорю, – сказала Финч. Взяв мальчика за руку, она почти силой подвела его к креслу у огня, которое только что сама освободила.
 – Здесь плохо пахнет, мисс, – извиняющимся тоном проговорил Дженнингс. – Мальчику необходима помощь, но вам не стоит самой утруждаться.
 – Ничего, я займусь этим, Дженнингс, – сказала Финч. – Мне нужна теплая вода и какая-нибудь одежда. И вода для собаки.
 – Мне пришлось отпустить Финч, милорд, – с испуганным выражением лица сказал Хайден. – Ей стало плохо, и я ее развязал.
 Росс через силу улыбнулся. Приступ мигрени начался уже давно, но он был полон решимости не дать боли себя одолеть.
 – Я понимаю твои переживания, – сказал он. – Выброси это из головы. Так что ты хотел мне сказать?
 – Сначала надо промыть рану, – встав перед Хайденом, заявила Финч. – Его надо положить в .постель, а так как я не могу уйти, пока... Его надо положить здесь.
 – Тогда я пошел за водой, – сказал Дженнингс и поспешно удалился.
 – Крысы бегут с тонущего корабля, – пробормотал Росс и вдруг вновь увидел перед собой Бессинджера. – Что на этот раз? – Неудивительно, что у него началась мигрень.
 – Посетители, милорд, – ухитрившись принять одновременно усталый и раздраженный вид, сказал Бессинджер. – Леди Эстер Бингем и мистер Хантер Ллойд из дома номер семь. – Тут дворецкий заметил Хайдена, и у него отвисла челюсть от удивления.
 – Спасибо, Бессинджер, – собираясь сказать, что не принимает, ответил Росс. К несчастью, в этот момент, шурша черной тафтой и позвякивая украшениями, в салон ворвалась леди Эстер. За ней следовал Хантер Ллойд.
 Вытаращив глаза, Бессинджер удалился.
 – Лорд Килруд, – с места в карьер начала леди Эстер, – вы понимаете, что удерживаете здесь одинокую женщину против ее воли?
 – Тетя! – укоризненно произнес Хантер.
 – Не мешай мне, Хантер. Ну-с, милорд, что вы скажете в свое оправдание?
 – Это какой-то цирк, – сказал Росс. – Настоящий цирк.
 – Вы не правы, леди Эстер. – Выйдя вперед, Финч через плечо одарила Росса испепеляющим взглядом. – Меня никто не удерживает против воли. Я уже сказала об этом Мэг Смайлз и мистеру Чиллуорту. Я нахожусь здесь потому, что дожидаюсь возвращения Латимера, а также... также потому, что обещала его светлости разобраться с неожиданно возникшими сложными обстоятельствами.
 Леди Эстер, черное одеяние которой только подчеркивало ее вызывающий вид, игнорируя Росса, сосредоточила свое внимание на Финч.
 – Я уже слышала всю эту чепуху насчет того, что вы ждете Латимера, и не верю ни одному сказанному слову. – Она бросила на Росса осуждающий взгляд. – Этот человек – настоящий прелюбодей.
 – Ты сгущаешь краски, тетя, – сказал Хантер..– Между прочим, его светлость не женат.
 – Это он так утверждает! – отрезала леди Эстер. – Несомненно, он совратил простую деревенскую девушку, ввергнув ее в пучину порока, он...
 – Тетя...
 – Не прерывай меня, Хантер! Теперь она настолько сбита с толку и, возможно, очарована дьяволь...
 – Тетя!
 – Именно так! Несомненно, ей вскружили голову знаки внимания со стороны... э-э-э... красивого, влиятельного человека, которого она, как считает, любит. – Леди приняла величественную позу, выражающую крайнее неодобрение. – Какая ерунда! Постыдитесь, милорд! – Подчеркивая значение своих слов, она достала золотой лорнет и направила его на Росса. – Вы ужасно выглядите, моя дорогая, – переведя лорнет на Финч, констатировала она.
 Хантер изо всех сил боролся со смехом.
 – Моя тетя очень любит Финч, – ухмыляясь, сказал он, когда Росс вопросительно на него посмотрел. – Мы все ее любим. Из-за нее весь дом номер семь прямо-таки бурлит. Даже если захочешь – не уснешь.
 – Какая жалость! – сказал Росс. Если он попытается отправить Финч домой с этой парочкой, она никогда его не простит. Да он и не хочет, чтобы она уходила, черт побери!
 – Прекрасно. – По тону Финч можно было догадаться, что она собирается сообщить нечто весьма важное. – Меня вынуждают рассказать о том, что происходит здесь сегодня вечером – или, точнее, ночью. Это правда, что я жду своего брата. И это неправда, что виконт Килруд заставил меня остаться.
 – Спасибо на добром слове, – сказал ей Росс.
 Финч величественно наклонила голову, словно не была одета в лохмотья.
 – Это Хайден, – проговорила она, отходя в сторону, чтобы посетители могли видеть притулившегося у огня мальчика.
 Прижав руку ко рту, леди Эстер всем своим видом продемонстрировала, что вот-вот упадет в обморок.
 – Бедного мальчика прислали сюда одного из Шотландии, – сказала Финч.
 – Меня? – удивился Хайден, который со времени прихода последних посетителей еще не проронил ни слова.
 – Помолчи, Хайден! – сказала Финч. – Его содержали в ужасных условиях, леди Эстер. Лишенный... – Неожиданно раздавшийся визгливый лай заставил ее поморщиться. – Как видите, ребенок едва говорит по-английски.
 – А! – сказал Хайден. – Че...
 – Тихо! – резко произнесла Финч. – Он истощен, – собравшись с силами, продолжала она. – Лорда Килруда все это просто ужасает.
 По правде говоря, Росс не ожидал услышать о себе нечто подобное, но предпочел пока не возражать.
 – А почему этот мальчик должен остаться у вас? – смерив испытующим взглядом сначала Хайдена, а затем Росса, спросила леди Эстер.
 – Ему некуда больше идти, – сказала Финч. – Поэтому виконту Килруду пришлось его принять. Конечно, он будет о нем заботиться, но тут нужно женское участие.
 Леди Эстер сначала побелела, потом покраснела.
 – Я не понимаю, что вы имеете в виду, Финч, – спрятав наконец лорнет, который долго вертела в руках, призналась она.
 – Хантер, – сказала Финч, – отведите леди Эстер домой. Уже очень поздно, и силы ее на исходе. Его светлость не станет уклоняться от ответственности. Для ребенка сейчас готовят комнату. И пока не наймут кого-то, кто мог бы облегчить ему привыкание к той жизни, к которой он совершенно не приспособлен, я останусь здесь, чтобы о нем позаботиться.
 – Понятно, – произнесла леди Эстер (Росс искренне надеялся, что это так). – Должна сказать, милорд, что я шокирована, но не мне судить о подобных вещах.
 – Спокойной ночи, – с поклоном сказал Росс.
 – Вы идете, Финч? – спросила леди Эстер.
 – Конечно, нет. Я ведь только что объяснила вам, почему нужна здесь.
 Леди Эстер покачала головой и величественно удалилась. Последовав за ней, Хантер остановился на пороге и тихо сказал:
 – Невероятно! А я-то считал, что меня уже ничем не удивить. – Еще раз ухмыльнувшись, он ушел, закрыв за собой дверь.
 – Будь я проклят! – проворчал Росс.
 – Только не при мальчике! – быстро проговорила Финч. Боже мой, она обращается с ним как с мужем! Эта мысль моментально повергла Росса в смущение.
 – Пока я промываю рану, нужно найти ему комнату и чистую одежду. Еще ему надо поесть. Как зовут твою собачку, Хайден?
 – Освин.
 – Освин? – повторила Финч. – Какая необычная кличка!
 – Я слышал, как один джент называл так другого. Он тогда сказал, что не хотел бы иметь такое имя. Тогда другой джент засмеялся и сказал: «Думаешь, это значит – друг собак? Да ничего подобного! Благословение – вот что значит Освин!» Когда я увидел Освин, я так ее и назвал. Потому что она для меня самое настоящее благословение. Это лучшая собака на свете. Она всегда ждет меня. И никогда не убегает. – Громадные, черные, сверкающие глаза животного с обожанием смотрели на хозяина.
 Росс чуть было не засмеялся, но, увидев слезы в глазах Финч, сдержался.
 – Я не хотел доставлять вам хлопот, – промолвил Хайден. – Я просто хотел принести вам ваши вещи.
 – Ты все расскажешь, но только после того, как тебя помоют и накормят, – сказала Финч. – И Освин тоже.
 – Помоют? – съежился Хайден. – Не надо меня мыть!
 – Почему твоя куртка так выглядит? Сними ее. Мальчик испугался еще больше.
 – Я не хочу.
 – У него там еще одежда, понимаешь? – мягко сказал Росс.
 Хайден кивнул. Собачка, высунув розовый язык, принялась вылизывать его подбородок.
 – Мне надо идти. Я забежал, чтобы поблагодарить вас за то, что вы для меня сделали.
 – Значит, ты все носишь с собой? И надеваешь на себя всю одежду?
 – Да, – не глядя на Росса, ответил Хайден.
 Финч была потрясена. Подойдя к Хайдену, она опустилась рядом с ним на колени.
 – Прости меня. Я придумала эту историю про тебя только потому, что мне нужен был предлог, чтобы остаться. А где твоя мама? Я думала, что хотя ты в Уайтчепеле один, у тебя где-то есть отец и мать.
 – Насчет отца я не знаю. А мама умерла. После ее смерти я остался один. С десяти лет я сам о. себе забочусь, а мне уже пятнадцать. – В голосе мальчика звучала гордость, и Росс подумал, что ему действительно есть чем гордиться, если он выжил в таком городе, как Лондон.
 С тазом воды в комнату вошел Дженнингс. Поставив таз на пол, Финч принялась промывать рану Хайдена.
 Освин тут же заерзала и принялась лаять – это было самое жалкое подобие лая, какое только приходилось слышать Россу.
 – Дай мне Освин, – сказала Финч. – Ей надо побегать и что-нибудь поесть и попить.
 Мысль о том, . Что собачке надо побегать именно здесь, Россу не слишком пришлась по душе, но он не стал возражать. Хайден с неохотой позволил Финч забрать у него собачку, которая при ближайшем рассмотрении оказалась похожей на терьера, только с хвостом. Размахивая им как флагом, собачка принялась бегать по комнате и везде вынюхивать, что крайне нервировало Росса.
 – Ей нужно сделать свои дела, – сообщил Хайден, после чего Дженнингс поднял собачку и вынес за дверь, ведущую прямо в сад.
 – Ну, – сказал Росс, глядя, как Финч прочищает ранку над правой бровью Хайдена, – я не хочу на тебя давить, мой мальчик, но у тебя что-то на уме.
 – Мы его не отпустим, правда, Росс? – спросила Финч. – Найди для него кровать и никуда не отпускай одного. Латимер хоть и рассеянный, но он добрый. Он сделает так, чтобы у Хайдена был свой дом.
 Это она добрая. Как только получилось, что она осталась одна после гибели бедняги Гревилла?
 – Он останется здесь, пока не найдется подходящее место.
 – Я не останусь, – возразил Хайден. – Таких, как я, забирают и отправляют в приюты. Я не хочу в приют.
 – Ты туда и не попадешь, – неожиданно для себя заявил Росс. – Мы тебе поможем.
 – Спасибо, Росс, – сказала Финч, и Росс устыдился, увидев радостное выражение ее лица. Время от времени ополаскивая тряпицу, она снова принялась осторожно удалять засохшую кровь. – Ты устал. Мы все устали. Ты будешь спать в удобной чистой постели. И хорошо поешь. Потом мы поговорим с тобой о будущем.
 – Ну а сейчас он, может быть, мне что-то скажет? – с надеждой спросил Росс.
 Скривившись и стиснув зубы, Хайден закрыл глаза, и Росс с тоской подумал, что ему придется долго ждать ответа.
 В этот момент в салоне появился Дженнингс. Он принес собачку, которую тут же вновь поставил на пол. Освин немедленно принялась обнюхивать драгоценные ковры и мебель.
 Вытащив из кармана грязную тряпку, Хайден аккуратно развернул ее и достал корочку хлеба, которую тут же раскрошил. Освин с рычанием набросилась на пищу, и через несколько секунд на ковре не осталось ни крошки.
 – Я хочу сказать, откуда взял вещи, – начал Хайден. – Я знал, что вы будете на меня сердиться, и решил, что пора сматываться.
 – Тебе незачем было бояться Росса, – сказала Финч.
 – Да, – без энтузиазма подтвердил Росс, чье терпение подходило к концу.
 – Я уже собрался идти, когда услышал шаги в переулке. В это время там тихо, я выглянул и увидел какого-то малого, видимо, из доков, который шел к вашему складу, мисс Финч. Я скользнул в переулок, подбежал к складу, спрятался у стены и стал смотреть.
 Росс весь обратился в слух.
 – Иногда грузы приносят ночью. Брат мисс Финч работает допоздна, и они знают, что могут заработать за труды пару монет. Ну, я смотрю, этот парень подходит к двери и стучит. Дверь открывается, я не вижу, кто там стоит, но я знаю, что мистер уже ушел, верно? Тут я вспомнил о тех вещах, которые вы ждете, и сказал себе, что кто-то еще хочет их получить.
 – Продолжай, – тихо сказал Росс, стараясь не спугнуть мальчика.
 – Человек из доков говорит, что принес несколько небольших вещей для мистера Мора, и вытаскивает квадратики, завернутые в клеенку и перевязанные бечевкой. На них есть ярлыки – я видел.
 У Росса перехватило дыхание. – Ну!
 – Изнутри высовываются руки. В перчатках – как когти. Я думаю, докеру не понравилось то, что он увидел или почувствовал, так как он чуть-чуть отпрянул назад. И тут я на него наткнулся и выбил у него из рук пакеты. Он кричит: «Эй, что ты делаешь?» И тут что-то меня сильно ударило, и я упал на камни – пакеты подо мной.
 – О, Росс! – сказала Финч. – Пожалуйста, не заставляй Хайдена рассказывать дальше. Он испытал ужасное потрясение. – В ее глазах было отчаяние. На побледневшей коже отчетливо выделялись веснушки, а высохшие волосы прямо-таки пылали. – Я так боюсь!
 Росс понимал, что она боится за Латимера.
 – Это естественно.
 – Я подумал, что мне конец, – произнес Хайден. – Я решил, что докер сейчас убежит, а я останусь один бог знает с кем, и он бы так и сделал, но споткнулся об меня, и началась драка. А я побежал прямо сюда. Я не такой уж ненадежный, ваша светлость. Я принес вам вот это.
 Он распахнул куртку, под которой оказалось несколько пар изношенных брюк и несколько надетых друг на друга каких-то кофтенок из грубой шерсти.
 Подкладка куртки была порвана. Засунув внутрь руку, Хай-ден долго там шарил и наконец вытащил наружу то, что обещал, – завернутый в клеенку и перевязанный бечевкой пакет с прикрепленным ярлыком. За ним последовал второй, потом третий и четвертый. Сердце Росса учащенно забилось.
 – Позаботьтесь, чтобы нас не прерывали, Дженнингс, – распорядился он.
 Тот сразу же закрыл дверь на засов.
 – Вот! – сказал Хайден, разложив свои сокровища на коленях.
 Взяв пакет, Росс повернулся спиной к честной компании и ножом разрезал бечевку. Под клеенкой было множество слоев черного бархата. Избавившись от него, Росс обнаружил черный шелк. Такое обилие защитных слоев не было для Росса неожиданностью, поскольку он упаковывал грузы сам, но тем не менее, поспешно сорвав шелковую ткань, он испытал настоящее благоговение. Конечно, он видел все это и раньше, но тогда Росс так спешил, что не успел как следует полюбоваться частями Священной шкатулки Рантуса.
 В свете свечей таинственно мерцала стеклянная пластина, покрытая волнистыми черно-золотистыми полосами. Яркость красок подчеркивал толстый слой золота. Все составные части должен сложить вместе мастер, которому можно полностью доверять.
 – Спасибо, Хайден, – сказал Росс, многозначительно глядя на Дженнингса, который в ответ поджал губы и кивнул. – Ты оказал мне неоценимую услугу. Когда-нибудь я тебе все объясню. Уже четыре, – добавил сн, обращаясь к Дженнингсу, и слегка покачал головой, когда тот, судя по всему, собрался сообщить, что вместе с той частью, которая хранится в коллекции Росса, их всего будет пять.
 – А ключ? – сказала Финч. – Он не считается? Росс на миг закрыл глаза.
 – Считается. Как я мог о нем забыть?
 – Тогда получается пять. Осталось только две.
 – Да. – Только одна.
 – Я ничего не мог поделать, – сказал Хайден, поймав собачку и вновь упрятав ее за пазуху – словно собрался бежать. – Один пакет я уронил и побоялся за ним возвращаться.




 Глава 24


  Когда в следующий раз мои более-менее наладившиеся отношения окажутся под угрозой  ,   я скажу – ну и Бог с ними. Если бы я не дал слова сделать в этом плане все  ,   что возможно  ,   то немедленно оставил бы их – пусть сами борются со своими трудностями. На я дал слово  ,   а следовательно  ,   должен выполнить сию неприятную обязанность  ,   несмотря ни на что. 
  Связи в высших сферах и способность к дедукции бывают весьма полезными. Поэтому о том  ,   что здесь происходит  ,   я теперь знаю гораздо больше вас. А здесь творятся отвратительные и самые что ни на есть фантастические вещи. 
  Я преодолею все препятствия  ,   но это будет нелегко. Для менее одаренной личности это было бы вообще невозможно  ,   но я вновь вынужден вас предупредить  ,   в надежде на то  ,   что ваши принципы не позволят вам опять бросить мне вызов. 
  Грядут события  ,   коими я намереваюсь управлять так  ,   как это умею делать только я. Тем не менее могут произойти и некоторые неприятные  ,   даже ужасные инциденты. Развитие этой одиссеи убеждает меня в том  ,   что сие неизбежно. 
  Чувство долга не позволяет мне удалиться со сцены. Я даже скажу  ,   что желал бы одновременно находиться в нескольких местах – настолько велика необходимость в моих услугах. 
  От вас  ,   однако  ,   ничего подобного не требуется. 
  Памятуя о том смущении  ,   которое вызвали ваши прежние неосмотрительные поступки  ,   постарайтесь их больше не повторять. 
  Настает время измерить всю степень моего   –   и вашего   –   успеха. Я намерен возложить на вас выполнение одной задачи  ,   однако подождем до лучших времен. 




 Глава 25


 В чересчур просторной белой ночной рубашке Хайден казался еще моложе и худее. Разбуженная Бессинджером миссис Хастингс немедленно отдала все необходимые распоряжения. Выразив сначала свое неодобрение, эта достойная леди затем смягчилась и снабдила «бедного малыша» красным шерстяным ночным колпаком и собственноручно сшитым лоскутным одеялом.
 Улегшись на узкую кровать, стоявшую в той комнате, где при прежних владельцах располагалась детская, Хайден немедленно сорвал с себя колпак. Глаза у него постоянно закрывались. Мальчик настоял на том, чтобы его пожитки сложили в стоявший возле кровати комод, и наотрез отказался разлучаться с Освин, которую тоже решили помыть.
 – Она вам не даст это сделать, – сказал Хайден, непроизвольно поглаживая разноцветные квадратики на одеяле. Сидя на куче принадлежащей Хайдену одежды, Освин беспокойно поводила ушами, внимательно следя за приходящими и уходящими.
 Дженнингс и Бессинджер (миссис Хастингс Росс перед уходом отправил спать) внесли в комнату по два больших кувшина горячей воды, которые тут же опорожнили в большую эмалированную ванну, стоящую на старом одеяле перед камином.
 – Нужно и холодной воды по крайней мере столько же, – заметил Бессинджер. Очевидно, любопытство побороло в нем природную лень, заставив возиться с Хайденом. – Сбегай за ней, Дженнингс.
 Поставив на пол кувшины, Дженнингс одарил дворецкого испепеляющим взглядом.
 – Ты прав, Бессинджер. Нам нужна холодная вода, – сказал он и повернулся к Хайдену: – Ты почему не спишь, приятель? Мы сами прекрасно позаботимся о твоей собаке.
 – Она боится всех, кроме меня, – произнес Хайден. – Ее не нужно мыть.
 Бессинджер, ворча, отправился за холодной водой.
 Примерно через час начнет заниматься зимний рассвет. Подойдя к слуховому окну, Финч поскребла пальцами причудливый узор, образовавшийся на морозном стекле. Росс отсутствовал уже чересчур долго, а ведь он обещал ограничить свои поиски тем переулком в Уайтчепеле. Она боялась, что он отправился на склад, где мог неизвестно кого встретить. Финч хотела поехать с ним, но Росс убедил ее, что быстрее доберется один.
 Ее чувства к нему стали еще сильнее. Сама мысль о том, что с ним может что-нибудь случиться, была для нее невыносима.
 Потрескивание огня в камине и морозные узоры на стекле напомнили Финч, что Рождество уже не за горами. «Пожалуйста, пусть Латимер скорее вернется целым и невредимым!» – подумала Финч. Может быть, она убедит его помириться с отцом, чтобы можно было поехать домой на праздники.
 – Прекрасно! – В комнату вернулся Бессинджер. – Вот холодная вода. Будь так добр, поставь собаку в ванну, Дженнингс.
 – Сначала попробуем температуру, – сказал Дженнингс, – а то мы ее ошпарим.
 Бессинджер что-то неразборчиво пробормотал в ответ.
 Финч прижалась лбом к промерзшему стеклу. Возможно, Росс что-то нашел. Или, может быть, он совершенно поглощен заботами о своих драгоценных грузах и священных символах монархии? Стоит ли ожидать, что он станет беспокоиться о каком-то едва знакомом ему человеке? Послышались звуки льющейся воды.
 – Эй, не так много, парень! – громко сказал Дженнингс. – Теперь вода чересчур холодная.
 – Купание собак не входит и никогда не входило в мои обязанности, Дженнингс.
 – И в мои тоже, – ответил тот. – Но надо уметь приспосабливаться к обстоятельствам.
 – Я все сделаю, – отвернувшись от окна, произнесла Финч. – Ложитесь оба спать. Освин нужно привыкнуть к новой обстановке, и весь этот шум ей только мешает.
 – Просто она не хочет мыться, – сонным голосом проговорил Хайден. – Она хочет спать.
 – Иди, Бессинджер, – сказал дворецкому Дженнингс. – Я тут обо всем позабочусь.
 – Не тебе мной распоряжаться!
 – Бессинджер, – мягко сказала Финч, – я приму руководство на себя. В конце концов, кто позаботится о маленьких, как не женщина! Уверена, вы согласитесь со мной. И спасибо за все, что вы сделали.
 – Ну да. – Бессинджер поправил манжеты и подтянул жилетку. – Я всегда рад вам услужить, мисс Мор. Если понадоблюсь – только позовите.
 Когда он ушел, Дженнингс подошел к ванне, чтобы попробовать воду, но Финч остановила его, положив руку на плечо. Дхсеннингс тут же выпрямился.
 – Да, мисс? – блистая военной выправкой, спросил он.
 – Хайдену нужен покой. Оставьте меня с ним одну.
 – Угу, – после секундного колебания согласился Дженнингс. – А с вами-то все в порядке?
 – Бывает и лучше, – улыбнулась она. – Настали трудные времена, и мне остается только ждать. А вы не думаете, что нам надо было заставить Зебедию и Артемида все рассказать? – немного запнувшись, добавила она. – Они ведь знают, где Латимер.
 – Если Артемид не врет, то он знает. – Дженнингс задумчиво посмотрел на свои ботинки. – А вот Зебедия вряд ли. Должен сказать, что его светлость – редкий человек, мисс. Великолепно подготовленный и тонко чувствует ситуацию. Если он решил не настаивать – значит, посчитал, что так будет опаснее. Положитесь на его инстинкт. Я много лет так и делаю и стою сейчас перед вами целый и невредимый.
 – Но он не говорит, о чем думает. Что он думает о Латимере?
 К большому удивлению Финч, Дженнингс ободряюще похлопал ее по спине.
 – Я знаю виконта Килруда много лет. Меня никто не уполномочивал, но нужно быть честным, когда речь идет о чужом счастье.
 Финч едва не задохнулась от желания узнать, что скажет Дженнингс.
 – Я никогда не видел его таким, как сейчас. – Поджав губы, он повернулся, чтобы уйти.
 Расстроенная Финч бросилась его останавливать:
 – Подождите, что это значит? В каком смысле не видели?
 Отблески огня весело плясали на потолке и разрисованных маргаритками обоях. В комнате было тепло и уютно, но Финч почувствовала, что внутри у нее все похолодело.
 Именно в тот момент, когда она решила, что Дженнингс ей не ответит, он посмотрел на нее и сказал:
 – Запаситесь терпением. У него полно причин не доверять в этих делах своим инстинктам, но он найдет правильный ответ. Оставьте за ним ведущую роль, мисс. У него задача посложнее, чем у большинства мужчин. Спокойной ночи, мисс!
 Финч поняла, что больше камердинер ничего не скажет.
 – Спокойной ночи, Дженнингс! – сказала она, после чего обратилась к Хайдену: – Теперь я вымою Освин, и она будет благоухать, словно роза. А когда высохнет, то ляжет с тобой спать.
 – М-м-м... – только и ответил Хайден.
 Но когда Финч попыталась взять Освин на руки, собачонка вырвалась и спряталась за своего хозяина.
 Финч думала, что Хайден проснется, но тот лишь обнял собачку и перевернулся на другой бок.
 Финч решила было отступить, однако, взвесив все последствия поражения, отбросила эту мысль.
 Нагнувшись, она поймала собачку на самом краю постели и осторожно извлекла ее оттуда, после чего поспешила к ванне. Как только шерсть Освин станет пахнуть розмарином, задача будет выполнена.
 Вода Освин понравилась.
 Попытавшись сначала ее выпить, собачка вскоре успокоилась и принялась наслаждаться новыми, необычными ощущениями.
 Хлопнула дверь, и Финч обернулась посмотреть, кто пришел.
 – Не отпускай это существо, – сказал Росс, – а то оно разнесет всю грязь по комнате.
 Услышав его резкий тон, Финч отпрянула.
 – Тебя так долго не было. Я уже начала беспокоиться. Свечи почти догорели. Лицо стоящего у двери Росса, так и не снявшего с себя тяжелый плащ, оставалось в тени. Прислонившись плечом к стене, он наклонил голову.
 Освин требовала внимания, ее мокрое и скользкое от мыла тельце вырывалось из рук Финч каждый раз, когда та пыталась его ухватить.
 – Ты нашел то, что...
 – Пусть это тебя не заботит, – проговорил Росс. – И не спрашивай о Латимере. Если бы я что-то знал, то сказал бы сразу.
 – Понятно. – Нагнувшись над ванной, Финч попыталась продолжить работу. Работать было бы легче, если бы глаза не застилали слезы, которые она никак не могла сморгнуть.
 – О Господи! – сказал Росс. – Давай я это сделаю.
 Не смея на него взглянуть, Финч только услышала шуршание одежды. Опустившись рядом с ней на колени, Росс закатал рукава – значит, плащ он снял.
 Росс был разозлен, и эта злость невидимой стеной встала между ними, лишая Финч остатков воли. Сев на пол, она закрыла лицо руками. Что случилось с женщиной, которая до сих пор старалась быть сильной?
 Схватив одной рукой Освин, Росс другой принялся энергично ее скрести. Высунув язык, собака преданно смотрела ему в лицо. Что за неблагодарное животное!
 – Миссис Хастингс приготовила тебе комнату? – Да.
 – Иди туда. Спокойной ночи.
 Чем она заслужила такое холодное отношение?
 – Я останусь, чтобы помочь тебе с Освин, а потом лягу в соседней комнате. Насколько я понимаю, это была комната няни. Я хочу остаться там на тот случай, если Хайден проснется среди ночи.
 – Парню пятнадцать лет, он уже не ребенок. Ему не нужна нянька.
 – Нам всем важно знать, что о нас кто-то заботится. – Финч снова вступила на опасную территорию, но больше она не уступит. – Жалок тот, кто считает, что ему не нужна любовь.
 Движения Росса замедлились, он начал смывать мыло. На замечание Финч он ничего не ответил.
 – Собаке ты нравишься, – сказала Финч. – Я уже начинаю думать, что ты и раньше был окружен животными.
 Вынув собачку из ванны, он завернул ее в полотенце.
 – В окружении животных я провел большую часть жизни. Я вырос в огромном имении, и у нас там было много собак.
 – В Шотландии? – спросила Финч.
 – Да. – С Освин он обращался уверенно, но осторожно. Благодаря действию воды и мыла ее серая пыльная шерсть стала белой и шелковистой. – Ее нужно как следует вытереть. – Спутницу Хайдена терли до тех пор, пока не стало казаться, будто она окутана неким светлым, шелковистым облаком. Тогда Росс передал ее Финч – сказав сначала несколько ласковых слов, погладив дрожащее тельце и на мгновение прижавшись к нему щекой.
 Он старается скрыть свою доброту, чтобы ее не приняли за слабость, а в результате принимает тот раздраженный вид, который ему так не идет, подумала Финч.
 – Прекрасно. – Собачка очутилась на коленях у Финч. – Делай с ней что хочешь. Но я должен хоть немного поспать, и ты тоже. Предстоит много дел. Завтра нас ожидают важные события.
 Держа в руках собаку, Финч поднялась на ноги.
 Росс поспешно вышел из комнаты, даже не пожелав ей спокойной ночи.
 Раздосадованная Финч почувствовала, что слезы у нее высохли. Откинув одеяло, она положила Освин к мальчику. А сама направилась в комнату няни. Размером чуть больше чулана – почти все пространство занимала кровать, – комната все же выглядела достаточно уютно.
 Радуясь возможности избавиться от той отвратительной одежды, которой ее снабдил Дженнингс, Финч сняла ее и бросила в угол. Ее собственная одежда была отправлена в предназначенную для Финч комнату. Жаль, что на ночь нельзя надеть что-либо более существенное, чем рубашка, но тут уж ничего не поделаешь.
 Ее мучил холод. Немного приоткрыв дверь на тот случай, если Хайден станет кричать, она скользнула под ледяную простыню. Огонь, который Бессинджер зажег в камине, уже почти догорел, а ведерка с углем, чтобы его поддержать, не было.
 Увиденное в «Петухе и кувшинах» вгоняло ее в дрожь – и переполняло воспоминаниями.
 Она стремится к тому, чего никогда не добьется. Росс, виконт Килруд. Какая она дура! Дочь корнуэльского торговца мечтает о виконте, для которого важнее всего его дела. Финч уткнулась лицом в подушку. За то, что ее сердце разбито, ей следует винить только себя. Глупое увлечение человеком гораздо выше ее по положению в обществе заставило ее лгать и придумывать самые невероятные предлоги – лишь бы быть с ним рядом. Неудивительно, что он так зол. Она вторглась в его жизнь, в его дом и, несомненно, уже стала помехой.
 О, хоть бы она могла заснуть!
 В дверь постучали.
 Росс. Значит, он вернулся, как она и хотела, но неизвестно, что случится, если она позволит ему войти сюда.
 Услышав скрип открываемой двери, она замерла.
 – Финч! – прошептал в темноте Росс. – Ты не спишь? Мудрая женщина не стала бы отвечать.
 – Нет.
 – Довольно мрачная комната. Утром я поговорю с Бессинджером. – Его шаги удалились, но тут же приблизились вновь. В камине зашуршал уголь. – Так не пойдет. Ты можешь заболеть. Ты несколько часов провела в мокрой одежде, а теперь мерзнешь. Утром я приглашу доктора, чтобы он тебя осмотрел.
 – Нет, – уткнувшись в подушку, сказала Финч. Такая забота ей не слишком нравилась. – Я здорова. Но все равно – спасибо за доброту и за то, что разжег огонь.
 – У тебя совсем нет вещей, – игнорируя ее благодарность, произнес он. – Я сейчас кое-что тебе принесу.
 Она услышала, как он воспользовался огнивом, и увидела пламя свечи.
 – Финч, я оставлю тебе эти вещи. Они неношеные и очень долго пролежали без толку. Там есть еще и платья. Если ты не против, я бы хотел, чтобы ты их взяла. Может быть, твоя подруга Мэг сумеет что-то перешить.
 Если она будет лежать неподвижно и ничего не говорить, то, возможно, сумеет избежать катастрофы.
 – Финч! Тут есть теплая... э-э... ночная рубашка. Она лежит перед камином. Надень ее после того, как я уйду, ладно?
 – Я все думаю, где сейчас Латимер. – Ну вот, она все-таки заговорила. – Может быть, он страдает от холода. Или умер, – тихо добавила она. И пусть Росс злится. Невозможно требовать, чтобы она забыла о брате.
 Матрас немного прогнулся – это Росс сел рядом с ней. От его прикосновения Финч напряглась, сердце замерло у нее в груди.
 – Они скоро обнаружат себя, – сказал он.
 – Зебедия и Артемид?
 – Да. Скоро мы о них услышим. Есть еще одна вещь, о которой я не упоминал, – это тигр из номера семь. Ты не задавалась вопросом, зачем его принесли в мой дом?
 – Артемид считал, что именно это он и искал. Росс покачал головой.
 – Я повторяю – зачем его сюда принесли? И кто принес? Никто из них в этом не признался.
 – Возможно, когда обнаружилось, что Артемид украл не то, что нужно, они решили возложить вину на тебя.
 – Возможно, но маловероятно, так как они должны были понимать, что я сразу его верну и этот маленький план не осуществится.
 – Тогда зачем?
 Подняв кочергу, Росс долго помешивал ею угли.
 – Как предупреждение? Чтобы я чувствовал себя уязвимым даже в собственном доме?
 – Может, тебя хотели напугать? Он задумчиво посмотрел на нее.
 – Меня невозможно напугать. Во всяком случае, за себя я никогда не стану бояться. Тут действует какая-то другая сила – которая желает мне добра.
 Обхватив руками колени, Финч нахмурилась:
 – Такое может быть, хотя я не могу представить, кто твой благодетель. – Нужно еще раз попытаться ускорить поиски Латимера. – Почему мы должны дожидаться, пока Артемид и Зебедия не вступят с тобой в контакт? Почему не надавить на них сейчас же?
 – Преимущество здесь заключается в том, чтобы заставить их действовать. Но я никак не. могу сделать то, что ты предлагаешь.
 – Почему?
 – Я должен доверять себе. Случай с Хайденом явно имеет к ним отношение. Зебедии здесь нет. Артемид, который живет неподалеку, тоже исчез.
 – Ты их искал? Так вот почему тебя так долго не было! – Она крепко зажмурилась. – Тебе не стоило так рисковать.
 Его неожиданный смех ее разозлил.
 – Почему ты смеешься? – Она села на кровати, подтянув к подбородку одеяло. – Что смешного в том, что кто-то о тебе беспокоится? Неужели сказать простое «спасибо» ты считаешь ниже своего достоинства, особенно когда не можешь ответить на чью-то привязанность?
 Внезапно замолчав, она прижала к губам одеяло. Даже круглый дурак понял бы, что она имеет в виду!
 Росс тяжело вздохнул. Финч не могла оторвать взгляда от его лица.
 – Ты ведь знаешь, какова моя жизнь, – тихо сказал он. – Я выбрал свой путь.
 – Да.
 Он нежно взял ее за руку и по очереди поцеловал все пальцы.
 – Ты это знаешь, но знаешь не все. Ты знаешь, что я занимаюсь чем-то таким, что подвергает опасности жизнь твоего брата и, очень возможно, твою собственную. Но ты ничего не знаешь обо мне.
 – Я хотела бы знать о тебе больше. – Она останется в этой маленькой мрачной комнате, чтобы слушать его до тех пор, пока он будет говорить. И не отнимет у него руку до тех пор, пока не станет совершенно нечем дышать. Она будет с радостью смотреть на него в этой кромешной тьме до тех пор, пока не умрет.
 Она вся была во власти самых прекрасных и в то же время самых разрушительных желаний.
 – Засыпай, – внезапно встав, сказал Росс. – Теперь здесь тепло. Вот, надень. – Он поднял лежавшую возле камина рубашку и подал ей.
 – Пожалуйста, не оставляй меня! – Каждое произнесенное слово все больше приближало ее к катастрофе. – Я не могу спать. Мне кажется, что я больше никогда не усну.
 – Я понимаю, – сказал он. – Но будет лучше, если я останусь сильным – за нас обоих.
 Финн погладила ночную рубашку.
 – А тебе никогда не хотелось быть слабым? Не хотелось просто уступить желаниям другого?
 – О да, такое бывало.
 Кровь стучала у нее в висках. Почему она не может остановиться, почему не может скрыть, как он ей дорог? Почему ей обязательно нужно его спросить: «Ты когда-нибудь любил?»
 Он повернулся к ней спиной.
 – Переоденься.
 Пошатываясь, она встала на холодный деревянный пол и натянула совершенно роскошную ночную рубашку, пахнущую лавандой. Прикосновение ткани к телу напоминало ласковое дуновение ветерка в жаркую погоду.
 – Коготок увяз – всей птичке пропасть, – сказал Росс. – Нам с тобой есть о чем переживать – пусть по разным причинам. Мальчишка потерял нечто такое ценное, что в его возрасте трудно даже представить. Как, сидит нормально?
 Финч не сразу поняла, о чем последняя фраза.
 – А, ночная рубашка! Да. Только немного коротковата, но это я слишком высокая. Прекрасная вещь. Спасибо. Хайден очень много перенес в жизни, но не озлобился.
 – Ты вовсе не слишком высокая. Мне нравится твой рост. Ложись в постель. Я потом приду тебя проведать.
 – Когда теряешь любимого, то можешь решить, что больше не стоит рисковать. А можешь решить, что любовь прекрасна и нельзя лишать себя шанса вновь полюбить. Пусть этот шанс больше не представится, но по крайней мере у тебя остается надежда.
 – А ты надеешься?
 Финч снова забралась в постель, но ложиться не стала.
 – Я надеюсь вновь быть любимой.
 – Мальчик пришел сюда, так как не хотел, чтобы я решил, будто ему нельзя доверять.
 – Он обожает тебя, Росс.
 – Ему нужно уважение.
 – Ему нужна любовь.
 – Может быть. – Он снова посмотрел на нее, но в темноте Финч ничего не могла увидеть. – Те вещи, что я тебе принес, – они принадлежали женщине, которая должна была стать моей женой.
 Ока напряженно ждала продолжения.
 – Из-за того, что я выбрал себе такую жизнь, она вышла замуж за моего брата. Этот дом я купил для нее.
 Финч хотела бы скрыть ту боль, которую испытала от его слов, но не могла этого сделать.
 – И ты ее очень любил?
 – Да.
 – И до сих пор любишь.
 – Я долго ее любил. – Он отвернулся, его профиль четко выделялся на фоне пламени. – А потом взялся за любимую работу. Или по крайней мере эта работа потребовала от меня столько сил, что не оставила места для чего-то другого.
 – И сейчас тебя устраивает только такая жизнь?
 – Не знаю. Но я абсолютно уверен, что если кто-то станет мне слишком близок, то его жизнь подвергнется опасности. В определенных обстоятельствах это могут использовать против меня.
 – Как используют Латимера? Но он тебе не близок, он всего лишь твой деловой партнер. Ты не можешь изолировать себя от всех. А если кто-то захочет стать тебе близким и ты будешь не против этого, то обе стороны должны просто осознать опасность и постараться от нее защититься.
 – От некоторых опасностей не защитишься.
 – Тогда с ними надо примириться. Не лучше ли наслаждаться пусть недолгими часами страсти, чем вовсе их не переживать?
 – Финч, о чем ты меня спрашиваешь?
 Слезы снова потекли из глаз Финч, и она отчаянно заморгала, почувствовав их на своих щеках.
 – Не надо, – сказал он, и она поняла, что он вновь на нее смотрит. – Я проклинаю себя за то, что позволил этому случиться.
 Финч была не в силах говорить.
 Сняв с себя сюртук и галстук, Росс сел в кресло, чтобы снять ботинки. Когда он встал и подошел к ней, Финч усердно вытирала слезы.
 – Это самая тяжелая из ночей, – произнес он. – Для нас обоих. И наверное, самая лучшая. Точнее, ее остаток. Если не возражаешь, мы пробудем вместе до рассвета.
 Кивнув, Финч уткнулась лицом в колени. Рыдания душили ее. Произойдет то, что должно произойти. Ей предстоит пережить новую, самую большую в жизни потерю. Росс знает о ее любви к нему и мог бы ее полюбить, но никогда этого не сделает из-за своей любви к опасности.
 Росс улегся на кровать и привлек Финч к себе.
 – Мы с честью выйдем из этого ужасного испытания, – погладив ее по волосам, сказал он. – Даю тебе слово – я сделаю все, что в моей власти, чтобы вернуть тебе брата.
 – Спасибо.
 – А теперь спи. Здесь ты в безопасности.
 Но ей не терпелось высказать ему все, что у нее на сердце.
 – Я верю, что ты будешь оберегать меня. Но моя безопасность ничего не значит, если тебе что-то угрожает.
 Он положил руку ей на спину.
 – Я хотел бы сказать тебе, чтобы ты не беспокоилась обо мне, но не могу.
 – Это было бы бесполезно. – Для Финч снова сверкнул луч надежды. – Те времена прошли.
 – Да, – сказал он, – те времена прошли. И мы уже другие. Но я не могу тебе сказать, что нас ждет впереди и что мне делать.
 – Потому что не можешь свернуть с этого пути.
 – А ты смогла бы связать свою жизнь с человеком, не зная, когда с ним расстанешься? И на какое время? С человеком, который все время сталкивается с новыми врагами?
 – Лучше так, чем жить одной и знать, что уже рассталась навсегда, – бесстрашно ответила Финч.
 – Финч! – тихо сказал он.
 Сначала его поцелуй был нежным, но затем Росс прижал ее к себе так крепко, что Финч почувствовала всю силу его отчаяния. Обхватив ее лицо руками, он целовал ее настойчиво и страстно.
 – А теперь спи, – нетвердым голосом сказал он. – Скоро все начнется.
 Она знала, что он прав.
 – Да. Но сначала я должна сказать тебе, что я...
 – Нет, – проговорил он, приложив палец к ее губам. – Лучше не надо.
 Она замолчала, Росс тоже больше не проронил ни слова. Он уснул первым. Вслушиваясь в его дыхание, Финч положила ему руку на сердце.
 – Куда бы я ни пошла, я буду с тобой, любовь моя, – прошептала она. – Я буду чувствовать биение твоего сердца. Я люблю тебя.




 Глава 26


 – Он не сказал, когда приехал? – спросила у Зебедии Эванджелина, как только они поднялись на крыльцо того дома на Пиккадилли, который указал Шервуд. – Я не знала, что он собирается приехать в Лондон.
 – Тише!
 – Это не похоже на меблированные комнаты. Как вы считаете, кто здесь хозяин?
 – Тише!
 – Ну хорошо, – прошептала она, – но почему мы должны не шуметь, если здесь живет мой муж, который нас сюда вызвал? И почему нельзя просто позвонить в дверь?
 – В письме говорится, что мы должны войти бесшумно. Они обошли первый этаж, но, хотя в одной комнате горела лампа, нигде не было никаких признаков Шервуда.
 – Возможно, мы слишком долго добирались и он уже уехал, – предположила Эванджелина. – Он мог уехать на Мейфэр-сквер.
 – Нет.
 Раздавшийся сзади звук заставил Эванджелину схватиться за сердце, но это был всего лишь шедший следом Артемид. Приложив палец к губам, он с преувеличенной осторожностью поднимался по лестнице. Несмотря на все эти меры, он тем не менее постоянно ухитрялся с шумом натыкаться на перила и стены.
 Недовольно нахмурившийся Зебедия, однако, ничего ему не сказал, продолжив подъем на второй этаж.
 Меблированной здесь была только одна комната – спальня. В камине догорал огонь.
 – Мне тут не нравится, – хриплым голосом сказал Артемид. – Надо убираться подобру-поздорову.
 – Придержи язык, – ответил Зебедия. – Я сейчас зажгу свечу.
 Он так и сделал. Пламя свечи озарило аскетически обставленную комнату, в которой привлекала внимание массивная кровать красного дерева с необычно высоким тюфяком.
 – Посмотрите, – сказала Эванджелина, поспешно подойдя к бюро темного дерева, украшенного медными завитушками. – Это принадлежит Шервуду. – Она взяла серебряную щетку с его инициалами, но тут ее внимание привлек стоявший рядом раскрытый кожаный портфель. Шервуд носил в нем важные бумаги. – Он должен быть здесь. Он никогда с ним не расстается.
 Зебедия не ответил. Повернувшись, Эванджелина увидела, что он стоит с противоположной стороны кровати.
 – Проклятие! – сквозь зубы прошипел он. – Что здесь произошло?
 – Говорил я тебе, что мне тут не нравится, – сказал Артемид. – Мистер Тримбл утром снова с нами свяжется. Наверное, он пошел немного поразвлечься. О, простите мой длинный язык, миледи!
 Она ненавидит этого человека.
 – Он никуда не ушел. Леди Эванджелина, подождите нас внизу.
 Эванджелину охватило дурное предчувствие. Вместо того чтобы уйти, она неверной походкой сделала несколько шагов в сторону Зебедии.
 – Что такое?
 Он покачал головой:
 – Не подходите ближе. Артемид, ты можешь это объяснить?
 – Я? – Кучер пожал плечами. – Откудова мне знать? Чего объяснить?
 Эванджелина подошла к дальнему краю кровати и, обойдя ее, увидела наконец то, что видел Зебедия.
 Она закричала и продолжала кричать до тех пор, пока чья-то грубая рука не заткнула ей рот. Дыша перегаром, Артемид нагнулся к ней и сказал:
 – Заткнись, ты, глупая сука! Сейчас все сбегутся посмотреть, что случилось.
 Эванджелина задрожала так, что колени ее подогнулись и она опустилась на пол. Грубо схватив за грудь, Артемид поднял ее на ноги. Эванджелина отчаянно сопротивлялась, но он держал ее слишком крепко.
 Под кроватью неподвижно лежал распростертый Шервуд. Голова его склонилась набок, открытые глаза смотрели пустым взглядом мертвеца.
 Крик замер у Эванджелины в горле. Она неотрывно смотрела на шею Шервуда, на которой отчетливо виднелась тонкая синевато-багровая полоса.
 – Задушили бечевкой, – сказал Зебедия.
 – Я так полагаю, у него были посетители из Рантуса. Его мог убить тот, кому нужна эта шкатулка.
 Эванджелина снова попыталась освободиться.
 – Что у тебя на уме? – спросил Зебедия.
 – Ну, ты сам знаешь. – Артемид прижал к себе ее бедра. – Я кой-чего приготовил для вас, миледи!
 – Отпусти ее, – сказал Зебедия. – Сейчас нет возможности...
 – Возможность как раз есть! – прервал его Артемид. – Ты будешь следующий. А теперь моя очередь.
 – У нас много других дел. Иди к экипажу и наблюдай. Я посмотрю, что здесь есть, и приду как можно быстрее. Нужнв решить, что делать дальше.
 Эванджелина закрыла глаза, но снова их открыла, когда, к ее удивлению, Артемид выполнил приказ Зебедии и освободил ее. Отпустив ее, он, однако, сильно толкнул женщину, так что она упала на четвереньки.
 – Мы должны все закончить без этого надутого мистера Тримбла. Тому, кто платит, все равно, кто выполнит его поручение.
 – Ты забыл, что мы не знаем, кто это, – тихо сказал Зебедия. Сорвав с постели простыню, он завернул в нее тело Шервуда. – Пока я не найду в его бумагах хоть какой-то намек, наша работа бессмысленна, ты это понимаешь?
 – Что вы имеете в виду? – спросила Эванджелина, которая была на грани обморока. – Вы же работали на Шервуда.
 – Да, – все тем же тихим голосом произнес Зебедия, – но Шервуд работал на кого-то еще, а теперь мы должны сами закончить эту работу. Иди, Артемид. Нельзя терять ни минуты.
 Тяжело ступая, кучер вышел из комнаты – очевидно, он решил, что никакие меры предосторожности больше не нужны.
 Эванджелину всю трясло, зубы ее стучали. Одолевавший ее страх только усилился, и она стала плакать – сначала тихо, потом плач перешел в рыдания. Шервуд был жестоким человеком, но она не желала ему такой ужасной смерти.
 – Эванджелина, – сказал Зебедия, – пожалуйста, успокойтесь. Время не ждет, и я нуждаюсь в вашей помощи. Надо просмотреть эти бумаги, чтобы найти все связанное с Рантусом или Священной шкатулкой.
 Взяв ее за локоть, он помог Эванджелине подняться на ноги.
 – Сейчас мы все вытащим из этого портфеля.
 – Там нечего искать.
 Круто обернувшись, Эванджелина увидела стоящего в дверях Артемида. Перед собой он держал человека из соседнего дома – Латимера, брата Финч.
 – Но все же посмотрите, – отбросив свои обычные простонародные манеры, сказал Артемид. – Возможно, вот он вам поможет. – Снисходительная улыбка и гордая осанка показывали, как он доволен тем, что перестал изображать из себя убогого кучера.
 Бледный и небритый, в комнату после сильного толчка влетел Латимер Мор.
 Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке.




 Глава 27


 В сером утреннем небе кружились крупные хлопья снега. Финч задумчиво наблюдала, как они ударялись о стекло. Огонь в камине все еще горел. Видимо, за то короткое время, что она спала, Росс вставал, чтобы подбросить угля.
 Сейчас Росс спал, но суровые черты его лица не смягчились даже во сне. На подбородке пробивалась темная, отдающая рыжиной щетина. Возвращаясь в постель, он, должно быть, сбросил с себя рубашку. Какое у него прекрасное тело!
 Очень скоро весь дом проснется, а кое-где слуги, наверное, уже встали. Финч подняла голову, чтобы взглянуть на дверь. Росс ее закрыл. Если Хайден закричит, услышит ли она его?
 – Поспи еще.
 Финч сжала его плечо:
 – И вы тоже, милорд.
 Росс с большим трудом разомкнул веки, его взгляд был сейчас совершенно сонным.
 – Я должна пойти к Хайдену, – сказала Финч.
 – В этом нет необходимости, – заплетающимся языком проговорил Росс. – Дженнингс обо всем позаботится. Он поставив в комнате мальчика походную кровать и останется с ним.
 Финч попыталась встать, но он ее удержал. Свободной рукой он принялся гладить ее по лицу и волосам, лишив таким образом воли к сопротивлению.
 – Сейчас будут везде ходить слуги, – сказала она.
 – Но только не здесь. Не думай об этом. Мы здесь с тобой вдвоем, а об остальном позаботятся. Что же касается нашего дела, то ничего не изменится, пока с нами не свяжутся.
 – Ты обо всем подумал.
 – Сильная женщина – это прекрасно. Мне это в тебе нравится. Но женщина все равно нуждается в защите. Даже если ты мне откажешь, я буду тебя защищать.
 Он поставил ее в тупик, но Финч не была готова просить у него объяснений.
 – Идет снег. Я надеюсь... надеюсь, что Латимер сейчас находится в тепле.
 – И я тоже, – сказал он. – Нисколько не сомневаюсь, что наши друзья скоро сделают свой ход.
 Он взъерошил ее волосы.
 – Какие рыжие! Я никогда не видел таких рыжих волос. Эта ночь была удивительной, Финч.
 Она выгнула спину, чтобы увидеть его лицо.
 – Из-за волнений? Улыбнувшись, он покачал головой:
 – Ночь, которую я пролежал в объятиях женщины, – пролежал, и только. Думаю, ты меня понимаешь.
 – Да. – Она покраснела. – Ты так заботишься обо мне! Я вряд ли смогла бы заснуть, если бы осталась наедине со своими страхами.
 Улыбка сошла с его лица.
 – Да, наверное, – прищурившись, сказал Росс. – Но теперь я должен тебя оставить. При свете ты будешь спать.
 Отстранив ее от себя, Росс сел на краю кровати.
 – Я не хочу от тебя уходить, – очень тихо сказал он. Живот у Финч напрягся, кожа начала гореть.
 – Я должен был бы уйти сразу после того, как ты заснула, но не смог. Ты в беде, и я не хочу отягощать тебя своими заботами, но я чувствую твою силу и чувствую, что мое благополучие тебя беспокоит.
 – Да, беспокоит. Тебе надо принять решение, Росс... Мы оба понимаем, что я имею в виду. Я сердцем чувствую, что пока ты не определишься, все в твоей жизни будет неясно.
 – Как всегда, очень убедительно, – сказал он, трогая пальцем ее густые локоны. – Знаешь, почему я не оставил тебя одну?
 – Нет, – честно ответила она.
 – Потому что я эгоист. В последние дни у меня на душе было черным-черно. Я как бы раздвоился. С одной стороны, я оставался солдатом, рыцарем, борцом за справедливость и старался достойно выполнять свои обязанности. С другой стороны, мое сердце вдруг властно заявило о себе.
 Встав, он подошел к камину. Помешав кочергой угли, вернулся к кровати.
 – Вот как получилось. Я теперь не тот, что был.
 – А тебе хотелось бы вернуть прежнюю стальную волю? Абсолютную преданность делу?
 – Хочу ли я этого?
 Он повернул к ней голову. Финч видела, что в нем происходит внутренняя борьба, причем он явно пытается заглушить голос плоти.
 – За время одиночества я пришел к выводу, что мне никто не нужен. Такие, как я, избегают любых привязанностей. – По-прежнему не отрывая взгляда от Финч, он снова сел на кровать и отвел волосы с ее лица. – Что же ты со мной сделала, мисс Веснушки?
 Едва заметно улыбнувшись, Финч взяла его за руку. Он тут же сплел ее пальцы со своими.
 – Как видишь, все дело в моем эгоизме. И в каком-то странном ослеплении, которого я до сих пор не испытывал.
 Отняв свою руку, Росс снова повернулся к ней спиной.
 – Она здесь, – после долгого молчания сказал он, словно Финч тут и не было вовсе. – Ее можно обнять, можно почувствовать. В самый тяжелый час, когда кажется, что ты все потерял и никогда не оправишься от этого удара, ты можешь протянуть руки и обнять ее.
 Финч замерла в неподвижности. Росс говорил то, что таилось в самой глубине его души, в его голосе слышались одновременно печаль и надежда.
 – Я загнан в угол. Я вынужден ждать, окруженный молчанием, которое буквально вопит об опасности. Но когда я смотрю на тебя, когда прикасаюсь к тебе, тьма, которую я ощущаю, отступает перед моим стремлением к тебе, дорогая Финч.
 Она задрожала от желания заключить его в объятия. Этот сильный мужчина не знает, что такое душевный покой.
 – Я тебя напугал? Не беспокойся, сейчас уйду.
 – Вы меня не напугали, виконт Килруд, – разве только тогда, когда дали мне знать, что не слышали моих слов. А я сказала, что со дня нашей встречи чувствовала, что моя жизнь изменится. Теперь она действительно изменилась.
 – Я обязан вернуть тебе брата, а потом попытаться до конца выполнить взятое на себя поручение. Зря я позволяю тебе участвовать в происходящем.
 Она уткнулась в подушку, чтобы спрятать улыбку.
 Росс поскреб рукой подбородок.
 – Что? Что тут смешного?
 – Позволяешь мне? – искоса взглянув на него, сказала Финч. – Бедный ты, бедный, да это я сама тебе навязалась! Я ведь не хотела уходить – ты что, забыл?
 Он не отрываясь смотрел на ее шею.
 – В случае необходимости я мог бы тебя удалить.
 – О, конечно! Ты мог вынести меня на мостовую и там оставить.
 – Да нет, не смог бы. Нести тебя на руках – это смог бы, а вот расстаться с тобой – выше моих сил.
 – Тогда иди ко мне, – попросила она, протянув к нему уки. – Ляг рядом со мной, отдохни.
 Его щека задрожала, в углах рта резко обозначились складки. Ничего не отвечая, Росс пристально смотрел на нее.
 – Если, конечно, хочешь, – сказала немного смущенная Финч. – Должно быть, я веду себя чересчур навязчиво, но меня беспокоит твое состояние.
 – Со мной все в порядке, – ответил он. – Я сильный мужчина с немалыми аппетитами. Правда, я научился их сдерживать, но, в конце концов, я всего лишь мужчина. Я уже один раз уступил тебе, но больше этого делать не намерен.
 – Это не причинило никакого зла. – Финч задыхалась, сердце ее бешено стучало.
 – Сомневаюсь. После той ночи все должны были прийти к определенным выводам насчет наших взаимоотношений.
 – Ты хочешь сказать – что мы живем как муж и жена? Он резко запрокинул голову.
 – Чем я тебя раздосадовала?
 – Раздосадовала? Нет, ты меня не раздосадовала, ты меня заинтриговала и покорила. Я никогда не встречал такую женщину, как ты, и никогда больше не встречу.
 Финч положила руку ему на бедро и ахнула, почувствовав, как напряжены его мышцы. Накрыв ее руку своей, Росс посмотрел ей в глаза.
 Наклонившись, он оперся на локоть.
 – Ты знаешь, что случится, если я лягу с тобой отдохнуть? Она отрицательно покачала головой, но подумала, что знает.
 – Мы действительно начнем с тобой жить как муж и жена. Финч кивнула.
 – Ты не боишься?
 Она снова отрицательно покачала головой.
 – Нет? Мы вместе пережили замечательные мгновения – ты и я. Мы изучили друг друга так, как не должны были изучать. В этом, однако, только моя вина. Ты была совершенно невинной.
 – Невинной, которая стремится расширить свои познания, – сказала Финч.
 Засмеявшись, он поцеловал ее. Этот поцелуй был для Финч чем-то новым – до сих пор Росс никогда не покусывал ее губы.
 Но затем он внезапно привстал и отвернулся.
 На этот раз Финч не удержалась – провела пальцами по его руке, взъерошила волосы на груди.
 – Я должен подождать, – пробормотал Росс.
 Ее груди набухли, бедра покалывало. Взяв его за руку, она приложила ее к своей груди.
 – Ты слышишь, как бьется сердце?
 – Боже мой! – сказал Росс. – Я всего лишь мужчина. Всего лишь мужчина... Она с трудом удержалась от смеха.
 Он просто потрясающий мужчина! Она уже видела, как ему нравится смотреть на ее тело, чувствовать его. И знала, что именно прикосновение к ее груди, которую отделяла от его руки лишь тонкая ночная рубашка, заставило его так воскликнуть.
 Выбравшись из-под одеяла, Финч соскочила на пол и стянула с себя ночную рубашку, которую положила на стоявший у окна старый деревянный сундук. После этого она вытащила из волос заколки и распустила их по плечам.
 Стоя перед высоким окном, она внимательно разглядывала Росса.
 Он же не мигая смотрел не на ее тело, а прямо в глаза, краска постепенно приливала к его лицу.
 Финч больше не заботило, что она может сказать или сделать что-то «неподобающее». Она не хочет потом сожалеть о том, что чего-то себя лишила.
 Встав, Росс снял с себя брюки и вскоре предстал перед ней тоже совершенно обнаженным. Без одежды он казался еще больше.
 Он поманил ее к себе, и Финч, на секунду замерев, подошла и прижалась к нему. Так они и стояли, опустив руки вдоль туловища, прижимаясь друг к другу голыми телами, в молчании, прерываемом лишь шипением огня в камине. Снаружи снежинки беззвучно бились о стекло.
 Нагнувшись, Росс поцеловал ее в плечо.
 Финч поцеловала его в грудь.
 Его восставшее естество упиралось в ее живот, и это настойчивое давление одновременно волновало и пугало ее. Но этот страх ее только восхищал.
 Обхватив руками ее лицо, Росс приподнял его вверх. На сей раз он едва сдерживал свою страсть. У Финч заныло между бедер.
 – Финч, – сказал он, немного отстранив ее от себя и лаская ее груди, – если я сделаю то, что хочу, ты уже никогда не будешь прежней.
 Глядя в его потемневшие глаза, она молча кивнула.
 – Я очень хочу почувствовать, что ты рада тому, что я вхожу в тебя.
 – Я... я не понимаю. Объясни. Он улыбнулся:
 – Да, мисс. Вы прекрасны, и смотреть на вас – сплошное удовольствие. А уж обнимать – настоящее блаженство.
 У нее на глаза вновь навернулись слезы.
 – У меня некрасивая фигура. Я слишком худая и слишком высокая.
 – Да ну? Что ж, возможно, у меня плохой вкус. Это мы еще когда-нибудь обсудим. А теперь я хотел бы заняться с тобой любовью. Это означает, что я хочу ввести вот эту часть меня, – он положил ее руку на свой член, – в твое тело. Именно это происходит между мужчиной и женщиной, когда они спят вместе. Я введу его в тебя. Потом я буду двигать им вперед и назад, и ощущения будут усиливаться, пока ты не испытаешь то, что уже испытывала раньше, – только гораздо сильнее. Иногда тебе захочется помочь мне двигаться, иногда ты захочешь коснуться других частей моего тела. И мне тоже захочется всю тебя потрогать, всю поцеловать. Если я стану ласкать тот небольшой бугорок, что находится у тебя между ногами – в то время как я буду в тебе, – удовольствие может показаться тебе невыносимым. Но в конечном счете мы оба придем к выводу, что оно того стоит. Продолжать? Она судорожно вздохнула.
 – Я не хочу, чтобы ты говорил еще что-то, – взглянув на него, сказала Финч, – а то я стану чересчур нервничать. Приступай к делу.
 – Хорошо, – прошептал Росс и положил ее на кровать.
 Лежа на боку, Росс смотрел на спящую Финч. Он бодрствовал уже больше суток и тем не менее был по-прежнему силен и свеж. Это она сделала его сильным. Он было попытался объяснить ей, что чувствует, когда они вместе, но не смог – не умел говорить о любви.
 О любви? Да, он любит Финч. И сегодня, когда она проснется, он ей об этом скажет. Потом он скажет, как она ему нужна, как в трудные минуты одно ее присутствие озаряет его жизнь словно луч света. Он попросит ее стать его женой.
 Неужели это он, Росс, виконт Килруд, которого остерегаются даже самые безжалостные солдаты удачи? Человек, в чьих жилах, как говорят, течет не кровь, а расплавленное железо? Неужели тот Килруд, который мог бы совершенно легкомысленно вести себя с женщинами, готов связать себя клятвой на всю жизнь? Он, о котором говорили, что его единственная невеста – опасность?
 За окном густо падал снег, отчего в комнате царил полумрак. На белой простыне пылали рыжие волосы Финч, разметавшиеся в восхитительном беспорядке, так что Россу хотелось трогать их снова и снова.
 Если бы он ее не встретил, то мог бы провести остаток жизни, бросая вызов смерти, которая в конце концов настигла бы его. Но он встретил Финч и больше не желает бросать вызов смерти.
 Он хочет увезти ее в Шотландию, в Хитс-Энд. Ей там понравится. Патрику и Фионе она тоже понравится. Дом будет наполнен детским смехом. Быть мужем и отцом, управлять своими владениями – это ли не задача для настоящего мужчины!
 А пока что здесь, в Лондоне, исполняя свой долг перед Рантусом, он будет настороже и наверняка победит. Будь проклята та нелепая случайность, из-за которой последняя часть шкатулки затерялась где-то в темных переулках Уайтчепела! Не исключено, что она попала в руки того, кто не имеет ни малейшего представления, чем обладает. Считаясь с этой возможностью, Росс сегодня ночью предпринял смелый шаг. После тщетных поисков он отправился к ювелиру, которого нанял для того, чтобы снова собрать шкатулку, и показал ему стенки. Он попросил ювелира изготовить новое дно из чистого золота и обещал ему принести крышку, когда настанет время возвратить сокровище в Рантус. Конечно, настоящее дно облицовано стеклом, но он постарается вовремя получить недостающую часть, чтобы сделать замену. В противном случае остается только молиться, что разницу не заметят.
 – Росс!
 Он не заметил, когда она открыла глаза.
 – Почему ты не спишь? Ты скоро свалишься от усталости.
 – Я не сплю потому, что ты не спишь, – сонным голосом ответила она. – И я не свалюсь.
 Ее глаза раскрылись еще шире. Росс заметил, что губы ее дрожат.
 – В чем дело, Финч?
 – Я такая дура! – сказала Финч. Он приподнял брови:
 – Что ты такое говоришь? Ты вовсе не дура.
 – Ты просто не знаешь... Я думала, что раз мы занимаемся любовью... ты захочешь, чтобы мы... поженились! – тонким голоском пропищала она и тут же укрылась с головой.
 Росса переполняли нежные чувства. Подтащив ее к себе, он потянул за одеяло.
 – Финч, сейчас же вылезай!
 Стук в дверь показался Россу самым неприятным звуком на свете.
 – Да! Ну что там такое, Дженнингс?
 Сегодня рано утром его камердинер, самый благоразумный и преданный из слуг, не говоря ни слова, занял свой наблюдательный пост.
 – Вам нужно сейчас же кое-что увидеть, милорд, – произнес Дженнингс.
 – Минутку! – сказал Росс и, наклонившись над Финч, прошептал: – Оставайся на месте. Мы разовьем твою последнюю мысль.
 Встав с постели, он натянул брюки и чуточку приоткрыл дверь.
 Опустив глаза, Дженнингс передал ему свежий номер «Тайме», раскрытый на внутренней странице.
 – Вот, милорд, – сказал он, указав на заголовок. «Умер шейх Рантуса. Страна в глубоком трауре», – прочитал Росс.




 Глава 28


 Измученная и охваченная паникой Финч прибыла в дом номер семь, где в вестибюле ее встретили Мэг и Сибил Смайлз.
 – Что с Латимером? – задыхаясь, спросила она. – Он приходил или прислал записку?
 Сестры переглянулись. Судя по их всклокоченным волосам и помятым платьям, обе девушки спали одетыми, а после пробуждения почему-то не стали уделять внимания своим туалетам.
 – О, прошу вас! – воскликнула Финч. – Вы послали ко мне в метель старого Кута – без крайней необходимости вы бы так не поступили.
 – Говорила я тебе, что нужно было пойти самим! – сказала Сибил.
 – Если бы мы так поступили, то не смогли бы... не смогли бы это сделать, – возразила Мэг.
 В дверях появился Кут – обратный путь от дома номер восемь отнял у него гораздо больше времени, чем у Финч. Сняв с себя пальто и шляпу, он тяжело вздохнул:
 – Что-нибудь еще?
 – Нет, ничего не надо, – ответила Сибил.
 – Я больше не выдержу, – услышала Финч свой срывающийся голос. – Что случилось? – У нее закружилась голова. Хотелось прилечь, хотелось к Россу. Куда он уехал в такой спешке и безо всяких объяснений?
 Выступив вперед, Мэг взяла ее за руки:
 – Все это очень загадочно, и мы знали, что ты захочешь сама разобраться.
 Латимер тут ни при чем. Силы разом оставили ее, и Финч пришлось опуститься на ступени лестницы.
 – Я говорила тебе, Мэг, что так не надо делать, – плачущим голосом сказала Сибил. – О Боже! Финч, ты выглядишь совсем больной. Почему у тебя распущены волосы? Что с тобой случилось?
 – Оставь ее в покое! – приказала Мэг. – Разве ты не видишь, что она чем-то опечалена? Что-то случилось с Латимером, да? Ой, прости меня, дорогая Финч!
 Росс не успел объяснить ей, почему уезжает, только сказал, чтобы она ждала его здесь и никому не говорила то, что теперь знает. Еще он сказал, что спасение Латимера зависит от быстроты его действий. Очевидно, Росс собирается привезти Латимера домой. О, конечно, он его привезет!
 – Все это зашло слишком далеко. – У Сибил был совершенно несвойственный ей решительный вид. – Ты слышишь меня, Финч? – потянув себя за локон, спросила она. – Ты осталась в Лондоне совсем одна.
 – Я не одна, – не согласилась Финч.
 – Сейчас ты, несомненно, одна. Ясно, что с Латимером что-то случилось. Мистер Чиллуорт ушел выполнять заказ, а Хантер находится у себя в конторе, но мы сейчас же пошлем за ними и попросим помощи.
 – Нет, – встав, сказала Финч. – Ни в коем случае!
 – Но почему? – спросила Мэг, но тут же поджала губы и слегка покачала головой.
 Оглянувшись, Финч увидела Барстоу, которая выходила из-под лестницы с вазой белых роз в руках. Как только эта почтенная леди увидела Финч, ее лицо немедленно приняло зловещее выражение.
 – Вот приходится бегать по поручениям жильцов, – подойдя к двери номера 7, недовольно проговорила она. – Будьте добры, откройте дверь.
 Мэг поспешила выполнить ее просьбу, что весьма удивило Финч, поскольку дверь должна была быть заперта.
 – Мы воспользовались своим ключом, – смущенно пояснила Сибил. – Прости нас, пожалуйста, но мы очень беспокоились и надеялись, что ты оставишь там записку. Все ключи по-прежнему подходят ко всем дверям. Не было времени их заменить.
 – Записку? – недоуменно переспросила Финч. – Почему я должна была оставить записку? Для кого?
 Взяв Финч под руку, Сибил повела ее в квартиру.
 – Спасибо, Барстоу, – сказала она, но, взглянув на цветы, словно окаменела. – От кого эти розы? Неужели от того человека?
 – От того человека? – повторила Финч. Она знала, что Сибил говорит о Россе. В самом деле, неужели это он их послал? Но как он успел об этом распорядиться?
 – Не знаю, – сложив руки на груди, ответила Барстоу. Розы она поставила на старый обеденный стол. – Но после пережитого ее светлость никак не придет в себя. Все время лежит в постели. Такое испытание! И хоть бы кто-то ее поблагодарил за доброту!
 – Мне очень жаль, – сказала Финч. – Я сейчас же должна ее увидеть.
 – Она спит, – проговорила Барстоу. – Не привыкла я высказывать людям то, что думаю. Так-то оно лучше. Но это просто позор, когда такой человек обманывает одинокую женщину.
 Финч покраснела. Она не могла найтись с ответом.
 – Грешники всегда знают, что они грешат, – с воодушевлением продолжала Барстоу. – Нет никого, кто когда-либо не подвергался искушению. Сильный его отвергает, слабый поддается и гибнет. Красивые эти розы! Плоды греха. Розы и эти глупые птицы, которые клюются. – Выйдя в вестибюль, она направилась вверх по лестнице.
 Сибил тут же обняла Финч с одной стороны, а Мэг – с другой.
 – Ты не грешница, – заявила Мэг. – Ты хорошая. Нет, она грешница. И тут уже ничего не поделаешь.
 – Неопытная деревенская девушка не пара сильному, влиятельному, красивому и вообще просто замечательному мужчине, который вытирает о нее ноги.
 Немного высвободившись из объятий, Финч взглянула на Мэг.
 – Я так понимаю, что тебе нравится виконт Килруд.
 – Нет, – нахмурившись, сказала Мэг и покачала головой: – Конечно, нет. Если бы папа был жив, то назвал бы его приспособленцем и развязным типом.
 – Но все же он просто замечательный? – уточнила Финч.
 – Да, – кивнула Мэг. – Он что... – Она попыталась поправить Финч прическу. – Я хочу сказать: он сделал?..
 У Финч сладко заныло в груди. Что Росс собирался сказать перед тем, как пришел Дженнингс? Точнее, что он собирался ответить на ее совершенно неуместное замечание? Она снова покраснела. Положительно, она слишком часто краснеет.
 – Значит, сделал, – заметив покрасневшие щеки Финч, сказала Мэг. – Говорила я тебе, Сибил! Финч, может, ты нам немного об этом расскажешь?
 Отстранившись, Финч пристально посмотрела на нее, но тут ее внимание отвлек капризный птичий крик. Повернувшись, Финч с удивлением увидела позолоченную клетку, в которой сидел Пекер. Когда и как его сюда доставили, было для Финч загадкой. Собственно говоря, она не видела попугая с тех самых пор, как Росс его ей подарил.
 Мэг помахала рукой перед ее лицом.
 – Исключительно в целях образования. В конце концов, все мы женщины. Я всегда считала неправильным то, что мы совершенно не представляем, что нас ожидает.
 – Ой, Мэг! – воскликнула Сибил. – Для этого еще будет время. А сейчас Финч очень расстроена. Мы должны привести мистера Чиллуорта и Хантера в...
 – Нет! – сказала Финч, желая избежать любого вмешательства в планы Росса.
 – Но где же Латимер? – удивилась Сибил.
 – С Россом, – с ходу придумала Финч. – Они занимаются одним важным делом.
 Пекер снова закричал.
 – Попугай, – озабоченно сказала Сибил. – Кажется, утром его не было, а, Мэг?
 – Это мой попугай, – поспешно сказала Финч, все больше удивляясь появлению здесь подарков Росса. Даже в такую трудную минуту он нашел время позаботиться о том, чтобы доставить ей удовольствие, хотя, по правде говоря, она никогда не любила Пекера.
 – Сибил! – сделав большие глаза, вскочила Мэг. – Мы совсем забыли, почему обязательно должны были привести Финч домой.
 – Кроме того, чтобы ее спасти?
 – Ох, ну да, – сказала Мэг. – Мы послали тебе записку потому, что тут кое-что появлялось. И мы подумали, что это может быть что-то очень личное, чего ты не хотела бы никому показывать.
 – О да! – согласилась Сибил. – Никому. Ничего не было, и вдруг через минуту оно появилось. Мы с Мэг находились в этой самой комнате, смотрели в окно – и тут оно возникло.
 – Все это очень загадочно! – воскликнула Мэг. – Кто-то его сюда доставил так, что мы ничего не видели и не слышали.
 – И что же это такое? – спросила Финч. Кроме белых тепличных роз и позолоченной клетки с Пекером, который беспокойно двигался по своему насесту, она не видела в комнате ничего необычного.
 – Дверной колокольчик не звенел. Кут не приходил сказать, что что-то прислали. – Сибил переминалась с ноги на ногу. – Тебе, наверное, надо переодеться, Финч. Ты сразу почувствуешь себя лучше.
 Финч не стала указывать на то, что не только ее туалет требует внимания.
 – Так в чем же загадка?
 – Это принесли тебе, – сказала Мэг. – Отдай, Сибил. Застенчиво улыбаясь, Сибил подошла к буфету и вынула из коробки несколько кусков печенья, которые Финч раньше здесь не видела.
 – Мы положили их на тот случай, если кто-то заглянет внутрь, – сказала Сибил и протянула ей маленький пакет, завернутый в клеенку и перевязанный бечевкой.
 Уже сообразив, что это такое, Финч взяла пакет и взглянула на этикетку.
 – Вы же знаете, что это не мне, – посмотрев на сестер, сказала Финч. – Почему вы сразу не отнесли это виконту Килруду?
 – Не тебе? – спросила Мэг, но ее наигранное удивление нисколько не обмануло Финч. – Ладно, я никогда не умела притворяться. Мы решили использовать эту посылку как предлог, чтобы тебя выручить.
 – А почему вы решили, что меня надо выручать?
 – Потому что беспокоились о твоей репутации, – неловко сказала Сибил. – Еще мы боялись, что тебя похитили и удерживают против твоей воли.
 – Когда вы приходили прошлой ночью, я вам сказала, что это не так.
 – Он мог тебя заставить это сказать, – возразила Мэг. – Вот почему мы пришли сюда – посмотреть, не оставила ли ты записку, сообщая, что лорд Килруд украл тебя для... ну, в общем, для определенных целей.
 Ну да, для определенных целей. Он ее не украл, но она будет очень счастлива, если он в любое время так поступит – и именно для определенных целей.
 – А ведь странно, что пакет здесь появился, ты не находишь? Он лежал на полу за дверью. Если бы он лежал там, когда мы вошли, мы непременно бы его заметили. И вообще его не должны были сюда принести. В конце концов, он предназначен не тебе.
 – Нам надо оставить Финч, чтобы она переоделась, и переодеться самим, – сказала Сибил. – Потом мы вернемся и выработаем план дальнейших действий. Один ум – хорошо, а два – лучше, как говорится.
 – Да, Финч, – произнесла Мэг, – надеюсь, ты простишь меня за прямоту. Тот мальчик, которого ты представила леди Эстер и Хантеру, – кто он такой?
 Как она и ожидала, эта бессовестная ложь начинает ее преследовать.
 – Просто мальчик, которому виконт Килруд любезно согласился помочь.
 Но Мэг не так легко было сбить с толку.
 – Ходят разговоры, что этот мальчик – родственник его светлости.
 Немного помолчав, Финч сказала:
 – Может, об этом потом? Мне нужно переодеться и умыться.
 Оставив Мэг и Сибил, она прошла в свою спальню и быстро сняла зеленое платье, которое, вероятно, больше не наденет. А туфли погубил снег.
 «Рыжие не должны надевать ничего красного». Сколько раз она слышала это от одиноких леди из Фоуи, которые охотились за ее отцом, стараясь снискать его расположение тем, что обхаживали его дочь!
 Тем не менее у нее есть теплое шерстяное платье, на котором изображены переплетенные красные и оранжевые маки. И оно ей нравится. Оно греет Финч и вполне ей идет.
 Умывшись, надев чистую рубашку, расчесав и уложив волосы, Финч натянула на себя платье и подобрала самую приличную пару ботинок. В ее распоряжении также были коричневый бархатный плащ и в тон ему шляпка с золотистым пером. Финч задумчиво коснулась пера. Гревиллу нравился его оттенок. Он говорил, что перо подходит к цвету ее глаз.
 Она отнесла плащ и шляпу в гостиную и положила их там, не зная, что делать дальше – не считая того, что надо сообщить Россу о прибытии еще одного важного груза. По возвращении он будет искать ее в доме номер восемь. Финч хотела бы встретить его там, однако внутренний голос подсказывал, что ей не следует вести себя слишком предсказуемо.
 Увы, она не искусна в тех играх, в которые играют женщины.
 Пакет нужно сохранить во что бы то ни стало. Это либо та часть, которую потеряли в Уайтчепеле, либо та последняя часть, прибытия которой он ждет. В сумочке ее прятать, наверное, не стоит. Вернувшись в спальню, Финч принесла оттуда коричневую меховую муфту. Оторвав часть подкладки, Финч засунула под нее завернутое в клеенку сокровище.
 В вестибюле послышались голоса Мэг и Сибил.
 Финч поспешила им навстречу, надеясь успокоить сестер и постараться убедить их заняться своими делами. Ей необходимо отдать Россу посылку.
 – О, Финч, ты замечательно выглядишь! – сказала Мэг. – Правда, Сибил? Просто картинка!
 – И ничего подобного, – возразила Финч, желая, однако, чтобы это было так. – Но все равно спасибо. Я знаю – считается, что мне нельзя носить красное.
 – Ерунда! – усмехнулась Сибил. – Ты из тех женщин, что сами устанавливают моду.
 Финч только отмахнулась от комплиментов.
 – Вы наверняка сильно устали. Пообещайте, что сейчас же ляжете в постель.
 – Нет, – Сибил зевнула, – мы не можем тебя оставить.
 – Я тоже лягу отдыхать, – солгала Финч.
 – Ты только посмотри! – Мэг, увлекающаяся натура, уже указывала на резьбу, покрывавшую стойку перил. – Прямо вылитый Хантер. А вот еще одно похожее лицо.
 – Не глупи! – сказала ей Сибил. – Дом очень старый, и все в нем старое – в том числе эта отвратительная резьба.
 – И вовсе она не отвратительная! Взгляни-ка! Вылитый Хантер!
 Финч принялась рассматривать лицо, на которое указывала Мэг. Сибил тоже подошла поближе.
 – У Хантера не такой большой нос, – сказала она. – И он гораздо красивее.
 – Но все равно похож, – настаивала Мэг.
 – Да, немного, – согласилась Финч.
 – Мне кажется, Сибил неравнодушна к Хантеру, а ты как думаешь, Финч? – ухмыльнулась Мэг.
 – Мэг! – возмущенно сказала Сибил, опустившись на свою любимую ступеньку.
 Финч не хотелось, чтобы разговор перешел на темы любви.
 – Мне нравятся изображения детей. И девушек. Очень милая лестница. Напоминает семейный портрет.
 – Интересно, кто здесь должен быть изображен? – сказала Мэг, указывая на пустой овальный медальон, еле видимый среди лавровых листьев.
 Финч уже чуть не лопалась от нетерпения – так велико было ее желание побыстрее уйти.
 – Не представляю себе.
 В дверь позвонили, и Финч едва не бросилась открывать.
 После небольшой паузы, показавшейся ей вечностью, из-под лестницы вышел старый Кут. Печально взглянув на Финч и сестер Смайлз, он пошел посмотреть, кто пришел.
 – Я хотел бы поговорить с мисс Финч Мор.
 Она замерла в ожидании. Голос был смутно знаком, но она все же не могла узнать говорившего.
 – Подождите здесь, – сказал Кут и снова закрыл дверь. С серебряным подносом в руках он подошел к Финч и протянул ей визитную карточку с загнутым уголком.
 Взяв карточку, Финч слегка вздрогнула. Что бы ни случилось, нельзя показывать своего беспокойства, а тем более тревоги. И она должна принять посетителя.
 – Прошу прощения, Мэг, – сказала она. – Сибил, я зайду к вам попозже. – Эта вежливая фраза означала, что они не должны оставаться в вестибюле. – Пожалуйста, впустите моего гостя, Кут.
 К тому времени когда Финч поспешно удалилась в номер 7а, сердце у нее уже неистово колотилось. Сделав глубокий вдох, она постаралась успокоиться.
 – Сюда, сэр, – громко произнес Кут. – Мисс Мор, мистер Артемид Гиббл.
 Сделав еще один глубокий вдох, она сказала:
 – Благодарю вас, Кут. Пожалуйста, закройте дверь. Как только дверь захлопнулась, посетитель обронил:
 – Я знаю, о чем вы думаете.
 Речь его не имеет почти ничего общего с тем, что ей приходилось слышать раньше, подумала Финч.
 – Не бойтесь меня. Я не причиню вам зла. Я понимаю, что поступил дурно, и желаю, пока не поздно, все исправить.
 Финч повернулась, чтобы посмотреть на этого человека. Прекрасно сшитые темно-серое пальто и черные брюки; черные волосы тщательно вымыты и аккуратно расчесаны; на голове бобровая шапка, которая стоит, вероятно, целое состояние.
 – Не понимаю, – ответила Финч. – Вы разве не кучер леди Эванджелины? – Будет лучше, если он не догадается, как много она знает о нем.
 – Увы, я обманул очень многих. У Финч увлажнились ладони.
 – Вы даже говорите по-другому.
 – О нет, я не кучер. Я просто человек, который хотел схватить за хвост удачу и поглубже набить себе карманы. Но я ошибся.
 Финч поняла, что ей представился прекрасный шанс найти брата и этот шанс нельзя упустить.
 – Я говорю это от всей души, мисс Мор. Я рядовой клерк в адвокатской конторе. Однажды в мои руки попала информация, касающаяся виконта Килруда, и я стал кучером у леди Эванджелины, чтобы подобраться поближе к виконту. Но вам все это вряд ли интересно.
 Он говорил так, словно она ничего не знала о происходящем. Подойдя к цветам, Финч принялась их перебирать, чтобы выиграть время. Что у него на уме?
 – Тем не менее есть то, что вас наверняка заинтересует, и я должен вам это открыть.
 Латимер! С Латимером случилось нечто ужасное, и он собирается ей об этом сообщить. Крепко зажмурив глаза, она принялась просить Господа о том, чтобы он ниспослал ей правильное решение.
 – Мисс Мор, я молю вас о прощении. Латимер умер.
 – Я прошу прощения за те неприятности, что вам причинил. Этого больше не случится.
 – Перестаньте! – Она круто повернулась. – Хватит ходить вокруг да около. Скажите прямо – что-то случилось с моим братом? С Латимером?
 Артемид коротко кивнул:
 – Моя вина. Он ушел в себя и только и делает, что твердит ваше имя. Он не ест. – Артемид сделал паузу, у него задергался кадык. – Он... он повредился в рассудке.
 Финч подхватила плащ, шляпку и муфту.
 – Я должна сейчас же разыскать виконта Килруда.
 – Чтобы найти вас, я сначала отправился туда. Мне сказали, что виконт отъехал по важному делу и неизвестно, когда вернется.
 Это правда.
 – Я не виню вас за то, что вы мне не доверяете, – сказал Артемид. Он стал выше и прямее. Чистая кожа казалась загоревшей. В нем даже была некая элегантность. Гладко выбритый, ногти коротко острижены, даже зубы каким-то чудом побелели – Артемид сейчас выглядел совершенно другим человеком. – Я ждал, что вы откажетесь сопровождать меня, мисс Мор. Оставайтесь здесь и ни о чем не беспокойтесь. Мне надо найти способ заставить его поехать со мной. Даже если мне придется вашего брата нести, я посажу его в карету и доставлю сюда. Как только я это сделаю, нужно будет пригласить доктора.
 – Боже мой! – У Финч задрожали ноги, и она схватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Немного оправившись, она тут же натянула на себя плащ, нахлобучила шляпку и надела на левую руку муфту. – Немедленно везите меня к нему. Мы и так потеряли слишком много времени.




 Глава 29


  Это невероятно. Я сам подверг себя ужасной опасности. И все из-за моих бескорыстных усилий помочь этим людям – ненормальной молодой женщине и бестолковому мужчине – найти друг друга. 
  Теперь скажите мне: разве виконт Килруд и Финч Мор не были поставлены в такое положение  ,   когда не осталось решительно никаких препятствий к их счастливому браку? 
  О  ,   какое неуместное замечание! Прошу простить меня – я слишком стар и слишком нуждаюсь в отдыхе. Все эти игры вконец меня измотали. 
  Кстати  ,   о счастливых браках   –   что случилось с молодым поколением  ,   позвольте спросить? В мое время мы избегали становиться на путь безрассудства  ,   ведущий к скверному концу. 
  Но не будем об этом. 
  Сегодня ночью они сказали  ,   что собираются «отдохнуть вместе». Ха-ха! Как же – отдохнуть вместе! Очевидно  ,   их представление об отдыхе сильно отличается от нашего. 
  Ладно  ,   оставим это. 
  Я даже сделал так  ,   чтобы тот пакет  ,   который потерял проклятый мальчишка  ,   сослужил полезную службу. Получив его  ,   девица Мор должна была сразу же вернуться в дом виконта Килруда. И что же она делает  ?  Впрочем  ,   чего еще можно от нее ожидать! 
  Но я не сдамся. Я умоляю вас о помощи. Как только вы встретите даже самый слабый намек на то  ,   что может помочь нашему делу   –   то есть доброму делу  ,   –   сразу же кричите об этом во весь голос. 




 Глава 30


 Посмотрев на Дженнингса, Росс сразу почувствовал, что они полностью понимают друг друга. Случилось самое худшее – Финч попала в руки врага.
 – Финч казалась испуганной, – сказала Мэг. – Ведь правда, Сибил?
 Все они сейчас находились в убогой гостиной Латимера и Финч Мор. Одна мысль о том, что Финч живет в таком месте, приводила Росса в ярость.
 – Вы говорите, тот человек приходил за ней? Вы хорошо расслышали, что его зовут Артемид?
 – Артемид Гиббл, – сказала Сибил Смайлз. – Старый Кут его объявил. Он приходил перед ленчем.
 – И вы позволили Финч уйти с этим сомнительным человеком, с этим незнакомцем? И ее нет уже несколько часов? – Время идет к вечеру, в темнеющем небеносятся хлопья снега.
 – Нет, – сказала Мэг, а ее сестра начала тихо плакать. – Как мы могли вмешаться? Перестань плакать, Сибил, дорогая. Здесь нет твоей вины. В этом человеке не было ничего сомнительного, милорд. Он был хорошо одет и говорил как образованный человек. Хотя мы и не слышали толком, что он говорил, так как он ушел сюда с Финч.
 – Ушел сюда с Финч? Он оставался с ней наедине? Сибил Смайлз плакала уже навзрыд.
 – Ну не надо так, девушка, – сказал Дженнингс. – Сядьте, успокойтесь, мы скоро все выясним. Его светлость просто немного расстроен.
 – Расстроен? – загремел Росс. Кто-то за это еще ответит. – Мою невесту похитили, а я, значит, лишь немного расстроен?
 – Невесту? – дрогнувшим голосом спросила Мэг. – Финч нам об этом не говорила.
 – Она об этом не знала, – сказал Росс, тут же поняв, как нелепо звучат его слова.
 Если Мэг это и заметила, то не подала виду.
 – Боже, ваша невеста! Как я люблю свадьбы! Теперь понятно, почему здесь появились розы.
 Росс нахмурился:
 – Розы?
 – Розы. – Она счастливо улыбнулась, глядя на стоящие на столе белые розы. – Те, которые вы прислали сегодня утром.
 А он уже собирался спросить, зачем они тут появились.
 – И еще птица. Хотя она довольно неприятная, – сказала Мэг.
 – А Финч упоминала о том, почему сюда вернулась? – Росс пропустил мимо ушей насмешку Дженнингса.
 – Мы посылали за ней, – пролепетала Мэг. – Этого не следовало делать, но мы очень беспокоились и потому послали.
 – Она не должна была сюда приходить. – Россу захотелось ее убить. – Я сказал ей, чтобы она ждала в доме номер восемь. Я целый день отсутствовал, но я занимался очень важным делом. – Тут есть и его вина, так как, получив известие из Рантуса, он был вынужден отправиться к ювелиру и оставаться с ним до тех пор, пока тот не сделал большую часть работы.
 – Финч очень независима, – сказала Сибил. – Она не из тех женщин, которые подчиняются грубому мужскому давлению. А где Латимер? Финч сказала, что он с вами.
 Призывая Росса к осторожности, Дженнингс закашлялся.
 – Собственно, – проговорила Мэг, – тут есть и некоторая ваша вина. Я имею в виду то, что она уехала. Ведь если бы предназначенная вам посылка по ошибке не попала сюда, нам не пришла бы в голову мысль о том, чтобы забрать ее отсюда.
 Кровь ударила ему в голову.
 – Какая посылка? – стараясь не повышать голос, спросил Росс.
 – Насколько я могу судить, какая-то пластинка, завернутая в клеенку и перевязанная веревкой, с этикеткой, которую почти невозможно прочесть.
 – Понятно. – Не стоило и спрашивать, чье имя было написано на этикетке. – И Финч пришла за этой... э-э... дощечкой? А вы, случайно, не знаете, что она с ней сделала?
 – Гм! – Мэг почему-то заглянула в коробку для печенья. – Не знаю. Я считала, что она намеревается отнести ее в ваш дом, но тут пришел этот человек.
 – И она с ним ушла.
 – Мы уже об этом сказали.
 Но он не хотел в это верить. Взяв Дженнингса за рукав, Росс вышел в коридор.
 – Спасибо вам обеим, – сказал он сестрам, не зная, что теперь предпринять. – Вы очень помогли.
 Выйдя из дома, он стал мерить шагами заснеженную дорожку. Дженнингс молча ждал.
 – Возвращайтесь в дом номер восемь, – проговорил Росс. – Вероятно, известие о том, что я наконец получил все части шкатулки, еще сильнее разожжет их алчность. Тогда они с большей вероятностью согласятся обменять на нее Финч и Латимера. Если я пошлю записку с просьбой прийти, где будет сказано, что пора кончать это дело, – приносите шкатулку.
 – Включая ту... э-э... часть, которая остается в вашей коллекции, милорд? – Изо рта камердинера клубами вырывался пар, возносившийся к небу.
 – Да, – после некоторых колебаний ответил Росс. – У меня нет выбора.
 – Прекрасно. Могу.ли я спросить, куда вы направляетесь?
 – Вы знаете не хуже меня, что я понятия не имею, куда направиться, – со злостью посмотрев на него, сказал Росс. – Наверное, в Уайтчепел, хотя у меня нет никакой надежды найти там наших голубков. Надеюсь, вы понимаете, что мы должны нейтрализовать Артемида и Зебедию и вернуть шкатулку?
 – Пожалуй, дело стало для меня чуточку яснее, – бесстрастно произнес Дженнингс.
 Росс принужденно улыбнулся:
 – Совсем не похоже на наши прежние безукоризненные комбинации, а, Дженнингс? Пожалуй, такому человеку, как я, нельзя совершать подобных грехов.
 – Вы имеете в виду, что пришли в чувство и поняли, что вы всего лишь мужчина, милорд? – Лицо Дженнингса оставалось непроницаемым. – И очень даже мудро поступили. Ваша невеста – сущий клад.
 – Вы правы, – сказал Росс. – Она значит для меня больше, чем я могу это высказать, но... – Закашлявшись, он снова стал мерить шагами Дорожку.
 – Вот вы где, виконт Килруд! Будьте так добры остановиться!
 Обернувшись, Росс увидел Эдвина Оука, который устало тащился ему навстречу. Старик двигался так, словно находился под обстрелом. Шаг в сторону, затем несколько шагов вперед и один назад, потом снова движение вперед.
 – Очень похоже на то, что он навеселе, – пробормотал Росс. – Только этого еще не хватало. Зачем он сюда... О Боже, он, может, что-то знает! Последний раз я видел его еще в «Петухе и кувшинах». Наши друзья считают его своим союзником, не так ли?
 – Да, милорд.
 – Добрый день, мистер Оук.
 – Гм, да. И вовсе он не добрый. Всегда терпеть не мог снег. Никогда не мог понять, почему некоторые находят в нем нечто романтичное. – Подковыляв к Россу, он встал, сложив на груди руки в шерстяных перчатках. – Я сделал все, чтобы помочь мистеру Мору, но, в конце концов, я отставной музейный служитель, а не человек действия. Такое положение оказалось для меня чрезмерно утомительным, но я считал себя обязанным исполнить свой долг.
 – Да, – с надеждой сказал Росс, – мы, люди чести, всегда исполняем свой долг.
 Старик пожал худыми плечами:
 – Хотел бы я тоже так сказать. На самом деле события последних дней оказались слишком тяжелыми даже для самого стойкого человека. Когда эти два отвратительных... Ну, вы знаете, как именно эти преступники заручились моей помощью в своей бесчестной деятельности. Они принудили меня к этому. И вот я, для того чтобы помочь мистеру Мору, проехал по улицам на запятках их экипажа в, это ужасное место. Должен сказать вам, что если бы я не был настолько предан начатому делу, то уже отступился бы от него. Теперь же я намерен с этим как можно быстрее покончить. Я скажу вам, где их искать.
 Росс застыл на месте. Сердце молотом стучало у него в висках.
 – Вы можете сказать мне, где они?
 – О, если это не представляет для вас интереса, то я, конечно, промолчу.
 Чтобы избежать соблазна схватить Оука за горло, Росс заложил руки за спину.
 – Я буду вам весьма признателен, если вы сейчас же мне это скажете. Позднее я объясню вам, какую огромную услугу вы оказали.
 – Как вам будет угодно. Вы найдете их на Пиккадилли. Если вы наймете кеб, я проеду с вами часть пути и подробно расскажу, что я выяснил.
 Оставив Дженнингса с напоминанием о том, что он должен ждать дальнейших инструкций, Росс пошел с Оуком. На углу они поймали кеб.
 Когда они приехали на Пиккадилли по тому адресу, который Эдвин Оук сообщил кебмену, Росс уже точно представлял себе, с чем предстоит столкнуться. Он хотел бы, чтобы Дженнингс находился сейчас вместе с ним, но, конечно, было важнее, чтобы тот охранял Священную шкатулку Рантуса. Ключ от нее Росс хранил в каблуке. Когда крышка закрыта, она автоматически запирается. Во время церемонии наследник Рантуса должен ее открыть и положить туда легендарную драгоценность. Камень должен оставаться там до тех пор, пока не родится новый наследник, когда «старый тигр» снова передаст рубин «молодому тигру». Так продолжалось много столетий. Росс надеялся, что нынешний наследник – которого он никогда не видел – сбережет рубин в целости и сохранности.
 – Ну-с, – сказал Оук, – теперь мне лучше уйти. Меня ждет родственник в Хэмпстеде.
 Россу пришлось еще раз воззвать к состраданию мистера Оука. Он попросил его оставаться возле дома – разумеется, в кебе – до тех пор, пока Росс не даст ему знать, что надо возвращаться на Мейфэр-сквер и передать сообщение Дженнингсу.
 – Я должен сказать ему, чтобы он приехал? Что пора все это кончать? – повторил Оук с таким видом, словно эта фраза его чем-то рассмешила. Он наморщил свой длинный нос. – Воистину, люди сами себе осложняют жизнь. Худшее, что человек может сделать, – это бросить начатое дело на полпути, если у него нет мужества продолжать. Я всегда это утверждал.
 У Росса не хватало терпения с ним спорить.
 – Сделайте это для меня, ладно? Тяжело вздохнув, Оук сказал:
 – О, прекрасно. Но прошу вас, поторопитесь. Если мне придется еще хоть немного напрячь свои силы, я просто угасну.




 Глава 31


 Прикрыв глаза от ветра, Росс смотрел на площадь. Он благословлял снег, который начал падать еще гуще, заслоняя взор так, что все прохожие казались некими духами, материализующимися из белого облака и быстро исчезающими. Снег также заглушал поскрипывание кеба и ржание лошадей.
 Он теперь точно знал, что в доме будет один против двух злодеев и враждебно настроенной к нему женщины. Кроме того, в доме находится мужчина, который, вероятно, слишком болен, чтобы принести хоть какую-то пользу, и дорогая его сердцу девушка, которой там вообще не место.
 Как и предсказывал Оук, ворота перед домом были не заперты. Каменная лестница вела в маленький темный двор. Росс сразу направился к двери, ведущей в'кухню. За окнами царила тьма. Окинув взглядом здание, Росс отметил, что у него совершенно заброшенный вид. Он не мог видеть улицу, но, к счастью, его худшие опасения не подтвердились – не было слышно, как отъезжает кеб с Оуком, а ведь такое вполне могло случиться, скройся он только из виду.
 Оук чудаковат, он явно относится к тому типу старых холостяков, которые терпеть не могут малейшего нарушения своих привычек.
 Росс попробовал дверь. И снова мистер Оук оказался прав: этот замок был также открыт и Росс сумел свободно проскользнуть в сырой холодный коридор. Не дожидаясь, пока глаза привыкнут к темноте, он ощупью двинулся вперед. Тут на пути его встретилась ступенька, и Росс едва не потерял равновесие. Пошатнувшись, он ухватился за край раковины и стал продвигаться дальше уже с большей осторожностью. Постепенно он начал различать очертания предметов. Это кухня. Громадный открытый очаг, испускающий острый запах золы и весь, очевидно, покрытый въевшейся сажей. На полках стоят какие-то горшки, на столах – чашки и деревянные тарелки. Такое впечатление, что весь персонал в спешке куда-то убежал.
 – Это порочные люди, – сказал ему Оук. – Если вы не справитесь с ними, они вас убьют. Я слышал, , как они собирались убить вас. Они также планируют расправиться с теми, кто мог бы их опознать.
 Что ж, прекрасно. Он не может игнорировать эти угрозы, но хорошо знает свои возможности. В прошлом он уже не раз встречался лицом к лицу с опасными противниками, и лишь немногие оставались в живых после подобных «свиданий».
 Сумев неплохо сориентироваться в лабиринте коридоров и лестниц, Росс уже очень скоро стоял перед дверью, обитой, как ему показалось, байкой. Он чуть-чуть ее приоткрыл, но за дверью снова оказалась тьма.
 Проскользнув под лестницу, он неподвижно застыл, прислушиваясь. Можно было бы закрыть глаза, чтобы полностью обратиться в слух, но Росс боялся сделать это даже на секунду. Полагаясь на инстинкты, выработанные во время пребывания в пустынях, на восточных базарах, в осажденных крепостях, а также в обществе некоторых совершенно неразборчивых в средствах вполне цивилизованных людей, он внимательно прислушивался.
 Все вокруг заставляло думать, что в доме пусто или что по крайней мере ничто ему не угрожает.
 Но Росса не оставляло чувство опасности – вовсе не новое, кстати, для него ощущение, только на сей раз к нему примешивалось гнетущее отчаяние, способное полностью парализовать менее опытного воина.
 Финч была здесь – он это чувствовал. Он сам сделал так, что ее чистое и преданное сердце раскрылось ему навстречу, но тем самым подверг Финч такой серьезной опасности, что не успокоится до тех пор, пока ее не найдет.
 Он медленно двинулся вперед вдоль подножия лестницы, время от времени останавливаясь, чтобы оценить обстановку и посмотреть наверх.
 И тут он услышал какой-то звук. Он донесся снаружи, и Росс сразу понял, что это такое. Будь проклят Эдвин Оук! Старый эгоист спешил как можно быстрее оказаться в уютной постели. Теперь не приходится надеяться, что Дженнингс привезет шкатулку, если не останется другого выхода, кроме как ее отдать, – она осталась бы у врага по крайней мере до тех пор, пока Латимер и Финч не окажутся в безопасности. Да, придется что-то придумать.
 Все двери вокруг были открыты. На его месте менее опытный человек мог бы почувствовать облегчение, но Росс знал, что это вполне может оказаться уловкой, чтобы заставить его двигаться быстрее, с меньшей осторожностью.
 Комнаты здесь были пусты. И он все равно пойдет вперед. Теперь быстро к подножию лестницы и бегом наверх – пусть враги прислушиваются к малейшему шороху.
 Одолев первый пролет, Росс огляделся в поисках открытых дверей. Такая дверь была только одна. У Росса скрутило внутренности, все тело его сразу напряглось.
 Пригнувшись так, чтобы на него не падал слабый отсвет из окна, Росс достиг стены и там затаился. Ему совершенно не хотелось оказаться беспомощным.
 Росс уже решил, что в таком тесном пространстве пистолетный выстрел может поразить не того, кого нужно. То ли дело ближний бой на ножах. Один нож уже был зажат в его правой руке, другой находился в ножнах на правом предплечье – на случай непредвиденных осложнений. А если возникнет необходимость, он сможет одновременно сражаться обоими ножами.
 И тут он услышал, как кто-то тихонько всхлипнул. Росс стиснул зубы. Они еще поплатятся за те страдания, что причиняют слабым и беззащитным.
 Пока он не знает, где кто находится, приходится действовать с осторожностью. Не слишком спешить. Несколько секунд – и он оказался у самой двери. Вытащив из кармана огниво, которое приобрел в Китае, Росс сделал шаг вперед и зажег огонь. На несколько коротких мгновений пламя осветило комнату, и Росс увидел все, что ему было нужно увидеть. Слева от него, с пистолетом в руке, стоял человек, похожий на Артемида. Сейчас он казался выше, и Росс понял, что сутулясь он смог ввести его в заблуждение.
 Росс напрягся в ожидании выстрела и был не очень удивлен, когда его не последовало.
 У кровати бок о бок стояли леди Эванджелина и Зебедия Свифт. У окна, съежившись, сидела Финч, рядом с ней – Латимер.
 Пламя погасло.
 – Вы доставили мне много неприятностей, Килруд. – Это был Артемид. Несмотря на изменившийся акцент, его выдавал тембр голоса. – Всей этой драмы можно было избежать, если бы вы занимались своим делом.
 – Глупец! – сказал Росс. – Не принижайте мои умственные способности. Вы хотите сказать, что для вас все было бы хорошо, если бы я согласился отдать вам то, что вы ищете, не сделав даже попытки защититься... А теперь к делу. Оно касается только нас троих – Свифта, вас и меня. Дайте уйти Морам. И леди Эванджелине. После этого мы выработаем компромисс.
 Артемид засмеялся. Этот не слишком приятный звук что-то напомнил Россу – он слышал его раньше.
 – Никаких компромиссов! – сказал Артемид. – Я сам решу, как поступить. Насколько я понимаю, у вас есть то, что мне нужно. Вы попытались обмануть меня, заставив поверить, будто еще ждете остальное. Только я вам не поверил. Мы знаем, что вы уже получили еще одну посылку. А потом вы получили четыре части из Уайтчепела, от мальчика. Пятую он уронил. Это сказал мне докер, перед тем как я его убил.
 Росс так сильно сжал нож в правой руке, что рукоятка впилась в ладонь. Нужно держать его так, чтобы клинок не отсвечивал.
 – Что, нечего сказать? – продолжал Артемид. – Ну, люди для вас не более важны, чем для меня, не так ли? Но вернемся к той части, которая упала. Мы все обыскали сразу, как только об этом узнали. Она исчезла. Она тоже у вас? Ну конечно, у вас. Мальчик должен был вам об этом сказать.
 – Ну, если вы все знаете, – усмехнулся Росс, – то вам незачем меня и спрашивать.
 Артемид издал звук, похожий на рычание, и Росс почувствовал, что он весь сжался, как пружина.
 – Держите себя в руках, – посоветовал Росс. – И сделайте то, что я предлагаю. Освободите Моров. Они не имеют к этому отношения. И если я их попрошу, то они немедленно уедут домой и останутся там, не поднимая шума до тех пор, пока я не вернусь. Ты сделаешь это, Финч? Латимер?
 – Да, – сказал Латимер.
 – Я тебя не оставлю! – заявила Финч, и Росс от удовольствия закрыл глаза. Следовало ожидать, что она скажет что-нибудь подобное. – Этот человек – преступник. Он похитил Латимера, затем обманом заманил меня сюда. Не обещай ему ничего. У тебя находятся вещи, которые ему нужны, и он их не получит, если тебя убьет.
 О, эта храбрая Финч! Его упрямая, приводящая в бешенство, милая, верная Финч.
 – А что же вы, Зебедия? – спросил Росс. – Я считал, что вы здесь главный. Вы не думаете, что было бы разумнее вступить в переговоры?
 – Я предлагаю послушать Артемида, – коротко ответил Зебедия.
 Его реакция удивила Росса, но, несомненно, ему все равно скоро придется услышать то, о чем эти двое договорились между собой.
 – Ну, милорд, – сказал Артемид, – настало время сообщить вам, что именно меня интересует.
 – На пол, Финч! – заметив какое-то движение, крикнул Росс. – И вы тоже, Латимер. Оставайтесь на месте.
 – Росс! – потрясенным голосом позвала Эванджелина.
 – Тихо! – загремел Артемид. – Ваша судьба в моих руках. Делайте, что вам сказано, и вы не пожалеете.
 Росс бросился вперед и ударил Артемида в солнечное сплетение. Судя по звуку, удар пришелся куда надо, и оба тут же свалились на пол. Убивать этого негодяя нельзя, по крайней мере до тех пор, пока все не прояснится.
 Радоваться, однако, было нечему. Росс почувствовал, как его сильно ударили по голове – это Артемид использовал пистолет как дубинку. Он снова и снова осыпал ударами голову, шею и плечи Росса, в то время как Росс отчаянно за него цеплялся. По нелепой случайности его правая рука ударилась о деревянный столбик кровати, и нож отлетел в сторону.
 Артемид громко засмеялся:
 – Вы не так искусны, как я, Килруд. Я много слышал о том, как вы ловки, как опасны, о том, что с вами лучше не связываться. Но я много готовился к нашей встрече и теперь должен выиграть.
 Уткнув дуло пистолета в подбородок Россу, Артемид опрокинул его на спину.
 – Где она? – спросил он. – Я должен сейчас же ее получить.
 К ужасу Росса, в эту минуту вспыхнул огонек свечи. Вместо того чтобы лечь на пол, Финч нашла свечу и зажгла ее.
 – Перестаньте! – подняв ее вверх, сказала она. – Сейчас же перестаньте, пока не причинили ему увечье.
 Росс поклялся, что обязательно научит эту женщину делать то, что ей велели, по крайней мере в смертельно опасных ситуациях.
 – Погаси свечу! – не сводя глаз с Артемида, попросил он. Зебедия с Эванджелиной оставались на месте, но Росс был уверен, что Зебедия рано или поздно включится в борьбу, чтобы довершить начатое Артемидом.
 – Сейчас же уберите от Росса оружие! – срывающимся голосом воскликнула Финч. – Если вы этого не сделаете, я закричу.
 Росс чуть не застонал. Какой кошмар! Шкатулка вот-вот должна отправиться в Рантус. Еще до утра на Мейфэр-сквер появится гонец, а к его прибытию нужно все подготовить к отправке.
 – Заставьте вашу маленькую пташку закрыть рот, – насмешливо сказал Артемид. – Я думал, у вас вкус получше. Впрочем, она подвернулась под руку.
 О, теперь Росс всерьез собирался убить этого человека! Он неподвижно лежал под дулом пистолета, прижатого к его шее, дожидаясь момента, когда Артемид оторвет от него взгляд, чтобы посмотреть на остальных игроков.
 И тогда Росс ударил. Удар не только отбросил в сторону руку, которая его удерживала, но и выбил из нее пистолет. Упав на пол, оружие отлетело под кровать.
 Росс схватил Артемида за горло, тот в ответ тоже принялся его душить. Задыхаясь, Росс встал на колени. Он был сильнее, лицо противника начало темнеть.
 Несомненно, Зебедия сейчас вмешается в схватку.
 Сжимая друг другу горло, они снова упали и покатились по полу. Вот они задели стол, который при падении раскололся пополам, зазвенела разбитая посуда.
 Артемид начал кричать – от ярости, а не от боли. Он кричал на том языке, который Росс мог узнать, но на котором не мог говорить. Артемид, несомненно, изрыгал проклятия на диалекте Рантуса. У Росса вновь мелькнула мысль, что он сталкивается с этим человеком не впервые.
 Расцепившись, они поднялись на ноги, осыпая ударами друг друга. Из разбитого носа Артемида текла кровь, над его правым глазом зияла глубокая царапина. Получив удар в шею, Росс рухнул к ногам Зебедии.
 Кашляя, он, однако, сразу же вскочил на ноги. Во рту чувствовался вкус крови, но Росс не имел представления, куда ранен.
 Возвращая долг Артемиду, он тоже поразил его в шею. Широко разевая рот, тот отскочил назад.
 – Росс! – крикнула Финч. – Росс, врежь ему!
 – Уходи! – приказал он. – Латимер, уводите ее отсюда. Почему же Зебедия не приходит на помощь своему партнеру?
 Размышлять над этой загадкой, однако, не было времени. Артемид снова двигался на него, держа в руке ножку от разбитого стола. Прежде чем Росс успел среагировать, Артемид нанес ею удары по его плечам и рукам. Снова сцепившись, они ударились о стену. Висевшая на ней картина рухнула, угол рамы рассек Россу бровь. Сделав глубокий вдох, он обхватил Артемида за туловище и сдавил его в смертельном объятии.
 Завопив, Артемид начал лягаться. Вцепившись в волосы Россу, он стал их выдирать целыми прядями.
 – Это нечестно! – крикнула Финч и прыгнула на спину Артемиду. – Вы плохой боец, мистер Гиббл. Вы мошенничаете. – С этими словами она чуть не выцарапала ему глаза. Артемид закричал от боли, но эти крики, к несчастью, быстро прекратились – злодей сбросил Финч с себя. Она с грохотом упала на пол и, как показалось Россу, застыла в неподвижности.
 Если его оставят в покое, он выиграет эту схватку. Почему все-таки Зебедия не вмешивается? Тяжело дыша, он вскочил на ноги и протянул вперед руки. Ему только что удалось вытащить свой второй нож, и теперь он помахивал им в воздухе, угрожая Артемиду новой атакой. Оба двигались по кругу, и краем глаза Росс наконец заметил то, что должен был заметить с самого начала. Зебедия и Эванджелина были привязаны друг к другу.
 – Какие мы алчные, а, Артемид? Устраняем собственных партнеров? На кого же вы работаете? Может, у них есть что сказать на этот счет?
 – Я работал на Шервуда Тримбла, – сказал Артемид, которого немало позабавили эти вопросы. – Или по крайней мере он так считал. На самом деле это он работал на меня. Все они работали на меня. А теперь они мне больше не нужны. Отдайте мне то, что я хочу, или они умрут и вы тоже умрете.
 – Вы работали на Шервуда?
 – Вы ведь знаете этих ученых. Шервуду всегда были нужны деньги, много денег на раскопки, и он все на них тратил. Так что когда я предложил ему раскрыть детали его соглашения с Зебедией и помочь подобраться к вам, он с радостью согласился. В конце концов, почему бы не получить двойную плату за свои услуги? Он нисколько не возражал против того, чтобы использовать для прикрытия свою жену. Он согласился даже выдать Зебедию за ее компаньона. Мне удалось сесть с ним на одно судно. Не успели еще поставить паруса, как он уже нанял меня в качестве кучера. – Артемид довольно засмеялся. – Я заставил его думать, что мы добиваемся одного и того же и по одним и тем же причинам. Нас, дескать, беспокоит исключительно благополучие Рантуса. – Он засмеялся еще громче. – Все получилось как нельзя лучше. Если бы что-то не заладилось, можно было свалить это на него. И теперь так оно и будет. Я уйду со всем грузом, а Зебедию обнаружат с... ну, его просто обнаружат, и ни у кого не возникнет вопросов, даже у тех дураков, что станут вести следствие. Все будет абсолютно ясно – это он намеревался украсть шкатулку, причем для себя. Я же только пытался спасти ее для Рантуса, и когда я это сделал, мне пришлось срочно туда отправиться. Когда я расскажу эту историю в Рантусе, то стану героем. Ну ладно, мы уже довольно поболтали – дайте мне то, что я хочу.
 На лестнице послышались чьи-то шаги.
 Наступила полная тишина. Кто-то медленно крался к двери. Она была почти закрыта, так что находившийся снаружи не мог видеть, что происходит в комнате.
 Дверь внезапно распахнулась, и в помещение ворвался Дженнингс. Росс знал, что у него потрепанный вид, но тем не менее никак не ожидал того, что услышал от камердинера:
 – Я получил ваше послание, милорд, и приехал, как только смог. Я привез шкатулку – как вы и велели.
 Вместо того чтобы дожидаться сигнала, Оук, видимо, почти сразу уехал на Мейфэр-сквер. Будь проклят этот старый мошенник!
 – Как это мило! – протянув руку, сказал Артемид. – Будьте добры, отдайте ее мне.
 – Милорд? – произнес Дженнингс, посмотрев на Росса и ухитрившись ему слегка подмигнуть. – Должен ли я отдать ее ему?
 – Отдайте, – сказал Росс, надеясь, что это какой-то трюк. Дженнингс передал сверток Артемиду.
 Артемид проворно опустил его в глубокий карман пальто.
 – А вы, Килруд? По-моему, остался еще один предмет. Росс пожалел о том, что ключ оказался в его распоряжении.
 – Я сказал: теперь ваша очередь, Килруд! – Когда Росс не подчинился, лицо Артемида исказилось от ярости. Он поднял пистолет и нацелил его, но не на Росса, а на Финч, которая лежала все там же, где упала.
 – Давайте! – попытался схитрить Росс. – Похоже на то, что она и так уже мертва. Мне нечего вам отдать.
 Прикусив губу, Артемид направил пистолет на Дженнингса.
 – Сначала ваш человек. Потом Мор, потом его сестра.
 – А вы не боитесь, что Шервуд вас выдаст? Артемид засмеялся.
 – Скажите ему! – приказал он Эванджелине, которая до сих пор не произнесла ни слова.
 Эванджелина, чье красивое лицо было белее мела, откашлялась и тихо произнесла:
 – Шервуд мертв. Он его убил. – Она указала на пол. – Задушил. Он лежит под кроватью.
 – Здесь? – спросил сбитый с толку Росс.
 – Да, – ответила Эванджелина. – Бедный глупый Шервуд! Он не умел играть в подобные игры.
 – Заткнитесь, вы все! – прорычал Артемид. – Делайте то, что я говорю. Камердинер – к стене. Мор, оставайтесь у окна. А вы, – он ткнул пистолетом в сторону Росса, – на колени!
 Оставалось только подчиниться. Росс медленно опустился на колени.
 – Руки на пол!
 Росс выполнил приказ. Для острастки несколько раз пнув свою жертву под ребра, Артемид принялся обыскивать его карманы. Ничего не обнаружив, он испустил яростный крик и вновь принялся осыпать ударами Росса. Схватив Артемида за лодыжку, Росс резко дернул ее в сторону. Артемид потерял равновесие и упал.
 В этот момент на них сверху навалился Дженнингс, а затем бросился в бой и Латимер, по-боксерски сжав кулаки. Росс в отчаянии застонал, пытаясь удержать Артемида за лацканы, но Дженнингс и Латимер оттолкнули его в сторону. Если бы Дженнингс был один, он, несомненно, помог бы Россу, однако в компании с Латимером он принес только вред. Что же касается Латимера, то он и вовсе ухитрился, как щитом, прикрыть собой Артемида, дав ему возможность не только подняться на ноги, но и снова нацелить на Финч пистолет.
 – Оставайтесь на местах, – сказал он, приблизившись к ее неподвижному телу. – Обычно я принимаю вызов, но в данных обстоятельствах у меня нет выбора. Положите все на кровать и сделайте шаг назад – иначе она умрет.
 Теперь он без колебаний выполнит свою угрозу – Росс это чувствовал.
 – Кто вы? – спросил он Артемида. – Откуда я вас знаю?
 В ответ Артемид пробормотал несколько слов на языке Рантуса.
 – А вы разве не догадываетесь? Снимите с принца его одежды и лишите привычного окружения – и вы, англичане, в своей тупости уже не в силах его узнать. Особенно если он говорит на вашем языке не хуже вас. – Выпрямившись, он вытащил из-под рубашки тяжелую цепочку, которую носил на шее. На цепочке висел медальон из золотой филиграни. То, что Артемид достал оттуда, ошеломило Росса. На ладони злодея блестел огромный рубин размером с перепелиное яйцо.
 – Как видите, милорд, все, что мне нужно, – это ключ от шкатулки, который я скоро получу. Я Раджаб, сын Нарена, покойного шейха Рантуса. Я его наследник.
 Росс тупо смотрел на него. Он видел этого человека в Рантусе, но только издали – в тюрбане и свободно ниспадаюших одеждах. Росс ни за что бы его не узнал. Правда, он слышал его смех...
 – Мой отец решил, что я недостоин, чтобы занять его место. Он не мог простить мне нескольких ошибок молодости и намеревался лишить права наследования, не дав мне возможности в нужное время занять трон. Он разобрал шкатулку на части и отослал за границу – с вашей помощью. И вот мне пришлось это исправлять. Шкатулка должна быть у меня, и как можно скорее, чтобы я мог взять то, что мне принадлежит.
 Издав оглушительный боевой клич, Зебедия неожиданно подпрыгнул и, пролетев через всю комнату, обрушился на Артемида. Тот сразу же обмяк, словно тряпичная кукла.
 Эванджелина тут же подбежала к ним.
 – Вы целы? – спросила она, положив руку на плечо Зебедии, и этот жест сразу дал понять Россу, о чьем именно здоровье она печется.
 – Цел. Пожалуйста, отойдите, Эванджелина. – Она подчинилась, и Зебедия встал, держа на руках потерявшего сознание Артемида. – Вы все прекрасно сделали, моя дорогая. Вы даже не порезали мне руки... Эванджелина спасла положение, – обращаясь ко всем, сказал Зебедия. – Она освободила меня от пут.
 – Сначала вы меня освободили, – заметила Эванджелина.
 – Мне не все понятно, – сказал Росс. – Что именно...
 – Раджаб – Артемид – был изгнан из Рантуса. Именно тогда он и нанял убийцу, чтобы расправиться со своим отцом, шейхом. Но умер как раз убийца – после того как его заставили говорить. Потом шейх нанял вас, Росс. Он и направил меня к Шервуду Тримблу, так как знал, что этот человек за взятку поможет мне проникнуть в ваш дом. Моей задачей было удостовериться, что за вами не следят и что шкатулка находится в должной безопасности. К несчастью, раньше я не был знаком с Артемидом – наши пути до этого не пересекались. Когда на корабле он подошел ко мне якобы с посланием от шейха, я кое-что заподозрил, но тем не менее сказал ему, что смогу его нанять, когда мы приедем в Лондон. Так оно и случилось.
 – Но кто вы? – спросил Росс.
 – Я незаконнорожденный сын шейха, Зебедия Свифт – под этим именем вы меня уже знаете. Отец пожелал признать меня законным сыном и сделать наследником. Я этого не хочу, но считаю себя обязанным помочь отцу.
 Эванджелина глубоко вздохнула.
 – Я еще не решил, принимать ли его предложение.
 – Но ведь шейх умер, – заметил Росс.
 – Нет, это не так. Объявление в «Тайме» поместил я, чтобы все окончательно прояснить с Артемидом. Потом будет напечатано опровержение. – Посмотрев на Эванджелину, он поклонился: – Благодарю вас, миледи. Мы с отцом весьма благодарны вам за вашу помощь. Вы вели себя очень смело.
 – Я вовсе не смелая, – тихо обронила она. – Я только подчинялась зову сердца.
 – Тримбл приехал в Лондон, чтобы выклянчить еще денег у Раджаба-Артемида, – сказал Зебедия. Без всяких церемоний он опустил Артемида на пол. – Это стоило Тримблу жизни.
 – Я думаю, Зебедия вас утешит, Эванджелина, – нагнувшись, чтобы поднять пистолет Артемида, произнес Росс.
 Но тут Артемид с торжествующим криком вскочил на ноги, выхватил из его руки оружие и направил на Зебедию.
 – Никогда не недооценивай таких людей, как я, глупец! И пусть тебя не заботит мое наследство. Незаконнорожденный никогда не будет править Рантусом!
 – Остановите его! – крикнул Латимер и бросился на Артемида.
 Оттолкнув его в сторону, Росс вытащил второй нож.
 Латимер упал навзничь. Артемид направил пистолет на Росса.
 Зебедия попытался схватить своего сводного брата, но промахнулся.
 Слышно было только шарканье ног да хриплое дыхание.
 Артемид выстрелил, но Росс сумел уклониться в сторону. Тогда Артемид бросился на него – и споткнулся о сломанный стол.
 Сделав выпад, Росс вонзил нож ему в грудь. Не издав ни единого звука, Артемид рухнул на пол – лишь в горле у него что-то заклокотало.
 Встав на колени возле Раджаба-Артемида, Зебедия перевернул его на спину. Из груди торчала рукоятка ножа.
 – Мертв, – сказал Зебедия и снял с кровати одеяло, чтобы накрыть тело.
 Заметив, что Финч сидит на полу и с ужасом смотрит на труп, Росс подошел к ней.
 – Латимер, – произнес он, – нам придется приложить немало усилий, чтобы убедить вашу упрямую сестру, что женщине не место среди дерущихся мужчин. Из-за ее вмешательства результат мог оказаться сегодня совсем другим. – Но все равно он ее любит – даже за ее импульсивность.
 – Она всегда была немного несдержанной, – сказал Латимер.
 – Да. Ну, если она решит стать женой мужчины, который привык следовать за своей звездой, излучающей смертельную опасность, тогда ей придется научиться сдержанности и самоконтролю. – И они вместе начнут новую жизнь, и он вполне может заняться хозяйством – все же время от времени выполняя некоторые самые интересные поручения. – Пойдем, Финч, – сказал он. – Надо уложить тебя в постель и пригласить доктора.
 Заключив ее в объятия, он с улыбкой заглянул ей в лицо. Несомненно, она потеряла сознание от перевозбуждения. Что ж, в конце концов, она всего лишь женщина.
 Вообще-то, скорее, она просто закрыла глаза, дожидаясь подходящего времени, чтобы снова их открыть.
 – И почему я решил, что ты упала в обморок, девочка моя? Ну все, для тебя опять наступает спокойная жизнь.
 – Будь так добр, отпусти меня, – сказала Финч тоном, не терпящим возражений. – Я рада, что ты успешно решил очень сложную задачу. Тебя должным образом вознаградят. Прими и мои поздравления.
 – Финч, тебе необходимо поспать, а потом уж мы поговорим.
 Надев поверх красного платья тяжелый плащ, она поправила шляпку и завязала под подбородком ленты, после чего сунула руку в муфту.
 – О, это же твое! – Достав из муфты пакет, она сунула его в руки Россу. – Желаю удачи, Росс. Пойдем, Латимер. Спокойной ночи, Зебедия. Рада, что вы оказались хорошим человеком. Помогите леди Эванджелине найти свое счастье. Спасибо за вашу доброту, Дженнингс.
 Росс с изумлением смотрел, как она выходит из комнаты. Вскоре вниоу хлопнула входная дверь.
 – Да-а! – протянул Дженнингс. – Вот что наделала ваша самоуверенная болтовня. Неужели вы никогда не научитесь обращаться с женщиной, особенно такой, как она? Это смелое, гордое создание, и с ней нельзя обращаться как с ребенком. Вы ее рассердили. Если вы ее не вернете, то уже никогда не будете знать покоя.
 Потрясенный Росс вдруг увидел на полу какую-то сверкающую вещицу. Рубин! А ведь Священная шкатулка Рантуса все еще у него, и ключ от нее тоже.
 Подняв рубин, он молча протянул его Зебедии.




 Глава 32


 – Несмотря на нездоровье, я еще до полудня встала с постели, чтобы вразумить вас, девочка моя, – говорила, обращаясь к Финч, леди Эстер. – Невозможно понять, почему виконт Килруд выбрал вас в жены – хотя вы и очень милая девушка. Одно это должно было бы наполнить ваше сердце благодарностью и признательностью. И уж конечно, вы не должны отказываться его принимать.
 Вызванная на собеседование в будуар леди Эстер, Финч сожалела о том, что испытывает к ее светлости добрые чувства – иначе она просто не явилась бы.
 – Вы меня слышите, девушка?
 Подавшись вперед и опершись подбородком на сложенные руки, Финч сидела на знаменитой полосатой кушетке леди Эстер. Несмотря на то что она была влюблена в Росса, она совершенно не ожидала, что он предложит ей выйти замуж. Хотя и нельзя сказать, что он предложил ей выйти за^уж. Он ей это предписал.
 – Вы только посмотрите на нее, Барстоу, – проговорила леди Эстер, обращаясь к своей домоправительнице. – Волосы небрежно заколоты, и, между прочим, они чересчур рыжие.
 Решительно поджав губы, леди Эстер навела на Финч свой лорнет.
 – Рыжие обычно не надевают ничего красного, тем более с оранжевым оттенком. Как ни странно, это вам идет. У вас такая белая гладкая кожа. Да, все это выглядит довольно драматично, вы согласны со мной, Барстоу?
 – Согласна, миледи.
 – Вот видите, Финч! Барстоу со мной соглашается. Вы были скомпрометированы. – Ее светлость закатила глаза с таким видом, будто может упасть в обморок от одного упоминания этого слова. – Но вам улыбнулась судьба. Этот щедрый, очаровательный, красивый, могущественный, умеющий прощать человек согласился не обращать внимания на вашу погубленную репутацию. Об этом сказала мне Мэг Смайлз, а Мэг никогда не лжет.
 Финч пристально посмотрела на нее. Нет чтобы сказать: «Мужчина тебя скомпрометировал, но он хочет выполнить свой долг и жениться на тебе». Или, допустим: «Этого трусливого негодяя следует высечь за то, что он погубил незапятнанную репутацию невинной женщины, но раз он хочет на тебе жениться, то, может быть, стоит рассмотреть его предложение». Ничего подобного – она должна рассыпаться в благодарностях за то, что человек, который, как всем известно, несет полную ответственность за ее проступок, хочет признать эту самую ответственность. Воистину, мир сошел с ума!
 Он решил, что они должны пожениться.
 Он решил, что она должна жить без него, ожидая его возвращения после каждой операции – не зная, вернется ли он вообще.
 А она боится – боится сделать то, что он хочет, и боится ему отказать.
 Она слишком его любит.
 – Вы меня слушаете, Финч?
 – Да, миледи.
 – Так вы согласны принять виконта Килруда и выслушать его предложение? И ответить согласием на это предложение – конечно, с благословения вашего отца и брата?
 Финч вздохнула. Она уже надевала один раз это платье сегодня утром, поскольку решила, что ее вообще не волнует, что надеть. Тем не менее хотя ее волосы и небрежно заколоты, они все же тщательно причесаны. К сожалению, нельзя ничего поделать с темными кругами под глазами и с мрачным выражением лица.
 – Финч! – Встав со своей обитой парчой кушетки, леди Эстер принялась расхаживать по будуару. – Можете ли вы сказать мне, что не питаете интереса к виконту Килруду?
 – Нет.
 – Нет? – Леди Эстер нахмурила свои прекрасные брови. – Нет? Тогда почему вы отправили его восвояси? Дважды за одно утро?
 – Если бы он был здравомыслящим человеком, с него хватило бы и одного раза.
 – О, так вы еще и высокомерны? Ну-ну! Неужто вы не находите его привлекательным?
 – Нет.
 – Нет? Что ж, это уже прогресс. – Леди нахмурилась еще больше. – По крайней мере я так думаю. Возможно, вы считаете, что должны его любить.
 – Безусловно, – сказала Финч.
 – Вы считаете, что должны его любить? Ну так выкиньте из головы эту чепуху. Для того чтобы выйти за него замуж, вы не обязаны его любить. Ни в коей мере.
 – Но я его люблю. – О Боже, усталость развязала ей язык! Леди Эстер подбежала к китайской кушетке и с размаху бросилась на нее. Вытянувшись, она положила руку на лоб.
 – Посмотрите, что вы наделали! – сквозь зубы процедила Барстоу. – Постыдились бы!
 – Значит, вы его любите, – слабым голосом произнесла леди Эстер. – Неужели никто вам не объяснил, что любовь к мужу – это верный путь к несчастью? Разве в вашей семье вас не научили, что мужья не любят своих жен, поскольку не обязаны этого делать? Они лишь берут на себя ответственность за своих жен, так как те становятся матерями их детей. Любви нет места в тех цивилизованных отношениях, которые, как я уверена, имеет в виду виконт.
 В дверь постучали, и на пороге появился старый Кут. Вытаращив глаза, он держал в руках букет красных роз.
 – Меня подминают по ночам, отправляют в метель с поручениями, которые не входят в мои обязанности, а теперь еще приходится бегать вверх-вниз по лестницам с целыми охапками цветов.
 – Спасибо, Кут, – сказала ее светлость. – Поставьте их в вазу, хорошо, Барстоу? И дайте мне карточку. Как мило, что кто-то вспомнил обо мне в этот трудный час.
 – Это для мисс Мор, – произнес Кут, подойдя к Финч, и положил букет ей на. колени. – Их принес этот Дженнингс. Он очень настаивал, чтобы я доставил их сейчас же. Он велел мне сказать, что это в знак глубокого восхищения. Видимо, посчитал, что карточку могут не прочесть.
 Финч смотрела на изысканные цветы и чувствовала, как к горлу подступает ком. Роз будет недостаточно, чтобы согреть ее, когда Росс окажется вдалеке, подвергаясь опасности. А она по собственному опыту знает, насколько серьезной может быть эта опасность.
 Услышав чье-то сопение, она подняла голову. В ясных голубых глазах леди Эстер стояли слезы.
 – Какое проявление преданности! Какая демонстрация благородных намерений! Перед таким мужчиной не устоит ни одна девушка. Любите его, если уж так надо, Финч, но выходите за него замуж, пока он не передумал.
 Старый Кут, однако, все еще не уходил.
 – Что еще? – спросила леди Эстер.
 – Для вас тоже есть послание, миледи, – сказал Кут. Подойдя к леди Эстер, он что-то прошептал ей на ухо.
 Она сразу же села.
 – Гм! Может быть, и так. Да, да, мы должны сделать для этого все, что в наших силах. Будьте добры, оставьте меня, Финч, мне нужно заняться своими делами. Позже я с вами еще поговорю.
 Финч не надо было повторять это дважды. Поднявшись на ноги, она с цветами в руках стала спускаться вниз. Когда она уходила из своей квартиры, Латимер еще спал, бледный и истощенный. После ужасных событий прошедшего дня им всем пришлось провести несколько часов в обществе констеблей, объясняя обстоятельства смерти отвратительного Артемида. К счастью, социальный статус Росса в сочетании с показаниями свидетелей убедили представителей власти в том, что сам убитый и являлся преступником.
 – Вот вы где, Финч! – преувеличенно сердечно сказал Хантер Ллойд, вслед за ней спускавшийся по лестнице. – А я вас искал. Что, испытали приключение, а?
 – Еще какое! – улыбаясь, ответила она. – Идете в контору?
 – Нет. – Он неопределенно покачал головой. – Собственно, я надеялся с вами поболтать. Нам всегда не хватает времени, чтобы поговорить.
 Они уже достигли вестибюля. Финч с любопытством посмотрела на Хантера. Обычно он не тратил время на разговоры.
 – По правде говоря, я немного устала, но тем не менее весьма вам благодарна. Это очень любезно с вашей стороны – тратить на меня свое время.
 – О, не стоит благодарности! – Похлопав Финч по спине, он проворно взял ее под руку и повел в квартиру. – Что ж, постараемся наверстать упущенное! – И он усадил ошеломленную Финч рядом с собой на кушетку.
 – Давайте говорить как можно тише, – сказала она. – Латимеру нужно поспать.
 – О, с Латимером все будет в порядке, – сказал Хантер. – Я в этом не сомневаюсь. Чудесный день, не правда ли?
 Финч машинально посмотрела в окно. Там снова падал снег, толстым слоем укрывая землю и превращая деревья и кусты в белые курганы. Даже чугунная ограда перед домом покрылась хрустальными иголками.
 – Вам нужно пойти прогуляться, – сказал Хантер. – Это очень бодрит.
 Финч переключила свое внимание на его покрасневшее лицо.
 – Я вряд ли выйду из дома, но все равно спасибо за идею.
 – Возможно, вы еще передумаете. Свежий, холодный воздух вам будет очень полезен... Это вы, Чиллуорт?
 Действительно, это был Адам Чиллуорт, а с ним Мэг и Сибил Смайлз. Все они вошли в номер 7а, одетые так, словно заранее приготовились совершить «бодрящую» прогулку.
 – Привет, Финч! – сказал мистер Чиллуорт, хлопая в ладоши так, точно уже был на улице и пытался согреться. – Мы с Мэг и Сибил собираемся... э... подышать свежим воздухом.
 – Вот видите! – воскликнул Хантер. – Все собираются воспользоваться выдавшейся возможностью и выйти на воздух. Пойдемте, Финч, вы не можете остаться в стороне.
 Положив розы на стол, она достала из комода в своей спальне кувшин с водой и поставила туда цветы.
 – Это так романтично! – сказала Мэг. – Финч помолвлена.
 Финч замерла. Росс знает, что она борется с собой, и потому ищет помощи у тех, кто имеет на нее влияние. Но объявить, что они помолвлены?! Это уж слишком!
 – Какая ты скрытная! – сказала Сибил. – Мы за тебя очень рады. Виконт Килруд – замечательный человек, и он так много о тебе думает!
 – Пока я не мешаю проявлению его страстей.
 – Страстей?! – В один голос воскликнули Мэг и Сибил и тут же покраснели. – Ну, мы об этом ничего не знаем.
 У нее не было сил объяснять, что эта страсть не имеет ничего общего с отношениями между мужчиной и женщиной. Только вчера, рано утром, они с Россом принадлежали друг другу, и она уже никогда не будет прежней. Да ей и не хочется быть прежней. Но может ли она, дочь торговца, стать женой виконта?
 – Прогулка...
 – Нет! – сказала она мистеру Чиллуорту – чуть резче, чем собиралась. – Нет там ничего бодрящего, там холодно и сыро. Я понимаю – вы пытаетесь отвлечь меня от печальных мыслей, полагая, что я несчастна. Но меня не нужно отвлекать, я совершенно счастлива.
 – Ну конечно! – сказала Мэг. Откашлявшись, она принялась вертеть ленточки, завязанные у подбородка. – А нам надо идти, пока мы не перегрелись.
 – Гм! – сказал Хантер. Подняв брови, он по очереди обвел взглядом всю компанию. – Ну что ж. Значит, идем?
 – Да, – подхватил мистер Чиллуорт. – Идем.
 – Да, – вторила ему Сибил.
 Мэг снова закашлялась, на сей раз громче прежнего.
 – Жалко мальчика, – сказал Хантер.
 Финч на миг забеспокоилась, но это чувство моментально прошло. Они не умеют обманывать, но она все равно их любит, потому что их помыслы совершенно чисты. Они хотят, чтобы она была счастлива с Россом.
 – Ты знаешь насчет Хайдена? – спросила Мэг, когда Финч никак не отреагировала на замечание Хантера. – Он совершенно... ну совершенно...
 Бедная Мэг, она не умеет лгать.
 – Совершенно – что? – уточнила Финч. – Наверное, у него сильная простуда.
 – О, очень сильная! – сказал Адам Чиллуорт. – К нему вызывали доктора.
 – Рада это слышать. И что же сказал доктор? Жить-то Хайден будет? – Когда Финч волнуется, она становится очень язвительной.
 – Конечно, будет, – покраснев, проговорила Сибил. – Что за чудовищная мысль – чтобы такой молодой мальчик умер от простуды, Финч! Да как ты могла?
 – Прошу прощения, – искренне сказала Финч. – Я сейчас не в себе.
 – Хайден очень тебя любит, – сказала Мэг.
 – Откуда ты знаешь?
 Мэг как будто собралась заплакать, и мистер Чиллуорт, укоризненно покачав головой, взял ее под руку.
 – Мэг знает об этом от Дженнингса, – пояснил он. – Очевидно, парнишка спрашивал про вас. Мы были бы рады проводить вас в дом номер восемь, с тем чтобы вы могли его навестить.
 – Вы думаете, я не вижу, к чему вы клоните? – спросила Финч. – Вы хотите, чтобы лорд Килруд добился своего. Но вы же не знаете, какие опасения я испытываю. К тому же он чрезвычайно опасен и способен на... на все способен.
 – Как и большинство мужчин, – произнес Хантер и тут же принял испуганный вид. – Я имею в виду...
 – Я знаю, что вы имеете в виду, – сказала Финч, тоже почувствовав себя неловко. – Но вы не видели его светлость с ножом в руке или в жестокой драке. Он не знает страха. Существуют... Ну, в общем, существуют некоторые весьма сомнительные люди, которые нанимают его для особых поручений. На этот раз он остался в живых, но... О, я не могу сейчас об этом говорить! А Хайден слишком долго страдал от холода и сырости. И от недоедания. Но он сильный мальчик и обязательно выздоровеет.
 – Его светлость тебя любит, – повысив голос, сказала Мэг. – Да, любит! Я видела его лицо, когда он говорил о тебе.
 – Когда?
 – О, Финч, нельзя же быть такой настойчивой! – воскликнула Сибил. – Его светлость был здесь до того, как ты проснулась. До этих пор он не ложился. Я бы не удивилась, если бы он вообще всю ночь провел на ногах. Он был в отчаянии. Я нисколько не преувеличиваю. На него было жалко смотреть.
 – Не сомневаюсь. Он определенно достиг того, чего хотел, – завоевал твою жалость и твою поддержку. И убедил тебя в том, что я должна сделать так, как он желает. И вы все полны решимости наставить на путь истинный злую, неблагодарную Финч. Вас не волнует, что я тоже страдаю, что у меня есть свои опасения. Он ведет себя так, словно я неприятельская крепость, которую надо завоевать. Так вот, я не хочу, чтобы меня завоевывали. – Подумав, она добавила: – И меня ему не завоевать.




 Глава 33


 Выждав, пока хлопнет входная дверь, Финч подошла к окну. Спустившись с крыльца, Хантер и мистер Чиллуорт тут же завязли по колено в снегу.
 Мэг и Сибил не появлялись, однако, вплотную прижавшись к окну, Финч разглядела, что они остались на крыльце под козырьком.
 Они же замерзнут. Ох, ну и попала же она в переплет! С одной стороны – сильный мужчина, который прекрасно знает, как она мечтает быть с ним рядом. С другой стороны – те люди, которые совсем недавно стали ее лучшими друзьями. И все они стараются убедить ее в том, что она не должна противиться Россу.
 – Финни!
 Обернувшись, она увидела выходящего из своей спальни Латимера. Он уже не казался таким измученным – напротив, он выглядел весьма бодрым, лицо его вновь порозовело. Он улыбнулся, и Финч увидела прежнего Латимера, с его немного лукавым взглядом.
 – Что за суматоха сегодня такая, старушка! Ну как, вы там разобрались между собой? Когда настанет великий день?
 – И ты туда же! – Она смерила его мрачным взглядом. – Ты ведь и знать ничего не должен.
 Он засмеялся:
 – Я же не слепой. Ну что, посылать за отцом?
 – Нет! Ради Бога, нет! Я уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки.
 – Согласен. Тихая церемония в кругу ближайших друзей и с твоим братом в роли посаженого отца – это то, что надо. Отец будет рад такой блестящей партии.
 Это уже просто невыносимо! Все словно сговорились против нее.
 – Хантер и мистер Чиллуорт играют в снежки, – сказала Финч. От ее дыхания таяли льдинки на стекле. – Как мы в детстве. Они стали похожи на снеговиков. Не могу себе представить более невероятного зрелища.
 – Да? – Латимер встал рядом с ней. – Хорошо, когда взрослые люди время от времени снова вспоминают детство.
 – Что-то я за тобой такого не замечал, – искоса взглянув на него, обронила Финч.
 – Это верно, – согласился Латимер. – Но последние события заставили меня иначе взглянуть на жизнь. Я решил, что она должна быть более полной.
 – Тебе нужно жениться, – сказала Финч, которой вдруг захотелось вмешаться в частную жизнь брата точно так же, как он считал себя вправе вмешиваться в ее собственную.
 Но Латимер вдруг стал таким серьезным, что Финч почувствовала угрызения совести.
 – Все по порядку, – заявил он. – Сначала я обязан обеспечить твое благополучие. О, смотри-ка, надо же! Хантер попал Чиллуорту прямо в рот.
 – Мужчины отличаются склонностью к насилию, – сказала Финч.
 – Ну и ну, – вытянув шею, произнес Латимер. – Что, черт побери, делает Дженнингс?
 Выглянув в окно, Финч увидела, как тот медленно двигается вперед, удаляясь от дома номер восемь. Пригнувшись, Дженнингс то и дело бросался то в одну, то в другую сторону, как будто пытаясь что-то схватить, а один раз даже упал. На мгновение исчезнув из виду, он поднялся, отряхнул шляпу и пальто и снова пустился в какую-то непонятную погоню.
 – Что за дьявольщина! – сказал Латимер. – Вот к нему подходит Хантер. И Чиллуорт.
 Нахмурившись, Финч наблюдала за действиями троих мужчин.
 – Они как будто что-то ловят, но что?
 Вот Хантер натолкнулся на мистера Чиллуорта, и они оба рухнули в снег. Вот мистер Чиллуорт что-то схватил и тут же закричал так громко, что его крик было слышно даже сквозь стекло. Сняв рукавицу, он принялся рассматривать руку, потом помахал ею в воздухе и засунул палец в рот. У Финч зародилось смутное подозрение.
 – Кажется, я знаю. И как мог Дженнингс так сглупить?
 – Что? – нетерпеливо спросил Латимер. – О чем ты говоришь?
 – Об Освин – маленькой собачке Хайдена. Я думаю, Дженнингс вывел ее прогуляться перед домом, а она испугалась.
 – Посмотри, – сказал Латимер, – они ничего не могут сделать.
 – Конечно. Они ее только пугают.
 На сцене появилась еще одна, до боли знакомая фигура. Финч хотелось уйти, но она была не в силах это сделать.
 Росс в своей обычной повелительной манере поднял руку и что-то сказал. Трое мужчин застыли на месте, стих доносившийся с крыльца визг Мэг и Сибил.
 Росс внимательно вглядывался в заснеженное пространство, на котором Финч начала различать то, чего раньше не могла увидеть из-за всей этой суеты. По белому полю, шарахаясь из стороны в сторону, прыгала Освин, промокшая шерсть прилипла к ее тощему тельцу.
 – Она напугана, – сказала Финч. – Бедная малышка! Когда Росс ее купал, она была такой пушистой.
 – Росс ее купал?
 Финч поймала его удивленный взгляд.
 – Да. И это у него неплохо получалась. О Боже, ее надо поскорее внести в дом, чтобы она согрелась!
 – Если она не умрет от холода раньше, чем они успеют ее схватить, – сказал Латимер.
 – Хайден будет в отчаянии. – Взяв плащ, который она по возвращении домой оставила в гостиной, Финч набросила его на плечи и надела капюшон. – Надо восстановить там спокойствие.
 Она вышла из дверей парадного в тот самый момент, когда Освин прыгнула на руки Россу.
 – О! – прямо-таки заворковала Мэг. – Как замечательно! Знаете, собаки всегда точно определяют, кому можно доверять. Они идут только к хорошим людям.
 Хантер и мистер Чиллуорт уже поднимались по ступенькам.
 – Если инстинкты их не обманывают, – заметила Финч. Надо бы вернуться в дом, но она хочет навестить Хайдена и убедиться, что с Освин все в порядке.
 Ох, она пытается обмануть самое себя! Она просто хочет быть рядом с Россом.
 – Прекрасно, ваша светлость. – Услышав этот скрипучий голос, Росс огляделся по сторонам, но никого поблизости не обнаружил. – Делайте то, что я вам говорю. Покажите, как сильно вы любите эту маленькую дворняжку.
 Это точно не Хантер Ллойд и не Адам Чиллуорт – они уже вернулись к сестрам Смайлз.
 Одетая в коричневый бархатный плащ, который так ей к лицу, и красное платье, на фоне которого ее замечательные волосы, казалось, пылали еще ярче, Финч тоже стояла с ними и задумчиво смотрела на Росса.
 – Делайте, что я говорю, – повторил дьявольский голос.
 Росс посмотрел на Дженнингса, который вяло махал руками, призывая его вернуться в дом номер восемь. Нет, он стоит слишком далеко.
 – Бедняжка! – громко сказал Росс, обращаясь к похожему на крысу созданию, которое Хайден считал королевой собак. – Ты замерзла. Ничего, в моем пальто отогреешься.
 Черные глаза Освин с одобрением смотрели на спасителя. Засунув ее себе за пазуху, Росс застегнул пальто на все пуговицы, так что снаружи осталась только маленькая голова животного.
 – Надо внести эту малышку в дом и согреть, пока она не заболела, – кивнув собравшейся у дверей дома номер семь компании, сказал он. – Если с ней что-нибудь случится, Хайден будет в отчаянии.
 – Неплохо, – одобрил голос. – Теперь упомяните о том, что намереваетесь предложить Хайдену пожить у себя – до тех пор, пока вы не отправитесь на поиски каких-нибудь дурацких приключений.
 – Кто бы вы ни были, – Росс огляделся по сторонам, но снова никого не обнаружил, – я все равно скажу: мне больше не нужны никакие дурацкие приключения.
 – Скажите это не мне. Скажите ей.
 Медленно спустившись с крыльца, Финч направилась к нему; ее плащ волочился по снегу.
 – С Освин все в порядке? – спросила она.
 – Будет в порядке, – взволнованно ответил Росс. – Прости меня.
 Она подошла настолько близко, что он мог разглядеть ее веснушки.
 – Ты много испытала. Я никогда больше такого не допущу.
 – Спасибо. – Капюшон закрывал только часть ее восхитительных волос. – Это были волнующие моменты.
 – Да. Зебедия уехал с первым лучом солнца. В порту стоит подходящий корабль, и скоро он вместе со шкатулкой уже будет на пути к Рантусу. Леди Эванджелина отправилась с ним.
 – Я рада за нее. Она так страдала, а он, я думаю, будет хорошо к ней относиться.
 – Я тоже буду хорошо к тебе относиться, Финч, – тихо сказал Росс. – Сегодня утром Дженнингс ходил по моей просьбе к архиепископу. Он мой старый друг.
 – Ох! – воскликнула Финч. У нее оборвалось сердце. – Ты собираешься стать священником?
 Улыбка преобразила его серьезные черты.
 – Нет, любовь моя. Я хотел получить один документ, и я его получил. Но он бесполезен, если у нас разные желания.
 Она опустила голову.
 – Что случилось с Хайденом? Говорят, он болен.
 – Он выздоровеет. А потом я найду ему место. Он толковый парень и хочет учиться. Его нельзя упустить. – Собачка неловко заерзала на месте, Росс почесал ей голову и позволил лизнуть себя в нос. – Пойдем, сейчас слишком холодно. Позволь, я провожу тебя домой.
 – Спасибо.
 Что-то она чересчур легко согласилась с ним расстаться.
 – А может, пойдешь со мной в дом номер восемь? Навестишь Хайдена. – Когда она не ответила, он добавил: – И меня, Финч. Ты мне очень нужна.
 Ее светло-карие глаза снова взглянули на него, и Россу сразу захотелось заключить ее в объятия. Тем не менее Финч не сдвинулась с места.
 – Тогда подойдем поближе к домам, где ветер не такой сильный. – Взяв за локоть, он повел ее к ограде. К счастью, за спиной Финч осталось собравшееся на крыльце дома номер семь молчаливое общество, к которому только что присоединилась величественная фигура в отороченном лебяжьим пухом сером плаще. Стоя среди своих жильцов, леди Эстер наблюдала за происходящим с таким же интересом, что и они.
 – Я получил от архиепископа специальную лицензию, – сказал Росс. – Мы можем пожениться без оглашения. Одно мое слово – и он сам придет нас венчать.
 Она неотрывно смотрела на него, словно пытаясь заглянуть ему в душу.
 – Прямо сегодня ты можешь стать моей женой, а я твоим мужем. Как это ни удивительно, Финч не услышала раздавшегося за ее спиной дружного вздоха.
 – Я всегда буду о тебе беспокоиться, – сказала она Россу, прижав руку к его губам. – Куда бы ты ни направился, ты будешь брать меня с собой.
 Его не заботило ни то, что могут подумать соседи, ни то, что на крыльце появился ее брат, который может сделать свои выводы.
 – Мы принадлежим друг другу, – взяв ее за руку, сказал он. – Так зачем же лишать себя радости стать единым целым перед Богом и людьми?
 – Я никогда не думала, что ты этого захочешь.
 – Я не найду покоя, если ты не будешь моей, Финч. Знаешь, я не вернусь к прежней жизни. Я хочу уехать в Шотландию, заняться хозяйством, любоваться женой, растить детей. Этот дом мы, конечно, тоже сохраним за собой, потому что всегда будем любить это место.
 Она наклонилась к нему, и Росс едва не уступил отчаянному желанию ее поцеловать.
 – Выслушай меня, Росс, – сказала она. – Остановись и оцени мудрость того, что ты предлагаешь. Мы оба должны это оценить.
 – И сколько мы будем оценивать? Она склонила голову набок:
 – Как я могу быть уверена, что ты не изменишь свое решение, когда тебе станет скучно?
 – Я хозяин своего слова.
 Прислонившись к нему, она прижалась щекой к мордочке Освин.
 – Ты будешь держать свое слово, даже если твой дух станет рваться на волю?
 Просунув руку в капюшон, он погладил ее густые мягкие волосы.
 – Поверь, что я знаю, чего хочу. А я хочу тебя. Внезапно она оттолкнула его от себя.
 – Да, сейчас ты в это веришь. Но пожалуйста – выполни мою просьбу и дай нам немного времени. Я слишком взрослая, чтобы принимать поспешные, глупые решения, основанные только на велении слабого женского сердца.
 – И что тогда? – спросил Росс. – Как же ты примешь свое решение? И когда?
 Ее улыбка его ошеломила.
 – Ну конечно же, я приму решение, основанное на велении моего слабого сердца. Какой еще выбор у меня есть? Но в нем я буду тверда.
 Пульс громом стучал у него в висках.
 – Если ты мне откажешь, я утрачу волю к жизни. Я уже чувствую, как меня терзает страшная головная боль. Без тебя я никогда не избавлюсь от этой боли.
 Она погрозила ему пальцем:
 – Не пытайся меня на этом провести. Дженнингс уже пытался, но ничего не вышло, милорд.
 Он едва заметно усмехнулся.
 – Но все же ты должна выйти за меня замуж из опасения, что иначе я зачахну.
 – Когда выходят замуж из жалости – это ничего хорошего не приносит.
 – Ну, – он сузил глаза и сделал страшное лицо, – тогда помни, что я опасный человек, и поэтому тебе лучше выйти за меня замуж.
 – Когда выходят замуж из страха – это тоже ничего хорошего не приносит.
 Он застонал:
 – Ты мне нужна, Финч! Мне нужно, чтобы ты стала моей женой.
 – А мне нужно подумать. Уходи и дай мне уйти. Я вернусь к тебе через час.




 Глава 34


 Хайден сидел перед камином в красном салоне, завернутый в лоскутное одеяло миссис Хастингс. На коленях у него уютно свернулась Освин. Мальчик пристально следил за каждым движением Росса.
 – А если она не захочет за вас выйти? – спросил Хайден. – Она мягкая, ей может не понравиться такой жесткий человек, как вы.
 – Вот спасибо, – взглянув на часы, сказал Росс. Прошло уже три четверти часа. – Я тоже могу быть мягким. Я мягкий с Финч. Мягкий с собаками. Помнится, и с тобой я был не слишком грубым.
 – Ага, – сказал Хайден, – вы хороший человек, это точно. Я просто хотел, чтобы вы были готовы перенести удар, если она вам откажет.
 Зазвонили каминные часы, и сердце Росса гулко забилось. «Ну пожалуйста, пусть Финч возьмется за ум». В комнату заглянул Дженнингс.
 – Архиепископ, – доложил он. – Говорит, что пришел на всякий случай и, если что, будет ждать в библиотеке. Миссис Хастингс готовит ему чай. Она также готовит банкет – тоже на всякий случай. – И он закрыл за собой дверь – раньше, чем Росс собрался ему об этом сказать.
 – Мне скоро придется уйти, да? – сказал Хайден. – Вы ведь не захотите долго держать меня возле себя.
 – Этим мы еще займемся, – взглянув на него, пообещал Росс, – но ты здесь останешься. В моем доме для толкового мальчика всегда найдется работа. Если я решу уехать в Шотландию, то возьму тебя с собой. Думаю, ты научишься прекрасно обращаться со скотом. А когда придет время – и многому другому.
 В глазах Хайдена вспыхнула надежда, но ему хватило ума промолчать.
 Росс сжал руки за спиной так, что голова и в самом деле заболела.
 – Я этого не выдержу, – сказал он, направляясь к двери, ведущей во двор. – Если кто-нибудь придет, я буду снаружи. Пошлете тогда за мной.
 Час, который запросила Финч, истек в тот самый момент, когда Росс бесцельно бродил по заснеженному двору. Отряхнув снег с голых ветвей березы, Росс сломал несколько красивых прутьев. Ему нравилась их приятная форма, он часто ставил их у себя в комнатах.
 Если Финч ему откажет, он все равно поедет в Шотландию. И возьмет с собой Хайдена. Мальчик будет напоминать ему о Финч, а он хотел бы помнить о ней всегда, хотя все равно вряд ли забудет.
 Когда дверь открылась и Финч вышла из дома в своем надетом поверх красного платья коричневом плаще, Росс затаил дыхание. Она несла с собой несколько красных роз из числа тех, что он послал ей сегодня утром.
 Глядя на его красивое напряженное лицо, Финч думала о том, что вряд ли могла бы от него отказаться. В руке Росс держал длинные березовые прутья. Черные волосы были взъерошены так, что Финч захотелось взъерошить их еще больше, а голубые глаза смотрели на нее с тревогой.
 Она направилась прямо к нему.
 – Знаешь, это было несусветной глупостью, – сказала она. – Я не смогла бы тебе отказать, даже если бы захотела, а я этого не хочу.
 – Я не из тех, кто внезапно подвергает сомнению свои чувства, – сказал Росс. Его взгляд стал еще напряженнее, но тут он улыбнулся своей чудесной улыбкой, на щеках появились ямочки. – Вы не слишком искусная кокетка, мисс. Нет, я не думаю, что у тебя все бы получилось, даже если бы ты имела солидный опыт.
 – А у меня его нет, – заметила она. – Ты меня любишь, Росс?
 – У меня пересохло во рту.
 – Я не спрашиваю...
 – Я люблю тебя, люблю! Да, я тебя люблю. И я очень боялся, что ты не станешь связывать со мной свою судьбу. Так что, значит, рискнешь?
 – Да, Росс. Я собираюсь рискнуть – нет сил сопротивляться. И я этому только рада.
 Позади послышался хруст снега, но Финч, даже не глядя, знала, что там происходит – это подходили Латимер и ее соседи по дому номер семь. В конце концов, она ведь сообщила Латимеру о своих намерениях. Громче всех слышался голос леди Эстер:
 – Я знала, что она образумится. Да и кто на ее месте не образумился бы?
 – Его преосвященство архиепископ! – объявил Дженнингс, появляясь среди присутствующих в обществе энергичного мужчины в церковном облачении. – Мы только не можем найти мистера Оука.
 – Какая жалость! – сказала Мэг. – Он с виду колючий, но у него доброе сердце. Я уверена – он был бы рад здесь присутствовать.
 – Адрес в Хэмпстеде, который он дал, не существует, – сказал Дженнингс. – Он исчез. Испарился.
 Финч посмотрела на Росса, и он взял у нее розы, переплел их с березовыми прутьями и протянул ей.
 – Если ты будешь моей женой, нам никогда не понадобятся друзья, Финч Мор. Что бы ни выпало на нашу долю, мы всегда будем знать, что тот, кто нам дороже всего, тот, о ком мы больше всего заботимся, находится на нашей стороне.
 Заморгав, она попыталась улыбнуться, но губы ее дрожали.
 – Мы обречены провести жизнь с лучшими друзьями.




 Эпилог


  Я испытываю сейчас некоторое облегчение – даже  ,   пожалуй  ,   удовлетворение. И не важно  ,   что я совершенно измотан. 
  Ничего  ,   я воспользуюсь этим дурацким собранием в доме номер восемь  ,   чтобы успокоить нервы и собрать силы для предстоящего путешествия. О  ,   большинство никогда не поймет  ,   почему это путешествие утомительно д  аже для меня  ,   который невоз  можное делает возможным. Многие ли могут сказать  ,   что они преодолели саму смерть ради дела всей жизни? 
  А я еще не закончил свою работу. 
  Но все-таки я слишком устал. Мне придется отдохнуть перед тем  ,   как продолжить выполнение задачи  ,   которую я обязан  завершить. 
  Пока они заняты другими делами  ,   я должен решить  ,   где мне устроиться. Весь фокус состоит в том  ,   чтобы находиться там  ,   где пожелаешь  ,   не привлекая к себе никакого внимания. К несчастью  ,   некоторые из них оказались наблюдательными. Я был в ужасе  ,   когда услышал это замечание насчет сходства с семейным портретом. Кто мог ожидать  ,   что они станут думать о подобных вещах  ,   глядя на резную лестницу  ? 
  Мне пора в путь. Похож на Хантера  ,   как же! Этот мальчишка никогда не приобретет желанного сходства с некоторыми другими  ,   более достойными людьми. А для того резного портрета позировал больше ста лет назад человек  ,   который был – гм!   –   и красивым  ,   и благородным. 
  И чего же я добился  ?  Удалил из этого величественного дома всего лишь одного постояльца. Я даже не уверен  ,   что брат Финч Мор последует за ней  ,   а в этом случае... 
  Да  ,   выполнить свой долг иногда бывает очень трудно. Я уже вхожу. 
  Очень твердо. А  ,   вот так-то лучше. Теперь я должен... устроиться поудобнее. Можно только удивляться тому  ,   что никто из них не задерживается здесь настолько  ,   чтобы заметить некие изменения в перилах. Ну и отлично. 
  Отсюда открывается великолепный вид. Мне всегда нравилось смотреть  ,   как люди входят в дом и выходят из него  ,   и наблюдать  ,   как они карабкаются по лестницам. Это дает возможность быть хорошо информированным. Спокойной вам ночи!