Аннотация: Джордана Смит объездила весь мир в поисках приключений и охотничьих трофеев. Она ни в чем не уступала мужчинам. И ни одному мужчине до сих пор не удавалось тронуть ее гордое сердце, пока однажды на светском приеме она не оказалась в объятиях незнакомца, сумевшего одним поцелуем разбудить ее чувственность. Но незнакомец исчез, и только месяц спустя, в Скалистых горах Айдахо она вновь встретила Брига Маккорда. Здесь, среди суровой и обманчиво мирной дикой природы, пришлось узнать в Джордане настоящую цену любви и смерти, верности и коварства.


---------------------------------------------


 Джанет Дайли
 Отчаянная охота



 Пролог


 Солнечные лучи проникали в просторный кабинет, обшитый панелями орехового дерева, сквозь тонкие занавески, драпировавшие окна и стеклянную дверь. Вдоль стен, от пола до потолка, высились стеллажи, но книги виднелись лишь кое-где — в основном потрепанные справочники по оружию и охотничьему делу. Большую часть пространства на полках занимали всевозможные сувениры и фотографии охотников, позировавших рядом со своими трофеями На самом верху стеллажа застыло чучело подкрадывающейся к добыче росомахи, а на нижней полке изготовилась к броску свернувшаяся кольцами гремучая змея, очень похожая на настоящую Одна из стен была целиком отведена охотничьим трофеям: экзотическим носорогам, гну и газелям. Чучело американской рыси гордо выгнулось на полке камина, сложенного из простого красного кирпича. Над камином, в арке из бивней дикого слона, красовался распростерший крылья золотой орел, сжимавший в когтях безжизненное тельце серой белочки На полу перед креслом была расстелена шкура гризли, сверкающего налитыми кровью стеклянными глазками и страшными клыками, ощерившимися в немой угрозе.
 У одной из стен стоял прочно сработанный дорогой оружейный шкаф, за стеклом поблескивали тщательно смазанные стволы ружей, которые явно нередко оттуда извлекались и использовались по назначению. Поверхность массивного письменного стола тоже была сплошь заставлена фотографиями и особого рода сувенирами, напоминавшими об успешных схватках со зверьем.
 По сторонам превращенной в ковер медвежьей шкуры располагались одинаковые диванчики, обитые светлой кожей. На одном из них сидел долговязый паренек примерно четырнадцати лет от роду, одетый в небесно-голубой свитер и синие брюки. Специальной мягкой тряпочкой он начищал до блеска лежащую у него на коленях винтовку. Прядь темных, почти черных волос ниспадала ему на лоб всякий раз, когда он наклонялся ближе к стволу оружия, длинные ресницы обрамляли бархатные карие глаза. Черты его тонкого, одухотворенного лица, словно написанные кистью художника, казались почти совершенными.
 Двенадцатилетняя девочка, сидящая на диванчике напротив, тоже была занята чисткой оружия, правда, более легкого. Она была совсем не похожа на брата. Ее несколько угловатая фигурка жеребенка скрывалась под шерстяной рубашкой слишком большого размера, новенькие синие джинсы туго обтягивали худые ножки. Длинные волосы цвета меди спадали на плечи, и, когда они мешали ей работать, она отбрасывала их назад нетерпеливым жестом. Ее подвижное личико свидетельствовало о живости характера, хотя, присмотревшись повнимательнее, в изгибе ее губ можно было обнаружить некоторую незащищенность и чувствительность. Зато в лице ее брата эти черты доминировали. В продолговатых глазах девочки время от времени вспыхивали зеленые искорки, и ясно было, что они разгораются ярким пламенем в моменты гнева или крайнего возбуждения. Когда же девочка бывала в дурном настроении, глаза ее темнели, словно океанские воды в бурю.
 За братом и сестрой наблюдал мужчина, сидевший в кресле с высокой спинкой и обитом коричневой кожей сиденьем Обивка от времени потерлась и уподобилась цветом топленому молоку. С отсутствующим видом он протирал ветошью деревянные части лежащего у него на коленях «винчестера», любовно сжимая в руках его полированное ложе. Благодаря многолетнему опыту мужчина закончил чистить винтовку гораздо раньше, чем мальчик и девочка, за которыми он наблюдал.
 Его трубка уже погасла, но аромат табака все еще струился в воздухе Одетый в толстую шерстяную куртку и коричневые брюки, мужчина обличьем напоминал охотника. Его темно-каштановые волосы на висках отливали серебром, а лицо, чрезвычайно привлекательное и даже красивое, несло на себе печать отстраненности. За долгие годы человек этот приучил себя к сдержанности, поэтому чувства редко находили отражение в точеных чертах его лица или в темных проницательных глазах.
 Где-то внизу хлопнула дверь, и в следующее мгновение девочка уже была на ногах В глазах ее полыхнуло волнение. И винтовка, которую она чистила, и промасленная ветошь были разом отброшены в сторону.
 — Это мама! То-то она удивится, когда я ей обо всем расскажу!
 — Погоди-ка, Джордана, — произнес мужчина, вынимая трубку изо рта, но девочки уже и след простыл Мужчина нахмурился, не спеша уложил трубку в футляр, лежащий на столике, и поднялся. Убрав винтовку в шкаф и заперев дверцу на ключ, он повернулся к мальчику.
 — Заканчивай, Кит, но не убирай винтовку. Я потом проверю, хорошо ли ты ее вычистил. — Это внушение, однако, сопровождалось доброжелательной улыбкой.
 — Хорошо, отец.
 Подросток снова вернулся к прерванной работе, не выразив хотя бы мимолетного неудовольствия или нетерпения. Мужчина же тем временем вышел из кабинета.
 Переход из кабинета, заполненного принадлежностями сурового мужского быта, в гостиную можно было бы сравнить с передвижением в другой мир. Хрустальные канделябры украшали просторную залу, пол которой был покрыт пушистым ковром нежнейшего травяного оттенка.
 На стенах висели работы итальянских мастеров в золоченых рамах — в основном это были подлинники. Просторный диван, стоявший у одной из белоснежных стен, был накрыт голубым С золотом вышитым покрывалом. По бокам его располагались изящные столики с бронзовыми светильниками. Небольшие стульчики с бледно-зеленой обивкой выстроились в два ряда у огромного камина с белой мраморной облицовкой. Подобный же бледно-зеленый цвет повторялся в бархатной ткани штор, ниспадавших до пола тяжелыми декоративными складками. По всей комнате были расставлены вазы со свежесрезанными розами.
 Посреди всего этого великолепия стояла черноволосая женщина, поражавшая воображение идеальной, классической красотой. Холодная сдержанность лица и позы делала ее похожей на статую. Горничная в форменном платье держала на весу соболий палантин хозяйки, дожидаясь того момента, когда она стянет с холеных рук черные лайковые перчатки.
 — Благодарю вас, Тесса, — произнесла хорошо поставленным голосом дама, протягивая перчатки горничной и давая тем самым понять, что в ее услугах больше не нуждаются.
 Горничная тенью выскользнула из гостиной, но на ее месте тут же возникла фигурка рыжеволосой девочки, ворвавшейся в залу подобно маленькому смерчу.
 — Отгадай, что мы сейчас делали? — — сразу же закричала она прерывающимся от возбуждения и быстрого бега голосом.
 — Бог мой, как ты можешь разгуливать по дому в таком виде, Джордана?
 Мать смерила девочку пронзительным взглядом ярко-зеленых глаз, в которых проступило выражение крайнего неодобрения. Сама она была одета чрезвычайно элегантно. Бежевого цвета зимний костюм выглядел безукоризненно, а подобранные в тон ему аксессуары лишь подчеркивали это впечатление.
 — Помнится, я просила Тессу выбросить эти тряпки на помойку. Я специально подобрала для тебя гардероб, так что будь добра носить подходящую одежду. Пора уже отвыкать от замашек сорвиголовы. Ты — большая девочка!
 — Представляешь?! Мы стреляли по мишеням! — Джордана, казалось, не обратила на ее слова ни малейшего внимания. — Папа говорит, что на следующей неделе я тоже смогу поехать на охоту — вместе с ним и Китом! — объявила она с самым неподдельным восторгом.
 Алебастровое лицо красавицы матери побледнело, в его чертах начали явственно проступать признаки надвигавшейся грозы.
 — Что ты болтаешь всякую чушь?
 — Ничего подобного, — запротестовала Джордана. — Папочка обещал взять меня с собой. Честно, обещал! — Заметив краем глаза постороннее движение в комнате, она быстро обернулась. — Если не веришь мне, то спроси у него. Ты ведь сказал, что возьмешь меня, правда, папа? — обратилась она к мужчине, который в этот момент входил в гостиную.
 — Да, сказал, — ответил тот, спокойно встречая полыхающий зеленым пламенем взгляд жены Джордана слишком мала, Флетчер. То, что ты собираешься тащить с собой Кристофера на эту кровавую бойню, — уже само по себе ужасно. Но брать с собой девочку, чтобы она стала свидетельницей всего этого, — просто преступление!
 — Но я хочу поехать! — воскликнула Джордана.
 — Замолчи и не вмешивайся в разговор взрослых! — оборвала девочку мать, едва сдерживая клокотавшую у нее в груди злость. — Я говорю с твоим отцом, а не с тобой!
 — Ливви, ты, как всегда, слишком остро реагируешь на пустяки.
 Весьма сухо прозвучавшее заявление мужа только подлило масла в костер уже вовсю полыхавшего негодования.
 — Слишком остро?! — Девочка была позабыта в тот самый момент, когда взгляды родителей скрестились.
 Длинные наманикюренные ногти женщины впились в мякоть ладоней. — А ты не слишком изобретателен по части обвинений на мой счет. «Оливия, ты слишком эмоциональна…» — передразнила она мужа с саркастической улыбкой.
 — Так оно и есть, — бросил Флетчер Смит, ни на мгновение не повысив голоса; ни единый мускул не дрогнул на его лице. — Ты только посмотри на себя — трясешься, как лист на ветру…
 — А чего ты ожидал?! — закричала женщина вне себя от возмущения. — Моя дочь является ко мне и объявляет, что отправляется с тобой на охоту. Между промчим, она и мой ребенок тоже, Флетчер! Мое слово тоже что-нибудь да значит, и в данной ситуации было бы не лишним спросить меня!
 — Я бы с удовольствием обсудил все это с тобой, но тебя никогда не бывает дома. Стоит мне только оказаться в кругу семьи, как у тебя тут же обнаруживается тысяча всяких дел и неотложных светских обязательств, — бесстрастно произнес Флетчер.
 — Меня никогда не бывает дома?! — патетически воскликнула Оливия. — По-моему, это ты месяцами носишься по свету неизвестно зачем, а когда появляешься здесь; безвылазно сидишь в кабинете наедине со своими чучелами и ружьями! Очень может быть, что охота — главное в твоей жизни. Но никак не в моей!
 — Неужели? — Губы Флетчера скривились в циничной усмешке. — Насколько я слышал, ты весьма преуспела в охоте на двуногих особей мужского пола. Судя по всему, твоя склонность к коллекционированию трофеев ничуть не меньше моей.
 — Почему бы тебе не спросить напрямик, Флетчер? — ледяным от злости голосом произнесла Оливия. — ТЫ хочешь знать, сколько у меня любовников?
 Решительно выдвинутая вперед челюсть мужчины, казалось, окаменела. Он бросил взгляд на побледневшей личико дочери и снова обратился к жене:
 — Если ты желаешь я дальше развивать эту тему, Ливви, я бы посоветовал тебе подождать, пока Джордана. не выйдет из комнаты. Ты ведь, кажется, так заботишься о душевном здоровье девочки! А основы его закладываются именно в эти юные годы. Так что я нисколько не сомневаюсь, что ты с должным вниманием отнесешься к моему предложению.
 Из уст его жены вырвался короткий сдавленный смешок.
 — Но разве твоя цель не в том, чтобы в очередной раз выставить меня шлюхой, Флетчер? У тебя это всегда отлично получается. — Округлив зеленые глаза, чтобы сдержать наворачивающиеся слезы, она взглянула на свою дочь. — Отправляйся к себе в комнату, Джордана.
 Вместо этого девочка бросилась к отцу и, рыдая, обняла его.
 — Прости меня, папочка! Я не хотела… Я не думала, что так получится!
 — Все нормально, Джордана. Ты ни в чем не виновата. — Некоторое время, чтобы успокоить дочь, он прижимал ее к себе, ласково поглаживая по волосам, а затем решительным движением разнял обнимавшие его руки. — Ну а теперь иди к себе.
 — Прошу тебя, папочка, уговори ее, я так хочу поехать с тобой в следующий уик-энд, — жалобно попросила Джордана.
 — Я знаю, — улыбнулся Флетчер. — Иди к себе.
 Медленно и неохотно, поминутно оглядываясь, девочка вышла из комнаты. Впрочем, ее послушания хватило ненадолго. Оказавшись в холле, она прижалась к двери и затаила дыхание. Отсюда были прекрасно слышны голоса родителей. Джордана знала, что подслушивать нехорошо, кроме того, перепалки отца и матери, казалось, задевали ее куда больше, чем их самих. И все-таки ничего не могла с собой поделать.
 — Джордана с тобой не поедет! — объявила Оливия. — Как я уже сказала, это и Кристоферу совсем необязательно. Он такой тонкий, чувствительный мальчик. Когда только ты поймешь, что, как бы ты ни старался, тебе не удастся превратить его в свое подобие? Даже когда он вырастет, он ни в чем не будет на тебя походить.
 — Глядя на то, как ты сдуваешь с него пылинки, трудно поверить, что он когда-нибудь вырастет. Большинство ребят его возраста уже успели побывать на охоте, — возразил мужчина. — Я ждал этого момента так долго только потому, что ты неустанно напоминала мне о его чувствительности. Кит, во всяком случае, ехать хочет. Прекрати обременять его своей чрезмерной опекой и дай наконец возможность парню сделаться взрослым, Ливви!
 — Кристофер вовсе не хочет с тобой ехать. А если и говорит обратное, то только потому, что отлично знает, Дикие слова ты хочешь от него услышать.
 — Ты ошибаешься, — голос Флетчера на протяжении всего разговора оставался бесстрастным. — Один из его приятелей уже принимал участие в охоте на оленя и с восторгом рассказывал ему об этом. Киту просто не терпится оказаться на его месте.
 — Кристофер просто не понимает, что это значит — собственными руками пристрелить оленя. Он никогда не смог бы хладнокровно убить беспомощное животное. Это только ты способен получать удовольствие от подобных вещей!
 — Когда же ты, наконец, перестанешь приравнивать охоту к убийству? — спокойно осведомился муж.
 — Но это и есть самое настоящее убийство! И тебе не удастся убедить меня, будто настоящий мужчина без этого существовать не может, — сердито бросила Оливия. — Мне следовало во что бы то ни стало воспрепятствовать тебе, когда ты задумал купить Кристоферу первое ружье.
 — Винтовку, — автоматически поправил ее муж.
 — Винтовку… ружье… Какая разница? Ты убедил меня в том, что мальчику необходимо иметь оружие. Никогда не прощу себе, что стояла и смотрела, как ты обучал моих детей стрельбе в цель! Что и говорить, ты знаешь, как подойти к человеку, Флетчер. — . Но неужели тебе мало того, что я разрешила Кристоферу поехать на охоту? Не трогай Джордану! Я не позволю ей отправиться с вами!
 — Но ведь они оба хотят ехать со мной. Да и я хочу того же самого. К сожалению, мне не удается видеть их так часто, как мне бы хотелось. А ведь я всегда мечтал, чтобы мы были настоящей семьей, делили бы и горести, и радости, и заботы…
 — Тогда почему же тебя постоянно носит Бог знает где?! Прекрати колесить по миру! — снова перешла на крик Оливия Смит. — Я уже не прошу, чтобы ты сделал это ради меня — но хотя бы ради детей!
 — Охота доставляет мне удовольствие. А меня уже мало что радует в этом мире, — заметил он.
 — Это камешек в мой огород, как я понимаю? Неужели это я сделала твою жизнь несчастной, Флетчер? Впрочем, я была бы этому только рада, поскольку моя собственная жизнь — с тех пор, как мы поженились, — превратилась в настоящий ад!
 — Лив, с какой стати мы все время с тобой пререкаемся? Неужели мы не можем спокойно обсудить наши отношения? — Он устало провел рукой по седеющим волосам.
 — Поздно, Флетчер. Когда-то я пыталась это сделать, но ты не захотел пожертвовать своей страстью к убийству.
 — Ты ничего не понимаешь в охоте! Сколько раз повторять: это не убийство, Ливви, и не вид спорта. В основе охоты лежит магия преследования. Ты противопоставляешь свои знания и опыт опыту и знаниям другого существа. Это честный поединок. Давай поедем на следующей неделе вместе, и ты сама во всем убедишься.
 — Поразительно! Наконец после всех тех лет, когда я оставалась дома в одиночестве, ты предложил мне поехать вместе с тобой! Но ты опоздал, Флетчер, — ее внезапно охрипший голос дрогнул. — Тебя никогда не было рядом, когда я нуждалась в тебе. Ты давно вычеркнул меня из своей жизни, Флетчер. Что же тогда удивляться, Что я обратилась за помощью и сочувствием к другим? Теперь ты же меня за это и винишь. А ведь когда я умоляла тебя остаться, подумать обо мне, о моих привычках и вкусах, ты не желал идти ни на какие уступки!
 — А что такое, по-твоему, эта квартира? Я терпеть не могу Нью-Йорк. И жить здесь хотела ты, а не я. А ведь это не самое лучшее на свете место, где можно воспитывать детей! Но тебе всегда было наплевать на их воспитание! Единственное, что интересовало тебя в жизни, — это магазины, вечеринки и театры! — в первый раз за все время в его голосе проскользнули сердитые нотки.. — Уж и не знаю, отчего тебя так взволновало известие, что я собираюсь взять с собой на охоту Кита и Джордану. Ведь в твоем распоряжении окажутся целых два свободных дня, которые ты могла бы провести со своим новым любовником — кем бы ни был этот счастливец!
 — Какая жалость, что я об этом не подумала, — рассмеялась Оливия деланным, фальшивым смехом.
 — Черт бы тебя побрал, Ливви! — Мужчина схватил ее за плечи с такой силой, что голова Оливии дернулась и отдельные пряди выбились из безукоризненной прически.
 — Ты ведь все еще моя жена!
 Но и в его железных руках она не желала сдавать своих позиций.
 — Я перестала любить тебя уже очень давно, Флетчер.
 По мере того как Флетчер Смит снова обретал былую сдержанность, Оливия медленно высвобождалась из плена его рук. Вскоре они снова оказались на исходных позициях, созерцая друг друга с неприкрытой враждебностью.
 Первой, однако, отвела взгляд Оливия.
 — Ладно, так и быть, ты можешь взять Джордану с собой. Два свободных дня мне и в самом деле не помешают. Ты победил, Флетчер, — впрочем тебе всегда удавалось одержать надо мной верх…
 — Даю тебе слово, Ливви, что стрелять она не будет.
 Составит компанию нам с Китом — вот и все.
 Джордана, таким образом, могла торжествовать: как бы то ни было, на охоту она все-таки отправлялась. Но никакой особой радости от этого девочка не ощущала. По ее лицу градом катились слезы, а когда она пошла наконец к себе, то чувствовала под сердцем сосущую пустоту, которую, казалось, не могло бы заполнить ничто на свете.
 Первые рассветные лучи начали проникать сквозь густую листву в дебри Вермонтского леса. Воздух был недвижим, и тишину нарушал лишь робкий щебет птиц, скрывавшихся в ветвях деревьев. Мужчина, подросток и девочка притаились за стволом громадного поваленного дерева, замерев, стараясь не издавать ни звука. На мальчике был новый — с иголочки — охотничий костюм из красной шотландки. Его винтовка опиралась о ствол, взгляд был , устремлен на оленью тропу, проходившую неподалеку от укрытия, в котором они все расположились.
 Девочка сидела прямо на земле, скрестив ноги. Воротник ее парки был поднят, руки она держала в карманах, засунув их туда чуть ли не по локоть. Ее медно-рыжие волосы прикрывал шерстяной шарф, завязанный узлом под подбородком. Раннее утро было по-зимнему холодным, но Джордана боялась даже лишний раз вздохнуть, не то что пошевелиться. Инструкции отца на этот счет были весьма четкими: ни малейшего шума. Он уже успел разведать окружающую местность — еще до того, как начался охотничий сезон, — и теперь уверял, что крупный белохвостый самец обязательно пройдет по тропе мимо их засидки.
 Очень тихо и осторожно Кит чуточку откинулся назад, чтобы размять спину, и вопросительно посмотрел на отца. На его лице застыло напряженное ожидание. Флетчер Смит ободряюще улыбнулся сыну и глазами указал на звериную тропу, призывая к терпению. Джордана тоже упорно смотрела на тропу, пока не заболели глаза, но ничего особенного так и не увидела. Потом девочка вспомнила совет отца временами поглядывать по сторонам. Так она сделала и через секунду заметила за кустами почти неуловимое движение. Присмотревшись повнимательнее, она обнаружила молодую самку оленя — маленькую и грациозную.
 Несмотря на то, что землю устилал толстый ковер из опавших листьев, а вокруг в изобилии рос густой кустарник, олениха двигалась по оленьей тропе совершенно бесшумно. За нею следовали еще две самочки и совсем юный олененок. Девочка при виде этих грациозных животных замерла от восторга. Переводя восхищенный взгляд на отца, она заметила, что он понимающе ей подмигнул.
 Флетчер полностью разделял восторг дочери при виде шествовавших мимо удивительно красивых животных.
 Зрелище и в самом деле завораживало. Ради того, чтобы увидеть все это, стоило ехать так далеко и сидеть полночи, скорчившись за поваленным деревом, страдая от боли в спине.
 Олени скоро исчезли в дебрях леса, бесшумно двигаясь вверх по склону, но затаившиеся за стволом охотники не изменили своего положения, ибо предметом их вожделения были отнюдь не самочки. Они ожидали появления пары роскошных ветвистых рогов, украшавших голову вожака стада — крупного самца. Снова потекли минуты ожидания, а нетерпение охотников, казалось, достигло предела.
 — Внезапно Флетчер легонько коснулся рукой плеча сына. В том месте, где секунду назад не было видно ничего, кроме кустов и веток деревьев, стоял роскошный олень.
 Его голова была чуточку повернута в их сторону, ноздри настороженно втягивали воздух. Подняв палец, Флетчер дал понять сыну, что оленя нужно подпустить поближе.
 Сердце Джорданы заколотилось с такой силой, что она не сомневалась: олень слышит его удары. Однако гордое, величественное животное, чуть вздрогнув белым хвостом, неторопливо устремилось по тропе прямо к ним.
 Когда вожак оказался на небольшом расстоянии от укрытия, рука отца, лежавшая на плече у Кита, сжалась.
 Вспомнив, чему его учили, мальчик прицелился и нажал на курок. В тот самый момент, когда винтовка Кита отрывисто рявкнула, олень прыгнул в сторону зарослей кустарника, а Кит возбужденно вскочил на ноги.
 — Я попал в него! Ведь я попал, скажи? — Мальчик не был в этом уверен окончательно: олень не упал на землю, как он ожидал, а исчез в зарослях.
 — Ты в него попал, — заверил сына Флетчер; — но тебе следовало взять повыше. А так ты угодил ему в живот.
 — Откуда ты знаешь, куда его ранил Кит? — с удивлением спросила Джордана.
 — Я опытный охотник, детка, — объяснил Флетчер. — Через какое-то время ты и сама научишься делать подобные выводы.
 — Это было здорово! — воскликнул Кит, тщетно стараясь унять дрожь в руках. — Ведь это был очень большой олень — верно, папа?
 — Да, особенно для первого раза, — согласился отец и широко улыбнулся. — Жаль, что тебя не видит сейчас твоя мать. Она была уверена, что это занятие не в твоем вкусе.
 — Это было просто великолепно! — Мальчика переполняла гордость. — Пойдем скорее, папочка! Надо же выяснить, куда убежал этот олень.
 Они поспешили в погоню за раненым животным. Джордана плелась позади. Упоминание о матери вызвало у нее неприятные воспоминания, и ей потребовалось известное усилие, чтобы стряхнуть с себя овладевшую ею печаль.
 Попадавшиеся им через равные промежутки пятна крови обозначали путь раненого оленя. Они шли, следуя этому указателю, пока не достигли бурелома и не услышали шорох и треск, доносящийся из самой его гущи. Флетчер ткнул пальцем в сторону, откуда слышался звук, и они устремились туда.
 Олень лежал в луже крови на крохотной «полянке. Голова животного тут же повернулась в сторону приближающихся людей. Встретив выразительный, полный страдания взгляд оленя, охотники, как по команде, остановились.
 — Тебе придется пристрелить его. Кит, — сказал Флетчер. — Если ты оставишь его так, как есть, это лишь продлит его мучения.
 С этими словами он легонько подтолкнул мальчика к издыхающему оленю, но Кит, неотрывно всматриваясь в исполненные смертной тоски карие глаза животного, отрицательно покачал головой.
 — Ты должен прекратить его страдания, понимаешь?
 Приглядись к нему повнимательнее. Неужели ты не видишь, что он тебя простил?
 Однако Кит не двигался с места, его лицо все больше и больше бледнело. Наконец винтовка выскользнула из его ослабевших пальцев, и он неожиданно помчался что было силы прочь, спотыкаясь о кочки и вырываясь из цепких объятий колючего кустарника. Флетчер Смит, недоуменно пожав плечами, сделал было шаг по направлению к удаляющемуся сыну, но остановился и хмуро уставился в землю.
 — Не волнуйся, отец, — неожиданно сказала Джордана, нагибаясь и поднимая Винтовку Кита. — Я сделаю это.
 Прежде чем отец успел сказать хотя бы слово, она прицелилась в голову раненого животного и выстрелила.
 — Он умер, — просто сказала девочка, опуская ружье. — А Кит так ничего и не понял.
 Когда отец привлек дочь к себе, ей показалось, что у него дрожат руки. Некоторое время он продолжал прижимать ее к своей груди, а потом с шумом втянул в себя воздух. Теперь он смотрел на девочку улыбаясь, его глаза излучали тепло и нежность.
 — Ты ведь всегда будешь папиной дочкой, правда, Джордана? — спросил он.
 — Всегда, — согласилась дочь.
 Между ними и раньше существовала какая-то особенная близость, а теперь она была подкреплена полнейшим взаимопониманием.
 — Поможешь мне выпотрошить оленя? — спросил Флетчер, извлекая из ножен охотничий нож. — Глупо оставлять здесь тушу неразделанной.
 — Конечно, помогу! — без колебаний согласилась Джордана.
 — А ты уверена, что тебя не затошнит?. Мне, откровенно говоря, твоя помощь пришлась бы кстати.
 — Просто скажи, что я должна делать.
 Когда отец с дочерью вернулись на место парковки, Кит уже сидел на заднем сиденье джипа. Пристраивая разделанную тушу на крышу автомобиля, Флетчер продолжал хранить молчание. Одного взгляда на посеревшее лицо мальчика было достаточно, чтобы понять, что он до сих пор чувствует себя не лучшим образом.
 Когда они выехали наконец на дорогу, Флетчер поймал в зеркало заднего вида глаза Кита, и его поразило их затравленное выражение.
 — Все в порядке, сынок, ни в чем не вини себя. Тебе в первый раз довелось испытать такое. Но не расстраивайся — когда мы соберемся на охоту снова, неприятное чувство пройдет.
 — Я больше не пойду на охоту, — лишенным всякого выражения голосом произнес Кит.
 — Ничего удивительного, что сейчас тебе так кажется, — торопливо сказал Флетчер. — Но позже ты изменишь свое мнение.
 — Нет, не изменю.
 Флетчер решил не спорить и сосредоточил все свое внимание на шоссе. Но Джордана заметила, как потухли карие глаза отца. Глянув через плечо, она, смерила сидевшего сзади брата презрительным взглядом.
 — Я захватила твою винтовку, Кит. Вот она.
 — Можешь оставить ее себе, Джордана. Мне она больше не нужна.
 С этими словами мальчик отвернулся и уставился в окно автомобиля.
 — Но ведь это папин подарок! — запротестовала девочка. — Не можешь же ты…
 Рука отца успокаивающим жестом легла на ее маленькую ладонь. Джордана передернула плечами, а Флетчер, ни слова не говоря, благодарно сжал руку дочери.




 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
 ВСТРЕЧА



 1

 Крупный серой масти жеребец несся по высокогорному лугу свободным широким аллюром. Теплое влажное дыхание животного вырывалось двумя облачками из розовых ноздрей. Конь от возбуждения грыз железный мундштук, кожаное седло на его спине скрипело под тяжестью седока.
 Это был высокий сильный мужчина со стальными тренированными мышцами. В седле он сидел несколько расслабленно, но, несмотря на обманчиво небрежную позу, в повадке мужчины чувствовалась известная настороженность.
 Сапоги всадника были покрыты пылью и грязью, каблуки их изрядно стоптались, а сталь шпор от времени сделалась тусклой. Старые, залатанные на коленях джинсы были еще вполне пригодными для носки, а вот потертую кожаную куртку он давно уже подумывал заменить. Сейчас воротник куртки был поднят, чтобы лучше защитить всадника от пронизывающего ветра, дувшего с гор. Пыльную фeтpoвyю шляпу он надвинул на самые брови, так что его густые длинные волосы были почти не видны.
 За годы, проведенные под палящим солнцем, лицо всадника приобрело бронзовый цвет, его темные глаза и усы казались словно выцветшими. Солнце не только опалило кожу мужчины, но и проложило морщинки от уголков глаз к вискам. Густые брови всадника изгибались высокими арками, придавая его лицу выражение силы, мужественности и уверенности в себе. Это был человек того сорта, связываться с которым вряд ли бы кто согласился — себе дороже. Когда обстоятельства того требовали, он мог стать безжалостным, да и в обычное время бывал жестковат в обхождении, сдабривая к тому же свои не слишком приятные манеры изрядной порцией цинизма.
 Внезапно зоркие глаза всадника разглядели какой-то предмет на расстоянии тридцати футов справа от дороги.
 Легким движением кистей рук он направил туда своего коня, по мере приближения заставляя его перейти на шаг.
 Яркая весенняя трава упруго прогибалась под толчеными ногами Серого, но там, где деревья сбегали по краю склона, в тени залегали белые клочки снега — наглядное свидетельство последней пронесшейся над Айдахо бури.
 Останавливать жеребца не пришлось. Всхрапывая и поматывая головой, он замер рядом с наполовину истлевшими останками теленка.
 — Вот дьявольщина! — негромко выругался Бриг Маккорд при виде костей.
 Сколько раз за последнее время его глазам представало подобное зрелище? Сказать по правде, он потерял счет…
 Маккорд отвел взгляд и внимательно осмотрел окрестности. Весенняя буря со снегопадом пришлась на самое неудачное время — на дни отела. Он еще не подсчитал убытки, но был бы рад, если бы уцелело сорок процентов новорожденных бычков и телочек. А ведь для того, чтобы снова выплыть на поверхность, ему требовался всего лишь один спокойный год! Но спокойного года не получилось. Теперь он считал бы себя счастливчиком, если бы у него не отобрали ранчо. Будь у него в запасе хотя бы ничтожная страховка…
 — Черт, я не могу себе позволить даже заплатить налоги! — Выругавшись, Бриг заставил себя оставить эту мысль, пришпорил коня и отъехал останков несчастного бычка. Серый, всхрапнув, снова перешел на привычный ритм бега, который мог поддерживать часами.
 У холодного горного ручья, питавшегося талой водой с гор, он придержал коня и дал ему напиться. Взгляд Брига машинально устремился к заснеженным вершинам.
 Может быть, если объединиться с другими скотоводами, удастся хотя бы отчасти покрыть убытки? Впрочем, в этом году у всех в округе дела складывались далеко не блестяще…
 Взгляд всадника упал; на высокую скалистую кручу, нависшую над ущельем. Там, у самого края, стояло, замерев, какое-то крупное животное. Бриг заметил тяжелые, закрученные спиралью рога, украшавшие его голову.
 — Горный баран, — задумчиво пробормотал он. — Что он, спрашивается, делает на нашем плоскогорье?
 Серый замотал головой, словно пытаясь ответить на вопрос хозяина; металлическая сбруя зазвенела. Тем временем потревоженный баран метнулся к скалам и, цокая копытами, принялся взбираться наверх, где никакие хищники были ему не страшны.
 Бриг следил за бараном, пока тот не пропал из виду, после чего осторожно перевел коня через протоку. У него из памяти не выходили рога животного — ценный трофей, если учесть, что они описывали вокруг головы едва ли не полный круг. Впрочем, Бриг не особенно интересовался охотничьими трофеями. В год он убивал не больше двух таких баранов — на мясо. Иногда, для разнообразия, на месте барана оказывался олень. Хотя один трофей у него все-таки был. Два года назад в округе появился черный медведь-мародер, чья голова теперь украшала стену дома на ранчо Брига. Вот, пожалуй, и все. Так что убивать барана из-за рогов Бриг бы не стал — он видел достаточно мертвых в своей жизни, да и сам уложил немало живых существ, чтобы охотиться на них ради развлечения.
 Бриг задумался, и Серый вес его теперь куда глаза глядят. Низко висевшая ветка едва не сбила с головы Брига шляпу, он перехватил ее в самый последний момент и только тогда в очередной раз огляделся.
 Потратив минуту на то, чтобы сориентироваться, Бриг движением коленей направил коня вправо — туда, где густые заросли деревьев и кустарника образовывали темное пятно.
 Конские копыта почти не извлекали звука из мягкого, покрытого толстым слоем хвойных иголок дерна. Нагнувшись к самой гриве лошади, чтобы не натыкаться на ветки, Бриг добрался до сердцевины зарослей, после чего спешился и, перекинув поводья через луку седла, повел коня к небольшой поляне, открывшейся среди тесно стоящих стволов.
 На поляне, окруженной со всех сторон растительностью, скрывался ржавый фюзеляж, вернее, часть его — единственное, что осталось от разбившегося здесь когда-то частного самолета. В то лето Бригу исполнилось девять. Его взгляд остановился на нагромождении камней.
 Наверное, посмотрев на эти камни и обломки скал, никто не догадался бы, что они представляют собой надгробие.
 А между тем Бриг сам принес их сюда, чтобы закрыть могилу своих родителей, которые погибли при аварии самолета.
 Бриг тогда остался жив каким-то чудом. Он сам и похоронил родителей — достаточно глубоко, чтобы их тела не достались зверью. Могилу он вырыл при помощи острого обломка крыла. А потом завалил ее камнями.
 Задрав голову, Бриг посмотрел вверх. Ветви деревьев образовывали своего рода кровлю над этим своеобразным мавзолеем и не пропускали сюда солнечные лучи. Тогда эта природная кровля была почти столь же густой, а он, Бриг, — слишком маленьким, чтобы его можно было заметить с пролетавших на высоте двух тысяч футов самолетов, которые пытались отыскать место катастрофы.
 Позже, услышав над головой шум самолета, Бриг старался выйти на открытое место, махал руками, кричал, но его все равно не замечали. А потом самолеты вдруг перестали летать, и он понял, что нужно уходить, нужно самому искать людей. Бриг попытался вспомнить маленького, умиравшего от голода мальчика, который дошел до того, что след в след крался за медведем и поедал остатки его трапезы. Признаться, он так никогда и не мог понять, как мальчику удалось выжить в тех условиях. Бриг не помнил толком, что именно этот мальчик ел, как укрывался от холода во время леденящих и темных — хоть глаз выколи — ночей, проведенных в горах.
 Так или иначе, он провел там в полном одиночестве два месяца, постигая школу выживания с помощью беспощадного учителя — матери-природы. Затем Бриг по чистой случайности набрел на пастушескую стоянку и познакомился с дядюшкой Джоко. Теперь этот человек присматривал на ранчо за его овцами.
 Мальчик прожил две недели с пастухами, которые не имели возможности покинуть стадо для того, чтобы вернуть ребенка в лоно цивилизации. За эти две недели он научился непростой науке ухода за овцами и нехитрой пастушеской философии. Потом в лагере появился владелец ранчо, который привез припасы для пастухов, а на обратном пути прихватил с собой мальчика. Сбивчивые показания малыша наконец-то позволили властям выяснить, где произошла катастрофа.
 Бриг опустил глаза и снова воззрился на проржавевший остов самолета, наполовину скрытый зарослями. Радио, приборы да и вообще все, что можно было сиять и снова использовать, давно демонтировали. Его родители тоже уже не лежали в могиле, которую выкопал он. Их тела эксгумировали и отправили на самолете на Восток для перезахоронения.
 Бриг с тех пор жил со своим дедушкой, но тем не менее не забыл этот дикий свободный край. Когда он наконец вернулся сюда четырнадцать лет назад, у него появилось чувство, что он вернулся домой. Бриг купил себе участок земли, выстроил ранчо и попытался зарабатывать на жизнь, разводя скот. Дело это оказалось непростым.
 Большую часть времени ему удавалось лишь сводить концы с концами, но не более того. А потом подоспели два неудачных года с неожиданными заморозками и снегопадами, которые уничтожили практически весь приплод. Теперь на горизонте замаячило окончательное разорение.
 Повернувшись к своему Серому, Бриг ухватился за луку и в мгновение ока взлетел в седло. С минуту еще потоптавшись на полянке, конь вынес седока через заросли на открытый зеленый простор луга. По всей горной долине распускались эдельвейсы, и их головки согласно колыхались под дуновениями ветра. Бриг знал: для того чтобы не лишиться всей этой красоты, ему придется спрятать гордость в карман и обратиться за помощью к человеку, которого он презирает всей душой…
 Усталый и изнемогающий от жажды после долгой езды по ухабистой дороге, положительно не заслуживавшей громкого названия «шоссе», Бриг припарковал свой пикап около здания с неисправной неоновой рекламой хлопьев «Коорз». Взглянув на лежащий рядом потертый чемодан, он ухмыльнулся и выбрался наружу.
 Улицы Сэлмона были полны народу; взгляд Брига с легкостью отличал туристов от немногочисленных аборигенов Сэлмона. Приближаясь ко входу в бар, Бриг по пути сбивал пыль со шляпы и костюма. А ведь он выходил сегодня поутру из дома, и одежда, и неизменный стентон были совершенно чистыми.
 После яркого света июльского дня интерьер бара казался чересчур мрачным. Бриг даже остановился у дверей на минутку, чтобы глаза привыкли к темноте. Музыкальный ящик в углу наигрывал песенку в стиле «кантри» о человеке, который имел обыкновение каждое утро целовать ангела. В этот ранний час в» баре почти никого не было, только два посетителя сидели около стойки на высоких табуретах, положив локти на резную дубовую панель.
 Они мельком взглянули на вошедшего, после чего возобновили прерванную беседу.
 Бриг прошел к дальнему концу стойки и тоже опустился на высокий табурет, зацепившись каблуками за латунную подставку для ног. За стойкой тоже никого не было, хотя из служебного помещения доносились голоса.
 Сдвинув шляпу на затылок, Бриг извлек из кармана рубашки смятую сигарету. Ловким движением руки он чиркнул спичкой о приклеенную к книжечке полоску серы.
 Хотя в зале не чувствовалось ни малейшего движения воздуха, он прикурил, по привычке тщательно прикрывая огонек ладонью.
 В центре уставленной бутылками стойки красовались часы с постоянно меняющейся в нижней их части рекламой. Каждые четверть часа реклама очередного местного учреждения сменялась новой. Бриг успел прочитать призывы пользоваться услугами местного похоронного агентства и городского банка. Когда в узкой щели появилось объявление, расхваливавшее местную страховую компанию, из служебного помещения вышла женщина с полудюжиной бутылок горячительных напитков в руках.
 Желтоватые волосы женщины были явно обесцвечены пергидролем, на веках и ресницах лежал толстый слой краски. Избыток косметики придавал лицу женщины вызывающий вид, но даже чрезмерно яркая помада не могла скрыть от стороннего наблюдателя мягкую округлость ее. губ, а голубые глаза смотрели открыто и дружелюбно.
 Искусственная блондинка обладала очевидной склонностью к полноте, треугольный вырез на ее блузке позволял любоваться парой весьма и весьма пышных грудей.
 Черная прямая юбка обтягивала бедра, словно вторая кожа, отчего казалось, что швы на ней вот-вот лопнут. Иными словами, женщина имела довольно соблазнительный вид, и Бриг сразу почувствовал напряжение в паху. Очевидно, сказывалось длительное воздержание, кроме того, он хорошо знал, что в постели эта женщина — что надо.
 Женщина принялась расставлять бутылки и не заметила Брига, сидевшего в самом конце плохо освещенной стойки.
 — Привет, Труди, — произнес он, чтобы привлечь ее внимание.
 Женщина на секунду замерла, а потом повернулась в его сторону. Ее расширившиеся от удивления глаза засветились от радости. Потом, правда, радость слегка потухла, и на лице Труди появилось привычное вызывающее выражение, отлично скрывавшее все прочие чувства.
 — Кого я вижу! Наконец-то старый волк спустился вниз из своего логова в горах! — во всеуслышание объявила она и торопливо поставила последние бутылки на полку. — А я узки начала подумывать, что ты перебрался в края еще более отдаленные.
 — И оставил свою девочку в одиночестве, даже не предупредив ее? Я бы никогда так не поступил, Труди! — Бриг с вожделением окинул взглядом ее соблазнительные выпуклости.
 — Свою девочку? Ха! — Женщина громко расхохоталась, но на лице у нее затеплился румянец удовольствия. — Что будешь пить, Бриг?
 — Пиво.
 — Бочковое?
 — Как всегда.
 Труди поспешно наполнила кружку янтарной жидкостью и подвинула Бригу.
 — Ну и как тут дела? — лениво поинтересовался он, потягивая пиво и время от времени смахивая пену с усов тыльной стороной ладони.
 — Не так плохо. Ты, наверное, сам видел: город заполонили толпы туристов. Всем не терпится совершить путешествие по «Реке без возврата», — усмехнулась Труди. — А ты, наверное, приехал в город, чтобы подкупить припасов? Это что же — , последняя остановка перед возвращением на ранчо?
 — Это моя первая остановка. Для покупки припасов я на прошлой неделе посылал в город Тэнди Барнса, — объяснил Бриг.
 — Что же в таком случае привело тебя в город? — Труди удивленно подняла брови. — Только не говори, что хотел повидать меня. Вот уж чему никогда не поверю! — насмешливо добавила она.
 — Я еду в Айдахо-фолз, а там сяду на самолет до Нью-Йорка.
 Бриг раскрутил пиво в своей кружке и теперь наблюдал, как оседает пена. Хотя он всем своим видом пытался изобразить непоколебимое спокойствие, в его глазах промелькнула неуверенность.
 — До Нью-Йорка? Это с какой же стати? — Труди от изумления округлила глаза. — Все местные владельцы ранчо переживают сейчас тяжелые времена, не успевают стакан пива до губ донести, а ты решил устроить себе каникулы?
 — У меня тоже на разъезды времени нет. И никакие-то не каникулы. Это деловая поездка, — резко оборвал женщину Бриг, и на его губах появилась циничная ухмылка. — Надо навестить богатого родственника и выяснить, способен ли он оказать мне любезность.
 — Вот уж не думала, что у тебя есть родственники!
 Бриг пожал плечами, единым духом осушил кружку и отставил ее в сторону. Взяв сигарету, которая тлела в пепельнице, он привычным жестом приклеил ее к нижней губе, слегка прищурившись от попавшего в глаза табачного дыма, и потянулся за бумажником.
 — Сколько я должен за пиво?
 — Пиво за счет заведения! — Труди небрежно махнула рукой, отметая даже мысль об оплате, после чего понизила голос и прошептала:
 — Все, что ты здесь ни закажешь, — всегда за счет заведения. Ты ведь знаешь об этом, Бриг.
 — Что ж, — мимолетная улыбка несколько смягчила его обычно жесткую линию рта.
 Бриг отлично знал, что представляла собой эта женщина. В каждом городе, даже в самом маленьком, всегда существует известное количество местных пьянчуг и шлюх — не важно, признают ли этот факт другие, более почтенные горожане, исправно посещающие церковь.
 Труди, несомненно, относилась к категории шлюх. Однако, за исключением первого раза, Бриг не платил ей за услуги, поэтому за десять долгих лет знакомства постепенно перестал воспринимать ее подобным образом. Это была добрая, отзывчивая давалка, которая временами подрабатывала, используя свое тело, но никогда не была в этом смысле профессионалкой. Профессиональных шлюх Бриг не уважал.
 — Не спеши, выпей еще кружечку, — предложила Труди, заметив, что Бриг поднялся. Она так быстро придвинула ему полную кружку, что Бриг не успел отказаться. Едва заметно пожав плечами, он снова уселся за стол.
 Труди тем временем сходила за очередной порцией бутылок, извлекла из-за стойки деревянную лесенку и приставила ее к полкам на задней стене, собираясь лезть наверх.
 — Эта зима была на редкость тяжелой, — заметила она — Всем досталось по первое число. Джейк Фелпс заходил к нам с месяц назад и сказал, что сено у него кончилось уже в марте.
 — У меня-то как раз сена было вдоволь. Но майская буря пришлась на время отела. — Первую кружку Бриг уговорил сразу — требовалось промочить пересохшую в дороге глотку. Вторую же он пил не торопясь. — Я потерял почти две трети молодняка.
 — Да что ты?!
 Труди посмотрела на него через плечо, выразив всем своим видом понимание и сочувствие.
 — Как ты уже сказала, всем досталось по первое число, — негромко произнес Бриг.
 Раздавив в пепельнице окурок, он следил за тем, как Труди преодолела первые две ступени и оперлась коленом о третью, пытаясь добраться до самой верхней полки.
 Одну бутылку она держала в руке, другую держала под мышкой. Тесная черная юбка задралась, обнажив стройные полные ноги, и Бриг снова почувствовал вожделение, которое уже посетило его, когда женщина появилась в зале.
 Он не сразу обнаружил, что Труди повернулась и внимательно смотрит на него. Когда их взгляды встретились, в глазах женщины полыхнуло пламя, ее груди напряглись и еще явственнее обозначились под тонкой тканью блузки. Труди поняла, что выдала себя, но ничуть не смутилась и быстро спустилась с лестницы.
 — Послушай, эта твоя поездка в Нью-Йорк очень срочная? — спросила она, снова поворачиваясь к нему— Неужели необходимо отправляться прямо сию минуту?
 В ее голосе звучали откровенно призывные нотки, и Бриг почувствовал, что ему едва ли удастся устоять.
 — Вряд ли я добьюсь чего-либо путного, откладывая отъезд. — нахмурился он.
 — Но что изменится, если ты задержишься хотя бы до утра? — Даже не предоставив ему возможности ответить, Труди взглянула на двух других посетителей, примостившихся у стойки. — Вам ребята, еще что-нибудь нужно?
 Мужчины разом оторвали головы от салфетки, на которой они набрасывали какие-то цифры. Один из них отрицательно покачал головой, а другой сказал:
 — Нет.
 — Я должна сходить в кладовку за продуктами. Если кто-нибудь придет, скажите, чтобы подождали, ладной — Ясное дело.
 — Не поможешь мне принести бочонок пива? — обратилась Труди к Бригу, многозначительно взглянув на него.
 Вместо ответа, Бриг поднялся со стула и обошел стойку. Труди провела его в подсобку и заперла дверь изнутри. Повернувшись, она прошла так близко от нее, что Бриг не мог не коснуться ее тела. Он почувствовал, как затрепетала ее плоть, ощутил исходивший от нее запах каких-то дешевых духов и внезапно услышал, как громко застучало его собственное сердце. Впрочем, в этом не было ничего удивительного: ведь всю зиму он просидел на своем ранчо в полном одиночестве.
 — Бочонок вон там, — произнесла Труди и ткнула пальцем в тускло освещенный дальний угол кладовки, но в этот момент пальцы Брига крепко сжали ее руку у локтя.
 — Черт с ним, с этим бочонком, Труди!
 Он даже предоставил ей возможность посопротивляться — секунду, не больше, — , хотя и знал, что сопротивления не встретит. И лишь притянул ее к себе. Выяснилось, что он забыл, насколько она мала ростом, и подумал об этом, только когда нагнулся, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах, которые тут же с готовностью раздвинулись.
 Кровь ударила Бригу в голову, когда Труди прижалась к нему всем своим щедрым телом. Он почувствовал сквозь рубашку прикосновение двух напряженных твердых сосков, услышал, как женщина застонала, ощутил у себя на шее ее пальцы. Язык Труди описывал влажные круги вокруг его рта, пытаясь пробиться внутрь.
 Эта достаточно агрессивная демонстрация желания заставила Брига отпустить с поводка жившего у него внутри зверя. Он мигом перехватил инициативу, впился в ее губы жадным поцелуем и не отпускал до тех пор, пока хватало дыхания. Только тогда он слегка отстранился, чувствуя, что дышит тяжело и прерывисто. Между тем Труди дрожащими пальцами расстегнула несколько пуговиц у него на рубашке и коснулась жестких завитков на его груди.
 — Не уезжай сегодня. Бриг! — прошептала она хрипловатым от желания голосом. — Оставайся до завтра, а?
 Через два часа я уже закрою заведение.
 Ее губы оставляли влажные отпечатки у него на груди, горячее дыхание опаляло, сводило с ума. Хотя в кладовке было прохладно, Бриг почувствовал, что у него на коже выступил пот. Его руки беспорядочно гладили плечи и грудь Труди. Наконец он подхватил ее за ягодицы и с силой прижал к себе. Желание одолевало его, и он чувствовал, что ему необходимо дать выход.
 Когда Труди подняла голову и Бриг увидел, какие у нее полные и яркие губы, он протяжно застонал и снова жадно приник к ним.
 — Оставайся, Бриг, прошу тебя! — говорила она в перерывах между поцелуями. — Ты так давно у меня не оставался…
 — Уж не хочешь ли ты сказать, что с тех пор у тебя никого не было? — усмехнулся Бриг, на мгновение оторвавшись от нее.
 — Но с тобой совсем не так, как с другими! — запротестовала Труди. — Это что-то особенное. Я просто… Короче, ты знаешь, что я имею в виду.
 — Знаю, знаю… — нетерпеливо произнес он.
 Теперь уже оба они не могли сопротивляться желанию.
 — Возьми меня, Бриг! — молила Труди. — Я вся горю.
 С этими словами она принялась расстегивать оставшиеся пуговицы на его рубашке.
 Обтягивающая тело Труди одежда сделалась вдруг досадным препятствием. Но едва Бригу удалось задрать ее юбку выше бедер, как в тесное помещение кладовки донесся крик:
 — Эй, Труди, тебя ждет клиент!
 — Не обращай внимания! — прошептал Бриг, чувствуя, что она сразу же напряглась в его объятиях.
 — Я не могу! — Труди попыталась освободиться из его стальной хватки. — Они пошлют кого-нибудь на розыски. Прошу тебя, Бриг, отпусти меня!
 Негромко выругавшись, Бриг отпустил ее и отступил на шаг. В этот момент ему пришлось схватиться с самыми примитивными, даже животными чувствами, которые — стоило дать им волю — было не так-то просто обуздать.
 Труди торопливо оправила на себе одежду, пригладила волосы и, бросив в его сторону виноватый взгляд, поспешила к выходу.
 Бриг не мог последовать за ней. Ему пришлось ждать, пока взбунтовавшийся зверь, пытавшийся вырваться наружу, снова не сделался ручным и не улегся, подобно дрессированному льву, на место. Бриг еще раз выругался, вытащил из заднего кармана брюк носовой платок и тщательно отер себе рот, щеки и руки.
 Прошло несколько минут, прежде чем он окончательно пришел в себя. Обнаружив в кладовке пивной бочонок, Бриг взвалил его на плечо и направился к двери. Когда он появился в баре, Труди одарила его любящим и благодарным взглядом.
 — Куда поставить?
 — Можешь пока поставить прямо здесь, у стойки, — она указала на пустое пространство под прилавком, куда тянулись шланги своеобразного «пивопровода». — Налить тебе? А то пиво, которое ты оставил, наверное, совсем выдохлось.
 — Не стоит беспокоиться.
 Вряд ли ту страсть, которая снедала его в этот момент, можно было залить пивом. Бриг поставил бочонок на место и, повернувшись на каблуках, двинулся к выходу.
 — Куда же ты? — Труди выскочила из-за стойки и бросилась за ним.
 — На прогулку!
 Бриг знал, что его слова прозвучали резко и не слишком вежливо, а Труди такого обращения не заслужила.
 Тем не менее он ничего не мог с собой поделать: охватившее его напряжение все еще сказывалось. Сейчас он походил на медведя-гризли, которого охотники разбудили от зимней спячки.
 — Но ты еще вернешься? — Она вглядывалась в его лицо в надежде отыскать ответ на свой вопрос.
 — Не знаю…
 Не следовало ему заходить в это заведение — вот что!
 Если бы он не забрел сюда, то находился бы уже на тринадцать миль ближе к Айдахо-Фолз, а значит — и к Нью-Йорку. Там должна была решиться судьба его ранчо, на процветание которого он потратил четырнадцать дет непрерывных трудов. Так неужели для него важнее минутное удовольствие? Бриг уже собрался уйти, но в этот момент Труди взяла его за руку, и он почувствовал, как в его мозолистую натруженную ладонь воткнулось что-то твердое.
 — Черт бы тебя побрал, Труди, — пробормотал Бриг, сдаваясь: он уже догадался, что это такое.
 — Учти, это мой единственный ключ от квартиры.
 Если ты меня не дождешься, я не попаду домой.
 Пальцы Брига автоматически сжались в кулак. Коротко кивнув, он в который уже раз двинулся к входной двери. На этот раз Труди не стала его задерживать.
 Оказавшись на улице, Бриг остановился, чтобы немного прийти в себя. Воздух был прохладным и чистым.
 «Интересно, — подумал он, — я взял ключ Труди потому, что хочу быть с нею, или потому, что мне подсознательно не очень-то хочется ехать в Нью-Йорк и я стараюсь отдалить момент отъезда?» Тяжело вздохнув, Бриг отметил про себя, что виной тому, пожалуй, обе эти причины.
 Протянув руку, Бриг стряхнул пепел с сигареты в пепельницу, что стояла на прикроватном столике. Светлые волосы щекотали его шею, и он пригладил непокорные прядки на голове женщины, которая покоилась у него на груди, затем его рука снова легла на обнаженный живот Труди. Она в ответ подняла голову, нежно поцеловала Брига и провела пальцем по белому шраму на его левом плече.
 — Почему ты так и не женился, Бриг? — задумчиво спросила она.
 «Ox уж эти женщины! — лениво подумал Бриг, испытывая легкое раздражение. — Ну почему им так необходимо разговаривать после того, как любовные утехи закончились?» Он бы предпочел курить в полном молчании, нежели слушать лепет Труди. Однако не ответить ей было бы по меньшей мере невежливо.
 — Скорее всего потому, что я предпочитаю общение с самим собой любому другому.
 Он глубоко затянулся и выпустил из ноздрей две голубые струйки дыма.
 — Ты что же, никогда не был влюблен?
 — Боюсь, что не был…
 Бриг давно уже пришел к такому заключению. Всякий раз, когда ему казалось, что он любит ту или иную женщину, это продолжалось лишь до тех пор, пока ему не удавалось с ней переспать.
 — Послушай, а правда, что ты служил наемником? — задала она ему новый вопрос, не имевший никакого отношения к предыдущей теме.
 Лоб Брига прорезала морщина. Неужели он когда-то ей об этом рассказал? Свою прошлую жизнь он крайне редко обсуждал с кем бы то ни было, хотя и не испытывал ни малейших угрызений совести за содеянное в прошлом.
 — Да, это правда, — признал Бриг.
 — Почему?
 — Почему правда? — Брига несколько озадачил этот : вопрос, и он невольно улыбнулся.
 — Да нет же, глупый! — Труди расхохоталась и подняла на него глаза. Теперь на, ее лице почти не осталось косметики, и она выглядела намного старше, зато без краски черты ее лица казались более естественными и привлекательными. — Почему ты стал наемником?
 — Черт его знает. Наверное, я нафантазировал себе образ эдакого бравого «солдата: удачи» и мне захотелось на него походить.
 Дело было давнее, и Бриг уже напомнил хорошенько, что заставило его поступить подобным образом. Во всяком случае, сейчас его это очень мало трогало.
 — Но ведь твои родители наверняка… — начала было Труди.
 — Мои родители умерли, когда я был ребенком, — нахмурился Бриг, вовсе не собираясь рассказывать об обстоятельствах гибели отца и матери и о том, как он сам чудом выжил после катастрофы. — Меня воспитывал дедушка — или, что вернее, пытался это делать. Мы с ним не особенно ладили. Я всегда был слишком свободолюбивым и не признавал над собой ничьей власти… Он же слыл человеком строгим. К тому времени, как мне исполнилось пятнадцать, на моем счету уже было семь попыток убежать из дому. В семнадцать лет я подписал контракт и служил в Юго-Восточной Азии — в Камбодже и Лаосе.
 Когда я вернулся на родину, выяснилось, что дома ничего не изменилось. Дедушка продолжал существовать в том мире, где на первом месте стояли деньги. В дедушкином окружении достоинство человека определялось его счетом в банке и количеством влиятельных особ, с которыми он знаком. Дедушкиным друзьям было наплевать, что за душой у человека и каким способом он нажил состояние.
 Бриг раздавил в пепельнице очередной окурок и выпустил в потолок последнее голубое колечко дыма.
 — Но почему все-таки ты сделался наемником?
 Труди даже приподнялась на локте, чтобы лучше видеть его лицо. Однако его выражение оставалось непроницаемым и мало что ей сказало.
 Бриг провел загрубевшим пальцем по ее подбородку, потом по горлу и наконец сделал резкое движение вбок — словно это самое горло перерезал.
 — Случилось так, что я с детства знал, как быстро и бесшумно убить человека. Я умел в совершенстве пользоваться практически любым видом оружия, которое изготовлялось в то время, и мог научить любого, как им пользоваться.
 Бриг замолчал, заметив, «что в ее глазах мелькнул страх, который сменился недоверием, и понял, что зря затеял весь этот разговор.
 — Короче говоря, это было единственное, что я умел делать в совершенстве. Когда же мне предложили неплохие деньги за это мое умение, я согласился. Очень может быть, что я таким образом хотел досадить своему дедуле, который полагал, что наемник сродни грязи под ногами и позор рода человеческого В голосе Брига звучала плохо скрытая горечь. В то время как большинство людей восхищалось деловой хваткой его деда и завидовало его богатству, Бриг испытывал отвращение к этому человеку, чье имя — Бригхэм — он в силу обстоятельств носил. Это имя основателя империи магазинов дешевых товаров.
 Труди смотрела на него со страхом. Тяжелый взгляд придавал лицу Брига еще более жесткое выражение. Однако стоило ему взглянуть на Труди, как его глаза потеплели и некоторое подобие улыбки коснулось губ, почти полностью скрытых под густыми усами.
 — Надо сказать, в значительной степени благодаря дедушке я вечно сражался на стороне тех, кто проигрывал. Поддерживал, так сказать, слабого, пытался хотя бы отчасти уравнять его шансы в борьбе с более сильным.
 — Где. А где ты работал, когда вернулся из Азии?
 Труди пугало прошлое Брига, но любопытство было сильнее.
 — Я пробыл дома совсем недолго и снова заключил контракт. Воевал в Центральной Америке, в Африке, в Южной Америке… Ездить мне пришлось много. Как я уже говорил, мне редко доводилось сражаться на стороне сильных, поэтому все мои войны заканчивались довольно быстро. Как правило, у тон стороны, которую я защищал, кончались средства, а это означало, что ей было не на что купить боеприпасы, оружие… даже еду.
 Бриг не стал вдаваться в такие детали, как смерть друзей, пища, которую нельзя было взять в рот, но есть тем не менее приходилось, поскольку другой просто не было.
 Не упомянул он о ночевках на голой земле, когда нечем было укрыться от холода, о паразитах, которые кишели в окопах. Не сказал ничего и о солдатах, которые пали от его руки…
 — Отчего же ты бросил это занятие? Ведь ты был тогда еще совсем молодым.
 Труди уже отбросила все попытки скрыть свое любопытство и даже устроилась на кровати поудобнее, чтобы не пропустить ни слова.
 Вокруг ее бедер была обернута простыня, массивные шары грудей тяжело колыхались при малейшем движении. Это зрелище на некоторое время отвлекло внимание Брига, он протянул руку и, словно тяжелый плод, приподнял одну из грудей на ладони.
 — Однажды нам устроили засаду и мой патруль угодил в нее. Помню, как меня в плечо ударила пуля, я успел крикнуть своим, чтобы они ложились на землю, а потом наступила непроглядная ночь. Когда я пришел в себя, то увидел рядом врача, который был с ног до головы забрызган кровью и обличьем напоминал мясника. В руке он держал скальпель и собирался извлечь у меня из плеча пулю. Я лежал на земле, а над головой у меня был натянут кусок брезента — жалкое подобие крыши операционной. Вокруг жужжали мухи, запах стоял такой, что я чуть снова не потерял сознание. Доктор сунул мне в рот свинцовую пулю и велел сжимать ее зубами изо всех сил: в этом импровизированном госпитале не имелось даже подобия анестезии. Когда он начал кромсать мое тело скальпелем и сунул в рану пинцет, я вдруг понял, что никаких денег мне больше не надо. Я был сыт по горло их проклятой войной. Прежде чем погрузиться в беспамятство вновь, я дал себе слово, что, если мне доведется пережить эту, с позволения сказать, операцию, я уберусь из этих краев к чертовой матери. Моя жизнь стоила куда больше тех денег, которые мне платили!
 — И тебе это удалось?
 — Ты спрашиваешь, удалось ли мне пережить операцию? — с усмешкой осведомился Бриг. — Нет, я умер!
 Но Труди, казалось, не заметила иронии.
 — Да нет, я хотела спросить, уехал ли ты оттуда, как намеревался?
 — Уехал. Как только у меня снова появилась возможность двигаться, я сразу же махнул в Штаты… и до сих пор нахожусь здесь. Хватит об этом, есть гораздо более интересные занятия.
 Бриг обнял ее за плечи и притянул к себе, но Труди уперлась рукой ему в грудь, стараясь сохранить дистанцию.
 — Подожди, ты еще не все рассказал. Ты съездил повидать деда?
 — Нет. У него случился обширный инфаркт, и его похоронили за месяц до того, как я вернулся.
 Бриг поднес руку Труди к губам, перецеловал кончики пальцев и услышал стон вожделения, сорвавшийся с ее уст. Уже сдаваясь, она все-таки спросила:
 — А как же его дело, его деньги? Ведь он же, кажется, был очень богат?
 — Он все завещал другому своему внуку — моему кузену.
 По правде сказать, это было правдой только отчасти, но Бриг уже устал от ее расспросов. Кроме того, его семейные дела не имели к Труди ни малейшего отношения.
 — Так ты, стало быть, едешь в Нью-Йорк к этому самому кузену? — внезапно догадалась она.
 — К этому самому.
 Бриг запечатал ей рот поцелуем. Как выяснилось, это был единственный эффективный способ заставить Труди замолчать. Пытаясь раздвинуть языком ее губы, Бриг вдруг ощутил сопротивление Бунт следовало подавить в зародыше! Зажав ладонями ее груди, он надавил большими пальцами на соски, которые сразу набухли и затвердели.
 Тем временем его колено проникло между ее ляжек и развело их в стороны.
 Когда его губы коснулись ее шеи, Труди прошептала ему на ухо:
 — Какое же ты, в сущности, ненасытное животное, Бриг Маккорд!
 Прозвучало это, правда, не слишком сурово — видно было, что и ее наконец разобрало желание. Бриг молча улыбнулся и снова жадно приник к ее губам.

 2

 Оказывается, Бриг совсем забыл, как шумит большой город. Сплошной поток автомобилей создавал неумолчный гул, прерываемый время от времени воплями гудков, сиренами и свистками, подзывающими такси. Голоса людей, говоривших на всех существующих в мире языках, эхом отзывались у него в ушах. После прохлады гор духота казалась удручающей. Солнце клонилось к закату, и мили застроенных бетонными домами улиц варились заживо в его отраженном зное. Воздух был пропитан вонью бензина и выхлопных газов. Даже жареные сосиски с кетчупом, которые продавали на каждом углу, были здесь лишены своего привычного аромата.
 Водитель такси, из которого только что вылез Бриг, крайне медленно и очень дотошно подсчитывал свои финансы, извлекая из многочисленных карманов мелочь и ассигнации. Это был старинный трюк всех водителей такси — заставить себя сдавать сдачу и делать при этом вид, что он, водитель, очень старается набрать требуемую сумму, но не может.
 — Ты зря расходуешь свое время, приятель, — сухо заметил Бриг. — В моем распоряжении целый день.
 В тот же миг неизвестно откуда появилась последняя нужная банкнота, и утомившийся от собственного же спектакля водитель протянул Бригу сдачу.
 — Благодарю.
 Такси рвануло с места и мгновенно вписалось в поток уличного движения, а Бриг задрал голову, чтобы обозреть нависающее над ним здание. Главный офис корпорации Сэнгера занимал весь двадцать третий этаж небоскреба.
 — Они вырастают у нас высоченные, ковбой, — с иронией произнес какой-то прохожий, заметив, как провинциал глазеет на громаду из бетона и стекла.
 Бриг резко повернулся, немолодой человек уже и думать про него забыл, зато его приятель рассмеялся удачной шутке. Бриг с раздражением подметил любопытные взгляды, которыми проходящие мимо одаривали его костюм — белую соломенную шляпу, коричневые сапоги, парадную двойку изумрудно-зеленого цвета, скроенную по стандартам Дикого Запада. «Пожалуй, они бы меньше надо мной потешались, если бы я был одет как арабский шейх», — не без цинизма сказал он себе Войдя в здание, Бриг сразу направился к лифтам Перед ним бесшумно распахнулись двери, прозвенел звонок, а на табло загорелась короткая надпись — «вверх»
 Бриг вошел в кабину и нажал на кнопку с номером нужного ему этажа. В лифт набилось довольно много народу, и Бриг поморщился: здесь совсем не считалось зазорным тесно прижиматься Друг к другу, независимо от пола и возраста. Рядом с ним стояла молодая брюнетка, смотревшая на него во все глаза. Бриг подумал было, что она еще не вышла из школьного возраста, по потом присмотрелся и понял, что ей уже за двадцать. Теперь они все казались ему юными, а ведь были времена, когда он и двадцатилетних считал старухами…
 «Это все признаки надвигающейся старости», — сказал Бриг себе, и его губы сами собой сложились в кривую ухмылку, почти неразличимую под густыми усами.
 — Скажите, вы из Техаса? — спросила у него пигалица, едва достававшая макушкой ему до плеча.
 — Из Айдахо.
 — Из Айдахо?? — изумленно повторила девушка.
 Бриг по выражению ее лица догадался, что она не имеет представления, где Айдахо находится. Создавалось впечатление, будто здесь, в Нью-Йорке, не догадываются, что, помимо этого города и штата с аналогичным названием, в стране существуют еще сорок девять других штатов…
 Лифт тем временем остановился, и его двери беззвучно распахнулись — Извините. Мне выходить.
 Бриг довольно бесцеремонно оттеснил девицу, а она продолжала смотреть ему вслед, очевидно пораженная его грубыми манерами.
 Оглядевшись, Бриг заметил на стеклянной двери табличку с золотыми буквами: «Магазины уцененных товаров Сэнгера». Чуть ниже значилось: «Офис корпорации». Неожиданно Бриг почувствовал сосущую пустоту в груди и удивился это неприятное ощущение не навещало его с тех пор, как он сражался в джунглях Латинской Америки Бриг до боли сжал челюсти, и на его загорелых щеках проступили желваки. Зато через минуту на него снизошло абсолютное спокойствие.
 Мерными, неторопливыми шагами он направился к стеклянным дверям главной приемной и толчком распахнул их. Рядом с входом стоял столик, за которым сидела чрезвычайно привлекательная темнокожая женщина. На первый взгляд это была идеальная секретарша — умная, собранная, деловая. Ее темные красивые глаза прямо-таки светились желанием оказать клиенту любую возможную помощь. Она вежливо улыбнулась и выжидательно посмотрела на Брига.
 — Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — Ее голос звучал уверенно и обладал приятным тембром.
 Бриг снял шляпу и положил на стол прямо перед носом у женщины.
 — Мне нужен Макс Сэнгер, — отрывисто бросил он.
 Темные, словно вишни, глаза женщины в одно мгновение оглядели Брига с ног до головы, и ее тщательно прорисованные брови недоуменно изогнулись.
 — Вы хотите видеть президента компании?!
 — Его самого.
 Во взгляде Брига полыхнули искорки мрачного веселья. Было очевидно, что его внешний вид никак не отвечал требованиям, которые предъявлялись к людям, желавшим встретиться с президентом.
 — У вас назначена встреча?
 — Нет.
 — В таком случае извините. Мистер Сэнгер — очень занятой человек. Он не встречается с людьми без предварительной договоренности. Если хотите, можете встретиться с его секретарем, и он, вероятно, назначит вам время.
 Бриг понял, что его — пусть и в безукоризненно вежливой форме — пытаются выпроводить. Он улыбнулся, но улыбка у него получилась довольно зловещая. Подхватив шляпу, он ткнул ею в стоявший на столе телефон.
 — Вы, мисс, сейчас же позвоните Максу Сэнгеру и скажете, что приехал Бриг Маккорд. Он меня примет, уверяю вас.
 Не дожидаясь ответа секретарши. Бриг двинулся через просторную, заставленную ультрасовременной мебелью и растениями в горшках приемную к окну. Оттуда открывался великолепный вид на Манхэттен и на часть Центрального парка. Широко расставив ноги в ковбойских сапогах, он с хозяйским видом сунул одну руку в карман, а другой, которая сжимала шляпу, принялся с нетерпением похлопывать себя по бедру.
 Бриг слышал, как за его спиной секретарша подняла трубку, набрала номер и заговорила проникновенным мурлыкающим голосом, но так тихо, что нельзя было ничего разобрать.
 — Мистер Маккорд! — наконец позвала она.
 Бриг обернулся через плечо. Женщина держала в руке телефонную трубку, прикрывая ладонью микрофон.
 — Секретарша мистера Сэнгера только что поставила меня в известность, что у президента деловая встреча.
 Если хотите, можете оставить свои координаты.
 Покачав головой, Бриг спокойно произнес:
 — Скажите ей, чтобы она передала ему мое сообщение немедленно.
 Темнокожая красавица весьма скептически пожала плечами, но выполнила его поручение. Минута шла за минутой, и Бриг занялся разглядыванием клубов смога, дрейфовавших вокруг верхушек окружающих небоскребов.
 Когда телефон на столе секретарши зазвонил, он снова взглянул на нее через плечо. Теперь лицо секретарши выражало подобострастие, смешанное с искренним изумлением, — Мистер Сэнгер через минуту будет здесь.
 — Благодарю вас.
 Губы Брига искривились в циничной ухмылке. После смерти дедушки ничего в их семействе не изменилось. Человека по-прежнему оценивали по его внешнему виду, толщине бумажника и по тому количеству холуев, которые вскакивали, когда он входил. Бриг снова уставился в окно и больше не поворачивал головы, пока не услышал в коридоре звуки приближающихся шагов.
 В приемную вошел человек с хорошо отработанной, словно наклеенной дежурной улыбкой на устах, однако его холодные синие глаза смотрели настороженно. Человек этот был одет в строгий темный костюм-тройку с белоснежной рубашкой и неброским галстуком. Бригу не нужно было смотреть на этикетку — он и так знал, что костюм его родственника наверняка был заказан в Париже у самого дорогого кутюрье.
 Внешность его кузена не изменилась за четырнадцать лет, что они не виделись. У него по-прежнему была стройная фигура танцора, разве что в темных вьющихся волосах прибавилось седины: Макс был на десять лет старше и приближался к пятидесятилетнему рубежу. Его имидж вполне соответствовал положению президента крупной корпорации. Бриг уловил исходивший от него запах одеколона и поморщился.
 — Бриг! — В голосе Макса Сэнгера слышалась неподдельная радость от встречи с родственником, но Бриг прекрасно знал, что на самом деле на малейшей радости он не испытывает. — Бог мой! Сколько лет ми с тобой не виделись?
 — Четырнадцать.
 Руку Брига охватили гладкие ухоженные пальцы, в то время как другая рука кузена легла ему на плечо. Этот жест, очевидно, должен был продемонстрировать приязненное отношение к родственнику. Бриг в этот момент почему-то подумал о своих мозолистых ладонях.
 — Отличное, твердое рукопожатие, Макс! — холодно заметил он во всеуслышание. — Кажется, так учил пожимать руку дедуля?
 В синих глазах кузена отразилось известное беспокойство, которое, впрочем, он попытался скрыть веселым смехом.
 — А ты совсем не изменился, Бриг! Все такой же циник.
 Он опять хлопнул Брига по плечу в новой попытке восстановить товарищеские отношения, каковых, признаться, между ними никогда не существовало.
 — Почему ты не предупредил меня, что собираешься приехать? Когда секретарь сказала мне, что ты дожидаешься в приемной, я поначалу даже не поверил.
 — Это тактический ход, который я заучил еще с тех времен, когда служил наемником: никогда не раскрывай свои карты противнику, если не хочешь под ставиться под удар.
 Кузен Брига мигом забыл про свое напускное дружелюбие и убрал руку с его плеча.
 — Я не враг тебе, Бриг, — нахмурился он.
 Бриг изобразил на лице крайнюю степень удивления.
 — А разве я сказал что-либо подобное?
 Глаза Макса Сэнгера превратились в узкие щелки.
 — Может быть, нам стоит перейти в мой офис? — предложил он, оглядев приемную. — Там мы сможем побыть вдвоем.
 — Разумеется, — согласился Бриг и двинулся за кузеном по коридору, отставая от него ровно на полшага.
 В дальнем конце коридора находился ряд двойных дверей. Макс открыл одну из них и пропустил Брига вперед. Его секретарша, пожилая женщина, седая и морщинистая, подняла глаза на вошедших и с любопытством уставилась на ярко-зеленый костюм Брига.
 — Ни с кем меня не соединяйте, Агнес, . — приказал Макс и распахнул еще одну дверь, которая вела в его кабинет.
 Это была огромная комната с окнами на две стороны.
 В углу — по диагонали — располагался массивный стол из темного дерева, за которым стоял обтянутый кожей стул весьма солидного вида. Кроме этого, в комнате имелись два мягких кресла, длинный Диван, кофейный столик и передвижной бар.
 Бриг шагнул к окну, чтобы оценить вид.
 — Впечатляет, — пробормотал он себе под нос не без сарказма. — Но ведь так и было задумано, правда?
 Со стороны Макса не последовало никаких комментариев. Он молча указал Бригу на кресло, а сам уселся за стол, разглядывая кузена своими холодными синими глазами. Тем временем Бриг полез в нагрудный карман рубашки за сигаретами.
 — Ты не будешь возражать, если я закурю?
 — Если я и стану возражать, вряд ли это тебя остановит. — Макс передвинул тяжелую медную пепельницу поближе к Бригу. — Почему бы тебе не перейти сразу к делу, Бриг? Ведь твой приезд сюда — не просто визит вежливости, так? Только не пытайся меня уверить, что, ты намерен восстановить утерянные родственные связи.
 Бриг не спеша зажег спичку и раскурил сигарету.
 — А что, если я просто хотел выяснить, как у компании идут дела? Ведь я как-никак один из главных держателей акций!
 Он выпустил тонкую струйку дыма и пристально посмотрел на Макса.
 — Дела компании для тебя ничего не значат! — Макса даже передернуло от негодования — Ты прав, — признал Бриг с кривой ухмылкой. — На самом деле я решил изъять свои средства.
 — Никаких твоих средств у меня нет — Макс качнулся вперед, лицо его побледнело. — Ты ведь знаешь, как старик распорядился деньгами в своем завещании. До тех пор, пока ты не станешь трудиться на благо компании, здесь тебе не принадлежит ни цента!
 — Ну а ты отлично знаешь, что я могу и оспорить некоторые пункты завещания.
 — Ты мог их оспорить, верно, но предпочел не поднимать шума, — возразил Макс. — Ты ведь сам говорил, что тебе не нужно ни цента из «проклятых денег деда» К тому же у тебя были свои заработанные средства, в прямом смысле заработанные кровью.
 — Если бы я не отошел от дел, ты бы не сидел сейчас на этом месте, — холодно напомнил ему Бриг — Ты бы не сидел здесь и в том случае, если бы я не доверил тебе право распоряжаться своей долей Впрочем, я приехал сюда не затем, чтобы выбить из-под тебя это кресло Компания, как и прежде, твоя. Но ты, Макс, кое-что мне должен Макс, судя по всему, был готов к чему-то подобному.
 — Сколько ты хочешь»? — быстро спросил он.
 — Мне нужен заем — Было видно, что Бриг с неохотой выговорил это слово — Двадцать тысяч.
 На лице Макса промелькнула тень удивления. Одно мгновение он колебался, но потом решительно протянул руку и выдвинул центральный ящик стола Достав оттуда папку, он положил ее перед Бригом. На папке значилось:
 «Конфиденциально».
 — Прочти-ка это.
 Макс снова откинулся на спинку стула, положил локти на подлокотники и сцепил пальцы Бриг помедлил, но папку взял. Это был финансовый отчет, подготовленный группой квалифицированных бухгалтеров, к которому прилагался баланс расходуемых средств с указанием прибылей, доходов, потерь и долгосрочных кредитов. Первые две страницы Бриг просмотрел мельком, но потом стал читать отчет более внимательно. Постепенно у него в груди снова стала образовываться знакомая сосущая пустота, и он устремил напряженный взгляд на развалившегося за столом Макса. Тот продолжал хранить на лице спокойное сосредоточенное выражение, но было ясно, что он готов в любой момент броситься в атаку.
 — Это самые последние сведения. Получены вчера, — заявил Макс — Я, разумеется, могу хранить их в тайне еще пару месяцев, возможно, даже больше. Но суть от этого не меняется Компания не располагает двадцатью тысячами долларов, Бриг…
 — Ну что ж, поскольку президентом компании являешься ты, удивительно, как она не разорилась давным-давно — Бриг швырнул отчет на стол, изо всех сил стараясь сдержать негодование. — Но, может быть, ты все-таки объяснишь, что произошло?
 — Магазины стали давать все меньше и меньше дохода, — пожал плечами Макс — Ты же знаешь, в каком состоянии находится экономика страны! Я попытался играть на бирже, но пару раз неудачно вложил средства…
 — Пару раз? Уверен, что тебе понадобилось куда больше, чтобы довести компанию до полного разорения — В голосе Брига соединились гнев, насмешка и отвращение. — Да тебя надо под суд отдать за некомпетентное руководство — Черт бы тебя побрал, Бриг! — злобно закричал Макс, вскакивая на ноги.
 — Ладно, забудь. Я тебя привлекать к суду не стану.
 Как я полагаю, этот отчет не видела, Кроме нас, ни одна живая душа?
 — Никто.
 — Считай в таком случае, что я тоже его не видел.
 Послушай, Макс. Мне нужно всего двадцать тысяч долларов, — сказал Бриг. — Мне наплевать, получу я эти деньги со счетов компании или от тебя лично. И не пытайся, пожалуйста, уверить меня, что ты не урвал изрядный кусок из фондов предприятия — уж я-то тебя знаю!
 Отчаяние придало его голосу еще больше суровости.
 Бриг теперь сражался за свое будущее.
 Макс снова уселся за стол и мрачно уставился в какие-то бумаги. Смотреть Бригу в глаза он старательно избегал.
 — У меня таких денег тоже нет, — сказал он после долгого молчания. — Все, что у меня было, и все, что я назанимал, украл или вымолил у родственников, вложено в проект по развитию участка земли в Калифорнии. Но мне и тут не повезло. Доходов никаких, одни расходы.
 Холодная ярость охватила Брига. Ему захотелось изо всех сил ударить кулаком по этой смазливой роже. Желание было таким сильным, что Бригу пришлось отойти к окну, чтобы не дать ему осуществиться Каким же он был дураком, что решился приехать сюда в надежде на помощь кузена! Может быть, ему следует снова обратиться к директору своего банка? Или Продать всех племенных коров и овец? Но тогда что же он будет продавать на следующий год? Бриг прекрасно понимал, что положение у него отчаянное.
 — А для чего тебе, собственно, двадцать тысяч долларов, Бриг?
 Голос Макса теперь звучал негромко и ровно: он, судя по всему, сообразил, что не стоит дразнить красной тряпкой разъяренного быка.
 — Мне нужна наличность, хотя мой баланс выглядит куда лучше твоего, — вынужден был признать Бриг.
 Отвернувшись от окна, Бриг двинулся к выходу. Больше никаких причин задерживаться в кабинете кузена у него не имелось.
 — И куда ты сейчас направляешься?
 — Назад в гостиницу, куда же еще? Выпишусь и сяду на первый самолет до Айдахо.
 Бриг даже не оглянулся. Ярость по-прежнему клокотала у него в груди, и он не был уверен, что не даст волю рукам. Он уже взялся за дверную ручку, когда вновь раздался голос Макса:
 — Подожди. Я хочу тебе кое-что предложить. Можно попробовать заработать довольно крупную сумму.
 — Прежде всего, Макс, хочу тебе заявить, что все твои деловые предложения дурно пахнут. И, кроме того, я никогда не стану работать с человеком, чье присутствие заставляло бы меня хоть на секунду опасаться, не вонзит ли он мне нож в спит Бриг решительно распахнул дверь и вышел из кабинета Макс догнал его, когда он уже миновал приемную и зашагал по коридору.
 — Погоди! Скоро полдень, давай позавтракаем вместе. Ничего с тобой не случится, если ты выслушаешь мое предложение.
 — Ты только напрасно потратишь время.
 — Заметь, свое время потрачу. Свое!
 — И мое тоже, — возразил Бриг. — Впрочем, можешь рассказать мне вкратце свой план в такси. Как я уже говорил, я намереваюсь вернуться в отель.
 Максу не слишком понравились условия, но он был достаточно умен, чтобы не требовать большего от обозленного Брига. Надо сказать, особой любви между ними не было никогда. С того самого дня, как Бриг поселился у их дедушки, Макс невзлюбил его. Да что там невзлюбил — просто-напросто возненавидел! Бриг сразу стал любимым внуком, и очень скоро его торжественно провозгласили наследником империи Сэнгера, хотя Макс был гораздо старше. И состояние дедушки обязательно отошло бы к Бригу, если бы он согласился на условия, которые были выставлены в завещании Сэнгера-старшего. Макс завладел семейным достоянием по воле случая. И вот теперь он оказался в весьма затруднительном положении, из которого можно было найти выход только с помощью Брига!
 Максу неприятно было это признавать, но ничего другого ему не оставалось.
 Оказавшись на улице, Бриг подошел к тротуару, что бы поймать такси.
 — В этот час здесь не найдешь ни одной машины, — заметил Макс с уверенностью коренного Нью-Йоркца. — Давай лучше поедем на моей.
 Но Бриг не обратил внимания на его слова и издал пронзительный свист, подзывая такси. И тут же желтый автомобиль вырулил из потока движения и, завизжав тормозами, остановился перед ними.
 Бриг отворил заднюю дверь автомобиля — Вот в чем твоя проблема, Макс Когда свистишь ты, никто и не чешется!
 Прежде чем залезть в машину, Макс послал Бригу взгляд, полный ненависти Бриг рассмеялся и как ни в чем не бывало уселся рядом.
 — В «Хилтон», — сказал он, нагнувшись к водителю, после чего откинулся на подушки, повернулся к Максу и добавил— Ты бы уже начал рассказывать, что ли. У тебя не так много времени, Макс.
 И тут Макс не выдержал:
 — Ты приехал сюда, чтобы просить у меня двадцать тысяч, поганец — произнес он сквозь стиснутые зубы. — И если ты думаешь, что я стану ползать на коленях и целовать тебя в задницу, чтобы ты уделил мне несколько минут своего драгоценного времени и выслушал мой план, как эти деньги добыть, ты сильно ошибаешься!
 — Неужели? По-моему, ты весьма преуспел в подобных вещах, когда пресмыкался в свое время перед стариком, — уколол его Бриг, наслаждаясь бессильным гневом кузена. Уж он-то знал, как никто, что все грозные слова Макса — не более чем колыхание атмосферы. — Ты будешь говорить или предпочитаешь обмениваться оскорблениями?
 Бриг с улыбкой наблюдал за тем, как Макс пытается взять себя в руки Наконец это ему удалось.
 — Все очень просто, — произнес он ровным голосом, лишенным всяких эмоций. — Есть человек, который заинтересовался нашей компанией и не прочь приобрести ее Я попытался было загнать ему свою долю акций, но он хочет владеть компанией целиком. А для этого и ты должен передать ему свою долю В соответствии с завещанием дедушки ты не имеешь права продавать свои акции никому, кроме членов семьи. За исключением того случая, когда речь идет о продаже компании целиком Так вот, сейчас как раз такой случай. Подумай сам, Бриг, зачем тебе акции разорившегося предприятия?
 — Этот твой знакомый наверняка не видел последнего финансового отчета, не так ли? — насмешливо осведомился Бриг.
 — Я же говорил тебе — мне только вчера его принесли! — с досадой сказал Макс. — Но для этого парня такие мелочи не имеют значения Ему нужно только, чтобы с него списали часть налогов У него больше денег, чем у самого Господа Бога!
 — Если это правда, то он вряд ли заработал их, будучи идиотом от природы Ему всего-то и надо, что подождать пару месяцев, и он купит компанию за так, на дешевой распродаже, — после того как будет оглашено банкротство.
 — Да, конечно. Но такой оборот дела не нужен ни тебе, ни мне, правда? — В голосе Макса послышались заискивающие нотки. — Кроме того, он ведь сам заговорил об этом сейчас, хотя ежегодный финансовый отчет компании должен быть представлен не раньше конца октября.
 Я просто попросил, чтобы мне составили его пораньше, потому что… Потому что я не знал, что дела в таком плачевном состоянии. Итак, что ты думаешь по этому поводу?
 — Я думаю, что от всего этого за милю несет тем, что называется «искажением фактов», — заявил Бриг с неприязнью — Я в жизни никого не обманывал И не собираюсь этого делать из-за каких-то поганых двадцати тысяч.
 Такси развернулось у отеля и остановилось перед стеклянными вращающимися дверьми главного входа.
 Бриг нагнулся к водителю и протянул купюру.
 — Сдачу можете оставить себе.
 Пока он выбирался из машины с одной стороны, Макс вылез с другой.
 — Надо же, какой ты правильный, Бриг Маккорд! — проворчал он, стараясь не отставать от кузена, который быстро вошел в гостиницу сквозь вращающиеся двери. — Можно подумать, ты никогда не убивал людей за деньги!
 Бриг резко остановился.
 — Мне платили правительства — за то, чтобы я сражался на их стороне! — произнес он хриплым шепотом, едва сдерживая гнев. — Я рисковал своей жизнью и честно заработал эти деньги!
 — Хорошо-хорошо. — Макс сразу пошел на попятный. — Я прошу тебя об одном: хотя бы подумай над тем, что я тебе сказал. У этого человека есть деньги, и он заинтересован в покупке. Он… — Макс сделал паузу и оглядел просторное фойе, которое тянулось по всему первому этажу. — Да вот и он сам!
 Без всякого интереса, почти автоматически, Бриг проследил за взглядом кузена и увидел высокого мужчину с седыми волосами, который стоял у входа в ресторан. Однако внимание его в гораздо большей степени привлекла спутница этого человека. Она показалась ему очень стройной и высокой, хотя и была на несколько дюймов ниже мужчины. Ее каштановые волосы обладали удивительным оттенком, казалось, их постоянно освещает солнце.
 В этой даме было нечто от дикого животного, в ней ощущалась несомненная, хотя скрытая от посторонних чувственность. Короче говоря, эта женщина показалась Бригу существом очаровательным — и она была молода, хотя серьезный взгляд выдавал в ней вполне зрелого человека.
 Стоило Бригу взглянуть на нее, как он почувствовал, что кровь быстрее побежала у него по жилам. Эта женщина напоминала спелый плод, который только и дожидался того, чтобы его сорвали, и Бриг внезапно ощутил сильнейшее желание приступить к «сбору урожая»…
 Нахмурившись, он перевел взгляд на ее спутника и понял, что между мужчиной и женщиной примерно тридцать лет разницы, хотя господин этот находился в отличной форме. Было очевидно, что со здоровьем у него проблем нет. В его внешности тоже было нечто примечательное — казалось, его окружала какая-то особенная аура, которую иной наблюдатель окрестил бы «харизматической».
 Внезапно Бриг заметил, как мужчина извлек из кармана деньги и вложил их в руку женщины. Его отношение к этой паре сразу изменилось не в лучшую сторону. Когда же женщина, приподнявшись на носки, коснулась губами щеки мужчины, в глазах Брига мелькнул сарказм. Помахав рукой, женщина направилась к дальнему выходу, грациозно покачивая бедрами, но перед дверью задержалась.
 «Очевидно, пересчитывает деньги», — с циничной улыбкой отметил про себя Бриг.
 — Пойдем. — Макс подхватил его под локоть и повел к ресторану. — Я вас познакомлю.
 Бриг хотел было уклониться, но мужчина уже заметил их и поднял в приветственном жесте руку.
 — Флетчер! Вот так встреча — настоящий сюрприз! — воскликнул Макс, когда они подошли.
 — Что вас привело сюда?
 — Кое-какие дела. А вы что здесь делаете?
 Мужчина не стал объяснять, почему он оказался в отеле, и Бриг ничуть не удивился. Вряд ли стоящий мужик стал бы рассказывать первому встречному о девушке, с которой он только что переспал в номере наверху.
 — Здесь остановился мой кузен, он только что прилетел в Нью-Йорк. Позвольте, я вас представлю. Флетчер, это мой кузен — Бриг Маккорд, — сказал Макс, после чего повторил церемонию в обратном порядке — Бриг, это — Флетчер Смит. Большинство людей знает о нем благодаря журналам, посвященным охоте и спорту, поскольку он великий охотник. Я же знаю его как чрезвычайно талантливого бизнесмена.
 Бриг подумал, что Макс, нахваливая Смита, явно перегнул палку. Тот, впрочем, довольно хладнокровно отнесся к панегирику и ответил на крепкое рукопожатие Брига не менее сердечным и крепким.
 — Рад знакомству, мистер Маккорд. — Непоколебимое спокойствие, запечатленное на загорелом лице Флетчера, говорило о том, что он в совершенстве познал две основные добродетели охотника: терпение и настойчивость в достижении цели. — Вы, очевидно, из Калифорнии?
 Макс мне много рассказывал о проекте, который вы там воплощаете в жизнь.
 — Нет. Я из Айдахо, — нахмурившись, ответил Бриг: ему вовсе не хотелось, чтобы его так или иначе связывали с проектом Макса.
 — У Брига там ранчо, — поспешил вмешаться в разговор Макс. — Кроме того, он владеет значительной долей акций в моей корпорации.
 Но Смит, казалось, пропустил последнее замечание мимо ушей.
 — Так у вас ранчо в Айдахо? Это интересно… Где именно?
 Бриг не мог не заметить, что Флетчер Смит намеренно не обращал внимания на попытки его кузена перевести разговор на то, как распределяются акции в компании «Магазины уцененных товаров Сэнгера». Человек этот, судя по всему, и вправду был умен. А это значит, что Максу не удастся держать его в неведении о реальном положении дел слишком долго.
 — Я живу в горах неподалеку от развилки Сэлмон-ривер, — ответил Бриг.
 — Это дикий край, — кивнул головой Флетчер. Казалось, он уже нашел это место на некой воображаемой карте. — Там, должно быть, есть где поохотиться.
 Бриг пожал плечами.
 — Обыкновенно я добываю на мясо двух лосей в год.
 — Я тоже люблю лосятину, — Флетчер улыбнулся в знак того, что их вкусы совпадают., — Разве это не удивительно? Бриг разводит, скот и при этом ест лосей! — Макс деланно рассмеялся. — А для того чтобы питаться говядиной, ему пришлось проделать весь этот долгий путь из Айдахо в Нью-Йорк. Кстати, мы с Бригом собирались позавтракать. Не составите ли нам компанию, Флетчер?
 Тот заколебался и, прежде чем ответить, внимательно посмотрел на Брига.
 — Пожалуй, я выпью с вами кофе.
 — Признаться, я тоже не очень-то хочу есть, — сказал Бриг. — Может быть, пойдете без меня?
 — Это все из-за перелета. В Айдахо время ленча еще не наступило, — объяснил со смехом Макс, обращаясь к Флетчеру и одновременно посылая полный ярости взгляд Бригу. — В таком случае ты можешь выпить с Флетчером кофе, а есть буду я.
 Флетчер быстро повернулся к Бригу, чтобы не дать ему возразить.
 — Не станем мешать Максу набирать лишний вес. Говорят, в ваших краях в этом году была суровая зима?
 В глазах Брига отразилось восхищение. Что и говорить, этот охотник умел выслеживать добычу А добычей на этот раз был он, Бриг. Не ответить было невежливо, а ответив, он вынужден был бы идти с ними. Флетчер обернулся и по выражению лица Брига понял, что его маневр разгадан. Он ухмыльнулся, а Макс переводил взгляд с одного На другого в полнейшем недоумении.
 Бриг пожал плечами.
 — Да, этой зимой нам пришлось круто, — сказал с. — Снежные бури бушевали во время отела, мы потеряли много скота.
 — Каким же образом удается выживать диким животным? — осведомился Флетчер.
 — Ну, им-то гораздо легче приспособиться.
 Бриг, честно говоря, и сам не понимал, почему согласился пойти в ресторан с Максом и его знакомым. По идее, ему следовало выписаться из гостиницы, поймать такси и поскорее ехать в аэропорт. Однако «великий охотник» Флетчер Смит показался ему весьма интересным человеком, а те несколько реплик, которыми они обменялись, только усилили его любопытство. «Ладно, — решил Бриг. — Что, в конце концов, значат лишний час или два?»
 Когда они уселись за столик, у Брига появилась возможность получше рассмотреть Флетчера. Охотник был приблизительно одного роста с ним — на дюйм или два выше шести футов, — но массивнее и шире в плечах. Однако тело этого человека состояло из одних сухожилий и мышц при полном отсутствии жира. Волосы Флетчера отливали сединой, а на висках были белы как снег, но когда-то он, вероятно, обладал буйной каштановой шевелюрой. Он казался абсолютно спокойным и даже расслабленным, но за этим обманчивым фасадом скрывались молниеносные рефлексы охотника. Было ясно, что реакция у него куда лучше, чем у большинства людей. Бриг обратил внимание на слегка оттопыренный внутренний карман пиджака Флетчера и догадался, что там футляр для очков.
 Из этого он сделал вывод, что зрение охотника стало сдавать. Флетчер Смит давно уже достиг своего пика, а теперь медленно скользил вниз. И наверняка знал это. Нетрудно было догадаться, почему объявилась рядом с ним молодая золотоволосая женщина. Должно быть, мужчина старался доказать и себе, и ей, что его рано списывать со счетов.
 Пока официант разливал кофе, Бриг заметил, что внимание Флетчера сосредоточилось на Максе. Теперь настала его очередь быть добычей.
 — Вы что-то давненько не заходили к нам, Макс.
 — В последнее время мне приходилось часто уезжать из города — да и другие неотложные дела имелись, — рассеянно улыбнулся Макс, открывая меню. — Впрочем, как мне кажется, ваша жена не очень-то меня и приглашает.
 — Завтра мы устраиваем небольшую вечеринку. Почему бы вам нас не навестить? — предложил Флетчер.
 — С удовольствием» — кивнул головой Макс, но в его голосе не чувствовалось большого энтузиазма, что несколько удивило Брига.
 — Смокинг и черный галстук необязательны: это вполне домашнее сборище. — Флетчер взглянул на Брига. — Разумеется, вы тоже приглашены, мистер Маккорд.
 — Я возвращаюсь в Айдахо. Тем не менее спасибо за приглашение, — вежливо отказался Бриг.
 — Вы говорили, что ваше ранчо находится неподалеку от развилки Сэлмон-ривер? По-моему, это не только дикое, но и пустынное место.
 Флетчер неторопливо отхлебывал кофе, но смотрел при этом очень пристально.
 — Это действительно так. Но мне нравится одиночество.
 — Скажите, вам доводилось когда-нибудь видеть в тех краях диких баранов с закрученными кольцом рогами?
 — Изредка. Эти животные предпочитают жить на неприступных вершинах.
 — А есть среди них заслуживающие внимания экземпляры?
 Бриг вспомнил барана, которого видел весной, но решил пока о нем умолчать.
 — Да ведь как сказать? Все зависит от того, что вы под этим подразумеваете.
 — Все дело в рогах. Они должны, как минимум, описывать полную окружность.
 Флетчер откинулся на спинку стула и некоторое время смотрел на Брига немигающими, словно у змеи, глазами. Потом у него на губах появилась кривая улыбка.
 — Вы же знаете, каковы охотники? Они не могут не думать о новых трофеях. Я давно мечтал устроить охоту на большеротого барана в этом районе.
 — Звучит заманчиво! — Макс из кожи вон лез, чтобы принять участие в разговоре.
 — Большерогий баран, или архар, — единственное стоящее животное, которое мне так и не удалось добыть за все годы, что я охочусь. Я охотился на каменных овец в Британской Колумбии и на баранов Далля на Аляске, но архара мне еще только предстоит подстрелить.
 На лице Флетчера промелькнуло выражение страстного Нетерпения, и Бриг подумал, что охотничий азарт сродни психозу. Он был наслышан о богатых охотниках, пытавшихся любыми методами — иногда даже противозаконными — добыть рога всех четырех существующих в Америке видов горных баранов, — и все ради того, чтобы увидеть свою фотографию с застреленным животным на заднем плане в одном из модных журналов.
 — К чему такие старания? Неужели вы хотите во что бы то ни стало прославиться?
 В глазах Флетчера отразилось изумление.
 — Настоящий охотник не думает о таких вещах. Ему и трофеи — по большому счету — не очень-то нужны. Главная цель охоты — сама охота! Человек, одержимый этой страстью, готов денно и нощно выслеживать зверя, даже если тот всякий раз от него уходит! — с воодушевлением произнес он, а затем грустно вздохнул. — Это мой последний шанс выследить и добыть архара. Как знать, когда еще представится такая возможность? Не исключено, что к тому времени я уже буду слишком стар. Но на этот раз я готов сделать все, что в моих силах, чтобы заполучить этот трофей! Даже если у меня ничего не выйдет, я всегда потом смогу сказать себе, что я по крайней мере попытался.
 В разговоре возникла пауза: к их столику подошел официант, чтобы принять заказ Макса. Кофе Брига остыл, и он залпом допил его, размышляя о скоротечности бытия.
 Бриг понимал, что его догадка оказалась верной. Флетчер вполне отдавал себе отчет в том, что стареет, и по этой причине спешил предаваться радостям жизни — будь то любезная его сердцу охота или красивая молодая женщина. Он не мог осуждать его за это, потому что сам не был уверен, что не поступит аналогичным образом лет через пятнадцать-двадцать. Но кто, скажите, может быть в чем-то уверенным в этом мире?
 — Вы разводите только крупный рогатый скот или у вас на ранчо имеются еще и овцы? — спросил Флетчер после того, как официант удалился.
 — У меня есть и то и другое.
 — Домашние овцы — самые опасные враги архаров, — заметил Флетчер. — Они не только отбирают лучший корм у большерогих, но и являются переносчиками заразных болезней, к которым у них самих уже выработался иммунитет.
 — О, это бесконечный спор между владельцами ранчо и охотниками! — усмехнулся Бриг.
 — Я, разумеется, на стороне охотников. Владелец ранчо может с легкостью уничтожить целую популяцию диких баранов благодаря заболеванию, которым его овцы могут наградить этих животных. Охотник же — если он не старается добыть дикого барана на мясо — никому не приносит вреда. Он ищет животное с большими рогами, а такие бывают лишь у старых самцов, чьи дни и без того сочтены — природа или горы скоро прикончат их в любом случае, — с вызовом заявил Флетчер.
 — Такого рода аргументы мне приходилось слышать.
 Однако все представители животного мира на этой планете должны приспосабливаться к окружающим обстоятельствам. Это закон выживания вида, закон природы, наконец!
 — Вы, судя по всему, не верите в выживание диких видов? — осведомился Флетчер.
 Бриг попытался скрыть под усами ехидную улыбку.
 — Лично я благодарю Бога за то, что он не поселил в пещерах, где обитали люди каменного века, каких-нибудь сумасшедших экологов. В противном случае эти милые личности носились бы вокруг нормальных людей с воплем: «Спасите динозавров!» Только представьте себе, что пара сотен этих гигантских чудовищ проживает в наши дни в каком-нибудь заповеднике, а человек из кожи вон лезет, чтобы воссоздать для них привычные условия обитания и снабдить соответствующим кормом. Представили? На счастье, у каждого живого существа на планете имеется свой срок И у диких животных тоже Даже человек в один прекрасный день может исчезнуть с лица земли — по своей ли злой воле или по воле природы, значения не имеет, поскольку это одно и то же, — закончил он — Мне всегда казалось, что человек верит, будто именно ему доведется спасти мир, — покачал головой Флетчер — Но вы утверждаете, что человек должен радоваться, если ему удастся отстоять хотя бы самого себя Что ж, ваша мысль не лишена глубины, — вздохнул Флетчер — Возможно, она ближе к истине, чем мы можем себе представить — Законы природы часто кажутся нам жестокими и грубыми, поскольку в соответствии с ними выживает сильнейший — Бриг раскурил сигарету и швырнул сгоревшую спичку в пепельницу — Но на самом деле они только справедливы — А со стороны человека было бы слишком самонадеянно полагать, что он выше природы, — подвел итог Флетчер — Надеюсь, наша беседа не испортила вам аппетита, Макс?
 — Что вы! Я почерпнул из нее много нового — Макс расправил салфетку и положил ее на колени — Кстати, Брига в каком-то смысле можно назвать экспертом по части выживания Когда ему было девять лет от роду, он провел почти три месяца в абсолютно дикой местности после того, как его родители погибли в авиационной катастрофе. А потом, много позже, он служил в наемных войсках — Макс, казалось, хотел что то добавить, но передумал. — А вы, Флетчер, тоже эксперт — только в сфере природы, чему способствует весь ваш богатый опыт охотника Вы знаете все о хищниках и их жертвах, о происходящих на планете изменениях, которые вызывают сокращение численности диких животных Однако вы с Бригом находитесь по разные стороны баррикад вы — романтик, Флетчер, Бриг же — холодный и расчетливый реалист.
 — Вы очень наблюдательный человек, Макс. Иногда мне кажется, что я вас недооцениваю — Глаза Флетчера едва заметно сузились — Но, если мне не изменяет память, вы, кажется, и сами не прочь поохотиться?
 — Было дело, но уже очень давно Ну и, конечно, в этом смысле мне не приходится тягаться с вами, — скромно опустил глаза Макс.
 — Нам следует как-нибудь поохотиться вместе, — снисходительно заметил Флетчер.
 — А почему бы и нет!? Весьма интересная мысль! — с Готовностью отозвался Макс — Главное, чтобы вы уведомили меня заранее — тогда я как следует потренируюсь, дабы не ударить лицом в грязь во время броска по поросшей лесом местности Постукивая концом своей сигареты о край пепельницы, Бриг подумал, что его кузен — человек далеко не глупый Он отлично сознавал свои недостатки и умел к своей выгоде использовать достоинства. Что же такого было в его характере, что помешало ему достичь успеха!? Может, виной всему полнейшая неразборчивость в средствах? Или дело в том, что он всегда желал заполучить то, что ему не принадлежало? Кто знает?
 — Вы так и не ответили впрямую на мой вопрос, мистер Маккорд Каковы перспективы серьезной охоты в ваших краях?
 — Вы имеете в виду охоту на архара?
 — Именно.
 — Что ж, должен сказать, в горах они водятся.
 Флетчер заметно оживился.
 — Вы видели их? Есть крупные экземпляры с большими рогами?
 — Я видел одного не так давно. Рога у него были весьма внушительные.
 Бриг затянулся сигаретой и прищурился, когда дым попал ему в глаза.
 — А на них вообще часто охотятся?
 — Только не там, где живу я Дикие бараны обитают на высокогорных плато, куда не так-то просто добраться, даже имея соответствующее альпинистское снаряжение.
 Дай спуск там ничуть не менее сложен, чем подъем.
 — Послушайте, Маккорд, вам не доводилось когда-нибудь выступать в роли проводника? — Флетчер изучающе взглянул в лицо Брига.
 — Никогда в жизни.
 — А что бы вы сказали, если бы я предложил вам попробовать себя в этом качестве? — осведомился Флетчер.
 — Признаться, я бы удивился, — покачал головой Бриг. — А почему, собственно, вы остановили свой выбор на мне? У меня в таких делах никакого опыта. Кроме того, вы ведь, кажется, договорились с людьми из Биттерутса.
 — Видите ли, насколько я знаю, горные бараны в тех местах молоды и их рога оставляют желать лучшего. Едва ли мне удастся добыть там крупного самца. Вы же успели мне рассказать немного, но я сделал вывод, что мои шансы в Айдахо куда выше. Кроме того, вы знакомы с тамошними землями и знаете тропы, по которым ходят дикие животные. А поскольку вы — владелец ранчо, у вас наверняка имеются кони, годные для передвижения в горах. Ну а что касается отсутствия опыта, то это дело наживное. Главное — вы кажетесь мне человеком, который, взяв за работу деньги, обязательно эту работу исполнит.
 Причем весьма добросовестно.
 — Я слышал о проводниках, которые с вертолетов сгоняют баранов вниз — под пули охотников, — заметил Бриг.
 — Это незаконно.
 — Разумеется, и все об этом знают. Но тем не менее есть охотники, которые готовы на все для того, чтобы добыть эти самые рога.
 — Могу вас заверить, если на охоту отправляюсь я, ничего противозаконного произойти не может. Я — сторонник честной игры. — Флетчер опустил глаза и принялся изучать причудливый узор из кофейной гущи на дне своей чашки. — И вот еще что. Я постараюсь сделать так, чтобы ваши услуги были хорошо оплачены, Маккорд. Для меня деньги не проблема. Я готов платить вам триста… нет, четыреста долларов в день.
 Бриг с шумом втянул в себя воздух — до того его ошеломила упомянутая Флетчером сумма. Он быстро прикинул, что дорога туда и обратно плюс охота как таковая займет примерно двадцать дней. Что и говорить, деньги Флетчера могут составить значительную часть суммы, которая ему требовалась.
 — Думаю, понадобится не меньше двадцати дней, — заметил Бриг.
 — Что ж, это реальный срок, если принимать в расчет погоду, — согласился с ним Флетчер, и на его губах появилась довольная улыбка: от глаз охотника не ускользнула реакция Брига.
 А тот между тем тихонько выругался, негодуя на себя за то, что так легко поддался на соблазн. Убивать животное на мясо для того, чтобы не умереть от голода самому, — одно дело. Но лишать живое существо жизни из-за какой-то пары рогов — пускай и очень больших — совсем другое.
 Чувствуя, что он колеблется, Флетчер подлил масла в огонь:
 — Если рога, которые мы добудем, превысят сорок дюймов, на вашу долю придется приз в десять тысяч долларов.
 Черт! У Брига возникло ощущение, будто его разрывают на части.
 — Видите ли, я хорошо знаю край, в котором живу.
 И не могу гарантировать, что нам удастся подобраться к крупному самцу на расстояние выстрела. И вообще — вы затеваете чрезвычайно трудное предприятие. Ведь архары селятся очень высоко, на горных кручах. Воздух там разреженный, даже самый небольшой подъем вызывает усиленное сердцебиение. Честно говоря, я не знаю, находитесь ли вы в достаточно-хорошей форме.
 Даже для него, Брига, охота на архара явилась бы тяжелым испытанием, а ведь Флетчеру было лет на пятнадцать больше. Бригу хотелось, чтобы этот человек ясно представлял себе то, что ему предстоит.
 — Позвольте уж мне самому решать, смогу ли я преодолеть трудности, о которых вы говорите. — В голосе Флетчера зазвучал металл. — Я, кстати, ни единой минуты не думал, что нам предстоит легкая прогулка. Все, что требуется от вас, — это обеспечить наше предприятие всем необходимым и отвести меня туда, где водятся горные бараны. Я сам понесу свою винтовку и стрелять тоже намерен сам. Попаду я в цель или нет — это мои проблемы. Ваша же задача — указать мне эту самую цель. Ну, так как? Договорились?
 — Мне необходимо обдумать ваше предложение, — Бриг постарался, чтобы в его голосе тоже прозвучал металл.
 Черт! Да что там, спрашивается, обдумывать? Деньги были ему нужны до зарезу. Бригу, однако, не хотелось соглашаться слишком быстро — такие дела торопливости не прощали.
 — Хорошо, обдумайте, — согласился Флетчер. — А свое окончательное решение вы можете сообщить мне завтра на вечеринке.
 — Вы оставляете мне не так уж много времени, — запротестовал Бриг.
 — А у меня его почти нет. Сезон охоты на архаров открывается первого сентября, а заканчивается на третьей неделе октября. Мне необходимо решить, куда я поеду, уже сейчас — не стоит откладывать все на последний момент.
 — Что тебе мешает остаться у нас до субботы, Бриг? — вставил Макс. — Ведь у тебя — по большому счету — нет никакой серьезной причины улетать в Айдахо именно сегодня.
 — Пожалуй, действительно.
 Бриг вынужден был, хотя и без особого воодушевления, согласиться с Максом. Он рассчитывал, что оформление кредита у компании Сэнгера потребует известного времени, и приурочил свой отлет именно к субботе. Раньше этого времени никто его дома не ждал.
 Флетчер отодвинул стул и поднялся.
 — В таком случае мы с вами увидимся у меня завтра вечером между восемью и девятью часами. И с вами, Макс, надеюсь, тоже.
 — Мы обязательно придем, — заверил его Макс.
 На невозмутимом лице Флетчера неожиданно мелькнуло какое-то странное выражение, но тут же исчезло.
 Бриг решил, что ему это показалось.
 Флетчер между тем подозвал официанта и попросил у него счет. Макс было запротестовал, но Флетчер жестом остановил его.
 — Не беспокойтесь об этом, — Флетчер протянул официанту купюру.
 — Сдачу можете оставить себе.
 — Спасибо за угощение, Флетчер, — Макс улыбнулся едва ли не подобострастно. — Очень рад был с вами увидеться.
 — Какие пустяки.
 А Бриг лишь молча проводил глазами направлявшегося к выходу человека. У него было ощущение, что его только что купили, — и ему не слишком нравился привкус, который эта сделка оставила у него во рту…
 — Ты обтяпал весьма выгодное дельце, Бриг! — заявил Макс, как-то странно дернув головой.
 — Заткнись, Макс, — посоветовал кузену Бриг и в сердцах раздавил недокуренную сигарету в пепельнице.
 — А разве я не прав? — Макс озадаченно уставился на него. — Флетчер собирается дать тебе деньги, в которых ты так нуждался, причем почти всю нужную сумму!
 — Я, кажется, еще не сказал, что принимаю его условия.
 Раздраженный и расстроенный, Бриг взбалтывал осадок в кофейной чашке и разглядывал полученный узор.
 — Ну и будешь дураком, если откажешься. Ты всегда был упрямым, Бриг, но я никогда прежде не считал тебя идиотом.
 — Очень может быть, что ты ошибался.
 Бриг налил себе воды и выпил, чтобы избавиться от горьковатого привкуса во рту. Потом он со стуком поставил стакан на стол и отодвинул стул.
 — И куда ты направляешься?
 — На прогулку!
 Бригу и в самом деле требовалось побыть одному, чтобы все хорошенько обдумать. Он торопливо вышел из гостиницы и двинулся по Мэдисон-стрит. Свернув на Пятую авеню, он заставил себя замедлить шаг, и в конце концов послеполуденный июльский зной загнал его в прохладный бар с кондиционером на одной из боковых улочек. Он уселся за стол в темном углу, заказал холодного пива и погрузился в раздумья.
 Сильно размалеванная проститутка с увядшим морщинистым лицом довольно скоро сделала попытку его развлечь.
 — Хочешь, посижу с тобой, ковбой?
 Бриг поднял глаза В тусклом взгляде этой женщины не было ни капли тепла, свойственного Труди Он поднялся из-за стола и швырнул на скатерть пригоршню мелочи.
 — Боюсь, ласточка, когда мне понадобится компания, ты будешь последней, кто об этом узнает, — проворчал он.
 Пока Бриг шел до двери, она успела наградить его несколькими непечатными прозвищами На улице его обдало жаром, как из раскаленной печи. Это напомнило ему о влажном зное джунглей Центральной Америки, правда, там его окружали увитые лианами деревья, а здесь — раскаленные бетонные коробки домов. Сняв свой изумрудно-зеленый пиджак и перебросив его через плечо, Бриг направился назад в гостиницу.
 Стрелки больших часов в холле показывали без пяти пять, когда он взял у портье ключ и прошел к лифту. Рубашка его взмокла от пота и прилипла к спине, он не мог дождаться, когда окажется под душем. Но вот двери лифта наконец разъехались в стороны, и Бриг с изумлением обнаружил в нем Макса. Его натренированный взгляд уловил вкрадчивое движение, каким Макс сунул себе в карман ключ от номера.
 — Какая встреча! Я, признаться, не ожидал, что ты так долго пробудешь в отеле, — сухо заметил Бриг, отступая в сторону, чтобы дать проход спустившимся на лифте постояльцам.
 — У меня здесь было деловое свидание, — нахмурился Макс, но его смущенный тон выдавал его так же, как и сладкий запах духов, исходивший от его одежды.
 Бриг саркастически усмехнулся.
 — А ты, как я погляжу, все такой же любитель женского пола! — В тот момент он весьма неприязненно относился ко всему миру в целом, а к Максу и прекрасной половине человечества — в особенности. — И кто же она?
 Уж не та ли чернокожая красотка, что восседает у тебя в приемной? Уверен, что вы приняли все меры предосторожности и возвращаетесь из отеля в офис поодиночке и разными дорогами.
 На самом деле Бриг хотел только подразнить Макса: он был уверен, что его кузен встречался с какой-то другой женщиной. Как ни странно, запах духов негритянки Бриг хорошо запомнил, и он не имел ничего общего с тем ароматом, которым был пропитан пиджак Макса.
 Макс замер и даже слегка побледнел под загаром.
 — Я не обязан тебе все объяснять!
 — Ты прав. Не обязан. Но тебе надо придумать, как избавиться от запаха женских духов, прежде чем ты вернешься к себе в офис. Как жаль, что в магазинчиках компании не торгуют парфюмерией! А то бы ты мог сказать, что отлучался по делам фирмы…
 Двери лифта в этот момент начали закрываться. Не обращая внимания на то, что лицо Макса из серого стало приобретать розовый оттенок, Бриг мимо него шагнул в лифт. В конце концов, какое ему дело до развлечений кузена? Более всего на свете Бригу сейчас хотелось встать под холодный душ.
 Отперев дверь, он вошел к себе в номер Занавески были опущены, и в комнате царил полумрак. Швырнув пиджак на стул, он направился к окну, чтобы поднять шторы. Солнечный свет тут же заиграл на голубом покрывале кровати. Бриг оглядел комнату и скроил недовольную гримасу: его номер не отличался ни на йоту от тысячи других номеров в подобных отелях.

 3

 Напевая себе под нос, Джордана шла по коридору, в руках она держала тяжелый громоздкий пакет, обернутый в изумрудно-зеленую фольгу, и тщетно пыталась взяться за него поудобнее.
 Внутри свертка находилась скульптура, выполненная в авангардистском духе и потому не походившая ни на что на свете. Джордана считала это не искусством, а ерундой и всегда сокрушалась, что ее брат относится к подобным произведениям со всей серьезностью. К тому же эти скульптуры были еще и очень дороги. У нее ни за что не хватило бы денег, если бы за завтраком ей не удалось перехватить недостающую сумму у отца Но купить эту уродину было необходимо, после ссоры, которая произошла у них с братом на прошлой неделе, Джордана очень на нее надеялась. А ведь сначала предполагался гораздо более скромный подарок по случаю новоселья…
 При мысли об этой дурацкой ссоре Джордана вздохнула. Теперь, признаться, она уже и не помнила, с чего у них все началось. Считается, что ссоры между братом и сестрой — дело вполне естественное, но так случилось, что их столкновения давно уже приняли не совсем здоровый характер. Джордана считала, что во всем виновата ее слишком порывистая натура, и угораздило же ее появиться на свет рыжей! Кроме того, между Китом и ею никогда не было настоящей близости. Слишком сильно они с братом отличались друг от друга, и столь же диаметрально противоположными были их интересы. Образно говоря, их мировосприятия отличались даже по цвету: там, где брат видел черное, Джордана неизменно находила яркие, светлые тона.
 Обнаружив нужный ей номер, она поставила пакет на пол и позвонила. Послышались шаги. Джордана снова схватила пакет и, держа его на вытянутых руках так, что не видно было лица, выпалила, едва открылась дверь:
 — Сюрприз!
 Последовала неловкая пауза. Джордана выглянула из-за пакета и озадаченно уставилась на совершенно незнакомого человека, который стоял в дверном проеме и совсем не походил на ее брата.
 В глазах мужчины мелькнула искорка узнавания.
 — Здравствуйте. Вы, наверное, и есть Джордана?
 — Д… да, — запинаясь, проговорила она, разглядывая стоявшего перед ней высокого блондина. — Я, знаете ли, ищу брата…
 — Кристофера сейчас нет. К сожалению, он не сказал мне, когда вернется. А у вас была договоренность о встрече?
 Джордана отметила про себя, что парень хорош собой и молод — не старше двадцати пяти.
 — Нет, мы не договаривались. Просто я решила забежать к нему и вручить подарок на новоселье.
 Джордана кивком головы указала на громоздкий пакет, который все еще держала в руках, после чего посмотрела на парня в упор и довольно бесцеремонно поинтересовалась:
 — А вы, собственно, кто такой?
 — Меня зовут Майк Паттерсон, — в его тоне чувствовалась какая-то напряженность. — Разве Кристофер ничего обо мне не говорил?
 Джордана уже давно свыклась с тем, что большинство людей называло брата полным именем и лишь они с отцом по-прежнему звали его Китом.
 — Нет, не говорил, — чистосердечно призналась она. — А что, должен был? Извините, конечно, но Кит почти не рассказывает мне о своих друзьях и подружках.
 — Понятно. — На лице молодого человека появилось непроницаемое выражение — Придется мне объяснить самому. Видите ли, мы с Кристофером поселились вместе, поскольку платить за эту квартиру одному слишком накладно.
 — Я этого не знала, — Джордана попыталась сгладить неловкость момента нервным смешком. — Дело в том, что мы с Китом не разговариваем уже больше недели… Может быть, вы позволите мне войти?
 — Разумеется Теперь парень засуетился, словно вспомнил, что перед ним особа женского пола и нужно вести себя соответственно.
 — Позвольте мне взять у вас сверток!
 — Спасибо, я и сама справлюсь.
 Парень наконец догадался отойти в сторону, и Джордана вошла в квартиру брата.
 — Если хотите, можете поставить его на кофейный столик.
 Джордана решила последовать совету Майка и поставила статуэтку, не разворачивая, на стеклянную поверхность стола. Потом она выпрямилась и огляделась.
 — А у вас хорошо. — Она повернула голову к приятелю Кита, и ее темно-рыжие волосы шлейфом полетели за ней, вспыхивая на солнце золотистыми искорками. — Я, Правда, больше люблю традиционную мебель: мне кажется, она придает дому уют. Но Киту по душе современные выверты из хрома и стекла. Вам тоже это нравится?
 — Да, — он улыбнулся, и в его глазах появилось снисходительное выражение, которое ей так часто доводилось замечать во взгляде брата.
 Джордана недовольно нахмурилась: он, наверное, считает ее девчонкой-несмышлеиышем, а ведь ей, между прочим, двадцать четыре года! Стараясь взять себя в руки, она отвернулась и заметила великолепное растение в горшке, стоящее у самого окна.
 — Какое красивое каучуковое дерево! Должно быть, это ваш вклад в дело обустройства квартиры?
 — Так и есть, — удивленно отозвался Майк Паттерсон. — А как вы догадались?
 — Ну, это легко, — рассмеялась девушка. — Кит ничего не понимает в растениях — да и вообще в природе, по правде говоря.
 — Могу я вас чем-нибудь угостить? — снова засуетился Майк. — Хотите кофе? Или кока-колы? А может, вы предпочитаете что-нибудь спиртное? Я знаю, как готовить коктейль «Маргарита»…
 — Нет, спасибо, — Джордана взглянула на плоские светлые часы, украшавшие ее запястье. — Я лучше пойду.
 — Но отчего вы не хотите подождать Кристофера?
 Судя по всему, молодому человеку казалось, что ей не понравилось его присутствие и именно из-за этого она так торопится уйти.
 — Но вы же сами сказали, что не знаете, когда Кит вернется, — напомнила ему Джордана и двинулась к двери летящей грациозной походкой.
 — Он будет сожалеть, что вы ушли, не повидав его… — пробормотал Майк, но Джордана только пожала плечами.
 — Передайте ему, пожалуйста, что я заходила и… — Джордана открыла дверь и остановилась на пороге, — я очень надеюсь, что ему понравится мой подарок. Будьте здоровы. Приятно было познакомиться, Майк.
 — Мне тоже…
 Когда Джордана захлопывала дверь, ремешок ее сумочки соскользнул с плеча. Она поправила его и отправилась в обратный путь по длинному коридору.
 Полчаса спустя Джордана уже открывала другую дверь — ту, что вела в роскошные апартаменты, где жили родители. В просторном холле горничная устанавливала вазу со свежесрезанными розами на стол из орехового дерева.
 — Привет, Тесса! Цветы выглядят просто изумительно. — Джордана задержалась на минуточку, чтобы полюбоваться. — Родители вернулись?
 — Ваша мать пришла час назад. Она у себя в комнате — отдыхает перед обедом.
 Говорила Тесса, как всегда, сдержанно, но глаза ее лучились довольной улыбкой. Еще бы, хозяйская дочь добрым словом отозвалась о ее искусстве флористки!
 — Благодарю. — Джордана направилась было в кабинет отца, но потом повернулась к служанке. — Обед в восемь?
 — Как обычно.
 — В таком случае у меня еще много времени. Мама всегда так долго переодевается к обеду… — Джордана наморщила носик, давая понять, как она относится к этой привычке матери.
 Минуя гостиную, обставленную мебелью в стиле Людовика XIV, Джордана отправилась в кабинет отца. Стукнув один раз в дверь, она отворила ее и вошла в убежище Флетчера Смита. Владелец кабинета восседал в своем любимом кресле с выцветшей кожаной обивкой. На коленях Флетчера лежал открытый журнал, в зубах он держал потухшую трубку. Задумчивое выражение на его лице мгновенно сменилось улыбкой, едва он увидел дочь.
 — Привет, папочка!
 Летящей походкой Джордана подошла к креслу и поцеловала отца в гладко выбритую щеку. Отец показался ей усталым, но она решила об этом не упоминать. Выпрямившись, она сказала:
 — Я хочу немного выпить. Налить тебе виски?
 — Не откажусь.
 Флетчер Смит вынул изо рта трубку и принялся выбивать ее о край стоящей рядом пепельницы. Джордана поставила на стол поднос с хрустальным графином и четырьмя стаканами Два из них она наполнила янтарным напитком, а в два других налила воды. Лед Джордана добавлять не стала: с некоторых пор они с отцом пришли к выводу, что вкус виски лучше проявляется при комнатной температуре.
 Взгляд девушки скользнул по убранству кабинета.
 Эта комната всегда нравилась ей гораздо больше, чем остальная квартира, отделанная в соответствии со вкусами матери, и за последние двадцать лет она нисколько не изменилась. Разве что на стенах появились новые головы добытых Флетчером животных. А самым последним приобретением была голова рогатой антилопы, которую подстрелила Джордана.
 Флетчер взял стакан, который ему протянула дочь.
 — Ты заходила к Киту?
 Джордана с видимым удовольствием сделала первый глоток и уселась на ближайший диванчик, подогнув под себя длинные ноги.
 — Заходила.
 — И что же он сказал по поводу подарка?
 — Его не было дома. Мне не хотелось дожидаться, я оставила подарок на столе и ушла. — Джордана сделала еще один глоток, после чего подняла на отца глаза. — Представляешь, оказывается, он живет не один! Ты знал об этом?
 — Нет.
 Флетчер поставил свой стакан на маленький столик и принялся набивать трубку.
 — Так вот, у него есть приятель. Сегодня я с ним познакомилась. Его зовут Майк Паттерсон. Довольно симпатичный. Судя по всему, эта парочка собирается превратить апартаменты в настоящее холостяцкое гнездышко.
 Джордана откинулась на подушки диванчика и принялась взбалтывать виски в своем стакане, сосредоточенно вглядываясь в янтарную жидкость.
 — Папа, а правда, что Кит решил жить только на те средства, которые ему самому удается зарабатывать?
 Я это к тому, что его сосед заявил, будто он переселился к Киту, чтобы тому было легче расплачиваться за квартиру.
 — По-моему, в этом смысле он был настроен весьма серьезно. — Флетчер поднес зажигалку к трубке, раскурил ее и выпустил струйку голубоватого дыма. — А тебе советую, прежде чем к нему отправляться, сначала удостовериться, что он дома.
 — Но почему? — Джордана приподняла голову и удивленно посмотрела на отца. — Только по той причине, что у него появился сосед? Но Майк показался мне вполне приличным парнем. Не похоже, чтобы ему вдруг пришла в голову мысль наброситься на меня.
 — Нет, конечно. Я имел в виду совсем другое, — в голосе Флетчера слышалось раздражение, и Джордана нахмурилась. — Просто мне кажется, что мы должны уважать стремление Кита к самостоятельности и не соваться к нему, не договорившись предварительно о встрече.
 — Полагаю, что ты, как всегда, прав Она опустила глаза, но продолжала рассматривать отца сквозь густые ресницы Ей удалось заметить, что во взгляде Флетчера Смита проступила тщательно скрываемая от посторонних глаз боль Потом он положил руку на лоб, так что она уже не могла разглядеть выражение его лица.
 — Что с тобой, отец? У тебя болит голова?
 Флетчер Смит, казалось, удивился.
 — Голова? — рассеянно переспросил он. — Знаешь, пожалуй, ты и права. Болит.
 Джордана поднялась и снова подошла к его креслу.
 Поставив свой стакан рядом со стаканом Флетчера, она начала массировать ему плечи и шею.
 — Ну как? Лучше?
 — Гораздо лучше, — пробормотал Флетчер, чувствуя, как отступает сковывающее его напряжение.
 — Если ты отбросишь ложное самолюбие и станешь при чтении прибегать вот к этому, — она похлопала его по нагрудному карману пиджака, где хранился футляр для очков, — то и глаза напрягаться не будут, и голова болеть перестанет. — Джордана стала разминать тренированные мышцы у него на шее.
 — Тогда я постараюсь изыскать новую причину, чтобы не лишать себя этой радости. Или обещай, что ты все равно будешь делать мне массаж, — усмехнулся Флетчер — Ты что-то совсем разбаловался! — шутливо пожурила отца Джордана.
 — Это все благодаря тебе, — вздохнул Флетчер, сразу сделавшись серьезным.
 Джордана поняла, что замечание отца является замаскированной жалобой на недостаток внимания со стороны жены, и быстро перевела разговор на другую тему:
 — А что ты поделывал сегодня? — осведомилась она.
 — После того как ты ушла, я пил кофе с Максом Сэнгером и его кузеном. Потом… — Стук в дверь прервал его рассказ. — Что такое?
 В комнату вошла горничная.
 — Вам звонят, мистер Смит. Это ваш адвокат, мистер Блэкберн.
 — Благодарю вас, Тесса. Переключите телефон на кабинет.
 — Похоже, тебе предстоит серьезный разговор, — заметила Джордана и, захватив свой стакан, направилась к двери. — А я пока приведу себя в порядок перед обедом.
 — Хороший же ты друг, нечего сказать! — шутливо обратился к дочери Флетчер — Бросаешь меня в тот самый момент, когда на меня готовится накинуться со своими скучнейшими рассуждениями Блэкберн.
 Джордана рассмеялась и выскользнула из кабинета.
 Не прошло и десяти минут, как она уже стояла под упругими струями душа, размышляя над словами отца. Да, их с полным основанием можно было назвать друзьями — причем друзьями близкими, закадычными. А такого рода узы подчас связывают людей куда более тесно, нежели узы родственные…
 Когда Джордана спустилась в столовую, на обеденном столе времен Французской империи красовалось всего два прибора. Девушка удивилась и встревожилась. Кажется, отец не собирался никуда уезжать… Что могло случиться? Неужели Блэкберн сообщил ему нечто совершенно непредвиденное? Джордана уставилась на резной деревянный буфет, словно пыталась отыскать в его причудливых узорах ответ на мучивший ее вопрос.
 Ее размышления были прерваны появлением матери, которая прошла сквозь высокую арку дверного проема, величественная, словно королева На ней было платье из ярко-голубого шелка в старокитайском стиле, а бриллиантовые серьги в ушах отбрасывали радужные искры при малейшем движении головы. Взгляд зеленоватых кошачьих глаз хозяйки дома с неодобрением остановился на простой шелковой блузке Джорданы и ее длинной черной юбке.
 — Твой отец сегодня с нами обедать не будет. Кажется, ему понадобилось срочно подписать какие-то бумаги, — небрежно заметила она, тем самым продемонстрировав свою полную незаинтересованность делами мужа. — Так что, как видишь, из всей нашей «большой дружной семьи» за столом сегодня будут только двое — ты и я.
 — Как мило! — пробормотала Джордана, усаживаясь по правую руку от матери.
 Приобретение мебели различных стилей и эпох и расстановка ее по комнатам являлись любимейшим занятием Оливии Смит. Единственным условием, которое неуклонно соблюдалось в декоре дома при полнейшем разностилье прочих его элементов, был зеленый цвет, доминировавший в отделке. В частности, бархатные светло-зеленые шторы в столовой обладали неуловимым оттенком, более всего напоминающим молодой мох по весне.
 Через несколько секунд после того, как дамы уселись, в столовой появилась Тесса и принялась разливать по тарелкам суп.
 — Ты идешь куда-нибудь сегодня вечером, Джордана? — осведомилась мать.
 — Нет. — Девушка зачерпнула ложку супа и искоса взглянула на эту все еще очень привлекательную женщину. — А ты?
 Хотя вопрос был задан тихим голосом, в нем вполне отчетливо проступала язвительная насмешка.
 — Нет, я тоже останусь дома. Завтра мне предстоит очень трудный день… надо будет подготовить все для вечеринки Я хочу сегодня отправиться спать пораньше, — заявила Оливия Смит, не подав виду, что стрела Джорданы достигла цели. — Кстати, не могла бы ты завтра мне помочь с приготовлениями?
 — Конечно, — благонравно опустила глаза девушка.
 Дальнейший их разговор, не прекращавшийся в течение всего обеда, напоминал обмен булавочными уколами, и к концу его Джордана почувствовала себя утомленной.
 — Кофе мы будем пить в гостиной, Тесса, — отрывисто заявила Оливия, когда в столовой появилась горничная, неся поднос с кофейным прибором и десертом.
 После этого мать и дочь проследовали в другую, еще более роскошно обставленную комнату.
 Оливия Смит была настолько изысканной светской дамой, что в ее присутствии дочь постоянно чувствовала себя эдаким неуклюжим подростком. А постоянные подкалывания матери выводили ее из себя, как когда-то в детстве.
 — Сегодня ты была на редкость разговорчива, Джордана, — заметила мать. — К своему большому удовольствию, я убедилась, что ты все еще в состоянии поддерживать интеллигентный разговор о политике, театральной жизни и литературе.
 — Ты забываешь, Ливви, что в то время, как ты читаешь адаптированные издания романов, я стараюсь прочесть их в неурезанном, взрослом варианте. — Девушка давно уже не называла Оливию мамой.
 Ее выпад был оставлен незамеченным — Я в восторге от нашей беседы. Обыкновенно, когда я слушаю ваши с отцом охотничьи байки, у меня от скуки слезы на глаза наворачиваются.
 — Возможно, если бы ты попыталась вставить хоть словечко в наши с отцом разговоры, их предмет сделался бы иным, — заметила Джордана; ее всегда раздражала отстраненность, которую Оливия всякий раз демонстрировала за общим столом. — Мы с отцом были бы рады поговорить на какую-нибудь другую тему — «Мы с отцом, мы с отцом»! — передразнила мать, и в ее зеленых глазах промелькнул отблеск какого-то сильного чувства. — Я только это от тебя и слышу. Вы с ним проводите столько времени вместе, что я удивляюсь, как тебе до сих пор не пришла на ум мысль выйти за него замуж! — Тут она недобро рассмеялась, словно обращая свои слова в шутку, но на самом деле радуясь, что ей представилась возможность уязвить дочь.
 Слабая преграда, которая до сей поры сдерживала норов Джорданы, рухнула. Девушка буквально затряслась от ярости.
 — Как ты смеешь говорить такое?! — во весь голос закричала она. — У нас с отцом общие интересы. И мы любим друг друга. Да, я люблю своего отца, а ты пытаешься представить это так, будто речь идет о какой-то противозаконной и постыдной вещи! Но почему'?! Не оттого ли, что я, в отличие от тебя, способна любить кого-то? Ты ненавидишь меня за то, что я смогла развить в себе чувство привязанности к одному человеку? Одному-единственному? Тебе ведь одного мужчины мало — разве он способен удовлетворить твои аппетиты?
 Ослепленная яростью, Джордана сразу отреагировала на пощечину. Боль, однако, была настолько резкой и неожиданной, что у нее зашумело в голове, а на глазах выступили слезы. Она широко раскрыла глаза и встретилась с холодным, полным ненависти взглядом матери.
 — Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — приказала та дрожащим голосом.
 — Ну уж нет! Я слишком долго молчала Мне было двенадцать лет, когда я наконец поняла, что все твои так называемые друзья являются, по сути, твоими любовниками. Я знаю, конечно, что об этом говорить не пристало, поскольку это главный семейный секрет — так сказать, скелет шкафу, который имеется у всякой приличной семьи. Но мы — Кит, отец и я, Тесса, слуги, возможно даже, что и все наши друзья, — были об этом осведомлены.
 Я не могу понять одного — почему ты относилась к отцу подобным образом. А главное — отчего он позволил тебе так его унижать?!
 — У каждого явления, Джордана, всегда есть две стороны.
 Черноволосая женщина стала постепенно обретать былую сдержанность. Ее лицо снова превратилось в гладкую, не выдававшую ни чувств, ни мыслей маску. Правда, на виске у нее чуть дрожала маленькая голубая жилка.
 — Вносите же кофе, Тесса, — приказала Оливия застывшей в дверях служанке. — И не делайте круглые глаза. Можно подумать, что вам прежде не доводилось видеть наших маленьких семейных сцен…
 — Слушаю, мадам.
 Затянутая в форменное платье горничная внесла в гостиную поднос и прошла вперед с такой осторожностью, словно ступала по битому стеклу. Установив кофейник и чашки на полированной — с золотом — поверхности кофейного столика, она замерла рядом чуть ли не по стойке «смирно».
 — Что-нибудь еще, мадам?
 — Ничего.
 Махнув унизанной кольцами рукой, Оливия отпустила горничную и принялась сама разливать кофе После этого она уселась на вышитый дамасский пуфик и внимательно посмотрела на дочь.
 — Вот было бы чудо, если бы ты попыталась взглянуть на положение в семье моими глазами, Джордана!
 — Ты так долго изображала из себя мученицу, Ливви, что под конец и сама поверила в собственные фантазии.
 — Ты не понимаешь, что значит одиночество, — грустно сказала Оливия, протягивая дочери хрупкую кофейную чашку и блюдечко, украшенное изысканным розовым орнаментом. — Хорошо, хоть Кристофер понимает…
 — Он всегда был твоим любимчиком, — констатировала Джордана, впрочем, без малейшей ревности. — Сколько я помню, ты вечно над ним тряслась — кстати, не без пользы для себя. Ты использовала мальчика, чтобы усилить свое влияние на отца: ты ведь знала, как ему хотелось иметь сына, и все время настраивала Кита против него. Всякий отец мечтает научить своего наследника тому, что умеет сам, рассказать ему о том, как он понимает жизнь, привить ему уважение к семейному бизнесу. А для нашего отца самое главное на свете — охота.
 — Зато ты, Джордана, все время только этим и занималась. Уж не пыталась ли ты сыграть роль любящего сына? — осведомилась Оливия сладким до приторности голосом.
 — Нет! — Девушка резким движением поставила на столик чашку и блюдце. Она никак не ожидала, что слова матери так больно заденут ее. — Я не пытаюсь заменить ему сына! Я женщина и выгляжу как женщина! Я поступаю, как поступают женщины, у меня женский склад ума…
 Из-за того, что мне нравятся охота и спорт, нельзя еще делать вывод, что мне недостает женственности. Повторяю, я не замена сына, я просто друг своего отца. Один из тех немногих, что у него еще остались… И этим он тоже обязан тебе! Слишком часто ты обмалывала его с близкими ему людьми на глазах у всех.
 Джордана резко поднялась и двинулась прочь из комнаты.
 — Куда это ты направляешься? — нахмурилась мать.
 — К себе в комнату, — ответила девушка, не оборачиваясь. — В этой становится нечем дышать!
 — Ты так ничего и не поняла, Джордана, — прозвучало ей вслед. — Я всегда оставалась в одиночестве…

 4

 Джордана намазала черной икрой крекер и сунула его в рот. Поставщик провизии внимательно наблюдал за тем, как она слизнула с пальца несколько отливавших перламутром серых зернышек.
 — Ну как? Вкусно?
 — Ммм… Очень.
 — Может быть, хотите попробовать другой сорт? — осведомился поставщик заискивающим тоном.
 — Ммм. Нет, благодарю вас. Икра превосходная.
 Джордана прошлась по комнатам, где суетились нанятые на вечер официанты, подготавливая все необходимое. Из гостиной доносились оживленные голоса, один из которых, похоже, принадлежал ее брату.
 — ..все наверняка пройдет удачно, — услышала она конец произнесенной им фразы.
 — Надеюсь, — последовал ответ матери. — Но ты ведь знаешь, как мне всегда тебя не хватает! Очень жаль, что в этот раз ты не мог помочь…
 — Уверен, что и без меня у тебя все получилось на высшем уровне.
 — Честно говоря, не представляю, что из всего этого выйдет. Отец пригласил на вечер кое-кого из своих друзей, — тяжело вздохнула мать.
 За этим наверняка должны были последовать язвительные комментарии, но Оливия сдержалась, заметив, что в комнату вошла Джордана.
 — Простите, что помешала, как жаль, что мне приходится прерывать твои излияния, Ливви, — произнесла она с иронией, намекая на внезапно повисшую в комнате мертвую тишину. Ее продолговатые глаза со вспыхивавшими в них зелеными искорками скрестились с полыхнувшим огнем взглядом матери.
 — Привет, Джордана, — Кристофер поспешил разредить атмосферу.
 — Здравствуй, Кит, — взгляд Джорданы сразу потеплел. — Вчера я к тебе заходила.
 — Майк говорил мне. Я пришел через полчаса после твоего ухода.
 Высокий, стройный и изящный, Кит обладал густыми черными волосами своей матери От отца же он унаследовал темные проницательные глаза, окаймленные длинными, загибающимися кверху ресницами. Его точеное тонкое лицо поражало классическими, едва ли не идеальными чертами. Годы, правда, наложили на них отпечаток, лишив излишней мягкости и чувствительности и добавив известную долю цинизма. Как бы то ни было, он был чрезвычайно привлекательным мужчиной — Джордана, во всяком случае, не встречала никого красивее.
 Внезапно ее внимание привлек шорох упаковочной бумаги. По коридору шествовала Тесса с пакетом в руках.
 Из пакета выглядывал кусочек изумрудно-зеленого шелка.
 — Ливви, неужели опять новое платье?! — В голосе Джорданы проступила привычная злая ирония: у ее матери имелся огромный шкаф, набитый платьями, причем большинство нарядов она надевала раз или два.
 — Именно! Это платье сделано по эскизу Кристофера специально для сегодняшней вечеринки. — Оливия, как обычно, пропустила иронию мимо ушей. — Кстати, тебе тоже было бы неплохо пройти к себе и переодеться, Джордана.
 — У меня еще полно времени, — пожала плечами дочь. — Я ведь не трачу на одевание столько времени, как ты!
 Это была совершеннейшая правда — Джордана еще раз вгляделась в лицо матери, на котором благодаря заботам косметологов не было ни малейших следов прожитых лет.
 Оливия уже приготовилась ответить дочери колкостью, но Кит успокаивающим жестом положил ладонь ей на плечо.
 — Почему бы тебе не пойти к себе и не отдохнуть немного, мама? Ты должна выглядеть сегодня лучше всех!
 Я прослежу, чтобы прислуга сделала все, как надо, — пообещал он. — У тебя был Длинный день, полный забот, и ты заслужила хотя бы несколько минут покоя.
 — Ты прав, дорогой! — Во взгляде Оливии, обращенном к сыну, появилась несвойственная ей мягкость — Отличная мысль. Спасибо тебе за заботу.
 Сжав зубы, Джордана молча наблюдала за тем, как мать, словно королева, выплыла из гостиной. Потом, взглянув на брата, она осуждающе покачала головой.
 — Вечно ты ее защищаешь, будто она ребенок, которого надо оберегать от всяческих трудностей! Но почему?
 Она ведь взрослая женщина — и к тому же с острыми зубами.
 — Интересно, ты способна испытывать к кому-нибудь сострадание, Джордана?
 — Сострадание? К ней?! — Девушка почувствовала, что сейчас взорвется, и поспешила взять себя в руки. — Ну почему мы с тобой вечно спорим и ругаемся? Разве нельзя поговорить спокойно?
 — Просто мы с тобой абсолютно разные люди. — Кристофер был спокоен, как скала — он вообще редко позволял чувствам взять над собой верх. — Как бы мы ни были привязаны друг к Другу, мирно существовать вместе мы не можем. Когда ты наконец поймешь, что у наших родителей точно такие же проблемы?
 Джордана пожала плечами Ей всегда казалось чрезмерным его стремление войти в положение родителей — и прежде всего, разумеется, матери.
 — Мне кажется, они сами способны разобраться со своими проблемами. А я сейчас хотела бы принять ванну и переодеться перед началом вечера.
 Выбравшись из ванны, Джордана накинула короткий купальный халат, затянула на талии пояс и присела к туалетному столику, вынимая из прически заколки и распуская волосы. Но стоило ей только взять в руки баночку с увлажняющим кремом, как в дверь постучали — Кто там? — с изрядной долей раздражения спросила Джордана.
 — Это я, — отозвался ее брат. — Не возражаешь, если я войду?
 Секунду помедлив, Джордана вздохнула:
 — Входи.
 Дверь в спальню распахнулась и захлопнулась снова.
 Кристофер пересек комнату и остановился за ее спиной.
 Медленно втирая крем в кожу, девушка смотрела на его отражение в зеркале, опасаясь, что он снова затеет разговор, от которого ей удалось так ловко отвертеться.
 — Я тебя надолго не задержу Просто хотел поблагодарить за подарок, — сказал между тем брат Губы Джорданы сами собой расплылись в улыбке.
 — Не стоит благодарить. Надеюсь, он тебе понравился?
 — Очень даже. Особенно я оценил, что ты переступила через собственные пристрастия.
 — А мне понравилось, как ты обставил и отделал свою квартиру. — Джордана провела щеточкой по пушистым рыжеватым бровям. — Скажи, а чем занимается Майк?
 — Он работает инженером в процветающей строительной фирме.
 Темные глаза Кристофера внимательно наблюдали за реакцией сестры. Казалось, он ждал от нее дальнейших расспросов, но Джордана не знала, что еще сказать.
 — Похоже, он очень милый парень, — наконец выдавила она из себя.
 — Рад, что он тебе понравился… — Кристофер снова сделал паузу, но потом сам же и нарушил молчание. — Когда вы с отцом отправляетесь в следующую экспедицию?
 — Трудно сказать. Пока что мы оформили разрешение на отстрел диких баранов в Айдахо, но охотничий сезон открывается только в сентябре. Отец, правда, что-то говорил о возможности поехать порыбачить в августе…
 Но, я думаю, все свое свободное время он отдаст тренировкам, чтобы войти в форму перед охотой в Айдахо.
 — Слушай, а ты никогда не думала о том, чтобы обзавестись семьей и жить своим домом? — Во взгляде Кита не было и намека на насмешку. Казалось, он со всей серьезностью ждал от сестры ответа на этот вопрос. — Неужели тебе еще не надоело странствовать по белу свету, убивая несчастных животных?
 — С какой стати? Только потому, что тебя вдруг укусила какая-то муха и ты решил отделиться? Нет, мой дорогой, я пока не собираюсь следовать твоему примеру.
 Мне нравится то, чем я занимаюсь. И, кстати, занятие это называется охотой и не имеет никакого отношения к убийству!
 — Это вопрос семантики. А конечный результат один и тот же — мертвое животное.
 Уголки рта Кита поползли вниз, придавая его лицу выражение брезгливости, в глазах полыхнули темные огоньки, и Джордана принялась в который раз терпеливо разъяснять брату свою точку зрения.
 — Если бы в этой стране не было охотников, дикие звери расплодились бы сверх меры. Они бы причиняли тяжкий урон посевам, вытаптывали сельскохозяйственные угодья, а потом все-таки вымерли бы от бескормицы.
 Число диких животных необходимо контролировать. Охота в этом смысле — вещь куда более гуманная, нежели смерть от голода или эпидемий — Ладно, с этим я готов согласиться. Я не понимаю другого: как ты можешь получать от охоты удовольствие?
 — Мне прежде всего нравится сам процесс. Я люблю находиться среди дикой природы, вдали от людей. Очень интересно наблюдать животных в их естественных условиях обитания — это совсем не то, что смотреть на них в зоопарке. Видел ли ты когда-нибудь, как над горной кручей парит орел, повинуясь воздушному потоку? Или как играет поутру молодой самец-олень, вскидывая свои совсем еще молодые рожки? А кроме того, меня вдохновляет азарт борьбы! Ты не представляешь себе, какой трепет пронизывает человека, когда он выходит на поединок со зверем. Ведь у животного органы восприятия и инстинкты развиты в Десятки раз сильнее, чем у охотника. И человек должен противопоставить им свой ум и мастерство.
 — Нет, вы ее только послушайте! — Кристофер захлопал в ладоши, и в глазах его заплясали веселые бесенята. — Какое красноречие!
 — Прекрати! — вспыхнув, Джордана бросила в сторону брата смущенный взгляд — Ладно, — согласился тот. — Давай сменим тему.
 Скажи мне лучше, кто будет твоим кавалером на сегодняшнем приеме?
 — Нет у меня кавалера! — буркнула она, накладывая коричневый и бежевый тона на веки.
 — Это почему же? — Тонкие брови Кристофера в удивлении изогнулись. — Помнится, вокруг тебя всегда увивалось множество красавцев, так что было из кого выбрать.
 — Я решила держаться от мужчин подальше. У меня нет ни малейшего желания соревноваться с Ливви из-за пальмы первенства такого рода. — И снова в голосе Джорданы проступили напитанные ядом нотки, от нее повеяло арктическим холодом.
 — Черт бы тебя побрал, сестренка! — в сердцах произнес Кристофер, и его лицо потемнело от гнева — Когда ты только перестанешь винить ее во всех смертных грехах?
 — А когда ты перестанешь за нее заступаться? — мгновенно отразила его выпад девушка. — Мы оба отлично осведомлены о ее любовных похождениях И они отнюдь не достояние истории. Это — ее прошлое, настоящее и будущее! Она не способна измениться — я давно уже этого от нее не жду. Единственное, что я могу в данном случае сделать, — не идти по ее стопам. И надеюсь…
 — А у тебя и не получится — перебил ее Кристофер. — Я знаю, у тебя было несколько легких интрижек, но твой выбор партнеров всегда оставлял желать лучшего.
 А ведь у тебя такое роскошное тело, что глупо делать вид, будто оно не требует своего.
 — Я умею контролировать свои желания! — со всей решительностью заявила она.
 — Твоя проблема совсем не в том, умеешь ты обуздывать свои чувства или нет.
 — Неужели? — Джордана с вызовом вздернула подбородок. — Ну что ж, поскольку ты, судя по всему, отлично разбираешься в таких делах, может быть, скажешь, в чем она?
 — Мне кажется, ты полагаешь, что секс — это нечто постыдное. Возможно, именно по этой причине ты всегда была так неразборчива в мужчинах. А на самом деле секс — великая вещь! Особенно когда занимаешься им с человеком, которого любишь. И после этого никогда не бывает стыдно, а лишь чувствуешь необыкновенное удовлетворение.
 — Ну, раз ты такой великий специалист, в следующий раз буду обращаться к тебе за помощью. Где уж мне самой подобрать достойного партнера!
 Кристофер нахмурился, по краям его рта пролегли две глубокие морщинки.
 — Возможно, ты лучше меня поймешь, если я попытаюсь сравнить занятия любовью с охотой. Ведь на охоте ты не тратишь зря время, выслеживая мелких и непримечательных представителей фауны. Ты, несомненно, выбираешь самых лучших — крупных, сильных, смелых. Насколько я помню, такие звери на вашем, охотничьем, языке именуются «призовыми»? — Кит сделал паузу.
 Свойственное ему ровное расположение духа стало постепенно к нему возвращаться. — У каждого живого существа имеется пара, Джордана. А если ты опустишь руки и решишь вообще отказаться от всякой сексуальности, со временем она начнет тебе мстить и сделает тебя несчастнейшим существом.
 Джордана не решалась поднять глаза на брата и молча вертела в руке кисточку из своего косметического набора. То, что говорил Кит, определенно имело смысл… Но если она признает его правоту, что станет с ее убеждениями?
 Молчание затягивалось, и она наконец подняла глаза.
 Однако в зеркале отразилось одно только ее лицо! Озадаченная исчезновением Кита, Джордана обернулась и обнаружила, что он стоит к ней спиной, нагнувшись над кроватью. Джордана не могла разобрать, что именно там лежит, поскольку брат загораживал обзор, но наконец он повернулся к ней и улыбнулся с лукавым видом.
 — Иди сюда. У меня кое-что для тебя есть Джордана подошла, и в то же мгновение Кристофер извлек из полиэтиленового пакета и продемонстрировал ей длинное черное платье.
 — Это я придумал специально для тебя.
 Прежде всего в глаза Джордане бросилась простота дизайна. От линии талии вверх шли две лямки — более широкие там, где они должны были закрывать грудь, и совсем узенькие у плеч. Спина при этом оставалась совсем открытой, и Джордана, покачав головой, заметила:
 — Что и говорить, смело.
 — Эта вещь идеально тебе подходит, — авторитетно заявил Кристофер. — Платье подчеркнет стройность твоей фигуры и сливочный цвет кожи. Разрезы на юбке не будут стеснять движений, а твоей самой характерной чертой являются как раз свобода и грациозность. Кстати, это вовсе не слишком смело, скорее — соблазнительно.
 — Но я в жизни не носила черных вечерних платьев! — запротестовала было Джордана; ей всегда казалось, что это любимый цвет матери.
 — И напрасно. Черный цвет как нельзя лучше выявит огненный оттенок твоих волос. Уж поверь мне, в этом платье ты будешь просто ослепительна! Пора уже, согласись, подчеркнуть те качества, которые столь выгодно отличают тебя от прочих женщин.
 Джордана одарила брата взглядом, в котором сочетались удивление, восторг и ожидание подвоха с его стороны.
 — Это что, попытка напомнить мне о моей угнетенной сексуальности?
 — Это первый шаг к тому, чтобы освободить ее из-под гнета, — ответил Кристофер без малейшего смущения. — Итак, наденешь ты его сегодня вечером или нет?
 — Да! — решилась наконец Джордана, а потом ее вдруг осенило:
 — Постой-ка, ведь ты сконструировал вечернее платье и для Лив, именно в нем она сегодня явится перед гостями! Ты, стало быть, использовал нас обеих?
 Мы будем выступать в качестве манекенщиц и рекламировать твои способности кутюрье? Ливви будет отражать твою точку зрения на зрелую красоту, а я буду являть собой образ роковой женщины более юного поколения?
 Надеешься, значит, разом убить двух зайцев — и повеселиться от души, и спонсора найти, если повезет? — спросила она, впрочем, совершенно беззлобно.
 Кит пожал плечами, и на его лице появилась циничная улыбка.
 — Так всегда делается. Ладно, пойду узнаю, все ли готово.
 Джордана проводила его задумчивым взглядом. Она не могла отделаться от чувства, что, в сущности, очень плохо знает своего брата. Это открывшееся ей новое качество вызывало одновременно и уважение, и некоторое разочарование…
 Наскоро покончив с макияжем, Джордана наконец надела платье, встала перед зеркалом и ахнула Удивительная простота этого наряда составляла суть его пикантности и неповторимости. Лямки из трикотажа плотно облегали ее груди, подчеркивая их безупречную форму и размер. На талин платье было присборено, но дальше струилось легчайшим свободным каскадом, который при малейшем движении ластился к ногам или летел вокруг бедер.
 Черная, с лоском, материя оказалась наилучшим фоном для ее гладких и белых, как слоновая кость, плеч, подчеркивала огненный отблеск в волосах, появлявшийся всякий раз, когда на них падал свет. Джордана не стала стягивать волосы в прическу, но лишь закрепила по бокам двумя гребнями, чтобы пряди не падали на лицо. Ювелирные украшения она решила свести к минимуму — надела лишь серьги в виде простых золотых колец, которые больше всего любила.
 Когда Джордана вышла в холл, до приезда гостей оставалось еще добрых пятнадцать минут Вместо того чтобы двинуться в комнаты, где должен был состояться прием, она решила зайти к отцу, чтобы выяснить, не нужна ли ее помощь Проходя мимо спальни матери, она обнаружила, что дверь распахнута настежь, а оттуда доносятся голоса родителей. Джордана остановилась рядом — не для того, чтобы подслушать разговор, а для того, чтобы подождать отца.
 — Какое на тебе красивое платье, Оливия! — говорил между тем отец. — Оно придает еще больше блеска твоим зеленым глазам. Это ведь новое платье, если не ошибаюсь?
 Джордана отметила про себя, что в этих, казалось бы, дежурных комплиментах присутствовала неистребимая саркастическая нота В течение последних нескольких лет Флетчер Смит общался с женой исключительно в таком тоне.
 — Да, новое. Его сшили по эскизу Кристофера! — с вызовом в голосе заявила Оливия.
 — Ах да, я совсем забыл, что мой сын — закройщик, — с непередаваемой иронией и горечью сказал Флетчер Джордана вздрогнула Она знала, конечно, что между отцом и сыном существуют разногласия, но и представить себе не могла, что отец относился к Кристоферу с таким презрением.
 — Довольно, Флетчер! — Оливия мгновенно встала на защиту сына. — Кристофер — талантливый дизайнер одежды, настоящий кутюрье. В один прекрасный день он сделается знаменитостью!
 — Помоги нам всем, Боже, если такой день и вправду настанет…
 — Признайся, Флетчер, что в данной ситуации ты думаешь только о себе. Тебя беспокоит, что о тебе подумают или скажут другие. Ты боишься, как бы занятие сына дурно не отразилось на твоей репутации настоящего мужчины!
 — Кит — твой сын, Ливви. Твое творение с ног до головы, — резко бросил Флетчер.
 — Хорошо, можешь меня винить, — вздохнула Оливия. — Я уже свыклась с тем, что все на свете делаю не правильно. Очевидно, я виновата даже в том, что Джордана превратилась в кровожадную авантюристку, неразлучную с оружием Не удивлюсь, если ты станешь отрицать всякую свою к этому причастность!
 — Оставь Джордану в покое! — крикнул отец. — Она очень женственна, и ни одному человеку на свете не придет в голову сказать, что это не так. Даже если она носит на плече винтовку, она продолжает оставаться женщиной до мозга костей!
 Потом из комнаты донесся странный звук — казалось, что-то с силой ударило по поверхности стола.
 — Зачем ты пришел сюда, Флетчер? Для того чтобы затеять ссору перед самым началом вечеринки? — раздраженно поинтересовалась Оливия. — Но тебе не удастся испортить мне настроение, потому что я тебе этого не позволю!
 — Правда? А что в этом сегодняшнем приеме такого особенного? Ты что, пригласила на него своего нового любовника? — теперь в голосе Флетчера слышался уже неприкрытый сарказм. — Скажи, я его знаю? Или ты собираешься нас представить друг другу?
 — А если представлю, что ты станешь делать? — прищурилась Оливия. — Вызовешь на дуэль? Или будешь отводить глаза в сторону, притворяясь, что понятия не имеешь, кто это такой?
 Джордана прижала пальцы к вискам. Ее мать высмеивала мужа с какой-то особенной жестокостью — со всем пылом своей страстной души.
 — А кто это такой, Ливви? Может быть, скажешь мне? — В голосе Флетчера прозвучала угроза, но Оливия не испугалась.
 — Он мужчина! Настоящий мужчина! Когда он держит меня в объятиях, я напрочь забываю о твоем существовании. И должна тебе сказать, что это удивительно приятное ощущение!
 Горечь, накопившаяся за годы этого несчастного брака, была слишком велика, чтобы ее можно было скрывать, и слишком глубока, чтобы супруги могли относиться друг к Другу со спасительным равнодушием. Выплески же ее бывали настолько безобразными, что Джордана, не в состоянии этого выносить, обычно убегала к себе в комнату и плотно прикрывала дверь. Именно так она поступила и сейчас.
 Когда Джордана была ребенком, подобные сцены порой доводили ее до истерики. Как выяснилось, ив двадцать четыре года переносить их было ничуть не легче.
 Джордана потеряла всякое ощущение времени. Присев на край кровати и прижав руки к животу, снова и снова переживала все подробности отвратительной перебранки.
 Она даже не услышала стука в дверь и очнулась, только когда на пороге показался Кристофер.
 — Гости съезжаются, Джордана, — сказал он, помявшись. — Ты собираешься к ним выйти?
 Она подняла на брата невидящие глаза, и между его ровными, словно прорисованными бровями пролегла морщинка недоумения.
 — Что-нибудь случилось?
 — Скажи, почему бы нашим родителям просто не убить друг друга и разом не покончить со всем этим? Отчего они продолжают разрывать друг друга на части?
 Кристофер глубоко втянул в себя воздух и медленно выпустил его через рот. Он то ли не мог, то ли не хотел ответить на вопрос сестры.
 — Она же сведет его с ума своими любовными связями! — не унималась Джордана. — Она похваляется ими, как охотничьими трофеями. Скажи, Кит, отчего она не хочет от него уйти?
 — Ты думаешь, она не пыталась? — пробормотал Кит.
 Глаза Джорданы расширились от изумления.
 — Но я… — начала она в полнейшем смятении.
 — Отец не давал ей развода, Джордана, — произнес Кристофер ровным, лишенным всякого выражения голосом. — Только Господь знает, какое счастливое у нас могло быть детство, если бы он позволил ей с ним развестись. Но… — Он снова глубоко вздохнул. — Так или иначе, ты не должна допускать, чтобы их проблемы ложились тяжким бременем на твои плечи, Джордана. Пойдем к гостям. — Кит протянул ей руку. — Ведь если ты останешься в комнате, ни один человек не увидит этого роскошного платья!
 Губы брата изогнулись в усмешке, но глаза оставались печальными. Джордана поколебалась, а потом вложила свою руку в ладонь Кита. Когда она была ребенком, прятаться в комнате не возбранялось. Но теперь она выросла, и ей не пристало избегать трудностей.

 5

 Макс дожидался кузена в холле гостиницы. Выйдя из лифта, Бриг не стал утруждать себя вежливыми фразами о том, насколько ему приятно лицезреть Макса. Он лишь оглядел его с головы до ног и поинтересовался:
 — А где же твоя жена? Разве она не идет с тобой на прием? — Он был раздражен на весь свет и срывал злость на кузене.
 Бриг облачился в коричневый костюм и рубашку с галстуком, а шляпу намеренно оставил в гостиничном номере. Хотя Бриг и чувствовал себя без нее все равно что голым, он понимал, что его головной убор не подходил для светской вечеринки.
 — Мы с Шарлоттой развелись пять лет назад, когда дети достаточно подросли и оперились. Я думал, ты это знаешь. — Макс двинулся в сторону выхода. — Давай-ка возьмем такси.
 — Я полагаю, что ей в конце концов надоело твое пренебрежительное отношение. Ты же вытирал об нее ноги, как о грязную тряпку. Странно, что она не бросила тебя раньше.
 Бриг знал, что, произнося эти слова, он провоцирует Макса, намеренно пытается его уязвить и заставить расплатиться за решение, которое он, Бриг, принял и которое жгло его изнутри. Впрочем, раз начав, остановиться он уже не мог.
 — Всякий на моем месте за эти слова дал бы тебе по морде, Бриг. Но я не стану этого делать — Макс изо всех сил сдерживался, хотя шея его начала подозрительно краснеть.
 — Пожалуй, попытался бы всякий, это верно. Но только не ты! — криво ухмыльнулся Бриг. — Я вот только одного не пойму — отчего ты не женился снова? Неужели никого нет на примете?
 — Может быть, и есть Но эта женщина так много для меня значит, что я не собираюсь упоминать ее имени, дабы не подвергать твоим омерзительным нападкам!
 Скажи лучше, ты уже решил, что ответить Флетчеру?
 — Решил, — на скулах у Брига заиграли желваки.
 — Может, поделишься с родственником? Или это тайна? — Макс бросил в сторону Брига косой взгляд, радуясь, что, кажется, нащупал-таки у него болевую точку.
 — Я решил принять его предложение, — твердо произнес Бриг.
 На лице Макса отпечаталось удовлетворенное выражение. Его голубые глаза прямо-таки лучились от удовольствия.
 — Ты меня, признаться, очень утешил. Я-то всегда считал, что каждый человек имеет в этой жизни свою цену, а теперь наконец знаю твою.
 В горле у Брига встал комок.
 — Самое главное, что мне не надо продаваться тебе, Макс Я категорически отказываюсь участвовать в твоем сомнительном предприятии и продавать свои акции какому-нибудь богатому глупцу до того, как компания окончательно прогорит.
 — Ну и черт с тобой! Продам свою долю акций, и дело с концом Флетчер все еще заинтересован в покупке.
 И даже если он потеряет деньги на этой сделке, то быстро вернет их себе, поскольку ему скостят налоги. Уж он-то своего не упустит!
 Бриг посмотрел на кузена в упор.
 — А ведь ты его здорово ненавидишь, этого Смита!
 Так или нет?
 Макс Сэнгер старательно избегал смотреть Бригу в глаза.
 — «Ненавижу» — это сильно сказано. Просто у него есть то, что мне до зарезу нужно.
 — Ты — как наш дед Если что-то тебе надо, ты готов ради этого лгать, мошенничать и даже воровать.
 — А что делать? Я должен попытаться. Сдаваться, во всяком случае, я не собираюсь.
 Да, такие парни, как Макс, готовы на все, лишь бы удержаться на поверхности. «И очень часто им это удается», — подумал Бриг. Страдают в этой жизни в основном те, кто зарабатывает на хлеб тяжким трудом. И это несправедливо… Но жизнь по большей части несправедлива к людям. Взять хотя бы его, Брига Ему придется идти наперекор собственным принципам, чтобы спасти свое драгоценное ранчо Возможно, он оттого гак презирал Макса, что в нем, как в увеличительном стекле, отражались и его, Брига, недостатки и слабости? Он где-то слышал, что недостатки, которые мы находим в других, являются отражением наших собственных…
 Такси затормозило в указанном Максом месте. Бриг вылез из машины и остановился на тротуаре, поджидая кузена.
 — Какой этаж? — спросил он, когда Макс присоединился к нему.
 — Верхний, разумеется!
 Бриг в очередной раз задался вопросом — зачем он сюда пришел? Почему, к примеру, просто не позвонил Смиту? Не в том он был настроении, чтобы расхаживать по вечеринкам! Но теперь — делать нечего. Теперь поздно. Он уже здесь, и ему предстоит принимать участие в светской болтовне, улыбаться направо и налево — короче, заниматься тем, чего он терпеть не мог… Может быть, такова сила убеждения Флетчера Смита, что каждый прыгает по его указке? Подобная перспектива не слишком прельщала Брига…
 Вечер был уже в разгаре, когда они вышли из лифта на самом верхнем этаже Богато украшенная орнаментом резная дверь не могла приглушить шума, доносящегося изнутри. Макс ткнул пальцем в кнопку звонка, и дверь почти сразу распахнулась. Их встретил облаченный в черный фрак дворецкий и тут же сверил с каким-то списком сообщенные Максом имена. После чего кузенов провели в гостиную.
 Там уже собралось довольно много народу. Гости прохаживались небольшими группками, сидели на диванах вдоль стен, смеялись, болтали, выпивали. Рядом с Бригом сразу же возник официант с подносом в руках и предложил ему бокал шампанского. Последний раз в своей жизни Бриг пил шампанское, когда еще жил в особняке деда, и забытый вкус показался ему удивительно приятным. Потягивая шампанское, Бриг заметил устремленный на него пристальный взгляд.
 — Вы любите шампанское, мистер Маккорд? — спросил Флетчер Смит, останавливаясь перед ним и улыбаясь.
 — Отличное вино, — Бриг приподнял свой бокал, разглядывая цвет напитка. — У вас, судя по всему, хороший поставщик.
 — Вы говорите с видом человека, который знает толк в таких вещах, — Флетчер продолжал внимательно смотреть на него, слегка склонив голову набок.
 — Мой дед считал себя знатоком по этой части. И всегда предпочитал лучшее хорошему, если возникала возможность выбора. Дегустация вин являлась частью образования, которое я получил в его доме. Дед почему-то считал такое знание весьма важным. — Бриг усмехнулся. — Я же считаю, что вино существует для того, чтобы напиваться. А рассуждать о его качествах — чистый снобизм и ничего больше.
 — Я рад, что вы пришли ко мне, мистер Маккорд, — неожиданно сказал Смит и обменялся с Бригом запоздалым рукопожатием. Потом он повернулся к Максу. — В том, что придете вы, Макс, я не сомневался, а вот в том, что ваш кузен согласится прийти, у меня были, признаться, некоторые сомнения.
 — Отчего же? — холодно осведомился Бриг, который все еще злился на себя и на Смита. — Вы сделали мне очень выгодное предложение, от которого я был просто не в силах отказаться. И вы, кстати, об этом знали — прошу извинить меня за прямоту.
 — Откуда же я мог это знать? — Темные глаза Флетчера расширились, но удивление его явно было наигранным. — Помнится, вы только обещали обдумать мое предложение.
 — Я уже обдумал. И принимаю ваше предложение, — тщательно выговаривая слова, произнес Бриг.
 — Отлично! — Флетчер извлек из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его Бригу. — Здесь задаток и основные положения нашего с вами договора. Вы можете перезвонить мне через неделю и сообщить предварительную, дату, от которой мы избудем отталкиваться.
 Я же тем временем постараюсь уговорить Макса поехать с нами.
 Бриг даже не потрудился вскрыть конверт, а сразу же сунул его в карман. То, что Смит собирался взять с собой Макса, явилось для него сюрпризом и вызвало новый приступ раздражения. Зато Макс, казалось, был в полном восторге.
 — Ваше предложение, Флетчер, для меня большая честь. Задуманное вами предприятие — нечто из ряда вон выходящее! Надеюсь, мне удастся выкроить для этого время.
 — Я очень рад, только боюсь, вы не успеете получить лицензию, — Флетчер изучающе разглядывал его лицо.
 — Меня интересует не столько сама охота, сколько путешествие по дикому неисследованному краю, — быстро нашелся Макс. Бриг прекрасно понимал, почему его кузен так воодушевился: в его распоряжении имелось бы две, а то и три недели, чтобы склонить Флетчера Смита к покупке его доли акций семейного предприятия Сэнгеров.
 — Поход в горы — это не прогулка по парку, Макс, — предупредил его на всякий случай Бриг — До начала охоты еще почти два месяца. У меня будет время подготовиться, — отмахнулся Макс с поразившей Брига беспечностью. — Я могу потренироваться в любом спортивном клубе.
 — Это верно, — улыбнулся Смит — Признаться, не могу придумать ничего такого, что помешало бы вашему участию в походе, Макс. А вы, мистер Маккорд, что думаете по этому поводу?
 — Ну, у меня, положим, есть парочка причин не пускать Макса в горы, — мрачно сказал Бриг.
 — Не волнуйся, дорогой кузен. Я внесу свою долю, — рассмеялся Макс, делая вид, что воспринял слова Брига как веселую шутку.
 — Прошу извинить меня, господа, — сказал Флетчер. — Появилась мод жена, и я бы хотел ее с вами познакомить. Пойду узнаю, сможет ли она уделить нам немного времени.
 Как только Флетчер Смит растворился в толпе, Бриг одарил кузена не слишком любезным взглядом.
 — Ты, Макс, в горы не поедешь. И не рассчитывай.
 — Но этот человек только что меня пригласил. Ты же слышал, что он сказал? — Макс раскачивался на каблуках, с самодовольным видом озираясь вокруг. Его черные с сединой волосы поблескивали под светом висевшей над головой хрустальной люстры — Я не собираюсь становиться пешкой в твоей игре, — предупредил Бриг. — Если ты станешь настаивать на поездке, я просто верну Флетчеру деньги — вот и все. Пусть ищет себе другого проводника.
 — Ничего ты ему не вернешь. Ведь тебе очень нужны деньги, дорогой кузен!
 Угроза Брига, казалось, не произвела на него ни малейшего впечатления. Бриг выругался про себя последними словами: по сути, возразить Максу ему было нечего.
 Оставалась, правда, возможность блефовать.
 — Деньги мне нужны — это верно, но вот ты не нужен совсем В договоре с Флетчером Смитом сказано, что на охоту мы с ним отправляемся вдвоем. Я могу потребовать, чтобы он неукоснительно следовал договору — только и всего.
 — Если ты попробуешь это сделать, я добьюсь того, чтобы Флетчер Смит расторгнул соглашение И напрасно ты думаешь, что у меня ничего не выйдет! — с вызывающим видом заявил Макс. — Мне терять нечего. А вот тебе — есть. Надеюсь, ты достаточно умен, чтобы иметь это в виду.
 Интересно, мог ли Макс и в самом деле сделать так, чтобы их с Флетчером сделка расстроилась? Бриг этого не знал, а проверять было рискованно.
 — Ладно, в конце концов, если Флетчер хочет тебя взять — его дело. Но учти, Макс: тебе придется платить Причем наличными — и в тот самый день, когда ты окажешься на земле Айдахо! Я кредита тебе предоставлять не собираюсь, и уж тем более даром тебя кормить и снабжать транспортом. Я уже однажды доверил тебе деньги — с меня хватит. — Бриг был загнан в угол, но показывать зубы все еще мог. — Хочешь, езжай и уговаривай Смита купить акции сколько твоей душе угодно. Только не путай в это дело меня. Я не желаю в нем участвовать.
 — Это я уже понял и не собираюсь тебя уговаривать, — с неожиданной легкостью согласился Макс.
 — Да, и постарайся как следует подготовиться к путешествию. Потому что, если ты станешь отставать, я тебя брошу. А это огромный и дикий край. Вполне возможно, что отыскать тебя потом возможности не представится.
 Шампанское в бокале Брига совсем выдохлось. Он отдал полупустой стакан пробегавшему мимо официанту и заказал виски со льдом при сложившихся обстоятельствах ему было необходимо выпить чего-нибудь покрепче.
 — Не беспокойся, ты меня не потеряешь, — усмехнулся Макс. — Разве что с Флетчером за компанию. А вот, кстати, и он сам — легок на помине!
 Бриг оглянулся и увидел, что Флетчер пробирается к ним сквозь толпу под руку с изящной брюнеткой. Жена Флетчера была удивительно красивой женщиной с живыми зелеными глазами, цвет которых очень эффектно подчеркивало изумрудно-зеленое платье В черных, словно вороново крыло, волосах женщины не было ни одного седого волоса, на лице — ни единой морщинки. Жене Флетчера, судя по всему, было не меньше пятидесяти, но она сумела сохранить удивительно моложавый вид, пусть даже благодаря искусному вмешательству хирурга-косметолога.
 Пока Флетчер с женой пробирались к ним, он обратил внимание на то, что женщина за все время ни разу не взглянула на мужа, а его рука с таким же успехом могла сжимать локоть мраморной статуи. Женщина была абсолютно безразлична к прикосновениям мужа, между ними явственно ощущалась натянутость. Все это заставило Брига предположить, что брак Флетчера Смита не являет собой образчик классической семейной гармонии.
 Но вот роскошная дама заметила Макса Сэнгера и мгновенно преобразилась. В ее зеленых глазах сверкнуло что-то загадочное. Загадочное и хищное. «Кошка, которая выслеживает свою жертву, — вот кто она такая!» — подумал Бриг и посмотрел искоса на кузена Макса. Тот пригладил волосы на затылке и поправил галстук — иными словами, «почистил перышки». Впрочем, это могло ничего и не значить — Макс прихорашивался при виде любой мало-мальски привлекательной особи женского пола.
 — По-моему, вы с Максом уже знакомы, Ливви, — вежливо произнес Флетчер Смит, подводя жену к кузенам.
 — О да! — Миссис Смит протянула Максу руку. — Рада, что вам наконец удалось выбраться к нам, мистер Сэнгер. Как поживаете?
 — Теперь, когда я вновь вижу вас, жизнь кажется мне восхитительной. — Макс прямо-таки из кожи вон лез, изображая из себя светского льва. — С тех пор как мы разговаривали с вами в последний раз, вы похорошели еще больше.
 — А вы все такой же льстец:
 Она засмеялась, и Бриг заметил, как на ее щеках проступил нежный румянец удовольствия. Он подивился легковерию женщин, достигших бальзаковского возраста, и посочувствовал им.
 — Но за это я вас и люблю, — продолжала щебетать миссис Смит, обращаясь к одному только Максу.
 — Как бы мне хотелось верить, что вы говорите правду, — произнес Макс с чувством и, оглянувшись, добавил:
 — Хочу познакомить вас со своим кузеном, Бригом Маккордом. Бриг, это Оливия Смит.
 « — Как поживаете, миссис Смит? — вежливо осведомился Бриг и почувствовал, что ее пальцы, дотронувшиеся до его мозолистой ладони, замерли судя по всему, миссис Смит не приходилось прежде касаться ничьих мозолей.
 — Мои друзья называют меня Ливви, — любезно улыбнулась женщина и остановила на нем изучающий взгляд своих зеленых глаз.
 Бригу следовало, конечно, произнести соответствующие случаю вежливые слова вроде тех, что сказал кузен Макс, но дни, когда он раскланивался на светских приемах и бормотал подобную чушь, безвозвратно прошли.
 Поэтому Бриг лишь наклонил голову в знак того, что принимает эту информацию к сведению. Он вовсе не собирался производить на нее впечатления;
 После того как все были представлены Друг другу, Флетчер заметил:
 — Маккорд согласился стать моим проводником во время охоты на архара в горах Айдахо, Ливви.
 — Неужели? — Восклицание Оливии не могло скрыть ее глубочайшего равнодушия к этому известию.
 — У него там ранчо, — добавил Флетчер.
 — Как это интересно, — Оливия вежливо улыбнулась Бригу.
 Того ничуть не удивило отсутствие энтузиазма с ее стороны Перед ним была кошечка, привыкшая спать на бархатных подушках и лакать из серебряной мисочки. В очередной раз он подивился несходству между мужем и женой. Хотя какое могло быть сходство между охотником и светской дамой?
 — Айдахо — это дикий, неисследованный край. Когда мы с мистером Маккордом беседовали об охоте в тамошних горах, Макс настолько заинтересовался, что решил поехать с нами.
 Вот теперь за светской маской Оливии проступило неподдельное чувство. Ее зеленые глаза округлились от изумления.
 — Никогда бы не подумала, что вы одержимы страстью к охоте, — недовольно заметила она.
 — Дело не в охоте, — замялся Макс. — Просто из разговора Брига и Флетчера я понял, что побывать в горах Айдахо — все равно что оказаться в заповеднике. А я как раз подумывал взять отпуск и решил, что лучшего места не найти. Вряд ли кто-нибудь сможет там до меня добраться. Телефонов-то там нет! Разумеется, чтобы обрести необходимую форму, мне придется основательно потренироваться.
 — И вы полагаете, что это разумно? — Оливия пристально взглянула на него.
 — Вы намекаете на то, что во время тренировки меня может хватить удар? Это, смею вам заметить, не слишком лестное для меня предположение. Оно о том, что старость не за горами.
 Макс расхохотался, а Бриг, наоборот, нахмурился.
 Он-то как раз был уверен, что Оливия Смит имела в виду нечто совсем другое, но не понимал, что именно.
 — Вы никогда не будете старым, Макс. — Оливия уже взяла себя в руки, к ней вновь вернулся легкий, ни к чему не обязывающий светский тон.
 Появившийся рядом официант передал Бригу заказанный им виски и прошептал несколько слов на ухо хозяйке.
 — Прошу меня извинить, джентльмены, — произнесла Оливия и исчезла, затерявшись среди гостей.
 К кузенам подошел некий господин, который, как выяснилось, оказался знакомым Макса, и Бригу снова пришлось пройти через ад представления, вежливых слов и поклонов. Когда эта процедура завершилась, Бриг, воспользовавшись предлогом, что ему захотелось перекусить, прихватил с банкетного стола несколько канапе и отошел в самый дальний угол, чтобы поесть без помех. Прислонившись плечом к стене и потягивая время от времени виски, он вслушивался в пустую светскую болтовню, эту мешанину из слов, междометий и восклицаний, долетавшую до него со всех сторон.
 Как все это было ему знакомо! Великолепные вина, экзотические деликатесы, изысканно одетые гости и пустые разговоры, которые они вели, напоминали Бригу какой-то давно забытый соц. На самом же деле это было частью его прошлого…
 Взгляд Брига снова натолкнулся на кузена Макса, который вел оживленную беседу со своим знакомым. Внезапно Бригу пришло в голову, что если бы он в свое время принял другое решение, то сейчас бы сделался точной копией Макса. Вполне возможно, являлся бы главой крупной корпорации, носил костюмы на заказ, ездил в дорогих машинах, проводил отпуск в Европе… Впрочем, стань он главой корпорации Сэнгера, вряд ли бы он довел ее до такого плачевного состояния, в котором она сейчас пребывала по милости Макса. А вдруг довел бы? Что, если недостатки кузена — и в самом деле зеркальное отражение его собственных? Бриг вспомнил о печальном состоянии дел у себя на ранчо и загрустил.
 Вот дьявольщина! Он сделал большой глоток виски и поморщился. Не хватало еще начать завидовать Максу Сэнгеру или Флетчеру Смиту! Конечно, эти роскошно убранные апартаменты представляли собой разительный контраст с бревенчатыми постройками ранчо, которые они с Тэнди Барнсом возвели собственными руками. И ведь все, что находилось здесь, в этой квартире, могло при определенном стечении обстоятельств принадлежать и ему… Но стоило этой мысли мелькнуть в его голове, Бриг сразу почувствовал успокоение: ничто из того, что его окружало, ему, по большому счету, не было нужно.
 Поднимая стакан, чтобы сделать еще один хороший глоток, Бриг заметил вошедшую в арку дверного проема женщину с волосами цвета меди и на мгновение остолбенел, отказываясь верить своим глазам. Не может быть, чтобы это была та самая женщина, которую он видел с Флетчером Смитом в коридоре отеля! Но это тем не менее была она. Бриг опустил стакан и впился глазами в незнакомку. Выходило так, что женщина пришла на вечеринку, которую устраивала жена ее любовника! Впрочем, одного только взгляда на гордую посадку ее головы и смелый разлет бровей было достаточно, чтобы понять: перед ним удивительно отважная женщина.
 Он мгновенно окинул ее взглядом с головы до пят.
 Черное платье женщины было сексуальным, но ни в коем случае не вульгарным. И оно, конечно же, в значительно большей степени демонстрировало ее фигуру, нежели блузка и брюки, которые были на ней в прошлый раз.
 Бриг отметил безупречность форм, у него даже мелькнула шальная мысль, что груди женщины как раз уместились бы в его ладонях. Ему вдруг захотелось провести такой эксперимент — Господь свидетель, глубокий вырез ее платья просто-напросто к этому взывал! Рыжие искры вспыхивали в волосах женщины каждый раз, когда на них падал свет, и в эти моменты она почему-то напоминала ему норовистую кобылку.
 Потом внимание Брига привлек молодой человек, стоявший рядом с женщиной, высокий и красивый, словно Аполлон. Его очень удивило, что она явилась не одна, а в сопровождении кавалера.
 Впрочем, может быть, этого молодого человека выбрал для нее сам Флетчер Смит?
 Проблема в значительной степени прояснилась, когда к молодой паре подошла привлекательная блондинка. Девушка была до крайней степени возбуждена, чему способствовало ее чрезмерное внимание к спиртным напиткам.
 Кивком головы поздоровавшись с рыжеволосой, она сосредоточила все свое внимание на молодом человеке, повиснув у него на руке и прижимаясь к нему всем телом.
 Бриг отметил, что парень принимает ухаживания блондинки достаточно вежливо, но с полным отсутствием интереса. И тут его осенило — он понял, что более безопасного эскорта для рыжеволосой красавицы трудно было и пожелать. Ее весьма привлекательный спутник просто-напросто имел другую сексуальную ориентацию!
 Прикончив содержимое своего стакана, Бриг решил, что недурно было бы добавить, и двинулся по направлению к бару. Но тут его перехватила невесть откуда взявшаяся хозяйка дома.
 — Неужели Макс вас покинул? — выполняя роль заботливой хозяйки дома, осведомилась Оливия Смит.
 — Он в гостиной. Разговаривает со своим приятелем.
 Зеленые глаза Оливии остановились на его пустом стакане.
 — Вы, наверное, хотите выпить, мистер Маккорд?
 — Я как раз направлялся в бар, — сознался он.
 Оливия подозвала официанта, который лавировал с подносом от одной группы гостей к другой, и отдала ему пустой стакан Брига.
 — Принесите этому джентльмену… — тут она вопросительно посмотрела на Брига — Виски со льдом, если можно.
 Официант кивнул и поспешил в сторону бара, а Оливия продолжала старательно исполнять обязанности хозяйки дома.
 — Как долго вы собираетесь пробыть в Нью-Йорке, мистер Маккорд?
 — Я улетаю утром. — Бриг прикурил сигарету, чтобы хоть чем-то занять себя: перспектива поддерживать светскую беседу привлекала его ничуть не больше, чем Оливию.
 — Так скоро? А сколько же вы здесь пробыли?
 Тут, на счастье, подоспел официант с заказанным Бригом напитком, и у него появился шанс улизнуть.
 — Не хочу вас задерживать, миссис Оливия Я отлично знаю, что долг хозяйки — оказывать внимание всем своим гостям.
 — В таком случае позвольте представить вас Фенниморам.
 Она взяла Брига под руку, и ему ничего не оставалось, как сопровождать ее или продемонстрировать совершенно неуместную в данном случае грубость.
 Поскольку Алиса Ван Дайк едва ли не силой оттеснила Джордану от брата, у нее появилась возможность предаться наблюдениям. Она заметила, что мать разговаривает с каким-то темноволосым мужчиной в коричневом костюме. Джордана его не знала и была чрезвычайно заинтригована. Высокий и поджарый, словно волк зимнею порой, он был широк в плечах и узок в талии. Джордана обратила внимание на его острый ястребиный профиль и тщательно подстриженные усы, скрывающие очертания рта. Лицо мужчины было темным от загара и обветренным; несмотря на расслабленную позу, в его фигуре чувствовалось скрытое напряжение. Можно было подумать, что у него под кожей скрывается стальная пружина, в любой момент готовая распрямиться.
 Неожиданно Джордане пришла в голову мысль, что ссориться с таким человеком небезопасно. Из него получился бы страшный враг — сильный, волевой и безжалостный. Вряд ли в комнате нашелся бы хоть один человек, который мог бы сравниться с ним — за исключением, разумеется, ее отца.
 Внезапно Джордана почувствовала недвусмысленный толчок в бок. Вопросительно взглянув на Кита, она обнаружила, что его глаза умоляют о спасении он никак не мог отделаться от Алисы, повисшей у него на руке.
 — Кит, будь хорошим мальчиком, принеси мне что-нибудь выпить, — попросила его Джордана, незаметно подмигнув.
 — С удовольствием! — воскликнул он и, вежливо улыбнувшись блондинке, высвободил наконец руку. — Извини, Алиса.
 Когда Кристофер вернулся со стаканом в руке, блондинка исчезла, и брат с сестрой отправились в путешествие по залу, останавливаясь для того, чтобы поприветствовать знакомых и обменяться с ними несколькими словами. Гостей было много, останавливаться приходилось часто, и в конце концов брата с сестрой разлучили.
 Разговоры на банальные темы, которые слышались отовсюду, Джордану не интересовали. Отвернувшись от двух пар, споривших об эстетике современного искусства, она заметила отца, который как раз удалялся от очередной группы гостей. На его лице застыло плохо замаскированное выражение скуки, которое вполне соответствовало ее собственному настроению Приблизившись к нему со спины, Джордана дотронулась до его локтя.
 — Папа., ты был на последней выставке в Галерее изобразительных искусств? — обратилась она к нему нарочито громким голосом, старательно подражая присутствующим гостям.
 Флетчер Смит вздрогнул и в недоумении обернулся к ней. Но потом на его лице появилась довольная улыбка: он понял, что дочь высмеивает псевдоинтеллектуальные беседы гостей.
 — К сожалению, мне не довелось выкроить времени.
 Расскажи мне о ней.
 Джордана расхохоталась, но потом снова сделалась серьезной.
 — Жаль, что мы не гости. И не можем отсюда удрать.
 — Жаль. Это точно, — согласился Флетчер Смит и обвел взглядом комнату. — Похоже, однако, что мы в меньшинстве: желающих уйти, кроме нас, нет. Мне кажется, что сегодня здесь больше народу, чем на последнем приеме. Вне всяких сомнений, вечер удался Думаю, твоя мать будет довольна.
 — Да…
 При упоминании о матери Джордана машинально посмотрела в дальний угол гостиной, где Оливия Смит вела беседу со стройным, безукоризненно одетым мужчиной средних лет. Высокий и привлекательный, этот господин выделялся красивой волнистой шевелюрой, сильно отливавшей серебром. Лицо его показалось Джордане знакомым, хотя она не могла вспомнить, как его зовут.
 Судя по всему, мужчина был человеком обаятельным, поскольку ее мать буквально таяла в его присутствии.
 Джордана невольно взглянула на отца. Сжав губы в тонкую линию, Флетчер Смит наблюдал за женщиной, которая уже много лет называлась его женой. Джордане мгновенно передались его боль и горечь, и она решила вмещаться, чтобы хоть немного отвлечь его.
 — Как бы мне хотелось сейчас тишины и покоя! — сказала она. — Давай удерем от всех минут на десять — ведь все равно никто этого не заметит!
 Отец грустно усмехнулся.
 — Никто. Это точно. Но куда же мы пойдем?
 — В твой кабинет, разумеется!
 Это было их любимое место, на котором никак не сказывалась помпезная роскошь, доминировавшая во всем доме. Они уже направились было к лестнице, как вдруг Флетчер остановился.
 — Погоди-ка. Вот идет Сэм Брукфилд. Мне нужно перекинуться с ним парой слов. Возьми ключ и иди первая, а я скоро к тебе присоединюсь.
 — Только не задерживайся, — попросила Джордана и отправилась в кабинет.
 — А у вас что, и в самом деле настоящее ранчо — с лошадьми, коровами и всем, что полагается?
 Пышная брюнетка смотрела на Брига с известной долей скепсиса и недоверия во взгляде. Это была довольно привлекательная женщина, но Бриг предполагал, что вся ее привлекательность улетучится, стоит ей только смыть косметику с лица.
 — Самое настоящее.
 Его взгляд выделил из толпы рыжеволосую красавицу, которая, коротко переговорив о чем-то с Флетчером, направилась к двери Очевидно, она прощалась с хозяином дома перед тем, как уехать.
 — Но вы не слишком похожи на ковбоя. Разве что усы… — продолжала надоедать ему брюнетка.
 — В следующий раз я пристегну к сапогам шпоры и непременно надену шляпу, — сухо заметил Бриг, надеясь, что она оставит его в покое, но женщина только рассмеялась в ответ.
 — Скажите, а какой у вас знак зодиака? Я, например, Телец.
 — Я — Стрелец.
 Бриг ничего не понимал в таких вещах, но почему-то был уверен, что эти знаки плохо совмещаются.
 — Очень жаль, — разочарованно протянула женщина. — Вообще непонятно, зачем я вас об этом спрашиваю.
 Может быть, вы не верите в судьбу… Мы с моим бывшим мужем, к примеру, по гороскопу должны были отлично ладить, но ругались чуть ли не каждый день.
 — Бывает, — сдержанно заметил Бриг: ему совсем не хотелось выслушивать подробности семейной жизни брюнетки.
 Громкий раскатистый смех привлек его внимание:
 Оливия Смит напропалую кокетничала с Максом Сэнгером. Его кузен изливал на нее потоки своего обаяния, и женщина купалась в этих сладостных струях. В самом начале вечеринки у Брига сложилось впечатление, что Макс давно не видел жену Флетчера Смита, но теперь они вели себя так, будто расстались вчера. Бриг даже стал подозревать, что у них роман, но потом быстро отверг эту идею. вряд ли Макс стал бы затевать интрижку с женщиной, мужа которой он собирался надуть. Дразнить гусей раньше времени не следовало.
 Бриг посмотрел туда, где в последний раз видел Флетчера, но его там не оказалось Интересно, не удалился ли он вслед за рыжеволосой? Впрочем, времени, чтобы как следует обдумать этот вопрос, у него не было.
 — Я спрашиваю, вы знакомы с Фитцпатриками? — повторила вопрос брюнетка, поскольку Бриг, занятый своими мыслями, не расслышал ее.
 — Нет, откуда же?
 — Но Фитцпатриков все знают! Кстати, они завтра устраивают у себя прием. Там наверняка будет очень мило. Не хотите пойти со мной?
 — Не имею такой возможности. Завтра утром я улетаю к себе в Айдахо. — Бриг был рад, что у него нашелся такой серьезный предлог, чтобы отказаться.
 — О! — Женщина попыталась скрыть разочарование. — Когда же вы теперь снова окажетесь в Нью-Йорке?
 — В последний раз я был здесь четырнадцать лет назад. Если повезет, следующие четырнадцать лет я тоже проведу у себя на ранчо. — Он обратил внимание, что в стакане у него остался один только лед. — Вы не очень обидитесь, если я схожу в бар?
 Брюнетка не возражала, и Бриг понял, что она с ним уже мысленно распрощалась. То, что от него с такой легкостью отвернулись, почему-то задело его сильнее, чем он ожидал.
 Оказавшись в столовой, Бриг протянул бармену стакан и попросил его наполнить. То был уже третий — не считая бокала с шампанским, но никакого опьянения он не чувствовал.
 У банкетного стола о чем-то переговаривалась кучка мужчин. Бриг услышал, что один из них упомянул о засидке на дичь, и остановился. Некий господин рассказывал, как он свалил одним выстрелом лося со ста пятидесяти ярдов. Другой перехватил у него инициативу и поведал собравшимся еще одну историю в таком же роде Он, правда, накинул еще десять ярдов и заменил лося бегущей антилопой. Бриг пошел дальше, недоумевая, отчего охотники никогда не упоминают о тех, наверняка многочисленных, случаях, когда они промахивались и попадали в пустоту.

 6

 В дверь постучали, и Джордана так быстро вскочила с дивана, что споткнулась о медвежью шкуру, лежавшую перед камином. Прежде чем повернуть ручку, она спросила:
 — Кто там?
 — Это я, — ответил шепотом ее отец.
 Джордана впустила его и радостно улыбнулась.
 — Наконец-то тебе удалось сбежать!
 — А здесь и в самом деле тихо, — заметил Флетчер, когда дверь за ним закрылась и шум вечеринки перестал проникать в комнату.
 Джордана подошла к камину и остановилась перед оскаленной пастью медвежьей шкуры.
 — Выпить хочешь?
 — Нет.
 Флетчер уселся в свое любимое кресло и откинулся на подушки. Взрыв хохота донесся в кабинет даже сквозь толстый слой звукоизолирующего материала, и на лице хозяина дома появилось недовольное выражение.
 — А ведь ты устал, отец, — заметила Джордана, внимательно на него посмотрев, и снова уселась на диванчик около камина, аккуратно расправив складки длинной юбки.
 — Нет, дорогая моя, это не усталость. Это старость, — криво усмехнулся Флетчер.
 Но Джордана не смогла выдавить из себя улыбку.
 — Ты бы не стал так говорить, если бы не поссорился с Ливви перед самым началом приема.
 — Откуда ты знаешь?
 — Догадалась…
 Было глупо признаваться, что она стояла у дверей и подслушивала. Девушке не хотелось, чтобы отец знал, что она оказалась свидетельницей их разговора.
 — Что ж, в этом нет ничего удивительного, — неожиданно произнес Флетчер. — Если учесть все то, что ты видела и слышала в течение многих лет…
 Отец впервые приоткрывал завесу над их с женой отношениями, и Джордана удивленно взглянула на него. До сих пор такого рода проблемы ни разу не обсуждались ни с ней, ни с братом. Но Флетчер не стал продолжать: очевидно, ему до сих пор было тяжело говорить об этом.
 — Ты бы включила какую-нибудь тихую музыку, что ли? Устроим свою собственную вечеринку — назло всем! — предложил он.
 Джордана подошла к книжной полке с вмонтированным в деревянную панель стереомагнитофоном и вставила в него свою любимую кассету. Затем она вернулась к диванчику и прилегла на подушки. Отец, вслушиваясь в мелодичные звуки, прикрыл глаза.
 Поначалу ей показалось, что он задремал, но, когда пленка кончилась, он открыл глаза и выбрался из кресла.
 Расправляя пиджак, он наткнулся на небольшую коробочку у себя в кармане и извлек оттуда бархатный футляр изящной формы. Повернувшись к Джордане, Флетчер Смит грустно улыбнулся.
 — Вот, хотел подарить тебе эту штуковину до начала приема — и совсем забыл.
 — Что это? — Джордана нетерпеливо вскочила, наступила на край длинного платья, и «молния» на спине разошлась.
 — Черт! — тихонько выругалась девушка и направилась к столу, рядом с которым стоял Флетчер Смит.
 — Будь добр, застегни платье, — попросила она отца.
 Стены давили на него все сильнее и сильнее, а воздух, казалось, сгустился до того, что его можно было резать ножом. Бриг оглядел всех этих беспрерывно болтающих людей и понял, что не в состоянии больше находиться здесь.
 Неожиданно откуда-то повеяло прохладой, и Бриг заметил, что штора рядом с ним колышется, временами приоткрывая широкую стеклянную дверь, которая вела в садик, разбитый на крыше мансарды.
 Бриг незаметно для окружающих шагнул в узкий просвет между шторами и выбрался наружу. Звуки вечеринки сразу смешались с уличными шумами, доносившимися снизу, но у Брига по крайней мере появилось ощущение открытого пространства. Теперь у него было место, чтобы двигаться и дышать.
 Однако стоило ему подойти к парапету, дверь в гостиную снова открылась, и оттуда выскользнула какая-то парочка, причем девушка громко что-то говорила противным визгливым голосом. Бриг с досадой поморщился: ему вовсе не нужна была подобная компания. Неслышно свернув за угол, он отправился на поиски более уединенного места.
 Рядом с ним оказалась еще одна стеклянная дверь, сквозь которую струился свет, образуя на поверхности крыши яркий четырехугольник. Поскольку дверь не была занавешена, Бриг машинально без особого интереса заглянул туда.
 За стеклом оказался кабинет — судя по обилию голов диких животных, развешанных по стенам, личное гнездышко Флетчера. Бриг увидел, как высокий седой человек подошел к столу, обернулся и что-то сказал: в комнате явно находился кто-то еще Прежде чем Бриг попытался разрешить эту загадку, к Флетчеру подошла женщина с волосами цвета меди и повернулась спиной, чтобы он помог ей застегнуть платье.
 Губы Брига изогнулись в циничной усмешке. Если у него прежде и оставались сомнения, то теперь стало совершенно ясно, что за отношения связывают Флетчера с рыжеволосой дамой. Тем временем Флетчер Смит, застегнув «молнию» на платье женщины, достал из небольшого футляра ожерелье и надел ей на шею. Казалось, женщина обрадовалась подарку и поблагодарила Флетчера быстрым поцелуем Бриг решил, что у красавицы отличные актерские данные и ей самое место на сцене.
 — Какое красивое, папочка! — воскликнула Джордана, любуясь кулоном в форме креста, приятно холодившим ее ладонь. — Но по какому случаю подарок? Мой день рождения только через полгода.
 — Неужели требуется какой-то особенный повод, чтобы сделать подарок родной дочери? — улыбнулся Флетчер Смит. — Я увидел красивую вещь, подумал о тебе и купил его — вот и все.
 — Мне нравится. Спасибо, папочка.
 Ничего подобного Флетчер Смит прежде не делал.
 Джордана была удивлена, слегка озадачена и очень довольна.
 — Боюсь, мне нужно вернуться к гостям. Ты идешь со мной?
 Джордане, честно говоря, идти не хотелось.
 — Нет, побуду здесь еще немного.
 — В таком случае я запру дверь, чтобы тебя не беспокоили. Когда соберешься уходить, тоже не забудь закрыть ее на ключ, — добавил он.
 — Не забуду, — пообещала Джордана.
 Проводив отца, она повернулась к большому окну, через которое можно бы выйти в садик на крыше. Сквозь стекло она заметила огонек — было похоже, что кто-то чиркнул спичкой. Решив разглядеть получше, она распахнула окно и вздрогнула: в комнату шагнул высокий человек, которого Джордана сразу же узнала. Это был тот самый мужчина, который не так давно беседовал с матерью.
 — И долго вы там стояли?
 В ее голосе звучало искреннее возмущение: ей совсем не нравилось, что кто-то за ней шпионил.
 Густые темные брови незнакомца насмешливо приподнялись — видно было, что вся эта ситуация казалась ему чрезвычайно забавной.
 — Не очень долго, — последовал ответ, голос у него был низкий, с хрипотцой. — Если вам хотелось укрыться от посторонних взглядов, то следовало поплотнее задернуть шторы, — он потянулся к шнуру, дернул за него и опустил шторы.
 — Мне не приходило в голову, что кто-то способен подглядывать в окна!
 Ее гневная отповедь только еще больше развеселила незнакомца.
 — А разве вы не знали, что в доме вечеринка и люди бродят повсюду? — Словно фокусник, он вынул из-за спины руку и продемонстрировал ей стакан с кусочками льда. — Впрочем, должен признать, что вы нашли себе отличное убежище, где можно укрыться и от толпы, и от шума.
 — Да, здесь очень спокойно, — согласилась Джордана и удивилась про себя, что до сих пор не велела ему убираться вон. Очевидно, дело было в том, что человек этот показался ей большим оригиналом.
 Поскольку он стоял совсем близко, ей удалось хорошо его рассмотреть. Взгляд его небольших карих глаз опалял, словно ветер пустыни. Привлекательное лицо было выдублено солнцем и носило несомненный отпечаток непреклонности, а темные густые усы скрывали твердую линию рта. В нем чувствовалась сила дикого животного, которая притягивала и пугала одновременно. Но более всего в этом человеке завораживала властность и привычка первенствовать, проглядывавшие в каждом его движении.
 Трудно было подобрать ему какое-то определение:
 Джордана попыталась было, но бросила эту затею. Слово «мудрый» не подходило, поскольку, по ее мнению, он жил, повинуясь скорее инстинктам и животной хитрости, нежели разуму. «Опытный» — тоже не годилось, хотя девушка была уверена, что он отлично умел избегать всякого рода ловушек и учиться на собственных ошибках. В костюме и галстуке он чувствовал себя вполне комфортно, но было заметно, что это всего-навсего камуфляж, отражавший его способность приспосабливаться к окружающей среде. Это была своего рода овечья шкура, под которой скрывался матерый волк.
 Когда незнакомец отвел от нее глаза и принялся осматривать комнату, Джордана испытала некоторое облегчение.
 — Да здесь настоящая выставка трофеев! — Он со всех сторон оглядел голову леопарда, скалившую страшные белые клыки. Джордана могла с полным правом сказать, что это ее добыча, но сомневалась, что это будет ему интересно, и только пожала плечами, Почему же все-таки она не гонит его? Неужели он произвел на нее такое сильное впечатление?
 Незнакомец между тем отвернулся от стены, распустил узел галстука и только потом спросил:
 — Вы не возражаете?
 Джордана подумала, что, даже если бы она и стала возражать, это скорее всего не имело бы для него никакого значения — Делайте, как вам удобно, — снова пожала она плечами, и незнакомец немедленно снял галстук, небрежно скомкал его и сунул в карман.
 Затем он расстегнул две верхние пуговицы у себя на рубашке, и Джордана тут же пожалела о своих словах Она прошла к столу, на котором стоял графин с виски, и плеснула себе в хрустальный стакан.
 — Хотите выпить? — исключительно из вежливости осведомилась она. — Только льда у меня нет.
 — Зато у меня есть, — незнакомец тут же с готовностью протянул ей свой стакан. — Не успел растаять.
 Джордана взяла у него стакан, стараясь не прикасаться при этом к его пальцам, хотя и сама не знала почему.
 — Побольше или поменьше? — спросила она, наклоняя горлышко графина.
 — Побольше.
 Девушка отмерила ему щедрую порцию виски, взяла оба стакана и повернулась к гостю. Выяснилось, однако, что он уже подошел и теперь стоял прямо перед ней. Встретившись глазами с его чувственным взглядом, Джордана ощутила дрожь вожделения и страшно рассердилась на себя. А незнакомец уже успел снять пиджак, на нем оставалась одна только белая рубашка. Видимо, он чувствовал себя совершенно непринужденно.
 — Ваше виски, — сделав над собой усилие, сказала Джордана, протягивая ему стакан.
 Он тоже протянул руку, но интересовал его, однако, вовсе не стакан. Его пальцы коснулись крестика у нее на шее, но не успела Джордана возмутиться подобной бесцеремонностью, он опустил руку чуть ниже и охватил ее полную грудь. Его действия настолько были неожиданными и оскорбительными, что бурно выражать негодование как-то уже не имело смысла.
 — Красивая вещица и дорогая, — как ни в чем не бывало произнес он и посмотрел на нее в упор, но девушка не отвела глаз.
 — Да, это так, — ей удалось придать голосу спокойное и даже уверенное звучание — Не могли бы вы убрать руку с моей груди и взять наконец стакан?
 Его глаза насмешливо прищурились; казалось, он раздумывал.
 — Боюсь, что не могу.
 Это был уже откровенный вызов, своего рода брошенная перчатка, и Джордана поняла, что ей придется ее поднять.
 — Если вы не уберете руку, я буду принуждена вылить виски вам на голову, чтобы охладить ваш пыл, — спокойно и серьезно произнесла она.
 — Лучше вам этого не делать.
 Его утверждение заключало в себе куда более основательную угрозу, чем ее предыдущие слова. Джордана поняла это, когда его пальцы ухватились за цепочку и сильно стянули ее под подбородком.
 Движение было чисто инстинктивным, золотая цепочка же оказалась тонкой, но прочной, и Бриг понял: еще одно движение пальцев — и она превратится в удавку.
 Ему даже на мгновение стало страшно: ведь он мог не рассчитать. Как бы то ни было, но своей цели Бриг достиг: она оказалась в его объятиях и не сопротивлялась.
 Все-таки это была чертовски красивая женщина! Бриг не мог винить Флетчера за то, что он сделал ее своей любовницей: такая красота — по его глубокому убеждению — не могла долго оставаться без ценителя и покровителя.
 Он заглянул ей в глаза. Она, разумеется, не доверяла ему, но почему-то совсем не была напугана. У нее имелось мужество, что и говорить… и какая-то особая-, свойственная только ей одной сила. Бриг подумал о тех женщинах, которых он укладывал в постель в течение последних двадцати лет, и решил, что ни одна из них не сравнится с этой. У него в руках была сейчас настоящая женщина, женщина до мозга костей! Если бы он еще не знал о том, что она — любовница Флетчера..
 Бриг взглянул на ее губы и понял, что не может не попробовать, каковы они на вкус. Как ни странно, ее губы оказались прохладными, а не горячими, хотя до его появления в комнате находился человек, который должен был бы их согреть… Но они были упругими, мягкими и очень нежными. Бриг не отрывался от них, пока хватало дыхания.
 Джордана не сопротивлялась, но и не демонстрировала никаких проявлений страсти, когда он начал ее целовать.
 Потом, правда, ее пассивность стала постепенно превращаться в свою противоположность. Его густые усы щекотали ей кожу, теплые мужские губы исследовали каждый изгиб ее рта. Джордана чувствовала, что у нее на шее, как сумасшедшая, пульсирует жилка, выдавая ее с головой.
 Словно по своей собственной воле, ее губы стали отвечать на его поцелуи.
 Когда Бриг наконец поднял голову и заглянул в ее глаза, в них застыло озадаченное выражение. Казалось, она хочет, но не отваживается задать какой-то вопрос. Он молча взял у нее стаканы и поставил их на стол.
 Когда взгляд Джорданы снова встретился с его глазами, она почувствовала, что этот странный мужчина прекратил всякие попытки ею овладеть. На лице была ничего не выражавшая маска, она не могла понять, о чем он думает Ясно было одно: выбор предоставлялся ей. Он давал ей возможность уйти до того, как начнется игра всерьез. Но Джордана не уходила, поскольку этот человек, не похожий ни на одного мужчину, которых она знала прежде, все больше и больше ее заинтриговывал.
 Он протянул руку и коснулся ее волос цвета меди в том месте, где их удерживал гребень.
 — У тебя красивые волосы Это была просто констатация факта, в которой не заключалось ни малейшей попытки ей польстить. Отвечать на эти слова не требовалось, и девушка промолчала. Она продолжала смотреть на него в упор и молчать, хотя ее сердце билось как бешеное. Но вот его руки легли ей на плечи и стянули вниз тонкие бретельки платья.
 Ресницы Джорданы затрепетали и опустились. За мгновение перед тем, как его губы соприкоснулись с ее губами, она ощутила у себя на лице его теплое дыхание. Уже не размышляя, она сжала его плечи и тут же почувствовала, что ее груди оказались в ловушке его больших шершавых ладоней. Она вбирала в себя кончиком языка вкус виски у него во рту и горечь никотина на губах, впитывая как губка исходивший от него зов и запах мужчины.
 Его загрубевшие большие пальцы надавили на розовые верхушки ее грудей, отчего соски сразу обрели твердость. Джордана снова почувствовала слабость в коленях и едва не упала, но он сильной рукой прижал ее к себе.
 Исходивший от его тела жар пронизал ее плоть, и тот внутренний огонь, словно пожар в засуху, в одно мгновение охватил все ее существо.
 Оставляя за собой огненный след, его губы двигались по ее лицу — от подбородка до впадинки за ухом, — а потом по стройной длинной шее спустились к самому основанию горла. Джордана закинула голову от охватившего ее всепоглощающего желания.
 Такой жаркой, беззаветной страсти она никогда прежде не испытывала. Душа ее пребывала в смятении, а тело трепетало под его руками. Каждый раз, когда ее кожу опаляло пламя его ласк, она желала остановить этот момент, заставить его длиться вечно. Но ласки возобновлялись, открывая в ней же самой какую-то новую, невиданную грань. И Джордана оказывалась перед трудным выбором — то ли замереть, впитывая в себя жар его поцелуев, и до конца раствориться в нем, то ли требовать новых, еще более неожиданных проявлений любви и громко стонать: «Еще, еще, еще!»
 Прижимаясь к нему всем телом, она отчаянно пыталась перебороть пронизывающую ее острую пульсирующую боль. И будто бы в ответ на ее немой призыв он легко, словно ребенка, подхватил ее на руки, разом освободив от длинного вечернего платья и скрывавшихся под ним трусиков.
 Сцепив руки замком на его загорелой шее, Джордана всматривалась в карие глаза, вдруг лишившиеся былого тусклого оттенка и блиставшие огнем желания. Она не пыталась укрыться от его победительного взгляда — с этим человеком ей все было легко. Не нужно было притворяться жертвой, девственницей или разыгрывать любую другую подобную роль.
 Он отнес ее к камину и уложил на мохнатую шкуру.
 Медвежий мех щекотал ее обнаженную кожу, но это было удивительно приятное ощущение. Следя за тем, как он раздевается, она думала, что на свете не существует более удобного ложа.
 Он снимал одежду неторопливо, без лишней суеты, превращая тем самым ситуацию, в которой они оказались, во вполне естественную и даже обыденную. Когда же он подошел, чтобы лечь с ней рядом, кровь зашумела у нее в ушах, а в висках эхом стали отдаваться удары пульса.
 Теперь ее обнаженное тело соприкасалось с его телом, а пальцы ощущали твердые мышцы его плеч, перекатывающиеся под кожей, словно каменные ядра. Его губы были прижаты к ее губам, Джордана чувствовала, как каждая клеточка ее тела отзывается на его ласку.
 Желание, зародившееся в самой сокровенной глубине ее плоти, становилось невыносимым; из ее горла вырвался стон, но он не обращал внимания на молчаливые призывы помочь ей избавиться от этого сводившего с ума напряжения. Никто прежде не занимался с ней любовью с такой медлительностью — а этот Человек делал вид, что в их распоряжении целая вечность.
 И тут Джордана поняла, что ему требовалось от нее нечто большее, нежели просто удовлетворение собственной страсти. Ему нужно было, чтобы она тоже целиком отдавала себя, всей душой участвовала в этом действе, и подобное требование эмоционального отклика было непривычным и пугающим. Прежде мужчины ничего такого от нее не хотели.
 Но вот он опрокинул ее на спину и оказался сверху Джордана ожидала грубого вторжения, но вместо этого почувствовала, что воспаряет все выше и выше, пока мир не раскололся для нее на тысячу ярких сверкающих искр.
 Когда любовная буря утихла, она не сразу пришла в себя, а, открыв глаза, с удивлением обнаружила, что он смотрит на нее с каким-то странным смущением. Шершавые пальцы коснулись щеки, отодвинули влажные, налипшие на лицо прядки растрепавшихся волос. Нагнувшись, он нежно поцеловал ее и негромко спросил:
 — Когда ты последний раз занималась любовью ради удовольствия?
 — Я… я… Я не знаю.
 Ну разве она могла сказать: «Никогда»?
 На лице незнакомца появилось мрачное выражение, и Джордана с удивлением взглянула на него: она не могла понять, отчего ее ответ так ему не понравился. Ей было ясно одно: никогда и ни с кем она не испытывала ничего подобного. Но ему вовсе не нужно было этого знать: большинство мужчин на его месте — стоило сказать им об этом — сразу же стали бы задирать нос.
 Неожиданно в тишину кабинета вторглись громкий смех и голоса. Мужчина усмехнулся и отодвинулся от нее. Джордана сразу же ощутила прохладу — его тело больше не согревало ее. На его непроницаемом лице ничего невозможно было прочесть.
 — Пожалуй, нам пора, — коротко заметил он и начал одеваться.
 — Да, пора, — согласилась Джордана.
 Она никак не могла преодолеть смущение и растерянность Приходилось признать, что человек этот относится к ней весьма и весьма странно. Эта мысль продолжала ее мучить, когда она влезала в черное платье и натягивала на плечи тонкие лямки. Застегнуть «молнию» на талии ей кое-как удалось, но верхний крючок опять не желал поддаваться.
 — Застегните, пожалуйста, — попросила она.
 Ее просьба была исполнена в полном молчании, и Джордана с удивлением взглянула на него через плечо.
 Его пальцы делали свое дело, а глаза хранили при этом циничное и мрачное выражение.
 — У тебя уже были неприятности с этим крючком сегодня вечером, правда? — В его голосе можно было безошибочно угадать насмешку.
 Джордана не сразу вспомнила, что не так давно подобную услугу ей оказывал отец Незнакомец наверняка видел это, когда стоял у окна кабинета на крыше. Странно только, что ему это так не понравилось…
 Внезапно в дверь кабинета постучали.
 — Джордана? Ты там? — услышала она голос брата.
 Крючок к тому времени был уже застегнут, и Джордана, на ходу торопливо приглаживая рукой волосы, поспешила к двери.
 Кристофер со смущенной улыбкой стоял на пороге.
 — А я тебя искал, заглянул, во все укромные уголки, — начал было он, но замолчал, заметив мужчину у нее за спиной.
 — Извините, — прозвучал низкий хрипловатый голос, и Джордана автоматически повернулась на его звук.
 Незнакомец находился достаточно далеко от нее, его бронзовое лицо было лишено какого-либо выражения и походило на маску. — Благодарю за приют, тишину… и виски. — Он несколько театральным жестом отсалютовал ей стаканом и, пройдя мимо брата и сестры, направился в гостиную.
 — Кто это? — удивленно спросил Кристофер.
 Только теперь Джордана поняла, что не знает даже имени этого человека. У нее вырвался короткий нервный смешок. Интересно, что сказал бы Кит, если бы она поведала ему, как несколько минут назад с полнейшим самозабвением отдалась совершенно незнакомому человеку? А ведь она только несколько часов назад уверяла брата, что мужчины перестали ее интересовать.
 Тем не менее Джордана чувствовала, что человек этот оставит — пусть и мимолетный — след в ее жизни. Самое поразительное, ее ощущения в момент близости с ним оказались именно такими, как их описывал в разговоре с ней Кристофер. Ей очень хотелось сообщить брату, что он в своих рассуждениях о любви был прав, но их отношения были не настолько доверительными, чтобы она отважилась заговорить с ним на подобную тему.
 — Это один гость отца, — сказала наконец Джордана. — Мы с ним поболтали немного, но до представлений дело так и не дошло.
 — Отец сказал мне, что ты скорее всего уединилась здесь.
 — Я тут пыталась… хм… расслабиться, — заявила она на случай, если ее слегка встрепанный вид возбудил в брате подозрения — Мне стало не по себе в этой толкотне…
 Кристофер пытливо вглядывался в лицо сестры.
 — Ты действительно выглядишь отдохнувшей… и даже посвежевшей, особенно если учесть, в каком состоянии ты находилась в начале вечера, — сообщил он, продолжая пристально ее разглядывать Джордане стало неуютно под его взглядом — она и без того чувствовала себя растерянной после недавно пережитого.
 — Боюсь, мне придется присоединиться к гостям, чтобы меня не сочли невоспитанной, — сказала она, притворно поморщившись, но брат не спешил посторониться, чтобы ее пропустить.
 В его глазах заблестел насмешливый огонек.
 — В таком случае тебе следовало бы обуться.
 От этих слов краска бросилась ей в лицо, но она пересилила смущение и рассмеялась.
 — Жаль, что нельзя появиться в гостиной босиком…
 Бриг поставил свой стакан на первый попавшийся ему в гостиной столик. Кровь его кипела, он страшно злился на себя. То, что началось с обыкновенного поцелуя, превратилось во вспышку бесконтрольной страсти, а он привык держать свои эмоции под контролем. И дело было не только в том, что он получил удовольствие, удовлетворяя свою потребность. У него не проходило ощущение, что он продолжает сжимать ее в объятиях. Черт, какой же удивительной женщиной она оказалась! Когда возведенная ею стена, отгораживавшая ее от мира, рухнула, он был поражен, хотя сам же сделал все, что было в его силах, дабы сокрушить этот невидимый барьер.
 Кто-то нечаянно толкнул его в плечо, возвращая к реальности, и Бриг рассеянно оглядел комнату, набитую людьми. В дальнем ее конце он заметил Флетчера Смита и сразу же отвернулся, обругав себя последними словами.
 Его переполняло отвращение к самому себе. Ведь еще совсем недавно он с презрением наблюдал за шашнями Макса с Оливией Смит. Он осуждал своего кузена, который явно готовился не только отобрать у своего знакомого деньги, но и увести у него жену. И только что он сам совершил подобный поступок…
 Бриг решительно направился к кузену.
 — Я ухожу, — коротко сообщил он Максу.
 — Так скоро? — нахмурился Макс.
 — Скажи Смиту, что я с ним свяжусь завтра.
 — А почему ты сам ему об этом не скажешь? Во-о-он он стоит!
 Но Бриг ничего не ответил: он уже был на полпути к двери. В эту минуту он терпеть себя не мог — не только за то, что совершил дурное дело, но и за удовольствие, которое получил, совершая его.
 Когда Джордана под руку с братом вернулась к гостям, ее глаза невольно попытались отыскать незнакомца, но его нигде не было видно. Целый час она ходила из комнаты в комнату, но тот как сквозь землю провалился. Неужели он ушел, даже не простившись с ней? Это было досадно, да что там говорить — просто оскорбительно!
 Джордана решила непременно выяснить, кто он такой. Ей было необходимо встретиться с ним снова — хотя бы для того, чтобы убедиться, что она напрасно приписывала ему какие-то невероятные мужские достоинства…
 На следующий день в апартаменты Смитов явилась целая команда уборщиц и принялась приводить квартиру в порядок. Когда в гостиной загудели пылесосы, Джордана была вынуждена пройти в столовую, где застала свою мать, тщательно пересчитывавшую столовое серебро.
 Поколебавшись, Джордана все-таки решилась задать вопрос, который мучил ее со вчерашнего дня. При этом она постаралась придать голосу полнейшее равнодушие.
 — Ливви, кто был тот человек в коричневом костюме, с которым ты вчера разговаривала?
 Оливия сразу напряглась и смерила дочь молниеносным подозрительным взглядом.
 — Я разговаривала почти со всеми гостями. Может быть, ты опишешь его подробнее? Я не обязана запоминать всех мужчин в коричневых костюмах!
 Она сказала это так раздраженно, что Джордане показалось, будто мать пытается что-то от нее скрыть. Неожиданно девушку охватил ужас. А что, если этот человек — один из любовников ее матери? Такая возможность совершенно потрясла ее.
 — Не так уж это все важно.
 Джордане уже не хотелось ничего выяснять: как говорится, меньше знаешь — лучше спишь. Она торопливо вышла из комнаты и отправилась к себе.
 Оставшись в одиночестве, Джордана принялась убеждать себя, что вчерашний незнакомец вовсе не во вкусе ее матери. С другой стороны, так ли хорошо она знала тот тип мужчин, который ее мать считала привлекательным?
 «Нет, это невозможно!» — говорила она себе. Тем не менее вопрос этот оставался открытым, несмотря на все усилия, которые она прилагала, чтобы похоронить его в своей памяти…

 7

 Джордана, тяжело дыша, распахнула дверь с лестницы и оказалась на площадке последнего этажа в тот самый момент, когда из лифта выходил ее брат. На ее лице выступили капельки пота, и несколько влажных прядок прилипли к вискам и ко лбу. Основная же масса волос была собрана на затылке в узел и держалась при помощи большого, похожего на гребень, обруча. Зеленый спортивный костюм с желтыми полосками очень подходил к ее волосам.
 Кристофер остановился.
 — Неужели лифт сломался? — осведомился он с усмешкой. — Или у тебя переизбыток энергии?
 — Я пробежала по парку, а потом решила подняться пешком, а то что-то совсем потеряла форму. Нам скоро предстоит лазать по горам, — сообщила она прерывающимся голосом и, чтобы передохнуть, приняла расслабленную позу, уперла руки в поясницу.
 — Что, снова собираетесь на охоту? — Кристофер взял у нее ключ и отпер дверь.
 Джордана кивнула.
 — Мы отправляемся недели через три, — она все еще не могла отдышаться после бега.
 — И куда же на этот раз? — поинтересовался Кристофер, входя вслед за ней в квартиру.
 — В Айдахо. Это место называется Сэлмон-ривер.
 Некий местный ранчеро по имени Маккорд согласился отвести нас в горы, где водятся дикие бараны. Отец уже обо всем договорился.
 Подготовкой к очередной большой охоте Флетчер Смит всегда занимался лично, хотя обыкновенно Джордана принимала во всей этой суете живейшее участие и обсуждала детали с отцом. Но в этот раз она не могла ни на чем сосредоточиться. Вспышка страсти, случившаяся в тот вечер, выбила ее из колеи Этот незнакомец, подаривший ей минуты наслаждения, заполнял ее мысли. Она ни разу больше не упоминала о нем и изо всех сил старалась забыть, но это ей не удавалось. Очевидно, все дело было в том, что он разбудил в ней неведомые доселе чувства.
 Но не может же быть, что эти пронзительные ощущения способен вызывать он один! Джордана пыталась искать их в объятиях других мужчин, но все эти мужчины хотели от нее одного — утоления собственной страсти.
 И она решила, что лучше уж тогда оставаться одной. Познав совершенство, Джордана не желала соглашаться на меньшее.
 — И надолго ли вы собираетесь бросить мать на этот раз? На три недели? На месяц? — в вопросе Кристофера прозвучало неприкрытое раздражение.
 Вызвать Джордану на скандал обыкновенно большого труда Не составляло, а в последнее время — тем более.
 — Думаю, недели на три. Но ты не волнуйся, от одиночества она страдать не будет! — сказала Джордана с вызовом. — Во-первых, здесь будешь ты, ну а во-вторых, всегда найдется человек, который будет очень рад разделить ее общество.
 При мысли о том, что это мог быть тот смуглый незнакомец, Джордану охватила досада.
 — Ты и минуты не можешь прожить, чтобы не сказать о матери гадость, — заметил Кристофер. Хотя он и пытался сдерживаться, в глазах его уже занимались сполохи подступающего гнева. — Ты готова винить ее одну за все, что происходит в семье. А ведь это отец с самого начала надолго отлучался из дома. Он никогда не предлагал ей поехать с ним, а потом стал брать с собой на охоту только тебя.
 — Ну, положим, на этот раз у нас будет компания, — заметила Джордана. Она уже успела немного отдохнуть, и дыхание ее сделалось спокойным и ритмичным.
 Подобное удивительное заявление мгновенно заставило Кристофера забыть свой гнев.
 — Ты что, серьезно? Отец, насколько я знаю, всегда ограничивается твоим обществом.
 — А сейчас он решил взять с собой еще и приятеля.
 Не могу сказать, что я от этого в восторге. Он и охотиться-то не собирается. Будет таскаться за нами и путаться под ногами — велика радость!
 Кристофер пристально посмотрел на нее.
 — Ну и как же зовут этого таинственного приятеля?
 — Макс Сэнгер его зовут. Отец говорит, что это его Друг.
 Джордана, признаться, почти совсем его не знала.
 Хотя отец и брал ее с собой на охоту, но знакомить со своими приятелями не торопился. У него была сугубо мужская компания, куда Джордана не допускалась.
 — Макс Сэнгер?! — Брата, казалось, ее ответ несказанно изумил. — Ты уверена, что с вами поедет именно он?
 — Не веришь мне, спроси отца.
 — Обязательно спрошу! — На его красивом лице появилось выражение мрачной решимости, и это удивило Джордану. — Где он? У себя в кабинете?
 — Судя по всему, — Джордана неуверенно пожала плечами. Когда же брат весьма с целеустремленным видом двинулся к отцовскому убежищу, ее разобрало такое любопытство, что она решила последовать за ним.
 Джордана еще шла по коридору, когда из открытой двери до нее донеслись слова отца:
 — Что это ты здесь делаешь, Кит? Не помню, чтобы мы с тобой договаривались о встрече!
 В голосе отца было столько презрения и горечи, что она застыла как вкопанная, не решаясь войти. Джордане никогда прежде не приходилось слышать, чтобы отец разговаривал с Китом в таком тоне, и это повергло ее в шок.
 — А я и не знал, что для встречи сына с отцом требуется особое приглашение, — холодно заметил Кристофер.
 Но Флетчер пропустил его замечание мимо ушей.
 — Если ты ищешь мать, то скажу сразу — я понятия не имею, где она находится. Спроси лучше Тессу.
 — В данный момент я хотел бы поговорить с тобой, — решительно заявил Кристофер.
 — По-моему, мы уже успели сказать друг другу, все.
 К тому же мне необходимо просмотреть кое-какие бумаги…
 Джордана знала, что отец не одобрял решения Кристофера поселиться отдельно, чтобы самостоятельно устроиться и жить впредь по своему усмотрению. Но даже представить себе не могла, что отношения отца с сыном находятся в стадии откровенной конфронтации. у Джордана сказала мне, что вы с ней скоро отправляетесь на очередную охоту, — Кристофер явно игнорировал нежелание отца говорить с ним.
 — С каких это пор ты стал интересоваться нашими экспедициями? — ядовито осведомился Флетчер Смит.
 В этот момент Джордана очнулась от столбняка и бросилась к двери, чтобы предотвратить надвигающуюся бурю. Флетчер Смит сидел за столом, и глаза его полыхали такой злобой, что Джордана остановилась на пороге.
 — Она сказала также, что на этот раз вы едете не одни, — Кристофер вскинул голову и с вызовом встретил взгляд отца.
 — Ну и что же?
 Флетчер Смит снял очки и откинулся на спинку стула. В этот момент он заметил в дверном проеме Джордану, и сразу же выражение его лица смягчилось.
 — Она сказала, что с вами едет Макс Сэнгер. Это правда?
 — Макс действительно собирается поехать с нами, — Флетчер, прищурившись, посмотрел на своего отпрыска. — Но охотиться он не будет. Просто хочет Провести отпуск в горах.
 — Но почему он едет с вами? — не отставал Кристофер.
 — Насколько я знаю, Маккорд, тот самый владелец ранчо, который согласился быть нашим проводником, приходится Максу каким-то родственником. Двоюродным братом или что-то в этом роде. Полагаю, именно поэтому он захотел поехать с нами. Ну а меня интересует предприятие, совладельцем которого он является; я не прочь его приобрести. Думаю, нам удастся обсудить все это в деталях во время нашего совместного путешествия.
 — Но ведь ты никогда прежде не смешивал свои дела и охоту, — бросил Кристофер.
 — Так я ему и заявил. Но это отнюдь не отбило у него желания ехать. И я решил: почему бы и нет?
 — Но ты ведь, помнится, всегда предпочитал охотиться в одиночестве и делал исключение только для Джорданы.
 В голосе Кристофера все еще звучало сомнение. Казалось» ему требовалось знать наверняка, что Флетчер Смит назвал ему единственную причину изменения своих прежних привычек и что в решении его нет никакой другой подоплеки.
 — Да, я действительно не люблю ездить с другими охотниками, я в этом смысле чертовски ревнив. Но Макс не собирается охотиться. Он едет с нами только для того, чтобы лазить по горам и хлебнуть немного приключений.
 Кристофер некоторое время молчал, и Джордана чувствовала, что он никак не может избавиться от своей непонятной подозрительности.
 — В таком случае, — сказал он наконец, — ты, наверное, не станешь возражать, если с вами поеду еще и я?
 Флетчер Смит едва не открыл рот от изумления.
 — Но это предприятие, как бы то ни было, все-таки именуется охотой, Кит! И цель его — пристрелить дикого барана. Это рискованное дело, а не пикничок для слабонервных! Прежде ты никогда не выражал интереса к таким мероприятиям и всячески выказывал мне свое презрение за пристрастие к охоте. Что же изменилось?
 — Да, мне не нравится твое занятие, отец. Но это не значит, что я отношусь с презрением к тебе самому. Кроме того, что бы ты там обо мне ни думал, я — мужчина и не упаду в обморок при виде крови, — заверил его Кристофер, мрачно ухмыльнувшись. — Короче говоря, я хочу поехать с тобой, отец.
 Флетчер Смит как-то странно сгорбился, и сразу стало видно, что за столом сидит усталый, старый и к тому же ранимый человек. Но когда он поднял глаза на сына, в них отражались бесконечная доброта и любовь.
 — Ты даже не знаешь, сколько раз я мечтал о той, что услышу от тебя эти слова, сынок! — Его голос дрогнул, выдавая глубокое волнение. — Но почему ты не попросил меня об этом раньше? Почему ждал до сегодняшнего дня?
 — Потому что… на эту охоту я просто обязан поехать, — Кит говорил медленно, тщательно подбирая слова. Казалось, он боялся сказать лишнее. — Так ты берешь меня — или нет?
 — Да!
 На лице Флетчера Смита появилась широкая улыбка.
 Он словно вновь помолодел и обратил к Джордане победительный сверкающий взгляд — А как ты смотришь на это, дочка? Сможешь ужиться с братом на протяжении трех долгих недель?
 — Сомневаюсь, — ответила она, и на ее губах тоже стала расцветать ответная улыбка. — Но я постараюсь.
 Я очень постараюсь. Обещаю.
 Джордана видела, как горд ее отец, как он радуется тому, что Кит захотел с ним поехать. Не важно, что Кит часто доводил ее до белого каления. Она была счастлива и благодарна ему, что он предпринял наконец важный шаг, способный стать началом сближения с отцом.
 Сгущались сумерки. Дальние вершины гор обагрили лучи закатного солнца. На ходу стягивая с рук перчатки, Бриг вразвалку двинулся к грубо сколоченному бревенчатому дому. Он не торопился: все тело ныло от усталости.
 Даже пристегнутые к сапогам шпоры издавали печальный, невеселый звон. Рыжая кудлатая овчарка не спеша трусила за ним следом.
 Эти последние несколько недель он себя не жалел. В таком ритме он, пожалуй, не работал еще никогда в жизни.
 Уборка сена завершилась, и оставалось только надеяться, что его хватит, чтобы пережить зиму. Сейчас Бриг возвращался с горного пастбища: отвозил припасы Джоко, который пас его овец.
 Бриг в сердцах хлопнул перчатками по бедрам. Стадо придется, хочешь не хочешь, уводить с гор вниз уже на следующей неделе. Рыжая собака обежала вокруг него и примостилась в тени под деревом. Бриг улыбнулся ей, но его улыбка больше походила на гримасу.
 — Знаешь, Сэм, я бы сейчас хотел оказаться на твоем месте, — сказал он, обращаясь к псу. Услышав свою кличку, тот радостно заколотил хвостом по земле, преданно глядя на хозяина.
 Ухватившись рукой за перила, Бриг поднялся по ступенькам к черному ходу двухэтажного бревенчатого дома.
 Войдя в прихожую, он снял свою широкополую шляпу и повесил ее на деревянный шпенек. Небольшого роста коренастый мужчина в голубых джинсах и клетчатой рубашке стоял у кухонной плиты, помешивая содержимое кипевшего на огне котелка. Когда Бриг вошел, он повернулся в его сторону и спросил:
 — Ну, как там Джоко?
 — Отлично. — Бриг направился к рукомойнику и отвернул кран, чтобы умыться с дороги.
 Тэнди Барнс был с ним с того самого дня, как Бриг решил обосноваться в этих местах, и привык к молчаливости своего босса. Он часто шутил, что Бриг не скажет и пяти слов, если можно обойтись одним-единственным.
 Бриг плеснул себе в лицо ледяной воды, чтобы взбодриться, после чего вымыл руки с мылом.
 — Собирается гнать вниз, — добавил он. — Боюсь, придется отправляться на следующей неделе А где Фрэнк?
 — Чинит седло. Брось-ка мне полотенце!
 Бриг скомкал полотенце и швырнул его Тэнди. Тот обернул им руку и извлек из духовки противень со свежеиспеченными бисквитами.
 — Что у нас сегодня на ужин? — поинтересовался Бриг.
 — Ирландское жаркое.
 — Опять?!
 — Что ты пристал ко мне с этой жратвой?! — озлился Тэнди. — Если не нравится мое меню — готовь сам. Я к тебе кухаркой не нанимался!
 — Еще бы! Попробовал бы только. Я бы тебя уволил десять лет назад. — Бриг в отвращении сплюнул на пол.
 — Ладно, хватит собачиться, позвони лучше в колокол. Пусть Фрэнк поторопится, пока еда не остыла. — Коренастый Тэнди стал раскладывать по тарелкам тушеное мясо с картошкой.
 Бриг вышел на крыльцо и принялся дергать за веревку медного колокола, подвешенного снаружи. Его заунывный звон поплыл по двору. Бриг не стал дожидаться появления третьего сотрапезника, а повернулся и зашел в дом, захлопнув за собой дверь.
 Усевшись за стол, Бриг обнаружил рядом с тарелкой тоненькую пачку писем. Не отрываясь от еды, он принялся просматривать почту.
 На одном из конвертов красовался почтовый штемпель Нью-Йорка. Бриг отложил ложку и вскрыл конверт.
 Тем временем Тэнди поставил на стол еще две тарелки с жарким и уселся напротив Брига — Это от кого же письмишко, а? — осведомился он и вытянул, как гусь, шею, чтобы заглянуть в листок.
 Темные волосы Тэнди редели на затылке и были обильно сдобрены сединой. Лысину он тщательно прикрывал специально отращенными для этого длинными прядями на лбу Бриг не обратил внимания на вопрос По мере того как он читал, брови его все больше хмурились, а рот сжимался в тонкую линию. Наконец он раздраженно скомкал письмо и зашвырнул его в дальний угол комнаты.
 — Это от Смита — В голосе Брига слышался с трудом сдерживаемый гнев — Как выяснилось, в нашем полку прибыло Еще один охотник без ружья! Сын его, видите ли, изъявил желание отправиться с нами. Черт, что же это будет — охота или экскурсия?
 Последние два месяца — если у него выпадало свободное время — Бриг отправлялся на разведку в горы, изучал горные тропы, отыскивал взглядом пасущихся в отдалении архаров и пытался запомнить места. Флетчер Смит был прав: уж если Бригу понадобились деньги, он собирался отработать каждый цент. Но эта охота грозила обратиться в профанацию сначала к ним прибился его кузен Макс, и вот теперь еще один бездельник — сын Смита.
 — Еще один такой «приятный» сюрприз — и я напишу Флетчеру Смиту, чтобы он подыскивал себе другого проводника! — проворчал Бриг На самом деле он прекрасно понимал, что положение у него безвыходное: деньги были нужны позарез, и выбирать не приходилось. До начала охоты ему оставалось еще переделать целую уйму дел: завезти из города необходимые припасы, подготовить все для экспедиции в горы. И, разумеется, в первую очередь лошадей — верховых и тех, что должны были тащить на себе поклажу Тэнди Бриг решил взять с собой на охоту: он знал, что ему понадобится помощник. На ранчо должен был остаться один Фрэнк Сэвидж.
 Стоило Бригу подумать о нем, задняя дверь распахнулась, и в комнату вошел настоящий человек-гора Фрэнк Сэвидж был большим любителем пива, известным крикуном и драчуном. В свое время его уволили за буйство со всех рабочих мест, какие только существовали в округе на расстоянии ста миль. Дело заключалось в том, что Фрэнк уважал только таких людей, которые были в состоянии выдержать удар его кулака. Последние пять лет он трудился на Брига — и это было своеобразным рекордом.
 — Что это у вас тут происходит? — поинтересовался Фрэнк, обведя взглядом их недовольные лица.
 — Ничего особенного, — проворчал Тэнди. — Просто ему неймется, как волку, у которого капкан защемил хвост. Остается только надеяться, что, когда он малость отдохнет, настроение у него исправится.
 — Это произойдет только в том случае, если ты станешь получше стряпать! — прорычал Бриг.
 — Неужели снова ирландское жаркое?! — Фрэнк с отвращением взглянул на тарелку. — Ну вот, опять! Торжественно заявляю, что готовить больше не буду! — воскликнул Тэнди.
 Никто с ним не спорил. Все в полном молчании принялись за еду. Взгляд Брига упал на комочек бумаги в углу, и он снова вспомнил о том, о чем ему очень хотелось забыть. По большому счету, охватившее его раздражение было вызвано вовсе не тем, что количество охотников неожиданно увеличилось. Просто Бригу совсем не улыбалась перспектива снова встретиться лицом к лицу с Флетчером Смитом. Как он сможет брать деньги у этого человека после того, как соблазнил его любовницу?! Джордану… Черт побери, кто бы знал, как ему хотелось забыть это имя!
 Бриг захлопнул дверцу пикапа, набитого припасами, и, позабыв про обещание вернуться пораньше, решительно ступил на растрескавшуюся бетонную поверхность, которую только что с большой натяжкой можно было назвать тротуаром. Домик, в двери которого он постучал, был стар и явно нуждался в покраске. Но домовладелец объявил Труди, что если ему все-таки придется нести расходы по ремонту, то арендная плата автоматически возрастет.
 Дверь распахнулась, и на пороге возникла Труди.
 В стареньком домашнем платье и без всяких следов косметики она казалась гораздо старше своих лет.
 — Бриг?
 Женщина была искренне удивлена и тут же начала прихорашиваться: пригладила волосы, оправила воротничок платья. Но эти жалкие попытки не прибавили ей привлекательности.
 — Войти-то можно? — холодно прищурился Бриг.
 Он чувствовал, что совершенно равнодушен к ней, но внутреннее напряжение, давно не дававшее ему покоя, заставляло его продолжать игру.
 — Конечно! Входи… — Она пропустила его в дом, запахивая платье на груди. — Я, должно быть, ужасно выгляжу. Возьми в холодильнике пиво и подожди немного. Пойду приведу себя в порядок.
 Но Бриг резко схватил ее за запястье.
 — Можешь не беспокоиться.
 Он притянул Труди к себе, прижался к ее губам своим жестким ртом И сразу же ощутил острый укол разочарования: сухие губы Труди не могли заменить ему других — нежных, мягких и влажных.
 Тем не менее он все равно поднял ее на руки и отнес в спальню, распахнув двери ударом сапога. Кровать была не прибрана и повсюду в беспорядке валялись предметы женского туалета. Когда он усадил ее на кровать, Труди сразу же вскочила и принялась запихивать белье в шкаф.
 — Извини, — смущенно бормотала она. — Я никого не ждала…
 — Забудь об этом. — Он начал расстегивать пуговицы у себя на рубашке и голосом, не терпящим возражений, скомандовал:
 — Раздевайся!
 Труди покорно исполнила его распоряжение.
 Когда голова Брига коснулась подушки, он почувствовал, что ему стало еще хуже, чем прежде Внутреннее напряжение не отпускало, хотя физическое удовлетворение от близости он получил Бриг снова сел, спустил с кровати ноги и потянулся за джинсами — Кто она? — неожиданно спросила Труди, натянув простыню до горла Бриг удивленно поднял брови.
 — Кого ты имеешь в виду?
 — Ты ведь все время пытался представить себе, что я — совсем другая женщина — без малейшей злости в голосе произнесла она.
 — Я не понимаю, о чем это ты говоришь. — Бриг уже надел рубашку и теперь заправлял ее в джинсы.
 — Бриг, мы ведь с тобой не первый год знакомы Раньше — после того как все заканчивалось — мы долго еще лежали в постели и разговаривали Но в последнее время ты стал сразу вскакивать и уходить.
 — Я очень спешу, мне надо поспеть на ранчо, — нахмурился Бриг.
 — Ну, ясное дело. — чувствовалось, что она не верит ни единому его слову.
 — Черт бы тебя побрал! Если тебе не нравится, то… — он замолчал, заметив струившийся из ее глаз печальный свет прощения и любви.
 — Я никогда тебе ничего подобного пределе не говорила, — пробормотала Труди. — Но мы слишком хорошо знаем Друг друга, и мне не хочется, чтобы между нами была ложь. Ведь у тебя есть кто-то, правда? Можешь смело мне об этом сказать ты же знаешь, что мое отношение к тебе не переменится.
 — У тебя слишком живое воображение, Труди.
 Бриг улыбнулся краешками губ, но глаза его по-прежнему оставались холодными Ему вовсе не хотелось обманывать Труди Гораздо честнее будет оставить ее в покое Должен же он совершить в этой жизни хоть одно доброе дело — Мне надо идти, — повторил он и потянулся за своей шляпой, лежавшей на шкафу. — Береги себя, — добавил он и, нагнувшись, поцеловал женщину на прощание Направляясь к своему пикапу, Бриг заметил, что к нему с противоположной стороны улицы движется Джейк Фелпс, и остановился У Джейка имелось ранчо на границе с Монтаной Ему было уже за пятьдесят, но он так ни разу и не женился К тому же самому, по видимости, склоняла судьба и Брига.
 Фелпс был человеком небольшого роста с обезображенным оспой лицом и животом истинного любителя пива. Снежно-белая панама скрывала от посторонних взглядов обширную лысину Костюм его по западным меркам можно было счесть весьма щеголеватым, щеки были выбриты с такой тщательностью, что казалось, будто с них содрана кожа. На расстоянии трех футов от Джейка Бриг уловил исходивший от него аромат пряного лосьона после бритья Что и говорить, ранчеро принарядился хоть куда — прямо жених, да и только, не хватало самой малости — букета цветов и коробки конфет под мышкой. Под внимательным взглядом Брига Джейк Фелпс слегка покраснел Бриг оглянулся, окинул взглядом облупившийся деревянный домик и цинично осклабился.
 — За тем же, за чем и ты, Джейк, — сказал он.
 Человечек запыхтел, как рассерженный бульдог.
 — Мне не очень-то нравятся твои намеки, Маккорд!
 Если ты имеешь в виду…
 — Да ладно, хватит тебе пыхтеть, Джейк, — перебил его Бриг. — Ноги моей больше здесь не будет — Что ты хочешь сказать? — ранчеро недоуменно наморщил лоб — Я хочу сказать, что Труди — хорошая женщина.
 И она вполне заслуживает, чтобы рядом с ней был хороший парень, который относился бы к ней соответственно.
 «И не использовал бы ее как резиновую куклу для того, чтобы удовлетворить свою похоть», — добавил он про себя.
 Бриг оставил маленького человечка стоять на потрескавшемся старом тротуаре, широко разинув от удивления рот, а сам подошел к своему пикапу, вскарабкался в кабину и уселся за руль. Включив зажигание, он подал машину назад и вырулил на дорогу, которая вела к ранчо.
 Образ рыжеволосой женщины с зелеными искорками в глазах продолжал стоять перед его мысленным взором.
 Воспоминания о ней постепенно сделались навязчивым бредом, кошмаром, который преследовал его днем, а по ночам заставлял просыпаться в холодном поту Когда он ездил верхом по горным лугам, то неожиданно чувствовал ее запах, хотя вокруг было настоящее буйство луговых цветов. Наблюдая за тем, как садится солнце, он ловил себя на мысли о том, что закатные лучи напоминают ему сияние ее медно-рыжих волос.
 — Джордана, — произнес Бриг, тщательно выговаривая каждую букву, после чего едва не откусил себе язык.
 Он ругал на чем свет стоит и эту женщину, и воспоминания о ней, которые лишили его покоя. Он без малейшего сожаления отказался от Труди — так почему, спрашивается, не может избавиться от воспоминаний об одной-единственной ночи, имевшей место два месяца назад?!
 Но воспоминания продолжали жить в его душе. Он слышал голос этой женщины, ощущал гладкую поверхность ее упругой кожи цвета алебастра, чувствовал на губах сладость ее поцелуев Он едва ли не воочию видел совершенные, округлые линии ее тела, распростертого на медвежьей шкуре около камина…
 Бриг нажал на педаль акселератора, и пикап рванулся вперед. И хотя скорость постоянно возрастала, избавиться от преследовавшего его образа ему было не под силу.




 ЧАСТЬ ВТОРАЯ
 ОХОТА



 8

 — Вот здесь мы живем. — Тэнди Барнс нажал на тормоза и выключил зажигание. — Вылезайте, приехали.
 Джордана распрямила затекшие от долгой езды ноги и потянулась. Все тело ныло от бесконечной тряски на ухабах. Она выглянула в окошко высоко вознесенной над землей кабины пикапа, но никакого дома не увидела.
 Большую часть вчерашнего дня они провели в полете, в переездах из одного аэропорта в другой, в пересадках из самолета в самолет и вот наконец добрались до Айдахо.
 Небольшого роста коренастый водитель, встретивший их в аэропорту, отвез всю компанию в гостиницу, предупредив, что дорога оставляет желать много лучшего и ехать на ранчо в темное время суток опасно. Теперь, когда цель бесконечных переездов была достигнута, Джордана поняла, что водитель был абсолютно прав — езда по такой дороге в темноте означала бы неминуемую катастрофу.
 — Так где же оно? Я не вижу никакого ранчо.
 Стоило ей только произнести эту фразу, как стало ясно, что она совершила ошибку. Водитель наградил ее, взглядом, недвусмысленно говорившим: что возьмешь с женщины? Им жаловаться сам Бог велел.
 — Оно на противоположной стороне реки. Оставшуюся часть пути нам придется проделать пешком, — объяснил он с терпением человека, совершенно уверенного в том, что городским дамам местные условия жизни должны казаться ужасающими. — Как я уже имел честь вам докладывать, мэм, мы живем очень уединенно. Наше ранчо не похоже на те, что показывают в кино: удобств никаких и очень много работы.
 — Уверяю вас, я видела ранчо не только в кино, мистер Барнс, — сдержанно улыбнулась Джордана, которую покровительственное отношение водителя уже начинало утомлять.
 С той самой минуты, когда они с отцом, братом и Максом Сэнгером ступили на землю Айдахо, этот приставленный к ним коротышка непрестанно изводил ее, донимая всякого рода предупреждениями и страшными рассказами о здешнем суровом житье-бытье. Хотя Тэнди ни разу не высказал этого в открытой форме, было ясно, что, по его глубочайшему убеждению, женщинам в компании охотников не место.
 Кроме того, Джордана отдавала себе отчет в том, что впечатление на Тэнди она произвела самое невыгодное. В дорогом и модном дорожном костюме цвета охры она выглядела так, будто сошла со страниц журнала «Вог»; наверное, нужно было одеться скромнее, но в Нью-Йорке она об этом как-то не подумала. А парню достаточно было бросить один только взгляд на высокие каблуки ее туфель, на изящную брошь, скалывавшую шарф, на серьги, болтавшиеся в ушах, — и он сразу же решил, что перед ним самая настоящая фифа, у которой не все в порядке с головой. Джордана догадывалась, что он взглянул бы на нее совсем по-другому, будь она в потертых джинсах, в мешковатом свитере и без следа косметики на лице.
 Отворив дверь, она легко спрыгнула на землю. Сегодня она надела слаксы, повязала рукава толстого свитера вокруг ворота простой клетчатой рубашки и обула туфли на плоской подошве. Тем не менее Тэнди продолжал бросать на нее косые неодобрительные взгляды. Впрочем, Джордана привыкла к недоверию со стороны мужчин и была уверена, что со временем преодолеет скептическое отношение Тэнди Барнса. Отец часто подшучивал над ней, заявляя, что никаких проблем у нее бы не было, если бы она родилась нескладной и уродиной.
 Мужчины, особенно те, что большую часть жизни проводили на природе, представить себе не могли, чтобы красивой женщине искренне нравилась та полная лишений жизнь, которую они вели. Они ошибочно полагали, что сфера интересов красавиц ограничивается модными магазинами, ювелирными салонами и роскошными ресторанами, где обедают при свечах. Стоило ей заявить, что она в восторге от палаточных лагерей, вечеров у костра и ночных засидок, как ее поднимали на смех и утверждали, что все это для нее лишь экзотическое развлечение. Постепенно Джордана научилась не обращать внимания на косые взгляды и отдаваться всем своим существом радости общения с природой.
 Внимание ее привлек звук струящейся воды. Это была знаменитая развилка Сэлмон-ривер, которая огибала здесь скалистый берег, бурно закипая вокруг острых камней и образуя глубокие заводи на ровных участках. На противоположной стороне реки начинались высокие горы, поросшие сосновым лесом. Джордана, однако, не увидела и там ничего хотя бы отдаленно походившего на ранчо. Вершины гор образовывали на горизонте зубчатую гряду, покрытую снегом.
 — Какой красивый край, правда? — заметил сидящий рядом с ней Кристофер — задрав темноволосую голову, он тоже обозревал горные вершины.
 — Красивый, — согласилась Джордана.
 Она перевела взгляд на восток, и ее глазам предстала еще более величественная картина: заостренные вершины гор, словно пучок невиданных дротиков, впивались в голубое небо, их покрытые льдом макушки отливали стальным блеском.
 — Вот они, ущелья Большерогих, — прошептала Джордана.
 — Это что же, нам туда предстоит карабкаться? — Кристофер смерил вершины полным тревоги взглядом.
 — Нет. Мы будем охотиться к западу от реки, — ответила девушка. — Отец показывал мне карту. Это заповедник штата, куда не допускаются автомобили — за исключением тех, что принадлежат местным фермам.
 — Трудно даже представить себе, что здесь можно жить, — Кристофер сокрушенно покачал головой при Мысли о затерянных в горах человеческих поселениях. — Здесь так одиноко…
 Одиноко? Джордана снова окинула взглядом расстилавшуюся перед ними панораму гор Она вряд ли воспользовалась бы подобным словом, описывая этот край. Да, это была заповедная зона, изолированная от остального мира и малонаселенная. Но сколько раз Джордане приходилось испытывать щемящее чувство одиночества среди оживленных улиц огромного города Она считала, что одиночество — это состояние души, не зависящее от места обитания.
 — Чтобы жить здесь и не сойти с ума, нужно быть человеком особой породы, — сухо заметил Кит, отворачиваясь от величественной картины.
 — Возможно, ты прав…
 — Должен сказать, по сравнению с этими горами ущелья Большерогих выглядят куда менее угрожающе.
 — Не обманывайся, — предупредила его Джордана. — Это точно такие же дикие и неисследованные земли. Один день прогулки по горной гряде — и ты обнаружишь в своем теле мышцы, о существовании которых даже не подозревал.
 — Ты что, бывала здесь прежде? — удивился Кристофер.
 — Здесь — нет. Но мы с отцом охотились в горах Канады и на Аляске. И мой опыт говорит, что задуманное нами предприятие потребует напряжения всех сил — и даже немного больше. Удивительное дело — иногда кажется, что ты и шагу больше ступить не можешь, но открывается второе дыхание, и ты преодолеваешь еще милю или две.
 Говорят, что если выровнять все горы в Айдахо, то появится новый штат, по размерам больше Техаса, — улыбнулась Джордана.
 — Похоже на правду, — рассмеялся в ответ Кристофер — Хватит глазеть по сторонам! — крикнул им отец. — Идите сюда и помогите нам!
 Флетчер и Тэнди Барнс занимались разгрузкой снаряжения, вынимая его из кузова пикапа, в то время как Макс Сэнгер стоял в сторонке, наблюдая за ними с безучастным видом. Джордана удивленно посмотрела на этого человека, который в Нью-Йорке до неба превозносил свою силу и выносливость До сих пор это было его единственным вкладом в общее дело.
 — Как ты думаешь, Макс не надеется, часом, что мы потащим его барахло на себе? — спросила она у брата.
 Кристофер оглядел Сэнгера с ног до головы.
 — Уж лучше бы отец сразу купил его долю акций — или что он там намеревался у него купить, — тогда Макс, возможно, отказался бы от этой затеи, — сказала тем временем Джордана.
 — Я продолжаю на это надеяться, — произнес Кристофер с неожиданной серьезностью.
 — Держи, — отец протянул девушке ее винтовку в потертом, видавшем виды кожаном чехле.
 Джордана взяла винтовку и привычным движением забросила ее за плечо. Но, когда она потянулась за своим рюкзаком, ее остановил Тэнди.
 — Давайте-ка я понесу его, — хмуро предложил он.
 Очевидно, Тэнди считал, что маленький чемоданчик с предметами женского туалета, который Джордана уже держала в руке, — единственное, что ей под силу.
 — Я привыкла все свои вещи носить сама, мистер Барнс, благодарю вас. — Джордана с улыбкой взяла у него рюкзак.
 Макс Сэнгер, который до этого момента стоял в позе отдыхающего, заметив, что Джордана отказалась от помощи ковбоя, подошел к месту разгрузки и тоже взял свой рюкзак. Джордана отметила про себя этот факт, и ее губы изогнулись в презрительной улыбке.
 Все это время Тэнди Барнс не сводил с нее глаз: казалось, он ждал, что Джордана того и гляди рухнет под тяжестью клади. Ее отец заметил недоверчивый взгляд ковбоя и усмехнулся:
 — Не беспокойтесь, Тэнди. Она куда крепче, чем кажется на первый взгляд.
 — Все может быть, — почесал в затылке Тэнди; его шляпа при этом съехала на нос и обнажила его лысеющее темя.
 Хотя Тэнди сообщил Кристоферу, что ему сорок шесть, Джордана сильно подозревала, что при этом еще шесть лет он держал в уме. Впрочем, его плотная, коренастая фигура была настолько крепкой, что ему вполне можно было дать и сорок. Вновь сдвинув шляпу на затылок, Тэнди заглянул в кузов и произнес:
 — Похоже, там уже ничего больше нет. — На земле рядом с автомобилем оставалось всего два чересседельных мешка, и он взвалил их на себя. — А вы, ребята, я вижу, путешествуете налегке.
 Это был щедрый комплимент: Тэнди явно оценил их умение упаковывать вещи и брать с собой только самое необходимое.
 Встав во главе маленькой шеренги, Тэнди Барнс двинулся по тропке, которая вела к реке. Они последовали за ним, причем замыкающим был Флетчер Смит, страховавший Макса Сэнгера с тыла. :
 Мост через реку оказался довольно крепким, хотя узкие пролеты придавали ему обманчиво хрупкий вид.
 Сквозь щели в досках было видно, как внизу белыми ключами кипела вода, сталкиваясь с огромными валунами и острыми, похожими на акульи зубы, обломками гранита.
 Гранитные стены гор, обрывающиеся в реку, эхом отражали шум бешено мчавшегося потока.
 — Чего бы мне не хотелось, так это сорваться с этого мостика, — пробормотал Макс, который шел за Джорданой.
 Девушка обернулась через плечо и увидела, что он остановился и смотрит через перильца на реку. Она знала, что завораживающий блеск водного пространства может вызвать у человека непреодолимое желание спрыгнуть вниз.
 — Вы уверены, что он в состоянии выдержать всю нашу компанию, да, еще с грузом за плечами? — с нарочитой небрежностью поинтересовался Макс.
 — Не сомневаюсь, — шедший за ним следом Флетчер Смит положил ему руку на плечо.
 Заслышав голоса, остановился и Кристофер.
 — Эй, там, сзади, — у вас все в порядке?
 — У нас все просто отлично. Сейчас идем, — ответил Флетчер Смит, заметив, что Макс сдвинулся наконец с места.
 Тэнди, который уже перешел мост, терпеливо дожидался, пока они все не перебрались через реку: Джордана подошла к нему и, глянув на прозрачную поверхность воды, спросила:
 — Скажите, эта развилка входит в охраняемую зону заповедника?
 Тэнди, казалось, удивил ее вопрос.
 — Да, но главное, русло Сэлмон-ривер проходит к северу от этого места. Здесь река раздваивается на два рукава.
 — А почему ее называют «Река, откуда нет возврата»? — осведомился подошедший к ним Кристофер: видимо, этот вопрос не давал ему покоя.
 — Потому что течение здесь такое быстрое и сильное, его невозможно перегрести; всегда считалось, что единственный путь — вниз. Ясное дело, сейчас все изменилось — появились лодки с мощными моторами, которые в состоянии сладить даже с таким напором воды и подняться по реке вверх, — терпеливо разъяснил Тэнди.
 К их маленькой компании присоединился Флетчер Смит.
 — Я знаю, что индейцы называют эту реку «Вода Большой Рыбы» — из-за лососей, которые выпрыгивают из воды, когда идут на нерест.
 — Это верно, мы тоже ловим здесь рыбу во время брачного гона лососей. Иногда даже попадается форель.
 А на прошлой неделе Фрэнк наловил пропасть кеты, так что, если нам повезет, Джоко приготовит на ужин еще и рыбки. Если у вас будет желание заняться рыбной ловлей, то вот отличное место, — Тэнди ткнул пальцем в сторону узкой прибрежной полосы.
 — Очень может быть, что я так и поступлю.
 — Только давайте прежде доберемся до дома. — Ковбой поправил на плече чересседельные мешки, и они снова пустились в путь.
 На этой стороне реки тропинка расширялась. Она шла вдоль огромной гранитной скалы, вздымавшейся над их головами на двадцать футов. Как только они обогнули эту природную стену, их взглядам предстало наконец ранчо.
 Перед домом расстилался обширный луг, поросший коричневой травой. Стайка стройных осин после первых заморозков окрасилась в золотые тона. Их оправленные в золото листвы серебряные стволы казались белоснежными на фоне темно-зеленых лохматых шапок сосен, которые поднимались вверх по склону.
 Воздух был насыщен ароматом сосновой хвои и свежего сена. На заднем плане этой достойной кисти художника пасторали возвышались мрачные отроги гор, сообщавшие картине еще большую живописность и значительность.
 Джордана с любопытством рассматривала хозяйственные постройки ранчо. Сложенный из толстых бревен амбар был обнесен изгородью, за которой находилось около дюжины лошадей. Высокие стога окружала точно такая же ограда. Джордана догадалась, что это сделано для того, чтобы коровы раньше времени не жевали сено.
 Несколько на отшибе находилось еще одно небольшое бревенчатое здание — скорее всего «коптильня.
 Основная постройка ранчо представляла собой двухэтажный дом, тоже сложенный из бревен. Перила крыльца были украшены замысловатой резьбой, над дверью висел небольшой медный колокол..
 Тэнди протопал сапожищами по веранде и подошел к парадному входу. Отворив дверь, он пропустил гостей вперед.
 Джордана оказалась в жилом помещении, центром которого был огромный очаг, сложенный из камней. Очевидно, эта комната служила одновременно и прихожей, и гостиной, и кухней. Здесь стоял старый диван и несколько потертых кресел. У противоположной стены находился деревянный стол, заваленный бумагами, к нему был придвинут грубо сколоченный стул. Со стены скалилась голова черного медведя, словно насмехаясь над убожеством обстановки, которую дополняла полка с книгами и карточный стол с рассыпанными веером залоснившимися картами. Лестница в дальнем углу, очевидно, вела в спальни на втором этаже.
 — Бросайте свои рюкзаки где придется, — сказал Тэнди, который вошел в комнату последним.
 — Может, нам лучше сразу отнести вещи в комнаты? — предложил Флетчер Смит.
 — Черт его знает… — заколебался Тэнди и взглянул на Джордану. — Я, признаться, не в курсе, куда Бриг предполагает вас поселить. Уж лучше подождать, пока он придет.
 — Кстати, а где мистер Маккорд? — поинтересовался Флетчер.
 — Я-то думал, что Бриг уже здесь, — заметил Макс.
 — Он скоро придет, — пообещал Тэнди. — Между прочим, у нас на плите всегда стоит кофейник. Кто-нибудь хочет чашечку кофе?
 Все с радостью согласились. Кристофер оказался : единственным, кто отверг предложение Тэнди.
 К тому времени, когда путешественники сгрузили свое снаряжение на пол, а Тэнди водрузил на стол три кружки с дымящимся кофе, открылась входная дверь и в комнату вошел еще один человек. Он был одного роста с Тэнди, но более хрупкого сложения, что создавало впечатление миниатюрности. Волосы его, не покрытые шляпой, отливали серебром. Хрупкость фигуры и смуглая кожа придавали ему несколько экзотический вид, но в глазах проглядывали тепло и доброта, свойственные многим местным аборигенам — Это Джоко Моралес, — представил Тэнди вновь пришедшего. — Вообще-то он пастух, но в нашей экспедиции будет исполнять обязанности повара. Надо сказать, Джоко — лучший повар в округе. В том, разумеется, случае, если вам удастся оторвать его от разлюбезных коров и овец.
 — Буэнос диас. — Это произнесенное по-испански приветствие относилось ко всем путешественникам сразу. — Добро пожаловать, — добавил он уже по-английски, но с сильным акцентом.
 Пока Тэндн раздавал гостям разнокалиберные кружки, Джоко снял с плиты противень с пышками и протянул Джордане. Вблизи становилось ясно, что этот человек уже не молод, но годы никак не сказывались на прирожденной грации его движений.
 — Благодарю вас, сеньор Моралес, — сказала девушка и взяла одну из пышек.
 — Зовите меня Джоко, пожалуйста, — доброжелательно произнес пастух.
 — В таком случае спасибо вам, Джоко, — улыбнулась Джордана. Стоило взглянуть в эти темные, удивительно добрые глаза, улыбка возникала сама собой Чувствовалось, что с ним просто разговаривать, можно задавать любые вопросы, не опасаясь показаться навязчивой.
 — Вы — мексиканец?
 — Моя семья родом из Испании. Я — баск! — произнес он со сдержанной гордостью.
 Еще раз улыбнувшись ей и кивнув головой, Джоко отошел, чтобы угостить пышками остальных.
 — Кто-нибудь хочет сахару или молока? — осведомился Тэнди.
 — Мне сахару, — откликнулся Макс.
 Попробовав воздушную свежую пышку, Джордана взглянула на отца, и тот понимающе подмигнул ей. Судя по качеству пышек, лучшего повара, чем Джоко, им и в самом деле было не сыскать. А хороший повар являлся чрезвычайно важным членом любой уважающей себя экспедиции.
 Внезапно послышался дробный топот копыт, и Джордана, продолжая жевать пышку, поспешила к окну, чтобы выяснить, что происходит. К ранчо приближались два всадника Один из них был настоящим гигантом, и в том, как он управлял лошадью, чувствовалась скрытая агрессия Казалось, он предупреждал любого встречного, что ему на пути лучше не становиться. Джордана решила, что этот человек и есть хозяин ранчо Бриг Маккорд.
 Слизнув с пальцев, она всмотрелась во второго всадника, который ехал на замечательном сером жеребце немного поодаль от первого. Его расслабленная уверенная посадка свидетельствовала, что это ездок, что называется, милостью Божьей Черная жилетка, надетая на выцветшую клетчатую рубашку, еще больше подчеркивала ширину его плеч. Когда он повернул голову, чтобы перемолвиться словом со своим спутником, хищные, заостренные черты его лица показались ей странно знакомыми.
 Но вот всадники подъехали ближе, и Джордана замерла, словно пораженная громом. Этого просто не могло быть! Неужели у нее уже начались галлюцинации и она готова любого человека с усами принять за того самого незнакомца, которого встретила тогда на вечеринке в доме родителей? Такое с ней и прежде случалось — принимать желаемое за действительное. Тот человек никак не мог оказаться здесь!
 Всадники тем временем придержали лошадей у порога. Гигант, который правил гнедой, остался в седле, а сухопарый соскочил на землю с грацией дикого зверя. У Джорданы исчезли последние сомнения: эту повадку нельзя было спутать ни с какой другой. Она испытала настоящий шок, ноги, казалось, налились свинцом и приросли к полу. Незнакомец же передал поводья своему спутнику, который сразу же поехал в сторону находившейся на отшибе конюшни, а сам, позванивая шпорами, стал подниматься по ступенькам крыльца.
 — Позаботься о моем Сером, — сказал Бриг, вручая поводья Фрэнку.
 — А ты скажи Джоко, чтобы он не дал этим придуркам сожрать все наши пышки. У меня уже с утра при мысли о них слюнки текут. — Ударив каблуками своего коня, гигант поскакал к конюшне, увлекая за собой Серого.
 Поднимаясь по ступенькам, Бриг покачал головой.
 — Что ж, в каком-то смысле Фрэнк был прав: они и в самом деле придурки! — Бриг очень надеялся, что к этому времени его гости уже разобрали вещи. Что и говорить, со свободной площадью у него в доме было плохо.
 Для парней — Джоко, Фрэнка, Тэнди и его самого — места хватало, а тратиться на пристройку для гостей не имело ни малейшего смысла: к ним очень редко кто-нибудь наведывался. Но теперь ему со своими людьми придется укладываться на полу в кухне — и все ради того, чтобы компания Флетчера Смита могла с относительным комфортом переночевать в двух находившихся на втором этаже спальнях!
 У Брига окончательно испортилось настроение еще до того, как он взялся за ручку двери, но оттягивать встречу с Флетчером Смитом дольше было невозможно. Бриг постарался скрыть за привычно непроницаемым выражением лица угнетающее его чувство и, глубоко вздохнув, вошел в комнату.
 Его взгляд сразу же выделил из числа присутствующих высокого мужчину с волосами цвета стали, стоявшего чуть в стороне от остальных. Изобразив на лице сдержанную улыбку, Бриг снял кожаную перчатку, чтобы поздороваться с Флетчером Смитом.
 — Извините, что не удалось вас встретить, Флетчер.
 Но, надеюсь, Тэнди справился с ролью гостеприимного хозяина?
 — Безукоризненно! — ответил старый охотник, пожимая ему руку. — Он объяснил нам, что важные дела на ранчо потребовали вашего присутствия.
 Бриг коротким кивком поздоровался с кузеном, после чего обратил внимание на сваленное у двери снаряжение.
 — Тэнди, почему ты не помог джентльменам отнести все это наверх? — недовольно нахмурился он.
 На лице Тэнди появилось озадаченное выражение.
 — Знаешь, Бриг, я, честно говоря, не понял, как ты собираешься их укладывать, поэтому отложил решение до твоего появления. Ты уж лучше сходи сам и укажи, где и кому устраиваться на ночь.
 Раздосадованный Бриг едва не выругался: ведь он перед отъездом ясно сказал Тэнди, что охотники должны спать по двое в комнатах на втором этаже. Впрочем, как ни подмывало его высказать все, что он думает по поводу сообразительности Тэнди, по зрелом размышлении он этого делать не стал — не хотел позорить своего помощника в присутствии Флетчера Смита.
 — Пойдемте, я провожу вас, джентльмены.
 Повернувшись в сторону компании Флетчера, Бриг обратил внимание на высокого темноволосого молодого человека и задержал на нем взгляд, вспоминая, где мог видеть его прежде. Ну конечно же, на вечеринке у Смитов! Он тогда еще подумал, что этот юноша — «голубой».
 Возможно, его внешность и явилась причиной странного поведения Тэнди при распределении спальных мест…
 Краем глаза Бриг заметил, что у окна стоит кто-то еще. В этот момент выглянуло солнце и зажгло настоящий пожар в медно-рыжих волосах невесть откуда взявшейся в комнате женщины.
 Эту женщину Бриг узнал сразу и в течение нескольких секунд не мог ни двигаться, ни дышать, ни думать, А потом его охватило желание обжигающее, как расплавленный металл. Да, это был не мираж. Джордана собственной персоной, во плоти и крови, находилась у него в доме! И эта плоть — мягкая, нежная, алебастрово-белая — несказанно волновала Брига!
 Заглянув в ее продолговатые, с зелеными крапинками глаза, Бриг понял, что она его узнала. И еще он понял, что она вспоминала о нем! Бриг чуть не застонал от облегчения, от радости, что она наконец здесь, с ним. Уж теперь-то можно было не сомневаться, что невероятные мучения, которым в течение последних месяцев подвергались его душа и тело, закончатся. Его желание было настолько велико, что он готов был сейчас же сорвать с нее одежду и овладеть ею прямо здесь, в кухне. А потом он бы отнес ее на руках к себе в спальню и не выходил бы оттуда минимум неделю…
 Но тут его окликнул Тэнди, и Бриг моментально пришел в себя. Он внезапно вспомнил, почему Джордана оказалась здесь и кто ее сюда привез. Сжигавший его огонь страсти мгновенно обернулся всепожирающим пламенем гнева. Бриг в ярости уставился на Флетчера Смита.
 — Что она здесь делает?
 Нет, Флетчер явно требовал от него слишком многого. Мысль о том, что эта женщина будет находиться с ним под одной крышей, но засыпать в объятиях другого мужчины, явилась последней каплей, переполнившей чашу. его терпения.
 Озадаченный этой вспышкой ярости, Флетчер Смит нахмурился и в недоумении посмотрел на хозяина дома.
 — Кто? Джордана?
 — Да, Джордана! Она самая!
 Теперь Бриг цедил слова, стараясь не разжимать зубов. Никогда еще у него не возникало, такого острого желания убить человека! Он был готов броситься на Флетчера и задушить его голыми руками, однако в последний момент внял голосу разума.
 — Охота отменяется, — насколько возможно спокойно произнес он.
 — Что такое? — В голосе Флетчера слышалось глубочайшее недоумение. — О чем это вы, Маккорд? Мы же обо всем договорились!
 Пораженная открытием, что ее незнакомец и есть тот самый Бриг Маккорд, хозяин ранчо, которого ее отец нанял в качестве проводника, Джордана молчала и только переводила взгляд с одного на другого. Несомненно было одно — этот человек ее не забыл. Она осознала это, как только он, войдя, посмотрел на нее: его глаза засветились радостью узнавания. Но теперь в них полыхало бешенство, и Джордана не могла понять, что случилось.
 — В договоре не было ни слова о том, что с нами поедет женщина!
 — Маккорд, мне очень жаль, что я забыл упомянуть Джордану. — Флетчер растерянно пожал плечами. — Это произошло случайно. Дело в том, что Джордана всегда ездит со мной охотиться.
 — Это ваши проблемы! — рявкнул Бриг и устремил горящий взгляд на девушку. — Я не готов принимать у себя женщин. У нас просто нет для этого условий! И потому — охоты не будет.
 — Но мы проделали весь этот путь… — Флетчер все еще не мог поверить, что Бриг говорит всерьез. — Сейчас уже слишком поздно искать другого проводника.
 — Вам нужно было основательнее все продумать заранее. Я позабочусь, чтобы вам вернули деньги.
 — Все это чушь собачья! — Флетчер Смит наконец пришел в себя. — Хотя Джордана и женщина, как вы изволили с полным основанием заметить, ни в каких особенных удобствах она не нуждается. Она готова проделать весь путь бок о бок с нами, как равная среди равных. И так было всегда!
 — А мне наплевать, к чему она там готова или не готова. Я не собираюсь брать женщину на серьезное дело!
 Если вы хотите, чтобы охота состоялась, извольте отослать ее назад в Нью-Йорк!
 — Ни за что! — отчеканила Джордана, обретя наконец дар речи. — Вам не удастся спровадить меня в Нью-Йорк Холодные глаза Брига скрестились с ее блестящим от негодования взглядом.
 — А я утверждаю, что вы вернетесь туда. Одна или в сопровождении всей компании. Здесь вам не место От его слов на девушку повеяло арктическим холодом. Казалось, перед ней совсем другой человек. Не тот, который заставил ее трепетать от страсти в своих объятиях и научил тому, что значит чувствовать собственное тело. Но может быть, она все это просто придумала? И никакого загадочного незнакомца не было вовсе?
 — Маккорд, вы согласились провести группу охотников к тому месту в горах, где водятся дикие бараны, — продолжал настаивать на своем Флетчер Смит. — Их количество и пол не оговаривались.
 — Охотников? Где вы видите охотников? — Бриг обвел взглядом комнату. — Я лично вижу здесь только одного. И даже в вас теперь, сказать по правде, я не больно-то уверен.
 — Охотников здесь, как минимум, двое, — невозмутимо произнес Флетчер. — Не знаю, как ваш кузен, но что касается моего сына Кристофера, то он и в самом деле охотиться не собирается.
 — Так это и есть ваш сын?
 Джордана заметила, как побледнел отец, увидев, каким презрительным и насмешливым взглядом окинул Бриг Кристофера. Фамильная гордость Флетчера Смита была уязвлена, и никакие семейные разногласия уже значения не имели. Маккорд не смел так смотреть на его сына!
 — С Джорданой же все обстоит как раз наоборот, — продолжал Флетчер, взяв себя в руки и сделав вид, что не заметил выпада Брига. — Она будет охотиться обязательно. Я уже говорил вам в Нью-Йорке, что эта поездка, возможно, мой последний шанс добыть крупного архара. И я собираюсь использовать для этого все имеющиеся в моем распоряжении средства. Вам не удастся расторгнуть наш договор без формальных оснований.
 — Давайте взглянем на дело трезво, Флетчер. Вы, вероятно, считаете эту веселую компанию группой серьезных охотников, но у меня на этот счет иное мнение Мне не нравится, когда на серьезное дело с собой тащат девчонку, чтобы развлекаться с ней на привалах!
 Джордана открыла было рот, но не смогла вымолвить ни слова. До нее даже не сразу дошел смысл сказанного.
 Может быть, Бриг Маккорд шутит? Но нет, он был серьезен и неумолим, как скала.
 — Он думает, что я твоя любовница! — собравшись с силами, выпалила она наконец.
 — Что?! — Флетчер, выпучив глаза, воззрился на Брига. — Бог мой, да вы с ума сошли! Джордана — моя дочь!
 — Как трогательно! — Бриг саркастически прищурился. — Может, кто купится на подобную историю, но только не я. Странно, что вы назвали ее своей племянницей!
 — Но это правда, Бриг, — вмешался Макс. — Джордана — дочь Флетчера. Ты что, разве не знал этого?
 Неожиданная поддержка, которую оказал Флетчеру Смиту его кузен, заставила Брига задуматься, и на его лицо набежала тень сомнения. Следующие несколько секунд он пристально разглядывал Джордану, она же чувствовала себя несказанно оскорбленной и униженной. Как он смел публично усомниться в ее принадлежности к семейству Смит? Как смел подумать такое о ней и о ее отце?!
 Но теперь по крайней мере стало понятно, за кого он ее принимал, когда встретился с ней в кабинете отца. Но отчего вдруг ему это взбрело в голову? И тут с поразительной ясностью — как будто это было вчера — Джордана вспомнила ироническое замечание Брига по поводу крючка на платье, который она попросила его застегнуть. Он, вероятно, видел через окно, как ее отец проделывал те же самые манипуляции с крючком чуть раньше! И, естественно, подумал, что это тоже произошло после того, как они занимались любовью…
 Так он, оказывается, принял ее за шлюху! И предавался с ней радостям плоти, даже не потрудившись выяснить, кто она такая и как ее зовут…
 Разгневанная до последней степени, Джордана прошла через комнату и встала перед Бригом. Ее продолговатые зеленые глаза метали молнии.
 — Какое право вы имеете оскорблять меня подобным образом?! — Голос ее дрожал от возбуждения, хотя говорила она негромко — Вы негодяй!
 Никто не ожидал, что за этим последует. Джордана размахнулась и ударила Брига с такой силой, что заныла рука.
 В то же мгновение ее запястье оказалось в плену стальных пальцев, но белая отметина от удара на его щеке стала наливаться кровью и багроветь. В эту минуту Джордана жалела только об одном: что ей не удалось ударить Брига еще сильнее; мрачное пламя, полыхавшее в его взгляде, ничуть ее не пугало.
 Тем временем между ними легла еще одна рука: вперед выступил Кристофер.
 — Отпустите ее, Маккорд, — произнес он спокойным голосом.
 Вмешательство Кристофера побудило к действиям и остальных Тэндн Барнс положил руку на плечо Брига.
 — Остынь, Бриг, — негромко сказал он — Леди просто погорячилась. Ты, надо сказать, тоже пел себя не лучшим образом.
 Нахмурившись, Бриг отпустил запястье Джорданы и молча отступил на шаг.
 — Я надеюсь, нам удастся замять этот маленький инцидент, Маккорд. — Флетчер Смит решил, что без его посредничества не обойтись. — Я, конечно, сожалею, что моя дочь проявила известную несдержанность, но согласитесь, что при сложившихся обстоятельствах это… это простительно.
 — Очень может быть, что тут вы правы, — пробормотал Бриг, потирая покрасневшую щеку, но было видно, что он далеко не во всем согласен с Флетчером.
 — Что же касается меня лично, — продолжал между тем Флетчер, — то я расцениваю вашу ошибку исключительно как комплимент, — он сдержанно улыбнулся. — Мне льстит, что вы могли подумать, будто такая красивая девушка, как моя дочь, проявила ко мне интерес.
 — Есть люди, которые готовы проявить интерес к кому угодно, если им, конечно, хорошенько заплатить, — парировал Бриг.
 — Кстати, о деньгах. Я надеюсь, что теперь, когда вы узнали, что Джордана моя дочь, вы измените свое решение об отмене охоты? Мы с ней просто мечтаем подстрелить призового архара!
 — Так, значит, она — ваша дочь… — произнес с отсутствующим видом Бриг, словно эта мысль не давала ему покоя и ему необходимо было с ней свыкнуться.
 — Может быть, вам предъявить свидетельство о рождении? — с вызовом спросила Джордана. — Это, по крайней мере, вас убедит?
 — Скажите, вы и в самом деле опытный охотник? — Бриг намеренно игнорировал ее напитанные ядом вопросы.
 — А разве Джордана не показывала вам свои трофеи, которые развешаны по стенам кабинета? — Вопрос Кита показывал, что он отлично запомнил Брига и их неожиданную встречу в комнате Флетчера Смита. — Конечно, большая часть того, что там имеется, — заслуга отца, но некоторые экземпляры принадлежат ей — и никому больше.
 — Нет, не показывала, — Бриг смерил девушку холодным изучающим взглядом.
 Джордана всегда почему-то считала, что карие глаза — самые добрые. Но в глазах Брига доброты не было и в помине. Они походили сейчас на два коричневых камня — холодные, непроницаемые, лишенные каких бы то ни было эмоций. Их взгляду Трудно было противостоять, но Джордана приложила все усилия, чтобы выдержать эту своеобразную дуэль.
 — Если вам кажется, будто женщина не способна быть хорошим охотником, то это не более чем предубеждение, — заявил ее отец. — Моя дочь не менее предана охоте, чем я.
 Бриг продолжал смотреть на нее в упор.
 — Ничего, кроме неприятностей, я от нее не жду.
 — Если бы я не был уверен, что у нее достаточно силы и мужества для затеянного нами предприятия, клянусь, ее бы здесь не было. Никто не должен стоять на моем пути к цели — даже Джордана. Она уже давно усвоила, что никаких скидок во время большой охоты ей делаться не будет. Ни особого обращения, ни особых удобств она для себя не ждет.
 — Между прочим, считать охоту исключительно мужским занятием — настоящий шовинизм, — с вызовом произнесла Джордана Атмосфера продолжала оставаться накаленной. Джордана чувствовала, что нервы у нее напряжены до предела.
 Бриг Маккорд еще некоторое время гипнотизировал ее взглядом, но потом наконец повернулся к Тэнди и Джоко.
 — Отнесите багаж в комнаты наверху. Мисс Смит будет ночевать в моей спальне, а вам, джентльмены, придется устраиваться втроем.
 Несмотря на гнев, продолжавший одолевать Джордану, упоминание о спальне Брига заставило ее сердце забиться сильнее. И сразу же, словно в отместку за свою эмоциональную вспышку, она встретила короткий взгляд, исполненный непередаваемой иронии. Впрочем, его замечание, которое последовало за этим взглядом, было в ее пользу.
 — Я тоже буду спать на полу вместе с вами.
 — Значит ли это, что вы все-таки собираетесь следовать условиям нашего соглашения? — Флетчеру требовалось получить более весомое подтверждение того, что договор будет выполняться, нежели отрывистые команды, произнесенные хозяином ранчо.
 Бриг двинулся в сторону скрытой за лестницей двери, бросив на ходу через плечо:
 — Да, черт возьми! Эта ваша растреклятая охота состоится!
 Он рывком распахнул дверь и с такой силой хлопнул ею за собой, что стало ясно: его отношение к этой затее оставляет желать много лучшего.

 9

 Потрясенная стычкой с человеком, которого она никак не ожидала встретить в диких горах Айдахо, Джордана повернулась к отцу. Она хотела сказать ему, что перспектива провести три недели в обществе Брига Маккорда, который столь очевидным образом не был в восторге от ее присутствия, кажется ей весьма малопривлекательной, но Флетчер Смит бросил в ее сторону предупреждающий взгляд Было ясно, что отец хочет отложить этот разговор до того момента, когда они останутся наедине.
 Джордана пожала плечами и прошла в тот угол комнаты, где помощники Брига разбирали поклажу путешественников.
 — Вот мои вещи, — сказала она, отодвинув в сторону свое имущество.
 Джоко тут же подхватил ее рюкзак, винтовку и футляр с биноклем.
 — Пойдемте, мисс Смит, — сказал он. — Я провожу вас в вашу комнату.
 Спальня Брига поразила Джордану спартанской обстановкой. Здесь не было ничего, кроме грубо сколоченного шкафа, тумбочки и узкой кровати, покрытой тяжелым клетчатым покрывалом Впрочем, этот весьма аскетичный интерьер, кажется, вполне соответствовал духу того человека, который здесь жил… Джордана с досадой почувствовала, что созерцание постели Брига не на шутку взволновало ее — очевидно, по той причине, что в мыслях она не раз проводила с ним ночь…
 Джоко заметил, что она нахмурилась, и по-своему расценил причину этого.
 — Вы должны извинить Брига за резкость, мисс Смит, — произнес он с сильным акцентом. — Нам почти не приходится общаться с женщинами из общества. Очень может быть, что он просто забыл, как это делается.
 — Сомневаюсь, что он поблагодарит вас за эти извинения, — поджала губы Джордана.
 Джоко пропустил ее ответ мимо ушей.
 — Как вы думаете, вам будет здесь удобно?
 — Да, конечно. Спасибо.
 Джордане ничего не оставалось, как согласиться: вряд ли пастух понял бы, отчего ее раздирают такие противоречивые чувства в этой комнате…
 — Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне, — отвесив короткий поклон, Джоко двинулся к двери.
 — Благодарю вас.
 После того как он вышел, Джордана так и осталась стоять посреди спальни Брига. Мужская энергетика этой комнаты, которая, казалось, исходила от самих стен, действовала на нее подавляюще. Взглянув на кровать, которая, при случае, могла приютить и двоих, она почувствовала, как сжимается сердце. Память плоти была сильна!
 Ей даже пришлось вонзить ногти в мякоть ладони, чтобы избавиться от воспоминаний…
 Услышав шаги на лестнице, Джордана решила, что это отец, и поспешно вышла из комнаты. Она и в самом деле увидела Флетчера Смита, который спускался по ступенькам в сопровождении прочих членов экспедиции.
 — Мне нужно поговорить с тобой, отец, — сказала Джордана, подкрепляя свою просьбу умоляющим взглядом.
 Как ни странно, ее слова привели Флетчера в дурное расположение духа.
 — Не сейчас, дочка, — на ходу бросил он и обратился к Тэнди:
 — Есть здесь какое-нибудь местечко, где можно без помех пристрелять наши винтовки?
 — Вы можете это сделать па заднем дворе.
 — Но нам нужны какие-нибудь мишени. Для этой цели отлично подойдут бумажные тарелки или жестянки из-под консервов.
 — Найду что-нибудь, — пообещал Тэнди и отправился на кухню. — Встретимся на улице у черного хода.
 — Будьте другом, Макс, сходите наверх в спальню и принесите мою винтовку, — попросил Флетчер.
 Макс Сэнгер, казалось, удивился, но не подал вида.
 — Хорошо, схожу, — ответил он и, повернувшись, снова двинулся вверх по лестнице.
 — Что случилось, Джордана?
 Этот вопрос задал Кристофер, а не Флетчер, но девушка все равно обратилась к отцу:
 — Мне кажется, мы оказались в совершенно невыносимом положении. Ты ведь знаешь: когда день и ночь идешь по следу зверя, нервы у тебя на пределе. А если в компании попадется человек, с которым ты не сошелся характерами, — пиши пропало Я хочу сказать, что этот… ранчеро относится ко мне очень дурно. А из-за этого вся охота может пойти насмарку! — она старалась говорить спокойно, но голос ее дрожал.
 — Ты преувеличиваешь, — Флетчер снисходительно улыбнулся, давая тем самым понять, что не воспринимает ее опасения всерьез. — Ведь Бриг и вправду принял тебя за мою любовницу, и ему это, естественно, не понравилось. Но тебе не следует воспринимать это как личное оскорбление. Где, черт возьми, твое чувство юмора, Джордана? Если бы ты обратила все в шутку, это, несомненно, разрядило бы обстановку на ранчо, — миролюбиво заметил он.
 — Ну, мое чувство юмора не заходит так далеко, — пробормотала Джордана.
 Если бы отец только знал, что у нее имелись воспоминания, которые осмеять было не так-то просто! Кристофер в этом отношении оказался гораздо проницательнее — Слушай, а что все-таки произошло между тобой и Маккордом тогда на вечере? Он что, пытался тебя соблазнить?
 — Можно назвать и так, — Джордана судорожно вздохнула. — Папа, если бы ты мне только намекнул, что этот самый Бриг Маккорд был тогда на приеме… Да если бы у меня возникло хотя бы малейшее подозрение, кто это такой, я бы…
 Джордана неожиданно замолчала В самом деле, что бы изменилось, если бы она даже и знала? Да ровным счетом ничего. Наоборот, она бы стремилась в Айдахо всем сердцем, чтобы встретиться с человеком, который произвел на нее такое сильное впечатление. Теперь же, выяснив, что он на самом деле думал о ней, ей хотелось одного — убежать…
 — Послушай, если Маккорд и ухаживал за тобой на вечере, это означает только одно: что он считает тебя привлекательной. — Ее отец словно нарочно не желал ничего понимать. — Более того, ты наверняка продолжаешь ему нравиться и сейчас! Вместо того чтобы устраивать скандал и приводить хозяина в ярость, тебе всего-навсего следовало воспользоваться своим обаянием. Пока что он только согласился взять тебя на охоту Но в твоей власти сделать так, чтобы со временем он был в восторге от этого своего решения!
 Джордана в негодовании уставилась на него.
 — Что ты хочешь сказать?
 Флетчер Смит смущенно заморгал, но отступать было поздно, и он решил защищать свою точку зрения.
 — Я не имел в виду ничего дурного Но это бы все значительно упростило. Ты же сама только что сказала: охота может превратиться в пытку, если он будет враждебно к тебе настроен.
 Джордана возмутилась.
 — Ну, знаешь… По-моему, уж лучше найти другого проводника. Думаю, нам это удастся, если мы не постоим за ценой. В крайнем случае можем перенести охоту на следующий год.
 Джордане не так часто доводилось видеть своего отца в гневе, но сейчас он определенно злился. Его ноздри раздувались, рот сжался в тонкую линию.
 — Вот что я тебе скажу: мы поедем на охоту сейчас!
 И в сопровождении Маккорда! Ты просто не понимаешь, как нам повезло. Второго такого раза не будет!
 — Что значит «повезло», отец? — удивленно спросил Кристофер. — Я, наверное, тоже чего-то не понимаю?
 Казалось, Флетчер на время забыл о присутствии сына. Но теперь, когда он повернулся к нему, черты его мгновенно разгладились, выражение лица сделалось благожелательным. В эту минуту он напомнил Джордане хамелеона, который моментально изменяет окраску, чтобы спрятаться от врагов.
 — Я хочу сказать, что мне вряд ли представится другая возможность заполучить призового барана. Маккорд мой личный проводник — понимаете? Он отведет меня туда, куда я захочу. Очень важно, что он не профессиональный проводник. Он не станет приберегать какого-нибудь особенно крупного барана, которого ему удалось выследить, для более выгодного клиента.
 Джордана посмотрела на брата, и ее удивило выражение его лица — отстраненное и сосредоточенное. Казалось, он думает о чем-то своем и не желает посвящать их в эти мысли…
 — Не думала, что для тебя это так важно, — обратилась она к отцу. — По-моему, ты не слишком расстроился, когда Бриг заявил, что охота не состоится.
 — Просто я прекрасно знал, что он сказал это в запале. А стоит ему немного остыть, и он возьмет свои слова назад — вне зависимости от того, кем ты мне доводишься на самом деле: любовницей или родной дочерью…
 Слова Флетчера Смита поразили Джордану: она никак не могла понять причину такой его уверенности в благополучном разрешении конфликта. Ей-то как раз казалось, что Бриг говорил всерьез и собирался привести свою угрозу в исполнение.
 — Почему, интересно знать, ты так решил?
 — Все очень просто. Я его купил. Он уже получил аванс и почувствовал запах моих денег.
 Слова отца были настолько циничными, что Джордана вдруг почувствовала себя оскорбленной. Она не хотела верить, Что Брига Маккорда можно купить за какие-то там зеленые бумажки. Он казался слишком самодостаточным и самостоятельным.
 — А что тут такого? — Заметив, что дочь нахмурилась, Флетчер расхохотался, и Джордане неожиданно почудилось, что перед ней совершенно чужой человек. — В этом году была такая суровая зима, что многие фермеры разорились. Когда мы с Бригом познакомились в июле, его дела были настолько плохи, что он мог лишиться своего ранчо.
 — Но ведь ты тогда об этом не знал! — запротестовала Джордана.
 — Не знал. Верно. Но потом попросил своих адвокатов провести небольшое расследование В конце концов, надо же мне было убедиться, что я имею дело с достойным человеком, а не с пройдохой. Я плачу ему высшую ставку, на какую только может рассчитывать проводник. Кроме того, у него есть шанс получить значительную премию, если наша охота увенчается успехом и я добуду своего призового барана. Итак, повторяю — я купил его; Маккорд просто не может себе позволить разорвать наш договор.
 — Скажи, почему ты так на меня разозлился?
 — Потому что Маккорд у меня в кармане! А ты вдруг предложила отложить охоту или вовсе отменить нашу затею. Нет, дорогая моя, я не пойду на это даже ради тебя.
 — Если для тебя так уж важно заполучить этого самого барана, — вмешался в разговор Кристофер, — зачем ты тащишь с собой балласт — двух зевак, не имеющих к охоте никакого отношения?
 — Но как я мог отказать тебе в просьбе взять тебя с собой, когда много лет только и ждал того, что ты меня об этом попросишь? — ответил Флетчер. — Что же касается Макса… пока он не продемонстрировал свою полную беспомощность, жаловаться не стоит. Вот если что-нибудь в таком роде произойдет, уж будьте уверены — я выскажу ему свое мнение.
 — Флетчер! — наверху появился Макс. — Никак не могу найти вашу винтовку. Ее там нет.
 — Неужели? — Флетчер Смит в притворном удивлении приподнял бровь. — А ведь вы правы. Она здесь, в прихожей. Стоит себе у двери… Прошу извинить, что зря гонял вас наверх, Макс.
 — Ничего страшного, — Макс пожал плечами и спустился к ним.
 — Принеси-ка и ты свою винтовку, Джордана. Тэнди дожидается нас на заднем дворе.
 Вернувшись в спальню Брига, Джордана взяла винтовку в видавшем виды кожаном чехле и прихватила коробку с патронами. Внизу ее ждал Кристофер, Флетчер и Макс уже отправились разыскивать Тэнди.
 — Я никогда не слышала, чтобы отец разговаривал подобным образом, Кит, — заметила она.
 — Очень может быть, что прежде он не открывал тебе некоторые стороны своей противоречивой натуры. Ты ведь всю жизнь была папиной дочкой!
 — Что ты хочешь этим сказать?
 — Отец всегда защищал тебя от того, что именуется «изнанкой жизни». Он таскал тебя с собой по всему миру, и ты видела столько невероятных вещей, что тебе просто не приходило в голову взглянуть на то, что находилось у тебя под носом, — в словах Кристофера прозвучала печаль, приправленная известной долей цинизма.
 — Неужели наш отец , на самом деле такой?
 — Человек не может достичь богатства и власти, не научившись манипулировать людьми. Наш отец уверен, что имеет право требовать от жизни все самое лучшее. На меньшее он не согласен, а неудач просто терпеть не может. Он будет сражаться, защищая свои интересы, с тем же самым пылом, которым преследует дикого зверя. И он никогда не сдастся… и ни перед чем не остановится.
 — Нет! — Джордана не могла смириться с созданным ее братом малопривлекательным образом. — Ты не знаешь отца так хорошо, как я, — решительно заявила она.
 Кристофер не стал с ней спорить, но по его взгляду можно было судить, что он ее жалеет.
 Тэнди ожидал их у поленницы в отдаленной части заднего двора.
 — Я приготовил несколько бумажных тарелок, — он указал на несколько белых кружочков, прикрепленных к толстой подушке стога, высившегося на лугу на расстоянии примерно восьмидесяти шагов от того места, где они стояли.
 — Что ж, отличное получилось стрельбище, — одобрил его действия Флетчер Смит, после чего обратился к дочери:
 — Хочешь стрелять первой?
 В этот момент задняя дверь со стуком распахнулась.
 Джордане даже не надо было поворачивать головы, чтобы понять: во двор вышел Бриг Маккорд Некое шестое чувство сообщило ей о его присутствии, и ее сразу покинула уверенность в себе.
 — Давай сначала ты, отец, — сказала она.
 Стараясь не обращать внимания на Брига, Джордана расстегнула чехол и достала свою любимую, сделанную на заказ винтовку. Когда Маккорд подошел ближе, сердце у нее екнуло, но она решила сделать вид, что его не существует на свете, и головы в его сторону не поворачивать. Чехол от винтовки Джордана передала брату.
 — Привет, Маккорд, — кивнул Бригу Флетчер Смит. — Мы тут решили пристрелять наши винтовки после переезда. — Он взглянул на Джордану, которая заряжала свое оружие, и добавил:
 — Та тарелка, что справа — моя.
 — Договорились.
 Джордана смотрела исключительно на мишени, избегая поворачивать голову влево — туда, где стоял Бриг.
 Первым же выстрелом ее отец поразил тарелку в центр.
 Лошади в загоне заволновались, напуганные непривычными громкими звуками, а Флетчер Смит продолжал неторопливо посылать пулю за пулей в мишень, опустошая магазин. Через некоторое время в центре тарелки образовалась здоровенная дыра, напоминавшая формой бычий глаз.
 — Твоя очередь, — сказал Флетчер, отходя в сторону, чтобы перезарядить винтовку.
 Джордана прошла вперед и встала рядом с тем местом, где прежде находился ее отец. Вскинув винтовку к плечу, она поймала силуэт белого кружка в отверстие прицела. Помня о том, что пара колючих карих глаз наблюдает за каждым ее движением, она постаралась расслабиться, и все-таки первая пуля попала в самый край тарелки. Джордана разозлилась, и это, как ни странно, придало ей уверенности. Остальные пули образовали весьма компактный узор в центре тарелки.
 Опустив ствол, она позволила себе бросить взгляд через плечо. В каждой черточке ее лица, в напряженном движении шеи и чуть выдвинутом вперед подбородке читался вызов.
 — Ну как? Вы убедились, что я умею стрелять?
 Бриг стоял в позе отдыхающего от трудов человека — расставив ноги и скрестив руки на груди. Взгляд его не отрывался от мишени, и лишь через несколько секунд он неторопливо перевел глаза на Джордану.
 — Что ж, в том, что вы можете поразить бумажную тарелку на расстоянии восьмидесяти ярдов, я убедился.
 Стиснув зубы, Джордана вынуждена была признать, что сама напросилась на подобное небрежное замечание с его стороны. Лучше ей было промолчать. Теперь оставалось только злиться на собственную глупость.
 — Какое отличное оружие! — разрядил обстановку Макс. — Позвольте взглянуть?
 — Конечно, — повернувшись К мишени спиной, Джордана протянула ему винтовку.
 Макс погладил оружие по гладкому деревянному прикладу.
 — Не винтовка, а загляденье! — произнес он, впрочем, вполне равнодушно.
 Поворачивая оружие в руках то так то эдак, Макс неожиданно направил ствол на Брига. Джордана заметила, как лицо ранчеро исказила злая гримаса. Он автоматически сделал шаг в сторону, чтобы не стоять под мушкой, ухватился рукой за ствол и дернул его вверх.
 — Эй ты, какого… — начал было Макс — от резкого движения Брига он чуть было не выронил винтовку.
 — Не смей направлять оружие на человека! Никогда! — с угрозой в голосе предупредил Бриг кузена.
 — Но она не заряжена Я проверял… — насупился Макс.
 — Неважно, заряжена она или нет, стоит на предохранителе или разобрана на части и покоится в чехле! — прорычал Бриг. Выхватив винтовку из рук Макса, он вручил ее Джордане. — А вам я не советую давать свое оружие кому попало.
 — Я не кто попало! — возмутился Макс.
 — Перестаньте! — вмешался Флетчер Смит. — В самом деле, Макс, почему бы вам не отойти подальше и не болтаться на стрельбище?
 Макс пожал плечами, окинул недовольным взглядом присутствующих и, насвистывая, направился к нагромождению гранитных глыб, окаймляющих этот импровизированный тир. Стоило ему усесться на теплый камень, как Джордана услышала подозрительный шорох. Приглядевшись, она заметила поднявшую голову гремучую змею на расстоянии какого-нибудь фута от плеча Сэнгера.
 В ту же секунду послышался окрик Брига:
 — Не двигайся, Макс!
 Прежде чем отец Джорданы успел что-то предпринять, Бриг выхватил у него из рук винтовку, молниеносным движением направил ее на змею и нажал на спуск.
 Голова змеи разлетелась на кусочки, и обезглавленное тело задергалось в конвульсиях.
 Белый от ужаса Макс ошалевшими глазами смотрел на извивающуюся пеструю ленту. Он понимал: если бы не мгновенная реакция его кузена, змея успела бы броситься на него и укусить.
 — Это страна змей, — заявил Бриг. — Большинство из них уже впало в спячку — особенно там, где повыше.
 Но здесь они еще встречаются — вылезают погреться на камушке. Так что будьте внимательны и поглядывайте по сторонам. — Он остановил пронизывающий взгляд на Флетчере. — А ведь вы должны были ее увидеть, Смит.
 Вы ведь как-никак охотник.
 — Должен был. Точно, — сокрушенно вздохнул Флетчер.
 — Иди-ка лучше в дом, Макс, и скажи Джоко, чтобы он налил тебе хорошую порцию виски, — посоветовал кузену Бриг.
 — Пожалуй, я и вправду пойду, — произнес дрожащим голосом Макс и побрел к черному ходу бревенчатого дома.
 Бриг некоторое время провожал его взглядом, а затем и сам пошел к дому. Кристофер вопросительно смотрел то на отца, то на Джордану. Казалось, он хотел что-то сказать, но передумал и пошел следом за Максом и Бригом.
 Пораженная тем, с какой скоростью разворачивались события, Джордана не сводила глаз с Флетчера Смита.
 — Где это он так научился обращаться с винтовкой?!
 Флетчеру расхотелось стрелять. Разряжая винтовку, он задумчиво произнес:
 — Прежде чем купить это ранчо, Маккорд был профессиональным солдатом.
 — Профессиональным солдатом? — удивилась Джордана. — Ты хочешь сказать, что он был наемником?
 — Да, он зарабатывал таким образом деньги.
 Джордана вспомнила об ощущении опасности, которое возникло у нее, когда она впервые увидела Брига; подумала о его холодной сдержанности, о его цинизме.
 Да, человек, которому довелось служить в наемниках, должен быть твердым как камень. В ее представлении это был даже не совсем человек — а дикий зверь, хищник .
 — Так или иначе, он спас Максу жизнь, — заметила она. — Если бы не его молниеносная реакция, змея бы укусила Сэнгера.
 — Да уж, — произнес ее отец, которому, судя по всему, эта мысль не давала покоя. — И это меня, признаться, немного удивляет.
 — Почему? — изумилась Джордана.
 — Я уже, кажется, говорил тебе, что собрал о Маккорде кое-какую информацию. Так вот, его дедушка, Сэнгер-старший, оставил большую часть состояния Бригу — но на определенных условиях А Бриг отказался наследовать имущество семьи на этих условиях, и тогда контроль над компанией Сэнгера получил Макс Однако, насколько я знаю, в случае смерти Макса эти пункты завещания теряют свою силу и компания переходит в единоличное владение Брига Джордане было известно, что корпорация Сэнгера представляла собой целую сеть магазинов, стоивших не один десяток миллионов долларов.
 — Ты хочешь сказать, что Бриг мог бы стать настоящим богачом? — нахмурилась она.
 — Ну, не то чтобы богачом… в настоящее время компания переживает период упадка, и, насколько я знаю, ее дела с каждым днем идут хуже и хуже Как ни странно, это известие обрадовало Джордану — Так Макс, стало быть, пытается продать тебе акции корпорации Сэнгера?
 — Да.
 — Но если ты знаешь, что компания вот-вот разорится, зачем тебе их покупать? Не понимаю, как тебе вообще могла прийти в голову такая мысль!
 — А затем, что компания основана на вполне здравых принципах и у нее есть будущее. Немного финансовых вливаний, профессиональное руководство — и она снова превратится в чрезвычайно доходное предприятие. Уж будь уверена.
 — И ты, значит, решил оказать ей финансовую поддержку?
 Прежде чем ответить, Флетчер Смит задумчиво вгляделся в глаза дочери, требовавшие от него честного и однозначного ответа — Видишь ли, я ничего еще не решил — Расстегнув чехол, он принялся укладывать туда свою винтовку. — И сомневаюсь, что, пока все отчеты о положении дел в компании не будут у меня на столе, я смогу сказать что-либо определенное.
 — Но ты тем не менее полностью эту мысль не исключаешь?
 — Не исключаю. Но окончательное решение будет зависеть от целого ряда обстоятельств — Тут он улыбнулся, и задумчивое выражение исчезло с его лица — Ну, хватит обсуждать дела. В конце концов, мы приехали охотиться, правда?
 За последние несколько часов столько всего случилось, что Джордана и в самом деле стала забывать о цели их путешествия.
 — Буду иметь это в виду, — от души расхохоталась она, отметив про себя, что отец снова стал тем человеком, которого она хорошо знала и любила все эти годы. Он улыбался, в глазах его сверкали задорные искорки. Циничный смех и холодный взгляд дельца, которые так ее напугали, сразу же забылись.
 — Пойдем проверим наши мишени, — предложил Флетчер. — Ты сильно взяла в сторону, когда стреляла в первый раз.
 — Это все нервы, — ответила Джордана и двинулась за отцом к стогу, на котором висели бумажные тарелки.
 — А разнервничалась ты потому, что за тобой наблюдал Бриг Маккорд?
 — Ты прав, — вздохнула Джордана, решив, что нет никакой нужды врать.
 — Я же говорю — пусти в ход свой шарм! — усмехнулся Флетчер. — Будь, по крайней мере, с ним любезна!
 — Я постараюсь, папа…

 10

 Стоя на задней веранде, Бриг смотрел на отца и дочь, которые в этот момент были заняты оживленной беседой Подумать только — дочь! Он все никак не мог окончательно осознать это известие.
 Сходство между отцом и дочерью было весьма поверхностным, хотя Бриг был готов предположить, что седые волосы Флетчера в свое время имели тот же удивительный золотистый оттенок, что и у Джорданы. Зато цвет глаз девушка явно получила в наследство от матери Бриг вспомнил хрупкую фигуру Оливии и подумал, что более крепкие формы Джорданы вполне могли перейти к ней от отца.
 Джордана повернулась, Бриг обратил внимание, как кончики ее грудей натягивают толстый шерстяной свитер, и в очередной раз обругал себя за то, что не сумел противостоять уговорам Флетчера Смита. Тогда ему удалось убедить себя, что причиной его капитуляции являются деньги. Теперь же, глядя на идиллическую сцену общения дочери с отцом, он понял, что это не правда Главную роль в его решении сыграло известие, что Джордана — дочь Флетчера Смита, а вовсе не его любовница!
 Так или иначе, но он обрек себя на то, чтобы последующие три недели провести в компании с ее отцом — и, разумеется, с нею Как, спрашивается, ему удержаться от попыток повторить то, что произошло тогда в Нью-Йорке? А может, и не надо особенно стараться»? Помнится, в прошлый раз они оба остались довольны Но суть в том, что теперь рядом с ней были ее отец и брат, а в походах вроде этого людям приходится держаться кучно и спать чуть ли не друг у друга на головах. Сможет ли он урвать хотя бы пять минут для общения с ней наедине?
 Продолжавшее нарастать в его теле возбуждение заставило его с силой сжать зубы. Черт возьми, а вдруг она не захочет уединиться с ним на эти пять минут»? Тогда, на вечеринке у Смитов, она ничего о нем не знала. Что, если она сочтет ниже своего достоинства связываться с простым ранчеро»?
 Вот наваждение! Мало того, что она снилась ему по ночам все предыдущие месяцы, так теперь взяла и объявилась во плоти!
 — Мистер Маккорд, — к Бригу подошел Кристофер Смит, — могу я задать вам один вопрос?
 Бриг поднял на молодого человека задумчивый взгляд.
 — Да, конечно. Что именно вас интересует?
 — Я знаю, что гремучие змеи очень опасны, но смертельны ли их укусы? — Кристофер Смит сосредоточенно свел брови.
 — Боюсь, тут нельзя дать однозначного ответа.
 — Что вы хотите этим сказать?
 — Все зависит от того, куда она вас укусила, много ли яду успела выпустить в кровь, насколько быстро подоспела помощь, да и вообще — от состояния здоровья укушенного. Большинство умирает от шока, а не от яда.
 — Вы говорите, многое зависит от места укуса. Но если она укусила вас, скажем, в шею, — такой укус может оказаться смертельным? — продолжал расспросы молодой человек.
 — Может. — Бриг невольно задержал взгляд на лице Кристофера, удивляясь его дотошности. — Но вы не волнуйтесь, у нас есть сыворотка.
 — Так, значит, если бы змея укусила Макса в плечо…
 — Он бы не умер Мы бы прежде всего высосали из ранки яд, а потом сделали бы вливание сыворотки. Он, правда, несколько дней проболел бы, но, если у него нет проблем с сердцем, выкарабкался бы. — Бриг не переставал удивляться, до какой степени сын не походил на охотника-отца. — Здесь, в глуши, трудно получить квалифицированную медицинскую помощь, поэтому мы постоянно таскаем с собой противоядие от змеиных укусов.
 — Понятно, — Кристофер, судя по всему, успокоился. — Такие вещи, наверное, знает каждый проводник?
 — Разумеется.
 — У меня есть к вам еще один вопрос… Мне кажется, Макс Сэнгер — не слишком большой любитель вылазок на природу. Для такого рода путешествий он просто не создан.
 — И вы, кстати, тоже, — не удержавшись, уколол его Бриг.
 — Как сказать… — Юноша слегка выпятил нижнюю челюсть, и Бриг решил, что некоторое сходство с отцом у него все-таки есть. — Я вот что хотел узнать: зачем вы пригласили его принять участие в охоте?
 — Зачем я его пригласил? — удивился Бриг. — По-моему, вы все перепутали. Это была не моя идея. Флетчер первый упомянул о том, что неплохо бы было взять его с собой. Так что лучше спросите у отца.
 — Понятно… — задумчиво произнес молодой Человек. — Я, наверное, ошибся, извините…
 Бриг пожал плечами и вошел наконец в дом. За кухонным столом сидел Макс и смотрел в стоявший перед ним стакан с виски Его лицо уже обрело прежний легкий румянец. Бриг прошел к плите и, стараясь не смотреть на стоявшую на столе бутылку виски, налил себе из закопченного кофейника кружку кофе. Выпить ему, ясное дело, не помешало бы, но он боялся, что, раз начав, не успокоится, пока не прикончит всю бутылку.
 — Как ты себя чувствуешь? — Бриг сел рядом с Кузеном и оценивающим взглядом впился в его лицо.
 — Теперь-то нормально Но если бы не ты…
 — А ведь я тебя предупреждал, что горы не имеют ничего общего с Нью-Йорком — О, я прекрасно помню, ты сказал, что горы меня доконают. Я, признаться, и не подозревал, что его пророческие слова! — Макс пытался обратить все в шутку, но его глаза не смеялись, — Не следовало тебе соглашаться на приглашение — Флетчера. Или подождал бы, когда он поедет в другое, менее дикое место.
 — Как же ты не понимаешь? У меня просто нет времени! Мне нужно его уломать — и побыстрее. Не могу я выпустить его на три недели из своего поля зрения. Он бы за это время остыл, а мне он нужен тепленьким.
 — Стало быть, другой причины тащиться за нами следом у тебя нет?
 Бриг прищурился, и в уголках его глаз образовались расходящиеся к вискам пучки морщинок. У него зародилась и стала обретать конкретные очертания одна весьма неприятная мысль.
 — Я не понимаю, к чему ты клонишь… — Лицо Макса приобрело недоуменное выражение.
 — Я имею в виду дочку Флетчера. Ты ведь был уверен, что она обязательно увяжется за своим папашей.
 Бриг знал, что его кузен считает себя сердцеедом. Но, если только Макс позволит себе коснуться этой женщины своими липкими руками, он мигом выбьет из него подобное заблуждение! Бриг сознавал, что его подозрения скорее всего лишены всяких оснований, но почувствовал, что должен знать правду.
 — Так это ты о Джордане? Воистину, эта особа не дает тебе покоя, — рассмеялся Макс, наслаждаясь собственным превосходством: у его родственника полностью отсутствовала проницательность в тонкой сфере отношений мужчин и женщин. — Кстати, с чего тебе в голову взбрело, что она любовница Флетчера? Жаль, что я разболтался и не позволил тебе дальше разыгрывать из себя идиота. У тебя так хорошо это получалось…
 — Человеку свойственно ошибаться. — Бриг отхлебнул из кружки, пытаясь смыть неприятный горьковатый привкус, появившийся у него во рту. Надо сказать, напоминание кузена о том, какого дурака он свалял час назад, не улучшило его настроения. — Но на твой счет, Макс, я редко ошибаюсь. Отвечай: ты поехал с ними из-за Джорданы? Она, как ни крути, девочка что надо. А ты не похож на робкого воздыхателя, который способен издали любоваться предметом обожания и не протягивать к нему своих лап!
 Макс не торопился отвечать. Казалось, он пытался определить причину возбужденного состояния Брига.
 — Не стану врать, я подумывал об этом. Ведь если бы я заполучил Джордану, мне было бы куда легче договориться с мистером Смитом. Но эта девица — совсем как ее отец: близко к себе не подпускает. У нее репутация рыбы — она холодная и бесчувственная — Бриг изумленно выгнул бровь, а Макс, ободренный его явным интересом, продолжал говорить:
 — Несмотря на свою сногсшибательную внешность, Джордана железная леди, глухо застегнутая на все пуговицы. Пощечина, которую она тебе закатила, самое яркое проявление эмоций, которое я у нее наблюдал.
 Бриг усмехнулся про себя. Пожалуй, он знал эту женщину лучше — недаром же он испытывал напряжение при одном взгляде на нее или даже при упоминании о ней…
 А Макс после встречи со змеей и нескольких порций выпитого для снятия стресса виски сделался до крайности болтливым.
 — Взвесив как следует все обстоятельства, я пришел к выводу, что игра не стоит свеч. В Оливии, ее матери, в десять раз больше женственности, чем в этой амазонке.
 — Ты что же, заключил это из собственного опыта?
 — Не твоего ума дело!
 Выходившая во двор дверь распахнулась, и в кухню ввалился Тэнди Барнс. Бриг бросил на него косой взгляд.
 — Ты где был?
 — Помогал Фрэнку ремонтировать генератор. — Тэнди направился к раковине, чтобы смыть с рук машинное масло.
 — А что с ним случилось?
 — Трясется, как сумасшедший. Но это и прежде бывало. Мы его отрегулировали.
 Тэнди вытер руки и налил себе кофе.
 — А где Фрэнк? — поинтересовался Бриг.
 — Глазеет на нашу гостью, — ухмыльнулся Тэнди.
 — Наш гигант Фрэнк превращается в размазню, стоит ему оказаться рядом с дамой, у которой есть за что подержаться!
 Бриг подошел к окошку и выглянул во двор. — Громадная туша Фрэнка Сэвнджа и в самом деле нависала над Джорданой. Гигант сжимал в руках шляпу и буквально облизывался, глядя на женщину, как собака, перед которой поставили миску с парным мясом.
 Тэнди не мог удержаться от смеха, глядя на то, как здоровяк Сэвидж пытается с видом галантного кавалера ухаживать за Джорданой.
 — Говорил я тебе, Бриг, что надо отослать Фрэнка в город и сделать ему прививку от трех «б»! — воскликнул он, блеснув глазами.
 Бриг не был расположен в данный момент выслушивать шутки какого бы то ни было свойства. Зато ребусом Тэнди заинтересовался подвыпивший Макс.
 — Три «б»? Что это такое?
 — Бренди, бабы и брань!
 — Послушай, Тэнди, позови-ка его сюда, — не выдержал Бриг.
 Вскоре Фрэнк Сэвидж появился в дверях На лице его застыло выражение наивной, почти детской радости.
 — Ты звал меня, Бриг? — осведомился великан.
 — Прежде всего прекрати улыбаться! — нетерпеливо рявкнул Бриг. — А кроме того, я хотел бы, чтобы ты перестал разыгрывать из себя идиота и приставать к нашим гостям! — Он со стуком поставил кружку на стол, раздосадованный до крайности, что не может думать ни о чем, кроме Джорданы.
 Фрэнка, впрочем, суровая отповедь Брига нимало не затронула.
 — Да плевать мне на этих гостей! Но почему ты не сказал, что с ними приедет женщина?
 — Потому что я и сам об этом не имел представления.
 — Послушай, а может, на ранчо останется Тэнди? Я тоже хочу поехать на охоту!
 — Забудь об этом.
 Металл, прозвучавший в голосе Брига, заставил Фрэнка прекратить дальнейшую дискуссию. Он только с завистью взглянул на Тэнди и проворчал:
 — Почему это удача всегда выпадает на твою долю?
 — Потому что сейчас моя очередь. До сих пор на охоту с Бригом всегда ходил ты, и в город ты с ним тоже мотался, — наставительно произнес Тэнди.
 — Я?! А кто, скажи на милость, ездил в аэропорт встречать эту теплую компанию? Да ты сшивался рядом с ней целый день! — запротестовал Фрэнк — Не был бы ты таким паршивым стариком, я бы из тебя…
 — Я? Стариком?! — взорвался Тэнди.
 — Эй вы, оба! Немедленно прекратите свару! — скомандовал Бриг и, словно судья на ринге, шагнул между ними. Черт возьми, не хватало еще, чтобы эта женщина заставила их всех перессориться! — Здесь пока что командую я. С нами пойдет Тэнди. А если ты, Фрэнк, хочешь подраться, могу тебе устроить такое удовольствие.
 — Эй, Фрэнк, может, тебе лучше налить кофе? — осведомился с улыбкой Джоко.
 Гигант некоторое время мрачно смотрел на Брига, словно оценивая его бойцовские качества, и буркнул:
 — Ладно уж. Налей кружечку.
 Когда ужин, на который был подан запеченный лосось, завершился, Джоко сказал, что помощь ему не нужна и все могут заняться своими делами. Флетчеру Смиту захотелось взглянуть на карты окрестностей, и Бриг разложил их перед ним на самодельном письменном столе.
 Макс устроился в продавленном кресле рядом, чтобы послушать, о чем они говорят. Кристофер Смит ответил согласием на предложение Тэнди сыграть в «криббедж» и принялся тасовать карты. Джордана облокотилась о брата, чтобы понаблюдать за игрой. Поняв, что она никуда не собирается уходить, Фрэнк Сэвидж уселся на диван и, блаженно улыбаясь, уставился на нее.
 Бриг давно заметил, что с момента появления Джорданы на ранчо Фрэнк сделался ее тенью и следовал за ней по пятам, куда бы она ни шла. Впрочем, он и сам в этом смысле был грешен, хотя за Джорданой, разумеется, не ходил, а лишь изредка бросал на нее взгляды исподтишка. И всякий раз при этом обнаруживал рядом с нею могучую фигуру Фрэнка! Эта парочка напоминала ему красавицу и чудовище из сказки. Причем Джордана, судя по всему, не слишком тяготилась ухаживаниями Фрэнка, а вот Бриг в эти мгновения прямо-таки ненавидел своего ковбоя.
 Впрочем, ничего особенно удивительного в этом не было — Брига снедала ревность в ее, так сказать, чистейшем хрестоматийном виде. Ему не нравилось, когда кто-то смотрел на эту женщину с вожделением — так, как это делал он сам. В каком-то смысле ухаживания Фрэнка являлись для него проверкой на выдержку.
 Так или иначе, время шло, Фрэнк ухаживал за Джорданой, Бриг приглядывал за ними обоими, и сдерживаемое раздражение постепенно начало переполнять его, требуя выхода.
 Флетчер о чем-то его спросил, но Бриг был так занят своими наблюдениями, что ему пришлось просить его повторить вопрос. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на карте; ему вовсе не хотелось показывать Флетчеру, что куда больше интересуется его дочерью.
 Усилий Брига, однако, хватило ненадолго. Минут пять он еще заговаривал Флетчеру зубы, после чего его взгляд снова переместился в сторону стола, у которого стояла Джордана. Там ее не оказалось. Бриг забеспокоился и обвел глазами всю комнату и все-таки ее настиг.
 Джордана преспокойно сидела на диване рядом с Фрэнком Сэвиджем и весело болтала с ним.
 Лет, это становилось невыносимым. Бриг в очередной раз страшно разозлился на себя. Эта девчонка вила из него веревки, как будто он был прыщавым юнцом!
 — Вы, Флетчер, занимайтесь картами, а я пойду узнаю, не остался ли у Джоко еще кофе.
 Даже не спросив, хочет ли кофе кто-нибудь из присутствующих, он отправился к плите и налил себе кружку ароматного напитка. А когда поднял голову, то заметил направленный на него изучающий взгляд Джоко.
 — Маешься, Бриг? Думаешь о завтрашнем походе?
 — Угу, — не моргнув глазом соврал тот.
 — Иногда, чтобы поддерживать свое существование, нам приходится заниматься не очень-то приятной работой. Вот мой дядя, например, тоже был пастухом. Теперь он уже совсем старый, у него и зрение слабое, и ноги не те, что прежде. Чтобы заработать на жизнь, он подметает полы в салуне. Он говорит, что не любит смотреть сквозь желтые от никотина стекла на горы, где он когда-то водил стада.
 — Его можно понять… — Бриг задумчиво смотрел на тонкое облачко пара, поднимавшееся от кружки. Он помнил старого пастуха, которого встретил много лет назад — в детстве, когда разбился самолет и погибли его родители. — Я говорил ему, что если он хочет зарабатывать на жизнь, подметая полы, то может с равным успехом делать это у меня на ранчо.
 — Он не может оставить свою женщину. Она — часть его жизни, причем не самая худшая. — Джоко улыбнулся. — Тетя часто болеет, ей нужно находиться там, где поблизости есть доктора. А дядюшке нужно находиться рядом с ней. — Джоко поставил на полку кастрюлю и пристально взглянул на Брига. — Мне кажется, тебя беспокоит не столько предстоящий поход, сколько эта женщина-.
 — С чего ты взял? — нахмурился Бриг.
 — Я многое вижу и кое-что понимаю. Моя кровь, кровь баскских предков, такая же горячая, как у тебя. Ты ведь прежде не встречал еще женщины, которая заставила бы тебя гореть, как в аду? Разве я не прав? — в темных глазах Джоко заплясали насмешливые огоньки.
 — Сам не знаешь, что говоришь! — Бриг хватил из кружки порядочный глоток и выругался, потому что горячий кофе обжег ему язык.
 — Ты человек суровый и твердый как кремень, Бриг.
 Но она превращает тебя в воск — мягкий и податливый.
 Оттого-то ты и злишься. Я уже сказал ей, что ты забыл, как надо вести себя с порядочными женщинами.
 — Лучше бы ты занимался своими делами, Джоко.
 Пастух рассмеялся.
 — Она меня предупредила, что ты вряд ли похвалишь меня за подобную инициативу. — Он поднял кофейник и взболтал его содержимое, чтобы выяснить, много ли в нем еще осталось кофе. — Может, кто-нибудь из гостей хочет выпить чашечку?
 — Откуда я знаю? Сходи и спроси сам. — Бриг поставил пустую кружку на стол. — Пойду подышу воздухом.
 Оказавшись во дворе, Бриг застегнул жилет — вечерний воздух был пронизывающе холодным.
 Появившаяся, на небосклоне луна струила неяркий свет на расстилавшуюся вокруг равнину. На северо-востоке собирались в стадо облака. Засунув руки в косые карманы жилета, Бриг неторопливо двинулся к изгороди загона, чтобы взглянуть на лошадей. На тускло освещенном лугу то тут, то там виднелись темные силуэты спящих коров.
 Рано или поздно, но возвращаться в дом было нужно.
 Оглянувшись, Бриг обратил внимание, как уютно светятся в темноте ночи окошки его ранчо. Он поднялся на веранду., — отошел в дальний угол, где тень лежала особенно густо, и закурил, устремив взгляд в пространство перед собой.
 Когда Бриг вышел, Джордана решила, что уж теперь-то без пронизывающего взгляда его карих глаз, следивших за каждым ее шагом, она испытает облегчение. Но не тут-то было. Ее охватило странное беспокойство, как будто ее лишили чего-то чрезвычайно важного в жизни. Она поднесла к губам кружку с кофе, которую ей принес Джоко, и единым духом ее опорожнила.
 — Хотите еще? — сидевший рядом верный Фрэнк горел желанием исполнить любую ее прихоть.
 — Нет, благодарю вас, — отказалась девушка.
 — Тогда я отнесу на кухню вашу кружку — чтобы вам самой не ходить, — предложил он.
 Джордана отдала ему пустую кружку и оглядела комнату. Кит и Тэнди по-прежнему были заняты игрой в «криббедж», Макс о чем-то говорил с ее отцом. Джордана неожиданно почувствовала себя одинокой и потерянной. Не в силах стряхнуть охватившей ее хандры, она подошла к отцу и положила руку ему на плечо.
 — Я хочу немного прогуляться.
 Отец с отсутствующим видом похлопал ее по руке, кивнул и возобновил беседу с Максом. Казалось, никто не обратил ни малейшего внимания, когда она прошла по комнате и открыла дверь парадного входа.
 Джордана переступила порог, тихонько прикрыла за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, некоторое время стояла, вглядываясь в темноту. Потом ее внимание привлек скрип перил, доносившийся из самого темного угла веранды. Она присмотрелась и разглядела на фоне темно-синего неба силуэт высокого широкоплечего человека с ястребиным профилем. Джордана почувствовала, что ее сердце пропустило удар, а потом забилось в бешеном ритме. Человек между тем обернулся, и она поняла, что он тоже заметил ее.
 — А я и не знала, что вы здесь, — пробормотала Джордана: ей не хотелось, чтобы Бриг подумал, будто она отправилась на его розыски.
 — Ночь холодная. Вам следовало взять с собой куртку, — заметил он, продолжая оставаться в тени. Не Джордана холода не ощущала: бешено колотившееся сердце стремительно гнало кровь по сосудам.
 — У меня теплый свитер. Кроме того, я вышла только на минутку — глотнуть свежего воздуха. В доме стало душновато. — Джордана с удивлением почувствовала, что внезапно охватившее ее одиночество самым волшебным образом исчезло. — Вы ведь тоже не надели куртку, — произнесла она, когда ее глаза привыкли к темноте и силуэт скрывавшегося в тени человека проступил более явственно.
 — Я к холоду привык.
 Дверь за спиной Джорданы распахнулась, и тут же высветились хищные, заостренные черты лица Брига, которые, словно углем, были подчеркнуты черными тенями, затаившимися во впадинах его худых щек. Темная полоска усов являлась завершающим штрихом этого почти хрестоматийного портрета покорителя Дикого Запада. Снова оказавшись под прицелом его проницательных карих глаз, .
 Джордана во всей полноте ощутила исходившую от него мужскую силу.
 — Вот вы где! — послышался голос Фрэнка Сэвиджа; увидев девушку, он расплылся в радостной улыбке.
 — Ты что, вышел проведать лошадей, Фрэнк?
 Басовитое ворчание Брига, донесшееся из темноты, озадачило ковбоя: он видел перед собой только глаза Джорданы и не рассмотрел темного силуэта за ее спиной.
 — Да нет, я просто хотел подышать воздухом…
 — Вот и сходи к загону — заодно и подышишь, — приказным тоном произнес Бриг.
 Фрэнк потоптался на месте, потом, пожав плечами, спустился по лестнице и исчез в густой тьме, начинавшейся за домом.
 — Красивые женщины — одна из самых больших слабостей Фрэнка, — криво усмехнулся Бриг.
 — Вы хотите сказать, что вам эта слабость не свойственна? — Джордана с вызовом посмотрела на него.
 Ответа не последовало, впрочем, она и не ожидала его услышать.
 — Хотите сигарету?
 Бриг расстегнул «молнию» на жилете и сунул руку в нагрудный карман рубашки, где у него хранилась смятая пачка. Вытряхнув из нее сигарету, он протянул ее Джордане. В темноте вспыхнуло крохотное зыбкое пламя спички. Чтобы не дать ветру его задуть, Бриг прикрыл огонек ладонью и придвинул поближе к девушке Прошло несколько долгих секунд, прежде чем спичка была отброшена в сторону. Казалось, Бриг намеренно дал спичке догореть до конца, чтобы лучше рассмотреть лицо Джорданы.
 — Спасибо, — пробормотала она и выдохнула голубоватое извилистое облачко дыма.
 — Послушайте, как вы здесь оказались?
 — Я же вам уже сказала, — Джордана ощутила беспокойство и постаралась сдержать дрожь в руке, державшей сигарету. — Вышла, чтобы подышать свежим воздухом.
 — Я не о том. Зачем вы сюда приехали?
 — Поверьте, я и представления не имела, что здесь окажетесь вы! Когда я вас увидела, то удивилась не меньше вашего, — ответила Джордана, облокачиваясь на перила веранды.
 — А если бы имели представление?
 — Думаю, это не сыграло бы никакой роли. Я очень хотела поучаствовать в охоте на архара.
 — По-моему, вы уже довольно взрослая женщина, чтобы разыгрывать из себя вечную папину дочку. Ведь ясно, зачем отец постоянно таскает вас с собой. Ему нужна аудитория, которая восхищалась бы его меткостью и прочими мужскими качествами — Ерунда! Отец не нуждается ни в чьем поклонении — и в моем в том числе, — бросила Джордана. — Я езжу с ним на охоту, потому что люблю ее ничуть не меньше, чем он И сюда я приехала для того, чтобы добыть рога призового барана.
 — Ну что же, если вам больше нечем заняться… Хорошо, наверное, быть богатой бездельницей! Перелетаете с места на место и убиваете походя зверей. Вам что, нравится убивать? — Теперь лица Брига не было видно: оно снова скрылось в тени от навеса.
 Джордана устала от бесконечных попыток оправдываться перед всеми неизвестно за что.
 — А вам? — дерзко осведомилась она.
 Бриг щелчком пальца отбросил окурок, красная точка окурка прочертила в темноте тоненькую искрящуюся дугу.
 — Полагаю, Макс уже поставил вас в известность о моем не слишком приглядном прошлом? — В голосе Брига слышалась сдержанная ярость.
 Джордана решила, что не стоит его разубеждать. Бригу вовсе не обязательно было знать, что эта информация была получена ею от отца, а тот в свою очередь получил ее от своих адвокатов.
 — А вы думали, он не станет этого делать? — уклончиво, вопросом на вопрос, ответила она.
 Бриг пожал плечами и устремил взгляд в темноту.
 — Это было очень давно, — бесстрастно произнес он.
 — По крайней мере, это объясняет быстроту вашей реакции, когда вы сегодня днем спасли Макса от укуса змеи. Вам удалось сохранить рефлексы солдата.
 — Человек по сути своей — хищник. И этого инстинкта никогда полностью не терял. Я же в свое время отточил его, как бритва. Иначе было не выжить. — Бриг снова повернулся к ней, Джордана кожей ощутила его гипнотизирующий взгляд. — Кстати, от тех же хищников я унаследовал уверенность, что мужчина всегда берет то, что он хочет.
 Его рука легла ей на затылок, мозолистые пальцы начали перебирать волосы, и Джордана затаила дыхание.
 Другой рукой он коснулся подбородка, большим пальцем раздвинул губы, и девушка ощутила кончиком языка солоноватый вкус.
 — А ты, кажется, не боишься меня, несмотря на то, что я когда-то был наемником… Почему?
 — А что, вас надо бояться? — едва слышно спросила она.
 — Меня многие боятся. — Его губы были совсем близко, и сердце у нее заколотилось с удвоенной силой.
 — Многие люди боятся даже собственной тени, — пробормотала она, чувствуя, что больше не может сопротивляться собственному желанию.
 Руки Джорданы, словно помимо ее воли, сомкнулись у него на шее. Стоило Бригу прижаться губами к ее губам и провести языком по их розовой нежной изнанке, как вспыхнувшая между ними страсть жидким огнем залила и воспламенила обоих, Его руки лихорадочно скользили по ее плечам, по спине; она ощущала исходивший от него мускусный запах, чувствовала горьковатый от никотина вкус его языка, слышала стук его сердца. Ее реакция на его прикосновения была той же, что и прежде, — первобытной, отчаянной. А Бриг жадно приник к ее губам. Они оба стремились избавить свои тела от напряжения, которое так долго владело ими. Теперь руки перекочевали под ее свитер и ласкали обнаженную плоть. Джордана содрогалась от его прикосновений, чувствуя, как по спине прокатываются волны возбуждения.
 Желание обладать друг другом было настолько глубоким, что постепенно превратилось в физическую боль.
 Собрав последние силы, Джордана оторвалась от него, пытаясь обрести контроль над собой, но у нее ничего не получилось. Бриг приник губами к трепещущей жилке на шее, и ее снова охватило желание, окрасившее все вокруг в теплые золотые тона.
 — Бриг! — выдохнула она.
 Этот вздох вырвался из самых потаенных глубин ее души; она впервые назвала по имени человека, чье лицо сейчас казалось ей ликом судьбы.
 Это было удивительное лицо. Оно обладало способностью мгновенно замыкаться — словно закрывались створки раковины, — и тогда невозможно было понять, что на самом деле волнует этого человека. Это было лицо мужчины, воина, уверенного в собственной силе, готового устранить со своего пути любое препятствие.
 Внезапно его глаза как-то по-особенному сверкнули и уставились в некую точку пространства, что-то высматривая у нее за спиной.
 — Фрэнк возвращается, — хрипло пробормотал он, отстраняясь.
 Джордана прислушалась, склонив Голову набок. Воздух был напитан звуками ночи, но ничего подозрительного она не услышала Прошло несколько секунд, прежде чем ее слух наконец сумел выделить из самых разнообразных шорохов, свистов и шелестов звук человеческих шагов.
 — Но как вы узнали? Ведь сначала совсем ничего не было слышно! — прошептала она.
 — Я здесь живу. Здесь мой дом. Я знаю, какие звуки имеют отношение к тому, чем я владею, а какие — нет.
 Бриг отодвинулся, выстраивая между ними барьер пустоты.
 — Бриг… — Джордана еще раз попробовала на вкус его имя. — Как все-таки непривычно звучит…
 — Бриг — это от Бригхэм. Так звали моего дедушку, Сэнгера-старшего. Но полным именем меня никто не называет. — Коротким легким движением он вдруг коснулся ладонью ее щеки, но потом так же быстро отдернул руку. — Вам было бы лучше пойти в дом.
 Но Джордана не могла двинуться с места — все ее тело словно окаменело. Из темноты вышел Фрэнк Сэвидж и остановился у лестницы. Джордана одарила его не слишком любезным взглядом, но толстяк этого не заметил — он не спускал глаз с Брига.
 — С лошадьми все в порядке.
 — Отлично.
 Фрэнк поднялся по ступенькам и только теперь взглянул на Джордану.
 — Вы идете в дом?
 Она пожала плечами и обернулась на Брига. Но тот стоял к ней спиной и, словно между ними ничего не произошло, продолжал всматриваться в темноту.
 Опустив голову, Джордана прошла мимо здоровяка-ковбоя и открыла дверь в гостиную. Увидев ее, Флетчер Смит поднялся со стула и оглядел комнату.
 — Не знаю, как вы все, но я собираюсь на боковую.
 Завтра утром нам рано вставать.
 — Я проиграл дважды, — сообщил Джордане брат. — Пора заканчивать, а то у меня образуется комплекс неудачника. — Он отодвинул стул и выбрался из-за стола, где лежали розданные для «криббеджа» карты. — Вы не обидитесь, Тэнди?
 — Как прикажете.
 — А как ты, Джордана? — осведомился Кит. — Ты вообще-то спать собираешься?
 — Собираюсь. Дождусь вот только, когда освободится ванная. Мне захотелось понежиться в горячей воде.
 Ванна — это роскошь, с которой нам придется распрощаться, как только мы отправимся в горы.
 — А вот я не привык ложиться в такую рань, — пожаловался Макс. — Сон наверняка сморит меня только перед рассветом, когда — увы — нам придется подниматься. Тем не менее хочешь не хочешь, а в спальню идти надо.
 — Пошли, Фрэнк. — Тэнди собрал со стола карты и сложил их в колоду. — Давай-ка принесем одеяла и сделаем себе постели. Нам ведь ложиться здесь, на полу…
 Кстати, а где Бриг?
 В этот момент его босс тоже появился в гостиной.
 — Я здесь. Вы уже ложитесь? А мне нужно еще просмотреть кое-какие бумаги.
 Бриг направился к столу, притиснутому к стене. Отодвинув стул, он, прежде чем усесться, чуть повернул голову и через плечо окинул взглядом присутствующих.
 — Спокойной ночи всем.

 11

 Дверь в ванную комнату открылась и захлопнулась.
 Бриг продолжал сидеть, склонившись над письменным столом. Он ни на секунду не поднял от бумаг головы, даже когда услышал, как в сторону спальни — его спальни — прошлепали босые ноги. И снова послышался скрип открываемой двери, потом дверь закрылась — и все стихло. Впрочем, ненадолго. В дальнем конце комнаты восторженно загудел Фрэнк.
 — Нет, скажите, доводилось вам в жизни видеть более красивую женщину?
 Бриг с такой силой сжал руки в кулаки, что загорелые костяшки пальцев побелели. Он уже в третий раз пытался сложить выписанные в столбец несколько цифр — и результат все время получался иным.
 — Да, она очень красива, — негромко отозвался Джоко.
 Бриг предпринял очередную попытку сосредоточиться на цифрах. Взяв новый лист бумаги, он начал тщательно переписывать их со старого — исчерканного и безнадежно испорченного.
 — Эх, хочется залезть в ванну и хотя бы задницей прикоснуться к тому месту, где она сидела, поливая себя водичкой.
 — не унимался Фрэнк. — Нет, вы только представьте себе эту картину!
 — Прекрати, Фрэнк!
 Слушать треп своего помощника Бриг уже был просто не в силах. Его до сих пор мучила мысль о том, что час назад он сжимал эту женщину в объятиях и именно Фрэнк Сэвидж помешал ему перейти к иной, более тесной стадии сближения.
 К сожалению, его угрожающий тон не произвел на Фрэнка ни малейшего впечатления. Как ни в чем не бывало он продолжал:
 — Я представляю, как она берет в руки мыло, намыливает губку и начинает тереть себя между грудей…
 Почувствовав, что желание завладевает его телом, Бриг приглушенно застонал и повернулся на стуле к своим людям.
 — Я же сказал — прекрати эти разговоры! — рявкнул он, обращаясь к здоровенному ковбою, который все никак не мог улечься и сидел на спальном мешке, завернувшись в одеяло. — Выключайте свет и спите, черт бы вас подрал!
 — А как же ты? — осведомился Фрэнк, осторожно пытаясь выведать планы Брига. — Ты что, совсем не будешь ложиться?
 — Пока не разберусь с бумагами — не буду.
 Снова повернувшись к столу, Бриг заметил полоску света, пробивавшуюся из-под двери спальни. Джордана, судя по всему, тоже еще не ложилась.. Бриг помотал головой, чтобы отделаться от этой навязчивой мысли.
 — Если мы выключим свет, ты ничего не увидишь, — резонно заметил Фрэнк.
 — У меня есть настольная лампа.
 Бриг нажал на кнопку лампы под зеленым абажуром, после чего услышал негромкий щелчок, и остальная часть комнаты погрузилась во мрак.
 — На полу спать жестко! — проворчал Фрэнк. — Я бы сейчас с большим удовольствием растянулся бы на перине…
 — Фрэнк! — рык Брига перешел в протяжный стон, что служило последним предупреждением. Все поняли, что он не остановится ни перед чем, лишь бы заставить гиганта-ковбоя замолчать.
 — Все. Заткнулся. Молчу. — Фрэнк улегся на бок и пробормотал себе под нос — Ну вот, уже и помечтать нельзя! Какой вред от мечты, спрашивается? Никакого.
 Но вред от мечтаний, несомненно, был. Особенно от таких, которые нельзя осуществить. И это Бриг с полным основанием мог бы заявить Фрэнку, но в комнате уже установилась тишина, нарушаемая лишь шелестом бумаги да сонными бормотанием Фрэнка, который все никак не мог успокоиться и крутился с боку на бок.
 Бриг тем временем продолжал подводить баланс, хотя цифры никак не сходились, а все его мысли занимало совсем другое число — не отдавая себе отчета, он пытался определить, сколько раз он поворачивал голову в сторону спальни…
 Тэнди уже храпел вовсю, когда Бриг наконец отложил ручку и, схватившись за подбородок, задумчиво провел ладонью по колючей щетине, успевшей за последние сутки основательно отрасти. Потом он размял онемевшие мышцы на шее и, откинув голову на спинку стула, некоторое время прислушивался к дружному храпу своих помощников. Его взгляд, будто притянутый магнитом, опять скользнул в сторону полоски света, и он понял, что больше не может сидеть здесь.
 Поднявшись со стула, Бриг выключил лампу и с минуту постоял, приучая глаза к темноте. За исключением узкой полоски под дверью, света в комнате не было. На втором этаже дома тоже было темно, и оттуда не доносилось ни звука. Крадучись неслышными шагами пантеры, Бриг подобрался к заветной двери. Риск, конечно, был, но его это мало волновало. Ради того, чтобы снова подержать в руках эту мягкую податливую женскую плоть, прижать ее к своей груди, он был готов пойти на любой риск.
 Бриг негромко постучал в дверь, но ему никто не ответил. Может, она заснула, забыв выключить свет? Он уже потянулся к дверной ручке, когда услышал тихий, хрипловатый то ли от сна, то ли от волнения голос:
 — Кто там?
 Мягкое женское контральто обволакивало и было подобно вполне осязаемой физической ласке.
 — Это я, Бриг, — его собственный голос тоже звучал приглушенно и хрипловато, являясь отзвуком борьбы страстей, которая терзала его изнутри. — Мне надо взять кое-какие свои вещи.
 Прошло несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем ручку повернули с той стороны и дверь распахнулась.
 Высокая и величественная, словно сказочная королева, Джордана стояла у двери, с головы до пят закутанная в длинный халат, который на ее плечах напоминал королевскую мантию. Горевший в комнате свет алыми сполохами отражался в ее медно-рыжих волосах, навевая мысли о драгоценной, украшенной рубинами диадеме.
 Бриг подумал, что и в обнаженном виде Джордана вряд ли бы выглядела более сексуальной и соблазнительной, чем сейчас. На ее лице не было и следа косметики, но его классические линии и глубина зеленых глаз не нуждались ни в каких добавлениях.
 Джордана между тем отступила в глубь комнаты и указала на кучу сваленного у стены снаряжения.
 — Полагаю, вы пришли за этим?
 Бриг вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
 — Совершенно верно. Кстати, вы могли бы раньше догадаться, что мне понадобятся вещи, и выставить их за дверь.
 — Я догадалась, — произнесла она ровным голосом, в котором не было ни бравады, ни вызова.
 Ее видимое равнодушие поразило Брига. Или это всего лишь привычная маска, которую светская женщина надевает на себя в затруднительном положении? Все-таки было в ней нечто загадочное… Эта женщина одновременно возбуждала Брига и заставляла недоумевать. Желание обладать ею сделалось всеобъемлющим и отдавалось в нем нарастающим рокотом большого барабана в оркестре.
 — Так почему же вы этого не сделали? — спросил он, медленно приближаясь к Джордане.
 — Потому что я хотела поговорить с вами… с глазу на глаз.
 В ее голосе прозвучала неуверенность, и от этого она показалась Бригу еще более женственной и желанной.
 — Поговорить? О чем же?
 Он остановился прямо перед ней, воспламененный и покоренный ее близостью. Джордана подняла на него ясный, спокойный взгляд, но тем не менее в глубине ее глаз отражалось волнение. Значит, его присутствие все-таки не оставило ее равнодушной?! От осознания этого Бригу сделалось много легче.
 — Я уверена, что у вас сложилось обо мне неверное представление. Разумеется, я сама дала вам повод, но все-таки… у меня нет привычки вступать в интимные отношения с совершенно незнакомыми мужчинами!
 — Неужели? Признаться, я… — начал было Бриг, но тут же оставил всякие насмешки, заметив, как гордо она вздернула подбородок.
 — Я знаю, что заслужила вашу иронию, и все-таки хочу, чтобы ко мне относились с уважением!
 Бриг почувствовал в ее голосе раздражение и понял, что она пытается защититься от него. Это наполнило его сознанием своей силы и власти. Он протянул руку и провел пальцами по ее алебастрово-белой шее. Пульс под тонкой нежной кожей бился неровно, и Бриг уже гораздо увереннее взялся за узел пояса на ее халате. Но Джордана тут же схватила его за руку.
 Ее пальцы сомкнулись на его запястье и остановили руку.
 — Вы меня не слушаете! — возмущенно воскликнула она. — Я пытаюсь вам объяснить, что…
 — Я — мужчина, а ты — женщина, — перебил ее Бриг. — И не надо никаких объяснений. Желания этих двух сторон всем известны и стары как мир!
 Его взгляд, словно магнитом, притянуло к ее губам.
 Они приоткрылись, и иного предложения, чтобы завладеть ее мягким ртом, Бригу не потребовалось. Он обрушился на эту женщину со всей силой обуревавшего его желания. В этом холодном голодном поцелуе не было ни капли нежности. Бриг сознавал, что непозволительно груб с нею, он даже ощутил на мгновение привкус ее крови, но ничего не мог с собой поделать.
 Его рука снова потянула концы пояса и на этот раз не встретила никакого сопротивления. Халат распахнулся, и Бриг нетерпеливым движением стянул его с ее плеч. Королевская мантия упала к ногам Джорданы и легла пышными складками вокруг ее щиколоток.
 Теперь Джордана стояла перед ним совершенно обнаженная, но Бриг был слишком возбужден, чтобы любоваться ее телом. Он торопился. Его ладони накрыли упругие холмики ее грудей и тут же двинулись дальше — вниз, к упругому округлому животу. Изгиб ее бедер наполнил его непередаваемым возбуждением, горячими волнами обдававшим все его существо.
 Бриг прижимал ее к своему телу, не отдавая себе отчета в силе этих объятий. Ему хотелось преодолеть физические пределы их тел и заключить все ее существо внутрь своей телесной и духовной оболочки. Его подсознание было не в силах провести границу между душой и плотью.
 Он желал эту женщину, она нужна была ему вся, целиком!
 Подхватив Джордану на руки, Бриг понес ее к кровати и медленно, как для торжественного жертвоприношения, возложил на простыни Затем он быстро разделся, не отрывая от нее взгляда, вбирая ее в себя всю — от распухших после его поцелуев губ до пальцев на стройных длинных ногах.
 Его мечта осуществилась! Она лежала в его постели и принадлежала только ему — и никому больше! Он будет обладать этой рыжеволосой колдуньей, завладевшей всем его существом. Он заставит ее размягчаться в его руках, подобно воску, и лить слезы по ночам, подобно слабой женщине. Она пробудила в нем бурю чувств — глубоких, неподвластных воле. Довольно этих страшных пыток ожиданием!
 Бриг решительно направился к кровати.
 — Ты не будешь выключать свет? — шепотом спросила Джордана.
 — Не буду. — Хриплый голос служил ясным свидетельством пожара, который сжигал его изнутри. — Не хочу, чтобы темнота скрывала от меня твое тело. Я слишком долго ждал, чтобы его увидеть.
 Матрас прогнулся под тяжестью Брига, и Джордана тут же оказалась в кольце его рук, прижалась к его сильному горячему телу. Бриг не ласкал ее: его желание обладать этим прекрасным телом было выше желания наслаждаться им. Он, правда, сделал безуспешную попытку контролировать свои эмоции, которая разбилась о сознание того, что преград между ним и этой женщиной больше нет.
 Но и она хотела его! Ее бедра трепетали под его бедрами, она торопила его и торопилась сама.
 Когда Бриг наконец вошел в нее, слился с нею, растворился в ней, он больше не мог ни о чем думать. Ему казалось, что их обоих подхватила огромная волна и понесла куда-то — все выше и выше, к вершинам удовлетворенного желания.
 Джордана вздрогнула, шевельнулась и попыталась повернуться на бок, однако что-то мешало ей. Тогда она устроилась поудобнее, чувствуя, что все ее тело буквально купается в благодатном тепле, но решила все-таки выяснить, что же ее держит, и наткнулась на руку — грубую, мускулистую, поросшую жестковатыми волосками.
 Джордана в недоумении раскрыла глаза и с минуту пыталась понять, что к чему, но потом воспоминания о прошедшей ночи хлынули на нее потоком Бриг лежал рядом, прижимаясь к ней всем своим мускулистым поджарым телом, его рука обнимала ее за талию. Джордане не доводилось еще проводить всю ночь в объятиях мужчины. Как выяснилось, это было не только абсолютно для нее новое, но и очень приятное ощущение.
 За окном спальни Брига вставал блеклый, тусклый рассвет прохладного осеннего дня. Наверное, нужно было разбудить Брига. Но как не хотелось выбираться из объятий этого благодатного, согревавшего ее тепла!
 — Бриг, пора просыпаться! — сказала она, впрочем, без особого энтузиазма и очень тихо. — Уже утро.
 — Мм…
 Его лицо во сне казалось отлитым из металла, но волосы растрепались, и Джордане захотелось пригладить их. Заодно она коснулась его щеки и почувствовала ладонью колкость отросшей за ночь щетины.
 — Ну вставай же! — уже громче произнесла она. — Нам ведь сегодня рано выезжать!
 Рука Брига тем временем переместилась и накрыла ее грудь. Темные ресницы затрепетали, веки медленно поднялись, и Бриг взглянул на нее удивительно ясно и вполне осмысленно, хотя только что проснулся. Его глаза некоторое время внимательно изучали лицо Джорданы, после чего он приподнял голову и поцеловал ее белоснежное, словно вырезанное из слоновой кости плечо.
 — Ну, положим, особенно спешить некуда…
 — Но уже почти совсем рассвело!
 Джордана попыталась отодвинуться, чтобы предупредить возможную вспышку желания, но Бриг и не думал отпускать ее.
 — И что? — лениво спросил он, крепче прижимая ее к себе.
 — Тебе надо вставать и уходить, пока другие не проснулись. Я совсем не хочу, чтобы тебя здесь застали! — Джордана изо всех сил уперлась ему в грудь, пытаясь увернуться от его требовательных губ. — Перестань, Бриг! Только не сейчас!
 — Не сейчас?
 В глазах Брига появился стальной блеск. Он ведь ничего от нее не хотел — собирался только поцеловать и пожелать доброго утра. Разумеется, поцелуй этот должен был быть долгим, крепким и весьма далеким от братского… Но ее попытки диктовать ему, когда и где он может заниматься с ней любовью, сильно его разозлили. Ему вовсе не хотелось, чтобы она выгоняла его из его же собственной постели!
 — Хорошо. Если не сейчас — то где и когда? Какие у тебя предложения на этот счет? — ледяным тоном осведомился он. — Может быть, ты заглянешь в свой деловой календарь, выяснишь, когда у тебя найдется свободное время, и сообщишь мне?
 — О, Бриг, прошу тебя!..
 — Просишь? О чем? Быть хорошим мальчиком и сматываться отсюда? — продолжал допытываться он, распаляясь не на шутку.
 — Ничего подобного я не говорила, — Джордана тоже начала сердиться. — Ты сам должен понимать, что не можешь больше оставаться здесь!
 Она попыталась выскользнуть из кровати, но Бриг поймал ее и пригвоздил к месту.
 — Не могу? Ну, это мы еще посмотрим!
 Джордана сопротивлялась изо всех сил, но он быстро одолел ее и прижал к матрасу всей своей тяжестью. Покрывая ее лицо и тело поцелуями, Бриг добился наконец того, что она стала отвечать ему — выгибалась дугой, пытаясь поймать губами его неуловимый рот, который, казалось, был одновременно везде. Она возбуждалась все больше и больше, ее бедра трепетали, вздымались в требовании его ответа, а из горла вырывались хриплые стоны неудовлетворенного желания. Но Бриг не торопился ублажить ее плоть, хотя его собственная взывала к близости с ничуть не меньшей силой.
 — А мне казалось, ты вовсе не расположена к любовным играм, — поддразнивал он.
 — Молчи! — простонала Джордана, изнывая от невыносимого напряжения.
 Она набросилась на него, пытаясь укусить, исцарапать, причинить ему боль, чтобы заставить его исполнить до конца столь успешно начатое дело. Это столь агрессивное проявление страсти поразило Брига. От ее мягкой женственности не осталось следа. Он вошел в нее одним резким движением, и их близость, подогреваемая взаимной злостью, совершалась в яростном бешеном ритме и завершилась столь же яростными спазмами жестокого оргазма, который они испытали одновременно.
 Когда все закончилось, Бриг некоторое время лежал без движения, ожидая, когда успокоится колотившееся о ребра сердце и выровняется дыхание. Двигаться ему не хотелось. Он и не стал бы, если бы солнечные лучи не пронизали серое рассветное небо. В самом деле, нужно было спешить.
 Спустив ноги с кровати, Бриг поднялся и принялся одеваться. Он чувствовал на себе настороженный взгляд Джорданы, и это почему-то безумно раздражало его. Нет, она совсем не похожа на женщину, которая будет покорно ждать его внимания и таять в его руках, как воск. И неизвестно, когда последует повторение того, что произошло между ними в эту ночь…
 «Черт бы побрал эту зеленоглазую ведьму!» — думал Бриг. Он еще не успел остыть от близости с ней, а уже начинает прикидывать, когда возьмет ее снова…
 Резким движением Бриг заправил рубашку в джинсы.
 Даже не взглянув на лежавшую на кровати женщину, он подошел к двери и распахнул ее.
 — Бриг!
 Он остановился и взглянул на Джордану через плечо, явно не собираясь снова подойти к кровати. Когда она до конца осознала, что возвращаться он не собирается, то сорвалась с места и сама полетела к нему, наскоро завернувшись в простынку, чтобы как-то прикрыть наготу. Остановившись в дверном проеме, она подняла на него ясные глаза.
 — Только не сердись, Бриг, прошу тебя.
 Это была обыкновенная просьба. Она не заключала в себе ни мольбы о прощении, ни — тем более — категоричного требования. Бриг посмотрел на ее пухлые губы. «Интересно, — подумал он, — эта женщина догадывается о той волшебной власти, которую приобрела надо мной?»
 Его рука сама потянулась к ее затылку, губы прижались к ее рту в ненасытном сокрушительном поцелуе.
 Внезапно за спиной Брига послышались шаги: кто-то вышел из комнаты напротив. Бриг мгновенно прервал поцелуй и, обернувшись, увидел Флетчера Смита. Заметив, как угрожающе сузились глаза старого охотника, Бриг обругал себя за потерю бдительности. Ему следовало быть осторожнее — если не ради себя, то хотя бы ради Джорданы! В то же время он, как ни странно, почувствовал неожиданное облегчение — теперь его тяга к этой женщине была, так сказать, продемонстрирована публично. За спиной Флетчера Смита стоял его сын; Бриг отметил про себя присутствие Кристофера, но все его внимание было сосредоточено на отце Джорданы.
 — Вы хотели меня о чем-то спросить, Флетчер? — поинтересовался он со скрытым вызовом в голосе.
 На лице Флетчера отразился целый вихрь владевших им в этот момент чувств, но он прежде всего одарил мрачным взглядом дочь. Когда же он снова посмотрел на Брига, всякие проблески эмоций в его глазах были надежно скрыты.
 — Нет, — бесстрастно ответил он.
 Бриг понял, что на этот раз инцидент исчерпан, и перевел взгляд на Джордану. Она тоже успела взять себя в руки и смотрела на отца достаточно спокойно, хотя и с оттенком озабоченности. Сознавая, что его присутствие будет лишним при разговоре ближайших родственников, Бриг отвесил Джордане короткий поклон и направился на кухню.
 Когда он вошел, Джоко разливал по кружкам кофе.
 Одну из них он сразу же протянул Бригу. Тэнди и Фрэнк уже сидели за кухонным столом. Судя по тому, как они на него смотрели, ночные приключения Брига не являлись здесь ни для кого секретом.
 — По-моему, Бриг, тебе все еще нравится рисковать и испытывать судьбу, — заметил Джоко.
 Бриг упрямо выдвинул вперед челюсть.
 — Тебе, судя по всему, тоже.
 Подобный ответ никак не способствовал оживлению беседы, но Джоко он, казалось, нисколько не смутил.
 — Насколько я могу судить, Флетчер Смит — человек весьма могущественный, — продолжал он как ни в чем не бывало. — Мне бы, например, не хотелось, чтобы он меня невзлюбил.
 — Сомневаюсь, что ты способен совершить поступок, который вызовет неудовольствие Флетчера Смита, — не без ехидства заявил Бриг.
 — А вы, сеньор?
 — А вот это уже мои проблемы, Джоко.
 — Да, сеньор. И потому-то я о вас беспокоюсь.
 — Бриг сам может позаботиться о себе, — вмешался в разговор Тэнди.
 — Ты бы лучше налегал на еду, Джоко, а не рассуждал о том, чего не понимаешь. И вы двое — тоже. — Бриг устремил холодный взгляд на сидевших за столом ковбоев. — Заканчивайте пить кофе и идите седлать лошадей.
 Не забудьте, что еще предстоит навьючивать на них поклажу.
 Бригу вовсе не хотелось участвовать в дискуссии о том, насколько мудро с его стороны вступать в связь с дочерью Флетчера Смита. Как говорится, дело было сделано. Кроме того, Бриг сомневался, что поступил бы по-иному, даже если бы ему представилась возможность начать все сначала.
 Черт, до чего же он от всего этого устал! Бриг потер ладонью лоб и поймал на себе насмешливый взгляд Джоко. Проницательный испанец уже давно обратил внимание на его утомленный вид и отлично понимал причину этого утомления. Раздражение, которое Бриг испытывал по отношению к своим помощникам, внезапно улетучилось.
 Он почувствовал, что уже способен взглянуть на происшедшее с привычной иронией, и широко улыбнулся.
 — Но хоть дело стоило того? — поинтересовался Джоко.
 — Еще как стоило! — лениво протянул Бриг.
 Когда Бриг спустился на кухню, Флетчер устремил на дочь пронизывающий взгляд. Джордана продолжала стоять в дверном проеме, придерживая на груди сорванную с постели простыню. Ей было страшно представить себе, что в этот момент думает о ней отец. Неужели он сейчас сравнивает ее с собственной женой и подмечает сходство?
 Джордана пожалела, что в свое время не нашла в себе достаточно смелости, чтобы рассказать ему о своей встрече с незнакомцем — тогда, на вечере в их нью-йоркском доме. Впрочем, какими бы ни были близкими их с отцом отношения, они никогда не касались в своих беседах интимных сторон жизни.
 Кристофер коснулся руки отца и негромко сказал:
 — Пойдем, отец. К нам лично все это не имеет отношения.
 Флетчер раздраженно повел плечами. Он продолжал в упор смотреть в лицо дочери, которая прилагала все усилия к тому, чтобы выдержать его взгляд.
 — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? — осведомился наконец Флетчер.
 — Я взрослая женщина, — напомнила ему Джордана.
 — Этот Маккорд… — начал было Флетчер, но, очевидно, раздумал читать ей нудную нотацию. — Не слишком увлекайся им, Джордана, — только и сказал он. — С твоей стороны это очень опрометчиво.
 — Я не слишком уверена, что разум имеет нечто общее с проявлением чувств, — заметила дочь.
 — Я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль, — во взгляде отца были теперь и понимание, и сочувствие. — Но есть вещи, которые даже я не в силах изменить…
 — Я знаю, отец. — Джордана внезапно ощутила удивительное спокойствие и уверенность в своих силах. — Так что не волнуйся обо мне.
 Флетчер в смущении потоптался около двери и потер рукой лоб.
 Ты знаешь… хм… тебе было бы самое время что-нибудь на себя надеть и упаковать свои вещи, — он нахмурился и отвернулся. — Короче говоря, увидимся за завтраком.

 12

 — Я надеюсь, у тебя найдется для меня добрая спокойная лошадка, Бриг? — Макс с беспокойством оглядел оседланных ковбоями лошадей.
 — Поезжай на пегой. Это добрейшее животное, самое спокойное на нашем ранчо. — Бриг указал на каурую, в пятнах, лошадку, стоявшую у изгороди.
 Джордана тоже стояла неподалеку от загона, наблюдая за последними приготовлениями к отъезду Тэнди взвешивал седельные мешки, чтобы равномерно распределить груз среди вьючных лошадей, а Джоко проверял со списком в руке их содержимое.
 Фрэнк, который все утро держался от нее на почтительном расстоянии, подтягивал подпруги.
 Джордана заметила, что отношение к ней всех троих помощников Брига изменилось. Теперь они смотрели на нее как на женщину своего босса, и она не могла сказать, что это новое отношение не нравилось ей.
 — Джордана! — окликнул ее Бриг, который в этот момент распределял лошадей между участниками экспедиции.
 Когда Бриг назвал ее по имени, она почувствовала, как по всему телу прокатилась приятная теплая волна.
 — Я здесь, — отозвалась она, делая шаг вперед Руки Джордана засунула в косые боковые карманы своей парки, а волосы спрятала под полями широкополой техасской шляпы, отчего ее стройная шея открылась взглядам окружающих мужчин.
 — Вы поедете на гнедой.
 В его взгляде сейчас не было ничего личного. С тех пор, как он вышел утром из спальни, у него не было и минуты свободной, чтобы перекинуться с ней хотя бы словом.
 — Хорошо.
 Джордана направилась к предназначавшейся ей лошади, которую Фрэнк отвязывал от ограждения. Перекинув поводья через голову гнедой, он придержал стремя, помогая девушке взобраться в седло.
 — Стремена коротковаты, Фрэнк, — заметила она, усаживаясь поудобнее, — надо бы удлинить.
 — Скажите об этом Бригу, — пробормотал он и торопливо двинулся прочь.
 Джордана в изумлении проводила его взглядом. Его попытки намеренно избегать общения с ней выглядели почти комично. Покачав головой, она решила слезть с лошади и самостоятельно подогнать стремена.
 — Что случилось? — осведомился Бриг, подходя к ней.
 Джордана, глядя на него сверху вниз, пожаловалась:
 — Да вот, стремена коротковаты.
 — Я об этом позабочусь.
 Вытащив ее ногу из стремени, Бриг удлинил ремень, после чего обошел лошадь и проделал то же самое с противоположной стороны. Когда с этим было покончено, он спросил, отступив на шаг:
 — Ну, как теперь?
 Джордана приподнялась на стременах. Кожаный чехол, в котором хранилась ее винтовка, был уже приторочен к седлу и привычно холодил ей бедро.
 — Отлично, — кивнула она.
 Бриг еще некоторое время пристально смотрел на нее, потом закрепил ремни пряжками и отправился помогать Тэнди.
 Флетчер и Кристофер чуть в стороне гарцевали на двух темной масти лошадках — крепких, объезженных и приученных к езде по горам животных. Макс поясе смотрелся в седле совсем неплохо — куда лучше, чем можно было подумать. Все всадники надели на головы широкополые техасские шляпы, чтобы защитить глаза от яркого блеска солнца в горах и укрыть лица от пыли, ветра и дождевых брызг Кит подъехал к Джордане и стал от нее сбоку, поглядывая, как Тэнди и Фрэнк увязывают в мешки и грузят на вьючных лошадей остатки снаряжения и продовольствия.
 — Скорее бы уж они закончили, и мы наконец смогли бы двинуться в путь, — заметила она.
 — Находишься в предвкушении охоты, Джордана?
 — Разумеется. — Неуместный вопрос Кита позабавил ее. — Это будет охота века Отец говорит, что охотнику положен в жизни всего один горный баран.
 Бриг ходил среди вьючных лошадей, проверяя, тщательно ли затянуты подпруги и все ли уложено, как нужно. «Он столь же предусмотрителен и в любви, — подумала Джордана. — Ничего не упустит!» От этой мысли ей сделалось вдруг легко и весело.
 — А ты кажешься вполне счастливой, — заметил Кит, пытливо всматриваясь в ее лицо.
 — Но я действительно счастлива «Может быть, лучше было сказать „влюблена“?» — подумала Джордана Впервые в жизни собственное существование казалось ей наполненным до краев.
 Кристофер проследил за ее взглядом и обнаружил объект, который притягивал ее, как магнитом. Разумеется, это был Бриг Маккорд собственной персоной!
 — Надеюсь, отец никак не повлиял на то, что произошло ночью?
 Джордана была смущена и озадачена этим вопросом.
 — Что ты хочешь сказать?
 — Помнится, вчера вечером отец просил тебя быть поласковее с Маккордом Он продолжал буравить ее взглядом, но, казалось, не замечал очевидных вещей: глаза Джорданы потемнели, как небо перед бурей.
 — И ты, стало быть, решил, что прошлой ночью я… что я спала с Бригом, поскольку отец попросил меня быть с ним полюбезнее? — воскликнула она дрожащим от ярости голосом. — Господи, и ты еще называешься моим братом Да как ты мог подумать обо мне такое?! Да и об отце тоже!
 — А что тут удивительного? Я ведь знаю, что ты благословляешь землю, по которой ступает отец! Ты считаешь, что он безгрешен и дать дурной совет, следовательно, не может Я уж и не знаю иногда, до чего ты можешь дойти, стараясь его ублажить, — спокойно сказал Кит — Кроме того, я вижу, что тебя тянет к Бригу Маккорду.
 Отчего же в таком случае не соединить приятное с полезным? Особенно после того, как отец выразил желание, чтобы вы с Маккордом обрели взаимопонимание .
 — Ты ошибаешься. И даже не представляешь себе, до какой степени — Джордана тоже старалась говорить спокойно, но была настолько зла на брата, что это давалось ей с трудом. Гнедая лошадь почувствовала ее возбужденное состояние и занервничала, переступая с ноги на ногу — Прежде всего, я никогда бы не пошла на такое — даже ради отца И, кроме того, отцу бы и в голову не пришло предложить мне подобную сделку — Я ведь не сказал, что ты совершила это сознательно, — продолжал настаивать Кристофер. — Отца нельзя недооценивать он, разумеется, не предлагал тебе этого прямо. Но мысль о том, что он может использовать тебя в своих целях, выводит меня из себя.
 — Он меня не использует — прошипела Джордана.
 — Однако отец, кажется, был не слишком опечален, когда увидел, как Маккорд выходил сегодня утром из твоей спальни — А с чего ему особенно печалиться? Я уже большая девочка. Он в мои дела не суется, — возразила Джордана.
 — Как бы то ни было, ты его дочь, — напомнил ей Кит. — Отец чрезвычайно ревниво относится к тому, чем обладает будь то вещи или люди Ему не нравится, когда некто пытается взять себе то, что, по его глубочайшему убеждению, принадлежит только ему. И здесь возможно только одно исключение — когда берут то, что он сам согласен уступить. Я, собственно, вот что хочу сказать: или отец решил почему-то отдать тебя Маккорду, или Маккорд заполучил в его лице весьма опасного врага.
 — Ничего удивительного, что отец тебя недолюбливает, — заявила Джордана, сознательно стараясь уязвить Кристофера. — Ты не сын ему, а самый настоящий иуда!
 Его губы тронула печальная улыбка.
 — Он ведь не Бог, Джордана…
 Тронув поводья, Кристофер отъехал от сестры и направил лошадь к тому месту, где осваивал своего коня Макс.
 Джордана сидела, выпрямившись в седле, и смотрела ему вслед. Ее глаза жгли слезы. Какое право он имел говорить подобные вещи?! Ведь все его отвратительные предположения ни на чем не основаны! Она настолько углубилась в эти свои не слишком приятные мысли, что не заметила, как к ней подскакал еще один всадник.
 — Что случилось, Джордана? — Голос Флетчера заставил ее вздрогнуть. — Что такого сказал тебе Кит?
 Джордана опустила голову, избегая смотреть на отца: ей не хотелось, чтобы он заметил слезы в ее глазах.
 — Ничего особенного, — ее голос звучал хрипловато, в нем слышалось напряжение туго натянутой струны. — Ты ведь знаешь — мы и пяти минут не можем провести вместе, чтобы не поругаться. Это все та же старая песня.
 Джордане не хватало смелости взглянуть на него даже для того, чтобы определить — поверил он ей или нет.
 — Видишь ли, Джордана, я хотел сказать тебе…
 А впрочем, не важно. Надеюсь, ты захватила с собой достаточный запас гигиенической губной помады? А то опять придется смазывать потрескавшиеся губы жиром, как в тот раз на Аляске На больших высотах, где атмосфера была сильно разрежена, солнце очень быстро высушивало кожу, отчего в первую очередь трескались губы. Джордана поняла, что, упомянув о путешествии по Аляске, отец пытался отвлечь ее внимание от неприятной беседы с Китом. Кроме того, он хотел этой нехитрой шуткой напомнить дочери о том, как много они пережили вместе.
 — На этот раз я взяла целых три тюбика, — заверила его Джордана, скупо улыбнувшись. — Должно хватить!
 Флетчер блеснул зубами в ответной улыбке, но взгляд его при этом был холодным и пронизывающим. Или, может быть, ей это только показалось? После того, что наговорил Кит, нетрудно нафантазировать и не такое… Но прежде, чем она успела ответить себе на этот вопрос, ее отец отвернулся.
 — Похоже, нам уже пора отправляться.
 Бриг тем временем усаживался на своего Серого, размеры которого были вполне под стать высокому росту всадника. Сунув ноги в стремена и разобрав поводья, Бриг пустил коня в галоп и, описав полукруг, остановился в двух шагах от массивной фигуры Фрэнка Сэвиджа.
 — Ты примерно представляешь себе район, где мы будем охотиться. В случае чего сможешь нас найти. Если нам будет сопутствовать удача, мы вернемся не позже чем через три недели.
 — Я пригляжу здесь за хозяйством, — пообещал Фрэнк.
 Бриг коротко кивнул помощнику, после чего окинул взглядом свой маленький отряд.
 — Поехали, — просто сказал он и послал свою лошадь вперед.
 Гнедая Джорданы охотно двинулась вслед за Серым.
 Вьючные лошади были привязаны друг к Другу и образовывали единую цепь, во главе которой ехал Джоко, а Тэнди подгонял животных с тыла. Лошади перешли на рысь и понесли охотников по обширному лугу, при этом всадники не придерживались какого-либо установленного порядка и скакали нестройной гурьбой.
 Джордана любила верховую езду, но она предполагала отрешенность от суеты и ровный душевный настрой.
 Сейчас же девушка не могла избавиться от напряжения, которое охватило ее после разговора сначала с братом, а потом с отцом. Ей вдруг захотелось оказаться сейчас рядом с Бригом, который ехал впереди отряда. Она ударила каблуками гнедую и помчалась за ним. Поравнявшись с Серым, ее лошадь замедлила бег и пошла с ним бок о бок.
 — Ты не против, если я поеду рядом? — спросила девушка.
 На его искоса брошенный взгляд она ответила прямым и открытым. Джордане хотелось быть с ним рядом, и она не собиралась делать из этого тайны. За прошедшие сутки она дала ему слишком много доказательств своей привязанности, чтобы скрывать ее сейчас…
 Бриг повернулся, чтобы взглянуть через плечо на скакавших позади всадников. Седло под ним заскрипело.
 — А ты уверена, что твой отец не станет возражать? — нахмурившись, спросил он.
 — Я уже вышла из детского возраста!
 Бриг ничего не ответил и принялся обозревать расстилавшуюся перед ним равнину. Лишь едва заметная под усами улыбка указывала на то, что он вовсе не был против ее присутствия. Это знание согрело Джордану и позволило наконец избавиться от неприятного чувства, вызванного словами Кита.
 Когда утро начало плавно переходить в день, выяснилось, что они уже довольно далеко отъехали от ранчо и стали подниматься в горы. Горная тропа вынудила всадников подтянуться и следовать друг за другом гуськом, образуя узкую, извивающуюся среди скал ленту. Позади всех ехали Тэнди и Джоко с вьючными лошадьми.
 Солнце спряталось за серыми облаками, которые, словно своеобразный занавес, укрывали от взглядов путешественников верхушки гор. Постепенно температура стала падать, из лошадиных ноздрей вырывались белые облачка пара. Воздух был бодряще холоден и чист.
 Двигаясь по горному кряжу, поросшему лесом, лошади мягко ступали копытами по ковру из сосновых иголок.
 Всадники выехали на опушку и двинулись вдоль нее, опасливо поглядывая на каньон, открывавшийся слева.
 Когда Бриг остановил Серого, Джордана подумала, что он решил дать лошадям отдых. Прошло уже больше часа со времени их последней остановки, и с тех пор они постоянно поднимались в гору. Ее легкие еще не приспособились к разреженной атмосфере, поэтому дыхание было слегка затруднено.
 Джордана оглянулась, чтобы выяснить, как обстоят дела у ее брата и Макса. Новички обыкновенно считали, что пешком передвигаться гораздо труднее, а лошади избавят их от всяких хлопот. Они не подозревали, что езда верхом — сама по себе достаточно трудное испытание, при котором — как в плавании — бывают задействованы все группы мышц. Но Кристофер и Макс выглядели вполне пристойно, хотя сидели в седлах уже не так уверенно, как прежде.
 — Взгляни, — негромко произнес Бриг, указывая на что-то впереди.
 Проследив взглядом за его рукой, Джордана увидела, что в том месте, где горный кряж соединялся с устремившейся вверх скалой, сосновый лес редел и образовывал поросшее травой плато. Она не сразу заметила вьющуюся среди обломков скал узкую тропинку и некий движущийся предмет на ней, который вскоре остановился.
 Только теперь Джордана разглядела, что это огромный олень. Он стоял на самом краю окружавших тропинку зарослей, и его роскошные ветвистые рога касались нижних веток деревьев. Хотя он был чрезвычайно массивен, это вовсе не делало его неуклюжим. Гордо вскинутая голова придавала ему поистине королевское величие. — Постояв, олень неторопливо двинулся вперед. На крестце у него отчетливо выделялось белое пятно. Джордана знала, что местные индейцы называют таких оленей «вапити».
 Олень снова остановился и повернул голову в сторону путешественников. Казалось, некое сигнальное устройство предупредило его об их присутствии. Размах его роскошных ветвистых рогов поражал воображение. Это были, пожалуй, самые большие рога, которые ей только доводилось видеть. В поперечнике они были не менее пяти футов.
 — Ты только посмотри на этого красавца, отец! — взволнованно произнесла Джордана и оглянулась через плечо, чтобы выяснить, видит ли отец оленя.
 Он уже соскочил на землю и теперь извлекал из чехла свой «винчестер». Судя по выражению его лица, он мысленно прикидывал расстояние до цели и пытался определить скорость ветра и воздушных потоков.
 Восклицание Джорданы тем не менее не оставило его безучастным. Продолжая гипнотизировать взглядом великолепное животное, он пробормотал:
 — Это настоящие большие рога! Они вполне достойны висеть на стене в «Буне и Крокете».
 Джордане был отлично известен знаменитый охотничий клуб «Бун и Крокет», который славился особенно высокими призовыми стандартами.
 Бриг неожиданно тронул шпорами Серого и загородил Флетчеру Смиту обзор.
 — Я полагал, что эта охота организована исключительно на архара. Вы не говорили, что собираетесь стрелять и по другим мишеням. Или, может быть, вы стреляете во все, что шевелится?
 — Господи, парень! Ты только посмотри, какой роскошный самец! Отойди с линии огня — и побыстрее! — скомандовал Флетчер, и сердитая морщина пересекла его лоб.
 Поскольку Серый не получил от своего хозяина никаких указаний, он остался на месте, а Бриг положил руки с зажатыми в них поводьями на луку седла.
 — Не торопитесь. Мне бы хотелось уточнить некоторые обстоятельства, чтобы впредь не было никаких недоразумений. Вас интересует горный баран или любой призовой зверь, который подойдет на дистанцию выстрела? — Хотя вопрос был задан в исключительно вежливой форме, за ним скрывалось немалая доля иронии. — Поскольку я являюсь вашим проводником, я должен получить ответ заранее. Ведь в процессе поисков дикого барана мы неизбежно будем натыкаться и на других животных. Если вы собираетесь стрелять во все, что попадется вам на пути, то извольте поставить меня об этом в известность.
 — Мне нужен архар, — заявил Флетчер.
 Джордана догадалась, зачем Бриг затеял всю эту волынку с вопросами и ответами. Пока они беседовали, олень удалился на безопасное расстояние, и ему теперь ничто не угрожало.
 Флетчер Смит между тем отвернулся и принялся упаковывать «винчестер» в чехол, стараясь не демонстрировать окружающим своего раздражения. Бриг же молча разобрал поводья и погнал Серого в голову колонны.
 Теперь, когда ему никто не мешал, Флетчер мог снова вернуться к созерцанию роскошного самца. Джордана заметила на лице отца признаки снедавшего его гнева и продумала, что Кит в чем-то прав. Флетчер Смит был разъярен тем, что ему не дали возможности получить желаемое; он готов был растерзать человека, который посмел ему воспротивиться и лишил его ценного трофея.
 Джордана перевела взгляд на оленя, который к тому времени уже перевалил через гряду и находился вне пределов досягаемости. Что и говорить, это было чудесное животное.
 Бриг дождался того момента, когда отец Джорданы снова вскочил в седло, и лишь тогда подал сигнал к отправке. Джордана вернулась на свое место и пристроилась в хвосте у Брига. Атмосфера, которая окружала теперь приумолкших охотников, показалась ей куда более гнетущей, чем раньше.
 В середине дня Бриг наконец дал знак остановиться на привал. Пора было предоставить отдых лошадям, которых трехчасовое восхождение по каменистым горным тропам основательно утомило. Джордана заметила, как Макс сполз со своей кобылы и поморщился: у него явно болели все мышцы, даже регулярные занятия в спортивном зале не могли его должным образом подготовить к трудностям первого дня путешествия. Впрочем, по ее мнению, он с этим испытанием справился.
 — Как долго нам еще ехать сегодня? — спросил он у Брига.
 — Я планирую разбить лагерь часа в четыре. Но, чтобы добраться до базового лагеря, нам понадобится весь завтрашний день.
 Бриг ослабил подпругу у Серого, после чего помог Максу сделать то же самое с его пегой лошадкой.
 Слезая с коня, Джордана по привычке прихватила с собой винтовку. Это было сделано на случай, если гнедой вдруг взбредет в голову поваляться на земле. Джордана присоединилась к мужчинам, которые укрылись за раскидистым кустом от пронизывающего ветра. Джоко разливал по кружкам остатки кофе из большого термоса.
 Остановку они сделали на верхней границе леса — дальше шли только голые скалы и нагромождения гранитных глыб, которые, собственно, и составляли тело горы.
 Единственным украшением этого скудного ландшафта были остановившиеся вроете крохотные сосенки и карликовые ивы, кое-где вцепившиеся корнями в каменистый грунт. Пышные луговые травы сменил ковер из мха и лишайников, на котором можно было различить следы обитавших в горах животных.
 Флетчер Смит присел на корточки, согревая руки кружкой кофе, которую вручил ему Джоко.
 — Ну вот, это и есть край диких баранов, Макс, — заявил он и усмехнулся, заметив, что его слова не произвели на кузена Брига никакого впечатления. — Впрочем, для того, чтобы почувствовать благородное волнение, оказавшись здесь, нужно быть настоящим охотником.
 Джордана заметила, как блестят карие глаза отца, и улыбнулась, понимая и разделяя его восторг. Постепенно они осваивались с этим суровым и грозным миром горных вершин и круч, сравнимых по красоте лишь с гордыми животными, их населяющими.
 — Мне кажется, я знаю, что имеет в виду отец, — сказала она. — У дикого горного барана есть харизма — качество, которое редко встречается даже у людей, но еще реже — у животных. Горные бараны — удивительные существа!
 — Я вас понимаю, мэм, — вступил в разговор Тэнди. — Как-то раз мне довелось побывать в горах во время гона, и я видел, как дрались два мощных самца. Это было зрелище, доложу я вам! — Тэнди в восхищении помотал головой.
 — По крайней мере, животные не убивают друг друга в споре из-за самок, — многозначительно вставил Кристофер.
 — Кое-кто из них все-таки гибнет в результате таких баталий, — поправил его Джоко. — И большерогие бараны — самые воинственные представители парнокопытных.
 — Кофе еще остался, Джоко? — Закончив заниматься лошадьми, Бриг наконец присоединился к остальным и услышал несколько последних фраз. — Должен сказать, что среди баранов, как и везде, побеждает сильнейший.
 Таков закон природы.
 — Ну, положим, не сильнейший, а тот баран, у которого больше рога — Джоко вылил остатки кофе из термоса в кружку и протянул ее Бригу. — Но он редко доживает до преклонных лет, поскольку ему постоянно приходится драться. Кроме того, он много вил тратит на самок.
 — Теперь-то мы знаем, в чем суть проблемы, а, Макс? — расхохотался Флетчер и похлопал его по плечу. — Мы с вами — пара старых баранов, которых жизнь скоро спишет со счетов!
 — Так оно, возможно, и будет, — засмеялся Макс в ответ. — Любовные приключения сказываются на долголетии.
 Кристофер сделал вид, что не расслышал его грубой шутки.
 — Эти архары, судя по всему, весьма любопытные существа, — задумчиво произнес он.
 Джордана, несколько удивленная интересом Кристофера к предмету разговора, коротко рассказала ему то, что знала об этих животных — Однако вы серьезно подготовились к этой охоте, — заметил Бриг и окинул ее взглядом, в котором проступило невольное уважение. — Что ж, уж лучше изучать жизнь животного, чем его анатомию, чтобы знать, куда целиться.
 Джордана пожала плечами, как бы давая понять, что подобные знания — необходимое качество всякого уважающего себя охотника и этот факт в комментариях не нуждается.
 — Это в самом деле чертовски важно! — включился в разговор Флетчер. — Охотник должен иметь представление о повадках животного, представлять себе, в каких условиях и в каком климатическом поясе оно обитает. Кстати, это в особенности касается большерогих горных баранов. На них в свое время охотились с таким рвением, что заставили искать прибежища чуть ли не под облаками. По этой же причине они сделались вдвое осторожнее, чем прежде, а это означает, что их вдвое труднее добыть. Зато если охотнику удается подстрелить архара — радости у него вдвое больше!
 — Все это не относится к брачному периоду, — вмешался Тэнди. — В ноябре — декабре эти животные настолько поглощены своими проблемами, что можно спокойно разгуливать у них перед носом. Вот почему сезон охоты на архара заканчивается в середине ноября.
 Бриг допил свой кофе и поднялся.
 — Привал окончен, — объявил он. — Пора ехать дальше.
 Пока Джоко упаковывал нехитрую утварь, Джордана подошла к Бригу, который подтягивал подпругу и проверял сбрую на ее гнедой. Разговор о повадках горных баранов развеял напряжение после конфликта между Бригом и ее отцом, поэтому она решилась задать вопрос, который не давал ей покоя:
 — Бриг, почему ты был против того, чтобы отец застрелил оленя?
 — Не нравится мне, когда животное убивают из-за каких-то рогов, — недовольно проворчал Бриг.
 Джордана нахмурилась.
 — Но если у тебя такие взгляды на охоту, почему же ты согласился стать нашим проводником?
 Бриг с силой дернул за кожаную лямку подпруги.
 — Известно почему. Мне очень нужны деньги.
 Не глядя на Джордану, он поддержал ее стремя, чтобы помочь вскочить в седло, после чего направился к своему коню.
 Так, значит, это правда! Ее отец как-то упомянул, что купил Брига, но Джордана отказывалась в это верить. Но вот сейчас он сам это признал…
 Теперь Джордана начала понимать, почему отец спустил Бригу, когда он помешал ему охотиться на оленя.
 Отец давал возможность своему проводнику делать вид, будто тот придерживается своих принципов, потому что задел его самолюбие. Очевидно, отец считал, что слишком давить на него неразумно. Поразмыслив, Джордана пришла к выводу, что это, вероятно, было наиболее мудрое решение из всех возможных…
 — Ты что так нахмурилась? — осведомился Кит, подъехав и встав с ней бок о бок.
 — Я вот думала: отчего это Бригу пришло в голову вступить с отцом в перебранку из-за оленя?.. — пробормотала Джордана с отсутствующим видом.
 — Он, возможно, разделяет мою точку зрения на охоту и тоже считает, что это убийство ради забавы, — пожал плечами ее брат. — Следовало бы принять закон, который обязывал бы людей есть мясо тех животных, которых они застрелили!
 Он пришпорил коня и устремился догонять Брига, оставив далеко позади Джордану, которая продолжала пребывать в задумчивости.
 В четыре часа они остановились и принялись разбивать лагерь, готовясь к ночевке. Бриг и Тэнди расседлали лошадей, сняли с них сбрую и пустили пастись. Джоко развел огонь и сразу же поставил на него большой кофейник, прежде чем принялся за приготовление ужина. Джордана решила немного прогуляться, чтобы размять ноги.
 Когда она отошла уже довольно далеко от костра, ее догнал отец.
 — Я хотел кое о чем поговорить с тобой, Джордана, — начал он слегка смущенно, — но ты сегодня весь день ни на секунду не оставалась одна.
 — О чем это? — насторожилась она.
 Она устала после долгого перехода, ей хотелось побыть одной, чтобы разобраться в своих противоречивых чувствах к Бригу. А отец явно затевал какой-то важный и к тому же секретный разговор.
 — О прошедшей ночи.
 Джордана почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо.
 — И что же ты хочешь о ней сказать? — Она старалась выглядеть более спокойной, чем это было на самом деле.
 — Вчера, когда я просил тебя быть поласковее с Маккордом, у меня и в мыслях не было, что ты зайдешь так далеко! — Чувствовалось, что Флетчеру самому было не слишком приятно говорить об этом. — Я всего-навсего хотел сказать…
 — Я знаю, что ты хотел сказать, — перебила его Джордана. — Не волнуйся. То, что произошло, случилось исключительно по моей воле.
 — Ты уверена, что…
 Флетчер Смит явно отнесся к ее словам с недоверием, и Джордане стало обидно. Неужели отец мог подумать, что она способна отважиться на подобный поступок, лишь бы не огорчить его? Он что, все еще считает ее послушной папиной дочкой?
 — Я уже взрослая, папочка, — строго сказала она. — И вполне способна жить собственным умом. Поверь, в данном случае я отлично понимаю смысл своих поступков.
 — Верю, — сказал Флетчер и, примирительно улыбнувшись, ласково потрепал дочь по щеке. — Просто я хотел убедиться, что ты понимаешь, что делаешь.
 — Надеюсь, ты убедился, — со значением произнесла Джордана. — И уверяю тебя, что волноваться тебе не о чем.
 Флетчер обнял ее за плечи.
 — Пройд ем-ка к костру и выясним, сварился ли уже кофе.
 Бриг скрывался в тени, которую отбрасывали кусты.
 Когда лошади были расседланы и отпущены пощипать травки и мха, он тоже решил размяться и отошел от костра. Услышав голоса Флетчера и Джорданы, он хотел было идти дальше, чтобы не мешать им разговаривать, однако замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, когда услышал о чем, собственно, они говорят. «Когда я просил тебя быть поласковее с Маккордом…» — донеслась до него фраза Флетчера. Поскольку он также являлся действующим лицом событий прошлой ночи, соблазн прояснить кое-какие обстоятельства был для него слишком велик.
 Итак, он стоял за кустами, слушал их разговор и чувствовал, что постепенно внутреннее напряжение отпускает его. Когда отец с дочерью вернулись к костру, Бриг уже самодовольно улыбался.
 Так, значит, он не ошибся: прошлой ночью Джордана действительно ждала его!
 И дело было не в том, что в противном случае Бриг отказался бы спать с нею. Нет, в их отношениях на меньшее он был не согласен. Просто ему было приятно убедиться в своей правоте: свет, так долго горевший в ее комнате, и в самом деле приглашал его войти. Джордана все прекрасно понимала и поступила в соответствии со своими желаниями.
 Его губы снова изогнулись в улыбке, когда он вспомнил, с каким жаром она старалась убедить его, что не имеет склонности спать с незнакомыми мужчинами. Ему следовало догадаться о том, что он ей понравился сразу, в первый же вечер их знакомства, когда ее сдерживала только боязнь быть застигнутой. Зато прошлой ночью ее любовь ничем не была скована… Любовь? Это слово применительно к данной ситуации настолько позабавило Брига, что он едва не расхохотался. При чем здесь любовь?
 Ясно, что в ней говорит обыкновенное мужское тщеславие.
 Потом Бриг принялся размышлять над словами Флетчера. Отчего старому охотнику взбрело в голову требовать от дочери, чтобы она была с ним нелюбезнее? В одной ли охоте тут дело? Так или иначе Флетчеру было необходимо, чтобы эта охота на архара состоялась при любых обстоятельствах. Бриг подозревал, что заполучить рога горного барана сделалось его навязчивой идеей, своего рода манией. А впрочем, у богатых и могущественных людей, подобных Флетчеру, бывают еще и не такие причуды. По глубочайшему убеждению Брига, эти люди вообще имели склонность к самым изощренным формам психических отклонений.

 13

 Бригу не очень-то хотелось сразу возвращаться в лагерь. Привычные сцены бивачной жизни и запах сваренного на костре кофе давно уже не волновали его воображения. Он отдавал предпочтение холодному, пробиравшему до костей горному воздуху, который на приволье будоражил его и обострял до предела все чувства. Тишина и одиночество были ему куда милее возбужденных голосов и того духа походного товарищества, который царил теперь вокруг костра, сделавшегося центром притяжения их маленького сообщества.
 Прозрачный горный ручей, струившийся неподалеку, окрасился сначала в малиновый цвет, а потом приобрел оттенок темной меди. Это происходило по мере того, как все ниже и ниже опускался багровый шар закатного солнца. Теперь он почти скрылся за линией горизонта, обозначенной рядами горных хребтов, встававших один из-за другого наподобие рыбьей чешуи. Где-то там, в вышине, уныло выл на одной ноте койот.
 Постояв еще немного, Бриг вернулся в лагерь. Пока Джоко готовил ужин на пламени костра, рядом уже расставили две палатки — одну побольше, для мужчин, и другую, совсем маленькую, для Джорданы. Бриг заметил, как она принесла к палатке несколько сосновых веток и пригнулась, прежде чем туда войти, — палатка была так мала, что там едва было можно распрямиться.
 Джордана притягивала его к себе с удивительной силой — вопреки всем доводам разума. Так притягивает огонь несчастного мотылька, безрассудно летящего на его свет. Бриг понимал, что это слабость, но ничего не мог с ней поделать. С момента их первой встречи эта женщина завладела всеми его помыслами.
 Когда она сегодня ехала с ним бок о бок, Бриг испытал приятное чувство. Ему нравилось, что рядом с ним находится существо, объявившееся в этих краях не для того, чтобы выполнять все его приказы, но для того, чтобы скрасить его жизнь. Она разбудила в нем неведомые прежде чувства — глубокие и нежные. Именно таким — добрым и нежным — ему хотелось быть по отношению к ней.
 Повинуясь неожиданному порыву, Бриг сорвал несколько скромных полевых цветков и двинулся в сторону маленькой палатки. Один ее клапан был отогнут и позволял видеть Джордану, которая ползала по брезентовому полу на четвереньках, укладывая сосновые лапы — она утепляла пол, прежде чем расстелить на нем спальный мешок. Бриг нырнул внутрь палатки и положил свое скромное приношение на рюкзак возле входа. Джордана присела на корточки и одарила Брига такой радостной улыбкой, что у него все сжалось внутри.
 — Привет! А я вот готовлю себе постель, пока еще не окончательно стемнело.
 — Мы проведем здесь всего одну ночь. Стоит ли так стараться?
 Замечание Брига ее смутило, тем не менее Джордана, пожав плечами, продолжала сооружать своеобразный матрас из сосновых веток. На Брига она теперь старалась не смотреть, и он почувствовал необходимость хотя бы отчасти скрыть от нее свои чувства и не показывать виду, что потребность видеть, находиться рядом с ней переросла в необходимость.
 — Видишь ли, — словно оправдываясь, сказала она, — дело в том, что гусиный пух, которым набит спальный мешок, очень быстро утрамбуется под тяжестью тела. А от земли идет такой холод, что я боюсь замерзнуть. Конечно, в таких случаях лучше использовать надувной матрас, но сосновые ветки тоже сойдут.
 У Брига сложилось впечатление, что она разговаривает для того, чтобы скрыть от него свою нервозность. Он волновал ее ничуть не меньше, чем она его! Или ему только так казалось после того, как он подслушал ее разговор с отцом?
 Бриг смотрел на нее и не мог оторваться, его взгляд вбирал ее в себя целиком. Впрочем, разглядеть Джордану было не так просто — мешали толстая парка, заправленные в шерстяные носки вельветовые джинсы и перчатки, скрывавшие руки. Даже ее удивительные рыжеватые волосы были спрятаны под широкими полями шляпы. Единственное, на чем мог остановиться и отдохнуть его взгляд, было ее лицо — с классическими, почти совершенными чертами. В нем было столько простодушия и совсем не напускной невинности, что она иногда напоминала ему ребенка.
 Словно догадавшись, что ее рассматривают, Джордана подняла на него глаза, и Бриг понял, что надо что-нибудь сказать.
 — Ты похожа на мальчика. Особенно сейчас, когда волосы у тебя забраны под шляпу.
 — У тебя, наверное, что-то случилось с глазами! Ну какой из меня мальчик?!
 С этими словами она сорвала с головы шляпу, и по ее плечам сразу же рассыпались локоны цвета меди, хранившие в себе золотой отблеск — подобно тому, как золотоносная порода содержит ослепительные при солнечном свете вкрапления драгоценного металла.
 Бриг прищурился, и его испытующий взгляд заставил ее смутиться. Он же в тот момент мечтал об одном — утонуть в этих чудных зеленых озерах ее глаз и никогда не пытаться всплыть на поверхность, чтобы не соприкасаться больше с вовсе не поэтической реальностью собственной жизни.
 — Ты собираешься спать здесь одна? — неожиданно выдавил из себя Бриг и сам удивился своему вопросу.
 — Я… — Ее взгляд заметался: сначала она оглядела собравшихся у костра мужчин, потом взглянула на брезентовый пол палатки, после чего наконец посмотрела Бригу в глаза с подкупающей искренностью. — Я бы этого не хотела.
 — Я тоже…
 Когда Джордана потянулась к нему. Бриг, который только этого и ждал, схватил ее за плечи и с силой прижал губы к ее губам. Он мгновенно забыл, что собирался быть нежным с нею. Теперь ему хотелось причинить ей боль, раздавить эти теплые мягкие губы, но у него ничего не получилось. Джордана оказалась готовой к отпору и храбро встретила его варварский натиск Она ответила на его поцелуй таким же горячим и жадным поцелуем.
 Понимая, что еще секунда — и он потеряет над собой всякий контроль, Бриг решительно отстранился. Не сказав ни слова, он выбрался из палатки и направился к другой — побольше. Оказавшись внутри, он вытянул из груды находившихся там спальных мешков свой и отнес его в палатку Джорданы. При этом он отдавал себе отчет в том, что сидевшие у костра мужчины следили за каждым его движением, но и бровью не повел.
 Его спутники тоже не обмолвились по этому поводу ни единым словом Казалось, происходило нечто само собой разумеющееся, а между тем прошли долгие годы с тех пор, как Бриг в последний раз позволил себе в столь вызывающей форме отвергнуть привычные условности. И оправданием ему было только желание — весьма примитивное, но абсолютно не поддающееся контролю. В тот момент он знал одно: Джордана — его женщина и он должен обладать ею. Пусть только ее телом, если нет возможности завладеть душой.
 Нырнув в палатку, Бриг бросил свой мешок на брезентовый пол, и Джордана не смогла скрыть радость, охватившую ее — Теперь понадобится куда больше сосновых веток, — пробормотала она. — Надо же устроить удобную постель и тебе!
 — Можешь не беспокоиться, — сквозь зубы ответил Бриг. — Я собираюсь большую часть ночи провести в твоей постели.
 Забравшись в кокон из двух спальных мешков, соединенных вместе, Джордана лежала на спине, сцепив на затылке пальцы, и смотрела в чернильную темноту. По крыше палатки барабанили капли дождя, а прогремевший совсем рядом гром возвестил о том, что облачность, нависавшая над головами путешественников большую часть дороги, обернулась наконец грозовыми тучами, и на горы обрушилась настоящая буря.
 Но где же Бриг?! С сильно бьющимся сердцем она вслушивалась в шум разгулявшейся стихии в надежде уловить звуки его шагов.
 Это страстное желание постоянно быть рядом с Бригом пугало Джордану Стороннему наблюдателю могло показаться, что она вовсе лишилась стыда… Джордана понимала, что уже не в состоянии отличить дурное от хорошего. Но разве можно было думать о дурном, когда близость с этим человеком приносила ей такую радость?!
 Нет, ничего дурного она за собой не чувствовала!
 Полог, закрывавший вход в палатку, наконец поднялся, и она разглядела в свете блеснувшей молнии темный силуэт человека. Палатка сразу же наполнилась ледяным влажным воздухом и легким треском наэлектризованной грозой атмосферы. Когда порыв холодного ночного ветра коснулся ее лица, Джордана вздрогнула, но клапан тут же опустился, и все вокруг снова окуталось непроглядной мглой.
 Бриг торопливо сбросил промокшую насквозь одежду и в одном нижнем белье проскользнул в теплое нутро спального мешка. Его руки сразу же потянулись к Джордане, она прижалась к нему, и в то же мгновение послышался удар грома, который сотряс землю, словно пробуя на прочность каменистое плато Джордана почувствовала, как Бриг на секунду замер, а потом еще крепче прижал ее к себе. Она ощущала на губах его теплое дыхание, влажная щеточка усов, словно мокрое перо, щекотала ей кончик носа.
 — И зачем только ты напялила на себя все эти доспехи? — прошептал Бриг, просовывая руку под плотный трикотаж ее футболки.
 — Затем же, зачем и ты, — прошептала Джордана в ответ. — Чтобы не замерзнуть.
 В следующее мгновение его рот жадно приник к ее губам, и тут же блеснула молния, озарив стены палатки странным зыбким светом.
 — Я знаю лучший способ, чтобы согреться, — пробормотал Бриг и запустил холодную руку в вырез ее майки.
 Джордана тихонько взвизгнула и изогнулась всем телом, когда его ледяная ладонь сжала ей грудь. Но потом, несмотря на леденящее прикосновение его пальцев, ее обдало жаром, а в крови зажегся огонь — не менее яркий и испепеляющий, чем молния, полыхавшая на темном небе за брезентовыми стенками их ненадежного убежища.
 — Теперь и я знаю… — негромко сказала она.
 Там, в горах, буря продолжала набирать силу. Темные массы облаков сталкивались друг с другом, высекая при этом искры и брызги живого огня Гром грохотал не переставая, небо и земля сотрясались И все сильнее хлестал дождь, сообщая этой мрачной симфонии дополнительную мощь звучания, которое скоро достигло наивысшей точки.
 Буря, бушевавшая за тонкими стенами их временного пристанища, стала стихать. Но даже сейчас, когда они оба насытили свою страсть, руки Брига продолжали странствовать по телу Джорданы, лениво касаясь ласкающими движениями ее бедер, груди и плеч. Бесконечный дождь, продолжавший барабанить по брезентовому потолку палатки, сообщал свой мерный ритм его пальцам, которые, казалось, жили своей отдельной жизнью и все никак не могли насытиться.
 Джордана дремала в теплом коконе его объятий. Ее рука лежала на мускулистой груди Брига, ноги переплелись с его ногами.
 Бриг внезапно понял, что его сжигает особый вид страсти, которую нельзя удовлетворить, обладая одним только телом этой женщины. Но как добиться большего, он не знал.
 — Скажи мне, ты одаряешь своей благосклонностью всех проводников? — произнес он наконец и сам поморщился от грубости этой шутки. — Ну, скажем, за то, что они не жалели сил и здоровья, шляясь с тобой по горам в дождливые темные ночи вроде этой?
 Она ласково потерлась щекой о его грудь, давая понять', что оценила его юмор и не сердится.
 — Попробуем подсчитать… Ага! Был один чернокожий охотник в Африке, потом проводник-испанец в Аргентине… — Она улыбнулась и томно вздохнула, после чего Подвела итог:
 — Да разве их всех упомнишь?..
 Бриг понимал, что она дразнит его, но ему почему-то совсем не было смешно.
 — Готов держать пари, что тебе точно всех не упомнить! — сдавленным голосом произнес он.
 Джордана приподняла голову и удивленно заглянула в его глаза, но темнота не позволила ей рассмотреть их выражение.
 — Я, между прочим, пошутила, — прошептала она.
 Ладонь Брига нежно коснулась ее щеки. «Какое я имею право обижать эту женщину?! — сердясь на себя, подумал он. — Да, она готова была подарить мне свое тело при первой же нашей встрече. Но почему я решил, что точно так же она ведет себя с другими?» Бриг был уверен, что ему удалось разбудить в ней чувства, до которых прежде не мог достучаться ни один мужчина.
 — А я что? Забыл засмеяться? Ну, извини, извини, — скороговоркой пробормотал он.. — Тебе не кажется, что пора немного поспать?
 — Думаю, ты прав, — сонным голосом произнесла Джордана и уткнулась носом ему в плечо.
 Вспышки молнии становились все реже и реже, а рокот грома скоро окончательно стих в отдалении. Бриг лежал, вслушивался в однообразный стук дождевых капель и почему-то никак не мог заснуть. А Джордана между тем видела теперь уже, наверное, третий сон…
 На следующее утро о ночном ненастье напоминал лишь надоедливый мелкий дождик. Временами, впрочем, эхо приносило дальний и уже нестрашный раскат грома, не сотрясавший ни земли, ни неба.
 Как только рассвело, путешественники наскоро позавтракали, сложили палатки и двинулись в сторону своего базового лагеря. На всадниках красовалась весьма пестрая амуниция, которая должна была уберечь их от надоедливого дождя, — ярко-желтые накидки из пластика, пончо и куртки из водоотталкивающей ткани И снова над их головами унылой чередой потянулись серые облака, цеплявшиеся за верхушки гор своими мягкими лапами.
 Твердый грунт под ногами лошадей местами становился опасно скользким. Разговоры прекратились, и всадники, вытянувшись в цепочку, упорно двигались вперед за серым крупом жеребца Брига.
 Лишь к вечеру они добрались до заранее оборудованного базового лагеря, и Джордана удивилась, как здесь все предусмотрено и удобно для житья Большая, закрепленная на деревянном каркасе палатка была снабжена деревянным столом, скамьями и примитивной печкой. Тут можно было основательно обогреться и укрыться от моросящего дождика Набитые сеном матрасы из мешковины служили отличным ложем.
 Пока Джоко растапливал печь, а Тэнди заканчивал разгрузку лошадей, Бриг, отложив все дела, занялся установкой маленькой палатки, в которой они с Джорданой должны были спать, обогревая Друг друга теплом своих тел. Живое тепло этой женщины Бриг предпочитал искусственному жару маленькой печки.
 На следующее утро, когда Джоко приступил к раздаче только что испеченных оладий, дождик снова полил как из ведра и не прекращался целый день, лишив тем самым охотников возможности передвигаться и приковав их к лагерю Макс воспользовался дождем как предлогом, чтобы дать отдых немилосердно ноющим мышцам, и весь день валялся на матрасе. Тэнди, который не забыл прихватить с собой колоду карт и доску для «криббеджа», уселся с Китом за стол и всем сдоим существом отдался игре. Только Флетчер проявил себя охотником до мозга костей — единственный из всех, он принялся проверять охотничье снаряжение и чистить оружие.
 У Брига было полно забот, и без дела он не сидел: задавал корм лошадям, собирал сухие ветки и мох для печки, начищал седла и сбрую, носил воду. Джордана стала постепенно приходить к выводу, что единственным местом, где он не стеснялся проявлять к ней интерес, была ее маленькая палатка Но это происходило исключительно ночью. Остальную же часть суток он держался от нее поодаль.
 Что-то явно изменилось в его отношении к ней. Взгляды, которые он теперь на нее бросал, потеряли былую прямоту и откровенность. Казалось, Бриг пытается скрыть их близость — особенно в присутствии Флетчера Смита Но поскольку он наверняка понимал, что скрыть их отношения уже невозможно, то старался по крайней мере не афишировать их, когда они оказывались в компании остальных путешественников.
 Джордана пережидала дождь, помогая Джоко. Поначалу он отказывался принимать от нее помощь, но потом, когда понял, что готовка для нее — это средство скрасить унылые часы вынужденного безделья, согласился.
 Утром четвертого дня путешествия солнце пробилось наконец сквозь завесу облаков. Не прошло и часа после того, как его первые лучи осветили крыши палаток, а в лагере остались только Джоко и Тэнди — все остальные отправились на охоту.
 Утро уже было в разгаре, когда путешественники остановились на пустынном плато, чтобы как следует осмотреть прилегавшие к нему горные хребты. Макс и Кит остались с лошадьми, укрывшись за их спинами от пронизывающего ветра, а Флетчер, Джордана и Бриг, прихватив с собой бинокли, подошли к самому краю плато.
 До рези в глазах они безрезультатно созерцали горы, после чего Флетчер Смит опустил бинокль и сказал:
 — Странно, а ведь большерогие должны бы обитать именно здесь…
 — Вы правы, — согласился с ним Бриг, продолжая рассматривать в бинокль горный массив по правую от них руку. — Здесь есть все, что необходимо баранам: высокогорные пастбища и вода в ручьях. А отвесные скалы и обрывы позволяют им с легкостью ускользать от врагов.
 Действительно странно, что мы пока не встретили ни одного архара.
 Внезапно Джордана заметила едва уловимое движение около одной из скал и постаралась отрегулировать бинокль так, чтобы объект оказался в фокусе.
 — По-моему, вон там что-то движется! — возбужденно воскликнула она.
 Бриг и ее отец разом вскинули бинокли.
 — Вот они, голубчики — Бриг первым увидел баранов— Уже насытились и прилегли отдохнуть.
 — Это еще совсем молодые животные, — заметил Флетчер. — У них недостаточно большие рога. — Обернувшись через плечо, он помахал Киту и Максу. — Идите сюда и посмотрите на ваших первых в жизни архаров!
 Когда Макс и Кит присоединились к ним, Джордана передала свой бинокль брату Пока новички рассматривали отдыхающих баранов, Бриг продолжал обшаривать биноклем окрестности в надежде обнаружить более матерых животных.
 — И что мы будем делать теперь? — поинтересовался Макс.
 — Мы будем ждать, — сказал Бриг — Их может оказаться здесь куда больше, чем мы думаем, просто они отлично умеют маскироваться.
 Они прождали целый час, регулярно оглядывая окрестности в бинокли, но других, более крупных баранов так и Не увидели. Тогда Бриг предложил подняться в горы еще выше, чтобы обследовать то место, где ему доводилось видеть архаров прежде.
 К сожалению, обследование это не дало никаких результатов, и за час до захода солнца им пришлось вернуться в базовый лагерь, хотя Джордана и Флетчер настаивали на продолжении поисков.
 Макс решил, что лазание по горным кручам — процесс довольно скучный, и даже не пытался этого скрыть.
 — Я едва оправился от езды по здешним каменистым тропам — и нате вам пожалуйста: у меня опять все болит, будто меня отдубасили, — проворчал он, ни к кому в особенности не обращаясь, когда все уселись у костра.
 Тэнди не удержался от комментария:
 — Вот уж не думал, что жителю Нью-Йорка так трудно научиться ездить верхом!
 — Разве это езда?! Мы большую часть времени занимаемся тем, что слезаем с лошадей, а потом снова на них забираемся! Кроме того, эту вечную тряску по ухабам едва ли можно назвать высшей школой верховой езды. Мне кажется, я с ума сойду от боли в спине — пожаловался Макс. — Что же касается нашего предприятия в целом — до сих пор это была напрасная трата времени.
 — Терпение и настойчивость, Макс! — улыбнулся Флетчер Смит и примял большим пальцем табак в курительной трубке — Если охотник не обладает этими двумя качествами, ему лучше забыть об охоте и отправляться домой.
 — Я был бы не прочь принять участие в охоте, — нахмурился Макс — Но мне пока приходится стоять в сторонке и охранять лошадей.
 — Хотите деятельности? Вы ее получите, — торжественно заявил Флетчер. — У меня есть запасной бинокль.
 Джордана вам его принесет. Завтра, когда мы снова двинемся в горы, вы поможете нам высматривать добычу. Так что стоять в сторонке вам больше не придется.
 — Это чрезвычайно великодушное предложение, — Макс изобразил на губах улыбку.
 — Да что там В конце концов, у вас ведь отпуск. Мне бы не хотелось, чтобы вы умерли здесь с тоски. — В голосе Флетчера слышалась злая издевка, и Кристофер поспешил разрядить обстановку.
 — Уже поздно, — сказал он, поднимаясь. — Пойду-ка я, пожалуй, спать.
 — По-моему, нам всем пора отправляться в объятия Морфея — Флетчер Смит поднялся и двинулся в сторону большой палатки — Доброй ночи, Джордана.
 — Спокойной ночи, отец, — ответила она, обратив внимание на то, что Флетчер ничего не сказал Бригу.
 Джордана подозревала, что отец не одобряет ее поведения, но до сих пор он никак не демонстрировал этого.
 Впрочем, винил он во всем, судя по всему, Брига…
 Она задумчиво смотрела, как догорает костер, не замечая, что все путешественники уже разошлись, и вздрогнула, услышав голос Брига:
 — Ну так как — ты идешь спать или собираешься сидеть здесь в дыму до утра и коптиться, как грудинка на крюке?
 Бриг с интересом рассматривал ее, словно некий музейный экспонат.
 Джордана постаралась выбросить из памяти недовольный взгляд отца Она уже вышла из того возраста, когда дети нуждаются в одобрении своих поступков со стороны родителей или в их наставлениях! Кроме того, ее ждал Бриг, и это было важнее всего остального…
 Поднявшись, Джордана одарила его взглядом профессиональной соблазнительницы.
 — А ты любишь копченую грудинку? — с вызовом спросила она.
 Он обнял ее за талию, и это знакомое, волнующее прикосновение наполнило ее жаром и заставило слегка раздвинуть губы в предвкушении грядущей близости. Вглядевшись в его лицо, позлащенное отблесками затухавшего огня, она заметила, как в его черных зрачках отразились языки пламени.
 — Мне нравится грудинка, особенно золотистая от дыма снаружи и белая и мягкая изнутри, — произнес он с хрипотцой в голосе, прежде чем его губы попробовали на вкус ее рот.
 Джордана сцепила пальцы у него на шее, Бриг подхватил ее на руки и, не оглядываясь больше на огонь, понес к палатке.
 Пятый день экспедиции оказался столь же безрезультатным, как и четвертый. На шестой охотники заметили наконец дикого барана с рогами вполне приемлемой величины.
 Они находились неподалеку от того места, где два дня назад обнаружили группу молодых животных. Большой баран стоял на краю горного пастбища, являя наблюдателю могучее коричневое туловище с белым задом Его массивные рога, толстые у основания, описывали около ушей правильные окружности с остро отточенными концами.
 Один рог несколько пострадал от схваток с противниками, но это не стоило принимать в расчет.
 — В них около сорока дюймов! — едва слышным шепотом произнес Флетчер.
 Его глаза возбужденно блестели, а рука, сжимавшая бинокль, дрожала.
 — Ты только посмотри, как загнуты у него концы рогов! — пробормотала в восторге Джордана.
 — Естественно Иначе он ничего не увидит: рога закроют ему обзор, — сказал Бриг Приложив к глазам бинокль, он обозревал местность вокруг. — Он стоит в очень неудачном для нас месте.
 — Да, — согласился Флетчер, окидывая взглядом горный склон. — Даже если мне удастся к нему незаметно подобраться, что очень сомнительно, взгляните, куда он упадет, когда его поразит пуля!
 Джордана навела бинокль и обнаружила, что ниже того места, где кормился баран, находится глубокая расселина с острыми обломками скал. Казалось, гора приоткрыла зубастый рот, чтобы хорошенько зевнуть.
 — Даже если нам и удастся извлечь тушу из расселины, — вздохнула она, — рога после падения будут безнадежно испорчены.
 — Что ж, подождем, терпения нам не занимать, — сказал отец, опускаясь на камень — Может быть, он переберется в другое, более удобное для нас место.
 Весь последующий час архар продолжал мирно щипать траву на лужке Напряжение охотников возрастало, а когда баран наконец двинулся прочь от расселины, оно мгновенно сменилось оживлением — Ну иди, иди сюда! — приговаривал Флетчер. — Смотри, какое здесь хорошее местечко! Куда это ты направляешься, спрашивается? А ну стой, старый мешок с дерьмом!
 — Это точно. Он и в самом деле похож на здоровенный мешок, — сказал Бриг. — Только этот мешок опять неудачно выбрал место. Уж лучше бы он оставался на лужке. Тогда, по крайней мере, к нему можно было подобраться, пока он щипал траву. Зато теперь он видит все вокруг, и к нему не подойти. Да еще и ветер в его сторону…
 Обменявшись мнениями, как лучше действовать дальше, мужчины двинулись на разведку. Джордана, Кит и Макс остались на плато, получив задание зорко следить за передвижениями животного.
 Флетчер с Бригом избрали длинный обходной путь.
 Им предстояло пешком обойти половину горного склона, а затем подняться как можно выше — они надеялись, что им удастся поразить его сверху Этот маневр был сложным и рискованным — чуткое животное могло загодя их заметить и умчаться прочь с быстротой молнии.
 Прошел час, прежде чем Джордане удалось разглядеть в бинокль силуэты двух мужчин Они прошли по склону и взобрались на кручу прямо над головой у отдыхающего барана. Но эта сторона горы была настолько крутой, что им сверху ничего не было видно Джордана с тревогой наблюдала за тем, как ее отец осторожно передвигается по нависающему над пропастью краю горы, чтобы поймать в оптический прицел силуэт барана.
 Внезапно что-то изменилось. То ли камень сорвался из-под ноги отца, то ли воздушный поток чуть сместился в сторону, но, так или иначе, баран их учуял Не успела Джордана и глазом моргнуть, как баран вскочил, развернулся на месте и помчался, дробно стуча копытами, к спасительной щели в скале. Через несколько секунд он появился на террасе, проходившей ниже, перепрыгивая с камня на камень со сноровкой воздушного гимнаста.
 Флетчеру так и не представилось возможности хотя бы раз взять его на прицел.
 Когда Бриг и Флетчер, преодолев весь путь в обратном направлении, вернулись на плато, где их появления с нетерпением ждали, солнце уже стало клониться к закату.
 Флетчер выглядел измученным и не стал возражать, когда Бриг предложил возвращаться в лагерь.
 Прошло еще Два дня, прежде чем Бриг снова обнаружил архара.
 — Это тот самый? — Джордана лежала на земле, прижав к глазам бинокль и касаясь локтем пристроившегося рядом Брига.
 — Тот самый, тот самый! — взволнованно бросил Флетчер. — Разве ты не видишь скол у него на роге?
 — Точно!
 Брови Брига были угрюмо сведены — он прикидывал пути подхода к животному, и перспектива не слишком его вдохновляла.
 Им с Флетчером пришлось бы огибать склон поверху, а подступы к нему были настолько круты и завалены острыми обломками скал, что передвижение там практически исключалось.
 Брига не слишком волновало, что под их сапогами мог сорваться вниз камень или даже небольшой обломок скалы — камнепад в горах не редкость, и это не должно было встревожить животное. Но стоило Бригу только посмотреть вниз, как кровь стыла у него в жилах: одно неверное движение — и человек полетел бы в пропасть глубиной в пятьсот футов.
 Прошел час, полтора, но баран не сдвинулся ни на дюйм. Бриг посмотрел на Флетчера, собираясь предложить ему попытать счастья на следующий день, но, заметив лихорадочный, почти безумный блеск в его глазах, так и не решился это сделать. Тогда Бриг снова перевел взгляд на барана Без бинокля, который давал значительное увеличение, архар казался маленьким коричневым пятном, почти не различимым на фоне бурых камней и темных обломков скальной породы.
 — Я не понимаю, почему вы не хотите подняться на скалу, — раздраженно произнес Макс, который постепенно начал выходить из себя от бесконечного ожидания. — Ведь можно обойти барана поверху и стрельнуть в него оттуда?!
 — Это слишком опасно, — отрезал Бриг.
 — А в самом деле, почему бы нам не, попробовать? — воскликнул Флетчер.
 Бриг понял, что длительное разглядывание животного через стекла бинокля настолько распалило старого охотника, что его желание завладеть заветным трофеем сделалось нестерпимым. Теперь никакие объяснения, почему этого сделать нельзя, на него уже не подействовали бы.
 — Может быть, когда мы подберемся поближе, все окажется не таким ужасным, как мы здесь думаем? — Флетчер почти заискивающе взглянул на него.
 — Я вас уверяю, что и вблизи это ничуть не лучше выглядит, чем отсюда, — мрачно сказал Бриг, одарив старого охотника не слишком любезным взглядом.
 — Мне кажется, Бриг прав, — поддержала его Джордана: ей совсем не хотелось, чтобы они оба так рисковали — Скоро начнет смеркаться, и мы упустим барана в любам случае. Думаю, что нам стоит хотя бы разведать подходы. — Флетчер посмотрел на лежавшего рядом с ним человека с роскошной, отливавшей серебром шевелюрой и неожиданно предложил:
 — Хотите пойти со мной, Макс?
 Бриг заметил озадаченное выражение, появившееся на лице кузена, и понял, что тот вовсе не рассчитывал на подобное приглашение. Максу было скучно, он бы с удовольствием понаблюдал, как они карабкаются на скалы, но сам рисковать, разумеется, не собирался. Бриг уже изогнул губы в циничной улыбке, когда Макс неожиданно для всех произнес:
 — Конечно, хочу.
 — Не глупи, Макс! — воскликнул Бриг, которого бравада кузена окончательно вывела из себя — тот был готов на все, лишь бы ублажить человека, чьи деньги ему, хотелось заполучить. — Ты не в состоянии совершить такой подъем!
 Едва произнеся эти слова, он понял, что совершил ошибку. Ему не следовало критиковать Макса в присутствии старого охотника и сомневаться в его силах. Теперь у Макса появилась необходимость доказать, что он способен взобраться на скалу не хуже Флетчера, который был гораздо старше.
 — Ты, Бриг, обо мне не беспокойся, — заявил тем временем Макс. — У меня все получится.
 — Мы всего-навсего хотим подобраться поближе к склону и выяснить, что там и как, — успокоил Брига Флетчер. — Если окажется, что подъем слишком опасен, мы просто развернемся и пойдем назад.
 — Я пойду с вами, — сказал вдруг Кристофер, поднимаясь на ноги.
 — Нет! — отрезал Флетчер тоном, не терпящим возражений. — Ты останешься здесь со своей сестрой. Трех человек более чем достаточно. Если нас будет слишком много, мы наверняка вспугнем зверя.
 По выражению лица молодого человека Бриг догадался, что тот готов затеять спор. Но аргументы его отца были достаточно весомыми, и Кит, по зрелом размышлении, решил не противоречить.
 Бриг тоже промолчал, давая тем самым согласие на опасную вылазку. Но сделал он это по одной-единственной причине: старый охотник пообещал вернуться, если риск будет слишком велик.

 14

 Им понадобился почти час, чтобы добраться До начала склона. Помня, что с ними идет Макс, Бриг не торопился. Оглядываясь назад, он всякий раз видел, как широко разевает рот его кузен, пытаясь глотнуть недостающего кислорода. Его собственные легкие тоже ныли в «разреженной атмосфере гор, особенно это проявлялось во время крутых подъемов. Но ни он, ни Флетчер и вполовину не страдали так, как Макс. Тем не менее его кузен ни разу не попросил сделать хотя бы минутную остановку, чтобы отдышаться. Хотя Бриг и считал затею Макса безумием, он не мог не признать, что мужество у его кузена имелось.
 Бриг остановился неподалеку от того места, где начинался склон, и посмотрел в сторону горного плато, на котором остались Джордана с братом Вскоре к нему присоединился Флетчер. Макс же, будучи не в силах сделать больше и шага, растянулся на земле и теперь лежал, со свистом втягивая в себя воздух.
 Бриг разглядывал опасный подъем, начинавшийся у самого края пятисотфутовой бездны — Как видите, картина печальная, Флетчер, — заметил он.
 — Не могу с полной уверенностью сказать то же самое. — Флетчера разубедить было не так-то просто. — Посмотрите вон туда, — старый охотник ткнул пальцем в сторону узкого карниза, выдолбленного природой и временем. — Видите огромный камень? За него вполне можно уцепиться.
 — Мы не знаем, насколько прочно он стоит. Если этот камень обрушится, он может вызвать огромный оползень Кроме того, до него еще надо добраться, а потом его обойти, — напомнил ему Бриг. — И, кстати, неизвестно, что находится за ним.
 — Предположим даже, что за ним ничего нет — пустота, обрыв И что с того? — пожал плечами Флетчер. — От камня до продолжения тропы расстояние не больше фута, следовательно, эту щель можно перешагнуть.
 — Это чистой воды самоубийство! — Бриг устремил на Флетчера пронзительный взгляд.
 Флетчер, однако, не обратил на него внимания. Повернувшись к Максу, он спросил:
 — А вы что думаете? Пойдете со мной?
 Макс с шумом втянул в себя воздух и, оттолкнувшись от земли, с трудом поднялся.
 — Да, пойду… — Он сделал шаг по направлению к Флетчеру Удивленный происходящим, Бриг молча переводил взгляд с Флетчера на кузена. Старый охотник сердито посмотрел на него и двинулся в сторону узкой тропинки, которая вела к карнизу. Макс хотел уже последовать за ним, но Бриг шагнул вперед и преградил ему путь.
 — Ты что, совсем выжил из ума, Макс? — Он говорил веско, но негромко — так, чтобы его не услышал Флетчер. — Посмотри на себя — ты ведь еле дышишь! У тебя ноги дрожат, и ты их едва переставляешь. А ведь то, что было до сих пор, — легкая прогулка по сравнению с тем, что тебя ждет на склоне Как ты не понимаешь, что идти с Флетчером — сумасшествие?
 — Не лезь не в свое дело, Бриг! — Макс изо всех сил пытался дышать ровнее. — Твои советы мне не нужны.
 — Может, это и так, но все равно послушай меня — не ходи с Флетчером.
 — Ты можешь оставаться здесь, если тебе угодно, но я иду за Смитом. Прочь с дороги!
 Бриг смотрел им вслед. Эти двое были парочкой совершеннейших идиотов. Считалось, что он — их проводник, но ни тот, ни другой не желали его слушать. Бриг страшно выругался, потому что понимал — делать нечего, ему придется отправляться вместе с ними.
 Первые двадцать ярдов они преодолели относительно легко. Бриг видел, что Флетчер перед тем, как ступить, осторожно ощупывает носком сапога тропинку, и очень надеялся, что хотя бы чувство самосохранения у него еще осталось. Тропинка между тем все больше сужалась по мере того, как они все выше и выше возносились над чудовищным зевом пропасти Бриг старался держаться от Макса на некотором расстоянии — если бы они шли рядом, в случае оползня поток камней увлек бы в бездну обоих.
 Двигавшийся во главе маленького отряда Флетчер добрался наконец до огромного камня, о котором они говорили с Бригом Прижимаясь к камню всем телом, старый охотник начал медленно огибать его. Бриг и Макс замедлили шаги, чтобы понаблюдать за его действиями.
 Неожиданно ремень винтовки Флетчера зацепился за острый край скалы Для того, чтобы освободить его, Флетчеру пришлось остановиться и сделать резкое движение. У Брига на лбу выступил пот. Сказать по правде, он ничего не имел против страха: это чувство обостряло все прочие и усиленно нагнетало адреналин в кровь Но рисковать бессмысленно… Тем временем Флетчер Смит отцепил винтовку и скрылся за камнем.
 — Еще не поздно повернуть назад, Макс, — негромко произнес Бриг.
 В ответ он получил лишь презрительный взгляд.
 — Идите сюда! — закричал Флетчер. — На этой стороне все нормально.
 Бригу ничего не оставалось, как ждать, когда Макс обогнет камень, а потом самому двинуться следом.
 Прижиматься к камню было куда лучше, чем ступать без всякой опоры и поддержки по узкому, как лезвие бритвы, краю осыпающейся тропки. Оказавшись за камнем, Бриг увидел, как его кузен пытается преодолеть открывшийся перед ним весьма опасный участок тропинки. Впрочем, тропинки как таковой здесь не было, а имелась каверна примерно в фут шириной, присыпанная сверху пылью, щебнем и непрочно сцепленными между собой камнями и обломками скальной породы.
 Бриг полагал, что Макс, как и Флетчер, перепрыгнет через опасный участок, и был поражен, когда увидел, что нога его кузена стала спускаться в самую середину каверны. Было ясно, что это непрочное покрытие не выдержит вес его тела.
 — Стой, Макс! — крикнул Бриг.
 Однако его предупреждение опоздало: Макс был слишком занят попыткой сохранить равновесие и не мог уже ничего изменить Его нога ступила в каверну, перекрытие с хрустом обвалилось, Макс завопил и, размахивая рукой, попытался ухватиться за какой-нибудь уступ, который мог бы удержать его от падения.
 Благодаря счастливой случайности Бригу удалось в последний момент выбросить вперед руку и, распластавшись всем телом на тропе, цепляясь другой рукой за камень, схватить Макса за запястье.
 Бриг собрал все силы, чтобы выдержать тяжесть тела Макса, но он и представить себе не мог, каким серьезным испытанием это для него окажется. Почувствовав, что земля ушла у него из-под ног, Макс вцепился двумя руками в ладонь Брига. При этом он отчаянно взбрыкивал ногами в надежде воткнуть носок сапога хотя бы в самую ничтожную выбоинку. Но всякий раз под его подошвой осыпались камни и валились в дыру, которую он сам же и пробил в непрочном перекрытии каверны.
 — Только не отпускай меня, Бриг! Только не отпускай! — безостановочно повторял он, окончательно поддавшись панике Бриг удерживал одной рукой сто сорок фунтов и каждую секунду ждал, что вес тела Макса и его отчаянные рывки вывихнут ему плечевой сустав Боль при этом он испытывал невероятную. Впрочем, страхи Макса, что кузен выпустит его руку, не имели под собой оснований: он так вцепился в руку Брига, что теперь мог сорваться вниз только вместе с ним.
 — Черт бы вас побрал, Флетчер, где вы там? — шипел Бриг сквозь зубы, чувствуя, как немеет его рука. — Помогите нам!
 Его слепила ярость, он был страшно зол на того человека, который с такой легкостью рисковал их жизнями — и все для того, чтобы украсить стены своего кабинета парой бараньих рогов, пусть даже и призовых.
 — Я не могу до вас добраться — Голос Флетчера доносился до них издалека; судя по всему, он не особенно спешил двигаться в их сторону.
 Пальцы Брига стали постепенно соскальзывать с камня, их хватка ослабевала Внезапно его пронзило острое, как клинок ножа, осознание того, что Джордана наблюдает за ними с горного плато Бригу не хотелось, чтобы она видела, как они с Максом низринутся в пропасть.
 Неожиданно наступило облегчение, и давление на руку ослабло. Макс наконец нашел упор в скальной породе и уперся в него носком сапога Теперь он искал опору для другой ноги, и, хотя из его горла по-прежнему вырывались звуки, похожие на всхлипывание, паниковать он перестал. Наконец ему удалось найти опору для колена, после чего он перекинул ногу через край скальной породы, а Бриг, собрав все свои силы, подтянул его к себе Убедившись, что Макс закрепился на узкой кромке, по которой проходила пресловутая тропинка, Бриг отпустил его руку и остался лежать, прижавшись к камню, отдуваясь и переводя дух. Макс уселся рядом с ним, прислонившись к камню спиной, и прикрыл глаза, с ужасом вспоминая зубастую пасть ущелья, куда он должен был свалиться.
 Бриг совершенно не чувствовал свою руку. Он даже не был уверен, прикреплена ли она еще к его телу. Подождав с минуту и восстановив дыхание, Бриг взглянул на кузена:
 — Пойдем отсюда, Макс. Пора убираться с этого чертова гребня.
 Макс побледнел как мел, по лицу струился пот, но времени приходить в себя не было. Опираясь на камень, он медленно поднялся, стараясь не обращать внимания на дрожь в ногах.
 Один за другим они с Бригом перебрались на тропку, после чего с осторожностью спустились к тому месту, где тропка расширялась и предоставляла путешественнику хотя бы иллюзию безопасности.
 Оказавшись у подножия склона, откуда они начинали подъем, Бриг остановился и принялся массировать плечо, стараясь восстановить кровообращение. Вскоре к нему подошел Макс и свалился в изнеможении прямо у ног Брига: его собственные ноги отказывались ему служить.
 — Я… — Макс поднял глаза на человека, который только что спас ему жизнь. Никогда еще ему не было так трудно найти соответствующие случаю слова, поэтому он ограничился коротким, но прочувствованным. — Спасибо тебе, Бриг Бригу, наоборот, слова подбирать было не надо, и в другое время он нашел бы что сказать кузену, но он сдержался.
 Шорох осыпавшихся под ногами камней возвестил о приближении Флетчера. Вид у него был слегка смущенный — но не слишком.
 Бриг почувствовал, как у него в душе снова начинает закипать злость Пальцы его здоровой руки машинально сжались в кулак Подумать только! Все это случилось из-за пары каких-то проклятых рогов! Ему страшно захотелось расквасить этому джентльмену нос…
 — Ну как, у вас все в порядке? — поинтересовался Флетчер.
 — Ага… — Губы Брига изогнулись в похожей на волчий оскал улыбке. — Но отнюдь не благодаря вам.
 — Я ничего не мог поделать — Флетчер не так его понял и решил, что Бриг упрекает его за промедление. На самом же деле Бриг имел в виду глупейшую попытку подняться на скалу по тропинке, которая осыпалась под ногами. — Когда начали падать камни, пробиться к вам не было никакой возможности.
 Не исключено, что он говорил правду Бриг был слишком занят своими мыслями, чтоб пытаться проанализировать, где в момент падения Макса находился Флетчер.
 Тем не менее Бриг заподозрил, что Флетчер был гораздо больше озабочен собственной безопасностью, чем спасением жизни Макса.
 — Все это предприятие — одна сплошная глупость.
 От начала и до конца! — Бриг не мог и не хотел забывать, от кого исходила инициатива провести рекогносцировку. — Но если уж мы оказались наверху, вам следовало предупредить Макса о засыпанной камнями каверне, прежде чем он двинулся в обход этого камня.
 — Но я думал, что он сам увидит этот провал в грунте! — Флетчер нахмурился и пожал плечами, словно чувствуя, что его оправдания выглядят довольно жалко.
 — Бросьте, Флетчер! — Бриг едва удерживался от соблазна схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. — Вы ведь отлично знали, что Макс понятия не имеет о жизни в горах и об опасностях, подстерегающих здесь путешественника! Вся информация, которую он об этом получил, могла бы с легкостью уместиться на клочке бумаги размером с мизинец.
 Но старый охотник обвинений выслушивать не желал и решил сам перейти в наступление:
 — Между прочим, проводник вы, а не я. И вам, а не мне следовало идти впереди и предупреждать об опасностях!
 — Между прочим, я предупреждал вас, что подъем по этому склону может оказаться самоубийственным. Но вы не обратили внимания на мои слова, — парировал Бриг.
 — Если бы Бриг не последовал за нами, я бы погиб, — негромко произнес Макс.
 Флетчер повернулся к нему.
 — Поверьте, я помню об этом. Макс. Мне трудно передать, до какой степени я сожалею о том, что произошло. Но какой смысл снова и снова возвращаться к тому, что было? Ведь теперь уже все равно ничего не изменишь.
 — Точно, не изменишь, — пробормотал Бриг. — Нам просто дьявольски повезло — вот и все.
 Повернув голову в сторону злополучного склона, старый охотник еще раз окинул его взглядом.
 — А архар-то наш, наверное, тю-тю! Перебрался через гряду — и был таков!
 «Вот ведь сукин сын! — выругался про себя Бриг.
 Он все еще думает про свой проклятый трофей!» Да, Флетчер — настоящий эгоцентрист, для которого другие люди имеют лишь чисто теоретический интерес. Он не потерпит, чтобы кто-нибудь преграждал ему путь, когда речь заходит об осуществлении его желаний. Пожалуй, единственным средством, которое могло остановить Флетчера, когда он отважился на это безрассудное путешествие по краю пропасти, было физическое насилие. Чем больше Бриг узнавал этого человека, тем меньше он ему нравился .
 Плечо Брига наконец обрело чувствительность и заныло. Бриг подумал, что предпочитает боль онемению, которое слишком похоже на небытие. Поглядев на Макса, который все еще чувствовал себя не слишком уверенно после происшедшего, но уже начал приходить в себя, он сказал:
 — Пора отправляться в обратный путь.
 Бриг помог кузену подняться, и все трое двинулись по направлению к плато, где оставались Джордана и Кристофер.
 На этот раз они выбрали более прямой и короткий путь: ведь теперь не нужно было скрываться из страха вспугнуть барана. Не доходя до плато, они увидели Джордану и Кита, которые бежали им навстречу: очевидно, ожидание сделалось непереносимым.
 Когда Джордана подошла поближе, Бриг заметил в ее глазах тревогу, и ему больше, чем когда-либо, захотелось сжать ее в объятиях. Леденящее дыхание смерти заставило его по-новому оценить жизнь и все ее радости.
 Стоило ему, однако, мельком взглянуть на Флетчера, он заметил мрачное выражение его лица и не отважился в его присутствии обнять Джордану. Странный все-таки был человек этот Флетчер! Он ведь мог прямо высказать Бригу все, что думает по поводу их отношений с Джорданой.
 Но он хранил ледяное молчание, хотя явно эти отношения осуждал.
 Джордана остановилась рядом — их разделяли какие-нибудь несколько дюймов — и с волнением взглянула на его плечо, которое он непрестанно потирал. Поколебавшись, она легонько коснулась его руки, будто догадываясь, что каждое прикосновение вызывает острую боль.
 — Ты ушибся? — спросила она.
 — Ничего серьезного.
 — Я… Я беспокоилась о тебе! — Поскольку рядом находился ее отец, признание это было сделано не слишком уверенным голосом. Потом она обратилась к Флетчеру:
 — Тебе не следовало лезть на эту гору, отец! Ты ведь мог сорваться и погибнуть!
 — В самом деле, — поддержал сестру Кит, всматриваясь в мрачное лицо отца. — Ты ведь сказал, что не полезешь на склон, если это будет опасно.
 — Мне казалось, что особой опасности нет, — раздраженно бросил Флетчер. — Кстати, я ведь там прошел!
 — А вот Макс — нет, — заметил Кристофер. — Из-за тебя он чуть не разбился.
 — Но ведь не разбился же! — поморщился Флетчер. — Что было — то было. Нет смысла без конца об этом вспоминать.
 — А по-моему, в этом есть смысл. Возможно, такого рода воспоминания не дадут совершиться ничему подобному в будущем, — негромко сказал Кристофер, но в его словах чувствовался вызов.
 Одарив отца холодным взглядом, он подошел к Максу.
 — У вас все в порядке, Макс?
 — Более или менее. Не беспокойтесь. Но начиная с сегодняшнего дня вашему отцу придется лазать по горам в одиночестве. Я лично с лошади больше не слезу!
 — Для начала надо еще на нее залезть, — напомнил Бриг, и путешественники двинулись к тому месту, где они оставили своих лошадей.
 Оказавшись в седле, Бриг испытал невольное облегчение от того, что можно дать отдых ногам и доехать до лагеря верхом За четверть мили до лагеря Серый перешел на рысь, и Бриг поморщился от боли в руке. Когда они соскочили с коней, быстроглазый Тэнди Барнс тут же заметил, что у Брига непорядок с плечом: он нянчил свою руку, как больное дитя.
 — Что это с тобой приключилось? — спросил Тэнди.
 Бриг в нескольких словах объяснил ему, что произошло, опустив подробности По его словам, выходило, что все это — обыкновенная случайность, а не результат легкомысленного поведения Флетчера, который их всех едва не погубил.
 — Мы с Джоко позаботимся о лошадях. А ты, Бриг, иди в лагерь и влей в себя хорошую порцию виски, — посоветовал ему Тэнди. — Как только я освобожусь, то приду и взгляну на твое плечо.
 Поскольку боль не отпускала, Бриг не стал отказываться от помощи. Очутившись в большой палатке, он разделся до пояса, хотя малейшее движение причиняло ему боль Джордана держалась поблизости и смотрела, как Тэнди ощупывал плечо Брига своими чувствительными пальцами знахаря-самоучки.
 — Тебе повезло, что сустав не вышел из сумки. А это непременно бы произошло., будь ты не тем, кто ты есть, а обыкновенным человеком, — сообщил свое мнение ковбой.
 — Я потянул мышцы — вот и все.
 Бриг поморщился и невольно отстранился; Тэнди в своем усердии зашел слишком далеко, и боль в какой-то момент сделалась невыносимой.
 — Это правда, ты потянул мышцы — но не только.
 Ты их черт знает как перекрутил! Кроме того, у тебя растяжение связок, — проворчал Тэнди, которому не понравилось легкомысленное отношение Брига к травме. — Тебе следует как можно туже перевязать больное плечо и дать ему покой. — Он повернулся к Джоко, который тоже заглянул в палатку, чтобы узнать, что случилось. — Послушай, Джоко, не мог бы ты…
 — Сию минуту! Я раздобуду бинты.
 Джоко, не дослушав вопроса, мигом смекнул, что к чему Он направился в угол палатки и открыл коробку, где хранилась аптечка первой помощи. Вынув оттуда рулон эластичных бинтов, Джоко протянул его Тэнди.
 Тот принялся перебинтовывать травмированное плечо Брига, но это выходило у него довольно неуклюже.
 — Если бы ты был лошадью, у меня получилось бы куда лучше, — пожаловался он Бригу и, размотав бинты, принялся перевязывать плечо снова.
 — Позвольте., я сделаю это, — выступила вперед Джордана.
 — Думаешь, у тебя получится? — скривился Бриг, у которого настроение было не из лучших — Я училась этому на курсах несколько недель, — спокойно ответила Джордана. — Когда часто бываете на охоте, необходимо уметь оказывать первую помощь.
 Ее руки двигались быстро и ловко. Когда оставалось только закрепить концы бинтов, она нагнулась так низко, что волосы водопадом заструились по плечам и Бриг ощутил ее запах Это был сложный аромат — свежий и чистый, свойственный только ей.
 — Хотя условия в лагере были не из Лучших, Джордана каждый вечер нагревала воду в чайнике над пламенем очага, а потом обтиралась губкой, укрывшись за тентом своей маленькой палатки. Бригу не раз доводилось видеть ее силуэт на фоне полотняных стен, и, хотя она вовсе не собиралась устраивать при этом никаких демонстраций, результат всегда был один: Брига опаляло желание, и теперь, вдыхая аромат ее волос, он чувствовал то Же самое…
 Плечо Брига было плотно и аккуратно стянуто бинтом. Пряча его концы под повязку, Джордана подняла полные сочувствия глаза.
 — Так не больно?
 — Все просто отлично!
 Неутоленное желание, которое он испытывал при виде этой женщины, не шло ни в какое сравнение с теми неприятными ощущениями, которые одолевали его из-за больного плеча. И это ясно отражалось в его взгляде.
 Джордана выпрямилась и, стараясь не смотреть ему в глаза, потянулась за его теплой фуфайкой, лежавшей на спинке стула.
 — Я помогу тебе ее надеть, — сказала она.
 — Похоже, ты в хороших руках, Бриг, — произнес Тэнди с добродушной улыбкой и двинулся к выходу. — Я, пожалуй, схожу за дровами. Ведь тебе были нужны дрова, Джоко?
 — Я пойду с тобой. Нужно набрать воды из ручья и нагреть ее, чтобы охотники могли помыться.
 Бриг усмехнулся про себя стремление его ковбоев найти предлог, чтобы оставить их наедине, было шито белыми нитками.
 Как только Тэнди и Джоко удалились, Бриг притянул Джордану к себе и зарылся лицом в ложбинку у нее на груди. Сначала он вслушивался в торопливое биение ее сердца, потом посадил к себе на колени и потянулся губами к ее губам. Впервые он поцеловал ее нежно и бережно — так, как ему давно хотелось…
 — Послушай, — начала было Джордана, слегка отстраняясь, чтобы получить возможность говорить и дышать, — мне кажется, сегодня случилось нечто ужасное…
 Бриг сразу понял, что она имеет в виду происшествие на склоне, и нахмурился.
 — Давай не будем об этом! — Бригу не хотелось вспоминать, какие мысли пришли ему в голову, когда их с Максом жизнь висела на волоске. — Ты, кажется, собиралась меня одеть, — усмехнулся он. — Давай, пока я совсем не замерз.
 Когда Джордана помогла ему просунуть руки в рукава фуфайки, а голову — в узкое отверстие ворота, Бриг — уже самостоятельно — надел клетчатую фланелевую рубашку, хотя и морщился при этом от боли. Еще раз коснувшись больного плеча, он понял, что должно пройти как минимум несколько дней, прежде чем он снова получит возможность двигаться, не ощущая дискомфорта.
 — Может быть, хочешь кофе? — Джордана подошла к плите и налила себе ароматной жидкости из большого кофейника Джоко.
 — Нет.
 — Как угодно, — казалось, она обиделась на то, что он не пожелал говорить с ней — Я хочу немного прогуляться.
 Отставив кружку, Джордана принялась надевать тяжелую парку. Бриг следил за ее сборами, не делая ни малейшей попытки ей воспрепятствовать.
 Когда Джордана вышла, то обнаружила сидевшего в полном одиночестве у костра Макса С одной стороны к нему приближался сгибавшийся под тяжестью сухих веток Тэнди, а с другой — со стороны ручья — шел Джоко с наполненным водой ведром. Джордана поискала глазами отца или брата. Не обнаружив ни того, ни другого, она направилась к костру, на ходу отхлебывая кофе из кружки.
 — А где отец и Кит? — спросила она Макса.
 Некоторое время кузен Брига смотрел на нее, словно на привидение: он, очевидно, все еще не мог прийти в себя после случившегося. Потом, правда, Макс опомнился и сообразил, о чем его спрашивают.
 — Не имею представления, — пожал он плечами. — Они куда-то испарились. Честно говоря, я не придал этому значения, поэтому не могу сказать куда Джоко услышал вопрос Джорданы и поспешил вмешаться:
 — Я их видел неподалеку от ручья.
 — Благодарю вас, Джоко.
 Джордана постояла у огня еще с минуту, а потом пошла в сторону горного ручья. По мере того как она приближалась к нему, шум воды делался все более и более отчетливым. Ручей в этом месте мчался с бешеной скоростью, огибая и полируя по пути гранитные глыбы, перегораживающие русло. Вода была прозрачной, как бриллиант, и очень холодной. Джордана двинулась вдоль потока, следуя за его прихотливыми, словно узор на спине змеи, изгибами.
 Когда до нее донеслись звуки голосов двух мужчин, она остановилась, чтобы сориентироваться и определить, куда идти дальше. Вскоре она увидела силуэты отца и Кита — по их жестикуляции и напряженным позам ясно было, что они отчаянно ссорились. Шум воды не давал ей возможности разобрать слова, но смотреть ничто не мешало, и Джордана вынуждена была признать, что никогда прежде не видела своего отца в столь возбужденном и агрессивном состоянии При этом — что бы там ни говорил ему Кит — каждое слово сына явно усугубляло положение.
 Пока Джордана стояла, не зная, на что решиться, и созерцала эту сцену, Флетчер размахнулся и отвесил своему отпрыску оплеуху такой силы, что тот упал. Джордана едва не задохнулась от ужаса и, уже не раздумывая, бросилась вперед Флетчер же не стал дожидаться, когда Кит поднимется на ноги, а повернулся и, сунув руки в карманы, двинулся в сторону лагеря.
 Когда Джордана добежала до того места, где состоялась ссора, Кит уже вставал, потирая челюсть, на которой располагалось багровое пятно. Увидев сестру, он тут же отвел глаза.
 — Что случилось?! — воскликнула до крайности взволнованная Джордана. — Как ты себя чувствуешь?
 — Я себя чувствую вполне нормально, — отозвался ее брат, медленно выговаривая каждое слово.
 — Почему он тебя ударил? Из-за чего вы поругались? — Джордана и представить себе не могла, что побудило ее отца поднять руку па Кита.
 Кит заколебался, пристально взглянул на нее, словно проверяя на прочность ее сестринские чувства, а потом снова опустил глаза.
 — Если я даже тебе это скажу, ты все равно мне не поверишь, — пробормотал он.
 — Бог знает что ты говоришь! — возмутилась Джордана. — Мне кажется, я имею право знать…
 — Давай оставим это, — перебил ее Кит, упрямо выпятив подбородок, и его сестра поняла, что говорить с ней он не расположен.
 Когда послышался хлопок брезентового полога, Бриг повернулся на звук. Он полагал, что это вернулась Джордана, и, когда вместо нее обнаружил в палатке Джоко, в его глазах отразилось разочарование. Они потухли и снова стали казаться словно бы выцветшими.
 — Она пошла к ручью: ищет отца и брата, — невозмутимо проинформировал его Джоко.
 — А разве я тебя о чем-нибудь спрашивал? — поинтересовался Бриг, нахмурившись.
 — Не спрашивал — это точно, — сказал Джоко и негромко рассмеялся.
 Бриг подошел к печурке и налил себе кружку кофе, неожиданно вспомнив, что, когда кофе ему предложила Джордана, он отказался. Напиток был горячим и крепким — как раз таким, как любил Бриг. Держать кружку левой рукой было неудобно, и он поставил ее на стол.
 — Послушай, ты когда-нибудь пытался взглянуть на нее как бы со стороны? — Джоко стоял у плиты и тоже наливал себе кофе.
 — На кого? На Джордану?
 — Да. На Джордану. На кого же еще? — Джоко ухмыльнулся, давая понять, что неуклюжая попытка Брига изобразить равнодушие по отношению к этой женщине успехом не увенчалась.
 — Ну и что я, по-твоему, должен был заметить? — спросил Бриг, разглядывая содержимое своей кружки и чувствуя непонятное волнение, вызванное словами Джоко.
 — Мы находимся в горах уже больше недели, а она ничуть не изменилась. Более того, она становится краше с каждым днем!
 — Что ж тут удивительного? Поскольку она здесь единственная женщина, ей ничего не остается, как выглядеть привлекательной, — нарочито небрежно заметил Бриг.
 — Делаешь вид, что не понимаешь? — снисходительно улыбнулся Джоко, словно уговаривая неразумное дитя — Я хотел сказать, что эту женщину трудности не портят, а закаляют. Она способна слышать и понимать голос гор. Может обращаться с лошадью, может постоять за себя, приготовить на костре еду, выстирать в ручье свои тряпки и даже умеет лечить ушибы и раны. А самое главное, она не ноет и ни на что не жалуется.
 — И что же?
 Бриг не мог понять, зачем Джоко понадобилось перечислять достоинства Джорданы. Он сам давно уже был о них осведомлен и восхищался ими. Ее мужество, и уверенность в себе, и способность при этом быть нежной и пылкой в постели являлись важными составляющими того образа идеальной женщины, который нафантазировал себе Бриг.
 — А то, что таких сейчас больше нет! — заявил Джоко. — Она похожа на тех женщин, что приехали со своими мужьями осваивать Запад и работали с ними бок о бок, чтобы построить новую, счастливую жизнь.
 — Ты позабыл об одной немаловажной вещи, Джоко, о сердце тех женщин.
 Бриг сам не мог понять, с какой, собственно, стати он об этом сказал.
 — Ты что, думаешь, у твоей женщины его нет? — с удивлением воззрился на него Джоко.
 Бриг резко поднялся На ноги как раз в Тот момент, когда Джоко собрался усесться за стол.
 — Я этого не говорил!
 — Разве?
 — Точно.
 Бриг был подчеркнуто краток И сдержан. Но что-то его все-таки волновало, и он никак не мог найти этому «что-то» названия.
 — Я ведь знаю, что она для тебя не просто женщина.
 Ты что, боишься себе в этом признаться?
 Бриг поймал на себе взгляд Джоко, полный откровенной жалости, и разозлился.
 — Она согревает мне спальный мешок — вот и все!
 Впрочем, еще перебинтовала мне плечо. Ездит со мной рядом — не дает соскучиться… Да, пожалуй, я к ней неравнодушен — и что с того? — Голос Брига звучал едва ли не виновато. — Но не забывай, мы приехали сюда охотиться. А ее отец хочет заполучить ценный трофей.
 «Причем так этого хочет, что едва не угробил ради этого меня и Макса», — добавил он про себя.
 — Но какое отношение все это имеет к Джордане?
 Что-то ты в последнее время стал слишком усложнять себе жизнь, — покачал головой Джоко.
 — Тебе это кажется, Джоко Бригу вдруг захотелось пофантазировать.
 — Ты и представить себе не можешь, насколько изобретательными и жестокими бывают сильные мира сего, когда желают заполучить то, что им хочется. Мы живем в мире, сплошь населенном койотами, Джоко! — торжественно заявил он. — Я так говорю, потому что знаю. Мне приходилось жить в больших городах и общаться с такого рода людьми. Койот нападает на жертву только в том случае, если она слабее его — на ягненка, к примеру, или на покалеченное животное. Но ты отлично знаешь, Джоко, на что способны койоты, если их целая стая! В стае они способны напасть на крупного оленя и загрызть его. — Бриг бросил взгляд на вход в палатку. — Так вот, очень может быть, что мы имеем дело со стаей койотов в количестве четырех штук! Боюсь, что нам не стоит им особенно доверять Заруби себе это на носу, пастух Джоко некоторое время молчал, потом негромко произнес:
 — Значит, сегодня что-то произошло, о чем тебе не хочется говорить…
 — Просто запомни то, что я тебе сказал!
 Бриг допил кофе, взял свою теплую кожаную куртку и, перекинув ее через плечо, вышел из палатки.
 На следующий день Макс изъявил желание остаться в лагере вместе с Джоко и Тэнди. Ужасные впечатления предыдущего дня были еще слишком свежи в его памяти.
 Бриг не мог его за это винить, зато Флетчер смерил его кузена не слишком доброжелательным взглядом.
 Впрочем, как оказалось, Макс поступил правильно, поскольку новый день заставил охотников проявить максимум терпения и все-таки успеха не принес Им удалось выследить нескольких горных баранов, но они не шли ни в какое сравнение с тем красавцем, которого они успели между собой окрестить Большерогим. Их попытки догадаться, где этот король гор может объявиться в следующий раз, успеха не имели. В лагерь все — а в особенности Флетчер Смит — вернулись не в самом лучшем расположении духа. И первым ему под руку попался Макс, который и сделался козлом отпущения.
 После ужина все расселись вокруг костра, лениво переговариваясь Флетчер пытался выяснить у Брига вероятность встречи с Большерогим на следующий день. Но поскольку они ни разу не видели Большеротого на одном и том же месте дважды, Бриг отказался от каких-либо прогнозов. Это еще больше разозлило Флетчера, он повернулся к Максу и недобро прищурился.
 — Ну а вы? Идете с нами завтра? Или снова останетесь в лагере? — В голосе его сквозило презрение.
 Макс побледнел, но ответил довольно спокойно, чего от него явно не ждал Флетчер:
 — Не знаю. Я еще не думал об этом.
 — Что ж, если у вас не хватает смелости, тогда вам и в самом деле лучше сидеть у очага или помогать повару, — заявил Флетчер, всем своим видом давая понять, что в самообладание Макса и его храбрость он не верит.
 — Кстати, — вступил в разговор Кристофер, — я и сам начал подумывать, что было бы недурно посидеть денек в лагере. Очень хорошо понимаю вас, Макс: смена обстановки — лучший отдых Ведь мы с вами — в отличие от отца — не гонимся за трофеями, так что нам вовсе не обязательно подниматься в горы каждый день.
 — Вот именно! — Макс согласился с Китом с подозрительной поспешностью и, почувствовав это, небрежно добавил:
 — Хотя — кто знает? Возможно, поутру мне захочется прокатиться верхом и я присоединюсь к охотникам.
 — Вы правы Человек должен прежде всего исходить из собственных желаний, — заметил Флетчер и выпустил клуб дыма из своей трубки. — Кстати, я вот тут раздумывал над покупкой вашей доли акций в корпорации Сэнгера и хочу задать вопрос: в случае, если я решусь на это, каким образом будет происходить их перевод на мое имя?
 Флетчер недвусмысленно забросил удочку с наживкой, и Макс, словно голодная рыба, попался на крючок Они тут же повели деловую беседу, не обращая внимания на остальных, и разговор этот продолжался весь вечер Прежде чем отправиться спать, Макс уже успел договориться с Флетчером о том, чтобы продолжить обсуждение всех нюансов сделки на следующий день, что свидетельствовало о его желании двинуться в горы вместе с охотниками.
 Бриг с циничной усмешкой наблюдал это трогательное единение душ Поразительно, но жадность его кузена оказалась сильнее страха! Макс был готов на все, чтобы только заполучить деньги Флетчера — и сцена у костра явилась лучшим тому подтверждением Потирая на ходу плечо, Бриг направился к палатке Джорданы.

 15

 — Твоего Серого надо будет перековать, — заявил наутро Тэнди, подводя к Бригу внушительных размеров вьючную лошадь, которую они при необходимости использовали для передвижения верхом. — Так что сегодня тебе придется ехать на Рыжей Морде.
 — Как вы сказали? Рыжая Морда? — Джордана подняла на Брига лучившиеся от смеха глаза. — Неужели лошадь можно награждать такой ужасной кличкой?!
 — Она ей очень подходит. Радуйся, что тебе не надо ехать на этом тупом, упрямом создании, которое обожает кусаться и лишь по какой-то непонятной прихоти природы родилось лошадью, — лениво усмехнулся Бриг.
 — Как твое плечо? — поинтересовался Тэнди, затягивая подпругу. — Не очень беспокоит? Может, мне прокатиться на этом одре для пробы? А то ведь он давно не ходил под седлом — и сбесится еще, чего доброго?
 Бриг поколебался, но потом утвердительно кивнул.
 — Ты прав, если эта глупая скотина меня сбросит, падение вряд ли пойдет мне на пользу.
 Бриг придерживал лошадь, пока Тэнди карабкался ей на спину. Все остальные, включая Джордану, отошли в сторону, чтобы посмотреть, как будет управляться ковбой. Тем временем Тэнди, основательно утвердившись в седле, натянул свою широкополую шляпу на самые уши.
 Когда Бриг отпустил Рыжую Морду, та продемонстрировала собравшимся целый каскад невероятных прыжков, после чего, фыркнув в знак того, что сдается, перешла на более или менее сносную рысь. Тэнди торжествовал.
 — Что, эта кобыла всегда так поступает? — удивленно спросила Джордана.
 — Только когда ей на спину кладут тюк или кто-нибудь садится. Особенно если перед этим имел место перерыв в трудовой деятельности, — ухмыльнулся Бриг.
 Тэнди подъехал к ним, соскочил с лошади и протянул поводья Бригу. Джордана стояла рядом со своей гнедой и словно завороженная смотрела, как Бриг садится в седло.
 Ей нравилось наблюдать, как он проделывает это одним быстрым, удивительно грациозным движением, от которого она всякий раз приходила в восторг.
 Оказавшись на спине Рыжей Морды, Бриг выжидательно на нее посмотрел, и Джордана сразу же заторопилась к своей гнедой, но заметила, что подпруга недостаточно сильно затянута. Тогда она принялась подтягивать ремень, упираясь в брюхо лошади ногой.
 — Я вам помогу, — предложил Тэнди, появляясь рядом с ней словно из-под земли. — Дэнди всегда при этом надувает живот, вот подпруга и слабнет А я забыл проверить.
 Внезапно послышался возмущенный голос Макса:
 — У меня что-то случилось с лошадью. Она спит на ходу.
 Джордана взглянула на пестренькую лошадку Макса.
 Как он ни старался взбодрить ее ударами каблуков, она продолжала оставаться безучастной и даже ухом не вела.
 — У нее, должно быть, подпруга затянута слишком туго, — высказал предположение Тэнди — Я к вам сейчас подойду.
 — Я справлюсь с этим, Тэнди, — сказал Флетчер и, соскочив со своего коня, подошел к пегой лошадке Макса.
 — Знаете, вам придется все-таки с нее слезть, — сообщил он с непередаваемой иронией в голосе.
 — Можно подумать, я не знаю, — недовольно проворчал кузен Брига, сползая на землю. — Надо же, какая-то чертова подпруга!
 Флетчер ослабил ремень и проверил, правильно ли седло прилегает к спине животного. Покончив с этим, он отступил в сторону.
 — Лошадь подана, сэр!
 Макс снова вскарабкался на спину своей пестрой кобылки и лягнул ее каблуками.
 — Она по-прежнему не двигается с места! — с отвращением был вынужден признать он.
 Тем временем Тэнди хлопнул гнедую Джорданы по брюху и подтянул ремень подпруги.
 — Может, все дело в складке на потнике? — предположил Тэнди. — Эта лошадь хитра, как лиса, шагу не сделает, если с ее снаряжением что-нибудь не так. Как-то раз она натерла спину и, должно быть, дала себе зарок, что это больше не повторится.
 Макс снова соскочил на землю, а Флетчер, ослабив подпругу еще больше, сунул руку под седло и стал тщательно разглаживать потник.
 — Думаю, вы правы, Тэнди, — сказал он. — На потнике и в самом деле складка.
 Вероятно, в этом-то и была загвоздка Когда Макс — уже в третий раз — взгромоздился на спину своей пегой, лошадка послушно шагнула вперед.
 — Умная у вас лошадь, Макс, — заметил Флетчер и вскочил на своего коня.
 Через минуту они все уже были готовы выступить, и Бриг, возглавив небольшой отряд, повел его прочь от лагеря Джордана ехала за ним следом — это сделалось ее привычным местом Ей нравилось смотреть на широкий разворот его плеч; кроме того, когда он был рядом, она чувствовала себя в полнейшей безопасности И дело было даже не в том, что она кого-либо пли что-либо здесь боялась Страха она не ощущала и причину этого странного чувства объяснить бы не смогла.
 План предстоящего дня был прост и предполагал возвращение на старое место — туда, где они впервые заприметили Большеротого. Используя это место как отправную точку, они собирались двигаться по дуге, исследуя по пути все лужки и укромные уголки, где могли встретиться архары. Было решено не возвращаться до тех пор, пока им не удастся добыть Большеротого — для Флетчера или более скромного барана — для Джорданы.
 Джордана повернула голову и бросила взгляд на остальных членов экспедиции. За ней следовал Макс, дальше — ее отец, и замыкал кавалькаду Кит. Он тоже решил поехать вместе со всеми, хотя накануне вечером говорил, что останется в лагере. Джордана решила, что это все из-за Макса, и вспомнила, как трогательно ее брат вчера выступил в его защиту «Жаль, — подумала она, — что Кит совсем не понимает отца. Ведь причина его дурного настроения вовсе не в поступках Макса, а в том чувстве глубочайшей неудовлетворенности и недовольства собой, которое мучило Флетчера после нескольких неудачных попыток выследить и добыть Большеротого» Это чувство было Джордане хорошо знакомо, поэтому и отца ей было совсем нетрудно понять.
 Погрузившись в свои мысли, Джордана не заметила, как Бриг остановился. Ее гнедая лошадь тоже остановилась. Джордана мигом пришла в себя и с удивлением посмотрела на Брига, который разглядывал в бинокль пролегавшую внизу долину.
 — Что там?
 Ее собственный бинокль был приторочен к седлу: когда он висел на шее, то болтался из стороны в сторону, и это раздражало ее.
 — Черных медведь, — Бриг на мгновение опустил бинокль, но потом припал к нему снова. — Вон там, за деревьями! Видишь?
 Джордана отцепила бинокль, приложила его к глазам и увидела медведя, который поначалу показался ей не больше черного Лабрадора Но тут дело было в оптическом обмане: черный мех животного на расстоянии скрадывал его размеры. Медведь мчался что было духу и скоро скрылся в зарослях.
 — А здесь есть на кого поохотиться — в этих горах, — взволнованно сказала она Опустив бинокль, Джордана взглянула на Брига и улыбнулась, заметив крохотный порез у него на подбородке. Бриг удивленно поднял брови.
 — С чего это, спрашивается, ты надо мной смеешься?
 — Просто вспоминает, как тебе неудобно было бриться сегодня утром. И как ты долго отказывался, когда я предлагала тебе свою помощь…
 Она явно подшучивала над ним, и Бриг улыбнулся, но неожиданно улыбка исчезла с его лица.
 — Похоже, я не учел опасности, когда доверил тебе бритву, — пробормотал он и, щелкнув языком, пришпорил своего коня;
 За несколько часов им так и не удалось приметить ни одного горного барана. Когда время приблизилось к полудню, они нашли удобное местечко, откуда открывался чудесный вид на альпийский луг, будто самой природой созданный специально для того, чтобы архары могли пастись здесь, нагуливая жирок.
 Охотники улеглись на землю и принялись обозревать пастбище через бинокли.
 — Смотрите, они спускаются на пастбище! — воскликнул Флетчер, который наблюдал за южным склоном.
 — Есть, вижу! — взволнованно ответила Джордана, заметив трех баранов, которые не торопясь вышли на лужок. — Один из них вполне приличных размеров.
 — Отсюда ничего не разберешь — слишком далеко, — нетерпеливо проворчал Флетчер. — Не видно даже, какие у них рога.
 — Тогда давайте подъедем поближе, — предложил Бриг. — Если спуститься вон по тому ущелью, мы будем находиться против ветра и они нас не учуют. — Он еще раз окинул взглядом прилегавшие к лугу горные склоны. — С того места подобраться к ним будет не особенно трудно.
 Усевшись на лошадей, они проехали вдоль горного хребта, скрывавшего их передвижение, и остановились в том самом месте, на которое указывал Бриг. Три архара все еще паслись на лугу, правда, среди них был лишь один достаточно крупных размеров. Джордана указала на него отцу.
 — Да, этот неплох, — кивнул Флетчер. — Хочешь попробовать к нему подобраться?
 — Хочу!
 Вместе с Бригом они начали медленный и очень осторожный процесс восхождения, всякий раз замирая, когда баран поднимал голову и оглядывался.
 Когда они добрались до обломка скалы, находившегося на расстоянии пятидесяти ярдов от пастбища, Джордана обернулась к Бригу. В его глазах ясно читалось восхищение ее выносливостью и способностью незаметно передвигаться среди гор.
 Джордана установила ствол своей винтовки на поверхности огромного камня и вжалась плечом в приклад.
 Справившись с лихорадочным состоянием, обычно охватывающим ее в момент охоты, она поймала в оптический прицел точку на теле животного и мягко, плавно нажала на спуск. Грохот выстрела расколол тишину гор и далеко разнесся эхом по окрестным ущельям. Баран сделал неуверенный шаг вперед и упал, словно у него разом парализовало все четыре конечности. Выстрел на мгновение заставил молодых баранов, которые все еще паслись на лужке, остолбенеть от неожиданности, после чего они кинулись вниз по склону, с удивительной ловкостью преодолевая расселины и перепрыгивая с камня на камень.
 Джордану охватил восторг от выпавшей на ее долю удачи. Тем не менее, прежде чем выйти из укрытия и направиться к добыче, она по всем правилам поставила винтовку на предохранитель, убрала в чехол и повесила на плечо дулом вверх. Только потом она подняла на Брига глаза, сияющие от только что пережитого ею триумфа Бриг, однако, вовсе не торопился поздравлять ее с удачным выстрелом, а довольно равнодушно произнес:
 — Пойдем посмотрим, что ты там подстрелила.
 Бриг шел впереди, а она следовала за ним, ни на шаг не отставая. Знакомая комбинация — он впереди, а она сзади — повторилась, хотя на этот раз они не ехали верхом, а поднимались по склону пешком.
 Слегка запыхавшись от крутого подъема и все еще вне себя от радости, Джордана добралась наконец до безжизненного тела. Баран и в самом деле оказался великолепным — огромным, с большими и тяжелыми рогами. Кончик одного из них был обломан: очевидно, баран неоднократно участвовал в турнирах за самку и, судя по всему, часто побеждал Джордана могла гордиться таким трофеем.
 — Где будем свежевать? — Бриг словно нарочно не оставлял ей ни минуты, чтобы она могла в полной мере насладиться успехом.
 Место, где лежал баран, было относительно ровным и вполне пригодным для разделки туши. Джордана оглянулась через плечо и заметила отца, брата и Макса, которые начали спуск в лощину, чтобы присоединиться к ним с Бригом.
 — Пожалуй, здесь есть где развернуться, — Джордана вынула из висевшего на поясе футляра охотничий нож.
 Бриг помолчал, наблюдая за ее действиями с известной долей скептицизма — Ты что же — собираешься это делать сама?
 — А что тут такого? Я знаю, как это делается, — заявила Джордана и рассмеялась, заметив, что его одолевают по этому поводу весьма основательные сомнения. — Но ты, так уж и быть, можешь мне помочь.
 — Благодарю за доверие, — сухо произнес Бриг и отступил в сторону, наблюдая, как ловко она принялась орудовать ножом.
 — А ведь ты и в самом деле умело со всем этим управляешься, — наконец сказал Бриг.
 — Что же тут удивительного? Каждый охотник умеет разделывать тушу.
 Джордане хотелось, чтобы это прозвучало небрежно, но комплимент Брига ее обрадовал, и ей трудно было эту радость скрыть Бриг зря комплиментов не расточал и хвалил ее, только когда она того заслуживала. Эту его черту она уже успела основательно изучить.
 В лагерь они возвращались, нагруженные добычей.
 Одни только рога весили больше тридцати фунтов Удивительно яркий закат бросал розовый отблеск на горы и долины, придавая им загадочный, фантастический вид.
 В тот вечер в лагере царило необычное оживление. Все участники похода чувствовали свою сопричастность к успеху Джорданы — Что ж, вы честно заработали премию, Бриг! Что вы скажете по этому поводу? Вы довольны? — осведомился с улыбкой Флетчер.
 Бриг сидел на обрубке дерева рядом с жарко полыхающим костром, Джордана расположилась рядом с ним на земле, слегка касаясь его бедра плечом. Ей было не слишком приятно, что отец при всех заговорил о деньгах: она сочла это бестактным. Бриг некоторое время молчал, но потом все-таки ответил:
 — Доволен.
 — На ужин надо обязательно приготовить этого барана, — Джоко поспешил сменить тему разговора. — Вы когда-нибудь пробовали мясо архара? — обратился он к Джордане.
 — Не приходилось, но очень хочу попробовать.
 — Это лучшее мясо, какое только можно добыть на охоте! Похоже на говядину и почти без горчинки, которая обычно чувствуется в мясе диких животных.
 — Вы только послушайте, что он говорит! — хохотнул Макс. — Как же баранина может быть похожа на говядину?!
 — Но это не баранина.
 — А что же еще? Баранина, да еще и старая к тому же. Этот архар, скажем прямо, давно уже не ягненок. Его черта с два прожуешь! По-моему, готовить его не имеет никакого смысла, — презрительно заявил Макс.
 Флетчер возмутился:
 — Что вы понимаете в архарах, Сэнгер? Много лет назад ими был заселен весь Дикий Запад Они бродили по нетронутым землям от Дакоты до берегов Миссури Их было больше, чем оленей! Но потом на эти земли пришли люди и диких баранов вытеснили в горы.
 — А на тех, что уцелели, охотятся с небывалым усердием, ведь архары стали необыкновенно ценной добычей, — с горечью произнес Бриг.
 Его слова огорчили Джордану, и радостное настроение слегка окрасилось горечью.
 — Мне представляется, что никто не станет заниматься восстановлением поголовья архаров, — заметила она. — Ведь в Айдахо развивается фермерское хозяйство, а дикие бараны не только нуждаются в пастбищах, но и представляют угрозу для домашнего скота возможными вспышками эпидемий.
 — Ты рассуждаешь, как правительственный чиновник, Джордана, — с иронией заметил Кит. — Тебе это не идет.
 — Кажется, в нашем разговоре столкнулись интересы скотоводов и вольных стрелков, — сказал Флетчер. — Давайте не будем заострять на этом внимание, не стоит портить хороший вечер.
 Бриг, до сих пор сохранявший молчание, наконец нарушил его:
 — Почему же, мне любопытно выслушать вашу точку зрения.
 — Несмотря на то, что среди нас присутствует владелец ранчо, я готов подписаться под каждым своим словом. Угодья, высвободившиеся для охоты на дикого зверя, могут принести куда больше дохода местной экономике, нежели кучка пастухов, влачащих жалкое существование на этих не слишком плодородных землях. Штат получит деньги, продавая лицензии на отстрел зверя, а фермеры могут переквалифицироваться и заняться каким-либо другим делом.
 Джордана увидела, как Бриг с отвращением сплюнул в костер. Потом он поднял голову и, озаренный алыми отблесками пламени, устремил пронизывающий взгляд на Флетчера.
 — Вы хотите резко сократить производство мяса и шерсти, благодаря которым можно накормить и одеть сотни людей. И ради чего? Ради того, чтобы кучка богатых могла наслаждаться бессмысленными убийствами, называя это «большой охотой»? — Бриг поднялся во весь рост, глаза его метали молнии, а губы скривились в циничной ухмылке. — И что самое интересное, господа, и что более всего меня пугает — подобные вам люди вполне способны подкупить политиков и заставить их проводить эту безумную идею в жизнь!
 Бриг вылил остатки кофе из своей кружки в костер, и коричневая жидкость зашипела на раскаленных угольях — Прошу меня извинить, но мне нужно закончить кое-какие дела.
 Двигаясь бесшумно и уверенно, словно хищник, Бриг отошел от костра и растворился в темноте. Одновременно с этим за тучу зашла луна, в двух шагах от огня ничего не было видно. Тэнди пробормотал, что неплохо бы пойти проверить лошадей, и тоже скрылся Джоко же принялся греметь кружками и сковородками, чтобы хоть чем-то заполнить повисшее над костром зловещее молчание.
 Джордана молча поднялась и направилась к своей палатке. Она посмотрела в ту сторону, куда ушел Бриг, но пойти за ним не решилась. Взгляд ее упал на дерево, в ветвях которого висела шкура убитого ею горного барана Теперь, как ни странно, никакой гордости за свой трофей она не испытывала…
 За ее спиной, у костра, о чем-то совещались Макс с Флетчером, но они говорили так тихо, что Джордана не могла разобрать слов. Послышался звук шагов, и из тени выступил Кристофер.
 — Ну, как тебе понравилась речь Брига? — Он пристально смотрел на нее изучающим взглядом.
 Джордана вздрогнула, когда со стороны гор повеяло холодным ветром.
 — Знаешь, мне кажется, я постепенно начинаю понимать, о чем ты мне все время пытался сказать…
 — Неужели?
 — Охота действительно стала похожа на спорт. Это просто-напросто возможность повесить на стену очередной трофей, для чего, разумеется, необходимо заплатить кому следует. Проводнику, к примеру, или инструктору…
 А ведь изначально человек охотился для того, чтобы добыть пропитание, — сказала Джордана.
 — Не помню, чтобы я изъяснялся столь конкретно, как сделал это сегодня Бриг, но фактически он сказал то же самое, только другими словами. — Кристоферу, судя по всему, это доставляло немалое удовольствие. — И вообще, я отношусь к нему с глубоким уважением. Этот человек — личность, в полном смысле слова, Джордана.
 — Я знаю… — Она продолжала всматриваться в темноту.
 На самом деле она знала о Бриге не так уж много, но чувствовала, что ей удалось понять в нем главное Он был достаточно силен, чтобы позволить себе иногда проявлять нежность, и достаточно жесток, чтобы бывать подчас добрым. Такой волевой и целеустремленный человек мог временами демонстрировать свою незащищенность. Порой ей казалось, что он слишком тверд, но это была твердость цельности и отчаянного нежелания идти на компромиссы с совестью А главное — она любила его Г И именно сейчас осознала это со всей полнотой. Она любила его, как никого в жизни, и испугалась, что Кристофер сейчас прочтет это в ее глазах.
 — Он лучше очень многих, Кит. А может быть, даже лучше всех… — Джордана замолчала, почувствовав, что и так сказала лишнее. — » Думаю, мне лучше отправиться спать. Спокойной ночи, Кит.
 — Спокойной ночи.
 Кристофер некоторое время топтался на месте, словно собираясь добавить что-то еще, потом вздохнул и вернулся к костру.
 Джордана остановилась у своей палатки, чтобы забрать развешанные для проветривания спальники. Сделав из них один большой, она затащила его внутрь палатки и уложила на широкий матрас из мешковины, набитой сеном. Потом, раздевшись до белья, она залезла в тепло спального мешка, где оказалось на удивление много места. Джордана не сразу поняла, что причина этого — отсутствие Брига…
 Он явился почти через час после того, как она легла.
 Поскольку в палатке было темно, она разглядела только его силуэт. Джордане хотелось очень многое ему сказать, но губы сковала какая-то странная немота. Бриг тоже был подозрительно молчалив: не произнеся ни слова, он разделся и залез в спальный мешок, не сделав при этом даже попытки к ней придвинуться.
 — Бриг… — тихо произнесла она.
 Он шевельнулся, поворачиваясь к ней лицом, а потом вдруг резко притянул к себе. Его губы обрушились на ее рот с такой силой, что Джордана невольно вздрогнула: в этом поцелуе не было ни капли нежности.
 — Джордана, ты будто наркотик, который впрыснули мне в вены! — с трудом оторвавшись от нее, пробормотал Бриг. — Это какая-то болезнь! Я ничего не могу с собой поделать…
 — А что, если.. — Ее пальцы трепетали, ощупывая его лицо, словно стараясь навсегда сохранить память о нем. — А что, если мы… просто-напросто любим друг друга? — Ей было нелегко произнести эти слова, но тем не менее она испытала огромное облегчение.
 Бриг на мгновение замер, а петом отодвинулся от нее и с шумом выдохнул воздух.
 — Должно быть, ты слишком долго пробыла в горах, и в твоей бедной голове сместились все понятия. Неужели ты не можешь отличить обыкновенную страсть, физическую тягу друг к Другу от духовной и эмоциональной привязанности? Не советую тебе торопиться с выводами — будет только хуже, если они окажутся неверными.
 Джордана почувствовала, что в горле у нее застыл комок, который мешал говорить. Она-то знала, что с ее стороны никакой ошибки быть не могло!
 — Так, значит, для тебя это всего-навсего физическое влечение? — с горечью произнесла она, когда обрела наконец дар речи.
 Но слова Джорданы утонули в новом поцелуе. Бриг оторвался от ее губ только для того, чтобы раздеть ее и раздеться самому.
 Стоило Джордане прижаться к его обнаженному торсу, как она начала таять, будто сливочное мороженое.
 Руки Брига касались самых потаенных уголков ее тела, жаркие, требовательные губы скользили по шее, по груди, и скоро ей показалось, что сердце колотится где-то у горла. А потом она позабыла обо всем — даже о том, что он сказал в ответ на ее робкое признание в любви. Осталась лишь одна пульсирующая страсть, заполнившая ее целиком…
 Когда все закончилось и они лежали, отдыхая, в объятиях друг друга, Бриг продолжал ее ласкать, но не требовательно, как прежде, а нежно и неторопливо.
 — Твой отец пообещал мне премию в том случае, если я выведу его на барана с рогами в сорок дюймов, — неожиданно произнес он, и Джордане почудилась в его голосе скрытая издевка. — Я не знал, что ты тоже подготовила мне награду — за убитого сегодня архара…
 Джордану пронзила обида. Неужели он истолковал ее слова о любви как своеобразную компенсацию за свои труды?!
 — Я уже жалею, что мне вообще довелось стрелять в это несчастное животное, — с искренним чувством сказала она.
 Бриг повернул к ней голову, но, конечно же, не мог рассмотреть в темноте выражение ее лица.
 — Почему? — В его голосе слышалось удивление — правда, не без примеси цинизма.
 Джордана не знала, как лучше объяснить ему, что в ней переменилось. Впрочем, у нее было подозрение, что он в любом случае не поверил бы ей…
 — Не имеет значения, — буркнула она, отодвинувшись от него подальше. — Вряд ли это что-нибудь изменит.
 Бриг смотрел на ее темный, едва различимый профиль Теперь, когда она лежала, не касаясь его, он ощутил непривычный холод и поежился. Ему очень хотелось, чтобы Джордана снова сказала о своей любви, но он запретил себе даже думать об этом.
 С тех пор как началась «большая охота» Флетчера Смита, звериные инстинкты подсказывали Бригу, что поблизости кроется опасность. И сейчас он прекрасно понимал, что его единственным слабым местом являются чувства, которые он испытывал к Джордане. А раз так — не следует расслабляться и забывать об осторожности.
 Бриг уставился в брезентовый потолок палатки. Сегодня эта женщина подкралась к мирно пасущемуся барану с ловкостью тигрицы, а потом освежевала добычу с мастерством, присущим только бывалым охотникам. Бриг боялся, что следующей жертвой станет он сам…
 Подавив острое желание придвинуться к ней и заснуть, сжимая ее в объятиях, он повернулся к Джордане спиной.

 16

 Когда Бриг на следующее утро проснутся, было еще совсем темно. По крыше палатки колотил надоедливый мелкий дождь. Застегнув «молнию» на джинсах, Бриг потянулся за рубашкой, и взгляд его остановился на копне золотисто-медных волос, разметавшихся по подушке. Господь свидетель, эта женщина была красива У Брига появилось сильное искушение снова раздеться и юркнуть в спальный мешок, но вместо этого он нагнулся и довольно грубо потрепал ее по плечу — Леди Пора вставать!
 Ее ресницы затрепетать Бриг отвернулся, не желая встречаться с нею взглядом, и принялся застегивать пуговицы на рубашке. Он отчетливо представлял себе, что сразу она не встанет, а будет еще несколько минут нежиться в теплом спальнике, и чувствовал, как в нем опять зарождается желание. Поэтому Бриг не слишком торопился с пуговицами — это занятие хоть в какой-то степени отвлекало его.
 Не выдержав, он все-таки повернулся в сторону Джорданы и обнаружил, что она уже расстегнула спальник и выбирается из него наружу, демонстрируя белое теплое белье. Как и Бриг, она не слишком торопилась и потягивалась, словно кошка. Когда под белой фланелью футболки ясно обозначились ее упругие груди, Бриг почувствовал, что сердце его забилось в ускоренном ритме.
 Поспешно отведя взгляд, он застегнул наконец рубашку и заправил ее в джинсы.
 — Если бы ты явилась в таких панталонах на званый вечер в Нью-Йорке, то, пожалуй, это положило бы начало новому направлению в моде, — заметил он ровным голосом.
 — Ты думаешь? — рассмеялась Джордана.
 Окончательно выбравшись из спальника, она поднялась на ноги и, насколько позволяло пространство палатки, принялась дефилировать перед ним в одном белье, принимая позы профессиональных манекенщиц. При этом она еще и ухитрялась голосом телекомментатора вести воображаемую передачу с воображаемого показа мод.
 — Леди и джентльмены, перед вами костюм, наиболее популярный в этом сезоне. Он наверняка понравится всем, интересующимся новейшими веяниями в области моды. Надеюсь, вы обратили внимание, как плотная ткань этого туалета прилегает к телу, создавая при этом…
 Если бы Джордана сейчас устроила перед ним стриптиз, вряд ли бы Бриг распалился больше. Она, конечно же, шутила, но в каждом ее движении сказывалась неосознанная чувственность. Не в состоянии более переносить это зрелище, Бриг заключил Джордану в объятия, прервав поцелуем ее шутливую речь. Резкое движение, которое он при этом совершил, сразу же отозвалось острой болью в поврежденном плече. От неожиданности Бриг вздрогнул и вынужден был ослабить хватку.
 — Бог мой! Твое плечо! Я совсем про него забыла! — Джордана осторожно положила ладонь на больное место, ее продолговатые зеленые глаза потемнели от волнения. — Сильно болит?
 Вновь обретя способность контролировать свои чувства, Бриг поспешил отстраниться.
 — Уже гораздо меньше, — отрывисто бросил он, накидывая кожаную куртку. В глаза Джорданы он старался не смотреть. — А тебе бы я посоветовал поскорее одеться, а то, не дай Бог, простудишься Сегодня с утра опять зарядил дождь, поэтому не забудь надеть теплый свитер.
 Не проронив больше ни слова, Бриг повернулся и вышел из палатки. Воздух был холодным и напитанным влагой, с широких полей ковбойской шляпы Брига постоянно срывались капельки воды. Предстоял мерзкий, холодный и промозглый день.
 Оказавшись у большой палатки, он откинул полог и, нагнувшись, прошел внутрь. Здесь было значительно уютнее — вкусно пахло свежесваренным кофе и тихонько шипели на сковородке ломтики бекона. Бриг понял, что кофе был бы ему сейчас в самый раз.
 Взлохмаченный со сна, Макс мрачно восседал на лавке, поглядывая время от времени в кружку, наполненную кофе, которую безукоризненно исполнявший свои обязанности Джоко уже успел поставить перед ним. Кристофер складывал спальные мешки, а Джоко, вернувшись к плите, переворачивал на сковороде ломтики бекона.
 — А где Тэнди? Все еще возится с лошадьми? — поинтересовался Бриг.
 — Да, — Джоко повернулся к нему. — Флетчер сегодня отправился ему помогать.
 Бриг вздохнул. Ему очень хотелось кофе, но мысль о том, что человек, который нанял его на службу, находится сейчас под дождем и выполняет его работу, не давала покоя. Вдохнув аромат кофе и бекона, он тяжело вздохнул и вышел из палатки. Бриг был очень сердит на себя.
 Расслабиться в женских объятиях и проспать — такого с ним еще не бывало…
 На полпути к загону, где содержались лошади, Бриг повстречал Тэнди.
 — Ага, наконец-то ты проснулся! — ухмыльнулся ковбой, приветствуя своего босса.
 Но Бриг мигом охладил его.
 — Лучше скажи, готовы ли лошади, — нахмурился он. — А где Флетчер? Ты что, оставил его одного?
 Бриг чувствовал, что срывает зло на ни в чем не повинном Тэнди, но уже не мог остановиться.
 — Ничего с ним не сделается. Я шел посмотреть, проснулся ты или нет. У пегой слетела подкова. Вот я и хотел у тебя спросить — седлать Рыжую Морду для Макса или повременить.
 — Вот дьявольщина! — выругался Бриг. — Что же ты раньше не проверил лошадей как следует?
 — Я проверял, — буркнул Тэнди. — Вчера вечером у пегой с подковами все было нормально. Но, когда сегодня утром я вошел в загон, подкова валялась на земле.
 — Да, Тэнди, ты уже не тот. Как ни крути, годы берут свое, и ты уже не замечаешь мелочей, на которые прежде сразу обращал внимание.
 Бриг заметил, как пожилой ковбой вздрогнул, а потом отвернулся от него, обиженно поджал губы. Бриг знал, что Тэнди не любит, когда, ему напоминают о его возрасте, и обругал себя за бестактность. В конце концов, Тэнди не виноват, что у него с утра дурное настроение.
 — Я проверял эту лошадь! Ты же знаешь, я проверяю всех лошадей — и очень тщательно. Вечером с подковами все было нормально, — упрямо гнул свое Тэнди. — Так на какой же лошади поедет Макс?
 — Седлай Рыжую Морду.
 — Ты хочешь, чтобы я предварительно поездил на ней сам? Или считаешь, что для этого я уже слишком стар? — В вопросе Тэнди прозвучал неприкрытый вызов. — Что и говорить, совеем состарился со вчерашнего дня…
 — Ладно, Тэнди, садись на этого одра и выколоти из него дурь, — сказал Бриг и, поколебавшись, добавил:
 — Ты уж извини меня, старина… Я… малость погорячился.
 Не успел выпить кофе, вот и злюсь.
 — Тогда пойди и выпей, а я закончу с лошадьми. Мне твоя помощь не понадобится.
 Ковбой повернулся на каблуках и двинулся к загону.
 Бриг заколебался. С одной стороны, ему и в самом деле хотелось вернуться в палатку и выпить кофе, как ему советовал Тэнди. С другой — Флетчер все еще оставался в загоне и выполнял его, Брига, работу. Поразмыслив; он двинулся вслед за Тэнди.
 — Бриг? — внезапно услышал он голос Джорданы и остановился.
 Она спешила к нему с кружкой дымящегося кофе в руках. Капюшон пончо, которым она закрывала голову, соскользнул на плечи, и теперь ее великолепные волосы сверкали от дождевых капель. Приблизившись, она протянула ему кружку.
 — Джоко мне сказал, что ты даже не попил кофе.
 — Ты совсем промокла…
 Не касаясь кружки с кофе, Бриг протянул руку и натянул ей на голову капюшон. А потом его руки, словно сами собой, потянулись к ее плечам. Бриг обнял Джордану и прижал к груди. Она засмеялась, стараясь не расплескать кофе. Ее мокрые от дождя губы явились для Брига слишком большим искушением; он не смог удержаться и поцеловал их. Джордана с готовностью ответила на поцелуй, а потом потерлась щекой о его небритый подбородок.
 — А ведь ты забыл побриться, — прошептала она. — Хочешь, я тебя побрею?
 Чего только он от нее не хотел? Тысячу самых разных вещей. Желание его было сильнее воли, разума, каких-то дел. Его руки снова легли ей на плечи и… отодвинули ее чуть в сторону.
 — Справлюсь сам, — строго произнес Бриг, и по его тону она догадалась, что он имел в виду не только бритье.
 — Выпей кофе! — Джордана опять протянула ему кружку, о которой они оба забыли. — Пей скорей: дождь холодный и успел, наверное, основательно его разбавить и остудить, — она улыбнулась краешками губ.
 Бриг послушно взял кружку, довольный, что можно чем-то занять руки. Кофе действительно остыл, но был достаточно крепким — как он любил.
 — Хорошо, что ты догадалась. Кофе мне был сегодня очень нужен — по многим причинам.
 — Куда ты направляешься?
 — В загон для лошадей.
 Бриг знал, что ему пора идти, но ее свежее, порозовевшее от холода лицо приковало его к месту.
 — Может быть, сначала поешь? Завтрак уже почти готов.
 — Да знаю я…
 Внезапно их внимание привлек топот лошадиных копыт. Тэнди сидел верхом на Рыжей Морде и колотил ее каблуками по бокам, стараясь призвать к порядку: прежде чем доверить лошадь новичку, ее требовалось приструнить. Через пару минут Рыжая Морда снова сделалась вполне спокойной и разумной лошадью.
 — Ты сегодня опять на нем поедешь? — удивленно спросила Джордана.
 — Нет. Сегодня Макс вытянул несчастливый билет — его пегая лошадка лишилась подковы.
 — Бедняга Макс! — вздохнула Джордана, но особенного сожаления в ее голосе не было.
 — Ты его, кажется, не слишком-то любишь. А ведь он друг твоего отца.
 — Между прочим, он еще и твой кузен, — напомнила ему девушка.
 — Да. К сожалению…
 — Если ты тоже не любишь Макса, то зачем ты, спрашивается, его спасал, рискуя собственной жизнью? Разве тебе не было бы легче, если бы Макса вообще не существовало?
 Как только эти слова были произнесены, Джордана тут же пожалела о сказанном. «Ранним утром, — решила она, — голова работает не лучшим образом…»
 Брига же ее вопрос озадачил. Его глаза хищно сузились, и весь он как-то подобрался. Интересно, что она вообще знает об их с Максом отношениях? И где раздобыла информацию? Уж конечно, сведениями снабдил ее не Макс. Кто же в таком случае?
 Внезапно он вспомнил, как ночью она говорила ему о любви. Правда, он тогда не слишком-то ей поверил… Вот и сейчас тот же самый звериный инстинкт снова нашептывал ему в уши: «Бриг, будь осторожнее!»
 — А почему ты думаешь, что моя жизнь каким-то образом связана с жизнью Макса? Или как-то от него зависит? — В вопросе Брига ясно прозвучал вызов.
 — Ничего я такого не думаю, — поспешно ответила Джордана. — Я просто пошутила — и, кажется, не слишком удачно. Забудь об этом, Бриг.
 — Тогда бы мне пришлось слишком о многом забыть, — он пристально смотрел ей в глаза, и во взгляде этом не было тепла. — О том, к примеру, как ты чувственна и сексуальна, когда снимаешь с себя маску самоуверенной светской женщины. О том, как ты стонешь в моих объятиях. Если бы ты знала, каково это — чувствовать в руках упругость твоих грудей и ощущать тебя под собой! Ты очень хороша, когда лежишь на спине, Джордана. — Бриг заметил, как на щеках Джорданы вспыхнул яркий румянец. Он сделал паузу, чтобы следующей фразой окончательно ее добить и посмотреть, какова будет реакция:
 — Но ведь и тебе тоже нравится ощущать на себе тяжесть мужчины!
 Джордана только теперь поняла, что он над ней издевается. Бриг спокойно следил, как она поднимает руку и размахивается, но не сделал ничего, чтобы остановить ее или уклониться от удара. Потом его щеку обожгло, но Бригу, как ни странно, это было приятно. Ее реакция оказалась примерно такой, как он и ожидал. Только для полного удовлетворения ему этого было мало.
 — Ты подонок, Бриг Маккорд! — прошипела Джордана, полыхнув глазами. — В этой жизни есть еще кое-что, кроме секса!
 — Но секс — это все, что нас связывает. И, кстати, в обыкновенной животной чувственности нет ничего дурного. Ты ведь не станешь отрицать, что близость как таковая доставляет тебе удовольствие?
 Бриг продолжал всматриваться в ее лицо. Ему требовались доказательства, только он сам не мог понять — « чего…
 — Ты в этом так уверен? — Джордана сжала зубы, чтобы не дать пролиться слезам.
 — Если нет, то, значит, ты чертовски хорошая актриса. Впрочем, я всегда подозревал, что так оно и есть!
 Бригу страшно хотелось, чтобы она стала это отрицать.
 Да что там — «хотелось»… Было просто необходимо!
 — Что ж, не стану скрывать — я такая! — внезапно с горькой улыбкой сказала Джордана. — Самое смешное — я так долго играла роль возлюбленной, что даже сама в это поверила…
 — Не правда! — Ее неожиданное согласие вызвало взрыв негодования в его душе. — Ты вовсе не играла! Такие чувства имитировать нельзя!
 — Думаешь, нельзя? — Джордана покачала толовой, отвернулась от него и пошла прочь.
 Гнев овладел им.
 — Ты не можешь так просто от меня уйти! — воскликнул Бриг и схватил ее за руку.
 Его гордости был нанесен сокрушительный удар: от него еще никто никогда не уходил.
 — Убери руки, Бриг, — сказала Джордана ледяным тоном и окинула его презрительным взглядом. — Мне больше не нужно притворяться, что твои прикосновения мне приятны. Спектакль окончен.
 — Мне лучше знать, окончен он или нет! Запомни это, детка, — с угрозой в голосе произнес Бриг, но руку ее тем не менее отпустил.
 Джордана чувствовала, что еще немного — и она задохнется от слез. В этот момент она ненавидела Брига ничуть не меньше, чем любила, и удивлялась, почему раньше ее не оскорбляло, что он испытывает по отношению к ней прежде всего физическое влечение. Очевидно, она льстила себя надеждой, что со временем все переменится и она заставит его себя полюбить… Но он, Бриг, низвел их отношения до такого примитивного уровня, что все, казавшееся ей раньше прекрасным, в одно мгновение продемонстрировало свою отвратительную сущность.
 Ну зачем она ему лгала и говорила, что с ее стороны все это было только притворством? А затем, чтобы «не потерять лицо», чтобы сохранить хотя бы каплю уважения к себе самой Ну, ничего. Теперь, если он захочет коснуться ее снова, она заставит его ползать на брюхе и молить о прощении!
 Стараясь не попадаться никому на глаза, она прошла к своей палатке. Там она отсоединила спальник Брига от своего, собрала все его вещи и сложила их в стопку. Когда с этим было покончено, Джордана почувствовала, что самообладание в значительной степени к ней вернулось, и решила, что можно пойти позавтракать.
 Когда Джордана повернулась к нему спиной, Бриг испытал раскаяние. Он смотрел ей вслед, и она с каждой секундой все больше и больше напоминала ему несправедливо обиженного ребенка, которого родители оставили без ужина и отослали спать на голодный желудок. А потом снова накатила злость — но уже на самого себя. С чего бы это, спрашивается? Ведь он, черт побери, все-таки оказался прав!
 Глотнув кофе, который показался ему холодным и горьким, Бриг с отвращением сплюнул и выплеснул содержимое кружки на землю.
 — Чего это ты поливаешь землю приготовленным Джоко кофе? — осведомился Тэнди, нахмурив брови.
 Бриг вздрогнул от неожиданности: он не заметил, как тот к нему подошел.
 — Это уже не кофе, а бурда, он совсем остыл. — Бриг бросил взгляд в сторону загона. — Лошади готовы?
 — Угу. А мой желудок готов к завтраку.
 — А где Флетчер? Я думал, он с тобой…
 — Сейчас придет Он тоже садился на Рыжую Морду и проверял, как она ходит под седлом.
 Тэнди оглянулся через плечо, и сразу же вслед за этим из скрывавших загон зарослей появился Флетчер Смит.
 Бригу показалось, что глаза старого охотника, на секунду остановившись на нем, грозно блеснули. Но уже в следующую секунду он решил, что ошибся, поскольку Флетчер подошел к нему и сердечно его приветствовал:
 — Здравствуйте, Бриг. Как ваше плечо?
 — Гораздо лучше.
 — Отлично. А где Джордана? По-моему, она была с вами. — Флетчер с любопытством огляделся.
 — Завтрак уже готов. Наверное, она пошла в большую палатку.
 — Ну что ж, думаю, нам всем было бы неплохо последовать ее примеру.
 Флетчер, судя по всему, находился в ровном и вполне доброжелательном расположении духа. Когда Бриг повернулся и пошел к палатке, он последовал за ним, не отставая ни на шаг — Мне кажется, нам следует отправиться по вчерашнему маршруту. А вы как думаете?
 — Охота на горных баранов менее всего сейчас занимала помыслы Брига. Но делать было нечего — приходилось выполнять работу, за которую ему платили, вне зависимости от того, хотелось ему заниматься этим или нет. В ответ на вопрос Флетчера он утвердительно кивнул.
 — Не исключено, что и нам сегодня повезет — как вчера Джордане — Очень на это рассчитываю!
 Флетчер остановился у палатки и поднял полог, пропуская Брига вперед.
 Джордана сидела за столом, но даже не подняла глаз, когда они вошли Лицо ее, казалось, было высечено из холодного мрамора. За все время, что они завтракали, она не сказала Бригу ни слова. Только один раз ему удалось поймать ее взгляд, но ничего, кроме арктического холода, он в нем не обнаружил Зато Бриг заметил, что она едва дотронулась до пищи, хотя обыкновенно уплетала за обе щеки Нет, она не была спокойной и равнодушной, хотя и всячески старалась это показать. Бриг почувствовал некоторое облегчение.
 Наконец с завтраком было покончено, охотники вышли из палатки и двинулись под моросящим дождем к лошадям Когда Макс забрался в седло, Рыжая Морда — крупная гнедая кобыла — заплясала под ним и замотала головой, нервно прядя ушами.
 — Может быть, лучше мне на нем поехать? — предложил Флетчер. — По-моему, вам с ним не справиться, Макс — Не беспокойтесь, я прекрасно справлюсь, — нахмурился Макс, с силой натягивая поводья — Я ее основательно приструнил, — сообщил Тэнди.
 — Может быть, ты хочешь поехать на Сером? Давай поменяемся, — предложил Бриг.
 — Я же сказал, что справлюсь с ней — запротестовал Макс.
 — Ладно. В таком случае поехали-. Мы и так задержались.
 Бриг вскочил на своего Серого и погнал его по знакомому пути. Они ездили по этой дороге уже несколько дней, но на этот раз всадники в кавалькаде расположились по-иному. За Бригом вместо Джорданы ехал Флетчер, Джордана следовала за Китом, а в арьергарде скакал Макс.
 Бригу было неприятно сознавать, что за его спиной.
 Джорданы больше нет, что она не подъедет к нему и не станет скакать бок о бок, когда представится такой случай.
 Но еще больше Брига раздражало то, что подобная малость способна вывести его из себя…
 Когда они добрались до крутого подъема, Бриг повернулся в седле и сказал:
 — Поскольку все утро шел дождь, тропу основательно размыло. Предоставьте лошадям полную свободу — они сами знают, куда поставить ногу.
 При этом он не удержался и взглянул на Джордану, но она смотрела в другую сторону и никак не отреагировала на его распоряжение. Поджав губы, Бриг опять повернулся лицом к подъему и, отпустив поводья, пришпорил Серого.
 Воздух сразу же наполнился стуком копыт, а также. хлюпаньем грязи, когда нога лошади соскальзывала в жидкий грунт. Неожиданно за спиной послышалось негромкое ржание, фырканье, звяканье уздечки, и Бриг понял, что какая-то лошадь не желает двигаться вверх по склону.
 Бригу не хотелось останавливать Серого, поскольку лошадям не так-то просто было подниматься по размытому дождем склону Тем не менее, повинуясь чувству долга, он натянул поводья и бросил через плечо взгляд на кавалькаду.
 Гнедая кобыла Макса, встав на дыбы, мотала головой! и взбрыкивала, давая понять, что следовать по тропе не собирается. Разъяренный Макс изо всех сил натягивал поводья и колотил ее каблуками сапог, норовя ударить побольнее — Чтоб тебя черти взяли, проклятая тварь! — орал он при этом.
 Выругавшись про себя последними словами, Бриг съехал с тропы.
 — Поезжайте впереди, Флетчер, — скомандовал он.
 Прежде чем спуститься по склону вниз и помочь Максу, следовало пропустить всех остальных всадников. В тот момент, когда мимо Брига проезжал Кристофер, гнедая кобыла Макса прыгнула вперед, зло ощерилась и вскинула задом.
 — Проезжай скорей, не загораживай мне дорогу! — сквозь зубы прошипел Бриг Джордане, едва сдерживая заплясавшего под ним Серого. Она одарила его холодным взглядом, но тем не менее повиновалась и погнала лошадь в гору.
 Лошадь под Максом продолжал беситься, и было ясно, что всадник не может с ним справиться. Уцепившись обеими руками за луку седла, чтобы не свалиться, он послал Бригу отчаянный взгляд, взывающий о помощи. В очередной раз совершив лихой прыжок, чтобы избавиться от седока, лошадь поскользнулась на крутом мокром склоне и упала на колени.
 Теперь уже испугалась она. Она сделала отчаянную попытку подняться, наступила копытами на мокрый грунт, тонким слоем покрывавший в этом месте скалы, и стала вместе с ним сползать вниз по склону, увлекая за собой Макса. Бриг с ужасом осознал, что не имеет возможности догнать его, если бы Серый ступил на этот склон, он заскользил бы, как на салазках, и последовал за Рыжей Мордой.
 Между тем гнедая кобыла и охваченный паникой всадник медленно, но верно приближались к обрыву глубиной в сотню ярдов, усеянному острыми камнями. Продолжая скользить вниз, лошадь попыталась опереться ногами об обломок скалы, споткнулась и повалилась назад, перекувырнувшись через спину. Макс сделал отчаянную попытку спастись и выпрыгнул из седла в момент падения кобылы.
 Но спастись ему не удалось: он оказался все на том же скользком склоне и кубарем покатился вниз. За ним, все ускоряя движение, катилась лошадь, издававшая пронзительное ржание и в беспорядке колотившая копытами.
 Это уже само по себе было чрезвычайно опасно: один удар копыта был в состоянии убить или покалечить Макса.
 Хуже всего было то, что копыта лошади сдвинули с места обломок скалы, который весьма непрочно держался на поверхности склона. Огромный камень сорвался вниз и тоже покатился по склону, увлекая за собой другие камни, попадавшиеся на пути. Начался настоящий оползень, обвал ширился, набирал силу и нес несчастное животное и извивающегося в нескольких шагах от него Макса прямо к краю обрыва.
 У Брига к седлу был приторочен аркан, и он мог надеяться сейчас только на него. Прицелившись, Бриг метнул широкую петлю, но Макс двигался с такой скоростью, что петля скользнула по нему, не зацепив.
 За двадцать футов от края обрыва лошади удалось изловчиться и подняться на ноги. Повинуясь инстинкту, животное в отчаянном прыжке оттолкнулось копытами, и при этом кобыла снова сдвинула с места несколько камней. Обвал еще больше усилился и накрыл своим крылом несчастного Макса, вовлекая его в поток камней, неумолимо двигающийся к краю пропасти.
 У Брига не было ни малейшего шанса остановить это роковое падение. Он туже натянул поводья и замер, превратившись в скорбное изваяние…
 Джордана остановила свою лошадь рядом с лошадью отца и теперь, замирая от ужаса, смотрела на разворачивающуюся внизу трагедию. Сцена выглядела абсолютно нереальной. Ей все время хотелось ущипнуть себя в надежде, что все вдруг переменится и Бригу удастся добраться до скользившего к краю пропасти Макса.
 — Господи, только не это! — прошептала она, когда поняла, что такой возможности у Брига нет.
 Когда Макс оказался у края пропасти, Джордана закрыла ладонями глаза. И сразу же ей, — в уши ударил отчаянный вопль, который, казалось, продолжался целую вечность и эхом отдавался среди гранитных стен гор.
 Вопль внезапно стих, словно его обрезало В тот момент, когда наступила тишина, у Джорданы все поплыло перед глазами и она с трудом удержалась в седле Вскоре послышались голоса, но они скользили мимо сознания Джорданы, не имея никакого смысла, пока не прозвучала резкая команда, вернувшая ее к действительности:
 — Поворачивай лошадь, Джордана Надо спускаться вниз.
 Флетчер таким образом давал понять дочери, что она загораживает дорогу.
 Джордана послушно развернула свою гнедую лошадку и двинулась по тропе вниз — к тому месту, где развернулась трагедия. Тем временем Бриг уже соскочил со своего Серого и направлялся к краю обрыва, откуда сорвался Макс.
 Рыжая Морда, счастливым образом избегшая падения, стояла в сторонке и содрогалась всем телом. Ноги у нее были изрезаны в кровь камнями и острыми обломками скал.
 Повинуясь внутреннему импульсу, Джордана соскочила с лошади и на нетвердых ногах двинулась к Бригу.
 За ней последовали отец и Кристофер Бриг стоял у края обрыва и смотрел вниз По его лицу невозможно было понять, о чем он думает Когда они подошли, Бриг даже не повернул к ним головы.
 — Бедняга… Несчастный упрямец Я ведь предупреждал, что горы его убьют, — пробормотал он с отсутствующим видом.
 — Стало быть, он умер, — произнес Флетчер бесцветным голосом.
 Джордана заставила себя подойти к краю обрыва и взглянуть вниз. Там, на глубине не менее сотни футов, на дне пропасти, в неестественной позе лежал человек, . Его очертания напоминали отброшенную за ненадобностью тряпичную куклу.
 Едва сдержав тошноту, Джордана отошла от края, и в этот момент ей на плечо опустилась рука брата. Джордане хотелось зарыдать, чтобы облегчить слезами боль в груди, но даже этого она не могла сделать — настолько силен был шок.
 — Нужно спуститься вниз за телом, — заметил Бриг.
 — Я пойду с вами, — негромко предложил Флетчер. — А ты, Кит, отведи Джордану в лагерь и предупреди остальных о том, что случилось.
 Кристофер ничего не ответил и молча повел сестру к поджидавшим их лошадям Он поддерживал ее под руку и вел себя так, словно рядом с ним шла старая и немощная женщина. Впрочем, Джордана и в самом деле сейчас чувствовала себя такой.
 — Я должна была хоть что-нибудь предпринять, — шептала она едва слышно, охваченная чувством вины. — Я была к нему ближе всех! Когда у него только начались неприятности с лошадью, мне следовало подхватить ее под уздцы и потащить за собой…
 — Оставь ты эти мысли, — негромко произнес ее брат, а потом, поколебавшись, добавил:
 — У меня такое ощущение, что в данном случае винить некого…
 — Помоги нам, Господи! — вырвался из ее уст тихий, словно шелест травы, призыв к Создателю.
 — Я приведу лошадь. — Флетчер сделал шаг по направлению к крохотному островку твердой почвы, где стояла несчастная лошадь Макса.
 — Оставайтесь здесь, — скомандовал Бриг. — Я сделаю это сам.
 Он двинулся к Рыжей Морде, с осторожностью пробираясь среди нагромождения камней, способных в любую минуту возобновить движение вниз, образовав новый оползень, при малейшей его ошибке. Он ощущал ледяное спокойствие, все его мысли были направлены сейчас к одной-единственной цели — не сдвинуть при ходьбе хотя бы самый маленький камушек.
 Когда Бриг добрался до Рыжей Морды и ухватился за поводья, лошадь забила копытом и заржала, всем своим видом давая понять, что не имеет ни малейшего желания покидать этот крохотный пятачок безопасности. От страха животное закатывало глаза, демонстрируя яркие, как горный снег, белки.
 Бриг не торопил события и старался успокоить лошадь, поглаживая ее по трепещущей шее Лишь убедившись, что животное больше не дрожит и не поддастся внезапной панике, Бриг принялся изучать повреждения, которые нанесло животному падение со склона. Во многих местах на теле виднелись кровоточащие царапины, а на ногах лоскутами свисала содранная кожа, но, судя по всему, серьезных травм и переломов не имелось.
 Подхватив кобылу под уздцы, Бриг осторожно повел ее через опасный участок. Поначалу лошадь противилась, пыталась дергать головой, но железная рука Брига тащила ее за собой, заставляя продолжать путь При этом он не уставал говорить с лошадью, всячески ее успокаивая и называя ласковыми прозвищами. И животное постепенно начало слушаться Брига и подчиняться его негромким командам.
 — Вы собираетесь отвести лошадь , в лагерь? — осведомился Флетчер, когда Бриг вывел наконец Рыжую Морду на безопасное место.
 — Нет. Мы привяжем ее где-нибудь здесь, у тропы, и заберем на обратном пути, когда вынесем тело Макса.
 Не оглядываясь, Бриг отправился к тому месту, где оставил Серого, ведя под уздцы Рыжую Морду. Флетчер шел следом за ними Привязав лошадь к дереву, Бриг вскочил на своего коня. Флетчер же замешкался, словно раздумывая о чем-то.
 — Так вы едете со мной? — резко спросил Бриг, повернувшись к спутнику; его лицо казалось бесстрастным, словно вырубленным из камня. — Вам что, не приходилось прежде видеть мертвого человека? Уверяю вас: мертвые люди не слишком отличаются от мертвых зверей — от диких баранов, к примеру, или от оленей. Разница лишь в восприятии — в данном случае вы знаете, что это тело принадлежало человеческому существу.
 Флетчер бросил на него злобный взгляд.
 — Разумеется, я поеду с вами. — Он вскочил на коня и поскакал следом за Бригом.
 На полпути к месту, где Бриг собирался предпринять спуск в расселину, чтобы достать тело Макса, им повстречался Тэнди.
 — Я решил, что вам понадобится помощь, — просто сказал он.
 Бриг коротко кивнул, и Тэнди пристроился к их маленькой кавалькаде. Ковбою ничего не надо было объяснять: судя по выражению его лица, Джордана с Китом все ему рассказали.
 Бриг заметил, что Тэнди приторочил к своему седлу рулон брезента — походный саван для Макса Сэнгера, но ничего не сказал.
 Джордана сидела за столом и смотрела прямо перед собой пустыми помертвевшими глазами Кристофер устроился напротив, положив локти на столешницу, и потирал ладонью лоб. Джоко поставил перед ними по жестяной кружке с крепким, сильно подслащенным кофе.
 — Это произошло так быстро, Джоко! И в то же время бесконечно тянулось, как при замедленной съемке… — бормотала Джордана с отсутствующим видом.
 — Выпейте кофе, — заботливо, но твердо предложил ей Джоко. — Это вам поможет.
 Разглядывая содержимое своей кружки, Джордана вспоминала слова Брига, которые не давали ей покоя. Его комментарий по поводу смерти Макса прокручивался в ее сознании снова и снова. Она подняла глаза на Джоко.
 Сейчас они напоминали штормовое море — были такими же сине-зелеными с темно-серым оттенком.
 — Бриг сказал, будто предупреждал Макса, что горы его убьют. Как вы думаете, что он имел при этом в виду?
 — Скорее всего просто так сболтнул — для красного словца, — ответил Джоко после минутного колебания. — Иногда люди перед лицом смерти болтают что ни попадя.
 Говорят какие-то случайные слова, потому что все равно не могут выразить то, что чувствуют. — Джоко кивком головы указал на ее кружку. — Пейте кофе, мисс.
 Джордана послушно поднесла к губам кружку. Горячая сладкая жидкость обожгла желудок и немного взбодрила. Потом она посмотрела на Кита. Тот выглядел озабоченным, но, заметив устремленный на него взгляд сестры, подтянулся и одарил ее улыбкой, в которой сквозили понимание и сочувствие. И обещание того, что все — так или иначе — образуется.

 17

 Когда трое мужчин вернулись, над лагерем висела завеса мелкого унылого дождя. Бриг вел своего коня в поводу. Через седло Серого был перекинут продолговатой формы сверток, крепко привязанный к нему веревкой.
 Негромкий стук копыт медленно перебиравших ногами лошадей напоминал аккорды похоронного марша. Джордана, Кит и Джоко вышли из палатки и в молчании встретили печальный кортеж.
 Пока Тэнди и Флетчер слезали с коней, Бриг принялся распутывать веревки. Джоко подошел к нему, чтобы помочь. Общими усилиями они стащили тело с коня и положили его на землю около большой палатки Когда Бриг выпрямился и повернулся лицом к своим спутникам, его промокшее пончо влажно блеснуло. С толстой шерсти стекали струйки дождя.
 — Сворачиваем лагерь. Как только все будет собрано и погружено на лошадей, мы уезжаем. Поскольку нет никакой возможности связаться с властями и сообщить им о несчастном случае, тело Макса придется запаковать и взять с собой.
 Никто ему не возразил.
 — Я уже начал потихоньку собираться, — сказал Джоко.
 Бриг кивнул и направился к своему жеребцу.
 — Пойдем подготовим лошадей к дороге, Тэнди, — сказал он и сжал в кулак поводья.
 — Но ведь вы не оставите Макса лежать здесь… под дождем, — запротестовала Джордана.
 Бриг окинул ее холодным взглядом.
 — Он сейчас находится там, где ни дождя, — ни холода вообще не существует.
 Нащупав ногой стремя, Бриг легко взлетел в седло и направил Серого к загону, ведя в поводу лошадь Флетчера. За ним последовал Тэнди, прихватив с собой несчастную кобылу, которая все еще не пришла в себя после падения со склона.
 В загоне уже стояли лошади Джорданы и Кристофера Они по-прежнему были оседланы, и на их спины положили попоны, чтобы защитить животных от дождя Точно так же Бриг и Тэнди поступили со всеми остальными лошадьми за исключением пострадавшей при падении.
 — Надо промыть ей раны и присыпать их антисептиком. Сходи и возьми лекарство у Джоко, — сказал Бриг.
 Седло было безнадежно испорчено, Бриг отстегнул его и снял со спины Рыжей Морды. — Подпругу и стремена можно оставить, но все остальное придется выбросить.
 Сняв со спины кобылы попону, Бриг обнаружил на коже животного глубокие порезы. Нахмурившись, он сказал:
 — Ну-ка, взгляни на это, Тэнди!
 — Должно быть, поранилась при падении, — пожал плечами ковбой. — Пойду принесу антисептик.
 Бриг хотел было что-то добавить, но решил отложить обсуждение проблемы на потом. Рана на спине животного не давала ему покоя. Обследовав ее еще раз, он обратил внимание, что она находилась как раз под потником, и это показалось ему подозрительным. Чтобы нанести ранение такой глубины, требовался очень длинный и острый обломок скалы: ведь именно это место на спине находилось под защитой потника. А все камни на склоне, насколько он помнил, были круглыми, обточенными ветрами.
 Бриг нагнулся, поднял с земли потник и внимательно осмотрел его с изнанки. В углу, примерно в том месте, которое соответствовало расположению на спине раны, он обнаружил ветку растения с шипами, прицепившуюся к толстой материи. Шипы были длинными, прочными и чрезвычайно острыми.
 Бриг повертел находку в пальцах, пока еще не понимая, что так тревожит его На том злополучном склоне никаких колючих кустарников и в помине не было! Он мысленно проследил путь кавалькады от лагеря до склона. По дороге подобных растений тоже не встречалось. Откуда же, черт побери, тогда взялась эта ветка? Внезапно Бриг вспомнил они проезжали мимо зарослей таких растений два или три дня назад. Но колючка не могла все это время находиться в попоне: ее наверняка обнаружил бы Тэнди, когда объезжал Рыжую Морду…
 Бриг инстинктивно сжал пальцы в кулак, и острые шипы, проткнув кожу перчаток, впились ему в ладонь.
 Колючку кто-то подложил! Но зачем? Чья-то злая шутка?
 Кому-то было приятно посмотреть на то, как Макс низвергнется с лошади? Ведь ясно, что стоило колючкам впиться в кожу кобылы, как она тут же начала бы брыкаться и выгибать спину Что, собственно, и сделала…
 Бриг снова исследовал расположение раны и место, где в попоне находилась колючка. Поначалу она, судя по всему, беспокоила лошадь не слишком Бриг вспомнил, как вела себя Рыжая Морда, когда Макс взгромоздился на нее в первый раз. Колючки должны были глубоко войти в кожу только в том случае, если всадник перенес бы вес своего тела на заднюю луку седла. А такая ситуация возникала только при движении лошади в гору — особенно если подъем был крутым.
 Итак, кто-то убил Макса — намеренно или случайно.
 Но в лагере не имелось людей, обладавших склонностью к такого рода шуткам. Следовательно, речь шла о заранее спланированной попытке убийства! Но зачем?! Бриг в недоумении покачал головой.
 Последним, кто имел доступ к лошади, прежде чем на нее сел Макс, был Флетчер. Он садился на Рыжую Морду после того, как Тэнди объезжал ее утром. Это означало, что именно Флетчер имел возможность подложить под попону колючку. Кроме того, Флетчер настаивал на привычном маршруте — он знал, что в начале пути им предстоит крутой подъем.
 Внезапно Бриг вспомнил еще один случай, когда Макс едва не погиб по вине Флетчера Флетчер тогда предложил его кузену пойти с ними, хотя прекрасно знал, что тот не способен карабкаться по скалам. Макс наверняка сорвался бы в пропасть, если бы его не спас Бриг.
 Неожиданно ему пришло на ум происшествие с гремучей змеей — тогда Флетчер сделал вид, что ее не заметил…
 Но почему? Бриг терялся в догадках. С какой стати Флетчеру убивать Макса? Макс не в силах был навредить такому могущественному человеку, как Флетчер Бриг не видел во всем этом ни малейшего смысла. Но если не Флетчер — то кто тогда?
 Оставалась еще Джордана. Какая роль в этой игре была отведена ей? Флетчер в свое время приказал ей быть с ним поласковей Зачем ему это было нужно?
 Грудь Брига пронзила боль. Неужели Джордана тоже связана со всем этим — со смертью Макса? Может быть, она исполняла роль своего рода подсадной утки и должна была отвлекать его внимание? Сегодня утром, к примеру, она занимала его разговорами и даже принесла кофе — а в это время Флетчер находился в загоне и помогал Тэнди седлать коней… Как это она сказала утром? «Зачем ты его спас? Разве тебе не жилось бы лучше, если бы Макса вообще не существовало?»
 Бриг вспомнил, как Тэнди доложил ему о потерянной подкове, которая еще вечером была на месте. В свете нынешних обстоятельств это тоже обретало весьма и весьма подозрительный вид…
 Ясно одно: смерть Макса была подстроена. Убийство под видом несчастного случая Но как это доказать? Да никак! Доказательств у него не было. В загон имел доступ Тэнди, но его можно сразу исключить. А кто еще? Да он сам!
 Внезапно Брига пронзила новая мысль и заставила его содрогнуться. Господь свидетель, из всех членов экспедиции у него, Брига, имелся наиболее весомый мотив убить Макса Интересно, это гоже входило в планы убийцы? Бриг не раз задавался вопросом, почему Флетчер Смит выбрал в проводники именно ей?. Объяснения Флетчера казались вполне логичными, но он так и не смог убедить Брига до конца. А Бригу в тот момент были слишком нужны деньги, поэтому лишних вопросов он не задавал.
 Очень может быть, что Флетчер на этом и основывался.
 Итак, все было продумано с самого начала. А он, Бриг, должен был служить козлом отпущения, ему была отведена роль мальчика для битья. Если бы полиция истолковала этот инцидент как убийство, к ответственности бы привлекли именно его у него имелся мотив, возможность совершить убийство — и средства для этого. А кто свидетели? Флетчер, его сын и его дочь — совершенно невинные, казалось бы, незаинтересованные в преступлении люди.
 Бриг понял одно: стоит ему заявить в полицию — и его тут же привлекут к ответственности. Он сам сунет голову в петлю А это значит, что ему необходимо найти хоть что-нибудь против Флетчера. Самое лучшее — мотив…
 Внезапно Брига охватила ярость. Он никогда особенно не любил и не уважал Макса и не собирался притворяться, что испытывает такую уж великую скорбь от того, что его кузен погиб. Но убить человека просто потому, что ему не нравилась его физиономия, Бригу бы и в голову не пришло Флетчеру за убийство придется ответить!
 — Вот! Принес антисептик. Взял у Джоко, — произнес запыхавшийся Тэнди, появляясь из-за сетки дождя. — А еще я принес пластырь и теплой воды, чтобы промыть раны.
 — Принес — ну и займись этим, — бросил Бриг, пряча в карман колючку.
 Тэнди присел на корточки возле лошади и принялся старательно промывать кровоточащие царапины. Бриг же прошел к вьючным лошадям и старательно вытер им влажные спины Потом он принялся надевать на них попоны и затягивать ремни.
 — У нас не хватает двух лошадей, — заметил Тэнди. — Что будем делать?
 — Придется распределить груз Среди всадников.
 Каждый повезет свое снаряжение и все то, что не смогут взять на себя вьючные лошади. Как ты понимаешь, выбора у нас нет.
 — А что делать с Рыжей Мордой? Вряд ли она в состоянии выдержать дальний путь.
 Лошадь тем временем дернулась и попыталась сорваться с коновязи, поскольку мыльная вода начала пощипывать раны.
 — Придется ее отпустить. Кстати, обдери подковы и с пегой лошадки тоже. Пусть бегут за нами, пока хватит сил. Со временем они сами доберутся до ранчо. — Судьба этих двух лошадей в данный момент беспокоила Брига менее всего. — Послушай, ты не заметил поблизости колючих кустарников?
 Тэнди нахмурился — Это что еще за колючие кустарники?
 — Ну, такие кусты с колючками… Черт их знает, как они называются! На них еще иногда ягоды растут, — повторил Бриг, сохраняя полное самообладание, столь необходимое в этой ситуации. — Видел поблизости что-нибудь похожее?
 — Знаю, о чем ты говоришь, но что-то не припомню, видел ли. Впрочем, я специально не смотрел. На что тебе это?
 — Да так, не столь уж и важно, — пожал плечами Бриг. — Скажи лучше, ранения от их колючек опасные?
 — Да нет, но очень болезненные.
 Рыжая Морда внезапно взбрыкнула и попыталась укусить Тэнди.
 — А ну стоять! — гаркнул тот и стукнул кобылу кулаком. — Я ведь стараюсь тебе помочь, ты, старая пожива для ворон! Ты заслужила эти мучения за то, что взбрыкнула на тропинке, сорвалась и убила человека!
 Лошадь фыркнула и застыла как вкопанная, казалось, она осознала свою вину и теперь мучается раскаянием.
 — Как думаешь, власти захотят осмотреть Рыжую Морду. Как-никак, она сбросила Макса… — поинтересовался Тэнди.
 — Не знаю. Но мы в любом случае не «можем взять ее с собой: она слишком замедлит наше передвижение. — Бриг закрепил подпругу на вьючной лошади — Так что, если она им понадобится, пусть сами ее разыскивают.
 — Наверное, ты прав. — Тэнди тяжело вздохнул. — Черт, ну и денек сегодня выдался!
 Бриг подошел к своему Серому, снял попону, которая прикрывала его от дождя, и вскочил в седло. Его неотступно преследовала одна мысль, которая настоятельно требовала разрешения.
 Тэнди поднял голову и удивленно взглянул на него.
 — Ты куда это собрался?
 — Нужно проверить одну вещь. Я долго не задержусь.
 Бриг незаметно выехал за пределы лагеря — земля здесь была усыпана сосновыми иголками, и лошадиные копыта при ударе о грунт почти не производили шума Кроме того, он предпринял обходной маневр и, прежде чем выехать на знакомую тропинку, дал основательный крюк вправо, чтобы его не было видно из большой палатки.
 Надоедливый мелкий дождь продолжал поливать землю, пока Бриг медленно ехал по тропинке, обшаривая взглядом окрестности в поисках пресловутого колючего кустарника. Признаться, растительности здесь вообще было мало: несколько карликовых деревьев, пожухлая трава, мох — вот и все.
 В том месте у подножия склона, где начинался подъем и лошадь Макса впервые взбрыкнула, Бриг слез с Серого и уже пешком поднялся вверх по склону, тщательно осматривая перед собой землю. Возвращаясь назад, он наткнулся на кожаный бумажник, наполовину засыпанный галькой. Бриг поднял его, очистил от грязи и сунул в карман — противоположный тому, где хранилась колючка.
 Тщательное исследование территории привело Брига к выводу, что он оказался прав. Никаких колючих кустарников вокруг не было и в помине Бриг вернулся к Серому и ласково потрепал его по морде, потом вскочил в седло и медленно двинулся в сторону лагеря, сохраняя на лице мрачное выражение Бриг надеялся вернуться в лагерь незамеченным, но у самого начала тропы увидел фигуру человека, закутанного в желтую пластиковую накидку. Это был Флетчер Смит. Бригу ничего не, оставалось, как ехать прямехонько на него.
 Флетчер смотрел на Брига спокойно, и его черты выражали лишь сдержанный интерес по поводу появления проводника.
 — Где вы были? — негромко спросил он.
 — Я ездил назад к склону, — ответил Бриг.
 — Зачем?
 Бриг сунул руку в карман и извлек оттуда бумажник.
 — Вспомнил, что у Макса, когда мы его нашли, не оказалось при себе никаких бумаг и документов. Поэтому я вернулся назад и занялся поисками. — На непроницаемом лице Брига не дрогнул ни один мускул.
 — Тэнди сказал, что вы хотите отпустить Рыжую Морду на волю, чтобы она сама со временем вернулась на ранчо, — заметил Флетчер.
 — Точно. — Бриг слегка нагнулся и принял расслабленную позу, положив руки на луку седла. — Лошадь пока не может передвигаться в нужном темпе. Остается дать ей свободу, чтобы она вернулась домой, как только будет в состоянии. — Он посмотрел Флетчеру в глаза. — Не думаю, что полиция так уж будет интересоваться кобылой В конце концов, произошел несчастный случай, не так ли?
 — Разумеется, так оно и было, — Флетчер кивнул, демонстрируя приличествующие случаю печаль и скорбь. — А я ведь предлагал ему пересесть на моею коня! Знал, что с Рыжей Мордой Максу не сладить. Но он и слушать не хотел. И вот теперь… — Тут Флетчер тяжело вздохнул. — Теперь Макс мертв.
 Бриг нагнулся — так что седло под ним заскрипело — и передал бумажник Флетчеру.
 — Пусть Джоко положит его вместе с вещами Макса.
 — Я ему передам.
 Пришпорив Серого, Бриг пустил его рысью, объехал Флетчера и потрусил в сторону лагеря Палатки к тому времени были уже сложены, и их грузили на лошадей.
 Через час охотники покинули территорию лагеря и ехали почти без привалов до наступления сумерек. Только тогда Бриг отдал приказ остановиться, и они стали готовиться к ночевке.
 Почти все время путешественники молчали и обменивались словами лишь в том случае, если это было необходимо. На сей раз палаток не ставили и ограничились двумя навесами. После ужина все расселись у костра, но говорить по-прежнему не хотелось.
 Дождь продолжал барабанить па брезентовому навесу, люди поеживались от холода и сырости и мрачно смотрели в пламя костра. Первой выразила желание идти спать Джордана Как была — в джинсах и свитере — она залезла в спальный мешок и свернулась клубочком. Ей казалось, что веки ее налиты свинцом, и уснула она очень быстро Пример Джорданы оказался заразительным. Сон обещал забвение всех неприятностей, поэтому люди один за другим стали забираться в спальные мешки. Скоро у костра остался один только Бриг.
 Джордане снилось, что она снова оказалась на роковом склоне И снова, как в тот раз, следила за тем, как Рыжая Морда пытается сбросить своего седока. Потом лошадь перекувырнулась через спину, и Макс вылетел из седла. Неожиданно сон изменил свое течение. Теперь Джордане казалось, что это она сама катится вниз по склону Девушка пыталась уверить себя, что все это только сон, но кошмар не проходил. Она то снова становилась Джорданой Смит и наблюдала за происходящим, то опять превращалась в Макса. Наконец она уже перестала понимать, кто есть кто. В своем ужасном сне она оказалась на краю пропасти и уже готова была перевалиться через край и лететь вниз, навстречу своей смерти…
 Кто-то дотронулся до ее плеча, и Джордана судорожно вцепилась в чью-то руку, чтобы избежать падения. Но «кто-то» не ограничился одним только прикосновением, а принялся почему-то отчаянно ее трясти Потом руку Джорданы, которая ощущала под собой пустоту пропасти, пронзила острая боль, и она наконец проснулась.
 Над ней склонился Бриг. Джордану трясло как в лихорадке, на лбу выступил холодный пот. Ночной ужас все еще не отпускал ее Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джордана села и обвила руками шею Брига. Она была в таком возбужденном состоянии, что не заметила, как Бриг заколебался, прежде чем ее обнять. Но потом он поднял ее на руки и отнес к костру, словно надеясь, что его пламя растопит леденящий холод страха, поселившегося у нее в душе.
 — Я в-видела ужасный сон, — заикаясь от волнения, произнесла Джордана: ей было необходимо рассказать о своих страхах, чтобы от них избавиться. — Я катилась вниз по склону, и я была Максом! Я так же, как и он, находилась у самого края, а потом… потом…
 — Все уже кончилось, — кроме этой простой констатации факта, у Брига не нашлось никаких слов, чтобы утешить ее.
 Но Джордана все равно зарылась лицом в его тяжелую мокрую парку. От Брига пахло сыростью, лошадьми и дымом. И лишь обладая очень тонким обонянием, из всей этой мешанины запахов можно было выделить едва уловимый мускусный аромат мужчины Внезапно она почувствовала, что у нее все еще болит рука, и подняла к глазам ладонь, чтобы понять, что случилось. Из двух маленьких ранок текла кровь. Джордана попыталась вытереть кровь о плотную ткань байковой рубашки, стараясь сообразить, где могла так пораниться.
 — Тебе не удастся оттереть эту кровь с рук, Джордана Никогда. — Голос Брига звучал негромко, но в нем явственно слышались зловещие нотки.
 У Джорданы по спине пробежал холодок. Отодвинувшись от Брига, она посмотрела ему в глаза Тень от широких полей шляпы скрывала его черты, оставляя на виду лишь упрямо выступавший вперед, словно высеченный из камня, подбородок. Темная щеточка усов казалась похожей на запрещающий знак. Весь его облик излучал угрозу, и Джордана почувствовала, как тревожно у нее забилось сердце.
 — П-п-почему ты говоришь такие вещи?
 — Потому что я пытаюсь определить, какая часть вины во всем этом — твоя, — невозмутимо произнес Бриг.
 — В чем?
 Джордана помотала головой: ей вдруг показалось, что ее ночной кошмар продолжается.
 — В смерти Макса.
 — Я не понимаю, о чем ты говоришь!
 Джордана оттолкнула от себя его руки и поднялась во весь рост, пылая негодованием. В горах было холодно, и дыхание вырывалось из ее рта клубочками пара. Но еще страшнее был леденящий холод, сковавший ее душу. Она потирала руки, чтобы избавиться от этого озноба, но у нее ничего не получалось. Обвинения, которые обрушил на нее Бриг, настолько ее ошеломили, что Джордана, не отдавая себе в том отчета, начала и в самом деле испытывать чувство вины.
 — Ты сошел с ума, Бриг! — одними губами прошептала она.
 Внезапно он схватил ее за руку и, крутанув, притянул к себе, впиваясь пальцами в нежную кожу.
 — Почему ты пошла на это, Джордана? — спросил он, буравя ее взглядом, в котором полыхал алый отблеск костра. — Почему, ответь мне!
 Вопросы Брига жалили ее, как укусы слепней; она начинала бояться его по-настоящему. Тем не менее Джордана храбро выдержала его взгляд и даже нашла в себе силы произнести ровным голосом:
 — Я не имею ни малейшего представления, о чем ты говоришь. А теперь отпусти меня и позволь мне уйти. Ты делаешь мне больно.
 В ответ он с такой силой прижал ее к себе, что у Джорданы перехватило дыхание И сразу же вслед за этим Бриг впился в ее губы грубым, безжалостным поцелуем.
 Эти объятия разом продемонстрировали Джордане, сколько жестокости хранится в его сердце. Потрясенная своим открытием, она не стала сопротивляться, когда Бриг сделал попытку силой овладеть ею. Впрочем, она не могла сопротивляться, даже если бы и хотела: все ее усилия были сосредоточены на том, чтобы не лишиться чувств. Тем временем Бриг резким движением расстегнул «молнию» на ее джинсах и завершил начатое, овладев ею с каким-то ожесточением.
 Когда все было кончено, Бриг столь же неожиданно ее отпустил — вернее, не отпустил, а отбросил, словно негодную ветошь. Джордана покачнулась, стараясь сохранить равновесие, подняла на него глаза, и его взгляд обжег ее ледяным пламенем.
 — Отправляйся спать! — прошипел Бриг сквозь зубы. — Уйди с моих глаз!
 Потрясенная, Джордана с трудом добралась до своего спального мешка и залезла в его теплую глубину. Она дрожала так же отчаянно, как тогда, когда ей привиделся кошмар. Жестокость превратила этого прежде столь близкого для нее человека в незнакомца — и к тому же злого незнакомца! Стараясь сдержать подступившие слезы, она повернулась на бок и сжалась в комок.




 ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
 ЗАСИДКА



 18

 Замедлив шаг, Бриг посмотрел на свое отражение в витрине бара. За последние двое суток ему почти не удалось поспать, а сегодня утром он даже не стал бриться.
 Потому и выглядел он измученным бродягой и чувствовал себя соответственно.
 После того как Бриг сообщил властям о происшедшем, ему пришлось оформить массу документов и подготовить все к отправке тела Макса в Нью-Йорк. В полиции его версию о несчастном случае восприняли спокойно и вопросов почти не задавали Разумеется, властям предстояло еще опросить Флетчера, Джордану и Кристофера, чтобы получить от них подтверждение его словам. Но в том, что такое подтверждение будет получено, Бриг не сомневался. Колючка по-прежнему лежала у него в кармане, и это ранило его ничуть не меньше, чем если бы она впивалась в его обнаженную кожу Разглядывая вывеску заведения, Бриг раздумывал над тем, что заставило его договориться о встрече с тремя так называемыми «свидетелями» именно в этом баре. Так ничего и не придумав, Бриг решил, что в данный момент ему более всего необходимо выпить, промочить горло, чтобы избавиться от неприятного горького привкуса во рту.
 Распахнув двери бара пинком, он ленивой походкой направился к стойке. В этот ранний час заведение пустовало; Бриг, как всегда, расположился в самом дальнем конце стойки, где было особенно сумрачно.
 Крашеная блондинка при его появлении сразу же отложила в сторону тлеющую сигарету, и ее лицо осветилось радостью.
 — Бриг! Бог знает сколько времени прошло с нашей последней встречи.
 Она с такой поспешностью бросилась к нему, что становилось ясно: радость этой женщины была неподдельной.
 — Привет, Труди. «
 Бриг старался говорить по возможности мягко, но в его тоне явно не хватало теплоты. Устроившись на высоком стуле, Бриг, по обыкновению, зацепился каблуком сапога о латунную подставку для ног и положил широкополую шляпу на стойку После этого он запустил пальцы в свои всклокоченные волосы и сделал попытку расчесать их этим первобытным способом.
 — У тебя такой вид, будто по тебе проехался каток, — заметила Труди. — Что с тобой приключилось? Ты что, потерял бритву?
 — Сегодня утром у меня на уме были совсем другие вещи, — нахмурился Бриг и потер темную щетину на подбородке.
 — Где ты пропадал все это время?
 — Последние две недели я провел в горах.
 Бриг решил не слишком откровенничать с Труди. Ему не хотелось говорить ни об охоте, ни о смерти Макса.
 Впрочем, когда он оформлял бумаги для транспортировки тела в Нью-Йорк, ему пришлось признаться, что Макс Сэнгер — его кузен. Так что эта новость должна была в самом ближайшем времени распространиться по городку, и Бриг понимал, что разговоров на эту тему избежать не удастся. Но это был тот самый случай, когда чем позже — тем лучше.
 — Две недели? — У Труди на губах появилась насмешливая улыбка. — В таком случае удивительно, что у тебя еще не отросла борода.
 Бриг не собирался обсуждать собственную внешность с бывшей любовницей. Он промолчал, всем своим видом показывая, что ему неприятен этот разговор.
 — Тебе пива? — спросила тем временем Труди.
 — Виски.
 Труди удивленно приподняла бровь.
 — Что-то не припомню, когда это ты заказывал крепкое. Что с тобой? Хочешь утопить на дне стакана свои печали? — осведомилась она игривым тоном, не ведая того, до какой степени ее слова были близки к истине.
 — Я передумал! — коротко бросил Бриг. — Принеси мне пива.
 — Как скажешь. — Труди пожала плечами и как-то странно на него посмотрела. Потом она налила в кружку пива и поставила перед ним на стойку. — И сколько времени ты собираешься здесь пробыть?
 В ее словах одновременно прозвучали и вопрос, и приглашение. Второе Бриг оставил без внимания Правда, в его голову закралась мыслишка переспать с ней, как это у него было заведено прежде, но он ее быстро отбросил. Физическая близость с женщиной в настоящий момент занимала его менее всего.
 — Недолго. Кстати, у меня здесь назначена встреча кое с кем.
 Бриг расстегнул тяжелую парку, поставил локти на обшитый кожей край стойки и принялся неторопливо потягивать пиво.
 — Да ну? Неужто с тобой в город приехал Тэнди и другие парни? — усмехнулась Труди.
 — Нет.
 В этот момент дверь распахнулась, и Бриг обернулся.
 Сначала в бар вошел Флетчер, потом Джордана и наконец Кристофер Взгляд Брига лишь мельком скользнул по лицу седоволосого джентльмена и остановился на его дочери.
 Сейчас Джордана выглядела гораздо элегантнее, чем в горах, — в бежевых брюках в обтяжку и шелковой кремовой блузке. Поверх была наброшена короткая куртка из пушистого коричневого меха.
 Поскольку Бриг сидел в самом дальнем и самом темном конце бара, эта троица его не заметила. Бриг же пожирал взглядом округлые формы Джорданы, чувствуя, как при виде этой женщины в нем снова поднимается желание.
 Как досадно, что он не может ей доверять! Бриг не сомневался, что она каким-то образом оказалась замешана в эту грязную историю. Какова была роль сына Флетчера, он еще не выяснил, но был убежден, что Кристофер так или иначе тоже связан с этим делом.
 — Мы, наверное, пришли слишком рано, — услышал Бриг недовольный голос Флетчера, но решил до поры до времени не афишировать своего присутствия.
 Итак, трое против одного! Что ж, бывало и прежде, что враги превосходили его числом, но и при таком раскладе ему удавалось побеждать. Впрочем, из того, что когда-то он с честью выбирался из подобных опасных передряг, вовсе не следовало, что ему повезет и в этом случае.
 Бриг прекрасно знал, что сейчас он более уязвим. В его обороне было слабое звено, и называлось оно — «Джордана»… Разумеется, он не дотрагивался до нее со дня смерти Макса, поскольку любовь в его душе все это время боролась с ненавистью и он не знал, какая из них одержит верх. Но, так или иначе, вынужденное пребывание вдали от этой женщины стало на нем сказываться, и Бриг не представлял себе, сколько времени сможет еще без нее продержаться…
 — Это она, да? — вдруг негромко спросила Труди.
 Бриг взглянул на нее и понял, что ответ ей уже известен. Впрочем, в ее глазах не было ни зависти, ни ревности — только глубокая печаль. Чтобы хоть как-то соперничать с Джорданой, Труди не хватало слишком многого, и она была достаточно умна, чтобы это осознавать.
 Лицо Брига словно окаменело. Ничего не ответив Труди, он соскочил с табурета и, прихватив с собой кружку пива, неторопливо направился к столику, за которым расположилось семейство Смит.
 Звук шагов сразу же привлек внимание Джорданы, и она обернулась в его сторону. Из полумрака появился Бриг.
 Прошлую ночь она провела в его спальне на ранчо — но на этот раз в одиночестве. Бриг уехал рано утром, когда она еще спала. Сейчас он выглядел усталым, но собранным и напряженным, как стальная пружина. Чувствовалось, что он готов… Но к чему? И почему она мысленно употребила именно это слово? — Тяжелый взгляд Брига прервал ее размышления и вызвал неприятный холодок в груди. Ее чувства самым странным образом перепутались: она любила его — и боялась, ненавидела всей душой — и жаждала близости с ним. Испытывала в его присутствии чувство абсолютной защищенности — и страдала от страха перед его необузданностью…
 — Здравствуйте, Бриг, — приветствовал его отец. — Когда мы вошли, вас нигде не было видно.
 Бриг кивнул, но от приветственных слов воздержался.
 — Давайте перейдем за этот столик, — предложил он, выбрав стол на четверых в наиболее освещенной части маленького зала.
 Никто не возражал. Бриг уселся таким образом, чтобы его лицо оказалось в тени. Флетчер Смит сел напротив Джордана оказалась по правую руку от Брига, ощущая от этого известное неудобство. Кристофер сидел от Брига слева, лицом к сестре. К ним сразу же подошла барменша — пухлая блондинка с избытком косметики на лице — и пристально посмотрела на Джордану. В ее взгляде были и ревность, и зависть.
 Джордана, разумеется, не предполагала, что Бриг до встречи с ней вел монашеский образ жизни, но к встрече с одной из его близких женщин в этом баре готова не была.
 Бриг, очевидно, заметил ее взгляд. Он досмотрел на блондинку, потом снова на Джордану и насмешливо прищурился.
 Он что же, намеревался таким образом поставить ее в известность, что новизна их отношений утратила для него былую остроту и она, Джордана, ему наскучила? Бриг и в самом деле последние два дня старательно ее избегал — за исключением того раза, когда он взял ее чуть ли не силой да еще и наговорил при этом гадостей, причем слова его смахивали на бред сумасшедшего…
 — Что будете заказывать? — осведомилась барменша, ослепительно улыбаясь.
 — Мне, пожалуйста, пива, — заказал Флетчер.
 — А мне ничего, благодарю вас, — сказал Кристофер.
 Джордана подняла на женщину глаза.
 — Есть ли в вашем заведении кофеварка? Мне бы чашечку кофе.
 — Очень хорошо. У меня как раз на плите стоит кофейник. В кофе что-нибудь добавить? Виски или еще что?
 — Нет, спасибо. Черный кофе — и все. Ни сливок, ни сахара.
 — А тебе, Бриг? — В голосе женщины появился оттенок фамильярности. — Может, налить свежего пива?
 — Нет, Труди, спасибо, — с улыбкой ответил Бриг и взболтал остаток пива в кружке.
 Когда барменша ушла, Флетчер откинулся на спинку стула и достал из кармана кисет с табаком и трубку. Заполнив трубку ароматным табаком, Флетчер примял его пальцем, потом щелкнул специальной зажигалкой. Все это он проделал подчеркнуто неторопливо, в то время как Бриг наблюдал за каждым движением старого охотника.
 Джордане вдруг стало не по себе. Атмосфера вокруг их столика сгустилась настолько, что ее, казалось, можно было резать ножом. При всем том Джордана никак не могла понять, откуда исходит это гнетущее ощущение и что является его причиной.
 — Ну, как прошел допрос? — осведомился Бриг.
 — Очень спокойно, — Флетчер сжал трубку зубами, затянулся, выпустил струйку ароматного дыма, после чего извлек ее изо рта снова и принялся усердно рассматривать. — Вопросов нам почти не задавали. Спрашивали больше для очистки совести, чтобы получить подтверждение тому, о чем говорили вы.
 — Я подготовил все документы для того, чтобы организовать отправку тела в Нью-Йорк.
 — О, весьма кстати напомнили Тебе, Кит, было бы неплохо позвонить матери и сообщить ей о случившемся.
 Мне бы не хотелось, чтобы она узнала о смерти Макса из газет.
 — А почему это, собственно, звонить должен я? — Кристофер с вызовом посмотрел на отца — Она лучше воспримет эту новость, если узнает ее от тебя. Можешь заодно ее заверить, что мы все в полном порядке. Ты же понимаешь, что когда она узнает о смерти Макса, то сразу же начнет волноваться за нас, — последняя фраза была произнесена с непередаваемой иронией. — Видите ли, Бриг, моя жена убеждена в том, что я все упрощаю Поэтому в объяснения сына она поверит куда охотнее, нежели в мои.
 Кит недовольно поджал губы, но от дальнейшего спора с отцом воздержался.
 — Здесь где-нибудь поблизости есть телефон? — спросил он у Брига.
 — Вон там, в холле, платный аппарат, — Бриг кивнул в сторону плохо освещенного помещения.
 — Я пойду с тобой, — предложила Джордана.
 Она вызвалась сопровождать брата не потому, что ей хотелось присутствовать при разговоре. Просто она уже больше не могла сидеть за столом в этой атмосфере напряжения и недоброжелательства.
 Ее отец, как это и полагалось джентльмену, поднялся, когда она вставала из-за стола, но Бриг не стал затруднять себя подобными церемониями. В сущности, он даже на нее не посмотрел, и Джордана почувствовала, как в ее сердце шевельнулась обида. До сих пор он не проявлял по отношению к ней подобного пренебрежения…
 В то утро, когда погиб Макс, она потребовала, чтобы Бриг оставил ее в покое. Но она сказала это в запале и очень надеялась, что он не воспринял ее выходку серьезно. Зато теперь ей было совершенно необходимо, чтобы Бриг дал ей понять, что она нужна ему не только для удовлетворения собственной похоти! Теперь на карту была поставлена ее гордость, ее достоинство, и она не могла сама сделать первый шаг. А Бриг вместо этого вел себя так, словно ее вовсе не существовало на свете…
 Вместе с братом Джордана прошла к телефону. С отсутствующим видом она наблюдала за тем, как Кит снимал трубку и заказывал разговор с Нью-Йорком. Все ее мысли вертелись вокруг человека, который сидел сейчас за столом с ее отцом. Вполуха она слушала, как Кит говорил со служанкой, как просил ее позвать к телефону мать и оставаться с ней рядом.
 После обмена приветствиями и несколькими ничего не значащими вежливыми фразами Кит сказал:
 — Мама, я должен сообщить тебе нечто неприятное.
 Тут произошел несчастный случай… Нет-нет, со мной все в порядке. Джордана тоже рядом со мной — цела и невредима, и отец сидит за столом неподалеку. Это Макс Сэнгер… Извини, мама, мне очень жаль, но Макс упал со скалы… и разбился насмерть.
 На противоположном конце провода раздались истерические восклицания, градом посыпались вопросы, которые услышала даже Джордана. Но она почти не обратила на них внимания и даже не заметила напряженного взгляда Кита, направленного в ее сторону. Ее помыслы были целиком заняты Бригом.
 Когда Кит принялся торопливо объяснять, при каких обстоятельствах это произошло, Джордана поняла, что не имеет ни малейшего желания слушать обо всем этом с самого начала. Заметив в холле дверь, на которой значилось «Для дам», она жестом показала Киту, что направляется туда. Тот кивнул и коротко улыбнулся.
 Уход Джорданы вывел Брига из оцепенения. Наконец-то он получил возможность полностью сосредоточить свое внимание на Флетчере Смите. Все получилось очень естественно — и спокойствие, которое вдруг на него снизошло, тоже показалось ему естественным. Сунув руку в карман пиджака, он извлек оттуда колючку и небрежно бросил ее на стол.
 — Что это? — не моргнув глазом осведомился Флетчер.
 — Именно этот вопрос я хотел задать вам, — сказал Бриг.
 — Я, знаете ли, охотник, а не ботаник, — пошутил Флетчер. — Где вы это нашли?
 — Эту штуку я обнаружил под потником лошади Макса.
 Это сообщение, казалось, не произвело на Флетчера ни малейшего впечатления.
 — Очевидно, — колючка зацепилась за попону в тот момент, когда лошадь падала со склона. — По голосу Флетчера можно было сказать, что его интерес к данному вопросу носит чисто номинальный характер.
 К их столику подошла Труди и принесла напитки, поэтому Бриг хранил молчание до тех пор, пока она не удалилась.
 — Я так тоже подумал. Сначала. Тэнди, кстати, почти дословно повторил то, что сказали сейчас вы, когда я показал ему колючку, — сообщил Бриг. — Но интересно другое — на том склоне не росло ничего, что хотя бы отдаленно напоминало колючий кустарник. Я проверял.
 Более того, такого рода растений не было нигде вокруг лагеря.
 — Это действительно странно, — Флетчер изобразил на лице подобие любопытства, после чего снова приложился к своей кружке. — По-видимому, колючка прицепилась к потнику Макса в каком-нибудь другом месте.
 — Что и говорить, предположение вполне логичное, — согласился Бриг. — Но у него есть один существенный недостаток. Ведь до этого Макс ехал на другой лошади, а потник был тот же. Если бы колючка оказалась в потнике пегой дня за два до несчастного случая, она бы и шагу не ступила с такой штукой в спине. Дожидалась бы, пока колючку не извлекут и не выбросят. Помните, она отказывалась ехать, даже когда на потнике обнаружилась небольшая складочка?
 — Верно. А я и забыл, — Флетчер пыхнул трубкой и задумался. — И как же, по-вашему, она туда попала?
 — По-моему, вам следовало бы уже об этом догадаться. — Глаза Брига заблестели от сдерживаемого возбуждения. — Совершенно очевидно, что под потник ее подложили.
 — Вы шутите! — воскликнул Флетчер и даже позволил себе довольно легкомысленный смешок. — Вы сами-то понимаете, о чем говорите?
 — Понимаю ли я, что смерть Макса произошла не в результате несчастного случая? Очень даже хорошо понимаю. Более того, я готов в этом присягнуть!
 Бриг сознавал, что рискует, выдавая свои подозрения, но у него не было выбора. Последние два дня он только об этом и думал и пришел к выводу, что единственная возможность вывести Флетчера на чистую воду — это поставить его перед фактом, что он, Бриг, знает, как погиб Макс.
 Встретив колючий взгляд Брига, Флетчер сразу перестал улыбаться.
 — Да вы отдаете себе отчет, к чему клоните?! Вы что, хотите сказать, что Макса убили?
 — Совершенно верно. — Бриг подцепил пальцем в кожаной перчатке колючку и передвинул ее поближе к Флетчеру. — Кто-то подложил эту… эту штуку под потник его лошади в то самое роковое утро. Этот «кто-то» знал, что лошадь имеет привычку брыкаться и вскидывать задом; ему оставалось только ждать, когда начнется крутой подъем, Тело всадника с силой надавило бы на заднюю луку седла, а значит — и на колючку, которая тут же глубоко впилась бы в тело лошади.
 — Да, но кому могло прийти в голову сотворить такое? И зачем? — Флетчер очень убедительно сдвинул на переносице брови.
 — Я знаю кому, — сказал Бриг. — А вот зачем — мне еще только предстоит узнать.
 — И кто же, по-вашему, это сделал?
 На губах Брига зазмеилась холодная улыбка.
 — А вы и сделали это, Флетчер. Вы его убили!
 — Я?! — Правильные черты лица Флетчера исказила гримаса сильнейшего удивления. — Что вы такое говорите? У вас шутки весьма дурного свойства!
 — Я говорю совершенно серьезно. У вас была возможность подложить колючку: вы возились с Рыжей Мордой после того, как Тэнди закончил ее объезжать.
 И вы знали, каким путем мы поедем, а значит — знали и о подъеме на склон. — Бриг помолчал. — Кроме того, мне не дают покоя еще два происшествия с Максом. Я постоянно спрашиваю себя — не были ли они неудачными попытками добиться того же самого результата? К примеру, Макс мог умереть от шока, если бы его укусила змея. А, то, что мне удалось уберечь его от падения в пропасть — тоже не более чем чистое везение.
 На лице Флетчера проступили признаки самого неподдельного негодования и гнева.
 — Ну что ж, если вы решили перейти на личности, хочу вам напомнить, что у вас тоже была возможность подложить колючку — да и о маршруте вы были осведомлены лучше всех. А главное — у вас есть то, чего нет у меня: мотив! С той минуты, как умер Макс, корпорация Сэнгера перешла в вашу единоличную собственность, — произнес он тоном государственного обвинителя. — Людей убивали и убивают из-за куда менее веских причин, нежели компания, которая стоит несколько десятков миллионов долларов!
 Бриг сощурил глаза и проницательно посмотрел на Флетчера.
 — Как, интересно знать, вы получили доступ к этой информации? Уверен, что Макс не сказал вам ни словечка, тем более что он с такой страстью пытался уговорить вас купить его долю акций.
 Его вопрос, казалось, нисколько не смутил Флетчера Смита.
 — Естественно, что, когда Макс предложил мне купить его долю, я Поручил своим людям исследовать положение дел в этой компании. А заодно разузнать кое-что и о вас. Мне было необходимо знать, что вы за человек, прежде чем предлагать вам стать моим проводником. Элементарный анализ их донесений позволил мне прийти к вышеуказанным выводам.
 — В таком случае вы, надеюсь, имеете представление о том, что компания находится на грани банкротства. Я, так сказать, наследую «белого слона», что вряд ли можно посчитать мотивом для преступления.
 — Мотивы могут быть самыми разными. Возможно, вашим мотивом является месть. В конце концов, ведь это ваш кузен довел компанию до такого плачевного состояния. Не исключено, что Макс приворовывал из фондов компании, вы рассердились на него за это. Или решили отправить его на тот свет до того, как сведения о банкротстве станут достоянием общественности. Очень может быть, что вы считали, будто спасти семейное предприятие вполне вам по силам и лишь существование Макса мешает вам приступить к делу, — невозмутимо заявил Флетчер, и Бриг отметил про себя, что причин устранить Макса у него, как выяснилось, имелось предостаточно. А Флетчер тем временем продолжал — Кстати, компанию и в самом деле можно было бы спасти — при наличии известного финансирования. Именно такое предложение я и собирался сделать Максу. А теперь — делаю вам, Бриг.
 — Вот как? И что же вы от меня хотите взамен? Чтобы я молчал как рыба? — усмехнулся Бриг. — Вы мне предлагаете выбросить колючку и забыть о ее существовании — так, что ли?
 — Я про эту колючку ничего не знаю! — Флетчер брезгливо отодвинул ее от себя. — Вы мне сказали, что нашли ее под седлом у Макса, но не представили этому никаких доказательств. Я вполне могу предположить, что вы просто сорвали ее с ближайшего куста. — Он поднял глаза и в упор посмотрел на Брига. — Что же касается моего предложения, то оно носит чисто деловой характер.
 Что и говорить, Флетчер был человек непростой.
 Бриг это окончательно уяснил себе, когда понял, что тот вовсе не собирается признавать факт намеренного убийства — как он ни старался его к этому подвести. Кроме того, все обвинения, которые выдвигал против него Бриг, возвращались рикошетом к нему самому. При этом Бриг всякий раз оказывался в худшем, нежели Флетчер, положении…
 — Вы забыли об одной чрезвычайно важной вещи, — твердо сказал он. — Корпорация Сэнгера мне не нужна.
 Она не была нужна мне четырнадцать лет назад — не нужна и сейчас И меня нельзя купить этим вашим, с позволения сказать, «деловым предложением», Флетчер.
 Всех денег в мире не хватит для того, чтобы заставить меня молчать о том, что Макса убили вы!
 Флетчер удивленно покачал головой, как это обыкновенно делают родители расшалившегося ребенка.
 — Все-таки я не понимаю, почему вы с таким упорством выдвигаете обвинения против меня? Не забывайте, что это я предложил Максу поменяться с ним лошадьми.
 Вряд ли я высказал бы такое предложение, если бы знал о колючке в потнике Рыжей Морды. Ведь тогда смерть настигла бы меня, а не Макса.
 — Я ничего не забыл! Вы очень умно поступили, сделав такое предложение. Оно вам ничем не грозило: вы прекрасно знали, что мой кузен никогда на него не согласится — хотя бы из страха перед тем, что вы заподозрите его в трусости, — возразил Бриг.
 — Во всем этом деле есть нечто, чего я не в силах понять. Если вы были столь убеждены в том, что несчастный случай подстроил я, то почему вы не рассказали эту забавную историю в полиции? — с вызовом осведомился Флетчер.
 Тонкие губы Брига исказила улыбка, похожая на презрительную гримасу.
 — Потому что у меня пока нет против вас достаточных улик. Но я их раздобуду!
 — Не понимаю, к чему весь этот ваш благородный пыл Ведь Макс Сэнгер ничегошеньки для вас не значил, Маккорд! Вы всегда осуждали его и все то, что он любил.
 Отчего вы вдруг становитесь за него горой — теперь, когда он умер?
 — А вы, очевидно, исходили из того, что меня его смерть только обрадует и я не стану доискиваться до ее причин? — иронически осведомился Бриг. — Так вот, вы ошиблись, Флетчер Вы упустили из виду, что, хотя я, возможно, и недолюбливал своего двоюродного брата, это вовсе не означает, что я позволю его убийце уйти безнаказанным. А вторая ваша ошибка в том, что вы решили сделать из меня, в случае чего, мальчика для битья. Это вам даром не пройдет, Флетчер!
 — Вы чрезвычайно забавляете меня, продолжая развивать это абсурдное предположение, — деланно расхохотался Флетчер Смит. — Макс погиб из-за того, что его сбросила со спины норовистая лошадь. Вы сами говорили, что Рыжая Морда всем известна как любительница брыкаться и вскидывать задом. Может быть, именно это вас заботит? Вы боитесь, что вас обвинят в преступной неосторожности? Или в том, что вы со злым умыслом усадили неопытного человека на лошадь с дурным характером, имеющую склонность сбрасывать всадника?
 — Интересно, вы уже постарались внушить представителям властей эту мысль — или еще нет? — осведомился Бриг, упираясь взглядом в своего несокрушимого противника.
 — У меня не было никаких причин подозревать вас в причастности к смерти вашего кузена до самого последнего времени. Точнее — до сегодняшнего дня, когда вы затеяли весь этот нелепый разговор. Но если бы даже такие подозрения у меня возникли, я сомневаюсь, что стал бы о них распространяться, не имея для этого доказательств, — спокойно произнес Флетчер и пожал плечами. — Кроме того, я знаю, что Джордана от вас без ума Мне бы не хотелось причинять ей боль, выдвигая против вас подобные необоснованные обвинения.
 — Кстати, о Джордане, — сухо произнес Бриг. — Она играла свою роль почти так же хорошо, как вы.
 Жаль, что ей не удалось свести меня с ума до такой степени, чтобы я был занят только ею. Если бы такое случилось, мне наверняка не пришло бы в голову разбираться с этой колючкой…
 — Не имею представления, о чем вы говорите. — Голос Флетчера звучал утомленно: судя по всему, ему надоело без конца произносить одну и ту же фразу. — Должен ли я сделать из этого вывод, что перспектива брака с моей дочерью вас не интересует?
 — Теперь мне многое стало ясно, — горько усмехнулся Бриг. — Уверен, сейчас вы были бы только рады, если бы я женился на ней. В качестве зятя я не стал бы распространяться об известных мне обстоятельствах гибели Макса — не так ли? — В его голосе слышалось презрение:
 Бриг не мог уважать человека, готового отдать ему свою дочь только ради того, чтобы заручиться его молчанием.
 — Когда Джордана выйдет замуж, я буду весьма щедрым тестем, — заметил Флетчер как ни в чем не бывало. — Если корпорация Сэнгера вас не интересует, уверен, вы бы не отказались внести кое-какие усовершенствования в собственное ранчо.
 — Возможно, вам будет трудно в это поверить, но мое ранчо нравится мне именно таким, какое оно есть, — ответил Бриг. — Кроме того, мне не хотелось бы делаться пособником преступника. Ну а главное — я не доверяю вашей дочери. Очень может быть, что через пару лет после того, как я на ней женюсь, случится еще один несчастный случай на охоте. К примеру, она случайно нажмет на курок, полагая, что ружье не заряжено… Это ведь бывает даже у самых опытных стрелков.
 — Знаете, я начинаю подозревать, что вы просто-напросто не в своем уме, — нахмурился Флетчер.
 — Это почему же? Не по той ли причине, что я отказываюсь не только от ваших денег, но и от прелестей вашей дочери? Вот тут вы, пожалуй, правы. Очень может быть, что я и в самом деле немного свихнулся… — задумчиво произнес Бриг. — Но, так или иначе, могу вам пообещать, что постараюсь доказать вашу причастность к смерти Макса, а также выяснить, зачем вы его убили.
 — Если вы найдете мотив, надеюсь, вы поставите меня об этом в известность? — В голосе Флетчера Смита чувствовалась скрытая насмешка умного самоуверенного человека. — Разве вы не понимаете, такого человека, как Макс, я мог бы продать и купить десять раз? А если бы мне понадобилось от него избавиться, поверьте, я нашел бы еще десять способов, как это сделать, не прибегая к убийству.
 Вот это-то и беспокоило Брига более всего: он сознавал, что Флетчер Смит прав. Бриг не представлял, какую угрозу Макс мог являть собой для Смита. А эта угроза должна была быть весьма значительной, если для того, чтобы избавиться от нее, Смиту оставалось только одно средство: убить его несчастного кузена. Ведь Флетчеру ничего не стоило, скажем, разорить Макса.
 Неожиданно Бригу пришла в голову мысль, что Флетчер, возможно, этим и занимался в последнее время.
 Не исключено, что финансовые проблемы, которые испытывал Макс и, соответственно, компания Сэнгера, были вызваны целенаправленными действиями Флетчера Смита. Но подобное предположение еще больше все усложняло. Если дело разорения Макса должно было завершиться в течение ближайших месяцев, зачем, спрашивается, было убивать его сейчас?
 В этой головоломке явно недоставало одного чрезвычайно важного звена — но какого? Бригу было необходимо этот элемент обнаружить.
 — Когда я выясню ваш мотив, Флетчер, я вам сообщу. — Бриг пытался скрыть обуревавшие его сомнения и говорил ровным голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций — Правда, не могу обещать, что вы станете первым, кто об этом узнает.
 — Бросьте вы это дело, Маккорд, бросьте! — Во взгляде Флетчера полыхнула ярость, которую он был не в силах больше сдерживать. — Вы разеваете рот на слишком большой кусок! Как бы вы ни тужились, вам не удастся его проглотить!
 — Это надо понимать как угрозу, Флетчер? — поинтересовался Бриг. — Или как беспомощный лепет старого, отжившего свое человека? Правда заключается в том, что на этот раз вы зашли слишком далеко И не тешьте себя иллюзиями, что вам удастся увильнуть от наказания.
 Это с вашей стороны было бы еще одной ошибкой.
 Но как раз в тот момент, когда Флетчер достаточно распалился и вышел из себя настолько, что от него можно было ждать неверного хода или неосторожного слова, на его лице снова появилась привычная маска сдержанного светского человека. Его глаза смотрели на кого-то за спиной Брига, а губы изогнулись в добродушно отеческой улыбке — Ну как, ты поговорил с матерью, Кит? — спросил он, и Бриг понял, что Кит и Джордана возвращаются к столу.
 Бригу ничего не оставалось, как постараться унять раздражение.
 — Да, поговорил — Казалось, Кристофер хотел добавить что-то важное, но передумал. — Поговорил и заверил ее, что все наше семейство в целости и сохранности.
 — Она не слишком расстроилась? Смерть всегда вызывает у человека потрясение, когда умирает кто-нибудь, кого он знал, — заметил Флетчер. — Надеюсь, ты попросил мать послать цветы и выразить свое соболезнование семейству Макса?
 — Я… как-то не подумал. Но уверен, что она и без напоминаний это сделает.
 — Что это? — Джордана протянула руку и коснулась кончиками пальцев лежавшей на столе колючки.
 Ее грациозное движение на мгновение заворожило Брига. Но он быстро отогнал это чувство и устремил взгляд на лицо Джорданы. Судя по всему, она не понимала важности этой улики. Или только делала вид, что колючка ей совершенно незнакома? Черт возьми, он и в самом деле больше не мог ей верить!
 — Это мой талисман. Он приносит мне удачу, — сказал Бриг и подкинул колючку на ладони.
 — Веточка с шипами — талисман? — недоверчиво посмотрела на него Джордана.
 — Ага, — Бриг небрежно сунул колючку в карман пиджака.
 — А что? Это ничуть не хуже какой-нибудь кроличьей лапки или монетки с дыркой, которую носят, на шее, — засмеялась Джордана.
 Бриг взглянул на Кристофера и удивился выражению его лица: молодой человек хмурился, его лоб пересекала глубокая морщина. Но когда Кит понял, что за ним наблюдают, то постарался придать себе самый безмятежный вид.
 — Может быть, мне пойти и договориться насчет билетов на обратный путь? — повернулся он к Флетчеру.
 Флетчер глубоко вздохнул и, прежде чем ответить, бросил быстрый взгляд на Брига.
 — Да, я…
 — Значит, вы уже собрались уезжать? — перебил его Бриг. Он знал, что затеял опасную игру, но ему не хотелось, чтобы Флетчер Смит оказался сейчас на другой стороне континента. Он был нужен ему здесь. Бриг еще не потерял надежды заставить его нервничать, совершать ошибки и тем самым выдать себя. — А я-то думал, вы приехали сюда, чтобы добыть горного барана! Большерогий все еще ждет вас в горах. Неужели отказались от этой мысли? До конца сезона осталась еще пара недель, и я по-прежнему не заработал премию, которую вы мне обещали в случае удачной охоты.
 Флетчер некоторое время раздумывая над его словами.
 — Вы это серьезно?
 — Разумеется! Мы утрясли все формальности относительно смерти Макса. Нет никаких препятствий, которые помешали бы нам снова двинуться в горы и осуществить наш план. Что вы по этому поводу скажете? — с некоторым вызовом обратился Бриг к сидевшим за столом людям.
 — Но… ка» быть с похоронами? — запротестовала Джордана. — Он же твой кузен! Неужели ты не хочешь Проводить его в последний путь?
 Бриг повернулся к ней и с полнейшим спокойствием встретил устремленный на него взгляд, в котором ясно читал ось осуждение.
 — Я не лицемер. Да, Макс был моим кузеном по странной прихоти судьбы. Волею случая мы появились на свет внутри одного и того же семейного клана. Но на самом деле я его никогда не любил. Когда он был жив, я бы и через улицу не перешел, чтобы с ним поздороваться.
 Я никогда этого не скрывал и теперь не собираюсь. Я не полечу в Нью-Йорк на его похороны — и это, согласитесь, вполне логично. — Бриг с усмешкой посмотрел на Флетчера. — Итак, что вы скажете? Помнится, вы говорили, что прямо-таки мечтаете добыть дикого горного барана…
 — Я согласен, — заявил Флетчер. — Просто мы с Джорданой думали, что вы все-таки захотите присутствовать на похоронах Макса. Но если вы изъявляете желание снова отправиться в горы и продолжить охоту, то я готов присоединиться к вам по первому же вашему сигналу.
 — В таком случае будем считать, что это дело решенное. — Бриг отодвинул свой стул и поднялся. — Я сейчас же уезжаю на ранчо, чтобы предупредить Джоко. Мы сможем выступить завтра же.
 — Отлично, — кивнул Флетчер.
 Бриг, однако, заметил, что ни Кристофер, ни Джордана не выразили особого энтузиазма по поводу открывшейся перспективы Он решил, что брат и сестра предпочли бы удрать прежде, чем их злодеяние будет раскрыто.
 Флетчер же, естественно, не стал объяснять им, что Бриг докопался до сути происшедшего и поспешный отъезд может быть истолкован как признание вины. Впрочем, ему ничто не помешает сделать это, когда они останутся одни…
 Бриг подошел к стойке, чтобы расплатиться за напитки. Труди выбила ему чек и высыпала на прилавок сдачу.
 — Ты что же, уезжаешь прямо сейчас?
 — Мне необходимо вернуться на ранчо.
 Он засунул мелочь в боковой карманчик джинсов и повернулся, чтобы идти, но Труди остановила его:
 — Погоди, Бриг, мне нужно тебе кое-что сказать.
 Джейк Фелпс начал поговаривать о том, что хочет на мне жениться.
 Бриг застыл на месте и внимательно посмотрел на нее. Им с Труди временами бывало хорошо вдвоем — до тех пор, пока не появилась Джордана, — а Джейк Фелпс был весьма ревнивым субъектом… Впрочем, о чем это он?
 Бриг страшно рассердился на себя Разве он не принял совсем недавно решения оставить Труди в покое? И разве она не заслуживает спокойной жизни замужней женщины?
 — Он неплохой человек, Труди, — вздохнул Бриг, решив воздержаться от каких-либо комментариев.
 — Да. Мне тоже так кажется, — она выглядела несколько разочарованной, и Бриг знал почему…
 Говорить им больше было не о чем, и Бриг направился к двери. Он знал, что сидевшая за столиком троица смотрит ему в спину, но не обернулся. Вместо этого он пинком распахнул дверь и вышел наружу.
 На улице Бриг замедлил шаг, раздумывая над тем, что в горах ему придется не то что удвоить, а удесятерить бдительность. Теперь, когда он выдал себя, семейство Смит наверняка захочет избавиться от него… Взгляд Брига остановился на зубчатой кромке гор на горизонте.
 Когда Макс сообщил ему о своем решении ехать на охоту вместе с Флетчером Смитом, он сказал кузену, что горы погубят его. Теперь это пророчество могло осуществиться в отношении его самого — и очень даже просто…
 — Вот ты где, Бриг! — Плотная фигура Тэнди возникла на тротуаре рядом с ним. — Смиты в баре?
 — Ага.
 — А ты сам куда направляешься?
 — Уезжаю на ранчо. Завтра утром мы опять отправляемся в горы. Охота возобновляется. Надо предупредить Джоко, чтобы он все подготовил к отъезду.
 — Стало быть, мы возвращаемся? — На лице у Тэнди было написано удивление.
 — Только не ты. Из нашей команды поедем я и Джоко. Фрэнку на ранчо потребуется помощь. А с лошадьми я как-нибудь управлюсь и сам. — Про себя Бриг добавил, что уж больше никаких колючек под потником не будет. — Флетчер заплатил за Большеротого и по-прежнему .мечтает его заполучить.
 — По твоим словам выходит, что смерть приятеля не больно-то его опечалила, — презрительно фыркнул ковбой.
 — Не был Макс его приятелем'. Просто знакомый — и все. Ладно, увидимся на ранчо, — и Бриг двинулся к своему пикапу.

 19

 — Почему ты решил вернуться в горы, отец? — поинтересовался Кристофер, когда дверь за Бригом захлопнулась.
 — Я приехал сюда, чтобы застрелить призового барана. И возвращаюсь в горы, чтобы это осуществить, — пожал плечами Флетчер. — Разумеется, я бы сам не завел этот разговор: ведь Бриг как-никак был кузеном Макса.
 Не в моих правилах принуждать человека пренебречь долгом по отношению к семье из-за данных мне обязательств. Но поскольку он сам вызвался ехать в горы, какой смысл отказываться?
 — Но неужели смерть Макса для тебя ничего не значит? — нахмурился Кристофер.
 Судя по лицу Джорданы, ее интересовал тот же вопрос. По-видимому, она считала, что отец в данном случае поступает эгоистично и не проявляет достаточной чувствительности.
 — И что, по-вашему, я должен на это ответить? — снова пожал плечами Флетчер Смит. — Да, это был достойный сожаления несчастный случай. Но Макс не был моим близким другом, я едва его знал. А жизнь продолжается, и ничто в мире не останавливается по той причине, что умер один-единственный человек. Вот Бриг это знает. И я полностью с ним согласен, что притворяться, будто ты чрезвычайно скорбишь о человеке, которого едва знал, — чистой воды лицемерие.
 — Но мне казалось, что… — начал было Кит.
 — Разумеется, я не жду, что ты последуешь за мной, — перебил его отец. — Твое место сейчас рядом с матерью После того что произошло, она буде! особенно за тебя беспокоиться. Как-никак ты ее единственный сын. — В голосе Флетчера проскользнули иронические нотки, которые сразу исчезли, когда он обратился к Джордане:
 — Если ты полагаешь, что я поступаю не правильно, я не стану тебя принуждать к этому.
 Правильно или нет поступал ее отец, Джордана знала, что поедет с ним Бриг ведь тоже ехал, а она хотела быть рядом с ним — хотя и знала, что это глупо.
 — Я поеду с тобой.
 — И я тоже поеду, — заявил Кит.
 — На этот раз я не вижу в этом никакой необходимости, — холодно произнес Флетчер. — И не притворяйся, пожалуйста, что ты хочешь вернуться в горы ради того, чтобы провести еще немного времени в моем обществе!
 Джордана переводила взгляд с одного на другого в полнейшем недоумении. Она решительно не могла понять, из-за чего они пререкаются Разве Кит поехал с ними не для того, чтобы побыть с отцом? Какая еще могла быть у него цель? Джордане казалось, что все вокруг нее изъясняются загадками, а она — единственная, кто не знает ответа…
 — Я поеду И ты меня не остановишь, — ее брат произнес эти слова с выражением крайней решимости на лице.
 Отец внимательно на него посмотрел, а потом расхохотался:
 — Слушай, а ведь тебя не было в Нью-Йорке уже довольно давно. Не боишься, что твой товарищ, с которым вы живете в одной квартире, найдет тебе замену? — в замечании Флетчера таилось презрение и едкий сарказм.
 У Кита даже губы побелели от гнева, но в эту минуту в бар вошел Тэнди. Какие бы злые слова ни готовил Кит бросить в лицо отцу, теперь он вынужден был сдержаться.
 — Ну как, ребята? Вы готовы снова ехать на ранчо? — осведомился Тэнди, остановившись около их стола.
 Флетчер Смит еще некоторое время насмешливо смотрел на сына, после чего обратился к Тэнди:
 — Думаю, мы все готовы ехать.
 Дальнейших попыток отговаривать Кристофера он не предпринимал.
 Обмен резкими словами между отцом и Китом обеспокоил Джордану. Ей никак не удавалось понять причину их противостояния.
 Когда они снова оказались на ранчо, Джордана отправилась в спальню Брига, чтобы разобрать свои вещи.
 Внезапно в дверь негромко постучали.
 — Кит! Ты очень кстати. Мне уже давно хотелось поговорить с тобой, — сказала она, впуская брата в комнату.
 Однако Кристофер был настроен весьма решительно и сразу взял инициативу в свои руки.
 — Как ты думаешь, существует хоть какой-нибудь способ отговорить отца от продолжения охоты?
 — Отговорить отца от охоты? — повторила она с изумлением. — Да он весь извелся от желания заполучить этого самого барана. Нет, отговорить его от этого невозможно, — заявила Джордана и поспешила задать вопрос, который не давал ей покоя:
 — Почему он так не хочет, чтобы ты ехал с нами?
 Губы Кита изогнулись в циничной улыбке.
 — Он, наверное, считает, что я способен помешать его восхождению к горным высотам охотничьей славы. — Шутка Кита, надо сказать, прозвучала довольно угрюмо.
 — Я серьезно! — воскликнула Джордана и от нетерпения даже топнула ногой.
 — Я тоже, — улыбнулся Кит.
 — В таком случае я не слишком понимаю, что ты имеешь в виду. — Джордана беспомощно пожала плечами. — Я вообще теперь мало что понимаю. У меня такое впечатление, что все изъясняются при помощи какого-то шифра, к которому у меня нет ключа Взять, к примеру, то весьма любопытное замечание, которым обмолвился отец по поводу твоего приятеля Майка. Он ведь отлично знает, что квартира была снята на твое имя Майк никого не может подселить туда в твое отсутствие. Почему же он так сказал? В шутку? Но почему же тогда ты так на него разозлился?
 Кит нахмурился и отвел глаза в сторону.
 — Тебе этого не понять, Джордана.
 — Мне этого не понять? — сердито повторила она. — Разумеется, не понять, если никто не хочет объяснить, в чем дело. У меня такое чувство, что я ребенок, на чьи вопросы взрослые отвечать отказываются — все ждут, когда он станет взрослым. А между тем мне двадцати четыре года! И я, естественно, интересуюсь — сколько мне еще ждать? Или решено, что я должна оставаться в неведении до конца жизни?
 — Так ты, стало быть, и в самом деле ни о чем не догадывалась? — печально произнес Кит.
 — Не догадывалась — о чем? Может быть, хватит уже отвечать вопросом на вопрос? — воскликнула Джордана.
 Накопившееся за много дней раздражение наконец прорвалось. Она не желала больше оставаться в неведении.
 — Да, мы с тобой никогда не были особенно близки, — задумчиво сказал Кит. — Но неужели ты никогда не задавалась вопросом, отчего я не привожу домой знакомых девушек?
 Слова брата заставили Джордану смутиться Она не ожидала, что разговор может переместиться в такую плоскость.
 — Ну, признаться, такого рода вопросы у меня возникали… Но я обычно говорила себе, что ты просто не хочешь посвящать своих знакомых в проблемы нашей семьи, в отношения между отцом и матерью… — Джордана беспомощно повела плечами.
 — Дело в том, Джордана, что у меня не было знакомых девушек, которых я хотел бы привести в дом. Не было и не могло быть, — произнес ее брат спокойным ровным голосом.
 Джордана уставилась на него во все глаза.
 — Что ты хочешь этим сказать?
 — Майк не только мой приятель, с которым мы вместе снимаем квартиру .
 Вот теперь Джордана все поняла. На нее словно снизошло озарение. Ей показалось, что кто-то в ускоренном темпе прокрутил перед ней старую видеозапись, на которую она теперь могла взглянуть под иным углом зрения и которую могла теперь по-новому оценить. У нее перехватило дыхание, и, прежде чем хоть что-то сказать, она была вынуждена несколько раз открыть и закрыть рот, словно выброшенная на берег рыба.
 — Нет, — выдавила она из себя наконец, — я не верю тебе. Этого просто не может быть!
 — Но это правда, — твердо сказал Кит, — Я, конечно, понимаю, какой это для тебя шок. Поэтому ты можешь представить себе, какова была реакция отца, когда я ему рассказал об этом несколько лет назад. Тогда я подумал, что он меня убьет… Но он только заставил меня поклясться, что ты никогда об этом не узнаешь. И, надо сказать, мне не составило большого труда сдержать данное ему слово: ведь мы с тобой никогда не поверяли друг другу своих сердечных тайн, как это иногда бывает у сестры с братом. Тем не менее шила в мешке не утаишь, и ты рано или поздно все равно бы об этом узнала… Вот я и решил… пусть ты лучше обо всем узнаешь от меня, — голос Кристофера дрогнул, — даже если после этого тебе больше никогда не захочется меня видеть.
 — Но… ведь ты мой брат! — прошептала побелевшими губами Джордана. — Как я могу от тебя отказаться?
 В глазах Кристофера появились слезы.
 — Ты даже не представляешь себе, сколько людей от меня отвернулось…
 — Ты — мой брат, — повторила Джордана, чувствуя, что и перед ее глазами все расплывается от слез.
 В следующую минуту брат и сестра, обнявшись, плакали, не стесняясь своих слез. Оттого, что Кит разрыдался, как ребенок, Джордана не стала думать о нем хуже.
 Что бы там ни было, ее брат проявил себя сильным и зрелым человеком — иначе он не смог бы противостоять отцу. Он не старался изворачиваться и скрывать от него правду, а это был мужественный поступок. И еще Джордана поняла, что не может осуждать Кита — это была его жизнь, и он волен был поступать с ней так, как хотел.
 Она вытерла слезы и, шмыгнув носом, улыбнулась.
 — Что-то мы становимся слишком сентиментальными.
 — Я бы дал тебе свой платок, но он мне самому нужен, — пошутил Кит.
 — Не беспокойся, у меня есть. — Джордана достала упаковку бумажных платков и, промокнув глаза, хорошенько высморкалась.
 — Пожалуй, я не стану тебе больше мешать, — сказал Кит, тепло улыбнувшись. — Спасибо тебе, что согласилась остаться мне сестрой…
 Когда брат вышел, Джордана, вздохнув, снова занялась разборкой вещей: откладывала в сторону ненужные и складывала в рюкзак то, что намеревалась взять с собой. После того как разрешилась хотя бы одна загадка, все ее мысли опять обратились к Бригу. Она взглянула на кровать, на которой они как-то раз вместе провели ночь.
 Теперь Джордана спала одна и всякий раз задавалась вопросом: неужели их роман завершился? Неужели она просто слишком глупа или слишком упряма, что не хочет замечать очевидного? Но ведь она любила его! Любила и отказывалась признавать тщетность своих попыток добиться ответного чувства…
 Стоя у раковины в ванной, Бриг рассматривал свое отражение в зеркале. Лезвие бритвы проделало дорожку в мыльной пене, которая покрывала его щеки. Стоило ли вообще бриться, когда через минуту предстояло ложиться спать? Ведь весь этот процесс утром придется повторить!
 Дверь в ванную комнату неожиданно распахнулась, и Бриг повернулся на звук. В ванную комнату вошла Джордана и, уже заметив, что она здесь не одна, сделала еще несколько шагов по инерции.
 — Извини, я не знала, что здесь кто-то есть, — смущенно пробормотала она.
 Все чувства Брига мгновенно пришли в возбуждение — так взволновало его появление этой женщины. На ней был тот самый халат, что и в первую ночь, и Бриг живо вспомнил, как его руки стягивали тонкую материю с ее плеч, чтобы добраться до нежной кожи.
 Решительно повернувшись к ней спиной, он принялся промывать бритву.
 — Я, должно быть, забыл запереть дверь.
 Когда он снова прикоснулся лезвием к подбородку, рука его слегка вздрагивала. Джордана собралась было уходить, но задержалась, разглядывая его лицо.
 — Почему, интересно знать, мужчины всегда так гримасничают, когда бреются? — не удержавшись, поинтересовалась она.
 Брига позабавил этот вопрос, и он невольно улыбнулся.
 — Чтобы развлечь тех, кто на них в этот момент смотрит. — Он даже ухитрился не порезаться, выговаривая эту фразу, хотя продолжал вести лезвием бритвы по подбородку. — Я скоро закончу, % ванная будет целиком в твоем распоряжении.
 Но Джордана не уходила Вместо этого она протянула руку и коснулась кончиками пальцев его плеча. Бриг вздрогнул, но не пошевелился и только сильнее сжал бритву.
 — Я вижу, ты снял бинты?.. Значит, тебе уже лучше? — Ее глаза пытались встретиться в зеркале с его глазами.
 — Значительно лучше — Бриг намеренно опустил голову и снова принялся без всякой нужды промывать бритву под струей воды из крана; его голос звучал глухо. — Может быть, ты все-таки уйдешь? Как-никак, это ванная комната, где люди обыкновенно предпочитают пребывать в одиночестве.
 — Разумеется!
 Джордана резко повернулась, ее роскошные волосы полыхнули огнем, поймав отражение одинокой лампочки без абажура, светившей под потолком ванной комнаты.
 Бриг, затаив дыхание, следил за ее отражением в зеркале до тех пор, пока она не вышла из ванной Когда дверь захлопнулась, он оперся о край раковины и застыл в неподвижности.
 Эта женщина разрывала его сердце Бриг был уверен, что она является соучастницей убийства его кузена, — и все-таки по-прежнему испытывал невероятную тягу к ней.
 Ему хотелось любить и защищать ее — пусть даже она нуждалась в его защите примерно так же, как нуждается в ней дикая тигрица с острыми когтями.
 Джордана лежала в постели и тщетно пыталась уснуть. Ее глаза никак не хотели закрываться и сосредоточенно смотрели в окно — единственный источник тусклого, унылого света, позволявший различать темные очертания предметов скудной обстановки в комнате Брига.
 Было уже поздно, и Джордана нуждалась в отдыхе, но сон никак к ней не шел. Она ворочалась на кровати, взбивала подушку, старалась принять более удобную позу — но все напрасно.
 Прошло еще пятнадцать минут — и она сдалась. Приходилось признать, что заснуть ей не удастся. Сбросив овеяло, Джордана спустила ноги на пол и потянулась за халатом В детстве, когда она не могла уснуть, Тесса обыкновенно приносила ей стакан теплого молока Насколько Джордана помнила, это всегда помогало…
 Стараясь передвигаться как можно тише, она открыла дверь и босиком выскользнула наружу. До ее слуха донесся храп — в гостиной, которая служила также столовой и кухней, кто-то спал Это определенно был не Бриг. Джордана, как ни старалась, не могла вспомнить, чтобы он когда-либо храпел. Но тем не менее он тоже должен был находиться сейчас в гостиной.
 Джордана проскользнула в закуток, где хранились продукты и стояла маленькая плитка. Плотно прикрыв за собой дверь, она включила свет, некоторое время беспомощно моргала, прикрывая глаза ладонью, но потом привыкла.
 Молоко оказалось в холодильнике, а маленькую кастрюльку Джордана нашла в одном из выдвижных ящиков сбоку от плиты. Пока молоко грелось на плитке, она пустилась на розыски чистого стакана, выдвигая и снова задвигая ящики буфета. При этом она старалась производить как можно меньше шума На полочке у раковины она наконец нашла то, что ей требовалось, и, поднявшись на цыпочки, потянулась к стакану.
 Внезапно в тишине раздался сердитый голос Брига:
 — Что это ты здесь делаешь?
 Джордана, испугавшись, отпрянула назад, и стакан, который она успела взять, выскользнул у нее из пальцев, упал на пол и разбился.
 — Не двигайся! — скомандовал Бриг.
 Но было уже поздно. Джордана, не обладая его прекрасной реакцией, сделала инстинктивное движение, чтобы поймать стакан, шагнула в сторону и наступила на острый осколок. Вскрикнув, она схватилась за ногу и приподняла ее, пытаясь выяснить, не остался ли в подошве осколок, но в дело вмешался Бриг.
 — По-моему, тебе было ясно сказано — не двигаться! — Под его сапогами захрустело стекло, когда он направился к Джордане.
 Поскольку было очевидно, что предупреждение. Брига не достигло цели, отвечать Джордана не стала. Все ее внимание теперь было поглощено попыткой устоять на одной ноге, что, как выяснилось, оказалось не так-то просто. Вокруг того места, где она с трудом балансировала, в изобилии валялись острые кусочки стекла, представлявшие опасность для ее босых ног. В изнеможении Джордана оперлась о кухонный столик, и в следующий момент Бриг подхватил ее на руки. Реакция Джорданы на этот раз оказалась безупречной — она обхват ила его шею руками и только тогда сообразила, что на нем только джинсы и сапоги.
 Едва прикоснувшись к его груди и втянув в себя запах его тела, Джордана почувствовала прилив желания. И приподняв голову, она вгляделась в его лицо Его загорелое, словно отлитое из бронзы, лицо оказалось от нее на расстоянии каких-нибудь двух дюймов. Морщинки, собиравшиеся лучиками в уголках его глаз, настолько завораживали ее, что она, забыв об осторожности, широко открыла глаза и храбро выдержала его взгляд.
 Когда Бриг принялся сосредоточенно рассматривать ее губы, сердце Джорданы трепыхнулось, словно птенец, и замерло. Но в следующую секунду Бриг посадил ее на стол и отвел взгляд от ее рта.
 Подвинув к себе стул, он уселся на него и занялся ее раненой ногой. Его темные волосы разметались, и Джордана вцепилась рукой в край стола, чтобы удержаться от искушения погладить его по голове Больше всего на свете ей хотелось сейчас запутаться пальцами в его волосах и потихоньку перебирать их, распутывая и расчесывая.
 — Ну что, там есть стекло? — спросила она, чтобы нарушить тягостную тишину — Да, — коротко бросил Бриг.
 Ее стопа целиком уместилась в его ладони; другой рукой он осторожно прощупывал ранку на подошве, откуда тонким ручейком уже струилась кровь.
 Мгновением позже Джордана вскрикнула, и ресницы у нее затрепетали — операция по извлечению осколка успешно завершилась Когда Бриг вытащил стекло, кровь потекла сильнее, тогда он достал из кармана носовой платок и приложил его к ранке. Только после этого он взглянул наконец Джордане в лицо.
 — И чем же ты, скажи на милость, занималась?
 Его прямой, немигающий взгляд смутил Джордану, и она, отбросив со лба ладонью волну медно-рыжих волос, отвела глаза.
 — Я никак не могла заснуть, вот и подумала, что если выпить немного теплого молока, то это поможет расслабиться. — Только тут она почувствовала запах гари и воскликнула:
 — Бог мой! Молоко! Оно все еще на плите!
 — Сиди там, где сидишь — скомандовал Бриг.
 Перевязав платком ее ступню, он поднялся и, с хрустом ступая по разбитому стеклу, подошел к плитке. Сняв кастрюльку, он понюхал ее, поморщился и вылил молоко в раковину. Наполнив кастрюльку водой из-под крана, Бриг оставил ее в раковине отмокать. А потом, вместо того чтобы снова вернуться к столу, взял из кладовки метлу и принялся подметать пол.
 — Вот уж не знала, что ты такой хозяйственный! — пробормотала Джордана, наблюдая, как он ловко управляется с метлой.
 «Хозяйственный — может быть, но никак не домашний», — подумала она при этом. Вряд ли какой-нибудь женщине удастся приручить Брига… Он был слишком самостоятельным и самодостаточным, чтобы исполнять чьи-либо распоряжения, пусть бы даже они исходили от близкого человека.
 — Это по необходимости, — последовал равнодушный ответ.
 Когда стекло было собрано с пола и выброшено в помойное ведро, Джордана начала осторожно спускать ноги со стола, собираясь слезть, но Бриг мгновенно пригвоздил ее взглядом к месту.
 — Я же сказал тебе, сиди, где сидишь!
 Прозвучавшее в его голосе раздражение заставило Джордану воздержаться от дальнейших действий. Когда метла и помойное ведро были водворены на место, Бриг отправился в ванную комнату, и Джордана услышала, как там скрипнула дверца висевшей на стене металлической аптечки Минутой позже Бриг появился в дверях с антисептиком и рулоном бинтов в руках. Когда ранка была забинтована и заклеена сверху для прочности пластырем, он, не выпуская ее стопы из ладони, поднял на Джордану глаза.
 — Ну, как теперь?
 — Отлично! Большое спасибо.
 — На первый взгляд ничего серьезного нет, так что до свадьбы заживет.
 Он смотрел на нее без всякого выражения, но Джордана вдруг почувствовала, как его пальцы переместились со стопы на лодыжку и принялись ее поглаживать. Кожа ее тут же покрылась мурашками Должно быть, ее реакция передалась Бригу, поскольку его глаза потемнели и сделались почти черными. Джордана затаила дыхание, когда его рука перебралась ей на колено, а потом двинулась по бедру вверх. Но внезапно Бриг убрал руку с ее ноги, отвел глаза и, отодвинув стул, поднялся.
 — Не снимай повязку пару дней — и все будет в порядке.
 Подхватив Джордану на руки, он поставил ее на пол.
 Она не слишком уверенно чувствовала себя, боясь опираться на раненую ногу. При этом ее пальцы автоматически вцепились в его плечо, которое казалось ей самой надежной опорой в этом столь переменчивом мире.
 — Извини, я… — Она привычным движением откинула волосы с лица и собиралась закончить фразу, но страстное желание, которое она прочитала в его глазах, заставило ее замолчать на полуслове В тот же момент Джордана почувствовала, что ее Тело пронзило ответное желание. Руки Брига, словно стальным обручем, стиснули ее талию, а она, не раздумывая, обняла его за шею. Все это произошло в одну секунду. Рот Брига приоткрылся, вобрал в себя ее губы в нескончаемом страстном поцелуе, и Джордана с готовностью ответила ему, поскольку Бриг давно уже безраздельно владел ее душой и телом Стук его сердца отзывался в ее ушах колокольным звоном и звучал в унисон с биением ее собственного сердечка. Тем временем его рот, насытившийся наконец ее губами, скользнул по изящному изгибу шеи и прижался к бьющейся на ней жилке.
 — Я лгала тебе, Бриг, — прошептала ему на ухо Джордана, изнемогая от любви.
 После этого признания Бриг на мгновение застыл, а потом оторвался от нее и откинул голову назад. В его пронзительном взгляде вдруг проявилась иная, совершенно непонятная ей усталость, и Джордана нежно погладила его кончиками пальцев по подбородку, стараясь смягчить эту тяжесть, взять хотя бы часть ее на себя.
 — Лгала? Когда же? — коротко и резко прозвучал его вопрос.
 — Когда сказала, что только притворялась, будто мне нравятся твои прикосновения и твои ласки, — ответила она вибрирующим от страсти голосом. — Все это была не правда! Когда ты касался меня, занимался со мной любовью, я готова была парить от счастья — Ну, положим, об этом я догадался . — Его взгляд был по-прежнему настойчив, словно требовал от нее каких-то иных признаний.
 — Бриг, я хочу быть тебе больше, чем любовницей! — Голос Джорданы дрогнул от переполняющих ее чувств. — Я хочу заботиться о тебе, хочу быть твоим другом, близким тебе человеком Может быть, даже твоей женой и матерью твоих детей, если только это возможно…
 Недобрая усмешка внезапно исказила губы Брига.
 Сердце ее болезненно сжалось от дурных предчувствий Обиженная до глубины души, Джордана вывернулась из его рук и отступила на шаг Боже, неужели он смеется над ней? А ведь она думала, что стоит ей открыть Бригу свое сердце, как он ответит ей столь же откровенным признанием!
 — Джордана… — Его руки коснулись ее плеч, но она стряхнула их с себя резким движением.
 — Нет! — произнесла она со злостью, за которой скрывалась глубокая сердечная рана. — Для меня уже недостаточно только спать с тобой! Боюсь, что я — весьма алчная особа, Бриг Я хочу быть с тобой и в радости, и в горе. Я хочу работать с тобой бок о бок на этом ранчо Я хочу спорить с тобой, может быть, даже ссориться, если придется, — и, разумеется, заниматься с тобой любовью… — Джордана гордо вздернула подбородок, который все еще дрожал от волнения и недавней обиды, и посмотрела ему прямо в глаза. — Я люблю тебя, Бриг Маккорд! И всегда любила.
 — Надо сказать, у тебя получается очень убедительно, — пробормотал Бриг, и в его голосе было столько скепсиса, что Джордана сразу поняла: он ей не верит. — Но я что-то с трудом представляю тебя в роли хозяйки ранчо Ты только оглянись вокруг! Скудость обстановки, грубые нравы…
 — Но мое место здесь! И не только потому, что рядом ты, — возразила она. — Я люблю этот край — и не люблю суету большого города. Мне нравится все, что не успела подмять под себя так называемая цивилизация.
 Эта жизнь — сродни охоте. Она требует от человека физических и умственных усилий. В этой земле заключен постоянный вызов, и я… — Тут у нее неожиданно перехватило дыхание, и она, прежде чем закончить фразу, с усилием сглотнула. — Я бы хотела жить в этих краях с тобой, потому что люблю тебя И ты тоже меня любишь! — вдруг напустилась она на Брига. — Да, любишь!
 Я уверена в этом. Я видела это по твоим глазам, чувствовала каждой клеточкой тела, когда ты сжимал меня в объятиях Почему — ну почему ты не хочешь в этом признаться? — Она устремила на него исполненный надежды взгляд.
 Выражение его лица оставалось мрачным — это качество, казалось, с недавних пор прочно в нем поселилось и не хотело его отпускать. Тем не менее его руки протянулись к ней и легли на плечи.
 — Я мог бы любить тебя, Джордана. Мог бы — если бы не одно обстоятельство.
 Прежде чем она успела задать ему вопрос, что означают его слова, Бриг сжал ее в объятиях и запечатал ей рот поцелуем — так что ни спрашивать, ни сопротивляться она уже была не в силах Джордана чувствовала, что все его большое тело содрогалось от вожделения, и эта дрожь моментально передалась ей. Теперь уже никто из них не мог противиться этому властному зову плоти — независимо от того, что они в тот момент переживали.
 Не сказав больше ни слова, Бриг поднял ее на руки и в кромешной темноте безошибочно отыскал путь в свою спальню. Там, в постели, среди метавшихся вокруг теней, напоминавших вырезанные из черного бархата силуэты, огонь, который сжигал их изнутри, превратился в бушующий пожар, и этот пожар накрыл своим могучим крылом их обоих…
 Прижимаясь к нему всем телом, Джордана испытывала абсолютный покой. Ей казалось, будто она парит над бескрайним простором, а Бриг находится где-то рядом и ни за что не даст ей упасть. Она взглянула на него и улыбнулась:
 — А все-таки между нами есть какая-то особенная связь! — прошептала она. — И ты не можешь этого отрицать.
 В ответ он обнял ее за плечи и притянул к себе. Правда, это объятие длилось недолго: Бриг отодвинулся к краю постели и сел, спустив на пол ноги. В темноте Джордана могла различить только его силуэт. Потом пружины кровати заскрипели — это означало, что Бриг поднялся.
 Когда же в комнате послышался шорох, Джордана поняла, что он начал одеваться, и нахмурилась.
 — Ты что же, отказываешься со мной спать? — Вопрос уже сорвался с ее губ, прежде чем она успела осознать, что прозвучал он довольно бесстыдно.
 — Отказываюсь, — произнес он тоном, не допускающим возражений.
 — Но почему? — это восклицание было больше похоже на стон.
 Бриг молча направился к двери и, уже открыв ее, повернулся к ней и сказал:
 — Постель остается в твоем полном распоряжении. как и твои лживые слова. Я в них не нуждаюсь!
 — Лживые слова?! — У Джорданы упало сердце.
 Как он только мог подумать, что те слова, которые она ему говорила, — лживы? Она раскрыла ему всю свою душу, забыла и думать о притворстве и о всяких уловках, к каким в подобных ситуациях прибегают женщины И что же взамен? А ничего. Он просто использовал ее тело для удовлетворения своей похоти.'..
 Пальцы Джорданы впились в подушку в том самом месте, где несколько минут назад покоилась его голова.
 Она подтянула подушку к себе и зарылась в нее лицом, чтобы приглушить рвущиеся наружу рыдания. Уж лучше бы Бриг ее ударил! Боль бы скоро прошла, а вот рана на сердце будет затягиваться долго, очень долго — если затянется вообще…
 Она плакала до тех пор, пока подушка не промокла насквозь. Наконец слезы иссякли, но большую часть ночи Джордана не могла найти успокоения. Лишь под утро, когда тусклый рассвет окрасил в серые тона скудную мебель в комнате Брига, она забылась тяжелым сном, больше похожим на обморок.

 20

 Холодный пронизывающий ветер всю дорогу пытался выдуть из охотников остатки тепла, когда они, сгорбившись и подняв воротники, чтобы противостоять его порывам, возвращались знакомой уже дорогой в горы. Небо было чистым, пронзительно голубым, а воздух — прозрачным и холодным до такой степени, что покалывало легкие.
 На второй день путешествия они обнаружили крохотную рощу — так, всего несколько деревьев, — которая могла предоставить хотя бы минимальную защиту от ветра. Охотники соскочили с коней, чтобы дать им долгожданный отдых, и лошади сразу сбились в табунок, поджав хвосты и подставив ледяному ветру спины.
 Притопывая ногами, чтобы восстановить кровообращение и чуточку согреться, Джордана наблюдала за тем, как Джоко извлекает из рюкзака свой знаменитый термос с кофе. Замерзли все — даже ее отец потирал руки, чтобы вернуть онемевшим от холода пальцам чувствительность.
 Только Бриг и Джоко, которые постоянно были чем-то заняты, никак не реагировали на досаждавший всем остальным пронизывающий ледяной ветер.
 Джордана почувствовала, что у нее пересохли губы, и сунула руку в карман за тюбиком гигиенической губной помады. Когда она наносила помаду, руки ее тряслись, несмотря на толстые перчатки. Как и все прочие, Джордана надела темные очки, чтобы защитить глаза от солнца, которое, казалось, светило на этой высоте вдвое ярче, Джоко принес ей кружку кофе, и Джордана с благодарностью ее приняла.
 — Сегодня холодновато, — сочла она нужным сообщить Джоко, дабы оправдать дрожь в руках.
 Джоко оглядел линию горизонта, во многих местах прерывающуюся заостренными, искрящимися льдом вершинами.
 — Скоро пойдет снег, — невозмутимо произнес он.
 — Но ведь на небе ни облачка! — возразила Джордана.
 Джоко пожал плечами, словно давая понять, что чистое небо не гарантирует ясную погоду.
 — Слишком сильный ветер, — бросил он и направился к Флетчеру Смиту, чтобы наполнить кофе его кружку.
 Бриг услышал мрачное предсказание Джоко, когда, закончив возиться с лошадьми, присоединился к остальным.
 — Если это случится, снег может заставить баранов спуститься уровнем ниже, — заметил он.
 Положив свою зачехленную винтовку рядом с винтовками Джорданы и Флетчера, Бриг стянул с рук перчатки, чтобы погреть пальцы о горячий металл кружки.
 Все это время Джордана старалась смотреть на него как можно меньше и избегала обращаться к нему непосредственно, если представлялась такая возможность.
 Она возвела между ними стену, которая являлась ее единственной защитой от новых обид и унижений. И не гордость побудила ее к этому, не уязвленное самолюбие, а элементарное желание сохранить собственное достоинство.
 Ее сдержанность по отношению к Бригу, казалось, осталась незамеченной. Впрочем, охотники вообще говорили мало. Создавалось впечатление, что все разом углубились в собственные мысли, не проявляя особого желания делать их всеобщим достоянием Единственным человеком, который хоть как-то отреагировал на замечание Брига насчет баранов, был Флетчер. Остальные хранили молчание.
 Привал продолжался недолго Когда кофе был допит, путешественники с явной неохотой поднялись и направились к своим лошадям.
 Джордана поставила ногу в стремя и уже собралась было вскочить в седло, когда ощутила у себя на талии руку: кто-то хотел ей помочь. Полагая, что это Бриг, Джордана отпрянула, чтобы избежать его прикосновений, и бросила сердитый взгляд через плечо. Выяснилось, однако, что это всего лишь Кит.
 — Что случилось? — на его красивом тонком лице появилось недоуменное выражение.
 — Ничего, все в порядке. В любом случае это к тебе не имеет никакого отношения, — бросила она, забираясь в седло без чьей-либо помощи.
 Кит между тем уходить не собирался. Положив руку на переднюю луку ее седла, он спросил:
 — И все-таки, что у вас с Бригом произошло?
 Сначала Джордана хотела игнорировать вопрос брата, но потом решила, что с ним она может быть откровенной.
 — Просто я поняла, что ничего для него не значу. Вот и все. Придется это пережить и продолжать как-то существовать дальше.
 «Интересно, как это ты будешь жить дальше без Брига?» — задала она себе вопрос. Впрочем, обсуждать эту проблему она не хотела ни с кем — даже с братом. Слишком свежей еще была боль и никак не хотела униматься.
 Рядом с ней фыркнула лошадь, и Джордана оглянулась — это был Серый Брига. Теперь ей ничего не оставалось, как посмотреть на всадника. Зеркальная поверхность его солнцезащитных очков не позволяла видеть глаз, но Джордана догадалась, что он слышал их разговор, и это заставило ее почувствовать себя чуть ли не голой.
 Ткнув свою лошадь каблуками под ребра, Джордана поскакала к группе путешественников, Бриг же погнал своего Серого к голове колонны, чтобы занять подобающее проводнику место. Когда он проезжал мимо, Джордана не могла не восхититься в очередной раз всадником — до того ловко этот высокий широкоплечий мужчина сидел в седле. Чтобы не ехать за ним следом, как это когда-то бывало, Джордана сдержала поводьями лошадь и пристроилась к Джоко, который с вьючными лошадьми замыкал группу.
 За час до заката всадники достигли наконец базового лагеря. Деревянный каркас большой палатки одиноко стоял на плато, как скелет доисторического чудовища.
 — Кольцо из камней окружало кострище, а запасы дров, которые они оставили, позволяли путешественникам вновь развести огонь в любую минуту. Когда лошадей расседлали и напоили, Бриг и Джоко принялись натягивать брезентовую ткань на каркас. Пока Кит помогал Джордане устанавливать маленькую палатку, их отец разжигал костер. Дел хватало на всех. Золотой закат приобрел более темный оттенок, и солнце во всей своей красе стало медленно опускаться в долину.
 На следующий день небо оставалось безупречно голубым и прозрачным, но Джордане казалось, что от него веет арктическим холодом Пронизывающий ветер дул не переставая, так что температура вскоре снизилась до нуля. Появившиеся на горизонте первые облачка свидетельствовали о приближении грозового фронта, так что Джоко оказался прав.
 Когда охотники выехали из лагеря, Джордана, к своему изумлению, обнаружила, что Бриг двинулся старой дорогой, ведущей к роковому перевалу.
 — Надеюсь, мы направляемся не в то самое место, где погиб Макс? — запротестовала она.
 Бриг повернулся в ее сторону, его глаза скрывали темные стекла очков.
 — А куда же еще? Нам ведь надо перевалить через гряду.
 Взгляд Джорданы словно магнитом притянуло к расселине, в которую упал Макс, и по спине сразу пробежал холодок. Несмотря на это, она не стала оспаривать решение Брига. Ее лошадка почувствовала волнение наездницы и тоже забеспокоилась. Джордана положила руку на шею лошади и потрепала по гриве, стараясь успокоить животное. Впрочем, ей самой спокойствие бы тоже не помешало, поскольку в этот момент они начали подъем по знакомой тропе. Только оказавшись на самом верху, она смогла наконец перевести дух.
 В то утро им удалось заметить небольшое стадо молодых баранов, а ближе к вечеру они встретили несколько маток с маленькими барашками из весеннего помета.
 Джордану поразило, какими первоклассными альпинистами были эти малыши — ничуть не хуже, чем их родители. Джоко объяснил, что они обретают способность к передвижению по горам уже через два часа после появления на свет. К сожалению, крупного самца, которого так хотелось подстрелить Флетчеру Смиту, им увидеть не довелось.
 Второй день так же; как и первый, прошел в бесплодных розысках. Единственным отличием было то, что небо утратило свой яркий голубой цвет и его затянуло облаками. Ветер продолжал монотонно завывать, и стало еще холоднее, чем прежде У берегов горных ручьев, которые им приходилось пересекать, появились прозрачные голубоватые пластинки льда.
 Когда Джордана проснулась на третье утро, то обнаружила, что по палатке хлещет мокрый снег. Камни вокруг обледенели, так что Кристофер, направляясь к костру, поскользнулся и ушиб себе лодыжку. Флетчер был просто вне себя от ярости, хотя старался не выказывать своих чувств. Джоко и Бриг осмотрели ушибленное место и пришли к одному и тому же заключению.
 — Судя по всему, ничего не сломано, — заявил Бриг. — Уверен, что это простое растяжение, но, если хотите, мы поможем вам спуститься в долину. Там, в больнице, вам сделают рентген.
 — Нет! — наотрез отказался Кристофер. — Мне почти совсем не больно. Через пару дней все будет в полном порядке.
 Но, когда Бриг помог ему подняться и Кристофер наступил на больную ногу, он невольно поморщился. Джордана бросила на брата встревоженный взгляд — Ты уверен, что тебе не надо в больницу, Кит?
 Ее глаза умоляли его об одном не обращать внимания на настроение отца, который, разумеется, разозлился бы еще больше, если бы узнал, что охоту снова придется прервать.
 — В конце концов, это моя лодыжка! — сделал попытку пошутить Кит. — Я лучше всех могу оценить ее состояние. Никаких больниц! Просто посижу пару дней в лагере, составлю компанию Джоко.
 — Вы могли бы научить меня играть в «криббедж», чтобы зимой нам с Тэнди было чем заняться, — предложил пастух с ободряющей улыбкой.
 Когда Джордана подошла к брату, Бриг сразу же отступил в сторону. Она заметила его движение, но не подала виду, что это хоть как-то ее задело Подставив Киту плечо, она помогла ему пройти в большую палатку и усадила на лавку.
 — Я могу остаться с тобой, г сказала она.
 — Нет! — ответ последовал мгновенно — было видно, что Кит уже все обдумал. — Я хочу, чтобы ты поехала с отцом. — Заметив, что она нахмурилась, он криво улыбнулся. — Кроме того, что ты здесь станешь делать? Держать меня за руку?
 Джордана не могла не согласиться, что ее предложение и в самом деле было лишено смысла.
 — Что ж, в таком случае я поеду с отцом, — вздохнула она и улыбнулась брату.
 Итак, число охотников сократилось до трех человек; все они промокли насквозь и чувствовали себя не лучшим образом. Мокрый снег, на их счастье, скоро прекратился, но ветер дул не переставая. Ближе к полудню они привязали лошадей к карликовым соснам и взобрались на крутой склон, чтобы сверху из биноклей осмотреть отроги гор.
 Джордана пристроилась на холодном гладком камне.
 Ее костюм из непромокаемой ткани от влаги еще кое-как предохранял, но совсем не защищал от холода Тем не менее она легла на живот и уперлась в скалу локтями, чтобы удобнее было держать бинокль. Со стратегической точки зрения лучшего положения было не сыскать: весь горный край оказался перед ней как на ладони — Посмотри-ка! Там, чуть выше по склону, — видишь? — Флетчер указал дочери на крохотное темное пятнышко — Как думаешь, это он?
 Джордана направила бинокль в ту сторону и обнаружила отдыхавшего на маленьком горном пастбище дикого барана, трудолюбиво пережевывавшего свою жвачку.
 Бриг тоже посмотрел туда.
 — Слишком далеко, — заметил он. — Не могу ничего сказать с уверенностью.
 — Теперь придется тащиться Бог знает куда, чтобы в результате выяснить, что это не тот баран, — проворчал отец Джорданы — Дай-ка мне оптический определитель расстояния, дочка.
 — Он в седельной сумке, я забыла его захватить, — виновато сказала Джордана и приподнялась, чтобы сходить за ним.
 — Можешь не беспокоиться. Я сам это сделаю, — в голосе отца явственно слышалось нетерпение.
 Не слушая ее возражений, Флетчер Смит вскочил и поспешил по склону вниз — туда, где их дожидались лошади.
 Джордана снова заняла прежнюю позицию и приникла к окулярам бинокля. Впервые за несколько дней она оказалась с Бригом один на один. Теперь она чувствовала себя в его обществе скованно, куда только делась прежняя непринужденность их отношений?
 — Как ты думаешь, это тот самый Большерогий? — робко попыталась она завязать с Бригом беседу.
 — Я же сказал, что не знаю.
 — Я слышала, что ты сказал — вспыхнула Джордана. — Я спрашиваю, как ты думаешь?
 Бриг опустил бинокль и повернулся к ней.
 — Не имею обыкновения строить догадки.
 — Да что ты? — Джордана дольше не могла сдерживаться. — На мой счет ты их строишь больше, чем нужно, — и все неверные!
 — Да, ты уже много раз старалась меня в этом убедить, — сухо сказал Бриг.
 — Не беспокойся, больше не буду! Это все равно бесполезно.
 Джордана не могла уже больше выдерживать этот тусклый, словно выбеленный солнцем, взгляд.
 — Сама не понимаю, чего я, собственно, хлопочу… — произнесла она прерывающимся голосом.
 Внезапно затянутые в кожу перчаток пальцы Брига поймали ее за подбородок.
 — Никак слезы? — Его тонкие губы чуть дрогнули под усами в саркастической усмешке. — И как же, интересно знать, я должен в подобном случае поступить? Осушить их поцелуями?
 В его взгляде читалось неприкрытое вожделение, и у Джорданы от этого взгляда все внутри будто опалило огнем. Тем не менее она нашла в себе силы оттолкнуть его руку и сохранила видимость самообладания.
 — У тебя совсем нет сердца, Бриг Маккорд! — произнесла она, смахивая слезы кончиками пальцев. — Ты сделан из камня, а в венах у тебя вместо крови — расплавленная лава. Только весь твой огонь — не более чем гипертрофированная похоть! Жаль, что я не поняла этого с самого начала.
 — А что же в таком случае течет в твоих венах? — прищурился Бриг.
 — Думаю, в настоящий момент — вода со льдом.
 — Интересно, сколько понадобится времени, чтобы обратить ее в пар? — не без ехидства осведомился он.
 Мало! Совсем мало . Ему достаточно прикоснуться к ней — и она растает. Джордана знала это, но не хотела, чтобы Бриг попытался устроить проверку. Вскочив на ноги, она подошла к краю склона, чтобы выяснить, где отец Он как раз уже начал к ним подниматься, сжимая в руке кожаный футляр с оптическим прибором Многократное увеличение, которое давал прибор, убедило Флетчера Смита, что перед ним если и не тот самый баран со сколом на роге, то все равно вполне достойное животное. Во всяком случае, стоило попытаться добыть его.
 Решено было ехать по долине, а потом взбираться по склону вверх до самого пастбища. Путь был долгий и утомительный и отнял у них много сил. Наконец охотникам удалось добраться до подножия Они оставили лошадей внизу, привязав их к каким-то кустам, и начали восхождение.
 Архар к тому времени уже поднялся и сменил лежку.
 Далеко, однако, он не ушел. Теперь, когда расстояние до него сократилось, отчетливо был виден скол на роге. Больше уже никто не сомневался, что это тот самый баран.
 Джордана осталась на месте, в то время как ее отец и Бриг крадучись двинулись вперед, чтобы подобраться на дистанцию выстрела. Она наблюдала за ними, но прежнего радостного возбуждения почему-то не чувствовала.
 Восхищение, которое она раньше испытывала, наблюдая за тем, как ее отец ловко и бесшумно подкрадывался к дичи, самым неожиданным образом куда-то испарилось.
 Она вдруг поняла, что утратила, всякий энтузиазм по отношению к охоте! Сейчас, во всяком случае, то, что она видела, не вызывало у нее ровным счетом никаких эмоций! Она понимала отца и не осуждала его ребяческую страсть к призам и трофеям, но разделить ее с ним была уже не в силах…
 Сквозь окуляры бинокля Джордана видела, как ее отец занял удобную для стрельбы позицию и приник к прицелу своей винтовки. Выстрел, похожий на треск лопнувшей сухой ветки, огласил окрестности. Баран вздрогнул и попытался умчаться прочь, но задние ноги отказывались ему повиноваться. Он сделал всего несколько шагов по направлению к расселине в скале, где намеревался укрыться, и ткнулся носом в грунт крохотного пастбища.
 Флетчер Смит, находившийся на самом краю горного лужка, поднял руку с винтовкой вверх Ее отец торжествовал победу, а Джордана в этот момент ощутила только глубокую печаль Горы лишились своего повелителя! Словно в подтверждение этих ее мыслей, ветер жалобно завыл, оплакивая смерть архара. Джордана остановившимися глазами следила за тем, как двое мужчин вскарабкались к тому месту, где лежал баран, и оттащили его от расселины, стараясь при этом не повредить драгоценных рогов.
 Покинув свой наблюдательный пункт, Джордана спустилась по отлогому склону в долину, где были оставлены лошади. Она знала, что Бригу и ее отцу понадобится соль, а также нож для разделывания туши, и намеревалась доставить все это им.
 Прошедшая здесь много лет назад лавина пробила среди деревьев широкий проход, и это позволяло наблюдать панораму гор во всей ее красе. Первозданная красота заставила ее замедлить шаги и замереть при виде величественного в своей суровой красоте пейзажа в серо-коричневых тонах. Джордана подняла голову и подставила лицо холодным тонким струйкам сочившегося с небес .унылого дождя.
 Бриг подошел к краю склона и увидел маленькую фигурку Джорданы. В том месте, где она стояла, просека среди деревьев открывала великолепную панораму. На минуту он и сам замер, испытывая почти молитвенное чувство при виде силуэта этой женщины на фоне вечных гор Айдахо. Впрочем, эта заминка длилась недолго, и он продолжил путь вниз по склону. Когда из-под его сапога вылетел камушек, Джордана обернулась на звук.
 — А мы подумали, что ты пошла к лошадям, — заметил Бриг, приближаясь к ней.
 Внизу, у крохотной рощицы, лошади продолжали покорно их дожидаться, свесив головы и подрагивая под резкими порывами ветра.
 — Я и пошла, но потом увидела эту красоту и обо всем забыла. — В ее профиле было что-то трогательное, по-детски незащищенное. — Теперь, когда отец добился, чего хотел, и добыл призового барана, нам придется уехать. А мне так не хочется покидать эти места. Все-таки в горах есть некая изначальность, девственность, которая и тебя самого делает… чище.
 Почувствовав, что начала изъясняться высоким стилем, Джордана смутилась и замолчала. Но Бриг отлично понимал, что она имела в виду. Здесь, на склоне, она походила на только что распустившийся подснежник — такой же чистый и девственный, как эти горы.
 Джордана с вызовом взглянула на него. И в ее глазах полыхнул зеленый огонь.
 — Наверное, ты посчитаешь мои слова очередной ложью, попыткой в чем-то тебя убедить… Но поверь, я прекрасно понимаю, что это бесполезно: я не в силах убедить тебя в чем бы то ни было.
 — Тебе и не надо меня ни в чем убеждать. Я знаю: горы оказывают сильное воздействие на людей, которые готовы открыть им свое сердце.
 Бриг тоже посмотрел на расстилавшийся перед ним пейзаж. Горы и в самом деле когда-то избавили его от всего ненужного, наносного, что было в его характере. Правда, они же сделали его гораздо более суровым, чем он был раньше.
 — Должно быть, я одна из таких людей, — тихо произнесла Джордана.
 Искренность, прозвучавшая в ее голосе, заставила Брига снова на нее взглянуть. Что и говорить, эта женщина была очень красива и наверняка притягивала к себе взоры многих. Но все ли замечали ее скрытую силу, ее мужество? Пожалуй, подобные качества можно было оценить только здесь, среди этих суровых гор и покрытых снегом вершин. Здесь она раскрылась полностью, а в городе жила и действовала только ее тень, жалкое подобие женщины, которая звалась Джорданой Смит.
 Внезапно Бриг понял, что именно это пытался объяснить ему Джоко, и тогда он был готов согласиться с ним.
 Но сейчас… Ему слишком многое пришлось бы изменить в себе самом, если бы он отказался от своего нового взгляда на Джордану.
 — Мне бы очень не хотелось отсюда уезжать, — повторила Джордана, беспомощно пожав плечами.
 Перехватив винтовку, Бриг направил ее ствол в землю.
 — Думаешь, я попрошу тебя остаться? — насмешливо спросил он.
 — Я не осталась бы, если бы ты даже и попросил! — вспыхнула Джордана. — Тебе бы пришлось меня об этом умолять!
 Неожиданно Бриг почувствовал странное покалывание между лопатками. Это было какое-то давно забытое ощущение. Пожав плечами, он попытался отделаться от него. Странное дело, это неприятное чувство не посещало его с того самого времени, когда он воевал в джунглях и имел дело со снайперами из местных партизан…
 В следующее мгновение оно инстинктивно нырнул вправо, и в тот же момент что-то щелкнуло о приклад его винтовки, а бедро словно опалило пламя. Лишь долей секунды позже послышался отрывистый хлопок винтовочного выстрела.
 Упав на землю, Бриг тут же откатился в сторону, повинуясь давней выучке. Как только он замер на месте, сразу же в его руках оказалась винтовка, и он был готов открыть огонь. Стоило Бригу присмотреться к своему оружию, как выяснилось, что предназначавшаяся ему пуля попала в винтовку и заклинила спусковой механизм.
 Кроме того, он не знал, откуда именно в него стреляли.
 Оставаться там, где он находился сейчас, было невозможно: обломок скалы перед ним являлся довольно жалким укрытием. Добраться до лошадей он тоже не мог: ему пришлось бы подставить себя под пули.
 Все эти мысли пронеслись у него в мозгу с чудовищной быстротой. При этом Бриг отдавал себе отчет, что до деревьев не так уж далеко. Он взглянул в сторону рощицы, чтобы определить расстояние до нее, и заметил Джордану, распластавшуюся за поваленным стволом. Ее взгляд был прикован к верхнему краю склона, откуда только что спустился Бриг.
 И тут Бригу внезапно пришло в голову, что все это — заранее подстроенная ловушка. Ведь Джордана не пошла к лошадям, чтобы принести необходимые веши. Она осталась стоять на склоне, зная, что, если не поднимется к мужчинам, кто-нибудь из них — скорее всего Бриг — спустится к ней. Когда же это произошло, она стала отвлекать его, заговорила с ним и тем самым заставила стоять на открытом месте, чтобы ее отец получил возможность получше прицелиться!
 Но ее отец промазал… И все-таки Бриг знал, что раз уж старый охотник принял решение, он снова сделает попытку его убить.
 Между тем боль в бедре напомнила Бригу, что он ранен Времени, чтобы выяснить, насколько серьезно ранение, у него не было. Тем не менее он попробовал согнуть и разогнуть ногу и понял, что мышцы все еще ему повинуются. Стало быть, ранение не слишком серьезное.
 Однако Флетчер наверняка догадается, что Бриг ранен, и спустится вниз, чтобы его прикончить. Так на его месте поступил бы любой охотник… Что может быть милее для сердца истинного охотника, нежели преследование раненого зверя по кровавому следу?
 Бриг находился в отчаянном положении — его винтовка была безнадежно испорчена, он лишился единственного средства для самозащиты. Возможно, в эту самую минуту Флетчер был занят поисками другой позиции, которая позволила бы ему хорошенько прицелиться. Бриг просто не имел права оставаться на месте, превращаясь с каждой минутой во все более удобную мишень Ему нужно было отступить — но так, чтобы иметь при этом прикрытие… И тут Бриг понял, что Флетчер вряд ли станет стрелять, если будет хотя бы малейший риск задеть при этом собственную дочь.
 Сгруппировавшись таким образом, чтобы оттолкнуться от земли здоровой ногой, Бриг, низко пригнувшись, Метнулся к дереву, за которым находилась Джордана Он передвигался зигзагами, стараясь затруднить Флетчеру прицельный выстрел Он слышал, как у виска просвистела пуля, и лишь потом грохнул выстрел, несколько раз отозвавшийся эхом среди гранитных отрогов гор. В следующую секунду Бриг уже был в безопасности укрывшись среди деревьев, он обхватил за талию Джордану и крепко прижал к себе.
 — Что происходит? Кто это в нас стреляет? — спросила она — впрочем, без особого страха в голосе.
 «Можно подумать, что она не знает!» — мрачно усмехнулся про себя Бриг, не удостоив ее ответом До сих пор нога не особенно его беспокоила — шок после ранения на некоторое время заглушил боль, — но Бриг чувствовал, что горячая влага струится у него по бедру. Наметив пути к отходу, он рванулся вперед, используя Джордану, которую тащил за собой за руку, как живой щит На бегу он старался держаться поближе к деревьям, насколько это было возможно. Где в данный момент находился Флетчер и куда вела алея, для Брига оставалось загадкой. Ясно было одно он выше по склону, так что стремление к безопасности уводило Брига все дальше вниз При этом он стремился к тому, чтобы между ним и воображаемой линией огня постоянно находилась Джордана.
 Все это время непрерывно шел дождь, к которому вскоре начали примешиваться снежные хлопья. Бриг знал, что там, где повыше, снега должно было быть больше. Он остановился в небольшой расселине между скал, чтобы решить, как быть дальше. Поскольку избранный им темп движения был слишком высок, Бриг дышал тяжело и часто. То же самое происходило и с Джорданой — она едва могла перевести дух.
 — Почему мы бежим? — хрипло спросила она в перерыве между частыми вдохами, — Ведь нас никто не преследует!
 Действительно, вокруг не было ничего, что указывало бы на присутствие в обозримых пределах Флетчера Смита. И это обеспокоило Брига: он не знал, откуда ожидать нападения Зато старый охотник вполне мог различить их следы. Кроме того, он наверняка предполагал, что они двинутся вниз — туда, где бежать было легче. В верхних ярусах скалы изобиловали препятствиями, но наблюдать оттуда и следить за их передвижением было очень удобно.
 Бриг обругал себя за то, что не учел такой возможности с самого начала.
 Отдышавшись, он схватил Джордану за запястье и потащил ее вверх. Теперь его единственным желанием было подняться как можно выше — даже выше, чем Флетчер. Снег между тем валил все обильнее, и каменистый грунт под ногами сделался опасно скользким. Там, где это было возможно. Бриг старался поплотнее прижаться к Джордане, чтобы их тела в прицеле выглядели как единое целое. Он то тащил ее за собой, то, наоборот, толкал впереди себя. Хотя его действия были более чем странными, Джордана почти не сопротивлялась.
 Бешеный темп, в котором они двигались, начал сказываться на Бриге. Рана давала о себе знать. При всем том он не уставал удивляться, что Джордане удавалось выдерживать заданный им ритм. Но более всего его удивляло, что она не сделала ни одной попытки от него сбежать.
 Чего она ждет? Когда он окончательно ослабнет и наверняка не сможет ее догнать'? До сих пор она не подавала виду, что знает о его ранении, и Бриг говорить ей об этом не намеревался. Он старался, чтобы Джордана все время находилась от него справа, так что, может быть, она действительно не заметила струившейся из его левой ноги крови.
 По мере того как они поднимались все выше и выше, воздух делался все более разреженным и их легкие разрывало от боли Бриг почувствовал, что сильно вспотел, а в холодном горном климате это было очень опасно — влажная одежда плохо защищала от ледяного ветра, и могло наступить переохлаждение организма. Поэтому скорость передвижения он замедлил, но все-таки шел не останавливаясь, хотя рана начала сильно ему досаждать Теперь землю уже покрывал слой снега, его крупные хлопья непрерывно сыпали с неба Бриг молил Бога, чтобы снегопад продолжался как можно дольше: снег заметал их следы, и это должно было затруднить Флетчеру поиски.
 Внезапно Джордана споткнулась и упала на колени Бриг подхватил ее за талию и с тех пор поддерживал при ходьбе, она же, в свою очередь, тоже старалась помогать ему по мере сил и продолжала идти, хотя временами у нее подгибались ноги.
 Он продолжал нести винтовку, хотя она и превратилась в бесполезный груз. Но Бриг рассудил, что, пока винтовка с ним, Флетчер по крайней мере не будет знать, что он безоружен, и не станет слишком уж на него наседать — хотя бы из элементарной осторожности. В этой бешеной гонке даже подобная мелочь могла иметь жизненно важное значение.
 Бриг заметил прямо перед собой смутные очертания деревьев. Эта крохотная рощица могла послужить неплохим укрытием от посторонних глаз, и Бриг решил, что здесь можно остановиться и перевести дух. Молча указав Джордане на деревья, он направился туда, тоскливо думая, что долго отдыхать не придется. Нога все хуже слушалась его, грозя лишить возможности передвигаться.
 Кроме того, оставаясь на одном месте, они могли окончательно замерзнуть.
 Как только они добрались до рощицы, Джордана обхватила руками первый же ствол и прижалась к нему всем телом Было ясно, что она смертельно устала Она тяжело дышала и смотрела на Брига широко открытыми глазами, словно извиняясь за свою беспомощность. А он подумал, что теперь, по крайней мере, может некоторое время не опасаться, что она попытается сбежать. Последние несколько ярдов Джордана буквально ползла, так что передышка требовалась ей не менее, чем ее раненому спутнику.
 Бриг ощутил невольное уважение к этой женщине — его восхищала ее способность следовать за ним, почти не отставая и не жалуясь на усталость. Но он постарался поскорее отделаться от ненужных эмоций, поскольку не осмеливался поверить, что она пошла на это только ради того, чтобы быть с ним рядом.
 Непрекращающийся снег почти совсем уже занес их следы. Поскольку следов Флетчера тоже нигде не было видно, оставалось предположить, что они добились своего и оказались выше по склону, чем старый охотник. Бриг взглянул туда, где, по его мнению, должен был находиться Флетчер Смит, но падавший снег и стволы деревьев, которые закрывали обзор, не позволили ему ничего разглядеть.
 Опустив голову, Бриг прижал руку к раненому бедру, стараясь чуть ослабить пульсирующую боль в ноге С каждым ударом его сердца кровь устремлялась к ране и просачивалась наружу, унося последние силы. Когда он надавил на рану рукой, его пронзила острая боль. Тогда Бриг отпустил руку и некоторое время смотрел на темное пятно крови, расплывавшееся по его перчатке.
 Внезапно Бриг услышал шепот Джорданы:
 — Посмотри, вон там мой отец!
 Бриг повернул голову и увидел Флетчера Смита, который ехал верхом и вел в поводу двух оседланных лошадей. Он действительно находился на пятьсот футов ниже того места, где они прятались. Краем глаза Бриг уловил невольное движение Джорданы по направлению к отцу, ну а дальнейшее он проделал уже чисто инстинктивно.
 Бросив на землю винтовку, он выхватил свой охотничий нож, рывком прижал Джордану к стволу дерева и, зажав ей одной рукой рот, чтобы пресечь возможные призывы о помощи, другой приставил к ее горлу леденящую сталь клинка.
 — Только попытайся крикнуть — и тебе конец! — хрипло прошептал он ей в ухо.
 В этот момент он не думал о том, способен ли выполнить в случае чего свою угрозу Всеми его действиями руководил инстинкт и животное желание выжить Флетчер был слишком близко от них и сжимал в руке совершенно исправную винтовку. Если бы он обнаружил их укрытие, то в течение нескольких минут поднялся бы к ним верхом на лошади И, разумеется, Флетчер очень скоро понял бы, что винтовка Брига совершенно не пригодна к стрельбе. Ну а после этого даже Джордана не смогла бы долго загораживать его от пуль…
 Бриг внимательно взглянул на всадника, который, судя по его спокойному поведению, не обнаружил их убежище, потом перевел взгляд на Джордану Ее широко открытые глаза были исполнены тревоги и неподдельного изумления. Она схватила его за запястье, однако не предпринимала никаких попыток освободиться. Бригу пришло в голову, что он уж слишком сильно прижал ее к стволу и причиняет этим боль, но сейчас в нем не было ни капли жалости. Ему надо было спасать собственную шкуру.
 Ему не давала покоя одна мысль. Достаточно было самого слабого звука — к примеру, удара ногой о ствол дерева, — чтобы заставить Флетчера насторожиться звуки в горах разносились далеко Тем не менее Джордана даже не попыталась привлечь внимание отца Почему? Если ее что и сковывало — то только не страх. В этом Бриг был готов поклясться.
 Флетчер между тем приближался к тому месту, где они не так давно проходили. Бриг задержал дыхание — он вовсе не был уверен, что снег успел засыпать их следы.
 Но внимание охотника было сосредоточено на чем-то другом — по-видимому располагавшемся ниже по склону.
 Именно там должны были находиться Бриг с Джорданой, если бы Бригу в самый последний момент не пришла в голову мысль совершить рывок вверх.
 Флетчер проехал мимо проложенной Бригом и Джорданой цепочки следов, не заметив ее. Однако было очевидно, что какая-то мысль не давала старому охотнику покоя. Рано или поздно он должен был понять, что Бриг его перехитрил А догадавшись об этом, Флетчер постарался бы сделать все, чтобы отрезать их от лагеря.
 Тем временем небо нахмурилось еще больше, над горами нависли темные тучи, предвещавшие ухудшение погоды. Приближались сумерки. Даже если бы Флетчер их не преследовал, им едва ли удалось бы добраться до лагеря пешком до наступления темноты. Что же делать? Неужели им придется провести ночь в горах без всякого укрытия?
 Эта перспектива нисколько не прельщала Брига. Его мозг лихорадочно работал — Бриг пытался вспомнить, где находится хижина одинокого старателя, заброшенная уже много лет назад Он случайно набрел на нее этим летом, когда ходил по горам в поисках горных пастбищ для своего скота. Стены и крыша хижины были в целости и сохранности, но внутри ему показалось настолько неуютно, что в ту ночь Бриг предпочел переночевать на природе, а не под ее негостеприимным кровом Теперь же этот сложенный из бревен домик мог оказаться настоящей находкой — при условии, конечно, что Бригу удастся вспомнить, где он его видел.
 Если память ему не изменяла, хижина должна была находиться неподалеку — за хребтом. Им следовало перевалить через этот хребет, спуститься с противоположной стороны, а потом найти небольшой каньон. Но сколько им придется до него идти? Три мили? Четыре? Может быть, пять? Интересно, сможет он с такой ногой преодолеть пять миль? Выбора, впрочем, не было. Он должен был их преодолеть.
 Холод постепенно забирался под парку. Пора было начинать двигаться. Когда Бриг убрал руку, которой зажимал рот Джордане, и спрятал нож, она так ни слова и не сказала. Запротестовала Джордана, только когда он снова потянул ее за собой, двинувшись по направлению к хребту:
 — Но отец поехал совсем в другую сторону и увел с собой лошадей!
 — Знаю. Почему, ты думаешь, мы двинулись этим путем?
 Он позволил себе эту раздраженную реплику, потому что ему осточертело ее притворство.
 — Очевидно, потому, что ты сошел с ума, — пробормотала Джордана.
 — Что ж, очень может быть, — мрачно бросил он. — Идти нам далеко, так что советую тебе помолчать и поберечь легкие. Клянусь, их ждет тяжелое испытание.
 — Но получается так, будто мы убегаем от отца? — воскликнула Джордана.
 Бриг ничего ей не ответил Ее удивление выглядело совершенно естественным. Она чуть было не заставила его поверить в свою невиновность и в то, что являлась соучастницей преступления невольно, по незнанию. Но поверить в это было трудно, а главное — чрезвычайно опасно.

 21

 Ноги казались Джордане двумя ледышками, потерявшими всякую чувствительность Тем не менее она послушно следовала за ним. Ветер усиливался, взвихривая снег, достигавший ей уже до щиколоток, и затруднял обзор.
 Бриг продолжал неумолимо тащить ее за собой, помогая подняться, когда она падала, и заставляя идти дальше.
 Онемевшее тело Джорданы молило об отдыхе, однако она не хуже Брига понимала, что необходимо найти хоть какой-нибудь кров и укрыться от снежной бури, пока они еще в состоянии были передвигать ноги. Одна только эта мысль и заставляла ее идти вперед.
 Все ее физические и моральные силы были сосредоточены на одной цели — удержаться на ногах. Джордана не имела представления, сколько им удалось пройти, ей лишь казалось, что никогда в жизни она не преодолевала такого расстояния Она уже давно не задавала Бригу вопросов по поводу его более чем странного отношения к ее отцу.
 Она слишком устала, чтобы думать об этом — и тем более переживать.
 Бриг в очередной раз остановился и окинул взглядом окрестности. Джордана тоже остановилась, но ничего заслуживающего внимания не обнаружила. Она была уверена в одном — прежде ей здесь бывать не приходилось.
 — Мы заблудились, да? — встревоженно спросила она. — По-моему, ты не знаешь, куда идти…
 — Моли Бога, чтобы это было не так! — так же хрипло ответил Бриг, вновь хватая ее за запястье.
 Однако стоило ему сделать шаг, как его левая нога подогнулась и он упал на снег. Джордана услышала болезненный стон и опустилась рядом с ним на колени, не зная, хватит ли у нее сил встать самой, да еще и помочь подняться ему. Когда Бриг со стонов откинулся набок, его лицо мучительно исказилось, а на снегу остались алые пятна крови Глаза Джорданы испуганно расширились.
 — Бог мой, ты ранен!
 Только теперь она заметила, что штанина, обтягивавшая левую ногу Брига, пропитана кровью. Стоило ей подумать, сколько крови он потерял во время их бегства, как ее пронизал страх. Оставалось только удивляться, что ему удалось так далеко уйти.
 — Лучше помолчи и помоги мне подняться, — пробормотал он сквозь зубы.
 Бриг так тяжело оперся ей на плечо, что Джордана согнулась чуть не до земли Тем не менее ему все-таки удалось подняться на ноги, и минуту он стоял без движения, пытаясь восстановить равновесие и набраться сил для нового рывка. Лицо Брига казалось бледным даже под бронзовым загаром — видно было, что силы оставляют его.
 Однако Джордана заметила упрямо выдвинутый вперед подбородок и поняла, что Бриг еще способен противостоять обстоятельствам. Его было рано списывать со счетов!
 Джордана взяла его руку и решительно положила ее себе на плечо, стараясь принять на себя максимум тяжести. Бриг посмотрел на нее в упор, и ей стало понятно, что он не желает принимать от нее помощь.
 — Я пойду сам — рявкнул он Но Джордана лишь еще сильнее прижалась к нему.
 — Сам ты далеко не уйдешь. Скажи лучше, куда нам двигаться.
 Бриг некоторое время колебался, потом сказал:
 — Возьми чуть вправо И снова они двинулись в путь в том направлении, которое он указал. Джордана уже больше не спрашивала, знает ли он дорогу: ей вдруг все стало безразлично. С каждым шагом Бриг все сильнее давил на ее плечо, больная нога больше не могла выдержать вес его тела. Теперь они продвигались вперед лишь ценой невероятных усилий — Сворачивай в эту рощицу, — хрипло произнес Бриг, когда неподалеку показались зеленые верхушки хвойных деревьев. — Там должна быть хижина. Если она еще не развалилась…
 Мокрые, покрытые снегом ветви сосен и пихт свисали низко — чуть не до земли Их приходилось раздвигать в стороны, и тогда на головы Брига и Джорданы обрушивались комья снега Взглянув на Брига, Джордана заметила, что снежинки запорошили его усы и брови и уже больше не таяли.
 Внезапно деревья расступились, и в вечерних сумерках выступили смутные очертания хижины. Снег осел на верхних кромках бревен, из которых была сложена хижина, обрисовывая ее контуры на фоне темнеющего леса.
 — Это она, Бриг? Ты ее видишь?!
 Джордане хотелось побежать к домику, хотя она едва держалась на ногах.
 — Да, — коротко бросил Бриг и из последних сил заковылял к строению, сильно припадая на левую ногу.
 Джордана добралась до хижины первой, но, когда она попыталась открыть дверь, та не поддалась, видимо, дерево сильно разбухло от влаги. Слезы отчаяния набежали на глаза Джорданы. Бриг стоял рядом без сил, прислонившись к бревенчатой стене. Однако заметив, что у Джорданы возникли затруднения, он жестом попросил ее отойти и уперся в дверь плечом. Дерево заскрипело, потом дверь неохотно поддалась и распахнулась. От неожиданности Бриг потерял равновесие и, несмотря на попытки устоять на ногах, упал в темное пространство. Из мрака до Джорданы донеслись сначала его стоны, а потом проклятия.
 Грубо сколоченный стол задержал падение и не дал Бригу свалиться на пол. В хижине был спертый воздух, пахло плесенью. Когда Джордана вошла, какой-то маленький зверек, вспугнутый пришельцами, пробежал мимо ее ног, норовя укрыться в углу. Мышь или лесная крыса, устало подумала девушка, и это была лишь констатация факта, не более: ей, в общем-то, было наплевать, какие грызуны населяли домик.
 — Очаг… — только и смог произнести Бриг, тяжело опираясь на ее плечо.
 Джордане казалось, что еще немного — и она тоже рухнет на пол под его тяжестью. Она сосредоточила все усилия на том, чтобы подтащить его к очагу, и эти несколько шагов стоили ей неимоверных усилий Когда Бриг оказался рядом со сложенным из камня подобием печки, » Джордана поняла, что он вот-вот потеряет сознание. Она видела, как он мучительно цепляется за реальность, пытаясь отогнать подступающую темноту.
 — Нужно… разжечь огонь, — смог произнести он и бессильно повис у нее на плече.
 Джордана медленно опустила Брига на пол. Теперь, находясь в беспамятстве, он бормотал лишь отдельные слова, обрывки фраз, мелькавших в его затуманенном сознании.
 Джордане очень хотелось лечь с ним рядом, забыть обо всем, не шевелиться, ничего не делать, ни о чем не думать. Но она не привыкла сдаваться без борьбы.
 Уложив Брига поудобнее перед очагом, Джордана онемевшими от холода пальцами размотала свой шерстяной шарф. Она перетянула им Бригу раненую ногу — не настолько туго, чтобы лишить ее притока крови, но вполне достаточно для того, чтобы остановить кровотечение.
 Ей мучительно хотелось отдохнуть, но она вспомнила его слова, произнесенные до того, как он впал в беспамятство.
 Рядом с очагом была сложена небольшая поленница дров, и Джордана сунула несколько поленьев в черное от копоти чрево печурки Сейчас ее беспокоило одно: дров было маловато для того, чтобы поддерживать огонь всю ночь.
 Положив на поленья немного щепы для растопки, Джордана сунула руку в карман и достала непромокаемые туристические спички Ее так трясло от холода, что зажечь спичку довольно долго не удавалось. Когда же в темноте хижины затеплился слабый огонек, это показалось ей чудом. Некоторое время пламя довольно равнодушно лизало кучку щепы, но потом занялась сухая кора, и вскоре живительное тепло коснулось ее пальцев.
 Только после того, как пламя наконец разгорелось основательно и стало потрескивать, Джордана распрямилась. Хотя ее тело от усталости и холода казалось деревянным, времени греться у очага и сушить одежду не было: следовало срочно обработать рану Брига, а перед этим собрать как можно больше дров.
 Джордана сложила у очага все поленья и щепки, которые нашлись в хижине, после чего окинула взглядом скудную обстановку. Кроме колченогого стола, здесь имелся еще и сколоченный на скорую руку стул. От времени он совсем рассохся, и Джордане не составило труда разобрать его на части, пополнив тем самым запас топлива.
 Ее зубы к тому времени давно уже выбивали чечетку, но она не хотела останавливаться. Джордана знала: стоит перестать заниматься делом, и она вряд ли найдет в себе силы, чтобы подняться снова.
 Отмахиваясь от висевшей повсюду паутины, Джордана осмотрелась. Ее взгляд упал на грубые деревянные полки, кое-как державшиеся на стене с помощью подпорок. Вооружившись ножкой от стула, она принялась сбивать полки со стены. Пискнула в панике мышка и, пробежав у ее ног, юркнула в норку А Джордана все колотила и колотила по этим злополучным полкам, пока они наконец с грохотом не обрушились на пол.
 Она замерла на мгновение, почувствовав, что по ноге у нее кто-то ползет, сняла паука и отбросила его с брезгливой гримасой.
 Когда все, годившееся в хижине на дрова, было перенесено поближе к огню, Джордана пришла к выводу, что до утра топлива должно хватить. В случае необходимости можно было еще разобрать топчан, доски которого стягивали веревочные петли.
 Бриг неожиданно заворочался на полу, и Джордана стряхнула с себя оцепенение. У нее не было с собой ничего дезинфицирующего, но хотя бы перевязать рану было необходимо Джордана подумала, что без горячей воды ей не обойтись, нашла в углу железный котелок и вышла из хижины.
 При тусклом свете догоравшего дня Джордана сделала попытку почистить котелок изнутри гравием и песком.
 Снова она стояла под открытым небом, продуваемая всеми ветрами, содрогаясь от холода. Если бы ей сейчас сказали, что где-то ярко светит солнце и зеленеет трава, она бы не поверила. Протерев котелок, Джордана плотно набила его снегом, внесла в хижину и поставила у огня.
 Жар, исходивший от очага, покалывал кожу словно тысячей тонких иголок. Не в силах подняться, Джордана подползла к Бригу. Снег, покрывавший его волосы и ресницы, растаял; лицо побледнело и осунулось, резче обозначились скулы. Вся одежда Брига промокла насквозь.
 Джордана понимала: для того чтобы не простудиться, им обоим нужно раздеться, вытереться насухо и просушить одежду.
 Сняв мокрые перчатки, Джордана протянула к огню онемевшие от холода руки. Когда к пальцам вернулась чувствительность, она начала раздевать Брига. Это оказалось сложным делом — пальцы плохо слушались, едва справляясь с пуговицами, а бесчувственное тело Брига оказалось очень тяжелым.
 Затем Джордана растерла ему грудь и плечи, пытаясь восстановить нормальную циркуляцию крови. Когда кожа Брига порозовела, девушка решила, что надо снять с него брюки. Джордана со всей возможной осторожностью начала стягивать джинсы, стараясь не задевать кровоточившей раны на бедре. Тем не менее боль была, очевидно, настолько острой, что Бриг временами стонал, а Джордана в отчаянии кусала губы.
 В сущности, Джордана была даже рада, что Бриг без сознания, поскольку догадывалась, какую боль сейчас ему причинит. Ткань отделилась от раны вместе с коркой запекшейся крови, и девушке с трудом удалось остановить кровотечение. Несмотря на то, что крови было много, Джордана смогла разглядеть входное и выходное отверстия. Хоть в этом повезло — не надо было извлекать пулю.
 К этому времени закипела вода в котелке. Прежде чем обработать рану, Джордана тщательно растерла Бригу ноги. На краткий миг ее вдруг охватило легкое возбуждение от того, что сильное, красивое тело Брига находилось в полной ее власти. Отвернувшись от волновавшей ее обнаженной плоти Брига, она ножом отрезала от его флане; левой рубашки рукава и погрузила их в кипящую воду.
 Все это время Джордана не переставала сотрясаться от дрожи, ощущая леденящие прикосновения своей собственной насквозь промокшей одежды. Поняв, что так ни за что не согреется, она поспешно разделась до белья, а потом, поколебавшись немного, сняла с себя и всю остальную одежду Подбросив дров в огонь, Джордана направилась к столу, перевернула его кверху ножками и придвинула к очагу. Потом она срезала веревки, соединявшие доски топчана, и привязала конец одной из них к крюку в стенке очага, а другой — к ножке стола. На этой импровизированной бельевой веревке она и развесила для просушки одежду. Теперь ей ничто не мешало заняться раной Брига.
 Джордана промыла рану, положила на нее отжатую, еще горячую, фланель. Поискав глазами, чем бы ей закрепить повязку, и не обнаружив ничего подходящего, она оторвала полоску ткани от своей майки и с ее помощью закрепила кусок фланели.
 Больше никакой работы не было, и она присела возле Брига, опершись на теплые камни печурки. Джордана отчаянно боролась со сном. Однако она была так измучена, что наверняка задремала бы, если бы не холод стоило закрыть глаза, как та сторона тела, которая была повернута от огня, начинала замерзать Поэтому она постоянно меняла положение. Кроме того, ей приходилось подкладывать в огонь дрова. Она двигалась в полусне, словно робот, почти не сознавая, что делает, движимая одной-единственной мыслью — огонь не должен погаснуть.
 За дверью тем временем сгустилась ночь Снег продолжал покрывать окрестности белым покрывалом, а ветер все так же завывал, заметая одинокую хижину в горах. Огонь уютно потрескивал, а в нарах скреблись неугомонные грызуны Впрочем, Джордана так устала, что ничего этого не слышала.
 Бриг очнулся и попытался принять более удобное положение. В следующую секунду его тело пронзила острая боль, и он окончательно вернулся к действительности. Некоторое время он бессмысленно смотрел прямо перед собой, но постепенно в призрачном свете очага разглядел стены хижины и какие-то тряпки, висевшие на веревке.
 Сразу же вслед за этим он инстинктивно протянул руку к бедру, и его пальцы наткнулись на повязку, кое-как примотанную к ране. Бриг осознал, что лежит совершенно обнаженный, и, повернув голову, посмотрел в направлении источника тепла и света.
 Посмотрел и замер при виде прекрасного обнаженного женского тела. Женщина стояла спиной к нему. Свет очага вырывал из темноты ее скульптурные формы и окрашивал их в золотистый цвет. Каждая линия этой изящной фигуры была совершенна — длинные стройные ноги, тонкая талия, округлые бедра и горделиво развернутые плечи. Волосы цвета темной меди струились по спине, вспыхивая в отблесках пламени рыжими искорками.
 Неожиданно женщина шевельнулась, и мраморной скульптуры как не бывало. Она обернулась, и Бриг увидел ее упругие груди, увенчанные розовыми бутонами сосков. Стройные бедра чуть качнулись, будто приглашая прильнуть к ним. Ни одному скульптору не удалось бы достичь подобного совершенства, заключавшегося в естественной чувственности этих живых форм.
 — Венера, настоящая Венера, — пробормотал он, и женщина тотчас направилась к нему и присела рядом.
 Свет падал ей на лицо, под продолговатыми глазами лежали тени, говорившие о смертельной усталости. Бриг улыбнулся ей уголками рта и прошептал:
 — Джордана!
 — Я здесь, — донесся до него тихий голос, тонкие ласковые пальцы коснулись его лба. — Как ты себя чувствуешь?
 — Я устал…
 Он действительно устал, но только не от этого мира, в который с такой радостью возвращался. Разве можно было, к примеру, устать от этой восхитительной женщины?
 Бриг положил руку ей на грудь, коснулся большим пальцем розового соска и почувствовал, как она вздрогнула.
 — Итак, ты все еще здесь…
 — Странный вопрос! — В ее голосе послышалась обида. — Где же, по-твоему, мне еще быть?
 — Ты могла оставить меня умирать в одиночестве.
 Левой рукой он поймал ее за запястье и потянул к себе. Особого усилия ему для этого не понадобилось.
 — Я бы тоже умерла, если бы ты не вспомнил об этой хижине, — напомнила она ему, прижимаясь грудью к его груди. — Может, у тебя лихорадка? По-моему, ты говоришь глупости…
 Оставив в покое ее запястье, Бриг положил ей руку на поясницу, затем его ладонь опустилась по спине и коснулась округлости ягодиц.
 На какое-то время Бриг перестал мучить себя вопросами по поводу поведения Джорданы. Ему было сейчас наплевать, почему эта женщина осталась с ним и зачем бинтовала его раны, вместо того чтобы бросить его, предоставив природе завершить то, что начал ее отец.
 Бриг свободной рукой поймал ее за шею и притянул к себе — ему безумно захотелось дотронуться губами до ее мягких губ.
 — Не надо, Бриг! — запротестовала Джордана. — Ты ведь ранен…
 — Тем более! Ты должна мне во всем потакать!
 У Джорданы совсем не осталось сил — ни сопротивляться ему, ни идти навстречу его желанию. — Не сейчас, Бриг! Я страшно устала… Я даже не сомкнула глаз… Я поддерживала огонь…
 Джордана говорила это в промежутках между поцелуями, но попыток уклониться от них не делала. От Брига тем не менее не укрылась замедленность ее движений, и он понял, что она действительно невыносимо устала. Впрочем, в тот момент его интересовала только одна вещь на свете — властно заявлявшее о себе желание.
 — Подложи в очаг сразу несколько поленьев — и потолще. Тогда огонь не угаснет до утра.
 Джордана тут же последовала его совету, так что, к большому сожалению Брига, ее на время пришлось отпустить. Ее движения были грациозны и легки — даже сейчас, после всех выпавших на ее долю испытаний.
 Бриг приподнялся на локте, проверяя, способен ли он двигаться и насколько серьезна полученная им рана. Результат оказался весьма обнадеживающим — он решил, что с помощью Джорданы вполне сможет передвигаться.
 Конечно, известную слабость он ощущал… Но не существовало такой слабости, которую он был бы не в силах превозмочь.
 Подбросив в очаг несколько поленьев, Джордана повернулась к нему и нерешительно заправила за ухо прядку непокорных волос. Она не знала, что делать дальше.
 Бриг между тем не отрываясь смотрел на нее, впитывая в себя красоту ее обнаженного тела, и его глаза с каждой секундой все больше и больше темнели от страсти.
 — Иди сюда и приляг со мной, Джордана, — сказал он и протянул ей руку.
 Медленно и не слишком уверенно она повиновалась и легла с ним рядом, стараясь не потревожить раны. Бриг сделал попытку приподняться, но Джордана, положив ему на плечи руки, не позволила ему этого сделать.
 — Не смей! У тебя снова начнется кровотечение.
 — В таком случае… — Бриг без особого труда приподнял ее и положил на себя, — мы проделаем все, что нужно, вот таким способом.
 — Ты с ума сошел… — хотела было заспорить Джордана, но уже через секунду забыла обо всем, когда он взял в ладони ее груди.
 — Да, это сумасшествие, — охотно согласился Бриг.
 Это и в самом деле было единственным объяснением того, что он проделывал сейчас на полу этой убогой хижины с женщиной, которая участвовала в покушении на его жизнь. Бриг не дал волю мыслям. В эту минуту все было не важно. Он хотел одного — заняться с ней любовью.
 Эта женщина околдовала его, завладела им, и он не хотел ускользать из-под ее власти.
 — Тебе вредно двигаться, — прошептала Джордана. — Я не хочу, чтобы ты причинил себе вред.
 — В таком случае изволь взять инициативу на себя, — сказал он и застонал, когда она восприняла его слова как сигнал к действию.
 Джордана проснулась оттого, что у нее замерзла спина. Она лежала рядом с Бригом, обхватив его руками, но даже во сне старалась не касаться его раненой ноги. Несмотря на то, что от тела Брига исходило тепло, этого тепла было недостаточно. Лишь в следующую минуту Джордана сообразила, что огонь, должно быть, погас. Она повернула голову в сторону очага и заметила крохотные язычки угасающего пламени.
 Осторожно высвободившись из объятий Брига, она направилась к очагу, чтобы подбросить в огонь дров. Поленьев оставалось совсем немного, и Джордана сокрушенно покачала головой. Ощупав висевшие на веревке вещи, она убедилась, что одежда просохла. Джордана сорвала с веревки свое теплое белье и поспешно его натянула. Но по-настоящему согреться ей удалось только после того, как она натянула на себя джинсы, рубашку и куртку. К тому времени огонь разгорелся, и в комнате тоже сделалось теплее.
 А между тем дрова заканчивались. Конечно, можно было разобрать топчан и получить еще с полдюжины досок. Но это был не выход. Джордане хотелось пить, а сосущее ощущение в желудке напоминало о том, что в последний раз она ела вчера в полдень. Сняв с веревки просохшую куртку Брига, Джордана накрыла его, после чего надела шляпу и перчатки. Прихватив с собой котелок и охотничий нож, она вышла из хижины.
 Снег лежал повсюду толстым слоем, но на небе ослепительно сверкало солнце, и окружавший Джордану мир напоминал царство Снежной королевы. После темной хижины ей пришлось на мгновение зажмуриться. Когда глаза немного привыкли к ослепительному блеску солнца и снега, Джордана обернулась к хижине и обнаружила, что окна в ней просто прикрыты ставнями.
 Набив котелок снегом, она оставила его у порога, а сама отправилась на разведку На заднем дворе домика она нашла деревянный ящик, наполовину заполненный дровами, и очень обрадовалась: топлива у них оказалось в избытке.
 После того как эта проблема была решена, Джордана решила, что пришла пора подумать и о еде. Она вспомнила, как когда-то отец рассказывал ей, что у сосны под корой имеется еще одно покрытие — в виде пленки, которое можно есть в сыром или вареном виде Может быть, это придаст им с Бригом достаточно сил, чтобы добраться до лагеря? С помощью ножа Джордана срезала с дерева длинные полоски коры, добралась до заветной пленки и наполнила ею карманы Вернувшись к дверям хижины, она подхватила набитый снегом котелок.
 После яркого света дня глазам снова пришлось привыкать — на этот раз к царившему в хижине сумраку. Кто-то загораживал от нее пламя камина, и Джордана даже не сразу сообразила, что это был Бриг.
 — Доброе утро, — она направилась к нему с приветливой улыбкой. — Как я рада, что ты смог подняться!
 Бриг уже успел натянуть на себя кое-какую одежду и стоял, опираясь на здоровую ногу. Он почему-то не улыбнулся в ответ — наоборот, его черты хранили мрачное, настороженное выражение. Радостное возбуждение, которое испытывала Джордана, сразу угасло. А ведь всего несколько часов назад Бриг обнимал ее, наполняя все существо непередаваемым восторгом. Джордана никак не могла понять, в чем состояла ее вина и отчего Бриг так смотрел на нее.
 — Ты где была? — осведомился он с неприязнью в голосе, которую даже не считал нужным скрывать.
 — Ходила на разведку. — Она поставила котелок со снегом рядом с очагом. — Там, за домиком, есть деревянный ящик с дровами. Кроме того, я набрала сосновой коры, чтобы приготовить питательный отвар.
 Все это время она изо всех сил пыталась сохранить самообладание и говорить спокойно, не обращая внимания на его враждебный тон — Оказывается, ты у нас изобретательная дама! — с циничной улыбкой протянул Бриг.
 — А что в этом такого? — пожала плечами она, не понимая, что опять сделала не так.
 — Ничего. Просто я подумал, не изобрела ли ты заодно способ, как подать отцу сигнал.
 — Как жаль, что мне это не пришло в голову! А то бы обязательно подала.
 Постепенно Джордана стала терять терпение, и на этот раз в ее голосе прозвучал вызов. Она отказывалась говорить с ним в таком тоне: это причиняло ей боль и заставляло задумываться о людской неблагодарности.
 — Другими словами, возможность у тебя для этого была, а вот мужества не хватило? Так, что ли? — Бриг склонил голову набок и сверлил ее горящим взглядом, в котором сквозила насмешка. — Неужели такая большая разница между тем, чтобы сразу пристрелить человека или заставить его медленно подыхать от холода?
 Джордана посмотрела на него с неподдельным изумлением и сокрушенно покачала головой.
 — Я по-прежнему не могу взять в толк, о чем ты говоришь.
 Рядом с очагом было тепло. Она стащила с головы широкополую шляпу и начала расстегивать куртку.
 — Хватит разыгрывать из себя дурочку! — взревел Бриг. — Меня уже прямо-таки тошнит от созерцания этих твоих круглых удивленных глаз!
 — Ты меня пугаешь, Бриг. Вот и вчера ты тоже говорил, как сумасшедший… У тебя, наверное, началась лихорадка.
 Она подошла к нему, чтобы выяснить, нет ли у него температуры. Но ее рука не успела коснуться лба Брига, потому что была в то же мгновение схвачена его железными пальцами — Довольно лжи, Джордана!
 — Я не лгу тебе! — воскликнула она с негодованием, и ее щеки запылали от возмущения. — Нет, ты и в самом деле лишился рассудка!
 — Это точно В тот самый день, когда встретил тебя, — губы Брига изогнулись в горькой улыбке. — А ведь я давно знал, какая ты лживая тварь! Знал, что ты вместе со своим отцом строишь планы, чтобы меня убить Знал — и тем не менее позволил заманить себя в такое место, где разделаться со мной ничего не стоило Мне чертовски повезло, что я унес оттуда ноги — пусть и с огнестрельной раной в бедре!
 — Что?! — произнесла она шелестящим шепотом, не в силах справиться со смятением, которое царило в ее душе. — Как ты можешь говорить подобные вещи'''! Это чистой воды сумасшествие! — Помимо смятения Джордана испытывала еще и страх — она начинала всерьез побаиваться этого человека. — Я не знаю, кто в нас стрелял, но…
 — Ах ты, лживая тварь — Оскалившись, подобно дикому зверю, Бриг с такой силой оттолкнул ее от себя, что она отлетела в дальний конец комнаты — И ты, и я знаем, что стрелял твой отец!
 — Нет!
 — Тогда кто же? У кого еще есть винтовка? У кого еще есть причина пристрелить меня?
 Его вопросы казались Джордане острыми стрелами, и все они были направлены в нее.
 — Я не знаю, кто это мог быть, — но уверена в одном — это не отец. — Теперь смятение в ее голосе сменил гнев. — Нельзя же до такой степени потерять рассудок, чтобы считать моего отца убийцей! Бриг, что с тобой происходит?
 — Ничего со мной не происходит! Флетчер хочет во что бы то ни стало избавиться от меня. И его можно понять: ведь я сказал ему, что Макса убили! Уверен, кстати, что он не забыл поставить тебя об этом в известность.
 — Убили?! Но ведь это был несчастный случай! — запротестовала Джордана.
 — Ах, вот как? Несчастный случай? — Бриг презрительно скривил губы и потянулся за своей курткой. — Как ты думаешь, что станет делать лошадь, если у нее под потником лежит вот это? Только не говори мне, что ты не видела этой штуки раньше — Бриг выхватил из кармана колючку и поднес ее к самому лицу Джорданы.
 Она посмотрела на острые шипы.
 — Видела. Я и не отрицаю. Ты еще сказал тогда, что это твой талисман . — Она подняла на него взгляд. — А что ты хочешь сказать теперь? Что эта штуковина явилась причиной смерти Макса? То есть она спровоцировала несчастный случай?
 — Да не было никакого несчастного случая! Моего кузена убили, и ты это прекрасно знаешь, поскольку сама являешься соучастницей преступления.
 — Это не правда. Я не знаю, как эта колючка оказалась у Макса под седлом. В любом случае я не имею к этому никакого отношения. И мой отец тоже!
 — Хватит притворяться, Джордана, — сказал Бриг уже чуточку спокойнее. — Зачем, спрашивается, ты принесла мне в то утро кофе? Ты ведь прежде этого не делала. Ответ прост — тебе необходимо было задержать меня и не дать пройти в загон для лошадей, чтобы твоему папаше было удобнее запрятать эту дрянь под седло Макса.
 — Не правда!..
 Но Бриг не дал ей договорить.
 — Мне с самого начала следовало заподозрить неладное — в тот самый момент, когда твой отец сделал вид, что не заметил змею. Не я тогда только удивился. Я даже был настолько глуп, что не обратил внимания на его странное поведение перед тем, как Макс едва не сорвался в расселину. Ведь Флетчер, как это ли невероятно, забыл предупредить Макса о том, что за гранитной глыбой опасное место на тропе! Но увы — все мои помыслы в то время были заняты исключительно тобой. Ведь в этом состоял ваш с Флетчером план, не так ли? В соответствии с замыслом твоего отца я должен был увлечься тобой до такой степени, чтобы перестать замечать то, что творится у меня под самым носом. И что самое смешное — ведь это сработало почти безукоризненно! Ты оказалась такой опытной соблазнительницей, что, если мы даже не находились с тобой в постели, я непрерывно думал о тебе. Даже когда я случайно услышал, как Флетчер попросил тебя быть со мной поласковее, я не стал задаваться вопросом, для чего ему это. Я продолжал свято верить в его байку о том, что он страстно мечтает добыть призового барана. Поскольку ты, была готова отдаваться мне где угодно и в любое время, я не стал спрашивать себя, зачем ты это делала…
 — Нет, это не так! Мой отец вовсе не просил меня спать с тобой! — На глаза Джорданы навернулись слезы. — Я спала с тобой, потому что сама этого хотела, — потому что я… полюбила тебя! И отец здесь ни при чем. И к смерти Макса он также не причастен. Ты не сможешь доказать мне обратного!
 — Как интересно… — холодно прищурился Бриг. — Твой отец сказал мне то же самое..
 — Что бы он ни сказал, я ни за что не поверю, что мой отец убил Макса Сэнгера!
 — А зачем ему в таком случае было стрелять в меня?
 Естественно, он не хотел, чтобы я распространялся о загадочных причинах смерти своего кузена. И, надо сказать, ему чуть не удалось заткнуть мне глотку навеки! Еще бы пара секунд, и… — договаривать Бриг не стал: остальное было ясно и без слов. — А ведь тебе удалось тогда. Джордана, продержать меня на открытом месте почти столько, сколько было нужно Флетчеру, чтобы прицелиться.
 — Ты — лжец! И все, что ты говоришь, — ложь! Ты все это придумал… Незачем? — Джордана начала всхлипывать..;. — Зачем ты все это сделал?!
 — Брось, Джордана. Ты же знаешь, что я говорю правду. Теперь Флетчер рыщет где-то поблизости: ведь ему обязательно надо меня прикончить. Не может же он позволить мне ускользнуть! Особенно после того, как он понял, что промахнулся…
 — Лжец! — рассвирепела Джордана и бросилась на него, размахивая кулачками. Правда, она молотила ими, по воздуху, потому что Бригу всякий раз удавалось уворачиваться от ее ударов. — Лжец! Лжец! Лжец!
 По ее бледному лицу текли слезы, застилая глаза и лишая последних сил. Бригу наконец удалось поймать ее за запястья и завести ей руки за спину. Когда Джордана поняла, что все ее старания бесполезны и ударить Брига ей не удастся, она сразу сникла, сжалась, словно уже не в состоянии была справиться с навалившейся на ее плечи тяжестью.

 22

 Бриг прижимал Джордану к себе, пытаясь успокоить ее. Ни одной актрисе — даже гениальной — не удалось бы добиться такой степени достоверности! По мере того как рыдания Джорданы стихали, лицо Брига постепенно смягчалось, глубокие складки, залегшие в углах рта, разгладились, глаза потеплели. Он отпустил ее руки и начал ласково поглаживать шелковистые пряди рыжеватых волос.
 — Перестань плакать, ты промочила мою рубашку.
 — Это все не правда… — едва слышно произнесла Джордана, по-прежнему пряча лицо у него на груди.
 Когда он взял ее за подбородок и поднял лицо к себе, чтобы заглянуть в глаза, его рука дрожала. Миндалевидные глаза Джорданы потемнели от сжимавшей сердце печали. Все прошлые сомнения относительно се виновности, которые и прежде грызли его, потому что не вписывались в продуманную им схему людских поступков, разом всплыли на поверхность. И тогда он испытал неимоверное облегчение и пронзительную нежность к этой женщине.
 — Ведь ты ни о чем не подозревала, верно?
 Джордана заткнула уши руками, чтобы не слышать его слов, и зажмурилась, чтобы не видеть его лица.
 — Не желаю слушать твои гнусные выдумки насчет моего отца!
 Бриг осторожно привлек ее к себе и потерся подбородком о ее волосы. Он понимал, как ей сейчас больно: ведь в ее душе зародились сомнения относительно собственного отца. Он понимал также, до какой степени жестоким и бессердечным был по отношению к этой женщине, — а ведь она являлась, по сути, такой же жертвой обстоятельств, как и он сам.
 — Мне очень жаль, Джордана, но все, что я сказал тебе о твоем отце, — чистая правда. — Его голос звучал печально — Выбор Флетчера пал на меня отнюдь не случайно. Прежде чем нанять меня проводником, он велел своим людям тщательно изучить мою подноготную. Он знал все о том, какие отношения связывали меня с Максом и корпорацией Сэнгера Знал, разумеется, и о том, что между нами не было особой любви. Он задумал убить Макса и решил сделать из меня козла отпущения — на тот случай, если выяснится все-таки, что имело место убийство, а не престо несчастный случай на охоте К несчастью для него, я нашел доказательство преступления, после чего мне не составило труда прийти к кое-каким опасным для Флетчера выводам.
 — Но зачем? — Джордана подняла залитое слезами лицо. — Зачем было моему отцу убивать Макса?
 — Вот этого я пока не знаю… — Он задумчиво поскреб подбородок. — Может, ты знаешь — зачем? Вообще, кем был для него Макс?
 — Кем был? Да никем.. По-моему, просто деловым партнером. — Джордана беспомощно пожала плечами. — Последнее время он ходил за отцом как привязанный — уж очень ему хотелось продать отцу какие-то акции. Отец, помнится, говорил, что его адвокаты исследовали положение дел в компании, и… — Она замолчала и в замешательстве посмотрела на Брига. — Они ведь и тобой тоже занимались! Отец мне говорил, что ты когда-то служил наемником. Он действительно знал о тебе все…
 — Скажи, он в самом деле намеревался купить акции, принадлежавшие Максу? — спросил Бриг и заметил в глазах Джорданы страх и тревогу, которые в одно мгновение вытеснили все другие чувства.
 — Он мне говорил, что подумывает об этом. Компания находилась на грани банкротства, но отец считал, что кое-какие финансовые вливания и квалифицированное руководство вполне могли бы выправить положение. Ведь компанию наследуешь ты, не так ли?
 — Да. Отец тебе об этом тоже говорил?
 — Говорил… — Джордана отвела взгляд. — И все-таки я не могу поверить, что отец убил Макса! Для этого у него не было никакого мотива…
 — Хорошо. Скажи тогда, зачем он взял с собой Макса на охоту?
 — Но ведь это же ты его пригласил! — Она замолчала и вопросительно посмотрела на Брига. — А что? Разве не так было дело? Он всем говорил, что Макса пригласил ты.
 — Я его не приглашал.
 — Ничего не понимаю… — Джордана с сомнением покачала головой. — Отец мне сказал, что Макса взял с собой ты и он ничего не мог поделать: как-никак вы ведь были кузены и, как выяснилось, давно не виделись.
 — Я сам был с ними в тот момент, когда твой отец в первый раз предложил Максу поехать с нами. Несколько позже он подтвердил свое приглашение. И Макс, разумеется, за него ухватился — но не потому, что ему так уж было приятно созерцать меня, — сухо заметил Бриг. — По-моему, я Максу вовсе не был нужен.
 — Но в этом же нет никакого смысла! — возразила Джордана и попыталась высвободиться из объятий Брига. — С какой стати отцу было вводить всех в заблуждение? Зачем ему было говорить, что Макса пригласил ты, если на самом деле это сделал он?
 — Это ты спроси у него. Думаю, твой папаша не хотел, чтобы кто-то заподозрил, будто именно он заинтересован в том, чтобы Макс поехал вместе с ним на охоту.
 Если он заранее запланировал убийство, ему было очень выгодно, чтобы все считали, будто Макса пригласил я.
 Твой отец в этом случае оказался бы вне подозрений.
 — Но отцу не было никакого смысла убивать Макса! — Джордана начинала сердиться и снова сделала попытку высвободиться из рук Брига. — Ты все это придумал. У меня лично нет никаких оснований думать, что отец причастен к смерти Макса — кроме, разумеется, твоего слова.
 — Неужели ты не понимаешь, что так и было задумано?! Мое слово против слова Флетчера! Бывший наемник против очень богатого и респектабельного джентльмена.
 Вот почему я ничего не сказал о своих подозрениях в полиции — доказательств-то у меня не было. Очень жаль, что пуля не застряла у меня в ноге — тогда хоть одна улика была бы налицо. — Бриг внимательно наблюдал за Джорданой, чувствуя, какая борьба происходит в ее душе. — Тебе давно пора сбросить своего отца с пьедестала, Джордана. Ты ведь сама видела, что он ищет меня!
 — А почему бы ему и не искать тебя? — Она резко повернулась к нему лицом, и ее медно-рыжие волосы колыхнулись тяжелой волной. — Он, вероятно, полагает, что мы заблудились во время снежной бури. Или — того хуже — думает, что ты меня похитил. Очень может быть, что Джоко и Кит тоже с ним.
 — Поверь мне, Флетчер без нас в лагерь возвращаться бы не стал, — заявил Бриг. — Ему нельзя снаряжать на розыски людей, пока он лично не убедится, что я мертв.
 А у Джоко Флетчер и вовсе не станет просить помощи — ему не нужны свидетели, которых он не в силах перетянуть на свою сторону, когда будет стоять вопрос об очередном «несчастном случае» на охоте.
 — А как же я? Я ведь тоже свидетель! — с вызовом сказала Джордана.
 — Ну, положим, ты — особый свидетель. Еще немного — и ты откажешься верить, что в меня вообще кто-то стрелял. — Бриг многозначительно взглянул на нее и коснулся рукой раненого бедра. — Ведь папочка в твоих глазах не способен на дурной поступок! Он знает, как заставить тебя молчать. Он убедит тебя, что моя смерть — всего лишь очередной инцидент, которых на большой охоте не всегда удается избежать. Ружье, к примеру, случайно выстрелило или он принял меня за какое-нибудь животное… Уж не знаю, что он станет тебе говорить, но убежден в одном — придумать вполне убедительную историю, чтобы объяснить мою внезапную смерть, он сумеет. А ты до такой степени приучила себя верить каждому его слову, что с» готовностью проглотишь любую версию.
 — Нет… — запротестовала Джордана, но уже скорее по инерции.
 — А Джоко он не может взять с собой, поскольку это для него слишком уж нежелательный попутчик. Твой отец, надеюсь, имел уже возможность убедиться, что Джоко подкупить нельзя — так же, как невозможно оказалось купить и мое молчание.
 — Купить твое молчание? Что ты хочешь этим сказать?
 — Он сделал мне весьма выгодное предложение, когда мы третьего дня сидели в баре. Как раз после того, как я сообщил ему, что смерть Макса была подстроена.
 — И что же это было за предложение? — нахмурилась Джордана.
 — Ну, прежде всего он предложил финансовую поддержку корпорации Сэнгера, зная при этом, что все имущество компании перейдет по наследству мне. И ему не понравился адрес, по которому я послал и его деньги, и компанию заодно.
 — Но подобное предложение вовсе не означает, что он хотел тебя подкупить! — запротестовала Джордана. — Отец ведь говорил, что достойный человек во главе компании может при соответствующей финансовой поддержке обеспечить ей известное процветание Очень может быть, что он считал тебя именно таким человеком.
 — Очень может быть… Но, когда я отверг это предложение, последовало второе, куда более соблазнительное.
 Он предложил мне тебя!
 — Ты лжешь! — прошипела Джордана и, наверное, ударила бы его по лицу, если бы он вовремя не перехватил ее руку.
 Но на этот раз Бриг старался не причинить ей боли и поэтому просто удерживал ее руку в своей.
 — Зачем мне лгать тебе, Джордана? Твой отец, словно между прочим, сказал, что не станет возражать, если я сделаю тебе предложение руки и сердца, а ты его примешь. — Щеки девушки покрылись пятнами. — Когда я не отреагировал на это заявление с должным энтузиазмом, он добавил, что подарок, который он сделает нам на свадьбу, позволит мне в значительной степени перестроить и усовершенствовать мое ранчо.
 — Не сомневаюсь, что ты и это предложение отослал по предыдущему адресу, — пробормотала Джордана сквозь зубы.
 — Именно, — признал Бриг. — Когда же Флетчер сообразил, что не сможет схоронить скелет Макса в семейном шкафу Смитов, он окончательно пришел к выводу, что меня надо убрать.
 — Но зачем он все это затеял? Зачем убил Макс»?
 Нет, в твоих рассуждениях кроется какая-то ошибка! — в отчаянии воскликнула Джордана.
 — Да, я не знаю, зачем он это сделал Но узнаю обязательно, — в голосе Брига слышалась непоколебимая уверенность. — Каковы бы ни были эти причины — ясно одно намерение убить Макса возникло у твоего отца не внезапно, оно созревало постепенно, в течение долгого времени Мне кажется, что сначала он хотел Макса просто разорить. Макс представлял для твоего отца какую-то, пока непонятную мне, угрозу, и он очень старался его сокрушить Когда же финансовый нажим ни к чему не привел, он его уничтожил физически.
 — Ты ошибаешься — упрямо повторила Джордана.
 — Да нет никакой ошибки, — негромко произнес Бриг. — Надеюсь, тебе не придется убедиться в моей правоте, стоя над моим трупом…
 Он услышал, как при этих словах она тяжело вздохнула, и замолчал. Он уже сказал ей все, что хотел и мог сказать Теперь Джордана должна была обдумать его слова и решить: стоит ей верить ему или нет.
 — Снег в котелке уже почти растаял Ты, кажется, говорила о каком-то магическом отваре? — Бриг потянулся за своей курткой. — Пойду принесу немного дров, которые ты заприметила на заднем дворе.
 — Но твоя нога… — запротестовала было Джордана.
 — Ничего с ней не случится.
 Нога болела чертовски, но Бриг знал, что ее нужно разрабатывать, не давать крови застаиваться. Конечно, шансов, что Флетчер отыщет их убежище, почти не было: снег наверняка скрыл все следы Здесь они находились в полной безопасности, но, спрашивается, сколько времени можно продержаться на древесной коре? Поскольку оружия у них не имелось, поймать какую-нибудь добычу можно было только с помощью силков или ловушек. Но Бриг не очень-то на них полагался.
 Так или иначе, им с Джорданой все равно пришлось бы отсюда выбираться. И делать это следовало, не откладывая в долгий ящик — иначе недостаток пищи начнет сказываться на их способности передвигаться по горным кручам. Кроме того, существовал риск, что Флетчер рано или поздно приметит дымок из трубы и явится разузнать, кто обитает в домике. И в этом случае их хижина превратится из убежища в ловушку.
 Ближе к вечеру Джоко начнет беспокоиться, а завтра утром отправится на розыски Если бы им только удалось набрести на Джоко или добраться до лагеря…
 Сильнее всего Брига беспокоило то, что он не знал, где Флетчер. Старый охотник находился в более выгодном положении: он не сомневался, что Бриг попытается вернуться в лагерь. Флетчеру нужно было только подыскать удобный наблюдательный пункт, чтобы просматривать все подходы. И он наверняка уже нашел такое место…
 Интересно, где же оно находится? Бриг тщательно обдумал этот вопрос, прикидывая в уме, где мог укрываться Флетчер, и выбрал несколько подходящих для этой цели мест.
 Натягивая свою кожаную куртку, Бриг взглянул на Джордану, занятую приготовлением отвара Его попытка отвлечь ее внимание сработала — она перестала с ним спорить и теперь, очевидно, пункт за пунктом перемалывала в мозгу все, что было им сказано Но молча Бриг понимал ей требовалось время, чтобы подумать. И ему, кстати, тоже…
 За последний час обстоятельства весьма основательно переменились. Теперь Бриг не мог простить себе, что использовал эту женщину в качестве живого щита, — он был тогда страшно зол, считал ее своим врагом, пособницей отца в его преступных замыслах. Теперь же выяснилось, что Джордана никогда его не обманывала и не предавала. Более того, он понял, что Флетчер Смит все это время использовал свою дочь, которая, сама того не желая, служила его орудием.
 Первый же шаг, который сделал Бриг, отозвался острой болью в ноге. На лбу у него выступил холодный пот.
 Некоторое время он стоял, ожидая, когда боль утихнет, потом сделал еще шаг, стараясь не слишком опираться на раненую ногу.
 Оказавшись на воздухе, Бриг вытер пот со лба и вдохнул в себя морозный воздух. Что ж, раз он сумел добраться до этой хижины, сумеет и выбраться отсюда. Но теперь в его душе поселилось беспокойство за Джордану — кто знает, что может приключиться с ней, когда Флетчер все-таки их отыщет. Рикошет, шальная пуля — все, что угодно. Бриг по-прежнему был уверен, что Флетчер не станет рисковать жизнью и здоровьем дочери, но случиться могло всякое Притащив Джордану сюда, Бриг невольно поставил ее жизнь под угрозу. Теперь ему надо думать не только о своем спасении. Если с ней что-нибудь случится, это будет на его совести, и он не знал, сможет ли жить дальше под бременем такой вины. Он даже не знал, сможет ли вообще жить без Джорданы, если судьба разлучит их.
 Бриг отошел подальше от домика, проверяя, не слишком ли заметен поднимавшийся из трубы дым Прозрачный дымок быстро таял в воздухе, но с близкого расстояния его легко можно было увидеть. Хорошо, конечно, было бы узнать, на каком расстоянии от них находится Флетчер Смит, но последнее представлялось делом почти безнадежным…
 Так или иначе, необходимо было действовать, хотя Бриг не был сейчас к тому готов. Стараясь двигаться под прикрытием деревьев, а затем — в тени скал, он медленно поднялся по склону Идти было трудно, мешала боль в ноге, но Бриг не мог позволить себе остановиться.
 Оказавшись наверху, он спрятался? за обломком гранитной глыбы и принялся осматривать окрестности. Перед ним простирались каменные склоны гор, долины и высокогорное плато Ландшафт походил на рождественскую открытку — все было покрыто чистым белым снегом, который ослепительно сверкал на солнце.
 Не обнаружив ничего подозрительного, Бриг бросил взгляд в сторону хижины. Отсюда, на приличном удалении от домика, дым на фоне белого снега был почти неразличим. Пробыв наверху примерно четверть часа и основательно промерзнув, Бриг начал спускаться вниз. Перед этим он отломил верхушку карликовой, сосны и теперь, шаг за шагом продвигаясь к домику, заметал за собой следы. Даже с помощью сильного бинокля вряд ли кому-нибудь удалось бы после этого проследить его путь до хижины Хотя, если бы Флетчер оказался рядом, он как опытный охотник довольно быстро разгадал бы эту хитрость…
 Вернувшись к хижине, Бриг немного отдохнул, после чего, прихватив с собой дрова из ящика, втащил их в домик. Эта длительная прогулка основательно его утомила, зато теперь он знал, что способен передвигаться. Нога не онемела, как он боялся в начале этого маленького путешествия, на нее вполне можно было наступать.
 Джордана стояла перед очагом, положив руку на теплые плоские камни. Она так глубоко задумалась, что при появлении Брига даже не повернула в его сторону головы.
 Бриг свалил дрова в угол, а потом подошел к очагу и встал с ней рядом — Ну как, твой питательный отвар готов?
 Он снял перчатки и протянул замерзшие руки к огню.
 Бросив взгляд на Джордану, он заметил, что у нее дрожит подбородок.
 — Готов — хотя я не знаю, насколько он питательный, — отрывисто произнесла она. — Кроме того, у нас нет ни ложек, ни чашек, чтобы его съесть. Не можем же мы пить прямо из котелка.
 В голосе Джорданы слышались слезы, и Бриг понял, что необходимо ее немного ободрить. За последние двадцать четыре часа она прошла сквозь настоящий ад, и напряжение наконец стало на ней сказываться. Бриг повернул ее лицом к себе, мягко улыбнулся и постарался произнести как можно убедительнее:
 — Худшее позади, Джордана! Вчера ты спасла мне жизнь, и я всегда это буду помнить Ты справилась со всеми трудностями, и я горжусь тобой Ты великая женщина, Джордана Смит! Осталось совсем немного, соберись с духом и не раскисай. Ты мне нужна. В одиночку я не справлюсь…
 Бриг наклонился и поцеловал ее в теплые мягкие губы. Поначалу они никак не отзывались на его ласку, но постепенно стали податливыми и даже сделали робкую попытку ему ответить. Сердце Брига затопила нежность, и желание обладать ею тут же заявило о себе — Давай-ка попробуем найти что-нибудь подходящее, — предложил наконец Бриг. — Тот, кто строил эту хижину, наверняка оставил здесь пустые жестянки из-под консервов или посуду.
 Если как следует поищем — что-нибудь найдем обязательно!
 Джордана с сомнением пожала плечами, но послушно включилась в поиски. Вместе, ярд за ярдом, они обыскали комнатку, заглядывая во все темные углы Те жестянки, которые они находили, проржавели до дыр, и Бриг уже начал терять терпение, когда Джордана обнаружила глиняную мисочку для бритья, выщербленную, но еще вполне пригодную.
 Это воодушевило обоих; Джордана тут же отправилась оттирать мисочку снегом, а Бриг вернулся к огню и осторожно опустился на пол, опершись спиной о поваленный стол. Нога болезненно пульсировала, и Бригу казалось, что она увеличилась в размерах чуть ли не в три раза. На самом же деле опухоль вокруг раны была невелика, а температура если и поднялась, то не слишком — не больше, чем это обыкновенно бывает при подобных ранениях.
 Скоро Джордана вернулась и настояла на том, чтобы первым попробовал отвар Бриг, он же чувствовал себя слишком усталым и не стал спорить. Он выпил две мисочки отвара и даже пожевал несколько кусочков размягчившейся коры Как ни странно, отвар оказался па вкус не таким уж отвратительным, а главное — наполнил пустой желудок Отдав пустую мисочку Джордане, он снял куртку, свернул ее, положил под голову и вытянулся на полу.
 — Когда будешь подкладывать в огонь те дрова, что я принес, попробуй их сначала просушить, — предупредил он, прежде чем закрыть глаза и позволить усталости взять над ним верх. — Не хочу, чтобы из трубы поднималось слишком много дыма…
 Джордана сидела около очага, обхватив руками колени. Приближался вечер, а Бриг все еще спал… Покусывая нижнюю губу, она вспоминала все те обвинения, которые Бриг выдвигал против ее отца, и не могла не признать, что некоторые из них выглядели довольно логично Джордана сжала ладонями виски и в сотый уже, наверное, раз сказала себе, что не верит, будто ее отец убил Макса Но кто же в таком случае стрелял в Брига? Эти мысли были похожи на пытку…
 Мельком взглянув на Брига, она вдруг поняла, что он уже проснулся. Интересно, сколько времени он лежал вот так, без сна, и смотрел на нее? Джордана перевела взгляд на пламя очага и чинно сложила руки на коленях.
 — Ты по-прежнему сомневаешься в моих словах? — Он говорил негромко, и в его голосе не было осуждения — Я никак не могу отделаться от мысли, что в твои рассуждения вкралась ошибка, — Джордана не поворачивалась к нему. — Я уверена, что все происшедшее вполне поддается какому-то логическому объяснению.
 — И это объяснение, разумеется, должно обелить твоего отца? — предположил Бриг.
 — Да, если хочешь! — с вызовом заявила она.
 Бриг приподнялся, пододвинулся к ней и взял за руку, мягко сжав пальцы.
 — Ты мне как-то сказала, что не в силах убедить меня в своей правоте, что я никогда не поверю тебе. Но ты ошиблась. Я тебе поверил. Поверил, что все, о чем ты мне говорила, правда. Ты не лгала мне тогда, Джордана, вот и я не лгу тебе теперь.
 Взгляд Брига излучал такую искренность, что она была готова поверить чему угодно. Напряжение, владевшее им в этот момент, сразу же передалось ей.
 — Я давно понял, что мое слабое место — ты, Джордана, — продолжал он, четко выговаривая каждое слово. — Даже когда я был убежден в том, что ты и твой отец используете меня в своих целях, я был не способен противостоять твоим чарам. Ты поселилась у меня в сердце, у меня в мозгу, ты завладела моим телом. Я почувствовал чудовищную тягу к тебе в первый же вечер, когда мы познакомились в Нью-Йорке. Даже когда я вернулся сюда, в горы, я не мог тебя позабыть. Ты разбудила во мне чувства, которые, как я считал, давно уже во мне умерли Но мне претила мысль, что ты воспринимаешь меня как какого-то племенного жеребца, и я попытался разжечь в себе ненависть ко всему тому, что так в тебе любил…
 — Как племенного жеребца? — в изумлении переспросила Джордана.
 Она сделала попытку вырвать свою руку из пальцев Брига, но он ей этого не позволил.
 — Не забывай, что меня постоянно преследовала мысль, будто меня используют. Ты мне казалась богатой искательницей приключений, которая не прочь позабавиться со своим проводником, к тому же бывшим наемником, — ведь это так романтично! Вот я и решил, что если ты — часть моего гонорара, то пользоваться этим надо в полной мере. Я дерзил тебе, намеренно старался тебя обидеть, хотя Бог свидетель, чего мне это временами стоило! — Он отвел от нее глаза, покачал головой и негромко выругался. — Черт, не гожусь я на то, чтобы произносить речи! Поэтому скажу коротко: я люблю тебя, Джордана.
 Удивительный свет внезапно озарил ее черты. Джордана ожидала от него чего угодно, только не признания в любви и в первый момент растерялась, не зная, что сказать Бриг, не правильно истолковав ее молчание, помрачнел, его губы под густыми усами сжались в тонкую линию.
 — Ты мне как-то сказала, что любишь меня. Не дай тебе Бог в один прекрасный день об этом забыть — Его глаза полыхнули огнем, он мертвой хваткой вцепился в ее запястье. — Потому что я тебя больше от себя не отпущу.
 Хотя Джордана не пыталась высвободить руку, ей было больно.
 — А я и не хочу, чтобы ты меня отпускал… — произнесла она дрожащим от волнения голосом.
 Протянув руку, Джордана дотронулась до лица Брига, пытаясь прикосновением — как это делают в кино волшебники — снять с него маску затаенной боли. Едва она его коснулась, Бриг, словно расценив это как сигнал, заключил ее в объятия. Он опять причинял ей боль, но это была сладкая боль любви. Его поцелуй, жадный и настойчивый, можно было бы назвать жестоким — до такой степени он в тот момент утратил контроль над собой. Но Джордана не возражала ни против его поцелуя, ни против его страсти. Она понимала: таким способом Бриг, словно первый человек на земле, целовавший первую женщину, закреплял свои притязания на нее. Сердце Джорданы билось в унисон с его сердцем, и она чувствовала, что этот поцелуй является ее триумфом. Бриг дал ей возможность заглянуть в тайные уголки его души, увидеть его слабости и тем самым одержать над ним победу Но Джордана вовсе не хотела видеть его перед собой коленопреклоненным. Потрясенная щедростью его дара, она сама готова была одарить его всем, что имела. И уже дарила, покрывая легкими нежными поцелуями его веки, щеки, подбородок.
 — У меня в душе всегда царила какая-то пустота, — зашептала она прямо ему в ухо. — Иногда из-за этого мне хотелось умереть! А потом я встретила тебя — и пустота эта сменилась множеством самых разных чувств и ощущений. А ведь я даже не знала, как тебя зовут! Потом я всюду тебя искала, но ты уже ушел…
 — А я-то думал, что занимался любовью с любовницей хозяина дома! — Бриг с жадностью всматривался в ее черты, будто пытаясь запечатлеть их в своей памяти навеки. — Впрочем, если бы я даже узнал, что ты его дочь, вряд ли что-то изменилось бы. Говорят, в приличном обществе нельзя одновременно брать у отца семейства деньги и отнимать у него дочь… — Бриг усмехнулся. — Я не смог устоять перед тобой, я сразу потерял над собой власть.
 Когда же я немного пришел в себя, то был не в восторге от своего поведения Господь свидетель, я старался тебя забыть…
 Джордана накрыла пальцем его губы, заставляя замолчать Л потом, глядя прямо ему в глаза, спросила:
 — И та женщина в баре — Труди, кажется, — помогала тебе в этом?
 Пауза затянулась, но Джордана ждала от него честного, прямого ответа.
 — Да, — спокойно сказал Бриг, не отводя от нее взгляда. Его прямодушие и искренность причинили ей боль, хотя она и понимала, что все это осталось в прошлом. — Но, должен сказать, результат оказался удручающим. Это было все равно что гасить лесной пожар с помощью чашки воды. Ну а ты обращалась к кому-нибудь за утешением?
 Джордана опустила голову и пожала плечами.
 — Признаться, после встречи с тобой все прочие мужчины стали казаться мне неинтересными, — негромко произнесла она. — Хотя я и была убеждена, что больше никогда тебя не увижу…
 — Неужели гы ни разу не попыталась выяснить, кто я такой? — В его глазах блеснуло любопытство.
 — Я начала было расспрашивать Оливию, но…
 Джордана вспомнила о постыдном предположении, которое она тогда сделала, и решила не вдаваться в детали. Когда-нибудь в своих рассказах она, может быть, — доберется и до семейных тайн, но не теперь.
 — Короче, я не знала, о чем спрашивать. Не станешь же, в самом деле, говорить: «Как зовут того парня, с которым я только что трахнулась? А то я забыла спросить…»
 Улыбка, которая появилась при этих словах на губах Джорданы, постепенно стала исчезать по мере того, как пальцы Брига совершали путешествие вниз по ее рубашке, одну за другой расстегивая пуговки. Ее кожа начала наливаться теплом в предчувствии его ласк, а губы с готовностью приоткрылись в ожидании поцелуев.
 — Насколько я помню, — жарко прошептал Бриг, — тогда незнакомому парню пришлось столкнуться с куда меньшим количеством застежек. — Он рывком стащил рубашку с ее плеч.
 — Ты прав, — пробормотала Джордана. Ее сердце билось в бешеном темпе: казалось, еще немного — и оно выскочит из груди.
 Бриг упивался мягкими и теплыми губами Джорданы; его руки проникли под плотную манку и теперь жадно ласкали нежную поверхность ее живота. Под умелыми руками тело Джорданы затрепетало в ожидании чувственного наслаждения.
 Внезапно Бриг вскрикнул, неудачно наступив на больную ногу.
 — Ты не хочешь помочь мужчине, который бесконечно тебя любит? — усмехнулся он, хотя ему было совсем не до смеха.
 — Признаться, мне бы хотелось, чтобы меня раздел ты, — улыбнулась в ответ Джордана. — Но, принимая во внимание обстоятельства.. — Речь ее стала совсем неразборчивой, а потом она и вовсе замолчала, поскольку им стало не до слов В полной тишине они раздевались перед полыхавшим в очаге пламенем При этом они наблюдали друг за другом, дожидаясь того момента, когда с их тел упадут последние покровы Джордана смотрела, как игра отблесков пламени отражается на лице Брига, смягчает его черты.
 Или может быть, их делала мягче любовь?
 Бригу понадобилось немного больше времени, чтобы раздеться, хотя, надо признать, никто из них не спешил.
 Когда Джордана стянула с себя последнюю одежду, его взгляд впитал в себя ее всю — от волнистых рыжеватых волос до округлых, розоватых в свете очага коленей.
 Стаскивая с себя джинсы, Бриг поморщился от боли, поскольку задел рану на бедре.
 — Позволь, я тебе все-таки помогу. — Она опустилась на колени, чтобы разуть его. — Как-никак, прошлой ночью мне удалось в этом попрактиковаться…
 Бриг не стал с ней спорить и покорно отдался во власть ее рук.
 Сама не зная почему, Джордана вдруг почувствовала странную неловкость, которая приходит только вместе с любовью. Бриг протянул ей руку и пристально на нее посмотрел, посылая взглядом молчаливый призыв. Повинуясь ему, Джордана словно загипнотизированная вытянулась рядом с ним.
 Опытная рука Брига мгновенно обнаружила самые чувствительные точки ее тела. Впрочем, Джордана не нуждалась в долгой прелюдии. Она прильнула к нему, впитывая каждой клеточкой исходившее от Брига тепло.
 Темные завитки волос на его груди прикасались к ее затвердевшим и оттого особенно чувствительным соскам, жадные губы Брига не отрывались от ее рта, пока она не почувствовала, что еще немного — и станет невозможно дышать. Когда его рука коснулась ее живота, Джордана застонала от наслаждения. Ее реакция еще больше возбудила Брига, а его возбуждение, в свою очередь, передалось партнерше, усиливая ее собственную страсть.
 Мечтая слиться с Бригом в единое целое, Джордана изогнулась под ним в мучительном нетерпении, но он не торопился. Губы Брига прокладывали огненными поцелуями путь от ее горла к впадине между грудями. Когда же они коснулись ее живота, Джордана не выдержала и впилась ногтями в тугие мышцы на его плечах. Его язык очертил окружность вокруг ее пупка. Джордана запрокинула голову и протяжно застонала.
 Бриг взял в рот ее сосок, а потом прикусил его зубами. Ощущение было такое острое, что Джордана громко вскрикнула Этот возглас словно бы подстегнул Брига. В следующее мгновение их тела слились воедино, и они устремились в водоворот наслаждения.
 Только в этот момент Джордана осознала, что значит испытывать радость разделенной любви.

 23

 Джордана лежала в объятиях Брига, нежно проводила кончиками пальцев по морщинкам, расходившимся лучами от уголков его глаз. Занятия любовью усмирили ее плоть, но душа продолжала трепетать от счастья. Глаза Брига обрели теперь цвет и глубину коричневого бархата, они задумчиво изучали лицо Джорданы.
 — Как хорошо, что ты молчишь, — негромко произнес он. — Я никогда не мог понять, почему женщинам всегда хочется поговорить после того, как они занимались любовью.
 Он произнес это так глубокомысленно, что Джордана невольно улыбнулась.
 — А что ты обычно после этого делал? — спросила она, дотронувшись мизинцем до его нижней губы — ей нравилось наблюдать, как двигаются его губы, когда он говорит.
 — Как правило, вынужден был выслушивать их болтовню, а сам в глубине души пытался найти не слишком обидный повод, чтобы выбраться из постели, — с усмешкой признался Бриг. — В других случаях мне хотелось откатиться от женщины в сторону и заснуть, а иногда — очень редко — снова заняться любовью.
 — А чем бы ты хотел заняться сейчас? — Ее на первый взгляд праздный вопрос был на самом деле задан вполне серьезно.
 Бриг ответил ей так же серьезно:
 — Как ни странно, сейчас мне хочется поговорить.
 Я хочу, чтобы ты знала, как мне хорошо с тобой.
 — Ты знаешь, я испытываю то же самое, — улыбнулась Джордана — Но поскольку ты не любишь, когда женщины много болтают, я лучше помолчу.
 — Правильно, потому что я еще не кончил, — очень серьезно произнес Бриг. — С тобой я, пожалуй, впервые понял, что существуют не только чувственные радости. К примеру, радость, которую я испытываю, когда ты просто едешь рядом; удовольствие вместе с тобой любоваться закатом или сидеть бок о бок у костра…
 — Подумать только, а ведь ты когда-то говорил, что не мастер красноречиво изъясняться!
 — А я и сейчас скажу то же самое. — Бриг сдвинул брови. — Если бы я был достаточно красноречивым, то уже убедил бы тебя выйти за меня замуж.
 — Я с радостью выйду за тебя, Бриг Маккорд! Тебе даже и просить меня об этом не надо.
 На глаза Джорданы навернулись слезы, но это были слезы радости. Она испытывала непередаваемое чувство, которое охватывает человека, когда его самое заветное желание осуществляется.
 Бриг крепко поцеловал ее, будто скрепляя этим поцелуем договор между ними. Потом он чуть отстранился и, усмехнувшись, со вздохом произнес:
 — Придется, видно, ставить пристройку для моих парней! Тогда мы с тобой могли бы завести детишек, и всем хватило бы места.
 Она посмотрела на Брига, не подозревая о том, каким чудесным светом озарились ее черты.
 — Боюсь, процесс изготовления маленьких Маккордиков может начаться раньше, чем ты думаешь. Мои противозачаточные таблетки остались в лагере… — сказала она со смешком.
 Бриг осторожно положил руку на ее плоский живот, словно хотел уловить биение зародившейся новой жизни.
 В этом блаженном состоянии прошло несколько минут. Но, когда Бриг поднял голову и посмотрел ей в глаза, его взгляд не предвещал ничего хорошего и она встревожилась.
 — Послушай меня, Джордана. Завтра Джоко наверняка отправится нас разыскивать. Он поймет, что произошло нечто серьезное, поскольку уже пройдет двое суток с тех пор, как мы уехали из лагеря. Если мне повезет, я найду Джоко раньше, чем твой отец найдет меня.
 Джордана с сожалением поняла, что в ее волшебные грезы грубо ворвалась реальность. Она, признаться, позабыла на время о подозрениях, которые терзали Брига, и о своем противоречивом к ним отношении.
 — Нет! — покачала головой Джордана, не желая разрушать сказочный замок, который построила в своем воображении. — Не хочу даже говорить об этом!
 — Нам придется примириться с обстоятельствами, — сказал Бриг. — Когда завтра утром я уйду, ты останешься здесь. В хижине ты будешь в безопасности.
 — Нет!
 Бриг сделал вид, что не слышит ее.
 — У меня есть кусочек бумаги, я нарисую на нем карту местности, где будет отмечено расположение хижины Если… Если со мной что-нибудь случится, по этой карте можно будет отыскать тебя.
 — Ничего с тобой не случится — возразила Джордана Она по-прежнему не желала верить в то, что ее отец может причинить вред Бригу. Судьба не настолько жестока, чтобы отобрать у нее только что обретенную любовь!
 У Брига потеплело на сердце, но в нем в то же время шевельнулась жалость к Джордане, которая продолжала предпринимать героические усилия ради того, чтобы не замечать очевидного, и изо всех сил старалась выгородить своего отца.
 — Конечно, не случится, — , сказал он, коснувшись пальцами ее пылающей от волнения щеки, — но лишь в том случае, если я как следует об этом позабочусь. Поверь, мне тоже умирать неохота! Особенно теперь, когда у меня появилась такая основательная причина, чтобы снова полюбить жизнь.
 — Прекрати! — Голос Джорданы сорвался. — Сколько раз можно повторять: ты совершаешь ошибку, думая о моем отце дурно! У тебя по какой-то непонятной причине все в голове перепуталось!
 — Знаешь, ради твоего спокойствия я даже был бы рад, если бы ты оказалась права… — негромко произнес Бриг.
 — Поверь, завтра мы во всем разберемся. Отец нам сам все объяснит!
 — Завтра ты останешься в этой хижине, — повторил он. — Не желаю, чтобы ты подвергалась опасности — Ты всерьез думаешь, что отец будет стрелять в меня? Что за абсурдная мысль?! — воскликнула Джордана.
 — Разумеется, я Этого не думаю. Но ведь достаточно случайного выстрела, летящей рикошетом пули — любой, в сущности, мелочи, которая может обернуться трагедией.
 Если я буду знать, что ты в безопасности, то мне и за свою собственную жизнь бороться будет куда легче. — Джордана собралась было снова возразить, но Бриг протестующе поднял руку, призывая ее к молчанию. — Прежде чем уйти завтра утром, я позабочусь о том, чтобы у тебя было достаточно дров, и расставлю силки вокруг хижины Вдруг в них попадется какая-нибудь тварь И запомни: если послезавтра за тобой никто не явится, просто-напросто подожги хижину. Кто-нибудь обязательно увидит дым и придет узнать, что случилось.
 — Нет! — Глаза ее наполнились слезами, но голос звучал твердо. — Я здесь без тебя не останусь. Если ты завтра уйдешь, то я пойду с тобой.
 — Черт бы тебя побрал, Джордана! Ну почему ты такая упрямая? — Он схватил ее за плечи и сильно встряхнул. — Как ты не понимаешь, что я стараюсь сделать все возможное, чтобы спастись?
 Некоторое время она молчала, очевидно стараясь хоть немного успокоиться, а потом заявила самым решительным тоном:
 — Одна я здесь не останусь, это решено. И ты, Бриг, ничего не сможешь с этим поделать! Если ты меня не возьмешь, я все равно пойду за тобой следом.
 Бриг не ожидал от нее такой решимости и некоторое время изучал Джордану сделавшимся вдруг чужим и отстраненным взглядом.
 — Может быть, ты все-таки объяснишь — почему? — после минутного молчания спросил он.
 — Потому что. потому что… — Джордана никак не могла придумать подходящий предлог.
 — Потому что ты все еще сомневаешься в моих силах, не так ли?
 Судя по всему, он очень гордился собственной проницательностью Джордана нерешительно пожала плечами.
 — Пожалуй, так и есть. Я все еще не убеждена в твоей правоте…
 Это признание далось ей нелегко. Джордане казалось, что ее сердце сейчас разрывается на части. Своего отца она знала всю жизнь, а этого человека — совсем недолго. Тем не менее она любила Брига. Ее верность и любовь словно бы разделились, она оказалась между двумя одинаково мощными магнитами.
 — Так или иначе, в хижине я не останусь, — упрямо произнесла она. — Даже не проси.
 — Ну как же ты не понимаешь, Джордана? — устало спросил Бриг. — Ведь я стараюсь уберечь тебя от страданий, не хочу, чтобы тебе пришлось делать выбор между мной и Флетчером.
 И тут Джордана не выдержала. В следующей момент она уже оказалась в объятиях Брига. Она прижималась к нему что было силы в надежде обреет спокойствие и уверенность, а Бриг целовал ее мокрые от слез щеки. Словно из другого мира, до нее доносились его слова о том, что он любит ее и готов на все ради их счастья.
 Когда он поцелуями осушил ее слезы, Джордана поняла, что настала ее очередь Она поцеловала его, и этот поцелуй оказался чем-то вроде катализатора. Всепоглощающая страсть вспыхнула в них с новой силой и затопила обоих, накрывая своими волнами до тех пор, пока не была вычерпана до дна.
 На следующее утро Бриг проснулся одновременно с Джорданой Она знала, что если он поднимется раньше, то не станет се будить и тихо уйдет, оставив ее в хижине Поэтому она очень старалась не проспать, чтобы не предоставить ему такой возможности.
 Бриг, однако, предпринял еще одну попытку уговорить ее оставаться в безопасном месте Джордана стояла перед ним, слушала его, кивала, но упрямо твердила одно и то же:
 — Я все равно пойду с тобой. Что бы ни случилось вернее, если что-нибудь случится, — торопливо поправилась она, — я хочу находиться рядом.
 Бриг очень на нее рассердился, но делать было нечего — в его распоряжении не имелось средств, чтобы удержать ее в хижине. Таким образом, они отправились вместе, но продолжали хранить тягостное для обоих молчание. Бриг сильно хромал, но на предложение Джорданы срезать хотя бы часть пути согласился с неохотой: он не мог смириться с тем, что кто-то дает ему советы относительно передвижения в горах.
 На небе не было ни облачка, и солнце светило вовсю, хотя столбик термометра опустился ниже нуля. Снег, который местами достигал фута в глубину, судя но всему, не собирался таять даже на открытых местах.
 Идти было очень трудно; они часто останавливались, чтобы передохнуть.
 Они успели пройти по белой целине несколько миль, прежде чем Джордана поняла, что Бриг ведет ее отнюдь не по прямому пути в лагерь. На долю секунды ей даже показалось, что он лишился рассудка. Лишь потом она сообразила, что Бриг нарочно избрал кружной путь. Он старался избежать столкновения с ее отцом.
 Бриг использовал любое сколько-нибудь возвышенное место в качестве наблюдательного пункта Они старались идти так, чтобы как можно меньше передвигаться по открытому пространству Джордану поначалу раздражала излишняя осторожность Брига, но потом пришла к выводу, что, возможно, в этом был известный резон.
 Вокруг во множестве попадались следы животных, но отпечатков человеческих ног, кроме их собственных, они ни разу не обнаружили Казалось, что в горах они совершенно одни, но одиночество это ничуть не тяготило Джордану В гораздо большей степени ее огорчала настороженность Брига, которая возрастала по мере того, как они приближались в лагерю.
 Сейчас Бриг — собранный и напряженный — ничуть не напоминал того мужчину, которого она совсем недавно сжимала в своих объятиях. Его нервозность передалась Джордане, и теперь она тоже, поеживаясь от волнения, до рези в глазах всматривалась в окружающие их горные склоны и нависающие над головами скалы и кручи. Их состояние напоминало Джордане осторожность дикого зверя, который чует приближение опасности, но не знает, где она его подкарауливает.
 Опершись о холодную гранитную глыбу, Джордана прикрыла глаза ладонью от ослепительно сверкавшего солнца. Легкие ее с каждым вздохом наполнялись ледяным, разреженным воздухом гор и уже начинали побаливать.
 Она перевела взгляд на Брига. Последнюю милю они проделали в полном молчании. Лагерь теперь находился от них на расстоянии не более двух миль, и Бриг внимательно изучал окрестности. Джордана услышала, как он тихо выругался.
 — Что-нибудь не так? — спросила она с замиранием сердца.
 Он смерил ее взглядом, нетерпеливым и острым, как лезвие ножа.
 — Я очень надеялся, что встречу Джоко. Но, судя по всему, я ошибся., .
 Они собрались идти дальше, и тут Джордана заметила темное пятно, расплывающееся на его джинсах.
 — У тебя открылась рана! Посмотри, опять началось кровотечение!
 — Скажи мне лучше что-нибудь такое, чего я не знаю.
 К примеру, где сейчас твой отец… или Джоко, — бросил он.
 — Если бы я знала, то давно уже поставила бы тебя об этом в известность!
 Она никак не ожидала, что в, следующее мгновение окажется в его объятиях. От резкого движения с ее голо» вы свалилась шляпа, и волосы рассыпались по плечам.
 — В твоих волосах опять солнце, — пробормотал Бриг, прижимаясь подбородком к ее макушке. — Мне бы сейчас так хотелось оказаться с тобой на ранчо, в моей постели…
 Произнести слова извинения Бриг был явно не в состоянии, но по его тону можно было заключить, что он просит прощения.
 — Я бы тоже этого хотела, — охотно согласилась Джордана. — А еще бы я хотела, чтобы мы с тобой дружно посмеялись над недоразумением по поводу Моего отца!
 В ответ Бриг лишь тяжело вздохнул и поднял голову.
 — Пора двигаться. — Он легонько подтолкнул ее вперед.
 — Но ведь это вовсе не дорога в лагерь! — запротестовала Джордана, когда поняла, что они идут совсем в другую сторону.
 — Не можем мы сейчас идти в лагерь! Последние две мили проходят по совершенно открытой местности. На этом участке мы подставим себя под… короче говоря, там негде укрыться.
 Бриг выразил свою мысль по-другому, но Джордана не могла не догадаться, что он имел в виду. Поначалу Бриг хотел сказать, что они станут легкой добычей для стрелка, если он укрывается где-нибудь поблизости. Судя по всему, он ни секунды не верил ни в какие недоразумения, над которыми они со временем смогут посмеяться. И эта его уверенность снова заставила Джордану похолодеть.
 — Мы пойдем в обход, — решительно заявил Бриг.
 Джордана посмотрела в ту сторону, куда они направлялись. Перед ней открылись вершины гор, изобиловавшие крутыми подъемами и спусками.
 — Тебе ни за что там не пройти, Бриг! Особенно теперь, когда рана открылась.
 — Хочешь не хочешь, а придется. «
 Бриг пожал плечами и сделал шаг вперед. При этом левую ногу он подволакивал, причем весьма заметно.
 — Но это же самоубийство! — воскликнула Джордана, встревожившись не на шутку. — Как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем ты потеряешь сознание?
 — Вот это мы сейчас и узнаем. Опытным путем, — на его губах появилась кривая улыбка.
 — Ну вот что, хватит, — решительно заявила она. — Ты сам говорил, что для меня опасности нет. Я совершенно спокойно могу дойти отсюда до лагеря. В лагере есть запасные лошади. Я возьму их и вернусь за тобой.
 Она думала, что Бриг начнет спорить, но он только взглянул на нее, задумчиво пожевал губами и согласно кивнул:
 — Хорошо. Я подожду тебя здесь.
 Вместо того чтобы обрадоваться, Джордана нахмурилась: уж больно быстро и легко он согласился на ее предложение. А это доказывало, что нога беспокоила его куда больше, чем казалось на первый взгляд…
 — Я быстро, — пообещала она.
 Бриг смотрел на нее с тревогой.
 — Будь осторожна, Джордана. Не рискуй зря.
 Бриг наклонился и поцеловал ее. У Джорданы больно сжалось сердце. Можно было подумать, что он с ней прощался — столько в его поцелуе оказалось пронзительной ласки, тепла и горечи. Страх пронизал Джордану; она приникла к нему всем телом и не могла оторваться до тех пор, пока он сам решительно не отстранился от нее.
 — Я буду тебя ждать.
 — Я скоро вернусь! Я обязательно вернусь… — шепотом пообещала она, почувствовав, что ее глаза начали наполняться слезами.
 Когда Джордана перебралась через хребет и двинулась вниз по склону к лагерю, Бриг с облегчением вздохнул. Вдали от него она будет в безопасности. Он отошел в сторону и уселся на плоский камень. Отсюда можно было видеть дорогу в лагерь, не слишком высовываясь из-за зубчатого обломка скалы, который служил ему укрытием.
 Чтобы хоть немного охладить пылающую рану, он сгреб немного снега, который при соприкосновении с пропитанной кровью штаниной джинсов тут же становился алым. Через несколько минут холод пробрал его до костей, нога онемела, но, по крайней мере, перестала болеть.
 Бриг очень надеялся, что холод поможет заодно остановить кровотечение.
 Потеря крови и отсутствие пищи ослабили его больше, чем он ожидал Ему необходимы были эти минуты передышки, чтобы сохранить еще остававшиеся в нем силы.
 Он наблюдал за тем, как Джордана преодолела последние. две мили до лагеря и исчезла из виду. Более одиноким, нежели в эту минуту, он уже очень давно себя не чувствовал. Чтобы не предаваться печали, Бриг принялся сосредоточенно разглядывать вершины окружавших его укрытие скал.
 Джордана торопилась, снедаемая самыми разнообразными чувствами. К сделавшемуся уже привычным волнению за здоровье Брига примешивалась надежда, что в лагере она встретит отца и это чудовищное недоразумение наконец разъяснится. Один раз дорогу перебежал кролик, но это было единственное живое существо, которое попалось ей на пути.
 Когда она наконец добралась до лагеря, он поначалу показался ей необитаемым. Но вот в загоне заржала лошадь, и Джордана воспряла духом. Она направилась к большой палатке, где хранилась запасная палатка.
 Как только Джордана подняла полог, ее обволокло долгожданное тепло, струившееся из маленькой печурки.
 В полумраке кто-то шевельнулся.
 — Джордана!
 Она мгновенно узнала этот голос.
 — Кит! — выдохнула Джордана, чувствуя, что» у нее с души свалился тяжелый груз.
 — Мой Бог, где ты все это время была? Мы чуть с ума не сошли от беспокойства! — воскликнул ее брат, поднимаясь со стула и с трудом приближаясь к ней: ему мешала растянутая лодыжка. — Джоко поехал вас искать.
 Вы с ним повстречались? А где отец и Бриг?
 — Я совсем забыла про твою ногу. Как она? — Смысл вопроса, который ей задал брат, дошел до нее не сразу. — А что, отца здесь нет?
 Бриг был прав, когда утверждал, что отец не вернется в лагерь! Интересно, в чем еще он окажется прав?..
 — Нет. — Кит нахмурился. — Я думал, он с вами.
 — Мы… мы разделились, — сказала Джордана первое, что пришло в голову.
 — Ничего удивительного. Снегопад был страшенный, — озабоченно произнес Кит. — С тобой-то хоть все в порядке? На плите стоит кофейник Ты, должно быть, проголодалась? Джоко приготовил тушеное мясо с картофелем. Иди-ка поближе к печке и обогрейся. Ты, наверное, отморозила себе все, что только можно.
 — Да нет, со мной все в порядке. — Джордане так хотелось побыть в тепле, как следует поесть, но в горах ее ждал истекающий кровью Бриг. — Мне надо идти. Я пришла, чтобы взять уздечки и седла — если, конечно, они здесь есть. Бригу нужна помощь. Я должна вернуться за ним.
 — Помощь? — Кит заковылял к тому месту, где лежали его шляпа и куртка. — Я поеду с тобой! А что, вообще, случилось?
 Джордана предпочла бы, чтобы он ни о чем не спрашивал. У нее самой в голове царил полный сумбур, и она не смогла бы толком ответить сейчас на самый простой вопрос.
 — Он решил не, отставать от тебя и повредил ногу.
 Джордана заторопилась к аккуратно сложенным в углу принадлежностям для верховой езды. Там нашлось всего одно седло; Джордана подняла его и взвалила на плечо, собираясь отнести к загону для лошадей.
 — Он что, сломал ее? — Брат приблизился к ней, чтобы помочь.
 — Нет… — Джордана заколебалась, но потом решила сказать правду. — В Брига стреляли. И представь себе, с тех пор он забрал в голову странную мысль, что это стрелял отец! Глупо, правда?
 — Боже мой, — только и сказал Кит, и у него на лице отразилось глубокое страдание.
 Его реакция испугала девушку.
 — Но ведь это и в самом деле глупо — воскликнула она, и этот крик души был похож на призыв о помощи. — Ведь только сумасшедший может предположить, что…
 — Но почему он это сделал!? Бриг знает почему? — взволнованно перебил ее Кит.
 — Он говорит… В общем, Бриг уверен, что знает, как умер Макс, и сообщил об этом отцу. Бриг утверждает, что его убил наш отец! Разумеется, это не может быть правдой, — быстро добавила Джордана, чувствуя, что у нее внутри все сжимается под пристальным взглядом Кита. — Ну скажи, что ты тоже в это не веришь.
 — А Бриг знает, как был убит Макс? — сдвинул брови Кит.
 — Он показал мне колючку, которую якобы нашел под седлом Макса…
 В одно мгновение Джордану охватило леденящее чувство утраты. Все это казалось ей своего рода кошмаром, чудовищным сном, от которого она вот-вот очнется. Но при взгляде на лицо брата Джордана почувствовала, как тает последняя надежда.
 — А я все думал, все надеялся… — Кит сокрушенно покачал головой, не сумев закончить фразы.
 Его плечи опустились, он прикрыл глаза и нахохлился, как больная птица.
 — Но почему? — Этот вопрос не давал ей покоя и в буквальном смысле сводил с ума. — Зачем отцу понадобилось убивать Макса? Какая у него могла быть причина для этого? Я спрашивала у Брига, но он не смог мне сказать ничего вразумительного. А ты можешь?
 — Я боялся, что произойдет нечто вроде этого… — пробормотал Кит. — Я ведь думал, что если поеду вместе с ним, то смогу ему помешать. Даже когда Макс погиб, мне так хотелось верить, что это был несчастный случай!
 Совпадение, не более того…
 — Но почему? — продолжала требовать ответа Джордана.
 Уж если ее брат поехал на охоту, предчувствуя, что должно произойти нечто ужасное, то он наверняка должен был иметь ответ на этот вопрос. Они уже подошли к загону, и одна из лошадей, повернув голову в их сторону, выразительным влажным глазом следила за их приближением.
 — Неужели ты не догадываешься? — Темные глаза Кита смотрели на нее с грустью. — Это все из-за матери!
 — Значит, Макс… был ее последним любовником? — спросила Джордана, и Кит утвердительно кивнул. — Но это же не могло явиться поводом для убийства, — задумчиво произнесла она. — Макс был очередным любовником Ливви. А отец, помнится, никого из ее прежних любовников не убивал. Почему в таком случае Макс оказался исключением?
 — Дело в том, что мать собиралась уйти от отца к Максу… Они ждали только продажи акций. Развестись с отцом в Нью-Йорке мать не могла, поэтому собиралась отправиться в Мексику или Неваду и оформить развод там.
 Ей было все равно, куда ехать, лишь бы получить свободу! Считалось, что отец не в курсе ее намерений. Но как-то раз она, по обыкновению, с ним поругалась и в запале рассказала о своих планах. Прошло не более недели с того рокового дня, как вдруг всеобщим достоянием сделалась новость, что отец едет на охоту в горы и берет с собой Макса. Мать, конечно, расстроилась, даже плакала, потому что сразу почувствовала неладное. Она клялась мне, что не упоминала имени Макса, но детективы отца следили за ней уже в течение многих лет. Он знал имена всех ее любовников, знал, где и когда они встречались с матерью.
 — Ты, стало быть, стараешься убедить меня в том, что отец готов был пойти на убийство, лишь бы не потерять Ливви? — недоверчиво осведомилась Джордана, покачав головой. — Но с какой стати отцу было по этому поводу волноваться? Стоит только вспомнить, как мать с ним обходилась и сколько всяких неприятностей ему доставляла!
 — А ты вспомни, как он обходился с ней!
 — Ну, не знаю… По-моему, отец всегда давал ей то, что ей хотелось получить.
 Поставив седло на землю, Джордана накинула на спину гнедой лошади потник и расправила его ладонью.
 — За исключением себя самого! Знаешь ли ты, к примеру, почему они спали в разных комнатах? — спросил ее брат и ответил прежде, чем она успела вставить хоть слово. — Он перебрался в отдельную комнату сразу после того, как родилась ты, — когда врачи сообщили матери, что она больше не может иметь детей. С тех самых пор единственное, чего он от нее ожидал, что она будет служить своего рода живым украшением дома. Ею можно было восхищаться, ее можно было даже коснуться, но отбирать ее у отца правилами игры категорически воспрещалось. Отец был готов сокрушить всякого, кто бы на это отважился, и Макс оказался тем самым несчастным, кто попытался нарушить установленные отцом правила.
 Джордана почувствовала невольное отвращение к той картине, которую так впечатляюще обрисовал Кит.
 — Тебя послушать, так хочешь не хочешь, а придешь к выводу, что наш отец — просто хладнокровная… очень хладнокровный человек. Но ведь он не такой!
 Джордана установила на спине лошади седло.
 — Кое-что я пытался объяснить тебе и раньше, — терпеливо произнес ее брат, — но ты видела только то, что отец позволял тебе видеть. К сожалению, это свойство вообще характерно для тебя. Ты вот, например, думала, что прекрасно знаешь меня, а на самом деле это было совсем не так. В противном случае ты сразу бы догадалась, что Майк — мой любовник, а не сосед по квартире…
 — Бедняга Макс! Теперь ясно, что отец никогда не собирался покупать его акции. Просто он разговорами на эту тему привязал его к себе, — пришла к выводу Джордана, не замечая того, что выразила эту мысль вслух.
 Наконец-то мотив преступления стал ей понятен.
 Улики против ее отца были настолько убедительными, что отрицать его причастность к убийству Макса не приходилось… Развенчание иллюзий всегда болезненно, и Джордана ощущала душевную боль.
 — Но почему он не удовлетворился тем, что разорил Макса?
 — Просто оказалось, что жадность Макса была сильнее его гордости. Мать рассказа та ему о брачном контракте, который они с отцом заключили много лет назад. Отец был тогда весьма щедр и в случае расторжения брака обещал предоставить ей весьма значительную сумму, — сухо сказал Кит. — В данном случае к чувствам Макса по отношению к матери примешивалась еще и любовь к ее деньгам Деньги матери обеспечивали Максу финансовую поддержку, которая была ему так необходима, и отец знал, что не может лишить его этих денег. Вот тогда он и задумал убийство, решив придать ему вид несчастного случая на охоте. Должен признаться, я до сих пор не могу в это поверить, хотя все факты подтверждают его вину…
 Джордана, внимательно слушая брата, продолжала машинально седлать лошадь Странное дело: они сейчас с Китом вели разговор о человеке, которого она всю жизнь любила и уважала, но внезапно этот человек превратился в незнакомца. И этого незнакомца Джордана начинала бояться по-настоящему..
 — Матери следовало уйти от него много лет назад, — пробормотала она, протягивая лямку сквозь металлическое колечко. — И чего она, спрашивается, тянула?
 — Боялась. Уж кто-кто, а она отлично знала его характер. Он умел демонстрировать свое могущество. Если бы она от него ушла, отец погубил бы ее репутацию. Конечно, свои деньги она бы получила, но зато лишилась бы привычного окружения, от нее отвернулись бы ее светские знакомые, чье внимание она так ценила. Она боялась остаться в одиночестве, поскольку была уверена, что отец использует все имевшиеся в его распоряжении средства, чтобы не позволить ей построить счастье с другим мужчиной. Но Максу, очевидно, удалось убедить ее, что вместе они смогут противостоять любым проискам Флетчера Смита Мне кажется, мама в самом деле любила его и любовь придала ей силы…
 Расширившиеся глаза Джорданы наполнились слезами.
 — И вот теперь Макс мертв.
 — Она, кажется, впервые в жизни сочувствовала матери. — Ты всегда был с ней близок, Кит Тебе, наверное, следовало поехать в Нью-Йорк, чтобы быть с ней рядом.
 — Очень может быть, — вздохнул Кристофер, — но я не доверял отцу. Я подумал, что он, возможно, захочет вернуться назад, на место преступления, чтобы спрятать улики, — если, конечно, убийство совершил он. Видишь ли, я ни в чем не был уверен, и мне требовалось выяснить, кто же все-таки виновен в смерти Макса. Я не мог предстать перед матерью без исчерпывающего ответа.
 У Джорданы по спине пробежал холодок.
 — А ведь он и в самом деле вернулся в горы, чтобы уничтожить улики! Вернее, улику, единственную и самую главную — Брига И теперь ему ничего не остается, кроме как попытаться убить Брига…
 Уголки рта Кита опустились; секунду поколебавшись, он утвердительно кивнул.
 — Пожалуй, это единственное объяснение, почему его до сих пор здесь нет.
 — Он уже охотился на нас, — Джордана вынуждена была признать этот факт., — То есть, разумеется, охотился на Брига и ранил его. Если отец его найдет — Бригу конец!
 Джордана заторопилась Все ее действия были подчинены теперь одной цели — не опоздать.
 — Подожди меня здесь, — сказал Кит и заковылял от загона прочь. — Я скоро вернусь. А лучше встретимся около палатки.
 Джордана не понимала, куда устремился Кит, но это ей было сейчас безразлично. Взнуздав всех трех лошадей, которые стояли в загоне, она вскочила на одну из них — без седла — и, подхватив остальных за поводья, поскакала к палатке.
 Когда оттуда ей навстречу вышел Кит, в руках у него была винтовка.
 — Возможно, эта штука нам пригодится.
 Джордана вручила ему поводья оседланной лошади, не обмолвившись ни единым словом по поводу его замечания. Не став дожидаться того момента, когда он вскарабкается в седло, она ударила лошадь каблуками и поскакала вперед.
 Чем дольше Бриг вглядывался в оставленные Джорданой на снегу следы, тем меньше они ему нравились.
 Если Флетчер поблизости, следы прямехонько приведут его к нему, Бригу. «Было бы неплохо найти себе другое укрытие, — подумал Бриг, — но такое, откуда было бы видно, что происходит здесь, у хребта. У меня должна была оставаться возможность подать Джордане сигнал, когда она станет возвращаться».
 Бриг повернул голову и окинул взглядом местность, по которой они с Джорданой только что шли. За его спиной, чуть левее, находилась небольшая сосновая роща, в самом центре которой громоздились поваленные ветром деревья. Бурелом показался Бригу более надежным убежищем, нежели окружавшие его со всех сторон скалы.
 Здесь в него могла попасть рикошетом любая пуля, отскочившая от каменной глыбы, в то время как стволы деревьев служили бы отличной защитой, принимая удары пуль на себя Стряхнув с раненой ноги снег, Бриг обнаружил, что холод остановил-таки кровотечение, но зато нога совсем онемела. Когда Бриг, оттолкнувшись, попытался подняться, выяснилось, что он ее почти не чувствует Первые несколько шагов дались ему с большим трудом. Ветер продолжал завывать в кронах деревьев и уже почти совсем замел их с Джорданой старые следы. Бриг двигался к бурелому с большой осторожностью, стараясь ступать там, где ветер уже сдул снег с каменистой почвы Добравшись до первого дерева, Бриг обхватил его ствол, чтобы чуточку передохнуть и облегчить нагрузку на больную ногу В это мгновение кора дерева над его головой лопнула с сухим треском, и щепки больно поцарапали ему щеку. Бриг упал на землю в тот самый момент, когда звук выстрела эхом отозвался в горах. Сердце его с силой колотилось о ребра. Стараясь не поднимать головы, он пополз в сторону бурелома.

 24

 — Ты слышал?! — Джордана с силой натянула поводья и встревоженно посмотрела на Кита.
 Услышав звук выстрела, он тоже остановил лошадь и, наклонив голову набок, чутко вслушивался в тишину гор, которая, казалось, сделалась теперь еще более гнетущей.
 — Джоко предупредил меня, что, если найдет вас с Бригом, дважды выстрелит в воздух.
 Второго выстрела, однако, не последовало Джордана поняла, что это могло означать, и у нее перехватило дыхание. Решительно разобрав поводья, она сильно ударила лошадь каблуками и послала ее с места в карьер. Кит мчался следом, не отставая ни на шаг.
 Бриг затаился за поваленным стволом дерева. Его зрение и слух были приведены в полную боевую готовность, на лбу от напряжения выступил пот Бриг понимал, что снежный покров способен приглушить звуки шагов человека, поэтому нечего было рассчитывать на то, что он услышит приближение Флетчера Бриг не успел укрыться как следует, но попыток пробраться в самую гущу бурелома не предпринимал. Под снегом скрывалось множество сухих веток, которые могли хрустнуть в любой момент и привлечь к нему внимание охотника.
 Его щеку пощипывало от пота, который разъедал царапины, оставленные кусочками отлетевшей от ствола коры Бриг облизал пересохшие губы и сосредоточился на наблюдении Краем глаза он заметил, что кто-то спускается по склону вниз, и присмотрелся повнимательнее.
 К сосновой роще приближался Флетчер Смит.
 Бриг догадался, что старый охотник не до конца уверен в том, что сразил его с первого выстрела. Не обнаружив тела Брига в том месте, где, по ею расчетам, оно должно было находиться, Флетчер наверняка станет терпеливо прочесывать заросли. Бриг выругался про себя, в сотый раз пожалев о том, что у него нет винтовки. Нож, который он всегда носил с собой, был хорош для рукопашного боя, но Флетчер не позволил бы ему подобраться достаточно близко.
 Не дойдя несколько Шагов до рощи, Флетчер остановился. У Брига пересохло в горле, и он с надеждой оглядел свое убежище из поваленных стволов и сломанных веток. Он знал, что, пока лежит без движения, обнаружить его непросто.
 — Маккорд! — крикнул Флетчер. — Вам лучше выйти! Я знаю, что вы ранены, так давайте завершим игру по возможности безболезненно. Далеко вам не уйти Обещаю, что все закончится в одно мгновение.
 Бриг и не думал ему отвечать. Он надеялся, что Флетчер начнет поиски с бурелома — самого удобного места, где можно было спрятаться, — и не сразу заметит его.
 Бригу отчаянно требовалось выиграть время — хотя бы совсем немного Кто знает, вдруг Флетчер совершит ошибку?
 — Никто вам не поможет, Маккорд, — это я говорю вам на тот случай, если вы рассчитываете на помощь, — продолжал между тем Флетчер, начиная медленно идти к бурелому. — Джоко сейчас далеко отсюда. Я видел, как он утром выезжал из лагеря. Джордана тоже вряд ли успеет оседлать лошадей и приехать сюда Нас здесь только двое, — так что не тяните зря время, Маккорд. Выходите!
 Неподалеку от Брига находилось одинокое дерево, и он пополз к нему, стараясь двигаться бесшумно. Используя толстый ствол как заслон, Бриг поднялся на ноги и всем телом прижался к его поверхности, стараясь слиться с ним в неразрывное целое. Каждая секунда, которую ему удавалось выгадать ценой невероятных усилий, была сейчас истинным сокровищем — Я знаю, почему вам необходимо меня убить, Флетчер! — крикнул он. — Но зачем вы убили Макса?
 — Выходите на открытое место, я хочу вас видеть!
 — Нет, еще не время! — Бриг знал, что эхо относит его голос, и старый охотник не может определить, где именно он находится. — Уж если мне суждено погибнуть, ответьте хотя бы на вопрос, который не дает мне покоя!
 — Этот сукин сын возомнил, что сможет увести у меня жену да еще и прибрать к рукам мои денежки!
 Голос Флетчера донесся до него слева, и Бриг в соответствии с этим изменил свое положение относительно ствола дерева Теперь ему был известен мотив Флетчера, но это, как ни странно, не принесло облегчения. Тот факт, что его подозрение насчет Макса и Оливии Смит подтвердилось, уже не имел особого значения.
 — Вы глупец, Флетчер! — громко объявил Бриг.
 — Нет, это вы глупец, потому что сделали попытку вытащить всю эту грязь наружу!
 — Флетчер, вы все еще в состоянии выкарабкаться.
 Наймите себе ловких адвокатов, и, вполне возможно, вам удастся отделаться всего несколькими годами заключения за убийство из ревности Но если вы прикончите меня, вас осудят за убийство первой степени — и вы об этом знаете!
 — Да, знаю Но я знаю также, что, кроме меня, об этом осведомлены только вы, — рассмеялся Флетчер. — А вы умрете!
 Внезапно до Брига донесся стук копыт. Он взглянул в том направлении и увидел, как Джордана в сопровождении Кита, ведущего в поводу запасную лошадь, спускается по склону. Джордана соскочила со спины неоседланной лошади и бросилась к роще.
 — Бриг! — в ее голосе слышалось отчаяние.
 — Джордана, здесь опасно, уходи! — крикнул Бриг.
 — Джордана, немедленно убирайся отсюда! — приказал Флетчер; их голоса прозвучали почти в унисон. — Это дело тебя не касается.
 — Нет — громко крикнула она. — Ты не убьешь его, отец! Остановись, прошу тебя!
 — Ты слышала, что я сказал? Делай, как тебе ведено!
 — Ну, и кого же вы прикончите следом за мной, Флетчер'? — с вызовом поинтересовался Бриг — Джордана теперь свидетель. И ваш сын — тоже. Вы и их собираетесь пристрелить!? А как насчет Джоко? Он умеет читать следы куда лучше вашего. Неужели вы думаете, он не догадается о том, что здесь произошло? Стоит вам убить меня — и вам придется убивать снова и снова.
 Одним моим трупом вам ограничиться не удастся!
 Пуля ударила в дерево рядом с его головой, и Бриг пригнулся, чтобы кусочки коры не попали ему в глаза Он понял, что в данном случае логика уже бессильна: Флетчер Смит открыл огонь вопреки всем доводам рассудка.
 Услышав выстрел, Джордана резко повернулась к брату и выхватила из его рук винтовку На этот раз ствол дерева сохранил Бригу жизнь, но долго так продолжаться не могло Флетчера Смита нужно было остановить Решительным движением она передернула затвор и выстрелила в воздух — но в следующую секунду ствол оружия был направлен на Флетчера.
 — Я тебе не позволю его убить, — предупредила она.
 Он не ожидал такого с ее стороны Краем глаза Джордана заметила, что в этот момент Бриг успел, хромая, перебежать и укрыться за другим деревом, находившимся ближе к склону. Но все ее внимание было приковано к фигуре отца.»
 — Ну, вряд ли ты меня убьешь, — сказал Флетчер.
 — Я не собираюсь убивать тебя, отец, — горько усмехнулась Джордана. — На гаком расстоянии я смогу попасть в любое место на твоем теле: в ногу, в плечо… Ты ведь сам учил меня стрелять и знаешь, насколько я усвоила эту науку. Бросай оружие, отец — Ты не понимаешь…
 На лбу Флетчера собрались морщины; было похоже, что он намерен в чем-то ее убедить. Но в последний момент Флетчер передумал и повернулся, чтобы взять на прицел дерево, за которым еще совсем недавно скрывался Бриг.
 Джордана выстрелила, и пуля взвихрила снег перед ногами Флетчера. Несколько камней, чуткий сон которых был нарушен эхом от выстрела, скатились вниз по крутому склону.
 — Не заставляй меня идти на это!
 Когда Джордана снова навела на него винтовку, ее ствол предательски дрогнул. Несмотря на внешнее спокойствие, в душе у нее царила паника.
 — Джордана, ведь я уже попал в него. Ранил, — ее отец говорил ровным, спокойным голосом. — Мне нужно прикончить его, чтобы избавить от мучений. Неужели ты не понимаешь, что он уже все мне простил?
 — Нет! — закричала Джордана, и эхо разнесло по горам этот пронзительный вопль.
 Внезапно послышался странный скрежещущий звук, и Джордане показалось, что земля у нее под ногами заколебалась. За ее спиной раздался громкий окрик Кита:
 — Отец, оглянись!
 Первая ее мысль была о Бриге, и она бросила взгляд в сторону дерева, за которым он укрывался Но в этот момент Кит, оттолкнув ее в сторону, устремился к отцу.
 Джордана подняла глаза и, словно в замедленной киносъемке, увидела, как по склону катится огромный обломок гранитной глыбы К нему один за другим присоединялись другие камни и обломки, образуя мощный камнепад.
 По мере того как эта лавина набирала скорость, земля вокруг сотрясалась все сильнее и сильнее.
 Бриг услышал вопль Джорданы и понял, что ее отец оказался на пути катившейся по склону лавины. Он вышел из-за дерева и крикнул во всю мощь своих легких, надеясь, что его услышат за рокотом камнепада:
 — Сюда, Флетчер, сюда!
 Старый охотник смотрел на надвигающуюся на него каменную лавину. Он не слышал криков Брига, но заметил мчавшегося к нему Кита. Вместо того чтобы бежать в рощу, чтобы укрыться за стволами деревьев, он бросился в другую сторону. Мелкие камни, словно пена этого гранитного девятого вала, уже лизали ноги Флетчера, сыпались под подошвы сапог, заставляя его скользить. Потом настала очередь каменной волны. Первый же крупный кусок гранита ударил его в плечо и поверг на землю.
 И сразу камни накрыли его с головой, калеча и дробя тело, увлекая Флетчера за собой в своем грозном беге…
 Камнепад был мощным, но продолжался недолго.
 Когда снова наступило затишье, Бриг вышел из-за дерева и, хромая, начал спускаться вниз — туда, где на дне неглубокой расселины лежало тело Флетчера Смита, стиснутое со всех сторон каменными глыбами. А Джордана уронила винтовку, опустилась без сил на ближайший камень и закрыла лицо руками. Она не знала, сколько времени сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, пока к ней не подошел Бриг и не коснулся ее плеча.
 — Отец! — закричала она и, оттолкнув его руку, бросилась к краю расселины, на дне которой уже разбирал камни Кит, освобождая тело отца.
 Но Бриг поймал ее за талию и оттащил от края каменной террасы.
 — Тебе лучше на это не смотреть.
 Джордана подняла залитое слезами лицо и взглянула ему в глаза.
 — Он… он умер?
 — Радуйся, что его забрали горы, Джордана. Теперь никто не узнает, что произошло и почему. Твой отец мертв, и вместе с ним похоронено его преступление. Теперь вашей семье не грозит публичный скандал. Ты слышишь меня? Понимаешь, о чем я говорю?
 — Понимаю… — Она начала всхлипывать, крепко обхватив его за шею.
 — Ничего, мы справимся со всем этим, — в голосе Брига слышалась столь непривычная для него мягкость и даже нежность. — Мы с тобой преодолеем все!
 Он обнял ее, стараясь успокоить и, насколько возможно, принять на себя часть свалившегося на нее горя.
 — С тобой я ничего не боюсь, — шепнула Джордана. — У нас все получится…