Аннотация: Юная особа, работающая в солидном банке, готова отстаивать свое право на эксцентричный стиль жизни буквально с кулаками, но, когда перед ней встает вопрос выбора между независимостью и любовью, она выбирает.., что бы вы думали?..


---------------------------------------------


 Софи Уэстон
 Поцелуй бабочки



 ПРОЛОГ


 Раскаленный воздух танцевального зала наполнился пьянящим ароматом лилий. Наступило время для медленных танцев. Самый эффектный мужчина в зале кружился с невестой на руках, держа ее словно облако.
 Фотограф, одетый, как и все гости, в смокинг, навел камеру на парочку.
 – Невеста и граф Николай Иванов, – бросил он своей ассистентке.
 – Девяносто восьмая фотография: Иванов, – послушно записала она и подняла взгляд от записной книжки.
 Граф Николай: рост больше шести футов, русоволосый, широкоплечий, донельзя самоуверен, что сразу бросается в глаза. Плюс гордый аристократический профиль и взгляд – холодный, завораживающий, неудивительно, что невеста очарована своим партнером по танцу. Когда он с легкостью поднял ее, ассистентка вздохнула.
 – Ух ты, – сказала она одобрительно и завистливо. – Почему я не видела его раньше?
 Фотограф продолжал обозревать комнату через объектив.
 – Самый завидный холостяк в Европе, хотя и проводит половину своего времени в джунглях. Невелика потеря. Не в твоем стиле.
 – О, для такого случая я могу изменить своему стилю, – с чувством сказала ассистентка. – Он великолепен.
 Ее босс скептически посмотрел на нее.
 – Ко всему прочему граф сердцеед. Кстати, последний в своем роду. Его брат умер.
 – А я не собираюсь выходить за него замуж, улыбнулась девушка.
 – Это радует. Родословная Ивановых длиннее, чем Романовых. У избранницы графа Иванова непременно должен быть фамильный титул. – Он вновь поднял камеру. – О, мать невесты и хозяйка. Девяносто девятый кадр: мадам Репикьют и графиня Иванова.
 – Бабушка выглядит усталой, – тихо сказал" Николай на ухо деду. – Хочешь, я ее отвезу?
 – Попытайся, – насмешливо ответил дед. Вероника Репикьют была рада, что ее свадьбу с Эдмоном ле Бруном празднуют в изысканном французском замке Ивановых. Пир, и это знал каждый, будет продолжаться всю ночь. Как было оговорено, старый граф и графиня проведут ночь на небольшой вилле Николая. Внук усмехнулся.
 – Я буду тверд. Женщины всегда чувствуют это. Дед скепитически поднял брови.
 – Ты думаешь, что знаешь о женщинах все?
 – Я дрессировщик, – подмигнув, ответил Николай. – Умею обращаться с женщинами.
 Поль улыбнулся, но все же выглядел обеспокоенным.
 – Ты не ведаешь сомнений, Ники? Николай озадаченно посмотрел на него.
 – Постоянно. Каждую экспедицию, над каждой страницей, написанной мною, перед каждой лекцией. Если бы не сомневался, то бросил бы исследовательскую работу.
 – Я имел в виду не работу, – сказал дед, неожиданно погруснев. – Я имею в виду женщин. Внук обнял старика за плечи.
 – Что такое, Поль? Сожалеешь, что предоставил замок для этой пирушки? Дед покачал головой.
 – Нет, – сказал он, – нет, но твоя бабушка говорит, что здесь должна была быть свадьба Влада.
 На мгновение Николай застыл. Старик уже корил себя за бестактность. Влад погиб год назад, и Николай тоже еще не оправился от удара.
 – Все-таки приятно снова видеть тебя в хорошем настроении. Я считал, что такая большой прием будет слишком утомительным для бабушки, но она утверждает, что это хорошая практика перед твоей свадьбой.
 – Ммм... – неопределенно протянул Николай. Дед и не рассчитывал, что с ним согласятся.
 – Почему ты тянешь с браком, Ники? Николай оглядел переполненный зал. Вновь заиграла музыка, громче и ритмичнее, и пожилые гости удалились. Мужчины сбросили пиджаки, девушки обнажили плечи и распустили изящно уложенные прически. Николай скривился.
 – Может, я просто этого недостоин.
 Дедушка продолжал свое:
 – Ты боишься брака, Ники?
 Николай смотрел в сторону. Губы его были крепко сжаты.
 Поль знал это выражение лица. Занавес опустился. Обычно он избегал подобных разговоров, но сегодня вечером по некоторым причинам не сдержался.
 – Мы никогда не задавали тебе лишних вопросов. Тебе нравится твое уединение, и мы не вмешивались. Но.., ты когда-нибудь жил с женщиной, Ники?
 Николай одарил деда широкой наигранной улыбкой и драматически вздрогнул.
 – Никогда.
 – Но у тебя были женщины? – спросил Поль, давая понять, что так или иначе добьется ответа.
 – Конечно, были женщины, – хладнокровно ответил Николай. – Только я никогда не позволял им жить со мной.
 – Но...
 – Это только подстрекало их. Женщины сразу норовят повесить свою одежду в твоем гардеробе, думая, что получили на это право.
 Старик помрачнел.
 – Звучит цинично.
 – Что ты, – бодро сказал Николай. – Я совсем не циник. Горячая кровь. Золотое сердце. Борьба за мирную жизнь.




 Глава 1


 – Вот так обойтись со мной! Лиза Ромэйн прислонилась к стене и возмущенно уставилась на своего босса.
 Сэм Восс раздраженно поерзал за столом.
 – Не могу же я указывать главе "Бонд трейдинг"!
 – Указывать!
 Он умиротворяюще улыбнулся.
 – Лиза, не ерепенься. Почему бы тебе не присесть и не обсудить все спокойно?
 Естественно, Лиза даже не сдвинулась с места. Ее зеленые глаза превратились в щелки.
 – Но не мою личную жизнь, – раздраженно бросила она.
 – Когда ты работаешь в "Нэпиер Краус", в большом коммерческом банке, у тебя не может быть личной жизни.
 Лиза иронично посмотрела на него.
 – У вас, может быть, и нет, но не у меня. Сэм тряхнул головой.
 – Думаю, ты желаешь преуспеть.
 – Конечно, – подтвердила она. – Поэтому я так усердно работаю. Но я не собираюсь выворачиваться наизнанку, пытаясь быть похожей на исполнительного директора.
 – Хватит. – Голос Сэма стал жестким. – Ты сейчас в управленческой команде. Если хочешь остаться здесь, соответствуй.
 – Конечно, это работа, но я не собираюсь менять стиль моей жизни. И отказываться от своих Друзей.
 – Послушай, деточка...
 – Мне двадцать два, – выпалила Лиза, мгновенно теряя хладнокровие. – Не надо опекать меня.
 – Тогда прекрати зарываться. Ты умная девушка и заслуживаешь этого шанса. Не упусти.
 – Что ты имеешь в виду?
 – Я имею в виду кадровый комитет, у которого есть сомнения...
 – Почему? Мои очки...
 – О, твоими результатами они довольны, – согласился Сэм. – У тебя лучший годовой отчет. Но речь не о твоих результатах, они сомневаются, сможет ли женщина быть равной среди мужчин.
 Лиза презрительно усмехнулась, но промолчала.
 – И, откровенно, их смущает твоя внешность, продолжал Сэм.
 – Что не так с моей внешностью? Он махнул рукой.
 – Детка, ты прекрасно выглядишь. Сделай себе подобающую стрижку, закажи у портного пару костюмов – и ты сможешь попасть в круг магистров управленческого звена. Скажи, почему тебе больше нравится походить на панка?
 Лиза злобно фыркнула. Сэм не упустит шанса унизить ее. Что касается ее внешнего вида, она была вполне уверена в себе. В стеклянной стене за столом босса она видела свое отражение: натуральная блондинка, мальчишеская фигура, длинные, стройные ноги, умеренный вес. Эту девушку встречали восхищенным присвистыванием, стоило ей подняться с рабочего места и пройтись между столами.
 – Я не похожа на панка, – тихо проговорила она.
 Сэм всегда неодобрительно отзывался о любимом черном цвете Лизы. Сейчас он свирепо смотрел на ее короткую юбку.
 – Не за горами тот день, когда тебе нужно будет подыскивать гостиницу для одной из наших общих вечеринок. Как будут чувствовать себя клиенты, сопровождаемые женщиной с сережками, словно позаимствованными в галерее поп-арта?
 Лиза приложила руку к уху.
 – Чушь!
 – Самое худшее – что ты живешь в одной из этих студенческих нор. Шофер рассказал.
 Лиза была возмущена до глубины души. Ее глаза, обычно зеленые с золотистыми крапинками, сейчас потемнели, как грозовое небо.
 – Ты сноб.
 – Нет. Я только называю факты. – Он разрывался между любовью и раздражением. – Есть определенные требования к среднему персоналу. Ты по всем статьям не соответствуешь.
 Лиза скрестила руки на груди и свирепо посмотрела на него.
 – И поэтому я не могу ни на что претендовать?
 – Так точно, – сказал Сэм, потеряв самообладание. – А теперь иди и займись делом.
 Это была ужасная неделя. Рынок на Фа-Истен заполнен только наполовину, Лиза появилась за рабочим столом раньше, чем когда-либо, и задержится сегодня надолго, а домой попадет только к десяти.
 В результате опять пропустит свою очередь убирать кухню. Но что действительно обидело ее приятелей по квартире – это небрежность, с которой она отнеслась к совершеннолетию Анны. Двадцать один год.
 – Какая важность – помнить о чьем-то дне рождения, – усмехнулся Алек Палмер.
 Из всех живущих с ней в квартире Алек был единственным, кто хорошо знал ее работу. Он сам некоторое время работал в "Нэпиер Краус". Когда он только въехал, они поладили, но с ее повышением по службе отношения постепенно ухудшались.
 Она могла его понять. Алек старше, и у него вызывали досаду успехи Лизы, бросившей школу в шестнадцать лет. У него у самого была ученая степень. При такой конкуренции ревность была оправданным чувством. Но резкие замечания, отпускаемые им в последние дни, становилось все труднее терпеть. Может, ей и впрямь стоит послушаться Сэма и переехать, думала Лиза.
 Ее сердце сжалось, когда она вошла вечером на кухню и увидела Алека. Он стоял у плиты, перемешивая лук для болонского соуса.
 – Все в клубе, – сказал он, не поворачиваясь. -Ты можешь догнать их.
 Лиза поставила портфель на стул.
 – Откровенно – хочу отдохнуть, адская была неделька.
 – Груз ответственности, – сказал Алек с издевкой.
 Лиза напряглась. Но он постучал лопаткой по сковороде с кипящей пастой.
 – Хочешь спагетти?
 Лиза с радостью приняла оливковую ветвь.
 – Это было бы здорово. Только позволь мне переодеться.
 Она вышла, быстро приняла душ, затем надела джинсы и простенькую футболку и вернулась на кухню.
 Алек открывал бутылку красного вина. Лиза опустилась на деревянный стул, взяла протянутый ей стакан и подняла его в безмолвном тосте.
 – Настоящий пир. Спасибо, Алек.
 – Приятного аппетита.
 Он сервировал стол, поставил перед ней блюдо. Она натерла немного пармезана в мясной соус и начала с аппетитом есть.
 Поначалу все складывалось хорошо. Они говорили о еде, планах на выходные, семье. Даже о работе, но очень осторожно. Лиза лениво поинтересовалась:
 – В клубе празднуют день рождения? Алек взорвался:
 – Не стоит иронизировать.
 – Яне...
 – Шестизначный оклад не делает тебя лучше нас. Лиза вздохнула. Для ее соседей она была ребенком Ист-Энда: неугомонный трудоголик, сразу, чуть что, хватающий за оружие. Никто не знал, чего стоят часы ее работы или одиночества.
 – Я слишком устала, Алек. Он тихо засмеялся.
 – Слишком устала, – грубо передразнил он. -Большая работа забирает все силы? Я должен, наверное, поблагодарить тебя, что ты выкроила время, чтобы попробовать мое блюдо.
 Лиза вздрогнула и возмущенно произнесла:
 – Дрянь.
 Он поднялся и обошел стол, глядя на нее в раздумье.
 – Когда ты последний раз по-человечески говорила со мной?
 – Алек...
 Казалось, он не слушает ее.
 – Ты никогда не задумывалась над этим? Его лицо искривилось. Лиза даже подумала, что он вот-вот расплачется. Она попыталась сдержать дрожь, но было поздно – Алек заметил ее отвращение. Он схватил за плечи.
 – Посмотри на меня, Лиза. – Внезапно он стал странно, тяжело дышать, словно ему не хватало воздуха. – Я люблю тебя. Никто не будет любить тебя так, как я.
 Лиза испугалась. Это выходило за рамки договора. В доме было соглашение: никаких личных взаимоотношений между съемщиками. Она воспринимала Алека как товарища, а с недавних пор как равноправного конкурента. Ей никогда не приходило в голову, что он может быть влюблен в нее.
 – Замолчи, – сказала она умоляюще. Но он не слушал. С искаженным обидой лицом он прижимал ее, словно от этого зависела его жизнь. Я не могу вынести этого, думала она.
 – Отпусти меня.
 Она старалась изо всех сил высвободиться.
 – Ты считаешь себя сильной, – глухо проговорил он ей в волосы. – Но и тебе необходима любовь. Каждый нуждается в любви. Я могу дать тебе любовь.
 И, к неописуемому ужасу Лизы, он встал на одно колено и прижался лицом к ее животу.
 – Алек, пожалуйста, не делай этого, – простонала Лиза.
 Она отталкивала его. Но его объятия были словно тиски. Лиза беспомощно огляделась. Казалось, он не подозревает о своей силе и не замечает того, что она всячески пытается высвободиться.
 Лиза замерла. Она стояла очень тихо, почти не дыша. Сохраняй спокойствие, твердила она себе. Она всегда избегала слишком экзальтированных парней. Если он опомнится, они вновь станут друзьями.
 Чушь! Они никогда не смогут стать друзьями.
 Алек, казалось, не замечал, что неприятен ей. Распалясь, он начал срывать с нее футболку. Сейчас он либо опомнится, либо бросит ее на пол.
 – Я люблю тебя. Люблю. Люблю... Сердце Лизы бешено билось от отвращения. Она вырвалась.
 – Любовь! – фыркнула она.
 Алек смотрел на нее, его глаза сверкали яростью и слезами. Он поднялся и снова притянул ее к себе. Его губы были грубыми, удушливыми, жадными.
 Лиза закрыла глаза. Она разрывалась между жалостью и отвращением. Совсем не смешно выглядела эта баталия с мужчиной, которого она воспринимала как своего друга более трех лет. Лиза резко оттолкнула его.
 – Но я люблю тебя, – настойчиво и возмущенно повторял он, как если бы прежде она была с ним близка.
 Он разбередил старые воспоминания, которые пронзили Лизу до самого сердца.
 – Любовь. Ха! Не смеши меня, – сказала она, наконец вырвавшись и отступая за стол. – Ты хочешь затащить меня в постель и считаешь, что признания в любви будет достаточно. Со мной это не пройдет. Не трогай меня! – в ярости крикнула она и убежала.
 На следующее утро Лиза ушла из дома, когда все еще спали. Она было решила переехать к маме, но очень быстро передумала. Джоан скажет, что у нее слишком много проблем с Кит. Надо самой найти выход из положения.
 В конце концов Лиза направилась в танцевальную студию на Лэндброк-Грув. Там как раз проходил утренний класс джаз-дэнса. Лиза с головой ушла в занятия. О делах она будет думать потом.
 Все уже покинули студию, как вдруг кто-то произнес:
 – И кто здесь собирается замучить себя?
 – Что? – Лиза обернулась. – О, привет, Татьяна. Я и не знала, что ты танцуешь джаз.
 Татьяне Лепаткиной, должно быть, было больше семидесяти лет, но она все еще преподавала в балетной студии. Лиза впервые встретилась с ней год назад, когда принимала участие в любительском конкурсе по танцам сальсы.
 Они направились вместе в раздевалку.
 – Танцы! – фыркнула Татьяна. – То, что ты делала, не называется танцами. Это чистой воды солдатская муштровка.
 Впервые после схватки с Алеком Лиза засмеялась. Татьяна с улыбкой посмотрела на нее. Она пользовалась авторитетом, даже была чем-то вроде гуру среди молодых членов студии. Она была мускулиста, словно атлет, и никогда не пользовалась косметикой.
 Они разделись и разошлись по душевым кабинкам.
 Какое-то время был слышен только шум воды. Когда Татьяна вышла, укутанная в огромное белое полотенце, Лиза была уже одета и сушила влажные волосы перед зеркалом. Татьяна, наклонив голову, засмотрелась на нее.
 – Тебе повезло с волосами. Золотистые, и ведь это натуральный цвет... – И неожиданно переключилась на другое:
 – Кто разозлил тебя сегодня утром?
 Лиза удивленно вскинула брови.
 – Что, так заметно?
 К своему удивлению, Лиза откровенно все ей рассказала. Когда она закончила, Татьяна несколько минут молча смотрела на нее, сощурив глаза.
 – И ты уверена, что никогда не подстрекала этого мужчину?
 – Алека? – вздохнула Лиза. – И не думала. Мы заключили особое соглашение, как только познакомились. Каждый принял эти правила.
 – Правила не распространяются на чувства, поучительно сказала Татьяна. – Это никогда не срабатывает. Когда я танцевала, у нас каждый месяц был тур, там тоже были запреты и правила. Но человеческая природа всегда побеждает. Так что ты собираешься делать?
 Лиза вздохнула.
 – Поищу себе новое жилье. Алек никогда не простит меня. А вообще все мужчины идиоты.
 – О!
 – Я пережила драму, когда мне исполнилось восемнадцать, – важно сказала Лиза. – Я получила сполна и повзрослела. Почему они не взрослеют?
 Поддержав Лизу в ее негодовании, Татьяна вновь заговорила о человеческой природе. Лиза нахмурилась.
 – Все это жутко надоело. У меня масса дел, ни на что нет времени. Да еще мой босс начал придираться к моей одежде и посоветовал сменить гардероб, а мне не хватит денег даже на нижнее белье. Да и почему я должна выполнять его указания?
 Татьяна не только преподавала балетное искусство, она была еще и хореографом. Слушая Лизу, она невольно начала интерпретировать эту историю для балета. В воображении сразу возникла сцена: властный мужчина и хрупкая женщина, которая борется с ним, потому что не может и не хочет подчиняться.
 – И какие же указания ты получила от босса? осторожно поинтересовалась она. Лиза сразу ожесточилась.
 – Ему не нравится, что у женщины результаты от сделок самые лучшие. Он не хочет повысить меня, хотя компенсирует это деньгами.
 Татьяна сделала несколько редакторских поправок в своем сценарии.
 – Он предложил тебе сказать "спасибо" общепринятым способом?
 – Что? – Лиза не сразу поняла, о чем идет речь. -О, нет. Он бы не посмел. Но у него хватило наглости прочитать мне лекцию о моем стиле поведения. Стиле! Я принесла половину прибыли за последний квартал, и он еще говорит мне о моем стиле!
 Татьяна была разочарована. Она бы больше заинтересовалась любовной драмой.
 – А что не так с твоим стилем?
 Лиза начала загибать пальцы:
 – Не там живу. Не то ношу. Не с теми дружу. Татьяна задумалась.
 – Он считает тебя не вполне достойной повышения, – с негодованием заключила она.
 – В точку, – подтвердила Лиза. По ее лицу пробежала тень. – И он не первый, – пробормотала она себе под нос.
 Татьяна, задумавшись, не расслышала.
 – Жилье ты хочешь снять или купить?
 – Ну, я бы сняла на время...
 – Ты можешь поселиться в садовой комнате в моем доме, пока не найдешь что-нибудь подходящее.
 – Но я не хочу стеснять тебя, – сказала Лиза. – Я не знаю, то есть даже не представляю себе... – смущенно пролепетала она.
 Татьяна улыбнулась.
 – Понимаю. Ты не знаешь, где я живу и что я сдаю комнату.
 – Нет, – подтвердила Лиза, все еще слегка ошеломленная.
 – Ну так вот, я сдаю комнату. Всего пять минут ходьбы отсюда. – Она выразительно помолчала. -Стэнли-Кресент.
 – О, – вымолвила Лиза.
 Татьяна ждала – было ясно, что она ждала особой реакции. Лиза смешалась.
 Заметив ее конфуз, Татьяна улыбнулась.
 – Это очень хороший район.
 – Да?.. – Лиза запнулась и добавила растерянно:
 –Я просто не очень хорошо знаю эту часть Лондона.
 – Секрет садоводов, – сказала Татьяна с гордостью в голосе.
 – Прости?
 – Если идти по Ноттинг-Хилл, видны огромные белые террасы по обе стороны улицы, правильно?
 – Правильно, – недоуменно ответила Лиза.
 – Но ты не знаешь, что за многими из них тянутся обширные общие сады. Некоторые почти как парки. Ветвистые деревья, розы. Иметь дом в этой части города – престижно.
 Лиза сразу представила себе зеленые аллеи, деревья в весенней листве, птиц, вьющих гнезда, пространство. Она вздохнула.
 – Ты любишь сады? – поинтересовалась Татьяна.
 – Не знаю, – неопределенно ответила Лиза, хотя ее мечтательный взгляд говорил совсем о другом. Татьяна приняла решение:
 – Въезжай с понедельника.
 Лиза так и поступила.
 Стоял ветреный день, с вишен сдувало цветки. Это было похоже на вьюгу. У Лизы было мало вещей. Она выгрузила свои коробки в гостиной, заплатила за разгрузку и вызвала такси, чтобы успеть на работу хотя бы к одиннадцати.
 В офисе Лизу встретили громкими возгласами.
 – Привет, привет, сегодня на половину рабочего дня? – спросил Роб, ее напарник.
 – Я переезжала, – отрывисто пояснила Лиза. Она села за стол и набрала свой код.
 Брови у Роба поднялись. Лиза рассказывала ему о лекции Сэма.
 – Ты не обманываешь, нет?
 Она внимательно смотрела на экран, но взгляд ее сверкнул злобным зеленым огнем.
 – Да-да, не успел босс сказать, как сразу подействовало.
 – Сэм будет сражен. Спорю, он проверит, – задумался Роб. – Только чтобы убедиться, что на этот раз ты сделала правильный выбор.
 – Если он сделает это, – хихикнула Лиза, – то будет сражен.
 Для нее самой переезд оказался приятным сюрпризом. Единственно, что беспокоило ее, так это сама Татьяна, вернее, ее энтузиазм. На следующий день она устроила ей экскурсию по дому, обставленному удивительной мебелью, папоротниками и предметами искусства, по саду, зеленому и уединенному, как и представляла Лиза, и по местным магазинам – по всем, начиная с магазина нижнего белья и кончая книжным. Было видно, что Татьяна необычайно рада ей.
 – Послушай, – сказала Лиза однажды вечером, появившись в дверях Татьяны с бутылкой дорогого вина и информацией от местного агента по недвижимости, – так не может продолжаться. Необходимо составить контракт. – Она положила документы на ореховый стол, который мягко переливался под изящной лампой. – Так принято. – Что-то в выражении лица Татьяны заставило ее замолчать. – У тебя есть адвокат?
 – Есть семейный адвокат, – сказала Татьяна без энтузиазма.
 – Отлично. Позвони ему завтра. Единственное, что я не указала, – это сумма за аренду. Агент дал мне расценки. – В руке она держала бумаги с контрактом. – Выбери сама.
 На переносице Татьяны появилась пренебрежительная морщинка. Она с отвращением взяла один из листков.
 – Это слишком.
 Лиза была готова к такому повороту.
 – Все в порядке. Здесь ежемесячная плата за девять комнат. Я высчитала среднее арифметическое. -Она, как фокусник, достала бумаги из кармана.
 Татьяна взяла одну из страниц и брезгливо посмотрела на нее. Лиза засмеялась: точно так же Татьяна смотрела на улитку в саду.
 – Поговори с адвокатом, или я съеду. Мне будет жаль – очень красивое место.
 Был майский вечер. Из застекленной двери на первом этаже лился свет на деревья и газон, отчего все приобретало волшебный вид. Лиза, выйдя через нее, забралась в длинный фаэтон 1920 года, стоявший под окном, и удовлетворенно вздохнула.
 – Прекрасно! – радостно крикнула она Татьяне. – Подобного нигде больше не встречала. Глаза Татьяны увлажнились.
 – Мне приятно. – Она открыла вино и наполнила бокалы. – Родственники купили мне дом год назад. Они рассудили так: если не смогу больше преподавать танцы, по крайней мере буду сдавать комнаты.
 Лиза, вернувшись в комнату, взяла один из бокалов.
 – И что же ты?
 – Я согласилась. Танцы – это сложно. Особенно когда ты в возрасте. – Татьяна нахмурилась. – Моя семья производит ежемесячную ревизию – как я да что.
 Лиза, отпив вина, в изумлении посмотрела на хозяйку.
 – Все по очереди?
 Татьяна презрительно фыркнула.
 – В этом году, вероятно, это будет мой племянник Николай. В последний раз, когда я его видела, он носил бороду и камуфляж. Я видела его по телевизору, – проворчала она недовольно.
 – Импозантная семья.
 – Николай не похож на остальных, – уточнила Татьяна. – Он исследователь, пишет книги о поведении приматов.
 Глаза Лизы округлились.
 – Наверное, одичал?
 – Боже всемилостивый, нет. Он сама корректность.
 – Но?.. – заинтересовалась Лиза, услышав недоговоренность в ее голосе.
 – Большой педант. Может и надоесть своей заботой.
 У Лизы в семье не было мужчин, но она столкнулась с мужским миром, как только пришла работать в "Нэпиер Краус".
 – Он приедет только к Рождеству, так что еще шесть месяцев я могу прожить без его докучливости. Она ошиблась.
 Николай Иванов с такой же неохотой занимался делами своей тетушки, с какой она позволяла ему делать это.
 – О, только не Лондон, – сказал он деду.
 Они вышли из замка на весеннее солнце. Небольшой склон живописно спускался к реке. Пейзаж с виноградными лозами не изменился со времен его предков – это было видно по картинам из домашней галереи восемнадцатого века.
 – Ненавижу Лондон, – с чувством сказал Николай. – Кого тянет сидеть в этом грязном, шумном городе, когда можно быть здесь?
 Дед улыбнулся.
 – Всегда считал Лондон городом, куда все стремятся, – шутливо проговорил он. – Подозреваю, Вероника Репикьют предпочла бы сыграть свадьбу там. Она говорила мне, что Лондон великолепен.
 Николай возвел глаза к небу.
 – Вероника! Мне все же тридцать один год.
 – Однако ты неплохо проводил там время, – заметил дед.
 Журналы опубликовали фотографии Николая с прошедших рождественских приемов в Лондоне. На каждом снимке он был с разными женщинами.
 Поль тактично не сообщил своей жене о снимке, выпадавшем из общего стиля, его сюжет больше походил на студенческую вечеринку в подвале. Графиню шокировал бы вид ее внука, взгромоздившегося на пианино и сбрасывающего с себя одежду.
 – Должно быть, у тебя много друзей, – простодушно заключил Поль. – Девушка на одном из снимков очень мила.
 – Ты имеешь в виду кого-то определенно? – бесстрастно поинтересовался Николай, дед только тряхнул головой.
 – Сватовство – удел твоей бабушки, а не мой, решительно сказал он. – Все, в чем я хочу быть уверен, – это что Татьяна ведет себя благоразумно, изменил он тему разговора.
 – Моя тетя, – сказал Николай, который провел несколько напряженных часов с Татьяной и ее счетами и не желал повторить этот опыт, – легкомысленная и упрямая старуха.
 Поль это не отрицал.
 – Но ты же любишь тетку и не хочешь, чтобы кто-нибудь ее обманул.
 Николай умерил свое негодование.
 – Хорошо, я поеду в Лондон и проверю дела Татьяны.
 Лиза не видела Татьяну несколько недель слишком была занята, а вечерами, доказывая себе и старым друзьям, что переезд ничего не изменил, пропадала в клубе. Когда в десять утра в одну из суббот раздался звонок в дверь, она все еще была в кровати.
 – Нет, – тяжело вздохнула она, снова положив на голову подушку. – Не встану.
 Но в дверь настойчиво продолжали звонить. Лиза встала, накинула халат и нехотя спустилась вниз.
 – Что такое? Вы не знаете, что сегодня суббота? прорычала она, открывая дверь.
 Николай Иванов прищурился, стараясь сохранить невозмутимость, хотя Лиза представляла собой зрелище, необычное даже для мужчины с опытом.
 Тем не менее глаза его округлились. Николай считал, что необычными формами жизни его не удивить, но он никогда прежде не наблюдал такого явления, как Лиза Ромэйн после тяжелой ночи в клубе. Вернувшись в пять утра, она сразу же сняла одежду и бросилась на кровать, поэтому ее волосы все еще были разноцветными. Вокруг глаз, словно круги у панды, растеклась тушь. Плюс воинственное выражение лица...
 Николай пристально разглядывал это устрашающе очаровательное создание, не находя что сказать.
 – Ну и?.. – произнесла Лиза.
 Мужчина был так высок, что у нее даже шея затекла смотреть на него снизу вверх. Сощурясь из-за яркого солнца, Лиза разглядела высокие, надменные скулы и темно-карие глаза. Высокомерное и очень красивое лицо.
 – Что вы хотите? – спросила она, совершенно разозлившись.
 Лиза недолюбливала красивых мужчин. Она знала по горькому опыту, что они больше любят себя, нежели женщин, с которыми встречаются.
 Красивый незнакомец внимательно рассматривал ее.
 – Кто вы такая? – в свою очередь потребовал он ответа.
 Лиза бросила на него злобный взгляд.
 – Я тут живу. И крепко спала.
 Он выглядел удивленным. Затем, словно придя в себя, смерил ее с головы до ног. Уголки его рта подергивались.
 – Либо говорите, что вам нужно, либо убирайтесь.
 – Отлично, я хочу видеть хозяйку, – уведомил ее Николай.
 По мере того как проходил шок, Николая все больше занимало это существо. Босоногая, она едва доходила ему до груди. Еще она казалась слегка не в себе.
 Лиза скрестила руки, излишне подчеркивая нетерпение. Это было ошибкой, так как ее халат тут же распахнулся. И было видно, если Николай еще не догадался, что под ним она совершенно голая.
 Он откровенно и пристально разглядывал девушку. И если и не рассмеялся, то не попытался скрыть изумление.
 Что ему удалось утаить, как надеялся Николай, так это удовольствие от такого видения, несколько неожиданного и диковатого для Лондона.
 – Вы хотели видеть меня? Вы меня видите, – заключила она. – Итак?.. Николай опустил взгляд.
 – В самом деле, – учтиво согласился он.
 Лиза, посмотрев мельком вниз, запахнула халат.
 – Что вам нужно? – выкрикнула она, потеряв терпение.
 Где Татьяна? Может, Поль прав, не надеясь на ее благоразумие? Николай был уверен, что дед паникует излишне. Сейчас он уже думал иначе.
 Лиза заметила подозрение в темных глазах – его взгляд был похож на взгляд тигра, опасный и настороженный. Ко всему прочему он был одет в красивый костюм, который придавал его облику властность. И какой идиот надевает костюм в субботу?
 Затем она вспомнила: Роб предупреждал, что Сэм может проверить ее новый адрес. Что, если это подосланный им банковский служащий? Тотчас она заметила у него в руках еще и портфель.
 Тут уж она завелась:
 – Я живу здесь. Лиза Ромэйн, как, без сомнения, указано в вашем досье. Вам нужна подпись или вы уберетесь так и оставите меня в покое?
 Тигриные глаза сузились.
 – Что случилось с мадам Лепаткиной? Вот этого Лиза совсем не ожидала.
 – С Татьяной? – смущенно спросила Лиза. Откуда Сэм знает о ней?
 – Отлично, по крайней мере вы не отрицаете ее существование, – жестко сказал мужчина.
 Он вошел в прихожую и захлопнул дверь. В узкой прихожей он казался еще выше. Николай заметил ее неуверенность.
 – Давайте начнем все сначала. Где Татьяна?
 – Не знаю. А почему вы не стучали? Это привело его в замешательство.
 – Там только звонок, – сказал он после короткой паузы.
 – Знаю, – язвительно ответила она. – Мой. Если вы хотели увидеть Татьяну, вам нужно было воспользоваться дверным кольцом.
 Лиза вышла и постучала в дверь Татьяны – ответа не последовало.
 – Подозреваю, что она ушла за покупками, – неуверенно сказала она.
 – В субботу?
 Она посмотрела на него с неприязнью.
 – Это космополитичный Ноттинг-Хилл, здесь можно делать покупки в любой день.
 – Так почему же Татьяна отправилась в магазин именно сейчас, хотя знала, что я приеду к ней? Лиза смерила его взглядом.
 – Думаю, на этот вопрос можете ответить только вы, – произнесла она с подчеркнутой медлительностью.
 – У вас есть ключ от ее двери?
 – Нет, – сказала Лиза и нехотя предложила:
 – Я могу подняться в сад и посмотреть, может, она там.
 – Да, это идея.
 – Большое спасибо, мисс Ромэйн, – проворчала Лиза.
 Он не расслышал.
 Лиза нетвердо поднималась по ступенькам. Она была уверена, что с Татьяной ничего не случилось. Вероятно, та просто вышла, чтобы избежать встречи с незнакомцем.
 Она вскрикнула и пошатнулась от неожиданности, увидев его рядом с собой. Он схватил ее за лацкан халата, чтобы она удержалась, – это было еще одним потрясением. Пальцы коснулись груди, и ее словно обожгло.
 – Ух ты, – сказала она, качнувшись. Николай тоже качнулся, но он контролировал себя лучше, чем она.
 – С вами все в порядке? – озабоченно спросил он.
 – Вы напугали меня, – невнятно ответила она. -Не думала, что вы идете за мной. Погодите, я пойду оденусь.
 Она вернулась через три минуты в драных джинсах и обрезанной футболке, остатки вчерашнего макияжа были на месте. Сказать по правде, в зеркало Лиза заглянуть не удосужилась. Ее вовсе не заботило, как она выглядит в глазах этого человека.
 Николай вновь почувствовал неуместный интерес к этой особе. Сумасшедший, сказал он себе.
 – Ну и?.. – сказала Лиза. – Если она в саду, то не услышит нас. То есть вас. Кричать бесполезно.
 – Да и не стоит. Все же сейчас субботнее утро, кто-то, наверно, еще спит или...
 Или занимается любовью, подумал он. Но не сказал этого. А Лиза вдруг покраснела – ничего не могла поделать с собой. Она закрыла лицо руками, почувствовав, как зарделись ее щеки.
 Мужчина засмеялся.
 – Сами ищите, – прорычала Лиза, бегом вернулась в свою комнату и захлопнула дверь.




 Глава 2


 Николай нашел свою тетю под березой.
 – Кто она?
 Татьяна удивленно посмотрела на племянника. Николай всегда держался спокойно в ее присутствии. Сейчас же он выглядел, безусловно, взвинченным.
 – Ты говоришь совсем как дядя Дмитрий. А в этом нелепом костюме ты даже внешне похож на него.
 Оба понимали, что это вовсе не комплимент. Дмитрий Иванов был банкиром в Нью-Йорке. Татьяна считала Дмитрия напыщенным ослом и часто повторяла это на семейных сборах.
 Николай нетерпеливо отмахнулся.
 – Кто она?
 Татьяна вздохнула и отложила лопатку.
 – О ком ты?
 – Об этой неприятной персоне в полуподвальном этаже.
 Она прекратила соскабливать землю с перчаток.
 – Лиза? Моя квартирантка Лиза? Она не неприятная.
 Николай состроил гримасу.
 – Может, если не поднимать ее с кровати утром в субботу! – с чувством произнес он. – Где ты нашла ее?
 Николай сдерживал раздражение, напоминая себе, что Татьяна стара и эксцентрична и, вероятно, беспокоится из-за денег. Поменяв раздраженный тон на ласковый, он заботливо произнес:
 – Что побудило тебя вновь сдавать комнату? Татьяна пожала плечами.
 – Я всегда сдаю комнату, когда необходимо.
 – Но сейчас у тебя не было такой необходимости, – терпеливо продолжал Николай. – Я видел твой счет пару дней назад.
 Татьяна фыркнула. Она поняла, что, дав Полю карт-бланш на контроль за ее делами, совершила ошибку. Но ведь ее решения не касаются Николая.
 – Мне нравится Лиза, и я хочу, чтобы она жила в этой комнате.
 – Дом слишком большой для тебя?
 – Нет, конечно, нет, – нетерпеливо сказала Татьяна, – дважды в неделю приходит уборщик.
 – Ты чувствуешь себя одинокой?
 – Я всегда была одинокой.
 – Тогда почему?
 Татьяна раздраженно сжала губы.
 – Я же сказала, она мне нравится. Ей нужно где-то жить, и я...
 – Ага. Так и есть, она бродяга.
 – О, Ники, не говори ерунды. Конечно же она не бродяга.
 – И чем же она занимается? Татьяна поняла, что не знает. Она никогда не интересовалась этим вопросом.
 – Я знаю ее больше года, мы вместе ходим в танцевальную студию. Она даже сама настояла на правовом соглашении. Ты знаешь, думать плохо о людях – вредно для здоровья. Заработаешь язву, проинформировала его Татьяна.
 – Итак, тетя, – скучающе протянул Николай, ты собираешься попросить ее рекомендации? Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.
 – Тебе стоило бы научиться доверять людям.
 – Правильно, буду стараться.
 Он удалился, не дождавшись ответа. Татьяна сдерживала улыбку, пока он не скрылся из виду, но стоило ему исчезнуть, как она подбросила перчатки в воздух и издала возглас победителя:
 – Да!
 Лиза услышала ее голос. Она только что закончила свой "сердитый" танец. Танцевала она яростно, пока наконец не устала.
 Как он смотрел на нее! Никто не смел так смотреть на нее.
 Она сорвала с себя одежду и вошла в ванную. В зеркале отразилась ее стройная фигура. Лиза дрожала от негодования, а лицо ее было словно маска клоуна с растекшимся гримом.
 Какой кошмар! Лиза наклонилась к зеркалу, стирая остатки туши. Если он так глазел на нее из-за этого, то его можно понять. Не часто открывают дверь мужчине в подобном виде – от этой мысли Лиза рассмеялась.
 Но все же злость снова взяла верх. Почему-то ей была необходима эта ярость. Никто не имеет права смотреть на человека как на вещь. И если она снова увидит его, что, конечно, нежелательно, то скажет ему это.
 Выйдя из запотевшей душевой, она начала проверять содержимое холодильника. Один пакет моркови, покрытый плесенью. Пакет прокисшего молока. Две бутылки минеральной воды. Ей был необходим кофе, но она терпеть не могла черный. Так...
 Выглянув из окна, Лиза увидела, что идет ДОЖДЬ.
 – Проклятье, – сказала она. И достала зонт.
 Николай был в ярости. Расположившись во взятой напрокат машине, он наблюдал за домом тети. Нелепое положение.
 А все из-за этой жилички! Он скажет Татьяне, что так этого не оставит.
 Ему не пришлось долго ждать. Открылась дверь, и появился силуэт под зонтом. Она выглядит так, словно только что сбежала из полицейского участка, подумал Николай.
 Лиза не заметила его. Свирепый ветер и дождь хлестали в лицо, Лиза выставила зонт перед собой, словно собралась идти на таран, и ринулась к магазину.
 Николай завел мотор и плавно выехал с парковки. Лиза и этого не заметила. Если бы этот жуткий мужчина не разбудил ее, она бы все еще спала и ей не нужны были бы ни молоко, ни сдобная булочка с изюмом. И она бы не попала в дурацкое положение, а тут еще ужасная погода.
 Она нырнула в маленький гастроном и скоро вышла оттуда, таща вздувшуюся сумку. В ней лежали субботние газеты, пакет молока и ананас расточительно, но малокалорийно. Запах свежеиспеченного хлеба ободрил ее настолько, что она прибавила шаг. И, уже выходя из булочной, с кем-то столкнулась на пороге.
 – О, извините, – виновато начала она, но затем узнала утреннего посетителя. Улыбка исчезла. -Что вы здесь делаете?
 Николай не стал лгать.
 – Слежу за тобой. Нам надо поговорить. Он взял у нее сумку.
 – Пойдем. Я на машине, и мы приедем не такими промокшими.
 Лиза стояла как вкопанная.
 – Верни мои покупки, – тихо прошипела она.
 – Не усложняй, – сказал Николай с отвратительным самообладанием. – Нам будет намного удобнее разговаривать в машине. Мы поговорим, и затем я отвезу тебя домой.
 Она продолжала стоять, невозмутимо глядя на него. Слишком невозмутимо – Николай не догадывался, что это тревожный знак.
 – Предупреждаю тебя, борюсь нечестно.
 – Борешься? – мягко переспросил он.
 Улыбка придала ему необыкновенный шарм. Но на Лизу это не произвело впечатления.
 Она стояла, оценивающе глядя на него. Затем откинула голову назад и пронзительно, во весь голос взвизгнула. Этот неожиданный маневр привлек к ним внимание и шокировал Николая. Он едва не выронил сумку.
 Лиза прекратила визжать и забрала сумку из его ослабевших рук.
 – Спасибо, – спокойно сказала она, отвернулась и пошла прочь. Ей было хорошо. Так хорошо, что она даже не раскрыла зонт. Взяла и запрокинула лицо навстречу дождю.
 Лиза уже подходила к дому, когда ее настигла машина. Николай отпустил окно и окликнул ее.
 – Один-ноль в твою пользу, – сказал он. – Мне все еще необходимо переговорить с тобой.
 Лиза послала ему испепеляющий взгляд, ничего не ответив. Николай искушающе крикнул:
 – У меня есть для тебя свежая булка! Лиза проигнорировала и это предложение. Машина ехала рядом с ней. Лиза негодующе взглянула на него.
 – Здесь левостороннее движение. Николай хмыкнул.
 – В Лондоне ездят там, где это возможно. Меня могут задеть, – искательно сказал он. – Но если ты сядешь в машину, то я перееду на разрешенную сторону.
 Она пожала плечами, продолжая идти.
 – Нарушай закон, если хочешь, меня это не касается.
 – Это бесчеловечно, – осудил ее Николай. Лиза пристально смотрела вперед.
 – Да, я бесчеловечна по отношению к нахалам. Хочешь поступать как псих – дело твое.
 – Идет дождь, а в машине тепло и сухо, – искушающе сообщил он. Лиза не сбавила шаг.
 – . Моя мама всегда говорила мне, что нельзя садиться в машину к незнакомцам.
 – Но я не незнакомец. Я племянник Татьяны. Это явно вывело ее из равновесия. Замедлив шаг, Лиза недоверчиво повернула к нему голову.
 Николай сразу же притормозил.
 – Царь джунглей?
 Неожиданно по красивому лицу Николая пробежало раздражение.
 – Ну.., у меня бывали экспедиции в джунглях.
 – А где борода? – недоверчиво спросила Лиза. -А камуфляж?
 – Не в Лондоне же, – натянуто ответил Николай. Жуткая девчонка начала смеяться. Откинула голову и разразилась громким хохотом. Николай вздрогнул – этот звук был подобен жестяному барабану.
 – Ты всегда такая визгливая? – раздраженно спросил он.
 – Да, – без всякого смущения ответила она.
 Николай смотрел на нее с разочарованием. Вновь полил дождь. Он включил дворники.
 На небе появилась радуга, капли дождя блестели на ее волосах. Николай вдруг увидел, что Лиза натуральная блондинка. С некоторой долей удовольствия он отметил, что у нее очень изящная форма головы.
 Прежде ему показалось бы невозможным говорить об изяществе в отношении этой девушки. Сейчас он неожиданно увидел ее в другом свете: длинная шея, фарфоровая кожа, глубоко посаженные огромные глаза под пушистыми ресницами. Ее ресницы были настолько длинны, что на них повисли капельки дождя. Ему захотелось смахнуть их.
 Это испугало и разозлило его. Совершенно не его тип девушки – слишком груба и криклива, да и вообще сомнительная личность. И все же он думал о ней так, как если бы желал затащить ее в постель. Николай разозлился на себя.
 – Садись, – сказал он. Это прозвучало как приказ.
 Прекратив смеяться, Лиза воинственно вздернула подбородок.
 – Не указывай, что мне делать, – вспыхнула она.
 – Тогда перестань изображать из себя игривого младенца. Садись в машину.
 К своему удивлению, она так и сделала.
 – Итак, – сказал он. – Начнем все заново. Кто ты?
 – Зачем тебе это знать?
 Николай искоса посмотрел на нее.
 – Татьяна, – тихо сказал он, – моя тетя. Мы не часто навещаем ее, но это не означает, что мы забыли о ней. Кроме того, я очень люблю ее.
 – Ox! – Лиза прикусила губу. Она тоже любит Татьяну. К сожалению, у него на этот счет могло сложиться другое мнение, Николай скрыл улыбку победителя.
 – Итак, кто ты и откуда появилась? – Его тон был вежливым, но настойчивым.
 – Лиза Ромэйн. Мы с Татьяной ходим в одну танцевальную студию, – миролюбиво доложила Лиза.
 – Так сказала и она. Но это совсем не то, что мне нужно.
 – Что ты хочешь узнать? – прошипела она. -Мою родословную до шестого колена и размер бюстгальтера?
 – Родословную можно опустить, – лениво проговорил он. – Меня интересует, где ты проживала прежде и место работы.
 Лиза оскорбление фыркнула.
 – Я работаю в "Бонд трейдинг Нэпиер Краус". Автомобиль слишком близко подъехал к припаркованным машинам. Николай затормозил.
 – "Нэпиер Краус"? – Он был наслышан о банках от дяди Дмитрия и знал, что это серьезное учреждение. – Ты банкир?
 – Я продаю облигации.
 – Ты совсем не похожа на банкира, – небрежно заметил Николай. В его голосе угадывались нотки негодования.
 – О? – произнесла Лиза с некоторой агрессией. Он не заметил опасности.
 – Ты слишком молода. Слишком неряшлива. Слишком...
 – ..женщина.
 Он не услышал этого. Надменно посмотрев на нее, он произнес, растягивая слова:
 – Ты, конечно, мало похожа на женщину. Наступила гнетущая тишина. Лиза тихо присвистнула.
 – О, слишком зло, – поздравила она его восхищенным тоном. – Джунгли, должно быть, оттачивают остроумие.
 Николай был раздосадован на себя.
 – Я просто подумал...
 – Да? – Она была слишком сердита, чтобы простить ему такой удар. – Мне действительно интересно, о чем ты думал.
 – Татьяна водит знакомство со странными людьми. И она может быть неосторожна.
 Наступила длительная пауза. Лиза как будто поняла что-то.
 – Ты думаешь, я обманщица.
 Он не стал опровергать ее догадку.
 У Лизы потемнело в глазах.
 Это случалось и прежде – обычно когда кто-то угрожал ее семье. Сейчас же несправедливость просто ослепила ее. В один миг она потеряла контроль над собой, выпустив на волю дьявола.
 Голос ее стал сладкий как мед.
 – Ко всему прочему грязнуля, подобная мне, не должна арендовать комнату в таком роскошном месте, не так ли?
 Николай был ошарашен.
 – Я вовсе не думаю, что ты грязнуля, – натянуто сказал он. – Прошу прощения.
 – О, зачем беспокоиться? – Она одарила его сверкающей улыбкой. – В бизнесе главное – быть со всеми откровенным, не так ли?
 – Разве у нас бизнес?
 Зеленые глаза Лизы распахнулись, и она улыбнулась ему самой нежной улыбкой.
 – А разве нет?
 Они вернулись в Стэнли-Кресент. Лиза рассматривала ногти.
 Николай мягко произнес:
 – Позволь предупредить тебя, меня не удастся шантажировать.
 – А я не задира. – Она чуть улыбнулась и отстегнула ремень безопасности. – Можно договориться.
 – Я не собираюсь, – процедил он сквозь зубы, договариваться с такой, как ты.
 Лиза почувствовала в нем злость, опустошение. Это позволило ей ощутить пьянящее чувство власти.
 – Дело твое, – сказала она и потянулась за покупками.
 Его рука легла на ее руку. На мгновение Лиза сощурилась, по-настоящему встревожившись. Он ошеломляюще сильный. Она сразу же поверила в его отвагу и быстро напомнила себе, что вовсе не боится его. Даже одарила его насмешливой улыбочкой.
 – И не думай, – сказал он.
 – О чем?
 – Ты не сможешь победить, ты же знаешь.
 – Я смогу сделать все, что пожелаю, – хладнокровно парировала она. – У меня есть то, что ты хочешь, и мы оба знаем это.
 В машине стало холодно.
 – О? – В тоне Николая послышался некоторый интерес, но Лиза знала, что он завелся. – И что же это?
 Она показала зубы:
 – Права на законно занятый дом.
 Николай сидел с застывшим лицом.
 Лиза выскользнула из машины и в довершение всего выпустила пары: с силой захлопнула дверцу.
 Николай вздрогнул.
 Не оборачиваясь, она перешла дорогу. Николай, глядя ей вслед, набрал номер на мобильнике.
 – Привет, Том, я собираюсь взять отгул на ленч.
 – А Седжвик? Что мне делать с ним? Не только я еду с ним на Борнео.
 – Придержи его. Буду позже. Том был недоволен.
 – Сколько я знаю тебя, Ники? Оставь в покое юбку, если хочешь поехать в эту экспедицию. Николай был оскорблен.
 – Ты подозрителен. У меня дела с моей тетей.
 – Дела, верю, – сухо сказал Том. – Через четыре часа жду тебя – или забудь о Борнео. – Он повесил трубку.
 Николай вышел из машины.
 Как только Лиза вошла в дом, дверь Татьяны открылась. Незамедлительно появилась и сама Татьяна, словно ожидала ее.
 – Все в порядке? – спросила пожилая дама.
 – Конечно же, – с яростью сказала Лиза. – Ты думала, что твой племянник бомбардировал меня ядовитыми стрелами?
 Татьяна заморгала. Она никогда прежде не видела Лизу в таком состоянии.
 – Он сказал, что вы познакомились.
 – Познакомились! Отлично, можешь называть это так.
 Татьяна начала тревожиться.
 – Что он сделал?
 – Морально раздавил меня. Затем обвинил в мошенничестве.
 Ее по-прежнему трясло, Татьяна видела это.
 – О, милая, он расстроил тебя!
 – Он не смог бы расстроить меня, даже если бы попытался. Все мужчины – сплошное недоразумение. И твой племянник – пещерный человек и изувер.
 Она с грохотом спустилась вниз, вытирая на ходу слезы, выступившие от злости, и сразу направилась в ванную – освежить горящее лицо. Отражение в зеркале было похоже на взбесившегося котенка.
 Мужчины! Они доводят женщин до слез. Они причина всех бедствий: Сэм не может допустить, что она хороший работник, и делает все, чтобы оклеветать ее; Алек вбил себе в голову, что влюблен, и поэтому пришлось переехать; сестра Кит пережила любовную драму, из-за которой заболела. Мать Лизы, Джоан, хлопочет вокруг бедняжки, словно наседка. Глаза снова защипало от слез.
 А сейчас Николай Иванов, Царь джунглей, подозревает ее в попытке шантажа! Лиза стиснула зубы. Отлично, если он хочет борьбы, она покажет ему, что она такая, какой он себе ее представляет. И одержит победу.
 В дверь позвонили. Лиза не сомневалась, кто это может быть. Она взлетела по ступенькам, миновав Татьяну в дверном проеме, и решительно отворила дверь.
 – Убирайся!
 Татьяна за ее спиной слегка улыбнулась и скрылась в своей части дома. Ни Лиза, ни Николай этого не заметили.
 Он держал в руках покупки, которые она оставила в машине.
 – Мы начали не с той ноги, – сказал он. – Моя вина. Я действительно сожалею. Может, начать снова?
 – Это атака обаянием?
 Раздражение исказило его красивое лицо.
 Красивое лицо, вынуждена была признать Лиза. Глубоко посаженные выразительные глаза над высокими скулами и прямым, надменным носом. И этот рот! Она бы никогда не впустила в свою жизнь мужчину со ртом знатока.
 Николай подавил раздражение и выглядел раскаявшимся.
 – Я был несправедлив, – лживо произнес он. -Отнесем это на счет беспокойства о тете и моей любви к ней. Позволь мне все исправить. Позволь мне пригласить тебя на поздний ленч.
 Лиза изумилась.
 От улыбки в его глазах загорались огоньки. Такая улыбка была пределом мечтаний многих девчонок. Но ты не такая, как они, напомнила себе Лиза.
 – Зачем? – проворчала она.
 – Ты расскажешь мне о ваших отношениях с Татьяной. А я расскажу тебе все, что ты хочешь знать обо мне.
 Ей очень хотелось сказать ему, что ей вовсе неинтересно что-то узнавать о нем, но увидела выражение его лица. Он ожидал от нее именно такой реакции.
 – Было бы прекрасно, если бы ты назвал свое имя.
 – Извини. Николай Иванов. Он протянул руку. Лиза с досадой почувствовала, что ее пальцы дрожат. Она вырвала руку.
 – Здравствуй и прощай, – отрезала она.
 – Повторяю, нам нужно познакомиться получше, – терпеливо произнес он. – Пожалуйста, пообедай со мной. Пусть это будет компенсацией за то, что я разбудил тебя. – Голос Николая был мягким, но звучал определенно угрожающе.
 Лиза отклонила предложение с холодной непочтительностью:
 – Незачем.
 – О, если ты не согласишься, мы оба погибнем. В ушах Лизы застучало. Как ему это удается? Она задыхалась.
 С трудом веря себе, она произнесла:
 – Хорошо. Дай мне время разгрузиться, и можешь забрать меня в семь часов.
 Она взяла сумку и сбежала вниз. Николай последовал за ней. Пока она распаковывала покупки, он прогуливался по гостиной. Не обращая на него внимания, она скрылась в ванной.
 Когда Лиза вернулась, он сидел в кресле и как раз ставил телефон на место.
 – Я заказал столик.
 Он поднялся при ее появлении и стал оценивающе ее разглядывать. Лиза переоделась в тонкие черные брюки и кожаный жакет поверх разноцветной шелковой блузки.
 – Красиво, – сказал он. Подбородок Лизы вздернулся. Он не обратил на это внимания.
 – Пойдем.
 Он взял ее за руку и, дойдя до машины, вежливо распахнул перед ней дверцу. Лиза взглянула на него с недоумением. Ясно, не следует обходиться с ней как с леди, подумал Николай. Он улыбнулся и открыл дверцу пошире.
 Лиза засмеялась, от этого в уголках ее глаз появились морщинки. Она похожа на озорного маленького зверька, решил Николай.
 – Ты что, серьезно думаешь ехать на машине? Господи, здесь десять минут ходьбы.
 Теперь изумился Николай. А он-то считал себя неплохим женским психологом...
 Лиза презрительно тряхнула головой.
 – Знаешь, я не думаю, что ты хороший путешественник, – объявила она.
 – Очень жаль, – проворчал Николай. – Хочешь, я закину тебя на плечо как рюкзак? Лиза едва не задохнулась от смеха.
 – Хотела бы на это взглянуть. Его глаза сверкнули. Он шагнул к ней, но Лиза уже была в конце улицы.
 – Скорей, – крикнула она. – Я голодна и промокла.
 Николай засмеялся и пошел за ней. Ресторан был в точности таким, каким он запомнил его с декабря: неяркий желтый цвет, минимализм в обстановке, восхитительный запах. Все столики были заняты, как всегда в вечернее время, несколько человек сидели за стойкой бара, читая субботние газеты.
 Лиза удовлетворенно осматривалась вокруг.
 – Мне нравится это место. Никто не рисуется. Николай разглядывал взъерошенную рыжую голову у бара. Лицо было знакомо. Небрежная одежда выглядела так, словно в ней спали. Он нежно улыбнулся.
 – Я догадываюсь, что ты имеешь в виду. Дружелюбная женщина, более элегантная, нежели ее клиенты, подошла к ним и подала меню. Николай с изумлением заметил, что Лиза чувствует себя как дома.
 – Часто заходишь сюда?
 Лиза заняла нейтральную позицию, ее отношение к этому мужчине не испортит ленч. Она проголодалась и знала, что еда здесь божественна.
 Усмехнувшись, она искренне призналась:
 – Да, я не умею готовить. Николай был удивлен.
 – Не многие женщины могут позволить себе это. А почему?
 – Никогда не училась, – пожала она плечами. Появилась официантка. Не дожидаясь Николая, Лиза сделала свой заказ. Брови Николая невольно поднялись.
 Она заметила это и вскинула подбородок.
 – Что-нибудь не так?
 – Нет-нет. – Сделал заказ и он. – Что будешь пить? Шампанское? Или что-нибудь еще?
 – О, шампанское, – нетерпеливо сказала Лиза, так равнодушно, как будто пьет шампанское каждый день.
 Он кивнул официантке, которая записала заказ, забрала меню и удалилась.
 Прежде чем та оказалась за пределами слышимости, Лиза взорвалась:
 – Почему ты на меня так смотрел?
 – Как – так? – уклончиво спросил Николай.
 – Словно я выдула из жвачки огромный пузырь. Он моргнул.
 – Что за ужасная мысль!
 – Действительно, – сухо сказала Лиза. – Итак, что я сделала?
 – Ничего особенного, – спокойно ответил Николай. – Расскажи, как вы познакомились с Татьяной? Но Лиза не собиралась успокаиваться.
 – Что я сделала?
 Он махнул рукой в знак протеста.
 – Я не хочу обижать тебя.
 – Уж лучше обидь, – мужественно произнесла Лиза. – Я хочу знать.
 – Но это неважно. – Вежливость в его голосе граничила с пренебрежением. Она наклонилась вперед.
 – Важно, ведь я не замолчу, пока не скажешь. Николай посмотрел на нее с некоторой обидой.
 – С тобой, должно быть, очень сложно. Лиза откинулась на спинку сиденья и злорадно улыбнулась.
 – Но ведь это тебя не должно волновать, не так ли? – сладко произнесла она. – Говори.
 Он пожал плечами, повисло гнетущее молчание.
 – Мне, очевидно, нужно было подождать, пока ты спросишь, что я хочу заказать? – в конце концов сказала Лиза с некоторой агрессивностью.
 Николай снисходительно улыбнулся.
 – Всего лишь небольшая условность. Как я уже сказал, это неважно. Лиза тряхнула головой.
 – Это глупость.
 Николай рассердился – если бы она извинилась, он бы заверил ее, что все это пустяки.
 – Наоборот, цивилизованно. Лиза, как невоспитанный мальчишка, присвистнула.
 Николай улыбнулся.
 – В культуре есть некоторая польза, – раздумчиво произнес он. – Я по работе провожу много времени с животными. Изучаю их поведение, поэтому знаю, о чем говорю.
 Лиза вскинула подбородок.
 – Ты сравниваешь меня с животными?
 – Мы все животные. Некоторые из нас только учатся сдерживать грубые инстинкты. Лиза глубоко вздохнула.
 – Ты не распускаешь кулаки? Брови Николая поднялись.
 – А ты?
 Взгляды их скрестились. Лиза заморгала.
 – Нет, думаю, что нет.
 – Что-то есть у нас общее, – удовлетворенно сказал он.
 – Ничего у нас нет общего.
 Ей захотелось уйти, но вернулась официантка с напитками. Не стоит так поступать, а то будет похоже, будто ссорится влюбленная парочка. Лиза сделала большой глоток апельсинового сока и с умышленной рассеянностью сказала:
 – Итак, Борис... Он нахмурился.
 – Николай.
 Лиза небрежно махнула рукой.
 – Какая разница. Я голодна, и спор плохо влияет на пищеварение. Так что давай закончим с этим. Что ты хочешь узнать?
 Он ласково улыбнулся. Это было его излюбленным оружием, но с Лизой, однако, это не сработало. Она подняла брови, скептицизм был написан на ее лице.
 Самолюбие Николая было задето, но, естественно, он этого не показал.
 – Что, по-твоему, хочет узнать каждый мужчина о привлекательной женщине? – небрежно спросил он. Лизу нельзя было ввести в заблуждение.
 – О, ради бога!
 Он отбросил вежливость:
 – Хорошо. Расскажи мне что-нибудь о себе по своему выбору.
 И он улыбнулся с преднамеренной интимностью. Любой, кто в данный момент смотрел на них, мог с легкостью поверить в то, что они влюбленные.
 Она придерживалась своей линии поведения.
 – Тебя интересует мое происхождение и размер бюстгальтера, – растягивая слова, сказала она и отвела взгляд в сторону.
 Его улыбка стала еще шире.
 – Если ты с этого хочешь начать... – медленно ответил он.
 Лиза скрестила руки на груди.
 – Я в "Нэпиер Краус" с шестнадцати лет. Все это время снимала комнату. Сейчас я глава "Бонд трейдинг", – жестко сказала она.
 Николай кивнул головой.
 – Семья?
 Она была удивлена.
 – У меня мама и сестра. С семьей все. Было в ее голосе что-то такое, от чего он сузил глаза.
 – Татьяна знает их?
 – А зачем ей это? Он нахмурился.
 – Итак, вы познакомились в танцевальной студии. Что вас свело вместе?
 – Жизнь, – дерзко ответила она.
 – Твоя или ее? Лиза вздохнула.
 – Обеих, это называется общение. Николай ликующе улыбнулся.
 – А тогда почему она не знает, где ты работаешь?
 – Потому что она не спрашивала. – Лиза почти кричала. – Ты что, не знаешь свою тетю? Я работаю в Сити, С деньгами. Она не говорит о деньгах. О сексе – да. Даже о смерти иногда. Но не о деньгах. Это вульгарно и дело мужчин – такова философия Татьяны.
 Николай пристально посмотрел на Лизу. Наконец произнес:
 – Вас с ней разделяет по меньшей мере два поколения. Неудивительно, что она по-иному смотрит на вещи.
 – Я не считаю, что дело только в различных поколениях, – тихо произнесла Лиза. – Думаю, люди, которые заняты проблемой выживания, всегда говорят о деньгах.
 Он сидел так же неподвижно, как сидел в парке, изучая горилл. Так же неподвижно, как он сидел в Андерсон-Горг, стараясь услышать звук сигнального устройства, сообщающий о начале лавины.
 – А что ты рассказала о себе Татьяне? Лиза посмотрела на него с презрением, которое даже не пыталась скрыть.
 – Она не задает таких, как ты, вопросов.
 – Хорошо, тогда что спрашивает она?
 – О, она знает, что я не принадлежу к "благополучной семье", как ты это называешь. Николай разозлился.
 – Я такое выражение не употребляю.
 – Да?
 Подали еду. Она взяла нож и вилку и принялась за отбивную, словно та была ее личным врагом. Николай наблюдал за Лизой.
 – Если ты изо всех сил пытаешься доказать мне, что ты груба, то не утруждай себя, я уже убедился в этом.
 Еще один мужчина упрекает ее в грубости. Лиза приподняла волосы верх и ощутила прохладу. Ее глаза пылали огнем.
 Николай принужденно улыбнулся.
 – Не девушка – дьявол, – с чувством сказал он. -Сколько мужчин пострадало от этого? Глаза Лизы сузились.
 – Он, – неопределенно сказала она, – выжил. Николай изобразил огромное удивление.
 – Только один? Старомодная девушка, – усмехнулся он.
 – Старомодная грубиянка, – ядовито поправила она.
 Он выглядел пристыженным.
 – Это было неуместное высказывание. Прости.
 – Не волнуйся. Мне плевать на твое мнение.
 – Это я уже заметил:
 – Он помолчал. – И этот счастливчик тоже живет в подвале Татьяны? Лиза смотрела на свою отбивную.
 – Думаю, это мое дело.
 – И Татьяны, и мое, – добавил Николай с резкой усмешкой. Он наклонился вперед, пытаясь поймать ее взгляд. – Она немолода и одинока. И в некоторой степени не от мира сего. Что позволяет мне говорить о ее недееспособности. Как бы ты поступила на моем месте?
 Она подняла взгляд.
 – В чем ты меня подозреваешь?
 – Зная Татьяну, подозреваю, что она, вероятно, взяла тебя с улицы. Ты могла мне солгать, сказав, что возглавляешь отдел в "Нэпиер Краус". Ведь тогда ты была бы в состоянии приобрести пентхаус, а не жить в подвале Татьяны.
 Лиза пожала плечами.
 – Я не считаю Татьяну такой уж доверчивой, как ты думаешь. Она независимая женщина. И не нуждается в надсмотрщиках и опекунах.
 – О, хороший ход, – зааплодировал Николай. -Назвав заботливого родственника надсмотрщиком, ты надеялась, что он сбежит, извиняясь. Так вот, я не собираюсь извиняться. И сделаю все необходимое, нравится это кому-нибудь или нет. Особенно имея дело с политкорректной мошенницей. – Он был в ярости.
 Лизе уже не хотелось есть, она отложила столовые приборы и оттолкнула тарелку.
 – Не вижу причин продолжать. – Она взяла сумочку. – Спасибо за ленч.
 Он вздохнул со страдальческим видом и откинулся на спинку стула.
 – Чем ты покорила Татьяну?
 – Может, я ей просто нравлюсь. По-твоему, так не бывает? – Лиза уставилась на него так, словно ее вдруг осенило. – Тебе вообще кто-нибудь нравится?
 – Не настолько, чтобы позволить жить вместе со мной.
 Губы ее насмешливо изогнулись.
 – Могу в это поверить. – Она поднялась. – Вот и ты мне не нравишься, и я не собираюсь находиться с тобой рядом. – Лиза открыла сумочку и достала маленький белый продолговатый предмет, швырнула его на стол. – Банковская карточка, – резко сказала она. – Проверяй, если хочешь. Только не приближайся ко мне.
 И, не дав Николаю сказать ни слова, Лиза скрылась.




 Глава 3


 Николай успел к Тому до окончания ленча. Его подруга Мелисса подала Николаю десерт. – А, Иванов! – Профессор Седджвик, оторвавшись от поглощения пудинга, тяжело поднялся, пожал ему с энтузиазмом руку и грузно опустился на место. – Славный малый, доставил удовольствие своей книгой. Не помню, писал ли я тебе об этом. Из моей головы такие вещи моментально вылетают, спасибо моей жене, она напоминает.
 – Должно быть, она сделала это, – с благодарностью сказал Николай. – Ты прислал мне отличное письмо. Жаль, мой издатель выбрал для суперобложки жуткую картинку.
 – Ничего, я не из пугливых, – добродушно сказал профессор. – На сей раз ты едешь на Борнео со мной, так?
 Николай был захвачен врасплох таким предложением.
 – Мне было бы очень лестно, но...
 – Текучка заела? – посочувствовал профессор.
 – К сожалению, обязательства личного характера.
 Профессор с понимающим видом, но не слишком одобрительно покивал головой, затем просветлел.
 – Возьмите ее с собой. Борнео прекрасное место для медового месяца.
 Мелисса то ли фыркнула, то ли кашлянула, Том осек взглядом.
 – Прекрасная мысль, – натянуто заметил Николай. – Но я не женат. Буду откровенным, обязательства перед моими престарелыми родственниками.
 Это было выше понимания профессора. Проигнорировав отговорку гостя, он продолжал говорить об экспедиции, о возвращении на Борнео дикого орангутанга так, словно участие Николая было очевидным.
 Когда он ушел, Том похлопал Николая по плечу.
 – Джунгли в октябре твои. Седжвик считает тебя подходящим партнером. – Он поднял бровь. -Неужели откажешься?
 Николай колебался.
 – Не дави на него, Том, – запротестовала Мелисса.
 Том неодобрительно фыркнул.
 – Женщина?
 Николай сдержанно объяснил:
 – Семейные дела. После смерти брата... Том понял с полуслова. Он давно знал Николая и был с ним рядом после смерти Владимира в автомобильной катастрофе. Он знал об ответственности, которая легла на Николая, – как-никак последний внук в роду.
 – Прошло больше года, – тихо заметил он. -Твои родственники вряд ли рассчитывают, что ты перейдешь на оседлый образ жизни.
 – Они и не рассчитывают.
 – Отлично, тогда...
 – Я подумаю об этом, – отрезал Николай. Том понял, что данная тема закрыта.
 – Ну и кто же твоя новая подруга? – спросил он, плавно переводя разговор в другое русло. Николай выглядел раздраженным.
 – Слава богу, она не моя подруга.
 – Да ты чуть не отказался от Борнео из-за нее, поддразнил Том. – Это что-то да значит.
 – О, конечно. – Николай помрачнел. – Какая-то странная женщина поселилась у моей пожилой тети, очевидно рассказав парочку плаксивых историй. Я доберусь до сути.
 – И как же ты предполагаешь это сделать? Обратившись к детективу?
 – Если будет необходимо, – холодно сказал Николай.
 Том присвистнул.
 – О, парень, она тебя довела.
 – У Ивановых еще есть связи. Сделаю несколько звонков и все улажу. – Неожиданно потеряв самообладание, он с горячностью добавил:
 – Из-под земли раскопаю все, что касается Лизы Ромэйн.
 – И что? – сказал Том. – Даже если она окажется дочерью Фу Манчу, что ты сделаешь? С Борнео.., или хотя бы из Франции...
 Николай уже принял решение.
 – Я не вернусь во Францию. Останусь здесь, в Лондоне, пока не разберусь со всем. Том изумился:
 – Но ты ненавидишь Лондон.
 – Больше всего я ненавижу проигрывать, – искренне признался Николай. – И не позволю ни одной оборванке занимать дом моей тети, даже если встречу сопротивление.
 – Что ты так переживаешь? Эта девчонка не победит.
 Николай довольно улыбнулся.
 – Ты прав.
 Лиза, ворча, вошла в дом. Татьяна была в саду, но Лизе не хотелось говорить с ней. Она крепко затворила окно и принялась за уборку.
 Наполнив стиральную машину, она прошла в гостиную со стареньким пылесосом. Вдруг раздался звонок телефона.
 Она отключила пылесос и, раздосадованная, поспешила к телефону.
 – Николай Иванов, я передам вашей тете о вашем звонке.
 Но это был не он, это была мама. В ее голосе звучали слезы.
 – Я приеду, – сказала Лиза, выслушав Джоан. Как только появилась возможность, Лиза перевезла маму и сестру из арендуемой квартиры в маленький домик в пригороде. Здесь было легче навещать их после работы, но в воскресенье поезда ходили с большими интервалами. Лиза вызвала такси.
 Джоан уже ждала. Она едва не с плачем обняла Лизу.
 – Что произошло? – спросила Лиза, поглаживая ее по спине.
 Кит потеряла аппетит еще будучи подростком, и каждый раз все проблемы сестры, что бы ни случилось, мать связывала с этим. Лиза порой изумлялась, до какой степени девичьи неурядицы сестренки волновали Джоан. Но ей хватало деликатности, чтобы не говорить об этом.
 Рот матери дрожал.
 – Кит не ела со мной всю неделю.
 – О, дорогая, – сказала Лиза. Она жила дома до восемнадцати лет и знала, что расстройства аппетита восстанавливаются. Но вдруг на этот раз мама не преувеличивает драматичность ситуации?
 – Я звонила в колледж. – (Кит училась на компьютерных курсах.) – Наставник назвал меня сумасшедшей матерью, – наступила пауза, – и затем сказал, что сейчас все в порядке.
 – Сейчас? – сбитая с толку, спросила Лиза. Взгляд Джоан стал напряженным.
 – У Кит было увлечение одним старшекурсником. Наставник говорит, что они не сводили с него глаз, так как он баловался наркотиками, а еще они заметили, что на последние две студенческие дискотеки он приходил с другой девушкой.
 – Он водил Кит за нос, – сказала Лиза.
 Она уже поднималась наверх.
 Кит сидела на полу, слушала музыку и пристально смотрела в пространство. Лиза на короткий миг смешалась.
 – Могу я войти?
 Кит взглянула на нее невидящими глазами.
 – О, привет, Лиза, – сказала она. Сестра не выглядела ни удивленной, ни заинтересованной. – Конечно.
 Лиза стащила с кровати диванные подушки, уселась и подложила их себе под спину.
 – Тебе действительно нравится этот вздор? – спросила она, кивая головой в сторону магнитофона, подаренного сестре на Рождество.
 Кит улыбнулась, но было ясно, что через силу. Лиза была удивлена ее апатичностью.
 – И что, под это танцуют? Сложно танцевать под такую музыку, напоминающую звук жужжащей дрели.
 Кит выглядела измученной.
 – Я не танцую.
 – Вот как? Я думала, что студенческая жизнь это одна бесконечная дискотека.
 – Только если ты красивая, – тихо проговорила Кит.
 Лиза промолчала. Бесполезно убеждать сестру, что ее пшеничного цвета волосы и серо-зеленые глаза очаровательны.
 – Хочу похвастаться – я могу получить награду, сообщила Лиза, пытаясь заинтересовать сестру.
 Кит ничего не знала о работе Лизы и – уж тем более – о финансовом мире. Но сестры всегда делились друг с другом своими победами.
 – Отлично. Какую?
 – "Дилер года". Вручение на ежегодном Общественном обеде в среду. Но это еще неточно. Кит разволновалась.
 – Ты победишь, – убежденно заверила она сестру.
 – Может быть. Во всяком случае, я написала благодарственную речь. – Лиза помолчала. – Знаешь, я смогу ее произнести, только если у меня будет поддержка. Как ты думаешь, вы с мамой сможете прийти? – Лиза хитро сощурилась.
 Кит задумалась: казалось, ее удивило предложение сестры. Лиза с надеждой следила за ней.
 – Понимаю, это будет скучно, но ваша поддержка для меня много значит, – продолжила она.
 – Почему? – поинтересовалась Кит.
 – Потому что мой босс не придет. До этого момента Лиза до конца не осознавала, насколько ее это занимает.
 – Он боится, что не сможет удержаться от публичной пощечины.
 – Зачем ему это? – удивилась Кит.
 – Он не любит меня с тех пор...
 С тех пор, как она работала с Терри Лонгом.
 – Он знаком с Терри Лонгом, – тихо проговорила Лиза.
 Кит с пониманием кивнула головой. Она знала о романтической драме Лизы больше, чем кто-либо.
 Лизе было восемнадцать лет, когда ее направили на курсы и перед ней открылись небывалые перспективы, затем появился Терри Лонг.
 Боссом он был великолепным. А мужчиной беспринципным, эдаким серийным обольстителем.
 – Но Терри давно уехал в Нью-Йорк, – возразила Кит.
 – Три года назад, но Сэм не простил. Он считает, что дела в офисе ведутся непрофессионально, тут уж мне ничего не исправить.
 – Глупый человек, – сказала Кит. – Ты не хочешь, чтобы он приходил на обед? Лиза принужденно улыбнулась.
 – Прежде всего я не хочу, чтобы он объявил на весь город, насколько я его не устраиваю.
 – Ему же будет хуже. Намного важнее, – ее голос ожил, – что ты собираешься надеть. Лиза была захвачена врасплох.
 – Это же не "Оскар".
 – Но это так важно для тебя, или ты хочешь показать, что тебе все безразлично? – Неожиданно сестра озорно предложила:
 – Темно-красный шелк и бриллианты.
 Лиза довольно усмехнулась.
 – Не мой стиль, – сказала она. – Скорее стиль ассоциации, если на то пошло. Все мужчины в смокингах, а женщины, подозреваю, будут стараться подлаживаться под них, поэтому я лучше найду что-нибудь темное и представительное.
 – Бриллиантов не будет? – разочарованно спросила Кит.
 – Может, возьму напрокат – бриллианты мне пока не по карману. Лицо Кит застыло.
 – Ты так много тратишь на нас, особенно на меня. Все эти терапии и консультации.
 – Ничего подобного, – сказала Лиза, злясь на себя за бестактность.
 – Не лги, – сказала Кит. – Эта последняя клиника.., ты сказала, что она благотворительная; но там же были одни богатенькие дети.
 – Богатые дети тоже болеют, – сказала Лиза, обороняясь.
 – Да, и за лечение платят их папочки. А в моем случае это была ты, разве не так?
 Лиза начала поправлять диванные подушки, чтобы скрыть напряжение.
 – Здоровье важнее.
 Кит махнула рукой и погрузилась в молчание. Лиза встала и спустилась вниз.
 – Пришлось во всем сознаться, – угрюмо сообщила она маме. Потом рассказала о награде и о своих проблемах.
 – Кит придет. А что касается больницы – подумает и все поймет правильно, – с натужной бодростью сказала Джоан. Она похлопала Лизу по руке. – Достань нам билеты, я поговорю с ней.
 Закипел чайник. Джоан опустила пакетики с чаем в кружки и залила их кипятком.
 – Кажется, есть улучшение, – озабоченно сказала она. – Но, конечно, если тут замешан мужчина... Лиза издала раздраженный вздох.
 – Кит очень ранима, помни об этом, – сказала Джоан с некоторым вызовом. Лиза вновь фыркнула.
 – Любая будет ранима, если позволить мужчинам смешивать тебя с грязью.
 – Дело не в позволении, – сказала мать. Лиза была захвачена врасплох. Их отец ушел от мамы сразу после рождения Кит. Лиза не очень хорошо помнила его. Но с тех пор Джоан не взглянула ни на одного мужчину. Только боролась с нуждой, которая преследовала их все детство.
 – Прости, – сокрушенно сказала она. – Я просто не понимаю, как можно воспринимать мужчин всерьез. Мой босс откровенно завидует мне, Алек ведет себя словно капризный ребенок, а сегодня я столкнулась с мужчиной, который выглядит как принц из сна. И он в тысячу раз хуже их всех. – Она злобно засмеялась.
 Джоан задумчиво посмотрела на дочь.
 – Кто же это видение? Лиза с досадой пожала плечами.
 – Обычный докучливый родственник моей хозяйки.
 – О! – Джоан молча усваивала услышанное. Она перенесла две кружки с чаем в гостиную. На улице лил дождь. Джоан стояла у окна и с любовью смотрела на мокрый сад. Лиза, улыбаясь, взяла у нее чай.
 Они постоянно меняли комнаты и квартиры в самом бедном районе Лондона. До тех пор, пока Лиза не купила этот дом. У Джоан никогда не было собственного жилья, а уж тем более сада. Теперь же она каждый раз, проходя мимо окна, смотрела на деревья.
 Лиза почувствовала, что у нее увлажнились глаза. Я не страдала прежде сентиментальностью, с яростью сказала она себе.
 Джоан отошла от окна и села.
 – Ну и как ты познакомилась с докучливым родственником?
 – Что? – Лиза вернулась из своего трущобного детства в настоящее. – А, Борис? Он ломился в мою дверь ранним утром, когда я еще была в постели.
 Джоан улыбнулась украдкой. Она-то знала привычку дочери поспать в выходные.
 – Поэтому ты называешь его принцем из сна?
 – Нахал, – сердито сказала Лиза. – Высокий, темноволосый и красивый, вбил себе в голову какой-то бред.
 – И ты ненавидишь его, – сказала Джоан, хорошо зная этот тон дочери, – только потому, что он поднял тебя с постели. Бедняга принц, – с чувством сказала она.
 – Не надо жалости. Николай Иванов в этом не нуждается.
 – Я думала, его зовут Борис, – сбитая с толку, сказала Джоан.
 – Это я его так назвала, ему это не понравилось, – вспомнила Лиза с явным удовольствием.
 – Звучит как обычный разговор.
 – О, он вытащил меня на ленч.
 – Вытащил на ленч? – изумилась Джоан. Она знала отношение Лизы к мужчинам. Со времени эпизода с Терри Лонгом дочь держала на расстоянии всех кавалеров. – Он, должно быть, высший класс.
 – Он высшего класса свинья, – мрачно фыркнула Лиза.
 – И что он думает о тебе? – заинтересованно спросила мать.
 Лицо Лизы исказила злобная гримаса.
 – Я настоящая мошенница, и ему не нравятся мои манеры за столом.
 – Что! – произнесла Джоан в крайнем изумлении.
 – Вообще-то я спровоцировала его. Он надеялся очаровать меня, а я показала ему, что это невозможно.
 Джоан кивнула головой.
 – Вижу, тебе это удалось. – Она одарила Лизу широкой улыбкой.
 Николай изучил бизнес-карту Лизы, после чего пришел к выводу, что дальнейшее расследование затянется на больший срок, чем он планировал. Ему до смерти не хотелось задерживаться в отеле, хоть и роскошном, – он ненавидел отели.
 К счастью, с жильем все уладилось. В понедельник после ленча с профессором Седжвиком он поселился в квартире его матери, которая на лето уехала в Шотландию. Квартира была старомодной и находилась слишком далеко от Публичной географической библиотеки, но обладала одним преимуществом – дом Татьяны был сразу за углом.
 Днем в понедельник раздался звонок.
 – Граф Иванов? Это Роджер Маурис, редактор "Финансового ежемесячника". Я спрашивал разрешения позвонить вам.
 – Действительно? – сдержанно откликнулся Николай. Он в принципе не любил журналистов.
 – Я уверен, что мы можем быть друг другу полезны, – сказал Роджер Маурис. – Вы хотите получить сведения о Лизе Ромэйн. Отлично, я только что делал репортаж из Сити. Что вы хотите узнать?
 Николай был захвачен врасплох.
 – Она что, знаменита?
 – И преуспевает.
 – Слава небесам.
 – Необычная карьера, – деликатно сообщил Роджер. – Хорошие результаты, возможны блестящие перспективы. Я могу порекомендовать некоторых людей. В ответ...
 Он объяснил.
 Улыбка Николая не была улыбкой победителя. Он собирался показать Лизе Ромэйн, что такое перебегать дорогу мужчине, которого не собьешь с толку огромными зелеными глазами или эксцентричностью, пусть даже очаровательной.
 Маурис назвал несколько телефонных номеров.
 – Завтра вечером. Итак, я рассчитываю на вашу помощь.
 – Обещаю вам, – сказал Николай.
 Кит позвонила, чтобы предупредить, что не сможет быть на обеде. Лиза разубеждала ее, но сестра была непреклонна. В конце концов Кит бросила трубку, и Лиза перезвонила маме.
 – Мне жаль, дорогая, – сказала Джоан, которая уже знала о решении Кит. – Говорю тебе, у нее было странное настроение. Мне лучше побыть с ней, не хочу оставлять ее одну. – Помолчав и не дождавшись ответа, она сердечно добавила:
 – Желаю тебе прекрасно провести время. И выпей шампанского за меня.
 – Хорошо. – Лиза постаралась скрыть обиду в голосе.
 Итак, ей предстояло отправиться на обед с Робом, который предложил сопровождать ее. Она прикрыла свое одиночество вельветовым жакетом, заимствованным у секретарши Сэма, и дополнила наряд огромными серьгами, которые почти касались плеч.
 – Только не снимай его, – посоветовала Анжела, стряхивая пылинку с лацкана. – Ты так чудно танцуешь, что у многих старичков станет плохо с сердцем при виде твоего великолепного тренированного тела.
 Лиза повернулась к зеркалу.
 – Сэм придет? – небрежно спросила она.
 – Он купил билет, – сказала Анжела, не глядя на нее. – Но, кажется, у него в доме какой-то кризис. -Анжела разрывалась между жалостью к своему боссу и сочувствием к Лизе.
 Лиза подняла и заколола свои светлые волосы.
 – Чего ради мы с тобой стараемся? – сказала она жестким тоном. – Я знаю, он не придет. Ни босса. Ни родных. О да, "Финансовый ежемесячник", – а чего мне еще желать?
 Она вошла в зал, где обычно происходили все торжественные мероприятия ассоциации, с видом человека, вызывающего всех на дуэль. Роб, войдя следом, исподтишка покосился на нее. У него были плохие предчувствия. Он взял два бокала с подноса и огляделся по сторонам. Огромный зал был пока наполовину пуст.
 – Спокойно в этом году.
 Прищуренные зеленые глаза Лизы были похожи на глаза кошки, вышедшей на охоту. Она зловеще усмехнулась, чем вызвала волнение в стане боссов и оппонентов.
 – Вскоре это изменится.
 – Что ты имеешь в виду? – взволнованно спросил Роб.
 Но она только засмеялась.
 – Не делай глупости, – взмолился он. Лиза подняла подбородок, светлые волосы заблестели.
 – Не рассчитывай, что Сэм не узнает только потому, что его здесь нет. Все его люди здесь, и, если ты начнешь танцевать на столе, они немедля позвонят ему по мобильному.
 Лиза промолчала. Роб почувствовал, как у него волосы поднимаются дыбом.
 – Лиза... – снова предостерегающе начал он.
 – Хорошо. Хорошо, – сказала она нетерпеливо. -На столе танцевать не буду, – озорно добавила она, по крайней мере не здесь. Все причуды позже.
 Роб облегченно кивнул. Начали появляться гости, и они с Лизой смешались с толпой.
 Когда все стали рассаживаться за столы, Лиза выглядела спокойной, и Роб был этому рад. Но тут она открыла программку, и он почувствовал, как ее спокойствие испаряется на глазах.
 – Что такое?
 Лиза медленно подняла взгляд. Ее глаза стали почти черными. Затем бедный Роб увидел, как ее начала сотрясать дрожь.
 – Почетный гость, – произнесла она сквозь зубы, отвечая на его молчаливый вопрос.
 – Что? – Роб проследил за ее взглядом, который теперь переместился к разложенным на столе карточкам. – "Граф Иванов", – прочитал он и посмотрел ей в глаза. – Кто он?
 – Граф! – Лиза была настолько зла, что едва могла говорить.
 Роб был в недоумении. Один из гостей, сидевший рядом, склонился к ним и доверительно уведомил их:
 – Известный исследователь. Удача так и идет ему в руки, судя по некоторым статьям в газетах. По-моему, именно он будет вручать призы.
 Как заметил Роб, новость окончательно добила Лизу. Она почти ни о чем не говорила во время еды. Только когда спикер поднялся, ему показалось, что она оживилась. Она выпрямилась как стрела и пристально уставилась на оратора.
 Конечно, Николай Иванов смотрел в их сторону слишком часто. И когда он объявил, что Лизе присуждается звание "Дилер года", и поднял приз, Лиза резко встала и сбросила жакет. И оказалась в декольтированном серебристом топе. Лиза выглядела ошеломляюще юной. Очаровательная призерша вскинула светловолосую головку в молчаливом вызове.
 Николай сохранял невозмутимый вид, но он знал, так же как и она, что они оба не замечают никого в этом зале. Когда она обходила стол, он вдруг увидел на левой лопатке татуировку в виде бабочки.
 Молчаливая дуэль между ними продолжалась. Его пульс произвел сильный толчок, затем он ощутил, как кровь вскипает в жилах. Когда Лиза грациозно поднималась на подиум, словно пантера на охоте, она, сама не зная того, выглядела как олицетворение страсти.
 Николай постарался принять невозмутимый вид. Она не должна заметить, как сильно он желает обнять ее. О, пока нет. Может, позже.
 С самой приветливой улыбкой он поднял маленькую статуэтку, чтобы преподнести ее девушке. Глаза Лизы потемнели.
 – Поздравляю, – вкрадчиво произнес Николай. Он протянул руку и взял ее нереагирующую ладошку. Когда зал зааплодировал, Николай сердечно пожал ее. Лиза была возмущена.
 – Вы заслужили эту награду.
 – Спасибо. – Это прозвучало так, словно ее душили.
 Николай вручил ей статуэтку. Затем, к изумлению Лизы, обнял ее и притянул к себе.
 Лиза задыхалась, по телу прошел заряд электричества. Она попыталась уклониться от объятий, но его рука оказалась намного сильнее, чем можно было предположить. Хватка была железной и безжалостной.
 Лиза запрокинула голову и свирепо посмотрела на Николая.
 – Убери свои руки. – Она даже не потрудилась понизить голос.
 Но несмолкающие аплодисменты заглушили эти слова, и ее услышал только Николай. Он был очень доволен собой и, хотя стук пульса не уменьшался, понимал, что Лиза настолько разъярена, что не заметила его состояния. Он удовлетворенно посмотрел на нее и нежно посоветовал:
 – Улыбнись в камеру.
 Лизе хотелось завизжать, но она удержалась, и фотограф сделал фотографии. Затем она произнесла свою речь – такую лаконичную, что аплодисменты были искренними и благодарными. Она повернулась и, не взглянув на Николая, удалилась со сцены.
 Николай, глядя на бабочку на лопатке, дал себе слово, что очень скоро поцелует эту провокационную татуировку. Возможно, сегодня вечером.
 Лиза не видела ни одного лица, спускаясь с подиума. Все ее тело покалывало, голова кружилась.
 Она чувствовала себя лучше, когда они смотрели друг другу в глаза. Роб, который наблюдал за этим спектаклем более внимательно, чем остальные, был испуган и ошеломлен. И с любопытством ждал продолжения.
 Поэтому он не удивился, когда по окончании официальной части Николай направился к ним. Роб коснулся руки Лизы. Она подняла взгляд. Николай не смотрел на нее, пробираясь сквозь толпу. Он принимал комплименты, отвечал на вопросы, раздавал автографы. И ни единого взгляда не бросил в ее сторону.
 Но вот он уже возле них.
 – Мисс Ромэйн. Как приятно вновь увидеть вас. Это, должно быть, обычный тон аристократа, подумала Лиза. Лицемерная учтивость, и он даже не пытался это скрыть. Отлично, она не останется в долгу.
 – Тебе повезло больше, чем мне, – сказала она преднамеренно грубо. – Надеюсь, это последний раз, когда я вижу тебя.
 Роб вздрогнул. Николай улыбнулся и проигнорировал ее выпад.
 – Правда? Трудно при таких обстоятельствах, заметил он и посмотрел на нее почти ласково.
 Что за обстоятельства? – подумал Роб, чуя опасность. Он начал отступать, бормоча извинения. Лиза не заметил этого, все ее внимание было направлено на врага.
 – Ты считаешь, что у тебя репутация ловеласа? бросила она вызов.
 – У меня репутация человека, доводящего до конца начатое, – мягко поправил он.
 – Ты ничего не начинал со мной, – процедила Лиза сквозь зубы.
 Он был невозмутим.
 – Думаю, мы оба знаем, что это не правда. Он сел на стул Роба и, подперев рукой подбородок, уставился на нее.
 Под непозволительно пристальным взглядом этого мужчины Лизе было неуютно. Более чем неуютно.
 – Нонсенс, – сердито сказала она.
 – Тогда зачем ты сняла это? – Он поддел пальцем со спинки стула жакет. – Хотела напомнить мне, что я до сих пор не поинтересовался размером твоего бюстгальтера? – спросил он.
 В его глазах ясно читались вызов и насмешка и что-то еще, очень опасное. К своему ужасу, она почувствовала, как загорелось ее лицо.
 – Нет, – непроизвольно сказала она и тотчас разозлилась на себя.
 Он улыбнулся, словно она сказала то, что ему было нужно.
 – Я думаю, ты не собираешься сейчас домой? самодовольно сказал он. – Какой клуб предпочитаешь?
 Она откинулась на спинку стула и, сощурясь, оглядела его с ног до головы.
 – О, ты не сможешь попасть в клуб моих друзей. Он поднял брови. Его карие глаза были мягкими, как вельвет, и какими-то задумчивыми. Он смотрел на нее так, словно касался рукой обнаженной кожи.
 – Прекрати, – сказала Лиза. Николай засмеялся.
 – Ты попросишь, чтобы меня выкинули из клуба? – мягко поддразнил он.
 Лиза тяжело вздохнула и взяла себя в руки.
 – Не в этом дело, – дерзко сказала она. – Ты слишком стар.
 Его глаза превратились в щелки.
 – Это некорректно.
 – Такова правда.
 – Я не верю, что они преградят путь старому человеку.
 Она сказала язвительно:
 – В любом случае ты не так одет. Николай добродушно засмеялся.
 – Сколько мне потребуется времени, чтобы снять неподходящий наряд?
 Лиза заморгала. Он наклонил кресло так, что его губы коснулись ее уха.
 – Я могу снять и свою одежду.
 Лиза спрыгнула со стула, словно он обжег ее, и прикрыла плечи жакетом. Николай засмеялся.
 Лиза была обескуражена. Давно уже она не переживала ничего подобного – с восемнадцати лет. С той самой ночи, когда Терри вот так же смеялся над ней.
 Она ничего не могла поделать с собой. Послав Николаю убийственный взгляд, она выскочила из-за стола и смешалась с толпой гостей.




 Глава 4


 Николай поднялся. Улыбка исчезла с его лица. Он проводил Лизу тяжелым взглядом, но она не видела этого. Однако это заметил Роб. Он уже имел неосторожность оставить Лизу. Чувствуя себя виноватым, он преградил Николаю путь.
 – Простите, – безучастно сказал Николай, натолкнувшись на него.
 – Оставьте девушку в покое. Николай нахмурился.
 – Я должен просить нижайше у вас разрешения? – Глаза его сузились. – Вы, собственно, кто?
 Под этим тяжелым взглядом Роб вдруг растерялся.
 – Мы только друзья, – торопливо ответил он. -У Лизы сегодня странное настроение. Я бы на вашем месте не докучал ей. С ее-то характером...
 – Спасибо за предупреждение, – невыразительно поблагодарил Николай.
 И молча отодвинул Роба в сторону, освобождая себе дорогу.
 Николай был взбешен. Во что она играет? Им обоим ясно, что между ними возникло влечение. Она современная девушка. Так какого черта избегает этого?
 Отлично, зато он не собирается избегать ее.
 Лиза переходила от одной группы гостей к другой. Она получала поздравления и поцелуи в щеку. То там, то здесь ее снимал фотограф. Она все время говорила, говорила, говорила. Голос ее звенел. Ее взгляд был беспокойным, но ни разу она не оглянулась назад. Ни разу не вспомнила о Николае Иванове. Она запретила себе думать о нем.
 В конечном счете она вновь столкнулась с Робом.
 – Ты готова к вечеринке? – Он смотрел на ее возбужденное лицо. – Или тебе лучше пойти домой?
 – Домой? Мне? Чепуха. Я прекрасно себя чувствую. Я получила приз. Никому, – сказала она с ударением, – не удастся помешать мне повеселиться ночью.
 Роб правильно истолковал ее слова:
 – Не беспокойся. Иванов ушел.
 – Меня это не касается, – слукавила Лиза. Ее приподнятое настроение, казалось, немного потускнело. – Я собираюсь на танцы. Подожди меня немного – я должна переодеться, и мы пойдем.
 Она вышла из дамской комнаты через пять минут. Она поменяла прическу на более экстравагантную, а юбку на джинсы, накинула жакет поверх серебристого топа. Роб заметил серебристую ниточку ожерелья и новые серьги. Лиза выглядела напряженной и готовой ко всему. Он подошел к ней.
 – Только что выкликнули твое имя, по-моему, тебе вызвали машину. Лиза удивилась.
 – Привилегия победителя. Отлично. Давай оторвемся ночью. – Она увидела австралийских коллег. – Хочешь поехать в клуб, Энди?
 Они разместились в лимузине и направились в клуб в центре Лондона.
 Лиза чувствовала себя превосходно. Танцевала с Робом, со своими знакомыми, с незнакомцами. Боль, раздражение и беспокойство о Кит исчезли. Только Николай Иванов мрачной тенью нависал над ней, но она не позволит ему испортить ей праздничную ночь.
 Ее танец был подобен пылающему огню. Люди обращали на нее внимание. Лиза не могла остановиться, когда начинала танцевать.
 – Выпьешь? – прокричал Энди.
 Лиза кивнула с горящими глазами, но не ушла за ним с танцпола. Ее тело было во власти танца. Свет крутящегося шара под потолком оставлял на всех мерцающие блики. Лиза почувствовала легкое прикосновение к спине. Наверное, кто-то пробирается к знакомым. Продолжая танцевать, она обернулась. Лицо незнакомца было скрыто тенью, он протянул ей открытую бутылку с водой.
 – Спасибо, – сказала Лиза.
 Пластиковая бутылка была ледяной. Она выпила, затем приложила ее к пылающей щеке. Мужчина танцевал совсем рядом. Он был в одежде, предназначенной для тропической атмосферы клубов, хлопковые брюки, жакет без рукавов цвета хаки. Лиза увидела сильную грудь, покрытую темными волосами. Он двигался так, словно был прирожденным танцором – ненавязчивым и умелым.
 Лиза никогда не танцевала с таким потрясающим партнером. После минутного наблюдения она начала двигаться в такт ему, повторяя его движения. Когда он коснулся ее, Лиза ощутила энергию, как будто они вместе были скоростной машиной.
 Он был неутомим. Обычно никому не удавалось перетанцевать Лизу, но сегодня ослабела именно она. Заметив это, он властно положил руку ей на плечо и повел ее прямо перед собой.
 Поднимаясь по освещенной спиральной лестнице, она оглянулась на него.
 – Хорошо, твоя взяла... – сказала она, пытаясь говорить нормально.
 Николай взял у нее пустую бутылку.
 – Как видишь, мне разрешили войти, – улыбнулся он, глядя в ее глаза.
 Лиза видела перед собой мощную грудную клетку, загорелые, мускулистые руки, крепкую, красивую шею. Ее сердце отчаянно билось. Проклятие!
 – Вероятно, их испугал твой вид, – съязвила она. – Ты выглядишь совершенным головорезом. Николай засмеялся рокочущим смехом.
 – Но не старый головорез?
 Лизе помешали ответить люди, появившиеся на лестнице. Николай прижал ее к себе, когда они проходили.
 – Что ты делаешь здесь? – спросила она. Голос ее охрип. – Исследуем трущобы, граф Иванов?
 – Слежу за тобой.
 – Ч-что?
 Он отпустил ее и посмотрел с лицемерной нежностью в испуганные зеленые глаза.
 – Хочу получить эскиз твоей татуировки.
 – Вот как? – пискнула она.
 Появились еще люди, тесня ее к нему. Лиза резко отшатнулась и в замешательстве сбежала со ступенек. У нее кружилась голова.
 Как он выследил ее? Как? Он покинул прием раньше, чем она. И никто не мог сказать ему, куда она поехала.
 – Я отвезу тебя домой, – сказал Николай. Он был уже рядом. Лиза фыркнула.
 – Я не пакет, который ты можешь прихватить. Я еду домой одна.
 Николай словно не слышал ее.
 – Забери свой плащ.
 Он коснулся ее руки, но Лиза сразу же отдернула ее. Музыка становилась все медленнее, и ее часы показывали около трех, время уходить. Она повернулась и прошла в дамскую комнату.
 Николай ждал ее, когда она вышла. Даже не спросив у нее разрешения, он взял ее портфель и повернул к выходу.
 Дождь прекратился, оставив огромные лужи на асфальте. Фонари, дорожные огни и неоновый свет витрин бросали на них свои яркие блики. Улица была почти пустынна.
 Стоя возле бара с Николаем Ивановым, Лиза испытала незнакомое чувство изолированности от всего остального мира. Словно они были только вдвоем этой ночью, единственные оставшиеся в живых, думала она.
 – Такси в этот час ночи уже не ездят, – злорадно сказала Лиза.
 Серый лимузин подъехал к краю обочины. Николай улыбнулся и открыл дверцу.
 – Предполагаю, ты вызвал машину, пока я находилась в дамской комнате, – раздосадованно проворчала она.
 – Стэнли-Кресент, – сказал Николай водителю. Он сел рядом с ней и лениво заложил руку за ее спину. – Машина ждала меня все время, пока я находился в баре.
 Лиза презрительно фыркнула.
 – Подозреваю, это твой обычный прием, – насмешливо сказала она.
 – Действительно.
 Она попыталась нанести второй удар:
 – Как ты угадал, что я приеду в этот клуб?
 – Привез тебя Альфред, – вежливо сказал Николай. – Как еще я мог узнать, в какой клуб ты поехала? Я неплохой стратег. И тактик.
 – А на мой взгляд, – раздраженно сказала Лиза, ты неплохой шпик.
 – Почему это тебя должно злить? – Николай помолчал. – Если тебе нечего скрывать. Лиза сузила глаза.
 – Будь осторожен, – мягко сказала она. – Меня не так легко запугать.
 – И ты не соблюдаешь правил при борьбе, – забавляясь, согласился он, – я помню, ты меня предупреждала. – Его глаза пробежали сверху вниз по ее телу. – И я верю этому. Одна твоя одежда дает тебе несправедливое преимущество.
 Лизе так сильно захотелось ударить его, что она закрыла глаза, чтобы не видеть этого мужчину. Она поглубже запахнула жакет.
 – Я так оделась, чтобы мне было прохладно, резко объяснила она. – Во время танцев потеешь.
 – Когда танцуешь так, как ты, это естественно. -Он улыбнулся. – Ты вкладываешь в это все сердце и душу, да? Мне нравятся женщины, которые ко всему относятся так самоотверженно.
 О, как он уверен в себе, этот граф Николай Иванов, с его контактами в Сити и лимузином! У нее нет влиятельных друзей, нет денег, нет социального положения. У нее нет ничего, чтобы бороться с ним. Ничего, кроме ума и решительности. Лиза отодвинулась в дальний угол и отвернулась, вглядываясь в ночь, омытую дождем. Она не чувствовала себя такой хрупкой, такой ранимой с той самой ночи, когда Терри сказал, что уезжает.
 Николай внимательно наблюдал за ней. Он мог уместить эту девушку, сжавшуюся в комочек, на своей ладони. Ее молчание нервировало его.
 – Ты в порядке?
 Лиза даже не отвела пристального взгляда от окна. Машина плавно двигалась вдоль деревьев на бульваре. В темноте парк был похож на волшебный лес.
 Она вспомнила удушливые узкие улочки своего детства, где не было ни одного деревца. Мужчина рядом с ней не имеет об этом никакого представления. Он не знает, что это такое – подсчитывать деньги, пытаясь сбалансировать несбалансированное, понимать, что если купить Кит туфли, то семья будет жить всю неделю только на хлебе и молоке.
 Она сказала почти неслышно:
 – Я добилась слишком многого, чтобы позволить тебе перевернуть мою жизнь вверх дном.
 – Что?
 Лиза покачала головой.
 – Ты не поймешь.
 – Испытай меня, – сказал Николай, к собственному удивлению.
 Но она по-прежнему не смотрела на него и молчала. Лимузин уже мчался по какой-то незнакомой ей дороге.
 Спустя некоторое время Николай сказал:
 – Позволь угостить тебя кофе. Она посмотрела на него. Горький, иронический взгляд.
 – Только кофе, – улыбнувшись, сказал Николай.
 – Уже поздно. Мне на работу в семь.
 – Ты устала?
 Она не ответила. Николай тронул Альфреда за плечо и велел ехать к дому Татьяны. Лимузин резко повернул обратно, и вскоре показался знакомый особняк.
 Лиза ступила на асфальт, вернулась за портфелем и увидела, что Николай уже вышел из машины, держа портфель в руке.
 – Если ты не захотела ехать ко мне, то я напрашиваюсь на кофе к тебе.
 Это прозвучало как приказ. Лиза не колебалась:
 – Мне нужно спать.
 – И ты думаешь, что уснешь, оставшись одна? мягко спросил Николай.
 – Конечно, я...
 Он вдруг опустил портфель и притянул ее к себе. Лиза ощутила под жакетом на обнаженной груди его горячие руки. На миг она застыла. Затем издала приглушенный стон и стала бешено вырываться.
 Николай резко вздохнул, руки расслабились. На мгновение она подумала, что он позволяет ей уйти, и прекратила борьбу.
 И тут он поцеловал ее. Поцелуй был неожиданный, как летний шторм, и такой же неистовый. Его язык ласкал ее рот, а объятия становились все крепче – Николай не шутил.
 Лизу целовали много раз, порой тогда, когда она не ожидала поцелуя, раз или два – когда была зла. Но никогда, никогда не было поцелуя, подобного этому.
 Лиза оттолкнула его, но ее руки были слабы, как вата. Овеваемая прохладным ночным воздухом, под хлопком жилета его грудь все равно казалась раскаленной. Мягкие шелковистые волосы на ней еще один сюрприз и шокирующее удовольствие. Это открытие бросило ее в дрожь.
 Он почувствовал это. Лиза услышала в его прерывистом вздохе низкий раскат триумфа. Сильные руки крепко обхватили ее вокруг талии и медленно двигались вверх, словно он искал что-то. Наконец она ощутила его ладонь на лопатке.
 Николай управлял ее телом так легко, словно у нее не было воли и силы, словно он знал, что она не в состоянии сопротивляться. Ее голова запрокидывалась назад против ее желания.
 – Впусти меня, – тихо проговорил он, касаясь ее шеи.
 Она не знала, что он подразумевает: ее дом или тело. Или и то, и другое. И странно – ее это не удивило. Лиза почти согласилась...
 Но, вдруг открыв глаза, она увидела за его спиной элегантную террасу, машину с собственным водителем. Отрезвляющая мысль мелькнула в голове: это игра богатого мужчины. Николай ощутил изменения в ней и поднял голову.
 – В чем дело?
 Лиза промолчала. Она уже не боролась в его объятиях. Она просто стояла и смотрела на него, заключенная в тиски его рук.
 Он отпустил ее. Лиза не сделала ни шага.
 – Ты быстро передумываешь, – сказал Николай. Ярость сквозила сквозь ровный тон. Лиза подняла портфель.
 – Нет. Я всегда говорила, что не хочу иметь ничего общего с тобой. – К ее собственному изумлению, голос ее прозвучал бесстрастно. Она была довольна своим самообладанием.
 – Ты не будешь отрицать, что секунду назад хотела меня?
 – Лгун. – Лиза оставалась хладнокровной. -Сексуальное влечение может быть сильнее наркотиков, – рассудительно добавила она. – Мне повезло, что со мной этого не произошло и я не совершила глупость.
 Николай был оскорблен.
 – "Глупость"! Как удобно.
 – Спасает, – согласилась Лиза. Она кивнула ему, словно они прощались после деловой встречи. -Спасибо, что проводил до дома. Спокойной ночи.
 Николай стремительно шагнул за ней, затем резко остановился.
 Она не поддалась своему желанию убежать, шла ровно, всю дорогу ощущая его пристальный взгляд. Его разочарование было подобно пламени раскаленного вулкана – Лиза ощущала его собственной спиной.
 Дрожащими пальцами она нашла ключ, открыла дверь и проскользнула внутрь, не оглянувшись.
 День выдался не лучший. Сэм уже был наслышан о Лизином поведении на обеде и не упустил шанса поерничать.
 – Взгляни, – сказал он, тряся перед ней фотографией, на которой у Лизы был такой вид, словно ослепительный Николай Иванов вручал ей яд вместо престижной премии. – Что должны подумать люди, увидев это? Ты считаешь, что клиенты захотят заключать с нами контракты, увидев, что ты готова вцепиться в него?
 Лиза была злой и усталой, и в бессонной ночи был виновен Николай Иванов. Сэм, умолкнув, изумленно смотрел на ее несчастное лицо.
 – Я уже говорил по телефону с Роджером Маурисом из "Финансового ежемесячника", и он желает знать, всегда ли ты так себя ведешь. Я ручаюсь, он что-то вставит в свою колонку слухов. Лиза усмехнулась.
 – Свобода слова, Сэм.
 – Тебе нужно позвонить ему. Извиниться. Лиза замерла.
 – Позвонить кому? – спросила она с обманчивой мягкостью.
 – Ученому. Парню, который вручал тебе премию.
 – Не пойдет, – все так же мягко ответила Лиза. Сэм продолжал, не обращая внимания на ее слова:
 – Я получил от Мауриса его номер телефона. Он был гостем ассоциации. И ты поставила его в неловкое положение.
 Глаза Лизы сузились.
 – Он выражал недовольство?
 – И без того все ясно. – Сэм хлопнул ладонью по фотографии. – Снимок говорит о многом.
 – Нет, вовсе нет. Он не говорит о том, почему я так смотрю на него.
 – О, брось, Лиза. Не разыгрывай оскорбленную женщину. Если этот парень ущипнул тебя за ягодицы, уверен, ты ответила ему тем же. Во всяком случае, ты способна загрызть его.
 – Он не щипал меня, – разъяренно сказала Лиза.
 – Отлично, тогда...
 – Мы познакомились до этого проклятого обеда. Он оскорбил меня.
 – Раньше познакомились? – изумился Сэм. – Ты и граф Иванов? Я не верю этому. Лиза раздраженно вздохнула.
 – Ты такой сноб, Сэм. Знаешь, мы живем на одной планете.
 – Вместе с выходцем из аристократического района?
 Она вспыхнула, но только пожала плечами.
 – Некоторые ребята любят посещать трущобы. Теперь я могу вернуться к работе или ты еще что-нибудь хочешь узнать?
 Сэм задыхался.
 – Убирайся.
 Лиза медленно, вызывающей походкой прошла к двери. Это было слишком для Сэма.
 – И приобрети себе приличную одежду, – выкрикнул он напоследок, да так, что было слышно в соседней комнате.
 Несколько человек подняли головы. Лиза села за компьютер и яростно принялась за работу.
 Она решительно выкинула из головы претензии Сэма. Единственное, что вызывало негодование, это мысли о Николае Иванове. Или, если честно, не столько сам Николай, сколько недостаток негодования по отношению к нему.
 Он был в точности мужчиной того сорта, которые считают девушек пустым местом, не принимая в расчет их ум и решительность. Нет, хуже. Он был из тех мужчин, которые думают только о девушках, любых девушках, которые попадаются им на пути. И она подыграла ему.
 Все ее тело горело от стыда при одной мысли о случившемся. Она растаяла в его руках, а он только и ждал этого. Он лишь дотронулся до ее сосков, и она сразу оцепенела. Еще неизвестно, на кого ей надо больше злиться: на Николая Иванова или на себя.
 Днем она сделала несколько прибыльных сделок.
 – Привет. Ты много запрашиваешь, – сказал Роб с восторгом, выглядывая из-за ее плеча, когда она закончила.
 Лиза хищно усмехнулась.
 – Пусть знают, что я не кошечка.
 – Ты права, – горячо поддержал он.
 Удачно проведенные торги, а также высокое вознаграждение за сегодняшний день очень расслабили ее. Придя домой, она приняла душ и переоделась, затем раскрыла стеклянную дверь и вышла на террасу. Неодолимое беспокойство мучило ее.
 Влажные сумерки и запах молодой листвы. Птица, правда какая, она не знала, пела в кроне высокого дерева. Уже почти невозможно было поверить в ее детство с вечной сменой арендуемых квартир с их отшелушивающейся краской, темными, сырыми стенами и запахом от газового завода. Лиза горько усмехнулась. Прочь воспоминания!
 Коллективный сад был задуман так, что каждый дом имел свой собственный островок, окруженный густо засаженной странной бахромой, посреди которой располагалась главная лужайка. Татьянина часть выглядела как открытая площадка, уставленная горшками и кадками; вьющиеся растения покрывали стену, что создавало аналогию с джунглями.
 Лиза раздвинула матовый пышный жасмин и колючие ветви розы, открывая шершавый, зеленый от возраста камень. Ко всем садовым запахам примешивался пьянящий дурман гиацинтов. Лиза глубоко вдохнула аромат.
 – Лиза?
 Голос раздавался со спиральной лестницы, ведущей к гостиной Татьяны. Лиза выглянула из-за спутанного куста роз.
 – Да. – Голос прозвучал нелюбезно. Ей действительно хотелось побыть одной. Но все же это был дом Татьяны. Лиза взяла себя в руки и попыталась быть вежливой. – Я не хотела беспокоить тебя.
 – А ты и не беспокоишь. Оставайся там. – Татьяна спустилась к ней, перешагнув через поднос с саженцами. – Как ты? Я не видела тебя уже пару дней.
 – У меня было много дел, – уклончиво ответила Лиза.
 На сегодня уже и так слишком много мыслей было повящено Николаю Иванову. И последнее, что ей хотелось, так это остаться наедине с его тетей.
 Татьяна взглянула на нее.
 – Что-то не так? Лиза изумилась:
 – Что может быть не так?
 – Ты выглядишь.., раздражительной. Лиза усмехнулась.
 – "Нашипованной", как мы называем это на работе.
 – Завал на работе?
 – И победа, – закончила Лиза с удовлетворением. – Достижения отлично высушивают от личных эмоций. Люблю побеждать.
 – Ты говоришь как Ники. Лиза напряглась.
 – Мой племянник Николай, – наивным голосом пояснила Татьяна. – Ты видела его в воскресенье. Он так решителен в своем намерении не спускать с меня глаз, что даже снял квартиру где-то поблизости. Лиза чуть не призналась, что уже знает это.
 – Дубленая рептилия.
 – Я думаю, это чересчур, – сказала Татьяна, сдерживая улыбку. – Я сказала ему, что он может прийти вечером выпить и встретиться с тобой. Только чтобы перестать суетиться из-за пустяков.
 Лиза посмотрела на нее с нескрываемым ужасом.
 – О, не думаю, что это хорошая идея.
 – Но у него столько ужасных мыслей по поводу тебя...
 – Знаю и прощаю его.
 – Что? – запутавшись, спросила Татьяна. Лиза взяла себя в руки.
 – Татьяна, ты взяла контракт? – Она вздохнула. -Послушай, я считаю твоего племянника докучливым нахалом. Но если ты не заключишь юридическое соглашение, он не успокоится, – с сожалением сказала она. – Ради бога, пойди к своему адвокату.
 Татьяна сдалась:
 – Я поговорю с мистером Харрисоном.
 – Все. Только избавься от него. Пожалуйста. Это была даже не просьба, а мольба.




 Глава 5


 Лиза надеялась, что с Николаем покончено. Но все же не была полностью уверена, что Татьяна сможет избавиться от него, несмотря на свой темперамент. В тот же день Татьяна внезапно появилась в дверях, неся блюдо с меренгами.
 – Тебе не нравится Ники.
 Тоскливо вздохнув, Лиза подошла к гардеробу и достала юбку с обтрепанными швами.
 – У нас отсутствие симпатий взаимно. Татьяна выглядела изумленной.
 – Он сказал, что я неряшлива, – пояснила Лиза. Она до сих пор слышала тон, которым он это произнес. Прошлой ночью он заявил, что ее наряд недостаточно респектабелен. Чертов аристократ! Но Лиза не собиралась тратить время на подобные мысли. Но все же это не остановило его, и он прикоснулся к ней. Она не смогла совладать с мелкой дрожью, вспоминая это.
 – Николай избалован, – понимающе закивала головой Татьяна, – все его подруги одевались у модельеров. Хотя должна тебе сказать, моя дорогая, ты, кажется, не очень интересуешься одеждой.
 Лиза засмеялась.
 – Это мне говорят все.
 – Тогда, возможно, Ники был не так уж не прав. Ты не хочешь изменить свой гардероб? Лиза пожала плечами.
 – Нет времени. Нет денег, – коротко сказала она. Татьяна все поняла.
 – Тебе нужно и то, и другое, – согласилась она. -Или очень хороший совет. – Татьяна заколебалась. -Я кое-что знаю о бюджете на наряды для балета, пустила она пробный шар.
 Лиза печально улыбнулась.
 – А что ты знаешь о бюджете тех, кто одевается у Версаче?
 – Ммм. Мне нужно подумать об этом.
 – Подумай. Дай мне знать, если найдешь ответ, сказала Лиза, посмеиваясь.
 Татьяна поняла намек и удалилась.
 Теперь Лиза могла расслабиться. По телевизору шел новый научный сериал. Лиза с наслаждением растянулась на удобных диванных подушках и спрятала ступни под одной из них. Раздался звонок. Лиза отложила блюдо с меренгами и, вздохнув, скатилась с дивана и взбежала по ступенькам.
 Увидев посетителя, она попыталась захлопнуть перед ним дверь.
 – Какое однообразие! – неодобрительно сказал Николай.
 Лиза удивилась.
 – То есть?
 – Вечно ты норовишь захлопнуть перед моим носом дверь, – пояснил он. – Мне это не нравится.
 Лиза окинула его взглядом. Он был одет в черные джинсы и жакет из мягкой кожи и выглядел неотразимо. Ей с усилием удалось сохранить хладнокровие.
 – Мне нужно войти.
 Наступило короткое молчание, в течение которого Лиза оценивающе рассматривала его. Затем небрежно улыбнулась, словно он не произвел на нее никакого впечатления. Она была в бешенстве, но держалась холодно и надменно, стараясь представить себе, что у нее такое же столетнее аристократическое древо и блестящее образование.
 – Еще один типичный самец в мою коллекцию, подчеркнуто презрительно произнесла она.
 И внезапно ощутила, как ноги отрываются от пола: Николай резко поднял ее. Хладнокровие отказало ей. К своему стыду, она взвизгнула от страха и вцепилась в его жакет.
 – Что ты делаешь?!
 Он взглянул на нее, прищурив глаза.
 – Типичную вещь для самца.
 Николай начал спускаться с ней по ступенькам.
 – Ты сумасшедший! – в гневе закричала она. Но не шевельнулась, пока он благополучно не спустился с лестницы. Тут она с облегчением вырвалась из его рук.
 – Так мы сможем довести наше дело до конца, – невозмутимо сказал Николай и прошел в гостиную. Словно был хозяином. Момент она колебалась, затем пожала плечами и последовала за ним.
 Николай выключил телевизор и бросил взгляд на кофейный столик, на котором было блюдо с недоеденной меренгой и кружка горячего шоколада. На лице появилось странное выражение.
 – Очень невинно. Никогда не подумал бы, что ты увлекаешься детской пищей. Лиза взорвалась.
 – Детская пища! И это говорит мужчина, которого вырастила няня за зеленой дверью! Николай непонимающе поднял брови.
 – Что?
 – О, забудь.
 Она осторожно взяла блюдо и кружку и отнесла их в крошечную кухню. Николай не оставлял ее одну – Объясни, – приказал Николай.
 – Я сказала, забудь... – Лиза повернулась к нему лицом, – граф Иванов.
 – Граф? Да ты сама типичный сноб! – уколол он ее.
 Лиза отвернулась, разозлившись на себя.
 – Что у тебя за дело ко мне? Говори. И уходи побыстрей.
 Николай встал в дверном проеме, преграждая выход.
 – Тебе действительно любопытно?
 Он был такой большой, такой властный, такой... Сказав себе, что сможет справиться с собой, Лиза сложила руки на груди и фальшиво улыбнулась.
 – Это обычно срабатывает? – любезно спросила она.
 – Прости?
 – Настоящий кладезь приемов обольщения. Многозначительный взгляд. Хриплый голос. Магнетическая мужественность, – объяснила она. – Ты ищешь товар?
 Николай нахмурил брови.
 – Какой товар?
 – В нашем случае, предполагаю, это я? Он помолчал, словно не находя слов, затем раздраженно произнес:
 – Ты очень груба.
 – Уж какая есть, – согласилась Лиза. – Называю все своими именами.
 Николай пристально рассматривал ее, словно обнаружил новый вид животного.
 – Не очень романтично, – наконец произнес он. Брови Лизы поднялись.
 – А как сказать романтично, что я отказываюсь быть вещью и не хочу спать с тобой? К ее удивлению, он покраснел.
 – Я никогда не говорил этого.
 – Нет. Но я могу это предположить? – жестко уточнила Лиза.
 Николай не знал, что и ответить. Он провел два хлопотливых и поучительных дня. Еще, правда, не встречался с Алеком Палмером, который получил у нее отставку, но собрал много сведений о Лизе Ромэйн. Она резка и амбициозна; одни утверждали, что она импульсивна и темпераментна, другие считали ее твердой как скала.
 – Мне не нравится, когда меня обвиняют в попытке затащить женщину в постель, – пробормотал он наконец.
 Лиза кивнула.
 – Могу понять, – сказала она с фальшивой симпатией. – Мне тоже не нравится, когда люди пытаются манипулировать мной.
 Их взгляды скрестились, словно шпаги. Повисла напряженная тишина. Николай вздохнул.
 – Из-за чего мы боремся?
 – Ты ворвался в мой дом. Вот и объясни, из-за чего мы боремся. Лично я не хочу тебя видеть, – угрюмо продолжала она. – Мне неинтересно.
 Внезапно глаза Николая вспыхнули.
 – А почему бы тебе не признать, что нам было бы хорошо вместе? – Он присел на подлокотник старого, покрытого ситцем кресла, которое раньше стояло в комнате Татьяны, и лениво спросил:
 – Знаешь, чем я занимаюсь?
 Лиза заморгала.
 – Кажется, ты современный Тарзан? – с издевкой произнесла она.
 – Исследую поведение животных. – Он победно улыбнулся. – Изучаю язык телодвижений.
 Лиза сняла с колена ногу и быстро разжала сложенные руки. Улыбка Николая стала еще шире.
 – Слишком поздно.
 – Я не животное, – резко возразила она. Теперь он громко рассмеялся.
 – Хочешь, объясню, что сказало мне твое тело?
 – Нет.
 Он проигнорировал ее отказ.
 – Подавляемая женственность. Недоверчивость. Независимость. Склонность к агрессии. Сексуальность.
 Лиза возмущенно хватала ртом воздух.
 Он улыбнулся и продолжил:
 – Равнодушие к сексу в целом.
 Она удивленно охнула:
 – Помнится, ты говорил...
 – Я сказал – в целом, – мягко повторил Николай. – Например: клуб и праздничный обед. Шумный клуб тебе нравится больше. В обоих местах было много мужчин, которые ухаживали за тобой. Некоторые более искусно, чем другие. – Брови его моментально сдвинулись. – В клубе были двое, которые повсюду следовали за тобой. Ты, кажется, не заметила. Ни намека на ответ.
 Лиза ошеломленно молчала.
 – Но ты заметила меня, – мягко завершил он. Лиза была загнана в угол. Это правда! Она испуганно смотрела на своего мучителя.
 – Поэтому не собираюсь лгать тебе. Это нехорошо... – добавил он с лицемерной добротой, – по отношению к тебе.
 – Премного благодарна, – сказала Лиза. В душу ее закралось сомнение: а так ли она права, осуждая его? Но все же она чувствовала себя готовой к борьбе. – Интересный диагноз, – промямлила она, – но я не желаю, чтобы ты наблюдал за мной. Итак, ты уйдешь?
 Николай не сдвинулся с места.
 – У нас есть что обсудить. Ты получила копию контракта с Татьяной? – терпеливо осведомился он. Лиза потеряла самообладание:
 – Это ее дело, – резко сказала она. – Если хочешь обсудить дела твоей тети, поговори с ней.
 – Пытался, – признался он.
 – Тогда попытайся еще раз.
 – У меня есть право защищать свою семью, – сказал Николай, такой же, как и она, разъяренный. – Ты искусна в придумывании слезливых историй.
 Все его ленивое очарование исчезло, превратившись в холодную ярость. Удивленная Лиза поздравила себя, что не поверила его улыбке.
 Все как с Терри, подумала она. Но тут же закрыла себе доступ к воспоминаниям. Николай Иванов надменный, оскорбивший ее хлыщ и ответит за это. Но ему не обязательно отвечать за бессердечность Терри.
 Она щелкнула пальцами с нарочитой небрежностью.
 – Тебе нужно принять что-то успокаивающее?
 – Не забывай, я на твоей территории. Ты вовсе не выглядишь жертвой.
 И он инстинктивно положил руки на ее плечи.
 Получилось как-то само собой. Конечно, он не собирался пугать ее. Но в следующую секунду зеленые глаза Лизы бешено вспыхнули и она, оттолкнув его, отпрянула назад так, словно обожглась. Николай пошатнулся, и ковер поехал складками под его ногами – Лиза не помешала его падению.
 – Нет, – сказала Лиза, тяжело дыша. – Я не жертва.
 Николай сидел на ковре и сокрушенно покачивал головой:
 – Жертва – я.
 – Боже! Ты думаешь, что я это сделала нарочно?
 – От тебя всего можно ожидать, – сказал он с ноткой иронии, справившись с гневом.
 Лиза вся дрожала. Собственная вспыльчивость испугала ее. Что в этом мужчине такого, что каждое его прикосновение обжигает ее? Она отступила за софу, когда он поднялся. Не потому, что боялась его гнева, а потому, что страшилась получить еще один электрический разряд от его прикосновения.
 Все еще пребывая в замешательстве, она сказала:
 – Если бы я была такой, какой ты меня считаешь, то поднялась бы наверх и рассказала Татьяне об этом разговоре.
 Его глаза закрылись. После некоторого молчания он произнес:
 – И?
 – Я не сделаю этого. Потому, что люблю Татьяну, а она, очевидно, любит тебя. Я не хочу причинять ей боль. Итак, убирайся. И больше не возвращайся.
 Наступило долгое, долгое молчание. Лиза слышала свое дыхание, такое прерывистое, будто она взбежала на холм.
 Он повернулся и, не говоря ни слова, ушел.
 Николай встретился с Алеком Палмером в Сити в баре. Это был подвал бетонного строения с опилками на полу, где посетители пили пиво из высоких кружек.
 – Лиза не захотела прийти, – сказал Алек. – Последнее время она что-то много лжет.
 Николай согласился про себя, но промолчал.
 – Итак, она не захотела помешать нам. Весьма похвально. – Он заказал тарелку сэндвичей и бутылку шампанского. – Итак, что вы можете рассказать мне об этой женщине?
 Из десятиминутной обличительной речи Николай узнал, что она тяжелый и бессердечный человек, а также безжалостно использует людей для достижения своих целей.
 – Она исчадие ада, вы знаете это? – Злость Алека была очевидна.
 Николай попытался сохранить беспристрастность:
 – Нет, я не знаю ее совсем.
 – Когда я впервые узнал Лизу Ромэйн, она была простой девчонкой из Ист-Энда, которая считала рыбу и чипсы лучшим угощением. Сейчас она питается суши и шампанским. Разбег у нее дьявольский!
 – Может, она хочет попробовать что-то новое?
 – Естественно. Новый мужчина, следующая ступень вверх. С каждым движением, которое она делает, Лиза избавляется от своих друзей. Говорят, это началось с того, что она получила новое место. Николай сохранял спокойствие.
 – Спит с боссом? – осведомился он. Все в нем протестовало против слов собеседника. Алек пожал плечами.
 – Я не был в Сити, поэтому, конечно, не знаю. Знаю, что никому не известны причины ее продвижения.
 Николай был ошеломлен. Все услышанное звучало достаточно правдоподобно и дополняло слова деда, тревожившегося о счетах Татьяны. Да и все в Лизе подтверждало эту информацию. Только...
 – Она кажется честной особой, – сказал он скорее самому себе.
 Алек грубо рассмеялся.
 – И ты туда же?
 Николай задумчиво посмотрел на него.
 – Такова уж наша судьба, приятель. Ты смотришь в огромные зеленые глаза, видишь восхитительную фигуру, вдыхаешь благоухающий аромат молодости и думаешь: тебе повстречалось что-то особенное. Я это пережил.
 Его боль была так же очевидна, как и злость. Николай отвел глаза в сторону. Все, что причиняет страдание, должно оставаться тайным и быть сокрытым.
 – Вот что я тебе скажу, – размышляя, проговорил Алек. – У нас с тобой есть три одинаковых желания. Видеть Лизу. Хотеть Лизу. Помешать ей подняться на следующую ступень. – Взгляд, брошенный на высокого мужчину в элегантном костюме, был злобным. – Добро пожаловать в клуб.
 – Я не хочу Лизу Ромэйн, – процедил Николай сквозь зубы.
 На этом разговор с Алеком закончился.
 Лиза обычно навещала мать и сестру один раз в неделю. Но Кит беспокоила ее. Поэтому она сбежала с ночной вечеринки и поехала к ним.
 Джоан встретила ее с облегчением.
 – Кит не ходила в колледж три дня, – в отчаянии сказала мать. – Я даже не знаю, ела ли она что-нибудь. Поговори с ней.
 Кит снова сидела в своей комнате на полу. В помещении горели только свечи и звучала странная, незамысловатая песенка.
 Когда Лиза открыла дверь, Кит подняла опустошенный взгляд, слабо улыбнувшись.
 – Мама вызвала кавалерию.
 Лиза ответила извиняющейся улыбкой, которая была красноречивее всяких слов. Она вошла, осторожно затворяя дверь, и присела на пол рядом с сестрой.
 Все диванные подушки были нагромождены вокруг Кит, словно она построила себе ограждение. Но она кинула Лизе игрушечного аллигатора, чтобы та положила его себе под спину. Лиза купила эту игрушку сестре, когда ездила в Новый Орлеан на конференцию. По некоторым причинам эта поездка была невыносима.
 – О, ягненок, – сказала она срывающимся голосом.
 Кит положила голову сестре на плечо.
 – Мама думает, что я снова больна. Она все время готовит мне супы. Я не вынесу этого, – сказала она с тихим отчаянием. – Знаю, должна есть. Знаю. Но когда мама начинает пичкать меня, на меня сразу нападает сон.
 Лиза положила руки на ее худенькие плечи.
 – Ли, я боюсь.
 – Это не может продолжаться бесконечно. Должен быть выход. Я найду его, – пообещала Лиза тихим голосом. – Найду.
 На следующий день, отложив дела, она повисла на телефоне. Кит уже испробовала столько различных лечений...
 – Меня не интересует, сколько это стоит, – в отчаянии сказала Лиза.
 – Миссис Ромэйн, Кит прошла все курсы, которые мы можем предложить, – сказал консультант в приемной. – Она просто не хочет идти на поправку. Никто ничего не сможет с этим поделать.
 Лиза ударила кулаком по столу.
 – Но...
 Послышался угрожающий треск.
 – Твой жакет, – проворчала Анжела. Секретарша несла пластиковый поднос, заставленный чашками кофе. Поставив кофе на стол, она дотронулась до разорванного рукава и безнадежно покачала головой.
 – Я поговорю с мистером Фелдштайном и перезвоню вам, – сказал консультант.
 – Спасибо и на том, – ответила Лиза. Она сняла жакет и уныло посмотрела на него.
 Анжела права – жакет не подлежал ремонту.
 – Ненавижу ходить по магазинам, – вздохнула она.
 Не говорить же, что Кит вновь заболела и она не хочет тратить деньги, пока не узнает, сколько стоит лечение. Но Анжела, кажется, догадывается о ее заботах. Возвращаясь к себе из кабинета Сэма, она наклонилась и прошептала Лизе на ухо:
 – Не падай духом. Там, где ты живешь, можно купить недорогие, но достойные вещи. Знаешь, "Портобелло-маркет" продает не только антиквариат для богатых туристов.
 Субботним утром Лиза пробиралась сквозь толпу по знаменитому рынку. Прилавки стояли так близко друг к другу, что совсем не пропускали лучи яркого весеннего солнца. Люди шли черепашьим шагом, временами останавливались возле прилавков, покупали, смотрели.
 Быстро пройдя прилавки, торговавшие серебром, фарфором, книгами, безделушками и даже изделиями тридцатых годов, Лиза загляделась на пижамы из черного и золотого шелка. Они очаровали ее. Но сейчас не до них. Сколько себя помнит, она упорно работала, но у нее не было лишних денег для покупки этого великолепия.
 Она медленно прошла мимо прилавков. Одежды много, но ничего подходящего, что можно надеть на работу. Все какое-то убогое. Дешевка. Лизу бесили цены на одежду от модельеров, которую покупали ее коллеги, но и среди дорогой одежды не попадалось ничего интересного.
 Вздохнув, она ускорила шаг. Утро было в самом разгаре, поток покупателей увеличился. Были здесь и мошенники. Один раз ей показалось, что она чувствует руку в своем кармане. Лиза усмехнулась. Ни один карманник ничего не получит от нее. Она слишком хорошо знает, что такое уличные рынки, и надежно спрятала деньги. Кажется, впереди антикварные лавки...
 Лиза поспешила через плотную толпу, как вдруг ее вытолкнули на тротуар и втянули обратно. Словно в водовороте. Она увидела чьи-то глаза, которые пристально рассматривали ее. У нее родилось странное, пугающее чувство, и она поспешно скрылась в толчее.
 И затем оступилась...
 Высокий мужчина, который тайно следил за ней с почтительного расстояния, ринулся вперед, расталкивая негодующих пешеходов.
 Лиза почти удержала равновесие, но женщина, разговаривающая по мобильному телефону, качнулась в ее сторону, и она вдруг начала падать. Лиза вскрикнула, но никто не обратил на нее внимания. Она закрыла лицо руками, защищая глаза. И провалилась в черную мглу.
 Николай упал на колени рядом и, заслонив ее своим телом, приподнял ей голову. Лиза открыла глаза.
 – Ты!
 Николай смотрел на нее сверху вниз.
 – Ушиблась?
 Лиза покачала головой.
 – Я.., нет, кажется.
 Она попыталась встать, но голова закружилась, и Лиза потянулась к ближайшей опоре. Не хотелось, конечно, чтобы это был Николай Иванов, но больше ничего рядом не нашлось. Он выпрямился, поддерживая ее почти нежно. Лиза крепко держалась за его руку.
 Николай плечом освобождал путь в толчее. Ухватившись за рукав его куртки, Лиза следовала за ним.
 – Спасибо, – сказала она приглушенным голосом.
 – Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты очень бледная.
 – Все нормально, – сказала она и покачнулась. Он успел поймать ее.
 – Пойдем ко мне. Здесь близко.
 Лиза схватилась рукой за плывущую голову. Она едва слышала его. Николай, крепче прижав Лизу к себе, поспешил вперед. Через некоторое время они подошли к его дому. Николай почти нес ее.
 На пороге, в лифте и пока Николай искал ключи и открывал незнакомую дверь, она все время чувствовала его объятия. Он крепко держал ее и вел, ничего не объясняя, вперед. Когда они оказались в темной комнате, он захлопнул дверь и, усадив ее в кресло, принес стакан воды и сел рядом с ней на корточки.
 Лиза, сделав глоток, закрыла глаза и отдалась бесподобному чувству защищенности.
 – Спасибо.
 – Что произошло?
 Он был так близко... Стоит ей качнуться всего лишь на дюйм, и она окажется прямо на его груди. Она желала этого до физической боли.
 Прекрати. Ты не можешь полагаться на мужчин. Особенно на этого.
 Николай был сумрачен.
 – Не можешь вспомнить, что случилось? Может, стукнулась головой?
 – Нет. – Лиза открыла глаза. – Потеряла равновесие – вот и все.
 Он посмотрел на нее с сомнением.
 – Не верится. Ты похожа на призрака. И здоровые люди не теряют равновесие, как случилось с тобой.
 Лиза закусила губу.
 – Это из-за толпы, – предположила она. – Мне показалось, что я тону. Понимаю, это глупо.
 – Не так уж и глупо. – Он ласково коснулся ее щеки.. – Ты просто маленькое создание, не так ли?
 Она отдала ему стакан и спустила ноги с софы. И как бы между прочим отодвинулась от него подальше.
 – Мне уже лучше.
 – По тебе не скажешь, – озабоченно сказал Николай. – По крайней мере посиди немного.
 Разумные слова. Лиза покладисто кивнула головой.
 Николай поднялся.
 – Что ты делала в "Портобелло-маркет"? Ты коллекционер?
 – Нет, я искала одежду.
 Лиза сказала правду, но это прозвучало странно.
 – Одежду? – удивился он. – Ты имеешь в виду старинные платья или что-нибудь в этом духе? Лиза фыркнула.
 – Нет.
 Он недоверчиво заметил:
 – Никто не покупает вещи на рыночных прилавках.
 – Это лишний раз доказывает твою ограниченность, – сказала Лиза с вернувшейся к ней враждебностью. – У многих людей просто нет выбора. Это зависит от их дохода.
 – Но у тебя он должен быть изрядным, – заметил он. – Ты можешь позволить себе многое, даже скупить небольшой парижский магазинчик.
 Лиза ощетинилась.
 – Ты ничего не знаешь обо мне.
 – Я знаю, сколько зарабатывает дилер по облигациям, – сказал Николай. – Ловля удачи за хвост, большие бонусы, разве я не прав? Только на этой неделе я вручал приз лучшей кошке Лондона. – Он пожал плечами. – Поэтому мне трудно поверить, что ты не можешь купить себе одежду.
 Лиза вспыхнула.
 – Если только ты не тратишь свое состояние еще на что-нибудь. – Его глаза сразу же сузились. -У тебя проблемы с наркотиками?
 Она забыла о своем самочувствии и, оскорбленная, спрыгнула с софы.
 – Конечно же, нет.
 – Тогда куда уходят деньги?
 – Это разве твое дело?
 – Татьяна доверяет тебе, – ровно сказал Николай. – И это позволяет мне быть уверенным, что ее доверие не обмануто.
 – О!
 Вернулись к тому, с чего начали, подумала Лиза. Она, должно быть, ослабла больше, чем предполагала, потому что выносить это дольше не могла. Вздохнув, она решила выложить ему всю правду.
 – Я помогаю маме и сестре, – тихо сказала она. -Они не расточительны. Но моя профессия – это игра, которая под силу молодым мужчинам, и неизвестно, сколько я еще смогу заработать. Я купила им дом по очень маленькой закладной. Вот куда уходит большая часть моих денег.
 Она в изнеможении откинулась на диванные подушки, словно только что пробежала пять миль. Чувство, похожее на поражение.
 Николай долго молчал. Затем, к ее изумлению, медленно произнес:
 – Звучит так, словно ты собираешься бросить свое занятие. Тебя оно не привлекает?
 Лиза колебалась. Но говорить правду этим утром казалось неизбежным.
 – Ну почему же? Мне нравится этим заниматься. И, конечно, это позволяет оплачивать мои счета. Или по крайней мере... – Она внезапно осеклась.
 Николай ждал, но Лиза молчала.
 – Ты соткана из тайн, Лиза Ромэйн. Непроизвольно она представила, что этот мужчина знает все ее секреты. Но нет! Он не знает их, убеждала она себя, а то бы использовал свое знание против нее. Лиза на миг увидела его стоящим в алой гостиной Джоан и представила себе, как он вмешивается во все, что касается Кит и мамы. Лизу передернуло.
 – Надеюсь, – сказала она с чувством. Он нахмурился.
 – Ты не очень доверчива?
 – Получается, мы оба недоверчивы, – сделала вывод Лиза.
 Николай был захвачен врасплох.
 – Слушай. Хочу заключить с тобой сделку, – помолчав, сказал он. – Я не буду запрещать Татьяне сдавать тебе комнату. И не буду вмешиваться. Но в свою очередь...
 – Да?
 Он колебался.
 – Я хочу иметь возможность звонить тебе время от времени.
 Она резко вскинулась.
 – Это не касается нас, – поспешно уточнил Николай. – Только Татьяны – если у нее будут проблемы. Она уже немолода. Наша семья живет во Франции. Ты же живешь рядом с ней.
 Лиза возмущенно взглянула на него.
 – Ты хочешь, чтобы я шпионила за Татьяной? Он прикусил губу.
 – Лучше сказать, заботливо наблюдала за ней.
 – Но., ты же мне не доверяешь.
 – Мое отношение к тебе, – ласково сказал он, – лучше охарактеризовать как разнообразное.
 – Отлично, тогда...
 – Еженедельный звонок, – мягко сказал он, – поможет наблюдать и за тобой. Не понимаешь? Наступила длительная тишина.
 – Думаю, это один из твоих хитрых планов, медленно сказала Лиза.
 Николай вкрадчиво улыбнулся.
 – Это в твоих интересах. Согласна? Внезапно она почувствовала, что делает самую рискованную вещь в своей жизни, хотя для опасений не было никаких причин. И загадочное выражение его лица только увеличивало ее настороженность. Но Лиза сказала себе: будь что будет. И глубоко вздохнула.
 – Согласна.




 Глава 6


 – Вот и хорошо, – сказал Николай. Он поднялся и произнес совсем другим тоном:
 – Теперь начнем все сызнова. – И протянул руку.
 Лиза смущенно подняла взгляд. Он схватил ее руку и энергично потряс.
 – Николай Иванов. Как дела? Лиза вырвала руку.
 – Слишком наигранно, – презрительно заметила она.
 – А что плохого? Не любишь играть, Лиза Ромэйн?
 – Не с тобой, – сказала Лиза, и это было искренне.
 Он мягко рассмеялся.
 – Воспринимаю это как комплимент. Она поднялась.
 – Воспринимай, как нравится. Я ухожу. Я сдержу обещание только потому, что люблю Татьяну и, думаю, ты тоже. Но это все. Больше никаких слежек. Никаких игр. Ясно?
 Николай побелел от злости.
 – Ясно, – хмыкнул он.
 Лиза бездарно провела выходные. Она убрала комнату, прочитала прогнозы на неделю, которые доставили экономисты в пятницу днем, сделала некоторые наброски. И каждый раз, когда поднимала глаза от работы, каждый раз, когда смотрела в отполированную дверцу шкафа, видела лицо Николая Иванова.
 – Это потому, что он меня бесит, – сказала она своему отражению в зеркале в ванной.
 Но это было не так, и она это знала. Многие мужчины доводили ее до бешенства. Но она не видела лицо Алека Палмера, каждый раз закрывая глаза. Даже Терри Лонг, о котором она периодически думала, не преследовал ее так.
 А с Николаем все было по-другому. Он проник ей под кожу со своим высокомерием, насмешливостью – и этой неотразимой привлекательностью. Он слушал ее так, словно она говорила что-то очень значимое для него.
 – Торговля, – громко произнесла Лиза. И это ей было известно. Терри говорил ей, что она чудесна, у нее есть талант. Фактически Лиза выбралась из бедности и получила минимальное образование, у нее была только сообразительность. Он называл ее своей маленькой дикаркой. Но когда она оказалась в его кровати, она стала его ягненком.
 Лиза, вздрогнув, закрыла глаза. Ей было восемнадцать, и она была влюблена, но все же нет прощения ее глупости. Когда Терри предложили работу в Нью-Йорке, она узнала его истинное отношение к ней.
 – О, брось, Лиза. Ты же понимаешь, это было просто забавой, – сказал он с широкой лживой улыбкой.
 Лиза не знала, что сказать. Ее молчание разозлило Терри.
 – Ты думала, что я женюсь на тебе? – Он громко рассмеялся.
 – Ты говорил, мы подходим друг другу, – смущенно напомнила она, по-прежнему не веря в случившееся. – Говорил, что очень любишь меня.
 Терри поморщился от ее наивности.
 – Конечно, говорил. Все мужчины так говорят, не принимай все слепо за истину.
 – Так, значит, ты притворялся?
 – Рабочий класс воспринимает все слишком буквально, – выразил он свое недовольство. – Это была торговля, дорогая. Торговля.
 Запинаясь, она спросила его:
 – Я хоть нравлюсь тебе?
 – Но не тогда, когда ты такая обидчивая, – ответил Терри, на этот раз искренне.
 – Тогда зачем ты тратил время?
 – Ты забавная, – просто ответил он.
 – Понимаю, – сухо сказала она. – Ненужная, но забавная.
 Он усмехнулся.
 – Еще и грубая. – Терри считал это комплиментом.
 Лиза тогда решила для себя, что ей на самом деле нужно быть грубой, это казалось ей единственным способом выживания.
 Это не изменило ее радикально. Она по-прежнему нравилась мужчинам, но была уверена, что ее сердце останется бесстрастным.
 Лиза была довольна, что избрала подобный стиль поведения. Она не предавала себя. С родственниками была нежная, любящая и веселая. Когда была не с ними, становилась въедливой и резкой.
 Так было до тех пор, пока в ее жизнь не ворвался Николай Иванов с его самоуверенностью и неотразимым взглядом. И это смешало все ее убеждения, которые она вырабатывала годами.
 Тебе действительно не нужен мужчина? Бесцеремонный голос продолжал звучать в ее подсознании, насмехаясь над ней.
 – Проклятие, – подытожила Лиза.
 Николай позвонил деду.
 – Я остаюсь, – кратко сказал он. Сердце Поля упало. Он не ожидал этого.
 – Экспедиция на Борнео?
 – Господи, нет. У женщины, которая живет у Татьяны, есть какая-то тайна. Я не уеду из Лондона, пока не узнаю всего.
 – О. – Поль усваивал сказанное. – Но ты вчера говорил, что Харрисон был удовлетворен ее договором аренды.
 Николай фыркнул.
 – Она слишком умна, чтобы сделать что-то нелегально.
 Повисло недолгое молчание. Затем Поль деликатно спросил его:
 – Николай, ты уверен, что не переусердствуешь? В конце концов, это дело Татьяны, кому она сдает свой дом.
 – Я закончу то, что начал, – отрезал Николай. Дед медленно произнес:
 – Ты там не увлекся сбором доказательств в пользу твоего убеждения?
 – Какого? – нетерпеливо спросил Николай.
 – Что все женщины подчинятся, стоит только быть с ними потверже, как ты сказал когда-то.
 На миг Николай потерял дар речи. Затем он вспомнил их разговор на свадьбе.
 – У тебя отличная память, – сказал он деду. – Я не дал бы и пенни за того мужчину, который бы был твердым с Лизой Ромэйн.
 – О? – Тон деда стал бодрее. – Это любопытно. Возможно, Татьяна пригласит ее к нам, если мы попросим. Твоя бабушка будет рада познакомиться с ней.
 Николай не был дураком.
 – Даже не думай об этом, – мягко предупредил он деда. – Моя девушка. Моя забота. Не вмешивайся.
 На утреннем летнем небе появилось солнце. Оно проникло в Лизино окно сквозь зеленый гобелен. Тепло едва не соблазнило ее бросить намеченное дело: провести ревизию своему гардеробу. Но Лиза не позволила себе отступить.
 Ситуация была безнадежна. Посоветовавшись о порванном жакете с матерью, она поняла, что его починить нельзя. У Лизы остался всего один деловой пиджак. И ни одной летней вещи, которую можно было бы надеть на работу.
 Николай Иванов прав. Она оборванка. Конечно, и другие говорили то же самое. Но по некоторым причинам именно его замечание более всего запомнилось. И это было обидно.
 Она достала потертые шорты и футболку и отставила кружку с кофе в сторону. Еще раз, нахмурившись, бросила взгляд на выбранный наряд. В саду бывали и другие люди, но никто, кроме нее, не имел привычки сидеть на влажной траве, прислонившись к стволу букового дерева.
 Никто, за исключением Татьяны. Завидев Лизу, она поднялась с земли и оказалась в поношенных рабочих брюках из грубой бумажной ткани; на голове платочек стоимостью в несколько сот фунтов стерлингов.
 – Ты выглядишь озабоченной. Что-то произошло?
 Лиза откровенно поведала ей свои печали.
 – Ах, – сказала Татьяна, – я думала об этом. Ты не ходила в благотворительные магазины? Лиза поникла.
 – Надеялась избежать этого. Моя мама ходила в эти магазины, когда мы были детьми.
 – Благотворительность и благотворительность, убежденно сказала Татьяна. – Отправляйся в одно из тех роскошных мест, где богатая молодежь оставляет наряды, надетые пару раз, и ты сможешь подобрать себе там симпатичные вещички. Учитывая, что ты такая стройная.
 – И где я найду такое роскошное место? Татьяна улыбнулась ее простодушию.
 – Здесь. Холланд-Парк. Кенсингтон. Челси. Если ты побродишь по Королевской улице, то найдешь несколько таких магазинчиков.
 – Не слишком приятная прогулка, – угрюмо заметила Лиза.
 Но Татьяна была другого мнения.
 – Это довольно увлекательно. Я только вымою руки, и мы отправимся.
 Лиза, смеясь, подняла руки.
 – Как скажете, мадам. Только сначала позвоню домой. Мне обязательно нужно заехать туда.
 Но Джоан убедила Лизу, что Кит нужно побыть одной. Мистер Фелдштайн позвонил и прислал кое-кого из группы ассистентов. Кит поела немного риса и овощей и затем уехала вместе с ними.
 Теперь у Лизы не было предлога, чтобы не идти по магазинам.
 В конце концов, она даже почувствовала, что получает от этого удовольствие. Лиза никогда прежде не ходила за покупками как на прогулку. Обычно она покупала себе вещи в перерыв на ленч.
 Татьяна взяла на себя роль гида. Лиза притормозила возле облегающего серого костюма. Вельвет популярен во все времена, но лиф несколько старомоден, выразила она свои сомнения.
 – Взгляни на меня, – сказала она, поворачиваясь к зеркалу. – Просто кошечка в стиле Мерилин Монро.
 – И ты еще недовольна? – Татьяна осуждающе тряхнула головой. – Если у тебя есть что показать, так выставляй напоказ.
 Лиза покраснела.
 – Извини, говорю то, что думаю. – Вид у Татьяны был совсем не виноватый. Она взяла разноцветный шелковый шарф и повязала его вокруг талии Лизы. – Мы с Ники в чем-то похожи, – небрежно добавила она.
 Теперь Лиза просто запылала. Она была настолько смущена замечанием подруги, что купила без всякого протеста этот костюм, блузку, льняной жакет и шарф.
 Они привезли покупки домой. Лиза с облегчением повесила их в шкаф и принесла в сад чай, но Татьяна была неугомонна.
 – Иди и прими ароматную ванну, – твердо сказала она. – Затем поднимайся и устрой мне показ моды. Я приготовлю ужин.
 – Но...
 – Я эксперт или нет? – настаивала Татьяна.
 – Ты эксперт. Сдаюсь, – поспешно согласилась Лиза.
 И ушла.
 Когда Лиза через десять минут, пританцовывая, поднималась по лестнице, одетая в серый костюм с шарфиком вокруг талии, первым человеком, который наблюдал за этим дефиле, был Николай. Она остановилась как вкопанная, вся ее уверенность и веселость мгновенно испарились.
 – О! Прошу прощения, – в смятении произнесла она. – Я и не знала. Думала, что Татьяна одна. Я исчезаю.
 Но Николай, который только что вошел, произнес мягко:
 – Не уходи.
 Николай был ошеломлен. Он видел ее сонной и непричесанной. Он видел ее настороженной и утомленной работой. Он видел ее враждебной и непослушной, и даже ранимой. Но он никогда не видел ее такой, какой она была сейчас.
 Прямые линии костюма тонко очерчивали фигуру. Тяжелый шелк был похож на расплавленное стекло, оттеняющее кожу цвета слоновой кости, золотые волосы, неожиданный янтарный блеск в зеленых глазах.
 – Ты прекрасно выглядишь, – восхищенно произнес он.
 Лиза отвела взгляд в сторону. Ее сердце странно забилось.
 – Ты имеешь в виду, что на этот раз я выгляжу почти респектабельно, – срывающимся голосом сказала она. – Татьяна...
 – Она разговаривает по телефону.
 – Я вернусь, когда она освободится. – Лиза повернулась к двери.
 – Не уходи из-за меня, – поспешно сказал Николай. – Мне уже нужно идти, я заскочил на минутку.
 Он не сказал, что его бы здесь не было, если бы Татьяна не позвонила. В какую игру играет его тетушка, он не знал, но было ясно, что это происходило не с молчаливого согласия Лизы.
 – Нет, – тряхнула она головой. – Скажи Татьяне, что я была здесь.
 Лиза ушла. Николай, подойдя к окну, наблюдал, как она спускается по спиральной лестнице.
 Почему он раньше не замечал ее грациозных движений? Вечернее солнце переливалось в ее золотых волосах. Он вновь почувствовал опасный толчок сердца.
 Когда в комнату вернулась Татьяна, он объявил:
 – Нам нужно поговорить...
 Новое появление Лизы было встречено одобрительными возгласами, но смутить ее не удалось. В середине дня появился Сэм Восс.
 – Очень хорошо, – засуетился он, касаясь рукава темно-желтой шелковой блузки. – Надеюсь, что у тебя еще есть что-то длинное и нарядное.
 Лиза всплеснула руками.
 – Зачем?
 – Затем, что ты в пятницу едешь с Харальдсеном в Глиндебурн.
 Сердце Лизы упало. Она была в хороших отношениях с Лифом Харальдсеном, министром юстиции, пару раз общалась с его женой. Но это были обычные приемы в банке.
 – Почему я? Сэм насупился.
 – Не имею представления. Указание сверху.
 – Но я ненавижу оперу. А Глиндебурн ко всему прочему это еще и опера, не так ли? – сказала Лиза.
 Она слышала невероятные истории о том, в какую западню попадает человек, который не бывал там раньше.
 Сэм, пропустив ее слова мимо ушей, озабоченно добавил:
 – О, и тебе нужна пара – мужчина, одетый в смокинг. Каковы шансы у наших ребят, как ты думаешь?
 – Те же, что и прежде, – спокойно сказала Лиза.
 Конечно же, она потеряла покой. И выплеснула все проблемы на Татьяну. Поднялась к ней с блокнотом и ручкой и села за обеденный стол.
 – Хорошо. Платье. Оно должно быть длинным?
 – Не обязательно, – ответила Татьяна. – В Глиндебурн одеваются нарядно, но сдержанно. Женщины стараются выглядеть строго, изысканно и респектабельно.
 Лиза отложила ручку и испуганно посмотрела на нее.
 – Это больше похоже на минное поле.
 – И у меня есть миноискатель, – сказала Татьяна с величественной уверенностью. – Доверься мне.
 – Я доверяюсь. Но это будет уже в пятницу. У меня нет времени на поиски экипировки, и я пойду одна в наряде Золушки, – удрученно сказала Лиза.
 – Позволь мне подобрать все необходимое. Я теперь знаю твой размер.
 Это еще больше испугало Лизу.
 – Я по-прежнему на скромном бюджете, – предупредила она Татьяну.
 – Конечно, конечно. Итак, как насчет сопровождения?
 Лизу стал душить смех, и она не могла остановиться.
 – Вот это ты наверняка не сможешь подобрать мне в магазине, – сказала она, когда перевела дух. -Роб возьмет напрокат смокинг и пойдет со мной.
 Татьяна выглядела недовольной.
 – Лучше идти с кем-то, кто знает там все ходы и выходы. Ну а с пикником что ты решила?
 У Лизы внезапно пропало всякое желание смеяться.
 – С каким пикником?
 – Видишь, что я говорила? Тебе нужен эксперт, сказала Татьяна. – Предоставь это мне. И Лиза сдалась.
 Комитет обеспечил Лизу четырьмя билетами и дорожными картами Брайтона. Остальное ей предстояло организовать самой.
 – Конечно, мы возместим все расходы. Только принесите квитанции, – сказали ей в комитете.
 – Отлично, – ворчала Лиза. Какой пикник можно устроить в антракте оперного спектакля, пусть даже этот спектакль проходит в загородном поместье, Лиза представляла себе с трудом. Татьяна взяла на себя и эти заботы.
 – Тебе нужно позвонить своим гостям и выяснить, есть ли среди них аллергики. Затем положись на меня.
 – Я не могу взваливать на тебя все заботы, – запротестовала Лиза. Она была просто убита количеством обязанностей.
 – Мне это нравится. – Татьяна изобразила "V" пальцами. – Пикник будет чудесным: еда, шампанское, что-нибудь еще... Столики, складные стулья, свечи...
 – Стоп, стоп! – в ужасе закричала Лиза. – Это похоже на военную кампанию. Татьяна даже бровью не повела.
 – И разузнай, как они хотят добираться до Глиндебурна. Если самостоятельно, то вышли им билеты, чтобы они смогли попасть в гараж. Если же нет, тебе нужно организовать транспорт из Лондона, – не унималась Татьяна. – Думаю, твои гости считают, что у тебя есть личный водитель лимузина.
 Лиза застонала.
 Татьяна была права. Без ее поддержки все бы просто рухнуло. Да еще в среду ночью Роб срочно отбыл в Копенгаген.
 – Сэм сделал это специально, – злилась Лиза. -Он хочет мне все испортить.
 – Очень может быть. – Татьяна была невозмутима. – Обернем это в твою пользу. Я считаю, что тебя должен сопровождать опытный человек.
 – Ты? – с надеждой спросила Лиза. – Не понимаю, почему это должен быть мужчина? Татьяна покачала головой.
 – Поверь мне, тебе будет лучше с мужчиной. И я знаю одного отличного парня.
 – О, хорошо. Кто? – И тут Лиза догадалась. -Нет!
 – Ники и Влад бывали в Глиндебурне со школьной скамьи, – настаивала Татьяна, сдерживая улыбку, – их родители помешаны на опере. Кто будет тебе полезен, так это Ники.
 Лиза была в растерянности. С одной стороны, она пообещала себе, что больше не увидит Николая Иванова. С другой стороны, понимала, что только Николай способен помочь ей взять барьер Глиндебурна.
 – Хорошо, – мрачно сказала она. – Но я это делаю только из-за моей карьеры.
 Лиза стояла в дамской комнате и с мрачным недоверием рассматривала себя в зеркале.
 – Ух ты! – изумилась секретарша Сэма, притормозив на полпути. – Ты выглядишь как кинозвезда.
 Лиза пристально изучала свое отражение. Татьяна выбрала платье из переливчатой ткани – от слегка бронзового до минерально-зеленого. А рукава... Рукав был только один, отсутствие второго позволяло всем желающим обозреть прелестное обнаженное плечико. Совершенная фантастика.
 Лиза никогда не надевала ничего подобного. И почему-то никогда не чувствовала себя такой обнаженной, как в этом изысканном наряде. Мысль, что Николай увидит ее в таком платье, бросала ее то в жар, то в холод.
 – Мне не нужно надевать бюстгальтер, – тихо проговорила она.
 Секретарша расхаживала вокруг нее.
 – Ли, скажу тебе больше: тебе не нужно надевать и трусики, – объявила она.
 Лиза слегка обернулась, бросая через плечо взгляд на спину. Подруга права. Вырез был слишком низким.




 Глава 7


 Машина Николая проезжала по узким улицам Сити. Он был не в лучшем настроении. Николай, естественно, хотел вновь увидеть Лизу. Он собирался увидеть ее вновь. Но Татьянину затею оба расценили как вмешательство. И, конечно, не могло быть и речи о том, чтобы считать эту встречу свиданием – среди сотни посетителей оперы, в компании с мистером и миссис Харальдсен.
 Он взял телефон и связался с "Нэпиер Краус".
 – Можете передать мисс Ромэйн, что я буду через пять минут?
 Взятый напрокат "лексус" Николая подъехал к мраморным ступенькам здания, в котором располагался банк, и он нетерпеливо взглянул наверх. Длинноногая блондинка балансировала напротив балюстрады, в остальном местность была пустынна.
 Блондинка была, очевидно, моделью. Где-то рядом должен скрываться фотограф или продюсер из кинокомпании. Может быть, Лиза ждет его внутри, подумал он. Надо поскорей ее отыскать, прежде чем машину отбуксируют с нелегальной стоянки.
 Он выключил фары, заглушил мотор и выпрыгнул из машины. И только когда сделал первый шаг, его вдруг осенило. Он увидел, как блондинка повернулась и направляется к нему...
 Лиза тревожно посмотрела на подъехавшую машину. В ней сидел только один человек, и он не был одет в униформу. Она-то думала, что лимузином будет управлять Альфред. Но, похоже, Николай сам повезет ее.
 Харальдсены отправились в Глиндебурн самостоятельно. Кажется, ей придется быть вдвоем с Николаем в тесном пространстве машины. Лиза готова была нырнуть обратно в здание.
 Но Николай уже вышел из машины и поднялся по ступенькам. Было слишком поздно.
 – Ты выглядишь необычно, – сказал он вместо приветствия.
 Казалось, он не был этому рад.
 – Заслуга моего стилиста, – легкомысленно сообщила Лиза. – Платье выбирала Татьяна.
 – Татьяна? – Это прозвучало возмущенно. – Но я говорил ей... – Он резко замолчал.
 Лиза не придала этому значения. Она начала осторожно спускаться. Туфли, выбранные Татьяной, были выше и уже, чем она обычно носит. У нее появилось искушение схватить Николая за руку, чтобы не потерять равновесие.
 Он казался раздраженным.
 – Нам лучше поторопиться. Ты же не хочешь, чтобы твои гости приехали раньше тебя.
 Николай сбежал вниз по ступенькам и придержал дверцу машины. Лиза сосредоточенно спустилась по лестнице, рискуя зацепиться туфлей за длинный подол платья.
 Опустившись на сиденье, она повернулась, чтобы пристегнуться ремнем безопасности, – и на платье появился разрез от лодыжки до бедра. Николай увидел черные колготки – такие тонкие, что, казалось, они растают, стоит на них слегка подуть. Он и представить не мог ее в чем-то таком утонченном. Ему это не понравилось. И сбило его с толку.
 Через час они выехали из Лондона. Лиза теперь понимала, что Татьяна была права, настаивая на том, что ей нужен опытный человек. Самое ужасное, что этим человеком был Николай. Он не доверял ей, о чем и объявил при первой же встрече. Он презирает ее и не скрывает этого. Когда-то Лиза могла сказать себе, что ей это безразлично. Но сейчас...
 Через некоторое время дорожный знак показал, что они проехали Брайтон. Николай снизил скорость и пристально взглянул на свою пассажирку. Лиза сегодня была другой. И дело не только в одежде, хотя наряд и изменил ее почти до неузнаваемости. Платье делало ее выше, строже... И почему-то более уравновешенной, чем обычно. Но не платье, не туфли и не аметистовые серьги Татьяны изменили ее. Все дело было в том, как она держалась.
 Чувствовалось что-то неладное. Николай был в замешательстве.
 Он медленно произнес:
 – Думаю, мне следует быть вежливее с тобой. Скрывая тревогу, Лиза резко произнесла:
 – Зачем изменять жизненным принципам? Николай успокоился. С возвращением, молча возликовал он.
 – Почему бы тебе не возвратиться обратно во Францию? – продолжала Лиза. – Ты же не выносишь меня.
 – Не раньше, чем я узнаю то, что мне надо. Лиза пожала плечами.
 – Хорошо, тогда не утруждай себя вежливостью. Я плохо воспринимаю лицемерную благовоспитанность.
 Николай внимательно смотрел на ее сверкающие золотом волосы. Слабый запах яблока, казалось, стал сильнее, стоило ей тряхнуть головой. Свежий легкий парфюм абсолютно гармонировал с ее сегодняшним образом и волновал его.
 Смущенный, он проговорил, искоса поглядывая на Лизу:
 – Не думаю, что это единственная вещь, из-за которой ты чувствуешь себя неудобно. Она тихо произнесла:
 – Ты прав. Например, эта поездка. Я никогда не была в Глиндебурне. Боюсь оказаться в глупом положении.
 – Да, Татьяна говорила, – спокойно подтвердил он. – Не беспокойся, для многих гостей это будет впервые.
 – Так проинструктируй меня, – сказала она после непродолжительной паузы. Николай слегка улыбнулся.
 – Итак, дом окружают три холма. Здание очень красивое и старое, огромный сад похож на лучшие сады Лондона. Я всегда считал, что построить оперный дом на старой пашне – весьма экстравагантно, но сейчас там новый зал с прекрасной акустикой.
 Лиза покачала головой.
 – Безумное место для театра.
 – Точно. Вот почему оперы начинаются так рано.
 Лиза вспомнила:
 – В билетах указано, что начало в половине седьмого – Потому что это Яначек, "Катя Кабанова", опера небольшая. Моцарт начался бы в пять. Программа дня разделена на две части. Первая часть, до ужина, на час или на полчаса. Есть несколько ресторанов, где можно поесть, но традиционно проводится пикник в саду.
 – Поесть можно очень быстро. – Лиза фыркнула, вспоминая весь список провизии, которую настаивала взять Татьяна.
 Николай засмеялся.
 – Когда я впервые попал туда, мы принесли с собой бутылку шампанского и простой салат. Сейчас все более изысканно – и очень дорого.
 – Слышала, – сказала Лиза. – Банк покупает билеты каждый год. Раньше, правда, гостей не приглашали.
 – Я не удивлен, – поморщился Николай. – Боюсь, это становится немного напыщенно. Отсюда и смокинги, и шампанское. – Неожиданно он улыбнулся. – Но это не испортит музыку. Шестинедельные репетиции и несколько лучших в мире молодых певцов.
 Лиза заерзала. Она ничего не сказала, но Николай хорошо ее понял.
 – Не любишь оперу?
 – Ну, я слышала оперу только однажды, – призналась Лиза. – Это свело меня с ума. На сей раз он не засмеялся.
 – Почему?
 – Они поют о том, чего не существует, – сказала Лиза и вызывающе взглянула на него. – Да, я такая. Не могу принимать всерьез те вещи, которые не имеют отношения к реальной жизни.
 Он по-прежнему не смеялся, только кивал, словно она говорила что-то умное.
 – Ты увидишь, сегодняшняя опера – это реальная жизнь. Она о женщине, которая вышла замуж за слабого, пьющего человека, который во всем подчиняется своей матери.
 – И что дальше?
 – Катя Кабанова – очень мягкая и порядочная женщина. Но ее муж находится под каблуком своей матушки. Она ненавидит Катерину, которая от одиночества и тоски влюбилась в другого мужчину. Однажды, попав в грозу и решив, что это наказание за любовь, молодая женщина бросается с обрыва в Волгу.
 – Весело.
 – Ну, Катя не обладала твоей решительностью, – сказал Николай, и губы его изогнулись. – Не могу представить, что ты позволишь своей свекрови вмешиваться в твою жизнь. – Покосившись на Лизу, он продолжал:
 – Героиня отказалась от своей любви, посчитав, что сможет найти спасение лишь в смерти. Ты способна на это, не так ли?
 – Любовь! Не сентиментальничай, Борис, – с презрением сказала Лиза. – Единственный финал у нее – огромный торт в лицо.
 Николай передернул плечами.
 – Уверен в твоей правоте, – сказал он. Потом, хохотнув, добавил:
 – О, ко всему прочему, тебе нужно подготовиться: мужчину, в которого она была влюблена...
 – Ну? – нетерпеливо произнесла Лиза.
 – ..звали Борис. – И он весело рассмеялся. Наступила тишина. Лиза недоверчиво посмотрела на него. Затем ее плечи начали трястись от смеха.
 – Не верю!
 – К сожалению, это правда.
 – Это послужит мне уроком, – печально сказала Лиза. – Не буду больше называть тебя Борисом.
 Она замолчала, поглощенная своими мыслями. Харальдсены могут подумать, что между ними что-то большее, чем деловые отношения. Она вновь засмеялась, но смех был невеселым. Скорей бы этот вечер уже прошел.
 Но все продолжалось подобно работе часового механизма. Они доехали до дворца Елизаветы к полудню. Николай захватил корзину для пикника и помог ей выйти. Они прошли через сад, стараясь, по просьбе служителей, не наступать на дикие орхидеи. И пока Лиза пребывала под впечатлением неординарной просьбы, Николай восхищался беседками, увитыми ранними розами, прекрасной садовой оградой и сверкающим озером.
 – Похоже на старинную картину, – сказала Лиза. Простое восхищение позволило ей забыть о том, насколько она необразованна в сравнении с Николаем. – Красивые леди в шляпках, собирающие золотые яблоки в раю.
 Николай понимающе улыбнулся и поставил корзину со снедью под иву.
 – Жди своих гостей, а я, пожалуй, отдохну. Через некоторое время появились Харальдсены, столик был поставлен, шампанское открыто, и Лиза расположилась в своем кресле, устремив мечтательный взгляд на золотисто-зеленые ветви ивы. Лениво жужжали пчелы. Она расслабленно улыбнулась Харальдсену.
 – Не правда ли, тут прекрасно?
 – О да, – подтвердил Лиф Харальдсен, передавая жене шампанское и сырную соломку Лизе. -Все замечательно.
 После этих слов одобрения роль сопровождающей уже не казалась ей такой уж сложной. Но были и неприятные моменты. Пока они бродили у озера, Моника Харальдсен пыталась деликатно разузнать об их взаимоотношениях с Николаем Ивановым. Помимо этого, ее гостям не досталась программка.
 Не успела она извиниться, Николай быстро это уладил.
 Но самое неприятное случилось в конце перерыва на ужин. Еда была изысканна, вино превосходно. Гости оживленно беседовали. Моника и Николай говорили об оперном искусстве.
 Внезапно Лиза ощутила на себе чей-то взгляд. Не просто любопытный, а пристальный. Она подняла глаза. Вдалеке, на другой стороне зеленой лужайки, среди толпы стоял мужчина, испепеляя ее взглядом. Лиза нахмурилась – было в нем что-то настораживающе знакомое.
 Поймав ее взгляд, мужчина отделился от толпы и медленно пошел к ней. Внезапно Лиза поняла, кто это, и помертвела.
 – Ли! А я гадаю, ты это или не ты. Николай прервал разговор с Моникой и вежливо поднялся.
 – Привет, Терри, – сказала Лиза замороженными губами.
 – Привет, куколка. Долго мы с тобой не виделись.
 Он наклонился и без колебаний поцеловал ее. Она отвернула голову, поэтому поцелуй пришелся куда-то рядом с ухом, и тут же поднялась.
 – Позвольте представить, Терри Лонг. Он некоторое время работал в "Нэпиер Краус". Терри, познакомься – мистер Харальдсен, граф Иванов.
 И я даже не запуталась в именах, подумала Лиза. Татьяна гордилась бы мной.
 Терри настороженно покосился на Николая и бесцеремонно, как будто имел на это право, обнял ее за талию.
 Лиза отпрянула, но Николай, кажется, этого не заметил. Его реакция была совершенно непонятна, с непроницаемым видом он наблюдал за обоими.
 – Мы с Ли давно не видели друг друга, – откровенничал Терри. Он рассматривал ее с головы до ног, глаза его заблестели, задержавшись на обнаженном плече. – Ты прошла длительный путь, куколка.
 Лизе с трудом удалось сдержать себя. Ее тело съежилось под его собственническим взглядом. Как я вообще могла доверять этому пресмыкающемуся? – думала она, окаменев от унижения и не в силах вымолвить ни слова.
 И вновь ситуацию спас Николай. Он предложил Терри выпить, сменив тему разговора, и придерживался ее до тех пор, пока не объявили о начале спектакля. Все заспешили в зал, и Лизе удалось выкинуть Терри из головы.
 Ненадолго, конечно. Как только все расположились на своих местах, она снова оказалась наедине со своим волнением. Но оперное действие захватило ее. Когда под грузом вины бедная Катерина пошла на смерть, Лиза ощутила, что у нее льются слезы.
 Голова от всего этого отяжелела, ей стало трудно дышать. Она ощутила прикосновение к своей руке и увидела, что Николай протягивает ей носовой платок. Лиза вздохнула и взяла его.
 – Давай выпьем кофе, – предложил Николай, все равно нам еще стоять в огромной очереди, чтобы забрать машину.
 Он перекинулся прощальными словами с Харальдсенами так непринужденно, что они даже не заметили ее угнетенного состояния. Лизе стоило усилий, чтобы вежливо сказать "до свидания", затем они с Николаем отправились собирать мебель после пикника.
 – Так темно, – удивилась Лиза, когда они нырнули со света в гущу деревьев.
 Николай достал из кармана фонарик.
 – Я все-таки опытный путешественник.
 В доказательство своих слов он расторопно собрал вещи, нагрузив себя, словно мул. Лиза несла всего-навсего ведерко для охлаждения вина и фонарик, которым освещала дорогу.
 Неожиданно ее каблук подвернулся, и она пошатнулась.
 Николай успел подхватить ее.
 Его руки обжигали даже сквозь жакет. Лиза чувствовала биение его пульса. Если наклонить голову, то она окажется на его плече, а если поднять взгляд... Воображение Лизы пустилось в свободное плавание.
 – К-как тебе это удалось? – с запинкой спросила она. – Ты так нагружен.
 Голос Николая немного дрожал.
 – Быстрая реакция.
 – О!
 Неужели я жду его поцелуя! Невероятно!
 Лиза взяла себя в руки.
 – Надеюсь, ты не сломал орхидеи. – Это была жалкая попытка перевести все в шутку.
 Она высвободилась из его рук и, сняв туфли, пошла вперед. Николай покорно последовал за ней.
 Они молча возвратились к машине.
 Молчание продолжалось, пока они ехали по пригороду Лондона. Шел дождь, и все вокруг таинственно мерцало.
 – Такое впечатление, словно мы пробираемся сквозь джунгли, – сказала Лиза и непроизвольно спросила:
 – Ты ведь скоро туда вернешься? Николай бросил на нее быстрый взгляд.
 – Возможно, если найдутся люди, которые спонсируют экспедицию.
 – Тебе нужен спонсор? Я думала...
 – Ты думала, я очень богат, – почти враждебно сказал он. – Считала, что я собираю друзей и направляюсь на охоту в джунгли.
 – Нет, – сказала Лиза, ошеломленная его резкостью.
 – Мои исследования – это не хобби. Я зарабатываю себе этим на жизнь. О, естественно, моя семья богата. По бумагам мы, без сомнения, миллионеры. Но это моя семья, а не я.
 – Я не имела в виду...
 Он не обратил внимания на ее слабый протест.
 – Большая часть состояния – это земля, дома, картины, мебель. Если я не хочу питаться мебелью, мне нужно работать. А это предполагает полевую работу, написание статей и чтение лекций. – Он говорил раздраженно. – Над этим нельзя глумиться, даже тем, кто преувеличивает роль денег в этом мире.
 Они приблизились к дорожным огням. Их машина была единственной на пустынной улице. Он сузил от света глаза и спокойно сказал:
 – Как ты относишься к работе и к деньгам? Лиза уже почти решила не отвечать ему, но было что-то в этой темноте, пустынности улицы, что делало откровенность неизбежной.
 – Я уже однажды говорила тебе: люди, когда оказываются на грани выживания, очень много говорят о деньгах.
 Наступила тишина, затем Николай спросил:
 – На грани выживания? А ты?
 – О, я сейчас лицо, субсидирующее политические мероприятия, – хмыкнула Лиза. – Когда я росла, все обстояло совсем иначе.
 – Иначе – это как?
 И Лиза рассказала ему то, чего не рассказывала никому, даже Терри.
 – Когда я росла, не было ничего, – сонно заговорила она. – Ни денег. Ни постоянного дома. Только череда сменяющихся наемных комнат. Ни друзей, потому что мы все время переезжали. Не лучшее образование – по тем же причинам. Может, это происходило из-за того... – Она резко оборвала свою исповедь.
 Николай был спокоен.
 – Из-за чего?.. – спросил он.
 Лиза глубоко вздохнула.
 – Из-за того, что у Кит был трудный период в жизни.
 – Кто такая Кит? – Его голос был очень мягким. Словно она была пугливым диким зверьком и он не хотел ее встревожить, подумала Лиза. Она улыбнулась. В теплом коконе машины, скользя по спокойным улицам, она почти забыла о своем недоверии.
 – Кит моя младшая сестра. Ей поставили диагноз – потеря аппетита, – когда ей было тринадцать. Сейчас ей двадцать. Врачи говорят, что ей не становится лучше, но мы сохраняем надежду.
 Николай кивнул головой, словно был знаком с подобными заботами.
 – По любому поводу у нее происходит эмоциональный сбой. Но никогда не было такого ужасного, как в первый раз. – Лиза вздохнула, затем сказала со странной, ошеломившей ее саму откровенностью:
 – Порой мне кажется, что мама догадывается, с чего все началось. Теперь Кит постоянно уходит от любой проблемы в свою болезнь.
 – У меня есть друг, который работает с подобными болезнями. Это должно быть трудно для семьи. – Он быстро взглянул на нее. – Как другие члены семьи реагируют на ее поведение?
 – Я же говорила тебе, Кит, я и мама – это вся моя семья.
 – Твой отец умер?
 Лизу передернуло.
 – Не думаю. Он бросил нас, когда я была ребенком.
 – Но – поддержка? Деньги, если нет ничего другого? Ты не пыталась связаться с ним?
 – Ты думаешь, мужчина пришел бы и помог. -Лиза покачала головой. – На мужчин надеяться нельзя. Не желаю, чтобы мужчина выбирал за меня стиль моей жизни. Моя мама терпела, приноравливалась, когда мы были маленькие. Но сейчас это уже не обязательно, я могу содержать свою семью.
 Николай молчал.
 – Я независима, и мне нравится это. – Она посмотрела на него с некоторым вызовом. – Единственный путь для современной девушки. Ты свободна, не отчитываешься ни перед кем.
 Они ехали на север, все быстрее и быстрее.
 – Деревья и сады, – неожиданно сказала она. -Сразу видно, где живут богатые люди. Широкие улицы, обилие деревьев и дома с садами.
 Его голос был суров.
 – Поэтому ты переехала к Татьяне? Чтобы жить богатой жизнью, с садом? Лиза промолчала.
 – Прости. Я не хотел тебя обидеть.
 Они приехали в Ноттинг-Хилл. Он остановил машину и отключил фары. Внутри машины сразу же образовалась мгла. Он казался ошеломляюще близко, совсем рядом, она ощущала его, слышала теплое дыхание – слишком громкое в пространстве автомобиля.
 Лиза облизнула неожиданно высохшие губы.
 – С-спокойной ночи.
 Это прозвучало ужасающе робко.
 Николай повернулся и взглянул на нее.
 – А может быть, не надо прощаться?
 Молчание было гнетущим. Лиза не знала, что сказать.
 Тихие улицы были здесь еще темнее. Она не видела выражения его лица, едва могла разглядеть контуры фигуры.
 Он вдруг задвигался, и, случайно или преднамеренно, его рука коснулась ее обнаженной руки. Лиза задохнулась.
 – Я здесь, – нежно сказал он.
 Словно во сне, Лиза позволила ему вынести себя из машины и на руках донести до квартиры, где он жил. Лиза не чувствовала холодного ночного воздуха, только ощущала жар его рук на своей спине.
 Она думала: Это ждало нас с того самого дня, как мы встретились.
 Он ничего не сказал, даже когда они вошли в дом и он включил лампу. Комната была обставлена старинной мебелью. Она огляделась. Создавалось впечатление, что книги и бумаги лежат повсюду. За лампой была стена, увешанная картинами. Слишком много картин. Слишком много антиквариата. Слишком богато.
 – Мы такие разные, – сказала она.
 – Я мужчина. Ты женщина. Обычно это считается неплохим началом.
 Лиза не улыбнулась. Было время, когда она отвечала на шутки мужчин, но сейчас ей было не до шуток. Она дрожала.
 Лиза не хотела, чтобы он заметил это. Она отошла от него и начала невидящими глазами рассматривать содержимое книжного шкафа.
 – Я обычно так не поступаю.
 – Как именно? – в его тоне слышалась улыбка. Лиза пристально смотрела на кожаный переплет поэм Браунинга.
 – Не занимаюсь любовью с незнакомцем, – горько сказала она. – Почти незнакомцем.
 Николай, не отвечая, подошел к ней сзади. Она видела его отражение в стекле книжного шкафа. Он наклонил голову, и Лиза напряглась, но он не поцеловал ее. Вместо этого он покачал головой, словно ласкал воздух над ее обнаженным плечом. Тело Лизы сжалось от вожделения.
 – Ты хочешь домой?
 Это был ее шанс. Если она скажет "да", то совершит ошибку.
 – Нет, – сказала Лиза.
 Он коснулся ее шеи, на этот раз не дразня воздух, это был настоящий поцелуй. Лиза почувствовала его язык на своей коже и, слабо вскрикнув, бросилась в его объятия как в омут.
 Его руки обжигали сквозь платье. Он прижал ее к себе, и она почувствовала силу его желания. Она издала непроизвольный стон, который испугал ее, но не Николая. Он склонил голову и стал целовать чувствительные места обнаженной шеи, ушных мочек, век. Это было сущее мучение. Тело Лизы изнывало.
 Она больше не могла вынести такой пытки. Схватила его голову и притянула для поцелуя, да так неуклюже, словно была подростком на первом свидании. И тут он взял власть в свои руки. Его язык безжалостно проник в ее рот. Лиза сдалась на милость победителя.
 Она не думала. Не дышала. Она только прижималась к нему. И желала его.
 Он хрипло произнес:
 – Нам будет намного удобнее в спальне, Лиза почувствовала, как ее несут. Затем – как умело расстегивают молнию на платье.
 Его губы нашли ее грудь, и взгляд ее затуманился. Соски распутно заострились. Каждый мускул тела напрягся в ожидании. Все, что она могла, – это только прижиматься к нему, беспомощно и нетерпеливо дрожа.
 Николай тихо простонал. Удовольствие? Триумф? Лиза не знала. Может, и то и другое? Страсть? Нет сомнений, всего понемногу. И это было обоюдно.
 На ней одежды уже не осталось, только колготки. Николай начал скручивать их. Его губы двигались вслед за руками. Руки были мучительно медлительны, но губы страстны. Лиза вслух всхлипывала.
 Вот она уже вся обнажена. Николай целовал ее живот, колени, бедра. Его дыхание было яростным, неистовым, как и его поцелуи. Лиза изнемогала.
 Боль между бедер едва не заставляла вскрикивать. У нее уже не было силы выдерживать эту боль, и Николай знал это. Он прикоснулся к сладкому пульсирующему центру, и у Лизы вырвался непроизвольный возглас – предвестник экстаза.
 Николай замер. В темноте они изумленно смотрели друг на друга. Затем Николай сурово произнес:
 – Это не скоропалительный секс с незнакомцем. Лизе было не до стыда. Она вскинула подбородок., – Тогда сними свою одежду. Сейчас они смотрели друг на друга так, словно им предстоял поединок.
 – Помоги мне, – сказал Николай.
 Она поднялась с подушек. Сбросив пиджак, он начал расстегивать рубашку. Лиза принялась за узел галстука, ее пальцы судорожно теребили этот узел, она изнемогала.
 – Пожалуйста, – стонала она. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...
 Лиза не знала, о чем она просит. Николай взял ее пальцы в свои, и галстук легко развязался. Лиза снова откинулась на подушки.
 Он освободился от одежды и властно лег между ее бедрами, страстно целуя в губы. Глаза Лизы непроизвольно закрылись. Она подалась к нему, но Николай держался на некотором расстоянии.
 – Значит, я для тебя незнакомец? – спросил он, безжалостно отстраняясь от нее.
 – Что? – Лиза зарыла голову в подушку. – О, Николай...
 Но он был неумолим.
 – Кого ты хочешь? Лиза разрыдалась.
 – Николай, пожалуйста...
 Николай победно вошел в нее, и она упрощенно покорилась силе его опытного тела.
 – Ты хочешь меня, – сказал он раздельно.




 Глава 8


 Час спустя Лиза покоилась в его объятиях, чувствуя себя на седьмом небе. В комнату проникал лишь неясный свет с улицы. Сквозь сумрак ночи она ощущала, что Николай разглядывает ее. Лизе это доставляло удовольствие.
 Его рука скользила по ее плечу почти сонно. Это был жест собственника, и, к ее удивлению, она упивалась этим. Она зарылась лицом в его грудь, наслаждаясь прикосновением шелковистых волосков и его неповторимым запахом.
 – Теперь скажи мне, что я не все знаю о тебе, проговорил он. В его голосе слышалась улыбка. Она сонно поцеловала его в грудь.
 – О, знаешь, знаешь.
 – Ты все еще не хочешь, чтобы в твою жизнь вмешивался мужчина? дразнил Николай.
 Но Лиза уже почти засыпала.
 – Хочу, слушаюсь и повинуюсь, – прошептала она.
 – Превосходно.
 Николай замолчал, по привычке ожидая, что ее покорность – всего лишь каверза, но Лиза уснула.
 В темноте его улыбка исчезла. Он подвинул ее поближе, так близко, что она во сне протестующе зашевелилась. Николай немного ослабил тиски, и она обмякла в его руках, удовлетворенно вздохнув.
 – Лиза, – сказал он. Затем громче, словно проверяя:
 – Лиза, милая.
 Она что-то неразборчиво проворчала во сне. Николай ждал, но она не издала больше ни звука. Он очень бережно передвинул ее, накрыл обнаженные плечи покрывалом. Поцеловал ее волосы.
 И затем тоже заснул.
 В холодном свете нового дня, конечно, все изменилось.
 Лиза внезапно пробудилась, освобождаясь от сна, в котором она спускалась по нескончаемой шаткой лестнице к мужчине, всячески старавшемуся скрыть от нее свое лицо. Она резко села, воскликнув: "Нет!" – и только тут поняла, что это всего-навсего сон.
 В дверях спальни появился Николай. Он был необыкновенно привлекателен в одних джинсах. И похож на какого-то античного бога. Он был даже босоног. Лиза покраснела.
 А Николай казался абсолютно невозмутимым.
 – Прости, что оставил тебя, – бодро сказал он. Сразу же возникли сомнения: Он делал это и прежде. Много раз. Это она знала наверняка.
 Она натянула простыню до подбородка и сказала так величественно, как только смогла:
 – Я спала.
 Он усмехнулся.
 – Какой может быть сон?
 Их глаза встретились. Внезапно все, что произошло с ними прошлой ночью в этой комнате, вспомнилось, всплыло в памяти, подобно музыкальной мелодии. Она почувствовала медленные, сильные удары пульса.
 Николай сбросил джинсы. Лиза опустила взгляд, ее щеки зарделись.
 Его руки теперь знают все. Опустившись рядом, он стал теребить губами и языком ее соски, сводя Лизу с ума. Дыхание ее участилось, она откинула голову. Чувствуя, что сейчас потеряет сознание, Лиза притянула его к себе. Но Николай обвил ее простынями и перевернул ничком.
 – Это несправедливо, – глухо в подушку запротестовала Лиза, барабаня ступнями по постели. Она наполовину шутила, наполовину была серьезна. – Позволь мне коснуться тебя.
 – Минуту, – проговорил он осипшим голосом. Его губы путешествовали вдоль линий ребер, по позвоночнику. Лиза задрожала от острого желания.
 – Мне всегда нравились бабочки, – невнятно прошептал он.
 Лиза почувствовала его губы на своей татуировке на предплечье и едва не задохнулась.
 – Я пообещал себе неделю назад, что сделаю это. – В его голосе слышалось ликование.
 Это невозможно, думала она. Невозможно, чтобы его так сильно тянуло к ней.
 Но это было так.
 Она зарылась лицом в подушки, постанывая.
 Он вновь перевернул ее, всматриваясь в ее возбужденное лицо так, словно на нем было написано о его триумфе.
 Но это был и ее триумф. Голова Лизы кружилась. Она чувствовала гордость – и все еще скованность, испуг. Всецело в его власти, она в то же время, дав волю рукам, жадно заскользившим по его отзывчивому телу, ощутила себя богиней.
 Он вздрогнул, застонал, когда она обвила вокруг него ноги.
 – Нет.., подожди... – Его голос был почти неузнаваем.
 Лиза таяла от его ласк.
 – Что ты делаешь со мной? – Тело ее заметалось по постели, и они внезапно сползли на пол, в ворох простыней, одеял и подушек.
 – Что ты делаешь со мной? – Николай опрокинул ее на спину, одной рукой держа ее за запястье, другой гладя ее влажные волосы.
 Лиза долее не могла томиться ожиданием. Дрожа, она направила его внутрь себя. Глаза его закрылись, и он подчинился ее яростной страсти.
 Позже, намного позже, он шевельнулся и лениво произнес:
 – Чем ты обычно занимаешься по субботам? Лиза села, осматриваясь ищущим взглядом.
 – Моюсь, – коротко сказала она. – У тебя есть что-нибудь, что я могу надеть?
 Он прислонился к стене, разглядывая ее с чрезвычайно довольным видом.
 – А что не так с твоей одеждой? Мне ты больше бы понравилась в одежде от Криции Карлтон.
 – Я тебе понравлюсь в чем угодно. Его глаза светились так тепло, что она с трудом узнавала Николая.
 – Или безо всего, – напомнил он и, скрывшись за платяным шкафом, вернулся со сверкающим лоскутом ткани. – Вот.
 – Спасибо, – сказала Лиза без энтузиазма и взяла платье двумя пальцами. – Пожалуй, для улицы не очень подходит.
 – Останься здесь до наступления темноты.
 – Джентльмен предложил бы мне что-нибудь надеть.
 – Отлично, бери что угодно, – фыркнул он. – В шкафу есть несколько скатертей, отличных скатертей. Используй одну из них.
 – Я так и сделаю, – надменно сказала она. – После душа.
 – Я поставлю кофе.
 Лиза наполнила ванну водой, добавила несколько капель масла с ароматом белой лилии, которое нашла на полочке. Она никогда в своей жизни не испытывала такой полноты физического удовлетворения.
 Николай, думала она, мечтательно взбалтывая воду, необыкновенный любовник, умеет всецело отдаваться чувственным удовольствиям. Должно быть, сказывается страстная русская кровь, решила Лиза.
 Конечно, он не сказал, что любит ее. Но разве это нужно, когда его тело призналось в любви?
 Кроме того, как она сказала Алеку, она давно научилась не доверять объяснениям в любви.
 Кого я обманываю? Я хочу, чтобы он сказал, что любит меня. Хочу этого больше всего на свете.
 – Высокий уровень постоянства запросов, Лиза, пробормотала она.
 Эти грустные мысли испортили ей все удовольствие. Она без сожаления выбралась из ванны и взяла платье, бросив взгляд на лейбл, на котором было вышито "К2". Лиза усмехнулась, вспомнив, с какой легкостью Николай определил модельера. Криция Карлтон, по-видимому, и есть "К2".
 Слишком уж легко, подумала она, и сердце ее ревниво сжалось. Опытный мужчина.
 Она направилась на кухню уже во взвинченном состоянии и, недолго думая, выложила ему свои подозрения.
 Он беззаботно пожал плечами.
 – Наблюдательность у тебя на уровне, коп. Я хотел, чтобы у тебя был красивый наряд. И попросил Татьяну, чтобы она купила тебе настоящую одежду, а тебе сказала, что все куплено в "экономичных" магазинах.
 – Ты сам купил мне платье?
 – Ну и что? Тебе понравилось оно или нет? – Он широко улыбнулся. – Уверен, что да.
 Все вновь повторилось, как с Терри Лонгом. Ты забавная оборванка, Лиза Ромэйн.
 – Ты боялся, что я опозорю тебя? В конце концов, мы ведь могли повстречать кого-нибудь из твоих друзей, ведь могли?
 Он был ошеломлен ее грубым тоном.
 – Эй, я хотел сделать тебе подарок, вот и все.
 – Нет, это не все. – Ее голос был тихим-тихим, почти неслышным. – Если бы ты хотел сделать мне подарок, то вручил бы его мне лично, а не сговаривался бы с Татьяной.
 Николай начал волноваться всерьез.
 – Не будь смешной. Я не собирался спать с тобой или с другой женщиной только для того, чтобы защитить Татьяну.
 – Нет, – согласилась Лиза. Ее голос не слушался ее, но через некоторое время она совладала с ним. -Нет, но считаю: то, что ты затащил меня в постель, заслуживает премии.
 – Ты несправедлива.
 Лиза вздернула подбородок.
 – Моя мама всегда говорила, что если позволишь мужчине купить тебе одежду, то жди, что он ее и снимет. И ты это сделал, ведь сделал?
 Наконец Николай осознал всю серьезность ситуации.
 Очень бледный, он произнес:
 – Ты не можешь верить в этот вздор. Лиза от боли побледнела – так же, как он. Она ждала, надеясь: Он скажет, что любит меня. Ничего больше не нужно сейчас. Он сказал:
 – Пустяки. Я покупал одежду многим женщинам.
 Лиза едва не задохнулась от гнева. Николай попытался исправить положение:
 – Я не то имел в виду. Лиза... Но она уже ушла.
 Лиза направилась прямо домой. Открыла дверь, отключила телефон и скрылась в ванной. Тщательно смывая щеткой дорогой аромат белой лилии, она говорила себе: возможно, и это он купил для нее, спланировав ночь любви.
 О, он спланировал все, словно военную кампанию. Она не удивится, если в его родословной найдутся генералы. Спросит его в следующий раз...
 На этом Лизины размышления о генералах прекратились, Она не увидится с ним снова.
 Как он унизил ее! Когда ярость поутихла, Лиза съежилась от обиды. Это даже хуже того, что сделал Терри Лонг. Она не так доверяла ему, как доверяла Николаю.
 Прекратив тереть себя щеткой, она откинулась на спину и дала волю слезам.
 Она переживет и это. Возьмет себя в руки и залижет раны, нанесенные Николаем Ивановым.
 В субботу она не вышла ни в магазины, ни на почту. Даже не позвонила маме: справится временно и без нее. А ей нужно сейчас набраться сил, чтобы жить дальше. Чувствуя себя так, словно только оправилась от гриппа, она медленно прошла в сад и села под дерево, где и нашла ее Татьяна.
 Татьяна была под впечатлением от визита ее обезумевшего племянника – после того, как она преградила ему вход к дверям Лизы.
 – Мне нужно увидеть ее, – настаивал он.
 – Для начала найди правильный подход, – сказала Татьяна. – И не думай, что сможешь использовать меня. Я не собираюсь быть ангелом-хранителем для влюбленных. Ты сам во всем разберешься, – сказала она, провожая его до дверей.
 Тем не менее, выглянув с балкона и заметив маленькую фигурку под деревом, она вышла и присоединилась к Лизе. Не вмешивайся, твердила она себе, не вмешивайся...
 – Лимонад, – сказала она, предлагая высокий стакан. – Всегда летом делаю свой собственный. Как Глиндебурн?
 – Хорошо. – Лиза была предельно вежлива. -Спасибо.
 Татьяна расположилась рядом с ней в позе лотоса. Эта немолодая женщина оставалась предметом ее зависти и восхищения – несмотря ни на что.
 – Ники сносно выполнил долг сопровождающего?
 Лиза усмехнулась.
 – Даже слишком.
 – Ах. – Татьяна задумалась. – Знаешь, Николай всегда точно знал, чего хочет. Когда ему было пять лет, объявил, что собирается изучать животных. Никто в семье не мог этого понять. Все хотели, чтобы он управлял виноградниками. Но Ники был непоколебим.
 Целеустремленный мужчина... Это только подтверждало ее мысли. Лиза еще больше впала в уныние.
 Татьяна говорила тихо, будто сама с собой:
 – В семье всегда считалось, что Ники серьезный, а его брат нет. Конечно, они были разные. Влад всегда был окружен девушками. – Она быстро посмотрела на Лизу. – Ники это не нравилось. Он был совсем другим.
 Лиза покосилась на нее с иронией.
 Татьяна поймала ее взгляд и неожиданно с убеждением сказала:
 – Он уважает тебя.
 – Подозреваю, он предпочитает девушек другого сорта, – резко ответила Лиза.
 Конечно, она неглупа и за последние шесть лет многому научилась. Но девушки, которые встречались на пути Николая Иванова, должно быть, самоуверенны, много путешествовали, изощренны в светском этикете.
 – Девушек, которые ждут, пока мужчина закажет им еду в ресторане, – с чувством заключила она.
 Татьяна была в замешательстве.
 – Что?
 Лиза покачала головой.
 – Забудь. – Она встала. – Спасибо, очень вкусно.
 И ушла, не допив лимонад. Татьяна выглядела довольной.
 Следующие несколько недель Лиза старалась избегать любого контакта с хозяйкой дома и ничего не знала о ее племяннике...
 И тут вмешалась судьба.
 Торопясь из танцевальной студии, Татьяна поскользнулась на только что вымытом полу и повредила ступню. Доктор сказал ей, что она какое-то время не сможет ходить, и посоветовал связаться с родственниками. Татьяна решила, что должна выздоравливать в кругу семьи, но не могла лететь одна, а Николай был уже во Франции. И тогда она дала доктору номер рабочего телефона Лизы, чтобы та связалась с племянником.
 Лиза позвонила Николаю и сухо сообщила ему о происшествии с Татьяной. Ее тон был оскорбительно холодным.
 На другом конце провода повисла бесконечная тишина.
 После долгой паузы он медленно проговорил:
 – Если ты сможешь привезти ее сюда, я отправлю машину встретить вас. Тебе не нужно беспокоиться из-за нашей встречи. Татьяна будет жить с бабушкой и дедушкой в замке. У меня есть собственный дом. Мы с тобой можем и не встречаться.
 Лиза была в замешательстве. Она не хочет ехать во Францию! В ее воображении всплыло все – от позора до объяснения в любви.
 – Я очень занята. У меня действительно нет времени.
 – Это займет только выходные.
 Если бы она почувствовала, что его тянет встретиться с ней, она бы отказалась. Но он говорил так, словно они никогда не были в объятиях друг друга, так, словно он никогда не забрасывал ее письмами, так, словно они никогда не увидятся вновь.
 – Ну хорошо, – сказала Лиза. – Мы вылетим в пятницу.
 Башенки замка словно врезались в летнее небо. Серебряная река тихо вилась по долине, где обильные виноградники складывались в зеленые пышные кущи.
 Проезжая по речному берегу верхом на коне, Николай обвел долину рассеянным взглядом. Он увидит ее завтра. Завтра. И что потом?
 – Скоро узнаю, – вслух сказал он себе. Уши лошади дернулись. Он рассеянно похлопал ее по холке.
 Ужас в том, что Лиза, только взглянув на здешнюю жизнь, возненавидит все: его маленький изысканный охотничий домик, замок семнадцатого века с антиквариатом, библиотекой, конюшнями... А этот пейзаж считается самым красивым во Франции.
 Другая женщина восхитилась бы красотами его родового поместья, уныло размышлял Николай. А Лиза возненавидит это. И, кроме того, подозрение, что он пытается соблазнить ее этим, вызовет сильнейшее сопротивление.
 Осторожность прежде всего. Надо убедить ее, что он хладнокровно относится к ее приезду. Теперь он будет поступать обдуманно и очень осторожно, пообещал себе Николай. Прежде всего не даст воли своему темпераменту. А потом покажет ей, что готов разделить ее ношу и уже нашел способ помочь ее сестре.
 Не возненавидит ли его Лиза, узнав о его военных действиях? Ладно, возненавидит или нет, все равно он будет действовать. План необходимо привести в исполнение.
 Татьяна была оскорблена, увидев, что Николай не приехал встречать их в аэропорт. Он отправил за ними деревенское такси. Татьяна вслух сказала все, что она думает по этому поводу, и вконец так разозлилась, что, забыв о коляске, хромая, дошла до машины олимпийским темпом.
 – Думают, что я здорова! – разбушевалась она, как только они разместились в машине. – Мне нужен отдых, но как бы не так! Вероника Репикьют и ее новый муж нагрянут из Парижа на неделю.
 Лизу устраивало, что Николая не будет в замке, как он обещал. Она может быть спокойна. Разве было бы возможно вести с ним вежливый разговор, словно они никогда не занимались любовью на полу в его спальне? Его дипломатичное отсутствие было самым лучшим решением всех проблем. Только так ли это?
 Татьяна, невнятно бормоча, размышляла о перспективах отдыха и лечения. Лиза наконец поняла причину ее недовольства.
 – Тебе не нравится Вероника? Татьяна пожала плечами:
 – Она глупая.
 Но когда они прибыли в замок, становилась все более очевидна ее нелюбовь к Веронике, и это ни имело никакого отношения к ее интеллектуальным достоинствам и недостаткам..
 – Она и Николай были близки? – тихо спросила Лиза, когда помогала Татьяне подняться в ее комнату. Та промолчала Лиза была удивлена теплым приемом Ивановых. Конечно, они были благодарны за ее помощь Татьяне. Но графиня Иванова обняла Лизу так, словно та была давно утерянной дочерью.
 Единственно Вероника оставалась равнодушной. И Лиза догадывалась о причине. Она снова высказала свою догадку Татьяне.
 – Может, однажды,. – неохотно допустила Татьяна.
 – Он был расстроен, когда она вышла замуж? опрометчиво спросила Лиза, ставя ее костыли в угол.
 – Кто знает, что может расстроить Николая? фыркнула Татьяна.
 И, отказавшись от помощи, в ярости улеглась на кровать.
 Лизе не хотелось проводить остаток вечера в гостиной, слушая Веронику, которая считала, что для Лизы Ромэйн нет места в мире Ивановых и Репикьют. Поэтому она пошла в свою комнату и попыталась отдохнуть.
 Она только недавно привыкла к картинам и мебели Татьяны, которые окружали ее в Лондоне. И научилась восхищаться такой обстановкой. Но в замке она испытала настоящий шок.
 Лизе предназначалась комната в башне. Пол, сделанный из полированных досок, поскрипывал. В комнате находился огромный камин, украшенный медными бутонами роз и жимолости. И кровать с пологом на четырех столбиках.
 Она подняла глаза на огромный гобелен. На этой кровати никто не засыпал один. Но мужчина, в чьих объятиях она с удовольствием бы заснула, был где-то за пределами имения.
 – Проклятие! – яростно сказала Лиза. Потребовалось несколько часов, чтобы она заснула.




 Глава 9


 Лиза пропустила завтрак, потому что заблудилась. Идя мимо пустых комнат, где сверкала бесценная мебель и такая же материя, словно на картинках глянцевых журналов, она сказала себе, что вовсе не испугалась, и пошла дальше на запах горячих круассанов.
 Наконец она оказалась в вымощенной камнем кухне. Две улыбающиеся женщины попытались поговорить с ней и, поняв, что она не понимает ни слова по-французски, взяли ее за руки и проводили до бассейна.
 Николай поднялся ей навстречу.
 Он только что вышел из воды. На груди сверкали капли, и без того темные волоски теперь казались черными. Он был смуглее, чем она помнила. Мой возлюбленный, подумала Лиза и ощутила, как в ней рождается некое удивительное чувство. Инстинкт, решила она, и это потрясло ее.
 Сердце Лизы было переполнено так, что трудно было дышать. Она знала, что он близко. Она знала это прошлой ночью. И он был здесь.
 – Привет, Лиза. – Николай был серьезен. Женщины что-то быстро прощебетали, он кивнул, и они удалились.
 – Для тебя оставили несколько горячих рулетов и сейчас приготовят кофе, – перевел он, – Спасибо, – сдавленно ответила Лиза. Она обошла его и села за столик у стены, покрытой бугенвиллеей.
 – Я думала, ты далеко. – Ее голос прозвенел от напряжения.
 – Работаю, – объяснил Николай. Он сел и одарил ее безоблачной улыбкой. – Я в поле с шести. Сегодня выходной день.
 – Не знала, что ты фермер.
 – Ну, ты мало что знаешь обо мне.
 – Я думала, мы уже не незнакомцы, – вспыхнула она.
 И только произнеся эти слова, Лиза осознала, насколько это было неблагоразумно. Сказанное живо воскресило в памяти события незабываемой ночи. Она почувствовала, как краснеет, и отвела взгляд.
 – Да, – мягко сказал Николай. – Да.
 Она глубоко вздохнула и жестко сказала:
 – Я говорила тебе однажды, что сексуальное влечение может быть сильным наркотиком. Единственное утешение – что оно проходит.
 – Неужели?
 Боже, думала Лиза, что я здесь делаю? Я пропаду. Он способен еще сидеть здесь почти без ничего и смотреть на нее так, словно вспоминает каждую маленькую родинку на ее теле.
 – Да, – коротко ответила она, отвернув лицо.
 Одна из женщин подошла к ним с подносом. Она свободно болтала с Николаем, как будто это она была его гостьей. Женщина налила ей кофе, одарив лучезарной улыбкой, и удалилась. Николай уселся на каменный выступ стены, держа в руке свою чашку.
 Лиза обхватила себя руками и отвела взгляд от его обнаженной груди.
 Взгляд ее упал на севрский шар.
 – Лиза, почему мы... – с горечью в голосе заговорил Николай.
 Но тут за лавровой изгородью послышались голоса.
 – Проклятье!
 Показались Ивановы вместе с Вероникой Репикьют, одетой в муслин, который не скрывал ни ее длинных стройных ног, ни чрезмерной самоуверенности.
 – О, – произнесла графиня Иванова.
 Она увидела выражение лица Николая и замешкалась у открытой изгороди.
 Вероника сомнений не ведала – она безмятежно прошла вокруг бассейна, затем скинула одежду на плитку и осталась в крошечном бикини. Выглядела она словно богиня. Игриво махнув Николаю, проигнорировав Лизу, Вероника нырнула в бассейн.
 Старший граф Иванов подошел к Лизе в качестве кавалера гвардии спасения.
 – Моя дорогая, вам не следовало бы находиться на этом солнцепеке без шляпы. Разрешите мне пригласить вас в дом, чтобы поискать подходящий головной убор.
 Он увел ее прежде, чем Николай запротестовал.
 – Может, вы хотите посмотреть дом? – предложил граф, как только они вошли внутрь. Лизе оставалось лишь поблагодарить его. Граф оказался далеко не слепым к недостаткам своих предков.
 – Ивановы всегда считали себя великими, но на самом деле они жуткие приспособленцы, – рассказывал он, стоя перед портретом крупного мужчины в странной военной форме. – Федор. Растранжирил все свои деньги и женился на белошвейке.
 Граф вел ее вниз по галерее, давая пояснения. Огромный дом выглядел необыкновенно, настоящий старинный замок.
 – Взгляните, – граф указал на одну из картин. -Мой предок – выходец из знаменитого рода. Женился на дочери одного из генералов Наполеона. А вот еще один, стал маркизом-роялистом. Что и принесло семье этот замок.
 Они двигались дальше.
 – Ужасный старый жулик, он был изгнан из Франции, – добавил граф. – Продал Версаль американцу из Массачусетса, затем вынужден был спасаться бегством из Франции, когда тот пытался вступить во владение.
 Лизу душил смех.
 – Это правда?
 – Такова легенда. Все мы немного обманщики. Поль взял ее за руку и провел в угол, где стояла высокая ваза – дар татарского владыки.
 – Ники, – сказал он очень медленно, – не такой, как все Ивановы.
 Лиза поняла, что эта реплика была предусмотрена.
 – Его брат был типичным Ивановым, – вздохнув, сказал Поль. – Влад был не очень щепетилен с женщинами. Ники другой.
 Лизе стало не по себе.
 – Граф!
 – Моя дорогая, называйте меня просто Поль. В этом доме слишком много графов. Особенно когда вся семья в сборе.
 – Поль, думаю, не стоит говорить со мной о Николае.
 – Я не говорю за его спиной того, чего не сказал бы ему в лицо, – рассудительно сказал старик. -Они были очень близки, Ники и его брат, несмотря на все различия. Когда Влад погиб, Ники забросил свою науку и принял на себя роль Влада. Привел имение в порядок, оно стало лучше, чем при Владе. Он постоянно работает и ни одной женщине не позволяет сблизиться с ним. Такое ощущение, что он усыпил свои чувства.
 – Я...
 Поль не обратил внимания на ее слабый, смущенный протест.
 – Заметьте, я не говорил, что он святой. У него были девушки, но ни одна не тронула его сердца. Он никогда не пообещает того, чего не сможет выполнить. И это не преувеличение.
 – Он – исследователь, – вспыхнула Лиза. Поль удивленно сощурился.
 – То есть? – заинтересованно спросил он.
 – Все время смотрит на меня так, словно я одно из его проклятых животных. Он мог бы с таким же успехом воспользоваться и своим биноклем.
 Поль поперхнулся.
 – Да. Понимаю, это, должно быть, очень смущает. – Он взглянул на пылающее лицо Лизы и решил, что уже достаточно сказал. – Хорошо, а сейчас давайте поищем для вас шляпу.
 Поль нашел Татьяну и свою жену в саду роз.
 – Либо Николай влюбился, либо сошел с ума, сообщил он. – Не знаю, что чувствует Лиза. Оставим их в покое. Ты обещаешь, Мария? – строго спросил он жену.
 – Мне она понравилась.
 – И мне тоже, – согласился Поль. – Но он сам сделает выбор. И, если я могу судить, – добавил он весело, – это для него будет непросто.
 В последний день Лиза избегала Николая – либо он ее. Это означало, что она готовила себя к войне, каждый раз спускаясь по одной из дорожек или открывая дверь. Но войны не было.
 Она легла в постель с жуткой головной болью, и сразу заснуть ей не удалось. Каждый раз, закрывая глаза, она чувствовала взгляд Николая, его дыхание на своей коже. А открыв глаза, вновь обнаруживала, что она одна.
 – Я схожу с ума, – простонала Лиза.
 Она встала с первыми лучами солнца и выскользнула из замка. С восточной стороны парка был холм, и она решила прогуляться к нему. Солнце уже взошло, и из-за жары от земли, покрытой росой, поднимался легкий туман. Вскоре и сама Лиза начала покрываться испариной.
 Она сняла с себя хлопковый свитер и повязала его вокруг талии, открывая руки и шею солнечным лучам. Земля начала просыпаться.
 Поднявшись на вершину холма, Лиза увидела внизу реку. На берегу были видны стены замка из красного камня, со множеством башен, словно срисованных из средневековой Книги Времен.
 Забыв об усталости, Лиза опустилась на пыльную землю и залюбовалась маленькой волшебной крепостью. Внезапно ей захотелось, чтобы здесь был Николай, разделил с ней восторг перед увиденным. Она хотела этого так сильно, что подумала: он должен услышать ее мысли. И не слишком была удивлена, когда послышался топот копыт.
 Николай пробрался сквозь деревья, спрыгнул с лошади. Лиза продолжала сидеть неподвижно, словно ждала его, мечтательно улыбаясь.
 Николай сел рядом с ней на корточки, его взгляд был тревожным.
 – С тобой все в порядке?
 – Я хотела, чтобы ты увидел это, – сказала она, словно извинялась за несвоевременный телефонный звонок.
 Николай окинул долину рассеянным взглядом.
 – Да, красиво, я куплю тебе почтовых карточек. С чего тебе вздумалось бродить здесь? – обеспокоенно спросил он. – Я решил, что с тобой что-то случилось.
 Лиза откинула назад голову и улыбнулась, глядя прямо в его глаза.
 – Я сидела здесь, мечтая о тебе. И ты появился. Николай покачал головой.
 – Ты не говорила бы этого, если бы думала так всерьез, – сказал он. – Я тебя знаю. – Он взял ее за талию и попытался поставить на ноги. – Устала?
 Лиза рассмеялась. Голова у нее кружилась, а на душе было легко-легко. Словно она вся стала невесомой.
 – О, Лиза. – Это был стон. – Ты что-нибудь поела перед уходом?
 Она покачала головой.
 – Пила? – отчаянно спросил он.
 – Нет, с прошлой ночи.
 – Понятно. Для начала тебе нужно несколько литров воды.
 Николай бросил на нее тревожный взгляд и, взяв ее на руки, начал протискиваться между кустов. Лошадь вела себя лучше, чем Лиза, покорно следуя за ним. А Лиза попросила Николая остановиться и поцеловать ее. Она повторила это несколько раз.
 – При случае, – сказал Николай сквозь зубы и опустил ее на землю уже у берега. Подведя ее к воде, он бесцеремонно облил ее. Затем сел на корточки и набрал немного воды в ладони. – Пей, – резко сказал он.
 Она повиновалась. Затем, поняв, насколько сильно хотела пить, присела и начала жадно пить прямо из ручья. Вода была такой холодной, что у нее свело зубы. Вода была похожа на вино.
 Спустя некоторое время Лиза подняла голову. Она словно очнулась ото сна. Или скорее от кошмара, в котором публично выставила себя дурой.
 – Ox, – с чувством сказала она. Николай был бледен, несмотря на загар.
 – У тебя было обезвоживание. Не беспокойся. В таком состоянии человек не отвечает за свои слова.
 – Но... – Лиза чувствовала робость. – О, черт! Вода плескалась о берег. От каждого дуновения ветра по реке бежала сверкающая зыбь. Лиза думала: Мне он нужен. Надо это сказать ему. Но робость сковала ее язык, словно у школьницы на первом свидании, и Николай ничем не помогал ей. В конце концов он сказал:
 – Я должен отвезти тебя обратно. Тебе надо прийти в себя.
 Она подумала: Я не нужна ему.
 Николай знал, что у нее на уме. Одному богу известно, что она наговорила ему, сходя по склону холма. Как говорил его дед, он не обещает того, что не может выполнить. Вполне вероятно, он не позволяет женщинам любить его, когда не может ответить им тем же.
 Она произнесла с болезненной улыбкой:
 – О, ты такой культурный и воспитанный человек.
 Николай закрыл глаза, как будто в них попал песок:
 – Лиза!
 Но она отвернулась.
 – Думаю, ты прав. У меня странное состояние. Отвези меня домой.
 Он подсадил ее на лошадь, и они вернулись в замок, не сказав друг другу ни слова.
 Лиза была сразу же уложена в постель заботливой хозяйкой. Но она плохо спала из-за духоты и через некоторое время вышла на воздух. Ее уговорили присоединиться к компании, собравшейся возле бассейна.
 Она сразу же отметила отсутствие Николая. Однако Вероника была здесь, ее утренний муслин трансформировался в наряд для коктейля, к которому она добавила несколько золотых цепочек и колец.
 – Если ты ищешь нашего друга, то он ушел на встречу с каким-то ученым, – сказала Вероника. Она явно была недовольна. – Некто англичанин, знакомый с его исследованиями, проводит свой выходной где-то здесь. Я понадеялась, дела могут подождать – особенно когда Эдмон приехал, чтобы увезти меня в Париж сегодня вечером. Но нет!
 – Этот человек позвонил и сказал, что у него есть ответ на вопрос Николая, – умиротворяюще сказала графиня Иванова. Она похлопала Лизу по руке. – Ты себя чувствуешь лучше, моя дорогая?
 – Да. Мне лучше, – сказала Лиза, подумав про себя, что уже никогда ей не будет хорошо. Ей сейчас намного хуже, чем когда ушел Терри.
 Потому что я не любила Терри, внезапно подумала она, и ее охватил озноб.
 Лиза взяла предложенный Полем фужер шампанского, но не притронулась к нему. Она слушала оживленный разговор хозяйки с гостями и думала о другом.
 Я влюблена в Николая Иванова. Это чудесно. Это ужасно. Это безнадежно.
 Лиза подняла взгляд, когда рядом присел муж Вероники.
 – Мы не знакомы, – сказал он. – Эдмон ле Брун. -Они обменялись рукопожатием.
 Он был милый человек. Вывел ее из оцепенения, расспрашивая о работе. Лиза понемногу оживилась, начала шутить и даже рассмешила всех.
 – Это, кажется, очень трудно, – сказал Поль. -Как люди выдерживают такую работу?
 – Пьют по большей части, – хладнокровно ответила Лиза. – Наркотики. Сумасшедшие вечеринки это обязательно. Но настоящие дилеры отдают работе все до последней капли, и это лучше, чем выпивка, наркотики и вечеринки, вместе взятые.
 – И ты "Дилер года"? – спросила Вероника. Ее голос был почти злым. Лиза усмехнулась.
 – В этом году.
 – И ты тоже выпиваешь, принимаешь наркотики? – растягивая слова, спросила Вероника.
 – Она танцует, – послышался голос из темноты. Сердце Лизы медленно перевернулось и опасно запрыгало.
 Николай направлялся к ним. Он был одет в черные брюки и кремовую рубаху с открытым воротом. Лиза смотрела на него с вожделением.
 Он улыбнулся ей, у него были глаза незнакомца.
 – Танцует подобно дервишу, борется подобно дьяволу. О чем, надо сказать, она предупредила меня. Правильно, Лиза?
 – Правильно, – сказала она радостно и храбро. Но ее душа ушла в пятки.
 Никто, казалось, этого не заметил. Появление Николая придало вечеринке веселья. Шум потихоньку возрастал. Приближались сумерки. Был организован буфет, вино текло рекой. Кто-то поставил музыку.
 Вероника медленно переместилась поближе к Лизе.
 – Мы уезжаем, – сказала она, наблюдая, как ее муж выполняет атлетические па с дочерью местного землевладельца. – Приятно было познакомиться. Будешь здесь на сборе урожая?
 Лиза покачала головой.
 – Не думаю.
 – О, досадно. Это настоящий шабаш. Лиза через силу улыбнулась.
 – Правда? Традиция?
 Вероника издала грубоватый смешок.
 – Традиция. Ники, раздетый, вместе с работниками барахтается в виноградной жиже. Восхитительно. Женщины приезжают издалека.
 Лиза вздрогнула. Она знала о язвительности Вероники и знала, как собственнически та относится к Николаю. Но в ее словах крылся подтекст, причиняющий боль. Она говорит, что я одна из многих его поклонниц.
 Она подняла глаза и встретила его взгляд. Он наблюдал за ней, его лицо излучало радость. Лиза не могла выносить этого.
 Она немного повысила голос.
 – Я приехала, чтобы помочь Татьяне. Мне незачем сюда возвращаться, и я не хочу этого. Он отвернулся.




 Глава 10


 Лиза больше не видела Николая. Она специально тихо уехала утром до его появления – чтобы не смущать их обоих.
 Позавчера на холме она почти призналась ему в любви. А для него она – женщина на одну ночь, и эта ночь прошла. Целовать влюбленную женщину без ответного чувства было для него чем-то совершенно невозможным. О да, Николай Иванов – благородный мужчина.
 – Случилось невероятное – твое сердце разбито благородным мужчиной, – сказала Лиза своему отражению в высоком зеркале графини Ивановой. -Все, что ты можешь сделать сейчас, – это уехать. И утонуть в работе. А работы будет по горло. Предстояло встретиться с начальником "Нэпиер Краус" в Нью-Йорке. Затем намечалась конференция в Сиднее по вопросу кризиса в Восточной Азии.
 Николай работал как проклятый, приводя в порядок дела имения. Если не работал – готовился к экспедиции. Спустя некоторое время он вдруг объявил, что отправляется в Лондон, чтобы встретиться с командой Седжвика.
 – О? – удивился дед. Он ждал этого, хотя и не признавался никому, даже жене.
 Николай пристально посмотрел на него.
 – Ты старый лис, – изобличающе сказал он. -Хорошо. Лиза вновь выкинула фортель. Не отвечает на мои послания. В офисе говорят, что она уехала, но должна вернуться на этой неделе. Одному богу известно, захочет ли она говорить со мной.
 – Что ты будешь делать, если не захочет? – полюбопытствовал Поль. Он давно уже не видел Николая таким решительным.
 Белые зубы блеснули на загорелом лице.
 – Охотиться, да так, как никогда не охотился. Поль молча кивнул.
 В этот выходной в Ноттинг-Хилле проходил карнавал. Улицы заполонила огромная толпа, в воздухе стоял гул ожидания. Зато аристократический район опустел; многие уехали, спасаясь от шума.
 Что будет делать Лиза? Николай перебирал в уме возможные варианты. Вечеринка? Хорошо, тогда он увидит ее. Отдых дома? Он все равно встретится с ней.
 Она так и не ответила ни на один телефонный звонок. И тогда он взял напрокат машину и устроил наблюдательный пост на ее улице.
 Лиза прилетела из Сиднея и прямиком направилась в дом матери, охваченная паникой из-за телефонного звонка в четыре часа утра.
 Джоан сидела за столом и даже не поднялась ей навстречу.
 – Кит ушла, – трагически известила она, увидев перед собой старшую дочь.
 – Спасибо, да, это был хороший перелет. И нет, я вовсе не устала. – Лиза вышла из себя.
 – Что?
 Лиза смягчилась.
 – Мам, освободись от этой привычки, – устало сказала она. – Кит уже не ребенок. Куда она ушла?
 – Этот мужчина... – Джоан обливалась злыми слезами.
 Лиза приготовила чашку чая.
 – Который? – терпеливо спросила она. – Из колледжа?
 Джоан подняла голову и пристально посмотрела на нее.
 – Мужчина, твой знакомый. Ник Иванов или как его там...
 – Николай? – Лиза почувствовала головокружение. – Откуда ты знаешь Николая Иванова?
 – Он был здесь, говорил, что знает врача, который сможет решить проблему Кит. Я не хотела, чтобы она встретилась с этим врачом. Говорила, что это опасно. Но в группе взаимопомощи сказали, что слышали о нем, что ему можно доверять. А потом он все время пытался забрать ее от нас. – Ее голос становился все более отстраненным.
 Лиза страшно побледнела.
 – Кто пытался забрать ее от нас? Николай?
 – Нет, этот его друг. Профессор какой-то там. Он сказал, что все, что ей нужно, – это независимость...
 У Джоан хлынули слезы.
 – Все хорошо. Все хорошо. – Лиза похлопала мать по спине. – Ты говоришь, что Кит сбежала с профессором?
 – Нет. Она получила работу, – надрывно сказала Джоан. – И оставила мне записку.
 Она достала из кармана явно зачитанную бумагу. Лиза бегло просмотрела текст.
 – Все в порядке, – наконец сказала она. – Кит с друзьями. И свяжется с тобой, когда будет что-то постоянное. – Лиза посмотрела на дату. – Ма, ее нет всего три дня. Она звонила?
 – Да, но...
 – Тогда прекрати волноваться, – строго сказала Лиза. – Все будет хорошо.
 – Ты найдешь ее? Найди. Убеди вернуться домой. – Джоан была безутешна.
 Лиза посмотрела на мать – и вдруг все поняла. Кит жила все эти годы под давлением удушливой любви. Не удивительно, что она замкнулась. Почему Лиза не видела этого?
 – Сначала я поеду домой, – сказала Лиза. – Кит, вероятно, оставила мне сообщение. – Она помогла матери подняться и проводила ее до лестницы. – Почему бы тебе не принять ванну? Ты почувствуешь себя лучше. А я пока все выясню и тебе позвоню.
 Джоан кивнула.
 Через час Лиза, изнуренная дорогой и переживаниями, вошла на свою кухню. Она заснула в такси по дороге домой и не заметила сыщика, расположившегося в машине напротив дома.
 Николай и сам почти засыпал. Он знал, как сводит мышцы после длительного ожидания, когда сидишь в джунглях по несколько часов в засаде, прежде чем покажется изучаемое животное.
 Он был неподвижен и терпелив, когда увидел, что Лиза поднимает чемодан на первую ступеньку.
 И только когда его добыча открыла дверь, тем самым обезоружив себя, он побежал – бесшумно, как тень.
 Лиза тревожно обернулась. Но реакция ее запоздала – Николай захлопнул за собой дверь.
 – Тебе и мне, – сказал он, – нужно поговорить. Сдержанности Лизы как не бывало.
 – Ты следишь за мной? – пронзительно крикнула она. – Убирайся вон из моего дома!
 – Я нахожусь, – тихо проговорил он, – в доме Татьяны. Кстати, теперь у меня есть ключ.
 – Не опекай меня, – сказала она, удерживая необъяснимые слезы. – Не выношу мужчин, которые опекают меня.
 Он покачал головой.
 – С чего ты взяла, что я опекаю тебя?
 – Видишь, ты начинаешь снова. – Она была так зла, что с трудом выговаривала слова. – Мы с тобой из разных миров.
 Взгляд Николая был ироничным.
 – Полагаешь, тебе ближе и понятнее пошляк, которого мы встретили в Глиндебурне? Может, тебе нравятся мужчины, которые плохо обращаются с тобой?
 – Нет, – сказала Лиза, раздражаясь. – Никто никогда не обращался со мной так плохо, как ты.
 Слезы текли по лицу, но Лиза этого не чувствовала.
 – Ты манипулировал мной с самого начала. Ты шпионил за мной. Ты обманным путем купил для меня это проклятое платье. И все для того, чтобы осуществить свой план – затащить меня в постель.
 Николай был озадачен.
 – План? О чем ты говоришь? Лиза завизжала:
 – Ты сам сказал мне! Сказал, что пообещал это себе, ты, ублюдок.
 – О господи, так это все из-за такой ерунды? Я только имел в виду...
 Но Лиза не дала ему договорить.
 – Убирайся, – задыхаясь, сказала она. – Сейчас же убирайся. Ты мошенник и лгун, и я не хочу больше видеть тебя.
 Теперь Николай тоже разозлился.
 – Не беспокойся, я уйду. Не удивительно, что ты не уважаешь мужчин, если они позволяют тебе так кричать на них.
 Он хлопнул дверью.
 Лиза опустилась прямо на пол и плакала, пока слезы не иссякли.
 Утром она обнаружила, что автоответчик переполнен. Большинство сообщений было от Николая, она стерла все до единого. И одно сообщение – от Кит.
 Если бы Кит не назвала своего имени, подумала Лиза, она могла бы не узнать ее. Голос сестры был жизнерадостным, даже тембр изменился. Все у нее обстояло восхитительно, она собиралась приехать к Лизе в воскресенье утром.
 – Воскресенье? – Лиза отрешенно посмотрела на календарь. – Сегодня! Господи!
 Она даже не распаковала вещи и не постирала их. А теперь слишком поздно. В дверь позвонили.
 Кит бросила взгляд на несчастное выражение лица Лизы и крепко обняла ее.
 – Что произошло?
 Лиза ей все рассказала. Не имело смысла держать это в секрете от сестры.
 Но Кит не стала вмешиваться в ее чувства с сестринской поддержкой, как она ожидала.
 – Мне показалось, он мил.
 Лиза изумленно посмотрела на Кит. Боевой пыл иссяк, и она вытерла нос.
 – Он чудесный, – невнятно проговорила она.
 – Ну тогда встреться с ним. Поговори. Объясни. Он поймет тебя. Он же умный.
 – О да! – вспылила Лиза и снова высморкалась. -В любом случае в этом нет смысла. Он не любит меня. Это же очевидно, Кит. Он самый утонченный мужчина в Европе. Я никогда не буду соответствовать ему.
 Кит не нашлась что сказать.
 Лиза легла спать очень рано. Кит решила остаться на ночь.
 – По крайней мере я побуду с тобой, – сказала она. – И принесу завтрак тебе в постель.
 – Спасибо, – растроганно сказала Лиза. Она сразу же заснула, стоило голове коснуться подушки. Поэтому не слышала ни телефонного звонка, ни того, что Кит ответила, ни всего последующего разговора тихим голосом.
 Кит обнаружила, что сама плачет. С одной стороны, она была неизменно на стороне Лизы. А с другой – не считала Николая влиятельным снобом, как описала его Лиза. Кроме всего. Кит скверно чувствовала себя из-за финансовой поддержки, которую оказывала ей Лиза.
 Итак, Кит пошла на компромисс. Она не впустит его в квартиру и, уж конечно, не разбудит Лизу. Она прошла с ним через гостиную Татьяны в сад и выслушала его.
 – Беда в том, что она не верит в твои чувства, сказала она, когда Николай закончил. Он долго и пристально смотрел на Кит.
 – Как она может этому не верить?
 – Ну, понимаешь, однажды в ее жизни был мужчина, который считал, что она недостаточно хороша для него.
 Николай чертыхнулся и взглянул на нее почти в отчаянии.
 – Помоги мне, Кит.
 Лиза не могла понять, почему Кит настойчиво хочет пойти на карнавал и требует, чтобы Лиза ее сопровождала.
 – Я хочу увидеть паромы, – решительно объявила Кит.
 Днем они начали собираться на праздник. Лиза надела одну из своих коротких ярких юбок и вязаную облегающую кофточку с низким вырезом на спине. Кит одолжила у нее футболку и шорты.
 Стоило им выйти на улицу, как их оглушил шум праздника. И чем ближе девушки подходили к карнавальному шествию, тем громче звучала музыка. Играли все – от регги до тяжелого металла. Лиза, против воли, начала двигаться в такт.
 Кит танцевала мало, зато отведала много карибских блюд.
 – Я думаю, каллалу – это разновидность шпината, – объявила она, стирая острый соус с подбородка, и, окончательно позабыв о своей неуверенности, исчезла с веселой компанией. Лиза усмехнулась, напутственно подняв ей вслед баночку колы.
 Из-за наплыва людей на улицах становилось душно. Пятеро ребят в брюках с бахромой помахали ей с медленно плывущего парома, тряся и отбивая такт маракасами. Лиза, покачивая бедрами в знак дружелюбной солидарности, шла вдоль берега.
 Она была уже далеко от толпы, на пустой террасе, когда услышала позади себя голос, низкий, с неотразимой хрипотцой:
 – Я узнаю эту бабочку где угодно.
 Лиза замерла, не оборачиваясь, осознавая, что ждала этого весь день, затем пошла, приплясывая, дальше.
 Николай легко поймал ее.
 – Потанцуй со мной!
 Он был одет в обтрепанные шорты и без рубахи. Лиза быстро отвела взгляд и не ответила. Николай, посмеиваясь, притянул ее к себе.
 – Хорошо. Тогда выходи за меня замуж. Лиза свирепо посмотрела на него.
 – Поищи себе другой объект для шуток.
 Она увидела впереди калитку в сад. Татьяна дала ей ключ, которым она никогда не пользовалась. Отлично, это как раз тот случай, чтобы применить его. Она повернула ремешок на запястье и выудила кольцо с ключом.
 Ключ был в руках – только руки не слушались хозяйку.
 Белые террасы сверкали. Сад, который они окружали, тихо млел в неярком солнце. Сильный запах роз витал среди плюща, жасмина и глицинии.
 – Тишина, – удовлетворенно сказал Николай. -Все ведь сбежали из города?
 Лиза не ответила. Он не отставал от нее ни на шаг.
 – Лиза... – Он больше не смеялся. – Где я ошибся? Она обернулась к нему.
 – В первый день нашей встречи. Прекрати притворяться. Пожалуйста. Николай нахмурился.
 – В чем притворяться?
 – Я не из твоего мира, и мы оба знаем это. Черт, ты даже сам это сказал. Он был оскорблен.
 – Я ничего подобного не говорил.
 – Ты сказал, что я не женственна! – выпалила Лиза.
 Он задумался и, кажется, что-то вспомнил.
 – Но это было сто лет назад. В самом начале. Тебе казалось, что я считаю тебя неженственной, когда мы были в Глиндебурне?
 Лиза вспыхнула и быстро зашагала к дому Татьяны.
 – Нет, там все было по-другому.
 – Я рад, что ты заметила, – сердито сказал Николай.
 – Но ты был холоден со мной во Франции. Возле реки. – Лиза сжала губы, продолжая нестись вперед.
 Николай положил руку ей на плечо и повернул ее к себе лицом.
 – У реки ты была еле жива от обезвоживания.
 Ты думаешь, мне следовало заняться с тобой любовью, когда ты была сама не своя? Краска прилила к ее щекам.
 – Я не подумала. Я...
 Николай приподнял ее над землей, прижав к обнаженной груди, и она услышала бешеное биение его сердца.
 – Будь очень осторожна, – строго сказал он. – У меня иссякает рыцарское самообладание.
 – У тебя и не было бы самообладания, если бы ты влюбился в меня! – сопротивляясь, выкрикнула Лиза.
 – О? – Он удерживал ее некоторое время, затем очень медленно и осторожно поднял на руки.
 – Что ты делаешь?
 – Теряю голову, – спокойно сказал он. Он решительно зашагал к маленькому участку, где, огороженные высокой изгородью, цвели старые розы, распространяя приторный аромат. Лиза била его в грудь.
 – Я ненавижу тебя. Ненавижу!
 – И это абсолютно взаимно. На время прекратим борьбу, – сказал Николай, внезапно теряя спокойствие.
 Его язык жестко ворвался в ее рот. Лиза продолжала сопротивляться, хотя голова кружилась от возбуждения. Руки Николая, проскользнув под хлопковый топ, метко нашли ее соски. Игнорируя ее яростный протест, он жадно сжимал их, пробуждая в них жизнь. Лиза застонала.
 Кто победил в этой борьбе – неизвестно. Они уже не боролись – Лиза изгибалась, покрывая каждый дюйм его загорелого тела поцелуями, схватилась за его шорты, ее рука разыскивала его пульсирующую плоть. Николай отстранил ее от себя и горячо сказал:
 – Выходи за меня замуж!
 – Николай, – простонала она в изнеможении. Он повторил сквозь зубы:
 – Выходи за меня, или я мигом сделаю тебя бездомной.
 Лиза с вызовом изогнулась, припав к нему всем телом.
 – О, неужели?
 Его глаза закрылись от боли. Но его решимость была неколебима.
 – Замужество или ничего.
 – Но брак – это на всю жизнь, – неуверенно сказала Лиза.
 Николай открыл глаза. Они сияли теплом и нежной улыбкой. Больше, чем нежной улыбкой. Любовью.
 – Это действительно так, – мягко сказал он.
 – Но я чужая для тебя. Николай помрачнел.
 – Никогда, – произнес он сквозь зубы, – никогда больше не говори так.
 Лиза встретила его взгляд.
 – Я хотел тебя с первого дня нашего знакомства, – яростно сказал Николай. – И хочу тебя сейчас сильно, до боли, – измученно добавил он.
 Они не могли больше ждать. Они неистово обнимали друг друга, безумно и упорно требуя и отвечая, пока Лиза громко не застонала. Николай полностью подчинился ее исступлению...
 Позже – намного позже – он привел в порядок ее одежду, поцеловал волосы и сказал, что она сейчас сожгла свои корабли.
 – Но...
 – И больше никаких глупостей по поводу неженственности, – внушительно объявил Николай. -Ты самая женственная.




 ЭПИЛОГ


 Это была блестящая свадьба – таково было общее мнение. На ней были розы вместо лилий, сальса вместо оркестра, и никто допоздна не расходился по домам. Невеста была в простом средневековом платье, изготовленном по образцам из семейной Книги Времен, – как говорили, личный выбор жениха.
 Все невесты прекрасны. Но Лиза словно светилась от счастья. И этому было объяснение. Прежде самый завидный холостяк в Европе ни на минуту не отходил от нее, даже не танцевал со своей бабушкой.
 Фотографы уехали домой, изведя рулоны пленки. Графиня Иванова прошептала на ухо мужу:
 – Я же говорила тебе, что свадьба Репикьют – хорошая тренировка. У меня никогда бы не получилось, если бы я не узнала всех этих имен и номеров.
 Ее муж мог сказать, что ни Николая, ни Лизу не интересует это ни на йоту, но не сделал этого. Он похлопал ее по руке.
 Это была блестящая свадьба. Графиня Иванова могла гордиться проделанной работой.
 Когда сентябрьские тени укрыли виноградники, Лиза положила голову на плечо Николаю. Ветерок шевелил ее волосы. Появились первые звезды.
 – Я чувствую себя твоей собственностью, – мягко сказала она.
 Его руки сжались.
 – Да?
 – Абсолютно новое ощущение. У меня не было этого прежде. Не было даже дома. Своего рода полное одиночество.
 – Знаю.
 Она подняла на него взгляд, в его голосе было что-то.., невысказанное.
 – У тебя тоже?
 – Конечно.
 – Так... – невероятно, но она все еще стеснялась, – ты принадлежишь мне? Он крепче сжал ее в объятиях.
 – Столько, сколько буду жить, – прошептал он низким голосом.
 Лиза удовлетворенно вздохнула. Она теперь знает его. И может доверять ему всю оставшуюся жизнь.
 Николай откашлялся, словно неопытный оратор, и сказал, как говорил однажды, когда она не слышала его:
 – Лиза, дорогая... Новобрачная затаила дыхание.
 – Я люблю тебя, – сказал Николай с мучительной напряженностью.
 Это было восхитительное признание в любви под звездным небом.