Аннотация: Две красавицы сестры – внешне похожие, но по характеру полная противоположность – с детства влюблены в Майка, а этот сорвиголова накануне свадьбы со старшей, озорной и ни в чем ему не уступающей Аланой, целуется, сгорая от страсти, с младшей, тихоней Бет. И сбегает из городка в давно манившие его джунгли Амазонки. Через восемь лет он вернется и сделает-таки выбор. Хотя выбирает, как всегда, женщина…


---------------------------------------------


 Вики Томсон
 Поцелуй из прошлого



 Глава 1


 – Ну, Пит, старина, я все-таки послал моего парня повидаться с твоей девочкой… – Эрни Тремейн, лежавший в отдельной палате, прислушивался к гудению сердечного стимулятора, почти заглушаемому раскатами грома за окнами. – Жаль только, что я не смогу сам быть там и сыграть роль рефери, как в старые добрые времена…
 – Да уж какой из тебя, к черту, рефери, Эрни, – забыл, что ли, как покупал нашим ребятам мороженое в награду за то, что они прекращали споры? Бет и Алана признались мне, когда подросли, что, бывало, нарочно задевали Майка, лишь бы ты купил им эти чертовы эскимо!
 Эрни тихо рассмеялся и тут же ощутил, как резкая боль пронзила грудь в том месте, где был подключен стимулятор.
 – Да, Майк тоже как-то проговорился. Знаешь, Пит, я по-настоящему скучаю по тем денькам. Славное было времечко. Этот сердечный приступ, ясное дело, морока, хуже не бывает, но, с другой стороны, если благодаря ему наши ребятишки помирятся – что ж, лучше и не придумаешь…
 Проходившая по коридору медсестра остановилась и заглянула в палату.
 – Мистер Тремейн? Простите, но часы для посещения уже… Ах, так вы один!
 – Да, Джуди, я просто разговариваю сам с собой.
 – Может быть, вам что-нибудь нужно? Я зайду к вам позднее сделать укол, но…
 – А сигары у тебя не найдется? Сестричка усмехнулась.
 – К сожалению, я выкурила последнюю ровно час назад.
 – Ну, в таком случае мне сейчас ничего не нужно. Ступай-ка лучше к своим подопечным.
 – Ладно. Не забудьте нажать кнопку на пульте, если вам что-нибудь понадобится. То есть что-нибудь, кроме сигар. – Приветливо улыбнувшись ему, сестричка прикрыла дверь и отправилась дальше.
 Эрни стало любопытно, что скажет Джуди, если он признается ей, что разговаривал со своим старинным другом и партнером по бизнесу, Питом Найтингейлом. Может быть, сестричка ответит, что ей уже не впервые доводится слышать, как пациенты в столь тяжелом состоянии обращаются к давно умершим друзьям или родственникам. Конечно, она вряд ли поверит, что Пит отвечает ему, поддерживает беседу.
 Эрни лежал и размышлял: все дело, вероятно, в том, что ему удалось связаться с Питом в те несколько минут, пока врачи реанимации суетились вокруг него, стараясь оживить его остановившееся сердце. Да, Пит был искренне рад видеть его, и теперь, похоже, они могут болтать, когда захотят. Возможность вести эти беседы была для Эрни настоящим утешением, и он надеялся, что Питу тоже стало веселее.
 Конечно же, Эрни не упомянет об этом в разговоре с лечащим врачом. Иначе в медицинской карте Эрни появится аккуратная запись «старческий маразм» вдобавок к «острой сердечной недостаточности». Эрни решил, что не скажет никому ни словечка, хотя, возможно, когда-нибудь он поведает об этом Бет или Алане.
 Майк Тремейн знал, что на дорогу от Таксонского медицинского центра до маленького городка Бизби у него уйдет не менее часа – вполне достаточно времени, чтобы обдумать все, что он скажет Бет Найтингейл при встрече. Можно, например, вначале извиниться. Но, если подумать, ему только и придется, что просить прощения.
 Господи, какая же неразбериха возникла по его вине восемь лет назад – из-за него поссорились две сестры и распалась лучшая дружба на всем белом свете. Хуже того, сознание собственной вины погнало его прочь из дома и помешало провести все эти годы рядом с отцом. Восемь лет назад Майк уехал накануне дня своей свадьбы с Аланой и за все это время лишь дважды появлялся дома. Каждый раз он приезжал совсем ненадолго, трусливо опасаясь, что может столкнуться или с Бет, или с Аланой. Хотя сегодня Эрни не произнес ни слова упрека в течение их краткого свидания в пугающе белой, стерильной палате, Майк все равно испытывал сожаление оттого, что потерял столько времени.
 Дорога шла через пустыню. Далеко впереди над горами громоздились тяжелые грозовые облака, изредка освещаемые всполохами молний. Необъятное небо над головой и скудная растительность резко контрастировали с пропитанными водой джунглями, к которым он привык за эти восемь лет. Но ведь, если подумать, Аризона может оказаться столь же диким краем, как и дельта Амазонки. Майк вспомнил, что ему всегда нравились короткие летние грозы. Нравились они и Алане, а вот Бет сжималась от страха при каждом раскате грома.
 Бет… Он не видел ее восемь лет – целую вечность. И все эти восемь лет Майка неотступно преследовали мысли о том, что могло бы быть, если бы он не бросил тогда и ее, и Алану. Посреди тропического леса, за тысячи миль от Бет, он нередко просыпался с обрывками ярких сновидений, ощущая на губах вкус одного-единственного запретного поцелуя. Поцелуя, который изменил всю его жизнь…
 Где-то далеко послышалось злобное ворчание грома, и Бет поспешно затворила за собой дверь мастерской. На ходу зажигая свет, она прошла в сувенирную лавку, где в витринах и на кованых полках, изготовленных Эрни, сияли, переливаясь всеми цветами радуги, образцы ее изделий. Вот-вот должен был появиться Коулби Хаксфорд. Бет вздохнула: она не успела пообедать. Однако навестить заболевшего Эрни было куда важнее.
 Это посещение доставило ей больше волнений, чем она ожидала. Бет думала, что Эрни испытает облегчение от известия о том, что нашелся некто, готовый взвалить на себя производство изделий из цветного стекла, витражей и мозаик, которое они с ним только-только начали в соответствии с официальным «Соглашением о деловом партнерстве между Тремейном и Найтингейл». Разумеется, им придется уступить все права и патент покупателю – чикагской компании «Хэндмейд», интересы которой представляет Коулби Хаксфорд. Но если благодаря этому все заказы будут исполняться вовремя…
 Эрни идея пришлась не по душе. Он умолял Бет сохранить за собой патент и никому не продавать фирму. Обещал выйти из больницы недели через две и вернуться в стеклорезную мастерскую не позже чем через месяц. Как ни хотелось Бет поверить ему, она понимала, что все это лишь пустые разговоры. Похоже, у них только один выход – уступить патент Хаксфорду.
 Бет осмотрела лавку, и ее взгляд невольно задержался на большой круглой мозаике, размещенной в главной витрине. Краски выглядели пастельно-приглушенными, однако любому, кто смотрел бы сейчас с улицы, подсвеченные горевшими в лавке огнями переливы стекла показались бы особенно насыщенными. Бет сознавала, что оставлять мозаику в витрине – значит искушать судьбу, однако Эрни ни слова не сказал о возможном появлении Майка, мозаика же как-никак была ее лучшей работой. Слава Богу, никто так и не сообразил, что это не игра фантазии, а яркое воспоминание о самом божественно прекрасном и грешном моменте в ее, Бет, жизни.
 Майк, разумеется, сразу бы обо всем догадался. Но ведь, по слухам, он сейчас должен вести очередную экспедицию ботаников и зоологов в дебри тропического леса в Бразилии. Джунгли Амазонки навсегда приворожили его еще в годы детства. Бет припомнила роспись на одной из стен в комнате Майка – целые стаи попугаев и обезьян… и даже ягуары посреди тропического леса. Майк торжественно поклялся, что обязательно увидит всех этих зверей в родных для них местах. Он стал проводником, обслуживающим научные экспедиции. Однако при такой работе с ним чаще всего было невозможно связаться. И именно поэтому врачам так и не удалось сообщить ему о болезни отца.
 Бет подумала, что тем не менее не удивится, если Майк вдруг нежданно-негаданно объявится в городе. Может быть, лучше не рисковать и убрать этот витраж из витрины, хотя бы на несколько дней? Она подняла руку, чтобы снять свою работу с высоко вбитого крюка, однако в эту самую минуту перед мастерской остановилась машина, явно взятая напрокат. Бет увидела, как из нее вышел Коулби Хаксфорд, и, решив, что мозаика может обождать, пошла к двери.
 На окраине Бизби Майк направил автомобиль в туннель, который пронизывал горы, отделявшие город от пустыни. Местные жители называли его туннелем Времени, и Майк искренне пожалел, что никто и ничто не поможет ему совершить настоящее путешествие во времени – в тот вечер, восемь лет назад. Если бы только он, Майк, мог исправить одну-единственную совершенную тогда глупость, все сейчас было бы иначе.
 На улицах Бизби не было видно ни души, но Майк снизил скорость, так как предстоящая встреча с Бет начисто лишила его самообладания. Майку приходилось сталкиваться и с ягуарами, и со смертельно ядовитыми змеями, однако сейчас он чувствовал, что выдержка покидает его.
 Судя по рассказу Эрни, некая финансовая акула родом из Чикаго намерена перекупить мастерскую и магазин изделий из стекла. Отец настоятельно просил Майка вмешаться и уговорить Бет ничего не продавать. Но Майк честно предупредил Эрни, что Бет, скорее всего, просто выгонит его.
 – Постарайся, чтобы не выгнала, – сказал ему в ответ Эрни. – Мы можем загрести кучу денег на резке стекла. Сдается мне, что этот Хаксфорд просто положил глаз на наше дело.
 Какая ирония судьбы! Ему приходится играть роль рыцаря в сияющих доспехах, а в действительности он… паршивая овца. Как бы там ни было, размышлял Майк, подъезжая к мастерской, он должен попытаться – хотя бы ради отца. Да и ради самой Бет.
 Майк отыскал мастерскую в ряду аккуратных кирпичных домов прошлого века. На первом этаже, судя по сверкающим витринам, размещался магазин, а квартира Бет, вероятно, была наверху.
 Майк припарковался возле довольно обшарпанного седана – несомненно, это был взятый напрокат автомобиль Коулби Хаксфорда.
 Выходя из машины, Майк подумал, что, возможно, опоздал на восемь лет. Оказавшись на тротуаре, он внимательно посмотрел на большую круглую мозаику-витраж, что висела в центре витрины. Посмотрел – и похолодел.
 Словно завороженный, он стоял, не в силах отвести взгляд от круга диаметром дюймов тридцать. Он рассматривал изображенную сцену и не смел поверить своим глазам. Ему показалось, что этих восьми лет и не было. Сердце его учащенно забилось, подхлестнутое воспоминаниями. Ее красное платье, шелковое, прохладное, казалось, снова зашелестело, когда он привлек ее к себе. Ее мягкие каштановые волосы, казалось, вновь скользнули по его ладони, когда она подняла к нему лицо, а аромат ландышей закружил ему голову, когда он обнял ее, жадно впивая ее сладкое от выпитого шампанского дыхание… нежно прикасаясь губами к ее губам…
 И вот теперь они навечно застыли, не в силах прервать свой грешный поцелуй, застыли, заключенные в стекло витража.
 Майк зажмурился. Да, в тот вечер он был слегка навеселе, но голова у него шла кругом и без спиртного. А то платье… Бет никогда не надевала ничего красивее того платья. В первый момент он по своей глупости решил, что может просто быстренько поцеловать ее, чтобы, всего за несколько часов до превращения в женатого человека, утолить свое любопытство. В конце концов, он знал Бет с раннего детства! Но оказалось, что ничего-то он не знал, пока его губы не прикоснулись к ее губам. Майк вновь и вновь переживал, охватившие его в ту минуту ощущения: восторг и потрясение от сознания, что он готов сделать неверный шаг… и ужас от того, что вся его жизнь вот-вот пойдет наперекосяк.
 Тогда он пытался представить себе, как скажет Алане, что не может жениться на ней, потому что влюбился… вернее, всю жизнь любил ее младшую сестру. Пытался – и не мог. С того дня, как умерла жена Пита, оставив двух дочек, трех и пяти лет, Алана практически заменила Бет покойную мать. Майк, как никто другой, понимал, какие прочные узы связывают сестер, и все в его душе бунтовало при мысли о том, что он вобьет клин в их отношения. Самым простым решением показалось ему тогда побыстрее уехать из города. Они же должны были возненавидеть его. И до сегодняшнего дня Майк пребывал в уверенности, что так и случилось.
 Да, а вот сейчас он стоял на тротуаре, глядя на сцену их страстного поцелуя, воплощенную Бет в стекле. На мгновение ему показалось, что Бет поместила свою работу в витрину как сигнал, обращенный лично к нему. Однако Майк тут же сообразил, что этого просто не может быть. Ведь врачам понадобилась бесконечно долгая неделя, чтобы связаться с ним, – это удалось буквально за несколько минут до того, как гидросамолет был готов в очередной раз отправиться с экспедицией в джунгли. Даже Эрни не подозревал, что сын приедет, пока Майк не вошел в его палату сегодня вечером.
 Усилием воли овладев собой, Майк заглянул в мастерскую и увидел, что Бет стоит у стола – разговаривает с довольно тощим субъектом в сером костюме. Никто из жителей Бизби не наденет костюм в это время года, так что, должно быть, это и есть, подумал Майк, пресловутый Хаксфорд. Бет внимательно слушала его, обхватив себя руками за плечи, словно ей было холодно… или же она инстинктивно хотела защититься.
 У Майка сжалось сердце, когда он увидел, до чего же она прекрасна. Он задумчиво потер успевший покрыться щетиной подбородок и подумал, что следовало бы заехать домой побриться и переодеться, надеть что-нибудь вместо просторных мятых слаксов и рубашки цвета хаки. С другой стороны, разве отец не торопил его?
 И Майк… забыл о времени, рассматривая Бет. На ней была блузка нежно-лилового цвета с длинными рукавами и лиловато-сиреневая струящаяся юбка. Ткань блузки плотно облегала ее грудь, а широкий пояс юбки подчеркивал тонкую талию. Майк словно опять ощутил, какой хрупкой показалась ему Бет, когда он обнимал ее. Он смотрел на нее и не мог насмотреться, наслаждаясь видом ее дивно правильных черт, кожи, гладкой и почти прозрачной, как стекло, которое она использовала в своих работах. Бет не сменила прическу, и ее роскошные каштановые волосы спадали почти до середины спины. Бет прошла за прилавок, и блики от подсвеченных витражей заставили ее волосы заиграть рыжими переливами.
 Майк сообразил, что она, должно быть, пошла взять ручку. Сейчас Бет подпишет контракт, и его появление будет совершенно бесполезным – даже если он опоздает всего на три секунды.
 Дверь мастерской оказалась заперта, и Майк нетерпеливо забарабанил по верхней панели.
 Досадливо нахмурившись, Бет вскинула голову. Глаза ее медленно округлились. Она выпустила ручку и, как лунатик, направилась к двери, не отрывая взгляда от лица Майка.
 Майк продолжал смотреть ей прямо в глаза. Она подходила все ближе, и он почувствовал, как забилось его сердце. За эти восемь лет он видел немало женских взоров, но ни один не действовал на него подобным образом. Оказывается, он забыл, как же гипнотизировали его громадные голубые глаза Бет. Однако сейчас, в отличие от веселых лет детства, глаза ее не светились доброжелательным радушием. В ее взоре пылал огонь смертельной неприязни. Она отперла дверь.
 – Итак, ты здесь.
 – Я прямиком из ТМЦ.
 – Я была там сегодня днем. – Бет говорила так, словно ей было нечем дышать. – Эрни не сказал, что ты вернулся.
 Майк выдавил улыбку.
 – Он просто еще ничего не знал. Привет, Бет. Я страшно рад снова видеть тебя. Ты, как всегда, выглядишь просто потрясающе.
 Ни тени улыбки не мелькнуло на ее лице в ответ на его неуклюжую попытку начать разговор.
 – Что тебе надо?
 – Мира во всем мире. – Бет собралась захлопнуть дверь, и Майк торопливо добавил:
 – И всего несколько минут твоего драгоценного времени.
 – Я занята.
 Он потер ладонью затылок и вздохнул. Господи, как же ему хотелось в эту минуту развернуться и уйти прочь. Нельзя сказать, что он не ожидал прохладного приема. Однако ядовитые реплики Бет буквально раздирали ему душу. Тем не менее Майк помнил о двух вещах: о своем обещании отцу, который как-никак являлся партнером Бет по бизнесу, и о цветной мозаике, что висела в витрине магазина. Майк понизил голос:
 – Отец рассказал мне о Хаксфорде и его предложении. Надеюсь, ты ничего не собираешься подписывать, а?
 – Не твое дело. Спокойной ночи, Майкл Он быстро протянул руку, не давая Бет захлопнуть дверь перед его носом.
 – Ведь мой отец – твой партнер по бизнесу, так?
 – Так.
 – А я – его личный представитель, значит, это очень даже мое дело.
 – Тебя прислал Эрни?
 – Да. У меня есть к тебе вполне конкретное предложение. Ты обязана выслушать меня – из уважения к отцу.
 Бет оглянулась и слегка повела плечом.
 – Ему не следует так волноваться из-за этого проекта. – Она взглянула в лицо Майка, и он осознал, что враждебность в ее глазах сменилась искренним беспокойством. – Доктора предупреждали его о том, что излишние волнения отнюдь не идут ему на пользу. Сейчас ему не надо ни о чем волноваться, а думать лишь о выздоровлении. Майк, ведь он чуть не…
 – Знаю… – с трудом выговорил Майк, горло у него сдавило.
 – Я во всем виню себя, – в голосе Бет слышалось неподдельное раскаяние. – У нас было много заказов, и я не могу отделаться от мысли, что, возможно, этот приступ случился из-за перенапряжения.
 – Не смей даже думать так. – Майку не хотелось ни с кем говорить о тяжелой болезни отца. – Но он продолжил:
 – Не забывай: отец курил эти проклятые сигары с пятнадцати лет. А как он питался? Вспомни – мороженое, гамбургеры, картофель фри и бесконечные коктейли! Можешь быть уверена – вовсе не твоя мастерская довела его до инфаркта. Даже и не думай так. – Майк замолчал, видя, что в душе Бет идет борьба. Было совершенно ясно, что она отчаянно нуждалась в сломил утешения, однако, вероятно, боялась потерян бдительность, разговаривая с ним. – Послушай, мне отлично известно, что ты не желаешь меня видеть, но отец попросил меня заехать к тебе сегодня же и переговорить об одной идее. И я обещал ему, что все сделаю.
 Бет колебалась не более мгновения.
 – Ну ладно, раз так – заходи. – Она отступила немного в сторону. – Все равно мы с Коулби уже заканчивали переговоры.
 – Бет, но ведь ты же не собираешься…
 – Нет, не сегодня. Кроме того, для заключения контракта необходима подпись твоего отца…
 – Вот как… – Получается, ему вполне можно было заехать домой и побриться, размышлял Майк, проходя следом за Бет в мастерскую.
 Бет изо всех сил старалась сохранить спокойствие, представляя Майку Коулби Хаксфорда. Пожалуй, они были полными противоположностями – и по своим занятиям, и по характеру. Бет поняла по сдержанным рукопожатиям и оценивающим взглядам, что мужчины сразу невзлюбили друг друга.
 – Майк – сын Эрни Тремейна, – пояснила Бет. – Проводник научных экспедиций по тропическим лесам Бразилии.
 – А-а… – Коулби разгладил лацканы своего безупречного костюма и сунул руки в карманы. – Теперь ясно, почему у вас на шее болтается зуб тигра – или чей он там…
 – Ягуара.
 – Какая разница? Лично я никогда не испытывал желания отправиться в такую глушь. Терпеть не могу змей.
 – Неужели?
 – вежливо поинтересовался Майк. – А они, напротив, весьма тепло о вас отзываются.
 – Майк! – Бет метнула в него предостерегающий взгляд.
 – Ничего, – откликнулся Коулби. – Я бы тоже кидался на людей, выйдя из палаты умирающего отца. Я искренне сочувствую вам, Тремейн.
 – Благодарю вас.
 – Что касается меня, я предлагаю мастерской выгодную сделку. Фирма «Хэндмейд» сможет распространять ваши поделки намного успешнее, чем такая крошечная компания, как ваша.
 – Судя по всему, вы совершенно не знаете ни Бет, ни моего отца, – сказал Майк.
 – Дела у нас шли отлично, пока у Эрни не случился этот сердечный приступ, – подхватила Бет. Неожиданно она поняла, что Коулби ей тоже, как и Майку, не нравится. Она не могла позволить приезжему бизнесмену в открытую чернить репутацию компании «Найтингейл и Тремейн». – Уже поздно, – обратилась она к Коулби, – а вам надо возвращаться в Таксой…
 – Я вовсе не спешу, – ответил Коулби, взглянув на Майка.
 – В таком случае прошу меня простить, что потороплюсь закончить нашу встречу. – На лице Бет появилась натянутая улыбка. – Я немного устала, у меня был нелегкий день.
 Бет заметила, что Майк прошелся по магазину, явно желая получше рассмотреть витраж «Поцелуй», и вызывающе вздернула подбородок. Разумеется, Майк понял, что это за сюжет. Ей надо просто смириться с этим фактом, и все.
 Говорят, время притупляет остроту чувств, однако одного взгляда в бездонные карие глаза Майка оказалось достаточно, чтобы Бет снова ощутила себя в пучине безответной любви, терзавшей ее всю жизнь. Внезапно Бет стало интересно, сам ли Майк застрелил ягуара, чей зуб красовался у него на кожаном шнурке. Казалось, вместе с Майком в мастерскую ворвалась дикая, необузданная природа первобытных джунглей. Но ведь жизнь и раньше становилась захватывающей везде, где появлялся Майк Тремейн. Несмотря на его ветреный характер, Бет всегда будет любить его, хотя ни он, ни Алана никогда не узнают об этом.
 Майк не делал попыток вести светскую беседу с Коулби Хаксфордом, но Бет было все равно. Она следила за Майком, который рассматривал ее творения, медленно передвигаясь по магазину. Она припомнила, что в детстве Майк увлекался изготовлением безделушек из стекла. Повзрослев, он забросил это занятие, считая его «девчоночьим». Алана тоже перестала забегать в мастерскую. Так что из троих ребятишек лишь одна Бет оставалась верна детским пристрастиям. Она стала способной ученицей своего отца. Временами она завидовала Майку и Алане, завидовала их свободе и, однако же, очень дорожила дружбой с отцом и Эрни.
 Бет посмотрела на Коулби Хаксфорда.
 – Полагаю, наш разговор может подождать еще сутки.
 Коулби протянул руку.
 – В таком случае как насчет того, чтобы встретиться завтра часов в семь? Если вам удастся убедить вашего партнера, мы могли бы поужинать и отметить подписание контракта – при условии, что в Бизби найдется местечко, где сносно кормят.
 Рукопожатие Бет было кратким. Этот тип ей определенно не по душе.
 – У нас лучшие рестораны во всей Южной Аризоне, – проговорила она.
 – Серьезно? Вот никогда бы не подумал. Ладно, до завтра. – Бизнесмен направился к двери. – Приятно было познакомиться, Тремейн.
 Майк слегка поклонился, когда Коулби был уже на пороге. Затем, когда за гостем закрылась дверь, он резко повернулся к Бет:
 – В каком паноптикуме ты его откопала?
 – Хаксфорд работает в чикагской корпорации под названием «Хэндмейд» – они пытаются закрепиться на местном рынке. Когда мы с Эрни только-только начинали продажу витражей и художественного стекла, они в Чикаго увидели нашу рекламу, которую крутили по одному из кабельных каналов, и связались с нами. В то время идея уступить кому-нибудь патент и заняться лишь производством нас не заинтересовала. Но сейчас…
 – Сейчас делать это было бы еще большей глупостью. Отец говорит, что дела у мастерской должны идти неплохо.
 – Майк, для раскрутки нам нужно минимум полгода. – Бет увидела, что взятая напрокат машина Коулби медленно отъезжает от обочины. Вот теперь она. Бет, оказалась в полном смысле этого слова наедине с мужчиной, который за один вечер предал и ее, и ее родную сестру. – Я не могу ждать, пока Эрни поправится и вновь примется за изготовление стеклорезов. Если мы будем запаздывать с заказами, наша кредитоспособность серьезно пострадает. Кроме того, даже если бы мы и могли позволить себе какой-то перерыв, едва ли Эрни продолжит работу в том же темпе. Нельзя забывать о его сердце.
 – Да, это так, – согласился Майк и поставил на прилавок ночник из цветного стекла, который до этого внимательно рассматривал. – К счастью, у тебя есть я.
 – Ты?
 Он постарался ответить не очень резко.
 – Судя по всему, ты сочла мои слова неуместной шуткой… – Майк неспешно прошелся к витрине, в которой размещался «Поцелуй».
 – Это и есть шутка. – Бет пришло в голову, что Майк нарочно приблизился к компрометирующему ее витражу, чтобы ее поддразнить. – Ты ведь не специалист по резке стекла.
 – Разве? – Он провел пальцем по темной, почти черной рамке витража. – В летние месяцы я пять лет помогал в мастерской отцу. И работал по стеклу в Бразилии, между экспедициями, когда мне особенно были нужны деньги. – Он обернулся к ней. – У меня даже есть необходимая квалификация для того, чтобы изготавливать витражи по твоим эскизам. Бет.
 Готовясь заключить сделку с Коулби, Бет в изрядной степени рисковала своим финансовым будущим. Это она прекрасно сознавала. Однако любая договоренность с мужчиной, который стоял сейчас перед ней, будет означать для нее полную утрату душевного равновесия.
 – И как долго ты сможешь задержаться у нас, Майк? Три дня? Боюсь, это не слишком-то поможет.
 В ответ он насмешливо поклонился.
 – Я задержусь на столько, на сколько вы мне прикажете, миледи.
 Она была почти готова сдаться, однако сжала кулаки и заставила себя не уступать.
 – На полгода?..
 Он слегка поморщился, но не отвел взгляда.
 – Ну, разумеется, если это будет необходимо.
 – Нет, я не позволю тебе стать мучеником из-за меня. Ты обманываешься, Майк. Тебя никак не хватит на полгода. В ручьях вокруг Бизби не водятся пираньи или крокодилы-людоеды, а в пустыне, не сыщешь ягуаров. Ты спятишь, если хоть неделю проживешь вдали от своих драгоценных тропических лесов, и мы с тобой оба отлично это понимаем.
 Щека его задергалась.
 – Зачем ты все так усложняешь? Отец в любом случае собирался подыскать двух-трех помощников для производства ваших товаров. Я мог бы натаскать их, и, когда отец вернется из больницы, ему надо будет лишь присматривать за ними. Все это займет у меня не более полутора месяцев – уж никак не полгода.
 Бет охватила паника. И она решила быть откровенной.
 – Майк, я не хочу тебя видеть. В его глазах вспыхнула ярость.
 – Черт возьми. Бет, стань же, наконец, взрослой. Если что и случилось восемь лет назад, это не причина для того, чтобы ставить под угрозу свое будущее.
 Ей захотелось изо всей силы ударить его. Однако она лишь отвернулась и скрестила руки на груди.
 – Взросление тут совершенно ни при чем. Я смотрю на вещи исключительно с практической точки зрения. Я зарабатываю себе на жизнь, изготавливая штучные, авторские экземпляры из хрупкого стекла. У меня должна быть ясная голова. Если я в плохом настроении, то не могу резать стекло, поэтому и стараюсь оградить себя от любых негативных переживаний. Если ты станешь работать со мной, риск будет слишком велик. А я не могу этого допустить.
 Несколько секунд Майк хранил молчание.
 – Если я так скверно влияю на тебя, – тихо проговорил он, – то почему же в таком случае ты повесила мое изображение в центр своей витрины?




 Глава 2


 Судя по тому, как напряглись плечи Бет, Майк понял, что она опасалась именно этого вопроса.
 Не оборачиваясь к нему, она ответила:
 – Думаю, тебе лучше уйти.
 – Извини, но ты так просто не отделаешься. У меня есть полное право знать, почему ты сделала этот витраж.
 – Я ничего не обязана тебе объяснять. Да, в этом она права.
 – О'кей, но что, если мне захочется приобрести твою работу? Почему-то я никак не могу найти ценник. Сколько ты хочешь за… – он замолчал и прочитал название мозаики на маленькой белой карточке под рамкой, – за «Поцелуй»?
 Бет круто повернулась, и во взгляде ее сверкали молнии.
 – Я же сказала, что этот образец не продается! Майк помолчал, чувствуя, что любопытство разбирает его все больше.
 – А когда ты изготовила его?
 – Какая разница?
 – Вообще-то, никакой. Самое главное, что ты все-таки сделала его. Кажется, ты со всей страстью ненавидишь меня. Но тогда зачем специально создавать вещь, постоянно напоминающую о мужчине, которого ненавидишь?
 Она пожала плечами, хотя выражение ее лица никак нельзя было назвать безразличным.
 – Я – творческий человек. То, что ты видишь, – всего лишь абстрактное изображение двух влюбленных, которые…
 – Черта с два! Это же мы с тобой, Бет. Она покраснела, и ее кожа напомнила ему его любимые нежно-розовые тропические орхидеи.
 Однако взгляд Бет по-прежнему оставался вызывающим.
 – Ну и что с того? Мне все равно.
 – Я тебе не верю.
 – Какая разница – веришь ты мне или нет.
 – А я думаю, что тебе вовсе не все равно.
 – Это уже твое дело. Ты – пройденный этап моей жизни.
 Майк повел рукой в сторону витража.
 – Именно потому ты сделала эту мозаику и не хочешь ее продавать?
 – Краски тут подобраны довольно удачно, да и клиенты привыкли видеть этот витраж в магазине.
 – Черт возьми, Бет! – Майк был готов сорваться. Он объяснял себе свою нервозность тем, что в дороге не выспался, и волнением из-за болезни отца. – Ведь ты не создала бы эту мозаику, если бы была ко мне равнодушна.
 – Ты не прав. Это всего лишь удачный эксперимент, и ничего более.
 – Эксперимент, значит? Ну, тогда давай попробуем еще немного поэкспериментировать. – Он быстро обнял ее и поцеловал.
 Всего одну, наполнившую его душу радостью, секунду Бет страстно отвечала на его поцелуй, и в это мгновение Майку показалось, что все в его жизни сложится именно так, как и должно. Мягкие губы, теплое дыхание и сладостный – как восемь лет назад – вкус поцелуя Бет… Затем она неожиданно укусила его.
 Выругавшись, Майк выпустил Бет и поднес руку к губам. Пальцы его окрасились кровью, когда он отнял руку и потянулся в задний карман брюк за платком. Все это время он, не отрываясь, смотрел на Бет.
 Она попятилась на несколько шагов, так же тяжело дыша, как и он сам.
 – Никогда больше не смей целовать меня, – проговорила она.
 Майк приложил платок к губам.
 – Ну, сначала надо будет подождать, пока не заживет этот укус. Хорошо, что мой знакомый шаман дал мне кое-какие лечебные травки.
 – Если ты думаешь, что упоминание о шамане произведет на меня впечатление, то глубоко заблуждаешься.
 – А я-то надеялся удивить тебя!.. Бет, прищурившись, с яростью уставилась на Майка.
 – Наверное, ты считаешь, что благодаря своим экзотическим скитаниям стал настолько неотразимым, что можешь ворваться сюда и закрутить роман с той из сестричек, которая окажется под рукой? В конце концов, мы же взаимозаменяемы, так ведь?
 Майк понял, что с него достаточно.
 – Да, мне не следовало целовать тебя в тот вечер, накануне свадьбы. Это действительно было ошибкой, и я сполна расплатился за нее. Я покинул город, чтобы не создавать проблем между вами. Разве ты не признательна мне за это?
 – Выходит, ты пытаешься убедить меня, что это был благородный поступок? Ты уехал потому, что всегда хотел увидеть Амазонку! Кроме того, твое самолюбие, наверное, было жестоко уязвлено, так как Алана отказалась переспать с тобой в ту ночь, накануне вашей свадьбы!
 – Что?!
 – Ты не ожидал, что она расскажет мне об этом, правда? Ну, так она все мне рассказала – как только выяснилось, что ты бросил ее практически перед алтарем, не оставив даже прощальной записки. Алана рассказала, что ты умолял ее уступить тебе, но ей хотелось подождать. Нам стало ясно, почему ты решил уехать. У меня тогда не хватило духу признаться ей, что всего часа за два до того ты затащил меня в темный уголок и поцеловал. Если бы тогда Эрни не позвал тебя, ты, наверное, попытался бы соблазнить и меня, правда? Майк изумленно смотрел на нее.
 – Бет, но я же не…
 – Ты разбил сердце моей сестры. – И мое – тоже… – Этого, Майк, я не смогу тебе простить.
 Значит, Алана солгала, рассказывая о том, что случилось в тот вечер, с отчаянием думал Майк. Вероятно, она инстинктивно почувствовала, что между ними что-то не так. Именно ей захотелось в тот вечер заняться любовью – скорее всего, это была последняя попытка удержать его. А он тогда наотрез отказался, переполненный сознанием того, что любит – и всегда любил – только Бет. Однако нельзя же сейчас поведать ей об этом – Бет ему просто не поверит. А кроме того, ее последнее заявление было правдой: он действительно разбил сердце Аланы.
 – Послушай, я не спрашивал отца, но… Алана все еще в Бизби?
 – Не твое дело.
 Майк понял, что ни за что не сможет выполнить данное отцу обещание, если Бет не сменит гнев на милость. Ему пришлось перешагнуть через свою гордость.
 – Бет, ведь мы втроем выросли и провели детство. Помнишь, у нас было даже тайное убежище… и пароль? И мы так весело проводили время. Помнишь, как мы устраивали бои на воздушных шарах? Или соревнование по выдуванию пузырей из жевательной резинки? Ведь нельзя же забывать о том, как мы были счастливы!
 Бет в упор посмотрела на него.
 – И какой же у нас был пароль?
 – Что?
 – Ты только что сказал, что у нас был пароль. Если все эти воспоминания так дороги тебе, ты, наверное, помнишь и пароль, верно?
 – А ты-то сама его помнишь?
 – Я спросила тебя.
 – Черт!
 – Нет, не угадал. – На мгновение на губах Бет появилась улыбка, но тут же исчезла. Майк зажмурился, приказывая себе думать.
 – Какой-то цветок… Мне тогда ужасно не хотелось, чтобы это был цветок. Но вы вдвоем переспорили меня, так что мой вариант – «боа-констриктор» – не пригодился.
 Открыв глаза, Майк увидел перед собой голубые глаза Бет и неожиданно вспомнил.
 – Барвинок.
 – Тебе просто повезло.
 В одном из каньонов неподалеку эхом прокатились раскаты грома. Гроза, которую Майк обогнал на шоссе, добралась наконец до городка.
 – А пароль еще не сменился? – Кровь уже перестала сочиться из его губы, и он убрал платок обратно в карман.
 Бет устремила на него вопросительный взгляд.
 – Но у нас уже нет потайного местечка, Майк.
 – Я уверен, что у тебя – есть. У тебя и у Аланы. И вот уже восемь лет, как доступ туда для меня закрыт.
 В глазах Бет появилось задумчивое, мечтательное выражение, столь памятное Майку по дням их детства. Бет всегда была тихой мечтательницей, тогда как на долю его и Аланы выпадали роли беззаботных искателей приключений. Именно поэтому Майк сейчас был уверен в том, что Бет не просто так запечатлела в мозаике их роковой поцелуй, Пока он бродил по джунглям, пытаясь забыть о том мгновении, воспоминание о нем, оказывается, неотступно преследовало Бет, и ей пришлось воссоздать их поцелуй средствами ее искусства.
 – Бет, разреши мне сейчас помочь тебе, – попросил Майк. – Хотя бы ради старых добрых времен.
 – Вряд ли у нас с тобой что-нибудь получится. – Она выглянула на улицу, где сгустившиеся сумерки пронзила резкая вспышка молнии.
 Майк ввязался в эту сомнительную авантюру только потому, что ему хотелось успокоить отца и хоть как-то поспособствовать его Выздоровлению. Однако теперь, когда Майк увидел… и хорошенько рассмотрел мозаику, созданную Бет, у него появились совсем иные желания. Правда, он не представлял себе, как им с Бет удастся преодолеть препятствие по имени «Алана». Но вдруг, спустя долгих восемь лет, настало их время?
 – Мне кажется, нам стоит попробовать. Бет вздохнула.
 – Нет, Майк, уж можешь мне поверить. Ничего у нас не выйдет.
 Когда-то он умел читать мысли Бет. И сейчас был почти уверен, что она думает об Алане.
 – Ты ведь так и не сказала, чем теперь занимается Алана.
 Бет резко вскинула голову, глядя на него, и он было решил, что она ничего ему не ответит. Наконец она заговорила:
 – У Аланы своя фирма. Она устраивает путешествия для семей с детьми на плотах и на каноэ по рекам, ходит с ними в горы и все такое прочее. До сих пор моя сестра ни разу не выбиралась за пределы страны, но у нее есть планы отправиться в Южную Америку.
 Майк понял, почему Бет говорила таким осуждающим тоном: ведь они с Аланой собирались провести в Южной Америке медовый месяц.
 – Держу пари, у нее это неплохо получается, – сказал он. – Ей всегда нравилось общаться с новыми людьми.
 Гроза на улице подступала все ближе и ближе.
 – Да, ей и сейчас это нравится… – Бет встретилась с ним глазами. – Вам с Аланой всегда хотелось вести жизнь, полную приключений, и, похоже, вы оба добились, чего хотели.
 – А где находится эта ее фирма? – Майк знал, что его интерес покажется Бет подозрительным: она, наверное, подумает, что ему хочется вновь увидеть бывшую невесту. Пусть думает – тут уж ничего не поделаешь.
 – В Финиксе. Но если ты хочешь повидаться с ней, сейчас ты ее там не застанешь. Она только вчера отбыла – сопровождает одно семейство, которому захотелось поплавать на каноэ по водохранилищу Озарк.
 – Нет, я пока не собираюсь навещать ее. Наверное, рано или поздно я это сделаю, чтобы извиниться за свое поведение. Но сейчас мне прежде всего надо помочь отцу и тебе, если только ты не против.
 Бет медленно покачала головой.
 – Я благодарна Эрни за то, что он придумал такой план, но мне кажется, что для всех будет лучше, если я подпишу контракт с «Хэндмейд». Мы уступим им патент, и…
 – ..и с мечтами Эрни будет навсегда покончено.
 Бет изумленно посмотрела на него.
 – Майк, подожди минутку – ведь нет никаких гарантий, что дела у нас пойдут в гору.
 – Отец в этом уверен. Он рассказал мне о вашем изобретении – «Стеклорезе Наитингейла».
 По словам отца, резать стекло с его помощью настолько просто, что всем захочется приобрести себе такое чудо. Отец предсказывает, что изготовление поделок из стекла станет так же популярно, как и домашняя видеосъемка.
 – А может, наоборот, нас ожидает полнейшее фиаско, – отозвалась Бет. – Как знать?
 Небо озарила еще одна вспышка молнии, за которой последовал оглушительный раскат грома. Восемь лет назад Бет бы в ужасе забилась куда-нибудь. Сейчас она даже не поморщилась.
 – Отец уверен, что продажи пойдут хорошо. И он прямо-таки с ума сходит, раздумывая о том, что вы напали на золотую жилу, а ты готова все бросить – лишь потому, что он сейчас не в силах помочь тебе. Понимаешь, он считает, что должен поддерживать тебя – теперь, когда ты осталась одна. Отец уверен, что подвел тебя с этим чертовым инфарктом. И единственный способ, по его мнению, все уладить – это мне пока занять его место. – Майк выглянул наружу, заметив, как стекло прочертили крупные капли дождя. – Послушай, Бет, отец буквально умолял меня заменить его в мастерской и спасти ее от когтей этого Хаксфорда. Если я скажу отцу, что все в порядке, он перестанет волноваться. Если же я заявлю, что ты отвергла мое предложение, он будет целыми днями изводить себя черными мыслями.
 Бет покрутила на пальце кольцо с бирюзой.
 – Ты же знаешь, что ради Эрни я готова сделать все что угодно. – (И ровным счетом ничего – ради меня, с тоской подумал Майк.) – Тем не менее я просто не могу вот так взять и отклонить предложение Хаксфорда.
 – Потому, что не доверяешь мне? Бет взглянула ему в глаза.
 – Давай скажем, что я не доверяю сложившейся ситуации. Подумай, Майк, ведь я не видела тебя целых восемь лет. Я совсем не знаю тебя.
 Восемь лет назад, будучи легкомысленным юнцом двадцати двух лет, Майк, несомненно, выскочил бы из мастерской, не в силах справиться с нарастающим раздражением. Однако жизнь в первобытных условиях тропических лесов многому научила его, в том числе и терпению.
 – А ты не можешь заставить этого Хаксфорда немного подождать?
 – Не знаю.
 Дождь на улице полил еще сильнее, барабаня по стеклу.
 – Почему бы тебе не попробовать выторговать у него хотя бы две недели? За это время многое прояснится. Если я разочарую тебя, ты сможешь подписать контракт с «Хэндмейд».
 – Две недели ничего не дадут, если речь об Эрни.
 – Ну, если ты не будешь возражать, мы могли бы умолчать о двухнедельном испытательном сроке для меня и просто сказать Эрни, что я все уладил. Таким образом, он сможет две недели ни о чем не волноваться.
 – Но я…
 Вспышка молнии вдруг озарила мастерскую, и свет погас.
 Майк инстинктивно потянулся вперед.
 – Бет, не бойся…
 – Я не боюсь. – Она отвела его руку в сторону. – Стой на месте, пока я не раздобуду свечку. Ты можешь что-нибудь разбить, если будешь двигаться, ведь ты еще не очень хорошо ориентируешься в мастерской.
 Выходит, грозовые раскаты и яркие молнии больше не вызывают у Бет панического страха, подумал Майк, «стоя совершенно неподвижно в темной комнате и прислушиваясь к шуму дождя. Было похоже, что свет вырубился во всем районе, не горели даже фонари на улице.
 В дальнем конце мастерской замерцал огонек, и вскоре появилась Бет с фонариком, в котором теплилась тонкая свечка. Майк узнал фонарь – отец Бет привез его когда-то из Мексики. В детстве им не разрешали баловаться с огнем, однако, когда выпадал удобный случай, они утаскивали фонарь в свой тайник и при мерцании свечки рассказывали страшные истории о привидениях. Рассказывали обычно или он, или Алана, а Бет пряталась под старым одеялом, и глаза ее на бледном от испуга лице становились совсем круглыми.
 Она поставила фонарь на прилавок, и Майк подошел к свету.
 – Я помню, раньше ты боялась грома, – сказал он.
 Она искоса посмотрела на него.
 – В жизни есть кое-что и пострашнее грома.
 – Да, ты права. – Майк был уверен, что она говорит о смерти Пита. Майк работал в Бразилии, когда Эрни позвонил ему и сообщил, что Пит скончался от быстротечной формы пневмонии. Эрни был ужасно удручен потерей давнего друга и партнера по бизнесу, с которым познакомился, еще когда посещал клуб для вдовцов. Из двух друзей Пит был натурой более утонченной и мечтательной, тогда как Эрни вносил в их дружеский союз изрядную долю здравого смысла.
 Бет облокотилась на прилавок и посмотрела на Майка.
 – Ты когда-нибудь хотел, чтобы тебе снова было шесть лет, чтобы ты был свободным, как птица, и не имел ни малейшего понятия о том, сколько в мире зла?
 – Иногда. Знаешь, в тропическом лесу есть племя, которое так и живет – как шестилетние дети. Лес обеспечивает этих людей всем необходимым, и у них в буквальном смысле нет никаких проблем.
 – В таком случае меня удивляет, что ты не поселился в лесу вместе с ними.
 – У меня бы ничего не получилось. Я уже столько всего знаю о так называемом цивилизованном мире, что не смогу быть с ними счастлив.
 – Две недели, значит? – вдруг спросила она.
 – Две недели.
 – Ладно, Майк глубоко вздохнул.
 – Спасибо. Для отца это очень важно.
 – Только ради него я и соглашаюсь, Майк.
 – Да, я знаю. – Однако ей не удалось убедить его. В конце концов, нельзя же забывать о мозаике с изображением их тайного поцелуя!
 – Надеюсь, мне не придется об этом жалеть, – добавила Бет.
 – Ну, мне-то нечего беспокоиться.
 – В самом деле? И почему же?
 – Если у меня ничего не выйдет, ты меня убьешь, и дело с концом.
 В глазах Бет появилось памятное Майку упрямое выражение.
 – Точно. Убью. Медленно и с большим удовольствием, Майк посмотрел на, нее сверху вниз и подумал о том, какими сладкими были ее губы несколько минут назад, перед тем как она куснула его. Губа его болела, но ему захотелось снова поцеловать Бет. Впрочем, он овладел собой.
 – Мне, пожалуй, стоит отправиться домой и немного вздремнуть. Завтра с утра я поеду в Таксон повидаться с отцом и сказать ему, что все в порядке. Но постараюсь вернуться к полудню.
 Может, ты могла бы зайти в нашу мастерскую во время ланча? Тогда мы обговорим все первоочередные заказы.
 – Хорошо. – Бет заколебалась. – Послушай, давай установим кое-какие правила.
 По всей вероятности, она поняла, что он хотел снова поцеловать ее.
 – Как скажешь.
 – Можешь думать о моем витраже все что угодно, но работа есть работа. А поэтому не забивай себе голову ерундой.
 Майку очень хотелось возразить ей, но он понимал, что делать этого не стоит.
 – Все ясно. И однако же меня мучает любопытство. Скажи-ка, а Алана видела этот твой» Поцелуй «?
 – Да.
 – И что сказала?
 – Сестра не очень-то интересуется моей работой. Когда она впервые увидела мозаику, то просто бросила:» О, что-то новенькое!» – и никогда больше к ней не возвращалась. Она ничего не знает о том, что было между нами в тот вечер. Я не стала ей ничего рассказывать.
 Майк не был столь уверен, что Алана пребывала в полном неведении. Особенно если вспомнить, как она уговаривала его заняться любовью в ночь накануне свадьбы.
 – Удивляюсь, что она ни о чем не догадалась. Волосы у девушки на витраже точь-в-точь такого же цвета, как у тебя. Да и одета она в такое же красное платье, какое было на тебе в тот вечер.
 – Вероятно, Алана забыла об этом красном платье. И ей в голову не придет, что я могла бы позволить тебе поцеловать меня. Если бы я не выпила шампанского на предсвадебном обеде, ничего бы не случилось.
 Вот, значит, какими отговорками она успокаивает свою совесть, подумал Майк.
 – Нет, Бет, голова у тебя была совершенно ясная. Посмотри, ты в точности воссоздала все детали. Даже этот пиджак цвета морской волны, которым я так гордился!
 – Художники без труда запоминают мелочи. Или, может быть, влюбленные женщины? Майк не мог – и не желал – смириться с тем, что она перечеркивает память о прошлом. Тем не менее не стал возражать.
 – Ну, наверное, ты права… – Он отошел от прилавка. – Ладно, мне пора.
 – Постой, я провожу тебя. – Бет взяла фонарь и направилась к двери. – А то еще налетишь на эти кованые стеллажи, если будешь идти на ощупь.
 – Весьма дипломатичный способ напомнить мне, что я неловок, как слон в посудной лавке.
 – Пожалуй, ты прав – что-то не припомню, чтобы ты отличался особой грациозностью.
 – А все же ты должна согласиться, что руки у меня всегда были ловкие. Бет, помолчав, произнесла:
 – Мне казалось, мы уже договорились о правилах игры.
 – Разве я сказал что-то не то? – Майк вопросительно поднял брови. – Бет, ты же принимаешь меня на должность мастера-стеклореза, – запротестовал он. – Для такой работы умелые руки – только преимущество;
 – Ты не это имел в виду, и сам все отлично знаешь. Я не желаю две недели тратить на то, чтобы удерживать тебя на почтительном расстоянии, Майк Тремей?
 – Не волнуйся, Бет, тебе не придется тратить свое драгоценное время.
 – Вот и отлично. А кстати, откуда у тебя этот зуб ягуара?
 – Мне подарил его один старый шаман. Это талисман, приносящий удачу. До завтра. Бет. – Майк открыл дверь и вышел под дождь. Возле машины он оглянулся. Бет, наверное, решила, что из-за лившего потоками дождя он не заметит, что она все еще стоит на пороге мастерской. Майк почти не различал ее силуэт, однако слабое мерцание фонаря выдавало девушку.
 Майк был уверен, что в тот вечер восемь лет назад Бет позволила ему поцеловать себя потому, что ей этого хотелось. И хотя на его нижней губе огнем горела отметина ее зубов, он подозревал, что ей и сейчас желанны его поцелуи. Конечно, прошлого не исправишь. Факт остается фактом – он действительно бросил сестру Бет у алтаря.




 Глава 3


 Бет стояла на пороге и смотрела, как исчезают за поворотом огни автомобиля. Она ненавидела себя, но ей отчаянно хотелось накинуть плащ и броситься следом за ним. Дом семейства Тремейн, аккуратный особняк в викторианском стиле, находился неподалеку, на холме, и, если судить по поцелую Майка, нечего было сомневаться в том, что она получит радушный прием в этом доме… Тело Бет буквально плавилось от неутоленного желания.
 Нет, она, конечно же, не говорила с ним совершенно откровенно. Его скитания по свету возбуждали в ее душе острый интерес. Ей стоило немалого усилия подавить готовые сорваться с языка вопросы:, о местах, которые Майк, повидал, о людях, с которыми он познакомился и подружился. И все потому, что его описания заставили бы ее пожалеть, что ей не довелось пережить эти приключения бок о бок с ним. Господи, как бы посмеялись над ней и Майк, и Алана, скажи она им о своем тайном желании исследовать джунгли вместе с Майком, вступить в неведомую землю в обществе мужчины, которого она безумно любит. Майк всегда мечтал испытать опасности и невзгоды вместе с Аланой, и Бет молчала, когда они поддразнивали ее, намекая на ее робость и застенчивость.
 За эти восемь лет Бет пыталась найти замену Майку, отыскать человека, с которым она чувствовала бы себя в безопасности. Однако мотоциклист, с которым она некоторое время встречалась, оказался грубым парнем, и она рассталась с ним. Роман с парашютистом продолжался чуть дольше, однако в конце концов Бет поняла, что парашютист слишком самовлюблен и самонадеян. Постепенно ее жизнь изменилась – в ней осталось место лишь для компании друзей-художников да для работы, приносившей удовлетворение. Но о великих страстях речь не шла.
 И вот теперь Майк вернулся в ее жизнь. Он появился у нее в мастерской, и Бет… начала сгорать от желания. Она опасалась, что просто не сможет скрывать свои чувства. Бет понимала, что она будет для Майка мимолетным увлечением, но все равно желала его. И только одна мысль мешала ей броситься в объятия Майка. Мысль об Алане…
 Бет была совершенно уверена, что Алана до сих пор любит Майка. Казалось, она, как и младшая сестра, ищет ему замену. Каждый парень, которого она приводила домой, был чем-то похож на Майка. А одного даже звали так же. Впрочем, Алана быстро с ними расставалась. И Бет подозревала, что в глубине души сестра надеется: настанет день, когда Майк вернется и станет умолять ее о прощении.
 Ну вот, Майк вернулся. А Аланы в городе не оказалось. Зато была Бет.
 Ей отчаянно хотелось принять предложение фирмы «Хэндмейд» и покончить со всем этим делом, однако Эрни так верил в успех их изобретения, что Бет не могла уступить патент чикагской корпорации, не испробовав план Майка. Она догадывалась, что прибыль с продаж может обеспечить Эрни вполне безбедное существование в старости, и понимала, что не имеет права лишать его надежды на это. Разумеется, у нее были перед Эрни, как перед партнером по бизнесу, определенные обязательства, однако она искренне переживала за его здоровье. Эрни был дорог ей, как второй отец. Когда у него случился этот проклятый сердечный приступ. Бет охватила неподдельная паника – она страшилась того, что еще один близкий человек вот-вот навсегда покинет ее. А боль от потери отца была еще так свежа.
 Шагая по коридору медицинского центра, Майк говорил себе, что с радостью заключит сделку с самим дьяволом, если только благодаря этому отец проживет еще двадцать лет. И тогда Майк станет проводить в Бизби гораздо больше времени. Черт, может, он даже возьмет отца в одну из экспедиций в дебри тропического леса. Это было бы хорошо, но сначала ему необходимо встать на ноги. Майк открыл дверь в палату отца и увидел Эрни… сидящим в подушках с сигарой в зубах.
 – Черт побери, что ты делаешь? Ведь это чистое самоубийство! – закричал Майк, подскакивая к кровати.
 Эрни вытащил сигару изо рта и ухмыльнулся.
 – Подделка.
 Тут Майк сообразил, что в палате не пахнет сигарным дымом. Но, может быть, Эрни просто ожидал подходящего момента, чтобы зажечь свою сигару?
 – Дай ее сюда!
 Отец снисходительно бросил сигару Майку.
 – Джуди, одна из сестричек, купила ее в магазине, где продаются всякие штуки для маскарадов. И принесла мне утром, хотя у нее нынче выходной. Очень милая девочка эта Джуди.
 – Зная тебя, я не удивлюсь, если ты умаслишь кого-нибудь из сестричек и она принесет тебе настоящую сигару. – Майк внимательно осмотрел подделку.
 – Да ты не переживай, это просто резина. Но я так привык зажимать что-нибудь в зубах, что чувствую себя лучше с этой игрушкой. – Отец смущенно рассмеялся. – Я тебя провел, правда? – Эрни снова сунул сигару себе в рот. – А как прошла твоя встреча с Бет? Вы обо всем договорились? – Этот вопрос был задан самым невинным тоном, однако Майк почувствовал, что взгляд отца стал пронзительнее лазера.
 – А как же! Все в порядке. Эрни подхватил сигару, которая выпала, когда он приоткрыл рот от изумления.
 – В порядке, говоришь?
 – Ну да. А почему бы и нет?
 – Да хотя бы потому, что вы не сказали друг дружке ни «здрасьте», ни «до свидания» с того вечера, когда ты смотался.
 Майк знал, что Эрни не следует переживать… из-за , его отношений с Бет или с Аланой.
 – В жизни разное случается, отец…
 – Да ты тогда просто струсил, вот и все. Впрочем, меня это нисколько не удивляет. Ты еще не готов был жениться. Сколько раз я говорил, что тебе обязательно надо было объясниться с Аланой. Ей твои объяснения вряд ли пришлись бы по вкусу, но вы трое снова могли бы стать друзьями. Стыд, и только! Столько лет играли вместе, вместе выросли, а теперь даже не разговариваете!
 Майк повел плечами и откинулся на спинку стула, стоявшего возле кровати отца.
 – Ты прав, папа. И я собираюсь переговорить с Аланой. Увидишь, все будет в порядке.
 – Вот это славно, Майк. Пит будет рад узнать об этом.
 Майк резко выпрямился.
 – Ты сказал, он будет рад?
 – Отец вроде бы в здравом уме, но, возможно, все эти сильнодействующие лекарства все-таки слегка одурманивают его?
 Эрни устремил на лицо сына долгий взгляд и пожевал сигару.
 – Нет. Ты просто ослышался. Я сказал, что Пит был бы рад узнать об этом.
 – Слава Богу. Я чуть было не решил, что ты ведешь беседы с привидениями.
 – Пока еще рановато… – Эрни перекатил поддельную сигару в другой уголок рта. – Значит, Бет обещала дать этому Хаксфорду от ворот поворот?
 – Да, – ответил Майк. Когда Хаксфорд узнает, что ему придется ждать еще две недели, он, скорее всего, укатит обратно в Чикаго.
 – А ты примешься за производство стеклорезов и витражей?
 – Ага. Кстати, отец, сделай мне одолжение! Когда Бет приедет навестить тебя, поговори с ней и скажи, что я не такой уж скверный мастер, ладно? Кажется, она не вполне поверила, что я умею обращаться с оборудованием, хотя я и говорил ей, что работал по стеклу даже в Бразилии.
 – Она сама все поймет, как только ты начнешь изготавливать мозаики. Ты забыл – она ведь из тех людей, которым надо во всем самим убедиться. Словами ей ничего не докажешь.
 – Да, знаю. Я, помню, чуть не свернул себе шею, когда съезжал на велосипеде по ступенькам старой пивоварни – просто чтобы доказать Бет, что у меня это получится.
 Эрни кивнул.
 – А потом тебе наложили восемь швов. И не забудь о том, как катился на скейтборде по шоссе в Могильном каньоне. И еще о том, как влез на ограждение старого карьера. И все ради того, чтобы доказать Бет, на какую глупость ты способен.
 А ведь так оно и было, неожиданно сообразил Майк. Ему и в голову никогда не приходило рисковать жизнью, пытаясь произвести впечатление на Алану, хотя она называла его своим дружком, а он верил, что это правда. Она считала его своей собственностью еще с тех времен, когда им было по шесть лет. А поскольку на уме у него вечно были то бейсбол, то автомобили, Майк и шел по пути наименьшего сопротивления. Затем, где-то в классе десятом, он не на шутку увлекся Аланой, и все, казалось, было решено. Они собирались пожениться, накопить денег и вместе отправиться в джунгли Южной Америки.
 – А что с твоей губой?
 Майк вынырнул – из тумана воспоминаний и попытался придумать какое-нибудь вразумительное объяснение. Он чувствовал, как краска заливает его лицо горячей волной.
 – Я… понимаешь, ударился об угол аптечки в ванной.
 Эрни уставился на него и пожевал сигару.
 – Да что ты? А о какой – верхний или нижний?
 – Ну, не помню…
 – Я спрашиваю только потому, что, если это был нижний угол, ты, должно быть, стоял у раковины, изогнувшись, как крендель, а если это был верхний угол – наверное, ты влез на стремянку. Что-то мне не верится в такие бытовые травмы…
 – Может, не будем обсуждать, что со мной случилось, отец?
 – Судя по всему, кто-то тебя укусил, Майк.
 – Я…
 – Мне надо взять у вас кровь на анализ, мистер Тремейн. – В палату торопливо вошла медсестра.
 Кажется, никогда еще Майк так не радовался появлению представителя медицины. Он поднялся со стула.
 – Наверное, мне пора. Мы с Бет встречаемся в мастерской около полудня. Эрни ухмыльнулся.
 – Может, попросить сестричку полечить немного твой укус?
 – Нет, не стоит. – Майк яростно посмотрел на отца. – Мне хочется как следует разобраться во всей этой стеклорезной премудрости, так что я смогу заехать к тебе только завтра вечером.
 – Бет говорила, что и она хочет меня навестить. Почему бы вам не приехать вместе? Сэкономите на бензине.
 – Не знаю… Она сейчас очень занята, так что, скорее всего, ей не удастся выбраться в одно время со мной.
 – А то, что она слишком занята, чтобы ехать с тобой в одной машине, никак не связано с тем, что кто-то тебя укусил, а?
 – Пока, отец. – Майк почти выбежал из палаты, слыша за спиной иронический смешок отца.
 Как только медсестра удалилась, Эрни решил немного вздремнуть. Однако прежде ему надо было отчитаться.
 – Ну, Пит, старина, у меня для тебя две новости: хорошая и плохая.
 – Если ты собираешься снова угостить меня своей шуткой насчет куриных крылышек, так я и слушать не желаю. Твои остроты обросли паутиной в ярд длиной.
 – Да, это похоже на шутку, но куриные крылышки тут ни при чем. Майк и Бет снова разговаривают и, судя по всему, подружились еще крепче, чем раньше.
 – Судя по чему?
 – Если только я правильно догадываюсь, Майк поцеловал ее. А она его укусила.
 – Бет ? Ты, должно быть, говоришь об Алане. Бет ненавидит насилие.
 – Алана не в счет. Она сейчас в отъезде. А Майк бы просто не успел за такое короткое время сойтись с какой-нибудь другой женщиной. Нет, все именно так, как я тебе сказал: Майк целовал Бет, а она его укусила.
 – Майк и Бет? Уж не хочешь ли ты сказать мне, что версия номер три оказалась правильной?
 – Похоже, что так.
 – Алане все это вряд ли понравится.
 – Черт побери, я и сам знаю. Мне нужно как можно скорее распрощаться с этой больничной койкой, чтобы успеть вмешаться.
 – Эрни, не забудь, стоит тебе выйти из больницы, как Майк решит, что в нем больше не нуждаются. И снова улепетнет в свои джунгли.
 – Ты прав. Но кто-то же должен присматривать за ребятишками. А не то они снова наделают глупостей. У нас и так уже есть пострадавшие.
 – Я уверен: ты что-нибудь да придумаешь.
 – Знаешь, что я тебе скажу, Пит? Если бы вместо этого резинового сучка у меня в зубах была настоящая сигара, мне думалось бы куда лучше.
 Бет закрыла мастерскую без десяти двенадцать. Покупатели в этот день почти не заходили, но ведь летом так и бывает.
 Когда фургон Бет остановился у мастерской Тремейнов, она чувствовала себя так, словно не меньше четверти часа провела в парилке. Пошарив в бардачке, она нашла несколько шпилек, с помощью которых закрепила на макушке влажные, растрепавшиеся волосы.
 Майк, судя по всему, приехал на старом грузовике отца. Бет открыла дверь и с облегчением вошла в мастерскую, где работал кондиционер. В магазине Майка не было. Она несколько раз позвала его, а затем зашла за прилавок и направилась в дальнюю комнату.
 Майк сидел спиной к Бет на скамье – обычном рабочем месте отца. Плечи его были низко опущены.
 – Майк, это я. Он не обернулся.
 – Я еще ни разу не бывал тут без отца.
 – Майк… – Бет приблизилась к нему и положила руки ему на плечи. Она ощутила, что его трясет, и поняла, что он с трудом сдерживается. – Я знаю… – пробормотала она. – Я тоже никогда не работала в мастерской без отца. В первый раз это настоящий шок.
 – Я такой идиот, Бет… Я думал, он будет жить вечно.
 Она принялась нежно поглаживать его плечи, блаженствуя оттого, что может прикасаться к нему.
 – Он выкарабкается, Майк, вот увидишь, – сказала Бет. – И проживет еще долго. Эрни – настоящий здоровяк.
 – Я знаю, но теперь уже не могу думать, что он всегда будет со мной. Раньше я гнал от себя такие мысли. А теперь… теперь я понимаю, что когда-нибудь он оставит меня, а ведь… ведь у меня никого, кроме него, нет.
 – Вспомни о тех годах, что ты провел в Бразилии. Я уверена, там у тебя найдется немало близких друзей, которых ты любишь и которые любят тебя.
 – Ты права. Я даже являюсь почетным членом племени…
 – Того самого, где живут, как малые дети, не зная печали?
 – Ага. Они замечательные люди, и мне небезразлично, что с ними будет. Но мне там не место. В Бразилии я чужак, перекати-поле, и только.
 – Разве не к этому ты стремился? Он вздохнул.
 – Я думал, к этому. Но несколько дней назад, когда со мной связался лечащий врач отца и я узнал, что отец чуть не умер, все изменилось.
 Бет продолжала гладить его плечи.
 – Послушай, не рисуй себе все в таком мрачном свете. Ты же всегда хотел пережить побольше приключений. Я надеюсь, ты не помышляешь о том, чтобы на всю жизнь застрять в Бизби, работать в мастерской? Это тебе не подойдет. – А вот я не столь уверен… На мгновение Бет охватила паника.
 – Поверь мне, я знаю, что говорю: сейчас тебе нелегко. Мне тоже хотелось заползти куда-нибудь подальше ото всех и спрятаться, окружив себя вещами, которые мне дороги. Но время не стоит на месте, оно залечивает даже самые глубокие раны, и уединение уже перестает быть желанным. Не позволяй себе привязываться к чему-нибудь, что позднее станет для тебя обузой, Майк.
 – Ты говоришь так разумно. Хотя ведь ты и раньше была у нас умницей-разумницей.
 Бет решила, что ей следует отвлечь Майка от мрачных мыслей. Она сжала его плечи в последний раз и выпрямилась.
 – Ну как, поговорим о вырезании шаблонов?
 – Ладно… – Он встал и подошел к демонстрационному столику, который не так давно оборудовал Эрни. – Наверное, речь идет вот об этом.
 – Твой отец считал, что нам нужно показывать клиентам, как просто работает его изобретение.
 – Ну так и покажи мне.
 – У меня есть Идея получше – ты сам попробуй. – Бет осмотрела тесную мастерскую. – Кажется, у Эрни где-то хранилось ненужное стекло.
 – Да, подожди-ка. – Майк открыл один из шкафчиков и достал кусок кобальтового стекла размером с небольшой блокнот. – Подойдет?
 – Замечательно. Но нам нужен какой-нибудь шаблон… – Взяв лежавшие на рабочем столе листок бумаги и ручку, Бет нарисовала сердечко. Она тут же пожалела о том, что выбрала столь неподходящий узор, однако Майк был уже рядом с ней. Она положила лист с нарисованным сердечком на столик, включила подсветку и закрепила поверх бумаги кусок синего стекла. Затем подвела к линии рисунка коленчатый рычаг, установив алмазное колесико прямо над стеклом.
 – Ну, попробуй. – Она шагнула назад и указала на табурет перед столиком. – Ты сам удивишься, до чего просто все получается с этим стеклорезом.
 – Хорошо, а что я должен делать?
 – Возьмись за рукоятки, вот так. – Бет автоматически встала за спиной Майка и накрыла его руки своими. В ту же секунду ее обуял страх – до того приятной и опасной показалась ей такая поза. Бет попыталась было слегка отстраниться, чтобы ее груди не касались спины Майка, но поняла, что это невозможно. Стиснув зубы, она постаралась представить, что демонстрирует принцип работы стеклореза кому-нибудь из покупателей – например, незнакомой пожилой женщине со вставными зубами и супинаторами. – Веди колесиком по стеклу и слушай, когда раздастся треск. Это будет означать, что ты надрезал его. Но что я объясняю – ты ведь и раньше этим занимался, так что сам поймешь, когда получится. – Пальцы Майка под руками Бет вовсе не были похожи на морщинистые пальцы незнакомой старухи. Бет ощущала округлость его сильных суставов, мелкие жесткие волоски покалывали ее ладони. Терпкий аромат его лосьона после бритья туманил ей разум, заставляя представлять, как она прижмется к нему и поднимет голову, встречая его поцелуй. Нет, так просто нельзя!
 С трудом переводя дыхание. Бет следила за тем, как колесико стеклореза вгрызается в кобальтовую пластинку.
 – Вот так. А теперь веди вдоль закругления. Отлично. Осторожно, я отпускаю руки. – С едва слышным вздохом облегчения она отошла на шаг назад и приложила ладонь к бешено стучавшему сердцу. – Продолжай точно так же, только не дави слишком сильно. Вот, видишь? Замечательно!
 Майк выпустил рукоятки стеклореза и взял в руки получившуюся заготовку.
 – Фантастика! Теперь я понимаю, почему отец с таким увлечением говорил о своем изобретении. Для работы с ним не требуется никакой начальной подготовки – тут справится даже ребенок.
 Мало-помалу пульс Бет приходил в норму.
 – Идея возникла у моего отца, когда он вел стеклорезный кружок с использованием традиционных инструментов. Но он… он умер, и им с Эрни не удалось как следует разрекламировать этот стеклорез. – Прошло уже столько времени, а сердце Бет до сих пор сжималось от боли, когда она заговаривала о тех днях.
 Майк обернулся к ней, и лицо его смягчилось.
 – Именно потому моему отцу так важно наладить торговлю этими стеклорезами, верно? Как дань памяти Питу… . – Да, и это… – Бет кашлянула, стараясь говорить обычным голосом, – это одна из причин, почему мне тоже хочется, чтобы у нас все получилось.
 – Твой отец был замечательным человеком, – тихо произнес Майк.
 Жгучая боль пронзила Бет при его словах.
 – Тогда почему же ты не приехал, когда он умер, Майк?
 Он дернулся, словно она его ударила, затем глубоко вздохнул.
 – Через час после того, как я узнал о смерти Пита, у меня в кармане уже был билет на самолет. Но потом, когда объявили посадку, я решил, что у Аланы и у тебя и так достаточно хлопот, и разорвал свой билет – в целях поддержания мира, можно сказать. Если тебя это утешит – признаюсь, что теперь я жалею, что не приехал. Мне не следовало оставлять отца наедине с его горем, хотя мой приезд мог осложнить жизнь тебе и Алане. Бет была потрясена.
 – Ты хочешь сказать, что тебе показалось, будто мы не захотим видеть тебя? – Боль и горечь затопили сердце Бет, едва она представила, как Майк из аэропорта направляется в гостиничный номер. И там, без сомнения, оплакивает Пита, практически воспитавшего его. – О, Майк… – она обвила его руками и прижалась щекой к его груди. – Мне так жаль, – прошептала она.
 С глубоким вздохом он обнял ее и сказал:
 – Я скучал по тебе. Бет.
 – И я по тебе скучала… – Обнимая Майка, Бет чувствовала себя на верху блаженства, однако, как ей ни хотелось утешить его, она не смела быть слишком дерзкой. Очень осторожно она освободилась из его объятий и отступила в сторону. Может быть, новая тема разговора спасет ее от необдуманных действий. – Сегодня утром звонила Алана.
 Майк пристально посмотрел на нее.
 – Ты сказала ей, что я приехал? Смелость оставила Бет, и она опустила глаза под пронзительным взглядом Майка.
 – Ну… Нет, не сказала.
 – Почему?
 – Понимаешь… у нее… у нее сейчас важная работа. Фирма ее только встает на ноги, и, если Алана бросит нанявшее ее семейство посреди водохранилища, ей придется платить Бог знает какую неустойку.
 – А ты думаешь, она бросит их, если узнает, что я тут?
 – Ну… Может быть…
 Майк взялся рукой за подбородок Бет и заставил ее посмотреть ему в глаза. «
 – И ты только поэтому ничего не сказала ей? Сердце ее застучало быстрее. Кажется, он видит ее насквозь.
 – Майк, прошу тебя…
 Пальцы его нежно скользнули вниз по ее щеке.
 – Ты сказала, что скучала без меня. Что же ты такое нашла во мне?
 Бет знала, что ей следует отступить от него на шаг-другой в сторону. Его прикосновения сводили ее с ума, она держалась на пределе, но… не могла тронуться с места.
 – Ты… ты был мне как брат. Майк поднял другую руку и принялся вытаскивать шпильки из ее волос.
 – Значит, вот оно как? Ты считаешь меня братом?
 – Разумеется.
 – И ты обращалась со мной как с братом, когда показывала, как работает стеклорез? Значит, только я сходил с ума, когда ты дотрагивалась до меня?
 – Я… – в горле у Бет пересохло, когда Майк, распустив ее волосы, отбросил шпильки на столик. – Майк, прекрати… Мне надо идти… – она все не находила в себе сил пошевелиться.
 – Можешь уходить, когда захочешь. – Его рука нежно обхватила ее затылок. – Но не раньше, чем я поцелую тебя…
 Кровь застучала в голове Бет, как раскаты грома.
 – Майк…
 – И я скажу тебе вот что. – Он наклонил голову. – Во-первых, не кусайся. Во-вторых, я не твой брат. – И он припал губами к ее губам.




 Глава 4


 Майку страстно хотелось прижать Бет к себе и постараться забыть о своей боли. Однако он понимал, что может отпугнуть ее таким безудержным напором.
 Бархатистые губы Бет слегка задрожали, и Майк позволил себе быть чуть смелее, побуждая ее впустить его. Через секунду губы ее медленно приоткрылись. Пытаясь усмирить сжигавшее его желание, Майк наслаждался лишь тем, что она была готова подарить ему. Поцелуй длился, казалось, вечность, а потом глаза Бет медленно открылись, и в их затуманенной глубине Майк увидел горечь и страх.
 – Я веду себя недостойно, – пробормотала она и резко отступила в сторону.
 – Нет, Бет, вовсе нет.
 – Майк, я должна просить тебя забыть о том, что только что произошло. – Выпрямившись, Бет посмотрела ему прямо в глаза – так смотрят приговоренные к расстрелу. – Пожалуйста.
 – Не могу… – Голос его прозвучал хрипло из-за переполнявшего его желания обладать ею. – Ведь я уже не помолвлен с Аланой. И не собираюсь вновь просить ее руки. Мы с ней совершенно разные люди.
 – В самом деле? – Бет быстро собрала волосы и взяла со столика шпильки. При этом движении четко обрисовались острые контуры ее напрягшихся грудей. – Может быть, ты просто плывешь по течению?
 Ее слова причинили ему боль.
 – Ты хочешь сказать, что я поцеловал тебя только потому, что ты оказалась под рукой? Так?
 – Что-то вроде этого. – Бет быстро закалывала волосы.
 Несмотря на то что душу его переполняла досада, Майку отчаянно хотелось прижаться губами к нежной коже ее плеча, удержать ее руки над головой и поцеловать ямочку у основания шеи, выступающие ключицы, темную ложбинку между грудями…
 – Майк, ведь ты любишь женщин, – продолжила Бет, – и они, судя по всему, не обходят тебя своим вниманием. Теперь ты опытный мужчина, который наверняка пережил некоторые… некоторые необычные моменты за время своих скитаний.
 – Значит, тебе рисуются оргии с гологрудыми аборигенками…
 – А разве этого не бывало?
 – Я – мужчина, Бет. И в Бразилии я, разумеется, не жил монахом…
 – И ты… ты узнал много нового?
 – Да… – Он помолчал. – Тебе это интересно? – В ту же минуту он понял, что нечего было и спрашивать, так как учащенное дыхание Бет и блеск в ее глазах немедленно подсказали ему нужный ответ. – Женщины, с которыми я занимался любовью в джунглях, не страдают от ложных запретов, – добавил Майк. – Они не ведут двойную игру. Напротив, они заинтересованы в том, чтобы возможно полнее удовлетворить одну из важнейших потребностей человека.
 – Но жизнь далеко не всегда так проста и безмятежна.
 – Наверное, ты права. Бет глубоко вздохнула.
 – Ты до сих пор небезразличен Алане, и я стала бы презирать себя, если бы…
 – В таком случае ты уже должна чувствовать себя виноватой – из-за того, что не сказала ей о моем приезде. .Бет на мгновение заколебалась, словно собираясь возразить, но затем кивнула.
 – Да, мне следовало сказать ей. Однако это неважно. Забудем все, что случилось.
 Майк полунасмешливо взглянул на нее.
 – Вряд ли я сумею сделать то, о чем ты просишь, Бет.
 – А ты попытайся!
 – Послушай, я не хочу причинять тебе или Алане еще большую боль, чем восемь лет назад, но мы не можем, понимаешь, не можем игнорировать то, что нас тянет друг к другу. Ведь все это время меня преследовало воспоминание о том, как меня целовала ты – ты, а не Алана.
 В глазах Бет загорелся огонек, но почти сразу же и померк, словно затопленный чувством вины.
 – Я сильно изменилась за эти годы.
 – Но тебе, как и прежде, нужны факты и доказательства. Как в тот день, когда мне пришлось ехать по ступенькам пивоварни на велосипеде. Я и сейчас вижу эту картину: ты, уперев кулачки в костлявые бока, заявляешь мне:» Докажи, докажи, что сможешь, Майк!»
 – Я уверена: ты проделал это ради Аланы, а вовсе не ради меня. Просто я случайно оказалась рядом, вот и все.
 – Позволь в таком случае кое-что напомнить тебе, – возразил он. – Аланы тогда и близко не было. И когда я катился на скейтборде по шоссе в Могильном каньоне, Аланы тоже не было с нами. Не было ее и когда я лишь чудом не сорвался вниз с ограждения старого карьера. Я делал все это, чтобы произвести впечатление на тебя, а не на Алану.
 – Но ведь именно Алана…
 – ..сказала мне, что я – ее дружок. Вспомни, мы были в таком возрасте, когда о подобных вещах не спорят. И нередко детское увлечение ведет к брачным узам. Но стоит тебе в один прекрасный вечер выпить глоток шампанского, как ты совершаешь ошибку – или, вернее, прислушиваешься наконец к голосу своего сердца… и в твоих объятиях оказывается младшая сестра вместо старшей. А тогда…
 – Я не желаю тебя слушать! – Бет зажала уши ладонями. Этот жест сразу напомнил Майку годы детства. Бет, вероятно, тоже поняла, что ведет себя как ребенок. Покраснев, она выпрямилась и опустила руки. – Мне кажется, ты просто пытаешься переписать прошлое, вот и все.
 – Может быть. А может, восемь лет в джунглях помогли мне яснее понять самого себя.
 Бет нервно провела кончиком языка по губам.
 – Мне пора возвращаться в мастерскую. Майк, проследивший взглядом за ее языком, ощутил, как сладко заныло все его тело.
 – А мне пора как следует осмотреть оборудование – прежде чем приступать к выполнению заказов для тебя. – Тут Майк вспомнил, что вечером Бет должна встретиться с Хаксфордом. – Хочешь, я подъеду и буду поблизости, когда ты объявишь скверные новости нашему другу из Чикаго?
 – Нет. То есть спасибо за предложение, но я вполне справлюсь сама.
 – Он ведь собирался пригласить тебя на ужин, верно?
 – Узнав о том, что сделка не состоится, едва ли он захочет ужинать со мной.
 – Ну, тогда позволь мне пригласить тебя.
 – Майк, мне кажется, это не такая уж удачная идея. Чем меньше мы будем видеться, тем лучше.
 – А вдруг, если мы поужинаем вместе, нам удастся во всем спокойно разобраться? Скажи-ка, ресторан» Скала» до сих пор славится отменной кухней?
 – Да, но…
 – Мы могли бы встретиться прямо там, если ты не хочешь, чтобы я заехал за тобой. А оттуда мы тихо-мирно разойдемся по домам.
 – А разве ты не поедешь в Таксой повидать Эрни?
 – Нет. Утром я сказал ему, что проведу весь день за работой. – Майк видел, что она борется с искушением. – Ну, не раздумывай, Бет. У меня ведь не осталось никого из знакомых в городе, и мне вовсе не хочется ужинать сосисками с фасолью. У отца больше ничего не отыщешь, а готовить я умею только на костре.
 Она вздохнула.
 – Ладно, согласна. Но каждый платит за себя.
 – Подожди, мне бы хотелось…
 – Нет, каждый платит за себя, – повторила она. – Дай мне минут сорок на разговор с Коулби. Без четверти восемь мы встретимся в ресторане – если ты к этому времени уже закончишь все дела тут.
 – Закончу… – Он в упор посмотрел на нее. – Но мне кажется, если я заеду за тобой, тебе будет проще избавиться от Коулби – вдруг он окажется чересчур навязчивым?
 – Майк, я уже взрослая, справлюсь сама.
 – О'кей! – Он не стал настаивать. Они поужинают, выпьют бутылочку хорошего вина, а там… там будет видно.
 Когда Коулби подъехал к мастерской, Бет сидела за прилавком, подсчитывая прибыль за день. Темные волосы гостя были гладко прилизаны, а одет он был в рубашку с открытым воротом, слаксы и блейзер. Бет решила, что так принято одеваться в Чикаго. Оставалось надеяться, что у Хаксфорда хватит ума держаться вблизи кондиционеров. В противном случае ему грозит гибель от теплового удара – в таком-то количестве одежды. Бет подозревала, впрочем, что пристрастие Коулби к пиджакам и блейзерам объяснялось наличием в них подплечиков. А вот некоторые мужчины, например Майк, не нуждаются в ухищрениях моды… Бет торопливо выбранила себя за столь неподходящее сравнение. Меньше всего на свете ей следует раздумывать сейчас о физических достоинствах Майка.
 – Ну, как вы провели день? – поинтересовался Коулби, ставя «дипломат» на прилавок.
 Бет невольно обратила взгляд к мозаике, изображавшей ее с Майком поцелуй.
 – День выдался весьма насыщенный, – ответила она.
 – В таком случае давайте быстренько подпишем все бумаги и отправимся поужинать. Идет?
 Бет оперлась на прилавок и встретилась глазами с Коулби. Только тут она сообразила, что в этом наряде ей будет намного труднее объявить ему о своем решении. Впрочем, белое газовое платье с открытыми плечами и голубые серьги под цвет глаз она надевала, думая о том, как будет ужинать с Майком.
 – Наверное, в кармане у вас билет в Чикаго на завтра, – сказала она, уходя от прямого ответа. Хаксфорд развязно облокотился на прилавок.
 – Честно говоря, я предполагал отправить наш контракт в Чикаго курьерской почтой и устроить себе небольшие каникулы.
 – В самом деле? – Бет не понравилось это заявление. Совсем не понравилось. – И куда же вы направитесь? – Бет, конечно, отлично понимала, что означает такой загадочный взгляд у мужчины: у Коулби явно есть на нее виды и ужин, судя по всему, должен стать первым шагом к осуществлению его планов.
 – Я снял номер в одном из ваших семейных отелей. Ваше замечание о превосходной кухне ресторанов Бизби внушило мне мысль познакомиться с этими местами. – Он улыбнулся, обнажая зубы. – Вот я и подумал, что вы могли бы устроить мне небольшую экскурсию по окрестностям…
 На мгновение Бет охватила паника, и девушка искренне пожалела о том, что рядом нет Майка. Однако, глубоко вздохнув, она напомнила себе, что в жизни всего важнее полагаться на саму себя.
 – Вряд ли у меня найдется время возить вас по окрестностям, Коулби. Просто я…
 – Но ведь вы сможете выбросить из головы свои стеклорезы. Я заметил, что в это время года у вас тут почти нет покупателей, и решил, что…
 Вот подходящий момент.
 – Нет, я как раз не смогу выбросить из головы стеклорезы. Мне бы хотелось отложить подписание нашего контракта недели на две.
 Улыбка исчезла с его лица.
 – На две недели?.. Господи, с какой стати? Ведь к этому времени клиенты разнесут вашу мастерскую – из-за не доставленных в срок заказов.
 – Я договорилась кое с кем, и производство не будет остановлено. Он прищурился.
 – И с кем же?
 – Это Майк, сын Эрни Тремейна.
 – А-а, этот белолицый брат, с которым вы познакомили меня вчера?
 – Да. – Бет изо всех сил старалась говорить вежливо. Едва ли разумно будет сейчас отказываться от предложения компании из Чикаго. Может быть, еще придется согласиться на их условия. – Майк готов взять на себя выполнение заказов до тех пор, пока Эрни не поправится.
 – Бет, вы совершаете серьезную ошибку. Очень может быть, подумала она.
 – Коулби, согласитесь, что, какими бы привлекательными ни были для нас условия вашей фирмы, мы с Эрни куда больше заинтересованы в получении всей прибыли, а не процента с нее. Я решила предоставить Майку двухнедельный испытательный срок и пока не подписывать контракт с вами.
 – Бет, если бы вы были хоть немного благоразумнее, вы бы согласились на мои условия. И не позволили бы этому Тремейну уговорить вас. Кстати, кто он вам? Бывший друг или что-то вроде того?
 – Нет, – быстро откликнулась Бет и тут же пожалела, что вообще решила ответить. – Впрочем, даже если и так, эти две недели очень важны для меня. Для вашей же компании этот срок едва ли будет существенной задержкой.
 – Вы правы, но я думал только о вас. Вам следует быть более рассудительной.
 Бет смертельно надоела эта дискуссия. Украдкой взглянув на часы, она поняла, что пора выпроваживать гостя, а не то она опоздает на ужин с Майком.
 – Наверное, в ваших словах есть доля истины. Но поживем – увидим, верно?
 – Полагаю, что так. Ведь я не могу силой заставить вас подписать контракт.
 – Поскольку наши переговоры откладываются на две недели, – продолжила Бет, – вы, наверное, предпочтете завтра же вернуться в Чикаго, а не скучать в нашей глуши.
 Он оценивающе посмотрел на нее.
 – Пытаетесь отделаться от меня, так. Бет?
 – Разумеется, нет, – солгала она. – Однако я не смогу показать вам окрестности. И потом, в августе в наших местах довольно жарко, как вы, вероятно, уже успели заметить.
 – В Чикаго летом тоже жарко – кому, как не мне, это знать. Как-никак я прожил там тридцать четыре года. Но в Таксоне мне говорили, что здесь лето бывает довольно мягким.
 – Не на мой взгляд… К тому же у нас еще не везде установлены кондиционеры.
 – Знаете, Бет, мне кажется, вы просто пытаетесь выжить меня своими намеками.
 – Коулби, если вы решили провести тут свой отпуск, мне это совершенно безразлично.
 – Да, думаю, я действительно проведу тут свой отпуск. Так, может, мы все же отправимся поужинать?
 – Но ведь… ведь мы не подписали контракт! Он снова улыбнулся.
 – Хорошенькое же у вас сложилось обо мне впечатление, если вы полагаете, что я откажусь от удовольствия поужинать с вами только потому, что вы не поставили свою подпись на последней страничке контракта. Разумеется, мое приглашение остается в силе.
 – Послушайте, Коулби, какая-то нелепая ситуация… – Бет опустила глаза. – Понимаете, я знала, что не подпишу это соглашение об уступке патента, и подумала, что в подобных обстоятельствах вы едва ли захотите ужинать со мной. Так что мои планы несколько изменились.
 – Получается, Тремейн не только перебежал мне дорогу с контрактом, но и увел у меня из-под носа очаровательную спутницу на сегодняшний ужин.
 Бет подняла голову.
 – С чего вы взяли?
 – Я видел, как он смотрел на вас вчера вечером. Не знаю, что вас с ним связывало в прошлом, но могу догадываться, какие у парня планы на ваш счет. Стеклорезная мастерская не более чем предлог.
 Бет вздернула подбородок.
 – Хотя это и не ваше дело, я повторяю: Майк старается ради своего отца, а я тут вовсе ни при чем.
 – И кто вам это сказал?
 – Сам Майк.
 – И вы ему поверили?
 – Да. – Однако, если разобраться, она так и не переговорила с Эрни и не может с уверенностью утверждать, что этот план – на самом деле его идея.
 – Вижу по выражению вашего прелестного личика, что навел вас на кое-какие мысли, – заметил Коулби и взял с прилавка свой «дипломат». – Ладно, сегодняшний ужин отменяется. Как насчет завтра?
 – Завтра я собираюсь съездить в Таксой повидать Эрни.
 – Понятно… – Коулби окинул ее пристальным взглядом. – Ну что же, мне всегда нравились сложные задачки. Я загляну к вам завтра.
 – Отлично.
 Коулби направился к двери, но на пороге обернулся.
 – На вашем месте я задал бы Эрни несколько хорошо продуманных вопросов. Вы просто не можете рисковать своим благосостоянием, Бет. Эта мастерская – слишком серьезное дело, а потому нельзя допустить, чтобы Майк Тремейн пользовался ею, ведя свои романтические игры.
 Поклонившись, Коулби вскинул два пальца в насмешливом салюте.
 Наблюдая, как отъезжает взятый им напрокат автомобиль. Бет приняла решение. Перед ужином они с Майком позвонят в больницу. Едва ли Майк сможет что-либо возразить, если она захочет пожелать Эрни спокойной ночи. Скорее всего, в разговоре ей удастся что-нибудь выяснить. Бет понимала, что у нее не хватит терпения ждать еще сутки, чтобы узнать, остался ли Майк обманщиком и лицемером, каким был восемь лет тому назад.




 Глава 5


 Включив сигнализацию, Бет вышла из магазина, и нежные объятия летнего вечера, как всегда, напомнили ей о том злополучном обеде накануне венчания Аланы… и о Майке.
 Весь день Бет пыталась не думать о предстоящем ужине с Майком, но безуспешно. Радостное предвкушение переполняло ее, пока она шла к ресторану. Девочкой-подростком, сгорая от любви к Майку, она нередко мечтала о таком вечере. Снедаемая завистью, она обычно смотрела из окна своей комнаты, как уходят, держась за руки, Алана и Майк. Оставшись одна, Бет представляла залитый мягким светом зал, сомкнутые на скатерти руки, полные обожания долгие взгляды и поцелуи на прощание.
 Разумеется, она видела себя рядом с Майком. Может быть, именно поэтому у нее не хватило духу отклонить его приглашение поужинать. Конечно же, о долгих взглядах или переплетенных на скатерти руках нечего И думать, не говоря уж о поцелуях на прощание. Но она может просто посидеть за одним столом с Майком и хоть на полчаса погрузиться в свою детскую фантазию. «
 Но сначала она позвонит в больницу и переговорит с Эрни. Если окажется, что ему ничего не известно о намерении Майка помочь с выполнением заказов, вечер, скорее всего, выйдет далеко не мирным.
 Открыв дверь ресторана, Бет сразу же увидела Майка – он сидел в глубине зала лицом к двери, рассматривая входящих. Встретившись с ней глазами, он улыбнулся, и Бет почувствовала, как оглушительно забилось сердце. Она поняла, что затеяла слишком опасную игру, приняв приглашение Майка. Но отступать уже поздно… Она направилась к столику.
 – Ты выглядишь просто потрясающе, – сказал Майк.
 – Спасибо. – Бет была вынуждена признать, что счастлива слышать его комплимент. Счастлива почти так же, как была раздосадована похвалами Коулби…
 – Тебе удалось отделаться от этого слизняка из Чикаго?
 – Я все тебе расскажу, но сначала давай позвоним и узнаем, как твой отец. Я уверена, что Дженис – это хозяйка картинной галереи через дорогу – разрешит мне воспользоваться ее телефоном.
 – Я звонил отцу перед тем, как прийти сюда. Он сказал, что у него все в порядке.
 – Вот как… – Бет не ожидала, что Майк окажется таким заботливым.
 – Если хочешь, позвони ему сама, пока мы еще ничего не заказывали.
 – Хорошо, позвоню. А номер у тебя с собой? – Пожалуй, она вполне может позвонить, не возбуждая у Майка никаких подозрений. В конце концов, Эрни ей как отец.
 – Конечно, в последние дни я с ним не расстаюсь. – Майк достал бумажник из заднего кармана брюк, вытащил маленький листок бумаги и передал его Бет.
 – Я быстро, – сказала она.
 – Может, я пока закажу для нас бутылочку вина?
 – Ладно. – Нельзя же запретить ему сделать заказ. У него есть полное право пить вино за ужином. Однако Бет решила, что выпьет только глоточек – особенно потому, что заметила в тонком бумажнике Майка весьма красноречивую вещицу. Не исключено, что он всегда носит с собой презервативы, но разумнее будет не рисковать.
 – Что ты будешь пить? – спросил Майк.
 – Знаешь, в последнее время я предпочитаю мерло.
 Он ухмыльнулся.
 – А я собрался разориться на шампанское.
 – Ни за что! – Сердце Бет застучало сильнее, едва она сообразила, что Майк намекает на тот вечер… Накануне венчания Аланы. – Ладно, уже почти восемь. Пойду-ка я позвоню.
 – Хорошо, а я и мерло будем тебя ждать.
 Черт, Майк пытается вскружить ей голову, размышляла Бет, выходя из ресторана. И ей это нравится!
 Хозяйка художественной галереи была занята разговором с покупателями, однако быстро поняла красноречивые жесты Бет и кивком головы указала на телефон. Посматривая на листок, где угловатым почерком Майка был написан номер палаты Эрни, Бет нажала нужные кнопки.
 Эрни ответил после второго гудка.
 – Алло…
 У Бет болезненно сжалось сердце, когда она услышала смертельно усталый голос Эрни. Ей стало стыдно – скорее всего, она разбудила его.
 – Алло, это Бет. Надеюсь, ты не спал, Эрни.»
 – Да разве в таком месте можно уснуть? – Голос его оживился. – Откуда ты звонишь, малышка?
 – Из галереи Дженис. Майк ждет меня в ресторане «Скала». Мы решили поужинать вместе.
 – Да что ты говоришь? А мошенник ни словечком об этом не обмолвился. Я рад, Бет, по-настоящему рад. Неужели ты только затем и позвонила, чтобы сказать мне об этом?
 – Ну, не совсем. Во-первых, я хотела пожелать тебе спокойной ночи, – ответила Бет, – и сообщить, что, по мнению Майка, он с завтрашнего дня сможет приступить к выполнению заказов для нашего проекта.
 – Отлично!
 В голосе Эрни Бет не услышала ни тени недоумения. Так что, вероятно, план спасения мастерской действительно принадлежит ему.
 – Честно говоря, – продолжила Бет, – меня порядком удивило, что он согласился на это. Он не заскучает за таким занятием?
 – Может быть. Но Майк куда терпеливее, чем ты думаешь. Я ни за что не попросил бы его, если бы знал, что он способен все бросить, развернуться и уйти. У него получится, Бет, – конечно, если ты время от времени будешь подбадривать его.
 – Как это?
 – Ты сама отлично знаешь. Просто повторяй почаще, что он молодец, вот и все. Кажется, он убежден, что у тебя не самое лестное мнение о его способностях. А ты для него много значишь. Очень много.
 Кровь застучала в висках Бет.
 – Он сам тебе об этом сказал?
 – Ну, можно выразиться и так. И вот еще что, Бет: не кусай его больше, ладно? Можно подумать, вы оба так и не повзрослели!
 – Эрни! – Бет искренне порадовалась, что кабинет Дженис был пуст и никто не мог увидеть, как краска залила ее лицо.
 – Не сердись, я должен был сказать тебе это, поскольку твоего отца больше нет рядом с тобой. А теперь возвращайся в ресторан. Желаю вам хорошо провести время. Мне тут дают какую-то снотворную дрянь, и я уже чувствую, что начинаю клевать носом.
 Бет с трудом перевела дыхание.
 – Спокойной ночи, Эрни… – Она повесила трубку и присела на стол. Выходит, Эрни известно, что она куснула Майка. Бет приложила руки к пылающим щекам. Даже если и так, никто на свете, кроме Майка и Эрни, не должен знать об этом!
 Эрни откинулся на подушки и прикрыл глаза, стараясь справиться с приступом боли. Сегодня он решил продержаться на меньшем количестве уколов, однако это было непросто. И все равно ни Майк, ни Бет не должны догадаться, чего ему стоит играть роль выздоравливающего, когда они приезжают навестить его.
 Эрни медленно вздохнул, чувствуя, как грудь чуть не разрывается от нестерпимой боли.
 – Ты тут. Пит?
 – Ясное дело тут, дурачина. Позови сиделку и попроси, чтобы тебе сделали укол. Так ты никому ничего не докажешь.
 – Эй, дружище, кто из нас болен – я или ты?
 – Тоже мне, болен. Да ты посмотри на себя – белее простыни! Много будет от тебя толку нашим ребятам, если боль скрутит тебя в бараний рог!
 – Неважно, не обращай на меня внимания.
 Как думаешь, я правильно, поступил, попросив ее больше не кусаться?
 В комнате раздался громкий хохот.
 – Знаешь, это заставило меня припомнить старые добрые времена. Я и забыл, что Бет раньше всегда кусалась. Алана и Майк любили драться как черти, а Бет была еще слишком мала, вот она и пускала зубки в ход, если чувствовала, что пора встать на чью-либо сторону.
 – Ну, похоже, она до сих пор не забыла эти приемчики.
 – Может, Майк заслужил?
 – Черт, ты всегда выгораживал своих девчонок. А они, позволь тебе сказать, были такие же озорные, как и мой парень. Да любому, кто утверждает, что женщины – слабый пол, надо было бы увидеть двух твоих плутовок в драке.
 – Похоже, у них и сейчас намечается противостояние характеров.
 – Поживем – увидим, Пит. Сегодня они ужинают вместе. Может быть, все сложится хорошо.
 – Поверить не могу, что все будет так просто. Один-единственный ужин еще ничего не решает.
 – Да я знаю. Поэтому-то мне и надо покончить с зависимостью от этих чертовых уколов. Когда наши ребята по-настоящему повздорят, мне надо быть сметливым, Пит.
 – Вот что я сделаю. Может, и я на что-нибудь пригожусь, а? Вдруг, если я как следует попрошу тут кое-кого, мне позволят поговорить с моими девочками?
 – А до сих пор тебе не разрешали?
 – Не-а.
 – Ну, тогда лучше не пробуй. Ведь предполагается, что ты удалился на покой. А у меня тут все под контролем.
 – Мне жаль, что я не могу быть рядом с тобой, дружище.
 – Мне тоже жаль, Пит, – вздохнул Эрни. – Мне тоже жаль…
 Бет вернулась в ресторан и молча села напротив Майка. Возле ее тарелки стоял бокал с вином, и она сделала жадный глоток.
 Майк иронически взглянул на нее.
 – Жажда замучила?
 Бет уставилась на бокал в своей руке и только тут припомнила, что собиралась не злоупотреблять вином.
 – Можно сказать и так… – Отставив бокал с вином, она потянулась к воде. – Пожалуй, лучше вот что я буду пить.
 – Не мелочись. У нас ведь целая бутылка.
 – Все равно, вода приятнее. – Бет прижала краешек холодного бокала к горящей щеке и украдкой посмотрела на нижнюю губу Майка. Да, следы ее зубов до сих пор были довольно отчетливо видны. Неудивительно, что Эрни заметил…
 – Ты вся красная, – сказал Майк. – Ничего не случилось?
 – Нет… – Бет быстро поставила бокал на стол. Так нельзя, она слишком ясно дает Майку понять, что творится в ее душе. – Здесь немного жарко. А Эрни чувствует себя неплохо, как ты и сказал. Он рад, что мы решили поужинать вместе.
 – Так ты сказала ему об этом?
 – А почему же нет?
 – Да потому, что ты приняла мое приглашение поужинать без особого энтузиазма. Вот я и подумал, что ты вряд ли захочешь распространяться на эту тему. – Беззаботная улыбка Майка явно противоречила его обеспокоенному, как Бет заметила, взгляду.
 Тут к их столику подошла официантка.
 – Ты уже решила, чего тебе хочется? – спросил у Бет Майк.
 Чудесный вопрос, подумала она. Мне хочется тебя, но мне не хочется хотеть тебя. Как же все запуталось!
 – Больше всего мне нравятся тут креветки.
 – Тогда и я закажу то же самое. – Майк кивнул официантке и отдал ей меню, а затем поднял бокал с вином. – Ну, давай выпьем за стеклорез Найтингейла. И за то, что наш город избавился от этого чикагского кровопийцы.
 – Вообще-то, он еще не уехал. Майк резко поставил бокал на стол.
 – Как это? Разве ты не добилась отсрочки на две недели?
 – Да нет, добилась. – Бет отпила вина. – Но он решил провести тут свой отпуск. Говорит, что снял комнату в семейном отеле и хочет поездить по окрестностям.
 Майк прищурился.
 – Хаксфорду нужен отпуск в Бизби, как мне – работа на Уолл-стрит. Либо он думает, что сможет заставить тебя изменить решение и подписать договор, либо…
 – Либо что? Майк помолчал.
 – Либо он заинтересовался тобой. – Майк залпом осушил бокал. – Возможно, и то, и другое.
 – Забавно, а он сказал мне почти то же самое о тебе.
 – Правда?
 – Да, он сказал, что твой… интерес ко мне – это единственная причина, по которой ты решил поддержать наше производство. А я ответила, что ты просто исполняешь просьбу своего отца, вот и все.
 Майк потянулся через столик и взял руку Бет в свою.
 – В таком случае мне лучше сразу же признаться, что я не просто так согласился выполнить просьбу отца.
 Бет по глупости не отняла руку, и ей показалось, что от прикосновения его пальцев все ее тело объяли языки неистового пламени.
 – Ну разумеется, дело тут не только в Эрни. Ты согласился еще и потому, что тебе хочется помочь моей мастерской выйти из кризиса. И я очень благодарна тебе.
 – Да, можно найти и такое объяснение. Одна – «ко это не все. – Голос Майка стал нежнее. – Я согласился еще и потому, что восемь лет сходил по тебе с ума, и теперь, когда у меня появился предлог быть рядом с тобой, я решил без стыда и совести воспользоваться им.
 Возбуждение отдавалось во всем теле Бет восхитительной дрожью, хотя рассудок властно приказывал ей убрать руку, встать и бежать из ресторана, пока у нее еще хватает сил противостоять искушению.
 – Майк, я уже сказала тебе, что между нами ничего не может быть, так что ты зря теряешь время.
 – Может быть, – он провел пальцем по голубоватой жилке на запястье Бет. – Нет никаких гарантий, что я тот самый мужчина, который тебе нужен… – Он поднял голову, и она увидела, что глаза его потемнели вт желания.
 Бет задрожала и поняла, что не в силах отвести взгляд от его лица.
 – Я точно знаю, что ты не тот человек, который мне нужен, – выговорила она чужим голосом, а тело ее опровергало доводы разума.
 – И ты никак не желаешь допустить мысль, что я мог измениться и стать другим.
 Бет отчаянно пыталась сохранить ясность рассудка.
 – Майк, что-то подсказывает мне, что ты ведешь себя так только потому, что тебе сейчас трудно и одиноко. Тебе нужен кто-то, связывающий тебя с прошлым, с тем временем, когда все казалось надежным и… вечным.
 – И ты веришь всему, что говоришь мне? Голова ее кружилась. С трудом сглотнув, она ответила:
 – Так просто нечестно…
 – Я знаю. Я весь день внушал себе, что должен держаться от тебя подальше. – Он опустил взгляд на ее руку в его руке, а затем посмотрел Бет прямо в глаза. – Но не могу…
 – Получается, что Коулби был прав. Ты всего-навсего хочешь затащить меня в постель.
 Блеск желания в его глазах сменился яростным огнем, и пальцы Майка крепче сжали ее руку.
 – Нет, Коулби был не прав! Мне действительно хочется помочь тебе наладить выпуск стеклорезов. Мне также хочется избавить моего отца от волнений, хочется, чтобы он мог спокойно выздоравливать. А что касается моего отношения к тебе, то твои слова я могу воспринять не иначе как оскорбление.
 Собрав всю свою решимость. Бет резко выдернула у Майка руку, подхватила сумочку и рванулась к выходу. Она думала только о том, что ей необходимо оказаться от Майка подальше, пока она еще способна сопротивляться его обаянию, пока еще не совершила какую-нибудь глупость, в которой ей придется раскаиваться всю оставшуюся жизнь. Майк окликнул ее, когда она лавировала между столиками, но она даже не обернулась.
 Оказавшись на улице, Бет побежала, однако Майк нагнал ее. Его сильная рука, схватив ее за плечо, заставила Бет остановиться и круто развернуться лицом к нему. Не успела она возмутиться такой наглостью, как его губы накрыли ее рот.
 Она пыталась сопротивляться, однако его настойчивость вытеснила из ее головы все мысли, кроме острой жажды наслаждения. Его язык метнулся глубже, и она слабо застонала, чувствуя, что гибнет под лавиной обжигающей страсти. Пожалуй, если бы Майк не поддерживал ее, она бы потеряла равновесие и упала, так как мир вокруг внезапно закружился, словно на карусели. Еще никогда в жизни она не ощущала свою беспомощность перед натиском столь властного желания.
 Наконец он слегка отстранился.
 – Вот от чего ты отказываешься, Бет. Мы уже миновали стадию нежных объятий, как на том витраже, что ты повесила в своей мастерской. – Он медленно разжал руки и отступил на шаг назад. На нижней губе у него выступила капелька крови.
 – Майк, у тебя кровь…
 Он поднес руку к губам, как и накануне вечером, и отнял пальцы, чтобы посмотреть на ярко-красное пятнышко. Затем перевел взгляд на нее.
 – Я думаю, нам нечего бояться небольшого кровопролития. После долгих лет разлуки я согласен и царапаться, и кусаться, и драться, если только это поможет нам договориться.
 Бет покачала головой.
 – Нет, – пробормотала она.
 – Да, Бет, да. Но не беспокойся. Мне кажется, дело того стоит.
 – Я… мне надо идти домой.
 – Я провожу тебя.
 – Нет! – Бет попятилась, чувствуя, как ее охватывает паника. – Позволь мне уйти одной. Мне надо подумать.
 – Не о чем тут думать.
 – Мне – есть о чем. – Она развернулась и зашагала прочь.




 Глава 6


 Майк собрал в кулак всю свою выдержку, чтобы не последовать за Бет. Под этим ее спокойствием и рассудительностью таилась неистовая чувственность. Да ведь Майк знал об этом еще с тех времен, когда они были детьми.
 Он проследил, как Бет завернула за угол, и не спеша вернулся в ресторан, не обращая внимания на любопытные взгляды посетителей» Скалы «. На их столике одиноко стояла почти полная бутылка вина. Майку было жаль, что ужин не состоялся, однако он радовался, что поцеловал Бет. Настало время дать ей понять, что он испытывает.
 Официантка торопливо приблизилась к столику.
 – Можно подавать ужин? Я видела, что вы отходили, и решила немного обождать.
 – Да, можете подавать, но только мне. Бет пришлось неожиданно уйти. Я был бы очень благодарен, если бы вы отослали ее заказ к ней в мастерскую.
 – Простите, но мы не…
 – Я готов дополнительно оплатить такую услугу.
 Официантка окинула его вценивающим взглядом.
 – Ладно. Думаю, смогу вам помочь. – Она помолчала и наконец решилась:
 – Вы ведь Майк Тремейн, верно?
 – Да.
 – А это правда, что однажды вас чуть не проглотил крокодил? То есть не совсем крокодил, а какой-то черный… как его там?
 Моментально вернувшись мыслями к тому происшествию, Майк почувствовал, как волосы у него на затылке поднимаются дыбом. Но он не собирался докладывать официантке, до чего ужасным было тогда его положение, и шутливо проговорил:
 – Черный кайман – это разновидность крокодила. Причем это был очень старый черный кайман, – добавил Майк, подмигнув. – Если бы он был в расцвете сил и не подоспели бы мои друзья, мы с вами сейчас не вели бы этот разговор. Кстати, а откуда вам известно о моей встрече с кайманом?
 – От вашего отца. Он частенько заходит к нам и рассказывает всякие истории о ваших приключениях. Мне так жаль, что Эрни заболел. Как он себя чувствует сейчас?
 – Уже лучше.
 – Вот хорошо! Передайте ему привет от Синди.
 – Спасибо, непременно передам. Официантка принесла его заказ.
 – Я нашла посыльного, который доставит Бет ее ужин, – доложила она. – Это обойдется вам в пять долларов.
 – Прибавьте к моему счету.
 – А еще Эрни рассказывал, как вы плыли через стаю пираний. Майк улыбнулся.
 – Ну, вы же знаете, как возникают подобные истории. Когда пишешь домой, стараешься припомнить что-нибудь поинтереснее.
 – Значит, на самом деле ничего такого не было?
 – Да нет, было, но ведь аборигены постоянно это проделывают. Когда плывешь в реке, где водятся пираньи, весь фокус в том, чтобы на теле не было ни малейшей кровоточащей царапины.
 Синди смотрела на него округлившимися глазами.
 – Наверное, Бизби кажется вам теперь скучным захолустьем?
 Майк подумал обо всем, что случилось в его жизни за последние сутки. Забавно, как быстро теряют остроту и привлекательность всякие смертельно опасные приключения.
 – Да нет, я бы не сказал.
 – Ну а я прожила тут всю жизнь и уверена, что скучнее места на свете не сыскать.
 – И я думал так же, когда мне было столько же лет, сколько и вам. Но Бизби – замечательный город. Вам повезло, что вы родились и выросли тут.
 Синди закатила глаза.
 – Вот и мои родители твердят мне о том же. – Она критически осмотрела столик. – Может, принести вам чего-нибудь еще? Воды? Или вина?
 Майк действительно был бы не прочь напиться и заглушить в сердце саднящую боль.
 – Нет, спасибо.
 – Ладно. Но если вам что-нибудь понадобится, позовите меня.
 – Спасибо.
 Синди удалилась на кухню. Майк налил себе вина и принялся за еду, размышляя о том, что этой официантке, совсем еще девочке, пожалуй, столько же лет, сколько было и ему, когда он уехал из города. Тогда Майк считал себя взрослым и самостоятельным мужчиной.
 – Я удивлен, что вы ужинаете в одиночестве. Майк, внутренне ощетинившись, поднял голову и встретился глазами со стоявшим возле его столика Коулби Хаксфордом в безупречном блейзере. Верно, этот тип сейчас обливается потом, злорадно подумал Майк.
 – Не возражаете, если я присяду? – поинтересовался Хаксфорд.
 Майк возражал, да еще как, однако решил промолчать. Хватит ресторану и одного шоу, участником которого Майк успел стать за этот вечер. Впрочем, рассыпаться в любезностях он не стал:
 – Как вам угодно.
 – Благодарю. – Хаксфорд грациозно опустился напротив Майка и уставился на недопитый бокал вина, оставленный Бет. – Кажется, вы начинали ужин в чьем-то обществе?
 Майк отложил вилку.
 – Чего вы хотите, Хаксфорд?
 – Если честно – всего-навсего поужинать. Я собирался пригласить в это местечко Бет, однако у нее, к сожалению, оказались совсем иные планы.
 – Сочувствую.
 Хаксфорд пожал плечами, отчего толстые подплечики его блейзера слегка перекосились.
 – Неважно. Я пробуду тут еще неделю.
 – Не слишком обольщайтесь на этот счет. Хаксфорд покрутил на скатерти тонкую ножку бокала.
 – Хотите меня запугать, Тремейн? Если так, можете не тратить зря время и силы. Мало того, что я порасслрашивал о лучших ресторанах, я еще» кое-что разузнал и про вас. Кажется, вы из тех любителей острых ощущений, которым больше нравится шлепать вброд по Амазонке, чем засиживаться в таком городке, как Бизби. Майк стиснул зубы.
 – Ну, в настоящее время я собираюсь «засидеться» тут, как вам было угодно выразиться. И советую держаться подальше от Бет.
 – Едва ли в вашем положении разумно говорить мне это. Как только вы поймете, что вам не по силам производить стеклорезы в необходимом для продвижения на рынке количестве, вы опять подадитесь в Бразилию… разбив сердце Бет. А я буду ждать, чтобы утешить ее.
 – Я вам не верю. Вы мечтаете воспользоваться уязвимостью ее ситуации, чтобы помочь вашей компании нагреть руки, но будете убеждать Бет, что вы – стоящий парень. К счастью, она достаточно умна. Может быть, ей и придется принять предложение вашей фирмы, однако лично вы, приятель, никогда не будете ей по сердцу.
 – Полагаю, вы заблуждаетесь.
 – А я полагаю, что вы чересчур засиделись за моим столиком. Убирайтесь.
 Хаксфорд отодвинул бокал и поднялся.
 – Хотелось бы мне знать, почему она не осталась поужинать с вами.
 Майк молча провожал взглядом уходившего Хаксфорда.
 На следующий день колокольчик у дверей магазина Бет зазвонил ровно в половине двенадцатого. Бет сняла защитные очки и отложила пластину изумрудно-зеленого стекла, которую обтачивала. Второй за сегодня клиент. Дела летом идут скверно.
 Поспешно вытирая руки, она прошла в сувенирный магазин и увидела у прилавка Коулби Хаксфорда. В руках у него был пакет, из которого , исходил явно бутербродный аромат. Похоже, ближайшие две недели ей не придется голодать, насмешливо подумала Бет.
 – Пора перекусить, – с улыбкой приветствовал ее Коулби. Кажется, непринужденная атмосфера Бизби все же начала воздействовать на него. Сегодня на нем были слаксы и рубашка-поло в мелкую горизонтальную полосочку, отчего грудь его казалась не такой впалой, а плечи – не такими узкими.
 – Право, вам не следовало беспокоиться, – возразила Бет.
 – Вы сказали, что будете очень заняты и не сможете показать мне город, вот я и подумал, что у вас, вероятно, не найдется времени даже пойти куда-нибудь на ланч. Поэтому я принес бутерброды. – Коулби огляделся. – Мы можем где-нибудь присесть?
 – В мастерской у меня есть стол, – ответила она.
 – Отлично. – Он прошел к ней за прилавок. – Вот, значит, где свершается чудо, – прокомментировал Коулби, оглядываясь по сторонам и опуская свой пакет на невысокий столик.
 – Можно сказать и так. – Бет подошла к холодильнику в углу комнаты и открыла дверцу. – У меня есть минералка, несколько видов сока и пиво, – предложила она.
 – Пожалуй, не откажусь от пива. – Коулби принялся рассматривать витраж, над которым работала Бет, – заказ для зубоврачебного кабинета в Таксоне. – Занятно… – протянул гость, разглядывая пейзаж, изображавший пустыню с несколькими кустиками кактусов в цвету, Бет поразилась: какую бездну отрицательных «эмоций может вызвать простое замечание этого человека. Она попыталась взять себя в руки. Как-никак ей еще целый день работать, и она не позволит Коулби испортить ей настроение.
 – Вы, оказывается, очень талантливы. – Он уселся на дубовый табурет возле столика.
 На этом табурете, с досадой подумала Бет, обычно сидел ее отец, а она присаживалась рядом, если у них выпадала минутка отдыха. Но не может же она приказать Коулби встать! Вдруг именно он будет ее спасителем, если Майк не выдержит отведенного ему испытательного срока?
 У дверей вновь затренькал колокольчик.
 – Извините, это, может быть, покупатель.
 – Разумеется. Я подожду вас.
 – Принимайтесь за еду, – посоветовала она, выходя из мастерской. Бет хотелось поскорее покончить с этим нелепым ланчем.
 – Я все же подожду, – отозвался Коулби.
 Бет инстинктивно прикрыла за собой двойные двери, разделявшие мастерскую и магазин.
 У прилавка стоял Майк. Под мышкой он держал тяжелую коробку с готовыми стеклорезами и пакет, до смешного схожий с тем, что принес Хаксфорд.
 Она взглянула на него и нервно облизнула губы, заметив, что глаза его потемнели от едва скрываемого желания.
 – Я слышал голоса, – негромко произнес Майк. – У тебя гости?
 – Коулби заявился с бутербродами.
 Во взгляде Майка сверкнуло раздражение.
 – Вот забавно. И я тоже… – Он опустил свою ношу на прилавок.
 Майк был одет в шорты и футболку. Кожаный шнурок с клыком ягуара был аккуратно заправлен за вырез футболки. Бет невольно залюбовалась тем, как тонкая ткань облегала его широкую грудь, и лишь спустя мгновение опомнилась и обратила внимание на коробку со стеклорезами.
 – Ты трудился все утро!
 – Встал пораньше – мне не спалось. Бет потупилась под его пронзительным взглядом. Ей тоже не спалось, и уже в шесть утра она начала работу над витражом для дантиста.
 – Что-нибудь было не так?
 – Со стеклорезами? Нет. С концентрацией внимания – пожалуй. Но я поднапрягся и разобрался, в чем дело.
 – Я позвоню в курьерскую службу и сегодня же разошлю все заказы, – сказала Бет.
 – Ты даже не хочешь опробовать их? Она посмотрела ему прямо в глаза.
 – А зачем? У тебя что-то не получилось?
 – Да нет.
 – Тогда зачем мне их проверять? Спасибо тебе, Майк.
 – Пожалуй, сегодня я уже не поработаю. Во второй половине дня я договорился встретиться с одним парнем, который, по слухам, неплохой специалист по резке стекла. Хочу посмотреть, как он работает, и надеюсь, что со временем мы с ним все наверстаем – я имею в виду объем продукции.
 – Господи, Майк, да ты говоришь как настоящий бизнесмен!
 Он ухмыльнулся, и висевшее до этого момента между ними напряжение исчезло.
 – Что – страшно?
 – Вот именно!
 На минуту они застыли, обмениваясь, как когда-то в старших классах школы, поддразнивающими взглядами. Бет чувствовала, как ее охватывает» тоска по прошлому. А потом вспомнила, что в мастерской дожидается Коулби.
 – Послушай, эти бутерброды…
 – Ладно. – Майк взял пакет с бутербродами. – Мне уже пора возвращаться. Слушай, а ты не хочешь сегодня проехаться со мной до Таксона – навестить отца?
 Бет со страхом подумала, что поездка с Май-ком может оказаться опасной – она не справится с собой.
 – Пожалуй, нет. Я доеду и сама.
 – А в моем арендованном драндулете работает кондиционер.
 – Майк, ты знаешь, как соблазнить невинную душу.
 – Обещаю, что буду вести себя хорошо. А в память о добрых старых временах приглашаю тебя съесть по мороженому в Бенсоне.
 – Ах, Майк! – Невозможно было забыть традиционные поездки в Таксой – отец Бет и Эрни устраивались спереди, а трое ребятишек – на заднем сиденье. Обязательная остановка в Бенсоне и покупка сказочно вкусного мороженого были частью ритуала.
 – Тогда я заеду за тобой в пять. – И, подхватив пакет с бутербродами, Майк удалился, так что Бет не успела придумать никакой отговорки.
 Она быстро позвонила в курьерскую службу, а затем вернулась в мастерскую.
 – Ну как, удалось что-нибудь продать? – поинтересовался Коулби.
 Бет заметила, что он достал себе из холодильника еще бутылку пива.
 – Нет. Это приходил Майк. Привез часть заказов на стеклорезы, так что я сегодня же отправлю их клиентам. – Бет села и, не глядя, взяла один из бутербродов.
 – Ну, раз уж мы заговорили о Тремейне, вам, возможно, будет интересно узнать, что я видел его вчера вечером.
 Бет было действительно интересно, однако она не отрывала взгляда от бутерброда.
 – В самом деле?
 – Да, я зашел в ресторан «Скала» вскоре после того, как вы ушли. Тремейн был еще там.
 Бет прокляла румянец, горячей волной заливший ее лицо.
 – Я… не могла остаться. У меня была срочная работа.
 – Тремейн посоветовал мне держаться от вас подальше.
 Бет чуть не подавилась своим бутербродом. Ей пришлось сделать большой глоток газированной воды, и лишь после этого она осторожно посмотрела на Коулби, решив притвориться полной дурочкой.
 – Майк всегда относился ко мне как старший брат. Должно быть, ему пришла в голову нелепая идея насчет того, что у вас ко мне какой-то личный интерес.
 Коулби прислонился к стене.
 – А почему эта идея кажется вам столь нелепой?
 – Да потому, что, как только мы с вами закончим все дела, вы вернетесь в Чикаго, а я останусь тут. Между нами не может быть никаких прочных отношений, и вы, наверное, уже поняли, что я не сторонница легкомысленных увлечений.
 – Я тоже.
 Бет была готова поспорить на всю сумму, которую она внесет в будущем месяце за аренду мастерской, что Коулби, лгал. Он принадлежал как раз к тому типу мужчин, которые довольствуются приключениями одной ночи. В голове у Бет внезапно раздался предательский голосок, нашептывавший ей, что и Майк, к сожалению, придерживается такой же философии.
 – Бет, мы с вами живем в замечательное время. – Коулби замолчал и отпил пива. – Да, вы правы, главный офис моей фирмы находится в Чикаго, однако представительства «Хэндмейд» разбросаны по всей стране. Они поддерживают связь с офисом по телефону, факсу или электронной почте. До сих пор я предпочитал работать в Чикаго только потому, что родился и вырос там, однако я много путешествую, а значит, мог бы устроиться где угодно и одновременно продолжать свою работу.
 – Коулби, а вам не кажется, что вы немного спешите? У нас с вами, если я не ошибаюсь, не было еще ни одного свидания…
 Коулби обвел столик широким жестом.
 – Можно считать, что одно свидание у нас уже состоялось.
 – Нет, это не так. – Бет нервно смяла промасленную бумагу, в которую был завернут ее бутерброд, и затолкала комок в пакет. – Честно говоря, дело в том, что я не заинтересована в каких-либо близких отношениях с вами… – Она встретилась с ним глазами. – Если, на ваш взгляд, после всего сказанного мы не сможем продолжить обсуждение нашей сделки – что ж, мне очень жаль. И, если вы решили задержаться в Бизби, ожидая, что я передумаю, боюсь, вы напрасно тратите время.
 Похоже, ее заявление нисколько не удивило и не задело его.
 – Надеюсь, вы не проводите жизнь в мечтах о Тремейне.
 Бет встала.
 – Знаете, у меня нет ни малейшего желания впускать в мою жизнь кого-либо из вас двоих.
 Коулби тоже поднялся и взял со стола пустой пакет.
 – Бет, я всего лишь хочу сказать, что надежнее ставить на меня, чем на него.
 – Да будет вам известно: я человек не азартный.
 – Ну и ладно… – Он убрал в пакет пустые бутылки. – А вот лично я люблю азарт и риск.
 Бет поняла, что еще чуть-чуть – и она взорвется.
 – До свидания, Коулби. И спасибо за бутерброды.
 – Мне было приятно угостить вас. – Он направился к выходу. – До завтра, – произнес он через плечо, выходя из магазина.
 Бет выругалась сквозь зубы. Ей не хотелось видеться с ним ни завтра, ни послезавтра, ни в какой-либо другой день. Чего ей ужасно хотелось, так это сказать ему, что она никогда не согласится на условия «Хэндмейд» и уж, разумеется, никогда не оправдает его ожидания.
 Она включила компьютер и принялась печатать ярлычки для коробок со стеклорезами, одновременно раздумывая о том, как же ей лучше всего поступить. Пожалуй, придется продолжить обсуждение контракта с Коулби, при этом никак не поощряя его. И разумнее всего будет держаться той же тактики с Майком, хотя тут ей понадобится вся ее выдержка и все благоразумие. Ведь она ночи напролет мучается… сгорает, от неутоленного желания, и объект ее страсти – именно Майк.




 Глава 7


 Бет забралась в машину Майка, и он сразу понял, что у нее выдался трудный день. Стараясь как можно реже бросать голодные взгляды на ее стройные ноги, он начал нажимать кнопки магнитолы, в надежде поймать какую-нибудь легкую мелодию, которая поможет Бет хоть немного расслабиться.
 – Лучше подожди, пока мы не подъедем ближе к Таксону, – заговорила наконец Бет, когда они выехали из Могильного каньона и направились к туннелю Времени.
 Майк послушно выключил радио.
 – Я просто думал, что музыка поможет тебе взбодриться.
 Бет взглянула на него, и ее глаза за стеклами солнцезащитных очков показались Майку непроницаемо-загадочными.
 – С чего ты взял, будто мне надо взбодриться?
 – Когда ты так стискиваешь зубы, это значит, что ты расстроена.
 – Я вовсе не расстроена.
 – А я говорю – расстроена.
 – Да нет же! – Она состроила гримасу. Майк расхохотался.
 – Вот теперь верю.
 – Во всем виноват этот чертов Коулби. Он настоял на том, чтобы перекусить у меня в мастерской, а после его ухода я не могла сосредоточиться, и стекло трескалось у меня под руками. – Майк весь подобрался.
 – Он ведь ничего себе такого не позволил?
 – О чем ты?
 – Ты отлично знаешь о чем. Клянусь, если он только прикоснется к тебе, я ему все кости переломаю.
 – Большое тебе спасибо, но думаю, я и сама могу с ним справиться. – Бет помолчала. – Он сказал, что видел тебя вчера в ресторане «Скала».
 Майк взглянул на нее. Бет смотрела прямо перед собой на узкую ленту шоссе.
 – Да, он объявился у моего столика в этом своем идиотском костюмчике. Сказал, что у меня ничего не получится с производством стеклорезов и что я обязательно разобью тебе сердце, а вот он окажется поблизости и утешит тебя. Я ответил, что искренне порадовался бы за тебя, верь я, что он тебе подходит. Но дело в том, что я в это не верю.
 – Значит, если появится супермен, ты спокойненько передашь меня ему из рук в руки и благословишь сладкую парочку? Будешь посылать нам открытки из джунглей и, приезжая в отпуск, навещать нас? Будешь привозить нашим ребятишкам кучу всяких диковинок из тропических лесов, а себя позволишь им называть «дядя Майк»? Ты это имел в виду?
 Майк чувствовал, что у него внутри все переворачивается при мысли о том, что кто-то другой может стать мужем Бет и отцом ее детей. Однако на что еще он может надеяться, если собирается продолжить свои скитания в Бразилии?
 – Бет, я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
 – Это не ответ.
 – Ну, я действительно буду рад, если ты встретишь подходящего парня, – солгал он.
 – Это не правда, Майк. У тебя щека подергивается, когда ты говоришь.
 – Ну и что с того?
 – А то, что я всегда знаю, когда ты говоришь правду, а когда лукавишь. Знаешь, чего, по-моему, тебе хочется?
 – И чего же?
 – Чтобы я стала твоей тайной возлюбленной без каких-либо обязательств с твоей стороны и хранила тебе верность, пока ты будешь бродить в джунглях.
 Вот именно. Майку стало стыдно – формулировка Бет в точности соответствовала его фантазиям.
 – Наверное, каждый мужчина мечтает о чем-то в этом роде, – произнес наконец Майк и повел плечами, занемевшими после долгой возни со стеклорезами.
 – Притормози-ка, и я разотру тебе плечи, пока тебя совсем не свело судорогой.
 Его не надо было просить дважды. Выбрав местечко поровнее, он съехал с шоссе и остановил машину, но не стал выключать мотор, так что кондиционер продолжал работать.
 Бет сказала:
 – Повернись ко мне спиной. Майк повиновался, и ее руки бережно прикоснулись к его плечам.
 – Твои мышцы страшно напряжены, – сказала она, надавливая подушечками пальцев на его лопатки. – Не надо было тебе так усердствовать со стеклорезами в первый же день.
 – Понимаешь, я просмотрел список заказов и решил, что просто не имею права медлить с их изготовлением. – Майк застонал, когда проворные пальцы Бет добрались до нывшего комка мускулов.
 – Много от тебя будет толку, если ты надорвешься!
 – Да нет, еще чуть-чуть такого массажа – и я буду в полном порядке. Но если ты хочешь предложить мне еще один сеанс массажа – скажем, завтра вечером, – то я согласен. У тебя замечательно получается.
 – Все дело в том, что, когда занимаешься вырезыванием шаблонов по стеклу, руки становятся сильными.
 Майк слегка откинулся назад, чувствуя, как боль мало-помалу отступает, а ноющие мышцы постепенно расслабляются.
 – Ммм… До чего же хорошо… Он заметил, что Бет замолчала.
 – Да, еще… вот здесь, – пробормотал он, решив, что она, вероятно, ждет его одобрения.
 Она по-прежнему хранила молчание, хотя руки ее заскользили по его плечам более энергично. У нее на самом деле здорово получается, подумал Майк. Так и привыкнуть недолго.
 – Господи, как же хорошо. Бет, – вздохнул он.
 Неожиданно массаж прекратился.
 Он удивленно обернулся. Бет сидела, низко склонив голову, и теребила пряжку ремня безопасности.
 – Уже все?
 – Все. – Она прятала от него глаза. Майк обратил внимание на то, как порозовели ее щеки, и заставил ее поднять голову.
 – Бет?
 Желание, горевшее в ее взоре, было ответом на все обуревавшие его вопросы. Застонав, он притянул ее к себе и припал к ее губам. Она тут же откликнулась на его поцелуй, и ее ладонь прикоснулась к его затылку, побуждая его к еще большей близости.
 Майк дотронулся до полной груди Бет, туго обтянутой тонкой тканью футболки. Бет издала стон, когда его ладонь легла на ее напрягшийся сосок, и Майк быстро вытащил край футболки из-за пояса белых шорт Бет, а рука его скользнула вверх по ее спине, отыскивая застежку бюстгальтера. Наконец его пальцы ощутили шелковистую мягкость ее плоти…
 Мимо с шумом промчался автомобиль, и Бет оторвалась от его губ.
 – Мы… мы должны остановиться, – прерывающимся голосом выговорила она.
 Продолжая дразнить затвердевший сосок ее груди, Майк поднял голову и заглянул Бет в глаза.
 – Или найти дорогу, где совсем никто не ездит.
 Бет застыла, и пламя желания в ее глазах начало угасать.
 – Это было бы вполне в твоем стиле, верно? – Она вырвалась из его объятий и одернула футболку. – Насколько мне известно, мы находимся совсем недалеко от того места, где накануне свадьбы ты пытался соблазнить Алану.
 – Черт! – Майк с трудом подавил душившее его раздражение. Ему ужасно хотелось сказать Бет, что ее драгоценная старшая сестрица бесстыдно лгала.
 – Не будь стервой, Бет. Не я это начал.
 – Прошу прощения, но не я первой стала целовать тебя. – Она завела обе руки за спину, чтобы застегнуть бюстгальтер.
 Майк чуть не потерял рассудок, увидев, как напряглись груди Бет от этого простого движения.
 – Нет. Но именно ты стала делать мне массаж и сама завелась от этого. Хотел бы я познакомиться с мужчиной, который останется безразличным, если ты посмотришь на него так, как посмотрела на меня несколько минут назад. Если ты в самом деле не желаешь заходить дальше, никогда больше не смотри на меня такими глазами.
 Бет заправила футболку в шорты и глубоко вздохнула.
 – Мне не следовало ехать с тобой сегодня.
 – Я охотно отвезу тебя назад, однако тогда я опоздаю к отцу. А он ждет меня к определенному часу, и для отца это очень важно.
 Бет опустила взгляд на крепко сжатые на коленях руки.
 – Поехали.
 Майк пристегнул свой ремень и вырулил на шоссе.
 Милю-другую они проехали в молчании, но наконец Бет заговорила:
 – Ты совершенно прав. Я действительно не должна так себя вести. Но дело в том, что я растерянна. Как жаль, что я не могу быть такой, как ты…
 – Что ты имеешь в виду?
 Она подняла голову, глядя на него, и Майк был потрясен полным страдания выражением ее глаз.
 – Почему мне хочется чего-то большего, нежели физическое удовлетворение и наслаждение? У тебя все просто, как у обитателей твоего тропического леса – они, наверное, занимаются любовью при каждой удобной возможности и расстаются без каких-либо сожалений. Так почему же я никак не могу взглянуть на наши отношения с этой точки зрения?.. И потом, Алана ни за что не должна ни о чем узнать.
 Господи, вот теперь его замучает совесть – как раз когда Бет, похоже, решила поговорить с ним начистоту.
 – Бет, ты не должна делать что-либо, что шло бы вразрез с твоими убеждениями. Если мы с тобой будем вместе, а потом мысль об этом отравит тебе жизнь, если ты никогда не сможешь потом смотреть в глаза Алане, тогда ты не должна слушаться своего сердца, как бы тебе ни хотелось. – А ведь ей отчаянно хочется быть с ним, подумал Майк, искоса взглянув на Бет. Наверное, он просто спятил, если разводит какую-то непонятную философию вместо того, чтобы припарковать машину на одном из пустынных проселков. На губах Бет появилась слабая улыбка.
 – Майк, это что, психология здравого смысла, только шиворот-навыворот?
 – Господи, нет! Ты же знаешь, как я хочу тебя, и мне кажется, ты догадываешься, как хорошо нам с тобой будет. Если бы я думал, что ты сможешь любить меня и не терзаться потом раскаянием, мы с тобой даже не стали бы возвращаться в Бизби после того, как навестим отца. Поехали бы в отель – и дело с концом. Но с тобой такой номер не пройдет, и я наконец начинаю это понимать.
 – В отель?..
 Ее вопрос прозвучал с выражением такого голодного нетерпения, что Майк был готов сдаться.
 – Не торопись, Бет! – Он включил радио и нашел станцию, музыка которой лучше всего подходила его настроению – ненавязчивый рок.
 – Завтра утром будет звонить Алана – узнать, как чувствует себя Эрни.
 На несколько долгих секунд между ними повисло напряженное молчание.
 – В этот раз ты скажешь ей, что я приехал? – поинтересовался Майк.
 – А ты… если она действительно примчится домой только потому, что ты вернулся, ты скажешь ей о том, что было между нами?
 – Тебе решать. – Он в упор посмотрел на Бет. – Лично мне кажется, что нам пора открыть карты.
 Бет с грустью прошептала:
 – Если она узнает, что ты неравнодушен ко мне, она возненавидит меня.
 Сердце Майка разрывалось на части. Он уменьшил громкость радио.
 – Ни за что в это не поверю, – сказал он. – Сначала она, вероятно, взбесится, но ведь она любит тебя. Бет. И хочет, чтобы ты была счастлива.
 – А я буду счастлива, Майк?
 Вопрос попал в цель. О чем только он думает, толкая ее поставить на карту свое душевное равновесие и любовь сестры?
 – Может быть, и нет. Возможно, я, как только отец поправится, снова уеду из города.
 Бет ничего не ответила.
 Когда они приблизились к окраинам Бенсона, Майк кашлянул.
 – Как насчет мороженого?
 – Ну конечно. Почему бы и нет?
 – В самом деле, почему бы и нет… Ты давно была тут в последний раз?
 – Ужасно давно. – Бет откинула сиденье назад и вытянула стройные ноги.
 Майку стоило немалого усилия обратить свой взгляд на убегающее под колеса шоссе.
 Немного погодя Бет заговорила снова:
 – Знаешь, мне кажется, в те годы нас окружала атмосфера счастья… Я скучаю по безмятежной радости тех дней. – Она искоса взглянула на него. – Наверное, тебе все это кажется пресным и скучным после приключений в Южной Америке?
 – Нет, приключения – совсем другое дело. – Майк впервые подумал, что его скитания в течение восьми лет по джунглям Амазонки были не более чем безуспешной попыткой вернуть присущую детству радость открытий. Им двигало желание снова оказаться в прошлом, когда все было таким интересным. Теперь жизнь в провинциальном городке должна представляться ему скучной. Но тогда почему же он с таким нетерпением подъезжает к этому старому кафе?
 Несмотря на жаркий день, в кафе было довольно много посетителей, и Майк не сразу отыскал на стоянке свободное место.
 Внутри царило лето – беспечные, загорелые люди в шортах и майках громко переговаривались, обсуждая сорта мороженого… Когда веснушчатый продавец протянул карамельный рожок Бет и шоколадное эскимо Майку, на душе у него потеплело. И вдруг в голову пришла мысль: он приведет сюда своего сына. Подобные мысли никогда раньше не возникали у него. Но, как ни странно, воображаемая картина ничуть его не испугала.
 – Давай присядем там, на свежем воздухе, – сказал он. И вспомнил, что Пит и Эрни всегда предпочитали есть мороженое на улице за столиком, а не в машине.
 – А мы не опоздаем?
 – Нет.
 Они направились к выходу, и Майк со щемящей нежностью в сердце, поразившей его самого, следил глазами за семейством, готовым покинуть кафе. Ребятишки прыгали вокруг родителей, а те, держась за руки и смеясь, увертывались от них. Не отрывая взгляда от этой милой сценки, Майк присел на старую деревянную скамью.
 – Майк, у тебя мороженое капает! Точно, между его пальцами по шоколадной глазури бежала тонкая молочная струйка. Он быстро облизал свое эскимо.
 – Ты их знаешь? – спросила Бет.
 Он посмотрел на нее через столик. Она деловито облизывала свое мороженое, и быстрые движения ее розового язычка и полных губ показались Майку настолько возбуждающими, что он моментально ощутил, как натягивается плотная ткань его шорт.
 – Нет, мне просто приятно смотреть на них. Бет проследила взглядом за семейством, которое весело погрузилось в мини-фургон.
 – Иногда я думаю, как, наверное, здорово, когда у тебя есть мама.
 – Да, и я тоже… – Он снова поглядел на нее, поспешно откусывая мороженое. Бет станет замечательной матерью – нежной, заботливой, достаточно уверенной. Но – без излишней строгости. Можно только позавидовать детям, которые будут звать ее «мама». Он представил, как двое ребятишек устроятся возле нее и начнут лизать мороженое, вымазав при этом носики и подбородки. Майк невольно улыбнулся.
 – Что?
 – Да нет, ничего.
 – Тогда будь осторожен. Говорят, когда человек вот так ни с того ни с сего улыбается, за ним начинают охотиться санитары в белых халатах. – Бет обхватила губами макушечку своего рожка.
 Майк был заворожен внезапной ассоциацией, так что все тело его сладко заныло. Должно быть, он тихонько застонал, потому что Бет вскинула голову, вопросительно глядя на него.
 Затем она посмотрела на его мороженое.
 – Наводнение, Майк.
 – Черт!
 Пока воображение рисовало ему увлекательную оргию с участием Бет, эскимо почти совсем растаяло. Рука его была перемазана жидким шоколадом, а шорты покрылись липкими пятнами.
 – Похоже, с тобой нельзя показываться на людях, – засмеялась Бет. – Лучше ступай к фонтанчику и питьевой водой и постарайся почиститься.
 Так он и поступил, на ходу выбросив палочку от эскимо. Немного погодя Бет подошла к нему.
 – На тебя нельзя смотреть без слез. Даже в десять лет ты был аккуратнее с мороженым.
 Майк прилежно тер мокрым носовым платком пятна на рубашке и шортах.
 – Все потому, что в десять лет у меня не было развито воображение.
 – Да что ты говоришь? А не ты ли убедил меня, что в водосточной канаве возле твоего дома водятся крокодилы?
 – Да, но все это – детские фантазии… – Он осмотрелся по сторонам и понизил голос:
 – А теперь я повзрослел, и мне пришло в голову, что вместо этого рожка с мороженым могло быть нечто иное, да… особенно когда я увидел, как нежные губы одной женщины, к которой меня ужасно тянет, так умело трудятся нам этим мороженым…
 Казалось, от заливистого смеха Бет вздрогнули стены кафе.
 – Да ты просто одержимый. Я всегда так ем мороженое… без всяких там ассоциаций. – Она никак не могла успокоиться.
 Майк запихнул в карман носовой платок и выпрямился.
 – Бет, ты одна из самых привлекательных женщин, с которыми я когда-либо был знаком.
 – Что-то мне с трудом в это верится.
 – Мне тоже. Для меня было настоящим откровением узнать, что малышка Бет, с которой я безмятежно играл все детство, оказалась женщиной, способной вскружить мне голову и буквально свести с ума.
 – Мне кажется, это просто эффект запретного плода.
 – Может, и так, но…
 Бет поправила солнцезащитные очки.
 – А еще я думаю, что ты боишься.
 – Боюсь? Но чего?
 – Боишься допустить мысль, что тебе нужна женщина для чего-то большего, чем просто занятия любовью.
 Майк молча уставился на нее, собираясь возразить, но рассудок подсказывал ему, что Бет, скорее всего, совершенно права.
 – Пошли… – Бет направилась к автомобилю. – Нам лучше поторопиться, если мы хотим повидать Эрни раньше, чем он примет снотворное.
 Остаток пути они проехали молча. Майк напряженно размышлял.
 До сих пор он думал лишь о том, что чисто физические отношения между ними могут навредить душевному спокойствию Бет. Он полагал, что его жизнь никак при этом не изменится. Похоже, он был не прав. Если вдруг окажется, что он не в силах жить без Бет, все осложнится еще больше. Он припомнил любимую поговорку Пита: «Будь осторожен – ведь мечты и желания иногда сбываются». Майк впервые понял всю мудрость этого изречения.
 Он припарковал машину возле Таксонского медицинского центра, и они с Бет зашли в здание, старательно избегая касаться друг друга.
 Когда лифт поднял их на нужный этаж, Бет заговорила – впервые с тех пор, как они покинули кафе-мороженое:
 – Я ничего не привезла Эрни. Знаешь, я собиралась купить ему что-нибудь, чтобы развеселить его, но забыла.
 – Я тоже ничего не привез, – ответил Майк. – Но мне кажется, пятен от мороженого на рубашке и шортах будет вполне достаточно.
 Бет улыбнулась.
 – А ты расскажешь Эрни, каким образом ты так перепачкался?
 – Нет, и я буду тебе очень благодарен, если и ты ничего не станешь ему докладывать. А после мы с тобой поговорим.
 – Ладно.
 Им оставалось пройти несколько десятков метров до палаты Эрни, когда дверь ее резко распахнулась. Двое санитаров сноровисто выкатили каталку с лежащим на ней человеком и почти бегом бросились в дальний конец коридора, а спешивший за ними следом врач отдавал отрывистые приказания.
 Майк в ужасе посмотрел на Бет, и, не говоря ни слова, они кинулись вдогонку за каталкой. Майк первым настиг врача.
 – Это мой отец! – закричал он, схватив врача за рукав халата. – Что с ним?
 – Его увозят в реанимацию, – ответил врач. – Тромб в легких.
 – Это серьезно?
 Врач в упор посмотрел на Майка.
 – Будем надеяться, что нет.




 Глава 8


 Каждый, кто сидел в комнате ожидания перед дверями блока интенсивной терапии, был словно погружен в темный омут своей собственной трагедии. Майк особенно остро чувствовал, как необходимо ему сейчас присутствие и сочувствие Бет. Они по очереди заходили посмотреть на Эрни через стеклянную перегородку, и каждый раз, когда Бет оставляла Майка одного, он чуть не терял рассудок. Доктора пытались развеять его страхи, говорили, что внутривенное вливание должно растворить тромб, образовавшийся в легких, и что отец его обязательно пойдет на поправку. Майка трясло при мысли о том, что, если бы этот проклятый тромб оказался чуть больше, врачи были бы бессильны.
 Чтобы отвлечь его от мрачных мыслей, Бет попросила Майка рассказать ей о необыкновенных приключениях, которые ему довелось пережить. Майк понимал, зачем она задает ему бесчисленные вопросы, и был ей искренне благодарен. Неожиданно он начал рассказывать ей о своей встрече с черным кайманом, только на этот раз он не приукрашивал историю и не пытался подшучивать над самим собой, как в письмах к отцу.
 – Отряд зоологов, у которого я тогда был проводником, хотел уточнить ареал обитания одного из видов крокодилов, так называемых кайманов, и я предложил обследовать реку ночью, – начал Майк. – Понимаешь, весь фокус в том, что глаза крокодилов могут отражать свет фонарика. У самой мелкой разновидности, у пятнистых кайманов, сетчатка отсвечивает желтым, а у черных кайманов – красным.
 – Страх какой! – воскликнула Бет. – Ночью, в джунглях на реке! Да еще эти мерзкие твари сверкают красными глазами!
 – А их иначе и не найдешь. Ну вот, нам удалось разыскать и измерить штук шесть пятнистых кайманов – они совершенно безвредны. И тут в луче фонарика появился черный кайман. Я заметил расстояние между его глазами и прикинул, что длины в нем должно быть не меньше двадцати футов.
 – Господи помилуй!
 – Обычно крупные экземпляры отличаются застенчивостью и предпочитают поскорее скрыться с глаз долой. А этот почему-то даже с места не двинулся. – Майк крепко сжал руки, заметив, что они начинают подрагивать. – Я сказал зоологу, что разумнее всего будет убраться отсюда, но он велел мне подгрести поближе – хотел измерить эту зверюгу… – Майк взглянул на Бет. – Тут-то кайман решил закусить нашей лодкой. Бет ахнула.
 – Вы же могли погибнуть!
 – В том-то и штука. Однако я и зоолог оказались парнями живучими. Нам удалось добраться до берега, пока кайман приканчивал лодку со всем научным снаряжением. А потом меня вырвало… – Бет молчала, и Майк недоуменно посмотрел на нее. Лицо ее было пепельно-белым от пережитого за него страха. Майка охватило раскаяние, и он взял похолодевшие пальцы Бет в свои. – Прости. Я не должен был рассказывать тебе такие ужасы. Послушай-ка лучше про мартышек. Как-то раз я…
 – Не надо, Майк. Не обращайся со мной как с малым ребенком, мне это обидно. Твои рассказы действительно пугают меня, но я вовсе не такая уж чувствительная.
 – Да, вижу, ты сильная, но знаешь, Бет, в ту ночь я думал о тебе. – Он встретился с ней глазами. – Конечно, думал и об отце, вспоминал всю свою жизнь. Ужасно, но я понял: если бы этот кайман прикончил меня, мою смерть оплакивал бы только мой отец.
 – Нет, не только он.
 – Но я-то этого не знал! – Майк заглянул в ее сияющие любовью глаза, удивляясь, как ей удается выглядеть столь чудесно, просидев у дверей блока интенсивной терапии до четырех утра. – И что бы я делал тут без тебя!
 Бет устало улыбнулась.
 – Я тоже не знаю, что бы делала без тебя. Когда у Эрни случился инфаркт, Алана приехала из Финикса, так что вдвоем нам было легче… – Она помолчала и взглянула на часы. – Алана должна звонить через три часа. Если я не вернусь домой, она наткнется на автоответчик.
 – Может, это и хорошо?
 Бет искоса посмотрела на него.
 – Почему же?
 Майк вздохнул и сжал ее руку.
 – Да так… Просто дело в том, что, пока Алана приедет к нам, отец будет или вне опасности, или… или же не будет. Если он пойдет на поправку, получится, что Алане и незачем было приезжать. А если он… не… не выкарабкается, тогда… – Майк понял, что у него не хватит сил докончить начатое предложение. Казалось, что-то застряло у него в горле, мешая говорить.
 Пальцы Бет крепче сжали его руку.
 – Все должно быть хорошо. Майк стиснул ее руку в ответ.
 – Да. Должно быть. Но кто знает?
 – Как думаешь, он понимает, что мы приехали повидать его вместе? Я сказала ему через эту стенку, но ведь нам не разрешают заглядывать к нему в бокс одновременно, я и не знаю, слышит ли он сейчас что-нибудь.
 – Да, он, наверное, воспринимает все как в тумане. – Майк слабо улыбнулся. – Один из санитаров пожаловался мне, что им не сразу удалось надеть на него кислородную маску, потому что он никак не желал расстаться со своей игрушечной сигарой.
 Бет откинула голову на жесткую спинку дивана.
 – Господи! А когда он заметил, что я укусила тебя?
 – Он упомянул это в разговоре с тобой?
 – Ага.
 – Когда?
 – Когда я позвонила ему вчера вечером. И не только упомянул. Но и прочитал мне нотацию – внушал, что я не должна делать этого снова. Мне сразу вспомнилось детство.
 Майк тоже откинул голову на спинку дивана и заглянул в глаза Бет.
 – Вот, значит, почему ты так раскраснелась, когда вернулась в ресторан.
 – Майк? Бет?
 Они разом вскочили, услышав голос одного из дежурных врачей. Майк затаил дыхание и произнес про себя быструю молитву.
 – Эрни вне опасности, – заговорил врач, скрестив руки на груди. – Мы решили отключить аппарат искусственного дыхания и перевести его на таблетки вместо капельницы. Надеюсь, завтра утром мы вернем его в палату, так что самое страшное уже позади.
 Майк обернулся к Бет и порывисто обнял ее, пряча лицо в ее пушистых волосах, но не стыдясь слез, что катились по его щекам. Когда наконец он овладел собой, то заметил, что и лицо Бет было залито слезами.
 – Разумеется, мы будем присматривать за ним, – продолжил врач, – но мне кажется, что и вам не мешало бы отправиться домой и поспать.
 Майк провел рукой по лицу.
 – Нам можно войти вдвоем?
 – Теперь – да. А затем я настоятельно советую вам отдохнуть.
 Крепко держа Бет за руку, Майк направился к двойным дверям, ведущим в блок интенсивной терапии.
 Стараясь держаться рядом с Майком, Бет приблизилась к узкой кровати, на которой лежал Эрни. Он был бледен, и вид у него был смертельно усталый. Веки его медленно затрепетали, он открыл глаза и несколько секунд переводил взгляд с Майка на Бет. Постепенно в его одурманенном сильнодействующими препаратами взгляде засветилось явное одобрение.
 Майк дотронулся до руки отца:
 – Ну и напугал ты нас! Слава Богу, что все позади, – добавил он, и голос его дрогнул.
 – Вот именно, – поддакнула Бет. Эрни силился что-то сказать.
 – Тебе нельзя разговаривать, отец, – предупредил его Майк. – Я просто зашел сказать, что Бет уже целых два дня не кусала меня.
 – Он все выдумывает! – воскликнула Бет, чувствуя, как лицо ее заливает горячий румянец. Даже несмотря на свое смущение, она заметила, что в глазах Эрни появился лукавый огонек – совсем как в прежние дни.
 – Ладно, мы еще обязательно заглянем к тебе, – сказал Майк. – Я люблю тебя, папа. А теперь постарайся отдохнуть, хорошо?
 Эрни в ответ слабо шевельнул головой. Бет выпустила руку Майка и быстро поцеловала Эрни в холодную щеку.
 – Я тоже тебя люблю, – пробормотала она. – Поправляйся, ладно?
 Майк снова завладел рукой Бет и сжал ее.
 – Нам пора, а то он устанет.
 – Ладно… – Послав Эрни воздушный поцелуй, Бет вместе с Майком вышла в комнату ожидания.
 Они остановились и долго-долго смотрели друг другу в глаза.
 Наконец Майк взял другую руку Бет в свою и встал прямо перед ней.
 – Послушай, я сейчас никак не могу вернуться в Бизби. Забирай машину и поезжай одна. Я понимаю, что потеряю целый день и не успею выполнить часть заказов, но я просто не могу…
 – Можно подумать, я могу! Мне тоже пока не хочется возвращаться.
 Он с благодарностью взглянул на нее.
 – Правда?
 – Майк, ведь Эрни мне как отец. Я не могу сейчас взять и уехать в Бизби. Однако доктор был прав. Нам, пожалуй, не повредит немного вздремнуть. – Бет с сомнением осмотрела диваны в комнате ожидания. – Вот только где нам устроиться?
 Майк встретился с ней глазами.
 – На соседней улице есть гостиница. Мы оставим номер телефона, и врач сможет позвонить нам, если это будет необходимо.
 – Ты прав… – Сердце Бет забилось быстрее. Он заколебался.
 – Но мне хочется добраться до этой гостиницы и по другой причине.
 – Я знаю. – Бет изо всей силы стиснула его ладонь, испытывая неодолимое желание успокоиться самой и успокоить его. Она его любит. И любила всегда. Если сейчас он нуждается в ней – что ж, она готова быть возле него.
 – Может быть, это скверно, что я хочу тебя, но, Господи, это так.
 – Совершенно естественно, что тебе хочется быть рядом с кем-то. Тон его стал жестче.
 – Но я хочу быть рядом не с кем-то, а с тобой. И хочу, чтобы ты знала об этом.
 – Майк, если честно, мне все равно, почему ты хочешь меня. Я не жду от тебя никакие обещаний, так что не надо ничего говорить.
 Он вздохнул, словно сдавался в плен, и отпустил ее руки.
 – Ладно. Пойду поищу телефонный справочник.
 Бет посмотрела ему вслед, чувствуя, как у нее сжимается сердце. Сейчас он выглядел таким беззащитным и ранимым… Единственный ребенок, который в любой момент может потерять единственного из своих родителей… По крайней мере у Бет была Алана. Может быть, ей следует мучиться угрызениями совести из-за принятого решения? Однако Бет была полна уверенности в том, что поступает правильно – ради Майка и ради себя самой.
 Погружаясь в тяжелую дрему, Эрни ясно услышал рядом с собой голос Пита:
 – Ну ч спектакль! Вовсе незачем было устраивать такой переполох только для того, чтобы сблизить наших ребятишек!
 Эрни попытался собраться с мыслями, чтобы ответить, но у него не хватило сил.
 – Ладно, ты добился своего: Майк и Бет держатся за руки и надеются только друг на друга. Хорошо, но давай-ка поправляйся! Ты всех до смерти перепугал, и меня в том числе.
 Эрни не мог ответить другу, что все получилось совершенно случайно, однако известие о том, что Майк и Бет держатся за руки, порадовало его. Он слабо улыбнулся.
 Если бы Бет могла выбирать, она предпочла бы заняться с Майком любовью где угодно, только не в безликой атмосфере гостиничного номера. Но выбора у нее не было. Майк нуждается в ней, и она хотела доказать ему всю глубину своих чувств.
 Хотя, возможно, опасно будет говорить какие-либо слова любви…
 Майк запер дверь, а Бет задернула занавески на окне, преграждая бледным лучам наступающего дня доступ в комнату. Тишину нарушало только тихое жужжание кондиционера. Майк медленно подошел к Бет.
 – Я представлял это себе сотни раз, – сказал он тихо, – но мне всегда казалось, что ты должна быть в том красном платье.
 – Давай не будем вспоминать тот вечер, – пробормотала Бет, и нежность переполнила ее сердце. – Давай вообще не будем ничего говорить.
 Майк протянул руки, и Бет прильнула к нему, наслаждаясь его теплом.
 – Но нам надо поговорить, – сказал он, целуя ее в лоб.
 Бет крепче обняла его.
 – Нет. Только не сейчас, Майк…
 – Именно сейчас. Ведь как раз в тот вечер все началось. И все переменилось. Поэтому-то ты и создала свою мозаику. То мгновение изменило и твою жизнь, правда? – спросил он.
 – Майк… – Бет сжала его руки с такой силой, что ее ногти вонзились ему в кожу. – Я не хочу говорить о том вечере, Майк. Я просто хочу быть с тобой.
 – Но почему не хочешь говорить? – настойчиво переспросил он и нежно провел пальцем по ее щеке, – Ты знаешь почему.
 – Скажи мне.
 Бет крепко зажмурилась. Похоже, Майк твердо решил добиться от нее ответа.
 – Хорошо! Потому, что после того, как ты поцеловал меня, ты попытался соблазнить ее!
 – Нет, это не так. Бет открыла глаза.
 – И ты будешь отрицать? – Она попыталась вырваться из его объятий.
 Руки Майка крепче обвились вокруг нее. Он не отрывал от ее лица потемневших от волнения глаз.
 – Меня обвинили в том, чего я не делал. Я не пытался соблазнить Алану. Это она упрашивала меня заняться с ней любовью, но я не мог, поскольку понял, что ты, и только ты…
 – Нет! – Бет уперлась ладонями в грудь Майка, ощущая острый клык ягуара под его рубашкой. – Она мне рассказала! Она мне все рассказала!
 – Она обманула тебя. Бет затрясла головой.
 – Она не могла так поступить!
 – Обманула, потому что, вероятно, была в отчаянии. Она чувствовала, что наши отношения переменились, и попыталась удержать меня. Я не виню ее за то, что она все выдумала. Ведь я изменил ей. Вот она и решила отомстить. Бет, я говорю это тебе потому, что не хочу, чтобы ложь Аланы стояла между нами, отравляя все, что должно быть чисто и прекрасно.
 Бет судорожно старалась осмыслить слова Майка. Поверить ему означало усомниться в искренности Аланы. Однако Бет понимала, что в глубине души верит Майку.
 – Отпусти меня… – голос ее дрогнул.
 – Нет, – он наклонил голову.
 – Черт побери, да отпусти же меня!
 – Нет. – Его губы почти прикасались к ее губам. – И позволь тебя предупредить: если надумаешь кусаться, я укушу тебя в ответ.
 – Я тебя ненавижу!
 – Не правда. И я тебе сейчас это докажу. – Он завладел ее губами, и язык, его смело метнулся в глубь ее рта.
 Бет попыталась вырваться, но кусать его не стала. Она хотела отстраниться, но поцелуй Майка стал глубже, словно он стремился добраться до сладостного источника желания и любви, что скрывался в далекой пустыне, ожидая лишь его.
 Бет столько долгих лет таила свои чувства, что капитулировала почти мгновенно. Ведь она оказалась в этом номере, чтобы любить Майка. И только этого, если быть совсем честной, ей сейчас и хотелось. Бет знала, что Майк говорит правду о том вечере восемь лет назад. Застонав, она запустила пальцы в его волосы и всем телом прижалась к нему.
 Так они и повалились на кровать. Майк с молниеносной быстротой сбросил одежду, оставив лишь клык ягуара на шее, а затем дрожащими руками раздел Бет. Если он медлил, она помогала ему, и вот наконец между их телами не осталось никаких барьеров.
 Бет дотронулась до талисмана, что качнулся над ее грудью, когда Майк склонился к ней.
 – Хочешь, я сниму и его?
 – Нет. – Она притянула Майка за кожаный шнурок. – Этот зуб напоминает мне о том, что на самом деле ты настоящий дикарь.
 Его губы почти касались ее рта.
 – Дикарь, которого ты всегда терпеть не могла.
 – Уже нет, – прошептала она в ответ, дотрагиваясь кончиком языка до его губ. – Теперь я завидую этой дикости. Докажи мне, что ты по-прежнему дикарь, Майк.
 – Можно подумать, я могу остановиться, когда ты наконец лежишь рядом со мной. – Он впился в ее губы обжигающим поцелуем, который стал лишь началом неистовой атаки.
 Бет не испытывала ни колебаний, ни ложной неловкости. Казалось, Майк давно знает тайны ее тела, знает все секреты ее чувственности. Он дышал в такт ее дыханию, и одна и та же волна страсти уносила их прочь от реальности. Майк опустился на колени, и его умелые руки принялись странствовать по телу Бет. Сжав его плечи, она дрожала от удовольствия, пока наконец не достигла пика наслаждения и не откинулась назад. Как в забытьи она повторяла имя Майка.
 Теперь уже ничто и никогда не могло разлучить их…
 Он быстро достал из бумажника презерватив и, не отрывая потемневших глаз от лица Бет, слился с ней. Он устремлялся вперед, все дальше и дальше, словно желая добраться до сокровенных глубин ее души.
 Бет захотелось услышать, что и его душа не осталась неприкосновенной.
 – Скажи мне… скажи, что такого у тебя еще никогда не было.
 – Никогда… – Он слегка отстранился и вновь двинулся вперед. – И у тебя такого еще никогда не было… – Его движения, вначале медленные, начали убыстряться.
 Бет ответила, с трудом переводя дыхание:
 – Ты всегда был всезнайкой, Майк Тремейн.
 – Я ведь знаю тебя…
 – Это ты… так… думаешь… – Дыхание ее прервалось, когда он коснулся заветного местечка. – А вообще-то ты прав. – Она зажмурилась. – Да… да, Майк.
 – Открой глаза, Бет. Сейчас я хочу смотреть тебе в глаза и видеть, что тебе хорошо.
 Она медленно открыла глаза, затуманенным взором глядя в его лицо, пока ее тело двигалось в совершенной гармонии с его телом. Губы Бет приоткрылись, она начала невнятно произносить какие-то тихие, полные нежности слова, звучавшие будто мольба.
 И вот она затрепетала.
 – Да, любовь моя, – хрипло прошептал он, – да, я с тобой.
 – О, Майк, – шептала она, задыхаясь, – Майк… Майк… Майк! – Она выгнулась под ним.
 С хриплым криком он рухнул в бездонную пропасть вместе с ней. Спустя бесконечные мгновения Бет обвила руками его еще вздрагивавшее от напряжения тело и крепко обняла его, прижав голову Майка к своему плечу.
 – Ты так нужна мне, – беспомощно прошептал он.
 Глаза Бет увлажнились. Она чувствовала на своей груди острые края звериного зуба. Казалось, .теперь ей удалось завладеть частичкой этой первозданной дикости. Может быть, она никогда больше не будет нужна Майку так, как сегодня, но по крайней мере она пережила минуты, когда он принадлежал ей, и только ей. Что бы ни случилось, какую бы цену ей ни пришлось заплатить за эти минуты, никто не сможет отнять у нее это счастье.




 Глава 9


 Проснувшись в незнакомой комнате. Бет ничего не могла понять. Часы на столике возле кровати показывали два пополудни. Она никогда в жизни не спала в такое время. Затем Бет случайно коснулась лежавшего рядом с ней мужчины и все вспомнила. О Господи! Бет в ужасе зажмурилась – ведь она нарушила данную себе когда-то клятву. Занималась любовью с Майком Тремейном!
 – Сожаления? – чуть слышно пробормотал он ей в ухо хрипловатым со сна голосом.
 Бет медленно открыла глаза и повернула голову.
 Майк лежал, наблюдая за ней с непроницаемым лицом.
 – Что мы наделали! – прошептала она.
 – И что же?
 – Я предала сестру. Занималась любовью с мужчиной, которого она любит. Не знаю, сможет ли она когда-нибудь простить меня.
 – Во-первых, быть верной себе самой не значит кого-либо предавать. А во-вторых, я надеюсь, что все, что было между нами, было не зря. И неважно, как отнесется к этому Алана.
 Его слова напомнили Бет о восхитительных моментах, которые выпали на ее долю на рассвете этого дня. Она вспомнила, с какой нежностью они обращались друг с другом в больнице, вспомнила, как решилась на близость с Майком. Желание начало вытеснять угрызения совести, как и несколько часов назад.
 Выражение лица Майка смягчилось.
 – Вот так-то лучше. Когда ты смотришь на меня так, я знаю, что все будет в порядке. – Он приподнялся на локте, чтобы взглянуть на часы. – Надо позвонить в больницу. Только куда же я девал бумажник?
 – Он тут. – Бет протянула ему бумажник, который Майк отшвырнул на столик с ее стороны, когда доставал презерватив.
 – Ты не скажешь мне номер? – Он снял трубку телефона. – Листок с номером должен быть где-то в заднем отделении среди счетов.
 Бет отыскала листок с телефоном, а затем снова легла, слушая, как Майк говорит с дежурной сестрой. Судя по тому, что тон его не изменился, состояние Эрни не ухудшилось. Слава Богу.
 – Вот как? – неожиданно резко воскликнул Майк. Он помолчал. – Да, я рад, что вы все ей рассказали.
 Бет охватил озноб, когда она поняла, что Алана, должно быть, звонила в больницу.
 – Ясно, – протянул Майк. – Ну, в таком случае мы не будем торопиться. Спасибо. – Он повесил трубку и обернулся к Бет. – Состояние отца продолжает улучшаться.
 – Я так рада!
 – Он будет на обследовании еще как минимум два часа, так что нам пока незачем спешить. В больницу звонила Алана.
 Бет шумно вздохнула.
 – Я это поняла из твоего разговора.
 – Когда она звонила, трубку снял один из лечащих врачей отца. – Майк в упор посмотрел на Бет. – Врач пересказал ей все, что случилось, и добавил, что волноваться нечего, поскольку сын Эрни вернулся и навещает отца.
 Бет встретилась с ним глазами.
 – Понятно. Но ведь это еще не все? Майк устало провел ладонью по щетине на подбородке.
 – Алана просила передать нам, что решила прервать свою поездку и вернуться домой.
 Бет потребовалось несколько секунд, чтобы переварить слова Майка, однако удивления она не испытывала.
 – Я же говорила тебе, что она на это способна.
 – Может быть, она решила приехать из-за серьезного состояния Эрни, а я тут вообще ни при чем.
 – Но ведь доктор наверняка сказал ей, что Эрни уже стало лучше. Нет, Майк, я уверена, все дело в том, что ты вернулся. Она приедет, чтобы увидеться с тобой.
 – Может быть, ты и права, – признал он.
 – Ну, теперь начнется…
 – Но не сразу. – Майк снова прилег рядом с Бет. – Она же не может бросить семейство, с которым путешествует. Насколько я разбираюсь в подобных вещах, ей потребуется не меньше суток, чтобы уладить дела.
 – Нам придется все рассказать ей, верно? Майк провел большим пальцем по нижней губе Бет.
 – Ну, конечно же.
 – Не знаю, что я ей скажу.
 – Тебе не придется говорить с ней один на один. – Майк придвинулся ближе и коснулся губами щеки Бет. – Я буду с тобой.
 – Знаешь, Майк, в последнее время я много думала о своем детстве. Алана всегда заботилась обо мне и следила за тем, чтобы никто не обижал меня. А теперь я собираюсь нанести ей удар в самое сердце. Она этого не заслуживает.
 Майк слегка отстранился, рассматривая ее.
 – А чего заслуживаем мы?
 – Не знаю…
 Его ладонь приподняла нежную тяжесть ее груди, и Бет стало жарко.
 – Ты почти не изменилась с того вечера, когда я впервые поцеловал тебя.
 – Я была ребенком.
 – Как бы не так. – Язык Майка очертил ее напрягшийся сосок.
 Бет почувствовала, как ее начинает захлестывать восхитительная дрожь наслаждения.
 – Я была невинным ребенком.
 – В таком случае ты прирожденная соблазнительница. Когда я поцеловал тебя, ты слегка потерлась об меня бедрами, и не прошло и минуты, как я уже был на взводе. Она оттолкнула его.
 – Не может быть!
 – Может, еще как! – Смеясь, он притянул ее к себе. – Я был готов, забыв обо всем, завалить тебя на травку, но меня позвал отец. Когда ты убежала, мне пришлось некоторое время просидеть в кустах, пока не прошла эрекция. И не притворяйся, что ты ничего не знала. Должно быть, ты все почувствовала через тонкий шелк своего платья.
 Румянец пополз по щекам Бет.
 – Ага. Так я и думал. Ты отлично знала, что со мной творится. Ох уж это красное платьице! Ничего себе – невинное дитя!
 – Я до сих пор храню это платье.
 – Правда? – Его пальцы заскользили по ее спине. – Наверное, ты частенько надевала его с тех пор.
 – Нет. Если честно – я ни разу не надела его.
 – Тогда надень его для меня сегодня вечером.
 – Сегодня?
 – Позволь мне увидеть, как оно скользит по твоим плечам, ведь в течение восьми лет я мечтал об этом. – Он принялся покрывать ее лицо легкими поцелуями. – Я хочу видеть, как оно соскользнет на пол. А потом я хочу всю ночь провести с тобой.
 Бет зажмурилась, захваченная восторгом предвкушения.
 – Не знаю, получится ли у нас. Алана…
 – Алана к тому времени еще не успеет вернуться, но мы на всякий случай переночуем у меня. Подари мне этот вечер, Бет.
 Открыв глаза, она встретилась с ним взглядом.
 – Хорошо. По крайней мере этого у нас никто не отнимет.
 – Спасибо, – пробормотал Майк, целуя ее. – Да, и еще кое-что, – прошептал он, касаясь губами ее губ. – Я хочу эту мозаику.
 – Она не продается.
 Его язык пробежался по ее губам.
 – В таком случае тебе придется подарить ее мне.
 Бет прижалась к нему, ощущая напряжение его восставшей плоти.
 – Зачем она тебе? Ты же не повезешь ее в джунгли.
 – А уж это моя проблема. – Взяв руку Бет, он поднес ее к своему готовому к бою копью. – Ведь ты создала мозаику для меня, правда?
 Бет бережно сомкнула пальцы.
 – Вовсе не для тебя я ее делала.
 – Так я тебе и поверю… – Он слабо застонал, наслаждаясь ее лаской. – Ты хотела дать мне понять…
 – Что же именно? – соблазнительным шепотом поинтересовалась она.
 – Вот что! – его губы сомкнулись на ее губах и рука метнулась вниз.
 Повинуясь прикосновениям его пальцев, источник ее страсти вновь ожил. Бет двигалась одновременно с Майком, пока дрожь не, охватила его и стоны не начали срываться с его губ.
 Он прервал поцелуй.
 – О, Бет, как же я хочу тебя!
 – Я твоя.
 – Но я хочу большего. Я хочу погрузиться в тебя. И к черту все меры предосторожности!
 – Нет, Майк! – Бет тихо ахнула, почувствовав, как его рука проникает все глубже. – Ты же не хочешь… оказаться связанным.
 – Может быть, именно этого я всю жизнь и хотел. – Дыхание его стало прерывистым.
 – Нет, я не хочу… чтобы ты… – Бет замолчала, забыв, что собиралась сказать, потому что желание вытеснило все мысли из ее головы.
 – Мы и так потеряли… столько времени! – С хриплым криком он достиг вершины, и теплый источник забил под пальцами Бет.
 Они вернулись в больницу ближе к вечеру. Майк настоял на том, чтобы перекусить в одном из кафе по дороге. Когда они уже шли по больничному коридору, Бет, нахмурившись, пригладила свою помятую одежду, которую была вынуждена снова надеть после того, как приняла душ в номере отеля.
 – Ну и видок у меня!
 Майк улыбнулся: его забавляло, что ее так волнует собственная внешность, тогда как ему достаточно бросить на нее всего один взгляд, чтобы вновь почувствовать возбуждение. Обхватив Бет за плечи, он притянул ее к себе:
 – Ты просто красавица.
 – Да уж!
 Он остановился и развернул ее лицом к себе.
 – Ты самая прекрасная женщина из всех, что я встречал.
 Полный сомнения взгляд подсказал Майку, что она не верит ему.
 – Знаешь, мне обидно, что ты не доверяешь мне, особенно обидно потому, что я этого совсем не заслуживаю. Можешь ты назвать хоть один случай, когда я солгал тебе?
 – А помнишь, как ты убедил меня, будто в водосточной канаве водятся крокодилы-людоеды?
 – Это были детские выдумки, и ты знала, что это не правда. Я имею в виду что-нибудь серьезное.
 – Надеюсь, Майк, что ты всегда был честен. Он недоуменно поднял брови.
 – Ты о чем?
 – Я хочу верить тому, что рассказал мне ты, а не Алана. Но если я когда-нибудь узнаю, что это ложь…
 – Нет, Бет, это правда, хотя я прекрасно понимаю, почему тебе не хочется мне верить.
 – Наоборот! Я смогу жить в мире с самой собой, только если буду верить тебе. Так что, пожалуйста, всегда говори мне правду.
 – А я и говорю. Ладно, пойдем навестим отца. – Взяв Бет за руку, Майк снова зашагал по коридору. Выходит, она верит ему, размышлял он. Пока еще верит. Но будет ли верить ему и завтра, когда вернется Алана и, несомненно, назовет его бессовестным лжецом? Именно так она и поступит – если только эти восемь лет не изменили ее…
 Эрни, к счастью, бодрствовал. И вид у него был уже получше.
 Он с трудом улыбнулся.
 – Эй, смотрите-ка, кто пришел. Похоже, вы решили совсем забросить работу, а?
 Майк понял, что отец, верно, не помнит, что они заходили к нему на рассвете.
 – Можно сказать и так, – ответил Майк. – Ну и напугал же ты нас, папа!
 – Да уж, мне порассказали. – Эрни перевел взгляд на Бет:
 – Ты прямо светишься, малышка. Тебе это идет.
 Майк искоса посмотрел на Бет: ему хотелось узнать, как она отреагирует на это замечание.
 Ясное дело, она покраснела как маков цвет.
 – Я просто рада, что тебе лучше, Эрни, – выговорила она с трудом.
 – Мне, конечно, льстит такое объяснение, но что-то я не верю, будто старая развалина вроде меня может вогнать тебя в краску.
 Бет покраснела еще сильнее.
 – Я…
 – Ладно, что уж там. Иди поцелуй меня, а потом оставь меня с Майком: нам надо поговорить.
 Бет повиновалась, а затем вышла из палаты. На мгновение она встретилась глазами с Майком, и он понял, что она не хочет, чтобы он докладывал Эрни какие-либо подробности.
 Майк едва заметно кивнул.
 – Пойди сюда, Майк, – позвал Эрни, когда Бет прикрыла за собой дверь.
 Майку показалось, что он снова стал ребенком, который спешит на зов отца. Майк пододвинул к кровати стул и сел.
 – Я тут, папа.
 – Между вами что-то происходит, верно?
 – Да.
 – Это серьезно?
 – Да.
 – Алана возвращается. Майк кивнул:
 – Слышал.
 – Я хочу знать, справишься ли ты. Майк заглянул в глаза отца, запавшие от боли – Эрни ее, очевидно, скрывал.
 – Справлюсь, отец. Восемь лет назад я струсил, но теперь справлюсь.
 – Вот и хорошо… – Отец прикрыл глаза. Майк коснулся руки Эрни и встревожился: кожа его казалась сухой, как пергамент.
 – Позвать сиделку?
 – Нет, не надо. – Эрни открыл глаза. – Черт бы все побрал! Так хочется быть на ногах, если возникнут осложнения!
 – Обещаю, что не будет никаких осложнений.
 – Пит говорит, что, возможно, сумеет быть поблизости, но я не уверен, что у него получится.
 Майк перепугался. Наверное, у отца начинается бред.
 – Позволь мне позвать кого-нибудь, папа. Эрни резко взглянул на него.
 – Нет! – На его губах заиграла слабая улыбка. – А-а, вот в чем дело. Тебя удивили мои слова о Пите.
 – Папа, Пит умер.
 – Ну, не совсем, не совсем.
 – Но, папа…
 – Выслушай, что я скажу, Майк. Только обещай, что никому не проболтаешься.
 – Папа, как я могу что-то обещать, когда речь идет о твоем здоровье?
 – Тогда я тебе ничего не скажу.
 Майк с досадой посмотрел на отца и решил, что будет лучше, если он все-таки узнает, в чем дело.
 – Ладно, обещаю.
 – Во-первых, знай, что я не спятил. Во-вторых, когда у меня случился инфаркт, я встретился с Питом – там, на другой стороне. И с тех пор мы с ним разговариваем.
 – Папа, – мягко заговорил Майк, – иногда бывает, что некоторые лекарства имеют так называемый побочный эффект, и тогда…
 – При чем тут лекарства! Я лишь хочу сказать, что мы с Питом всегда знали: ты и Бет будете вместе. Алане нужно, чтобы вокруг нее было множество народу, а вы с Бет – одиночки. Вы отлично подходите друг другу, вот и все. Так что сейчас мы с Питом изо всех сил стараемся, чтобы вы с Бет сами поняли это.
 – О Господи… – Майк откинулся на спинку стула и уставился в потолок. Сначала отец сознается, что ведет беседы с умершим другом, а потом заявляет, что всю жизнь знал о том, о чем сам Майк только-только начинает догадываться. – Так почему же ты ни разу не обмолвился, что мне, по-твоему, больше подходит Бет, а не Алана?
 – Ха! Надеюсь, когда-нибудь у тебя родится сын, который будет таким же незнайкой, как ты. Тебя нельзя было убедить даже в общеизвестном факте, что людям положено ходить на ногах, а не на голове, – где уж было намекать, что ты выбрал не ту сестру! Но сейчас мне кажется, ты повзрослел достаточно, чтобы самому во всем разобраться. Именно на Бет тебе следует жениться.
 Майк выпрямился.
 – Постой-ка, отец. Я ведь ни слова не сказал о том, что хочу на ней жениться. Все верно, мы с ней славно поладили, но я просто не знаю, создан ли для семейной жизни. И не забывай о том, что Бет хочет жить в Бизби. А я не собираюсь отказываться от странствий по Южной Америке, так что вряд ли…
 – Стоп, стоп, стоп. Тебе следует хорошенько прислушаться к своему сердцу. Когда любишь женщину, поневоле меняешься. И она изменится. Жизнь не так коротка, чтобы ничему не научиться.
 Когда любишь женщину. Отец заставляет его признаться самому себе в том, о чем он боялся и думать – даже после восьми лет безудержных фантазий, даже после блаженства, которое он пережил с Бет несколько часов назад.
 – Ты что, язык проглотил? – тихо поинтересовался Эрни.
 Майк взглянул на отца и увидел, что тот снова закрыл глаза. Вид у него был невероятно утомленный.
 – Я думал о твоих словах, – ответил Майк. – Знаешь, мне, пожалуй, пора. Да и тебе надо передохнуть.
 – Кажется, я мог бы соснуть часок-другой.
 – Ну и славно… – Майк встал. Он наклонился, чтобы поцеловать отца в лоб, и клык ягуара выскользнул из-за ворота его рубашки. Майк, не раздумывая, снял кожаный шнурок. – Отец, пусть эта вещица пока побудет у тебя, – сказал он и, ожидая, что Эрни начнет возражать, осторожно приподнял голову отца и надел на него свой талисман.
 Эрни молча посмотрел на сына.
 – Пожалуйста, лапа.
 – Ну, что с тобой поделать? Джуди с ума сойдет, как увидит этот зуб.
 – Все будет хорошо, папа.
 – Хотелось бы…
 Майк с трудом сглотнул.
 – До завтра, папа.




 Глава 10


 Тяжелые облака, похожие на хлопья мыльной пены, громоздились на горизонте, когда Майк с Бет нырнули в туннель Времени. По мере приближения к Бизби Бет все острее чувствовала нависшую над ними катастрофу.
 – Майк, она вот-вот приедет.
 – Ну и пусть себе, приезжает! – Майк снял солнцезащитные очки и дотронулся до руки Бет. – Я хочу кое-что сказать тебе. Я не собираюсь упрекать Алану во лжи. Я понимаю, почему она тогда так поступила, и, если только ты веришь мне, оставил бы все как есть. Может быть, и Алане не хочется ворошить прошлое.
 – Возможно. И все-таки я уверена, что она попытается начать с тобой все сначала.
 – Нет – если мы сразу же поставим ее в известность о том, что близки. Бет глубоко вздохнула.
 – Господи, как же все это неприятно!
 – Я готов помочь тебе.
 – Нет, мне кажется, я сама должна ей все объяснить.
 Он сжал ее руку. Туннель остался позади, и Бет постаралась убедить себя в том, что Алана сильная и переживет ожидающее ее известие. Однако это было нелегко.
 – Получается, – вмешался в ее мысли Майк, – что мы опаздываем с выполнением заказов еще на один день.
 – Ничего страшного. Эта затея со стеклорезами теперь уже не так важна.
 Майк свернул налево, в городок, и повел машину к мастерской Бет.
 – Выполнение заказов точно в срок может оказаться намного важнее, чем ты думаешь.
 – Что ты имеешь в виду?
 – Если продажи пойдут хорошо, у тебя накопится достаточно средств, чтобы открыть филиалы за границей.
 – За границей? – Бет недоверчиво рассмеялась. – О чем ты говоришь, Майк? И где же – может, в Бразилии?
 – А почему бы и нет? Вместо пустынных пейзажей ты могла бы изображать на своих витражах виды тропического леса. Только представь себе, как эффектно будут смотреться птицы с алым оперением!
 Бет сразу же понравилась идея.
 – Или орхидеи. Или, может, даже ягуары – желто-черные, с зелеными глазами. – Ее взгляд инстинктивно метнулся к вороту рубашки Майка, где обычно виднелся клык ягуара. Сейчас его не было. – Майк, твой талисман!
 – Я отдал его отцу.
 – Понятно… – Бет догадывалась, что состояние Эрни очень беспокоит Майка, хотя он и предпочитает об этом не говорить.
 – Ладно, продолжим разговор о филиалах. – Он остановил машину перед мастерской, но не выключил мотор. – Если только тебя заинтересует Бразилия, ты могла бы проехаться туда, чтобы оценить обстановку. Я бы захватил тебя с собой. Почему бы не подумать о создании еще одной мастерской?
 Бет уставилась на Майка, оглушенная стуком собственного сердца.
 – Майк, о чем ты?
 Он встретился с ней глазами.
 – Сам пока не знаю, – пробормотал он тихо. – Я просто думаю вслух, и все. А ты что на это скажешь?
 – Майк, но тебе же всегда хотелось бродить по джунглям. Как только ты покинул Бизби, ты рванул прямиком на Амазонку и стал ходить проводником с научными экспедициями.
 – Ты ни разу не спросила, был ли я счастлив.
 – Ладно, сейчас спрошу. Ты был счастлив?
 – Иногда. А иногда мне казалось, что несчастнее меня нет человека на свете. С тех пор как я покинул Бизби, в моей жизни образовалась пустота. И я не желал признаваться самому себе, чего именно мне не хватает. – Он помолчал, в упор глядя на нее. – Или – кого…
 Бет отчаянно пыталась справиться с нахлынувшими на нее надеждами. И вспомнила обо всем, что Майку довелось пережить за последние несколько дней. Конечно, подумала она, волнения выбили его из равновесия.
 – Майк, боюсь, что у тебя не хватит терпения таскать с собой неопытного новичка.
 – Ты шутишь? Я буду счастлив показать тебе мои джунгли. – Он нежно притронулся к кончику ее носа. – А теперь беги домой и отыщи то красное платье. Я заеду за тобой через час. Мне… Ах ты, черт!.. – его взгляд скользнул куда-то в сторону. – Вот и Хаксфорд!
 Бет резко обернулась и увидела, что к ним мерным шагом приближается Коулби. Бет отстегнула ремень безопасности.
 – Я поговорю с ним. Майк выключил мотор.
 – Нет, я сам с ним разберусь. Этот тип начал охотиться на моей территории, а мне это не нравится.
 – Майк, мне кажется, будет лучше, если с ним поговорю я.
 – Боишься, что я дам ему по морде?
 – Честно говоря – да.
 – Ну и что? Его компании не видать патента как своих ушей. А ему не видать тебя. – Майк открыл дверцу со своей стороны.
 – Майк! Пожалуйста, не дерись с ним! Я сама могу за себя постоять!
 Майк захлопнул дверцу и повернулся, пристально глядя Бет в лицо.
 – А может, ты вообще не хочешь ни с кем ссориться? Может быть, ты хочешь, чтобы этот Хаксфорд околачивался возле тебя? Запасной вариант…
 – Так нечестно! И если уж мы заговорили о запасных вариантах, скажи, пожалуйста, зачем это ты таскаешь в бумажнике листок с именем Синди?
 – Да затем, чтобы не забыть передать отцу привет от нее, – это же девочка-официантка из «Скалы». Вот видишь, из-за всех этих переживаний я действительно забыл сказать отцу. Понимаешь, он один из ее любимых клиентов и она желает ему выздоровления.
 – Вот оно что…
 – А Хаксфорд-то ждет… Пожалуй, лучше тебе самой поговорить с ним. Бет взяла сумочку.
 – Майк, он кто угодно, только не мой запасной вариант.
 Несколько секунд Майк не отрываясь смотрел Бет в глаза, а затем наклонился и поцеловал ее так крепко, что она выронила сумочку. Наконец, когда они начали задыхаться, Майк отстранился.
 – Теперь он все знает, – хриплым от желания голосом проговорил Майк.
 Бет с трудом перевела дыхание.
 – Неужели это было так необходимо?
 – Ага. Ладно, увидимся через час. Приглашаю тебя на ужин в «Медную королеву». Только не забудь про платье.
 Он отъехал, и Бет оказалась лицом к лицу с Коулби.
 – Я начал волноваться за вас, – произнес он. – Соседи сказали, что вы никогда не закрываете мастерскую и магазин по будням, и я предположил, что случилась какая-то неприятность.
 – Так оно и было. Отец Майка почувствовал себя хуже.
 – И вы утешали его?
 Бет пожалела, что забыла темные очки в машине.
 – Коулби, мне бы не хотелось обсуждать с вами мою жизнь.
 – Бет, вы выставляете себя на посмешище. И не может быть, чтобы вы об этом не догадывались.
 – Коулби, простите, но я очень устала. Мне надо пройти в мастерскую и проверить сообщения на автоответчике. – Бет достала из сумочки ключи и подошла к двери.
 Он последовал за ней.
 – Вы отказываетесь от шанса, который бывает раз в жизни. И все из-за какого-то подозрительного типа, который завтра бросит вас.
 Бет обернулась.
 – От чего, простите, я отказываюсь? Кажется, мы договорились продолжить обсуждение контракта через две недели.
 – При чем тут этот чертов контракт? Я говорю совсем о другом!
 Бет непонимающе посмотрела на Коулби. Наконец она сообразила, что он имеет в виду свою собственную персону. И неожиданно для самой себя звонко расхохоталась.
 – Так, по-вашему, это смешно? – Его лицо исказил гнев. – Возможность близких отношений со мной вы находите столь нелепой, что смеетесь?
 Бет моментально протрезвела.
 – Простите меня, Коулби. Я веду себя ужасно. У меня и в мыслях не было оскорблять вас. Просто сегодня был очень трудный день и я почти не спала. Я очень волнуюсь за отца Майка, а вы знаете, что иногда нервное напряжение заставляет нас смеяться в самое неподходящее время. Я даже слышала, что люди хохочут на похоронах.
 – Великолепное сравнение! Обещаю вам, что вашу компанию ожидают пышные похороны!
 Так, значит, он снимает предложение своей фирмы. Неожиданно Бет испытала облегчение.
 – Мне жаль, что вы приняли такое решение, но я вас понимаю. Фирма «Хэндмейд» обойдется без этого незначительного приобретения.
 – Не беспокойтесь, я все равно заполучу этот патент! Рано или поздно вы приползете ко мне на коленях, умоляя перекупить ваш патент хоть за какие-нибудь деньги. Мы с вами взрослые люди, и нам незачем притворяться. Я надеялся, что наше сотрудничество будет взаимовыгодным, причем во всех отношениях… – Он окинул ее подчеркнуто неспешным взглядом. – Но, судя по тому, что я успел увидеть, Тремейн обогнал меня.
 Она опомнилась, только когда ее ладонь хлестнула его по щеке. Бет и забыла, что колечко с ключами от мастерской все еще болтается у нее на указательном пальце. Острая бороздка ключа глубоко оцарапала щеку Коулби, и ранка начала кровоточить.
 – О Господи, – пробормотала Бет, опуская руку. – Я не хотела…
 – Держитесь от меня подальше, – огрызнулся он, отшатываясь. – Вы сделали свой выбор. Посмотрим, окажется ли он удачным:
 – Коулби, я прошу прощения. Честное слово, я слишком переволновалась и не соображаю, что делаю. Клянусь, что не хотела причинить вам боль. Я просто забыла, что ключи все еще у меня в руке.
 – Ну, как говорили когда-то на Диком Западе, это всего лишь царапина… Но вот вам. Бет, предстоит истечь кровью! – Наконец он развернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.
 Бет смотрела ему вслед, не вполне понимая, на каких основаниях он делает столь зловещие предсказания. Завтра Майк обязательно возобновит производство стеклорезов, и она была уверена, что он приложит все силы, чтобы не отстать от графика выполнения заказов, пока не обучит новых работников. А там и Эрни поправится и вернется в мастерскую, а потом… Потом, может быть, сбудутся ее мечты, которые они обсуждали с Майком, – о расширении ее скромного бизнеса. Правда, Бет до сих пор было нелегко представить непоседу Майка в роли расчетливого дельца, но ведь это еще не означает, что план создания филиала в Бразилии не заслуживает самой тщательной проработки. Бет была убеждена в том, что они непременно придумают, как бы им видеться почаще, не жертвуя собственными интересами и увлечениями. Короче говоря, по мнению Бет, будущее фирмы «Найтингейл и Тремейн» как с личной точки зрения, так и с деловой было самым радужным.
 Все еще озадаченная словами и поведением Хаксфорда, Бет отперла мастерскую и отключила систему сигнализации. По всей вероятности, Коулби относился к той категории людей, которые не умеют достойно проигрывать и признавать свое поражение. Наверное, он решил, что подобные разговоры могут запугать ее. Ему было невдомек, что Бет чувствует себя намного увереннее с тех пор, как поняла, что может отныне рассчитывать на Майка.
 Она прошла за прилавок и нажала кнопку воспроизведения на автоответчике.
 Первое сообщение было от Аланы и начиналось довольно бодро. «Привет с Озарка! – Алана помолчала, явно ожидая, что Бет сейчас снимет трубку. – Ты, похоже, в душе или вышла куда-нибудь, – разочарованно проговорила сестра. – Ладно, перезвоню попозже».
 У Бет все внутри сжалось. Рядом с Майком она еще могла не думать о том, что предает сестру, но бодрый голос Аланы вызвал у нее новые угрызения совести. Пусть Майк и считает, что Алана безразлична к нему, однако Бет знала, что это не так.
 Следующее сообщение также было оставлено Аланой. «Бет? Ты еще не вернулась? – Пауза. – Выходит, нет. Может, ты забыла, что я должна позвонить сегодня? Мне очень хочется узнать, как там Эрни. Знаешь, прошлой ночью мне приснился сон про папу и Эрни – и… не знаю даже, как сказать… что-то меня потянуло домой. Наверное, я позвоню в больницу и спрошу, как у них там дела».
 Бет слушала, глядя на витрину своего магазинчика. В свете угасающего дня играла красками созданная ею восемь лет назад мозаика. Бет всегда была уверена, что Алане неизвестно, кто изображен на этом витраже. А что, если она ошибалась и этот сюжет преследует Алану так же, как и ее?
 Следующие сообщения были деловыми, но вот снова раздался голос Аланы. «Значит, Майк вернулся. Знаешь, Бетти, известие об Эрни здорово напугало меня. Я тут встретила одну тургруппу, и они согласны заняться моими клиентами, если я решу срочно вернуться домой. Думаю, мне удастся все устроить, так что я прилечу. Когда точно – не знаю, сяду на первый же подходящий самолет. Не волнуйся за меня. Надеюсь, ты поладила с Майком. Может, он и негодяй, но ведь мы вместе выросли. Мне кажется, не стоит ворошить прошлое… Ладно, скоро увидимся».
 Бет заставила себя записать информацию, оставленную на автоответчике клиентами, хотя в ушах у нее все звучал оживленный голос Аланы. Ей, конечно, не терпится увидеться с Майком. Скверно, что Алана вернется домой и узнает, что Майк больше не интересуется ею. Но вернуться «домой и выяснить, что он влюблен в Бет… Хватит ли у сестры сил выдержать такой удар?
 Красное платье облегало грудь и бедра Бет чуточку плотнее, чем восемь лет назад. Майк позвонил в дверь, когда она раздумывала, не надеть ли ей что-нибудь другое.
 Он стоял на пороге с букетом роз – Бет догадалась, что он срезал их в саду, за которым всегда с любовью ухаживал Эрни. Глаза Майка округлились, он смотрел на нее, не говоря ни слова.
 – Я знаю, что оно мне маловато, – сказала Бет, одергивая юбку. – Подожди минутку, я переоденусь.
 – Не смей!
 – Майк, я привыкла носить более свободную одежду. Такой фасон кажется мне слишком вызывающим.
 Он переступил через порог и положил букет на маленький столик в прихожей.
 – Мне будет ужасно приятно, если ты оденешься – или будешь вести себя – вызывающе ради меня… – Обняв ее за плечи, он внимательно посмотрел на нее сверху вниз. – Я буду горд, как король, Бет.
 – Я… я не подумала об этом.
 – Вот именно. У тебя отлично получается держаться в тени – поэтому-то мне и понадобилось столько времени, чтобы понять, как сильно я хочу тебя.
 Бет подумала, что он прав. Всю жизнь она инстинктивно старалась держаться на втором плане и не привлекать к себе ничьих взглядов, чувствуя, что Алане это не понравится. Один-единственный раз в жизни она купила платье, которое не могло не привлечь внимание, – именно это платье, – и результат не заставил себя ждать, причем оказался настоящей катастрофой.
 Сладостное возбуждение охватило Бет при мысли о том, как она будет флиртовать с Майком сегодня вечером.
 – Подожди минутку, – попросила она. – Я только поставлю цветы в воду.
 – Я поднимусь с тобой.
 – Нет. – Она улыбнулась. – Подожди меня… – Взяв со столика букета Бет приникла лицом к цветам. – Какая прелесть! Спасибо, Майк! – Она повернулась и направилась к лестнице.
 Майк сидел напротив Бет за покрытым льняной скатертью столиком на балконе ресторана» Медная королева «. Мерцание трепетавших от легкого ветерка свечей мягко озаряло лицо Бет, на шее у нее переливалась тонкая золотая цепочка. Бет совершенно завладела и вниманием, и мыслями Майка. Красный шелк соблазнительно облегал ее полную грудь, а вырез открывал ровно столько, чтобы у Майка буквально слюнки текли. Сегодня Бет сделала более сложную прическу, чем восемь лет назад. Что ж, Майк был рад, что оба они стали старше и мудрее. Тем дороже то, что связывает их теперь.
 Ему отчаянно хотелось послать заказанный ужин к черту, однако этот вечер им предстояло запомнить на всю жизнь – ведь он сам решил, что это свидание станет прелюдией к изумительной ночи любви. Накануне вечером их бросили в объятия друг друга сильные-переживания и волнения за Эрни, но сейчас Майк желал волшебства.
 Впрочем, прежде необходимо кое-что обсудить.
 – Перед тем как заехать за тобой, я позвонил в больницу. Отец чувствует себя неплохо.
 – Знаю. Я тоже звонила, – сказала Бет. – Должно быть, персоналу скоро осточертеют все эти звонки, но мне надо было убедиться, что все в порядке.
 – Завтра после работы можно съездить навестить его.
 – Я не против. – Тень мелькнула на лице Бет. – Хотя мне кажется, что завтра мы будем уже не вдвоем.
 А вот и вторая тема для разговора, подумал Майк.
 – Ну, расскажи мне, какое сообщение она оставила, и не будем больше говорить об этом.
 – Она сказала, что волнуется за Эрни и постарается сделать так, чтобы ее клиентами занялась какая-то тургруппа. Собирается прилететь как можно скорее. И говорит, что не стоит ворошить прошлое.
 – Звучит вполне невинно.
 – На первый взгляд. – Бет отхлебнула воды со льдом. – Но, Майк, у нее был такой оживленный голос? Я чувствую, что ей не терпится поскорее увидеться с тобой. И наверняка она решила, что ты наконец сообразил, что вы созданы друг для друга.
 Майк протянул руку через стол, и пальцы их переплелись. Ему страшно хотелось дотронуться до Бет с того самого момента, как между ними оказался столик ресторана.
 – Да, сообразил… Только действующие лица в моем сценарии немного другие.
 Бет опустила взгляд на их сплетенные пальцы.
 – Знаешь, как подумаю о том, что придется ей все рассказать, мне становится по-настоящему страшно.
 – Вот поэтому-то мы и не будем больше сегодня об этом думать. Как бы там ни было, Адане придется смириться с фактами. – Он поколебался, понимая, что все равно должен сказать то, что собирался. – Разумеется, у тебя есть полное право попросить меня навсегда исчезнуть из твоей жизни. Если хочешь, я ничего не скажу Алане и отец тоже промолчит, если я попрошу его. Бет подняла голову, слабо улыбаясь.
 – Снова благородный жест, Майк?
 – Черт возьми, нет. Но, как я уже говорил, мне не хочется, чтобы ты жила в раздоре с самой собой и своей совестью. Я не стану лгать тебе, уверяя, что в ближайшие день-два нас ожидают только приятные волнения.
 – Майк, если бы я хотела сохранить наши отношения в тайне, поверь, я не стала бы сидеть с тобой, держась за руки, на балконе «Медной королевы». Не забудь еще, что мы с тобой целовались на виду у прохожих не далее чем два дня назад. И еще раз – сегодня возле мастерской. Я уверена, что о нас судачит уже весь город. – Бет глубоко вздохнула, и взгляд Майка метнулся к вырезу ее платья. – Иными словами, жребий брошен, как говорят в театре. Да, кстати, раз уж мы заговорили о драмах, думаю, тебе будет интересно узнать, чем закончился мой разговор с Хаксфордом.
 Майк напрягся.
 – А что такое?
 – Когда ты уехал, он заявил мне, что я отказываюсь от уникального шанса. Сначала я решила, что он говорит о предложении своей фирмы, но потом сообразила, что он имеет в виду себя, и я… понимаешь, я рассмеялась.
 Майк улыбнулся..
 – Ты и представить себе не можешь, как это льстит моему самолюбию!
 – Это еще не все. Он позволил себе довольно мерзкую шуточку насчет того, что ты опередил его, и я сама не поняла, как дала ему пощечину. Вот только забыла, что держу в руке ключи, и один из них оцарапал Коулби щеку. Честно говоря, я вовсе не хотела наносить ему тяжкие телесные повреждения.
 – Тяжкие?.. Эту задачу я возьму на себя, если только слизняк из Чикаго посмеет еще хоть раз заговорить с тобой.
 – Мне кажется, у него уже пропала охота иметь со мной дело, но он убрался, пророчествуя, что у нас ничего не выйдет с продажей стеклорезов и что его фирма рано или поздно завладеет патентом.
 – Как бы не так! Сегодня мы действительно потеряли целый день, но завтра я постараюсь уложиться в график. Я позвонил тому парню из Сьерра-Виста и извинился за то, что не смог встретиться с ним утром, как мы договаривались. Он остался доволен, ведь я предложил оплатить ему этот день простоя. Завтра он обещал приехать и прихватить с собой друга, так что скоро все будет в порядке.
 Бет нахмурилась и неуверенно кашлянула.
 – Послушай, Майк, позволь мне взять оплату труда новых работников на себя. Летом торговля у меня всегда идет неважно, но скоро я…
 – Давай вспомним наш уговор, – тихо проговорил Майк.
 – Какой еще уговор?
 – Отец попросил меня заняться мастерской и вести в ней дела так, как я сочту нужным. Стеклорезы будут стоить тебе не дороже, чем раньше. Однако, если когда-нибудь у тебя вдруг возникнет желание поговорить о бизнесе, буду рад сообщить тебе, что хочу приобрести долевое участие в капитале фирмы «Найтингейл и Тремейн, инкорпорейтед».
 Бет изумленно уставилась на него.
 – Ты хочешь вложить деньги в нашу компанию?
 – Вот именно. – Он поднес ее руку к губам. – И мне очень нравится эта идея. Говорят, что хозяйка предприятия, мисс Найтингейл, отлично знает, как управлять фирмой.
 – Но ведь ты сын Эрни и автоматически являешься совладельцем мастерских!
 – Ничего подобного. Несколько лет назад я по глупости заявил отцу, что не желаю фигурировать ни в каких документах о партнерстве. И теперь вынужден буду приобрести свою долю. Впрочем, так мне и надо.
 – Честно говоря, я даже не знаю, как вести себя с инвестором.
 Майк усмехнулся, глядя на нее голодными глазами. Господи, до чего же она хороша!
 – Ну, если речь идет обо мне, кажется, я могу тебе кое-что подсказать. – Он помолчал. – Бет, пусть этот вечер принадлежит только нам с тобой. Давай не будем больше говорить о неприятном, ладно?




 Глава 11


 Впервые в жизни Бет бесстыдно флиртовала. Она скинула туфельку и осторожно провела ступней в чулке по лодыжке Майка, наслаждаясь тем, как внезапно потемнели его глаза. Она захотела попробовать заказанное им блюдо и долго удерживала его руку, откусывая кусочек с его вилки. Она обмакнула палец в соусник и старательно облизала его, а после слизнула каплю с запотевшего бокала.
 Майк застонал сквозь зубы.
 – Ты настоящее чудовище!
 – Я и представить себе не могла, что может быть так приятно дразнить мужчину.
 – Но это же пытка!
 – Сам напросился. Не ты ли сказал, что будешь горд, как король?..
 – Так оно и есть… – Он заговорил тише:
 – И мой трон подвергается смертельной опасности. Бет лукаво улыбнулась.
 – Безобразие! Закажем десерт?
 – Ни за что! – Он подозвал официанта.
 – Тогда, может быть, по дороге перехватим мороженое?
 – Даже и не думай, – отмахнулся Майк. – Я не позволю тебе играть со мной, пока мы не окажемся где-нибудь, где я смогу присоединиться к тебе.
 – Майк, ты, значит, приглашаешь меня к себе поиграть? – тоном маленькой девочки поинтересовалась Бет.
 – Вот именно. – Он бросил на столик несколько купюр рядом со счетом и поднялся, а затем отодвинул стул Бет. Вставая, она намеренно коснулась его.
 Майк крепко сжал ее руку и повел к выходу из ресторана.
 – Ну и торопишься же ты! – заметила она, когда он буквально поволок ее по улице. – Может, пройдемся немного по магазинам?
 – Нет.
 – Или выпьем пива в каком-нибудь баре?
 – Нет.
 Они быстро оказались за пределами коммерческого центра городка, на неровных улочках жилого района, где над головами их смыкались ветви деревьев. Изо всех сил стараясь не отстать от Майка, который шел быстрым шагом, Бет едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Ей еще ни разу не доводилось видеть его в подобном настроении – и все благодаря верно избранной тактике поведения!
 – Майк, похоже, ты способен потащить меня к себе за волосы.
 – Не искушай меня!
 – Послушай, но ты ведь сам просил меня об этом!
 – Откуда мне было знать, что у тебя так прекрасно получится?
 Когда они свернули на дорожку, что вела к дому Тремейнов, Бет тяжело дышала от непривычного темпа ходьбы.
 – Майк, давай на минутку остановимся. Эти туфли на шпильках явно не созданы для бега по пересеченной местности. Мне надо отдышаться.
 Он резко остановился и обернулся к ней со встревоженным лицом.
 – Бет, прости, я… – Он замолчал, заметив, как высоко вздымается ее грудь, и застонал. – Бет, тебе что, обязательно надо дышать вот так?
 – Боюсь, что не могу иначе. – Разумеется, она чуть усугубила драматический эффект. – Послушай, как бьется мое сердце, – она взяла его ладонь и приложила к своей груди.
 Он резко втянул в себя воздух и отдернул руку.
 – Ты просто закусила удила, – пробормотал он и поцеловал ее.
 Верные слова… Красное шелковое платье соблазнительно зашуршало, когда Майк обнял ее, и, казалось, они вернулись в тот вечер восемь лет назад. Тогда он впервые пробудил в ней женщину. Женщину, которая жаждала отдаться мужчине. Бет «считала, что тот образ давно исчез, возможно, умер, однако эта женщина лишь ждала, когда же вернется мужчина, способный оценить ее по достоинству. И вот он вернулся. . Губы Майка скользнули ниже – к ямочке у основания шеи Бет… к ложбинке между ее грудей.
 – Господи, мне хочется раздеть тебя прямо на улице! Подобные мысли никогда раньше не приходили мне в голову.
 – Никогда? – пробормотала она.
 – Ну, только однажды. – Он чуть отстранился и затуманенными от страсти глазами посмотрел на нее. – В тот раз это случилось тоже по твоей вине.
 – А ты сбежал.
 – У нас бы тогда ничего не вышло.
 – А теперь?
 – А теперь все по-другому. – Сделав над собой видимое усилие, он отступил на шаг и снова завладел ее рукой. – Пойдем, пока о нас с тобой не начал сплетничать весь город.
 Через несколько минут они были уже в доме Майка, где много лет назад неразлучная троица играла, ссорилась и мирилась, делала уроки и смотрела телевизор. Именно в этом доме состоялся праздничный обед накануне назначенного дня свадьбы Аланы и Майка. Тогда Эрни украсил дом яркими фонариками, но во дворе все же оставался темный уголок, где Бет и Майк впервые поцеловались.
 Весь дом, кроме прихожей, был сейчас погружен во тьму, а в воздухе разливалось благоухание роз. Бет решила, что запах доносится из садика перед окнами, за которым так заботливо ухаживал Эрни.
 – Господи, Майк, сколько тут пережито… – вздохнула Бет.
 – Да. – Он обнял ее. – Эти воспоминания останутся с нами навсегда. – Он поцеловал Бет, нежно побуждая ее губы впустить его, и через какое-то мгновение от настойчивой ласки его языка у Бет закружилась голова и подогнулись колени. Майк осторожно отстранился. – Подожди минутку, я сейчас вернусь.
 Бет стояла в полумраке, ожидая, когда же совесть упрекнет ее за то, что она согласилась провести в этом доме ночь любви, однако чувствовала лишь уверенность, что поступает правильно.
 Майк вернулся и провел ее в спальню. Из мира детских грез Бет шагнула в волшебный край взрослых фантазий. Одну стену комнаты по-прежнему занимало изображение тропического леса, однако таинственное мерцание свечей придавало картине новую, слегка пугающую глубину. Мягко играла музыка, и переплетающееся звучание барабанов и флейт напоминало о непостижимых обрядах первобытных племен. Белоснежные простыни на кровати были усыпаны лепестками роз. Вот, значит, откуда это манящее благоухание.
 Майк, стоявший позади Бет, привлек ее к себе и нежно куснул за ухо.
 – Мне хотелось раздобыть орхидеи, но розы тоже сгодятся.
 – Это просто чудо… – Бет еще раз обвела комнату взглядом. Необычность обстановки отвечала ее творческой натуре, ведь недаром же Бет занялась искусством… Неизвестно откуда появившаяся смелость подсказала ей неожиданное решение. Когда Майк начал расстегивать молнию на ее платье, она осторожно отвела его руку. – Не сейчас.
 Голос его прерывался от желания:
 – Я хочу тебя, Бет.
 – Скоро захочешь еще сильнее… – Она вытащила из волос шпильки и уронила их на пол. Густые волосы рассыпались по ее плечам. Затем Бет потянулась рукой назад и медленно расстегнула молнию на платье. – Ты так импульсивен… Мне это страшно нравится.
 – На самом деле ты такая же страстная натура, как и я.
 – Кажется, только ты и сумел об этом догадаться. – Красное платье заскользило вниз. Ткань была легкой, почти невесомой, и неспешно опускалась все ниже, обнажая грудь, талию и бедра Бет. Наконец она оказалась стоящей словно бы в сердцевине красного цветка. На ней оставалось лишь тонкое, как паутинка, красное белье да красный пояс с подвязками. – Я изо всех сил старалась хранить это в тайне.
 Майк не двинулся с места, однако дыхание его стало частым и неровным.
 – И в тот вечер под платьем на тебе было именно это?
 – Да… – Бет подняла руки, проводя ладонями по ребрам, и прикрыла грудь.
 Его голодный взгляд следовал за ее движениями.
 – Тогда я осмелела впервые в жизни, – продолжила она. – И заполучила то, о чем всегда мечтала в глубине души. Я видела, как ты смотрел на меня весь вечер, и потом, когда мы вышли во двор, я знала, что должно произойти.
 – Если бы отец не помешал нам, – лихорадочно проговорил Майк, – я бы узнал, что у тебя было надето под платьем. Я тогда словно потерял рассудок.
 – И я тоже… – Бет расстегнула золотую цепочку и бросила ее на платье. – Я убеждала себя, что в нашем поцелуе виноваты шампанское и ты. Однако это не правда.
 – Спасибо, что говоришь мне об этом.
 – Я скажу тебе даже больше. – Бет нажала на застежку бюстгальтера и, чуть шевельнув плечами, сбросила его. – Потом, когда ты уехал, я иногда представляла себе, как ты возвращаешься и влезаешь в окно моей спальни. – Подхватив одну грудь ладонью, она начала водить большим пальцем вокруг соска. – Представляла, что ты прикасаешься ко мне вот так.
 Майк едва слышно застонал, Она продолжала дразнить его.
 – А ты тоже думал об этом?
 – Да.
 Возбуждение его нарастало, как и возбуждение самой Бет. Дрожь пронзила ее тело, когда она наклонилась, расстегивая подвязки. Шагнув из туфелек, она не спеша сняла чулки, а затем подняла голову и, заметив, как блестят глаза Майка, поняла, что усилия ее вознаграждены.
 Расстегнув пояс, она позволила и ему упасть на пол.
 Майк хрипло застонал.
 – Бет…
 – Ты был тем возлюбленным, о котором я так страстно мечтала… – Продолжая поглаживать себя под его неотрывным взглядом, Бет медленно опустила руку и сняла трусики.
 Наконец она приблизилась к кровати и легла на усыпанные розовыми лепестками простыни. Ощущая, как к ее пылающей от страсти коже нежно прикасаются бархатистые лепестки, она посмотрела Майку в глаза.
 – Майк, сделай мои мечты явью, – прошептала она.
 Порывисто вздохнув, он начал сбрасывать с себя одежду. Затем, взяв маленький пакетик со стола, надел презерватив и опустился на кровать, однако лег чуть в стороне, не касаясь ее. Подхватив пригоршню лепестков роз, он подбросил их над ее телом. Она задрожала, почувствовав их нежную прохладу на разгоряченной коже.
 Майк осторожно поднял один из лепестков с груди Бет и, как перышком, стал ласково водить им по ее губам, шее, ложбинке между грудями, пока Бет не начала тихонько постанывать от нараставшего желания. Он неспешно ласкал ее, и рука его спускалась все ниже по ее плоскому животу.
 – Пожалуйста, – прошептала она, извиваясь на бархатистом цветочном ложе. – Прошу тебя…
 Он уронил лепесток и встал на колени между ее ногами.
 – Ты представляла, что я прикасаюсь к тебе вот здесь… – пробормотал он и захватил губами ее сосок.
 – Да! – Бет резко вздохнула и выгнулась навстречу его ласке. – О да!
 Он не забыл и вторую грудь и долго забавлялся с ней, доставляя Бет несказанное наслаждение и разжигая ее страсть.
 Наконец Майк поднял голову и взглянул на нее.
 – И здесь… – его рука скользнула между их телами и нащупала в треугольнике завитков между ее ног заветное местечко, так давно ожидавшее его прикосновения.
 – Да! – вскрикнула Бет.
 Его пальцы проникали все глубже, лаская ее.
 – Тебе бывало когда-нибудь так хорошо? Бет едва нашла в себе силы ответить:
 – Нет… Никогда.
 – Тебе хочется большего, правда. Бет? Дыхание с трудом вырывалось из ее горла.
 – Пожалуйста, Майк! Пожалуйста!
 Он поднял голову и заглянул ей в глаза, а затем медленно провел пальцами вверх по ее телу и наконец прикоснулся к ее губам, приоткрывая их.
 – Чувствуешь вкус своего желания? – спросил он.
 Бет облизнула распухшие от поцелуев губы.
 – Да.
 – А я хочу тебя еще сильнее. Сердце ее бешено колотилось.
 – Если бы я мог сдержаться, я бы сделал это, потому что мне хочется свести тебя с ума так же, как ты заставляешь меня терять рассудок… – Он со стоном погрузился в нее, и Бет вскрикнула от наслаждения. – Ты словно явилась из джунглей, – проворковал он над ее ухом. – Ты полна первобытной страсти.
 – Только ты умеешь пробудить ее во мне, – пробормотала она в ответ и вознеслась вместе с ним на окруженную ослепительным сиянием вершину.
 Хотя за последние сутки Майку довелось поспать не более трех часов, он твердо решил не поддаваться усталости. Он заполучил Бет, однако не был уверен, что она останется с ним после возвращения Аланы. Если Бет придется выбирать между сестрой, которую она знает и любит всю свою жизнь, и мужчиной, который лишь недавно вернулся в ее мир, зов крови может оказаться сильнее. Каждое мгновение любви увеличивало шансы Майка, а потому он позволял себе лишь ненадолго вздремнуть.
 Впрочем, ночное бодрствование оказалось совсем необременительным – страсть и потребность любить Бет не давали Майку забыться сном. По всей вероятности, желанием была охвачена и она, потому что одного-единственного его прикосновения оказывалось достаточно для того, чтобы Бет вспыхивала снова. Правда, иногда все зависело от того, где именно он прикасался к ней, но вскоре Майк выучил наизусть все секреты ее тела.
 Они любили друг друга, потеряв счет времени, и Бет не переставала удивлять Майка изощренностью своей фантазии. Одна мысль о том, чего она могла достичь при помощи только губ и языка, переполняла Майка сладостной истомой. Но такое умение не было результатом богатого опыта. Мало-помалу, складывая вместе невнятные пояснения Бет, Майк понял, что в ее жизни было только два кратких увлечения. Ни одно из них не отличалось глубиной страсти, о чем ему было особенно приятно думать.
 Ранним утром, когда рассвет только начал проступать призрачной полоской на горизонте, Майк проснулся и обнаружил, что Бет исчезла. На секунду его охватила паника, но затем он заметил, что сброшенная ею вчера вечером одежда по-прежнему в беспорядке лежит на полу. А вот рубашки его на стуле возле кровати не было.
 Майк выбрался из постели, натянул трусы и вышел в коридор. В гостиной горел свет. Заглянув туда, он увидел Бет – в накинутой на голое тело рубашке она сидела на продавленном диване и рассматривала фотографию в рамке. Майк сразу узнал снимок, сделанный лет пятнадцать назад, и его охватило неприятное предчувствие.
 – Я соскучился, – сказал он, усаживаясь рядом с ней.
 Не выпуская фотографии, она прижалась к нему и положила свободную руку на его бедро.
 – Мне не спалось.
 Майк бросил взгляд на слегка пожелтевшую фотографию.
 – Давно это было… – Он припомнил, как они ездили на фестиваль Дикого Запада – посмотреть на снайперов. В последнюю минуту, когда уже было пора возвращаться домой, Пит вдруг решил, что их дружная пятерка непременно должна сфотографироваться в старомодном стиле.
 Фотограф усадил Эрни и Пита на плетеные стулья, где мужчины неподвижно застыли, облаченные в строгие сюртуки, рубашки с высокими воротничками, галстуки и цилиндры, больше похожие на печные трубы. Ребятишки выбрали костюмы, соответствующие их характеру. В одиннадцать лет Майк был в восторге от наряда стрелка-снайпера. Алана предпочла ковбойский костюм с» прицепленными к широкому кожаному поясу бутафорскими револьверами, она встала рядом с Майком и крепко обхватила его за плечи.
 Бет, которой тогда было всего девять, пристроилась по другую сторону от мужчин. Ей подобрали аккуратное платьице с высоким воротничком и корсажем на шнуровке и шляпку с перьями, которая все время съезжала набок. На плече она послушно держала открытый кружевной зонтик. В соответствии со «стилем эпохи», о котором непрестанно твердил фотограф, никто из них не улыбался, и это было удивительно, ведь всякий раз, как мужчины с ребятишками совершали очередную вылазку, смех звучал не умолкая.
 – Сегодня она вернется, – проговорила Бет, неотрывно глядя на снимок.
 – Может быть.
 – Майк, мне пока не хочется ей ничего говорить.
 Он почувствовал, как надежда покидает его.
 – Алане будет еще обиднее, если ты не скажешь все сразу. – Майк опасался, что Бет попросит его уехать и вообще ничего не станет говорить сестре.
 – У нее и так будет немало переживаний: Эрни порядком перепугал нас, ей пришлось бросить работу, и еще эта встреча с тобой после стольких лет… Понимаешь, Майк, я не могу вот так взять и… ударить ее из-за угла.
 – И сколько ты собираешься ждать? – тихо поинтересовался он.
 Бет не взглянула на него.
 – Не знаю.
 Он взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
 – Послушай, нам было очень хорошо в последние дни, – начал он. – Я был по-настоящему счастлив с тобой, но кое-чего мне все же не хватало.
 Она беспокойно отвела глаза, словно догадывалась, что он сейчас скажет.
 – Майк, мне кажется, будет лучше, если мы станем обсуждать наше с тобой будущее, когда Алана вернется домой.
 – Я не собираюсь ничего обсуждать. Ты просто должна кое-что узнать прежде, чем наступит новый день, прежде, чем ты отправишься к себе.
 – Нет, Майк. – Она попыталась отвернуться, однако он не позволил ей.
 – Я люблю тебя. Бет. Люблю не как брат, не как друг детства, а как мужчина, который чувствует, что нашел наконец свою женщину. Да, я чувствую это всякий раз, когда обнимаю тебя, когда становлюсь одной с тобой плотью.
 Паника отразилась во взгляде Бет.
 – Ты сам не знаешь, что такое говоришь, – прошептала она. – Мне… мне надо подождать, пока не приедет Алана.
 Майка охватило смертельное разочарование.
 – Алана не имеет никакого отношения к тому, любишь ты меня или нет.
 – Я знаю, но мне все равно нужно увидеть ее, прежде чем я… что-нибудь отвечу тебе.
 – Получается, ты можешь ночь напролет заниматься со мной любовью, но признаться, что любишь меня, не можешь только потому, что это, по-твоему, будет предательством по отношению к сестре.
 – Майк, ты ничего не понимаешь. Ему было больно, и он захотел, чтобы и она почувствовала такую же боль.
 – Нет, я все прекрасно понимаю. Понимаю, что ты так и не повзрослела, вот и все. Бет резко вывернулась и вскочила.
 – Я одеваюсь и ухожу. Он тоже встал.
 – Я отвезу тебя.
 – Я дойду пешком.
 – Я отвезу тебя, черт возьми! Из-за дурацкой гордости ты станешь рано утром разгуливать по улицам в вызывающем вечернем наряде? Бет, я тебя знаю. Позже ты сама об этом пожалеешь.
 – Да, ты прав. Отвези меня. – Она подняла голову, и он заметил в ее глазах слезы. – Пожалуйста, попытайся понять насчет Аланы, Майк. Ведь, кроме нее, у меня никого нет.
 Она не могла бы ранить его больнее, даже если бы вонзила в него нож. Майк с трудом сглотнул комок боли и отчаяния.
 – Хуже всего то, что ты сама в это веришь.




 Глава 12


 В это утро в, мастерской Бет даже не пыталась продолжить изготовление витража, предпочитая более монотонную работу. Она начала обертывать медной фольгой края уже вырезанных заготовок. К сожалению, такое механическое занятие обращало ее мысли к событиям последних суток.
 Может быть, Майк прав и она действительно не повзрослела. Может быть, она потеряла его навсегда, отказавшись признать, что любит его, что любила его все эти годы – безответно и беззаветно, не позволяя другому мужчине завоевать ее сердце. Но дело в том, что точно такие же чувства испытывала и Алана… Майк рос единственным ребенком, и ему никогда не понять, что связывает сестер.
 Когда на двери звякнул колокольчик. Бет отложила стекло и пошла встречать раннего гостя.
 Около прилавка стоял Коулби Хаксфорд, вид у него был зловещий.
 – Привет, Бет.
 – Коулби… – Бет кивнула, но не протянула руку. – Надеюсь, ваша щека не очень болит. – Только сейчас она сообразила, что он вполне мог заявить на нее в полицию.
 – Все в порядке. – Он поставил на прилавок «дипломат», открыл его и достал аудиоплейер. – Я принес кое-что, что может вас заинтересовать. – Коулби нажал кнопку воспроизведения.
 Бет сразу узнала голоса на пленке – Хаксфорд и миссис Экстром. Несколько дней назад Бет сама порекомендовала Коулби узнать мнение этой женщины о стеклорезе, который та в числе первых покупателей приобрела для своего сына-подростка.
 «Выходит, ваш сын порезал руку, пользуясь стеклорезом Найтингейла, и поэтому не получил стипендию как лучший игрок бейсбольной команды колледжа?»
 «Ну, он не мог как следует подавать мяч, а мне говорили, что среди зрителей было несколько представителей профессиональных команд. Но ведь я ничего не знаю наверняка, понимаете?»
 – Это просто курам на смех! – взорвалась Бет. – Я уверена, что парень поранился куском стекла и не стал ничего объяснять мамочке. Стеклорез совершенно безопасен.
 Коулби нажал другую кнопку.
 – Бет, мне удалось убедить миссис Экстром, и сегодня она переговорит со своим адвокатом о возбуждении против вас иска. Она намерена получить компенсацию за причиненный здоровью ребенка ущерб. Вам придется потратить кругленькую сумму на судебные издержки, я уже не говорю о том, какие скверные слухи пойдут о вашем предприятии.
 Бет уставилась на него, отлично сознавая, куда он клонит. Любых разговоров о подмоченной репутации фирмы будет достаточно, чтобы разорить и ее, и Эрни.
 – Вы слизняк, Коулби! Вам просто хочется отомстить мне.
 – Господи помилуй, что вы! Но я мог бы кое-что предложить вам. Если вы уступите патент моей фирме на условиях, о которых я говорил с самого начала, мы взяли бы все издержки по этому щекотливому делу на себя.
 – Я докажу, что вы своими вопросами спровоцировали миссис Экстром сделать подобное заявление.
 – Бет, наверное, вы не заметили, как я только что стер запись. Бе нет. – Хаксфорд бросил плейер в «дипломат» и захлопнул его. – Если вам вдруг захочется увидеться со мной, вы найдете меня в семейном отеле Уорренов. На вашем месте я не стал бы откладывать дело в долгий ящик. – Он направился к выходу.
 – Коулби, мне необходимо извиниться. Он выжидательно обернулся.
 – Рад это слышать.
 – Минуту назад я назвала вас слизняком. Он едва заметно улыбнулся.
 – И вы хотите извиниться?
 – Да. Я хочу извиниться перед всеми слизняками на свете за то, что нанесла им незаслуженное оскорбление, сравнив вас с ними. А теперь вон из моего магазина!
 Его лицо исказил гнев.
 – Бет, вы пожалеете об этом, когда дело дойдет до подписания контракта. Предупреждаю вас, пощады не будет.
 – Я никогда не подпишу ваш чертов контракт! – выкрикнула Бет ему вслед, понимая, что не имеет права рисковать: слишком многое поставлено сейчас на карту.
 Задняя дверь с шумом распахнулась.
 – Бетти, вот и я! – раздался знакомый голос. – Блудная сестра вернулась – так что можешь заколоть тучного тельца!
 Майк знал, что пожалеет о стычке с Бет, и оказался прав. К полудню, закончив инструктаж двух новых рабочих, он уже чувствовал себя последним идиотом.
 Единственным оправданием ему могло послужить лишь недавно сделанное открытие. Он безумно, страстно влюблен в Бет. Хотя, с другой стороны, какое это оправдание? Обидеть женщину, которую так любишь… Интуиция подсказывала ему, что Алане надо сказать правду сразу же. Однако Бет знает сестру намного лучше, чем он. Пожалуй, если он не хочет окончательно поссориться с Бет, пусть она сама выбирает подходящее время для объяснения с сестрой.
 Благодаря помощи двух работников, в углу мастерской вскоре накопилось столько коробок с готовыми стеклорезами, что можно было подумать и о доставке их в магазин Бет. Майк хотел было позвонить ей, но затем решил появиться без предупреждения.
 Бет не очень-то хотелось пить пиво в одиннадцать часов утра после почти бессонной ночи, однако Алана была в отличном настроении и уговорила ее. Они сидели за маленьким столиком в мастерской, перемывая косточки Коулби Хаксфорду.
 – Как, ты говоришь, фамилия той покупательницы? – переспросила Алана. Она была одета в обычном для нее стиле – шорты цвета хаки, белая майка-безрукавка и высокие ботинки. Выгоревшие светло-русые волосы были схвачены кожаной заколкой. После целого лета, проведенного на свежем воздухе, Алана выглядела великолепно.
 – Экстром, – ответила Бет. Алана отпила пива и помахала бутылкой.
 – В прошлом году я сопровождала это семейство в поход к водопадам.
 – Вот как? Это может все осложнить. Если они выиграют иск против меня, им, наверное, покажется, что в том походе они обгорели, и они захотят взыскать с тебя компенсацию за то, что подвергаются теперь большей опасности заболеть раком кожи.
 – Сомневаюсь. И вот почему. Их парень баловался наркотиками. Нет, ничего серьезного, он только покуривал травку, но родители страшно волновались, что он связался со скверной компанией. Тот поход всей семьей оказал на него благотворное влияние. – Алана допила пиво. – Не хочу быть нескромной, но это моя личная заслуга. Понимаешь, я пообещала ему, что, если он бросит эту пакость, я возьму его с собой в мою первую экспедицию по Амазонке.
 Амазонка… Бет почувствовала легкое головокружение, едва мысли ее обратились к Майку и прошлой ночи.
 – Эй, ты в порядке? – Алана наклонилась к сестре и дотронулась до ее руки. – Может, ты права и не надо было тебе пить пиво?
 Бет выпрямилась и сжала пальцы сестры.
 – Нет, все хорошо. Ну что же, поздравляю с педагогическим успехом. Я и не знала, что твои походы могут быть столь благотворными для подрастающего поколения.
 – Да уж, я вполне могу работать консультантом по семейным проблемам. Мне кажется, нам следует переговорить с миссис Экстром и ее сыном.
 Бет плохо соображала.
 – А мне кажется, нам следует раздобыть к пиву чипсов. – Пошатнувшись, она встала и, собрав силы, повернулась к лестнице в свою квартиру.
 Алана вскочила и обняла Бет за плечи.
 – Я принесу, сиди, – сказала она. – Держу пари, ты не ложилась всю ночь, вырезая свои витражи. Ты слишком много работаешь, Бет. – И она вприпрыжку поднялась по лестнице.
 Бет опустила голову на руки и стала соображать, что же делать, однако мысли ее разбегались в разные стороны. На двери магазина звякнул колокольчик, и она с усилием поднялась.
 Возле прилавка стоял Майк, осторожно раскладывая коробки с уже готовыми стеклорезами. Бет совсем забыла, что он собирался заехать.
 – Майк, это ты… я…
 – Ничего не говори. – Он быстро подошел к ней и обнял ее за плечи. – Я был не прав. Мне не следовало торопить тебя. Ты простишь, что я вел себя как идиот?
 Она отстранилась.
 – Послушай…
 – Пожалуйста, Бет, не гони меня. Ты так нужна мне…
 – Уж не Майка ли Тремейна это голос? – Алана бежала через мастерскую с пакетом чипсов в руках.
 Майк резко повернулся.
 – Смотрите-ка, кто приехал. Алана! Она влетела в магазин и швырнула пакет чипсов на прилавок.
 – Привет, Майк, – сказала она, широко улыбаясь. – Господи, да ты просто красавец мужчина!
 – А ты стала еще прелестней! – откликнулся Майк, улыбаясь в ответ.
 – Мне нравится, как начался наш разговор! – воскликнула Алана. – Вот что я тебе скажу: я готова забыть о прошлом, если и тебе того же хочется. Но после стольких лет разлуки мне кажется, что ты мог бы меня и обнять, – она шагнула к нему, раскинув руки.
 Майк обнял ее.
 – Прежде всего, Алана, я должен извиниться перед тобой. Я вел себя как подлец.
 – Даже не хочу об этом говорить. Все прошло и забылось. Ну что же, добро пожаловать домой!
 Сжав кулаки, Бет приказывала себе молчать, хотя ей отчаянно хотелось оттолкнуть сестру от любимого мужчины. Но ведь и Алана тоже его любит. Это было совершенно очевидно: она не спешила прервать их объятие. Да и Майк, казалось, тоже не торопился отстраниться от Аланы.
 Наконец Алана обернулась к Бет:
 – Ну, вот мы и снова вместе. Постаревшие и, будем надеяться, помудревшие. Присаживайся, Майк. Мы тут пьем пиво и обсуждаем, что делать с этим подонком Хаксфордом.
 Майк быстро взглянул на Бет.
 – А что такое?
 – Да понимаешь, он уговорил одну из покупательниц подать заявление в суд. – Алана не давала Бет вставить хотя бы слово. – Но я думаю, мы его перехитрим. Садись же, выпей с нами пива, и мы тебе все расскажем.
 Майк снова вопросительно посмотрел на Бет.
 Она пожала плечами.
 – Хватит раздумывать. Майки. У Бет найдется для тебя холодная бутылочка. – Алана взяла его под руку и подвела к столу. – Нет, до чего же ты хорош! Держу пари, бразильские красотки были от тебя без ума.
 – Первые красавицы Бразилии – сущие ведьмы по сравнению с девушками из Бизби, – парировал Майк.
 Алана расхохоталась.
 – Узнаю моего Майка!
 Бет хотелось закричать. Она и представить себе не могла, до чего больно ей будет слышать, как Алана непринужденно болтает с Майком, и она надеялась, что Майк не будет, как прежде, шутливо пикироваться с Аланой. С другой стороны, если сердце ее сейчас разрывается от боли, виновата в этом только она сама. Застенчивая, осторожная Бет… Наверное, она не заслуживает внимания такого мужчины, как Майк.
 Поскольку в мастерской было только два табурета, Майк присел на край рабочего столика Бет. Он открыл бутылку пива, которую протянула ему Алана, и выслушал ее рассказ о попытке Коулби Хаксфорда шантажировать Бет. Бет молчала, снова оказавшись в роли тихого и незаметного члена их дружной троицы. И напряженно слушала, когда Майк и Алана принялись обсуждать, как лучше справиться с негодяем из Чикаго.
 Наконец Майк обернулся к Бет.
 – А чего хочется тебе? – спросил он. За нее быстро ответила Алана:
 – Разумеется, она хочет…
 – Я спрашиваю Бет, – ровным тоном прервал ее Майк. – В конце концов, это ее мастерская. Взгляд Аланы метнулся от Майка к Бет.
 – Ну, в таком случае прошу прощения.
 – Если Алана хочет воспользоваться своим авторитетом и поговорить с миссис Экстром, я буду только рада, – ответила Бет.
 – Именно это мне и надо было услышать. – Алана порывисто вскочила. – Я сейчас же поеду в Сьерра-Виста.
 – Я запру магазин и поеду с тобой, – сказала Бет.
 – Почему бы нам не поехать всем вместе? – поинтересовалась Алана, в упор глядя на Майка. – Оттуда мы могли бы прямиком отправиться в Таксой проведать Эрни.
 – Мне кажется, вы справитесь и без меня, – сказал Майк. – Кроме того, мне надо закончить кое-какие дела перед тем, как ехать в Таксой. Встретимся в больнице.
 Алана пожала плечами.
 – Ну, как знаешь. Правда, мне трудно понять… Чтобы мужчина мог отказаться провести время в компании двух таких очаровательных женщин, как мы с Бетти! Но дело твое.
 Майк ухмыльнулся.
 – Сила воли – вот в чем секрет.
 Бет внимательно посмотрела на него и догадалась: Майк что-то задумал. Она была готова поспорить на что угодно: разговор с Коулби Хаксфордом входит в число этих «неоконченных дел».
 – Только не наделай глупостей, – обратилась она к нему.
 Он снова усмехнулся.
 – Я сижу в обществе двух молоденьких женщин, которые распивают пиво с одиннадцати часов утра, и одна из них просит меня не делать глупостей – Ты знаешь, о чем я.
 – А я – нет, – резко проговорила Алана. – И терпеть не могу, когда мне не ясно, что происходит.
 Майк быстро посмотрел на Бет. Намек Аланы был вполне прозрачным, но Бет предпочла промолчать. Естественно, что в момент объяснения ей хочется быть наедине с сестрой – этого требует уважение к сестре и ее гордости…
 – Ну, хватит многозначительных взглядов, – нетерпеливо обратилась Алана к Бет. – Что, по-твоему, может натворить Майк, пока мы будем заняты светской беседой с миссис Экстром?
 – По-моему, он может крепко повздорить с Коулби Хаксфордом, – ответила Бет. – Если это произойдет, Коулби заявит в полицию, и тогда я… тогда некому будет помогать мне с изготовлением стеклорезов, – закончила она, решив свести все к деловому объяснению.
 – Обещаю не портить Хаксфорду личико, – сказал Майк. – Хотя подобная идея кажется довольно заманчивой.
 – Ты обещаешь держаться от него подальше? Майк встретился с Бет глазами:
 – Нет. Мы с ним просто поболтаем.
 – Не нравится мне этот замысел.
 – А мне нравится, – вмешалась в разговор Алана. – Пусть себе побеседуют. – Она посмотрела на Майка с искренним восхищением. – Я уверена, что он умеет найти убедительные доводы, когда хочет. Правда, Майк?
 Маяк подмигнул ей.
 – Точно. Ладно, встретимся в больнице в половине седьмого.
 Алана плотно закрыла все окна в своем джипе и включила кондиционер, хотя Бет подозревала, что сестра проехала бы до Сьерра-Виста, не обращая никакого внимания на палящий зной, если бы была одна.
 – По дороге к Экстремам мы остановимся где-нибудь перекусить и позвоним, чтобы убедиться, что застанем их дома, – сказала Алана, взяв инициативу, как обычно, на себя. – Хорошо бы у нас все получилось. Я начинаю немного беспокоиться. Я и за Майка беспокоюсь.
 – Да, знаю, – вздохнула Бет. – Ему в последние дни пришлось нелегко, но надеюсь, все будет в порядке. Через день-два мы будем знать уже наверняка о состоянии Эрни.
 – А когда Майк приехал?
 Этот вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Бет показалось, будто она обнаружила гранату в корзине с яблоками.
 – Несколько дней назад.
 – Когда я звонила на днях, он был уже тут? Бет не сумела солгать:
 – Да. Собственно говоря, он как раз тогда приехал.
 – А почему ты мне ничего не сказала?
 – Я боялась, что ты примчишься, чтобы повидать его. Понимаешь, я знала, что поход с тем семейством очень важен для твоей фирмы. Но теперь вижу, что должна была все рассказать тебе, чтобы ты сама решила, как поступить.
 Алана посмотрела на сестру, но глаза ее казались непроницаемыми за стеклами темных очков.
 – Ты, права. Я бы тут же приехала. Знаешь, «
 Бет, я устала от одиночества. Мне уже тридцать два года, а в этом возрасте начинаешь думать о семье. В последнее время я часто вспоминала Майка. Я по-прежнему люблю его… люблю с детства. Восемь лет назад у нас с ним ничего не получилось, но ты заметила, как он смотрел на меня сегодня? Мне кажется, мы могли бы попробовать начать все сначала.
 Острая боль пронзила Бет.
 – Алана, я…
 – Я знаю все, что ты собираешься сказать. Он, как и раньше, мечтает о путешествиях, и его едва ли представишь в маленьком домике с белым заборчиком вокруг. Мне тоже не по душе спокойная жизнь. Вот поэтому-то я и хочу предложить ему работать вместе. Как думаешь, он согласится?
 – Тебе надо будет спросить его… – Сейчас Бет уже не была уверена в том, что Майк откажется от столь заманчивого предложения. В отличие от плана создать бразильский филиал стеклорезной мастерской такая идея должна по-настоящему заинтересовать Майка. Когда Бет увидела, как легко он поладил с Аланой, как свободно держалась с ним сестра, ей пришло в голову, что они могли бы стать идеальной парой. Возможно, это на самом деле так, и Майк хотел близости с ней, Бет, только потому, что ему сейчас очень нелегко из-за всех переживаний? Но ведь прошлую ночь они были вместе… И он сказал, что любит ее… Не может быть, чтобы теперь он переметнулся к Алане!
 Однако нельзя забывать, что Бет так и не призналась, что любит его. Она сказала, что ей необходимо дождаться возвращения Аланы. Стоит ли тогда удивляться словам Майка о том, что она так и не повзрослела? Бет взглянула на Алану: положив одну руку на руль своего мощного джипа, та сидела в непринужденной позе и казалась настолько уверенной в себе и полной энергии, что Бет подумала, уж не приснились ли ей события последних дней.




 Глава 13


 Майк предложил своим работникам пойти куда-нибудь перекусить, а затем, заскочив на минутку домой, отправился на поиски Коулби Хаксфорда. Майк переговорил с семейством Уоррен в чистеньком беленьком отеле и мимоходом упомянул, что разыскивает Хаксфорда в связи с неким срочным делом. Благодаря такой невинной выдумке Майк без труда узнал, что Хаксфорд, скорее всего, обедает сейчас в полюбившемся ему итальянском ресторанчике в центре городка.
 Майк осторожно прошелся перед стеклянным фасадом ресторанчика, чтобы убедиться, что противник действительно там. Уоррены оказались правы – крысенок из Чикаго сидел за одним из столиков. Майку отчаянно хотелось свернуть подонку шею, однако он помнил, что обещал Бет не прибегать к насилию.
 Когда Майк появился в дверях ресторанчика, Хаксфорд резко вскинул голову, словно дикий зверь, почуявший опасность. Майк подошел к его столику и сел.
 – Я вас не приглашал, – произнес Хаксфорд. Кадык на его шее судорожно дернулся. Майк наслаждался его страхом.
 – А я не стал дожидаться приглашения – мне надо вам кое-что передать. Кстати, какая любопытная царапина у вас на щеке. Должно быть, порезались во время бритья?
 – Довольно ваших любезностей, Тремейн! Вас прислала Бет?
 – Нет. Но, если вам интересно. Бет с Аланой поехали повидаться с миссис Экстром.
 – На их месте я отправился бы к адвокату.
 – Вряд ли им понадобятся его услуги. – Майк облокотился на столик и демонстративно придвинулся к Хаксфорду, решив, что немного наглости делу не повредит. – В прошлом году Алана сопровождала семью Экстром в поход. Благодаря ей, и никому больше, сын миссис Экстром превратился из начинающего наркомана в одного из лучших спортсменов своего колледжа. И парень, и его родители на все готовы ради Аланы.
 – Посмотрим… – Хаксфорд откинулся на спинку стула и развернул плечи в комичной попытке выглядеть внушительнее.
 – Действительно, посмотрим, – согласился с ним Майк. – Однако я решил повидаться с вами исключительно ради своего собственного удовольствия.
 Хаксфорд презрительно фыркнул.
 – Полагаю, сейчас приметесь угрожать, что изобьете меня или сделаете что-нибудь в этом роде, если я до конца дня не уеду из города?
 – Это было бы занятно, но я пообещал Бет не трогать вас. Тем не менее я требую, чтобы вы сегодня же уехали.
 – А если я этого не сделаю? Майк развалился на стуле и закинул ногу на ногу.
 – В таком случае позвольте кое-что рассказать вам, Хаксфорд.
 – Ваши россказни меня не интересуют.
 – А зря. В прошлом году я подружился с шаманом одного из племен в Южной Америке. У аборигенов тропического леса в ходу прелюбопытные травяные смеси, о которых вы и не слыхивали. Водятся там и ядовитые лягушки. Охотники смазывают наконечники своих стрел их ядом, а он настолько силен, что одной царапины вполне достаточно для того, чтобы в считанные секунды уложить ягуара.
 – Ну и что же? – Хаксфорд нервно облизал губы.
 Майк достал из кармана маленькую металлическую коробочку, нажал на пружинку и поставил открытую коробочку на стол.
 – Вечерами в тропическом лесу совершенно нечем заняться, вот я и научился стрелять из духового ружья. И узнал, как обращаться со стрелами. Дунешь так – стрела летит перпендикулярно земле и попадает в какое-нибудь животное. Дунешь иначе – и она полетит горизонтально и попадет как раз между ребер взрослому мужчине.
 Хаксфорд быстро огляделся по сторонам – кроме них двоих, в ресторанчике никого не было, даже официанты ушли на кухню.
 Когда взгляд его снова метнулся к столу, Майк уже убрал в карман коробочку с наконечником стрелы.
 – Никаких свидетелей, Хаксфорд. Не будет их и в том случае, если я царапну вас этим наконечником.
 – Вы иди блефуете, или сошли с ума! Майк широко улыбнулся.
 – На вашем месте я не стал бы задерживаться в городке, где обитает потенциальный безумец. Понимаете, пребывание в таких местах может быть опасным для здоровья.
 Хаксфорд стремительно вскочил.
 – Довольно, я наслушался ваших бредней! – Он бросил на столик несколько мятых купюр. – Выходит, не зря я упрашивал руководство не посылать меня в эту дыру! Ваша взяла! – Он почти выбежал из ресторана.
 Поскольку Бет и Алана не нуждались сейчас в его сопровождении, Майк решил поехать в Таксой на старом грузовике отца. На небе уже два дня громоздились темные кучевые облака – похоже, сегодня разразится гроза. Майк встревожился – не протекает ли брезентовая крыша в джипе Аланы? Если протекает, сестры Найтингейл вымокнут до нитки по дороге в Бизби.
 Когда он приехал в больницу, на пыльный асфальт парковки упали первые крупные капли дождя и глухо заворчал гром. Судя по всему, дождь зарядит на весь вечер.
 Направляясь по коридору к палате Эрни, Майк увидел Бет и Алану в холле перед палатой. Они обернулись к нему, и одного взгляда на их безмятежные лица было достаточно: Майк понял, что Алана до сих пор пребывала в полном неведении. Майк испытал разочарование, которое мгновенно сменило победное чувство, переполнявшее его после разговора с Хаксфордом.
 Тем не менее, подходя к двум женщинам, он изобразил на лице бодрую улыбку. Придется играть в эту игру по правилам Бет.
 – Ну, как дела?
 – У Эрни сейчас врач, и нас попросили на несколько минут выйти, – сказала Алана. – У тебя влажная рубашка. Дождь уже начался?
 – Ага. Как прошла ваша беседа с миссис Экстром?
 Алана ухмыльнулась.
 – Ей уже не хочется подавать этот иск. Оказалось, парень действительно порезался осколком стекла, но побоялся признаться в своей небрежности и сказал родителям, что причина – наш стеклорез.
 – Мы взяли стеклорез и провели им по ладони всех желающих, – добавила Бет. – Он абсолютно безопасен. Миссис Экстром извинилась за то, что из-за нее мы чуть не попали в переделку.
 – Отлично… – Майк заглянул в глаза Бет, и уверенности в себе у него от этого не прибавилось.
 – Ну, теперь твоя очередь, – сказала Алана. – Что произошло, когда ты встретился с Хаксфордом?
 – Я растолковал ему, что вы не оставите камня на камне от этого надуманного заявления. Хаксфорд решил сегодня же уехать.
 Бет обеспокоенно посмотрела на Майка.
 – Майк, ты обещал не прибегать к насилию! Майк умиротворяющим жестом поднял обе руки.
 – Я его и пальцем не тронул. Правда, мне потребовалась для этого вся моя выдержка. Его смазливая физиономия не пострадала – если, разумеется, не считать ту царапину, которой наградила его ты.
 Алана недоверчиво уставилась на сестру.
 – Бет подняла на него руку'! Да быть этого не может!
 Майку пришлось выслушивать, как Бет лаконично объясняет сестре, почему она дала Хаксфорду пощечину. Как он и ожидал, она не упомянула замечание Хаксфорда о том, что Майк опередил его. Точно так же Бет выпустила и тот факт, что повстречала Хаксфорда, возвращаясь домой из отеля, где провела несколько часов в постели с Майком.
 – Да, сестренка, я просто преклоняюсь перед тобой, – проговорила потрясенная Алана. – Поверить не могу, что ты можешь вспыхнуть так быстро – и только потому, что он попробовал подъехать к тебе. Должно быть, ты становишься настоящей старой девой! А все оттого, что хоронишь себя в этой своей мастерской и чураешься мужского общества.
 Майк в упор посмотрел на Бет, намеренно не обращая внимания на то, что лицо ее залил яркий румянец.
 – Это правда. Бет? – тихо поинтересовался он.
 Она с вызовом подняла на него глаза.
 – Мне кажется, мы уклоняемся от темы нашего разговора. Так что же именно заставило Коулби смотать удочки?
 – Да-да, мне тоже ужасно любопытно, – поддакнула Алана.
 Майк в лицах пересказал им разговор в итальянском ресторанчике и увидел, как глаза Бет округлились от изумления.
 Под конец его рассказа она от волнения забыла об осторожности и порывисто схватила его за руку:
 – Господи, Майк, неужели ты в самом деле таскаешь с собой отравленный наконечник, которым можно кого-нибудь убить? – Опомнившись, Бет быстро отдернула руку, словно обожглась.
 Этого беглого прикосновения ее нежных пальцев было достаточно для того, чтобы Майку захотелось обнять ее и прижать к груди. Один поцелуй на глазах у Аланы мог бы заменить тысячи ненужных слов. Однако Майк не осмелился поставить все на карту, поддавшись искушению.
 – Нет у меня никакого отравленного наконечника, – признался он.
 – Тогда что же ты показал Хаксфорду? – спросила Алана.
 – Всего-навсего красивый наконечник, который привез из Бразилии. Ясное дело, его можно смазать ядом, но пока что наконечник совершенно безвреден. Да я и не говорил Хаксфорду, что он отравлен, – просто показал его и описал, как ловко я управляюсь с духовым ружьем.
 Алана рассмеялась:
 – Майк, ты молодчина!
 – А ты правда умеешь стрелять из духового ружья? – спросила Бет, все еще под впечатлением его рассказа.
 – Ага. Если вспомнить, как часто я упражнялся в стрельбе бумажными шариками в школе, переквалифицироваться оказалось совсем несложно. – Он в упор посмотрел на Бет. – Весь секрет в том, чтобы умело пользоваться языком.
 Бет густо покраснела и торопливо отвернулась, но Алана, похоже, ничего не заметила.
 – Теперь можете заходить, – обратилась к ним медсестра.
 – Спасибо! – Алана бросилась в палату. Майк воспользовался случаем и обнял Бет, а затем, когда дверь палаты закрылась за ее сестрой, наклонился и коснулся губами шеи Бет.
 – Я люблю тебя, хотя ты и трусишка, – пробормотал он.
 Она резко вдохнула, но не обернулась к нему, а поспешила войти в палату. Чувствуя себя обескураженным, Майк последовал за ней.
 В детстве Бет ненавидела качели, потому что от их повторяющегося движения – вверх-вниз, вверх-вниз – у нее кружилась голова и появлялось какое-то неприятное чувство внутри. Именно это она сейчас и испытывала. Бет отлично сознавала, какой удар она нанесет Алане, если расскажет правду о себе и Майке, однако ей казалось, что она вот-вот не выдержит и взорвется. Наблюдая за тем, как легко и непринужденно беседуют Майк и Алана, она ловила себя на мысли, что они похожи. С самого детства Бет верила, что им суждено быть вместе, ведь они такие веселые, такие решительные, такие отважные. А она – что ж, она всегда была тихой маленькой мышкой, которой никак не хватало смелости признаться, что и она мечтает об интересной и полной ярких переживаний жизни.
 Когда Бет вошла в палату Эрни, Алана уже сидела на стуле возле его кровати и что-то оживленно рассказывала ему.
 Эрни слегка повернул голову, увидев, что в палате появилась сначала Бет, а за ней Майк. В глазах старика застыл безмолвный вопрос.
 – Ну, вот вы снова вместе, – сказал он. – Давно пора.
 – Да, жизнь слишком коротка, чтобы помнить старые обиды, – откликнулась Алана, оборачиваясь и глядя на Майка. – Правда?
 – Правда… – согласился он.
 – Как ты себя чувствуешь, Эрни? – спросила Бет и встала в ногах кровати.
 – Теперь, когда вы снова вместе, я уж точно пойду на поправку.
 – Какой красивый у тебя клык ягуара, – сказала Бет, пытаясь убедить себя, что Эрни выглядит лучше, хотя в глубине души понимала, что вид у него стал еще более усталый и измученный, чем накануне.
 – Ага, и сестрички прозвали меня» Крокодил Данди «, – с улыбкой ответил Эрни.
 – Подожди, ты еще увидишь ягуаров, – сказал Майк и встал рядом с Бет, чуть коснувшись ее. – На воле они просто великолепны.
 Бет знала, что ей следует отодвинуться, но беспокойство в голосе Майка подсказало ей, что она не должна этого делать. Майк тоже встревожен – это было совершенно ясно.
 – Держу пари, так оно и есть, – сказала Алана. – Кстати, я тут говорила твоему отцу о моем новом проекте. Я и Бет уже все рассказала, так что ты один пока ничего не знаешь, а ведь тебе отводится главная роль.
 – В чем?
 Бет ощутила, как Майк напрягся. Она судорожно вцепилась в холодные металлические прутья кровати, предчувствуя надвигающуюся катастрофу.
 – Я думаю, нам с тобой надо основать совместную фирму, – заговорила Алана. – Мне нужен надежный компаньон, который любит путешествия и не боится приключений, поскольку мне бы хотелось отправлять клиентов в тропический лес. Твой образ жизни ничуть не изменится, напротив, станет еще более разнообразным, и одновременно ты сможешь неплохо заработать. Ну, что скажешь?
 Наступила долгая тишина. Бет отчаянно жалела, что какой-нибудь ураган не может унести ее сейчас далеко-далеко. Дождь неистово барабанил по окнам, однако его ярости явно не хватило бы для осуществления ее желания.
 – Ничего не выйдет, – заметил Эрни.
 – Похоже на то, – согласилась с ним Бет.
 – Ну, Майк? – настаивала Алана. – Это же как раз для тебя, и мне очень хочется работать вместе с тобой.
 – Идея неплохая, – выговорил Майк наконец. – Но мне надо подумать.
 – Смотри, она заставит тебя поселиться в Финиксе, – сказал Эрни.
 – Да нет, я же знаю, что Майк терпеть не может большие города, – быстро возразила Алана и» посмотрела на него. – Обещай, что все как следует обдумаешь, ладно?
 – Ладно, – вяло согласился он. – Спасибо за предложение.
 – Будем считать, что оно на повестке дня, – сказала Алана. – Это отличный шанс, Майк.
 – Может быть. – Он кашлянул. – Послушай, вы с Эрни давно не виделись. Почему бы тебе не рассказать ему о твоих последних путешествиях? А мы с Бет тем временем посидим в холле и поболтаем. У меня в мастерской возникли сегодня кое-какие проблемы, и мне хочется все обсудить до того, как я приступлю к работе завтра.
 – Валяйте, – ответила Алана. – Хотя, честно говоря, я не могу представить, как это ты можешь целыми днями торчать в мастерской.
 – А мне нравится, знаешь ли.
 – Выходит, Майк, ты сильно изменился?
 – Очень может быть. Пошли, Бет. Пусть они рассказывают друг другу байки, а мы с тобой займемся делом. – Взяв ее за руку, Майк вывел Бет из палаты и остановился, только когда они порядком отошли от двери. – И давно ты знаешь об этой сногсшибательной идее? – поинтересовался он.
 – Она упомянула об этом только сегодня. – Бет подняла голову, глядя Майку в лицо, и сердце ее болезненно сжалось. – Честно говоря, это именно то, что тебе нужно.
 – Ты ошибаешься, Бет.
 – Почему?
 – Да потому, что я люблю тебя и всегда любил, и ты всегда любила меня, и я наконец понял, что могу заполучить тебя, не принося в жертву мои приключения в тропическом лесу. А ты можешь заполучить меня и не расставаться с твоими витражами и мозаиками. У нас все будет: и счастливая семейная жизнь, и дети, и путешествия. Мы можем быть счастливы! И мне вовсе не хочется становиться партнером Аланы. Бет стало трудно дышать.
 – Ты хочешь… ж-ж-жениться на мне?
 – Ну, кто-то же должен это сделать. – Он улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. – Иначе ты превратишься в старую деву, которая хоронит себя в мастерской и чурается мужского общества.
 – Но я такая спокойная, и я слишком часто задумываюсь о чем не надо! А Алана похожа на тебя, она смелая и решительная.
 – Может быть, именно потому я никогда не терял из-за нее рассудок. Мне нравится, что вы такие разные. У Аланы чувства выплескиваются наружу, всем на обозрение, а ты скрываешь свои переживания в глубине сердца, и, кажется, только мне удалось догадаться о том, насколько они глубоки. Ведь и тропический лес манит меня потому, что он полон тайн и скрытого очарования. А к тебе меня влечет еще сильнее.
 Бет охватила дрожь, и стук сердца начал гулом отдаваться в ее ушах.
 – По твоим глазам я уже вижу, что ты хочешь мне ответить, – пробормотал Майк. – Тебе надо лишь произнести это вслух.
 – Ах, Майк… Все это так чудесно, но вот только…
 – Черт возьми, иногда ты действительно слишком много раздумываешь! – прошептал он, заставил ее подняться на цыпочки и завладел ее губами.
 – Бет! – окликнула Алана. Бет шарахнулась в сторону, но одного взгляда на лицо сестры хватило, чтобы понять, что она сделала это недостаточно быстро.




 Глава 14


 Бет помнила, как выглядела Алана в дни после смерти их отца, – тогда казалось, что жизнь навсегда покинула ее, оставив лишь пустую оболочку. Вот и сейчас вид у нее был такой же. Бет подбежала к ней, но та попятилась, ошеломленно глядя перед собой.
 – Не подходи! – Алана отступила еще на шаг. – Не приближайтесь! Ни ты, ни он!
 – Я пыталась придумать, как объяснить тебе! – воскликнула Бет. – Но не знала, как это сделать!
 Алана затрясла головой, словно отказываясь верить тому, что только что увидела. Она продолжала пятиться по коридору, и проходившей мимо медсестре пришлось обойти ее.
 – Нам надо поговорить! – умоляющим тоном произнесла Бет.
 – Нет! – хриплый голос Аланы был едва различим. Неожиданно она развернулась и стрелой понеслась по коридору.
 Обескураженная поведением сестры, Бет беспомощно уставилась ей вслед.
 Майк схватил ее за руку.
 – Быстрей! Мы должны догнать ее. Бет оглянулась.
 – Но она не хочет никого видеть.
 – Неважно. На улице ливень. Если она решит сесть за руль в таком состоянии…
 – Ты прав! – Бет похолодела от страха. – Ты беги за ней, а я скажу Эрни, что мы скоро вернемся.
 Майк рванулся вперед, а Бет заглянула в палату Эрни. Он обеспокоенно посмотрел ей в лицо, и она сообразила, что отец Майка догадался о разыгравшейся сцене.
 – Нам придется уехать, – проговорила она. – Появились срочные дела.
 – Только берегите себя, – сказал Эрни. Слишком поздно, подумала Бет, но постаралась успокоить Эрни:
 – Ладно… – И она побежала по коридору к лифту.
 Эрни прикрыл глаза, негодуя на собственную слабость.
 – Ребятишкам нужна помощь. Пит. Как думаешь, у тебя что-нибудь получится?
 – Я присмотрю за ними. Понимаешь, я до сих пор не уверен, смогу ли сделать еще что-нибудь. Я заполнил уже несколько анкет и подал кучу всяких заявлений, но так и не получил разрешения.
 – Чертова волокита! Мне непременно надо выбраться отсюда! Только у меня, похоже, забрали всю одежду!
 – Сегодня вечером ты можешь покинуть больницу одним-единственным способом. Только так ты сумеешь помочь им. Но мне не позволяют заглянуть в расписание, так что я не представляю, когда это произойдет.
 – Неужели никто у вас там не понимает, какая у нас заварилась каша?
 – Не знаю, дружище. Но я попробую еще раз.
 Бет наконец увидела Майка – он стоял под широким навесом у главного входа в больницу. Потоки воды обрушивались на землю настоящим водопадом.
 Бет поспешила к нему.
 – Где она?
 – Я ее потерял. И не знаю теперь, куда идти, поскольку не знаю, где вы оставили машину.
 – Вон там, – Бет наугад показала ему направление. – Майк, я ее вижу! Она уже выезжает!
 Они побежали сквозь завесу дождя и в мгновение ока промокли насквозь. Бет не отрывала глаз от джипа Аланы, готового рвануться за ворота стоянки. К счастью, Алане пришлось пропустить только что подъехавшую машину.
 – Следи за ней, – приказал Майк. – Смотри, куда она направится, а я пока заведу грузовик. Бет охватило разочарование.
 – Ты приехал на этой старой колымаге? Ну, тогда мы ее ни за что не догоним!
 Майк отпер дверцу и забрался в кабину.
 – Больше нам ехать не на чем. Через несколько секунд Бет услышала, как заворчал мотор, и быстро скользнула внутрь.
 – Алана поехала в восточном направлении, – доложила Бет.
 Майк направил машину к воротам парковки.
 – Постарайся рассмотреть, будет ли она сворачивать направо.
 Бет увидела, как джип, не останавливаясь на перекрестке, помчался вперед.
 – Выходит, Алана не поехала ни в Финикс, ни в Бизби. Куда же, черт побери, ее несет?
 – Очень может быть, что она и сама не знает, – тихо ответила Бет. – Когда папа умер, она уехала в пустыню. Я попыталась было догнать ее, но не сумела. Она вернулась только под вечер и упорно отказывалась говорить со мной об этом. Только на следующий день призналась, что не помнит, где была.
 – Чудесно… – Майк гнал машину вперед, не обращая внимания на глухие раскаты грома и яркие зигзаги молний. – Будем надеяться, что когда-нибудь она все-таки надумает остановиться.
 Бет изо всех сил всматривалась в, пелену дождя.
 Быстро темнело, но очертания джипа впереди были видны еще вполне отчетливо.
 – Гляди! – Бет взмахнула рукой, указывая на джип. – Перестраивайся в левый ряд. Она сворачивает.
 – О'кей. – Майк бросил быстрый взгляд в зеркальце заднего обзора. – Черт, я даже не вижу, что делается сзади! – Он опустил стекло и высунул голову наружу, проверяя, можно ли сейчас перестроиться. Когда они миновали поворот, от джипа Аланы их отделяли всего две машины.
 – Если нам удастся пристроиться за ней, как мы заставим ее остановиться? – поинтересовалась Бет. – Вряд ли она нас заметит.
 – Я и сам пытаюсь что-нибудь придумать. – Заглушая слова Майка, впереди, над горами, раскатисто прогромыхал гром. – Если не жалеть грузовик, я мог бы попытаться прижать ее к обочине.
 – Нет, Майк, это слишком опасно.
 – Не опаснее, чем вести машину в ливень, да еще в таком состоянии, как у Аланы. Нам необходимо ее остановить!
 – Не надо было тебе целовать меня!
 – А тебе надо было все ей рассказать с самого начала!
 Бет повысила голос, стараясь перекричать очередной раскат грома:
 – Я не могла! Ты же видел, с какой готовностью она поспешила помочь мне в деле с этим проклятым судебным иском! Как я могла после этого сказать ей, что мы с тобой близки?
 Он тоже заговорил громче:
 – А как ты могла позволить ей думать, что мне захочется работать с «ней?
 – А почему я должна была думать, что это не так?
 – Да потому, что я люблю тебя, черт возьми!
 – Майк! Она обгоняет фургон!
 – Вижу. Держись крепче. – Майк резко вывернул руль вправо, стараясь не отставать от джипа, и грузовик послушно вильнул.
 – Думаешь, мы сумеем догнать ее?
 – Постараемся.
 Бет застонала, когда небо озарилось еще одной вспышкой.
 – Если бы только ты приехал на другой машине!..
 – Откуда мне было знать, что я буду участвовать в гонках? – Он выругался сквозь зубы.
 – Давай вслух, Майк. Я уже не маленькая. Ты же сам учил меня ругаться, когда мы были детьми, помнишь?
 Воздух, пронизанный сыростью, становился ощутимо прохладнее, и от мокрой насквозь одежды Бет охватил озноб.
 Майк включил обогреватель.
 – Слава Богу! Светофор!
 – Не знаю, будут ли еще светофоры впереди. На дороге почти никого нет. – Бет растерла руки, стараясь избавиться от мурашек. – А что, если она свернет в пустыню?
 Майк крепче сжал зубы.
 – Тогда поедем за ней, пока не застрянем или пока не проколем колесо. – Он нажал на тормоз, останавливая грузовик прямо за джипом Аланы. – Я хочу посигналить, чтобы она увидела нас. Может быть, она тогда сообразит, что ехать дальше бессмысленно.
 – Не думаю. Но попробуй. Как бы не вышло наоборот…
 Майк дважды посигналил.
 – Держу пари, Алана нас увидела. Внезапно джип рванулся с места, словно подхлестнутый невидимой силой, и понесся в пустыню.
 – Черт! Она проехала на красный свет! – Майк быстро посмотрел направо и налево и почти встал на педали газа. – Сумасшедшая! – пробормотал он, быстро переключая скорости.
 – Я знала, что она так и сделает, я знала!
 – А я думал, ты преувеличиваешь.
 – Попытайся представить себя на ее месте, Майк. Она увлечена тобой с шести лет – и сама мне об этом сегодня напомнила. Ты ни разу не говорил ей, что не влюблен в нее. Ты просто уехал из города. Получается, она могла думать что угодно – например, что рано или поздно ты утолишь свою жажду скитаний и вернешься домой. Вернешься к ней.
 – Верно, но нам следовало прояснить все, как только она приехала.
 – Ты прав. Теперь я понимаю это и знаю, что во всем виновата только я.
 Он опустил руку и легонько сжал ее колено.
 – Тебе сейчас тоже нелегко.
 – Мне следовало быть решительнее.
 – Да. Но ты не верила, что я действительно люблю тебя.
 Бет молчала, видя, как огни джипа быстро удаляются.
 Майк взглянул на нее:
 – Ты до сих пор в это не веришь, а?
 – Я не могу забыть, что ты разбил сердце Аланы, – осторожно подбирая слова, ответила Бет. – И не хочу, чтобы и со мной случилось то же самое… – Она заметила, что здесь, в пустыне, гром казался еще оглушительнее, а молнии еще ярче, и поежилась.
 – Я разбил ее сердце, как ты говоришь, потому, что всегда любил только тебя. Между тем, что у нас с тобой, и тем, что когда-то было у меня с Аланой, ничего общего. Абсолютно ничего.
 – За исключением одной мелочи: мы обе вот уже много лет влюблены в тебя. Майк резко повернул голову – Так ты тоже любила меня все эти годы? Ты никогда мне об этом не говорила!
 – Я не хотела, чтобы ты знал. Понимаешь, из-за такого признания я чувствую себя очень уязвимой…
 Голос Майка пресекался от волнения:
 – Клянусь, что не заставлю тебя страдать. Бет. Ты сказала, что все эти годы любила меня. Ради всего святого, скажи, что любишь меня и сейчас.
 – Я… – Она замолчала, заметив, что огни джипа неожиданно стали ярче. – Майк! По-моему, она останавливается.
 – Похоже на то. Отлично. Может быть, она пришла в себя…
 – Нет, мне кажется, там впереди вода. Только посмотри, какой поток хлещет поперек дороги! Алана сейчас наверняка решает, стоит или нет ехать дальше.
 – Пусть даже и не пробует. Не хотел бы я оказаться на такой переправе, можешь мне поверить.
 Они подъехали немного ближе, и Бет увидела, что джип остановился примерно в десяти футах от края широкой промоины, образовавшейся посреди дороги. Яркие фары автомобиля освещали мутную воду, по которой стремительно проносились щепки и сухие ветки, однако было невозможно определить, насколько глубоко вода подмыла дорогу. Кружась и покачиваясь, в темноте быстро исчезла толстая ветка, за которую судорожно цеплялся тушканчик.
 – Она мне часто говорила о безумцах, которые недооценивают опасность наводнения в пустыне! – воскликнула Бет. – Ясно же, что тут не проехать. Тут даже джипу делать нечего.
 – Надеюсь, она это понимает. – Майк развернул грузовик по широкой дуге и остановил его поперек дороги.
 Мотор еще не затих, а Бет уже открыла дверцу и спрыгнула на землю, под проливной дождь. Она бегом бросилась к джипу, который тут же рванулся с места, прямо к мутному потоку.
 – Нет! – закричала Бет. – Алана, стой! Джип с шумным плеском въехал в воду, и по обе стороны от машины взметнулись настоящие гейзеры. Бет бежала вперед, крича что-то сестре, пока не оказалась в воде почти по колено. Тут она оступилась и пошатнулась.
 Майк схватил ее за руку и заставил вернуться.
 – Ты что, собираешься удержать ее за бампер? – прокричал он ей в ухо.
 Бет хотела было ответить, но из горла у нее вырвались лишь хриплые всхлипы. В глазах стояли слезы, смешанные с дождевой водой, и Бет быстро вытерла лицо рукой, чтобы видеть джип.
 – Господи, только бы она проехала, – молилась Бет.
 Джип осторожно и уверенно двигался вперед, и вода шумно плескалась о его борта. Вдруг правое переднее колесо провалилось в глубокую яму. Джип замер, покачнулся и медленно начал крениться набок.
 – О Господи… – пробормотал Майк.
 – Держись! – закричала Бет, срывая голос. Вода, казалось, с удвоенной яростью набегала на машину, которая продолжала клониться вправо.
 – Может быть, в багажнике найдется трос? – Майк развернулся и бросился к грузовику.
 Бет стояла неподвижно, прижав ладони к губам и с отчаянием наблюдая, как джип поддался наконец неумолимому напору воды и с оглушительным плеском опрокинулся набок.
 Сквозь шум дождя до Бет донесся встревоженный голос Майка:
 – Никак не могу найти этот чертов трос! Окно джипа открылось, и из машины выглянула Алана. Внезапная вспышка молнии озарила окрестности, и глаза ее на мертвенно-бледном лице показались им особенно темными.
 – Не бойся, мы вытащим тебя! – закричала Бет.
 – У вас есть трос или веревка? – закричала Алана в ответ.
 – Майк как раз ищет.
 – Буксировочный трос лежит под правым сиденьем, – произнес позади Бег чей-то голос, поразительно похожий на голос Эрни.
 Она круто повернулась.
 Эрни стоял в нескольких шагах от нее, зажав свою обычную сигару между зубами. Его ковбойская рубашка и потрепанные джинсы были совершенно сухими. Шнурка с клыком ягуара она не увидела.
 – Скажи ему, где трос, – настойчиво посоветовал Эрни. – Сам он ни за что трос не найдет – он сейчас слишком взвинчен.
 Бет, не веря своим глазам, уставилась на Эрни.
 – Трос… трос лежит под правым сиденьем! – заикаясь, прокричала она, не отводя взгляда от Эрни. Дождь продолжал лить как из ведра, но костюм и волосы Эрни оставались сухими. Бет почувствовала, как от ужасной догадки мурашки пробежали у нее по спине. – Как ты тут оказался? – прошептала она.
 – Неважно. Обещай мне, что выйдешь замуж за моего мальчика.
 – Но я…
 – Бет, прошу тебя. У меня не так много времени. Пожалуйста, обещай мне.
 – Я обещаю, но…
 – Я нашел трос! – Майк, тяжело дыша, подбежал к Бет.
 – Майк…
 – Вот что нам надо сделать. – Он сунул Бет конец тяжелого нейлонового троса. – Закрепи как следует этот конец. Ляг на землю и привяжи его к передней оси. А я пока постараюсь зайти поглубже и переброшу другой конец Алане. Она может привязать его к бамперу.
 – Ладно. – С трудом сглотнув комок в горле, Бет побежала к грузовику. Майк быстро прошел мимо того места, где только что стоял его отец. Бет обернулась, и сердце ее болезненно сжалось. Как она и ожидала, Эрни исчез.
 Она забралась под грузовик, обдирая руки и ноги об острые камни, и крепко намотала трос на переднюю ось. Когда она выползла наружу, Алана уже привязывала другой конец к заднему бамперу джипа, каким-то чудом балансируя на боку машины. Майк стоял по колено в воде.
 Трос туго натянулся.
 – Готово! – закричала Алана.
 – Я уже иду! – отозвался Майк, нащупывая ногой дно перед собой.
 В это мгновение до Бет донесся едва различимый звук. Ошибки быть не могло – грузовик дернулся вперед.
 – Включи ручной тормоз, – сказал Эрни. Она быстро обернулась, но никого не увидела. Метнувшись к грузовику, Бет одним прыжком оказалась в кабине и нажала на рычаг ручного тормоза.
 – А теперь подложи какие-нибудь камни потяжелее под передние и задние колеса.
 Она повиновалась, успев заметить, что Майк, уже по грудь в ледяной воде, медленно приближается к джипу, перебирая, по тросу руками.. Бет принялась ворочать камни, которые в обычных условиях не смогла бы даже сдвинуть с места. Удивительное дело, но они совсем не тяжелые, мимолетно подумала она, как будто кто-то помогал ей тащить их.
 – Вот так хорошо.
 Бет подбежала к кромке воды и, задыхаясь, остановилась. Она наблюдала, как Алана перебралась с джипа на плечи Майка. Придерживая ее одной рукой, Майк развернулся и медленно пошел назад. Неожиданно он оступился, и Бет дико вскрикнула.
 – Не волнуйся. Все будет в порядке. Она сглотнула слезы.
 – Я так люблю его… – Она стояла неподвижно и смотрела, как Майк осторожно движется вперед. Когда вода дошла ему до колен, Алана уцепилась за трос и спрыгнула вниз. Бет, разбрызгивая воду, кинулась ей навстречу и обняла сестру.
 – Прости меня, – всхлипывала Алана. – Я всегда знала, что он любит только тебя. Мне казалось, я смогу отбить его. И это почти получилось, но затем ты купила то ч-чертово красное платье!
 Крепко обнимая сестру, Бет плакала вместе с ней. И сознавала, что отступают в прошлое долгие годы безмолвной лжи и негласного соперничества, из-за которых они чуть не забыли о том, как любят друг друга. Наконец она порывисто вздохнула.
 – Все кончилось. Теперь все будет хорошо.




 Глава 15


 Вскоре появился один из местных фермеров на мощном грузовике с двойными шинами. С его помощью Майку удалось поднять несчастный джип и отбуксировать его на безопасное место.
 Бет и Алана сидели в кабине грузовика Эрни, завернувшись в теплое одеяло, которое дал им фермер.
 – Когда Майк бросился ко мне, рискуя жизнью, а ты собралась чуть ли не вплавь спасать меня, я сообразила, что была круглой идиоткой, ведь это по моей вине мы все оказались в опасности.
 – Ты была потрясена и ничего не замечала.
 – Знаю, но все равно я не должна была так себя вести. Пока Майк искал трос, я поняла, как много мы значим друг для друга. Какой же надо было быть дурой, чтобы повернуться спиной к людям, которые любят меня больше всего на свете! И все из-за уязвленной гордости.
 – И только? Алана вздохнула.
 – Неприятно в этом признаваться, но правда в том, что я всегда любила Майка как брата. Я хотела заполучить его только потому, что мне льстило, когда все считали его моим дружком, а потом и женихом. Особенно если учесть, что и ты мечтала о нем.
 – Так, ты знала?
 Алана подняла руку и нежно потрепала сестру по плечу.
 – За кого ты меня принимаешь? За полную дурочку?
 – А я-то думала, что мой секрет никому не известен.
 – Да уж – не известен! Ведь ты только и делала, что подначивала Майка на разные глупости и вечно крутилась рядом, когда он заезжал за мной. А уж то красное платье! Это было все равно, как если бы ты дала объявление в газетах! Неудивительно, что в тот вечер он поцеловал тебя.
 Бет почувствовала, как щеки ее загораются огнем, румянца.
 – Ты и об этом тоже знала ?
 – Я видела вас. Конечно, это был всего один-единственный, хотя и пылкий, поцелуй. Между мной и Майком никогда ничего подобного не происходило – пожалуй, поэтому нам и не составляло труда сохранять целомудрие до свадьбы. Знаешь, в тот вечер я была готова убить тебя, однако подумала, что, если предам все огласке, ваши отношения окрепнут и станут настоящими. А мне этого совсем не хотелось. Я вспомнила, что пожары тушат встречной стеной огня, и в тот же день попыталась соблазнить Майка. Ты, несомненно, знаешь, что у меня ничего не получилось.
 Бет безоговорочно верила версии Майка, однако решила, что нелишне будет, если и Алана подтвердит его слова.
 – Ты хотела, чтобы я возненавидела его.
 – Ну да! Узнай ты правду, наверняка упала бы в его объятия. Я понимала, что проигрываю это дурацкое соревнование, однако попыталась взять Майка штурмом. Хотя отлично знала, что на самом деле он думает только о тебе.
 Бет прислонилась головой к плечу Аланы.
 – А сейчас ты точно ничего не имеешь против?
 – Честно говоря, даже испытываю какое-то облегчение. Слишком долго я пыталась забыть о том, что вас тянет друг к другу. Я устала. И рада, что все наконец кончилось.
 – Значит, ты с самого начала знала, почему я сделала тот витраж, что висит в витрине мастерской?
 Алана кивнула.
 – Меня тысячу раз подмывало случайно разбить мозаику. Но она слишком хороша – даже ревность не позволяла мне уничтожить такую красоту. Мне казалось, что у тебя с Майком уже ничего не может быть. Однако стоило услышать, что он вернулся, а ты проводишь с ним время, как я сорвалась с места. Я приехала, чтобы подцепить его. Или по крайней мере помешать тебе сделать это.
 – Серьезно?
 – Звучит по-идиотски, но это правда. Самое удивительное, что он никогда особо и не интересовал меня, то есть я не испытывала к нему ничего такого, что полагается чувствовать к мужчине, если собираешься связать с ним жизнь.
 – Тогда почему же ты не увлеклась кем-нибудь еще?
 – Объяснение будет самым глупым… – Алана откинула голову на вытертый гобеленовый коврик, которым были покрыты подголовники. – Я просто идиотка. Мне казалось, если я позволю себе серьезно увлечься, может быть, даже выйду замуж, получится так, что Майк вернется, а меня не будет. Ты же окажешься тут как тут. Видеть тебя женой Майка было бы страшным ударом по моему самолюбию… Вот все эти годы я и жила как в аду.
 – Получается, теперь твой самый страшный кошмар сбылся!
 – По правде говоря, я искренне рада. Два человека, которых я люблю больше всего на свете, будут теперь вместе. В конце концов, кроме вас, у меня никого нет. Вся моя семья – это ты, Майк и Эрни.
 Эрни. Бет подумала о том, что она слышала и видела сегодня вечером. Может быть, стоит рассказать обо всем Алане? Но тогда придется поделиться и своими догадками. Наверное, она ошиблась. Просто от напряжения у нее слегка поехала крыша, вот и привиделось. Бет слыхала о подобных вещах – скорее всего, это доказывает, что изнемогающий от физического и эмоционального напряжения рассудок способен на всякие фокусы.
 Вероятно, она знала, где находится буксировочный трос, и ей померещилось, что Эрни стоял рядом с ней и подсказывал, что делать. Вполне логично, что она подумала о ручном тормозе. Да и подложить под колеса камни она могла додуматься сама. А если камни казались ей на удивление легкими, когда она ворочала их, несомненно, причиной тут лишь выброс адреналина, а вовсе не чье-то невидимое присутствие и помощь сильных рук.
 Нет, она будет настоящей дурочкой, если заговорит обо всем этом. К тому же Майк и Алана только зря встревожатся.
 – Знаешь, в джипе мне показалось, будто я слышала папин голос, – неожиданно сказала Алана.
 Бет резко повернула голову, заглядывая сестре в глаза.
 – Что?
 – Ясное дело, никакой уверенности у меня нет, да и гроза мешала что-нибудь как следует расслышать, но мне показалось, он произнес:» Не бойся, все будет в порядке «. – Голос Аланы сорвался от волнения. – Я… наверное, я просто все выдумала.
 Бет почувствовала, как горло ее сжимается от подступающих рыданий.
 – Может быть… может быть, и нет.
 – Я так хочу верить, что он действительно говорил со мной, Бетти, – прошептала Алана.
 – Тогда ты должна верить, – пробормотала она в ответ и быстренько смахнула слезы со щек. Если их отец на самом деле говорил с Аланой, тогда, выходит, и Эрни мог говорить с ней! – Нам… нам надо будет вернуться в больницу раньше, чем приедут механики за твоим джипом.
 – Обязательно! Бедный Эрни, должно быть, с ума сходит от беспокойства – вдруг мы все. сорвались с места и исчезли куда-то! Только мне думается, не следует рассказывать ему, в какой опасной переделке мы побывали.
 – Пожалуй, ты права. – Бет сглотнула комок в горле. – Но он все равно узнает.
 – И это верно. Знаешь, я очень люблю его. Когда он поправится, непременно возьму его с собой в очередное путешествие на каноэ. Я уверена, ему это понравится.
 Бет уже не обращала внимания на слезы, что струились по щекам, и только горячо молилась про себя о том, чтобы Эрни действительно смог попутешествовать с Аланой.
 Майк между тем открыл левую дверцу грузовика.
 – Ну, вот и все, – сказал он. – Джип пока останется тут, если ты, Алана, не возражаешь. Джонас предложил отбуксировать его в город, но мне кажется, парень и так уже многое для нас сделал. Я сказал, что утром мы пришлем аварийную бригаду.
 – Отлично, – ответила Алана. – Раз мы все живы и невредимы, за джип волноваться нечего.
 – Ему придется постоять в автосервисе – в моторе песок.
 – Ну и ладно, – безразлично откликнулась Алана.
 – Ты права, – согласился Майк. – Тогда пойду запишу телефон и адрес Джонаса, чтобы можно было разыскать его, когда мы придумаем, как его отблагодарить.
 – Может, ему захочется сделать витраж вместо одного из окон на ранчо? – предложила Бет. Майк улыбнулся в» ответ.
 – Очень даже может быть. Ладно, я с ним попрощаюсь, и в путь.
 – Мы с Бет хотим вернуться в больницу и сказать Эрни, что с нами все в порядке, – проговорила Алана.
 – Да я и сам об этом подумывал. – Майк придирчиво осмотрел «сестер. – Хотя мне кажется, если он нас увидит, то не поверит ни единому слову. Вы обе сейчас ни дать ни взять полузахлебнувшиеся мыши. И я, наверное, выгляжу не намного лучше вас.
 – Не намного лучше нас? – Алана взглянула на Бет. – Ты слышала, что сказал этот самовлюбленный павлин?
 – Ага! – Бет рассмеялась сквозь слезы.
 – Послушай, что я тебе скажу, Тремейн, – заявила Алана и погрозила ему пальцем. – Никогда не смей Даже предполагать, что ты хоть сколько-нибудь лучше сестер Найтингейл. Понял?
 – Понял. – Майк расхохотался и, захлопнув дверцу, зашагал к фермеру. Бет обняла сестру:
 – Я люблю тебя, Алана.
 – И я тебя люблю. – Старшая сестра слегка отстранилась и критически оглядела Бет. – Но видок у тебя и в самом деле не очень.
 – И у тебя тоже.
 – А Майк выглядит еще хуже, верно? Бет усмехнулась.
 – Точно. Гораздо хуже!
 Всю дорогу до больницы Алана и Майк продолжали дурачиться и Бет подыгрывала им, однако, чем ближе они подъезжали к городу, тем труднее ей это давалось. Она отчаянно старалась убедить себя, что все будет хорошо, но у нее ничего не выходило.
 Майк даже ласково поддразнил ее, когда они оставили грузовик на стоянке и направились к больнице.
 – Эй, мышонок, выше голову – ведь все в порядке.
 Она попыталась улыбнуться:
 – Я, наверное, немного устала.
 – Мне кажется, мы все держимся только на нервах, – сказала Алана. – Может быть, стоит выпить кофе перед тем, как возвращаться в Бизби?
 – Обязательно! – с энтузиазмом подхватил Майк. – Хватит с меня этого отвратительного пойла из автомата! Никогда в жизни больше к нему не притронусь. – Он остановился у двери, пропуская Бет и Алану вперед. – Прекрасные дамы, прошу вас! – с поклоном обратился он к ним.
 – Вот теперь ты взял верный тон, – одобрила Алана. – Все дело в тренировке, да, Бет?
 – Да…
 Майк и Алана перебрасывались шутками, шагая по коридору. Сердце Бет болезненно сжалось, когда они приблизились к посту дежурной медсестры.
 За столиком сидела Джуди – любимица Эрни. Завидев их, она встала и пошла им навстречу.
 Бет увидела выражение ее лица и все поняла. Она быстро зажала рот рукой, пытаясь подавить рыдание.
 Джуди смотрела Майку прямо в глаза. На ладони ее лежал клык ягуара на кожаном шнурке.
 – Майк, мне страшно жаль, но ваш отец…
 – Нет! – закричал Майк. Оттолкнув Джуди, он рванулся мимо нее по коридору. Женщины побежали следом за ним. Майк ворвался в пустую палату – с кровати уже сняли постельное белье. Он резко остановился, затем кинулся к Джуди:
 – Где он? Что вы с ним сделали?
 Джуди мягко проговорила:
 – Он… он сейчас не здесь. Мы пытались связаться с вами, но никто не мог сказать, куда вы отправились, так что., .
 – Что вы такое несете? Как это – он не здесь? – Майк качал головой, явно отказываясь поверить тому, что хотела сказать ему Джуди.
 Она начала всхлипывать.
 Бет подошла к Майку и обхватила его за плечи, ощущая, что он весь дрожит.
 – Мы бы хотели увидеть его, Джуди, – тихо проговорила она.
 – Понимаю. Идите за мной. – Джуди пошла по коридору.
 Бет попыталась подтолкнуть Майка вслед за медсестрой, но он не двигался с места. Сильная дрожь сотрясала все его тело. Наконец он зарыдал в голос, и Бет обняла его. Майк изо всех сил прижал ее к себе, уткнувшись лицом ей в шею.
 – Не оставляй меня одного. Бет, – хрипло прошептал он. – Никогда не оставляй меня.
 Судорога сводила горло Бет, но она знала, что Майку очень важно услышать сейчас ее голос.
 – Не оставлю, – твердо ответила она. – Я люблю тебя, Майк. Всегда любила и всегда буду любить.
 Торжественное обещание любить Майка Тремейна и быть ему верной женой Бет Найтингейл дала в один из теплых октябрьских дней. Перед свадьбой она изнывала от волнения, особенно когда невольно вспоминала о том, что ее жених несколько лет назад предпочел бежать из города накануне своей свадьбы. Однако Майк, похоже, никуда не собирался исчезать на этот раз.
 На церемонию явились почти все друзья и знакомые из Бизби – кто по приглашению, а кто и без церемоний, по-соседски. Бет решила отпраздновать свадьбу на свежем воздухе, в украшенном лентами и цветами парке, что был удобно расположен совсем рядом с рестораном» Медная королева «, где и заказали свадебный банкет.
 В подружки Бет вызвалась Алана, а шафером Майка был Джек Несбитт, которому восемь лет назад так и не суждено было стоять рядом с лучшим другом. За это время Джек перебрался в Калифорнию, где открыл летную школу. Майк торжественно обещал другу никуда не сбегать, и по такому случаю Джек прилетел в Бизби на небольшом спортивном самолете.
 Для венчания Бет выбрала широкополую шляпу и пышное платье из дорогого кружева ручной работы. Алана, с благословения Бет, надела шикарный костюм благородно-фиолетового цвета. Майк удивил всех, настояв на том, что и он, и Джек непременно должны быть в смокингах.
 – Ты этого достойна, – пояснил он Бет. – И готов держать пари, в мечтах только так ты себе все и представляла.
 Свадьба действительно должна была стать исполнением самых безудержных фантазий Бет – от букетов, что в изобилии украшали деревья, до выражения горделивой радости на лице Майка, когда он стоял, поджидая Бет, в конце импровизированного прохода среди рядов складных стульев. Бет и Майк решили обменяться торжественным заверением в вечной любви и верности под изящной аркой, которую Бет с Аланой распорядились перенести из мастерской в парк и украсили цветами. Справа от арки, на кованой чугунной подставке тонкой работы, красовался свадебный подарок Бет Майку – круглая мозаика с подписью» Поцелуй «. Бет решила пойти по проходу одна, но перед этим сказала сначала Майку, а затем и Алане, что ее будут сопровождать. Наверняка Пит и Эрни будут по обе стороны от нее. Собравшись с духом, Бет поведала и сестре, и Майку о видении, которое явилось ей в грозу, и вся троица дружно решила, что именно их отцы объединенными усилиями помогли „своим ребятам“ выбраться из опасной переделки.
 Заиграла музыка, и Бет медленно, тщательно отсчитывая шаги, двинулась вперед по проходу, навстречу Майку и своей новой жизни. Как Бет и ожидала, она ощущала присутствие Пита слева, а Эрни – справа. Когда Бет приняла руку Майка и встала рядом с ним перед священником, к глазам ее подступили слезы радости.
 Майк сжал ее руку.
 – Я люблю тебя, – прошептал он.
 – И я тебя люблю, – проговорила она в ответ. Наконец клятвы были произнесены, кольцо матери Бет скользнуло на ее палец, и вот сильные руки Майка обвились вокруг нее.
 – Навсегда моя, – чуть слышно прошептал он, целуя ее.
 Алана издала одобрительный возглас, и остальные гости последовали ее примеру.
 Майк поднял голову и улыбнулся, глядя на Бет.
 – Вы пользуетесь успехом, миссис Тремейн.
 – А вы, мистер Тремейн, готовы отпраздновать событие?
 Он закатил глаза:
 – Ну, раз мы действительно должны все это вытерпеть… – Под руку с Бет он направился по проходу, принимая поздравления и пожелания. – Но, как только все рассядутся, мы улизнем, – проговорил он на ухо жене.
 – И зачем же? – небрежно поинтересовалась Бет, обмениваясь приветливыми улыбками с гостями.
 – Я сгораю от любопытства – что ты надела под это целомудренное платье?
 Бет подумала о дорогом белье из белоснежного атласа, которое возбуждающе ласкало ее кожу при каждом движении.
 – Ничего особенного.
 – Я тебе не верю!
 – Господи, Майк, по-твоему, что я за женщина?
 – Как раз такая, какая мне нужна.
 И Бет поняла, что это истинная правда.
 – Ну, старина Пит, наконец-то у нас все получилось. Непростая была работенка, но черт меня возьми, если не мы с тобой помогли ребятишкам поладить.
 – Похоже на то. Никогда не видел, чтобы у Майка или у Бет был более счастливый вид. Даже Алана светится от радости.
 – Может, это как-то связано с этим Джеком? Он смотрит на Алану, – как влюбленный теленок, и я несколько раз заметил, что и она строит ему глазки.
 – Знаешь, Эрни, не скажу, что меня это удивляет. Я никогда тебе не рассказывал, но на том предсвадебном обеде восемь лет назад Джек хватил лишку, отвел меня в сторону и принялся изливать мне душу. Оказалось, он уже много лет страдал по Алане, но молчал, потому что официально она была подружкой Майка, а они с Майкоп были лучшими друзьями.
 – Так какого же черта он остался в тени, когда Майк улизнул?
 – Джек пытался тогда поговорить с Аланой, но она заявила, что видеть его не желает.
 – Ну, теперь, похоже, все по-другому. Только посмотри на них – сидят рядышком и флиртуют напропалую. Вот увидишь, к концу вечера он будет пить шампанское из ее туфельки.
 – Раз уж речь зашла о шампанском… Эрни, дружище, передай-ка мне бутылочку.
 – С удовольствием. Хочешь одну из моих сигар? Настоящие гаванские…
 – Пожалуй, приятель, не откажусь. Давай ее сюда.
 Бет внимательно осмотрелась по сторонам – гости от всей души веселились на банкете, который они с Майком тщательно спланировали. Неожиданно ей почудился какой-то знакомый запах, и она потянула носом. А затем наклонилась к Майку:
 – Я чувствую сигарный дым.
 – Но здесь же нельзя курить. – Майк окинул гостей взглядом. – Должно быть, это из общего зала. Бет, посмотри сама – никаких сигар.
 Она снова принюхалась.
 – Нет, это где-то рядом. И страшно похоже на… Ладно, не обращай на меня внимания. Должно быть, я просто спятила.
 – Нет, – помолчав, ответил Майк. – Теперь и я чувствую.
 Бет заглянула ему в глаза и заметила в них подозрительно влажный блеск. У нее самой перехватывало горло.
 – Майк, ты же не допускаешь, что?.. Он кашлянул.
 – Именно этот сорт сигар мой отец покупал по особо торжественным случаям. А уж сегодня точно один из таких.
 – Может быть, кто-то на улице прошел с похожей сигарой?
 – Или, может быть, он сейчас здесь и радуется нашему счастью… – Майк, взял руку Бет в свою, и пальцы их переплелись. – В конце концов, ты же только что стала моей женой. Вокруг меня сегодня сплошные чудеса.
 – Как хорошо, что ты это говоришь… Он крепче сжал ее руку.
 – А ведь день еще не кончился. Давай пойдем домой – я хочу кое-что тебе показать.
 – Прямо сейчас?
 – Нас никто не хватится. Мне так хочется остаться с тобой наедине… Бет прижалась к мужу.
 – Тогда пошли.
 – Слушай, Эрни, трудно достать такие сигары?
 – А что, Пит?
 – Да ты только посмотри, что делает наша счастливая парочка!
 – Они, похоже, решили сбежать!
 – Точно. И если я хоть что-нибудь понимаю в жизни, очень скоро нам понадобится еще одна коробка сигар. Догадываешься, о чем я? Гулюшки-гули!
 – Внуки!