Аннотация: Судьба посылает Джуд испытание: в автокатастрофе гибнет ее брат с женой, и она заботится об их детях. Похоже, она должна забыть о своей личной жизни. И даже появление на ее пути красавца миллионера не способно заставить Джуд поверить в любовь. Или ей это только кажется?


---------------------------------------------


 Ким Лоренс
 Праздник для двоих



 ГЛАВА ПЕРВАЯ


 Отложив свои записи, адвокат Том Трент наконец заговорил. Он давно и хорошо знал человека, который вытащил его из долгожданного отпуска для участия в этой встрече, и даже не особенно сопротивлялся, так как понимал, что бесполезно изображать из себя важную птицу.
 Поставив локти на крышку стола красного дерева, мужчина молча и внимательно слушал Тома. Том плохо представлял при этом, что чувствует его визави, поскольку тонкие патрицианские черты лица ничем не выдавали того, что происходит у него внутри.
 А интеллект этого человека был необыкновенным, умнее его Том никого в своей жизни еще не встречал.
 — Вот и все, что я могу сказать об этом деле, — наконец произнес Том и откинулся на спинку мягкого стула.
 Одним легким атлетическим движением Лука поднялся со своего места и принялся мерить шагами комнату. Высокий, крепкий и мускулистый, он имел весьма внушительный вид.
 Наконец Лука остановился у массивного стола, уперся ладонями в его сверкающую крышку и наклонился в сторону Тома. Густые длинные ресницы, которыми восхищалась жена Тома, называя их невозможно сексуальными, поднялись, и Том ощутил на себе знаменитый взгляд Ди Росси. Ему почему-то стало не по себе.
 — Итак, для сохранения полномочий опекуна мне просто-напросто необходимо жениться. Предпочтительно на женщине, у которой уже есть ребенок. Я правильно мыслю?
 Том удивленно покачал головой. Как типично для Луки! Сначала он выслушивает деловые аспекты и сложные юридические подробности, а потом подводит итог одним предложением.
 Он легко принимал решения и никогда не заботился о мнении окружающих. Ему было абсолютно все равно — похвалят его или осудят досужие языки, понятны или нет его действия окружающим. То, что некоторые называли его бесшабашным, а другие — импульсивным, ни в коей мере не заботило Луку Ди Росси.
 До сих пор дерзкое самомнение оправдывалось во всех его предприятиях, и самым ярким примером тому была огромная финансовая империя, которую он создал буквально на пустом месте.
 — Я имел в виду не совсем это, но наличие у тебя семьи, конечно же, серьезно помешает им, а может быть, и вообще сведет на нет все их усилия. Кстати, на роль невесты уже имеется парочка кандидаток, обе готовы пройти собеседование, и, по моему мнению, обе перспективны.
 Шутка Тома была не замечена Лукой, во всяком случае его скульптурные черты лица остались спокойными. «Но я также не воспринимал бы глупые шутки, если бы знал, что кто-то хочет отнять у меня ребенка», — подумал Том.
 — Мне необходимо завести семью, — медленно проговорил Лука.
 — Ты не хуже меня знаешь, как обстоит дело.
 — Иногда полезно лишний раз услышать мнение со стороны, тогда очевидное становится еще более понятным, — загадочно произнес Лука и снова устроился в кресле.
 Положив руки на подлокотники, он откинул голову назад и задумчиво уставился в потолок. Лондонский офис фирмы «Ди Росси интернэшнл» недавно переместился из покосившегося здания современной постройки на эту классическую террасу в георгианском стиле, которая была недавно восстановлена буквально по крупицам во всей своей первозданной красоте.
 На первый взгляд Лука как будто бы расслабился, но любой, кто его хорошо знал, понял бы, что это выражение спокойствия могло быть обманчивым.
 «Ди Росси становится крайне опасным, когда его пытаются загнать в угол!» — так однажды охарактеризовал его один экономический аналитик. Эта черта его характера десятикратно усиливалась, если дело касалось личной жизни Луки, в которую он не позволял вторгаться никому. А сейчас под угрозой оказалась именно его личная жизнь.
 — Тогда тебе следует поместить объявление в газете. Ну хорошо, — продолжал Том с небольшой гримасой, — это тоже не смешно. Но пойми, я же не толкаю тебя на необдуманный шаг и вовсе не хочу, чтобы ты женился на ком попало! Не забывай, что у них нет никаких шансов выиграть это дело.
 — Но они постараются сделать все, чтобы вывалять мое имя в грязи.
 — Я уверяю, тебе не о чем беспокоиться, Лука.
 «Ди Росси» — слишком солидная компания, она хорошо известна на рынке производителей, поэтому скандал, если он и разразится, не сильно повредит бизнесу.
 Бровь Луки сардонически поднялась вверх.
 — Твоя забота о моей компании похвальна, — начал он, но тут его голос стал холодным и острым как сталь, — однако Валентина может пострадать довольно серьезно. Сможет ли она когда-либо забыть это?
 Том лишь поморщился, он не обиделся на резкий тон собеседника.
 — Да, конечно, и о чем только я думал! Прости, Лука!
 Лука поднял голову:
 — А все-таки, почему бы и нет? Почему бы мне и на самом деле не жениться?
 Том уставился на друга.
 — Ты это серьезно?! — Их взгляды встретились. Ну, если не принимать в расчет сотни аргументов «против», такое решение было бы все-таки довольно рискованным…
 — Ты же говорил, что это необходимо, — бесцеремонно прервал его Лука. — Если я хочу, чтобы дело не дошло до суда, мне именно так и следует поступить.
 Я готов пойти на что угодно, лишь бы избавить Валентину от ненужных волнений. Не хочу, чтобы на нее набросилась вся эта стая коршунов.
 Заглянув в загадочные глаза Луки, Том понял, что тот совсем не расположен к шуткам. В мире, где люди частенько лукавят, иногда трудно отличить истину от лжи. Но Лука всегда говорил то, что думал.
 — По их мнению, ты нарочно увез ее в Англию… осторожно начал Том.
 Лука провел ладонью по своему гладко выбритому подбородку и зло улыбнулся:
 — Вне всякого сомнения.
 — Значит, запретив им встречаться с ней без свидетелей, — Том пожал плечами, — ты знал, как они отреагируют. Наталия Корради ненавидит тебя. Лука, а Валентина — ее внучка.
 — Она моя дочь, — бросил Лука, и его глаза зажглись опасным огнем, но лицо оставалось неподвижным, словно высеченное из камня. — Я рассказывал тебе, что она заявила Валентине? — тихо спросил он.
 — Нет, Лука.
 — Ее якобы любящая бабушка постоянно внушала ей, что она никогда не будет такой красивой и талантливой, какой была ее мать. Она заявила, что, если бы Валентина не родилась, ее мать была бы жива. — Он резко втянул в себя воздух. — Dio! [1] Том! Что мне было делать?
 Потрясенный до глубины души. Том лишь слабо пожал плечами.
 — Кто знает, как долго она напевала в уши Валентины такую чушь? Я не позволю им так жестоко обращаться с моей дочерью! Я не допущу, чтобы история повторилась. У этой женщины нет сердца, она не любит Валентину, — продолжал он все более возбужденно. — Для нее Валентина является орудием, чтобы наказать меня. — Он поднялся на ноги, являя всем своим обликом мрачную решимость отстаивать собственную правоту. — Я уже привык к тому, что она многие годы ненавидит и презирает меня, но на этот раз она перешла все границы. Прежде всего мы должны учитывать интересы Валентины.
 — Они заявят, что для Валентины предпочтительнее, если она будет воспитываться в кругу любящей семьи, — мягко напомнил Том. — Они постараются очернить тебя как можно сильнее…
 — Трудоголик и бабник. Я давно это знаю, — насмешливо улыбнулся Лука. — Думаю, здесь нужно еще учесть тот случай с Эрикой. А если бы я подал в суд на газетенку, в которой меня поливали грязью, как мне тогда посоветовал ты, мой друг?
 — Тебе удалось сделать запись разговора, когда Эрика призналась, что тот синяк — не более чем искусно наложенный грим. Но я думаю, что тебе удалось бы пригвоздить ее и другими уликами и опозорить публично, хотя бы и в последний момент. В данном случае я не разделяю твою приверженность к кодексу чести, — сухо признался Том. — Не мучай себя подобными мыслями.
 Лука. Легко рассуждать задним умом, но все равно твой отказ защищаться против тех чудовищных обвинений выглядит не очень хорошо.
 — Ты забываешь, что обвинений-то никаких не было. Прекрасная жертва напрочь отрицала, что я когда-либо прикасался к ней.
 Том зябко поежился.
 — Давай лучше подумаем, как мы реально можем действовать в создавшихся обстоятельствах, — предложил он. — Самое плохое в том, что у тебя в доме нет ни одной женщины. Это играет против нас. Некому исполнять женскую роль, так сказать, за исключением… — Он неловко замолчал.
 — Моих женщин? — Лука подавил саркастическую улыбку.
 — Если информация о твоих женщинах всплывет на поверхность в суде, можешь распрощаться со своей репутацией.
 — Я не монах. Только моя личная жизнь не так интересна, как ее пытаются представить газеты.
 Адвокат издал сдавленный смешок:
 — Возможно, мне предстоит защищать тебя в суде.
 А ты подумал, как будет выглядеть репутация Карло в глазах судьи? То есть, я не отрицаю, он классный парень, однако представь себе ситуацию. Разве он годится на роль няньки?
 — Карло останется, — непререкаемо заявил Лука, и Том не стал спорить, так как знал Луку достаточно хорошо. — Но я могу… — Лука не закончил фразу, так как на столе зазвонил внутренний телефон, и Лука недовольно сдвинул брови. Подняв трубку, он заговорил нетерпеливо и даже зло:
 — Я, кажется, велел не звонить! — Потом замолчал, прислушиваясь, и вздохнул. — Ну хорошо, я сам позвоню ему через пять минут. Извини, Том, это Марко. У него проблемы.
 Когда у Марко возникали проблемы, он неизменно обращался за помощью к сводному брату. На лице Тома невольно отразилось недовольство. Он никогда не мог понять, почему Лука, не выносивший глупцов, проявлял такую терпимость к очаровательному, но бесшабашному парню.
 Лука взглянул на своего друга.
 — Ты не любишь Марко, верно?
 — Любой здравомыслящий человек должен был бы презирать единокровного брата, который совершенно необоснованно до невозможности избалован.
 Строгие черты лица Луки смягчились.
 — А тебе никогда не приходило в голову, как нелегко обычному человеку, наделенному всеми человеческими слабостями, соответствовать роли, навязанной ему одним из родителей, согласно которой он не способен на дурные поступки и талантлив до безумия?
 — Действительно, чего-чего, а талантов у Марко не счесть, — сухо рассмеялся Том. — Честно говоря, Лука, я думаю, что твоя роль в жизни намного тяжелее, с твоими-то достоинствами, учитывая то, как к тебе относятся члены семьи.
 — Я не ищу ничьего одобрения, — заявил Лука.
 Том лишь покачал головой.
 — Господи, сколько же в тебе высокомерия и спеси, голодранец ты этакий!
 На лице известного миллиардера внезапно возникла улыбка, осветившая его благородное лицо.
 — Я позднее сам тебе позвоню, — сказал он, и Том направился к двери.
 — Ты вечером вернешься в дом? Ремонт закончен?
 — Закончен, но мы пока останемся в апартаментах Марко на несколько ночей. Знаешь, Том, я действительно чувствую себя виноватым в том, что лишил тебя отдыха.
 — Я тебя уже простил, но вот Алиса… — Том улыбнулся. — Лука, не могу ли я сделать для тебя что-нибудь в оставшееся время?
 — Можешь. Составь список невест.
 Том немного постоял на месте, потом взялся за ручку двери.
 — Я знаю тебя уже десять лет, Лука, и до сих пор всякий раз не могу угадать, шутишь ты или нет.
 — В данный момент, Томас, мне совсем не до шуток.
 — Мама, ты должна мне помочь!
 — Ты хочешь, чтобы я все бросила, Джуд? — послышался притворно недовольный голос Лин Лукас. — Вот просто так взять — и бросить? Ну, что такое, Джуд?
 — Ничего, — ответила она и глубоко вздохнула, подавляя свою гордость. Если нужно, она будет умолять. — Послушай, мама, я не стала бы просить тебя, если бы у меня был какой-то выход из положения.
 — А в безвыходном положении я должна быть всегда готова тебе помочь, — спокойно произнесла Лин. — Но, дорогая, не преувеличиваешь ли ты размеров своей драмы? И всего-то трое маленьких детей… Какие у тебя могут быть особые заботы?
 — Ты серьезно считаешь, что трое детей — это мало? — Джуд замерла посреди комнаты. Потом снова глубоко вздохнула. — Как мне поступить? И дело вовсе не в детях! Дело во мне самой! Господи, мама, и как ты не понимаешь!
 Наверное, она зря кипятится. Как объяснить женщине, которая не сознает, что свалилось на ее двадцатисемилетнюю дочь…
 Когда она и Дэвид были маленькими, у них была куча нянек, и дети привыкли верить, что отец и мать созданы лишь для того, чтобы время от времени заходить в детскую, умильно смотреть издали на своих чад и выслушивать похвалу об их поведении. Позднее, как только представилась возможность, Джуд и Дэвида тут же отправили в закрытый интернат. Вероятно, поэтому они с братом так сблизились.
 — Детям нужен человек, который бы их понимал, начала она печальным голосом, но тут боковым зрением заметила в углу какое-то движение. — Подожди немного, мама, — попросила она и наклонилась, чтобы отнять у пятилетней малышки флакон с кондиционером для волос. — Нет, София, это не твое, а тети Джуд, — начала недовольно выговаривать ребенку она. Однако ее слова не возымели никакого действия на ребенка. Наверное, я не умею быть строгой, подумала Джуд.
 — Нет!
 — Не кричи, София, ты разбудишь Эми. — Джуд озабоченно оглянулась на кроватку, в которой мирно спал еще один маленький ребенок.
 Наконец малышка отпустила флакон в обмен на шоколадное печенье. Не нужно быть искушенным психологом, чтобы понять, что подкуп — не лучший метод воспитания детей. Но Джуд уже не обращала внимания на такие педагогические тонкости.
 Дэвид, работавший дантистом, ужаснулся бы, узнав, что нарушен его строгий приказ не давать детям ничего сладкого. Вспомнив о брате, она погрустнела.
 Дэвида уже нет на свете. Нет и его жены Сэм. Месяц назад они оба погибли, когда их автомобиль, потеряв управление, столкнулся с большим грузовиком.
 Расследование причин аварии не дало результатов, поэтому было вынесено заключение, что, вероятнее всего, трагическая смерть супругов случилась потому, что Дэвид заснул за рулем.
 Теперь у Джуд на руках осталось трое совсем маленьких детей, которым нужны были ее любовь и понимание. Джуд старалась не заглядывать в будущее.
 Иначе она измучилась бы от сознания собственной беспомощности и некомпетентности.
 Она привыкла быть тетей Джуд, ей даже нравилась эта роль. Она могла баловать малышей, возиться с ними, но вечером всегда передавала их родителям. Постоянная ответственность за них — совершенно другое дело.
 Джуд хотела, чтобы малыши чувствовали себя защищенными в уютном маленьком мирке своей детской после свалившегося на них несчастья. Но это было нелегко, ведь она и сама была сильно напугана.
 Еще бы — ей впервые в жизни пришлось преодолевать реальные трудности. Но дело касалось жизни детей, любая ошибка может оказаться чреватой необратимыми последствиями.
 В последнее время Джуд задумывалась над вопросом, чувствуют ли дети обуревавший ее страх. В любом случае весь этот выводок очень скоро разобрался, что на строгие слова тети можно по большому счету не обращать внимания.
 У меня нет никакого материнского чутья, констатировала она. Очень неутешительный вывод, ведь именно Джуд являлась автором популярного бестселлера «Искусство быть родителем».
 Еще раз сделав замечание Софии, чтобы та не вытирала запачканные шоколадом пальчики о софу нежно-розового цвета, Джуд приложила к уху трубку телефона и услышала голос матери:
 — Ну что такого они могли натворить! Близнецам ведь всего три года…
 — Им уже пять, мама. Близнецам по пять лет, а Эми полтора года, — устало напомнила матери Джуд. — Они ничего не натворили. — Как ей объяснить, что ее беспокоили не размалеванные стены и не разбитая посуда?
 Она уже не помнила, когда в последний раз могла хоть как-то расслабиться, скинуть туфли, лечь, закрыть глаза и забыть обо всем. — Эми зовет мать, София мучается кошмарами, а Джозеф — тот вообще молчит.
 — Неудивительно, они только что потеряли своих родителей, Джуд. Чего же ты ожидала?
 — Я знаю… знаю, но дело совсем не в этом. Очень трудно сконцентрироваться и почти невозможно справиться с детьми в такой маленькой квартире с единственной спальней, мама. Мне бы подошел дом, где был бы сад, — наконец выговорила она с надеждой в голосе.
 Ее мать после развода жила в огромном собственном доме на краю живописной, как на открытке, деревни, и вокруг этого дома раскинулся довольно большой тенистый сад, как раз подходящий для того, чтобы в нем гуляли дети.
 — Пять лет — самый милый возраст, Джуд, — ответила любящая, но постоянно отсутствующая бабушка с сентиментальной дрожью в голосе. — Мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы вы переехали ко мне жить…
 — Ты и представить себе не можешь, как я рада…
 — Но, к сожалению, в будущую пятницу я планирую встречу в Нью-Йорке, а на следующей неделе ко мне приезжают гости. Дэвид, — продолжала она с возбужденным придыханием, — был таким милым в возрасте пяти лег, таким умным, таким любознательным и таким невинным… Не понимаю, как ты можешь просить меня о помощи, зная, как я страдаю. Работа — мое единственное утешение, Джуд. Они были прекрасной парой, — продолжала Лин Лукас, тяжело вздыхая. — У них было так много планов на будущее…
 Джуд душили слезы отчаяния, когда она вспоминала о брате и его жене.
 — Мама, я не справляюсь, — зашептала она в трубку. — У меня совсем ничегошеньки не получается.
 — Наверное, Дэвид решил, что ты справишься, иначе он не назначил бы тебя опекуншей своих детей, — прозвучал бесстрастный ответ.
 — Думаю, что он не ожидал такого поворота своей жизни, — печально сказала Джуд.
 — Но ведь это произошло, а значит, тебе придется смириться с положением вещей. По мне, так лучше бы ты продала эту квартиру и купила что-нибудь более подходящее. Какой-нибудь симпатичный деревенский дом, например, — рассуждала Лин Лукас, впадая в сентиментальность и представляя семейную идиллию дочери на лоне природы.
 — Извини, что прерываю твои красочные фантазии, мама, но мне приходится жить поблизости от места работы. — Спасибо еще, что в университете, где она читала лекции, к ней не придирались и она могла распоряжаться своим временем достаточно свободно.
 — И ты еще беспокоишься о своей работе, Джуд! Я разочарована в тебе. Но это ведь не удивительно, вздохнула Лин. — Ты всю жизнь была эгоисткой. Конечно, я не нахожу ничего плохого в том, что женщина стремится сделать карьеру, но в сложившихся обстоятельствах ты могла бы принести эту маленькую жертву.
 Услышав лицемерное замечание матери, которая не провела со своими детьми ни одного дня в своей жизни, Джуд просто онемела.
 — Дело не в моей работе, мама, — наконец выговорила она, — хотя, чтобы жить, мне, естественно, приходится зарабатывать деньги. В университете у меня все получается прекрасно, но я не могу ни с чем справиться дома.
 — Совершенных родителей не бывает, Джуд, прервала ее мать. — Твоя основная проблема в том, что ты всегда была перфекционисткой, тебе надо все доводить до совершенства. Тебя раздражают ситуации, которые выходят у тебя из-под контроля. Взгляни на своих дружков.
 — А об этом надо обязательно говорить?
 — Ни один из них не имеет собственного мнения.
 — Ну, положим, это сильное преувеличение, мама, возмущенно заявила Джуд. — Меня не притягивают мужчины, которые решают за меня, что мне есть.
 Для эмансипированной женщины мать слишком сильно придерживалась старомодных традиций в отношении мужчин.
 — Я что-то не поняла, — сказала Джуд, ощущая нарастающую головную боль. — Какая связь между моим вкусом по части мужчин и твоим отказом помочь мне?
 — Дети непредсказуемы, Джуд. Тебе нужно быть дипломатичной в отношениях с ними, иногда идти на компромисс.
 — Я постараюсь, — пообещала Джуд.
 — Вот и молодец. Жаль, что у тебя нет пока мужа, но, если честно, ни один мужчина и не взглянет на девушку, за которой тащится хвост из уже готовых детей.
 На этой вдохновляющей ноте Лин Лукас решила закончить тягучий разговор ни о чем.




 ГЛАВА ВТОРАЯ


 Джуд положила трубку и рухнула на диван, усыпанный крошками и кубиками. Обращение за помощью к матери не принесло результата. Однако резкий отпор Лин помог ей реально взглянуть на свое положение и начать думать о будущем.
 Если бы можно было повернуть время вспять, я ни за что не стала бы ей звонить, размышляла она. У меня просто сдали нервы. Ведь я потеряла брата и в одночасье стала матерью троих детей.
 Мать права, размышляла Джуд. Надо просто прекратить нытье и смириться с создавшейся ситуацией.
 В конце концов, на свете полно одиноких матерей, положение которых не в пример хуже моего.
 Джуд вспомнила о своем природном оптимизме и силе характера. Сев поудобнее, она начала думать.
 Скоро снова начнется этот бедлам, а пока надо успеть сосредоточиться. Она с любовью взглянула на спящую Эми. Как хороши дети, когда спят! София сидела неподалеку с карандашом в руке и что-то спокойно рисовала. А Джозеф…
 Где же Джозеф?
 Когда она в последний раз видела Джозефа или слышала его голос?
 Внезапно тишина показалась ей зловещей. Сердце забилось как сумасшедшее, усталость мгновенно прошла. Она с ужасом вскочила с места и метнулась в свою спальню, переоборудованную недавно в детскую. Там никого не было. Ванная также была пуста.
 Квартира Джуд была так мала, что ребенок не смог бы спрятаться в ней так, чтобы его невозможно было нигде отыскать.
 Сердце билось где-то в горле, в желудке защемило от ужаса. Джуд одним прыжком вернулась в гостиную.
 — София, ты знаешь, где сейчас Джозеф? — спросила она, мысленно уговаривая себя успокоиться, чтобы не напугать своим страхом ребенка.
 — Знаю, — ответила маленькая девочка, не отрываясь от своего дела.
 Джуд чуть не вскрикнула от возмущения.
 — Так где же он, София? Где Джозеф?
 Девочка подняла голову и розовой пухленькой ручкой отбросила с гладкого лба выбившийся локон.
 — Он пошел в гости к тому хорошему дяденьке, у которого есть компьютерные игры.
 Джуд буквально рухнула на колени перед ребенком.
 — Он пошел в гости к Марко? — спросила она, в голосе появилась надежда.
 София кивнула, одновременно внимательно разглядывая свой рисунок:
 — Мы любим Марко. Он хороший.
 Стараясь успокоиться, Джуд кивнула головой.
 Она почему-то была уверена, что у Марко ее племяннику ничего не грозит, хотя обитатель роскошного пентхауса иногда казался ей человеком весьма легкомысленным.
 Надо заметить, что все апартаменты в этом доме были роскошными, за исключением нескольких скромных квартир, которые были построены для того, чтобы не нарушать правил градостроительства, установленных местной администрацией.
 Оставалось надеяться, что Джозеф благополучно добрался до апартаментов Марко. Она с ума сойдет, если с малышом что-нибудь случится. Повсюду рассказывают такие страшные истории… Нет, успокойся, Джуд, только не это!
 Господи! Только бы найти мальчика! Уж тогда-то она глаз с него не спустит! Если надо, приклеит его к себе. Тихо произнося молитву, чтобы все обошлось, она взяла на руки спящую Эми.
 — Идем, София, — скомандовала Джуд. — Мы позовем Джозефа на обед, — весело добавила она, стараясь отогнать дурные мысли.
 Джуд уже направилась к выходу, свободной рукой обнимая Софию, когда послышался громкий стук в дверь.
 Джуд метнулась через комнату и распахнула дверь.
 — Тетя Джуд!
 — Джозеф! — К ее облегчению, мальчик был цел и невредим, к тому же страшно доволен собой.
 Слава богу и спасибо Марко! Чем пристальнее она разглядывала незнакомого человека, который стоял перед ней, тем напряженнее становилась ее улыбка. Ребенок уютно устроился у мужчины на плече. Это был не Марко.
 Они долго смотрели друг на друга. Мужчина был высок, худощав и широкоплеч. На нем был дорогой костюм отличного покроя. Длинные стройные ноги прекрасно гармонировали с широкими плечами.
 Разглядывая фигуру незнакомца, она наконец добралась до его лица. Ее слабая улыбка погасла, глаза столкнулись с уставившимися на нее непроницаемо черными глазами цвета южной ночи.
 Эти глаза были сверхъестественно, не правдоподобно красивы!
 Конечно, она его узнала.
 Понятно, почему все операторы так охотно снимали эти непроницаемые, загадочные глубоко посаженные глаза, эти скульптурные гладко выбритые скулы, сильный рот и изумительный средиземноморский загар.
 Это лицо было примечательно тем, что, чем ближе смотришь на него, тем красивее оно казалось, в отличие от лиц обычных смертных. Все в нем было совершенно.
 Каждая черта — безупречна. Но странно, что, глядя на этого воплощенного Адониса, Джуд отметила в нем прежде всего не его потрясающую красоту. В нем было что-то особенное, что не поддавалось описанию, — некий притягательный шарм, некая стихийная сексуальная привлекательность.
 Джуд просто обволокло волнами его удивительного обаяния. Господи! Ведь он же прекрасно сознает свою силу! — подумала она, неодобрительно сморщив нос. В ее понимании такое откровенное самодовольство было не только неуместным, но и неприличным. Таких мужчин она считала легкомысленными бабниками и пустоголовыми повесами.
 Джуд не могла понять, почему лощеный пожиратель сердец так сильно понравился ее племяннику, что ребенок с доверчивой радостью забрался на широкие плечи и, по-видимому, не собирался слезать.
 Ей вспомнилось, что весь город как-то судачил о том, что этот мужчина соблазнил, а потом без зазрения совести бросил известную супермодель.
 Тогда же за ним закрепилась кличка Прожженный Плейбой. Его считали ненасытным до неприличия. И как только земля носит таких людей!
 Но какой бы бурной ни была его личная жизнь, амурные похождения лишь прибавили ему известности в обществе. И лишь живописный синяк под глазом супермодели, который та охотно демонстрировала перед телекамерами, немного портил картину. Супермодель, правда, напрочь отрицала, что синяк поставил ей ее обожаемый Лука, но ей не верили.
 — Вы не Марко! — воскликнула Джуд.
 У Марко были веселые глаза и озорная улыбка.
 Джуд считала его бесподобно красивым, соблазнительно опасным хищником, пока не увидела стоящего перед ней человека, к которому эти эпитеты подходили в гораздо большей степени.
 — Это Лука, — объявил ребенок с важным видом на хитрой мордочке.
 — С тобой все в порядке, Джозеф?
 Она бы с радостью стащила мальчишку с широких плеч, но у нее на руках была Эми.
 Мужчина повернул голову, явив Джуд великолепный профиль, и что-то сказал Джозефу. Тот засмеялся и пухленькими ручонками вцепился в его пышные волосы.
 Джуд попыталась изобразить полную непоколебимость, не зная, что делать со знаменитым повесой-миллиардером, оказавшимся в результате какой-то злой шутки судьбы у нее на пороге. Она замерла на месте, отчаянно завидуя Джозефу, который вел себя с ним так естественно.
 Внезапно ей пришла мысль о том, что, наверное, приятно вот так непринужденно запустить пальцы в его густые волосы. И тут она одернула себя.
 Порядочным девушкам нельзя забивать себе голову подобными мыслями. К счастью, она умела держать свои чувства и эмоции под контролем.
 Он повернулся к ней, и она почувствовала, как у нее замерло дыхание.
 — Как видите, ребенок жив и здоров.
 Никакой теплоты в голосе. Не так он разговаривал только что с Джозефом.
 — Спасибо за то, что принесли его домой.
 Одним плавным движением Лука снял мальчика со своих плеч и поставил его на пол.
 Джуд склонилась к Джозефу и свободной рукой прижала его к себе. Смахнув слезы, так некстати покатившиеся из глаз, она сказала мальчику:
 — Иди в комнату, Джозеф.
 Когда ребенок ушел, повисла неловкая пауза.
 Джуд было не по себе, как никогда прежде. Самоуверенный до мозга костей, Лука нетерпеливо откинул челку, упавшую на высокий лоб. Зачарованно наблюдая за его жестом, Джуд отметила красивую руку с длинными пальцами.
 Наконец справившись с охватившими ее чувствами, она произнесла:
 — Я бы пригласила вас войти, но, боюсь…
 — Вы дружите с моим братом?
 В его взгляде угадывался цинизм вперемешку с любопытством. Он явно ждал от Джуд ответа, но ее мозг отказывался повиноваться ей, а голос и вовсе пропал.
 Одна красиво очерченная бровь вопросительно поднялась вверх. Чем дольше тянулось молчание, тем хуже чувствовала себя Джуд. Она молча ругала себя за то, что не может от ужаса произнести ни слова.
 — А где Марко? — с трудом выговорила она наконец.
 Марко был тоже Ди Росси? Да, она и раньше знала его фамилию, но ей никогда не приходило в голову, что он связан родственными узами с невероятно богатым Джанлукой Ди Росси. Прежде всего, Марко был другим внешне. Он был итальянцем северного типа — блондином. Во-вторых, в отличие от брата. Марко не кичился своей голубой кровью и не важничал.
 Ди Росси получили в наследство от предков все, кроме богатства. У них была безупречная родословная, завидные связи в обществе, разваливающееся палаццо в Венеции и еще один особняк в Умбрии, окруженный землями, на которых ничего не росло. Теперь же, благодаря талантам Луки, у них появились деньги — настоящее огромное богатство.
 Ходили разные слухи о том, как он заработал свой первый миллион, однако никто не знал правды. Источник его доходов был покрыт тайной. Связи Луки, в том числе и международные, были широки и разнообразны. Он владел сетью отелей, а также собственной авиакомпанией. Лука прекрасно чувствовал рынок, и завистники даже уверяли, что ему помогают сверхъестественные силы.
 Стоя в дверях, Лука удивлялся тому, что его впервые в жизни не пускают на порог. А ведь он оказался здесь исключительно из сострадания к ребенку. Эта знойная брюнетка с удивительно аппетитными губами, молча стоявшая перед ним, была, очевидно, очень глупа, решил он.
 Кажется, она недавно плакала. Но он почему-то не испытывал к ней жалости. Лука считал, что по-настоящему достойны жалости именно родители, по недомыслию отдавшие своих детей на ее попечение.
 Без сомнения, она абсолютно не в силах ответственно заниматься детьми. Скорее всего, целыми днями смотрит телевизор или болтает по телефону со своим дружком, подумал он с презрением.
 Лука представил, что могло бы случиться с беззащитным ребенком, который бродит в одиночестве по огромному зданию, и его презрение к бесшабашной девице и тем, кто бездумно поручил ей заботу о них, выросло еще больше.
 — Вы — подружка моего брата? — повторил он, едва сдерживаясь. Ему была ненавистна мысль, что эта девица знакома с его братом, известным своей мягкотелостью, особенно при виде хорошенькой мордашки.
 — Подружка?
 Джуд с запозданием поняла оскорбительный подтекст его вопроса. Она гордо вскинула голову. Очаровательный и обаятельный Марко не скрывал своего интереса к ней, но она не обращала на него внимания. Теперь же, когда мама недвусмысленно объяснила, что женщина с тремя маленькими детьми никому не нужна, между ними тем более не могло быть ничего личного.
 Она призадумалась. Действительно, с тех пор, как в ее квартире появились дети. Марко ни разу не пригласил ее ни в ресторан, ни на дискотеку, хотя раньше не упускал ни малейшей возможности. Очевидно, его симпатия к ней имела определенные границы, насмешливо решила Джуд. Но она готова охотно простить его, ведь он был так добр к детям.
 Не стоит рассказывать великолепному и надменному Луке, что ее отношения с его младшим братом закончились, так по-настоящему и не начавшись.
 Пусть останется в неведении и немного поволнуется.
 — Думаю, было бы преувеличением… — Джуд опустила ресницы и слегка улыбнулась. — Собственно, в данный момент…
 Лука, сузив глаза, наблюдал за ней. А она решительно тряхнула головой, отчего ее волосы всколыхнулись шелковистой волной. Лука понял, что стоит только ей щелкнуть пальцами, как любая трудная ситуация тут же обернется в ее пользу.
 Не глупа, хотя и не красавица. Вернее, у нее есть нечто более опасное, чем красота, — соблазнительная чувственность. Взглянув на пухлые губы, любой мужчина тут же почувствует желание поцеловать ее, а один взгляд на фигуру моментально разбудит самые невероятные фантазии. Так и хочется раздеть ее взглядом. Возможно, эти золотистые глаза не источают массу интеллекта, но лицо и тело могут свести с ума любого.
 Интересно, чего она хочет от Марко? Лука заранее решил, что не одобрил бы их связи.
 Ему хватило нескольких мгновений, чтобы оценить ситуацию и составить об этой женщине собственное представление. А она, совершенно не интересуясь его мнением, успокаивала проснувшуюся и раскапризничавшуюся Эми, которая вдруг завопила изо всех сил.
 Подняв глаза, Джуд заметила, что странный и недружелюбный миллиардер-плейбой наблюдает за ней с пристальным вниманием. И тут Джуд вдруг осознала, что ужасно выглядит.
 Ее волосы были спутаны, макияж отсутствовал, а слаксы мешковато болтались вокруг бедер. Футболка, которую она надевала только в гимнастическом зале, также выглядела не лучшим образом.
 Вот так, Джуд, сказала она себе, ты не соответствуешь высоким запросам великолепного Луки Ди Росси.
 Она попыталась устроить Эми поудобнее, и в этот момент ее футболка сдвинулась и плечо обнажилось.
 Джуд попыталась прикрыться.
 — Не старайтесь, — прозвучал ленивый голос. — Я не Марко, со мной этот номер не пройдет.
 Как он смеет разговаривать с ней таким тоном!
 Джуд сдвинула брови и подтянула растянувшийся ворот футболки. Встретив его взгляд, она поняла, что ей особенно не нравится в этом мужчине.
 Общение с Марко никогда не вызывало у нее ощущения неловкости или страха. Когда он был рядом с ней, она становилась разговорчивой и оживленной. Ее не бросало то в жар, то в холод.
 — Беспомощность и монашеская скромность мало впечатляют меня, и мое дыхание не учащается от волнения.
 — Дыхание не учащается? — изумленно повторила она.
 — Это вы внушили мальчику, чтобы он пошел в гости к Марко?
 Выходит, он считал, что она нарочно послала ребенка в чужую квартиру?
 — Вы очень проницательны, но я, кажется, понимаю, отчего ваше дыхание могло бы участиться.
 Ты такой же, как и все остальные мужчины, думала она, с удовольствием отмечая, как его щеки с высокими скулами покрываются темным румянцем.
 Сузив глаза до узких щелочек, он оглядел ее снизу доверху:
 — И отчего же? — спросил он шелковистым тоном, не предвещавшим ничего хорошего.
 — Сейчас подумаю. Вам нравится, когда у женщины светлые волосы, длинные ноги и безупречная обнаженная фигура. Я угадала? — спросила она, в упор глядя на Луку. Его взгляд был ледяным, но Джуд почувствовала, что ей уже все равно. Ее понесло на волнах безудержного веселья. — Да, и еще кое-что.
 Надо, чтобы она умела ловить каждое ваше слово, как капли живительной росы, как поток необыкновенной мудрости. — Она смело уставилась в его бездонно-черные глаза. В ее золотистом взгляде вспыхивали искорки гнева.
 Злобная тварь, думала Джуд, пытаясь не показать, как она презирает таких мужчин. Пустые, лощеные, они выбирают себе девушек по вкусу и в безумной погоне за удовольствиями рассматривают их как какой-нибудь трофей.
 — Да, к вашему сведению, не так уж я и беспомощна!
 — А я не считаю вас беспомощной, но это обычная уловка, чтобы привлечь внимание мужчины.
 — Почему это вы решили, что мне необходимо мужское внимание? — спросила она, презрительно фыркая.
 Эми снова захныкала у нее на руках.
 Лука некоторое время наблюдал за ее безуспешными попытками успокоить ребенка.
 — Дитя устало, — холодно заметил он.
 Эми закинула назад голову и издала ужасающий рев недовольства. Он, видите ли, озаботился состоянием ребенка! — подумала Джуд, едва сдерживаясь.
 Только обо мне никто не позаботится.
 — Я и без вас это вижу, — резко проговорила она и добавила:
 — Помогите, если вы считаете, что у вас получится лучше.
 — Господи! — презрительно бросил он, наблюдая за ее беспомощными попытками успокоить ребенка. — Даже натренированный Лабрадор способен с этим справиться.
 Джуд издала негодующий возглас, готовясь, дать надлежащий отпор, однако увидела, как он смотрит куда-то за ее спину. Если рассчитывает найти в квартире взрослых, то его ждет огромное разочарование.
 — Не могу поверить, что родители Джозефа решились оставить детей на ваше попечение.
 Да ты, кроме того, и бесчеловечен, думала Джуд.
 Она скрипнула зубами и изобразила вымученную улыбку. Ведь этот мужчина все-таки привел Джозефа домой, значит, ей надо быть с ним повежливей, даже если он — воплощенное чудовище.
 — Да, им пришлось довериться мне.
 Он заглянул ей в лицо и медленно покачал головой, ясно и оскорбительно давая понять, что он ей ни капельки не верит.
 — Послушайте, я действительно очень благодарна вам за то, что вы вернули мне Джозефа. — Кто-то из них должен первым поступить по-взрослому, подумала она и протянула ему руку.
 Лука посмотрел на ее маленькую ладонь, но не пожал.
 — Однако вы все же заметили его отсутствие, — сказал он безжизненным тоном. — Это внушает надежду, Она уронила протянутую руку, ее щеки ярко запылали от обиды и унижения. Однако в его жестоких словах была доля справедливости.
 — Мальчик отсутствовал всего минуту, не больше. Она с отвращением слушала жалкие звуки, исходящие. из ее горла, ей было противно оправдываться перед ним. Джуд зарылась в мягкие локоны Эми, вдыхая сладкий детский аромат. — Успокойся, дорогая!
 Лука шумно вздохнул, услышав, как дрогнул ее голос. Похоже, девушка действительно была на грани отчаяния.
 Это не мое дело, уговаривал он себя, взглянув на часы. И тут встретил невинный, доверчивый взгляд маленькой голубоглазой девочки, которая выглядывала из-за спины брюнетки. У Валентины были карие глаза, но этот ребенок почему-то очень сильно напоминал ему собственную дочь.




 ГЛАВА ТРЕТЬЯ


 — Ситуация становится невыносимой, — резко произнес Лука.
 Обидное замечание привело к тому, что София, стоявшая сзади Джуд, желая знать, что происходит, вцепилась пухлыми ручонками в слаксы тети, стягивая их с бедер.
 — Я не знаю, о чем вы говорите, — сказала Джуд, отчаянно пытаясь вернуть штаны на прежнее место.
 Она увидела, что он уперся взглядом в полоску ее обнажившегося плоского живота. Словно электрический разряд пробежал по всему телу Джуд. Ей показалось, будто он физически прикоснулся к ней.
 — Любуетесь моим хирургическим шрамом после аппендицита?
 Джуд сразу поняла, что смутить его ей не удалось.
 В горле встал комок. Она отвела от Луки взгляд, чувствуя, как возбужденно напряглись ее соски под тонкой обтягивающей футболкой.
 Она не решалась посмотреть на него, пока не пройдет головокружение и не успокоятся возбужденные нервы. Ее предательское тело подвело ее в такой ответственный момент. Можно подумать, что никогда прежде мужчины не смотрели на нее.
 — Извините, что отняла у вас так много драгоценного времени, — наконец произнесла она ледяным тоном.
 — И сколько же вам поручили детей? — спросил Лука, решительно входя в комнату. — Неужели там прячется еще кто-нибудь?
 От такой наглости Джуд стиснула зубы. Наверное, она слишком вежливо говорила с ним. Надо действовать решительнее.
 Темные глаза оглядывали комнату, и ей стало немного стыдно за беспорядок.
 — Господин Ди Росси, я действительно благодарна вам за то, что вы вернули Джозефа в целости и сохранности. Однако же…
 Он прервал, не глядя на нее:
 — У вас есть номер телефона родителей этих детей?
 От неожиданного вопроса она вздрогнула как от удара.
 — Нет. — Ответ был более похож на хриплый выдох, и его внимание снова обратилось на нее. Он озадаченно сдвинул брови, когда заметил, как подозрительно заблестели ее прекрасные выразительные глаза, быстро наполняясь слезами.
 — Что это за родители, которые даже номера телефона не оставили?
 — Оставьте их в покое! — крикнула Джуд.
 Лука перевел взгляд с ее глаз на крепко сжатый кулачок, которым она судорожно зажала рот.
 — Я никуда отсюда не уйду, пока не удостоверюсь, что эти дети находятся в безопасности.
 — Они и так в безопасности!
 Взгляд Луки обратился к Джозефу, который шумно возился с сестрой. Они явно что-то не поделили.
 Джуд вспыхнула. Лука улыбнулся, но его улыбка не была приятной. Джуд отшатнулась.
 — Я не имею привычки шляться по чужим квартирам, — выпалила она.
 В комнате повисла настороженная тишина.
 Черная бровь Луки поднялась вверх. Размеренным светским тоном он переспросил:
 — Вы что-то сказали?
 Подобно двум ледяным айсбергам, его глаза уперлись в пылающее лицо Джуд. Она уже жалела о своем необдуманном выпаде, однако сдаваться не собиралась.
 — Что, обидно показалось?
 — Лишь вы, абсолютно уверенная в том, что я способен излить свой гнев на беспомощного или слабого человека, только вы можете предположить, будто меня задело такое оскорбление, — мягко заметил он.
 Он прав, подумала она. Я стою перед потрясающим мужчиной, который лишь иногда позволяет себе для разнообразия снизойти до таких, как я, и придержать свой гнев для более достойного случая. А я-то, дура, пытаюсь разозлить его.
 Хотя, похоже, не все то, что о нем говорят, правдиво, заключила, к своему удивлению, Джуд. Может быть. Лука Ди Росси и прожженный плейбой, но только трудно поверить, что он способен ударить женщину. Даже если женщина это и заслужила. Как, например, сейчас.
 Лука со снисходительным любопытством смотрел на нее, и она тут же пожалела, что всего пару раз ходила на занятия по дзюдо. Терпение Джуд лопалось.
 Вот если бы у меня был черный пояс! — негодовала она. Ведь тренер убеждал меня продолжать занятия, отмечал мои способности. Я бы сейчас так ему врезала, что он перестал бы улыбаться! Она даже представила, как расправляется с этим нахалом, сразив его одним ударом и с триумфом усевшись верхом на поверженном теле. Тогда он вынужден был бы молить о пощаде!
 Откашлявшись, Джуд вернулась к реальности.
 Лука и бровью не повел, не говоря уже о том, что за всю свою жизнь он явно никогда и ни у кого не просил пощады.
 — Вы вообще собираетесь уходить отсюда?
 — Я уйду, когда удостоверюсь, что эти дети находятся под защитой надежного человека.
 — Вы всегда добиваетесь того, чего хотите?
 — Можно сказать и так, — коротко признал Лука. — На самом деле более всего мне хотелось бы выйти из квартиры и навсегда забыть сюда путь. — Он пожал плечами. — Однако я считаю своим долгом информировать родителей этих детей, что они доверили заботу о малышах совершенно некомпетентному человеку.
 Да я сама не перестаю об этом говорить! Сходство их взглядов вызвало у Джуд невольную улыбку.
 — Считаете своим долгом?
 Его губы презрительно скривились.
 — Вам незнакомо это понятие?
 Зазнайка, да еще и с гонором! Мужчина, который бесцеремонно выгоняет надоевших подружек, словно носки меняет, смеет еще говорить о каком-то долге!
 — Отчего же, знакомо, — кивнула она. — Но я удивлена, что оно знакомо и вам.
 Лука с шумом вдохнул воздух и смерил ее презрительным, холодным взглядом с ног до головы.
 — Я не знаю, на что рассчитывали эти люди, оставляя своих детей на попечение безответственной девчонки-подростка.
 Джуд не сразу поняла оскорбительное значение его слов. Она недоверчиво уставилась ему в лицо.
 Неужели он серьезно решил, что она — приходящая нянька, да еще и подросток? Джуд невольно рассмеялась, и его брови неодобрительно сомкнулись.
 Учитывая, что за последние четыре недели она повзрослела не меньше чем лет на двадцать, его замечание можно было считать почти комплиментом. Почти.
 — Я не нянька, — сказала Джуд, ставя Эми на пол.
 Малышка сделала несколько неуверенных шагов и ухватилась за кофейный столик, чтобы не упасть. — И не подросток, — добавила она, разминая запястье, которое затекло от статичной позы.
 — Неужели вы не можете сделать так, чтобы дети успокоились? — спросил Лука, повышая голос.
 — Дети всегда шумят, они по природе такие. — Хотя бы в этом Джуд хотела проявить компетентность. — И вообще, — продолжала она, решив сказать все честно и до конца, — я почти не делаю им замечания, они все равно меня не слушаются.
 В ответ на столь откровенное заявление с ее стороны Лука пробормотал какую-то длинную фразу по-итальянски.
 — Вы считаете, что у вас получится лучше? — Она чуть не заплакала. — Ну, давайте, покажите мне, как надо действовать!
 Дети замерли, удивленно разглядывая импозантного и внушительного дядю, которому предлагалось поучить их уму-разуму. Воспользовавшись тишиной, Лука отобрал у детей объект их ссоры.
 — Если вы не можете поделить эту штуку, лучше я возьму ее себе, — сказал он.
 Джозеф уже открыл рот, чтобы недовольно заорать, но замолчал, остановленный строгим взглядом черных глаз. Джуд, хотя и разозлилась, что Лука узурпировал ее права воспитательницы, внутренне позавидовала его самообладанию и способности внушить уважение.
 Здорово у него получилось, мигом послушались!
 — У вас есть ящик или коробка для игрушек? (Две светловолосые головки согласно кивнули.) — Давайте-ка соберем все в ящик, иначе кто-нибудь споткнется и ненароком свернет себе шею.
 — Нельзя разговаривать с детьми подобным образом, — прошипела Джуд.
 Он бросил взгляд на ее руку, которую она положила ему на плечо, чтобы привлечь его внимание.
 — Как нельзя разговаривать?
 — Так строго, — объяснила Джуд-. — В последнее время малышам много досталось от жизни. Им нужны нежная забота и любовь, а не окрики и грубость. — Она опустила ладонь.
 — Я не был груб, — возразил Лука. — Дети должны знать границы дозволенного. От этого они чувствуют себя защищенными.
 Джуд в растерянности смотрела на него. Она призналась себе, что все, что он говорил сейчас, досконально должна была бы знать сама. Более очевидные истины трудно вообразить. В теории все как будто очень просто, но на практике… На практике все оборачивалось совсем не так, как должно было. Особенно когда в процесс воспитания вмешивалось сердце.
 Я не могу относиться к ним объективно, так как слишком их люблю, сделала она неутешительное заключение.
 — Все равно, нельзя было говорить с ними… так резко, — упрямо повторила Джуд.
 Его бровь выразительно поднялась вверх. Он кивнул головой в сторону детей.
 — Они выглядят напуганными или обиженными?
 Обычно Джуд охотно признавала свою не правоту, но на этот раз начала спорить:
 — У детей этого сразу не поймешь.
 Оказывается, легко возненавидеть человека, у которого все получается так быстро и эффективно, думала она, наблюдая, как близнецы послушно выполняют его команду. Причем весь их вид говорил о том, что это занятие доставляет им огромное удовольствие.
 Джуд была в растерянности. Великий повеса и плейбой был не только способен организовать детей, но еще и знал о них гораздо больше, чем она сама.
 — Если у этого ребенка есть детская кроватка, — сказал он, указывая на Эми, — положите ее туда.
 Вот ведь, черт побери! — думала Джуд, укладывая Эми. Ведь я сразу же, без рассуждений послушалась его. Он вымуштровал и меня! Это ужасно!
 Чтобы компенсировать свое послушание, Джуд вернулась в гостиную с высоко поднятой головой и решительностью в глазах. Она собиралась наконец отделаться от великого знатока детей Ди Росси, сказав ему все, что она о нем думает. Конечно, у нее нет опыта в обращении с малышами, но это вовсе не значит, что посторонние имеют право поучать ее!
 Когда она вошла, Лука поднял на нее взгляд. Джуд тут же заметила, что комната приняла более или менее нормальный вид. Близнецы мирно играли на ковре в углу комнаты.
 Увидев ее, Джозеф улыбнулся:
 — Тетя Джуд, на небесах есть телефон?
 Джуд застыла на месте. Значит, их разговор был подслушан…
 — Нет, дорогой, боюсь, что там нет телефонов.
 Господин Ди Росси не может позвонить на небеса.
 Мальчик вздохнул и продолжил игру.
 — Вы не хотели бы пойти и поиграть полчасика на компьютере? — спросила Джуд, стараясь говорить весело.
 Дети обрадовались предложению и побежали в кабинет, который представлял собой всего лишь маленький закуток, несмотря на свое громкое название.
 Дверь за ними захлопнулась, и Джуд спрятала лицо в ладони.
 После похорон брата и снохи ей все время казалось, что ее жизнь стала похожа на дурной сон. Острая боль от потери и невыносимая мысль о том, что они никогда больше не вернутся, пронзали сердце.
 Дэвид и Сэм были необычной парой. Многие качали головами, предсказывая скорый распад их брака, однако выводы оказались преждевременными.
 Их брак являлся классическим союзом противоположностей. Брат был терпелив, а его жена обладала недюжинными организаторскими способностями.
 Странно, что Дэвид, с его любовью к аккуратности и пунктуальности, выбрал себе в жены женщину, которая всегда опаздывала.
 — Я никогда в жизни не была так счастлива, — как-то призналась Сэм. — Вот погоди, полюбишь и тогда узнаешь, что это такое.
 — Со мной подобное никогда не произойдет, — уверенно ответила ей Джуд. — Никогда не пожертвую своей свободой ради того, чтобы ублажать какого-нибудь мужчину. Я иначе создана, семья меня не интересует.
 Сэм рассмеялась:
 — Посмотрим.
 Мнение Джуд о браке и материнстве с тех пор не изменилось. Однако, вынужденная заменить сноху, она за последний месяц осознала, как это тяжело — заботиться о детях. Пример Сэм — очень хорошей матери — стал для нее недостижимой мечтой.
 — Я и не подумала, что они нас слушают.
 Лука посмотрел на склоненную голову молодой женщины, и выражение его лица заметно смягчилось.
 — Это лишь кажется, что дети ничего не слышат, — заметил он. — У них нет обоих родителей?
 С тяжким вздохом Джуд опустила руки.
 — Да, они погибли. В автомобильной катастрофе, месяц назад.
 — Боже! Какое несчастье! — Он перевел взгляд на дверь, за которой слышались взрывы детского смеха. Но почему вы сразу не сказали мне, что родители детей погибли?
 Джуд покачала головой:
 — Даже не знаю.
 — А это вы? Доктор Джудит Лукас?..
 Джуд только теперь заметила в его руках свою книгу. На последней странице обложки было помещено ее фото с подписью. Глупо было бы отрицать.
 — Да, — призналась Джуд.
 — Вы написали книгу по уходу за детьми? — протяжно спросил Лука, сунув книгу назад на полку. — И люди читают ее?
 Джуд вспыхнула, услышав неприкрытую насмешку в его голосе.
 — Многие родители написали мне благодарственные отзывы, они назвали книгу полезной и необходимой, — заявила она, снова начиная злиться.
 — В самом деле?
 — Вы считаете, что я лгу?
 — Я просто подумал, что, если книга так хороша, почему бы вам самой не прочесть ее. — Его тягучий голос с издевательскими нотками приводил ее в бешенство. — Уверен, что вы предложили себя в качестве воспитательницы с самыми добрыми намерениями, — сухо заключил он. — Но вряд ли ваше решение было разумным, поскольку…
 — Поскольку что? — Джуд сбавила тон, чтобы ее не услышали дети, но успокоиться она не могла. Этот человек считал себя неоспоримым авторитетом и оскорблял ее каждым своим словом. — Поскольку я в этом вопросе полная идиотка? — прошипела она.
 — Об этом кричат очевидные факты, — неумолимо заявил Лука. — Конечно, группе так называемых экспертов, к которым относитесь вы, нужно как-то оправдывать свою деятельность. Только вы ничегошеньки не знаете о детях.
 Его снисходительный тон раздражал ее не меньше его страсти к аккуратности.
 — Я не занимаюсь практикой. Я читаю лекции в университете и не утверждаю, что имею обширный опыт!
 — Но ведь люди понимают вашу писанину буквально. Вы похожи на девственницу, написавшую пособие по занятиям сексом. Надеюсь, вы хотя бы не относитесь к этой категории.
 — Конечно, нет! Какие глупости вы говорите!
 Он как-то странно посмотрел на нее.
 — Да я просто пошутил.
 Джуд не понравилось выражение его лица.
 — Я знаю, что… — начала она, но тут же замолчала.
 — Какое отношение вы имеете к этим детям? Насколько я понимаю, «тетя» — это вежливое обращение?
 — Нет. Их отец Дэвид был моим братом.
 Уголок его рта выразительно дрогнул. Было видно, как работает его мысль.
 — Вы назначены их опекуном? — Темные глаза всматривались в ее лицо, отмечая высокие скулы, усталые морщинки вокруг рта и черные тени под глазами. — Этого не может быть, — наконец сказал он.
 — Почему? Потому что вы так решили?
 Лука сжал губы. Обиделся, подумала Джуд. Уголком сознания она понимала, что малодушно изливает на него все отчаяние последних дней. Но какого черта! Он не маленький, переживет!
 — Нет. Потому что преступно оставлять детей на попечение лица, которое станет взрослым одновременно с ними. Я думаю, что вы забавлялись, когда лгали мне.
 Это уже переходило все границы! В ответ на прямое оскорбление Джуд широко раскрыла глаза. Да как он смеет в чем-то обвинять ее! Этот человек явно не в своем уме.
 — На что это вы намекаете? — набросилась на него Джуд. — Я считаю неприличным и оскорбительным, когда кто-то пытается выставить меня полной дурой. Я никого не обманывала! — крикнула она ему в лицо. Это все ваша манера делать преждевременные выводы.
 Вот ему! Она могла бы добавить еще, но решила пока промолчать.
 — Почему же преждевременные? — спросил Лука. Вы не справляетесь со своими обязанностями. Дети вас не слушаются. Да и ваши манеры, равно как и одежда, не делают вас похожей на настоящую женщину. — Он презрительным взглядом окинул ее с ног до головы. Весь ваш облик говорит о том, что вы еще подросток незрелый и глупый. Вам еще расти и расти, — пренебрежительно заключил он.
 Слушая его несправедливые обвинения, она чувствовала, что глаза ее наполняются слезами. Джуд прижала кулачок к стиснутым губам, стараясь успокоиться и взять себя в руки.
 Она отвернулась, но Лука успел заметить сверкнувшие в этих прекрасных глазах слезы.
 В бизнесе Лука никогда не допускал, чтобы оппонент доводил его до состояния, когда он терял над собой контроль и непроизвольно начинал сыпать оскорблениями. Лука придерживался очень строгих понятий о чести. Теперь, когда его гнев испарился без следа, ему стало стыдно оттого, что он сорвался и нарушил свое золотое правило.
 Лука всегда восхищался смелостью. А эта девушка своим характером напоминала ему норовистую арабскую лошадь, которую он усмирил недавно в своем Умбрском поместье, где проводил большую часть свободного времени.
 Лука уважал сильный характер.
 Когда Джуд снова повернулась к нему, он понял, что ему нравится ее гордый и независимый дух. И тут же она обрушилась на него с новой волной негодования:
 — Когда мужчине перевалило за тридцать, а он без зазрения совести раздевает взглядом и выставляет на посмешище женщину, которую считает подростком, он нуждается в особом врачебном внимании. Его поведение настораживает.
 Темно-бордовые пятна на скулах Луки показали ей, что она попала в точку. Мускулы на его щеках опасно напряглись. Он взглянул на нее сверху вниз как на нечто недостойное внимания.
 — Да, мужчины имеют обыкновение разглядывать: женщин, такова их природа, — отозвался он, пожав плечами.
 Но Джуд показалось, что, несмотря на его внешнее спокойствие, он вне себя от гнева.
 — Ну, а я вовсе не намерена стоять и терпеливо сносить ваши дерзкие замечания и взгляды.
 — А чего вы еще ждали? — удивленно возразил он.
 Вот оно, чисто мужское свойство характера! Они всегда и во всем обвиняют женщину.
 — Конечно, выслушивать насмешки и издевательства от всяких сексуально озабоченных нахалов — неслыханное удовольствие! У меня от этого поднимается настроение! — (Он уставился на нее, словно не веря своим ушам.) — Ваша проблема в том, что вы не настоящий мужчина, поэтому и не можете признаться, что не правы.
 Кажется, у него появилось желание наброситься и задушить ее на месте. Однако это нисколько не умаляло его красоты, размышляла она, разглядывая лицо Луки.
 — Господи! — Его ноздри раздувались от ярости, он с трудом сдерживался. — Вы выбрали неудачную тактику, доктор Лукас. Опасно ставить под сомнение мужские качества.
 — Вот только не надо разыгрывать передо мной мачо. Перед тем как так опрометчиво высказывать свое поспешное мнение в мой адрес, нужно было думать. — Джуд прекрасно сознавала, что он был прав: она действительно некомпетентна. Но зачем он разговаривал с ней так высокомерно и поучительно? — Вы нарочно оскорбляли меня, сказали, что я не женщина. — К своему ужасу, Джуд непроизвольно всхлипнула, потом еще и еще раз. Ее хрупкая защита дрогнула, на глаза навернулись слезы.
 — Вы плачете?
 — А как по-вашему, что я делаю?
 Лука понял, что силы Джуд на исходе. Он ругал себя за то, что не заметил вовремя ее состояния. Она же была на грани срыва.
 Он, конечно, сочувствует ее горю, но у него и своих проблем предостаточно. Не хватает ему еще принимать к сердцу чужие раны.
 — Вы сказали, что у меня ничего не получается с детьми, — произнесла Джуд безжизненным голосом. — И вы совершенно правы! — Она неожиданно горько рассмеялась. — Все так. Я потерпела полное фиаско. Если бы не ваша доброта, не знаю, что случилось бы с Джозефом…
 — Нет никакой необходимости строить предположения типа, что было бы, если бы… С Джозефом ничего плохого не случилось.
 Джуд покачала головой, не желая, чтобы ее успокаивали.
 — Можете презирать меня сколько угодно. Но я и правда ни в чем не виновата. У них нет никого, кроме меня, на всем свете, и мне придется так или иначе справляться! — Она наконец открыто заплакала.
 Это повергло Луку в состояние полнейшего ужаса.
 Джуд рыдала, закрыв лицо руками, сквозь пальцы потоком струились слезы. Всхлипнув, она с трудом проговорила:
 — Я никогда не плачу.
 И снова зашлась в рыданиях.
 Джуд понимала, что потом горько пожалеет о том, что распустила нюни, но ничто не могло остановить потока ее слез. Она презирала себя за этот истерический припадок, но у нее не выдержали нервы.
 Лука снова взглянул на закрытую дверь, откуда слышались громкие голоса детей, увлеченно играющих в компьютерные игры. Хрупкая девушка перед ним разразилась новым приступом безутешных рыданий.
 — Все это так ужасно! Так ужасно! — Через минуту она подняла к нему залитое слезами лицо и неожиданно для себя выпалила:
 — Мало того, я никогда больше не смогу заниматься любовью! И это совсем не смешно!
 — Господь всемогущий! — пробормотал потрясенный Лука, глядя на нее. — Иди сюда, — велел он странно отрешенным голосом.
 Джуд безропотно прижалась к нему. Она была удивительно женственная. Громко вздохнув, Джуд содрогнулась всем телом и шумно выдохнула. Лука рассеянно погладил ее по спутавшимся волосам, и она доверчиво спрятала на его груди лицо. Лука, знавший всевозможные запахи дорогой парфюмерии, никак не мог определить дразнящий и возбуждающий аромат, который исходил от нее.
 Некоторое время они стояли молча. Наконец Джуд немного успокоилась и вдруг резко отстранилась от Луки.
 — Не знаю, почему я повела себя так глупо.
 Видно было, что порыв удивил ее саму.
 — Наверное, вам долго пришлось сдерживаться, — предположил Лука.
 Похоже, он прав, думала она, утирая остатки слез тыльной стороной ладони. Потом настороженно заглянула в его до неприличия красивое лицо.
 Должно быть, такие сцены ему не новы. Ей стало неприятно, что она попала в список многочисленных женщин, рыдавших на его груди.
 — Да, наверное, но я сожалею о своей несдержанности. — Джуд снова шмыгнула носом. Теперь она уж точно пожалеет о своей выходке, потому что испытала тепло его объятий.
 — Почему англичане всегда считают своим долгом извиняться за всплеск эмоций? — сухо поинтересовался Лука. — Если бы все были сдержанными, некого было бы утешать.
 — Извините, не поняла.
 Не смотри на него, приказала себе Джуд. Идиотка! И она быстро опустила голову.
 Лука одним пальцем приподнял ее подбородок и начал внимательно изучать заплаканное лицо.
 — Когда вы в последний раз высыпались по-настоящему? — спросил он.
 — Со мной все в порядке.
 Он смотрел на нее, как на Джозефа, с той же взрослой снисходительностью. Но она совершенно не чувствовала себя ребенком.
 — Учтите, меня считают довольно вспыльчивым человеком.
 На это заявление она невольно рассмеялась:
 — Да неужели? Вот удивительно!
 — Так когда же?
 Она наморщила лоб, вспоминая.
 — Прошлой ночью мне удалось поспать пару часиков.
 — Знаете, мир показался бы вам не таким унылым, если бы вы спокойно спали по ночам. Неужели нет никого, кто смог бы заменить вас хотя бы на время и дать вам возможность восстановить силы? Может быть, ваша мать?
 Джуд горько усмехнулась. Впервые об этом с ней заговорил Дэвид, когда они были еще подростками.
 Он сказал так:
 — Мама хочет воспитать нас независимыми и самостоятельными, Джуди, чтобы мы не мешали ей жить и не приставали к ней со всякими мелочами.
 У Дэвида был свой философский взгляд на воспитательные методы матери. Он все понял правильно.
 — У мамы назначена встреча, — неловко произнесла Джуд, ругая себя за неискренность тона.
 — Похоже, для вас это вечная тема. Вы убедили себя в правоте матери.
 — Каждый живет, как умеет.
 — А что касается секса, то я не думаю, что вам необходимо полностью от него отказаться, cara [2] .
 Услышав его слова, Джуд застыла на месте. От стыда ей захотелось провалиться сквозь землю.
 — Вам легко говорить, — хрипло прошептала она.
 Глаза Джуд широко распахнулись, когда Лука заключил ее лицо в свои ладони, а большим пальцем начал нежно поглаживать щеку. Джуд задрожала, зачарованная призывным взглядом его темных глаз.
 Увидев, как расширились ее зрачки, Лука почувствовал, что у него участилось дыхание.
 Он резко убрал свои ладони.
 — По части секса можешь положиться на меня, проговорил Лука напряженным голосом.




 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


 Джуд не смогла бы объяснить, откуда у нее взялась храбрость сделать то, что она сделала.
 Скорее всего, Джуд смутило прикосновение Луки, а сознание, что в будущем ее ждет незавидная судьба старой девы, окончательно лишило ее благоразумия.
 По крайней мере у меня будет что вспомнить, подумала она.
 Джуд смело обняла темноволосую голову Луки и погрузила пальцы в густые волнистые волосы, как ей этого хотелось с самого первого момента их встречи, когда она открыла перед ним дверь. Притянув его лицо к себе, Джуд встала на цыпочки. Перед тем как прикоснуться губами к его губам, она на мгновение заглянула в темные глаза. То, что она там увидела, придало ей смелости.
 И тут неожиданная мысль пронзила ее мозг: «Зачем ты это делаешь?»
 Она уже приготовилась благоразумно отступить в сторону, когда Лука пробормотал что-то нечленораздельное на своем родном языке. Воздух буквально наэлектризовался напряжением. Накопившейся энергии необходим был выход.
 Она стояла неподвижно, глядя на него огромными печальными глазами, а он заключил ее лицо в свои большие ладони и неожиданно для себя обвел языком контур ее губ.
 — Господи! — вздохнула она, смиряясь перед неизбежным, но делая последнюю попытку отстраниться.
 — Минуту назад ты думала иначе, — упрекнул Лука, задыхаясь от растущей страсти, чувствуя, как бешено застучало его сердце.
 — Я уже не способна думать. Такого со мной еще не было, — невольно проговорилась она.
 В ответ на ее наивное признание Лука рассмеялся, но это не сняло ее напряжения.
 — Может быть, ты прекратишь наконец говорить без умолку? — заметил он, осторожно просовывая язык между ее раздвинутыми в готовности губами.
 Неизъяснимо сладостное чувство, пронзив, охватило все ее тело, все ее чувства до крайности обострились, прерывистое дыхание рвалось из груди. Она обмякла и растворилась в его объятиях.
 Вместо того чтобы подхватить, он медленно повел ее к стене, которая была в нескольких шагах.
 Джуд почувствовала спиной твердую поверхность. Она резко вздохнула и замерла. Ее груди, прижатые к груди Луки, напряглись, соски ныли от сладкой муки.
 — Этого не может быть!
 — Вы отрицаете очевидное, доктор, — задыхаясь, подытожил он, потом зажал ее ладони одной рукой, а второй нежно провел по ее лицу.
 Я попала в беду, думала в панике она, нервно проводя воспаленным языком по припухшим губам. Его рука, коснувшись ее талии, уже увереннее спустилась вниз по бедру.
 — Сага… Поцелуй меня, — потребовал он.
 Звук его голоса подействовал на нее завораживающе. Она уже не хотела ничего анализировать, не желала думать о последствиях на случай, если он от слов перейдет к делу. Хотя, конечно, где-то в дальнем уголке души назойливый предупреждающий голос пытался вмешаться. Джуд в безумном порыве обвила его шею руками. Сильные руки обняли ее за талию, и он, словно пушинку, поднял ее вверх.
 Их губы сомкнулись. Она знала, что он искушен в искусстве поцелуя, но не ожидала, что его поцелуй окажет на нее столь сокрушительное воздействие.
 Такой страсти, такого сильного желания она никогда прежде не испытывала. Лука зачарованно и жадно наблюдал смену выражений на ее лице — целый пестрый калейдоскоп чувств. Она вела себя так, словно ничего подобного с ней до сих пор не было.
 Это потрясло его.
 Ее ресницы опустились, голова немного поникла.
 Он покачал головой:
 — Нет-нет, я хочу видеть твое лицо.
 Он крепко прижал Джуд к своему трепещущему телу. Она почувствовала, как его бедра втиснулись между ее ног.
 Джуд широко распахнула глаза, чувствуя в нижней части своего живота жгучее прикосновение его восставшей плоти. Его взгляд обжигал, на глаза ее накатывались слезы. Все в нем дышало жаром, и она хотела стать частью этого жара, ей хотелось раствориться в нем, сгореть в его огне. Ей даже в голову не пришло, что следует отстраниться. Вместо этого она, изогнувшись дугой, еще сильнее прижалась к нему, наслаждаясь твердостью его жаркой плоти.
 Он снова поцеловал ее, глубоко, требовательно и ненасытно. Джуд не сразу опомнилась, когда открылась дверь в комнату. Лука пришел в себя первый.
 В комнату вбежали дети. Джуд нервно схватила пульт дистанционного управления телевизора и неестественно оживленным голосом быстро заговорила:
 — Надо заменить батарейки, мне очень хочется посмотреть новый фильм.
 Лука поправил пиджак и пригладил растрепавшиеся волосы. Его лицо осталось бесстрастным. Очевидно, он не чувствовал стыда, который замучил ее.
 Господи! Как я только могла так забыться! — мысленно ругала себя она.
 — Тетя Джуд, ты плакала? — Голос Джозефа был удивленным.
 Джуд изобразила широкую улыбку, пытаясь скрыть напряжение, и повернулась к мальчику:
 — Нет, конечно, нет, малыш!
 Похоже, что она действительно была готова разреветься. Все ее тело пылало от стыда и унижения.
 Кошмар! Она словно обнаружила себя посреди супермаркета в одном нижнем белье, но не новом и красивом, а застиранном и ветхом.
 Джуд не могла набраться смелости и заглянуть ему в глаза, но чувствовала, что Лука не спускает с нее взгляда. С самого начала она вела себя с ним как сумасшедшая, но, решив поцеловать его, перешла все границы… Как она только могла до такой степени потерять над собой контроль?
 — Она раньше плакала, — ответила София, — когда ты потерялся.
 — Я не потерялся! — возмутился Джозеф. — Я хорошо знал, куда надо идти. Я, как папа, хорошо ориентируюсь в пространстве, — гордо заключил он.
 Малыш был при этом так сильно похож на Дэвида, что Джуд едва не разрыдалась.
 — Очень может быть, что ты прав, — сказала она дрожащим голосом, — но в следующий раз, я очень прошу тебя, не ходи никуда без спросу. Хорошо?
 Джуд была неприятно поражена, увидев, что, прежде чем ответить, мальчик покосился сначала на Луку, стоявшего рядом с ней.
 — Хорошо, тетя Джуд.
 — Давайте вместе поблагодарим еще раз господина Ди Росси, — оживленно заговорила Джуд. — Особенно ты, Джозеф, должен быть благодарен ему.
 Ведь из-за тебя поднялся весь этот шум.
 — Но я не сделал ничего плохого, правда, Лука?
 Ведь ты любишь меня, да? — обратился Джозеф к Луке с невинной улыбкой.
 — И меня тоже? — завопила сестра-близняшка.
 — Вы оба ужасные озорники.
 К изумлению Джуд, его суровый ответ привел детей в полный восторг. Они радостно засмеялись.
 — Тетя Джуд, он любит нас, — радостно сообщил Джозеф.
 Джуд не смогла сдержать слез. Она отвернулась, но Лука успел заметить ее заблестевшие глаза.
 Вся эта компания действительно нуждалась в его любви.
 А может быть, его растрогали не только дети, может быть, ему хотелось не только их любви?
 — Лука останется с нами на чай?
 — Боюсь, что это невозможно, дети.
 Джуд расстроилась, увидев их печальные личики, но лучше, если они расстанутся с ним раз и навсегда и не станут питать бесплодных надежд.
 — Господин Ди Росси — очень занятой человек.
 Лука присел перед детьми:
 — Может быть, лучше вы как-нибудь приедете ко мне на чай в мой загородный дом? У меня есть маленькая девочка. Она немного старше вас.
 — Ура! — закричали хором близнецы. — Тетя Джуд, можно нам туда поехать?
 — Посмотрим.
 Провожая Луку до порога, она чувствовала, как ее переполняет клокочущий гнев. Быстро оглянувшись, она последовала за ним в коридор, оставив дверь в комнату слегка приоткрытой, чтобы не упустить детей из поля зрения.
 — Да как посмели вы внушать бедным детям ложные надежды! — накинулась она на него свистящим шепотом. — Это жестоко. Зачем это вам? Ушли бы с миром — и остались бы в наших воспоминаниях хорошим человеком. — Она горько усмехнулась, перевела дух и продолжила:
 — Как я посмотрю им в глаза, когда они поймут, что никакого приглашения не будет? Вы уйдете и никогда не вспомните о них. — Она насупила брови, с удивлением услышав вопросительно-молящую нотку в своем голосе. — Но я не смогу им ничего объяснить, — закончила Джуд с неожиданной грустью в голосе.
 Лука делал вид, что внимательно слушает, но ее обвинения его совершенно не задевали. Некоторое время он стоял и смотрел на нее, сохраняя на лице загадочное выражение.
 — Что вы на меня смотрите! — еще больше рассердилась она, поняв, что он не собирается ей отвечать.
 — Вы же не хотите, чтобы я ушел. Ведь именно в этом кроется вся проблема?
 Джуд вспыхнула до корней волос.
 — Да уходите же наконец отсюда, и проблема разрешится сама собой. Да по мне, провалитесь вы хоть сквозь землю!
 Лука улыбнулся, приведя Джуд в крайнюю степень смятения, так как улыбка украсила его еще больше.
 — Знаешь, дети очень похожи на тебя, только теперь я это понял, — сказал он, продолжая разглядывать ее. — Все вы одинаково надуваете губы.
 — Я никогда не надуваю губы, — резко возразила она. И тут заметила, что он внимательно и без улыбки уставился на ее губы. Ее сердце вновь подскочило в груди, и она решила заполнить опасную паузу болтовней:
 — Плохо то, что вы солгали детям, не думая о последствиях. Сказали, что у вас есть дочь, которой на самом деле никогда не было.
 — У меня действительно есть дочь. Ее зовут Валентина.
 — В самом деле?
 — Я не думал о последствиях лишь тогда, когда целовал тебя.
 Ничего себе! И что он хотел этим сказать? Что он себе вообразил!
 — Забудьте, — небрежно бросила она. — Я уже забыла об этом. Это был ничего не значащий пустяк.
 — Это был далеко не пустяк. И мы оба это прекрасно почувствовали.
 — Так что же вы хотели сказать? Что вы почувствовали ко мне отвращение? Гадливость? Если бы это было действительно так, то не кажется ли вам, что при этом вы довольно странно себя вели! Слишком активно!
 — Разве фрустрация всегда доводит тебя до такого жуткого состояния?
 — Фрустрация?
 — Это когда совершаешь рискованный поступок, не зная, чем это закончится.
 Джуд уставилось на него.
 — Господи! Да я никогда… Да неужели можно было подумать… — Она энергично тряхнула головой. Какие глупости!
 Взгляд его темных волнующих глаз пронизывал ее насквозь.
 — Ты хотела меня.
 Больше жизни, подумала она.
 — Если бы нас не прервали, мы бы закончили наше объяснение в постели, а вернее — прямо там, на ковре. Мы бы просто не дошли до постели.
 Этот проникновенный голос привел ее в полное смятение. У нее против воли вырвался чувственный стон. Встряхнувшись, Джуд попыталась отогнать прочь соблазнительные мысли, застилавшие ее сознание.
 — Вы вульгарны и грубы! — с трудом выговорила она, задыхаясь и с силой прижимая кулаки к своим пылающим щекам.
 Он смотрел ей прямо в лицо.
 — Ты удивительно страстная женщина. Таких я еще не встречал. Я держал в своих объятиях живой огонь!
 Это он обо мне?
 — Только я не имею привычки обманывать детей.
 Мне просто захотелось, чтобы малыши побывали у меня. Мы недавно вернулись из Италии, и здесь у Валентины пока еще нет друзей. Ей было бы интересно пообщаться с детьми примерно ее возраста. Я показал бы вам наш новый дом. Раньше там жил приходский священник. В нем девять спален. Спальнями занимается домоправительница, которая постоянно устраивает там сквозняк.
 — Я не хочу видеть ваш дом, я не желаю спать в ваших спальнях, и я не желаю больше видеть вас.
 — Тогда из-за тебя мне придется нарушить данное детям обещание.
 От злости Джуд скрипнула зубами.
 — Да чтоб вы провалились! — прошипела она вне себя от ярости. — Я не собираюсь спать с вами!
 — Разве ты не веришь в судьбу? Я верю, — сказал он. — И мне кажется, что мы созданы, чтобы быть любовниками.
 Обведя равнодушным взглядом великолепную панораму города. Лука взялся за телефон.
 — Соберите-ка мне все, что можете, о Джудит Лукас.
 Она живет в этом же доме. Доктор Лукас. Психолог.
 — Наконец-то решил заняться своим здоровьем!
 Хорошее дело. Послушай, Лука, ты мне хорошо платишь, но частным детективом я к тебе не нанимался.
 Я просто ничего не понимаю в этом.
 — Я могу обратиться с этой просьбой лишь к человеку, которому полностью доверяю. Том.
 Последовала пауза.
 — Это относится как-то к теме, которую мы обсуждали в последний раз? — озабоченно спросил адвокат.
 — Мне кажется, эта женщина — моя будущая жена, коротко ответил Лука.
 — Ты не боишься жениться на незнакомке?
 — Ты веришь в судьбу, мой друг?
 — Что еще за судьба! Ты, наверное, выпил лишку, Лука.
 С загадочной улыбкой Лука плеснул в бокал коньяку.
 — Да, еще вот что, Том. Мне бы хотелось знать наверняка, спала ли она с моим братом.
 Последовавшая пауза была еще продолжительнее.
 — А если спала, от этого что-то изменится?
 — Мне просто надо знать, как действовать. Но к моим намерениям это не относится.
 Лука положил трубку телефона и одним глотком опрокинул себе в рот золотистую жидкость, задумчиво смакуя великолепный, ни с чем не сравнимый вкус.




 ГЛАВА ПЯТАЯ


 — Можно мне тоже воздушного змея? — спросил мальчик, тоскливо наблюдая, как вдали маленькая девочка постигала азы его запускания под руководством отца. — Папа мне обещал купить змея.
 Джуд прикусила губу.
 — Я же сказала, посмотрим, Джозеф, — проговорила она слегка охрипшим голосом. — А пока потерпи немного. Вот хороший мальчик!
 — Это же Лука! — внезапно закричала София.
 — Лука! Лука! — Несмотря на протесты Джуд, дети помчались вперед сломя голову.
 Стараясь казаться умудренной опытом взрослой женщиной, ответственной за детей, Джуд сдержала порыв убежать в противоположную сторону, как можно дальше от этого места. Глубоко вздохнув, она размеренным шагом последовала за детьми.
 Надо признаться, она чувствовала себя не лучшим образом и, когда поравнялась с ними, была уже на грани паники, хотя и старательно изображала благожелательную улыбку.
 Рядом с Лукой были еще один мужчина и маленькая девочка лет семи-восьми.
 Уставившись невидящим взглядом куда-то в точку за плечом Луки, она лишь надеялась, что ее румянец будет расценен как результат быстрой ходьбы и никто не подумает, что она просто не в состоянии смотреть на него и при этом ничего не чувствовать.
 Мучительно стучащее сердце словно пыталось выскочить из груди. Долгими бессонными ночами Джуд старалась найти удобоваримое объяснение обуревавшим ее чувствам. Должно быть, она действительно сильно устала и поэтому все так остро воспринимает.
 — Доктор Лукас… — приветствовал ее Лука, протягивая руку. Видя, что она не сделала даже попытки протянуть ему руку в ответ, он удивленно приподнял темную бровь, но ничего не сказал.
 Она не могла заставить себя прикоснуться к нему.
 От одного взгляда на него ее уже бросало в жар, а руки и ноги начинали предательски дрожать.
 Он был одет очень просто — белая рубашка и черные джинсы. В отличие от нее, заметно осунувшейся и похудевшей до такой степени, что джинсовая юбка болталась на ней, как на вешалке, его одежда выгодно подчеркивала его ладную спортивную фигуру.
 Внезапно ее охватила целая гамма разнообразных чувств, среди которых не последнее место занимали невероятное возбуждение, желание и страх.
 — Какая приятная неожиданность!
 Их взгляды встретились, и она поняла, что он лукавит. Он наверняка знал, что она придет на это место, и, может быть, следил за ней. Боже, одернула себя она. Я, кажется, вообразила, что за мной начинают гоняться миллионеры… Где мои мозги!
 Несмотря на всю кажущуюся абсурдность такого предположения, внутренний голос настойчиво говорил ей, что эта встреча произошла вовсе не случайно.
 А вдруг тот их поцелуй тоже не давал ему спать всю ночь, как и ей? Джуд, никогда не страдавшая тщеславием, насмешливо хмыкнула. Скорее всего, он забыл о ее существовании уже через минуту после того, как за ним закрылась дверь.
 — Разрешите представить вам моего друга Карло.
 Джуд с удивлением повернулась в сторону человека, который выглядел намного старше Луки. Он был почти такой же высокий, но совсем некрасивый, с крупными чертами лица. На его губах играла широкая приветливая улыбка. Но лицо портил глубокий шрам, который начинался у уголка рта и исчезал за ухом, придавая ему какое-то зловещее выражение. Однако у него были добрые глаза, и Джуд улыбнулась ему. Интересно, кто этот человек? — подумала она.
 — А это Валентина, моя дочь, — продолжал Лука, подталкивая упирающуюся девочку вперед. В его голосе звучала неподдельная гордость. — Поздоровайся с синьориной Лукас, Валентина.
 — Здравствуйте, — сказала девочка на неуверенном английском и добавила:
 — Только боюсь, что я плохо говорю по-английски.
 — Ты говоришь по-английски гораздо лучше, чем я по-итальянски, — ответила Джуд, улыбаясь смущенной девочке. — У вас очень красивая дочь, синьор Ди Росси.
 — Я полностью с этим согласен.
 Маленькая девочка робко улыбнулась, на щеках показались милые ямочки. Потом она сильно покраснела.
 — Как хорошо, что мы встретились, доктор Лукас.
 Мне бы хотелось поговорить с вами.
 — В самом деле? — Джуд совсем не хотела разговаривать с ним о чем бы то ни было. — Я обещала покачать детей на качелях, — быстро добавила она. — Может быть, как-нибудь в другой раз?
 Она отвернулась и позвала близнецов, но вдруг почувствовала, как его сильные пальцы больно вцепились ей в руку.
 — Мы поговорим сейчас.
 Вздрогнув, она повернулась к нему. Их взгляды скрестились, как клинки, и она увидела в его глазах выражение стальной решимости.
 — Валентина тоже идет на площадку. Карло приглядит за детьми, пока мы немного… поболтаем. Не волнуйтесь о детях. Карло позаботится о них, он любит детей. Я могу спокойно доверить ему Валентину.
 — После такой рекомендации мне нечего вам возразить, — тихонько ответила она. — Но Эми останется со мной. И, кстати, кто он, этот Карло?
 — Он работал еще у моего отца, но с недавнего времени состоит на службе у меня.
 — Чем он занимается?
 — Охраняет Валентину.
 — Так он телохранитель?
 — Частично. А что тебя беспокоит?
 — А он… он… — она продолжала шепотом, — а он носит с собой оружие?
 — У него есть несколько видов оружия.
 Джуд тревожно ахнула.
 — Вы шутите.
 — Я не вожу с собой наемников с уголовным прошлым, во всяком случае не в этой стране. Карло, продолжал Лука, глядя ей прямо в глаза, — благородный человек в истинном смысле этого слова. Давайте-ка присядем, — предложил он, указывая на садовую скамейку.
 — Я предпочитаю беседовать стоя.
 Лука с веселым удивлением воспринял ее детское упрямство.
 — Как хотите.
 — Не думаю, что мои желания играют здесь какую-то роль, — заметила она, потирая руку.
 Он нахмурился, красивые черты затуманились, брови сомкнулись.
 — Я сделал вам больно?
 — Не беспокойтесь, я как-нибудь переживу.
 — Простите, — сухо проговорил он. — Вы так хрупки и деликатны. — Он обвел взглядом ее худенькую фигурку.
 — Ничего, я крепкая, — заверила она его. Почувствовав неловкость под его изучающим взглядом, она заговорила:
 — Давайте не будем тратить время и приступим к делу. Что вы хотели мне сказать?
 Он заметил, что в ее глазах появилось недружелюбное и даже подозрительное выражение.
 — Вы всегда столь обидчивы?
 — Я обидчива?
 — Воинственны, чувствительны, раздражены… Перечисляя этот ряд, Лука каждый раз загибал по пальцу. — Я вас раздражаю? — продолжал он, не давая ей возможности высказаться. — Знаете, что я думаю?
 Джуд сложила руки на груди.
 — Не знаю. Но уверена, что вы мне об этом расскажете.
 — Мне кажется, вы так враждебно настроены ко мне из-за того, что я застал вас в неловком положении, когда вы потеряли над собой контроль. Я был свидетелем вашей слабости, вы смутились, и теперь вам неудобно передо мной, — заключил он с ледяным спокойствием.
 — Какое вы имеете право критиковать мои чувства и анализировать мои поступки? — набросилась она на него.
 — Боюсь, что я задел вашу профессиональную гордость.
 — У вас проблемы и вам срочно потребовалась консультация психолога? — неприязненно спросила она. Не хватало еще, чтобы он подступил к ней и с этой стороны.
 — Нет, проблемы не у меня, а у другого человека, который нуждается в помощи и никак не желает в этом признаться, — немного помолчав, наконец произнес он.
 — И вы, конечно, судите об этом как профессионал?
 Он выразительно пожал плечами, не спуская с нее выжидательного взгляда.
 — Давайте закончим обсуждение нашего небольшого дельца.
 Джуд бросила на него презрительный взгляд.
 — Нам нечего заканчивать, так как мы ничего еще не начинали. Давайте забудем об этом, если вы не возражаете. Я и так всю ночь думала о том, что произошло, поэтому мне не хотелось бы вспоминать об этом снова. В данном случае у меня нет повода гордиться своим поведением.
 — Вы стыдитесь своего порыва? Если вы утверждаете, что вам нечем гордиться, значит, вам стыдно?
 Но давайте обсудим то, ради чего… мы встретились.
 — Значит, у вас не было намерения оскорбить меня?
 — Вам поручили заботу о племянниках. Ваш брат не оставил средств, он много тратил. Кроме того, имение его в последнее время обесценилось больше чем наполовину. — Он выдержал паузу, но Джуд стояла с непроницаемым выражением лица. — Остатки состояния вложены в доверительную собственность и предназначены для оплаты образования детей, когда они вырастут. Конечно, есть еще дом… — размышлял он словно про себя. — Но после выплаты всех налогов сколько там остается, вы не считали?
 Джуд устало посмотрела на него.
 — Вот и скажите мне, раз вы все знаете. Вы неплохо информированы. Откуда вы все это узнали?
 — Неважно, откуда я все узнал, — нетерпеливо отмахнулся он.
 — Это важно для меня, — быстро сказала она, чувствуя, как ее охватывает паника. — Так откуда же?
 — Вы оказались в положении, из которого я не вижу для вас выхода.
 — У меня есть высокооплачиваемая должность.
 Конечно, по вашим масштабам я зарабатываю мало, но все-таки…
 — Да, еще бы, у вас есть работа, — насмешливо поддразнил он. — И работа вам страшно нравится. Вы просто рветесь на свою работу.
 Ее глаза сердито сузились.
 — Разве это преступление?
 — Вовсе нет. Но вы не можете учитывать только свои интересы. Дети — это дорогое удовольствие. У них много всяческих потребностей. Они помешают вам сделать карьеру.
 Все, что он говорил, было правдой, хотя так детально она еще не разбирала свою жизнь, стараясь отогнать эти мысли подальше до поры до времени.
 — Послушайте, к чему вы завели этот разговор? прервала она его, подавленная нахлынувшими мыслями о нелегком будущем.
 — У меня есть для вас предложение, как можно решить все ваши проблемы одним махом. Выходите за меня замуж.
 Она невольно рассмеялась, несмотря на весь ужас положения. Первой ее мыслью было уйти, перестав быть мишенью для его глупых шуток. Но ноги словно приросли к земле, а мысли сбились в бесформенную кучу.
 — Неужели мое предложение вызывает у вас лишь смех? — Он пристально смотрел на нее, не желая верить.
 — Наверное, в тех местах, где вы живете, люди привыкли так шутить, — внезапно осипшим голосом произнесла Джуд. — Наверное, теперь вы начнете уверять, что внезапно и бесповоротно влюбились в меня? — Она снова рассмеялась.
 — Я не стану оскорблять вас столь нелепыми фантазиями.
 — Спасибо хотя бы за это.
 — Я — ваша удача, возможность выйти из трудного положения, — заявил Лука.
 — Да, рыцарь в серебряных доспехах, — кивнула она.
 — Если хотите — да, — подтвердил он, стараясь быть терпеливым. — Если мы поженимся, вы сможете делать карьеру, не заботясь о детях, которые получат все необходимое.
 — Вы хотите сказать, что готовы ради этого бросить свою работу и сидеть дома с детьми? Как современно!
 — воскликнула Джуд с наигранным восхищением. Он говорил серьезные вещи серьезным тоном, но, на ее взгляд, в его словах не было никакой логики.
 Ее недоверчивое и скептическое отношение не понравилось ему, он сердито сдвинул брови.
 — У меня такое чувство, что вы не верите ни одному моему слову.
 — Это вас удивляет? — Джуд прижала ладони к пылающему лицу, оставив открытыми только глаза. Лука, скажите честно, я сумасшедшая?
 Несколько долгих мгновений он неотрывно и задумчиво смотрел на нее.
 — Нет, — наконец сказал он. — У вас очень усталый вид. Дети хорошо спали ночью?
 — Нет… то есть… — Она замолчала. Ну как объяснить ему, что всю долгую ночь она не сомкнула глаз, вспоминая его поцелуи? Она ничем не могла отвлечь себя, ничто другое не лезло в голову. — Они не спали, — резко закончила она.
 — Я тоже не спал всю ночь, — неожиданно признался Лука.
 Но по другой причине, чем я, машинально подумала она. Ей казалось несправедливым, что он после бессонной ночи выглядел потрясающе. Между тем как она, по его собственному замечанию, выглядела ужасно.
 Он наклонился и поднял с земли игрушку, которую уронила Эми. У Джуд все сжалось внутри, когда она заметила нежный завиток на его мускулистой шее. Он выпрямился, и Джуд быстро опустила глаза. ;
 Глядя из-под ресниц, она увидела его улыбку, когда он подавал Эми игрушку. В этой улыбке не было сарказма и яда. Все это он припас для нее. Внезапно ей до боли захотелось, чтобы он смотрел на нее так же, как на Эми. Лука что-то говорил по-итальянски, и Эми не понимала ни слова, но, казалось, была в полном восторге. Джуд смотрела на мужчину и ребенка, удивляясь, каким очаровательным он может быть, когда дело касается детей.
 — Ну, если вы не собираетесь признаваться в страстной любви ко мне, может быть, приступим лучше к практической стороне дела? Так чего же вы от меня хотите? — Она сложила руки на груди и изобразила, как ей казалось, на своем лице самую серьезную мину. — Какая вам выгода от брака со мной?
 — Я получу гарантию.
 — Гарантию? — непонимающе повторила она.
 — Бабушка и дедушка моей дочери хотят оспорить мое право на воспитание Валентины, вернее, больше хлопочут их сын с женой.
 — Зачем они это делают? — спросила Джуд с неподдельным изумлением.
 — Они считают меня плохим отцом.
 — Но это же совсем не так! — невольно воскликнула Джуд.
 На его лице промелькнуло выражение, значения которого она не поняла.
 — Спасибо вам, — тихо ответил он.
 Джуд вспыхнула ярким румянцем.
 — Это же очевидно, что вы любите свою дочь, даже если вы…
 — Бабник и негодяй с замашками насильника?
 Именно в этом моя проблема, — вздохнул он, прежде чем Джуд успела что-либо добавить.
 — А что говорит мать Валентины? Я поняла, что вы расстались?
 — Мы никогда не были вместе.
 В ответ на это странное заявление Джуд слегка нахмурилась.
 — Но она тоже имеет право на мнение.
 — Она умерла.
 Глаза Джуд повлажнели от сочувствия.
 — О, простите. Как же так? Простите! — Она смущенно тряхнула головой. — Я не хотела вмешиваться в вашу жизнь.
 — Я только что сделал вам предложение, поэтому вы имеете право немного знать и об этом.
 Дает ей понять, что много знать ей не положено?
 — Мария совершила самоубийство вскоре после рождения Валентины. Очевидно, у нее случилась сильная послеродовая депрессия.
 — Постнатальный психоз.
 Он кивнул.
 — К сожалению, сложилось так, что диагноз не был поставлен.
 Наверное, этим объяснялось его враждебное отношение к ее профессии. Многие люди путают психиатрию с психологией.
 Должно быть. Лука не хочет вспоминать о прошлом потому, что там было слишком много плохого.
 Вероятно, он так сильно любил мать Валентины, что ему больно вспоминать о потере.
 — По-моему, вам не о чем беспокоиться, — задумчиво проговорила она, захваченная историей, которую он рассказал, и забыв на мгновение, почему он это сделал.
 — Да ничего, все в порядке.
 Услышав его безразличный тон, она обиженно поджала губы.
 — Если рассказы о мощи вашей финансовой империи не преувеличены, то, я думаю, вы можете нанять лучшего адвоката, чтобы решить это дело в свою пользу.
 Она бросила на него вопросительный взгляд, но он ответил лишь отрицательным покачиванием головы.
 — Согласен, я могу это сделать. И, скорее всего, я выиграю дело. Но во время процесса выльется много грязи, всплывет старая забытая история, которую мне не хотелось бы предавать огласке.
 — Я не удивляюсь, особенно учитывая обстоятельства, — кивнула она, не подумав. — Должно быть, ужасно читать о себе сплетни в газетах.
 Она услышала, как Лука резко втянул в себя воздух, и, подняв глаза, встретила его разъяренный взгляд.
 — Я боюсь не за себя, — сказал он, продолжая смотреть на нее так, словно она ненароком больно наступила ему на ногу. — Я не хочу, чтобы вся эта грязь коснулась Валентины, не хочу, чтобы ее имя трепали в газетах в связи с этим процессом.
 — Это ужасно несправедливо, если из-за ошибок одного человека страдают невинные члены его семьи. Вам надо было думать об этом раньше…
 — Моих ошибок? — эхом отозвался Лука. — Так, значит, моя дочь страдает из-за моих грехов? — спросил он, уставясь на нее сверкающим взглядом.
 Джуд не видела причины отступать.
 — Извините, если вам не понравились мои слова, но вы сами, по-моему, способствовали формированию дурного мнения о вас в прессе.
 Сузив глаза. Лука смотрел на нее.
 — Возможно, вы и правы. Но подумайте вот о чем, продолжал он безжизненным, невыразительным тоном. — Я был в парке и однажды разговорился с красивой девушкой… Она оказалась беременной. — Его глаза, холодные, как айсберги, смотрели на Джуд в упор. Чуть ли не на следующий день я узнаю, что у меня появилось дитя любви, а дом наполнился сочувствующими друзьями и газетчиками, сующими нос во все углы.
 Глаза Джуд удивленно расширились.
 — Да неужели все так было на самом деле? Как они могли? Это же нечестно.
 В ответ на ее комментарий Лука откинул голову назад и рассмеялся.
 — Неужели вы настолько наивны? — недоверчиво спросил он, перестав смеяться.
 — Я не наивна, — обиделась она.
 — Не возражайте. Знаете, ведь это очень редкое и ценное качество.
 Джуд не обратила внимания на его последние слова, так как была поглощена обуревавшими ее мыслями. Ее ужаснуло само предположение, что частная жизнь может быть предметом для сплетен.
 — И как же вы живете в таком окружении? Я бы замуровала себя в высоких стенах, вокруг которых ходили бы часовые.
 — Конечно, это тоже выход, — согласился он.
 — Но вам он не подходит?
 — Я принимаю меры предосторожности. — Он пожал плечами. — Я просто не могу поступать иначе, однако мнения посторонних людей для меня мало что значат. Жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать ее на такие мелочи.
 — Вам повезло.
 Он бросил на нее короткий пронзительный взгляд, подумав, уж не смеется ли она над ним. Но ее глаза выражали лишь задумчивую печаль.
 — Вас разве заботит, что говорят о вас люди?
 — Это заботит каждого… — начала говорить Джуд, потом со слабой улыбкой поправилась:
 — За исключением вас, конечно.
 — Значит, вы беспокоитесь о том, что скажут люди, если вы выйдете за меня замуж?
 И что это он такое говорит? — подумала она.
 — То есть вы хотите сказать, что у меня есть выбор?
 Он по-волчьи ощерился и отрицательно покачал головой.
 — Нет.
 — Вы всегда считаете, что люди должны вам подчиняться, и неуклонно добиваетесь намеченной цели?
 — У меня хозяйское отношение к жизни.
 Джуд не знала, плакать ей или смеяться. Этот человек был невероятно самонадеянным!
 — Я тоже раньше так считала, — начала она, но, услышав в своем голосе истеричные нотки, немного помолчала, перевела дух и продолжала:
 — Могу вас уверить: люди, давно меня знающие, убеждены, что я не собираюсь выходить замуж.
 — Тогда вы, со своей стороны, поступили бы честно, если бы убедили их в том, что внезапно и безумно влюбились в меня и после этого полностью изменили свои взгляды на брак.
 Джуд сильно побледнела и покачала головой.
 — Вы чудовище, — прошептала она.
 — Конечно. Но думаю, что, если вы расскажете им историю своей неожиданной любви, они сочтут это весомой причиной того, что при обычных обстоятельствах они сочли бы выходкой сумасшедшего, заметил он с презрительной улыбкой.
 — Я что-то не поняла. Разве я ответила согласием на ваше предложение? Или я что-то забыла? — Она бросила на него испуганный взгляд. — Почему вы выбрали меня? Зачем вам жениться именно на мне?
 — У вас есть дети.
 От непонимания у нее закружилась голова.
 — Вас внезапно потянуло на семейный уют? Может быть, практичнее было бы… — Джуд засмеялась и коснулась ладонью лба. И что она такое говорит! Безумное предложение не могло иметь ничего общего с практичностью. Она глубоко вздохнула и продолжила более спокойным тоном:
 — Не рациональнее ли… жениться на ком-нибудь, кого вы давно знаете, с кем вы уже…
 Лука иронически усмехнулся, и она густо покраснела.
 — Вы хотите сказать, я должен жениться на ком-нибудь, кто уже побывал в моей постели?
 Он явно наслаждался ее смущением. Джуд гордо вздернула голову.
 — Ну, в этом случае ваш выбор был бы более объясним.
 — Качества, которые полностью устраивают меня в любовнице, расходятся с моими представлениями о супруге.
 — Я не хочу знать этого! — сердито воскликнула Джуд. Но тут же решила, что слишком погорячилась, и добавила более спокойно:
 — Наверное, вы оценили бы покорность, нетребовательность супруги, вы, должно быть, хотите, чтобы жена смотрела сквозь пальцы на ваши развлечения вне дома?
 — Вы не правильно меня поняли, — ответил Лука, думая, что терпения и покорности от предполагаемой жены ему никогда не дождаться.
 Джуд насмешливо фыркнула.
 — Вся эта болтовня о жене, которая вас не понимает… глупости! Мы с вами пока не женаты! И, конечно же, никогда не совершим этот безумный шаг.
 — Мы поженимся, все уже решено, — заверил он ее, — только ты не хочешь пока в этом признаться.
 Господи! Да как же ей убедить его, что он никогда не добьется от нее согласия? Не представляя, что ей делать, Джуд окончательно расстроилась.
 — Когда в последний раз вы слышали слово «нет» в ответ на ваше предложение?
 Его глаза озорно заблестели.
 — Не далее как вчера вечером.
 — Послушайте, я не хочу выходить за вас замуж.
 Ничто на свете не вырвет у меня согласия. Ничто! — крикнула она. — Сейчас я уведу детей, а если вы посмеете преследовать меня, я подам на вас в суд и потребую, чтобы вас арестовали за насилие, — раздраженно крикнула она ему в лицо.




 ГЛАВА ШЕСТАЯ


 Джуд уже четырежды поднимала трубку телефона, но каждый раз, поколебавшись, клала ее на место.
 — Глупо, — говорила она себе. — Я должна позвонить ему.
 В конце концов, он же не убьет ее, в худшем случае любой приехавший доктор подтвердит, что ничего страшного не произошло, тревога была ложной.
 Он решит, что она — обыкновенная неврастеничка, которая со страху приняла простое расстройство кишечника за опасное заболевание. Но если на самом деле случилось что-то серьезное и это никакое не расстройство кишечника, а она не вызовет врача…
 Звонок в дверь прозвенел как раз в момент, когда металлический голос автоответчика сообщил ей, что врач не принимает в столь позднее время, однако можно вызвать «скорую помощь» по такому-то номеру Джуд повторила номер дважды, лихорадочно пытаясь найти пропавшую ручку, чтобы записать.
 В дверь настойчиво звонили. С сердитым восклицанием она бросилась к двери и распахнула ее, одновременно повторяя как заклинание номер телефона.
 — Уходите, — бросила она Луке, потом, передумав, схватила его за рукав. — Нет, останьтесь…
 — Я и не собирался уходить, — ответил Лука, озабоченно вглядываясь в ее лицо.
 — У вас есть ручка?
 Лука замер от удивления:
 — Ручка?
 Джуд нервно провела рукой по волосам:
 — Да, ручка, предмет, которым можно писать.
 Через мгновение Лука достал из кармана пиджака ручку, и она благополучно зафиксировала номер телефона на бумаге.
 — Спасибо, — сказала она, возвращая ему ручку.
 — Оставьте себе, — ответил он.
 Джуд по-прежнему протягивала ему ручку. Их взгляды встретились. В его взгляде читалось легкое раздражение. Лука пожал плечами и сунул ручку себе в карман.
 — Мне показалось, что вам не помешает компания взрослого человека, после того как вы уложили детей. Но, кажется, я помешал вам? — предположил он, оглядывая ее фигуру в легком халатике, хотя на часах было не позднее десяти вечера.
 — Вы всегда мне мешаете, — ответила Джуд, не задумываясь о том, какое впечатление ее слова произведут на Луку. — Господи! Да что же это такое?! простонала она, услышав в трубке короткие гудки.
 Прижав телефонную трубку к груди, она провела дрожащей рукой по лицу и с удивлением обнаружила, что оно мокрое от слез.
 — Что случилось?
 Она подняла голову.
 — Вы все еще здесь? — Джуд увидела бутылку вина в его руке и горько улыбнулась. — Извините, кажется, я сорвала ваши планы по совращению меня.
 Она снова схватилась за трубку и еще раз попыталась набрать нужный номер. Его большая ладонь легла на ее руку.
 — Скажите, кому вы названиваете столь одержимо? — спросил он, сдвинув брови. — Своему дружку?
 — Дружку? — повторила Джуд, словно перед ней стоял сумасшедший. — Я звоню доктору.
 — Доктору? Вы заболели?
 — Не я, Джозеф. Я думаю, что он заболел. Может быть, это пустяки, но я…
 Лука закрыл дверь и заполнил своей огромной фигурой все пространство прихожей.
 — Иногда помогает, если поделишься с посторонним человеком. Расскажите, в чем дело.
 Джуд охотнее всего послала бы его к черту, но на этот раз он, похоже, все-таки был прав. Теперь не время выяснять личные отношения.
 Неприязнь… кажется, так это чувство называется?
 — Хорошо, пожалуй, лучше, если вы все узнаете, но прошу вас, не делайте поспешных выводов, — сказала она и кивнула в сторону дивана, где под накидкой свернулась клубочком маленькая фигурка. — Это София. Джозеф никак не мог успокоиться, он все время метался и потом захотел устроиться со мной, но места было мало, и я переложила Софию на свою кровать, а сама осталась на диване.
 — Вы спите на диване? — Он был потрясен.
 — Это временно, — поспешно ответила Джуд. Она откинулась на спинку кресла, отодвинувшись как можно дальше от спящего ребенка. Уставившись на свои босые ноги, начала пересказывать по порядку события, которые произошли два часа назад:
 — Около восьми вечера, когда дети уснули, я прилегла. Примерно через полчаса Джозеф разбудил меня. Он хотел лечь со мной. Такое иногда бывает. Еще через полчаса он начал жаловаться, что у него болит живот, и, кроме того, у него начался жар. Он то заснет, то проснется… и так несколько раз. Я не знаю, что делать, ждать до утра или вызвать доктора…
 — Если вы сомневаетесь насчет диагноза, нужен совет врача.
 Джуд с облегчением вздохнула, радуясь его решительности.
 — А что, если доктор не захочет приехать? — в волнении спросила она. — А если он приедет лишь спустя несколько часов? Может быть, мне надо самой отвезти его в какую-нибудь больницу?
 — Вы собираетесь везти больного ребенка ночью неизвестно куда?
 — Значит, вы считаете, что этого не надо делать? С Валентиной случалось что-нибудь подобное?
 — Все дети имеют свойство заболевать внезапно, такова уж их природа. — Лука взглянул на ее бледное расстроенное лицо и, не говоря ни слова, достал из кармана мобильный телефон. — К счастью, у детей есть одно счастливое свойство. Они поправляются с такой же легкостью. — Набрав номер, он подождал, потом начал говорить с кем-то по-итальянски. — Доктор сейчас приедет.
 — Вы так быстро договорились?
 — Доктор — мой друг, — сказал Лука, но тут послышались крики Джозефа:
 — Где моя мама?
 Он заметил, как потемнели от боли и волнения глаза Джуд, как в них просквозило отчаяние, как она прижала трясущуюся ладонь к губам.
 Ему вдруг захотелось ринуться ей на помощь, снять с ее хрупких плеч весь тяжелый груз проблем.
 Впервые Лука увидел в ней не просто средство для решения своей проблемы, но женщину — привлекательную и одновременно чрезвычайно сильную.
 — Послушайте, сейчас все будет хорошо.
 Услышав его мягкие слова, Джуд подняла голову:
 — Боже! Только не пытайтесь меня утешать! Иначе я расплачусь. Сейчас мне надо пойти к Джозефу, он зовет меня… — Она неловко улыбнулась. — Спасибо вам, что помогли с доктором, вы… очень добры.
 — Чем еще я могу вам помочь?
 — Если хотите, можете оставить мне это. — Она кивнула на бутылку в его руке.
 — Плохая привычка — пить в одиночку. — Лука покачал головой. На мгновение она подумала, что вдобавок ко всем ее многочисленным недостаткам он причислил и пьянство. Но он решительно поставил бутылку на стол и твердо заявил:
 — Если вино остается, значит, остаюсь и я.
 — Но я вовсе не…
 Но тут снова закричал Джозеф, и она, бросив последний взгляд через плечо, поспешила к ребенку.
 Вскоре в гостиной послышались тихие мужские голоса.
 — Малыш, приехал доктор, он хочет осмотреть тебя, — сказал входящий в комнату Джозефа Лука.
 — Мне не нужен доктор, — больным голосом ответил мальчик. — Я не люблю тебя, — крикнул мальчик идущему следом за Лукой импозантному господину в строгом вечернем костюме.
 Вид гостя поверг Джуд в панику. Этот шикарно одетый мужчина, должно быть, был на каком-нибудь званом вечере, откуда его и вытащил Лука.
 — Ну, скажем, мое первое впечатление о тебе тоже нельзя назвать радужным, — сказал ребенку седовласый мужчина с насмешливыми черными глазами и присел на край кровати.
 Джуд облегченно вздохнула.
 — Вот тут мой приятель Лука говорит, что вы с ним друзья, — продолжал доктор, профессиональным взглядом изучая пылающее лицо больного ребенка. Если это действительно так, то мы, может быть, поладим с тобой.
 Джуд заметила, как мальчик украдкой бросил взгляд на Луку, выходящего из комнаты.
 — Хорошо. А куда пошел Лука?! — закричал Джозеф с паникой в голосе. — Я хочу, чтобы Лука остался.
 — Я приготовлю твоей тете чашку чая, пока тебя осматривает доктор. Знаешь, тебе очень повезло, так как доктор Греко никогда не ходит к больным домой.
 Я зайду попозже, — пообещал Лука и вышел.
 Джуд была приятно удивлена умением доктора обращаться с маленьким пациентом, а после того, как тот обследовал ребенка и заверил ее, что ничего страшного не произошло, всего лишь небольшое расстройство желудка, она даже улыбнулась.
 — Так и хочется поцеловать вас, — сказала она, когда они вышли в другую комнату.
 — По-моему, Лука станет возражать, — ответил доктор, в его глазах зажглись озорные искорки.
 — Против чего я стану возражать?
 Джуд подпрыгнула от неожиданности, сердце едва не выскочило у нее из груди.
 — Если твоя невеста поцелует меня.
 — Джуд еще не ответила согласием, Алекс, — усталым голосом сказал Лука. — Но ты прав. Мне бы это не понравилось, равно как и твоей жене Соне, полагаю. Кстати, если ты поспешишь, то успеешь на второй акт.
 Доктор пробормотал что-то нечленораздельное по-итальянски и снова повернулся к Джуд, которая так и приросла к стулу, на который уселась, услышав, что ее считают невестой Луки. Интересно, скольким еще людям он внушил эту глупость?
 — Давайте ему пить простую кипяченую воду, — сказал доктор. — И он моментально поправится. Но если что, — продолжал он, — обязательно звоните мне, у Луки есть мой телефон.
 Доктор кивнул и дружески хлопнул Луку по спине.
 — Мне очень неловко, что пришлось потревожить вас, — смущенно призналась Джуд. — Наверное, я испортила вам вечер, — добавила она, глядя не на него, а на лацканы его элегантного костюма.
 Удивительно, как красиво умеют одеваться итальянцы, подумала она, искоса поглядывая на второго итальянца. В таком бесподобном костюме Лука выглядел бы тоже потрясающе, хотя и в своей одежде он смотрится прекрасно.
 — На самом деле вы спасли меня, так как вечер был ужасно скучным, — откровенно сказал ей доктор. — Моя жена большая любительница оперы. Я же, по ее словам, настоящий дикарь. Я позорно засыпаю в кресле прямо посреди спектакля. А теперь покажите мне, где можно вымыть руки.
 Джуд провела его в ванную и вернулась в комнату, где ее ждал Лука.
 Он был добр к ней, несмотря на их прошлые отношения. Теперь надо решить, что делать дальше.
 Поблагодарить Луку или начать с заявления, что она вовсе не собирается за него замуж?
 Она глубоко вдохнула и выдохнула, потом повернулась к нему.
 Ей хватило пяти секунд, чтобы понять по взгляду его необыкновенно притягательных глаз, что она недооценила свалившуюся на нее проблему. Между ними уже сложились определенные и очень непростые отношения.
 Напряжение в воздухе сгустилось и стало почти физически осязаемым.
 — Я рад, что все обошлось. А вы решили, что это аппендицит?
 — Действительно, такая мысль посещала меня.
 Вы, наверное, сочли меня глупой истеричкой.
 — У Валентины как-то заболела голова, а на ноге вздулся волдырь от укуса насекомого. Я испугался и чуть было не потащил ее в больницу, подумав, что это менингит. К счастью, с нами тогда ужинал знакомый педиатр.
 — Доктор Греко? — спросила Джуд.
 Лука кивнул.
 — Он крестный отец Валентины.
 — Что он сказал вам по-итальянски, когда собирался идти в ванную? — внезапно спросила она.
 Его выразительные глаза помрачнели.
 — Извините, мы не хотели обидеть вас.
 — Так что он сказал, Лука?
 — Он сказал, что мне полезно побегать за женщиной, это научит меня смирению. Ему понравилась сама идея, что я ухаживаю за женщиной, которая относится ко мне без интереса. Но ведь вы проявляете ко мне интерес, правда, Джуд?
 Ее охватила волна внезапной слабости. Ей вдруг захотелось сбросить тяжелый груз ответственности со своих плеч.
 Она прекрасно понимала, что любая женщина расценила бы выпавшую ей возможность как улыбку судьбы, как выигрыш в лотерее. Любая почувствовала бы к ней жгучую зависть, глядя на такого богатого и красивого мужчину, добивающегося ее. Только одной маленькой детали не хватало для полноты счастья…
 — И все-таки я считаю, что вам надо поискать решение вашей проблемы в другом месте.
 Его лицо исказилось от злости.
 — Мне нужна жена, а не решение моих проблем.
 — Вам нужно и то, и другое, — устало вздохнула она.
 — Не будем придираться к словам, лучше скажите, что вас смущает?
 Джуд слишком устала, чтобы и дальше продолжать этот бесконечный спор.
 — Вы хотите знать? Ну хорошо. Мне интересны вы как человек, но я не стремлюсь к браку с вами. А вам нужен брак, но не я как человек. Если у нас столь разные взгляды на жизнь, из нашего союза ничего хорошего не получится. — Если бы Джуд не была так сильно влюблена в него, она, возможно, без разговоров согласилась бы выйти за него замуж. В реальности же она чувствовала себя крайне неловко. — Но пока вы ищете подходящую кандидатуру, если хотите, мы могли бы… но лишь на то время, пока…
 На его лице отразилось выражение совершенного изумления.
 — Пока я не найду? Вы хотите сказать, что… — Лука нервно провел ладонью по густым волосам и невольно рассмеялся. Потом, взяв себя в руки, он заговорил размеренным тоном:
 — Вы хотите сказать, что согласны стать моей любовницей, а не женой?
 — Ну, не совсем так, но что-то в этом роде, — подтвердила она.
 — Dio! [3] — воскликнул он. Его сияющие темные глаза недоверчиво сверлили ее. — Вы постоянно изумляете меня, сага. Вы сами-то поняли, что сказали?
 Джуд закусила нижнюю губу и начала внимательно рассматривать свои босые ноги.
 — С самой нашей первой встречи я непрестанно думала только о вас.
 Должно быть, кто-то подлил мне в какао эликсир правдивости, подумала она.
 От его резкого выдоха Джуд вздрогнула и подняла глаза.
 — Вы устали и, кроме того, сильно раздражены. Его голос прозвучал до странности спокойно.
 — О боже! Я вас смутила! — простонала Джуд. Простите и не обращайте внимания на мои слова, попросила она умоляющим голосом. — Вы правы, я на самом деле не в себе. Классический признак хронического переутомления.
 Она замолчала, так как Лука приложил палец к ее губам.
 — Я вовсе не смущен, сага! Я… — Он неожиданно заключил в ладони ее лицо. — С тех пор как встретил тебя, я не могу успокоиться, нахожусь в постоянном возбуждении. Только от твоего предложения меня охватывает не смущение, я чувствую настоящую физическую боль.
 Жаркая волна возбуждения окатила ее с головы до ног. Лука наклонился к ней, и на лице его не было насмешки. Его теплое дыхание коснулось ее разгоряченной щеки. Она чувствовала, как по ее коже пробегают, покалывая, электрические искры. Он продолжал охрипшим шепотом:
 — Я хочу тебя сейчас, прямо здесь. — (Тело Джуд качнулось к нему, словно ее притянул невидимый магнит.) — Чего бы я только не отдал за несколько часов близости с тобой, чтобы доказать тебе силу моей страсти!
 Трудно говорить, когда внутри кипит неутоленная страсть, но Джуд все же собралась с мыслями, чтобы ответить. Даже в самой выгодной ситуации в присутствии желанного мужчины, от одного взгляда на которого все переворачивается в душе, нужно установить ясность.
 — Так ты согласен с моими условиями?
 — Нет, совершенно не согласен!
 Джуд отшатнулась.
 — Но ты сказал, что… — возмущенно начала она.
 Лука провел пальцем по ее полной нижней губе, лишив Джуд воли к сопротивлению.
 — Я сказал, что хочу тебя, но исключительно на моих условиях.
 Джуд всегда обходила стороной мужчин, которые любили поступать по-своему, а теперь вот попалась на крючок именно к такому самонадеянному экземпляру.
 — Но ты сам сказал… — слабо протестовала она.
 — Думаешь, я приму твой отказ, тем более что теперь точно знаю: я тебе далеко не безразличен?
 — Мне казалось, ты об этом давно догадался.
 Он слегка кивнул, признавая, что это действительно так.
 — Но мне хотелось услышать это из твоих уст, дорогая. Тебе понравится быть моей женой, — пообещал Лука, потом, резко выпрямившись, продолжал: Я пока не буду ничего больше говорить об этом. Ты очень утомилась, кроме того, разволновалась из-за больного ребенка. Сама атмосфера нашей встречи не располагает к романтике.
 — Нет ничего менее романтичного, чем брак по расчету.
 Его плечи приподнялись в красноречивом жесте.
 — Любой брак — по расчету он или по любви — зависит от того, как поведут себя люди, заключающие этот брак, — важно произнес Лука. — А теперь поговорим о более важных вещах. — Он поднял одеяло, которое было наброшено на спинку кресла. — Предлагаю тебе прилечь и немного поспать. Я разбужу, если тебя позовет Джозеф.
 — Но это чудовищно!
 — Алекс, Джуд считает чудовищным то, что я предложил ей лечь и поспать. Но ведь я согласился посидеть и покараулить. Что ты об этом думаешь как профессионал?
 Джуд улыбнулась доктору. Она не видела, когда тот вошел, и надеялась, что он не много услышал из их разговора.
 — Я как профессионал считаю, что вам стоит прилечь и отдохнуть, воспользовавшись его предложением. — Алекс озорно улыбнулся Луке. — И вообще, я считаю, что спорить с Лукой бессмысленно. Если у него не хватит аргументов, он попросту силой уложит вас и заставит спать. Сам он вообще ненормальный, может прекрасно обходиться двумя часами сна в сутки.
 — Это что, заговор? — возмутилась Джуд, переводя взгляд с одного на другого. Однако она так сильно устала, что уже не имела сил сопротивляться и спорить с ними. — Хорошо, пойду взгляну на Джозефа, а потом на минутку прилягу. — Она подавила зевок и сделала вид, что не заметила многозначительных взглядов, которыми обменялись мужчины. — Но пообещай, что непременно разбудишь меня, если понадобится.
 Джуд проснулась от запаха кофе. Потянувшись, она ощутила болезненные спазмы в усталых мускулах спины.
 — Она проснулась! Она проснулась! — закричали веселые голоса. — Можно теперь посмотреть мультики?
 Джуд открыла глаза и увидела Софию с ломтиком поджаренного хлеба в руке. Девочка бегала кругами по комнате. На ней была ее любимая пижамка.
 Джуд откинула одеяло, и тут в комнате появился Лука. При виде его высокой стройной фигуры с нее мгновенно слетели последние остатки сна.
 Их взгляды встретились, и ее чувствительное сердце совершило резкий скачок. Господи, разве возможно, чтобы человек выглядел таким ослепительно красивым!
 — Ты сердишься? — спросил он. — Я пообещал Софии включить телевизор.
 Джуд рассеянно кивнула.
 — Ты был здесь всю ночь? — Ее голос прозвучал немного рассерженно.
 Лука широкими шагами подошел к телевизору и решительно включил его.
 — Только полчасика, — предупредил он девочку, прыгающую от нетерпения. — Я бы разбудил тебя, но Джо вел себя очень хорошо все время, пока ты спала.
 Он проснулся примерно полчаса назад и попросил завтрак. Потом выпил стакан сока и снова уснул.
 — Значит, ты все сделал за меня.
 — А что мне было делать, если ты сладко спала, спокойно ответил он на ее сердитое замечание. — К тому же я спокойно переношу храп.
 — Я не имею привычки храпеть. А ты не имел никакого права вмешиваться в мои семейные дела.
 — Но делал это с удовольствием.
 Джуд не могла ничего придумать в ответ на это замечание.
 Он указал на ноутбук, стоявший раскрытым на столе.
 — Я тут занялся своей работой. Надо было кое-что закончить. Вот я и решил принести компьютер, все равно спать не хотелось. Гораздо важнее было дать выспаться тебе. Я только не успел искупать ребенка…
 Что-то не так? — спросил он, видя, что она силится что-то сказать, но не может.
 — Фантастическая картина! Знаменитый плейбой купает ребенка. Поверить невозможно!
 Он отреагировал лишь легким пожатием плеч.
 — Я уже надеялся, что ты начинаешь смотреть на меня как на человека, а не как на светскую знаменитость.
 — Ну что ты! Конечно, — начала она, неуверенно выбираясь из постели. — Только они тебя, боюсь, сильно утомили. В моем детстве отец не любил заниматься с нами, детьми… считал нас обузой. Понимаешь? Вы, итальянцы, гораздо лучше умеете находить общий язык с детьми.
 Господи, в панике думала она. Я провела ночь с бесподобно красивым мужчиной и осталась девственницей. Только со мной могло случиться такое!
 — Твой отец жив? Никогда не держи кофейные зерна в холодильнике, — начал объяснять Лука, ставя перед ней исходящую паром чашку. — От этого исчезает аромат.
 — Спасибо, — тихо сказала Джуд, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы. — Отец живет за океаном. Родители развелись, когда мы с Дэвидом были еще очень маленькие. Он потом снова женился. У меня есть единокровные брат и сестра, но я никогда не видела их. Мы переписываемся… я пишу отцу.
 — Когда ты видела его в последний раз?
 — Лет пять назад. Мы иногда разговариваем по телефону. — Джуд напряженно улыбнулась. — Он не любит писать письма. Хороший кофе, — добавила она, держа чашку между ладонями.
 — А разве он не приезжал на похороны твоего брата?
 — Отец хотел, но, кажется, его жена неожиданно угодила в больницу, когда он уже направлялся в аэропорт. Ты правильно сказал, что я плохая няня. Я знаю все лишь в теории. Думаю, невозможно научиться быть хорошим родителем. Это врожденное качество.
 — Не согласен. По-моему, все люди постепенно учатся этому методом проб и ошибок.
 — У меня никогда не было хорошего примера перед глазами.
 — Как же так случилось?
 Джуд хотела ответить, что это его не касается, но, подумав, решила — почему бы и не сказать правду?
 Лука был приятным собеседником, может, именно потому, что действительно умел слушать, а не делал вид, будто слушает. Редкое качество, насколько она могла судить по собственному опыту. Большинство ее знакомых мужчин предпочитали разглагольствовать исключительно о себе.
 — Моя мать была партнером в очень известной и преуспевающей фирме по общественным связям.
 Мы с Дэвидом редко ее видели. Я часто обижалась, что у нее вечно не было времени, чтобы побыть с нами, но позднее поняла, что лишь благодаря ее работе и высокой зарплате мы с братом имели все необходимое для жизни, можно сказать даже, что мы могли позволить себе многое. — Джуд поверх чашки взглянула на Луку. — Тебе, может быть, покажется странной такая семья. Должно быть, твоя семья другая — с многочисленными братьями и сестрами, дядюшками и тетушками?
 Ее голос зазвучал печально, она представила огромную и дружную семью, такую веселую и шумную. Все любят друг друга и, хотя порой громко спорят, сплоченно помогают каждому, у кого начинается полоса трудностей.
 — Нас всего двое — я и Марко. Мать умерла, когда я был еще очень молод, мой отец сильно любил ее.
 Из-за этого мачеха не особенно старалась привязаться ко мне. Когда родился Марко, она сделала все, чтобы разделить нас. Она считала меня соперником, отнимающим у нее любовь отца. Но это была полная глупость, так как он вообще не замечал моего присутствия.
 Выслушав его простые слова, Джуд поняла, что Лука вынужден был сам защищаться от мира.
 — О, Лука! — невольно вырвалось у нее.
 Звук ее голоса вызвал внимательный взгляд с его стороны.
 — Прости, что разрушил твою мечту о большой и дружной семье.
 Ее чувствительное сердце заболело, когда она представила одинокого маленького мальчика, которого никто не любил.
 — Но теперь у тебя есть своя собственная семья.
 — У нас есть. — Он приподнял подбородок Джуд и улыбнулся, глядя в ее пылающее лицо. — Сегодня утром у меня важная встреча, которую я не могу отменить.
 Потом мне нужно позавтракать с Валентиной. — Он положил ладонь на свой плоский живот. — Тебе следует переехать ко мне, иначе я испорчу фигуру, если буду постоянно завтракать по два раза в день. Подумай об экономии, и давай обсудим все это позднее.
 Лука ушел, а Джуд в растерянности сидела и размышляла. Неужели он и в самом деле решил, что его здравые соображения об экономии продуктов могут повлиять на ее решение и она ответит согласием на его предложение? Джуд сердито выдохнула воздух сквозь сжатые зубы. Ей вовсе не хотелось думать о бытовых подробностях; ей хотелось всего-навсего любить и быть любимой.
 — Дурак!
 — Кто дурак, тетя Джуд? — спросила София, забираясь к ней на колени.
 Да я сама первая дура, подумала Джуд, если имела глупость влюбиться в того, кто рассматривает брак лишь как способ объединить людей. Вслух же она спокойно ответила:
 — Никто, дорогая, — и ласково погладила девочку по мягким локонам.




 ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Закрыв дверь за двумя женщинами, Джуд решила, что хватит уже улыбаться. От напряженной любезной улыбки, которая застыла на лице как гримаса, у нее свело щеки. В душе же бушевала настоящая ярость. После пережитого шока она чувствовала себя ослабевшей физически и разбитой. Закрыв глаза, она прислонилась к стене и некоторое время стояла, борясь с головокружением.
 Когда Лука сказал, что не примет ее отказа, Джуд и в голову не пришло, что он может воспользоваться всеми возможными способами, чтобы приблизиться к ней. Действительно, думала она, он прав, я и в самом деле наивна до глупости. Нужно было заранее предвидеть, что он способен на многое.
 Да, Лука умеет обходиться с детьми и животными, но это еще не значит, что взрослые люди должны идти у него на поводу. Хотя дети и любили его, он все равно был в ее глазах жалким предателем. Все, довольно дипломатии, она будет бороться с ним на равных. Если Лука думает, что ее так легко напугать и усмирить, он глубоко заблуждается.
 Внезапно ее тело покрылось холодным потом при воспоминании о недавнем кошмарном происшествии, когда у нее на пороге появились две женщины, представившиеся работниками социальной службы.
 Оказывается, некий «заботливый» сосед — имя, естественно, названо не было — пожаловался, что ее дети безутешно плачут по ночам. Заботливый сосед!
 Джуд задрожала от ярости, вспоминая пережитые ею ужасные полчаса беседы. Дамы из социальной службы быстро разобрались в обстановке и поняли, что дети ухожены, здоровы и ни в чем не нуждаются.
 Они с пониманием отнеслись к ее положению, но выразили озабоченность по поводу того, что она действительно сильно перегружена делами. Джуд поспешила убедить их, что это все временно, потом ситуация выправится. Несмотря на их уверения в том, что они более чем удовлетворены тем, как она справляется, в голову Джуд закралась ужасная мысль: вдруг они решат, будто она недостойна воспитывать детей и не может быть им хорошей матерью? Теперь лет десять ей придется жить с оглядкой, в постоянном ожидании, что кто-нибудь заявится к ней с официальными полномочиями и заберет у нее детей, обвиняя ее в некомпетентности в вопросах их воспитания.
 Неожиданный стук в дверь вырвал Джуд из задумчивости, заставив подпрыгнуть от страха. Она собралась с духом, распрямила плечи и тряхнула головой. Сейчас она даст ему окончательный и решительный отпор, скажет ему все, что она о нем думает, и покончит с этим.
 Ее грудь колыхалась от учащенного дыхания, глаза горели воинственным огнем. Джуд решительно распахнула дверь и изумленно замерла на пороге:
 — Мама! Что ты здесь делаешь?
 Лин Лукас также отшатнулась при виде агрессивного взгляда дочери. Справившись с беспокойством, она вошла в квартиру.
 — Джуд! Что это с тобой! Разве так следует встречать родную мать? — Она слегка коснулась губами щек Джуд. — А я, между прочим, отменила несколько встреч ради того, чтобы навестить тебя. — Лин нахмурила брови, словно сама удивлялась такой своей жертвенности. — Что это ты сделала с волосами?
 Джуд устало провела по своим коротким вьющимся волосам и рассеянно ответила:
 — Ничего. Послушай, мама, не могла бы ты недолго посидеть тут и последить за порядком? Спасибо.
 Это очень великодушно с твоей стороны… Они пока посмотрят мультфильмы. Только не ставь им фильм про машины, Эми пугается.
 Бросив последние слова через плечо, Джуд бегом направилась к лифту. Мать изумленно смотрела вслед дочери.
 — Бабушка Лин! — послышался пронзительный тонкий голосок.
 Лин Лукас осторожно переступила через кучу разбросанных на деревянном полу игрушек.
 — Идите сюда, дети, посмотрите, какие подарки принесла вам бабушка, — сказала она, мужественно направляясь к детям, как жертва на заклание.
 Карло открыл дверь. Увидев воинственную Джуд, он без слов отступил в сторону, чтобы пропустить ее в холл.
 — Я сейчас спрошу… — начал он.
 — Не надо, он меня примет обязательно, не бойся, — прошипела Джуд, как злобная кошка при виде собаки. Она огляделась и замерла в растерянности. В холл выходила по меньшей мере дюжина дверей. Да где же он?
 — Думаю, что сейчас он в своей спальне. Шестая дверь слева. Но ты уверена…
 — Прекрасно! — резко бросила Джуд. Она повернулась на каблуках и пошла вперед, отсчитывая двери. Одна… Как же, так и вышла я за него замуж! Две…
 Единственное, что мне хочется сделать, — это задушить его собственными руками! Три… Пронырливый интриган! — Добираясь до нужной двери, она успела всячески изругать Луку и решить, что только его смерть может послужить ей достойной компенсацией!
 Дверь распахнулась с таким грохотом, что даже лампочки на потолке мигнули. Лука поднял голову. В его глазах появилось изумленно-недоверчивое выражение, а на лбу обозначилась складочка, когда перед ним предстала Джуд — разъяренная, как сама богиня мщения. Уперев руки в бока, она твердым шагом вошла к нему в спальню.
 Он опустил полотенце, которым вытирал мокрые волосы, и повесил его себе на шею.
 — Чем обязан такому удовольствию? Что-нибудь случилось с Джозефом?
 — Нет, с ним все в порядке. Я… я…
 Джуд не учла одного: входя в спальню к мужчине без всякого предупреждения, рискуешь увидеть более того, что ожидаешь или хочешь.
 Если тебе не нравится, не смотри, ехидно заговорил внутренний голос. Но Джуд не могла отвести взгляда.
 Разве здесь могло что-то не нравиться? Он был… великолепен. Дыхание стало прерывистым.
 Тридцать секунд — это много, когда сушишь покрытые лаком ногти. Но несравненно длиннее эти секунды кажутся, если глаза не в силах оторваться от загорелого мускулистого тела полуобнаженного мужчины, особенно если за секунду до этого стараешься убедить себя в том, что он — не более чем гора мускулов и животной похоти.
 — Можно подумать, что ты не знаешь, почему я нахожусь здесь! — фыркнула Джуд, как только обрела способность говорить. С пылающими щеками она повернулась к нему спиной. Но было уже поздно!
 Тридцать секунд, в течение которых ее лицо несколько раз изменило цвет, она пыталась вспомнить, зачем же явилась сюда.
 Джуд стояла посреди комнаты, сердито пыхтя и пытаясь успокоиться. Она прислушивалась, как он одевался, тихо шурша одеждой.
 Очевидно, Лука буквально перед ее приходом вышел из душа. Он был весь мокрый, и дрожь сладкого волнения невольно прошла у нее по позвоночнику, а полузакрытые глаза затуманились, когда она вспомнила, как заманчиво дрожали капельки воды на его загорелой коже. На нем не было одежды, кроме двух полотенец. Одним он обернул узкие стройные бедра, а другое висело на шее.
 Весь его вид приводил Джуд в состояние оцепенения. Она знала и раньше, что фигура у него сногсшибательная. Глядя на него, любая нормальная женщина почувствовала бы головокружение, сказала себе Джуд.
 — Конечно, рассказы о моем всемогуществе сильно преувеличены, но даром ясновидения я не обладаю… Как поживает Джозеф?
 Она не видела его, но кожей почувствовала, что он приближается. Лука прошел мимо нее, и она ощутила слабый запах чистого мужского тела.
 — Не слишком ли самонадеянно с твоей стороны утверждать о всемогуществе? Ведь эти слухи исходят от людей, которым ты платишь и которые именно поэтому старательно делают тебе рекламу.
 Он остановился в нескольких шагах от нее. К ее огромному облегчению, теперь на нем был черный шелковый халат.
 — Я не вещь, чтобы меня рекламировать.
 — Ах, я тебя обидела! Извини, — сказала она тоном притворного раскаяния.
 Сузив глаза, он разглядывал ее гневное лицо. Одна черная бровь сардонически приподнялась.
 — Что, по-твоему, я скрываю от тебя, Джудит?
 — Не называй меня Джудит! — сердито бросила она. — Меня зовут Джуд!
 — Мне нравится и Джуд.
 — Можешь называть меня «доктор Лукас» и не смей притворяться передо мной. У тебя нет ни капельки совести!! Ты способен на все, лишь бы достичь своей цели! Чувства других для тебя ничего не значат!
 Лука слушал ее обвинения, а его взгляд оценивающе гулял по ее часто вздымающейся груди. Он смотрит, а я реагирую, никакой самоконтроль не помогает, думала Джуд. Предательское тело было не в силах устоять перед блеском его сияющих глаз под густыми темными ресницами.
 — Закончила? — спросил Лука, когда она остановилась, чтобы перевести дыхание.
 — Я еще и не начинала, — угрожающе произнесла она.
 — Похоже, это будет продолжаться еще долго, так почему бы тебе не устроиться поудобнее? — Лука кивнул на диван, который стоял у стены. — Или ты предпочтешь, — его глаза опасно заблестели, — устроиться здесь? — Он похлопал по широкой кровати.
 Джуд поглядела в ту строну, куда он указывал, и ее тело пронизала волна желания. Она представила себя обнаженной среди разбросанных в беспорядке подушек и смятых простыней, представила их сплетенные тела, блестящие от пота, и у нее сжалось горло.
 — Думаю, что ты уже отдохнул за двоих, — с трудом ответила она, невольно окидывая взглядом его высокую фигуру.
 — Я бы оделся, если бы знал, что у меня намечаются гости, — сухо ответил он.
 Господи! Неужели он мог читать ее мысли? Хотя она знала, что это невозможно, все внутри у нее сжалось от напряжения. Что со мной случилось? Этот человек чудовище, а вовсе не ясновидящий!
 — Не беспокойся, я надолго не останусь. Просто пришла, чтобы сказать тебе, что у тебя ничего не вышло. Социальная служба убедилась, что за детьми вполне достойно ухаживают и что их любят. — Она сердито фыркнула, чтобы выразить ему свое презрение.
 Лука покачал головой, показывая, что ничего не понимает. Ах, он сама доброта, горько подумала она!
 Если бы я не была уверена, что он лжет, то, пожалуй, поверила бы ему.
 — Социальная служба?
 Свистящий звук вырвался из ее плотно сжатых губ.
 — Да, куда ты доложил обо мне. Делай что хочешь, шантажируй, да хоть всю землю переверни, только не думай, что напугаешь меня… Все равно не пойду за тебя замуж! И берегись! — угрожающе продолжала она. — После того, что ты сделал вчера вечером и сегодня утром, я начинаю понимать, что недооценила тебя. Я думала, ты просто по-человечески решил помочь мне, лишь потому, что я оказалась в трудном положении. Ты ловко воспользовался ситуацией. Я была даже тронута твоей добротой! Как это смешно!
 — Ты говоришь, что к тебе приходили из социальной службы? Как звали этих людей? — спросил Лука, в нетерпении щелкая пальцами, словно ему не хватало от возмущения слов.
 — Работники социальной службы, — ответила она, гневно топнув ногой.
 — Работники социальной службы… — Едва не сбив ее с ног, он решительно бросился к дверям. Она заметила на полу мокрые следы, потянувшиеся от его босых ног.
 С его ступней она перевела взгляд на покрытые пушком икры, и у нее сжались мышцы живота.
 Как можно презирать и одновременно обожать каждую клеточку этого тела? — думала она в отчаянии.
 Наблюдая за ним с наигранным безразличием, Джуд вновь была поражена силой неистощимой энергии, которую он излучал. Лука был подобен неуправляемой стихии, его можно было сравнить разве что с ураганом.
 Да, он ворвался в ее жизнь, словно ураган. Джуд не могла не восхищаться им, завороженная безумной красотой этой первобытной природы, соприкосновение с которой сулило ей верную гибель.
 Переступив одной ногой через порог, он крикнул что-то по-итальянски. Низкий голос Карло ответил ему на том же языке. Лука повернулся к Джуд.
 — Не трать слов даром, — цинично посоветовала она. — Я прекрасно знаю: Карло поклянется на Библии, что он — принц Уэльский, если ты его об этом попросишь. Какой адской властью ты сумел так выдрессировать порядочного человека — понятия не имею.
 — Карло глубоко религиозный человек. Он не станет лгать, положа руку на Библию. Ты ему, кстати, понравилась, что удивительно. Обычно он не любит моих девушек.
 Еще не хватало, чтобы ее считали одной из его лихих подружек! Джуд слегка порозовела.
 — Я тебе не подружка! — заявила она обиженно. Кроме того, я вообще не девушка… то есть, я девушка, но только не в этом смысле.
 Лука слушал ее с выражением вежливого интереса, давая ей возможность выпутаться из словесной галиматьи.
 — Ты сам знаешь, что я хотела сказать, — заключила Джуд, в отчаянии заламывая руки.
 — Только наполовину догадываюсь, — признал он и быстро добавил:
 — Миссис Монтгомери.
 Джуд сердито тряхнула головой.
 — Не знаю никакой миссис Монтгомери.
 — Она, кажется, живет в квартире этажом выше, над тобой.
 — Может быть. — Джуд пожала плечами. — Я живу здесь двенадцать месяцев и разговаривала за все это время с одним-единственным человеком — с Марко.
 Да и он общался со мной лишь потому, что… — Она замолчала и покраснела.
 — Не надо ничего объяснять.
 Джуд вздернула подбородок.
 — Я хотела сказать, что нравилась ему, вот и все.
 — Я так и предположил, — отозвался Лука.
 Джуд сложила руки на груди и изобразила улыбку одними губами.
 — Какой ты добрый!
 — Марко приглашал тебя в эту комнату? — Его тон был слегка напряженным, а взгляд настороженным, хотя он изо всех сил старался не показывать этого.
 — Приглашал ли он меня в эту спальню? Это ты хотел спросить?
 Его темные глаза сверкнули, и Джуд поняла, что рассердила его. Странно, что раньше, целенаправленно стараясь его разозлить, она совершенно в этом не преуспевала.
 — Ты прекрасно знаешь, о чем я тебя спрашиваю… не притворяйся непонимающей!
 Джуд действительно совершенно не понимала, что он хочет от нее. Но на всякий случай небрежно пожала плечами и с детским любопытством обвела взглядом незнакомую просторную комнату.
 Лучи света проникали сквозь небольшую дверь, которая вела на просторную террасу. Комната была приятно обставлена и выглядела уютной. Мебель была дорогой и качественной, но неброской.
 Из общего вида выбивалась огромная, похожая на корабль, кровать с резными спинками. Однако чувствовался дух запустения, словно хозяин не часто бывал в этом помещении.
 — Нравится?
 Джуд повернулась и встретила его внимательный взгляд.
 Она снова пожала плечами, но невольно ее глаза опять обратились в сторону огромной кровати.
 — Эта комната свидетельствует о тугом кошельке, а не о человеке, — из вредности сказала Джуд. — Однако она свидетельствует и о самом человеке, о его сущности, показывает, что он не только представляет собой красивое лицо, но и имеет какое-никакое внутреннее содержание…
 Последовало напряженное молчание, и тут Джуд поняла, что ее намеренные оскорбления мало того что не достигли цели, но и вызвали обратную реакцию. Он лишь громко расхохотался.
 Глядя на его откинутую назад голову, открытую мощную шею, Джуд подумала, что снимок, сделанный хорошим фотографом в этот момент, стал бы шедевром, а его автор сделал бы себе карьеру. Смеющийся Лука, совершенно раскованный, был неотразимо привлекателен!
 Джуд поняла, что этот образ она не забудет никогда, он останется в ее памяти до конца жизни. И, возможно, она еще пожалеет, что отказала ему.
 Что бы сказал Дэвид, если бы узнал, что его сестренке Джуди сделал предложение богатый и знаменитый плейбой? Поздравил бы он ее с тем, что она не поступилась своими принципами? Скорее всего — нет. Дэвид сразу бы угадал ее истинные чувства.
 У тебя есть предложение получше, Джуди? спросил бы он. Его суховатый голос, словно живой, прозвучал у нее в ушах.
 — Так, значит, этот стиль тебе не по душе? — ворвался в ее размышления ироничный голос Луки.
 — Мне кажется, что атмосфера в этой спальне довольно неприветливая, — начала лгать Джуд, внутренне чувствуя, что любая комната, в которой находился бы Лука, просто не может быть для нее ни холодной, ни неприветливой.
 Лука провел рукой по своим волосам, видно было, что он злится.
 — Я задал тебе вопрос, — сказал он.
 — Я забыла, о чем ты меня спросил.
 — Я спросил, приглашал ли Марко тебя в эту комнату.
 — Почему Марко должен был приглашать меня в спальню?
 Сквозь сжатые зубы он прошипел:
 — Ты спала с моим братом?
 — Это тебя совершенно не касается, черт побери!
 — Напротив, как твой будущий муж, я считаю, что меня это касается в первую очередь, — возразил Лука. И знаешь, — добавил он уже спокойно, — ты слишком нервничаешь, когда речь заходит о сексе. Немного странно для психолога, не находишь?
 Джуд приготовилась дать ему достойный отпор и уже открыла рот, но он вновь заговорил своим сладким и тягучим голосом, от звуков которого она утратила весь свой воинственный пыл.
 — Между нами не должно быть секретов, сага.
 — Значит ли это, что ты готов рассказать мне обо всех твоих бывших любовницах? — Джуд коротко рассмеялась, представив Луку в этой спальне с одной из красоток, фотографии которых то и дело мелькали рядом с ним в желтых газетенках. — Впрочем, — добавила она, — мне не хотелось бы тратить целый месяц жизни на скабрезные подробности твоих похождений!
 Темные глаза изучали ее пылающее лицо. И тут он сделал неожиданное открытие:
 — А ведь ты меня ревнуешь!




 ГЛАВА ВОСЬМАЯ


 Джуд не ударила по этому самодовольному лицу, ничего не возразила в ответ. Она онемела от возмущения, стараясь привести в порядок свои разбросанные мысли.
 — Я упомянул миссис Монтгомери в связи вот с чем, — объяснил Лука совершенно другим тоном, словно это вовсе и не он всего несколько секунд назад так настойчиво расспрашивал ее о любовных шашнях с братом. — Дело в том, что примерно неделю назад эта любезная дама приходила и к нам. Так сказал Карло. Меня тогда не было дома. Насколько я понял, она посетила всех жильцов.
 — Ко мне она раньше не заходила, и я не понимаю, какое отношение все это имеет к…
 — Она хотела, чтобы все мы подписали коллективную жалобу на шум в одной из квартир.
 Джуд застыла, изо всех сил стараясь скрыть беспокойство.
 — По ее словам, шум доносился из твоей квартиры.
 Джуд проглотила тяжелый комок.
 — Ее сильно разочаровал Карло, который посоветовал ей вместо того, чтобы собирать жалобы, постучаться и, если потребуется, предложить матери помощь. Такой поступок был бы более естественным, ведь, по ее словам, в квартире постоянно плакали дети. Но в Великобритании вообще много странных обычаев: например, в ресторан почему-то не пускают родителей вместе с детьми. В Италии такой дискриминации нет и в помине. Там считается, что дети — это божий дар, поэтому их не надо отделять от взрослых.
 Пока он сообщал эти интересные подробности о культуре другого народа, Джуд чувствовала себя полностью униженной. Она ворвалась с ощущением морального превосходства, такая уверенная в себе и в том, что Лука виноват во всем, но теперь…
 Конечно, теперь уже было поздно раскаиваться в агрессивном вторжении в квартиру Луки. Почему же я забыла о том, что события не совпадают по времени? — ругала она себя. Ведь она познакомилась с Лукой два дня назад, а жалоба поступила к ним дней семь назад.
 Она не потрудилась подождать и спокойно поразмыслить. Поэтому теперь ей приходится стоять с виноватым видом перед Лукой и униженно оправдываться перед ним.
 — Миссис Монтгомери написала жалобу на жильцов с нижнего этажа, когда те завели щенка, и тоже собирала подписи против них, — прошептала Джуд.
 — Похоже, у нее склочный характер.
 — Так, значит, это не ты пожаловался на меня? прошептала она.
 — Верно, это был не я. Наверное, миссис Монтгомери не нашла необходимой поддержки у жильцов и избрала другую тактику.
 — Господи! — вздохнула Джуд, поднимая лицо, и нехотя признала:
 — Я, кажется, должна извиниться перед тобой.
 — Выходи за меня замуж, и забудем обиды.
 Яростное шипение вырвалось из горла Джуд, она зло уставилась ему в глаза. Но неожиданно для себя увидела на его лице добрую улыбку, а в темных сияющих глазах — теплоту. От этого она еще больше смутилась. Тряхнув головой, Джуд невольно рассмеялась, закинув голову.
 — Когда тебе это надоест?
 — Никогда.
 В его глазах уже не было смеха, они приняли серьезное выражение. Но было в них что-то, отчего у нее невольно дрогнуло и часто забилось сердце.
 — Это не оправдание, но я очень сильно испугалась, — зачастила Джуд, чтобы скрыть подступившее волнение. — Меня охватил ужас, когда я представила, что у меня заберут детей.
 — Ты пошла бы на все, лишь бы не допустить этого, правда, Джуд?
 Когда она обнаружила, что по-матерински привязана к детям? — задумалась Джуд. Трудно сказать.
 Лука продолжал вопросительно смотреть ей в глаза.
 — О, — воскликнула она с внезапным озарением, ты хочешь сказать, что именно поэтому ты… Ты чувствуешь, что таким путем?..
 — Кажется, наконец-то мы нашли точку соприкосновения.
 — Всего несколько дней назад я была бы счастлива, если бы кто-нибудь снял это бремя ответственности с моих плеч. — Вспомнив это, она от стыда прикусила дрожащую нижнюю губу. — Ты считаешь, что мои чувства нельзя сравнить с чувствами родной матери… но, клянусь, не знаю, смогла бы я чувствовать больше любви к собственным детям, чем к этим сиротам.
 — Не пытайся прочесть мои мысли или узнать мое мнение об этом.
 Он говорил резко и отрывисто. Джуд с настороженным удивлением смотрела в его нахмуренное лицо. Его выражение ни о чем ей не говорило, однако Джуд показалось, что она не поняла что-то очень важное.
 — Я знаю, что тебе дороги эти дети, — продолжал он. — Но не об этом сейчас речь.
 — Дэвид, должно быть, сошел с ума, когда ему взбрело в голову назначить меня их опекуншей… Хотя больше у нас никого нет, кроме мамы. — Под его пристальным взглядом она занервничала. — Правильнее сказать, нет никого, кто бы мог… — Ее глаза испуганно расширились. — Боже! Я же оставила маму с детьми! Мне надо спешить… — Она повернулась к дверям, но Лука оказался там раньше ее. Сердце в ее груди билось как сумасшедшее. — Мне действительно нужно идти. — К отчаянию Джуд, ее слова прозвучали слабо и неубедительно. Она словно хотела, чтобы кто-нибудь убедил ее остаться.
 — Разве нельзя дать согласие хотя бы ради того, чтобы не было больше раздражающего стука в дверь, ради того, чтобы у детей было счастливое и спокойное детство… — Он поднял руку, не желая, чтобы она возражала. — Не притворяйся, будто ты ни разу не задумалась над моим предложением, Джуд. Даже если оно показалось тебе смешным, ты же все-таки немного думала обо мне. Ты умная женщина. Не позволяй, чтобы предрассудки повлияли на твое окончательное решение.
 — Брак не должен основываться на жертвенности, сказала Джуд с облегчением, чувствуя, что голос ее становится почти нормальным. Ей трудно было выбирать между ним и свободой. Раньше в его присутствии она ощущала, что пол словно уходит у нее из-под ног, но сейчас все было иначе. Словно для того, чтобы компенсировать былую слабость, все ее эмоции крайне обострились. И все равно она чувствовала неловкость.
 — Брак означает многое, хотя некоторым людям так и не дано этого понять и пережить, сага.
 Его ласковое обращение растрогало ее, хотя она знала, что он не вкладывает в него никакого особенного смысла.
 — Это очень циничное заявление. — Она склонила голову набок. Он уже знал, что у нее этот жест означает вопрос. — Разве ты не был женат на матери Валентины?
 — Я никогда и ни на ком не был женат.
 — Но ты хотел?
 — Только не воображай меня жертвой жестокого романа, — попросил он с недовольным выражением лица.
 — Я ничего такого не воображала.
 — Не правда, — сердито возразил он. — Я знаю, что означает этот твой задумчивый, устремленный вдаль взгляд. Наигранная сентиментальность обычно злит меня.
 — Спасибо, что предупредил. Постараюсь учесть на будущее, — сказала она, внутренне удивляясь, что мужчина с внешностью героя девичьих грез может оказаться столь далеким от романтики.
 — Значит, ты все же признаешь, что у нас есть общее будущее?
 — Это предположение — не более чем плод твоего собственного воображения.
 — Я не женат лишь по причине, что мне никогда не хотелось вступать в брак — до сих пор.
 — Но ты же на самом деле не хочешь жениться на мне. — Она внимательно изучала его красивое лицо, пытаясь угадать, о чем он думает.
 — Что в моем предложении навело тебя на такую мысль?
 — А я тоже работаю в социальной службе.
 — Почему ты так недоверчиво относишься ко мне?
 Ты очень красивая женщина, — добавил он терпеливо-ласкающим тоном.
 Джуд сердито фыркнула. Не оригинально для мужчины, который привык расточать женщинам комплименты. Она видела, какого сорта женщины его окружали. Неужели он хотя бы на мгновение мог поставить ее рядом с этими красотками? По сравнению с ними она выглядела бы серой и невзрачной дурнушкой.
 — Когда я иду по улице, на проезжей части моментально возникают пробки. И если бы я не была так красива, ты не сделал бы мне предложение. Я правильно поняла?
 — Ты хороша такой, как есть.
 Несмотря на огромное любопытство, она не стала развивать эту мысль.
 — Но ты, должно быть, несколько раз был на пороге брака?
 — Нет, никогда.
 — У тебя что, аллергия на брачные союзы? Ты ведь уже далеко не мальчик.
 Лука подавил невольную улыбку.
 — Мне тридцать два года, если тебя это интересует. Зубы у меня еще не выпали от старости. — Он оскалился, демонстрируя два ряда крепких белых зубов. — У моего отца на голове все еще густая шевелюра, надеюсь, что у его сына волосы тоже долго не выпадут. Может, этот факт как-то повлияет на твое решение.
 — Не повлияет.
 — До сих пор я не видел необходимости вступать в брак. У меня уже есть ребенок, а это, на мой взгляд, единственная причина, почему люди вступают в брак.
 — А любовь? — возразила Джуд и тут же покраснела до корней волос, увидев, как его чувственные губы сложились в улыбку. Не в силах выдержать насмешливый взгляд его темных глаз, она отвернулась.
 — Любовь — это химическая реакция в организме, приводящая к временному дисбалансу. Брак основан на концепции, что этот дисбаланс продлится всю жизнь. — Он презрительно рассмеялся. — Ты вбила себе в голову, сага, что любишь меня, так как, когда ты стоишь рядом со мной, твое сердце начинает биться в ускоренном ритме. Не от любви, а от полового влечения учащается твое дыхание. И поднимается температура.
 Джуд, словно защищаясь, положила себе на грудь ладонь, под которой сердце стучало как сумасшедшее.
 — Ничего подобного, — задыхаясь, ответила она. Ко мне это не относится.
 — Относится и к тебе, и ко мне тоже, — хрипло прошептал он. — Не надо играть со мной. Мне понравилась твоя откровенность вчера вечером.
 — Я была вне себя, — возразила она, с ужасом видя, что он приближается к ней. — Я не это хотела сказать…
 — Это, и я тоже этого хочу. Я нахожу тебя привлекательной. Неужели это так трудно понять? — нетерпеливо спросил он.
 Джуд зажала руками уши, зажмурила глаза и отрицательно покачала головой.
 — Я не верю тебе! — воскликнула она. — Ты пытаешься смутить меня!
 И уже сильно преуспел в этом, добавила она про себя.
 Джуд была слишком сильно потрясена, чтобы сопротивляться, когда он мощной рукой сжал ее запястье.
 От этого контакта ее тело пронзила жгучая молния чувственности. Она завороженно глядела ему в лицо, а он, сжав ее пальцы, обнажил грудь и приложил ее руку к своей горячей коже. Ее ноздри затрепетали, когда она невольно вдохнула его теплый аромат.
 — Нет. — Ее грудь часто вздымалась от волнения, она пыталась вырвать у него свою руку.
 — Ты не скрывала, что хочешь меня.
 Она закрыла глаза и простонала. За что такие мучения!
 — Отрицай, сколько хочешь. Думаешь, я сам этого не чувствую? — Он провел кончиком пальца по ее скуле. Она вздрогнула, и он улыбнулся. — Джуд!
 — Я не хочу! Это само… самообман!
 — Это ты пытаешься обмануть сама себя. Ты отказываешься от практичного и единственно разумного решения твоих и моих проблем, — обвинил он ее.
 Пусть думает, что хочет. Только бы не угадал ее истинные чувства, это было бы слишком унизительно.
 — И для чего все это? Ждешь романтических чувств, любви, которая существует разве что в слезливых романах? — Его выразительные губы растянулись в презрительной улыбке. — Посмотри правде в глаза.
 — Какой правде? — воскликнула Джуд.
 — Извини за прямоту, но…
 — Ты извиняешься, не чувствуя за собой вины! сердито прервала она его. — Тебе доставляет радость смеяться над мечтой!
 — Не говори глупостей!
 — Если человек не согласен с тобой, это автоматически означает, что он глуп, да. Лука? Ты сам ни о ж чем не мечтаешь, так не запрещай это другим!
 На его скулах заиграли желваки, глаза его, приобретя недобрый блеск, сверлили ее стальным взглядом. У нее закружилась голова, она, как загипнотизированная, смотрела на него.
 — Какие же качества должен иметь мужчина твоей мечты и чего не хватает у меня? Он должен быть блондином с голубыми глазами, с очками на носу, демонстрирующими интеллект? Он должен читать тебе сонеты Шекспира, чтобы соблазнить тебя? А может быть, ты предпочитаешь, чтобы он умел чинить электрические пробки и приносил тебе чай в постель?
 Его грубый сарказм затронул ее за живое.
 — Я сама могу поменять пробки, и мне не важен его внешний вид.
 — Конечно, не важен, — согласился Лука. — Ведь ты будешь обожать его прекрасную душу. Dio! Я прямо задыхаюсь от восторга, как только представлю! — Говоря это, он чувствовал, как ее маленькая рука сжимается в кулак. — И ты, конечно, совершенно равнодушна к внешности, несмотря на то, что взглядом пожираешь меня! И тебя нисколько не взволнует, если я сниму с тебя вот это… — Он начал расстегивать пуговицы на ее одежде.
 — Не смей! Прекрати сейчас же! — в ужасе воскликнула Джуд. — Я прошу тебя. Лука! — Он опустил руку, и она с облегчением вздохнула. — Ты доволен теперь, что продемонстрировал передо мной во всем блеске свою неотразимость? Твоя проблема… — начала она, но он прервал ее отрывистым стаккато сардонического смеха.
 — А разве у меня есть проблемы? Да, — наконец согласился он, скалясь ей прямо в лицо. — Моя проблема — ты! Господи! Никому еще не удавалось довести меня до такой ярости! До встречи с тобой!
 — Ты хочешь знать, каким я представляю идеального любовника? Но с тобой, право, трудно разговаривать на такую тему, — заявила Джуд, сверкая глазами. — Ты — самый скучный человек из всех, кого я знаю, даже из тех, кто страдает жестокой депрессией! Неужели ты никогда ни о чем не мечтал?
 Горящие угли в глубине его глаз погасли. Она попыталась отвести взгляд, но он приподнял ее лицо за подбородок.
 — Я мечтаю, только думаю, что ты не сможешь меня понять. — Его голос стал низким, бархатистым и завораживающе-гипнотическим. Она угадала скрытый подтекст, и от этого по всему ее телу прошла дрожь возбуждения.
 — Состояние твоего подсознания не представляет для меня никакого интереса.
 Но ее уверенность несколько поколебалась, когда он наклонился и она почувствовала на своей коже, на своих губах его теплое дыхание.
 — Ты дрожишь, когда я касаюсь тебя, — вкрадчиво пропел он.
 Волны желания поглотили ее целиком, она беспомощно смотрела в его прекрасные выразительные глаза. Ее дыхание стало прерывистым, воля была парализована страстью, каждый мускул, каждая пора ее тела, каждая клеточка замерла в ожидании его поцелуя.
 Он еще ниже наклонил темноволосую голову и пробормотал:
 — Твой воображаемый идеальный любовник умеет делать так?
 Слова Луки проникли в ее сознание через дурманящий туман. Джуд очнулась.
 — Ты негодяй! — воскликнула она.
 Сгорая от стыда, она попыталась отвернуться, чтобы не видеть его насмешливый взгляд, но Лука крепко держал ее. Джуд зажмурилась, но его образ не исчезал. Она и так могла видеть его черные пронзительные глаза, взгляд которых прожигал сквозь ее тонкие веки.
 Ее пальцы наконец ослабли, а глаза открылись.
 — Ты гипнотизируешь меня взглядом, — слабым и смущенным голосом упрекнула его Джуд. — И ты это знаешь. — Она осторожно распрямила пальцы и положила ладонь ему на обнаженную грудь.
 Выражение какой-то первобытной гордости на миг осветило его надменное лицо.
 — Si, cara [4] , — одобрительно вздохнул он. — Ты почувствовала это. Ты чувствуешь, как мое сердце стремится навстречу тебе.
 — Мне? — еле слышно прошептала Джуд.
 Он кивнул.
 — Ты прекрасна!
 — Ты не должен так говорить! — возразила она, чувствуя, как под пальцами лихорадочно бьется его сердце. Шелковистая кожа Луки была на ощупь тугой и теплой. От близости у нее снова закружилась голова. Ее так переполняли чувства, что больно сжималось горло, тело казалось невесомым и словно воздушным.
 — Но я хочу так говорить. — Лука взял ее вторую руку и поднес к губам. — Это со мной началось, когда я впервые встретил тебя и когда ты в ярости таращилась на меня своими красивыми испуганными глазами.
 Он наклонил голову и поцеловал пульсирующую жилку на ее шее. Голова Джуд откинулась назад. Она покорилась ему.
 — Ты думаешь, что можешь уговорить меня на все что угодно, если сначала затащишь меня в кровать?
 Ей ответил его озорной взгляд.
 — С небольшим перерывом. Священнику не понравится, если жених будет заниматься с невестой любовью прямо перед алтарем.
 — Даже если стану спать с тобой, я не собираюсь выходить за тебя замуж.
 — Ты не годишься для роли любовницы.
 — Я преклоняюсь перед твоими глубокими знаниями по этому предмету!
 — Прежде чем ты начнешь выставлять новые условия, давай поиграем, — шепнул он ей на ухо. Она удивленно уставилась на него, а он продолжал, хитро улыбаясь:
 — Например, поспорим, что, пока ты не выйдешь за меня замуж, я не стану спать с тобой.
 — Ты говоришь несерьезно! — Она испытующе посмотрела на него, но подтверждения не нашла. Угроза показалась ей вполне реальной.
 Пробормотав что-то нечленораздельное на родном языке. Лука неожиданно и резко притянул ее к себе и так сильно сжал в объятиях, что она едва не вскрикнула.
 — Как, по-твоему, достаточно ли у меня самоконтроля? — прорычал он.
 В ее взгляде мелькнуло удивление, смешанное с потрясением. Но затем Джуд охватила волна чувственного желания, особенно когда Лука обхватил рукой ее ягодицы.
 Чувствуя своим животом его восставшую плоть, Джуд поняла, что теряет остатки разума. Ее глаза закрылись, губы невольно раздвинулись, дыхание участилось. Их сердца бились в бешеном унисоне.
 — Разве ты не понимаешь, что мое терпение на пределе? — тихо произнес он ласкающим тоном.
 Джуд, ослабев от желания, произнесла его имя.
 Лука жадно пожирал взглядом ее лицо, потом раздвинул приоткрывшиеся губы Джуд и с тихим стоном приник к ним в жадном поцелуе. Его поцелуй не был мягким, он буквально рвал ее губы, высасывая их, как сок спелой ягоды. Джуд отвечала ему с такой же страстью, чувствуя, что окончательно теряет над собой контроль.
 — Dio! Как сладки эти губы! — с трудом проговорил он, когда они оторвались друг от друга. В его глазах горел палящий огонь, черты лица исказились от страсти. Первобытный основной инстинкт воспрянул внутри нее в ответ на то, что она прочла в его выразительных глазах.
 С невольной робостью Джуд опустила глаза.
 — И что же эти губы? — невинно спросила она.
 — Они созданы для поцелуев. А ты вся создана для любви. — С этими словами Лука просунул руку под ее свитер и провел ладонью по узкой талии.
 От этого прикосновения Джуд вздрогнула, словно от электрического тока, ощутив во всем своем теле новый прилив чувственности.
 Лука не видел ее глаз, так как они были прикрыты густыми ресницами, длинные тени от которых падали на щеки. Он заметил, что кончики ресниц были ярко-золотистыми, на щеках гулял легкий румянец возбуждения.
 — Я хочу видеть тебя всю, — хрипло прошептал Лука, поспешно снимая с нее хлопчатобумажную кофточку. Решительным жестом он убрал ее руки, которые она прижала к своей груди.
 Джуд почувствовала сильное смущение.
 — Я не ожидала, что… получится так… — проговорила она. На ней было обычное белье, созданное для удобства и не предназначенное для соблазна.
 — Если хочешь, чтобы я снимал с тебя кружева, позволь мне подарить тебе их. Но мне не надо никакого вспомогательного стимула. Мне нужна только ты сама.
 В ее удивленных глазах застыли слезы.
 — Правда? — также шепотом спросила она.
 — Правда, — заверил ее Лука, медленно расстегивая спереди ее лифчик. Его взгляд опустился. — Ты совершенна, — скорее выдохнул, чем произнес он, жадным взглядом пожирая открывшиеся ему полные крепкие груди с розовыми припухшими сосками.
 Джуд застонала, когда он заключил в ладонь один нежный холмик. Большим пальцем он провел по затвердевшему соску. Ее тело задрожало от сладостного возбуждения.
 — Смотри, как хорошо лежит твоя грудь в моей ладони, словно они созданы друг для друга, — сказал Лука, поглаживая ее плоть.
 — Боже, Лука! Я и не знала, что это будет так…
 Он склонился к ее уху.
 — И тебе это нравится?
 — Нравится? Господи! Да я с ума схожу от счастья…
 Я люблю тебя, подумала она.
 Если она не поделится с ним сейчас же внезапно возникшей прекрасной мыслью, то может упустить момент.
 — Лука!
 — Ммм?
 — Может быть, мы притворимся, будто уже женаты? — бесхитростно предложила Джуд.
 Она почувствовала, как напряглось его тело.
 — Нет, мы не станем этого делать, — ответил Лука тоном, не допускавшим возражений. — Мы же не договаривались о том, что будем притворяться друг перед другом. — Потом без предупреждения он подхватил ее на руки и, сделав несколько шагов, положил на кровать, прямо на шелковое покрывало.
 Какое-то время он просто стоял и смотрел на нее.
 Напряженная тишина звенела, как натянутая струна, в голове Джуд громкими ударами барабанила кровь.
 Намерения Луки читались в его глазах. Немного поколебавшись, он начал развязывать пояс своего халата.
 От напряженного ожидания у нее пересохло во рту.
 Лука скинул халат и отбросил его в сторону. В своей совершенной наготе он походил на античную статую. Его вид мог привести в трепет и свести с ума любую женщину. Сердце Джуд забилось с удвоенной частотой.
 Джуд ясно чувствовала, что по какой-то непонятной для нее причине он пожелал ее. Конечно, для мужчины естественно желать женщину, но она не хотела заглядывать вперед и поэтому довольствовалась одним этим восхитительным мгновением.
 К своему удивлению, Джуд услышала вырвавшийся из ее собственного горла чувственный стон.
 Его затуманившиеся от страсти глаза сверкнули с торжеством. Джуд задыхалась от возбуждения. Она попыталась вообразить его внутри себя, представить, как его бронзовое тело прижимает ее сверху, как его руки… но эти крамольные мысли уплыли в сторону, а перед глазами сгустился красноватый туман. Интересно, можно ли упасть в обморок от вожделения, подумала она.
 Наверное, я буду первая. Сегодня для меня все происходит в первый раз.
 Наконец Лука засмеялся и шутливо произнес:
 — Сага, если ты будешь так на меня смотреть, все закончится, не успев начаться.
 Джуд поняла, о чем он говорит, и ее пылающее тело обдало новой горячей волной.
 Она томно шевельнулась, когда он, склонившись, провел языком по ложбинке между ее грудей с розовыми кончиками. Она хотела, чтобы он ее поцеловал, хотела почувствовать вкус его языка.
 — Боже! Лука! — задыхалась Джуд на пике возбуждения. — Я умру, если ты меня не поцелуешь!
 — Спокойно, — шепнул он, проведя ладонью по своим влажным волосам. — Я хочу, чтобы этот момент стал особенным. Хочу, чтобы ты запомнила его навсегда.
 — Когда я смотрю на тебя, такие слова, как «забыть», кажутся нелепыми.
 — Какие слова приходят тебе на ум, когда ты смотришь на меня? — спросил он, кладя руки ей на плечи.
 — Я не хочу разговаривать, — ответила Джуд, когда он наконец опустился на кровать рядом с ней. Их бедра соприкасались. — Что ты собираешься делать?
 Когда несколько мгновений назад она почувствовала сквозь ткань халата прикосновение его затвердевшей плоти к своему животу, внутри у нее все просто расплавилось от жара.
 — Ты же очень хорошо умеешь это делать? — шепнула она, заглядывая ему в глаза, которые потемнели, превратившись в бездонные черные омуты.
 — А разве так плохо?
 Может быть, даже и к лучшему, подумала Джуд, ведь может оказаться, что я ничего не умею. Она прекрасно знала теорию, но сможет ли показать себя на высоте на практике?
 Лука изо всех сил пытался сопротивляться призыву Джуд, но его заражало ее желание, и он чувствовал, что сдается.
 Джуд встревожилась, когда он без предупреждения перевернулся на спину и неловким движением порывисто прикрыл глаза ладонями. Ну что такого я сделала?
 А может быть, наоборот, я чего-то не сделала?
 — Тебе все это нравится? — спросил Лука, с трудом сдерживая дыхание. Если она ответит, что ей это не нравится, он просто сойдет с ума! С тех пор как он встретил эту женщину, ему постоянно приходилось для разрядки пробегать по пять миль в день и часами стоять под холодным душем. И силы его были уже на исходе.
 Джуд же сейчас на секунду пожалела, что до сих пор отвергала предложения парней заняться сексом.
 Но потом, заглянув в его глаза, она подумала, что поступила все-таки правильно. С ним это событие станет особенным и незабываемым. Поэтому стоило подождать.
 — Да, мне нравится, — твердо сказала она.
 Лука подумал, что вовремя откатился подальше. так как иначе он сорвал бы с нее остальную одежду и без промедления овладел бы ею.
 — Ну почему ты никак не примешь нужное решение? — спросил Лука, по-хозяйски накрывая ее левую грудь ладонью. — Тебе же это нравится. — Она застонала, и он удовлетворенно улыбнулся.
 Когда Лука лизнул затвердевший сосок, она выгнулась дугой и вскрикнула.
 — Да, мне нравится!
 Он продолжал терзать ее чувствительную плоть, и Джуд полностью потеряла над собой контроль.
 — Я хочу, чтобы ты делал это со мной всегда! Боже! — Слова шли из самой глубины ее души. — Я очень хочу тебя. Лука!
 Он поднял голову:
 — Так возьми меня, сага mia!
 Она коснулась его обнаженного плеча. Оно было гладким и шелковистым. Лука притягивал ее всем своим существом. Она больше не в силах была бороться с искушением. Разум уступил место страсти.
 Несколько минут они целовались и ласкали друг друга. Наконец они остановились, чтобы передохнуть.
 — Я должен предупредить тебя, — сказал Лука, задыхаясь, — что слишком агрессивные женщины пугают меня. Я инстинктивно чувствую угрозу.
 — Ты не выглядишь напуганным.
 Джуд чувствовала, что он дрожит не меньше, чем она. Она приблизила свои губы к его сильной загорелой шее и приникла к влажной от пота коже.
 — Я тебе нравлюсь? — спросил Лука.
 Она повернула голову так, чтобы увидеть его лицо. Языком она провела по его коже.
 — Ты само совершенство.
 Он начал что-то быстро говорить по-итальянски глубоким вибрирующим голосом, одновременно запуская длинные пальцы за пояс ее джинсов. Ее тело замерло в напряженном ожидании.
 Перестав контролировать свои действия, Лука нетерпеливо дернул молнию на ее джинсах. Она поддалась, и когда он развел края толстой ткани, показались тонкие кружевные трусики, под которыми угадывались гладкие бедра.
 Сильные руки Луки заметно дрожали. Через несколько секунд тело Джуд прикрывал один маленький треугольный кусочек кружевной ткани. Он запустил пальцы под эфемерную преграду.
 Ее тело вздрогнуло, когда она впервые почувствовала внутри себя его пальцы, но потом Джуд забыла обо всем на свете. Она была готова отдаться ему в тот же миг, без всяких условий. Джуд даже не заметила, как он освободил ее от последней детали одежды. И когда он устроился между ее бедрами, она ждала только одного — освобождения, удовлетворения.
 Раздвигая ее бедра, Лука отрывисто говорил какие-то слова на смеси итальянского и английского языков. Лишь по выражению его лица Джуд могла угадать, о чем он пытается сказать ей.
 — Ты моя! — выдохнул он ей в ухо и резко вошел в нее. И вдруг резко воскликнул:
 — Боже! — и тут же замер.
 Джуд лишь смутно услышала его потрясенный вскрик. Ее занимало совсем другое. Она была полностью поглощена эмоциями, когда почувствовала его твердую горячую плоть у себя внутри. Ее веки приподнялись, она улыбнулась:
 — Я всегда знала, что ты очень хорош!
 — Что же тут хорошего, — отозвался он.
 Джуд хотела возразить ему, но он начал медленно двигаться в ней, с каждым разом входя все глубже, и она, окончательно утратив ощущение реальности. погрузилась в волны чувственности, из которых одна была выше другой. Она видела только его, чувствовала лишь быстро растущее внутри нее сладкое возбуждение.
 Зубы Джуд впились ему в плечо, каждая клеточка ее тела сотряслась от невиданного удовольствия. И вскоре она услышала его хриплый вскрик и погрузилась вместе с ним в пульсирующие волны безмерного счастья.
 — Было очень хорошо, — выдохнул Лука, скатываясь с нее и удовлетворенно улыбаясь.
 Джуд, тоже тяжело дыша, перевернулась на живот и подняла ладонь к его лицу. Они смотрели друг на друга. Она провела рукой по его щеке.
 Темноволосая голова Луки повернулась к ней.
 — Я был у тебя первым мужчиной?
 Она устало кивнула:
 — Да.
 — Это было…
 — Послушай, просто раньше у меня никого не было, понятно? — с вызовом сказала она. — Я не ждала мистера Совершенство. Просто так получилось, что я никогда ни с кем не была раньше, вот и все!
 — Не отворачивайся от меня! — воскликнул он, хватая ее за плечо и разворачивая к себе.
 — Я не хотела предупреждать тебя заранее…
 У него дернулась щека.
 — Но я мог сделать тебе больно! — Он тяжело сглотнул. — Я бы никогда не…
 При виде его озабоченности гнев Джуд испарился без следа. Кончиком пальца она коснулась его губ.
 — Ты не сделал мне больно. Лука, ты доставил мне огромное наслаждение.
 Лука настороженно и внимательно изучал ее лицо.
 Ты должна выйти за меня замуж.
 Теперь не нужно что-то обсуждать, думать над принятием решения, — события сложились сами собой.
 Вот такая история, девочка моя. И никуда тебе не деться, размышляла Джуд.
 — Я согласна с тобой, — тихо проговорила она.
 Лука тут же предложил повторить восхитительный опыт и таким образом безотлагательно отметить их помолвку.
 Позднее, лежа в его объятиях, Джуд снова и снова впитывала в себя его любовь.
 — Я не планировала этого сегодня, — пробормотала она с улыбкой.
 Лука пригладил ее растрепавшиеся волосы и поцеловал в лоб.
 — А что ты планировала?
 — Боже! Я же хотела… Дети! Мама! — Джуд выскочила из постели и начала бегать по комнате, лихорадочно собирая свои разбросанные по углам вещи. Ты еще не знаком с моей матерью, — угрожающе обратилась она к нему.
 Лука поднялся и набросил на плечи халат. Джуд направилась к двери, думая, что у них так и не хватило времени обсудить детали предстоящего брака, на который она уже дала свое согласие.
 Взявшись за ручку двери, Джуд остановилась.
 — Интересно, а когда все это произойдет?.. — Она неловко улыбнулась. — Ну, свадьба.
 — В субботу.
 У Джуд отвисла челюсть.
 — В субботу? Ты, должно быть, шутишь.
 Ну вот, и здесь никто не спрашивает ее мнения.
 Встретив его, ты потеряла себя, напомнила себе Джуд.
 — Мне нужно немного времени, чтобы выправить детям паспорта. Думаю, что у тебя с этим все в порядке.
 — Конечно, в порядке. Но, позволь, для чего мне паспорт? Мы же не собираемся в свадебное путешествие, — удивилась Джуд.
 — Мы обвенчаемся в нашей семейной часовне.
 — В Италии! — потрясение воскликнула она.
 Лука усмехнулся, видя ее откровенное изумление.
 — А потом у нас будет медовый месяц, — добавил он непререкаемым тоном. — Ни у кого даже мысли не должно возникнуть, что наш брак — это брак по расчету. Ни в коем случае!
 Ложь! Безумная ложь! Джуд ощутила ее словно пощечину. Лука может скрыться от всех, заперев все двери. Она не могла позволить себе такого. Ведь и перед ним она будет вынуждена притворяться.
 Если Джуд не будет осторожна, он догадается, что она любит его, а это не было частью их договора.
 Ему не нужно этого. Джуд с силой выдохнула и обратила взгляд своих выразительных глаз на Луку:
 — Я не смогу согласиться на это.
 — Глупости, — возразил Лука, небрежно пожимая плечами, словно отметая прочь все ее страхи и опасения.
 — Но люди сразу поймут.
 — Люди поймут лишь то, что мы позволим им понять. Думай таким образом. Ты просто должна показать, что напрасно стараешься убежать от меня. — Его губы тронула легкая улыбка, и она снова почувствовала внутренний огонь. — Ты ведь создана для этой роли, — мягко добавил он.
 — Еще скажи, что я рождена для тебя, — бросила она через плечо, скрываясь за дверью.




 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


 Лин Лукас сунула усталые ноющие ноги в свои модные остроносые туфли на каблуках, и тут открылась дверь.
 — Ты хоть представляешь, который час? — спросила Лин необычным для себя резким голосом. Выключив телевизор, она поднялась на ноги и уже на ходу пригладила помявшуюся юбку. — Я пришла, чтобы увидеться с тобой, а ты что сделала? Исчезла, ничего не объяснив. Ты поступила необдуманно и невежливо. Я не знала, где тебя искать! Детей надо кормить ужином и купать. Ты хоть имеешь представление, как это утомительно?.. — Взглянув на дочь, она заметила ее необычный взгляд. — Что с тобой произошло?
 — Я думаю, что… — начала Джуд, потом покраснела и вызывающе подняла подбородок, — вернее, я знаю точно…
 — Что же ты такое знаешь? Не поделишься ли со мной?
 — Я выхожу замуж.
 — Ты выходишь замуж? — Лин с подозрением изучала пылающее лицо дочери. — Ты что, выпила?
 — Нет, но теперь, наверное, выпью.
 — Господи! — в негодовании воскликнула Лин. Ты говоришь это серьезно? Как же ты могла принять предложение в таком затрапезном виде? — Она критически оглядела дочь. — А твои волосы? Только не оправдывайся, что у тебя не было времени, чтобы привести себя в порядок! А он знает о том, что у тебя есть дети? Наверное, еще нет.
 — Он знает о детях, мама.
 — Чем он занимается? Он состоятельный человек?
 Я, конечно, понимаю: ты возразишь, что деньги для тебя не важны. Но поверь мне, они никогда не помешают.
 — Успокойся, мама. Он очень обеспеченный человек и, конечно же, не гонится за моим состоянием.
 Вместо того чтобы успокоиться, мать еще больше разволновалась и сильно побледнела.
 — Боже! Этого-то я и боялась…
 — Чего ты боялась? — спросила Джуд, удивленная странным поворотом в настроении матери.
 — Ты по-прежнему считаешь, что, не разведись я с твоим отцом, твое детство было бы безоблачным?
 Ничего подобного! — Она рубанула рукой воздух. Но мы обсуждаем не мой развод…
 — А о чем мы говорим, мама?
 — Мы говорим о том, что ты связалась с каким-то неудачником, лишь бы обеспечить детям мало-мальски сносное существование и дать им отца.
 Слушая возбужденные замечания матери, Джуд немного смутилась.
 Лука менее всего походил на неудачника, кроме того, она была страстно влюблена в него. Однако нельзя отрицать и тот факт, что он сделал ей предложение лишь потому, что ему в данный момент была необходима жена. То есть, с какой стороны ни подходи, их брак — это брак по расчету.
 Лин заметила виноватый взгляд дочери и в ужасе прижала ладони ко рту.
 — Это я во всем виновата! — воскликнула она трагическим голосом.
 Как типично для нее! Через двадцать семь лет в душе у Лин вдруг проснулось раскаяние.
 — Когда ты позвонила мне, у тебя был такой расстроенный голос… Я не выслушала тебя, была слишком строга… Признаюсь, я виновата. Именно поэтому и пришла к тебе. Я не могла забыть твой надрывный голос.
 — Мама… Мама, не волнуйся! — утешала Джуд разволновавшуюся родительницу.
 — Мне кажется, что я учила тебя, как важно сохранить свою финансовую независимость. Отношения могут прерваться, Джуд, лишь твой банковский счет будет с тобой всегда.
 Джуд изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, ведь было очевидно, что мать говорила из лучших побуждений.
 — Вот почему, — продолжала Лин, — я имела беседу с моим банковским поверенным.
 — При чем здесь он? — недоумевала Джуд.
 — Вот именно, при чем! Он убедил меня, что деньги, которые останутся тебе после моей смерти, я должна отдать тебе сейчас, когда ты более всего в них нуждаешься.
 — Мама! — воскликнула Джуд, до глубины души тронутая поступком своей обычно прижимистой матери. Когда Дэвид и Джуд были маленькими, ей приходилось много работать, чтобы содержать их. Она привыкла экономить и всегда боялась остаться без средств.
 — Не радуйся так, сумма невелика. Просто тебе не надо искать альтернативных источников финансовой стабильности и выбирать в мужья второсортных мужчин. Твоя проблема заключается в том, что ты не веришь в себя… и не знаешь своих достоинств. Ты умная и красивая женщина. Уважай себя, тогда и другие начнут тебя уважать.
 Поддавшись порыву, Джуд бросилась к матери и обняла ее.
 — Мне очень приятно слышать от тебя такие слова, мама, — сказала она, целуя мать в гладкую щеку.
 — Ну, вот и хорошо, — сказала несколько потрясенная, но довольная Лин. — Только не обольщайся. Денег не так уж много, — напоследок проворчала она, чтобы скрыть внезапное смущение.
 — Я просто хочу поблагодарить тебя за заботу, сказала Джуд, неуверенно улыбаясь. — Но мне не нужны твои деньги.
 — Ты все-таки решила выйти замуж за этого неудачника?
 — Мама, он вовсе не неудачник и совсем не второсортный.
 — Я очень рад это слышать, сага.
 Обе женщины одновременно вздрогнули и повернулись туда, откуда раздался низкий спокойный голос.
 — Что ты здесь делаешь? — сердито спросила Джуд, ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
 Одна темная бровь слегка приподнялась. Ей уже был знаком этот ироничный жест.
 — Я подумал, что ты, должно быть, соскучилась по мне, — ответил он с невинным выражением.
 — И не нужно изображать непонимание, — набросилась Джуд на высокого и импозантного Луку, один взгляд на которого сводил ее с ума. — Я только что собралась дать тебе исчерпывающую характеристику.
 — Ты хотела сказать, что я очаровательный, обожаемый, бесподобно умный мужчина.
 — Нет, ты надоедливый и грубый задавака!
 В ответ он лишь весело хмыкнул.
 Лин Лукас с величайшим изумлением выслушала этот обмен любезностями, потом, кое-как придя в себя, откашлялась.
 — Джуд, может быть, ты представишь мне… — начала она, не спуская глаз с представительной и элегантной фигуры Луки. — Господи! — засмеялась она. Вы так похожи на…
 Джуд прервала ее:
 — Мама, познакомься, это Лука. Лука Ди Росси.
 Лука положил руку на плечо Джуд. Лин захлопала ресницами.
 — Ты выходишь замуж за Луку Ди Росси? — потрясенно воскликнула она, наконец обретя способность говорить. — Джанлуку Ди Росси? Ты не шутишь?
 Глубокое, но вполне понятное удивление матери не понравилось Джуд.
 — Это не шутка, мама. Лука, познакомься, это моя мать, Лин Лукас. Мама, мне очень жаль, что моя новость так потрясла тебя. Я этого не хотела.
 — Не смущайся, сага, мама понимает, как чувствует себя девушка при появлении обожаемого жениха.
 Он посмотрел на Лин.
 — Что? — рассеянно спросила та. — Ах да, конечно, понимаю.
 — Это я во всем виноват. Я так спешил сделать Джуд своей, что, боюсь, действовал немного поспешно и эгоистично.
 Услышав свое имя из его уст, Джуд зарделась, и бурный поток чувств снова охватил ее. Ей вспомнилось, как совсем недавно она была в его объятиях и он любил ее. Без сомнения, Лука старательно исполнял свою роль перед ее матерью, но тем не менее ее реакция была не менее сильной.
 Он протянул руку и убрал выбившуюся прядку с ее щеки. Джуд качнулась и наступила ему на туфлю.
 Пришлось извиниться.
 — Надеюсь, я не сделала тебе больно? — вежливо поинтересовалась она и добавила шепотом:
 — Сейчас же уходи отсюда!
 — Ты не сделала мне больно, дорогая! У тебя такая маленькая и нежная ножка! Миссис Лукас, я чрезвычайно рад, что мне представилась возможность наконец-то познакомиться с вами. Очень любезно было с вашей стороны освободить Джуд на некоторое время. Ведь мы же с вами знаем, какая она упрямая. Никогда не признается, что ей нужна помощь.
 — О да! Это действительно так. Она всегда была необыкновенно упряма, с самого раннего детства.
 — Извините, что прерываю вас, — вмешалась Джуд, насмешливо глядя на них, — но вы забыли о моем присутствии.
 — Но ведь и я здесь, с тобой, милая девочка, — засуетилась мать. — Я всегда готова помочь тебе.
 Мать словно подменили, похоже, она старалась изо всех сил произвести на Луку самое благоприятное впечатление. Джуд почти сразу же почувствовала угрызения совести. Ведь, на самом деле, мать пришла, значит, ей не безразлична жизнь дочери.
 — Думаю, невозможно ни на миг забыть о твоем присутствии, дорогая Джуд, — сказал Лука и, повернувшись к Лин, обменялся с ней заговорщическим взглядом.
 Похоже, та уже попала под его влияние.
 — И как давно вы знакомы?
 — Некоторые люди знакомы всю жизнь, но так по-настоящему и не понимают друг друга. — Его черные блестящие глаза задумчиво остановились на лице Джуд. — А вот другие, — он вздохнул и картинно пожал плечами, — другие с первого взгляда становятся единым целым.
 — Это так верно! — вздохнула Лин.
 — О, пожалуйста, перестань!
 Лука обнял Джуд за талию.
 — Ты что-то сказала, сага?
 Глядя на них, Лин сентиментально вздохнула.
 — Из вас выйдет прекрасная пара, хотя, если бы ты, Джуд, была блондинкой…. — Она задумчиво и с легким сожалением провела по темным волосам дочери. — Не волнуйся, дорогая, все будет прекрасно. А вы уже назначили дату свадьбы?
 — Это будет в субботу, — сообщил Лука.
 Немного шокированная, Лин тут же взяла себя в руки и начала проявлять свой организаторский талант. Она назвала целый список «самого необходимого». Мимоходом обсудив с Лукой, сколько должно быть гостей, она наконец повернулась к Джуд:
 — Дорогая, не принесла бы ты нам по чашечке чая? Так вот, Лука…
 Джуд ждала, когда закипит чайник. В кухню вошел Лука.
 — Что случилось? — спросил он.
 Джуд достала из холодильника пакет молока и с грохотом поставила его на стол.
 — Ничего!
 — Мне не нравится, когда женщины капризничают, — устало заметил Лука.
 — Это я капризничаю? — Сверкнув глазами, она резко повернулась к нему. — Ведь я тоже имею некоторое отношение к собственной свадьбе!
 Черная бровь сардонически поднялась вверх.
 — Да, я понимаю, что это не настоящая свадьба, но все равно приятное событие, — продолжала она с обидой. — У меня тоже может быть на этот счет собственное мнение. Но получается, что я вообще ни при чем.
 Меня никто не замечает.
 — Я тебя замечаю.
 Джуд еще больше разгорячилась.
 — Ты меня замечаешь? — Она сердито фыркнула и уставилась на него. — Конечно, ты меня замечаешь, ведь я нужна тебе.
 — Ты нужна мне, — послушно подтвердил он.
 — Для Валентины, — добавила она.
 Его выразительные губы сложились в кривую улыбку:
 — Другой причины нет, сага.
 Джуд собрала все вещи еще накануне. Ее мать, опьяненная неожиданно свалившимся на нее счастьем, в порыве проснувшихся материнских чувств предложила освободить Джуд на несколько часов перед отлетом в Италию и сводить детей в зоопарк.
 — Глаза всего мира будут устремлены на тебя, — торжественно заявила она дочери, которая и без того места себе не находила. — Это значит, что тебе надо выглядеть превосходно.
 — Это ты так успокаиваешь меня?
 — Кто тебе сказал, что невеста не должна волноваться перед свадьбой? — Эта мысль показалась матери такой абсурдной, что она громко рассмеялась, но тут же снова стала серьезной. — Ты должна быть благодарна Луке. Представляешь, сколько женщин роем вьются вокруг него?
 — Но, мама, я как раз пытаюсь забыть о его женщинах! — Если мать и дальше будет говорить подобные вещи, подумала Джуд, она не выдержит этого.
 — Ты хочешь сказать, что не доверяешь ему?
 — Да, особенно если ты не перестанешь унижать меня.
 Мать даже внимания не обратила на последние слова Джуд.
 — Я пришла, чтобы помочь тебе, — заявила она. — Но если тебя одолевают сомнения, вспомни, что он выбрал тебя, а не их.
 Лин, конечно, ничего не знала о причине такого поспешного брака, поэтому и не могла взять в толк, почему он предпочел брюнетку с совершенно заурядной внешностью. И Лин напомнила дочери один эпизод.
 Как-то раз еще в раннем детстве Джуд пошла с матерью на день рождения к подружке. Так вот, Лин, отведя дочь в сторонку и заставив ее как следует высморкаться, без всякой дипломатии и очень доступно объяснила ей простую истину: даже такая некрасивая девочка может вызвать общий интерес.
 Джуд улыбнулась, вспоминая те времена. Но тогда ей было восемь лет и ее совсем не беспокоила собственная внешность.
 — Значит, мне нечего и пытаться подражать им, сухо ответила Джуд, — даже если бы это было возможно.
 — Мужчинам нравится все новое… но не можешь же ты рассчитывать на то, что это продлится до бесконечности!
 Джуд невольно рассмеялась:
 — Ты пытаешься убедить меня, что медовый месяц закончится, не успев начаться?
 — Деточка, — терпеливо заговорила мать, — я просто пытаюсь внушить тебе, что, если ты приведешь себя в порядок, хуже от этого не будет.
 Лишь после ухода матери до Джуд начал доходить смысл ее слов. Действительно, что произойдет, если на свадьбу заявится толпа немыслимых красоток, разодетых в пух и прах?
 Когда два часа спустя парикмахеры и визажисты покидали их дом, Джуд чувствовала себя словно заново отполированная машина, пропущенная через автоматическую мойку.
 Ее волосы были тщательно уложены, а ногти покрыты модным лаком, который, по словам маникюрши, появится на прилавках магазинов не раньше осени. Джуд выразила свое искреннее удивление и поблагодарила мастера.
 — И что теперь? — вслух спросила она, критично разглядывая себя в зеркало. — Неужели все это поможет ему полюбить меня? Боже! Наверное, я совершаю ужасную ошибку!
 Ответа она не получила, но зато услышала шум в гостиной.
 — Марко! — удивленно воскликнула Джуд, заходя в гостиную и улыбаясь высокому элегантному блондину — брату Луки.
 Джуд невольно сравнила их. Наверное, люди всегда их сравнивают, подумала она. Бедняга Марко, ему приходится жить в тени брата, такого важного и значительного.
 — Что ты тут делаешь? — спросила она.
 — Надеюсь, я не испугал тебя. Меня впустил какой-то парень с феном.
 — С голубыми волосами? — (Он кивнул.) — Это, наверное, был Рик. Он сказал, что меня трудно причесывать.
 — Ну, это он пошутил. Мне кажется, что ты выглядишь потрясающе.
 — Спасибо, — ответила Джуд, трогая волосы, которые красивой волной обрамляли ее лицо и колыхались при каждом движении. — Если ты ищешь Луку, — она покраснела, подумав, что не первая так непринужденно называет его по имени, хотя именно она скоро станет его женой, — его здесь нет. Но это и понятно, ведь мы еще не живем вместе.
 — Да, знаю, вы только собираетесь пожениться. Его влажные карие глаза окинули ее фигуру одобрительным взглядом.
 Если бы Лука так на меня посмотрел, я бы тут же и растаяла, подумала Джуд. Почему же с Маркс я чувствую себя иначе?
 Марко вздохнул.
 — Я хотел убедиться, что все это правда, а не пустые слухи. — Он указал взглядом на кольцо с крупным квадратным изумрудом на пальце ее левой руки. — Все произошло так скоро. — Марко усмехнулся. — Правда, у Луки свои правила. Если он что-то решил, то добьется своего. Но ты ведь уже знаешь это? — Он хитро покосился на нее.
 Марко, похоже, одобрил выбор брата, и это удивило Джуд более всего. Она уже была готова к тому, что ее будут принимать скептически.
 — Да, все случилось как-то внезапно. Мне все кажется, что я сплю и никак не могу проснуться. Самой не верится. Не знаю, счастье это или начало кошмара. — Джуд с запозданием заметила изумленное выражение на лице Марко. Неудивительно. Ведь скромные невесты не рассуждают о кошмарах. — Все эти сборы, беготня. Ног под собой не чувствую, — объяснила она, пытаясь загладить свой просчет.
 К ее облегчению, кажется, он поверил, однако она велела себе впредь следить за своими словами. Лука будет в ярости, если люди что-нибудь заподозрят. В этом случае они не достигнут цели, как бы парадоксально это ни звучало.
 Джуд изобразила широкую улыбку.
 — Тебе принести кофе?
 — Хорошо бы пиво, если у тебя есть.
 Джуд подошла к холодильнику и достала холодную бутылку пива.
 — Подойдет?
 — Великолепно. — Марко сделал большой глоток и вздохнул. — Я решил заскочить по пути к Луке и поздороваться с ним.
 — Ты был в отъезде?
 В его глазах мелькнуло веселое удивление.
 — Не заметила, что меня долго не было? Ты умеешь поставить парня на место.
 — Ну конечно, я заметила твое отсутствие, и ты также прекрасно знаешь, что между нами никогда ничего не было.
 Марко воспринял ее ответ с философской усмешкой.
 — Я догадывался, что с Лукой что-то происходит.
 Ты давно дала понять мне, что я не нравлюсь тебе как мужчина. Но пока ты была свободна, я мог хотя бы надеяться. Наверное, я уже опоздал. Что же делать? Я не собираюсь настаивать.
 — Вот и ладно. Все равно из этого ничего не получилось бы, — откровенно сказала ему она.
 — Ты жестокая женщина. — Он состроил гримасу. Но скажу тебе, я вполне доволен собой.
 — Я заметила, — ответила она, смеясь.
 Марко расхохотался:
 — Как тщеславное и безмозглое создание, я никогда не шалил на территории Луки, даже не пытался. И не рискну, даже ради моей прекрасной английской розы, — галантно добавил он.
 — Я уверена, что Лука и не ждал от тебя ничего подобного, — возразила она.
 — Да неужели? Скоро сама убедишься.
 Джуд не понравился тон его голоса. Он что-то задумал.
 — Честно говоря, я обычно отделывался легким шлепком. Но ведь Лука никогда не собирался жениться ни на одной из своих пассий. Я начинаю догадываться о настоящей причине моей ссылки… Кажется, я знаю, почему мне постоянно приходилось летать с места на место с различными поручениями. — Он пожал плечами. — Я, конечно, не возражаю, давно говорил, что мне можно поручать ответственные дела…
 — Ты это о чем?
 Марко весело тряхнул головой.
 — Просто мысли вслух. Лука нанял целую армию помощников, чтобы подготовиться к знаменательному дню. Он загрузил всех по уши, в том числе и меня. Когда ты увидишь его — думаю, что по причине большого нетерпения он скоро появится здесь, — скажи моему старшему братцу, что у меня все на мази и что я увижу его завтра. Удаляюсь. Ах да, а как насчет сестринского поцелуя?
 Джуд, смеясь, подставила ему щеку.
 — Мне кажется, я заслуживаю большего, — пробормотал Марко, поворачивая ее голову за подбородок и целуя Джуд в губы. Улыбка пропала, он неотрывно смотрел ей в глаза. — Хорошо, что я такой несерьезный и ветреный, иначе мне бы потребовалось больше времени, чтобы прийти в себя.
 Внезапно раздавшаяся тирада на итальянском языке заставила Марко отскочить в сторону. Джуд увидела, что он закрыл глаза, словно собирался с мыслями, потом на его губах показалась натянутая улыбка.
 — Лука, я хотел увидеться с тобой.
 Его радостный тон не изменил мрачного настроения Луки, который сказал что-то громко и отчетливо по-итальянски.
 Джуд услышала свое имя и поняла, что говорят о ней. Ей было ужасно обидно, что она не понимает ни слова. Марко энергично затряс головой, что-то отрицая. Когда он ответил, его голос звучал виновато, он явно оправдывался. Интересно, у братьев всегда были натянутые отношения или они поссорились недавно?
 Загадочный обмен быстрыми репликами продолжался минуты две, не больше, и в течение этого времени выражение лица Луки становилось все более холодным, а Марко — все более подавленным.
 Наконец Лука обратился в ее сторону.
 — Что ты сделала со своими волосами?
 Джуд округлила глаза.
 — Я сделала прическу. Тебе не нравится?
 — Нет.
 Она хотела крикнуть, что ему не нравится она сама, а не только ее волосы, но решила не устраивать скандала. Но ее так и распирало сказать ему какую-нибудь колкость.
 — А вот Марко одобрил мою прическу.
 — Марко уже уходит, — отрывисто бросил Лука, не глядя на брата.
 Марко повернулся к ней, и Джуд отметила его расстроенное лицо.
 — Я явился слишком поздно, и мне действительно надо бежать. Спасибо за пиво.
 Чувствуя себя виноватой за его смущение, Джуд, чтобы компенсировать откровенно враждебное отношение Луки, обратилась к Марко с теплой улыбкой:
 — Было очень приятно встретиться. — Она с вызовом посмотрела на высокую молчаливую фигуру своего будущего супруга. В резких чертах его лица читалась ярость.
 Что же такое сделал Марко, чтобы вызвать со стороны брата столь бурный взрыв чувств? Неописуемые глаза Луки просто метали громы и молнии. Ну хорошо, решила Джуд, упрямо тряхнув волосами, на которые он смотрел с таким презрением. Что бы там ни было, она не собиралась терпеть незаслуженную выволочку!
 Марко ушел, Джуд повернулась к Луке. В ее глазах пылал гнев.
 — Что ты ему наговорил? — требовательно спросила она.
 Прислонившись к стене, Лука пристально разглядывал свои кожаные туфли ручной работы, словно в данный момент его более ничего не интересовало.
 Это еще больше рассердило Джуд.
 — Бедняга выглядел совершенно уничтоженным, обвинила она. — Все и так знают, что ты хозяин… Постарайся не напоминать об этом при всяком удобном случае! И надо ли так себя вести? Тебе ничего не стоит показать ему свое расположение.
 Он резко дернулся, испугав ее, оттолкнулся от стены и выпрямился во весь свой огромный рост.
 — Показать расположение? — Его ресницы взметнулись, и Джуд увидела его взбешенный взгляд, который так контрастировал со спокойным тоном. Боже!
 Он не просто взбешен! Он зол как черт!
 — Ты был очень груб, — продолжала Джуд уже с гораздо меньшей убежденностью.
 — Я еще на лестнице услышал, как вы смеялись. — Действительно, с ним она никогда так не смеялась, отметил Лука с горечью и злостью. — Я вхожу и вижу брата, который флиртует с моей невестой, а она изгибается навстречу ему всем телом…
 Это бредовое объяснение его настроения невольно вызвало у нее удивленный смех.
 Лука резко втянул в себя воздух.
 — Тебе смешно? Ты ведешь себя как потаскуха, и считаешь это шуткой…
 — Потаскуха? — ахнула Джуд, судорожно хватая ртом воздух.
 — Только не убеждай, что у тебя под платьем надето нижнее белье! — воскликнул Лука, меряя шагами комнату, как разъяренный тигр.
 Джуд в негодовании вытаращилась на него. По его словам выходило, что она самым бесстыдным образом демонстрировала себя в голом виде, а не просто разговаривала, стоя в платье, фасон которого скорее напоминал непроницаемую палатку.
 — Я не убеждаю, однако же… — начала Джуд, удивляясь, как это Лука догадался, что под платьем, которое она примеряла, действительно ничего не было.
 — Ну что, там действительно ничего нет? — бросил он, останавливаясь прямо перед ней. — Уж если я догадался, думаешь. Марко этого не понял? — Его глаза подозрительно сузились. — И долго он был тут?
 От такого вызывающего предположения Джуд просто окаменела. Она едва сдерживалась, чтобы не дать ему пощечину.
 — Если ты считаешь, что я способна прыгать в постель к твоему брату, когда ты отсутствуешь, давай лучше сразу забудем всю эту историю с бракосочетанием.
 Лука вздрогнул и дрожащей рукой потер подбородок.
 — Нет. Я тебя ни в чем не подозреваю, — охрипшим голосом произнес он.
 Джуд заметила, что складка между его густыми бровями еще больше углубилась.
 — Тогда зачем ты все это наговорил?
 Он отвел взгляд:
 — У моего брата дурная репутация по части женщин.
 Джуд насмешливо рассмеялась:
 — А ты сам чист как агнец.
 — Мы говорим не обо мне! Марко — прирожденный соблазнитель, к тому же слишком легкомыслен.
 А ты стоишь здесь, словно напоказ. — Лука взглянул на нее и нервно провел рукой по своим волосам. Dio! Какой нормальный мужчина может не ощутить соблазна! — воскликнул он со страстью, невольно сжимая кулаки.
 — Значит, я в данном случае — пустое место? — В ней начал закипать нешуточный гнев. От унижения ее глаза наполнились слезами. Он, наверное, считает ее нимфоманкой, готовой слиться в экстазе с любым, кто лишь намекнет, что желает ее… — Я должна была догадаться… Неужели? — Ее гнев мигом прошел, щеки утратили лихорадочный румянец, она замерла от удивления. — Ты… меня ревнуешь! — прошептала она потрясение.
 Лука отвернулся. Джуд показалось, что он сейчас будет отрицать это, и уже приготовилась услышать горькую правду. Потом он повернулся к ней.
 — Как я могу не ревновать? — Лука положил руки ей на плечи и притянул ее к себе. Его пальцы больно сдавили ей предплечья. — Итальянцы не делятся своими женщинами с другими мужчинами, а я итальянец, — заключил он и гордо вскинул голову.
 В нем заговорил голос древнего рода, подумала она. Лука стоял перед ней во всей своей невероятной красоте. Она не могла не залюбоваться им. Ее охватило такое сильное сексуальное возбуждение, что даже колени задрожали и сладкая волна прошла по всему телу.
 — А какова теперь моя роль? — неуверенно спросила она.
 — Ты — моя женщина, моя жена.
 От возбуждения по ее шелковистой коже побежали мурашки, а нежные груди налились тяжестью.
 Она реагировала на него совершенно непостижимым образом.
 — Мы еще не женаты.
 — Не серди меня, сага!
 Их глаза встретились, и огненная искра вспыхнула между ними, объединяя их единым всплеском чувств. Это потрясло их обоих.
 — Почему ты всегда так резок? — Из-под ее век, задержавшись на мгновение в густых ресницах, мелкими горошинами покатились по щекам долго сдерживаемые слезы.
 — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, — хрипло прошептал Лука.
 Джуд закрыла глаза, и в этот миг его темноволосая голова склонилась к ней. Он слизнул языком ее соленую слезу. Она прерывисто вздохнула.
 — Мне нравится твой вкус, — тихо проговорил Лука и, заключив лицо Джуд в ладони, прислонился лбом к ее лбу. — Почему ты плачешь?
 — Я уже не плачу, — ответила она, потершись щекой о его ладонь.
 — Но ты плакала.
 Джуд не знала, как объяснить свои слезы, и сказала первое, что пришло ей в голову:
 — Тебе не нравятся мои волосы.
 Она скорее почувствовала, чем услышала, его смех в ответ на ее жалобу.
 — Дело совсем не в том, что мне не нравятся твои волосы. — Лука приподнял шелковистую прядку и пропустил ее сквозь пальцы. — Мне просто больше нравятся твои естественные локоны, я люблю зарываться в них лицом. — Он склонил голову Джуд себе на плечо, а она обняла Луку за талию, радуясь близости с его сильным мускулистым телом.
 — Невероятно, что они тебе нравятся, так же как и то, что ты…
 Она едва удержалась, чтобы не добавить: «испытываешь ко мне желание». В ее понимании «испытывать желание» было почти равносильно слову «любить». Она ни в коем случае не хотела вынуждать Луку говорить ей то, чего он не испытывал к ней.
 — Рик хотел постричь меня. Он сказал, что тогда мое лицо не будет выглядеть таким круглым и это позволит четче обозначить форму скул.
 — Не смей никогда стричь свои волосы! Никогда! прорычал Лука и тут же спохватился:
 — Кто такой этот Рик?
 Она оторвала голову от его плеча и посмотрела ему в лицо.
 — Рик состоит в команде, которую наняла моя мать, чтобы подготовить для тебя достойную невесту:
 На его лице изобразилось глубочайшее изумление.
 — Ты шутишь!
 — Это ее свадебный подарок. Безумие, я и сама знаю, — признала она, слегка покраснев под его недоверчивым взглядом. — Но вспомни, она ведь не знает, почему ты женишься на мне. — Джуд была очень довольна своим объяснением и тем, что ей удалось скрыть обиду. — Но ты не волнуйся, я ничего ей не скажу. — Джуд торжественно лизнула палец и нарисовала на верхней части груди крест. — Клянусь.
 Лука медленно покачал головой, потом заговорил, причем его акцент стал очень заметным:
 — Прелесть моя, сердце находится не здесь. — При этом он положил ладонь на ее левую грудь. — Вот где оно.
 И все-таки он ошибся. Сердце Джуд давно уже выскакивало из груди и билось прямо в горле. От этого дыхание ее было тяжелым и прерывистым.
 — Посмотри, как меня одели.
 Пересилив себя, она отступила от него на пару шагов и покружилась.
 Несколько секунд Лука молча разглядывал ее.
 — Твоя мать идиотка. И Рик тоже набитый дурак.
 У тебя прекрасный овал лица, а скулы не требуют никакой корректировки.
 Ответом Луке был веселый смех Джуд. Потом на ее лице вдруг появилась озабоченность.
 — Ты не слишком обидел Марко? Не наговорил ему лишнего? Я и без того боюсь встречи с твоей семьей.
 Мне бы не хотелось потерять единственного друга.
 Он отмел ее сомнения нетерпеливым пожатием плеч.
 — Тебя не должны беспокоить мысли о моей семье. Они будут обращаться с тобой, как подобает обращаться с моей женой.
 Да, подумала она, только в твоем присутствии. А что будет, когда тебя не будет рядом!
 — Ничего такого особенного я Марко не говорил!
 — Ну и хорошо, — облегченно вздохнула Джуд.
 — Я просто объяснил ему, что с ним будет, если он посмеет коснуться тебя хоть одним пальцем, — продолжал Лука как ни в чем не бывало.
 — Боже! — простонала она. — И как только ты можешь! Да я на него никогда и не посмотрю.
 — Не беспокойся об этом. Уж я постараюсь, чтобы у тебя не было возможности глядеть на него, — проворчал он.
 — И как это ты сделаешь? Запрешь меня в комнате?
 — Марко работает на меня, а интересы моего бизнеса обширны…
 Несколько секунд она пыталась вникнуть в смысл его слов. Потом вспомнила, как Марко упоминал, что его внезапно отослали в продолжительную командировку. Наверное, глупо об этом спрашивать, но она решила выяснить все до конца.
 — Ты отослал Марко из-за меня?
 — К тому времени он был уже далеко. Я просто позаботился, чтобы он подольше не возвращался. Я ведь не знал, какие у тебя отношения с Марко…
 Она была до такой степени шокирована, что не сразу собралась с мыслями. Ужаснее всего было то, что он говорил об этом как о чем-то обыденном. Тот факт, что Лука распланировал все до мельчайших деталей еще до того, как встретил ее, не мог не поразить Джуд. Ведь на ее месте могла быть любая другая женщина. Просто так получилось, что я подошла ему по всем параметрам, с горечью подумала она.
 — Я хотел жениться на тебе, а он мог стать препятствием. Теперь-то я знаю, что вы не были любовниками. — Его глаза сверкнули самодовольством самца.
 — А что было бы, если бы мы с Марко оказались любовниками? — спросила Джуд, ее гнев в ответ на его откровения с каждым мигом возрастал, затуманивая мысли.
 Даже не потрудившись подумать. Лука тут же ответил на мучивший ее вопрос:
 — Я бы сделал так, чтобы ты забыла его.
 — Ты совершенно беспринципный человек! Для тебя люди — всего лишь марионетки, которые обязаны плясать по твоей команде. Ты не сможешь заставить меня сделать то, чего я не хочу.
 Некоторое время он разглядывал ее сердитое лицо. Потом тихо произнес:
 — Я это знаю, поэтому ни к чему тебя не принуждаю.
 — А как же быть, если я уже ношу это? — Она помахала перед его носом пальцем с кольцом, внезапно показавшимся ей неимоверно тяжелым.
 — Ты оказалась в моей постели, потому что хотела этого. Ты выходишь за меня замуж добровольно. Он заметил, как Джуд отшатнулась, и грустно улыбнулся. — Ты же не можешь утверждать, что я чудовище, которое обманом заманило тебя в свои сети и заставляет тебя совершать поступки, противоречащие твоим принципам.
 Лука прав, думала она, до боли прикусив нижнюю губу. Он был настойчив, но силой ни к чему не принуждал ее. Да в этом не было никакой необходимости. Можно было сколько угодно притворяться, что он обманом завлек ее и обманом же надел на ее палец кольцо. Но ведь все это было не правда! Она добровольно приняла его кольцо. Почему она это сделала? Почему каждый раз, когда она смотрела на него, внутри ее росло желание близости?
 — Тебе противна моя честность, — резко произнес он. — Давай поговорим об этом, чтобы все стало ясно.
 Можешь отворачиваться сколько хочешь и изображать пугливого ребенка. Хотя, возможно, ты не в настроении выслушивать мои речи. И, пожалуйста, не смотри на меня, как робкая ученица на строгого учителя!
 Последнее замечание заставило Джуд одуматься.
 — Не надо ничего больше говорить, Лука, — ответила она ему, покорно опустив плечи. — Ты, конечно, прав. Я слишком бурно на все реагирую.
 Ее неожиданная капитуляция застала Луку врасплох. Помолчав, он осторожно сказал:
 — Я тоже погорячился, во всяком случае с Марко.
 Он не раз пытался увести у меня женщин.
 — Вот поэтому ты так разозлился на него. — Она понимающе кивнула.
 — Да и я тоже хорош, он играл, а я попустительствовал. Но, поверь, никогда еще мне не хотелось из-за этого надавать ему по физиономии, — говорил он.
 Джуд округлила глаза:
 — Ото!
 — Думаю, моя реакция, когда я увидел его рядом с тобой… подвела меня.
 — Он так перепугался!
 Лука прикрыл глаза длинными ресницами и слегка улыбнулся.
 — Дело в том, что одна лишь мысль о том, что кто-то может коснуться тебя, лишает меня разума. — Он откашлялся и продолжал:
 — Ты — женщина с горячим характером. — Его агатовые глаза изучающе разглядывали ее лицо.
 — Только с тобой, — невольно отозвалась очарованная его взглядом Джуд.
 Он застыл на месте. Потом медленно, очень медленно его черты расслабились, и он спросил:
 — Это правда, сага?
 — Я все время пыталась тебе объяснить, что меня совершенно не привлекает Марко. Я не настолько глупа и понимаю, что в любви он ищет лишь удовольствий…
 Под пристальным и испытующим взглядом его загадочных глаз ей было очень трудно говорить, слова никак не хотели складываться в связные фразы.
 — Мне больше нравится, как ты сказала это в первый раз, — проговорил Лука, дотрагиваясь до нее.
 Вздохнув, Джуд нырнула к нему в объятия, которые тут же жарко сомкнулись. Она чувствовала, как он целует ее волосы, шею, плечи. Наконец его губы нашли ее рот.
 От поцелуя у нее отчаянно закружилась голова.
 — Люби меня, — попросила она.
 — Несмотря на свой плотный рабочий график, я отыщу время для этого, — ответил он с невозмутимым выражением лица.
 — Ты смеешься надо мной? — возмутилась она, заглянув ему в глаза.
 — Это уже стало главным развлечением в моей жизни, — уверенно подтвердил Лука, беря ее за руку.
 Она непонимающе смотрела на него, и он добавил, сопровождая слова загадочной улыбкой:
 — Идем в спальню, там все и выясним.




 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


 Волнение Джуд относительно поведения детей в полете оказалось беспочвенным. Дети вели себя примерно. Они расшумелись лишь один раз, когда им пришлось остаться в зале ожидания: Джуд вдруг вспомнила, что, кажется, не выключила дома утюг, и частный самолет Луки был снова отведен в ангар.
 — Нам надо быть на месте около трех, — обратился Лука к пилоту, когда все наконец расселись по местам.
 — Теперь ты мне житья не дашь, все время станешь напоминать, что мы опаздываем по моей вине, — виновато заметила Джуд.
 — Я пока ни разу и ни в чем тебя не упрекнул… Он с любопытством покосился в ее сторону.
 Джуд нахмурилась:
 — Но ты, конечно же, об этом думал, я уверена.
 Утюг был выключен, но что было бы, если бы он был включен?
 — Ты уже это говорила, — спокойно ответил он, поправляя выбившийся локон на ее щеке.
 Джуд с отчаянием призналась себе, что даже этот случайный знак внимания с его стороны действует на нее катастрофически.
 — Когда мы проживем с тобой лет двадцать, ты, может быть, и научишься читать мои мысли, — мягко произнес Лука. — Но сейчас ты, признаюсь, совсем не угадала, о чем я думал.
 Увидев его взгляд, она решила, что лучше не спрашивать, о чем он думал тогда и думает в настоящий момент.
 — Трусиха, — прошептал Лука ей на ухо, видя, как она, чтобы скрыть смущение, взяла журнал и притворилась, будто внимательно его читает.
 Однако сам Лука, похоже, очень хорошо читал ее мысли. Листая журнал, Джуд наткнулась на фотографии со свадьбы какого-то важного лица, где присутствовало великое множество весьма именитых гостей, и ее сердце невольно дрогнуло от предчувствия.
 Джуд быстро захлопнула журнал и отшвырнула его в сторону. Покосившись на Луку, она увидела, что он смотрит на нее, — Обычное скучное сборище знаменитостей в вечерних платьях и смокингах, — сказала она, чтобы заполнить паузу и как-то объяснить свой поступок. — И как только людям может все это нравиться. — Она осуждающе наморщила лоб. — Что это за жизнь, если без макияжа нельзя даже носа из дому высунуть, ведь в любой момент они рискуют попасть в объектив какого-нибудь папарацци в самом неприглядном виде.
 Она выразительно пожала плечами, но тут же спохватилась, вспомнив, что рядом с ней сидит человек как раз такого круга. Ей стало неловко.
 — Я не имела в виду тебя, — принялась оправдываться она.
 — Хотя бы за это спасибо.
 Она слегка покраснела.
 — Было бы глупо с моей стороны защищать человека, которому плевать на общественное мнение.
 — Нет, одно мнение для меня очень важно: мнение судьи, который может решить, что я как отец недостоин воспитывать Валентину. — Он печальным взглядом посмотрел на дочь, которая старательно поправляла пышный бант в прическе Софии.
 Наблюдая за ним, Джуд почувствовала такую мощную волну любви, что чуть не задохнулась. Внутри у нее росла уверенность, что самое страшное, чего боялся Лука, никогда не произойдет. Она импульсивно взяла загорелую руку, которая покоилась на его колене, с чувством сжала ее и порывисто произнесла:
 — Лука, мы никому не позволим отнять у нас Валентину.
 Лука поднес ее маленькую ладошку к губам.
 Джуд от смущения вырвала у него свою ладонь.
 — Извини, — пробормотала она.
 — Ты раньше не имела привычки извиняться, когда прикасалась ко мне.
 — Это произошло под влиянием момента, — сказала Джуд, надеясь, что ее ответ подтвердит, что она не собирается переступать установленные им самим невидимые границы и смешивать то, что происходит между ними в спальне, с тем, что касается других сторон их жизни.
 Но только как она сможет сохранять поверхностные отношения с человеком, которого безумно любит, который для нее — центр вселенной!
 — Ты не испытываешь ко мне влечения? — спросил он, и сердце его заныло в тоскливом ожидании.
 — Конечно, нет.
 Произнеся это, Джуд почувствовала неуверенность, так как выражение лица Луки оставалось каменным.
 — Может быть, нам попробовать изобразить что-то похожее на страсть? Люди часто и охотно принимают желаемое за действительное, и наши попытки произведут на всех благоприятное впечатление.
 Джуд и бровью не повела, чтобы он не догадался, как сильно его слова ранили ее самолюбие.
 — Неплохая идея, — легко согласилась она, внутренне уверенная в том, что в данный момент он не мог думать иначе. Но как бы она хотела, чтобы все между ними было по-другому!
 Боже, Джуд, ну когда ты перестанешь жить в мире фантазий? Он не любит тебя, им руководит обычная похоть, вот поэтому он и пожелал жить с тобой.
 — Глупо было ожидать, что ты нуждаешься в моей помощи. Ты давно все вперед просчитала.
 — Ну конечно, разве ты мог подумать обо мне иначе?
 Она все же заметила, как его лицо на миг омрачилось, и поняла, что он обиделся, хотя не показал виду. Однако она сама была слишком взволнована и едва сдерживалась, чтобы не взорваться, поэтому его огорчение не принесло ей удовлетворения.
 — Знаешь, я никогда не летала на самолете, в котором численность экипажа превышала бы численность пассажиров, — бросила она ему, растягивая губы в широкой улыбке.
 — В самом деле?
 Его голос звучал спокойно и даже безразлично, но Джуд уже не могла остановиться.
 — Наверное, я привыкну, тем более что путешествовать придется вместе с детьми. — Чтобы не смотреть ему в глаза она перевела взгляд в сторону старших детей, увлеченных игрой под присмотром воспитателя. — Не слишком ли велика нагрузка для Карло, ведь теперь детей четверо? Справится ли он, не тяжело ли ему будет?
 Лука усилием воли заставил себя расслабиться.
 — Ты думаешь, я его эксплуатирую? — проговорил он, закладывая руки за голову и откидываясь на спинку кресла.
 Ничто в его движениях не выдавало, что именно в этот момент он принял решение доказать своей невесте, что решающим в их отношениях будет всегда его слово. Лука сам определит, когда и как он будет прикасаться к ней, и никто не посмеет ему указывать, даже она! Пусть только попробует…
 В это время Джуд наблюдала за ним, затаив дыхание. Она решила, что станет держаться с ним вежливо, ведь глупо ждать, что сцена страсти между ними повторится! Она вычеркнет из памяти все мысли о том, как ей было хорошо с ним в постели! Пусть эта тема останется запретной даже в мыслях. Пройдет время, и все забудется.
 — Конечно, нет, — наконец ответила она, отводя взгляд от его лица. — Я просто подумала, что, может быть, ты не учел, что детей будет так много.
 — Я учел все. Вот почему в штате служащих у нас теперь есть еще и няня.
 У нас в штате! О господи, во что же я ввязалась!
 — У меня нет никакого штата служащих!
 — Мне казалось, что для тебя принципиальным условием нашего договора было то, что ты получаешь возможность продолжать свою карьеру, — сухо заметил он, — и чтобы при этом дети находились под присмотром.
 Джуд помолчала, собираясь с духом. Наконец, загнанная в угол его логикой, она упрямо выпалила:
 — Это было раньше!
 — Пока ты не оценила других преимуществ брака со мной?
 Джуд покраснела до корней волос.
 — Да ты просто наглец, — сдавленно проговорила она.
 — И при этом великолепен, бесподобен и несравним по всем статьям, — хохотнул он.
 Она выдохнула сквозь сжатые до боли зубы:
 — Ты бесподобен в постели, и это более всего выводит меня из себя!
 Отбросив в сторону игривый тон. Лука от души и очень громко расхохотался.
 Джуд зажмурилась. Когда она снова открыла глаза, насмешливое выражение его лица сменилось серьезностью.
 — Джуд, ты должна реалистично взглянуть на свою ситуацию. Дети — это большая ответственность.
 — Я все это знаю… делаю все, что могу… Я хочу, чтобы дети знали свою… — Джуд нервным движением провела рукой по шее у выреза платья. И все-таки она не была им настоящей матерью. Она пыталась высказать ему то, что и сама еще не до конца осознавала. — Я хочу, чтобы дети считали меня опорой, чтобы они знали, что могут прийти ко мне в трудную минуту жизни. Ко мне! — подчеркнула Джуд, прижав руку к груди. — Не к няне, не к воспитателю!
 — Похоже, ты вошла во вкус и очень серьезно воспринимаешь свои родительские обязанности. — Глядя в ее одухотворенное лицо. Лука негромко продолжил:
 — Но, принимая помощь, ты ведь не отказываешься от своей роли. Когда у нас появятся общие дети…
 Джуд замерла.
 — Дети? — повторила она. — У нас?
 — Но разве ты не думала о такой возможности? Мы же ничего не делаем для того, чтобы их не было. — Его подвижная бровь удивленно взметнулась, когда он заметил, как она побледнела. — Я понял, что ты не принимаешь противозачаточные таблетки.
 Джуд удрученно покачала головой.
 Мысли беспорядочно сменяли друг друга. Как я могла быть такой дурой?.. Почему не подумала об этом? Ведь очень может быть, что я уже беременна!
 Она отвела взгляд, уставилась на свой живот и внезапно поняла, что ей бы очень хотелось ощутить внутри себя его ребенка. Эта внезапная мысль напугала ее.
 — Но ведь и ты… — начала Джуд и замолчала. Действительно, почему об этом должен был подумать он, а не она сама? Из ее горла вырвался невольный стон. — Да, тебя не в чем винить, — признала она.
 — Почему нужно кого-то винить? — удивился Лука. Что в этом ужасного, если у тебя родится ребенок?
 Она обессиленно поникла и машинально спросила:
 — Твой ребенок?
 Собственный вопрос, как и тон голоса, показался ей ужасно глупым.
 Густые ресницы Луки опустились, скрывая взгляд. Он спокойно заметил:
 — Ну, если бы это был ребенок другого мужчины, мне бы было, скажем… неприятно.
 Вздохнув, Джуд провела дрожащей рукой по волосам, которые она не укладывала больше после последнего комментария Луки. Ты сделаешь все, что он пожелает, лишь бы он был счастлив, отчетливо и насмешливо произнес ее внутренний голос.
 Как изменятся их отношения, если она родит ему ребенка? О боже! Что же теперь будет?
 — У нас родится ребенок?
 — Я считаю это прекрасным началом семейной жизни.
 Его спокойствие вывело ее из равновесия. Сжав зубы, Джуд схватила его за руку.
 — Это не тема для шуток! У тебя уже есть дочка, но все-таки… Я… даже думать об этом боюсь.
 — Я вовсе не шучу, дорогая. Дети — это действительно очень серьезно, с их появлением меняется вся жизнь.
 Внимательно слушая его, Джуд испуганно округлила глаза.
 — Так вот оно что! Ты нарочно ничего не делал, чтобы предотвратить беременность. Тебе нужен был козырь, чтобы отрезать мне путь к отступлению.
 Произнеся эти слова, Джуд тут же пожалела о них. Его лицо исказила гримаса отвращения, что стало для нее лишним доказательством того, что она совершила большую ошибку.
 — Должен тебе сказать, что никогда прежде и ни с одной женщиной я не позволял себе заниматься сексом без противозачаточных средств. Это случилось только с тобой. — Он раздраженно рубанул рукой по воздуху.
 — Неподалеку сидит маленькая девочка, которая все же появилась на свет, — возразила Джуд виноватым, но по-прежнему упрямым шепотом.
 — Думай что хочешь, но я сказал правду.
 С этими словами Лука резко поднялся и широкими шагами направился к детям.
 Поразмыслив, Джуд решила, что появление Валентины было делом запланированным, она родилась как плод любви… а их ребенок появится как плод безрассудной страсти, мимолетного чувства.
 До конца полета она сидела в кресле, притворяясь спящей.
 Карло покинул лимузин из кортежа автомобилей, которые были наняты, чтобы довезти гостей из аэропорта до палаццо. Лука, оставив Джуд, подошел и положил руку на плечо Карло.
 Между ними завязался довольно напряженный разговор. Джуд, издали наблюдавшая за ними, прямо лопалась от любопытства, видя необыкновенно энергичную жестикуляцию обычно флегматичного Карло. Она подняла Эми, которая упала на гравиевую дорожку перед старинным особняком, — Что-то случилось? — спросила Джуд, когда Лука вернулся к ней.
 — Карло не был здесь много лет, — ответил тот и замолчал. Ее любопытство разгорелось еще сильнее.
 — Эти люди встречают нас? — задала она очередной вопрос, когда к ним направилась элегантная женщина в сопровождении еще одной женщины и мужчины в униформе.
 — Моя мачеха Лючилла, — объяснил Лука бесцветным голосом.
 — Стерва, — прошептала ей на ухо мать. — Жемчуга настоящие, а улыбка фальшивая. — Лючилла Ди Росси снисходительно оглядела прибывших и слегка вздрогнула, заметив внушительную фигуру воспитателя. Было видно, что она растерялась, ощутимо утратив при этом свою импозантность.
 — Уж не думаете ли вы, что отец позволит вам впустить в дом этого… эту личность!
 — Карло, пожалуйста, уведи детей в детскую, — попросил Лука.
 Карло с непроницаемым выражением лица повел детей, оставив Эми на руках Джуд.
 Не нужно было знать итальянский язык, чтобы понять смысл потока слов, который мачеха обрушила на Луку. Она буквально задыхалась от возмущения.
 Джуд показалось, что еще мгновение — и Лука не выдержит и взорвется. Но тот ограничился лишь коротким замечанием:
 — Карло остается.
 От этого элегантная дама взбесилась еще больше.
 Она неприязненно взглянула на пасынка, потом перевела взгляд на Джуд.
 — Надеюсь, Лука предупредил вас, что человек, которому он доверил воспитание детей, — преступник?
 — Мама! — предупреждающе воскликнул Марко, который появился на пороге и успел услышать последнее высказывание своей матери.
 Не обращая внимания на сына, женщина растянула тонкие губы в змеиной улыбке, видя испуганное выражение на лице Джуд. , — Понятно, он ничего вам не говорил. — Она с торжеством взглянула на Луку.
 — Я пойду к детям, — предложила мать Джуд, стоявшая за ее спиной.
 Не спуская глаз с удаляющегося Карло, Джуд быстро схватила мать за рукав:
 — В этом нет необходимости, мама. Карло прекрасно справится сам.
 — Хотите, я расскажу, что он совершил?
 — Нет, — улыбнулась Джуд и слегка вздернула подбородок. — Если Лука доверяет Карло, это для меня лучшая рекомендация.
 — Джуд, дорогая, ты уверена, что так будет лучше? — испуганно прошептала ей на ухо мать.
 Джуд вздохнула, подавив волнение, и ответила:
 — Я совершенно уверена, мама.
 Джуд и вправду ни в чем не сомневалась. Она посмотрела на молчаливого Луку.
 Их глаза встретились. Завороженно глядя на него, Джуд прочитала в его взгляде благодарность и отметила, что он едва сдерживается.
 Но спустя несколько мгновений привычное спокойствие вернулось к нему. Он начал знакомить присутствующих, и ей показалось, что предыдущая отвратительная сцена ей просто приснилась.
 — Она тяжелая, дай я сам понесу ее, — услышала Джуд и, повернувшись, увидела, что Лука стоит рядом.
 Смутившись, она кивнула и передала ему девочку. Их руки соприкоснулись, и на какое-то мгновение они замерли. Девочка, уютно устроившись на руках у Луки, обняла его за шею и звучно поцеловала в щеку. Они начали подниматься по винтовой лестнице.
 — Где мама? — спросила Джуд, оглядываясь. Оказывается, все гости исчезли, а она и не заметила!
 — Ее разместили в восточном крыле. Я переведу ее поближе к тебе, если хочешь.
 — Нет, не надо, спасибо.
 — Это всего на одну ночь. Завтра мы будем ночевать в башне.
 — Отсюда виден Большой канал? — Ответом ей был насмешливый взгляд. Она недовольно нахмурилась. — Может быть, тебе это уже неинтересно, но я никогда раньше не была в Венеции. Представь, что я туристка.
 Такое предположение вызвало у него улыбку и тихий смех.
 — Думаю, ты увидишь Большой канал, но, если честно, я не планировал оставаться здесь надолго.
 Джуд увидела озорные искорки в его глазах.
 Дальше они пошли вместе. Внезапно остановившись, Лука указал на портрет необыкновенно красивой женщины, который висел в холле.
 — Это моя мать, — объяснил он.
 — Она очень красива, и ты сильно похож на нее, проговорила Джуд, заметив огромное сходство в чертах матери и сына.
 — Я разве красивый? — насмешливо спросил Лука.
 Джуд даже не улыбнулась.
 — Я всегда так считала.
 Она услышала, как он резко втянул воздух. Кажется, в их отношениях намечался небольшой прогресс.
 Они достигли верха лестницы, и тогда Лука заговорил:
 — Что касается Карло…
 — Это неважно.
 — Важно, — резко возразил он. — Когда я был подростком, Карло работал шофером у моего отца. Мы подружились, это немного скрасило мою жизнь. Мачехе не нравилось, что он добр со мной. У нас пропали некоторые вещи…
 Догадавшись, что произошло, Джуд отрицательно покачала головой.
 Лука посмотрел на нее. В его взгляде она прочла боль и гнев.
 — Эти вещи обнаружили в его комнате, — продолжал он. — Я тогда прямо в глаза сказал ей, что она сама подложила их ему. Она почти призналась. Но я был всего лишь ребенком, меня никто не слушал.
 Карло был осужден и получил срок. С такой биографией трудно устроиться на работу.
 — Разве твой отец не мог…
 — Мне кажется, он знал, что все подстроила она, но отец отошел от дел, он занимается исключительно своими книгами.
 — И тобой он никогда не занимался. Не возражай, я все поняла! — воскликнула она, видя, как он пожимает плечами.
 — Джуд…
 — Нет, дай мне сказать. Я знаю, что он твой отец, и не надо мне рассказывать, что его сердце было разбито после того, как умерла твоя мать. Все равно он не должен был забывать, что у него есть сын, которому необходима отцовская любовь!
 — И этот отец недостоин такого сына!
 Незнакомый голос раздался у нее из-за спины.
 Джуд резко повернулась. Перед ними стоял низенький черноволосый с проседью человек с худым, покрытым морщинами лицом.
 Джуд никогда еще не видела таких печальных глаз.
 — Это мой отец. Папа, это моя будущая жена доктор Джуд Лукас, — представил их друг другу Лука.
 — Совсем не то, что я ожидал, Лука, — заметил старик довольно загадочно и проследовал дальше по коридору — Почему это постоянно происходит именно со мной?
 Лука ничего не ответил на вопрос Джуд, но спросил сам:
 — И часто ты намереваешься защищать меня?
 — Конечно, это не мое дело, но когда я думаю о тебе… — Она замолчала, переполненная эмоциями.
 — Значит, я вызываю у тебя жалость?
 Джуд в отчаянии скрипнула зубами и протянула руки, чтобы взять у него Эми.
 — Иди к тете Джуд, дорогая девочка, — заворковала она и добавила, обращаясь к Луке:
 — Как это тебе удается извращать все мои слова и поступки?
 Выражение искреннего изумления отразилось на его лице.
 — Это я извращаю твои слова? — начал он, но тут, к счастью, подошел человек в униформе и сообщил Луке, что его срочно просят к телефону.
 — Проводите доктора Лукас в детскую, затем покажите ей ее спальню.
 Лука передал ей Эми, потом кивнул, что-то решив.
 Джуд с отчаянием смотрела ему вслед.
 — Лука! — окликнула она его.
 Он повернулся на звук ее голоса.
 — Ты… мы встретимся за обедом?
 Не успела она произнести фразу до конца, как Лука бросился к ней. Он заключил ее лицо в ладони и поцеловал. От его поцелуя у нее сразу же закружилась голова.
 — Я всегда буду рядом с тобой.




 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


 — Поосторожнее с прической! — испуганно вскрикнула Лин, когда ее дочь стала надевать через голову платье из полупрозрачного шелка.
 — Я еще не приколола цветы, — ответила Джуд, стараясь не задеть тщательно уложенные на макушке локоны. Тонкая ткань платья невесомо скользнула по ее телу. — Ну, как я выгляжу? — спросила она, выгибая шею, чтобы рассмотреть себя со спины. Потом попыталась дотянуться до молнии.
 — Ради бога! Не делай этого! — возмущенно воскликнула мать, с отчаянием наблюдая за действиями дочери. — Если ты собралась выйти замуж за человека, которому принадлежит все это… — она широким жестом обвела вокруг себя, — тебе придется следить за своими манерами.
 — Действительно, все выглядит таким импозантным, — вздохнула Джуд.
 Бродя по сводчатым, наполненным эхом каменным коридорам, Джуд буквально физически ощущала дух рода Ди Росси. Ей казалось, что многочисленные лица на портретах предков следят за ней заинтересованным взглядом.
 — Мне не нравится здешний туалет.
 Это простое замечание вызвало у Джуд смех.
 — Вот так-то лучше, — одобрила Лин. — А теперь стой смирно, я застегну молнию. Не позволяй им командовать тобой! Никого не стесняйся. Насколько я слышала, если бы не Лука, этот дом уже давно превратился бы в руины и обвалился бы в канал. И еще я знаю, что половина бесценных картин, принадлежавших семье, были распроданы, — поведала она заговорщическим тоном. — Мне даже страшно представить, сколько денег ему пришлось заплатить, чтобы выкупить их.
 — Мне показалось, что я не понравилась его отцу, — заметила Джуд.
 — Не понимаю, что это тебе пришло в голову? Во время обеда у него на лице ни один мускул не дрогнул. Да он вообще ни с кем не общался. Может быть, он расстроился из-за отсутствия Луки?
 Джуд рассеянно разглядывала носки своих туфель.
 — Возможно, — сказала она, с горечью вспоминая обещание Луки всегда быть рядом. А на деле вышло, что даже на первом обеде в семье он не смог поддержать ее!
 — Ты заметила за завтраком, что в комнате было множество фотографий Марко и ни одной — Луки?
 — Я не спускалась к завтраку, мама.
 — Помню, но так нельзя. Не хочешь же ты упасть в обморок?
 — Я не упаду в обморок.
 — Знаешь, если бы я вышла замуж за этого зануду Стефано, первым делом убрала бы дурацкий портрет моей предшественницы. Господи! Лука похож на нее как две капли воды! Ты согласна?
 — Мама, Стефано уже женат.
 — Бог с тобой, дитя! Он меня совершенно не интересует! Он, конечно, привлекательный мужчина, но на мой вкус слишком тщедушен. Я предпочитаю мужчин более развитых физически. Конечно, кроме хорошей физической формы, необходимы и мозги, но не всем так повезло, как тебе.
 Джуд, которой действовал на нервы столь бесцеремонный разговор, вздохнула с облегчением, когда Лин внезапно воскликнула:
 — Прекрасно! Ты очень красива, дочка.
 — Ты в самом деле так считаешь?
 — Смотри сама.
 Джуд с удивлением заметила, что на глазах матери показались слезы.
 — Не плачь, мама, ты размажешь макияж.
 — Да, действительно, — ответила мать, аккуратно промокая салфеткой глаза. — Ладно, встретимся там.
 — Ты уходишь? — испугалась Джуд.
 — Не беспокойся, ты будешь не одна. Он не опоздал! — воскликнула Лин, когда послышался стук в дверь.
 Мать без колебаний распахнула дверь. Джуд не разглядела вошедшего, только отметила изумленное выражение лица матери.
 — Я уже ухожу, — суетливо пробормотала Лин и, поцеловав на прощание дочь, выскользнула из комнаты.
 — Синьор Ди Росси! — воскликнула Джуд, силясь понять, что заставило сурового отца Луки нанести ей неожиданный визит. Скорее всего, он попытается отговорить ее от брака с сыном… высказать пожелание, чтобы она не портила кровь благородных Ди Росси.
 — Джуд. Можно, я буду называть тебя так?
 — Конечно, — согласилась она, робея.
 — Ты выглядишь настоящей красавицей.
 — Спасибо.
 — Ты, наверное, удивляешься, почему я здесь? Конечно, удивляешься. Я хочу, чтобы ты приняла от меня это. — Старик протянул ей бархатную коробочку.
 Видя, что она не делает попытки ее открыть, он ободряюще кивнул. — Прошу тебя.
 Дрожащими руками Джуд открыла коробочку.
 Внутри лежало массивное золотое кольцо с богатой инкрустацией.
 — Оно очень красивое, — сказала она, вопросительно глядя на Ди Росси.
 — Моя жена, мать Луки, подарила мне его на нашей свадьбе. Я подумал, что ты, может быть, захочешь передать его Луке? Я дал ему обручальное кольцо матери, чтобы он подарил его тебе.
 Совершенно неожиданный поступок старика вызвал слезы на глазах Джуд.
 — Спасибо, я счастлива исполнить вашу просьбу, тихо произнесла она. Значительность происходящего глубоко тронула ее.
 Он ответил очень кратко:
 — Хорошо.
 Джуд показалось, что он остался доволен. Потом он снова посмотрел на нее.
 — Я понимаю, почему мой сын полюбил тебя.
 .Но он вовсе меня не любит! — хотелось крикнуть ей.
 Оттого, что он все не правильно понял, ее глаза налились слезами, которые она изо всех сил постаралась сдержать. Вскоре в дверь снова постучали.
 Джуд несколько раз глубоко вздохнула.
 — О, цветы! Какая красота! — воскликнула она, но потом узнала мужчину с букетом и смертельно побледнела. — Папа! — прошептала она, не веря своим глазам. — Ты здесь?
 — Прямо с самолета, — ответил он. Его загорелое лицо было копией лица ее брата. — Твой муж — очень настойчивый человек. И если он что-то вобьет себе в голову, его не переубедишь.
 — Это организовал Лука? — удивилась Джуд.
 — Он решил порадовать тебя присутствием на свадьбе твоего старенького папы.
 Джуд впервые в жизни заметила смущение отца, он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Она с радостью обвила его шею руками и воскликнула:
 — Лука поступил совершенно правильно!
 — Осторожно, девочка, ты испортишь букет, — растроганно сказал отец, осторожно отодвигая ее в сторону. — Господи! Какая же ты красивая!
 Джуд покачала головой и с чувством произнесла:
 — До сих пор не могу поверить, что ты здесь!
 — Мы очень долго не виделись, но ведь нам никогда не поздно снова познакомиться и получше узнать друг друга.
 — Я бы очень этого хотела.
 Джуд глубоко вздохнула, взяла отца под руку и приняла у него букет из белых роз и гипсофил.
 — Ты готова, дочка?
 — Готова, папа.
 Ей оставалось лишь надеяться, что все пройдет гладко и она не споткнется и не забудет слова, которые должна сказать.
 Несмотря на все ее страхи, церемония прошла без единой помехи. Миниатюрная часовня благоухала цветами и ароматами духов. Среди множества лиц Джуд видела только одно лицо. Лишь после окончания церемонии она ощутила запоздалое волнение, когда они вместе с Лукой прошествовали в салон с видом на Большой канал, где были сервированы столы для праздничного обеда.
 — Ты дрожишь, — озабоченно заметил Лука, склоняясь к ней и внимательно разглядывая ее лицо. Может быть, ты хочешь сесть?
 — Мне бы глоток свежего воздуха.
 Кивнув, он повел ее в маленький внутренний двор. На крошечных балконах росли яркие цветы, в миниатюрных фонтанах тихо журчала вода. Лука усадил ее на ажурную железную скамью.
 Джуд несколько раз глубоко вздохнула и наклонила голову.
 — Тебе лучше? — спросил он.
 Она кивнула.
 — Я справилась… выдержала вею церемонию. — Она неуверенно засмеялась.
 — Сожаления обычно наступают лишь после, того, как разрезан свадебный пирог.
 Джуд широко распахнула глаза.
 — Я ни о чем не сожалею, — быстро проговорила она, а потом, словно спохватившись, поспешно добавила:
 — Почему ты… Ты сожалеешь? — Она запоздало отметила его необычное напряжение и, резко вскочив на ноги, повторила свой вопрос:
 — Ты действительно сожалеешь?
 — Я сожалею единственно о том, что нам все же придется вернуться к гостям. Праздник только начинается, а мне бы хотелось как можно скорее остаться наедине с тобой.
 Он так на нее смотрел, что ее сердце забилось как сумасшедшее.
 — Кстати, я очень благодарна тебе за то, что ты пригласил моего отца. Лука. Спасибо. — Ее голос растроганно дрогнул.
 — Я хотел сделать тебе приятное. — Он взял ее за руки и притянул к себе. — Я многое хочу сказать тебе, но боюсь, что стоит мне начать, как кто-нибудь обязательно появится и помешает мне. Давай встретимся здесь, скажем, в одиннадцать часов?
 Джуд молча кивнула. Она запретила себе думать о том, что он скажет ей при встрече, но невольно то и дело вспоминала об этом. Вернувшись к гостям, она улыбалась им, смеялась, танцевала и вела себя как счастливая и беззаботная невеста. Время от времени она переводила взгляд на высокую импозантную фигуру Луки и всякий раз встречалась с ним взглядом.
 В такие моменты она чувствовала радостное смущение и одновременно испуг. Из-за этого она дважды уронила свой бокал и один раз наступила на ногу какому-то дипломату.
 Поздним вечером ее пригласил на танец Марко, который оказался искусным танцором.
 — Не волнуйся так, — засмеялся он, — я спросил разрешения у Луки.
 Джуд не поняла, шутит он или говорит серьезно.
 — Обрати внимание на даму в красном, — попросила Джуд Марко во время танца. — Она не спускает с меня глаз на протяжении всего вечера.
 — Это Наталия Корради, бабушка Валентины, старая карга и известная склочница, — слегка покраснев, ответил Марко. — Парень, который сидит рядом с ней, ее сын Лоран, а блондинка — его жена.
 Джуд кивнула. По крайней мере ей стало понятно, почему эта троица бросала на нее столь ненавидящие взгляды.
 — Послушай, Марко, не мог бы ты дотанцевать со мной до той двери? Я хочу выскользнуть из зала, чтобы сказать «спокойной ночи» детям.
 — Конечно, — согласился он, продолжая кружить ее по залу.
 Джуд провела полчаса с детьми, пообещала Валентине и Софии принести свадебные цветы, чтобы засушить их и хранить вечно. Потом дала слово Джозефу, что никогда больше его не заставят надеть костюм пажа, и отыскала в углу любимого медвежонка Эми.
 Когда она вышла из здания на улицу, на горизонте все еще алела полоска заката, хотя бархатное небо уже украсилось первыми звездами. Поежившись от холода, Джуд прикрыла обнаженные плечи тонкой, словно паутинка, кружевной накидкой и через лужайку направилась к фонтанам.
 День прошел сказочно, а ночь обещала еще более сладостные радости. Слова Луки не выходили у нее из головы. Неужели она угадала в них более того, что он чувствовал на самом деле?..
 Приподняв юбки, чтобы не запачкать платье подросшей травой, Джуд достигла ступеней, которые вели во внутренний дворик. На верху лестницы она остановилась и замерла от восторга. Перед ней открылся фантастически прекрасный вид. Мощеный дворик и балкончики старинного здания были искусно подсвечены фонариками, придавая картине сказочный вид.
 Она прошла по дворику, и звук ее каблучков гармонично слился с журчанием фонтанных струй. Воздух был насыщен ароматами жасмина. В своем длинном белом платье она чувствовала себя сказочной принцессой. Весь день был нереально-прекрасным.
 Почувствовав прохладу, она плотнее закуталась в накидку. Под порывом ночного ветерка вверху зашуршали листья. Внезапно дворик осветился новыми огнями. Она зажмурила глаза, привыкая к яркому свету.
 Оглядевшись, Джуд увидела ранее скрывавшийся в тени накрытый стол на двоих и пару стульев. Она подошла ближе и невольно улыбнулась. На мозаичной поверхности стола стояла бутылка шампанского в ведерке со льдом. Джуд взяла бутылку в руки и сделала вид, что читает надпись на этикетке, потом поставила ее обратно. Слегка щелкнула ногтем по стоявшему рядом бокалу, и дворик огласился нежным хрустальным звоном.
 — Ты выйдешь наконец, — позвала Джуд, — или мне придется пить шампанское в одиночестве?
 Высокая фигура показалась из-за кустов, и Джуд не смогла сдержать дрожь. — — Ты знала, что я тут? — спросил Лука. Его лицо было скрыто тенью, поэтому она не видела его выражения.
 — Я всегда чувствую, когда ты рядом, — с готовностью ответила она.
 Лука вступил в круг света. Заглянув в ее сияющие счастливые глаза, он мягко произнес:
 — Ты сегодня очень красива, любимая.
 — Я чувствую себя красивой, — согласилась Джуд.
 — Должно быть, ты научилась смотреть на себя моими глазами, — сказал он, беря ее за руку.
 Джуд было приятно его прикосновение. Она всем своим существом приняла его пьянящую близость и наслаждалась ею.
 — Шампанского? — предложил Лука, вынимая из ведерка бутылку.
 — Я уже чувствую, что опьянела.
 — А вот я ничего не пил, все время смотрел на тебя, не мог оторвать взгляда.
 — Как? Весь вечер?
 — Каждое мгновение, — признался он внезапно охрипшим голосом.
 — Я пьяна не от вина. День был прекрасным, Лука! Я все никак не могу поверить, что это происходит не во сне, — призналась она.
 Лука протянул ей бокал с искрящимся напитком.
 Они стояли так близко, что их бедра соприкасались.
 — Давай выпьем в доказательство того, что твой сон является явью, — предложил Лука, поправляя выбившийся из ее прически локон. — Тебе холодно? спросил он, почувствовав, что она дрожит.
 — Нет, это от волнения, — прошептала она, нежно прижимаясь к нему.
 — Как романтично, не правда ли?
 Вкрадчивый голос заставил Джуд вздрогнуть.
 Она было отшатнулась, но Лука крепко прижал ее к себе, обняв за талию.
 — Это праздник для двоих?
 Идущая к ним качающейся походкой женщина, очевидно, хорошо провела время за праздничным столом.
 Когда она приблизилась, Джуд с удивлением узнала в ней Наталию Корради. Прическа у дамы растрепалась, пряди седых волос в беспорядке спускались на лицо, а макияж размазался.
 Джуд почувствовала жалость к этой женщине.
 Ведь ее собственное счастье было таким безоблачным и чистым. Наталии, вероятно, тяжело ощущать, что скоро она не будет видеть Валентину так часто, как ей бы хотелось.
 — Может быть, вы присядете? — предложила Джуд, выскальзывая из объятий Луки.
 — Ах, это маленькая женушка! — Глаза Наталии злобно уставились на Джуд.
 — Никто не собирается разлучать вас с внучкой.
 Вы можете видеться с Валентиной в любое время, правда, Лука? — Джуд обратила взгляд к мужу.
 — Нет, она сама лишила себя этой привилегии, вмешался Лука, решительно встав между Джуд и женщиной, словно старался защитить жену.
 Услышав непримиримые нотки в голосе Луки, Джуд расстроилась.
 — Но послушай. Лука, почему бы тебе не…
 Лука холодно взглянул на Джуд. Как на чужую, невольно подумала она.
 — Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что происходит между нами, Джуд, поэтому я прошу тебя не вмешиваться, — сказал он тоном, не допускавшим возражений, и повернулся. — Наталия, я прошу вас уйти.
 — Здесь всего два бокала… как жаль!
 — По-моему, вы уже достаточно выпили, — заметил Лука с ледяным спокойствием.
 — Ну и как еще, по-твоему, я могла пережить этот день? — прошипела Наталия. — Она в курсе твоих планов? — Ее мутные глаза скользнули по стройной фигурке, облаченной в шелк. — Но нет, она слишком глупа. Наверное, маленькая дурочка решила, что ты женишься на ней по любви. — Ее резкий смех испугал Джуд. — Она втюрилась в тебя, это написано на ее глупом лице, — захохотала Наталия. — Она покраснела? Это пикантно.
 Джуд вздрогнула, услышав резкий звук, прорвавшийся сквозь сжатые зубы Луки. Она увидела его четко очерченный профиль. Потом он заговорил на своем родном языке. Несмотря на бушевавший внутри его гнев, он отвечал ровным, размеренным голосом. От его тона у Джуд все внутри похолодело, несмотря на то, что она не понимала ни слова.
 Джуд почувствовала ужас оттого, что Лука так жестоко мог обращаться с женщиной, которая столько пережила. Где было его сострадание? Она инстинктивно протянула руку в успокаивающем жесте и выступила вперед, несмотря на явное недовольство и протест Луки.
 Она уже хотела положить руку на плечо потрясенной женщины. Но тут та подняла голову. Никогда в своей жизни Джуд не видела во взгляде человека столько желчи и ненависти. От неожиданности Джуд отступила, столкнувшись с Лукой, который тут же обнял ее за плечи и привлек к себе.
 — Он думает, что сможет заткнуть мне рот. — Тонкие губы злобно улыбнулись. — Пусть не рассчитывает на это. Я отомщу ему за мою девочку! Я расскажу твоей драгоценной невесте, кого она выбрала в мужья, и никакие угрозы не остановят меня. Только ради моей внучки я молчала до сих пор.
 Какое-то время Лука глядел в бледное напуганное лицо Джуд, словно стараясь запомнить этот момент.
 — Джуд, не слушай ее, она — ядовитая змея.
 — Я вижу лишь то, что она сильно расстроена.
 — Он рассказывал тебе о моей доченьке… о Марии?
 Джуд оттолкнула руку Луки, который хотел ее удержать.
 — Лука говорил мне, что у нее была послеродовая депрессия.
 — И, конечно, он убедил тебя, что именно поэтому она покончила жизнь самоубийством? Доктора тоже так говорили. Но он подкупил их! — Женщина зло ткнула пальцем в сторону Луки, который отстранение отошел в сторону.
 — Ужасно, — проговорила Джуд. Ее глаза наполнились слезами. Конечно, для бедняги потеря дочери стала огромной трагедией. Отсюда и обида, сопровождаемая жестокими обвинениями.
 — Самое трагичное, что ее соблазнили в семнадцать лет и она сразу же забеременела.
 — Ей было семнадцать? Но как же так можно? Джуд повернулась к Луке, ожидая его объяснений.
 Он молчал, и это повергло ее в ужас. — Семнадцать лет… А тебе было… Сколько?
 — Он был старше ее на восемь лет! Но мы узнали, кто отец ребенка, лишь когда она умерла. Мы нашли ее дневник. Там все было написано… как он обольщал ее и как бросил, когда она объявила ему, что беременна.
 Джуд чувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.
 — А теперь, — продолжал назойливый голос, ворчливо и зло, — он хочет забрать у меня ребенка, от которого сам когда-то отказался.
 — Лука, скажи ей. — Джуд схватила его за руку и умоляюще заглянула в каменное лицо. — Ведь все это не правда.
 — Пойди и позови Лорана, Джуд. Его мать пьяна.
 — Скажи ей, Лука! — В голосе Джуд зазвучали истерические нотки.
 — Валентина никогда не была нежеланным ребенком, а в остальном тебе придется довериться мне.
 — Довериться тебе? — машинально повторила она, словно не поняла его слов.
 — Брак строится на доверии.
 — Значит, я должна слепо поверить тебе, что ты не сделал ничего плохого? Очень удобная позиция, — согласилась Джуд. — Кстати, если уж речь зашла о браке, должна тебе напомнить, что наш брак основывается… — она проглотила горький комок, — он основывается на лжи.
 На его скулах заиграли желваки.
 — Вначале так и было, — сухо согласился Лука.
 Джуд отрицательно покачала головой. Он сказал то, что она все это время так ждала от него услышать, но было уже поздно.
 — Ты не отрицаешь, что Марии тогда было Семнадцать лет?
 — Как я могу это отрицать?
 Она внимательно изучала его лицо, но не видела на нем и следов раскаяния или вины. Нельзя было понять, сожалеет ли он о том, что совершил, хочет ли загладить свою вину. Мне никогда не узнать правды.
 Остается лишь довериться ему — и все? Должно быть, Лука считает, что для него закон не писан, что он может действовать, как пожелает, невзирая на общепринятые нормы морали.
 — Сильный человек признает свои ошибки. Лука.
 Я хочу услышать твою версию.
 Он скривил губы.
 — Очень мило с твоей стороны.
 Это переполнило чашу терпения Джуд.
 — Как ты смеешь надсмехаться надо мной? Ты ни в чем не раскаиваешься, я правильно поняла?
 Она чувствовала отвращение к нему, а также к себе — за то, что она полюбила его.
 Джуд повернулась и пошла прочь. Она слышала, как он окликнул ее по имени, но так и не остановилась.
 Не видя ничего вокруг себя, она кое-как добралась до башенной комнаты, куда были перенесены все ее вещи. Никто не попался ей по пути. В комнате все было подготовлено, горели свечи. Кровать была разобрана.
 Когда Джуд увидела разбросанные по одеялу душистые лепестки роз, на ее глаза навернулись слезы.
 Она села прямо на пол в волне воздушных кружев и зарыдала. Наплакавшись, она поднялась, расстегнула молнию на платье, и оно вмиг соскользнуло на пол.
 Джуд перешагнула через него. Потом сбросила шелковое нижнее белье.
 Обнаженная, она прошла в ванную и встала под душ. Холодные струи воды охладили жар ее тела.
 — Ты тоже почувствовала, что тебе необходим холодный душ?
 Лука жадным взглядом смотрел на ее обнаженное тело в холодных струях. Она была похожа на мраморную статую совершенной формы. Ему казалось, что ни один скульптор в мире не способен передать всю красоту этой живой плоти. Может быть, ему удалось бы передать внешнюю форму, но, конечно же, не внутреннее содержание, не ее душу. Потоки воды придали дивный кремово-розовый оттенок ее коже, сквозь которую отчетливо проглядывали голубые жилки у нее на грудях с розовыми выпуклыми бутонами сосков.
 — Ты мне не рассказывала о своих спартанских пристрастиях. Может быть, ты еще и власяницу наденешь?
 Джуд подняла руку к груди и откашлялась.
 — Я на это неспособна, — ответила она, немного успокаиваясь от звуков собственного голоса. Стоя обнаженная перед Лукой Ди Росси, она чувствовала, что ее снова наполняет знакомое волнение. — Неспособна, повторила она уже более окрепшим голосом. — По сравнению с твоей моя жизнь вся как на ладони. — У нее стучали зубы — частично от холода, но в основном от возбуждения и его неожиданного появления. — Что ты здесь делаешь?
 — А где еще должен быть новобрачный, если не рядом со своей женой?
 Он взял банное полотенце и протянул ей, но она его не взяла.
 — Конечно, иначе люди начнут сплетничать, и кому-нибудь может прийти в голову — Боже сохрани! что этот брак является сплошным надувательством.
 — Я менее всего хочу, чтобы ты одевалась, но если ты не накинешь что-нибудь на себя, то рискуешь серьезно простудиться. Вижу, тебя раздражает мое присутствие, поэтому можешь расположиться на кушетке в другой комнате.
 Бросив полотенце на кровать, он вышел из комнаты.
 Выбравшись из ванной, Джуд замоталась в полотенце.
 На ее лице появилось решительное выражение.
 Соседняя комната была не освещена. Когда глаза Джуд привыкли к темноте, она заметила у окна одинокую фигуру в кресле и пошла вперед.
 — Лука! Ox! — воскликнула она, натыкаясь коленом на угол стола.
 Вспыхнула лампа.
 — Что ты здесь делаешь? — раздраженно спросил он.
 — Пытаюсь поговорить со своим мужем, — потирая ушибленное место, проговорила Джуд.
 — Я сказал все, что мог, а ты очень ясно высказала мне свое мнение.
 — Ради бога, не будь таким упрямым ослом! — начала Джуд. — Ты можешь один раз выслушать меня до конца? Я все равно от тебя не отстану. Меня шокировали слова той женщины, — признала она. — Но я еще раз все обдумала и все поняла. — — Теперь ты считаешь, что меня остается только казнить?
 — Что-то здесь не так. Должно быть какое-то объяснение.
 — И у тебя есть теперь готовое объяснение, Джуд?
 — Никакого объяснения у меня нет, — заявила она ему. — Я просто знаю, что ты не мог так поступить.
 Он ничего не ответил. Более того, его лицо было скрыто в тени, и она не видела его выражения. Чтобы придать себе уверенности, она глубоко вздохнула.
 — Я понимаю, что ты не собираешься рассказывать мне, что произошло тогда, — решительно, но с ноткой отчаяния в голосе произнесла Джуд. — Ты не привык давать отчет о своих поступках. Никто не смеет комментировать твое поведение без риска нарваться на неприятности. Но должна заявить тебе, великолепный Лука Ди Росси, что я всего лишь обыкновенный человек, и при всей твоей гордыне… Я была согласна любить тебя, не дожидаясь взаимности, хотя это, согласись, нелегко… — Он резко втянул в себя воздух, это немного сбило ее мысли, но она так сильно хотела высказать ему все, что, собравшись с духом, продолжила:
 — И вот сегодня, когда я уже почти поверила, что ты, возможно, начинаешь что-то чувствовать ко мне, эта женщина бросила в твой адрес ужасные обвинения. Я ждала от тебя объяснений, но ты просто стоял и хранил благородное молчание… — Она выдохнула и потерла ладонями щеки, чтобы справиться с охватившими ее эмоциями. — Ты хочешь моего доверия? Может быть, уже поздно об этом говорить, но я тебе верю. Если ты не простишь меня за то, что я так прореагировала на слова той женщины, значит, ты — самый большой глупец на свете! Ведь я нужна тебе, Лука Ди Росси! — закончила она и перевела дыхание.
 — Ты все сказала?
 Джуд кивнула. По крайней мере, думала она, я выложила все свои карты на стол и выговорилась без утайки, о чем совершенно не жалею.
 Теперь оставалось ждать, к чему приведет ее откровенность. У нее замерло дыхание, когда она увидела, что Лука двинулся с места и подошел к ней.
 Сейчас все станет ясно. Он остановился в шаге от нее и заключил в ладони ее лицо, глядя на нее сверху вниз восхищенным взглядом.
 — Конечно, ты нужна мне, сага mia, я давно об этом знаю. Я просто хотел, чтобы ты сама это поняла. Если бы я упустил тебя, то был бы последним идиотом! — (Джуд засмеялась и кивнула.) — Тогда мне не было бы прощения! Ты завоевала мое сердце, без тебя я просто не смог бы жить.
 — Я не собираюсь покидать тебя, Лука, разве что ты сам прогонишь меня, — Я не могу себе этого позволить, ведь ты берешь меня таким, какой я есть, по крайней мере я так понимаю.
 — Значит, наш брак — финансовое соглашение?
 — Нет, наш брак — это любовное соглашение, — поправил он.
 — Но почему ты никогда мне этого не говорил? — воскликнула Джуд, вспоминая, сколько она страдала из-за этого.
 — А ты сама? — вставил он недовольно. — Почему никогда не говорила, что любишь меня? Ты вела себя, словно я для тебя всего лишь сексуальный объект.
 Джуд засмеялась, видя его недовольную мину.
 — Это верно, но, кроме того, я люблю твою прекрасную душу.
 Застонав, Лука резко притянул Джуд к себе и стал целовать ее волосы, шею, кончик носа, потом приник к ее губам. Джуд в избытке чувств обвила его шею руками и отдалась поцелуям.
 — Ведь сегодня наша первая брачная ночь, — пробормотала она, вздрагивая. — Кажется, с утра прошла целая вечность.
 Лука согласно кивнул, продолжая обнимать ее.
 — Да, сегодня наша первая брачная ночь, и нам необходимо немедленно заняться любовью…
 — Ну, если это так необходимо… — Она, смеясь, взвизгнула, когда он подхватил ее на руки и впился в губы жарким поцелуем.
 — Ты проснулась? — спросил Лука, убирая розовый лепесток с ее волос.
 Джуд открыла глаза и сладко потянулась.
 — А ты, похоже, не сомкнул глаз, верно?
 — Я смотрел на тебя.
 Его глаза излучали любовь, и от этого тепло разлилось по всему ее телу. Я счастлива, думала она.
 — Я хочу рассказать тебе о Валентине.
 Она испуганно взглянула на него и поднесла палец к его губам.
 — Ты не должен ничего объяснять мне, Лука.
 — Я хочу рассказать тебе, — сказал он, целуя ее в ладонь. — Это известно только мне и еще одному человеку, и ты должна пообещать, что никто ничего от тебя не узнает. Дело в том, что Валентина — не моя дочь. Я никогда не встречался с ее матерью.
 Джуд ахнула.
 — Она не твоя дочь, тогда кто же…
 — Я не пытаюсь никого защищать, но Марко был тогда очень молод…
 — Марко? Марко — отец Валентины? — Джуд была потрясена.
 Лука утвердительно кивнул.
 — Когда Корради явились ко мне с претензиями, я почти сразу понял, в чем дело. Тогда Марко впервые назвался моим именем, если не считать штрафов за парковку.
 — Но почему он отказался от собственного ребенка?
 — Когда я призвал его к ответу, он признался во всем. Он был с ней всего одну ночь. Когда девушка сказала ему, что беременна, он запаниковал. Мать Марко всегда идеализировала его, и он боялся, что она узнает.
 — Значит, ты взвалил на себя ответственность за его проступок?
 — Это нельзя назвать проступком, дорогая, ведь появился ребенок, — поправил Лука таким мягким голосом, что у нее защипало в глазах. — Марко не имел возможности воспитывать ребенка ни морально, ни материально. Если бы я сказал правду, что бы стало с Валентиной? Она Ди Росси.
 — Значит, ты все время молчал.
 — Тогда Корради не стали поднимать шум, чтобы не опорочить свое бесценное имя. Они замяли скандал в связи с самоубийством дочери и по той же самой причине были рады отдать мне ребенка. Конечно, у меня не очень хорошая репутация… Ложь отвратительна, но иногда правда бывает слишком жестокой, Джуд, — задумчиво продолжал Лука. — Но нельзя, чтобы ребенок жил, зная, что от него отказался собственный отец.
 Досталось тебе, любимый, думала Джуд, нежно гладя его по волосам.
 — Пусть только попробуют что-нибудь сказать, они будут иметь дело со мной, — энергично заявила она.
 — А пока для всех она моя дочь.
 — Наша дочь, — поправила Джуд. Она вопросительно взглянула на него из-под ресниц. — Это наша семья. Может быть, кто-нибудь решит, что четверых детей достаточно…
 — А разве тебя волнует мнение посторонних? спросил он, притягивая к себе ее податливое теплое тело.
 — Уже не волнует, — удивленно засмеялась она, словно делая для себя открытие. — Мне бы хотелось иметь ребенка от тебя, Лука.
 С разочарованием она отметила, что он не выказал никакого энтузиазма.
 — Я хочу ребенка, Джуд, и ты это знаешь. Но он должен родиться не оттого, что ты хочешь угодить мне. Если ты считаешь, что тебе еще рано… Я готов подождать.
 Все ее сомнения рассеялись как дым.
 — Я так не считаю, — немедленно возразила она.
 Лука еще крепче прижал ее к себе.
 — Но возможно, что сразу и не получится, — предупредил он, задыхаясь от страсти.
 — Но мы будем стараться достичь результата.
 — Я потом подумаю, сейчас нет времени.
 Джуд с радостью отдалась порыву страсти и в восторге бросилась в его горячие любящие объятия.