Аннотация: Они очень похожи друг на друга, но внешнее сходство – единственное, что их объединяет.
 Что могло заставить поменяться местами «принцессу» Ариэль и «Золушку» Сару?
 Скромная секретарша Сара мечтает хоть на время окунуться в блеск и роскошь жизни богатой наследницы...
 Ни в чем не знающая отказа Ариэль, тайно влюбленная в обаятельного босса кузины, считает, что лучший способ покорить сердце мужчины – как можно чаще попадаться ему на глаза...
 Однако этот невинный маскарад принимает весьма неожиданный оборот и обе девушки попадают в водоворот опасных приключений...


---------------------------------------------


 Джуд Деверо
 Принцесса и Золушка



 Глава 1


 – Я никогда не выйду замуж за Дэвида Тредуэлла!
 Ариэль Уэдерли взглянула в зеркало и постаралась придать голосу больше твердости. Пока это лишь репетиция, но к разговору с матерью стоило подготовиться с особой тщательностью.
 – Мне двадцать четыре года, и я сама в состоянии выбрать себе мужа.
 Нет, не то. Тут нужно по-другому. М-да, попробуем вот так.
 – Есть человек, за которого я хочу выйти замуж. И я это сделаю, ибо такова моя воля.
 Пожалуй, так намного лучше.
 В дверь негромко постучали. Повинуясь минутному капризу, девушка растрепала уложенные в аккуратную прическу волосы и быстро взглянула в зеркало. И очень даже неплохо, между прочим. Свежо и непосредственно.
 – Войдите, – сказала Ариэль, и горничная, открыв дверь, возникла на пороге.
 – Ваша матушка желает вас видеть. Она ждет в малой гостиной.
 – Сейчас иду. Спасибо. – Ариэль тихонько вздохнула.
 Горничная с опаской оглянулась, дабы убедиться, что миссис Уэдерли нет поблизости, и, на всякий случай понизив голос, сказала:
 – Мне нравится ваша новая прическа, мисс.
 После чего быстро закрыла дверь.
 Ариэль покачала головой, схватила щетку и пригладила волосы. Потом улыбнулась своему безупречному отражению. Пока рано говорить с уверенностью, но все же... все же есть шанс, что ей удастся избежать брака с Дэвидом и выйти замуж за человека, которого она любит. И при этом не лишиться наследства. Улыбаясь своим мыслям, преисполненная надежд, она покинула комнату и поспешила в гостиную. Только бы Сара согласилась. Она должна, просто обязана согласиться, потому что от этого зависит успех всех планов Ариэль. От Сары зависит ее счастье. И если двоюродная сестра откажется... Она тряхнула головой. Не нужно заранее думать о неудаче. Напротив, необходимо поддерживать свой боевой дух, пестовать уверенность, что все будет так, как задумано. Ибо Ариэль продумала интригу тщательно и поклялась себе, что использует все средства для того, чтобы достичь успеха. Вот именно так и надо действовать – старый добрый прагматизм: «цель оправдывает средства».




 Глава 2


 Сара прочла письмо Ариэль. Зажмурилась, глубоко вдохнула, выдохнула, прочла еще раз и все равно не могла поверить своим глазам. Как обычно письмо кузины было написано перьевой ручкой на плотной бумаге, которая наверняка стоит кучу денег. Но к подобной экстравагантности сестры Сара за последнее время как-то попривыкла. Однако содержание письма полностью лишило ее спокойствия. Сестра предлагает поменяться местами: она хочет стать Сарой, а Сара должна на время занять ее место.
 «Неужели она действительно хочет стать мной? – Сара уронила письмо на колени. – А я... я смогу ничего не делать». Ровным счетом ничего – трудно даже представить себе такой праздный день, когда можно никуда не спешить и совсем не работать. Провести сколько угодно долгих ленивых часов с книгой у камина, мечтая о приключениях и путешествиях. Наверное, это было бы чудесно. Нет, «чудесно» – не то слово, было бы настоящим счастьем делать то, что хочется самой Саре, а не то, что приказывает ее босс – этот типичный эгоманьяк. Чертовски заманчивая мысль: хоть на время занять место богатой сестры. Сара поерзала, устраиваясь поудобнее. За те годы, что они общались, она научилась любить и ценить Ариэль, но все же порой отчаянно завидовала кузине, чье материальное положение столь разительно отличалось от ее собственного.
 Сара обвела внимательным взглядом свою крошечную квартирку в весьма среднем районе Нью-Йорка. «Вот я, Сара Джонсон, молодая, незамужняя и весьма симпатичная, сижу здесь, задрав ноги на стол, и у меня нет сил ни на что. Целый день я бегала, выполняя распоряжения своего деспота начальника». Она бросила взгляд в окно и вздохнула. Лучше всего из окна видно кирпичную стену дома напротив. Честно сказать, она могла позволить себе квартиру получше – босс платит ей весьма неплохие деньги, но Сара решила, что лучше будет откладывать. Она слишком долго вела полунищенское существование, с трудом сводя концы с концами, и теперь мечтала иметь хоть небольшой, но счет в банке. И вообще – недавно она опять сообщила боссу, что собирается уволиться. Пока он пропускал все подобные эскапады мимо ушей, но что, если однажды ей действительно придется уйти?.. Сколько времени пройдет, пока она найдет новую работу? Надолго ли хватит ее накоплений? Сара вздохнула. Да, счет в банке мал, но ведь она решила жить так, словно сегодня последний день жизни, а потому нельзя отказывать себе в сиюминутных радостях. Да и копи не копи – такого дома, как у Ариэль, ей не видать никогда, это очевидно. Любая нормальная девушка, самостоятельно зарабатывающая на жизнь, позавидовала бы огромному фамильному особняку, полному слуг. А еще два раза в год Ариэль и ее матушка отправляются в Нью-Йорк за покупками – обновить гардероб. «Интересно, каково носить платье, сшитое исключительно для тебя кем-то из известных дизайнеров? Как бы я себя чувствовала в таком платье?»
 Она опять пробежала глазами письмо. «Это ненадолго, – писала Ариэль, – временно».
 Сара с улыбкой покачала головой – бедняжка Ариэль, испорченная богатой и праздной жизнью, она и представить себе не может, каково это – выполнять все распоряжения такого босса, как Эр-Джей Бромптон.
 «Нет – нет, – сказала себе Сара, – я девушка здравомыслящая и понимаю, что подобная идея совершенно безумна и годится только для досужих мечтаний, но...» Письмо помогло Саре понять то, что она давно скрывала от самой себя: ей ужасно хочется увидеть Арундел – небольшое местечко в Северной Каролине. И не так, как видят его туристы. О нет, Сара жаждала познать жизнь города изнутри. Ей просто необходимо понять, что это за место. Отец называл его средоточием зла, а Ариэль расписывала прелести и красоты городка, приветливость и доброту живущих в нем людей.
 Сара ни разу в жизни не встречала никого из родственников – а большая их часть проживает именно в Арунделе. Она прекрасно понимала, что если явится в город как Сара Джейн Джонсон, то вряд ли встретит теплый прием; что делать – старые обиды живут долго. Но что, если сыграть роль Ариэль и доказать, что кровь отца не затмила в Саре того, что она унаследовала от мамы? Что, если семейства Арундела примут ее как свою, а уж потом она раскроет карты? Останется ли она частью семьи или ее возненавидят и сделают изгоем навечно?
 Сара поежилась. С одной стороны, было бы здорово познакомиться наконец с родней... но в то же время она чувствовала беспричинный детский страх. Город и его обитатели пугали ее. Должно быть, это результат разговоров с отцом. Впрочем, сложно назвать разговором бесконечный монолог, главной темой которого было одно и то же: «Вот что они с нами сделали». Семнадцать лет Сара слушала бесконечные вариации на ту же тему. Она знала, что мать ее родом из Арундела и была «частью клана». Отец ни разу не забыл повторить, что в этом паршивом городишке живут самые большие снобы во всей Америке. «Снобизм и зародился-то, наверное, именно в Арунделе, а уж потом объял всю землю».
 – Как лучи солнца? – спрашивала маленькая Сара. Тогда она еще слушала папу и думала, что он разговаривает с ней, а не с самим собой.
 – Нет, как заразная болезнь, – сердито ответил тогда отец.
 Он рассказывал девочке, что ее мать была голубых кровей и принадлежала к потомственной аристократии, к избранным. Но она влюбилась в простого пария – и клан изгнал ее. Отец говорил, что его семья всегда была бедна – как поденщики в старину. История звучала романтично, и маленькой Саре до слез было обидно, что сказка кончилась так плохо.
 – Семья твоей матери считает простых людей грязью, отбросами, хоть я честно зарабатывал себе на жизнь. Но она ненавидела таких, как я.
 Мать Сары сбежала с возлюбленным, и ее отец вычеркнул дочь из завещания – лишил наследства. Она погибла в автомобильной аварии, когда Саре было три, а отец допился до смерти в тот год, когда дочери исполнилось семнадцать.
 Девушка вновь перечитала письмо. Они с Ариэль встретились несколько лет назад – Сара тогда готовилась сдавать свою первую экзаменационную сессию в университете. Она занималась как одержимая всю ночь. Утром подумала, не принять ли душ, но махнула рукой и продолжала корпеть над учебниками. В тесной комнатке студенты сидели и лежали, обложившись книжками и тетрадками. Кто бубнил, кто молча шевелил губами. Сара почесала голову и вспомнила, что мыла волосы несколько дней назад. Ладно, потом. На ней были старая, вытянутая футболка и видавшие виды спортивные штаны. На босых ногах разбитые кроссовки. С этой удобной обувью была связана одна из тайн жизни: почему кроссовки так быстро изнашиваются, если она никогда не занималась ни бегом, ни каким-либо другим спортом. В свободные минуты студенты могли позволить себе рассуждать на подобные отвлеченные темы и даже состряпать какую-нибудь забавную теорию, смешав физику, химию и философию до получения полной глупости, но сейчас всем было некогда, некогда. Даже до столовой дойти было некогда. Как и большинство студентов, Сара жила на пицце и кока-коле.
 В тот день Сара почувствовала присутствие Ариэль, прежде чем заметила ее. По комнате пронесся вздох – словно девочки вдруг увидели привидение. Все лица повернулись к двери, все взгляды устремились на девушку, возникшую на пороге. В комнате повисла неправдоподобная тишина. Девушка действительно оказалась очень хороша, а платье на ней было прелестное, хоть и совсем простое. Но на этот счет Сара не обманывалась. Она сразу поняла, что эта единственная тряпочка стоит больше, чем вся одежда в ее собственном гардеробе. Сара таращилась на незнакомку, как и все остальные. Изумление ее стало еще больше, когда девушка направилась прямиком к ней и спросила:
 – Можно с тобой поговорить?
 – Ну да, – пробормотала Сара, вдруг почувствовав себя неуклюжей замарашкой, удостоенной внимания царственной особы.
 Пока Сара следовала за прекрасной незнакомкой к выходу из здания, она мучительно пыталась сообразить, кому и зачем понадобилась ее скромная особа. Может, этой леди надо постричь газон? За время своего отрочества Сара постригла огромное количество газонов – наверное, сотни квадратных миль. Еще она подрезала мили живых изгородей. И никогда не отказывалась присмотреть за детьми.
 Молодая леди с непринужденным изяществом опустилась на каменную скамью и некоторое время молча разглядывала Сару. Потом без всяких предисловий заявила, что они двоюродные сестры.
 – Мне говорили, что мы очень похожи, и теперь я вижу, что это правда, – добавила она.
 Сара саркастически улыбнулась. «Да я в жизни так шикарно не выглядела, – подумала она. – И вряд ли когда-нибудь буду».
 – Полагаю, что не слишком хорошо являться вот так неожиданно – без предварительного звонка, – говорила Ариэль. – Но к сожалению, у меня нет твоего телефонного номера. Надеюсь, ты не против моего неожиданного визита. Видишь ли, мне обязательно нужно было тебя увидеть.
 – Да все в порядке, – пробормотала Сара. Она во все глаза смотрела на сидящую перед ней мисс Совершенство и думала: «Неужели мы родня? И я одной крови с этим неземным существом?» Никогда прежде не доводилось Саре видеть столь полного воплощения понятия «идеальный». У ее кузины была идеальная прическа, одежда, кожа, произношение... и все остальное.
 – Скажи, мы могли бы переписываться?
 – Писать друг другу письма? – переспросила Сара. – Конечно, почему бы и нет?
 Эта мысль показалась ей абсурдной. О чем она будет писать человеку, чья жизнь столь радикально отличается от ее собственной? Совершенно очевидно, что Ариэль прекрасно воспитана, образованна и невероятно богата. Сара вдруг ясно вспомнила своего отца – как он храпел пьяный, развалившись на продавленном диванчике.
 Некоторое время они просидели рядом в молчании, погруженные каждая в свои мысли.
 – Мне всегда хотелось учиться в университете, – тихо сказала Ариэль, бросив взгляд на наручные часики – изящную модель известной швейцарской фирмы, сплошь золото и бриллианты.
 Сара внимательно посмотрела на кузину. Что-то было в ее словах... скорее, в интонации, некая неожиданная глубина и искренность. Может ведь такое быть, сказала себе Сара, что под этой идеальной оболочкой и манерами аристократки начала двадцатых годов прошлого века скрывается личность. Или не может?
 – В университете масса сложностей... всяких, – заметила она.
 – У меня есть тридцать минут, – улыбнувшись, сказала Ариэль. – Потом я вынуждена буду уйти. Расскажи мне о себе. Пожалуйста.
 – А ты расскажешь мне о своих... то есть наших родственниках?
 – С превеликим удовольствием! – отозвалась Ариэль, и дальше разговор потек удивительно непринужденно.
 Сара слушала, говорила и одновременно разглядывала свою кузину. Наверное, только фанатичный ученый так тщательно исследует какого-нибудь редкого представителя фауны. Сара никак не могла определить – знает ли Ариэль, как похожа она на принцессу. Сестра двигалась и держалась как особа королевской крови. А как она сидела на каменной скамье – абсолютно прямая спина и ноги, скрещенные в лодыжках! Сара видела таких женщин в старых фильмах, годов пятидесятых двадцатого века. Сама Сара сидела, поджав ноги, и часто поднимала руки к волосам, поправляя падавшую на глаза челку. Но кузина все это время ни разу не коснулась прически, и волосы ее лежали безупречно. Она вообще не делала никаких лишних движений. Спокойствие и безмятежность позы казались совершенно естественными. Сара попыталась тридцать секунд посидеть неподвижно, но у нее зачесался нос, заболела нога, и она сама себе стала казаться манекеном. Господи, как же кузине это удается?
 Через некоторое время Сара заметила, что люди, которые идут мимо, смотрят на ее сестру с изумлением и любопытством. Вот мимо прошла группа хихикающих юнцов: они явно обсуждали какой-то сальный анекдот. Но как только наглые сопляки заметили Ариэль – Сара не поверила своим глазам, – пусть на пару минут, но они превратились в юных джентльменов, которые молча и степенно прошествовали мимо девушек.
 Прошло совсем немного времени, и сестры не успели толком поговорить, но вдруг Ариэль поднялась:
 – Мне пора. Постарайся не потерять мой адрес, прошу тебя. Впрочем, ты должна знать – это адрес моего друга, и ты будешь писать только на него. Ни в коем случае не звони мне домой и не пиши.
 Сара встала, и их глаза оказались на одном уровне – сестры были одного роста, пять футов три дюйма.
 – Я понимаю, ты не хочешь, чтобы люди знали, что ты общаешься с человеком не своего круга. Я принадлежу к другому классу. – Это были не самые приятные слова, и Сара почувствовала, что губы ее сжались почти зло.
 Несколько секунд Ариэль молча смотрела на кузину, пытаясь понять, о чем речь и почему та вдруг стала столь отстраненной. Потом, сообразив в чем дело, покачала головой:
 – Ты моя двоюродная сестра, а потому принадлежишь к тому же классу, что и я. Тут все дело в моей матери. Если она дознается, что я общаюсь с кем-то из незнакомых ей людей... Если она узнает, что я завязала не санкционированную ею дружбу, у меня будут большие неприятности. Мама это умеет. Она заставит меня выйти замуж за Дэвида завтра же.
 Сара спросила:
 – Кто такой Дэвид? – А про себя подумала: «Как нелепо ставить меня в один ряд с девушкой, совершенной во всех отношениях... глупая мысль... но какая заманчивая. Это было бы восхитительно – стать столь же утонченной и чудесной личностью, как мисс Ариэль».
 Тем временем Ариэль извлекла из своей сумочки – дизайнерская вещь, исключительно стильная и элегантная, наверняка сделана в единственном экземпляре – фото молодого человека в форме университетской футбольной команды. Она протянула снимок сестре, и Сара в изумлении уставилась на фотографию. В университете имелось немало симпатичных ребят, но этот парень – он был удивительно хорош собой. Мужчина-мечта.
 – Ты уверена, что не хочешь выйти за него замуж?
 – Не хочу. Я хотела бы объяснить, но... – Ариэль взглянула на часы. – Надо бежать.
 И вот кузина уже уходит прочь, махнув рукой на прощание. «Интересно, ждет ли ее лимузин у кампуса?» – подумала Сара, провожая глазами свою вновь обретенную сестру. Некоторое время девушка просто стояла на месте, глядя в никуда и раздумывая, что же в действительности нужно было этой мисс Совершенство. Да, Сара была не так уж наивна, и ей как-то плохо верилось во внезапный прилив родственных чувств у богатой и красивой кузины. Но что такого может быть у бедной студентки Сары, ради чего Ариэль могла бы снизойти до нее? В голову ничего путного не приходило, и девушка вновь устремила взгляд на фотографию Дэвида, которую Ариэль не сочла нужным попросить назад. «Боже, это самый шикарный мужчина из всех, что я видела за свою жизнь». Она сунула снимок в карман и пошла к себе, но на пороге комнаты Сара остановилась. В ее университете не было хорошей футбольной команды. Честно сказать, когда дело доходило до спорта, данное учебное заведение всегда плелось в конце всех возможных рейтингов. Но вот чем университет славился – это отделением драматического искусства. Несколько его выпускников сделали громкую карьеру в Голливуде. Сара давно хотела попробовать себя в актерской профессии. Ей казалось, что она прирожденная актриса... можно сказать, что и опыт у нее имелся – сколько лет она притворялась, что дома все хорошо. Улыбалась и говорила: «Да, спасибо, все прекрасно! О да, я сыта и чудесно выспалась!» И ведь люди верили! Сару останавливала лишь мысль о собеседовании, которое с каждым претендентом проводил лично глава отделения – настоящий монстр. Профессор зачислял на курс человека, если тот мог доказать, что достоин быть принятым. Он не разрешал читать отрывок из монолога или басню – ничего столь очевидного и простого. Нет, доктору Питерсону требовалось, чтобы претендент сыграл роль – создал некий образ и сумел воплотить его в жизнь. За испытаниями наблюдал не только он сам, но и все студенты, и мастер не стеснился критиковать игру новичка.
 Говорили, что он жесток и ему ничего не стоит унизить человека, Бывали случаи, что студенты бросали учебу после неудачной пробы на факультете драматического искусства.
 Сара потихоньку готовила свою роль – она хотела сыграть своего отца. Роль не казалась ей сложной, но смущало другое: подобная картинка расскажет остальным слишком много личного о ней и ее жизни. Она все откладывала и откладывала, и вот теперь, стоя у дверей своей спальни, Сара вдруг поняла, что у нее появился шанс. Повинуясь внезапному импульсу, она развернулась и решительно направилась в аудиторию, где вел занятия глава отделения драматического искусства доктор Питерсон. Девушка отдавала себе отчет, что выглядит ужасно: старая и не слишком чистая одежда, немытая голова, полное отсутствие макияжа, несколько бессонных ночей. «Но так даже лучше, – сказала она себе. – Если я буду выглядеть замарашкой, но смогу сыграть принцессу – меня примут».
 Она все время думала об Ариэль и даже не замедлила шага перед аудиторией, где шли занятия. Не стала стучать. Принцессе Ариэль не пришло бы в голову постучать. Дальше Сара превзошла саму себя. Ей удалось создать сатиру, почти гротеск – вещь, сложную для исполнения даже для опытного актера. Должно быть, сегодня был ее счастливый день и все удалось. Она просто играла женщину, которая выглядит как ее сестра – принцесса Ариэль, но ведет себя так, как по рассказам ее отца вели себя высокомерные родственники из Арундела. Сначала девушке было немного страшновато и даже неловко за этот фарс, но потом она увидела глаза зрителей – своих первых зрителей – и поняла, что этот зал она покорила.
 Она вела роль минут десять. Высокомерно и как бы между прочим поинтересовалась у доктора Питерсона, не принадлежит ли он к голубому братству. Ну, это ведь всем известно, что практически все мужчины, подвизающиеся на подмостках, – геи. Народ в зале оживился и радостно захихикал: преподаватель был большой ходок по части женщин, и все это знали. Затем она сделала вид, что искала четвертый курс математического отделения и просто ошиблась комнатой, и с царственным видом покинула аудиторию.
 Оказавшись за дверью, Сара обессиленно прислонилась к стене. Штукатурка приятно холодила спину и затылок. Сердце колотилось как после забега на длинную дистанцию. Она сделала это! Сара с трудом верила в то, что только что добровольно выставила себя на обозрение десятков людей. Всю свою жизнь она старалась не привлекать внимания к своей особе. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь узнал, как плохо обстояли дела дома. Подросток, в жизни которого было не слишком много счастья и тепла, она свято верила, что есть места и похуже и, если отца лишат родительских прав, именно там она и окажется. Но сегодня, сегодня она впервые рискнула сознательно привлечь внимание к себе. Это был маленький спектакль одного актера, и Сара, стоя у стенки и с трудом переводя дыхание, вдруг осознала, что ей чертовски понравилось играть.
 Дверь распахнулась, и доктор Питерсон вышел из аудитории. Девушка выпрямилась. Несколько мгновений преподаватель разглядывал ее с ног до головы, и Сара по выражению его лица видела, что он не в восторге от ее внешности. Выйдя из образа, она опять почувствовала себя Сарой – не слишком уверенной в себе и постоянно помнящей о паре-тройке лишних килограммов на бедрах.
 – Вы приняты, – буркнул доктор Питерсон, покачивая головой. Он явно никак не мог понять, каким образом этой заурядной грязнуле удалось превратиться в принцессу хоть на десять минут.
 Вот так и получилось, что встреча с Ариэль изменила жизнь Сары. Она перешла на отделение драматического искусства, и поскольку на целый год отставала от других, то ей пришлось набрать больше часов и забыть о летних каникулах, но она ни на минуту об этом не пожалела. Окончив университет, Сара отправилась в Нью-Йорк. Ее банковский счет был почти пуст, но в сердце горело желание покорить Бродвей.
 Через два года деньги кончились, и Саре пришлось устроиться на работу секретаршей. Бродвей по-прежнему оставался нереализованной мечтой. Проблема состояла в том, что Сара оказалась весьма неплохой драматической актрисой, но она не умела толком ни петь, ни танцевать, а в Нью-Йорке ей пришлось конкурировать с теми, кто преуспел во всех трех искусствах. Возможно, ей повезло бы в Лос-Анджелесе, но Сара не поехала в Лос-Анджелес: все годы учебы ей внушали, что единственное место, где живо настоящее театральное искусство, – это Нью-Йорк. Два года бесконечных проб и кастингов она жила в счастливом предвкушении, что уже почти на сцене, почти поймала синюю птицу счастья.
 И все эти годы Сара переписывалась с Ариэль. Они не посылали друг другу факсов и не общались по электронной почте. Ничего современного – только старомодные письма. У Ариэль свободного времени было намного больше, а потому она писала по три, а то и по четыре письма на каждое послание сестры. И Сара привыкла к тому, что ей есть с кем поделиться. Надо поскорее рассказать Ариэль, думала она иной раз, хватаясь за ручку. И с нетерпением вскрывала конверты, подписанные изящным почерком кузины. За два года жизни в Нью-Йорке, когда после очередного кастинга она получала отказ, опять шла на пробы и опять получала отказ, только бодрая уверенность Ариэль, что все будет хорошо, что она сможет пробиться, придавала ей сил. В какой-то момент Сара вдруг осознала, что сестра – единственный человек во всем мире, который думает о ней, знает, где она живет и что делает. Единственный человек, которому она небезразлична. И с тех пор Ариэль превратилась для нее в своего рода якорь – пусть эфемерное, но пристанище.
 А потом Саре исполнилось двадцать три года. Она уже работала секретарем в крупной фирме, но в свободное время продолжала ходить на пробы. В душу все чаще закрадывалось подозрение, что ей так и не удастся сделать сценическую карьеру. И в этот момент, когда разочарование было совсем близко, произошло еще одно значительное событие, изменившее жизнь девушки. Исполнительный директор компании, в которой трудилась Сара, ткнул в нее пальцем и сказал: «Хочу вот эту». Эр-Джей Бромптон был в компании чем-то вроде божества, и его слово имело силу закона. Так Сара стала персональным помощником одного из больших боссов. Но у нее почему-то с самого начала закралось подозрение, что он выбрал ее для чего-то... неприятного. Ну, может, компания готовит пилотный вариант усовершенствованной гильотины и аппарат надо на ком-то опробовать. Иногда она с тоской думала о том, что гильотина сделала бы все быстро, а обязанности персонального помощника все длятся и длятся и конца им нет. О нет, она больше не была безответной секретаршей, которая возится с бумагами, – о счастливые дни! У мистера Бромптона таких девушек было две. Обязанности Сары оказались гораздо разнообразнее. Она оказалась практически на положении жены босса – вот только без причитающегося женам секса. Не то чтобы она хоть на минуту подумала о возможности секса с боссом или о том, чтобы стать его полноценной женой. О нет – жены и семьи бывают у нормальных живых людей. После восемнадцати месяцев работы на мистера Бромптона Сара пребывала в уверенности, что он не человек. Только робот в состоянии столько работать. Иногда Сара пыталась намекнуть боссу, что она сама живой человек, ей нужен отдых, личная жизнь и все такое. Тогда он увеличивал ей зарплату, и девушка малодушно соглашалась не увольняться.
 Письмо Ариэль пришло в тяжелый для Сары момент. Она начала ненавидеть себя за малодушное соглашательство со всеми причудами Эр-Джея Бромптона. Будь на ее месте девушка с твердым характером, она давно уже объяснила бы боссу, куда он должен пойти со своей работой. А еще Сара ненавидела себя за то, что так и не смогла стать актрисой. И ненавидела свою жизнь – каждый день. Больше всего на свете ей хотелось... хотелось не работать на мистера Бромптона.
 План, изложенный в письме Ариэль, показался ее сестре ребяческим и невыполнимым. Но она чувствовала себя смертельно усталой. И не хотела проснуться сегодня в три ночи от очередного звонка босса, которому что-то понадобилось. Может, деловые бумаги. А может, сандвич с тунцом.
 Все, что угодно, только не это! И Сара готова была согласиться на безумное предложение кузины. В конце концов, что такого страшного предлагает Ариэль? Жизнь, лишенная забот и проблем, жизнь богатой девушки из высшего общества. Есть еще мама Ариэль... но что такое одна-единственная пожилая леди по сравнению с целым морем проблем, которые захлестывают ее сейчас. Боже, подумать только: тихий провинциальный городок… дом, полный слуг! Сара чуть не застонала в голос. Именно сегодня вечером ей предстоит отправиться в прачечную в подвале с полной корзиной грязного белья. А Ариэль – Ариэль просто бросит все в корзину для белья в своей роскошной ванной комнате и получит вещички назавтра чистыми и выглаженными.
 Сара схватила со стола пачку листочков для заметок, написала на верхнем «Согласна!» и сунула его в конверт. Вот так! По дороге в прачечную можно и отправить.
 В ответном письме Ариэль слов было гораздо больше, но Сара выделила главное. «Предоставь все мне», – писала сестра, и Сара так и сделала. А что ей еще оставалось? Она так устала, а этот негодяй – ее босс – опять поднял ее вчера с постели ни свет ни заря.




 Глава 3


 Ариэль мучилась угрызениями совести – обманывать кузину было не очень-то порядочно. Но в то же время она свято верила, что эта ложь необходима. Расскажи она Саре правду, та никогда в жизни не согласилась бы поменяться местами. И что тогда делать ей, Ариэль? Она солгала ради светлой цели: ради любви. Кажется, кто-то из классиков говорил, что в любви, как на войне, все средства хороши. Потом она во всем признается и покается перед сестрой, и та наверняка простит – не сможет не простить, когда узнает, что Ариэль пошла на обман ради любви. Она повторяла это снова и снова и в конце концов сама поверила, что так и будет. .
 Любовь свалилась на нее чуть больше года назад. Ариэль и миссис Уэдерли в очередной раз отправились в Нью-Йорк за новыми нарядами. Как большинство богатых и знатных людей, они посещали разного рода мероприятия, связанные с благотворительностью. Вот и в тот раз им пришлось пойти на какой-то скучнейший прием, где полно было богатых стариков, желавших продемонстрировать обществу толщину своих кошельков. Около часа Ариэль вела светские беседы с людьми, которые называли Арундел «чудесным тихим городком», и по их тону было очевидно, что они не понимают, как можно жить в дыре, где нет даже доставки продуктов на дом. «Милое и спокойное местечко», – говорили они, а про себя думали: «Ужасное захолустье».
 Когда матушка на секунду отвернулась, Ариэль сунула официанту двадцать долларов, и он принес ей шампанское вместо одобренного мамой лимонада. Она медленно смаковала игристый напиток и лениво обводила глазами зал. И вдруг увидела его. Для Ариэль время застыло, и Земля прекратила вращаться вокруг Солнца. Возможно, другие люди продолжали двигаться и говорить – она ничего не замечала. Ариэль Уэдерли смотрела на мужчину своей мечты. Именно этого человека она ждала всю жизнь и теперь готова была полюбить его всей душой и навсегда.
 Эр-Джей Бромптон. Конечно, сестра не раз присылала ей фотографии и вырезки из газет с информацией о своем боссе. Но фотографии передавали только внешние данные, не слишком выдающиеся, прямо сказать. Однако сейчас, увидев босса кузины воочию, Ариэль почувствовала энергию, исходящую от этого человека. Его окружала аура сильной власти; ни разу за все время, проведенное в обществе и в путешествиях с матерью, Ариэль не встречала никого столь живого и харизматичного.
 Сара описывала своего босса исключительно черными красками. Он загонял ее до полусмерти, ему и в голову не приходит, что у нее, как у любой молодой женщины, должна быть какая-то личная жизнь. Он мог позвонить среди ночи и спросить, где его бумаги о ценах на недвижимость. И если она говорила, что он убрал их в портфель, он спрашивал, где его портфель. Не счесть сколько раз ей приходилось одеваться и среди ночи отправляться на дом к начальнику, чтобы разыскать нужный документ или написать письмо под диктовку. Этот человек никогда не спит, жаловалась Сара.
 И вот теперь Ариэль наблюдала, как Эр-Джей Бромптон двигается по залу, пожимая руки, кивая, улыбаясь, и думала, что однажды – в один прекрасный день – этот необыкновенный мужчина будет принадлежать ей. Потом она обратила внимание на блондинку, крепко державшую за локоть мужчину ее мечты. Та смотрела на Ариэль весьма недвусмысленно, давая понять, что территория занята и этот конкретный экземпляр принадлежит ей. Ариэль лишь холодно улыбнулась. Из писем Сары она знала, что Бромптон меняет женщин чуть ли не чаще, чем она сама туфли и перчатки. Через неделю рядом с ним будет другая блондинка или рыжеволосая кошечка. И тоже будет взирать на своего хозяина влюбленными глазами.
 Остаток вечера Ариэль практически не сводила глаз с Эр-Джея Бромптона. Но как только он обращал на нее внимание и пытался встретиться с ней взглядом, она делала вид, что смотрит на кого-то за его спиной, и отворачивалась. Само собой, такая детская уловка не могла обмануть опытного мужчину, и через час игры в кошки-мышки он решительно направился в сторону Ариэль. Она смотрела мимо, и лицо ее не выражало никаких эмоций, кроме светской приветливости, но сердце колотилось в груди как безумное. Она не могла позволить себе сделать самую естественную вещь в мире – дождаться, пока он подойдет, и улыбнуться ему. Из писем сестры Ариэль знала, что Эр-Джей избалован женским вниманием. Сара много раз с недоумением повторяла, что ее босс кажется женщинам неотразимым. Многие из них делали глупости, стремясь заполучить его, и еще большие глупости – пытаясь удержать. Сара писала, что ей не раз приходилось выставлять за дверь рыдающих красавиц, а потом посылать им цветы и обманчиво-любезные письма.
 Ариэль не устремилась навстречу своей ожившей мечте. Напротив, она целиком проигнорировала приближающегося мужчину. Вернее, она ни разу не встретилась с ним глазами, но постоянно держала его в поле зрения. В то же время Ариэль дефилировала по залу, мило ведя светскую беседу с богатыми старичками, которые с удовольствием заглядывали в вырез ее платья. Как только Бромптон пытался приблизиться к ней, она скользила прочь, ловко маневрируя в зале, полном гостей. Эта игра забавляла их обоих, но к концу вечера что-то во взгляде Бромптона изменилось, и Ариэль поняла, что на этот раз ей не удастся убежать. Она должна подготовиться к первой встрече, должна произвести на него неизгладимое впечатление. Но как? Какая девушка понравится Эр-Джею Бромптону? Веселая и простодушная? Или царственно-холодная и загадочная, как Грейс Келли в фильме «Поймать вора»? Для этого мужчины Ариэль готова была сделать все, что угодно. Но она не знала, что именно надо сделать, чтобы его привязанность продлилась больше обычных двух недель.
 Он шел по залу, и она всей кожей чувствовала его приближение. Нет, она не готова; нельзя, чтобы они встретились сейчас. Но как остановить этот поток силы? Как ускользнуть от человека, которого многие коллеги-бизнесмены называли безжалостным и который всегда получает то, что хочет?
 Ариэль была близка к отчаянию. Она лихорадочно пыталась найти выход. Скрыться в туалете? Какой смысл – он просто дождется, пока она выйдет. И вдруг Ариэль увидела свою мать и чуть ли не впервые в жизни обрадовалась ее присутствию. Ее матушка съест без соли и перца любого – даже самого безжалостного – бизнесмена. Чувствуя, что Бромптон наблюдает за ней, Ариэль направилась к миссис Уэдерли. Она надеялась, что ее походка соблазнительна и в то же время элегантна. Шепнула на ухо матери несколько слов и с этого момента была спокойна: матушка не позволит Эр-Джею Бромптону приблизиться к ней. Пока. Пока она не будет готова к этой встрече.
 С легким сердцем Ариэль направилась в дамскую комнату. По дороге бросила взгляд через плечо. Миссис Уэдерли уже стояла на пути Бромптона, и он выглядел весьма растерянным. Минут через пятнадцать Ариэль вернулась в зал и обнаружила, что мистер Бромптон уже покинул прием. На секунду сердце ее сжалось – вдруг она упустила свой единственный шанс? Нет, этого не может быть. «Все будет хорошо», – сказала себе Ариэль, и остаток вечера она была счастлива. «Я нашла наконец цель своей жизни, – повторяла она про себя. – И цель эта состоит в том, чтобы выйти замуж за Эр-Джея Бромптона и родить ему детей».
 С того благотворительного бала ее жизнь наполнилась смыслом: Ариэль думала, как добиться желаемого. Несомненно, прежде всего следовало изучить свою мечту – и Ариэль отправилась в библиотеку. Несколько месяцев она читала, делала вырезки и записи, классифицировала полученную информацию. И писала письма Саре. Сотни писем. Сара, поощряемая сестрой, стала писать больше, с охотой рассказывая о работе и своем несносном боссе. Если бы в их шикарном богатом доме был Интернет, Ариэль связывалась бы с сестрой каждый день. Но матушка не держала в доме подобных новшеств. Иногда Ариэль думала, что мать боится за невинность дочери и потому так ограничивает ее общение. «Может, она полагает, я не догадываюсь, что мужчины и женщины занимаются сексом?» Миссис Уэдерли собиралась блюсти физическую и нравственную невинность дочери до ее первой брачной ночи с Дэвидом – ночи, которую мамочки спланировали, еще когда их чада лежали в колыбельках.
 И как всегда, в этом деле Ариэль тоже не смогла обойтись без Дэвида. Он имел контакт с внешним миром и по ее настойчивой просьбе скачал из Сети полторы сотни страниц самой разнообразной информации о мистере Бромптоне и передал ей для изучения. Кроме того, он приносил ей распечатки всех свежих новостей, где хотя бы мелькало его имя.
 – Должен заметить, что газеты интересуются в основном его женщинами и совсем мало внимания уделяют вопросу: чем, собственно, данный господин зарабатывает себе на жизнь, – заметил как-то Дэвид, разглядывая фото Эр-Джея Бромптона. – Это противоестественно: он старый и уродливый, но у него каждые две недели новая куколка.
 Ариэль отняла у него снимок и сердито сказала: – Ему всего сорок два, и он совсем не урод.
 – Сорок два? Да он нам в отцы годится!
 – Что значит «нам»? Если ты забыл, напомню: у нас с тобой нет общих предков – в ближайших поколениях по крайней мере. И потом нам уже по двадцать четыре года – он должен был бы зачать нас подростком...
 – «Зачать»? – Дэвид насмешливо приподнял брови. – Какое интересное слово.
 Ариэль с неудовольствием взглянула на Дэвида, который удобно устроился на ее кровати, и отняла у него плюшевого утконоса.
 Дэвид вернулся в Арундел два года назад, получив диплом престижного университета. Его мать пришла в ужас, когда узнала, что сын собирается изучать сельское хозяйство, но ничего не смогла с ним поделать. Поэтому она провела множество часов в обществе миссис Уэдерли и выпила немыслимое количество чашек чаю, жалуясь, что ее мальчик собирается стать фермером. «Боже, ну почему он не хочет стать адвокатом? Или хотя бы врачом? Почему именно сельское хозяйство? – вопрошала безутешная миссис Тредуэлл. С тех пор как Дэвид окончил университет, прошло два года, но он не торопился искать работу. Ариэль была уверена, что раз Дэвид богат, то совершенно не важно, что именно он изучал в университете, и не имеет никакого значения, будет ли он когда-нибудь работать.
 – Я вообще не понимаю, чего ты тут разлегся, – сердито продолжала она. – Заняться нечем?
 Дэвид укоризненно взглянул на Ариэль, и она замолчала. Их матери обязали молодых людей проводить некоторое время вместе; сегодня как раз был такой день. Вздумай они нарушить волю родительниц – их жизнь станет невыносимой: уж мамочки об этом позаботятся. Не желая навлекать на себя гнев старшего поколения, молодые люди исправно встречались, проводя время в прогулках или разговорах. И вот теперь Дэвид валяется на ее кровати и откручивает ухо плюшевому броненосцу.
 – Давай сходим на ручей, искупаемся? – предложил Дэвид, когда молчание слишком уж затянулось.
 – На то же место, где ты две недели назад купался с какой-то девицей, живущей возле фабрики?
 В Арунделе имелась древняя ткацкая фабрика. Она уже много лет не работала, но служила своеобразным ориентиром при делении города на касты. Небольшие домики, построенные когда-то для работников фабрики, теперь считались исторической ценностью и даже охранялись специальным постановлением правительства штата, но... но это не меняло того факта, что в них жили рабочие, на которых обитатели богатых домов смотрели свысока.
 – Ревнуешь? – с интересом спросил Дэвид.
 – С чего это? – Ариэль пожала плечами и углубилась в чтение последних новостей об Эр-Джее. Просмотрев бумаги, она опять повернулась к Дэвиду. Он пребывал на том же месте в той же позе и по-прежнему терроризировал ее плюшевых любимцев. Он наверняка понравится Саре, решила Ариэль. Та, конечно, делает вид, что ей не до мужчин и вообще она вся такая крутая, но... но Ариэль была уверена, что именно на такой образчик аристократического совершенства, молодости и красоты сестра должна среагировать. Он ведь и правда очень хорош, думала Ариэль, разглядывая Дэвида. Красивое тело и приятный характер – что еще нужно девушке? Наверняка они с Сарой прекрасно поладят.
 – Мама хочет, чтобы я пригласил тебя на танцы в субботу. Поступим как обычно?
 «Обычно» означало, что он пойдет на танцы с другой девушкой, а Ариэль станет его прикрытием, получив, в свою очередь, несколько часов свободного от надзора времени. Последние полгода Дэвид встречался с одной и той же девушкой, и Ариэль начала беспокоиться, не увлекся ли он всерьез. Девицу звали Бритни, и она жила в самой убогой и неблагополучной части города. Папа у нее работал водителем-дальнобойщиком, а мама у6иралась в богатых домах. Если об этом прознает мамочка Дэвида, она наверняка окажется в больнице с нервным срывом или сердечным приступом и пролежит там при смерти до тех пор, пока сын не согласится бросить плебейку. Тут Ариэль пришло в голову, что именно из-за этой девчонки Дэвид не спешит уезжать из города и не ищет работу.
 Видя, что Ариэль неотрывно смотрит на него, Дэвид перекатился на живот и спросил:
 – Так что ты хочешь от этого парня по фамилии Бромптон? Зачем он тебе?
 – Я собираюсь выйти за него замуж. – Ей и в голову не пришло соврать. У них с Дэвидом практически нет друг от друга секретов. Какой смысл? Если оказываешься в тюрьме, то лучше иметь в союзниках того, кто делит с тобой узилище.
 – Здорово! – пробормотал Дэвид. – А маме ты об этом сказала?
 – Нет. Может, ты проболтаешься своей – случайно, конечно, а уж она проинформирует мою?
 – У меня есть план получше. – Теперь он использовал кенгуру вместо боксерской груши. – Давай поженимся, переедем в другой штат, а потом разведемся. Обещаю, что дам развод, как только потребуешь. Хотя, кто знает, вдруг тебе так понравится жить со мной, что ты не захочешь расставаться?
 Ариэль села на край кровати и серьезно сказала:
 – Не думай, что я пошутила. Может, тебе трудно в это поверить, но мне действительно нравится этот человек. Он старше тебя и меня, но все же, согласись, он не старик. Серок два для мужчины не так уж и много. Он богат и обладает весом в обществе, так что, может, мама и не станет сильно возражать. А если матушка решит лишить меня наследства, то у Бромптона хватит денег, чтобы содержать жену, даже такую балованную, как я.
 – Некоторые люди работают и даже зарабатывают деньги. Ты никогда не думала об этом?
 – И чем ты предлагаешь мне заняться? Я ничего не умею! Из меня разве что поломойка получится – как из мамаши твоей ненаглядной Бритни.
 Дэвид молча взглянул на нее, и она поняла, что перешла границы дозволенного.
 – Прости, я не должна была так говорить. Уверена, Бритни – достойная девушка и ее можно полюбить за... не только за размер ее бюстгальтера.
 – Ты иногда бываешь удивительно злой и неприятной.
 – Скажи своей маме, что ты не можешь жениться на такой неприятной особе, как я.
 Дэвид лишь вздохнул и взял из рук Ариэль альбом с вырезками статей про Эр-Джея.
 – Тебя не пугает, что если ты выйдешь замуж за этого типа, то детишки пойдут в него: такие же страшненькие? Если такой старик еще в состоянии делать детей.
 – Судя по тому, сколько девиц за ним бегает, у него нет проблем в интимной сфере.
 – Думаю, они симулируют оргазмы ради тех бриллиантов, что он им дарит. Впрочем, что это я тут воздух сотрясаю? Ты же все равно ничего про это не знаешь – даже про оргазм. Или знаешь?
 Ариэль промолчала, и Дэвид понял, что она действительно расстроена, раз не собралась с силами для отповеди на его нахальную реплику. Он ласково коснулся ее плеча:
 – Слушай, не надо так расстраиваться и пускаться во всякие авантюры. Все не так ужасно. И я не так уж плох, уверяю тебя. Множество людей в разных странах счастливо живут в браках, устроенных по договоренности. Тебе будет хорошо, я обещаю.
 – Ты не понимаешь! – Ариэль гневно сбросила его руку. – Самое худшее, что может случиться с девушкой, – когда тебя заставляют выходить замуж за нелюбимого человека! Что меня ждет? Я хочу сходить с ума от желания, хочу, чтобы в ушах звенело, когда он меня целует, но этого не будет с нелюбимым! Я никогда не почувствую мурашек по коже от его взгляда, никогда не испытаю восторг...
 – Ты что, женских романов начиталась? – Дэвид встал. – Пойду-ка я.
 – По Бритни соскучился? – Это было мелко, но Ариэль и вправду немного ревновала. Или, скорее, завидовала. У него хоть есть Бритни, а что есть у нее самой? Только альбом с вырезками.
 – Точно, сил нет, как соскучился. – Дэвид хмыкнул и сделал сладострастную гримасу, но Ариэль даже не улыбнулась.
 Несколько секунд Дэвид стоял рядом, словно желая обнять Ариэль, но опасался рассердить недотрогу. Он все же рискнул потянуться к ней: «Эй, детка...», – но Ариэль отпрянула.
 – Послушай, – сказал он мягко, перестав дурачиться. Не думай, что я ничего не понимаю. И если хочешь знать, я уверен, что дело не во мне. Просто ты хочешь иметь право выбора. Мечтаешь выбрать свою судьбу самостоятельно.
 – Слово «выбор» неизвестно женской половине нашей семьи, – горько сказала Ариэль.
 – Давай попробуем... – Он осекся, видя, с каким выражением безнадежной тоски Ариэль смотрит на очередную вырезку в альбоме. Бросив злой взгляд на фото, Дэвид удивленно присвистнул, потом взял альбом и отошел к окну, где было больше света. – Слушай, ты знаешь, кто это?
 – Кто?
 Теперь они вместе разглядывали снимок. Само собой там был Эр-Джей, а рядом с ним Чарли Данкерк – богатый старик, который – Ариэль вычитала это в одной из статей – в свое время взял Бромптона на работу зеленым юнцом, помог ему сделать карьеру и до сих пор оставался его лучшим другом. Рядом с Чарли стояла женщина. Дэвид ткнул в нее пальцем и сказал:
 – Это Сьюзи Эдвардс.
 – И кто такая, черт возьми, Сьюзи Эдвардс?
 – Ох Господи, я и забыл, что ты и в Арунделе почти никого не знаешь. Она окончила местную школу и сразу же уехала из города. Но до этого момента она выигрывала первые призы на всех конкурсах красоты, которые проводились в трех ближайших графствах. С трех лет и до момента окончания школы – каждый год по призу. Она приехала в Нью-Йорк, сменила имя – теперь она Кэтлин – и вышла замуж за одного из самых богатых людей Америки.
 Ариэль внимательно рассматривала снимок. Женщина была красива, но что-то в ее внешности уже не просто намекало, а ясно указывало на несколько подтяжек лица и бесконечные часы, проведенные в салонах красоты.
 – Значит, эта дама родом из Арундела, и в то же время она жена лучшего друга Эр-Джея?
 Ариэль всегда прислушивалась к своей интуиции, и вот теперь она ясно поняла, что эта женщина поможет ей подобраться наконец к Бромптону. И ведь есть еще Сара – бесценный источник информации. Ариэль с самого начала решила, что чем меньше сестра будет знать о ее планах в отношении мистера Бромптона, тем лучше. Правда, это несколько связывало Ариэль руки и означало, что она не может напрямую попросить у Сары совета. Она долго обдумывала, как именно произвести на искушенного мужчину самое выгодное впечатление, и решила, что для этого ей придется заманить его на свою территорию: в Арундел. План, который она составила некоторое время назад, выглядел так: обменяться местами с кузиной и занять должность личного помощника Эр-Джея. И завлечь его в Арундел. Но Ариэль была не сильна по части работы, а потому сознавала, что ей будет необходима помощь сестры. Для этого опять же надо оказаться вблизи родного дома, где Сара будет играть роль ее самой – роль Ариэль. И вот теперь, теперь у нее появилась надежда сделать первый реальный шаг к осуществлению своего плана: организовать приезд мистера Бромптона в Арундел. Ариэль подняла на Дэвида полные мольбы глаза и положила ладошку на его руку.
 – Даже не думай, – быстро сказал он. – Я не стану тебе помогать. Когда ты сбежишь с этим мужиком, я собираюсь насладиться ролью брошенного жениха – отвергнутого и ничего не подозревавшего. Наши мамы должны быть уверены, что я пострадавшая сторона и невинен, как младенец. Мне даже думать не хочется, что будет, если кто-то из них пронюхает, что я тебе помогал.
 – Знаешь, милый, давай выпьем чаю, – промурлыкала Ариэль. – Нам нужно многое обсудить.
 – Ох, чувствует мое сердце, я об этом пожалею, – простонал Дэвид, усаживаясь на стул, обитый тканью с цветочным рисунком.
 Ариэль улыбалась ему, и Дэвид, обрадованный ее хорошим настроением, остался на чай и, конечно же, согласился помочь.
 Пользуясь связями Бритни в той, другой, части города, он нашел человека, который передавал Кэтлин Данкерк – бывшей Сьюзи Эдвардс – информацию о том, что происходит в ее родном городе. От этого человека удалось получить адрес миссис Данкерк, и Ариэль написала ей письмо с просьбой о встрече. Ответ пришел довольно быстро, и встреча назначена была в Роли – городке побольше Арундела, но расположенном достаточно близко.
 Ариэль с полного одобрения мамы отправилась в этот день в Роли якобы с Дэвидом. На самом деле она должна была встретиться за ленчем с миссис Данкерк. Ариэль пришла чуть раньше, а жена Чарли немного опоздала. Как только женщина вошла в зал, Ариэль перевела дыхание. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять, что представляет собой эта дама. Несмотря на шикарные драгоценности (кто же надевает бриллиантовое колье с утра!), тщательно отработанный акцент (вроде как в ее родне были французы) и костюм за пять тысяч долларов (Господи, ну к чему он тут, в Роли?), было совершенно очевидно, что детство и юность миссис Данкерк прошли рядом с той самой ткацкой фабрикой. Ничто не могло стереть с ее лица и из ее манер факт плебейского происхождения и отсутствие должного воспитания. Кроме того, она курила одну сигарету за другой, не могла скрыть, что нервничает, и слишком много болтала.
 В конце концов они договорились. Оказалось, что чета Данкерк давно подумывает о покупке острова у побережья Соединенных Штатов, чтобы сделать из него этакое модное местечко для богатых людей. Такой остров вполне можно подыскать в окрестностях Арундела. Почему бы и нет? Тут миссис Данкерк затушила очередную сигарету и бросила на Ариэль высокомерный взгляд, который должен был напомнить нахальной девице, что, несмотря на свое происхождение, Сьюзи вышла-таки замуж за большие деньги и теперь может позволить себе многое. Миссис Данкерк пообещала убедить своего мужа купить остров у берегов Каролины, если Ариэль добудет ей титул «Миссис Арундел» на осеннем празднике города. Ариэль с трудом удержала невозмутимое выражение лица, услышав столь вульгарное и глупое желание. Потом она вспомнила, что перед ней Сьюзи Эдвардс, и мысленно пожала плечами: чего еще можно ожидать от человека, выросшего возле ткацкой фабрики? Никогда девушки из той части города не становились королевами праздника – как бы красивы они ни были. А вот миссис Уэдерли в молодости была «Мисс Арундел», и саму Ариэль тоже объявляли королевой города. «Чтобы вырвать у матери согласие на это, мне придется ее чем-нибудь опоить, – безнадежно подумала Ариэль, – или... или мне придется выполнить ее самое заветное желание, то есть согласиться на брак с Дэвидом».
 Мысли Ариэль метались, и на душе у нее было тревожно, но миссис Данкерк видела перед собой только спокойную девушку с безмятежным выражением лица, которая с готовностью согласилась на ее условия. Ариэль мило улыбнулась и сказала, что это замечательная мысль – выбрать не мисс, а миссис Арундел и для этой роли никто лучше миссис Данкерк и не подойдет, ибо она является живым воплощением того, как много человек может добиться в жизни, если хочет. Миссис Данкерк бросила очередную недокуренную сигарету, попрощалась и направилась к своему лимузину. Глядя ей вслед, Ариэль размышляла о том, сколь велико значение наследственности. Вот, например, Сара. Сестры встретились единственный раз, в тот день, когда Сара готовилась сдавать свою первую сессию в университете. Она выглядела замарашкой и одета была, с точки зрения Ариэль, в какие-то лохмотья, и все же... все же тогда в комнате, битком набитой неопрятно одетыми людьми, Ариэль без труда нашла ее среди других студентов. Нечто было в ее облике, в манере держаться, что напоминало ее покойную мать, урожденную Эмблер. Конечно, ее голубая кровь смешалась с кровью того недостойного типа, с которым мать Сары сбежала из дому, но девочка пошла в мать, и это хорошо. Гены – великая вещь... что нам лишний раз подтвердила миссис Данкерк.
 Ариэль вспомнила о Дэвиде. Если бы она высказала подобные мысли вслух, он назвал бы ее снобом и безжалостно высмеял бы. Ну и пусть. Живи они лет сто назад, Дэвид неминуемо стал бы социалистом.
 Итак, Ариэль приступила наконец к осуществлению своего хитроумного замысла: все ради того, чтобы заполучить мужчину своей мечты. Теперь придется посвятить Дэвида во вторую часть плана. Она должна рассказать ему о том, что они с сестрой обменяются местами. Само собой он будет возражать и скажет, что из этой затеи никогда ничего не выйдет. Ариэль придется приложить немало сил, чтобы убедить Дэвида участвовать в маскараде. Без его помощи план неосуществим – Дэвид знает ее слишком хорошо. Действительно знает: ее голос, чувства, привычки и множество мелочей, которые невозможно подделать, не дадут обмануть его. С мамой куда проще – тут главное, чтобы Ариэль была должным образом одета, причесана и вела себя прилично.
 Им никогда не удастся провести Дэвида, а значит, его нужно привлечь в союзники. «Я смогу, – сказала себе Ариэль. – Теперь, когда я знаю, чего хочу, меня никто и ничто не остановит».




 Глава 4


 Когда Сара оказалась наконец в безопасности и одиночестве в спальне Ариэль, у нее было только одно желание – заползти под одеяло и заснуть. Девушка чувствовала себя смертельно усталой и разбитой. Вот и она – вожделенная кровать... но всю поверхность красивого ложа покрывали разномастные зверюшки. Сара с отвращением смотрела на плюшевых уродцев, судорожно пытаясь сконцентрироваться и вспомнить: что же такое сестра о них говорила? Кажется, она излагала целый свод правил по обращению со зверьем, но, убей Бог, сейчас Сара не могла припомнить ни одного.
 Сестры провели вместе почти три недели. Ариэль понимала, что этого времени мало для детальной подготовки предстоящей непростой операции по обмену личностями, но только такой срок смогла она выпросить у матушки.
 – Ты не представляешь, сколько лжи мне пришлось нагромоздить, как изворачиваться, чтобы выбраться на это время в Нью-Йорк одной, – говорила Ариэль. – Впрочем, если бы не Дэвид, ничего бы не вышло. Он такой милый.
 Сара с недоумением отметила, что при этих словах Ариэль слегка поморщилась, словно съела что-то горькое. Вообще в первый же день пребывания Ариэль в Нью-Йорке Сара с изумлением осознала, что совершенно не знает свою кузину. Хотя еще пару дней назад девушка была уверена: после нескольких лет переписки она прекрасно изучила свою сестру. Ничего подобного, все оказалось совсем иначе, и той девчачьей близости, на которую рассчитывала Сара, так и не возникло. Не было ни поздних посиделок у экрана телевизора с поп-корном и задушевными разговорами, ни веселья в воскресенье утром, когда можно бродить по дому в пижамах и хихикать ни о чем. Возможно, всему виной ее воспитание, думала Сара, пытаясь заглушить некое разочарование. Бедняжка никогда не ходила в школу и в колледж тоже: исключительно домашнее образование лишило сестру многих маленьких радостей подросткового бытия. Вскоре Сара заметила, что когда Ариэль рассказывает о своей матери – ее внешности и манерах, – то словно говорит о самой себе. Она промолчала, не желая расстраивать сестру таким открытием, но через несколько дней поняла, что Ариэль прекрасно сознает, насколько она уже похожа на мать и чем это грозит ей в будущем. Она предпринимала отчаянные попытки избежать подобной участи, которая казалась ей смерти подобной. Сара полагала, что Ариэль преувеличивает трагизм ситуации, и потихоньку завидовала той царственной ауре, которая окутывала кузину и заставляла людей не только обращать на нее внимание, но и вызывала у многих желание услужить девушке.
 В первый же день выяснилось, что есть вещи, о которых Ариэль просто не желает слышать. Сара попыталась рассказать ей о своем отце: ей стало бы легче, сумей она разделить с близким и понимающим человеком те детские обиды и несчастья, которые до сих пор тяжким грузом лежали на ее душе, но... Но Ариэль не смогла – или не пожелала – слушать о таких вещах, как бытовой алкоголизм. Сестра успела произнести лишь несколько фраз, как Ариэль остановила ее взглядом. В одном-единственном взгляде кузины было столько льда, что Сара замерла с открытым ртом и ощутила, как ей стало холодно, а большие пальцы на ногах так просто отмерзли.
 Тем же вечером Сара, которая, несмотря на солидный стаж секретарской деятельности, все еще ощущала себя актрисой, уселась у зеркала и попыталась воспроизвести этот ледяной взгляд. Но то, что получилось у Ариэль совершенно естественно и без малейших усилий, совершенно не удавалось Саре, несмотря на все ее старания. Она все же потренировалась немного, а потом пошла спать, решив, что нужно родиться в золотой колыбельке и всю жизнь прожить в богатстве, командуя слугами, чтобы суметь добиться нужного эффекта. И все же на следующий день она рискнула опробовать «ледяной взгляд» на Ариэль. Та захихикала: «Ты становишься ужасно похожей на мою мать, когда так делаешь». Некоторое время Сара боролась с искушением сказать кузине, что она имитировала вовсе не миссис Уэдерли, а ее саму, но потом решила промолчать.
 Ариэль требовала, чтобы они все дни проводили вдвоем в квартирке Сары, обучая друг друга премудростям своих жизней. Кроме того, она пыталась впихнуть в Сару сведения о генеалогии семей, основавших Арундел, чуть ли не со дня закладки первого камня в фундамент первого дома.
 – Ты непременно должна знать, кто есть кто и кто от кого произошел, – повторяла она.
 Сара пожала плечами и сказала, что это все ужасно интересно и она рада бы заняться зубрежкой, но есть такой неприятный момент: ей нужно – просто необходимо – ходить на работу.
 Упоминание о работе заставило Ариэль умолкнуть, но лишь на несколько секунд. Потом из нее посыпались бесконечные вопросы про Эр-Джея. Сара была уверена, что им не удастся одурачить такого человека, как мистер Бромптон, и он раскусит подмену секунд через десять после того, как Ариэль появится в поле его зрения. Она попыталась втолковать это сестре и с удивлением обнаружила, что кузина имеет железную волю и решительно не понимает слова «нет», хоть и выглядит как героиня черно-белых фильмов пятидесятых годов прошлого века: прекрасные манеры, идеальная прическа и вообще мисс Скромность и Совершенство. Оказалось, что свернуть Ариэль с выбранного пути труднее, чем остановить поезд.
 И все же впервые Сара осознала, сколь велика решимость сестры воплотить в жизнь безумный план, только в тот день, когда Эр-Джей заявил, что им предстоит деловая поездка. Место назначения – город Арундел на побережье Северной Каролины. Сначала к Эр-Джею заявился его старинный друг Чарли Данкерк. Хозяин хорошенько угостил его выдержанным виски, и, покидая кабинет друга, Данкерк весьма нетвердо держался на ногах. Подобная сцена повторялась едва ли не всякий раз, стоило Чарли появиться в офисе. Сначала Сара подумывала о том, чтобы просветить Эр-Джея о пагубном воздействии алкоголя на человеческий организм, но потом передумала. Босс обладал редким умением выворачивать наизнанку ее слова, и, не желая чувствовать себя дурой, она все больше помалкивала. Услышав сообщение босса о предстоящей поездке, Сара была так ошарашена, что буквально потеряла дар речи. У нее даже коленки задрожали. «Ей удалось!» – вот единственная мысль, которая крутилась в голове. Каким-то образом Ариэль смогла добиться желаемого. Но как? Это оказалось выше понимания Сары. Да, Ариэль принадлежит к аристократии, но она всего лишь юная девушка и всю жизнь провела в уединении маленького городка. Тем не менее ей каким-то загадочным образом удалось повлиять на Эр-Джея Бромптона – светского человека, обладавшего деньгами и властью, который приятельствует с самим Дональдом Трампом. Как, черт возьми, сестрица это устроила?
 Прошло два дня с того момента, как босс озвучил план поездки, и на третье утро Сара проснулась от звонка в дверь. Звонок гудел и гудел. Сара с трудом разлепила глаза. На будильнике уверенно горела цифра «4». Господи, четыре утра. Она побрела в прихожую и распахнула дверь. Ариэль стояла на пороге в компании с ночным портье и шестью чемоданами (все из последней коллекции Луи Вюиттона). Сара была слишком растеряна и не успела прийти в себя, как портье втащил все шесть чемоданов в ее маленькую квартирку и быстренько ретировался.
 Ариэль сняла перчатки (длинные белые хлопковые перчатки, какие, наверное, носили модели в пятидесятых годах двадцатого века) и обследовала квартиру. Сара видела, что все пятьсот пятьдесят квадратных футов ее жилища показались кузине убогими, но та решила милостиво простить малых сих и, положив руки на плечи сестре, расцеловала Сару в обе щеки («Да здравствует французский кинематограф», – думала Сара). К ее удивлению, кузина не выказала ни малейшего раскаяния по поводу того, что разбудила Сару в четыре утра, хотя ей сегодня на работу.
 Следующие три недели стали для Сары кошмаром. На работе ее изводил босс, а дома ждала прекрасно отдохнувшая Ариэль с генеалогическим древом очередного аристократического семейства или правилами пользования фамильным столовым сервизом.
 Бромптон объяснил, что целью поездки является остров у восточного побережья Северной Каролины с громким названием Королевский остров. Островок довольно мал, там нет пляжей, и потому нет туриндустрии. Чарли Данкерк хочет купить весь остров или большую его часть и превратить его в приманку для богатых людей, которым наскучили прелести южных широт. Однако прежде чем вкладывать в предприятие немалые деньги, Чарли попросил своего друга Эр-Джея взглянуть на остров и высказать мнение о перспективности проекта.
 Сара поинтересовалась, должна ли она собрать предварительную информацию о Королевском острове, но босс заявил, что сделает это сам. «А вы займитесь моим расписанием», – сказал он. Сара вздохнула: «Все ясно. Он будет валяться на кушетке в кабинете и дремать или лазить по Интернету, а я – разговаривать с рассерженными деловыми людьми, чьи запланированные встречи и расписания летят к черту».
 Нужно сказать, что с тех пор как из секретарей Сару перевели на должность личного помощника мистера Бромптона, обязанностей у нее стало больше, и они сделались гораздо разнообразнее. Она не умела быстро печатать и стенографировать, а потому босс использовал ее в других качествах. Например, как живой ежедневник. Он полагал, что она обязана помнить все его расписание с точностью до минуты, а заодно знать, где какая вещь лежит, и следить затем, чтобы все как следует функционировало. Последнее означало, что, когда боссу привезли новое офисное кресло, именно она, Сара, ползала на четвереньках с отверткой в руках, закручивая многочисленные винтики и отлаживая высоту, глубину и черт знает что еще. И этот несносный человек имел наглость заявить, что поскольку ему надо работать, то он собирается усесться в кресло, а Сара пусть продолжает. Она выдала ему свой лучший «ледяной взгляд» по рецепту Ариэль. Босс заморгал, встал со стула и отошел в другой конец комнаты. При этом он почему-то нервно оглядывался и усмехался. Но Саре было наплевать – пусть хоть заикой останется.
 Еще мистер Бромптон обожал заказывать по Интернету всякие электронные игрушки, но не желал читать инструкции, а потому Саре приходилось разбираться, как именно действует то или иное устройство, а уж потом обучать шефа. Он несколько раз покупал по два экземпляра сразу и пытался презентовать один Саре, но она неизменно отказывалась. Девушка твердо верила, что если человек вам что-то дает, он потребует нечто взамен. А она не желала быть в долгу у мистера Бромптона.
 Итак, когда очередной сумасшедший день заканчивался и Сара приползала домой с работы, там ее ожидала Ариэль. Они репетировали каждый день по два часа с утра, до ухода Сары на работу, и вечером далеко за полночь. Сестры оказались неплохими актрисами. Сара имела профессиональную подготовку, но за плечами у Ариэль были годы виртуозной лжи и уверток, все ради минутной свободы, вырванной у деспотичной матери.
 Сначала девушки репетировали в четырех стенах, но вскоре рискнули попробовать свои таланты на публике. Покидая здание, они старались выглядеть не слишком похоже. Одна надевала темные очки, а вторая набрасывала на голову косынку. Но, оказавшись на улице, они пытались поменяться местами. Например, Сара изображала богатую капризницу, а Ариэль – ее замотанную поручениями и придирками помощницу. Эта сценка так хорошо им удавалась, что однажды Сара совершенно искренне воскликнула:
 – Право же, Ариэль, это немыслимо: ты ничего толком не умеешь!
 Ариэль на несколько секунд буквально впала в ступор: ей показалось, что она слышит голос собственной матушки.
 – Мой голос был так похож на голос твоей мамы, что ты вспомнила, как скучаешь по дому? – спросила Сара, прежде чем кузина успела опомниться.
 – Нет, конечно, но ты... – Ариэль замолчала и уставилась на сестру.
 Только теперь до нее дошло, что Сара пошутила. Несколько секунд девушки молча смотрели друг на друга, а потом принялись хохотать, и Сара впервые ощутила смутную надежду, что, может быть, из их безумного плана и выйдет какой-то толк.
 Сара не раз повторяла сестре, что единственная выгода, которую она мечтает извлечь из предстоящего обмена, отдых от своего несносного босса. Но это была лишь часть правды. Вторая ее половина состояла в том, что Саре ужасно хотелось познакомиться с Дэвидом. Она очень тщательно следила за интонацией и лицом, когда изображала полное равнодушие, задавая как бы мимоходом чертовски важный вопрос: «Кстати, а что насчет Дэвида? Разве ты не должна рассказать мне о нем?»
 Ариэль не понимала, с чего они должны тратить время на разговоры о Дэвиде, раз он в курсе предстоящего обмена и согласился помочь. Но Сара очень хотела услышать хоть что-нибудь. Ей удалось убедить сестру, что для пользы дела она тоже должна обладать некоей внутренней информацией о Дэвиде, и Ариэль крайне неохотно начала рассказывать. Сара уж подумала было, что кузина ревнует, оттого и не хочет посвящать ее в детали, но потом Ариэль вдруг разговорилась, и ее невозможно было остановить.
 Сара слушала с жадностью и в конце концов решила, что Дэвид замечательный человек. Его душевные качества оказались, по словам Ариэль, даже лучше, чем его внешность, хотя Сара с трудом могла представить, что такое вообще возможно. «Он милый и добрый, – говорила кузина, – умный, получил прекрасное образование, заботливый и всегда готов помочь». «Похоже, – думала Сара, – этот парень – полная противоположность Эр-Джею». Она честно пыталась рассказать сестре, какой зануда и вредина ее босс, но та просто не стала слушать. В какой-то момент Саре пришла в голову мысль, что Ариэль придумала безумный план обмена для того, чтобы оказаться рядом с мистером Бромптоном, но она тут же посмеялась над такой нелепицей. Ее кузина не похожа на тех поверхностных, не слишком умных женщин, которые обычно вешались на шею ее боссу. И Сара уверилась в том, что главное для сестры – вырваться из-под опеки матери и посмотреть, как устроен нормальный мир изнутри, поучаствовать в чем-то настоящем. «Ну а если после всего, что я ей рассказала про босса, у нее еще остались к нему хоть какие-то чувства, кроме глубокого отвращения, – думала Сара, – то пусть получит то, что заслужила. Нельзя быть такой глупой».
 За два дня до отъезда в Арундел Ариэль заявила сестре, что та тоже должна поехать на Королевский остров. Сара с удовлетворением отметила, что сестра сумела перевоплотиться настолько, что ее голос даже не дрогнул при упоминании острова. Когда Ариэль впервые услышала о намерении Чарли Данкерка купить земли именно в этом месте, она буквально впала в истерику.
 – Он ненормальный, если думает, что сможет договориться с этими людьми! – кричала девушка, бесцельно перемещаясь по квартире, словно ее гнал страх, пришедший откуда-то с побережья Северной Каролины. – Неужели твой Эр-Джей не додумался расспросить кого-нибудь из местных о том, что за люди живут на острове?
 Сара прекрасно понимала, что под «местными» понималась элита Арундела, старые аристократические семьи, и она, Сара, в самом ближайшем будущем должна перевоплотиться в представительницу такого аристократического рода.
 – Вы не понимаете, – теперь Ариэль чуть не плакала. – Там, на острове, живут ужасные люди. О них рассказывают такие истории, что кровь стынет в жилах. Бывало, что туристы, поехавшие на остров, просто исчезали. Их родным говорили, что они якобы утонули, но все, кто живет в Арунделе, знают правду.
 – Да ну? – Сара с трудом подавила зевок. Она изо всех сил таращила глаза, делая вид, что слушает, но ей мучительно хотелось спать, и потому временами казалось, что это не Ариэль рассказывает какие-то страшные истории, а по телевизору идет очередной триллер.
 С тех пор как Ариэль поселилась в ее доме, Сара катастрофически не высыпалась, и ей становилось все труднее концентрироваться.
 К тому моменту как Ариэль перестала дрожать и успокоилась, Сара решила, что вспышка была вызвана какими-то детскими воспоминаниями. Должно быть, няня пугала девочку героями местного фольклора, сказала она себе. Но когда подошло время собираться в дорогу и меняться местами, Ариэль опять принялась причитать.
 – Вы с Дэвидом должны поехать с нами, – повторяла она снова и снова. – Не бросай меня и своего босса на произвол судьбы. Ты же можешь упросить его взять нас с собой, когда он соберется осматривать остров?
 Саре ужасно не хотелось ни о чем просить мистера Бромптона. Она уговаривала, упрашивала, приводила разумные доводы, в конце концов разревелась, но Ариэль стояла на своем. В отчаянии Сара подумала, что стоит просто отказаться от участия в дурацкой затее, и вдруг с удивлением поняла, что она сама ждет не дождется, когда они с Ариэль поменяются местами.
 «Вдруг у нас с Дэвидом все сложится», – думала она. Сложится что? Вдруг он предложит выйти за него замуж и стать частью того общества, которое так ненавидел ее отец? Сара грустно улыбнулась своим мыслям и покачала головой. Она уже достаточно взрослая и давно поняла, что отец ненавидел не аристократов как таковых, а семьи, которые отвергли его. Если бы тесть благословил его брак, дал ему работу и относился как к человеку, отец был бы счастлив в Арунделе. Судьба не раз давала ему шанс подняться из того болота, куда его загнали выпивка и злость, но он не воспользовался им. И Сара решила, что не станет повторять его ошибок. У нее есть шанс познакомиться с потрясающим человеком. Почему же не воспользоваться таким подарком? Тем более что при ее рабочем графике ни о какой личной жизни речи быть не могло. Кое-кто из подруг искал свою половинку при помощи Интернета, размещая объявления на сайтах знакомств, но пока Сара не слышала, чтобы из этого вышло хоть что-то стоящее. Сестра дает ей шанс стать частью общества, куда практически невозможно проникнуть постороннему человеку. Она встретится с Дэвидом... и даже если у них и не сложится, то там будут и другие мужчины. Мужчины, которых она никогда не встретит на корпоративных вечеринках в офисе или в супермаркете.
 Сара удвоила усилия, но, что бы она ни говорила, Ариэль не желала прислушиваться к голосу разума. В конце концов кузина прямо заявила, что займет место Сары, если та пообещает поехать на остров вместе с Дэвидом.
 – Твоему боссу понадобится гид, – сказала она. – Мне кажется, что предложить помощь сестры, которая родилась в Арунделе, будет вполне естественно и уместно.
 – А ее бойфренд там тоже будет выглядеть естественно?
 – Скажи мистеру Бромптону, что если он не согласится взять сестру и ее друга, то ты тоже не поедешь.
 В конце концов Сара сдалась. Она так устала, что у нее просто не осталось сил возражать боссу или Ариэль. Вот так и случилось, что мистер Бромптон и его личный помощник покинули Нью-Йорк и прибыли в Северную Каролину. Они без приключений добрались до Арундела и остановились в чудесной гостинице, которую рекомендовала Ариэль. Сара, очарованная городом и их временным пристанищем, несколько пришла в себя, и ее даже начала мучить совесть: она с раскаянием думала о том, что собирается обмануть доверие своего начальника. Но тут босс начал жаловаться и брюзжать, и Сара мгновенно вспомнила, что она его терпеть не может, а потому и жалеть не станет. Кем же надо быть, чтобы найти кучу недостатков в таком замечательном месте? Сара решительно объявила, что идет спать, и удалилась в свою комнату.
 Ариэль уже ждала ее. Как же она попала в номер, с любопытством подумала Сара. Будь на месте принцессы-кузины кто другой, ответ был бы прост – через окно. Но подобный способ казался совершенно несовместимым с поистине королевским достоинством сестры.
 – Он согласился? – спросила Ариэль, протягивая сестре парик, повторяющий ее собственную прическу под пажа.
 Сара сначала хотела сказать «нет» И посмотреть, что будет, но потом решила не искушать судьбу и не шутить так жестоко. Она подтвердила, что мистер Бромптон согласен и что завтра утром они вчетвером отправятся на Королевский остров.
 – Господи, смилуйся над нами, – пробормотала Ариэль и шагнула к окну. Подняв раму, она заявила: – Прости, но это единственный способ покинуть номер незаметно.
 Сара начала было возражать, но потом посмотрела вниз и увидела Дэвида, который смотрел на окно и ждал ее. «Боже, если бы я могла надеть белое платье, а потом встать на край окна и упасть прямо в его объятия!» – с замиранием сердца подумала Сара.
 Ариэль, видя ее замешательство, решила подбодрить сестру:
 – Bce будет в порядке, не бойся. Я имею в виду маму, и мой дом, и Арундел. Самое страшное испытание ждет нас на Королевском острове. Остальное – цветочки. Давай, Сара, соберись с духом и сделай это.
 «Она думает, я не могу решиться на прыжок. Да чего тут бояться, когда внизу ждет такой парень!» Сара вовремя спохватилась и стерла с лица неподходящую к случаю улыбку восторга. «Так, копируем сдержанно-неодобрительное выражение кузины, надеваем парик и выпадаем из окна со всей возможной грацией». К несчастью, все испортил виноград: его пышные плети ползли вверх по стене и покрывали часть дома зеленым ковром. Снаружи зелень смотрелась очень красиво, но сейчас она оказалась ловушкой: Сара зацепилась за побег и некоторое время висела вниз головой. Правая нога в плену зеленого побега, левая болтается в воздухе, а верхнюю половину тела удерживает на весу Дэвид.
 – Сара, что это за ребячество? – шипела над ее головой сестра. – Ты что, хочешь поднять на ноги всю округу?
 «Могла бы и посочувствовать», – сердито подумала Сара. Она хотела ответить что-то остроумное и насмешливое, но слова как-то не шли на ум. Слишком сильным оказалось впечатление от близости Дэвида. Он крепко прижал ее к себе, освободил запутавшуюся ногу и поднял девушку на руки. Шепотом извинился, что не смог сразу поймать беглянку как следует, и понес ее к машине. Сара молчала, наслаждаясь ощущениями. Какие, однако, у него сильные руки... Ее никто никогда не носил на руках. Сара прислонилась головой к плечу Дэвида и тихонько вздохнула. Как здорово...
 – Как твоя нога? – спросил Дэвид, усадив ее в машину. Сара потянула носом: в салоне пахло натуральной кожей. Хоть она и не разглядела марку, ясно, что машина дорогая.
 – Все в порядке, – выдохнула она и отчаянно пожалела, что на ней простые брюки и непритязательная кофточка. Вот бы одно из тех платьев от известного дизайнера, что лежат в чемоданах Ариэль. – Я хотела бы выглядеть как настоящая леди, чтобы достойно смотреться рядом с таким парнем.
 Он улыбнулся, и в темноте блеснули белые зубы. Дэвид закрыл ее дверцу, обошел автомобиль, сел на водительское сиденье и, заводя мотор, торжественно произнес:
 – Значит, ты и есть Сара.
 – Да, хотя предполагается, что теперь я вроде как Ариэль. Думаю, что стану больше похожа на сестру, когда доберусь до ее одежды. Кстати, спасибо за помощь. Знаешь, я не всегда такая неуклюжая.
 – Боюсь, тебе не стоит быть такой милой. Иначе любой сразу догадается, что ты не Ариэль.
 Сара засмеялась. Он ее не любит! Эта мысль вызвала чувство глубокого облегчения, ибо, даже зная, что Ариэль не влюблена в Дэвида, Сара все время думала, что он может сгорать от любви к кузине. Иначе с чего бы мужчине вообще терпеть сложившуюся ситуацию? Теперь она решила, что Дэвид хороший друг, но не более того, и была ужасно рада такому повороту событий. Переведя дыхание, Сара сказала:
 – Давай попробуем снова... Дэвид! Ты ужасно неловкий! Я не запуталась бы в этом дурацком винограде, если бы ты постарался и поймал меня как следует. А может, это был ядовитый плющ? Полагаю, нам стоит заехать в больницу.
 Дэвид расхохотался, и Сара почувствовала себя на седьмом небе от счастья.
 – Ты правда добровольно решила принять участие в этом маскараде?
 – Не то чтобы совсем добровольно, но... – Она пожала плечами, давая понять, что на то были свои причины. – Ариэль успела тебе сообщить, что завтра мы все вчетвером едем на Королевский остров? Эр-Джей согласился, чтобы мы его сопровождали.
 Сара не была уверена, но ей показалось, что он фыркнул при имени ее босса.
 – Расскажи мне о Королевском острове, – попросила она. – Неужели он так страшен, как рассказывает Ариэль?
 – В Арунделе им пугают непослушных детей. Историческая правда такова, что в окрестных водах полно рифов и на них действительно разбилось несколько кораблей. Жители с побережья веками рассказывают страшные истории об обитателях острова, которые заманивали корабли на рифы, чтобы поживиться грузами.
 – Это всего лишь старые легенды, – пробормотала Сара, испытывая некоторое облегчение. Столь силен бы страх сестры, что и сама она начала бояться Королевского острова.
 – Лучше расскажи мне, как тебе удалось убедить Бромптона позволить Ариэль и мне сопровождать вас? То есть их... – Дэвид растерянно замолчал.
 – Все несколько запутанно, да? – сочувственно спросила Сара и, когда он кивнул, продолжала: – Эр-Джей готов сделать все, что попрошу, но я прежде всегда старалась избегать личных просьб.
 – Что значит готов сделать все, что ты захочешь? – Дэвид внимательно посмотрел на нее.
 – Да потому, что без меня он просто погибнет! – воскликнула Сара. – Я обеспечиваю ему комфортабельное и беспроблемное существование и занимаюсь буквально всем начиная от программирования его мобильника и заканчивая покупкой нижнего белья. А последний раз, когда он устраивал званый вечер в загородном доме, дети бармена заболели корью – все трое сразу, – бармен сидел дома, и мне пришлось самой стоять за стойкой и подавать напитки. Представь, этот несносный человек хотел, чтобы я надела короткую юбку и белый передничек, но я сразу сказала, что свои эротические фантазии он будет реализовывать в другом месте. Как ты думаешь, что он подарил мне на день рождения? Пару попугaйчиков-неразлучников! Я их отнесла в детский приют. Это такой человек...
 Сара вдруг замолчала и смущенно взглянула на Дэвида. Он смотрел прямо перед собой, и лицо его не выражало ровным счетом ничего. «Вот это да! – подумала Сара. – Какое самообладание! Этому парню место за карточным столом или....
 – А ты никогда не пытался заняться политикой? – спросила она.
 Машина слегка вильнула – Дэвид взглянул на сидящую рядом девушку с искренним изумлением.
 – Пойман на месте преступления, – усмехнулся он. – Я действительно хочу попробовать свои силы на политическом поприще, но об этом пока не знает ни одна живая душа – даже моя мама. Как ты догадалась?
 Саре понадобилось все ее актерское мастерство, чтобы удержать лицо. Она-то просто пошутила, а вон как получилось. Лицо Дэвида, который слушал подробности личной жизни мистера Бромптона, выражало такой стоицизм, что Сара вспомнила лица старых президентов, напечатанные народных зеленых купюрах разного достоинства.
 – Значит, ты мечтаешь спасти мир? – осторожно спросила она, изгнав из голоса малейший намек на сарказм.
 – Вроде того. По крайней мере я попытался бы спасти нашу природу. Вообще-то я подумываю о министерской должности.
 – Почему не о президентской? – шутливо спросила Сара и тут же прикусила язык.
 Даже в полумраке машины было видно, как вспыхнули щеки Дэвида. Она торопливо отвернулась и стала смотреть на дорогу. Вот так. Оказывается, этот молодой человек хочет стать ни много ни мало президентом Соединенных Штатов. Ну, с другой стороны, почему бы и нет? Он из хорошей семьи, богат, получил первоклассное образование – что еще нужно, чтобы стать кандидатом в президенты? Сара искоса взглянула на красивые сильные руки, уверенно лежащие на руле; манжеты рубашки безупречно чисты и идеально отутюжены. Женщины проголосуют за него все как одна.
 Через некоторое время они свернули на подъездную аллею, и Сара наконец воочию увидела дом, о котором столько слышала и мечтала. Дэвид заглушил мотор, взял ее за руку и, глядя ей в глаза, сказал:
 – Все будет в порядке, не волнуйся. Когда Ариэль посвятила меня в свои планы, я был уверен, что они совершенно невыполнимы. Как один человек может сыграть роль другого? Но теперь, встретив тебя, я начал верить, что у вас с сестрой все получится. Должно получиться, ведь ты очень умный и проницательный человек.
 Он поцеловал ей руку, и Сара порадовалась, что сидит – она наверняка не устояла бы на ногах. Боже, она мечтала об этом всю жизнь. Тело, повинуясь подсознательному желанию, чуть откинулось назад, и Сара торопливо сообщила своему здравому смыслу, что они с Дэвидом – то есть Ариэль с Дэвидом – довольно близки, а раз Ариэль – это она, то почему бы им немножко не... В такой шикарной машине это даже и не пошло, а очень романтично... Но в этот момент на красивом лице Дэвида мелькнуло выражение, которое Сара не раз видела на лице собственного босса. Она мгновенно взяла себя в руки, села прямо и выдернула ладошку из его руки.
 – Право, Дэвид, – голосом Ариэль протянула она, – только не говори, что решил опять затеять эти глупости!
 Дэвид отшатнулся и несколько секунд растерянно таращился на нее. Потом неуверенно улыбнулся:
 – Знаешь, ты действительно хорошая актриса. На какой-то миг мне и правда показалось, что я слышу Ариэль.
 Сара улыбнулась в ответ. «Надо же, – думала она. Сколько раз слышала и читала и все равно только теперь поняла, что это правда: мужчина обращается с женщиной так, как женщина ему позволяет». Пока он видел перед собой Сару, девушку, чей отец был из простых и которая таяла под его взглядом, Дэвид смотрел на нее свысока и с некоторым пренебрежением, точно так же, как Эр-Джей на всех девиц, которые вешались ему на шею. Но как только он принял ее за Ариэль, принцессу Арундела, он превратился в идеального джентльмена.
 – Думаю, что нам лучше придерживаться моей роли постоянно, даже когда мы наедине, – сказала Сара. «A мне придется постараться, чтобы ты не узнал, насколько ты мне нравишься, – добавила она про себя. – Иначе не видать мне Дэвида как своих ушей».
 Она уже взялась за ручку двери, когда Дэвид остановил ее: – Ты знаешь, что мисс Помми тебя ждет?
 – Мама Ариэль? Но ведь уже поздно...
 – Да, уже третий час. Но она непременно выйдет, чтобы поздороваться, вот увидишь. Просто помни свою роль и не бойся, хорошо? Кстати, – он окинул Сару внимательным взглядом, – ей наверняка не понравится этот наряд. У тебя есть во что переодеться? Или ты предпочтешь дать бой противнику на его территории?
 Сара открыла рот, чтобы заявить, что не боится никого, в том числе и матушку Ариэль, но потом вдруг поняла, что ей ужасно страшно, и быстро спросила:
 – А чемоданы Ариэль в багажнике?
 – Половина. Мне следовало взять пикап, но мисс Помми не любит, когда мы на нем ездим. «Как простонародье», видишь ли.
 Сару так и разбирало спросить: надевает ли он потертые джинсы и такую же рубашку, когда водит пикап? Но это выдало бы ее очевидный интерес к его персоне, и она предпочла промолчать. К тому же такие вопросы тоже, наверное, в духе простонародья.
 – Как ты думаешь, что Ариэль надела бы для поездки? – неуверенно спросила она.
 – Что-нибудь дорогое, – ответил Дэвид.
 Он достал чемодан из машины, бесшумно опустил крышку багажника, шагнул с дороги и сразу пропал в высоком кустарнике. Сара поспешила за ним, и вскоре они оказались на полянке перед огромным деревом, увитым диким виноградом. Под ним стояла скамья.
 – Значит, это и есть ваше потайное местечко? – спросила Сара. – Сюда вы с Ариэль убегаете, когда хотите побыть наедине?
 Дэвид фыркнул:
 – Я целые дни провожу с ней наедине в ее спальне, но никогда ничего не происходит.
 Сара слушала внимательно, но так и не смогла понять, сердится он на отсутствие каких-либо событий в спальне или относится к этому равнодушно. Тем временем Дэвид достал из кармана маленький фонарик и, подсвечивая себе, принялся набирать цифры на замке чемодана. Ключ от него также обнаружился в кармане Дэвида. «Однако, – подумала Сара. – Он знает даже комбинацию ее замка!»
 Дэвид открыл чемодан и принялся перебирать вещи. Потом протянул Саре пару брюк и премилый свитерок с короткими рукавами, мягкий на ощупь, нежно-розового цвета.
 Сара быстро сказала:
 – Не смотри, – и принялась торопливо переодеваться.
 Дэвид послушно повернулся спиной. Какой милый, подумала девушка. Окажись на его месте Эр-Джей, он уселся бы поудобнее и принялся бы с удовольствием наблюдать, как она переодевается. Впрочем, что о нем говорить – мужик просто маньяк. Иначе чем объяснить такое количество женщин в его жизни?
 Она переоделась очень быстро и с удовольствием ощутила прикосновение дорогой ткани к своему телу. Даже в темноте было видно, что вещи прекрасно подошли и они отменного качества.
 – Можешь смотреть, – сказала она.
 Дэвид повернулся. На полянке не было фонарей, но яркая луна на чистом, безоблачном небе давала достаточно света, чтобы отчетливо видеть друг друга. Оглядев Сару, Дэвид удивленно протянул:
 – Ариэль говорила, что ты...
 Он замялся, но Сара прекрасно поняла, о чем речь.
 – Она сказала, что я толстая, да?
 – Ну вообще-то да. – Он смущенно улыбнулся. – Но это не так. У вас совершенно одинаковый размер.
 – Я была потолще, пока училась в колледже. Но за четыре месяца работы на мистера Бромптона существенно похудела. Не так-то легко бежать из химчистки с его костюмами да еще зайти по дороге за ленчем... ну и все такое.
 – Что бы ты ни делала, выглядишь чудесно.
 Сара знала, что от смущения щеки ее стали розовыми в тон свитеру, и была благодарна ночи, сводившей все к полутонам.
 Она молчала, собираясь с силами. Вот оно. Ее ждет настоящая проверка актерских способностей: встреча с матерью Ариэль.
 – Нам, наверное, пора, – тихо сказала Сара, и они направились к дому.
 Она стояла на просторном крыльце, глядя на плетеные кресла и качалку с цветастыми подушками, пока Дэвид перетаскивал к крыльцу четыре вместительных чемодана. Сара даже не очень удивилась, когда он достал из кармана ключ и открыл дверь, она ждала чего-нибудь в этом роде.
 Дом оказался именно таким, как его описывала Ариэль, очень большой и очень красивый. Он был построен в 1832 году на фундаменте более древнего здания, возведенного кем-то из предков Ариэль. В те времена семья Уэдерли была еще богаче, и дом был поистине роскошным. В декоре преобладало резное дерево, им, казалось, были покрыты все вертикальные и чуть ли не все горизонтальные поверхности. Должно быть, такой дом является идеальным образчиком какого-то исторического архитектурного стиля, но Саре ни дом, ни стиль не понравились, а потому она решила, что не станет выяснять, как именно называется такая роскошь.
 Из просторного холла на второй этаж вела широкая лестница (разумеется, резного дерева). На площадке второго этажа стояла пожилая леди. Ее спина была идеально пряма, живот втянут, а подбородок гордо вздернут. Волосы уложены в высокую прическу, которая, несмотря на поздний – или ранний? – час, выглядела идеально. Поверх шифоновой ночной рубашки цвета лаванды наброшен лавандовый же пеньюар. Дама выглядела роскошно и внушительно под стать лестнице и дому.
 – Ариэль... – сказала дама, и голос ее наполнил все пространство, хоть она и не думала повышать его. Сара с завистью подумала, что с таким голосом на сцене можно обойтись без микрофона. – Ариэль, уже очень поздно.
 – Здравствуйте, мисс Помми, – подал голос Дэвид. Сара с изумлением наблюдала, как в мгновение ока изменилось выражение лица дамы. Недовольство и суровая сдержанность уступили место почти нежности. Она взглянула на Дэвида с искренней любовью. «Что-то я не помню, чтобы Ариэль рассказывала, что миссис Уэдерли обожает Дэвида, – в растерянности думала Сара. – Или она говорила, а я забыла?
 – Доброе утро, Дэвид. – Голос ее не стал тише, но звучал существенно мягче. – Как поживаешь?
 – Спасибо, все хорошо. А как вы себя чувствуете?
 Не отвечая, миссис Уэдерли перевела взгляд на дочь и сказала:
 – Ариэль, у тебя брюки мятые. Ты пользовалась тем кремом для лица, что я тебе дала? Ужасный цвет лица. Пожалуй, я запишу тебя к дерматологу.
 Сара стояла столбом, чувствуя, что рот ее приоткрылся, но не в силах выдавить ни звука. Она всегда гордилась своей кожей; никогда не пряталась от солнца и не пользовалась ничем, кроме воды и самого простого мыла, но ровная, словно светящаяся изнутри кожа вызывала зависть у многих женщин. И вот теперь эта дама говорит такие ужасные вещи...
 И все же Сара понимала, что нельзя просто промолчать. Она собралась с силами, улыбнулась и сказала:
 – Какой милый пеньюар, право же, мама, он тебе удивительно идет.
 – Не говори глупостей, – фыркнула миссис Уэдерли. – Дэвид, проследи, чтобы она легла спать. А с тобой, Ариэль, я поговорю завтра. Подумай пока, как именно ты собираешься извиняться за свое отвратительное поведение.
 Сара молча стояла, глядя вслед матери Ариэль, которая развернулась и скрылась на втором этаже, аккуратно прикрыв за собой дверь спальни. Потом Сара перевела взгляд на Дэвида. Тот понял, что она пребывает в состоянии шока, и быстро сказал:
 – Перевожу на обычный английский. Она скучала, волновалась и хочет, чтобы завтра утром ты все подробно рассказала ей о своей поездке.




 Глава 5


 Когда на следующее утро ровно в семь часов Дэвид подъехал к особняку Уэдерли, Сара уже ждала его на улице. Она знала, что такой поступок не в характере Ариэль, но у нее просто не хватило духу встретиться лицом к лицу с мисс Помми. Кроме того, она ужасно беспокоилась за кузину и своего босса. Как у них дела и не заметил ли он подмены?
 – Трусишка, – хмыкнул Дэвид, когда она уселась в его «БМВ».
 – Признаю себя виновной, – с улыбкой повинилась Сара и тут же спросила: – Есть известия от Ариэль?
 – Боишься, что твой босс вышвырнул ее на улицу еще до завтрака?
 – Нет, дело в другом. Я... я забыла предупредить ее, что Эр-Джей спит нагишом. Вдруг она растеряется настолько, что он... э-э... соблазнит ее?
 Сара действительно забыла, предупреждала ли она Ариэль о некоторых особенностях личной жизни босса, но остальное было всего лишь шуткой. Дэвид, видимо, не усмотрел в ее словах ничего смешного, и Сара взвизгнула, когда он чуть не врезался в пожарный кран.
 – Ты действительно думаешь, что он мог бы это сделать? – хрипло спросил Дэвид.
 Сара, вцепившись в сиденье и ручку двери, пыталась сообразить, что происходит. Последние несколько месяцев – как утверждала Ариэль в своих письмах – Дэвид был влюблен в какую-то «весьма неподходящую» девицу, которая живет «в той, другой, части города». Но может, все не так просто и Ариэль тоже не понимает до конца, что именно творится в душе у Дэвида?
 Меж тем они оба немного успокоились, и Сара жадно разглядывала город, о котором столько слышала. Больше всего Арундел напоминал декорацию для съемок фильма об идеальном провинциальном городке. «И я отсюда родом, подумать только!» Ну, то есть Сара знала, что родилась она в другом месте, но ее мама жила здесь и зачали они с отцом ее тоже здесь, в этой кукольно-красивой обстановке. Если верить ее папочке, то это произошло «на переднем сиденье «феррари», пока мы ездили на ярмарку».
 Они ехали мимо красивых старинных особняков, окруженных ухоженными садами. Идеально подстриженные лужайки нежились в тени огромных магнолий и гинкго. Цветы соперничали в яркости с порхавшими: над ними бабочками. Перед каждым домом имелась табличка с названием и датой постройки. Дважды Сара успела прочесть фамилию Эмблер – девичью фамилию ее матери. Несмотря на то что у них с Ариэль так и не нашлось времени выучить генеалогию важнейших семейств Арундела, кое-какие слова кузины Сара помнила. Та называла Эмблеров в числе самых богатых и достойных семейств. Подумать только, Сара никак не могла поверить тому, что она видит. «По этим улицам ходила моя мама. Мои родственники живут в этих чудесных, роскошных особняках».
 Вскоре Дэвид свернул к одному из особняков, выстроенных в викторианском стиле. Дом, покрашенный в сине-белой гамме, с круглыми окошками под черепичной крышей и башенками, выглядел очень романтично и чрезвычайно понравился Саре.
 Взглянув на ее восторженное личико, Дэвид улыбнулся: – Этот дом построил твой прапра и так далее дедушка. Нет, наверное, двоюродный дедушка.
 – Что ж, у него был вкус, – заметила Сара, с грустью чувствуя, как это здорово – иметь корни, быть частью большой и могущественной семьи.
 Они добрались до парковки и увидели Ариэль и мистера Бромптона подле арендованного «ягуара». Эр-Джей разговаривал по телефону с Токио, а Ариэль укладывала коробки с вещами в багажник машины. Сара по привычке ожидала услышать кучу указаний и жалоб, но ничего подобного не произошло. Ей впервые довелось почувствовать, что значит быть гостьей Эр-Джея, а не его служащей. Он оглядел стоящую перед ним девушку с головы до пят и обратно. А потом поднял взгляд и посмотрел ей в глаза. И тут Сара вдруг поняла, почему босс пользуется таким успехом у женщин. Этот взгляд... в нем было так много всего... Но она-то знала, кто перед ней, а потому твердо сказала себе, что с ней этот номер не пройдет. Не на такую напал. Сара вспомнила, что сейчас она Ариэль, и посмотрела на Эр-Джея особым взглядом ледяной принцессы. Дэвид подошел к ней, и Сара взяла его под руку.
 Бромптон внимательно взглянул на них, и на лице его появилось самодовольное выражение, которое Сара расшифровала как «этот мальчик мне не конкурент».
 Боже, как ей хотелось сказать этому самоуверенному типу, что она о нем думает и как хорошо она его знает. Но нельзя – иначе игра окончится, не начавшись.
 Все то время, пока они стояли напротив друг друга и мерялись многозначительными взглядами, Бромптон продолжал переговоры по телефону. Теперь он наконец захлопнул трубку и сказал:
 – Вы, должно быть, и есть Ариэль.
 Он ловко вклинился между Сарой и Дэвидом, подхватил девушку под руку и распахнул переднюю дверцу, приглашая ее занять место рядом с собой.
 – А вы, должно быть, мистер Бромптон, – холодно сказала Сара, пытаясь отнять у него руку и при этом не выглядеть грубой.
 – Прошу вас, зовите меня Эр-Джей.
 Сара сжала губы – так ей хотелось заявить: «Зовите меня мисс Уэдерли», – но она лишь улыбнулась и чуть отодвинулась от него.
 – Я рад, что Саре пришла в голову мысль пригласить вас в эту поездку, – сказал босс, и голос его звучал глубоко и почти нежно.
 Сара с трудом заставляла себя быть вежливой. Если бы он знал, сколько раз она наблюдала такие сцены со стороны! Но она не станет очередной жертвой очаровательного мистера Бромптона, ей это не нужно. Девушка бросила умоляющий взгляд в сторону Дэвида, но он о чем-то шептался с Ариэль.
 Эр-Джей, не сводя с нее глаз, рявкнул через плечо: – Сара!
 – Да, сэр? – Как хорошо, что Ариэль отозвалась первой, Сара с облегчением перевела дыхание. Боже, чуть не выпалила: «Да, мистер Бромптон». Вот хороша бы она была! Впрочем, что это на кузину нашло? Сама Сара никогда не называла босса «сэр».
 – Ты принесла мой портфель с бумагами и расписание на сегодня?
 – Я...
 Сара взглянула на Ариэль, которая за спиной Бромптона беспомощно всплеснула руками и подавала ей знаки, умоляя о помощи.
 – Раз Ариэль идет в отель, я тоже с ней, – сказала Сара. – Мы давно не виделись, и я соскучилась.
 Она подхватила кузину под руку, и они пошли к дому.
 Как только сестры оказались в комнате, Ариэль рухнула на диван, а Сара занялась делом, собирая вещи, которые, как она знала, могут потребоваться боссу в поездке.
 – Как все прошло? – спросила она.
 – Он спит нагишом, – прошептала Ариэль.
 – Неужели я тебе этого не говорила?
 – Нет, не говорила! Ты вообще о многом забыла меня предупредить. Например, о том, что он бесится, если его любимая компьютерная заставка не появляется на экране, как только он заканчивает работать.
 – И что же ты сделала?
 – Выключила компьютер, а потом включила обратно. Слава Богу, он выдал именно ту заставку. Я, знаешь ли, не сильна в программировании. Честно сказать, все, что я знаю о компьютерах, умещается в двух строках... А перед тобой он тоже разгуливает голый?
 – Почему тебя это так волнует? – спросила Сара, укладывая фотоаппарат и запасные батарейки.
 – Да нет, не то чтобы волнует, но все же...
 Сара бросила взгляд в окно и увидела Бромптона и Дэвида. Мужчины стояли как-то очень близко друг к другу и выглядели... Сара нахмурилась. Они похожи на хищников, которые принюхиваются друг к другу перед схваткой.
 – Та-ак, ну-ка, сестричка, пошли быстро. – Она сунула в руки Ариэль портфель и сумку с фотоаппаратом.
 – Что случилось?
 – Ничего. Просто моему... нашему боссу не понравился Дэвид.
 – Не может быть. – Ариэль хлопала удивленными глазами. – Такого просто не может случиться. Понимаешь, Дэвид такой скучный, такой милый, что его все-все любят...
 – Скучный? – Сара уставилась на кузину, не веря своим ушам. Надо же, ей самой Дэвид вовсе не показался скучным. Наоборот, умный, с чувством юмора и огромными амбициями молодой человек. Неужели сестра действительно не подозревает о его мечте стать президентом США? Пожалуй, будущего президента пора спасать. – Эр-Джею пришлось прокладывать себе путь наверх из низов общества. Он, что называется, человек, который сам себя сделал. А Дэвид от рождения имеет все, за что Бромптону пришлось драться. Он терпеть не может таких молодых и богатый людей.
 – То есть ты хочешь сказать, что, если бы Эр-Джей знал, кто я такая, он отнесся бы ко мне столь же неприязненно?
 – Не думаю. Ты слишком красива, чтобы вызвать неприязнь Бромптона.
 – Не знаю... это ты у нас нынче красавица. А мне чертовски не хватает как минимум трех часов сна и парикмахера. И вообще на тебе сегодня сплошь «Прада», а на мне... Какая это фирма?
 – Кажется, «Лиз Клейборн», а может, «Maкc-Mapа». Не помню я! Да это и не важно, потому что тебе все очень идет, и ты прекрасно выглядишь. И стрижка короткая тебе тоже к лицу. А теперь побежали, потому что через минуту он начнет сигналить.
 – Думаешь? – Ариэль вовсе не казалась испуганной, скорее радостно предчувствовала предстоящий переполох. – Он необыкновенный человек, правда?
 – Ты узнаешь насколько именно он необыкновенный, если мы сейчас же не спустимся вниз.
 – А что он сделает? – с жадным любопытством спросила кузина.
 – Ничего такого, о чем ты, похоже, мечтаешь!
 Сара схватила сестру за руку и потащила к двери. Боже, надо пережить сегодняшний день! Это будет нелегко, но к ночи они с Дэвидом вернутся в Арундел, и у нее будет несколько спокойных дней. Они будут часто видеться. Сара улыбнулась. А пока... пока ее ждет трехчасовая поездка рядом с Дэвидом на заднем сиденье, что тоже неплохо.
 Но все, как всегда, испортил ее босс.
 – Вам придется сесть рядом со мной, – заявил Эр-Джей. – Вы ведь должны указывать нам дорогу. Так что я назначаю вас своим штурманом.
 Сара скрипнула зубами, но возразить было нечего: предполагалось, что она местная и позвали ее именно для того, чтобы служить гидом, а потому ей пришлось устроиться на переднем сиденье. Дэвид и Ариэль сели назад и немедленно принялись шептаться.
 «Ягуар», ведомый твердой рукой Бромптона, направился к побережью Северной Каролины. Эти берега всегда считались опасным местом. Вдоль побережья имелось множество островов; некоторые были довольно обширными по территории, и там жили люди, а другие представляли собой лишь пустынные кусочки суши – сплошь земля и камни. В прибрежных водах моряков и путешественников всегда подстерегало множество опасностей: штормы, пираты, подводные скалы, словно кто-то специально стремился усложнить подход к материку.
 – Как думаете, нам встретится призрак капитана Черная Борода? – спросил Эр-Джей, улыбаясь Саре.
 Девушка помедлила. Если бы она пребывала в своей привычной роли наемной служащей, то смогла бы как обычно отделаться односложными ответами. Сейчас такое поведение было неприемлемо, и Сара поняла, что придется поддерживать разговор. Честно сказать, ей этого очень не хотелось, частично потому, что она чувствовала себя ужасно некомфортно в роли объекта внимания и ухаживания.
 – А что, собственно, вы надеетесь здесь найти – сокровища или призрак? – спросила она.
 – А вдруг мы получим все удовольствия сразу? Скажем, призрак приведет нас к сокровищу.
 – Мне казалось, ваше состояние столь велико, что в поиске сокровищ уже нет нужды, мистер Бромптон.
 – Знаете, всегда есть смысл стремиться к чему-то большему. Это называется амбиции, мисс Уэдерли, и такие стремления в нашем государстве считаются весьма полезными для общества, а потому приветствуются.
 – А я думала, это называется жадность, – с милой улыбкой заметила Сара.
 Ей мучительно хотелось о6ернyrъся, но она сдерживалась. Потом сообразила опустить козырек от солнца и в прикрепленном к нему зеркальце увидела именно то, чего опасалась: Дэвид и Ариэль по-прежнему сидели голова к голове и шептались. О чем можно столько разговаривать, с раздражением подумала Сара, потом резко подняла козырек.
 – Вы не любите амбициозных людей, мисс Уэдерли? И кстати, я просил вас называть меня Эр-Джей. А скажите, неужели в вашей жизни не было чего-то такого желанного, не коей светлой цели, ради которой стоило бы потрудиться и пойти на многое?
 – Ну почему же, у всех есть цели и желания, и все мы стремимся к чему-то, но... – Сара старалась говорить как можно сдержаннее, голос должен звучать чуть равнодушно, – но я полагаю, что когда у человека есть больше, чем ему нужно, то приходит время остановиться и, что называется, подумать о душе.
 – Похоже, вы намекаете на меня, – с улыбкой сказал Бромптон. – Но к чему такая сдержанность, мисс Уэдерли? Если бы вы на меня работали и от меня зависели, она была бы оправдана, но вы свободная, самостоятельная – и весьма состоятельная, насколько я знаю – молодая женщина. Не бойтесь, скажите прямо, что вы думаете обо мне. Полагаю, Сара вам кое-что про меня рассказывала?
 – Я не стану это обсуждать, – коротко ответила она и, не удержавшись, бросила быстрый взгляд через плечо. И о чем можно так долго разговаривать?
 – Жаль, – весело отозвался Бромптон. – Тогда расскажите мне об Арунделе. Я подумываю купить здесь дом. Милое местечко.
 – Что именно вас интересует: цены на землю или люди, которые здесь живут?
 Эр-Джей рассмеялся:
 – Знаете, даже если бы я не знал наверняка, то быстро догадался бы, что вы с Сарой родня. Вы даже думаете и говорите почти одинаково.
 – Я никогда не смогла бы столько работать, – Язвительно отозвалась девушка. – Сара у нас поистине святая.
 – Я с вами полностью согласен, – кивнул Бромптон, поглядывая в зеркало заднего вида на парочку за его спиной. – Но вынужден вам сообщить, что как секретарь она ужасна. Представьте, недавно она чуть не пролила на меня кофе.
 Сара быстро отвернулась и уставилась в окно. Нельзя, чтобы он увидел выражение ее лица. «Ах ты, негодяй, – думала она. – После всего, что я для тебя делала! А он помнит только какой-то кофе, который я «чуть не пролила»! Черт, надо было пролить тот кофе, и хорошо бы он был по-настоящему горячим!»
 – Расскажите мне о жителях Арундела, – попросил Эр-Джей. – И о том, как вам здесь живется.
 Сара напомнила себе, что она как-никак актриса, и, сделав над собой неимоверное усилие, вошла в образ Ариэль и успокоилась. Потом она начала рассказывать все то, что они разучивали, сидя вдвоем в ее крошечной нью-йоркской квартирке. Она рассказала про матушку Ариэль, ее детство и домашнее обучение. Об аристократии Арундела, и как они гордятся своими корнями и до сих пор называют сыновей в честь основателей рода. Сара старалась, чтобы речь ее звучала легко и естественно; она должна держаться в образе богатой и беззаботной девушки. Именно такой и казалась Ариэль самой Саре – до тех пор, пока Сара не встретилась с дьяволом в облике мисс Помми.
 Сара, которая заранее выучила дорогу к острову, давала указания на каждом перекрестке.
 – Что заставило вас выбрать объектом своего внимания именно Королевский остров? – спросила она.
 – Слышали когда-нибудь о человеке по имени Чарли Данкерк?
 – Да. Должна признаться, что мы с Сарой вот уже несколько лет переписываемся, и довольно часто. Так что я кое-что знаю о вас и вашем бизнесе.
 – Правда? Не могу поверить, что Сара писала вам обо мне. Большую часть времени она ведет себя так, словно искренне меня ненавидит. Знаете, я мог бы вам много порассказать... Впрочем, на чем мы остановились?
 – Мистер Данкерк, – сухо напомнила девушка.
 – Ах да. Он, кстати, мой лучший друг. И у Чарли есть жена. Он на нее все время жалуется и делает вид, что она его порядком достала, но я-то знаю, что он безумно ее любит. Кстати, – Бромптон взглянул на Сару, – она родом из Арундела. Бывшая королева красоты графства или что-то вроде.
 Сара промолчала. Она не могла задать вопрос, который напрашивался сам собой в данной ситуации: «Где жила девушка?» Бромптон назовет адрес, который ничего ей не скажет. Вот Ариэль сразу поняла бы, в каком именно районе обитала красавица – возле ткацкой фабрики или в благополучной части города.
 – Ну так вот, – продолжал Эр-Джей после паузы, Чарли пришел ко мне и сказал, что его жена, Кэтлин, хочет купить остров у побережья Северной Каролины. И он просит меня взглянуть на предполагаемое приобретение.
 – Почему именно вас?
 – Понятия не имею! Да Чарли и сам толком не понял, что к чему, но Кэт так захотелось, и он не стал спорить. Думаю, сначала он даже решил, что у нас с ней роман...
 – Но вы ведь не стали бы заводить роман с женой лучшего друга?
 – Ну, только если бы она очень-очень захотела... – Бромптон увидел выражение лица Сары и мигом стал серьезным. – Конечно, я никогда не стал бы заводить роман с женой моего друга. Кодекс чести и все такое. Так вот, Чарли сказал, что Кэт попросила его купить остров. Она хочет сделать на нем нечто вроде дома отдыха для богатых людей. Э-э... для очень богатых людей. И Чарли сказал... – Эр-Джей сделал паузу, выпрямился, и голос его зазвучал по-иному: стал ниже и ужасно походил на голос Чарли Данкерка. Однако Саре в образе Ариэль не полагалось знать мистера Данкерка, а потому она прилагала огромные усилия, чтобы не рассмеяться. – «Это не должно быть место по умеренным ценам, куда понаедут мамы-папы с кучей сопливой малышни. Ничего такого, – говорил Бромптон голосом Чарли Данкерка. – Я хочу видеть там знаменитостей. Мультимиллионеров, которые жаждут уединения. Королевский остров – это своего рода заповедник. Там не ступала нога турагента; его словно специально приберегали для меня. С одной стороны там имеется гладкий участок без скал: немного почистить, и получится отличная взлетная полоса для частных самолетов. Пляжей там, говорят, нет. Но что такое пляж – всего лишь песок. Ну так мы привезем и насыплем кучу желтенького песка...»
 Сара отвернулась к окну, но Эр-Джей, бросив на девушку внимательный взгляд, увидел, что челюсть ее напряжена, а губы подрагивают – она явно еле сдерживает смех. Он удовлетворенно улыбнулся и продолжал:
 – «Сам-то я подумывал об островке где-нибудь в Карибском море, но Кэт желает получить Северную Каролину – так пусть моя девочка получит то, что ей нравится. Может, она подыскивает себе бизнес, чтобы не скучать, после того как я помру. Так я куплю ей этот остров. Но Кэт просила именно тебя взглянуть на него – уж не знаю почему. Ты сделаешь это для меня, мой мальчик?» – Бромптон перевел дыхание и сказал своим обычным голосом: – И я пообещал ему, что посмотрю на Королевский остров, и вот я здесь. И даже взял с собой фотоаппарат. – И опять голосом Чарли: – «Для тебя это будет неплохой отпуск. Проветришься и все такое. Я сам собираюсь взять отпуск как-нибудь на днях... все мы собираемся и всегда скоро и на днях».
 Сара вспомнила, как в тот день Эр-Джей почти выносил пьяного Чарли из своего кабинета. Почему она тогда решила, что он специально напоил старика? Может, Чарли просто любитель выпить и его быстро развозит?
 – Значит, вы оказываете услугу старому другу, – сказала она.
 – О да! Само собой сначала потребовались некие предварительные исследования. Та еще работа, доложу я вам.
 Сара мгновенно представила себе Бромптона, вытянувшегося на огромном кожаном диване в офисе. Ноутбук уютно устроен у него на животе, и он лениво тыкает пальцем в кнопки. Тоже мне, труженик!
 – Мне кажется, Сара писала о том, что именно она помогала вам собирать информацию об острове.
 Эр-Джей бросил взгляд в зеркало заднего вида и чуть понизил голос:
 – Да нет, она выслушивала ругательства тех, с кем я отменил встречи, чтобы отправиться сюда. Так что ей было некогда. Я сам сделал всю работу.
 – И каковы же результаты. Что именно вы узнали о Королевском острове?
 – Думаю, что все равно знаю меньше вашего. Вы ведь тут живете, а потому должны владеть гораздо более полной информацией.
 – Всегда полезно и интересно выслушать кого-то, кто имеет свежий взгляд на вещи. – Она улыбнулась. – Просветите же меня.
 – Это жуткое место.
 – Ну, это все знают. Что еще вам удалось выяснить? – Сара изо всех сил старалась показать, что ей интересен не сам остров, о котором она, будучи Ариэль, должна все знать, а его мнение о нем.
 – Ничего особенного, но это место, несомненно, обладает большим потенциалом и может принести кучу денег.
 – И это делает его для вас особенным.
 – Деньги являются основой многих вещей, и от этого никуда не деться. Но знаете, выяснилось, что и с точки зрения истории это весьма интересное местечко. Представьте себе, жители острова не принимали участия ни в революции, ни в Гражданской войне. После победы патриотов правительство потребовало поменять название и предложило как вариант остров Свободы, но местное население отказалось. Если во время войны солдатам приходилось заплывать на остров – по поручению властей или случайно, островитяне всегда поступали одинаково: они сжигали их военные корабли, сажали солдат в простые долбленки и отправляли на материк. Причем поступали так с войсками обеих воюющих сторон. Когда президент Линкольн услышал об этом, его восхитило мужество жителей острова, и он сказал, что с них нужно брать пример. И не позволил стереть жилища островитян с лица земли. Хотя, надо сказать, в правительстве были сторонники того, чтобы завезти на остров побольше взрывчатки и избавиться от упрямцев раз и навсегда.
 – Жаль, что они этого не сделали, – пробормотала Сара.
 – Возможно, вы правы. К 1890 году Королевский остров пришел в упадок. Все население составляло тогда несколько сотен человек. А потом вдруг из середины острова забили горячие ключи, признанные целебными. И через год это место превратилось в весьма популярное у состоятельных людей. Здесь строились роскошные особняки, прокладывались дороги, и остров расцвел и разбогател.
 – Но сейчас остров снова бедствует. Что же случилось? Неужели целебные источники иссякли?
 – Тут все не так просто. В конце прошлого века прогремел взрыв как раз там, где из земли била целебная вода, и источник в одночасье иссяк. Расследование не дало никаких результатов, и причина взрыва так и осталась неизвестной. Остров начал терять популярность, и в конце концов захирел окончательно. Сейчас там около двухсотпятидесяти жителей. Особняки, само собой, никуда не делись. Но источники из Интернета утверждают, что они гниют и быстро разрушаются. Местные жители самовольно селятся в покинутых домах, и мальчишка, который разносит пиццу, может жить в доме с мраморными полами и резными лестницами. Кое-кто из местных жителей не платит ни аренды, ни налогов вообще.
 Сара проработала с Эр-Джеем достаточно, чтобы увидеть всю широту открывающихся возможностей. Нувориши, разбогатевшие на нефти или биржевых спекуляциях, обожали родословные. Бог знает почему, им хотелось заставить общество поверить, что они унаследовали деньги и дом от какого-нибудь прадедушки и совершенно не желали гордиться, что добились всего своим трудом. Вот тут-то и пригодятся старинные особняки и запутанные истории древних родов.
 – Но это все весьма очевидно, – сказала она вслух. – Почему же никто не сделал этого раньше? Не отреставрировал старинные особняки и не превратил остров в место отдыха?
 – Ну, насколько мне удалось узнать, кое-кто пытался это сделать, но все бизнесмены возвращались с Королевского острова ни с чем. Похоже, нынешние обитатели острова так же негостеприимны, как и их предки. Этот остров оказался крепким орешком.
 – Вы справитесь, – сказала Сара уверенно.
 – Вы так думаете? – с живым интересом переспросил Бромптон.
 – Конечно. Сара говорила мне, что вы очень настойчивы и всегда добиваетесь своей цели.
 – Правда? Надеюсь, она права. Мне действительно хотелось бы заполучить этот остров – ради Чарли. Думаю, если использовать новые методы, то можно будет вернуть и горячий источник. Большинство людей связывают время провождение на водах с источниками где-нибудь в тропиках, а тут прямо у побережья Северной Каролины. Чарли прав это произведет фурор. Особенно если правильно спланировать рекламную кампанию и убедить всех в целебной силе местных вод.
 Сара задумалась. Проект нравился ей все больше и больше, кроме той части, конечно, где Эр-Джей предложил обманывать людей, выдавая источники за целебные. Ну да в этом вряд ли будет такая уж необходимость. А может, он поручит ей работу над проектом? Тогда... тогда она смогла бы жить в Арунделе и работать на Королевском острове. «Пустые мечты, – одернула себя Сара. – Кем это я собираюсь там работать?»
 – Вот мы и приехали, – объявил Бромптон, и Сара увидела впереди море и пристань, а вдалеке, на горизонте, очертания Королевского острова.
 Парома видно не было, и Эр-Джей припарковался у обочины и выключил мотор. Потом повернулся к пассажирам на заднем сиденье:
 – Кто-нибудь проголодался?
 – Нет! – воскликнула Ариэль. – Даже не упоминайте при мне слово «еда». Да после завтрака в этом отеле мне придется поститься недели три. Страшно даже подумать, сколько я прибавила в весе. Пришлось съесть толстенный ломоть хлеба с сыром. И еще там был творог с кленовым сиропом. Ужас!
 – Я плотно позавтракал, – сдержанно отозвался Дэвид. Сара знала наверняка, что Бромптон не стал есть хлеб с сыром и сладкий творог. Два месяца назад она застукала его за поеданием пончиков. Когда он взялся за четвертый, Сара не удержалась от соблазна и ехидно заметила, что каждая упаковка пончиков прибавляет по килограмму, что в возрасте мистера Бромптона просто-таки опасно для здоровья. С этого момента он не съел больше ни одного пончика, а так же отказался от пирожков и плюшек.
 – Я хочу есть, – сказала Сара.
 – Спасибо, – тихо сказал босс, но она сделала вид, что не слышит.
 Он завел мотор и направил «ягуар» В сторону небольшого семейного ресторанчика, который приметил милю назад.
 Они выбрали столик, сделали заказ, и, едва захлопнув меню, Дэвид спросил:
 – И для чего же вам понадобился Королевский остров, мистер Бромптон? Ну понятно, что вы хотите эксплуатировать его ресурсы, но ведь это, наверное, не все?
 Дэвид улыбнулся, но ни у кого из присутствующих его слова не вызвали смеха. Никто не понял, было ли это заявление шуткой. Тогда он упрямо продолжил:
 – Разве вы не таким способом зарабатываете деньги?
 – Конечно, таким. – Эр-Джей насмешливо взглянул на Дэвида. – Именно так капиталисты и зарабатывают на жизнь: мы эксплуатируем всякие там ресурсы, и на нас работает куча народу. И все тоже понемножку зарабатывают. А скажи-ка мне, сынок, – как бишь тебя зовут? – чем ты занимаешься? Ты уже принес пользу обществу?
 – Я учился тому, как спасать нашу землю.
 Сара переводила взгляд с одного мужчины на другого и видела перед собой не представителей рода гомо сапиенс, что пере водится с вечной латыни как «человек разумный». Нет, это два лося сшиблись рогами и копытами роют землю, вздымая клубы пыли и яростно пыхтя в попытке доказать, кто из них сильнее и круче. И ради чего все это? Она взглянула на Ариэль, надеясь найти понимание, но та смотрела на Бромптона круглыми глазами и ловила каждое его слово. Сара вздохнула: ее босс именно так действует на женщин. Они просто впадают в экстаз от его агрессивного напора, уверенности в себе и хищной улыбки. Ну и плюс он умеренно хорош собой. Она перевела взгляд на Дэвида. Он являет собой полную противоположность Бромптону. Чистенький, молодой, и на нем просто большими буквами написано, что он ни дня в жизни не работал. «Надо это прекратить, – устало подумала Сара.
 – Богатство было нажито его предками, – сказала она. И нажито давно. Тот, что постарше, имеет опыт, а потому сумеет быть безжалостным – качество, которое вряд ли есть у его молодого противника. Полагаю, он ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое. А вот юноша имеет чувства, и ему знакомо понятие совестливости. Это прекрасно, но такие идеалы чужды миру бизнеса и наживы. В общем, если эти двое все же решат пойти на улицу и выяснить отношения в честной драке, я бы поставила на того, что постарше. А ты? – спросила она у Ариэль.
 – На молодого! – уверенно ответила кузина. – Если ему чего захочется, он становится ужасно настойчивым и изобретательным. И остановить его сложно. Старик быстро выдохнется, а молодой будет драться и лишь войдет во вкус. Он стерпит даже переломанные кости и выбитые зубы. Дэвид никогда не сдается. 
 Сара взглянула на Бромптона. Тот искренне забавлялся сложившейся ситуацией и получал удовольствие от сценки, разыгранной сестрами. Дэвид же покраснел до корней волос и хмурился. «Ну и черт с ними обоими, – устало подумала Сара. – Хоть замолчали – и то хорошо».
 После ленча они пошли к машине, и у Сары опять испортилось настроение. Эр-Джей все время заговорщицки ей улыбался и вел себя как победитель. «Да я всего-то поставила на него в предполагаемой драке с неопытным юнцом, а он надулся как индюк».
 Они вернулись к пристани и нашли паром у берега, довольно современный, рассчитанный на четыре машины. Бромптон разочарованно высказался в том смысле, что он ожидал увидеть плот и на нем старика с шестом. Сара незаметно напомнила Ариэль, что именно личный помощник должен пойти и заплатить за проезд. Эр-Джей загнал машину на палубу. Они оказались единственными пассажирами, и паром тронулся в сторону Королевского острова.
 Все четверо вышли из машины и стояли у перил, глядя на кусочек суши впереди. Потом Ариэль и Дэвид отошли на несколько шагов и принялись вполголоса переговариваться о чем-то.
 – Как вы думаете, Сара собирается за него замуж? – спросил вдруг Эр-Джей.
 – Простите? – Сара растерялась.
 – Этот молочный поросенок там, в двух шагах от вас. Я спросил, как по-вашему, выйдет ли Сара за него замуж?
 Сара пожала плечами. Она никак не могла сообразить, что именно следует сказать в данном случае. К ее радости, Бромптон не стал дожидаться ответа и продолжал негромко:
 – Думаю, Сара не раз говорила вам, что хочет уйти с работы. Похоже, мне придется ее отпустить. Дам ей чек на какую-нибудь симпатичную сумму и отпущу на все четыре стороны; пусть делает со своей жизнью все, что хочет. По тому как она смотрела на этого парня за ленчем, думаю, они уже обручены... и это самое меньшее, что я думаю. Она будет жить в каком-нибудь роскошно-чудовищно старом доме в Арунделе, и выращивать розы. И участвовать в конкурсе садоводов графства. Не представляю себе, что хорошего в такой жизни и чем она ее так привлекает. Вы ведь, наверное, знаете, что она училась на актрису.
 – Из нее не вышло хорошей актрисы, – сухо сказала Сара.
 – Неправда! Она сыграла несколько небольших ролей на Бродвее и была очень хороша.
 – Откуда вы знаете? – Сара никогда не думала, что ее несносный босс может хоть чем-то ее удивить, и вот пожалуйста. Она пребывала в состоянии глубочайшего замешательства и удивления.
 – Я как-то лазил по Интернету и наткнулся на ее имя. Она играла маленькую роль в одной современной пьесе. Я ходил в театр три вечера подряд. Роль была небольшая: один выход и всего несколько строчек текста, – но я думаю, она была замечательной актрисой и достойна большего. В той пьесе Сара играла подругу дочери героини. На ней было белое платье... тонкая ткань и удивительно нежное... такое платье всегда заставляет мужчину мучительно гадать: есть ли что-нибудь под ним, кроме тела?
 Сара молчала, буквально лишившись дара речи. Когда он нашел время три дня подряд ходить в театр? Ей казалось, что все его вечера были заняты либо работой, либо очередной пассией. Пока она собиралась с мыслями и силами для ответа, Бромптон пошел на другой конец парома взглянуть на материк. Несколько минут одиночества пришлись очень кстати; Саре просто необходимо было прийти в себя.
 Вскоре они достигли острова, и мысли Сары приняли другое направление. Она видела, что здесь на дворе был не то что прошлый год – прошлый век. Ему-то такое состояние дел могло показаться романтичным, но любой бизнесмен покачал бы головой и сказал, что это не романтика это разруха.
 Сара подумала, что босс прав: остров нуждается в капиталовложениях, причем весьма значительных и немедленно. Все дома, попадавшиеся ей на глаза, отчаянно требовали ремонта. Даже неспециалисту было очевидно, что еще пара лет – и они будут годиться только под снос. Остров оказался не просто беден, он был нищ, и Сара решила, что у Эр-Джея и Чарли не будет проблем с покупкой. Они получат все, что захотят, и весьма недорого.
 Сара оглянулась и обнаружила, что Эр-Джей смотрит на нее с противоположного конца палубы. По выражению его лица невозможно было догадаться, о чем он думает. Сара поискала глазами Ариэль и Дэвида. Они плечом к плечу стояли у перил и смотрели на приближающийся остров. На их лицах детский испуг смешивался с нетерпеливым ожиданием. Остров манил и одновременно пугал их.
 Но вот недолгое путешествие закончилось: паром причалил к берегу. Все сели в машину, и колеса «ягуара» коснулись наконец земли Королевского острова. Они ехали в полном молчании. Сара заметила, что Эр-Джей поглядывает в зеркало заднего вида, и, оглянувшись, увидела, что Дэвид и Ариэль с напряженными лицами всматриваются в мелькающие за окнами пейзажи. Их широко распахнутые глаза свидетельствовали о напряжении и страхе, который превратил двух взрослых людей в испуганных подростков. Они ехали по городу, и Сара внимательно смотрела в окно. Город был пуст. Нигде ни одной живой души.
 Бромптон вел машину медленно и внимательно оглядывал дома по обе стороны дороги.
 – Где же жители? – Сара и не заметила, что говорит шепотом.
 – Может, сегодня праздник, – неуверенно отозвался Дэвид. – День рождения какого-нибудь местного святого покровителя. Вот все и празднуют... где-то.
 Никто не стал оспаривать эту весьма неправдоподобную гипотезу. Сара взглянула на Бромптона, и ей показалось, что он чем-то обеспокоен. «Интересно, – подумала она, – что именно его тревожит?»
 – Думаю, нам стоит объехать остров по периметру, осмотреть все хорошенько, а потом отправиться обратно, сказал Эр-Джей. – Когда следующий паром?
 Вопрос был адресован Ариэль, но Сара прекрасно знала, что сестре и в голову не пришло поинтересоваться расписанием. Более того, сама она тоже позабыла об этом. Видимо, общение с Бромптоном не в стиле «босс – подчиненный» настолько выбило ее из колеи, что она забыла о самых необходимых вещах.
 Одна пустынная улица, вторая – и они на центральной площади. Эр-Джей повернул направо, и машина медленно двинулась по главной улице города. Здесь не было светофоров, не было предупреждающих знаков и не было людей. Подавшись вперед, Бромптон внимательно рассматривал здания.
 – И что вы думаете о Королевском острове? – спросила Сара.
 – Этот город мертв, – спокойно отозвался Эр-Джей. – Думаю, местное население не станет отказываться от денег, которые им жизненно необходимы.
 – Но почему здесь никого нет? Куда подевались все люди? – спросила Ариэль, и никто не нашелся, что ей ответить.
 Бромптон бросил взгляд на часы:
 – Сейчас полвторого. Может; кто-нибудь все же взглянул на расписание паромов? Я бы хотел знать, когда мы сможем вернуться на материк.
 – Мне здесь не нравится, – прошептала Сара.
 Они свернули налево в конце главной улицы и оказались в жилом районе. Просторная, но разбитая дорога была обсажена высокими деревьями. Район оказался застроен особняками в викторианском стиле. Дома находились в разной степени запущенности, но все до единого нуждались в ремонте и покраске. Кое-где в окнах вместо стекол виднелись картонки. Участки вокруг домов также пребывали в невероятно запущенном состоянии, кое-где валялись упавшие деревья.
 На углу улицы высился большой кирпичный дом с зелеными ставнями. Было заметно, что ставни красили, причем совсем недавно. В окне первого этажа виднелась табличка «Сдаются комнаты».
 – Кто хочет остаться на ночь? – спросил Бромптон, надеясь вызвать спутников на разговор и как-то оживить унылую и тягостную поездку. Но никто не ответил. «Что-то мне не смешно», – подумала Сара, чувствуя, как мурашки страха бегут по телу.
 Они все рассматривали дома и потому на дорогу почти не смотрели. Сара закричала: «Осторожно» – и Бромптон резко вывернул руль, чтобы не наехать на собаку, которая лежала прямо посреди дороги. Машина взвизгнула тормозами и одним колесом оказалась на обочине. Эр-Джей невольно поморщился, когда высокий каменный бортик заскрежетал о дно «Ягуара».
 Сара выпрыгнула из машины раньше всех и бросилась к собаке. Когда остальные подошли, она сидела на корточках, внимательно разглядывая мертвое животное.
 – Эта собака умерла довольно давно, – сказала она, снизу вверх взглянув на Бромптона.
 – Хочу заметить, что при жизни бедняга явно голодал. Смотрите, какой худой. Такое впечатление, что пес сдох от голода. – В голосе Дэвида смешались сожаление и гнев.
 Ариэль была слишком напугана, чтобы говорить. Она жалась к Дэвиду и боязливо косилась на мертвого пса.
 – М-да, – протянул Бромптон. Он выпрямился и внимательно оглядывал пустынную улицу. В городе стояла прямо-таки противоестественная тишина. Не слышно было ни человеческих голосов, ни шума машин, ни отдаленного гула самолетов. Ничего. Только птичий щебет в верхушках деревьев.
 – Как вы думаете, в этих домах живут люди? – шепотом спросила Сара.
 – Я не желаю иметь ничего общего с людьми, которые так обращаются с животными, – с негодованием сказал Дэвид.
 – Может, он был старый... – начал было Бромптон, но Дэвид гневно перебил его:
 – Не городите чушь! Да это почти щенок – ему еще и года нет. С ним просто ужасно обращались...
 Ариэль взяла юношу под руку, стараясь успокоить.
 – Давайте поедем куда-нибудь еще, – жалобно попросила Сара. – У меня мурашки от этого места.
 – Давайте сначала сделаем несколько снимков, – быстро сказал Эр-Джей.
 – Хорошо, – пробормотала Ариэль, не трогаясь с места. Она цеплялась за руку Дэвида и с ужасом озиралась по сторонам, словно ожидая увидеть привидение.
 Позабыв, что должна играть роль избалованной аристократки, Сара привычно забрала у босса ключи и достала из багажника фотоаппарат. Она снимала улицу, дома, все подряд – просто поворачиваясь вокруг своей оси. Завершив оборот на 360 градусов, Сара сказала:
 – Готово! Теперь едем в порт: нужно узнать, когда следующий паром. Мне не терпится покинуть это милое местечко.
 Все с готовностью закивали и пошли к машине, но Дэвид внезапно остановился:
 – Мы не можем вот так оставить беднягу. Давайте хотя бы уберем его с дороги.
 Он попытался поднять пса в одиночку, но Эр-Джей молча подхватил каменно-тяжелое туловище, и они вдвоем оттащили мертвое животное на боковую дорожку, подальше от проезжей части.
 – Надо кому-нибудь сообщить о нем, – пробормотал Дэвид, делая шаг в сторону ближайшего дома.
 – Думаю, нам надо поскорее вывезти женщин из этого гостеприимного города, – решительно возразил Бромптон.
 Некоторое время Дэвид разрывался между любовью к животным и рыцарскими чувствами. Потом он взглянул на бледное личико Ариэль и пошел к машине.
 Они медленно ехали по городу, и время от времени Бромптон притормаживал, чтобы Сара смогла сделать снимки через окно.
 – У меня будет что показать Чарли, – с напускной веселостью заявил Эр-Джей, но никто не высказал радости поэтому поводу.
 Они миновали еще несколько кварталов. Все свидетельствовало о том, что когда-то на острове жили состоятельные люди – просторные улицы, большие дома. Однако теперь все здесь пришло в упадок. Город казался выцветшими убогим. И страшным, потому что в нем не было ни единой живой души.
 – Скажу Чарли, что он сможет купить это оптом, долларов за десять, – заявил Бромптон Саре.
 – Вы действительно думаете, что это место стоит покупать? – прошептала она в ответ.
 Они снова выехали на главную улицу и медленно продвигались вперед, разглядывая витрины магазинов. Большая их часть была пуста.
 – Смотрите, а вот там, на витрине, свежие овощи. Значит, там есть люди! – радостно воскликнула Сара.
 Им также попалось кафе и нечто вроде скобяной лавки. Но непонятно было, открыты ли магазины, так как ни внутри, ни снаружи по-прежнему не было людей. Эр-Джей уже хотел развернуться и двигаться к причалу, но потом передумал.
 – Вон там, в конце улицы, где большое здание... Мне кажется, я кого-то видел, – сказал он и поехал вперед.
 Саре ужасно не хотелось осматривать очередной дом призрак, но она понимала, что Бромптон приехал сюда по делу и теперь просто выполняет работу, которую ему поручил Чарли. То большое здание в конце улицы нужно осмотреть и решить, годится ли оно на что-нибудь. Может, из него можно сделать клуб для любителей гольфа. Бромптон взглянул на Сару и едва заметно кивнул. Она видела, что он рад ее понятливости и тому, что она не окончательно потеряла голову от страха.
 Большой дом оказался зданием суда и в отличие от всех других находился в прекрасном состоянии, хотя и был более ранней постройки, чем викторианские особняки в жилых районах.
 – Чарли это понравится, – мечтательно произнес Эр-Джей.
 – Мне тоже нравится, – призналась Сара.
 Они вышли из машины. Ариэль и Дэвид остались в «ягуаре». Сара делала снимки дома и прилегающих улиц. Бромптон обошел здание и удовлетворенно кивал.
 – Что ж, – сказал он наконец, – думаю, Чарли сможет сделать из этого города конфетку. Не так уж сложно: отремонтировать дома, привлечь кое-какой бизнес и устроить роскошное место для отдыха, как хочет его жена.
 Эр-Джей довольно улыбнулся, представляя себе, как обрадуется Чарли. И вдруг звенящую тишину разорвал рев моторов, и буквально ниоткуда появились две полицейские машины. Визжа тормозами, они остановились, едва не задев арендованный «ягуар». Из машин выскочили четыре здоровенных полисмена, и каждый сжимал в руке оружие. Сара и Эр-Джей замерли на месте, не в силах шевельнуться от изумления. Вооруженные полицейские окружили Бромптона, словно он был налетчик, пойманный на выходе из банка с мешком денег.
 – Вы водитель данного транспортного средства? – мрачно спросил один из полицейских, указывая на «ягуар».
 – Да, – ответил Бромптон, расцветая самой приветливой из своих улыбок, которая, к сожалению, не оказала на стражей порядка ровным счетом никакого действия.
 Сара взирала на происходящее в полном замешательстве, которое сменилось ужасом, когда она услышала следующую фразу полицейского.
 – Зачитайте ему права, – сказал он, и в следующий момент кто-то бубнил над ухом Эр-Джея, а кто-то ловко надел на него наручники.
 Сара очнулась от шока и попыталась подойти к боссу.
 – Минуточку, будьте добры объяснить, что здесь происходит! – начала она.
 – Не подходи, – сказал Бромптон, но она не послушалась, и один из полицейских грубо оттолкнул ее.
 Эр-Джей рванулся к Саре и в следующий момент получил удар, сваливший его с ног. Из разбитых губ потекла кровь, и он даже не мог ее стереть – руки ему сковали за спиной. Потом полицейские рывком поставили его на ноги, и у Бромптона потемнело в глазах: ему показалось, что руки вывернулись из суставов.
 – В чем его обвиняют? – Сара упорно пыталась приблизиться к боссу.
 – Он сбил собаку Джона Несбита. Это предумышленное убийство.
 – Что? – Вопрос вырвался у Сары и Бромптона одновременно.
 Коп схватил Эр-Джея и потащил к зданию суда.
 – Вы не можете этого сделать! – крикнула Сара. – Когда мы увидела пса, тот был уже мертв.
 – Это вы так говорите, а мистер Несбит утверждает другое. Он говорит, что вы специально свернули на обочину, чтобы сбить его собаку.
 – Сэр!
 Сара оглянулась и увидела Дэвида. Он вышел из машины и теперь стоял рядом. Девушка вздохнула с облегчением. Они наверняка послушают его, думала она. У Бромптона на лице написано, что он по натуре боец и вообще человек себе на уме. А Дэвид весь такой положительный – настоящий отпрыск аристократического рода, привыкший к тому, чтобы его слушались.
 – Мистер Бромптон увидел лежащую на дороге собаку и свернул на обочину, чтобы не наехать на животное. Пес был уже мертв, когда мы его увидели, и мертв довольно давно. Мы оттащили его с дороги, чтобы освободить проезд.
 – А мистер Несбит говорит другое, – заявил полицейский, и его огромная ладонь крепче сжала плечо Бромптона. – Он говорит, что вы специально наехали на его пса и так сильно, что машину кинуло в одну сторону, а пса – в другую. И он говорит, вы все четверо вышли из машины и потешались над тем, что случилось.
 Это заявление было столь абсурдно, что все трое (Ариэль так и не вышла из машины) лишились дара речи. Придя в себя, Сара воскликнула:
 – Но это ложь!
 – Судья разберется, – буркнул коп и потащил Бромптона к дому.
 – Сара, позвони моему адвокату! – успел крикнуть он. Сара решила, что в сложившейся ситуации нет смысла продолжать маскарад. Она сдернула парик, с облегчением тряхнула волосами и побежала к машине за мобильным телефоном.
 – По крайней мере теперь ты перестала притворяться. В любой ситуации есть положительные стороны, – услышала она голос босса. И дверь за ним захлопнулась.




 Глава 6


 Телефон молчал. Оказалось, что в силу каких-то непонятных геофизических причин на острове не действует мобильная связь. Сара швырнула бесполезную трубку в машину. Бросила быстрый взгляд на заднее сиденье, где Ариэль пыталась спрятаться, съежившись, как маленькая испуганная девочка.
 Дэвид поймал взгляд Сары и быстро сказал:
 – Садись за руль и поезжай к пристани. Если парома еще нет, найми лодку. Я думаю, вам обоим нужно как можно скорее покинуть остров. Хоть вплавь.
 – Твои слова звучали бы очень к месту в кино... драма годов так пятидесятых... или вестерн. – Сара печально покачала головой. – Сейчас двадцать первый век, Дэвид. Так что садись за руль и спасай свою принцессу. А я пойду выручать Эр-Джея.
 Она сделала шаг в сторону здания суда, но Дэвид схватил ее за руку:
 – Ты куда это?
 – Пойду искать телефон. Это здание выглядит вполне прилично, и наверняка там найдется кто-нибудь, кто разрешит мне воспользоваться телефоном.
 – Я уверен, что все это какая-то ужасная ошибка! – воскликнул Дэвид. – И мы сможем доказать свою невиновность – нужно просто разыскать свидетелей. Там вокруг было полно домов. Наверняка кто-то из их обитателей видел нас и не откажется подтвердить, как все было на самом деле.
 Сара пожала плечами и взялась за ручку двери. Дэвид шел за ней следом. Хлопнула дверца машины. Они обернулись: Ариэль стояла на тротуаре бледная как полотно.
 – Не оставляйте меня одну, – прошептала она.
 Дэвид обнял ее за плечи и притянул к себе.
 – Позволь мне вести переговоры с местными властями, – обратился он к Саре, и когда она начала возражать, быстро добавил: – Это не вопрос прав женщин, пойми. Я не пытаюсь отодвинуть тебя на второй план. Но прислушайся к голосу разума. Твое произношение выдает янки, которых здесь не жалуют. Ариэль вообще напугана до полуобморочного состояния и вряд ли сможет сказать что-нибудь путное. Так что методом простого исключения я становлюсь нашим адвокатом.
 – Надеюсь все же, что за произношение меня в тюрьму не посадят? – пробормотала Сара.
 Конечно, это был всего лишь сарказм, ей и в голову не могло прийти, что слова ее сбудутся с пугающей точностью. Начальник полиции Королевского острова запихнул за решетку всех четверых. В полуподвальном помещении тюрьмы оказалось две камеры, одна напротив другой. Девушек заперли в одной, а мужчин – в другой.
 Когда они спустились в тюрьму, Бромптон уставился на Сару тяжелым взглядом и тихо спросил:
 – Что ты наделала?
 Эти негромкие слова прозвучали криком отчаяния, и Сара поежилась. Дэвид молчал, только поводил плечами, неловко чувствуя себя в наручниках. Женщин заковывать не стали, и Сара знала, что этим послаблением они обязаны исключительно прекрасным манерам кузины. Даже во время ареста она не забывала говорить «спасибо» и «пожалуйста» и ни разу не повысила голоса.
 Когда они оказались в камере, Ариэль села на краешек койки и уставилась прямо перед собой невидящим взглядом. Сара с беспокойством посматривала на сестру: она понимала, что та находится в состоянии глубокого шока от всего происходящего, но не представляла, чем может помочь.
 Охранник снял с Дэвида наручники и втолкнул его в камеру к Бромптону. Когда коп вышел, Эр-Джей подошел к решетке, заменявшей стену, и спросил, сердито глядя на Сару:
 – Почему ты не убралась отсюда?
 Сара осторожно присела рядом с сестрой и попыталась улыбнуться боссу.
 – Скажите, нам удалось провести вас хоть на какое-то время?
 – Ни на секунду! – рявкнул он. – А теперь я желаю знать, какого черта вы все тут делаете! Ты позвонила моему адвокату?
 – Мобильник здесь не работает, – грустно сказала Сара, пытаясь сообразить, сколько пройдет времени, пока кто-нибудь хватится Бромптона. О ней самой, понятное дело, никто и не вспомнит до того момента, как нужно будет платить за квартиру. Но мистер Бромптон – это совсем другое дело. Интересно, знал ли кто-нибудь из его секретарш, куда именно он отправился на выходные? Она вздохнула, ибо ответ был неутешительным: только она – личный помощник – знала расписание шефа на всю неделю.
 – Сара, – голос Эр-Джея звучал удивительно спокойно и буднично, – я жду объяснения того факта, что все вы оказались в этом несимпатичном месте.
 Она медлила с ответом, и Дэвид решил прийти ей на помощь:
 – Она сказала начальнику полиции, что вы такая важная шишка, что ваши адвокаты разнесут этот город по кирпичику. Точные слова были такие: «Вторая мировая война покажется вам милым пикником».
 – Ясно, – пробормотал босс.
 Сара с опаской взглянула на него. Он вздернул брови, и она робко улыбнулась. Она знала, что он сказал бы то же самое – если бы ему дали время высказаться. Эр-Джей нахмурился, чтобы скрыть улыбку, и повернулся к Дэвиду:
 – Думаю, этого не стоило говорить.
 – Не стоило, – равнодушно отозвался тот. Он с тревогой всматривался в неподвижное и очень бледное личико Ариэль, которая находилась в каком-то совершенно заторможенном состоянии.
 В этот момент дверь темницы распахнулась, и в помещение вошел человек. При первом же взгляде на его походку и высокомерный вид сразу же становилось понятно, что это адвокат. Сара навидалась их достаточно в офисе своего босса и теперь могла бы в случае необходимости отыскать законника даже на нудистском пляже. Столь значительный вид не удавалось напускать на себя даже врачам.
 Адвокат был облачен в дешевый темно-зеленый костюм, который нелепо болтался на его высоком и тощем теле. Сара поморщилась, взглянув на его рот: казалось, губ не было вовсе – просто холодная щель. Маленькие глазки внимательно взирали на окружающих поверх острого носа. Во рту вновь пришедший лениво перекатывал жвачку. В целом этот человек весьма походил на крысу. Сходство было бы полным, если бы еще крыса могла так широко и неискренне улыбаться.
 – Приветствую! – осклабился адвокат, изображая дружеские чувства. – Слышал, слышал, что вы нарвались на крупные неприятности. И прошу заметить, сразу же поспешил на помощь! – Он уставился на девушек за решеткой плотоядным взором и поинтересовался: – И кто из вас Сара?
 Они молчали, и адвокат несколько секунд переводил взгляд с одной сестры на другую. Ему не потребовалось много времени, чтобы решить, которая из двух более разговорчива и вспыльчива.
 – Вам придется извиниться за все, что вы успели наговорить, – заявил он Саре и, когда та кивнула, повернулся к мужчинам.
 Уставившись на Бромптона, адвокат воскликнул:
 – А вы, значит, и есть убийца!
 Лицо Эр-Джея покраснело от гнева, и Сара понимала, каких невероятных усилий стоит ему молчание, когда резкий ответ так и просится на язык. Дэвид, желая разрядить ситуацию, шагнул впереди, приветливо улыбаясь, представился посетителю:
 – Я Дэвид Аллентон Тредуэлл из Арундела.
 – Вот как? – Маленькие глазки цепко оглядели молодого человека. – Арундел, говорите? Они по-прежнему не любят чай?
 Сара вопросительно взглянула на босса, но тот лишь пожал плечами. При чем тут чай, они не поняли. Меж тем Дэвид продолжал с гордой улыбкой:
 – Именно, сэр. Я принадлежу к одному из старейших семейств города. Мои предки...
 Но адвокат перебил его, насмешливо заявив:
 – Меня совершенно не волнуют ваши предки. Наши люди хранят верность королю, и мы здесь пьем чай, а не кофе.
 Сара решила, что это шутка, и собиралась рассеяться, но, взглянув на лицо стоящего перед ней местного жителя, передумала. Трудно оказалось поверить в услышанное, но этот человек говорил совершенно серьезно.
 – Меня зовут Лоуренс Ласситер, и я адвокат, – сказал он. – К сожалению, у нас тут спокойное местечко и правонарушений бывает немного... так что я единственный адвокат на острове. И меня нанял мистер Несбит с тем, чтобы я представлял его интересы. Мистер Несбит – это владелец убитой собаки, – пояснил он.
 – Поверьте, я не убивал его собаку. – Бромптон произнес это негромко, но в голосе его было нечто, заставившее адвоката внимательно взглянуть на человека за решеткой. Впрочем, он тут же вновь принялся довольно ухмыляться.
 – Я знаю Джона Несбита всю жизнь, – заявил он с преувеличенным жаром. – Должен вам сказать, что жизнь моего клиента весьма нелегка. На нем лежит груз ответственности за близких. Мистер Несбит вынужден содержать ни много ни мало жену и шестерых детей. Да-да, господа, шестерых! И этот пес, погибший так внезапно... – Мистер Ласситер скривился и картинно приложил ладонь к глазам. – Джон принес его в дом вот таким маленьким щеночком, и он быстро стал всеобщим любимцем. Дети играли с ним и баловали его. Когда пес подрос, он охранял дом мистера Несбита днем и берег покой его семьи ночью. И тут являетесь вы – люди с материка – и не просто убиваете собаку, нет – вы хладнокровно переехали его машиной несколько раз и при этом высовывались из окон, чтобы полюбоваться на душераздирающее зрелище. Вы смеялись! Это выходит за рамки того, что мы здесь, на острове, считаем нормальным и разумным и с чем готовы мириться. При всех странностях, которые, как нам известно, присущи людям с материка, это было чересчур!
 Дэвид начал что-то горячо говорить, но Бромптон положил руку ему на плечо, и тот замолчал. Некоторое время Эр-Джей с адвокатом молча смотрели друг на друга. Сара вспомнила, что уже видела у босса именно такое выражение лица. И оба раза партнеры были потом сильно недовольны заключенными договорами и обвиняли его в жесткости и безжалостности.
 – Несчастное животное! – Адвокат вытащил из кармана платок и приложил к глазам, делая вид, что утирает слезы. Потом горько улыбнулся, словно сдерживая переполняющее душу горе. – Что ж, сделанного, как говорится, не воротишь. Нам остается лишь почаще рассказывать эту ужасную историю нашим детям, чтобы они знали, какие люди живут на континенте. Пусть наша неиспорченная молодежь остается дома, так будет лучше для всех. Так вот... – Голос мистера Ласситера неожиданно окреп, и он решительно заявил: Теперь вы должны заплатить за то, что совершили.
 – А нельзя ли уточнить цену? – поинтересовался Эр-Джей, и голос его звучал не слишком приветливо.
 – Понятия не имею! – Адвокат вскинул брови в шутовском недоумении. – Да и вообще – это не мое дело. У нас тут имеется судья, вот он и решит. Но как по-вашему, сколько стоит безопасность и благополучие семьи?
 – Мы купим ему новую собаку, – вмешался Дэвид. Специально обученную сторожевую собаку. Ротвейлера или добермана.
 – А если бы на месте пса оказался кто-то из ребятишек? издевательски поинтересовался адвокат. – Вы предложили бы ему нового ребенка?
 Теперь он с интересом разглядывал Ариэль. Девушка несколько пришла в себя и следила за мистером Ласситером широко распахнутыми и полными ужаса глазами.
 – Впрочем, может быть, одна из ваших симпатичных подружек согласилась бы заиметь от него ребенка, чтобы, так сказать, возместить потерю.
 – Вы в своем уме? – Дэвид вцепился в решетку, стараясь заглянуть в лицо адвокату. – Вы что именно собираетесь говорить в суде? Может, вы решили обвинить нас в убийстве ребенка?
 – Когда мы увидим судью? – быстро вмешался Бромптон.
 – В понедельник утром, – отозвался мистер Ласситер.
 На секунду в камере воцарилось полное молчание. Смысл услышанного доходил до заключенных.
 – Вы что, хотите сказать, что мы должны провести здесь три дня и три ночи? – воскликнула Сара. Она почувствовала, что Ариэль нашла ее руку и сжала ладонь сестры.
 – Но если вы официально становитесь адвокатом мистера Несбита только в понедельник, – задумчиво сказал Эр-Джей, – это значит, что сейчас вы вполне сможете представлять наши интересы. За достойную плату, разумеется.
 – Хотел бы, но не могу. – Адвокат некоторое время молча перекатывал во рту жевательную резинку, потом пояснил: – Видите ли, все ваше имущество – включая ту забавную машинку – было конфисковано независимым правительством Королевского острова. Так что у вас практически ничего нет. Ну, кроме одежды. И как, интересно, вы собираетесь со мной расплатиться? – Теперь адвокат смотрел в упор на Ариэль.
 – Я могла бы организовать почтовый перевод средств, – сказала Сара.
 – Это вы про что? «Вестерн-Юнион» и все такое? – Адвокат захихикал. – Знаете, все это мы уже проходили. Я как-то согласился помочь туристам, оказавшимся в затруднительной ситуации... вот как вы сейчас. Они выписали мне чек, но отозвали его, как только добрались до материка. Я попытался связаться с ними по телефону, и знаете, что выяснилось? Они сменили номер телефона. Тогда я решил проявить настойчивость и отправился на материк. И узнал, что они переехали, никому не оставив нового адреса. Вы только представьте себе, какая неблагодарность, какое коварство!
 Некоторое время все в молчании обдумывали полученную информацию. «Однако, – думала Сара. – Людям пришлось покинуть свой дом, чтобы сбежать от этого человека или от Королевского острова. Это о многом говорит».
 – А если мы достанем наличные, вы поможете нам выбраться отсюда? – спросил Эр-Джей.
 – Почему бы и нет? С острова вы все равно не сбежите. Паром будет только в понедельник, а никто из местных не станет вам помогать. Уж после того, что вы сделали с собакой бедняги Фенни, вряд ли кто и говорить с вами захочет...
 – Фенни? – быстро переспросил Бромптон. – Я думал, мистера Несбита зовут Джон.
 – Джон Фенвик Несбит. Это достойное имя. – Адвокат с презрительной усмешкой повернулся к Дэвиду: – Впрочем, куда уж ему до старинных родов Арундела, которые прямо-таки купаются в деньгах.
 Ариэль вдруг встала с койки и подошла к решетке вплотную. Она улыбнулась адвокату и сказала:
 – Лично я тоже терпеть не могу кофе, поверьте... Кроме того, мистер Ласситер, нам вполне понятно ваше недоверие к нам, людям с континента. Возможно, вы правы, и на вашем прекрасном острове сохранились патриархальные традиции и отношения, утраченные в других местах. Надеюсь, вы все же согласитесь помочь нам.
 С этими словами она сняла кольцо и протянула адвокату. В золотой оправе сверкал небольшой, но чистый сапфир, окруженный бриллиантами. Сара подумала, что такое кольцо не может стоить меньше двенадцати тысяч долларов. Она, затаив дыхание, смотрела, как мистер Ласситер протянул руку и взял перстень из тонких пальчиков Ариэль. На какой-то миг ей в душу закралось ужасное подозрение: а вдруг этот страшный и явно непорядочный человек сейчас повернется и уйдет? И не видать им ни свободы, ни кольца.
 Но адвокат сунул перстень в карман и крикнул:
 – Айк, поди сюда!
 В подвал вошел полицейский и с невозмутимым видом открыл двери камер. Сэра едва дышала, прислушиваясь к скрежету металла, пока ключ поворачивался в замке. Она никогда еще не слышала звуков прекраснее! Ей хотелось сразу же броситься к двери, вверх по ступеням – на солнце и свежий воздух, но мужчины словно и не торопились, а потому девушкам пришлось задержаться тоже.
 – Скажите, мистер Ласситер, если в понедельник вы будете представлять интересы Несбита, то кто же будет защищать нас? – спросил Бромптон.
 – Думаю, все, кроме вас, могут отделаться сравнительно легко – извинения и штраф. А что касается обвинения в убийстве... – Адвокат смерил Дэвида насмешливым взглядом. – Этот юноша выглядит как студент колледжа. Скажите, что он изучает юриспруденцию, и пусть скажет речь в вашу защиту.
 – Но какое именно противоправное действие совершила Ариэль? – спросил Дэвид.
 – Неправильная парковка! Она была в машине, которая въехала чуть ли не на ступени здания суда. Если будет нужно, это подтвердит куча народу. Итак, пока это все, что я могу для вас сделать. Не забудьте явиться на заседание суда в понедельник.
 – Но что же нам делать до понедельника? – воскликнула Ариэль. – Скажите, сэр, сможем ли мы остановиться в каком-нибудь отеле...
 – У нас тут нет гостиниц, милая. – Мистер Ласситер улыбался не без злорадства. – Впрочем, есть одна леди, она сдает комнаты. Правда, за постой надо платить, а вы на настоящий момент без денег. – Он пожал плечами.
 – Это все незаконно! – Дэвид шагнул к адвокату, но Эр-Джей схватил его за руку.
 – Позвольте мне дать вам бесплатный совет, мистер Богатенький сынок из города толстосумов! – Адвокат больше не притворялся. Лицо его исказилось от злобы, и он буквально шипел, глядя на остолбеневшего Дэвида. – Держите рот на замке и не задавайте людям глупых вопросов. А может, вы умеете стричь лужайки или красить дома? Тогда найдите работу и трудом рук своих расплатитесь за еду и постель. А в понедельник утром явитесь в суд ровно к девяти часам и, если судья обратится к вам, говорите «да, сэр» И «нет, сэр». 3аплатите штраф и убирайтесь с Королевского острова! И никогда больше не приезжайте сюда. Вы меня поняли?
 – Он все понял, сэр, – быстро сказала Ариэль. – И мы тоже, и собираемся сделать именно так, как вы советуете. Подтверди, Дэвид!
 Его красивое лицо застыло маской мучительного раздумья. Сара понимала, что происходит в его душе: Дэвид всегда был благополучен, а потому считал, что большинство людей разумны и добры просто по природе своей. Должно быть, он верит, что если все хорошенько объяснить, то любого можно заставить изменить точку зрения. Сара покачала головой. Ей захотелось обнять его и утешить: сегодняшний день преподал молодому человеку горький урок.
 Потом она перевела взгляд на Бромптона и с удивлением поняла, что тому удалось вполне овладеть собой и адвокат не сможет уловить враждебности в его взгляде и голосе.
 – А мне что может гpoзитъ, кроме штрафа? – спросил босс.
 Ласситер, который уже дошел до двери, оглянулся, и теперь на лице его читалось злорадство. Он помолчал, и Сара поняла, что этот человек наслаждается их растерянностью и тревогой, тем, что люди оказались в его власти.
 – Вам грозит от шести до восьми месяцев тюрьмы. Зависит от настроения судьи и от того, как хорошо я составлю обвинительную речь.
 – Вы не можете... – Сара не верила своим ушам.
 – Да что вы? – перебил ее адвокат. – Ты так думаешь, милашка из Нью-Йорка? – Теперь он издевался и не скрывал этого. Более того, из его маленьких глазок сочилась такая ненависть, что Сара невольно сделала шаг назад. – И чего же мы не можем? Упечь в тюрьму человека с деньгами? Уверяю тебя, милашка, наш суд хоть и невелик, но с юридической точки зрения все вполне законно. Каковы бы ни были наши взгляды, но налоги вашему американскому правительству мы платим исправно, а потому местный суд является частью судебной системы США. К тому времени как ваши адвокаты разберутся, что к чему, а наш судья найдет время их выслушать, приговор вступит в силу! Кстати, я забыл упомянуть, что небезызвестный вам Джон Несбит – племянник нашего судьи. Скажите-ка мне, мистер Богач, неужели вы думаете, что мы не сможем на законных основаниях затягивать дело восемь месяцев, с тем чтобы вы сполна насладились своим сроком в тюрьме?
 Бромптон не ответил, и адвокат, усмехнувшись, вышел. Некоторое время все стояли молча, глядя на закрытую дверь. Услышанное повергло их в состояние шока... восемь месяцев тюрьмы!
 Потом Ариэль пошла к двери, и остальные потянулись за ней. Полицейские силы Королевского острова собрались во дворе и свистели им вслед. У недавних узников хватило выдержки молча и с высоко поднятыми головами пересечь двор, но, едва оказавшись за воротами, они не сговариваясь схватились за руки и пустились бежать. Они бежали по главной улице к пристани, где сегодня утром – Боже, всею лишь несколько часов назад – сошли с парома на этот проклятый берег. Сара ни о чем не думала, но, кажется, всех вела надежда, что паром еще стоит у причала и они смогут покинуть это ужасное место и забыть все случившееся как страшный сон.
 Надежды не сбылись – причал был пуст. Все разбрелись по берегу, немного смущенные своей детской выходкой, и пытались собраться с мыслями и прийти в себя. Это было непросто: каждый переживал состояние шока. Они остались без машины, без денег, и через два с половиной дня им придется предстать перед судьей.




 Глава 7


 – Скажи, почему ты так боялась этою острова? – спросила Сара, глядя на сестру.
 – Кто тут боялся острова? – Эр-Джей подошел поближе. – Ну-ка рассказывайте!
 – Еще в Нью-Йорке Ариэль говорила мне, что Королевский остров нагоняет на нее ужас, и отказывалась сюда ехать.
 Бромптон подошел к кромке воды и вгляделся в горизонт. Может, он надеется разглядеть паром, подумала Сара и изо всех сил уставилась в даль. Но там не было парома. Ничего не было – даже самой захудалой рыбачьей лодки.
 Бромптон отвернулся от моря и подошел к девушкам.
 – Когда вы в Нью-Йорке разрабатывали свой хитроумный план по одурачиванию некоего мистера Эр-Джея Бромптона, то одна из вас рассказала другой жизненно важную информацию, и ни у той, ни у другой не хватило мозгов поделиться со мной этими сведениями!
 – И что именно я должна была вам рассказать? – печально спросила Сара. – Что моя двоюродная сестра дрожит при мысли о Королевском острове? Можно подумать, это повлияло бы на ваши планы!
 Бромптон промолчал, и Сара взглянула на него внимательнее.
 – Ах вот оно что! – воскликнула она. – Вы знали, да? Как же я могла забыть! Вы так редко что-нибудь делали самостоятельно, но информацию об острове собирали без меня. – Она встала и подошла вплотную к боссу. – Ну, мистер Бромптон, что же вы такое нашли, что утаили? Почему вы ни словом не обмолвились о том, что у нас могут возникнуть проблемы?
 Эр-Джей бросил взгляд на Дэвида и Ариэль и обнаружил, что они с интересом прислушиваются к разговору.
 – Да ничего особенного я не нашел. – Он пожал плечами. – Так, на некоторых сайтах были неопределенные упоминания о том, что у туристов, высадившихся на остров, возникали проблемы. Эта информация показалась мне незначительной...
 – Она показалась вам настолько значительной, что вы сочли нужным скрыть ее от меня! – воскликнула Сара. – Почему вы ничего мне не сказали?
 – А почему ты не сказала мне, что работа стала для тебя пыткой? Ты готова была на что угодно, лишь бы сбежать от меня! Устроили этот девчачий маскарад с париками и переодеваниями! Как только в голову пришло! Неужели ты считала меня дураком, способным поверить в любительский спектакль? Ты посмотри на себя – это же смешно! Где ты выкопала этот пиджачок?
 – Он из последней коллекции «Шанель», – подала голос Ариэль. – Не ругайте Сару, это я все придумала, а она просто согласилась мне помочь.
 – Именно! Спорю, она была рада поучаствовать в этой пьесе! Ты ведь поэтому спала на ходу последнее время, да, Сара? Потому что после работы вы без устали разрабатывали свой план. И что было главной целью? Повеселиться? Сделать из меня идиота? Ты правда считаешь, что я так глуп? Ну же, Сара, ответь мне!
 – Вот только не надо делать из меня чудовище! – Она махнула рукой. – Мы это придумали вдвоем с сестрой, потому что... да это уже не важно. А важно другое – вы утаили от нас жизненно важную информацию, и по вашей вине мы оказались в столь затруднительном положении!
 – Ты все равно не стала бы меня слушать, – устало ответил Бромптон. – Разве ты когда-нибудь зачитывалась страшилками?
 – Он прав, – сказала Ариэль. – Помнишь, я ведь пыталась предупредить тебя, но ты не пожелала слушать.
 – Здорово! – Сара покачала головой и села на ограду. – Теперь получается, что это я во всем виновата.
 Ее спутники молчали, и она с раздражением переводила взгляд с одного на другого. Похоже, сестрица и ее босс именно так и думают. Вот только Дэвид выглядит растерянным и о чем-то напряженно раздумывает.
 – Я все же склонен винить в случившемся Ариэль, – сказал он наконец. – В конце концов, именно она уговорила миссис Данкерк надавить на мужа...
 – Что? – Эр-Джей буквально подпрыгнул на месте. – Неужели вам удалось обойти Чарли? Вы манипулировали им? Но как? – Он с удивлением разглядывал Ариэль, словно видел ее впервые.
 Она молчала, глядя в землю. После затянувшейся паузы Дэвид сказал:
 – Нет смысла обвинять друг друга и доискиваться, кто больше виноват в случившемся. Ариэль нас предупреждала, но мы не послушались, и теперь нам стоит подумать о том, как выжить эти несколько дней во враждебном городе без денег и средств связи.
 – Предупреждала она! – проворчал Бромптон. – А мне никто ничего не сказал.
 – А вы тоже промолчали! – резко ответила Сара.
 – Пожалуй, мне нравилось больше, когда ты была молчалива и послушна.
 – Должно быть, ваше везение кончилось.
 – Не могли бы вы двое перестать цапаться хоть на пару минут? – устало спросила Ариэль. – Нам нужно подумать о том, где мы проведем ночь. Помните, мы проезжали дом и в окне была табличка «Сдаются комнаты»? Возможно, нам удалось бы договориться с хозяйкой.
 – Давайте оценим наши запасы и прикинем наши возможности, – предложил Бромптон.
 – У меня есть часы. – Сара расстегнула ремешок и положила тускло блеснувшие золотистые часики на камень. – Это был подарок, поэтому я не могу сказать точную цену.
 – Десять тысяч, – меланхолично заметил Эр-Джей, пристраивая рядом с золотой безделушкой свои собственные часы. – К сожалению, мои стоят тридцать девять долларов... стоили, когда я их покупал. Лет пять назад.
 – Десять тысяч? – Сара широко раскрытыми глазами уставилась на босса. – Вы подарили мне на Рождество часы за десять тысяч долларов? Но... но никто не делает служащим таких дорогих подарков!
 – Раз деньги мои, то что хочу, то и делаю, – пробурчал Бромптон и повернулся к Дэвиду: – Теперь ваша очередь. Тот снял с шеи золотую цепочку.
 – Несколько сотен потянет, – сказал он.
 – Я и не знала, что ты ее носишь, – удивленно протянула Ариэль.
 – Это не единственная вещь, о которой ты не знала. Хочешь – верь, хочешь – нет, но я способен удивить тебя еще больше.
 – Сомневаюсь, – заявила Ариэль. Она сняла серьги и положила их в общую кучу. – Бриллианты, приблизительно пять тысяч долларов. Колье должно стоить тысяч двенадцать. – Она склонила голову, пытаясь расстегнуть замочек. Дэвид уже шагнул к ней, чтобы помочь, но девушка отвернулась от него и с улыбкой спросила: – Вы не поможете мне, мистер Бромптон?
 – Само собой. – Он быстро расстегнул цепочку.
 – Не позволяй этому человеку прикасаться к тебе! – Сара по-прежнему сердито смотрела на своего босса. – Вдруг он ненормальный? Я хочу знать, почему вы подарили мне такие дорогие часы. Это непозволительно – дарить такие вещи младшей служащей.
 – Не пойму, в чем проблема, – проворчал Эр-Джей. – Мне показалось, они тебе понравились. Ты их носила каждый день, и время они показывают точно, разве не так?
 – Проблема в том, что я на вас работаю, и вы не можете делать наемному работнику столь дорогие подарки. Такие часы можно подарить девушке, с которой встречаешься, но не личному помощнику.
 – Господи, Ариэль! – воскликнул Дэвид, в изумлении наблюдая за девушкой, которая еще что-то положила в кучку материальных ценностей. – Сколько же на тебе драгоценностей?
 – Ну-у... а колечко в пупочке считать? – Все уставились на Ариэль в немом изумлении, а она, мило улыбнувшись, продолжила: – А вообще-то никого не касается, есть у меня колечко в пупочке или нет.
 – Молодец! – одобрительно воскликнула Сара. – Так держать. И не позволяй им на тебя давить.
 Эр-Джей некоторое время задумчиво разглядывал сестер, а потом сказал Ариэль:
 – Знаете, вы произнесли последнюю фразу точь-в-точь как Сара. Если закрыть глаза, то я бы мог и ошибиться, кто именно это сказал. И еще этот взгляд... Если ей не хочется, чтобы ее трогали, она одаривает человека этаким высокомерным взглядом, в котором читается: я-круче-чем-вы-так-оставьте-меня-в-покое.
 – И делает, она это довольно часто, – добавил Дэвид.
 – Точно! – Бромптон захлопал ресницами и произнес высоким голосом: – Не тревожьте ее высочество.
 – Очень похоже получилось! – Дэвид расхохотался. – Знаете, я догадался бы, что они родственницы, даже если бы не знал об этом. Скажите-ка, Сара тоже постоянно дает вам понять, что, кроме нее, никто и ничего не может сделать правильно?
 – Да все время! И я смог придумать единственный способ защиты – я заваливаю ее работой. Раз уж она думает, что способна править миром, так вот пусть и займется... Если бы она еще умела печатать...
 – Удивительно похоже на Ариэль!
 Мужчины весело расхохотались. Они сидели на каменной ограде пирса, болтали ногами и покатывались со смеху.
 Ариэль, дрожа от негодования, встала, выудила из кучки драгоценностей часы и отдала сестре, потом забрала свои вещи, и они с Сарой взялись за руки и пошли по дороге к городу.
 – Ненавижу обоих, – пробормотала Сара.
 – Я тоже, – кивнула Ариэль. – И мне очень приятно чувствовать твою поддержку и участие, но все же... Нам нужно что-то придумать: устроиться на ночь и раздобыть ужин.
 – Я не знаю, что делать, – растерянно сказала Сара. – Но мужчинам мы этого говорить не будем, – добавила она тотчас.
 Через пару минут она украдкой бросила взгляд через плечо и испытала острое разочарование от того, что ее босс и Дэвид не бросились немедленно следом за ними.
 – Мне кажется, местные жители проделывали такое и раньше, – задумчиво сказала Ариэль. – Я имею в виду обвинение, предъявленное Эр-Джею. До меня доходили слухи, что туристов обвиняли в вымышленных преступлениях, чтобы заполучить их деньги.
 – Я так и думала, но ты не бойся – Бромптон что-нибудь придумает. К завтрашнему дню здесь будут вертолеты и адвокаты – по одному на каждого жителя острова. Главное – связаться с Чарли Данкерком, а уж он вытащит Эр-Джея из любой передряги. Сейчас нам нужно найти ночлег и поесть, а потом уж...
 – Тише! – Ариэль сжала руку сестры. – Там люди!
 Девушка стояли у въезда на главную улицу городка. До них явственно доносился шум голосов: словно навстречу пришельцам двигалась толпа.
 Сара инстинктивно прижалась к плечу сестры и полушутя-полуиспуганно прошептала:
 – Надеюсь, они идут сюда не для того, чтобы линчевать нас.
 – Не понимаю, как ты еще можешь шутить... После того что с нами произошло, я готова поверить во все, что угодно.
 Девушки стояли на месте, держась за руки, и им казалось, что они сходят с ума. Вокруг были люди. Самые обычные, одетые как люди в любом другом городе США. В одно мгновение пустынный город из нежилого пустыря превратился в весьма оживленное местечко. И это перевоплощение оказалось еще страшнее прежней тишины. Люди шли куда-то по своим делам, открывали двери магазинов. Вот мимо пробежала стайка детишек. Какой-то малыш кинул в другого грязью, и послышался резкий окрик матери. Совершенно обыкновенные люди двигались, разговаривали, смеялись. Обыкновенные жители острова. Вот только никто из них ни разу не взглянул на двух застывших посреди улицы девушек.
 Через несколько секунд сзади послышались шаги, и мужчины нагнали своих спутниц.
 – Это похоже на театр, – задумчиво сказал Дэвид, глядя по сторонам. – Декорации были мертвыми и пустыми, но вот звенит звонок, поднимается занавес, и сцена наполняется людьми.
 – Это слишком похоже на театр, – отозвался Эр-Джей, разглядывая снующих мимо людей. – Как вы думаете, они нас действительно не видят или им приказали игнорировать пришельцев?
 Ариэль нащупала в кармане колье с жемчугом и решительно сказала:
 – Я предлагаю пойти к тому дому, где сдавались комнаты, и попробовать устроиться на ночлег. Как вы думаете, моего колье хватит, чтобы заплатить за две комнаты? На пару ночей?
 – Думаю, будет достаточно и одной ночи, – решительно сказал Эр-Джей. – Завтра мы разыщем телефон и выберемся отсюда. А пока, леди и джентльмены, нам не остается ничего другого, как принять участие в этом любительском спектакле.
 – Боюсь, участвовать в действе придется независимо от нашего с вами желания, – тихо сказала Ариэль. – Только очень хочется знать: это комедия или трагедия?
 – Каждый человек – творец своей судьбы, а значит, и своего счастья, – с удивившим всех оптимизмом провозгласил Дэвид. Бромптон закатил глаза, Ариэль сделала гримасу, и Дэвид поспешил добавить: – Ну, может, здесь нам придется порядком потрудиться, чтобы создать для себя хоть какое-то подобие счастья. – Он вздохнул и потер ладонями лицо. – Знаете, иногда я просто думаю, что мне это приснилось. Посмотрите вокруг – все выглядит таким мирным... Неужели нам действительно предстоит явиться в суд в понедельник утром и держать ответ за убийство пса, сдохшего без нашей помощи?
 – Этого не будет, – твердо заявил Эр-Джей. – Как только я доберусь до телефона и вызову сюда адвокатов, счет станет в нашу пользу. Они завалят жалобами и заявлениями местное управление полиции, суд и всех остальных. Не будет никакого слушания дела в понедельник.
 Бромптон взглянул на Сару и подмигнул, давая понять, что он только что намеренно повторил то, что она говорила местным копам. Она отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Уж ей ли не знать, о чем думает ее босс! Может, ей и не стоило так разговаривать с копами и пытаться запугивать их, но она научилась такой агрессивности именно у мистера Бромптона. «Этот человек знает, как пользоваться своей властью. Я ему верю, – подумала Сара. – Он вытащит нас из этого кошмара, и мы снова окажемся на материке, в знакомом и привычном мире».
 – Давайте пойдем и поищем тот дом, где сдаются комнаты, – сказала она. – Мы стоим посреди улицы как памятник заблудившимся туристам.
 Голодный спазм сжал желудок, и послышалось урчание. Сара поморщилась и извинилась.
 – А я бы сейчас быка съел, ей-боry, – весело заметил Бромптон, и Сара покосилась на него удивленно. Обычно он не употреблял простонародных выражений, не желая афишировать свое не слишком аристократическое происхождение.
 – А как вы думаете, здесь есть парфюмерный магазин? задумчиво протянула Ариэль. – Хорошо бы найти «Ланком» или «Эсте Лаудер».
 – «Мэйбеллин» в лучшем случае, – решительно сказала Сара.
 Они шли по улице, глядя по сторонам. Люди улыбались им, кто-то кивнул, но не было ни одного человека, который смотрел бы слишком пристально или недружелюбно. С каждой минутой события сегодняшнего утра казались все менее реальными.
 – Послушайте, неужели мы и правда побывали в тюрьме? – не удержалась Сара. – Мне кажется, то была игра воображения, дурной сон.
 Ариэль сурово взглянула на сестру:
 – Не вижу большой разницы с тем, что мы пережили утром. Чему ты так радуешься? У нас нет ни машины, ни денег. Может, мы и найдем ночлег, но я сомневаюсь, что он будет очень удобным – учитывая полное отсутствие багажа. Материальные ценности обычно не улетучиваются после ночных кошмаров.
 – Просто все вокруг выглядит таким мирным... таким нормальным!
 – Не вижу ничего нормального в происходящем, – отрезала Ариэль. – Что это за город, где не было ни души, а потом вдруг ниоткуда взялась куча народу, и все стараются не пялиться на нас!
 – Она права, – поддержал ее Эр-Джей. – Чем скорее мы уберемся из этого чудного места, тем лучше.
 – Согласен, – поддержал его Дэвид.
 – Да я тоже... – вздохнула Сара. – Просто я так радовалась, сбежав на несколько дней с работы... извините, – пробормотала она, искоса взглянув на Бромптона.
 – Не за что. – Он пожал плечами. – Я и сам рад небольшой передышке. Знаете, – он повернулся к Дэвиду – в городе у меня есть личный помощник – очень толковая девушка...
 – Вот только она не умеет печатать и не владеет стенографией, – вмешалась Сара.
 – Так и есть. Но у девушки все же имеются некоторые достоинства, в том числе прекрасная память. Она запоминает всякие важные вещи гораздо лучше, чем всякие электронные устройства.
 За разговорами они добрались до дома с выцветшими ставнями, и Дэвид уже взялся за калитку.
 – Так что же не так с этой девушкой? – спросил он.
 – Она меня ненавидит, – вздохнул Бромптон. – Представляете? И не считает нужным это скрывать. Большую часть времени она даже не снисходит до того, чтобы отвечать на мои вопросы.
 Дэвид пропустил в ворота своих спутников и спросил проходившую мимо Сару:
 – Неужели это правда, и личный помощник действительно ненавидит своего босса?
 Сара улыбнулась, но ничего не ответила. Эр-Джей печально усмехнулся:
 – Вот именно это я и имел в виду.
 Вчетвером они поднялись по ступеням просторного крыльца, и Бромптон постучал в дверь. Ничегo.
 – Возможно, хозяин дома разгуливает по улицам вместе с другими местными жителями и притворяется веселыми радушным, – тихо сказала Ариэль.
 Сара подняла руку, намереваясь постучать еще раз, но тут дверь распахнулась. На пороге стояла женщина. Гости уставились на нее, не в силах вымолвить ни слова. Домовладелица оказалась высока ростом и хороша собой. Ей было лет сорок, может, сорок два. На ней не было вечернею платья или открытого бикини, но путешественники не сговариваясь во все глаза разглядывали ее костюм. Самого обычного вида брюки и рубашка не произвели бы столь ошеломляющего эффекта, если бы не были столь тесны. Пуговицы на рубашке держались из последних сил под напором пышной груди. Полы рубашки домовладелица завязала узлом на животе, и это был вполне симпатичный живот – плоский и загорелый. Брюки, стянутые ремнем на бедрах, сидели так туго, что, окажись под ними татуировка, она и то выпирала бы, подумал Эр-Джей. Но наибольшее впечатление на гостей произвела ее улыбка: женщина смотрела на мужчин и улыбалась им – призывно и жадно. Шокированные сестры сделали шаг назад. Завороженные Дэвид и Эр-Джей – шаг вперед.
 – Здравствуйте, – они заговорили вместе, но, кажется, даже не заметили этого, – мы пришли узнать...
 Женщина рассмеялась:
 – Я знаю, кто вы, и легко могу угадать, зачем вы пожаловали. Заходите, прошу вас. Уж извините за наряд, я тут кое-что подкрашиваю – небольшой ремонт своими силами.
 Она отступила в глубь холла, и мужчины двинулись за ней, не сводя глаз с пышных прелестей. Ариэль беспомощно взглянула на сестру, но та лишь пожала плечами и прошептала:
 – Идем, у нас нет выбора. И мне плевать, как она выглядит... если эта дамочка не будет ко мне приставать, то и ладно.
 Когда все четверо оказались в темноватой прихожей, домовладелица объявила:
 – Меня зовут Филлис Ванкаррен, и добро пожаловать на Королевский остров. Впрочем, уверена, сейчас вы мечтаете о том, чтобы никогда даже названия его не слышать, и жалеете, что приехали.
 Усмехаясь, она двинулась в глубь дома, поманив за собой гостей.
 – Я только что заварила чай. Надеюсь, вы не откажетесь выпить чашечку.
 Дэвид и Эр-Джей послушно трусили следом, и Сара подумала, что они все больше напоминают то ли кобелей, то ли баранов. Девушки держались в арьергарде, и Ариэль шепнула сестре:
 – Мне даже Ларри Ласситер нравился больше, чем эта дама.
 – Уверена, это весьма достойная особа и она не помышляет ни о чем дурном. Ее искреннее желание – предоставить нам кров и пропитание.
 Услышав эту тираду, Ариэль уставилась на кузину изумленными глазами, та усмехнулась и сказала:
 – Не веришь? Ладно, вот другое мнение: местный режиссер ставит пьесу про женщину, которая все время смотрелась в зеркало, чтобы убедиться, что она самая красивая. А потом объявилась девчонка смазливее ее, и героиня ее убила.
 – Шевелитесь, девушки, – услышали они голос Филлис. – К тому времени как вы, копуши, доберетесь до кухни, чай кончится.
 – Как ты думаешь, на кого она глаз положила? – быстрым шепотом спросила Сара.
 – На Дэвида, – не раздумывая ответила Ариэль. – Ей нужен Дэвид.
 – С чего ты взяла, я не понимаю! Эр-Джей круче.
 – Если тебе невтерпеж затащить человека в койку, ты не станешь думать о крутизне.
 – Возможно... Но потом, знаешь ли, приходит утро.
 Сестры вошли в кухню. Эр-Джей и Дэвид уже сидели за большим дубовым столом и пили чай со льдом из высоких стаканов.
 – Я уж думала, вы потерялись, – промурлыкала Филлис.
 – Скажите, пожалуйста, у вас есть телефон? – спросила Сара.
 – Я уже успела рассказать вашим мальчикам, что сейчас на острове нет ни одного исправного телефона. И восстановить связь обещают дней через десять, не раньше. Траулер зацепил подводный кабель и порвал его, так что мы тут в некотором смысле отрезаны от мира, просто средневековье какое-то. Хотя обычно мы тут вполне на уровне: телефон, Интернет – все, что угодно. Впрочем, это не самое страшное. По мне, так гораздо важнее, что есть электричество и туалет работает исправно.
 Она взглянула на мужчин, и те рассмеялись, словно Филлис удачно пошутила. «Боже, – подумала Сара, – все-таки они бараны».
 – А у вас есть свободные комнаты? – спросила Ариэль.
 – Сказать по правде, милая, комнаты – это все, что у меня есть. Комнаты у меня имеются в огромном количестве. Все они нуждаются в ремонте, но все же вполне пригодны для жилья.
 Мужчины опять дружно засмеялись.
 – И сколько вы берете за постой? – поинтересовалась Сара, выдавив улыбку, чтобы не казаться букой.
 – Сколько дадите. Если напряг с деньгами, я возьму вещами... или пришлете мне чек, когда доберетесь до материка. Как видите, мой подход к клиентам отличается гибкостью. Кроме того, – она взглянула на Бромптона из-под полуопущенных ресниц, – вы выглядите как человек, привыкший оплачивать счета.
 – Так и есть. – Голос Бромптона был ниже обычного, и он растягивал слова. Сара поморщилась. – Впрочем, счета обычно оплачивает Сара, но деньги в банк кладу я.
 – А, так вы на него работаете! Я-то сначала решила, что вы вроде как влюбленные голубки. – Филлис оценивающе оглядела Сару. Потом перевела взгляд на Ариэль и Дэвида: – А вы? Женаты?
 – Мы обручены, – быстро – слишком быстро – ответила Ариэль.
 – Забавно, – протянула Филлис, меряя ее взглядом. – И почему это вы, девушки, так похожи? Я могла бы вас и перепутать. Сестры, да?
 – Двоюродные, – отозвалась Ариэль неохотно. – А скажите, где нам можно освежиться?
 – Вам надо в туалет? Ну так бы и сказали. Мы тут без церемоний, знаете ли.
 Ариэль залилась краской и одарила хозяйку ледяным взглядом, но на Филлис это не произвело ни малейшего впечатления.
 – Идемте, я покажу вам комнаты, – сказала она. – Я поместила вас в детскую – надеюсь, вы не против. У человека, который построил этот дом, было восемь детей. Он не хотел, чтобы они вертелись под ногами и шумели, а потому поселил их повыше на чердаке. Там вполне прилично, есть даже кондиционеры, так что вы не будете мучиться от жары. Две спальни, большая ванная комната и маленькая гостиная. Практически отдельная квартирка. Идите за мной. Сюда.
 Филлис двинулась вверх по лестнице, и мужчины, ловко обогнув стоявших на пути девушек, последовали за ней. Даже пастуху с волшебной свирелью не удавалось добиться столь гипнотического эффекта. Глаза мужчин, казалось, намертво приклеились к бедрам Филлис. Впрочем, она вертела ими так, что чуть не ударялась о стену и перила.
 Ариэль схватила Дэвида за руку и прошептала: – Она собирается поместить нас в детскую.
 – И что?
 – Она говорила так, словно решила все заранее, понимаешь? Она знала, что мы придем, и есть какая-то причина, по которой она хочет запихать нас именно в эту комнату.
 – Ариэль, – Дэвид говорил преувеличенно ласково, как с капризным ребенком, – я знаю, что с нами сегодня много всего случилось, но все же, мне кажется, ты преувеличиваешь. Не стоит впадать в паранойю: не могут все жители острова оказаться законченными злодеями. И потом это же не девятнадцатый век.
 – Конечно, ты прав, Дэвид, – саркастически заявила Ариэль. – И о чем я только думала! Мы ведь уже почти искоренили зло в нашем мире. Переловили всех серийных убийц. И почти всех воришек. Кроме того, ты ведь у нас умный – посещал университет, а я всего лишь провинциальная девушка из маленького городка, получившая домашнее воспитание.
 После этой тирады Ариэль решительно обошла Дэвида и стала подниматься по лестнице. Он покачал головой, вздохнул в изнеможении и пошел следом.




 Глава 8


 Пока они поднимались по лестнице, Бромптон шепнул Саре:
 – Вы с Ариэль не должны так открыто выказывать свою неприязнь к нашей домовладелице. Очень важно заручиться ее расположением.
 – Так вот как называется то пускание слюней и виляние хвостом, которым так активно занимаетесь вы с Дэвидом! И как же она вам не нравится? Скажем, по десятибалльной шкале?
 – Не меньше тысячи!
 – А мне так на миллион!
 – Ты совершенно права, Сара, – холодно заметила Ариэль. – Наши мужчины похожи на двух мультяшных персонажей. Глазки навыкате, и слюнки капают при виде вертлявой попки.
 – Здесь полно места, – задумчиво сказала Сара. – Дом просто огромный. Почему же она засунула нас на чердак? Она наступила на сухую доску, и половица жалобно скрипнула. – Получше любой сигнализации, – добавила девушка.
 На втором этаже Филлис распахнула дверь и показала гостям свою спальню. Это была просторная комната с огромной кроватью. Балдахин на четырех витых столбиках и шелковое белье заставили девушек переглянуться.
 – Эта ткань стоит по меньшей мере две сотни долларов за ярд, – шепнула Ариэль сестре. – А в холле я видела три настоящих чиппендейловских стула со свежей обивкой.
 – Но если она не нуждается в деньгах, к чему пускать постояльцев? – Ариэль кивком головы указала на Дэвида.
 – Думаешь, она хочет заполучить его? – взволнованно прошептала Сара.
 Тем временем Филлис и мужчины добрались до верхнего этажа и вошли в небольшую гостиную. Когда Ариэль показалась на пороге, Филлис встретила ее насмешливо:
 – Боже, а что это мы такие сердитые?
 – Не обращайте внимания, дорогая, Ариэль просто устала, ну и волнуется по поводу понедельника, конечно, – пропел Бромптон, украдкой состроив свирепую гримасу в адрес девушек, чтобы напомнить им, что не следует ссориться с хозяйкой дома.
 – Ах да, понедельник. – Миссис Ванкаррен расположилась на одном из двух небольших диванчиков и закинула руки за голову, отчего грудь, и прежде весьма впечатляющая, стала казаться еще больше. Она приветливо улыбнулась мужчинам, которые беззастенчиво пялились на нее, и промурлыкала: – Я могла бы вам кое-что рассказать.
 Дэвид и Эр-Джей устроились на диване, а девушки заняли стулья, обитые веселым ситчиком с зайчиками. Сара успела неплохо рассмотреть комнату и заметила решетки на окнах. Были они сделаны давно, чтобы не дать вывалиться наружу непоседливым обитателям детской, или недавно, чтобы не дать сбежать постояльцам? «Может статься, мы просто поменяли одну тюрьму на другую», – подумала она.
 Прежде всего миссис Филлис Ванкаррен рассказала о себе. Оказалось, что родом она не с Королевского острова. Просто когда-то вышла замуж за богатого человека. Он был намного старше ее и вскоре умер. Молодая вдова пережила настоящий шок, когда узнала, что все немалые деньги и дом в Пенсильвании старик завещал первой жене. Ей достались этот дом на Королевском острове, построенный свекром, и небольшая сумма по страховому полису. Этого хватало на жизнь, но ничего лишнего леди позволить себе не могла.
 – А что это за жизнь без удовольствий! – воскликнула она, и мужчины дружно закивали в знак понимания и согласия.
 Сестры обменялись взглядами и решили, что не верят ни единому слову. Потом Филлис сообщила им, что Фенни Несбит – неудачник и врун, и все об этом знают, но он родственник судьи, и семья Несбитов живет на острове уже несколько сотен лет.
 – Так что в понедельник все может повернуться и так и так, – подытожила она.
 – Скажите, а почему сегодня утром город был пуст? Мы не встретили ни одного человека, – сказала Сара.
 – А мы сегодня праздновали День кита, – улыбнувшись, заявила миссис Ванкаррен. – Это небольшой остров, все жители друг друга знают, и такие вещи делаются всей общиной. Представьте наше удивление, когда мы вернулись и услышали о том, что случилось.
 – Ласситер заверил нас, что в домах имеется множество свидетелей, которые подтвердят, что мы... сделали. – Бромптону не хотелось даже повторять те нелепые и кошмарные вещи, в которых его обвинил адвокат.
 – Ну, не знаю, может, там кто и был, – протянула Филлис. – А почему вы не спросили об этом людей шерифа?
 – У нас не было возможности поговорить с кем-нибудь, – пояснил Дэвид.
 – На вашем месте я бы не слишком волновалась, – заявила миссис Ванкаррен. – Уверена, в понедельник с утра судья Проктор во всем разберется. Да и полиция наверняка знает, что никакую собаку вы не убивали. Просто раньше у нас бывали проблемы с приезжими, вот они и осторожничают.
 – А какие проблемы с приезжими уже возникали? – спросила Сара. – Чем они так настроили против себя вашу полицию?
 Филлис отмахнулась от вопроса, сделав неопределенный жест, и с улыбкой повернулась к Ариэль:
 – По вашему лицу, милочка, я вижу, что вы наслушались всяких страшных историй о нашем острове. И теперь вы знаете, какие мы недобрые.
 Интонация намекала, что это шутка, но Ариэль даже не улыбнулась. Она поглядывала на Дэвида, который все никак не мог отвести взгляд от прелестей миссис Ванкаррен. Бромптон, будучи человеком светским и в некотором роде искушенным, уже пришел в себя настолько, чтобы вслушиваться в слова хозяйки.
 – Что же это за истории? – спросил он.
 – Ой, да вы наверняка и сами знаете. – Филлис несколько повернулась, и ее грудь заколыхалась. Но Эр-Джей не дал сбить себя с толку.
 – Нет, не знаю, – твердо сказал он. – Но был бы не против послушать.
 «Боже мой, – подумала Сара, – неужто он наконец начал соображать!» Обычно Бромптон видел человека насквозь, но в данном случае, к вящему разочарованию его личной помощницы, ему потребовалось слишком много времени, чтобы смотреть не сквозь одежду, а сквозь то нагромождение лжи, которым их потчевала хозяйка.
 – Да неужто вы не слышали страшилок о том, как жители Острова похищают приезжих с материка? – Она переводила насмешливый взгляд с одного на другого. Потом дама потупилась, пытаясь придать лицу выражение невинности, хоть это и было трудновато, учитывая, что гости могли созерцать две трети ее бюста в обнаженном виде. – На материке болтают, – продолжала она, – что мы сажаем приезжих в тюрьму и держим там годами.
 – А вы этого не делаете? – В голосе Эр-Джея прозвучала некая доля сарказма.
 Филлис пожала плечами, и на секунду Саре показалось, что ее грудь просто выпадет из расстегнутой рубашки. Но пуговицы героическим усилием удержали оборону. Однако Сара успела заметить край бюстгальтера. Если по поводу шелкового постельного белья приходилась полагаться на Ариэль, то тут она с уверенностью опознала новинку одной из французских фирм. Однако если эта дама банкрот, откуда у нее средства на французское белье?
 – Ну ладно, – сказала Филлис. – У меня есть работа, да и вы найдете чем заняться, я думаю.
 Она одарила гостей взглядом, в котором ясно читалось: они устроят оргию, как только за хозяйкой закроется дверь.
 Миссис Ванкаррен поднялась с дивана и мужчины дружно встали. Сара испугалась, что кому-нибудь из них придет в голову мысль задержать ее.
 – Располагайтесь, – сказала Филлис. ~ Мне жаль, что ваш багаж был конфискован, на потом вы получите его обратно.
 – А машину и деньги? – поинтересовалась Сара.
 – Скажите, есть ли здесь места, где мы могли бы поужинать? – быстро спросил Эр-Джей.
 – Ах вы, бедняжки, – промурлыкала миссис Ванкаррен, лаская взглядом мужчин и игнорируя девушек. – Если бы я умела готовить, то уж накормила бы вас царским ужином. Но я никудышная повариха. – Взглядом она сумела намекнуть на другие имеющиеся таланты. – Идите в паб и скажите, чтобы записали ужин на мой счет.
 Она пошла к двери, а мужчины бросились следом, наперебой выражая благодарность за щедрость и гостеприимство.
 Десять минут спустя они вышли из комнат и направились вниз по лестнице с твердым намерением поужинать. Сара держалась позади.
 – Ты что? – шепотом спросила Ариэль.
 – Считаю ступеньки и стараюсь запомнить, какие скрипят. Если нам нужно будет незаметно выбраться из дома, то придется как-то обходить эту первобытную сигнализацию.
 – Ты молодец. А теперь прикрой меня – я тоже хочу кое-что сделать.
 – Ты...
 Но Ариэль уже удалялась на цыпочках вверх по лестнице. Как только они вышли на крыльцо, Дэвид обнаружил пропажу.
 – Где она? – спросил он у Сары.
 – В ванной.
 – Ха! Она подглядывает или подслушивает, да?
 – Не знаю я! А вот скажите, почему это местные называют ресторан пабом – словно мы в старой доброй Англии? – Сара честно старалась сменить тему.
 Минут через пять Ариэль показалась на крыльце, и Сара поспешила ей навстречу.
 – Что ты там делала? – шепотом спросила она.
 – Я проверяла телефон, который заметила в спальне Филлис. Он не работает, но я не успела понять, толи и правда сломан, то ли просто выдернут из розетки. Еще бы минутка... Но на лестнице послышались шаги, и я убежала.
 – Будь осторожнее, – попросила Сара. – Я не доверяю этой женщине. А где ты научилась таким индейским повадкам?
 – Будь у тебя такая же мамочка, как у меня, ты тоже стала бы экспертом по вранью и вынюхиванию. Мне пришлось практиковаться и в том и в другом. Эй, – крикнула она мужчинам, которые уже вышли за калитку, – подождите нас!
 Эр-Джей остановился и, дождавшись Сару, предложил ей руку. Она с готовностью оперлась на нее.
 – А теперь мы пойдем и как следует поужинаем, – мечтательно сказал Дэвид.
 – «Ешь, пей и веселись...» – процитировал Бромптон.
 – «...ибо завтра ты умрешь», – тихо закончила Сара.




 Глава 9


 Когда путешественники добрались до ресторана, они решили, что местное заведение по праву называется пабом. Дух доброй старой Англии так и витал в помещении, отделанном темным деревом. Здесь имелся даже огромный камин, вокруг которого в художественном беспорядке развешаны были начищенные подковы и конская упряжь. Погода стояла теплая, и огонь не разводили, но все невольно подумали, каким уютным и теплым становится зал, когда в камине потрескивают и рассыпают искры дрова.
 Официантка ничем не выказала своего удивления при появлении незнакомцев, словно туристы были здесь самым обычным делом. Народу в ресторане было довольно много, но практически ни один человек не взглянул на чужаков, пока они шли к своему столику. Такое подчеркнутое отсутствие интереса выглядело странно и заставляло друзей нервничать еще больше. Девушки сели рядом, мужчины – на диванчик напротив.
 Официантка принесла меню: порядком помятые листочки, отснятые на ксероксе, вставлены в пластиковые черные папки. Мужчины попросили пива, Сара – джин с тоником, а Ариэль – стакан газированной минеральной воды с ломтиком лайма.
 Как только официантка отошла, Дэвид улыбнулся и заявил:
 – Думаю, нам нужно расслабиться и постараться извлечь максимум удовольствия из нашего пребывания на острове.
 – И от чего мы, по-твоему, должны получить большее удовольствие – от отсутствия денег или от мыслей о предстоящем в понедельник судилище? – спросила Сара.
 Дэвид продолжал, словно не слыша ее:
 – Мы встретили доброй души человека, у нас есть возможность хорошо поужинать, и мы покинем этот остров в понедельник. Когда-нибудь будем вспоминать наши приключения на острове со смехом.
 Все молчали, пока подоспевшая официантка расставляла напитки. Потом вдруг Сара и Ариэль воскликнули в один голос:
 – Не доверяю я этой Ванкаррен!
 Сестры взглянули друг на друга и рассмеялись.
 – Просто обе вы ревнуете, – невозмутимо заявил Эр-Джей, потягивая пиво.
 – Глупость какая! – Сара и Ариэль опять выпалили это хором и теперь смотрели друг на друга с неподдельной нежностью.
 – Мы с тобой правда очень похожи. И наш спектакль под названием «Они поменялись местами» прекрасно удался, – сказала Сара.
 – Он полностью провалился! – рявкнул Бромптон. Потом, подумав, добавил: – Впрочем, мне нравится твоя новая одежда. И парик был ничего. Куда ты его дела? А рыжий у тебя есть?
 – Это все не важно, – решительно заявила Сара. – И я не дам вам втянуть меня в новую ссору. Просто хочу довести до вашего сведения: нам с сестрой не нравится миссис Ванкаррен и мы ей не доверяем.
 – И все, что она говорила, – одна сплошная ложь, – добавила Ариэль.
 Эр-Джей сосредоточенно насупил брови и повернулся к Дэвиду:
 – Слушай, а что, та кукла и правда разговаривала? Я и не думал, что она умеет.
 – Сколь мне помнится, она глухонемая, – в тон ему протянул Дэвид. – За все время ни слова не сказала... но жесты и пластика были весьма выразительны.
 – Вы оба совершенно невыносимы. И почему надо хвастаться собственным дурным вкусом, я не понимаю? – сказала Сара.
 – Кроме того, любая женщина может так выглядеть, если ее одеть и накрасить столь же вульгарно. Но для настоящей леди... – Ариэль умолкла на полуслове, потому что мужчины нахально уставились на ее грудь. Тут спорить было трудно – размеры как Ариэль, так и Сары были весьма приятны, но до выдающихся – в прямом смысле – достоинств Филлис они недотягивали.
 К удивлению сестры, многозначительные взгляды мужчин нимало не смутили Ариэль.
 – Единственное, что меня удивляет, так это где она умудрилась найти пластического хирурга на этом забытом Богом и людьми острове, – ехидно заметила она.
 – Думаю, она сделала операцию давно, пока жила в Калифорнии, – подхватила Сара. – Должно быть, имплантаты тогда только-только появились. Я все думаю: чем их тогда наполняли? Надеюсь, чем-нибудь на редкость ядовитым. Интересно, как часто она проверяет, не подтекает ли где-нибудь?
 – Ладно, девочки, заканчивайте шипеть, как две ядовитые змеи, – хмыкнул Эр-Джей. – Вы выбрали, что будете заказывать?
 – Морепродукты, – торжественно объявила Сара.
 – О! И я тоже! – воскликнул Дэвид, и все засмеялись, потому что в меню не было ничего, кроме морепродуктов.
 – Итак, давайте посмотрим еще раз. – Сара была довольна тем, что Дэвид поддержал ее шутку, и не могла удержать улыбку. – Есть морепродукты обжаренные, на пару, на гриле. А еще есть блюда, когда морепродукты смешиваются с... другими морепродуктами, а уж потом обжариваются, варятся или запекаются.
 Она была почти счастлива – Дэвид уже с трудом сдерживал смех.
 – А нельзя просто сказать, что ты будешь есть? Или нам обязательно участвовать в этой интермедии? – нетерпеливо спросил Бромптон.
 Не сводя глаз с Дэвида, который улыбался ей, Сара провела пальцем по списку, остановилась наугад и, опустив взгляд, прочла:
 – Номер восемь: обжаренные креветки, камбала и моллюски.
 Дэвид так же наугад ткнул в список, и Сара с любопытством спросила:
 – А у тебя что?
 – Устрицы. – Слово было произнесено низким, волнующим голосом, который сразу же напомнил всем, что много веков именно устрицы считались в Европе и Америке средством номер один для возбуждения сексуального аппетита.
 Сара, отыгрывая шутку, облизнула губы и засмеялась грудным смехом. Бромптон смотрел на нее исподлобья, и было очевидно, что он недоволен поведением своей личной помощницы. Это порадовало девушку. А после столь ужасного дня она очень нуждалась хоть в какой-нибудь небольшой радости.
 – Устрицы, – подхватила Сара, опуская ресницы и придавая голосу сексуальную хрипотцу. – О да, давайте закажем устриц.
 Появление официантки положило конец интермедии, и все обыкновенными голосами продиктовали заказы. Когда женщина ушла, Сара бросила призывный взгляд на Дэвида в надежде продолжить смешной диалог, но Бромптон наклонился к Ариэль и сказал:
 – Я хотел бы знать, что именно вам было известно об этом острове до того, как мы сюда попали.
 Ариэль обвела ресторан испуганным взглядом. Ей вдруг показалось, что все посетители прислушиваются к их разговору.
 – Мне рассказывали, что они делали с другими туристами то же самое, что сегодня случилось с нами, – тихо сказала она.
 – И все? – нетерпеливо спросил Бромптон.
 – А что, этого недостаточно?
 – Вы правы. – Он кивнул. – Сегодняшних событий достаточно, чтобы вывести из равновесия любого. В Интернете были подобные сообщения. Просто я надеялся, что вы можете знать несколько больше.
 Тут подали ужин, и за едой все старались не упоминать о неприятностях и неопределенном будущем, но это не слишком хорошо получалось; ужасно трудно оказалось отвлечься и думать о посторонних вещах. Официантка вернулась, чтобы принять заказ на десерт. Сара чувствовала себя вполне сытой, но ее мучила мысль о том, что совершенно неизвестно, когда удастся поесть в следующий раз. И еще им предстояло объявить официантке, что счет за ужин следует направить миссис Ванкаррен. А вдруг она некредитоспособна? И что тогда? Они все отправятся на кухню мыть тарелки?
 Когда официантка принесла мужчинам заказанный яблочный пирог и счет, Эр-Джей с деланно-спокойным видом сообщил ей, что ужин следует записать на счет Филлис Ванкаррен. Молодая женщина нахмурилась, заколебалась, и Сара вдруг подумала, что она сейчас заберет тарелки с пирогом обратно и устроит скандал. Но в конце концов официантка заявила, что сегодня она так и сделает, но больше подобное повториться не должно. Когда женщина удалилась, недовольно поджав губы и стуча каблуками, Сара вдруг поняла, что едва ли не в первый раз на них в открытую смотрят почти все посетители ресторана. Ей захотелось спрятаться под лавку: так неловко она себя еще никогда не чувствовала. Несколько секунд все четверо сидели, застыв в растерянном молчании. Потом Сара взяла вилку и знаком предложила Дэвиду разделить с ней пирог.
 – Черт, надо было сначала заказать еще выпить, а уж потом признаваться в своей неплатежеспособности, – пробормотал Бромптон, и девушки улыбнулись.
 – Главное, у нас хватило ума не сообщить об этом до того, как мы съели ужин, – добавил Дэвид.
 – А завтра? – задумчиво спросила Ариэль. – Что нам придется сделать завтра, чтобы поужинать?
 Напряженное молчание продолжалось не очень долго. Эр-Джей жестом фокусника вынул салфетку из вазочки и, пошарив, нашел там же дешевую пластиковую ручку.
 – Давайте составим список того, что мы умеем, – бодро предложил он. – Вдруг мы окажемся не так уж плохи, и наши таланты будут востребованы? Тогда мы сможем заработать себе на пропитание.
 – Вау, неужто нам придется работать за кров и еду, прямо как предупреждал Ласситер? – с показным восторгом прошептал Дэвид.
 – Я умею стричь лужайки, – заявила Сара. – Скажу без ложной скромности, что я лучший специалист по стрижке газонов и лужаек в этой стране, а может, и на планете. Могу даже узор какой-нибудь сделать или орнамент. Однажды я выстригла на газоне инициалы владельца.
 Она замолчала. Ее спутники молча смотрели на нее, и Сара никак не могла понять, что именно они думают.
 – Стрижка газонов, – пробормотал Эр-Джей и даже написал эти слова на салфетке, но все с почтительным ужасом уставились на его каракули.
 Сара отобрала у босса ручку и написала то же самое, но разборчиво. Потом она взглянула на Бромптона и сказала:
 – Вы можете работать каменщиком.
 Он поморщился, и она поняла, что гордость босса уязвлена. Действительно, человеку, который мог не моргнув глазом заключить многомиллионную сделку, как-то неловко признаваться в том, что начинал он с раствора и кирпича. Однако здесь, на Королевском острове, при полном отсутствии миллионов и связи с внешним миром, оставалось уповать лишь на самые примитивные навыки.
 Сара вдруг почувствовала себя неуютно. Вот перед ней квадратик тонкой бумаги и на нем две строчки. Две. И написана там, если уж честно, полная чушь. Как они – взрослые и состоятельные люди – дошли до этого? В чем провинились перед людьми и Господом Богом, что оказались в таком ужасном положении? И что, черт возьми, с ней будет, если в понедельник судья признает Эр-Джея виновным?
 Она готова была разреветься от нахлынувшего вдруг отчаяния, когда насмешливый голос Дэвида ворвался в безрадостные думы и отвлек ее от мрачных раздумий.
 – Ай-ай-ай, Сара, – говорил Дэвид с шутливым упреком. – Это просто жестоко – напоминать мистеру Бромптону, что когда-то он ловко управлялся с мастерком. Теперь-то уж вряд ли получится: он слишком хорошо питался последнее время.
 Сара не веря своим ушам уставилась на Дэвида. Он с ума сошел? Да Бромптон сейчас вытащит его за шкирку на улицу или устроит драку прямо здесь!
 Но Дэвид усмехнулся, и Сара, взглянув на босса, увидела, что он усиленно изображает гнев, которого не чувствует на самом деле.
 – Эй, малыш, – прорычал Эр-Джей, – что за пургу гонишь? Я по-прежнему могу отстоять смену и не вспотеть! Да я весь один сплошной мускул!
 Все захихикали. Потом взгляды Бромптона и Сары встретились, и она удивилась, насколько хорошо они понимают друг друга. Вот, например, она прекрасно поняла, что босс благодарен Дэвиду, который решился на рискованную шутку, чтобы разрядить обстановку.
 – Хоть добавь, что я не просто каменщик, а специалист широкого профиля в области строительных работ, – пробурчал Бромптон. Потом взглянул на Дэвида и мстительно спросил: – А чем нас порадует голубоглазый красавчик, отрада престарелых красоток?
 – Запиши и меня тоже, – вмешалась вдруг Ариэль. – Я могу быть имиджмейкером и стилистом. Консультации и все такое.
 – Да? – Брови Сары взлетели вверх. – И кого ты собралась тут консультировать? Полагаешь, кто-нибудь из местных дам мучается выбором между Дольче и Габбана и Армани? Или на носу ежегодный бал?
 – Я могла бы научить Филлис Ванкаррен одеваться соответственно ее возрасту, – без улыбки заметила Ариэль.
 Сара только расхохоталась в ответ.
 В этот момент человек, проходивший мимо, потерял равновесие, ударился о край стола и едва не упал. Дэвид вскочил и протянул было руку, чтобы поймать бедолагу, но тот сумел-таки удержаться на ногах. Это оказался невысокий худой человечек с некрасивым испитым лицом. В руке он держал кружку пива – явно не первую за сегодняшний день.
 Сара, с тревогой следя за слишком размашистыми движениями незнакомца, убрала салфетку с края стола, и сама отодвинулась к стене.
 – Давай-давай, красавица, отодвинься подальше, а то еще замараешься, – заплетающимся языком произнес человечек. – Таким, как я, не место рядом с дорогой безделушкой, да?
 Сара смотрела в стол и молчала.
 – А ну отстань от нее и иди своей дорогой, – раздался голос Бромптона, и Сара поняла, что он готов затеять драку. Она бросила быстрый взгляд на мужчин: Дэвид изо всех сил вцепился в стол, удерживая на месте Эр-Джея, который не мог подняться из-за стола, пока тот перекрывал ему выход.
 Меж тем пьяница по-прежнему торчал у их столика. Он некоторое время рассматривал Сару, потом перевел взгляд на Ариэль. На лице его отразилось удивление. Он поморгал, пытаясь вернуть четкость окружающему миру, и вновь принялся таращиться на девушек. Сара вздохнула: сестра в парике, и сейчас они похожи почти как близняшки. Ей ужасно не хотелось, чтобы неприятности, которые и так буквально преследовали их на этом проклятом острове, умножились из-за драки с каким-то пьяницей. Она обвела взглядом помещение бара и поняла, что помощи ждать неоткуда: все посетители упорно смотрели в свои тарелки, хотя и видно было, что они ловят каждое слово назревающего скандала. Она уже подумывала о том, чтобы завязать разговор с этим противным типом и отойти с ним в сторонку – все, что угодно, лишь бы увеличить расстояние между ним и Бромптоном, который буквально дымился от напряжения. Но тут пьяница несколько пришел в себя, выпрямился и побрел к барной стойке. Все четверо вздохнули с нескрываемым облегчением. Люди вокруг зашевелились и снова приступили к еде. Сара вдруг почувствовала гнев. За что их ненавидят? Местные вели себя так, словно пришельцы заслужили все беды, свалившиеся на их головы. Она поймала взгляд Эр-Джея и прочла в нем полное понимание.
 – Только несколько веков кровосмесительных браков могут породить подобные личности, – заявил он, и все остальные согласно закивали.
 Напугавший их пьяница и в самом деле был на редкость уродлив: чересчур худой, словно сморщенный, с большими, торчащими в стороны ушами.
 – Интересно, сколько ему лет? – сказал Дэвид. – Уверен, что не больше сорока пяти, хоть и выглядит он намного старше. Должно быть, сказались особенности жизни на острове... климат, питание... ну и прочее.
 Тут дверь распахнулась, и в пабе появился новый посетитель. Он был одет в непромокаемую куртку, широкоплеч и краснолиц. В нем легко угадывался рыбак, только что вернувшийся с моря. Посетитель подошел к стойке бара, заказал пиво и хлопнул по спине сморщенного коротышку, который клевал носом в свой стакан.
 – Ну что, Фенни, успел раздобыть себе нового пса? – громко спросил он.
 По ресторанчику прокатилась волна то ли шепота, то ли вздоха, а бармен кивнул на столик, за которым сидели Сара и ее друзья. Рыбак обернулся, увидел чужаков, и лицо его из красного сделалось багровым. Он как-то сник и быстро покинул заведение, даже пива дожидаться не стал.
 В баре стояла мертвая тишина. Никто из присутствующих, казалось, не дышал. Сара и Эр-Джей, Ариэль и Дэвид смотрели друг на друга, не зная, что предпринять, и затылками ощущая взгляды окружающих. Потом со стороны бара донеслись звуки какой-то возни. Никто не обернулся. И так было понятно, что пьяницу, то есть достопочтенного гражданина Джона Фенвика Несбита, выставляют из бара на улицу.
 Сара взглянула на Дэвида. На его лице застыло недоумение, смешанное с обидой.
 – Не понимаю, – сказал он. – Мы будем судиться с этим типом? Но смешно даже думать, что судья мог поверить ему, раз он такой... а мы...
 – А ну-ка давайте двигать отсюда, ~ прервал его Бромптон.
 Высоко держа головы и глядя прямо перед собой, они покинули ресторан. Оказавшись на улице, все невольно вздохнули с облегчением и медленно двинулись в сторону дома миссис Ванкаррен.
 – Подумать только, они отобрали наши вещи и все деньги только потому, что такой мерзкий человечек возвел на нас обвинение... – прошептала Ариэль.
 – Теперь мы с полной уверенностью можем сказать, что против нас сознательно фабрикуется дело, – сказал Эр-Джей.
 Сара внимательно взглянула на него, но не смогла прочесть по глазам, что именно думает и чувствует ее босс в данный момент. «Это ведь против него выдвинуты самые тяжелые обвинения, – напомнила она себе. – И он потеряет больше, чем любой из нас, если... если…» Сара даже в мыслях отказывалась повторить то, что пообещал им Ласситер в случае неблагоприятного решения суда.
 – Завтра мы должны изыскать какую-нибудь возможность покинуть этот остров, – твердо заявила Сара. – Уверена, нам не стоит дожидаться понедельника. Вы согласны?
 – Никак ты решила взять на себя руководство нашей спасательной экспедицией? – с улыбкой поинтересовался Бромптон. – Или просто развлечь нас?
 – Массовик-затейник у нас Дэвид, – отбила шутку Сара.
 – Я попробовала телефон миссис Ванкаррен, но он не работал, – сказала Ариэль.
 Мужчины с удивлением уставились на нее.
 Она пожала плечами:
 – Я сделала это перед тем, как мы отправились ужинать. Я не смогла толком ничего разведать, потому что красотка Филлис уже топала по лестнице.
 – И часто она так успешно... шпионит? – спросила Сара у Дэвида.
 – Не помню уж, сколько раз я оставался один в комнате и разговаривал вслух, притворяясь, что мы плодотворно общаемся. На самом деле я и понятия не имел, где в это время моя подруга. Если мисс Помми пыталась что-то скрыть от дочери, можно было голову прозакладывать, что Ариэль именно в это время подслушивает под окном или за дверью.
 – Как интересно. – Эр-Джей взглянул на Ариэль с искренним восхищением.
 – Давайте выспимся как следует, а утром попытаемся найти новые способы заработать денег, – предложила Сара. – И вот еще что – раз местное население ест чуть ли не одни морепродукты, на острове должно быть полно рыбачьих лодок.
 – Может, стоит попробовать украсть одну? – пробормотал Эр-Джей.
 – Чудесная идея, – подхватил Дэвид. – У меня тоже есть план. Я предлагаю разделиться и действовать не вчетвером, а по двое. Возможно, так нам будет проще выбраться с острова или хотя бы позвонить. В конце концов, если кабель правда испорчен, то должна быть радиосвязь или еще что-нибудь на экстренный случай.
 – Уверена, что телефон есть в каждом доме, но никто не станет нам помогать, и вряд ли соседи мистера Несбита предложат позвонить, – сказала Ариэль. – Если бы только добраться до телефонного аппарата. Я набрала бы только один номер – моей мамы. И через пару часов здесь уже высаживалась бы американская армия совместное ФБР.
 – А я бы позвонил своему адвокату, – протянул Эр-Джей. – Я плачу ему такие огромные деньги, что он просто обязан привести к острову военно-морской флот.
 – Я голосую за Ариэль, – подхватил Дэвид. – Если понадобится, мисс Помми раздобудет НЛО и пригонит сюда.
 Все посмеялись и с улыбкой повернулись к Саре. Кому бы она позвонила? Сара молчала. А кому она может позвонить, чтобы попросить о помощи? Боссу? Так вот он идет рядом с ней, а больше никто в целом свете и пальцем не шевельнет ради нее...
 – Смотрите, ее величество Филлис Великолепная оставила для нас свет на крыльце, – сказала она.
 – Красный фонарь, должно быть, – буркнула Ариэль, и все расхохотались.
 Ариэль и Дэвид поспешили вперед. Чужой в общем-то дом казался теперь чем-то надежным, сулил кров и тепло. Бромптон, лицо которого сделалось вдруг серьезным и даже грустным, удержал Сару за руку.
 – Я тебя подвел, – виновато сказал он.
 – Ничего подобного. – Она отняла руку и пожала плечами. – Вам грозит опасность большая, чем любому из нас.
 – Но именно я захотел приехать на остров и вас всех потащил...
 Саре было неловко слушать его извинения, но она не знала, что сказать.
 – Сара...
 Но она поспешно шагнула к крыльцу. Дверь распахнулась, и на верхней ступеньке показалась миссис Ванкаррен. На ней была зеленая ночная рубашка нежного шифона и подходящий по цвету пеньюар. Она зевала, потягивалась и делала вид, что совершенно не представляет себе, как откровенно выглядит в этом сексуальном неглиже.
 – Я и не думала, что вы вернетесь так поздно, – промурлыкала она.
 – Мы встретили в пабе человека по фамилии Несбит, – сказал Дэвид, когда они вошли в дом.
 – Я подозревала, что подобное возможно. Фенни проводит в баре немалую часть своей жизни.
 Сара, которая внимательно наблюдала за Филлис, не заметила ни малейшего удивления, когда Дэвид сообщил о встрече в баре. «Для Филлис наше столкновение с Несбитом не было новостью, – решила она. – Кто-то сообщил ей об этом до нашего прихода. Кто – не важно. Но вот как?» Это было бы чрезвычайно интересно выяснить. Может, на острове существует местная телефонная линия? или кто-то не поленился забежать, чтобы доставить последние сплетни свежими? Раз Филлис ставят в известность о происходящем, решила Сара, значит, она в курсе всего остального заговора. Может, миссис Ванкаррен даже получит часть денег, которые судья обяжет Эр-Джея уплатить в качестве штрафа.
 – Я не думаю, что свидетельство такого человека, как Несбит – опустившийся пьяница, это видно с первого взгляда, – будет принято в суде с особым доверием, – сказал Бромптон.
 – Не стоит недооценивать Фенни, – покачала головой Филлис. – Его семья живет на острове вот уже несколько веков, и, что бы вы там о нем ни думали, он богат.
 – Богат? – удивленно переспросила Ариэль. – Но он был совершенно не похож на человека, у которого есть значительные средства.
 – Ну... – Миссис Ванкаррен смерила Ариэль взглядом с ног до головы и заявила: – Он, конечно, не носит одежду от известных дизайнеров, но тем не менее деньги у Несбита есть, и немалые.
 – И как же он их заработал? – спросил Бромптон. – На каждого туриста находился дохлый пес?
 Филлис лишь улыбнулась ему и, пожав полуобнаженными плечами, сказала:
 – Тут вы наткнулись на одну из величайших тайн нашего острова. С того года как Фенни исполнилось тридцать два, он не проработал ни дня. Ни дня! Он только шляется по барам да делает детей своей жене. И все же парень всегда при деньгах. Да, о нем можно было бы порассказать много интересного... – Она осеклась, потом вдруг потянулась, едва не выскользнув целиком из рубашки, и заявила: – Вы должны меня простить, но я буквально падаю с ног от усталости. Пойду-ка я спать. – С этими словами Филлис удалилась на второй этаж и плотно закрыла за собой дверь.
 – Какая невоспитанная женщина, – негромко заметила Ариэль, и это прозвучало так сурово, что на секунду присутствующие поверили, что невоспитанность – один из самых страшных грехов.
 Сара вдруг зевнула и поняла, что еще чуть-чуть – и она свернется калачиком и заснет прямо на лестнице.
 – Прошу. – Дэвид отступил в сторону, пропуская ее вперед.
 И вот все четверо сгрудились на площадке верхнего этажа и посматривали на двери спален. Но расставаться никто не спешил.
 – Полкоролевства за зубную щетку, – сказала Сара.
 – Если хочешь, я пойду к Филлис И попрошу одолжить, – предложил Бромптон.
 – Не делайте этого, – страшным шепотом сказала Ариэль. – Любой мужчина, который переступит порог ее спальни, рискует не выйти оттуда живым.
 – Звучит заманчиво, – пробормотал Эр-Джей.
 Сара так устала, что ей было безразлично все, в том числе и странности мужского вожделения. Она сделала шаг в сторону ванной, но сестра опередила ее, юркнув вперед и быстро закрыв за собой дверь. Сара печально вздохнула и прислонилась спиной к стене.
 – Как мы поделим спальни? – спросил Бромптон. Дэвид взглянул на него удивленно, но Сара твердо ответила:
 – Мальчики в одной, девочки в другой.
 – Черт, этого я и боялся, – шутливо нахмурился босс, и она улыбнулась ему.
 Они стояли около двери ванной, и им прекрасно слышны были все передвижения Ариэль внутри. Вот открылся кран умывальника, через пару минут зашумел туалет.
 – Я буду вести себя очень тихо, когда попаду наконец внутрь, – пробормотала Сара, отодвигаясь от двери.
 В следующую секунда послышался глухой звук. Они переглянулись: всем троим в голову пришла одна и та же мысль вдруг Ариэль упала?
 – Ариэль! – Сара подошла к самой двери. – Отзовись! С тобой все в порядке?
 Из-за двери не доносилось ни звука, и испуганная Сара дернула ручку. Заперто. Она постучала в дверь и опять позвала:
 – Ариэль!
 – Не шуми. – Эр-Джей отодвинул ее и взялся за ручку двери. – Не думаю, что стоит будить хозяйку. – Он резко повернул ручку, но замок не поддался. – Иногда в старых ломах один и тот же ключ подходит к нескольким замкам, задумчиво пробормотал Бромптон.
 Сара бросилась вниз по лестнице и через секунду вернулась с ключом от одной из спален. Но как Эр-Джей ни старался, ключ не входил в скважину. Он присел и заглянул в отверстие.
 – Ключ в замке с той стороны. Надо его чем-нибудь вытолкнуть.
 – Дайте я попробую. – Дэвид шагнул вперед. Он раздобыл в одной из спален проволочную вешалку и разогнул ее. Присев рядом с дверью, он покрутил проволокой в скважине, и они услышали стук – ключ выпал на пол. Удар показался им таким громким, что все невольно замерли и несколько секунд с тревогой прислушивались: не проснулась ли хозяйка?
 Но в доме было тихо, и Бромптон заглянул в скважину. Сара увидела, что плечи его напряглись, и встревоженно спросила:
 – Что там?
 – Давайте постараемся п06ыстрее открыть дверь, – ответил Бромптон, не глядя на нее, и Сара поняла, что с сестрой что-то случилось. Ей стало страшно. Никто на этом острове не захочет им помочь, что бы ни произошло! Господи, что же с Ариэль? Дэвид уже вставил в замок ключ от спальни.
 Ключ подошел, и дверь открылась. Выглянув из-за спины Эр-Джея, Сара увидела сестру – она лежала на полу водном белье и не подавала признаков жизни. Дэвид в мгновение ока оказался рядом, подхватил Ариэль на руки и, с тревогой заглядывая в лицо, прошептал:
 – Ариэль, детка, что с тобой?
 Сара стояла спиной к ванне, занавес для душа был частично сдвинут в сторону. Она взглянула на Бромптона, и сердце ее тревожно сжалось: он смотрел на нечто позади нее, и глаза его расширились, а лицо резко побледнело. Встревоженная, Сара повернулась. Эр-Джей крикнул:
 – Не надо!
 Но было уже поздно. Сара увидела, что в ванне лежит Джон Фенвик Несбит. Он смотрел прямо перед собой и выглядел таким же уродливым пьяницей, как и сегодня вечером в баре. Но в середине его лба чернело пулевое отверстие. Мистер Несбит был мертв.
 Сара просто стояла и смотрела на мертвеца, и ей казалось, что она думает о чем-то, но вдруг она осознала, что Эр-Джей подхватил ее и повел к выходу. Не замечая, Сара начала оседать на пол и в следующую секунду лишилась бы чувств. Как Ариэль.
 Дэвид, уловив резкое движение, поднял голову и вопросительно взглянул на Бромптона. Тот кивнул в сторону ванны. Несколько долгих секунд Дэвид смотрел на труп мистера Несбита, потом отвернулся и, не выказывая внешне никаких чувств, опять занялся Ариэль, которая как раз начала приходить в себя.
 – Я в порядке, – пробормотала Сара, но как только Бромптон отпустил ее, она вдруг обнаружила, что ноги совершенно не слушаются, и вновь едва не упала.
 Тогда он поднял ее на руки, отнес в гостиную и положил на один из диванов. Спиртного у них не было, и Эр-Джей принес стакан воды. В следующую минуту на пороге показался Дэвид с Ариэль на руках. Он заботливо устроил ее на втором диване.
 Девушки молча переглянулись, и Сара протянула сестре воду. Та отпила и поставила стакан на столик между ними. Некоторое время все сидели молча. В доме царила сонная тишина, и с улицы не доносилось никаких звуков. Эр-Джей и Дэвид устроились на стульях. Оба выглядели то ли уставшими, то ли враз постаревшими.
 – Он мертв, – сказал наконец Эр-Джей. – Дырка во лбу. – Никто на нас не подумает, – быстро сказала Сара. – Весь город видел, как мы ужинали в пабе.
 – И его они тоже видели, – возразил Бромптон. – Он вышел незадолго до нас. Так что скорее всего убили Несбита за тот короткий промежуток, пока мы шли сюда. А возвращались мы вчетвером. Никаких свидетелей.
 – Его убили и принесли в дом этой ужасной женщины! – воскликнула Ариэль. – Должно быть, она внизу прислушивается и ждет, когда мы поднимем крик.
 Все некоторое время с удивлением разглядывали Ариэль. Было совершенно очевидно, что шок от ужасной находки прошел и теперь вернулось ее главное чувство – неприязнь к миссис Ванкаррен.
 – Мы не станем поднимать крик, – заявил Эр-Джей. – Не будет ни криков, ни истерик. Нужно отнестись к случившемуся спокойно... по возможности... как будто это всего лишь деловая проблема.
 Он взглянул на остальных, словно ожидая возражений, но все молчали, а Сара подумала, что до сего дня Бромптон всегда удивительно успешно справлялся со всеми деловыми проблемами, которое ему встречались.
 – И что нам делать? – спросила наконец Ариэль.
 – Во-первых, враг не должен подозревать, чт о мы уже знаем и о чем догадываемся. И мы не станем делать того, что они от нас ждут. Я практически уверен, что подле дома в кустах прячутся люди и ждут не дождутся, пока мы совершим какую-нибудь глупость.
 – Например? – спросил Дэвид. Он старался выглядеть спокойным и собранным, но Сара видела, что он напуган так же, как и остальные. То есть все, кроме Бромптона. Мистер Бромптон выглядел вполне привычно, ибо совершенно не казался напуганным. Он просто был очень рассержен.




 Глава 10


 – Не вздумай опять рухнуть в обморок, Джонсон, – сказал Эр-Джей.
 Бромптон и Сара стояли в ванной комнате и смотрели на тело Джона Фенвика Несбита. Он по-прежнему был совершенно безнадежно мертв, находился в ванне, и во лбу его темнело пулевое отверстие. Они не прикасались к телу – просто смотрели, словно не в силах поверить, что все так и есть – тело, ванна, дырка в голове.
 – Господи, я... – начала Сара и замолчала.
 – Почти лишилась разума от страха?
 – Да.
 – Я тоже.
 – Вы?
 – Именно я. Что тебя так удивило?
 – Но... вы иной раз влезали в такие рискованные предприятия, от которых другие бизнесмены шарахались как от чумы. И ни разу не потеряли самообладания.
 – Там речь шла всего лишь о деньгах. А что такое деньги? Презренный металл. Сегодня ты проиграл, а завтра рискнул – и выиграл. Это все так, пустое. Но сейчас... – Он указал подбородком на труп. – Его поместили здесь не просто так. Это ловушка. Она расставлена с таким расчетом, чтобы привести меня в тюрьму, и наказание уже не ограничится штрафом. Теперь все будет очень серьезно.
 Сара взглянула на бледное лицо стоящего рядом Бромптона, и ей стало еще страшнее.
 – Мы не можем просто рассказать кому-нибудь? – прошептала она. – И чтобы кто-нибудь позаботился об этом?
 – А ты сама как думаешь?
 – Не можем мы никому ничего рассказать... – горестно вздохнула Сара.
 Бромптон кивнул и, закрыв крышку унитаза, устроился на нем, как на табуретке. Потом жестом велел Саре закрыть дверь и, когда она повиновалась, негромко спросил:
 – Надеюсь, ты понимаешь, что в этом деле мы можем рассчитывать только на себя? Те двое...
 Сара взглянула на дверь. Там, в гостиной, Дэвид и Ариэль сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу и не произнося ни слова. Помыкавшись вокруг них, Эр-Джей позвал ее на совещание в ванную комнату, где их никто не мог слышать... кроме Фенни.
 – Уверена, эта женщина полностью в курсе происходящею. – Сара махнула рукой в сторону коридора, имея в виду Филлис Ванкаррен. – Я понимаю, вы с Дэвидом считаете ее красивой и сексуальной и это мешает вам мыслить ясно, но поверьте мне...
 – Минуточку! Что ты говоришь, Сара? Ты же видела женщин, с которыми я встречался! Неужели ты думаешь, я мог бы увлечься такой потрепанной сельской красоткой, как наша Филлис? Да я понял, что она что-то замышляет, еще до того как она рот открыла!
 – Ариэль говорит, что в этом доме есть весьма дорогие вещи, так что наша Филлис вовсе не так уж стеснена в средствах.
 – Твоя сестричка не единственная, кто может время от времени изобразить Джеймса Бонда. Я тут полазил по шкафам и нашел очень приличный фарфор, несколько премилых вещиц из нефрита и китайскую вазу эпохи Мин. Представляешь? Раз она успела все тщательно упаковать и спрятать, значит, план нашего задержания был разработан заранее.
 – Должно быть, эти люди зарабатывают вымогательством кучу денег.
 – Непонятно, насколько серьезно и глубоко завязла наша Филлис, но кто-то тут очень неплохо наживается, это факт. И если сопоставить сроки и тщательность подготовленной ловушки, то можно сказать, что нас ждали на Королевском острове. Они заранее знали, что мы приедем.
 – Паром! – воскликнула Сара.
 – Точно. – Бромптон улыбнулся ей одобрительно. – Я не стал этого говорить, но я поискал тогда расписание... его просто не было. Мы подъехали к берегу, и парома видно не было, помнишь? Тогда мы отправились обедать...
 – И сказали официантке, что собираемся на Королевский остров...
 – И тут же, как по волшебству, у пристани объявляется паром.
 – Это все ваш «ягуар»! Раз вы берете такую машину, то с тем же успехом можно и на лбу написать: «Я богат!» – Сара вдруг почувствовала, как устала за сегодняшний день – невероятно длинный и страшный день. Со стульями в ванной комнате наблюдался кризис, поэтому она осторожно присела на дальний от Фенни край ванны и решила, что так даже лучше: штора скрыла тело от ее взгляда. – И они так уверенно заявили, что паром появится только после суда... А ведь теперь нас могут судить за убийство, – тихо добавила она.
 – Мне кажется, убийство не было запланировано заранее... Думаю, до сего дня местные жители зарабатывали в основном вымогательством. Я пересмотрел множество сайтов и видел несколько жалоб от туристов, но они не могли ничего доказать, потому что их слова противоречили тому, что говорили представители местной полиции и суда.
 – А та история, что нам рассказал Ларри Ласситер? О людях, которым пришлось поменять место жительства, чтобы избавиться от него... как вы думаете, это правда?
 – Не знаю... Но обязательно выясню и это, как только выберусь отсюда.
 Сара взглянула на часы – теперь она знала, что они стоят десять тысяч долларов, и часы стали выглядеть как-то по-другому. И кажется, стали менее удобными. Время уже перевалило за полночь.
 – Что нам делать, как вы думаете?
 – Честно сказать, пока не знаю. Если бы ты была на моем месте – вот что бы ты сделала?
 – Ну, признаться, первой мыслью, которая пришла мне в голову, была идея избавиться от трупа... Но как? Мы не можем вынести его на улицу: нас неминуемо увидят. Думаю, вы правы и кто-нибудь обязательно наблюдает за домом, в ожидании что мы попадемся в расставленную ловушку.
 – Они просто сидят и ждут, пока мы потащим беднягу Фенни, закатанного в ковер, по этой жуткой скрипучей лестнице.
 – Третья, шестая и восьмая, – пробормотала Сара.
 – Что?
 – Я считала и теперь знаю, что скрипят третья, шестая и восьмая ступеньки.
 – Правда? Ай да умница девочка! Если бы я не опасался получить пощечину, я бы тебя расцеловал!
 – А кто сказал Дэвиду, что я плохая секретарша? Вы сказали...
 – Тихо! Я все понял! Пойдем в гостиную и посмотрим, успокоились ли наши детки.
 Он встал и галантно распахнул перед ней дверь.
 Ариэль и Дэвид все так же сидели на диване, и Дэвид держал девушку за руку. Она подняла на вошедших лихорадочно блестевшие глаза – огромные на бледном личике – и тихо сказала:
 – Не понимаю, как вы могли там находиться. Там же... там же тело.
 – Мы пытались придумать какой-нибудь план, – ответила Сара.
 – И что? Придумали? – спросил Дэвид.
 – Ну, во-первых, мы решили, что нужно непременно избавиться от тела, во-вторых, что мы никому не станем про него рассказывать, и Сара... – босс осторожно погладил ее по плечу, – она запомнила, какие именно ступеньки лестницы скрипят. Вполне вероятно, мы сможем снести тело вниз так, чтобы об этом не узнала красотка Филлис.
 – Она все равно ничего не услышит, даже если вы решите просто спустить Фенни с лестницы. Она пьяна, – заявила Ариэль.
 – Откуда ты знаешь?
 – Когда я пробралась в ее спальню, чтобы попробовать телефон, то... заглянула на всякий случай в шкаф. Там было множество бутылок с водкой. А когда она говорила с нами на крыльце, то я уловила запах спиртного – она уже пила сегодня.
 – Невозможно унюхать запах водки, – недоверчиво заметил Эр-Джей.
 – Еще как возможно, – высокомерно бросила Ариэль и взглянула на него своим особым взглядом.
 – Что-то... Я видел вас раньше, но вот где? – Бромптон задумчиво уставился на Ариэль.
 – Может, кто-нибудь все-таки начнет думать о том, что же нам делать? – быстро спросила Сара, намереваясь отвлечь Эр-Джея от воспоминаний. – Или вы решили просто позвонить в полицию?
 – А как вы думаете, если мы еще некоторое время ничего не предпримем, то они потеряют терпение и сами придут за нами? – спросила Ариэль. – Местная полиция ворвется в дом, размахивая револьверами...
 – Вполне возможно, – отозвался Эр-Джей и посмотрел на часы. – Они не станут ждать вечно, а уже прошло... – Он вопросительно взглянул на Сару.
 – Двадцать три минуты, – подсказала она.
 – Точно. Так вот, мы нашли тело двадцать три минуты назад. И уже пора что-нибудь предпринять. От нас наверняка ждут каких-то действий.
 – В подвале есть здоровый морозильник. – Фраза Дэвида прозвучала так неожиданно, что все вздрогнули и уставились на него. – Помните? – спросил он Эр-Джея. – Филлис нам говорила.
 – А ведь верно. – Бромптон взглянул на Дэвида почти с восхищением. – Она сказала что-то о своей первой квартире: мол, она была меньше, чем агрегат для глубокой заморозки, который стоит у нее в подвале.
 Некоторое время все молча и напряженно обдумывали открывшиеся возможности.
 – Но если утром они не найдут тело в ванной и никто ничего из дома не вынесет, то они сразу догадаются, что труп в доме, – медленно сказала Ариэль.
 – Тогда нужно, чтобы они увидели, как мы выносим тело, – заявила Сара. – Помните, – она повернулась к Эр-Джею, – вы напоили Чарли Данкерка так, что он едва мог идти и его пришлось практически выносить из кабинета?
 – Господи, Сара, я тут совершенно ни при чем, – сердито отозвался Бромптон. – Чарли так напивается каждый день, и ему все равно где это делать – в моем кабинете или еще где. Он просто...
 – Что-то я не пойму, к чему ты клонишь? – спросила сестру Ариэль, перебив Бромптона.
 – Вот если бы нам удалось сделать вид, что мы несем тело… – Сара по-прежнему смотрела на босса.
 Он ласково улыбнулся ей и кивнул:
 – Двое будут прятать тело в доме, пока двое других будут делать вид, что вынесли труп и пытаются избавиться от него.
 – Именно это я и задумала, – сказала Сара.
 – Мы всегда хорошо работали вместе; – мягко сказал Эр-Джей.
 – Нам нужно держаться вчетвером, – решительно возразила Ариэль. – Нам нельзя расставаться.
 – Ариэль, – в голосе Бромптона зазвучали командные нотки, – вам придется пойти в комнату Филлис и раздобыть что-нибудь из ее вещей. Желательно, чтобы эту вещь было легко опознать. Платок с монограммой или что-то в таком роде. Если тело все же найдут, я хочу, чтобы все выглядело, словно это миссис Ванкаррен совершила убийство. Само собой, эта версия не выдержит тщательной проверки, но нам нужно время... как можно больше времени.
 Ариэль нервно сглотнула. Одно дело пробираться тайком по собственному дому и шпионить за мамой, и совсем другое – залезть в чужую спальню... да еще когда хозяйка там же.
 – Давайте начнем что-нибудь делать! – нетерпеливо воскликнула Сара. – Иначе мы проведем всю ночь за разговорами.
 – Помните, что никто не должен прикасаться к телу, – быстро сказал Дэвид. – Никаких там волосков и следов пота и что там еще вечно умудряются найти криминалисты.
 Сара смотрела на Дэвида и видела, что он устал и ему в тягость все происходящее. В уголках рта появились морщинки, а под глазами залегли темные тени. «Бедняжка, – думала она. – Он так мечтал о политической карьере, а эта ночь может стать для него решающей. Она может сломать всю его жизнь». Саре мучительно хотелось подойти и утешить его, сказать что-нибудь ободряющее, погладить по волосам...
 – Ариэль, вы сегодня сдвинетесь с места? – раздался голос Бромптона, и Сара взглянула на сестру.
 Было совершенно очевидно, что Ариэль напугана до полусмерти. Сара взяла кузину за руку, и они вместе пошли к двери. На лестнице горела слабая лампочка, и это было хорошо – в темноте всегда в два раза страшнее.
 – А вдруг она проснется? – прошептала Ариэль.
 – Думаю, она должна была постараться заснуть покрепче, чтобы ничего не слышать и чтобы потом ее не смогли ни в чем обвинить.
 – А может, у нее все же есть совесть, – возразила Ариэль.
 Потом девушки взглянули друг на друга и покачали головами. Их вердикт был единогласным: совести у Филлис Ванкаррен не имеется.
 – Может, ее дверь окажется запертой, – с надеждой пробормотала Ариэль, но они обе понимали, что уж дверь в спальню Филлис не запирает никогда.
 – Третья, шестая и восьмая, – прошептала Сара, открывая дверь. – И не забудь посчитать на обратном пути.
 – И как это я буду считать на обратном пути?
 – Розы. – Сара кивнула на обои. – Считай розы.
 Ариэль глубоко вздохнула и шагнула к лестнице. Ступени вниз. На третьей она задержала дыхание и, вцепившись в перила, перешагнула ступеньку. Тишина. Она взглянула на обои и улыбнулась. Одна из розочек, оказавшаяся напротив скрипучей ступеньки, оказалась голубого цвета. Если не знать, что она там есть, то обои выглядели совершенно нормально: розочки и розочки. Но если знать, что искать, то ошибиться практически невозможно. Ариэль осторожно двинулась вперед, считая ступени и каждый раз отыскивая голубую розу над той, которая должна была скрипнуть. Добравшись до площадки второго этажа, она взглянула вверх. Сара по-прежнему стояла на лестнице, ободряюще улыбаясь, и внимательно следила за сестрой.
 Очень медленно, осторожно и совершенно бесшумно Ариэль повернула ручку и приоткрыла дверь. Оказалось, что в комнате горит ночник, и девушка вздохнула с облегчением. Когда глаза ее привыкли к полумраку, она разглядела Филлис, раскинувшуюся на кровати. Женщина слегка похрапывала. Небось из пушки не разбудишь, подумала Ариэль, но решила все же не рисковать и избегать лишнего шума. Она на цыпочках прошла по ковру. «Голову даю – это натуральный персидский ковер, стоит кучу денег, не меньше десяти тысяч долларов». Ариэль подошла к комоду. Так и есть, на верхней доске лежит щетка для волос и прочие дамские мелочи. Она выдернула из обнаруженной тут же коробочки бумажную салфетку, вынула из щетки пару волосков и, завернув в салфетку, убрала в карман. Над комодом висело зеркало. Она посмотрела в него тревожно, но Филлис мирно спала. Тогда Ариэль осторожно потянула на себя верхний ящик. Всякий мусор: заколки, визитки, расчески, кое-какие украшения, но дешевые и неинтересные. Она закрыла ящик и взялась за второй. Там оказалось чистое белье, и Ариэль была так счастлива, что едва удержала восторженный визг. Господи, чистые трусики, какое счастье! Она схватила горсть кружевного белья и засунула себе за пазуху. Бюстгальтеры тут тоже имелись, но ни ей, ни Саре они бы не подошли по размеру, а потому Ариэль не стала их трогать.
 Следующий ящик содержал несколько аккуратно сложенных ночных рубашек, все французские и все полупрозрачные. Ариэль помедлила: рубашки ей понравились, но потом все же удержалась и тихонько закрыла ящик.
 Только в самом нижнем ящике она нашла то, что нужно, – платки с монограммой «Филлис Ванкаррен» и открытку, надписанную от руки: «Обещаю любить тебя вечно. Филлис». Ариэль засунула платок и открытку в карман. Она закрыла комод, выпрямилась и тут заметила в зеркале красную точку. Ариэль замерла. В кино такие красные огоньки указывают на наличие лазерного прицела на винтовке. Но то кино, а здесь... Может, сигнализация? Она обернулась и внимательно оглядела комнату. Ничего. Ариэль опять посмотрела в зеркало. Вот она, красная точка. Она движется. Обернувшись, Ариэль сообразила, что красный огонек находится вне комнаты: он виден сквозь не задернутые шторы.
 Прижимаясь к стене, она подвинулась ближе к окну и вытянула шею, вглядываясь в ночь. Вот огонек пропал, потом появился вновь. Описал дугу. Она наконец сообразила, что это огонек сигареты. Как и предвидел Эр-Джей, кто-то прячется там, в темноте, следит за домом, курит и ждет их.
 Ариэль на цыпочках пробежала по ковру, выбралась из комнаты, осторожно прикрыла дверь и поспешила наверх, не забывая поглядывать на розочки.
 – Господи, ну почему ты так долго? – взволнованно зашептала Сара. – Я уже вся извелась.
 – Ты только посмотри, что я раздобыла! – Ариэль гордо продемонстрировала трусики, платок и открытку.
 – Боже мой, чистое белье! – Сара застыла в молитвенной позе. – Величайшая роскошь в мире!
 – А где мужчины? И этот... тот?
 – Они понесли его вниз. Постараются найти морозилку. А я соорудила вот это.
 Сара показала сестре два длинных кулька, свернутых из подушек и одеял. По размеру они вполне могли сойти за Несбита.
 – Здорово, – прошептала Ариэль. – Вполне...
 Тут дверь распахнулась, и девушки в испуге застыли: они не слышали шагав. На пороге появились мужчины.
 – Нашли морозилку? – спросила Сара.
 – Да. – Дэвид нервно оглянулся, и Сара отметила, что он бледен едва ли не до синевы. – Это выходит за пределы всего, о чем я когда-либо слышал или читал. Никогда бы не подумал, что способен на такое. Мы спрятали мертвое тело...
 – И для этого нам пришлось выкинуть из морозилки кучу продуктов. Через некоторое время они оттают и начнут ощутимо подванивать, – подхватил Эр-Джей с усмешкой. Потом нетерпеливо спросил Ариэль: – Вам удалась?
 – О да, – ответила за сестру Сара. – Она такая молодец – раздобыла нам чистое белье!
 Мужчины с недоумевающими лицами выслушали эти восторги, и Сара, вздохнув, сказала:
 – Ладно, проехали, вам не понять. Но Ариэль нашла вещи, которые помогут нам инкриминировать преступление Филлис.
 – Перед тем как покинуть дом, я зайду в подвал и оставлю там улики, – сказал Эр-Джей. Потом строго спросил у Сары: – А ты что успела?
 Она отступила в сторону, и босс внимательно оглядел тряпичные куклы.
 – Замечательно, – удовлетворенно сказал он. – Я всегда знал, что ты ловкая девочка.
 – Я видела зажженную сигарету, – сказала Ариэль. – Там, позади дома, кто-то сидит в кустах и курит.
 – А полицейские машины ты видела? – спросил Бромптон.
 – Между шторами был зазор меньше дюйма, так что мне ничего больше не удалось разглядеть, – холодно отозвалась Ариэль. – А теперь, если не возражаете, я тоже хотела бы услышать о наших планах.
 Сара решила, что она объяснит лучше остальных:
 – Мы подумали, что если попытаемся покинуть дом со свертком, то полиция нас сразу остановит. Но ведь очень может быть, что за домом следит вовсе не полиция. А какой-то один человек...
 – Или два человека, – вмешался Дэвид.
 – И тогда, – подхватил Эр-Джей, – все эти люди увидят, как мы выходим из дома, и они последуют за нами и увидят, как мы избавляемся от того, что, я надеюсь, будет похоже на тело. Мы с Сарой возьмем одного болванчика и пойдем в одну сторону, а ты и малыш – в другую.
 Все молчали и смотрели на Бромптона до тех пор, пока он, поморщившись, не сказал:
 – Ладно-ладно, я понял. Ариэль и Дэвид пойдут другим тем.
 – Мы тут нашли много полезных вещей. – Сара кивнула на неприметные дверки в углу. – Там оказался выход на чердак и куча всякого старого барахла, так что наши болванчики теперь вполне модно одеты.
 – Ну, все готовы? – нетерпеливо спросил Бромптон.
 – Думаю, будет лучше, если я пойду с вами, а не с Дэвидом, – сказала Ариэль.
 Сара удивленно взглянула на Дэвида и увидела, что он закусил губу, и щеки его вспыхнули. «Ax вот оно что, – сказала она себе. – Моя кузина положила глаз на Эр-Джея! А я-то уши развесила... Впрочем, флаг девушке в руки». И Сара сделала шаг к Дэвиду и улыбнулась:
 – Наверное, так и правда будет лучше.
 Мужчины растерянно взглянули друг на друга и, быстро достигнув молчаливого согласия, обменялись местами, восстановив статус-кво.
 – Мы с Сарой прекрасно работаем в паре, – тоном, не терпящим возражений, заявил Бромптон.
 – Я и Ариэль давно и весьма плодотворно сотрудничаем. – Дэвид говорил сердито, словно у него пытались отбить девушку.
 – Когда выйдете на улицу, – принялся инструктировать молодежь Бромптон, – ведите себя как можно подозрительнее, так чтобы наблюдатели поверили, что вы совершаете нечто дурное.
 – Так мы и делаем, – тоскливо сказал Дэвид. – И вообще нам бы следовало... – Он осекся. Было очевидно, что слова «вызвать полицию» прозвучали бы неуместно после событий сегодняшнего утра.
 Через десять минут Дэвид подошел к двери. На его плече висел один из болванчиков, завернутый в ковер. Дэвид слегка сгибал колени, чтобы со стороны казалось, что он тащит тяжелое тело.
 Второго болванчика Сара одела в старые вещи, найденные на чердаке. Внутрь она засунула швабру, и теперь кукла держалась довольно прямо. Белокурый парик Ариэль довершал сходство с Филлис. Вблизи кукла выглядела неубедительно, но они надеялись, что в темноте им удастся обмануть наблюдателей и все поверят, что Сара и Эр-Джей тащат сильно пьяную женщину.
 Друзья начали спускаться вниз по лестнице, и Ариэль показала мужчинам голубые розочки, которые служили маячками для скрипучих ступенек. Похоже, не они первые тайком покидали комнату на верхнем этаже, окна которой были наглухо забраны решетками.
 У двери все остановились и ждали, пока Бромптон ходил в подвал и оставлял там улики против Филлис. Потом он выключил свет на крыльце и бесшумно открыл дверь.
 – Шоу началось! – прошептал Эр-Джей.




 Глава 11


 – Так не может продолжаться, – решительно сказал Эр-Джей. – Я хочу, чтобы ты и дети остались в доме и любыми средствами постарались выжить и выбраться отсюда. А я... мне нужно кое-что сделать. – И он неопределенно махнул рукой, показывая, что у мистера Бромптона имеются некие замыслы, которые он намерен сохранить в секрете.
 Сара с трудом двигалась, пытаясь удержать ужасно неудобного и громоздкого болвана в вертикальном положении. Сделанная ею кукла казалась ей все менее и менее убедительной в роли человека, и она уповала только на безлунную ночь и на темный лес, куда они направлялись. Оставалось надеяться, что им все же удалось ввести наблюдателей в заблуждение.
 – Я просто не понимаю, о чем это вы говорите, – пробормотала она. – Нам надо держать его повыше и идти чуть медленнее.
 – Я помню, что мы должны добраться до скал в восточной части острова и сбросить это чучело вниз. Просто есть какие-то вещи, которые...
 – Молчите и тащите нашего дружка. Сейчас совершенно неподходящее время для того, чтобы обзаводиться какими-то секретами и строить тайные планы. Если у вас обнаружится хоть один такой, я просто брошу эту штуку и завизжу.
 Эр-Джей негромко рассмеялся:
 – Право, я все больше убеждаюсь, что чувствовал себя гораздо лучше, пока ты была лишь молчаливой исполнительницей... А скажи, я правда такой кошмарный босс?
 – Худший из всех возможных. Ваше величество обожает править, и всем остальным не позволено иметь своего мнения и предпринимать самостоятельные шаги.
 – Но, в конце концов, это моя компания!
 – Ну вот и делайте все сам.
 – Ты меня правда ненавидишь?
 – А мы не могли бы обсудить это позже? Мне кажется, сейчас на повестке дня куда более важный вопрос – как уберечь нас от тюрьмы.
 – Как знаешь, – покорно согласился Бромптон. – Тогда вернемся к нашим выводам и умозаключениям. Чем дольше я думаю, тем больше убеждаюсь, что ловушка была расставлена с дальним прицелом. И очень точно. Более того, я почти уверен, что это связано с моим бизнесом.
 Heкoтopoe время Сара молча обдумывала услышанное. Болван чертовски мешал думать. Она устала, и ей приходилось тратить много сил на то, чтобы поддерживать его на весу в правильном положении. Ноги куклы волочились по земле. В карманы его куртки и за шиворот Эр-Джей положил несколько булыжников, чтобы передняя часть тела наклонилась вперед, и все же этого было недостаточно.
 – Во что же вы ввязались, если кто-то рискнул пойти даже на убийство, лишь бы выкинуть вас из бизнеса? – спросила она наконец.
 – Да ничего особенного, просто были кое-какие дела последнее время, вот я и подумал...
 Сара почувствовала, что он пожал плечами.
 – А не могли бы вы напрячься и хоть раз в жизни сказать правду: что, собственно, происходит? – с досадой спросила она.
 Бромптон хмыкнул, и Сара почувствовала, что он передвинул болвана, принимая на себя его вес и давая ей возможность отдохнуть.
 – Малыши чуть не уболтали нас окончательно, да? – сказал Эр-Джей после небольшой паузы. – Они такие милые, но я счастлив, что оба они богаты. В противном случае их ожидала бы голодная смерть.
 – Вы имеете в виду Ариэль и Дэвида? – Сара прекрасно знала, что он опять ушел от ответа и специально сменил тему, но он всегда так делал, и она понимала, что нет никакой возможности заставить Бромптона сказать то, чего он говорить не хочет.
 – Конечно, их. Наша сладкая парочка.
 – И что вы для них наметили? Какой план действий?
 – Я оставил им записку, где говорится, что я не вернусь в дом миссис Ванкаррен и мы, соответственно, увидимся в суде в понедельник – если они не найдут способ выбраться с острова раньше. Уверен, человек, который запихал тело Фенни в ванну, надеялся достать именно меня. И я собираюсь выяснить, кто именно так на меня зол.
 – В одиночку?
 – В гордом и абсолютном одиночестве. Точно так же, как я руковожу своей компанией.
 – Понятненько.
 – Мы почти дошли, – сказал Бромптон, сворачивая к появившимся из темноты деревьям.
 – Похоже, вы неплохо ориентируетесь на местности. Вы что, бывали здесь раньше?
 – Да нет. Но я провел довольно много времени в Интернете, собирая всю возможную информацию об острове.
 Они вошли в темный, густой лес, и Сара почувствовала, как ужас сжал сердце. Здесь еще хуже, чем на улице. Человек, который убил Фенни Несбита, находится где-то рядом. Он крадется следом и смотрит им в спину. Если он или она – думает, что Сара и Эр-Джей несут мертвое тело, что может помешать ему – ей – застрелить и их тоже? Девушка украдкой оглянулась – со всех сторон их окружает тьма. Лес шепчется и живет какой-то своей жизнью. А если тело найдут завтра? Какое обвинение ей предъявят? Пособничество в убийстве? Или соучастие? Можно ли судить двоих за одно преступление? Сара почувствовала, как подкрадывается дурнота... Надо разговаривать, разозлиться на босса, иначе она просто рухнет в обморок.
 – Эта тропинка ведет хоть куда-нибудь?
 – Мы должны добраться до восточной части острова, – быстро отозвался Эр-Джей. – Там есть скалы. Очень удобное место для того, чтобы сбросить мертвое тело. Впрочем, когда я изучал карту острова, я об этом не думал. Хотел сделать там площадку для прыжков с парашютом. Знаешь, сейчас очень модно: называется параглайдинг. Прыгнул – и скользишь по воздуху, как на дельтаплане, довольно далеко.
 Сара слушала вполуха. Она раздумывала о намерении Бромптона в одиночку отправиться выяснять, кто именно пытается его подставить. «Я действительно могу вернуться в дом, к Дэвиду и Ариэль...» И тут Сара с удивлением осознала, что она совершенно не хочет пока видеть этих двоих. Как это возможно? Разве она отправилась на остров не для того, чтобы быть рядом с Дэвидом?
 Сара подумала еще немного, а потом решительно сказала: – Я останусь с вами.
 Она напряглась, ожидая возражений, готовая доказывать боссу, что она не избалованный ребенок в отличие от Дэвида и Ариэль, а взрослая и самостоятельная женщина. И может ему весьма и весьма пригодиться. Но Бромптон молчал. Он не стал спорить и отговаривать ее, и Сара решила, что босс что-то задумал – не иначе. Поразмыслив, она сделала кое-какие выводы и быстро сказала:
 – Если вы решили использовать наше затруднительное положение как шанс застать меня врасплох и переспать со мной, то... – Сара осеклась, услышав его смех.
 – Ты всегда предполагаешь худшее, да, Джонсон? И никогда не меняешь своего мнения. Скажи мне наконец, чем я так тебе не нравлюсь? Почему ты считаешь меня таким низким и сластолюбивым?
 – Вы соблазнили и бросили множество женщин.
 – Да что ты? А что я должен был сделать? Жениться на всех по очереди? Или ты думаешь, я не догадываюсь, что именно нужно от меня всем этим дамочкам? Им нужны деньги – вот и все. Только деньги. Не будь у меня миллионов, никто из длинноногих холеных красоток и не взглянул бы в мою сторону: слишком стар и не красавец. Таких старых и уродливых мужиков, как я, привлекательными делают только деньги.
 Сара промолчала. Они наконец добрались до скал и подошли к самому краю утеса. Надо же, за разговором страх отступил, и дорога кончилась совершенно незаметно. Она взяла куклу за ноги, Эр-Джей – за плечи. Они раскачали сверток.
 – Давай! – скомандовал Бромптон, и Сара разжала руки. Потом сделала еще шаг и, вытянув шею, наблюдала, как кукла ударилась о скалы внизу и скрылась в пенных волнах.
 – Почему убийца не поступил так же с настоящим трупом? – спросила она.
 – Именно это я и собираюсь выяснить, – ответил Бромптон. Он подошел вплотную и попытался обнять Сару. Она отшатнулась и подозрительно спросила:
 – Что это на вас нашло?
 – Я пытаюсь тебя поддержать и утешить.
 – Ах вот как! Утешить женщину! Даже в такой ужасной ситуации и в таком страшном месте вы не перестаете думать об этом! Именно для этого вы рассказали мне такую трогательную историю про то, что вас никто не любит.
 – Значит, ты не поверила ни одному моему слову?
 – Ни единому!
 – И я не получу прощального поцелуя?
 – Я же сказала, что не собираюсь возвращаться в дом. Я остаюсь с вами, но при этом хотела бы знать, что именно вы задумали.
 – Давай будем выбираться отсюда. – Бромптон обвел подозрительным взглядом темный лес, стеной стоящий перед ними. – Думаю, кто бы ни следил за нами, он видел достаточно.
 – Вы тоже чувствуете, что за нами наблюдают, да? – Сара поежилась и обхватила плечи руками. Вечер был очень теплым, но ей все время казалось, что она кожей чувствует чужой недобрый взгляд, и по спине то и дело пробегал озноб.
 Эр-Джей вновь попытался притянуть ее к себе, но она отстранилась и упрямо повторила:
 – Я хочу знать, что вы задумали.
 Ей даже не нужно было напрягаться, чтобы разглядеть в темноте его лицо. Она хорошо изучила своего шефа и знала, что сейчас он пребывает в раздумье. Да, он вечно дергал ее и мог звонить и требовать ее помощи раз по пятьдесят в день. Но это совершенно не исключало того, что по натуре мистер Бромптон был человеком весьма замкнутым. Сара прекрасно помнила, что, проработав на него несколько месяцев, она пребывала в убеждении, что знает о его личной и деловой жизни все. И тут он совершенно неожиданно провернул очень ловкую, рискованную и выгодную сделку по захвату довольно крупной компании. Сара была в шоке – она ни единого слова про готовящуюся операцию не слышала. Эр-Джей сам провел всю подготовительную работу, собрал информацию, подготовил документы. Так Сара узнала о том, что ее босс – человек, способный хранить секреты. И решила, что секретов у него, должно быть, немало. И вот теперь он шел молча и решал, разделить ли с ней некоторую их часть.
 Сара молчала всю обратную дорогу. Она изучила своего босса достаточно хорошо и знала, что не стоит просить или пытаться заставить его поделиться мыслями и планами. Он сам примет решение, а уж тогда она будет действовать в зависимости от обстоятельств.
 Наконец Бромптон решился.
 – Я собираюсь навестить миссис Несбит, – сказал он.
 – Вы хотите соблазнить вдову? – Сара была неприятно поражена таким поворотом.
 – Бог мой, Джонсон, да что с тобой? Ты что, не можешь на минутку перестать думать о сексе? Я хочу просто поговорить. Она жила с Фенни, готовила ему, выслушивала его пьяный бред. Она должна что-нибудь знать о причинах убийства. Как минимум она может знать врагов своего мужа. Кто из местных ненавидел его достаточно сильно, чтобы убить?
 Сара помолчала, вспоминая маленького неприятного человечка, который налетел на их столик в баре. Он был пьян и агрессивен.
 – Мне кажется, такого мерзкого типа не любили все, – сказала она наконец. – Даже миссис Ванкаррен заявила, что он лгун и вор. И врагов у Фенни могло быть несколько.
 – Лгун и неудачник, – поправил ее Бромптон. – Она назвала его неудачником. Неужели у тебя такая плохая память?
 – Да нет. Действительно, она сказала «неудачник». Видимо, что-то еще заставило меня подумать о воровстве.
 – Может, его часы. Это были единственные дорогие часы, которые я видел на местном жителе. Тысяч двадцать.
 – Правда? Нет, я не обратила внимания на его часы.
 – А я обратил. Возможно, ты тоже отметила это, подсознательно, так сказать. К тому же Филлис сказала, что он богат.
 – Ах вот оно что. – Сара остановилась. – Вы хотите узнать, как он разбогател? За чей счет? Полагаете, он шантажировал кого-то, и его жертва могла взбунтоваться и убить его?
 – А мы тут подвернулись в самый подходящий момент, и теперь убийство пытаются повесить на нас.
 – И что теперь будет? Если они не сразу найдут тело?
 Они опять тронулись в путь по направлению к городу, и Бромптон задумчиво сказал:
 – Думаю, у нас есть немного времени. Не верится, что кто-нибудь додумается сунуть нос в морозилку. Агрегат был включен, но продукты в нем довольно старые. Похоже, Филлис заглядывает в него далеко не каждый день. И если у нее не случится неожиданного наплыва гостей...
 – А Дэвид и Ариэль?
 – Она отказалась готовить для нас, помнишь? Заявила, что не умеет и все такое. Видимо, это часть плана по укрощению чужаков. Туристы должны сами зарабатывать на пропитание. Так больше возможностей напугать и унизить людей.
 – А если убийца станет искать тело на скалах? Taм, куда мы его сбросили?
 – Н-да. И ведь еще неизвестно, куда малыши задевали своего болванчика.
 – Почему вы их так называете? Они уже не дети. Ариэль и я одного возраста.
 – Говорят, что люди взрослеют, когда на их долю выпадают некие испытания и они переживают сильные эмоции. Если основываться на этой теории, Ариэль окажется намного моложе тебя.
 Сара хмыкнула:
 – Ну, если так... Тогда мне уже должно было стукнуть сто пятьдесят. С таким отцом, как у меня, в переживаниях и эмоциях недостатка не было.
 – А я все равно окажусь старше. Сам себе дам не меньше тысячи.
 – Да что вы говорите? – саркастически рассмеялась Сара. – У вас, по моему глубокому убеждению, вообще нет никаких чувств. Я множество раз наблюдала, как безжалостно вы отвергали женщин.
 – Да перестань, Джонсон. Они рыдали не обо мне, а о моем банковском счете.
 – Не верю! По крайней мере не все. Что вы скажете о Тиффани?
 – О да, Тиффани. Она открыла себе счет в магазинах Бергдорфа и Барни, убедив управляющих, что я обещал на ней жениться. Там набежали весьма солидные шестизначные суммы. А через некоторое время после того как мне удалось от нее избавиться, мне позвонил Гарри Уинстон – ну, ты знаешь, это владелец ювелирного магазина – и спросил, что насчет того кольца с розовым бриллиантом в десять карат, которое я якобы распорядился придержать для моей помолвки с мисс Тиффани.
 – Э-э... – Это все, что Сара смогла выжать из себя на настоящий момент. Она пребывала в некоторой растерянности. Похоже, ей придется несколько пересмотреть свои взгляды на бесчувственность босса, но для этого еще будет время, а сейчас они уже стояли неподалеку от дома миссис Ванкаррен, и по тому, как Бромптон остановился, она поняла, что он не пойдет в дом. Его путь лежит дальше, и Сара должна решить, хочет ли она разделить с ним то, что ждет его впереди.
 – Вы не зайдете в дом? – спросила она, смутно надеясь, что он устал и передумает в последний момент.
 – Нет, – покачал головой Бромптон. – Я должен кое-что сделать, и это кое-что касается только меня. Ты останешься здесь.
 Сара повернулась и взглянула на дом. Окна верхнего этажа были освещены, за занавеской мелькнула тень. Дэвид и Ариэль вернулись. Она понимала, что в словах Бромптона есть доля правды: ее кузина и Дэвид не имеют такой жизненной закалки и опыта, как они с шефом, и потому потребовалось очень много времени, чтобы успокоить их и заставить действовать в соответствии с планом. И в этом есть некое преимущество. Если сейчас она вернется, то у нее будет шанс оказаться рядом с Дэвидом, узнать его получше, а главное – показать, как она нужна ему. Она, Сара, сможет справиться с любой ситуацией, может быть ему утешением и опорой. Когда они действовали вчетвером, то лидером всегда оказывался Эр-Джей, что естественно, учитывая его возраст, опыт и личные качества. Но сейчас, когда Бромптон уйдет, его место может занять она сама.
 «Это точно, – с усмешкой подумала Сара. – Мне придется взять на себя роль лидера, и Дэвид не преминет возненавидеть меня за это. Ариэль будет падать в обморок, Дэвид станет ее утешать и носить на руках. Так и донесет до алтаря. А я останусь одна – сильная и никому не нужная». Она вздохнула, приготовилась к бою и, повернувшись к боссу, заявила:
 – Я иду с вами.
 – А как же твои планы относительно мистера будущего политического деятеля?
 – Откуда вы знаете, что Дэвид собирается делать карьеру в политике?
 – Джонсон, я умею наблюдать за людьми и делать выводы. Вот, например: ты вбила себе в голову, что влюблена в этого парня. Разве не так?
 – Ну да... нет. Не знаю я! Все как-то запуталось. Он принадлежит к тому миру, откуда родом моя мама. А мне всегда хотелось иметь настоящую семью, быть частью клана... – Она бросила взгляд на освещенные окна и вздохнула: – Но видно, не судьба. Должно быть, большую часть генов я все же унаследовала от пролетарской родни папочки.
 Эр-Джей нетерпеливо оглянулся, и Сара поняла, что он спешит и его тяготит затянувшаяся пауза. Они стояли под деревьями на краю леса, и перед ними лежал городок – тихий и темный. Некоторое время Бромптон пристально смотрел на девушку, и Сара вдруг затаила дыхание: ей показалось, что он собирается сказать нечто важное... но текли секунды, и Бромптон, отвернувшись, всего лишь спросил:
 – Ты уверена, что хочешь пойти со мной? Мне, конечно, может понадобиться помощь, но все же это опасно.
 Сара прислушалась к себе и с некоторым удивлением обнаружила, что ничего другого она не хочет. Только быть с ним. «Должно быть, это потому, что я очень верю в ум и деловые качества босса, – сказала она себе. – Если кто и найдет способ выбраться с острова, так только мистер Бромптон. И когда он этот способ найдет, я окажусь рядом». Она молча кивнула.
 – Тогда пошли, – коротко сказал он и зашагал в сторону города. – Но делать будешь то, что я скажу.
 – Я всегда делаю то, что вы говорите.
 – Да ничего подобного, – почти весело отозвался он.
 Сара не стала вступать в дискуссию. Бромптон шел быстро, и она с трудом поспевала за ним, пристально глядя под ноги и ужасно страшась оступиться в темноте. Черт бы побрал изящные итальянские сандалии Ариэль! Они предназначены для украшения, а не для спортивной ходьбы по лесу.
 – Не понимаю, как вы можете рассчитывать на успех, не имея ни малейшего понятия, что собой представляет жена Фенни, – сказала она. – Вдруг эта женщина окажется так же далеко от ваших требований и предпочтений, как Филлис Ванкаррен.
 – Господи, Джонсон, ну почему ты все всегда выворачиваешь наизнанку? Если мне нравится женщина, ты говоришь что я развратник. Если не нравится – обвиняешь меня в снобизме.
 – Помнится, кто-то недавно уверял, что мы превосходная команда и чудесно понимаем друг друга. Или мне послышалось?
 – Ладно, кончай ворчать. Давай-ка лучше немного поспим.
 – Где, интересно знать?
 – Как насчет открытых веранд? Здесь полно домов с верандами, а на них стоят такие штуки – типа диванчиков с подушками.
 – Шезлонги. Хотя кое-где я видела качалки и оттоманки. Мы не станем рисковать и пытаться найти пустой дом, хорошо? Давайте ограничимся верандой.
 – То есть ты не против покормить комаров?
 – Ничуть. Лучше комары, чем пули. А вызнаете хоть что-нибудь об этой женщине – вдове Несбита?
 – Если окажется, что она уже в курсе, что является теперь вдовой, она точно замешана в деле по самые уши. И что бы ты там ни думала, я совершенно не собирался ее соблазнять. Честно признаться, я больше рассчитывал на детей...
 – Что это вы такое говорите?
 – Когда речь идет обо мне, ты почему-то всегда склонна предположить самое худшее, – смиренно вздохнул Бромптон.
 Он осторожно взял Сару за руку, и они свернули с дороги к большому дому с открытой террасой и высоким крыльцом. Окна в доме были темны, и казалось, что в нем нет ни единой живой души. На террасе стояла разномастная мебель – столик, кресло-качалка, пара шезлонгов и диванчик.
 – Вот скажи мне, когда ты была ребенком, много ли удавалось твоему отцу скрыть от тебя? Наверняка ему и в голову не приходило, что ты знаешь все его секреты, так?
 – Да. – Сара поднялась на крыльцо, улыбаясь. Все-таки ее босс удивительно умный человек. Дети – наблюдательные существа и всегда все замечают. Конечно, с ними бывает не так-то просто договориться, но у них полно времени до понедельника. Да и какой ребенок не захочет показаться в глазах взрослого хорошо информированным, умным и ловким?
 Сара села на диванчик и провела ладонью по подушке. На руке осталось ощущение пыли, да и обивка была кое-где порвана. «Если бы я увидела их днем, – подумала она устало, – то в жизни бы не согласилась присесть. Интересно, кто там живет внутри? Мыши? Жуки? А может, змеи?»
 – Эй, Джонсон, расслабься. – Бромптон в темноте нашел ее руку. – Я искренне считаю, что худшее позади. Если бы полиция знала об убийстве, они уже арестовали бы нас всех четверых. По моим предположениям, о смерти Несбита знают всего двое.
 – И один из этих двоих – Филлис Ванкаррен.
 – Не думаю. Скрипучие ступени кто-то пометил заранее, и многие местные могут знать, что она каждый вечер напивается, чтобы заснуть.
 Сара вытянулась на диване и смотрела на звезды. Она никак не могла расслабиться. Ночь полнилась звуками сверчков и криками ночных птиц, но Саре все казалось, что вот-вот вылетят из-за поворота полицейские машины, сверкая сигналами и разрывая воздух ревом сирен. Их арестуют, а потом... лучше не думать.
 – Ариэль испугается и будет нервничать из-за того, что я не вернулась.
 – Не обманывай себя, Джонсон. Эта девушка сделана из высококлассной легированной стали. Как дойдет до дела, она может оказаться покрепче нас с тобой.
 – Вы не правы. Если бы вы знали ее мать...
 – Ее мамаша! Точно, теперь я вспомнил! Я видел девчонку прежде – это было в Нью-Йорке на каком-то благотворительном балу. Я ходил туда с Тиффани... Я уже знал, что мы скоро расстанемся, и она чувствовала, что не сможет меня удержать, но старалась изо всех сил и непрерывно устраивала мне сцены ревности. Так вот, я заметил хорошенькую девушку, которая все время на меня смотрела. Но стоило мне сделать хотя бы шаг в ее направлении, как она пускалась наутек. Некоторое время мы играли в кошки-мышки, но потом мне это надоело, и я собрался загнать ее в угол. Откуда ни возьмись появилась мамаша и заявила, что если я хотя бы подойду к ее девственнице дочке, она подаст на меня в суд. Вечер превратился в кошмар. Тиффани злилась и в любой момент могла устроить сцену, девчонка играла со мной, как с побрякушкой, а потом ее мать чуть не в глаза назвала меня насильником. Короче, я ушел.
 Сара слушала его, и постепенно напряжение покидало ее. Она наконец смогла хоть немного расслабиться, свернулась калачиком и сонным голосом спросила:
 – А сколько сотен вы им оставили?
 – Каких сотен?
 – Тех, что были в ваших ботинках. В каждой паре вашей обуви есть купюры по сто долларов, спрятанные под стельками. Два ботинка – двести долларов.
 – Честно сказать, я оставил малышам обе купюры... Ты сердишься?
 – Нет. Им деньги нужнее.
 – Прежде всего им нужно хоть немного уединения. Давай поспорим на пятьдесят тысяч долларов, что к понедельнику твоя сестрица уже не будет девственницей.
 – Вы не посмеете ее тронуть!
 – Да я и не претендую. Думаю, мистер Будущий президент сам прекрасно справится.
 – Но откуда вы все знаете? О нем... о том, что Дэвид хочет быть... – Глаза уже закрылись, и Сара чувствовала, как тело ее качается на волнах сна.
 – Да ты сама мне сказала. Эй, Джонсон, ты не умеешь хранить секреты.
 – Хранить секреты человека, которого я люблю, – сказала Сара и провалилась в сон.
 Бромптон еще некоторое время боролся со сном и смотрел на звезды. «Чарли надо поторопитъся с покупкой, – думал он, – иначе большая часть домов просто рухнет». Потом он любовался Сарой и тем, как мирно и беззащитно она выглядит, когда спит. «Я знаю, кого ты любишь, девочка, думал он. – Жаль, что пока ты сама этого не поняла».
 Улыбаясь и глядя на Сару, Эр-Джей заснул.
 Но тот, кто следил за ними все это время, так и не сомкнул глаз в ту ночь.




 Глава 12


 – Я слышал звуки моторов. Рыбачьи лодки выходят в море каждое утро. За умеренную плату можно договориться с рыбаками. И ты уедешь с этого острова. Я хочу, чтобы ты уехала отсюда как можно скорее.
 Сара приоткрыла один глаз и увидела лицо Бромптона совсем близко. Все вокруг словно покрывала жемчужная дымка – еще даже не наступило утро. Должно быть, они спали часа два, не больше. Сара прислушалась к своим ощущениям. Она была голодна, чувствовала себя усталой и разбитой. Но это совершенно не значит, что ее можно вот так легко застать врасплох и выпроводить куда-то.
 – Ясненько. Я, значит, поеду домой, а вам достанется все самое интересное. И вся слава за раскрытие этого дела. Не выйдет.
 Она услышала, как Эр-Джей засмеялся и встал.
 – И все же, я думаю, стоит поговорить с рыбаками. Наверняка за определенную мзду найдется человек, готовый отвезти тебя и малышей на материк. А сейчас давай-ка вставай. Эй, ты что, собираешься весь день тут провести?
 – Может, и так, – пробормотала Сара, не открывая глаз. Она потянулась, но подниматься не спешила. На террасе было уютно и спокойно и совершенно не хотелось никуда двигаться и опять искать приключений на свою голову.
 – Сара, – голос Бромптона прозвучал странно напряженно, и она замерла, – если ты не встанешь немедленно... я не знаю, что сделаю. Впрочем, наоборот, знаю. Я лягу рядом с тобой, и мы славно развлечем соседей.
 – Да ладно, – лениво отозвалась Сара, старательно игнорируя истому, разлившуюся по телу при звуках его голоса – Они выглядывают из окон только в том случае, если твердо уверены, что увидят дохлого пса на дороге.
 Бромптон не ответил, и Сара наконец соизволила открыть глаза. Босс молча смотрел на нее, и она узнала этот взгляд. Так же он иной раз смотрел на своих женщин – на лучших. Но она не его женщина и не станет реагировать, как они все. «Стоит только поддаться на этот призывный, обжигающий тело взгляд – и быстренько окажешься там, где дюжина остальных побывала до тебя. А потом так же, как они, вылетишь вон». Она со вздохом села и обвела взглядом окрестности. Вокруг не было ни души; только старые дома смотрели на них темными глазницами окон. Потом Сара вспомнила Фенни Несбита, и как он сидел в ванне, когда уже стал трупом, и вчерашний вечер, когда им пришлось делать самые невероятные вещи, чтобы избавиться от мертвого тела и покинуть дом, И сердце ее наполнилось страхом. Понимая, что истерикой делу не поможешь, она постаралась взять себя в руки. Пригладила волосы, с тоской подумав, что хорошо бы сейчас в душ. Потом провела языком по зубам, ощутила налет и поморщилась. Господи, это разве жизнь?
 – А в тюрьме есть ванная? – спросила она. – Я согласна сдаться добровольно, если мне пообещают ванну, дезодорант и чистую одежду.
 Бромптон смотрел на город и, казалось, совершенно ее не слушал. Сара взглянула на него с завистью. Испытаний на их долю выпало почти одинаково, пожалуй, ему досталось даже больше. Но вот выглядит Эр-Джей очень даже неплохо. Щетина на щеках и подбородке соответствует нынешней моде на легкую небритость, а костюм совершенно не помят, хотя он в нем спал. И как это он ухитрился?
 Через несколько минут они уже шли по дороге и все больше и больше удалялись от дома Филлис, а значит, и от своих друзей – Ариэль и Дэвида.
 – Как вы думаете, с ними все будет в порядке? – с беспокойством спросила Сара.
 – У них все будет прекрасно! Теперь у них есть деньги, так что они могут заняться тем, что у них так замечательно получается: ничегонеделанием.
 – Иногда мне кажется, что вы относитесь к ним с неприязнью.
 – М-м? А скажи-ка мне, кто именно придумал этот идиотский план по обмену личностями? Кому пришла в голову идея обмануть меня?
 – Вы тут совершенно ни при чем! – выпалила Сара, но потом замолчала и задумалась.
 Раньше она была уверена, что Ариэль просто завидует ей – как ни глупо это звучит. И сестра решила занять ее место, чтобы узнать как это – жить по-настоящему: самой принимать решения, общаться с людьми, ходить в кафе на углу и все такое. Именно простых человеческих радостей и горестей была лишена кузина в своем доме, в позолоченной клетке, где ее держала мать. Но теперь информации у Сары значительно прибавилось, и в ее голове начала складываться несколько другая картинка. Похоже, Ариэль увидела Бромптона на каком-то благотворительном балу в Нью-Йорке и решила, что жить без него не может. Именно это и сподвигло ее на разработку хитроумного плана. Она желала оказаться в непосредственной близости от мужчины своей мечты. Но для подстраховки сестре требовалось присутствие Сары, поэтому она и настояла на совместной поездке на остров.
 – Если я ни при чем, то для чего был задуман маскарад? – настаивал Эр-Джей. – Ради этого маменькина сыночка? Ты так сильно хочешь, чтобы эти снобы из Арундела приняли тебя за свою, что решилась выставить меня идиотом?
 Саре совершенно не хотелось оправдываться и еще меньше – объяснять, что к чему.
 – А что это вы такой ворчливый и подозрительный сегодня с утра? – поинтересовалась она язвительно. – Забыли принять слабительное и лекарство от артрита? То-то я вижу, что вы скрипите с самого утра.
 – Я стараюсь тебя достать, – медленно сказал он. – Достать так, чтобы ты обиделась или разозлилась и вернулась к своим друзьям.
 – Не выйдет. – Сара широко и невоспитанно зевнула. Вы забыли, что я привыкла к вашим фокусам? К тому, что вы вечно всем недовольны. Кроме того, с чего вы взяли, что им удастся выбраться с острова? Если хотите знать, я свято верю, что только вы способны найти выход из того кошмара, в котором мы оказались. Поэтому и держусь поближе. Поставила на фаворита, так сказать.
 – Любой человек на моем месте воспринял бы эти слова как комплимент, но я-то знаю, что это невозможно: если Джонсон скажет что-то хорошее про своего босса, мир рухнет. Так что я не обольщаюсь.
 – А куда мы идем, босс?
 – Завтракать. Тебя устроит такой вариант?
 – Смотря как вы собираетесь расплачиваться за завтрак. Тарелки будем мыть?
 Жестом фокусника Эр-Джей извлек из кармана сложенную пополам стодолларовую купюру.
 – Ага. То есть Ариэль и Дэвиду вы оставили одну сотню?
 – Две. – Он быстро шел вперед, и Сара едва поспевала за его размашистым шагом.
 – Минуточку. Два минус один – будет один. Получается, что вы меня обманываете.
 – Нет.
 – Когда мы выберемся с этого чертова острова, первое, что я сделаю, – подам заявление об уходе.
 – Они были в ремне.
 – Что?
 – Ты решила, что все обо мне знаешь, если шарила в моем шкафу и нашла деньги в ботинках. А вот и нет. Все мои брючные ремни сделаны вручную. И в каждом имеется денежка, которая может пригодиться в сложной ситуации. Вот как сейчас.
 – Я никогда не сую нос в чужие шкафы! И в вашем не шарила! Вы сами как-то... – Она замолчала. «Не стану я оправдываться, – думала Сара. – Вот еще!» – И сколько у вас денег?
 – М-м, – задумчиво отозвался Бромптон. – Вон там я вижу кафе для рыбаков. Оно открывается в четыре утра. Идем?
 Сара, которая, несмотря на принятое решение не принимать слова босса близко к сердцу, все еще переживала из-за обвинения, что она без спросу лазила в шкаф, и некоторое время они молча продвигались к кафе. Потом Сара увидела рыбаков, которые вышли из дверей и, переговарива ясь, двинулись в сторону моря. Только увидев этих мужчин; одетых в непромокаемые куртки, она вдруг поняла, что они действительно выходят в море, а значит, могут покидать остров. И если у Бромптона есть несколько сотен долларов, то они могут купить себе путь на свободу!
 – Давай, – тихо сказал босс, поглядывая на нее. – Уверен, я смогу договориться.
 Сара словно воочию вновь увидела Фенни Несбита в ванне и страшную черно-красную дыру во лбу. Если она покинет остров, то сможет позвать на помощь. Вернуться с целой армией юристов. Она сможет... Сара заставила себя перестать дрожать и взглянула на босса. Он останется один на один с местными жителями и полицией.
 – Надо бы отправить домой Ариэль и Дэвида, – сказала она и подумала, что тогда им с Бромптоном точно придется плохо, потому что Ласситер и судья не простят бегства богатых детей, с которых наверняка надеются получить денежки за свободу.
 – Может, нам вовсе не стоит связываться с рыбаками, – задумчиво возразил Бромптон. – Если хорошенько подумать, то попытка бегства – прекрасный предлог, чтобы снова засадить нас всех в тюрьму, разве нет? Уверен, за нами следят, и как только мы подойдем к кому-то из местных, об этом узнают все остальные. А как только мы окажемся в тюрьме, они станут искать Фении, потом найдут его тело, и тогда нам точно не выбраться отсюда живыми. Полагаю, нам лучше пока оставаться на виду, чтобы сохранить хотя бы свободу передвижения по острову. Все, что мы хотим предпринять, надо будет делать тайно и своими силами.
 – Вы правы, – кивнула Сара, испытывая огромное облегчение при мысли, что ей не нужно больше выбирать между отъездом и дальнейшим пребыванием на острове.
 За разговорами они незаметно добрались до кафе. Эр-Джей распахнул дверь, и Сара вошла в помещение, где слышался гул голосов и пахло кофе и беконом. Как только они вошли, в кафе воцарилась мертвая тишина. Сара медленно обвела глазами зал. Шесть столиков из восьми заняты. Видимо, все посетители были моряками: одинаковые тяжелые куртки и красные, обветренные лица делали их похожими на братьев. Сара робко улыбнулась. Но никто – ни посетители, ни официантка – не улыбнулся в ответ. Мужчины опустили глаза и молча принялись за еду, а официантка отвернулась и начала греметь кофеваркой.
 Бромптон и Сара сели за свободный столик, и Эр-Джей взял меню, которое было воткнуто между бутылкой с кетчупом и вазочкой с салфетками.
 – Пожалуй, я буду их коронное блюдо. – Он сумел сказать это совершенно нормальным голосом, словно они не сидели, окруженные враждебным молчанием, как изгои.
 Сара с трудом заставила себя успокоиться и сосредоточилась на меню. Коронное блюдо состояло из яичницы, двух ломтей бекона, двух сосисок, пирожного, блинчиков, апельсинового сока и кофе. Слова слетели с губ прежде, чем она успела подумать:
 – О да, я вижу, вы по-прежнему придерживаетесь жесткой диеты!
 Кто-то за соседним столиком хихикнул, и когда Сара подняла на Бромптона виноватый взгляд, он заговорщицки ей подмигнул.
 – А что ты сама собираешься есть на завтрак? Как обычно – палочки и семечки?
 – Палочки и семечки? Это вы про еду или про фигуру вашей последней подружки? – Сара старалась, чтобы голос ее звучал резко, словно она действительно злится на него. Лично я буду яйца и тост. Если, конечно, вы позволите мне съесть пищу, приготовленную не пухлыми ручками Филлис.
 – Не трогай Филлис. – Бромптон говорил негромко, даже наклонился ближе к Саре, но каким-то удивительным образом его было прекрасно слышно за каждым столиком. – Если бы не она...
 – То что? – Сара резко подалась навстречу, и теперь они смотрели друг другу в глаза через стол. Их носы почти соприкасались. – Спали бы на чьей-нибудь веранде? Как смешно! Я вот что хочу знать: почему это вчера вы не воспользовались ее столь недвусмысленным приглашением?
 – Потому что ты сбежала! Устроила дурацкую сцену ревности, и нам пришлось полночи разыскивать тебя по кустам! И что на тебя нашло? Без всякого повода взъелась на милую женщину, которая...
 – Милую! Ах вот оно что! Ну, я-то точно знаю, какая именно часть этой женщины показалась вам особенно милой! – Сара замолчала, осознав вдруг, что вокруг больше нет гнетущей тишины. Мужчины за столиками продолжали есть, посмеиваясь и переговариваясь. То тут, то там слышалось имя Филлис.
 – Молодец, – прошептал Бромптон. – Не зря ты платила деньги в той школе актерского мастерства.
 – А с чего вы взяли, что я играла? – пробормотала Сара, уставившись в меню. Когда она подняла взгляд, Бромптон молча смотрел на нее круглыми глазами, приоткрыв рот от удивления. – Нет-нет, не надо себя обманывать, – поспешно заявила Сара. – Я абсолютно вас не ревную. Ни к кому. Ясно?
 Эр-Джей кивнул, но сказать ничего не успел – к их столику подошла официантка.
 – Ну, выбрали наконец, что будете заказывать?
 – Филлис Ванкаррен, и поджарьте хорошенько, – рявкнула Сара.
 Не моргнув глазом официантка повернулась к Бромптону:
 – А вы?
 – То же самое, – растерянно ответил он, не спуская глаз с Сары.
 – Значит, два сандвича с ветчиной и луком и побольше кетчупа, – невозмутимо подытожила официантка, и ее слова вдруг словно окончательно разорвали какую-то натянутую нить – все в кафе, включая Эр-Джея и Сару, просто покатились со смеху.
 Когда они покидали кафе, рыбаки улыбались и махали им, как старым знакомым: ведь они были уверены, что теперь знают кое-что об этих двоих.
 Официантка принесла счет, и Сара, отдав деньги (как-никак она все еще личный помощник мистера Бромптона), спросила ее:
 – Скажите, пожалуйста, как нам найти дом мистера Несбита? Мы хотим извиниться по поводу собаки.
 Женщина молчала, и Сара удивленно взглянула на нее. На лице официантки было написано, что она не может решить, кто перед ней – лгунья или ненормальная. Сара вдруг подумала, что люди не могли так просто сговориться и возненавидеть туристов. С чего вдруг? В конце концов, туристы, как правило, приносят с собой деньги. Значит, этих людей запугали. Но кто? И чем?
 Между тем официантка все же показала им направление, в котором находится жилье Несбита, но предупредила, что это добрых три мили. Сара взглянула вопросительно, смутно надеясь, что им предложат машину – не бесплатно, но все же... Однако ничего подобного не случилось, и она, вздохнув, поблагодарила.
 Эр-Джей ждал ее на улице.
 – Нам придется топать не меньше трех миль, – заявил он.
 – Я знаю, официантка соизволила даже ткнуть пальцем, в какую именно сторону идти. А вы расспрашивали рыбаков?
 – Да, и это оказалось нелегко. Они буквально шарахались от меня. Я понял, что никто из них не согласится отвезти нас на материк. Похоже, кто-то здорово поработал над этими ребятами... Ты сможешь идти в этих туфельках?
 – Доковыляю как-нибудь... наверное. Хотя кроссовки были бы весьма кстати, а еще зубная паста и щетка и... ну, там дальше много всего.
 Они несколько секунд разглядывали пустынные улицы. Было понятно, что ни один магазин не работает в такую рань. Сара вздохнула, скинула босоножки и, подхватив их за тонкие ремешки, пошла вперед босиком.
 – О! Это ты здорово придумала!
 Не долго думая Бромптон снял ботинки, засунул в них носки и связал пару шнурками. Потом забрал у Сары босоножки и привязал ремешками к своим кожаным туфлям ручной работы. Поднял связку обуви, демонстрируя Саре, и, дурачась, воскликнул:
 – Наконец-то мы вместе... хотя бы частично.
 – Вы неисправимы. – Но Сара не могла сдержать улыбку.
 – Да ладно. Ты просто не знаешь, отчего отказываешься. Я самый замечательный любовник на свете.
 – Я поражена, но как-то вы меня по-прежнему не возбуждаете. А теперь прекратите меня дразнить и скажите, что вам удалось разузнать.
 – Ничего.
 – Совсем ничего или ничего из того, что вы узнали, вы не собираетесь мне рассказывать?
 – Как ты думаешь, что представляет собой жена Фенни?
 Этот несносный человек, ее босс, опять менял тему. Сара вздохнула. Расспрашивать бесполезно: если он не хочет, так ничего больше и не скажет. Ей остается только довериться ему. Впрочем, это не худший вариант. Если кто и сможет справиться с ситуацией, так только Бромптон. Взять хотя бы грамотно организованную ссору в кафе. Теперь все аборигены, слышавшие их перепалку или случайно заметившие чужаков в лесу, в курсе – четверо туристов шлялись ночью по лесу, потому что девчонка устроила сцену ревности и убежала из дома Филлис, а остальные отправились на поиски. Наверняка кто-нибудь доложит эту версию организаторам преступления. У них, конечно, будет свое мнение по этому поводу, ну да что ж теперь.
 – Мне кажется, никто до сих пор не знает, что Несбит мертв, – задумчиво сказал Эр-Джей.
 – Может, они даже еще не заметили, что он пропал. – Сара оглянулась. Они шли по старой дороге, покрытой ямами и рытвинами. Вокруг не было ни души, но она все же понизила голос: – Как вы думаете, чего они все боятся?
 – Судью. Возможно, полицию и Ласситера. Может, есть еще кто-то. И совершенно очевидно, что негодяям удалось запугать людей до такой степени, что никто не станет нам помогать.
 – Вообще-то это странно, – настойчиво продолжала Сара. – Не может быть, чтобы не нашлось недовольных или вольнодумцев. Обязательно должен быть хоть один человек, который не стал бы плясать под дудку судьи и Ласситера.
 – У человека, даже если он против политики местных властей, наверняка найдется семья, и негодяи не остановятся перед угрозами в адрес жены и детей. Мало кто рискнет после этого продолжить борьбу. Кроме того, эти люди живут здесь всю свою жизнь, привыкли и, по-видимому, существующий порядок их устраивает. Ну подумай сама. Они не платят за аренду жилья, еды полно, все кругом свои. Что еще нужно для счастья?
 – Зубная паста! – воскликнула Сара, и Бромптон рассмеялся.
 – Думаешь, это та дорога? – Эр-Джей с сомнением разглядывал колею, которая уходила вправо.
 – Надеюсь. Мои бедные ноги все в синяках и ссадинах. Так что пора бы нам куда-нибудь дойти.
 – Хочешь, я их поцелую? Может, тебе станет легче?
 – Вряд ли. Вот если б кроссовки раздобыть...
 – А где твои часы?
 – Теперь, когда я узнала, сколько они стоят, просто боюсь их носить; так что я засунула их... короче, они в надежном месте.
 – А можно мне взглянуть на надежное место? Заодно узнаем, который час.
 Сара покачала головой и демонстративно нахмурилась, хотя на самом деле была благодарна боссу за шyтки. Его поддразнивание и пустые разговоры отвлекали ее от грустных мыслей и не давали зациклиться на ужасе, который неминуемо накатывал на нее всякий раз, как только она начинала размышлять о ситуации, в которой они все оказались. Не хотелось признаваться в этом даже самой себе, но там, в кафе, когда они шли к столику среди мертвой тишины, ей чуть дурно не стало от страха. И очень живо предстала перед глазами картина, как эти самые рыбаки линчуют их за убийство Фенни Несбита.
 Они свернули направо и через некоторое время вышли на еще более запущенную дорогу. Вдалеке маячил ободранный почтовый ящик. Подойдя вплотную, им удалось разобрать на нем фамилию Несбит.
 Сара заколебалась, и Бромптон быстро сказал:
 – Я прошу тебя вернуться к Ариэль. Ты не заблудишься. Просто иди по этой дороге, потом повернешь налево...
 – Я помню дорогу, спасибо. – Она заслонила глаза от солнца ладошкой и изо всех сил вглядывалась в даль. – Как вы думаете, она не встретит нас выстрелом из дробовика или обреза или что тут популярно в качестве оружия самообороны? Или... – Сара замолчала. Издалека донесся звук мотора, и на дороге показался пикап. Грузовичок несся по выбоинам на предельной скорости, из-под колес летел гравий, а кузов подпрыгивал так, что Сара с опаской подумала: сейчас оторвется.
 – Ложись! – Бромптон быстро столкнул ее в канаву и прыгнул следом.
 – Как вы думаете, они нас заметили?
 – Надеюсь, нет, – ответил он и, положив Саре руку на макушку, пригнул ее голову вниз.
 Но в следующий миг они услышали визг тормозов, и Бромптон развернулся так, чтобы максимально закрыть собой Сару.
 – И что это вы там делаете? – донесся до них хрипловатый, но, несомненно, женский голос. – Я уж думала, вы ко мне в гости собрались, а вы тут по канавам разлеживаетесь.
 Сара и Бромптон взглянули вверх и увидели худую женщину средних лет, которая высунулась из окна грузовичка и разглядывала их с нескрываемым любопытством. Большие серьги кольцами доставали чуть ли не до плеч, и накрашена она была очень небрежно и совершенно безвкусно. Ее лицо так высохло и потемнело от солнца, что Сара не могла определить, было ей немного за тридцать или хорошо за сорок.
 – Ну, – нетерпеливо спросила дама, – идете вы ко мне или нет?
 Бромптон выпрямился, подал Саре руку, помогая встать, и спросил:
 – Вы миссис Несбит?
 – Что ж, не стану отрицать. Это мой крест, и я стараюсь нести его с достоинством и смирением, как учит нас Господь... Ну так вы ждете, пока вас змея цапнет там, в канаве, или все-таки идете к дому?
 – Не люблю змей! – Сара пулей вылетела на дорогу. Эр-Джей выбрался наверх не так быстро, но не стал особо задерживаться. Он широко улыбнулся миссис Несбит и сказал:
 – Как это мило с вашей стороны – пригласить нас к себе домой да еще встретить. Право же...
 – Ничего подобного! Не собиралась я вас встречать. Вообще-то я еду в город. Та девица, что приехала с вами, говорят, вся из себя, – она устраивает семинар по стилю... ну, там как надо краситься, как сейчас одеваются в Нью-Йорке и все такое. Я записалась, так что терять на вас время не могу, мне надо ехать. А вы идите в дом да позаботьтесь о моих детях, пока я буду в городе. Это меньшее, что вы можете для нас сделать, после того как вы разделались с нашей животиной... с собакой то есть.
 Дама потерла пальцем абсолютно сухой глаз, в результате чего тушь размазалась и у нее появилось здоровенное темное пятно под глазом, весьма похожее на синяк.
 – Но я не думаю... – начала Сара.
 – А вот этого не надо! Не надо тут передо мной нос задирать. Чем это вы недовольны, мисс? Или просто завидуете сестре, потому что у нее есть талант? Так не стоит; может, и у вас есть божья искра – только надо найти где. Ну все, мне некогда, и я не могу терять с вами время. Ступайте и спросите Эффи, что вам делать. Уж она найдет вам работу, не беспокойтесь. Она у меня умничка – вся в меня и отца. Палец в рот не клади.
 Дама захихикала и умчалась прочь, подняв тучу пыли. Сара, откашлявшись и дождавшись, пока пыль осядет, взглянула на Бромптона слезящимися глазами:
 – Что она сказала про Ариэль?
 – Она проводит семинар. Учит местных дам одеваться и делать макияж. – Бромптон находился в шоке от услышанного, так же как Сара.
 – А что вы удивляетесь? Сами сказали, что она сделана из стали. – Сара говорила с гордостью. Она искренне восхищалась Ариэль. И честно сказать, была порядком удивлена. Конечно, сестра говорила, что могла бы стать имиджмейкером и все такое, но никто не воспринял ее слова всерьез.
 – Я все же думаю, тебе стоит вернуться в город, – мягко сказал Бромптон.
 – И что я там буду делать? Служить у Ариэль девочкой на побегушках? Нет, спасибо. Оставим эту роль Дэвиду. Кстати, кузина оказала нам услугу. Благодаря ей вы сможете побыть наедине со всеми шестью детьми и порасспрашивать их хорошенько.
 – Э-э... а ты не знаешь, там нет совсем мелких? Ну таких, которые в памперсах? – с опаской в голосе спросил Бромптон.
 – Двое как минимум. А бывает, что дети не могут отвыкнуть от памперсов лет до четырех... так что их может быть и больше двух. А может, они не в памперсах, а в подгузниках – в марлевых, которые нужно стирать. Вот интересно, у них тут есть стиральная машина или они на ручей ходят?
 – Не смешно! Какие-то шутки у тебя дурацкие.
 – Я растеряла чувство юмора, работая на моего босса. Когда-нибудь я расскажу вам о нем. Ужасный человек.
 – Можно, не сегодня? Думаю, на сегодня с меня хватит ужасов.
 – А ведь еще нет и семи часов утра, – радостно заявила Сара, заглянув себе за ворот рубашки.
 Бромптон оживился и сделал шаг в ее сторону, видимо, намереваясь уточнить время, но она быстро поправила одежду и злорадно заявила:
 – Ах, вы еще и трепыхаетесь? Вперед!
 Через пару минут Эр-Джей сказал:
 – Если там правда окажется малышня в памперсах, я дам тебе десять процентов прибавки к жалованью – только пообещай, что займешься ими.
 – Маловато будет. Что насчет служебной квартиры в приличном районе?
 – Ничего себе запросы! Да ты знаешь, сколько это стоит?
 – Надеюсь, они будут в марлевых подгузниках.
 – Двадцать процентов.
 – Я подумаю. – Сара улыбалась. Боже, как прекрасно думать о том, что когда-нибудь она окажется не на этом ужасном острове, а в замечательно безопасном Нью-Йорке.
 Дом они увидели, только оказавшись прямо над ним. Внизу появилась узкая длинная крыша. Часть выдававшегося холма была срыта, и задняя стена одноэтажного дома примыкала прямо к скале. Окна и дверь здания выходили на залив. Сара и Бромптон остановились, пораженные красотой открывающегося вида. Вдали среди волн виднелись очертания трех небольших островков. Они тонули в легком утреннем тумане и выглядели абсолютно сказочно, словно обиталища фей или эльфов. Со ступеней дома можно было спуститься прямо на пляж, песок цвета меда так и манил к себе. Деревья окружали дом, создавая тень, но не загораживали вид на бухту.
 – Как вы думаете, кто построил этот дом? – почему-то шепотом спросила Сара.
 – Несбит, – с серьезным лицом ответил босс, но она рассмеялась: само предположение, что тот мерзкий пьяница, которого они видели в баре, мог подумать о том, чтобы наслаждаться видом, казалось нелепым.
 – Они украли этот дом, – уверенно заявила Сара, – как и те, другие, дома в городе. Но все же это удивительное место. Никогда прежде не видела ничего подобного. А вы?
 Бромптон молчал. Сара взглянула на него. Он хмурился, словно силясь вспомнить что-то очень важное.
 – О чем выдумаете?
 – Я видел нечто подобное, еще когда учился в колледже. Правда, это был только план дома.
 – То есть вы думаете, что они украли только замысел?
 – Не знаю.
 Сара сжала губы. Она изо всех сил боролась с искушением пнуть босса хорошенько: ясно же как день, что он опять что-то скрывает. Может, устроить ему допрос с пристрастием? Но она не успела ничего придумать – раздался выстрел, и Бромптон толкнул ее на землю.
 – Не бойтесь, – раздался тонкий голосок где-то рядом.
 Они поднялись и, отряхиваясь, обернулись. Перед ними стояли двое детей лет четырех – мальчик и девочка. Малыши были грязны до невозможности, но даже это не могло их испортить окончательно: еще ни разу в жизни Сара не видела таких красивых детей. Чем больше она смотрела на их милые мордашки с необыкновенно правильными чертами, на вьющиеся волосы и пропорциональные тела, тем больше убеждалась, что мистер и миссис Несбит никогда не сумели бы сотворить нечто столь совершенное.




 Глава 13


 – Ваша фамилия Несбит? – спросила Сара, разглядывая малышей.
 Они кивнули одновременно. Похоже, выстрел их нисколько не напугал, и это удивило девушку.
 – У вас есть оружие? – спросил Бромптон.
 Сара уж хотела сказать ему, чтобы он не болтал глупостей – откуда оружие у таких крошек, но малыши захихикали с таким заговорщицким видом, что она решила промолчать. Одежда их больше всего походила на лохмотья, а личики потемнели не столько от загара, сколько от грязи. Их, наверное, не мыли несколько недель, с изумлением размышляла Сара. Босые ножки, покрытые пылью и ссадинами, явно не знали сандалий.
 – А может, вы приняли нас за слонов и решили поиграть в охотников? – спросил Эр-Джей, и дети опять засмеялись.
 Сара с уважением взглянула на босса. Она никогда прежде не видела его рядом с детьми. Похоже, он не так уж неопытен.
 – Так кто же это стрелял? – продолжал Бромптон.
 – Это Гидеон, – сказал мальчик. – Он стрелял в кролика.
 – Чтобы был ужин, – добавила девочка.
 – А разве мама не покупает вам продукты в магазине? – спросила Сара.
 – Иногда, – ответила девочка, и малыши, пересмеиваясь и подпрыгивая, потрусили к лесу.
 – Похоже, дети растут как трава и полностью предоставлены сами себе, – поджала губы Сара. – Подумать только – подстрелить кролика на ужин! А вы видели, какие они чумазые?
 – Я не стал бы спешить с выводами, – заметил Бромптон, направляясь к тропинке, которая вела к дому. – Давай пойдем и познакомимся с остальными членами семейства.
 – Не могу сказать, что с нетерпением жду встречи, но деваться все равно некуда. – И Сара пошла следом за ним.
 Они спустились с холма и теперь с интересом разглядывали дом. Оказалось, что он порядком запущен и отчаянно нуждается в ремонте, как и большинство домов в городе. Но несмотря на отвалившуюся кое-где черепицу, облезлые ставни, паутину и кучи мусора вокруг, было очевидно, что это прекрасный дом.
 – Его бы покрасить, – начала Сара.
 – И вызвать сюда бригаду плотников, – подхватил Бромптон.
 Он поднялся на крыльцо и постучал в парадную дверь. Она распахнулась буквально через несколько секунд. На пороге стояла девочка, которая, несомненно, являлась родной дочерью Фенни Несбита. Костлявая, с торчащими ушами, неопределенного цвета волосами, длинным носом и поджатыми в гримасе неудовольствия губами. Ошибиться было невозможно.
 – Вы няньки? – Голос ее поразил Сару. Она всегда считала, что такие интонации бывают у много повидавших женщин, которым все в мире надоело до тошноты.
 – Полагаю, да, – ответила Сара. Интересно, как они так быстро узнают все новости, если телефон не работает? Что-то тут не так.
 – Тогда входите. Только ничего не трогайте. Если папа узнает, что вы что-нибудь сперли, он вас по судам затаскает.
 В доме было прохладно, и Сара решила, что здесь даже кондиционер не нужен. Они двинулись следом за девочкой, с интересом оглядываясь кругом. Слева просторная гостиная. Вытертая старая мебель. И новенький телевизор: серебристая плазменная панель в полстены, которая никак не могла стоить меньше нескольких тысяч долларов. Подле другой стены стояла стереосистема с динамиками, таким позавидовала бы любая начинающая рок-группа. У окна разместился стеклянный шкафчик-витрина. Его полки покрылись пылью и стекла помутнели от грязи, но внутри можно было разглядеть коллекцию фарфоровых цветов, и Сара совершенно точно знала, что они стоят кучу денег. В дальнем углу комнаты громоздились коробки, на которых яркими буквами значились названия телемагазинов. Похоже было, что их никто не открывал.
 Сара дернула Бромптона за руку, чтобы обратить его внимание на гостиную, а он, в свою очередь, указал ей направо. Там оказались холл и еще множество неоткрытых коробок. Из холла имелась дверь в спальню, и Сара успела заметить огромную кровать, словно вырезанную из цельной раковины. Ей такая мебель никогда не нравилась, но она прекрасно представляла себе, сколько денег нужно было выложить за такую роскошь.
 Девочка привела их в кухню. Там за круглым столом обнаружились еще две девочки поменьше, но, несомненно, дети семейства Несбит – костлявые тела, торчащие уши, тусклые волосы. Они взглянули на гостей без всякого любопытства, а потом уставились в свои пустые тарелки.
 На плите дымилась большая сковородка с крупными кусками бекона. Старшая девочка ловко разбила полдюжины яиц в скворчащее сало и принялась помешивать блюдо лопаткой.
 Сара решила, что пора начать знакомство. Она приветливо улыбнулась, шагнула вперед и сказала, обращаясь к девочке, которая молча хозяйничала у плиты:
 – Ты, должно быть, Эффи. Мы встретили твою маму по пути сюда, и она нам сказала, что ты в доме за старшую. Она сказала...
 – Стойте, где стоите! – Личико девочки стало отталкивающе-злобным. – И не надо мне тут петь про то, какая я и какая вы. Что бы вы там ни сказали и как бы ни подлизывались, еды не получите.
 – Мы уже позавтракали, спасибо, – вспыхнув, ответила Сара.
 – Да уж так я и поверила. – Эффи презрительно хмыкнула. – А то я не знаю, что вам не на что купить еду. – Эта мысль, казалось, доставила ей удовольствие. Тонкие губы растянулись в улыбке, и она принялась раскладывать яичницу с беконом на три тарелки.
 Сара растерянно взглянула на Бромптона, но он разглядывал дом и, казалось, не собирался принимать участие в разговоре. Потом вдруг спросил:
 – Кто построил этот дом?
 – Вы его все равно не знаете, – сварливо ответила девочка, принимаясь за еду.
 – Можно воспользоваться вашей ванной? – спросила Сара. Она уже повернулась, чтобы выйти, потому что такой вопрос ни разу еще не оставался без вежливого «Прошу вас. Прямо по коридору». Но в этом доме и на этом чертовом острове все оказалось по-другому.
 – Нет! – крикнула вдруг одна из младших девочек. Не вздумай! Иди на улицу!
 – Что? – Сара замерла на месте, хлопая глазами.
 Сестры смотрели на нее, и на маленьких худых лицах застыло одинаковое выражение враждебности.
 – А кто те малыши на улице? – спросил Эр-Джей.
 – Близнецы, – не внятно ответила одна из девочек, облизав блестевшие от сала губы.
 Сара видела, что Бромптон уже порядком зол, и постаралась избежать скандала, который, она чувствовала, ничем хорошим не кончится. Она подхватила его под руку и быстро сказала:
 – Мы пойдем на улицу. Ваша мама сказала, что мы должны приглядывать за детьми, но раз вы, девочки, так хорошо управляетесь с хозяйством, то няньки вам явно не нужно. Должно быть, она имела в виду близнецов. Думаю, их давно пора искупать.
 – Не вздумайте тащить малявок сюда, – мрачно предупредила Эффи. – Для них сойдет и ручей.
 Бромптон дернулся и открыл было рот, но Сара стиснула его руку и громко сказала:
 – Хорошо. Ручей так ручей.
 – Папочка говорит, что они слишком хорошенькие, а потому пусть ходят грязные, – неожиданно заявила одна из девочек. – Это отучит их гордиться своей красотой.
 – Похоже, ваш отец – мудрый человек, – сказала Сара, крепко сжимая локоть босса и потихоньку продвигаясь к двери.
 – Вы надо мной смеетесь, что ли? – Глаза девочки сузились, а лицо стало злым. – Мой папочка вернется в понедельник, и вот тут вы попляшете. Он заставит вас заплатить за ту собаку.
 – Само собой, – пробормотала Сара, пятясь к двери. А кстати, где сейчас ваш папочка?
 – Не знаю. Да и вообще это не ваше дело.
 – Конечно-конечно, – торопливо кивнула Сара. – Просто раз кто-то звонил вашей маме насчет нас, то я подумала...
 – Никто не звонил. Телефон не работает. – Заявила Эффи, поджав губы и всем своим видом показывая, что никому не удастся выудить у нее информацию.
 – Ну, должно быть, звонили по мобильному, – не сдавалась Сара.
 – На Королевском острове нет сотовой связи.
 – Но как же тогда она узнала...
 – Про перемены? Как всегда. Гидеон.
 – Кто такой Гидеон? – нетерпеливо вмешался Бромптон, И голос его звучал так же зло и враждебно, как голоса дочерей Несбита.
 – Вам надо – вы и узнавайте, – издевательски усмехнулась Эффи.
 Сара, вцепившись в Бромптона, вытащила его из дома прежде, чем он успел что-либо сказать. Они встали в тени большого дерева, и она сердито принялась выговаривать боссу:
 – Да что с вами такое? Нельзя было сердить их. Нам нужна любая информация, и ссориться совершенно ни к чему.
 – Знаешь, я вдруг вспомнил детство, – неожиданно сказал Эр-Джей. Он прислонился к стволу дерева и невидящим взглядом смотрел вдаль. – Я рос в такой же обстановке... и мои сестры...
 Сара поняла, что воспоминания были тяжелыми. Голос Эр-Джея звучал почти равнодушно, но она заметила, как бешено пульсирует вена у него на виске. Сара села на ствол, валявшийся на песке, и задумчиво сказала:
 – Вполне вероятно, что с детьми жестоко обращались. И уж точно никто не уделял им должного внимания. С такими родителями у них просто не было шанса вырасти порядочными людьми.
 – Так бывает не всегда. Случается, что дети растут в одной семье и достается им одинаково, но один становится убийцей, а другой – миссионером или врачом. Почему так, Джонсон?
 – Что вы от меня хотите услышать? Люди пытаются найти ответ на этот вопрос с того дня, как Каин убил Авеля.
 Бромптон сел рядом с Сарой, помолчал немного, а потом тихо сказал:
 – Уверен, если отмыть тех малышей, то на их телах обнаружится множество синяков.
 Сара вздохнула: ну почему все складывается так неудачно. Вот настал момент, когда Эр-Джею нужно выговориться и он готов это сделать. Человек, никогда не рассказывавший о своем прошлом ни любовницам, ни друзьям, готов довериться ей. И она хотела бы выслушать и утешить его. Но... но у них нет времени. Вскоре их ждет новое обвинение – а убийство человека чревато гораздо большими неприятностями, чем убийство собаки. И нужно успеть найти убийц до того, как местные власти найдут тело Фенни.
 – У вас хотя бы сестры были, – сказала Сара. – Мой старик выливал все на меня. Я в течение семнадцати лет была его единственной слушательницей, и каждый день он повторял мне, что они убили мою мамочку, которая была святой. Он имел в виду жителей Арундела. Когда я была маленькой, я думала, они послали киллера и он застрелил ее. А потом отец умер, и знаете, что я узнала? Он сам вел машину, которая попала в аварию. И он был пьян. Моя мать погибла по его вине. Еще я узнала, что именно семья матери заплатила адвокатам, которые уберегли отца от тюрьмы. Иногда я думала, что лучше бы они этого не делали. А вдруг меня взял бы кто-нибудь из родственников мамы, окажись отец в тюрьме? Интересно, стали бы меня воспитывать, как Ариэль? Вдруг у меня тоже была бы эксклюзивная одежда, и поездки в Нью-Йорк, и гувернантки... и такай бойфренд, как Дэвид.
 Сара умолкла и с опаской посмотрела на Бромптона, но он уже успокоился, гнев ушел, и теперь он ласково улыбался ей.
 – Знаешь, я все же считаю, что твои родственники из Арундела сделали все как надо, – сказал ан. – Если бы ты походила на Ариэль, то не понравилась бы мне.
 Сара помолчала. Она удивилась тому удовольствию, которое доставил ей комплимент. А ведь еще неделю назад она ответила бы какой-нибудь резкостью.
 – Никак вы пытаетесь поухаживать за мной?
 – Не обольщайся. – Он подмигнул. – Если бы у тебя было зеркало и ты себя видела, то тебе и в голову не пришло бы, что я на такое способен.
 Он встал и подал ей руку. Сара выпрямилась, стоя на стволе дерева, – так она стала вдруг одного роста с боссом и лица их оказались совсем рядом. Сара молча смотрела на стоящего перед ней мужчину. Что-то произошло между ними. Может, они теперь знали и понимали друг друга лучше, или детские воспоминания и пережитый страх помогли открыть душу... «Он не вызывает у меня былой неприязни, – поняла Сара. – Скорее, наоборот».
 – Если ты решишь влюбиться в меня – предупреди заранее, чтобы я мог найти себе новую секретаршу, – сказал Бромптон.
 – Ладно. – Она спрыгнула со ствола. – А я перееду в Лос-Анджелес и буду сниматься в кино. И стану звездой.
 Она ждала, что босс хмыкнет и скажет, что она слишком стара для этого или что сейчас надо думать не о будущей славе, а о том, что им грозит пожизненное заключение. Но он кивнул и сказал совершенно серьезно:
 – Я знаю, что ты можешь стать звездой, если действительно этого захочешь. У тебя есть талант. Ты настоящая актриса.
 Сара расцвела улыбкой и некоторое время молча шла за Эр-Джеем, счастливая от его похвалы. Потом ей вдруг пришло в голову, что он мог вложить в эти слова и другой смысл. Может, это был и не комплимент вовсе? Вдруг он имел в виду, что она неискренна и играет некую роль?
 – Я хотела бы уточнить, что вы имели ввиду, когда говорили про талант...
 Сара сделала пару быстрых шагов, повернулась и заглянула ему в лицо. Так и есть, он улыбается!
 – Господи, какой же вы противный! Я тут чуть не реву, жалею его, делюсь с ним своим личным, а он в ответ говорит гадости и еще...
 Она осеклась, потому что Бромптон резко остановился, схватил ее за талию, притянул к себе и поцеловал. Поцелуй трудно было назвать дружеским или примирительным. Нет, Эр-Джей впился в ее рот жадно и почти грубо, так человек, долго мечтавший о чем-то, торопится захватить предмет своего вожделения.
 Сара цеплялась за него, словно прикосновение этого человека дало ей возможность приникнуть к источнику силы. За последние несколько дней она пережила столько ужаса, что мир ее перевернулся и привычные понятия и нормы как-то перестали казаться столь уж незыблемыми. И вот теперь она делает нечто немыслимое для мисс Джонсон еще неделю назад: она обнимает и страстно целует своего босса. Когда они наконец смогли оторваться друг от друга, Сара почувствовала, что по щекам ее текут слезы, и ей стало неловко. Она вспыхнула и попыталась спрятать лицо.
 – Ну-ну. – Эр-Джей прижал ее к себе и нежно гладил волосы. – Все будет хорошо. Я обо всем позабочусь. Прости, что я вспылил. Больше это не повторится, честное слово.
 – Я в порядке. – Она смущенно шмыгала носом и все же отвернулась, твердо уверенная, что слезы девушку не красят. Но даже затылком Сара чувствовала взгляд Бромптона. Он молчал, и она быстро сказала: – Я не собираюсь возвращаться к Ариэль. Даже не думайте.
 – Мне и в голову не пришло... – Они помолчали еще немного. – Я насчет этого. – Эр-Джей неопределенно махнул рукой, но Сара поняла, что он имеет в виду поцелуй. – Это получилось под влиянием момента. Так как-то все совпало.
 Повисла пауза. Бромптон смотрел в сторону и чего-то ждал или думал о своем. Когда стало ясно, что Сара не собирается ничего говорить, он вздохнул и предложил:
 – Давай пойдем искать Гидеона.
 Сара кивнула, и они молча пошли по тропинке к холмам. Сара была в растерянности и замешательстве. Как она могла забыться настолько, что ответила на его поцелуй? Наверное, это от неожиданности. Он никогда прежде ничего подобного не делал. Вообще, несмотря на бесконечные подколы и дурацкие шуточки, она чувствовала себя с ним в абсолютной безопасности. Босс ни разу не позволил себе коснуться ее или как-то откровенно посмотреть. Он всегда вел себя сдержанно, а вся болтовня о том, что он спит и видит, как бы затащить ее в постель, воспринималась ею как... как пустая болтовня. И вот теперь... она искоса взглянула на шагавшего рядом мужчину.
 Но Бромптон смотрел себе под ноги, что, впрочем, было вполне естественно – они начали подниматься по довольно извилистой тропинке, где имелись древесные корни, коварные камушки и неожиданные ямки.
 – Как вы думаете, он окажется простачком? – спросила Сара, разбивая молчание, которое становилось все более неловким.
 – Гидеон? С чего ты... А-а, если умненькая у нас Эффи, то этот должен оказаться попроще? – Он был ужасно рад, что можно опять разговаривать о чем-то постороннем.
 – Вот именно. .
 – Все может быть, хотя не обязательно. Лично меня больше всего беспокоит наличие у него огнестрельного оружия. Держись за мной и не высовывайся без необходимости.
 – Чтобы он смог пристрелить вас первым?
 – Это решило бы массу проблем, разве нет? – шутливо спросил босс, но Сара не засмеялась.
 Тропинка поднялась на холм, а потом свернула вправо, под своды густого темного леса. Они шли, осторожно ступая по ковру из сосновых игл. Здесь было очень-очень тихо, и ничего нельзя было разглядеть впереди, кроме бесконечных стволов и ветвей. Но тропинка вилась под ногами, и они послушно следовали за ее поворотами. И вдруг появился просвет, потом лес кончился. Сара и Бромптон остановились, пораженные открывшейся их взорам картиной. Они стояли на склоне высокого холма, который утесом нависал над морем. На этом скалистом выступе кто-то построил небольшой бревенчатый домик. Судя по трубе на крыше, в нем имелась каменная печь. На боковой стене прибит умывальник. Из дома на пляже открывался прекрасный вид на море, но здесь от красоты и первозданности природы захватывало дух.
 Над трубой вился дымок, но подле дома никого не было видно.
 – У меня такое чувство, что я на съемках фильма из жизни первопроходцев, – прошептала Сара. – Или мы попали в петлю времени? Вы уверены, что на дворе двадцать первый век? Интернет, космические полеты и все такое?
 Бромптон подошел к дому и осмотрел кое-какую утварь, разложенную подле рукомойника.
 – Это не декорации, – задумчиво сказал он. – Вещами явно пользуются каждый день. А некоторые из них отнюдь не фабричного производства.
 – Это мои вещи.
 Бромптон и Сара обернулись. На краю утеса стоял высокий красивый юноша. Светло-русые волосы и ярко-синие глаза произвели на Сару большое впечатление. В руке он держал веревочку, на которой болталось несколько рыбин.
 – Завтракать будете? – спросил юноша.
 – Спасибо, но мы... – начала было Сара.
 – Конечно, будем! – с энтузиазмом воскликнул Эр-Джей. – Я могу почистить рыбу, чтобы внести, так сказать, свой вклад.
 – Если вы уверены, что справитесь, так начинайте. – Молодой человек протянул ему связку и улыбнулся, показывая идеальные белые зубы. – Кстати, я Гидеон.
 – Мы...
 – Я знаю, кто вы. Каждый человек на острове знает. Вы очередная добыча. А это, – он взглянул на Сару, – это, должно быть, ваша секретарша.
 – Помощник, – уточнила Сара, улыбаясь. – Дело в том, что я не очень хорошо печатаю... о чем босс не устает мне напоминать.
 – Какая жалость, – хмыкнул Гидеон. – А мне как раз надо напечатать кое-какие документы. Рапорты, бухгалтерия и все такое.
 Гости уставились на него в недоумении.
 – Я шучу, – пояснил Гидеон. – Нет у меня никаких отчетов и печатать нечего. Рыбу надо почистить, а потом пожарить – вот и все дела.
 Он пошел к дому, и Сара поразилась той грации, с которой двигалось его молодое тело. Одет Гидеон был очень просто: джинсы и футболка, все выношенное до такой степени, что первоначальный цвет ткани разобрать практически невозможно. Но одежда была чистая, и это произвело на Сару большое впечатление. На ногах Гидеона красовались рваные мокасины.
 Молодой человек выглядел лет на шестнадцать-семнадцатъ, но держался как взрослый, уверенный в себе мужчина.
 – Вы нашли меня на удивление быстро, – заметил он.
 Сара в немом изумлении наблюдала, как Бромптон подхватил рыбу и нож, который протянул ему юноша, и устроился на большом камне подле умывальника разделывать и чистить рыбу. Она и понятия не имела, что он обладает подобными навыками. Оторвав взгляд от этого захватывающего зрелища, она смущенно спросила Гидеона:
 – Извините, а у вас есть ванная?
 – Нет. – Он покачал головой и понимающе улыбнулся: – Девчонки не разрешили вам воспользоваться удобствами в доме?
 – Да, – подал голос Бромптон, ловко орудовавший ножом. – Такие милашки.
 – Они похожи на отца, такие же жадные и мелочные, – равнодушно отозвался юноша. Потом извиняющимся тоном сказал Саре: – Все, что у меня есть, – это уборная на улице и ручей – его я использую в качестве ванны.
 – Спасибо, я, пожалуй, пока подожду, – ответила Сара. Она села на деревянную скамью и с интересом наблюдала, как мужчины чистят рыбу. Потом любопытство все же взяло верх над хорошими манерами, и она спросила: – Вы расскажете нам, кто вы такой и почему живете здесь, в деревянной хижине, и откуда взялись близнецы?
 – Хорошо. – Гидеон переложил рыбу на деревянную доску и встал. – Идемте в дом, я буду готовить и рассказывать. Близнецов пора кормить.
 Все пространство хижины было едино – никаких перегородок. Впрочем, она была не настолько велика, чтобы разгородить площадь на полноценные комнаты. В углу стояла большая кровать, еще имелась пара кресел, покрытых вытертыми драпировками, камин и дровяная плита. Посреди стояли грубый деревянный стол и такие же стулья. Пахло деревом и немного дымом. Здесь было бедно, и обстановка выглядела по-спартански простой, но Сара вдруг почувствовала себя уютно и спокойно. Впервые после того как покинула свою квартиру в Нью-Йорке, она ощутила себя в безопасности. Сара устроилась в кресле и задрала ноги на низкий деревянный столик.
 Гидеон взял стул и сел напротив, а Эр-Джей принялся разжигать плиту, словно всю жизнь этим занимался. «Кто бы мог подумать?!» – удивлялась Сара, глядя на завсегдатая приемов и дорогих ресторанов, подкладывающего нарубленную щепу в печь.
 – Они вас крепко взяли в оборот, да? – спросил: Гидеон.
 – Не то слово. И мы уже готовы на что угодно, лишь бы убраться с этого острова, – сказал Эр-Джей.
 Сара внимательно наблюдала за юношей. Он не мог не понять, что это не просто слова, это деловое предложение: Бромптон готов заплатить любые деньги за то, чтобы их переправили на материк. Но Гидеон сделал вид, что слова это ничего для него не значат. «Ему от нас что-то нужно, – подумала вдруг Сара. – И за информацию или помощь, он потребует плату. Но какую? Если бы речь шла о деньгах, он мог бы уже начать торговаться. Значит, речь о другом. Не получив желаемого, этот юноша не станет нам помогать». Она взглянула на него и спросила:
 – Скажите, вы в самом деле такой милый, каким кажетесь? Или это лишь видимость, а шериф уже едет сюда, чтобы арестовать нас за вторжение в частное владение?
 – Думаю, вы догадались, что ничего ужасного вам на самом деле не грозит, – усмехнулся Гидеон.
 – Мы не слишком уверены в этом, – отозвался Бромптон и бросил на Сару предостерегающий взгляд, призывая ее не расслабляться и не слишком доверять этому человеку. Сам он был убежден, что если мальчик сын Несбита, то верить ему нельзя ни в коем случае.
 – До острова дошли слухи, что замышляется нечто грандиозное, – заговорил юноша. – Риелтору в Арунделе звонили из офиса одного очень богатого человека – Чарли Данкерка. А вскоре мы узнали, что небезызвестный Эр-Джей Бромптон активно интересуется нашим островом. В частности, что он просматривает информацию в Интернете.
 Сара взглянула на босса. Тот кивнул, поджав губы: расследование было проведено по всем правилам.
 – Тогда кто-то из жителей Королевского острова позвонил в ваш офис в Нью-Йорке, – продолжал Гидеон. – И спросил, когда вы собираетесь посетить остров. Ну, конечно, это было сделано не так в лоб. Человек назвал неверную дату: «Мы ведь ждем его восемнадцатого, да?» – и секретарша мгновенно заявила, что мистер Бромптон очень занятой человек и не сможет прибыть на остров раньше двадцать второго числа. Так что все точно знали, когда вас встречать.
 – И вы сразу решили упечь нас в тюрьму? – Сара смотрела на молодого человека огромными от изумления глазами.
 – План составлял не я, – резко сказал Гидеон. – Я ничего общего с этими людьми не имею и в их деятельности участия не принимаю. Но это не избавляет меня от необходимости знать, что происходит.
 Бромптон, который разогревал сковородку с маслом, прервал его:
 – Почему кто-то пытается сделать так, чтобы я возненавидел Королевский остров? Если уж они провели такое предварительное расследование, то не могли не знать, что я планирую купить здесь землю. Может, им нравится такой образ жизни и они не хотят ничего менять? Не хотят, чтобы их дома были отремонтированы и на острове появились богатые люди, которые станут тратить здесь деньги?
 – Еще как хотят! Это мертвое место, где никогда ничего не происходит. Все спят и видят, как бы избавиться от собственности. Если все пойдет своим чередом, мы скоро просто вымрем. Рыбы становится все меньше, и единственная надежда – на возрождение туризма. Но в такую возможность никто не верит. Понимаете, люди не хотят сюда возвращаться. Зачем, если здесь действительно ничего нет. Ни пляжей, ни горячих источников. Кто-то из местных умников решил, что вы бросите взгляд на наше запустение, развернетесь и уедете, навечно заклеймив Королевский остров как бесперспективную дыру. Тогда им пришло в голову, что вас нужно запереть здесь. Не дать уехать сразу же. Мол, если вы пробудете на острове достаточно долго, то вам понравится и вы решитесь на капиталовложения.
 – Чушь какая! – воскликнула Сара. – Да они напугали нас до полусмерти. Один этот противный адвокат – Ласситер – чего стоил.
 – О да, это тот еще тип, – кивнул Гидеон. – Лучший друг Фенни. Он тут все распланировал, но, похоже, где-то просчитался. Во-первых, никто не ждал, что вас будет четверо. По предварительным данным, должны были приехать только неприлично богатый мистер Бромптон и его секретарь. А вообще-то большая часть населения просто понятия не имеет о том, что на самом деле происходит. Нам всем было велено на несколько часов покинуть город и уйти в западную часть острова. Любому, кто не подчинился бы, грозил штраф в тысячу долларов.
 – Это большие деньги, – заметила Сара.
 – За день до вашего приезда замолчал телефон. Они перерезали кабель, который идет по дну моря.
 – Скажите-ка, молодой человек, а вы были на западном берегу острова вместе с остальными?
 – Я никогда не делаю того, что мне приказывают, – ответил Гидеон, и голос его стал абсолютно серьезным. – Теперь ваша очередь отвечать на вопросы. Скажите, мистер Бромптон, что вы собираетесь сделать с Королевским островом?
 – Я собираюсь посоветовать Чарли Данкерку поискать другое место для вложения денег.
 – Вы уже все решили? – Сара смотрела на босса в замешательстве.
 – Честно признаться, я принял это решение еще до того, как нас арестовали по вымышленному обвинению. Мне здесь сразу же не понравилось. Вот как сошел с парома, так сразу и понял – не нравится мне здесь.
 – Вы совершенно правы, – быстро подхватил Гидеон. – Это неподходящее место. Очень много людей. Слишком много домов придется ремонтировать и восстанавливать. Лучше поискать что-то менее обжитое.
 – Сообразительный молодой человек, – одобрительно заявил Бромптон. – Не хотите на меня работать?
 Это была шутка, но Гидеон ответил совершенно серьезно: – Я согласен на вас работать. В любое время и в любом качестве. Сейчас моя цель абсолютно совпадает с вашей – как можно скорее убраться с этого острова.
 Эр-Джей выложил готовую рыбу на блюдо и поставил его на стол.
 – А почему бы вам просто не уехать? Вы ведь уже не ребенок.
 – Я несовершеннолетний. Да и Несбит не оставит меня в покое.
 – Ваш отец...
 – Я уверен, что он мне не отец. Но у меня нет доказательств, а документы он все выправил: это нетрудно, имея дядюшку-судью. Так что по закону я его сын. Кроме того...
 – А близнецы, – вмешалась Сара. – Они откуда взялись?
 – Не знаю. Фенни просто принес их однажды... знаете, как будто подобрал пару щенков.
 – Но социальные службы...
 – Бог мой, о чем вы говорите! Ни один человек на острове не осмелится пойти против несвятой троицы.
 – Несбит, Ласситер и судья, – предположил Бромптон. – Угадали, – грустно сказал Гидеон.
 – И что же теперь с нами будет? – спросила Сара.
 – Они оштрафуют вас на крупную сумму за то, что вы переехали собаку Несбита. Честно сказать, Фенни издевался над псом, и неудивительно, что тот сдох.
 – А какую роль во всем этом играет Филлис Ванкаррен? – спросил Бромптон.
 Гидеон пожал плечами:
 – Ей велено быть милой с богатым мистером Бромптоном. Вас решили поместить в комнаты наверху, потому что там решетки на окнах. Фактически это тоже тюрьма, только не в подвале, а на чердаке. Все знают, что вы большой охотник до женщин, и Филлис разрешили вас соблазнить.
 Сара посмотрела на Эр-Джея. Взгляд ее говорил: «Я вас предупреждала, а вы мне не верили». Но он проигнорировал ее красноречивые взгляды и продолжал хозяйничать у плиты.
 Гидеон положил ногу на ногу, джинсы немного задрались, и Сара увидела шрамы на ногах юноши. Перехватив ее взгляд, Гидеон быстро поправил джинсы.
 – Пойду разыщу близнецов, – пробормотал он и вышел.
 – Вы видели? – шепотом спросила Сара у Бромптона.
 – Видел, но не давай жалости застилать тебе глаза. Он милый и симпатичный мальчик, но в нем достаточно обиды и ненависти, чтобы развязать третью мировую войну.
 – Или убить кого-нибудь?
 – Точно.
 – Но он остался здесь, чтобы заботиться о малышах!
 – Возможно. Но представь, каковы лично для него последствия смерти Несбита. Теперь он свободен и может покинуть остров. Думаю, никто не станет возражать, если он вздумает забрать с собой детей. Возможно, он так и собирается поступить. Но я не уверен в этом.
 За дверью послышались голоса, и Эр-Джей замолчал.
 – А мне он нравится, и я считаю, что мы должны рассказать ему о смерти Несбита, – быстро сказала Сара. – Он первый человек на острове, который не кажется мне убийцей. Остальные способны на все, что прикажет им Ласситер или кто другой. Кроме того, – продолжала она торопливо, видя, что Бромптон собирается возразить, – нам ведь нужна помощь. И как можно быстрее. Боже, я все время жду, что они найдут тело и бросятся за нами в погоню. Что, если они нас найдут?
 – Я уверен, все на острове прекрасно знают, где именно мы находимся.
 – Вы это говорите, чтобы что сделать? Приободрить меня? Или напугать еще больше?
 Дверь открылась, И Гидеон втолкнул близнецов в дом. Сара и Бромптон с любопытством наблюдали за юношей. Им хватило буквально пары минут, чтобы убедиться: любовь молодого человека к малышам была совершенно искренней, а забота – поистине трогательной. Он положил на стулья подушки, чтобы они доставали до стола, и самым тщательным образом разобрал рыбу и вынул все косточки.
 Через пару минут от рыбы ничего не осталось. Малыши облизывали пальцы и обсасывали шкурки. У Сары слезы навернулись на глаза. Гидеон заботится о детях, как умеет. Они здоровы и не умирают с голоду – но что это за трапеза, когда к рыбе нет даже самого захудалого гарнира! Сара обвела глазами кухню. Так, вот около плиты стоит шкаф, вместо дверки у него полотняная шторка. Внизу она сдвинулась, и виден пакет муки. Она решительно встала, подошла к шкафу и принялась обследовать припасы, позабыв спросить разрешения. Через пару минут Сара убедилась, что у нее под рукой есть все необходимое.
 Она порадовалась, что можно обойтись без всяких недавно убитых кроликов, и протянула Бромптону несколько яблок:
 – Почистите, пожалуйста. А вы, Гидеон, возьмите кусок мыла и выкупайте малышей. Нельзя, чтоб они садились за стол такими чумазыми.
 – Слушаюсь, мэм. – Юноша хмыкнул, подхватил детишек и поспешил к двери.
 – Он милый, – задумчиво сказала Сара, глядя вслед молодому человеку. Потом повернулась, увидела вытаращенные глаза босса и с подозрением спросила: – А что это вы так на меня смотрите?
 – Ты умеешь готовить.
 – Пришлось научиться, так как кушать очень хотелось. Ну так вы собираетесь мне помогать или так и будете сидеть, выпучив глаза и открыв рот?
 – Иду-иду. Все, что скажешь, Джонсон. – Он принялся за яблоки, время от времени поглядывал на девушку, мешавшую что-то в миске, и бормотал: – С ума сойти. Она умеет готовить!
 – Послушайте-ка, босс, – Сара наставила на него длинный нож, – когда мы вернемся в Нью-Йорк, не вздумайте требовать, чтобы я вам готовила, иначе я за себя не ручаюсь.
 Бромптон схватил ее за руку и быстро поцеловал ладонь: – Никогда. Клянусь. Никогда.
 Он молчал почти целую минуту, старательно очищая яблоки, потом спросил:
 – А какие блюда ты умеешь готовить?
 – Если вы собираетесь в меня влюбиться, мне придется поискать нового босса, – заявила Сара, переиначивая то, что Бромптон сказал раньше. Они долго смеялись, как дети, счастливые непонятно почему.




 Глава 14


 – Так каким же образом Несбит вдруг разбогател? – спросил Эр-Джей. Он удобно устроился на стуле, жевал зубочистку и благодушно поглядывал на окружающих. Сара подумала, что не хватает только спокойной фортепианной музыки, и можно представить себе, что они дома в Нью-Йорке, сытые и довольные жизнью.
 – Это самая величайшая загадка для всех жителей острова, – сказал Гидеон, отодвинув тарелку, и удовлетворенно погладил себя по животу. Он попробовал понемногу все, что приготовила Сара: запеченные в тесте яблоки, печенье; яичницу с беконом и блинчики с улыбающимися рожицами из кленового сиропа. Близнецы, накормленные до отвала, убежали на улицу несколько минут назад.
 Сара решила, что они пошли вернуть себе первозданно чумазый вид – непривычная чистота заставляла их хихикать, глядя друг на друга.
 – Сколько вам лет? – неожиданно спросил Гидеон, задумчиво глядя на Сару.
 – Она слишком стара для тебя, – быстро ответил Бромптон. – Так что насчет денег твоего отца... прости, Фенни Несбита? Ты знаешь, откуда они?
 – И кто как ненормальный скупает всякое барахло из телемагазинов? – спросила Сара.
 – Это хобби его жены.
 Сара отметила, что юноша не произносил слов «папа» и «мама», когда говорил о Несбите и его жене.
 – Знаешь ли, дружок, – сказал вдруг Эр-Джей, – я не очень-то верю тому, что ты нам тут рассказал относительно намерений островитян по нашему поводу. Мне кажется, что все не так уж безобидно и кто-то собирается причинить нам вред. Возможно, ты просто заблуждаешься относительно настоящих планов местных властей... – В голосе его явственно слышалось недоверие.
 Гидеон переводил внимательный взгляд с одного на другого.
 – Что случилось? – спросил он наконец.
 – Нам придется ему все рассказать. – Сара ободряюще улыбнулась Бромптoну. – У нас есть два дня... даже полтора: сегодня и завтра. А потом? Что случится, если кто-то найдет... сам знаешь что. Нужен человек, которому мы могли бы довериться.
 Гидеон внимательно слушал Сару, потом повернулся к Бромптону:
 – Я понимаю ваши сомнения. Я тоже житель Королевского острова, и потому вам трудно поверить в мою искренность и непричастность к происходящему. Но клянусь, когда я говорил, что готов на все, лишь бы только выбраться с этого проклятого острова, я говорил правду. Фенни Несбит использовал меня как рабочую силу с того дня, как мне исполнилось шесть лет. Причем использовал не как наемного рабочего... а скорее, как вьючное животное. Я не знаю, где моя настоящая семья и что сталось с моими родителями, но у меня есть подозрения, что это как-то связано с домом, который занял Несбит, и с этой хижиной.
 Все молчали. Поколебавшись, Гидеон встал, подошел к старому шкафу и вынул из него потрепанный альбом.
 – Вот, взгляните. Это мои работы.
 Эр-Джей взял альбом и начал перелистывать страницы. Сара смотрела через его плечо. По большей части это были рисунки зданий. Дома поднимались из волн моря или ютились на скалах и утесах, идеально вписанные в ландшафт, пропорциональные и гармоничные. Иногда им попадался рисунок краба, чей панцирь трансформировался в дом, или наброски морских раковин, удивительным образом превращенных в жилища.
 – М-да, талант у тебя есть, это видно, – пробормотал Эр-Джей.
 – Для меня это еще одно доказательство-того, что я не могу быть сыном Фенни Несбита. Я хотел учиться, но он заставил меня уйти из школы, когда мне исполнилось семнадцать. Заявил, что для мужчины излишек образования вреден. Тогда я решил сбежать. Хотел спрятаться на пароме, уплыть на материк, уехать подальше от побережья и забыть этот остров, как страшный сон.
 Голос его вдруг задрожал, и Сара, желая утешить, положила ладонь на сжатые кулаки юноши, которые он изо всех сил вдавливал в столешницу, не замечая того.
 – И тогда он принес близнецов? – спросила Сара.
 – Да. Фенни хорошо меня изучил. Он пообещал, что если я убегу, выбросит малышей в море.
 – А что известно об их родителях? – спросил Бромптон.
 – Ничего. – Гидеон пожал мечами. – Я пытался что-нибудь разнюхать, но безуспешно. Возможно, какая-нибудь лодка потерпела крушение...
 Сара едва сдерживала слезы: так ей было жалко красивого юношу, на долю которого выпало множество страданий. И подумать только, в таком возрасте взять на себя ответственность за детей – это благородно и... и... просто как в романе. Она бросила взгляд на босса и даже немного рассердилась. Судя по его лицу, он ничуть не растрогался. Наоборот, сидел и внимательно наблюдал за молодым человеком. Похоже, он ему совершенно не доверяет, но почему? С чего бы Гидеону врать?
 Некоторое время в хижине царило молчание, потом Эр-Джей вздохнул, заворочался на стуле и будничным голосом сказал:
 – Он мертв.
 – А?
 – Джон Фенвик Несбит умер. Мы нашли его в ванной рядом с комнатами, которые нам отвели в доме Филлис Ванкаррен... теми, где решетки на окнах. Кто-то выстрелил ему в голову.
 Гидеон побледнел и молча смотрел на Бромптона. Сара, встревоженная бледностью и молчанием молодого человека, коснулась его руки:
 – С тобой все в порядке?
 – Бог мой, все кончилось, – прошептал он, глядя на нее блестящими глазами и думая о своем. – Теперь мы с малышами можем уехать! Мы покинем остров, и никто не станет преследовать нас. Спасибо... спасибо вам!
 – Минуточку! – быстро вмешался Бромптон. – Мы его не убивали.
 – Да? И кто же это сделал? – Потом Гидеон усмехнулся и, подумав, сказал: – Ах вот как... Видимо, вы считаете, что именно я должен знать ответ на этот вопрос? К сожалению, это не так. Фенни не пользовался особой популярностью, и сотни людей желали его смерти... включая Филлис. Несбит доставал ее по полной программе, и многие слышали, как она угрожала пристрелить его. Все знали, что она была содержанкой какого-то богатого старика, поэтому Фении считал ее шлюхой и хотел, чтобы она спала с ним.
 – А кто еще могу6ить Несбита? – спросил Бромптон.
 – Двое других.
 – Судья и Ласситер?
 – Я ставлю на Ласситера, – заявила Сара. – Он самый противный из всех, кого мы встречали на острове. У меня просто мурашки по коже от него бегали.
 – Скажи-ка, чья это была идея – арестовать нас? – спросил Эр-Джей. – И кто перерезал кабель?
 – Не знаю. – Гидеон отошел к окну и взглянул на море. – Мне особо никто ничего не рассказывает. Близнецы любят болтаться под окнами и у дверей и пересказывают мне подслушанные разговоры. Я стараюсь наблюдать за происходящим... ну а потом просто складываю всю информацию вместе и делаю выводы.
 – Как ты думаешь, что будет, если кто-нибудь найдет тело Несбита? – спросила Сара.
 – А где оно?
 Эр-Джей и Сара переглянулись, прикидывая, насколько им следует доверять молодому человеку. Бромптон, хоть у него и оставались сомнения, все же решился:
 – Мы запихнули его в морозилку в подвале Филлис.
 – Это хорошо, – кивнул юноша. – Она никогда ею не пользуется, так что Фенни найдут нескоро.
 – Ты говоришь так, словно хорошо ее знаешь.
 – Все молодые люди на острове неплохо знают Филлис Ванкаррен. – Гидеон смущенно усмехнулся. – Вы замети ли голубые розы на обоях? Там, где лестница?
 – Да. – Сара улыбнулась. – Но вообще-то мы просто пересчитали ступеньки, так что розы нам не понадобились.
 – Что значит – пересчитали ступеньки?
 – У Сары прекрасная память, и она вечно все считает и запоминает, – вмешался в разговор Бромптон. – Постарайся спрогнозировать, что случится, если они найдут тело до заседания суда, то есть до понедельника.
 – Это будет очень плохо, – покачал головой Гидеон. – Видите ли, судья Проктор и Несбит...
 – Да, мы уже в курсе, что они родственники.
 – Ну подумай, – попросила Сара. – Кто, кроме нас, мог так сильно желать смерти Фении, что решился бы на убийство?
 – Я желал ему смерти, – помолчав, ответил Гидеон. – Но я не убивал... Думаю, это кто-то из тех, кому не терпелось добраться до денег Фенни.
 – Ага, – оживился Эр-Джей. – Мы опять вернулись к разговору о загадочных богатствах Несбита. Откуда у него деньги?
 – Филлис рассказала нам, что он разбогател в тот год, когда ему исполнилось тридцать два, – напомнила Сара. Она сказала, что с того времени он ни дня не работал.
 – Я всегда думал, что он нашел богатый корабль, разбившийся на рифах. Ну, не настоящий корабль, понятное дело, а какую-нибудь яхту из Флориды. Частенько случается, что богатые пожилые люди проводят много времени в море. Здесь, в наших водах, лодки тонут довольно часто.
 – Слишком часто? – быстро спросил Эр-Джей.
 – Чаще, чем должно быть, если никто не помогает им пойти ко дну. – Гидеон помрачнел и отвернулся к окну.
 Сара прекрасно понимала, к чему клонит Бромптон. Он подозревал, что жители острова поправляют свое незавидное материальное положение тем, что устраивают кораблекрушения, а затем грабят суда, потерпевшие бедствие рядом с Королевским островом. Но как можно устроить кораблекрушение по заказу?
 – Чтобы выбраться с острова живыми и не оглядываться потом всю жизнь, нам нужно найти золото Фенни, узнать, кто жаждал заполучить его так сильно, что решился на убийство... и все это меньше чем за два дня, – подвела Сара итоги своих размышлений.
 – О да, это прекрасный план! – насмешливо воскликнул Гидеон. – Подумать только: два дня на поиски сокровища, которое все жители острова ищут уже более десяти лет. Каждые три месяца Фенни покидает... то есть теперь надо сказать покидал – остров. Возвращался он с карманами, набитыми наличными деньгами. Он и его жена тратили все до цента, и Фенни вновь отправлялся на материк. И так каждый раз.
 – А что он делал до того, как поехать на материк?
 – Отправлялся в глубь острова и исчезал часов примерно на шесть.
 – Само собой ты за ним следил... – подтолкнул молодого человека Эр-Джей.
 – Я следил? Ха! Когда старый Фенни покидал город, это было похоже на исход крысолова... помните сказку, в которой парень играл на дудочке и все как зачарованные шли за ним? Вот и здесь было то же самое. Но Несбит всегда умудрялся всех обмануть. Он ускользал от них... и от меня тоже. Должен признаться, проделывал он это мастерски – раз, и словно растворился в воздухе.
 – Думаю, ты потратил немало времени и хорошенько обшарил тот район.
 – Много раз, – серьезно кивнул Гидеон. – Это была моя мечта: найти сокровище и сбежать с ним. Впрочем, уверен, что я не оригинален. «Золото Фенни» мечтает найти каждый житель острова – мужчина, женщина, ребенок.
 – Фенни ведь был алкоголиком, – вмешалась Сара. – По опыту общения со своим отцом знаю, что подобные люди совершенно не умеют хранить тайны. – Еще не закончив фразу, Сара поняла, что сморозила глупость. Как бы ни был пьян отец, ни разу он не рассказал дочери правду о той ночи, когда погибла мама.
 – Да мы все перепробовали, уж поверьте, – пожал плечами Гидеон. – Но он никому ни словечка не проронил. Жена тоже допытывалась, просила, чтобы он хоть ей рассказал. Мол, вдруг помрешь – ведь пропадут деньги. Знаете, что Фении ей ответил? Он сказал: «Ну и черт с ними. Мне они на том свете без надобности, а ты зато без меня скучать будешь». Уверен, вся эта суета придавала ему определенный вес. Он чувствовал себя в центре внимания и обожал водить людей за нос. Каждый раз шел другим маршрутом, плутал, иногда даже оставлял знаки. Он вырос на острове и знал каждый камень и каждое дерево. Его папаша пил запоями, и когда это случалось, Фенни уходил в горы и неделями жил там, питаясь тем, что мог поймать или найти. В умении жить дикарем он не уступил бы даже индейцу.
 – Как и ты, – заметил Бромптон, обводя глазами хижину.
 – Мне пришлось научиться, – мрачно ответил Гидеон. – Как только я ростом стал выше Несбита, я ушел из дома и стал жить здесь. Думаю, хижину построил тот же человек, что и возвел для себя дом на пляже. Просто он жил здесь во время строительства... Мне кажется, я как-то связан с ним.
 – А нельзя было проверить архивы, покопаться в документах и выяснить, кто первоначальный владелец дома?
 – Несбит был алкашом и выглядел как отребье, но дураком он, к сожалению, не был. Во всех документах первоначальным владельцем значится он сам. Нет никаких записей о том, кто построил дом. Старики говорят: «Человек с материка». Он якобы держался особняком, ни с кем из местных дружбы не водил.
 – А где были горячие источники? – спросила Сара.
 – Вы туда не пройдете, – быстро сказал Гидеон. – Земля очень неустойчива, и в ней есть пустоты.
 – Они образовались после взрыва? – спросил Бромптон.
 – Да, динамит – страшная сила, – отозвался юноша. – Горячие источники, которые сделали этот город богатым, были ненастоящие. Довольно высоко в горах есть естественный каменный резервуар. В 1890-х какие-то люди установили там котлы и грели воду, затем по трубам ее подавали вниз. Кажется, трубы тоже каким-то образом подогревались. Через некоторое время кто-то заложил в резервуар большой заряд динамита, и взрыв проделал в нем большую дыру. И горячим источникам пришел конец.
 – Да-а, Королевскому острову придется придумать нечто новое, дабы завлечь туристов, – протянул Бромптон. Может, нам рекламировать его как самый зловещий?
 – Или самый неприветливый? – подхватила Сара.
 – Точно – самый зловещий и самый неприветливый остров Соединенных Штатов Америки. Приезжайте и посмотрите, как люди, задержавшиеся в девятнадцатом веке, грабят туристов.
 – Где островитяне заманивают лодки на скалы, чтобы поживиться тем, что оставалось после кораблекрушений. Они крадут деньги у путешественников...
 – И детей, – мрачно добавил Гидеон.
 Эр-Джей и Сара замолчали. Шутка вдруг стала несмешной.
 – Уверен, мои родители приезжали на остров, – продолжал молодой человек. – Или даже жили здесь. Я уверен, что и близнецы попали на остров с какой-нибудь яхты. Никто из местных жителей не мог произвести их на свет.
 Бромптон и Сара переглянулись и дружно встали.
 – Ты готова? – спросил он.
 – Мне нужны нормальные ботинки, – отозвалась она и вдруг почувствовала себя почти счастливой: боссу даже в голову не пришло затеять выяснение отношений, и он не стал уговаривать ее остаться. Это просто здорово – чувствовать себя на равных.
 – Вы туда не пройдете, – сказал Гидеон. – Послушайтесь меня: там опасные тропы. Кроме того, этот район прочесали все местные жители и не по одному разу. Даже если «золото Фенни» существует, вы его никогда не найдете. Да, может, там уже и не осталось ничего... Последний раз Фенни ездил на материк больше полугода назад.
 – Ты сможешь раздобыть для нее ботинки? – нетерпеливо спросил Бромптон.
 Некоторое время молодой человек смотрел на них в растерянности, потом грустно улыбнулся и сказал:
 – Жаль. Мне было очень приятно познакомиться с вами. На какое-то время у меня даже появилась надежда, что с вашей помощью мне удастся покинуть остров.
 – Если я смогу выбраться отсюда, то обещаю взять тебя с собой, – заявил Бромптон.
 – И мы заберем близнецов, – подхватила Сара. – Я, в свою очередь, постараюсь разыскать их родных.
 Несколько секунд Гидеон смотрел на нее молча, и Сара боялась моргнуть – она готова была разрыдаться, ибо молодой человек так явно хотел надеяться на благополучный исход... но весь жизненный опыт предупреждал его, что мечты осуществляются крайне редко... если вообще осуществляются.
 – Какой у вас размер обуви? – спросил он наконец.
 – Шестой, – ответила Сара.
 – Как у Эффи. – Он кивнул. – Это хорошо. Что еще нужно?
 – Рюкзак, фляжки для воды, носки, фонарь, крем для лица...
 – Мобильный телефон, – вмешался Бромптон. – Принеси, что сможешь. Я просто хочу взглянуть на то место, где были горячие источники.
 – Зубную щетку и пасту, – продолжала Сара, не в силах остановиться. – Шампунь, душ... а лучше ванну! Такую – с джакузи. А еще...
 – Карту, – сказал Гидеон. – Ждите здесь. Я объясню малышам, что нужно найти, а потом затею перебранку с Эффи и постараюсь удержать ее, пока малыши будут грабить дом. Мы вернемся минут через двадцать.




 Глава 15


 – Повторите-ка мне еще разок, для чего мы все это делаем? – попросила Сара, когда Гидеон покинул хижину.
 – Не нужно быть такой доверчивой. Вот я, например, никогда не верю всему, что мне говорят, – меланхолично отозвался Бромптон, глядя в окно. – Ты не думаешь, что он мог пойти за полицией?
 – Нет, не думаю. И отчего это вы всегда такой недоверчивый?
 – Ну почему же, не всегда. Вот, например, когда я увидел тебя впервые, я поверил, что это именно то... то, что я увидел. Хм. Я вот что хотел сказать: уверен, нам никто еще правдиво не объяснил, чем именно руководствовался местный бомонд, когда сажал нас в тюрьму. Все версии, которые мы слышали, не выдерживают никакой критики.
 Сара, позабыв на время о тюрьме и неприятностях, изо всех сил пыталась сообразить, что означал тот пассаж о первой встрече. Ей рассказывали, что тема личного помощника была поднята одним из секретарей, когда Эр-Джей торопился на очередную деловую встречу. Он уже входил в лифт и, оглянувшись, увидел в холле несколько девушек. Прежде чем двери лифта успели закрыться, он ткнул пальцем в мисс Джонсон и сказал: «Эта. Хочу, чтобы она стала моим личным помощником». Этот жест должен был стать подтверждением его теории, что можно выбрать практически любого, даже самого заурядного человека и возвысить его до уровня личного ассистента его величества мистера Бромптона. Так по крайней мере ей объяснили внезапное повышение. И вот теперь слова босса означали, что не все было так просто и выбор его был не столь уж случаен.
 – Нет, – задумчиво подтвердила Сара. – Эта версия не выдерживает никакой критики.
 – Вот и я о том же! Ни пребывание в тюрьме, ни тем более мертвое тело в ванне не способствуют тому, чтобы человек начал испытывать симпатию к месту, где с ним происходят такие интересные и необычные вещи.
 Сара с некоторым трудом вернулась к насущным вопросам. Ей все же удалось вникнуть в последнюю фразу, и она спросила:
 – То есть вы считаете, вся афера была задумана для того, чтобы у вас не возникло ни малейшего желания приобретать здесь собственность?
 – Это более логично, согласись. На Королевском острове творятся странные дела, и кто-то очень хочет, чтобы все секреты остались в тайне.
 – Что именно они пытаются сохранить в тайне? – воскликнула девушка. – Разве есть что-то хуже тех преступлений, о которых мы уже узнали? Смотрите: похищение детей, подстроенные кораблекрушения... что еще?
 – Убийство. Теперь взгляни на происходящее немного с другой стороны. Вот мы нашли труп в ванне, и очевидно, что кто-то пытался повесить на нас убийство Фенни. Но нам удалось выбраться с острова до того, как тело нашли. Что мы будем делать дальше?
 – Что бы мы ни делали, мы постараемся никогда не возвращаться на Королевский остров, – задумчиво ответила Сара.
 – Именно! Более того, остров станет нашим пожизненным кошмаром. Мы годами будем искать в газетах и Интернете сообщение о том, что тело Джона Фенвика Несбита, исчезнувшего тогда-то при загадочных обстоятельствах, наконец найдено и ведется следствие. Мы будем вздрагивать при одном упоминании Королевского острова.
 – И мы будем жить в постоянном ожидании ареста и обвинения в убийстве, – подхватила Сара. – А пока в деловом мире пройдет слух, что Чарли Данкерк тщательно проверил остров и решил, что в него нельзя вкладывать деньги. Проект бесперспективен. И о Королевском острове забудут еще лет на сто.
 – И тогда те, кто так не хочет видеть на острове чужаков, смогут жить спокойно, обделывать свои темные делишки и скрывать свои грязные тайны.
 – Вы молодец, – признала Сара. – Все очень логично.
 – Так не пойдет, Джонсон, – обиженно заявил Бромптон. – Я достоин большей похвалы. Ну-ка постарайся.
 – Это прекрасная теория, но не более того. Доказательств все равно никаких нет... И вообще... Я хочу знать, почему вы наняли именно меня! – не выдержала Сара. Сейчас этот вопрос занимал ее едва ли не больше, чем личность убийцы. – У вас в офисе полно девушек, которые умеют печатать и знают стенографию. Почему именно я вам понадобилась?
 – Ну, у тебя прекрасная память.
 – В тот момент вы не могли об этом знать: этого не было в моем личном деле. Там: вообще было чертовски мало данных.
 – Ты правда веришь, что я выбрал себе в помощники случайного человека? Что я ничего о тебе не знал?
 – Я так полагаю... полагала. Но теперь...
 Они не успели выяснить этот весьма интересный вопрос, потому что дверь распахнулась и в комнату влетел Гидеон, за которым виднелись приплясывающие у порога близнецы.
 – А ну-ка смотрите, что нам удалось добыть! – возбужденно воскликнул молодой человек.
 Бромптон и Сара вышли из хижины. У порога стояла большущая коробка из-под аудиосистемы, полная самых разных вещей. Сверху лежали два набора, которые телемагазин в этом сезоне рекламировал как «минимум, необходимый для выживания в любых условиях». В каждом наборе были фонарь, спички в коробке, покрытом воском, одеяло из новых термоматериалов (легкое, но теплое), набор продуктов, свечи, фляжка и аптечка. В той же коробке нашлись женские походные ботинки шестого размера и три пары хлопковых носок.
 – Ну, вот еще кое-что, думаю, тоже пригодится. – Гидеон протянул гостям две фланелевые рубашки.
 – Мы молодцы? – спросил мальчик, смущенно чертя в пыли босой ступней.
 Сара подхватила малыша на руки и воскликнула:
 – Вы просто чудо! Замечательное чудо! Великолепное!
 Она поцеловала его в шею, а потом принялась пускать пузыри губами, пока мальчишка не завизжал от смеха.
 – А я! А меня! – Девочка подпрыгивала внизу, и Сара, поставив мальчика, подхватила малышку на руки и тискала и щекотала до тех пор, пока та тоже не зашлась от хохота.
 Отпустив счастливую девочку, Сара спросила Гидеона:
 – Как их зовут?
 – Беатрис и Берти.
 – Вряд ли Фенни Несбит дал бы своим детям такие имена, – с сомнением сказала Сара.
 – Я тоже так думаю. Впрочем, может, это и ненастоящие имена, – пожал плечами молодой человек.
 – Это затруднит поиски их родителей, – с сожалением заметила Сара. Потом вдруг спросила Гидеона:
 – А вы пойдете с нами?
 – Уверен, у него полно дел! – рявкнул Бромптон, который аккуратно и быстро собирал вещи в два рюкзака. Было очевидно, что он желал путешествовать вдвоем с Сарой. Поколебавшись, Эр-Джей все же попросил юношу нарисовать для них карту.
 Гидеон легко согласился, но Сара была уверена: отказ Бромптона разочаровал его. Мужчины пошли в хижину. Сара смотрела на высокого красивого юношу, и ей до слез было жалко его родных. Они не видели, как он рос, взрослел, как из мальчика превратился в мужчину. Отмахнувшись от грустных мыслей, она перебрала содержимое рюкзаков, переложила вещи так, как считала нужным, и завязала лямки. Потом натянула носки, надела и зашнуровала ботинки. Глядя на несколько потерявшие вид, но все еще очень красивые сандалии, она вспомнила о кузине. Как-то там Ариэль? Что она подумала, когда, проснувшись утром, обнаружила вместо сестры и Эр-Джея записку? И что, интересно знать, было в той записке? Может, босс все же постарался быть вежливым или ограничился своим обычным кратко-начальственным стилем? «Вы оба бесполезный груз, поэтому дальше мы с Джонсон пойдем одни. Всего хорошего. Эр-Джей».
 Сара вдруг сообразила, что вспомнила о сестре и Дэвиде впервые с того момента, как проснулась на рассвете на чьей-то террасе. Как-то все не до того было. Впрочем, она была искренне рада, что кузина и Дэвид не стали отсиживаться в доме у Филлис, дрожа от страха и ожидая спасения, а нашли способ заработать деньги. И разузнать местные сплетни. Ариэль – молодец. Ведь она затеяла свое предприятие не ради денег: Бромптон оставил им двести долларов, которые извлек из своих ботинок. Стилист и парикмахер – это человек, мимо которого не может пройти ни одна женщина. И все дамы захотят чем-то поделиться, так уж устроен мир.
 Сара посмотрела на хижину. Сквозь окно было видно, что Бромптон и Гидеон разговаривают о чем-то. Судя по жестам, юноша объяснял дорогу в центр острова, в горы. Что, интересно, босс собирается там найти? Мотив убийства Фенни? Причину, по которой кое-кто отваживает от Королевского острова туристов и прочих чужаков? Теория Бромптона о том, что гостей обвинили в убийстве, чтобы заставить бежать с острова и держаться от него подальше, казалась ей более логичной, чем рассказ Гидеона. Даже если бы никто не подложил им труп и в понедельник судья счел бы обвинения нелепыми и отпустил их, все равно они сохранили бы об острове самые неприятные воспоминания и вряд ли пожелали бы вернуться сюда.
 Если бы... если бы все было так просто и цель махинаций состояла бы в том, чтобы запугать туристов и заставить их держаться подальше от Королевского острова, Сара спокойно вернулась бы в дом Филлис и дожидалась бы понедельника. Но убийство висело над их головами как дамоклов меч. И никто, кроме юного Гидеона, не то что не захотел помочь – местные жители с ними даже разговаривать отказывались.
 Но ничего, подумала Сара, улыбаясь. Хотели или нет – теперь они кое-что неизбежно выболтают. Ариэль уж постарается.
 Она подняла глаза и увидела Бромптона, который стоял на пороге и взирал на нее с удивлением: чему это она улыбается. Сара неопределенно махнула рукой – позже.
 Гидеон вышел на крыльцо и сказал:
 – Я мог бы оставить близнецов на Эффи и девочек. Им это не нравится, но устроить можно...
 – Не стоит, – сказал Бромптон. – Нам с Сарой приходилось бывать в горах, так что опыт восхождений у нас есть. Мы справимся.
 Глаза Сары округ лились от удивления. Как мило: «У нас есть опыт восхождений». Что он, интересно знать, имел в виду? Подъем и спуск с автобуса на Пятой авеню? Она промолчала и, отвернувшись, стала прилаживать рюкзак на плечи. Потом завязала длинную фланелевую рубашку узлом на талии.
 – Ты смешно выглядишь, – заявила Беатрис.
 – Честно сказать, я себя и чувствую так же. Смешно.
 – Ты вернешься?
 – Очень на это надеюсь.
 – Иногда они не возвращаются, – грустно сказала девочка.
 – Да ты что? Спасибо, что сказала: теперь я чувствую себя намного увереннее. Эй, малыши, не говорите никому о нас, хорошо?
 – Мы никогда ничего не говорим. Вот у Гидеона столько много секретов, но мы никогда никому не рассказываем.
 Мысль о секретах Гидеона не понравилась Саре. Она украдкой взглянула на мужчин, которые продолжали что-то обсуждать. Гидеон стоял в тени дома. Лицо его вдруг показалось Саре почти зловещим. И почему она так легко доверилась абсолютно незнакомому человеку? Вдруг ее простодушие погубит их? Она присела на корточки, чтобы глаза оказались на одном уровне с детскими мордашками, и спросила:
 – Гидеон вас обижал когда-нибудь?
 – Нет, глупая, – уверенно ответила Беатрис. – Он хороший. Он заботится о нас. Даже конфеты иногда дает... если мы себя хорошо ведем.
 – И что, вас никто не обижает? – Сара повернулась к Берти.
 Его личико исказил ось от гнева, и он заявил, сжав кулачки:
 – Если Эффи опять попробует меня тронуть, я ей так задам!
 – Не очень-то это красиво – драться, – начала было Сара воспитательную речь, но тут раздался голос босса:
 – Идем, Джонсон! Солнце скоро закатится, а ты все возишься. Пошевеливайся. Детей усыновишь позже, тогда и наиграешься.
 – Мне пора. – Сара выпрямилась.
 Берти смотрел на нее снизу вверх.
 – Ты правда нас усыновишь? Гидеон сказал, что это можно.
 – Я... мне пора. – Сара шагнула к тропинке.
 Гидеон стоял на пороге, дети жались к его ногам. Он гладил их вьющиеся волосы, потом вдруг взглянул на Сару и произнес:
 – Будет здорово, если мы поженимся, правда? Возьмем малышей, и у нас получится настоящая семья.
 Сара вспыхнула и не нашлась что ответить.
 – Ты идешь или нет? – крикнул Бромптон с края леса.
 – Увидимся. – Сара махнула рукой и поспешила за боссом.
 – Такими темпами мы вернемся только через неделю, – ворчал Бромптон.
 – Никак вы ревнуете? – подколола его Сара.
 – Тебя к этому сосунку?
 – Почему нет? И ведь есть еще Дэвид. Не забывайте о Дэвиде.
 – Интересно, чем занимается наш будущий президент, пока твоя шустрая кузина разворачивает свой бизнес и зарабатывает для него деньги?
 – Он улыбается женщинам. А может, снял рубашку и позволил им любоваться собой. Знаете, есть масса вещей, которые Дэвид умеет делать хорошо.
 – Прекрати изображать мартовскую кошку и смотри под ноги, – проворчал босс, и Сара засмеялась.
 – Ты куда идешь, Гидеон? – спросила Беатрис.
 – Хочу догнать этих двух идиотов, – отозвался юноша, зашнуровывая тяжелые ботинки. – Они наш единственный шанс выбраться с этого острова, и я не могу позволить, чтобы их убили или чтобы они сгинули в какой-нибудь расщелине.
 – Па не позволит нам уехать с Королевского острова, – пробормотал Берти.
 – Я тебе тысячу раз говорил – Фенни тебе не отец. И не называй его папой!
 Испуганная сердитым видом и суровым голосом Гидеона, Беатрис начала всхлипывать.
 – Ну не реви, детка. Не бойся, я в своем уме, волнуюсь немного. Все будет хорошо.
 – Ты обещал взять меня на рыбалку! На лодке! – Берти тоже вознамерился заплакать.
 – Сегодня не получится. Идите в дом и скажите Эффи, что она должна вас покормить.
 – Мы не пойдем! – Близнецы взялись за руки и всем своим видом демонстрировали неповиновение.
 Гидеон вздохнул:
 – Ладно, оставайтесь в хижине. И не отходить никуда от порога, слышите? В шкафу есть лепешки и бекон. И яблочный сок. Сидите дома и играйте. Не вздумайте проказничать. Понятно?
 Близнецы закивали и молча следили за юношей, который собрал и вскинул на плечи старый рюкзак. Подхватил ружье. Поколебавшись, добавил к начатой коробке патронов в рюкзаке полную. Потом строгим взором уставился на малышей. Невинные мордочки не внушали ему доверия, и Гидеон повторил:
 – Не драться, не хулиганить, никуда не лазить... острые вещи не брать. И держитесь подальше от девочек.
 – Но ты же сам сказал... – начала Беатрис.
 – Да, я помню, я хотел, чтобы вы пошли к Эффи и поели в доме. Но я боюсь, вы ей наболтаете лишнего.
 – Мы умеем хранить секреты! – обиженно заявил Берти.
 – Я знаю... Но этот секрет – самый главный. Такого важного и большого у нас еще не было... – Он кинул быстрый взгляд на детей, потом отвернулся к окну и с деланным равнодушием сказал: – Хорошо, что вы не знаете, куда пошли те люди, что обедали с нами.
 – Вот еще! – воскликнул Берти, мгновенно позабыв клятву хранить секрет. – Они пошли на вершину горы, туда, где были горячие источники.
 Гидеон застонал.
 – Я сам виноват, – сказал он. – Распустил вас... и приучил подслушивать. Ладно, сидите дома и рисуйте картинки. Я обязательно вернусь до темноты. Хочу быть уверенным, что с этими двумя ничего не случится. Они горожане, а здесь все-таки горы... Они нам еще очень пригодятся.
 – Я знаю – они наш билет на свободу! – крикнул Берти, и Гидеон рассмеялся.
 – Умненькие вы у меня не по годам, – сказал он. – Ну все, теперь быстро обнимайте меня, и я пошел. Я должен поспеть к источникам раньше их, а значит, мне предстоит идти очень быстро. Ну, кто первый меня поцелует?
 Гидеон не прошел и мили, как близнецы соскучились дома и решили пойти за ним. Большую часть своей недолгой жизни они провели, прячась от членов семьи Несбит, а потому прекрасно умели двигаться бесшумно и прятаться в лесу. Они шли следом, а Гидеон ничего не услышал.




 Глава 16


 – Чему это ты улыбалась там, у хижины? – спросил Бромптон, как только они вышли на тропинку, ведущую в центр острова.
 – Я вспомнила об Ариэль. Моя умничка кузина сумела развернуть бизнес, который позволит ей услышать все городские сплетни. – Перехватив быстрый взгляд босса, она торжествующе воскликнула: – Вы об этом не подумали! Неужто не одному Эр-Джею Бромптону приходят в голову блестящие мысли?
 – Признаю, это очень удачный ход. – Бромптон улыбнулся. – Возможно, эта девушка действительно твоя двоюродная сестра.
 – Этого не может быть! – Сара остановилась и с подозрением уставилась на босса. – Я уж начинаю опасаться, что солнце сегодня не зайдет... или время остановилось? Сначала поцелуй, а теперь комплимент. Либо конец света близок, либо вы собираетесь умирать и решили замолить все свои грехи разом.
 – Не стой, нам надо двигаться вперед. – Он взял Сару за руку, и они пошли по тропинке к горам. – Что до конца света, так это еще не скоро. По крайней мере не раньше понедельника, так что я очень рассчитываю на твое присутствие в суде. А тот поцелуй... ну, все так получилось: ты все же красивая девушка, птички пели и все такое...
 – Ясно, можете не продолжать. – Сара выдернула ладошку из его руки и нахмурилась. Ничто не изменилось: она по – прежнему лишь одна из многих. Именно этот мотив всегда повторялся в жалобах многочисленных подружек Эр-Джея. «Я для него лишь одна из многих», – говорили они, и Сара сразу понимала, что он решил порвать и с этой красоткой. Бромптон всегда умел дать понять женщине, что она его больше не волнует.
 Некоторое время они двигались вперед в молчании. Затем Сара все же решила, что на деловые темы они вполне могут и поговорить.
 – У вас есть план? – Спросила она.
 – Нет, к сожалению. А у тебя?
 – И у меня нет. – Неожиданная мысль вдруг пришла ей в голову, и она выпалила: – А вы уверены, что Несбит был мертв? Не мог это быть умело разыгранный спектакль? Ну, вот он залез в ванну и притворился мертвым?
 – Никаких шансов. Его тело было абсолютно холодным.
 – А вы не думаете... – Она едва не налетела на внезапно остановившегося Бромптона. Тот постоял несколько секунд, потом быстро сказал:
 – Не оборачивайся, но я уверен, что за нами кто-то следует. И я точно знаю, что впереди тоже идет человек... может, даже не один. Вообще в этой местности удивительная плотность населения... причем исключительно в непригодных для жизни местах. Взгляни на те скалы. Как ты думаешь, сможешь пройти во-он по тому карнизу над расщелиной?
 – Да, – ответила Сара с уверенностью, которой не ощущала. Карниз выглядел пугающе узким, а скалы – до отвращения отвесными.
 – Тогда идем, – решительно сказал Бромптон. – Если хочешь, я возьму твой рюкзак.
 – Пока не надо. И вообще я переложила все тяжелые вещи в ваш рюкзак, так что мой весит совсем немного.
 Они шли по высокой траве, пока не поднялись на каменистое плато. Здесь начинались голые и довольно крутые склоны.
 – Думаю, мы справимся, – прошептал Бромптон и подал Саре руку.
 Они шли медленно, но все же продвигались вперед. В одном месте Сара не смогла нащупать упор, чтобы поставить ногу, и тогда босс рывком поднял ее на камень, где стоял сам. Она расцарапала коленку и тихо ойкнула.
 – Ты как? – немедленно спросил он.
 – Нормально, – шепнула Сара, и он полез дальше, а потом опять помогал ей подняться.
 Впрочем, местами Сара неплохо справлялась сама. У нее хватало сил подтягиваться на руках, и Бромптону приходилось тащить ее вверх, только если каменный уступ оказывался слишком уж высоким, и на нем решительно не за что было зацепиться. Оказавшись на заветном карнизе, Сара хотела пошутить, но Бромптон схватил ее за плечи и прижал палец к губам, призывая к молчанию.
 Они прошли по краю карниза, прижимаясь к скале. Несколько раз Эр-Джей оглядывал окрестности, немного подавшись вперед – так видно, что происходит внизу. Сара старалась не смотреть, как он это делает. От высоты и страха у нее кружилась голова. Подумать только, она, городская девушка, ползет по какой-то узкой скале, нащупывая место, куда поставить ногу, и не имея возможности оглядеться кругом. А вокруг ничего нет, только каменная стена и обрыв.
 Потом Бромптон остановился и прошептал: «Смотри!»
 Но если впереди и было на что посмотреть, Сара все равно видела только босса – он закрывал весь обзор. А он вдруг снял рюкзак и протянул ей с виноватой улыбкой:
 – Подержи, иначе не залезу. Проклятые пончики!
 Потом Эр-Джей повернул за выступ и исчез из виду. Сара прижалась спиной – вернее, своим рюкзаком – к скале и изо всех сил вытянула шею, пытаясь разглядеть, куда же он делся. Но заставить себя повиснуть над краем она не могла, а иначе видно ничего не было.
 – Сюда, – послышался голос Эр-Джея. – Передай мне рюкзаки.
 – Не могу. – Сара крепче вжалась в скалу. – Я упаду, если потянусь вперед.
 – Да? Ну тогда будем надеяться, что ты достаточно худа и пролезешь вместе с рюкзаком. Давай.
 – Я... я не могу, – прошептала Сара.
 В следующую секунду откуда-то – как показалось перепуганной Саре прямо из скалы – высунулась рука. Бромптон схватил ее и потянул на себя. Едва удержавшись от крика, она упала грудью на скалу, но – о чудо! – в ней оказался незаметный узкий проход. Сара и рюкзак немного застряли, но босс продолжал тянуть ее к себе, и в конце концов она тоже оказалась в расщелине. Впереди проход расширялся и виден был свет.
 – Ух ты! – Сара с преувеличенным энтузиазмом начала озираться. Ей было ужасно стыдно за свой страх там, на карнизе, и она старалась, чтобы голос звучал бодро и жизнерадостно. – Похоже, мы нашли место, где Фенни прятал свое золото! Как вы думаете, это та самая пещера? Ведь Гидеон говорил, что Несбит словно растворялся в скале, прямо как вы несколько минут назад.
 – Не думаю, что мы первые, кто нашел это место. – С этими словами Бромптон пнул что-то ногой. По полу покатилась пустая банка из-под пива.
 Они двинулись вперед и вскоре вышли к естественному каменному водоему, который был полон дождевой воды. Скалы нависали над ним, образуя крышу, но в ней имелось отверстие, через которое бассейн и наполнялся влагой.
 – Как красиво! – прошептала Сара. – Просто дух захватывает!
 – Уверен, это место давно облюбовали влюбленные и регулярно совершают сюда паломничество. – Бромптон бросил на Сару дразнящий взгляд: – Возможно, ты будешь не против окунуться?
 Она прекрасно поняла, что босс опять дразнит ее и это лишь безобидные шутки. Раньше Сара задрала бы нос и ответила что-нибудь резкое. Ну, в крайнем случае, сделала бы вид, что не слышала непристойного предложения. Но сейчас она вдруг подумала, как было бы здорово скинуть одежду и погрузиться в прохладную воду. Медленно-медленно, чувствуя, как влага поднимается и ласкает тело.
 – Не надо на меня так смотреть, – рявкнул босс. – Мы тут не развлекаемся... У нас, черт возьми, очень важная миссия!
 Он сделал пару шагов в сторону, но вдруг вернулся и, схватив Сару, сжал ее в объятиях.
 – Я не должен был подвергать тебя опасности и брать с собой! Я виноват, прости меня! Но оставить тебя там, с этим смазливым Дэвидом... а потом с Гидеоном, который так на тебя смотрел... это было выше моих сил. Неужели ты не понимаешь, что они всего лишь красивые, но глупые мальчишки?
 – Пустите меня! – Сара испугалась внезапного порыва, а потому рассердилась. Гнев придал ей силы, и она оттолкнула Бромптона. – Не выйдет! Я не собираюсь становиться вашей очередной жертвой. Кому, как не мне, знать, как отвратительно вы обращаетесь со своими женщинами... и я не желаю испытать это на себе. Я прекрасно знаю, почему вы решили взять меня с собой, и повторяю еще раз – не надейтесь! А то, что я позволила поцеловать себя... так это... это случайно получилось! Момент был такой. Но теперь все прошло!
 Как хорошо, что у нее хватило сил перебороть свою слабость и, вырвавшись из его объятий, отойти в сторону. Ибо, оказавшись так близко к Эр-Джею, Сара вдруг осознала, насколько он сексуален. Последние два дня стали для нее настоящим испытанием, но она полагалась на свой здравый смысл и боролась изо всех сил. Что и говорить, Бромптон был ужасно привлекательным. Он не был красив, но обладал магнетизмом сильного и властного человека. Женщины мгновенно чувствовали это и, как мотыльки, стаями слетались на его свет, на его зов... кто угодно, но не она сама!
 – Извини, – тихо сказал Эр-Джей. – Я ошибся. На какой-то миг мне показалось...
 – Не нужно рассказывать мне, что вам показалось и что вы себе нафантазировали! Я очень хорошо успела вас изучить – помните об этом. У вас сильно завышено самомнение, и вы уверены, что любая женщина только и мечтает о том, чтобы прыгнуть к вам в постель. Любая – но не я!
 Выпалив это, Сара несколько устыдилась. Она ведь и правда подумала о том, чтобы скинуть одежду и нырнуть в бассейн... и чтобы он был рядом. Должно быть, в ее взгляде это было написано более чем ясно. – Она поманила его... а потом оттолкнула.
 – Простите, – пробормотала Сара. – Я сама виновата в том, что случилось. Давайте просто пойдем... куда мы там шли?
 – А может, тебе стоит все же вернуться к Гидеону? – Голос босса звучал холодно и язвительно. – Или к Ариэль. Ты могла бы ей помочь.
 – Нет. Я не хочу к Гидеону и не хочу к Ариэль! Давайте двигаться вперед. Прошу вас.
 Он кивнул, повернулся и пошел вперед. Бромптон шагал молча, но по тому, как напряжены были его плечи, Сара поняла, что он сердится.
 Им пришлось совершить еще один подъем, и к середине пути Сара отчаянно жалела, что была так резка со своим спутником. Его поведение изменилось, и теперь он был холоден и как бы дистанцировался от нее. Не шутил, не смеялся, не дразнил. Если она не могла преодолеть какой-то участок, он помогал, но потом быстро отпускал ее руку и спешил дальше. Поднявшись наверх, они прошли по гряде, и в какой-то момент Сара споткнулась. Эр-Джей остановился и оглянулся, но не стал помогать подняться.
 Потом они сделали привал, чтобы немного отдохнуть и попить. Сара попросила показать ей карту, которую нарисовал Гидеон. Даже ее скудных познаний в картографии и топонимике хватило, чтобы понять, что тропа, которую обозначил для них юноша, находится ниже той, которой ведет ее Бромптон. Они двигались в том же направлении, но другим путем.
 – Похоже, вы ему совсем не доверяете, – сказала Сара.
 – Я не доверяю ни единому человеку на этом острове. – Он глотнул воды и вытер губы тыльной стороной ладони. – Они все меня достали, и я подумываю о том, чтобы убедить Чарли скупить тут всю землю до последнего клочка и выселить всех на материк к чертовой матери. У меня такое чувство, что тут творятся недобрые дела и все друг друга покрывают.
 – А может, нам просто нарассказывали кучу сказок, – лениво предположила Сара.
 – Самым сказочным моментом было появление тела Фенни. К сожалению, он был вполне реален.
 – Я понимаю, но все же... знаете, убийство вещь хоть и ужасная, но оно все же укладывается в рамки некоей нормы. И на материке такое случается, что ж делать. Но вот заманивать на рифы корабли, а потом грабить их – это ненормально. И приносить домой неизвестно откуда взявшихся детей, словно это щенки дворовые, тоже ненормально и неправильно.
 Бромптон склонил голову набок и с любопытством спросил:
 – А ты не думаешь, что нас послали в эти горы искать «золото Фенни» , чтобы мы не болтались по городу до понедельника? Вдруг кому-то нужно, чтобы мы вели себя тихо, не задавали вопросов и не мозолили людям глаза. И он направил нас к горячим источникам. А что, мне кажется, неплохой план. Главное – он сработал.
 – Ну, не знаю. – Сара бесцельно слонялась по каменной площадке. Наступил полдень, и она порядком проголодалась. – Давайте быстренько доберемся до источников, взглянем на них и вернемся в город.
 – Неплохой план. Хотя можно сделать его еще лучше. Мы можем вообще не ходить к источникам.
 В этот момент они услышали выстрел. Он прозвучал где-то далеко, но эхо растиражировало звук, и, отраженный от множества каменистых склонов, он зазвучал приглушенной канонадой.
 – Пошли! – Бромптон сунул пластиковую бутылку с водой в рюкзак и заспешил вперед. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как пролились первые теплые капли летнего дождя. А еще через минуту разразилась гроза.
 Гремел гром, раскаты его множились эхом. Вспышки молний разрывали серую пелену дождя, и тогда Сара видела впереди себя Бромптона, который почти бежал по скользкой и неровной тропинке.
 – Ты как? – крикнул он, и Сара закричала в ответ, но так и не поняла, расслышал ли он ее за грохотом и шумом ливня. Она вспомнила, что в рюкзаках у них есть пончо, но негде было остановиться и укрыться, чтобы распаковать вещи.
 Они спустились на плато и теперь бежали по тропинке меж высоких деревьев. Саре казалось, что молнии бьют прямо в их верхушки. Вспышки нереально белого света слепили да еще накладывали на окружающую действительность отпечатки ветвей и трепещущих листьев. Саре мерещилось, что все вокруг шевелится, что ветви тянутся к ней и кто-то сверху целится в ничтожно маленькие фигурки людей, бегущих по тропинке... вот только никак не может попасть... вспышка белого света, гром... Сара подумала, что тот, наверху, рассердился и решил просто уронить на них небо. Она закричала от ужаса. И в тот же миг Эр-Джей оказался рядом, обнял ее за плечи и, заглядывая в залитое дождем лицо, закричал:
 – Мне показалось, я видел впереди убежище. Еще немного, держись!
 Теперь они двигались вместе. Бромптон вел ее, и Сара получила возможность смотреть вниз. Так молнии казались менее яркими, и дождь уже не хлестал в лицо, заливая глаза. Пару раз она все же пыталась взглянуть вперед, но это было так страшно, что Сара пригибала голову как можно ниже. Услышав, как после очередного удара молнии ломается позади них дерево, она испытала новый приступ ужаса. Что там мифический гнев небес! Опасность быть придавленными стволом оказалась куда реальнее, а потому страшнее.
 – Давайте вернемся! – закричала она, но Бромптон лишь тянул ее вперед, кажется, он сказал нет, но все равно слышно ничего не было.
 Мучимая страхом и любопытством, Сара вывернулась из-под руки босса и оглянулась на пройденный путь. Молния полыхнула, осветив массу спутанных ветвей упавшего дерева, камни – и Гидеона. Юноша стоял на скале и смотрел на них, бегущих вниз. Дождь хлестал его лицо и тело, но странным образом это совсем ему не мешало. Сара поразилась, как уместно и естественно он выглядел там, на фоне горы, в эпицентре разбушевавшейся стихии: словно древний воин, вышедший на тропу войны. Нет, скорее, на охоту. За спиной у него был рюкзак, а в руках – ружье. Точно, он словно вышел охотиться на медведя... только вот время для охоты выбрал неподходящее. И шел он за ними. Он выследил их и шел следом.
 Сара отвернулась и, ткнувшись губами почти в самое ухо Эр-Джея, сказала:
 – Я видела Гидеона. Он идет за нами.
 – Я знаю. – И он ускорил шаг.
 Они вышли на скользкий участок, камни и вода текли под ногами, и Бромптон поддерживал Сару. Иногда она понимала, что он почти несет ее на руках, но возражать не могла. Предел был уже близок, и она с отчаянием думала, чем для них может закончиться эта безумная гонка. «Наверняка Эр-Джей понятия не имеет, куда бежит... Он не знает остров и его скалы... или знает? А вдруг он попросил Гидеона нарисовать карту, чтобы проверить его искренность и желание помочь? Кажется, босс что-то говорил о том, что несколько недель собирал информацию об острове. Интересно, изучал ли он и карты тоже? Минуточку, а вот он вызывал каких-то людей и расспрашивал их об острове... Кто же они были? Геологи? Геодезисты? Инженеры?
 Если предположить, что Бромптон знает остров, то он мог увидеть неточности на карте Гидеона... или даже ловушку. И тогда он ведет нас другим путем. Только вот куда? Куда он идет?»
 – Сюда! – крикнул босс, резко сворачивая налево. Сара быстро оглянулась и замедлила шаг, ожидая вспышки. Молния услужливо разорвала небо, превратив окрестности в декорации к фильму ужасов, но Гидеона нигде видно не было. Только скалы, деревья и дождь.
 Потом она заметила нечто вроде каменной пирамидки в том месте, где босс свернул налево, и обрадовалась – значит, они бредут не наугад. Еще немного, и можно будет отдохнуть от творящегося вокруг ужаса...
 Все дальнейшее случилось очень быстро, и Сара даже не успела толком испугаться. Удар молнии, треск дерева, едва слышный за раскатами грома. Бромптон схватил ее за руку и рванул к себе. Они совершили немыслимый прыжок вперед, но дерево неумолимо настигало их, и Сара уже сделала следующий шаг вперед. Руки босса удержали ее – потому что шаг был в никуда. Они стояли на краю глубокого темного провала. Бромптон прижал Сару к себе и повалил на землю. Дерево накрыло их, стегая ветками и листьями. Через пару минут земля перестала дрожать, а дерево упало окончательно, и ветки перестали хрустеть и ломаться. Стало ясно, что опасность быть раздавленными счастливо миновала: крупные ветви не задели их. Не размыкая рук, они взглянули друг на друга и улыбнулись. Спасены! Но как только кто-то из двоих попытался пошевелиться, земля под их телами вдруг разверзлась, и они полетели вниз, во тьму, а потом упали на камни, и удар на какое-то время погасил сознание обоих.
 – Сара? – Бромптон пришел в себя быстро. Падая, он сумел повернуться так, чтобы смягчить удар для Сары, и теперь мучительно пытался понять, целы ли его кости. Пошевелился и не почувствовал острой боли, хотя все тело тупо ныло, но он заставил себя не думать об этом и попытался заглянуть в лицо неподвижно лежащей на нем девушке:
 – Сара, что с тобой?
 Она молчала, тогда Бромптон осторожно переместил бесчувственное тело и встал на колени. Он глянул вверх: над ним зияла дыра – та самая, через которую они свалились в эту яму. Ветви упавшего дерева почти полностью закрывали отверстие, не пропуская дождь и позволяя проникать внутрь лишь призрачному свету молний.
 Эр-Джей ждал, пока глаза привыкнут к темноте, и в душе его рос страх. Тело Сары было безвольно-послушным и неподвижным, и на какой-то миг он подумал, что она мертва. Склонившись к ее лицу, он ощутил дыхание. Нет-нет, конечно, она жива. Без сознания, но жива. Медленно и осторожно он ощупал голову – ни крови, ни шишек. Это хорошо. Руки его скользнули дальше. Плечи целы. Ребра. Эр-Джей слегка нажал. Темп дыхания не изменился, значит, ей не больно, то есть ребра тоже целы. Глаза его немного привыкли к полумраку, и он стал действовать более спокойно и решительно. И довольно быстро нашел место перелома большая берцовая кость правой ноги. Он стал еще осторожнее. Да, сомнений нет, и остается благодарить Бога, что перелом закрытый: кость не проткнула кожу.
 Бромптон взял рюкзак и достал фонарь. Первым делом он огляделся. Они находились в небольшой пещере, единственным входом – и соответственно выходом – была та самая дыра наверху, через которую они свалились. Насколько он мог судить, следов пребывания людей или животных в пещере не было. Потом Бромптон еще раз осмотрел Сару и убедился, что единственным последствием падения оказался перелом. Порадовавшись, что она потеряла сознание и некоторое время не будет чувствовать боли, Бромптон достал нож и обрезал правую штанину ее джинсов выше колена. Теперь нужно наложить шину. Им потребуется много усилий, чтобы выбраться из пещеры, и нельзя, чтобы кость сместилась.
 Он сломал пару веток и разрезал на полосы одну из фланелевых рубашек. Потом осторожно свел вместе кости, услышал стон и, сжав зубы, продолжал действовать, стараясь не причинять лишней боли. Потом быстро примотал ногу к импровизированной шине. Когда он закончил, Сара начала стонать и метаться. Эр-Джей положил ее голову себе на колени и попытался влить в рот немного воды.
 Сара поперхнулась, закашлялась, но потом сделала глоток и спросила:
 – Что случилось? – И тут же вскрикнула, почувствовав резкую боль.
 – Ш-ш. – Бромптон ласково удержал ее от попытки встать. – Мы свалились в одну из местных пещер. Наверное, когда-то давным-давно здесь был вулкан. Ты сломала ногу, и я наложил шину, но пока лучше поменьше шевелиться.
 Сара все же попыталась сесть, но боль оказалась слишком сильной, и она упала на руки Бромптону, кусая губы, чтобы не разреветься.
 – Не надо терпеть, – мягко сказал он. – Ты имеешь полное право плакать, рыдать и наорать на меня за то, что я приволок тебя на этот остров, затащил в горы и не заметил дурацкую пещеру. Прости меня, я виноват, что так все вышло.
 Гроза наверху утихла, и только дождь шуршал по земле и веткам деревьев. В пещеру вода почти не проникала благодаря тому самому упавшему дереву.
 – Ни в чем вы не виноваты. – Было больно, и слова набегали одно на другое, но ей вдруг очень захотелось избавиться от лжи и недомолвок. – Это Ариэль все придумала, а я согласилась ей помочь. Она убедила жену Чарли Данкерка...
 – Я знаю, знаю. Но я ведь мог и отказаться, верно? Однако мне хотелось, чтобы мы побывали в Арунделе – ведь это твой родной город.
 – Родной город? – Сара помолчала, пережидая волну боли и пытаясь сообразить, о чем он говорит. – Но откуда вы узнали? Этого не было в моем резюме.
 – А я вообще знаю о Саре Джейн Джонсон много такого, о чем ни слова не было в твоем резюме. – Он осторожно погладил ее волосы. – Неужели ты еще не поняла этого?
 – Ничего я не поняла, – пробормотала Сара, отвернувшись.
 Она попыталась оглядеть пещеру, но полумрак скрывал все, кроме фигуры Бромптона рядом и отверстия наверху. Босс поднял фонарь и медленно осветил их пристанище. Сара увидела каменные стены, кое-где по ним стекали струйки воды. Пещера была почти правильной круглой формы. Пол покрывал слой земли и всякого древесного мусора. Эр-Джей направил фонарь на отверстие и сказал:
 – Смотри, вот откуда мы свалились. Не думаю, чтобы наш вес мог так повлиять на местный рельеф. Скорее всего эта дыра была тут и раньше. На нее падали деревья, часть древесины проваливалась внутрь и образовала не очень чистую, но все же своего рода подстилку. И я за это очень благодарен матушке-природе, иначе мы с тобой ударились бы о голые камни. Те ветви, что покрупнее и гнили медленнее, замаскировали яму. Может, они и выдержали бы нас, но тут сверху рухнуло дерево... и мы провалились. В целом нам посчастливилось легко отделаться.
 – Как-то я не чувствую себя особо счастливой.
 – Я должен поискать что-нибудь для костра. Ночью будет прохладно. А ты лежи спокойно. – Бромптон бережно переложил голову Сары на свернутую рубашку и встал.
 – А как же...
 – Что? Гидеон?
 – Да. Я абсолютно уверена, что видела его как раз перед тем, как вы повернули налево. Вы так уверенно шли... я решила, что каким-то образом вы знаете дорогу.
 – Просмотрел кое-какие карты в Интернете, – коротко ответил Эр-Джей. Он пошарил в своем рюкзаке и выудил небольшую бутылку миндального ликера «Амаретто ди Сароно». – Держи, это тебе. Пей.
 – Ой, откуда это у вас? – Сара попыталась приподняться, но вскрикнула и неловко упала обратно.
 Бромптон поднял ее на руки, перенес в дальний, самый сухой угол пещеры и устроил с максимальным удобством.
 – Пока ты там умилялась на детишек, я нашел бутылку в шкафу в хижине Гидеона и сунул себе в рюкзак, – смущенно признался Эр-Джей. – Надеялся, понимаешь ли, что настанет в нашем путешествии какой-нибудь романтический момент... – Сара взглянула на него с отвращением, и он добавил со смущенной улыбкой: – Нельзя винить мужчину за желание.
 – Еще как можно! – Сара сдерживалась из последних сил. На лбу выступил пот – ей было чертовски больно, и еще ужасно хотелось наорать на босса. Или просто устроить истерику. Она понимала, что они попали в ужасную ситуацию, весьма близкую к безвыходной. Стены пещеры каменные и довольно гладкие, а отверстие высоко – как они выберутся? А Гидеон? Он бродит где-то там, неподалеку, с ружьем. Что замышляет этот юноша, красивый, как греческий бог или как древний охотник? Может, он обрадуется тому, что они попали в ловушку и представляют собой идеальную мишень? Потом ему останется лишь завалить пещеру ветками – и их никто никогда не найдет. Мысли и страхи отразились на лице Сары, и Бромптон ласково погладил ее по щеке:
 – Все будет хорошо, вот увидишь. Мы выберемся, поверь мне.
 – Как вы можете быть так уверены, что этот поход закончится для нас хорошо? Мы чужие на Королевском острове. Никто, кроме Гидеона, не имеет ни малейшего понятия, куда мы пошли. В записке, которую вы оставили Ариэль и Дэвиду, наверняка не было дружеских слов. Уверена, вы опять сказали им какую-нибудь гадость. Они обиделись и не станут нас искать... и тревожиться не станут. Я и представить себе не могла такой ужас: оказаться на острове и знать, что все окружающие ненавидят тебя. Ариэль была права: Королевский остров – страшное и зловещее место. И вот скажите мне: почему они все нас ненавидели? Ведь они даже еще не знают, что нас нужно подозревать в убийстве Фенни!
 Бромптон покачал головой и поднялся. Он вложил в ладонь Сары бутылку ликера и сказал:
 – Я хочу, чтобы ты выпила все до капли. Это должно несколько заглушить боль и вселить в тебя хоть немного оптимизма.
 – Господи, о чем вы говорите? – Сара сделала большой глоток прямо из горлышка. – Да если бы я была оптимисткой или хоть просто умела бы смотреть на жизнь трезво, разве я позволила бы Ариэль уговорить меня совершить этот дурацкий обмен?
 – Ваш маскарад не выдержал проверки моим пристальным взглядом и острым умом. Я все понял уже через пять минут. – Бромптон обходил пещеру, разглядывая стены при свете фонаря.
 – Правда? Но как же?.. Дэвид сказал...
 – Да что он знает, твой Дэвид! Он ничего не видит, кроме своей Ариэль, в которую влюблен по уши. «Дэвид, дорогой, запричитал он высоким голосом, изображая Ариэль, – иди в сад и застрелись, только не вздумай упасть на мою клумбу и испортить внешний вид поместья. Сделай это аккуратно где-нибудь на заднем дворе».
 – Неправда! Дэвид вовсе не такой бесхарактерный. Он хочет стать...
 – Ну конечно, как же я забыл! Наш мальчик хочет стать президентом.
 Эр-Джей нашел, как ему показалось, не слишком отвесный участок, зажал фонарь в зубах и попробовал подняться, но ноги его скользили по камню. Тогда он снял ботинки и носки и попробовал снова. При этом он продолжал говорить, отвлекая Сару от грустных мыслей:
 – Я думаю, из твоей кузины получится прекрасная первая леди. Она умеет носить одежду и красоваться на публике. Ей понравится позировать фотографам.
 – Она не так плоха и избалованна, как вам кажется! И жизнь ее не всегда бывала сказочно прекрасной и беззаботной. Уж я-то в курсе. Если хотите знать, мы с ней много лет переписывались. Когда ей исполнилось девять, мать отвезла ее в Нью-Йорк и записала на прием к самому известному психиатру. Дело в том, что Ариэль все время составляла сценарии своих похорон. Каким должен быть гроб, и что на ней должно быть надето, и какие цветы заказать...
 – Ужас какой! Бедняжка что, склонна к самоубийству?
 – Нет, дело в другом. Ариэль объяснила психиатру, что поскольку ее мама уже спланировала ее предстоящую свадьбу до самых мельчайших деталей, то она не знает, какое еще событие может сравниться с ней по значимости и потому занимается обдумыванием похорон. А самое смешное – вы только представьте себе, – когда психиатр спросил мисс Помми, правда ли это, она ответила: «О да, конечно». Доктор осторожно так поинтересовался, не выбрала ли она заодно и жениха. Мать Ариэль посмотрела на него как на идиота и ответила, что поскольку свадьбы без жениха не бывает, то, само собой, она выбрала для дочери жениха. Тогда доктор сказал, что в следующий визит он хочет побеседовать не с Ариэль, а с ее мамой, так как именно она нуждается в услугах специалиста по психическим расстройствам, и мисс Помми покинула его кабинет, пылая гневом, и в тот же день вернулась в Арундел.
 – Как ни дико это звучит, но я вполне верю в эту историю, – усмехнулся Бромптон. – Не забывай, я имел счастье познакомиться с матушкой Ариэль на том балу. Она угрожала мне судебным преследованием только за то, что я осмелился взглянуть на ее дочь. Честно сказать, мне кажется, что в будущем Ариэль грозит одна беда: она может стать точной копией своей матери. Если только не встретит мужчину, способного противостоять ее диктату. А наш душка и слабак Дэвид на это явно не способен.
 – Дэвид... – пробормотала Сара и отпила из бутылки. Она хотела возразить, что Дэвид вовсе не слабак, но потом вдруг поняла, что в данных обстоятельствах ей совершенно не важно, что именно представляет собой Дэвид Тредуэлл. – Они за нами не придут, – печально сказала она, глядя на прикрытый ветками вход в пещеру. На улице был день, и в пещеру все же проникал свет. Но что будет, когда наступит ночь? – И мы даже ничего важного не сумели выяснить, – еще более грустно сказала Сара и сама услышала, что голос дрожит от слез.
 – Вот тут ты не права, – заявил Бромптон, прыгая на одной ноге и потирая ушибленное колено: он сорвался, пытаясь подняться по каменной стене. Слишком отвесно, думал он, да еще и вода стекает – скользко. – Мы узнали довольно много.
 – Да вы что? – Еще один глоток ликера, и Сара прищурилась на Эр-Джея, бродившего в полумраке. – Не будет ли профессор так любезен просветить меня, что же именно мы узнали?
 – Мы с уверенностью можем заявить, что множество людей ненавидели жертву и имели мотив для убийства. Я не думаю, что какой-нибудь суд сочтет убедительной историю о том, что мы убили Фенни Несбита, поссорившись с ним из-за мертвой собаки. Кстати, у меня есть фотография той собаки, и на ней будет видно, что животное не сбито машиной.
 – Откуда у вас фото?
 Эр-Джей подошел поближе, чтобы она могла его видеть, и, как фокусник, извлек из брючного кармашка для часов чип от цифровой камеры.
 – Между появлением полиции и тем моментом, когда на меня надели наручники, прошло секунд пятнадцать, может, больше. Я успел вынуть чип из камеры и сунуть в карман. Я точно не помню, что мы снимали, но там должно быть несколько фотографий.
 – Конечно, я сделала снимки собаки, лежащей на дороге! – Сара взирала на босса с восхищением. Подумать только, он сохранил удивительное хладнокровие и мог думать о доказательствах в момент, когда его заковывали в наручники и тащили в тюрьму! Когда любой другой потерял бы голову от страха.
 – Если уж быть точным, то снимала ты своего любимого Дэвида. Раз десять. Но я надеюсь, что собака тоже попала в кадр. В конце концов, он много с ней возился.
 Сара сильно опьянела, и ей как-то не хотелось возражать и оправдываться. Да и что тут возразить, если босс говорит правду? Фотоаппарат в основном был у нее, и Сара снимала все подряд – дома, улицы, магазины. Она по большей части даже не выходила из машины. Но потом, когда мужчины перетаскивали собаку, Сара вышла на дорогу и специально сделала несколько кадров, постаравшись, чтобы Дэвида и несчастное животное было видно как следует. Боже, подумать только, сейчас все это представляется каким-то далеким воспоминанием... словно с того злосчастного утра прошло несколько лет! Как глупо, должно быть, она себя вела. Еще подумала, что когда-нибудь эти снимки могут пригодиться для избирательной кампании Дэвида. Мол, президент и его любовь к братьям нашим меньшим. Даже в молодости он придавал большое значение борьбе за права животных... что-то в этом роде.
 – Итак, у нас есть фотографии сильно истощенной и измученной собаки, – пробормотала она. – Но это еще не доказывает, что мы не переехали ее.
 – Согласен. Но это поможет нам доказать, что Несбит лжец.
 – Но Несби мертв. И нашли его мертвым в нашей ванне.
 – Не преувеличивай. Это была ванна Филлис Ванкаррен. – Бромптон пытался схватиться за ветви, свисающие из отверстия в потолке, но они ломались, и было очевидно, что тонкие ветки не выдержат вес его тела. – Знаешь, жители Королевского острова сами виноваты в том, что их ждет. Да, именно так. Признаюсь честно, у меня было намерение отправиться к Чарли и отсоветовать ему покупать здесь землю. Но теперь… теперь я сам готов купить это место.
 – Чтобы сровнять тут все с землей?
 – Нет, конечно. – Он взглянул на Сару с искренним удивлением, потом присмотрелся к уровню ликера в бутылке и вздохнул. – Я пришлю на остров команду геологов и спелеологов, чтобы они осмотрели каждый дюйм местной почвы и раскрыли секрет Фенни Несбита. Я хочу знать, что именно этот мошенник нашел, как он исчезал, сбивая со следа своих родственников и знакомых, и за что его убили. Уверен, что на острове полно пещер, подобных этой, куда мы свалились. И я заставлю специалистов найти все до одной и предоставить мне подробный отчет. Если мы собираемся завлечь сюда туристов и зарабатывать на них деньги, то нельзя позволить, чтобы они попадали в ловушки и проваливались под землю.
 – И ломали себе ноги, – подхватила Сара. – И чтобы потом дерево упало сверху и закупорило выход. А еще вы должны будете издать закон, который запретит местным жителям стрелять в чужаков. И запретить им похищать детей. И... и...
 Мысли куда-то разбежались, и Сара сделала еще один большой глоток «Амаретто». О чем она только думает? Надо постараться сосредоточиться на проблемах сиюминутных. Они чертовски важные, между прочим, потому что речь идет о том, смогут ли они выжить.
 – А как вы думаете, если мы покричим, нас кто-нибудь услышит? И... и если кто-нибудь услышит и придет... они нас спасут или пристрелят?
 – Джонсон, да ты, оказывается, завзятая пессимистка!
 – А что остается бедной девушке, у которой такой ужасный босс? – Она вдруг пожалела о том, что так глупо пошутила, и добавила шепотом: – Простите.
 – Ничего. Я хочу кое-что тебе сказать... вернее, спросить, а ты подумай и не спеши с ответом. – Эр-Джей упирался в большой камень, пытаясь сдвинуть его ближе к центру пещеры. Тогда он мог бы взобраться на валун и попробовать дотянуться до краев отверстия. – Если бы я не нагружал тебя работой и не гонял с бесконечными поручениями, как еще я мог бы удержать тебя рядом с собой?
 – Что-то я плохо поняла... Наверное, я уже слишком много выпила. А почему вы хотели удерживать меня рядом?
 Он усмехнулся:
 – Даже не знаю. Действительно, с чего бы? Ладно, проехали. Как твоя нога?
 – Почти ничего не чувствую. Впрочем, все остальное тоже как-то онемело. Честно сказать, я совершенно не умею пить. Глупо, да? Иметь папашу-алкоголика и пьянеть от одного бокала. Что-то тут не сходится с учением генетиков о законах наследственности.
 – Мой старик тоже пил.
 – Я знаю. Все женщины в офисе только и делали, что говорили о вас. Иногда я слушала их болтовню.
 – И что еще... они... обо мне говорили? – Чертов камень никак не желал двигаться, и Бромптон навалился изо всех сил – даже говорить мог с трудом.
 – Да все одно и то же. Вы богаты, не женаты и поэтому желанны для любой женщины.
 – Кроме тебя. 
 – Да. Я хотела... – Она замолчала. Как-то вдруг нечего оказалось сказать. Господи, чего же именно желала она совсем недавно? Что хотела получить в качестве подарка судьбы?
 – Может, ты хотела стать великой актрисой? – Бромптон выпрямился и мрачно взирал на неподвижный камень. – Ведь у тебя есть талант.
 – А вы откуда знаете? 
 – Я ходил на пьесу с твоим участием три раза. Неужели ты забыла, я ведь говорил тебе об этом.
 – Ах да. Вы рассказывали об этом Ариэль.
 – Я говорил с тобой, глупая девочка. Я прекрасно знал, кто передо мной. – Он стоял прямо под отверстием и смотрел вверх. – Жаль, что твоя нога сломана. Иначе ты взобралась бы мне на плечи и, может быть, дотянулась бы до прочных веток.
 – Ну, я сейчас выпью еще немножко и сделаю это, стоя на одной ноге. Скажите, вы правда считаете, что в том спектакле... что роль мне удалась?
 – Ты была великолепна! Но разве дело в этом? Во-первых, я пристрастен, а потому необъективен. А во-вторых, мне кажется, вопрос в том, хорошо ли ты себя чувствуешь на сцене. Вспомни, что тебе понравилось больше: быть актрисой или быть твоей кузиной?
 Сара прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Боль уже не мучила ее так сильно. Если не шевелиться, то вполне можно терпеть и даже думать об отвлеченных вещах.
 – Трудно сказать. Я недостаточно долго была Ариэль и сравнивать не просто. Мне кажется, я бы хотела...
 – Чего? – Эр-Джей перебирал содержимое рюкзаков в надежде найти что-нибудь полезное.
 – Не знаю! Вообще-то мои желания неоригинальны. Я всегда мечтала иметь дом и семью.
 – Ага! А мужем ты желаешь видеть такого пупсика, как Дэвид? – Бромптон пожал плечами. – Знаешь, давай договоримся. Ты перестаешь действовать мне на нервы, вспоминая его каждые пять минут, и тогда я его тебе раздобуду. Мы выберемся отсюда, и – обещаю – ты получишь своего Дэвида. Это несложно. Я найду для него работу, а ты будешь рядом. Как только он станет проводить с тобой много времени, он быстро позабудет свою Ариэль.
 – Я, должно быть, уже в бессознательном состоянии, и мне мерещится, что вы что-то хорошее про меня сказали. – Сара откинулась на землю и пристроила гудящую голову поудобнее. – Такого просто не может быть, – бормотала она.
 Бромптон перестал копаться в рюкзаке и посмотрел на нее. Она еще немного повозилась, тихо постанывая, а потом уснула. «Значит, ты не веришь, что я могу сказать про тебя что-то хорошее. А ведь я влюбился в тебя с первого взгляда. Интересно, это хорошо или нет? Вопрос оказался не так прост».
 Эр-Джей присел рядом с Сарой и обхватил руками голову. Заговаривая ей зубы и заставляя пить, он преследовал одну цель: не дать ей понять, насколько он сам напуган происходящим. Тогда, во время грозы, он тоже заметил Гидеона и не смог решить, чего добивается мальчишка, преследуя их: хочет ли он защитить людей, которые помогут ему покинуть остров, или... или что? Избавиться от шустрых чужаков, претендующих на «золото Фенни»? Или он хочет предъявить местным властям два трупа, на которые можно будет без проблем списать убийство Несбита?
 Свет, проникающий в пещеру, стал ярче. Бромптон поднял голову и увидел Гидеона. Тот стоял над отверстием, сжимая в одной руке фонарь, а в другой винтовку.




 Глава 17


 – Я ненавижу этого человека, – тихо, но внятно сказала Ариэль. – Искренне и глубоко ненавижу. Подумать только – он похитил мою двоюродную сестру и бросил нас здесь одних.
 За окном занимался рассвет субботнего дня, Ариэль читала записку Бромптона и недовольно поджимала губы. А Дэвид отвернулся, чтобы спрятать улыбку. Письмецо было кратким, и, по существу, в нем Эр-Джей ставил молодых людей в известность, что они с Сарой не вернутся. Им следует остаться в доме Филлис Ванкаррен и ожидать возвращения старших.
 – Ах, нам велено ждать, когда его величество Бромптон первый соизволит вспомнить о нашем существовании, а до того момента сидеть тихо-тихо... Может, я должна вязать... носки или шарфик? Или мне принять опиум и ожидать его появления в бессознательном состоянии, не позволяя себе даже думать? Честно сказать, я считала, что Сара, рассказывая о недостатках своего шефа, многое преувеличила... Но теперь я вижу, что это не так! Напротив, она, видимо, пыталась пощадить мои нервы и не стала вдаваться в самые неприятные подробности.
 Дэвид лежал на кровати и делал вид, что скучает и зевает. Вчерашняя ночь выдалась кошмарной, но она прошла, и рассвет будет началом нового дня, который – Дэвид свято в это верил – принесет что-то хорошее. Кроме того, он был весьма доволен тем впечатлением, которое письмо Эр-Джея произвело на Ариэль. Само собой, он считал ее влюбленность блажью и никогда не верил, что это серьезно... но как приятно слышать это «Я его ненавижу!».
 Вчера вечером они с Ариэль тащили одну из тряпичных кукол по окраине городка, не имея понятия, что с ней делать и куда, собственно, они идут. Бромптон, который вывел их на улицу из дома Филлис, сказал на прощание: «Избавьтесь от него так, чтобы никто не нашел», – и смылся обратно в дом. Наверняка торопился к Саре.
 Только оказавшись на улице с куклой на руках и дрожащей Ариэль, которая держалась из последних сил, Дэвид вдруг задумался о том, с какой, собственно, стати, Бромптон распоряжается и решает, что кому надлежит делать? Возможно, дело в возрасте, размышлял Дэвид. И в привычке человека, который долго руководит большой компанией со множеством сотрудников. Кроме того, Эр-Джей всего в жизни добился сам, и одно это могло вселить в него уверенность в собственных силах. Как бы там ни было, Дэвиду совсем не нравилось, что он оказался на вторых ролях.
 А потом он обернулся и увидел, что Бромптон и Сара исчезают в темном лесу, поддерживая своего болвана. И тогда Дэвиду пришла в голову еще одна мысль: ни один нормальный человек не сунулся бы ночью в лес, не имея хоть малейшего представления, как оттуда выйти. Должно быть, старый лис знает о географии острова гораздо больше, чем хочет показать. И предпочитает хранить свои знания в тайне. Ну что ж, раз дело дошло до тайн, так у Дэвида тоже имелось кое-что в запасе. Даже Ариэль не знала об одном периоде в его жизни. Когда Дэвиду было одиннадцать, он провел месяц на Королевском острове. То лето выдалось очень трудным для миссис Тредуэлл, и, как всегда, она с готовностью возложила все трудности на хрупкие плечи своего маленького сына. Раз он мужчина, то должен решать ее проблемы. Так было всегда, и ни разу ей не пришло в голову поинтересоваться мнением ребенка. Тем летом дама страдала от одиночества, а потому отправилась в круиз. Дэвид же был сослан в лагерь на Королевский остров. Лагерь оказался почти полной профанацией; руководителями его значились муж и жена, которые со времен своей хипповой молодости так и не пришли в сознание. Большую часть времени они просто сидели где-нибудь в тенечке и курили марихуану. Дети же были предоставлены сами себе. Для Дэвида в таком подходе к педагогическому процессу оказалось больше плюсов, чем минусов. Он успел хорошенько обследовать остров. А еще он успел обдумать свою дальнейшую жизнь. Да, в тот год ему исполнилось всего девять, но он давно знал, что такое ответственность. Его мать являлась замужней женщиной только по документам. На самом же деле, когда миновал медовый месяц, миссис Тредуэлл и ее муж сделали открытия, которые разочаровали их обоих. Она узнала, что он женился на ней из-за денег, а он – что деньги эти вложены мудрыми родственниками таким образом, что ему никогда не удастся до них добраться без разрешения жены. А жена оказалась весьма прижимиста. В этом Инес Тредуэлл как две капли воды походила на своего отца. Именно поэтому, кстати, Дэвид и попал в такой замечательный лагерь – месяц пребывания здесь стоил столько, сколько в других местах просили за две, а то и за одну неделю.
 Муж Инес не соглашался на дешевые отели и недорогие машины. Год они прожили в постоянных ссорах и скандалах, а потом заключили соглашение. Он делает ей ребенка и отбывает в любом направлении, получая от жены ежегодное денежное содержание. И ситуация разрешилась к обоюдному удовольствию.
 Инес часто повторяла, что сохранила здравый рассудок только благодаря матери Ариэль. Все великосветское общество Америки считало Помбертон Уэдерли снобом, каких мало, но для Инес Тредуэлл она стала понимающей и нежной подругой. Дамы нашли друг друга, ибо во многом их жизни действительно оказались схожи: одинокие женщины, сосредоточившие нерастраченную любовь на единственном ребенке, живущие так, чтобы не дать ни малейшего повода к сплетням кумушкам из смертельно скучающего Арундела.
 Но там, где мисс Помми являла собой непоколебимый столп, Инес чувствовала себя совершенно беспомощной и, как плющ, цеплялась за любую опору – будь то здравый смысл подруги или мужество сына. Единственный вопрос, в котором она могла проявить твердость, касался денег. Но совершенно невозможно было посвятить посторонних в ту весьма выгодную сделку, которую она заключила с мужем, и для всего общества Инес была слезливой, слабой женщиной, готовой расплакаться в любую минуту. Как и большинство женщин такого типа, она прекрасно умела пользоваться слезами и часто применяла этот психологический прием к своему сыну.
 В тот день, когда Дэвид пошел в первый класс, мама торжественно объявила ему, что теперь он единственный мужчина в доме – и с тех пор обращалась с ним именно так. Она рассказывала ему все свои секреты, плакала у него на плече, если что-то расстраивало ее, и полностью переложила на мальчика все бытовые проблемы. К девяти годам Дэвид практически вел дом. Именно перед ним отчитывались слуги, и он выяснял отношения с торговцами.
 Когда мать заявила, что они с мисс Помми решили поженить своих детей, Дэвид хотел отказаться. Ему такой подход к делу показался не очень удачным. Но мать плакала и плакала. Ее истерики могли продолжаться днями и неделями: столько, сколько требовалось, чтобы добиться желаемого. Тогда Дэвид поразмыслил и решил, что в целом предложенный ему брак не так уж плох. Он знал Ариэль и ее мать всю свою жизнь, и они обе казались ему восхитительно нормальными и здравомыслящими. Он прекрасно понимал, что у мисс Помми тоже имеется своего рода пунктик: она обожает контролировать всех и вся. Но все же она хотя бы снисходила до того, чтобы высказать свои требования, а уж если люди их не выполняли – последствия могли быть ужасны. И еще Дэвид ни разу не видел ее плачущей, и такая сдержанность казалась ему чудом из чудес.
 Ариэль во многом походила на мать. Она тоже никогда не плакала. Если девушка принимала какое-то решение, то шла к нему упорно, не устраивая истерик и сцен.
 И все шло неплохо, и Дэвид уже с нетерпением ждал свадьбы, но тут его суженая решила, что влюбилась в этого финансового воротилу – Эр-Джея Бромптона. Молодому человеку он не понравился с первого взгляда. Дэвид видел перед собой мужчину, искушенного в бизнесе и прекрасно разбирающегося в женщинах. Человека, пользующегося успехом у дам, но ни разу не потерявшего головы. Одним словом, мистер Бромптон обладал как раз теми качествами, которых в силу возраста и воспитания не имел Дэвид. И потому, не желая завидовать, Дэвид его презирал. И самое ужасное, Эр-Джей напоминал Дэвиду его собственного отца, которого мальчик и видел-то всего раз шесть за всю жизнь. Безжалостный и бессовестный, вечно в погоне за острыми ощущениями, отец активно не нравился Дэвиду. Он решил, что ни в коем случае не станет походить на него.
 Другой движущей силой в жизни Дэвида была его любовь к Ариэль. Он всегда был прирожденным лидером. Начиная с пятого класса бессменный староста. Капитан школьной футбольной команды. На выпускном балу его номинировали на титул «Самый красивый молодой человек» и «Мистер Блестящее будущее». Дэвид всегда был уверен в себе и точно знал, что и когда следует делать и говорить. «Настоящий мужчина», – с умилением приговаривала его мать, и так оно и было. Так было, пока он не оказывался рядом с Ариэль. Рядом с этой девочкой он чувствовал себя простолюдином и чуть ли не идиотом. Ариэль жила словно маленькая принцесса в заколдованном замке. Замок сам по себе был произведением искусства и безупречен по стилю. Так же как и мисс Помми, всегда элегантная и красивая. Ариэль никогда не ходила в школу, не бегала и не играла с другими детьми. Вся ее одежда было сшита известными дизайнерами именно для нее – Ариэль Уэдерли. И никогда в ее шкафу не появлялось такой вещи, как джинсы.
 Уэсли, друг Дэвида, заметил как-то, что Ариэль можно любить как нечто недостижимо прекрасное, причем ударение делается на слове «недостижимое».
 – Именно поэтому ты за ней и бегаешь, – утверждал приятель. – Другие девчонки пишут тебе номера своих телефонов, а она поднимает бровь и спрашивает: «Это опять ты?» Должно быть, тебе это нравится.
 Дэвид давно бросил раздумывать, почему именно так получилось. Просто еще с детских лет он стал ее рабом. И надменная девочка обращалась с ним соответственно. Она вручала ему список – идеальным почерком на веленевой бумаге – всяких странных вещей: там могли оказаться колесики диаметром дюйм и полдюйма, прозрачная ткань, суперклей и так далее. Он добывал все, что она требовала, иногда краснея от смущения в галантерейном магазине. И потом она позволяла ему посидеть – молча – и посмотреть, как она будет мастерить домики для фей. Ариэль никогда не снисходила до того, чтобы поиграть с ним. Но иногда в качестве поощрения позволяла мальчику наблюдать, как она играет.
 Когда Дэвид стал старше, он узнал, что мисс Помми называют королевой Арундела, а Ариэль – принцессой. «Просто ждем, когда старая королева умрет, и у нас уже есть наготове новая», – говорил кто-нибудь, и все окружающие смеялись доброй шутке. Арундел был городом богатых людей, и семья Уэдерли владела не самым большим состоянием, но она имела самую впечатляющую генеалогию, а потому пользовалась величайшим уважением.
 Когда они стали подростками, Дэвиду иногда позволялось сводить Ариэль в кино. Все девчонки наряжались в майки, демонстрируя голые плечи и животы. Ариэль всегда приходила в строгом платье или костюме. Для нее одеждой на каждый день были тысячедолларовые брючки и белая блузка натурального шелка. Само собой приятели подшучивали над Дэвидом, но он быстро научился улыбаться им снисходительно и говорить: «Я люблю все самое лучшее».
 Выбор политической карьеры оказался для Дэвида совершенно естественным. С самого раннего возраста он привык брать на себя ответственность за жизнь и благополучие другого человека. Кроме того, он обладал даром убеждения и до сих пор трогательно верил в то, что все люди изначально добры и неиспорченны. Он знал, что может приносить пользу людям. А если с ним рядом будет Ариэль – с ее вкусом, безупречностью и шармом, – то даже дорога в Белый дом представлялась не такой уж длинной и трудной.
 В какой-то момент их отношения застыли на одной точке: Ариэль, лишенная даже иллюзорного права выбора, никак не желала подчиниться воле матери и дать согласие на брак с Дэвидом. У молодого человека хватило ума ни на чем не настаивать. Он ждал, уверенный, что ему нужно лишь преодолеть барьер в виде свадебной церемонии. Все встанет на свои места, как только Ариэль окажется в его объятиях. Дэвид почему-то всегда был уверен, что она любит его. Сама не знает, но любит. И он поможет ей понять, поможет почувствовать. Он так давно желал ее, но берег покой девушки, уважая ее мать и чистоту самой Ариэль. Та в двадцать четыре года все еще оставалась девственницей.
 А потом она увидела этого типа – Бромптона, чуть ли не в два раза старше ее, и заявила, что влюблена и собирается во что бы то ни стало выйти за него замуж. Дэвид был в шоке: влюбиться в человека, с которым даже ни разу не разговаривала! Каких трудов ему стоило сохранить самообладание, не знал никто. Дэвид навел справки об избраннике своей Ариэль и сразу понял, что именно так привлекло девушку: именно такой финансово независимый человек с твердым характером мог бы противостоять мисс Помми. Ариэль желала сбежать из своего заколдованного замка. Но ведь мисс Помми сделала бы все, что пожелал Дэвид. Он всегда прекрасно с ней ладил, однако это не производило на девушку ни малейшего впечатления.
 Тогда Дэвид понял, что у него есть два пути. Первый – немедленно открыть Ариэль свое чувство. И второй – ждать и мириться с ее временным помешательством. Признание грозило отлучением: Ариэль просто прогнала бы его как мальчишку. И Дэвид остался рядом, разыгрывая верного, но незаинтересованного друга. Он согласился принять участие в безумном плане по обмену сестрами и отправиться с ними на Королевский остров. Он сам помог ей подобраться к ее идеалу как можно ближе... значит ли это, что их нынешнее ужасное положение тоже его вина?
 Однако Дэвид принадлежал к той породе людей, которые не любят впадать в панику и заниматься самоедством. Он предпочитал трезво оценить ситуацию и сделать все, чтобы исправить положение. Вот сейчас он думал о том, как выбраться с острова, когда Ариэль нашла записку от Бромптона и заявила, что от всей души ненавидит этого человека. Дэвид обрадовался, но он слишком хорошо знал свою невесту, а потому не спешил соглашаться. Ариэль обожает, когда с ней спорят.
 – Уверен, он хотел как лучше, – спокойно заявил Дэвид. – В конце концов, мистер Бромптон единственный, у кого есть опыт в подобных делах.
 – В каких делах? Неужели ты думаешь, он прежде бывал в подобной ситуации? Не верю! Такое возможно, только если он связан с какими-нибудь преступными элементами типа мафии. Ты пытаешься внушить мне мысль, что человек, занимающийся бизнесом в Нью-Йорке, воспринимает появление мертвого тела в ванне как нечто обыденное?
 – Я не говорил ничего подобного. Но все же мне кажется Бромптон прав, и нам лучше остаться в доме. Вдруг Филлис захочет приготовить обед и направится прямиком к морозилке? Мы будем начеку и сможем ее остановить.
 – Что? – Ариэль буквально испепелила его взглядом. – Мы что, должны весь день сидеть здесь взаперти и ждать?
 – Но разве не это велел нам Эр-Джей? Он ведь...
 – Да что он может знать о жизни в провинции? Подумаешь, бизнесмен из Нью-Йорка! – Ариэль помахала в воздухе двумя банкнотами – двести долларов, которые Бромптон приложил к записке. – Как ты думаешь, он отдал нам все деньги, что у него были? Ничего себе не оставил?
 Дэвид не спешил с ответом. Он поудобнее устроился на кровати, словно намереваясь провести в спальне весь день.
 – Думаю, он уверен в своей способности заработать деньги везде, даже здесь, потому и расстался со своей заначкой без сожаления. Ты не забыла: и он, и Сара работают и зарабатывают себе на жизнь. А мы с тобой... – Он пожал плечами, словно не в силах описать их собственное положение в этом мире.
 – Что? Какое именно слово ты хотел сказать? Бесполезны? Дэвид Тредуэлл, ты действительно считаешь, что мы с тобой бесполезны... что-то вроде безделушек на камине? Смотреть приятно, но толку никакого?
 – Ну зачем же так категорично... Не то чтобы мы с тобой вовсе ни на что не годились... Вот если бы кому-нибудь из местных пришло в голову устроить большую вечеринку... а еще лучше великосветский прием, тогда мы могли бы оказать ему помощь – проконсультировать относительно вин, меню, декора, подобрать макияж его жене. Но они здесь, кажется, не очень-то любят веселиться. Кроме того, все жители острова ненавидят нас.
 – Я так не думаю. Уверена, им просто приказали держаться от нас подальше.
 – Не вижу разницы.
 Ариэль села на кровать. Она была так расстроена, что даже не заметила, что прижалась бедром к ноге Дэвида. Он замер, наслаждаясь минутой нечаянной близости и жалея Ариэль, которая выглядела огорченной.
 – А все деньги! – горько сказала она. – Знаешь ли ты, что все мои проблемы из-за денег?
 – Да? – Дэвид был искренне удивлен услышанным. – У вас с матерью финансовые проблемы?
 – Да! И основная проблема состоит в том, что у нее деньги есть, и много, а у меня совсем нет. Будь у меня хоть какие-то средства, я могла бы оставить ее и жить своей жизнью. – Ариэль встала, и Дэвид тихонько пошевелил занемевшими ногами. – Она вырастила меня не приспособленной к реальной жизни. Домашнее образование не дало мне решительно никаких навыков. О, кое-что я умею. Например, сервировать стол серебряными приборами. По двенадцать единиц на каждого гостя. Я умею разложить все двенадцать ложек, вилок и ножей в правильном порядке – но кому это нужно? Представь себе, я ни разу в жизни не ела банан просто так, очистив шкурку. Только с помощью ножа и вилки! Как правило, все фрукты для меня очищает и режет прислуга... словно я инвалид какой-то.
 Дэвид смотрел на нее с искренним интересом. Он-то всегда был уверен, что Ариэль и не подозревает о том, что банан можно есть по-другому – не ножом и вилкой. И уж тем более ему ни разу не пришло в голову, что она мечтает о какой-то другой жизни.
 – Меня воспитывали таким образом, что единственным моим предназначением является замужество. А потом я буду сопровождать мужа на приемы и устраивать ответные балы. Боже, какая тоска!
 – Мир не ограничивается великосветскими балами, – мягко заметил Дэвид.
 – Ой, заткнись, ладно? Ты сам разве не об этом всегда думал? Ты точно знаешь, что именно хочешь получить от женщины. Идеальную жену, которая будет идеально встречать гостей. Да ты и сам... ты самый идеальный человек из всех, кого я знаю.
 – Я? – Он был поражен. – Но ведь это ты у нас сама безупречность.
 – Не хочу! – Ариэль остановилась посреди комнаты, стиснув руки. – Пойми, я хочу что-нибудь делать! Быть кем-то!
 – Может, я дурак, но что-то до меня не доходит, каким образом ты собиралась достичь этой светлой цели, выйдя замуж за Эр-Джея Бромптона?
 – Он сильный и независимый человек. Он смог бы забрать меня у матери, а потом просто занялся бы своей работой и предоставил мне возможность делать то, что я хочу.
 – И что же это? – Дэвид сел на кровать и слушал очень внимательно.
 – Не знаю. – Лихорадочное возбуждение покинуло Ариэль. Она присела рядом с Дэвидом и бессильно сложила руки на коленях. – В этом-то и беда. Я совершенно не представляю, чего хочу.
 – Можно начать с малого, – предложил Дэвид. – Давай найдем способ заработать деньги, чтобы продержаться ближайшие два дня, а потом бросим эти двести долларов в физиономию Бромптона. Увидишь, ты получишь от этого немалое удовольствие... Если к тому времени нас не арестуют за убийство, – добавил он, подумав.
 – Знаешь, – задумчиво сказала Ариэль. – Всю свою жизнь я зависела от матери и боялась ее. Она решает, что именно я ношу, что ем... даже будущего мужа выбрала она сама. Но сейчас, стоит мне подумать о том мертвом человеке в ванне... и я начинаю страстно желать, чтобы мама оказалась тут. Честно, я обняла бы ее искренне. И все сразу стало бы хорошо.
 – Ой, сомневаюсь. Представляю себе, как ты со слезами бросаешься ей на шею, портишь ее блузку разводами туши... да она будет в ярости!
 – Ты что, смеешься надо мной? Да я даже не накрашена!
 – Правда? Может, и так. Но ты всегда прекрасно выглядишь, так что ошибиться не мудрено. – Ero ладонь накрыла ее ручку, а потом медленно двинулась вверх.
 Но Ариэль, поглощенная собственными мыслями и переживаниями, ничего не замечала. Она вдруг вскочила и снова начала мерить шагами комнату.
 – Помнишь там, в пабе, я говорила Саре, что смогла бы научить Филлис Ванкаррен одеваться соответственно ее возрасту?
 – Я полагал, она одевается в соответствии со своими представлениями о привлекательности.
 – Она хочет найти себе мужчину!
 – Да? Мне кажется, у нее нет недостатка в поклонниках.
 – Ну-ка сосредоточься и попробуй поразмыслить головой, а не другими частями тела. Она хочет найти себе мужа, но возможно ли это, пока она одевается как... так, как она одевается?
 – Ну... если только среди подростков. Или байкеров.
 – Точно!
 – Знаешь, с тех пор как мы оказались на острове, многие женщины смотрели на тебя с завистью. Я заметил это.
 – Должно быть, они смотрели на Сару. Она носит мою одежду, а я... – Ариэль печально взглянула на свои хлопковые брючки и непритязательный свитерок.
 – Одежда здесь совершенно ни при чем, – уверенно возразил Дэвид. – Они смотрели именно на тебя. Неужели ты правда не знаешь, что разительно отличаешься от других женщин? Ни у кого больше не видел я такой гордой осанки, такого изящества... в тебе есть стиль.
 – Правда? – Ариэль смотрела на него задумчиво. – Мне особо не с чем было сравнивать. Я все время с мамой, и... это мешает воспринимать других.
 – В этом ты похожа на свою мать. И можешь принять мои слова как комплимент. Мисс Помми – женщина безупречного вкуса и стиля.
 – Это правда. – Ариэль поколебалась, но все же спросила: – Ты правда считаешь, что мои знания чего-то стоят?
 – Уверен, ты могла бы руководить модельным агентством в Нью-Йорке или быть... э-э... главным редактором журнала «Boг».
 – Ах вот даже как. – Она вдруг улыбнулась и заговорщицки спросила: – А как насчет Королевского острова, что у берегов Северной Каролины?
 – Да местные дамы выстроятся в очередь! И мы услышим все сплетни, какие только курсируют по острову. – Дэвид замолчал. Он произнес эти слова в шутку, но, выговорив, стал серьезным. Некоторое время они с Ариэль молча обдумывали открывшиеся перспективы.
 – Как ты думаешь, мне удастся что-нибудь выяснить? – шепотом спросила Ариэль.
 – Все, что угодно. Тебе расскажут кучу ненужных сведений, но, весьма вероятно, среди них попадутся крохи истины, и мы сможем наконец понять, что же здесь происходит на самом деле. – Дэвид, поколебавшись, осторожно спросил: – Но я все же не очень понимаю, дорогая... что именно ты сможешь им предложить? Мастер-класс по нанесению макияжа?
 – Не знаю... Я никогда не думала об этом... не думала с практической точки зрения. Но знаешь, часто я смотрю на женщину и думаю, как можно причесать ее, по-другому наложить макияж – и тогда она будет выглядеть значительно лучше. Взять, например, Бритни.
 – Кого?
 – Бритни. Девушку, которую ты любишь. Ты ведь ради нее остался в Арунделе, разве не так?
 – Как же, как же, любовь всей моей жизни. – Дэвид усмехнулся. – Так что с ней?
 – Она выглядела бы куда более изысканно, если зачесать ей волосы назад. И если бы она перестала рисовать подводкой для глаз такие жирные и длинные линии с внешней стороны глаза, и тушь у нее всегда комочками. На самом деле очень просто добиться того, чтобы тушь ложилась аккуратно. Нужно просто...
 Ариэль пришлось замолчать, потому что Дэвид вдруг положил ладонь ей на затылок, притянул к себе и поцеловал. Бывало, он чмокал ее в щечку, когда поздравлял с какой-нибудь датой или на прощание. Но то были братские, дружеские поцелуи, не задевавшие ее чувственности и не дававшие повода для размышлений. Теперь губы Дэвида были жадными и требовательными, и Ариэль вдруг вспомнила, что он ей не брат вовсе.
 Потом он отпустил ее, поднялся и отошел к окну. Глядя на улицу, сказал спокойно:
 – Я пойду приму душ. Потом мы обсудим, с чего начнет свою деятельность твой филиал модельного агентства на Королевском острове.
 Он дошел до двери в ванную и лишь тогда оглянулся. Ариэль сидела на том же месте, губы ее были полуоткрыты, и на лице читались полнейшая растерянность и изумление. «Пусть будет так, – сказал себе Дэвид, – или я выплыву и получу свою женщину, или утону и распрощаюсь со всякой надеждой на взаимность. Но теперь она по крайней мере знает, чего я хочу».




 Глава 18


 – Вы обещаете? – спросила Филлис Ванкаррен, разглядывая свое отражение в зеркале. Она ощущала себя неуверенно в брюках и рубашке на два размера больше, чем обычно. Количество макияжа, напротив, уменьшил ось почти вполовину. Филлис чувствовала себя странно, но не могла не признать, что выглядит теперь более стильно.
 – Клянусь! – с жаром воскликнула Ариэль. – Мистер Бромптон пригласит вас в Нью-Йорк на неделю и познакомит с несколькими вполне подходящими неженатыми мужчинами. А уж дальнейшее будет зависеть от вас.
 – А «Сакс»?
 – Счет на пять тысяч долларов будет открыт на ваше имя.
 – И еще мне понадобится стилист. Его услуги также должны быть оплачены.
 За спиной женщины Ариэль согнула пальцы, словно когти хищной птицы, и сделала вид, что хочет вцепиться в горло нахалке. Но когда Филлис подняла на нее вопросительный взгляд, она улыбнулась и кивнула.
 – Ну, не знаю... – протянула миссис Ванкаррен. – Вдруг людям не понравится, что я взялась помогать вам.
 – Я понимаю ваши колебания, – кивнула Ариэль, осторожно поправляя что-то на лице Филлис.
 Она и не подозревала, что обладает такими запасами терпения и выдержки. И таким упорством. С того момента как Ариэль постучалась в дверь спальни миссис Ванкаррен прошло немало времени. Ей стоило огромного труда пробудить женщину от тяжелого сна, вызванного вчерашними возлияниями. Потом, уже открыв глаза, Филлис никак не могла сообразить, о чем идет речь.
 – Что вы хотите со мной сделать? – раз за разом переспрашивала она.
 Тогда Дэвид просто вытащил ее из постели и посадил перед зеркалом. Так дело пошло быстрее. И вот теперь они уже пришли к соглашению. Почти.
 – Он невероятно хорош, – прошептала Филлис на ушко Ариэль, пока та накладывала ей тени. – Скажите, милочка, он хорош во всем?
 Ариэль взглянула на Дэвида и впервые в жизни испытала укол ревности. Ей вдруг пришло в голову, что в отличие от нее Дэвид не хранил девственность. Значит, он спал с женщинами. «Сколько их было? А вдруг я кого-то знаю?» Она тряхнула головой, прогоняя несвоевременные эмоции, и резко ответила:
 – Понятия не имею.
 Ариэль попыталась сосредоточиться на макияже. Честно признаться, прежде она лишь один раз накладывала тени и делала все остальное для кого-то. Помнится, это была служанка. Она встречалась со своим молодым человеком уже три года, и дело никак не двигалось с мертвой точки. Услышав эту грустную историю, Ариэль усадила горничную у трюмо и накрасила ее в соответствии с собственными представлениями о стиле. Это ли помогло или ухажер просто дозрел наконец, но служанка в тот вечер вернулась с долгожданным колечком на пальце и объявила о помолвке.
 – Вы что, никогда не приходили в экстаз и не срывали с него одежду? – продолжала гнуть свое Филлис.
 «Боже, дай мне сил», – подумала Ариэль. Она могла бы уничтожить эту женщину одним взглядом. Дать ей почувствовать, как низко она стоит на социальной и всех остальных лестницах... хотя прямо сейчас Ариэль с удовольствием ударила бы ее. Но ей пришлось проглотить свою гордость и опустить глаза. Филлис нужна им, чтобы начать наступление на Королевский остров, так что придется терпеть.
 – Если бы женщина попыталась сорвать с Дэвида одежду, он стал бы отчаянно сопротивляться, – ответила она.
 – Вы хотите сказать, что он голубой?
 Ариэль едва не уронила расческу. Вообще-то она имела в виду, что Дэвид человек сдержанный и порядочный, как и подобает джентльмену, но раз уж миссис Ванкаррен поняла все по-своему...
 – Да, – ответила Ариэль. – К сожалению. Голубой, как весеннее небо.
 – Может, я смогла бы обратить его в истинную веру, – пробормотала Филлис.
 – Напрасно потеряете время. У нас есть общая знакомая – Бритни, – так бедняжка ходила за ним годами и чего только не перепробовала.
 – И все напрасно?
 – Абсолютно.
 «Дэвид меня убьет, – подумала Ариэль. – Зато теперь Филлис не придет в голову требовать его «услуг» в обмен на помощь». Ариэль уже и так зашла слишком далеко, потакая ее требованиям. Деньги, стилисты, знакомства с приятелями мистера Бромптона – это одно, но Дэвид – совершенно другое. И сдавать его в аренду она ни в коем разе не намерена. Особенно теперь. Особенно после того многообещающего поцелуя.
 – Так я могу рассчитывать, что вы позвоните своим приятельницам? – Ариэль взялась за щипцы для завивки, с опаской поглядывая на пересушенные краской и химической завивкой волосы Филлис.
 – Телефоны не работают, – отозвалась Филлис, внимательно изучая свое отражение в зеркале. – Кабель вышел из строя: помните, я же вам говорила.
 – Ах да, я и забыла. Но ведь есть какой-то способ передавать друг другу важную информацию, просто не может не быть.
 – Вы хотите кое-что разузнать через меня, не так ли?
 – Я хочу заработать деньги для себя и Дэвида, – сухо отозвалась Ариэль. – Мы должны еще два дня что-то есть, не забывайте. Большой мальчик пока держится молодцом, но он напуган до крайности. Вы не поверите, я жду не дождусь того момента, когда сдам его обратно на руки мамочке. Трудно себе представить, но она не разрешает ему и пальцем шевельнуть, избаловала его, как комнатную болонку.
 «Прости меня», – мысленно сказала она Дэвиду. Кому, как не Ариэль, знать, что Дэвида никогда не баловали. Всю жизнь он был мужчиной в доме и вел себя соответственно. Он следил за расходами и выписывал чеки на содержание дома. Она сама не раз видела, как юноша беседует с управляющим банком, обсуждая траты Инес и необходимость сделать какие-то вложения.
 – Вы меня слушаете? – спросила Филлис.
 – Простите, я задумалась, – честно призналась Ариэль. Потом оглядела плоды рук своих – прическа Филлис стала более гладкой и строгой – и удовлетворенно сказала:
 – Мне кажется, так гораздо лучше.
 – Вы не думаете, что так я выгляжу старше? – капризно протянула миссис Ванкаррен.
 Ариэль ужасно хотелось сказать, что лучше выглядеть старше, чем дешевле, но она сдержалась и ответила:
 – Вы выглядите более утонченной и изысканной. Подобная внешность привлечет внимание мужчин гораздо значительнее тех, с которыми вы встречались до сих пор. – Она сказала это искренне, и Филлис, должно быть, поверила.
 – Ну так что? – спросила Ариэль, стараясь, чтобы голос ее звучал не слишком резко. – Вы сможете мне помочь встретиться с местными дамами? Если мы не хотим умереть с голоду, нам с Дэвидом нужно заработать хоть какие-то деньги.
 – А где Эр-Джей и та, другая, девушка? как ее зовут, кстати?
 – Сара. Они куда-то ушли.
 Филлис резко обернулась и внимательно взглянула на Ариэль, потом сказала:
 – Им не стоит пытаться покинуть остров.
 – И как это они могут его покинуть? Парома-то нет. – Ариэль старалась говорить как можно спокойнее, но сердце ее забилось. А что, если Эр-Джей и Сара нашли способ покинуть остров? Не удержавшись, она спросила: – А что такое должно случиться, если они попытаются уехать?
 – Ничего хорошего. – Филлис отвернулась, помолчала, потом все же решилась: – Я помогу вам распространить информацию. С этим хорошо справляются детишки. Они относят весточки.
 – А они смогут раскидать флайеры по почтовым ящикам? Я надеюсь уговорить несколько магазинов принять участие в моем проекте.
 – Об этом не беспокойтесь. Бизнес на острове идет из рук вон плохо, и люди пойдут на что угодно, лишь бы заработать пару баксов.
 – Им следовало бы поискать сокровища. Возможно, тогда они жили бы без забот. Как мистер Несбит. – Ариэль с интересом ждала, что скажет на это Филлис.
 – Ах вот оно что, вы прослышали про «золото Фенни», – Филлис улыбнулась, глядя в зеркало. – Стоит местным выпить пару кружек пива, как они ничего больше обсуждать не могут. Нет человека на острове, который не пытался бы подобраться к секрету Несбита.
 – Но никому это так и не удалось?
 – Никому. Вот разве что...
 – Что?
 – Я уверена, что Гидеон, например, знает намного больше, чем говорит. Но мне не удалось ничего у него выведать.
 – А вы пытались?
 – И еще как! Мы чуть кровать не разломали, так усердно я пыталась... Но мальчишка упорный и скрытный, как черт. Если что и знает, то держит это при себе.
 – А кто такой Гидеон?
 – Сын Фенни. По крайней мере так говорит Фенни, а вот сам Гидеон уверен, что Несбит не может быть ему родней. Честно сказать, там история темная... Я Эулу беременной не видела, да и никто другой ничего не заметил, а потому весь остров удивился, когда у них вдруг появился малец. Но Эула сказала, что сложение у нее такое – до последнего времени ничего не заметно. А потом, мол, она на люди не показывалась и родила его дома. – Филлис расхохоталась.
 Ариэль, которая не очень поняла, в чем смысл шутки, решила вернуться к более сиюминутным проблемам:
 – Так Дэвид может воспользоваться вашим компьютером, чтобы распечатать флайеры? И вы поможете нам найти детишек, которые их разнесут по домом?
 – Конечно. – Филлис кокетливо поправила волосы.
 – А они не рассердятся?
 – Кто?
 – Ну те люди, которые стоят во главе этого города?
 Филлис покачала головой и улыбнулась Ариэль, глядя в зеркало:
 – Не волнуйтесь насчет слушания дела в понедельник. Бромптон вполне в состоянии дать им то, что они потребуют.
 – Он-то, может, и в состоянии, – пробормотала Ариэль. Потом попятилась к двери и добавила: – Пойду скажу Дэвиду, чем ему следует заняться.
 «А кроме того, я должна предупредить его, что он теперь голубой и должен вести себя соответственно. Вряд ли ему это понравится. Но ничего, переживет». И она улыбнулась.
 – Позволь мне сделать все так, как я считаю нужным.
 Пожалуйста. – Ариэль умоляюще смотрела на Дэвида.
 Он хмуро спросил:
 – А я в какой роли буду выступать? Мыть головы твоим клиенткам?
 – Ну зачем же... ты сможешь подбирать аксессуары под платья, например.
 – Ах так! Будешь продолжать в том же духе, и я скажу им, что все наврал про твое аристократическое происхождение. Скажу, что ты живешь в трейлере на Семнадцатой улице.
 – По соседству с Бритни?
 – Нет, не по соседству, а непосредственно с ней самой. И что вы лесбиянки.
 – Боже, я и не знала, что ты такой жестокий! – Ариэль захихикала.
 – Ты вообще мало что обо мне знаешь... Может, мне сходить в местную лавку, где продают инструменты и всякий механический хлам? Вдруг мне тоже удастся раздобыть какую-нибудь информацию? Помимо креплений весел и прочих интригующих подробностей из жизни рыбаков.
 – Спорю, им понравится, если ты прочтешь им лекцию о необходимости сохранения болот. Кажется, именно это особенно интересовало тебя в колледже.
 – М-да, пожалуй, с визитом в лавку придется подождать. – Дэвид криво улыбнулся. – Так что я должен сделать, чтобы помочь местным замарашкам стать претендентками на звание «Мисс Вселенная»?
 – Ну, это вряд ли по силам даже нам. Впрочем, такие подвиги и не требуются. Мы всего лишь должны найти в этих женщинах привлекательные черты и максимально подчеркнуть их. Ибо каждая может стать красивой, даже не имея идеальной фигуры или правильных черт лица. Ты понимаешь, о чем я?
 – Да. И не начинай повторять мне всю эту чушь снова. Я писал для тебя флайеры, помнишь?
 – Да-да. – Ариэль вдруг замолчала, испуганно оглянулась и шепотом спросила: – Ты правда думаешь, я смогу это сделать?
 – Уверен, ты сможешь! – Дэвид ободряюще улыбнулся ей. – Если прежде у меня и были какие-то сомнения, то теперь они полностью отпали.
 Дэвиду подобное решение далось нелегко: отведенная ему роль казалась унизительной, но ради Ариэль он готов был пойти и на это. Поэтому он стоял рядом со своей девушкой, когда она стучалась в дверь хозяйки единственного на Королевском острове магазина женской одежды. Вышеупомянутая дама жила с сестрой, которой принадлежал магазин косметики и парфюмерии, находившийся здесь же рядом. От того, насколько им удастся расположить к себе этих женщин, зависело многое. Дэвид нервничал: магазины открывались в десять, а сейчас не было и восьми часов.
 На стук никто не ответил. Ариэль вздохнула и нерешительно сказала:
 – Может быть, они еще не проснулись. Наверное, нам стоит вернуться позже.
 Дэвид пожал плечами и пару раз ударил кулаком в двери так, что все соседи попадали с кроватей от испуга. Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина в возрасте, одетая в старый халат. Она щурилась на яркий свет и хрипловато спросила:
 – Чего вам?
 Дэвид хотел было пустить в ход свое очарование, но потом передумал и чуть подтолкнул Ариэль вперед. Он знал, что у нее практически нет опыта общения с чужими людьми: маленькая принцесса разговаривала либо с теми, кого знала всю жизнь, либо с теми, кого ей должным образом представили. Но когда-нибудь надо начинать. Ариэль глубоко вздохнула и, приветливо улыбаясь, сказала:
 – Мы пришли сделать вам деловое предложение.
 – Мы не сможем вам помочь, – буркнула женщина и попыталась закрыть дверь.
 Ариэль быстро всунула ногу в щель и скороговоркой выпалила:
 – Я только что собственноручно накрасила и причесала Филлис Ванкаррен. Она теперь выглядит как леди и достаточно привлекательна и элегантна, чтобы найти себе состоятельного мужа на острове или вне его.
 – Вы либо колдунья, либо лгунья, – усмехнулась женщина.
 – Нет, я ни то ни другое. – Теперь Ариэль говорила более уверенно. – Я всегда заказываю одежду в Нью-Йорке и время, проведенное мной у визажиста, измеряется, наверное, месяцами. Я могла бы работать консультантом в «Эсте Лаудер». Нам нужны деньги – вы, наверное, знаете, в каком затруднительном положении мы оказались. Я хочу предложить женщинам города мастер-класс по искусству макияжа. Кроме того, я могла бы помочь с подбором одежды: платье, туфли, сумочки и прочие аксессуары. Прически и косметика по уходу за телом и лицом. Вы заработаете хорошие деньги. Я хочу получить двадцать процентов.
 Дэвид мысленно зааплодировал. На него произвели впечатление речь подруги и проявленная ею деловая хватка.
 Женщина помедлила некоторое время, потом решилась:
 – Ох, чувствую, что наживу себе неприятности. Ну да там видно будет. Входите, поговорим.
 – Если нас не осудят на пожизненное заключение, то я буду иметь удовольствие лично тебя прикончить, – прошептал Дэвид на ухо Ариэль. – Как ты могла привести меня сюда и позволить этим женщинам так со мной обращаться? Ты не представляешь, что они со мной вытворяют.
 Ариэль в целом представляла, потому что женщины рассказывали ей все и получали от этого немалое удовольствие.
 – Если он может это выдержать, то он и правда голубой, – говорили они.
 Ариэль разрывалась между желанием расхохотаться и отомстить за друга: ну вот хоть оставить на этой мымре состав для химической завивки минут на пятнадцать сверх положенного. Но она была так занята, что мысли эти лишь скользили по краю сознания. Ариэль приходилось крутиться как белке в колесе, и она не могла позволить себе даже лишних эмоций.
 Между салоном красоты и магазином женской одежды имелись двойные двери, которые раскрыли настежь, чтобы дамы могли беспрепятственно сновать туда-сюда. Ариэль умудрялась быть в обоих помещениях одновременно, по большей части ее консультации по стилю сводились к тому, что она твердо говорила «нет».
 – Это не ваш цвет. Попробуйте голубой. Нет-нет! Только не этот ремень!
 Сначала она чувствовала себя не слишком уверенно и изо всех сил пыталась быть дипломатичной, но к одиннадцати часам она уже не пыталась даже быть просто вежливой. Местные дамы общались без затей и порой бывали весьма грубы и циничны, так что Ариэль решила особо не церемониться. Она сверху вниз смотрела на толкающихся, лезущих без очереди, препирающихся женщин и думала, что все дочери Евы одинаковы: все хотят быть модными и красивыми.
 Желающих оказалось слишком много, и вскоре Ариэль перестала все делать самостоятельно. По правде сказать, она успела наложить макияж одной женщине и сделать завивку другой, но потом она лишь отдавала указания и даже не удивлялась тому, что дамы со всех ног бросаются выполнять их. Она походила на военачальника, отдававшего приказы и начальственным оком контролировавшего исполнение.
 – Не надо светлее – и так уже почти обесцветилась. А взгляните на эти брови! У кого-нибудь есть садовые ножницы?
 Еще вчера Ариэль подобные слова сочла бы оскорбительными и даже мысли не допускала, что их можно произнести вслух. Но сегодня все вдруг изменилось. Никто не обижался – женщины смеялись и охотно выполняли ее распоряжения, из кожи вон лезли, чтобы протиснуться вперед и удостоиться внимания новоявленной визажистки.
 – Я принесла шестьдесят одну сумочку – все, что нашла. Не могли бы вы взглянуть и сказать, что имеет смысл оставить, а что нужно выбросить?
 Ариэль опасливо заглянула в черный пластиковый пакет. Сумочки были покрыты пылью, и кожа потеряла блеск и всякую привлекательность, но девушка наметанным глазом завсегдатая модных салонов узнала вещицы из лучших коллекций прошлых лет.
 – Раздобудьте бесцветный крем для обуви и дегтярное мыло, сядьте в уголке и как следует отчистите сумки. Когда закончите, поставьте их на тот большой стол в середине зала. Я продам их за хорошие деньги. Мои двадцать пять процентов.
 Женщина несколько секунд простояла с открытым ртом, глядя вслед Ариэль, которая уже занималась кем-то в другом конце салона, потом пришла в себя и со всех ног бросилась добывать названные средства.
 Дэвид некоторое время крутился здесь же и даже пытался помогать. Но вскоре его терпению пришел конец. Женщин привлекали его внешность и прекрасные манеры, и каждой хотелось проверить на практике, правда ли то, что сообщила по секрету Филлис Baнкappен.
 Около часа дня Ариэль отыскала взглядом женщину, которая в разговоре с подругой несколько раз произнесла имя Гидеон. Девушка внимательно оглядела вновь прибывшую даму и отметила, как сильно кожа ее лица пострадала от солнца. Она подошла к ней и взялась за кисточки для макияжа.
 – Вам нужно серьезно заняться кожей, – сказала она. – Я бы рекомендовала процедуры с применением лазера.
 – А то я сама не знаю, как ужасно выгляжу! Что вы хотите – столько лет провести в рыбацкой лодке Фенни.
 Ариэль пришлось сжать зубы и несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не выдать своего волнения. Фенни Несбит. Человек, который сидел в их ванне с дырой во лбу. Человек, который подал на них в суд.
 – Не волнуйтесь, – мягко сказала женщина, от которой не укрылось, что Ариэль переменилась в лице. – Я не позволю Фенни причинить вам вред. Никому из вас. Это вроде игры. В понедельник все пройдет как по маслу, вот увидите. Все же знают, что этот человек очень богат.
 – Эр-Джей?
 – Ну да, тот, что постарше. Он обожает ту девчонку, да?
 – Сару? Она на него работает, и я не думаю, что он ее... обожает.
 – Ха! – Женщина хмыкнула и подмигнула Ариэль. – Видели бы вы их сегодня утром. Я спешила сюда, и, должно быть, он решил, что я собираюсь их переехать, так он столкнул ее в канаву и прикрыл своим телом. И уж если он готов был принять удар, а то и пулю вместо нее, то что это, если не любовь? Вот мой Фенни никогда бы так не поступил, хоть я и мать его детей, ан нет! – Она наклонилась ближе к Ариэль и негромко добавила: – А вон тот молодой человек тоже рискнул бы жизнью ради вас.
 Ариэль нашла глазами Дэвида. Тот с выражением вселенской печали взирал на даму бальзаковского возраста, которая жаждала услышать его мнение по поводу выреза на блузке: чересчур глубокий или в самый раз.
 – Вы ошибаетесь, – начала Ариэль. – Дэвид...
 – Ой не надо мне рассказывать, что он гомосексуалист! Я еще могу отличить ложь от правды... даже если слышу ее от собственного мужа, а уж от других – и подавно. Этот мальчик не голубой.
 – Знаете, мне очень хотелось бы поговорить с мистером Несбитом, – сказала Ариэль. – Нельзя ли это устроить? Возможно, сегодня вечером?
 – Он уехал и никому не сказал, когда вернется. Может, не раньше понедельника. Но уж в понедельник-то будет на месте, это точно.
 – Он что, уехал с острова? – Ариэль продолжала трудиться над лицом миссис Несбит. Она накладывала тени, но глубокие морщины клиентки и собственное волнение затрудняли ее работу.
 – Не думаю. Скорее всего отравился спать со своим золотишком.
 – Спать с золотишком? – переспросила Ариэль.
 – Ну да. Не может быть, чтобы вы не слышали про «золото Фенни».
 – Филлис...
 – Не произносите при мне это имя! Она и Гидеон – худшие отродья дьявола на этом острове.
 – А кто такой Гидеон?
 – Злобный маленький ублюдок. Черт в человеческом обличье.
 – Мне казалось, кто-то назвал его вашим сыном.
 – В семье не без урода, – заметила миссис Несбит, и Ариэль видела, что выражение ее лица изменилось. То ли она рассердилась, то ли пыталась скрыть улыбку.
 – А когда вы видела Сару и Эр-Джея, с ними все было в порядке? – спросила Ариэль. – Куда они шли?
 – К моему дому. Я велела им присмотреть за детьми, пока меня не будет.
 Ариэль развеселилась, представив себе Бромптона, который нянчится с детьми, но потом она вспомнила о Саре и загадочном Гидеоне и попросила:
 – Расскажите мне побольше о Гидеоне.
 – Это самый подлый человек на острове, вот и все что можно о нем сказать. Настоящий поганец. Кстати, меня зовут Эула. У вас есть дети?
 – Нет.
 – И хорошо! Впрочем, мои девочки уродились все как на подбор, милые и славные дети. Но вот Гидеон – просто отродье сатаны. Надеюсь, ваши друзья с ним не встретятся. Он, знаете, кому хочешь голову заморочит, особенно женщинам: так хорош собой, мерзавец... должно быть, это у него от меня.
 Ариэль не успела удержать удивленную гримасу, и Эула горько усмехнулась:
 – Да уж, сейчас-то в это трудно поверить, но в молодости я была очень хороша собой. Однако чертов остров и это безжалостное солнце забрали мою красоту.
 – Но если ваш муж богат – если у него есть золото, почему же вы живете здесь? Почему не уедете на материк?
 – Думаете, Фенни дает мне деньги? Да он жмот, каких поискать! Приходится выпрашивать каждое пенни. Нет, он сам, в одиночку, откапывает очередную порцию золота, едет на материк и там продает его за наличные.
 Она лжет, – думала Ариэль, внимательно наблюдая за женщиной и отметив, что та все время отводит глаза в сторону. – Но вот что именно в ее словах не соответствует истине. Ариэль не успела внести ясность в этот вопрос. Распахнулись двери, и на пороге возникла дама, чей объем несколько компенсировался значительным ростом, хоть все вместе и производило угрожающее впечатление. По салону пронесся шепот, и голоса стали тише, из чего Ариэль сделала вывод, что вновь пришедшая клиентка – важная персона. Кто-то услужливо шепнул ей на ухо, что это жена мэра, и Ариэль пришлось заняться важной дамой и покинуть Эулу Несбит.
 Ариэль удалось переговорить с Дэвидом лишь после пяти часов вечера.
 – Где ты был? – сердито спросила она.
 Сестры – владелицы салона и магазина одежды запирали двери. Запасы косметики, шампуней, красок для волос и много чего еще были исчерпаны. Ассортимент магазина одежды и аксессуаров также был почти полностью раскуплен. Все, кроме Ариэль, буквально падали с ног от усталости.
 – Мы проголодались и хотели бы чего-нибудь поесть.
 Дэвид вперил многозначительный взгляд в хозяек.
 – Потерпи еще чуть-чуть. Нам сначала нужно разобраться с деньгами. Я начерно подсчитывала по ходу дела, так что более-менее представляю себе сумму.
 Одна из сестер недовольно поджала губы, но подошла к кассе и, погремев ключами, протянула Ариэль несколько банкнот. Прежде чем Ариэль успела что-нибудь сказать, Дэвид подхватил ее под локоть и почти силой увел из магазина.
 – Двести тридцать долларов? – Ариэль попыталась повернуть обратно. – Это грабеж! Да благодаря мне они избавились от всего стока, который у них годами на полках лежал!
 – Они продали сегодня приблизительно на двадцать три тысячи долларов. Подели это пополам, чтобы вычесть сумму, которую они сами заплатили за товар. Двадцать процентов от остатка и составят приблизительно двести тридцать долларов, – примирительно заметил он.
 Ариэль сложила банкноты и засунула их в бюстгальтер. – Надо придумать, как увеличить прибыль, – задумчиво сказала она. Потом улыбнулась и заявила: – Знаешь, я никогда в жизни так не веселилась. Как ты считаешь, может, мне открыть магазинчик в Арунделе? Я смогла бы вести дела с выгодой?
 – Ну, если ты хочешь убить свою мать, то это неплохой способ.
 – Было бы здорово, если бы она согласилась работать в моем магазине!
 Дэвид закатил глаза и принялся было что-то втолковывать размечтавшейся девушке, но заметил, что она кусает губы от смеха, и понял, что Ариэль дразнит его.
 – Ах так, ну ладно, раз ты у нас самая богатая, то заплати за мой обед, я ужасно голоден. И ты должна рассказать мне все, что узнала за сегодняшний день.
 Через двадцать минут они уже сидели за столиком в пабе, там же, где ужинали в свой первый вечер на острове. Но сегодня атмосфера изменилась разительно. Каждая входящая женщина здоровалась с Ариэль и спрашивала, как она выглядит. Ариэль кивала и негромко давала советы: сменить тон помады, по-другому уложить волосы, застегнуть пару пуговиц.
 – Так ты не узнала ничего важного? – спросил Дэвид, воспользовавшись временным затишьем.
 – Только то, что парень по имени Гидеон – настоящее отродье дьявола. Что-то вроде будущего серийного убийцы. Все жители острова предпочитают держаться от него подальше. Он заботится о двух маленьких детишках, которые – как по секрету сообщила мне Эула – его родные дети. Весь город думает, что она их мать, а Фенни – отец, но это не так.
 – И кто же их настоящая мать?
 – Эула не сказала, но я думаю, это может быть Филлис Ванкаррен. Вдруг она пьет потому, что Фенни Несбит забрал ее детишек?
 – Господи, да на этом острове нет ни одного нормального человека, – пробормотал Дэвид устало.
 – Похоже, все действие было задумано ради денег, а потому в понедельник особых проблем не предвидится. Бромптона оштрафуют на круглую сумму и дело закроют.
 – А потом? Что будет потом? Придет паром, мы сядем на него и уедем на материк? А через какое-то время они придут за нами; после того как Филлис откроет холодильник.
 – А может, они арестуют Филлис. – Ариэль с плохо скрытым отвращением рассматривала поданные креветки.
 – Что я слышу? Тебе жаль миссис Ванкаррен? Мне показалось, то ты ее ненавидишь и не доверяешь ей.
 – Я и не доверяю... Но мне кажется, она не убийца. И если ее арестуют, а потом осудят на основании того, что тело найдено в ее морозилке да плюс те улики, что ты и Бромптон там оставили... А она вообще ни при чем, то как-то это...
 – Значит, ты считаешь, что она ни при чем? Тогда кто? За сегодняшний день у тебя перебывал чуть ли не весь город. Скажи мне – кто убийца?
 – Я думаю, Фенни погиб из-за золота. Кто-то хотел прибрать его к рукам, а Несбит не пожелал делиться, и тогда они попросту убили его. А потом положили к нам в ванну. Может, они считали, что это смешно. Шутка такая.
 Некоторое время Дэвид молча смотрел на Ариэль. Потом медленно сказал:
 – Я уверен, что если бы ты захотела, то смогла бы уговорить одну из рыбацких жен помочь нам. И ее муж вывез бы тебя с острова.
 – Я думала об этом. Даже завела с одной из женщин такой разговор. В конце концов, им нужны Бромптон и его деньги. Мы попали сюда случайно... – Она пожала плечами.
 – Ариэль... – Дэвид внимательно смотрел на нее, и голос его звучал ласково, почти вкрадчиво: – Ты узнала что-то еще? Что-то, о чем не хочешь мне рассказывать?
 – Почему... почему ты поцеловал меня сегодня утром? – спросила она, не поднимая глаз.
 – Не уходи от вопроса.
 – А в чем вопрос? Разве я обязана докладывать тебе о каждом услышанном слове или обо всем, что пришло мне в голову? А ты сам – тебя не было почти три часа, где ты был и что делал?
 – Это совершенно не важно. Я думаю, ты должна уехать, покинуть Королевский остров.
 – Ты что-то задумал, да?
 – Ничего подобного. – Дэвид смотрел на нее честными глазами.
 – Ты совершенно не умеешь врать, Дэвид Тредуэлл. И знаешь что, я думаю, нам стоит попытаться найти Бромптона и Сару.
 – Я думал, ты его ненавидишь.
 – Может, так и есть. Завтра воскресенье, так что...
 – Завтра мне нужно кое-что сделать. Я хочу, чтобы ты осталась в доме Филлис и хорошенько отдохнула.
 Ариэль хотела возразить, но потом улыбнулась:
 – Боже, Дэвид, какой ты добрый и милый! Просто удивительно – ты словно прочел мои мысли. Я сегодня так устала, что с удовольствием отдохну денек.
 Дэвид внимательно смотрел на Ариэль, но она казалась совершенно искренней. Зевнула и смущенно извинилась. Моргала глазами, как делают маленькие дети, когда им ужасно хочется спать. Она была так трогательна, что Дэвид отбросил сомнения и нежно сказал:
 – Пойдем, дорогая, тебе нужно отдохнуть. Я отведу тебя домой.
 – Домой... Как бы я хотела оказаться дома! Как ты думаешь, мама тревожится обо мне?
 – С ума сходит, это уж наверняка. А ты, случайно, не рассказала ей, куда мы направились?
 – Ну как я могла, я же была Сарой. Ты забыл...
 Он вел ее домой, и Ариэль шла, прижавшись к его плечу. Дэвид улыбался, счастливый этой мягкостью; его тронула усталость Ариэль.
 Пока она была в душе, Дэвид торопливо обшарил чердак, откладывая вещи, которые могли бы пригодиться для завтрашних дел. Конечно, не очень хорошо оставлять Ариэль одну, но его не будет всего несколько часов. Сегодня, спасаясь от навязчивых женщин, он вдруг вспомнил свои вылазки в отдаленные части Королевского острова. Тогда, в лагере, ребята ходили в поход искать горячие источники. Он пошел один и в другую сторону. И нашел – не источники, но кое-что очень интересное.




 Глава 19


 – Дэвид? – прошептала Ариэль. Она стояла на пороге спальни, одетая только в ночную рубашку, которую ей одолжила Филлис и потому слишком просторную, и неуверенно вглядывалась в полумрак комнаты. – Ты здесь?
 Когда они возвращались из паба, небеса вдруг разверзлись, и началась гроза. Ливень был такой, что молодые люди промокли до нитки в считанные минуты. Добравшись до дома, замерзшая Ариэль клубочком свернулась на кровати, спрятавшись под уютный плед и прижав ноги к бутылке с горячей водой. Она слышала, как Дэвид шарит на чердаке, и гадала, что именно он там ищет. И еще она никак не могла выбросить из головы слова Эулы Несбит о том, что Эр-Джей влюблен в Сару. Неужели это правда? И что, интересно знать, эти двое поделывают сейчас?
 Ариэль вновь перебирала в уме все, что Сара писала про своего босса. Надо отметить, что Бромптон и его чудачества всегда являлись основной темой ее писем. С кем он встречается, что делает, чье сердце разбил. «Женщины совершают глупости и ведут себя как дуры, – писала сестра. – Они даже не догадываются, что ему нравится бороться за результат, и готовы отдаться ему по первому знаку». А вдруг вся эта буря негодования была лишь прикрытием, за которым кузина прятала свои подлинные чувства? Ариэль усмехнулась в подушку. Если постоянные раздоры и разговоры означают любовь, то она сама, должно быть, влюблена в Дэвида. Именно с ним она может спорить и разговаривать бесконечно.
 Влюблена в Дэвида! Какая абсурдная мысль! Дэвид такой скучный, такой правильный...
 Ариэль вдруг вспомнила, как он залезал на огромную старую яблоню, что растет за домом Тредуэллов, и срывал для нее самые красные, самые сочные яблоки. Она вздохнула и повернулась на другой бок. И тут же память услужливо подсказала, как часто он выслушивал ее жалобы на тиранию матери и помогал. Только Дэвиду удавалось договориться с мисс Помми.
 Когда Ариэль было пятнадцать, он спросил, что она желает получить в подарок на ближайший день рождения. Ариэль поморщилась. Мама наверняка подарит что-нибудь полезное. Или что-нибудь безумно дорогое и красивое, к чему и прикоснуться не разрешит. Она расстроилась и выдала Дэвиду свою самую дикую фантазию:
 – Я хотела бы покататься на мотоцикле. И чтобы за рулем сидел парень, затянутый в черную кожу.
 – Я спрошу на это разрешение у твоей мамы, – невозмутимо заявил Дэвид, и она в сердцах швырнула в него подушкой.
 Но вот наступил день ее рождения. Утром матери кто-то позвонил, что-то срочное требовало ее присутствия, и она уехала. Натягивая перчатки, мисс Помми сказала:
 – Я вернусь вечером, и мы разрежем праздничный пирог. Ну и подарок ты, само собой, получишь.
 – Да, мама, – ответила Ариэль, а когда мать повернулась спиной, показала ей язык. Одна из горничных заметила шалость и выскочила из комнаты, чтобы не расхохотаться при хозяйке.
 Часом позже позвонил Дэвид и сказал:
 – Надень что попроще и жди меня.
 Ариэль рассердилась: она терпеть не могла, когда он начинал указывать ей, что делать; и матери больше чем достаточно, та вечно командует. Но вообще-то Дэвид не склонен был к тирании, да и голос его звучал так... странно, что она подчинилась. Нашла хлопковые брюки и рубашку, натянула туфли для тенниса и стала ждать.
 Когда Дэвид вошел в гостиную, рот Ариэль приоткрылся от удивления: он был одет в черные кожаные штаны и такую же куртку. А в руках держал два шлема.
 – Ты готова? – спросил он как ни в чем не бывало.
 – К чему?
 Дэвид указал глазами в сторону окна. Выглянув на улицу, она увидела у ступеней парадного крыльца огромный черный, с серебром, мотоцикл.
 Ариэль поплотнее завернулась в плед и прикрыла глаза, вспоминая тот чудесный день. Они неслись по дороге, и она обнимала Дэвида за пояс и прижималась к его спине.
 – Я и не знала, что ты умеешь водить мотоцикл, – сказала она, а Дэвид только рассмеялся в ответ.
 Это был самый чудесный день за все шестнадцать лет ее жизни в золотой клетке. Они катались по дорогам и мостам, и волосы Ариэль выбились из-под шлема и спутались от ветра. А потом оказалось, что Дэвид захватил с собой сандвичи, и колу, и фрукты, и даже немного персикового вина, и они устроили чудесный пикник.
 И вот теперь Ариэль стояла на пороге его комнаты и ощущала себя ужасно глупо в слишком большой по размеру ночной рубашке. Дэвид лежал на постели и читал позавчерашнюю газету, не обращая на нее никакого внимания. Она внимательно оглядела комнату, надеясь понять, что именно он искал – и нашел ли, что хотел, – на чердаке и в шкафах. Ариэль не удалось заметить что-нибудь новое или необычное, и тогда она кашлянула и сказала:
 – Ты сегодня великолепно держался.
 – Спасибо, ты тоже. – Он по-прежнему читал газету.
 – Прости, что пришлось придумать эту глупость... про то, что ты голубой.
 – Ничего. Некоторые женщины сочли, что не стоит тратить на меня время, и я был чертовски этому рад. И без того пришлось нелегко.
 Ариэль разглядывала лежащего на кровати молодого человека. Он красив. Она всегда это знала, но как-то не придавала значения. После душа волосы его влажно блестят. Джинсы и белая футболка, полученная от хозяйки магазина, очень ему идут.
 – Женщины часто обращают на тебя внимание, да? – спросила она.
 – А то! Прям проходу не дают. – Он хмыкнул и, перевернув страницу, продолжал читать. – А что?
 Ариэль не знала что, поэтому не стала отвечать. Вместо этого она сказала:
 – Я иду спать.
 И вдруг поняла, что с замиранием сердца ждет ответа. Но что он должен сказать? Останься?
 – Спокойной ночи, – сказал Дэвид. – Увидимся утром.
 Ариэль ушла, и тогда он встал, пошел в ванную и, открыв холодный кран, сунул под него голову. Господи, да что же это за наказание такое: они одни в квартире, и Ариэль в одной рубашке, совсем рядом. Дэвид даже не осмелился взглянуть на нее, боялся, что не сладит с собой и набросится на Ариэль. Сегодня, после дня, проведенного среди полураздетых женщин, он не был уверен, что сможет унять свои инстинкты.
 Дэвид вышел из ванной и бросил взгляд на дверь ее спальни – дверь была слегка приоткрыта, и свет горел. Если бы на месте Ариэль была любая другая женщина, он счел бы такой знак за приглашение.
 Но Ариэль на это не способна, подумал Дэвид и тяжело вздохнул. Двадцать лет безответной любви – это слишком много. А сегодняшний день чуть не свел его с ума. Надо найти в себе силы и отказаться от несбыточной мечты получить в жены принцессу. «Подыщу себе славную девушку, которая будет смотреть на меня с восхищением, как Сара», – подумал он.
 Сара милая, и она относится к тому типу женщин, которые могут сказать: «Как ты сделаешь, так и хорошо».
 Дэвид улыбнулся и покачал головой. Он-то знает свои недостатки. С такой женой, как Сара, он ничего не достигнет в жизни. Вот Бромптон, человек, добившийся всего самостоятельно и привыкший идти против течения, – это одно, а он, Дэвид, совершенно другое. Слишком многое было дано ему от рождения, а кроме того, слезы матери и ее постоянные мольбы и жалобы приучили его оставаться на месте. Но с Ариэль... С такой женой, как Ариэль, он смог бы добиться многого. Она амбициозна и послужила бы двигателем его политической карьеры. Чтобы не пасть в глазах Ариэль, Дэвид готов был на что угодно. Президент? Почему бы и нет? Король? Еще лучше!
 Дэвид тряхнул головой, разгоняя несвоевременные мысли. Не стоит сейчас думать об амбициях. Сегодня не только Ариэль поощряла сплетни, он тоже наслушался достаточно. Местные жители не были в восторге от того, что немногие туристы, приезжающие на остров, подвергаются аресту и шантажу, а потом бегут отсюда и советуют всем знакомым держаться подальше от Королевского острова. Однако при всем недовольстве люди явно считают, что с местной властью ничего нельзя поделать. Судья Проктор оказался небедным человеком: ему принадлежат многие рыбацкие лодки, а также закладные на дома. Любой, осмелившийся высказать недовольство, оказывается на улице, без жилья и работы.
 Дэвид убедил хозяйку магазина угостить дам вином и внимательно слушал их болтовню. «Один из этих господ должен быть чертовски богат», – заявила одна из женщин. Дэвид по привычке подумал о Бромптоне, но потом вдруг понял, что все они богаты. И Сара тоже – хоть сама она еще не знает об этом. Ее дед лишил наследства дочь, которая вышла замуж против воли родителей, но он включил в завещание внучку. Брэндон Гренвилъ, который вел дела семейства Тредуэллов, был также поверенным матери Сары, а потому Дэвид знал, что когда Саре исполнится тридцать, она унаследует миллионы.
 Интересно, сколько еще человек об этом знает, подумал Дэвид. Он вдруг вспомнил тот обед на материке в ожидании парома. Официантка казалась приветливой болтушкой, но если вдуматься, она очень подробно расспросила, кто они такие. Любой, знакомый с элитой Арундела, узнал бы фамилию Ариэль и его собственную. Чтобы выяснить, кто такой Бромптон, достаточно на пять минут выйти в Интернет. Там же можно найти и сведения о Саре – в конце концов, она выступала на Бродвее.
 Несмотря на нелюбезную записку, оставленную. Бромптоном, и то, что несколько человек видели вчера его и Сару, Дэвид беспокоился о друзьях по несчастью. Слишком неспокойное место Королевский остров. Вчера была сильнейшая гроза, как они пережили ее? А все эти рассказы об опасном парне по имени Гидеон... Почему ни Бромптон, ни Сара не пытаются дать знать о себе? Вдруг с ними что-нибудь случилось?
 К вечеру Дэвид твердо решил, что следует отправиться на поиски пропавшей парочки. Пока Ариэль нежилась в горячей ванне и согревалась под пледом, он обшарил чуть ли не весь дом, но нашел рюкзак и кое-что полезное. Рюкзак нашелся в подвале. Дэвид, преодолевая внутреннее сопротивление, заглянул в морозильник. Тело Несбита было на месте. Он спрятал вещи в стенном шкафу неподалеку от входной двери и вернулся в спальню. Ero план был предельно прост. Выйти часа в четыре утра и отправиться на поиски Бромптона. Кое-какие идеи у Дэвида имелись, и он был почти уверен, куда именно направился финансист. А сам Дэвид знал намного больше, чем полагали остальные.
 И вот теперь он лежит в постели без сна и пытается как можно подробнее припомнить ту историю, что сочинил, будучи учеником пятого класса и вернувшись из летнего лагеря на Королевском острове. «Как я провел лето» – они писали подобные сочинения каждый год, но в тот раз Дэвиду удалось сделать нечто особенное. Учитель, приятно пораженный фантазией мальчика, отправил сочинение на конкурс штата, где оно получило второе место. Ero мать гордилась этим неимоверно, и когда через пару лет они купили первый компьютер, она вывесила текст на страничку Тредуэллов. Само собой, главное место там занимало генеалогическое древо, но если кликнуть два раза на фото Дэвида, то появлялись его самые удачные фотографии и то самое сочинение, получившее второе место на конкурсе штата.
 Вчера Дэвиду пришла в голову еще одна мысль, которую он не рискнул озвучить друзьям. А если Фенни Несбита убили из-за того, что кто-то прочел сочинение Дэвида и догадался, о чем речь? Фенни был в безопасности, только пока он один владел тайной сокровищ. Но если его враг узнал, что есть еще один человек, который знает место клада, то жизнь Несбита уже не представляла никакой ценности. Более того, он превращался в помеху.
 – Дэвид, ты спишь? – услышал он шепот Ариэль.
 Он взглянул на часы. Он должен выйти через два с половиной часа. «Может, промолчать и сделать вид, что сплю?» Но он не мог так поступить и честно ответил:
 – Нет. Тебя напугала гроза?
 – Гроза ни при чем.
 Дэвид застыл, ибо Ариэль вошла в комнату, нашла в темноте кровать и, откинув одеяло, легла рядом с ним.
 – Ариэль, так нельзя, – пробормотал он, отодвигаясь как можно дальше и жалея, что оказался у стенки и сбежать быстро не получится.
 – У меня сегодня все получилось, да? – тихо спросила Ариэль.
 Дэвид искоса взглянул на нее. Она лежала, закинув руки за голову, и ее четкий профиль в лунном свете был совершенен. Тонкая ткань рубашки приподнималась на груди. Он торопливо отвел глаза и хрипло сказал:
 – Ариэль...
 – Что? – Она повернулась и уставилась на него. Дэвид почувствовал, что его лопатки упираются в стену. Отступать дальше было некуда.
 – Что ты задумала? – спросил он.
 – Помнишь тот день, мой шестнадцатый день рождения, когда ты катал меня на мотоцикле?
 – Конечно. Ты не могла бы немножко отодвинуться? – Ариэль и не подумала двигаться.
 – Почему ты не поцеловал меня тогда? Нам было шестнадцать, и мы были одни...
 – Невозможно. Ты принцесса, и никто не может прикоснуться к тебе.
 – Моя мать считается королевой Арундела, и это делает меня принцессой?
 – Ариэль, ты должна уйти. Я не просто твой приятель, я мужчина, и то, что ты здесь... уходи.
 – Я знаю, что ты мужчина. Как глупо, что я поняла это только сегодня.
 Ариэль потянулась к нему, и через секунду он уже держал ее в объятиях. Заглядывая в ее глаза, Дэвид прошептал:
 – Ты уверена?
 – Абсолютно.
 Он нежно поцеловал ее в губы, зная, что она невинна, и боясь напугать бурным натиском, но Ариэль отстранилась и разочарованно спросила:
 – Я не думала, что ты так станешь меня целовать... разве это все, что ты чувствуешь?
 – Ты девственница и...
 Ариэль села на кровати и несколько секунд сердито сверкала на него глазами. Потом схватилась руками за ворот рубашки и дернула изо всех сил. Тонкая ткань порвалась, пуговички полетели во все стороны.
 – Я женщина! – выдохнула Ариэль.
 – Как скажешь! – Дэвид схватил ее и повалил на подушки, жадно впиваясь губами в нежный рот.




 Глава 20


 Ариэль с удовольствием потянулась и не спеша открыла глаза. Так вот из-за чего люди разводят столько шума вокруг секса!
 – Что ж, он того стоит, – сказала она вслух и засмеялась. Желая разделить шутку с Дэвидом, она взглянула на соседнюю подушку, но та была пуста. Ариэль прислушалась – работает ли душ? Но в доме царила абсолютная тишина.
 Ночь выдалась длинной, и с односпальной кровати, где все началось, они переместились в соседнюю спальню с широким семейным ложем. По пути они занимались любовью на диванах и на ковре в гостиной. В половине четвертого они вместе принимали душ, намыливая друг друга, и Ариэль с любопытством исследовала такое удивительное мужское тело. А потом они занимались любовью в ванной.
 В половине пятого Дэвид попросил пощады и сказал, что силы его на исходе. Ариэль обозвала своего мужчину слабаком, а потом счастливо свернулась калачиком в его объятиях, и сон был уже совсем близко, когда она прошептала:
 – Я и не знала, что мы так замечательно подходим друг другу.
 – А я знал, – ответил он. – Всегда.
 Удовлетворенная, уставшая и счастливая, Ариэль заснула. И вот теперь проснулась – одна. Она лежала в постели и продолжала изо всех сил прислушиваться, но кругом было тихо, слишком тихо. Ариэль взглянула на часы: семь часов четырнадцать минут. Еще очень рано, а кроме того, сегодня магазины закрыты, так что спешить им некуда. Они вполне могут провести весь день вдвоем. Она вспомнила прошлую ночь и мечтательно улыбнулась. Они весь день будут заниматься любовью.
 «Где же Дэвид? Может быть, он пошел вниз, чтобы приготовить мне завтрак? Он подаст мне кофе и булочки в постель – как трогательно! Такое романтическое завершение вчерашней ночи... или начало сегодняшнего дня?..»
 Она подождала еще минут пятнадцать, а потом все же встала, осознав, что скорее всего в доме Дэвида нет. «Ну и хорошо. Успею привести себя в порядок». Вчера ей в качестве бонуса за ударную работу выдали одежду и набор косметики. «Мне нужно всего минут сорок, и я опять буду похожа на человека», – сказала она себе.
 Через час она была чистенькой, одетой, накрашенной и с уложенными волосами (любимая щетка для укладки осталась дома, но Ариэль сделала все, что было в ее силах). А Дэвид так и не пришел.
 Слегка встревоженная, она спустилась вниз и обнаружила Филлис, маявшуюся подле кофеварки.
 – Где он? – резко спросила Ариэль.
 – Дэвид? – лениво переспросила хозяйка, и Ариэль вдруг заметила, что на ней старый выцветший халат и простенькая ситцевая рубашка. Это могло означать только одно – ни одного мужчины в доме нет И... не предвидится в ближайшем будущем.
 – Да. – Стараясь не выдать силу своих эмоций раньше времени, Ариэль вцепилась пальцами в спинку стула. «Если она его хоть тронула, я ее задушу», – подумала девушка.
 – Я слышала, как он уходил часов в пять.
 – В пять утра? Сегодня?
 – Ну да. Может, он ушел бы и раньше, но у него явно не было возможности. Судя по звукам, которые доносились до меня сверху, вы оба были чертовски заняты.
 Ариэль окинула Филлис высокомерным взглядом и холодно сказала:
 – Чем именно Дэвид Тредуэлл и я занимаемся, вас абсолютно не касается. – Потом она вдруг подалась вперед и словно была не принцессой Арундела, а детективом на службе, рявкнула: – Быстро говори, куда он ушел! Если станешь отпираться, я кое-чем с тобой поделюсь, и тогда ты станешь соучастницей преступления и получишь срок по полной.
 – Эула Несбит, – выпалила Филлис, попятившись назад от неожиданности.
 – Несбит, – медленно повторила Ариэль. «Значит, Дэвид отправился на поиски Эр-Джея и Сары. Должно быть, он понял, что им нужна помощь. И ничего мне не сказал! И ушел без меня!» – Что он с собой взял? И не вздумай говорить, что ты не знаешь! Если уж ты была достаточно трезвой, чтобы подслушивать, значит, могла и подсматривать, а раз могла – так уж проследила наверняка. Ну же!
 – Подумать только, а я вчера искренне хотела вам помочь. Вы показались мне такой милой и воспитанной барышней, – пробормотала Филлис. Потом, встретившись взглядом с Ариэль, торопливо сказала: – Он взял старый рюкзак, нашел у меня в подвале. Кстати, думаю, это не единственное, что ваши приятели у меня украли. Надо бы спуститься и посмотреть...
 – Не надо. – Ариэль сказала это негромко, но Филлис, которая уже направилась было к двери, заколебалась и, вернувшись в комнату, села к столу. Она помолчала, а потом неуверенно спросила:
 – Случилось что-то ужасное, да? Я знала, знала, что так и будет! Когда Ларри пришел ко мне и сказал, что они с Фении опять собираются выкинуть тот же фокус, я просила их не делать этого. Но они не послушались и заставили меня участвовать. Заставили пустить вас в дом и поселить в комнатах верхнего этажа.
 – Зачем они это делали?
 – Ларри нужны деньги, Фенни обожает делать гадости людям, а судья любит власть и радуется каждой возможности показать, на что он способен. Это как игра.
 – Нам не было весело с самого начала, а теперь, думаю, остальным тоже не до развлечений.
 – Что случилось? – спросила Филлис, но тут же замахала руками и воскликнула: – Нет-нет, лучше ничего не говорите! Я не желаю ничего знать... Но что вы хотите от меня?
 – У вас есть еще один рюкзак?
 – Да. Небольшой дамский рюкзачок, такая милая и недешевая вещичка. Но для чего он вам?
 – Понятия не имею... – Ариэль вдруг заколебалась. Стоит ли прыгать выше головы? Бромптон ушел и забрал с собой Сару, отвергнув ее, Ариэль. Дэвид ушел на помощь, ничего не сказал и тоже не подумал взять ее с собой. Видимо, все друзья считали ее никчемной и бесполезной.
 – Так что положить в рюкзак? – повторила Филлис, с любопытством глядя на Ариэль.
 – Воду, бутерброды... и...
 – Лак для ногтей? – не удержалась миссис Ванкаррен, но, встретив взгляд Ариэль, пробормотала: – Извините.
 – Соберите рюкзак и скажите, где я могу найти туристские ботинки шестого размера?
 – Я позвоню Хелен Грабер. У ее дочери... – Филлис осеклась.
 – Значит, телефонный кабель все это время был в порядке?
 – Теперь у меня нет шансов отправиться в Нью-Йорк за счет мистера Бромптона, да? – грустно спросила Филлис.
 – Я даже думать не хочу о том, что он сделает с этим островом и его жителями, когда обнаружит, как далеко вы все зашли.
 – Может, он засыплет нас золотом... и чертов остров пойдет ко дну.
 – Хватит болтать чушь, и послушайте меня. Я отправляюсь за своими друзьями. Вызовите спасательный вертолет и скажите им, чтобы они поторопились. Если вы не пожелаете сотрудничать, последствия – для вас конкретно могут быть катастрофическими. Я ясно выражаюсь?
 – Все вы, снобы из Арундела и Нью-Йорка, выражаетесь предельно ясно. Считаете, что можете указывать людям и распоряжаться тут всем, как у себя дома! Да вы...
 Ариэль быстрым шагом подошла к двери в подвал и распахнула ее.
 – Хотите, я покажу вам, как мы, снобы, распоряжаемся?
 Филлис замолчала и, отступив на пару шагов подальше, пробормотала:
 – Это все ради денег. Хотелось немного подзаработать. Но мы не желали никому причинить зло.
 – Но тем не менее вы это сделали. И теперь игра будет идти не по вашим правилам. Мне нужны ботинки и рюкзак. И не стоит болтать в городе о том, что происходит в вашем доме, – для вашей же пользы советую.
 Ариэль вышла на крыльцо, хлопнув дверью. Она вдруг сообразила, что не стоит возвращаться наверх. Если Филлис запрет дверь спальни, она никогда никуда не попадет и ботинки не понадобятся. В ожидании снаряжения Ариэль села в кресло-качалку на террасе и принялась размышлять, на кого именно она сердита больше всего. На Дэвида? Жителей Королевского острова? Или все же на мать?
 Через двадцать минут Филлис принесла собранный рюкзак и ботинки. Видимо, слова Ариэль произвели на нее большое впечатление, так как она даже отвезла девушку к дому Несбита.
 – А где живет Гидеон? – спросила Ариэль, оглядывая окрестные горы и лес.
 – Где-то там, на горе за домом, но точно не знаю. – Филлис явно не терпелось побыстрее исчезнуть из этого места.
 Но Ариэль еще не закончила. Она уставилась на миссис Ванкаррен прокурорским взглядом – имитируя свою мать, когда та хотела что-то выяснить, – и резко спросила:
 – Отвечайте быстро и честно: вы мать детишек, которых воспитывает Гидеон?
 – Я мать?.. – Филлис несколько секунд хлопала глазами, потом усмехнулась: – Должно быть, Эула наболтала, змея ядовитая. Она меня возненавидела после того, как Фенни сказал однажды, что я всегда была красивее, чем она, даже раньше, до того как Эула ссохлась от солнца и ветра. Все из-за него, подлеца Фенни... А что до меня и Гидеона, так я с ним переспала – это правда... честно сказать, пьяна была и не помню уж, как мы оказались в постели. Но было это всего один раз. А уж детишки... Гидеону шестнадцать, а им по четыре годика. Посчитать сможете, надеюсь. Еще вопросы есть?
 – Нет. Но я еще раз предлагаю вам подумать о своем будущем и начать помогать нам прямо сейчас. Когда полиция будет разбираться в том, что произошло на острове, вам понадобятся люди, способные дать положительные показания и подтвердить, что не вы возглавляли местную шайку.
 – Я помню ваши пожелания: вертолет и полиция.
 Ариэль выбралась из машины и вскинула на спину рюкзак. Было непонятно, собирается Филлис сотрудничать или нет.
 – Идите налево и держитесь леса, – сказала миссис Ванкаррен на прощание. – У Эулы трое дочерей, и все такие же гнусные, как мамаша.
 После этого она умчалась, взметнув облако пыли и гравия.
 Оставшись в одиночестве, Ариэль огляделась. Вокруг были лишь леса, поля и горы. И еще старая дорога, исчезавшая меж холмов. Вдали за деревьями поблескивала вода.
 Ариэль пошла налево к лесу. Ей пришлось перелезть через несколько изгородей и обойти заросли ядовитого плюща в симпатичной тенистой низинке. Когда вода была уже недалеко, Ариэль заметила тропинку и решила следовать по ней. Поворот, еще один, деревья расступились, и она увидела хижину. На пороге лежал мужчина. Ей показалось, что это Дэвид, и она рванулась вперед, но, склонившись над бесчувственным телом, поняла, что это кто-то другой – очень красивый юноша. Она присела рядом, прислушалась – он дышал, но неровно. Ариэль прикоснулась к его голове, и на руке осталась кровь.
 Она сбросила с плеч рюкзак и распахнула дверь дома. Быстрый осмотр показал, что внутри никого нет. Тогда Ариэль разыскала полотенце и воду и поспешила к раненому. Намочила полотенце в холодной воде и обернула его вокруг головы молодого человека.
 Застонав, он открыл глаза и слегка повернулся; стало видно глубокий порез на лбу. Кровь запеклась коричневой коркой на лице и шее, пропитала рубашку.
 – Помогите мне встать, – прохрипел юноша.
 Ариэль закинула его руку себе на плечо и, прислонившись к стене дома, помогла ему подняться. Они добрались до стула, и он рухнул на него, тяжело дыша. Ариэль краем мокрого полотенца стала осторожно вытирать лицо раненого.
 – Как вы выбрались оттуда? – спросил он.
 Ариэль растерялась. Сначала она решила, что он имел в виду дом Филлис, но потом вдруг сообразила, что юноша, должно быть, перепутал ее с Сарой. Стоит подыграть ему, и тогда, может быть, она узнает что-нибудь важное.
 – Вот взяла и выбралась, – заявила она. – Впрочем, странно, что я еще жива, после того что вы сделали.
 – Не понимаю, о чем вы... – Он отобрал у нее полотенце и, взглянув внимательно, добавил: – Должно быть, вы та, вторая, девушка. Люди говорили, что вас двое и вы чертовски похожи. – Он попытался подняться, но не смог. – Я должен идти, – пробормотал он. – Надо найти близнецов.
 – Вы, наверное, Гидеон. Мне кажется, вы не сможете идти.
 – Да, меня зовут Гидеон. Судя по вашему тону, ничего хорошего вам про меня не рассказывали.
 Ариэль молча смотрела на молодого человека. Кто же перед ней – друг или враг? Он очень хорош собой, но внешность бывает обманчива, поэтому ее не стоит принимать в расчет. Эула назвала его «дьявольским отродьем», но как показал недавний разговор с Филлис, Эуле Несбит верить нельзя. «Боже, у меня нет на это времени, – подумала Ариэль, – я не могу позволить себе выяснять, что представляет собой этот юноша. Поэтому... поэтому остановимся пока на мысли, что он не может быть так уж плох – он не вызывает у меня страха, и его заботят пропавшие дети. Пусть так».
 – Куда подевались малыши? – спросила она.
 В глазах Гидеона вдруг блеснули слезы, и он опять попытался встать:
 – Надо их найти. Они увязались за мной еще вчера, а я, дурак такой, ничего не заметил... Маленькие разбойники... всю ночь они провели в горах.
 – А где Эр-Джей и Сара?
 – Они в ловушке – провалились в одну из естественных пещер. Я предупреждал их, что наши горы небезопасны, но Эр-Джей вбил себе в голову, что он сможет найти убийцу Несбита.
 – Они рассказали вам о Фенни?
 – Да. Но сейчас это не важно. Я должен найти близнецов. Была гроза, и я видел их при вспышке молнии.
 – Я пойду и разыщу детей, – сказала Ариэль.
 – Вы? – Несмотря на боль, его лицо выразило явное презрение. – Что вы можете? Сдается мне, это рюкзачок от Гуччи.
 – Точно. А в ушах у меня настоящие бриллианты, фыркнула Ариэль. – Если вы можете встать и идти, так что же вы сидите? А если нет, так нечего тут выпендриваться.
 Она подхватила рюкзак и почти бегом кинулась по тропинке, которая вела в горы. Честно сказать, через несколько минут Ариэль снизила темп, надеясь, что Гидеон догонит ее. Но тропинка вилась под ногами, время шло, а юноша все не появлялся. Разочарованная, Ариэль просто шла вперед и едва не закричала от страха, когда Гиде он выступил из-за деревьев. На голове его была повязка, через которую уже проступила кровь, за спиной рюкзак, а в руках ружье.
 – Простите меня за то, что я сказал, – произнес он. Мы, жители Королевского острова, недолюбливаем чужаков.
 – Не заводите меня, ладно? Я собираюсь рекомендовать это место как полигон для испытаний ядерного оружия.
 – Ну не настолько уж мы плохи, – пробормотал юноша. Он шагал рядом с ней, но было видно, что каждый шаг причиняет ему мучительную боль.
 – А эти малыши ваши дети? – с любопытством спросила Ариэль. – Филлис говорит нет, но все же...
 – Вижу, вы разговаривали с Эулой.
 – Да, с вашей матерью.
 – Я почти уверен, что это не так! Она не...
 – Нет-нет. – Ариэль жестом остановила его. – Чем меньше я знаю о жителях острова, тем лучше. Расскажите мне про Эр-Джея и Сару. Как они?
 – У девушки сломана нога. Она держится молодцом, несмотря на боль. Они не захотели брать меня с собой и отправились в горы вчера... но я все равно пошел за ними. А близнецы, должно быть, увязались за мной, хоть я и велел им сидеть дома и ждать моего возвращения. Молния попала в дерево, и оно накрыло Эр-Джея и Сару. Им повезло, что они провалились в пещеру и избежали удара. Я полез по стволу – хотел помочь им выбраться, но тут вспыхнула молния, и я увидел близнецов, а за ними... за ними стоял кто-то еще, кто-то взрослый. Сара и Бромптон были в относительной безопасности, поэтому я побежал к детям. Но они как сквозь землю провалились. Я облазил все окрестные горы, дождь лил как из ведра, и видимость была почти нулевой. А потом я отправился к источникам и...
 – К горячим источникам?
 – Туда, где раньше были горячие источники.
 – И вы нашли детей?
 – Да. Я видел их дважды, и каждый раз я видел того же человека рядом, но не мог понять, кто это.
 – Ну хоть что-нибудь? Старый или молодой? Мужчина или женщина?
 – Было слишком темно.
 – А что случилось с вашей головой?
 – Раздался звук, похожий на выстрел. Но это могла быть и молния, попавшая в дерево. И тут я почувствовал, что падаю. Пытался схватиться за что-нибудь, но почва ползла вместе со мной. Должно быть, не заметил края скалы, свалился и ударился головой.
 – А как вы попали обратно в хижину?
 – Не знаю, помню только, что лежал на земле, и дождь хлестал мне в лицо, и голова болела ужасно... А потом очнулся на крыльце, и надо мной склонился ангел с мокрым полотенцем.
 – Должно быть, вас нашел Дэвид, – задумчиво сказала Ариэль.
 – А кто такой Дэвид?
 – Он высокий, светловолосый... красивый. И он ушел из дома Филлис сегодня рано утром.
 – Нет, я не видел тут ни одного красивого мужчину... и детей своих не могу найти, – добавил он печально.
 – Мы непременно их найдем, но сначала, я думаю...
 – Мы должны помочь выбраться Эр-Джею и Саре. Знаю, и поэтому захватил веревку и лебедку. Дерево лежит поперек отверстия. Я установлю на нем лебедку, и мы вытащим ваших друзей. Потом вы останетесь с Сарой, а я и Эр-Джей отправимся искать близнецов.
 – Полагаю, будет лучше, если с Сарой останетесь вы, поскольку вы тоже ранены.
 – Должно быть, именно маленькая мисс главная в семье, да? – пробормотал Гидеон, бросив на Ариэль задумчивый взгляд.
 – У меня нет своей семьи. Я живу с мамой, и она распоряжается всем, включая мою жизнь.
 – Распоряжается вами? – он недоверчиво покачал головой и тут же скривился от боли. Прежде чем Ариэль успела ответить, Гидеон ускорил шаг и махнул рукой: – Мы почти пришли.
 Ариэль шла следом и только теперь заметила, что Гидеон хромает. Он явно оберегал раненую ногу. Приглядевшись, она заметила, что рубашка, пропитанная засохшей кровью, порвана на спине. Похоже, у молодого человека гораздо больше ранений, чем она думала. И место ему в больнице, а не в горах.
 Гидеон добрался до поваленного дерева и вытянулся на земле, заглядывая в отверстие, скрытое ветвями. Ариэль осторожно приблизилась, опустилась на четвереньки и тоже заглянула в пещеру. Футах в двадцати внизу она увидела Бромптона.
 – Ариэль! – Он даже не пытался скрыть изумление. – А ты что здесь делаешь?
 «Подумать только, – С раздражением отметила про себя Ариэль, – мне опять дают понять, что толку от меня никакого».
 – Я слышала, что тут нашли редкую разновидность ящерицы. В этом сезоне особенно актуальны ремни и туфельки из кожи пресмыкающихся, вот я и решила поохотиться, – холодно ответила она.
 Эр-Джей молча хлопал глазами, словно не мог решить, шутит она или говорит серьезно. Ариэль вздохнула и сказала:
 – Я пришла вам помочь. Кто-то же должен спасти всех. Как там Сара?
 – Нормально, – отозвалась Сара из дальнего угла. – Только нога сломана, поэтому готова отдать годовое жалованье за обезболивающие таблетки. Ни у кого, случайно, нет опиума?
 – Вы не видели детей? – спросила Ариэль. Бромптон и Сара молча переглянулись. Ариэль вопросительно взглянула на Гидеона.
 – У них и так забот хватало, и я не сказал им, что малыши пропали, – пояснил он.
 – Боже мой, близнецы! – воскликнула Сара. – Скорее доставайте Эр-Джея и отправляйтесь на поиски. Я тут подожду. В пещере абсолютно безопасно, и со мной ничего не случится... Что же вы стоите? Надо спешить! Как давно дети пропали?
 – Слишком давно, – пробормотал Гидеон. Он попытался встать, но раненая нога подвела его, и юноша свалился бы в пещеру, если бы не Ариэль. Она обхватила его за талию и оттащила от края.
 – Эй, что с ним такое? – обеспокоенно спросил Бромптон.
 – Он упал со скалы и здорово поранился, – отозвалась Ариэль, с тревогой глядя на Гидеона. Тот прислонился к скале и пытался прийти в себя. Бледное лицо покрывали капельки пота. – Думаю, его нашел Дэвид и отнес к хижине.
 – И где же Дэвид? – не успокаивался Эр-Джей.
 – Понятия не имею, – отозвалась Ариэль. Она повернулась к Гидеону: – Как мы собираемся их оттуда доставать?
 Юноша раскрыл рюкзак и достал металлическую лебедку и нейлоновую веревку.
 – Я привяжу это к дереву, как раз над отверстием, спущу веревку и вытащу Эр-Джея, – сказал он.
 Ариэль уставилась на дерево. Если бы оно стояло вертикально, как и положено добропорядочной сосне, ствол, наверное, показался бы ей толстым. Но в горизонтальном положении выглядел удивительно узким и слишком уж круглым.
 – Ты упадешь, – пробормотала она.
 – Я постараюсь удержаться. Другого выхода все равно нет.
 – Послушай-ка... – Ариэль на секунду замолчала, собираясь с духом, потом продолжала более решительно: – К сожалению, я могу завязать узлом единственную вещь шнурки на ботинках. Но если ты покажешь мне, как и что делать, то я попробую.
 Гидеон начал возражать, но она положила ладонь на его руку и продолжала:
 – Подумай сам. Если в пещеру свалишься ты, то я останусь одна, и именно мне придется изобретать способ, как вас всех спасти и разыскать близнецов. Если упаду я, то ты останешься на поверхности, и толку будет гораздо больше, а значит, у нас всех больше шансов спастись.
 Против ее ожидания молодой человек не стал больше спорить. Он показал, как именно нужно завязывать крепкий и надежный узел, которым Ариэль предстояло привязать к стволу лебедку. Потом обвязал веревку вокруг ее талии и посоветовал смотреть не вниз, а непосредственно на ствол дерева.
 И вот Ариэль стоит у неровной кромки пещеры и смотрит на дерево. И чем дольше она на него смотрела, тем слабее становились колени.
 – Послушай-ка, все не было времени спросить: а кто этот красивый мужик, которого ты ищешь? – спросил вдруг Гидеон.
 – Тебе этого знать не положено – молод еще. Кроме того, он все равно не жилец, ибо я убью его, как только увижу.
 – Правда? – Гидеон поправлял веревку на ее талии, и Ариэль видела его смеющиеся глаза совсем близко и чувствовала теплое дыхание на своей щеке. – Мне кажется, умереть от руки такой красивой девушки – это даже почетно, – продолжал он.
 – Я тебе не Филлис, так что не трать зря порох, – холодно заявила Ариэль, царственной походкой отступая к проклятому стволу.
 – Это точно, ты не Филлис. – Гидеон не сводил с девушки восхищенных глаз, и ее холодность ничуть его не задела.
 Ариэль сердито вздернула подбородок. Ей не понравились его прикосновения, его фамильярность и то, что он нес всякую чушь, когда все они пребывали в чертовски непростой ситуации. Нашел время флиртовать, надо же! И какое ему дело до Дэвида! Она так рассердилась, что добралась до середины ствола, не глядя себе под ноги и забыв испугаться. А потом она случайно глянула вниз, увидела лица Эр-Джея и Сары, обращенные вверх из полумрака пещеры, и мгновенно застыла на месте от ужаса. Стараясь не потерять равновесия, Ариэль бросила взгляд назад, туда, где стоял Гидеон, напряженно следя за ней. Увидев, что она потеряла уверенность в себе, он моментально ухмыльнулся и сказал:
 – Знаешь, а в этих штанишках ты выглядишь так же сногсшибательно, как Филлис. Ты уверена, что твое детство прошло не на Королевском острове?
 – Я родом из Арундела, что в Северной Каролине, отозвалась Ариэль, и в интонации ее было столько гордости, что Бромптон расхохотался.
 – Молодец, детка! – крикнул он. – А ну покажи ему!
 В несколько танцующих шагов Ариэль добралась до середины дерева и бросила на Гидеона торжествующий взгляд. Он стоял, прислонившись спиной к скале, и повязка на голове промокла от крови, но он улыбался ей.
 – Хорошая девочка, – сказал он. – Теперь садись на ствол верхом, как на лошадь, и завязывай узел.
 Ариэль оседлала дерево и, взглянув сверху на Бромптона, поинтересовалась:
 – А кто вообще такой этот парень?
 – Пока не знаю, но непременно выясню, – отозвался тот.
 Ариэль пришлось сосредоточиться и прекратить разговоры. Она порядком измучилась и поломала ногти, но все же сумела привязать лебедку так, как показывал Гидеон, и спустить вниз веревку. Потом она вернулась на твердую землю и помогала тянуть веревку, когда они поднимали Бромптона вверх.
 Оказавшись на свободе, Эр-Джей обнял Ариэль и крепко поцеловал ее в губы. .
 – Эй, я все видела! – раздался голос Сары. – Он мой, сестричка, заруби себе на носу.
 – Правда? – Ариэль вопросительно уставилась на Бромптона.
 – У нас наконец нашлось время поговорить и кое-что выяснить относительно наших отношений, – туманно ответил тот.
 – Ах, поговорить... – протянула Ариэль. – Понятно. То-то у вас рубашка надета наизнанку.
 – Что ж... есть много разных способов выяснять отношения.
 Гидеон аккуратно смотал веревку и подошел к ним. Лицо его было бледным и серьезным.
 – Нам с вами лучше разделиться, – сказал он Бромптону. – Ариэль, тебе нужно вернуться в город и организовать поисковые партии. Чем больше народу выйдет в горы, тем лучше. И постарайся сделать это побыстрее.
 Ариэль прекрасно понимала, что здоровье, а возможно, и жизнь малышей в опасности, а потому просто кивнула, подхватила рюкзак и пошла назад по тропинке, которая привела ее и Гидеона к пещере. Она устала и, стараясь придать себе сил, изобретала все новые ругательства в адрес Филлис Ванкаррен и остальных жителей Королевского острова. Ей не было жалко даже мертвого Фенни Несбита. Тот погиб от собственной жадности – он прятал богатство, о котором мечтали все жители острова. Человек, который убил его, надеялся добраться до золота.
 Она была уже неподалеку от хижины Гидеона, когда в траве мелькнуло что-то ярко-розовое. Ариэль присела на корточки, разгребла траву и подняла яркую детальку. На ладони ее лежала крошечная туфелька на высоком каблуке – явно аксессуар модной куклы.
 Ариэль внимательно огляделась. Ей показалось, что трава с одной стороны от тропинки была примята. Медленно она сошла с проторенного пути и двинулась в лес. Она шла, осторожно раздвигая траву, опасаясь змей, но еще больше боясь пропустить что-нибудь розовое, что-нибудь, оброненное маленькой хозяйкой куклы.
 На глаза ей попалась сломанная ветка, и сердце Ариэль тревожно забилось. Еще несколько шагов – и в траве мелькнул розовый цвет: вторая туфелька. Ариэль сжала ее в кулаке и задумалась. Что делать? Вернуться назад, разыскать мужчин и с ними продолжить поиски с этого места? На это уйдет час, а то и больше. Ариэль не слишком хорошо была знакома с маленькими детьми, но вдруг этот час может стать решающим для них? Что, если нужно спешить, если малыши в беде?
 А кроме того... кроме того, Гидеон видел кого-то с малышами, но не смог разглядеть, что это был за человек. Вдруг это убийца? Тот, кто пристрелил Фении Несбита, чтобы добраться до золота? И что тогда? Зачем ему малыши? Что, если он...
 Приказав себе не думать, чтобы не впасть в панику, Ариэль сунула туфельки в карман и осторожно двинулась дальше. «Я смогу подобраться к нему тихо», – говорила она себе; элемент неожиданности может оказаться решающим.
 Ее поразила находчивость детей: каждые несколько десятков футов она находила очередную деталь, указывающую путь, – солнечные очки, модные кукольные штанишки, расшитые блестками, пеструю кофточку. Крохотные сережки лежали на большом, поросшем мхом камне. Сделав следующую находку, Ариэль едва удержалась от слез: аксессуары и одежда кончились, и бедной малышке пришлось ломать свою куклу, чтобы продолжать отмечать дорогу. Ариэль собрала руки и ноги, потом туловище. А потом след оборвался. Ариэль кружила по лесу, внимательно приглядываясь, но не могла найти ни примятой травы, ни сломанных веток, ни деталек от куклы. Ничего.
 Она почувствовала, как отчаяние закрадывается в душу. Что ж, придется вернуться сюда с мужчинами, и остается лишь надеяться, что они успеют... И вдруг, когда Ариэль уже сделала несколько шагов по направлению к тропинке, она уловила... нет, не звук – запах. Это был самый лучший аромат на свете, она узнала бы его из тысяч других. Дэвид, ее Дэвид был здесь! Ариэль закрыла глаза и, принюхиваясь, осторожно двинулась вперед. Споткнулась о ствол упавшего дерева, огляделась – и уверенно двинулась к скалам. Через овражек, опять поваленное дерево, вверх, трава под ногами сменилась камнем; и там они лежали, связанные порукам и ногам, рты заткнуты – удивительно красивые, хоть и чумазые детишки.
 Подавив внезапно проснувшийся материнский инстинкт, который требовал немедленно броситься к детям, Ариэль спряталась за скалой и некоторое время выжидала и прислушивалась. Никого и ничего подозрительного вокруг она не заметила. Она сделала несколько шагов и, оказавшись на открытом месте, вновь замерла, готовая броситься прочь при малейшем признаке опасности, но вокруг было тихо. Тогда она наконец добралась до малышей и развязала их.
 Они не плакали, но прижимались к ней, как испуганные детеныши, и называли Сарой. Ариэль не стала объяснять замученным карапузам, что она вовсе не Сара, и, забравшись под скалу так, чтобы их было не видно, принялась расспрашивать близнецов:
 – Расскажите мне, что с вами случилось.
 – Мы пошли за Гидеоном, – сказал Берти.
 – Но потерялись.
 – А потом начался такой дождь! Ливень!
 – Кто вас связал? – спросила Ариэлъ.
 – Мистер Ларри.
 – Ларри Ласситер. – Ариэль кивнула. Это имя вполне вписывалось в происходящее. – А еще кто-нибудь здесь был?
 – Дэвид. – Беатрис улыбнулась. – Он нас спас.
 – Но мистер Ларри сказал, что если Дэвид не пойдет с ним, то он его убьет. И Дэвид пошел.
 – Но зачем? Зачем мистеру Ларри понадобился Дэвид?
 – А он знает, где спрятано золото.
 – Дэвид знает, где золото? – Ариэль не верила своим ушам. – Вы ничего не путаете?
 Берти отпустил руку Ариэль и, выбравшись из-под скалы, отошел на пару шагов назад. Наставив на сестру воображаемое ружье, он спросил злым голосом:
 – Ты ведь знаешь, малыш, что мне нужно от тебя?
 – Знаю, – отозвалась Беатрис, довольно точно копируя интонации Дэвида. – Но как ты догадался, что я в курсе?
 – Я полез в Интернет, чтобы разузнать про вас побольше, и наткнулся на твою страничку. Там были всякие дурацкие фотографии и то сочинение. Как же оно называлось? «Убежище злого гнома», кажется.
 – Вроде того, – сказала Беатрис. – Давай отведем детей в безопасное место, а потом вернемся за золотом.
 – И не мечтай. Ничего с ними и тут не сделается. – Берти помахал пальцем в воздухе, как – Ариэль помнила – делал Ларри. – Кто-нибудь их найдет – рано или поздно.
 – Ты не можешь оставить малышей вот так, одних и связанных, – они умрут от жажды...
 – Ну, так сразу не подохнут. Это весьма шустрые детки. Отродья прекрасно научились прятаться от матери и неплохо чувствуют себя в лесу.
 Близнецы замолчали и выжидательно уставились на Ариэль.
 – Куда они пошли? – спросила она.
 Этого дети не знали. Они остались лежать связанными и не могли проследить за мужчинами.
 – А вы знаете, где находятся горячие источники? – поразмыслив, спросила Ариэль.
 – Конечно! Мы там сто раз были с Гидеоном. Он нас там купает.
 – А меня сможете туда отвести?
 – Идем!
 Ариэль протянула руку Беатрис и увидела, что девочка печально смотрит на голову куклы, зажатую в кулачке. Ариэль вытащила из кармана все детали и одежки, собранные по дороге.
 – Пока мы будем идти, я постараюсь собрать твою куклу – пообещала она.
 В первый раз за все время в глазах малышки блеснули слезы.
 – Правда? – прошептала она.
 – Я очень постараюсь, – ответила Ариэль.




 Глава 21


 Ариэль передумала идти к горячим источникам вместе с малышами. Судя по всему, именно туда направился этот ужасный человек – Ларри Ласситер, и у него с собой ружье. Она не имеет права подвергать детей такому риску. Сначала она хотела отвести Берти и Беатрис в хижину, но, взглянув на сосредоточенные мордашки шагавших рядом близнецов, поняла, что после всего пережитого они ни за что не согласятся оставаться в доме одни. Кроме того, дорога к хижине заняла бы слишком много времени, а она все больше и больше тревожилась о Дэвиде.
 Тогда Ариэль начала присматриваться к окружающему пейзажу и вскоре сообразила, в какой именно стороне находится пещера с Сарой. Это гораздо ближе, чем дом Гидеона, сказала она себе, и относительно безопасно.
 Действительно, они добрались до пещеры довольно быстро и без всяких приключений. Ариэль подошла к краю, окликнула сестру и сообщила, что собирается спустить к ней малышей. У нее не хватит сил, чтобы поднять наверх взрослого человека, но с ребятишками она справится. И в полумраке пещеры, укрытые от посторонних глаз ветвями дерева, они будут ждать помощи.
 Ариэль украдкой взглянула на небо, но в бескрайней синеве не было ничего похожего на вертолет. Позвонила ли Филлис на материк?
 Когда Ариэль объяснила близнецам, что спустит их на веревке в пещеру, оба пришли в восторг: еще бы – такое приключение! Первым отправился Берти. Ариэль надела ему на спину свой рюкзак с водой и бутербродами и хорошенько обвязала веревкой.
 – Готовы? – Она стояла подле лебедки, над глубоким провалом и думала, что еще несколько часов назад ей понадобились вся ее злость и поддразнивания Гидеона, чтобы добраться до этого самого места. Но теперь, на глазах у малышей, она не могла позволить себе проявить страх или неуверенность.
 Внизу ждала Сара – она стояла на одной ноге, опираясь на самодельный костыль, вырезанный Бромптоном из ветки дерева. Ариэль отошла на твердую землю и, когда Сара крикнула: «Я готова!» – обвязала веревку вокруг своей талии для верности и лишь тогда принялась медленно спускать мальчика вниз. Сара подхватила его, помогла встать на твердый пол и, отвязав веревку, отправила ее обратно.
 С Беатрис все получилось быстрее – теперь Ариэль действовала увереннее. Она даже помахала рукой девочке, которая бережно прижимала к груди куклу.
 Когда дети оказались внизу, Ариэль еще раз прошла по дереву и наклонилась вниз, чтобы увидеть сестру.
 – Вода и бутерброды в рюкзаке, – сказала она. – Я вернусь, как только смогу. Не позволяй им шуметь. Знаешь, оказывается, телефоны на острове вполне исправны, и у меня даже есть надежда, что помощь уже в пути. Смотрите, может, увидите вертолет.
 – Ты ангел, сестричка, – отозвалась Сара.
 Ариэль, улыбаясь, вернулась на землю. Надо же, за сегодняшний день ее дважды назвали ангелом.
 Близнецы указали ей путь к горячим источникам и тщательно объяснили дорогу, но Ариэль не стала идти по протоптанной тропинке. Если кто-нибудь наблюдает за дорожкой, ее легко будет заметить и... и взять на прицел, например. Она двигалась параллельно тропинке, держась выше и прижимаясь к скалам. Дважды ей попадались метки на камнях. Они выглядели свежими, и Ариэль решила, что их оставил Эр-Джей или Гидеон. Через пару миль она начала жалеть, что не оставила себе хоть немного воды. Она чувствовала себя усталой и измученной и потому не поверила своим глазам, когда из ближайшего куста вдруг высунулась рука и схватила ее за лодыжку. Рука была сильная, и Ариэль против воли начала углубляться в весьма негостеприимные и колючие кусты. Она была так напугана, что даже кричать не могла: горло перехватило, и, кроме сипения, ничего не получалось. Потом ей все же удалось вздохнуть, и она уже собиралась завизжать что есть силы, когда другая рука закрыла ей рот, кто-то повалил ее на землю и навалился сверху. Ариэль сражалась изо всех сил, решив дорого продать свою жизнь или честь – на что там покушался неведомый враг.
 – Ариэль, Ариэль! – Голос шептал ей в самое ухо. – Прекрати меня пинать и не кричи, иначе они нас услышат!
 – Дэвид? – Узнав того, кто держал ее, Ариэль обняла его и принялась целовать с тем же жаром, с каким только что лупила.
 Он ответил на поцелуй, потом все же нашел в себе силы оторваться от любимой и зашептал:
 – Милая, сейчас не время... здесь опасно, и нам нужно заняться кое-какими проблемами. Значит, так, – командным голосом продолжал Дэвид, – тебе нужно вернуться к хижине Гидеона – я хорошенько объясню дорогу, и даже ты не заблудишься. Потом еще немного лесом – и там ты найдешь двух малышей, которых мы просто обязаны спасти. Я знаю, милая, тебе страшно, но, уверен, ради детей ты сможешь с собой справиться и у тебя все получится.
 «Как мило, – подумала Ариэль. – По-моему, мне опять дают понять, что я никчемное существо, и пытаются от меня избавиться. Как-то надоело чувствовать себя ненужным украшением интерьера загородного дома».
 – А ты что собираешься делать, дорогой? – обманчиво ласково спросила она.
 – Слишком много всего случилось. И если я начну рассказывать все, что мне предстоит сделать, то на это уйдет много времени, а у нас его просто нет.
 – Погоди-ка... – Она села и окинула Дэвида внимательным взглядом. – У тебя ранена нога, да и рубашка в крови.
 – Мне пришлось тащить одного парня почти милю. Он сорвался со скалы и здорово разбил голову, это его кровь. Однако за него я не так волнуюсь, как за малышей.
 – И где-то тут должен быть Ларри Ласситер.
 – Ну да. – Дэвид удивленно воззрился на нее.
 – А почему Ларри уверен, что ты знаешь, где спрятано золото?
 – Просто дурацкое совпадение, но... но ты-то откуда это знаешь?
 – Долго рассказывать хотя, думается, я могу немного успокоить тебя прямо сейчас. Близнецы в безопасности, и я надеюсь, что спасательный вертолет появится совсем скоро. Ты не знаешь, где Бромптон и Гидеон? И где же Ларри, в конце концов?
 Некоторое время Дэвид смотрел на нее, словно видел перед собой незнакомого человека. Потом потер лицо ладонями и сказал:
 – Я от него сбежал. Нарисовал фальшивую карту, а когда он сунул нос в пещеру, прыгнул.
 Ариэль задумчиво смотрела на сидящего перед ней Дэвида. Он отвел глаза. Та-ак. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он чего-то недоговаривает. Быстрым движением она дернула в стороны окровавленную ткань брюк. Рана на ноге оказалась очень глубокой и сильно кровоточила.
 – Я обожаю, когда ты что-нибудь рвешь, – пробормотал Дэвид. – Вот прошлой ночью это была рубашка...
 – То было сто лет назад, – отозвалась Ариэль, осматривая рану и стараясь не выдать тот ужас, который вызвал у нее вид текущей крови. Она вдруг испугалась, что он не дождется спасателей. – Тебе нужен врач. Давай-ка ты расскажешь мне, где это проклятое золото, И я посмотрю, что можно сделать. А ты останешься тут и будешь сидеть спокойно.
 – Отпустить тебя одну под пули этого негодяя? Никогда! – Дэвид попытался встать, и кровь буквально хлынула из раны.
 – Еще одно резкое движение, и я скажу матушке, что я беременна от Эр-Джея Бромптона.
 – Она лишит тебя наследства, – хмыкнул Дэвид.
 – Тогда я уеду в Нью-Йорк, и ты никогда меня больше не увидишь.
 – Ариэль, мы оба говорим глупости. Ты все равно не сможешь найти пещеру...
 Она молча встала и двинулась в обход кустов. «Он не может указывать мне и не остановит меня».
 – Ладно, – устало сказал Дэвид. – Карта в кармане рюкзака.
 Пока Ариэль вытягивала рюкзак из кустов и рылась в кармане, она спросила:
 – Это тот самый рюкзак, что ты нашел в подвале у Филлис и потом собирал втайне от меня? После того как мы вернулись из паба?
 – Да. Я не хотел тебя тревожить.
 – Ты просто не хотел, чтобы я была с тобой. Все вы с самого начала обращались со мной, словно я ни на что не способна. Словно я обуза и ровным счетом ничего не стою.
 – Ты знаешь, что это не так. – Он протянул к ней руку.
 – Дэвид Тредуэлл, ты что, думаешь, я совсем ничего не понимаю? Ты всегда желал меня – но ради чего? Или скажешь, у тебя не было планов, как использовать такую жену, как я? Думаешь, я не знаю, что ты мечтаешь о политической карьере? Или я не в курсе, что могу стать идеальной женой политика самого высокого ранга? Ты мирился со всеми моими выходками и глупостями, потому что я идеально вписываюсь в схему твоего блестящего будущего! И ты... ты целовал эту тупую Бритни и пялился на ее огромный бюст, а я за все время не удостоилась ни единого поцелуя!
 – То есть ты побежала за мистером Бромптоном и устроила этот фарс с переодеваниями только для того, чтобы заставить меня ревновать?
 – Не льсти себе, дружок. Я с самого начала знала, что такой человек, как Эр-Джей, будет обращаться со мной как с женщиной, а не как с фарфоровой куклой.
 – Прости, милая, наверное, я просто дурак. – Дэвид, смеясь, откинулся на траву. – Мне казалось, я знаю, чего ты хочешь от жизни. Мисс Помми...
 – Помыкала мной, потому что у нее есть деньги, а у меня нет. Но теперь все будет по-другому. Когда я выберусь отсюда... – Она наконец нашла карту и теперь разглядывала ее. – Я еще не знаю, что я сделаю, когда вернусь с чертова острова. Но жизнь моя не будет прежней – это точно.
 – Я надеюсь, для меня найдется место в твоей новой жизни, – мягко сказал Дэвид.
 – Может быть. – Ариэль хмуро разглядывала карту.
 – Дай я тебе объясню...
 – Я прекрасно поняла, где что. Может, удивлю тебя еще разок, но я правда умею читать карты. – Она спрятала бумагу за пазуху и добавила: – Сиди здесь и будь умницей. Жди вертолет.
 – Слушаюсь, мэм.
 Ариэль вытащила из рюкзака бутылку воды, выглянула из кустов и осторожно оглядела окрестности. Она уже готова была выйти из укрытия, но потом вдруг вернулась и поцеловала Дэвида.
 – Никогда больше не оставляй меня, словно я ненужная безделушка, слышишь?
 – Я никогда больше так не сделаю, – серьезно ответил он. – Клянусь тебе.
 – Все будет хорошо, – сказала Ариэль и двинулась в путь.
 Карта Дэвида была предельно проста. Нужно, чтобы вода оставалась по правую руку, и она шла так некоторое время. Потом появилось обозначенное на схеме большое дерево, верхушка которого была обожжена молнией. Скала за деревом выглядела абсолютно монолитной, но когда Ариэль подошла вплотную и принялась ощупывать неровную поверхность, она нашла складку. Заглянула в нее: там темнел узкий проход. Втиснувшись в него, она вспомнила, каким худышкой был Фенни, теперь понятно, что он просто не мог позволить себе потолстеть. Нормальный взрослый человек просто не пролез бы в эту узкую щель. Ариэль, втянув по возможности все выпуклости своего тела, медленно продвигалась вперед. Вот лаз кончился, и она оказалась в пустом пространстве. Сюда не проникал свет, и ей пришлось ощупывать все вокруг. Ее сердце бешено колотилось: такое местечко – идеальное убежище для змей, и она каждое мгновение ждала, что пальцы ее коснутся холодной чешуи. Но в конце концов она нашла старую лампу, а рядом коробок со спичками. Ариэль зажгла лампу и огляделась. Пещера была очень небольшая: шесть на восемь футов, а вот потолок уходил буквально в бесконечность.
 У дальней стены она разглядела деревянный ящик – в таких в магазины привозят фрукты. Ариэль подошла поближе, пристроила лампу на неровном полу и села на корточки.
 Содержимое ящика напоминало содержимое сейфа. Два паспорта на имена Рея и Элис Эриксон, пятидесяти пяти и пятидесяти шести лет, документы на яхту и завещание. Здесь же лежала солидная шкатулка для драгоценностей – дорогая вещь, выполненная из красного дерева и бронзы, со множеством ящичков. Ариэль открыла шкатулку – она была почти пуста, осталось всего два пары серег. Но по отпечаткам на бархатной подкладке было понятно, что раньше тут хранилось много разных драгоценностей.
 Ариэль смотрела на шкатулку со смешанным чувством. Подумать только, эта вещь породила легенды, она лишила покоя многих людей, и в конце концов из-за нее убили человека.
 Прислонившись к стене и подвинув поближе лампу, Ариэль прочла завещание. Рей и Элис Эриксон оставили все свое имущество сыну и дочери, в равных долях. Там же было приложение, которое позволило Ариэль догадаться, что и как произошло. Муж и жена много лет занимались бизнесом – держали ювелирный магазинчик. Потом они продали все, что имели, и купили яхту. «Мы так устали работать по шесть дней в неделю, – писали они, – нам хотелось наконец побыть вдвоем, немного попутешествовать и отдохнуть». Они взяли с собой лучшие драгоценности, потому что намечалась последняя – очень выгодная – сделка в Саудовской Аравии.
 – Они туда так и не попали, – прошептала Ариэль. Она бережно сложила завещание и убрала его обратно в шкатулку. Должно быть, их новенькая яхта потерпела крушение у берегов Королевского острова, и драгоценности были украдены Фенни Несбитом, который потихоньку продавал их и жил припеваючи на чужие деньги.
 Ариэль вдруг пришло в голову, что, когда яхта потерпела крушение, мистер и миссис Эриксон могли выжить. И тогда Несбит убил их... Ариэль покачала головой. Этого никто никогда не узнает. Она вынула из шкатулки документы и бумаги и переложила к себе в карман. И в этот момент услышала звук. Не веря своим ушам Ариэль рванулась к выходу – так и есть, это гул вертолета!
 Она выбралась из пещеры, поднялась на плато и замахала руками. Летчик заметил ее, снизился, и второй человек, сидевший в кабине, спросил:
 – Вы ранены? – Его голос, усиленный микрофоном, отражался от скал.
 – Нет! – Потом она замахала руками, указывая им, где находятся раненые.
 – Мы нашли всех остальных. Спуститесь на землю и отойдите от скал. Мы заберем вас.
 – О да, да! Да! – Ариэль бегом бросилась вниз по скользкой тропинке и чуть не упала. Тогда она заставила себя остановиться, сделать пару глубоких вдохов и двигаться более медленно и осторожно.
 Вертолет приземлился, и она побежала к нему, пригибаясь и жмурясь от ветра и пыли, поднятой крутящимися лопастями.
 – Вы Ариэль Уэдерли? – спросил пилот, и Ариэль кивнула:
 – Да!
 Она забралась на сиденье и пристегнулась. Вертолет взмыл вверх. У Ариэль было странное чувство. Ей хотелось плакать от того, что все страшное наконец закончилось и они живы. И все же она чувствовала удивительный душевный подъем, нечто вроде опьянения свалившимися на нее приключениями и переменами.
 Второй пилот повернулся к ней и указал вниз. Там стояли машины «скорой помощи» И полиции. Вот Эр-Джей, а рядом с ним близнецы – каждый держит его за руку. Вот полицейские усаживают в машины закованных в наручники Эулу Несбит и Ларри Ласситера. Дэвида, Сару и Гидеона видно не было, но Ариэль решила, что ими, должно быть, занимаются врачи. Она откинулась на спинку сиденья и с блаженной улыбкой наблюдала, как удаляются прочь скалы Королевского острова. Вертолет летел в Арундел. Она скоро 6удет дома.




 Эпилог


 – За нас! – сказал Эр-Джей, подняв бокал с искрящимся шампанским.
 Четверо друзей сидели в пабе Королевского острова. Сегодня здесь не было других посетителей. Теперь они могли позволить себе все, что угодно, ибо это заведение принадлежало Бромптону. Со времени их совместного приключения прошло больше года, и в их жизнях – как и в жизни острова – случилось много перемен.
 – За мою неотразимую и талантливую жену, – продолжал Эр-Джей, глядя на Сару сияющими глазами. – Надеюсь, у нас скоро будет Эмми.
 – Спасибо. – Сара, улыбаясь, отсалютовала всем бокалом с апельсиновым соком. Она считала, что шесть недель беременности – тот срок, когда не стоит позволять себе даже шампанское.
 – И за мою! – Дэвид влюбленным взором смотрел на Ариэль. – Никто из нас и не подозревал, что она не только самая красивая и стильная девушка, но еще и талантливая писательница.
 – Никто из вас не верил, что я способна на что-то путное, – усмехнулась Ариэль. Подумав, она добавила: – Впрочем, я и сама не была в этом уверена.
 – Тем не менее сценарий получился просто блестящий! – воскликнула Сара. – Не знаю, как сложится моя дальнейшая жизнь и буду ли я делать карьеру в кино, но я благодарна тебе за то огромное удовольствие, которое получила, работая над фильмом.
 – За мою жену! – воскликнул Дэвид. – За женщину, которую, как выяснилось, я совершенно не знал.
 Бромптон улыбнулся Саре:
 – И за тебя. За мою недогадливую жену, которая так и не поняла, что я взял ее на работу личным помощником, потому что влюбился.
 Ариэль коснулась своим бокалом бокала Эр-Джея:
 – Спасибо, что отнес мой сценарий литературному агенту.
 – Минуточку! – воскликнул Дэвид. – А я? Именно я прочел твой сценарий первым и отдал его Эр-Джею.
 – А потом его читала я, – сказала Сара.
 – И внесла туда кучу исправлений, – ревниво добавила Ариэль.
 – Не так уж много. Просто это сделало его немного более гладким и пригодным к экранизации.
 Все примолкли, вспоминая свои приключения на острове и события, происшедшие, когда они вернулись на материк. Месяц спустя Ариэль поняла, что ждет ребенка. Свадьба должна была состояться как можно скорее, и тут пригодились тщательно разработанные планы мисс Помми, и, несмотря на сжатые сроки подготовки, эта свадьба обещала стать грандиозным событием – для Арундела уж точно событием года. За три дня до свадьбы Сара позвонила сестре и спросила, не станет ли та возражать, если они с Бромптоном присоединятся к новобрачным и отпразднуют двойное бракосочетание.
 Ариэль помогла сестре выбрать платье, мисс Помми удвоила заказ на шампанское, и свадьба превратилась в праздник, который не скоро забудут жители Арундела и гости из Нью-Йорка.
 Следующие восемь месяцев Ариэль отчаянно скучала. Все кудахтали над ней и всячески оберегали – и Дэвид, и его мать, и, конечно, мисс Помми. От нечего делать она выбрала красивую тетрадку и начала писать историю приключений на Королевском острове. Как-то незаметно подобие дневника переросло в литературное произведение, годное к использованию в качестве сценария. Тогда Ариэль купила книжку о том, как нужно писать сценарии, и еще раз переработала свой литературный труд в соответствии с принятым форматом.
 Она сама не ожидала, что получит так много удовольствия от этой работы. Даже вымышленные сцены и диалоги получались легко и звучали вполне естественно. Ариэль без труда сочинила сцену ссоры Ларри Ласситера и Фенни, в результате которой выведенный из себя адвокат застрелил Несбита. Из материалов следствия Ариэль знала, что именно жена Фенни – Эула Несбит – помогла Ларри отнести тело в дом Филлис и поместить его в ванну.
 – Пусть эти богатеи из Арундела ответят за убийство, – сказала Эула.
 – Нам нужно сохранить для себя того мальчишку, что написал сочинение, – отозвался Ларри.
 После того как он, Фенни и судья проделали свой обычный трюк по заманиванию богатых туристов в ловушку и запугиванию их, Ларри полез в Интернет с намерением уточнить финансовое положение жертв. Надо же знать, какой выкуп назначить и не продешевить! И тут, изучая личность Дэвида Тредуэлла, Ласситер наткнулся на школьное сочинение, выигравшее второе место на конкурсе штата. Для любого постороннего человека история была абсолютно сказочной: сказка про злого жителя гор, то ли тролля, то ли гнома, который живет в скале и прячет там несметные сокровища. Никому и в голову не приходило искать в сочинении что-то, кроме богатой фантазии подростка. Но Ларри сразу понял, что мальчишка видел Фенни, который входил в пещеру с золотом.
 Несбит развлекался, дразня жителей острова рассказами о несметных сокровищах, которые он спрятал так, что никому не удастся их отыскать.
 В ту ночь, когда пьяный Несбит чуть не затеял ссору в пабе и не испортил тщательно разработанный план по запугиванию туристов, терпение Ласситера лопнуло. Он заявил, что есть еще один человек, который знает, где сокровище. Честно сказать, он сам до конца не верил в то, что мальчишка написал правду. Но тогда ночью, в лесу, он процитировал кое-что пьяному Фенни, и тот впал в неистовство. Несбит достал из своего грузовика пистолет и угрожал убить адвоката. Именно в тот момент Ласситер поверил, что мальчишка написал правду и сможет найти дорогу к пещере. Ему пришлось туго, они с Фенни сцепились, и во время драки пистолет выстрелил – Несбит был мертв. Ласситер уверял суд, что он собирался сдаться полиции, но его отговорила Эула. она спала в кузове грузовика, ссора мужчин разбудила ее, и она слышала их слова о золоте и пещере. Ласситер, оказавшись в роли убийцы, порядком перетрусил, но жена Фенни была спокойна и сумела придумать, как избавиться от тела и одновременно подставить чужаков. Более того, она была откровенно рада избавиться от мужа, которого давно ненавидела. Они с Ларри отнесли тело Несбита в дом Филлис Ванкаррен и засунули его в ванну. Уже спускаясь по лестнице, они услышали стук в дверь – это возвратились из паба постояльцы Филлис. Тогда Лаеситер и Эула спрятались в темной гостиной и сидели там; пока Филлис впускала гостей и разговаривала с ними. Когда все ушли наверх, убийцы незамеченными выскользнули из дома. Они спрятались в кустах неподалеку и стали ждать криков и хаоса, который неминуемо должен был последовать за обнаружением трупа. Ласситер стоял за деревьями и курил одну сигарету задругой, но никто не кричал, не зажигал свет и не звал на помощь.
 Через пару часов, когда они с Эулой уже не знали что и думать, четыре городских богатея вынесли из дома два тела и потащили их к лесу.
 – Ах они мерзавцы, – пробормотала Эула, видя, что парочки разделились и каждая потащила ношу в свою сторону. – Думают, что они очень умные. Но ничего, мы их все равно достанем. Я подожду пару деньков, а потом начну тревожиться о муже. К судье схожу, поплачу... А ты, – она повернулась к Ласситеру, – делай что хочешь, но найди это проклятое золото.
 Их план провалился, и полиция заковала обоих в наручники и увезла на материк, где их взяли под стражу на время расследования. Тело Фенни Несбита извлекли из морозильника. Бромптону пришлось много и долго объяснять полицейским, что Филлис Ванкаррен невиновна в смерти человека, чье тело найдено в ее морозильной камере, несмотря на огромное количество улик – ее волосы на теле, носовой платок в его кармане. Но в конце концов Филлис, пережившую немало неприятных минут, все же отпустили, признав невиновной.
 Ариэль закончила сценарий, но никак не могла набраться смелости и показать его мужу. Тогда она дала прочитать рукопись мисс Помми. Нужно сказать, что, после того как Ариэль вернулась с Королевского острова, где впервые почувствовала себя самостоятельной и взрослой, отношения с матерью несколько изменились.
 Она заявила мисс Помми, что они с Дэвидом останутся жить с ней при одном условии: если она не будет пытаться управлять ими. Нельзя сказать, что все сразу пошло гладко, но миссис Уэдерли сделала над собой огромное усилие и добилась определенных успехов. Мисс Помми осознала, что дети останутся рядом и скоро подарят ей внука или внучку, и постаралась выполнить условия Ариэль. Молодые стали легче относиться к своеобразному характеру старой дамы, когда поняли, что за ее тиранией стоял страх потерять единственную дочь: жизнь мисс Помми лишилась бы смысла, если бы Ариэль вышла замуж за кого-нибудь из Нью-Йорка и уехала жить к мужу. В целом они уживались вместе совсем неплохо, хотя миссис Уэдерли и жаловалась порой Инес на непочтительных и своенравных отпрысков. Она никак не могла понять, каким образом короткая отлучка так сильно изменила ее послушную девочку. Ариэль же сказала как-то мужу: «После того как найдешь труп в ванне, рассерженная мама как-то совершенно не вызывает страха».
 Итак, мисс Помми прочла сценарий первой и заявила:
 – Эта вещь не в моем вкусе, но я уверена, что она может произвести впечатление на других людей.
 Ариэль не ожидала такой похвалы – ибо в устах ее матери подобные слова звучали как восхищенные вопли в устах обычного человека. Она наконец решилась показать работу мужу, который пришел в восторг и отвез сценарий Эр-Джею. Но там его перехватила Сара и прочла раньше вечно занятого мужа. А потом заявила Бромптону, что тот просто обязан купить кинокомпанию, чтобы снять фильм по сценарию Ариэль. А она, Сара, будет играть и себя, и кузину.
 Эр-Джей, который ничего не делал в спешке, прочел сценарий и отослал его литературному агенту, который на следующий же день продал его крупной телевизионной компании. К тому времени как начались съемки фильма, Бромптон и Чарли Данкерк скупили большую часть Королевского острова, так что в натуре для съемок не было недостатка.
 Сара, то ли слишком вжившись в образ, то ли не выдержав напряжения и воспоминаний, упала в обморок, когда ее опускали в ту самую пещеру. Бромптон нанял бригаду медиков, которые замучили ее, давая по часам кислородные коктейли и измеряя давление.
 Началом для фильма послужила история, рассказанная Дэвидом Ариэль, пока она навещала его в больнице. Одиннадцатилетний мальчик проводит лето в летнем лагере, которым руководят двое хиппи – вечно под кайфом, они совершенно не интересуются детьми. Чтобы подчеркнуть, что это воспоминания о прошлом, эти сцены в фильме шли без слов – просто за кадром звучали мелодии шестидесятых. Вот мальчик покидает лагерь и в одиночку отправляется исследовать остров. Он видит незнакомца, тот ужасно худ, и у него странные оттопыренные уши. Мальчик прячется и крадется следом за худым человеком, который внезапно пропадает в скале. Одиннадцатилетний мальчик, чувствуя себя одновременно героем вестерна и какой-то волшебной сказки, терпеливо ждет. Человек появляется снова, подозрительно оглядывается, но в конце концов уходит прочь. И тогда мальчишка подходит к скале и после недолгих поисков находит вход в пещеру.
 Пещера была пуста – все эти события произошли до того, как Фенни исполнилось тридцать два года, и он еще не нашел сокровище.
 Следующая сцена: Дэвид в школе в окружении одноклассников рассказывает истории своих летних приключений. Потом он пишет сочинение про маленького человечка и таинственную пещеру, ему вручают приз за второе место на конкурсе лучших работ штата, и гордая мама вывешивает работу сына в Интернете на семейную страничку.
 Следующая сцена пере носила зрителей в наши дни, и в ней очень красивая, но ужасно избалованная, чересчур роскошно одетая и накрашенная Ариэль тоном, не терпящим возражений, требовала, чтобы кузина согласилась на ее план по обмену жизнями. Ариэль совсем не хотела предстать перед окружающими в виде ужасного сноба, и она не собиралась выставлять Сару в виде безвольной глуповатой секретарши, но фильм должен быть проще и ярче, чем настоящая жизнь, и потому Сара, внося исправления, где-то преувеличивала, что-то добавляла, стремясь сделать историю более захватывающей и контрастной. Желая оправдаться в глазах сестры, Сара заявила, что та стала своего рода Пигмалионом наоборот.
 – Ты хочешь сказать, что я опустилась со своего уровня до твоего? – вздернув брови, высокомерно поинтересовалась Ариэль.
 Сара в ответ лишь расхохоталась. Где-то в суете после возвращения с Королевского острова она вдруг перестала быть одинокой и никому не нужной, Теперь у нее есть любящий муж, а кроме того, в Арунделе ее приняли как родную, и она могла наконец почувствовать свою принадлежность к корням, ощутить себя частью древнего и гордого рода.
 Нужно отметить, что не все шло так уж гладко, и в процессе написания и редактирования сценария сестры довольно сильно поссорились. После спасения, обнимая друг друга, плача и смеясь, они спешили рассказать друг другу все, что случилось с каждой из них. Ариэль, находясь под воздействием эмоционального стресса, не подумала скрыть историю с порванной ночной рубашкой, и пересказала, как позже Дэвид пошутил по этому поводу, когда она разорвала его брюки. Сара не смогла удержаться от соблазна и, зная, какое эти сцены произведут впечатление на зрителей, вставила их в фильм. Ариэль рассердилась. Сара уговаривала, упрашивала, доказывала и в конце концов сломила сопротивление сестры. Они помирились, а обе сцены остались.
 В тот вечер, когда премьера фильма состоялась на телевидении, Бромптон установил на главной площади Королевского острова у здания суда огромный экран и пригласил на просмотр весь город. В тот момент, когда Ариэль (в исполнении Сары) разорвала рубашку и гордо произнесла: «Я женщина!» – зрители свистели, хлопали и вопили от восторга так, что слышно было на материке. Сама Ариэль от смущения готова была провалиться сквозь землю и попыталась спрятаться под стулом, сделав вид, что уронила что-то важное. Однако Дэвид с одной стороны, а Бромптон с другой подхватили ее под руки и не позволили дезертировать.
 Второй раз зрители бурно выражали свой восторг, когда пошла сцена ареста Эулы Несбит и Ларри Ласситера. А уж когда показали судью Проктора в наручниках, то в небо взвились ракеты и загремел салют. Ни Дэвид, ни Бромптон ничего не знали о готовящемся салюте, а потому радовались как дети не меньше остальных зрителей.
 После окончания фильма Бромптон попросил горожан не расходиться еще некоторое время, заявив, что хочет показать им свой собственный фильм.
 Барбекю уже источало восхитительный запах, оркестр настраивал инструменты, но люди остались на местах из уважения к человеку, который успел за короткое время совершенно изменить жизнь острова. Дэвид и Ариэль удивленно переглядывались, Сара улыбалась, как Чеширский кот, но молчала, как партизан.
 Кадры, появившиеся на экране, были стилизованы под черно-белое немое кино тридцатых годов. Пленка шипела и даже, рвалась пару раз. Горожане увидели Гидеона, который воссоединился наконец со своими родственниками. Дом, в котором жила семья Несбит, не зря показался Бромптону знакомым. Он вспомнил, что видел подобный проект на одной из выставок в Нью-Йорке, куда ею занесло, еще когда он учился в колледже. Вернувшись после приключений на Королевском острове, он перерыл гору информации в Интернете, но нашел фамилию архитектора, создавшею тот проект. Потом Эр-Джей связался с его родителями. Они ничего не знали о сыне. Много лет назад он ушел из дому после разрыва со своей девушкой. Юноша заявил, что ему нужно время прийти в себя и он должен решить, как жить дальше. С тех пор родители ею не видели и не получали о нем никаких известий. Архитектора звали Джеймс Гидеон, и Бромптон предположил, что в поисках уединения он приехал на Королевский остров и построил тот самый дом. С помощью генетической экспертизы стало возможным установить, что Гидеон – сын архитектора, и хотя никто не знал, что стало с самим Джеймсом и кто была мать Гидеона, юноша все же нашел семью в лице любящих бабушки и дедушки. Кадры, показывающие их встречу, не могли не вызвать слез. Потом на экране вдруг появился Бромптон, который, утирая слезы умиления кружевным платочком, протянул молодому человеку книгу, на обложке золотыми буквами сверкнула надпись: «Принстон». Трогательная сцена переросла в фарс, когда из глаз брызжут потоки воды, а носовые платки отжимаются, как мокрое белье. Зрители, только что всхлипывавшие, искренне веселились.
 Следующий фрагмент был посвящен близнецам. На экране появилось мрачное кирпичное здание, на котором косо висела явно только что прибитая вывеска: «Детский приют». Матрона с суровым лицом, одетая в стиле Викторианской эпохи (высокая прическа, черное глухое платье), тащила к двери упирающихся близнецов, которые артистично рыдали и цеплялись за Сару. Сара, в слезах, протягивала к ним руки. На экране появились слова: «Я уверена, у вас все будет хорошо. Все будут добры к вам». Потом Сара рыдала на плече Бромптона, который в конце концов махнул рукой, и следующая надпись, появившаяся на экране, гласила: «Ладно, раз ты считаешь, что никто не будет любить их так, как мы, давай их купим, только не плачь».
 Сара, сделав круглые глаза, пнула мужа по ноге. Эр-Джей скривился и, подпрыгивая на одной ноге, закивал. Надпись на экране: «Прости, дорогая, оговорился. Давай их усыновим». Зрители разразились бурными аплодисментами и приветственными криками.
 Последняя часть фильма была цветной. Просто семейные снимки, сделанные на День благодарения и Рождество. Вот Дэвид и Ариэль с малышом на руках, а рядом сияющая мисс Помми. Вот Эр-Джей с Берти на плечах, а Сара держит за руку улыбающуюся Беатрис. Гидеон с бабушкой и дедушкой, а потом все вместе – Сара, дети, Ариэль, Дэвид и Бромптон – стоят с бокалами шампанского в руках и смотрят, улыбаясь, в камеру. Пошла пленка, люди за столом подняли бокалы и, смеясь, закричали: «За Королевский остров!»
 Восторг, который охватил жителей острова, невозможно было описать словами. Люди плакали, смеялись, обнимали друг друга, и каждый чувствовал, что теперь он принадлежит не к мрачной общине, оторванной от жизни и управляемой жадными безумцами, нет, они все были одной семьей и собирались жить долго и счастливо.