Аннотация: Арабелла Уилсон шла под венец с блистательным лордом Джеффри Астором, прекрасно понимая, что он женится на ней лишь из чувства долга, что браки в лондонском высшем свете не имеют ничего общего с любовью. Но… молодая леди Астор просто ничего не могла с собой поделать. Она была без памяти влюблена в собственного мужа и поклялась рано или поздно заставить равнодушного Джеффри отдать ей не только руку, но и сердце, полюбить ее со всею силой истинной страсти…


---------------------------------------------


 Мэри БЭЛОУ
 ПРОСТИ, ЛЮБИМАЯ



 Глава 1


 Виконт Астор зевнул так широко, что услышал, как хрустнули челюсти. Он вскинул ногу в сапоге и положил ее рядом с другой ногой, которая уже покоилась на бархатной обивке противоположного сиденья кареты. Затем откинулся на подушки в тщетной попытке расслабить затекшие мышцы и найти удобное положение. Виконт подумал, что не имело никакого смысла платить огромные деньги за такую красивую, роскошно отделанную внутри карету с отличными рессорами, если оценить ее по достоинству можно было только на хороших английских дорогах. А на такой дороге, по которой он ехал сейчас, от рессор практически не было никакой пользы.
 За последние три дня виконт уже, наверное, раз десять пожалел о своем решении отправиться в путь в карете вместе с камердинером и багажом, вместо того чтобы воспользоваться открытым двухколесным экипажем. Во время путешествия в экипаже он, по крайней мере, дышал бы свежим воздухом, проявлял бы большую физическую активность и смог бы лучше следить за дорогой и избегать рытвин, чем это удавалось его кучеру.
 Виконт снова громко зевнул и закинул ногу на ногу. Он просто не мог предположить, что в конце февраля будет стоять такая чудесная, почти весенняя погода. Солнце сияло в совершенно безоблачных небесах, на деревьях стали набухать почки. В полезащитных полосах виконт замечал подснежники и первоцветы, представляя себе свежесть воздуха и пение птиц, хотя этому и мешали дорожная пыль, топот копыт и стук колес кареты.
 Ох, как было бы здорово сейчас скакать верхом или ехать в легком экипаже, держа в руках вожжи! Его камердинер, чья свесившаяся на грудь голова моталась из стороны в сторону, тихо храпел, и это уже начало действовать на нервы лорду Астору. Несколько минут назад он попытался громко покашлять, но Генри лишь вздрогнул, что-то промычал, облизнув губы, снова уронил голову на грудь и захрапел.
 Лорд Астор с мрачным видом оглядел свои ботфорты. Немного утешало то, что через пару часов он уже должен был добраться до места назначения. Однако будь у него выбор, он предпочел бы еще несколько дней пути, даже с ночевками на таком ужасном постоялом дворе, где ему пришлось провести прошлую ночь.
 Четыре женщины. Ему предстояла встреча с четырьмя незнакомыми женщинами, дальними родственницами. Только благодаря этому родству виконт совсем недавно приобрел титул и состояние. Он был ближайшим родственником по мужской линии скончавшегося виконта Астора. «Очень жаль, – цинично подумал новоиспеченный виконт, – что я не являюсь вообще единственным родственником покойного, у которого остались жена и три дочери». Сейчас он, как раз ехал к ним, чтобы выразить соболезнование и осмотреть свой новый дом и поместье.
 На самом деле виконт чувствовал себя чертовски неловко. Всю свою жизнь он прожил в относительной бедности, особенно шесть лет после того, как окончил университет и столкнулся с дорогостоящей жизнью Лондона. Он никогда не поддерживал отношений со своим кузеном – виконт именно так предпочитал называть своего почившего в бозе родственника. Отец поссорился с покойным виконтом пятнадцать лет назад, и с тех пор они больше не встречались. А после смерти отца, который умер четыре года назад, ему самому не выпало ни единой возможности возобновить родственные связи.
 Поставив ноги снова на пол кареты и нервно поглядывал в окно, поскольку не знал никаких примет, свидетельствующих о приближении цели его поездки, лорд Астор подумал, что попал в довольно затруднительное положение. Он едет с визитом к четырем женщинам, оказавшимся совершенно беззащитными в результате безвременной кончины главы семьи, чей дом теперь принадлежит ему. Поверенный, сообщивший о наследстве, рассказал, что покойный виконт нимало не позаботился о благосостоянии своих родственников, – невероятный факт, особенно в свете того, что все члены семейства были женщины.
 И тогда новый лорд Астор, наслаждаясь величием своего нынешнего положения, в порыве великодушия решил проявить добрую волю. Он предложил, чтобы одна из дочерей покойного вышла за него замуж. Дочерям соответственно было двадцать, восемнадцать и пятнадцать лет. Вот и все, что знал о них виконт. Он даже не уточнил, какую из них предпочел бы видеть своей невестой. Это решение лорд Астор целиком доверил матери девушек.
 Вскоре ему предстояло встретиться со своей нареченной, поскольку предложение было сделано совершенно официально. Отступать назад уже невозможно, даже если все три окажутся такими страшными и грубыми, какими они уже начали видеться ему в кошмарных снах.
 Конечно, предложение было поспешным. Но получение титула заставило его задуматься о необходимости приобретения респектабельности. А что может быть респектабельнее, чем наличие жены и одного или двух детей? Откровенно говоря, виконта не слишком волновало, какая из женщин будет выбрана на роль его жены. Он проводит дома довольно мало времени, и эта его привычка не очень расстроит жену. А если предположить, что у леди будут хорошие манеры, то претендентка превосходно устроит его в качестве спутницы жизни.
 Лорд Астор передернул плечами и еще раз откашлялся. Но храп Генри только усилился, и его господин принялся нервно сжимать кулаки. По зрелом размышлении виконт решил положиться на волю Господа. В конце концов, он сможет оставить жену в родном доме с матерью и сестрами, когда придет время возвращаться в Лондон на светский сезон <Май – июль. – Здесь и далее примеч.переводчика.>.
 Что ж, жизнь все расставит на свои места. Разумеется, приятно будет представить жену лондонскому обществу, если она хоть мало-мальски подходит для него. Да и вообще неплохо для собственного удовольствия постоянно иметь рядом женщину. Но, безусловно, нельзя ждать слишком многого от девушки, воспитанной в сельской местности. Виконту больше нравились зрелые и опытные куртизанки вроде Джинни. Она любила, чтобы ее называли Вирджиния, и приходила в неописуемую ярость, когда он смеялся над этим и говорил, что имя Вирджиния ей не подходит. Джинни была лондонской любовницей виконта, и он перенял у нее кое-какие приемы обольщения.
 Значит, ему не стоит рассчитывать и на удовлетворение плотского голода с будущей женой, даже если она окажется хорошенькой. Что же касается дружеских отношений – лорд Астор снова передернул плечами, – то он никогда и не искал этого в общении с женщинами. У него было много друзей в различных клубах, да и жизнь он вел настолько активную, что его дом превратился всего лишь в то место, где он ночевал… или, скажем, проводил остаток ночей, возвращаясь либо от Джинни, либо после длительной карточной игры или пирушки.
 Поэтому незачем пугаться того испытания, которое предстоит ему через несколько часов. В любом случае жена не будет играть главную роль в его жизни.
 Лорд Астор вновь зевнул, бросил недовольный взгляд на храпящего камердинера, поерзал на сиденье, закрыл глаза и отогнал прочь все мысли.


* * *

 Почтенная мисс Франсис Уилсон заливалась слезами. Ее сестра Арабелла, наблюдавшая эту сцену, сидя на банкетке у окна, как всегда восхитилась тем, что Франсис, когда плачет, становится даже красивее. Возможно, именно поэтому она и не пытается справиться со слезами. А вот когда плакала сама Арабелла, что случалось довольно редко, лицо ее становилось красным и распухшим. Не лучше обстояло дело и у их младшей сестры – Джемаймы. Когда она плакала, то всегда громко скулила, и их черствый отец даже однажды сказал Джемайме, что она ревет, как больная корова.
 Но их старшая сестра, Франсис, самая красивая в семье, могла плакать, оставаясь при этом прекрасной. Она была стройная, хорошо сложенная; с большими выразительными голубыми глазами, кремовой кожей, пышными шелковистыми белокурыми волосами. Длинные темные ресницы веерами лежали у нее на щеках Франсис. Красавица, любимица родителей и сестер. Ее просто невозможно было не любить. Она была такой нежной и чувствительной. И сейчас она плакала не из-за себя, а из-за Арабеллы. Франсис плакала каждый день в течение последних двух недель, с того момента, как узнала о решении Арабеллы принести себя в жертву.
 Арабеллу очень трогало сочувствие сестры, но, если быть честной, героиней Арабелла себя не ощущала. У нее не было особых возражений против брака с лордом Астором… Странно было осознавать, что сейчас этот титул носит другой человек, а не их отец. Судя по маминым воспоминаниям о последней встрече с новым виконтом, которая состоялась много лет назад, он был, наверное, ровесником отца. Но это не имело значения. Арабелла всегда любила отца. И ее никогда не интересовали противные мальчишки, которые дергали ее в детстве за косы и не разрешали вместе с ними лазить по деревьям. Сейчас на балах они приглашали ее танцевать и говорили неуклюжие комплименты. Если уж она должна выйти замуж, то ее избранником будет взрослый мужчина.
 – Франсис, дорогая, не плачь. – Леди Астор обняла старшую дочь за плечи, держа в руке флакон с нюхательной солью. – Не забывай, что мы получим возмещение за жертву, принесенную Беллой. Лорд Астор – ох, бедный ваш батюшка, любовь моя! – должно быть, он и пожилой, но на него можно будет положиться. А Белла станет новой леди Астор и хозяйкой Паркленда. Согласись, стать виконтессой в восемнадцать лет совсем неплохо, дорогая. – Мать переключила свое внимание на Арабеллу. – Откровенно говоря, не такая уж это и большая жертва с твоей стороны. Арабелла собралась было согласиться с матерью, как Франсис разрыдалась так сильно, что Арабелла закрыла рот и промолчала.
 – Но выйти замуж за старика, когда она еще ничего не видела в жизни! Мама, она поступается ради нас своей юностью и всеми надеждами. Бедная, дорогая моя Белла, я так люблю тебя! Прости, ведь это мне надо было стать женой виконта…
 – Не говори глупостей, Франсис, – промолвила Арабелла и поджала ноги. – У тебя другие перспективы. И сердце Теодора было бы разбито навеки, если бы ты вышла замуж за нашего родственника. Я уже тысячу раз повторяла и тебе, и маме, что не возражаю против этого брака. Его сиятельство, видимо, порядочный человек, поскольку предложил одной из нас, хотя и незнаком с нашей семьей, выйти за него замуж, чтобы мы не лишились средств к существованию. – И после вашей свадьбы он наверняка позволит нам остаться жить здесь, – поддержала Арабеллу мать. – А еще, дорогая, тебе надо будет убедить его взять Франсис вместе с вами в Лондон, чтобы она могла быть представлена в высшем обществе. Столица обязательно должна увидеть ее редкую красоту.
 Честно говоря, эта часто упоминаемая деталь общего плана не вызывала одобрения у Арабеллы. Она освободила Франсис от необходимости выходить замуж за виконта главным образом еще и потому, чтобы та смогла стать женой Теодора. Сэра Теодора Перрота – теперь ей надо было привыкать называть его именно так. Все время сестры звали его просто Теодор… иногда даже Тео, но сейчас, когда они уже стали взрослыми, требовалось соблюдать приличия.
 Франсис и Теодор – сэр Теодор – всегда мечтали пожениться, и Арабелла была только рада поспособствовать им в этом. Теодор – коренастый, светловолосый и краснощекий – был очень обстоятельным и надежным мужчиной. Ясно, что Франсис будет чувствовать себя за ним как за каменной стеной. А ей это необходимо. По жизни Франсис следовало идти, опираясь на кого-то. Поэтому Арабелле не нравилась идея отъезда сестры в Лондон вместе с ней и виконтом. Ведь там она окажется в обществе других легкомысленных джентльменов. Один из них может вскружить ей голову, соблазнить, и что тогда бедняжка будет делать всю оставшуюся жизнь?
 Сегодня Арабелла надела свой лучший наряд. Она оглядела платье из легкого узорного муслина с широким голубым поясом и снова подумала, что оно не очень-то соответствует сезону. На улице стояла почти весенняя погода, и все же муслин вряд ли подходил к этому времени года. Арабеллу радовало, что солнце так сильно грело и ей не пришлось надевать черное платье. Мама объявила, что траур заканчивается с приездом нового лорда Астора, хотя бедный папа умер всего восемь месяцев назад.
 Последние два года Арабелла постоянно мечтала о том, чтобы подрасти, но так и оставалась небольшого роста. Ей казалось, что она чересчур маленькая и довольно полная, хотя Арабелла сама понимала, что глупо с ее стороны сравнивать свою фигуру с фигурой Франсис. Мама убеждала ее в том, что она просто пухленькая и невысокий рост не портит ее. Джемайма, напротив, часто плакала из-за того, что боялась остаться худенькой и бесформенной. А ведь сестренка была уже выше Арабеллы. Еще Арабелле не нравилось, что у нее очень густые волосы. По словам матери, они приобрели приятный темно-каштановый оттенок, но делать какую-то прическу из таких волос было нелегко.
 Арабелла не страдала от того, что она не красавица. Еще в прошлом году девушка решила для себя, что одной красавицы в семье вполне достаточно. И с тех пор не помышляла о поклонниках и замужестве, пока две недели назад не пришло поразившее всех письмо виконта. Арабелла не стремилась нравиться мужчинам, не появилось у нее такое желание и сейчас. В конце концов, виконт был пожилым человеком, которого и самого не волновала внешность невесты. Женитьба – это всего лишь проявление доброты с его стороны, поэтому Арабелле и не хотелось вызывать у него восхищение. Она выйдет за виконта замуж потому, что так повелевает ей долг, и еще потому, что этот брак избавит ее от такого постыдного занятия, как поиски себе мужа.
 И все же Арабелле хотелось казаться чуть-чуть старше. Ей исполнилось восемнадцать, но, тем не менее, она выглядела даже моложе Джемаймы, что иногда приводило Арабеллу в отчаяние. Маленькая и полная – мать так и не смогла переубедить ее, – с круглым лицом, обрамленным густыми волосами, она ни за что не покажется незнакомому мужчине взрослой девушкой. А уж рядом с мужчиной, который ей в отцы годится, она будет смотреться настоящим ребенком.
 Арабелла вздохнула. Наверное, надо было проявить настойчивость и воспротивиться маминому совету надеть голубой пояс. В нем она вообще выглядит так, словно только что вышла из детской комнаты.
 – Послушай, дорогая, – обратилась леди Астор к Франсис, гладя дочь по плечу, – возьми себя в руки – ты же сильная, я знаю. Спрячь платок, твои слезы уже высохли. Его сиятельство может появиться здесь с минуты на минуту, и ему ни к чему видеть тебя заплаканной. Упаси Господи он подумает, что вы с Беллой поссорились из-за него, и составит превратное представление о нашей семье.
 – Милая Белла, – промолвила Франсис дрогнувшим голосом, и ее глаза снова подозрительно заблестели. – Его сиятельство сразу увидит, как сильно все мы любим тебя, и поймет, что это не мы приносим тебя в жертву, а ты сама по доброй воле жертвуешь собой ради нас. Я очень надеюсь, что он не совсем лысый, седой или беззубый.
 – Господи, что ты говоришь, дорогая! – удивилась леди Астор. – Ваш отец до последнего дня оставался очень симпатичным мужчиной. – Она достала из кармана носовой платок и промокнула глаза. – Белла, любовь моя, только не вздумай болтать ногами в присутствии его сиятельства, леди это совершенно не подобает.
 – Хорошо, мама, – покорно согласилась Арабелла. – Чтобы не забыть, я, пожалуй, принесу сюда скамеечку для ног.
 Внезапно дверь гостиной распахнулась, и в комнату ворвалась высокая, худенькая девушка в муслиновом платье с широким поясом, точно таким, как у Арабеллы, только розовым. По сторонам ее лица свисали колечками темно-рыжие локоны.
 – Мама, он приехал! – сообщила она. – Я увидела незнакомую карету и двоих мужчин, один из них, наверное, слуга. Они уже в холле. Я сбежала с занятий, хотя мисс Роберте и настаивала, чтобы я подождала, пока меня позовут. Но ты могла забыть про меня, и тогда я пропустила бы встречу его сиятельства с Беллой. Сверху он не показался мне очень старым. Даже не сутулый.
 – Дитя мое! – воскликнула мать. – Он вовсе не старик. Поправь пояс, сядь и сиди спокойно. Помни, девушкам твоего возраста нельзя вмешиваться в разговор. И не забудь сделать реверанс. Франсис, дорогая, ты ведь не расплачешься, да? Белла, милая, не болтай ногами. Джемайма, пока ты не села, принеси, пожалуйста, Белле скамеечку для ног.
 Виконт Астор вошел в гостиную Паркленд-Мэнор и почти сразу же почувствовал огромное облегчение. По крайней мере, леди Астор продемонстрировала безупречные манеры. Она подошла к нему, протянула руку и поприветствовала нового хозяина поместья. Три молодые девушки, похоже, тоже были неплохо воспитаны. Они встали при его появлении и сделали реверанс.
 Однако прежде виконт успел беглым взглядом окинуть комнату и увидеть свою невесту. Ее внешность буквально потрясла виконта. Настоящая красавица – утонченные черты лица, восхитительные белокурые волосы, а фигура могла удовлетворить самым взыскательным мужским вкусам.
 Две се сестры были гораздо моложе и ничего собой не представляли. Наверное, ему не правильно сообщили их возраст.
 – Милорд, вероятно, произошла какая-то ошибка? – сказала леди Астор, на лице которой было написано недоумение. – Вы не можете быть тем кузеном моего покойного мужа, с которым я встречалась много лет назад. В то время вы были бы просто юнцом.
 Виконт поклонился:
 – Должно быть, вы имеете в виду моего батюшку, мадам. Есть определенное неудобство в том, когда тебя зовут точно так, как отца. Но моя мать настояла, чтобы меня в честь него назвали Джеффри. Судя по всему, вы не знали, что мой отец умер четыре года назад.
 – Понимаю, какая это потеря для вас! – посочувствовала леди Астор, прижав ладони к груди. – Но, разумеется, я помню, что у покойного кузена был сын. Значит, теперь вы лорд Астор, сэр. Я рада знакомству с вами и искренне сожалею о той давней ссоре, которая на многие годы разлучила наши семейства. Признаться, мои девочки, как и я, горят желанием восстановить родственные связи. Разрешите представить вам моих дочерей, милорд?
 – Почту за честь, – заверил ее лорд Астор. Он по очереди поклонился мисс Франсис Уилсон, мисс Арабелле и мисс Джемайме. Затем сел рядом с самой красивой из девушек и не разочаровался, когда представилась возможность вблизи рассмотреть ее лицо и фигуру. У нее были прекрасные, ласковые голубые глаза, а темные ресницы, густые и длинные, лежали на ее розовых щеках, словно опахала.
 Она в основном молчала, но разве надо требовать слов от женщины, у которой такие необыкновенные глаза? Прихлебывая чай, лорд Астор уже представлял себе ту сенсацию, которую произведет ее появление в обществе в качестве его жены. А как приятно будет возить ее к портнихам и наряжать по последней моде!
 Лорд Астор вел беседу исключительно с хозяйкой дома, а она пыталась втянуть в их разговор одну из младших дочек. такую маленькую, с копной темных волос, которая сидела на банкетке у окна и болтала ногами, однако виконт практически не замечал девушку. Не уделял он внимания и третьей сестре – худой, с темно-рыжими волосами, – которая молча уставилась на него. За последние две недели виконт несколько раз задавался вопросом: стоит ли ему забирать с собой в Лондон мать невесты и ее сестер? Сейчас у него появилось твердое убеждение, что в этом нет никакой необходимости. Младшие сестры еще слишком молоды для выхода в свет.
 Но, разговаривая с леди Астор, виконт поймал себя на мысли, что несказанно рад тому, что у него такая красивая невеста, и если понадобится, он готов забрать с собой в столицу хоть дюжину ее сестер.
 После чая леди Астор поднялась и предложила виконту проводить его в комнату, поспешно добавив, что в его распоряжении главная спальня, где он сможет отдохнуть с дороги и переодеться к обеду. Виконт поклонился девушкам и последовал за леди Астор, вполне удовлетворенный первым часом своего пребывания в Паркленд-Мэнор. Для себя он решил, что сегодня ограничится лишь светскими разговорами. А завтра с глазу на глаз побеседует с леди Астор и обсудит вопросы, касающиеся свадьбы, а также дальнейшей судьбы самой леди Астор и ее младших дочерей.




 Глава 2


 Арабелла сидела на лужайке возле конюшен и играла с колли по кличке Георг. В дом пса не пускали, потому что Франсис страдала аллергией на собачью шерсть. Тем не менее, Георг явно не был обделен человеческой любовью. Каждую свободную минуту Арабелла проводила на улице, а Георг радостно носился вокруг нее. Но сегодня девушка чесала пса за ухом, игнорируя его предложение встать и побегать. Ей не хотелось, чтобы ее видели из дома.
 Арабелла оставила Франсис плачущей в гостиной. Сестра сидела с поникшим видом на софе, уткнувшись лицом в кружевной носовой платок. Леди Астор, которая пригласила Арабеллу в гостиную и сообщила, что чуть позже у нее состоится приватная беседа с лордом Астором, посоветовала Арабелле не приставать к Франсис и уйти. Наверное, ей хотелось поговорить со старшей дочерью наедине.
 Арабелла понимала, что так расстроило сестру. Сейчас она рыдала еще безутешнее, чем в течение двух последних недель, осознав, что перспектива замужества для ее сестры теперь более угрожающая, чем была раньше.
 Со вчерашнего дня Арабелле и самой хотелось плакать, и она непременно так и поступила бы, если бы считала, что и впрямь можно успокоить себя, всхлипывая и заливаясь слезами. Из своего маленького опыта Арабелла знала, что от всхлипываний болело в груди, а от слез закладывало нос, что, в свою очередь, вызывало появление на лице и шее ярких красных пятен. Нет, плакать она не будет. Не будет жаловаться или как-то по-другому выказывать матери и сестрам, какой несчастной видится ей теперь ее судьба. Она не вправе не щадить их чувства.
 Как она может выйти замуж за лорда Астора? Выяснилось, что он отнюдь не старик, а молодой мужчина, старше ее лет на десять. И – что хуже всего – очень симпатичный мужчина. Не слишком высокий – чуть выше среднего роста, – но стройный, с мужественным, красивым лицом и блестящими темными волосами. На таких, как он, женщины непременно обращают внимание, даже если рядом с ними полно поклонников.
 Однако самое страшное, пожалуй, заключается в том, что он уверенный в себе мужчина с большим жизненным опытом. Это чувствовалось во время общения с ним вчера вечером. Лорд Астор разговаривал с мамой на самые разнообразные темы, много рассказывал о Лондоне и Европе. Его окружала какая-то волнующая аура, но объяснить все это словами Арабелла не могла.
 Например, то, как виконт смотрел на Франсис. Казалось, он с восторгом оценил ее с первой же минуты знакомства и не сомневался в том, что она ответит ему взаимностью. А вот на нее, Арабеллу, он совсем не смотрел, явно считая ее неинтересным ребенком, не заслуживающим его внимания. И хотя вчера Арабелла говорила раз в десять больше, чем Франсис, она готова была поклясться, что виконт пропустил мимо ушей все ее слова и удостоил всего лишь одним мимолетным взглядом.
 Поэтому перспектива замужества теперь и представлялась Арабелле очень мрачной. В его обществе она будет вечно ощущать все свои жуткие недостатки. Ее всегда будет терзать то, что она выглядит девчонкой, что она такая маленькая и полная, что у нее круглое и детское лицо. А в разговорах с ним она будет чувствовать себя невеждой.
 «Боже мой, – подумала Арабелла, гладя по животу Георга, который радостно махал лапами, – я не смогу чувствовать себя спокойно с лордом Астором! А ведь я ждала от этого брака в первую очередь спокойствия, и с пожилым человеком так оно бы и было. Подле него я не ощущала бы себя такой ущербной».
 Но рядом с виконтом она будет постоянно страдать от сознания того, что он смотрит на нее в лучшем случае с безразличием, а в худшем – с отвращением. Конечно, хотелось бы произвести на него впечатление, но даже в самых своих смелых мечтах Арабелла понимала, что ни за что на свете не сможет вызвать у виконта восхищение.
 Ах, как же ей в эту минуту хотелось, чтобы замуж за него вышла Франсис! Она, по крайней мере, была так же красива, как и он. Конечно, жизненного опыта у нее было не больше, чем у самой Арабеллы, но для Франсис это не имело бы значения. И брак между сестрой и лордом Астором был бы равным, поскольку они прекрасно подходили друг другу. Они были бы счастливы вместе. Лорд Астор гордился бы своей женой. Ведь вчера Арабелла своими глазами видела, как он восхищался Франсис.
 Внезапно у Арабеллы закралось пугающее ее подозрение, что лорд Астор убежден в том, что в невесты ему предназначена Франсис. Должно быть, мама ничего не сообщила ему о своем выборе, и виконт прибыл в Паркленд в полном неведении относительно того, кому из сестер суждено связать с ним свою жизнь. А если так, то вполне естественно, что он принял желаемое за действительное. Господи, как же он будет разочарован, когда сегодня узнает правду! Возможно даже, виконт возьмет назад свои слова, и тотчас вернется в Лондон.
 Боже, какое это будет страшное унижение! Еще худшая трагедия, чем замужество.
 И вдруг Арабелла замерла в оцепенении, увидев, как от дома к конюшням направляется виконт, одетый с чрезвычайным изяществом: зеленый камзол, панталоны цвета буйволовой кожи, ботфорты с белыми отворотами. «Наверное, он уже уезжает? – подумала Арабелла., – Или, узнав горькую правду, разыскивает меня».
 Девушка съежилась, ей захотелось стать невидимой. Георгу передалось ее настроение. Он вскочил и яростно залаял на приближающегося незнакомца. Арабелла нехотя поднялась с травы, сердце ее бешено колотилось. Она отряхнула юбку и направилась навстречу виконту, изобразив на лице радушную улыбку.
 Арабелла с тревогой подумала, что правильным оказалось второе предположение: виконт ищет ее, чтобы поговорить. Как бы в подтверждение этого он резко повернул к ней. Девушка застыла в ожидании. И улыбнулась.
 Леди Астор удалось выведать у старшей дочери причину ее рыданий. И причина оказалась не та, о которой думала Арабелла.
 – Ох, мама!.. – промолвила Франсис, сморкаясь в носовой платок и вытирая им глаза. – Почему никто не удосужился сообщить нам о кончине его сиятельства? Впрочем, тогда он еще не носил этот титул, верно? Ведь он умер, когда папа еще был жив. Он считался папиным наследником, но нас почему-то не известили о его смерти.
 – Несомненно, всему виной та старая ссора, – решила леди Астор. – Как глупо все получилось! Честно говоря, я даже не могу вспомнить, из-за чего они поссорились, но точно знаю, что ваш отец был совершенно прав. Однако неучтиво, просто неприлично с их стороны умолчать о смерти папиного наследника. Неудивительно, дорогая, что появление виконта так потрясло тебя.
 – Ах, мама! – вскричала Франсис, картинно взмахнув руками. – Он такой молодой, красивый, одет по последней моде. И такой любезный.
 – Конечно, его сиятельство – это приятный сюрприз, – согласилась леди Астор. – Прекрасный молодой человек, он даже не обмолвился о том, что я всего лишь гостья в его доме.
 – Мама, неужели ты не понимаешь? – В голосе Франсис прозвучали трагические нотки. – Если бы я знала, то Белле не пришлось бы приносить себя в жертву. Я взвалила бы эту ношу на свои плечи.
 – Разумеется, дорогая, из тебя вышла бы настоящая виконтесса, не то что из Беллы. Его сиятельство наверняка предпочел бы видеть тебя в роли своей невесты. Он очарован тобой, это видно невооруженным глазом.
 Франсис снова уткнулась лицом в платок.
 – Но еще не все потеряно! – с энтузиазмом воскликнула леди Астор. – Я ведь пока ничего не говорила его сиятельству, и он не знает, кому из вас оказана честь стать его невестой. Думаю, если мы изменим наш план, Белла возражать не будет. Хочешь, я поговорю с ней и предложу, чтобы замуж за лорда Астора вышла ты?
 Франсис вскинула голову, слезинки сверкали на ее ресницах, голубые глаза казались темнее обычного:
 – Мама, ты меня искушаешь. Нет, я не должна так поступать. Милая Белла отважилась на этот шаг ради всех нас, и вот теперь она вознаграждена за свое самопожертвование. У нее будет молодой и красивый муж. Белла заслужила такую счастливую судьбу, потому что она настоящий ангел. Я рада за нее. Честное слово, рада!
 И Франсис опять разразилась слезами. Лди Астор попыталась успокоить дочь:
 – Вы обе с Беллой ангелы. У тебя доброе сердце, дорогая. Другие сестры в такой ситуации завидовали бы Белле. И ты права: Белла заслужила такое счастье. Да и его сиятельству повезло с невестой.
 Леди Астор погладила Франсис по плечу и сообщила, что ей пора на конфиденциальную встречу с его сиятельством, где и будет решен вопрос о приготовлениях к свадьбе.


* * *

 Лорду Астору вовсе не хотелось разыскивать мисс Арабеллу Уилсон, поскольку ему не нравилась эта маленькая темноволосая девушка. Однако он решил, что не стоит оттягивать разговор с ней. Ведь рано или поздно ему придется официально сделать ей предложение. Так что лучше побыстрее покончить с этим, потому что все равно уже ничего нельзя было поделать.
 Еще вчера он готовил себя к тому, что может попасть в дурацкое положение. Не исключал вероятность того, что невеста окажется некрасивой и плохо воспитанной. И судьба сыграла с ним злую шутку, обрадовав накануне и разочаровав всего полчаса назад.
 Вчера виконту и в голову не могло прийти, что в невесты ему выбрана не красавица Франсис. Он не предполагал, что две младшие дочери могут по возрасту годиться ему в невесты. Конечно, он не рассмотрел их как следует, но у него сразу создалось впечатление, что обе они еще просто дети. А оказалось, что поверенный не ошибся, сообщая ему возраст сестер. Мисс Арабелле Уилсон было восемнадцать лет.
 Вполне взрослая, чтобы стать его невестой. Да, он получил жестокий удар, когда повторил леди Астор свое предложение жениться на одной из ее дочерей, а в ответ услышал, что она благодарит за высокую честь, оказанную их семье, и что средняя дочь с радостью выйдет за него замуж. Слова леди Астор прозвучали для Джеффри как гром среди ясного неба. Средняя дочь? В ту минуту он даже не смог вспомнить, какая же из двух сестер средняя, а какая самая младшая.
 Но что он мог сделать или сказать? Виконт поклонился и поблагодарил. И тут, к его облегчению, леди Астор закончила разговор, заверив виконта, что прекрасно понимает его желание поближе познакомиться с Арабеллой, после чего уже можно будет обсудить и детали свадьбы.
 Виконт еще раз поклонился и поинтересовался, где сейчас можно найти мисс Арабеллу.
 Леди Астор подсказала, что Арабелла, наверное, как обычно, гуляет или играет с собакой возле конюшен.
 И вот лорд Астор отыскал Арабеллу. Видимо, у него совсем сдали нервы, если он решил отправиться на ее поиски. Арабеллу виконт заметил сразу, как только повернул голову на лай. Оказалось, что именно на него яростно лаял черно-белый колли. Девушка сидела на траве, но тотчас же поднялась и двинулась ему навстречу. Похоже, она ждала его.
 Лорд Астор с улыбкой направился к Арабелле.
 – Доброе утро, мисс Арабелла! – Он поклонился и остановился в нескольких футах от нее. – Прекрасный пес. Это ваш?
 – Да, ваше сиятельство. – Арабелла обернулась и потрепала по шее пса, который положил передние лапы ей на талию и задрал морду. – Нет, Георг, мы больше не играем, тебе придется подождать. И убери лапы, они наверняка грязные.
 Девушка едва доходила виконту до плеча, хотя он и сам не был высоким. Наверное, именно ее рост и сбил его с толку, когда он решил, что она почти дитя. Да, фигура у нее вполне женская, по лицо живое и раскрасневшееся, как у ребенка.
 – Не желаете прогуляться со мной, – с поклоном предложил виконт, – а Георг пусть побегает рядышком. Кстати, в его жилах, случайно, не течет королевская кровь?
 Арабелла рассмеялась:
 – Его так назвали потому, что папа и другим собакам давал звучные клички, вроде Король, Принц, Герцог. Но теперь бедный Георг остался один.
 – Может, пройдемся вон туда? – Виконт показал в сторону луга, который спускался к пастбищу.
 Арабелла пошла рядом с виконтом. В своем однотонном голубом шерстяном платье и шали она казалась несколько старше, чем во вчерашнем наряде. Волосы были собраны в пучок, но одна прядь выбилась и свисала сзади на спину. Мысленно сравнив прическу Арабеллы с пышными локонами Джинни, виконт подумал, что эта прическа ей совершенно не идет.
 И мисс Арабеллу Уилсон нельзя было назвать хорошенькой.
 – Сегодня утром я имел честь говорить с вашей матерью, – начал виконт, заложив руки за спину. – Она позволила мне сделать вам предложение.
 – Ох!.. – пролепетала Арабелла и покраснела. Она вскинула голову, и на секунду ее глаза встретились с глазами виконта. – Мне очень жаль. То есть я хочу сказать, что вы приняли такое решение, чтобы мы не остались без средств к существованию, но в то же время не чувствовали себя во всем обязанными вашему милосердию. И еще я уверена, что вы наверняка предпочли бы Франсис, потому что она самая красивая в нашей семье. А я совсем не красивая. Но, понимаете, Франсис собралась замуж за Теодора… сэра Теодора Перрота, поэтому и было решено, что вашей избранницей стану я.
 Лорд Астор лишился дара речи. Девушка болтала, как двенадцатилетний ребенок. Неужели она не понимает, что надо уметь притворяться? Нельзя признаваться в том, что вступаешь в брак исключительно ради выгоды.
 – Я просил руки одной из дочерей виконта потому, что девушки представляют собой блестящую партию, – осторожно заметил Джеффри. – И, разумеется, почту за честь, если вы не откажетесь стать моей женой. Я не назвал, кого конкретно хотел бы видеть своей невестой, только потому, что до вчерашнего дня был незнаком с вами и подумал, что ваша матушка сможет сделать наиболее разумный выбор. И я вполне удовлетворен ее решением. Буду счастлив, мисс Арабелла, если вы ответите мне согласием.
 – Конечно, я согласна. Нет, Георг, сегодня я не буду бросать палку, побегай один и не торчи возле меня. Ваша сиятельство, я прекрасно понимаю, что на самом деле вы не можете быть довольны выбором моей матери. Однако я постараюсь быть вам хорошей женой.
 – Нисколько в этом не сомневаюсь, – заверил Арабеллу виконт. – А я со своей стороны приложу все усилия, чтобы вы были счастливы. Значит, я сообщаю вашей матери, что свадьба состоится здесь, сразу после того, как о ней будет объявлено. Не возражаете?
 – Так быстро? – Арабелла посмотрела на виконта и покраснела.
 Они дошли до приступка у ограды, за которой начиналось пастбище. Лорд Астор намеревался повернуть назад либо постоять немного у ограды, но Арабелла без колебаний вскарабкалась по ступенькам и в мгновение ока очутилась на другой стороне. При этом у нее неприлично высоко задралось платье, так что виконту были видны ее лодыжки и нижняя юбка. Он улыбнулся и последовал за Арабеллой.
 – Вы действительно считаете, что я тороплюсь со свадьбой? – спросил виконт, у которого в сердце на секунду затеплилась надежда. – Должно быть, вам требуется время привыкнуть к мысли о том, что мы помолвлены?
 – Нет-нет!.. – Арабелла робко улыбнулась. – Не стоит тянуть со свадьбой. Маму очень обрадует ваше желание, чтобы свадьба состоялась здесь. Она боялась, что вы захотите венчаться в Лондоне.
 – А вас пугает Лондон? Может, вы предпочтете после свадьбы жить тут? Вы еще слишком молоды, чтобы отрываться от матери и привычного вам окружения.
 – Это будете решать вы, ваше сиятельство. Если вы скажете, что мы будем жить здесь, я возражать не стану. Но если вы пожелаете вернуться в Лондон, я последую за вами туда. Как видите, я прекрасно понимаю свой долг.
 – Тогда мы уедем в Лондон, – с улыбкой заявил виконт. – Вы застанете светский сезон. Надеюсь, он вам понравится. А вот собаку надо лучше воспитывать, мисс. Удивительно, как Георг еще не сбил вас с ног, когда играл с вами.
 Арабелла тоже улыбнулась:
 Но он так выражает свою любовь ко мне, и мне это нравится.
 Она наклонилась к псу. Тот встал на задние лапы, закинув передние на плечи Арабеллы, и принялся лизать языком ее лицо, а она со смехом уклонялась.
 Верхняя губа у Арабеллы была слегка приподнята, и эта особенность ее внешности показалась виконту довольно привлекательной.
 «И все же с трудом верится, что ей восемнадцать лет», – подумал он, останавливаясь и молча наблюдая за Арабеллой. Скорее его суженая походила на маленького, шаловливого ребенка. И совершенно искренне говорила все, что думала.
 Ей предстояло стать его женой, спутницей жизни, Предстояло делить с ним постель. Виконт снова мысленно сравнил Арабеллу с Джинни и другими женщинами, которые побывали в его объятиях. Смешно, просто нелепо было думать о том, чтобы предаваться любовным утехам с этим ребенком. А посему он сможет без всяких угрызений совести иметь любовниц. Виконт был уверен, что джентльмены его круга не получают того удовольствия от любви жен, какое они получают от своих подружек.
 Мисс Арабеллу Уилсон язык не поворачивался назвать некрасивой. Да и невоспитанной тоже, хотя у нее и не совсем те манеры, которыми должна обладать молодая леди из высшего общества. Однако могло быть и хуже. Если выбросить из головы образ прекрасной мисс Франсис Уилсон, то можно с уверенностью сказать: его невеста не так уж плоха. И поэтому он женится на ней без отвращения и даже сожаления.
 Несколько минут назад Арабелла сказала, что постарается быть хорошей женой. Что ж, вероятно, ей это удастся. А он станет жить своей привычной жизнью, испытывая чувство удовлетворения от сознания того, что у него есть жена, которая хорошо знает свой долг и которая будет придавать респектабельность и его имени, и его дому.
 В общем, сегодняшнее утро ничуть не разочаровало лорда Астора.
 А вот у Арабеллы на душе было неспокойно. Она уткнулась лицом в шею Георга, разговаривала с ним и играла, чтобы скрыть свою тревогу.
 Сейчас она находится на пастбище поместья Паркленд в обществе очень симпатичного молодого человека, который вращается в лондонском свете. И она только что ответила согласием на его предложение руки и сердца. Но теперь, когда вопрос со свадьбой был решен, Арабелла просто не знала, о чем дальше говорить с виконтом.
 Лишь в эту минуту она поняла, какой размеренной и уединенной жизнью все они жили в Паркленде до сих пор. Никогда не отъезжали от дома дальше, чем на пять миль, встречались только с соседями и случайными посетителями. И сейчас Арабелла совершенно не представляла себе свою жизнь в Лондоне. Что она будет там делать, как ей следует вести себя? Внезапно перспектива замужества показалась Арабелле пугающей.
 Она заверила лорда Астора, что знает свой долг. А так ли это? В чем еще заключается этот долг, кроме покорного подчинения мужу? Она пообещала стать хорошей женой. Как же ей поступать, чтобы такой красавец оставался доволен ею? Если бы ему было хотя бы лет пятьдесят и он был бы седым или лысым!
 Если бы он не был таким красивым. И если бы он в эту минуту не стоял здесь, на пастбище, такой уверенный в себе и элегантный, недовольный повадками бедного Георга.
 «Ох, не стоило мне поступаться своими интересами», – подумала Арабелла, подняла с земли палку и бросила ее в сторону, а Георг рванулся за ней, чтобы принести хозяйке. Наверное, ее обуяла гордыня. Ведь она так гордилась тем, что добровольно отказывается от своего счастья ради Франсис. А уж если жертвовать собой, то делать это надо смиренно и самоотверженно. И вот теперь ее настигает кара.
 – Ваше сиятельство, может, вернемся домой, чтобы не опоздать к обеду? – спросила Арабелла, радуясь тому, что осмелилась заговорить с виконтом.
 Лорд Астор поклонился и предложил Арабелле руку. Она, покраснев, уставилась на нее, но потом все же взяла виконта под руку, покраснев при этом еще больше.
 Господи, ну почему он так неприлично красив!




 Глава 3


 Лорд Астор решил, что оглашение имен жениха и невесты начнется в деревенской церкви в следующее воскресенье и продлится в течение двух недель. А свадьба состоится ровно через месяц после его прибытия в Паркленд-Мэнор. Сельская жизнь никогда особо не нравилась виконту, но все же ему удалось найти для себя здесь занятие. Часть времени он коротал в своем кабинете вместе с управляющим имением, часть посвящал осмотру поместья. В дальнейшем виконт не собирался проводить много времени в Паркленде, не было у него и намерения увозить в Лондон будущую тещу с дочерьми. Однако ему показалось, что следует получше познакомиться со своими новыми владениями.
 А кроме того, он обнаружил, что местное общество проявляет к нему повышенный интерес. За две недели его пребывания в имении Паркленд посетили почти все здешние мелкопоместные дворяне; многие из них оставляли свои визитные карточки или приглашения на обед, ужин или чай. Когда не было приглашений, заслуживающих его внимания, либо каких-нибудь дел в поместье, виконт совершал пешие или конные прогулки в сопровождении как минимум двух сестер. Окрестные пейзажи отличались необычайной красотой, которую еще больше подчеркивало очарование наступающей весны.
 Правда, виконт практически никогда не оставался наедине со своей невестой. Он не знал, происходило ли это случайно или Арабелла специально подстраивала так, чтобы при их встречах обязательно кто-то присутствовал. Виконт понимал, что Арабелла очень наивная и неопытная молодая леди, которая всю жизнь прожила в уединенной сельской местности, где каждому есть дело до других. Поэтому они и не могли часто и подолгу оставаться вдвоем. Впрочем, это не слишком печалило виконта. Он не думал, что у них может оказаться много общего, а интересы Арабеллы наверняка были бы скучны для него. Что ж, у него еще будет время для бесед с ней.
 Но с другой стороны, виконт ожидал от Арабеллы большего внимания к себе – даже в те минуты, когда рядом находились другие люди. Он надеялся, что во время прогулок она станет брать его под руку, а в гостиной Паркленда или в гостиных соседей будет сидеть подле своего суженого. К сожалению, получалось так, что на прогулках его чаще брала под руку Франсис или даже леди Астор. Арабелла же обычно убегала вперед с Георгом и объясняла свое поведение тем, что собирает подснежники. А в гостиных она садилась как можно дальше от него и вела оживленный разговор со своими соседями.
 И у лорда Астора закралось невольное подозрение, что невеста намеренно избегает его общества. Он терялся в догадках. Женщины не чурались его даже тогда, когда он еще не обладал теперешним титулом и состоянием. Совсем наоборот: представительницы прекрасного пола прямо-таки вешались ему на шею. Одно из двух: либо Арабелла питает к нему антипатию, либо ужасно робеет перед ним. Но она охотно общалась как с женщинами, так и с мужчинами. Увы, только с другими, а не с ним…
 Неужели она его боится? Вполне возможно. У нее ведь совсем нет жизненного опыта, да и круг знакомых очень ограничен. И присутствие в доме незнакомца из столицы – пусть даже этот незнакомец и является ее женихом – может смущать ее.
 А как же она тогда справится с переездом в Лондон, особенно учитывая то, что попадет туда к началу светского сезона? Как она будет знакомиться с представителями высшего общества, о чем будет говорить с ними, сумеет ли вести себя так, как требует от нее положение замужней дамы? Да, чересчур робкая жена доставит ему массу беспокойств. Ведь придется повсюду сопровождать ее, постоянно находиться рядом. Или же оставлять ее дома, чтобы она развлекалась так, как умеет.
 В попытке разрешить эту проблему лорд Астор поговорил с матерью Арабеллы и предложил, чтобы после свадьбы с ними в Лондон отправилась и Франсис. Поначалу его не очень привлекала эта идея. Красавица Франсис стала бы постоянным напоминанием о том разочаровании, которое он испытал, узнав, что не она предназначена ему в жены. И ему неприятно было бы все время сравнивать обворожительную Франсис со своей невзрачной женой.
 Но потом виконт передумал. Он не собирался много времени проводить дома. А вдвоем сестрам будет не так скучно, и ему не придется проявлять к жене заботливое отношение. И, кроме того, после почти двух недель, проведенных в Паркленд-Мэнор, лорд Астор пришел к выводу, что Франсис не такая уж привлекательная, как ему показалось при первой встрече. Да, конечно, она красивая. Но во время прогулок или за столом ему часто приходилось разговаривать с ней, и виконт нашел ее высказывания банальными и чересчур сентиментальными. А ее привычка пускать слезу по малейшему поводу уже начала просто раздражать его.
 Лорд Астор вообще не принимал женщин всерьез. Разумеется, он болтал с ними на приемах и балах, но никогда подолгу, чтобы не скучать от их глупости, которую они прикрывали красотой. А с любовницами и вовсе не вступал в разговоры. Виконта мало волновало, глупы ли они или слишком чувствительны, поскольку удовлетворение от общения с любовницами он получал совсем в другом.
 Пожалуй, он мог бы поздравить себя с тем, что в жены ему не достанется Франсис, если бы не подозревал, что с Арабеллой ему будет еще менее интересно. По крайней мере, на старшую сестру было приятно посмотреть.
 Назначенный месяц уже подходил к концу, и лорд Астор смирился со своей судьбой, поскольку заранее готовил себя к подобному исходу. Время в поместье прошло не так скучно, как он предполагал, и все же он предвкушал возвращение в Лондон – к привычному укладу жизни. Да, ему придется представить свою жену высшему свету, но в целом это будет не столь обременительная задача. Все равно ему предстоит частое посещение светских приемов. А днем и после первого получаса па каждом рауте жене станет составлять компанию ее сестра. Так что женитьба почти не нарушит привычного течения его жизни, которое вполне устраивало лорда Астора.
 По мере приближения дня свадьбы мужество Арабеллы таяло. Весть о ее замужестве моментально разнеслась по округе, где и менее важные новости и слухи распространялись со скоростью степного пожара. Все соседи желали ей счастья, а еще более хотели свести знакомство с новым виконтом Астором.
 Арабелла все больше и больше убеждалась в том, что даже самые взыскательные соседи восхищались внешностью и манерами ее жениха. Совсем недавно она краснела всякий раз, когда оказывалась в обществе господина Томаса Карра. А теперь он показался ей очень невзрачным по сравнению с виконтом. Да и Теодор, которого Арабелла почитала чуть ли не за эталон мужчины, сейчас представлялся ей слишком коренастым и плотным – одним словом, грубоватым.
 Виконт с легкостью вступал в беседу с любым человеком, будь это священник или фермер. Некоторые местные джентльмены вообще считали ниже своего достоинства разговаривать с женщинами, но за виконтом этого не водилось.
 И ему явно нравилась Франсис. Арабелла знала это. По-другому и быть не могло. Поэтому, когда они отправлялись на прогулки или когда в доме не было гостей, Арабелла намеренно подстраивала так, чтобы виконт разговаривал с Франсис или мамой, а не с ней. Ведь виконта не могла привлекать ее детская и неказистая внешность, поэтому и не стоило вынуждать его слушать ее глупую болтовню. Она во всех отношениях не подходила ему. Наверное, виконт считает ее тупой. И конечно же, жутко сожалеет о том, что вынужден жениться на ней, а не на Франсис.
 Арабеллу вовсе не радовало то благоприятное впечатление, которое произвел на всех соседей ее суженый. Она нисколько не гордилась своим нынешним положением невесты виконта. А просто ощущала страх и неловкость, поскольку понимала, как разительно они отличаются друг от друга. Любому ясно, что они неровня.
 Как же ей хотелось, чтобы он женился на Франсис! Они были бы такой прекрасной парой! Наверное, стоило убедить сестру взять назад слово, данное Теодору. Но ведь Арабелла была убеждена, что Франсис любит Теодора и хочет выйти за него замуж. И ей, Арабелле, было бы больно видеть, как погибает истинная любовь.
 Однако, как мама и надеялась, лорд Астор попросил у нее разрешения после свадьбы забрать Франсис в Лондон. И Франсис проплакала целый час, услышав это известие. На сей раз Арабелла поняла, что это были слезы радости. Оказывается, старшей сестре больше всего хотелось попасть на лондонский светский сезон. Арабелла немало удивилась. А как же Теодор? Может, Франсис планирует вернуться летом и выйти за него замуж?
 Но, несмотря на все свои тревоги, Арабелла готова была признать: она рада тому обстоятельству, что ее сестра отправится в Лондон вместе с ними. Франсис сможет оказать ей большую услугу – разделит с ней утомительную обязанность вести светские разговоры. Когда виконт будет вынужден смотреть только на свою жену и разговаривать только с ней, он со всей очевидностью поймет, как ущербна Арабелла. Франсис будет радовать его взор.
 Арабелле ужасно хотелось, чтобы они отправились в Лондон прямо в день свадьбы. Но ее желанию не суждено было осуществиться. После свадебного обеда мама, Франсис и Джемайма уедут ночевать к лучшей маминой подруге – миссис Харви. А лорд Астор проведет эту ночь дома наедине с женой.
 При мысли о первой брачной ночи Арабелла почувствовала слабость. Она старалась не думать об этом, однако предстоящая неизбежная близость с мужем не выходила у нее из головы.
 Арабелла приехала в церковь в карете вместе с матерью, Франсис и Джемаймой. Она еще до конца не осознала, что сегодня день ее свадьбы, хотя на всех четверых были новые платья и шляпки, а Франсис тщетно пыталась сдерживать слезы. Свадебное платье Арабеллы было очень красиво: белое, с широким бархатным розовым поясом и розовыми бутонами, вышитыми по подолу и на коротких пышных рукавах.
 Арабелла не могла понять, почему же в таком красивом платье она не выглядит хорошенькой?.. Но когда она смотрелась в огромное зеркало в маминой спальне, ее озарило, что маленький рост нельзя исправить никаким платьем. И даже свадебный наряд не делал ее стройной. Какая несправедливость! Невеста имеет право прекрасно выглядеть в день своей свадьбы…
 В старой каменной деревенской церкви яблоку негде было упасть, несмотря на то, что день был будний. Взоры всех присутствующих в церкви устремились на Арабеллу, когда она ступила на крыльцо в сопровождении матери и сестер. Всем было любопытно увидеть новую хозяйку Паркленда.
 И тут Арабелла почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Господи, хорошо, что можно было опереться на крепкую руку мамы, которая не теряла присутствия духа и лучезарно улыбалась. Возле алтаря Арабелла разглядела знакомую стройную фигуру виконта, которому предстояло связать себя с ней узами брака, и побледнела. А потом улыбнулась и, овладев собой, степенно приблизилась к алтарю, где виконт взял ее руку.
 Лорд Астор улыбнулся невесте. И это было единственное, что врезалось ей в память из всей церемонии венчания… Это, да еще, пожалуй, раздававшиеся откуда-то всхлипывания Франсис.
 Потом сознание ее затуманилось, и вскоре пришло пугающее понимание того, что она уже замужем. Франсис заливалась слезами, мама приказывала кучеру ехать домой… Джемайма уехала в какой-то другой карете… А еще немного погодя они очутились дома. Начали съезжаться гости, дамы целовали ее в щеку, джентльмены подходили к ручке, друзья и соседи желали счастья, рассказывали о Лондоне, давали советы, как вести себя в обществе.
 И Арабелла, похоже, без умолку болтала со всеми, кроме мужа. Когда она бросала взгляд на виконта, у нее снова начинали дрожать и подкашиваться ноги, подводило живот, и тогда она пыталась отвлечь себя разговорами с гостями.
 А Франсис, которая наконец прекратила плакать и постоянно подбегать к сестре, чтобы в очередной раз обнять ее, удалилась после обеда в сад, как это сделали и некоторые из гостей. Старшую сестру сопровождал Теодор.
 – До чего же быстро летит время! – заметил он. – Завтра, Фран, вы уже будете на пути в Лондон. Наверное, вы очень рады?
 – Я. отдала бы все на свете, лишь бы не уезжать, – ответила Франсис, потупив взгляд.
 – Вот как? Неужели ваше настроение так быстро изменилось? Несколько недель назад вас еще радовал предстоящий отъезд.
 – Тогда я не думала, что так скоро настанет час разлуки с мамой и Джемаймой. И с вами, Тео.
 – Но ведь вы уезжаете не навсегда. – Теодор взял руку Франсис и вынудил ее взять его под руку. – Всего на пару месяцев, Фран. Для вас это будет хорошая школа. Вы проведете светский сезон в высшем обществе.
 – Стало быть, – промолвила она, еще ниже опуская голову, – вы будете рады избавиться от меня?
 – Франсис! – воскликнул Теодор хриплым голосом. – Вы же знаете, что это совершенно не так. Если бы я не служил в армии, мы могли бы пожениться еще два года назад. И если бы, к несчастью, не умер ваш батюшка, свадьба могла бы состояться прошлым летом. Я всем сердцем желаю связать с вами свою судьбу. Но, думаю, мы поступили мудро, не объявив об официальной помолвке. Вы так красивы, однако совсем не видели свет. И для вас будет лучше, если эти два месяца вы проведете в Лондоне, считая себя свободной от каких-либо обязательств.
 – А я не хочу быть свободной. – Франсис всхлипнула. – Я хочу быть с вами. Дорогой Тео, я не знаю, как буду жить без вас! И без мамы.
 – Не плачьте, – решительным тоном заявил Теодор, гладя руку Франсис. – Люди подумают, что мы с вами ссоримся.
 Франсис убрала носовой платок, который держала возле глаз.
 – Возможно, я сделаю вам сюрприз и сам неожиданно появлюсь в Лондоне. Но вдруг вы настолько увлечетесь светской жизнью, что не захотите, чтобы я приезжал?
 – Тео! – вскричала Франсис, поднимая на него свои огромные голубые глаза. – Как вы могли усомниться в моих чувствах к вам? Мне не хочется уезжать, но я обязана сделать это ради блага Беллы. Она ведь так молода, наивна и неопытна. Его сиятельство сама доброта, и тем не менее я уверена, что Белла будет рада видеть меня рядом.
 – Да, это хорошо, что вы сможете присмотреть за сестрой. – Теодор поднес к губам пальцы Франсис и нежно поцеловал их. – И не надо плакать… Вы не успеете соскучиться, как мы снова будем вместе.
 Глаза Франсис, на которые навернулись слезы, засверкали еще ярче.
 – Дорогой Тео, – ее голос дрогнул, – как же я смогу оставить вас?


* * *

 Лорд Астор лежал в постели в главной спальне Паркленд-Мэнор, заложив руки за голову и устремив взгляд на потемневший балдахин. Он подумал, что хорошо бы сейчас по мановению волшебной палочки очутиться в Лондоне! Виконта совсем не радовало предстоящее трехдневное путешествие. Но все же приятно было сознавать, что уже завтра он отправится домой.
 Пожалуй, ему надо отвыкать думать о себе в единственном числе. Завтра они отправятся домой. Он, его жена и ее сестра. До сих пор все казалось виконту каким-то нереальным. Нереальным был и целый день: венчание, свадебный обед, разговоры с гостями, прием поздравлений и пожеланий счастья, ужин. А после ужина он целый час провел в гостиной наедине с женой, пытаясь вовлечь ее в разговор. И рано удалился в свою спальню.
 Невзирая на то, что он уже много недель назад принял решение жениться на одной из дочерей покойного виконта, провел целый месяц в своем новом поместье, знакомясь поближе с невестой и привыкая к мысли, что скоро станет женатым человеком, все равно сейчас ему было трудно поверить в то, что все уже свершилось.
 Он женат на Арабелле. Она его жена. Виконтесса Астор.
 Виконт не думал, что ему предстоит пожалеть о своем решении. Женитьба просто необходима в его положении. К тому же он разом приобрел супругу и решил проблемы семьи покойного виконта.
 И даже первая брачная ночь не принесла ему разочарования, чего виконт так боялся. После церемонии венчания невеста с таким упорством избегала его, что лорд Астор уже приготовил себя к тому, что, когда он войдет в спальню жены, столкнется там в лучшем случае со слезами, а в худшем – с самой настоящей истерикой. И, направляясь к Арабелле, он чувствовал себя, как солдат, идущий в атаку. Виконт не знал, как ему вести себя. Воспользоваться правом мужа? Или отложить брачную ночь до Лондона?
 Арабелла лежала в постели, вытянув руки поверх одеяла. Когда виконт постучал в дверь, она пригласила его войти, а после этого молча наблюдала, как он идет к кровати. Если она и была напугана, то выдавали ее только широко раскрытые глаза и лихорадочный румянец на лице.
 Виконт дотронулся пальцем до щеки жены.
 – Вы боитесь меня, дорогая? – спросил он. В разговоре с ним Арабелла всегда произносила совсем не то, что он ожидал услышать.
 – Да, немного боюсь, – призналась Арабелла.
 – Оставьте свои страхи, – с улыбкой произнес виконт. – Я не собираюсь истязать свою жену.
 – A y вас и не будет для этого повода, – с совершенно серьезным выражением лица заявила она. – Я буду покорной женой, верной своему долгу.
 – Правда? – Виконт откинул одеяло, закрывавшее Арабеллу.
 Она даже не шелохнулась. Виконт чуть не забыл затушить две свечи, которые горели на столике возле кровати. Обычно он предпочитал заниматься любовью при свете, но сейчас не хотел лишний раз смущать Арабеллу.
 Душу виконта тронула покорность жены. Если она будет и в семейной жизни такой же послушной, как во время первого исполнения супружеского долга, то он может считать себя счастливчиком.
 Арабелла не промолвила ни слова, ничем не дала понять, что ей неудобно или больно, не оказала ему ни малейшего сопротивления. Она лежала, явно расслабленная, пока виконт задирал ее ночную рубашку, возлегал сверху и раздвигал ей ноги. До него доносилось лишь ее ровное и глубокое дыхание. Она не издала ни единого вскрика даже тогда, когда он вошел в нее и ощутил, как рушится хрупкий барьер ее девственности. Арабелла лежала тихо вплоть до той минуты, когда семя виконта оросило ее потаенный сад. Все произошло гораздо быстрее, чем бы ему хотелось. Но он не привык приступать к любовному акту без тех любовных игр, которые обычно предшествуют соитию с любовницей, а не с женой.
 И только когда виконт вышел из нее, Арабелла негромко вскрикнула, но тут же осеклась. Виконту не хотелось, чтобы Арабелла подумала, что он остался недоволен ею. Он сел на край постели и снова дотронулся до щеки жены. Глаза виконта уже начали привыкать к темноте, однако он все же не смог разглядеть выражение ее лица.
 – Боюсь, я причинил вам боль, – сказал он. – Но в следующий раз исполнение супружеского долга будет для вас не столь болезненным.
 – Да, мама так и говорила, – ответила Арабелла. – Но вашей вины здесь нет, ваше сиятельство. Мама уверяет, что это бывает у всех невест в первую брачную ночь.
 Виконт улыбнулся:
 – Спокойной ночи, Арабелла.
 – Спокойной ночи, ваше сиятельство.
 Лорд Астор поймал себя на том, что улыбается, глядя на балдахин. Арабелла держалась, совсем как ребенок, не подбирая тщательно выражений, чего можно было бы ожидать от взрослой девушки.
 Но, по крайней мере, приятно было сознавать, что с Арабеллой у него не возникнет никаких неприятностей. Она сама сказала, что будет покорной, верной своему долгу. И необычайным послушанием доказала свои слова.
 Странно! Чувствовалось что-то почти эротическое в ее послушном маленьком теле, в том, как она молча отдавалась ему, как терпеливо сносила все, что он делал с ней. Виконт попытался представить себе Джинни, ведущую себя подобным образом, но тут же отбросил эту мысль. С его стороны нечестно было сравнивать этих женщин. Во всяком случае, не сегодня ночью, когда он только что покинул постель жены. Бедняжка, возможно, до сих пор не оправилась от потрясения и боли.




 Глава 4


 Вдовствующая виконтесса Астор и две ее незамужние дочери вернулись в Паркленд рано утром на следующий день, чтобы не задерживать уезжающих в Лондон. Арабелла встречала их у входной двери, которую держал открытой лакей. Сзади к ней подошел муж.
 – Мама! – вскричала Арабелла, бросаясь в объятия матери с такой поспешностью, словно они не виделись целый месяц.
 – А вот и мы, моя дорогая. – Мать погладила Арабеллу по спине. – Дай-ка я посмотрю на тебя. Леди Астор. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день мой титул перейдет к тебе? Ты выглядишь просто чудесно.
 Арабелла не поверила комплименту матери. Она подозревала, что сейчас, с раскрасневшимися щеками, как никогда похожа на ребенка.
 – Добро пожаловать домой, мадам, – произнес лорд Астор, выходя вперед и протягивая руку теще. – Мы отправимся в путь сразу, как только будем готовы.
 Франсис захныкала, прижимая к лицу носовой платок:
 – Белла, милая, как я рада за тебя! У тебя такой красивый муж. Возьму на себя смелость утверждать, что он даже красивее Теодора. Ты будешь безмерно счастлива.
 – А ты очень опечалена тем, что покидаешь Теодора? – спросила Арабелла с сочувственным выражением на лице. – Должно быть, тебе ужасно тяжело, Франсис?
 – Не знаю, почему ты так говоришь, Белла, – возразила Франсис, промокнула влажные глаза носовым платком и убрала его. – Сэр Теодор – просто сосед и хороший друг.
 – Белла, Белла!.. – Джемайма крутилась около них, ожидая, когда старшие сестры обратят на нее внимание. – А ты пришлешь мне подарок из Лондона? Не забудешь, Белла?
 – Я не позволю ей забыть, – раздался голос лорда Астора, который закончил разговаривать с тещей. – Джемайма, что именно вы хотели бы получить?
 Спустя полчаса дорожная карета лорда Астора тронулась в путь, за каретой с багажом следовали конюх из Паркленда и камердинер его сиятельства. Перед отъездом вдовствующая виконтесса поговорила с глазу на глаз с каждой из дочерей и обняла их.
 – Судя по той благодушной атмосфере, которая царит между тобой и его сиятельством, прошлой ночью ты выполнила свой супружеский долг точно так, как я тебя учила, – обратилась мать к зардевшейся Арабелле. – Дорогая, надеюсь, ты и в дальнейшем будешь так поступать? Теперь тебе будет не столь страшно. Ох, ты такая молоденькая, а уже замужняя леди. Думаю, не пройдет и двух лет, как ты будешь нянчить ребенка.
 При расставании мать и Франсис расплакались, а Арабелла сдержалась. Меньше всего на свете ей хотелось предстать перед взором лорда Астора с покрасневшим носом и заплаканными глазами.


* * *

 Арабелла радовалась тому, что они уезжают в Лондон, но на душе у нее все же было тревожно, поскольку предстояло долгое трехдневное путешествие, в конце которого ее ждали столица, светский сезон и высшее общество.
 Однако несмотря на все это, она была довольна, что их путешествие началось. Болью в сердце отозвалось прощание с мамой и Джемаймой, ведь она никогда не разлучалась с ними больше чем на день. Немного облегчило расставание с родными только то, что первые полчаса путешествия Арабелла была вынуждена утешать рыдающую сестру. Арабелла подумала, что, будь прощание более долгим, она могла бы и не выдержать.
 А может, ее радость была вызвана тем, что брачная ночь прошла благополучно и впереди ее ждет совершенно новая жизнь. Честно говоря, и Лондон, и светский сезон Арабелла ожидала не только с тревогой, но и с радостным возбуждением. Ведь она всегда мечтала увидеть высшее общество, к которому принадлежала по праву рождения. Как будет чудесно посетить настоящий бал, посмотреть спектакль в настоящем театре или увидеть королеву! Если, конечно, их бедный король здоров. А еще Арабеллу радовало то, что дорога займет три дня. Потому что все это время она не будет оставаться с мужем наедине, а значит, и не будет испытывать неловкость. После того как Франсис наконец пришла в себя, виконт завел с ней разговор, удовлетворяя ее любопытство насчет последней лондонской моды на шляпки. Франсис всегда знала, какие разговоры приличествует вести леди, но, проживая в Паркленде, интересовалась модой не больше, чем Арабелла. Почему же сейчас она не находила другой темы для разговора?
 Арабелла вспомнила, что вчерашний вечер был для нее настоящим мучением. Сам день прошел не так уж плохо, поскольку их окружали родные и друзья. И даже когда она стояла с лордом Астором у алтаря, то знала, что ей следует говорить. Ответы на вопросы священника были традиционными, и Арабелла без труда справилась с ними. Но за ужином и вечером они остались с лордом Астором наедине, и ее вновь почти парализовал страх от осознания того, насколько она не подходит такому красивому джентльмену. Просто невыносимо было думать о том, что виконт, возможно, с отвращением смотрит на полную коротышку с детским лицом, сидящую рядом с ним, и с горечью понимает, что это его жена.
 Арабелла с ужасом обнаружила, что буквально лишилась дара речи. Она не могла придумать ни одной подходящей темы для разговора, хотя лихорадочно перебирала их в уме, пережевывая пищу гораздо медленнее, чем это было необходимо. А в те редкие минуты, когда она забывалась, Арабелла ловила себя на том, что болтает о Георге или своей лошади Эмили. Она даже допустила страшную бестактность – поинтересовалась у мужа здоровьем короля, хотя прекрасно знала, что этикет требует избегать этой темы. Кто пожелал бы признать тот факт, что король Англии – этот несчастный, благородный джентльмен – сошел с ума? Лучше бы она спросила о принце-регенте или принцессе Шарлотте. Но о них Арабелла, к сожалению, не вспомнила.
 Так что очень хорошо, что в Лондоне рядом с ней будет старшая сестра. Ведь тогда виконт станет меньше обращать внимание на невзрачность и скудоумие своей жены. Хотя, с другой стороны, ему волей-неволей придется сравнивать их и постоянно замечать разительный контраст. Наверное, виконту очень хочется, чтобы они с Франсис поменялись местами.
 Арабелла надеялась, что до прибытия в Лондон ей не придется выполнять супружеские обязанности. Служанку они с собой не взяли, поэтому виконт скорее всего не допустит, чтобы предстоящие им три ночи Франсис проводила одна в комнатах постоялого двора. Она наверняка будет рыдать и дрожать от страха, как бы какой-нибудь грабитель не ворвался к ней под покровом темноты. Поэтому было бы вполне разумно, если бы они ночевали с сестрой в одной комнате, а лорд Астор спал бы в свой комнате один.
 Арабелла скрестила пальцы на обеих руках и крепко прижала их к коленям, чтобы судьба смилостивилась над ней. Нет, она не отказывалась от своих супружеских обязанностей. Но эти три дня были нужны ей, чтобы оправиться от брачной ночи. Эта ночь принесла ей ужасную боль. Мама не предупредила об этом, а утром Арабелла не осмелилась спросить ее, всегда ли новобрачная испытывает подобное. Ведь она надеялась, что будет больно только один какой-то момент.
 Но боль не покидала ее все то время, пока длилось соитие. Нельзя сказать, что сам любовный акт шокировал Арабеллу. Она выросла среди животных и с раннего детства пришла к выводу – то, что происходит между животными, наверное, происходит и между людьми. И все же ее напугало такое глубокое проникновение в ее лоно. Арабелла не ожидала, что ей будет так больно. Лежа под мужем, тихая и покорная, она думала, что его движения никогда не прекратятся. Казалось, что с нее заживо сдирают кожу.
 Арабелла сосредоточила все свои мысли на том, чтобы выполнять супружеский долг, как подобает примерной жене. Усилием воли она подавила в себе желание схватить мужа за плечи, оттолкнуть, закричать, чтобы он прекратил эту пытку. Только один раз с губ ее сорвался вскрик. Наконец, к ее великому счастью, все закончилось, и Арабелла почувствовала громадное облегчение. Но когда виконт стал выходить из нее, она подумала, что сейчас все начнется сначала, и не сдержала тихий крик протеста. Арабелла перепугалась, что виконт выскажет ей свое неудовольствие, однако он ничего не сказал.
 Арабелла украдкой взглянула на необычайно красивый профиль мужа, который говорил с Франсис о зонтах. Что ж, если придется, то она и сегодня исполнит свой супружеский долг. В конце концов, ей надо привыкать. Но, Господи, помоги, чтобы этого не случилось до Лондона! Арабелла каждой клеточкой своего тела ощущала ту боль, которую испытала вчера.
 Сложив руки на коленях, Арабелла наблюдала за мужем и сестрой, словно была ребенком, которому не следовало вмешиваться в разговор старших. Если бы только она была повыше ростом и постройнее. Если бы она умела вести увлекательные беседы о шляпках и зонтах. Если бы она могла плакать и выглядеть при этом красивой, И если бы она вообще была красивой, без всяких слез!


* * *

 Непривычно было видеть женщин в доме на Верхней Гросвенор-стрит. Лорд Астор, привыкший за завтраком с головой уходить в чтение утренней газеты, поглощая одновременно с этим тосты и кофе, был несколько озадачен, когда, спустившись в столовую на следующее утро после прибытия в Лондон, обнаружил там жену, уже сидевшую за столом. Он всегда считал, что леди нежатся в постелях до полудня. Хотя у него не было оснований думать так и об Арабелле, поскольку в Паркленде она поднималась рано утром и отправлялась на верховую прогулку или играла с Георгом.
 Виконт поздоровался с женой, подошел к буфету, положил себе на тарелку тосты и уселся во главе стола. Он с сожалением взглянул на газету, которая, как обычно, лежала рядом с его прибором. Но не притронулся к ней, подумав, что Арабелле будет легче говорить с ним, если он не погрузится в чтение.
 – Нынче утром я собирался провезти вас по магазинам, – обратился он к жене. – Вам с сестрой надо полностью обновить гардероб для светского сезона. Однако по зрелом размышлении я решил, что вас будет сопровождать леди, которая обладает вкусом и сможет дать вам совет. Я незамедлительно навещу свою тетю, леди Берри. Полагаю, она не откажется сопроводить вас к модистке сегодня днем или завтра утром. Что скажете?
 – Как пожелаете, ваше сиятельство. Я знаю, что для леди я некрасива и чересчур маленького роста. Но я хочу, чтобы вам не было стыдно за меня, когда я появлюсь на публике.
 Лорд Астор улыбнулся:
 – Очень немногие могут похвастаться красотой, Арабелла. Большинство из нас стараются как можно выгоднее преподнести те достоинства, которыми обладают. И я не желаю слышать, как вы постоянно принижаете себя.
 – Я заметила здесь чудесный парк. Можно я буду там гулять и бегать? – обратилась к мужу Арабелла.
 – Гулять, разумеется, можно. Но если вам захочется побегать, то советую прежде хорошенько оглядеться по сторонам и убедиться, что за вами никто не наблюдает.
 – Хорошо, – согласилась Арабелла и густо покраснела. – Я постараюсь не делать ничего предосудительного, ваше сиятельство.
 «Ужасно непривычно, когда в доме женщины», – подумал лорд Астор, спустя час направляясь пешком к тетушке, которая жила поблизости – на Гросвенор-сквер. Арабелла казалась ему забавной, как ребенок. Трудно было думать о ней, как о взрослой женщине. Все три дня их путешествия в Лондон она просидела в карете, почти не разговаривая.
 Утром во время завтрака виконт фактически впервые остался наедине с женой. И впервые довольно долго беседовал с ней. Конечно, он посещал ее в брачную ночь и вчера ночью. Но спальню жены посещают отнюдь не для того, чтобы вести разговоры.
 Да, сегодня жена показалась виконту очень непосредственной. Но долго ли это будет ему правиться? Он не намеревался завтракать вместе с ней и хотел дать понять, что обычно привык за завтраком читать газету. Ведь через несколько дней ему наверняка надоедят и ее молчание, и неожиданные приступы болтовни. Лучше уж пусть общается со своей сестрой. По возвращении из Паркленда виконту еще больше хотелось скакать верхом или ездить в открытом экипаже, чем по пути туда. А вопросы мисс Франсис раздражали даже сильнее, чем храп камердинера Генри. Бесспорно, Франсис была красивой, но больно уж надоедливой. Слава Богу, что она не стала его женой!
 Лорд Астор вздохнул, поднял голову и посмотрел на низкие, серые облака. Довольно прохладный день для начала апреля. Но мрачная погода как нельзя лучше соответствовала событиям предстоящего дня. Все утро он будет вынужден провести в беседе с тетушкой, а потом еще надо узнать, не сможет ли месье Пьерре – который, несмотря на свою французскую фамилию, наверняка родился и вырос в Лондоне – навестить Арабеллу и сделать что-то с ее волосами.
 Все было бы не так уж плохо, если бы он сумел хотя бы во второй половине дня выкроить время для своих личных дел. После пяти недель разлуки виконт сгорал от нетерпения увидеть Джинни. Но ему придется быть дома, чтобы представить жену и ее сестру тетушке. Несомненно, тетя Гермиона пожелает без промедления познакомиться с Арабеллой. А может, даже возникнет необходимость поехать на Бонд-стрит, где Арабелла и Франсис будут подбирать себе новый гардероб. Конечно, он легко мог бы отвертеться от этой поездки, но ему надо будет одобрить цвет и фасон тех платьев, которые выберет Арабелла. Ей придется подбирать с особой тщательностью, чтобы наряды подходили к ее маленькой и полной фигуре.
 Да, как бы не забыть отправить слугу в Паркленд, чтобы он доставил оттуда в Лондон лошадь Арабеллы и колли Георга. Во время их долгого путешествия виконт начал понимать, как важны эти животные для радостного настроения жены. А поскольку очень скоро он планирует вернуться к привычному образу жизни, то надо по мере сил устроить так, чтобы и жене было хорошо.
 Виконт с надеждой подумал, что, возможно, сумеет освободить для себя вечер. Однако правила хорошего тона диктуют, что в первый день после возвращения следует ужинать дома – в обществе жены и гостей. И если он намерен регулярно посещать спальню жены, то придется отказаться от привычки задерживаться где-то допоздна. Несправедливо требовать от жены, чтобы она в любой час ночи была к его услугам.
 Лорд Астор приподнял кончиком трости дверной молоток дома своей тетушки, потом убрал трость, и молоток с грохотом ударил по металлической пластине. Он надеялся, что брак в конце концов не нарушит того течения дней, которое его вполне устраивало.


* * *

 Арабелла стояла не шевелясь, хотя у нее затекли все члены и хотелось кричать от скуки. Мама и мисс Картер, деревенская портниха, обычно снимали с нее мерку для платья всего за несколько минут, тут же обговаривая фасон и материал. И сейчас она искренне недоумевала, почему мадам Пико измеряет буквально каждый дюйм ее тела. Жутко утомительная процедура!
 Арабелла могла бы утешаться мыслью о том, что, когда мадам снимет все мерки, она сможет в дальнейшем использовать их для пошива новых платьев. Но Арабелла знала, что из этого ничего не получится, потому что она намеревалась похудеть. И к тому времени, когда ей потребуется зимняя одежда, все мерки, кроме роста, уже не будут соответствовать действительности.
 А Франсис очень нравилось в салоне. Она оживленно болтала, рассматривая журналы мод и многочисленные образцы тканей, которые без устали подносили ей помощницы мадам Пико. С помощью леди Берри она наконец отобрала фасоны и ткани и с радостью двинулась в кабинку, чтобы с нее сняли мерки.
 Разумеется, у Франсис была причина радоваться. Она выглядела бы прекрасно и в мешке для картошки. Даже в немодных нарядах, сшитых мисс Картер, Франсис смотрелась чудесно. А уж в новых платьях, которые, как заверила леди Берри, наилучшим образом подойдут для молодой леди, впервые выходящей в свет, она наверняка будет ослепительной.
 Арабеллой леди Берри не занималась. Лорд Астор решил лично сопроводить жену к модистке, что сильно смутило Арабеллу. Она надеялась, что он, возможно, останется в карете или посидит в приемной. Но нет, виконт прошел вместе с женой прямо в салон, сел рядом с ней и стал давать указания: какие именно требуются платья, какого фасона и цвета, из какого материала, чтобы наилучшим образом подходить к ее фигуре. И говорил он все это мадам Пико, а Арабелла молча сидела между ними.
 Указания лорда Астора сводились к следующему: тяжелые ткани вроде бархата и парчи исключаются. Минимум оборок и драпировки, никаких широких поясов; полосы обязательно вертикальные, а не горизонтальные. Белые и пастельные тона, из ярких цветов можно зеленый и желтый, но ни в коем случае красный или темно-синий. Не слишком пышные рукава.
 Мадам согласилась со всеми требованиями лорда Астора и даже добавила несколько своих предложений, с двумя из которых виконт согласился, а третье оставил без внимания. Когда мадам Пико на минутку отошла к леди Берри и Франсис, Арабелле захотелось сказать виконту, что ему не стоит тратить деньги, наряжая ее так роскошно. Все равно она не будет выглядеть лучше, чем есть, потому что она маленького роста и полная. Однако Арабелла вспомнила, как за завтраком виконт запретил ей принижать себя, и не посмела раскрыть рта.
 Виконту хотелось, чтобы у его жены было много новых платьев. «Мы стараемся как можно выгоднее преподнести те достоинства, которыми обладаем», – сказал он ей утром. Хорошо ему рассуждать подобным образом, ведь у него нет ни малейшего изъяна. А сейчас он пытается найти и в ней какие-то достоинства. Что ж, в таком случае она готова хоть пять часов простоять в примерочной, думала Арабелла, покорно позволяя мадам Пико снимать с нее мерки. В глазах виконта она все равно не станет красивой, но по крайней мере не надо отвергать его попытки сделать из нее что-то.
 Леди Берри поведала виконту, сколько и каких платьев они намерены заказать для Франсис, и он одобрил все их планы одним кивком, хотя за наряды сестры платить предстояло тоже ему. Арабелла подумала, что виконт сейчас был бы не прочь поменяться местами с леди Берри, чтобы ею, Арабеллой, занималась тетушка. Конечно, виконту не пришлось бы так возиться, если бы его женой была Франсис. Арабелла вздохнула. Но, непроизвольно бросив взгляд в зеркало, почувствовала, что сердце ее наполнилось радостью. Ей очень нравилась ее новая прическа. Прежняя массивная грива тяжелых волос исчезла. Арабелла не на шутку перепугалась утром, когда месье Пьерре стал срезать ее густые локоны. Как-то она обмолвилась при виконте, что ей не нравятся ее волосы. А вдруг его сиятельство воспринял ее слова буквально и приказал парикмахеру остричь ее наголо?
 Однако месье Пьерре просто постриг ее покороче, оставив длинные завитки на шее и висках. И еще он сделал с ее волосами что-то такое, отчего они теперь завивались по всей голове.
 Увидев сестру с новой прической, Франсис вскрикнула, вспомнив о том, как папа любил длинные волосы своих девочек, поплакала минут пять, а затем обняла Арабеллу и заверила, что дорогая Белла выглядит очень хорошенькой.
 Арабелла и сама так считала, но с тревогой ожидала, что скажет муж. Сейчас, с короткими и завитыми волосами, она, вероятно еще больше похожа на ребенка. Тем более, когда рядом Франсис, с ее длинными блестящими белокурыми волосами!
 Виконт долго разглядывал жену, прежде чем сказать что-то. А Арабелла молча стояла в холле, куда ее угораздило попасть именно в ту минуту, когда виконт вошел в дверь.
 – Месье Пьерре творит чудеса, – промолвил наконец виконт. – Вам нравится ваша новая прическа, Арабелла?
 – Да, если она нравится вам, ваше сиятельство. – Арабелла почувствовала, что краснеет. Возможно, виконт ожидал от нее простого ответа – да или нет.
 – Превосходно. – Лорд Астор протянул лакею шляпу и трость, расстегнул пальто. – С новой прической вы выглядите очень хорошенькой.
 – О, я вовсе не хорошенькая! – выпалила Арабелла, но тут же спохватилась. – Простите, ваше сиятельство. Благодарю за комплимент.
 Арабелла вспомнила, что утром муж попросил называть его Джеффри. Но ей казалось, что это слишком смело и слишком фамильярно. Да у нее язык не повернулся бы сказать «Джеффри» в его присутствии, хотя одна в своей спальне она и тренировалась произносить имя мужа вслух. Лучше уж совсем никак не называть мужа, чем сгореть со стыда, обратившись к нему по имени.
 – Белла, ну разве это не чудесно? – воскликнула Франсис, обнимая сестру, едва закончилась мучительная процедура снятия мерок. – Леди Берри велела, чтобы два вечерних платья были готовы через два дня, поскольку мы приглашены к ней на прием. О, как жаль, что мама и Джемайма не могут разделить нашу радость!
 В глазах Франсис появился подозрительный блеск.
 – Давай напишем каждой из них подробное письмо, – оживилась Арабелла. – Таким образом они смогут почувствовать себя рядом с нами. И это гораздо лучше, чем просто плакать и скучать.
 Не надо было ей произносить последнюю фразу. Две слезинки повисли на ресницах Франсис и медленно скатились по щекам. Но она совладала с собой, улыбнулась, взяла сестру под руку, и они вернулись в салон, где их ждали леди Берри и лорд Астор.
 – Вот мы и закончили, – заявила леди Берри. – Вы обе будете выглядеть великолепно на моем приеме. Арабелла, дорогая, Джеффри решил побаловать нас, и прежде чем мы разъедемся по домам, он угостит нас мороженым. Мисс Уилсон, вы очень устали, да, милочка? Уж я-то знаю, как утомительны все эти примерки!
 Лорд Астор подождал, пока жена наденет шляпку, а затем предложил ей руку и проводил до кареты.
 – Меня не попросят покинуть кафе, если я просто буду сидеть за столиком? – с тревогой спросила Арабелла, когда они сели в карету.
 Виконт рассмеялся:
 – Попросить леди Астор покинуть кафе? Ни в коем случае, если только владелец не хочет, чтобы его заведение завтра же закрыли. А в чем дело, Арабелла, вы не любите мороженое?
 – Не очень, – солгала Арабелла. Ох, какая же мука ей предстояла – смотреть, как виконт, Франсис и леди Берри будут есть мороженое, и глотать слюнки. – Вы не обидитесь, ваше сиятельство?
 – Послушай, Белла… – начала было Франсис, но наткнулась на умоляющий взгляд сестры. Арабелла поделилась с ней тем, что намерена соблюдать диету, а Франсис в ответ на это расплакалась и сказала, что будет очень переживать, глядя, как сестра морит себя голодом. И поинтересовалась, где это Арабелла услышала такую глупость, что она толстая?




 Глава 5


 Назавтра, во второй половине дня, лорд Астор лежал на постели в своей любимой позе, заложив руки за голову и скрестив ноги. Он чувствовал удовлетворение и хотел спать. Джинни медленно гладила рукой его голую грудь. Ее спутанные локоны и теплое дыхание щекотали бок виконта. Он пошевелил пальцами ног и вздохнул. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда он регулярно посещал любовницу после обеда или вечером. И вправду минуло без малого шесть недель.
 – Я почти забыл, как ты хороша, Джинни. – Виконт высвободил руку, чтобы погладить ее по затылку. – Ты выжала из меня все соки.
 Джинни вскинула голову и улыбнулась той чувственной улыбкой, которая обычно возбуждала виконта:
 – Должно быть, жена тебя не удовлетворяет, раз уж ты так быстро вернулся ко мне. И энергии у тебя полно. Радует только то, что синяки, которые еще несколько дней будут красоваться на моем теле, находятся в таких местах, которые не демонстрируют на публике.
 – Извини. – Виконт усмехнулся и снова заложил руку за голову. – Но ведь тебе нравится грубое обращение, не так ли?
 Джинни состроила недовольную гримасу:
 – Порой мне кажется, что ты ни во что меня не ставишь. Знаешь, за время твоего отсутствия я три раза пела в домах титулованных особ, не говоря о других, вполне респектабельных приемах. И повсюду ко мне относились с подчеркнутым уважением, хвалили мой голос. Меня называли Вирджиния. Сам сэр Харви Гамильтон именовал меня мисс Кок. А почему я от тебя этого не слышу?
 – Мне называть тебя мисс Кок? Не угодно ли вам будет раздеться, мисс Кок? Может, пойдем в постель, мисс Кок? Перестань, Джинни. Эти люди не видели тебя такой, какой вижу я… По крайней мере, хотелось бы надеяться, что не видели. И что для тебя более предпочтительно – уважение или удовольствие?
 Джинни поднесла палец к лицу виконта и пошлепала его по губам:
 – Мне нравится и то и другое.
 – Давай поспим, – предложил виконт, отворачиваясь от нее. – Три бурных любовных акта совсем вымотали меня. Мне не хочется разговаривать.
 – Конечно, теперь тебе предстоит по ночам заниматься любовью с женой, – пробормотала Джинни, крепче прижимаясь к теплому телу виконта. – Побереги себя, бедняга.
 – Хватит об этом! – оборвал виконт. – И вообще не будем в наших разговорах касаться моей жены. А теперь, Джинни, будь умницей, давай поспим.
 Похоже, Джинни послушалась. Во всяком случае, замолчала и лежала не шевелясь. А лорд Астор уставился в потолок. Не так уж сильно ему хотелось спать, просто было приятно расслабиться на несколько минут. Скоро надо будет ехать домой, чтобы успеть до ужина смыть в ванной запах духов Джинни. Но еще есть немного времени.


* * *

 День сегодня выдался удачный. Арабелла снова появилась за столом во время завтрака, но, заметив рядом с его вилкой газету, сама предложила, чтобы он читал ее, если хочет. И даже облегченно вздохнула, едва он углубился в чтение. Но нынче она ела меньше, чем вчера, а булочку не стала намазывать маслом. И когда виконт на секунду оторвался от газеты и поинтересовался, почему она не берет масло, Арабелла ответила, что не очень любит его.
 Потом заехала тетушка Гермиона, чтобы повезти Арабеллу и Франсис по магазинам. Им предстояло накупить всякой всячины вроде шляпок, туфель, вееров и лент. На сей раз виконт посчитал, что ему нет необходимости сопровождать их, поскольку был уверен, что тетушка поможет его жене сделать правильный выбор. Утро он провел в клубе «Уайтс»: около часа пробыл в полной тишине читального зала, а затем присоединился к компании приятелей, которые приехали в клуб прямо из боксерского зала Джексона. Виконт пообещал приятелям, что завтра утром тоже явится в боксерский зал.
 Он и поел в клубе, наслаждаясь нормальными мужскими разговорами на очень интересные темы, включавшие лошадей, охоту и политику. Здесь никто не говорил о шляпках или зонтиках.
 Его жена и свояченица получили приглашение на обед к тетушке на Гросвенор-сквер. Без сомнения, они пробудут там почти до вечера. А значит, у него было вполне достаточно времени, чтобы посетить Джинни. Виконт и не подозревал, как много скопилось у него сексуальной энергии, ожидавшей выхода, поэтому полностью не опустошил его ни первый, продолжительный и бурный, любовный акт, ни даже второй. А во время третьего они с Джинни взмокли и потом лежали несколько минут, обнявшись, усталые, прежде чем нашли в себе силы пошевелиться.
 Необычайно удачный день!.. Об Арабелле думать не хотелось. Жена принадлежала к другому миру. Но это вовсе не значило, что виконт не уважал ее. Они были связаны узами брака. И он намеревался создать ей самые лучшие условия жизни, какие только сможет. Арабелла должна занять в высшем обществе подобающее ей место, и он будет сопровождать ее повсюду, где ей предстоит появляться. И непременно сделает все, чтобы она была счастлива.
 Только хранить ей верность он не в силах. Никакое чувство к жене тут не поможет. Конечно, всего неделю назад он поклялся быть верным супругом. Однако все понимают, что венчание – это лишь дань традиции. И никто не воспринимает буквально клятву, данную у алтаря. Арабелла не будет ни в чем ущемлена из-за того, что он содержит любовницу. Но, разумеется, домой надо возвращаться свежим и запасаться терпением, чтобы проводить вечера с женой и ее сестрой.
 Виконт бросил взгляд на спутанные локоны Джинни, и в памяти всплыли завитые темно-каштановые волосы жены. С короткой стрижкой она действительно стала почти хорошенькой. Похожа на маленькую фею. Но как глупо было с ее стороны с тревогой ждать его оценки новой прически! Неужели Арабелла подумала, что он станет высказывать свое неудовольствие? Лорд Астор усмехнулся. Ее широко раскрытые глаза потемнели от волнения, а верхняя губа еще больше приподнялась вверх, обнажая белоснежные зубы.
 Лорд Астор смежил веки. Надо поспать хотя бы несколько минут. Его жена такая маленькая. Он чувствовал себя большим и сильным, когда лежал на ней в постели. Позавчера ночью он даже приподнялся на локтях, испугавшись, что раздавит ее или задушит. Но Арабелла всегда была столь тихой и покорной, что это невозможно описать словами. Однажды он взглянул ей в лицо и обнаружил, что глаза у нее открыты, но она смотрит в пространство. И насколько он смог разглядеть в темноте, лицо ее было спокойным.
 Не совсем порядочно будет с его стороны прийти сегодня ночью к ней в спальню и накрыть собой ее неопытное маленькое тело после того, как он в течение нескольких часов получал удовольствие в объятиях Джанни.
 Лорд Астор снова открыл глаза. Ему не нравились его мысли. Хотелось расслабиться и наслаждаться сексуальным удовлетворением. А еще хотелось спать.
 Неужели он будет терзаться угрызениями совести? Чертовски неприятное занятие! Завтра он купит Арабелле нитку жемчуга. В любом случае он собирался сделать это к ее первому балу. Так почему не к первому появлению на приеме у тетушки? Купит самую дорогую, какую только найдет.
 Лорд Астор зевнул и ненадолго погрузился в сон.


* * *

 Арабелла внимательно разглядывала королевские регалии. Все они были прекрасными, наверняка просто бесценными, и, естественно, ее завораживало это чудо. Но его сиятельство пообещал, что они посетят еще и королевский зверинец, который также находился в Тауэре, и Арабелла сгорала от нетерпения увидеть зверей.
 Звери были главной причиной их посещения Тауэра. За завтраком его сиятельство сказал, что Георга и Эмили доставят в Лондон только через несколько недель, а пока ей, возможно, будет интересно взглянуть на разных животных. В зверинце имелся даже слон, о громадных размерах которого Арабелла только слышала.
 Франсис вскрикнула от радости, когда Арабелла пообещала ей, что, как только его сиятельство вернется домой после ленча, они отправятся на экскурсию в Тауэр. Позавтракав, виконт уехал в боксерский зал. Арабелле очень хотелось посмотреть, как он боксирует, она готова была держать пари, что виконт одолеет любого противника, который осмелится бросить ему вызов.
 Франсис зверинец не волновал, она страстно желала увидеть монархические регалии. «Так вот они какие, королевские драгоценности», – подумала Арабелла, стоя рядом с мужем и держа его под руку. А Франсис восторженно вздыхала при взгляде на каждый бриллиант или жемчужину в короне Марии Моденской <Английская королева (1658-1718).>, которая представляла собой массивный золотой обруч с верхом из пурпурного бархата и меха горностая.
 – Интересно знать, как королева носила ее? – изумилась Франсис, но в голосе ее слышалась зависть.
 – Корона Эдуарда Мученика <Английский король (963-978)>гораздо тяжелее, – заметил лорд Астор, – вы это сами увидите, когда мы подойдем к ней. Она наверняка весит не меньше семи фунтов.
 – Боже мой! – воскликнула Арабелла. – Да от такого веса голова упадет на грудь!
 Лорд Астор рассмеялся:
 – Наверное, поэтому говорят, что монархи целый день сидят на троне, не так ли? Видимо, чтобы поднимать их с трона, требуется помощь двух сильных придворных.
 Теперь уже и Арабелла засмеялась вместе с виконтом, а Франсис прошла дальше и принялась разглядывать священный сосуд с миррой и ложку.
 – Как вы думаете, король поправится? – внезапно обратилась Арабелла к мужу, глядя ему прямо в глаза. – Что-нибудь слышно об этом, ваше сиятельство?
 – Боюсь, надежда невелика, Арабелла, – ответил виконт с ласковой улыбкой. – Король очень болен. – Кончиками пальцев он нежно погладил ладонь жены, затянутую в перчатку.
 – Бедный Георг! – Арабелла тяжело вздохнула. – Мне бы хотелось, чтобы он знал, что его подданные по-прежнему любят его, восхищаются им и желают ему выздоровления. Как вы считаете, ваше сиятельство, он знает об этом?
 – Наверняка знает. – Виконт слегка сжал пальцы жены.
 Арабелла густо покраснела и быстро отвернулась.
 – Давайте посмотрим эту корону, – предложила она. – Это та самая, которую король надевал во время коронации.
 Прошло еще двадцать минут, прежде чем они, наконец, отправились в зверинец. Даже Арабелла стояла как зачарованная возле великолепного символа монархической власти и с благоговением думала, что находится всего в двух шагах от короны, которая однажды венчала голову самого повелителя.
 Выходя из помещения, где хранились королевские регалии, лорд Астор столкнулся с высоким, стройным молодым мужчиной с рыжими волосами, светлыми бровями и мальчишеской улыбкой.
 – Астор! Вот уж не ожидал, встретить тебя здесь. Я думал, что ты в своем поместье. – Он с любопытством перевел взгляд на Арабеллу и Франсис.
 – Я вернулся три дня назад, – пояснил лорд Астор. – Как поживаешь, Фарради? Позволь представить тебе мою жену, леди Астор, и ее сестру, мисс Уилсон. А это лорд Фарради, мой старый университетский друг.
 Франсис сделала реверанс, а Арабелла приветливо улыбнулась. Она почувствовала себя легко и свободно в обществе этого человека.
 – Здравствуйте, ваше сиятельство, – обратилась к Фарради Арабелла. – Вы тоже пришли посмотреть на королевские регалии? Действительно потрясающее зрелище. Вы знаете, корона, в которой короновался король, весит семь фунтов! Его сиятельство, лорд Астор, привел нас сюда, потому что мы впервые в Лондоне и хотим увидеть буквально все. Моей сестре нравятся драгоценности, поэтому мы и пришли сначала сюда. А я хочу взглянуть на зверинец, там есть слон. Вы видели его? Не желаете присоединиться к нам?
 Лорд Фарради поклонился и усмехнулся:
 – С большим удовольствием, мадам. Но я потерял где-то здесь моих мать и бабушку. Мама наверняка будет недовольна, если я оставлю их и пойду смотреть на зверей. Астор, вы будете сегодня вечером на приеме у леди Берри?
 – Непременно, – заверил друга виконт. – Тетушка горит желанием представить мою жену своим гостям. – Значит, увидимся. – Фарради с улыбкой повернулся к дамам. – Почту за честь снова встретиться с вами нынче вечером, мадам, мисс Уилсон.
 Арабелла улыбнулась, но блеск в ее глазах пропал. Леди Берри не терпится познакомить ее со своими гостями? Стало быть, на сегодняшнем рауте она будет в центре внимания. И каждый из присутствующих увидит, какой неудачный выбор был вынужден сделать лорд Астор. А поскольку Франсис будет рядом, то все начнут удивляться, почему не она новая леди Астор. Арабелла с сожалением подумала, что не успела сбросить хотя бы несколько унций веса.
 Может, оно и к лучшему, что лорд Фарради отправился на поиски матери и бабушки, а они идут в зверинец. При мысли о зверинце у Арабеллы моментально поднялось настроение.
 Увидев слона, они остановились в изумлении. Арабелла потеряла дар речи. Слон был такой огромный! Но поражали не только его размеры. Ноги у него были как бревна, а кожа жесткая и морщинистая. Казалось, слону тысяча лет, и совсем не сочетались с его гигантским туловищем маленькие, почти как у человека, глаза.
 – Ну, что скажете? – обратился к дамам лорд Астор.
 – Не могу представить себе, что я жила бы в стране, где свободно ходят на природе и даже разгуливают по улицам подобные существа, – высказала свое мнение Франсис. – Я бы от страха не смогла выйти из дома.
 – Здесь всего один слон? – спросила Арабелла.
 – А вы ожидали увидеть целое стадо? – Лорд Астор с усмешкой взглянул на жену.
 – Но ему же скучно! – ответила она. – Он все время один, да к тому же еще и в тесной клетке.
 – Должно быть, очень дорого содержать двух слонов в более просторном помещении, – предположил лорд Астор.
 – Он кажется таким одиноким… Взгляните в его глаза.
 – А я рада, что он надежно заперт в этой клетке, – заметила Франсис и поежилась.
 – Обычно здесь бывает много различных животных, – пояснил лорд Астор. – Но сейчас, к сожалению, только слон и медведь-гризли, ну, не считая разных птиц. Пойдем смотреть на медведя?
 Франсис с удовольствием отошла от клетки, в которой стоял тихий, спокойный, печальный слон. Однако бедный медведь выглядел еще хуже, шкура его была ободранной и грязной. Он медленно, вразвалку расхаживал по клетке.
 – Медведь гораздо более свирепое существо, чем кажется, – сказал лорд Астор. – Он без сомнения, может убить любого из нас одним ударом лапы.
 Франсис сделала шаг назад.
 – Надеюсь, прутья у клетки прочные? – пролепетала она.
 – Вы в полной безопасности, Франсис, – заверил ее виконт. – Но может быть, вам лучше тоже взять меня под руку?
 Франсис поспешно воспользовалась предложением виконта. А Арабелла почувствовала, что на глаза у нее наворачиваются слезы. Как это все мерзко! Ей хотелось расплакаться от жалости к двум бедным животным, которые оказались так далеко от своего привычного мира, лишенные возможности играть друг с другом или любить друг друга.
 – Арабелла, вам понравился зверинец? – спросил лорд Астор.
 – Да, понравился, ваше сиятельство, – из вежливости слукавила Арабелла.
 – О, как бы я хотела, чтобы сегодня с нами были мама и Джемайма! – пожелала Франсис, когда спустя полчаса они усаживались в карету, чтобы ехать домой на Верхнюю Гросвенор-стрит. – Им наверняка понравились бы королевские регалии. И грозное величие зверей.
 Арабелла села рядом с мужем, положив руки на колени:
 – Благодарю вас, ваше сиятельство. Было очень любезно с вашей стороны привезти нас сюда. Я вам очень признательна.
 Лорд Астор задумчиво опустил взгляд на тулью шляпки жены; его свояченица тем временем с любопытством уставилась в окно. Он взял ладонь жены и задержал ее в своих руках.
 Арабелла не подняла глаз и не выдернула ладонь.


* * *

 Леди Берри – привлекательная светская женщина лет сорока с небольшим – любила развлекаться и быть в центре внимания. Конечно, существовал и лорд Берри, граф, но светское общество как-то забыло о нем. Он жил в тени своей жены, с удовольствием оплачивая ее капризы, а сам старался держаться в стороне от светской жизни. Тот вечер, когда у жены состоялся прием, граф провел в библиотеке, потягивая портвейн в компании двух закадычных друзей, которым, как и ему, претили светские развлечения. А леди Берри находилась в своей стихии, представляя высшему обществу жену своего племянника. Племянницу нельзя было назвать хорошенькой, а вот ее необычайно красивая сестра сразу привлекла взоры всех холостяков. Но все же супруга Джеффри обладала каким-то необычным шармом и свежестью, которые отличали ее от большинства девушек, заполнивших Лондон.
 Арабелла, державшая под руку тетушку мужа, и находившаяся подле нее Франсис медленно перемещались по гостиной дома на Гросвенор-сквер, где дам представляли многочисленным элегантным гостям. Арабелла при этом испытывала даже не робость, а, скорее, страх. Лорд Астор вверил ее заботам тетушки, едва они переступили порог дома, но Арабелла не могла чувствовать себя спокойно, когда рядом не было ее красавца мужа.
 А сегодня вечером он выглядел просто потрясающе, одетый в тон ее светло-голубому шелковому платью в темно-голубой бархатный камзол, более светлый жилет и серебристого цвета бриджи. Когда перед отъездом на прием они встретились в гостиной, у Арабеллы при виде мужа перехватило дыхание, и это несмотря на то, что она осматривала себя в зеркало и осталась очень довольна увиденным. И еще Арабелла необычайно гордилась жемчужным ожерельем, которое его сиятельство принес в ее комнату час назад и лично надел ей на шею. Подарок от мужа! Значит, он не так уж недоволен ею, если купил такое дорогое и красивое украшение. О, если бы ей сбросить хотя бы фунт веса! Франсис, разумеется, выглядела великолепно в атласном платье персикового цвета с ажурной накидкой. Ее белокурые волосы рассыпались по плечам блестящими локонами. Арабелла с любопытством разглядывала гостей, особенно молодых людей, поскольку ей было интересно, какое впечатление на них производит сестра. И от души порадовалась за Франсис – она произвела настоящий фурор. Да, Франсис наверняка предстоял прекрасный светский сезон перед возвращением летом домой к Теодору.
 Как это ни странно, но Арабелла совсем не чувствовала себя ущербной в присутствии обворожительной сестры. Она всегда только гордилась Франсис. И поэтому, быстро поборов смущение и робость, добродушно улыбалась и разговаривала с гостями. Леди Берри была права, когда говорила, что новую виконтессу и ее сестру ожидает радушный прием в высшем свете.
 Арабелла обрадовалась, увидев среди гостей лорда Фарради. Ее первое впечатление о нем было верным. Чрезвычайно приятный молодой человек. После нескольких минут разговора Арабелле стало с ним так легко, как это бывало дома в обществе Теодора.
 – Вы отыскали маму и бабушку? – поинтересовалась она.
 – Да, конечно. Но в том, что мы потерялись, они, разумеется, обвинили меня. Я задержался, осматривая старинное оружие, а они ушли в другой зал, даже не заметив, что меня нет рядом.
 Арабелла рассмеялась.
 – В моей семье одни женщины, – сообщил лорд Фарради. – Три сестры. Все старше меня, все ужасно деспотичные. Требуют, чтобы я всецело находился в их распоряжении, и тем не менее упрекают в отсутствии самостоятельности.
 – А у меня мама и две сестры. Поскольку я и сама женщина, то у нас одинаковые взгляды на мир. А если бы у меня был брат, я многому бы научилась у него.
 – Мне бы хотелось представить вас своим родным, – с улыбкой предложил лорд Фарради. – Они все ждут, не дождутся, когда я женюсь. И как только это произойдет, у меня, наверное, будет пять дочерей. И их я тоже буду любить.
 – О, Фарради, – раздался рядом апатичный голос. – Как поживаешь, приятель? Я не видел тебя целую вечность. Но это и понятно: я же уединился в провинции и скрылся от светской жизни.
 Арабелла обернулась и увидела высокого джентльмена. Его симпатичное лицо несколько портила игравшая на губах циничная усмешка; в пальцах он крутил монокль.
 – Здравствуй, Хаббард, – поздоровался с незнакомцем лорд Фарради. – А я уже справлялся, когда же мы снова увидим тебя? Мадам, разрешите представить вам мистера Хаббарда, это наш с Астором университетский друг. Хаббард, это леди Астор.
 Мистер Хаббард элегантно поклонился и удивленно вздернул бровь:
 – Жена Астора? А я и не знал, что он связал себя узами брака! Счастлив познакомиться с вами, мадам.
 «Однако, судя по тону, не очень-то он и рад», – подумала Арабелла. Она сделала реверанс и улыбнулась:
 – Вы тоже друг моего мужа? Очень приятно, сэр. Вы недавно приехали из деревни? Правда, в это время года там необычайно красиво? Я рада, что в марте находилась в деревне, потому что видела, как распускаются весенние цветы. А вы еще не встречались с лордом Астором после его возвращения из Паркленда? Он вон там, возле двери. Уверена, он с удовольствием побеседует с вами.
 – Именно туда я и направлюсь. – Хаббард повернулся и двинулся в сторону двери.
 Арабелла посмотрела на лорда Фарради.
 – Печальная история, – пояснил он. – Миссис Хаббард ушла от него год назад, забрав с собой их сына. И хотя Хаббард делает вид, что оправился от этого удара, на самом деле это не так.
 – Бедняга! – промолвила Арабелла и посмотрела вслед удалявшемуся мистеру Хаббарду. – Как же можно было поступить так жестоко?
 – Не вздумайте выражать ему свое сочувствие, – буркнул лорд Фарради.
 Лорда Астора пригласили за один из карточных столов, расставленных в соседнем зале. Обычно он без колебании принимал подобные предложения, поскольку в последние годы карточная игра была одним из его любимых занятий. Но виконт не привык играть по-крупному и, видимо, поэтому недавно понял, что карточная игра потеряла для него отчасти свое очарование. Теперь, когда он оказался владельцем большого состояния, партнеры ожидали от виконта, что он станет играть по-крупному, однако вместе с состоянием у него появилось и чувство ответственности за это состояние и за многих людей, для которых он стал единственной опорой в жизни.
 Конечно, во время карточной игры на приемах на кон не ставились громадные суммы. Поэтому проигрыш виконта не пугал… но пугало другое – вероятность поддаться искушению и утратить способность здраво мыслить. И, кроме того, виконт чувствовал себя обязанным побыть в гостиной еще хотя бы полчаса, чтобы убедиться, что Арабелла освоилась среди гостей и не нуждается в его присутствии и поддержке. Ведь она такая робкая, и виконта очень тревожило, как пройдет ее дебют в высшем обществе.
 – Я присоединюсь к вам попозже, – ответил лорд Астор на приглашение сесть за карточный стол.
 Он продолжил наблюдать за Арабеллой, которая раскраснелась от возбуждения, или от страха, или от каких-то других эмоций. Издали виконту казалось, что рот у его жены практически не закрывается, а губы шевелятся с удивительной быстротой.
 Лорд Астор был доволен женой. Если бы еще она могла завести свой круг друзей и знакомых, это избавило бы его от необходимости повсюду сопровождать ее, как это происходило три последних дня. И он снова вернулся бы к привычному укладу жизни с легким сердцем.
 Вчерашний день у него, разумеется, прошел неплохо, за исключением того, что ему пришлось весь вечер торчать дома, как бы расплачиваясь за те удовольствия, которые он испытал днем. А вечер выдался скучный, Арабелла за все время произнесла не больше десятка слов, поэтому он был вынужден болтать с Франсис. И хотя спать все отправились рано, в спальню к Арабелле он не пошел. Хотел пойти и даже дважды дотрагивался до ручки двери, которая соединяла их спальни, и все же не вошел. Джинни слишком утомила его. А сегодняшний день был более скучным. Правда, он провел приятное утро в компании друзей; сначала они боксировали в зале, а потом обедали в клубе «Уайте». Друзья уговаривали виконта отправиться после обеда с ними на скачки, но он за завтраком неожиданно пообещал Арабелле отвезти ее в Тауэр и показать королевский зверинец. Конечно же, друзья принялись подшучивать над ним, упражняясь в остроумии насчет брачных уз, похожих на кандалы. И еще, этот сегодняшний обязательный прием. Безусловно, он бы пришел на него, и не будучи женатым на Арабелле, но тогда он чувствовал бы себя совершенно свободно и не колеблясь сел бы за карточный стол.
 – Астор! – раздался возглас, и кто-то хлопнул его ладонью по плечу. – Как давно мы не виделись! А я и понятия не имел, приятель, что ты покончил с холостой жизнью. Прими мои соболезнования.
 Здравствуй, Хаббард. Так я не ошибся, это ты пару минут назад разговаривал с моей женой?
 – Да, Фарради представил меня ей. Должен признать, очаровательная малышка.
 – Спасибо, – сухим тоном поблагодарил друга лорд Астор. – Мне действительно повезло с женой.
 – Она совсем молоденькая. – Хаббард поднес к глазам монокль и внимательно посмотрел на Арабеллу, которая разговаривала с двумя леди и лордом Фарради. – Астор, ты взял ее прямо из колыбели? С твоей стороны это очень разумно, старина. У нее нет жизненного опыта, и ты сможешь воспитать ее в духе полного послушания.
 Лорд Астор пристально посмотрел на друга, готовый дать ему резкую отповедь, но сдержался.
 – Кажется, Арабелла вполне освоилась, – сказал он. – Может, сядем за карты, Хаббард?




 Глава 6


 Позже этим же вечером лорд Астор присел на край постели жены, прежде чем затушить свечи.
 – У вас был суматошный день, Арабелла. Но прием вам понравился?
 – Очень понравился, ваше сиятельство. Вашей тетушке пришлось представлять меня массе гостей. Да и Франсис тоже. Некоторые из них пообещали прислать нам приглашения к себе на приемы.
 – Разумеется, ведь вы же леди Астор. Вот увидите, вас будут приглашать на самые различные увеселительные мероприятия. – Виконт дотронулся до щеки жены костяшками пальцев. – А зверинец вам не понравился, да?
 Арабелла посмотрела на мужа и потупила взгляд.
 – С вашей стороны было большой любезностью отвезти нас в Тауэр, ваше сиятельство. Вы поняли, как сильно я скучаю по Эмили и Георгу, и решили порадовать меня. Я вам очень благодарна.
 – К сожалению, мой сюрприз не удался. Вы считаете жестокостью держать животных в клетке?
 – Просто я ужасно глупая. А вы такой добрый.
 Лорд Астор улыбнулся:
 – Арабелла, вы можете всегда высказывать свое мнение. И я не обижусь, если оно не будет совпадать с моим. Так что в данном случае вы, похоже, лукавите. Я же видел жалость в ваших глазах, когда вы смотрели на бедных животных. И вы совершенно правы.
 Арабелла взглянула мужу прямо в глаза:
 – Я представила себе страну, где собаки являются диковинными животными, и Георга, сидящего в клетке, чтобы люди могли разглядывать его и удивляться. Мне стало страшно при этой мысли, ваше сиятельство.
 – Георг скоро будет с вами, – заверил виконт. – Вы говорили, что в Паркленде из-за вашей сестры его не пускали в дом. А мы, пожалуй, позволим ему жить на кухне, где уже живет кошка, которую год назад подобрали на улице. Принимаете такое предложение?
 Лицо Арабеллы просияло от радости:
 – О да! Как вы добры, ваше сиятельство!
 – Меня зовут Джеффри.
 Арабелла покраснела:
 – Да, ваше… да.
 – Вы очень устали, Арабелла? Может, мне пожелать вам спокойной ночи и вернуться в свою спальню?
 Арабелла вспыхнула до корней волос.
 – Как вам будет угодно.
 На губах виконта мелькнула улыбка.
 – Я хочу доставить вам удовольствие, – промолвила Арабелла. – Это мой долг.
 Лорд Астор снова коснулся пылающей щеки жены и поднялся, чтобы снять халат и затушить свечи.
 – Прекрасно, Арабелла. Я позволю вам доставить мне удовольствие.


* * *

 Спустя неделю Арабелла гуляла в Гайд-парке, подставив лицо раннему утреннему солнцу. Она чувствовала себя совершенно счастливой. А рядом с ней по траве носился Георг: он обнюхивал корни деревьев, пытаясь отыскать в этом новом месте хоть что-то знакомое. Как только они удалились от ворот и углубились в парк, Арабелла спустила его с поводка. Сама она шла по дорожке: трава еще была мокрой, поскольку почти неделю лил дождь.
 Георга и Эмили привезли позавчера, в то время когда Арабелла, леди Берри и Франсис наносили послеобеденные визиты. Арабелла вернулась домой и увидела, что его сиятельство встречает ее в вестибюле вместе с Георгом, который с радостным лаем бросился к хозяйке и принялся прыгать вокруг нее, виляя хвостом. Арабелла с испугом вспомнила, что в тот миг она вела себя отнюдь не как почтенная замужняя женщина. На глазах у лакеев она опустилась на колени и обняла Георга. После того как поутихли первые восторги от встречи, лорд Астор заметил, что до приезда хозяйки Георг вел себя вполне прилично. Но, похоже, он не рассердился ни на нее, ни на пса.
 Даже Франсис обрадовалась, увидев Георга, – она совсем забыла о своей аллергии. Арабелла решила тут же, не раздеваясь, отправиться на конюшню, чтобы взглянуть на Эмили. Его сиятельство пошел на конюшню вместе с ней, но предварительно пристегнул к ошейнику Георга кожаный поводок, чего, как знала Арабелла, Георг терпеть не мог. Арабелла предпочла бы пойти на конюшню одна, но она была так счастлива и так благодарна мужу, что на сей раз его присутствие совершенно не смутило ее. И вот теперь, прекрасным апрельским утром, она гуляла в парке с Георгом. При желании ей было нетрудно представить себе, что она находится дома в Паркленде, настолько здесь было тихо и пахло свежестью. Ее охватывало желание побегать с радостными возгласами, но Арабелла помнила, что обещала мужу воздерживаться от опрометчивых поступков.
 И она сдержит слово. Ведь он так добр с ней. За две недели замужества Арабелла научилась уважать и, наверное, даже любить мужа. Лорд Астор вывозил их с Франсис из дома гораздо чаще, чем ожидала Арабелла. И купил ей прекрасную нитку жемчуга, как раз на следующий день после того, как она подумала, что чем-то разочаровала его, поскольку он не пришел ночью к ней в спальню. А когда она провела вторую одинокую ночь, то назавтра получила от него огромный букет цветов. А еще муж возил ее в зверинец, надеясь, что ей там поправится.
 И сейчас Арабелла не чувствовала себя такой несчастной в браке, как это представлялось ей вначале. Но все же ей очень хотелось, чтобы она была хоть немного посимпатичнее, а его сиятельство не столь красивым. Радовало только то, что она действительно похудела.
 После первой брачной ночи муж больше не причинял ей боль. Арабелла с радостью обнаружила это, когда они вернулись в Лондон. Ведь ей так хотелось стать хорошей женой. И теперь она не боялась, что при соитии может вскрикнуть от боли в самый неподходящий момент. Арабелла открыла для себя, что выполнение супружеского долга не такая уж тягостная обязанность и для жены. По крайней мере, ей было хорошо с мужем.
 Конечно, его сиятельство не может найти в ней страстную партнершу, но Арабелла очень надеялась, что, несмотря на это, все же доставляет ему удовольствие. Как-то ночью муж даже подразнил ее по этому поводу. Он лег на кровать рядом с ней и как бы предоставил ей свободу действии. Но Арабелла не знала, что ей надо делать, и, в конце концов, муж взял инициативу в свои руки, но во время любовного акта он не навалился на нее всем телом, а приподнялся на локтях.
 – Спасибо, Арабелла, – поблагодарил ее виконт, когда все закончилось. – Вы и впрямь доставили мне большое удовольствие. – И он легонько провел пальцем по ее носу.
 Потом его сиятельство удалился к себе в спальню, а у нее еще долго пылали щеки. Арабелла так и не поняла, что означал смех в его голосе. Неужели он смеялся над самой мыслью, что она может доставить ему удовольствие? Нет, вряд ли. Он очень добрый человек.
 – О, да это же леди Астор! – услышала Арабелла радостный возглас. – Доброе утро, мадам.
 Она заметила двух лошадей, приближавшихся легким галопом, но не обратила внимание на всадников. А теперь вгляделась пристальнее и увидела лорда Фарради и какого-то незнакомого джентльмена. Арабелла приветливо улыбнулась и помахала рукой.
 – Доброе утро, ваше сиятельство! – крикнула она в ответ. – Прекрасный день, не правда ли? Взгляните, это мой Георг, его вчера доставили из Паркленда. Его сиятельство был настолько добр, что послал за ним слуг.
 – Помнится, вы говорили мне об этом несколько дней назад на приеме у Пендлетонов. Я рад, что его привезли, мадам. Черно-белый колли? Он носится как заводной.
 – Ты не представишь меня, Клайв? – вступил в разговор спутник лорда Фарради.
 И лорд Фарради представил Арабелле сэра Джона Чарлтона, стройного, симпатичного молодого блондина. Она вновь почувствовала себя неловко, но, к счастью, разговор не затянулся. Через минуту Арабелла помахала всадникам на прощание и крикнула Георгу, что они идут домой. Почему же она так тушуется всякий раз, когда встречается с привлекательными джентльменами?


* * *

 Арабелла и Франсис собирались на бал в доме маркиза Рейвискоурта. Бал давали в честь первого выхода в свет его дочери, леди Гарриет Микер. Они приехали пораньше, уступив настоятельной просьбе леди Берри, утверждавшей, что Арабелле и Франсис придется знакомиться со многими именитыми людьми.
 Арабелла подумала, что леди Берри прекрасно справляется с ролью компаньонки. На самом деле ей, как замужней даме, компаньонка не требовалась, но леди Берри подчеркнула – и его сиятельство согласился с ней, – что поскольку Арабелла замужем совсем недавно и незнакома как следует с высшим светом, а вместе с ней на приемах появляется незамужняя сестра, которая тоже новичок в высшем свете, то компанию им будет составлять взрослая леди.
 Они прогуливались по танцевальному залу, здороваясь с теми, с кем уже успели познакомиться, и представляясь тем, с кем еще не были знакомы. Карточки для танцев у сестер стали заполняться именами будущих партнеров.
 Настроение у Арабеллы было хорошее. Как только они вошли в танцевальный зал, его сиятельство куда-то удалился, но предупредил, что вернется к танцу, которым откроется бал. В карточке Франсис он записал свое имя против кадрили. Арабелла не сомневалась, что Франсис будет, что называется, нарасхват. Оглядев танцевальный зал, она не нашла среди присутствующих ни одной леди, которая по красоте могла бы сравниться с сестрой. А сама Арабелла танцевать не собиралась. Да и кому захочется, чтобы его партнершей была маленькая, круглолицая, полная девушка, которая к тому же еще и замужем?
 Однако в ее карточку записали свои имена лорд Фарради и сэр Джон Чарлтон, несколько джентльменов, которых ей представили только сегодня, а еще мистер Хаббард, напомнивший Арабелле, что они познакомились неделю назад на приеме у леди Берри. И к, той минуте, когда музыканты принялись настраивать инструменты, что предвещало скорое начало бала, Арабелла обнаружила, что в ее карточке остались свободными лишь два вальса.
 – О, Белла! – воскликнула стоявшая рядом Франсис. – Твоя карточка тоже заполнена? Не могу поверить, что это происходят наяву. А сэр Джон Чарлтон очень симпатичный, правда? Как здорово, что ты познакомилась с ним нынче утром! Если бы не эта случайная встреча, возможно, он и не пожелал бы знакомиться с нами.
 – Да, он симпатичный, – согласилась Арабелла. – А цветом волос напоминает Теодора, не находишь?
 – Пожалуй. – Франсис нахмурилась. – Но Теодор совсем не такой модный и элегантный. Белла, я думаю, между ними нет совершенно никакого сходства. – Она отвернулась и вступила в разговор с молодой леди, с которой сдружилась за последнюю неделю.
 Арабелле не хотелось, чтобы Франсис при ней упоминала о сэре Джоне Чарлтоне.
 Еще утром она была так счастлива, потому что погуляла с Георгом и предвкушала послеобеденную прогулку верхом на Эмили. Его сиятельство пообещал, что на конную прогулку присоединится к ней. А вечером должен был состояться бал, ее первый бал в высшем обществе. Казалось, ничто не могло омрачить радостного настроения Арабеллы, но после обеда лорд Астор пригласил ее в библиотеку.
 – Вы утром ходили на прогулку с Георгом, Арабелла? – спросил виконт. Когда он после завтрака выходил из столовой, Арабелла только вернулась домой.
 На какое-то мгновение Арабелла забыла о той робости, которую испытывала в присутствии мужа.
 – Да! – воскликнула она, широко улыбаясь. – Это было так чудесно, ваше сиятельство. Мокрая трава блестит на солнце, небо синее!.. Я даже вообразила, что нахожусь в Паркленде. Жаль, что вас не было рядом.
 – Я тоже сожалею об этом, Арабелла, – сухим тоном ответил виконт, не улыбнувшись в ответ. – Вы встретили в парке Фарради и сэра Джона Чарлтона?
 – Вам рассказал лорд Фарради? Он был столь любезен, что остановился, чтобы поговорить со мной несколько минут, и по просьбе сэра Джона представил его мне.
 – Фарради не стоило ставить вас в такое неловкое положение.
 Улыбка исчезла с лица Арабеллы.
 – Мне не надо было знакомиться с сэром Джоном? – встревожилась она. – Я ничего против него не имею. Но почему вы не взяли с собой в парк служанку, Арабелла?
 Арабелла почувствовала, что ее щеки заливает румянец, и уставилась на мужа.
 – Но я же просто пошла в парк, – промолвила она после паузы.
 – Просто пошли в парк. – Лорд Астор стоял у камина, заложив руки за спину и расставив ноги. Арабелле он показался ужасно большим и грозным. – Вы что, не понимаете? Гайд-парк – это то место, где собираются многие респектабельные люди Лондона.
 – Было еще очень рано, – попыталась оправдаться Арабелла.
 – Вы поступили весьма опрометчиво. Леди не должна появляться одна в любом публичном месте. И уж тем более неприлично разговаривать с двумя джентльменами, один из которых вам незнаком. Разве вы этого не знали?
 – Знала, ваша сиятельство. Но я не думала, что это такое непреложное правило. Парк совсем рядом, и я пошла туда ранним утром.
 – Чарлтона я не знаю, но будем надеяться, что он настоящий джентльмен. А вот Фарради меня разочаровал. Ему следовало проехать мимо и сделать вид, что он не заметил вас. Хочется думать, он не станет никому рассказывать об этой истории. Так что ничего страшного, Арабелла. Но, надеюсь, впредь вам наука. Если ваша сестра или я не сможем сопровождать вас куда-то, то вы будете брать с собой служанку.
 – Как же я подвела вас! – промолвила Арабелла почти шепотом.
 – Ну, не надо преувеличивать, – успокоил ее лорд Астор, впервые улыбнувшись за время их разговора. – Я просто забочусь о вашей репутации.
 – Простите, ваше сиятельство!.. – Арабелла стояла перед мужем такая несчастная, она испытывала глубокое чувство вины за то, что не сумела вести себя так, как подобает леди из высшего общества.
 Лорд Астор приподнял за подбородок голову жены и несколько секунд вглядывался в ее лицо:
 – Ладно, не будем делать из этого трагедию. И не смотрите на меня с таким видом, словно ожидаете, что я поколочу вас. Вы будете готовы к прогулке верхом через два часа, после того как я закончу кое-какие дела?
 Настроение у Арабеллы было испорчено. Позже она отправилась на прогулку на Эмили, смешавшись с потоком всадников, пешеходов и экипажей. Люди выбрались подышать свежим воздухом после недели дождей. Муж ехал рядом; он разговаривал с ней, раскланивался со знакомыми. Однако Арабелле казалось, что она совсем не подходит для той жизни, которую ей предстояло вести. Она с тревогой оглядывалась по сторонам, ожидая, что ее неприличное поведение стало достоянием гласности, что вот-вот разразится скандал и все станут указывать на нее пальцем. И злилась на своего красавца мужа за то, что он вырвал ее из привычной среды.
 – Арабелла. – Лорд Астор взял жену за руку, нарушив ход ее безрадостных мыслей. – Мы будем танцевать?
 Арабелла улыбнулась.
 – И какое у вас сложилось впечатление от вашего первого бала? – спросил виконт, ведя жену к танцевальной площадке.
 – Здесь такие любезные и приветливые люди, – ответила она.
 – Разумеется. Неужели вы могли подумать, что новая леди Астор будет стоять в сторонке, обделенная вниманием?
 Арабелла задумалась, пока они стояли, ожидая начала музыки.
 – Да, – вымолвила она наконец. – Именно так я себе это и представляла.
 Лорд Астор рассмеялся:
 – В жизни не встречал такой скромницы. Желтое шелковое платье вам очень к лицу.
 – Возможно, на меня обращали внимание потому, что рядом со мной все время находилась Франсис. Она выглядит потрясающе, не так ли, ваше сиятельство? Я думаю, на этом балу она самая красивая. Вы не согласны со мной?
 – Арабелла, если бы этот вопрос мне задала какая-то другая женщина, то я бы решил, что она напрашивается на комплимент. Но вы же говорите искренне? Да, Франсис само очарование, и, похоже, она пользуется огромным успехом. Однако в этом зале есть только одна женщина, на которую я предпочитаю смотреть.
 Арабелла подняла на мужа ошеломленный взгляд, и в этот миг зазвучала музыка. И они сосредоточились на замысловатых фигурах контрданса.
 Франсис успела потанцевать с пятью джентльменами, прежде чем подошла очередь ее зятя, записавшегося в ее карточке на кадриль. Двое из ее кавалеров были титулованными особами, и щеки Франсис пылали румянцем от сознания собственного триумфа. Разумеется, ей в течение многих лет говорили, что она красива, и она сама поверила в это, хотя и не была слишком тщеславной. Но никто из ее обожателей дома – даже Теодор – не делал ей таких изысканных комплиментов как джентльмены, с которыми она танцевала. Как же правильно она поступила, приехав в Лондон!
 Виконт Шемли сказал, что с лучшей партнершей ему танцевать не приходилось, а мистер Кершо заявил, что имеет счастье лицезреть самую красивую из женщин.
 Но больше всех Франсис потряс ее третий партнер – сэр Джон Чарлтон. Вот если бы Теодора можно было довести до совершенства, он был бы похож на сэра Джона Чарлтона – высокого и стройного франта, с густыми белокурыми волосами и орлиным профилем.
 – Вы сестра леди Астор? – спросил он, когда они начали танцевать. – Какое счастье, что лорд Астор женился именно на ней. Иначе вы могли бы и не приехать в Лондон, и мне не выпала бы честь познакомиться с вами и танцевать на этом балу.
 Франсис покраснела.
 – Белле повезло, у нее прекрасный муж. Но она заслужила это счастье. В нашей семье ее все очень любят.
 – А еще ей повезло с тем, что у нее такая любящая и красивая сестра.
 Франсис снова покраснела.
 – Благодарю вас, сэр.
 – Не надо благодарить меня, мисс Уилсон. Это не я сделал вас красавицей.
 Франсис отметила про себя, что сэр Джон Чарлтон держится с большим достоинством и даже не улыбается.
 – Я тоже совсем недавно вернулся в Лондон, – поведал он. – Гостил у своего дядюшки, графа Хейга. Вы знаете, я его наследник. Он очень любит меня и не хотел отпускать. Однако в данный момент я несказанно рад, что уехал. – Сэр Джон Чарлтон внимательно посмотрел на Франсис.
 Франсис смутилась и с сожалением поняла, что танец подходит к концу. А следующий ей предстояло танцевать с зятем, который был, несомненно, самым красивым джентльменом в зале, если, конечно, не считать сэра Джона. Франсис до сих пор завидовала Белле, но тщательно скрывала это.
 – Может, вы окажете мне честь и позволите как-нибудь нанести вам визит? – спросил сэр Джон, провожая Франсис с танцевальной площадки.
 В ответ Франсис улыбнулась.
 Арабелла тоже осталась очень довольна своими кавалерами. Особенно ей понравился первый танец. Еще бы, ведь это был ее самый первый танец на самом первом балу! И танцевала она его с самым красивым из присутствующих джентльменов, ловя восхищенные женские взгляды, устремленные на него. Этим джентльменом был ее муж. Арабелла даже забыла о том, что она некрасива. На ней было одно из новых платьев, служанка прекрасно завила ей волосы, и Арабелла была уверена, что похудела как минимум на три фунта. Но больше всего ее порадовало то, что она была избавлена от необходимости разговаривать с его сиятельством во время танца, а стало быть, ей не пришлось тщательно и осторожно подбирать фразы.
 Танцевала Арабелла и с лордом Фарради, выслушивая его забавные истории о сестрах и чувствуя себя при этом очень раскованно. Она рассмеялась, когда лорд Фарради рассказал ей, как сегодня утром снова потерял мать и бабушку на Бонд-стрит. Потом она танцевала с сэром Джоном Чарлтоном. И это был, пожалуй, единственный танец, от которого Арабелла не испытала никакого удовольствия. Она чувствовала себя неловко с таким бесспорно красивым партнером, но не его красота была тому причиной. К тому же сэр Джон не мог сравниться в привлекательности с ее мужем.
 – Вы недавно замужем, мадам? – поинтересовался сэр Джон. – Значит ли это, что именно вашему замужеству мы обязаны удовольствием видеть вас в Лондоне?
 – Мой муж привез меня в Лондон, сэр. Но я, разумеется, последовала бы за ним хоть на край света.
 – Стало быть, лорда Астора следует благодарить за то, что он привез в столицу такую красивую леди прямо к началу светского сезона.
 Арабеллу насторожило то, что сэр Джон ни словом не упомянул о Франсис, а сосредоточил все свое внимание исключительно на ней.
 – Я тоже рад, что приехал в Лондон, – продолжил сэр Джон, – поскольку только что вырвался из дома моего старого дядюшки, графа Хейга. Вы знаете, я его наследник. Он очень любит меня и не хотел отпускать. Однако в данный момент я несказанно рад, что уехал.
 – Надеюсь, вы оставили его в добром здравии? – вежливо заметила Арабелла.
 Когда этот танец закончился, она ужасно обрадовалась.




 Глава 7


 После кадрили лорд Астор проводил Франсис к тетушке, несколько минут поболтал со знакомыми, а теперь стоял и смотрел на танцующих. Некоторое время перед этим он провел в комнате для игры в карты, но только в роли стороннего наблюдателя. Сегодня виконт практически не танцевал, не считая первого танца с женой и кадрили с ее сестрой. Лорд Астор скучал.
 Нет, скорее не скучал, а чувствовал себя как-то неуютно. Сейчас он уже не испытывал особого удовлетворения от своего брака, поскольку ждал от него совсем иного. Виконт надеялся, что как только он уладит все проблемы со свадьбой и поселит жену в своем доме, то сразу вернется к той жизни, которую вел последние шесть лет. Единственное различие, по его мнению, заключалось бы в том, что иногда пришлось бы обедать вместе с женой и посещать ее спальню, ну и со временем появились бы дети.
 Однако его брак протекал совсем не так, как он планировал. Лорд Астор с унылым видом наблюдал за Арабеллой, которая танцевала «Роджер де Каверли» <Старинный английский танец.>с неуклюжим молодым человеком, который, кажется, никогда в жизни не брал уроков танцев. Арабелла ослепительно улыбалась, глядя на его вытянутое, бледное лицо, и танцевала с большим изяществом, несмотря на неумелость партнера.
 Похоже, на этом балу его жена пользовалась большим успехом. После первого танца он попросил жену оставить для него еще один танец, но выяснилось, что ее карточка заполнена, за исключением двух вальсов. Но Арабелла не умела танцевать вальс.
 Что ж, отсутствие свободных танцев могло бы послужить прекрасным поводом для того, чтобы удалиться играть в карты до конца бала. Можно было бы несколько часов спокойно развлекаться, не волнуясь о жене и не вспоминая о том, что он женат.
 Однако виконт поймал себя на том, что не может так поступить. А что, если один из кавалеров, записавшихся в карточке Арабеллы, неожиданно передумает? Она останется без партнера, и это на первом-то балу! Он не мог допустить, чтобы такое случилось с Арабеллой. А вдруг уже поползли слухи о ее опрометчивом поступке утром? Тогда ему надо поговорить с гостями, осторожно упоминая при этом, что ее милость, возвращаясь из парка домой, по какой-то причине отправила служанку вперед.
 А Арабелла наслаждалась балом и явно не была обделена вниманием со стороны гостей. Когда несколько минут назад виконт подвел Франсис к тетушке Гермионе, Арабелла тоже стояла рядом, но была увлечена разговором с двумя леди и тремя джентльменами, двоих из которых виконт и сам не знал. Оставалось надеяться, что их представили Арабелле по всем правилам. Виконта приятно удивила та легкость, с какой его жена вписалась в круг новых знакомых.
 Критически разглядывая Арабеллу, которая, улыбаясь, разговаривала с молодым увальнем, лорд Астор подумал, что она действительно прекрасно выглядит. Его предыдущий комплимент предназначался главным образом для того, чтобы успокоить ее, но виконт не так уж сильно покривил душой. Если бы он сегодня на балу увидел Арабеллу впервые, то мог бы даже назвать ее хорошенькой. Простой фасон и светлый тон желтого шелкового платья подчеркивали соблазнительные округлости ее миниатюрной фигуры. Шла ей и прическа, и желтая лента в волосах. Виконт не позволил жене купить перья для украшения прически, с которыми, по мнению Арабеллы, она могла бы выглядеть повыше. И хотя многие дамы носили подобные украшения, даже тетушка согласилась, что на Арабелле они будут выглядеть нелепо.
 Взгляд лорда Астора упал на двух дам, сидевших рядом, с которыми он был знаком. Он подошел к ним, чтобы перекинуться парой слов, но уже через несколько минут вернулся на свое место. У него даже голова заболела от их поздравлений с недавней женитьбой и от комплиментов в адрес его жены.
 Снова отыскав глазами Арабеллу в толпе танцующих, лорд Астор подумал, что на сегодняшнем балу ему не удастся забыть о своей ответственности перед женой. Пожалуй, так будет и в дальнейшем. Он сможет приятно проводить время в клубах, посещать лошадиный аукцион «Таттерсоллз», иногда бывать на скачках, а по утрам боксировать в зале Джексона. Однако теперь ему все чаще придется задумываться, прежде чем заняться с друзьями чем-то таким, что может надолго задержат"его вне дома. Один раз, например, он не пошел на боксерский турнир, который состоялся вечером. И хотя вполне мог бы отправиться туда, поскольку Арабелла с сестрой были приглашены этим вечером на домашний спектакль, он все же остался дома.
 Виконт разозлился па себя. Но самое худшее заключалось в том, что он перестал получать удовольствие от своих послеобеденных визитов к Джинни. Целый год у него с любовницей все шло замечательно, хотя изредка бывали у него и другие женщины, и приятели даже завидовали виконту. Джинни была певицей, которую часто приглашали на приемы, – красивая, привлекательная, то есть как бы выше обычных любовниц. Каждый раз, переступая порог роскошной квартиры Джинни, которую виконт снял для нее, он старался напрочь забывать о жене. Безусловно, ему требовалась любовница. Ни один здоровый мужчина не мог бы удовлетвориться теми сдержанными, «в рамках приличия» соитиями, которые виконт позволял себе с женой. А Джинни в порыве страсти без труда могла заставить мужчину забыть все, даже собственное имя.
 Так почему же во время последнего визита к Джинни, и тем более в самый бурный момент, виконт думал о том, не заменить ли ему потертое кожаное седло на Эмили новым или Арабелла привыкла к старому? На какую-то минуту ему все же удалось выбросить из головы мысли о жене, и любовный акт благополучно завершился, однако, несмотря на то что захотелось спать, он не уснул, а вспоминал приподнятую верхнюю губу Арабеллы и задавался вопросом: приятно ли будет поцеловать ее в губы? Ведь он никогда не делал этого.
 Танец закончился. И лорд Астор, и его жена были удивлены, когда молодой неуклюжий джентльмен подвел Арабеллу к нему, а не к леди Берри и Франсис, которые стояли поблизости. Виконт заложил руки за спину.
 – Вы отлично танцуете, Арабелла, – похвалил он. – Вам нравится бал?
 – Благодарю, ваше сиятельство. Да, нравится. Правда, я ожидала, что все присутствующие будут превосходно танцевать, а оказалось, что некоторые танцуют довольно посредственно. Бедный мистер Браунинг, он очень извинялся, когда мы отправились на последний танец. Предложил даже постоять в сторонке, потому что, как он сказал, у него обе ноги левые. Но я попросила его не смущаться, ведь в такой толпе никто не заметит, что он танцует хуже других джентльменов. Я боялась, что он будет наступать мне на ноги, но он ни разу не наступил.
 Лорду Астору были по душе такие вот случайные вспышки болтовни его жены. Ведь обычно она молчала в его присутствии.
 – Следующий танец вальс, – напомнил виконт. – Не хотите прогуляться со мной на балкон, Арабелла?
 – Ох, – Арабелла с виноватым видом склонила головку набок, – я обещала мистеру Линкольну посидеть с ним, поскольку он совсем не может танцевать. У него что-то с ногой. Он хромает.
 – Это результат болезни, которую он перенес в детстве, – пояснил лорд Астор.
 – Бедняга! Но он не впадает в отчаяние. Я очень сожалею, ваше сиятельство, что не смогу пойти с вами на балкон. Вы не возражаете?
 – Ни в коем случае, – заверил виконт жену с легким поклоном. – Просто меня беспокоило, как бы вы не остались одна во время вальса. Франсис, как я вижу, нашла себе компанию молодых леди, которым еще не разрешается танцевать вальс. Арабелла посмотрела на сестру, и лицо ее просияло.
 – Франсис пользуется громадным успехом. Но я знала, что так и будет. Она была первой красавицей в нашей семье. Я очень горжусь ею! Вам, наверное, хотелось бы… – Арабелла с улыбкой взглянула на мужа, но тут же смутилась и покраснела.
 – Мне бы хотелось, чтобы вы научились танцевать вальс. Знай я это раньше, я бы вас сам научил, и уж тогда бы не отпустил к мистеру Линкольну. – Виконт взял ладонь Арабеллы, затянутую в перчатку, и положил ее на парчовый рукав своего камзола. – Вы видите его? Я провожу вас.


* * *

 Наутро Арабелла попыталась написать письмо матери. Однако это оказалось не таким простым делом, поскольку она еще не отошла от радостного возбуждения, вызванного вчерашним балом. Бал ей безумно понравился, и у Арабеллы не было ни единой свободной минуты, чтобы сожалеть о том, что она, наверное, выглядит проще, полнее и моложе, чем все другие леди. Она танцевала все танцы, а во время вальсов разговаривала с гостями. Леди Берри даже представила ее леди Джерси, одной из покровительниц гильдии золотых дел мастеров, и эта почтенная дама наклоном головы поприветствовала Арабеллу и поздравила ее с недавним браком с лордом Астором.
 Но как можно было изложить все это на бумаге, чтобы мама и Джемайма представили себе танцевальный зал и великолепных гостей? Как описать тот восторг, который они с Франсис испытали, обласканные вниманием не только кавалеров, но и дам? Как рассказать о том, каким успехом пользовалась Франсис?
 И когда Франсис, о которой она только что вспоминала, вошла в ее комнату, Арабелла отложила в сторону перо. Сейчас у Франсис был такой мечтательный взгляд, что Арабелла поняла: с письмом придется повременить.
 – Белла, как ты смогла так рано встать после вчерашнего? – спросила сестра, зевая и деликатно прикрывая рот ладошкой.
 – Я не могу попусту тратить лучшее время дня, – ответила Арабелла. – Мне надо погулять с Георгом. – Она покраснела. – Сегодня его сиятельство пойдет со мной в парк.
 – Дорогая Белла, – в глазах Франсис появился тот знакомый блеск, который обычно служил предвестником слез, – я не перестаю удивляться чуду и постоянно благодарю небеса за то, что его сиятельство не обманул наших ожиданий. Он очень внимательный, правда? Ты – как никто другой – заслужила свое счастье. Я никогда не забуду той жертвы, которую ты принесла ради меня.
 – Но оказалось, что это вовсе не жертва, не так ли? – торопливо выпалила Арабелла, заметив, что Франсис достает из кармана носовой платок.
 Она вспомнила, как неловко чувствовала себя с самого утра, понимая, что его сиятельство будет сопровождать ее на прогулку только ради приличия. А еще его сиятельство сказал, что Георг плохо воспитан, поэтому он сам поведет его на поводке, чтобы по пути в парк пес не вырвался из рук Арабеллы.
 – Вчера на балу ты пользовалась громадным успехом!.. – Арабелла попыталась отвлечь сестру от печальных мыслей. – Могу поспорить, что если бы танцев было в два раза больше, твоя карточка все равно была бы заполнена.
 Франсис прижала носовой платок к глазам и тут же убрала его в карман.
 – Знаешь, Белла, очень жаль, что мне нельзя танцевать вальс. А мне ведь уже двадцать лет.
 – Не жалей, сестричка. Его сиятельство со временем научит нас обеих этому танцу.
 Франсис вздохнула.
 – Тебе ужасно повезло, Белла! Ты вышла замуж за одного из самых симпатичных джентльменов из высшего общества. Раньше я думала, что в столице живут одни красавцы, а теперь вижу, что здешние джентльмены не намного красивее наших, провинциальных. Согласна?
 Арабелла рассмеялась:
 – Не только согласна, но и рада этому. Иначе я точно умерла бы от страха, если бы все столичные джентльмены были так же красивы, как мой муж.
 – Сэр Джон Чарлтон очень симпатичный, – заметила Франсис. – А ты знаешь, что он наследник графа Хейга? Граф – его дядя, и он уже в преклонном возрасте. Сэр Джон сказал, что сегодня после обеда нанесет мне визит. У нас нет никаких планов на это время?
 – Нет, – Арабелла нахмурилась. – Тебе нравится сэр Джон? Я с ним тоже танцевала. Да, он очень симпатичный. Но тебе не показалось, Франсис, что он и сам прекрасно знает об этом?
 – В таком случае у него имеется вполне резонная причина быть тщеславным. Он затмевает своим великолепием многих джентльменов.
 «В том числе и Теодора», – с печалью подумала Арабелла. А ведь если бы не Теодор, она не стала бы жертвовать собой, добровольно согласившись на брак с лордом Астором. И сейчас припеваючи жила бы дома с мамой и Джемаймой, а честь доставлять удовольствие его сиятельству выпала бы Франсис. И его сиятельство, без сомнения, был бы счастлив.
 Но, как ни странно, мысль о том, что она могла бы сейчас спокойно жить в Паркленде, избавленная от необходимости быть женой лорда Астора, не вызвала у Арабеллы никакого энтузиазма. Наоборот, у нее возникло довольно неожиданное чувство благодарности к провидению, которое вырвало ее из семьи и полностью изменило ее жизнь.
 Арабелла постаралась, чтобы сестра не догадалась о ее чувствах.
 – Ты будешь писать маме или Джемайме? – спросила она. – Надо постараться закончить наши дела до обеда. Вчера вечером я пообещала кое-кому, что во второй половине дня мы будем дома. Возможно, к нам пожалуют визитеры.
 Однако все надежды написать письмо окончательно рухнули, когда распахнулась дверь и в комнату с поклоном вошел лакей, держа в руках огромный букет, присланный Франсис одним из ее вчерашних кавалеров.
 Франсис разразилась восторженными возгласами, а Арабелла принялась чистить перо.


* * *

 В этот же день, приехав домой после обеда, лорд Астор обнаружил, что гостиная его дома почти заполнена визитерами. Увидев среди гостей тетушку, он не удивился, поскольку леди Берри привязалась к его жене и ее сестре и редкий день проходил без того, чтобы она не заехала к ним или не пригласила с собой на какое-нибудь увеселительное мероприятие. Вполне понятно, что приехали несколько новых подруг Франсис с матерями. Совершенно очевидно, что сэр Джон Чарлтон увлекся вчера на балу Франсис, поэтому явился сегодня с визитом, прихватив с собой лорда Фарради. Но вот присутствие в гостиной мистера Хаббарда и молодого неуклюжего джентльмена, который не умел танцевать, действительно удивило лорда Астора. Что-то вчера на балу он не заметил, чтобы они уделяли излишнее внимание Франсис. И сейчас оба с большим удовольствием разговаривали с Арабеллой. Прежде чем Арабелла увидела мужа, лорд Астор заметил, что жену тоже очень увлекает эта беседа.
 Он раскланялся с дамами, сидевшими в обществе тетушки Гермионы, и заставил себя несколько минут поболтать с ними. Виконт приехал домой с намерением отправиться с женой на прогулку в парк в открытом экипаже. Если бы изъявила желание поехать и ее сестра, он приказал бы подать более просторный экипаж, однако сейчас ему стало ясно, что Франсис не придется скучать.
 Погода стояла чудесная, просто грех было сидеть дома. Поначалу виконт планировал провести час-другой с Джинни, но мысль о ее уютном, благоухающем духами будуаре не вызвала у него обычного восторга. И лорд Астор решил, что навестит ее в какой-нибудь другой день, возможно, когда будет идти дождь или когда Арабелла будет занята.
 Немного погодя виконту удалось встретиться взглядом с женой. Они обменялись любезными улыбками, и Арабелла, слегка покраснев, оборвала свой оживленный разговор с джентльменами. В эту минуту к виконту обратилась миссис Соумз, и он переключил свое внимание на нее, испытывая прилив раздражения. Почему Арабелла так пугается его? Ведь он всегда был добр с ней. Почему она не разговаривает с ним, за исключением тех редких случаев, когда, похоже, забывает, кто он такой? А вот с другими она беседует весьма охотно. Но он ведь все-таки ее муж! Неужели Арабелла считает его неинтересным собеседником?
 А Арабелла в это время убеждала мистера Браунинга в том, что если бы даже камзол ему шил не Уэстон, он все равно выглядел бы замечательно. В конце концов, резонно заметила она, если все джентльмены будут пользоваться услугами исключительно Уэстона, то как станут зарабатывать себе на жизнь другие портные? Ни для кого не секрет, что иногда репутация может быть и не вполне заслуженной. Другие, неизвестные, портные, возможно, шьют не хуже, чем знаменитость. Эти рассуждения и улыбка Арабеллы смутили мистера Браунинга.
 – Лично я больше не хожу к Уэстону, – вступил в разговор мистер Хаббард. – В нашу последнюю встречу он посмотрел на меня, как на плебея, когда я предложил оплатить счет за пальто сразу после доставки. Видимо, по его мнению, настоящий джентльмен не платил бы по счету как минимум полгода, да и потом рассчитывался бы частями.
 – Все это очень забавно, – сказала Арабелла. – Я не осуждаю вас за то, что вы отказались поддержать эту нелепую традицию. Вот видите, мистер Браунинг, не надо бояться того, что вы будете выглядеть немодным. Не забывайте, что мистер Хаббард шьет одежду не у Уэстона, но никто не скажет, что она у него немодная. Разве не так?
 На этот раз слова Арабеллы обрадовали мистера Браунинга. А мистер Хаббард на секунду скривил губы в усмешке.
 – Разрешите сесть подле вас, мадам? – спросил подошедший к ним лорд Фарради, указывая на свободное кресло рядом с Арабеллой. – Я все утро ходил пешком… и снова по Бонд-стрит. Даже не знаю, чем занимаются мои дамы во всех этих магазинах. Они могут восхищаться каким-нибудь веером, потом пройти всю улицу, восторгаясь еще дюжиной вееров, а затем вернуться к первому, и лишь для того, чтобы обнаружить, что он не так хорош, как им показалось ранее.
 – Прошу вас, садитесь, – пригласила Арабелла. – Нам непременно надо узнать, ваше сиятельство, пользуетесь ли вы услугами Уэстона. Если не пользуетесь, то, значит, мы правы в своих рассуждениях, потому что на вас очень модный камзол.
 – В этот камзол его заталкивают два лакея и камердинер, – предположил мистер Хаббард.
 Все рассмеялись, и в эту минуту Арабелла снова встретилась взглядом с мужем, который находился в другом конце гостиной.
 Гости начали постепенно разъезжаться, собралась уезжать даже леди Берри, предварительно пообещав на следующее утро заехать за своими подопечными в карете и отвезти их в библиотеку, чтобы поменять книги.
 К, Арабелле подошла Франсис, на лице ее застыло мечтательное выражение.
 – Сэр Джон Чарлтон обещал вернуться попозже в фаэтоне и отвезти меня в парк, – сообщила она. – Какую из новых шляпок мне надеть, Белла? Может быть, голубую? Ваше сиятельство, как вы считаете, тот голубой зонтик, который я привезла из Паркленда, он достаточно модный для Гайд-парка? – обратилась Франсис к лорду Астору.
 Успокоив все тревоги свояченицы, виконт с улыбкой повернулся к жене.
 – Арабелла, не надеть ли и вам новую шляпку, пока я вызову экипаж? – спросил он.
 Лицо Арабеллы залилось краской.
 – Простите, ваше сиятельство, но я только что пообещала мистеру Браунингу, что поеду в его экипаже.
 Лорд Астор наклонил голову, разглядывая носки своих туфель.
 – Искренне беспокоясь за вас, я надеюсь, что мистер Браунинг управляет экипажем лучше, чем танцует.
 – О, я уверена, ваше сиятельство, что он умеет управлять экипажем, – с совершенно серьезным видом заверила мужа Арабелла. – Понимаете, танцевать он не умеет потому, что его воспитывал дедушка, который не пускал его в школу и не позволял дружить со сверстниками.
 Но я не сомневаюсь, что он научился скакать верхом и управлять экипажем.
 – Что ж, в таком случае вам пора собираться.
 – В этом нет ничего неприличного? – Арабелла с тревогой посмотрела на мужа. – Леди Берри заверила меня, что замужней женщине допускается появляться в публичном месте в открытом экипаже в обществе джентльмена. По ее словам, замужнюю даму могут посчитать невежественной, если она не будет поддерживать знакомство с мужчинами, да и мужу быстро наскучит постоянно повсюду сопровождать ее. Вы не сердитесь, ваше сиятельство?
 – Разумеется, не сержусь, Арабелла. Отправляйтесь на прогулку. Возможно, вечером я отвезу вас с сестрой в театр. Там сегодня новая пьеса.
 – Боже!.. – На лице Арабеллы появилось испуганное выражение, пальчики взметнулись к губам. – Миссис Харрис пригласила Франсис и меня поехать вместе с ней и Аделаидой – это ее дочь, подруга Франсис – в литературный салон миссис Шелдон. Она сказала, что там ведутся очень умные беседы, хотя, боюсь, мне они могут показаться скучными. Я бы с большим удовольствием посетила театр, ваше сиятельство. Но я уже не могу отказаться, да?
 – Совершенно верно, не можете. – Лорд Астор церемонно поклонился жене. – Я доволен. что вы не оставлены без внимания, Арабелла. И если у вас запланированы развлечения до конца дня, то я отправлюсь на обед, который намеревался отменить.
 – Ни в коем случае, ваше сиятельство, – воскликнула Арабелла, испытывая облегчение. – Я не хочу, чтобы из-за меня вы нарушили свое обещание.
 Менее чем через час лорд Астор уже направлялся к дому своей любовницы, поздравляя себя с тем, что в его распоряжении целый вечер, который он с удовольствием проведет в обществе Джимни. И ему даже не придется испытывать чувство вины, думать о том, что Арабелла может сидеть дома и скучать. Через парк виконт не поехал, хотя эта дорога была и короче, и значительно живописнее. Он как-то совершенно забыл о том, что небо голубое, что светит теплое солнце, а деревья, трава и цветы так по-весеннему свежи.




 Глава 8


 Арабелла сидела в своей комнате за секретером, снова пытаясь написать письмо матери, которое вчера так и осталось ненаписанным. Если бы не рой мыслей в голове, ее задача была бы значительно проще. Бал у маркиза Рейвнскоурта она все-таки описала, однако еще очень о многом надо было рассказать. Бедная мама и Джемайма никогда не были в городе. Отец никуда не выезжал из поместья, даже когда они с мамой были молодыми.
 Но, по правде говоря, Арабелла не могла сосредоточиться на описании прелестей светского сезона, потому что испытывала массу противоречивых чувств, о которых вообще не следовало сообщать родным. И радостное возбуждение, и подавленность, и удовольствие, и печаль – и все это одновременно, поэтому ей трудно было разобраться в себе. А прошлая жизнь в Паркленде вспоминалась, как необычайно спокойная и безмятежная пора.
 В последние несколько дней Арабелла с удовлетворением убедилась в том, что высшее общество принимает ее хорошо. А ведь она боялась, что оно отвергнет ее, как слишком молодую и скучную особу, претендующую на равное положение в свете, была убеждена, что ее будут считать какой-нибудь самозванкой, играющей роль леди Астор.
 Но все оказалось иначе. Арабелла получала уйму приглашений на всякие светские мероприятия, иногда ее даже приглашали одну, без мужа. Она понимала, что у его сиятельства совсем другие интересы. И кроме того, леди Берри заверила ее, что мужьям не нравится, когда они вынуждены много времени проводить вместе с женами. Живым примером этому мог служить лорд Берри. Поэтому Арабелла обрадовалась, когда поняла, что может жить собственной жизнью, освободив супруга от обязанности постоянно находиться в ее обществе. Вчера, отклонив два предложения мужа, Арабелла почувствовала себя виноватой, однако потом с облегчением узнала, что сделаны эти предложения были только из вежливости, поскольку его сиятельство был приглашен на обед, который не хотел пропустить.
 И все же Арабеллу не оставляла грусть. В дни своей юности она думала, что брак – это духовное единство. Рисовала в своем воображении мужа, который всегда рядом, с которым можно поделиться всем сокровенным, как с самым близким другом. И теперь она с сожалением осознавала, что брак не имеет ничего общего с ее мечтами. Во всяком случае, ее собственный брак был таким. Конечно, лорд Астор был добр с ней, всегда следил за тем, чтобы она не скучала в одиночестве и была прекрасно одета. Покупал ей подарки. Но, тем не менее, между ними не было духовной близости. Да и как эта близость могла возникнуть, если, похоже, Арабелла была безразлична мужу?
 Она продолжала худеть, но потеря нескольких фунтов не превратила ее в красавицу.
 Затачивая перо и готовясь написать матери о вчерашней прогулке в экипаже по парку, Арабелла пришла к выводу, что все дело в том, что она выдает желаемое за действительное. И еще она слишком упряма. Всегда чувствует себя неловко в присутствии его сиятельства, потому что постоянно думает о собственной невзрачности. Однако ее должно удовлетворять нынешнее положение вещей. Каждому из них предстоит жить своей жизнью. Так стоит ли тогда огорчаться?
 Во время прогулки в парке ей было очень легко общаться с мистером Браунингом. Бедняга был так неуверен в себе, что, находясь в его обществе, Арабелла ни разу не подумала о своей невзрачной внешности. Ну и зачем жалеть о том, что мужа нет постоянно рядом, если в его присутствии она мучительно думает о том, как с ним разговаривать. Вчера в литературном салоне она долго и непринужденно беседовала с лордом Фарради, поэтому не слушала нудного поэта, который изо всех сил старался казаться печальным романтиком, каким, как говорят, был лорд Байрон. А что бы она делала, если бы вместе с ней находился муж?
 Сегодня ночью лорд Астор не пришел к ней в спальню. Когда они с Франсис вернулись домой, встретивший их лакей сообщил, что его сиятельства нет дома. Арабелла долго лежала без сна, ожидая его и терзая себя вопросами. Может, он подумал, что она уже спит, поэтому и не пришел к ней? А может, его до сих пор нет дома? Она скучала без него, потому что уже начала привыкать к его визитам. И они ей нравились.
 Решительно приступая к письму, Арабелла подумала, что надо закончить его до того, как к ней зайдет Франсис. Иначе на письме уже можно будет ставить крест. Сестра либо слишком обрадуется, либо слишком огорчится, узнав новости, ожидающие ее. В любом случае слез не избежать.
 Нынче утром, когда Арабелла собралась на прогулку с Георгом, его сиятельство снова вызвался сопровождать ее. Она вручила мужу поводок, и они отправились в парк. С его сиятельством Георг действительно стал послушнее. Арабелла признала это уже в парке.
 Разговаривали они мало, но это обстоятельство не помешало Арабелле наслаждаться прогулкой. Его сиятельство сам захотел пойти с ней в парк, поэтому она не винила себя в том, что оторвала его от завтрака.
 – Как вам понравился вчерашний вечер, Арабелла? – спросил виконт.
 – Очень понравился. Вы знаете, все сидели и разговаривали, не было ни музыки, ни танцев. Поэт читал стихи, его последняя книга произвела сенсацию, хотя сейчас я даже не вспомню ни его имени, ни названия книги. Франсис его стихи показались весьма проникновенными, но я их не слушала. Я разговаривала с лордом Фарради.
 – Вот как?
 – Да. – Арабелла улыбнулась, наблюдая за Георгом, обнюхивающим деревья. – Он рассказывал мне об университете и о тех переделках, в которые попадали он, вы и мистер Хаббард. Никогда в жизни я так не смеялась. Удивительно, ваше сиятельство, как это у вас все обошлось без серьезных неприятностей.
 – Я рад, что вы хорошо провели время. Не хотите взять меня под руку, Арабелла?
 Арабелла повиновалась, и это напомнило ей о том, что рядом с ней не друг, с которым можно делиться всем, а муж.
 – А как у вас прошел вечер? – спросила она.
 – Простите? – Лорд Астор бросил на жену равнодушный взгляд. – Ах, вы имеете в виду обед? Благодарю вас, все было хорошо.
 И больше они не обмолвились ни словом. По возвращении домой Арабелла не передала Георга лакею, а сама отвела его на кухню. А когда она появилась в столовой, муж с улыбкой протянул ей письмо. Он знал, как она любит получать весточки из дома.
 В письме почти не содержалось ничего необычного, но Арабелла прочла его с большим интересом. Все же там было кое-что новое, и когда, закончив читать, она подняла голову, то увидела, что его сиятельство с любопытством наблюдает за ней.
 – Ну, что там, Арабелла? – поинтересовался он. – Хорошие новости?
 – Теодор приезжает. Сэр Теодор Перрот едет в Лондон. Как здорово!
 – Я встречался с ним, – припомнил лорд Астор. – Такой светловолосый и широкоплечий, да?
 – Да. – Арабелла подумала, что когда Теодор приедет в Лондон, он вновь покорит сердце Франсис. Славный, надежный Теодор! Он при первой же встрече продемонстрирует сестре, что он гораздо лучше сэра Джона Чарлтона или любого другого из ее кавалеров. – Милый Теодор…
 Лорд Астор поднял брови:
 – И когда он осчастливит нас своим присутствием?
 – Думаю, в любой день. – Арабелла прижала письмо к груди и устремила на мужа сияющий взгляд. – А можно пригласить его на обед? А потом взять с собой в театр и представить всем нашим знакомым, чтобы и они пригласили его бывать у них? Прошу вас, ваше сиятельство.
 Прежде чем ответить, виконт взял чашку с кофе и сделал глоток.
 – Все будет так, как вы пожелаете, дорогая.
 Час спустя Арабелла сообщила эту радостную новость Франсис и немало удивилась реакции сестры.
 – Теодор приезжает? – равнодушным тоном переспросила Франсис. – Но почему сейчас?
 – Наверное, хочет развлечься во время светского сезона. А скорее всего, чтобы увидеть тебя.
 – Ума не приложу, зачем он так быстро собрался в Лондон? Белла, мы же здесь всего две недели, и я с Теодором не помолвлена.
 – А я думала, что ты любишь его, – упавшим голосом промолвила Арабелла.
 Глаза Франсис наполнились слезами.
 – Я и сама так думала. Но у меня никогда не было возможности познакомиться с другими джентльменами. Имею я право сделать более подходящий выбор? У тебя есть лорд Астор, и Мелинда Сойер говорит, что все ее подруги считают тебя счастливейшей из женщин. А Теодор… Ну, он просто Теодор. Разумеется, он мне нравится, но всего лишь.
 – Может быть, когда ты снова увидишь его, то разберешься в своих чувствах? – с надеждой предположила Арабелла.
 – Да, я буду ждать эту встречу. – Франсис вытащила из кармана носовой платок. – Милый Тео, он такой преданный!.. Как некрасиво и неблагодарно с моей стороны считать его приезд нежелательным.
 Франсис уткнулась лицом в кружевной носовой платок и опустилась в ближайшее кресло.


* * *

 Через два дня утром посыльный доставил в дом на Верхнюю Гросвенор-стрит послание, в котором сэр Теодор Перрот испрашивал позволения нанести визит лорду Астору перед ленчем. Арабелла, которая в это время завтракала вместе с мужем в столовой, взяла с него обещание после визита проводить Теодора в ее гостиную и выпорхнула из столовой в хорошем расположении духа.
 Лорд Астор ждал гостя в своем кабинете, просматривая бумаги, присланные управляющим имением из Паркленда. Он решил разобраться с положением дел в поместье и даже провести там часть лета.
 Виконта несколько удивила и озадачила радостная реакция Арабеллы на приезд в Лондон этого Перрота. Он припомнил, что это друг семьи его жены, которого характеризовали как уравновешенного, солидного и надежного мужчину. И хотя Теодор и Франсис не проявляли открыто признаков взаимной симпатии, кое-какие наблюдения позволили виконту сделать вывод, что подобная симпатия существует.
 Что ж, Франсис – старшая и самая красивая дочь в семье. Еще в Паркленде Арабелла как-то упоминала, что Франсис планировала выйти за кого-то замуж. И этот кто-то наверняка их сосед, поэтому вполне понятно, что Перрот последовал за Франсис в столицу и теперь намерен нанести визит в тот дом, где она проживает.
 И в свете этих фактов кажется совершенно естественным то, что Арабелла обрадовалась за сестру, а также счастлива возможностью увидеть старого знакомого.
 Так что лорду Астору непонятна была та тревога, которая закралась в его душу. Если бы Арабелла испытывала какие-либо романтические чувства к Перроту, она наверняка скрыла бы свою радость. Узнав о его приезде, она разочаровалась бы при мысли о встрече с мужчиной, который отныне для нее потерян. А если этот Перрот питает к Арабелле нежные чувства, то после того, как она вышла замуж, он не посмел бы отправиться за ней в Лондон и явиться с визитом в дом ее мужа.
 «Глупо даже думать об этом!..» – уже в который раз повторил себе лорд Астор. И глупо гадать, о чем Арабелла целый вечер разговаривала с Фарради, почему она выглядела такой довольной, когда два дня назад вернулась с верховой прогулки с хромым Линкольном. Или почему согласилась поехать в парк в экипаже с этим молодым увальнем, как бишь его?
 А вот общество мужа ей, похоже, не очень нравится.
 «Но отчего, собственно говоря, меня это тревожит?» – с удивлением спросил самого себя лорд Астор. Арабелла вовсе не красавица, и он женился на ней исключительно ради того, чтобы разом уладить все дела с наследством. И этот брак не принес ему ни духовной близости с женой, ни плотского удовольствия. На самом деле он не принес ничего, кроме забот и ответственности. Пожалуй, он даже обрадовался бы, если бы его жена увлеклась другим мужчиной, но вела бы себя при этом прилично, не давая поводов для слухов или скандалов.
 Однако, как ни странно, виконт был вынужден признать: ему хочется нравиться Арабелле. И у него совершенно не было уверенности в том, что он ей нравится. Она разговаривала с ним только тогда, когда он втягивал ее в разговор, брала под руку только тогда, когда он предлагал ей. Повсюду сопровождала его только тогда, когда он этого желал. Однако все эти факты свидетельствовали лишь о том, что она послушная жена. А Арабелла, еще будучи невестой, говорила ему, что будет послушной женой.
 Арабелла никогда не отказывалась выполнять свой супружеский долг. Никогда не притворялась спящей, хотя иногда он заходил к ней в спальню довольно поздно и тихонько подходил к постели, готовый удалиться, если она спит. Но Арабелла всегда открывала глаза и улыбалась. Признаться, он не мог понять, почему ему так нравятся эти короткие, лишенные страсти интимные свидания с женой. Она отдавалась ему молча, с безропотной покорностью. Виконт не знал, что она чувствует в эти минуты. Всего лишь один раз, когда он предложил, что уйдет, если она слишком устала, Арабелла сказала, что хочет доставить ему удовольствие.
 И он стал прибегать к маленьким хитростям. Понемногу затягивал любовные акты, чтобы еще хоть минуту чувствовать под собой ее теплое маленькое тело. Арабелла не протестовала, ничем не показывала, что понимает его уловки.
 Но ведь в этом не было никакого смысла, поскольку он мог удовлетворять любые желания с Джинни. И, кроме того, Джинни была красива и прекрасно сложена.
 Лорд Астор отбросил в сторону непрочитанные бумаги и резко вскочил из-за стола. В этот момент в дверь постучал дворецкий и доложил о прибытии сэра Теодора Перрота.
 Лорд Астор увидел перед собой мужчину одного с ним роста, но более плотного телосложения. Его светлые волосы уже начинали редеть, хотя их обладателю было не больше двадцати пяти, серые глаза смотрели на мир спокойно и приветливо. Теодор поблагодарил виконта за оказанный прием, поинтересовался здоровьем леди Астор и мисс Уилсон и попросил разрешения поговорить с ними.
 Лорд Астор тут же отвел его в гостиную жены, где Арабелла и Франсис занимались вышиванием. При появлении мужчин они встали и поспешили навстречу гостю.
 Арабелла в знак приветствия протянула Теодору руки. На ее лице сияла улыбка.
 – Теодор! – воскликнула она и остановилась, едва ее ладони оказались в ладонях Теодора. У лорда Астора создалось впечатление, что, будь ее воля, Арабелла бросилась бы в объятия гостя. – Как здорово, что вы здесь! Мне кажется, мы не виделись целую вечность. Где вы остановились? Вам там удобно? Сегодня мы приглашаем вас на обед. Придете? А вот и Франсис, а то я что-то заболталась и не даю вам возможности поговорить с ней.
 – Здравствуйте, очаровательная кошечка!.. – с улыбкой поздоровался Теодор, пожимая ладони Арабеллы. – Вы по-прежнему много болтаете? Здравствуйте, Франсис. – Он отвернулся от Арабеллы и протянул руку ее сестре.
 Франсис сделала реверанс, словно не заметив его протянутой руки.
 – Как поживаете, Теодор? Доехали хорошо, надеюсь?
 Арабелла взяла Теодора под руку, провела через гостиную и усадила рядом с собой на диван.
 – Мы с огромным нетерпением ждали вашего приезда, правда, Франсис? А сегодняшнее утро вообще показалось нам бесконечным. Вы не ответили ни на один из моих вопросов, а у меня их еще целая тысяча. Вы не находите, что мы с Франсис выглядим настоящими дамами в наших новых нарядах? Могу вас заверить, что они самые модные. Хотя, разумеется, украшают они только меня. Франсис всегда великолепна в любом наряде. А я постригла волосы. Вам нравится? А вы знаете, что его сиятельство приказал доставить сюда для меня Георга и Эмили? Георг живет на кухне, и он наверняка разжиреет, если кухарка не прекратит кормить его так обильно. Как раз сегодня утром я сделала ей замечание по этому поводу.
 Лорд Астор, стоявший возле, заложив руки за спину, подумал, что все обстоит именно так, как он и предполагал. Франсис рада приезду сэра Теодора, хотя почти не смотрит на него и произнесла всего несколько слов. А сэр Теодор, можно сказать, пожирает ее глазами, но успевает при этом еще слушать болтовню Арабеллы и довольно остроумно отвечать ей.
 Арабелла тоже рада видеть сэра Теодора, но просто потому, что это сосед и друг семьи, которого она очень хорошо знает. Любовных чувств к нему она не испытывает.
 Глаза лорда Астора остановились на руке жены, которая теребила рукав камзола сэра Теодора Перрота. Потом он вгляделся в ее оживленное лицо и сверкающие глаза, устремленные исключительно на гостя.
 «Нет – решил виконт, – ее поведение напрочь лишено кокетства. Однако совершенно ясно, что ей очень нравится этот мужчина, в его обществе она чувствует себя необычайно легко».
 Лорд Астор не мог ожидать, чтобы его жена и с ним вела себя так по-дружески. Ведь до свадьбы они были знакомы всего месяц, а женаты менее трех недель. Потребуется время, чтобы завоевать доверие и дружбу Арабеллы. И возможно, когда-нибудь она будет и на него смотреть так же, как смотрит сейчас на гостя, а в разговоре с ним перестанет внезапно замолкать, краснеть и опускать глаза.
 Впрочем, какое это имеет значение? Она всего лишь супруга, с которой он связал свою жизнь по велению долга чести. Виконт прошел от двери в глубь гостиной.
 – Послушайте, Перрот, вы так и не сказали, принимаете ли наше приглашение на обед? – обратился он к Теодору. – Что скажете? Надеюсь, сегодня вечером дамы свободны и мы пойдем в театр? Вы не против присоединиться к нам?
 – В самом деле, Теодор? – поддержала мужа Арабелла. – Соглашайтесь. Франсис, скажи Теодору, чтобы он согласился.
 Этим вечером, сидя в театральной ложе с сестрой и двумя самыми симпатичными джентльменами из тех, кого она знала, Арабелла испытывала необычайную гордость. За обедом его сиятельство и Теодор разговаривали между собой так непринужденно, словно дружили всю жизнь, а Франсис в зеленом платье выглядела просто потрясающе. Сама Арабелла в разговоре почти не участвовала, однако чувствовала себя как никогда спокойно.
 Сейчас она сидела рядом с мужем, они почти касались друг друга, и Арабеллу охватывало предвкушение чего-то очень хорошего.
 – Арабелла, вы заметили вой того щеголя внизу? – спросил виконт, наклоняясь к жене так, что ее плечо уперлось ему в руку повыше локтя.
 – Какого? Я не люблю смотреть в партер, ваше сиятельство, потому что джентльмены, сидящие там, кажутся мне слишком наглыми. Некоторые из них бесцеремонно оглядывают все ложи в монокли.
 – Но вам непременно надо взглянуть на обладателя бледно-лилового камзола, И особенно отметить его волосы и чулки.
 Арабелла посмотрела вниз и тут же увидела того человека, о котором говорил виконт.
 – Бедняга! – промолвила она. – Должно быть, его не любила мать, поэтому он привлекает к себе внимание таким способом.
 Лорд Астор, запрокинув голову, разразился смехом.
 – Арабелла, если бы мы с вами наблюдали, как вешают убийцу на Тайберие, вы, наверное, тоже пожалели бы его и нашли его поступку какое-нибудь оправдание.
 – Вполне возможно, – согласилась Арабелла. – Понимаете, грешно смеяться над несчастьями людей.
 Лорд Астор снова засмеялся, но уже более сдержанно. Он взял руку Арабеллы и положил ее на рукав своего камзола.
 – Похоже, начинается спектакль, – заметил он.
 Арабелла слегка обиделась на мужа, предположив, что он смеялся над ее детскими рассуждениями. Какими наивными и провинциальными, должно быть, кажутся ему ее мысли! Весь первый акт она сидела тихо, не шевелясь, наслаждаясь спектаклем, но ее ладонь ощущала сквозь ткань камзола мускулистую руку мужа. Ладно, пусть смеется, сколько ему вздумается, но она не допустит, чтобы такой прекрасный вечер был испорчен. И Арабелла вновь почувствовала счастье и гордость оттого, что сидит рядом с мужем, а публика в театре видит их вдвоем.
 Арабелла начала осознавать, что ей все больше и больше нравится муж, она постепенно убеждалась в том, что он по крайней мере не презирает ее, не испытывает жуткой антипатии. И пусть он не восхищается ею, однако и не избегает.
 Арабелле так хотелось нравиться мужу! Как бы она тогда была счастлива! Ведь не такая уж она и некрасивая. Ей шли и короткие завитые волосы, и модные платья, которые она сейчас носила, и теперь, когда она похудела на несколько фунтов, лицо начало утрачивать свою детскую округлость. Конечно, если бы ей удалось побороть свою робость и почаще разговаривать с мужем, она смогла бы понравиться ему.
 – Пьеса очень смешная, правда, ваше сиятельство? – с ласковой улыбкой обратилась Арабелла к мужу. – И актеры хорошо играют.
 – Гм… – Виконт легонько погладил ладонь жены, не отрывая глаз от сцены, а затем засмеялся над шуткой одного из актеров.
 – Наверное, очень трудно играть убедительно, – продолжила Арабелла, – и помнить весь текст.
 Лорд Астор, Франсис, Теодор и вся публика, за исключением Арабеллы, разразились смехом. А Арабелла прикусила губу.
 Когда в антракте в их ложе появился лорд Фарради, Арабелла обрадовалась, несмотря на то, что он привел с собой сэра Джона Чарлтона. Арабелла подумала, что сильный, надежный Теодор имеет явные преимущества перед сэром Чарлтоном, и Франсис должна это видеть. Она облегченно вздохнула, увидев, что лорд Фарради вступил в беседу с ее мужем, потому что ее собственная попытка завести с ним разговор провалилась.
 Пришел засвидетельствовать свое почтение и мистер Браунинг, и Арабелла оживленно проболтала с ним все десять минут. А в самом конце антракта она вернулась к мужу с раскрасневшимся лицом и сияющими глазами. Ей было приятно, что в их ложу пришли поговорить друзья, которые ей нравились. Но приятнее всего было сознавать, что, когда все они уйдут, его сиятельство останется с ней на протяжении всего оставшегося вечера.
 А лорд Астор устремил взгляд на сцену, приготовившись смотреть второе действие. Он даже не посмотрел на Арабеллу, когда она села рядом, не предложил ей свою руку.




 Глава 9


 Позже, этим же вечером, Арабелла расхаживала по своей спальне и мурлыкала что-то себе под нос. Она чувствовала себя очень счастливой. Пьеса доставила ей удовольствие, как и компания, собравшаяся в их ложе. А когда они проводили Теодора в отель, тот пообещал, что завтра после обеда заедет к ним и они все вчетвером отправятся в ботанический сад Кью-Гарденз.
 Однако день еще не закончился. Арабелла ждала прихода мужа. Он наверняка должен был прийти, потому что он дома и потому что знает: она только что легла и еще не успела уснуть. Значит, через несколько минут он будет с ней, и их ждет интимная близость, которая начинала ей нравиться. Правда, надо будет как-то поделикатнее сказать ему, что следующие пять дней он не сможет посещать ее: у нее должны идти месячные, если, конечно, она не беременна. Но вряд ли можно забеременеть в первый же месяц замужества. А если даже и обнаружится, что она все-таки беременна, это ее отнюдь не расстроит.
 Арабелла сняла пеньюар и забралась в постель. Если бы его сиятельство застал ее расхаживающей по комнате, то она просто не знала бы, что делать. Арабелла легла на спину, устремив взгляд на дверь, которая через гардеробную соединяла ее спальню со спальней мужа.
 Увидев его, она, как обычно, улыбнулась. И тут же поняла: этот день подарит ей еще одну радость… то есть нечто такое, что она никогда до этого не считала радостью. Виконт присел на край постели, что делал очень редко. Обычно он сразу снимал халат и тушил свечи.
 – Вы остались довольны вечером? – спросил виконт.
 – О да! – Арабелла снова улыбнулась мужу. Невозможно было передать ему словами те радостные чувства, которые наполняли ее сердце даже при воспоминании о прошедшем вечере. – Похоже, у вас уже появилось несколько хороших друзей?
 – Да, эти люди очень добры. Лорд Фарради – весьма приятный джентльмен. Я рада, что вы дружили с ним в университете. А мистеру Браунингу, как мне кажется, я нравлюсь потому, что даже моложе его и не такая красивая, чтобы он робел в моем присутствии. Мне он тоже нравится, однако ему не следует быть таким чересчур стеснительным.
 – А сэр Теодор Перрот? – поинтересовался виконт. – Он самый лучший друг?
 – Мы выросли на его глазах, – охотно пояснила Арабелла. – Теодор на семь лет старше меня, поэтому мне он всегда представлялся этаким героем, рыцарем в сверкающих доспехах.
 Лорд Астор улыбнулся несколько чопорно и ненадолго замолчал.
 – Вы до сих пор скучаете по дому, Арабелла? Не хотите ли после окончания сезона провести остаток лета в Паркленде?
 Арабелла не поняла, что точно муж имеет в виду: намерен ли он отправить ее домой вместе с Франсис, а сам остаться в Лондоне или поехать еще куда-то, или же он собирается вместе с ними наведаться в Паркленд. Она с трудом сглотнула.
 – Как пожелаете, ваше сиятельство. Я поступлю так, как скажете.
 – Значит, вы не скучаете по дому?
 – Я скучаю по маме и Джемайме. А мой дом там, где вы, ваше сиятельство.
 Виконт коснулся ладонью щеки жены.
 – Летом я отвезу вас к ним. Все равно мне самому будет необходимо поехать в Паркленд.
 Арабелла облегченно вздохнула и улыбнулась. Стало быть, он не пытается избавиться от нее.
 Лорд Астор снял халат и лег в постель рядом с женой, не потушив предварительно свечи. Арабелла хотела напомнить мужу о свечах, но промолчала, хотя свет и смущал ее. Виконт поднял ее ночную рубашку и навалился на нее, и она, плотно сомкнув веки, застыла в ожидании той минуты, когда они сольются воедино. Слава Богу, что они были накрыты одеялом.
 Ей нравились те ощущения, которые она испытывала в момент их соития. Арабелла расслабилась в надежде, что сегодня любовный акт продлится дольше, как это случалось несколько раз в последнее время. Глаза ее оставались закрытыми, а виконт приподнялся на локтях, и Арабелла поняла, что муж смотрит на нее. Такое бывало и раньше, но тогда не горели свечи. Арабелла неохотно открыла глаза.
 – Арабелла, – тихо, почти шепотом произнес виконт. – Вы такая маленькая. Я не раздавил вас? Арабелла покачала головой и почувствовала, что краснеет. Виконт медленно двигался, теперь его взгляд был прикован к ее губам. Арабелла нервно провела языком по верхней губе, и вдруг у нее перехватило дыхание, потому что виконт опустил голову и очень нежно поцеловал ее в открытые уста.
 – Наверное, это горькая судьба, выйти замуж за незнакомого человека, уехать из родного дома и стараться угождать мужу, да? – мягким тоном спросил виконт, ласково целуя жену в щеку. – Мне очень жаль.
 – Но я не жалуюсь, – прошептала озадаченная Арабелла. – Я стараюсь выполнять свой долг, ваше сиятельство.
 – Ваше сиятельство, – повторил виконт, поднимая голову и глядя ей прямо в глаза. Губы его улыбались, а глаза оставались серьезными. – И у вас это прекрасно получается. Арабелла, я счастливый мужчина.
 Он прижался щекой к ее волосам, движения его тела участились… и вскоре все было кончено. Теперь Арабелла лежала под мужем ошеломленная и несчастная, не понимая смысл его поступков и слов.. Впервые он не потушил свечи, впервые поцеловал ее, впервые разговаривал с ней в постели. Однако прозвучавшее в его голосе что-то сродни сожалению, раздражению или сарказму никак не вязалось с той неожиданной нежностью, которой был полон его поцелуй. Что он пытался сказать ей?
 Виконт уткнулся лицом в волосы жены, вздохнул и опустился на нее всем телом. Арабелла оставалась неподвижной, испытывая в душе тревогу. Спустя минуту виконт уже сел на край постели, взял свой халат, и она внимательно посмотрела на него.
 Он обернулся и тоже устремил на жену пристальный взгляд.
 – Благодарю вас, Арабелла, – вымолвил он наконец. – Возможно, вы скоро забеременеете, и это на год, а то и больше освободит вас от необходимости выполнять супружеские обязанности. – Поднявшись, виконт улыбнулся, но его улыбка показалась Арабелле несколько вымученной. – Спокойной ночи, – пожелал он.
 – Спокойной ночи, ваше сиятельство. – У Арабеллы сдавило горло, на глаза навернулись слезы. Что же стряслось? Что она сделала не так? Таким она еще никогда его не видела.
 Арабелла долго ворочалась без сна. Такой счастливый день пошел насмарку, а она совершенно не могла взять в толк, как это случилось и почему.


* * *

 Поездка в Кыо-Гарденз, как и планировалось, состоялась на следующий день после обеда, несмотря на холодную и пасмурную погоду. Франсис с удовольствием разглядывала цветы и павильоны, которые были красивы и величественны, поскольку, как считалось, создавали их проекты и руководили строительством члены королевской семьи. Однако мантилья не спасала от холода, а зонтик – от порывов ветра. Во время прогулки Франсис не взяла под руку Теодора.
 – По-моему, вы не рады меня видеть, Фран, – негромко произнес Теодор.
 Они шли чуть впереди лорда Астора и Арабеллы.
 – Не рада? – Франсис настороженно посмотрела на Теодора. – Что вы, Теодор, очень рада…
 – Я думал, что вы скучаете по дому. Вы так расстроились в день свадьбы Арабеллы, и я решил, что здесь вы чувствуете себя несчастной. Но, хвала Создателю, ошибся. Я всегда хотел посетить Лондон во время светского сезона и теперь смогу спокойно наслаждаться пребыванием в столице.
 Франсис бросила на него еще один внимательный взгляд:
 – А если бы я действительно чувствовала себя несчастной, вы не смогли бы развлекаться?
 – Вы ведь знаете, мне всегда было больно видеть вас опечаленной. Фран, мы же друзья, не так ли? И если бы вы скучали по дому, я бы счел своим долгом постоянно находиться рядом с вами. Сестра не может уделять вам много внимания, поскольку у нее имеется муж. Однако я с радостью убедился в том, что мое постоянное присутствие вам не требуется.
 – Вот как? А я очень довольна тем, что не помешаю вам развлекаться. Я никогда не хотела ни для кого быть обузой.
 – О нет, Фран, вы меня не так поняли. Вы можете позвать меня в любой момент, и я явлюсь. Для этого и существуют друзья.
 – Можете быть уверены, я не стану вас тревожить! – с вызовом заявила Франсис, вскинув голову.
 – Что ж, как вам будет угодно. Кажется, вот это и есть та самая знаменитая пагода. Красивая, правда?
 – Просто потрясающая, сэр.
 Теодор с удивлением посмотрел на Франсис:
 – Разве я сказал что-то обидное?
 – Обидное? Чем вы могли меня обидеть, сэр?
 – Ну вот и хорошо! Не хотите взять меня под руку? – предложил Теодор.
 Франсис взяла его под руку, но отстранилась от Теодора на расстояние вытянутой руки. На Арабеллу тоже произвела впечатление десятиярусная, изящно украшенная пагода Но еще больше ей понравились храм Баллоны и несколько других храмов, поскольку лорд Астор рассказал, что их нынешний король, когда был молодым, принимал участие в проектировании этих храмов. Потрясенная этой подробностью, Арабелла во все глаза разглядывала одно из зданий.
 – Какой он был умный!.. – промолвила она, обретя дар речи.
 Лорд Астор улыбнулся:
 – Шедевром архитектуры эти здания назвать нельзя, но они действительно довольно привлекательны.
 А от вида Голландского дворца, в котором время от времени проживали король и королева, Арабелла пришла в восторг.
 – Интересно знать, его величество сейчас здесь? – спросила она. – Неужели я своими глазами вижу дворец, в котором он сию минуту находится? Как вы думаете, о нем хорошо заботятся? Не обращаются с ним жестоко?
 – Арабелла, я уверен, что за ним ухаживают лучшие врачи, – успокоил жену виконт. – И не волнуйтесь, он окружен преданными родственниками. Но, насколько я знаю, он в Виндзоре, а не здесь.
 Гуляя по саду, они постоянно разговаривали. Арабелла постаралась превозмочь свою робость, ведь ей очень хотелось, чтобы муж стал ее другом. И все же она чувствовала себя не совсем свободно. Арабелле казалось, что ее попытки поддерживать разговор выглядят вымученными, а ответы его сиятельства – принужденными. Однако все-таки возникло нечто новое в их отношениях… Она не могла понять, что именно. Просто отныне между ними что-то необратимо изменилось.
 Лорд Астор стремился, чтобы его жена получила удовольствие от этой прогулки, но в то же время мечтал оказаться где-нибудь за сотню миль от ботанического сада. Он начал понимать, что их брак был ошибкой, признаваясь себе в этом со всей откровенностью.
 Ошибкой для обоих. Ему этот брак принес беспокойство и неопределенность, ведь до появления в его жизни Арабеллы эта самая его жизнь была воистину замечательной. Виконту нравилось проводить дни в мужской компании друзей. И любовная связь с Джинни его вполне удовлетворяла. Правда, и сейчас у него остались друзья, не порвалась связь с Джинни.
 Виконт никак не мог понять, каким образом Арабелла может разрушить привычный уклад его жизни? Их брак оказался именно таким, каким он и ожидал. Арабелла нетребовательна, заводит друзей, находит себе занятия и развлечения, не докучая этим ему. Покорная, послушная, да и в постели с ней ему совсем не плохо.
 Так что же тогда заставляет его проводить с ней времени гораздо больше, чем требуется? Почему он сам решил пойти вчера с ней в театр, а сегодня – в ботанический сад? Почему он, находясь вне дома, тревожится за нее, хотя знает, что она не скучает в одиночестве? Почему он ни на минуту не забывает о ней, даже в постели с Джинни? Почему испытывает чувство вины, получая наслаждение – откровенно говоря, в последнее время не такое уж и сильное – от любовницы? И всегда на следующий день что-то вынуждает его покупать подарки жене.
 – Тетушка Гермиона заедет за вами и Франсис вечером, чтобы отвезти на прием к госпоже Потье? – спросил виконт.
 – Да, ваше сиятельство. Вы поедете с нами?
 – Нет, Арабелла, я приглашен на обед. Увидимся, когда вы вернетесь.
 – Хорошо, – согласилась Арабелла, но тут же спохватилась:
 – Ваше сиятельство? – Она густо покраснела и потупила взгляд.
 – Что такое?
 – Это будет невозможно, – торопливо пробормотала Арабелла, бросая настороженные взгляды на идущих впереди Франсис и Теодора. – Я не смогу увидеться с вами после приема. То есть я хотела сказать… увидеться мы сможем, но… я не могу…
 – Я понимаю. – Виконт нежно накрыл ладонь жены своей ладонью. – У вас женское недомогание, Арабелла, и это вполне естественное явление. Не смущайтесь вы так. По-моему, мы подходим к оранжерее. После того как осмотрим ее, пожалуй, выпьем чая и возвратимся домой. Сегодняшняя погода не располагает к длительным прогулкам, не находите? И вы, наверное, неважно себя чувствуете?
 – Нет, и прогулка получилась прекрасной. Я так рада, что мы приехали сюда.
 Лорд Астор погладил ладонь жены и остановился, пропуская ее вперед, в двери длинного низкого здания оранжереи.
 – Да, ботанический сад – это то место, которое непременно стоит посетить, – согласился он с женой.
 «Наш брак оказался ошибкой и для Арабеллы», – подумал виконт. Разумеется, у него к Арабелле нет никаких претензий. Невозможно желать более спокойную и послушную жену. Но он понимал, что она несчастна.
 А с чего ей быть счастливой? Арабелле восемнадцать лет, она очень наивна и неопытна, попала в незнакомый для нее мир. Во многих отношениях она еще ребенок. А он, должно быть, кажется ей стариком, ведь восемнадцатилетние смотрят на двадцатисемилетних как на стариков. И еще надо учесть, что до свадьбы они совсем не знали друг друга. У Арабеллы не было возможности наслаждаться жизнью, не было даже времени понять, какие радости может сулить ей жизнь.
 Она готовилась к тому, что выйдет замуж за его отца. Добровольно согласилась связать свою судьбу с человеком лет шестидесяти. Да, виконт был уверен, что Арабелла пошла на это по собственному желанию. Сейчас он уже довольно хорошо знал и жену, и Франсис, чтобы представить себе, как могли развиваться события. Одна из дочерей должна была выйти замуж за лорда Астора ради спасения семьи. Нет сомнения, что в этом случае выбор пал на Франсис – самая старшая, да и по возрасту пора замуж. Но Франсис наверняка пролила море слез, сетуя на свою злую долю. И тут вмешалась Арабелла и предложила в жертву себя. Такой поступок вполне в ее духе. Ведь она считает себя почти дурнушкой.
 И вот теперь она несчастна, хотя достойна иной судьбы. Наверное, эта мысль и заставляет его тревожиться о ней и стараться развлекать. Он испытывает потребность оберегать ее, граничащую с нежностью. И кроме того, сейчас жена нравится ему гораздо больше, чем он предполагал.
 Но он-то ей не нравится! И это, возможно, самый печальный аспект их брака. Арабеллу очень тяготит его присутствие. Поначалу он считал, что это просто естественная стыдливость новобрачной перед мужем, вызванная новыми для нее интимными отношениями. Однако прошло уже три недели, и ничто не изменилось. Ну, если не считать вчерашний вечер и сегодняшнюю прогулку. Арабелла явно предпринимала попытки разговаривать с ним, но эти попытки давались ей болезненно, что только усиливало ее неприязнь к нему.
 По приезде в Лондон Арабелла успела завести друзей, среди них несколько мужчин. Сначала он наблюдал с удовлетворением, затем с удивлением и, наконец, с некоторым раздражением за тем, как она непринужденно и подолгу болтает с Фарради и Хаббардом, с Перротом и тем молодым увальнем. Да еще с Линкольном. Почему ей так легко с этими мужчинами, а не с ним? Разве он обижает ее? Жесток с нею? Нет, он по-прежнему пытается снискать расположение собственной жены. Но вчера, кажется, поступил опрометчиво. Он ведь понимал, что Арабеллу будет смущать свет, а также его взгляды и реплики во время любовного акта. Поэтому вчерашний вечер расстроил его, разозлил, принес боль… Виконт и сам не мог бы сказать, что за чувства он испытал вчера.
 Да, брак оказался неудачным. Ни одному из них он не приносит радости. И удовольствия. И даже покоя. Они просто оба осознают, что женаты, но оба несчастны.
 Лорд Астор решил, что сегодняшний вечер проведет с Джинни. И убедил себя, что Арабелла прекрасно скоротает время на приеме в компании подруг и друзей, а он окунется в море чувственного удовольствия, которое так умело создавала для него Джинни.
 Виконт отвлекся от своих мыслей и внезапно обнаружил, что Арабелла вместе с Франсис и Перротом восхищается апельсиновыми деревьями и другими экзотическими растениями. Когда она вернулась к нему и снова взяла его под руку, он улыбнулся.
 – Арабелла, хотите я еще раз привезу вас сюда в один из ясных дней? – предложил виконт.
 – Это будет чудесно, ваше сиятельство, – вежливым тоном промолвила Арабелла. – Хотя я и сегодня получила большое удовольствие. Вы очень добры. Благодарю вас.




 Глава 10


 К приему у Потье Франсис готовилась с особой тщательностью. Даже надела темно-голубое платье, которое берегла для следующего бала. Она хотела произвести наилучшее впечатление на сэра Джона Чарлтопа и других, менее именитых поклонников, которые проявляли к ней повышенное внимание. Но главной целью Франсис поставила себе показать сэру Теодору Перроту, что она прекрасно проводит время в Лондоне и не скучает по дому.
 Приехав на прием, Франсис с огорчением обнаружила, что Теодор прибыл раньше их и разговаривает с маркизом и маркизой Рейвнскоурт и с леди Гарриет Микер. Держался Теодор так, словно был частым гостем в этом доме. И вовсе не выглядел провинциалом, как того ожидала Франсис.
 Франсис улыбнулась мистеру Браунингу, который подошел к ним, чтобы поговорить с Арабеллой. Франсис даже кокетливо обмахнула его веером, а молодой человек отшатнулся и покраснел. – Какая прекрасная гостиная! – восхитилась Франсис. – А вы не знаете, что за мифологический сюжет изображен на потолке? – обратилась она к мистеру Браунингу с ослепительной улыбкой.
 – Мне кажется, это рождение Венеры, мадам.
 – Так вы купили ту пару лошадей серой масти, из-за которых собирались сегодня утром торговаться на аукционе «Таттерсоллз»? – поинтересовалась Арабелла. – Расскажите мне подробно об этом аукционе, сэр. Очень жаль, что на него не допускают женщин.
 Франсис почувствовала, что Теодор смотрит на нее. Она наградила явно смущенного мистера Браунинга еще одной очаровательной улыбкой и принялась энергично обмахиваться веером.
 Теодор, наблюдавший за ней с другого конца гостиной, улыбнулся и продолжил свой разговор с маркизой.
 Для Франсис спасительным оказалось появление сэра Джона Чарлтона, который поклонился дамам и обратился к ней:
 – Какая досада, мисс Уилсон, что вы не смогли нынче после обеда поехать со мной на прогулку в парк! У нас подобралась прекрасная компания. А леди Мортон любезно заметила, что мой новый фаэтон с высоким сиденьем – самый модный экипаж d городе.
 – Да, мне тоже очень жаль, сэр! Я горю желанием увидеть ваш новый фаэтон.
 – Ваша красота еще больше украсит его. – Сэр Джон достал из кармана жилетки табакерку с нюхательным табаком, инкрустированную жемчугом, и элегантным движением большого пальца открыл крышку.
 – Вы были в ботаническом саду?
 – Да. Сад просто замечательный! А вы видели пагоду, сэр?
 – Видел как-то, когда был мальчишкой. – Сэр Джон вздохнул:
 – Странный архитектурный вкус у нашей королевской семьи, вы не находите? Хотя и не такой плохой в сравнении с другими зданиями, построенными в саду. А сэр Теодор, наверное, восхищался этими строениями? Так обычно бывает с провинциалами.
 – Да, Теодору понравилась пагода. Конечно, она не вписывается в английский стиль, но все же чрезвычайно любопытна.
 Сэр Джон поклонился, насыпал на тыльную сторону ладони щепотку табака и втянул ее носом. Потом достал из кармана отделанный кружевом носовой платок.
 – Подобные вещи всегда любопытны тем, кто впервые приезжает из провинции в Лондон на светский сезон, – продолжил сэр Джон. – И еще они стараются, чтобы их заметили. Но, разумеется, бывают и такие провинциалы, – он поклонился Франсис, – глядя на которых, можно подумать, что они всю жизнь прожили в столице, среди самых безукоризненных законодателей моды. Вот у вас, мадам, наверное, природные чувство стиля и элегантность.
 – Я всегда терпеть не могла немодные платья, – заявила Франсис и покраснела.
 – Уверен, что вы одеваетесь у лучших модисток. А я не признаю никаких других портных, кроме Уэстона. Держу пари, что могу указать вам всех джентльменов в этой гостиной, которые одеваются не у него.
 – Неужели действительно можете? – Франсис с восхищением посмотрела на своего кавалера.
 Чуть позже Арабелла с удовольствием отметила, что Франсис находится в центре группы молодежи. Гости, присутствовавшие на приеме, разделились на две компании – молодежь и люди старшего возраста. Молодые с удовольствием разговаривали в гостиной, а старшие переместились в музыкальный салон, где их развлекали несколько талантливых исполнителей. Франсис окружали подруги, однако среди них находились и сэр Джон Чарлтон, и два других ее постоянных поклонника.
 Вернувшись домой из ботанического сада, Франсис сказала Арабелле, что хотя леди Берри и запаслась приглашением на прием для Теодора, она не желает, чтобы хот весь вечер торчал возле нее. И, судя по всему, ей удалось отвадить его, потому что среди молодежи Теодора не было видно. Оглядев гостиную, Арабелла отыскала его. Теодор сидел в углу гостиной рядом с леди Гарриет Микер. Они разговаривали и улыбались друг другу с таким видом, словно, кроме них, вокруг никого больше не было.
 Собственно говоря, чему тут удивляться? В конце концов, Теодор – молодой, привлекательный мужчина. Но, честно говоря, Арабелла ожидала, что увидит его в одиночестве, задумчивого и расстроенного.
 На самом деле Арабелла не обращала особого внимания на то, что происходит вокруг нее. После того как энергичная тетушка увела куда-то мистера Браунинга, она увлеклась разговором с мистером Линкольном и снова принялась заверять его в том, что если мисс Поуп останется к нему равнодушной, то его больная нога здесь ни при чем.
 Арабелла искренне сопереживала людям, неуверенным в себе. Она прекрасно понимала их чувства. С самого начала светского сезона мистер Линкольн буквально сох по невзрачной мисс Поуп, но не мог набраться смелости поговорить с ней или пригласить на верховую прогулку. А мистер Браунинг был убежден, что никто не воспринимает его всерьез, потому что он выглядит самым настоящим школьником. Арабелла посоветовала ему заняться каким-нибудь мужественным видом спорта, например боксом, и даже предложила поговорить с мужем, чтобы он иногда выбирал мистера Браунинга в качестве спарринг-партнера. Однако мистера Браунинга напугало такое предложение.
 Арабелла знала, что ей следует проявлять большое терпение в отношениях с мистером Линкольном и мистером Браунингом. Довольно многое в них ей нравилось. И только сейчас она начала осознавать, что ее маленький рост, заурядная внешность и детские черты лица отнюдь не делают ее неинтересной, малопривлекательной личностью. Ведь друзей у нее не меньше, чем у Франсис или у какой-то другой леди. Дамы над ней не смеются, джентльмены ее не избегают. Верно как-то сказал его сиятельство: «Идеальных людей нет; мы стараемся как можно выгоднее преподнести те достоинства, которыми обладаем». Конечно же, есть счастливцы, которые близки к идеалу, но таковых очень мало.
 Ее попытки вести себя с мужем более уверенно и более дружелюбно, предпринятые в последние два дня, не увенчались успехом, но Арабелла не отчаивалась. Он увидит, что она уже больше не та застенчивая и скучная Арабелла, на которой он женился, и потянется к ней всем сердцем. А еще он скоро заметит, что она повзрослела и стала более женственной, чем до свадьбы. Возможно, его сиятельство и не поймет, что столь чудесная метаморфоза вызвана тем, что его супруга похудела, но результат непременно заметит. Арабелла уже приказала служанке ушить несколько ее любимых нарядов.
 А еще ее тревожило странное настроение мужа. При мысли об этом Арабелла ощущала тупую боль где-то внизу живота. Однако не стоило нынче вечером задаваться вопросом, почему его сиятельство не поехал с ней на сегодняшний прием, хотя два дня назад обещал, что поедет. Его непонятное настроение пройдет. В конце концов, она даже не могла назвать это настроение плохим. Он был любезен с ней сегодня на прогулке в ботаническом саду, ласково говорил с ней вчера вечером в спальне и даже впервые поцеловал в губы… О, какой это был чудный миг! Ведь все время со дня свадьбы она только гадала, каким может быть его поцелуй. И вот теперь она знает, что он именно такой прекрасный, каким она себе его и представляла. И все же что-то беспокоило ее.
 Арабелла улыбнулась и направилась к Теодору, который как раз встал, чтобы поклониться удаляющейся леди Гарриет.
 – Здравствуйте, кошечка! – поприветствовал он ее с усмешкой. – Развлекаетесь?
 – Да, развлекаюсь. Тео, вы не должны больше так меня называть. Я замужняя леди и достаточно взрослая. Я чуть не умерла, когда вы назвали меня кошечкой в присутствии его сиятельства.
 – Вот как? Очень сожалею, что оскорбил ваше достоинство. Совсем забыл, что вы стали важной персоной. Как же мне теперь к вам обращаться? Арабелла? Белла? Леди Астор? Миледи? Мадам?
 Арабелла ударила Теодора веером по плечу.
 – Зовите меня Белла. Арабеллой меня называет лорд Астор да еще, разумеется, леди Берри. – Арабелла села в кресло, которое только что освободила леди Гарриет, Теодор опустился в соседнее.
 – Рад видеть, что вы вполне освоились в высшем обществе, Белла. Ваша мама тоже будет рада. Мне кажется, она не совсем доверяет вашим письмам, считая, что вы многое преувеличиваете.
 – Все это чепуха. Скоро я сама расскажу маме обо всем. Его сиятельство собирается отвезти меня летом домой. У него дела в Паркленде.
 Теодор улыбнулся:
 – У Франсис тоже все хорошо. Я не сомневался, что так оно и будет. Как замечательно, что вы и лорд Астор предоставили ей возможность покорить высший свет.
 – Значит, вы не возражаете? – недоверчивым тоном спросила Арабелла. – А я подумала, Тео, что вы разозлитесь или опечалитесь, увидев, какой она пользуется популярностью.
 – Вот тут вы ошибаетесь, Белла, – возразил Теодор. – Я хочу жениться на Франсис и надеюсь, что наш брак будет счастливым. Но как может ваша сестра проверить свои чувства ко мне, если у нее никогда не было возможности общаться с другими мужчинами?
 – А что, если она не пожелает вернуться в Паркленд? Вдруг Франсис полюбит другого? – спросила Арабелла с округлившимися от изумления глазами.
 – Тогда у меня будет выбор. Я могу либо насильно утащить ее за волосы домой, либо предоставить ей свободу. Если Франсис выйдет за меня замуж – а в этом я уверен, – то ее поступок должен быть основан на добровольном желании. Я лучше рискну потерять ее, чем получу жену, которая будет думать, что могла бы найти себе более подходящую партию.
 – А мне бы такое и в голову не пришло, – призналась Арабелла. – Я бы не стала так испытывать его сиятельство. Тогда почему же, Тео, вы приехали в Лондон, если готовы вверить свою судьбу в руки Франсис?
 Теодор пожал плечами:
 – У меня было неспокойно на душе и, честно говоря, даже одолевал страх. Мне надо было для самого себя придумать разумное объяснение этой поездки. И я решил: Франсис должна увидеть, как я выгляжу в этом ее новом мире, должна иметь возможность сравнить меня с другими джентльменами. Пусть, например, убедится, что я не такой симпатичный, как тот хлюпик, который сейчас крутится возле нее. Я с удовольствием пересчитал бы ему зубы.
 – О, Тео! – воскликнула пораженная Арабелла. – Да вы гораздо симпатичнее, чем сэр Джон Чарлтон, а Франсис, наверное, ослепла, если не замечает этого. Но ей придется прозреть, потому что в качестве зятя мне хочется иметь вас, а не его.
 – Что ж, если я потеряю Франсис, то есть еще Джемайма, – усмехнулся Теодор. – А вы знаете, что на прошлой неделе она забралась на дерево и просидела там три часа? Ваша мать чуть не заявила в полицию о ее пропаже. Выяснилось, что она просто боялась слезать. Так бы и сидела на дереве, если бы ее крики не услышал проезжавший мимо приходский священник. Маленькая шалунья! Нет, я уж лучше женюсь на Франсис, потому что если я женюсь на Джемайме, мне, без сомнения, придется ее периодически поколачивать.
 – : Только Франсис об этом не говорите, – предупредила Арабелла, – а то она так расплачется, что ей не хватит дюжины платков.
 Они оба рассмеялись, словно пара озорных заговорщиков.
 – Проводите меня в музыкальный салон, Тео, – попросила Арабелла. – И ни слова больше о своей неприязни к сэру Джону Чарлтону. Понимаете, я почтенная замужняя женщина, поэтому мне не хотелось бы лгать своим знакомым о том, что внимательно слушала музыку и наслаждалась ею.
 – Ладно, пойдемте. – Теодор поднялся с кресла. – Правда, не думаю, что кто-то видит в вас почтенную матрону. Но я все равно собирался взглянуть на певицу – слышал, что она прелестная женщина.
 – Тео, у вас совершенно испорченный вкус. – Арабелла взяла его под руку и покачала головой. – Интерес должен вызывать голос певицы, а не ее внешность. Кто она такая?
 – Мисс Вирджиния Кок. Голос ее я тоже буду слушать, даю вам слово джентльмена.
 – Гм, помнится, вы как-то обещали, что не позволите мне упасть со скользких камней в ручей.
 – А я бы и не позволил, если бы вы не завопили, что падаете, и не вырвали бы у меня свою руку. Ну-с, идемте слушать мисс Кок.


* * *

 Лорд Астор ужинал в одиночестве в клубе «Уайте». Настроение у него было самое что ни на есть паршивое. Он подумал, что напрасно не отправился вместе с Арабеллой на прием к миссис Потье. Он ведь даже обещал ей. Они были женаты менее трех недель, и виконту не хотелось, чтобы поползли слухи о том, что ему уже наскучила его жена. Это было бы нечестно по отношению к Арабелле. И как можно было надеяться на то, что она перестанет смущаться и проникнется к нему нежными чувствами, если он проводит с ней так мало времени?
 Признаться, ему просто хотелось сейчас быть рядом с женой. Лучше уж вести скучные разговоры с Франсис и поощрять намеренные попытки жены разговаривать с ним, чем сидеть здесь одному. И куда все подевались сегодня вечером? Неужели все члены клуба тайком договорились ужинать в другом месте?
 Однако мысли Джеффри Астора вызвали раздражение у лорда Астора. А почему бы ему и не ужинать в клубе? Почему бы не провести вечер с любовницей? Почему он чувствует себя обязанным стать тенью своей жены? Другие джентльмены так не поступают. И разумеется, он станет посмешищем, если будет таскаться за ней повсюду. Светское общество решит, что он влюбился в свою жену.
 Нет, надо взять себя в руки. К Арабелле он относится очень хорошо. Накупил нарядов для светского сезона, позволяет развлекаться, делает подарки. Даже проводит с ней времени больше, чем можно было ожидать. Прощает ей все, только раз высказал свое неудовольствие, когда она отправилась гулять в парк одна, без сопровождения, да и то сделал это довольно мягко. Многие мужчины за такой поступок как минимум поколотили бы своих жен. Он старательно выполняет свой супружеский долг. Возможно, в следующем месяце Арабелла забеременеет. Она должна быть просто счастлива. А у него нет никаких оснований сожалеть о своей женитьбе.
 Лорд Астор поднялся из-за стола. Все, сейчас он поедет к Джинни, выбросит из головы все мысли об Арабелле и станет упиваться ласками любовницы, как упивался ими целый год до этой чертовой поездки в Паркленд. Если захочет, то останется у нее на всю ночь. Они насладятся друг другом, исчерпав все силы, а потом уснут безмятежным сном. И не будет у него никакого чувства вины. В конце концов, он все равно не может сегодня и еще четыре ночи посещать спальню жены.
 Спустя полчаса лорд Астор испытал разочарование, обнаружив, что Джинни нет дома – она выступала на каком-то музыкальном вечере. О такой возможности виконт не подумал. Он задержался в прихожей, размышляя, как поступить. Джинни могла появиться только через несколько часов.
 Что же ему предпринять? Можно поехать в свой пустой дом или вернуться в клуб в надежде, что там появится кто-нибудь из знакомых. На худой конец ему не возбраняется отправиться и на прием к миссис Потье. Но там он наверняка найдет Арабеллу в обществе джентльменов, с которыми она чувствует себя легко, а для него у нее находятся лишь робкая улыбка и румянец на щеках.
 Нет, уж лучше он подождет Джинни. Во всяком случае, когда она вернется, он будет безраздельно владеть ею. Ее податливое, изнемогающее от желания тело поможет ему забыть обо всех неприятностях.
 Лорд Астор снял шляпу и перчатки, расстегнул пальто и приказал лакею подать ему в гостиную бренди.


* * *

 – Мисс Кок и впрямь очень красива, – прошептала Арабелла на ухо Теодору, когда певица закончила свое выступление. – Несправедливо, что только избранным Бог дает и высокий рост, и природную элегантность.
 – А мне казалось, что вы пришли слушать ее пение, – прошептал в ответ Теодор. – Надо сказать, что именно так мне ее и описали джентльмены во время сегодняшнего завтрака в отеле. В утешение вам, Арабелла, скажу, что ей далеко до ваших манер.
 – Мне не нравится, что все гости разговаривают между собой, а ее совсем игнорируют, как будто она служанка. Я понимаю, что ее специально наняли для выступления, но ни у кого из представителей высшего общества я не слышала такого хорошего голоса. Теодор, мы все ведем себя нетактично. Пожалуй, я подойду к ней и похвалю ее выступление.
 – Если вы так решили, то я пойду с вами. – В глазах Теодора появился блеск. – Хочется вблизи услышать этот голос.
 Арабелла поднялась с кресла, но тут перед ней, как из-под земли, вырос лорд Фарради и взял ее за локоть.
 – Добрый вечер, мадам. Я давно вас заметил, но не улучил минуты поговорить с вами. Уже накрыты столы для ужина. Разрешите проводить вас в столовую?
 Арабелла улыбнулась:
 – Я вас тоже заметила, ваше сиятельство, но у меня был необычайно важный разговор с мистером Линкольном, а когда мы закончили, вы уже исчезли. Вы тоже слушали выступление мисс Кок? Не находите, что у нее прекрасный голос?
 – Да, согласен с вами, но если мы не поторопимся, то нам придется стоять в очереди в столовую. – Лорд Фарради так крепко сжал локоть Арабеллы, что она невольно сделала шаг назад и снова опустилась в кресло.
 – А вы знакомы с моим другом и соседом… – начала было Арабелла, но не договорила, поскольку ее ухватила за рукав леди Берри и что-то сказала, однако ее слова потонули в гуле голосов. – Простите, джентльмены, мне надо узнать, что хочет леди Берри. Я с удовольствием пойду с вами в столовую, ваше сиятельство, но только сначала поблагодарю мисс Кок за ее выступление.
 Арабелла протиснулась между двумя джентльменами, и они с леди Берри отошли в сторонку, где леди Берри сообщила, что ужин накрыт и надо поспешить в столовую, чтобы успеть к лучшим блюдам.
 Когда Арабелла возвращалась к своим кавалерам, дорогу ей преградили несколько человек, которые явно спешили на ужин, поэтому ей пришлось обойти их и подойти к лорду Фарради и Теодору сзади.
 – У нее доброе сердце, – услышала она слова Теодора. – Она считает, что Вирджинию Кок не оценили по достоинству.
 – Надо увести ее отсюда! – решительно заявил лорд Фарради. – Господи, ведь Вирджиния – любовница Астора, поэтому нужно действовать. Где же леди Астор?
 Еще несколько секунд Арабелла не выдавала своего присутствия, но как только джентльмены стали оглядываться по сторонам и заметили ее, она изобразила на лице улыбку.
 – Один из недостатков маленького роста заключается в том, что тебя могут затоптать в толпе, – пошутила Арабелла. – И никто бы этого не заметил, а нашли бы меня только под утро, когда слуги приступили бы к уборке. Так мы идем ужинать, ваше сиятельство? – Она взяла лорда Фарради под руку. – Теодор, если вы идете с нами, то вас я тоже возьму под руку, и пусть мне завидуют все присутствующие леди. По крайней мере, с такими телохранителями меня никто не раздавит.
 Незаметно для Арабеллы мужчины обменялись взглядами и облегченно вздохнули. Похоже, она забыла о своем намерении поблагодарить певицу.
 – Между прочим, с сэром Теодором я познакомился вчера в театре, – напомнил лорд Фарради. – Вы просто запамятовали об этом.
 – Прошу меня извинить. – Арабелла весело рассмеялась. Глаза ее сверкали, на щеках проступил румянец.


* * *

 – Джеффри! – Джинни впорхнула в гостиную, раскрыв объятия. Поднимаясь ей навстречу, лорд Астор отметил про себя, что выглядит его любовница потрясающе. Вечернее платье со смелым декольте демонстрировало прелести ее фигуры, высокую прическу украшали перья, на ярко накрашенных губах играла улыбка. – Какой прекрасный сюрприз! Со времени женитьбы ты не заезжал ко мне вечером.
 Лорд Астор взял Джинни за руки.
 – Ты чудесно выглядишь, Джинни. Сегодня ты снова имела громадный успех? Голос не подвел?
 – Нет, все в порядке. Публика хлопала в ладоши не просто из вежливости. Был и еще один приятный момент.
 – Какой же?
 – Я тебе позже расскажу. – Джинни сняла с головы перья, вытащила заколки и распустила волосы. – Ты соскучился, Джеффри? Я не заставлю себя ждать. Ты можешь посмотреть, как я раздеваюсь, я знаю, тебе это нравится. Если только не пожелаешь сам меня раздеть. – Она закружилась перед виконтом, запустив пальцы в рассыпавшиеся по плечам волосы.
 Лорд Астор снова опустился в кресло и закинул руки за голову. Он с удовольствием наблюдал, как Джинни раздевается. Она действительно была обворожительна: высокие и полные груди, округлые бедра, курчавые волосы, свисающие почти до талии. Сегодня вечером ему как раз все это и было нужно. Виконт поднялся и заключил Джинни в объятия.
 – Джеффри, – ее голос звенел от желания, – раздевайся. Ты даже не представляешь, как я рада тому, что ты приехал именно сегодня!
 Виконт прижал Джинни к груди, почувствовав, что его захлестывает волна желания. Она была почти одного роста с ним и совсем не похожа на Арабеллу. Правда, Арабеллу он ни разу не прижимал вот так к себе, но он лежал на ней. Арабелла была просто крохотная, но от ее тела веяло необыкновенной женственностью. И у него всегда возникало стремление защитить ее, хотелось быть с ней ласковым. Однако он не мог забыться с ней в любовном вихре, ощущая под собой ее спокойное, покорное тело и понимая, что оба всего лишь выполняют свой супружеский долг.
 Не хотелось думать об Арабелле, сейчас ему была нужна только Джинни. Губы виконта нашли губы Джинни, а нетерпеливые руки принялись ласкать ее тело. Он еще сильнее притиснул ее к себе, но тут в его памяти всплыло тепло губ Арабеллы, которое он ощутил во время вчерашнего поцелуя.
 – О, Джеффри!.. – прошептала Джинни. Они лежали на постели, отдыхая после бурной любовной схватки, и голова Джинни покоилась на плече виконта. – Ты потрясающий любовник! Мне не нужен никто другой. Ты останешься до утра? Наверное, я утром не смогу подняться с постели. Как ты думаешь?
 – Что? – спросил виконт, вздрогнув. – Что ты сказала?
 – Я сказала, что утром, наверное, не смогу подняться с постели. Неужели я уже настолько утомила тебя, что ты не можешь сосредоточиться?
 – Я просто подумал, а если Ара… если моя же… Ладно, не имеет значения, Джинни. Все это чепуха.
 – Ты решил, что она сидит дома и с тоской ждет твоего возвращения? Вряд ли. Когда я видела ее под ручку с двумя джентльменами, она вовсе не скучала.
 Лорд Астор резко повернул голову.
 – Ты видела Арабеллу?
 Джинни рассмеялась:
 – Это и был тот приятный момент, о котором я упоминала. Мне ее показали. Просто удивительно, она такая маленькая, прямо ребенок. Тебе должно быть стыдно, что ты забрал ее из колыбели. Но не волнуйся, она, по-моему, прекрасно развлекалась в компании своих кавалеров.
 – Так, значит, ты сегодня пела на приеме у Потье?! – с тревогой воскликнул виконт и закрыл глаза рукой. – Боже мой!
 Джинни првернулась на бок.
 – Джеффри, ты готов к новым подвигам? – Она положила руку на грудь виконта. – Я еще не насытилась тобой. Может, мое желание возбудит и тебя?
 Лорд Астор даже не шевельнулся. Он представил себе Джинни такой, какой она вернулась домой – красивой и яркой, в одной комнате с Арабеллой – маленькой, мечтательной, с широко раскрытыми глазами. Стало быть, она видела Джинни и слушала ее пение. Аплодировала ей. Не зная при этом, что она любовница ее мужа. Арабелла держала под руку двух джентльменов. Фарради? Хаббард? Линкольн? Тот молодой увалень? Перрот? Или кто-то из новых знакомых? И казалась вполне довольной.
 – Джинни, я должен поехать домой, – заявил виконт, сбрасывая ее руку со своей груди.
 На лице Джинни появилось обиженное выражение.
 – Повремени. Ты же совсем, недавно говорил, что хочешь провести со мной ночь. Ну еще разок, Джеффри. Тебе некуда так торопиться.
 Виконт схватил руку Джинни, которая снова опустилась на его грудь, крепко сжал и наградил любовницу крепким, но бесстрастным поцелуем.
 – Не сейчас. Похоже, я сегодня не в настроении. Спасибо тебе за этот час, он действительно был мне необходим.
 – Ты требуешь от меня совсем немного, учитывая то, сколько платишь мне, – буркнула Джинни, состроив недовольную гримасу. – Это даже обидно. Джеффри, неужели жена отнимает у тебя все силы?
 Лорд Астор сел на край постели и потянулся за одеждой.
 – Злость тебе не идет, Джин. Я заеду через день-два, и тогда ты сполна отработаешь мои деньги. Вот уж и не знал, что ты так добросовестно относишься к своим обязанностям!




 Глава 11


 На следующее утро Арабелла не отправилась на привычную прогулку с Георгом. Не спустилась она и к завтраку. Когда, по ее мнению, завтрак уже закончился, Арабелла послала служанку к лорду Астору, чтобы узнать у него, сможет ли он уделить ей немного времени. Ответ служанка принесла незамедлительно. Его сиятельство в кабинете и будет рад видеть ее.
 Предыдущую ночь Арабелла практически не спала. Ее три раза рвало. Арабеллу и до этого частенько подташнивало, но не так сильно, как в первый день месячных. И хотя сейчас она чувствовала себя совершенно разбитой и какой-то потерянной, тем не менее, оделась и. тщательно причесалась, отказавшись от помощи горничной.
 Зайдя в кабинет, лорд Астор уселся за стол и стал просматривать отчет управляющего, присланный из Паркленда. Но он был готов в любую минуту отложить его в сторону при появлении Арабеллы. Ему в душу закралась какая-то смутная тревога, когда жена не вышла из своей комнаты ни на прогулку с Георгом, ни к завтраку. Возможно, всему виной женское недомогание Арабеллы?.. У виконта даже мелькнула мысль подняться в спальню жены и проведать ее, однако он побоялся потревожить ее сон.
 Вчера вечером, вернувшись домой очень поздно, лорд Астор испытал чувство вины. Да, ярко выраженное, раздражающее чувство вины. Он подумал, что если даже сейчас Арабелла и не могла выполнять свой супружеский долг, можно было бы приехать домой пораньше и просто поговорить с ней. Убедиться, что она не страдает от боли, а если страдает, то приказать принести ей настойку опия.
 Однако вчера ночью виконт отогнал прочь все эти мысли и подавил в себе настойчивое желание войти на цыпочках в спальню жены и посмотреть на нее. Потому что было уже очень поздно. И вот теперь он испытал некоторое облегчение, узнав, что Арабелла поднялась с постели и хочет поговорить с ним.
 Когда лакей распахнул дверь кабинета, виконт с улыбкой поднялся навстречу жене. Но улыбка тут же исчезла с его лица. Его подозрения подтвердились. Арабелла выглядела бледной как полотно и осунувшейся. Виконт торопливо подошел к ней.
 – Арабелла, что случилось? – спросил он с неподдельной тревогой. – Может, вам не стоило вставать с постели?
 – Я чувствую себя хорошо, благодарю вас. – Арабелла стояла очень напряженная, глядя прямо в глаза мужу.
 Что-то в ее голосе и в выражении лица заставило виконта остановиться и внимательно всмотреться в жену.
 – Так что с вами?
 – Я хочу кое-что знать. Но прежде чем делать выводы, я дам вам шанс оправдаться. Мисс Вирджиния Кок – ваша любовница?
 Лорд Астор на мгновение прикрыл глаза, затем снова посмотрел на жену:
 – Арабелла, кто вам это сказал?
 – Не имеет значения. Меня интересует, правда ли это?
 Виконт молча разглядывал Арабеллу.
 – Так правда или нет? – повторила она.
 – Я не желаю говорить об этом.
 – Разумеется! – воскликнула Арабелла, впервые проявляя вспыльчивость. – Но я настаиваю, чтобы мы поговорили откровенно. Значит, она ваша любовница, да? Вы посещали се после женитьбы? Вы можете, положа руку на сердце, сказать мне, что порвали с ней?
 – Нет, Арабелла, – произнес виконт после паузы, – этого я вам сказать не могу.
 – А ведь я не верила, – тихо промолвила Арабелла. – До этой самой минуты не верила. Как вы могли посещать другую и… и заниматься с ней этим? Вы женаты на мне. Мы венчались в церкви, и вы клялись перед Богом…
 Лицо лорда Астора побелело.
 – Арабелла, прошу вас, не терзайте себя. Все это не так уж важно. Вы моя жена, и только вы…
 – Не так уж важно! – вскричала Арабелла, устремив на мужа горящий взгляд, вынудивший его отвернуться. – Для вас это ничего не значит, ваше сиятельство, кроме чисто физического удовольствия? А сказать вам, что перенесла я? Жуткую боль в первую брачную ночь, которая не покидала меня несколько дней, Но я все стерпела, потому что мы с вами соединены священными узами брака. А для вас все это не имеет никакого значения?
 – Я имел в виду не вас, Арабелла. Позвольте мне все объяснить.
 – Я никогда не говорила вам «нет», никогда не отказывалась выполнять свой супружеский долг. Если вам этого было недостаточно, если вам хотелось чего-то большего, то почему вы не сказали об этом, не поделились со мной своими желаниями, не стали чаще приходить ко мне в спальню? Я с первой же минуты нашего брака старалась постоянно демонстрировать, что я покорная жена и полна желания ублаготворять вас. А вы оскорбили меня, заведя любовницу.
 Лорд Астор отвернулся и подошел к окну. Так он и стоял, устремив на улицу невидящий взгляд.
 – Да, я виноват перед вами, Арабелла, – промолвил виконт.
 – Я понимаю, что некрасивая и не имею жизненного опыта. Конечно, вы предпочли бы жениться на Франсис или другой красивой леди. Однако вы все-таки женились на мне. И сделали это по доброй воле. Но одновременно с этим вы возложили на себя определенные обязанности. И поклялись хранить мне верность. Если бы я могла сделать что-то, чтобы вам было еще лучше со мной, я бы с готовностью пошла на это. Но вы ни разу не попросили меня ни о чем, не предложили научить меня чему-то.
 – Арабелла, умоляю вас, не волнуйтесь. – Виконт прижался лбом к оконному переплету. – Поверьте, вы оказались именно такой женой, как я и ожидал, и даже превзошли мои ожидания. Если бы вы позволили мне объяснить…
 – Я не желаю слышать ваши объяснения, не желаю, чтобы вы дотрагивались до меня. Не хочу видеть вас в своей спальне. Но я ваша жена и должна ею оставаться. Никогда в будущем я не проявлю непослушание, ваше сиятельство. Если вы захотите поговорить со мной, я буду вас слушать. Если пожелаете зайти ко мне в спальню, я выполню свой супружеский долг. Если придется, я буду воспитывать ваших детей, буду любить их, потому что они будут не только вашими, но и, тут уж ничего не поделаешь, моими тоже. Но я хочу, чтобы вы знали кое-что. Все, что до этой минуты я делала по велению сердца, отныне я буду делать исключительно из чувства долга.
 Лорд Астор вцепился пальцами в подоконник и закрыл глаза:
 – Арабелла, я не сделаю вашу жизнь несчастной.
 – Я считала вас безупречным джентльменом, смущалась в вашем присутствии, теряла дар речи, чувствовала себя неровней вам. Но выяснилось, ваше сиятельство, что вы не заслуживаете моего восхищения. А теперь вы лишились и моего уважения.
 Виконт тяжело вздохнул и повернулся лицом к жене.
 – Очень опасно воздвигать на пьедестал живого человека, поскольку у него есть все шансы быть со временем низвергнутым. Увы, Арабелла, мне нечего сказать в свое оправдание. Да, у меня есть любовница, и паша связь длится уже более года. Это не изменило моего отношения к вам, но я стал причиной ваших страданий и разочарований. – Лорд Астор пожал плечами. – Можете идти и заниматься тем, что запланировали на это утро. А я еще поработаю в кабинете, а потом на весь день исчезну с ваших глаз.
 – Я доверяла вам… – прошептала Арабелла, прежде чем выйти из кабинета. – Я гордилась вами, пыталась стать вам другом. Это хуже… о, это гораздо хуже, чем смерть папы!..


* * *

 Этим же утром, по прошествии некоторого времени, расстроенная Франсис заявилась в комнату Арабеллы. Она застала сестру за шитьем, хотя на самом деле за полчаса Арабелла сделала не более двух стежков.
 – Белла, я полночи не спала, все думала о том, какая я глупая, – пожаловалась Франсис. – Мой гардероб битком набит новыми модными нарядами, каждый Божий день мы посещаем приемы или какие-то другие развлекательные мероприятия, ведь приглашений приходит уйма. Вот я и решила, что надо попросить тебя поехать со мной в магазин, чтобы купить новый зонтик вместо моего голубого, который, по-моему, все-таки совсем не модный. А потом мне пришла в голову эта мысль.
 Франсис вытащила носовой платок, а Арабелла склонилась над шитьем и спросила:
 – Что за мысль?
 – У мамы и Джемаймы вообще никаких развлечений, – промолвила Франсис с трагическим выражением лица. – Ни новых платьев, ни визитов и приемов. Ничего, Белла. Господи, какая же я эгоистка! Я ведь совсем забыла о них, а пишу только тогда, когда ты заставляешь меня. Милая Белла, у тебя такое доброе сердце…
 – Но мама и Джемайма очень рады знать, что у тебя все превосходно, Франсис. Мама счастлива от сознания того, что счастлива ты. А что касается Джемаймы, то настанет и ее черед. Я надеюсь, что его сиятельство… – Арабелла с трудом сглотнула, – со временем введет в высшее общество и Джемайму.
 – Он такой добрый! – Франсис улыбнулась и убрала платок. – И ты тоже, Белла. Я хочу купить подарки маме и Джемайме. Ты поможешь мне? Маме – лайковые перчатки, а Джемайме я, наверное, куплю тот зонтик, который мне понравился. Ты одобряешь мои намерения?
 Арабелла улыбнулась и аккуратно сложила шитье.
 – Я прикажу заложить карету, – сказала она. – И не забудь взять свою книгу, раз уж мы будем рядом с библиотекой, то зайдем и туда.
 – А может, ты не хочешь выходить на улицу? – спросила Франсис, нахмурясь. – Что-то ты плохо выглядишь, Белла.
 – Просто немного устала, вот и все.
 – Это не мудрено с твоей дурной привычкой вставать чуть свет. Послушай, а ты не беременна? – встрепенулась Франсис и густо покраснела.
 – Нет, – твердо заявила Арабелла, – я не беременна.
 Позже, прогуливаясь по Бонд-стрит, они заметили на противоположной стороне улицы лорда Фарради. Сестры приветственно помахали ему руками и хотели было уже следовать дальше, но лорд Фарради торопливо пересек улицу и подошел к ним.
 – Счастлив видеть вас, леди Астор, мисс Уилсон. – Он приподнял шляпу и поклонился. – А я собирался нанести вам визит после обеда.
 – Мы будем дома, ваше сиятельство, – сообщила Арабелла. – И с радостью примем вас.
 – Благодарю вас. Сегодня я завтракал с вашим соседом и посоветовал ему, пока он в городе, посетить еще и Воксхолл-Гарденз. А потом меня осенило зарезервировать кабинет и устроить там завтра ужин. В саду будет и музыка, и фейерверк.
 – Чудесная идея, ваше сиятельство! – похвалила Франсис. – Я слышала, что это очень романтическое место.
 – Надеюсь, мои милые дамы, что вы почтите своим присутствием этот ужин. Конечно же, там будет и сэр Теодор. Уверен, он обрадуется, увидев знакомые лица. Будут еще Хаббард и Чарлтон, приняла предложение миссис Притчард, одна из моих сестер, поскольку ее муж сейчас в Португалии. Приглашена еще леди Гарриет Микер. Разрешите узнать, нет ли у вас других планов на завтрашний вечер?
 – Планов у нас нет. – Арабелла посмотрела на Франсис. – Мы обе с удовольствием примем приглашение, ваше сиятельство.
 – Прекрасно! – воскликнул лорд Фарради. – А как вы думаете, мадам, Астор сможет прийти на ужин?
 – Вряд ли, – ответила Арабелла, – у него уже назначена встреча.
 – Очень жаль. Тогда окажите мне честь и позвольте заехать за вами завтра вечером. Со мной будет моя сестра. – Лорд Фарради снова поднял шляпу, поклонился и продолжил свой путь.
 – Белла… – Франсис сунула в ридикюль сверток с лайковыми перчатками, купленными в подарок матери, и схватила сестру за руку. – Воксхолл-Гарденз! Как мне рассказывала Люсинда Дженнингс – а она была в этом саду не один раз, – там такие извилистые тропинки и висячие фонари, и повсюду полно симпатичных джентльменов. Я уже не могу дождаться завтрашнего вечера.
 – Да, мы чудесно проведем время, – с энтузиазмом поддержала сестру Арабелла. – Я всегда мечтала увидеть настоящий фейерверк. А еще я рада за Теодора, у него появились друзья.
 – Я тоже рада. Хотя мне не очень нравится леди Гарриет Микер, а тебе? Но, похоже, Теодор ухаживает за ней.
 – Уверена, у них чисто дружеские отношения. На твоем месте, Франсис, я бы не волновалась.
 – Волноваться! – воскликнула Франсис с нервным смешком. – Я желаю Теодору только хорошего. Ты же знаешь, Белла, мы всегда были с ним друзьями.
 – А я считала, что вы с ним больше чем друзья, – со вздохом заметила Арабелла.
 – И очень глупо с твоей стороны, – фыркнула Франсис. – Просто дома я вообще не видела никаких джентльменов, кроме Теодора. А здесь полно завидных женихов. Что ты думаешь о сэре Джоне Чарлтоне?
 – Он пустой и тщеславный человек, – со всей прямотой заявила Арабелла.
 – Белла! – Франсис укоризненно посмотрела на сестру. – Какая ты злючка! Разве можно считать джентльмена пустым, потому что он знает все, что следует знать, о манерах и моде? А тщеславным, потому что он симпатичный и элегантный? По мне, так он очень чуткий и отзывчивый. Мне кажется, я ему нравлюсь. Ты знаешь, он со временем унаследует титул графа Хейга?
 – Знаю, он мне об этом раз десять говорил.
 – По-моему, ты сегодня не в духе, Белла. Но я рада, что свое плохое настроение ты вымещаешь на мне. Было бы хуже, если бы ты таким тоном разговаривала с его сиятельством. Ему бы это не понравилось. Ладно, не будем говорить о чувствах, пока у тебя не улучшится настроение. Как ты думаешь, в какой магазин лучше зайти за зонтиком?
 Арабелла сжала руку сестры.
 – Прости, Франсис. Я плохо спала ночью и поэтому заставляю тебя страдать. Давай зайдем в этот магазин. Здесь его сиятельство… здесь мне покупали веер.
 – Белла! – Франсис резко остановилась, в глазах у нее стояли слезы. – Как же я могу обижать тебя, если ты из-за меня пошла на такую жертву? Какая же я неблагодарная! Белла, милая Белла! Это просто чудесно, что для тебя в конце концов все обернулось наилучшим образом…


* * *

 Лорд Астор проехал через Вестминстерский мост, углубился в южные предместья Лондона и только после этого осознал, что едет верхом. Он натянул поводья и с каким-то недоумением посмотрел на покрытую каплями пота холку своего любимого жеребца. Когда он успел вернуться домой и оседлать его? И для чего делал это? Куда и с какой целью мчится сейчас сломя голову?
 Виконт стянул перчатку, осторожно дотронулся до носа и поморщился. Нос все еще болел. «Но кровь уже не идет», – подумал он, разглядывая пальцы и не находя на них следов крови. Да, не следовало ему сегодня утром приглашать на ринг в качестве спарринг-партнера самого Джексона. Обычно за свои деньги виконт задавал великому боксеру хорошую трепку, но нынче он был совершенно выбит из колеи и никак не мог сосредоточиться. И когда Джексон стоял над ним и протягивал руку, помогая ему подняться с пола, виконт напомнил себе одно из основных правил бокса – на бой всегда надо выходить с холодной головой. Нельзя боксировать ради того, чтобы выплеснуть свою злость или другие отрицательные эмоции.
 Да, он знал это правило. Так почему же вызвал на поединок великого боксера? Этого лорд Астор вспомнить не мог. Должно быть, ему просто захотелось разбить кому-нибудь лицо? В таком случае логичнее было бы пригласить на бой новичка. Скорее всего, он выбрал Джексона в надежде, что тот превратит его физиономию в кровавое месиво. Однако Джексон повел себя как настоящий джентльмен. Он не стал добивать поверженного в нокдаун противника.
 И вот результат. Больной нос, который распух и наверняка покраснел, а сам он неизвестно куда скачет на взмыленном жеребце. Виконт решил проехать еще немного, но пожалел несчастное животное и пустил его шагом. В конце концов, возвращаться домой незачем. Ни сейчас, ни, похоже, вообще.
 Виконт никак не ожидал, что Арабелла поведет себя с таким достоинством. Его мысли вернулись к утренней сцене в кабинете, и виконт поймал себя на том, что снова пришпорил жеребца. Никогда еще он не казался себе таким беспомощным и виноватым. Без сомнения, от этого чувства он и пытался избавиться, надеясь, что поединок с Джексоном хорошенько встряхнет его. Но попытка оказалась тщетной! Ощущение вины цепко держало его в своих объятиях.
 Он ни в коем случае не хотел обидеть Арабеллу. С каждым днем ему все больше нравились ее чистота и наивность. Ведь он в очень раннем возрасте забрал ее из отчего дома, дал ей свое имя, а значит, обязан был оберегать ее. А вместо этого нанес ей жесточайшую обиду. Утром Арабелла выглядела разбитой и больной. Наверняка вчера вечером кто-то из друзей сообщил ей о его связи с Джинни, и это открытие терзало ее всю ночь.
 Однако утром на ее лице читалось не только страдание. Если бы Арабелла только страдала, то это еще можно было бы пережить. Взять жену за руки, успокоить, пообещать что угодно ради искупления своей вины. Но Арабелла выглядела недоступной, холодной, прекрасно владела собой. Что-то умерло в ней за эту ночь. Возможно, остатки детства, ее вера в него. А может, и вообще вера в человеческую порядочность.
 Разумеется, плохую службу ей сослужила ее полная неопытность. Будь Арабелла чуточку мудрее, она бы поняла, что иметь любовницу – это в порядке вещей для джентльменов. И ни у одной жены известие о том, что у ее мужа есть любовница, не вызвало бы такого потрясения. Встречаясь с Джинни, он не стал с меньшим уважением и добротой относиться к жене. Но Арабелла этого не поняла. Она буквально восприняла слова клятвы, произнесенной у алтаря. И теперь решила, что ею пренебрегли.
 И виноват в этом только он. Лорд Астор направил жеребца к обочине, чтобы пропустить быстро приближающийся экипаж. Почтовая карета с грохотом пронеслась мимо. Виконт решил, что пора возвращаться в Лондон, и если не ради себя, то хотя бы ради любимого жеребца.
 Так что же теперь делать? Оставить Джинни и вымолить у Арабеллы прощение? Но готов ли он позволить жене распоряжаться его жизнью? Готов ли признать, что совершил ужасное преступление? Если разобраться, то что уж такого страшного он натворил?
 Вернувшись в Лондон, лорд Астор стал злиться на себя за то, что проявил подобное малодушие. Рано или поздно Арабелле все равно пришлось бы столкнуться с некоторыми неприглядными сторонами жизни. Но было бы лучше, если бы к этому времени она немного повзрослела. Конечно, неприятно, что Арабелла узнала о Джинни, но теперь уж ничего не поделаешь. Ей придется научиться жить, глядя правде в глаза. Как это делают другие жены, и при этом они вполне довольны своим замужеством.
 Лорд Астор решил, что следует поговорить с Арабеллой без грубости или каких-то извинений и объяснить ей, каким должен быть их брак. Они могут оставаться хорошими друзьями, и их брак будет протекать благополучно. А у него нет никаких причин для того, чтобы бросать Джинни.
 Арабелла так сильно восхищалась им, что чувствовала себя неловко в его присутствии.
 Он ей нравился.
 Она доверяла ему.
 Она им гордилась!
 Но теперь она не желает видеть его и разговаривать с ним. Она не желает, чтобы он дотрагивался до нее.
 Черт побери! Зачем он взвалил на себя эту ношу, взяв в жены такого ребенка?
 Сегодня утром она выглядела мрачной и истощенной.
 Как же теперь надлежит держаться с ней, если такой ее вид будет постоянно служить ему упреком?
 Как он установит с ней нормальные отношения? Да и смогут ли их отношения быть нормальными?
 Как он появится в ее спальне в конце недели, зная, что его прикосновения оскорбляют ее и вызывают отвращение?
 Проклятие!
 Вечером этого дня лорд Астор снова ужинал в клубе «Уайтс», а потом принял приглашение поехать в клуб «Брукс» играть в карты. Поначалу виконт выиграл, и если еще год назад подобный выигрыш показался бы ему просто небольшой удачей, то сейчас он его очень обрадовал. Но потом он проигрался и решил, что проигрыш больше соответствует его теперешнему настроению. Выпил лорд Астор столько, что в другой ситуации ощутил бы шум в голове и слегка запьянел. Однако сегодня его голова оставалась ясной, а сам он был мрачный, как туча. Мелькнула мысль поехать к Джинни, но желания совсем не было. В эту ночь виконт спал еще меньше, чем в предыдущую. Его одолевали думы о том, что Арабелла тоже не спит и страдает.
 Арабелла ужинала дома с Франсис, а затем они с леди Берри отправились в оперу, где Арабелла в антрактах оживленно болтала и шутила с мистером Линкольном и мистером Хаббардом. А посредине первого действия она, осознав, что на ней надето жемчужное ожерелье, потихоньку сняла его и спрятала в сумочку. Уснула Арабелла почти сразу, как только легла в постель, – слишком уж она устала душевно и телесно.




 Глава 12


 На следующее утро, во время завтрака, лорд Астор с удивлением увидел Арабеллу, входившую в столовую, и поднялся из-за стола. Бросив на жену беглый взгляд, он понял, что она по-прежнему холодна и неприступна, как и вчера. Лицо Арабеллы было бледным, и она явно похудела.
 – Вы не пошли сегодня на прогулку с Георгом? – спросил виконт. – Погода довольно ненастная.
 – Я уже вернулась с прогулки. Воздух холодный, но бодрящий. Я брала с собой служанку, ваше сиятельство, и вела себя прилично.
 Арабелла отошла от буфета, положив себе на тарелку, как обычно, булочку, и кивком велела лакею налить ей кофе. Лорд Астор смотрел на жену, не зная, что сказать, и не будучи уверенным, что вообще надо что-то говорить.
 – Не обращайте на меня внимание, можете читать газету, – обронила Арабелла, разрезая булочку. Однако лорд Астор не последовал ее совету.
 – Вам понравилась опера? – поинтересовался он.
 – Да, понравилась. Благодарю вас, ваше сиятельство.
 – А какие у вас планы на сегодня?
 – После обеда мы с Франсис поедем к леди Берри, а вечером приглашены в Воксхолл-Гарденз.
 – В Воксхолл? Там чудесно вечером, но и опасно. Вам следует быть осторожной.
 – Нас пригласил на ужин лорд Фарради, будут еще мистер Хаббард, сэр Джон Чарлтон, Теодор, другие гости. Так что я буду в полной безопасности.
 За все время разговора Арабелла ни разу не взглянула на мужа. Тон ее голоса был вежливо-ледяным. Лорд Астор отыскал глазами статью в газете, которую читал до прихода жены, но уже через пару минут поймал себя на том, что плохо помнит, о чем вообще эта статья. Он сложил газету и положил ее рядом с пустой чашкой.
 – Арабелла, если вы не заняты в течение ближайшего часа, то я хотел бы поговорить с вами в библиотеке.
 – После завтрака я всегда даю указания кухарке и домоправителю, – напомнила Арабелла. – Но ваше желание для меня прежде всего. Вы уже уходите? Дадите мне десять минут?
 – Да, не торопитесь. – Виконт встал, поклонился и вышел из столовой.
 Арабелла не могла допустить, чтобы лакей, стоявший возле буфета, увидел ее поникшей. Она не оставила, как обычно, на тарелке половину булочки, а съела ее целиком, медленно пережевывая и не ощущая при этом никакого вкуса. Нельзя показать, что она страдает. С сегодняшнего дня у нее начиналась новая жизнь, и ей подобало вести себя с достоинством. Никаких слез и прочих женских штучек.
 Однако было что-то совершенно нереальное во всей этой ситуации. Словно вскоре она должна проснуться и обнаружить, что ей снился кошмарный сон. Увы, Арабелла понимала, что никакой это не сон, а неприглядная действительность. Она вышла замуж за мужчину, лишенного чести и порядочности.
 Арабелла и представить себе не могла, что муж будет изменять ей. Господи, какой же она была наивной! Она знала, что мужчины содержат любовниц, знала о существовании куртизанок… даже видела некоторых из них на улицах возле театра. Однако никогда не думала, что джентльмены из высшего общества могут связываться с такими женщинами. Возможно, это и пристало никчемным молодым франтам, которые с вожделением поглядывают на распутниц, но никак не подобает респектабельным, женатым мужчинам. И уж конечно, не к лицу ее мужу.
 А ведь она так старалась доставить удовольствие мужчине, за которого добровольно вышла замуж. Даже в первую брачную ночь, когда испытывала только боль и страх. Мама говорила, что для мужчин любовный акт – нечто большее, чем просто процедура зачатия детей. И ей хотелось, чтобы мужу было хорошо даже с такой малопривлекательной женщиной, как она. Она стремилась быть примерной супругой.
 Наверное, в постели с ней муж вообще не получал никакого удовольствия. Все ночи в последнюю неделю она с нетерпением ждала его прихода, ей стали нравиться его скупые ласки. А для него, оказывается, их близость преследовала одну цель – получить наследника рода. Если бы его сиятельство испытывал удовлетворение от соития с женой, он не содержал бы любовницу. Вот мисс Кок он наверняка щедро дарит те самые ласки, прелесть которых она сама уже начала ощущать.
 Арабелла почувствовала тупую ноющую боль в животе и, обхватив чашку ладонями, допила крепкий, но уже остывший кофе. Его сиятельство хочет поговорить с ней. Муж пригласил ее в библиотеку. И она обязана подчиниться.
 – Благодарю, – Арабелла сама отодвинула свой стул, хотя слуга пытался помочь ей, – можете убирать.
 Она прошла через холл к библиотеке, кивнула лакею, который торопливо распахнул перед ней дверь, и вошла в комнату.
 Лорд Астор захлопнул книгу в кожаном переплете и поднялся из-за стола.
 – Проходите, Арабелла, садитесь, – пригласил он.
 Арабелла присела на краешек кресла, стоявшего в другом конце библиотеки, и выпрямилась. Лорд Астор остался стоять.
 – Я вижу, ваши намерения не изменились со вчерашнего дня?.. – Он замолчал и посмотрел на жену.
 Арабелла опустила глаза на сцепленные на коленях руки.
 – Не изменились. Я отдавала отчет своим словам.
 – Что ж, давайте поговорим начистоту. Иначе наша дальнейшая жизнь станет просто невыносимой.
 Арабелла подняла на мужа строгий взгляд, но ничего не сказала.
 – Когда я познакомился с вами и женился на вас, Джинни уже была моей любовницей. Я посещал ее и тогда, когда, как вы вчера изволили выразиться, у вас начали появляться чувства ко мне и вы начали гордиться мной. Но ведь я не стал внезапно совершенно другим человеком оттого, что вы обнаружили правду. Я не превратился в чудовище.
 – Вы лжец. Вы обманули меня перед алтарем и, что еще хуже, вы солгали Богу!
 – Мне очень жаль. Вы даже не представляете, как я сожалею о том, что вы узнали правду. Но не потому, что мне нравилось обманывать вас. И не потому, что мне стыдно. А потому, что это причинило вам боль. Но не надо страдать, Арабелла. Я уважаю вас и даже проникся к вам теплыми чувствами. Я надеялся… и надеюсь до сих пор, что между нами установятся дружеские отношения и взаимная привязанность.
 – Позвольте спросить, ваше сиятельство, – произнесла Арабелла, глядя мужу прямо в глаза. – А если бы вы обнаружили, что я… что я любовница мистера Хаббарда или лорда Фарради?.. Как бы вы отнеслись к моим таким объяснениям: я по-прежнему уважаю вас и вы мне нравитесь?
 – Не смешите меня, Арабелла! – раздраженно бросил лорд Астор. – Это совсем другое дело.
 – Неужели? А почему?
 – Потому что вы женщина и будущая мать моих детей. И, кроме того, так устроено наше общество. Большинство леди принимают такое положение вещей и считают плохим тоном знать правду.
 – Теперь мне все ясно. Оказывается, я сама во всем виновата. Конечно, я же такая молодая и глупая. Что можно ожидать от восемнадцатилетней жены? И еще я плохо воспитана. Я ведь выросла в провинции, не имея понятия о высоких моральных принципах лондонского света. Разумеется, если бы я была постарше и лучше воспитана, то поняла бы: нет ничего постыдного в том, чтобы клясться в верности невесте и одновременно иметь любовницу.
 Лорд Астор прижал ладонь ко лбу и подошел к окну.
 – Значит, мы не договорились, да? Тогда разрешите быть откровенным с вами, Арабелла. Я не позволю вам указывать, как мне жить. Боюсь, вам придется смириться. И если вы пойдете на это, то найдете во мне заботливого мужа. Ну а если вы не сможете принять реальность такой, как она есть, я позволю вам вернуться в Паркленд и жить там… пока не повзрослеете. Так что вы предпочтете?
 – Я ваша жена, ваша собственность. Вы можете делать со мной все, что пожелаете, ваше сиятельство.
 Лорд Астор резко повернулся к жене.
 – В таком случае вы останетесь здесь, со мной, – заявил он. – А я постараюсь держаться от вас подальше, пока не пройдет ваш гнев. Джинни, без сомнения, более дружелюбный партнер. И не бойтесь, что вас будут принуждать выполнять свой супружеский долг… Насиловать вас я не собираюсь. У меня есть постель, где меня примут с большой охотой. Желаю приятного дня, мадам.
 Арабелла поднялась с кресла и присела в глубоком реверансе.
 – Благодарю вас, ваше сиятельство.


* * *

 «Наверное, Франсис сейчас испытывает разочарование», – подумала Арабелла, когда вечером этого же дня они проезжали через главные арочные ворота, ведущие в Воксхолл-Гарденз. Да, они с удовольствием проехали в экипаже по новому чугунному мосту Риджент-бридж и прибыли в Воксхолл-Гарденз раньше, чем ожидали. Однако Франсис предвкушала, что в сад они отправятся по реке. Арабелла подумала, что сестра, должно быть, нарисовала в воображении романтическую картину – она плывет в лодке с сэром Джоном Чарлтоном, а когда набегает волна, его сильные руки поддерживают ее.
 К сожалению, сэр Джон не появился, и лодочная прогулка не состоялась. Лорд Фарради повез их в Воксхолл-Гарденз в своей карете, где они должны были встретиться с остальными приглашенными на ужин.
 Остановившись вместе с Франсис, лордом Фарради и миссис Притчард у главных ворот сада, Арабелла поняла, что при виде этого великолепия нельзя испытывать разочарование, даже если добираешься сюда не слишком романтическим путем.
 – О, Белла! – Франсис в изумлении вытаращила глаза. – Это же просто чудо! Посмотри на эти фонарики…
 Вечер выдался прекрасный. Облака, весь день скрывавшие солнце, рассеялись, и сейчас с небес сияли луна и яркие звезды. Дул легкий ветерок, но и ему хватало сил раскачивать ветки деревьев, увешанные фонариками. Пятна света и тени словно гонялись друг за другом на многочисленных тропинках и стволах деревьев.
 – Это похоже на волшебную сказку, – промолвила Арабелла. – Про Золушку и ее хрустальные туфельки.
 Миссис Притчард подошла к ней поближе. – Мне всегда нравится наблюдать за реакцией людей, попавших сюда впервые. И вам нынче повезло, что погода замечательная. Клайв, – обратилась она к брату, – как ты угадал, планируя ужин на сегодня, что выдастся такой чудесный вечер?
 Лорд Фарради усмехнулся:
 – Когда я вчера молился, то объяснил Господу, что моя сестра предпочитает все самое лучшее. Иначе она все уши прожужжит мне своими претензиями.
 – Ну и болтун! Давай проводим леди Астор и мисс Уилсон в кабинет, пока не заиграла музыка. Мы немного опоздали. Не сомневаюсь, что гости уже собрались и ждут нас.
 Арабелла и Франсис пошли по тропинке, которая вела в глубь сада прямо от ворот. Арабелла отогнала мрачные мысли и решила, что станет сегодня развлекаться. Ведь ей восемнадцать лет, и она приглашена в Воксхолл-Гарденз. Можно послушать музыку и поужинать в приятной компании. А позже полюбоваться фейерверком. Это будет именно тот вечер, о котором год назад она могла только мечтать. Поэтому она насладится им в полной мере.
 Гости уже ожидали их: Теодор, сэр Джон, мистер Хаббард, леди Гарриет и ее старшая сестра с мужем. Они расположились в одном из кабинетов возле оркестра. Арабелла дружески улыбнулась каждому из присутствующих, а джентльмены раскланялись с ней. «Это Теодор пригласил леди Гарриет?» – подумала она. Ведь он сидит подле нее. Если так, то это очень разумно с его стороны. А Франсис, как заметила Арабелла, устроилась напротив Теодора, по соседству с сэром Джоном Чарлтоном.
 – Дорогая леди Астор, – обратился к Арабелле мистер Хаббард, указывая на кресло рядом с собой, – вы прибыли как раз вовремя, сейчас начнется музыка. Будут исполнять Генделя. Вообще-то я надеялся сегодня потанцевать, но, похоже, не удастся. Эта музыка не для танцев, а для истинных ценителей.
 Арабелла заняла предложенное кресло и улыбнулась мистеру Хаббарду:
 – В такой прекрасной обстановке приятно будет послушать музыку. А какие произведения Генделя будут исполнять?
 – «Музыку на воде». Под такую музыку хорошо выпивать, мадам. – Мистер Хаббард рассмеялся собственной шутке, поднял свой бокал и поклонился Арабелле. – Вина дамам, Фарради.
 Арабелла внимательно вгляделась в сверкающие глаза соседа. Неужели мистер Хаббард пьян? Какой скандал! Никогда раньше она не видела его навеселе. Оставалось только надеяться, что мистер Хаббард не испортит всем вечер, не будет пытаться вставать и громко петь. Арабелла вспомнила рассказ отца об одном из их соседей, который, выпив, любил громко распевать песни в общественных местах, хотя трезвый он даже разговаривал очень мало.
 – Начинается музыка, – обратился лорд Фарради к гостям. – Кто-то хочет есть или подождем?
 – Мы только что от стола, – ответила сестра леди Гарриет. – Так что о нас, ради Бога, не беспокойтесь, ваше сиятельство.
 Все гости поддержали ее, и лишь мистер Хаббард повторил свое предложение подать дамам вина. Арабелла, настроившаяся слушать музыку, с удивлением услышала от мистера Хаббарда, что Гендель написал это произведение для того, чтобы его исполняли, когда король проплывает на корабле по Темзе. Правда, он не мог припомнить точно, какой король – нынешний бедный король Георг или его отец. Но Арабелла сама решила, что эта музыка написана для нынешнего повелителя, чтобы успокаивать его больную душу.


* * *

 Лорд Астор третий раз подряд ужинал в «Уайтсе», и ему это уже порядком надоело, хотя до женитьбы он бывал в этом клубе довольно часто. До женитьбы. Кажется, что это было так давно!
 Он не испытывал недостатка в компании или в предложениях относительно того, как можно провести вечер. Однако еще одну ночь просидеть за картами не хотелось, театр тоже не привлекал, не было желания и посетить салон миссис Бейли. Не мог он пойти и к Джинни, но самое неприятное заключалось в том, что и домой не тянуло. Поэтому лорд Астор сидел за столом, так и не приняв никакого решения.
 Арабелла уехала в Воксхолл-Гарденз. Виконта радовало, что во второй половине дня погода изменилась к лучшему, а значит, жене понравится в саду. Она там с Фарради. Вполне порядочный джентльмен, он присмотрит за ней. Но вроде бы она сказала, что там будет и Хаббард? Хаббард был спокойным, уравновешенным мужчиной до того, как год назад жена сбежала от него с богатым виноторговцем, по поводу чего разразился грандиозный скандал. После этого Хаббард стал частенько прикладываться к бутылке. Конечно, Арабеллу он никогда не обидит, но сможет ли он обеспечить ее безопасность в таком месте, как Воксхолл, если рядом не окажется Фарради?
 Разумеется, на ужине будет и их сосед, Перрот, крепкий и надежный малый. Но он, естественно, станет уделять больше внимания Франсис, чем Арабелле. А Франсис усердно строит глазки Чарлтону.
 Лорд Астор напомнил себе, что он несет ответственность и за свояченицу. Пусть она старше Арабеллы, и все же еще слишком молода и так же неопытна, как и его жена. Он не доверяет Чарлтону. Никаких плохих слухов о нем не ходило, но создавалось такое впечатление, что этот парень глуп и тщеславен. Да и Фарради его недолюбливает. Так что трудно сказать, что может случиться, если Чарлтон пригласит мисс Уилсон прогуляться с ним по саду.
 Господи, что же с ним творится? Он позволил жене и ее сестре поехать в одно из самых известных увеселительных мест в Лондоне, не поговорив даже предварительно с Фарради. Им ни в коем случае не следовало ехать туда без него.
 «Ладно, еще не поздно», – решил лорд Астор, поднимаясь из-за стола и прерывая разговор, которым были увлечены четверо его приятелей. Арабелле, возможно, не понравится его приезд, да и сам он может испытать раздражение, наблюдая, как она оживленно болтает с кавалерами, И тем не менее он должен поехать. Ему необходимо убедиться, что обе женщины находятся в безопасности.
 – Я еду в Воксхолл на встречу с леди Астор, – сообщил виконт своим приятелям в качестве извинения.
 – Сколько это уже продолжается, Астор? – с усмешкой спросил один из них. – Месяц? Шесть недель? Да, крепко она тебя приструнила.
 – А как ты чувствуешь себя в кандалах? – поинтересовался другой.
 – Наверное, это любовь, – со вздохом предположил третий и прижал руку к сердцу.
 Друзья засмеялись, и лорд Астор рассмеялся вместе с ними.
 Приехав в Воксхолл-Гарденз, он не сразу отыскал нужный кабинет. Главное вечернее представление уже закончилось, а ужин еще не начался. Часть гостей бродили по открытой полукруглой площадке перед кабинетами, другие гуляли по многочисленным тропинкам, расходившимся в разные стороны. Наконец лорд Астор нашел кабинет, в котором никого не было, кроме развалившегося в кресле подвыпившего Хаббарда.
 – Хаббард! – окликнул друга виконт, входя в кабинет и усаживаясь в кресло. – Ты один?
 – Меня все бросили. Понимаешь, старина, я бы остался трезвым, если бы здесь танцевали, но чем еще можно заниматься, кроме как пить, когда слушаешь бесконечное завывание скрипок и рев труб? А теперь меня ноги не держат. Извини, что не смог отправиться на прогулку с твоей женой. Она очаровательная малышка, Астор.
 – А куда она пошла? – спросил виконт. Хаббард махнул рукой вдоль главной тропы, которая вела от ворот в глубь сада.
 – Туда. Пять минут назад, а может, и десять.
 – Ушла вместе со всеми?
 – О Господи, надо вспомнить! Сначала Фарради и его сестра решили засвидетельствовать свое почтение какому-то дальнему родственнику – троюродному брату, что ли. – Хаббард мотнул головой в том направлении, куда они ушли. – Затем этот молчаливый детина… ну, друг леди Астор… Он повел на прогулку леди Гарриет. За ними, наверное, чтобы соблюсти приличия, потащились сестра леди Гарриет и ее муж… не помню как его зовут. А леди Астор осталась и принялась уговаривать меня больше не пить. Она сказала, что, во-первых, мне это не к лицу, а во-вторых, мне может стать плохо. Должно быть, испугалась, что я начну орать песни или выкину еще что-нибудь в этом роде. А потом вдруг мисс Уилсон и Чарлтон пожелали последовать за теми парами, что ушли раньше.
 – А леди Астор пошла с ними? – спросил виконт, не дождавшись дальнейших разъяснений.
 – Не-а… – Мистер Хаббард широко зевнул. – Она так долго убеждала меня, что после ее речей я даже не притронулся к бутылке.
 – Так где же она? – Лорд Астор нахмурился, почувствовав охватившую его тревогу.
 – Пришел этот парень, ну, высокий такой, тощий, неуклюжий. У него еще лицо в прыщах.
 – Браунинг?
 – Во, точно, Браунинг. Он сказал леди Астор, что только что видел ее сестру с сэром Джоном Чарлтоном. И тотчас ушел.
 – И что дальше? – Лорд Астор уже начал терять терпение.
 – Твоя жена попросила меня отправиться с ней на поиски сестры и сэра Джона. Но я не смог, Астор. Прости, старина. Но не пошла же она одна, как ты думаешь? Впрочем, ничего страшного. Сейчас она уже наверняка вместе с сестрой. – Хаббард хмыкнул. – Леди Астор моложе мисс Уилсон, да? А ведет себя как наседка, оберегающая своих цыплят. Ты куда, дружище? Давай выпьем.
 Но лорд Астор его уже не слушал. Оказывается, дела обстояли еще хуже, чем он предполагал. Арабелла ушла гулять одна. Где же он будет ее искать, если она свернула с главной дороги? Не бредет ли она сейчас одна по темной тропинке? Черт бы побрал Фарради, он пригласил Арабеллу, а сам не смог как следует присмотреть за ней! И черт бы побрал Хаббарда, который напился в присутствии дам.
 Однако пару минут спустя лорд Астор испытал огромное облегчение, увидев приближающиеся к нему по дороге знакомые фигуры. Впереди, держась за руки, шли Франсис и леди Гарриет.
 – Ваше сиятельство! – воскликнула Франсис. – Какой приятный сюрприз! Белла очень обрадуется.
 – А где Арабелла? – спросил виконт, подойдя вплотную к гуляющим.
 – Осталась в кабинете с мистером Хаббардом. Надо будет, ваше сиятельство, пожурить ее за то, что она такая лентяйка.
 – Но она пошла за вами! Неужели вы разминулись?
 – Белла отправилась за нами одна? – спросил Теодор, обойдя дам. – И Хаббард позволил ей? Где же она может быть?
 – Я пойду ее искать. Возможно, она свернула на одну из тропинок. – Лорд Астор торопливо проследовал вперед, даже не услышав совет Теодора искать поближе к кабинетам.
 Он понимал, что его задача практически невыполнима, но ускорил шаг, внимательно вглядываясь в тропинки, которые, извиваясь, пропадали в темноте. Арабелла могла пойти по любой из них. Но если он свернет с главной дороги, то вообще не останется шансов отыскать ее. У лорда Астора учащенно забилось сердце.
 Позже, вспоминая обо всем, виконт решил, что свершилось настоящее чудо. Пока он разглядывал одну из темных тропинок, позади него по другой тропинке на дорогу вышла Арабелла. Она окликнула мужа по имени и бросилась к нему. Лорд Астор едва успел раскрыть объятия.




 Глава 13


 – О, ваше сиятельство! – вскричала Арабелла. Она обвила руками шею мужа и спрятала лицо у него на груди. – Это вы. Слава Богу! Я ужасно перепугалась.
 Лорд. Астор крепко обнял жену и привлек ее к себе.
 – Арабелла, я нашел вас. Теперь вы в полной безопасности.
 – Я так испугалась!.. – повторила Арабелла, еще сильнее прижимаясь к мужу.
 Лорд Астор торопливо огляделся по сторонам. К ним приближалась какая-то шумная компания, поэтому он увел жену с главной дороги на тихую тропинку. Они остановились в тени дерева, чтобы их не было видно с дороги.
 – Все уже позади, – промолвил виконт успокаивающим тоном. Он распахнул плащ, снова прижал жену к себе и укутал ее плащом. Арабелла обняла мужа за талию и прижалась щекой к его груди. Ее трясло, и она не могла унять дрожь. – Я с вами, и никто вас не обидит.
 У Арабеллы зуб на зуб не попадал от страха. Лорд Астор положил ладонь ей на затылок.
 – Я совершила большую глупость, – пробормотала Арабелла. – Вы будете ругать меня. Франсис ушла с сэром Джоном Чарлтоном, и больше с ними никого не было. Я сначала подумала, что они намерены догнать леди Гарриет и Теодора, но потом поняла, что ошиблась. И решила присоединиться к ним. Мистер Хаббард не смог меня проводить, он был пьян. Должно быть, его снова охватила тоска по миссис Хаббард. Я прошла мимо двух джентльменов… То есть это были вовсе и не джентльмены… один из них сказал такое в мой адрес, что я покраснела. А потом я растерялась, когда поняла, что не знаю, где искать Франсис и сэра Джона. Они тем временем, наверное, ушли уже далеко.
 Наконец Арабелле удалось отдышаться. Она подняла голову и посмотрела на скрытое тенью лицо виконта.
 – Затем я увидела приближавшихся ко мне каких-то мужчин, – продолжила она, – и не знала, что делать. Я бы умерла, если бы они попытались оскорбить меня. Назад я не могла повернуть, там стояли те двое, но и вперед идти опасалась. Поэтому свернула на боковую тропинку и пошла вперед, стараясь оставаться незамеченной. Я очень глупо поступила, да?
 – Я могу вас понять, Арабелла, – мягко произнес лорд Астор. – Но больше я никуда не отпущу вас одну.
 – Когда я остановилась, чтобы послушать, прошли ли они, мне послышался шум сзади, среди деревьев. Треск какой-то. Я подумала, что это дикое животное, а может, и грабитель… Но сейчас-то я понимаю, что там никого не было. Я бегом помчалась прочь от того места, но не назад, а в глубь сада. Там было очень темно. А потом до меня внезапно дошло, что я потеряла дорогу, и я остановилась. Господи, никогда в своей жизни я не испытывала такого страха!.. – Арабелла уткнулась лицом в шейный платок виконта, ее все еще трясло.
 – Что произошло? – с тревогой в голосе спросил виконт. – Вас кто-то все-таки обидел, Арабелла?
 – В конце концов, я убедила себя, что надо возвращаться. Сказала себе, что буду в безопасности, когда выберусь на главную дорогу, а если понадобится, то стану кричать. Перевела дыхание и побежала назад. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот разорвется. В тот миг мне больше всего на свете хотелось, чтобы вы оказались рядом. И вдруг я увидела вас – и не поверила своим глазам! Как я благодарна Господу, что это вы! – Арабелла посмотрела на мужа.
 – Я тоже рад. – Пальцы виконта ласково гладили завитки волос Арабеллы. Он опустил голову и нежно поцеловал жену в губы.
 – А где же Франсис? – спросила ошеломленная Арабелла. – И как вы очутились здесь?
 – Ваша сестра гуляет в компании. Я их встретил несколько минут назад, – успокоил виконт. – Они возвращаются в кабинет. А я появился тут для того, чтобы обеспечить вашу безопасность. К сожалению, немного опоздал.
 Арабелла внимательно посмотрела на мужа. Виконт разжал объятия и отступил на полшага назад.
 – Благодарю вас, ваше сиятельство, что пришли мне на помощь, – промолвила Арабелла. – Я действительно поступила очень глупо. Мне не следовало так бояться.
 – Вам не надо было гулять одной в общественном месте. Я ведь предупреждал вас об этом, – напомнил виконт и тут же пожалел о своих словах.
 – Значит, страх послужил мне наказанием за непослушание. Постараюсь извлечь из этого урок, ваше сиятельство.
 Хотя Арабелла не шевелилась, виконт понял, что сейчас она высвободится из его объятий, а ему этого очень не хотелось. Он положил ладонь на щеку жены.
 – Теперь я вас не покину. И вообще я не должен был перекладывать свою ответственность за вас на Фарради. Впредь стану опекать вас более тщательно. Но ваше желание защитить репутацию сестры весьма похвально.
 Арабелла напряглась, но не отвернулась, чтобы избавиться от прикосновения виконта.
 – Пойдемте, я провожу вас в кабинет, – предложил он. – Вас еще ждет ужин. Возьмите меня под руку, Арабелла, и держитесь ближе ко мне.
 Арабелла так и сделала, однако она шла подле мужа молча, не глядя на него. Несколько минут назад она сказала, что больше всего на свете желала, чтобы он оказался рядом. Но это вырвалось у нее от страха и растерянности, она забыла, что муж испытывает к ней только презрение. А еще бросилась ему на шею… и почувствовала наслаждение от его поцелуя.
 Но сейчас она снова была холодна и неприступна. Однако на душе у Арабеллы кошки скребли, и сейчас ей требовался кто-то, кому бы она могла довериться, кто позаботился бы о ней. Виконт не может просто так отмахнуться от нее, сказав и себе, и ей, что она должна привыкать к тому образу жизни, который он избрал для себя.
 А лорд Астор в это время с неудовольствием понял, что хочет он того или нет, но ему придется поменять свой уклад жизни.
 Появление Арабеллы в кабинете Франсис приветствовала радушной улыбкой.
 – А вот и ты, Арабелла, – как бы между прочим заметила она. – Значит, его сиятельство нашел тебя? Признаться, ты заставила всех нас поволноваться. Теодор обыскал поблизости все тропинки. Где ты была?
 – Я просто свернула с главной дороги, а когда вышла на нее, вы, наверное, уже прошли.
 – Я увлеклась разговором с леди Гарриет, – Франсис ослепительно улыбалась сидящей около нее молодой леди, – поэтому и не увидела тебя. Но, честно говоря, я тебя и не искала.
 Сейчас Франсис испытывала противоречивые чувства, но у нее просто не было времени проанализировать их. Она явилась на ужин с твердым намерением не обращать внимания на Теодора, показать ему, что ее окружает множество достойных джентльменов, с которыми ей приятно общаться. Но, к ее разочарованию, Теодор, похоже, неплохо проводил время в обществе леди Гарриет, ее сестры и мужа сестры. И хотя Теодор поклонился ей и поприветствовал с безукоризненной учтивостью, он даже не попытался сесть рядом или заговорить с ней.
 Однако сэр Джон Чарлтон вернул Франсис хорошее расположение духа. Она испытала радостное возбуждение, когда он предложил ей отправиться на прогулку вдвоем, решив, что сэр Джон собирается объясниться ей в любви.
 – Какой прекрасный вечер!.. – начал он, когда они вышли на дорогу и пошли не торопясь, не пытаясь догнать ушедших вперед. – Должно быть, вам очень понравился этот сад, мисс Уилсон?
 – Да, очень понравился, сэр, – заверила его Франсис. – Никогда не видела ничего более чарующего.
 – Понятно. Люди, которые всю жизнь провели в провинции, обычно и испытывают такие чувства. Но если человек много путешествовал, если видел красоты Вены, Неаполя, Рима, Парижа… Вы знаете, у этих городов собственное очарование.
 – Не сомневаюсь. – Франсис устремила на сэра Джона восхищенный взгляд.
 – Я подумываю о том, чтобы снова отправиться путешествовать, поскольку все эти надоевшие войны, кажется, близки к завершению.
 – Вот как? – Франсис затаила дыхание в предчувствии чего-то важного.
 – Друзья уговорили меня составить им компанию, – продолжил сэр Джон. – И я, пожалуй, уделю им год, а может, и более, своей жизни.
 – А-а… – разочарованно протянула Франсис. – Надеюсь, вы приятно проведете время.
 – Но, разумеется, – сэр Джон скосил глаза на Франсис, – есть кое-что в Англии, что очень не хочется покидать. Я бы даже сказал – кое-кто.
 – О!.. – Франсис покраснела и потупила голову.
 – Возможно, сразу по возвращении я посещу Паркленд-Мэнор и найду там ту, с которой не хочется расставаться.
 – Правда? Вы действительно хотите этого, сэр?
 – А разве можно не хотеть снова увидеть красивейшую леди Лондона? До чего же людная эта дорога! Не свернуть ли нам на одну из тихих боковых тропинок?
 Франсис встревоженно отшатнулась.
 – Нам не следует этого делать, сэр! Я ведь без компаньонки.
 – А разве я не гожусь на роль компаньонки? Или вы мне не доверяете?
 – Конечно, доверяю, но лорду Астору не понравится, если мы будем гулять вдвоем.
 Сэр Джон не нашелся с ответом. А вскоре они встретили Теодора с компанией, и Франсис вновь испытала раздражение, увидев, что леди Гарриет держала Теодора под руку. Нет, она вовсе не возражала против того, что Теодор интересуется другими дамами. Но только не леди Гарриет. Ведь ее даже хорошенькой нельзя было назвать! Франсис сама взяла леди Гарриет под руку, и они вдвоем чуть отстали от компании.
 И вот теперь Франсис никак не могла разобраться в своих чувствах. Теодор вышел из кабинета, чтобы прогуляться с лордом Астором и лордом Фарради, а сэр Джон уселся рядом с ней. Интересно, что бы произошло, если бы она согласилась свернуть на тропинку? Сэр Джон поцеловал бы ее? Сделал предложение? Может, проявив чопорность и отказавшись, она упустила свои шанс.
 Перед тем как выйти, Теодор посмотрел на нее и улыбнулся и это было первый раз за весь вечер, когда они встретились взглядами. Или он улыбался леди Гарриет?..
 Арабелла сидела в кабинете и ела рулет с ветчиной, которым так славился Воксхолл-Гарденз. Однако, медленно пережевывая рулет, она подумала, что с таким же удовольствием могла бы есть бумагу. Она слушала мистера Хаббарда, который горячо извинялся за то, что слишком часто сегодня прикладывался к бутылке, а потом начал довольно бессвязный рассказ о своей женитьбе:
 – Я никогда не был богатым, но и бедным тоже. Однако Соня, похоже, не роптала на свою жизнь, пока не встретилась в Брайтоне с этим проклятым Бибби. Этот человек – настоящий Крез.
 Арабелла прикусила губу, глядя на мистера Хаббарда с вежливым сочувствием.
 – Убегая, она забрала с собой нашего сына, – продолжил он. – Вы знаете об этом, леди Астор? Слышали, что жена сбежала от меня? Но с ее стороны нечестно было забирать мальчика. Это же мой единственный сын!
 – Мне очень жаль, – промолвила Арабелла.
 – Наверное, я мог бы выяснить, где они. Нанял бы сыщиков и, возможно, сумел бы вернуть сына. Как вы считаете, мадам? Или все же ребенку лучше быть с матерью, даже если она шлюха, а мужчина, с которым она живет, негодяй?
 – Может быть, ваша жена и сын вернутся к вам. – Арабелла протянула руку и погладила Хаббарда по плечу. – Когда-нибудь миссис Хаббард осознает свою ошибку.
 Хаббард рассмеялся, потянулся к бокалу и, увидев, что он пустой, отшвырнул бокал в сторону.
 – А я ее не приму. Тут даже и думать нечего. Ни один мужчина не пойдет на такое унижение.
 – Да, пожалуй, – согласилась Арабелла. Внезапно Хаббард вскочил на ноги.
 – Мне надо прогуляться на свежем воздухе, – заявил он. – Только бы ноги не подвели.
 Пошатываясь, он вышел из кабинета, и Арабелла огляделась по сторонам. На несколько минут она почти забыла о собственных неприятностях. Иногда бывает нелишним почувствовать, что кто-то страдает еще больше тебя. Она искренне сопереживала мистеру Хаббарду. Из немногочисленных разговоров с ним Арабелла предположила, что до того, как его оставила жена, Хаббард был мягким человеком, с хорошим чувством юмора. А сейчас превратился в злобного циника. Сэр Джон Чарлтон разговаривал с миссис Притчард, сестрой леди Гарриет и ее мужем, а Теодор стоял на улице возле кабинета вместе с лордом Фарради и лордом Астором. Сестра увлеченно беседовала с леди Гарриет, и, похоже, Франсис было наплевать и на Теодора, и на сэра Джона Чарлтона. Странно, что она не обращала внимания на окружающих ее симпатичных джентльменов.
 Арабелла устремила взгляд на мужа, который стоял к ней вполоборота. Она со стыдом вспомнила, как стремительно бросилась в его объятия. Прижалась к нему, рассказала обо всем, что с ней случилось, словно он был ее лучшим другом. Позволила ему обнимать себя и успокаивать.
 Да еще разрешила поцеловать!
 До чего же унизительно было вспоминать, как она стояла, охваченная страхом, на темной боковой тропинке, не в силах даже пошевелиться. Как же ей тогда хотелось, чтобы он оказался рядом, она была готова кричать, звать его! Не лорда Фарради, не Теодора, не кого-то другого, кто мог бы быть недалеко. Не даже маму, у которой всю жизнь находила защиту, А своего неверного мужа, которому она совсем была не нужна.
 Ох, как же плохо быть беспомощной женщиной! Вот если бы она могла стать смелой и независимой. Просто удивительно, что всего за один месяц она впала в полную зависимость от его сиятельства. Так больше не может продолжаться. Надо быть стойкой. А если она по-прежнему будет нуждаться в нем, то не успеет опомниться, как простит его и разделит его точку зрения на их супружескую жизнь. Этого нельзя допустить. Его поступку нет прощения!
 Следует строго вести себя с мужем. Накануне Арабелла была совершенно разбитой, представляя себе, как его сиятельство, нежась в объятиях любовницы, рассказывает ей о ссоре с женой. Да и сегодня она чувствовала себя не лучше. Утром супруг недвусмысленно заявил ей, что не намерен менять свой образ жизни и не считает себя виноватым. Ладно, теперь это уже не имеет никакого значения. Можно считать, что она развелась с ним по соображениям морали, хотя фактически и остается его женой.
 Однако обида не проходила. И пропадали втуне все попытки не обращать внимания на мужа, не видеть в нем красивого мужчину, ставшего близким после трех недель замужества; не думать о том, что он обнимал другую точно так, как совсем недавно обнимал ее, шепча успокаивающие слова. И еще он целовал ее. Но он и любовнице дарил поцелуи, от которых она, Арабелла, стала испытывать удовольствие
 Перед началом фейерверка лорд Астор вернулся в кабинет и сел рядом с женой. Арабелла даже вообразить не могла, какое это потрясающее зрелище. Она замерла в кресле, совершенно забыв об окружающих, а в небе сверкал и гремел разноцветный фейерверк. О, если бы это зрелище могли увидеть мама и Джемайма! Франсис, леди Гарриет и ее сестра радостно хлопали в ладоши, но Арабелла их не слышала.
 Однако когда представление закончилось, все вокруг стихло, а небо снова стало темным, Арабелла, словно маленький ребенок, почувствовала разочарование. Мало того, ей показалось, что она снова одна, рядом никого нет. Запаниковав, Арабелла откинулась на спинку кресла и тревожно вскрикнула.
 – Я здесь, Арабелла.
 Ее тут же успокоили этот тихий, спокойный голос и тепло ладони, которая легла ей на затылок. Она уставилась в глаза мужа и испытала необычайное отчаяние оттого, что она жена этого мужчины, которого не может….. не должна простить!
 – Я не видела ничего лучше в своей жизни! – воскликнула Арабелла. – Благодарю вас за приглашение, ваше сиятельство, – с улыбкой обратилась она к лорду Фарради.
 – Думаю, я тоже заслужил вашу благодарность, Белла, – заметил Теодор, усмехаясь. – Мы пришли сюда потому, что лорд Фарради пожелал показать мне как можно больше достопримечательностей Лондона.
 – Тогда и вам спасибо, Теодор, – улыбаясь, поблагодарила его Арабелла.
 А лорд Астор не мог унять волнение. В те несколько секунд, когда Арабелла смотрела на него, он увидел в ее глазах невыносимую боль. И понял, не пытаясь оправдывать свои поступки, как делал это вчера и сегодня, что именно он причина этой боли, которая не покинет Арабеллу до тех пор, пока он не изменит свою жизнь. Возможно, конечно, время исцелит эту рану, но вместе с ней исчезнет и что-то еще в душе Арабеллы.
 И он может убить в жене нежность и желание радоваться жизни, как уже убил в ней ее наивность.
 Но роль подобного злодея не прельщала виконта. Не желал он и копаться в себе, рассуждая о том, что принес ему брак.
 Какой же маленькой и милой показалась ему Арабелла, когда он совсем недавно сжимал ее в объятиях! Ему хотелось всю ее вобрать в себя, защитить от любого зла, прогнать поцелуями страх, поклясться, что до конца дней своих не позволит никому обидеть ее. Увы, он сам был злом в ее жизни. Как он мог защитить Арабеллу, будучи ее заклятым врагом?
 Эх, если бы месяц назад он знал о женитьбе то, что знает сейчас! Тогда бы он с легким сердцем отдал все состояние семье Арабеллы, а сам бы сбежал на край света!


* * *

 Появившись на следующий день у Джинни, лорд Астор вручил лакею шляпу и трость и прошел в гостиную, ожидая, пока слуга доложит любовнице о его приходе. Нынче утром он решил, что все останется по-прежнему. Арабелла повзрослеет и научится спокойно воспринимать неизбежное. Сегодня после обеда она куда-то уехала с сестрой и леди Берри.
 – Джеффри! – Джинни любила эффектные жесты. Сейчас она стояла на пороге гостиной, раскрыв объятия. Выглядела Джинни, как всегда, прекрасно. До виконта долетел знакомый запах ее духов. – Как я рада снова видеть тебя! Я сейчас как раз думала о тебе и скучала.
 Виконт взял ее ладони в свои, а потом привлек Джинни к груди и крепко обнял.
 – Скучала? – Губы виконта уже искали губы Джинни. – Сейчас я проверю, как сильно ты скучала.
 – Ах!.. – Джинни принялась извиваться в объятиях виконта, по опыту зная, что это проводит его в крайнее возбуждение. – Мне нравится, когда ты набрасываешься на меня, Джеффри. Может, сразу пойдем в спальню?
 Джинни была такой соблазнительной, такой опытной, она лежала, обнаженная, на постели, гладила виконта, ласкала его, шептала на ухо нежные слова, предлагала себя с такой страстью, которая была выше желания просто отработать те большие деньги, которые ей платил виконт. Она проявляла чудеса изобретательности, чтобы пробудить его любовный пыл.
 Лорд Астор сел на край постели и обхватил голову руками.
 – Не сегодня, Джинни, – промолвил он, немного помолчав. – И это не твоя вина. Просто я не в настроении.
 – Ты заболел? – встревожилась Джинни. Она села позади виконта и обняла его – Что с тобой, Джеффри? Ложись рядом, я помогу тебе.
 Виконт почти грубо оттолкнул ее.
 – Я же сказал: не сегодня! – повторил он, встал и потянулся за одеждой.
 – Ничего не понимаю. Мне всегда удавалось возбудить тебя. Неужели у меня появилась соперница?
 – Все дело во мне. Думаю, ты будешь более счастлива с другим покровителем. Я знаю нескольких мужчин, которые сохнут по тебе. Квартиру эту можешь считать своей. Так будет лучше для всех. – Виконт заправил рубашку в бриджи и застегнул ее.
 – Что?! – Джинни вскочила с кровати и остановилась обнаженной перед виконтом. – Ты бросаешь меня, Джеффри? За то, что мне не удалось возбудить тебя? Значит, это она, да? Какой же властью она обладает над тобой и другими мужчинами, которые крутятся возле нее? Хотела бы я знать ее секрет. Ведь она не красавица, и фигура у нее не из лучших. Ну почему ты бросаешь меня ради нее, когда можешь жить с обеими? Она вовек не сможет как следует удовлетворять тебя.
 – Арабелла – моя жена. – Дрожащими руками виконт повязал шейный платок.
 Джинни рассмеялась:
 – А с каких это пор женитьба гарантирует мужчине неземное блаженство в постели? Ты ведь не любишь ее, правда, Джеффри?
 Виконт натянул ботфорты.
 – Она моя жена, – повторил он.
 Джинни запрокинула голову и разразилась смехом:
 – Лорд Астор влюбился в свою малолетнюю жену. Потрясающе! А это дитя обнаружило, что мужчин можно соблазнять, и начало наслаждаться своей властью над ними. Что вызвало ревность у лорда Астора. Какая прелесть! Да я выставлю тебя на посмешище, Джеффри.
 Виконт надел пальто.
 – Я пришлю тебе своего поверенного, Джинни, он уладит с тобой все вопросы.
 – А он симпатичный, Джеффри? Может, он тоже влюблен в леди Астор? Может, она и его отвратила от всех женщин?
 Лорд Астор вышел из спальни и захлопнул за собой дверь.




 Глава 14


 Спустя два дня Арабелла, вернувшись с утренней прогулки с Георгом, увидела, что лорд Астор все еще сидит в столовой. Знай это, она бы не зашла туда. И в лучшие времена Арабелла чувствовала себя неуютно, когда за завтраком присутствовал его сиятельство, а уж сейчас находиться наедине с ним и вовсе было для нее невыносимо. При появлении Арабеллы лорд Астор поднялся и с улыбкой протянул ей конверт:
 – Это вас обрадует, Арабелла.
 У нее мелькнула мысль, что это письмо из дома, но когда Арабелла взяла конверт и вытащила из него плотные карточки, она тут же поняла, что это такое:
 – Приглашения на бал к Олмакам! Да, тетушка Гермиона действительно расстаралась. Франсис очень обрадуется. Пойду немедленно сообщу ей.
 – А не рано ли, чтобы будить нашу Спящую красавицу? Садитесь и завтракайте, Арабелла.
 – Но ведь бал уже через два дня! – Арабелла кивнула лакею, который положил ей на тарелку булочку, и неохотно заняла свое место за столом.
 Лорд Астор жестом приказал, слуге удалиться.
 – Я сам поеду с вами на этот бал, – сообщил он. – Ваш первый бал у Олмаков слишком большое событие, чтобы вы с Франсис отправились туда одни или даже в сопровождении тетушки. Вы наденете голубое шелковое платье, Арабелла?
 – Если вам так хочется, ваше сиятельство, – с покорным видом ответила она.
 – Да, мне так хочется. В последние дни вы таете прямо на глазах! Такое впечатление, что вам нездоровится. Это правда?
 – Я чувствую себя хорошо, ваше сиятельство, спасибо. Но за этот месяц я и впрямь похудела.
 – Похудели? Да вы просто настоящая худышка! Это из-за меня, Арабелла? Так на вас повлияла наша размолвка?
 – Нет, не надо винить себя в этом, ваше сиятельство. – Арабелла наградила мужа холодным взглядом. – Я добровольно решила худеть, чтобы не походить на ребенка. Мне хочется выглядеть женщиной. Со своим ростом я ничего поделать не могу, но в моих силах следить за весом.
 – Странно… – Лорд Астор откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на жену. – Когда я впервые увидел вас, Арабелла, то посчитал, что вам не может быть восемнадцать. Но после свадьбы я уже так не думал. У вас хорошая фигура, очень женственная. И вы совсем не полная. До похудения вы мне нравились больше. Не хотите кусочек яблочного пирога?
 Арабелла сделала вид, что занята едой.
 – А может, вы восстановите прежний вес? Ну хотя бы ради меня? Только не надо воспринимать мою просьбу как приказ. Просто послушайте совет джентльмена, которому нравятся округлые формы. И вы снова станете хорошенькой.
 – Я отнюдь не хорошенькая, – возразила Арабелла, услышав, к собственному неудовольствию, раздражение в своем голосе.
 – Хорошенькая – это понятие относительное. На мой вкус вы очень хорошенькая… даже сейчас. А теперь я оставлю вас, поскольку вижу, что мое присутствие вас смущает. Раз уж вы научились танцевать вальс, то не оставите ли для меня первый из вальсов на предстоящем балу?
 – Как вам будет угодно, ваше сиятельство.
 На лице виконта промелькнула улыбка.
 – Да, мне угодно. – Он остановился позади кресла жены и положил руку ей на плечо. – Арабелла, в моей жизни больше нет Джинни. И никакой другой женщины. Только вы. Возможно, вам в конце концов удастся сделать из меня идеального мужа.
 Арабелла не пошевелилась, не произнесла ни слова. Лорд Астор вышел из столовой.


* * *

 Франсис, естественно, обрадовалась новости, что они смогут посетить еженедельный бал у Олмаков. Она сообщила Арабелле, что на этот бал приглашена и ее близкая подруга Люсинда Дженнингс. А вот Теодора не будет. И этот факт несколько омрачал ее радужное настроение. Но разумеется, не потому, что она станет скучать без него в таком блестящем обществе. Просто грустно думать, что Теодор проделал долгий путь до Лондона, чтобы насладиться светским сезоном, но не сможет присутствовать на самом модном балу.
 Но сэр Джон туда, разумеется, приедет. Он уже попросил ее оставить для него первый танец, открывающий бал, и вальс. Разговор этот происходил в гардеробной, где сестры одевались, собираясь на бал. Франсис одолевали сомнения: правильно ли она поступила, выбрав для сегодняшнего торжества розовое атласное платье?
 – Оно новое, никто в нем меня еще не видел, – сказала она, разглядывая себя в зеркале. – Но идет ли мне розовый цвет? Ведь я блондинка. Леди Берри и его сиятельство одобрили мой выбор, а я сомневаюсь. Как ты считаешь, Белла?
 – Мне кажется, это платье очень тебе идет. Все дело в том, что у него цвет насыщенный. И волосы у тебя не тусклые, как это иногда бывает у блондинок, а блестящие.
 – Возможно, ты права. А не слишком ли у меня много локонов сбоку? Леди Берри говорила, что это сейчас самая модная прическа, да и я сама это заметила. Что скажешь?
 – Если я еще немного проторчу здесь с тобой, то сама не успею переодеться. А к Олмакам опаздывать нельзя, ты же знаешь. Двери закрываются в одиннадцать.
 – Надеюсь, сэр Джон приедет вовремя. Иначе я останусь без кавалера на первый танец.
 Торопясь в свою комнату, Арабелла задумалась. Франсис передала ей содержание своего разговора с сэром Джоном Чарлтоном в Воксхолл-Гарденз. Похоже, сестра убеждена, что сэр Джон питает к ней нежные чувства и вот-вот сделает предложение. Однако Арабелла больше склонялась к мысли, что он просто решил пофлиртовать. А иначе зачем бы ему понадобилось уговаривать Франсис свернуть на тропинку в тот момент, когда остальные уже ушли вперед, а мистер Хаббард был слишком пьян, чтобы сопровождать их?
 Но когда служанка стала застегивать на ней голубое шелковое платье, Арабелла отогнала прочь эти мысли. Она надевала это платье потому, что таково было указание его сиятельства, однако следовало признать – оно ей и самой нравилось. Подол украшали фестоны, вышитые маленькими темно-голубыми цветами, такая же вышивка имелась и на рукавах.
 Правда, платье пришлось немного ушить. Сидя за туалетным столиком, пока служанка укладывала ей волосы, Арабелла подумала: неужели она и впрямь выглядела лучше до того, как начала худеть? Должно быть, виконт явно польстил ей. Он пытался задобрить ее, но делал это слишком откровенно. Поэтому нельзя было верить его словам.
 Впрочем, стоит ли ломать голову над тем, лгал он или был искренен? Разве ей сейчас важна похвала лорда Астора? Арабелла наклонила голову, чтобы служанке было удобнее застегнуть жемчужное ожерелье. Его она тоже надевала сейчас потому, что так было угодно виконту. А перестала носить с той минуты, как неделю назад сняла его в опере.
 Арабелла поднялась и услышала тихий стук в дверь, соединявшую се покои с покоями мужа. В комнату вошел лорд Астор. Глаза Арабеллы округлились от удивления. Ведь он не заходил к ней уже неделю. Она повернулась и отпустила служанку.
 – Я так и знал, что вы будете выглядеть прекрасно в этом платье, – похвалил виконт. – Этот светлый оттенок голубого чудесно гармонирует с вашими темными волосами.
 – Благодарю вас, ваше сиятельство. – Арабелла устремила взгляд на шейный платок мужа и поймала себя на том, что восхищается изяществом, с которым он повязан. Да, сегодня камердинер мужа Генри явно превзошел самого себя.
 – Только жемчуг не очень идет к этому наряду, – заметил виконт, подойдя ближе и внимательно рассматривая ожерелье.
 Его ладони легли на шею Арабеллы. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он расстегнул ожерелье. Арабелла ощутила запах его одеколона. Шейный платок виконта и кружевные манжеты были ослепительно белые; в сиянии свечей в шейном платке сверкала бриллиантовая заколка.
 – Но у меня больше нет ничего столь изящного, ваше сиятельство, – пробормотала Арабелла.
 – Вот как? Ладно, я что-нибудь придумаю.
 Повернитесь.
 Арабелла послушалась и опустила глаза, разглядывая свои пальцы, вцепившиеся в складки платья.
 – Это будет лучше. – Перед глазами Арабеллы что-то сверкнуло, и она почувствовала на шее нечто холодное и тяжелое. – Ну, что скажете? – Виконт взял жену за плечи и повернул ее к зеркалу.
 Это были сапфиры – необычайно изящное ожерелье. Арабелла невольно дотронулась пальцами до него, но не произнесла ни слова.
 – В комплекте с ним еще и браслет. Наденьте перчатки, Арабелла, и я застегну его вам на запястье.
 Арабелла снова покорно выполнила указание мужа, молча наблюдая за тем, как он застегивает браслет.
 – Так, позвольте мне взглянуть на вас, леди Астор. Теперь вы выглядите достаточно великолепно, чтобы появиться на балу у Олмаков.
 – А зачем это мне? – спросила Арабелла, глядя на шейный платок мужа.
 Некоторое время он молчал, затем ответил:
 – Потому что я так хочу. И еще потому, что мне не нравятся те напряженные отношения, которые установились между нами в последнюю неделю. Давайте мириться, Арабелла.
 Арабелла с трудом сглотнула. Она протянула руку и легонько коснулась жилета мужа, однако тут же отдернула ее, словно обожглась.
 – Это подкуп, чтобы я смирилась с вашим образом жизни? Неужели замужние леди именно таким образом зарабатывают свои многочисленные драгоценности? Значит, и прежние ваши подарки были неким извинением за ваше поведение? Жемчужное ожерелье? Седло? Меня нельзя купить, ваше сиятельство, я не торгую своими убеждениями.
 Лорд Астор отступил на шаг.
 – Но что я еще могу сделать, Арабелла? – нервно спросил он. – Я бросил любовницу. Решил хранить вам верность. Стараюсь угодить вам. Сегодня почти весь день выбирал вам подарок. Чего вы еще желаете? Мою душу? Да?
 – Немного раскаяния и сожаления. Хотя бы малейшего осознания того, что вы поступили дурно.
 – Если вы хотите, чтобы я надел власяницу, посыпал голову пеплом и упал к вашим ногам, то, боюсь, вам придется ждать всю жизнь. Мне жаль, что я причинил вам боль, Арабелла, действительно жаль. Ведь вы мне нравитесь. Но есть черта, которую я не могу перейти. Поймите, я не совершил ничего необычного или ужасного. Женатые мужчины всегда имеют любовниц. И вы должны быть благодарны мне по крайней мере за то, что свою любовницу я бросил ради воцарения мира между нами.
 Арабелла вскинула голову и посмотрела мужу прямо в глаза:
 – Спасибо за сапфиры, ваше сиятельство. Они прекрасны! Но, думаю, Франсис уже ждет нас.
 Лорд Астор холодно поклонился.
 – Вы наденете эту накидку? – Он взял со спинки кресла темно-синюю бархатную накидку. – Позвольте вам помочь.
 – Как вам нравятся ваши сапфиры, мадам? – спросил лорд Фарради, танцуя с Арабеллой первый танец, открывающий бал. – Должен сказать, что смотрятся они превосходно.
 – Да, благодарю вас. Его сиятельство подарил мне их буквально перед балом. Как он сказал, по случаю моего дебюта у Олмаков.
 Лорд Фарради усмехнулся:
 – Думаю, завтра Астор найдет у себя на столе счет от моего сапожника. За новые подметки на моих сапогах. Клянусь, мы обошли вместе с вашим мужем все ювелирные магазины Лондона, а в некоторых побывали даже по два раза. Похоже, он искал для вас нечто необыкновенное, и следует признать, сделал хороший выбор.
 – Да, это ожерелье гораздо красивее моего жемчужного. Теперь я буду носить только эти сапфиры.
 – Лорд Астор говорил вам о приеме у меня дома?
 Арабелла покачала головой и вопросительно посмотрела на своего партнера.
 – Предполагалось устроить прием в саду. Однако мой загородный дом находится в трех часах езды от Лондона, и никто в здравом уме не станет проделывать такой путь исключительно ради того, чтобы постоять несколько часов на лужайке и попить вина. И пока я ломал голову над тем, как решить эту проблему, на помощь мне пришла моя матушка. Она объявила, что прием продлится два или три дня подряд. Но не больше, потому что светский сезон в самом разгаре, и можно будет пропустить массу развлечений.
 – Прекрасная идея! – похвалила Арабелла. – Надеюсь, мы будем приглашены, ваше сиятельство?
 – А я и устраиваю этот прием ради близких друзей. Я, Астор и Хаббард окончили университет шесть лет назад, но до сих пор очень дружны.
 – Мистер Хаббард тоже будет на приеме? Я очень рада.
 – Чрезвычайно любезно с вашей стороны, мадам. Откровенно говоря, меня несколько встревожил тот факт, что в Воксхолле вы стали свидетелем одного из приступов его мрачного настроения. На следующий день я отругал его за то, что он напился в присутствии дам.
 – Пустяки. Мне понятна era потребность в вине, поэтому я не осуждаю его.
 – Бедняга Хаббард. Он был самым энергичным и жизнерадостным из нас троих, пока с ним не случилось это несчастье. Но сейчас речь не о том. Ваша сестра выглядит великолепно. Вы должны порадоваться за нее, мадам. Она наслаждается светским сезоном.
 – Я в этом не сомневаюсь. – Арабелла отыскала взглядом Франсис, которая танцевала с сэром Джоном Чарлтоном. – Она всегда была гордостью нашей семьи.
 – Возможно, но красота в вашей семье досталась не только ей, мадам.
 Арабелла усмехнулась:
 – Своей лестью вы заслужите мою вечную признательность, ваше сиятельство. – Внезапно усмешка на лице Арабеллы сменилась теплой улыбкой:
 – А вот и мистер Хаббард! Ему как-то удалось пробраться сюда после одиннадцати.
 Лорд Астор, танцевавший с одной из подруг Франсис, с раздражением заметил и то, как Арабелла усмехнулась Фарради, и то, как улыбнулась при виде Хаббарда. Она отвергла его предложение о мире и почти равнодушно приняла подарок, который он выбирал с такой тщательностью. А вот его друзьям она радушно улыбается и охотно разговаривает с ними. И наверняка еще будет танцевать с тем молодым увальнем, который сейчас стоит один в конце зала и наблюдает за ней, сложив руки на своей хилой груди.
 Виконт подумал, что он был прав в своих предположениях. Арабелле действительно нужна его душа. Она из тех женщин, которые не успокоятся, пока не завладеют мужчиной целиком. Только сейчас до него начало доходить, что и ее небольшой рост, и непосредственное поведение – все придавало Арабелле некую утонченную силу, с помощью которой она успешно шла к своей цели с кажущейся легкостью. Но, чувствуя эту силу, виконт был готов собрать в кулак всю оставшуюся волю, чтобы противостоять Арабелле, не позволить ей завладеть им безраздельно.
 За месяц, прошедший после свадьбы, его жизнь претерпела серьезные изменения. Всего за месяц! А казалось, что минул целый год. Он стал уделять жене массу времени и внимания. Бросил Джинни и даже не стал подыскивать ей замену. Более того, понял, что в ближайшее время и не будет искать новую любовницу. Неожиданно для себя он превратился в верного мужа.
 А теперь, словно всего этого было мало, его еще терзали угрызения совести. Но будь он проклят, если признается, что вел себя аморально, посещая Джинни после женитьбы. Джинни он бросил потому, что больше не получал удовольствия от общения с ней, и еще потому, что не желал видеть, как страдает жена. Он сам принял решение, и мораль здесь ни при чем.
 И все же что-то угнетало его. Он чувствовал это каждый раз, когда смотрел на Арабеллу, и даже каждый раз, когда думал о ней. Следовало подавить в себе чувство вины, которое он испытывал в отношении жены. Да, он сожалеет о том, что причинил ей боль, однако не раскаивается в своем поведении. А уж если признавать свою не правоту, то тогда надо признавать святость и нерушимость брачных уз. И вот тогда он будет привязан к жене так крепко, как и представить себе не мог.
 Нет, этого он не допустит. Одна только эта мысль вызывала у него нешуточный испуг.
 – Могу сказать, что у вас были лучшие учителя танцев, – сделал комплимент сэр Джои Чарлтон, провальсировав с Франсис несколько минут. – Вы танцуете уверенно и с изяществом.
 – Но у меня никогда не было учителей танцев, – ответила Франсис.
 – Неужели? – Сэр Джон удивленно посмотрел на свою партнершу. – Вы меня удивляете, мисс Уилсон. Значит, у вас прекрасное природное чувство ритма.
 – О, ну конечно же, меня учили танцевать. Мама, знакомые, Теодор. Сэр Теодор Перрот. Вы знаете, он служил в армии Веллингтона, посещал многие балы в Испании и Бельгии.
 – Ах да, один из наших благородных героев! И он, без сомнения, пользуется своим славным военным прошлым, чтобы снискать расположение такой красивой леди, как вы.
 – Об этом мне ничего не известно, сэр, – небрежным топом бросила Франсис. – Теодор с детских лет был нашим другом. Я так переживала за него, пока он служил в армии, особенно когда услышала о битве при Ватерлоо. То есть я хочу сказать, вся наша семья очень волновалась. Мы все его искренне любим. И Белла тоже. Можете спросить у нее.
 – Обязательно спрошу. – Сэр Джои со скучающим видом оглядел зал. – А здесь довольно скучно, вам не кажется? – Да, я удивилась, ведь эти балы так знамениты. А я не вижу здесь ничего особенного. И тем не менее, сэр, для меня большая честь присутствовать здесь.
 – Я вас понимаю. А вы будете на приеме у Фарради?
 – Я ничего об этом не слышала.
 – Наверное, вы позже получите приглашение. Фарради очень дружен с Астором, как, впрочем, и с его женой. Прием будет грандиозный. Фарради – человек чрезвычайно радушный, но, боюсь, ему не хватает утонченности. Однако этот прием не доставит мне удовольствие, если на нем не будет вас.
 – О!.. – Франсис густо покраснела и не нашлась, что ответить.
 – К тому же у меня будет шанс показать вам и мой дом, – продолжил сэр Джон. – Он всего в четырех милях от дома Фарради. Так что мы с ним соседи. Вам может показаться странным, что нас иногда видят вместе, потому что у нас с ним совершенно разные… ну, скажем, манеры.
 – С радостью взгляну на ваш дом.
 – Он действительно элегантный, и вы сами в этом убедитесь. Конечно, когда я стану графом Хейгом, я также унаследую особняк, как того будет требовать мое новое положение.
 – Разумеется.
 – Когда будем на приеме у Фарради, то проедем ко мне домой. Вдвоем, если можно. Я считаю, что нам пора узнать друг друга получше. Согласны, мисс Уилсон?
 – Да. – Франсис снова зарделась. – Но, наверное, мне придется взять с собой служанку или грума, сэр.
 – Безусловно. В Воксхолле вы немного робели, помнится. Что ж, похвально! Но излишнее ханжество не к лицу леди из высшего общества. Вы уже достаточно прожили в городе, чтобы понять: провинциальные манеры не всегда хороши в столице.
 – Я… да… я в Лондоне уже месяц, сэр. За это время многому можно научиться.
 Сэр Джон прищурился и посмотрел на свою партнершу. Франсис вспомнила, что он никогда не улыбается, и по телу у нее побежали мурашки.
 – Тогда я с нетерпением буду ждать приема у Фарради, – заверил сэр Джон. – В путешествие за границу я планирую отправиться в июле. Хотелось бы к этому времени поближе познакомиться с вами, мисс Уилсон, чтобы с большим желанием стремиться домой. Или мне следует сказать – вернуться в Паркленд-Мэнор?
 – Ох!.. – выдохнула зардевшаяся Франсис.
 Арабелла танцевала второй вальс с мистером Хаббардом. Несколько минут они молчали, затем Хаббард смущенно посмотрел па нее:
 – Приношу вам свои извинения, леди Астор.
 – За что? – удивилась Арабелла.
 – Я несколько перебрал в Воксхолле. Непростительно так вести себя в вашем присутствии, мадам.
 – Оставьте, ничего страшного не произошло. Просто в ту минуту вам захотелось выговориться, и я с удовольствием выслушала вас.
 Хаббард улыбнулся.
 – Вы более милосердны, чем ваш муж. На следующее утро он отругал меня за то, что я позволил вам убежать в сад одной. Однако еще сильнее он досадовал на себя за то, что не сопроводил вас в Воксхолл. Приятно видеть, что вы счастливы вместе. Это помогает мне обрести веру в брак.
 Арабелла прикусила губу, ощутив настоятельную потребность поведать Хаббарду обо всех своих бедах.
 – Впрочем, не стоит вам слушать мои скучные рассуждения о браке, ведь у вас сегодня праздник – первый бал у Олмаков, – отвлек ее от этой мысли Хаббард. – Вы собираетесь на прием к Фарради?
 – Да, мы там будем. Ох, мне только что пришла в голову забавная идея. Как вы думаете, позволит мне Фарради привезти с собой Георга? Ему обязательно надо побегать побольше, парка ему мало. – Неожиданно Арабелла рассмеялась. – Георг – это мой пес, сэр.
 Хаббард тоже рассмеялся:
 – Зная Фарради, я не сомневаюсь, что он будет рад, даже если вы привезете с собой целую свору собак. Но почему бы вам самой не спросить у него об этом?
 – Пожалуй, я так и сделаю.
 И они продолжили танцевать молча.
 – А я говорил вам? – внезапно спросил Хаббард напряженным голосом. – Нет, конечно же, не говорил. Мои жена и сын вернулись в Брайтон. Кто-то их там видел, и мне сообщили об этом пару дней назад.
 Арабелла сочувственно посмотрела на него.
 – Мне ужасно жаль, то есть я хочу сказать…
 – Я знаю, что вы хотите сказать. Простите, но мне тяжело постоянно возвращаться к этой теме. А вы очень добры, мадам.




 Глава 15


 Нынешняя весна не баловала хорошей погодой, не позволяла наслаждаться прогулками на свежем воздухе, демонстрируя новые шляпки и экипажи. Однако в это утро, спустя неделю после бала у Олмаков, когда карета лорда Астора выехала из Лондона в загородный дом лорда Фарради, солнце ярко светило с безоблачного неба, а легкий ветерок спасал от жары.
 Арабелла смотрела в окно, любуясь деревьями и полями, которые тянулись по сторонам дороги.
 – До чего же красиво! – промолвила она. – Непонятно, как можно всю жизнь прожить в городе, где человека окружают дома и мощеные мостовые. Прекрасно, что у нас есть возможность пару дней подышать сельским воздухом. Георг будет очень рад.
 – Думаю, Генри тоже будет очень рад, когда мы доберемся до места назначения, – поддержал разговор лорд Астор. – Он совсем не возражал против того, чтобы ехать позади нас в экипаже вместе с вашей горничной, Арабелла, но расстроился, узнав, что с ними еще поедет Георг.
 – Терпеть не могу, когда Генри сердится, – у него в это время такой вид, как будто он принц крови.
 Арабелла поймала себя на том, что смеется вместе с мужем, но тут же опомнилась, отвернулась и уставилась в окно.
 Лицо Франсис приняло мечтательное выражение.
 – А мне кажется, что вот-вот, за следующим поворотом, откроется Паркленд. Белла, ты бы не хотела очутиться дома? Мы снова увидели бы маму и Джемайму. Как ты думаешь, Джемайма повзрослела?
 – Мы отправимся туда менее чем через пять недель, – ответила Арабелла. – Вряд ли Джемайма сильно изменилась за это время. Однако мне кажется, что мы не были дома уже целую вечность. Франсис, не плачь, ладно? Посмотри, какой красивый вокруг пейзаж.
 – Какая же я была глупая! – Две слезинки скатились из глаз Франсис. – Думала, что настоящая жизнь начнется тогда, когда я приеду в Лондон, попаду в высшее общество, познакомлюсь с модными леди и джентльменами, которые живут в столице или проводят там светский сезон. А ведь и прежняя жизнь была очень хорошей! Рядом находились мама, Джемайма, ты, Белла. И Теодор.
 Арабелла пересела с сиденья, на котором сидела подле мужа, на противоположное, к Франсис.
 – Не переживай так. – Она обняла сестру за плечи. – Ты же знаешь, что Паркленд, мама и Джемайма никуда не делись. И Теодор тоже. А путешествовать всегда полезно – это помогает набраться жизненного опыта.
 – Но Теодор намерен сделать предложение леди Гарриет, я уверена в этом! – вспыхнула Франсис, и ее голубые глаза взволнованно сверкнули. – Теперь ты и его сиятельство будете считать меня жутко неблагодарной, ведь вы желали мне блага, взяв с собой в Лондон на светский сезон.
 – Да не будем мы так считать, – успокоил ее лорд Астор. – Тоска по дому вполне естественное чувство. Я обещал Арабелле, что летом отвезу ее домой. Пройдет месяц, и мы все вместе отправимся в путь.
 – Вы очень добры, ваше сиятельство, – поблагодарила Франсис.
 – И лорд Фарради весьма любезно пригласил нас погостить в его доме несколько дней. Правда?! – радостно воскликнула Арабелла и похлопала сестру по спине.
 Однако через два часа, когда лорд Фарради и его мать встретили их у себя, а, потом поручили гостей заботам домоправительницы, радостное настроение Арабеллы улетучилось. Выяснилось, что им с мужем предстоит спать в одной спальне.
 Как только они остались одни, лорд Астор посмотрел на жену с извиняющимся видом:
 – Сожалею, Арабелла, но этого и следовало ожидать, поскольку в доме будет много гостей.
 – Да, – пробормотала смущенная Арабелла и подошла к окну.
 – Не бойтесь. Наверняка я почти всю ночь проведу с Фарради и Хаббардом. Мы обычно подолгу разговариваем, когда встречаемся все вместе.
 – Не можете же вы из-за меня не спать ночами! Я ваша жена.
 В голосе Арабеллы прозвучали мучительные нотки, но лорд Астор поймал себя на том, что улыбается. Он подошел к жене и, остановившись возле нее, посмотрел в окно на просторные луга, тянувшиеся к северу от дома.
 – Я всю жизнь прожил в городе, – произнес он, – и почти забыл, как красива сельская местность. Здесь так тихо и спокойно. Вы знаете, у меня есть дом в Норфолке, он меньше и этого, и Паркленда, однако расположен в очень живописном уголке. Я думаю, вам там понравится. Вероятно, в конце лета я отвезу вас туда.
 Арабелла промолчала.
 – Думаю, нам даже удастся устроить себе там второй медовый месяц, – продолжил виконт. – Забудем о том, что произошло. В Норфолке мы будем вдвоем, Арабелла, сможем узнать друг друга лучше. Станем друзьями. Попробуем?
 Арабелла еще некоторое время хранила молчание, глядя в окно, потом сказала:
 – Вряд ли это возможно. Нельзя забыть того, что случилось меж нами. И слишком поздно начинать все сначала. Однако я ваша жена и считаю себя не вправе манкировать своим долгом. Вы вольны отвезти меня куда пожелаете. Но друзьями мы быть не сможем, ваше сиятельство.
 Несколько минут виконт молчал, барабаня пальцами по подоконнику. Затем резко выпрямился и отвернулся от жены.
 – Наверное, вам надо переодеться для приема в саду. Я буду ждать вас внизу, Арабелла.
 – Хорошо, – промолвила Арабелла, не отрывая взгляда от окна.
 Франсис, спустившись вниз, нашла Теодора беседующим на террасе с лордом Фарради и лордом Астором. Она раскрыла над головой желтый зонтик, который в сочетании с ее светло-голубым муслиновым платьем как бы изображал солнце в небе, и направилась к мужчинам. Джентльмены повернулись к ней и поклонились. Теодор отделился от группы мужчин, подошел к Франсис и предложил ей опереться на его руку.
 – Вы прекрасно выглядите, Франсис, – похвалил он. – Не желаете пока прогуляться по лужайке? Основная масса гостей еще в доме.
 – Благодарю вас, Теодор. – Франсис с беззаботным видом взяла Теодора под руку.
 – Как вам здесь нравится? – поинтересовался Теодор, указывая свободной рукой на просторную лужайку и цветочные клумбы. – А вы вообще скучаете по дому?
 – О, у меня нет ни одной свободной минутки, чтобы подумать о доме, – со смехом ответила Франсис. – Вы же знаете, у нас всегда полно приглашений, и каждый день приходится выбирать, куда отправиться.
 – Да, не сомневаюсь. Такие обворожительные леди, как вы с Арабеллой, непременно должны пользоваться огромным успехом. А Белла, с ее новой прической и нарядами, превратилась в настоящую красавицу. У лорда Астора хороший вкус, судя по тому, что он не позволяет ей носить всякие жабо и яркие украшения, которые делали ее похожей на девочку-переростка.
 – Не обижайте Беллу, сэр, – одернула Теодора Франсис. – Она самая лучшая, самая добрая из сестер.
 – Я вам верю, Франсис. Однако должен сказать, что ей не хватает вкуса. Ну пожалуйста, не плачьте. Я настолько восхищаюсь Беллой, что тоже желал бы иметь ее своей сестрой.
 – Вы всегда были бесчувственным. – На длинных ресницах Франсис повисли слезы. – Наверное, это оттого, что вы несколько лет прослужили в армии.
 – Но в этом нет ничего плохого. Представляете, Франсис, если бы мы с вами сейчас расплакались на пару? Один из нас должен сохранять здравый ум.
 – Конечно, я не жду от вас, что вы все время будете плакать. – Франсис достала из кармана носовой платок и промокнула им глаза. – Мужчине это не к лицу. Но вы могли бы по крайней мере проявлять хоть какое-то сострадание. И щадить мои чувства.
 – Не правда, – возразил Теодор. – Я очень хорошо помню, как год назад обнимал вас и успокаивал, когда вы рыдали над мертвой птицей, которую мы обнаружили в роще. Я даже поцеловал вас в макушку, Фран, но за свое сочувствие заработал звонкую пощечину.
 – Ох, – Франсис вскинула голову и с сердитым видом принялась вертеть зонтик, – не знаю, зачем я все время веду с вами разговоры на душещипательные темы!
 – Да, в настойчивости вам не откажешь, – согласился Теодор. – Скажите, а сэр Джон Чарлтон выказывает вам сочувствие?
 – Он меня понимает.
 – Не сомневаюсь. Однако, Фран, не выходите за него замуж. Вы будете несчастливы с ним. Вам нужен человек, который влюблен в вас больше, чем в самого себя. Такой, как я, например.
 – Сэр Джон не влюблен в себя, – недовольным тоном возразила Франсис. – И как понимать ваши слова, Теодор? Неужели вы делаете мне предложение?
 – Ни в коем случае. Если бы я сейчас сделал вам предложение, то, несомненно, получил бы отказ. Давайте вернемся к дому. Вижу, гости уже появились на террасе. Вот и леди Гарриет Микер. Я должен засвидетельствовать ей свое почтение. Да и Белле тоже, И вам, наверное, хочется быть рядом с сестрой.
 – А вы, должно быть, сгораете от нетерпения воспользоваться подвернувшейся возможностью и предложить ей руку и сердце! – язвительно заметила Франсис.
 – Белле? Но она же уже замужем, Фран.
 – Вы прекрасно понимаете, что я говорю о леди Гарриет.
 – О леди Гарриет? – Теодор замедлил шаг и с удивлением посмотрел на лицо Франсис, на котором было написано раздражение. – К сожалению, это невозможно, Фран. Она обручена. Вы не знали? Да, обручена, с графом, который предпочитает Лондону дикую природу Йоркшира. Леди Гарриет говорит только о нем. Даже в моей компании. А я в любом случае не собирался делать ей предложение, потому что у меня другие планы.
 – Ох! – тихо воскликнула Франсис, но Теодор не произнес тех слов, которые она ждала. А молча шагал рядом, пока они не достигли террасы, где разошлись в разные стороны.
 – Ваш Георг прекрасно устроился па псарне, – сообщил лорд Фарради Арабелле, когда она присоединилась на террасе к нему и мистеру Хаббарду. – Бедный слуга чуть не оглох от того восторженного приема, который устроили Георгу мои собаки. Если пожелаете взять его на прогулку, мадам, то сможете сделать это в любое время.
 – Я вам очень признательна. Надеюсь, с моей стороны не было большим нахальством попросить вас о разрешении привезти Георга с собой. Признаться, ругать за это следует не только меня, но и мистера Хаббарда. Это он посоветовал мне обратиться к вам с такой просьбой.
 Мистер Хаббард усмехнулся:
 – У Фарради здесь всегда полно собак и кошек, так что присутствие еще одного пса он просто не заметит.
 – Пойдемте на лужайку, я представлю вас своим дамам. Вы ведь не знакомы с моей матерью, леди Астор?
 – Я тоже пойду с вами, засвидетельствую свое почтение, – увязался за ними Хаббард.
 Арабелла взяла обоих джентльменов под руку, и они отправились на лужайку. Однако продолжали прибывать гости, и лорду Фарради вместе с матерью пришлось встречать их. Так что Арабелла осталась наедине с мистером Хаббардом.
 – Я хочу показать вам кое-что, – сообщил Хаббард, после того как они поболтали немного, гуляя по лужайке. – Эта вещица в моей комнате. Вы подождете, пока я схожу за ней?
 – Да, разумеется. Я постою здесь, наслаждаясь запахом роз.
 Мистер Хаббард удалился в направлении дома.
 – Вы остались одна, Арабелла? – спросил лорд Астор, подошедший к ней через пару минут. – Не хотите лимонада или что-нибудь поесть? Проводить вас к столам?
 – Нет, спасибо. Я не хочу ни пить, ни есть. Я жду мистера Хаббарда.
 – Вот как? – Виконт поднял брови. – Здесь еще один ваш друг. Линкольн. Вы его видели?
 – Да. – Арабелла улыбнулась. – Он с мисс Поуп. Я так рада!
 – А что такого особенного в мисс Поуп?
 – Мистер Линкольн, похоже, считает, что в ней все особенное. В начале сезона он не осмеливался подойти к ней из-за своей ноги. А я убеждала его, что больная нога не является серьезной помехой для их знакомства.
 – Значит, вы выступили в роли свахи? – с улыбкой заметил лорд Астор. – У вас доброе сердце, Арабелла. А нашли вы кого-нибудь для того молодого увальня?
 – Наверное, вы говорите о мистере Браунинге, – сухим тоном парировала Арабелла. – Он не питает нежных чувств ни к одной из леди, ваше сиятельство. Сначала ему требуется обрести уверенность в себе. Вы же видели, каким молоденьким он выглядит. Я даже предложила, ему попробовать заняться боксом. Сказала, что, возможно, при случае вы побоксируете с ним. Но он слишком робок, чтобы принять такое предложение.
 Лорд Астор посмотрел на жену, глаза его смеялись:
 – А что, предложение неплохое. Надо будет мне самому поговорить с… Браунинг, да? Постараюсь не напугать его и сделаю вид, что эта идея принадлежит мне.
 – Благодарю вас. – Арабелла на мгновение подняла голову и бросила быстрый взгляд на мужа.
 – А вот и Хаббард!.. – сообщил он.
 Несколько минут они поболтали втроем, а потом лорд Астор извинился и отошел к другой группе гостей.
 – Я не рискнул показать это в присутствии Астора, боясь прослыть сентиментальным дураком, – пояснил Хаббард. – Возможно, и вы так посчитаете, мадам. Не знаю, почему я обременяю вас своими проблемами, но чувствую, что ни с одной другой женщиной я не мог бы быть столь откровенным.
 – Я польщена. И разумеется, вы подогрели мое любопытство.
 – Давайте пройдем в розарий, – предложил Хаббард. – Я видел там скамейку.
 Когда они уселись на деревянную скамью, он достал из кармана пакет, осторожно открыл его и протянул Арабелле.
 – Это ваш сын, да? Какой прекрасный мальчик! А портрет соответствует действительности?
 – Он был написан за месяц до того, как они уехали. Да, очень похож, хотя на портрете он выглядит прямо-таки ангелом. А на самом деле всегда был проказником.
 У Арабеллы к горлу подступил ком.
 – Должно быть, вы очень скучаете по нему?
 – Понимаете, прошлый раз я сказал вам не всю правду. Не кто-то сообщил мне о том, что их видели в Брайтоне. Об этом написала мне сама Соня.
 Арабелла внимательно посмотрела на Хаббарда. Его лицо исказила мучительная гримаса. Хаббард забрал у Арабеллы портрет и аккуратно уложил его назад в пакет.
 – Соня несчастна, – продолжил он. – Хочет вернуться ко мне. Представляете? Она думает, что после такого скандала я приму ее. Да нет, не думает, а просто спрашивает меня.
 – И что вы собираетесь делать?
 – Не правильно было бы с моей стороны простить ее. Есть вещи, которые не прощаются.
 – Да, – с печалью в голосе согласилась Арабелла. – А как же ваш сын?
 – Она пишет, что независимо от моего решения намерена отправить его ко мне. Хочет, чтобы у ребенка была достойная жизнь. Но я не могу забрать его у матери. Это убьет ее. Понимаете, она его обожает!
 Еще несколько минут они сидели молча. Наконец Хаббард улыбнулся и поднялся на ноги.
 – Мы приехали сюда развлекаться. Простите, мадам, я просто хотел показать вам портрет сына, которым так горжусь. И совсем не собирался нагонять на вас, да и на себя, тоску. Не хотите ли выпить чего-нибудь прохладительного?
 Арабелла взяла Хаббарда под руку, и они пошли через лужайку к столам, накрытым скатертями и уставленным напитками и всевозможными лакомствами.
 – А вон и леди Берри!.. – Арабелла помахала тетушке мужа. – Мне надо поговорить с ней, сэр.
 Хаббард поклонился.
 – Спасибо, что показали мне портрет. Я понимаю, это, наверное, одно из ваших главных сокровищ.


* * *

 Вечером этого же дня лорд Астор стоял в конце террасы, облокотившись на каменные перила и устремив взгляд на лужайку, залитую лунным светом. На улице было прохладно, особенно после духоты гостиной, где гости только что закончили играть в шарады. Команда, возглавляемая леди Гарриет Микер, что называется, с треском проиграла команде под руководством Франсис, несмотря на то что за команду леди Гарриет играл лорд Фарради, настоящий мастер этой игры. В команде Франсис оказался не менее сильный игрок – сэр Теодор Перрот.
 В эту минуту лорд Астор увидел Франсис. Она медленно шла вдоль террасы, а за ней следовал сэр Джон Чарлтон. Несколько других гостей также вышли подышать свежим воздухом. Виконт задумался о Чарлтоне. В последний месяц он проявлял к Франсис повышенное внимание. Неужели собирается сделать ей предложение? Сомнительно. Чарлтон, похоже, упивался своим высоким положением и вряд ли выбрал бы себе в невесты девушку относительно низкого по сравнению с ним происхождения, такую, как Франсис. Конечно, Франсис необычайно красива, но у нее нет ни титула, ни большого приданого.
 Неужели Франсис придется в конце сезона испытать горькое разочарование? Выдержит ли Арабелла слезы и горестные стенания сестры все те три дня, которые займет обратная дорога в Паркленд? Будь у Франсис хоть немного разума, она вцепилась бы в Перрота и устроила бы свою жизнь. Он ведь явно неравнодушен к ней, несмотря на показные ухаживания за леди Гарриет. И потом леди Гарриет вроде обручена с кем-то. Насколько он слышал, Рейвнскоурт привез ее в Лондон для первого выхода в свет, но намерен снова увезти в Йоркшир к суженому.
 Лорд Астор втянул носом воздух. Ему так захотелось погулять по лужайке и в розарии. Но не одному. С Арабеллой. Возможно, она бы и согласилась, если бы он предложил. Да нет, наверняка бы согласилась. Она относится к его малейшим просьбам, как к приказу, однако та стена, которую она воздвигла между ними, просто испортила бы очарование лунного вечера и запаха роз.
 Лорд Астор оставил жену в гостиной за оживленным разговором с Линкольном, мисс Поуп, Хаббардом, тетушкой Гермионой, матерью Фарради и другими гостями. Если бы он подошел к ним, то Арабелла перестала бы болтать и смеяться. Как поступила днем, когда они стояли возле розария с Хаббардом. И он удалился, почти с таким чувством, словно нарушил свидание любовников. А когда обернулся, Арабелла с Хаббардом уже скрылись в розарии.
 Он прекрасно понимал, что это не было свидание любовников. Хаббард до сих пор страдал по своей Соне, а для Арабеллы понятие брака было священным. И все же его охватило неприятное чувство… Какое? Неужели он ревновал жену к Хаббарду, Фарради, Линкольну и этому молодому увальню… Браунингу?
 А почему он должен был ревновать? И что ему на самом деле было нужно от жены? Те улыбки и дружеское отношение, которым она одаривала других мужчин? Был бы он удовлетворен, если бы она относилась к нему так же, как к ним?
 Нет, ему хочется, чтобы Арабелла любила его. Эта неожиданная мысль поразила виконта. Он хочет, чтобы она любила его? Неужели это так? Но если он сам не любит Арабеллу, то ему абсолютно все равно, любит ли она его.
 А Арабеллу он не любит. Это совершенно абсурдная мысль. Для него она просто Арабелла – маленькая, обаятельная дочь человека, от которого он унаследовал титул и состояние. Она всего лишь некое дополнение к его жизни. Правда, эта женщина доставляет ему и определенные неприятности, потому что хочет завладеть его душой.
 Нет, разумеется, он ее не любит. Однако был бы не прочь переспать с ней, потому что уже две недели обходится без женщины. Но это чисто физическая потребность.
 Прием скоро закончится, и им придется спать в одной постели. Однако надо будет сдержаться и не дотрагиваться до нее. Он не может коснуться жены, пока не пройдет ее злость. Иначе их соитие будет выглядеть настоящим изнасилованием.
 Лорд Астор отделился от перил и вернулся в дом. Надо узнать, не пожелает ли Фарради или Хаббард поиграть на бильярде, после того как гости отправятся спать.


* * *

 – Эта обстановка очень сильно напоминает мне дом – так приятно дышать свежим воздухом и ощущать аромат роз, – призналась Франсис сэру Джону Чарлтону.
 Они дошли до конца террасы и спустились на лужайку, которая вела к конюшням, расположенным к западу от дома.
 – Мы можем поближе подойти к розам, – предложил сэр Джон. – Мне хочется вплести вам в волосы одну из них. Конечно, существует опасность уколоть палец или испортить маникюр, но, уверен, нам удастся не пораниться.
 – Розарий слишком далеко, и там темно, – возразила Франсис. – Нам лучше вернуться в дом, сэр.
 – Месяц, прожитый в столице, не добавил вам жизненного опыта, не так ли? Какая же вы щепетильная, мисс Уилсон! Идемте, и вы докажете мне, что вы не деревенская простушка.
 Сэр Джон обвил рукой талию Франсис, и не успела она хоть как-то защититься, как он поцеловал ее. Так она и стояла, потрясенная, чувствуя на своих губах его мягкие и влажные губы.
 – А завтра утром мы поедем ко мне домой, и там я посмотрю, чему вы научились за этот месяц, – сказал сэр Джон, когда поцелуй завершился.
 – Я не смогу поехать, – проговорила Франсис. – Не знаю, право, почему вы позволяете себе со мной подобные вольности, сэр.
 – Вы плачете? – спросил сэр Джон, с удивлением уставившись на Франсис; – Неужели вы такое нежное создание? Вот, возьмите мой платок. Я и не думал, что мои объятия могут так потрясти столь чувствительную леди. Пока вы не привыкли к моим знакам внимания, мне надо помнить, что с вами следует обращаться очень бережно. Идемте, я отведу вас назад в гостиную. А розарий подождет до другого вечера.
 – Благодарю вас, сэр.
 Сэр Джон взял Франсис за руку и повел на террасу.




 Глава 16


 Надев ночную рубашку и расчесав волосы, Арабелла тут же отпустила служанку. Она медленно подошла к окну, а затем вернулась к постели. Наверное, он скоро придет? Или, как обещал, будет до утра беседовать с лордом Фарради и мистером Хаббардом?
 Просторная кровать на ножках, с балдахином и бархатным пологом внезапно показалась ей чрезвычайно узкой. Им с мужем предстояло спать на ней рядом, бок о бок. Уже больше двух недель между ними не было интимной близости, а вместе они вообще никогда не спали.
 Арабелла почувствовала, что не сможет забраться в постель и приказать себе уснуть. Да она даже глаз не сомкнет. Но прошло немного времени, и она все же улеглась на край кровати, дальний от окна, вцепившись пальцами в одеяло.
 Сначала Арабелла закрыла глаза, но потом снова широко открыла. Свечи продолжали гореть, и она решила потушить их. Арабелла вскочила с кровати, торопливо задула свечи и почти бегом вернулась в постель. Здесь, под одеялом, она почувствовала себя спокойно, было бы гораздо хуже, если бы муж застал ее стоящей посреди комнаты.
 Арабелла попыталась вернуться мыслями к чему-нибудь приятному: к разговорам в саду, к дружескому общению с соседями по столу за ужином, к веселой обстановке, в которой проходила игра в шарады. И старалась не думать об угнетавшем ее свидании с мужем.
 Сегодня днем муж попытался сделать шаг к примирению. Он предложил начать все сначала, забыть о первом месяце их супружеской жизни и стать друзьями. Он хочет увезти ее в Норфолк, чтобы они могли побыть там одни;
 А она отказалась. Сказала, что прошлое не забыть, и не стоит ждать от их брака чего-то приятного.
 Так права она или нет? Если даже он и сожалеет о том, что сделал – а ведь его сиятельство нисколько не раскаивается в своем поступке, – то как она сможет снова доверять ему? Если ему, уже женатому, потребовалась любовница, где гарантия, что он не заведет новую? В конце концов, не такая уж она привлекательная и внешне, и как личность, чтобы возбудить его интерес.
 Да и как она может забыть обо всем? Как они смогут стать друзьями? Ведь друг – это тот, кому доверяешь.
 Значит, она права. Поздно, их брак уже не спасти.
 Но все же Арабелле было неприятно сознавать свою правоту. Ей хотелось доверять мужу, восхищаться им, покорно выполнять его прихоти, и не только потому, что к этому ее обязывала клятва перед алтарем.
 Хотелось… Она не знала, чего ей еще хочется, но поняла, что если быстро не придумает что-то и не направит свои мысли по этому руслу, то расплачется.
 Нет, она не заплачет, потому что распухнет нос, и тогда придется дышать ртом. А значит, если она уснет, то во сне будет храпеть. Такого унижения она не могла допустить.
 Этой же ночью лорд Астор лежал в постели и, повернув голову, наблюдал за женой. Она спала, свернувшись калачиком, па краю постели, и виконт удивился, как это она еще не упала. Он заложил руки за голову, подавив в себе желание дотронуться до жены. В этой позе Арабелла и вовсе была похожа на ребенка. Но он-то знал, что рядом лежит женщина. Женщина, которой он не обладал более двух недель.
 Внезапно Арабелла повернулась, поерзала, ища удобное положение, уткнулась носом в подушку и натянула одеяло до самого подбородка. Завитки ее курчавых волос коснулись плеча виконта, и он улыбнулся.
 И тут он понял, что Арабелла проснулась. Она открыла глаза и уставилась на мужа. Окно, сквозь которое пробивался слабый свет, находилось позади виконта и Арабелла не могла видеть, что он бодрствует.
 – Привет, соня!., – промолвил виконт. Арабелла не пошевелилась.
 – Я спала? – с удивлением пробормотала она.
 – А вы не собирались спать? Потому что я должен был прийти?
 – Да.
 – Арабелла, – прошептал виконт. Он убрал руки из-за головы, перевернулся на бок, вглядываясь в лицо жены. – Вы же знаете, я не злодей. Я мужчина, тот же самый, которому еще несколько недель назад вы доверяли. Единственное различие заключается в том, что тогда я изменял вам, а сейчас не изменяю. – Он слегка коснулся пальцами щеки жены.
 Неожиданно она накрыла ладонью его пальцы, прижала их к своей щеке, а потом пощекотала губами его ладонь.
 – Арабелла… – Виконт поцеловал ее в висок, затем в щеку и, когда она повернула голову, в губы. – Позвольте мне любить вас. Не будьте холодны со мной, не думайте, что это просто ваш долг. Любите меня. Прошу вас, Арабелла.
 Он стал покрывать поцелуями щеки Арабеллы, а потом она, обхватив ладонями его лицо, сама подставила губы для поцелуя. И не смогла сдержать тихий стон, когда виконт ответил ей страстным поцелуем. Он сунул руку под подушку и привлек к себе ее теплое, маленькое тело. Виконт принялся легонько покусывать губы Арабеллы, пока она не позволила его языку проникнуть в ее рот.
 Арабелла растерялась. Виконт застал ее врасплох, сонной и совершенно беззащитной. А теперь она уже просто не могла сопротивляться, у нее не мелькнуло даже мысли о том, чтобы положить конец тому, что началось между ними. Руки мужа обнимали ее и прижимали к его горячему телу, их губы слились в поцелуе, а его язык своими ласками вызывал сладкую истому и желание, заставлявшее забыть обо всем на свете. Она хотела его каждой клеточкой своего существа. И нельзя было больше терпеть эту сладостную пытку.
 – Да, да, – задыхаясь, вымолвила Арабелла, когда губы виконта соскользнули с ее губ па шею. Она запустила пальцы в его волосы. – Да. Любите меня. Ах, умоляю вас, возьмите меня!..
 Она помогала мужу расстегивать свою ночную рубашку, но от нетерпения больше мешала ему. И чуть не задохнулась, когда его ладони, спустив с ее плеч ночную рубашку, захватили в плен ее груди. Виконт принялся нежно играть с се сосками, и, не в силах больше сдерживаться, Арабелла издала крик, полный желания.
 – Арабелла… – Виконт уложил жену на спину и лег сверху, осыпая легкими поцелуями ее глаза, губы, шею, груди. – Любовь моя. О, как это прекрасно!
 Внезапно они оба оказались совершенно обнаженными. Гладя ладонями грудь, плечи и руки мужа, Арабелла с удовольствием ощущала пальцами крепкие мускулы. И, почувствовав, что виконт вот-вот войдет в нее, чуть не обезумела от вожделения.
 – Любите меня! – взмолилась Арабелла. –
 Прошу вас, прошу!
 Но когда виконт вошел в нее, она испытала необычайную потребность ощутить его еще глубже в себе.
 Виконт приподнялся на локтях, чтобы не раздавить ее. Но Арабелла подалась ему навстречу с такой страстью, которую он и не подозревал в ней. Теперь каждое его движение было расчетливым, направленным на то, чтобы она почувствовала силу его любви, испытала блаженство, ощутила себя счастливой в его объятиях. Удовлетворение собственного желания сейчас не имело для виконта значения. Лишь бы хорошо было Арабелле. В этот миг он отдавал всю свою любовь, чего никогда не делал раньше. Отдавал Арабелле самого себя.
 И вот она – награда за любовь, которую можно осознать только сердцем… Виконта накрыли приливные волны страсти. Он понял, что сейчас они сольются в благословенном экстазе.
 И когда это произошло, виконт, сплетя пальцы с пальцами Арабеллы, прижал к кровати раскинутые в стороны руки жены, уткнувшись лицом в ее курчавые волосы.
 – Джеффри?! – удивленно прошептала Арабелла. Она сжала его пальцы, с криком припала к его груди и задрожала всем телом.
 Тяжело дыша, виконт рухнул рядом с женой, и они оба прокалились в темную бездну, которая находилась за пределами страсти, за пределами чувств и почти за пределами сознания.
 На следующее утро Арабелла проснулась с таким чувством, что уже очень поздно – гораздо позже того времени, в которое она намеревалась встать. А встать она собиралась рано, чтобы погулять с Георгом, пока никто не видит. Однако явно проспала.
 Внезапно на нее нахлынули воспоминания, и она резко повернула голову. Мужа около не было. Должно быть, она уснула очень крепко, раз уж пропустила тот момент, когда он встал и оделся. Потянувшись и почувствовав, что она совершенно голая, Арабелла густо покраснела.
 Господи, как она могла! Пошла на поводу у плотского желания, совсем забыв о здравом смысле и морали. Как она теперь сможет убедить мужа или даже себя, что их связывают только узы закона, церкви и долга? И как будет бороться с новым горем, когда наскучит его сиятельству, и он снова прибегнет к услугам опытных куртизанок?
 Но в своем поведении прошлой ночью ей следовало обвинять не мужа, а самое себя. Да, он дотронулся до нее тогда, когда она еще полностью не проснулась. А уж когда проснулась, то физическое желание близости было настолько велико, что она просто не смогла сопротивляться своему влечению.
 Однако второй за ночь близости уже не могло быть никакого оправдания. Потому что она лежала, разглядывая мужа, изучая его мужественный и красивый профиль в слабом свете первых лучей рассвета. И гладила его грудь задолго до того, как он открыл глаза и сонно улыбнулся ей. Она сама прижалась к нему всем телом и подставила губы для поцелуя.
 И уж на сей раз Арабелла отдавала отчет своим поступкам. Она позволила мужу возбудить себя ласками, позволила уложить себя сверху на него. И пока он мощными толчками входил в нее, она, приподнявшись и упершись ладонями ему в плечи, пристально смотрела в его глаза. А потом опустила голову ему на грудь, и они снова одновременно вознеслись к вершине блаженства.
 Она понимала, что это Джеффри, ее неверный муж, но в ту минуту ее это не волновало. Какой страстью был наполнен каждый его поцелуй! Но немного погодя Арабелле захотелось плакать от осознания того, что она сама сделала себя уязвимой, сама дала мужу в руки власть над собой, пользуясь которой, он сможет и в дальнейшем причинять ей боль своими изменами. Она позволила себе полюбить его, отдала ему себя всю, без остатка – тело, сердце и душу. И теперь ей уже нипочем не убедить себя в том, что ей безразлично поведение мужа, что она сможет независимо от него жить полнокровной жизнью.
 Арабелла отвернулась от мужа, стараясь изо всех сил не расплакаться. Она напряглась, как струна, когда виконт придвинулся ближе и принялся нежно гладить ее волосы.
 – Ну, теперь мы друзья, Арабелла? – спросил он. – Я прощен?
 Арабелла была просто не в состоянии ответить ему.
 – В чем дело? – Ладонь виконта скользнула ниже, он ощутил, как напряжено ее тело. – Вы плачете?
 Арабелла прикусила губу и сдержала рыдания, которые рвались у нее из груди.
 – Значит, я по-прежнему неверный муж, который должен валяться у вас в ногах? Но даже и в этом случае вы меня не простите, не так ли? Вы больше никогда не будете доверять мне. И не позволите забыть о своей ошибке.
 Виконт отодвинулся, но, даже продолжая бороться со слезами, Арабелла почувствовала, что он не спит. Она подумала, что ей лучше сейчас встать и пойти гулять с Георгом, пока не поднялись слуги. Ведь уснуть она все равно не сможет.
 Но она уснула. И уснула крепко. А теперь лежала и горько сожалела о том, что прошедшей ночью пренебрегла моралью в угоду страсти.
 Отбросив одеяло, Арабелла снова покраснела от созерцания собственной наготы. И прежде чем позвонить служанке, она надела ночную рубашку.


* * *

 Утром лорд Астор отправился на верховую прогулку с лордом Фарради и еще несколькими джентльменами. Они осмотрели недавно осушенный участок поместья, который впервые засеяли этой весной.
 – А где Хаббард? – спросил лорд Астор у друга, когда они остались вдвоем.
 – Уехал в Лондон. Не знаю почему. Ведь он проделал весь путь сюда ради того, чтобы побыть хотя бы пару дней. Странный парень этот Хаббард. Но его можно понять, если вспомнить, что ему пришлось пережить за последний год.
 – Да, конечно, – согласился лорд Астор. – Арабелла очень дружески относится к нему. У нее вообще слабость к неудачникам. Надеюсь, она вчера не сказала Хаббарду ничего такого, что могло бы его расстроить.
 – Это исключено! Славная маленькая леди Астор. Тебе здорово повезло, дружище! А у нее нет сестры? Ну, кроме этой, красавицы.
 Лорд Астор усмехнулся:
 – Есть еще сестра Джемайма. Ей пятнадцать лет, высокая и тощая, как жердь, да еще настоящий сорванец. И волосы у нее рыжие. Глядя на нее, можно содрогнуться, представив себе, какие от такой жены могут быть дети. Так что, познакомить?
 – Нет. – Лорд Фарради притворно вздохнул. – Мне бы кого-нибудь более похожего на леди Астор. Она ведь добрая, да? И всегда веселая. Приятно, должно быть, иметь такую жену. Мать постоянно подсовывает мне разных невест, но у меня такое впечатление, что любая из них наденет на меня хомут еще до того, как мы выйдем из церкви после венчания.
 Лорд Астор рассмеялся.
 – А вон и Чарлтон! – Лорд Фарради устремил взгляд на дорогу. – Похоже, едет к себе домой. А кто это с ним?
 Лорд Астор прикрыл ладонью глаза от солнца.
 – Явно женщина. Держу пари, что это сестра Арабеллы. Но почему не видно служанки или грума? Какое легкомыслие! Ей не следует совершать такие прогулки наедине с мужчиной.
 – Ты прав. И если он к тому же везет ее к себе домой, то один из нас должен как можно быстрее догнать их. У этого Чарлтона сомнительная репутация, и нечего ему компрометировать молодых леди. Такое и раньше случалось. Извини, но мисс Уилсон может легко попасть в его сети.
 – Черт бы его побрал! – воскликнул лорд Астор. – Я поехал, Фарради, и сам позабочусь обо всем.
 Лорд Астор пустил лошадь легким галопом, стараясь не привлекать внимания остальных джентльменов. Он не мог последовать прямо за удаляющимся фаэтоном, потому что сначала надо было объехать оставшийся участок заболоченной местности.
 Уже не в первый раз лорд Астор подумал, что ему следовало бы более внимательно приглядывать за Франсис. Девушку хорошо приняли в высшем обществе, она не испытывала недостатка в друзьях и поклонниках. Ухаживания Чарлтона были вполне понятны, их даже можно было бы приветствовать. Однако эти ухаживания длились достаточно долго, и было бы нелишне поинтересоваться, каковы планы сэра Джона.
 Теперь картина совершенно изменилась. Слава Богу, что Фарради заметил фаэтон. Здравый смысл подсказывал виконту, что Чарлтон – тщеславный и недалекий человек, и вряд ли у него имеются серьезные намерения в отношении свояченицы. Ясно, что его привлекает лишь ее красота.
 И вот сейчас он везет Франсис к себе домой, а ее никто не сопровождает. Господи, да что же побудило ее поехать с ним? Ну и ветреница! Неужели она не понимает, что Чарлтон везет ее к себе для того, чтобы соблазнить, а может, даже и изнасиловать? Лорд Астор никогда не был высокого мнения об умственных способностях Франсис, но всегда верил в ее целомудрие. Франсис не позволит соблазнить себя. Наверное, надеется на то, что остановит Чарлтона своими слезами.
 «Как хорошо, что Фарради заметил их!» – снова подумал виконт. Как бы он сумел успокоить Арабеллу, если бы с ее сестрой случилось несчастье? Арабелла страдала бы не меньше Франсис, а это причиняло бы и ему невыносимую боль.
 А он хотел, чтобы Арабелла была счастлива. И только совсем недавно осознал, что она стала целью его жизни. Арабеллу всегда заботило благополучие других людей больше, чем ее собственное. И дружила она с теми, к кому испытывала сочувствие и старалась помочь.
 Да, она заслужила счастье и для себя. Он сердцем понял это прошедшей ночью, когда любил ее, забыв о собственном удовольствии. И парадокс этой ситуации заключался в том, что он испытал с Арабеллой такое блаженство, какого раньше не испытывал ни с одной из женщин. Ему хотелось, чтобы Арабелла познала всю радость физической любви.
 А утром он понял это и разумом. Проснувшись, виконт нашел Арабеллу рядом. Она лежала, свернувшись калачиком и подложив ладонь под щеку. Он долго смотрел на жену.
 Арабелла стала ему очень дорога, но он еще не до конца осознал этот факт. Она была его женой уже больше месяца, однако до него медленно доходило, что женитьба изменила, его жизнь. И еще медленнее он признавал то, что Арабелла становится для него не просто официальной женой, а любимой женой. Он боялся взглянуть в глаза правде, потому что любовь всегда казалась ему западней, тюрьмой, которая лишает любого мужчину свободы наслаждаться жизнью.
 И все же в конце концов он признал, что Арабелла стала смыслом его жизни. А свобода теперь означала для него только одно – свободу сделать Арабеллу счастливой. Ему хотелось наполнить ее жизнь любовью и радостью, но, к сожалению, он не знал, как сделать счастливым другого человека. Его прошлая жизнь была чрезвычайно эгоистичной.
 Виконт был готов просить у Арабеллы прощение, унижаться, встать перед ней на колени, если понадобится. Но простит ли она его? А действительно ли он сожалеет о своем поведении? Сожалеет ли о его причине так же сильно, как о последствиях?..
 Наконец лошадь лорда Астора выбралась на дорогу, и он повернул ее вслед за фаэтоном. Хотя фаэтона не было видно, далеко он уехать не мог. Так что есть шанс догнать их до того, как Чарлтои начнет осуществлять свой коварный план соблазнения Франсис.
 Надо обязательно избавить Арабеллу от страданий. И предупредить Франсис, чтобы она молчала об этом эпизоде.


* * *

 Франсис поднялась необычайно рано, ее разбудил свежий утренний воздух, проникавший в комнату через окно, которое вчера вечером забыла закрыть служанка Беллы. Спустившись в столовую, она с удивлением обнаружила, что за столом нет ни Беллы, ни подруг, а только завтракают несколько джентльменов, явно собравшихся на верховую прогулку.
 После завтрака Франсис вышла на лужайку, чтобы немного погулять и подождать кого-нибудь из знакомых. Она с удовольствием дышала бодрящим воздухом, сожалея, что редко встает так рано.
 – О, мисс Уилсон! А вы, оказывается, ранняя пташка.
 Обернувшись, Франсис увидела направляющегося к ней сэра Джона Чарлтона.
 – Доброе утро, сэр. А я подумала, что все джентльмены отправились на верховую прогулку.
 – Я распорядился для вашего удобства подготовить мой фаэтон. И рад, что мне не придется ждать полудня, когда вы обычно просыпаетесь.
 На дороге позади него Франсис увидела фаэтон; лошадей под уздцы держал грум.
 – Вряд ли с моей стороны будет правильно поехать с вами, сэр.
 Сэр Джон изобразил на лице удивление.
 – Разве я не говорил, мисс Уилсон, что мы поедем не одни? Какое упущение! С нами едут леди Астор и мистер Хаббард. Они отправились вперед.
 Франсис нахмурилась:
 – А я думала, что Белла еще не вставала. Хотя, конечно, она всегда просыпается чуть свет. Но почему она не подождала нас?
 – Должно быть, ей захотелось прогулять собаку, – предположил сэр Джон.
 – Георга? Да, наверное.
 – Так что нам пора в путь. – Сэр Джон оглянулся на дом. – Ваша сестра, возможно, чувствует себя неловко наедине с мистером Хаббардом.
 – Хорошо. – Немного поколебавшись, Франсис взяла сэра Джона под руку.
 После нескольких минут езды в фаэтоне Франсис повернулась к спутнику, на ее лице была написана тревога.
 – Но вы ожидали, что я встану не раньше полудня. А это значит, что Белле пришлось бы слишком долго находиться наедине с мистером Хаббардом.
 Сэр Джон наградил Франсис надменным взглядом.
 – Наслаждайтесь прелестями утра, мисс Уилсон, – посоветовал он. – И выбросите все из головы.




 Глава 17


 Несмотря на то, что Арабелла встала необычно поздно для себя, она позавтракала и вышла на улицу до того, как в столовую спустилась Франсис. Арабелла торопливо направилась на псарню, чтобы забрать Георга на запоздалую прогулку. Возле конюшен она чуть не столкнулась с мистером Хаббардом.
 – Рад видеть вас, леди Астор! – поприветствовал он ее. – Пожелайте мне удачи. Я еду в Брайтон.
 – В Брайтон?
 – Фарради я сказал, что дела требуют моего возвращения домой. Но вам я с удовольствием открою правду. Я еду туда, чтобы забрать и отвезти домой Соню и моего сына. Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим?
 Несколько секунд Арабелла внимательно разглядывала своего собеседника.
 – Нет, – вымолвила она наконец. – По-моему, вы в здравом уме, сэр. Вы ведь несчастливы без них, не так ли? А с ними у вас появится шанс обрести счастье.
 – Я знал, что вы поймете. Много думал после нашего вчерашнего разговора и пришел к выводу: мое немилосердие и попытка оградить себя от дальнейшей душевной боли не имеют смысла. Ведь таким образом я только загоняю свое несчастье в глубь души. А мне надо простить Соню, и только так, возможно, я сам смогу излечиться от душевной раны. Как по-вашему, это разумно?
 Арабелла кивнула:
 – Вам предстоит трудная жизнь. Конечно, разразится большой скандал, и ваш брак уже не будет таким, как раньше. Но все же вы правы. Можно мне будет нанести визит миссис Хаббард?
 Хаббард улыбнулся и взял в свои ладони ладонь Арабеллы.
 – Если вы сделаете это, то, наверное, надолго останетесь единственной леди из высшего общества, у которой появилось такое желание. Разумеется, я не рассчитываю на легкое примирение со светом, но все же надеюсь на счастливый конец. Мой брак стоит того, чтобы страдать и рисковать ради него. Речь идет о Соне и нашем сыне. – Он поднес ладонь Арабеллы к губам.
 – Желаю вам удачной поездки, сэр.
 – Спасибо. Вы чудесная женщина, мадам…
 Арабелла проводила Хаббарда взглядом и продолжила свой путь на псарню. При виде хозяйки Георг залился радостным лаем, а потом принялся в нетерпении крутиться возле ее ног, когда Арабелла остановилась, чтобы поговорить со слугой, который присматривал за собаками.
 Их прогулка длилась целый час. Пока она была видна из дома, Арабелла шла не торопясь, но попав на широкое пастбище, где ее никто не мог видеть, она подняла юбки и со смехом припустилась бегом. Георг понял, что хозяйка готова играть, и стал наскакивать на нее, стараясь сбить с ног.
 Внезапно сердце Арабеллы наполнилось огромной радостью. День был ясный и теплый, пейзаж зеленый и просторный, и среди всего этого не находилось места для печали или отчаяния. Какой бы плохой ни была жизнь, в ней всегда есть надежда. Она замужем, и они с мужем не расстались. Прошлой ночью они любили друг друга так, как ей и не снилось, и он был с ней ласков и нежен. Он бросил любовницу и хочет начать новую жизнь с женой. Хочет, чтобы они стали друзьями.
 А она любит его. Любит всей душой!..
 Так что нет причин для отчаяния. Конечно, существует вероятность того, что муж может снова обмануть ее и завести новую любовницу. Ведь он изменял ей после свадьбы. Но не стоит думать об этом. Никому не дано знать, что сулит нам будущее.
 Жизнь – это риск.
 Если уж мистер Хаббард готов принять назад свою жену, прекрасно понимая, какими неприятностями в свете грозит ему это примирение, то она тем более может дать своему браку еще один шанс. Если он может простить Соню, то и она может простить Джеффри.
 Арабелла решила, что ей следует найти мужа и сообщить ему, что с радостью поедет с ним осенью в Норфолк. Возможно, она даже простит его и без того, чтобы он признал свою вину.
 Они могут начать новую жизнь прямо сегодня, не дожидаясь поездки в Норфолк, где будут совсем одни. И друзьями они могут стать прямо сейчас – нет никакого смысла ждать. А когда сегодня ночью они снова станут любить друг друга, то будут знать, что наслаждение им доставляет не только физическая, но и духовная близость.
 Приближаясь к дому, Арабелла поймала себя на том, что с трудом сдерживает шаг, потому что ей хотелось побежать со всех ног прямо в объятия мужа. Но, наверное, он уехал на верховую прогулку с лордом Фарради и другими джентльменами еще до того, как она спустилась к завтраку.
 Когда она подошла к дому со стороны конюшен, то увидела на подъездной дороге у крыльца фаэтон, в который сэр Джон Чарлтон помогал садиться Франсис. Кроме них двоих, Арабелла никого рядом не заметила.
 Она нахмурилась. Куда это Франсис направляется в такой ранний час? И почему с ней никого нет, помимо сэра Джона? Арабелла ускорила шаг и передала Георга слуге, не обняв пса, как обычно, на прощание.
 Она поднялась по мраморным ступеням в дом, и в холле встретила Теодора.
 – Откуда это вы так спешите? – поинтересовался он с усмешкой и, поймав Арабеллу за руку, остановил ее.
 – Вы не знаете, куда поехала Франсис? – ответила вопросом на вопрос Арабелла. – Она только что села в фаэтон с сэром Джоном Чарлтоном.
 Теодор нахмурился:
 – Они были вдвоем?
 Арабелла кивнула:
 – Тео, Франсис поступила очень легкомысленно. Я должна найти его сиятельство, и мы с ним догоним их. Одна я поехать не осмеливаюсь, иначе его сиятельство рассердится.
 – Согласен с вами. Идите и быстро переодевайтесь в костюм для верховой езды, а я пока постараюсь выяснить, куда они поехали. И попрошу в конюшне, чтобы для нас оседлали лошадей.
 Я буду сопровождать вас, Белла, потому что лорд Астор еще не вернулся.
 Спустя десять минут они уже направлялись к дому сэра Джона Чарлтона, надеясь, что грум, готовивший фаэтон, не ошибся в своем предположении относительно цели поездки Франсис и сэра Джона.
 К тому времени, когда фаэтон остановился у дома из красного кирпича, Франсис уже охватил страх. Не видно было ни Арабеллы, ни мистера Хаббарда – никого, кроме слуги, который появился из-за угла дома и подошел к фаэтону, чтобы подержать лошадей, пока сэр Джон выбирался из экипажа и помогал выбраться Франсис. Внезапно он показался Франсис незнакомцем, причем очень опасным.
 – А где Белла? – спросила она, когда сэр Джон помог ей спуститься на землю, задержав при этом свои ладони на ее талии дольше, чем требовалось.
 – Наверное, в доме или, что более вероятно, еще не добралась. Она же гуляла со своей собакой, если помните. Прошу вас, входите, мисс Уилсон, я предложу вам с дороги чего-нибудь освежающего.
 – О нет, подождем Беллу. А тем временем покажите мне цветы. Они такие красивые. Вы знаете, моя мама гордится нашим садом в Паркленде.
 – Цветы? Возможно, в другой раз. Пойдемте в дом, укроемся от холодного ветра.
 – Может, вы пригласите домоправительницу? – Франсис занервничала, когда сэр Джон взял ее за локоть и повел к крыльцу. – Она побудет с нами, пока не приедет Белла.
 – Это неприемлемо, – твердо заявил сэр Джон. – Я не позволяю слугам без надобности находиться со мной в одной комнате, мисс Уилсон. Идемте вот сюда, в гостиную. Вы услышите, когда приедет ваша сестра.
 – Прикажите подать чай. – Франсис подошла к окну и уставилась в него. – Я очень хочу пить, сэр.
 – Неужели?
 Франсис вздрогнула и почувствовала, как учащенно забилось ее сердце. Она не слышала, как сэр Джон подошел сзади. Он положил руки ей на плечи и принялся легонько поглаживать их.
 – Да, я хочу пить, – торопливо повторила Франсис. – Я забыла выпить чай за завтраком. Погода была такая чудесная, что я поспешила на улицу.
 В эту минуту они оба увидели скачущего к дому лорда Астора. Сэр Джон пробормотал проклятие и убрал руки с плеч Франсис. Франсис облегченно вздохнула, почувствовав слабость в ногах.
 – Тогда я немедленно прикажу подать чай. – Сэр Джон поклонился и пошел к звонку для вызова слуг. – Возможно, и лорд Астор захочет выпить чая. Подождем его и спросим.
 Появившись в гостиной, лорд Астор нашел там мрачного хозяина и Франсис, которая стояла у окна и смотрела на сад.
 – Астор! – воскликнул сэр Джон. – Какой приятный сюрприз! Как вы видите, мисс Уилсон решила выпить со мной чая. Могу я и вам предложить или предпочтете что-нибудь покрепче?
 – Я был на прогулке с Фарради и увидел, как вы проехали мимо, – с улыбкой сообщил лорд Астор. – И позавидовал мисс Уилсон, что только ей предоставляется возможность посмотреть ваш дом. Доброе утро, Франсис.
 – Доброе утро, ваше сиятельство. – Глаза Франсис подозрительно сверкали.
 – Я рад, что вы решили последовать за нами, – с поклоном ответил сэр Джон. – Возможно, после чая я покажу вам и мисс Уилсон дом и сад. Слуги поддерживают их в идеальном порядке, хотя я и редко бываю здесь.
 – А ваша служанка на кухне, Франсис? – спросил лорд Астор и подошел к окну, рядом с тем, у которого стояла свояченица.
 – Не… нет, ваше сиятельство. Я не взяла с собой служанку. Белла едет сюда с мистером Хаббардом. Я даже думала, что она уже здесь, но она, оказывается, гуляет с Георгом.
 – Нот как? Тогда очень хорошо, что я приехал.
 – Д…да, – пролепетала Франсис.
 Лорд Астор вздернул брови:
 – А вот и Арабелла! Но, похоже, не с Хаббардом, а с Перротом. И Георга не видно.
 Франсис повернулась и посмотрела в окно. Сэр Джон остался стоять в другом конце гостиной, заложив руки за спину.
 – Франсис, может, вы пойдете на улицу – встретите сестру и Перрота? – предложил лорд Астор. – В такую чудесную погоду грех торчать дома.
 – Да, ваше сиятельство. – Франсис тотчас последовала совету виконта.
 Когда она ушла, лорд Астор повернулся к молчавшему хозяину:
 – Извольте объясниться, Чарлтон. У меня такое впечатление, что вы не ожидали приезда моей жены.
 Сэр Джон недовольно нахмурился:
 – Ваша свояченица не ребенок, Астор.
 – Да, это так, – согласился виконт. – Она женщина, Чарлтон, и находится на моем попечении. Вы прекрасно знаете, как может скомпрометировать ее визит к вам.
 Сэр Джон пожал плечами:
 – Ну и что вы намерены делать? Вызвать меня на дуэль? Но, во-первых, это жутко старомодно, а во-вторых, дуэли запрещены законом.
 – У меня другое мнение на сей счет.
 – Тогда, похоже, я просто обязан сделать ей предложение, – беспечным тоном заявил сэр Джон. – В любом случае, между нами существует определенное взаимопонимание. К кому я должен обратиться, лорд Астор? К вам или к ее матери?
 Лорд Астор прищурился:
 – Между вами и мисс Уилсон существует взаимопонимание? Она согласилась стать вашей женой? Я должен поговорить с ней об этом. И если вы сказали правду, я буду ждать вашего визита в течение следующей недели. А если соврали, то я сам нанесу вам визит, сэр. До свидания. Франсис плакала.
 Лорд Астор увидел это сразу, как только вышел из дома. Арабелла стояла рядом с сестрой и гладила ее по спине, предлагая носовой платок. Теодор расхаживал поблизости – ему явно не хотелось оказывать Франсис знаки внимания и успокаивать ее в этом все же относительно людном месте. Три лошади паслись на лужайке, что, наверное, запрещалось даже хозяйским лошадям. Арабелла и Теодор обернулись к лорду Астору.
 – Все в порядке, – успокоил он. – Я приехал почти сразу после них. Никто Франсис не оскорблял, она просто перепугалась, вот и все.
 – Где он? – спросил Теодор.
 – Думаю, переводит дух, – предположил лорд Астор. – Я немного побеседовал с ним. А окончательно ситуация прояснится в городе.
 – Нет, этот негодяй так легко не отделается! – возразил Геодор и направился к дому. – Сейчас он будет иметь дело со мной.
 – Да у него еще все впереди, – крикнул ему вслед лорд Астор, но его слова потонули в вопле Франсис:
 – Нет, Тео! Он убьет вас! Вернитесь! Белла, верни его. Его убьют!
 И когда Теодор скрылся за дверью, даже предварительно не постучав, Франсис упала в обморок.
 – Дорогая!.. – Арабелла опустилась па колени возле бесчувственного тела сестры и принялась обмахивать ее лицо носовым платком. – Она без сознания. С ней такого раньше никогда не случалось. Бедная Франсис!
 Лорд Астор подошел к свояченице с другой стороны, сунул руку ей под плечи и усадил Франсис.
 – Продолжайте обмахивать ее, – посоветовал он жене. – Сейчас она очнется. Мне так и хочется сказать, что она заслужила это. Арабелла, почему вы такая разумная, а она такая глупая?
 – Понимаете, Франсис – красавица, – сказала Арабелла, энергично обмахивая носовым платком лицо сестры и с тревогой вглядываясь в него. – И здравый смысл ей никогда не был нужен. А еще, как мне кажется, ей не хватает силы духа. Господи, какая она бледная!
 – Она приходит в себя, – заметил виконт. – Надеюсь, что Перрот не крушит там мебель.
 – Ваше сиятельство! – Внезапно Арабелла вскинула голову и устремила взгляд на мужа. – Что вы имели в виду, когда сказали, что у него еще все впереди? Вы ведь не собираетесь драться с ним на дуэли?
 – Думаю, до этого не дойдет.
 На лице Арабеллы появился испуг.
 – Значит, я угадала? Вы намерены стреляться с ним, и он вас убьет. Я этого не допущу. Да я его сама застрелю!
 Лорд Астор неожиданно рассмеялся.
 – О! – воскликнула Франсис. – Тео мертв?
 – Нет, – успокоил ее виконт. – Если только это не его призрак выходит из дома.
 Сэр Теодор Перрот подошел к живописной группе и остановился, глядя на них.
 – Сэр Джон Чарлтон больше никогда не доставит вам никаких неприятностей, Фран, – сообщил он. – А вам, Астор, он сможет дать удовлетворение не раньше чем через пару недель.
 – О! – снова вскричала Франсис, откидываясь на руки лорда Астора. – Вы убили его, Тео, и теперь вас повесят.
 – Не совсем так, – возразил Теодор. – Фран, неужели вы упали в обморок? И плакали? Тут повсюду валяются носовые платки. Успокойтесь, дорогая, нам пора возвращаться к Фарради, иначе мы опоздаем на ленч.
 Он взял Франсис за руки и рывком, довольно бесцеремонно, поднял ее на ноги.
 – Тео, вы всегда были бесчувственным. Вы даже не подумали о том, что вас могли убить, а я лежала бы здесь и страдала.
 – Если бы меня убили, то мне уже было бы все равно.
 – А что с вашей щекой, Тео? И губа!
 – Ничего такого, что нельзя было бы залечить. Фран, нам придется ехать вместе на одной лошади. Это не оскорбит ваши чувства?
 – Будет лучше, если Франсис поедет на лошади Арабеллы, – вмешался в их разговор лорд Астор. – А Арабелла может поехать со мной.
 – Тео, когда мы вернемся к лорду Фарради, вам надо будет придумать какое-то объяснение вашим синякам, – посоветовала Арабелла. – Мне больно на вас смотреть, но я просто счастлива оттого, что сэр Джон Чарлтон наверняка выглядит гораздо хуже.
 – Благодарю вас, мадам. А вид у него и впрямь похуже моего. Фран, ставьте ногу на мою ладонь, я помогу вам сесть в седло.
 – Поезжайте вперед, – сказал лорд Астор, – а я постараюсь найти путь покороче, через поля. Хотя Арабелла и легкая, как пушинка, наш общий вес будет тяжеловат для бедной лошади.
 Франсис уже осушила слезы и даже спрятала носовой платок в карман. Они с Теодором тронулись по дороге, ведущей в поместье лорда Фарради.
 – Теодор, вы можете ехать? – спросила Франсис. – Если вы упадете с лошади, я не знаю, что буду делать. А лорд Астор поехал другой дорогой.
 – Вряд ли я свалюсь с лошади из-за синяка на щеке и разбитой губы. Честно говоря, мне даже нравятся мои синяки, они напоминают о том, что этот негодяй получил по заслугам.
 – Вы проявили необычайную храбрость, когда пошли в дом и подрались с ним. Но я чуть не умерла от страха. Что бы я делала, если бы он убил вас?
 – Наверное, от души порыдали бы некоторое время. А вот что бы вы делали потом, я не знаю. Расскажите мне, Фран.
 – Я бы до конца жизни носила траур, – с пафосом заявила Франсис. Никогда бы не забыла о вашей храбрости, о том, как вы пожертвовали своей жизнью ради моей чести. И другим бы не позволила забыть об этом.
 – Только не вздумайте снова заплакать, Фран, потому что надо следить за дорогой. Вам действительно было бы жаль меня? А как же ваши городские поклонники?
 – Они все просто пустые щеголи. В Лондоне я не встретила ни одного настоящего мужчины, кроме его сиятельства, но он женат на Белле.
 – А я настоящий мужчина?
 – Да, разумеется. В этом я никогда не сомневалась. Еще с двенадцати лет, когда вы спасли меня от быка.
 – Который находился довольно далеко от вас, на другом поле, да еще к тому же за прочной каменной оградой.
 – Да, но он был разъяренный. Папа говорил, что быки в таком состоянии запросто могут разрушить любую ограду.
 – Наверное, мне лучше увезти вас из Лондона домой и жениться на вас, Фран.
 – Вы правда этого хотите, Тео? А когда?
 – Этим летом. Сегодня я поговорю с лордом Астором. Кстати, а что вы делали в компании этого негодяя?
 – Он обманул меня, просто похитил. Сказал, что Белла поехала вперед с мистером Хаббардом, поэтому мне надо сопровождать ее.
 – Да, вас нельзя оставлять без присмотра. Вот Белла никогда не совершила бы подобной глупости. Фран, а если я слезу со своей лошади и помогу вам слезть с вашей, то вы позволите мне поцеловать вас? Мне этого ужасно хочется, но я не рискую поцеловать вас без разрешения, потому что в прошлый раз вы дали мне пощечину, а сейчас у меня лицо и так не в лучшем виде.
 – Не бойтесь, Тео, я вас не ударю. Как вы могли подумать, что я способна на это, когда вы только что рисковали жизнью ради меня! Только будьте осторожны, вы же знаете, я довольно тяжелая и не хочу, чтобы вы получили еще какую-нибудь травму. Тео…
 Франсис не успела договорить, как очутилась на земле, и ее губы слились с губами Теодора в нежном поцелуе.
 – Не плачьте, Фран, – пробормотал Теодор немного спустя, слизывая слезинки с ее ресниц. – Неужели вам совсем не понравилось?
 – Ах, Тео, я просто подумала о Белле и о той великой жертве, которую она принесла ради того, чтобы я могла выйти замуж за вас. Милая, милая Белла! Я так счастлива, что у нее все хорошо! А если бы ее брак оказался неудачным, я бы себе этого не простила. Но теперь ничто не мешает мне любить вас, Тео. Господи, какой же я была глупой!
 – Нет, вы не были глупой. Я знал, Фран, что вы меня любите, но хотел, чтобы и вы поняли это. Подарите мне еще один поцелуй, пока никого нет поблизости.
 И Франсис выполнила просьбу будущего мужа.


* * *

 Арабелле было неудобно сидеть в седле впереди мужа, и ей пришлось откинуться назад и прижаться к его груди. Однако нельзя было сказать, что сделала она это с большой неохотой. А через несколько минут она и голову положила ему на плечо. Некоторое время они ехали молча по пастбищу, мимо болота, среди деревьев.
 Неожиданно лошадь замедлила шаг. Арабелла непроизвольно подняла голову, и лорд Астор припал к ее губам в нежном и долгом поцелуе, предоставив лошади свободу самой выбирать дорогу.
 А когда их поцелуй закончился, лошадь и вовсе остановилась.
 – Арабелла, мне трудно объяснить все словами, – сказал виконт. – Я совершил ужасный поступок, но самое худшее заключается в том, что до недавнего времени я не признавался себе в этом. Я считал, что могу быть свободным даже после того, как дал клятву вам перед алтарем. Решил, что имею право обижать вас и злиться на вас за то, что вы обижаетесь. Я относился к вам, как к своей собственности, а не как к личности. Если я сейчас спрыгну с лошади и на коленях попрошу у вас прощения, вы простите меня?
 – Да, – прошептала Арабелла, уткнувшись лицом в шею мужа. – Я вас уже простила, поэтому нет необходимости прыгать с лошади.
 – Но я причинил вам зло, и вы никогда не сможете снова доверять мне. Наш брак всегда будет омрачен воспоминаниями о том, как он начался. Вы никогда ничего не забудете.
 – А наверное, и не надо забывать. Я кое-что поняла, ваше сиятельство. Мне кажется, все, что происходит, имеет свой смысл, и жизнь не может состоять из одних радостей. Страдания последних недель помогли мне лучше узнать и вас, и самое себя. Так что нет худа без добра.
 – Однако есть ли перспектива у нашего брака? Арабелла, мы сможем начать все сначала, как я предлагал вчера? Сможем мы стать друзьями?
 – Думаю, сможем. И возможно, сейчас у нашего брака перспектива лучше, чем была месяц назад. Тогда я считала вас идеалом и просто боялась вас. Трудно любить кого-то, кого считаешь чуть ли не Богом. А теперь я вижу, что вы человек из плоти и крови, и я больше не боюсь вас. Я могу любить вас и быть вашим другом.
 Лорд Астор прижался щекой к голове Арабеллы.
 – Не думал, что вы простите меня, Арабелла. Я не заслуживаю прощения. Но сможете вы мне снова доверять?
 – Да. – Арабелла подняла голову с плеча мужа и посмотрела ему в глаза. – Доверие отнюдь не слепая вера в кого-то. Это понимание человека, любовь к нему, стремление увидеть в нем все самое лучшее. Да, я доверяю вам, ваше сиятельство. Когда я задавала вам свои вопросы, вы не лгали мне, а говорили правду. И еще: я принимаю ваше предложение поехать в Норфолк вдвоем. Мы поедем туда?
 Лорд Астор обнял жену и крепко прижал к себе.
 – Арабелла, – произнес он взволнованным голосом, – за что мне такое счастье? Как же я люблю вас!
 – Я сейчас закричу, – спокойным тоном промолвила Арабелла. – Седло так больно давит мне на бедро, что боль становится просто невыносимой.
 Лорд Астор тут же спрыгнул на землю и помог слезть Арабелле. Она скользнула по нему всем телом, обняла за шею и посмотрела в глаза.
 – Вы правда меня любите? Если нет, то ничего страшного. Я же понимаю, что некрасивая и снова располнела, после того как вы запретили мне сидеть на диете. Но если мы станем друзьями, я буду счастлива. И если смогу доставлять вам удовольствие, то тоже буду счастлива. Поэтому вам вовсе не обязательно любить меня.
 – Арабелла… – Лорд Астор обхватил ладонями лицо жены. – Вы помните прошлую ночь? Разве с моей стороны это было проявлением дружеских чувств? Разве я был похож на мужчину, который желает лишь получить удовольствие от жены? Посмотрите мне в глаза. Неужели такими глазами на вас может смотреть просто друг?
 Арабелла взглянула на мужа и медленно покачала головой.
 – Прошлой ночью я любил вас так, как еще не любил ни одну женщину. И эти глаза – глаза влюбленного. Я люблю вас, хотя и недостоин вашей любви.
 – Ваше сиятельство, я сейчас расплачусь.
 – Не надо. – Виконт прижался лбом ко лбу Арабеллы, продолжая держать в ладонях ее лицо. – Я отдал свой носовой платок Франсис. Лучше поцелуйте меня. И назовите так, как назвали прошлой ночью.
 – Джеффри? – прошептала Арабелла.
 – Да. Повторите, любимая, прошу вас.
 – Джеффри!.. – громко произнесла Арабелла и покраснела.
 Лорд Астор улыбнулся и приблизил свои губы к губам Арабеллы.
 – Вы теперь все время будете так называть меня?
 – Да, Джеффри.
 – Сейчас нам предстоит сделать серьезный выбор. Мы можем либо сесть на лошадь и вернуться к Фарради на ленч, либо пропустить и ленч, и прочие запланированные развлечения. Что вы предпочтете, Арабелла?
 Арабелла оглядела густые деревья, траву под ногами, подняла взгляд на мужа и покраснела.
 – Я не голодна, ваше сиятельство.
 Лорд Астор привлек к себе жену.
 – Нельзя так отвечать мужу, Арабелла. Похоже, мне придется возбуждать у вас голод.
 – Ох, а я решила, что мы говорим о еде! Какая же я глупая! Да. Я ужасно проголодалась, ваше сиятельство… Джеффри…