Аннотация: Прелестная Джозефина Мидлтон никогда в жизни не видела предназначенного ей в супруги герцога Митфорда – но заведомо успела невзлюбить его столь отчаянно, что предпочла ненавистному браку по расчету бегство в неизвестность, навстречу опасным приключениям.
 И в этот трудный момент на помощь ей приходит загадочный мужественный человек, называвший себя просто мистер Вильерс. Человек, которого Джозефина полюбила страстно и которому отдалась душой и телом, даже не подозревая, кто скрывается под маской таинственного незнакомца…


---------------------------------------------


 Мэри БЭЛОУ
 СЧАСТЛИВЫЙ СЮРПРИЗ


 Посвящается Пэт Джексон в память о снежной зиме, которую она провела со мной и героями этого романа.



 Глава 1


 – Девушка получила хорошее образование в провинции, – объяснял лорд Эйнсбери внуку. – Она очень подойдет тебе, Пол, – тихая, благоразумная и, без сомнения, умеет вести домашнее хозяйство.
 – Да, сэр. – Пол Вильерс, герцог Митфорд, стоял у окна гостиной дома на Беркли-сквер. – Вероятно, она мне подойдет.
 – К тому же девушка весьма хорошего происхождения, – продолжал барон. Он откашлялся и посмотрел на свою дочь, склонившуюся над вышивкой. – Ее дед – граф Ратленд. Мы с ним знакомы почти всю жизнь. Отец – виконт, а мать – дочь старика Финдлея. Хорошая кровь, мой мальчик, с какой стороны ни посмотри.
 – Да, – ответил герцог, сцепив пальцы за спиной и наблюдая, как в дом напротив входит мисс Хепкок с матерью. – Полагаю, это отличная партия.
 – Я знаю, дорогой, тебе не нравятся городские красавицы, – сказал барон. – Ты считаешь их слишком легкомысленными, поэтому, когда в Бате я встретился с Ратлендом, где мы вместе принимали лечебные ванны, меня вдруг осенило, что одна из его внучек, о которых он так много рассказывал, может составить тебе превосходную партию. Девушек воспитывали в строгости, не вывозили в Лондон во время сезона. Ратленд тут же ухватился за мою идею.
 – Ваш выбор пал на старшую дочь? – спросил герцог, – Это единственно приемлемый выбор для герцога, мой мальчик. Ей двадцать лет. Возраст самый подходящий – уже нет детских глупостей в голове, но и до появления первых признаков увядания еще далеко.
 – Вы правы, – согласился герцог Митфорд. – Возраст подходящий.
 – Ратленд уже тоже вернулся домой, – сообщил барон. – Они будут ждать от нас вестей.
 – Да, сэр. – Митфорд наблюдал, как леди Хенкок снова вышли из дома напротив. Наверное, не застали миссис Пейси дома. – Конечно, они будут ждать.
 – Ну так что? – Леди Ньюмен оторвалась от своей работы и подняла глаза на сына. Ее голос звучал напряженно. – Что ты думаешь. Пол?
 Герцог Митфорд отвернулся от окна и посмотрел на мать. – Думаю, мама, это отличная партия. – Значит, ты согласен? Напишешь виконту Чимли и сделаешь его дочери предложение?
 – Если вы считаете это правильным, я так и поступлю. – Тебе двадцать восемь лет, – продолжила леди Ньюмен, – и твое положение, дорогой мой Пол, обязывает тебя жениться и обзавестись детьми. К сожалению, герцог не имеет права постоянно удовлетворять лишь свои желания. По-моему, со стороны отца было весьма мудро выбрать именно эту девушку.
 – Да, вы правы. Я немедленно напишу достопочтенному отцу мисс Мидлтон.
 – Ты не пожалеешь, мой дорогой. – Улыбнувшись, мать свернула вышивку. – Я всегда говорила: «Делай то, что должен, и ты будешь вознагражден».
 – Лучшей партии тебе не найти, мой мальчик, – сказал лорд Эйнсбери. – Ратленд всегда был толковым парнем.
 Четвертая из тех, кто находился в комнате, тихая, невысокая женщина на сносях, с усталым и подавленным выражением лица, с любовью посмотрела на брата.
 – Но, Пол, разве ты не хочешь увидеть мисс Мидлтон, прежде чем принять решение?
 – Она не уродлива, и у нее все зубы, – возразил лорд Эйнсбери, – и следов от оспы у нее нет.
 – Но красива ли она, дедушка? – спросила леди Анджела Воэн.
 – Любая девушка красива, если у нее нет недостатков, о которых я только что упомянул, – ответил барон. – К тому же красота не имеет особого значения при выборе невесты. По крайней мере, для герцога. – А вдруг она высокая? – промолвила внучка. – Едва ли, – ответил дед. – Большинство женщин, которых я знал, очень высокими не были.
 – Но если она выше Пола? – Анджела снова посмотрела на брата. Даже самый великодушный человек не сказал бы, что его рост хоть на инч превышает средний. – Какая разница? – Барон явно начал раздражаться. – Пол не может быть ниже жены – это унизительно. Не так ли. Пол?
 Митфорд улыбнулся сестре.
 – Анджи, я смирился со своим ростом в двадцать лет, когда понял, что больше уже не вырасту. Это даже не задевает меня.
 – К тому же, дорогие мои, – вставила их мать, – есть качества более важные, чем внешность или рост: происхождение и воспитание. Происхождение мисс Мидлтон вам известно. Не сомневаюсь, что и воспитана она отменно. Полу нужна именно такая жена. Он – воплощенная добродетель и наделен чувством собственного достоинства, несмотря на молодость. Мой сын заслуживает самой лучшей жены.
 Леди Ньюмен ласково улыбнулась своему единственному сыну и протянула ему руку. Митфорд склонился над ней и поцеловал.
 – Мама, я сейчас же пойду и напишу письмо, – сказал он. – Попрошу разрешения нанести визит в Нортгемптоншир, как только получу благоприятный ответ, встречусь с мисс Мидлтон и сделаю ей предложение.
 – Мой дорогой мальчик, – леди Ньюмен поцеловала сына в щеку, – уверена, ты не пожалеешь о принятом сегодня решении. Ты всегда поступал правильно и разумно. И клянусь, ты будешь вознагражден крепкими сынишками и милыми дочками.
 Лорд Эйнсбери встал, чтобы пожать Митфорду руку. – Я горжусь тобой, мой мальчик. Как только Ратленд упомянул о своих внучках, я сразу смекнул, что одна из них подойдет тебе. Я всегда буду удовлетворен тем, что все это устроил. – И он просиял от удовольствия.
 Медленно поднявшись, леди Анджела Воэн взяла брата под руку.
 – Я пройдусь с тобой до библиотеки, Пол. Я задыхаюсь, когда сижу. Хотя при ходьбе мне тоже трудно дышать.
 Бедный Эдриен тратит целых десять минут, чтобы подняться со мной по лестнице. Право, не знаю, как буду носить этого ребенка еще месяц.
 – Женщины заслуживают восхищения. – Митфорд погладил ее по руке. – Едва ли я мог бы пройти через все это, Анджи.
 Улыбка озарила ее лицо, которое тут же преобразилось и стало очаровательным.
 – А вот мы, женщины, можем, и это очень хорошо, потому что раз мы приняли предложение руки и сердца, другого выбора у нас нет.
 – Ты хотела бы иметь выбор? – Митфорд тихо закрыл дверь библиотеки.
 – Боже мой, нет. – Леди Анджела рассмеялась. – Представь себе, как унизительно для женщины, Пол, если она не способна подарить мужу наследника. А что это значит для нее самой!
 – Так, значит, это не было ошибкой? Ты вышла замуж по любви, хотя была так мало знакома с Эдриеном? Мама тогда мечтала сделать тебя счастливой.
 – Нет, ошибкой это не было. Брак – непростая вещь, Пол, особенно когда женщина начинает полнеть и чувствует себя разбитой после первого же месяца совместной жизни. Право, сомневаюсь, что брак возможен без любви. Первые несколько месяцев мы с Эдриеном постоянно ссорились, но тем не менее мы все же безумно влюблены друг в друга. Пол, пожалуйста, не делай этого.
 – Не жениться на мисс Мидлтон? – удивился Митфорд. – Мне пора жениться, Анджи, и, кажется, это хорошая партия.
 – Откуда ты знаешь? – с досадой воскликнула она. – Ведь ты еще ни разу не видел эту мисс Мидлтон. Даже дедушка не видел ее. А вдруг она уродина?
 – Надеюсь, нет. Граф Ратленд старый друг нашего дедушки и вряд ли сыграл бы с ним подобную шутку. – А если ее рост шесть футов?
 – Ну, тогда… – Митфорд расплылся в широкой, искренней улыбке, – она будет на целых пять инчей выше меня.
 – Пол, ну как мне убедить тебя отнестись к этому серьезно? Впрочем, нет, как мне заставить тебя не быть серьезным? Ты всегда поступал разумно и правильно. Долг и соблюдение правил приличия – две путеводные звезды твоей жизни. Но разве тебе не следует сделать хоть что-нибудь для собственного удовольствия?
 – Прожить жизнь, руководствуясь этими принципами, не так уж и плохо, Анджи. И как я могу доставить себе удовольствие? Как узнать, что женщины испытывают ко мне? Для них главное – мой титул герцога, не говоря уже о других восьми менее громких титулах. Женщины часто влюбляются в меня, но какая из них пожелала бы вступить со мной в брак, если бы не знала о моих титулах и богатстве? – Он пожал плечами и печально улыбнулся.
 – Десятки, – заверила брата леди Анджела. – Ты не очень высок и довольно худ – это правда. Твои вьющиеся волосы невозможно уложить ни в одну современную прическу, а твое лицо нельзя назвать необычайно красивым, зато оно очень приятное и выражает благодушие.
 Митфорд засмеялся.
 – Я только что прослушал перечень своих достоинств. И это все? Хотя, моя дорогая, это не имеет значения. Мисс Мидлтон, вероятно, серая мышка, воспитанная в духе провинциальных добродетелей и ничего не знающая о грехах городской жизни. Ее, наверное, обрадует брак с любым мужчиной, пусть и невысоким, даже если о нем говорят только то, что у него приятное и добродушное лицо. Она смирится с этим ради титулов и всего того, что приобретет, выйдя за меня замуж.
 – Как заставить тебя осознать, что ты совершаешь ошибку? Я ненавижу твои титулы, Пол. Боже, зачем только отец встал под дерево во время грозы, до того как унаследовал лишь один титул! И бесконечно жаль, что дедушка умер до твоего совершеннолетия. Ты был слишком молод в твои семнадцать лет, чтобы принять на себя ответственность за герцогство. Пол, дорогой, у тебя никогда не было возможности пожить своей жизнью. Митфорд нежно поцеловал сестру в щеку. – Спроси у любого из бродяг и попрошаек, которых так много на наших улицах, имеет ли возможность пожить своей жизнью человек, владеющий пятью огромными поместьями и получающий сорок тысяч в год только за аренду земли? Да ведь самый незначительный из моих титулов обеспечил бы мне достойное положение в светском обществе!
 – О, ты совсем не понял меня! И собираешься поступить по-своему, не так ли? Ты женишься на этой ужасно скучной девушке и будешь жить до конца дней, строго соблюдая все правила приличия.
 – Мне нечего возразить тебе, Анджи. Все так и есть. Ну что ж. Ты знаешь, я не люблю ничего откладывать, иначе дело останется незавершенным, а мой долг невыполненным. Проводить тебя в гостиную?
 – Нет, – вздохнула леди Анджела. – Я, кажется, слышу шаги Эдриена в холле. Пойду и поплачу у него на плече, а он, как всегда, скажет, чтобы я не вмешивалась в дела своей семьи, поскольку это бесполезно. И ты, и мама, и дедушка – все вы полны решимости исполнять свой долг. Я благодарна Богу за то, что он послал мне Эдриена.
 – И я тоже, – улыбнулся герцог. – Не сердись на меня, Анджи.
 – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Она остановилась на полпути к двери и подставила брату щеку для поцелуя.


* * *

 – Герцог Митфорд, – повторил, должно быть, уже в десятый раз граф Ратленд, – и граф Ньюмен, и обладатель еще полдюжины титулов. Его поместья раскинулись по всему королевству. Сорок тысяч годового дохода. Ты будешь богата, наша милая кокетка. – И он снова заключил внучку в объятия.
 – Да, дедушка, – кротко ответила добродетельная Джозефина Мидлтон. – Очень признательна вам за то, что вы все это устроили.
 Граф Ратленд добродушно улыбнулся. – Неужели ты думала, что дедушка не позаботится о твоем будущем? А я уже позаботился и сделаю то же самое и для Сьюзи, и для Пенни, и для Гасси, вот увидишь. Конечно же, я не могу пообещать каждой по герцогу, но тебе, моя дорогая кокетка, я не вправе предложить меньшего.
 – Вы очень добры, дедушка.
 Из гостиной деда Джозефину позвали в кабинет отца. Являя собой точную копию деда в молодости, тот стоял у стола, похожий на огромного, улыбающегося медведя.
 Он протянул к дочери руки.
 – Ну, малышка, подойди, я обниму тебя. Джозефина подошла, и он заключил ее в свои объятия. – Я не смог отказать дедушке, пожелавшему рассказать тебе обо всем первым, – ведь это он все устроил. Итак, моя маленькая девочка станет герцогиней и слишком знатной леди. чтобы провести хотя бы один день со своим отцом. – Расхохотавшись, он ущипнул дочь за нос. – Что ты должна сказать, моя девочка?
 – Папа, ты действительно этого хочешь? – Джозефина посмотрела на него. Он склонил голову и чмокнул ее в щеку. – Эта мечта теперь станет реальностью, малышка. Ты же знаешь, я не вывозил тебя в Лондон, не желая, чтобы все эти бездельники, щеголи и денди приударяли за тобой. Но тебе пора выходить замуж, хотя в свои двадцать лет ты все еще кажешься маленькой папиной девочкой. Я уже давно начал подыскивать тебе подходящего мужа.
 – Но зачем, ведь я была так счастлива здесь?
 – А теперь ты будешь счастлива и всю оставшуюся жизнь, Джо. – Он радостно улыбнулся. – Герцогиня! У моей малышки будет сорок тысяч в год. Ты рада, моя девочка? Скажи папе, что ты счастлива!
 – Да, я счастлива. Очень мило, что дедушка подумал обо мне, встретившись в Бате со своим старым другом лордом Эйнсбери.
 – Он любит тебя так же сильно, как и я, а может, и еще больше.
 – Спасибо, папа. – Джозефина обняла его. Едва ее отпустили, она побежала наверх, в старую классную комнату. Уроки там уже не проходили, с тех пор как Гасси, самой младшей из сестер, исполнилось четырнадцать. Но именно здесь Джозефина, ее брат и три сестры проводили большую часть времени.
 Бартоломью Мидлтон оторвался от книги и снял ногу с подлокотника кресла.
 – Ну, Джо, что ты натворила на этот раз? Наверное, снова забыла закрыть ворота пастбища, и все коровы разбежались.
 – Нет.
 Сестры, оживленно обсуждавшие самого красивого на свете, по их общему мнению, мистера Портерхауса, который гостил у Уинтропов, вопросительно взглянули на Джозефину.
 – Дедушка нашел мне мужа, а папа одобрил его выбор. Этот человек приедет через неделю сделать мне предложение.
 Бартоломью разразился смехом, Сьюзен вскочила с кресла, а Пенелопа и Августа удивленно подняли брови.
 – Не Фиппс? – спросил Бартоломью. – О бедняжка Джо.
 – Это герцог Митфорд, – сказала Джозефина. – Митфорд? – Бартоломью нахмурился. – Я не встречался с ним в Лондоне, Джо.
 – Герцог Митфорд! – воскликнула Сьюзен. – Настоящий герцог. Джо? Ты уверена?
 Джозефина сделала вид, что не заметила колкости сестры.
 – Он еще и граф Ньюмен, и, по-моему, обладатель полдюжины разных титулов. И он богат, как Крез.
 – О Джо! – обрадовалась Сьюзен. – Как это прекрасно! Я так рада за тебя! Бартоломью фыркнул и бросил книгу на кушетку у окна.
 – О, мы станем знамениты, – заметил он. – Наша Джо – герцогиня. Нам лучше надеяться, чтобы в ближайшие пятьдесят лет не было ни коронаций, ни свадеб членов королевской семьи, ни чего-нибудь в том же духе. Джо, несомненно, отправится на торжество в горностаевой мантии и возложит корону пэров к ногам короля, королевы или еще кого-нибудь.
 – О Барт! – Джозефина схватила диванную подушку, единственное оружие, оказавшееся в данный момент под рукой, и запустила в брата. Подушка пролетела в трех футах от Барта. – Перестань хохотать. Все очень серьезно.
 – Только не говори мне, что уже вообразила себя в роли герцогини. У тебя это плохо получается. Да и не получится. Бедный Митфорд! – И он снова расхохотался.
 – О Джо! – мечтательно воскликнула Августа. – Как ты думаешь, он подарит нам что-нибудь, когда женится на тебе?
 – Следи за своими манерами, Гасси, – упрекнула сестру Пенелопа. – Ты же знаешь, что о деньгах говорить неприлично.
 – Но ведь Джо первая заговорила о богатстве, – обиделась Августа.
 – Да, – отозвалась Джозефина, – а мне об этом сказал дедушка. Или папа? Я уже не помню. Они оба так сияли от счастья. О Барт, что мне делать?
 – Полагаю, найти высокое дерево и на радостях спрыгнуть с него в несметные сокровища. – Он встал и потянулся. – Только найди дерево подальше от дома, Джо, а то, если дедушка увидит, за обедом нас всех ждет очередная лекция о правилах хорошего тона.
 – Ну что же мне делать? – в отчаянии воскликнула Джозефина. – Я не могу выйти замуж за этого герцога!
 Бартоломью изумленно посмотрел на сестру. – Не можешь выйти замуж за герцога? – растерялась Сьюзен. – Но почему, Джо?
 – Герцог! Ты можешь вообразить, Сьюзи, что я выхожу замуж за герцога? Он, наверное, какой-нибудь напыщенный, лицемерный ханжа. Мне претит даже мысль о нем.
 – Но, Джо, – возмутилась Сьюзен, – почему ты так говоришь о нем? Ведь ты совсем не знаешь его. А вдруг окажется, что он именно тот, о ком ты мечтаешь? Не разумнее ли посмотреть на него, а потом уже высказывать свое мнение? Августа оживилась:
 – Если ты так не хочешь выходить за него замуж, Джо, я готова выручить тебя и выйти за него сама, разумеется, если он подождет два года. Бартоломью расхохотался.
 – Ах, извините, ваша светлость, – сказал он, подражая светской манере отца, – но Джозефина не выйдет за вас замуж потому, что вы напыщенный и лицемерный ханжа. Вы не возражаете, если вместо нее мы предложим вам Августу? Ей четырнадцать, но если вы подождете два года, мы с радостью отдадим ее вам в жены.
 Пенелопа бросила недовольный взгляд на Августу. – Должна сказать, Барт, что очень жестоко с твоей стороны так шутить надо мной, – сказала глубоко оскорбленная Джозефина, – и очень глупо с твоей стороны, Гасси, нести подобный вздор, когда я в беде. И тебе, Пенни, незачем смотреть на меня с таким неодобрением.
 – Джо, прежде всего, – нравоучительно начала Пенелопа, – ты должна немедленно признаться папе, что не хочешь выходить за этого герцога. Возможно, он еще успеет предупредить герцога, чтобы тот не покидал свое поместье. Тогда обида не будет нанесена. Уверена, папа снисходительно отнесется к тому, что ты решила остаться старой девой.
 – Я не желаю быть старой девой, – рассердилась Джозефина, – но не хочу быть и герцогиней. Но как я скажу об этом папе и дедушке? Они оба так рады за меня. Я не могу разочаровать их.
 – У тебя есть очень простой выбор, Джо. – Бартоломью потянулся. – Либо ты разочаруешь папу и дедушку, либо станешь герцогиней Митленд.
 – Митфорд, – поправила его Джозефина. – Герцогиня Митфорд. О Господи, прости меня! Я не могу этого сделать. Я скорее умру.
 Еще большее волнение охватило Джозефину, когда она поговорила с мистером Портерхаусом в доме Уинтропов. Сей джентльмен, дальний родственник Уинтропов, в основном жил в столице и был настоящий лондонский денди. Сестрам он казался человеком из другого мира. К тому же он был самым красивым джентльменом, когда-либо ступавшим на землю этого графства. Высокий, темноволосый, остроумный – словом, превосходный идеал сильной половины человечества.
 С первого же дня своего приезда мистер Портерхаус стал оказывать Джозефине всевозможные знаки внимания – садился рядом с ней, когда все собирались в гостиной, переворачивал нотные страницы, когда она играла на спинете, брал ее под руку во время прогулок. Сьюзен относилась к этому весьма неодобрительно.
 – Он мне не нравится, Джо, – говорила она сестре. – Я не доверяю джентльмену, который так часто улыбается. Будь осторожна.
 Но Джозефина только смеялась.
 – А мне он нравится, – возражала она. – Но не опасайся того, что он станет твоим зятем, Сьюзи. Он не привлекает меня. Рядом с ним я чувствую себя настоящим ребенком. Я ведь ему даже до плеча не достаю. – Ну он же не может изменить свой рост. –А я-свой. И он и я такие, какие есть. И я не чувствую к нему никакой симпатии.
 – Рада, что это так, – вздыхала с облегчением Сьюзен. – Ты очень часто поступаешь необдуманно, и боюсь, как бы ты не стала жертвой его чар. Ведь он явно ухаживает за тобой.
 – Ему скорее нужно приданое Джо, – утверждал Барт, – это ясно как Божий день. Зачем Портерхаусу торчать в провинции, если не для того, чтобы найти невинную богатую невесту.
 Кипя от возмущения, Джозефина с достоинством отвечала:
 – Возможно, он приезжает навестить своих кузенов. Мистер Портерхаус нравился Джозефине, но не был предметом ее грез. Он очень часто улыбался, был добр и внимателен и к тому же знал герцога Митфорда.


* * *

 Пенелопа упомянула имя герцога в начале вечера. – Так, значит, вы выходите замуж за Митфорда, – сказал мистер Портерхаус, когда позже они беседовали наедине. – Мадемуазель, я ранен в самое сердце.
 – Не говорите глупостей! – бросила Джозефина. – Да, вероятно, я выйду за него замуж. Но Пенни не следовало сообщать об этом, поскольку он еще не сделал мне предложение.
 – Кажется, вы недовольны, мадемуазель! Вы знаете его?
 – Нет, не знаю, как, впрочем, и мой дедушка, и мой отец, да и вообще никто из нас. Но он, должно быть, очень завидная партия, ведь Митфорд – герцог, и к тому же наши дедушки знают друг друга почти всю жизнь. Мистер Портерхаус вздохнул.
 – Вы знакомы с ним? – как бы невзначай поинтересовалась Джозефина.
 – Да.
 Сказать больше он не пожелал, но Джозефина, общаясь со своим братом, научилась лестью выманивать нужные ей сведения.
 – Он чрезвычайно красив, – наконец-то сдался мистер Портерхаус. – Светлые волосы, голубые глаза. Настоящий греческий бог.
 Джозефина жадно ловила каждое слово. – А он высокий?
 Мистер Портерхаус смерил взглядом миниатюрную Джозефину.
 – Приблизительно моего роста, или даже повыше. Думаю, Митфорд осознает, как он красив. Этот человек пользуется большой благосклонностью у женщин.
 – Конечно, ведь Митфорд весьма богат, не так ли?
 – Да, и безрассудно транжирит деньги. – Немного поколебавшись, мистер Портерхаус добавил:
 – В основном на женщин. – И вдруг он взял Джозефину за руку. – Мне так жаль вас. Вам придется всю жизнь нести тяжкий крест. Но что я такое говорю?! – Портерхаус нежно посмотрел в
 Ее огромные глаза и улыбнулся. – Митфорд, конечно же, еще не был женат. Женившись на вас, он, разумеется, изменится. – Подбадривающе пожав Джозефине руку, Портерхаус отпустил ее.
 В это мгновение Джозефину позвали играть с Августой и Генриеттой Уинтроп.
 Через несколько дней Джозефина не без помощи доброго и сострадательно мистера Портерхауса пришла к выводу, что есть только один способ решить ее проблему. Сказать отцу и деду о своем нежелании выйти замуж за ужасного герцога Митфорда она, естественно, не могла; Барт, как старший брат, совершенно не подходил для этой цели, а сестры были еще слишком молоды. Только один человек способен помочь ей.
 Тетушка Уинифред жила в двадцати пяти милях от них и точно знала, как лучше отказать герцогу. Она ведь когда-то отказала дедушке и сама выбрала себе мужа. Медлить было нельзя. Герцог Митфорд мог приехать в любой день, и тогда Джозефина уже никогда не сможет сбежать.
 Мистер Портерхаус, проявив любезность, предложил проводить ее до дома тетушки. Принять его предложение было не совсем прилично, хотя путешествие в его экипаже заняло бы всего один день. С другой стороны, слишком малодушно убежать из дома, где ее окружало всеобщее обожание. Поразмыслив, она поблагодарила мистера Портерхауса, но отмахнулась от его предложения, сославшись на то, что не хочет причинять ему неудобства. Охваченная полным смятением, Джозефина решилась на побег в тот день, когда прибыл слуга герцога и целая гора его саквояжей.
 Роскошно одетый слуга имел такой важный вид, что все приняли его за герцога, и началась ужасная паника. Но вскоре выяснилось, что это ошибка, а сам герцог прибудет лишь через два дня. Все вздохнули с облегчением.
 Все, кроме Джозефины. Боже милостивый, если так выглядит и так держится слуга герцога и все эти саквояжи постоянно сопровождают в путешествиях его хозяина, чего же ожидать от самого Митфорда?
 Нервы Джоефины окончательно сдали за день до приезда герцога, после визита молодых Уинтропов, когда она всего десять минут провела наедине с мистером Портерхаусом. После ленча, когда все занялись своими делами, Джозефина незаметно выскользнула из дома, заранее договорившись с мистером Портерхаусом о встрече. Она оставила две записки. В первой сообщала родителям, что отправилась завтракать к Уинтропам. А вторую, где написала, что уехала к тетушке Уинифред, наказала передать через день.
 К несчастью, экипаж мистера Портерхауса сломался в десяти милях от тетушкиного дома. Мистер Портерхаус весьма пространно объяснил – что-то случилось с осью, и принес тысячу извинений, устроив Джозефину в гостинице «Якорь и корона» на Большой северной дороге.
 Джозефина пришла в ярость. Что сказал бы отец, увидев ее здесь? А дедушка? А Барт? Они, как всегда, упрекнули бы ее в легкомыслии.
 Однако она все обдумала, причем очень тщательно, в течение нескольких дней. Джозефина не хотела выходить замуж за герцога Митфорда, а тетушка Уинифред должна была помочь ей сообщить об этом отцу. Она приняла весьма обдуманное решение. И не ее вина, что экипаж сломался в самый неподходящий момент.
 Бедный мистер Портерхаус! Он чувствовал себя таким виноватым.




 Глава 2


 Герцог Митфорд лежал на кровати в номере гостиницы «Якорь и корона», размышляя, чем бы ему заняться. Может, раздеться и лечь спать? Он поднялся к себе час назад, когда стало очевидно, что в баре собирается местная шумная компания, в общение с которой ему вступать не хотелось.
 Пальто Пол повесил на спинку кровати. Руки закинул за голову. Несколько минут он разглядывал свои ноги в белых чулках. Потом пошевелил пальцами. Но его взгляд устремился наверх, где что-то затрещало и звук прокатился из одного угла потолка в другой. «Кажется, потолок сейчас рухнет мне на голову», – подумал герцог, зевая. Никаких приключений с ним в этом путешествии не произошло. Но о каких приключениях можно мечтать, если, прожив двадцать восемь лет и продумывая каждый шаг, он всего лишь путешествует в одиночестве и инкогнито. Надеяться на что-то просто глупо.
 С тех пор как Полу исполнилось шесть лет и удар молнии принес ему титул графа Ньюмена, его готовили к привилегированной жизни, не исключающей, впрочем, и множества обязанностей. И вот уже одиннадцать лет он наслаждался этой жизнью. Всегда послушный и старательный ученик, Пол никогда не уклонялся от своих обязанностей.
 Как и в других мальчишках, в нем горел дух неповиновения. Но Пол никогда не выпускал его на волю, никогда не делал того, что могло причинить боль его матери или запятнать честь семьи.
 Лишь однажды он уподобился другим мужчинам. В течение трех лет Пол встречался с Эвелин Кросс. Но даже на роль любовницы Пол выбрал весьма уважаемую вдову из высшего сословия. Они проявляли такую осторожность, что вряд ли кто-либо догадывался об их романе. А год назад, поняв наконец, что герцог Митфорд никогда не пойдет на столь предосудительный шаг, как брак с любовницей, Эвелин порвала с ним. Она так и осталась единственной женщиной, с которой Пол вступал в интимную связь.
 Митфорд вздохнул и снова начал разглядывать свои ноги. Он попытался согнуть большие пальцы так, чтобы они образовали прямой угол по отношению к остальным. На левой ноге ему удалось отогнуть палец только на восемьдесят градусов, и он надавил сильнее.
 Казалось, все вокруг сейчас веселились с друзьями. Все, кроме него. Шум внизу неуклонно нарастал по мере того, как опустошались все новые бочонки с элем. А из соседней комнаты доносился громкий и взволнованный голос женщины, спорящей о чем-то с мужчиной. Митфорд не мог разобрать ни единого слова. Впрочем, какое ему до них дело.
 Удивительно, что у него вообще есть друзья. Хотя большинство из них считали Пола занудой и не стеснялись говорить ему об этом. Он никогда не играл в азартные игры, не напивался и не бузил с друзьями в клубах, не сорил деньгами, не флиртовал с барышнями, не распутничал с дамами легкого поведения. Подобные занятия не соответствовали его положению в обществе.
 Иногда, мучаясь сознанием своей вины. Пол испытывал отвращение к титулу герцога. Все заискивали перед ним, все слушали каждое его слово, разинув рты, и взвизгивали от восторга при более или менее остроумной фразе. Мамаши, имеющие дочерей на выданье, смотрели на Пола с обожанием и надеждой. Ну а все эти томные девичьи глаза, то поднимающиеся, то роняющие слезу из-под трепещущих ресниц! Да, Полу внушал отвращение его титул.
 По голосу, доносившемуся из соседней комнаты, он понял, что женщина чем-то расстроена. Ее спутник явно получал хорошую взбучку. Возможно, путешествовать одному все-таки не так уж плохо.
 Но только не оставаться бы долго одному. Через день он встретится со своей будущей женой – молодой девушкой, которую еще ни разу не видел, а знал только имя да то, что она внучка одного из друзей его деда по материнской линии.
 Пол не хотел ни ехать туда, ни жениться на абсолютно незнакомой женщине, ни заводить детей. Ему бы пожить немного, как выразилась Анджи, своей жизнью. Испытать хоть одно приключение прежде, чем он начнет вести жизнь, к которой его готовили.
 Теперь, когда было уже поздно что-либо менять, Митфорд понял, что ему следовало предложить деду устроить им встречу на каком-нибудь вечере, а уж потом решать, делать ли этой девушке предложение. Но он поступил иначе, и нечего терзать себя запоздалыми сожалениями.
 Женщина заговорила громче. Мужчина рассмеялся, что, по мнению Митфорда, было глупо с его стороны. Женщине это не понравилось.
 Пол снова посмотрел на пальцы ног. Очень уж жалким казалось его слишком запоздалое желание попасть в какую-нибудь передрягу, ощутить независимость. Путешествие в Нортгемптоншир он задумал совершить не спеша и в одиночестве, без слуг и багажа, без показной пышности. Ему пришло в голову отправить Генри на полдня раньше, а самому пуститься в путь в небольшом двухместном экипаже. Он отказался от девяти громких титулов, включая и герцогский, оставив лишь один, тот, с которым родился. Он путешествовал как Пол Вильерс. Герцог Митфорд неожиданно сел на кровати. Что-то ударилось и разбилось в соседней комнате. Должно быть, кто-то с силой бросил кувшин, и тот разбился о стену, соединяющую их комнаты. «Интересно, – подумал он, – а если бы кувшин был с водой?» Женщина явно промахнулась, иначе звук был бы глуше.
 Так или иначе. Пол сделал одно интересное открытие. Мистер Пол Вильерс производил гораздо меньшее впечатление, чем герцог Митфорд. Во время путешествия с ним не обходились пренебрежительно – все-таки джентльмен, да еще с деньгами. Но обслуживали не на высшем уровне. Взять, к примеру, его комнату. Кто додумался оклеить стены обоями такого грязно-зеленого цвета? А комната – самая маленькая и самая убогая в гостинице? Кровать занимала здесь почти все свободное пространство.
 Как герцог Митфорд он, без сомнения, покинул бы эту гостиницу, так и не узнав о существовании подобной клетушки.
 Своего рода приключение! Герцог хмуро улыбнулся и снова зашевелил пальцами ног.
 Неужели он и вправду так мало значит без титулов? Эта мысль спустила герцога с небес на землю. Внешность у него и в самом деле весьма непредставительная. Невысокого роста, от природы худощавый, Митфорд за многие годы усиленных тренировок сумел развить мышцы. Красавцем он не был. Волосы темные, да и к тому же, к отчаянию всех его слуг, курчавые. Черты лица самые заурядные. Глаза серые, и никакого поэтического эпитета к их цвету не добавишь. Словом, самый заурядный мужчина.
 К тому же скучный. «Да, друзья правы», – подумал он, вздохнув. Скучный и заурядный мужчина скоро сделает предложение скучной и заурядной женщине. И они будут вести скучную, заурядную, почти образцовую жизнь.
 Иногда Пол почти завидовал попрошайкам с грязных улиц, с которыми он посоветовал потолковать Анджи.
 – Я закричу! – раздался голос женщины из соседней комнаты. – Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, сэр, я закричу так, что все стекла вылетят.
 Мужчина снова рассмеялся. Вероятно, он либо очень молод, либо глуп, либо просто жесток.
 Шум в баре тоже нарастал. Судя по взрывам хохота, кто-то внизу упражнялся в остроумии. А кто-то пел. Хотя для всех в гостинице было бы большим облегчением, если бы певцу намекнули, что он немного фальшивит.
 – Вам не удастся изнасиловать меня! – прокричала женщина за стеной. Ее голос звучал немного тише, чем прежде. – Если вы попытаетесь это сделать, я ударю вас коленом в самое чувствительное место.
 Митфорд вскочил. «У нее что, мозгов нет? Как можно делать подобные предупреждения? И что это за женщина, если она знает о таких вещах? Но неужели дело так серьезно? Возможно ли, что это не обычная семейная ссора?»
 – Не смейте! – Голос женщины задрожал. Она сказала что-то еще, но Митфорд не разобрал. – Прекратите! О, помогите! М-м!..
 Выбежав из номера, Митфорд дернул за ручку соседней двери, но та, конечно, была закрыта. Выломать дверь с разбега в этом узком коридоре нельзя, не покалечив себе плечо.
 Но там находится женщина, пусть легкомысленная и болтливая. Она попала в беду и нуждается в его помощи.
 Митфорд разбежался и с силой ударил плечом в верхнюю часть двери. Дверь с треском слетела с петель, и герцог столкнулся с чем-то крупным, находившимся по другую сторону.
 Победу, одержанную им, вряд ли можно было назвать славной. И Митфорд позднее честно себе в этом признался. Мужчина был застигнут врасплох. Герцог даже не постучался, дабы предупредить обитателей комнаты, что за ее пределами есть человек, которому небезразлично происходящее в ней. Митфорд заметил высокого, мускулистого джентльмена с растерянным выражением лица и отвисшей челюстью и в следующий же момент нанес первый удар в эту челюсть. Она с хрустом закрылась. Джентльмен покачнулся, а Митфорд уже нанес второй удар под ребро. Мужчина, без сомнения, быстро пришел бы в себя и дал достойный ответ, если бы женщина не хватила его по голове тазом.
 Глаза джентльмена закатились, он отлетел к кровати и, ударившись о нее, медленно сполз на пол.


* * *

 Джозефина была в ярости. День близился к концу. Экипаж сломан, а впереди еще целых десять миль. «И почему это мистер Портерхаус заказал мне спальный номер? Неужели он думает, что нам придется провести здесь ночь? – размышляла Джозефина. – В хорошую же историю я попала. Папе это совсем не понравилось бы, как, впрочем, и тетушке Уинифред, да и дедушке. За свои двадцать лет я совершила немало глупостей, но на этот раз превзошла себя. Господи, ну почему я не взяла с собой хотя бы служанку?»
 В переполненном баре стоял невыносимый шум, он нарастал по мере того, как Джозефина ходила взад и вперед по комнате, не желая спуститься вниз и выяснить причины столь долгой задержки. Но за окном темнело.
 Когда в дверь постучали, она бросилась открывать и едва не упала в объятия мистера Портерхауса. Однако мистер Портерхаус был очень серьезен. Войдя в комнату, он закрыл за собой дверь и поставил у стены дорожную сумку Джозефины.
 – Боюсь, экипаж будет готов не раньше завтрашнего утра, мисс Мидлтон. Искренне сожалею. Я чувствую себя ужасно.
 – Вы чувствуете себя ужасно? – Джозефине стало не по себе. – Но что вы собираетесь делать, сэр? Разве в гостинице нельзя нанять другой экипаж?
 – Нет. Но если бы и нашелся свободный экипаж, я не стал бы подвергать вас опасностям, подстерегающим путников на ночной дороге. Нам придется провести эту ночь здесь.
 – Но отец убьет меня! – воскликнула Джозефина. – Тетушка Уинифред не пустит меня на порог, а дедушка целую неделю будет читать нотации.
 – Возможно, все случилось весьма кстати. Ведь даже если бы вы добрались до тетушки, где гарантии того, что вас все-таки не принудили бы выйти замуж за этого развратника, герцога Митфорда. Мое сердце истекает кровью при одной только мысли об этом. Но у меня возникла одна идея. Окрыленная надеждой, Джозефина немного успокоилась. – Вы должны выйти замуж за меня, – торжественно произнес мистер Портерхаус. – Вы, конечно, знаете, какие чувства я испытываю к вам. Мое сердце жаждет лишь одного – спасти вас от печальной участи.
 – Что за вздор! Ничего глупее я никогда не слышала. Завтра утром мы тронемся в путь как можно раньше. Вот и все. Полагаю, через месяц-другой все успокоятся. Это же еще не конец света.
 – Мы сейчас находимся на Северной дороге. – Мистер Портерхаус каким-то образом завладел ее руками. – Поедемте со мной в Гретну <Гретна-Грин – пограничная деревня в Шотландии, где допускались заключение брака без предоставления соответствующих документов, без выполнения формальностей.>, мадемуазель. Там мы поженимся, и это спасет вас и от развратного жениха, и от гнева семьи. Они утратят над вами власть, как только вы станете моей женой.
 – Вы серьезно? – удивилась Джозефина. – Вы действительно очень добры, но вам нет нужды идти на такие жертвы, уверяю вас. В конце концов, мой отец не чудовище.
 – После сегодняшней ночи ваша репутация будет погублена. Разве вы этого не понимаете? Вам придется выйти за меня замуж. Так не лучше ли сделать это прежде, чем вы предстанете перед отцом?
 – Вздор! – Джозефина высвободила руки. – Мы проведем в гостинице всего одну ночь. Папа поймет меня, хотя и побранит за неосмотрительность и трусость, за то, что не сказала ему обо всем прямо, а вместо этого сбежала. Если вы сейчас покинете мою комнату, сэр, я начну готовиться ко сну и завтра на рассвете буду готова продолжить наше путешествие.
 – Но гостиница переполнена. Я думал, вы это заметили. Мне досталась самая последняя комната. Боюсь, нам придется провести ночь вместе.
 – Вместе?! – Непонимающе посмотрев на него, Джф1 зефина разразилась потоком возмущенных слов. Разделить спальню с едва знакомым неженатым мужчиной? Да за кого он ее принимает? Или она ничего не знает о том, как подобает себя вести приличной девушке?
 Когда мистер Портерхаус запер дверь и положил ключ в карман, Джозефину охватила ярость, но не тревога. Вместе с яростью возросло и ее красноречие. А потом Портерхаус рассмеялся и стал приближаться к ней.
 – Вероятно, к утру, моя дорогая, у тебя не останется сомнений в том, что единственно правильное решение – убежать со мной.
 Джозефина не двинулась с места.
 – Дорогая? Скажите, что я не правильно поняла ваши слова. Скажите мне это. Маленький раскаленный уголек. Я рад, что ты огонь, а не вода. Не люблю меланхоличных барышень. Иди, моя дорогая, признай, что я – лучшая доля, чем герцог Митфорд. Он-то и ждет тебя, если ты вернешься домой или отправишься завтра к тетушке Уинифред.
 Джозефина схватила со стола кувшин с водой и запустила ему в голову. Но промахнулась. Кувшин разбился вдребезги о стену, оставив огромное мокрое пятно на обоях. Мистер Портерхаус улыбнулся.
 – О, иди же. Вся эта драма совсем ни к чему. Ты верила мне целую неделю. Почему же не веришь теперь? Я предлагаю тебе свое имя и защиту. Не бойся меня.
 Тут Джозефина совершила самый неподобающий девушке поступок. Прицелившись, она плюнула.
 Улыбка исчезла с лица Портерхауса, и он сделал шаг вперед.
 И Джозефина поняла всю опасность своего положения. Этот «добрый джентльмен» был почти в два раза крупнее ее, и выражение глаз Портерхауса не оставляло сомнений в его намерениях. Запертая дверь находилась за спиной мистера Портерхауса, а ключ лежал у него в кармане.
 Лишь из чувства собственного достоинства Джозефина сохраняла спокойствие.
 – Я закричу! – воскликнула она. – Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, я закричу так, что все стекла вылетят.
 Мистер Портерхаус сделал еще один шаг вперед и засмеялся. Между ними уже не оставалось свободного пространства. И вот ее хрупкие плечи оказались в тисках его мощных рук.
 – Вам не удастся изнасиловать меня! – Джозефина вызывающе вздернула подбородок и добавила самую страшную угрозу:
 – Если вы попытаетесь изнасиловать меня, я ударю вас коленом в самое чувствительное место.
 – О дорогая! – Мистера Портерхауса все это явно забавляло. – Шалунья, шалунья. – Склонив голову, он впился в нее влажными губами.
 Джозефина завертела головой, и лицо ее выразило отвращение.
 – Не смейте! – Но он уже целовал ее в шею, подбородок. – Прекратите! О, помогите кто-нибудь! – Мистер Портерхаус снова завладел губами Джозефины, придерживая огромной рукой ей голову. – М-м…
 У Джозефины закружилась голова. Она задыхалась. В таком положении ей вряд ли удалось бы выполнить свою угрозу. И Джозефину непременно стошнило бы прямо на мистера Портерхауса, если бы он не перестал целовать ее.
 А потом раздался ужасный грохот. Все пришло в движение. Когда Джозефина очнулась, перед ней стоял мужчина, похожий на Геракла, – взор пылал, волосы растрепаны, кулаки крепко сжаты. Мистер Портерхаус едва держался на ногах. Следуя инстинкту самосохранения, Джозефина схватила китайский таз и ударила им своего мучителя по голове. Отшатнувшись к кровати, мистер Портерхаус сполз на пол. Внизу снова раздался громкий взрыв хохота.
 – Если вы намерены ударить коленом нападавшего на вас мужчину, – говорил герцог Митфорд миниатюрной девушке, – глупо предупреждать его об этом. Этот прием должен быть неожиданным.
 – Вы правы, сэр. – Джозефина устремила неприязненный взгляд на своего поверженного врага. – К сожалению, трудно рассуждать, когда тебя хотят изнасиловать. Я постараюсь вспомнить ваш совет в следующий раз.
 – В следующий раз? – Герцог сурово оглядел разорванное платье девушки. Еще немного – и грудь ее окажется на свободе. Может, она горничная, за услуги которой джентльмен не пожелал расплатиться? Но девушка выглядела и разговаривала совсем не как горничная. – У вас это вошло в привычку, мадемуазель? – О нет! Я просто неудачно выразилась. А что нам делать с ним? – Он ваш муж?
 – О нет! Это мистер Портерхаус, любезно предложивший проводить меня до дома моей тетушки Эрмингфорд. Хотя теперь я понимаю, что он вовсе не намеревался отвезти меня к тетушке. Портерхаус планировал с помощью обмана жениться на мне, чтобы получить приданое. Многого он сказать не успел, но чего ради он хотел на мне жениться?
 Герцог Митфорд мог бы привести множество причин, тем более что пара из них виднелась из-под обрывков платья. Однако, ничего не сказав, он наклонился над бездыханным мистером Портерхаусом, взял его за лацканы пальто и встряхнул. – Он жив. А жаль.
 – Портерхаус был так любезен, – с сожалением проговорила девушка. – Настоящий джентльмен.
 – И ваши родители доверили вас этому человеку? – Герцог выпустил из рук один лацкан и похлопал «доброго джентльмена» по щекам, дабы привести его в чувство. Ведь, насколько он помнил, воды в комнате не осталось. Об этом свидетельствовало и темное пятно на обоях.
 Внизу неожиданно все разом запели, причем изрядно фальшивя.
 – О нет! – воскликнула девушка. – Я сейчас убегу отсюда. Поскорее бы добраться до тетушки. Надеюсь, вы понимаете меня. Она должна помочь мне, защитить от отца и дедушки. Уверена, тетушка примет мою сторону.
 Мистер Портерхаус застонал, открыл глаза и безучастно уставился в потолок. Герцог подумал, что, возможно, и здесь, наверху, раздался треск, подобный тому, который он слышал в своей комнате.
 Пол снова крепко ухватился за лацканы «джентльмена». – Позвольте помочь вам подняться, мой дорогой друг. – Он не выпустил лацканов, даже когда мистер Портерхаус медленно встал. Теперь руки герцога оказались выше уровня его плеч. – У него есть какой-нибудь багаж, мадемуазель? – Нет. Я бы не позволила ему взять багаж.
 – Тогда убирайся из комнаты, – бросил Митфорд своему не вполне пришедшему в себя противнику, – и из этой гостиницы. И если я найду тебя где-нибудь поблизости через пятнадцать минут, ты снова лишишься сознания. А когда очнешься, недосчитаешься парочки зубов. Понял меня? – Дерзкий щенок! – воскликнул Портерхаус. – Не уверена, что он может идти один. – В голосе Джозефины прозвучало сострадание.
 – Тогда он поползет, – отчеканил герцог, не сводя глаз с бледного красивого лица противника. – У него есть пятнадцать минут. Возможно, уже четырнадцать.
 – Дерзкий щенок, – корчась, повторил мистер Портерхаус. – Я тебе этого никогда не забуду.
 – Уверен, что забудешь по дороге отсюда.
 Джозефина сморщила нос, когда Портерхауса вывернуло на ковер.
 – Он мог бы по крайней мере воспользоваться комнатным горшком, – сказала она с отвращением. – Мне придется послать за горничной, чтобы убрала здесь все. 1
 – Где живет ваша тетушка? – спросил Митфорд. – И где живет ваш отец? Почту за честь сопроводить вас завтра либо в одно, либо в другое место. '
 – О, вы серьезно? – просияла Джозефина. – Без вашей помощи я оказалась бы в очень затруднительном положении. Мне следовало взять с собой служанку и один из экипажей дедушки, а не принимать любезное предложение мистера Портерхауса. Но тогда я, конечно же, еще не знала, что любезным это предложение вовсе не было. Моя тетушка… живет в десяти милях отсюда, а отец – в пятнадцати. Лучше отвезите меня к тетушке, сэр. Отчасти потому, что это ближе, и я буду чувствовать себя менее обязанной вам. Отчасти же потому, что, если я поеду домой, мне придется выслушать нескончаемый поток нравоучений от папы, да и от дедушки.
 – Да, им следовало бы хорошенько отчитать вас. – Герцог подумал, что, если бы эта девушка была его дочерью, он отшлепал бы ее.
 – Вы правы. – Джозефина улыбнулась ему и заправила за ухо выбившийся темно-русый локон. «Лучше бы она поправила платье на груди, пока не поздно», – подумал герцог. – Но он действительно казался очень добрым джентльменом. Нам предстояло совершить путешествие всего за один день. Но к сожалению, его экипаж сломался.
 – На его счастье, я думаю, все неполадки уже исправились, – сухо заметил герцог. – Его экипаж наверняка уже покидает двор гостиницы.
 – Полагаете, он и не был сломан? Я об этом не подумала. Но вы отвезете меня к моей тетушке, не так ли, сэр? Это весьма любезно с вашей стороны.
 Митфорд смерил ее суровым взглядом. – Вам лучше надеяться, чтобы я не оказался так же любезен, как мистер Портерхаус.
 – О! – Джозефина засмеялась. – Могу уверить вас, что вы совсем не похожи на него. Этот негодяй с красивым лицом слишком много возомнил о себе.
 – Лучше всего, полагаю, было бы вернуть вас в дом отца.
 – О нет! – Джозефина наконец-то оглядела себя. Вспыхнув, она попыталась прикрыть грудь. – Домой, сэр, я не поеду. Ни за что на свете. Даже если мне придется убежать в Лондон и стать судомойкой. Если я вернусь домой, папа и дедушка заставят меня выйти замуж за герцога Митфорда.
 Герцог растерялся.
 – А-а, – пробормотал он.
 – Что угодно, только не это, – сказала Джозефина.




 Глава 3


 – Иногда, – говорил виконт Чимли отцу, держа в руках записку Джозефины, – я думаю, что мне следовало почаще наказывать эту девчонку. Как вы считаете?
 – Едва ли это помогло бы, – ответил лорд Ратленд. – Джо очень эмоциональная девушка. Она не желает никому зла. Ее проделки еще никому не приносили вреда. Что она там написала? – Он указал на записку.
 Виконт просмотрел ее снова, словно не веря своим глазам.
 – Эта несносная девчонка уехала к Уинни. Ей вдруг взбрело в голову, что сейчас самое подходящее время для визита.
 – Я же говорила тебе, папа, что у Уинтропов ее не было, – вступила в разговор Пенелопа. – Когда мы со Сьюзи ездили к Анне, то застали их с Генриеттой в подавленном состоянии, поскольку этим утром уехал мистер Портерхаус. Но Джо там не было.
 – До Уинни двадцать пять миль пути. – Виконт нахмурился. – Что руководило этой девчонкой? Целый день в седле! Ей еще повезет, если она доберется туда засветло.
 – Джо, Джо, – покачал головой лорд Ратленд. – Поймет ли она когда-нибудь, что уже выросла, что молодой леди, особенно в ее положении, не подобает совершать увеселительные прогулки верхом совсем одной? Маленькая кокетка! Надеюсь, она взяла с собой конюха?
 – Бьюсь об заклад, что нет. Последний раз Джо ездила к Уинни четыре года назад. Тогда я пригрозил, что отшлепаю ее, если она повторит это. Думаешь, она помнит? Мы, конечно же, были тогда все очень сердиты на Джо потому, что она не позаботилась оставить даже записку. Мне не нравится вспоминать эту ночь.
 – Папа! – прозвучал обеспокоенный голос Сьюзен. – Завтра ведь приезжает герцог Митфорд!
 Виконт беспомощно открыл рот, а лорд схватился за лысую голову.
 – Господи, помоги нам! – взмолился виконт Чимли, хлопнув по лбу запиской Джозефины. – О чем она думала? Неужели девочка планирует завтра вернуться и предстать перед женихом вся в пыли и задыхаясь от усталости? Джо, Джо!
 Бартоломью лениво развалился в кресле, как всегда перекинув одну ногу через подлокотник. Он явно наслаждался всем происходящим.
 – Папа, хотите, чтобы я привез ее?
 – Гм? Как это? – спросил отец, комкая записку в руках.
 – Если я тронусь в путь немедленно, то к полуночи буду уже там.
 – Ты скорее шею себе сломаешь, – буркнул дед. Виконт задумчиво потер подбородок.
 – Нет, – сказал он. – Я должен поехать сам. Возьму экипаж и пару приличных платьев для Джо. Если отправлюсь сейчас, то к заходу солнца преодолею большую часть пути. К рассвету буду на месте и уже утром тронусь с Джо в обратный путь.
 – Слишком сильно не брани ее, – наставлял лорд сына. – Ты же не хочешь привезти дочь всю в слезах?
 – Мои слова будут звучать у нее в ушах всю дорогу, – бушевал обычно спокойный виконт. – Противная девчонка! Вероятно, к нашему возвращению его светлость будет уже здесь. Вы должны задержать его, сказав, что Джо отправилась вместе со мной к больной тетушке. Бартоломью фыркнул.
 – Возможно, сегодня к вечеру я доберусь до главной дороги в Лондон, – продолжал виконт. – Там есть приличная гостиница. Как она называется? «Якорь…»?
 – «Якорь и корона», – подсказал Бартоломью. Виконт кивнул.
 – Сьюзи, найди служанку Джо. Пусть выберет ей приличное платье, подходящее для встречи жениха. Барт, пошли кого-нибудь на конюшню. Пусть закладывают экипаж, чтобы через полчаса он уже стоял у дверей. Черт возьми эту девчонку! Уж на этот раз ей наказания не избежать.
 – Думаешь, Джо забыла, что герцог приезжает завтра? – спросила Августа у старшей сестры.
 Пенелопа посмотрела на нее с презрением.
 – Уверена, Джо решила навестить тетушку именно потому, что герцог приезжает завтра. И чего только она хочет, если не остаться старой девой? Ведь лучшей партии ей все равно не найти.
 – А вот если бы мне пришлось выбирать, – сказала Августа, – я бы предпочла выйти замуж за кого-нибудь похожего на мистера Портерхауса, пусть даже он будет всего лишь мистером. Мистер Портерхаус такой красивый. Пенни. Каль, что он уехал. Как грустно будет теперь навещать Уинтропов.
 – Не сомневаюсь, Гасси, на пустой улице он прошел бы мимо тебя, даже не заметив, – сказала Пенелопа. – Тебе ведь еще только четырнадцать. А такие джентльмены, как мистер Портерхаус, любят девушек постарше, да и посимпатичнее.
 – Таких, как Джо, – вздохнула Гасси. – Но возможно, его светлость тоже красив.
 Спустя полчаса они махали рукой вслед удаляющемуся экипажу.
 – Бедный папа, он пропустит ужин, – сказала Августа Сьюзен.


* * *

 – Ну, – сказал герцог Митфорд застенчивой, серой провинциальной мышке, которую дедушка выбрал ему в невесты. – Не правильно силой принудить к нежелательному браку. Вы что-то имеете против герцога Митфорда?
 – Более чем достаточно. – Пылая, Джозефина посмотрела на него своими огромными серыми глазами. – Он слишком красив. И высокомерен. Хотя чего еще ожидать от человека с его положением, богатством и внешностью? К тому же он распутник. – При этом Джозефина загибала пальчики. – Ненавижу его. Герцог Митфорд сжал губы и приподнял брови:
 – Судя по всему, вы уже встречались с этим джентльменом?
 – Нет. И не хочу. Я достаточно наслышана о нем. Вы знаете аристократов не хуже меня, сэр. Как дочь виконта и внучка лорда, я очень многому научилась. И вполне представляю себе, что значит быть женою герцога, особенно герцога Митфорда. – Джозефина произнесла его имя с подчеркнутым презрением.
 – А-а, – отозвался герцог Митфорд.
 – У моего дядюшки Эрмингфорда не меньше достоинств, чем у титулованных джентльменов, которых я видела, хотя он просто джентльмен. В свое время дедушка даже не хотел, чтобы тетя выходила за него замуж.
 – Тогда, полагаю, завтра мне лучше доставить вас к мистеру и миссис Эрмингфорд, а не в руки развратника герцога.
 – Благодарю. Вы очень любезны.
 – Кстати, – Митфорд с отвращением оглядел грязные обои, две разбросанные кучи обломков китайской посуды, а также источник зловония на полу, – вам сейчас лучше поспать, мадемуазель, но там, где дверь запирается. Так как в этой комнате замок сломан, предлагаю перейти в мою.
 – Его, должно быть, сломали вы, – с восхищением сказала Джозефина, – когда ворвались, чтобы спасти меня. Вы такой смелый, сэр. Я, наверное, умерла бы от такого удара в челюсть.
 Герцог мысленно согласился с ней.
 – Но как же вы будете здесь спать? – Джозефина снова сморщила нос.
 – Возьмите свою сумку, мадемуазель. Я провожу вас в соседнюю комнату.
 – Вы так добры. – Джозефина вышла из комнаты.
 «Хорошенькая же ночка меня ждет», – подумал Митфорд, мрачно следуя за девушкой по коридору. Остряк внизу снова принялся за дело. Гостиница сотрясалась от взрывов хохота. На лестнице позади него послышались шаги, возвещающие о том, что прибыл еще один, вероятно, шумный гость. А ему придется спать среди осколков посуды, разлитой воды и блевотины, с незапертой дверью – открытым приглашением для воров и карманников. Вот тебе и приключение. Ничего не скажешь. И по несчастному стечению обстоятельств он встретился со своей предполагаемой невестой – восхитительно скромной барышней, которая удрала с негодяем, чтобы не принять его предложение руки и сердца. Да, этот день преподнес Митфорду одни неудобства.
 Однако нужно посмотреть на дело и с другой стороны. А потом вернуться через несколько дней в Лондон более мудрым человеком, но с незапятнанной репутацией.
 Завтра он доставит эту симпатичную, но слишком наивную молодую леди к тетушке; затем отправится в РатлендПарк, где с высокомерным удивлением встретит известие об исчезновении Джозефины, извинится, что не сможет дождаться ее возвращения, быстро уедет вместе с Генри и багажом и снова станет влиятельным лицом.
 На обратном пути Пол вновь станет герцогом Митфордом. Это приключение совсем не то, о чем он мечтал, – так что уж лучше знакомый скучный мир, чем тот, куда ему довелось заглянуть.
 Мисс Мидлтон с улыбкой повернулась к герцогу. Он наклонился к ней, открывая дверь в комнату. И тут Джозе-фина прильнула к нему всем телом и обвила руками его шею. При этом она ударила Пола по спине сумкой, и не успел он отреагировать на ее действия, как девушка начала с безумной страстью целовать его.
 Джозефина потянула герцога за собой в комнату и захлопнула дверь. На мгновение Митфорду показалось, что она ударит его коленом, не предупредив заранее, как мистера Портерхауса. Но вероятно, мисс Мидлтон жаждала оказаться в уединении.
 Однако прежде чем герцог решил, заключить ли девушку в объятия или отстранить ее от себя и прочитать лекцию о морали, благопристойности и женской скромности, Джозефи-на перестала целовать его, хотя все еще обнимала за шею. Ее огромные глаза не отрывались от Пола. Он заметил их глубокий, чудесный серый цвет.
 – О Господи! – прошептал Пол.
 – Вы видели, кто это был? – Джозефина перешла на громкий шепот. – Видели?
 – Того, кто поднимался по лестнице? Не видел – ведь у меня нет глаз на затылке. Однако, по-моему, я узнал голос хозяина гостиницы.
 – Нет, его вы в любом случае не узнали бы, поскольку ни разу с ним не встречались. – Глаза Джозефины расширились еще больше. – Это был мой отец. Он вернулся домой и узнал, что меня нет, хотя я и оставила записку, где сообщила, что уехала к тетушке Уинифред. Он бы убил вас, если бы увидел со мной.
 – О Господи, – снова прошептал герцог Митфорд. – Однако он не заметил нас. Когда я увидела его, отец оглянулся, и я обняла вас, чтобы он не узнал меня. О! – Джозефина вся вспыхнула, осознав, что все еще обвивает его шею руками. Она начала смущенно разглаживать складки на рубашке герцога. – Прошу прощения, сэр.
 – Надеюсь, Портерхаус воспользовался вымышленными именами, взяв номер.
 – Уверена, что это так. Но вы не должны идти туда, сэр. Они, наверное, уже заметили беспорядок в соседней комнате, и папа сделал свои заключения на этот счет. Он убьет вас, если увидит там.
 – Но я же не могу остаться здесь. – Герцог Митфорд открыл дверь.
 Джозефина схватила его за руку.
 – Можете. Останьтесь здесь в безопасности и спасите меня. Если вы пойдете туда и папа убьет вас, потом он отправится искать меня. И тогда мне не избежать наказания.
 – Полагаю, именно этого вы и заслуживаете. По крайней мере с отцом вам ничто не угрожает. И все встанет на свои места. Я должен поговорить с ним, мадемуазель.
 – Нет, не надо! – Джозефина с ужасом и мольбой посмотрела на Пола. – Отец заберет меня домой, и мне придется выйти замуж за герцога Митфорда. Он приезжает завтра, чтобы сделать мне предложение.
 Пол остановился в нерешительности: «О Боже! Иногда правила приличия оказываются не такими уж мудрыми». Окинув взглядом голый пол, одну подушку и два одеяла на кровати, он вздохнул.
 – Нам не подобает оставаться здесь вдвоем. Но по его тону Джозефина сразу же поняла, что победила, и просияла. Не успел Митфорд и глазом моргнуть, как она оказалась у столика для умывания, куда и поставила свою сумку.
 – Я буду спать на полу, – сказала Джозефина. – Это ваша кровать, сэр. Вы заплатили за нее. И если уже готовы ко сну, я настоятельно прошу вас лечь спать. А я, с вашего позволения, пока умоюсь.
 Митфорд выразительно посмотрел ей в спину, но до ответа не снизошел. Взяв сумку, где лежали бритвенные принадлежности и чистые рубашки, он поставил ее к стене у кровати. Снова оглядев одеяла и отметив, что они тонкие, Пол потянулся за пальто.
 К тому времени, как Джозефина умылась, он, уже укрывшись, лежал на полу.
 – Спокойной ночи, мадемуазель. – Митфорд едва не застонал. Мало того, что пол был жесткий, так к тому же еще и неровный.
 – О, вам не следовало этого делать. Я совсем не против того, чтобы провести ночь на полу. Вы так любезны. А вам не нужна подушка? Но одно одеяло обязательно возьмите. Ведь пальто полностью не накрывает вас, а ночь будет холодная. Это обычно для октября.
 Ее лицо, порозовевшее от умывания, показалось над краем кровати, и она бросила ему одеяло.
 Митфорд совсем позабыл о физических неудобствах. Расправляя одеяло, он слышал возню и шуршание на кровати – молодая девушка укладывалась удобнее перед сном.
 «О Боже! Незамужняя леди в моем номере, собирается спать на моей кровати! А я еще здесь! И ее отец тоже в гостинице. Он, конечно, в ярости и обдумывает, как убить ее похитителя».
 «Она сказала, что ночь будет холодная?» – Митфорд опустил одеяло и пальто до пояса. Пот струился по нему ручьями, словно он бежал по джунглям.
 Не способствовало охлаждению и воспоминание о недавно пережитом ощущении от прикосновения теплых, упругих грудей, тонкой талии под его руками, под которой Пол угадывал очень женственные ягодицы. А ее мягкие, нежные губы! И соблазнительный женский аромат!
 Герцог еще ниже стянул одеяло. Он не привык флиртовать с женщинами. Он прикасался только к Эвелин. За три года Митфорд многому от нее научился, хотя и сам кое-чему ее научил. Эвелин была намного крупнее этой девушки. К тому же Пол уже целый год не дотрагивался до женского тела.
 Казалось, прошли месяцы или даже годы, с тех пор как Митфорд лежал здесь, сожалея о скудости своего приключения, поскольку не нашел ничего более интересного, чем отгибать большие пальцы ног.
 Но ему хватило событий сегодняшнего вечера. Он никогда уже не пожелает ничего выходящего за рамки обычного. Обычное знакомо и безопасно. «Любопытно, – рассуждал Митфорд, – сколько мне понадобится завтра времени, чтобы покрыть десять миль, если я пущу лошадь вскачь?»
 Его лоб покрылся испариной. «Может, лучше перевернуться на бок? – подумал Митфорд. – Хотя, может, и нет». И он продолжал лежать на спине.
 Но вот опять над ним появилось покрасневшее, взволнованное лицо, и герцог понял, что хотел бы сейчас провалиться сквозь землю.
 – Кстати, сэр, меня зовут Джозефина Мидлтон. Но друзья и родные зовут меня Джо.
 – Рад познакомиться с вами, мисс Мидлтон, – сказал герцог таким тоном, словно ему представили девушку при дворе. – Пол Вильерс к вашим услугам, мадемуазель. Джозефина улыбнулась.
 – Спокойной ночи, мистер Вильерс, – прошептала она. – Вы очень добрый человек. Задуть свечу?
 – Свечу? Ах да, свечу. Пожалуйста, мадемуазель, если она вам больше не нужна.
 Комната погрузилась в темноту. Джозефина снова заерзала на кровати.
 Герцог стянул одеяло до колен.
 Внизу раздался оглушительный взрыв смеха, и люди, собравшиеся там, дружно запели очередную песню.


* * *

 На следующее утро Бартоломью Мидлтон встал по обыкновению рано, дабы совершить прогулку верхом. Насвистывая, он прохаживался по конюшням, пока конюх запрягал его лошадь. Бартоломью мог бы и сам это сделать, но, как однажды ему объяснил дедушка, слуги не любят чувствовать себя бесполезными. Их задача – прислуживать господам. А задача господ – пользоваться привилегией – быть обслуживаемыми.
 Долго ждать Бартоломью не пришлось. Он вывел лошадь во двор, собираясь тронуться в путь. В осеннюю пору молодой человек особенно любил совершать верховые прогулки. Бартоломью вставил ногу в стремя.
 Вдруг он остановился, нахмурился и вернулся в конюшню. Да, так Барт и думал. Он внимательно осмотрел один ряд стойл, потом другой.
 Через минуту Бартоломью уже спешил к дому, наказав конюху водить лошадь, пока он не вернется.
 – Сьюзи! – Бартоломью потряс сестру за плечо. В столь ранний час она еще крепко спала. Кровать Джозефины на другой стороне комнаты стояла нетронутая. – Проснись!
 – М-м, – раздраженно отозвалась Сьюзи, зарываясь лицом в подушки. – Уходи, Барт, попроси Джо.
 – Сьюзи, проснись! – Бартоломью снова потряс ее за плечо. – Что-то не так.
 – Уходи.
 – Мне потрясти тебя посильнее? Что-то не так. Джо вчера уехала к тетушке Уинифред, но нет только тех лошадей, которых взял отец. Сьюзен застонала.
 – Возможно, она уже вернулась. – Сьюзи открыла один глаз и посмотрела на пустую кровать напротив.
 – Нет. И что еще ужаснее, Сьюзи, если Джо и отправилась к тетушке Уинифред, то скорее всего пешком. Сьюзен перевернулась на спину и открыла глаза.
 – Послушай, – рассуждал Бартоломью. – Джо уехала вчера, сказав, что отправится к тетушке Уинифред. Однако заставила нас пообещать, что записку папе мы отдадим только вечером. Как она туда доберется, если не взяла ни свою, ни какую-либо другую лошадь?
 Сьюзен испуганно уставилась на брата. – Джо поехала не одна, вот в чем дело, – заключил Бартоломью. – Мистер Портерхаус намеревался уехать вчера от Уинтропов? Он говорил об этом заранее?
 – Нет, он собирался в спешке, сказав, что очень больна его сестра.
 – Черт возьми! – воскликнул Бартоломью. – Бьюсь об заклад, Джо уехала с ним. Я ей шею сверну.
 Сьюзен вскочила, округлив голубые глаза. Золотистые волосы обрамляли ее лицо.
 – Джо сбежала с мистером Портерхаусом? О, Барт, конечно же, нет. Джо никогда не сделала бы ничего подобного. Она импульсивна и часто совершает необдуманные поступки, но Джо не сбежала бы. И уж тем более с мистером Портерхаусом.
 – А разве не он рассказывал сестре весь этот вздор о Митфорде? И напугал ее этим до смерти?
 – По-твоему, он все это выдумал? Неужели мистер Портерхаус так напугал Джо, что она с ним сбежала? О, Барт, это невозможно. Но что делать нам?
 – Дай мне подумать. – Бартоломью нахмурился. – Джо не сбежала бы. На это она не способна. Но Джо самая глупая девчонка, какую я когда-либо встречал. Она, должно быть, поехала с ним к тетушке Уинифред. И это Портерхаус сбежал, а не сестра. Просто безумие, что девушки, подобные Джо, имеют такое огромное приданое. Таких, как она, всякие мистеры Портерхаусы видят без очков на расстоянии пяти миль.
 Сьюзен села на кровати.
 – Полагаешь, он похитил ее? Бартоломью ударил кулаком по ладони. – Портерхаус не остановился бы и перед этим. Даже если он и не увез ее в Гретну, репутация Джо все равно будет запятнана. Черт возьми? Я прикончу его своими руками. А потом придушу Джо. Я должен поехать и привезти ее, Сьюзи. Это убьет папу и дедушку.
 – Ты отправишься за ними? – Сьюзен схватила брата за рукав. – Но что, если уже слишком поздно? О Джо! Бедняжка Джо? Она даже не подозревала, в какую ловушку ее заманили.
 – Одевайся, – сказал Бартоломью, – и побыстрее. Проводишь меня, и пока никто не встал, придумаешь, что сказать дедушке и сестрам. Только не говори правду. Соври им, что сегодня такой чудесный день и я решил тоже наведаться к тетушке Уинифред.
 – Ты без меня никуда не поедешь! – воскликнула Сюзанна. – Бедняжка Джо? Я отправлюсь с тобой.
 – Не будь смешной. Ты же не переносишь долгих путешествий. После первых двух миль ты как всегда начнешь хныкать.
 – Я еду, – решительно объявила Сьюзи, откинув одеяла. На ее щеках вспыхнул яркий румянец. – Я обдумаю все хорошенько по дороге и помогу смягчить ситуацию, когда мы втроем вернемся домой. О бедняжка Джо!
 – Бедняжка Джо! – с раздражением повторил Бартоломью. – Подожди, пока мои руки доберутся до ее шеи. Вот так-то. Это я сделаю из нее бедняжку Джо. Одевайся, Сьюзи. Даю тебе пятнадцать минут. И имей в виду – никаких жалоб в дороге. А я пока напишу короткую записку дедушке.
 – Мы поедем верхом? – спросила Сьюзен, храбро взглянув на брата. – Барт, ты выберешь для меня лошадь, которая не встанет на дыбы? Бартоломью сердито поцокал языком. – Нам придется взять старый экипаж дедушки. Другого выбора у нас нет. Уж лучше бы ты осталась дома, Сьюзи. Без тебя я доберусь куда быстрее.
 – Я еду. – Сьюзи выпрыгнула из кровати еще до того, как Бартоломью закрыл за собой дверь.




 Глава 4


 Джозефина, потягиваясь, зевнула. Где же Бетти? Только она умела так осторожно будить ее: не трясла за плечи, как Барт, когда ему нужна была компания для верховой прогулки; не стаскивала одеяло, заставляя мерзнуть, как Сьюзи, когда хотела с кем-нибудь нанести утренние визиты; не кричала пронзительно в ухо и не била легонько по щекам, как Пенни и Гасси, когда желали взять ее с собой собирать полевые цветы или слушать пение птиц.
 Бетти, служанке Джо, приходилось действовать хитро и ловко. Она просто открывала тяжелые бархатные шторы, и лицо ее хозяйки тут же заливал солнечный свет. Не то чтобы солнце всегда светило, но Джозефину будил и обыкновенный дневной свет.
 Джо часто завидовала лондонским барышням, которым позволялось спать до полудня, а затем несколько часов посвящать своему туалету. Какая у них, должно быть, замечательная жизнь! Окажись Джозефина на их месте, она бы места себе не находила от радости.
 Утренние часы в Ратленд-Парке считались самыми важными. Все вставали к завтраку, к девяти. Но если ты не спускался в столовую хотя бы на десять минут раньше, дедушка хмурился, а папа называл тебя ленивой соней. То, что завтрак начинался в девять, было сущей выдумкой. Точнее сказать, он заканчивался в девять.
 Но где же Бетти? Джозефина потянула носом, но не почувствовала знакомого аромата утреннего шоколада.
 Подушка была жесткой. Одеяла такие тонкие, что казались почти невесомыми. Она продрогла. Джозефина открыла глаза.
 «О силы небесные!» – Она разом вспомнила все события последних дней. Герцог Митфорд. Папа и дедушка, пытающиеся выдать ее замуж за абсолютно незнакомого мужчину. Предполагаемый жених – высокий голубоглазый блондин. А она как раз такого и не хотела себе в мужья, потому что сама была маленького роста и весьма заурядной внешности. А еще он надменный и распутный.
 Джозефина вспомнила, как боялась расстроить папу и дедушку, и свое глупое решение убежать к тетушке Уинифред с мистером Портерхаусом. Неужели она так никогда ничему и не научится?
 «Мистер Портерхаус! – Джозефина снова закрыла глаза. – О Боже!»
 На полу у кровати кто-то заерзал, издав при этом приглушенный стон. Джозефина открыла глаза. На потолке в углу что-то треснуло. И тут она вспомнила про мистера Вильерса – этого Геракла, оказавшегося к тому же очень добрым человеком. «А ведь и папа тоже в гостинице. Наверняка задумал убийство и обыскивает здание в поисках пары, занимавшей соседнюю комнату».
 О Господи! Во что она ввязалась на этот раз? Барт всегда говорил – а Гасси и Пенни с ним соглашались, что Джо совершенно не способна думать.
 – Конечно, – часто добавлял Барт, – ведь Джо родилась с пустой головой.
 Джозефина в таких случаях злилась и швыряла в брата то, что попадалось под руку.
 – Хорошо, что и попадать в цель Джо тоже не умеет, – ухмылялся Барт.
 Но иногда Джо внутренне соглашалась с братом и сестрами. Как еще объяснить ее теперешнее положение? Ничего не случилось бы, если бы с самого начала она все обдумала. Бедный мистер Вильерс! Ему придется отложить свое путешествие, куда бы он ни направлялся, чтобы проводить ее к тетушке Уинифред. Без сомнения, ему это доставит массу неудобств. Но тем не менее ей придется принять его любезное предложение. Барышням не положено путешествовать в одиночестве. Даже Джозефина об этом знала, хотя и не всегда соблюдала правила приличия. Но нельзя путешествовать и с джентльменом, который ей не отец и не брат.
 Но другого выбора у Джозефины не было. Даже если бы она пожелала отправиться в путь одна, ехать ей было не на чем. Не идти же десять миль пешком, да еще с дорожной сумкой.
 Мистер Вильерс очень добрый джентльмен. Надо не забыть сказать ему об этом, когда он проснется. И такой сильный. Колени мистера Портерхауса так и подогнулись после его ударов, а зубы чуть не вылетели. К тому же мистер Вильерс выломал дверь.
 «Интересно, где сейчас мистер Портерхаус? – продолжала размышлять Джозефина. – Надеюсь, ему пришлось останавливать экипаж каждые десять миль, чтобы очистить желудок. Ужасный человек! Как жестоко он обманул меня!» Она с содроганием вспомнила лицо и прикосновения Портерхауса.
 Джозефина повернулась на бок и осторожно свесилась с кровати. Мистер Вильерс лежал к ней лицом, погруженный в глубокий сон. Ему, конечно же, было неудобно. Вместо подушки сумка под головой, пальто и одеяло сбились, и он был почти не укрыт. «Бедняжка, – подумала Джозефина, – мистер Вильерс, наверное, замерз».
 Джо с удивлением заметила, что при дневном свете он вовсе не выглядит таким крупным, и уж точно, не Гераклом, каким показался ей, когда ворвался в соседнюю комнату. Да, она запомнила его совсем другим.
 Подперев руками подбородок, Джозефина начала более внимательно разглядывать своего спасителя. Он был милый.
 О Боже, какой скудный запас слов! Но ничего лучше на ум не приходило. Он действительно был милый. На довольно худом лице уже проглядывала щетина. На его губах как будто и сейчас блуждала улыбка. Он был просто милый.
 Джозефине понравились его довольно длинные, пышные кудри, которые матушки обычно норовят гладко зачесать назад. Интересно, будут ли они менее привлекательными, когда он их расчешет?
 Гигантом, возможно, мистер Вильерс не был, но Джозефине понравился. Он очень добр, и она должна обязательно сказать ему об этом. К тому же мистер Вильерс еще и весьма симпатичный. Джозефина и представить себе не могла, что он сотворил такое с мистером Портерхаусом. Кроме того, она не просто увидела его силу в действии. О Боже! А этот эпизод на лестнице, еще секунда – и папа заметил бы ее. Она прильнула к мистеру Вильерсу и поцеловала его. О Господи!
 Как огорчился бы дедушка, узнай он обо всем. Джозефину никогда еще не целовали. А сегодня это случилось дважды. Сначала мистер Портерхаус своими мокрыми губами. Странно, ведь такой красавец должен и целоваться соответственно. Впрочем, возможно, его поцелуи приятны другим, более опытным дамам? С другой стороны, Джозефина испытывала к нему отвращение еще и потому, что мистер Портерхаус хотел ее изнасиловать.
 А потом мистер Вильерс. Нет, он не навязывался ей с поцелуями, напротив, это сделала она. Однако это чисто теоретические размышления. У Джо не осталось никакого впечатления от поцелуя, поскольку она думала только о том, чтобы отец, не дай Бог, не увидел ее и не убил мистера Вильерса, что было бы крайне несправедливо.
 Хоть мистер Вильерс и не Геракл, но все-таки теперь ее герой. Джозефина с восхищением снова оглядела его встрепанные кудри и милое лицо. Мистер Вильерс пошевелился. Джозефина улыбнулась ему.
 – Доброе утро. Рада, что вы спали, хотя и не буду спрашивать, хорошо ли, поскольку уверена, что нет. Очень любезно, что вы подвергли себя таким неудобствам, хотя заплатили за комнату, а значит, и за кровать. Вы настоящий джентльмен, сэр.
 Мистер Вильерс посмотрел на нее с недоумением и удивлением. Он явно не сразу все понял. Джозефина вдруг сообразила, что откинула одеяло до пояса, и прежде чем лечь спать, сняла свое разорванное платье, а теперь лежит в одной сорочке в комнате совершенно незнакомого мужчины. Боже, какой стыд!
 Девушка села и, хотя мистер Вильерс поспешно отвернулся, натянула одеяло до шеи.
 – Доброе утро, мисс Мидлтон. Надеюсь, вы хорошо спали?
 – Я проявила бы полную неблагодарность, если бы на что-нибудь пожаловалась. Я прекрасно отдохнула. Спасибо, сэр.
 Даже через рубашку Джозефина увидела, как мускулисты его плечи и руки, какая тонкая у него талия и стройные бедра. Светлые кудри мистера Вильерса падали на воротник рубашки. Джозефина покраснела и натянула одеяло до подбородка.
 И тут до нее дошло, что она оказалась в весьма неудобном положении. Как ей теперь надеть новое платье, лежавшее в дорожном саквояже? Несомненно, следовало действовать, пока он спал, а не разглядывать его и не мечтать понапрасну. Научится ли она когда-нибудь думать?
 Мистер Вильерс встал, поднял с пола пальто и взглянул на Джозефину.
 – Я покину вас, мадемуазель, на полчаса. – А это не опасно? Вы уверены, что мистер Портерхаус уехал прошлой ночью? А отец? Он ведь может убить вас!
 – Мистер Портерхаус наверняка уехал, если он не глупец, конечно. Ваш отец едва ли поднимет руку на незнакомца. К тому же если он действительно отправился на ваши поиски, то либо вообще здесь не ночевал, либо на рассвете двинулся в путь. А рассвело, полагаю, когда мне наконец-то удалось заснуть.
 – О Боже! – вздохнула Джозефина, глядя вслед своему спасителю. – Я так и знала, что вам было очень неудобно, сэр. И это все из-за меня.
 Но предаваться угрызениям совести Джозефина не стала. Она вскочила с кровати, плеснула в таз воды, тщательно умылась и достала из саквояжа чистое платье. Ей, конечно, следовало вынуть его накануне, чтобы оно разгладилось. Хотя Бетти паковала вещи так, что они никогда не мялись. К сожалению, Джозефина не могла попросить Бетти упаковать ее платье и на этот раз.
 Надев платье, Джозефина оправила его, но складки так и не исчезли. Возможно, к тому времени, когда они доберутся до тетушки, платье уже разгладится. А там тетушка Уинифред пошлет слуг за ее вещами, если, избави Бог, по дороге они не встретятся с папой. Но не стоит думать об этом. Не исключено"что папа уже мчится домой.
 Теперь Джозефина занялась волосами. Отрастая ниже плеч, они очень походили на разросшийся кустарник. Но Джозефина не позволяла их стричь, даже когда Барт, приехав из Кембриджа после проведенных в Лондоне каникул, заявил, что в моду вошли короткие волосы. Но какое ей дело до того, что модно в Лондоне?
 Раньше Джозефине не приходилось об этом беспокоиться. Бетти легко справлялась с ее волосами, как, впрочем, и со всем прочим. А вот сама Джозефина ничего не умела.
 Она мрачно рассматривала в треснувшем тусклом зеркале свою прическу, ужасающе напоминающую воронье гнездо. В это время в дверь постучали, и на пороге появился мистер Вильерс. В руках он держал кофр. Вероятно, нашел место, где можно переодеться и побриться, и теперь выглядел так опрятно, будто и не спал одетый на голом полу. Даже расчесанные кудри казались мягкими и тщательно уложенными. Поймав себя на том, что взъерошенными они нравились ей больше, Джозефина покраснела.
 – Боюсь, я очень растрепанная. – Она улыбнулась ему в зеркало.
 Герцог Митфорд окинул ее взглядом. – По-моему, вы прелестно выглядите. Ваш отец, мисс Мидлтон, провел здесь ночь и на рассвете уехал. Полагаю, я должен отвезти вас в Ратленд-Парк.
 – Вы знаете, где я живу? – удивилась Джозефина.
 – Вы сами вчера сказали об этом.
 – Правда? – Джозефина улыбнулась. – Наверное, так я и сделала. У меня в голове все перепуталось.
 – Вполне понятно. Я принесу вам поднос с завтраком, а потом отвезу домой. Ваш отец, разумеется, уже будет там, поскольку не найдет вас у тетушки.
 – Нет, – возразила Джозефина. – Вы не поступите так со мной. Ведь папа захочет знать, где я провела ночь и когда встретилась с вами. И даже если отец еще не вернется, дома будет дедушка. Он убьет вас. Мне бы этого не хотелось.
 – Мне тоже.
 – Если вы столь любезны, отвезите меня к тетушке… Ее дом далеко отсюда, и дорога очень извилистая, так что можете высадить меня на полпути, и вас не увидит ни тетушка, ни папа, если он все еще там. Я доберусь пешком. По дороге сочиню убедительную историю. И если папа очень рассердится, тетушка Уинифред обязательно защитит меня. Герцог вздохнул.
 – Я пойду за подносом. А после завтрака мы решим, как лучше поступить.
 – Если вы позвоните, сэр, – добродушно заметила Джозефина, – слуги все принесут сами. Незачем делать все самому. Папа говорит, что нужно держаться властно. Тогда слуги будут уважать вас еще больше.
 – Я зарегистрировался в гостинице как холостой джентльмен. Что подумают слуги, увидев здесь вас?
 – О, об этом я не подумала. Вы заботитесь о моей репутации. Как это мило. Нахмурившись, герцог вышел из комнаты.


* * *

 – Знаешь, Сьюзи, – в голосе Бартоломью слышалось нетерпение, – если бы ты об этом не думала, такого не случилось бы. Тебе следует подумать о чем-нибудь другом.
 Сьюзен стояла у открытой двери экипажа, повернувшись лицом к живой изгороди.
 – Я размышляла о том, что мистер Портерхаус оказался злодеем. Представляю себе реакцию дедушки, когда он прочитает твою записку. Воображаю, что будет с папой, когда он обнаружит, что Джо нет у тетушки Уинифред. Ума не приложу, Барт.
 – Черт возьми! Ты даже не позавтракала перед тем, как мы уехали. И от чего тебе плохо?
 – Не знаю, – смутилась Сьюзи. – Но мне действительно плохо.
 – Ну же, залезай обратно. – Сьюзи глотнула воздух, пытаясь сдержать тошноту.
 – Мы остановимся перекусить в «Якоре и короне». Там ты немного передохнешь.
 – Перекусить, – повторила слабым голосом Сьюзен. – О, Барт, давай еще немного постоим здесь!
 – Залезай! – велел Бартоломью. – Я отвезу тебя назад и высажу в миле от дома. Незачем было брать тебя с собой.
 – Мне сейчас станет легче. – Сьюзен решительно посмотрела на брата. Лицо ее приобрело зеленоватый оттенок. – Я нужна Джо. Я буду думать о Пенни и Гасси, которые сейчас сидят дома совсем одни, и о том, как дедушка извиняется за Джо перед герцогом Митфордом. Я буду думать… о разных вещах.
 – Думай о герцогах, маркизах, принцах или еще о ком-нибудь, кого дедушка выберет тебе в мужья. – Бартоломью посадил сестру в экипаж. – Он подыскал такую великолепную партию для Джо.
 – Я не хочу ни герцога, ни маркиза, а только того, кто мне понравится. Если дедушка и найдет кого-то достойного меня, я сначала встречусь с ним, чтобы узнать поближе. Несправедливо за глаза осуждать человека лишь потому, что кто-то считает его надменным. Но Барт захлопнул дверцу экипажа, и Сьюзи умолкла.


* * *

 Джозефина снова обратила внимание на свои волосы. Ничего исправить уже нельзя.
 Мистер Вильерс понравился Джозефине. Он не был таким высоким, как мистер Портерхаус, папа, дедушка и Барт. И почему сначала у нее сложилось совсем другое впечатление? Теперь Джозефина вспомнила, что вчера, обвив руками его шею, она почти не приподнималась на цыпочки. «Пожалуй, я дохожу ему до плеча или даже чуть выше. Как приятно было бы идти рядом с ним! Возможно, я почувствовала бы себя женщиной, а не ребенком».
 Ей хотелось бы войти с мистером Вильерсом в гостиную тетушки Уинифред. Рассказать тетушке, как героически он спас ее прошлой ночью. Но лучше не делать этого. Потому что тогда придется поведать и о том, что она провела ночь в комнате мистера Вильерса, хотя и спала на его кровати, а он-на полу. И тогда кто-нибудь, вероятно, дядюшка Клайв или папа, заявят, что ее скомпрометировали, поэтому мистер Вильерс должен теперь жениться на ней. Если папа его не убьет.
 Бедный мистер Вильерс! Джо, несомненно, предпочла бы его герцогу, но сыграть с ним такую шутку после проявленной им доброты слишком жестоко. К тому же он, возможно, уже женат или обручен, или связан обещанием. Эта мысль показалась Джо очень печальной.
 В дверь тихо постучали, и Джозефина бросилась открывать ее. Она улыбнулась мистеру Вильерсу.
 – Увы, здесь только одно яйцо и одна чашка кофе. Я же не мог сказать, что нас двое.
 – Съешьте яйцо и выпейте кофе, – великодушно предложила Джозефина. – Только угостите меня кусочком тоста, сэр. Но разве они не поймут, что нас здесь двое, когда мы спустимся вниз?
 – Я пойду первым, проверю, как запрягли лошадей в мой экипаж. А вы, мадемуазель, спуститесь через десять минут. Надеюсь, никто не заметит, что вы барышня из соседней комнаты.
 – Мне, право, все равно, заметят это или нет. Меня беспокоит лишь то, что я причиняю вам неудобства. Вероятно, вам предстояло совершить сегодня важное путешествие?
 – Ничего такого, что не могло бы подождать. Так, значит, мы едем к вашей тетушке?
 – Да, пожалуйста. – Джозефина запихнула разорванное платье и расческу в саквояж. – Я готова тронуться в путь.
 Она ждала, пока мистер Вильерс выпьет кофе. И вдруг кровь отхлынула от ее лица. Через мгновение Джозефина уже вытряхивала на кровать все свои сложенные вещи.
 – Его нет! – воскликнула она дрожащим голосом. – Он действительно исчез. Мне вдруг пришло-в голову, что когда я клала в сумку платье, его там не было. О Боже, что же мне теперь делать?
 – Что исчезло? – спросил герцог. – Я знаю, что клала его, – продолжала Джозефина. – Я точно помню, как положила его на дно саквояжа. Я тогда еще подумала, что поступаю глупо, поскольку еду всего лишь к тетушке Уинифред. Но я побоялась, что папа увезет меня домой и выдаст замуж за герцога Митфорда, даже если тетушка Уинифред будет умолять его не делать этого. В таком случае я никогда не вернулась бы домой. Поэтому я точно знаю, что брала его с собой.
 – Что вы взяли с собой? – спокойно осведомился мистер Вильерс.
 – Ларец с драгоценностями. Я опасалась остаться без средств к существованию. Я потратила все деньги, которые папа выделяет мне каждый месяц «на булавки», и мой кошелек почти пуст.
 – Вы уверены, что он пропал? – Герцог осмотрел разбросанные по кровати вещи, потом заглянул в саквояж.
 – Его нет! – Джозефина рухнула-на кровать и посмотрела на Митфорда невидящим взглядом. – Там было что-то ценное?
 – Мамины гранаты. Папа раньше держал их у себя, считая меня очень легкомысленной. Но когда мне исполнилось восемнадцать, он разрешил мне хранить их у себя, поскольку я очень аккуратно обращаюсь с ценными вещами. Хотя теперь сомневаюсь в этом. О Боже!
 – Что еще? – Озабоченный герцог Митфорд наклонился к девушке.
 – Жемчуг, подаренный мне дедушкой тоже на восемнадцатилетие. О, и бриллиантовое кольцо, принадлежавшее бабушке. Хотя у меня слишком тонкие пальцы для него. – Что-нибудь еще?
 – Небольшие изумрудные серьги, которые Барт привез из Лондона. Сьюзи он тогда подарил рубиновые, а Пенни и Гасси – сапфировые булавки.
 Митфорд положил руки на плечи Джозефины, но даже это нежное прикосновение не успокоило ее.
 – Вы абсолютно уверены, что брали ларец? – спросил герцог. – А не могли вы оставить его где-нибудь на столе? – Нет. Из саквояжа выступали острые края, и я предупредила мистера Портерхауса, чтобы он не поранил о них себе ногу.
 – Полагаю, вы упомянули о том, что это ларец с драгоценностями?
 – Да. – В глазах Джозефины вспыхнул огонь, ноздри раздувались от гнева. – Негодяй! – Она вскочила с кровати. – Злобный бессовестный негодяй! Вор и… и… развратник. Он украл мои драгоценности.
 – К несчастью, так оно и есть.
 Джозефина начала ходить взад и вперед по маленькой комнате.
 – Я готова была простить его, сочтя достаточным наказанием нанесенные вами ему удары, хотя он и заслуживает большего. Но этот мерзавец зашел слишком далеко. Он заблуждается, если полагает, что я оставлю без внимания утрату драгоценностей. О, только бы мне до него добраться! Он пожалеет, что родился на свет.
 – Если он украл ваши драгоценности, то скорее всего повез их в Лондон. А это два дня пути. Я доставлю вас к тетушке, поскольку ее дом находится ближе, и сообщу о краже вашему дядюшке.
 – Что?! – воскликнула Джозефина с таким негодованием, будто это мистер Вильерс, а не Портерхаус нанес ей смертельную обиду. – Думаете, я буду спокойно сидеть у тетушки Эрмингфорд, пока этот негодяй, по которому виселица плачет, удирает с моими драгоценностями? Вы плохо меня знаете, сэр. Благодарю вас за помощь. А теперь, с вашего позволения, я должна нанять экипаж и лошадей. Герцог почесал затылок.
 – И видимо, помчитесь одна в Лондон. Это – безумие, мадемуазель! Я не допущу этого!
 Джозефина пришла в негодование.
 – Не допустите? Должна напомнить вам, сэр, что никакой ответственности за мои действия вы не несете.
 – Но то, что я спас вас, мадемуазель, дает мне право и дальше заботиться о вашей безопасности. Джозефина снова начала запихивать вещи в саквояж. – Я не поеду ни к тетушке, ни домой, а отправлюсь за мистером Портерхаусом и драгоценностями. И я найду их, даже если для этого мне придется объехать весь земной шар.
 Несколько минут герцог молча стоял у кровати, наблюдая, как Джозефина тщетно пытается закрыть замочек саквояжа.
 – Скажите, вы знаете кого-нибудь в Лондоне? – Бабушку, то есть мать моей мамы. И тетушку Элси.
 – Ну, хорошо, мадемуазель. Раз уж вы так решительно настроены, я доставлю вас к одной из них, хоть это и неприлично. К тому же вряд ли здесь вы найдете более быстрый экипаж и лошадей, чем мои.
 Джозефина одарила герцога ослепительной улыбкой.
 – Доставите меня? О, я знала, что вы согласитесь. Вы очень добры.
 Джозефина с удовольствием отметила, что уложенные им с утра кудри снова всклокочены, и теперь он казался еще милее. Джо чувствовала себя в полной безопасности, зная, что под пальто, облегающим стройную фигуру мистера Вильерса, скрываются внушительные мускулы.
 – Полагаю, – мягко заметил герцог Митфорд, – что я безумец.




 Глава 5


 Прежде чем покинуть гостиничный двор, герцог Митфорд убедился, что правильно оценил свои действия – печальное внезапное помешательство. Он всегда вел правильную и образцовую жизнь, за что все называли его занудой.
 И что же он делает теперь, в девять утра, в гостинице с раскрасневшейся, растрепанной молодой леди, не сопровождаемой ни служанкой, ни конюхом, ни какой-нибудь тетушкой?
 Герцог первым вышел из комнаты.
 – Дайте мне десять минут, – попросил он Джозефину. – За это время я распоряжусь, чтобы подготовили экипаж, и мы без всякой суеты тронемся в путь.
 – Хорошо, сэр. – Джозефина все еще не могла прийти в себя после пропажи драгоценностей. Ее щеки пылали. – Десять минут. Только, пожалуйста, сделайте так, чтобы они прошли поскорее.
 Размышляя над ее последней фразой, герцог Митфорд спустился вниз: «Интересно, есть ли вообще мозги у невесты, которую дедушка выбрал как наиболее подходящую моему положению? Страшно подумать, что я чуть не женился на этой глупой девчонке!»
 По крайней мере роста она невысокого. Джозефина едва доходила ему до подбородка. Все же хоть какое-то утешение, хотя вряд ли облегчающее теперешнюю ситуацию.
 Джозефина подождала семь минут. Митфорд простит ей оставшиеся три, поскольку экипаж уже все равно готов к отправлению. К сожалению, выходя из комнаты, герцог забыл, что она глупа. Он дал Джозефине лишь один строгий наказ – подождать десять минут. Митфорд не счел необходимым еще раз обстоятельно объяснить ей, как важно незаметно выскользнуть из гостиницы, спокойно сесть в экипаж и вести себя тихо, пока они не выедут на дорогу. Тогда только два конюха станут свидетелями неприличного поступка молодой леди, которая уезжает с молодым джентльменом, не зарегистрировавшись как его жена в гостинице.
 Герцог не дал Джозефине подобные инструкции, поскольку любая, даже не отличающаяся большим умом, но воспитанная молодая леди знает все это сама. Такая леди сидела бы тихо, как мышка, опустив голову и потупив глаза.
 Боже, ну почему он не поехал в закрытом экипаже? С Генри, багажом, многочисленными конюхами и лакеями? И другой дорогой?
 Выходя из гостиницы, Джозефина остановилась в дверях, окинула все пытливым, ясным взором, заметила старшего конюха и подозвала его властным тоном.
 Герцог Митфорд взмолился, чтобы никто из его знакомых никогда не узнал об этой сцене.
 – Я приехала сюда вчера с одним джентльменом, – объявила Джозефина Мидлтон так громко, что ее, несомненно, услышали все слуги и постояльцы гостиницы. – С высоким, темноволосым джентльменом. Вы, случайно, не видели, как он уезжал?
 Конюх поднял кепку и, переминаясь с ноги на ногу, почесал затылок.
 – Не тот ли это мрачный господин, который так торопился в дорогу?
 – О! – воскликнула Джозефина, наверняка доставив наслаждение всем окружающим. – То, наверное, был мой отец, отправившийся на мои поиски. Нет, я имела в виду молодого мужчину, уехавшего вчера вечером.
 Старший конюх не работал вчера после девяти и поэтому позвал какого-то Сэма.
 Герцог Митфорд не схватил глупую девчонку за шиворот, не втащил в экипаж, не уехал один, бросив ее на произвол судьбы. Ничего подобного он не сделал, хотя следовало бы. Пол смиренно ждал, пока все заметят, что он отправляется в путь с молодой леди, хотя приехал вчера один.
 Выхода из сложившейся ситуации герцог не нашел, поскольку еще ни разу не попадал в такое неловкое положение.
 Сэм, лысый здоровяк, с которым не каждый захотел бы встретиться в темном переулке, появился в сопровождении хозяина гостиницы и двух служанок. Он утверждал, что красивый господин отправился не на юг, а на север.
 Джозефина Мидлтон отнеслась к этой новости очень скептически. Герцог Митфорд внутренне согласился с ней. Однако Сэм твердо стоял на своем и наконец убедил их.
 – У этого господина был экипаж ярко-голубого с желтым цвета?
 – Да, – ответила "мисс Мидлтон. – Ярко-голубой с желтым.
 – Господин с осоловевшими глазами. Его вырвало здесь, в углу, где теперь куча соломы. – Огромная лысая голова кивнула в сторону одного из углов двора гостиницы. – Да, это точно он. Сэм сплюнул и растер по земле плевок. – Он подался на север.
 Ну как поспоришь с человеком, уверенным в своих словах? – Вообще-то, – сказала мисс Мидлтон, устраиваясь на сиденье рядом с герцогом, – в этом что-то есть. Полагаю, мистер Портерхаус умный человек. Он поступил бы глупо, отправившись в Лондон, где его будут искать прежде всего. Мистер Портерхаус вполне разумно поступил, поехав на север. – Их экипаж миновал ворота гостиницы. Джозефина повернулась и помахала рукой хозяину гостиницы, Сэму, старшему конюху и служанкам. Они все сочувственно улыбались, поскольку Джозефина рассказала им об украденных драгоценностях.
 – В нашей гостинице этот мошенник никогда больше не остановится, – заверил ее хозяин.
 – Иначе я ему уши пообрываю, – с угрозой добавил Сэм. Старший конюх, осклабившись, взглянул на герцога Митфорда. Остальные конюхи тоже заухмылялись – все забыли о работе и, опершись на вилы, забавлялись любопытным зрелищем.
 «Нам бы еще флаги да колокольчики на экипаж повесить», – подумал герцог Митфорд.
 Итак, они направились на север, словно ехали в Гретна-Грин. Митфорд решил, что не мешало бы с опаской поглядывать через плечо на старых джентльменов, бросающих на него свирепые взгляды и державших руку на пистолете.
 – Нам следовало бы уехать тихо, привлекая как можно меньше внимания.
 – Но тогда, – рассудительно заметила Джозефина, – мы не узнали бы, что мистер Портерхаус отправился на север. И сейчас ехали бы совсем в другом направлении. Вы-то сами пытались разузнать что-нибудь, сэр?
 – К сожалению, нет. Я предположил, что он направился в сторону Лондона.
 – Тогда, – продолжала Джозефина, – мы совершили бы ужасно долгое путешествие, потратив зря несколько дней на поиски мистера Портерхауса. Я отняла бы у вас слишком много времени. – Вы правы.
 – А теперь, если он захочет обмануть нас и повернет назад, мы его не увидим, но Сэм, будьте уверены, обязательно заметит негодяя и сотворит с ним Бог знает что. У мистера Портерхауса весьма необычный экипаж. Честно говоря, я считала его цвет полной безвкусицей, но никогда не говорила этого, поскольку мистер Портерхаус казался мне очень любезным джентльменом. Но теперь я смело высказываю свое мнение.
 – Полагаю, вы осознаете, мадемуазель, что теперь отец быстро найдет вас, если вернется сюда?
 – Но может, оно и к лучшему, потому что папа жестоко расправится с мистером Портерхаусом. Он не выносит воров. Конечно, отец заставит меня вернуться домой и выйти замуж за этого противного герцога Митфорда. Впрочем, надеюсь, к тому времени его светлость устанет ждать меня и отправится восвояси. Вы бы только видели его слугу, сэр!
 – В чем дело? – осведомился герцог, заметив, что одной рукой Джозефина вцепилась в его пальто, а другой ухватилась за дверцу экипажа. – Мы не слишком быстро едем?
 – О нет. Жаль, что вы не можете пустить лошадей вскачь, ведь у мистера Портерхауса сейчас большое преимущество в расстоянии. Раньше я никогда не ездила в открытом экипаже. У меня такое ощущение, будто я парю в воздухе. Это так волнующе! О, вы не возражаете против того, что я держусь за вас?
 – Вовсе нет. Можете взять меня под руку, если угодно. Так что такого особенного в слуге герцога Митфорда?
 – О! – презрительно воскликнула Джозефина. – Это именно такой слуга, который и может быть у герцога, сэр. Он морщил нос, словно воздух недостаточно чист для его высокой персоны.
 Митфорд подавил смешок. Да, по описанию это действительно был Генри.
 – Представляете себе, каков тогда сам герцог? – сказала с еще большим презрением Джозефина.
 – Да. Земля, без сомнения, для него слишком маленькая планета.
 – Точно, – воодушевилась Джозефина. – А папа и дедушка считают, что я должна выйти за него замуж! Да я лучше выйду за лягушку.
 – Восхитительное сравнение!
 Они встретили почтовую карету, следовавшую на юг. Сидевшие на ее крыше веселые молодые люди стали громко приветствовать его спутницу и сняли шляпы. Джозефина с улыбкой помахала рукой в ответ.
 Когда-нибудь им встретится кто-нибудь из его знакомых. О Боже!
 – Мне следовало еще в тот вечер поговорить с вашим отцом, мисс Мидлтон. Не понимаю, почему я не сделал этого? Возможно, он рассердился бы на вас, но по крайней мере ничего неприличного не было бы совершено.
 – Но он убил бы вас.
 – Думаю, что нет. Я все объяснил бы ему. И он был бы с вами в тот момент, когда вы обнаружили пропажу драгоценностей. В таком случае ваш отец совершил бы это путешествие с вами.
 – Вы не хотели ехать со мной?
 – Не в этом дело. Просто мы ведем себя очень неприлично, мадемуазель.
 – Но мне пришлось бы выйти замуж за герцога Митфорда, – опечалилась Джозефина.
 – Ваш отец не заставил бы вас. Кроме того, возможно, герцог сам не захотел бы жениться, увидев, что вы этого не желаете. Вы думали об этом?
 – Он женился бы. Ведь для развлечения у герцога много женщин, а я нужна для респектабельности, чтобы растить его наследников. Герцог вспыхнул и оставил эту тему. Два часа спустя Митфорд заметил впереди гостиницу и понял, что им придется остановиться здесь. Лошади устали, и нужно было их поменять.
 – Мы остановимся в гостинице, – сказал он Джозефине. – Нужно поменять лошадей. Я сам попробую здесь что-нибудь разузнать. Слышите? Я сам. А вам следует вести себя как можно тише. Вы же догадываетесь, что вам не подобает путешествовать со мной в открытом экипаже. Хорошо, если никто не заметит вашего лица.
 – Как мило, что вы заботитесь обо мне! Но если бы вы были моим мужем, все выглядело бы вполне пристойно, не так ли? Я позаимствую имя миссис Вильерс до конца нашего путешествия, если вы позволите, и тогда никому не •покажется странным, что мы путешествуем вместе. Если бы герцог Митфорд сейчас стоял, он покачнулся бы.
 – А кстати, существует ли настоящая миссис Вильерс? – спросила Джозефина. – Она, наверное, очень рассердится, что я задерживаю вас?
 – Нет, – поспешно ответил герцог. – Никакой миссис Вильерс нет. И не говорите никому о своих драгоценностях.


* * *

 – С каким еще другим господином? – Затем, просияв, добавил:
 – О, это, наверное, мой отец. Значит, он догнал ее.
 – Нет, сэр, – ответил Сэм. – Ваш отец, если верить Уолтеру, отправился на восток.
 – О, Барт, я не могу больше стоять! – Сьюзен повисла на руке брата.
 – Не выносите езды в экипаже, мадам? – посочувствовал Сэм. – Вам надо хорошо подкрепиться, прежде чем вы поедете дальше. Лицо Сьюзен выразило отвращение.
 – Иди, – сказал Бартоломью, – и закажи себе хотя бы чаю.
 Сьюзен удалилась.
 – А теперь, – Барт повернулся к здоровяку конюху, – с каким господином моя сестра уехала на север? Сэм пожал плечами.
 – Да какой-то мелкий тип. У него открытый экипаж. Явно неподходящее сопровождение для леди, если вы меня спрашивали об этом, сэр. Но она так беспокоилась о драгоценностях.
 – Неужели Джозефина так глупа, что доверила этому негодяю свои драгоценности? – Бартоломью нахмурился. – Как звали этого господина? Сэм снова пожал плечами.
 – Спросите у хозяина. Сэр, вы аккуратно вели экипаж с той барышней, которой так плохо?
 – Что за вопрос? Конечно же, аккуратно, – возмутился Бартоломью. – Что же мне делать, если на дорогах Англии столько канав и ухабов. Если бы она не думала, что ее стошнит через первые же две мили пути, ничего не случилось бы.
 – А-а, – протянул Сэм, – но дамы такие хрупкие создания. Кто-нибудь заботится о ней в экипаже, сэр?
 – Нет. Она высовывает голову из окна и кричит мне, чтобы я остановился. Это происходит почти каждую чертову милю.
 – Вам нужен хороший конюх, – заключил Сэм. – А вызнаете, где найти в этой глуши первоклассного конюха? – осведомился Бартоломью.
 – Это я, сэр. Мне очень не понравился тот красивый господин. Я с удовольствием отделал бы его и защитил молодых барышень. Я умею объезжать все канавы на дороге, так что барышне уже не будет так плохо, а если что, вы за ней поухаживаете.
 – Вы готовы отправиться с нами? – Да, сэр.
 – Отлично. Мы выезжаем через десять минут. Но кто же, черт возьми, сопровождает Джо?
 – Спросите хозяина гостиницы, – посоветовал Сэм.
 Гордиться ей, право, было нечем. Джозефина разгладила складки на своем единственном приличном платье, тщательно умылась, причесала волосы и вот теперь сидела с мистером Вильерсом в столовой гостиницы «Павлин».
 Да, гордиться ей действительно было нечем. Она показала, что не знает правил приличия, сбежав с едва знакомым молодым человеком, который потом обокрал ее и чуть не изнасиловал. «Отец и дедушка, наверное, ужасно разочарованы моим поведением. О Господи, как же они объяснили мое отсутствие герцогу Митфорду? Волнуются ли они за меня? Ну конечно же, волнуются».
 А теперь она гонится за Портерхаусом с другим едва знакомым молодым человеком и весь день провела с ним в открытом экипаже. Ее видели десятки людей. Проезжая мимо, Джозефина махала некоторым из них рукой, пока не вспомнила, что молодой леди не подобает так поступать. Она была очень признательна мистеру Вильерсу, что он не бранил ее. Папа и Барт не упустили бы такого случая. А дедушка стал бы объяснять, что дочери виконта и внучке лорда не пристало находить удовольствие в общении с простолюдинами.
 Джозефина провела вторую ночь подряд в одной комнате с мистером Вильерсом и путешествует под именем миссис Вильерс.
 Вероятно, им не удастся догнать мистера Портерхауса в ближайшие несколько дней. Джозефина совсем об этом не подумала в то утро.
 Да, ей, конечно же, нечем гордиться. Но она совершенно не жалела о содеянном.
 – Так вы сказали, вас зовут Пол? – Джозефина огляделась.
 Мистер Вильерс с удивлением посмотрел на девушку. Встрепанные кудри обрамляли его лицо, падали на воротник пальто. Он пытался расчесать их, но волосы не слушались.
 – Да, мадемуазель.
 Джозефина вспыхнула.
 – Не возражаете, если я буду называть вас так при всех? Некоторые жены обращаются к мужьям официально, но мне всегда казалось это глупым. Не правда ли, гораздо проще называть вас Пол?
 – Полагаю, что вы правы, и ничуть не возражаю.
 Служанка принесла суп.
 – Суп из бычьих хвостов, Пол! – оживилась Джозефина. – Мой любимый.
 – Я рад за вас, мадемуазель.
 Как только служанка ушла, Джозефина наклонилась к Митфорду и тихо сказала:
 – Вы тоже должны называть меня Джо. Только на людях. Наедине я не допустила бы такой фамильярности.
 Митфорд бросил на нее взгляд, который Джозефина приняла за согласие.
 В этот день она довольно много выяснила о мистере Вильерсе. У него были мать, две сестры, два племянника и племянница. Младшая сестра Пола ожидала появления на свет первенца. Его дедушка по материнской линии был жив. Мистер Вильерс окончил Итон, затем Оксфорд. Путешествовал по Шотландии и Уэльсу, но из-за войн ни разу не посетил Европу. Большую часть года Пол проводил в загородном имении. Любил верховые прогулки, увлекался чтением. Обожал музыку, хотя сам не был искусным музыкантом.
 Джозефине казалось, что она знала о нем все, хотя и провела с ним вместе всего один день. Только одно беспокоило ее.
 – Я сказала вам сегодня утром, – набравшись смелости, начала она, – что мой кошелек совсем, совсем пуст, сэр.
 – Да, помню.
 Чтобы получить ответ на интересовавший ее вопрос, Джозефине пришлось немало потрудиться. Только настойчивые вопросы помогли ей добиться своего.
 – У меня нет ни гроша. – Она покраснела.
 – Может, оно и к лучшему. Значит, теперь у вас ничего не украдут.
 – Я верну вам деньги, как только все закончится. Герцог с удивлением посмотрел на нее и положил ложку в пустую тарелку.
 – Уверяю вас, мадемуазель, в этом нет никакой необходимости.
 – У вас есть с собой деньги? – продолжала Джозефина, все сильнее заливаясь румянцем. – Я имею в виду…
 – О! – Митфорд накрыл ее руку своей ладонью. – Вам не о чем беспокоиться, мадемуазель. У меня хватит средств, чтобы покрыть все ваши расходы. Надеюсь, завтра мы вернем ваши драгоценности, и я отвезу вас в Ратленд-Парк.
 Джозефина хотела возразить, но промолчала. Да, он прав. К тетушке Уинифред ехать нельзя – слишком многое придется объяснять. Она должна вернуться домой, но только сначала надо найти драгоценности.
 «Интересно, – размышляла Джозефина, – а что сделает Пол, если завтра я начну убеждать его отвезти меня в другое место?» Она посмотрела на худощавого, явно заурядного молодого человека (пожалуй, только кудри делали его необычным) и вдруг подумала, что, возможно, не станет настаивать на своем.
 Очень любопытная мысль. Джозефина всегда добивалась своего. Она не сомневалась, что поступила бы по-своему и в отношении герцога Митфорда, если бы не опасалась разочаровать папу и дедушку. В этот момент произошло что-то невероятное. В столовой с шумом располагались еще четыре постояльца гостиницы. Джозефина начала их разглядывать, и вдруг перед ней появилась сияющая молодая барышня.
 – Джо! – воскликнула девушка и бросилась к Джозефине. – Джо Мидлтон! Я не видела тебя целую вечность! Что ты здесь делаешь?




 Глава 6


 – Каролина! – Джозефина радостно улыбнулась школьной подруге. Спутники девушки тоже поднялись и весело приветствовали Джо.
 – Мистер и миссис Хеннесси! Уоррен!
 Как-то летом Джозефина провела два месяца в доме Хеннесси.
 – Дорогая Джо, – миссис Хеннесси взяла Джозефину за руки и поцеловала в щеку, – ты так подросла! Какой приятный сюрприз, моя дорогая!
 Мистер Хеннесси пожал Джозефине руку, а Уоррен Хеннесси отвесил ей галантный поклон. Джо отметила, что Уоррен уже не прежний неловкий и прыщавый мальчик. Мистер Вильерс встал.
 – О! – Джозефину снова бросило в краску. – Позвольте представить вам мистера Пола Вильерса. – Она с трудом сглотнула. – Мой муж.
 – Твой муж? – Миссис Хеннесси всплеснула руками.
 – Ты замужем, Джо? – изумилась Каролина. – Но ты ничего не написала мне об этом, скверная девчонка.
 – Все произошло очень быстро, – объяснил мистер Вильерс, добродушно улыбаясь. – Разрешение церкви и все такое. Мы полюбили друг друга и не стали долго ждать. Не так ли, Джозефина?
 – Да, – ответила Джо. Каким-то чудесным образом се рука оказалась в его руке. Она улыбнулась Полу. – Мы поженились только вчера. – Только вчера?! – воскликнула Каролина. Мистер Хеннесси уже требовал бутылку шампанского или другого самого лучшего вина, какое имелось в гостинице. Отдав распоряжения, они уселись за один стол.
 Рука Джозефины все еще покоилась в руке мистера Вильерса.
 – Вы, должно быть, один из суссекских Вильерсов? – спросил мистер Хеннесси.
 – Я представитель самой младшей ветви. Вы живете где-то поблизости, сэр?
 Оказалось, что Хеннесси возвращалась домой из Лондона. Поездка была длинной и утомительной.
 Выяснилось также, что молодожены Вильерсы отправлялись в свадебное путешествие по Шотландии. По крайней мере так, в очень приятной манере, с улыбкой обращаясь к Джо за подтверждением, объяснил мистер Вильерс.
 Хеннесси провели в дороге четыре дня, однако выглядели столь безукоризненно, будто обедали в столовой своего дома. Джозефина вспомнила о своем помятом платье и вороньем гнезде на голове.
 – С нами произошла забавная история. Моя горничная и, гм, слуга Пола выехали с багажом на несколько часов раньше. Вчера и сегодня вечером они должны были ждать нас в гостинице. Но их, наверное, не правильно проинструктировали, потому что мы до сих пор еще не видели слуг. Не так ли, Пол? – Джозефина усмехнулась.
 Митфорд улыбнулся, и его лицо тотчас стало необычайно привлекательным.
 – Да, в моем распоряжении осталась лишь небольшая сумка, а у жены – дорожный саквояж. Джозефина провела рукой по волосам. – Боюсь, без Бетти я совсем пропаду.
 – Но, Джо, – предложила Каролина, – завтра утром ты можешь воспользоваться услугами моей Люси. Помнишь Люси? И у меня с собой несколько сундуков с одеждой. Приходи и выбери себе платье. Ведь у нас почти один размер.
 – В самом деле. – Миссис Хеннесси взглянула на мужа, ожидая его одобрения. – Для нас будет большой честью и радостью, если вы погостите несколько дней в Хоторн-Хаусе. Джо расскажет вам, мистер Вильерс, какие живописные у нас места. Вы сможете гулять и кататься на лошадях сколько душе угодно.
 – А мы тем временем отправим людей на поиски ваших слуг и багажа. – Мистер Хеннесси не удержался от смеха. – Вот так приключение для медового месяца!
 Мистер Вильерс деликатно отклонил предложение. У Джозефины отлегло от сердца. Давая объяснения, Пол снова взял ее за руку. Он нежно целовал пальцы спутницы и с улыбкой смотрел ей в глаза. Мистер Хеннесси смеялся, снова и снова спрашивая жену, помнит ли она, что такое влюбленные и как они любят делать все по-своему.
 – Да, Харви, – согласилась с ним жена, – но делать все по-своему, не имея багажа, весьма затруднительно.
 Наконец было решено, что предложение останется в силе, и если молодожены в течение ближайших нескольких дней передумают или не найдется пропавший багаж, то они обязательно примут его. Затем все приступили к еде и обсуждению других тем.
 Когда мистер Вильерс целовал Джозефине пальцы, ей пришлось кое-что еще объяснять Хеннесси: вчера Пол надел ей на палец обручальное кольцо, но оно оказалось слишком велико.
 – Глупышка, – Джозефина ласково улыбалась, заглядывая в серые, оживленные глаза Пола, – так спешил поскорее жениться на мне, что купил кольцо без примерки. И теперь Пол носит его в кармане, пока мы не найдем ювелира, который сузит его.
 – Кто бы мог подумать, что существуют такие тонкие пальчики, – оправдывался мистер Вильерс. Он улыбнулся так нежно, что Джозефина почти потеряла нить своего рассказа. А мистер Вильерс спокойно провел по ее пальцу, словно надевая кольцо.
 Каролина вздохнула, а Уоррен понюхал табак и громко чихнул.
 Пока мистер Хеннесси и мистер Вильерс обсуждали политику, Джозефина и Каролина предавались воспоминаниям о школе. Джо чувствовала себя замечательно, но тут случилось непредвиденное.
 – Одиннадцать часов, – объявил мистер Хеннесси, посмотрев на большие карманные часы. – Пора всем отправляться спать. Особенно этим двоим. Они, без сомнения, уже давно жаждут удалиться в свои покои и проклинают нашу случайную встречу.
 – Харви! – Миссис Хеннесси улыбнулась. Даже мистер Вильерс покраснел. Джозефина заметила это, когда он взял ее под руку.
 Несколько минут спустя они дошли до своей комнаты, показавшейся им очень тихой. В центре ее возвышалась огромная кровать.
 – По-моему, – начал герцог Митфорд, снимая пальто и бросая его на спинку кровати, – за сегодняшний вечер я лгал больше, чем за всю жизнь. Это ужасно.
 – Весьма сожалею, сэр. – Джозефина Мидлтон сочувственно посмотрела на Митфорда своими большими глазами. – Но кто мог подумать, что я встречу знакомых? У меня очень мало друзей, поскольку папа и дедушка придерживаются устаревшего мнения, что молодых людей лучше воспитывать за городом, дабы они не познали пороков городской жизни. Но поскольку я училась в школе, у меня найдутся знакомые во многих частях королевства.
 – Верно, – согласился герцог. – Полагаю, ничего страшного не произошло. Только когда-нибудь вам все-таки придется объяснить Хеннесси, что все не так, как они думают.
 – Да. – Джозефина потупила взгляд.
 – «Наверное, все-таки хорошо, что она выдумала всю эту историю с пропавшим багажом и слугами, – подумал Митфорд. – Если бы Хеннесси не поверили, что мы только вчера поженились, у них сложилось бы совершенно иное представление обо всем произошедшем». Одна мысль об этом вогнала герцога в краску.
 Но он действительно дерзко врал. Большая часть деталей их брака, конечно же, могла стать правдой. В течение дня Митфорду это приходило в голову все чаще и чаще. Поэтому весь рассказ следовало бы вести в будущем времени, а не в прошедшем. Взять, к примеру, такую подробность, как разрешение церкви. Когда он доставит мисс Джозефину Мидлтон в Ратленд-Парк, ему придется незамедлительно жениться на ней, пока не разгорится скандал вокруг их персон. Так что брак должен состояться раньше. За последние двадцать четыре часа Джозефина безнадежно скомпрометировала себя.
 Но он не забудет измерить палец. И никогда не допустит того, чтобы Генри и горничная Джозефины не знали, куда отвезти багаж в первую ночь их свадебного путешествия. Да как можно быть таким рассеянным, чтобы потерять собственных слуг!
 Не совпадало только одно: они не любили друг друга. Влюбиться в такую глупую девчонку, которая лжет, как актриса из «Друри-Лейн»! О Боже! Митфорд еще ни разу не встречал человека, настолько не умеющего вести себя и так дурно воспитанного.
 Джозефина, смущенно улыбаясь, вынимала из волос шпильки.
 – Сегодня на полу спать буду я, сэр. Мне это не доставит никаких неудобств; к тому же я не хочу несправедливо обойтись с вами.
 – Вы будете спать на кровати, мисс Мидлтон, – отрезал герцог. Он завороженно наблюдал, как тяжелые кудри каскадом упали почти до самой талии. Но Митфорд подавил восхищение, неожиданно вспомнив, как Джозефина махала рукой молодым людям, сидевшим на крыше почтовой кареты.
 – Вообще-то, – сказала Джозефина, покраснев, – никому из нас совсем не обязательно спать на полу. Кровать очень широкая, места хватит для двоих.
 Митфорда шокировало это предложение. – Я оставлю вас на десять минут, – сообщил он, наблюдая, как ее руки потянулись к вороту платья, а затем снова опустились. Он взял пальто. – Желаю вам доброй ночи, мадемуазель. И не беспокойтесь за меня. Боюсь, и завтра нам предстоит тяжелый и длинный день.
 Герцог Митфорд спустился в бар и заказал кружку эля. Он надеялся, что никто из Хеннесси не придет сюда перекусить. Им показалось бы странным, что он оставил жену на вторую ночь после свадьбы.
 Вот так положение! Не хватало встретить кого-нибудь из знакомых.
 Как легко лгать, когда чувствуешь, что это необходимо. А сегодня это действительно было необходимо. Пол не хотел бы увидеть выражение лиц друзей мисс Мидлтон, узнай они, что Джозефина путешествует одна с неженатым мужчиной, да еще проводит ночи в одном номере с ним.
 Боже, неужели все это происходит на самом деле? Возможно ли, что он, герцог Митфорд, обладатель еще Десятка менее значительных титулов, так неблагоразумно себя ведет? Слово «неблагоразумие» так мало говорит о его теперешних •поступках, что просто смешно.
 Митфорд никогда не вел себя неблагоразумно, неприлично, импульсивно или необдуманно. Его всегда очень уважали. А как же иначе? Ведь он носит все эти титулы с семнадцати лет, а один и того раньше, а с ними и весь груз обязательств и ответственности.
 Младшая ветвь суссекских Вильерсов! Господи! Пол уже одиннадцать лет глава всей семьи. Своим вопросом мистер Хеннесси поставил его в очень трудное положение. Неужели мисс Мидлтон не знает, что фамилия герцога Митфорда – Вильерс? Вероятно, нет.
 Лишь спустя полчаса герцог Митфорд вернулся в комнату. «Возможно, мне не следовало уходить, – размышлял он, медленно поднимаясь по ступенькам. – Возвращаться теперь гораздо сложнее. Вчера вечером все обстояло намного проще, поскольку было некогда о чем-либо подумать».
 Пол долго размышлял. Он собирался провести ночь с незамужней молодой леди. От одной этой мысли у него перехватывало дыхание. Митфорд никогда не проводил всю ночь даже у Эвелин. Но то было совсем другое. Эвелин – вдова, на год старше его, светская леди. К тому же была любовницей Пола.
 «Господи, что же я делаю? Следовало отвезти Джозефину к отцу еще вчера. И почему я поступил иначе? А утром, когда обнаружилась пропажа драгоценностей, я должен был сразу доставить ее домой, а не предлагать помощь в поисках вора. Ни за что на свете не надо было соглашаться ехать с ней вдвоем в открытом экипаже. Что же делать теперь? Прошлого не вернуть, но завтра с рассветом нужно отвезти Джозефину домой. Хотя время уже упущено, это единственно правильный выход. Так я и поступлю», – твердо решил Митфорд.
 А между тем придется собраться с духом, чтобы войти в спальню. В этом ему уж точно никто не поможет. Герцог решительно повернул ключ. По крайней мере, Джозефина проявляла скромность и притворялась спящей. Митфорд ожидал, что увидит, как она сидит на кровати в одной сорочке, как тем утром, когда улыбаясь ждала его пробуждения, а потом заморочила ему голову. Что-что, а это у нее хорошо получалось. Эта девчонка болтала без умолку почти весь день.
 Джозефина лежала на краю кровати, укутавшись по самый нос одеялом и закрыв глаза. Но дыхание было слишком тихим и слишком частым для спящей. Вторую подушку она положила на другой край кровати.
 Митфорд с тоской посмотрел на подушку, затем с отвращением на пол. Он казался таким же ровным, как и вчерашний, но герцог вдруг почувствовал ломоту во всем теле. Больше всего он хотел бы сейчас сбросить с себя всю одежду и лечь в горячую ванну с пеной.
 Герцог Митфорд снял пальто и сбросил башмаки. К сожалению, вся остальная одежда останется на нем. А на завтра у него нет даже чистой рубашки. Герцог схватил подушку и со злостью швырнул ее на пол. По крайней мере, не придется спать на сумке.
 Но каждая клеточка его тела ныла, когда он укладывался на полу и натягивал на себя пальто, из-под которого высовывались то плечи, то ноги.
 «Но, черт возьми, – подумал Митфорд, – ведь половина мягкой кровати и теплые одеяла ждут меня. Возможно, она действительно спит. Ведь и для нее день был тяжелым и длинным».
 Пол тихо встал, свернул пальто, положил его в центре кровати и осторожно забрался под одеяло. Герцогу показалось, что никогда еще ему не было так удобно.
 Он не долго радовался, потому что через минуту уже крепко спал.
 Все хорошее рано или поздно заканчивается, и, конечно же, обычно раньше, чем хотелось бы. Герцог Митфорд проснулся от сильного удара в левый глаз. Казалось, будто с неба на него упал камень. Встряхнув головой, герцог понял, что это вовсе не камень, а женский кулак.
 Обладательница этого кулака явно спала. Она повернулась к нему лицом – Боже, и когда он успел подвинуться к центру кровати? Зевая спросонья, девушка обнаружила, что плечо Пола удобнее и теплее подушки, и положила на него голову. Что-то пробормотав, она обвила рукой его талию. Потом снова погрузилась в глубокий сон. Свернутое пальто все еще лежало между ними. О Боже! Боже!
 Ее волосы щекотали ему нос. За десять минут отсутствия герцога Джозефина, наверное, умылась и подушилась чем-то очень приятным.
 Герцог Митфорд не разбирался в женских духах. От Эвелин всегда пахло чем-то сладким. Этот запах никогда не нравился герцогу, но из вежливости он не говорил ей об этом.
 Духи мисс Мидлтон волновали. Он чувствовал на шее ее теплое дыхание. И куда, черт возьми, ему положить руку? Наконец, сделав несколько неловких движений, Митфорд опустил руку на талию Джозефины. Какая же она нежная, тонкая и теплая! Его руку отделяла от ее тела лишь тонкая сорочка.
 – Папа, я не выйду замуж за герцога, – решительно проговорила Джозефина.
 От неожиданности Пол вздрогнул, а затем тихо лег и затаил дыхание. Она пробормотала что-то еще и затем снова положила голову ему на плечо.
 – Кольцо упало, – прошептала опять Джозефина. Ну и положение! Если он отодвинется, она, без сомнения, проснется и вообразит, что Пол хочет изнасиловать ее. Если не отодвинется, Джозефина может проснуться раньше него и решить, что это он так обнял ее.
 Что же делать? Герцог Митфорд горячо пожалел, что у него так мало жизненного опыта. Он сегодня не сомкнет глаз. Возможно, немного позже, когда Джозефина покрепче заснет, он освободится из ее объятий и вернется на пол.
 – Хорошо, – снова прошептала Джозефина и глубоко вздохнула, отчего по всему телу Митфорда пробежала мелкая дрожь. – Хорошо.
 Герцог Митфорд крепко заснул.


* * *

 «Оказывается, ехать внутри старого дилижанса куда удобнее, чем на козлах», – подумал Бартоломью. И карета двигалась гораздо мягче. Но дело здесь, конечно, не в кучере. Просто дорога на север в лучшем состоянии, чем та, по которой они путешествовали этим утром.
 Так или иначе, Сьюзи больше не тошнило. Сэм сказал, будто это потому, что она позавтракала. Сьюзи объяснила это тем, что ехали они спокойнее. Бартоломью считал, что она привыкла к поездкам в экипаже.
 Сэм оказался тираном. Он остановился поменять лошадей намного раньше, чем Бартоломью счел это необходимым.
 – Маленькой леди нужен отдых, чай и еда, – заявил новый кучер.
 Таким образом, Сьюзен пила чай с пирожными, пока ее брат кипел от злобы из-за задержки. И на ночь Сэм остановился задолго до темноты. – Я все еще ясно вижу дорогу, – запротестовал Бартоломью. – И ночь будет ясной, с луной и огромным количеством звезд.
 – Маленькой леди нужен отдых и ужин, – отозвался Сэм. И кто поспорит с таким верзилой? Естественно, не Сьюзен. У нее был измученный вид, хотя она героически воздерживалась от жалоб. – Господин с драгоценностями не скроется, – добавил Сэм, самоуверенно улыбаясь. – И другой господин с барышней тоже не скроется. Они оставили за собой очень заметный след.
 Сэм был прав. Многие видели броский сине-желтый экипаж с красивым джентльменом и открытую коляску с молодой леди и молодым человеком.
 – Мы нагоним их завтра или послезавтра, – заверил их Сэм.
 Но кто же, черт возьми, этот Пол Вильерс? И что делает с ним Джозефина?
 Джозефина проснулась за пять минут до того, как в дверь постучали. Ей было тепло и не хотелось вставать. Она обязательно спросит у Бетти, каким новым мылом та стирала ее простыни. Пахнет мускусом. Хорошо.
 – Хорошо, – услышала Джозефина свой шепот и вдруг почувствовала себя крайне глупо – она ведь лежала не у себя дома на постели, а в номере гостиницы, за который заплатил мистер Вильерс. Джозефина прижималась к мистеру Вильерсу всем телом. Голова ее покоилась на его плече. Носом она уткнулась ему в плечо, а рукой обнимала за талию. Нога лежала на его ноге. Только одеяло или что-то еще сбилось между ними.
 Джозефина открыла глаза, но тут же закрыла их снова, боясь, что ресницы будут щекотать ему шею и он проснется. Она и дышать боялась по той же причине, пока не испугалась, что задохнется. Рука мистера Вильерса лежала на ее плече.
 Его рука лежала поверх ее руки, значит, Джозефина первая обняла мистера Вильерса. Она ответственна за это неловкое положение. Неловкое? Да в высшей степени оскорбительное! Папа убил бы их обоих. Дедушка читал бы нотации целую неделю. Даже Барт был бы шокирован.
 О Боже милостивый! Как она допустила такое? Все, теперь она окончательно погибла. Если бы Джозефина сидела дома и воображала самую ужасную ситуацию, подобное не пришло бы ей в голову. Ничего более ужасного, чем брак с этим высокомерным герцогом, она себе не представляла.
 Очень хорошо, что мистер Вильерс такой добрый человек. Иначе Джозефина попала бы в весьма опасное положение. И тогда смерть показалась бы ей раем.
 К счастью, она совсем не чувствовала себя в опасности, если, конечно, отбросить мысли о папе, дедушке и Барте. Джозефина и раньше замечала, что плечи и руки у мистера Вильерса очень мускулистые. Но теперь она ощущала их у себя под головой. Джозефине пришло в голову, что сейчас ее не испугала бы и целая армия всяких мистеров Портерхаусов. Она защищена. Ей тепло и уютно.
 Пол. Какое славное имя! Если вчера у Джозефины спросили бы, какое ее любимое мужское имя, она бы назвала Джастина, Николаса, Кристофера или Роберта. Но не Пола. Он был бы последним в ее списке. Но только потому, что она не вспомнила о нем. Если бы вспомнила, то поставила бы в начало списка.
 Ей нравилась его улыбка. Не та, которой он улыбался в обществе, хотя она тоже была приятной, а та, что появлялась на его лице, когда он действительно радовался: правый угол рта поднимался чуть выше левого, в глазах плясали веселые огоньки. Джозефина никогда не видела более привлекательной улыбки. Пол!
 Джозефина открыла глаза, осознав, что снова начинает засыпать. Но ей нельзя спать. Она должна высвободиться из его объятий, иначе он сочтет ее бесстыжей девчонкой. Джозефина убрала голову с плеча мистера Вильерса и попыталась вытащить руку из-под его руки.
 – М-м, – промычал герцог Митфорд, и Джозефина замерла.
 Его рука скользнула с плеча ей на шею, и он слегка погладил ее. Джозефина почувствовала, как дрожь пробежала по всему ее телу. Она судорожно сглотнула.
 Но Митфорд не проснулся. Прежде чем совсем отодвинуться от него, Джозефина, не сдержавшись, слегка коснулась его кудрей. Она расправляла пальчиком одну кудряшку, когда в дверь негромко постучали.
 Но Джозефина так быстро откатилась к краю кровати, что едва не свалилась на пол. Мистер Вильерс вскочил с кровати.
 «По крайней мере он никогда не узнает, – подумала Джозефина, – что обнаружил бы, проснись в тот момент сам». Митфорд посмотрел на нее – такой очаровательно помятый – и открыл дверь.
 Несколько минут спустя мистера Вильерса попросили взглянуть, подойдет ли ему одна из сорочек Уоррена Хеннесси. «Неужели так заметно, что Пол спал в той сорочке, которую носит?» – удивилась Джозефина. Сама же оказалась в надежных руках горничной Каролины. Люси, бросив выразительный взгляд на смятую постель, поздравила Джозефину с прошедшей два дня назад свадьбой. О Боже!




 Глава 7


 – Мне следовало вчера, – сказал герцог Митфорд, – отвести мистера Хеннесси в сторону и все ему объяснить. Он со своей семьей отвез бы вас домой, а я продолжил бы поиски драгоценностей.
 – Но что бы он подумал, узнав, как мы проводим вместе все это время? – возразила Джозефина Мидлтон.
 – Я сообщил бы, что мы встретились вчера утром, после того как вы обнаружили пропажу, и согласился последовать за вором вместе с вами. Это показалось бы глупым, но не слишком неприличным. Жаль, что я об этом не подумал.
 – Но мистер Хеннесси отправил бы меня домой, – не унималась Джозефина. Она по обыкновению схватилась за рукав пальто Пола, когда экипаж делал вираж на повороте. – И возможно, вернулась бы домой раньше герцога Митфорда, и мне пришлось бы выйти за него замуж.
 – А что в этом, собственно говоря, плохого? – поинтересовался герцог Митфорд. – Вы же никогда его не видели. Может, он не так плох, как вы полагаете, а напротив, весьма представительный мужчина.
 – Это исключено! Разве вы забыли о его слуге? – Ах, да! Его слуга. Неопровержимое доказательство недостатков хозяина.
 – Кроме того, – продолжала мисс Мидлтон, – я предпочитаю находиться с вами, а не с Хеннесси.
 – О Господи! Вам не следует так говорить, мадемуазель. Я постоянно вспоминаю эти два дня и ужасно неприличные вещи, которые мы совершили. И ложь!
 Джозефина подняла на него огромные серые глаза. Увидев этот печальный взгляд, герцог пожалел о сказанном.
 – Я доставила вам массу неприятностей, и вы больше не хотите тратить на меня время. Наверное, мне следовало отдаться на милость мистера Хеннесси. Я вела себя очень эгоистично. Митфорд провел рукой по лбу.
 – Дело совсем не в этом. Если вы так безумны, что путешествуете по Англии с незнакомым джентльменом, то я не оставлю вас, поскольку этот джентльмен я. К тому же уже слишком поздно признаваться во всем Хеннесси. Их всех разом хватит апоплексический удар.
 – Полагаю, вы правы. – Джозефина все еще держала герцога за рукав. – Так, значит, вы согласны продолжить наше путешествие, сэр? Вы так добры.
 – Доброта здесь абсолютно ни при чем, – горячо возразил Митфорд. – Это просто сумасшествие.
 Джозефина улыбнулась ему, но Пол быстро отвернулся, чтобы не видеть ее улыбки. Он смотрел вперед, на дорогу. Боже, мама навсегда погрузилась бы в депрессию, узнав, какую невесту выбрал для него ее отец.
 Они позавтракали вместе с Хеннесси и снова пообещали, что примут их приглашение погостить в Хоторн-Хаусе, если не найдут свой багаж. Молодые люди смеялись и краснели, когда мистер Хеннесси повторял, будто на их лицах написано, что они хотели бы провести в постели еще пару часиков.
 – Или, быть может, мне не следует говорить пару часиков? – добавил мистер Хеннесси и все, кроме него и миссис Хеннесси, смутились.
 Они выехали из гостиницы значительно позже, чем планировал Митфорд. Молодожены не должны никуда торопиться, разве что в постель, поэтому им пришлось играть свою роль до конца. Задержались они еще и потому, что горничной Каролины Хеннесси пришлось укорачивать на добрых три инча позаимствованные Джозефиной платья.
 А потом молодые люди отправились в направлении, противоположном тому, что так разумно запланировал вчера Митфорд. Хеннесси показалось бы весьма любопытным, почему новобрачные повернули на юг, а не продолжили свое свадебное путешествие в Шотландию.
 Хотя, конечно же, они могли повернуть на юг, на поиски пропавшего багажа. Ну почему он не подумал об этом сразу? Боже, если бы у него был опыт в плетении интриг!
 След мистера Портерхауса пока не затерялся, но ближе к вечеру исчез. В одной гостинице очень хорошо запомнили синий с желтым экипаж и высокого, темноволосого, красивого джентльмена. Он еще утром поменял здесь лошадей. А вот в следующей гостинице никто не видел этого человека. Однако один из конюхов любезно сообщил им, что заметил черный с желтым экипаж, который вез на юг пожилую пару.
 То же самое повторилось и в следующей гостинице, только никто не упомянул о направляющемся на юг экипаже.
 – Но если он повернул назад, мы обязательно встретили бы его, – рассуждала обескураженная Джозефина. – Ему не уйти с моими драгоценностями, уверена. Он ошибается, полагая, что я так легко сдамся.
 Смелые слова. Но что делать, если тот, кого ты преследовал, будто исчез с лица земли вместе с экипажем?
 – Нам придется вернуться в гостиницу, где его видели в последний раз, – сказал герцог Митфорд. – Нет смысла продолжать путь. К наступлению темноты мы доберемся до гостиницы и перекусим там, а завтра отправимся к вам домой. Мне не следовало завозить вас так далеко. Это было чистое безумие. Я отвезу вас к отцу.
 – О нет. Вы не посмеете! Без драгоценностей я не вернусь домой, сэр. И если вы не продолжите поиски со мной, я последую за негодяем одна. Вы мне не нужны.
 – Нет, нужен, – возразил Митфорд. – Ведь все оплачиваю я, помните?
 – О! – возмутилась Джозефина. – Как вам не совестно напоминать мне об этом. Я же сказала вам, что верну каждый пенс, который вы на меня потратили. Неужели вы опасаетесь, что я обману вас?
 – Нет, я опасаюсь того, что меня повесят за похищение. – Чепуха! Думаете, я не сумею все объяснить? Мы должны продолжить поиски моих драгоценностей. Правда, они стоят не так уж много. Видите ли, мой дедушка всегда требует, чтобы все истинно ценные семейные вещи хранились в его сейфе. Но для меня это дело принципа. Мне отвратительна мысль о том, что этот негодяй держит в руках мамины гранаты, радуется, глядя на бабушкино кольцо, и морщит нос, рассматривая маленькие изумрудные сережки Варта.
 – В конце концов я найду мистера Портерхауса и ваши драгоценности, – заверил ее герцог Митфорд. – Но мы же не можем преследовать его наугад, мисс Мидлтон. И чем дольше мы будем путешествовать вместе, притворяясь мужем и женой, тем больше пострадает ваша репутация. Я отвезу вас домой. К тому же именно там я смогу заново начать поиски. Возможно, те люди, у которых он гостил, знают, где его найти.
 – Уинтропы? Но я не хочу ехать домой. Вы же не заставите меня силой?
 – Заставлю.
 – А я думала, вы милый.
 Следующие три мили мисс Мидлтон просидела, опустив голову. Но почему Пол чувствовал себя таким виноватым, поступив наконец правильно? Ему хотелось обнять Джозефину, положить ее голову себе на плечо, как ночью, и прошептать на ухо слова утешения.
 Он что, спятил? Митфорд никогда не обнимал молодых леди и ничего не нашептывал им на ухо. Ни в обществе, ни наедине. Поступить так весьма неприлично. А теперь он думал об этом, расположившись на высоком сиденье открытого экипажа, и весь мир мог видеть, что он делает. Это уж слишком! Герцог Митфорд не выпустил вожжи из рук и сосредоточил внимание на дороге.
 Он просчитался. Тьма – густая и непроглядная – окутала все, едва они успели добраться до гостиницы, где не видели мистера Портерхауса. Им пришлось остановиться здесь на ночь.
 В течение ужина Джозефина хранила мрачное молчание, а Митфорд поглядывал на нее с чувством беспокойства и вины. Однако он не знал, за что больше осуждал себя: за то, что взял на себя роль новобрачного, или за то, что наконец покончил с этим.
 Митфорд казался себе чудовищем и тираном. Он с трудом верил, что на самом деле прожил такие два дня. Неужели он способен так вести себя? Он спас молодую девушку и через десять минут мог возвратить ее в целости и сохранности отцу. А как он поступил вместо этого? Герцог не хотел и думать об этом. А он еще жаждал приключений! О Боже! Ему теперь до самой смерти придется расплачиваться за свои мечты. Теперь придется жениться на этом маленьком безумном создании, которое предпочло остаться с незнакомым мужчиной, чем с почтенным Хеннесси. Герцог Митфорд удрученно посмотрел на несчастное лицо Джозефины. Он старался отделаться от воспоминаний о том, как доверчиво покоилась на его плече ее голова, о том, каким теплым было тело девушки под тонкой сорочкой и как она держалась весь день за его рукав.
 Джозефина очень пострадает из-за своего неблагоразумия. Все началось с того момента, когда она сбежала от нежеланного брака. Бедная мисс Мидлтон! Ему стало жаль ее. Умоляя Пола не выходить к отцу, девушка тем самым определила свою участь. Потому что теперь ей придется выйти замуж за герцога, от которого она сбежала.
 Прекрасный же брак их ожидает, ничего не скажешь! Вряд ли ему удастся научить ее вести себя соответственно своему новому общественному положению. Более неподходящей кандидатуры на роль герцогини – его жены – Митфорд еще не встречал.
 Мисс Мидлтон зевнула, но даже не попыталась, как поступила бы хорошо воспитанная молодая леди, прикрыть рот ладонью. Она рассеянно смотрела на вилку, бесцельно гоняя ею по тарелке кусок картошки.
 Митфорд невольно улыбнулся. Дедушка утверждал, что ей двадцать. Она же казалась невинным ребенком, еще не знакомым с традициями общества. Вот только ребенком Джозефина себя вовсе не считала.
 – Пойдемте. Я провожу вас в нашу комнату. Вы очень устали.
 Без возражений Джозефина поднялась, едва герцог Митфорд отодвинул ей стул, и пошла к двери. Митфорд поддерживал ее за талию.
 «Утомительный день, – почему-то решил герцог, – должен так же утомительно закончиться. И если это произошло прошлой ночью, то почему не произойдет и нынешней? Вряд ли можно чему-то удивляться».
 За столиком у двери сидел молодой джентльмен, одетый по последней моде. Он удивленно и оценивающе осмотрел мисс Мидлтон и герцога Митфорда. Потом, ухмыляясь, поднял бокал и подмигнул герцогу.
 Сэр Томас Берджесс был одним из самых близких друзей Митфорда.
 Герцог прошел мимо него, сделав вид, что не заметил ни подмигивания, ни фамильярности приятеля. Он молча поднялся с Джозефиной по лестнице, открыл дверь и вошел с девушкой в комнату.
 – Вы очень устали, – начал Пол. – День был длинным и утомительным. Ложитесь спать, и завтра все покажется не таким уж страшным.
 – Нет, не покажется, – возразила Джозефина. – Все правы, называя меня в высшей степени легкомысленной. Я не поговорила с папой, хотя знаю, что он выслушал бы меня. Вместо этого я доверилась мистеру Портерхаусу. Взяла с собой драгоценности. Дома их никто не украл бы. Я помешала вашей поездке и заставила отправиться со мной на север. А вы слишком добры, чтобы отказать. И все тщетно. Мы не нашли ни мистера Портерхауса, ни мои драгоценности.
 – Но я обязательно найду его, обещаю. Джозефина печально посмотрела на герцога:
 – Но почему? Какое вам дело до моих проблем?
 «Забавный вопрос», – подумал герцог. Он улыбнулся и положил ей руку на плечо.
 – Мне тоже не хочется просто так терять два дня. Ложитесь спать. Крепкий сон вам сейчас необходим. Я опять ненадолго спущусь вниз.
 – Мистер Вильерс! – окликнула его Джозефина. Он обернулся и вопросительно посмотрел на нее.
 – Простите, что я так рассердилась на вас. Я не имела на это права. Вы так добры со мной.
 Герцог Митфорд улыбнулся. Жаль, что он не считал, сколько раз Джозефина произнесла эту фразу с тех пор, как он встретил ее.
 Сэр Томас Берджесс все еще был в столовой. Ему только что подали ростбиф с овощами. Герцог Митфорд сел напротив него.
 – Лето в Шотландии плавно перешло в осень, Том? Ты наконец-то едешь домой?
 Его друг, нарезав ростбиф, положил кусок в рот. Он ел не спеша и все так же удивленно разглядывал герцога.
 – Да, сейчас самое время возвращаться, – наконец-то ответил сэр Томас. – Должно быть, миру скоро придет конец, если десять минут назад глаза не обманули меня. Пол, зануда, ты ли это? Никогда не думал, что увижу, как ты сопровождаешь маленькую возлюбленную.
 Герцог откинулся на стуле и глубоко вздохнул:
 – Она мне не возлюбленная.
 – А-а, – засмеялся сэр Томас. – Извини, старина. Здесь такой тусклый свет. Значит, это твоя восьмидесятилетняя тетушка?
 – Нет, она и не моя тетушка, Том. Полагаю, мне не удастся заставить тебя забыть, что ты здесь видел сегодня? Его друг поднял правую руку.
 – Мой рот на замке. Надеюсь, я не мешаю тебе оказаться в объятиях этой барышни, Пол? Она хорошо с тобой обращается? Я ужасно ревную. Одинокие ночи вдвойне длиннее и невыносимее в гостиницах, не так ли?
 – Послушай, Том, это не то, что ты думаешь. Она – леди.
 Сэр Томас, позабыв о еде, откинулся на спинку стула и улыбнулся:
 – Зануда Митфорд. Я так и знал, что это в тебе есть. Но леди? Ты серьезно?
 – Да, и я предпочел бы, чтобы ты не называл меня Митфорд. Я записался здесь как Вильерс.
 Сэр Томас уставился на герцога Митфорда. Затем его лицо расплылось в широкой улыбке.
 – Я медленно соображаю, но кажется, наконец-то начинаю понимать, Мит… ах, Вильерс. Ты путешествуешь по, Северной дороге инкогнито, якобы с молодой леди. Ты ведь направляешься на север, верно? Герцог кивнул. – Случайно, не в Гретну?
 – О Боже!
 – Ха! – Сэр Томас снова начал резать мясо. – Я угадал, не так ли, старина? Только вот не понимаю, зачем ты сбежал с молодой леди, если десятки их уже столько лет пытаются заарканить тебя? Я знаю многих баронетов и графов, которые пошли бы на убийство, только бы заполучить тебя в зятья. Ее, наверное, пообещали другому, а?
 – Нет, – вздохнул герцог, – ты всегда плохо разгадывал шарады, Том. Прошу тебя, забудь, что видел меня. Вернувшись в Лондон, я обязательно навещу тебя. И ты расскажешь мне все о Шотландии.
 – А ты мне о той ее части, которую я пропустил. – Сэр Томас поднял бокал и снова подмигнул другу. – Гретна-Грин. Позволь сказать тебе, Мит-Вильерс, что теперь никто никогда не назовет тебя занудой. Год или два ты будешь у всех на устах. Иди же и наслаждайся своей маленькой леди. Кстати, я восхищен твоим выбором. Она очень изящна и мила. Герцог поднялся.
 – Спокойной ночи, Том. Я хотел бы, чтобы моя… гм, я бы хотел, чтобы мисс… чтобы она не знала, что здесь есть кто-то из моих знакомых. Ее это очень расстроит. Его друг снова подмигнул.
 – Если мы встретимся за завтраком, я сделаю вид, будто вижу тебя впервые, Пол. Полагаю, вы зарегистрировались здесь как мистер и миссис Вильерс?
 – Да. – Митфорд смутился.
 – Пол, – торжественно начал сэр Томас, поднося бокал к губам. – Добро пожаловать в настоящий мир. Иди же! Не стесняйся оставить меня и позволить мне наслаждаться ужином в одиночестве. Не беспокойся и о том, что у моего экипажа сегодня сломалась ось и мне придется провести в этой забытой Богом гостинице еще две недели. Ступай. Миссис Вильерс ждет тебя.
 Герцог Митфорд ушел.
 Однако когда он проходил через бар, его окликнул хозяин гостиницы и спросил, интересовался ли он сине-желтым экипажем.
 – Да, – ответил герцог, подходя к стойке. – Тот господин, – хозяин гостиницы кивнул в сторону дородного фермера, опустошавшего большую кружку эля, – говорит, что темноволосый джентльмен потерял сегодня утром колесо, когда столкнулся со стадом коров, переходящим дорогу.
 – А куда он направился?
 Хозяин указал на восток.
 – Вероятно, к барону, – предположил он. – Там собираются сегодня все скряги. О, простите меня, сэр. – К барону? – Герцог вопросительно поднял брови. – Лорд Парли, сэр. Его имение Дирвью-Парк в семи
 Милях отсюда. Там всегда полно гостей, сэр.
 – Спасибо. – Герцог вложил в руку хозяина гостиницы монету.
 Джозефина аккуратно повесила позаимствованное платье на спинку стула. Оно сойдет еще и на завтра. Джозефина умылась и расчесала волосы. Торопиться ей незачем, потому что мистер Вильерс вряд ли скоро вернется.
 Нужно быстро и хорошо все обдумать. Завтра мистер Вильерс собирается отвезти ее домой. Днем Джозефина убедилась, заметив решительное выражение его лица, что он непременно так и поступит.
 Мужчины! Все они одинаковы. Непреклонны и консервативны, когда речь идет о том, что они считают необходимым для благополучия женщины. Никогда не думают, что следует посоветоваться с ней и узнать ее желания. О нет, они просто пришли к определенному выводу, и все тут. Словно женщины все равно что дети или умалишенные.
 Мистер Вильерс такой же, как все. Хотя он и не пугает женщин исполинским ростом и неуклюжестью, а напротив, очень мил, у него приятные манеры, красивый рот, мягкие непослушные кудри, тем не менее, мистер Вильерс все-таки джентльмен до мозга костей. А значит, угнетатель женщин.
 Он убежден, будто знает, что хорошо для женщины, и навязывает ей свою волю.
 Джозефина швырнула расческу в сумку, проведя ею по волосам лишь двадцать раз. Бетти всегда говорила, что это нужно делать минимум пятьдесят, но кому охота расчесывать волосы полночи? Джозефина чувствовала себя ужасно оскорбленной.
 И немного виноватой. Все же мистер Вильерс потратил два дня, чтобы удовлетворить ее желания, и собирается потратить еще два, намереваясь доставить ее домой, где его, без сомнения, убьет папа и отчитает дедушка,
 Джозефина зевнула. Если они поедут домой, она никогда не увидит снова свои драгоценности, а этот подлец останется безнаказанным. Ну уж нет, так дело не пойдет.
 Джозефина снова сладко зевнула. Пора ложиться спать. Выбора у нее нет. Она подумает обо всем завтра утром. Ее дух еще не сломлен, несмотря на все сегодняшние огорчения.
 Но, устроившись на кровати и уставившись в потолок, Джозефина так и не заснула. Где же мистер Вильерс намерен спать? Вероятно, снова на полу, если не помнит, как удачно закончился их эксперимент прошлой ночью.
 «Он не должен спать на полу, – подумала Джозефина, искренне раскаиваясь во всех дурных мыслях, которые посетили ее за последние полчаса. – Это мне следует терпеть неудобства, а не ему. И если уж я все равно проведу бессонную ночь, тогда уж лучше сама лягу на пол, а мистер Вильерс насладится сном на мягкой кровати».
 Пять минут спустя Джозефина уже лежала возле кровати, постелив на пол пальто, положив под голову подушку и накрывшись одеялом. Ее ложе никто не назвал бы удобным. Но она не выскажет ни одной жалобы, а когда вернется мистер Вильерс, притворится спящей и будет тихо лежать всю ночь.
 Через несколько минут импровизированная постель уже не казалась такой неудобной. Утомленная Джозефина повернулась на бок и свернулась калачиком под одеялом.
 И вот она снова маленькая непослушная девчонка, которая спряталась в длинном шкафу в классной комнате. А папа нашел ее, но не отругал, а лишь с облегчением вздохнул, увидев ее целую и невредимую. Джозефина рассказала ему, что разбила бесценную вазу в гостиной, но папа не бранит, не шлепает ее, а подкидывает на руках вверх, называет коротышкой и говорит, что она для него дороже любой вазы.
 Джозефине захотелось плакать, потому что папа всегда так любил ее, хотя она часто поступала бездумно и не отличалась послушанием. Джозефина проснулась в надежных руках Пола и обняла его за шею, когда он опустил ее на кровать.
 – Пол, – пробормотала она. – Мне там было вполне удобно. Я не хочу, чтобы ты спал там. Ложись на кровать.
 Лицо Пола было совсем близко, и он все еще не выпускал ее из рук.
 – Ш-ш, – прошептал он мягко. – Засыпайте. – Не спите на полу. Я чувствую себя виноватой. Спите на кровати, Пол. Здесь много места. Серые глаза Митфорда улыбались.
 – Засыпайте и не беспокойтесь обо мне. – Он наклонился и поцеловал Джозефину в лоб.
 Выпустив его из объятий, она смежила веки, свернулась калачиком на своей стороне кровати, а Пол накрыл ее одеялом. Это был мистер Вильерс, а не папа. А она назвала его Пол. О Боже! Он отнес ее на кровать, укутал одеялом и поцеловал в лоб.
 Джозефина осознавала грань между сном и реальностью, однако решила не позволить реальности возобладать над грезами. Ровно дыша, она прислушивалась к тому, как мистер Вильерс ходит тихо по комнате, готовясь ко сну.
 Нет, нельзя просыпаться! Если спишь, можно спокойно наслаждаться тем, что ты с ним, а не с Хеннесси.




 Глава 8


 Герцог Митфорд проснулся. Всю ночь во сне он мучительно раздумывал, как поступить. Но, проснувшись, не вспомнил ни одного варианта. Ужасно болела голова.
 Джозефина Мидлтон сидела возле него на коленях. Великолепные волосы обрамляли ее лицо, ниспадали на плечи и грудь. Вся сияя, она что-то говорила.
 – …глупыш. На кровати хватило бы места нам обоим.
 – Спасибо, мадемуазель, но мне было вполне удобно и здесь. «Ну, почему, – спросил себя герцог, – когда после бессонной ночи тебе хочется подольше понежиться в постели, обязательно кто-нибудь разбудит тебя?»
 – У меня появилась замечательная идея, – начала Джозефина. – Не понимаю, почему никому из нас она не пришла в голову вчера.
 Митфорд закрыл глаза, сделав вид, что спит. – Мистер Портерхаус затерялся где-то между этой и следующей гостиницами. Не так ли?
 – Верно, – пробормотал Митфорд.
 – Он же не мог испариться?
 – Да. – Герцог не желал стряхивать с себя сон.
 – Известно, что мистер Портерхаус не повернул обратно, иначе мы встретили бы его. Верно?
 – Конечно.
 – Значит, он повернул на другую дорогу, – заключила Джозефина. – Вполне возможно.
 – Тогда все просто. Нам нужно только осмотреть все ответвления дорог между гостиницами. Мы будем поворачивать во всех направлениях, пока не встретим того, кто сможет ответить на наши вопросы. Да и самим нам придется смотреть в оба.
 С сожалением осознавая, что ему все-таки придется встать и начать новый день, герцог почувствовал глубокую благодарность судьбе, которая привела вчера в гостиницу тучного фермера. Иначе им пришлось бы потратить целую неделю, обследуя каждую дорогу в радиусе пяти миль. Митфорд открыл глаза.
 – Я разбудила вас? – смутилась Джозефина. – Нет. Я встал бы гораздо раньше, если бы не боялся разбудить вас. – О, я всегда поднимаюсь рано.
 Герцог представил себе мрачную перспективу их будущей совместной жизни. Вместо Генри, который по утрам, отрывисто кашляя, приносит бритвенные принадлежности, возле него на коленях будет сидеть герцогиня и болтать глупости.
 – А если мы все-таки не найдем его, я позволю вам отвезти меня домой, – великодушно заметила Джозефина.
 – Я знаю, где он. – Герцог повернулся и почувствовал, как каждое движение отдается болью в его мышцах и суставах. Да, пол не такое уж удобное ложе. Митфорд провел рукой по волосам. «Непременно подстригусь, когда остановимся в следующий раз в каком-нибудь более цивилизованном месте».
 Джозефина молчала, не сводя с герцога своих огромных серых глаз и умоляюще сложив руки. Близость девушки привела Митфорда в полное замешательство, и он постарался немедленно забыть о событиях вчерашней ночи, когда отнес Джозефину на кровать и чуть не уступил соблазну снова разделить с ней ложе.
 – Мистер Портерхаус отправился на вечер к лорду Парли, – сказал Митфорд. – Это в семи милях отсюда. Один фермер видел, как экипаж мистера Портерхауса врезался в стадо коров. И поскольку та дорога ведет к имению лорда Парли, где, как известно, постоянно бывают большие приемы, вполне вероятно, что именно туда и поехал негодяй.
 – Теперь он наш, – просияла Джозефина. – Наконец-то! Не могу дождаться, когда взгляну этому подлецу в глаза.
 – Сомневаюсь, что это доставит вам удовольствие, мадемуазель.
 – Если вы полагаете, что, испугавшись, я вернусь теперь домой, то глубоко заблуждаетесь. Вы совсем не знаете меня.
 – Напротив, мисс Мидлтон. – Герцог мрачно посмотрел на свою сорочку. До чего же он глупо поступил, не надев мятую, в которой спал прошлую ночь. Но, увы, он и его разум идут разными путями уже два дня.
 – Отвезите меня к Портерхаусу, – попросила Джозефина, – я заберу у него драгоценности и скажу ему все, что я о нем думаю. Затем вы доставите меня домой и продолжите свое путешествие.
 – Это плохая идея, мадемуазель. Лучше уж я отвезу вас к отцу и расскажу ему, где найти мистера Портерхауса. Если он отправился на прием в загородное имение, то пробудет там не меньше недели.
 – Вы предлагаете мне поехать домой теперь, когда я нахожусь всего в нескольких милях от мистера Портерхауса? – изумилась Джозефина. – Что за чушь!
 Митфорд закрыл глаза. Ему не следовало говорить, где Портерхаус, пока он не встретился с ее отцом. «Да, я совсем лишился разума».
 – У меня есть идея получше. Мы должны принять приглашение Хеннесси. Хоторн-Хаус находится в нескольких милях отсюда. А уж после этого мы нанесем визит мистеру Портерхаусу. Полагаю, он очень удивится.
 Герцог Митфорд, тяжело вздохнув, сел, считая неприличным лежать, если незамужняя молодая особа сидит возле него на коленях.
 – Боже! – Митфорд провел рукой по лбу. – Ведь если мы поедем к Хеннесси, нам снова придется притворяться мужем и женой. – Как же он втянулся в эту игру, вместо того чтобы твердо отправиться в Ратленд-Парк?
 – В прошлый раз у нас, по-моему, очень неплохо все получилось. – Джозефина слегка покраснела. Герцог поднял с пола пальто и сумку. – Если уж я совершил безумство, было бы еще большим безумием пытаться теперь что-либо исправить.
 – Я знала, что вы согласитесь. – Джозефина вскочила и захлопала в ладоши. – Вы такой добрый! Уверена, с вами я буду в безопасности и найду свои драгоценности. А если у мистера Портерхауса другое мнение на этот счет, то вы снова хорошенько ударите его. – Она улыбнулась.
 Герцог Митфорд остановился возле двери и оглянулся на Джозефину – помятого хрупкого дьяволенка с копной светлых волос. Маленькое, глупое, невинное создание провело с ним уже три ночи и теперь улыбалось и смотрело на него так, словно он Геракл.
 Если бы Митфорд не застал тогда Портерхауса врасплох, а за его спиной не стояла бы разъяренная барышня с огромным китайским тазом в руках, дело обернулось бы для герцога плачевно. Выйдя из комнаты, Митфорд глубоко вздохнул.
 Если он когда-нибудь доберется до Лондона один, то, без сомнения, станет пациентом Бедлама. Но тогда ему придется вести к алтарю другую безумную. Впрочем, лучше, чтобы безумие не выходило за пределы семьи. И дети у них родятся тоже весьма интересные.


* * *

 Сэр Томас Берджесс проснулся поздно, но это не имело значения, поскольку сегодня его не ждало долгое путешествие. Экипаж не скоро отремонтируют. Сэр Томас сожалел лишь о том, что не встретился утром со своим другом Митфордом. Он получил бы большое удовольствие, если бы за завтраком поближе рассмотрел невесту Пола.
 Митфорд путешествует инкогнито, да еще вдвоем с молодой леди! Они оба сбежали и теперь направляются в Гретна-Грин. Сэр Томас стоял во внутреннем дворе гостиницы, наблюдая, как конюхи ухаживают за его лошадьми. Поеживаясь от утренней прохлады, он поднял воротник пальто и улыбнулся. Сэр Томас не поверил бы этому, если бы не видел все собственными глазами. Митфорд никогда не решился бы на дерзкий, а тем более неблагоразумный поступок. Никогда!
 Кто же эта маленькая пташка? Сэр Томас дорого бы дал за то, чтобы узнать ее имя. Ну ничего, он как-нибудь все-таки узнает его. Но какого дьявола Митфорд сбежал с ней? Непонятно.
 Улыбнувшись, сэр Томас представил себе, как за девушкой гонится разгневанный отец, с пистолетом в каждой руке и абордажной саблей в зубах.
 С недоумением сэр Томас заметил, как во двор въехал экипаж, управляемый верзилой-кучером. Такого кучера он никогда не видел.
 Лорд Берджесс восхищенно оглядел златовласую красотку, которая с помощью кучера вышла из экипажа. Волосы этого хрупкого бледного создания отливали таким блеском, словно солнечный свет струился из-под полей ее шляпки.
 – Войдите, выпейте чаю и перекусите, – сказал ей лысый гигант так заботливо, что сэр Томас подумал, уж не отец ли он ей.
 – Но мы совсем недавно тронулись в путь, – возразил высокий светловолосый молодой человек, выходя из экипажа вслед за барышней. – Мы никогда так не догоним их, Сэм.
 Между тем девушка пересекла двор и, поравнявшись с сэром Томасом, бросила на него невинный взгляд. Сразу же опустив свои голубые глаза, она скрылась в гостинице. «Как хороша», – подумал Берджесс, но тут светловолосый молодой человек обратился к нему:
 – Прошу прощения, сэр. Вы направляетесь на юг?
 – Да, последние несколько дней я ехал в этом направлении, – ответил сэр Томас.
 – Вам не встречался открытый экипаж с джентльменом и его спутницей? Сэр Томас покачал головой:
 – На этой дороге не часто встречаются открытые экипажи, а уж тем более с дамами. Молодой человек явно огорчился.
 – Ваши знакомые? – вежливо осведомился сэр Томас.
 – Моя сестра и какой-то мистер Пол Вильерс.
 Сэр Томас пристально посмотрел на молодого человека. – Опишите их.
 – Я не могу описать Вильерса. Да и, похоже, никому это не под силу. Все сходятся на том, что у него очень заурядная внешность. Моя сестра очень маленькая, с волосами такого же цвета, как у меня. Мне необходимо найти ее, и как можно скорее.
 Сэр Томас поднял брови. – Похищение?
 Молодой человек покраснел.
 – Не совсем, – осторожно ответил он. – Мне не хотелось бы вдаваться в детали, сэр. Вы видели их? Если нет, тогда я спрошу в гостинице.
 Сэр Томас Берджесс, действительно близкий друг герцога Митфорда, с минуту пристально смотрел на молодого взволнованного джентльмена.
 – Я не видел открытый экипаж, – сказал он, – но видел пару, которую вы описали. Они останавливались здесь прошлой ночью. Девушка невысокого роста, светловолосая. За ужином я случайно услышал часть их разговора. Я не подслушивал, просто сидел один за соседним столом. Она называла его… э-э… как вы сказали, Ви…
 – Вильерс. – Бартоломью засиял. – Они все еще здесь?
 – Нет. Они собирались уехать рано. Я обратил внимание на то, куда едут молодые люди, поскольку сам направляюсь туда. Полагаю, мне следовало представиться им, однако я опасался показаться неучтивым. – Куда же они поехали?
 – В имение лорда Парли. Дирвью-Парк. Семь миль к востоку отсюда. Там устраивают большой прием. Лорд Парли пригласил меня несколько недель назад, когда я отправлялся в Шотландию. Я решил провести там несколько дней.
 – Вы уверены, что моя сестра и Вильерс держат путь именно туда? Сэр Томас пожал плечами.
 – Я сказал вам лишь то, что слышал вчера. – Как мне туда добраться?
 – Очень просто. Если хотите, я поеду с вами. У моего экипажа сломалась ось, и я с удовольствием покажу вам дорогу, иначе мне придется провести еще один скучный день в гостинице.
 – В таком случае мы окажем друг другу услугу, – согласился молодой человек. – Вы сможете тронуться с нами в путь, как только моя сестра позавтракает? Я хотел бы отправиться еще раньше, но наш кучер утверждает, что Сьюзен должна есть чаще. Ее укачивает в экипаже.
 – Он смущенно улыбнулся.
 – А с Сэмом не поспоришь. – И молодой человек поспешно вошел в гостиницу.
 Сэр Томас натянул кожаные перчатки. Он не слишком гордился своей ложью. Брат девушки Пола казался вполне достойным молодым человеком. К тому же теперь по его вине златовласой красотке, плохо переносящей езду в экипаже, придется проехать несколько лишних миль пути. Но дружба важнее. По крайней мере преследователи задержатся, и Митфорд, если поспешит, успеет жениться на красавице до того, как ее брат обнаружит ошибку и нагонит их.
 Сэр Томас надеялся, что брату не придет в голову проверить его рассказ у служащих, ибо те могли видеть, как Митфорд утром отправился на север.
 Не прошло и десяти минут, как, воодушевленные желанием продолжить путь, к нему присоединились Бартоломью и Сьюзен. Сэр Томас представился. Обмен любезностями позволил ему выяснить, что имя будущей жены Митфорда – мисс Мидлтон.
 И если вчера мисс Мидлтон показалась сэру Томасу очень привлекательной, то ее сестра – самым красивым созданием на свете. Она скромно и благодарно улыбнулась ему, когда он сел напротив нее в экипаже. И сэру Томасу стало немного не по себе от совершенного им дурного поступка.
 Без тени сомнения Бартоломью слушал, как сэр Томас объяснял дорогу конюху – хозяин гостиницы подтвердил, что мистер и мисс Вильерс действительно повернули на восток, намереваясь нанести визит лорду Парли. Мистер и миссис Вильерс!
 Барт утаил эту деталь от Сьюзен. Он убьет этого заурядного джентльмена, как только настигнет его. Джо тоже не поздоровится.


* * *

 К счастью, Хеннесси жили неподалеку от лорда Парли. Хоторн-Хаус находился всего в четырех милях от Дирвыо-Парка.
 Джозефина с облегчением вздохнула. Как хорошо снова провести ночь в уютном доме, а не в гостинице, есть вкусную пищу за большим обеденным столом. К тому же Хеннесси ей очень нравились, несмотря на то что сомнительные шутки мистера Хеннесси приводили всех в замешательство, хотя он сам громко смеялся над ними. Дедушка бы назвал его вульгарным. Однако у мистера Хеннесси очень доброе сердце. Она снова увидит Каролину и воспользуется услугами ее служанки. Возможно, ей предоставят еще несколько платьев, а ее собственные постирают, починят и погладят.
 Больше всего на свете Джозефине хотелось сейчас принять ванну и помыть голову. Уже три дня она ни разу полностью не раздевалась.
 Джозефина, как обычно, сидела на высоком сиденье открытого экипажа рядом с мистером Вильерсом, держась за рукав его пальто. Их экипаж угрожающе раскачивался на узких и извилистых дорогах. Девушка чувствовала себя счастливой, хотя и виноватой во всем происходящем.
 – Как вы полагаете, мистер Хеннесси действительно отправит кого-нибудь на поиски нашего пропавшего багажа? – спросила Джозефина. – Но они, несомненно, обрадуются, увидев нас. Надеюсь также, что нам выделят две смежные комнаты, и вам не придется спать на полу. Впрочем, по-моему, и прошлой ночью у вас не было для этого никаких оснований. Мне было вполне удобно, пока вы не отнесли меня на кровать. – Вспомнив об этом, Джозефина покраснела.
 – Мы поступим следующим образом, – отозвался Митфорд. – Вы остановитесь у Хеннесси, а я в это время нанесу визит лорду Парли. Представляю себе, как изумится мистер Портерхаус, увидев меня там. Он, конечно, отдаст драгоценности, дабы избежать скандала, а я привезу их вам.
 – Но это мои драгоценности, – возразила Джозефина, – и я должна сама их вернуть.
 – Вы получите их только из моих рук. Уж не думаете ли вы, что я тоже с ними сбегу?
 – Нет. Вам я доверила бы даже свою жизнь, сэр. – Джозефина не посмотрела на герцога, иначе заметила бы, как он поражен. Она ухватилась за его рукав, казавшийся ей более надежной опорой, чем дверца экипажа, когда они сделали поворот почти на сто восемьдесят градусов.
 – Но ваш план неудачен в любом случае. Мы женаты всего три дня.
 – Да?
 – Хеннесси так считают. Как же мне остаться у них, если вы отправитесь на вечер к лорду? Нам придется в таком случае изобразить ужасную ссору, в результате чего я расплачусь, погружусь в глубокую меланхолию и откажусь от еды.
 – Вы что, серьезно?
 – Разумеется. Мы ведь очень влюблены друг в друга, помните? Ссора и разлука после первых трех дней брака заставят меня страдать.
 – Разлука? – нахмурился герцог Митфорд, – Но я поеду всего лишь на пару часов, чтобы нанести визит… гм… бывшему знакомому, а вы проведете время с бывшей школьной подругой. Это же совершенно естественно.
 – Да, если бы мы не были безумно влюблены друг в друга. Я не могу, не впав в уныние, расстаться с вами ни на час, поэтому мы отправимся вместе.
 – Надеюсь, вы не будите упрямиться? – спросил Митфорд и недоверчиво посмотрел на Джозефину. «Господи, какой неуместный вопрос, – тут же подумал он. – Конечно же, она будет упорствовать».
 Митфорд натянул вожжи, и только благодаря его мастерству им удалось избежать столкновения со стадом коров, которое неспешно двигалось вдоль дороги. Вероятно, это было то же самое стадо, в которое вчера врезался мистер Портерхаус.
 Джозефина ухватилась крепче за рукав герцога и, зарывшись лицом в его пальто, решила, что это конец. Только бы умереть вместе с ним!
 – Прошу прощения, мадемуазель, – поспешно сказал герцог Митфорд. – Я был неосторожен. С вами все в порядке?
 – Да. – Джозефина подняла к нему встревоженное лицо. – Очень глупо, что я так испугалась. Мне следовало помнить, что с вами я всегда в безопасности. Просто я еще не привыкла к открытому экипажу.
 Джозефина попыталась улыбнуться, но кровь тут же отхлынула от ее лица, а в ушах зазвенело. Причиной тому был явно не холодный октябрьский ветер.
 – Теперь вы действительно в безопасности, – заверил девушку герцог. Но у Джозефины вдруг потемнело перед глазами.
 Она верила спутнику, хотя ее ощущения очень походили на обморок. Сама она никогда не падала в обморок, но именно так его описывали ей друзья. Да, она действительно в безопасности. Экипаж стоял на месте, коровы невозмутимо шли дальше по дороге. Мистер Вильерс держал в руках вожжи. Он никогда не допустил бы столкновения. И разве это не его рука обнимает ее сейчас и не ее голова покоится на его плече?
 – Я теряю сознание, – удивленно сообщила Джозефина, слыша свой голос будто издалека. – Я еще никогда не теряла сознания. Наверное, теперь вы считаете меня трусихой.
 – Вовсе нет, – возразил герцог, развязывая ленточки ее шляпки. – Я проявил неосторожность.
 «Ну, – подумала Джозефина, приходя в себя, – вероятно, три дня назад я не смогла бы положив руку на сердце сказать, что мистер Вильерс поцеловал меня, поскольку сама прильнула к его губам. Тогда это и не было поцелуем, я лишь хотела укрыться от глаз отца. И прошлой ночью мистер Вильерс поцеловал меня только в лоб». Однако Джозефина не сомневалась в том, что Пол целовал ее, а она словно унеслась в волшебную страну.
 Да, он действительно целовал ее. Нет, он сейчас целует ее. Он склонил голову и шепчет слова утешения, а его губы прильнули к ее виску, а затем к ее губам. О да, точно, Джозефина не впала в беспамятство и сознавала это. Его губы такие же мягкие и теплые, как слова, которые он ей шепчет.
 Ну, может, это и не настоящий поцелуй, но поскольку Джозефину ни разу в жизни не целовали, она не знает, что это за поцелуй. Герцог не завладел ее губами, а лишь слегка касался их, шепча слова утешения. Но Джозефина назвала это поцелуем. Ее поцеловали. И сделал это мистер Вильерс. Джозефина мечтала ощутить тепло его губ, но тогда ей пришлось бы упасть в обморок, а знать, что она хоть раз в жизни потеряла сознание, казалось ей в высшей степени унизительным.
 – С вами все в порядке?
 – О да, вполне, – ответила Джозефина и, сев прямо, нечаянно уронила на дорогу шляпку. – Я не совсем потеряла сознание. Мир не погрузился в темноту и звенящую тишину, как, говорят, происходит, когда ты падаешь в обморок. Мне просто стало не по себе, а все из-за того, что я не привыкла к открытому экипажу.
 – Хорошо, мы запомним, что вы не совсем потеряли сознание. – Митфорд спрыгнул на дорогу за ее шляпкой. – А я не слишком неосторожно вел экипаж.
 Посмотрев на девушку снизу вверх, герцог улыбнулся. И, как всегда в таких случаях, его лицо стало очаровательным.
 «Да, – решила Джозефина, взяв у него шляпку и завязав ленточки под подбородком, – он невысок, не слишком крепок и совершенно некрасив. Большинство моих подруг не взглянули бы на него второй раз. Но Пол очень мил. Очень».
 Странно, почему молодые барышни вздыхают обычно по высоким, темноволосым красавцам. По таким, например, как мистер Портерхаус. От одного только имени этого человека ее бросило в дрожь, хоть он и был образцом мужской красоты.
 Джозефина предпочла бы мистера Вильерса. Только не стоит думать об этом. И мистер Вильерс не должен знать, что она об этом думает. Он и так сделал для нее слишком много хорошего. Джозефина доставила ему массу неудобств, и он наверняка обрадуется, избавившись от нее.
 Но она будет искать кого-нибудь похожего на мистера Вильерса. Если папа когда-нибудь разрешит ей выйти замуж после скандальной истории с герцогом, Джозефина выберет кого-нибудь похожего на мистера Вильерса.
 Однако, заглянув мысленно в будущее, Джозефина поняла, что никого похожего на мистера Вильерса не найти. Ей нужен только сам мистер Вильерс.
 О Боже! Лучше бы она не думала об этом совсем. Все равно в этом нет никакого смысла.
 – Вы правы, – признался герцог. – Мы слишком любим друг друга и поженились так недавно, что не можем разлучаться ни на миг. Хеннесси удивит, если вы не отправитесь со мной к моему другу Парли. Вам придется найти убедительный предлог, чтобы не ехать.
 – Но я хочу поехать. Драгоценности мои, а мистер Портерхаус мой враг. Герцог Митфорд вздохнул.
 – Мисс Мидлтон, прием в доме Парли сейчас в самом разгаре. Множество людей увидят нас вместе, и ваше имя будет навеки запятнано. Позвольте мне сделать это одному. Я не сомневаюсь в вашей смелости, но сейчас нужна осмотрительность. – Мой дедушка сказал бы то же самое.
 – Сделайте вид, что очень устали. – Но вы же знаете, какую шутку отпустит по этому поводу мистер Хеннесси.
 Их глаза встретились, и они оба густо покраснели. – Он решит, что я в положении.
 – После трех дней? Полагаю, для этого нужно немного больше времени.
 – Откуда мне знать. Может, плохое самочувствие и появляется позже. Но так или иначе я не желаю придумывать оправдания. Я хочу поехать с вами.
 – Нет, я не допущу этого.
 Джозефина не стала больше спорить, решив, что впереди еще много времени. Сейчас она была не такой сердитой и усталой, как вчера. Это правда, что все мужчины тираны и вынуждают женщин подчиняться. Но женщины куда умнее мужчин. Джозефина не страдала от того, что она женщина. Если ей что-то очень нужно, она всегда добьется своего.
 – Вы не забудете, что должны называть меня Джо, когда мы приедем в Хоторн-Хаус.
 – Джо – мужское имя, – возразил Митфорд. – Я буду называть вас Джозефина.
 – Хорошо, что ваше имя нельзя никак изменить. А то мы с вами поспорили бы на этот счет.
 Она не любила, когда ее называли Джозефиной. Папа и дедушка всегда называли ее именно так, если она огорчала их, да и кокетка или малышка были не по душе Джозефине. Бабушка, которая жила в Лондоне, неизменно называла ее Джозефиной, причем с каким-то нетерпением и раздражением в голосе.
 Но в устах мистера Вильерса это имя прозвучало как очень женственное, благородное и взрослое. Возможно, не стоит спорить по этому поводу. К тому же существует более важный вопрос, который им еще предстоит обсудить.
 Джозефина улыбнулась и снова ухватилась за рукав герцога.




 Глава 9


 Снимая свою спутницу с сиденья экипажа, герцог Митфорд заметил, как мистер Хеннесси и его слуга показались в дверях парадного подъезда Хоторн-Хауса – наверное, кто-то предупредил хозяев об их приезде.
 «Раз уж нужно играть этот фарс до конца, – подумал герцог в отчаянии, граничащем с бурным весельем, – лучше исполнить роль хорошо». Митфорд нежно улыбнулся Джозефине и, прижимая к себе, спустил на землю. Склонив голову, он запечатлел на ее устах поцелуй. Ничего выходящего за рамки приличия – лишь то, что сделал бы любой любящий муж на третий день после свадьбы, считая, что его никто не видит.
 Только, конечно же, если этот любящий муж не герцог Митфорд. Он, с его образцовыми манерами, находясь за пределами своего дома, лишь дотронулся бы до кончиков пальцев невесты. Герцог Митфорд не стал бы спускать на землю барышню, нежно прижимая ее к себе, а уж тем более целовать в губы. Никогда! Ему бы и в голову такое не пришло.
 Но где же герцог Митфорд? Вероятно, Пол Вильерс потерял его в гостинице в тот момент, когда пытался выяснить, насколько можно загнуть большие пальцы ног.
 «Но что я знаю о тех, кто женился три дня назад?» – промелькнуло в голове Митфорда, когда мисс Мидлтон залилась очаровательным румянцем. Похоже, он становился таким же хорошим актером, как и она, покрасневшая в нужный момент. Веселую же жизнь устроит ему эта девушка, когда они действительно поженятся.
 Герцог Митфорд улыбнулся, коснувшись носом ее носа, и смущенно повернулся к сияющим хозяевам Хоторн-Хауса. Те уже спустились на посыпанный гравием каретный двор.
 – Ах! – сказал герцог, протягивая руку. – Великодушно прошу простить меня. Не думал, что на нас смотрят. – Как страшно узнать в двадцать восемь лет, что лгать так легко! Митфорд не помнил ни одного случая, когда бы сказал не правду, до этих злополучных двух дней. И когда только они с мисс Мидлтон успели взяться за руки?
 Мистер Хеннесси рассмеялся и сердечно пожал Митфорду руку.
 – Жаль, что нам не удалось дольше понаблюдать за вами.
 – Ну что? – осведомилась миссис Хеннесси, заключая Джозефину в объятия. – Так и не нашли экипаж с багажом? Только не говорите, что так и не нагнали своих слуг.
 – Пол думает, что отправил их по ошибке в Лондон. Не так ли, Пол?
 «Неужели? И как объяснить это невероятное происшествие?» – Герцог Митфорд с интересом взглянул на Джозефину, но она лишь приподняла брови и чуть приоткрыла рот. Она явно ждала, что все объяснит он.
 – Ну вот, – со смехом воскликнул герцог, – теперь я окончательно пал в глазах миссис Хеннесси! Видите ли, мадам, у моей жены живет в Лондоне бабушка, да и еще другие родственники, поэтому сначала мы планировали поехать после свадьбы туда. Но в последний момент я передумал. Мне ужасно не хотелось быть на людях с молодой женой во время свадебного путешествия. И я решил увезти ее в Шотландию, но забыл предупредить об этом слуг. Боюсь, мой рассудок совсем помутился от любви.
 И если Хеннесси убедила такая явная чепуха, возможно, они проглотили бы вообще что угодно.
 Господи, и как он позволил себе во все это ввязаться? Что с ним случилось такое? Герцог остановился в гостинице. Необычно было только то, что он путешествовал инкогнито и без обычного сопровождения. Пол вел себя безупречно, почти образцово. Даже ушел из бара, когда там стало слишком шумно. И все же он мечтал о маленьком приключении. Очень маленьком.
 И вот теперь, три дня спустя, он улыбается, как дурак, очаровательному безумному созданию и несет всякую чушь благородным супругам. Пол мог бы сейчас уже вернуться в Лондон и искать невесту себе под стать.
 – Пол, – обратилась к нему мисс Мидлтон, понизив голос и словно думая, что ее никто не услышит. – Хоть я и осталась без горничной и багажа, мне все же очень приятно, что ты не отвез меня к бабушке. Миссис Хеннесси скрестила руки на груди:
 – И мне тоже. Как чудесно, что под крышей Хоторн-Хауса остановятся эти влюбленные пташки, не правда ли, Харви?
 – Мы воспользуемся вашим гостеприимством лишь на пару дней, – поспешно объяснил герцог Митфорд.
 – Я просто вспомнил, что в четырех милях от вас живет один мой знакомый – Парли. Вы, конечно же, знаете его, сэр. Я должен нанести ему визит вежливости. Мы также подумали, что для Джозефины это будет прекрасная возможность найти себе спутниц для покупки новых платьев. Надеюсь, вы составите ей завтра компанию, пока я буду у Парли.
 Герцог с улыбкой поклонился миссис Хеннесси, тем самым избежав укоризненного взгляда Джозефины.
 Мисс Мидлтон не успела возразить, поскольку в этот момент из дома выбежала Каролина Хеннесси. Джозефина вскрикнула от радости. Миссис Хеннесси о чем-то заговорила, а мистер Хеннесси громко засмеялся.
 К своему удивлению, герцог Митфорд поддался всеобщему веселью и уже не понимал, какая жизнь была сном – прежняя, скучная чинная, жизнь или теперешняя, безумная.


* * *

 – Постарайтесь смотреть на горизонт, – посоветовал Сэм, когда ему приказали остановиться в первый раз. – Тогда движение и покачивание экипажа вы перенесете гораздо легче.
 Сэм относился к Сьюзен с большим пониманием, чем Барт. Она изо всех сил пыталась не причинять никому неудобства. Сьюзен, конечно же, и без напоминаний Барта знала, что каждая минута на счету, если они хотят догнать Джо до того, как ее репутация будет окончательно погублена.
 Но ничего поделать со своим желудком Сьюзен не могла. Она чуть не умерла со стыда, когда красивый джентльмен с золотисто-каштановыми волосами, показавший им дорогу к Джо, озабоченно посмотрел на неё и спросил, не может ли чем-нибудь помочь. Сьюзен была не в состоянии ответить и лишь с благодарностью оперлась о его руку, когда он спрыгнул на землю. Ей пришлось поспешно отвернуться от него. Боже, какое унижение!
 И вот ее снова затошнило.
 – Барт, – позвала Сьюзен слабым голосом, обратив на брата огромные умоляющие глаза и поспешно прикрыв рот рукой.
 – Черт возьми, Сьюзи! – Бартоломью высунул из окна голову и окликнул Сэма.
 Гигант немедленно остановил экипаж, и поток свежего воздуха ворвался через открытую им дверь.
 – Выходите, барышня, – мягко сказал он. И не успел сэр Томас опомниться, как огромные руки Сэма уже спускали Сьюзен на землю.
 Девушка жадно хватала ртом воздух, прикладывая руки к холодным влажным щекам.
 – Если это хоть как-то утешит вас, мадемуазель, – ласково обратился к Сьюзен сэр Томас, – до Дирвью-Парка осталась всего одна миля.
 Сьюзен с благодарностью посмотрела на Берджесса.
 – Я, наверное, выгляжу весьма глупо. Мне очень хочется увидеть сестру. Надеюсь, мои мучения не напрасны. Большое вам спасибо за помощь, сэр.
 Смутившись, сэр Томас отвесил ей поклон. И тут Сьюзен вспомнила, что некоторые мужчины не любят изъявлений благодарности.
 – Полагаю, вы не будете разочарованы, но, возможно, я не совсем правильно понял их или они передумали.
 – Вильерс, – произнес Бартоломью, спрыгивая к ним. – Кто этот чертов Вильерс, как вы думаете?
 Сэр Томас промолчал.
 – Мне стало легче. Можем ехать дальше. – Сьюзен посмотрела на Сэма, который возился с лошадьми.
 – Позвольте мне, мадемуазель. – Сэр Томас обхватил девушку за талию и посадил в экипаж.
 Оставшуюся милю Сьюзен уже не думала о своем недомогании, стараясь лишь не покраснеть и не выдать своего волнения. Барт обязательно поднял бы ее на смех.
 Приехав в Дирвью-Парк, она и вовсе позабыла о своем недомогании и смущении. Боже, как Сьюзен хотела увидеть Джо! Не важно, что она натворила, и кто этот мистер Вильерс, и почему сестра путешествовала с ним как его жена. Все снова встанет на свои места, как только она увидит Джо и они снова будут вместе.
 Но лорд Парли, хотя и был добр, мил и очень рад видеть их всех, ничего утешительного не сообщил. Он не видел ни мистера Вильерса, ни Джо.
 – Крайне сожалею. – Сэр Томас в замешательстве взглянул на Барта, затем поднес к губам Сьюзен руку. – Боюсь, я напрасно заставил вас проехать лишние семь миль.
 – Это не ваша вина, сэр. – Сьюзен догадывалась, что он сейчас чувствует. Ему незачем так переживать, ведь он пытался помочь.
 – Будь все проклято! – Бартоломью нервно мерил шагами комнату. – Они, наверное, все-таки направились на север. Мне следовало догадаться.
 – Вильерс, – промолвил лорд Парли, потирая подбородок. – Вильерс. Где-то я слышал это имя. Едва ли я приглашал этого джентльмена, иначе запомнил бы его. Вы слышали, как они говорили, что направляются сюда, Берджесс?
 – Наверное, они передумали. Искренне прошу простить меня.
 Сьюзен улыбнулась, хотя была разочарована до глубины души. Неужели они так и не найдут Джо? И что это за ужасный человек с ней?
 – Но хозяин гостиницы «Лебедь» сообщил то же самое. – Бартоломью нахмурился. – Он подтвердил, что мистер Вильерс направился сюда.
 Сьюзен заметила, что у сэра Томаса удивленно поднялись брови. Она обрадовалась – значит, не его одного обманули.
 – Ну, – радушно предложил лорд Парли, – поживите у меня несколько дней. Я всегда рад гостям. Сейчас у нас собралось очень хорошее общество. Уверяю вас.
 Сьюзен посмотрела на брата. Как хорошо было бы провести несколько дней в благоустроенном доме и, вставая утром, не спешить в дорогу.
 – Мы должны ехать, Барт. – Сьюзен едва сдержала слезы. – Мы должны найти бедняжку Джо.
 – Здесь леди Хеджтон, – продолжал лорд Парли, – сэр Кроли Фабиан и мисс Фабиан – необычайной красоты барышня, – мистер Сеймур, леди Дороти Браф, мистер Портерхаус, миссис Хоуп с двумя дочерьми.
 – Портерхаус? – переспросил Бартоломью, и Сьюзен похолодела.
 – Красивый дьявол. Вы знаете его? Сьюзен встретилась взглядом с братом.
 – Он здесь?
 – Был здесь, – уточнил лорд Парли. – Сегодня он уехал с визитом к тетушке. Обещал вернуться завтра. Мадемуазель, позвольте просить вас и вашего брата оказать мне честь и провести здесь несколько дней.
 Сьюзен улыбнулась, хотя была разочарована до глубины души. Неужели они так и не найдут Джо? И что это за ужасный человек с ней?
 – Да, – поспешно ответила Сьюзен, взглянув на брата. – Останемся, Барт?
 – Вероятно, нам придется это сделать, – согласился Бартоломью.
 «Но где же Джо? Неужели с ней случилось что-то ужасное? О Боже, где же Джо?»
 Сьюзен увидела, как серьезно смотрит на нее Томас Берджесс, и сердечно улыбнулась.
 – Отлично! – радостно воскликнул лорд Парли.


* * *

 – Мне следовало, – говорил тем же вечером герцог Митфорд, запуская руки в карманы позаимствованного халата, – притвориться больным и попросить отдельную комнату. Ведь я так влюблен в вас, что не захотел бы заразить обожаемую жену.
 – Но вам бы пришлось чихать, беспрерывно сморкаться, говорить в нос. И глаза у вас должны быть влажными, а нос красным, – возразила Джозефина. Герцог заметил, что она почти не ходила по спальне, потому что ночная сорочка была по крайней мере на три инча длиннее ее самой. – К тому же мы поженились всего три дня назад. Я обещала любить вас в болезни и здравии и поэтому пожелала бы ухаживать за вами, не так ли?
 – Я говорю, что мне следовало сделать, – раздраженно отозвался Митфорд. Он стоял у окна, устремив взгляд в темноту. Но глаза его следили за отражением маленькой фигурки в длинной сорочке. Волосы Джозефины служанка уложила после ванны. Митфорду они больше нравились распущенными, в своем естественном состоянии. Но сейчас Джозефина выглядела очень привлекательной и аккуратной. Огромные глаза ее казались еще больше. Она походила на маленького эльфа.
 – Вы поступили очень коварно, договорившись о том, чтобы я пошла завтра за покупками, когда вы поедете за мистером Портерхаусом, – начала Джозефина. Герцог видел, что она стоит посреди комнаты, возле кровати. – Вы же знаете, как я хочу отправиться с вами.
 – А вы знаете, как я не хочу этого.
 – Но вы ведь мне не отец и не брат.
 – Нет, но я стал вашим мужем на несколько дней, не так ли?
 – Как глупо! И на какие деньги я буду делать покупки? У меня в кошельке нет ни одного пенса.
 – Я выпишу вам чек.
 – Но мне не нужны новые платья. – Джозефина приподняла подол сорочки и сделала шаг к кровати. – И папа уже дал мне деньги на булавки вперед на следующий месяц. И Сьюзи отдала мне свои, сказав, что они ей не нужны. Но я, конечно же, верну ей их. Мне понадобится год или даже больше, чтобы расплатиться с вами, сэр.
 – Если вы собираетесь и дальше притворяться моей женой, вам придется притворяться во всем. Я оплачу ваши счета. Будет очень странным, если я не сделаю этого.
 – Легко говорить о притворстве, но деньги вполне реальная вещь. Может, у вас их не так уж много. И к тому времени, когда мы найдем мои драгоценности и вы доставите меня домой, ваш карман совсем опустеет. – Джозефина села на край кровати с несчастным выражением лица.
 – Мой карман не опустеет, – заверил девушку герцог, поворачиваясь к ней. – И вам необходимы новые платья. Не хочу, чтобы люди говорили, что я не одеваю свою жену.
 – О Господи, как же вы добры! Но оставим эти несчастные покупки. Мне, право, очень не хочется, чтобы вы встретились с мистером Портерхаусом наедине. А вдруг вы пострадаете? Я никогда не прощу себе этого. А если он убьет вас?
 Улыбнувшись, герцог Митфорд приблизился к Джозефине.
 – Тогда я умру за правое дело, и вы будете скорбеть по мне и рассказывать детям о храбром джентльмене, который отдал свою жизнь, спасая ваши драгоценности.
 – О! – Вскочив, Джозефина наступила на подол сорочки и упала в объятия герцога. – Я не хочу, чтобы вы умирали. И прошу у вас прощения.
 – Не хотите? И просите прощения? – Ночная сорочка надежно скрывала прелести Джозефины, но только от глаз. Однако герцог, всем телом ощущая их прикосновение, едва сдерживал желание.
 Он глупо улыбался, не зная, что сделать и что сказать. Может, попросить Джозефину отойти или самому отстранить ее? Но и то и другое казалось грубым.
 – Я не хочу, чтобы вы пострадали. – Джозефина невольно обняла его за плечи. – Во всяком случае, из-за меня. И тем более из-за моих драгоценностей. В конце концов, это просто старые камешки. Забудем о них. Научимся жить без них. Только берегите себя.
 – Постараюсь. – Руки герцога Митфорда лежали на талии Джозефины, чуть касаясь груди. Его бросило в жар и охватило непреодолимое желание наклонить голову и поцеловать ее в шею.
 – Я способен постоять за себя, мадемуазель, уверяю вас.
 Митфорд провел по ее спине, затем ниже, прижимая к себе все сильнее.
 – Обещаете? – Пальчики Джозефины приятно теребили ему волосы. Она обхватила его голову и посмотрела прямо в глаза. В ее огромных глазах Митфорд увидел тоску и тревогу.
 – Обещайте, что будете беречь себя. Обещайте забыть о моих драгоценностях и о мистере Портерхаусе,
 Пол забыл, что он герцог Митфорд. Забыл о своем образцовом воспитании, о годах учения и дисциплины, благодаря которым твердо усвоил правила приличия и обрел чувство ответственности. Пол забыл, что его опыт общения с женщинами сводился всего к одному роману, да и то с вдовой. Что уж там говорить о незамужних барышнях!
 Митфорд забыл, что еще неделю назад сама мысль о том, что он окажется в спальне наедине с такой молодой барышней, повергла бы его в состояние шока. Пол и представить себе тогда не мог, что будет вот так стоять, прижимая к себе нежное, теплое женское тело, а его и Джозефину будут разделять лишь тонкая ткань ночной сорочки да его халат.
 Герцог Митфорд забыл обо всем, кроме доселе спавшего желания обладать податливым, благоуханным женским телом. Он наклонил голову и поцеловал Джозефину.
 Герцогу понравился вкус ее губ. Слегка коснувшись их, он испытал неодолимую потребность близости и осторожно раздвинул ей губы языком.
 Язык Джозефины напомнил герцогу вкус сладкого вина, выпитого им за ужином. Держа в руках это хрупкое создание, Митфорд ощутил себя огромным, сильным мужчиной, способным защитить такого маленького эльфа.
 Митфорд все чаще мысленно обращался к широкой мягкой кровати, стоявшей за спиной Джозефины.
 Жар ее тела, то, как она прильнула к нему и ответила на его поцелуй, убеждали герцога, что и девушка думает о том же. Доступная. Желанная. Его невеста. Его невеста? Боже правый!
 И вдруг герцог Митфорд осознал, что сердце не единственный жизненно важный орган. Есть еще и голова. Где-то в потаенных закоулках его мозга сохранились крупицы здравого смысла и остатки чувства реальности.
 Господи, что с ним случилось? Неужели он, скучный и правильный, находится сейчас в спальне, наедине с незамужней барышней, которая, прижавшись к нему всем телом, ворошит его волосы и страстно отвечает на поцелуй? Да возможно ли это? Возможно,
 Что же он скажет Джозефине, когда между ними снова образуется должное расстояние? Не зная, как ответить на собственный вопрос, Митфорд не разжимал объятий.
 – Знаете, нам, пожалуй, не стоит этого делать, – наконец произнес герцог Митфорд, – поскольку в комнате нет Хеннесси и незачем никого убеждать в нашей неземной любви. Боюсь, наша ложь потихоньку входит в привычку.
 – Вы правы, – согласилась удивленная Джозефина. – Прошу прощения, сэр. Мне стало не по себе при мысли, что вы можете пострадать по моей вине. Если бы я была не столь наивна и не поверила в доброту мистера Портерхауса только потому, что он говорил нежные слова и бросал на меня серьезные искренние взгляды, я не уехала бы с ним, и с драгоценностями ничего не случилось бы. Но с другой стороны, если бы я осталась, мне пришлось бы выслушать и, конечно, принять предложение герцога Митфорда. Ведь у меня нет особой причины для отказа, и я не посмела бы огорчить папу и дедушку. Хотя, полагаю, я огорчила их куда больше тем, что исчезла в неизвестном направлении, написав, что отправляюсь к тетушке Уинифред. Щёки Джозефины пылали, дыхание было прерывистым,
 Герцог Митфорд сложил руки за спиной.
 – Уже поздно. Время спать. – Горько пожалев о сказанном, Митфорд продолжил:
 – Я лягу на полу.
 – Но зачем вам это делать? Право, не стоит. Кровать очень широкая. А если кто-то и должен спать на полу, так это я. Это самое малое, что я могу для вас сделать, дабы воздать вам за вашу доброту.
 Этой ночью пол оказался гораздо удобнее, чем в две предыдущие. Отчасти потому, что был покрыт ковром, отчасти же потому, что герцог начал привыкать к подобным неудобствам.
 Кроме того, Митфорд предпочел бы сейчас кровать из гвоздей той, на которой спала маленькая барышня, ибо ее близость будила в нем волнующие, доселе неведомые чувства.




 Глава 10


 У местной портнихи Джозефину не ждали длинные ряды вешалок с красивыми модными платьями. Точнее, там вообще не было дорогой, сшитой по последней моде одежды. Джозефина купила себе два платья: одно шерстяное, на каждый день, другое, шелковое, на вечер. Но оба нужно было укоротить.
 Однако простота туалетов, за которые без конца извинялась миссис Хеннесси, во многом успокоила Джозефину. Она чувствовала бы себя ужасно виноватой, отсылая счета за красивые наряды мистеру Вильерсу.
 Но растраты на этом, конечно же, не закончились. Миссис Хеннесси с жадным интересом рассматривала нижнее белье и ночные сорочки, а Каролина вертела в руках ленточки, кружева и веера. Джозефина между тем печально смотрела в окно на улицу.
 Он, наверное, уже у лорда Парли. Должно быть, уже встретился с мистером Портерхаусом и, взяв его за воротник пальто, требует ее драгоценности.
 И возможно, в этот самый момент бьет мистера Портерхауса своими мощными кулаками.
 А что, если мистер Портерхаус не сдастся так быстро, как в прошлый раз? Тогда мистер Вильерс имел значительное преимущество, потому что застал злодея врасплох, да и она немного помогла, ударив Портерхауса по голове китайским тазом. Хотя, конечно же, мистер Вильерс прекрасно справился бы и без ее помощи.
 Но справится ли он так же удачно и теперь? А вдруг мистер Портерхаус даст ему сдачи? Он может сломать мистеру Вильерсу нос или убить его! Именно сейчас, в этот самый момент! Быть может, мистер Вильерс уже мертв и лежит распростертый на полу гостиной лорда Парли или на лужайке возле его дома. И все из-за ее драгоценностей! А что еще хуже – из-за ее глупости!
 Ну, отчасти он заслуживает такой участи. Ее очень рассердил его коварный поступок. Очень!
 Но, несмотря на это, мистер Вильерс все-таки не должен умереть. Чувство вины не покинет ее до конца жизни, если с ним хоть что-то случится.
 – Вот эта шелковая ночная сорочка, дорогая? – обратилась с улыбкой к Джозефине миссис Хеннесси. – Она такая красивая! Как ты думаешь, мистер Вильерс одобрит ее?
 Каролина вспыхнула и сосредоточила все внимание на ленточках.
 – О да, но уже почти зима. Не лучше ли купить фланелевую? – отозвалась Джозефина,
 – Ты что, боишься замерзнуть ночью, дорогая? – Миссис Хеннесси и портниха обменялись понимающими взглядами.
 Нет, Джозефина не боялась замерзнуть. Вчера ночью жаркое пламя вспыхнуло у нее внутри, когда она, тревожась за мистера Вильерса, почти сама заключила его в объятия. Она вынудила этого мужчину поцеловать себя. А затем, потеряв голову, вела себя так, что дедушка, узнай он об этом, читал бы ей нотации целый месяц, не делая даже пауз, чтобы перевести дыхание.
 Джозефина и не представляла себе, что мужчины именно так целуют женщин, И что женщины в ответ целуют их так же. У мистера Вильерса, должно быть, большой опыт, если он знает об этих вещах. Но он, наверное, считает ее теперь ужасно легкомысленной, раз она позволила ему сделать это. И сама приоткрыла рот.
 О Боже! Что же происходит? Всего неделю назад Джозефина была дома с папой, дедушкой, Бартом и сестрами, ждала, когда приедет герцог Митфорд и сделает ей предложение. Это все из-за него. Ну зачем ему понадобилось жениться на ней? Неужели герцогу мало женщин, которые всегда окружают его? Как она его ненавидела! И сейчас больше, чем когда-либо.
 Интересно, Митфорд все еще ждет ее? Удалось ли папе объяснить ее отсутствие?
 Джозефина смотрела невидящим взором в окно. Но вдруг что-то привлекло ее внимание. Глаза Джозефины округлились, и она стремглав выбежала из лавки, даже не заметив миссис Хеннесси с перекинутой через руку парой шелковых чулок.
 – – Стой, негодяй! – воскликнула Джозефина, следуя по тротуару за высоким, красивым джентльменом.
 Он обернулся и удивленно уставился на девушку. Потом галантно поклонился ей.
 – Мисс Мидлтон. – Мистер Портерхаус одарил Джозефину своей самой очаровательной улыбкой. – Какому счастливому стечению обстоятельств я обязан столь приятным сюрпризом?
 – Ничего радостного я здесь не вижу, – бросила Джозефина, крепко сжав кулаки. – Где мои драгоценности?
 Мистер Портерхаус с вежливым интересом посмотрел на мисс Мидлтон.
 – Ваши драгоценности?
 – Да. Где мои драгоценности, сэр?
 – И в самом деле, мадемуазель, – начал мистер Портерхаус извиняющимся тоном, с улыбкой глядя на ее разгневанное лицо, – это что, какая-то загадка? Не понимаю, откуда мне знать, где ваши драгоценности. Вы их куда-то не туда положили? – Посмотрев через плечо Джозефины, он сдержанно кивнул. – Вы остановились где-то поблизости, мисс Мидлтон?
 Джозефина обернулась. Позади нее стояли миссис Хеннесси и покрасневшая Каролина. Джозефине оставалось только улыбнуться и представить всех друг другу.
 – Но разве вы еще не слышали, сэр? – спросила миссис Хеннесси после всех объяснений, поклонов, реверансов и жеманных улыбок. Джозефина закрыла на мгновение глаза. – Это, должно быть, произошло после вашего последнего визита к Уинтропам. Наша дорогая Джо вышла замуж за мистера Вильерса, и у них сейчас свадебное путешествие.
 Брови мистера Портерхауса поползли вверх. Он взял руку Джозефины и поднес ее к губам.
 – Свадебное путешествие? Значит, вы вышли замуж совсем недавно, мисс Мид… Я хотел сказать, миссис Вильерс?
 – Четыре дня назад, – твердо ответила Джозефина, с вызовом посмотрев в глаза мистеру Портерхаусу. Она заметила, как в них вспыхнул веселый огонек.
 – Четыре дня. – Мистер Портерхаус накрыл ладонью ее руку. – Ах, счастливый джентльмен! Знаете, миссис Хеннесси, эта молодая особа когда-то отвергла мое предложение.
 Миссис Хеннесси прыснула от смеха, а Каролина еще гуще покраснела.
 – Буду рад снова встретиться с вами. – Мистер Портерхаус наконец-то отпустил руку Джозефины и еще раз поклонился дамам. – Я остановился у лорда Парли. С нетерпением жду встречи со своим соперником. Хочу посмотреть, что есть у него такого, чего нет у меня.
 «Он имел наглость подмигнуть мне», – возмущенно подумала Джозефина, беспомощно наблюдая, как мистер Портерхаус не спеша удалялся по улице.
 Одно сейчас утешало Джозефину: она могла не думать о том, что истекающий кровью мистер Вильерс умирает где-то на газоне в имении Парли.
 Хотя нет, было и другое утешение. Теперь Джозефина насладится моментом, когда сообщит мистеру Вильерсу – этому милому джентльмену и тирану, что первая увидела мистера Портерхауса и поговорила с ним. Ей не удалось напугать его – это правда. Но если бы миссис Хеннесси и Каролина не вышли из магазина, она сказала бы ему все, что о нем думает. Она заставила бы его задрожать от страха. О красивый, гнусный злодей!
 – Какой милый и очаровательный молодой человек! – восхищенно заметила миссис Хеннесси.
 – Ты что, правда отказала ему, Джо? – удивилась Каролина. – Как ты могла? Я бы умерла от счастья, если бы он сделал мне предложение.


* * *

 «У Тома Берджесса такой вид, будто он увидел привидение», – подумал герцог Митфорд. В свою очередь, он тоже был несколько удивлен, застав Тома в доме Парли. Ведь два дня назад его друг сказал, что направляется домой в Лондон.
 Дворецкий проводил герцога Митфорда в гостиную Дирвью-Парка. Митфорд быстро окинул взглядом находящихся в ней гостей: Тома, стройную брюнетку, светловолосого молодого человека и златовласую красавицу. Добродушный, довольно полный молодой человек поднялся с кресла, подошел к герцогу и протянул ему руку. Вероятно, это и был лорд Парли.
 – А, – сказал он, сердечно пожимая Митфорду руку, – рад, что вы приехали. Вы, должно быть… – Введя герцога в комнату, дворецкий не представил его.
 – Митфорд! – воскликнул сэр Томас Берджесс. Вскочив, он бросился к нему так, словно увидел друга, которого давно считал ушедшим в мир иной. – Ради всего святого, что ты здесь делаешь?
 Герцог нахмурился. Черт побери! Неужели Том забыл, что он путешествует инкогнито?
 – Ах да, Митфорд, – широко улыбнулся лорд Парли. – Мы встречались на скачках, не так ли? Я так рад, старина, что вы приняли мое приглашение. Приехали погостить недельку-другую? Отлично, отлично!
 – Герцог Митфорд! – подчеркнуто повторил сэр Томас, пытаясь глазами сказать герцогу что-то такое, чего тот никак не мог понять.
 – Ах герцог! – Лорд Парли хлопнул Митфорда по плечу и повернулся к гостям, – Отлично, старина. Позвольте представить вам леди Дороти Браф, мисс Сьюзен Мидлтон и ее брата мистера Бартоломью Мидлтона.
 Окинув Митфорда оценивающим взглядом, леди Дороти склонилась в глубоком реверансе. Герцог давно уже привык к подобным взглядам незамужних барышень. Золотоволосая красавица и ее брат стояли, как две статуи, изумленно уставившись на герцога.
 О Господи! Митфорд испугался того, что и сам уставился на них в таком же оцепенении.
 – Ваша светлость. – Сьюзен неуклюже присела.
 – Вы Митфорд? – обретя дар речи, глупо спросил Барт. – Вы не в Ратленд-Парке?
 Герцог слегка наклонил голову. Он снова стал самим собой, словно играл давно забытую роль.
 – Я был там, – холодно ответил он. – И поговорил с вашим дедушкой. Я не застал вашего отца и мисс Мидлтон, поэтому почту за честь нанести новый визит в самом ближайшем будущем.
 Побледневшая Сьюзен смотрела на него, широко раскрыв голубые глаза.
 – Что сказал дедушка? – спросила она. – Что ваша тетушка больна, поэтому мисс Мидлтон и ее отец поехали ухаживать за ней.
 Митфорд с удовольствием наблюдал, как брат и сестра ухватились за эту удобную ложь и начали наперебой заверять его, что их тетушка действительно была почти на пороге смерти. При этом глаза сестры, казалось, вот-вот вылезут из орбит.
 – Так, значит, вы уже знакомы? – поинтересовался лорд Парли, потирая руки. – Отлично, отлично!
 «О Господи! – подумал Митфорд, садясь на предложенный ему хозяином стул и погружаясь в пустую болтовню с другими гостями лорда. – Ну и положение!» Все присутствующие знают его теперь как герцога Митфорда, тогда как обитатели дома, находящегося всего в четырех милях отсюда, – как мистера Вильерса. Сестра и брат мисс Мидлтон, тщетно пытавшиеся найти ее, не подозревали о том, что она всего в нескольких милях от них, как, впрочем, и того, что Джозефина путешествует под именем миссис Вильерс. Том, хмурясь, переводил взгляд то на него, то на Мидлтонов. Мистер Портерхаус куда-то исчез.
 Мидлтоны, конечно, знали Портерхауса. Но известно ли им, какое участие он принял в бегстве их сестры? Знают ли они о драгоценностях?
 И не появится ли сейчас их отец, сжимая в каждом кулаке по ножу? Или, может, еще и дедушка.
 Леди Дороти бросала на Пола недвусмысленные взгляды. Интересно, стала бы она заигрывать с мистером Полом Вильерсом?
 – Джо очень привязана к нашей тетушке, – сказала Сьюзен Мидлтон. Ее щеки зарделись румянцем. – У сестры необычайно доброе сердце.
 – И невероятно развитое чувство долга, – вторил ей Бартоломью Мидлтон.
 На лице Митфорда появилось такое выражение, будто ему жали ботинки.
 В памяти герцога вдруг всплыл образ мисс Джозефины Мидлтон, крепко обнимающей его вчера ночью.
 – Я провожу вас до двери, – добродушно сказал лорд Парли, когда герцог Митфорд поднялся. Все уже были наслышаны, что герцог остановился в гостинице «Лебедь» и по каким-то личным причинам не пожелал переехать в Дирвью-Парк. Люди сочли это обычной герцогской причудой. Или это Том им так сказал.
 – Я пройдусь с тобой до конюшни. – Том Берджесс вскочил.
 – Портерхаус, – задумчиво промолвил лорд Парли, когда они втроем стояли на ступеньках парадного подъезда. – Да. Он уехал с визитом к тетушке и должен вернуться сегодня вечером. Красивый малый. Барышни все без ума от него. Счастливый, дьявол. Вы знакомы с ним, Митфорд? Похоже, нет человека, который не знал бы его. Мидлтоны тоже с ним знакомы. Вы должны еще раз посетить нас. Завтра вечером я устраиваю бал. Приезжайте. Барышни будут охотно завоевывать внимание герцога. Митфорд поклонился.
 – Я обязательно посещу вас. Хотя очень сожалею, что не смогу провести у вас следующие два дня, Парли.
 – Пол, – почти прошипел сэр Томас, когда они отошли от хозяина. – Ты что, с ума сошел? Только благодаря мне Мидлтоны не узнали, что ты и есть тот Вильерс, который похитил их сестру. Кстати, где же твоя маленькая невеста? И почему ты не спешишь сейчас в Гретну?
 – Да просто потому, что вовсе не собирался туда ехать, – ответил герцог. – О Боже, ну и положение! Как оказались здесь ее брат и сестра?
 – Я привез их, – раздраженно отозвался сэр Томас, – чтобы сбить с твоего следа. Где она, Пол? Митфорд погладил подбородок.
 – В Хоторн-Хаусе, в четырех милях отсюда. У своих друзей Хеннесси. Боже мой, что я делаю? Мне следовало отозвать ее брата в сторону и все ему объяснить.
 – Ты что, хочешь, чтобы тебе сломали нос, выкололи глаза или переломали ребра?! – воскликнул его друг. – Ты разъезжаешь по всему графству с маленькой барышней, кувыркаешься с ней по ночам и хочешь все это сообщить ее брату? Мой друг, пора научиться жить в реальном мире, где нужно уметь заботиться о своей шкуре.
 – Кувыркаюсь с ней? – Герцог Митфорд остановился на полпути к конюшне. – Послушай, Том, ты знаешь, что я никогда так не поступил бы. Я просто пытаюсь помочь ей вернуть драгоценности. Она настолько безумна, что, если бы я не сделал этого, пустилась бы одна на их поиски.
 – Ее драгоценности? – Том растерянно смотрел на друга.
 – Их украл Портерхаус.
 – Портерхаус. – Том нахмурился. – Мидлтоньи решили остаться здесь, как только услышали его имя. Ну прочему у меня такое чувство, что я вижу лишь вершину айсберга?
 – Я не могу тебе больше ничего сказать. Она самая испорченная женщина, какую я когда-либо встречал. Я должен был сделать ей предложение. Сэр Томас Берджесс уставился на Митфорда.
 – Но почему в прошедшем времени? Полагаешь, что каким-то чудесным образом ты сумеешь избежать этого в будущем?
 – Нет. – Герцог стал нервно теребить кудри на висках. – Я просто не знаю, с чего начать объяснять ей, как положено вести себя герцогине. Она об этом не имеет ни малейшего представления. Сэр Томас улыбнулся.
 – Странно. Хоть я абсолютно ничего не понял из того, что происходило здесь весь этот час, я все-таки вижу слабый огонек надежды для тебя, Пол. Так ты сказал, будто вернешься?
 – Завтра. Я должен встретиться с Портерхаусом.
 – Тогда до завтра. Но послушай, Пол. Тебе следует придумать правдоподобное объяснение всего случившегося. Никогда не предполагал, что ты способен на такие сумасбродные поступки. Но Мидлтоны могут очень пострадать. Не знаю, как твоя маленькая барышня, но ее сестра вне себя от горя.
 – Только не читай мне нотации, Том. Если бы я нашел достойный выход из этой запутанной ситуации, то уже давно сделал бы все от меня зависящее. Но я не могу бросить эту глупую девчонку. Иначе она сама попытается разобраться с Портерхаусом. А что тогда будет с ней? А с ее сестрой? Кстати, почему ты так заботишься о ее сестре? Я думал, тебе нравится совсем другой тип женщин.
 – Я не устоял перед этими золотистыми волосами, огромными голубыми глазами и добрым сердцем, – признался сэр Томас. – Возможно, мы скоро породнимся с тобой, старина.
 Герцог не был в этом уверен. Спеша к конюшням, он все больше склонялся к тому, что в ближайшие несколько дней его либо убьют, либо покалечат. И Портерхаус, и многочисленные родственники мисс Мидлтон, без сомнения, жаждут поставить свою подпись под его смертным приговором.
 И в ожидании приговора он снова заночует в доме Хеннесси. На полу. В одной комнате с Джозефиной Мидлтон. Это будет пятая ночь. Митфорда бросило в холодный пот.
 – Пол! – Джозефина высунулась из окна экипажа, когда они проехали через ворота и свернули на ведущую к Хоторн-Хаусу дорогу. Казалось, она совершенно не замечала веселых, ласковых взглядов миссис Хеннесси и немного завистливых Каролины. Джозефина увидела Митфорда, стоявшего посреди каретного двора с мистером Хеннесси. – Пол!
 Как только слуга откинул ступеньки, Джозефина с неподобающей леди поспешностью выскочила из экипажа и побежала через двор, сияя от радости. И никому не показалось странным, что герцог ждал ее с распростертыми объятиями и что, подбежав к нему, Джозефина подняла голову для поцелуя.
 – Пол, – только и вымолвила Джозефина. Она так торопилась, что все слова в один миг выскочили у нее из головы. – Ни за что в жизни не угадаешь!
 – Неужели? – Руки герцога расположились на ее талии. – Ты все купила?
 – Ну что, Ливи, – спросил мистер Хеннесси свою жену, спускавшуюся из экипажа, – а ты не хочешь так же встретить мужа?
 – О Харви! – засмеялась миссис Хеннесси и с самодовольным видом посмотрела на молодоженов. – Что за глупости ты говоришь!
 – Мы встретили в Эмменфорде мистера Портерхауса, – сообщила Джозефина, теребя воротник пальто Митфорда. – Он был так любезен и очарователен. Кстати, он никогда в жизни не слышал о моих драгоценностях.
 – Очень милый молодой человек, – подтвердила миссис Хеннесси. – Остановился у лорда Парли, Харви. Мы наверняка встретим его на балу. Ты отправил кого-нибудь в Парк?
 – Нет, Ливи. Я закончил все свои утренние дела и решил, что сам доеду до лорда Парли. Сообщу ему, что у нас гости. Думаю, у него не будет никаких возражений.
 – О Джо! – Каролина захлопала в ладоши. – Ты должна поехать с нами на бал в Дирвью-Парк. Бал у лорда Парли – незабываемое событие, уверяю тебя. У него всегда гостит много людей. А мистер Портерхаус самый красивый джентльмен, какого я когда-либо видела, папа.
 Мистер Хеннесси фыркнул и обнял дочь за плечи.
 – Полагаю, мы можем уйти отсюда. А ты, мой цыпленок, покажешь мне, что вы купили, и скажешь, каких счетов ожидать.
 – О, простите! – Герцог Митфорд поспешно убрал руки с талии Джозефины.
 Смутившись, Джозефина перестала теребить лацканы его пальто.
 Но Хеннесси, казалось, были рады оставить их наедине. – Давайте лучше прогуляемся. – Митфорд предложил Джозефине руку и направился в сторону широкой лужайки. – Надеюсь, мистер Портерхаус не оскорбил вас и не причинил вам никакого вреда, мадемуазель?
 – Подлец! – в сердцах бросила Джозефина. – У него был такой озадаченный вид, когда я потребовала свои драгоценности. А как он стал мил и очарователен, как только из лавки вышли миссис Хеннесси и Каролина! Точно так же он вел себя у Уинтропов. Боже мой, неужели это было всего неделю назад? Неудивительно, что я приняла его за доброго джентльмена. Но как он теперь поступит, сэр? Ведь мистер Портерхаус знает, что мы нашли его, и может снова сбежать. Митфорд вздохнул.
 – Трудно сказать. На его месте я остался бы здесь и по-прежнему отрицал свою вину. Сбежать – значит признать свою вину. А у нас нет доказательств, что именно он взял драгоценности.
 – Но это он их украл! – Джозефина посмотрела на герцога. – Я знаю, что брала с собой ларец, равно как и то, что на следующее утро он исчез. Кто еще мог взять их?
 – Вы это знаете. Я это знаю. Но у нас нет никаких доказательств.
 – Ну, тогда я сейчас же поеду в Дирвью-Парк, предстану перед мистером Портерхаусом и расскажу всем, что он украл мои драгоценности. Мистер Портерхаус окажется в очень неловком положении.
 – Ничего подобного вы не сделаете. Вы нарушите все правила приличия, если поедете одна, верхом, во владения лорда Парли. Я не смогу сопровождать вас потому, что там сейчас ваши брат и сестра.
 Джозефина на мгновение потеряла дар речи и уставилась на Митфорда.
 – Похоже, они следовали по пятам за нами. – Герцог сложил руки за спиной. – Один мой друг, желая помочь мне, решил сбить их с пути. Он заманил их в Дирвью-Парк, но, узнав, что там гостит мистер Портерхаус, Мидлтоны решили задержаться на пару дней.
 – О Боже. Барт и Сьюза?
 – Да, и они ищут мистера Пола Вильерса. Мне пришлось назваться другим именем и притвориться, будто я остановился совсем в другом месте. Если я отправлюсь с вами к лорду Парли, они заподозрят неладное.
 – Барт и Сьюзи! – с ужасом пролепетала Джозефина. – Барт так же хорошо читает нотации, как и дедушка, если у него появляется повод изображать из себя старшего брата. А Сьюзи умеет смотреть так же укоризненно, как и отец, когда считает, что я сделала что-то не правильное. О Боже, хоть бы найти выход из положения!
 – Мне следовало отвести вашего брата в сторону и во всем ему признаться. Тогда мы избежали бы скандала, который вам угрожает.
 – Вы что, с ума сошли? – с раздражением возразила Джозефина. – Барт убил бы вас. Они не должны напасть на наш след. Это яснее ясного.
 – Кроме того, – вздохнул герцог, – как нам сказать правду сейчас, когда мы приняли радушное приглашение Хеннесси? Скандал запятнает вашу репутацию навеки.
 – Если Барт найдет меня, то отвезет домой, и я никогда не верну свои драгоценности. Герцог Митфорд кивнул.
 – Завтра без всяких отлагательств я предстану перед Портерхаусом и заставлю его вернуть драгоценности. Затем доставлю их вам, мисс Мидлтон. – Герцог Митфорд задумчиво посмотрел в огромные глаза Джозефины.
 – У меня появилась идея.
 – Какая? – просияла она.
 – Я уеду отсюда один, – задумчиво начал герцог. – Предположим, заболел кто-то из родственников. Роды у сестры. Или еще что-то в том же духе, лишь бы убедить Хеннесси. Уехав отсюда, я заберу ваши драгоценноспги, сделаю так, чтобы они попали в руки вашего брата, и исчезну. Затем вы якобы обнаружите, что ваши брат и сестра гостят в Дирвью-Парке, и отправитесь к ним. Убедите их в том, что необходимо сохранить в тайне ваше настоящее семейное положение. И ваши мучения закончатся.
 – Но я должна поехать с вами, – возразила Джозефина. – Ведь мы только поженились и безумно влюблены друг в друга.
 – Но бешеная скачка в открытом экипаже до Лондона очень опасна. Я не стану рисковать жизнью своеи невесты. Завтра я получу срочное письмо от мужа моей сестры.
 – Но я бы все равно поехала, – не унималась Джозефина. – Она ведь моя невестка. И я теперь не боюсь ездить в открытом экипаже. – Их глаза встретились. – Но только при условии, что лошадьми управляете не вы.
 – Вы, кажется, забыли, мадемуазель, что на самом деле мы не женаты. Поэтому вам незачем скрывать, что вы боитесь путешествовать в открытых экипажах. И все же я предпочел бы не подвергать вашу жизнь опасности. Вы должны меня слушаться.
 – Да, но вы только что учтиво напомнили мне, что на самом деле мы не женаты, – съязвила Джозефкна. – Я ничего не должна вам, сэр. – Их взгляды сновка встретились, и она покраснела. – Ничего, кроме денег. Я купила самые ужасные платья. Пол, и целую кучу мелочей.
 – Вы мне ничего не должны. – Он провел кончиком пальца по ее щеке. – Только… Надо выбраться из того ужасного положения, в которое мы с вами попали. Я знаю, вы хотели бы сами выяснить отношения с Портерхаусом и обладаете достаточной для этого смелостью. И все же вам следует остаться здесь, у Хеннесси, и играть роль счастливой невесты. Джозефина поморщилась.
 – Ну, возможно, завтра мы придумаем что-нибудь другое. – Она просияла. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Только, вероятно, для вас было бы лучше, если бы нам не удалось этого сделать. Завтра вы освободитесь от меня и с радостью продолжите свое путешествие.
 Пальцы герцога скользнули по ее щеке, затем вниз, под подбородок. – Куда вы ехали?
 – Туда, куда не хотел, чтобы встретиться с тем, с кем не желал встречаться.
 – С леди?
 Митфорд кивнул.
 – Вы должны были сделать ей предложение? Может, она не так уж плоха. Уверена, эта леди будет очень разочарована, что вы не приехали.
 – Сомневаюсь, – улыбнулся герцог.
 – А я нет. – Джозефина дотронулась рукой до воротника его пальто и тут же отдернула ее. – Я бы огорчилась. – Джозефина густо покраснела.
 – Неужели? Но вы, кажется, ничуть не расстроились, избежав встречи со своим женихом?
 – Но это совсем другое: он напыщенный красавчик и к тому же развратник.
 – Откуда у вас такие сведения? – полюбопытствовал герцог Митфорд.
 – Мне рассказал об этом мистер Портерхаус. Он знает его.
 – A-a, – протянул герцог. – Ну, тогда нжкаких сомнений быть не должно.
 – Да, – промолвила Джозефина уже без особой уверенности. – Но чего ради ему все это придумывать? Митфорд поднял брови.
 – О Боже! – воскликнула Джозефина. – Думаете, он солгал? Полагаете, что герцог вполне приличный человек? Но этого не может быть. Вы что, забыли его слугу?
 – Ну, разумеется, – с готовностью согласился Митфорд. – Как глупо, что я забыл это неопровержимое доказательство порочности графа.
 – Да. – Джозефина явно сомневалась и, глубоко задумавшись, бессознательно подняла голову для поцелуя.
 Герцог, все еще держа ее за подбородок, не отказался от этого невольного приглашения и запечатлел на губах Джозефины поцелуй, слегка проведя по ним кончиком языка. Их поцелуй длился одно мгновение. Подняв глаза, он смущенно проговорил:
 – Нас могут увидеть из дома. Нам лучше изобразить милую беседу влюбленных.
 – Конечно. – Джозефина залилась краской"




 Глава 11


 Встреча с мисс Мидлтон весьма позабавила и удивила мистера Портерхауса. Он не ожидал, что Джозефина станет преследовать его. Во-первых, она не располагала средствами для этого, ибо осталась в затруднительном положении после того, как он бросил ее в гостинице. Во-вторых, мистер Портерхаус думал, что у такой слабой девушки, как Джозефина, вряд ли хватит смелости преследовать мужчину, намерения которого совершенно очевидны. И, наконец, в-третьих, Портерхаус полагал, что если Джозефина все-таки решится на это, то направится в Лондон, поскольку любой здравомыслящий человек решил бы искать его именно там.
 Однако, по всей вероятности, мисс Джозефина Мидлтон оказалась куда более интересной барышней, чем ему казалось. Она нашла способ последовать за ним и остановилась поблизости от Дирвью-Парка в тот же самый день что и он. Настоящая леди!
 Больше всего мистера Портерхауса поразило то, как мисс Мидлтон преследовала его. Каким-то образом нашла себе мужа – какого-то мистера Вильерса. Портерхаус не знал никого с такой фамилией, но, скорее всего это тот самый джентльмен, который подоспел ей на помощь в гостинице. Этот великан сломал дверь, ворвался в комнату и одолел его, Портерхауса, так искусно владеющего своей пятерней. Ну его, конечно, застали врасплох. Да еще эта дикая кошка ему помогла.
 Мистера Портерхауса немного беспокоило то, что его могучий соперник из гостиницы здесь, вместе с мисс Мидлтон. Вероятно, он приехал, чтобы забрать себе драгоценности. Но этого Вильерса ждет глубокое разочарование, когда он увидит их. В целом же мистер Портерхаус чувствовал себя спокойно. От ларца он избавился, а драгоценности спрятал в сумке среди своих вещей.
 Его вину доказать будет очень трудно. К тому же даже этот неотесанный гигант дважды подумает, прежде чем напасть на него среди гостей в Дирвью-Парке.
 Ко всему прочему мистер Портерхаус мог пустить в ход одно очень мощное оружие – мисс Мидлтон путешествовала с мужчиной, хотя тот не был ей ни мужем, ни родственником. Вряд ли она захочет, чтобы кто-нибудь узнал об этом.
 Закончив свои дела в Эмменфорде, мистер Портерхаус, не испытывая ни малейшего страха, вернулся в Дирвью-Парк. Правда, он немного обеспокоился, когда, выйдя из экипажа, увидел среди конюхов огромного лысого парня, состоявшего из одних мощных мышц. Этот человек показался Портерха-усу знакомым. Но он никак не мог вспомнить, где его видел. Впрочем, вероятно, причин для тревоги нет. Просто он теперь с большей опаской относился к мускулистым парням. Пожав плечами, мистер Портерхаус направился к дому.
 Несмотря на послеобеденный час, большая часть гостей отсутствовала. Кто-то отправился по своим делам, а кто-то на увеселительную прогулку. Только перед самым ужином, войдя в гостиную, Портерхаус заметил два знакомых лица.
 – Мидлтон! – Портерхаус с улыбкой протянул руку Бартоломью. – Мисс Сьюзен. Какой приятный сюрприз!
 Бартоломью Мидлтон пожал ему руку, а мисс Сьюзен присела в реверансе. От Портерхауса не укрылось их смущение.
 – Если бы я знал неделю назад, что вы тоже собираетесь посетить лорда Парли, я бы предложил вам совершить это путешествие вместе. – Мистер Портерхаус одарил брата и сестру очаровательной улыбкой.
 – Мы с удовольствием приняли бы ваше предложение, – ответил Бартоломью. Их окружили гости и жадно ловили каждое слово.
 – Как поживают ваши отец и дедушка?
 – Спасибо, хорошо, сэр.
 – А мисс Мидлтон и ваши с ней сестры?
 – Спасибо, хорошо, сэр.
 – Вашу сестру уже можно поздравить? – поинтересовался Портерхаус. Его все это очень развлекало. – Насколько мне известно, герцог Митфорд собирался пожаловать к вам вскоре после моего отъезда, чтобы сделать предложение мисс Мидлтон.
 – И после нашего тоже, – уклончиво ответил Бартоломью.
 – Митфорд, – вступил в разговор лорд Парли. – Ах, да, конечно, Хэмфри, я все никак не мог вспомнить, что хотел сказать тебе, когда ты появился. Сегодня утром здесь был Митфорд. Интересовался тобой. Сказал, что вернется завтра утром.
 – Митфорд? – изумился мистер Портерхаус. – Здесь? Интересовался мной?
 Лорд Парли похлопал его по плечу. – Ты общаешься с такими знатными особами. Похоже, что, не застав мисс Мидлтон дома, Митфорд проделал весь путь от Ратленд-Парка, только чтобы увидеть вас. Мистер Мидлтон и его сестра тоже ожидали здесь вашего приезда. Это не честно, Хэмфри. Вы, красавцы, вечно привлекаете к себе всеобщее внимание.
 Улыбнувшись, лорд Парли подошел к миссис Хоуп, чтобы сопровождать ее на ужин. Сэр Томас Берджесс подал руку Сьюзен.
 Мистеру Портерхаусу впервые стало не по себе. Что все это значит? Сначала появляется сама мисс Мидлтон с лжемужем, очень грозным соперником. Затем ее брат и сестра, интересующиеся больше им, чем ею. А теперь еще и герцог Митфорд, предполагаемый муж мисс Мидлтон, тоже последовавший за ним. Мистеру Портержаусу все это не нравилось, поскольку было окутано тайной.
 Но, поднеся ложку супа ко рту, он явственно вспомнил, как его вырвало во дворе гостиницы «Якорь и корона» от ужасного удара, нанесенного ему гигантом, который ворвался в его комнату. А когда Портерхаус выпрямился, перед ним, улыбаясь, стоял огромный лысый детина и советовал ему в следующий раз не пить так много,
 Тот самый гигант, которого он видел сегодня днем на конюшне лорда Парли.
 Галстук почему-то сразу стал очень тесным. Портерхаус приложил салфетку к губам, надеясь, что никто не заметил, как у него изо рта пролился суп.
 Сумка вдруг показалась ему уже не таким надежным местом для хранения драгоценностей.


* * *

 На следующий день сэр Томас Берджесс с сожалением заметил, что воздух уже пахнет морозцем. В ранние утренние часы даже немного пощипывало нос и уши, но щеки его спутницы разрумянились. Держа Сьюзен под руку, сэр Томас прогуливался с ней по террасе в парке лорда Парли.
 Сэр Томас очень переживал за Сьюзен. Что бы там ни происходило между нею и ее братом, с одной стороны, и Портерхаусом – с другой, это явно не делало девушку счастливой. И брат, и сестра вчера ввесь вечер наблюдали за Портерхаусом, но едва ли проронили хоть слово.
 Возможно, Портерхаус ухаживал за мисс Сьюзен Мидлтон, а потом отверг ее? Ведь как ни крути, а он из тех мужчин, по которым вздыхают почти все женщины. В его лице и фигуре вряд ли можно найти хоть один изъян.
 Но нет. Ведь Митфорд сказал, что у Портерхауса драгоценности мисс Мидлтон. Старшей мисс Мидлтон, с которой герцог колесит по всему графству. А Барт и его сестра ищут ее, но остановились в Дирвью-Парке, лишь только услышали имя Портерхауса.
 Все это очень интересно. Вернее сказать, было бы интересно, если бы так не расстраивало златовласую красавицу. Сейчас она явно была благодарна сэру Томасу за поддержку.
 – Понимаете, Джо должна была выйти замуж за герцога Митфорда, – начала Сьюзен. – Неделю назад он собирался приехать и сделать ей предложение. Вот почему мы так удивились, увидев его здесь вчера.
 – Признаться, я не ожидал встретить его так далеко на севере, – сказал сэр Томас. – Я очень близкий друг герцога.
 – Он совсем не такой, каким я представляла его себе. Мы думали, что он высокий, красивый джентльмен. – На щеках Сьюзен заиграл еще более яркий румянец, и она подняла на сэра Томаса большие голубые глаза. – Прошу прощения, я не имела в виду…
 – Уверен, что нет. Не хочу показаться дерзким, мадемуазель, но как оказалась ваша сестра с мистером… э-э…
 – С мистером Вильерсом? Не знаю, сэр. – Сьюзен насторожилась. – И надеюсь, что об этом никто еще не знает. В гостинице Барту пришлось спросить вас, иначе мы потеряли бы их из виду.
 – Прошу прощения, мадемуазель, – озабоченно проговорил сэр Томас. – Но я не из тех, кто любит посплетничать. Я лишь хочу помочь вам. – Он действительно хотел помочь ей, не навредив при этом своему другу.
 – Она сбежала, – объяснила Сьюзен. – По крайней мере мы так думаем. Джо сообщила, что отправляется к тетушке. Она не хотела выходить замуж за герцога. Извините, сэр, ведь он ваш друг.
 Сэр Томас слегка улыбнулся:
 – Значит, она сбежала от Митфорда и каким то образом оказалась с Вильерсом. Интересно.
 – А вдруг он злодей? – ужаснулась Сьюзек. – Но даже если и нет, репутация сестры теперь запятнана. Бедняжка Джо! Она часто поступает необдуманно, и дедушка постоянно бранит ее за это. Однако у Джо и в мыслях нет ничего плохого. У нее очень доброе сердце.
 – Едва ли Вильерс негодяй. Я видел его совсем недолго, но он показался мне вполне достойным джентльменом. Он относится с почтением к вашей сестре. На вашем месте я не стал бы так сильно беспокоиться.
 – Но почему она путешествует под именем миссие Вильерс? Кстати, есть еще мистер Портерхаус. Он украл драгоценности Джо. Нам рассказал об этом Сэм, наш кучер. Вернее, он стал нашим кучером. Сэм любезно согласился поехать с нами, узнав, как неосторожно Барт вел экипаж и как мне от этого было плохо.
 – Портерхаус, – напомнил ей сэр Томас. – Вчера вечером он держался с вами так, словно вы его старые друзья.
 – Да. Бедный Барт не знает, как ему поступить. Не может же он обвинить мистера Портерхауса, не имея никаких доказательств, кроме слов Сэма. И все же ceгодня утром Барт решил пойти на это. Когда я уходила, он очень нервничал. Брат не любит, когда его вынуждают к серьезным действиям. Но где же Джо? А вдруг она попала в беду?
 – Убежден, что это не так, – заверил девушку – сэр Томас, наблюдая, как герцог Митфорд приближается к ним, и желая дать понять своей спутнице, что ее сестра сейчас в полной безопасности и находится в четырех милях отсюда.
 – Герцог Митфорд идет к нам.
 Сьюзен присела в реверансе.
 – Ваша светлость, – пробормотала она. Митфорд поклонился ей и обменялся приветствиями со своим другом.
 – Доброе утро, мисс Мидлтон, Том. Я ищу Портерхауса. Надеюсь, он вчера вернулся?
 – Да, – ответил сэр Томас, – но сегодня за завтраком его не было. Он либо встал раньше, либо еще спит. Насколько мне известно, Мидлтон тоже намеревается поговорить с ним.
 – А-а, – протянул герцог Митфорд. – Весьма популярный молодой человек, верно, Том? Пойду в дом, посмотрю, кто там.
 – Значит, они не знакомы? – удивилась Сьюзен, провожая глазами герцога. – С тех пор как мистер Портерхаус уехал, я все размышляла, хотел ли он своими словами навредить герцогу Митфорду? Он совершенно превратно описал Джо его светлость.
 – Неужели? – улыбнулся сэр Томас. – Давайте пройдемся чуть дальше, мадемуазель. Я постараюсь отвлечь вас от дурных мыслей.
 – О! – Сьюзен подняла на него свои большие голубые глаза, и сэр Томас совсем забыл, что его всегда привлекал другой тип женщин. – Вы так добры ко мне, сэр. И вы сделали все, чтобы помочь мне и Барту найти Джо.
 Сэра Томаса охватили угрызения совести. Он мысленно проклинал узы дружбы, из-за которых подверг это маленькое создание таким душевным мукам.


* * *

 Проснувшись, герцог Митфорд увидел уже почти привычную картину. Скоро ему предстоит привыкнуть к ней окончательно, на всю оставшуюся жизнь. Мисс Джозефина Мидлтон сидела на коленях на полу возле его ложа. Как обычно, ее волосы рассыпались по плечам, губы шевелились. Очевидно, она что-то говорила, пока он спал. Поэтому дело так не пойдет.
 – За окном ведь еще темно. – Герцог нехотя открыл один глаз. – Или нет?
 – О да! – Джозефина посмотрела в сторону окна. – Здесь очень плотные бархатные шторы, а кровать стоит между вами и окном. В это время года поздно светает, и скоро мы начнем с нетерпением ждать прихода весны. Так что вообще-то поводов для уныния никогда не бывает.
 С последним утверждением герцог вряд ли согласился бы, но, повинуясь неизбежному, проснулся.
 – Вы, кажется, что-то говорили? – любезно осведомился Митфорд.
 – Ничего не выйдет, – продолжала между тем Джозефина. – Ведь никто не знает, что мы здесь. Мы собирались в Лондон. Даже наши слуги думают, что мы туда поехали.
 – Да, – согласился герцог, – мой рассудок так помутился от любви, что я забыл предупредить их, что наши планы изменились.
 – Поэтому никто не может послать нам сюда срочное сообщение, – заявила Джозефина. – Теперь вы понимаете? Нам нужен другой план. «Она весьма довольна собой», – отметил герцог. – Другой план? О чем вы? – С утра вы туго соображаете, сэр.
 Герцог Митфорд слегка приподнял брови. Он удержался от соблазна сказать Джозефине, что вел бы себя иначе, если бы спал ночью на кровати. Но тогда Джозефина опять предложила бы ему разделить с ней ложе.
 – Как ваш зять пошлет сюда за вами, не зная, что вы здесь? – осведомилась Джозефина. – Хеннесси сразу же догадаются, что мы их обманули.
 – Но ведь я мог не счесть необходимым сказать им, что на следующее же утро после свадьбы написал всем, куда мы направляемся?
 – Нет! – горячо возразила Джозефина. – Откуда нам было знать, что мы встретим Хеннесси и приедем в Хоторн-Хаус? Ничего не выйдет. Вам не удастся уехать под этим предлогом.
 Герцог Митфорд сел и провел рукой по волосам.
 – Хорошо. Позже я подумаю об этом. Так или иначе, я намерен выполнить большую часть своего плана, а именно снова нанести визит в Дирвью-Парк и разобраться с Портерхаусом.
 – Я поеду с вами.
 – Это невозможно. Там ваши брат и сестра.
 – Они не увидят меня. Мы войдем в ту часть имения лорда Парли, где нас никто не заметит. Мы подкрадемся к Портерхаусу там, где он будет нас меньше всего ожидать и где не сможет позвать на помощь. Он окажется в наших руках.
 Герцог Митфорд встал. Господи, после нескольких дней, проведенных в комнате с мисс Джозефиной Мидлтон, Бедлам, наверное, покажется ему самым спокойным местом.
 – Я пойду один, а вы останетесь здесь. Все, вопрос закрыт, мадемуазель.
 Митфорд удивился, что Джозефина не возразила, а лишь поморщилась и встала.
 – По дороге я обдумаю, как вернуть вас поскорее брату и сестре без излишней огласки. Обязательно что-нибудь придумаю, не сомневайтесь, мадемуазель.
 Джозефина одарила его божественной улыбкой.
 «Она, конечно, абсолютно права», – решил Митфорд, одеваясь в небольшой гардеробной, смежной со спальней. И как он сам не догадался? Необходимо составить какой-нибудь план. А сейчас нужно сосредоточиться на предстоящей встрече с Портерхаусом.
 Митфорд не предвидел особых трудностей. Портерхаус, разумеется, узнает, кто он. Сначала герцогу показалось, что это все осложнит, но, поразмыслив, он пришел к другому мнению. Играя роль мистера Вильерса, он понял, какое благоговение внушает людям титул герцога, Портерхаус не исключение. Митфорд пустит в ход все свое влияние.
 Он будет беседовать с Портерхаусом на доступном тому языке. Сумма, которую он предложит этому негодяю, покажется ему куда привлекательнее украденных драгоценностей. Портерхаус, естественно, не признается, чго драгоценности у него, но, вероятно, его удастся убедить засоответствующую мзду.
 Герцог Митфорд даже не задумался, почему готов выложить такую сумму за драгоценности, к которым не имел ни малейшего отношения. Возможно, потому, что они принадлежат невесте, выбранной для него дедушкой. Или потому, что, гоняясь столько времени за этим подлецом, Митфорд желал достичь благополучного завершения этой истории. Или хотел закончить свое первое – и он надеялся, последнее – приключение в жизни достойно.
 Пустившись в путь час назад, герцог Митфорд сообщил Хеннесси, что должен встретиться с другом. Он не взял с собой Джозефину, потому что разговор предстоит сугубо мужской и скучный для его любимой жены. Ей будет куда приятнее остаться с друзьями.
 – Но вы должны вернуться к ленчу, – предупредила его миссис Хеннесси, – иначе Джо начнет зевать и не примет никакого участия в общей беседе, мистер Вильерс, как и вчера, когда мы ездили за покупками. – Она похлопала герцога по руке.
 Уходя, Митфорд поцеловал Джозефину, поскольку Хеннесси явно ждали подобного проявления чувств. Но это не должно войти в привычку. Маму хватит удар, если она когда-нибудь увидит, как он целует женщину в губы, пусть даже собственную жену, коей и предстоит стать Джозефине Мидлтон. Впрочем, пока нет оснований огорчаться из-за этого.
 Прибыв в Дирвью-Парк, Митфорд узнал от Тома Берджесса, что Портерхаус отсутствовал во время завтрака. Гость отправился на верховую прогулку, пояснил лорд Парли, уводя герцога сыграть партию в бильярд. Митфорд совсем не так намеревался провести утро, но решил набраться терпения и дождаться возвращения Портерхауса. Времени у него предостаточно.
 Джозефина не стала мило болтать с дамами, как предполагал герцог Митфорд. Ей предстояло много сделать. Сможет ли Джозефина спокойно жить, если мистера Вильерса убьют по ее вине, пока она беседует о балах и вечерних туалетах?
 – Если позволите, сэр, – промолвила Джозефина, обворожительно улыбнувшись мистеру Хеннесси, как только экипаж герцога скрылся из виду, – я бы прокатилась верхом.
 – Ну, разумеется, Джо, – просиял мистер Хеннесси. – Сейчас прикажу, чтобы для тебя оседлали покладистую кобылу. Если бы я не ждал управляющего, то сам с удовольствием составил бы тебе компанию. Миссис Хеннесси и Каролина не любят верховой езды. – Он рассмеялся. – Они опасаются, что от них будет пахнуть лошадьми.
 – Харви!
 – Папа!
 Но ни одна из дам не выразила желания отправиться с Джозефиной, и та с облегчением вздохнула.
 – Я пошлю с тобой конюха.
 – Нет-нет, пожалуйста, не надо. – Джозефина смущенно улыбнулась. – Я хотела бы побыть одна. Папа всегда разрешал мне кататься одной, при условии, что я не буду заезжать далеко. И Пол дал согласие.
 – Хочешь остаться наедине с мыслями о муже? – улыбнулась миссис Хеннесси. – Мь понимаем тебя, дорогая Джо. А Каролина наверняка проведет все утро в мечтах о мистере Портерхаусе и других красивых джентльменах, которых она встретит завтра на балу у лорда Парли.
 – Мама! – с укором воскликнула Каролина.
 Некоторое время спустя Джозефина обнаружила, что спокойная кобыла мистера Хеннесси ведет себя не слишком послушно. Натянув поводья, она заставила ее перейти на легкий галоп. Поскольку местность была знакомая, Джозефина не стремилась ехать быстрее. К тому же она еще не знала, куда именно ей направиться.
 Если бы Барта и Сьюзи не было в Дирвью-Парке, Джозефина поскакала бы прямиком к парадному подъезду. Ее не беспокоил возможный скандал: ведь, кроме Хеннесси, никто не знал Джозефину. Какое ей дело до того, что ее увидят – незамужняя девушка ищет неженатого джентльмена? Пусть говорят и думают, что хотят.
 Но Барт и Сьюзи были там. А если Барт увидит Джозефину, он сразу же, без всяких разговоров, повезет ее домой и будет бранить всю дорогу. Самый ленивый из смертных, Бартоломью больше всего любил высмеивать чужие недостатки. Но, чувствуя, что на карту поставлена честь семьи или доброе имя одной из его сестер, он становился похож на дедушку.
 Ну а Сьюзи, конечно же, будет всю дорогу смотреть на сестру с мягким укором и пытаться защитить ее от праведного гнева Барта. Нет, Джозефина не поедет к парадному подъезду.
 Мисс Мидлтон подумала было прокрасться через задний вход, как вдруг увидела мистера Портерхауса. Это произошло еще до того, как она осознала, что находится на земле лорда Парли. Портерхаус ехал в обществе джентльмена и двух барышень.
 Джозефина не успела подумать, что лучше: подъехать к компании или спрятаться за деревьями и попытаться привлечь внимание мистера Портерхауса, как ее заметили. Мистер Портерхаус имел наглость снять перед ней шляпу и, сидя на лошади, отвесить поклон.
 – Миссис Вильерс, мадам, – обратился он к Джозефине, когда она приблизилась. – Какая приятная встреча. Присоединяйтесь к нам. Позвольте представить вам сэра Фабиана Кроли и мисс Кроли, а также леди Дороти Браф. – Он улыбнулся спутникам. – Миссис Вильерс, близкая подруга и соседка моих кузин Уинтроп из Нортгемптоншира Она недавно вышла замуж. Кажется, менее недели назад, Мадам ?
 – Пять дней назад. – Джозесфина улыбнулась. «Боже, только бы не покраснеть». – Боюсь, я заблудилась, – сказала она. – Не покажете ли мне дорогу? – обратилась она к Портерхаусу. Тот с улыбкой поклонился. Д жозефина заметила, как негодяй подмигнул ей.




 Глава 12


 Мистер Портерхаус провел бессонную ночь. Он совершил дурацкую кражу, что было отнюдь не в его стиле. Ему показалось в тот момент таким простым делом взять на хранение ларец. Портерхаус не считал свой поступок кражей, поскольку не сомневался, что вскоре и девушка будет принадлежать ему. Но и это предположение оказалось глупым. Портерхаус никогда еще не опускался до совращения. Карманы его почти опустели, поэтому, познакомившись в деревенской глуши с семьей, богатство которой превышало самые смелые мечты Портерхауса, он peшил ухватиться за предоставленный ему судьбой шанс.
 Девушка казалась Портерхаусу глуповатой. Она ничего не знала ни об особенностях городской жизни, ни о том, как следует себя вести воспитанной барышне. К тому же ее ужасно пугал предстоящий брак. Такую возможность Портерхаус упустить не мог.
 А теперь он понятия не имел, что делать с драгоценностями, оказавшимися вовсе не такими уж ценными. И все теперь гонятся за ним. Проведя бессонную ночь, Портерхаус решил избавиться от них: бросить в колодец или в речку. Он выкрутится, если против него не будет никаких улик.
 Но на этот шаг Портерхаус так и не отважился. Конечно, богачом его эти побрякушки не сделают, но, возможно, помогут, хотя и ненадолго, отвертеться от долговой тюрьмы. Соблазн сохранить их возобладал над доводами рассудка.
 Да, ему следовало сразу же отправиться в Лондон и продать драгоценности. Там он был бы в полной безопасности. Так нет же, желая поумничать, Портерхаус свернул на север. Почему-то он полагал, что если за ним и погонятся, то непременно последуют на юг.
 Портерхаус вспомнил, что когда-то получил приглашение от лорда Парли, который вечно устраивал у себя в имении вечера и зазывал на них первого встречного. Чтобы посетить Дирвью-Парк, приглашения было не нужно. Лорд Парли едва ли помнил, кого пригласил, а кого нет.
 Но этот маневр обманул надежды Портерхауса. Мисс Мидлтон, эта глупая деревенская барышня, догнала его, вероятно, взяв с собой того гиганта, который напал на Портерхауса в гостинице. И другие тоже догнали его. К утру Портерхаус так и не придумал, как лучше ему поступить. Чувство самосохранения побуждало его бежать, но он понимал, что это сразу укажет на его вину.
 Итак, мистер Портерхаус решил остаться. Рано позавтракав, еще до того, как проснулась большая часть гостей, он принял приглашение сэра Фабиана Кроли прокатиться с барышнями верхом.
 Однако, садясь на лошадь в конюшне, Портерхаус потерял самообладание. Огромный конюх был снова там. Тот самый лысый гигант, которого он вчера узнал. Черт возьми!
 Теперь гонятся за ним. Проведя бессонную ночь, Портерхаус решил избавиться от них: бросить в колодец или в речку. Он выкрутится, если против него не будет никаких улик.
 Но на этот шаг Портерхаус так и не отважился. Конечно, богачом его эти побрякушки не сделают, но, возможно, помогут, хотя и ненадолго, отвертеться от долговой тюрьмы. Соблазн сохранить их возобладал над доводами рассудка.
 Да, ему следовало сразу же отправиться в Лондон и продать драгоценности. Там он был бы в полной безопасности. Так нет же, желая поумничать, Портерхаус свернул на север. Почему-то он полагал, что если за ним и погонятся, то непременно последуют на юг.
 Портерхаус вспомнил, что когда-то получил приглашение от лорда Парли, который вечно устраивал у себя в имении вечера и зазывал на них первого встречного. Чтобы посетить Дирвью-Парк, приглашения было не нужно. Лорд Парли едва ли помнил, кого пригласил, а кого нет.
 Но этот маневр обманул надежды Портерхауса. Мисс Мидлтон, эта глупая деревенская барышня, догнала его, вероятно, взяв с собой того гиганта, который напал на Портерхауса в гостинице. И другие тоже догнали его. К утру Портерхаус так и не придумал, как лучше ему поступить. Чувство самосохранения побуждало его бежать, но он понимал, что это сразу укажет на его вину.
 Итак, мистер Портерхаус решил остаться. Рано позавтракав, еще до того, как проснулась большая часть гостей, он принял приглашение сэра Фабиана Кроли прокатиться с барышнями верхом.
 Однако, садясь на лошадь в конюшне, Портерхаус потерял самообладание. Огромный конюх был снова там. Тот самый лысый гигант, которого он вчера узнал. Черт возьми!
 Это тот самый конюх из гостиницы «Якорь и корона»! Или по крайней мере он работал там тогда.
 Нет, этот человек, должно быть, работал на мистера Вильросй, с которым путешествует мисс Мидлтон. И поскольжу мистер Вильерс не мог остановиться в Дирвью-Парке, он дал конюху задание следить за Портерхаусом.
 Скача рядом с мисс Кроли и ведя с ней светскую беседу, Портерхаус чувствовал, как на шее у него затягивается петля.
 А потом он увидел Джозефину Мидлтон и тотчас догадался, что она заманит его к дому.
 Но все же Портерхаус был несколько удивлен. Неужели они уверены, что его так просто убить? Что он не справиться с этой девчонкой, попавшейся в его сети в прошлый раз?
 – Позвольте еще раз поздравить вас, мадам, – обратился Портерхаус к Джозефине, когда они удалились от его спутников. – Очень рад, что вам удалось избежать встречи с моим знакомым, герцогом Митфордом.
 – Бросьте болтать чепуху! – оборвала его Джозефина. – Здесь вас никто не слышит, сэр. Вы не хуже меня знаете, что ни за кого замуж я не выходила и приехала сюда с мистером Вильерсом только для того, чтобы найти вас.
 – Я должен чувствовать себя польщенным? – съязвил Портерхаус. – Однажды вы отвергли меня, мадам. Или теперь вы передумали?
 Джозефина окинула спутника суровым взглядом. – Мой дедушка всегда говорит, что лгать очень опасно, можно потерять связь с реальностью. Теперь я вижу, что он прав. Мне нужны мои драгоценности, и я не вернусь домой, пока не получу их.
 – Вы уже не первый раз произносите эту фразу. – Портерхаус участливо посмотрел на Джозефину. – Полагаю, мадам, вы потеряли свои драгоценности и вообразили, будто я украл их.
 – Нет. Я ничего не воображаю. Я точно знаю, сэр.
 – Вероятнее всего, – добродушно продолжал Портерхаус, – вы оставили их дома, мисс Мидлтон, но вам кажется, будто вы взяли их с собой.
 – Вы прекрасно знаете, сэр, что это ложь. Я отчетливо помню, как предупредила вас, что из сумки выпирают острые углы ларца, чтобы вы не поранили себе ногу. И совершила невероятную глупость, сказав вам, что именно лежит в ларце.
 – Не помню этого разговора, мадам.
 – У вас есть выбор, сэр. – Джозефина уверенно держалась в седле. – Либо вы без всяких дальнейших споров возвращаете мне драгоценности, либо мистер Вильерс выбьет вам все зубы.
 – Я дрожу от страха.
 – Так оно и будет. Он уже ждет вас в доме. Советую вам вспомнить результат вашей прошлой встречи.
 Мистер Портерхаус поднял брови. К ним направлялись мистер Сеймур и старшая мисс Хоуп.
 – Мы решили присоединиться к вам, – сказал мистер Сеймур, подъезжая ближе. Он приподнял шляпу и с любопытством посмотрел на Джозефину.
 Мистер Портерхаус представил их друг другу.
 – Наверное, вы захотите вернуться поскорее, мистер Портерхаус, – заметила мисс Хоуп. – Вас давно уже дожидается герцог Митфорд.
 – Итак, – мрачно промолвил Портерхаус, – вы устроили мне западню, мадам. Поклонник, которого вы якобы презирали, Вильерс, ваши брат и сестра, а также кучер Вильлерса. Полагаю, мне следует поздравить вас.
 Погруженный в свои размьшления, мистер Портерхаус не заметил, как побледнела Джозефина.
 – Да, – твердо ответила она. – Так оно и есть, сэр. Было бы самым разумным вернуть мне драгоценности и поискать богатую и доверчивую невесту где-нибудь в другом месте.
 – Их нет в доме, мадам. Я не так глуп, чтобы хранить их там.
 – Где же они? Только не говорите, будто драгоценности далеко и вам нужно за ними ехать. Я не дура, сэр. Вам не удастся снова убежать от меня. Я поеду с вами.
 – Вы просто читаете мои мысли! – воскликнул Портерхаус. – Я отвез их к своей тетушке. Она живет в двух часах езды отсюда. Если путешествие не покажется вам слишком утомительным, мы доедем туда верхом и покончим со всем раз и навсегда.
 – Ну, тогда в путь.
 – Ах, – вздохнул Портерахаус, – я должен сначала вернуться, мадам. Поскольку дорога дальняя, лучше воспользоваться моим экипажем. К тому же, боюсь, ближе к вечеру пойдет дождь.
 – А откуда мне знать, что вы тем временем не сбежите?
 – Мадам, полагаю, по известным соображениям, вы не пожелаете войти со мной в дом. А я проникну туда не через парадный вход. Если вы не верите мне, подождите меня возле конюшен. Я ведь не уйду пешком, не так ли? Вы заметите меня, если я попытаюсь уехать без вас. Я захвачу вас чуть ниже по дороге.
 – Я подожду, – согласилась Джозефина. Мистер Портерхаус в этом не сомневался. Приведя лошадь в конюшню, он увидел, что верзила-шпион стоит на своем посту. Портерхаус хотел поскорее скрыться с Джозефиной, пока не обнаружат их отсутствие.
 Да, на этот раз они отправятся в Лондон, где можно надежно спрятаться. Тем временем он будет вести переговоры с отцом Джозефины и предложит спасти ее от бесчестия. Приданое Джозефины нужно ему куда больше, чем ее мелкие побрякушки, но им придется оплатить его счета еще до свадьбы.
 Джозефина не сводила глаз с конюшен, стараясь вместе с тем, чтобы ее не заметили. Девушку одолевали и радость, и беспокойство, и даже страх. Она радовалась тому, что сама встретилась с мистером Портерхаусом, заставила его признаться в краже драгоценностей и согласиться вернуть их. С каким наслаждением она покажет эти вещицы Вильерсу, который наверняка удивится ее смелости и изобретательности!
 Джозефина вместе с тем волновалась, ибо не доверяла Портерхаусу. Она опасалась, как бы он снова не обманул ее, Ведь вполне вероятно, что в другой части имения у него привязана оседланная лошадь. Возможно, Портерхаус уже сбежал, пока она ждет его.
 Хотя нет. Ведь он же не ожидал увидеть этим утром ее или мистера Вильерса, поэтому вряд ли подготовил лошадь. Значит, причин для беспокойства нет. Но возникает другая проблема – что делать с ее лошадью, когда она сядет в экипаж мистера Портерхауса. Нельзя же бросить ее. К тому же, если Джозефина не вернется в скором времени в Хоторн-Хаус, Хеннесси поднимут тревогу. Девушка решила привязать лошадь к дереву, но так, чтобы ее увидели и позаботились о ней. Возможно, удастся убедить мистера Портерхауса добежать до конюшни и послать какого-нибудь конюха с запиской в Хоторн-Хаус.
 И вдруг Джозефину охватил ужас. Что имела в виду мисс Хоуп, говоря, что герцог Митфорд уже давно ждет мистера Портерхауса в имении? Герцог Митфорд? Тот самый герцог Митфорд? Неужели он преследовал ее? И так быстро нашел? Но зачем? Что ему от нее нужно, если он знает все, что она делала всю эту неделю?
 Но если герцог шел за ней по пятам, то где же папа и дедушка? Неужели и они тоже в Дирвью-Парке? О Боже, в какую историю она попала! А ведь всего лишь собиралась доехать до тетушки Уинифред и спросить, как признаться папе, что она не хочет выходить замуж за герцога. Неужели один необдуманный поступок повлек за собой столько неприятных событий?
 «Ну, – решила Джозефина, медленно двигаясь на лошади вдоль дороги и не сводя глаз с конюшни, – когда все наконец закончится, я вернусь домой и терпеливо выслушаю любые нотации. Я заслужила их. А потом я изменюсь. Обязательно буду думать, прежде чем что-либо сделать. Наконец стану взрослой, порядочной и благовоспитанной леди. Уже пора. Ведь мне скоро двадцать один». – Мисс Мидлтон?
 Голос раздался сзади, и она от неожиданности чуть не упала с седла. Вот к чему приводят все эти мечты! Перед ней стоял мистер Вильерс.
 – Что вы здесь делаете? – сердито спросил он.
 – Я полагала, вы в доме, – отозвалась Джозефина.
 – Спускайтесь с лошади и рассказывайте, что происходит. – Герцог Митфорд казался очень сердитым.
 Джозефина положила руки ему на плечи, и он поставил ее на землю. – Я не могла оставаться дома.
 – Это звучит как история всей вашей жизни, – бросил Митфорд. – Что вы здесь делали? Думали, что Портерхаус случайно выйдет из конюшни и направится прямо к вам?
 – А что вы здесь делаете? Вы ведь собирались войти в дом и разобраться с ним?
 – Я ищу его все утро. Я играл в бильярд, беседовал с лордом Парли, пока мы не исчерпали все темы для разговора. Но Портерхаус так и не вернулся. Мне пришлось остаться на ленч и найти предлог, чтобы выйти во двор. Я шел вдоль дороги, надеясь, что он будет по ней возвращаться. Теперь я рад, что этого не произошло. Сейчас я посажу вас на лошадь, но прежде поклянитесь, что сразу же отправитесь домой, и без остановок. Никогда в жизни не встречал более несносной женщины! Прошу прощения за эти слова. Вот видите, до чего вы меня довели?
 – Вы очень добрый человек. Я знаю, вы печетесь о моей безопасности. Но вам незачем волноваться. Мне скоро вернут драгоценности, сэр, и без всякой мужской помощи. Что вы на это скажете?
 Джозефина хотела сохранить все в тайне. Ей было бы так приятно показать мистеру Вильерсу ларец и как бы между прочим сообщить, что она вернула себе драгоценности. Но он задел ее своей типично мужской манерой повелевать.
 – Что?! – опешил герцог.
 – Я скоро получу свои драгоценности, – с торжествующей улыбкой повторила Джозефина. – Я нашла мистера Портерхауса. У нас с ним была очень плодотворная беседа. И в результате он согласился вернуть мне мою собственность.
 – Где и когда? – Митфорд уставился на Джозефину так, словно у нее было две головы.
 – Сейчас, – отозвалась Джозефина. – Драгоценности, конечно же, не здесь. Я и не думала, что они здесь. Портерхаус спрятал их у тетушки, в двух часах езды отсюда. Он собирается поехать за ними. А я с ним, потому что не доверяю ему. Портерхаус может опять удрать с ними.
 – Вот поэтому вы здесь и стоите, – закончил герцог. – Он собирается посадить вас в свой экипаж, и вы отправитесь за драгоценностями.
 – Да, – кивнула Джозефина.
 – Боже правый! Как вы умудрились прожить двадцать один год, не имея мозгов? Полагаю, вам и т голову не пришло, что Портерхаус решил снова вас похитить?
 – Похитить меня? Как глупо! Он знает, что я не выйду за него замуж. Портерхаус сам сказал, что хочет покончить с этим делом.
 Герцог Митфорд открыл рот, собираясь гиродолжить свою речь, но, услышав, что приближаются лошади, он схватил Джозефину за руку и оттащил с дороги зэ могучие дубы. Лишь потом они заметили, что лошадь Джозефины мирно щиплет траву на обочине.
 – Они, должно быть, заметили нас, – сердито сказал Митфорд. – Вам очень повезло, что я подошел вовремя. Глаза Джозефины округлились.
 – О, Пол, вы ни за что не угадаете.
 – Возможно, нет.
 – Здесь герцог Митфорд, – сообщила Джозефина. – Здесь. В Дирвью-Парке. Мы встретили мисс Хоуп с каким-то джентльменом, и они сказали, что герцог Митфорд ждет в доме мистера Портерхауса. Что это значит?
 – Не знаю. Но ведь Портерхаус говорил вам, что они знакомы. Может, они близкие друзья.
 – Значит, вы не думаете, что герцог Митфорд поехал за мной?
 – Все возможно. Не застав вас дома, он, наверное, почувствовал себя оскорбленным. Ведь герцога, конечно, задело, что им пренебрегли.
 – Тогда очень хорошо, что он меня не нашел. Как по-вашему, что бы он сделал? Герцог Митфорд пожал плечами:
 – Думаю, поколотил бы и увез к себе, чтобы жениться на вас. Всем известно, что герцоги всегда поступают по-своему. Но что делать с вами мне, мадемуазель?
 – Если вы действительно печетесь о моей безопасности, вам лучше последовать за экипажем мистера Портерхауса. Он появится с минуты на минуту.
 – Нет и еще раз нет, – отрезал Митфорд. – Если вдруг я потеряю экипаж из виду, ваша участь будет предрешена. Я не намерен так рисковать.
 – Тогда мне придется поехать одной. Я не трусиха, сэр.
 – Да, поскольку у вас в голове пусто. Сегодня я уже больше не сделаю попытки встретиться с мистером Портер-хаусом, потому что должен сам отвезти вас домой. Не уверен, что вы доберетесь туда сами. Пойдете сейчас со мной в конюшню за моим экипажем. Хорошо, если вас никто не заметит. Впрочем, вас уже видели почти все гости лорда Парли, так что ничего страшного не случится, если увидят и конюхи.
 – Вы не вправе остановить меня, поскольку это могли бы сделать только отец или брат. А вы мне даже не муж.
 – Отлично. Тогда я должен передать вас на попечение отца или брата. Давно уже пора было так поступить. Не понимаю, как я позволил втянуть себя в эту скандальную историю. Идемте, мадемуазель, найдем вашего брата, мистера Бартоломью Мидлтона.
 Джозефина схватила мистера Вильерса за руку когда он направился к дороге.
 – Нет! Не надо, пожалуйста. Барт ужасно рассердится. Я окажусь в унизительном положении. Ведь для этого нам придется войти в дом, где полно гостей. Кроме того, подумайте, что скажут Хеннесси. Я уже так близка к тому, чтобы вернуть свои драгоценности. Портерхаус на самом деле признался, что взял их. Хорошо, я готова предоставить вам действовать дальше. Идите и найдите его. А я пойду с вами. Он должен скоро появиться в конюшне.
 – Прежде чем сделать что-либо подобное, я отвезу вас на расстояние четырех миль отсюда. Возьмите меня под руку. Мы пойдем в конюшню.
 Ну почему она так задумалась, что не услышала шагов мистера Вильерса? Джозефина покорно взяла его под руку. Будь она настороже, ей удалось бы спрятаться за деревьями. И вскоре Джозефина уже отправилась бы за своими драгоценностями. А теперь ей придется играть роль беспомощной женщины из-за этого деспотичного человека. Мистер Пол Вильерс начал разочаровывать ее.
 Подойдя к каретному сараю, Джозефина огляделась, надеясь отыскать мистера Портерхауса. Но его нигде не было. Сейчас она желала бы, чтобы он появился и мистер Вильерс встретился с ним. Джозефина намеревалась снова помочь ему, как и в прошлый раз. Обидно, что ее, как ребенка, отвезут домой, и она не станет свидетельницей этой встречи. Мистер Вильерс, конечно, найдет способ превратить Хеннесси в ее охранников.
 В Хоторн-Хаус они ехали очень медленно из-за лошади Джозефины, привязанной сзади к экипажу мистера Вильерс а. Молодые люди едва перекинулись парой слов. Он казался очень сердитым. И Джозефина, намеревавшаяся сказать еще что-то про герцога Митфорда, так ничего и не вымолвила. Ее начали мучить угрызения совести. Ведь мистер Вильерс был так добр к ней и потратил на нее целую неделю. Он даже готов был ради Джозефины подвергнуть себя опасности.
 Не его вина, что он родился мужчиной и поэтому считает женщин слабыми и никчемными созданиями.
 – Теперь, – заявил Митфорд, спуская Джозефину на землю у дверей Хоторн-Хауса, – вопреки вашему желанию вы спасены.
 Джозефина возразила бы ему, но он быстро повел ее вверх по парадной лестнице. Мистер Хеннесси показался в дверях своей конторы, а миссис Хеннесси уже спускалась им навстречу. Мистер Вильерс приветливо улыбнулся ей.
 – Джозефина прокатилась верхом, чтобы встретить меня. Интересно, будет ли она поступать так же после десяти лет нашей совместной жизни?
 – О! – отозвался мистер Хеннесси. – Подождите только пять лет, мой дорогой. Только пять. Джозефина будет бежать вам навстречу, чтобы сказать, какую модную шляпку или безделушку себе купила. – Харви! – одернула его жена, рассмеявшись.
 – Будешь, Джозефина? – Серые глаза мистера Вильерса излучали доброту.
 – Только если вы настоите на том, чтобы я пошла за покупками, как сделали это вчера. – Джозефина ощутила его теплое дыхание, когда он поднес к губам ее руку.




 Глава 13


 Сьюзен Мидлтон металась по космнате. Вернувшись после прогулки с сэром Томасом Берджессом и не найдя Барта в комнате, она ходила взад и вперед от окна к двери, и в голову ей приходили самые тревожные мысли.
 Что сейчас делают папа и дедушка? А Пенни и Гасси? Беспокоятся ли они о Джо, о ней и о Барте? Ну конечно же, беспокоятся. Но что они предпринимают? Пустились ли на поиски папа и дедушка? Да, они наверняка ищут их, обнаружив, что никто из троих так и не добрался до тетушки Уинифред.
 И что они с Бартом делают в имении лорда Парли? Правильно ли они поступают? Она и брат так же далеки от того, чтобы найти Джо, как и в тот момент, когда отправились искать ее. Скорее всего Джо сейчас едет дальше на север с этим загадочным мистером Вильерсом.
 Увидят ли они снова сестру живой? А если да; то запятнала ли она свою репутацию? Это не слишком беспокоило Сьюзен. Она хотела одного: чтобы Джо вернулась домой. Впрочем, Сьюзен боялась даже думать о том, что сделала со своей жизнью Джо за эту неделю.
 Ну, а мистер Портерхаус? У них не было никаких доказательств его причастности к исчезновению сестры, хотя Сэм и рассказал им, что видел его в гостинице в ту же ночь, что и Джо с мистером Вильерсом. А доказательств того, что мистер Портерхаус украл драгоценности Джо, было и того меньше. Насколько им с Бартом было известно, все фамильные драгоценности лежали сейчас у дедушки в сейфе.
 Поэтому Барт не мог предъявить Портерхаусу никаких претензий, ибо в таком случае разразился бы грандиозный скандал.
 Им следовало не терять время в Дирвью-Парке, а продолжить поиски Джо. Однако, как это сделать, если они не имели ни малейшего понятия, куда направилась сестра, Сьюзен не знала.
 Как бы ей хотелось поговорить с кем-то, способным дать мудрый и утешительный совет. Барт сейчас слишком взволнован. Обычно немного ленивый, он приходил в невообразимое возбуждение, когда что-либо угрожало чести семьи. Сэр Томас, чрезвычайно добрый джентльмен, очень нравился Сьюзен, но она уже и так сказала ему больше, чем следовало, поскольку почти не знала его.
 И конечно, нельзя забывать о странном появлении герцога Митфорда. Совпадение ли это? Или здесь есть какая-то связь с Джо? Но почему он должен преследовать сестру, если никогда не видел ее? И почему герцог так не похож на того человека, которого описал им мистер Портерхаус?
 Если она немедленно не выйдет на улицу, у нее начнется головная боль. Прожив восемнадцать лет в провинции, в окружении любящих родных и немногих соседей, Сьюзен оказалась совсем неподготовленной к решению трудных проблем.
 Пройдясь по террасе, она спустилась на лужайку, ведущую к конюшням. И тут на нее чуть не налетел мистер Портерхаус, спешивший куда-то со стороны дома. Улыбнувшись, он поставил на землю саквояж.
 – Вы одна, мисс Мидлтон? А где же ваш галантный кавалер?
 – Я вышла подышать воздухом, сэр. – Сьюзен смутилась, ибо с мистером Портерхаусом ей всегда было не по себе. Возможно, причиной тому были его красота и изящные манеры.
 Ах, так вы не одна? – Мистедр Портерхаус посмотрел через плечо Сьюзен и отвесил поклон. – Леди Дороти? Вы вернулись с прогулки? Жаль, что мне пришлось так спешно покинуть вас.
 Леди Дороти Браф присоединилась к ним. Она уже переоделась и сейчас куталась в шаль.
 – Ничего, Хэмфри. Его светлость остается на ленч?
 – Я не видел его. Он здесь?
 – Заходил чуть раньше. Искал вас, – сообщила Сьюзен Мидлтон. – Но где герцог сейчас, я не знаю.
 – Мы видели его минут десять мазад, – проговорила леди Дороти. – Он стоял на дороге с той леди, которую вы представили нам… миссис – я забыла ее имя. По-моему, у них было тайное свидание. Как только они нас услышали, герцог увлек ее за деревья. Вы уверены, что она леди, Хэмфри?
 – О да, абсолютно, леди Дороти. Вам, должно быть, холодно в такой тонкой шали. Боюсь, вы простудитесь.
 – Да, вы правы. Пойду в дом. Надеюсь, герцог Мигфорд вернется к ленчу. Жизнь в провинции ужасно скучна, когда каждый день видишь одни и те же лица. Согласны, мисс Мидлтон?
 Сьюзен покраснела.
 – Я всю жизнь провела в провинции, мадам. – Она последовала за леди Дороти, но мистер Портерхаус схватил ее за руку.
 – Прошу прощения, мисс Мидлтон, но где то счастливое выражение лица, которое я имел удовольствие видеть, находясь у вас в гостях в Ратленд-Парке? Могу я вам чем-то помочь?
 – Все хорошо, – отозвалась Сьюзен. Мистер Портерхаус нахмурился.
 – Вы утверждаете, будто все хорошо, так почему же ваши глаза убеждают меня в обратном? Вы опечалены из-за сестры? Беспокоитесь за нее?
 – Вы что-то знаете о моей сестре? – осторожно спросила Сьюзен.
 – Дело в том, что, уехав от своих кузенов Уинтропов, я направился в Лондон и был удивлен, почти шокирован, встретив мисс Мидлтон в одной из гостиниц. Более того, она путешествовала не одна и не под своей фамилией. Я огорчаю вас, мадемуазель?
 – Так, значит, Джо уехала не с вами?
 – Со мной? – удивился Портерхаус. – Мисс Мидлтон уехала со мной? Но почему она должна была это сделать?
 – Я думала…
 – Я очень встревожился, – продолжал Портерхаус, – когда услышал на следующее утро, что эти двое повернули на север. Подумав, что они сбежали, я последовал за ними, хотя и не имел на то права. Мне не следует вмешиваться в дела вашей семьи, но ваш отец проявил ко мне такую доброту.
 Сьюзен смотрела на него своими огромными голубыми глазами.
 – Вы отправились за Джозефиной в погоню? Вы и ваш брат?
 – Да.
 – Мне повезло, что лорд Парли мой друг, и это позволило мне остановиться здесь, совсем недалеко от вашей сестры. Но признаюсь, что, приехав вчера от моей тетушки и увидев вас, я растерялся, поскольку не знал, что делать. Вероятно, я поступил неблагородно, выдав вашу сестру. Но мне невыносимо больно видеть, как вы удручены.
 Глаза Сьюзен округлились еще больше.
 – Вы знаете, где Джо?
 Портерхаус кивнул.
 – Она остановилась у старых друзей, у Хеннесси.
 – У Каролины Хеннесси?!
 – Да, кажется, так зовут их дочь. 0ни живут в нескольких милях отсюда. Боже, я готов вырывать себе язык. Ваш брат, без сомнения, ужасно разгневается. Я не хотел бы, чтобы роман мисс Мидлтон, пусть даже и необдуманный, закончился таким образом.
 – Джо в нескольких милях отсюда?
 Портерхаус сделал шаг к Сьюзен.
 – Возможно, вы поможете ей, мадемуазель. Встретившись с сестрой, вы заставите ее осознать, как глупо она себя ведет.
 – О да! – Из глаз Сьюзен хлынули слезы.
 – Полагаю, вам лучше встретиться с ией до того, как ваш брат узнает, где находится мисс Мидлтон. – Барт очень разгневается на нее.
 – Тогда позвольте мне отвезти вас к ней, мадемуазель. Для меня будет истинным облегчением, если вы встретитесь с сестрой. Быть может, она согласится, чтобы вы послали за братом, и все образуется.
 – Вы отвезете меня к ней сейчас? И пропустите ленч, сэр?
 – Могу ли я спокойно есть после того, как увидел ваши слезы? Мне очень жаль, что я не рассказал вам обо всем раньше. Идемте, мадемуазель. Правда, некоторые конюхи ушли обедать, но это не имеет значения. Я сам запрягу лошадей, и мы без промедлений отправимся в путь.


* * *

 Мистер Портерхаус поднял саквояж и, взяв Сьюзен под руку, поспешил с ней к конюшне.
 Десять минут спустя сине-желтый экипаж с задернутыми шторами уже спускался по дороге.
 Напряженно глядя вперед, Сьюзен нервно сжимала руки. Она забыла о своем недомогании и думала лишь о том, что скажет своей сестре, увидев ее. Но Сьюзен знала, что сначала она бросится в объятия Джо и все ей простит.
 Мистер Портерхаус сидел рядом с девушкой, и на его губах играла чуть заметная улыбка. Он оказался прав. Похоже, герцог Митфорд и мисс Мидлтон, или миссис Вильерс, вступили в сговор против него. И заодно с ними этот гигант. Но они не так умны, как он, Портерхаус, поэтому проявили неосторожность, назначив встречу на дороге, когда мисс Мидлтон ожидала его. А к тому же позволили заметить себя. И разрешили своему конюху отправиться на обед до того, как уедет Портерхаус.
 Джозефину, без сомнения, удивит и встревожит то, что экипаж, не останавливаясь, проедет мимо нее.
 Но судьба вознаградила Портерхауса весьма ценным подарком. Правда, приданое мисс Сьюзен Мидлтон не так велико, как у ее старшей сестры, но она все-таки дочь Чимли и внучка Ратленда. За то, чтобы сохранить ее доброе имя, они заплатят кругленькую сумму. Да еще и драгоценности остались у него.
 «Кроме того, – подумал Портерхаус, глядя на профиль своей спутницы, – младшая сестра гораздо симпатичнее старшей. Не так уж плохо».
 Стоя у окна своей гардеробной, сэр Томас Берджесс наблюдал, как златовласая красавица шла по лужайке к конюшням с мистером Портерхаусом. Тот держал в руке саквояж. Сэр Томас нахмурился.
 Он довольно долго стоял у окна, пока из конюшни не выехал экипаж, управляемый кучером мистера Портерхауса. Шторы были задернуты. Даже на таком расстоянии сэр Томас отчетливо видел это. Экипаж свернул на дорогу и скрылся из виду. Сэр Томас мрачно смотрел ему всжед.


* * *

 – Вы должны знать, – сказал Джозефине герцог Митфорд. – Я собираюсь предложить Портерхаусу деньги в обмен на драгоценности. Только так его можно уговорить. Не сомневаюсь, мы уладим все мирно и без шумихи.
 – Что?! – Джозефина сидела в постели, наблюдая, как мистер Вильерс ходит взад и вперед по комнате. Они удалились в спальню после того, как Каролину увели в гардеробную миссис Хеннесси для последней примерки бального платья. – Вы предложите Портерхаусу деньги за то, что ему не принадлежит? И слышать не желаю об этом!
 Герцог повернулся к Джозефине.
 – Значит, по-вашему, достаточно нескольких устрашающих слов, и человек отдаст все сокрэовища? Вы все еще верите, что Портерхаус отвез бы вас туда, где спрятаны драгоценности?
 – Да, он осознал, что игра окончена. Портерхаус был потрясен тем, что я нашла его.
 – Уверен, он дрожал всю ночь от страха, – съязвил герцог. – Прошу прощения, мадемуазель, но вы совсем не знаете жизни.
 – А вы, наверное, знаете ее слишком хорошо. Подумать только, отдать деньги за украденную драгоценности! Это неслыханно! Вы лишь побудите его к новым кражам. А каким образом я верну все это вам? Мне понадобится не один месяц, чтобы вернуть вам деньги, уже потраченные на меня. Я не желаю платить еще и за свои собственные драгоценности, сэр.
 – А я и не прошу вас об этом. Все, что мне надо, это хоть капля здравого смысла.
 – Хорошо. – Джозефина встала и подошла к нему. – Значит, вы намерены оскорбить меня, сэр? Конечно, у вас есть преимущества. Вы проявили необычайную доброту, потратив на меня целую неделю. Я у вас в большом долгу. Но вы поступаете не по-мужски, оскорбляя меня, сэр. В сущности, я обошлась бы и без вас, обнаружив пропажу. Вы сами предложили мне свои услуги. Я ни о чем вас не просила.
 – Но что вы вообще делали в этой гостинице? – взорвался герцог. Он почти никогда не терял самообладания, однако Джозефина вывела его из себя. – Хотя, по-моему, незачем спрашивать вас об этом. Вы приняли мои услуги, ничего обо мне не зная. И собирались уехать сегодня с Портерхаусом, поверив лжи, в которой даже ребенок заподозрил бы подвох. К чему же спрашивать вас тогда, почему вы поехали с Портерхаусом в первый раз?
 – А почему вы поехали со мной? Вы ведь тоже не знали меня. Вы направлялись в другую сторону – к бедной барышне, которая, возможно, все еще ждет вас. Хотя, надеюсь, она избежала печальной участи связать себя на всю жизнь с мужчиной, который, как и другие представители сильной половины рода человеческого, всегда все делает по-своему. Зачем вы поехали с нами сегодня в салон? Разве не видели, что Каролина хотела остаться со мной наедине и поболтать, как в прежние времена? Вам хочется быть моим тюремщиком?
 – Я не могу позволить себе потерять вас из виду, – раздраженно ответил Митфорд. – Иначе вы опять сбежите, позволите снова похитить или изнасиловать себя. Я должен следить за вами.
 – Но с чего такая забота? Какая вам разница, что случится со мной? Избавившись от меня, вы займетесь своими делами.
 – Я так и сделаю. Как это заманчиво! Неделю назад я вел спокойную и вполне благоразумную жизнь. Теперь она кажется мне сном.
 – Ну так и возвращайтесь к своей жизни, сэр. Я вполне обойдусь без вас и верну свои драгоценности. Меня утомили вы и ваша властность. Ваши оскорбления и издевки.
 – Я вовсе не издеваюсь над вами.
 – Нет, издеваетесь. – Джозефина метнула на него злобный взгляд. – Прежде чем уйти, оставьте мне вашу карточку. Не хочу, чтобы потом меня обвинили в том, будто я не вернула долг. Я оплачу каждый фартинг, включая цену этого ужасного платья.
 – Вы перестанете когда-нибудь говорить о деньгах? – Герцог провел рукой по лбу. – Думаете, для меня имеет значение мизерная сумма, потраченная па вас? Неужели вы не способны говорить ни о чем, кроме денег и драгоценностей?
 – Если бы я оплачивала ваши счета целую неделю, вас бы это тоже беспокоило.
 – Чушь!
 – Вы отказываете женщине даже в праве на гордость. Смотрите на меня так, словно я червяк. Но вы заблуждаетесь, у меня есть чувство собственного достоинства, и я верну вам деньги. И если вы потратите хоть пенни на мои драгоценности, я вам этого никогда не прощу. Потому что не смогу вернуть такие деньги. Вы, наверное, очень богаты.
 Митфорд тяжело вздохнул.
 – Настолько, чтобы позволить вам совершать все глупости, которые приходят в вашу голову. Мне следовало вернуть вас отцу еще в первую же ночь. Или объяснить все мистеру Хеннесси во вторую. Перепоручить вас заботам брата вчера или сегодня. Вы должны поехать домой. Я глубоко сочувствую вашему отцу. Вы абсолютно неуправляемы. Ему следовало хорошенько поколотить вас еще много лет назад.
 Джозефина размахнулась и отвесила герцогу пощечину. – Не просите у меня извинений, – добавила она. На побледневшем лице герцога отчетливо проступили красные следы от ее пальцев.
 – Итак, мадемуазель, – холодно сказал он, – вы наконец привели меня в чувство. Я постоянно рассуждаю о том, что мне следовало бы сделать, но не предпринимаю для этого никаких шагов. Теперь пора все исправить. Я немедленно напишу вашему брату. С вашего позволения, мадемуазель. – Митфорд чопорно поклонился Джозефине.
 Она всплеснула руками и с ужасом уставилась на него.
 – Не надо, Пол. Не обращайтесь так со мной. Это несправедливо. Я вспылила, и вы тоже. Я не хотела этого. Пожалуйста, простите меня.
 – Сейчас найду мистера Хеннесси и попрошу у него бумагу и чернила.
 – Пол! – Джозефина схватила его за руку. – Пожалуйста, не надо! Прошу, не сердитесь на меня.
 – Я вовсе не сержусь. Просто ко мне вернулся здравый смысл. Несколько минут назад я заявил, что у вас он отсутствует, но и у меня он отсутствует уже несколько дней. Я сейчас же напишу вашему брату.
 – Пол! – Джозефина взяла герцога под руку. – Скажите, что простили меня. Не смотрите на меня так, словно вы король, взирающий на своего подданного. Вы смотрите, как слуга герцога Митфорда. Пожалуйста, скажите, что простили меня. Улыбнитесь. – Джозефина сама улыбнулась Митфорвду. Герцог вздохнул.
 – Я не сержусь на вас. Однако меня привело в ужас то, что я делал последнюю неделю. Мне не следовало всего этого начинать. Ваш отец приехал спасти вас, а я позволил вам спрятаться от него в моей комнате. О Боже!
 – Не надо. – Джозефина положила руки ему на плечи. – Не обвиняйте себя. Вы очень помогли мне и были так добры. Улыбнитесь!
 – Добр! – Герцог закатил глаза.
 – Улыбнитесь же мне.
 Герцог Митфорд посмотрел на Джозефину и покачал головой.
 – Знаете ли вы хоть одно правило приличния? Понимаете ли, что творите, мисс Мидлтон?
 – Улыбнитесь и скажите, что простили.
 – С вами бесполезно говорить. Я лишь зря трачу слова. – И он поцеловал ее.
 – Скажите, что простили, – прошепгала Дакозефина. – Я не хотела ударить вас. Правда. Скажите, что простили меня.
 – Я прощаю вас. – Герцог снова запечатлел поцелуй на ее губах. – Я вовсе не смотрел на вас как на червяка. И вовсе не хотел смотреть на вас, как Генри.
 – Генри? – Джозефина запустила пальцы в его волосы.
 – Слуга герцога. Вы же сказали, что его зовут Генри.
 – Да? – Джозефина чуть приоткрыла рот в ожидании нового поцелуя и прильнула к нему всем телом. – Я не… Пол! О Пол!
 Прильнув к губам Джозефины, Митфорд потянулся к ее груди, упругой и нежной. Его язык скользнул в полуоткрытый рот девушки, а рука начала ласкать ее.
 – Пол! – шептала Джозефина, перебирая пальцами волосы герцога. – Я ни о чем не сожалею, потому что если бы не сбежала, то не встретила бы вас. Митфорд поднял голову и заглянул в ее глаза.
 – Ах, но вам следует сожалеть! А меня надобно отхлестать кнутом. Что же нам теперь делать? О Боже, что нам теперь делать? – Отстранив Джозефину, Митфорд тряхнул головой.
 – Пол! – Она снова схватила его за рукав.
 – Нет! Я иду искать бумагу и чернила. Больше никаких глупостей. И никаких отлагательств. – Распахнув дверь, Митфорд увидел мистера Хеннесси, направляющегося к ним,
 – Ха! – рассмеялся мистер Хеннесси. – Я никак не решался постучать. Мне-то известно, что значит эта тишина после жаркого спора. А вы очень громко спорили. Очевидно, это в первый, но, поверьте мне, явно не в последний раз. – Он снова рассмеялся. – Я не стал бы мешать вашему примирению, но дело, возможно, важное. – Он протянул герцогу запечатанное письмо. – Оно пришло из Дирвью-Парка. Я решил передать его вам в руки, сэр.
 – Спасибо. После того, как я прочитаю его, не позволите ли мне воспользоваться вашим кабинетом? Джозефине нужно немного отдохнуть.
 – Когда вам будет угодно. – Мистер Хеннесси подмигнул Джозефине.
 – Что это? – спросила она, когда за мистером Хеннесси закрылась дверь.
 . – Письмо от моего друга Берджесса. Он остановился у лорда Парли.
 Герцог Митфорд, быстро пробежав глазами письмо, устремил взгляд в пространство.
 – Что-то случилось?
 – Ваша сестра, – обронил он. – Похоже, мистер Портерхаус похитил ее. Ваш брат и Том отправились на их поиски.
 – Сьюзи? – еле вымолвила Дгжозефина. – Портерхаус похитил Сьюзи?
 Герцог Митфорд решительно посмотрел на нее. – Скажем всем, что письмо от моего зятя. Мы должны немедленно вернуться в Лондон. Моя сестра только что родила мальчика. Будем надеяться, что Хеннесси ничего не заподозрят. Укладывайте ваши вещи.
 – Я убью его! – воскликнула Джозефина. – Голыми руками.
 – Лучше побыстрее уложите вещи, а я пока распоряжусь, чтобы экипаж был готов через пятнадцать минут.




 Глава 14


 Кипя от возмущения, Джозефиюа Мидлтон крепко держалась за рукав герцога Митфорда. Она то и дело умоляла его ехать быстрее.
 – Вам вовсе незачем придерживать лошадей на каждом повороте. Я уже вполне привыкла к открытому экипажу, сэр. Но в любом случае я хочу поскорее добраться до этого подлеца. О, он пожалеет, что родился!
 – Нам очень повезло, что мы встретили того фермера, – заметил герцог Митфорд. – Теперь мы по крайней мере знаем, что Портерхаус едет на Большую северную дорогу. Однако нужно иметь хоть каплю здравого смысла, мисс Мидлтон. Если я не буду придерживать лошадей на поворотах, мы во что-нибудь врежемся и никогда не доберемся сами до Большой дороги.
 – Но эта дорога такая извилистая. – Джозефина еще крепче ухватилась за рукав герцога на новом повороте. – Как вы думаете, куда он везет ее?
 – В Гретну или в Лондон. Я бы на его месте направился в Лондон. Там найти человека так же трудно, как иголку в стоге сена. Пригрозив вашему отцу, что он не женится на Сьюзен, Портерхаус заставит его заплатить большие деньги.
 – Пригрозит, что не женится на ней? – Джозефина с недоверием посмотрела на своего спутника. – Да папа скорее убьет его, чем позволит жениться на Сьюзи. Я сама убью негодяя!
 – И ваша сестра будет опозорена на всю жизнь, – возразил герцог.
 – Опозорена? Какая чушь! Кто сказал такую глупость?
 – Общество.
 – Общество ненормально.
 – Возможно, но именно в этом ненормальном обществе мы с вами и живем.
 – Ерунда! Выйти замуж за мужчину только потому, что он тебя силой увез?! Ничего глупее я еще никогда не слышала.
 – Каким-то образом, мисс Мидлтон, вам удалось изменить все мои представления. И я уже не знаю, что безумие, а что – здравый смысл. Я не слишком быстро еду?
 – Нет! Поезжайте еще быстрее, сэр. Думаете, Хеннесси поверили в историю о вашей сестре?
 – Если они верили во все, что мы им говорили эти несколько дней, то, без сомнения, поверили и в это. К тому же вы так убедительно выразили радость по поводу того, что увидите новорожденного племянника.
 – Мне будет очень стыдно признаться им во лжи. Мы так нечестно поступили с ними.
 – Не спешите с письмом. Пусть пройдет некоторое время.
 – Хорошо, – согласилась Джозефигна. – Я буду целую неделю выслушивать нотации дедушки.
 – Я вижу впереди гостиницу «Лебедь», – сообщил герцог Митфорд. – Мы быстро добрались.
 – Но как мы узнаем, куда ехать дальше? – взволнованно спросила Джозефина. – Если у Портерхауса есть голова на плечах, он наверняка не останавливался в гостинице. О злодей! Как у меня чешутся руки придушить его. Уж лучше бы он похитил меня. Ведь я преследовала его. Портерхаус не смел покушаться на Сьюзи. Я никогда ему этого не прощу. Я убью его.
 – Надеюсь, ваш брат избавит вас от этого удовольствия, первым настигнув Портерхауса. Не стоит так тревожиться, мисс Мидлтон. Они с Берджессогм, наверное, уже недалеко от Портерхауса и вашей сестры. Нам повезло, что Том видел, как они уезжали.
 – Кто этот Берджесс? – спросила Дакозефина, но ответа так и не дождалась. Они въехали во двор гостиницы.
 Опустив Джозефину на землю, герцог обратился к конюху, вышедшему им навстречу:
 – Мы преследуем экипаж, который выехал с той же проселочной дороги, что и мы.
 – Ax да, сэр, – отозвался конюх, – это, должно быть, тот сине-желтый экипаж, что повернул на север. Похоже, они отправились в Шотландию.
 – Подлец! – воскликнула Джозефина. – Так, значит, он действительно везет ее в Гретну. Но он не успеет туда добраться, клянусь! Идемте, сэр, мы должны немедленно отправиться в путь.
 – А не заметили ли вы другой экипаж? – Нет, сэр, – ответил конюх.
 – У нас нет времени менять лошадей, – заметила Джозефина. – Мы поменяем их позже. А сейчас последуем за ними.
 Герцог Митфорд посмотрел на Джозефину. – Идите туда и закажите себе чаю. Мы остановимся здесь на десять минут.
 – Десять минут! За десять минут мы проедем несколько миль, сэр.
 – На десять минут, – твердо повторил герцог Митфорд. Джозефина, хмурясь, вошла в гостиницу. Что-то в тоне мистера Вильерса заставляло ее подчиняться, хотя он никогда не поднимал голоса, как Барт, не запугивал ее, как папа, не читал нотации, как дедушка. Мистеру Вильерсу достаточно было лишь посмотреть на Джозефину своими серыми глазами, и она не смела возразить ему.
 Джозефина не понимала, почему повинуется своему спутнику. Неужели он полагает, что она будет спокойно пить чай в гостинице, когда этот негодяй везет Сьюзи в Гретна-Грин, намереваясь жениться на ней из-за денег? Джозефине казалось, что все сейчас зависит только от нее. Ни один другой экипаж, кроме экипажа мистера Портерхауса, здесь не проезжал. Барт, видно, сбился с пути.
 Так и не заказав чай, Джозефина пять минут металась по комнате, не зная, кого больше хочет убить – мистера Вильерса или герцога Митфорда.
 К счастью, ей не пришлось мучиться дольше, так как пришел мистер Вильерс. – Я узнал правду.
 – Ну так идемте же. – Джозефина направилась к дверям, – За сколько дней Портерхаус .доберется до Гретны?
 – Он направился в Лондон.
 – Что за чушь? Вы же слышали, что сказал конюх! – Да. Он очень охотно нам все рассказал, не так ли? Даже описал экипаж.
 – Ну, это очень заметный экипак.
 – Конюху хорошо заплатили, чтобы сбить нас со следа. Джозефина была ошеломлена.
 – Боюсь, ваш брат и Берджесс попались на удочку, – продолжал герцог Митфорд, – и отправились на север. А мы, как только вы будете готовы, отпрзавимся на юг.
 – Готова? – возмутилась Джозефина. – С какой стати мы еще стоим здесь и разговариваем.
 «Мой правый рукав, очевидно, навсегда останется растянутым», – подумал герцог Митфорд, когда они уже через несколько минут ехали по Большой дороге. Джозефина Мидлтон, как обычно, держалась за его пальто и не отрываясь смотрела вперед, будто надеялась увидеть вдалеке экипаж Портерхауса. Митфорд хотел бы нагнать негодяя до наступления ночи. До того, как он изнасилует девушку.
 – Как вам удалось узнать правду? – вдруг спросила его Джозефина.
 – Настойчиво задавая вопросы, я рассчитывал, что он ответит мне.
 – Вы побили конюха или заплатили ему?
 – Я просто задавал ему вопросы.
 Джозефина пристально посмотрела на герцога.
 – Вы заплатили ему, не так ли?
 – Деньги развязывают язык куда скорее, чем кулаки. Избив человека, трудно получить от него нужные сведения.
 – Теперь я должна вам еще больше, – уныло заключила Джозефина. – Сколько вы ему дали?
 – Дамам неприлично задавать такие вопросы.
 – Глупости, – возразила Джозефина. – Сколько вы ему дали?
 Митфорд оторвал глаза от дороги и взглянул на мисс Мидлтон.
 – Вероятно, члены вашей семьи уже привыкли к тому. что вы всегда пытаетесь заставить людей подчиняться вам Но я не намерен этого делать. Вас совершенно не касается, сколько я заплатил конюху.
 – По-моему, вы еще хуже, чем мой папа и дедушка. – Вздернув подбородок, Джозефина уставилась на дорогу.
 – Надеюсь, так оно и есть, – отозвался герцог. – И предупреждаю, если вы только попытаетесь помахать этим вульгарным парням на крыше дилижанса, я задушу вас, мадемуазель.
 Возмущенная Джозефина не обратила внимания на крики и свист парней, доносившиеся с проезжающего мимо дилижанса.
 – Я буду делать то, что захочу, сэр. В следующий раз встану и помашу обеими руками. Вот увидите. Герцог Митфорд промолчал.
 – Ну когда же мы их догоним? – спросила Джозефина. – Сьюзи ведь так напугана!
 – Портерхаус чувствует себя в полной безопасности. И не думаю, что он слишком торопится. – Митфорд накрыл её руку своей. – Мы обязательно догоним его, даже если для этого нам придется ехать ночью. Не бойтесь, мы спасем вашу сестру.
 – Мне бы только один раз ударить его! Только один.
 Герцог Митфорд хотел возразить, но решил не спорить с ней раньше времени.
 Когда два часа спустя предприимчивый конюх из гостиницы «Лебедь», довольный тем, что заработал за один день больше, чем за год, выходил из конюшни, перед ним выросла смутно знакомая фигура лысого гиганта. За ним стоял знакомый экипаж, а из него выходили два джентльмена.
 Конюх радостно улыбнулся гиганту, стараясь, чтобы тот не заметил, как у него дрожат колени.
 – Что, дружище, нелады с памятью, а? – спросил Сэм, подняв улыбающегося конюха и занеся его в стойло. – Забыл, где лево, а где право? Где верх, а где низ? Где север, а где юг?
 Конюх с застывшей на губах улыбкой и болтающимися в воздухе ногами решил, что молчание – лучшая защита.
 – Что же, задаю вопрос еще раз. Давай-ка внесем ясность, мы что-то, видно, плохо поняли, что ты сказал нам в первый раз. Так куда же он поехал, дружище, а?
 Пятидесятилетний «дружище», с трудом сглотнув, пробормотал:
 – На юг.
 – Ага. – Сэм немного опустил конюха. – Так, значит, это я, дружище, туг на ухо, и поэтому мы отправились не туда. Что же, тогда заметано.
 – Я удивился, что вы повернули не на юг, а на север.
 – Неужели? – Сэм опустил еле живого от страха конюха на землю. – Только из любопытства, дружище…
 Он наклонился, и вдруг весь мир перевернулся перед глазами незадачливого конюха. Теперь в воздухе болталась его голова. Он только надеялся, что у Сэма достаточно твердая хватка, чтобы не выпустить его из рук.
 Хватка у Сэма была железная. Голова конюха не раз ударилась о землю, когда Сэм неистово тряс его. На землю посыпался дождь золотых монет.
 – Aга – сказал Сэм и заглянул в лицо своей жертве. – Дружище, я, как и ты, работал конюхом к югу отсюда. Платят здесь чертовски мало, а? Собирай-ка свои гроши, пока их никто не украл. – И он отпустил его.
 Когда сэр Томас Берджесс и Бартоломью появились в дверях, конюх ползал по земле, собирая золотые монеты.
 – Полагаю, Сэм, помощь тебе не нужна? – спросил сэр Томас, с интересом заглянув в стойло.
 – Нет, сэр. Мы не совсем поняли этого парня, сэр. Он сказал на юг, а нам почему-то показалось, что на север.
 – Возможно, ему нужно преподать урок географии, – мрачно заметил Бартоломью. – Я как раз настроен дать ему частный урок. Отойди-ка, Сэм.
 – Это было бы здорово, сэр. Но у нас есть более важные дела, прошу простить меня, сэр. Маленькая барышня очень испужается. А если он будет неосторожно объезжать ямы, ей опять станет плохо.
 – Ты прав. – Бартоломью бросил на конюха гневный взгляд и направился к экипажу.
 Сэр Томас посмотрел на «дружище», который, ползая по земле, искал последнюю монету.
 – Кто-нибудь еще спрашивал об этом экипаже? Хорошенько подумай, прежде чем снова солжешь мне. Кстати, дренег за ответ ты больше не получишь.
 Конюх с опаской покосился на Сэма.
 – Один господин в открытомэкипаже. С ним была барышня. Они поехали за ним, сэр,то есть на юг.
 – Ах, господин, значит, заплагил больше? – Сэр Томас тоже пошел к экипажу.
 Сэм наконец убрал ногу с недостающей монеты. – Я еще вернусь, дружище, если здесь так хорошо платят.
 Хоть до Большой северной дороги и было семь миль пути, Сьюзен ничего не заподозрила, пока они не добрались до «Лебеда». Ее не удивило даже то, что мистер Портерхаус два раза отказался остановить экипаж, когда ее тошнило. Он хотел побыстрее отвезти Сьюзен к сестре, пока той не взбрело в голову отправиться куда-нибудь еще.
 Но, выглянув из-за занавесок, которые почему-то были задернуты, Сьюзен узнала гостиницу «Лебедь». Это было то самое место, где они с Бартом встретили сэра Томаса Берджесса и он рассказал им, что Джо отправилась в Дирвью-Парк.
 – Но разве это дорога к дому мистера Хеннесси?
 – Вам незачем смотреть в окно. – Мистер Портерхаус задернул шторы. – Людям покажется крайне неприличным, что барышня путешествует без служанки. Я должен заботиться о вашей репутации.
 – Но когда же я увижу Джо?
 – Скоро, – заверил ее Портерхаус, выходя из экипажа. – Вы должны оставаться здесь, мисс Мидлтон. И никуда не выходите.
 Сьюзен послушалась, хотя ей ужасно хотелось выйти на пару минут и глотнуть свежего воздуха. Кроме того, ее начинала охватывать тревога, и она хотела узнать у кого-нибудь, где живет мистер Хеннесси.
 Но у кого? За свои восемнадцать лет Сьюзен ни разу не совершала долгих путешествий. Она не знала, к кому обратиться и что сказать. К тому же Портерхаус прав: если ее увидит кто-то из благородных особ, их ужаснет, что девушка путешествует без компаньонки или служанки.
 – Но куда мы едем? – спросила она мистера Портерхауса, когда они снова тронулись в путь. Сьюзен не могла смотреть в окно, но была уверена, что они направляются на юг по уже знакомой ей дороге.
 Мистер Портерхаус потянулся к Сьюзен и сжал ее руку. Девушка отпрянула.
 – Я позабочусь о вас, не беспокойтесь,
 – Не беспокоиться? – переспросила мисс Мидлтон. Она была не из тех, кто станет умолять и унижаться. Сьюзен хорошо зала, что и то, и другое абсолютно бесполезно. – А, теперь мне все понятно.
 – Неужели? – слегка улыбнулся Портерхаус. – Меня тошнит, – объявила Сьюзен, прикрыв ладонью рот.
 Мистер Портерхаус выругался – в предыдущие два раза он себе этого не позволял – и, наклонившись вперед, постучал кучеру, чтобы тот остановился.
 – Боюсь, – произнес мистер Портерхаус, снова втащив Сьюзен в экипаж, – это была наша последняя остановка. Вы должны контролировать себя.
 Всю оставшуюся часть дня и вечер Сьюзен пришлось довольствоваться огромным платком, пока кучер не объявил, что на небе нет ни звездочки, и он не станет рисковать своей головой и поэтому не поедет дальше. Он остановился у какой-то более или менее приличной гостиницы .
 – Хорошо, – согласился мистер Портерхаус. – Погоня без сомнения, отстает от нас где-го на полдня. Так что мы можем провести здесь несколько часов. – Он посмотрел на Сьюзен. – Вы моя жена, мадам, и должны вести себя соответствующим образом. В противном случае вы подвергтесь осуждению благородных постояльцев гостиницы, и мне придется наказать вас, как это сделал бы любой уважающий себя муж с непокорной женой. – Oн улыбнулся.
 Опустив голову, Сьюзен вышла из экипажа без его помощи, хотя Портерхаус протянул ей руку. Войдя в гостиницу, она молча поднялась в комнату, куда ее проводил мистер Портерхаус.
 – Что ж, – сказал он, закрывшая за собой дверь, – вижу, мы хорошо поладим.
 – Дотроньтесь хоть пальцем до меня, – предупредила его Сьюзен, спокойно посмотрев на Портерхауса, – и я закричу так, что все стекла вылетят. Вы, конечно, объясните, что шум подняла ваша непокорная жена, пока вы учили ее, как подобает вести себя. Но тогда вы станете для всех настоящим посмешищем.
 Мистер Портерхаус расплылся в улыбке:
 – Очень хорошо. Пусть все будет по-вашему. Я подожду, мэм. У меня хватит терпения.
 – А теперь я хочу освежиться и лечь спать. Так что будьте любезны покинуть мою комнату, сэр. Вы наверняка запрете меня, но не войдете сюда, пока не придет время трогаться в путь. Спокойной ночи.
 Окинув Сьюзен взглядом, мистер Портерхаус хмыкнул.
 – Спокойной ночи, мэм. Приятных сновидений.
 Было уже очень поздно. Ночь стояла на редкость темная, Герцог Митфорд уже несколько часов ехал медленно, подавшись вперед, словно это помогло бы ему разглядеть в темноте дорогу.
 – Вы не должны останавливаться, – повторила она уже в который раз с тех пор, как наступила темнота, хотя герцог уже не однажды предлагал остановиться.
 – Впереди еще одна гостиница, – заметил Митфорд. Они уже больше часа ехали молча, сосредоточив внимание на дороге. – Может, на этот раз нам повезет. Если его и здесь не видели, боюсь, он снова свернул на другую дорогу.
 – Тогда мы вернемся и начнем все сначала, – отозвалась Джозефина. – Но не будем останавливаться. Обещайте, что не сделаете этого.
 – Хорошо, – мрачно согласился герцог. – Мы не остановимся, пока не найдем их.
 – Как вы думаете, мы не опоздаем? – спросила Джозефина и тут же разразилась гневной тирадой:
 – О, злодей! Только дайте мне до него добраться. Если с головы сестры упал хоть один волос, я убью его. Я убью его в любом случае.
 – Сойдите вниз на минуту, – посоветовал ей герцог, въезжая во двор гостиницы. – Вам нужно немного размяться. Вы сидите уже целую вечность и, должно быть, ужасно устали.
 У Джозефины подкосились ноги, когда Митфорд опустил ее на землю, но она крепко вцепилась в его плечи.
 – Вы замерзли, – заметил герцог. – Войдите в гостиницу и погрейтесь. Похоже, обслуживать нас никто не торопится. Я поищу конюха. Надеюсь, он что-нибудь сообщит про сине-желтый экипаж.
 – Пожалуйста, избавьте меня от вашей остановки на пять минут. Вполне достаточно двух. – Джозефина пошла к двери в бар.
 Комната была почти не освещена. Все постояльцы давно разошлись по номерам. Горела всего одна свеча, да в камине еле теплился огонек. В комнате находился лишь один джентльмен. Он сидел на стуле, вытянув ноги к огню. Его голова была опущена. Мужчина крепко спал.
 Уставившись на него, Джозефина замерла. Потом огляделась. До них действительно никому не было дела. Она не видела ни хозяина, ни слуг. Но это не имело значения.
 Поискав глазами, Джозефина пересекла комнату и взяла увесистую кочергу, осмотрела ее и осталась вполне довольна.
 Она повернулась к спящему джентльмену, внимательшо посмотрела на него, а затем, подняв кочергу, ткнула ею джентльмену в живот.
 – Пора вставать, сэр.
 Он открыл глаза.
 – Пришло время расплачиваться. – Джозефина подняла кочергу. – Жаль проспать такой важный момент!
 Когда он вскинул руку, чтобы оттолкнуть кочергу, Джозефина коснулась ею его переносицы.
 – Даже и не думай об этом. Мистер Портерхаус опустил руку.




 Глава 15


 Путешествуя обычно с почти пустыми карманами, герцог Митфорд предоставлял своему секретарю или слуге нести бремя таких земных забот, как оплата счетов. Решив на этот раз путешествовать инкогнито и не имея ни малейшего представления о том, какие расходы ждут его в дороге, герцог предусмотрительно взял с собой столько денег, что их с лихвой хватило бы на три такие поездки.
 Теперь герцог радовался своей предусмотрительности, ибо только что выложил кругленькую сумму еще одному продажному конюху. Правда, если дело и дальше так пойдет, он все-таки рискует остаться без гроша в кармане.
 При виде золота конюх быстро позабыл, что говорил несколько минут назад. Оказывается, он не только видел сине-желтый экипаж, но и поставил его в каретный сарай два часа назад.
 Итак, Портерхаус и мисс Сьюзен Мидлтон остановились в этой гостинице.
 Что же делать дальше? Они здесь уже два часа. Наверняка девушка уже обесчещена.
 Как же поступить? Прежде всего нужно поскорее освободить девушку из когтей Портерхауса. Ужасно, что ее честь и невинность поруганы. Но теперь самое главное, чтобы это не достигло ушей постояльцев гостиницы.
 Затем нужно разобраться с мистером Портерхаусом. Он должен понести наказание, но в форме дуэли или обычной взбучки? Чести быть вызванным на дуэль этот негодяй явно не заслуживает. Но как устроить все так, чтобы никто из гостей не проснулся?
 И что делать с Джозефиной Мидлтон? Вбив себе в голову что уничтожит мистера Портерхауса голыми руками, эта глупая и несносная девчонка станет самой главной проблемой.
 Может, заманить ее на чашку чая в отдельный номер? Он скажет ей, что нужно сменить лошадей, а сам отправится за мистером Портерхаусом.
 Герцог Митфорд глубоко вздохнул, открыл дверь в бар и замер на пороге. Несносная девчонка стояла всего в трех футах от человека, который без особых усилий мог переломать ей все кости, и держала перед его носом кочергу.
 Митфорд тут же позабыл обо всех своих планах. Он вошел и тихо закрыл за собой дверь.
 – Уж не думаете ли вы, что причините мне вред этой штукой? – усмехнулся мистер Портерхаус.
 Не сводя глаз с Портерхауса, Джозефина все так же целилась в него кочергой.
 – Я не вполне в этом уверена. Возможно, моя рука и не настолько сильна, чтобы вышибить вам мозги. Но если вы попытаетесь пошевелиться, я воткну ее вам в глаз, в этом не сомневайтесь. Мистер Портерхаус усмехнулся:
 – Мадемуазель, сейчас я возьму кочергу и проучу вас хорошенько. Так что советую вам опустить ее.
 – Ну что ж, посмотрим, кто из нас прав. –
 Герцог затаил дыхание.
 – Говорите, где моя сестра.
 – Ваша сестра? – Портерхаус удивленно приподнял брови, но вдруг ответил:
 – Она спит наверху, мадемуазель. Я везу ее домой. Разумеется, намереваясь попросить у вашего отца разрешения сделать ей официальное предложение. Очаровательная у вас сестра, мисс Мидтон.
 – Вы отвратительная жаба, сэр! Я едва сдерживаю желание убить вас.
 – Неужели? – Ухмыляясь, Портерхаус отодвинул в сторону кочергу и поднялся. И только тут заметил, что, кроме них, в комнате находится еще один человек.
 – На вашем месте я хорошо подумал бы, прежде чем причинить хоть какой-то вред мисс Мидлтон, – предупредил ледяным тоном герцог Митфорд.
 Оглядев герцога с головы до ног, Портерхаус опустил кочергу и язвительно улыбнулся:
 – Посмотрите-ка, уж не тот ли это смелый гигант, который срывает двери с петель? Что случилось, Вильерс? Вы что, попали в грозу и весь сжались от страха?
 Но прежде чем Джозефина или Митфорд ответили, в баре появился сонный, наскоро одетый хозяин, ворча, что гости приехали поздно.
 – Я возьму на ночь комнату, – сказал герцог, не сводя глаз с Портерхауса. – Эта барышня остановится со своей сестрой, которая спит наверху. Дайте ей, пожалуйста, еще один ключ.
 – Но… – начала Джозефина.
 – Вы очень хотите присоединиться к своей сестре, – оборвал ее герцог Митфорд. – Представьте, как в столь поздний час она страдает из-за вас.
 Джозефина растерянно взглянула на хозяина. Зевая и почесывая грудь, тот, казалось, абсолютно не интересовался тем, что здесь происходит.
 – Опустите кочергу, – властно произнес герцог, так и не отрывая глаз от Портерхауса. – Вам не придется ворошить ею огонь в камине. Ступайте в свою комнату. Хозяин положил ключ на стойку бара.
 – Спокойной ночи, – промолвил герцог.
 – Спокойной ночи, мадемуазель, – задорно повторил Портерхаус.
 Джозефина швырнула кочергу на пол, взяла ключ со стойки и гордо удалилась.
 – А вот ваши ключи, сэр.
 – Спасибо, – не оборачиваясь. оттозвался Митфорд. – Пожалуйста, оставьте их на стойке. Мы с этим джентльменом немного прогуляемся перед сном.
 Хозяин вздохнул, снова почесался и, пожав плечами, удалился в покои, откуда и появился несколько минут назад.
 – Вы так считаете? – осведомился Портерхаус. – Уверены, что это разумно, Вильерс? Не отразится ли это на вашем здоровье? Ночной воздух и все прочее?
 – Активные упражнения гарантируют крепкий сон, – ответил герцог, открывая дверь на улицу и пропуская вперед Портерхауса. – И это именно то, чего мне так не хватает сегодня.
 Мистер Портерхаус неспешно пересек комнату и сверху вниз взглянул на герцога.
 – Немножко не в вашем весе, не таж ли?
 – Посмотрим. Вы перешли все допустимые границы и должны заплатить за честь двух невинных барышень.
 – Вы имеете в виду мисс Сьюзен Мидлтон и, ах, миссис Вильерс, полагаю?
 – По-моему, нам лучше продолжить нашу дискуссию на улице и подальше от гостиницы. – Герцог снова указал Портерхаусу на дверь. – И вооружившись не аргументами, а кулаками. Меня тошнит при мысли о необходимости разговаривать с вами. Я предпочитаю беседовать с джентльменом. Улыбка исчезла с лица Портерхауса.
 – Возможно, завтра, Вильерс, вы даже этого не сможете сделать. А то и вообще никогда. – И Портерхаус вышел во двор.
 Джозефина тихо постучалась в дверь Сьюзен, но ответа не последовало. Повернув ключ в замке и открыв дверь, она увидела, что сестра стоит у кровати полностью одетая и, казалось, готова запустить в нее чем-нибудь, если бы это было под рукой. На столике для умывания горела свеча. Сьюзен явно уступала сестре в изобретательности – кувшин и таз для умывания, самое подходящее оружие в данной ситуации, стояли на своих обычных местах.
 – Сьюзи! – воскликнула Джозефина.
 – Джо!
 Сестры заключили друг друга в объятия.
 – Он ничего тебе не сделал?
 – Где ты была? Мы с Бартом сбились с ног
 – Если хоть один волос упал с твоей головы, я убью его.
 – Я боялась, что мы никогда не увидимся снова.
 – Ты не представляешь, как я счастлива, что нашла тебя. У меня словно камень с души упал.
 – Мы думали, что ты отправилась в Шотландию.
 – А я решила, что он повез тебя туда, и нам будет очень трудно найти его.
 – Но где ты была, Джо? И как меня нашла?
 – Скажи, что с тобой все в порядке, иначе я убью его.
 – Джо, кто такой мистер Вильерс?
 Они обменялись взглядами.
 – Сьюзи, почему ты уехала с ним из Дирвью-Парка? Сьюзен нахмурилась.
 – Стало быть, ты знаешь об этом.
 – Но где была ты, Джо? Он сказал, что ты остановилась у мистера и миссис Хеннесси, это правда? Он обещал отвезти меня к тебе. Как жке меня угораздило сесть к нему в экипаж!
 – Да, это было очень глупо с твоей стороны. Но неделю назад то же самое приключилось и со имной. Он ничего тебе не сделал?
 – Нет, – ответила Сьюзен. – Я сказала, что закричу изо всех сил, если он не оставит меня одну И поверь, я бы так и сделала.
 – Мне не представилось такой возможности, когда я была с ним. В баре гостиницы веселились, все пели и громко смеялись. Но мистер Вильерс пришел мне на помощь.
 – О Джо! Кто же этот мистер Вильерс? Джозефина уставилась на сестру.
 – О Боже! – прошептала она. – Его же сейчас могут убить, и все по моей вине. И по твоей. Хотя нет, ты здесь ни при чем. Если бы я не заставила его проеххать со мной пол-Англии, он бы и не подозревал, что есть необходимость драться из-за меня. И если бы я не сбежала из дома, тебе не пришлось бы искать меня.
 – Джо, – удивилась Сьюзен, – о чем ты говоришь? Я ничего не понимаю, дорогая.
 – Его сейчас могут убить. – Джоэефина кинулась к окну и отдернула штору. – Так ему и надо! Он, как всегда, хитростью избавился от меня и отослал к тебе. Это так несправедливо! Ведь я имею самые веские основания разделаться с мистером Портерхаусом. О, с каким наслаждением я убила бы его! Боже, вот они! – Ее негодование вмиг испарилось. – Он убьет его, Сьюзи! – Где? – Сьюзен выглянула из-за плеча сестры.
 – Вон там. – Джозефина ткнула пальцем в темноту. – Они дерутся. О Боже, они дерутся, и он убьет его. И все из-за меня! Я никогда себе этого не прощу. Он самый милый, самый добрый джентльмен на свете.
 – Куда ты? – Сьюзен схватила сестру за руку, когда та бросилась к двери. – Ты не должна туда идти, Джо. Ни в коем случае.
 Джозефина оттолкнула руку сестры.
 – Если он покалечил мистера Вильерса, то я убью его, Сьюзи. – Голос Джозефины задрожал. Сьюзен развела руками.
 Джозефина задержалась в баре ровно на столько, чтобы схватить брошенную ею там кочергу, и выскочила на конный двор. Ни на секунду не останавливаясь, она пробежала через ворота на другую сторону дороги.
 Мистер Портерхаус оседлал мистера Вильерса. Это она сразу отчетливо увидела, несмотря на непроглядную тьму. Негодяй был таким огромным и таким сильным, что казалось, еще мгновение – и он убьет мистера Вильерса.
 «Он сидит на трупе!» – ужаснулась Джозефина и, подняв кочергу, ринулась вперед.
 – Ну, теперь посмотрим, какой вред она может принести! – закричала Джозефина и, стиснув в руках кочергу, ударила ею Портерхауса по голове.
 Раздался глухой стук, и тот рухнул на землю, растянувшись во весь рост, между герцогом и Джозефиной. – Я не могла допустить, чтобы он убил вас, – выговорила запинаясь Джозефина. Герцог вытер лоб.
 – Вот уже второй раз вы лишаете меня удовольствия покончить с противником, – заметил Митфорд. – Спасибо. – Он попытался согнуть правую руку. – Портерхаус уже почти лишился всех желаний и злых намерений. Оставалось только как следует толкнуть его локтем и опрокинуть на землю.
 – О! – Джозефина опустила кочергу. – Какой вы ловкий. Я ни на секунду не сомневалась, что вы одолеете его. Вы настоящий герой, сэр.
 – Я предполагал, что Вы не останетесь у сестры.
 – Чтобы позволить вам одному насладиться победой над мистером Портерхаусом? Никогда! – Джозефина посмотрела на поверженного врага. – Жаль, что его нельзя убить. Ведь нельзя, правда? – Увы, нет.
 – Что у вас на лице? – Джозефина протянула руку к мистеру Вильерсу. – В темкноте не видно.
 – Кровь, наверное, – ответил герцог. – Но это не имеет значения. Я выживу. Как ваша сестра? С ней все в порядке?
 – Да. У Сьюзи сильный характер, хотя ей всего восемнадцать лет. Она посоветовала мистеру Портерхаусу покинуть комнату, и он так и сделал.
 – Боже! – воскликнут Митфорд. – Не может быть, чтобы вас было двое!
 – Как мы поступим с ним? – Джозефина оперлась на кочергу и окинула взглядом бесчувственного мистера Портерхауса. – Оставим его здесь?
 – Нет. С утра могут возникнуть ненужные нам вопросы. Прошу вас подняться наверх, мадемуазель. Я прослежу, чтобы этого подлеца уложили и в экипаж и отправили подальше отсюда. У меня нет никакого желания видеть его утром. А у вас?
 – Пойду найду вам в помощь конюха.
 Тонкая, но сильная рука герцога схватила Джозефину за локоть.
 – Вы пойдете в гостиницу, – твердо повторил Митфорд, – подниметесь в комнату вашей сестры. И если у вас хватит ума, то ляжете спать. Отправляйтесь туда сейчас же.
 Джозефина метнула на герцога сердитый взгляд.
 – Вы такой же, как папа, только еще хуже. По крайней мере с папой можно поспорить.
 – И обвести его вокруг пальца, разумеется. Идите же, мадемуазель.
 Джозефина обиженно отвернулась, но через секунду взглянула на герцога и с улыбкой спросила:
 – Как по-вашему, у него будет болеть с утра голова?
 Герцог Митфорд усмехнулся:
 – Он пожалеет, что вообще родился с головой.
 Сэм держал в руках вожжи недавно отремонтированного экипажа сэра Томаса Берджесса. Собственный же кучер сего благородного джентльмена прилагал героические, но не всегда успешные усилия, чтобы, задремав, не упасть с козел.
 – Я пойду и все узнаю, – сказал Сэм, въезжая в ворота очередной гостиницы. Кучер широко зевнул и выпрямился.
 – Да, – подтвердил конюх, испуганно глядя на гиганта, спускавшегося с козел. Он не сомкнул глаз этой ночью и теперь понимал, что уснуть надежды нет. – Он уехал минут десять назад.
 Сэм схватил конюха за воротник. – Если ты мне только солгал, дружище..,
 – Нет, – заверил Сэма конюх, украдкой поглядывая нп двух джентльменов, выходивших из экипажа,. – Клянусь, он уехал около десяти минут назад.
 – Мерзавец пытается оторваться от нас, используя ночное время, – мрачно заключил Бартоломью. ну что ж, мы сейчас выясним, спасут ли его эти десять минут. Гони, Сэм.
 Сэм вскочил на козлы. Сэр Томас приблизился к испуганному конюху.
 – Вы видели этой ночью открытый экипаж, управляемый джентльменом? – тихо спросил он. Конюх кивнул.
 – Значит, все-таки я не успею убить его сам, – пробормотал сэр Томас, садясь в экипаж.
 Если предыдущие несколько часов кучер сэра Томаса вел тщетную борьбу со сном, то в следующие полчаса он вообще забыл о сне. Сидя прямо на своем сиденье и вцепившись в него обеими руками, кучер таращил в темноту глаза так, что они, казалось, сейчас вот-вот вылезуг из орбит. В кромешной тьме Сэм неистово гнал лошадей.
 Бедолага пришел в себя, лишь когда впереди замаячил сине-желтый экипаж. Эти цвета, конечно, не с лишком выделялись в темноте, но кому бы еще пришло в голову пуститься в путь в такую ночь?
 – Не надо! Не надо! – закричал кучер мастера Портерхауса, когда другой экипаж промчался мимо него и, развернувшись, вынудил его остановиться. Кучер поднял руки. – Не стреляйте!
 Сэм не счел нужным ответить ему, а кучер сэра Томаса совсем растерялся. К тому времени как Бартоломью и сэр Томас выпрыгнули из экипажа, Сэм уже распахнул дверцу другого и запустил туда свои ручищи.
 Из экипажа показался мистер Портерхаус, вернее, сначала лацканы его пальто. Сэм прижал его к стенке экипажа, приподняв над землей.
 – Где моя сестра? – Бартоломью заглянул в экипаж Портерхауса.
 – Где она, подлец?
 – Отвечай на вопрос. – Сэм встряхнул в воздухе Портерхауса. – Где маленькая барышня?
 – Откуда мне знать.
 Сэм снова встряхнул его.
 – Откуда? Сейчас покажу тебе откуда!
 – Пожалуйста, поставь его на землю, Сэм. – Бартоломью расставил ноги и грозно сжал кулаки. Сэм неохотно отпустил свою жертву и отошел назад.
 – Где она? – угрожающим тоном осведомился Бартоломью.
 – О какой из двух сестер вы говорите? – спросил Портерхаус с едва заметной усмешкой.
 Через мгновение голова Портерхауса с силой ударилась о стенку экипажа, а Бартоломью опустил кулак. – Где она?
 – Обе сестры сейчас в гостинице, которую вы только что проехали. – Портерхаус, ухмыляясь, посмотрел на Бартоломью. – Вместе с защитником мисс Мидлтон, Вильерсом. Одной женщины ему, видно, показалось мало.
 Бартоломью наградил его еще одним ударом в челюсть. На этот раз мистер Портерхаус не смог оторвать головы от стенки экипажа и закрыл глаза.
 – Лжец! – бросил Бартоломью.
 – Где она? Сэр Томас Берджесс откашлялся.
 – У меня есть основания полагать, что он говорит правду, Мидлтон. Я расспрашивал всех по дороге я выяснил, что Вильерс и ваша старшая сестра тоже пустились в погоню за Портерхаусом. И они все время ехали впереди нас.
 Бартоломью не отрываясь взирал на находящегося в полубессознательном состоянии мистера Портерауса.
 – Если вы посмотрите на него пристальнее, – промолвил сэр Томас, – то заметите, что над ним сегодня уже кто-то хорошенько поработал. А жаль! У меня было огромное желание помочь вам убить его. Но вряд ли по-мужски бить человека, который едва стоит на ногах.
 – Кто дрался с тобой? Вильерс?
 – Кто-то ударил меня сзади по голове, пока мы дрались. Полагаю, это сделала твоя сестра, Мидлтон, – с трудом ответил Портерхаус, не открывая глаз.
 – Джо? Молодчина! Она и Сьюзи вернулись в гостиницу?
 Мистер Портерхаус пожал плечами:
 – По крайней мере они были там, когда я уезжал.
 – Если ты солгал, я снова догоню тебя, – пригрозил Бартоломью. – Уж поверь мне. Сэм, положи его в экипаж. Сам он, как видно, не в состоянии шевелитьсж. А через несколько секунд и подавно не сможет.
 Бартоломью дважды ударил мистера Портерхауса по лицу и с отвращением опустил кулаки.
 – Вы правы, Берджесс. Это очень не по-мужски. Сэм? Но Сэм не повиновался приказу. Он снова схватил мистера Портерхауса за шиворот и поднял кверху.
 – Осталась еще одна проблема – драгоценности барышни. Сейчас же скажи Сэму, где они, иначе он из тебя дух выбьет.
 – В моем саквояже, – пробормотал мистер Портерхаус. – Жалкие стекляшки.
 Сэм втащил Портерхауса в экипаж, усадил на сиденье, взял саквояж и достал со дна пригоршню драгоценностей.
 – Молись, чтобы они все были здесь. Иначе я снова догоню тебя.
 Мистер Портерхаус ничего не ответил.
 – Мне очень жаль, что мой друг Вильерс добрался до тебя раньше, Портерхаус. – Сэр Томас Берджесс появился в дверях. – Но вот что я скажу тебе. Большую часть года я провожу в Лондоне, и смотри не попадайся мне на глаза. Уж я-то найду предлог, чтобы бросить тебе в лицо перчатку. И если, вернувшись в гостиницу, мы обнаружим, что ты хоть пальцем тронул мисс Сьюзен Мидлтон, я тебя из-под земли достану.
 Мистер Портерхаус молчал, сидя с закрытыми глазами.
 – Не утруждай себя, – сказал сэр Томас. – Я сам закрою дверь и прикажу твоему кучеру ехать дальше. Спокойной ночи.
 Мистер Портерхаус не ответил.
 Герцог Митфорд никак не мог заснуть. Невообразимо болело и ныло все тело. Чудо, что он вообще остался жив. Только благодаря усиленным физическим тренировкам ему удалось дать достойный отпор мистеру Портерхаусу.
 Но сон не шел еще и по другой причине – на улице раздался стук колес приближающегося экипажа. Митфорд выглянул в окно и увидел, что во двор въезжает карета сэра Томаса Берджесса. Но прежде чем герцог успел одеться и спуститься вниз, экипаж стремглав вылетел за ворота. Вероятно, сэр Томас и Бартоломью не узнали, что обе мисс Мидлтон находятся в гостинице, и спешат поскорее нагнать Поррхауса и разделаться с ним. Митфорду даже стало немного жаль своего бывшего врага.
 Но что, если они не вернутся? Вдруг Портерхаус свернул с основной дороги, и они не нашли его? Тогда ему придется отвечать за двух барышень, не состоящих с ним ни в каких отношениях. На него ляжет ответственность доставить их домой, к отцу. Заманчивая перспектива, ничего не скажешь. Не такой представлял себе герцог встречу с виконтом.
 Как и когда открыться мисс Мидлтон? Митфорд отчетливо представил себе Джозефину, сжимающую в руках кочергу и с торжеством созерцающую поверженного ею врага.
 А драгоценности? Митфорд запоздало вспомнил о них. Теперь ему снова придется догонять негодяя. Но как убедить Джозефину не сопровождать его?
 Митфорд стоял у окна, задумчиво вглядываясь в темноту. Какой простой могла бы быть его жизнь. Герцог вздохнул. Он отправился бы в Ратленд-Парк со всей приличествующей герцогу пышностью и помпезностью. Прибыв на место, узнал бы, что мисс Мидлтон исчезла, и вернулся бы в Лондон к своей обычной жизни – безопасной, благоразумной, предсказуемой, удобной. И скучной.
 Герцог улыбнулся – экипаж сэра Томаса Берджесса снова с грохотом въехал на гостиный двор.
 Митфорд надел сорочку и поспешно застегнул пуговицы. Но прежде чем выйти за дверь, он решил накинуть еще и пальто.
 Хмурясь и нервно барабаня пальцами по стойке бара, Бартоломью Мидлтон звал хозяина гостиницы. Сэр Томас Берджесс закрывал входную дверь.
 Завидя герцога, Бартоломью замер.
 – Митфорд! – Он просиял.
 «Ах да, конечно же», – подумал герцог. Он потянулся за моноклем, но его не оказалось на месте. Герцог окинул Мидлтона холодным взглядом.
 – Мидлтон? Берджесс? Что вы здесь делаете? Бартоломью рассмеялся:
 – Сэр Томас возвращается в Лондон, и я решил присоединиться к нему.
 – Я очень спешу. – Глаза друзей на мгновение встретились. – Мы решили продолжить путь ночью
 – Именно так, – подтвердил Бартоломью.
 Появился хозяин гостиницы. Широко зевая, он еще с большим раздражением, чем прежде, оглядел прибывших.
 – Я хотел бы узнать, остановилась ли здесь моя сестра? – спросил у него Бартоломью. – Мисс Сьюзен Мидлтон. со служанкой.
 – А, белокурая барышня. Насколько я понял, она приехала с сестрой. Бартоломью рассмеялся:
 – Хорошая шутка! Молли – моя сестра? Вечно она что-нибудь придумает!
 – Наверху, – буркнул хозяин. – Третья дверь налево. Но полагаю, они заперлись. Вам нужна комната, сэр?
 – Ах да, конечно. Я только поднимусь наверх и скажу сестре, что добрался в целости и сохранности. – Бартоломью улыбнулся герцогу Митфорду.
 – Сьюзен вечно так беспокоится за меня. Уверен, она еще не спит.
 Герцог отошел в сторону от лестницы, наблюдая, как Бартоломью поднимается, перепрыгивая через две ступеньки.
 – Что произошло? – тут же спросил сэр Томас. – Он не тронул ее, Пол? Не изнасиловал ее?
 – Как сообщила мне ее сестра, Сьюзен недвусмысленно показала Портерхаусу на дверь, и, когда мы приехали, он дремал здесь у камина.
 Сэр Томас с облегчением вздохнул.
 – Ты хорошо поработал над Портерхаусом. Но мог бы оставить хоть немного и для нас с Мидлтоном, Пол. Это с твоей стороны было очень нечестно. Кстати, драгоценности у Сэма. Он охраняет их как зеницу ока.
 Герцог потер подбородок.
 – Мне нужно собраться с мыслями иг подготовиться. Мисс Мидлтон может узнать от брата, кто я на самом деле.
 – Так она все еще не знает? Ты что, с ума сошел, Пол?
 – Без сомнения, – ответил его друг. – Прости меня, Том, но я сейчас должен, как последний трус, удалиться в свою комнату. Надеюсь, успею это сделать вовремя. Лучше разобраться во всем с утра. До встречи, если я, конечно, доживу до нее.
 И герцог Митфорд побежал вверх по лестнице, оставив улыбающегося сэра Томаса и многострадального хозяина гостиницы.




 Глава 16


 Герцог Митфорд дремал, может, полчаса, а может, и час, когда поблизости раздался какой-то страиный звук. Мыши? Нет, слишком громко. Крысы? Герцог проснулся.
 – Пол, – прозвучал из-за двери шепот, и звук возобновился.
 О Боже! Значит, до утра это все-таки не отложить. С таким же успехом можно было остаться и в баре, покончив со всем раз и навсегда, прежде чем попытаться заснуть хоть на пару часов, оставшихся от этой ночи.
 Комнату заливали потоки лунного света. Митфорд подошел к двери и, лишь открыв ее, осознал, что стоит босиком и без рубашки. Отличная мишень для гнева.
 – Пол! – воскликнула Джозефина. – Я подумала, что это твоя комната. В каком неловком положении я оказалась бы, если бы это было не так.
 «Что? Без кочерги? Без пистолета? Без кувшина или таза?» Она была тоже босиком, только накинула шаль поверх ночной сорочки. Волосы Джозефины рассыпались по спине. Герцог Митфорд тихо закрыл дверь и прислонился к ней.
 – Пол! – Джозефина посмотрела на герцога.
 – Вы должны немедленно уехать отсюда, не дожидаясь утра. Они убьют вас.
 – Они?
 – Здесь Барт. Он тоже преследовал Портерхауса и Сьюзи. Он нагнал этого негодяя после того, как тот убрался отсюда. И тоже поколотил мерзавца, хотя не получил от этого никакого удовольствия, потому что, по его словам, мистер Портерхаус был не в состоянии дать ему сдачи. А теперь Барт здесь. Он устроил мне хорошую трепку. – Джозефина засмеялась. – Только говорил все шепотом, чтобы в соседней комнате никто ничего не услышал. Герцог отступил от двери.
 – Я сказала ему, что вы уехали, – продолжала Джозефина. – Поскольку мы нашли Сьюзи, вы, наказав мистера Портерхауса, решили продолжить свое путешествие. Барт считает, что вас здесь нет. И вы должны уехать отсюда, иначе утром он убьет вас.
 – А-а, – протянул герцог. – Кто еще собирается меня убить?
 Джозефина прикрыла руками рот.
 – Здесь герцог Митфорд.
 – Здесь, в гостинице? – Герцог поднял брови. – Да, Барт встретился с ним в баре, когда прибыл сюда. И чуть не проговорился, что я здесь. Ведь я должна сейчас ухаживать за больной тетушкой. Мне придется прятаться наверху, пока этот ужасный человек не уедет отсюда. Не знаю, преследует ли он меня или это просто совпадение, что Митфорд появляется везде, куда бы я ни отправилась? Герцог Митфорд стиснул за спиной руки.
 – Мисс Мидлтон, – начал он.
 Джозефина подошла к нему, торопливо провела по его голой груди руками и тут же отдернула их.
 – Вы должны уехать, сэр. Клянусь, они убьют вас, если завтра обнаружат здесь, а мне не хотелось бы этого больше всего на свете.
 – Возможно, так будет лучше, – рассеянно отозвался герцог. – Возможно, для этого будет более подходящее место и время. Вы теперь в безопасности. Брат позаботится о вас.
 – Мои драгоценности они тоже забрали, и вам теперь незачем отправляться за ними. Как глупо, что, волнуясь за Сьюзи, мы совсем забыли о них.
 – Значит, сестра намного важнее для вас, чем драгоценности?
 – Еще бы! Но вы должны уехать. Если Сьюзи или Барт проснутся, опасности вам не избежать. Прошу вас, уезжайте.
 – Пожалуй, я так и сделаю.
 Но как он мог одеться и уйти, если Джозефина гладила его по голой груди, а ее огромные глаза смотрели на него с невыносимой тоской?
 – Спасибо, – прошептала Джозефина. – Вы очень добры. Вы так много для меня сделали. Простите, что я отняла у вас столько времени и была для вас такой обузой. Я сама ни о чем не сожалею, хотя знаю, что следовало бы. Я не сожалею, что встретила вас.
 Герцог взял руки Джозефины в свои.
 – Я тоже ни о чем не сожалею. Хотя, полагаю, мы оба со временем почувствуем это.
 – Нет, – возразила Джозефина. – Я всегда буду помнить вас, Пол. Всегда.
 – Мы увидимся с вами. – Герцог Митфорд поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. – Но к тому времени вы и знать меня не захотите.
 – Пол!
 Прильнула ли она к нему, или это он привлек ее к себе? Ее руки обвили его шею, а его руки крепко обняли ее – шаль, должно быть, упала на пол.
 Губы Джозефины приглашающе приоткрылись. Он ощущал прикосновение ее упругих грудей. Их разделяла лишь тонкая ткань ночной сорочки.
 – Пол!
 Он прильнул губами к ее шее, нерешительно теребя верхнюю пуговицу сорочки. Затем, подхватив на руки, отнес Джозефину на кровать.
 Убрав с ее лица волосы, Митфорд страстно приник к губам девушки.
 – Джозефина!
 Герцог ласкал сквозь сорочку ее грудь. Джозефина застонала.
 – Пол! О Пол!
 Руки Джозефины скользнули по его спине. И еще ниже.
 Теплые и дразнящие. Митфорд расстегнул верхнюю пуговицу ее сорочки, и его рука, проникнув под тонкую ткань, нежно погладила хрупкие плечи. Он так жаждал ее! Он горел желанием! И тут герцог вспомнил, кто она. И кто он. О Боже!
 – Пол!
 – Джозефина потянулась вслед за Митфордом, когда он откатился на другой край кровати.
 – Боже мой! – Голос герцога дрожал. – Боже мой, что мы делаем?
 Джозефина растерянно села на кровати.
 – Вы должны уехать, а я вас задерживаю. Уезжсайте. Скорее же.
 Герцог Митфорд поднялся с постели и протянул ей руку. – Да, я сейчас уеду. А вы возвращайтесь к себе в комнату, пока вас не хватились. Берегите себя в дороге. Вернее, позвольте брату позаботиться о вас. Вы обещаете мне это?
 – Конечно. – Джозефина смотрела на него невидящим взглядом.
 – Почему бы не позволить Барту заботиться обо мне, даже если я в этом совсем не нуждаюсь. Герцог вздохнул:
 – До свидания, мадемуазель. Джозефина вложила в его руку свою ладонь и, потупив взор, промолвила:
 – До свидания, Пол. Знаете, я не сожалею даже об этом. – Она кивнула в сторону кровати. – Ну, разве я не бесстыдная развратная девчонка?
 – Джозефина улыбнулась ему и снова опустила глаза.
 – До свидания.
 Джозефина стояла у двери, пока герцог, открыв ее, окинул взглядом коридор. Затем, проскользнув мимо него, она исчезла в темноте.
 Герцог Митфорд еще некоторое время смотрел ей вслед, потом, тяжело вздохнув, закрыл дверь. О Боже, что будет, когда они встретятся в следующий раз!
 Неужели эта девушка ничего не знает? Неужели не понимает, что, кем бы он ни был. Полом Вильерсом или герцогом Митфордом, долг чести обязывает его просить ее руки?
 Неужели Джозефина полагает, что он может вот так исчезнуть из ее жизни, сохранив при этом уважение к себе и право называться джентльменом?
 С кем он больше боялся встречи? С Джозефиной или с ее отцом?
 И как он вообще может думать о свадьбе с ней? Его жизнь уже никогда не будет прежней.
 Герцог Митфорд на мгновение застыл и устремил взгляд в темноту. А хочет ли он, чтобы его жизнь стала прежней?


* * *

 Граф Ратленд и виконт Чимли ехали по дороге на север. Они вглядывались в едва заметный след, если вообще стоило принимать во внимание противоречивые сведения, полученные ими в «Якоре и короне». Да, действительно, эти барышни останавливались здесь, заверяли их слуги, выслушав, как выглядят Джозефина и Сюзанна. И джентльмен. Хотя они все путешествовали отдельно. На сине-желтом экипаже – один из слуг даже пробовал заверить их, что на сине-зеленом – и в открытой коляске. Одну из барышень сильно укачало в экипаже. И еще драгоценности.
 Кто-то, желая помочь, совершенно невпопад добавил, что одного джентльмена стошнило прямо в конюшне.
 А Сэм, нанявшись кучером, уехал с одним из экипажей, не спросив на то разрешения. Хозяин гостинцы гневно добавил, что Сэм глубоко ошибается, если думает, будто его здесь будут ждать с распростертыми объятиями.
 Граф и виконт не стали забивать себе голову мыслями о Сэме, поскольку к их поискам он не имел никакого отношения. Сине-желтый экипаж, надо полагать, принадлежал мистеру Портерхаусу, а барышня, которой стало плохо, – Сьюзен, Но открытая коляска? При чем здесь она? А драгоценности?
 Оба джентльмена полагали, что едва ли слуги в гостинице могут что-либо отчетливо вспомнить из событий недельной давности. Неделя! Как же поразительно бежит время, когда в гневе, панике и недоумении охотишься я за химерами. Целый день лорд Чимли провел в доме у своей сестры. Выкуривая одну сигару за другой и без дела слоняясь из угла в угол, он ждал приезда Джо. Виконт опасался пуститься в обратный путь, боясь разминуться с ней в дороге. А дома провел такой же день лорд Ратленд, не зная, когда же наконец его сын, внук и две внучки вернутся и что сказать герцогу, если тот приедет.
 Граф испытал огромное облегчение, поскольку герцог так и не приехал.
 Прибыв на следующий день домой, лорд Чимли обнаружил, что не только Джо, но и Барт со Сьюзис сбежали одному Богу известно куда.
 Августа сообщила им, что Джо не хотела выходить замуж за герцога. От одной только мысли об этом ее бросало в дрожь.
 Вот почему, поняли оба джентльмена, Джозефина и решила бежать к тетушке. Но нет, если девушка действительно так боялась этого замужества – хотя почему ее так пугал брак с герцогом, имеющим сорокатысячный годовой доход? – она наверняка отправилась бы дальше, чем в имение Уинни, Эта глупая девчонка, наверное, сбежала к бабушке в Лондон.
 Да, так оно и есть. Осознав это, Барт и Сьюзи, очевидно, отправились за ней в погоню. Вот почему они оставили такую пространную записку, где сообщалось, что они уехали за Джо и вернутся с ней вместе домой. Но почему они не написали правду?
 Виконт умчался в Лондон, но прибыл через четыре дня с неутешительными новостями – ни бабушка, ни тетушка не видели ни Барта, ни Джо, ни Сьюзи уже почти два года.
 Пенелопа же сообщила, что мистер Портерхаус уехал в тот же день, что и Джо.
 И тут наконец им открылась правда или по крайней мере неясное ее очертание – Джо предпочла сбежать с Портерхаусом, только бы не выходить замуж за герцога, а Барт и Сьюзи кинулись за ней в погоню.
 На этот раз граф решил отправиться вместе с сыном. Опросив слуг в «Якоре и короне», виконт понял, что если его дочь и провела там с Портерхаусом ночь, то именно ту, в которую и он останавливался в этой гостинице по пути к Уинни.
 Итак, они ехали на север, неустанно высматривая два уже знакомых им по описаниям экипажа, возвращающихся из Гретна-Грин.
 Оба джентльмена завтракали в придорожной гостинице.
 – Джо, Джо! – произнес со вздохом граф.
 – Но почему она не объяснила нам все? А вместо этого выскочила замуж за первого встречного?
 – Портерхаус казался вполне порядочным молодым человеком, – отозвался виконт.
 – Но вряд ли можно назвать порядочным то, что он сбежал со взбалмошной молодой особой. Как по-твоему, Барт и Сьюзи догнали ее?
 – Прошло уже семь дней, – рассуяждал граф. – Даже если они догнали Джо до Гретны, ее репутация все равно будет запятнана. Но что плохого в Митфорде? Она ведь даже не видела его!
 – Возможно, в этом-то и проблема. Молодой человек за соседним столом, который прихлебывал кофе, отбросил в сторону салфетгку и, поднявшись, подошел к ним.
 – Простите, что прерываю вас, но я Митфорд.
 «Если бы я сейчас не был в таком нервном состоянии, – подумал герцог, – то, должно быть, меняя весьма позабавила бы эта ситуация». Джентльмены изумлённо уставились на него. Рука старшего застыла с вилкой на полпути ко рту. Затем оба вскочили из-за стола, и герцогу пришлось смотреть на них снизу вверх. – Митфорд? – выдохнул граф Рагленд. Герцог отвесил поклон:
 – Имею честь говорить с графом Ратлендом и виконтом Чимли?
 Что побудило его встать и подойти к ним вместо того, чтобы, подняв воротник, выскользнуть из столовой, прыгнуть в экипаж и гнать отсюда во весь дух?
 Джентльмены тщетно попытались убедить герцога, что путешествуют, желая поправить здоровье.
 – Позвольте сообщить вам, что ваша дочь цела и невредима. Скоро она будет здесь. Вернее, обе ваши дочери и сын. Джентльмены опустились на свои стулья.
 – Вы видели их? – спросил виконт. Герцог поклонился. Теперь его ждала самая опасная часть разговора. Ведь, сделав признание и рискуя показаться им злодеем из злодеев, он, несомненно, скомпрометирует Джозефину.
 А эта барышня, столь искусная лгунья, вероятно, получающая огромное удовольствие от интриг, может сочинить для родственников любую историю. О брате и второй сестре герцог ничего не знал. Не исключено, что они обыкновенные люди, но, возможно, слеплены из того же теста, что и Джозефина. Исходя из того, что герцог услышал вчера о Сьюзен Мидлтон, последнее вероятнее.
 – Я встречался с ними в имении лорда Парли – в Дирвью-Парке, – объяснил герцог Митфорд, – несколько дней назад. Все трое преследовали какого-то мистера Портерхауса, который, как я понял, украл драгоценности мисс Мидлтон.
 – В Дирвью-Парке? Драгоценности? – Граф нахмурился.
 – Джо была с Бартоломью и Сьюзен, – обрадовался виконт, – а не с Портерхаусом?
 – Нет. – Герцог потянулся за моноклем. – Полагаю, это было бы в высшей степени неприлично.
 – И они возвращаются домой? – Граф пристально посмотрел на Митфорда.
 И тут герцог понял, почему так глупо лгать. Что он вообще делал в Дирвью-Парке, когда должен был направиться в Ратленд – Парк, дабы сделать предложение мисс Джозефине Мидлтон?
 – На самом деле, – поспешил продолжить Митфорд, – я услышал о пропавших драгоценностях и погоне, когда остановился в «Якоре и короне» по пути в Ратленд-Парк. – Он снова поклонился джентльменам.
 – В надежде хоть чем-то помочь я присоединился к погоне. Мисс Мидлтон получила назад свои драгоценности, и, уверяю вас, ничего плохого с ней не приключилось.
 О Боже, в каком он окажется положении, если Джозефине вдруг взбредет в голову рассказать всю правду, и его ложь станет известна этим двум растерянным и сбитым с толку джентльменам, которые не отрываясь смотрели на него, тогда как на тарелках стыл их завтрак.
 А что будет, когда он снова встретится с самой Джозефиной, и подумать страшно.
 – Здесь очень много народу, – продолжал герцог Митфорд. – Уверен, вы хотели бы побыстрее отправиться в путь, чтобы убедиться в правдивюсти моих слов.
 – Он обратился к виконту:
 – Если позволите, я приеду в Ратленд-Парк на будущей неделе, чтобы поговорить о вашей дочери, и в случае вашего согласия с делаю ей предложение.
 Через десять минут герцог Митфорд уже снова сидел, допивая остывший кофе. Обмеявшись с ним рукопожатиями, джентльмены удалились. Они неустанно повторяли, будто наверняка есть объяснение тому, что Джо с братом и сестрой колесят по всему графству. Джо всегда отличалась спокойствие и благоразумием.
 Митфорд распрощался с ними, подробно описав экипаж Берджесса, в котором путешествовали Мидлтоны. «Спокойная Джозефина?» "Благоразумная Джозефина? "
 Официант озабоченно посмотрел на джентльмена, который громко прыснул от смеха, хотя никого, кроме него, в столовой уже не было.
 Герцог Митфорд смеялся недолго, ибо задумался о том, что ждет его впереди. Все-таки в приключениях нет ничего хорошего.
 В это утро характеристика дедушки как нельзя более подходила Джозефине. Она сидела в экипаже рядом со Сьюзен, держась за ремень, и не проявляла никакого интереса к разговору.
 Время от времени Бартоломью с беспокойством поглядывал на сестру, но так и не сменил гнев на милость. Каждое слово, сказанное им утром Джо, было правдой. Барт испытывал удовлетворение. Он никогда раньше не поверил бы, что способен метать громы и молнии, целых двадцать минут обвиняя сестру и делая паузы лишь для того, чтобы перевести дыхание.
 Все это время Джозефина смотрела на него, вздернув подбородок и, как ни странно, молча. Сьюзи расплакалась, едва он завел разговор.
 Сьюзен печально наблюдала за Джо, страстно желая взять ее за руку и сказать, что все будет хорошо. Но если она это сделает, Барт снова начнет злиться. К тому же с ними ехал чужой человек, в присутствии которого ее сердце билось чаще. Этот человек доказал своими поступками, что он настоящий джентльмен – добрый и благородный. Однако все-таки он чужой.
 Джозефина никого из них не замечала. «Я никогда больше не увижу его!» – только эта мысль и имела для нее значение в то утро. Он так быстро уехал, оставив в ее душе пустоту.
 Она сидела тихо, вспоминая жаркие объятия прошлой ночи. Джозефина знала, что никогда не увидит мистера Вильерса и уж тем более не обнимет.
 «Как жаль, что к нам так быстро вернулся рассудок, – с горечью подумала Джозефина. – Как досадно, что мы не занялись любовью, и я могу вспомнить очень немногое. Мне не было бы стыдно, и я не почувствовала бы себя виноватой».
 – Поразительно, что и герцог Митфорд, и Вильерс словно испарились этим утром, – хмурясь, заметил Бартоломью.
 – О да, – отозвался сэр Томас.
 – Я хотел бы перекинуться парой слов с этим Вилерсом, – мрачно сказал Бартоломью.
 – Он очень хорошо поступил, отправившись так скоро в погоню за мисс Сьюзен. Бартоломью промолчал.
 – Папа! – вдруг закричала Сьюзен, высунув голову в окно. – Это папин экипаж!
 Бартоломью посмотрел в окно и тут же постучал Сэму, чтобы тот остановился.
 Джозефина с трудом сглотнула и на мгновение закрыла глаза.
 – Давайте, маленькая леди. – Распахнув дверцу экипажа, Сэм протянул руки, чтобы помочь Сьюзен спуститься. Каково же было его удивление, когда другой экипаж, только что промчавшийся в противоположном направлении, развернулся и подъехал к ним. А затем все выскочили из обоих экипажей и разом заговорили, пытаясь перекричать друг друга. Сэм почесал лысую голову.
 Итак, обнимаясь, смеясь, бранясь и сердясь, они рассказали историю, придуманную ими этим утром. При этом все стояли на обочине Большой северной дороги, не защищенные от любопытных глаз.
 Мистер Портерхаус любезно согласился сопроводить Джо к тетушке Уинифред, но, бросив ее по пути, скрылся и прихватил с собой драгоценности. Джо провела ночь в «Якоре и короне», где ее и нашли утром брат и сестра. Они втроем бросились в погоню за мистером Портерхаусом, несколько дней назад нагнали его в Дирвью-Парке, затем снова последовали за ним по Северной дороге и прошлой ночью вернули драгоценности.
 – Сэр Томас Берджесс гостил в Дирвью-Парке и любезно согласился помочь нам. – Бартоломью указал на человека, спокойно сидевшего в экипаже, и представил его.
 – Все хорошо, что хорошо кончается, – заключила Сьюзен, сияя. Джозефина и Бартоломью улыбались. – А герцог Митфорд?
 – Граф нахмурился.
 – Он тоже был в Дирвью-Парке, – отозвался сэр Томас, выходя из экипажа.
 – Митфорд – мой друг. Полагаю, он решил удостовериться, что с мисс Мидлтон все в порядке, и уехал раньше нас.
 – Да, – сказали все трое в один голос. Сэм сидел на краю дороги, покусывая травинку. Джентльмены решили снова разделиться на две группы и пуститься в путь на юг.
 Джозефину посадили в экипаж к отцу, от которого она выслушала еще более длинную и выразительную нотацию, чем от Барта.
 Это казалось очень несправедливым, поскольку Барт знал гораздо больше, чем папа.
 Но хуже всего было известие о том, что герцог Митфорд, встретившись с папой и дедушкой, объявил о своем намерении нанести визит на следующей неделе.
 «Пол! О Пол!» Джозефине хотелось плакать, но она никогда не плакала.




 Глава 17


 – Джо! – Августа стояла посреди классной комнаты, с надеждой глядя на сестру.
 – Нет, только не сегодня, Гасси. – Днеюзефина рассеянно смотрела в окно. – Кроме того, ты же знаешь, что сейчас должны приехать гости.
 Бартоломью, как всегда сидевший в своем любимом кресле, оторвался от книги и бросил взгляд на Гасси-
 – И ты также знаешь, что папа обещал поколотить Джо, если ее не будет здесь, когда они приедут. А если папа не сдержит обещание, Джо, вместо него это сделаю я.
 – Какая чушь! – воскликнула Джозефина. – Только попробуй, и я придушу тебя.
 Барт фыркнул и снова начал читать.
 – Сьюзи? – Августа с такой же надеждой обратилась ко второй сестре.
 Сьюзен уставилась в другое окно, подперев руками подбородок. Она тоже не повернула головы.
 – Нет, Гасси. У меня болит голова.
 – Опять? – удивилась Гасси. – У тебя же вчера болела голова, Сьюзи.
 – Ну ладно, идем, – раздраженно промолвила Пенелопа, откладывая в сторону свою вышивку. – Я прогуляюсь с тобой, Гасси. Иногда ты просто невыносима.
 Бартоломью бросил книгу.
 – Я тоже пойду, Гасси. – Он поднялся и нежно дернул младшую сестренку за косичку. – Хочу немного проветриться. Мне ведь не обязательно оставаться здесь и вести светскую беседу с лордом Эйнсбери и графиней Ньюмен.
 – Он взглянул на старшую сестру, ожидая резкого ответа, но, так ничего и не услышав, пожал плечами.
 – Правда, Барт? – просияла Августа. – И не будешь бурчать на каждом шагу, как Пенни?
 – Бартоломью весело подмигнул рассерженной Пенелопе.
 – Я пойду между вами, взяв каждую под руку. И если вы захотите подраться, я помешаю вам. Ну, идемте же. Возможно, нам удастся выяснить, на что так завороженно смотрят в окно Джо и Сьюзен.
 После их ухода сестры некоторое время молчали.
 – Почему он все еще хочет жениться на мне, как по-твоему? – спросила наконец Джозефина.
 – Герцог полагает, что в прошлый раз ты уехала ухаживать за больной тетушкой. Возможно, он восхищается тобой, Джо.
 – Но он следовал за мной по пятам почти всю дорогу, – возразила Джозефина. – Неужели совпадение? Сэр Томас Берджесс и папа сказали, что он действительно преследовал меня.
 – Так или иначе, ты не вызвала у него неприязни, раз он договорился о новой встрече с папой.
 Джозефина вздохнула.
 – И присылает вперед свою мать и дедушку. О, как я его ненавижу, Сьюзи! Но ведь я не могу ему отказать? Сьюзен вздохнула. – Полагаю, можешь.
 – Что?! – Джозефина наконец оторвалась ют окна и посмотрела на сестру. – После того, как я опозорила себя в прошлый раз? И после всего, что услышала от Барта, папы и дедушки? И после твоих слез? Нет, я не могу ему отказать, Сьюзи. Вероятно, я должна радоваться тому, что на мне вообще кто-то согласен жениться.
 – Он просил у папы разрешения посетить меня. Но наверное, не приедет, как по-твоему, Джо? Вериувшись в Лондон и увидев великосветских барышень, он вряд ли вспомнит обо мне. Джозефина нахмурилась.
 – Ты говоришь о сэре Томасе Берджессе? Он проявил такую любезность, поехав с Бартом искать тебя. \Сэр Томас поцеловал тебе руку в то утро, когда тебя нашли. И сидел весь день напротив тебя в экипаже, пока мы не встретили папу. Он очень красивый. Сэр Томас нравятся тебе, Сьюзи?
 – Он попросил и у меня разрешения приехать, – уклончиво ответила Сьюзен. – А когда я дала согласие, сказал, что поговорит об этом с папой. Но боюсь, сэр Томас не сделал этого. Он просто вел себя как галантный джентльмен.
 – Но галантный джентльмен никогда не обманет надежд молодой леди. Если он обещал приехать, значит, так и поступит.
 – Правда? – оживилась Сьюзен. Джозефина снова уставилась в окно.
 – О, Сьюзи, я ничего не знаю, кроме того, что сегодня приезжает мать герцога Митфорда, а завтра и он сам. О, лучше бы я умерла.
 – Но возможно, он не такой уж и плохой. Когда мы его встретили в Дирвью-Парке, он показался мне очень благородным джентльменом. Ну, может, немного чопорным. Но ведь нелегко быть герцогом. – Интересно, где он сейчас?
 – Скорее всего, на пути сюда. – Сьюзен пристальнее посмотрела на сестру.
 – О, так ты говоришь не о его светлости, Джо? Ты имеешь в виду мистера Вильерса?
 Джозефина промолчала.
 – Ты любишь его, Джо? – спросила Сьюзен и, не получив ответа, добавила:
 – О, бедняжка Джо! Ты любишь его! Ее сестра снова промолчала. – Но это ведь ужасно, Джо?
 – А может, нам сбежать, Сьюзи? – наконец отозвалась Джозефина.
 – О Джо! – укоризненно промолвила Сьюзен. – И куда же мы поедем? К тетушке Уинифред? Джозефина рассмеялась.
 – Это было бы глупо, не так ли? Мы не можем отправиться на поиски этих джентльменов. Барышням так поступать не пристало. А что, если они не захотят нас видеть? Как это будет унизительно, Сьюзи! – Сестры вздохнули. – Ты можешь представить себе их лица, Сьюзи?
 – Мы приехали к вам, господа, – высокопарным тоном произнесла Сьюзен и захлопала ресницами. Сестры фыркнули от смеха.


* * *

 – Как ты думаешь, эта девушка будет рада видеть меня, Пол? Она еще так молода и неопытна.
 – Мне следовало с самого начала сказать, кто я такой. Как только Джозефина призналась, что, если вернется домой, ее заставят выйти замуж за герцога Митфорда. И почему только я тогда не представился ей?
 – При виде меня она, конечно же, вспомнит ту неделю, которую наверняка желала бы поскорее забыть.
 – Это было моей первой ошибкой. Потом я совершил столько ошибок, что нет смысла перечислять их.
 – Возможно, мне следовало бы подождать еще немного. До весны. Как по-твоему, Пол? Но к тому времени ей может сделать предложение кто-то другой.
 – Зачем терзать себя сожалениями? Что сделано, то сделано. У меня волосы дыбом встают. Том, когда я вспоминаю, сколько раз солгал за это время.
 – Полагаю, я могу сказать, что сопровождаю тебя. Я буду вести непринужденную беседу – о том, о сем. Мне следует держаться именно так?
 – Она убьет меня, не сомневаюсь. Вопрос лишь в том, как именно. Знаешь, Том, я даже собирался надеть на себя доспехи, которые стоят в передней.
 Сэр Томас Берджесс и Митфорд сидели в экипаже герцога, и их разговор походил на два параллельных монолога. Они держали путь в Ратленд-Парк.
 – Путешествуя с герцогом, – сэр Томас отвлекся на мгновение от своих переживаний, – всегда можешь быть уверен, что тебя обслужат по самому высшему разряду. – Он рассмеялся. – Ты заметил, Пол, как отвешивал вчера поклоны хозяин гостиницы? Я даже испугался, что он разобьет себе лоб. Герцог Митфорд улыбнулся.
 – Похоже, он совсем забыл, что две недели назад поселил мистера Пола Вильерса в маленькой клетушке, с трещащим полом и грязно-зелеными обоями. Бедняга сделал вид, что не узнал меня, хотя впечатляющий отъезд мистера Вильерса с молодой незамужней дамой вряд ли можно забыть.
 – Вообще-то барышня должна была испугаться, оказавшись в руках брата. Но только не мисс Мидлтон. Она неустанно повторяла, будто ничуть не жалеет о том, что пустилась в погоню за Портерхаусом и в случае необходимости снова сделала бы то же самое. По крайней мере до тех пор, пока Мидлтон не отвел ее в сторону на полчаса. После этого она была тише воды, ниже травы.
 Герцог Митфорд покачал головой.
 – Она совершенно не в моем вкусе.
 – За что я безгранично благодарен небесам, – отозвался сэр Томас.
 – Она перевернет мою жизнь вверх дном.
 – И слава Богу.
 – Она станет самой невероятной герцогиней в истории.
 – Возможно, да.
 – Мне придется краснеть за нее всю жизнь.
 – Без сомнения.
 – Думаешь, есть способ уговорить ее выйти за меня замуж? Том?
 – Опасное дельце, – заметил сэр Томас. – Она, судя по всему, любит Вильерса так же сильно, как ненавидит герцога Митфорда. Кем ты будешь, когда приедешь в Ратленд-Парк?
 – Полагаешь, у меня есть выбор? Там уже мои дедушка, мама и все ее родственники. Мне придется быть Митфордом.
 – Да поможет тебе Господь. – Сэр Томас расхохотался. – Спасибо, Том, но не кажется ли тебе, что успех твоего сватовства во многом зависит от успеха моего?
 Сэр Томас нахмурился.
 – Думаешь, она согласится? Нет, просить руки так скоро я, конечно же, не собираюсь. Но пожелает ли она продолжить наше знакомство^
 – Прошу прощения, мой друг. В этом я тебе не помощник. Я имел удовольствие видеть мисс Сьюзен Мидлтон лишь однажды. Она приседала в реверансе и, заливаясь краской, пыталась подтвердить мои лживые слова о том, будто ее сестра ухаживает за больной тетушкой.
 – Она самое красивое создание, которое я когда-либо видел, – с нежностью произнес сэр Томас.
 – Тогда не жди от нее положительного ответа. Возможно, ты получишь его от одной из ее сестер. Там ведь еще две. – Митфорд улыбнулся.
 И каждый снова погрузился в свои раздумья. Мама и дедушка убедили его в том, что должны отправиться вперед, дабы внести свою лепту в подготовку празднования дня помолвки. Это повергло герцога в ужас. Он наплел им столько лжя!
 Пол сообщил им, что мисс Мидлтон срочно уехала ухаживать за тетушкой, прикованной к постели. И это, разумеется, свидетельствовало лишь в ее пользу. Они высоко оценили то, что чувство долга побудило Джозефину отсрочить столь выгодное предложение.
 И граф Ратленд, и виконт Чимли приняли Митфорда весьма любезно, почти сердечно. Они заверили его, что мисс Мидлтон одобрила их выбор. Герцог только должен приехать в Ратленд-Парк, чтобы сделать официальное предложение.
 Вот лгуны! Называть Джозефину спокойной и благовоспитанной? Да она едва ли знает, что означают эти слова! Чувство долга! Ха! Маму и дедушку хватит удар, когда они ближе познакомятся с ней.
 Жить под одной крышей с Джозефиной они, конечно же, не будут. Это угрожает только ему.
 По крайней мере, хоть Анджела знает правду. Он признался ей во всем. Вернувшись домой, Митфорд увидел, что сестра очень бледна, но необычайно довольна собой. Оказалось, что они не обманули Хеннесси – за день до приезда брата в Лондон Анджела родила мальчика.
 – О Пол! – промолвила Анджела, показав Митфорду сына. – Тебе тоже нужно обрести свое счастье. А ты проведешь всю жизнь с девушкой, которая предпочла твоему предложению уход за больной тетушкой.
 – Вся эта история – ложь во спасение, и не более того, Анджи. Правда, если бы я рассказал ее, показалась бы наглой, бесстыдной ложью. Моя невеста не имеет ни малейшего понятия о правилах приличия, она непослушна и дерзка. Но ты, видимо, желаешь для меня именно такой партии.
 Анджела с интересом посмотрела на брата. И он выложил ей всю правду. Всю ужасную, отвратительную правду.
 Когда Митфорд закончил свой рассказ, Анджела просияла.
 – Я так рада! – воскликнула она. – Так рада за тебя, Пол! Ты наконец-то нашел свое счастье. Она очаровательна.
 – Анджи? – Герцог нахмурился. – Ты что, не слышала ни единого слова из того, что я тебе рассказал? – И ты любишь ее, – объявила Анджела.
 – Люблю ее? – Герцог Митфорд встал и начал нервно расхаживать по комнате. – Люблю ее, Анджи? Ты что, с ума сошла? Нельзя и вообразить ни одной дамы, более не соответствующей титулу герцогини.
 – Отлично! Как это здорово, Пол! Я так счастлива за тебя! – Анджела укачивала спящего ребенка. – Дядя Пол женится на самой непослушной барышне, которая станет самой невероятной герцогиней. Дядя Пол будет так же счастлив, как и твоя мама, мой дорогой.
 Уже в который раз Митфорд задавался вопросом: кто он – самый здравомыслящий человек на земле или безумец, не желающий этого признать.
 Влюблен в Джозефину Мидлтон. Что за бред?
 – Как ты думаешь, она убьет меня. Том? – спрашивал он теперь своего друга. – Или сначала выслушает? О Боже, мне все это крайне не нравится!


* * *

 Джозефина не любила вышивать. Она отказалась от этого занятия, лишь только окончились ее занятия в классной комнате. Но сейчас она вышивала какую-то скатерть, которую Сьюзен начала еще в начале лета и за которую удостоилась похвалы графини Ньюмеы.
 Джозефина опустила глаза на рукоделье и сидела молча. Дедушка посоветовал ей говорить как можно меньше, а папа пригрозил наказанием, если окна хоть словом обмолвится о событиях последних двух недель.
 Графиня Ньюмен оказалась одной из тех дам, в присутствии которых Джозефина всегда теряла дар речи. Она говорила очень мягко, с чувством собственного достоинства. Настоящая леди!
 Наблюдая за сестрой, Сьюзен попыталась принять активное участие в беседе. В гостиной они находились втроем, поскольку Пенни и Гасси как самым младшим в семье не разрешили присутствовать во время встречи.
 Сердце Сьюзен неистово билось от счастья. Час назад приехал герцог Митфорд, а с ним его друг – сэр Томас Берджесс.
 Последний, конечно же, сопровождал его светлость. Она это знала. Ничего странного, что герцог пожелал взять с собой в такое далекое путешествие друга. Правда, самих джентльменов ни Джо, ни Сьюзен еще не видели.
 Но когда открылась дверь и в комнату вошел дворецкий, Сьюзен вздрогнула. Должно быть, это папа прислал за Джо. Бедняжка Джо!
 Но дворецкий пришел за ней. Это Сьюзен просили прийти в библиотеку.
 Спускаясь по лестнице, Сьюзен провела дрожащей рукой по волосам, расправила складки платья. Она сожалела, что не переоделась во что-нибудь более подходящее, но не сделала этого, боясь искушать судьбу.
 Наверное, папа решил послать ее с каким-нибудь поручением. Или возможно, приехали Уинтропы, чтобы пригласить ее на прогулку. Хотя они не могли не знать, что сегодня ждут приезда герцога Митфорда.
 Войдя в библиотеку, Сьюзен присела в реверансе. Его светлость стоял у камина, сложив руки за спиной. Он был очень бледен. Возможно, это из-за того, что позади него горит огонь. Но герцог не производил впечатления высокомерного человека. Сьюзен пыталась изо всех сил сосредоточиться. Ведь они знают только со слов мистера Портерхауса, что герцог высокомерен. А Сьюзен он показался очень милым. Возможно, со временем Джо полюбит его. У окна стоял еще один джентльмен. Сьюзен не смела посмотреть на него.
 Дедушка сидел с одной стороны камина, лорд Эйнсбери – с другой. Папа стоял у стола.
 – Знакомый тебе джентльмен, Сьюзи, приехал справиться о твоем здоровье, – объявил виконт.
 Не поднимая глаз, Сьюзен повернулась в сторону окна и присела в реверансе.
 – Я предложил ему прогуляться с тобой по террасе, дитя мое, – продолжил ее отец. – Денек выдался прекрасный, хоть и дует прохладный ветер. Я послал служанку за твоим пальто.
 – Да, папа.
 – Разумеется, если вы хотите прогуляться, мадемуазель, – произнес сэр Томас.
 – О да. – Сьюзен снова присела в реверансе. – Это было бы очень приятно, сэр.
 – Я пошлю за Джозефиной, ваша светлость, – обратился виконт к герцогу Митфорду, тогда как сэр Томас подошел к Сьюзен и предложил ей руку. – Вы можете поговорить с ней здесь. А мы все удалимся в бильярдную.
 – И даже не будем подслушивать у двери, мой мальчик, – пошутил лорд Эйнсбери.
 – Но вы не должны заставлять ждать нас больше чем полчаса, – добавил граф Ратленд.
 Сьюзен даже не заметила, что герцог побледнел еще сильнее.
 – Надеюсь, у вас все в порядке, мадемуазель? – Сэр Томас помог Сьюзен надеть пальто.
 – О да, спасибо. Мы все благополучно добрались до дома. А это самое главное. – Я боялся, что вас будут преследовать страшные сны.
 – О нет. – Выходя на террасу, Сюзанна впервые подняла на него глаза. – Со мной все в порядке. Во всем, что произошло, виновата я сама.
 – Я бы сказал, что виной тому ваша любовь к сестре.
 – Джо так импульсивна. Иногда она очень беспокоит меня.
 Несколько минут они шли молча.
 – Надеюсь, вы не сочли слишком дерзким мое поведение? То, что я появился здесь и попросил разрешения у вашего отца прогуляться с вами по террасе?
 – О нет. Для меня это честь, сэр.
 – Правда? Значит, когда мы расставались с вами неделю назад, вы не думали, что снова увидите меня? Сюзанна тяжело вздохнула:
 – Нет, сэр.
 – Смею ли я надеяться, что вы ждали меня, мадемуазель?
 – Я не ждала вас, сэр. – Сьюзен вспыхнула. – С моей стороны это было бы слишком большой смелостью.
 – Мисс Мидлтон! – воскликнул сэр Томас. – Я не взглянул ни на одну женщину с тех пор, как впервые увидел вас в гостинице «Лебедь».
 – О!
 – Вы, наверное, сочтете все это глупостью. Ведь я лет на десять старше вас. Думаю, я кажусь вам стариком. Мне двадцать семь
 Сьюзен снова подняла на него глаза.
 – Мне восемнадцать, сэр. Полагаю, я выгляжу младше своего возраста.
 – И все-таки девять лет – большая разница. Сьюзен промолчала.
 – Не слишком ли большая для вас? Сьюзен потупилась.
 – Не почувствуете ли вы ужас или отвращение, если я попрошу у вашего отца разрешения ухаживать за вами?
 – Нет! – Подняв свои большие глаза, Сьюзен уже не опускала их.
 – Нет, конечно же, нет! Вы собираетесь спросить разрешения у моего отца?
 – Если позволите. – Сэр Томас поднес ее руку к губам. – Хотите ли вы этого?
 – Да. – Сьюзен снова покраснела. – Если и вы этого хотите, сэр. Томас расплылся в улыбке.
 – Я сейчас охвачен безумным страхом, мадемуазель. Мне никогда еще не приходилось делать этого раньше. Если ваш отец даст согласие, сколько вы позволите мне ухаживать за вами, мисс Мидлтон? Год? Шесть месяцев ? Три? Когда вы позволите мне сделать вам предложение?
 – Предложение? Вы этого пожелаете, сэр?
 На губах сэра Томаса все так же играла улыбка.
 – Я бы сказал это в настоящем времени, мадемуазель, а не в будущем. Но вы слишком молоды. Я не буду торопить вас и снова спрашивать, сколько должен ждать. Меня обрадует и то, что вы позволите мне ухаживать за вами, навещать вас. Сьюзен вздохнула:
 – Мои чувства, как и ваши, тоже относятся к настоящему, сэр.
 Сэр Томас с восхищением посмотрел на свою спутницу. – Правда? – тихо спросил он. – Какие же это чувства? Впрочем, я не вправе спрашивать о ваших чувствах, не объяснив своих. Я люблю вас, Сьюзен. Сначала меня ослепила ваша красота. Затем покорили ваша смелость, сила духа и привязанность к сестре. И, наконец, я полюбил вас. А теперь расскажите мне о своих чувствах.
 – Так любезно, что вы позаботились обо мне и Джо, – начала Сьюзен. – Вы честно признались Барту, что намеренно привезли нас в Дирвью-Парк, полагая, что Джо и мистер Вильерс отправились в Шотландию. Вы могли этого и не говорить нам. Но то, что я испытываю к вам, не просто благодарность. Да, я благодарна Барту и мистеру Вильерсу, хоть я никогда и не встречала его. Но вас я люблю. Сэр Томас снова поднес к губам ее руку.
 – И еще одно признание. Вы встречались с Вильерсом. Как и в Дирвью-Парке, так и несколько минут назад в библиотеке. Сьюзен нахмурилась.
 – Но там были только папа, дедушка, лорд Эйнсбери и его светлость.
 – Но тут ее глаза выразили изумление.
 – О Боже! Джо убьет его. Она ни за что не простит такого обмана.
 – Джозефина смертельно боится этой встречи.
 – Сэр Томас усмехнулся. Сюзанна просияла,
 – Но как чудесно! Ведь Джо любит мистера Вильерса. Я имею в виду его светлость. Она страдала по нему все эти дни.
 – Вы выйдете за меня замуж? Не слишком ли я тороплю события? У меня совсем нет опыта в подобного рода делах. Разрешите мне поговорить с вашим отцом? Или хотите, чтобы я подождал?
 – Поговорите, я не хочу ждать.
 – Тогда надеюсь, что сватовство моего друга Митфорда будет столь же удачным, как и мое. Я завидую ему только в том, что он сейчас в библиотеке, где может беспрепятственно поцеловать свою невесту. Мне же придется ждать следующей встречи.
 Сьюзен смущенно опустила ресницы.
 – Возможно, я попрошу, чтобы ваш отец позволил и мне воспользоваться библиотекой, когда я буду делать вам официальное предложение. Быть может, завтра? И тогда я смогу поцеловать вас?
 – Да, – прошептала Сюзанна.
 – Иногда, – улыбнулся сэр Томас, – так трудно дождаться следующего дня.
 – Да.




 Глава 18


 Леди Ньюмен, одобрительно улыбнувшись, кивнула Джозефине, показывая, что та выглядит великолепно. Джозефина и сама хорошо это знала. Бетти сегодня колдовала над ее прической дольше, чем обычно. На Джо было платье цвета бледной розы. Видя в нем дочь, папа называл ее милой крошкой. Но это было раньше. С тех пор, как она вернулась, он еще ни разу так не назвал Джозефину.
 Она так разочаровала его! Теперь у нее появился шанс все исправить. Джозефина вздернула подбородок. Он высокий голубоглазый блондин. И высокомерный. Она вздохнула. Он исколесил пол-Англии, преследуя ее, хотя так и не выяснилось, совпадение это или нет.
 Джозефина изобразила любезность, когда слуга открыл перед ней дверь в библиотеку. Скромно опустив глаза, она вошла туда – как христианин в логово льва.
 Герцог Митфорд, сложив руки за спиной, готовился уклоняться от ударов, словно игрок, отбивающий мяч в крикете, только без биты и щитков.
 Джозефина была до боли знакомой, но все же другой – маленькая, хрупкая, изящная. Митфорд провел по сухим губам языком. Ему так ее не хватало! Эта неделя прошла спокойно и очень скучно.
 А затем Джозефина подняла голову – ну как он мог подумать, что она изменилась! – и ее лицо озарила улыбка. Она побежала через всю комнату, как не подобает молодой барышне и совсем с неподобающей барышне целью. Джозефина бросилась к нему в объятия – неужели он их раскрыл, чтобы принять ее? Но так оно и было. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Он приехал! Приехал!
 – Пол! – воскликнула Джозефина и устремилась к нему, опасаясь, что он исчезнет, как мираж. – Ты приехал, Пол! О, как это прекрасно! Я была уверена, что никогда не увижу тебя. Эта неделя была такая скучная без тебя. Нотации, нотации и еще раз нотации. Но теперь это не имеет значения. Ты приехал!
 Он, должно быть, причесался лишь пять минут назад. Джозефина провела рукой по его волосам, запуская в них пальцы. И как она могла считать его только милым?
 Он невообразимо красив. Джозефина умолкла и улыбнулась.
 – Я же сказал, что приеду. Ты не поверила мне?
 Скажи ей сейчас. Сейчас! Немедленно. Не откладывая больше ни на секунду. Скажи ей! Джозефина смотрела на него большими сияющими серыми глазами. Она улыбалась ему своей задорной улыбкой, которую Митфорд уже не раз видел раньше. Такая улыбка появлялось на ее губах, когда Джозефина собиралась предложить очередную безумную идею. Но сейчас она молчала.
 Митфорд поцеловал ее. И почувствовал то, что подозревал всю неделю. Он надеялся, что это не правда, поскольку испытывал страх. То, о чем говорили ему Том с Анджелой. О Боже, неужели это так? Ну как он мог влюбиться в эту невоспитанную сумасшедшую девчонку? Это было выше его понимания.
 К тому же логически мыслить Митфорд в этот момент не мог. Он целовал Джозефину снова и снова, так страстно, как никогда не целовал Эвелин. Только эгу маленькую несносную девчонку, которой следовало крепко сжать губы и уж тем более не начинать самой.
 Она даже близко не должна была подпускать его к себе! Если бы Джозефина могла крепче зажмурить глаза, сильнее обнять его, теснее прижаться к нему! Если бы она могла вот так стоять целую вечность, отвечая на его поцелуи. О, как бы она хотела этого! О только бы если…
 Джозефину так поглотили ее чувства, что она забыла обо всем.
 – Пол, – прошептала она наконец, – ты пришел! Тебе не следовало приходить. Зачем ты это сделал? Я начала забывать тебя.
 – Неужели? – Митфорд нежно смотрел в ее глаза.
 Скажи ей! О Господи, он все делает не правильно.
 – Так скоро? Я пришел просить твоей руки. Ты согласна?
 Задорный огонек снова засиял в глазах Джозефины, но через мгновение угас.
 – О Пол! Ты же знаешь, я не могу. Сегодня должен приехать герцог Митфорд, чтобы сделать мне предложение. И мне придется принять его. Я обещала папе.
 – Я уже заручился согласием твоего отца, – сообщил Митфорд. Нет, только не так. Это путь к неминуемой катастрофе.
 Она скоро очнется и непременно все поймет. Джозефина обвивала его шею руками. Через секунду Пол исчезнет, уступая место ужасному герцогу.
 – Папа сказал, что я могу выйти за тебя замуж? Значит, у меня есть выбор, Пол?
 Митфорд облизнул губы. Ну вот и все. Тянуть теперь больше нельзя. Так ему и надо. В самый неподходящий момент.
 – Только выбор между да и нет, Джозефина. – Но…
 Он видел, как осознание медленно приходило к Джозефине.
 До появления в комнате мисс Мидлтон Пол осмотрел ее тщательнейшим образом. Для их встречи комната была самой неподходящей – среди прочих вещей на полках стояли сотни книг. Это было все равно что стоять в окружении заряженных врагом пушек.
 Первым Джозефина схватила со стола пресс-папье. К счастью, герцог вскоре обнаружил, что она плохо попадает в цель. Джозефине не удалось попасть в него ни одним из предметов, подвернувшихся ей под руку, – а их оказалось немало. Любой из них мог убить герцога, если бы не пролетел мимо.
 Джозефина никогда еще не испытывала такого унижения. Никогда! Они колесили с ним по всему графству, и она рассказывала ему, как ненавидит герцога Митфорда. И все это время он смеялся над ней!
 Ужасный человек! В тысячу раз хуже, чем предполагала Джозефина.
 Она сейчас умрет от нанесенного ей оскорбления. Уж лучше провалиться сквозь землю. Все это время Джозефина подозревала, что герцог преследует ее. А он постоянно водил ее за нос.
 – О, как вы могли!
 – Пресс-папье с отцовского стола пролетело со свистом мимо плеча герцога.
 – Убирайтесь отсюда!
 – Нож для резки бумаги просвистел в воздухе.
 – Жаба!
 – Книга упала, не долетев до Митфорда.
 – Убирайтесь вон! Я ненавижу вас!
 И так далее. Мисс Мидлтон не отдавала себе отчета в том, какие слова кричала. В библиотеке пошел настоящий книжный дождь.
 – Джозефина…
 – Не называйте меня Джозефиной!
 – Даиванная подушка наконец-то коснулась плеча Митфорда.
 Через минуту здесь появятся домочадцы, жеающие посмотреть, как герцог Митфорд будет делать предложение мисс Джозефине Мидлтон. Мама и папа обнаружат, что за кроткое и хрупкое создание эта молодая особа. Боже! Она сейчас перекидает в него все книги. Они скоро утонут в книгах.
 – Джозефина, хватит! – властно произнес: Митфорд. Но чтобы утихомирить эту маленькую фурию, властного голоса было недостаточно. Ему пришлось подойти Джозефине, схватить за запястья и завернуть ей руки за спину.
 – Достаточно, – проговорил герцог, чувствуя, как вздымается ее упругая грудь.
 – Отпустите меня, – холодно бросила Джоасфина, метнув на герцога свирепый взгляд.
 – Или я плюну вам в глаз.
 – О нет, не надо.
 – Тогда отпустите меня.
 – Джозефина! – Митфорд сильнее сжал ее запястья.
 – А что мне оставалось делать? Ты сказала мне, что если вернешься домой, то тебе придется выйти за меня замуж. То есть за герцога. Было бы глупо сказать тебе правду тогда. Ты ужасно смутилась бы.
 Митфорд ощутил, что ее грудь вздымается сильнее.
 – Смутилась бы? А что, по-вашему, я должна чувствовать сейчас, сэр? Ах, ваша светлость очарованы тем, какой сюрприз я сама себе приготовила? И как вы смеете держать меня против моей воли? Немедленно отпустите мои руки!
 – Джозефина! – Митфорд склонил голову и так крепко прижал ее к себе, что она не могла даже спрятать лицо в складках его шейного платка. О, она сейчас умрет от стыда! Непременно умрет, вспомнив все, что говорила ему о нем же самом. Неужели она сказала ему, что он высокий, красивый, голубоглазый? Джозефина никак не могла вспомнить. Она умерла бы, если бы вспомнила. О Боже, она сказала ему, что он развратник!
 – Мистер Портерхаус солгал. Он говорил, что вы высокий голубоглазый блондин.
 – Увы! – Митфорд улыбнулся.
 – Портерхаус родился лгуном. Джозефина, тебе следовало бы догадаться, что он имел в виду – маленький, с бесцветными волосами, заурядный.
 – Ваши волосы не бесцветные, – возмущенно возразила Джозефина.
 – У них красивый каштановый оттенок. И вы вовсе не заурядный. Вы милый. И если бы вы были высоким, я чувствовала бы себя ребенком, идя рядом с вами.
 – Значит, ты собираешься и в будущем идти рядом со мной?
 Джозефина вскипела от гнева, когда, опустив голову еще ниже, Митфорд поцеловал ее в шею.
 – Нет, – твердо ответила она.
 – И не помню, чтобы разрешала вам дотрагиваться до меня, сэр – ваша светлость.
 – Джо! Не пора ли тебе простить меня?
 – Никогда! Я ненавижу вас!
 – Сомневаюсь, – прошептал герцог, дерзко коснувшись ее губ. – Думаю, ты любишь меня.
 – Люблю тебя? – с презрением бросила Джозефина.
 – …как и я люблю тебя.
 – Что ты сказал?
 – Едва ли ты ненавидишь меня.
 – После этого.
 – Надеюсь, ты любишь меня.
 – После этого.
 – Ах! – Митфорд поднял глаза к потолку и нахмурился.
 – А разве я сказал что-то еще?
 – Повтори!
 – М-м. – Он снова заглянул ей в глаза.
 – Как и я люблю тебя.
 – Нет, не любишь.
 – Люблю.
 – Нет.
 – Да.
 – Нет.
 – Ну хорошо, – высокомерно согласился Митфорд, – нет.
 – Пол?
 – Джозефина?
 – Да?
 – Что да?
 – О! – Джозефина одним рывком высвободилась из его объятий и схватила с полки внушительных размеров том.
 – Бросить его?
 – Что это?
 Мисс Мидлтон посмотрела на обложку.
 – Платон.
 – Тогда лучше не надо. Поставь его на место, и я скажу, что люблю тебя. Договорились?
 Джозефина поставила книгу на полку и повернулась лицом к книжному шкафу.
 – Я знаю, почему вы приехали. Вы полагаете, что скомпрометировали меня и теперь приехали выполнить долг чести.
 – Полагаю? Да мы объехали вместе пол-Англии в открытом экипаже! Мы провели – сколько ночей? – в одной комнате. Мы заключали друг друга в объятия, что само по себе в высшей степени неприлично. И ты считаешь, что я полагаю, будто скомпрометировал тебя?
 – Мой ответ – нет. Я освобождаю вас от всех обязательств, сэр – ваша светлость.
 – Пол, – поправил ее Митфорд.
 – Ваша светлость, – упрямо повторила Джозефина.
 – Но что скажет твой отец? А дедушка? Ты разве не обещала им?
 – О Боже!
 – И что я скажу своей маме и дедушке? Они считают тебя добропорядочной, ответственной, утонченной молодой особой. Джозефина фыркнула.
 – Вот именно. Давай попытаемся еще раз? – Митфорд положил ей на плечи руки и повернул лицом к себе. Затем опустился перед Джозефиной на одно колено.
 – Мисс Мидлтон, не окажете ли мне честь стать моей женой и герцогиней? Принимая, конечно, во внимание, что я безумно люблю вас и горю желанием, чтобы вы мучили меня до конца моих дней. Джозефина засмеялась:
 – Ты выглядишь ужасно глупо.
 – Знаю. И меня устрашает мысль, что сейчас войдут наши любимые родственники и увидят меня в таком состоянии.
 – О! – Джозефина всплеснула руками и огляделась.
 – Только посмотри, какой здесь беспорядок, Пол. Представь, что они вообразят, увидев все это. Папа убьет меня.
 Следующие несколько минут они метались по комнате, расставляя все по местам. Вскоре раздалось учтивое покашливание, отворилась дверь, и комнату вошли графиня Ньюмен, взволнованный виконт, сияющий лорд Эйнсбери и радостный граф Ратленд. Герцог Митфорд взял Джозефину за руку.
 – Ну? – спросил лорд Эйнсбери, потирая руки. – Тебя можно поздравить, мой мальчик?
 – Какая вы очаровательная пара, – добродушно улыбаясь, молвила герцогиня.
 – Так подходите друг другу. О Боже, какая спокойная и милая девушка! – Она улыбнулась виконту.
 – Мы так долго знакомились, – герцог Митфорд подмигнул Джозефине, – что я еще не успел получить ответ. Так что вы скажете, мисс Мидлтон? Выйдете за меня замуж? – Он поднес ее руку ж губам.
 Посмотрев на Джозефину, Митфорд затаил дыхание. Если она скажет «нет» и на этот раз, ему придется смириться и убраться восвояси. И его жизнь снова станет тихой, предсказуемой, благоразумной и очень скучной. Без Джозефины Мидлтон не будет больше и приключений. Он улыбнулся ей.
 Как он хитер! Джозефина еще раньше заметила это в нем. Хотя герцог всегда вел себя так спокойно, он неизменно добивался, чего хотел. Джозефине казалось, что если она выйдет замуж за этого человека, то будет подчиняться ему до конца дней своих. Она никогда никому не подчинялась, даже не помышляла о том, что такое может случиться. С другой стороны, она могла остаться свободной. Но свобода без Пола? Жизнь без Пола? Это слишком мрачно.
 – Да, я согласна, ваша светлость. – Джозефина вспыхнула.
 Вокруг них поднялся невероятный шум. Все смеялись и обменивались радостными репликами. А Пол улыбался Джозефине, все еще держа ее за руку. И она чувствовала себя в безопасности. Дома.
 «Позже у меня будет время, – подумала Джозефина, когда леди Ньюмен заключила ее в объятия, – очень много времени, чтобы отыграться за этот отвратительный обман».
 Герцогу Митфорду пришлось выпустить руку своей возлюбленной, чтобы позволить графу Ратленду сжать себя в медвежьих объятиях. Ничего, у него будет много времени – целая жизнь, – чтобы держать Джозефину, целовать и любить ее до умопомрачения. И попытаться научить эту девушку вести себя так, как подобает герцогине.
 Или почти как подобает. Теперь его обнимал дедушка. Нет, только почти. Митфорд испытал одно приключение с Джозефиной и, к своему удивлению, осознал, что получил от этого невероятное удовольствие.
 Возможно, им еще многое предстоит пережить вместе. Джозефина всегда будет герцогиней для него. Такая, какая она есть. И если эта девчонка снова начнет бросать в него книги, он заключит ее в объятия и поцелуями заставит утихомириться.
 Митфорд поймал взгляд Джозефины, устремленный на него через плечо обнимающего ее очередного родственника, и сочувственно улыбнулся.
 Он не мог дождаться, когда все это кончится. А затем на мгновение закрыл глаза. Джозефина улыбнулась ему в ответ и – о да! – кокетливо подмигнула. Его будущая герцогиня! И Митфорд заключил ее в объятия.