Аннотация: В тихий провинциальный английский городок, где живет героиня романа Клэр Саммер, приезжает известный голливудский режиссер, пользующийся славой покорителя женских сердец. Жертвами обаяния Дэнзила Блэка становится сначала подруга Клэр, а потом и младшая сестра. Видя в этом роковом мужчине вампира, Клэр вступает с ним в борьбу, но в конце концов сама оказывается захваченной страстью.


---------------------------------------------


 Шарлота Лэм
 Страстный любовник



 ГЛАВА ПЕРВАЯ


 Клэр встретилась с Дэнзилом Блэком в день, когда тот впервые появился в городе. Осень расцветила листву на деревьях золотой, бурой и багровой красками, а когда налетал шквалистый ветер с запада, небо становилось зловеще фиолетовым.
 От резкого порыва ветра зазвенели оконные стекла. Электрические лампы угрожающе замигали. О Господи, только бы не отключили свет, подумала Клэр, и в ее голубых глазах появилось беспокойство. В непогоду, когда обрывало провода, в агентстве они часто оставались без электричества. Впрочем, рабочий день уже закончился. Клэр встала из-за стола и откинула назад непослушные светлые волосы.
 В этот момент входная дверь отворилась и в помещение ворвался злой осенний ветер. Клэр оглянулась — на пороге стоял посетитель.
 — Извините, мы уже закрываемся. Не могли бы вы прийти завтра? — вежливо произнесла она стандартную фразу.
 Верхнее освещение было уже выключено. В комнате царил полумрак. Клэр не могла как следует разглядеть мужчину, стоящего у двери. Девушка лишь заметила, что он высок и черноволос; его длинное темное пальто развевалось на ветру.
 — Я увидел табличку с названием вашей фирмы на воротах дома, занимающего вершину Охотничьего холма. Этот викторианский особняк — он в стороне от дороги — все еще продается?
 — «Сизая чайка»? — неторопливо спросила Клэр — ей хотелось разглядеть незнакомца. Она видела только его глаза, сверкающие, жгучие, пристально смотревшие на нее. — Да, дом продается, — ответила девушка, стараясь унять внезапную дрожь. Должно быть, это от сквозняка ей вдруг стало так холодно.
 Никто не желал покупать старый дом на окраине города. Дом был слишком велик для средней семьи. Конечно, он подошел бы для маленькой гостиницы или частной клиники, но здание было в плохом состоянии и нуждалось в капитальном ремонте. Дом значился в списках агентства по продаже недвижимости, где Клэр работала уже два года, и отец ее очень сомневался, что она сумеет продать или хотя бы сдать его.
 — Так вы могли бы показать мне дом? — спросил незнакомец.
 — Да, конечно. Завтрашнее утро вас устроит? Скажем, в одиннадцать?
 Клэр небрежным жестом вытащила ежедневник и ручку, скрывая радость оттого, что, возможно, продаст этот особняк. И усмехнулась в душе: ей легко изображать холодность, ведь она светловолосая, белокожая, даже глаза у нее холодные, бледно-голубые. Настоящая льдинка…
 — Завтра я буду занят весь день. Может быть, сейчас? — спросил черноволосый мужчина в темном пальто.
 В мозгу у Клэр прозвучал предупредительный сигнал.
 — Мне жаль, но это невозможно, — с вежливой улыбкой возразила она.
 Несколько лет назад отец раз и навсегда внушил Клэр, что ей небезопасно одной сопровождать незнакомых клиентов-мужчин в пустые дома, и обычно устраивал так, чтобы с ней был кто-то из агентства. Теперь, когда отец почти отошел от дел, она чаще всего отправлялась на осмотры помещений под охраной брата Робина. Робину было всего девятнадцать, он обучался в местном колледже менеджменту, но увлекался гимнастикой, играл в регби и поэтому обладал мощной фигурой атлета. Рядом с Робином Клэр чувствовала себя в безопасности.
 — Почему же невозможно?
 Задетая грубоватым тоном мужчины, Клэр озлобилась.
 — Мы работаем с девяти до полшестого, мистер…
 — Блэк, — подсказал он низким, чуть хрипловатым голосом. — Дэнзил Блэк. А ваш менеджер здесь?
 — Я менеджер. — Встретив его недоверчивый взгляд, Клэр холодно добавила: — Это мое агентство.
 — Но на вывеске указано, что агентство принадлежит Джорджу Саммеру.
 — Джордж Саммер — мой отец. Он отошел от дел, и фирмой управляю я.
 — Понятно. — Незнакомец не сводил с нее сверкавших в полутьме глаз. — Что ж, мисс Саммер… или вы замужем?
 Девушка колебалась, чувствуя необъяснимое, наверное, инстинктом диктуемое нежелание говорить свое имя незнакомцу. Что-то было в нем, вселявшее в Клэр тревогу. Внезапно она захотела избавиться от этого мужчины как можно скорей. Но все же бросила:
 — Меня зовут Клэр Саммер.
 — Значит, вы не замужем.
 — Нет, — резко сказала Клэр. — Послушайте, мистер Блэк, у меня действительно нет времени показывать вам дом сегодня.
 Посетитель начал терять терпение.
 — Мисс Саммер, или вы хотите продать «Сизую чайку», или нет. Завтра я уезжаю за границу на несколько месяцев. Осмотреть дом я смогу только сегодня. Поэтому или покажите мне его, или забудем об этом.
 В раздумье Клэр закусила нижнюю губу. Сейчас ни отца, ни брата не было дома. Они уехали на матч по регби в соседний городок и вернутся, Клэр знала, не скоро. Конечно, она могла попросить свою сестру Люси подъехать к «Сизой чайке» — Люси уже должна была прийти с работы. Уроки в начальной школе, где преподавала Люси, кончались рано, так что к пяти часам сестра возвращалась домой.
 — Решайте, — нетерпеливо сказал Дэнзил. — В машине сидит мой адвокат, Хелен Шеррард. Полагаю, вы знаете ее? Я хотел, чтобы она тоже осмотрела дом, и не намерен заставлять ее ждать.
 Клэр с облегчением вздохнула.
 — О, Хелен! Да, я знаю ее. Хорошо, мистер Блэк, я покажу вам «Сизую чайку». Но имейте в виду, в семь часов у меня назначена встреча, поэтому мы произведем лишь беглый осмотр.
 Подойдя к шкафу с картотекой, Клэр быстро отыскала среди остальных папку с надписью «Сизая чайка», взяла из сейфа связку ключей от дома и снова заперла сейф, а потом — шкаф.
 Надев темно-красное удлиненное зимнее пальто, она взглянула на себя в висевшее на стене зеркало.
 — Ваше пальто почти в викторианском стиле, — немного растягивая слова, произнес Дэнзил Блэк. — Но оно вам идет.
 Клэр сухо поблагодарила его. Это был сомнительный комплимент. Значит, этот человек считает, что она старомодна? Несомненно, он думает, что оскорбил, унизил ее, но он ошибается. Клэр была бы довольна, если бы произвела такое впечатление, особенно на подобного мужчину.
 Даже в сумерках было видно, что Дэнзил очень привлекателен. Как только он вошел, она всем телом ощутила магнетическую силу его обаяния. Однако Клэр давно научилась не доверять мужчинам, и прежде всего привлекательным. Таких красавцев жизнь всегда балует, и, потеряв из-за них голову, женщина обрекает себя на боль и горечь разочарования. Таких надо держать на расстоянии. Клэр это уже хорошо усвоила.
 Проверив, все ли ящики закрыты, взяв сумку и зонтик, она направилась к Дэнзилу Блэку, чье лицо все еще скрывала тень. Он галантно открыл перед ней дверь.
 — Я должна запереть офис и включить сигнализацию.
 — В таком случае я подожду вас у машины.
 Проследив взглядом за его удалявшейся фигурой, Клэр по достоинству оценила красоту и мощь его машины. Клэр плохо разбиралась в автомобилях, но и так было видно, что перед ней шикарная и безумно дорогая вещь.
 Несколькими минутами раньше Клэр сомневалась в способности Дэнзила Блэка купить большое поместье, но, подумала она, раз он может позволить себе такую дорогую машину, значит, ему по карману и «Сизая чайка».
 Идя к машине, Клэр кожей ощущала взгляд Дэнзила, скользивший по ее коротким белокурым волосам, лицу, фигуре, изящество которой не скрывало пальто. Клэр любила классическую одежду, и стиль ее был неподвластен веяниям моды. Она выбрала этот стиль не для того, чтобы нравиться мужчинам, а чтобы всегда выглядеть сдержанной, спокойной, компетентной — идеальной деловой женщиной. Но под дразнящим взглядом этого мужчины она совсем не чувствовала себя спокойной.
 Когда Клэр садилась в машину, ветер распахнул полы пальто, открыв ее стройные ноги. Она быстро посмотрела на Дэнзила и смутилась, увидев в его глазах вспыхнувшие и тут же погасшие насмешливые огоньки. Клэр вдруг подумала, что он очень опасный мужчина.
 С переднего сиденья с улыбкой обернулась Хелен.
 — Привет, Клэр.
 Клэр хотелось задать Хелен несколько вопросов о ее клиенте, но Дэнзил Блэк сел за руль прежде, чем девушка успела произнести хоть слово, так что ей осталось лишь приветливо улыбнуться в ответ.
 — Привет, Хелен. Как дела?
 — Спасибо, прекрасно.
 Молодой женщине было чуть за тридцать. С изумительной кожей, живыми изумрудными глазами и густыми каштановыми волосами, пышнотелая Хелен привлекала внимание многих мужчин. Про таких женщин говорят: «кровь с молоком».
 Однако сегодня Хелен выглядела довольно бледной, румянец на щеках погас, а зеленые глаза были подернуты дымкой, как если бы… как если бы она только что занималась любовью, подумала Клэр, пораженная ходом собственных мыслей. Интересно, может, у Хелен связь с ее клиентом?
 Со времени своего развода с Полом Шеррардом, владельцем местного отеля, Хелен приобрела репутацию кокетки, сводящей с ума мужчин. В том захолустье, каким был их городок, женщине стоило завести подряд двух поклонников, как о ней уже начинали сплетничать, Хелен же после развода пользовалась явным успехом у представителей сильного пола. Но ни одно из ее увлечений не было серьезным и не длилось долго. Может, Хелен считала, что чем чаще будет менять мужчин, тем для нее безопаснее? А может, она просто пыталась забыться, унять боль? Хелен и ее муж обожали друг друга, но по городу, жадному до чужих тайн, прошел слух, что Пол завел интрижку с постоялицей своего отеля и Хелен не смогла ему этого простить.
 Автомобиль мягко тронулся и с места развил огромную скорость. Дэнзил знал, как доехать до «Сизой чайки», так что Клэр не пришлось указывать дорогу. Девушка откинулась на сиденье и стала изучать руки Дэнзила, уверенно лежавшие на руле. Длинные сильные пальцы и кисти были покрыты черными волосками. На левом запястье сверкали золотые часы, а на безымянном пальце был массивный золотой перстень с печаткой, изображавшей вроде бы герб. Клэр до сих пор не видела его лица, но в свете уличных фонарей могла разглядеть густые блестящие волосы этого жгучего брюнета. Черное кашемировое пальто, вероятно, было сшито на заказ у дорогого портного. Да, у Дэнзила Блэка, без сомнения, водились деньги.
 Хелен что-то говорила Дэнзилу, понизив голос. До Клэр донесся ее полный гнева вопрос:
 — Сколько ты намереваешься пробыть в Штатах?
 Дэнзил Блэк пожал плечами.
 — Месяц, может быть, два.
 — Так долго? — Казалось, Хелен была в отчаянии.
 Клэр, сочувствуя Хелен, нахмурилась. Клэр вспомнила, как тоже потеряла голову из-за мужчины несколько лет назад, — нет, она не желала вновь пройти через этот ад унижения.
 Машина затормозила у светофора. Дэнзил обернулся к Клэр:
 — Если я решу купить дом, Хелен в мое отсутствие будет представлять мои интересы.
 — Понятно. Вы сейчас живете в Гриноу, мистер Блэк?
 — Нет, но я остановился недалеко от города, у брата Хелен. Уютный семейный очаг.
 — Там мы и познакомились, — хриплым голосом объяснила молодая женщина.
 Клэр знала Хелен не очень хорошо. Они часто встречались по делам, имели общих клиентов, но никогда не виделись в неофициальной обстановке. Они вращались в разных кругах. Семья Хелен была обеспеченной, имела свою землю и принадлежала к местной элите. Джимми Сторр, отец Хелен, в свое время унаследовал старинный, эпохи королевы Анны дом и несколько сотен акров плодородной земли в миле от Гриноу. Джимми Сторр занимался фермерством, а его жена управляла загородной гостиницей, ресторан которой в округе славился прекрасной кухней. Жена Сторра превосходно готовила и использовала только свежие продукты, в основном поставляемые прямо с их фермы. Сторры много работали, но умели и развлекаться — они часто устраивали приемы, вечеринки и были популярны в городе.
 Клэр была совсем из другой семьи, но не жалела об этом. Девушке не нравились шумные компании. Она не состояла членом местных клубов, не играла ни за одну спортивную команду города и не давала званых обедов. Она любила прогуливаться в одиночестве по парку и плавать в озере, много читала, ходила в театр или в кино, почти все свободное время проводила с близкими и виделась с немногочисленными, но настоящими и верными друзьями.
 Так что они с Хелен Шеррард были абсолютными противоположностями. Тем не менее Клэр всегда с симпатией относилась к Хелен, ее брату и сводной сестре.
 В последнее время Клэр очень переживала за Хелен, ведь та даже не пыталась скрывать, как страдала после развода. Надеюсь, она достаточно умна и не увлечется человеком, которого едва знает, подумала Клэр. Она невольно посмотрела в зеркальце заднего обзора и встретила пристальный взгляд Дэнзила. Из-за бездонных черных зрачков его серые глаза казались темными как ночь, а густым ресницам позавидовала бы любая женщина.
 В тот миг, когда их глаза встретились, Клэр не успела понять, что означал этот взгляд: Дэнзил быстро опустил веки и отвернулся.
 Клэр вздрогнула. Ей хотелось получше рассмотреть его лицо. Этот человек заинтриговал ее. Как он на самом деле относится к Хелен? Почему взял ее осматривать «Сизую чайку»? Потому ли, что хотел сделать Хелен хозяйкой их будущего дома, или она нужна ему как толковый юрист? Эти вопросы прочно засели в голове у Клэр и не давали покоя.
 Они уже выехали из города. За окном замелькали поля и сельские коттеджи, вдали показались очертания Охотничьего холма, древней границы Гриноу. Слева от них простиралось холодное серое море — далеко внизу под крутыми скалами, едва различимое во тьме приближавшейся ночи. Справа лежали пастбища, кое-где виднелись руины древних поселений, а на горизонте, словно огромное пресмыкающееся, тянулась линия холмов, перемежаемая вересковыми пустошами.
 Старинное поместье «Сизая чайка» приковывало к себе взгляд издалека — готика викторианской эпохи, явно напоминавшая средневековый замок. Его башни и зубчатые стены, сейчас темным силуэтом вырисовывавшиеся на фоне вечернего неба, главенствовали в пейзаже, с какой бы стороны вы ни приближались к Охотничьему холму.
 — Господи, этот дом вселяет ужас, — тихо произнесла Хелен.
 — Тебе не нравится? — засмеялся Дэнзил Блэк.
 По его тону нельзя было сказать, что его заботило мнение Хелен.
 Клэр снова нахмурила брови. Конечно, это не ее дело, но их отношения были очень странными.
 Через несколько минут автомобиль остановился у железных ворот, воплощенной фантазии, несомненно, искусного мастера, — литые кружева выглядели почти невесомыми, однако служили надежной защитой от незваных гостей.
 Клэр достала ключ, но ей было не справиться с заржавевшим замком.
 — Я помогу вам. — Беря у нее ключ, Дэнзил коснулся пальцев Клэр. Ее будто ударило током. Она резко отдернула руку. Сощурившись, Дэнзил пристально посмотрел на девушку, но ничего не сказал и вставил ключ в замок.
 Клэр почувствовала, что краснеет. Она была в ярости — одно его прикосновение повергло ее в трепет! Он, наверное, примет ее за неопытную девчонку. Надо же — как школьница, заливается краской оттого, что с ней рядом мужчина!
 Секундой позже ключ со страшным скрипом повернулся в замке, и Дэнзил толкнул ворота.
 — Замок нужно смазать, — заметил он.
 — Да, я прослежу, чтобы его смазали завтра.
 Взволнованная и раздраженная, Клэр направилась обратно к машине, Дэнзил следовал за ней. В кронах деревьев завывал ветер. Сад в поместье, куда они сейчас въедут, был запущенным и диким… Клэр искоса взглянула на Дэнзила, повинуясь какой-то сверхъестественной силе. Полы пальто, как крылья развевавшиеся на ветру, делали его похожим на демона, готового в любую минуту взлететь и исчезнуть в ночи.
 Колеса автомобиля мягко прошуршали по гравию, сквозь который пробивались мох и трава. Дикие кролики, обосновавшиеся в поместье, при виде машины бросились врассыпную.
 В скудном вечернем свете было трудно разглядеть, что творилось в саду, но Клэр знала, что он буйно зарос лавром и рододендроном. Неожиданно громада пустого дома нависла над ними — закрытые ставни, ни единого признака жизни. Только над одной из башен кружила темная тень — должно быть, летучая мышь. На крыше дома обитала целая колония нетопырей. Интересно, заметил ли мышь Дэнзил и не передумает ли теперь покупать дом? Некоторые ненавидят и боятся летучих мышей. Клэр не понимала почему, ведь эти маленькие создания поедают вредных насекомых и не причиняют зла людям. Клэр не отказалась бы от парочки мышек в своем коттедже. Все же она решила не говорить о них Дэнзилу.
 — За домом никто не следит? — спросил он, и Клэр отрицательно покачала головой.
 — Владелец не захотел нанимать экономку. Он живет в Австралии и не намерен возвращаться сюда, потому и продает дом. Дом все еще обставлен мебелью, но по вашему желанию мы его освободим. После продажи с аукциона всей обстановки дом будет готов для въезда.
 — Посмотрим, — неопределенно ответил Дэнзил и устремил взгляд в небо. Хелен последовала его примеру и вдруг пронзительно вскрикнула:
 — Ой, что там такое?!
 — Нетопырь, — тихо ответил Дэнзил. — Это очаровательные бурые летучие мышки… не больше крупной ночной бабочки. Интересно, на крыше, наверное, их целая колония? Под стропилами, я думаю, много места. Как раз то, что им нужно…
 Дэнзил много знал о летучих мышах, что говорило в его пользу. Клэр улыбнулась и увидела в зеркале его мимолетный взгляд, горящий, загадочный.
 — Вы любите летучих мышей, мисс Саммер?
 — Очень. Я бы хотела, чтобы они поселились в моем доме.
 — А у вас есть свой дом?
 — Я ремонтирую старую ферму неподалеку отсюда и работаю там все выходные. А постоянно я живу с семьей в городе.
 — А как там у тебя внутри? Интерьер — это мое хобби. — Хелен впервые по-настоящему оживилась. — Ты сама занимаешься отделкой комнат?
 — Сейчас я чиню крышу, — сухо ответила Клэр. — Потом мне нужно оштукатурить потолки и стены. Пройдет еще много времени, прежде чем я приступлю к отделке коттеджа.
 — Ты говоришь так, будто там у тебя развалины! — с ужасом воскликнула Хелен.
 — Ты угадала, — рассмеялась Клэр.
 — Тогда скажи, ради Бога, зачем ты купила его?!
 — Цена была очень низкой, и хотелось попробовать свои силы, — ответила Клэр, когда они затормозили у дома.
 — В таком случае ты смелее, чем я, — с гримасой произнесла Хелен.
 Клэр чувствовала, что Дэнзил смотрит на нее в зеркало, но не ответила на его взгляд. Она отобрала из связки ключ от входной двери, выскользнула из машины и поспешно поднялась по ступенькам парадного крыльца. На этот раз замок легко поддался, и дверь, протяжно заскрипев, отворилась. В кромешной тьме Клэр нащупала выключатель на обитой деревянными панелями стене холла.
 Яркий свет полился, казалось, прямо с неба. Подняв головы, они увидели люстру на высоком сводчатом потолке. Обшитые дубом стены были увешаны вперемешку самыми разнообразными вещами — картинами, гравюрами, эскизами неведомых шедевров, средневековыми доспехами, фотографиями в серебряных рамках, оружием, головами охотничьих трофеев на деревянных дисках.
 По просторному холлу гулял ветер. Где-то наверху с треском хлопнула дверь, и от этого звука задрожали разноцветные стекла в оконных витражах.
 — Ужас! — Хелен зябко закуталась в пальто, так что теперь из-за поднятого воротника были видны лишь изумрудные глаза, тревожно сверкавшие на бледном лице. — Дэнзил, ты же не думаешь действительно поселиться здесь? Это могила, а не дом.
 Клэр должна была признать, что дом выглядел неприветливым и мрачным из-за того, что был пуст, а вдобавок стояла поздняя осень. От каждого камня веяло холодом. И казалось, никогда не затеплится жизнь в этой древней обители, даже если запылают камины во всех комнатах.
 — Центральное отопление быстро обогреет дом, — произнес Дэнзил Блэк, как будто отвечая на мысли Клэр. Он открыл первую дверь, ведущую в комнаты. — Думаю, установить отопление будет нетрудно.
 Сейчас, при свете люстры, у Клэр впервые появилась возможность рассмотреть Дэнзила, и она жадно вглядывалась в суровые черты лица, отмечая чувственный рот, прямой нос, светлосерые глаза, в которых порой вспыхивал странный огонь, высокий лоб с выступавшим на нем треугольником черных как смоль волос. Выражение лица его было полностью непроницаемым.
 — Мне нравятся просторные помещения, — сказал он, осматривая парадный зал.
 На двух противоположных стенах зала окна поднимались от пола до потолка. В округлых же нишах двух других стен под окнами стояли диваны. В зале, как и везде, был высокий потолок, а с потолка свисала хрустальная люстра, недостаточно яркая для комнаты таких больших размеров. Камин, напоминавший нос морского судна, был деревянный, выложенный изразцами викторианской эпохи — готический стилизованный узор на фоне охры.
 Мебель, тоже времен королевы Виктории, была ветхой, из стульев торчали пружины и набивка, узоры на портьерах и коврах стерлись.
 Повсюду стояли фотографии в серебряных рамках и безделушки. Стены, так же как и в холле, были увешаны множеством картин, рисунков, от количества которых рябило в глазах.
 — Прекрасно, — выдохнул Дэнзил.
 — Все это годится разве что на свалку, — проворчала Хелен.
 — Вы сказали, обстановка выставляется на продажу? Если я куплю дом, я бы хотел получить право и выбрать то, что мне понравится.
 — Уверена, это можно устроить. — Клэр сомневалась, что им удалось бы продать и десятую часть имущества. Там было несколько действительно ценных вещей, но в основном мебель была в плохом состоянии и пошла бы с молотка за гроши. Клэр разбиралась в таких вопросах, так как часто вела торги. Обычно этим занимался ее отец, но, когда выставлялось слишком много предметов, Клэр подменяла отца и заканчивала аукцион. Она научилась оценивать вещи с первого взгляда и прекрасно представляла, какую сумму они бы выручили от продажи обстановки «Сизой чайки».
 — Дэнзил, ты что, смеешься? — со стоном воскликнула Хелен, идя за ним в следующую комнату.
 Клэр задержалась, чтобы закрыть распахнутую входную дверь, через которую в холл залетело несколько опавших листьев, и лишь потом последовала за Хелен и Дэнзилом. Она обнаружила их в темной комнате для прислуги. Это было узкое длинное помещение с крошечными, плохо пропускающими свет оконцами, все в тусклых коричневых тонах. На одной из стен, бывших когда-то кремовыми, располагался ряд звонков с помеченными на них названиями комнат. С потолка свешивались огромные крюки, на которых прежде висели окорока и сушеные целебные и пряные травы, а еще к потолку крепился ворот, теперь сломанный, — им пользовались для сушки белья. В центре комнаты стоял выскобленный сосновый стол, за которым собирались слуги.
 — Как здесь мрачно! — в десятый раз произнесла Хелен, не пытаясь скрыть своего отвращения.
 — Слой лака, белой краски, симпатичные обои — и комната засияет! — уверенно заявил Дэнзил. — Этот шкафчик, должно быть, ровесник дома, — сказал он, проводя пальцем по пыльным полкам, ломившимся от кухонной утвари.
 — Верно, — подтвердила Клэр. — Кое-что из фарфора здесь отличного качества. Большая часть посуды — викторианской эпохи и будет хорошо оценена на торгах.
 — Возможно, я куплю ее всю.
 — О Боже, ты будешь жить как в музее! — простонала Хелен.
 На верху шкафчика стояла ваза с засохшими цветами, служившими напоминанием о том, что все в этом мире тленно. Пыльные стебли были подернуты паутиной с запутавшимся в ней высохшим пауком.
 Заметив этот жутковатый букет, Хелен бросила на Дэнзила укоризненный взгляд.
 — Здесь как в гробнице! Я не могу отогнать мысль, что сейчас изо всех щелей полезут ожившие мертвецы. Я этого больше не вынесу! Я возвращаюсь в машину. Поторапливайтесь, а то я окончательно замерзну.
 Каблучки удалявшейся Хелен застучали по кафельному полу холла. Звук захлопнувшейся двери гулким эхом разнесся по старому дому.
 — Боюсь, ей не понравился дом, — пробормотала Клэр.
 — Она не будет здесь жить, — негромко ответил Дэнзил.
 Клэр задумалась. Не будет?.. Он явно не собирался устраивать в доме уютное любовное гнездышко. Понимала ли это Хелен?
 Скорее всего, нет. Но Клэр убедилась, что их отношения не были просто деловыми. Хелен относилась к Дэнзилу как собственница, имевшая на него все права.
 В глазах Дэнзила, устремленных на нее,
 Клэр заметила язвительную усмешку. Изучая ее лицо, он читал все ее мысли. Легкий розовый румянец появился у нее на щеках.
 — Я хотел посоветоваться с Хелен по поводу цены.
 Клэр сразу же откликнулась:
 — Я считаю, что этот особняк — стоящая покупка, учитывая размеры и огромные земельные угодья вокруг.
 Он бесстрастно взглянул на нее.
 — Что ж, вы должны были это сказать, не так ли? Но я надеялся, что Хелен даст мне объективную оценку недвижимости. Мы можем подняться наверх и осмотреть остальные комнаты?
 Верхний этаж дома казался еще просторнее и пустыннее. Каждый их шаг отдавался эхом, а половицы под ногами жалобно стонали, будто недовольные тем, что дом потревожили. И здесь царил такой же леденящий холод.
 Клэр охотно присоединилась бы к Хелен, однако, постоянно напоминая себе о процентах, которые фирма получит от продажи дома, она мужественно переходила с Дэнзилом из одной спальни в другую и бодро расхваливала интерьер.
 Но в главной спальне, глядя на кровать с превратившимся от времени в лохмотья темнокрасным пологом, она подумала, что надо быть сумасшедшим, чтобы купить такой дом. Высокие окна в спальне были закрыты дубовыми ставнями. Комнату освещала лишь тусклая лампа на столике у кровати. Ее свет отражался в висевшем на противоположной стене узком, в готическом стиле зеркале, забранном в дубовую раму.
 Зеркало, вероятно, хорошо пойдет на аукционе, сказала себе Клэр, задержавшись на нем взглядом. По размерам оно вполне годилось для современных домов и прекрасно соответствовало новому течению в оформлении интерьеров.
 — Очень милое зеркало, — сказал Дэнзил, проследив за ее взглядом. — Я непременно оставлю его.
 У него есть вкус, отметила Клэр. Заинтригованная, она спросила:
 — Чем вы занимаетесь, мистер Блэк? Что у вас за работа?
 — Сейчас у меня нет работы. — Дэнзил потряс портьеру, и в воздух поднялись клубы пыли. — Но не волнуйтесь, я заплачу за «Сизую чайку» наличными. С деньгами проблем не будет.
 Задавая вопрос, она имела в виду совсем не это. Не удовлетворив свое любопытство, Клэр попытала счастья снова:
 — А где вы сейчас живете? Конечно, я спрашиваю не о гостинице Джимми Сторра.
 — В Лос-Анджелесе, — холодно ответил он.
 От неожиданности глаза Клэр широко раскрылись.
 — В самом деле? Но вы не американец, ведь так?
 Он говорил с едва заметным акцентом, однако Клэр не приняла бы его акцент за американский.
 — Нет. Я родился в Шотландии, хотя ничего не помню об этой стране. Мы переехали, когда мне было два года. До двадцати одного я жил в Манчестере, однако в юности я провел немало времени в Гриноу, и у меня остались добрые воспоминания о вашем городе.
 — И поэтому вы вернулись сюда?
 Казалось, его забавлял этот разговор.
 — Так вы это хотели узнать — почему я намереваюсь переехать в Гриноу? Что ж, отвечу и на следующий вопрос, который непременно сорвется с вашего язычка. Я много лет прожил в Калифорнии, в основном в Лос-Анджелесе и Беверли-Хиллз.
 — В Беверли-Хиллз? Так вы работаете в Голливуде?
 К ее удивлению, он ответил утвердительно.
 — О-о-о… — Клэр была ошеломлена. — А какого рода у вас работа? Вы ведь не актер? — Хотя с его внешностью и обаянием он мог им быть. Клэр представила, каким выразительным было бы его лицо на экране.
 — Много лет назад я играл маленькие роли, но хотел оказаться по другую сторону камеры. Я сменил много профессий в киноиндустрии: был рекламным фотографом, оператором, декоратором. Но я мечтал о карьере режиссера и в конце концов стал им. А сейчас у меня нет работы. Я решил на время отойти от дел и поэтому вернулся в Англию.
 — И выбрали Гриноу, потому что помните его лучше, чем Шотландию?
 Дэнзил кивнул.
 — Я с радостью вспоминаю об этом месте: о летнем пляже, о прогулках по холмам и вересковым пустошам. Агент в турбюро забронировал мне номер в гостинице Джимми Сторра, и вот я здесь. — Он, поморщившись, вытер руки о носовой платок. — Очень — уж грязно в доме. — Дэнзил прислонился к стене и твердо посмотрел на Клэр. — Давайте перейдем к делу, мисс Саммер. Цена дома непомерно высокая, учитывая его состояние, и я уверен, вы это понимаете. Мне придется потратить огромную сумму на ремонт. Я скажу вам, сколько готов заплатить, вы свяжетесь с владельцем и сообщите Хелен его решение. Я не совершаю сделку, а только вношу предложение. Если мои условия владельца не устроят, вопрос о покупке будет снят.
 Клэр спокойно глядела на него, пока он говорил, и кивала. Дэнзил назвал свою цену, которая была гораздо меньше, чем она ожидала. Глаза девушки сузились.
 — Конечно, я передам моему клиенту ваше предложение, но сомневаюсь, что он пойдет на уступки.
 — Как давно этот дом выставлен на продажу? Уже несколько лет, не правда ли? Пустые дома быстро разрушаются. Через два года здесь провалится крыша, дети выбьют стекла… сад окончательно зарастет — от поместья останутся руины.
 Он был прав, но Клэр не сдавалась.
 — Я сообщу моему клиенту.
 Она повернулась и направилась к выходу. Дэнзил последовал за ней.
 Снаружи разыгралась настоящая буря. Внезапно плотную пелену грозовых туч прорезал ослепительно белый зигзаг молнии и раздался гром. Люстры замерцали и погасли. Дом погрузился в полную темноту. Клэр испуганно остановилась на середине витой лестницы с резными перилами.
 Дэнзил шел сзади. Он мягко положил ей руку на плечо, и от неожиданности Клэр отпрянула.
 — У вас есть фонарик?
 — Он в машине, — выдавила из себя Клэр.
 Дэнзил вздохнул.
 — Ничего страшного. Я вижу в темноте. Дайте мне руку.
 Его пальцы плотным кольцом сомкнулись вокруг кисти Клэр. Лучше бы я убежала, с замиранием сердца подумала девушка. Но она не хотела оставаться одна в темноте, так что позволила Дэнзилу вывести ее.
 От машины к ним заспешила Хелен, бледная, дрожащая, и бросилась в объятия Дэнзила. Она была близка к истерике.
 — Я так боюсь грозы! Свет везде погас, молния чуть не ударила в машину. Я кричала и звала вас, разве ты не слышал?! Как ты мог оставить меня здесь одну, в темноте, ночью?
 — Ну успокойся, все уже хорошо, — мягко сказал Дэнзил, проводя рукой по волосам Хелен. — Твое сердце бьется, как птичка в клетке.
 Он склонился над Хелен и, Клэр показалось, поцеловал ее. Вспыхнув, Клэр поспешно отвернулась. Они не должны забывать, что она здесь!
 Хелен глубоко вздохнула и обвила шею Дэнзила руками.
 — Я так испугалась, — всхлипнула она.
 — Теперь ты в безопасности. Мы отвезем мисс Саммер и поедем домой. Иди в машину. Ты почувствуешь себя лучше, когда согреешься.
 Хелен без звука подчинилась. Когда страх прошел, она снова стала вялой и апатичной. Садясь в машину, Клэр заметила, что глаза у Хелен закрыты — та задремала.
 — Где вы живете, мисс Саммер? — спросил Дэнзил по пути в город.
 — Недалеко от офиса, на Йорк-сквер, возле городской ратуши. Возможно, вы знаете.
 — Да, знаю. Там очень симпатичные старые дома… и хорошо сохранились. Вы давно там живете?
 — Мой отец родился в том доме, я тоже прожила там всю жизнь. Мы очень любим наш семейный очаг.
 — И однако хотите переехать, когда закончите ремонт коттеджа?
 — Нас слишком много, — неохотно объяснила Клэр. Почему он задает столько вопросов? — Мне нужно больше личного пространства.
 — У вас много братьев и сестер?
 — Два брата и сестра. А в доме всего четыре спальни. Одну занимает отец, две — братья, потому что Робин студент и ему нужно спокойно заниматься, так что младшему, Джейми, досталась отдельная комнатка. Я делю спальню с сестрой.
 — Сколько ей лет?
 — Перестань сыпать вопросами, — раздраженно вставила Хелен. — Ты похож на телеведущего, интервьюирующего знаменитость.
 Дэнзил засмеялся, но Клэр видела, что ему не понравился тон Хелен. Дэнзил крепче сжал руль, а костяшки пальцев побелели от напряжения.
 Некоторое время они ехали молча. Уже в городе они начали кружить по улицам с односторонним движением, чтобы выбраться на Йорк-сквер. Это была очаровательная старинная площадь. Ее обрамляли домики начала XIX века, с ухоженными садиками за выкрашенными зеленой краской викторианскими оградами. Попадая на такую площадь, вы чувствуете себя будто в дачной местности, особенно летом, когда деревья и кусты покрыты пышной листвой, а в воздухе витает аромат цветов.
 — Какой дом? — поинтересовался Дэнзил.
 — Вон тот, у фонаря, с падубами в саду, — подавшись вперед, указала Клэр.
 Дэнзил притормозил у тротуара. Клэр вежливо поблагодарила его.
 — Я дам Хелен знать о решении моего клиента как можно скорее, — пообещала она. — Спокойной ночи, Хелен.
 Хелен сонно пробормотала:
 — Спокойной ночи.
 Дэнзил Блэк вышел из машины и открыл дверцу для Клэр.
 — Спасибо, — пробормотала она, не обратив внимания на руку Дэнзила, протянутую, чтобы помочь ей выйти. — До свиданья, мистер Блэк.
 Прежде чем она успела сделать шаг, парадная дверь дома отворилась и в свете, падавшем из прихожей, появилась фигура девушки с длинными волосами.
 — Кто это? — живо спросил Дэнзил Блэк.
 Клэр нахмурилась, оставив вопрос Дэнзила без ответа.
 Девушка уже шла к ним.
 — Это ваша сестра? — настойчиво интересовался он, и Клэр холодно бросила:
 — Да.
 Лучше бы Люси не выбегала ей навстречу! Клэр всю жизнь оберегала младшую сестру, и интуиция подсказывала ей, что Люси не стоит встречаться с Дэнзилом Блэком.
 — Спокойной ночи, мистер Блэк, — повторила Клэр, надеясь, что он наконец уйдет.
 Но он не ушел. Он стоял и наблюдал, как Люси пересекает сад, направляясь к ним. Клэр стиснула зубы. Ей вдруг захотелось узнать, о чем думал в этот момент Дэнзил Блэк. Люси подошла ближе, и во взгляде Дэнзила Клэр прочла откровенное восхищение.
 Обе блондинки, сестры были абсолютно не похожи друг на друга. Клэр знала, что мужчины находили ее очень привлекательной, но Люси была просто красавицей.
 Она, казалось, излучала какой-то загадочный свет. Может быть, это ощущение возникало из-за необычайно белой бархатной кожи и длинных золотистых волос, окутывавших ее как облако, голубых, как небо в солнечную погоду, глаз и непосредственного характера.
 Клэр считала, что Люси в свои годы так и не повзрослела, но ведь в семье всегда баловали ее. Впрочем, это не имело значения — девушка была такой обаятельной, дружелюбной и великодушной. Клэр боялась, что в один ужасный день кто-нибудь причинит ей боль и разрушит ее сказочный мир. Для Клэр было большим облегчением узнать о помолвке сестры с человеком, который, Клэр верила, жизнь отдаст за ее счастье.
 — Какая чудесная машина! — воскликнула Люси. — Это «ламборджини»? — Девушка перевела восхищенный взгляд с машины на Дэнзила. — Она ваша? Привет, меня зовут Люси. Я сестра Клэр. Мы ведь не встречались раньше?
 — Нет, я бы запомнил вас.
 Глаза Дэнзила Блэка вспыхнули, он бережно взял протянутую руку Люси и поцеловал ее. Люси задохнулась от удивления, а затем звонко рассмеялась.
 — Вы француз, я угадала?
 — Моя бабушка француженка — это считается?
 — Конечно! Вы похожи на француза!
 — Я провел бы здесь целую ночь, если бы попытался описать, какой нахожу вас! — тихо сказал он, и Люси вся засияла.
 В ярости Клэр еще крепче стиснула зубы.
 — Хелен хочет побыстрее вернуться домой, — строго напомнила она.
 Дэнзил смерил Клэр холодным взглядом. В этот момент сама Хелен постучала в стекло машины и позвала его.
 Дэнзил махнул ей рукой, вновь обратил потемневшие горящие глаза на Люси и улыбнулся ей.
 — Я должен идти. Завтра я уезжаю в Штаты на два месяца, но я вернусь, и мы обязательно встретимся.
 Он сел в машину. Мотор взревел, и «ламборджини» плавно покатил прочь.
 — Как бы я хотела иметь такую машину, — мечтательно проговорила Люси. — Как, он сказал, его зовут? Дэнзил? Очень необычное и редкое имя. Это твой новый приятель, Клэр? А почему ты скрывала, что знакома с ним? Он великолепен… как и его машина. Расскажи мне о нем. Где вы встретились? Почему он уехал с Хелен Шеррард?
 — Он мне не приятель — я едва знаю его. Это мой новый клиент.
 Клэр старалась сдерживаться, но помимо воли в ее голосе проскальзывали нотки раздражения. В глазах Люси было удивление — она не помнила Клэр такой.
 — В чем дело, Клэр? — неуверенно спросила младшая сестра.
 — Все в порядке. Пойдем в дом, а то простудишься. — И Клэр быстро зашагала к дому.
 Ей не понравилось, как жадно Дэнзил смотрел на Люси. Она не доверяла этому человеку.
 Несмотря на собственную заинтересованность в продаже «Сизой чайки», Клэр от всей души желала, чтобы его владелец отказался от предложенной Дэнзилом цены. Может, тогда Дэнзил уедет отсюда и больше не встретит ее сестренку.




 ГЛАВА ВТОРАЯ


 Однако владелец дома сразу же принял предложение Дэнзила Блэка. Услышав новость, отец Клэр просиял.
 — Наконец-то мы избавимся от этой головной боли! Но ты, похоже, не слишком рада, — заметил Джордж Саммер, окинув дочь проницательным взглядом. — Ты сомневаешься в его платежеспособности?
 — Нет, — мрачно ответила Клэр. Она не решилась бы высказать свои истинные опасения в связи с этой сделкой.
 Клэр позвонила Хелен и сообщила о результатах переговоров.
 — О, это замечательно, — бесцветным голосом сказала та, тщетно пытаясь изобразить воодушевление. — Я прослежу, чтобы ваше агентство получило задаток немедленно, и начну оформлять купчую.
 — Дом не будет осматривать специалист по недвижимости? — Странно, но Дэнзил даже не упоминал об осмотре дома профессионалом для более точной оценки.
 — Нет, Дэнзил сказал, что купит особняк, несмотря на его состояние. Предложив свою цену, он учел стоимость ремонта.
 — Он заключает выгодную сделку. — Клэр горячо, по-детски возжелала, чтобы в ходе дела выявились сложности, которые заставили бы австралийца расторгнуть предварительное соглашение, хотя она понимала, что в этом случае ее агентство понесет убытки. Клэр сама себе удивлялась. — Если он платит наличными, оформление документов на владение не займет много времени.
 — Да, и я так думаю. — Хелен как будто выталкивала из себя слова. — Мне нужно лишь осмотреть прилегающий к дому земельный участок, но это чистая формальность. — Хелен тяжело вздохнула.
 — Ты устала, Хелен? У тебя много работы?
 — Да нет, просто мне скучно заниматься этой рутиной. И так тоскливо без Дэнзила. Он уехал всего несколько дней назад, а кажется, что прошла уже целая вечность.
 Клэр начала машинально рисовать в блокноте. Она всегда так делала, когда волновалась.
 — Как долго его не будет?
 — Месяца два по крайней мере. Он надеется вернуться к Рождеству, раньше не сможет.
 — Сочувствую тебе, — безразличным тоном произнесла Клэр. — Ну что ж, переводи залог на наш счет, а мой клиент свяжется со своим адвокатом. Пока, Хелен, увидимся.
 Через несколько дней Клэр встретила Хелен на улице и была поражена ее бледностью и изможденным видом.
 — Ты сильно похудела, Хелен! Тебе следует показаться врачу, — искренне волнуясь, посоветовала Клэр. — С тобой что-то не так.
 — Со мной все в порядке! Ты прямо как моя мама.
 — Извини. — Клэр рассмеялась. — Мистер Блэк обрадовался, что дом все-таки достался ему?
 Лицо Хелен напряглось.
 — Да. Ты видела его фото в воскресных газетах?
 — Я никогда их не читаю. По воскресеньям я отсыпаюсь, и на газеты не остается сил. А что там пишут о нем?
 — Он получил какую-то награду. На фотографии он снят вместе с известной голливудской актрисой. У нее длинные черные волосы и потрясающая фигура. Дейдра… не помню фамилии. Она наполовину ирландка, наполовину мексиканка.
 — Что за дьявольская смесь кровей! Я поняла, кого ты имеешь в виду. Имя актрисы не Дейдра, а Белла. Я видела ее последний фильм.
 Потрясающий!.. Удивительно, как кинопленка выдержала такой накал страстей, особенно в постельных сценах.
 — Да, это последний фильм Дэнзила, за него он получил свою награду.
 Глаза Клэр округлились.
 — Ты шутишь? Его действительно он снял? — Новость раскрывала еще одну грань личности Дэнзила Блэка — Клэр никогда не видела более сексуального фильма.
 — Если верить газетным сплетням, у него роман с этой актрисой, — хрипло проговорила Хелен. Бледная как полотно, она повернулась, чтобы уйти, но тут с ее губ сорвался слабый стон, и она потеряла сознание. Клэр не успела подхватить ее. Падая, Хелен ударилась головой о фонарный столб.
 Вокруг распростертого тела молодой женщины мгновенно собралась толпа. Клэр опустилась на колени и испуганно заглянула в белое как мел лицо Хелен, утопавшее в каштановых кудрях.
 — Хелен, Хелен, ты в порядке? — без конца спрашивала она.
 Вокруг послышались голоса очевидцев происшествия:
 — Она в обмороке!..
 — Да нет же, пьяная! Я сам видел, как она билась головой о столб.
 — Вызовите «скорую»! Ей срочно требуется медицинская помощь.
 — Я только что позвонил, они уже выехали, — проталкиваясь вперед, откликнулся хозяин ближайшего магазина.
 Ресницы Хелен задрожали, и с побелевших губ едва слышно слетело имя Дэнзила. Клэр не знала, жалеть ли ей Хелен или злиться на нее. Или же злиться на Дэнзила, благодаря которому Хелен оказалась в таком состоянии.
 С воем сирены приехала «скорая». Толпа расступилась и пропустила санитаров с носилками. Бросив взгляд на Хелен, врач спросил, что случилось. В ответ заговорили все разом. Клэр решительно прервала сердобольных прохожих:
 — Она потеряла сознание и, падая, ударилась головой о столб.
 Гул голосов прекратился. Люди искоса поглядывали на Клэр. Ее хорошо знали в городе, и даже те, кто считал, что Хелен была пьяна, не решились опровергнуть слова Клэр.
 Из приемного покоя больницы она позвонила матери Хелен, миссис Сторр, и сообщила о случившемся.
 — Хелен должны сделать серию анализов, — уточнила Клэр. — У нее не в порядке давление и уровень гемоглобина очень низкий. Врачи подозревают, что у нее малокровие.
 Мать Хелен страшно перепугалась. Маленькая, хрупкая, она была очень впечатлительной женщиной. Клэр казалось, что она до сих пор горюет о муже, умершем года два назад. Часто без видимой причины в глазах миссис Сторр блестели слезы, и одевалась она только в серое или черное.
 — О нет! Они же не думают, что это… Ты ведь знаешь, ее отец умер от рака. — Миссис Сторр запнулась, едва сдерживая слезы. — Клэр, если что-нибудь случится с Хелен… В последнее время она стала такой безжизненной, безразличной ко всему. Так же было и с ее отцом, когда он… А раньше она была такой жизнерадостной. Она была такой цветущей, пока не развелась. Я знаю, вы не близкие подруги, но ты давно знаешь Хелен. От нее же за последние месяцы осталась лишь тень! Она несколько раз показывалась врачам, но они ничего не находили.
 Глаза Клэр сверкнули ледяным огнем. Онато знала, что доктора здесь были бессильны.
 — Вы расскажете об этом Полу? — спросила она Джойс Сторр.
 — Полу? Ты думаешь, мне стоит позвонить ему? Но они разведены, может, у него уже ктото есть.
 — Они же столько лет были вместе! Я уверена, его не оставит равнодушным то, что случилось с Хелен.
 — Клэр, а ты… ты не могла бы сама позвонить ему? — умоляюще произнесла Джойс Сторр. — Будет намного проще, если это сделаешь ты. Я имею в виду… Я не хочу вмешиваться. Хелен разозлится, если узнает, что я известила ее бывшего мужа.
 Клэр вздохнула.
 — Я едва с ним знакома.
 — Пожалуйста, Клэр!
 Нехотя Клэр уступила. Она набрала рабочий номер Пола Шеррарда. Трубку сняла секретарша. Судя по голосу, она была очень молоденькой и немного странной.
 — Офис мистера Шеррарда. Да, мисс Саммер? Это важно? Я посмотрю, не занят ли он.
 Вскоре в трубке послышался голос самого Пола:
 — Доброе утро, Клэр. Как дела?
 — У меня все в порядке. Пол, но я звоню из больницы — сюда сегодня привезли Хелен. Она в плохом состоянии, врачи не решаются пока поставить диагноз, но возможно, что Хелен серьезно больна. Я подумала, что тебе нужно сообщить об этом.
 — Что… что с ней? — Голос Пола прерывался от волнения.
 — Я не знаю, но выглядит она ужасно. Я уже звонила ее матери, она очень встревожена. Врачи же ничего определенного не говорят.
 — Хорошо, я буду в больнице через полчаса.
 Клэр оставалась в приемном покое, пока не приехали, почти одновременно, Пол и мать Хелен, а затем вернулась в свой офис. Позже Клэр еще раз позвонила в больницу и узнала, что Хелен вне опасности: она пришла в сознание и будет выписана через несколько дней. Клэр послала больной подруге цветы и открытку с пожеланием скорейшего выздоровления.
 На следующий день она навестила Хелен. Та сидела в подушках, все еще вялая и бледная.
 — Врачи сказали, что в выходные, после того как у меня возьмут необходимые анализы, я могу ехать домой. Подозревают малокровие… Мне придется пить кровь, как Дракуле! — Она невесело рассмеялась.
 Клэр же было не до смеха. Она была поражена видом Хелен: под глазами у нее залегли темные круги, тонкие пальцы рук беспокойно метались по одеялу, не находя себе места. Слава Богу, у нее лишь малокровие и худшие опасения миссис Сторр не подтвердились. Но Клэр знала, что боль, терзавшая сердце Хелен, не покинула ее. Страсть к неверному Дэнзилу лишала ее возможности радоваться жизни. Этот человек должен сполна заплатить за свои грехи!
 — Ты выглядишь гораздо лучше, — солгала Клэр.
 Хелен — немного оживилась.
 — Ты так думаешь? Мне сказали, что я должна взять отпуск на несколько недель. Я собиралась пожить у брата, а Пол считает, что мне не мешало бы отправиться в путешествие после Рождества. Пол едет на Майорку, где у нас был дом, и предложил мне ехать с ним. — Щеки Хелен чуть тронул румянец. Она с вызовом посмотрела на Клэр и отвернулась. — Мы были женаты много лет. Никто не найдет в нашей поездке ничего странного.
 — Конечно же, нет. Это замечательная идея.
 Она тепло улыбнулась Хелен. Если Пол увезет ее отсюда, она быстро забудет о Дэнзиле Блэке. Может, после путешествия Хелен и Пол снова обретут друг друга?
 Густо покраснев, Хелен добавила:
 — Да, кстати, поместьем «Сизая чайка» сейчас занимается Джонни Притчард.
 — Не волнуйся, это дело может подождать.
 — О нет. Дэнзил спешит стать владельцем дома.
 — Не думай о нем. Позаботься лучше о себе.
 Следующие несколько недель Клэр напряженно работала. Конец года обычно был мертвым сезоном для их агентства. Зимой люди не продавали и не покупали дома — они начинали присматривать себе гнездышки и сбывать с рук надоевшие обиталища с приходом весны. Но этой зимой Клэр предстояло много забот одна фирма только что построила огромный дом с видом на бухту, но, не сумев продать и половины шикарных квартир, предпочла сдать их, чтобы не оставлять пустыми. Фирма загрузила Клэр работой по поиску жильцов, и девушка постоянно развозила возможных клиентов, показывала им сам дом и его окрестности, составляла документы на аренду помещений.
 Теперь Клэр проводила мало времени в офисе, так что туда вернулся ее отец на неполный рабочий день, но все же у нее было много возни с бумагами.
 Однажды ноябрьским вечером девушка допоздна засиделась на работе. Внезапно на ее рабочем столе зазвонил телефон. Клэр утомленно потянулась за трубкой.
 — Алло?
 — Кажется, вы в плохом настроении?
 У Клэр мурашки пробежали по коже, но она притворилась, что не узнала голос звонившего.
 — С кем я разговариваю?
 Его откровенный смех заставил ее покраснеть.
 — Послушайте, мне требуется помощь специалистов по модернизированию «Сизой чайки» без утраты старинного стиля особняка. Я уже нашел нужных людей. Вы дадите мне ключи от дома на один день? Мой архитектор Бернард Аткинз свяжется с вами на этой неделе.
 — Очень хорошо, но вы не сможете ничего сделать в доме, пока не станете его законным владельцем.
 — Я понимаю. Как вы думаете, когда купчая будет готова для подписи?
 — Через неделю или две, — проинформировала клиента Клэр и холодно добавила: — Полагаю, вы знаете, что Хелен очень больна?
 — Да, я получил ее письмо. Если я успею вернуться до того, как она улетит на Майорку, я повидаю ее.
 — Я бы на вашем месте не делала этого. Ей нужен полный покой — и никаких посетителей.
 — Она захочет увидеть меня, — вкрадчивым тоном, от которого Клэр бросило в дрожь, сказал Дэнзил.
 — Может быть, и захочет, но вряд ли это пойдет ей на пользу.
 — Вы не слишком жалуете меня, не так ли, мисс Саммер? — Его голос стал просто медовым.
 — Я не знаю вас достаточно хорошо, чтобы составить о вас свое мнение.
 — Когда я вернусь, мы исправим эту ошибку, — пробормотал он, и Клэр сжала губы.
 — Меня ждут дела, мистер Блэк. Ваш архитектор получит ключи. До свиданья.
 Прежде чем он успел ответить, Клэр изо всех сил бросила трубку на рычаг, вымещая на ней свою злость.
 Несколько минут Клэр неподвижно сидела, всматриваясь в темную, пустынную улицу за окном. Жилка на шее бешено билась, и, прикоснувшись к ней пальцами, Клэр ощутила свой учащенный пульс.
 Нельзя, сердито сказала себе девушка, позволять этому человеку вторгаться в ее жизнь. Он был по другую сторону Атлантики, и Клэр надеялась, что он еще долго пробудет там. Но и когда вернется, она не станет получше узнавать его, как мистер Блэк самонадеянно пообещал.
 Придя домой на час позже обычного, Клэр не удивилась тому, что никто не приготовил ужин. Предполагалось, что все члены семьи должны заниматься этим по очереди, но на деле чаще всего в повара превращалась Клэр. Ни отец, ни братья как следует не умели и не любили готовить. Робин и Джейми презрительно называли стряпню «женским делом». А Люси, вызвавшаяся помочь сестре, всегда забывала о своих обязанностях, погруженная в грезы.
 В этот вечер Люси задержалась и пришла домой, когда все уже сидели за ужином.
 — О, сосиски с луком! — радостно воскликнула она, заняв свое место и потянувшись к большому блюду в центре стола.
 — Сегодня была твоя очередь готовить, — строго сказал отец.
 — Ну вот, я так и знала, что что-нибудь забуду! — со стоном проговорила Люси. — И кто все сделал?
 — А как ты думаешь? — сдерживая улыбку, спросил глава семейства, и Люси виновато посмотрела на сестру.
 — Клэр, извини. Честное слово, я забыла! Ну совершенно вылетело из головы! Когда будет твоя очередь, я тебя заменю. Когда это?
 — Завтра.
 — Хорошо, я не забуду. — Люси замолкла, опустив глаза в тарелку. — Письма от Майка до сих пор нет. Уже почти десять дней. Надеюсь, он не болен.
 — Почта работает ужасно, — попыталась успокоить сестру Клэр, видя тревогу на ее лице.
 Люси всегда очень тяжело переживала неприятности и неудачи. Вся семья обрадовалась, когда год назад, еще учась в колледже, она познакомилась с Майком Данканом. Майк был на четыре года старше Люси и готовился к защите диссертации в том же колледже. Спокойный, надежный, дружелюбный, он сразу понравился родным Люси, и они одобрили помолвку.
 Однако вскоре после помолвки избранник Люси должен был на год уехать в Африку стажироваться и настоял на том, чтобы отложить свадьбу до своего возвращения в Англию. Вся семья согласилась, хотя у Клэр время от времени возникали сомнения в правильности решения Майка. Люси была еще очень молода, и год не вечность, верно, но Клэр видела, что разлука с женихом печалит ее сестренку.
 Он был в отъезде уже полгода, и ожидалось, что их свадьба состоится весной, когда он вернется. Майк все время писал невесте и присылал кассеты со звуковыми письмами. Однако Люси все же очень не хватало его.
 — Да, эта почта… Если, конечно, он не завел себе подружку. — Люси попыталась рассмеяться, но в ее глазах сверкнули слезы.
 Клэр молча обменялась взглядом с отцом. Каждый знал, о чем подумал другой: что, если страхи Люси окажутся не напрасными? Люси этого не переживет.
 — Можно мне еще шоколадного мусса? — вмешался в разговор младший брат. — Я вам говорил, что хочу в подарок на Рождество? Я составил целый список, чтобы вы не мучились, угадывая мои пожелания, — заявил всегда занятый лишь собой Джейми.
 — Ох, Рождество! — При одном воспоминании о предпраздничных хлопотах у Клэр голова шла кругом. Но нужно сначала разобраться с делами, рано еще думать о рождественских развлечениях…
 — Доедай свой мусс и помоги сестре убрать со стола, — обратился Джордж Саммер к младшему сыну. — А потом отправляйся делать уроки.
 Клэр наблюдала, как сладкоежка Джейми накладывает еще одну огромную порцию лакомства, но мысли ее были заняты Дэнзилом Блэком. Ему потребуются месяцы, чтобы отремонтировать «Сизую чайку». Останется ли он на это время в Америке? Теперь, когда он получил награду, может, у него появится куча предложений от киностудий и не будет причины возвращаться сюда? А может, реконструировав поместье, он в свою очередь продаст его?
 Клэр почувствовала, как учащенно забилось сердце. Почему же она так волнуется за судьбу Дэнзила, если испытывает к нему одно лишь презрение?
 Декабрь принес с собой непогоду. На город налетели ледяные ветры с моря, серые волны высоко вздымались к небу, обложенному тяжелыми, полными снега тучами.
 Люси наконец получила весточку от Майка, точнее, три письма пришли одновременно. В это время года почта из Африки доставлялась с большими задержками. Младшая сестра заливалась счастливым смехом, читая послания попрежнему влюбленного жениха. Клэр беспокоила резкая смена настроений Люси — от полного уныния до необузданной радости. Скорей бы приехал Майк, думала Клэр.
 В начале декабря «Сизая чайка» стала собственностью Дэнзила Блэка. Это событие вызвало огромный интерес лондонских газет и местной телестудии. Журналисты осаждали Клэр, требовали подробнее рассказать о «покупке века», девушка же вежливо, но непреклонно выпроваживала их, объясняя свой отказ профессиональной этикой, так что любители сенсаций уходили ни с чем.
 Клэр на славу поработала в уходящем году, о чем свидетельствовали заметно пополнившиеся банковские счета агентства.
 — Думаю, мы можем нанять секретаршу, чтобы она занималась бумажной работой, — сказала Клэр как-то отцу.
 Джордж Саммер согласился.
 — Раз ты так устала, — заметил он, — возьми отпуск. Мне не нравится твой изнуренный вид.
 — Да нет же, я прекрасно себя чувствую! — пожала плечами Клэр.
 — Смотри, а то окажешься в положении бедняжки Хелен Шеррард.
 Глаза Клэр вспыхнули.
 — Этого не произойдет, не волнуйся, папа.
 Уж она-то никогда не позволит себе дойти до такого состояния из-за мужчины, а тем более из-за мужчины вроде Дэнзила Блэка!
 Вскоре после разговора с отцом она прочитала в журнале об актрисе, сыгравшей главную роль в последней картине Дэнзила. На фотографии красотка лежала на носилках. «Скорая» увозила ее в одну из лос-анджелесских клиник. Актриса приняла слишком большую дозу героина, и ее жизнь висела на волоске. Но как рассказывал в заметке «близкий друг» Беллы, причиной ее состояния были не наркотики, а любовь. Несчастная не находила себе места после того, как Дэнзил Блэк бросил ее, разбив ей сердце.
 Клэр уставилась в журнал. На снимке она хорошо рассмотрела поразительные темные глаза девушки, в которых застыло страдание, ее лицо, похожее на маску боли. Своим видом она очень напоминала Хелен в последние дни перед больницей. Что же этот человек делал с женщинами, влюблявшимися в него?
 В видеосалоне Клэр взяла кассету с записью фильма, в котором блистала Белла, и просмотрела его несколько раз, восхищенная мастерством, с каким был сделан фильм, и красотой актрисы. Клэр должна была признать, что Дэнзил необыкновенно талантливый режиссер. Эта картина, непохожая на другие, завораживала. Ни одна реплика, ни один эпизод не были лишними. Из-за эротического содержания фильма Клэр смотрела пленку поздно вечером, в одиночестве. Изящество и недосказанность любовных сцен делали фильм еще более привлекательным и подстегивали фантазию. Мерцание белоснежной кожи под полупрозрачным бельем, упругие мышцы, игравшие на мужской спине, приглушенный вскрик в темноте давали куда больший эффект, чем откровенная обнаженность в других подобных фильмах.
 После просмотра Клэр долго лежала без сна, думая о Дэнзиле и его творении.
 Увидев фильм снова, она поняла, что Дэнзил Блэк был умным, искушенным и дьявольски опасным мужчиной.
 Вернув кассету в прокат, она поинтересовалась, есть ли там другие фильмы Дэнзила, и ей дали копию его более ранней картины. Следующим вечером Клэр опять была поглощена блистательной киноисторией. Как и накануне, она просмотрела запись несколько раз.
 После этого девушка за короткий срок пересмотрела все его картины. Наблюдая за ходом режиссерской мысли, она старалась почерпнуть для себя что-то новое о его личности. Удивительно, раньше Клэр не осознавала, как много можно узнать о человеке, изучая плоды его творчества. И теперь, от картины к картине, Клэр обнаруживала ключи к разгадке его характера.
 В канун Рождества Клэр закрыла офис пораньше, около четырех, и отправилась по шумным, погружавшимся в зимние сумерки улицам искать подарки родным.
 Рассматривая витрину дорогого магазина дамского белья, она почувствовала, что кто-то остановился сзади. Машинально она попробовала поймать отражение в витринном стекле, но никого не увидела.
 — Привет. — Раздавшийся сзади голос заставил ее испуганно вздрогнуть.
 По спине Клэр пробежал холодок, когда она, обернувшись, увидела знакомый обжигающий взгляд серых глаз, блестящие волосы цвета воронова крыла, безжалостный изгиб рта.
 На секунду Клэр потеряла дар речи, глупо уставившись в его бездонные глаза, излучавшие неведомую ей силу.
 — Вы не забыли меня, правда? — глубоким, низким голосом спросил он.
 Если бы она могла покачать головой и сказать: я не помню вас, разве мы раньше встречались? Но у нее не хватало решимости солгать ему, и, что хуже всего, Дэнзил прекрасно знал, что она его не забыла.
 — Что вы хотите купить? — спокойно продолжал он. — Скромную белую комбинацию или закрывающую тело от шеи до ступней викторианскую ночную рубашку? Я вижу, вы смотрите на них. Почему вы не дадите себе волю и не приобретете что-нибудь возбуждающее, сексуальное — как вон то черное неглиже? Я отчетливо представляю, как оно ласкает ваше обнаженное тело. — Его губы раскрылись в дразнящей улыбке.
 Щеки Клэр запылали огнем. Она моргнула, пытаясь освободиться от этого колдовства. Казалось, сердце сейчас выскочит из груди и она задохнется от нахлынувших чувств. Жизнь как будто на миг замерла и снова пробудилась в ней. Толчок же был такой силы, что у нее все поплыло перед глазами. Злясь, что не может совладать с собой, Клэр выпалила:
 — Я покупаю не для себя, я ищу подарки родным.
 Ей было страшно произнести хоть одно вежливое слово. Ей хотелось убежать, скрыться от магического влияния этого человека. Клэр бросилась к двери магазина.
 Но Дэнзил легко догнал ее и не отставал ни на шаг.
 — Вы ищете подарок для вашей очаровательной сестренки?
 Ей было неприятно, что он все еще помнил Люси. Клэр должна была предотвратить их встречу. Клэр не хотела, чтобы этот опасный человек преследовал ее сестру. Сейчас Люси была особенно уязвима и легко могла увлечься Дэнзилом. Нет, она ни за что не допустит, чтобы с Люси случилось то же, что с Хелен и той актрисой. Если он посмеет причинить Люси боль, она убьет его, не раздумывая.
 — Вы пока не живете в поместье? — спросила она, останавливаясь перед стеклянной входной дверью. — Я слышала, работы в доме начнутся не раньше Нового года.
 — У вас точные сведения. Удивительно, как быстро распространяются сплетни в маленьких городках. Кстати, о сплетнях. Я должен поблагодарить вас за отказ говорить о моей покупке «Сизой чайки» с прессой.
 Удивленная, Клэр воскликнула:
 — Как вы узнали?
 — Мне рассказал один из журналистской братии. Похоже, сейчас ажиотаж спал, но, если шумиха вокруг моего имени поднимется снова, буду вам признателен, если вы и впредь будете столь же корректны. У меня много дел, и я не собираюсь тратить время на то, чтобы опровергать домыслы газетчиков.
 Клэр сдержанно кивнула.
 — Понимаю. Однако вы используете журналистов, когда вам это выгодно?
 Его глаза превратились в узкие щели.
 — Да, пресса — это необходимое зло.
 — Между прочим, из сообщений в прессе я узнала, что вы завоевали престижную награду за свой последний фильм. — Сквозь опущенные ресницы Клэр зорко наблюдала за его лицом. — Поздравляю.
 — Спасибо, — с усмешкой поблагодарил он.
 — Очень жаль, что у ведущей актрисы начались проблемы со здоровьем после выхода картины, — пустила Клэр пробный камешек. Лицо Дэнзила стало непроницаемым и жестким, а взгляд серых глаз, покрывшихся ледяной пленкой, — напряженным.
 Дэнзил не ответил на скрытый в ее реплике вопрос, лишь сказал, чеканя каждый слог:
 — Рад, что мне удалось поймать вас. Я только что был в вашем офисе и не застал вас там. Я хотел, чтобы вы подыскали мне жилье на полгода-год, пока ремонт в поместье не будет закончен. Мне подойдет квартира или небольшой коттедж.
 Клэр сполна насладилась возможностью отказать ему.
 — Боюсь, сейчас в наших списках нет ничего подходящего. Почему бы вам не подыскать квартиру дальше по побережью, например в Йорке?
 Взгляд Дэнзила стал острым как бритва.
 — Мне нужно жить здесь, чтобы следить за ходом ремонта в «Сизой чайке».
 Клэр холодно улыбнулась.
 — Если появится что-нибудь на примете, я дам вам знать. А сейчас вы остановились у Сторров?
 Глаза Дэнзила сверкнули.
 — Нет, похоже, для меня там нет места. Там сейчас живет Хелен. Я остановился в другой здешней гостинице — в «Черном вепре».
 Клэр снедало любопытство, как отнеслась к возвращению Дэнзила семья Хелен. Неудивительно, что они стараются держать его от себя подальше!
 — Уверена, в «Черном вепре» вам понравится, — торжествуя, произнесла Клэр. — Ну, я должна идти. Всего хорошего.
 Уже повернувшись, чтобы уйти, Клэр услышала звонкий голосок Люси, звавший ее. Сердце Клэр болезненно сжалось.
 Люси бежала к ней навстречу с противоположной стороны улицы, не обращая внимания на сигналившие машины.
 Разрумянившись от быстрого бега, она, задыхаясь, выпалила:
 — Как хорошо, что я догнала тебя! Ты мне не можешь одолжить десять фунтов? Я забыла и деньги, и кредитную карточку. Я верну тебе дома…
 — Да, конечно. — Клэр поискала в сумочке и вытащила десятифунтовую купюру. — Вот, возьми.
 Клэр хотела отвлечь внимание Люси, но было уже поздно. Заметив Дэнзила, Люси улыбнулась и залилась густым румянцем.
 — Мистер Блэк, я не ошиблась? Здравствуйте. Я прочитала все газетные статьи о вас после нашей встречи. Я тогда не поверила своим глазам — чтобы у нас в Гриноу появился знаменитый режиссер! А Клэр даже словом не обмолвилась.
 — Ваша сестра очень скрытная, — вскользь заметил Дэизил, бросив на Клэр пристальный взгляд, который она оставила без внимания. — Сейчас я не хочу, чтобы газеты проявляли ко мне интерес.
 — О, я понимаю вас. Вы еще не переселились в «Сизую чайку», нет?
 — Нет, мне нужно срочно найти жилье в вашем городе. Вы не могли бы подсказать, где стоит поискать?
 — В городе?.. — Люси задумалась, наморщив лоб. — Вам нужен дом? А Клэр не может помочь вам?
 — К сожалению, нет.
 Клэр не проронила ни слова.
 Люси радостно встрепенулась.
 — Знаю! У меня есть подруга, у которой очень большой дом, разбитый на квартиры. Она их сдает, и сейчас у нее должны быть свободные. Хотите, я поговорю с ней?
 Клэр видела, что Дэнзилу не очень понравилась идея Люси. Он, помедлив, спросил:
 — Эти квартиры не сообщаются?
 — Нет, они все имеют отдельный вход. Небольшие квартиры — просторная комната и ванная. — Люси одарила его сияющей улыбкой. — Вас не затруднит посмотреть, если найдется свободная?
 Он рассмеялся.
 — Не затруднит…
 Люси огляделась по сторонам, высматривая телефон-автомат.
 — Я сбегаю на почту, оттуда можно позвонить. Если у Дженни есть свободная квартира, прямо сейчас отвезу вас туда. Подождите меня здесь, я быстро.
 Когда она убежала, Клэр зло сказала:
 — Сомневаюсь, что идея удачная. Жилье такого рода — это всегда проблемы.
 — Согласен, но я не хочу провести полгода в отеле. Если вы не посоветуете мне что-нибудь еще, я приму предложение вашей сестры. Кстати, она гораздо любезнее вас, и к тому же очень красива. Мне нравятся такие женщины — живые, полные огня.
 Клэр закусила губу. Она испугалась за Люси. Хелен тоже была полной огня — и что с ней стало за несколько месяцев? От Хелен осталась лишь тень. Клэр решилась:
 — Хорошо, я могу поселить вас у себя в коттедже.
 — Что? — Его брови удивленно поползли вверх, когда до него дошел смысл ее слов. — Это в том, который без крыши?
 — Крыша давно поставлена. Там есть отопление, электричество, водопровод. Все главные работы уже закончены, и в нем вполне можно жить.
 Взгляд Дэнзила был полон изумления.
 — Вы все сделали сами?
 — Нет, — нетерпеливо ответила она, злясь, что он не понимает таких простых вещей. — Один мой знакомый строитель дешево и качественно выполнил ремонт. У меня был очень напряженный год, и времени на дом катастрофически не хватало. Но я сумела отделать несколько комнат.
 — Так вот почему строители не могут начать ремонт «Сизой чайки»? Потому что работают у вас? — В глазах Дэнзила заплясали чертики.
 — Разумеется, нет. Я пользуюсь дешевой рабочей силой, и у моего знакомого нет бригады, ему помогает только брат. Им двоим не справиться с такой задачей, как восстановление «Сизой чайки».
 — Хорошо, когда можно посмотреть ваш коттедж? Сейчас?
 — Сейчас уже поздно. И вообще, боюсь, вам придется ждать до конца рождественских праздников.
 — Я не собираюсь ждать. Покажите мне дом сейчас.
 — Я не могу… — начала она, но, увидев приближавшуюся Люси, быстро заговорила: — Молчите о том, что я сдаю вам свой коттедж. Я не хочу, чтобы, она знала… по личным причинам, которые сейчас вам не открою.
 Глаза Дэнзила изучали ее, он читал ее мысли. Клэр вспыхнула и отвернулась. Она не хотела, чтобы Люси знала, где его искать. Она хотела, чтобы ее сестра держалась подальше от Дэнзила.
 — Я не скажу Люси, если вы отвезете меня туда сейчас, — вкрадчивым голосом произнес он.
 Клэр захотелось ударить его.
 — Это невозможно!
 Он пожал плечами.
 — Все зависит от вас. Так я говорю Люси?..
 В этот момент она была похожа на пантеру, готовую разорвать свою жертву в клочья.
 — Вы меня шантажируете!
 Он даже не пытался скрыть веселья.
 — Можно сказать и так. В мире, где я вращаюсь, принято добиваться поставленной цели любыми средствами. Я просто предлагаю вам сделку: вы отвозите меня в свой коттедж, а я по известной лишь вам причине не говорю об этом вашей сестре. Ну как, идет?
 Люси уже приближалась к ним. Надо было решаться. Лицо Клэр горело от ярости и собственного бессилия. Она нехотя кивнула.
 — Хорошо, я согласна.
 — Я жду вас в гостинице через час.
 В этот момент подбежала Люси.
 — Дженни сказала, что у нее есть две свободные квартиры, но на верхнем этаже. Они отделены от всех остальных, и вы можете занять одну или сразу обе. Правда, там нет лифта и длинные лестничные пролеты.
 Дэнзил покачал головой.
 — Нет лифта? Сожалею, но мне это не подойдет. Спасибо за участие, Люси. Я подыщу другое место. Ну, мне пора. Надеюсь скоро увидеть вас обеих. — И, слегка поклонившись, стремительной походкой Дэнзил пошел прочь и скоро растворился в темноте.
 Люси повернула к Клэр разочарованное лицо.
 — Как жаль. Дженни так обрадовалась. Она помешана на кино и горячая поклонница Дэнзила Блэка. Когда я позвонила, она кинулась приводить в порядок комнаты, чтобы произвести на него впечатление. Дженни ужасно расстроится!
 — Лучше позвони ей сразу и все объясни.
 Люси тяжело вздохнула.
 — Я так и сделаю.
 — Пока! — крикнула Клэр вслед Люси, удалявшейся в направлении почты.
 Сама же Клэр зашагала в противоположном направлении. Ей надо было успеть домой за машиной прежде, чем вернется сестра, иначе пришлось бы отвечать на ненужные вопросы. Она быстро шла к дому, хмуря брови.
 Что она наделала! Согласилась поселить Дэнзила под крышей собственного дома! Дэнзил каким-то образом перехитрил ее и заставил пойти на это. У Клэр было смутное чувство, что Дэнзил всегда добивается того, чего хочет.
 Но теперь она не спустит с него глаз, будет следить за каждым его шагом. И она больше не позволит Дэнзилу помыкать собой, поклялась Клэр.




 ГЛАВА ТРЕТЬЯ


 Коттедж Клэр находился всего в полумиле от «Сизой чайки». Викторианский каменный дом с серой шиферной крышей когда-то был построен фермером-хозяином для своего пастуха недалеко от поля, где паслись овцы ранней весной, перед тем как ягниться. Поначалу планировка дома была очень простой: две комнаты и кухня на первом этаже, две спальни наверху. В доме не было туалета, не говоря уже о ванной комнате. Несколько лет назад пожар спалил коттедж практически дотла, и долгое время он стоял пустой, понемногу разрушаясь. Крыша обвалилась, оконные рамы выпали, обои отслоились от стен, а дощатый пол был изъеден червями. Клэр купила коттедж за бесценок и превратила руины во вполне современный дом со всеми удобствами.
 — Интересно! — пробормотал Дэнзил, когда они вошли в гостиную. Он рассматривал побеленные каменные стены, старинный камин из плит, уцелевший при пожаре, немногочисленные предметы мебели, купленные Клэр на аукционах. — Не совсем уютно, но оригинально и интересно, особенно если учитывать, что это отражение вашего вкуса.
 Защищаясь, она сказала:
 — Я еще не закончила отделку, и эта мебель здесь — лишь на время. Я пока точно не решила, как будет выглядеть дом изнутри.
 — Но стиль чувствуется. Например, эти лампы подошли бы «Сизой чайке», — заключил Дэнзил, показывая на керосиновые лампы, стоявшие на полированном серванте. — Они выглядят так, как будто взяты оттуда.
 Клэр от возмущения чуть не задохнулась.
 — Они не из поместья — если вы это имеете в виду.
 — Нет, я не это имею в виду, — спокойно отразил он ее выпад. — Перестаньте придираться ко всему, что я говорю. Разговаривать с вами — все равно что с пираньей. — Клэр не успела ответить колкостью на колкость — Дэнзил, как обычно, ее опередил: — Но я всегда готов назначить цену.
 — Что?! — Клэр напряглась всем телом.
 — Цену на лампы.
 — Ах, это… — Клэр расслабилась, но, как выяснилось, преждевременно.
 — А вы что подумали?
 Его глаза смеялись, видя, как Клэр медленно заливается краской от стыда и злости на себя. Не дав девушке времени перевести дух, он продолжал:
 — Какое в коттедже отопление?
 — Центральное.
 Клэр не могла понять, действительно ли в его репликах был скрытый подтекст, или она настолько взвинчена сегодня, что любая фраза кажется ей двусмысленной? Если он хотел позабавиться за ее счет, ему это с блеском удалось — он окончательно вывел ее из равновесия.
 Из гостиной они перешли в уже отделанную кухню, служившую также и столовой. Войдя туда, Дэнзил удивленно присвистнул.
 — Как все ярко! Мне понадобятся солнечные очки, чтобы обедать здесь.
 В интерьере кухни преобладали теплые, золотистые тона. Обитые сосновыми панелями стены сохраняли тепло и гармонировали со столом и стульями из этого же дерева. Шкаф для посуды украшала коллекция фарфора, которую Клэр собирала много лет. На оконных шторах красовались яркие красные яблочки и широкие зеленые листья, придававшие кухне веселый вид.
 — Так вот каков ваш вкус? — Дэнзил, казалось, не верил своим глазам.
 Клэр хотелось ответить утвердительно, но она знала, что Дэнзил не поверит ей-и окажется прав. Она неохотно призналась:
 — Вообще-то, я разрешила сестре выбрать мебель и занавески.
 — А-а… — Его черные брови насмешливо приподнялись. — Такой стиль больше подходит Люси, чем вам. Она сама похожа на повзрослевшую Алису из Страны чудес.
 Направляясь к лестнице, Клэр небрежно бросила:
 — Наверху только одна комната обставлена.
 Дэнзил с легкостью поднялся вслед за ней по недавно отлакированным ступенькам деревянной лестницы.
 — Я еще не успела купить ковры, — объяснила Клэр, когда они оказались наверху.
 — Так мне нравится гораздо больше. Деревянные полы выглядят просто замечательно.
 — Но их необходимо часто покрывать лаком, — возразила она. — У меня уже была женщина из деревни — сделала уборку после ремонта. Однако ее услуги очень дороги, так как ей приходится добираться сюда на машине и нужно покрывать расходы на бензин.
 — А вы не можете нанять ее на один день в неделю? Полагаю, для такого небольшого дома этого будет достаточно.
 — Хорошо, я позвоню ей, если вы решите снимать дом.
 — Я уже решил. Я сниму его на шесть месяцев.
 Дэнзил стоял посреди большей из спален, разглядывая такие же белые, как и в гостиной, стены, простую узкую кровать, встроенный шкаф. Кроме того, в спальне были обшитый розовым бархатом стул и прислоненное к стене зеркало. Оба эти предмета в викторианском стиле Клэр купила на распродажах в прошлом году.
 — Боюсь, вам здесь будет неудобно. — Клэр все еще не хотелось пускать Дэнзила в свой дом.
 Он холодно взглянул на нее.
 — Мне здесь будет отлично. Если вы не возражаете, я дополню обстановку некоторыми личными вещами — картинами, книгами, музыкальным центром.
 Едва ли она могла отказать ему в этом.
 Дэнзил подошел к окну и стал вглядываться в темный сад. Его длинная тень на белой стене представляла собой пугающее зрелище. Клэр вдруг почувствовала себя неуютно в собственном доме.
 Клэр не могла примириться с тем, что этот человек будет жить в коттедже, предназначавшемся для нее одной. Она сделала смелый шаг, приобретя дом, и позже, когда призналась в покупке, выдержала столько споров в семье. Отец и братья перепугались, что останутся совсем одни после замужества Люси и переезда Клэр, что некому будет вести хозяйство.
 Клэр знала — она нужна им. Она любила родных и принимала их такими, какие они есть, со всеми недостатками. Клэр понимала, что не приспособленным к домашним делам мужчинам — отцу и братьям — плохо придется без нее. Но она мечтала о своем доме, где иногда можно было бы скрыться от всех и побыть наедине с собой.
 Ей очень не хотелось, чтобы первым в ее гнездышке поселился Дэнзил Блэк. И оставил на всем здесь свой отпечаток.
 — Я могу въехать сразу же? — прервал Дэнзил раздумья Клэр.
 Она непонимающе уставилась на него.
 — Что значит — сразу же?
 — Завтра.
 — Завтра Рождество. Разве вы не будете праздновать его со своей семьей?
 — У меня нет семьи, — отрезал он.
 Клэр захотелось спросить: что же — родители умерли? А сестры, братья?.. Или какая-нибудь тетушка?.. Ведь не может такого быть, чтобы у человека в целом свете не нашлось ни одной близкой души.
 Но Дэнзилу, видимо, была неприятна эта тема, и он заговорил о другом:
 — Мы еще не обсуждали вопрос платы за наем. Сколько вы хотите в месяц?
 Клэр не успела подумать об этом, но знала, сколько просят за подобные коттеджи, и нарочно завысила цену, надеясь, что он отступит. Но он лишь кивнул.
 — Отлично. Может, вы заглянете в офис Хелен, чтобы составить договор об аренде коттеджа на шесть месяцев?
 — После Нового года. — Клэр была раздражена тем, что Дэнзил без колебаний согласился. Надо было просить еще больше! — Сейчас у всех рождественские отпуска. Знаете, в «Черном вепре» всегда весело отмечают Рождество. Может, вы пока останетесь там и не будете переезжать сразу же?
 — Я ненавижу Рождество, — был жесткий ответ. — Только и жду, когда оно пройдет.
 Клэр была в замешательстве. Она не ослышалась?
 — Вы ненавидите Рождество? То есть вы вообще не будете его праздновать?
 — Для меня это самый обычный день. Я перееду завтра и буду расставлять книги и развешивать картины. Суп и салат на ланч. Радио или телевизор я не стану включать, во время работы я послушаю музыку.
 — Мне жаль.
 В его глазах появился знакомый Клэр странный блеск.
 — Если вы жалеете меня, то не надо. Жалейте себя. Я буду счастлив забыть об этом дне. У меня остались мрачные воспоминания о рождественских праздниках в прошлом, и я уверен, что проведу этот день гораздо лучше, чем вы.
 Клэр вспомнилось все, связанное с волшебством Рождества. Радостный гул наполняет дом с самого утра. Она будит братьев, включает погромче телевизор, чтобы Робин и Джейми, с ворчанием помогающие ей на кухне, слышали рождественские гимны. Глаза горят в ожидании чуда… шуршит оберточная бумага, когда они все разворачивают подарки. Пес заливается возбужденным лаем от необычной суеты в доме. Клэр, ловя ноздрями подозрительный запах, вспоминает про индейку в духовке и с воплем бежит вынимать ее, чтобы не подгорела. Мальчики смеются, толкают друг друга, накрывая на стол, спорят, кому достанется заветная дужка-косточка от индейки. Взрываются хлопушки, комнату засыпает радужная пыль конфетти — убирать-то Клэр! — а мальчики хохочут до упаду над глупыми шутками, обнаруженными в хлопушках на вкладышах. Позже, вдоволь наевшись, мальчики побегут на улицу, чтобы на морозном воздухе дать выход накопившейся энергии. Отец тихо задремлет в своем кресле, пока Клэр и Люси будут приводить дом в порядок. Ненадолго наступит мирная тишина. Потом вернутся братья и потребуют праздничного пирога.
 Лицо Клэр озарила мечтательная улыбка, а глаза потеплели и заискрились тихим счастьем.
 — Мой день будет замечательным.
 Вся жесткость Дэнзила куда-то пропала. Теперь он жадно смотрел на Клэр.
 — О ком вы сейчас думаете? О мужчине? О своем любовнике? Женщина становится такой прекрасной, только когда мечтает о любимом мужчине.
 Очарование последних минут бесследно исчезло. Очнувшись от грез, Клэр смерила Дэнзила ледяным взглядом и нетерпеливо вскинула руку, чтобы посмотреть на часы.
 — Мне нужно идти домой, мистер Блэк. Вы можете не любить Рождество, но я его люблю, и у меня много дел сегодня…
 — И совсем нет желания отвечать на нескромные вопросы, — закончил за нее Дэнзил.
 Клэр действительно надо было спешить. До праздника оставалось меньше суток… еще столько не сделано, а помочь ей некому. Отец, мальчики и Люси уйдут петь рождественские гимны у огромной наряженной елки на ратушной площади. В Гриноу стало доброй традицией собираться у елки в канун Рождества, вовсю веселиться и жертвовать в общую кассу деньги для благотворительных нужд. Клэр тоже нередко ходила на гулянье с семьей, но в этот раз у нее не было времени.
 Она побежала вниз по ступенькам. Голова ее была полна мыслей о предстоящем празднике. Ей нужно успеть приготовить овощи, лакомства, упаковать подарки, убраться…
 Клэр с такой поспешностью бежала по лестнице, что поскользнулась на полированных ступеньках.
 Реакция Дэнзила была мгновенной. Ухватившись за ее пальто, он привлек Клэр к себе и крепкой рукой обвил талию девушки.
 В глазах у Клэр потемнело, от испуга она чуть не потеряла сознание. Несколько мгновений она оставалась неподвижной в стальных объятиях Дэнзила и не ощущала ничего, кроме близости его тела. Сердце ее бешено колотилось в груди.
 Дэнзил склонился над ней, и она, беспомощная, не могла шелохнуться. Его щека, холодная и гладкая, коснулась ее щеки. Внезапно его губы скользнули по шее Клэр. Девушка вздрогнула: ей показалось, что он сейчас вонзит в нее зубы, как вампир — в свою жертву.
 Но он спросил только:
 — Вы в порядке?
 Этот простой вопрос вывел ее из полуобморочного состояния. Придя в себя, Клэр вырвалась из его крепких рук и последние две ступеньки преодолела сама. Она бросила через плечо:
 — Да, спасибо, — и заторопилась к выходу.
 Дэнзил не спеша вышел за ней на улицу.
 Сев за руль, Клэр приказала себе успокоиться, но спокойствие ей плохо удавалось в опасной близости от такого мужчины, как Дэнзил Блэк.
 Машина ехала по украшенным праздничным улицам. Все вокруг было сказочно красивым. Но Дэнзилу так не казалось.
 — Посмотрите на снег из ваты и искусственные елки в витринах магазинов, — сказал он Клэр. — Рождество превратилось в большую распродажу, потеряв религиозное значение, ореол священности.
 — Может быть, для вас… Но мои родные всегда ходят в церковь на рождественскую службу. Мы и сегодня пойдем. Это самое удивительное богослужение года. Люси и мои братья поют в хоре. И музыка в церкви очень красивая.
 — Ну да… рок-н-ролл! — поддразнил он.
 — Нет, — с воодушевлением возразила Клэр. — Рождественские или старые латинские гимны или же классическая музыка… играет орган. А сегодня будут исполнять произведения Моцарта и Палестрины. — Она прервалась и махнула рукой в окно. — Посмотрите, слева мы проезжаем церковь. Жители Гриноу по праву гордятся ею — это красивейшая церковь графства.
 Дэнзил прильнул к окну, чтобы увидеть высокое готическое здание, шпили которого устремлялись в вечернее небо. Весь облик церкви и древние тисы, ее ровесники, росшие за кованой оградой, напоминали о мимолетности человеческой жизни.
 — Почему вы не пойдете со всеми к ратуше послушать гимны? — спросила она.
 Дэнзил нахмурился, по его лицу пробежала тень.
 — Нет, спасибо.
 — Вы боитесь?
 Он сощурил глаза.
 — Чего я должен бояться?
 — Рождества, — мягко сказала она.
 — Может быть. А чего боитесь вы?
 У Клэр перехватило дыхание. Она не ожидала такого поворота.
 — Я ничего не боюсь! — заявила она, чувствуя, как предательский румянец заливает щеки.
 — Ничего? — насмешливо переспросил он. — Когда мы были в коттедже, мне показалось, что вы боитесь меня.
 Клэр рассмеялась, но ее смех в наступившей тишине прозвучал слишком неестественно. Однако она не собиралась сдаваться.
 — Вы ошибаетесь. Я не боюсь вас, но я всегда настороже, мистер Блэк. Я вижу, как вы влияете на женщин, и знаю, кто вы есть. Я не желаю стать одной из ваших жертв.
 — Одной из моих жертв? — Лицо Дэнзила окаменело. — Что, черт возьми, вы имеете в виду? — гневно спросил он.
 Они уже добрались до гостиницы. Клэр подогнала машину к главному входу и выключила зажигание.
 — Мы приехали, мистер Блэк.
 Но он не двинулся с места. Он сидел и смотрел на ее вырисовывавшийся в свете луны профиль. Не дождавшись ее ответа, он заговорил сам:
 — Я не знаю, о чем вы говорите, но если вы думаете о Белле Деклан, то не я разрушил ее жизнь, это сделали наркотики. Я устроил Беллу в клинику, но она сбежала оттуда. Белла не готова бороться с недугом и, возможно, никогда с ним не справится. Она несчастная девочка. Прибегая к этой отраве, она хочет избавиться от воспоминаний, с которыми ей тяжело примириться. Вы не должны верить газетным сплетням, мисс Саммер. Газеты всегда все преувеличивают, а чаще просто лгут.
 Стальные нотки в его голосе раздражали
 Клэр, однако девушка молча выслушала Дэнзила до конца.
 — Но она была влюблена в вас?
 — Она могла так думать, — нетерпеливо принялся объяснять Дэнзил. — Наркоманы живут в нереальном мире. Не верьте тем, кто зарабатывает на сенсациях!
 Клэр медленно повернулась к Дэнзилу, их взгляды встретились. Прочитав в ее глазах неприкрытое презрение, Дэнзил взорвался.
 — Не смотрите на меня так! — Его лицо побагровело от ярости. — Вы не знаете обо мне ничего! Почему вы решили, что имеете право осуждать меня?
 — Я не сказала ни слова. Вы выйдете, наконец, из машины? Я очень спешу.
 Вместо того чтобы исполнить ее требование, Дэнзил откинулся на сиденье, полуобернувшись к Клэр и подперев подбородок рукой. Приступ злости внезапно прошел, и теперь Дэнзил полностью расслабился, в отличие от Клэр, чьи нервы были натянуты как струна. Взгляд Дэнзила ласкал девушку.
 — Ваши волосы похожи на струящийся лунный свет, — хрипло прошептал он. — Знаете, как по-французски «лунный свет»? «Clayr — le une». Поэтому ваши родители дали вам это имя — Клэр? Когда вы родились, ваша головка светилась так же?
 — Скорее всего, моей матери просто нравилось имя Клэр, — коротко ответила девушка, почувствовав, что дрожит. Глаза его были такие волнующие, бездонные. Взгляд Дэнзила обладал притягательной силой, завораживавшей ее. — Пожалуйста, выйдите из моей машины, мистер Блэк.
 — В «Сизой чайке» остался мой багаж. — Голос Дэнзила был сухим и резким. — Утром я хочу привезти и распаковать его. Могу я получить ключи от коттеджа сейчас?
 Поколебавшись, Клэр вытащила из кармана ключи и положила их в его раскрытую холодную ладонь. Она старалась не обнаружить перед ним, что дрожит.
 — Благодарю. — В его холодных глазах была насмешка. — Я даже пожелаю вам счастливого Рождества. Надеюсь, этот день вам понравится так же, как и мне.
 — Спасибо, — мрачно откликнулась она. —
 Уверена, мне он понравится гораздо больше. А вы получите то, что заслужили.
 — Вы думаете, я заслужил провести праздник в одиночестве, ведь так? — Он рассмеялся, и его глаза вновь холодно сверкнули. — Послушайте, мне кое за чем нужно отлучиться. Через минуту я вернусь. Подождите меня, ладно?
 Ошеломленная, Клэр проследила, как он выбежал из машины и скрылся за дверью старого паба поблизости. Что же это ему понадобилось? Клэр нетерпеливо взглянула на часы. В конце концов, ей уже давно пора быть дома. Но Дэнзил быстро вернулся. Снова оказавшись на переднем сиденье, Дэнзил что-то поднял у нее над головой. Клэр вскинула глаза и в свете уличного фонаря увидела упругий стебель, широкие зеленые листья, похожие на жемчужины ягоды.
 — Венок из омелы?
 — Да. Раз уж вы считаете меня отъявленным язычником, я рад соблюсти одну старую традицию.
 Дэнзил склонился, легко коснулся губ Клэр и, не проронив ни слова, вышел из машины.
 Несколько минут Клэр не могла прийти в себя от волнения, а когда решила тронуться с места, никак не могла попасть ключом в замок зажигания. Когда же машина наконец завелась и поехала, Клэр два раза свернула не в ту сторону и чуть не угодила в аварию на перекрестке. На ее счастье, водитель автобуса успел затормозить. Напуганная, она заставила себя собраться и доехала до дома без приключений.
 Клэр была рада, что у нее так много дел, потому что, занимаясь ими, она отвлекалась от мыслей о Дэнзиле. Она не могла понять, что происходит и почему мимолетный, ничего не значащий поцелуй Дэнзила вызвал бурю чувств в ее душе.
 — Не беспокойся, мы принесли обед из ресторанчика напротив, так что не голодны, — сказал ей отец, собираясь с остальными к ратуше. — Да, кстати, ты подыскала жилье мистеру Блэку?
 Клэр укоризненно взглянула на Люси.
 — Я думала, что ты ушла именно поэтому, — как ни в чем не бывало объяснила сестра. — Я знала, что ты не оставишь беднягу на улице в рождественскую ночь.
 — Да, я нашла ему место, — небрежно ответила Клэр на вопрос отца, видя, что ей не выкрутиться.
 — Где? — нетерпеливо поинтересовалась
 Люси.
 Клэр взглядом умерила ее пыл.
 — Недалеко от «Сизой чайки». Этот дом недавно значится у нас в списках.
 — Может, мы поможем ему устроиться? — с готовностью предложила свои услуги сестра. — Ведь ему не на кого рассчитывать.
 — Нет, он прекрасно справится сам. Если у него возникнут проблемы, он наймет себе помощников, — отчеканила Клэр и взглянула на стенные часы. — Вы опаздываете.
 — Верно. Идемте же! — заторопился Робин.
 Они ушли, и все в доме стихло. Когда они вернутся, то приведут с собой остальных участников хора, чтобы поужинать перед тем, как снова уйти на праздничную мессу…
 Клэр могла расслабиться и заняться готовкой, слушая музыку.
 Наслаждаясь своим любимым фортепьянным концертом Моцарта — сочинение N 23, — она поставила в духовку баранину с овощами — на ужин. Пока тушилось мясо, Клэр лепила сладкие пирожки, которым, она знала, отдадут должное хористы.
 Через два часа мраморные полки кладовой, в которой было прохладно летом и очень холодно зимой, заполнились результатами кулинарного мастерства Клэр: там встали в ряд нежные бисквиты, украшенные разноцветной сахарной глазурью, и, будто драгоценные камни, замерцало в хрустальных вазочках оранжевое, красное, зеленое желе.
 Во всем доме царила рождественская атмосфера. Снаружи — резные перила лестницы при входе, окна — дом был украшен ветками остролиста, плюща и сосновыми шишками, источавшими терпкий аромат. В гирлянды из зелени мальчики вплели блестящую мишуру и ленты из золотой и красной фольги. Внутри дом наполняли экзотические запахи: финики и грецкие орехи, изюм, ананасы, бренди.
 Каждый год к Рождеству Саммеры украшали комнаты гирляндами и веночками, развешивали под потолком колокольчики, мелодично звеневшие при раскачивании, а в гостиной у окна каждый год стояла пахнувшая зимним лесом и свежестью елка, тихо роняя на ковер острые душистые иголочки. Что ни утро Клэр приходилось чистить ковер пылесосом, но она не жаловалась, потому что елка представляла собой чудесное зрелище. Клэр любила смотреть на мерцавшие стеклянные шары, на игрушки — серебряного павлина с хвостом из голубых переливчатых перьев, крохотную малиновку, снеговиков, прятавшихся в пушистых ветвях, фею на самой верхушке, на шоколадных дедов-морозов и на множество волшебных фонариков, попеременно зажигавшихся в изумрудной хвое.
 С чашкой кофе Клэр присела возле камина, сквозь полуопущенные ресницы любуясь елкой, мерцавшей в мягкой полутьме: в комнате горела только одна настольная лампа. Скоро все соберутся в доме… Клэр устала и чувствовала, как по всему телу разливалась сладкая истома. Потянувшись, девушка свернулась клубочком в уютном кресле и уже почти задремала.
 Вдруг на стене выросла огромная тень Дэнзила Блэка, потом тень накрыла ее. Фигура Дэнзила, бесплотная и туманная, поднималась перед ней как джинн из бутылки, — казалось, головой он касался потолка. У Клэр кровь застыла в жилах. Потом ее бросило в жар: девушка не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться от страха.
 В немом ужасе она смотрела на него, пытаясь освободиться от наваждения. Рот Дэнзила искривила странная усмешка. Бледно-серые глаза гипнотизировали ее, заставляли полностью подчиниться его воле. Бесшумно проплыв по комнате, Дэнзил склонился над ней. Его рот медленно приоткрылся, обещая наслаждение, утоление всех желаний. Но он не поцеловал Клэр. Губы Дэнзила скользнули вниз по ее шее. Клэр почувствовала его обжигающее дыхание и затем — резкую боль там, где билась голубая жилка. Казалось, вся ее кровь стремится навстречу ему и вместе с кровью в него переливается ее жизнь.
 Силы медленно покидали Клэр. Но несмотря на леденящий душу ужас, она чувствовала, что вся горит от желания. Ее глаза вновь закрылись, ее поглотила тьма.
 Где-то хлопнула дверь. Клэр вскочила. Сколько времени длился ее странный сон? Дверь в гостиную была отворена, из прихожей лился яркий свет. Клэр чуть не вскрикнула от изумления, увидев Дэнзила Блэка, стоявшего на пороге гостиной и смотревшего на нее.
 Клэр бросало то в жар, то в холод. Неужели все случилось на самом деле? Или приснилось ей? Или она еще спит и ее сон продолжается? Что сейчас произойдет? Он поплывет по комнате и?..
 Но ничего не произошло. Перед ней стоял мужчина из плоти и крови. А за его спиной Клэр увидела Люси, братьев, смеющихся, разрумянившихся от мороза, увидела отца и остальных гостей, столпившихся в прихожей.
 Кто-то крикнул:
 — С Рождеством, Клэр!
 — Мы тебя разбудили? Ой, извини нас, — послышался другой голос.
 — А ужин уже готов? — вмешался Робин. — Мы голодные как звери.
 — Проходите, пожалуйста, — пригласила гостей Люси и щелкнула выключателем.
 Комнату залил, ослепляя Клэр, яркий свет. Вся шумная компания потянулась к камину, девушку поздравляли, целовали. Она старалась не замечать внимательного, изучающего взгляда Дэнзила. Как он оказался здесь с остальными? Как добился приглашения?
 — Дэнзил проходил мимо церкви и зашел послушать, как репетирует наш хор. Дэнзил был самым благодарным слушателем, — объявила Люси, восторженно глядя на него. — Так что папа пригласил его поужинать с нами. Ведь угощения хватит на всех, да, Клэр?
 — Конечно.
 У Клэр больно сжималось сердце от этой улыбки, которая не сходила с лица Люси, смотревшей на Дэнзила. С той самой минуты, как он впервые увидел Люси, Клэр пыталась оградить сестру от встреч с ним. Но разве могла она помешать им? Глядя на сияющие глаза» Люси, оживленно болтавшей с Дэнзилом, Клэр подумала, что сестра не будет слушать ее предостережений.
 — Тебе нужна помощь? — спросил Клэр отец. — Мальчики, помогите сестре, а ты, Люси, развлекай гостей.
 — Я сделала немного пунша, — сказала
 Клэр, торопясь на кухню. — Пусть мальчики принесут его.
 Клэр чуть подогрела напиток в микроволновой печи, и Робин понес пунш в гостиную, жадно принюхиваясь.
 — Как вкусно пахнет! Из чего ты его готовишь?
 — Во фруктовый сок я добавила немного специй и вина. Еще — каплю вишневой водки.
 — А можно мне налить стаканчик?
 — Конечно, но не пей слишком много.
 — А мне? — подал голос Джейми, тащивший две плетеные корзиночки с тонко нарезанным белым хлебом.
 — Только один глоток! — строго сказала Клэр, но проказника и след простыл.
 Кряхтя, Джордж Саммер достал из духовки огромное керамическое блюдо с тушеной бараниной. Клэр бросилась помогать ему.
 — Тебе не тяжело, папа?
 — Да нет, я в порядке! — отдуваясь, ответил он.
 Клэр поставила на сервировочный столик тарелки, положила ножи, вилки, салфетки и оглянулась, проверяя, не забыла ли чего-нибудь, когда сзади раздался полузабытый, а когда-то такой родной голос:
 — Здравствуй, Клэр. Тебе помочь?
 Клэр напряглась как струна, не веря своим ушам.
 — Хэл! Я не заметила тебя среди остальных. Ты приехал в Гриноу на Рождество?
 Три года назад Клэр была безумно влюблена в Хэла Стивенза и искренне верила, что и он ее любит, пока в один прекрасный день он вдруг не женился и не переехал с женой в Йорк.
 Он написал Клэр только накануне своей поспешной свадьбы, так что девушка все узнала от соседей, с любопытством обсуждавших их разрыв.
 Через несколько дней пришло и письмо Хэла, в котором он объяснял, что был вынужден жениться на другой женщине, потому что она ждала от него ребенка.
 Сейчас Клэр не могла вспомнить, что чувствовала тогда, — время милосердно стерло эту страницу жизни из ее памяти. Она долго не могла оправиться от предательства, жила как во сне. Но потом боль утихла. Впрочем, Клэр ожесточилась и инстинктивно перестала доверять мужчинам.
 Много позже она поняла, что судьба помогла ей и она избежала участи связать жизнь с эгоистом. Прощальное письмо Хэла было полно жалости к себе и самооправдания. Он не любит жену, писал Хэл, у него был с ней короткий роман, когда она приехала на каникулы в Гриноу тем же летом. Клэр вечно была занята, а он чувствовал себя таким одиноким, что отправился искать утешения в объятиях Стефани. Она забеременела, и Хэл попал в ловушку. Но он все еще любит ее, Клэр.
 Снова обретя способность здраво мыслить, Клэр пожалела Стефани. Ее ждала жизнь с не любившим и не уважавшим ее мужем. Не хотелось бы оказаться на месте этой женщины.
 Позже Клэр узнала, что Стефани под тридцать и она далеко не красавица, но ее отец — процветающий бизнесмен. Он обеспечил Хэла хорошей работой в одном из своих магазинов, так что в конце концов Хэл не прогадал, женившись на Стефани.
 — Я пел вместе с хором, и твой отец настоял, чтобы я пришел к вам.
 Неверный любимый широко улыбнулся с видом человека, убежденного, что он в этом доме всегда желанный гость. Он и не думал ставить себе в вину то, как обошелся с Клэр три года назад.
 Мать Хэла всю жизнь баловала его и потакала любым его прихотям. Он вырос в твердом убеждении, что его желания должны исполняться независимо от цены, которую заплатят за это другие. Женщины, по его мнению, существовали лишь для его удовольствия, и Хэл считал, что ни одна из них не сможет устоять перед его чарами. Очевидно, он не ошибался в отношении других женщин. Но не Клэр.
 Чуть обернувшись, Клэр молча смотрела на Хэла, и ее голубые глаза не выражали ничего, кроме холодного равнодушия.
 — Я подумал, что ты не захочешь видеть меня. Но мистер Саммер сказал, что все давно забыто и прощено. К тому же у нас Рождество…
 Хэл пустил в ход все свое обаяние, широко и доверчиво улыбнувшись Клэр. Его смазливое гладкое лицо было по-юношески задорным. Хэл знал, что пользуется успехом у женщин, и сейчас недоумевал, почему блеск его глаз и ямочки на щеках не вызвали у Клэр прежних чувств. Клэр же с отвращением подумала, как он будет добиваться расположения к себе лет через десять, когда его свежее лицо поблекнет, станет серым и посредственным.
 — Ты приехал к родителям?
 Клэр знала, что в прошлом году они приезжали на Рождество всей семьей. Мистер Стивенз не часто встречал Клэр на улице и, позабыв, что она бывшая невеста Хэла, часами мог рассказывать о своем внуке. Мать же Хэла всегда смущалась, видя Клэр.
 — Да. И когда я шел мимо ратушной площади и услышал пение хора, я не устоял — присоединился к ним. Этот вечер вызвал у меня так много счастливых воспоминаний. — Хэл вздохнул, не отводя глаз от Клэр. — Клэр… так здорово снова увидеть тебя. Ты стала еще красивее. Я не забыл тебя. А ты… ты ведь тоже помнишь меня, правда?
 — Я помню, что у тебя есть жена и ребенок. — В голосе Клэр звучал металл. — Оставь меня одну.
 Хэл жадно обвил руками плечи Клэр и возбужденно зашептал:
 — Я уйду, только сначала подари мне один поцелуй!
 Клэр уже хотела залепить пощечину Хэлу, как чья-то мощная рука схватила его за шиворот и швырнула в другой конец кухни.
 — Ты слышал, что она сказала? Вон отсюда!
 С широко раскрытыми глазами Клэр застыла, переводя взгляд с Дэнзила на Хэла.
 Ударившись о стену, Хэл быстро поднялся на ноги. Его красивое лицо исказила злобная гримаса, а руки сжались в кулаки. Он двинулся на обидчика, готовый к драке.
 — Даже и не думай об этом! — вежливо предупредил Дэнзил, однако сталь в его голосе охладила пыл Хэла.
 Он остановился посреди кухни, не зная, как достойно выйти из неловкой ситуации, потом пробормотал что-то вроде: «Не стоит о тебя руки марать!» — и поплелся в гостиную.
 — Это тот человек, из-за которого вы перестали доверять всем мужчинам? — поинтересовался Дэнзил, пристально глядя на Клэр. — Я знал, что должен быть кто-то, иначе почему такая красивая женщина, как вы, обдает меня холодом каждый раз, когда я пытаюсь заговорить с ней.
 Клэр резко ответила, чеканя каждое слово:
 — Ну конечно же, причина не в вас, а в ком-то еще! Если я не упала к вашим ногам с первой минуты знакомства, значит, что-то не в порядке со мной.
 В его глазах вспыхнуло веселье.
 — Вы абсолютно правы. Я догадывался, что у вас случилось несчастье, но, должен сказать, меня разочаровал ваш вкус. Ради всего святого, что вы нашли в этом типе?
 — Вас это интересует? А я все время спрашиваю себя, что же такого женщины находят в вас! О вкусах не спорят. — Она вручила ему кувшинчик со сливками. — Отнесите гостям, хорошо?
 Дэнзил не подчинился. Улыбаясь, он рассматривал ее, прищурив глаза.
 — Я не услышу ни слова благодарности за то, что избавил вас от труда раздавать пощечины?
 — Спасибо.
 Дэнзил тихо засмеялся.
 — Однажды я выясню, течет ли в ваших венах настоящая, теплая кровь.
 С этими словами он ушел. Клэр поежилась, глядя ему вслед. Она вспомнила свой сон — свой страх, смешанный с наслаждением от прикосновения его губ, и страстный огонь, горевший в ее крови.




 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


 В начале года дела агентства Клэр шли неважно. Как обычно, мало кто покупал или продавал жилье зимой, что плохо сказывалось на благосостоянии фирмы Саммеров.
 Клэр пожаловалась на это обстоятельство в разговоре с Джонни Притчардом, юристом и преемником Хелен, пока та была в продолжительном отпуске.
 — Что плохо для вас, плохо и для меня, — сказал он, — я получаю большую долю дохода от дел, которые заводят такие же, как и у вас, клиенты. Но, к счастью, я занимаюсь также и завещаниями. Зимой умирает много старых людей, а как их душеприказчик, я имею неплохую сумму с каждого завещания.
 Джонни был очень милым молодым мужчиной лет тридцати. Он обладал спокойным мягким характером, а его карие глаза всегда источали дружелюбие. Джонни развелся несколько лет назад, а вскоре после этого его жена снова вышла замуж. Сам Джонни жил с матерью в небольшой квартире на побережье. Местные сплетники утверждали, что именно старая миссис Притчард стала причиной развода сына, но Клэр всегда помнила ее доброй и обаятельной.
 — Мама сказала, что ты должна обязательно прийти пообедать у нас, — сообщил Клэр Джонни. — Ты сможешь на этой неделе?
 После недолгих раздумий Клэр улыбнулась.
 — Это было бы замечательно. Как насчет среды?
 — Договорились. Будем с нетерпением тебя ждать.
 Миссис Притчард приготовила несколько отменных блюд специально для Клэр, весь вечер ухаживала за ней и даже заставила Джонни поиграть на пианино после трапезы. Он неплохо играл, хотя, по его словам, карьера выдающегося пианиста ему не светила.
 Клэр очень понравился вечер, и она в свою очередь пригласила Джонни к себе на обед.
 — Он такой тихий! — воскликнула Люси, когда они проводили гостя. — Что ты в нем нашла? Может, он и подходящая кандидатура на роль жениха, и, должно быть, много зарабатывает, но, честно говоря, Клэр, Джонни невыносимо скучен!
 Клэр не желала спорить. Ей нравился Джонни, впрочем не настолько, чтобы завязать с ним более серьезные отношения. Но в любом случае Люси это не касалось.
 В январе пошли сильные снегопады. Снег укрыл тротуары, деревья были похожи на застывшие хрустальные фонтаны, а неприветливое, словно выцветшее, море отражало такие же бесцветные зимние небеса.
 — Надеюсь, дом, который снимает Дэнзил, хорошо отапливается, — сказала Люси одним морозным утром за завтраком. — Кстати, а где находится его дом?
 — Я забыла, — солгала Клэр, но беспокойство в глазах выдало ее.
 — Перестань, Клэр! Ты никогда не забываешь, какое жилье перечислено у тебя в списках аренды. Ему, должно быть, очень одиноко в незнакомом городе после Голливуда. — Люси мечтательно вздохнула. — Как там, наверное, хорошо! Вечеринки, встречи со знаменитостями. Это все восхитительно!
 — А может, его привело сюда именно желание побыть одному, — сухо возразила Клэр, подумав про себя, что никогда не согласилась бы жить в таком месте, как Голливуд. Жизнь в маленьком городке куда больше подходила ей. — И вообще, почему ты так интересуешься другим мужчиной, будучи помолвленной с Майком?
 Краснея, Люси огрызнулась:
 — Быть помолвленной вовсе не значит не иметь друзей — разве ты будешь спорить?
 — Не таких, как Дэнзил Блэк! Да у него на лице написано: «Опасен для окружающих»!
 Люси хихикнула:
 — Я считала, ты не думаешь о нем, а по твоему тону можно предположить, что он кажется тебе неотразимым!
 Брови Клэр зловеще сошлись на переносице, и Люси поспешно ретировалась.
 — Ой, который час? Мне пора. Ну, до вечера. После уроков у меня собрание. Мы будем обсуждать весенний маскарад.
 Люси вылетела из дома, а Клэр все еще сидела за столом, задумавшись. Интерес сестры к Дэнзилу Блэку тревожил ее. Если Люси увлечется им, «доброжелатели» обязательно донесут об этом Майку, когда тот вернется. В их маленьком городке ничего нельзя было удержать в секрете. Ведь именно благодаря сплетням Клэр узнала о начавшемся в «Сизой чайке» ремонте. Поместье было местной достопримечательностью, поэтому жители Гриноу с нетерпением ждали, когда оно снова возродится к жизни.
 Неделю спустя, когда Клэр закрывала двери офиса после рабочего дня, ее окликнул Дэнзил Блэк.
 — Я подвезу вас до дома.
 Клэр отрицательно покачала головой.
 — Нет, спасибо, мне недалеко идти.
 — Садитесь! — повелительно сказал он, распахивая переднюю дверцу «ламборджини».
 На другой стороне улицы замерло несколько прохожих, с любопытством, наблюдавших эту сцену. В Гриноу на каждом шагу было полно зевак. Если она не сядет в машину, Дэнзил, догадывалась Клэр, поедет следом, убеждая ее согласиться, и завтра об этом будет знать весь город.
 Клэр неохотно признала, что выбора нет. Она села в машину. Дэнзил захлопнул дверцу и включил зажигание.
 — Никогда больше этого не делайте! — гневно прошипела Клэр, не глядя на него.
 — Не делать чего? — с невинным видом поинтересовался Дэнзил. — Не предлагать вас подвезти? А что в этом плохого?
 Клэр неприязненно взглянула на него.
 — Вам следовало уехать, когда я отказалась, а не настаивать на глазах у всех.
 Громкий смех был его ответом.
 — А почему вас так волнует, что подумают другие?
 — Это маленький городок. Я не желаю, чтобы мое имя трепали на всех углах.
 Рот Дэнзила скривился в циничной усмешке.
 — Поверьте мне, к этому, если необходимо, можно привыкнуть. Постепенно человек обретает оболочку, сквозь которую не проникают ничьи насмешки и оскорбления.
 Клэр искоса взглянула на него.
 — А сколько таких оболочек или, вернее, панцирей у вас?
 — Я давно потерял им счет.
 Клэр вдруг поняла, что они едут совсем не к ее дому. Она резко выпрямилась на сиденье, и все ее тело нервно напряглось.
 — Куда вы меня везете?
 — Я подумал, что мы можем пообедать в каком-нибудь тихом местечке. В одной сельской гостинице недалеко отсюда есть ресторан, в котором великолепно кормят.
 — У меня назначена встреча! Пожалуйста, отвезите меня домой. — Клэр старалась подавить панику и говорить спокойно.
 — Встреча? — Он слегка повернулся к ней, не отрывая взгляда от дороги. — С мужчиной?
 — Да, но это вас не касается. Поверните назад и отвезите меня домой. Я не намерена опаздывать.
 Машина замедлила ход. Клэр посмотрела на непроницаемое лицо Дэнзила и ничего не прочла на нем.
 — Мне казалось, что сейчас в вашей жизни нет мужчины, — произнес Дэнзил.
 — Значит, вы ошибались, — возразила она с непонятной для себя радостью.
 — Как его зовут?
 Клэр не ответила. Он снова повернулся к ней, сверля Клэр взглядом.
 — Я спросил, как его зовут?
 — Моя личная жизнь вас не касается.
 — Это тот тип, который приставал к вам на рождественском вечере?
 — Хэл? — переспросила она и рассмеялась. — Конечно, нет! Он здесь больше не живет — он приезжал к родителям на Рождество.
 — Прекрасно, — как будто про себя сказал Дэнзил и, обращаясь к ней, добавил: — Знаете, вы меня удивили. Я бы никогда не подумал, что вы заведете роман с женатым мужчиной.
 — Он не был женат, когда я познакомилась с ним, — вспыхнув, призналась Клэр.
 — Понятно. Он женился, когда вы бросили его? Кто из вас разорвал отношения — вы или он? — Лицо Дэнзила омрачилось, как будто он переживал за ее судьбу.
 Клэр была ошеломлена его настойчивостью. Она не хотела, чтобы он вмешивался в ее жизнь, и особенно в ее отношения с мужчинами.
 — Может, вы прекратите допрашивать меня и отвезете наконец домой?
 Он пожал плечами и развернул свой «ламборджини», затем не спеша покатил в обратном направлении. Когда автомобиль остановился у ее дома, Клэр отстегнула ремень безопасности, собираясь выйти, но Дэнзил удержал ее, крепко схватив за запястье.
 — Вы давно знаете того парня, на свидание с которым так спешите? У него серьезные намерения?
 Клэр взорвалась:
 — По какому праву вы задаете эти вопросы? Какая вам разница, серьезно это или нет?
 — И все же-да или нет? — настаивал он.
 — Да, — солгала Клэр. Она увидела, как в его сузившихся глазах вспыхнули странные огоньки.
 — Почему вы тогда отказываетесь назвать мне его имя? Он ведь не женат, как Хэл?
 — Нет, не женат. И его зовут Джонни. Теперь дайте мне выйти.
 На мгновение ей показалось, что он не собирается выпускать ее руку. Клэр вся напряглась, чувствуя опасность. Взгляды их встретились, и между ними как будто пробежала электрическая искра, накаляя атмосферу. Клэр набрала воздуха в легкие, чтобы громко закричать, но тут Дэнзил отпустил ее. Она поспешно выскользнула из машины и, не оборачиваясь, пошла к дому.
 Ей нельзя оборачиваться, твердила себе Клэр, и нельзя показывать, как больно он ее задел.
 Клэр не совсем лгала Дэнзилу. У нее и вправду было назначено свидание с Джонни Притчардом, который пригласил ее в греческий ресторан, только что открывшийся в Гриноу.
 Уже готовая к выходу, Клэр взглянула на себя в зеркало и вздохнула. Джонни был хорошим человеком. Почему же она не может думать о нем так же часто, как думает о Дэнзиле Блэке, в котором хорошего, благородного не было ни на йоту?
 Днем Клэр старательно гнала от себя мысли о Дэнзиле, но ночью, когда ее сознание освобождалось от всех запретов, образ Дэнзила вторгался, пугая и завораживая, в сны Клэр. Странный сон, который она видела в канун Рождества, снился ей снова и снова. Клэр не знала, что он означает, но долгими зимними ночами она вновь и вновь, как в бреду, видела тень Дэнзила, плывущую по комнате. Его глаза сияли как звезды, таинственным светом освещая спальню. Чувствуя, как ее захлестывает волна страстного желания, Клэр беспомощно ждала, когда он в бесшумном полете приблизится и склонится над ней, а когда рот Дэнзила впивался в шею Клэр, она не могла удержать стон наслаждения. От звука собственного голоса она просыпалась и потом долго лежала в темноте, испуганная и дрожащая. Вскоре она начала бояться ночей.
 Какое-то время Клэр ничего не слышала о Дэнзиле Блэке, но однажды в феврале, проезжая мимо «Сизой чайки», она убедилась, что там вовсю кипит работа. Стучали по крыше молотки, урчали моторы грузовиков, привозивших стройматериалы, несколько рабочих, с кружками дымящегося чая в руках, обсуждали оттепель, в результате которой были затоплены многие прибрежные районы.
 Люси редко бывала дома в эти недели. Все ее свободное время занимала подготовка к балу-маскараду. Люси, к великому облегчению Клэр, казалось, совсем забыла о Дэнзиле Блэке. Она теперь никогда не упоминала его имени.
 Она вообще стала неразговорчивой, что немало удивляло родных, привыкших к ее постоянному веселому щебетанию. Более того, она перестала читать письма Майка за завтраком и отказывалась обсуждать предстоящую свадьбу. Венчание было назначено на Пасху, и для подготовки оставалось совсем мало времени. Но на попытки родных завести разговор об этом Люси отвечала угрюмым молчанием.
 Даже отец заметил произошедшую в младшей дочери перемену.
 — Она стала такой тихой, замкнутой и выглядит неважно, — сказал он как-то Клэр, хмуря брови. — Тебе не кажется, что она слишком загружена работой? Этот бал-маскарад не стоит здоровья Люси.
 — Да, наверное, причина в переутомлении, — согласилась Клэр. — Я поговорю с ней.
 Как-то за завтраком Робин, уткнувшийся в газету, вдруг удивленно присвистнул.
 — Слушайте! Пишут, что Дэнзил Блэк собирается снять в Англии свой новый фильм, потому и поселился здесь.
 — А там что-нибудь говорится о самом фильме? — спросил отец.
 — В основу сценария лег роман одной из сестер Бронте — «Обитатель Дикого замка». Ты знаешь это произведение, Люси? Я никогда о нем не слышал.
 — Роман написала младшая из сестер, Анна. В нем рассказывается о женщине, сбежавшей от пьяницы мужа, — ответила Люси, не отрываясь от письма, которое она читала.
 Клэр с радостью заметила, что Люси равнодушно отнеслась к новости. Сегодня лицо Люси чуть тронул теплый румянец, а в глазах появился блеск. Может, им не стоит так беспокоиться за их любимицу?
 — Я отвожу свою машину в ремонт, — напомнила Люси, когда каждый собрался уходить по своим делам. — Клэр, ты не могла бы заехать за мной в мастерскую и подбросить до школы?
 — Хорошо, но сначала я отвезу Робина и Джейми. Увидимся.
 Так у нее появилась возможность поговорить с Люси, и Клэр поспешила воспользоваться случаем, тем более что, заехав в мастерскую, заметила: Люси, опять бледная, чем-то расстроена.
 Но едва Клэр начала говорить, как Люси резко оборвала ее:
 — Я в полном порядке! Со мной ничего не случилось. И перестань меня пилить!
 Клэр была поражена возмущением всегда такой мягкой и приветливой сестры. Она примирительно сказала:
 — Я не пилю тебя, Люси. Просто мы с отцом очень беспокоимся. В последнее время ты слишком много работаешь. Ты сама изводишь себя, а ведь до вашей с Майком свадьбы осталось совсем немного времени.
 Люси в упор посмотрела на Клэр. Ее лицо было напряжено, ярко-голубые глаза потемнели.
 — Я чувствую себя пре-крас-но! Оставьте меня в покое! — выкрикнула она.
 Путь до школы они проехали, не проронив ни слова. Выходя из машины, Люси громко хлопнула дверцей и ушла, не попрощавшись.
 Что же с ней происходит? Клэр терялась в догадках. Она уже собралась уезжать, когда ее окликнула директриса школы, в которой работала Люси.
 — Доброе утро, Клэр! — поздоровалась дама. — Вы выглядите немного уставшей, как и Люси. Она так увлечена подготовкой к балумаскараду! К счастью, ваша сестра сумела заручиться поддержкой мистера Дэнзила Блэка. Очень великодушно с его стороны уделять нам свое драгоценное время.
 От потрясения Клэр онемела. Все же найдя в себе силы вежливо попрощаться, она медленно тронулась с места.
 Так вот в чем дело! Неудивительно, что Люси бледна, что она просто комок нервов. Дэнзил Блэк превращал женщин в безжизненные тени.
 Клэр словно увидела в Люси еще одну Хелен в тот день, когда бедняжке стало плохо на улице. Клэр вспомнила выражение страдания и боли, застывшее на лице Хелен, темные круги под глазами, потухший взгляд.
 А этим утром, когда Робин читал о новом фильме Дэнзила, почему ее не поразила отстраненность Люси, всегда так живо Дэнзилом интересовавшейся? Она радовалась слабому румянцу на щеках Люси и думала, что сестренка снова обретает прежний здоровый вид. Почему любящее сердце не подсказало ей, что с Люси творится что-то неладное? Какой же слепой оказалась она, без конца упрекала себя Клэр.
 Все вставало на свои места. Ее сестра, поняла Клэр, тайно встречалась с Дэнзилом Блэком, в то время как предполагалось, что она готовит весенний карнавал для своих учеников. Конечно, Люси посвящала подготовке час или два, а потом незаметно ускользала с Дэнзилом.
 Клэр закусила нижнюю губу. Будь он проклят! Почему он не оставит Люси в покое? Она так молода, так неопытна и до сих пор живет иллюзиями.
 В то утро Клэр никак не могла сосредоточиться на делах. Она сидела за своим столом, уставившись в одну точку. Что же ей теперь предпринять? Она твердо знала, что должна остановить Люси. Под влиянием чувств к этому подлому обманщику Люси может разорвать помолвку, бросить работу. А когда Люси, рано или поздно, надоест Дэнзилу, в чем Клэр была уверена, он отшвырнет ее, как ненужную вещь! Дэнзил покинул стольких женщин, Люси будет еще одной… Тогда мир иллюзий растает для Люси без следа. Сумеет ли она преодолеть пропасть отчаяния и начать жизнь заново? Клэр сомневалась в этом.
 Нет, она не будет спокойно смотреть, как рушится жизнь Люси. Она должна вмешаться, должна остановить сестру. Но как?..
 В час дня Клэр вышла, чтобы пообедать в своем любимом ресторанчике. Внезапно в толпе на другой стороне улицы она увидела впереди себя Дэнзила, его развевающееся на ветру длинное черное пальто, и у Клэр на миг замерло сердце. Сколько раз в последние недели, вот так, издалека, видя Дэнзила, она испытывала нечто похожее на ужас, и в то же время горячей волной ее захлестывало другое чувство, которому Клэр не хотела дать названия, в реальность которого не верила.
 Вдруг Дэнзил замедлил шаг и повернулся, чтобы перейти улицу. Клэр поспешно скрылась за дверью ближайшего магазина.
 — Чем могу вам помочь? — спросила у нее продавщица.
 Клэр оглянулась вокруг, лихорадочно соображая, чем здесь торгуют.
 — Три… три апельсина, пожалуйста.
 Выйдя из фруктового магазинчика, Клэр боязливо посмотрела по сторонам, но Дэнзила нигде не было видно. Зато она наткнулась на Хелен, загорелую и похорошевшую.
 — Привет, Клэр! Как дела? — улыбнувшись прежней ослепительной улыбкой, спросила Хелен.
 — Прекрасно, — охрипшим голосом ответила Клэр, все еще напряженно вглядываясь в толпу. Потом она по достоинству оценила произошедшую с подругой перемену. — Ты выглядишь просто потрясающе! Только что вернулась с Майорки?
 — Да, дня два назад. Нам с Полом нужно было вернуться к открытию его отеля — начинается весенний сезон. — Бронзовая кожа Хелен чуть порозовела. — Знаешь, Клэр, мы решили снова пожениться, — смущенно призналась она, и на ее лице расцвела улыбка.
 Эта новость не была сюрпризом для Клэр. Забота Пола о Хелен, его настойчивая решимость увезти ее на Майорку ясно давали понять, что он по-прежнему любит ее. Но Клэр все равно было приятно услышать слова подруги.
 — Это замечательно, Хелен! Неудивительно, что ты выглядишь такой счастливой. Ты стала совершенно другой женщиной.
 — А ведь именно моя болезнь сблизила нас. Знаешь, если бы ты не позвонила тогда Полу, мы бы никогда не были снова вместе.
 — Нет, — запротестовала Клэр, — вы и без меня нашли бы дорогу к сердцу друг друга.
 — Не знаю. Мы оба упрямы и слишком горды. Я твоя должница, Клэр. Ты придешь на нашу свадьбу через месяц? Приглашены только близкие друзья. Мы не хотим пышной церемонии. Будет просто регистрация и маленькая вечеринка в отеле Пола. Ты придешь?
 — С удовольствием. Спасибо за приглашение. — Клэр перевела дыхание, затем осторожно спросила: — Кстати, Дэнзил Блэк все еще твой клиент?
 Хелен изменилась в лице.
 — Нет, разве ты не помнишь, что его дела ведет теперь Джонни Притчард? А что?
 — Он арендует коттедж у нашего агентства, пока «Сизую чайку» приводят в порядок. Мне хотелось узнать, по-прежнему ли ты представляешь его интересы.
 — Нет, — коротко ответила Хелен.
 После недолгих колебаний Клэр решилась поделиться с ней своей тревогой:
 — Понимаешь, я беспокоюсь за Люси. Я только что выяснила, что она тайно встречается с Дэнзилом.
 — Люси? — удивленно переспросила Хелен. — Но разве она не помолвлена?
 — Да, помолвлена с очень хорошим человеком, который сейчас работает в Африке. Она не виделась с ним девять месяцев, ей грустно и одиноко. Я боюсь, что она всерьез увлеклась Дэнзилом Блэком.
 Хелен поджала губы.
 — У тебя есть все основания тревожиться за нее. Дэнзил просто дьявол. — Румянец Хелен стал ярче, а красивые пухлые губы изогнулись в гримасе боли. — Я должна была догадаться об этом, но потеряла от него голову. После развода я так тосковала по Полу. Мне было очень плохо, и я думала, что хуже и быть не может, но я ошибалась. Я познакомилась с Дэнзилом, начала видеться с ним, и с каждой встречей меня все глубже затягивало в омут страсти — скоро я поняла, что не могу жить, не могу дышать без этого мужчины.
 — Вот и Люси… — проговорила озабоченно Клэр. — Я считала, что она слишком много работает. Она стала замкнутой, молчаливой, почти перестала есть. В глазах — какое-то странное выражение. Люси похожа на призрак!
 Хелен нахмурилась.
 — Бедняжка Люси. Мне ее очень жаль. Я знаю, каково ей, по собственному опыту. И я до сих пор не понимаю, как могла дойти до такого состояния из-за мужчины.
 — Наверное, причина в том, что после развода ты была очень уязвимой, — мягко сказала Клэр.
 Хелен кивнула.
 — Ты права. А Дэнзил был таким добрым, понимающим. — Заметив циничное выражение в глазах Клэр, Хелен горячо продолжила: — Он действительно был таким! Дэнзил поддерживал меня, старался развеселить, а я искала средство забыть Пола — и, казалось, нашла. Но вместо этого я попала в еще более ужасную зависимость. Я потеряла голову из-за Дэнзила. Он завладел моей душой полностью. Психоаналитики называют это «трансфером» — «перенесением». Ты переносишь свои чувства к одному человеку на другого — на того, кто пытается помочь тебе преодолеть их. — Хелен нервно усмехнулась. — Но это не выход. Я перестала есть, не спала, не могла думать ни о ком, кроме Дэнзила. У меня случился нервный срыв, и я еще дешево отделалась… Впрочем, оказавшись с Полом на Майорке, я поняла, что любовь к Дэнзилу нереальна, как лунный свет. Луна лишь отражает лучи Солнца, так же и мое влечение к Дэнзилу было лишь бледным отражением любви к Полу. Я никогда не любила Дэнзила, а он просто забавлялся со мной. — Красивое лицо женщины омрачилось. — Он очень искушен и манипулирует теми, кто имеет несчастье увлечься им.
 Клэр напряженно слушала рассказ Хелен и переполнялась одновременно жалостью, ужасом и гневом.
 Хелен добавила:
 — Люси еще слишком молода и не понимает, как вести себя с ним. Ее сердечку будет очень больно, если она воспримет всерьез игры Дэнзила.
 — Я знаю, — со вздохом сказала Клэр. — Это и пугает меня. Но я не имею ни малейшего представления, как положить конец их отношениям. Ни он, ни Люси не послушают моих увещеваний.
 — А ты не можешь убедить Майка вернуться пораньше? Не можешь ускорить их свадьбу?
 — Это мысль. — Глаза Клэр загорелись надеждой. — Я уверена, Люси все еще любит его.
 Хелен улыбнулась.
 — Надеюсь, что любовь к Майку спасет ее.
 Мне нравится Люси, и я от всей души желаю ей счастья. — Хелен взглянула на часы и заторопилась. — Извини, я должна бежать. Я пошлю тебе приглашение, как только оно будет готово. Пока, Клэр.
 За ужином в тот вечер Клэр спросила Люси:
 — Когда точно возвращается Майк? Не следует ли нам начать приготовления к свадьбе?
 Люси побелела как мел.
 — Майк не вернется домой.
 Все подняли на нее удивленные взгляды.
 — Как это не вернется? — не поняла
 Клэр. — Что ты имеешь в виду?
 — Ему предложили трехгодичный контракт в
 Африке, и он хочет подписать его. Майк не собирается приезжать в Англию раньше этого срока. — Голос Люси зазвенел и оборвался на высокой ноте. Губы дрожали. Она едва сдерживала рыдания.
 — Но как же свадьба? Она откладывается или?..
 — Он предложил мне прилететь в Африку, чтобы пожениться там! — всхлипнула Люси. — Не будет никого из моих друзей, только вы — и то если сможете наскрести денег на билет в оба конца! Это же ненастоящая свадьба! Я всегда мечтала венчаться в нашей городской церкви и чтобы позади меня шли подружки невесты, чтобы было много цветов и играл орган… — Люси запнулась, чувствуя, как ком подкатывает к горлу. — В моих мечтах никогда не было торопливой свадьбы в незнакомом, Богом забытом месте — без друзей, без свидетелей. Так что пусть Майк забудет об этом! — Люси вскочила со стула и выбежала из комнаты.
 Робин присвистнул в крайнем удивлении.
 — И мы еще ждем, чтобы она снова стала такой же веселой, как и прежде! Почему Майк не мог сначала вернуться домой и жениться на ней, а потом сказать ей о контракте?
 Клэр обменялась взглядом с отцом.
 — Теперь мы знаем, почему она была такой странной в последнее время, — растерянно произнес глава семейства.
 В отличие от отца Клэр обуяла решимость действовать.
 — Папа, у тебя есть адрес Майка в Африке? В их колледже должен быть телефон, так? Если мы поговорим с ним, может, мы убедим его приехать домой на свадьбу?
 — Может быть, нам это и удастся, но захочет ли Люси потом жить в Африке? — Мягкий голос отца заставил Клэр нахмуриться.
 — Мне кажется, у нее в голове все перепуталось, потому что рушится ее мечта о традиционном пышном венчании в церкви. Люси всегда была романтичной девочкой. Но я не думаю, что она не согласна какое-то время пожить в Африке. Она просто жаждет, чтобы ее самое заветное желание — выйти замуж в Гриноу — исполнилось.
 — А мне кажется, — сухо заметил отец, — что Люси Пугают любые перемены. Боюсь, она все еще, как ребенок, считает, что ее требования должны исполняться. Если Майк выбрал такой путь в жизни, не должна ли Люси из любви к нему просто согласиться с его решением? — Джордж Саммер покачал головой. — Не думаю, что мы вправе вмешиваться, Клэр. Это касается только их двоих. Вероятно, Майк нашел работу, которая ему по душе, и место, где он хотел бы жить. Люси придется взглянуть правде в глаза. Если ты хочешь поговорить с кем-то из них — поговори с Люси. Объясни ей, что в жизни не всегда получаешь, что хочешь, — надо считаться и с мнением других. Брак подразумевает компромисс и уступки друг другу. Честно говоря, я думаю, Люси еще не доросла до этого.
 — Может, тут наша вина — мы слишком баловали ее всю жизнь.
 — И вы еще в этом сомневаетесь? — смеясь, вставил слово Робин. — Люси милая девочка, но она привыкла всегда получать то, что захочет, — хоть луну с неба. Не представляю нашу сестренку замужней женщиной. Майк не позволит ей вертеть собой так же, как она вертит тобой, Клэр, и папой.
 Клэр рассмеялась. Но в глубине души она признавала, что Робин и отец во многом правы. Как бы то ни было, Люси, понимала Клэр, сейчас очень уязвима и Дэнзилу легко подчинить ее своей воле.
 Вопрос заключался в том, насколько серьезно Люси была им увлечена. Он просто помогал ей пережить трудное время в жизни или между ними было что-то большее?
 Убирая на кухне после ужина, Клэр услышала шаги Люси в прихожей и звук открываемой входной двери. Клэр опрометью кинулась в прихожую.
 — Люси, ты куда?
 — Я ухожу, — раздраженно сказала Люси, пряча покрасневшие глаза.
 — В такое время?! Уже почти девять!
 — Я не маленькая. Перестань относиться ко мне как к ребенку!
 Клэр захотелось отшлепать ее и оттащить от двери, но усилием воли она сдержала себя.
 Видя решительное лицо сестры, Люси быстро заговорила:
 — Раз уж на то пошло, мне надо кое с кем увидеться насчет маскарада.
 — С Дэнзилом Блэком? — прямо спросила Клэр.
 Краска стала медленно заливать щеки Люси. В глазах был испуг.
 — Что? — притворяясь, что не понимает, о чем говорит Клэр, переспросила Люси. Она пыталась выиграть время и угадать, что знала Клэр и о чем лишь догадывалась. И конечно, Люси хотела придумать какую-нибудь правдоподобную отговорку.
 — Я знаю о твоих встречах с ним, Люси, — холодно сказал Клэр. — Ваша директриса мне все рассказала, так что не лги. Почему ты не говорила, что видишься с ним?
 Уголки рта Люси опустились. Она поняла, что отпираться бесполезно.
 — Ты же ясно дала мне понять, что не хочешь, чтобы я с ним встречалась. А я не желала долгих бесполезных споров с тобой.
 — Я никогда не думала, что ты будешь скрывать, с кем водишь дружбу, — упрекнула ее Клэр. — Как долго это продолжается?
 Помрачнев и стараясь не показывать виду, как сильно ее задели слова Клэр, Люси ответила:
 — Однажды в выходной я случайно встретила его в городе, рассказала о маскараде, и, когда заметила, что мне пригодился бы совет опытного человека, он предложил свою помощь в организации и проведении бала.
 — Ты намекнула ему об этом так прозрачно, что ему ничего другого не оставалось.
 — Пусть так! — чуть не плача, воскликнула
 Люси. — Пусть я напросилась, но такую возможность нельзя было упускать. Все в школе очень обрадовались, когда я привела Дэнзила. Я уверена, он тоже увлекся. Он предложил нам множество новых идей и всерьез взялся с нами готовить праздник.
 — Такие люди, как он, ко всему подходят профессионально. Однако у него сейчас полно других дел, и ты не имела права просить его оказывать вам подобную услугу.
 — Он бы мог легко отказаться, сказать, что очень занят, и никого не обидел бы его отказ, — возразила Люси. — Но Дэнзил не сделал этого. Мне кажется, ему нравилось принимать участие в организации бала. А дети… дети просто обожают его! — Люси помолчала, а потом выпалила: — И я тоже! Ведь ты хочешь узнать, как я к нему отношусь? Теперь ты довольна? Я догадываюсь, какой вопрос вертится у тебя на языке: не пытался ли он меня соблазнить? И я догадываюсь, о чем ты думаешь. Но он всего лишь отнесся ко мне как друг, проявил заботу и понимание в момент, когда все остальные отвернулись от меня.
 — Могу себе вообразить его заботу! — Глаза Клэр сверкали от ярости.
 — Нет, не можешь! У тебя нет воображения! Ты злая, ты всегда думаешь о людях плохо. Мне нужен был человек, который воспринимал бы меня серьезно, такой, которому я могла бы выплакаться в жилетку. А он всегда внимательно слушал меня.
 — Но ведь не с Дэнзилом ты должна обсуждать свои проблемы, а с Майком, — сердито бросила Клэр.
 — Что толку говорить с Майком, если он сделал важный выбор, даже не посоветовавшись со мной? У нас не может быть ничего общего.
 Клэр нахмурилась. Что касается Майка, дела обстояли хуже, чем она предполагала.
 — Люси, вы давно помолвлены с Майком, и ведь ты его любишь. Не отворачивайся от него. Дай ему шанс — ты можешь по крайней мере выяснить с ним отношения. Разве он не заслужил этого? Как он узнает о твоих чувствах, если ты не раскроешь ему их?
 — Если Дэнзил выслушал меня, почему
 Майк даже не пытался этого сделать?
 — Дэнзил Блэк оказывает тебе медвежью услугу, предлагая все рассказывать ему, а не тому, за кого ты собиралась замуж. Люси, умоляю тебя, перестань видеться с Дэнзилом, он причинит тебе только вред. Ты становишься похожей на Хелен в те дни, когда она оказалась на больничной койке с малокровием.
 — Я не страдаю малокровием! — зло отчеканила Люси. — И не вмешивай Хелен. Это не Дэнзил сделал ее такой. Она всегда была немного нервной.
 — Неправда! Хелен была жизнерадостной и веселой, пока не встретила Дэнзила Блэка.
 Слова Клэр заставили Люси задуматься. Поколебавшись, она сказала:
 — То, что случилось с Хелен, меня не касается. Она вернулась к Полу и сейчас имеет вполне цветущий вид. Когда я видела ее в последний раз, она выглядела прекрасно.
 Клэр вздохнула. Невозможно было отрицать то, что Хелен полностью оправилась от всех потрясений, преследовавших ее в последний год. Но сдаваться Клэр не желала.
 — Люси, почему бы тебе не позвонить Майку прямо сейчас? Я оплачу телефонный разговор.
 Люси стала смертельно бледной, ее губы задрожали.
 — Нет, — твердо сказала она. — Я не хочу говорить с ним. Между нами все кончено. Я отошлю ему обратно обручальное кольцо. Послушай, Клэр, мне пора идти. Не удерживай меня, это бесполезно.
 — Разве подготовка бала не может подождать до завтра?
 — Я встречаюсь с Дэнзилом не по этому поводу — мне просто нужно увидеться с ним.
 Сердце Клэр сжалось от боли.
 — Люси, прошу тебя, не ходи! Он опасный человек, неужели ты не понимаешь? Взгляни на себя, ради Бога, — ты становишься похожей на привидение.
 Люси отшатнулась от Клэр.
 — А Дэнзил так не считает! Он говорит, что я очень фотогенична. — Люси собралась с духом и раскрыла свой секрет: — Он хочет взять меня на кинопробы и дать мне роль в своем новом фильме!




 ГЛАВА ПЯТАЯ


 Клэр плохо спала ночью. Ее мучили мысли о Люси.
 Она допустила большую оплошность, не восприняв всерьез слова Люси о кинопробах. Люси разозлилась еще больше, и их ссора разгорелась с новой силой.
 — Многие говорили мне, что я должна сниматься в кино! — воскликнула Люси, с гордостью бросая взгляд в висевшее на стене в прихожей зеркало.
 Клэр зло рассмеялась.
 — Многие — это мужчины, которые хотели назначить тебе свидание?
 На щеках Люси вспыхнули багровые пятна, глаза ее метали молнии.
 — Дэнзил всегда подразумевает то, что говорит, — он не разыгрывает и не использует меня! — отразила она выпад сестры. — Я пойду на кинопробы в субботу — он пообещал!
 Клэр застыла как громом пораженная. Люси же торжествовала победу.
 — И не думай, что сможешь остановить меня, — предупредила она. — Я сама распоряжаюсь своей жизнью, я уже не маленькая!
 Но как Клэр могла позволить Люси сломать свою жизнь, только-только начавшуюся? Со дня смерти матери Клэр несла ответственность за сестру и за двоих братьев. Джордж Саммер был любящим отцом, но придерживался традиционных взглядов на семью и считал, что воспитанием детей и ведением хозяйства должны заниматься женщины. Так что, когда миссис Саммер умерла от неизлечимой болезни, все домашние заботы легли на совсем еще юную
 Клэр. Сама она тоже считала своим долгом заменить в доме мать. Это было нелегко, но маленькая хозяйка всегда прекрасно справлялась со всеми обязанностями.
 Жизнь Клэр могла сложиться иначе, если бы она делала то, что ей нравилось, ходила на вечеринки, меняла поклонников — а с ее внешностью недостатка в них не было.
 Но едва завязывавшиеся отношения с мужчинами рушились, так как у Клэр не хватало времени на личную жизнь. Ни один самый горячий поклонник не выдерживал соревнования с братом или с отцом Клэр, которые болели — кто корью, кто гриппом — и требовали ухода. Никто не желал ждать, когда у Клэр наконец появится свободная минутка для мимолетного свидания.
 Клэр в свою очередь никогда всерьез не увлекалась мужчинами, пока не встретила Хэла. Сейчас, оглядываясь назад, она понимала, что и он страдал от недостатка ее внимания. Вечно она была поглощена заботами о родных — это отчасти и послужило причиной измены Хэла.
 Постоянная опека над младшими братьями и сестрой вошла у нее в привычку, и Клэр не заметила, как Люси выросла, начала делать самостоятельные шаги. Может, Люси права и она не должна вмешиваться? Но как же ей спокойно смотреть на то, что Люси бросается очертя голову в пучину, из которой уже не выбраться?
 Проведя бессонную ночь, Клэр встала бледная, с темными кругами под глазами. Завтракать ей не хотелось. Взглянув на себя в зеркало, она с ужасом осознала, что становится похожей на жертв Дэнзила Блэка. Дрожь пробежала по ее телу.
 На миг Клэр закрыла глаза. Что заставило ее подумать так? Уж с ней-то этого никогда не случится. Она насквозь видела негодяя. Дэнзил Блэк не выходил на свою охоту при свете дня. Ему нужно было неясное сияние луны, романтическая музыка и женщины, которые, подобно Люси или Хелен, оказались несчастными, одинокими и нуждались в поддержке и утешении.
 Нет, с Люси у него этот номер не пройдет.
 Клэр спасет сестру во что бы то ни стало, даже если она и не хочет быть спасенной. Клэр остановит Дэнзила.
 И она начала выполнение своего грандиозного плана, позвонив Майку в Африку.
 — Ты звонишь, чтобы сказать мне, что Люси встретила другого? — Голос Майка был мрачен.
 — Почему ты так решил? — пораженная, спросила Клэр.
 — Я не дурак и умею читать между строк ее писем. Их тон переменился за последние несколько месяцев.
 — Майк, она ужасно расстроена из-за тебя. При чем здесь кто-то другой? Она так долго ждала свадьбы. Понимаешь, в жизни каждой женщины этот день значит очень много! — Клэр прервалась, чтобы перевести дыхание, но обманутый жених не дал ей закончить:
 — Если я прилечу домой на венчание и если мы проведем в Англии медовый месяц, нам придется потратить кучу денег. Я подумал, что нам лучше не устраивать пышного празднества и не тратиться на авиабилеты, а оставить деньги на обстановку нашего нового дома здесь. Мне казалось это верным решением.
 — Конечно, ты прав, — согласилась Клэр. — Но, Майк, Люси так романтична, она мечтает о традиционном, со множеством гостей, венчании в церкви, в которую всегда ходит. Именно так она хочет начать совместную жизнь с тобой. Люси не приемлет перемен. Даже в детстве она любила, чтобы на ночь ей рассказывали одни и те же сказки. Разве не это ты ценишь в ней больше всего — ее привязанность к традициям, семье? И разве ты сам не такой же?
 Майк помолчал немного, затем спросил:
 — Ты считаешь, я должен уступить ей и сделать так, как она хочет?
 — Я уверена, что Люси тебя любит и будет несчастна, если вы расстанетесь. Послушай, у меня возникла идея — Люси нужно приехать к тебе и самой увидеть место, где вы будете жить. В эту пятницу в школе начнутся весенние каникулы, и у Люси освободится неделя.
 — Это было бы чудесно, но… билеты дороги, а у меня нет достаточной суммы.
 — Я заплачу. Моя помощь будет частью свадебного подарка. Ты только встреть ее в аэропорту и присматривай за ней. Помни, ты в ответе за мою сестру.
 — С ее милой головки не упадет ни один золотой волосок. Не волнуйся. — В голосе Майка слышалась радость.
 Клэр улыбнулась.
 — А ты сможешь поселить ее в отеле недалеко от себя?
 — Около колледжа есть очень хороший отель, где останавливаются родители, навещающие студентов. — Майка вдруг охватила неуверенность. — Клэр, а ты говорила с Люси? Она действительно хочет приехать? Я могу позвонить ей и…
 — Не надо, Майк. — Клэр старалась сохранять бодрый тон. — Сначала я хотела обсудить свою идею с тобой, чтобы убедиться, что это возможно. Я не буду ничего говорить Люси, пока не закажу билет, а потом сделаю ей сюрприз. Уверена, она обрадуется. Положись на меня, Майк. Я еще позвоню тебе в пятницу утром, и мы окончательно обо всем договоримся.
 Заказать билет на самолет было несложно, но Клэр требовалось сделать еще кое-что.
 Вечером она поездила по магазинам в соседнем городке. Нелегко было найти то, что она искала, но Клэр справилась со своей задачей. В пятницу днем она поручила офис новой секретарше и отправилась домой. В это время дома не должно было быть никого из семьи: братья учились, Люси работала, а отец играл с друзьями в гольф.
 Клэр взялась за дело. У отца в саду была маленькая мастерская, в которую она и направилась. За долгие годы Клэр многому научилась у отца и братьев, что касается работы по дереву и металлу, так что смастерить то, что она задумала, ей не составило труда.
 Часа два спустя она погрузила свое творение в багажник — как раз вовремя, потому что во двор зашли отец и Люси, встретившиеся по дороге домой.
 — Ты дома? Так рано?
 Клэр развеселило удивление отца.
 — Я ушла пораньше, чтобы отдохнуть и приготовить вам ужин — в духовке запеканка из картошки и овощей, а на плите вскипевший чайник.
 Они вошли в дом. Довольно улыбаясь, Джордж Саммер присел и начал снимать запачканные спортивные ботинки. Он не умолкая, с увлеченностью новичка говорил о матче и нисколько не заботился о наличии слушателей.
 Клэр рассеянно внимала ему, но мысли ее были заняты другим. Ее план был неслыханно дерзким, и от чувства надвигающейся опасности у нее кружилась голова.
 Взяв чашку ароматного чая, настоянного на целебных травах, отец наконец поднялся наверх. Клэр осторожно спросила Люси:
 — Чем ты будешь заниматься сегодня вечером? Пойдешь куда-нибудь с Дэнзилом Блэком?
 — Нет, он сказал, что очень занят. Он собирается рано лечь, и мне посоветовал сделать то же, чтобы на завтрашних пробах я была свежая и отдохнувшая. — Люси заметно нервничала. — Я так волнуюсь, что не могу расслабиться. Наверное, ночью я не сомкну глаз.
 Клэр молча наблюдала, как Люси кружит по кухне, хватаясь то за кружку, то за чайник, бесцельно вертит их в руках и ставит обратно, а временами смотрит в открытое окно на бледно-желтые нарциссы, которые буйно цвели в саду. В воздухе уже веяло весенним непокоем, вся природа просыпалась. Вдыхая напоенный солнцем воздух, Клэр чувствовала какое-то брожение в крови. С Люси, должно быть, творилось то же.
 — Почему бы тебе не пойти в кино? — спросила Клэр у сестры. — Джэйми звал меня, но я сегодня не в настроении.
 Люси замялась.
 — Дэнзил сказал, что мне нужно отдохнуть.
 — Сходить в кино тоже значит отдохнуть.
 Ты будешь спокойно сидеть в темноте и смотреть фильм, отвлекаясь от своих забот.
 — Дэнзил может позвонить, чтобы проверить, дома ли я.
 — Я скажу ему, что ты уже спишь.
 Люси рассмеялась.
 — Ах ты, искусительница!
 Отец с Робином тоже ушли по своим делам, так что к половине восьмого Клэр осталась одна. Без четверти восемь она уже была на пути к коттеджу.
 Когда Клэр парковала машину на лужайке своего будущего дома, она увидела появившееся в окне верхнего этажа лицо Дэнзила. Слабый свет, лившийся из комнаты, окутал его таинственным ореолом. На миг Клэр стало жутко.
 На нем была свободная черная шелковая рубаха — или это пижама, подумала Клэр, заметив, что он открывает окно. Ночной ветерок распахнул мягкую ткань на его груди, и Клэр увидела крепкое тело с рельефными мышцами. У девушки пересохло во рту. Она нервно сглотнула. Ей вдруг захотелось развернуться и убежать… спастись от колдовской силы, исходившей от него… влекущей к нему. Нет, ради сестры я не должна уходить, внушала себе Клэр, я боюсь за нее.
 — Я вам нужен? — воскликнул Дэнзил, и Клэр почувствовала, как в ее крови разгорается огонь.
 — Я приехала поговорить с вами, — сказала она, осторожно выбирая слова.
 — Я ждал вас. Знал, что вы придете, когда услышите о пробах Люси. Рад видеть, что не ошибся. — В его глазах зажглись насмешливые огоньки.
 Клэр не ответила. Она опасалась, что по ее напряженному виду он догадается о ее решительных намерениях спасти сестру.
 Совладав с собой и изображая спокойствие, Клэр произнесла:
 — Вы не спуститесь вниз? Я не хочу кричать.
 — А жаль, это выглядело бы очень романтично — как сцена из «Ромео и Джульетты». Только наоборот: Ромео на балконе, а изнывающая от любви Джульетта под его окнами.
 — Может, вы все-таки спуститесь? — резко спросила Клэр.
 — Я уже заметил, что у вас, к несчастью, нет чувства юмора. Хорошо, я оденусь и подчинюсь вашему приказу. У вас с собой ключи? Тогда входите, милости прошу. — Окно со звоном захлопнулось.
 Наглец! Клэр пыталась собраться и приготовиться к осуществлению задуманного. Сегодня вечером ей нужно иметь ясную голову, поэтому нельзя поддаваться на провокации Дэнзила.
 Когда она вошла в прихожую, Дэнзил спускался по деревянной лестнице, запахивая надетый поверх пижамы черный атласный халат, который подчеркивал мощь его атлетической фигуры. Сердце Клэр забилось сильнее.
 — Хотите чего-нибудь выпить? — предложил он, с головы до ног окидывая ее долгим изучающим взглядом.
 Клэр была одета в бледно-голубой свитер из ангоры, светло-серую плиссированную юбку и серый жакет, который не застегивала — вечер был теплым. На груди у нее мягко светилась жемчужная брошь. Клэр никогда не изменяла своему стилю — классическому, скромному, очень английскому. Но по взгляду Дэнзила можно было подумать, что она предстала перед ним полураздетой.
 — Нет, спасибо, — откликнулась она, надеясь, что от его всепроникающего взгляда не укрылась неприязнь в ее глазах.
 Но даже если он и заметил холодный блеск ее глаз, это только развеселило его. Дэнзил насмешливо улыбнулся.
 — А я, пожалуй, выпью. По вашему виду ясно, что вы явились сюда с недобрыми намерениями, так что я должен подготовиться и быть во всеоружии.
 Дэнзил направился в кухню. Когда он поравнялся с ней, Клэр испуганно отшатнулась. Он остановился, глядя на нее сверху вниз, и, не выдержав этого взгляда, Клэр попятилась к стене.
 — Перестаньте! — раздраженно воскликнул он.
 — Ч-что?
 — Перестаньте вздрагивать! Когда я подхожу к вам ближе чем на десять футов, вы вздрагиваете, как будто увидели змею. — Он придвинулся, почти касаясь Клэр, и она почувствовала бешеное биение жилки на шее. — Чего вы боитесь?
 — Может быть, того, что вы делаете сейчас! — хрипло выдохнула Клэр. Она резко подняла голову. Ею вдруг овладела неудержимая ярость. Казалось, взглядом она была готова испепелить его. — Только троньте меня, и…
 Лениво улыбаясь, указательным пальцем он дотронулся до ее шеи в том месте, где пульсировала голубая вена, проступавшая сквозь нежную кожу.
 — И что?.. — прошептал он.
 Клэр судорожно сглотнула, стараясь унять полыхавший в груди пожар. Дэнзил медленно провел пальцем вверх.
 — Прекратите! — Клэр попыталась вырваться.
 Палец Дэнзила уже коснулся ее губ, обводя их изогнутый, дрожащий контур.
 — Ваши ледяные голубые глаза кричат: «Руки прочь, мистер!» Но губы — ваши манящие губы выдают вас. Они хотят сказать совсем не то, что говорят глаза, и искушают меня.
 — Они хотят сказать, что, если вы не оставите меня в покое, вам придется несладко! — Разъяренная, Клэр попыталась оттолкнуть его.
 Она просчиталась. Легче было бы столкнуть с места каменную стену. Едва ее ладони коснулись черного атласного халата, Дэнзил придвинулся еще ближе. Руки Клэр скользнули по мягкой ткани, как бы обняв мощный торс, а Дэнзил локтями прижал ее руки к своему телу. Клэр оказалась в ловушке.
 Прищурившись, он молча наблюдал за ее яростными попытками вырваться. Его руки упирались в стену на уровне головы Клэр, всем телом он припал к девушке.
 — Пустите меня, — прошипела она. — Если вы думаете, что со мной можете играть в те же игры, что и с другими женщинами, вы глубоко ошибаетесь.
 — Это не игра, Клэр, — голос Дэнзила стал совсем низким. — Это настоящая война, и вы моя пленница. Маленькая беспомощная пленница, — повторил он, наслаждаясь тем, что Клэр находится полностью в его власти. Его губы улыбались, но глаза потемнели от страсти.
 В душе Клэр все перемешалось. Разумом она ненавидела Дэнзила, проклиная день их первой встречи, но сердцем стремилась окунуться в сладкий омут блаженства и наслаждения, которые ей сулил его пламенный взгляд. Ее тело стремилось подчиниться желанию, пульсировавшему в крови, и познать всю силу страсти этого мужчины.
 Разум напоминал ей — он подчиняет тебя, завладевает всеми твоими помыслами. Те чувства, о которых рассказывала Хелен, сейчас захлестнули Клэр, но ей уже было все равно. Его потемневшие глаза гипнотизировали, она заглянула в эти глаза и задрожала. Его губы приближались, и она жадно потянулась к нему.
 Дэнзил никогда бы не перестал целовать ее, если бы не раздался телефонный звонок. Мышцы Дэнзила напряглись, он замер, прислушиваясь.
 — Проклятье! Они не знают, от чего отрывают нас. Мне необходимо купить автоответчик.
 Телефон продолжал настойчиво звонить. Дэнзил вздохнул.
 — Мне придется ответить: я жду важного звонка. — Дэнзил улыбнулся, глядя на нее сквозь полуприкрытые веки. — Не убегай от меня, мое сокровище.
 Неохотно выпустив Клэр, он ушел в гостиную. Она осталась стоять у стены, с пересохшим ртом, обессиленная, дрожащая.
 До нее донесся звук снимаемой трубки и резкий, нетерпеливый голос Дэнзила.
 — Алло? Привет, Джо! Ну, они проглотили это? — Он сдержанно рассмеялся. — Не думал, что они смогут. Итак, каков следующий ход?
 Клэр сделала несколько шагов, но ноги не слушались ее. Она устало опустилась на нижнюю ступеньку лестницы. Из гостиной доносились лаконичные резкие реплики Дэнзила, и Клэр подумала, что в бизнесе он жесткий, неумолимый человек, с которым очень нелегко.
 Но о чем бы речь ни зашла, с ним было нелегко.
 Вскоре он повесил трубку и вернулся к
 Клэр. К тому времени она уже пришла в себя и привела свои мысли в порядок, чтобы серьезно поговорить с ним.
 — Что вы пообещали Люси? Что она станет второй Гретой Гарбо?
 Он бесстрастно взглянул на нее.
 — Вряд ли у нее получится. Я даже не уверен в ее актерских способностях.
 — Тогда какого черта вы пригласили ее на кинопробу?!
 — Она умирает от желания играть в кино, к тому же очень фотогенична. Я сделал несколько ее снимков и убедился в этом. Думаю, и на экране Люси будет смотреться неплохо. Следующий фильм я снимаю недалеко отсюда…
 — По роману Бронте?
 Он язвительно усмехнулся.
 — Верные слухи. Да, по роману Бронте. В фильме будет несколько маленьких ролей без слов. Мне также понадобится много статистов.
 Клэр взорвалась:
 — Значит, из-за этого должна расстроиться свадьба Люси? Из-за маленькой роли без слов, а если не повезет, из-за участия в массовке?
 — Прекратите винить меня в том, что случается с другими людьми. Я не причастен к проблемам Люси с женихом. Так же как и к болезни Хелен.
 Клэр с ненавистью взглянула на него, и он нахмурился.
 — Я не собираюсь тратить время и спорить с вами. Но предупреждаю, что не позволю исковеркать жизнь моей сестре.
 Клэр решительно поднялась. Теперь она выяснила, что хотела.
 — Мне нужно кое-что забрать из секретера в маленькой спальне. Это займет немного времени, а после я уйду.
 Она пошла наверх, оставив Дэнзила у лестницы — провожавшего ее взглядом. В спальне Клэр открыла секретер — единственный предмет мебели в комнате. В секретере хранились документы, связанные с домом. Клэр забрала их, затем на цыпочках вышла и прислушалась. Дэнзил хлопнул дверцей шкафа в кухне. Пользуясь его отсутствием, Клэр тихо прокралась в его спальню и… осуществила задуманное.
 Через несколько минут Клэр уже была в маленькой спальне и делала вид, что разбирает бумаги.
 На лестнице раздались шаги Дэнзила. Он подошел к раскрытой двери и остановился, наблюдая за Клэр.
 — Я почти закончила, — через плечо бросила она.
 — Я принес вам выпить, — сказал Дэнзил, ставя на секретер бокал.
 — Что это? Джин?
 — Да, джин с тоником.
 — К сожалению, я не люблю джин. А у вас есть апельсиновый сок?
 — Конечно. Что вы хотите к нему?
 — Ничего. Просто сок.
 Он пожал плечами, поставил свой бокал на секретер и вышел. Услышав, что он спускается» по лестнице, Клэр вытащила из сумочки две маленькие таблетки и крепко зажала в ладони. Теперь ей оставалось самое трудное.
 Дэнзил вернулся со стаканом сока.
 — Спасибо. — Она немного отпила, а Дэнзил потянулся за своим джином с тоником, на миг отвернувшись от Клэр.
 Клэр молниеносно бросила таблетки в стакан и хорошенько встряхнула его, чтобы таблетки лучше растворились.
 Когда Дэнзил повернулся к ней, она поднесла свой стакан к губам и вдруг нахмурилась.
 — Вы добавили в сок джин?
 Его брови удивленно поползли вверх.
 — Нет, вы же сказали, что не любите джин.
 — Но у сока очень странный вкус.
 — Что вы имеете в виду?
 Она протянула ему стакан.
 — Попробуйте сами.
 Зло сверкнув глазами, он взял стакан и сделал несколько глотков.
 — Здесь нет ни джина, ни чего-то другого.
 Действительно вкус резковатый, но иногда такой бывает у апельсинового сока.
 Клэр хотела, чтобы Дэнзил выпил как можно больше из стакана, и настойчиво потребовала от Дэнзила попробовать напиток еще раз.
 Он холодно посмотрел на нее, но выполнил требование.
 — Теперь вы довольны? Здесь ничего нет.
 Но если вам не нравится, не пейте.
 Он со стуком поставил стакан на секретер, так что Клэр подпрыгнула — ее натянутые как струна нервы начали сдавать.
 — Не теряйте самообладания! Я просто нашла вкус сока странным, вот и все.
 Лицо Дэнзила выражало сильнейший гнев.
 — Вы решили, я что-то добавил в сок, чтобы напоить вас? А потом что? Изнасиловать? Это нарисовало вам ваше больное воображение?
 Клэр поспешно заперла секретер, избегая взгляда Дэнзила.
 — Послушайте, извините меня, и давайте забудем об этом. Ладно?
 — Нет, — отчеканил Дэнзил. — Мне никогда не требовалось опаивать женщину, чтобы уложить ее в постель.
 Его слова были последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Клэр вспылила:
 — Неужели? Ну, меня вам пришлось бы стукнуть кирпичом по голове.
 — Будь под рукой кирпич, я бы не замедлил это сделать, — парировал он. — Но не для того, чтобы затащить вас в постель, поверьте мне! Я не испытываю такой острой потребности в женщине!
 Клэр вспыхнула. Она резко повернулась на каблуках и выбежала из комнаты, кипя от негодования. Дэнзил бросился за Клэр и чуть не сбил ее с ног, когда она внезапно остановилась возле его открытой спальни. Клэр вспомнила, что нарушила свой план, поддавшись гневу. Она постаралась придать лицу приветливое выражение.
 — Вижу, вы здесь неплохо устроились, — произнесла Клэр, заглядывая в его освещенную мягким светом настольной лампы спальню. Ее поразило увиденное. Дэнзил полностью изменил облик комнаты. Раньше она была похожа на монашескую келью, голую и убогую. Теперь же на стенах появились обои теплого абрикосового цвета, на окнах висели новые шторы из темно-оранжевого шелка. У окна Дэнзил разместил письменный стол, глубокое кожаное кресло и журнальный столик. А для книг повесил несколько полок. Повсюду стояли лампы, придававшие спальне уют. Гравюры и акварели, теснившиеся на стенах, вызвали в памяти Клэр парадную залу «Сизой чайки».
 Дэнзил неожиданно зевнул и сонно проговорил:
 — Вы не возражаете против таких перемен в вашем доме?
 Прищурившись, Клэр зорко наблюдала за ним. Он зевнул еще раз.
 — Нет, не возражаю. Вы сделали спальню теплой и уютной. Люблю абрикосовый цвет. Наверное, по утрам, когда на обоях играют первые солнечные лучи, в комнате сказочно хорошо. Здесь много картин — вы сами рисовали их?
 — Да. Несколько акварелей и набросков…
 — Правда? А какие? — Клэр подошла поближе, рассматривая картины, а Дэнзил встал рядом. Он не переставая зевал.
 — Вот эта акварель — моя, — он указал на картину.
 — Она превосходна, — восхищенно выдохнула Клэр, удивленная, что он так хорошо рисует. Пейзаж удался — Дэнзил не выписывал детали, но мастерски передавал игру света и тени.
 — Я сам себе сценарный отдел киностудии, — заявил Дэнзил. — Это набросок заднего плана, который мы использовали в предыдущем фильме. Мне необходимо увидеть и оценить каждый штрих, чтобы точно знать, что я буду делать на съемках. А вот здесь, — он кивнул головой, — интерьер дома из моего последнего фильма.
 Клэр взглянула на показавшийся знакомым рисунок. В ее памяти возникла сцена, когда актриса — та самая, наполовину ирландка, наполовину мексиканка, — танцевала обнаженной для своего любовника — Со странным ощущением Клэр рассматривала первое приближение к этому эпизоду, отраженное на бумаге, где все очертания были неясны, силуэты людей нечетки, а вместо лиц — пустые овалы. Однако эскиз глубоко передавал эротику сцены.
 Дэнзил снова широко зевнул.
 — Прошу прощения, — извинился он, заметив быстрый взгляд Клэр. — Я говорил вам, что очень устал, но не знал, насколько сильно.
 Он в изнеможении опустился на кровать.
 Вероятно, каждое движение давалось ему с огромным трудом. Клэр подошла и положила руку Дэнзилу на лоб.
 — Может, вы подцепили грипп? Сейчас в городе эпидемия. Болезнь протекает тяжело, но острый период продолжается всего сутки. Вам лучше лечь.
 — Нет, я должен проводить вас и… — его голос прервался. — Господи, что со мной…
 Будто тряпичную куклу, Клэр уложила несопротивлявшегося Дэнзила на кровать. Его веки слипались.
 — О, моя голова! — простонал он и погрузился в глубокий сон.
 Клэр наклонилась над его лицом, вслушиваясь в ровное дыхание. Дэнзил полностью отключился. Она торжествовала победу. Без всяких осложнений ее замысел удался. Она боялась, что снотворные таблетки будут действовать медленно, поэтому всыпала в стакан с соком двойную дозу, и вот теперь поверженный враг лежал у ее ног.
 Клэр глубоко вздохнула. Она не знала, сколько продлится сон Дэнзила, поэтому должна была действовать быстро. Дэнзил мог проснуться через пять минут или через пять часов. Доктор, выслушав вранье Клэр про мучившую ее в течение многих месяцев бессонницу, выписал сильное лекарство и предупредил, что время его действия зависит от индивидуальных особенностей организма. Врач также добавил, что средство имеет серьезные побочные эффекты и его максимальная доза за один раз не должна превышать двух таблеток. Столько она и подсыпала Дэнзилу без риска для его здоровья.
 Клэр принялась за работу. Вначале она решила снять со спящего стеганый халат, потому что слишком плотные рукава мешали ей надеть лично изготовленные наручники на запястья Дэнзила.
 Ох, до чего он был тяжел! Ей пришлось встать на колени на кровати и подсунуть под него одну руку. Другой рукой Клэр стянула халат. А потом — потом она защелкнула на запястьях Дэнзила наручники, заранее прикрепленные к раме в изголовье кровати и спрятанные под подушкой.
 Когда Клэр снова опустила Дэнзила на постель, пижама распахнулась, и она увидела его бронзовые мускулистые плечи и покрытую жесткими волосами грудь. В горле у нее пересохло. Она поспешно отвела взгляд от этого красивого мужского тела. Злясь на себя, она схватилась за пижаму, чтобы прикрыть смущавшую ее наготу мужчины, но в этот момент Дэнзил тихо застонал и шевельнулся, как будто просыпаясь.
 Клэр отскочила в угол спальни. Затаив дыхание, она напряженно следила за тем, как он попытался перевернуться и не смог — из-за наручников, державших его руки, закинутые за голову. Наконец он снова затих.
 Клэр вернулась к кровати и сняла со спящего тапочки, невольно разглядывая большие, но изящные ступни.
 Девушка резко встряхнула головой, чтобы отогнать непрошеные мысли. Перестань пялиться на него, твердила она себе, но все же не могла не любоваться красотой его тела.
 Бельевой веревкой Клэр связала Дэнзилу ноги — так-то надежней — и убрала подальше стоявший в спальне телефон, предварительно отключив его. Однако Клэр не унесла аппарат совсем — в ее плане телефон играл определенную роль.
 Затем с помощью отвертки Клэр соединила наручники с длинной цепью и, убедившись, что Дэнзил по-прежнему крепко спит, спустилась вниз сварить себе кофе.
 После чашки бодрящего напитка она вернулась в спальню. Теперь Клэр оставалось только ждать.
 Найдя среди книг детективы о Шерлоке Холмсе, Клэр попыталась читать, но не сумела сосредоточиться. Как магнитом, ее взгляд притягивало к себе полуобнаженное тело мужчины, распростертое в двух шагах от нее. Каждый его глубокий вздох заставлял сжиматься ее сердце. В комнате было тепло, но Клэр вдруг подумала, что Дэнзил замерз, ведь во время сна температура тела понижается.
 Она подошла к кровати и натянула на спящего стеганое одеяло. Внезапно его веки дрогнули и между ними сверкнула молочно-белая полоска глазного яблока. Через мгновение веки сомкнулись вновь. Злоумышленница облегченно вздохнула.
 Наверное, ему снится сон. Моргание и вращение глазами характеризуют погружение в сон, во время которого человек и видит цветные сказки. Интересно, а что ему снится? — пронеслось в голове у Клэр. Она, задумчиво смотрела на закрытые глаза с длинными ресницами, на пылавшие скулы.
 А вдруг у него температура? Клэр встревожилась. Она легко коснулась щеки Дэнзила. Кожа была теплой, но не горела в лихорадочном жару.
 Клэр следовало вернуться к чтению, однако искушение рассмотреть его, не ведавшего о ее присутствии, было слишком велико. Клэр осторожно присела на краешек кровати и потрогала жесткие волосы на его широкой груди. По пальцам ее словно пробежал электрический ток, будоража все ее существо.
 Клэр вспомнила ночной кошмар, который преследовал ее месяцами, — зловещий силуэт Дэнзила, приближающийся к ней. Сейчас же Дэнзил был неподвижен и находился в ее власти. Клэр закрыла глаза. Как слепая, сосредоточенная лишь на ощущениях, она проводила кончиками пальцев по его плечам, шее, волевому подбородку.
 Во сне Дэнзил разомкнул губы. Клэр легко прикоснулась к ним, не в силах противостоять желанию поцеловать его. Дыхание ее сбилось. Его рот был таким дразнящим и обещал так много… Клэр наклонилась над ним, дрожа от волнения. Он никогда ничего не узнает. Она может делать все, что захочет, а он даже не вспомнит эту ночь.
 Голова спящего повернулась на подушке.
 Клэр взглянула на его шею и вновь вспомнила свой рождественский сон — губы Дэнзила, скользнувшие по ее шее… чувство слабости и беспомощности, охватившее ее. Теперь они поменялись ролями…
 Повинуясь давно сдерживаемому желанию, Клэр припала к его шее, наслаждаясь запахом кожи, чувствуя биение маленькой жилки, несущей жизнь всем клеточкам тела… Господи, да она сошла с ума! Что он подумает, если сейчас проснется и увидит, что она целует его?
 Клэр торопливо встала, но зацепившаяся за что-то ее жемчужная брошка расстегнулась, и острие булавки поранило кожу на обнаженной груди Дэнзила, где сразу же выступила капелька крови.
 Клэр приколола брошку к свитеру, не отводя завороженного взгляда от маленькой ранки. Вид его крови вдруг возбудил ее. Закрыв глаза, она снова склонилась над ним и жадно слизнула красную капельку с его кожи.
 Наконец, вся пылая, Клэр выпрямилась, укрыла Дэнзила одеялом и заставила себя вернуться в кресло — к чтению. Однако скоро строчки поплыли у нее перед глазами, и, несмотря на выпитый крепкий кофе, Клэр уснула.
 Стон и возглас удивления разбудили ее. Проснувшись, она не сразу поняла, где находится.
 Когда память вернулась к ней, Клэр обратила взгляд к кровати.
 Глаза Дэнзила были широко раскрыты. Он барахтался, пытаясь освободиться от оков.
 — Что, черт возьми, происходит?!




 ГЛАВА ШЕСТАЯ


 Клэр встала с кресла, и Дэнзил резко повернул голову. Он широко раскрыл глаза, потом сощурился.
 — Простите меня, — сказала Клэр, чувствуя, как под его взглядом кровь приливает к щекам.
 — Так это ваших рук дело? — В голосе Дэнзила слышалось недоверие. Он до сих пор не мог прийти в себя, и Клэр вполне понимала почему. — Дьявол! Чем вы меня оглушили?
 — В стакан с соком я кинула снотворные таблетки.
 — Вы… что? Если это ваша манера шутить, то я вовсе не нахожу шутку забавной. — Он снова попытался избавиться от наручников. — Снимите с меня эти чертовы штуки!
 Клэр подошла ближе к кровати и, успокоенная мыслью, что находится вне пределов его досягаемости, начала сбивчиво объяснять:
 — Мне очень жаль, что пришлось так поступить с вами, но ничего другого я не придумала. Я должна была остановить вас, я не могу позволить, чтобы вы разрушили жизнь моей сестры. Пройдя пробы и получив роль в вашем фильме, Люси разорвет помолвку с Майком, а значит, совершит самую большую ошибку в своей жизни, потому что она по-прежнему любит его, я уверена. Но когда она это поймет, будет уже слишком поздно. На завтра я заказала билеты на авиарейс — Люси должна лететь в Африку, где работает Майк. Мне нужно было остановить ее, и ничего другого мне не пришло в голову. Я знала, вы не захотите выслушать мои объяснения, так что… — Она прервалась, переводя дыхание.
 Дэнзил пробормотал сквозь стиснутые зубы:
 — Бог мой, вы совсем спятили, — и снова попытался освободиться от своих пут.
 — Вы понапрасну теряете время и силы, — сказала Клэр.
 Дэнзил поднял к ней лицо, искаженное звериной яростью.
 — Проклятье, освободите меня!
 Клэр упрямо покачала головой.
 — Нет. Но если вы будете так трясти наручниками, то только поранитесь.
 Он с трудом сдерживал готовый вырваться наружу гнев.
 — Тогда расстегните наручники!
 От звука его голоса Клэр нервно вздрогнула.
 Она боялась Дэнзила, даже связанного. Однако нельзя было показывать свой страх, иначе она проиграет. Клэр постаралась взять себя в руки.
 Дэнзил лежал, тяжело дыша, и о чем-то раздумывал. Вдруг его лицо преобразилось, стало мягким, понимающим. Морщинка, пересекавшая лоб, разгладилась, а взгляд прояснился. Дэнзил обезоруживающе улыбнулся ей.
 — Хорошо. Вы победили, Клэр. Завтра Люси не пойдет ни на какие пробы. Даю вам слово. Договорились? А теперь расстегните наручники.
 Клэр вновь отрицательно покачала головой.
 Сладкое выражение тут же сползло с его лица, исказившегося от ярости.
 — Когда я встану с этой кровати, вы пожалеете, что родились на свет, клянусь!
 Клэр облизнула пересохшие губы. Она не сомневалась, что он грозит всерьез, но думать о последствиях сейчас не имело смысла — слишком многое было поставлено на карту.
 — Я хочу, чтобы вы поговорили с Люси, — решительно заявила Клэр.
 Его брови сошлись на переносице — Дэнзил недоумевал.
 — Она тоже здесь?! — В этот момент он, казалось, не удивился бы, появись на пороге сам папа римский.
 — Конечно, нет! — Клэр взглянула на часы: половина двенадцатого. Люси уже вернулась из кино и, наверное, готовилась ко сну. Пора звонить.
 Клэр снова подключила телефон и с аппаратом в руке встала у кровати, глядя на Дэнзила в упор.
 — Сначала пообещайте в точности повторить то, что скажу вам я, и ничего больше не говорить.
 — С какой стати? — резко спросил Дэнзил.
 — Пока вы не позвоните Люси, я не освобожу вас.
 — Вы что — серьезно? — Он неприязненно рассмеялся, но было видно, что ему вовсе не до смеха.
 — Абсолютно серьезно. Либо вы соглашаетесь, либо я оставляю вас здесь на всю ночь.
 Гнев снова прорвался, и Дэнзил разъяренно прокричал:
 — Вам все это может показаться забавной шуткой, но мне уже не смешно! Полиция тоже не найдет происходящее смешным. Вы знаете, какое наказание полагается за подобные шалости? Вас осудят за нападение и захват заложника. Поверьте мне, тюрьма отобьет у вас охоту шутить.
 От нарисованной картины по спине у Клэр пробежал холодок, но отступать было поздно.
 — Вряд ли вы захотите признаться полиции, что вас приковала наручниками к постели женщина, — сухо сказала Клэр. — Над вами будет потешаться вся округа.
 В его глазах сверкнул гнев. Он стиснул зубы, и она представила, как он сворачивает ей шею.
 Пожав плечами, Клэр добавила:
 — Вокруг этой истории поднимется большая шумиха. Бульварная пресса свое не упустит. И надолго обеспечит себя материалом. Я ясно представляю скандальные заголовки их статей. Вам не понравится такая реклама! Подумайте хорошенько над моими словами. Я могу отправиться в тюрьму, но вы станете всеобщим посмешищем.
 Дэнзил задумался. На его лице отражалась борьба чувств.
 Клэр чуть выждала, а потом сказала тоном, не терпящим возражений:
 — Через пять минут я ухожу. Так что выбор за вами!
 Мгновение он лежал неподвижно и вдруг резко спросил:
 — Что вы хотите, чтобы я сказал Люси?
 От облегчения у Клэр закружилась голова.
 Если он позвонит Люси, она спасена.
 — Вы скажете Люси, что вам очень жаль, но пробы отменяются, а вы надолго уезжаете и не знаете, когда вернетесь.
 — А что помешает мне позвонить еще раз, после вашего ухода?
 — К тому времени Люси уже отправится в аэропорт.
 — Вы заверили меня, что снимете наручники сразу после этого злополучного звонка, — произнес Дэнзил.
 — Да, но я не оставлю вас здесь одного, и вы не сможете немедленно перезвонить.
 В его глазах промелькнула насмешка.
 — Вы останетесь со мной на всю ночь?
 — Почти на всю ночь, — спокойно ответила Клэр, выдержав его взгляд. Она сделала вид, будто не поняла его намека. — Так вы будете звонить или нет?
 К нему вернулась его обычная уверенность.
 — Да.
 — Только скажите Люси…
 — Я все понимаю, — прервал он ее.
 — Не добавляйте ни слова и ничего не пропустите, потому что, если что-то заподозрю, я отключу телефон.
 Выражение лица Дэнзила было достаточно красноречивым.
 Клэр набрала номер, подождала, пока появятся гудки, и, услышав произнесенное заспанным голосом Люси «Алло!», поднесла трубку к губам Дэнзила с намерением в случае осложнений оборвать разговор.
 — Люси? Это Дэнзил. — (Он говорит спокойным, непринужденным тоном, удовлетворенно отметила Клэр.) — Извини, если разбудил тебя, но я должен на какое-то время уехать, и возможности поговорить нам не представится. Боюсь, что завтра кинопроб не будет.
 Люси захлебнулась вопросами, упреками, и Клэр наклонилась к трубке, чтобы расслышать слова сестры. Светлые волосы Клэр коснулись лица Дэнзила. Ее будто ударило током. Она отпрянула, чтобы он, не спускавший с нее напряженного взгляда, не догадался о том, какой пожар разгорелся в ее груди.
 — Я не имею понятия, когда мы увидимся снова, Люси, — продолжил Дэнзил. В его устремленном на нее взгляде Клэр заметила насмешку. — Я связан, не распоряжаюсь собой.
 Клэр вспыхнула, услышав эту двусмысленную фразу. Дэнзил же едва сдерживал смех.
 Люси чуть не плакала в трубку:
 — Дэнзил, а как же твой фильм? Ты ставишь его? Я думала, ты утвердишь меня на роль. А разве нельзя перенести пробы? Или ты нашел кого-то лучше меня и теперь боишься сказать? В этом все дело, да?
 Клэр не понравился направленный на нее взгляд Дэнзила. Она придвинула трубку ближе к его губам и прошептала:
 — Прощайтесь!
 — Я вынужден проститься с тобой, Люси, — мягко сказал Дэнзил.
 — До свидания.
 Клэр нажала на рычажки и выпрямилась.
 Облегченно вздохнула. А затем выдернула телефонный кабель из розетки.
 — Сейчас я должна идти и отдать Люси авиабилеты.
 — Вы обещали мне расстегнуть наручники, — тон Дэнзила, посуровел. — Сделайте это, и побыстрее! Чувство беспомощности невыносимо!
 Клэр холодно усмехнулась.
 — Рада, что теперь вы это понимаете.
 — О чем вы?
 — Теперь вы понимаете, что чувствовали ваши жертвы.
 Он стиснул зубы.
 — Мои жертвы! Вы уже употребляли это слово раньше, а я до сих пор не знаю смысла, который вы вкладываете в него.
 — Ну конечно, не знаете!
 — Оставьте сарказм! — бросил он. — Выдвигайте свои обвинения, но не надо этих туманных намеков!
 — Вы довели Хелен до болезни и…
 — Она сама довела себя! Ссорилась с мужем, развелась, а ведь любила его и страдала после развода. Вот почему и заболела. Я здесь ни при чем.
 — Может, все это время она и любила Пола, но в какой-то момент потеряла голову из-за вас. Она сама мне говорила, сама признавалась в полной беспомощности и зависимости от вас. Я видела своими глазами, в каком она была состоянии.
 Прищурившись, он смотрел на нее сквозь густые ресницы.
 — Вы, кажется, проявляете живой интерес к моим отношениям с женщинами.
 Клэр чуть не задохнулась от возмущения.
 — Хелен — моя подруга, а Люси — сестра!
 — Разве я виноват, что они обе нашли меня привлекательным? — протянул Дэнзил, и Клэр снова вспыхнула.
 — Вы их загипнотизировали, околдовали и, будто вампир, пили из них соки! Когда Хелен оправилась, она говорила мне, что не могла порвать с вами, что была беспомощна, каккак вы сейчас. — Клэр горько рассмеялась, а увидев его обозленное лицо, мстительно добавила: — Она была беспомощной, как и я там, внизу, когда вы схватили меня и объявили, что я ваша пленница.
 Дэнзил во все глаза смотрел на нее. Клэр видела, что полностью завладела его вниманием.
 — Это была всего лишь игра, — немного растягивая слова, сказал он.
 Клэр присела на край кровати.
 — Игра? Вы касались меня против моей воли, помните? Вот так… — Неторопливо проведя указательным пальцем по его обнаженной груди, Клэр почувствовала, как под гладкой кожей напряглись упругие мышцы. — Вы говорили, что между нами война, что я ваш трофей. Каково же ощущать себя пленником?
 Дэнзил выглядел озадаченным. Палец Клэр мягко коснулся его рта.
 — В чем дело? Вам не нравится? Но там, внизу, вы были так довольны собой, решив позабавиться с не способной сопротивляться девушкой, — позабавиться, как кот с мышью.
 Клэр не могла остановиться — ее палец касался скул Дэнзила, носа, глаз, бровей.
 — Я была игрушкой в ваших руках, и вы не обращали внимания на мой протест, вы подчинялись лишь своим желаниям. Теперь мы поменялись ролями.
 Клэр веселилась, глядя на Дэнзила. Он все еще не верил, что подобное происходит с ним! Она наклонилась так близко, что ее белокурые локоны пушистым облаком окутали его лицо.
 — Теперь вы моя игрушка, — прошептала она и слегка укусила его за мочку.
 Ответом ей был угрожающий звон наручников.
 — В чем дело? Ты больше не любишь играть в такие игры?
 — Ты вдоволь потешилась надо мной, — кинул он. — Теперь расстегни наручники. С меня довольно!
 — А с меня нет! — У нее закружилась голова от восторга. Клэр смотрела прямо в его магические глаза и радовалась, что он не может подчинить ее своей воле, что она полностью освободилась от его влияния. Связанный, он утратил власть над ней.
 — Клэр! Мое терпение на исходе!
 В ответ она лишь звонко рассмеялась.
 Клэр вытянулась на постели рядом с ним, подложив руку под голову. Сквозь длинные ресницы она наблюдала за ним и едва заметно улыбалась.
 — Захватывающе иметь в полном распоряжении мужчину. Для многих женщин это недоступная роскошь. О равноправии полов говорят повсюду, но у мужчин все еще гораздо больше преимуществ — они рослее, сильнее, традиции и обычаи всегда на их стороне, какой бы грех они ни совершили. Я не могу выйти вечером на улицу одна — опасаюсь насилия. Не могу пойти к поклоннику домой после свидания, разве только я знаю человека годы и не сомневаюсь в его порядочности. — Говоря это, Клэр положила руку на плечо Дэнзилу и ощутила, как мышцы под ее пальцами заходили ходуном. — Ты намного атлетичнее, чем я предполагала. Как ты поддерживаешь форму? Гимнастика? Спорт?
 — То и другое, — хрипло выдохнул он.
 — А у меня для этого — только ходьба. Я много гуляю в хорошую погоду, но лишь при свете дня и в людных местах. Вот оно, неудобство быть женщиной — никогда не чувствуешь себя в полной безопасности, даже в собственном доме, если ты одна.
 Ее парады скользнули вниз по его груди и сомкнулись вокруг коричневого соска, мгновенно напрягшегося от прикосновения. Клэр наслаждалась звуком его сбившегося дыхания и продолжала ласкать упругие соски Дэнзила.
 — Тебе нравится? — шепотом спросила она, улыбаясь.
 В его потемневших глазах вспыхнуло пламя.
 — Мне понравилось бы еще больше, если б я не был связан, как цыпленок для жарки.
 Клэр засмеялась низким грудным смехом и приблизила лицо к его груди. Кончиком языка она обвела один из сосков, чувствуя, как и в ее венах закипает кровь.
 — Если мы собираемся заняться любовью, я хочу иметь свободные руки, — хрипло прошептал Дэнзил.
 Клэр оставила его просьбу без ответа. Ее рука скользнула по его гладкой коже вдоль плоского живота, вниз, где курчавились жесткие волосы. Пижамные брюки мешали ей. Клэр решительно расстегнула пояс, обнажая его вздымавшуюся от желания плоть.
 Он резко вздохнул, затем густо покраснел, от одного восхищенного взгляда Клэр возбуждаясь еще больше.
 Ее обуревали противоречивые чувства. Ведь прежде она никогда не позволяла себе таких ласк с мужчиной. В постели с Хэлом и теми немногочисленными партнерами, которые были до него, она всегда сохраняла контроль над собой. Ее внешний облик сдержанной женщины накладывал отпечаток и на темперамент. Наедине с мужчиной она оставалась холодной и отстраненной.
 Но сегодня от прежней Клэр не осталось и следа. Она освободилась от всех внутренних запретов. По ее телу разливались волны возбуждения, и чем покорней она уступала им, тем сильнее и настойчивей они становились.
 Она медленно начала ласкать его там, где ощущения были наиболее острыми. Из груди Дэнзила вырвался сладострастный стон, а его плоть затрепетала под ее пальцами.
 — Ради Бога, Клэр… — голос его сорвался. — Пожалуйста, расстегни наручники. Я этого не вынесу… Мне нужно прикоснуться к тебе и обнять… Разве ты не видишь, что делаешь со мной?
 — Я не слепая, — не останавливаясь, прошептала Клэр.
 Дэнзил застонал.
 — Клэр… — Его потемневшие глаза умоляли ее. — Развяжи меня! Мы не можем так продолжать… Я схожу с ума!
 — Хорошо, — едва справляясь с дыханием, откликнулась Клэр. Ее тело содрогалось от желания, а сердце готово было выскочить из груди.
 Нахлынувшие чувства подхватили ее и унесли в такие пределы, о существовании которых она не подозревала. Клэр не думала, что страсть может быть такой дикой, необузданной, неподвластной разуму, как всякая стихия.
 Клэр обхватила его тело руками и ногами, заставляя его рваться из своих пут, чтобы обнять ее.
 Внезапно Дэнзил затих. В его взгляде горела молчаливая мольба, из полуоткрытых губ вырывалось неровное дыхание.
 Клэр медленно приблизила свои губы к его губам и вдруг остановилась, почти коснувшись их.
 — Кажется, я хочу тебя, — произнесла Клэр таким тоном, как будто эти слова ничего не значили для нее.
 Все его тело напряглось, а на бронзовых скулах выступил пот. Задыхаясь, он что-то яростно пробормотал, и она рассмеялась.
 Клэр стало так жарко, что она сбросила с себя жакет. Дэнзил взглядом проследил, как жакет упал на пол возле кровати.
 — Здесь жарко, ты не находишь? — проговорила она таким же обыденным тоном и уселась на Дэнзила, коленями обхватив его торс. Она стащила с себя бледно-голубой свитер, и ее высокая округлая грудь колыхалась под белым кружевным бельем.
 Зрачки Дэнзила расширились — она видела, как на шее у него бешено забилась голубая жилка.
 — Мое терпение лопнуло! — закричал он, не в силах больше выдерживать эту пытку. — Сейчас же расстегни наручники!
 Вместо этого Клэр резко дернула молнию на юбке и стащила ее через голову. Затем она освободилась от комбинации. На ней остались только полупрозрачный кружевной лифчик и трусики.
 Дэнзил дышал так, как будто пробежал марафонскую дистанцию.
 — Не могу поверить в это. Может, я сплю? Наверное, я вижу тебя во сне…
 — Да? — Клэр слегка укусила его за шею. — А вот это уже не сон.
 Он застонал от наслаждения.
 — Господи, Клэр, зачем ты это делаешь?
 — Я еще и не начинала ничего делать, — мягко возразила она и принялась исследовать его приоткрытый рот кончиком языка. Дэнзил закрыл глаза, отдаваясь на ее милость. Он хрипло вздохнул и стал страстно, неистово целовать ее.
 — Да, Клэр… Клэр… — Ее имя, как молитва слетавшее с его губ, ласкало слух Клэр. Но она внезапно оторвалась от Дэнзила и застыла, пристально всматриваясь в его черты.
 Перед ней был уже не тот человек, который смеялся над ней и дразнил в течение долгих месяцев. Не тот человек, который играл в изощренные игры с женщинами, имевшими неосторожность влюбиться в него. Сейчас она видела перед собой лишь мужчину, сгоравшего от страстного желания. Глаза закрыты… осунувшееся лицо, искаженное, как в смертной агонии… Сквозь его полуоткрытые губы вырывалось неровное дыхание.
 Для него кончилась игра. И не он теперь владел ситуацией — не он делал, что хотел, и брал, что желал.
 Клэр вспомнила рождественский сон — неумолимо надвигавшуюся на нее черную зловещую тень… сковавшую тело неподвижность и странную смесь страха и возбуждения в крови. Как наяву, Клэр почувствовала острые зубы, пронзавшие ее атласную кожу, и жадно пьющий ее жизненную силу рот дьявола-искусителя у себя на шее. Никогда она не забудет свое видение. Вот что, она знала, Дэнзил делал с совращенными им женщинами. Но не с ней.
 На этот раз жертвой был он, а соблазнительницей — она.
 Клэр расстегнула лифчик. Легкое кружево соскользнуло на постель. Глаза Дэнзила жадно впились в ее нежную белую грудь с маленькими розовыми бутончиками сосков, затвердевших под его обжигающим взглядом.
 — Как ты красива! — Его голос дрожал, и эта дрожь передалась Клэр. — Я умираю от желания поцеловать тебя… прикоснуться к тебе… Позволь мне сделать это, Клэр. Не мучай меня больше.
 — Я изгоняю из тебя дьявола, — прошептала она и подалась вперед.
 Он рванулся навстречу, но губы Клэр потянулись вниз, к его шее Клэр ощутила под своими губами биение жилки, ощутила бешеный ритм его сердца.
 Когда Клэр мягко прикусила шею Дэнзила, все его тело беспомощно содрогнулось. Она блаженно вдохнула аромат его кожи, смешанный с терпким запахом пота.
 — Почему ты так говоришь, Клэр? Как бы я хотел понять тебя! С первого дня нашего знакомства я с ума сходил от желания коснуться тебя, обнять… Разве ты не замечала этого? А ты… ты связала меня, лишая возможности насладиться тобой.
 Клэр не слушала. Она припала к нему всем телом, отчетливо ощущая, как его бедра стремятся взять ее в свой плен.
 Внезапно Клэр охватила паника. Что с ней происходит? Что за порыв увлек ее? Конечно, ею движет не любовь. Она не любит Дэнзила, она не может его любить! Она не испытывала к Дэнзилу даже симпатии. Но что же тогда означал этот неутолимый голод, пожиравший ее изнутри? Почему она сходила с ума при мысли о том, что произойдет в следующую минуту? Раньше одно его прикосновение повергало ее в ужас. Но сейчас, освободившись от власти разума, Клэр отдалась страсти, бурный поток которой уносил ее все дальше и дальше.
 Нет, твердила себе Клэр, нужно остановиться. Но она уже не могла… Закрыв от удовольствия глаза, она начала двигаться, извиваясь, как змея, она касалась грудью его влажной от пота груди. Биение его сердца, его шумное, хриплое дыхание, как наркотик, опьяняли Клэр.
 Языком Клэр коснулась его пупка. Сладкая дрожь пронзила ее при мысли о том, что много лет назад отсюда шла живая нить, связывавшая его с матерью. Интересно, какой была она — женщина, давшая Дэнзилу жизнь? Клэр нестерпимо захотелось встретиться с ней, хотя они могли и невзлюбить друг друга с первого взгляда. Это часто случается с женщинами, чьи помыслы сосредоточены на одном и том же мужчине. Каждая испытывает страх и неприязнь к сопернице, желая безраздельно владеть тем, кого любит.
 Потрясенная, Клэр прильнула к нему. Она осознала, что хотела безраздельно владеть этим мужчиной, и ненавидела лютой ненавистью всех, кого он ласкал, целовал до этой ночи.
 — Не прерывайся, — умоляюще прошептал он, выгибаясь дугой и ища ее.
 Клэр подняла голову, окинула Дэнзила долгим взглядом, а потом медленно склонилась над его вздымавшейся плотью и стала ртом ласкать его там, где раньше ласкала руками. Дэнзил исторг громкий стон.
 — Клэр! Ради всего святого, расстегни наручники. Я так хочу тебя… Клэр!
 Ее быстрый язык двигался, не останавливаясь. Все тело Дэнзила сотрясала дрожь. Клэр уже сама не могла сопротивляться желанию слиться с ним воедино. Дэнзил что-то шептал ей, но, не вникая в смысл его слов, Клэр прекрасно все понимала по его тону.
 Ее, как и его, томило одно желание. Оно подавило в ней все мысли. И Клэр покорилась сжигавшей ее страсти без остатка.
 Их совсем обнаженные теперь тела тесно сплелись. Бедрами Дэнзил крепко обхватил ее, не давая возможности вырваться. Клэр чуть не потеряла сознание, чувствуя, что он вот-вот войдет в нее.
 — Сначала… сначала сними наручники… — стонал он.
 Она не отвечала. Она все пыталась объяснить себе, как настигло ее это мгновение. Вначале она совсем не стремилась к близости с Дэнзилом, но, опьяненная сознанием своей власти над ним, не заметила, как ее саму захватила страсть. С их первой встречи Клэр боялась Дэнзила, подчинявшего себе женщин. Последние несколько месяцев она боролась с его магическими чарами, но, увидев его покоренным, словно сошла с ума от сознания своей силы.
 Сейчас уже было слишком поздно… Клэр не могла и не хотела остановить происходящее. Вкус власти пьянил. Она возьмет то, что отдает ей Дэнзил… Закрыв глаза, она впустила его в себя.
 — О, Клэр…
 На несколько мгновений они замерли. Клэр привыкла к нему, привыкавшему к ней. Начав медленно двигаться, она услышала, как участилось его дыхание.
 Погрузившись в пучину наслаждения, Клэр убыстряла темп движений. Меж ее грудей бежал ручеек пота. С запрокинутой головой, приоткрыв рот, смежив веки, она неслась навстречу блаженству.
 Это было будто свободное падение. Будто без парашюта она летела сквозь расступавшийся со свистом воздух. Совсем беспомощная, она кричала и плакала, захваченная вихрем. Придя в себя, она заметила, что лежит, прильнув к Дэнзилу. В ее глазах блестели слезы. Дэнзил все еще продолжал дикий танец любни — зарывшись губами в волосы Клэр, он что-то шептал ей, обезумев от наслаждения.
 Клэр глубоко вздохнула, убрала мокрую прядь с лица и выскользнула из его объятий.
 Он вскрикнул, словно раненое животное:
 — Что ты делаешь, Клэр? Ты не можешь остановиться сейчас!
 Не чувствуя своего тела, Клэр сползла с кровати и встала на ноги, едва не подогнувшиеся под ней.
 Дэнзил тяжело дышал: неутоленная страсть рвала его на части. Повернувшись к нему спиной, Клэр начала одеваться, дрожащими пальцами она пыталась совладать с застежками.
 — Ты не можешь так поступить со мной! — взорвался Дэнзил. — Господи, как ты жестока! Клэр! Ты меня слышишь? Ты соблазнила… практически изнасиловала меня, почти довела до оргазма и теперь спокойно одеваешься и уходишь? Это еще одна из твоих извращенных шуток? — Он прервался, глубоко вздохнул и зло продолжил: — Надеешься, что заставишь меня умолять о твоей любви? Да? В этом кроется твой замысел? Так вот, ты никогда не услышишь этого. Никогда!
 Клэр с трудом застегнула молнию. Теперь она была почти одета, не считая колготок, которые решила не надевать совсем.
 В голосе Дэнзила вновь зазвучала надежда:
 — Это тоже игра, верно? Ты лишь дразнишь меня. Ты не можешь быть такой бессердечной, не можешь просто встать и уйти!
 Закусив губу, Клэр отвернулась. Она понимала, что он сейчас испытывал, и не винила за злые слова, но она не собиралась снова заняться с ним любовью. Она ненавидела себя за то, что подчинилась животным инстинктам. Опустившись на колени, Клэр извлекла из-под кровати кожаный ремень и цепь, спрятанные ею в ожидании своего часа.
 Дэнзил изменился в лице.
 — Что ты замышляешь?
 Клэр молча прикрепила тяжелую грохочущую цепь к спинке кровати. Дэнзил напряженно наблюдал за ее сосредоточенными действиями.
 — Ты объяснишь мне или нет?
 Не отвечая, Клэр села на кровать и принялась просовывать ремень под него.
 — Клэр, ты зашла слишком далеко! Остановись, пока не поздно! — Когда ее рука оказалась под ним, он изо всех сил придавил ее своим телом. — Ты поклялась, что освободишь меня, как только я позвоню Люси.
 Клэр покачала головой.
 — Я пообещала только расстегнуть наручники. Я и словом не обмолвилась о том, что полностью развяжу тебя. Ты думаешь, я настолько глупа? Я знаю, что тебе нельзя доверять. Ты обязательно перезвонишь Люси и расскажешь, что это я заставила тебя отменить пробы.
 — Но если ты останешься со мной, я не смогу этого сделать, ведь так?
 — Я вернусь. Я не продержу тебя прикованным к кровати дольше, чем требуется.
 — Ты не уйдешь, ты не оставишь меня прикованным!.. — Его голос звенел от ярости.
 — Прости, но у меня нет выбора. Я не доверяю тебе. Если ты хочешь, чтобы я расстегнула наручники и развязала ноги, позволь мне надеть на тебя этот ремень. Я заперла цепь на висячий замок, так что ты не сможешь ни сломать, ни открыть его, но цепь достаточно длинная. До ванной ты доберешься. Когда же Люси будет за пределами Англии, я вернусь и освобожу тебя.
 — А что, если она откажется лететь к жениху?
 — Не откажется.
 Изучающий взгляд Дэнзила остановился на решительной линии подбородка Клэр.
 — Не сомневаюсь, раз так решила ты. Ты упрямая. Твердая, если что-то задумала, и, несмотря на только что разыгранный тобой маленький спектакль, холодная как лед. Ты всего лишь хотела позабавиться за мой счет, я прав? — Голос Дэнзила дрожал от горечи, переполнявшей его. — Не выношу таких женщин — не способных любить.
 Эти слова сразили Клэр. Она вспомнила, как сходила с ума от желания и страсти, но постаралась не выдать своих чувств. Она не доставит ему удовольствия видеть, как больно он ранил ее, решила Клэр.
 Пристально наблюдая за ней, он резко спросил:
 — Тебе нечего сказать?
 Она посмотрела на него с деланным равнодушием и бесстрастно ответила:
 — Нет.
 Он стиснул зубы и кивнул.
 — Да, ты холодна как лед. Ты никогда не знала, что такое настоящая страсть, и тебе не дано это узнать. — (Клэр горько усмехнулась. Что бы он сказал, прочитав ее мысли в эту минуту!) — Ты заставила меня изнывать от желания — таков был твой хитро задуманный план. Ты ни на миг не теряла контроль над собой.
 — У нас нет времени на пустые разговоры, — отрезала Клэр.
 — Это у тебя нет, — грубо возразил он. — А я никуда не спешу.
 — Послушай, к шести утра Люси должна быть в аэропорту в Манчестере, а до этого ей надо успеть собрать вещи. И потом, я же должна поговорить с ней и сообщить о предстоящей поездке.
 — Разве ей не понадобится виза?
 Клэр старалась не смотреть на него, но ее взгляд как магнитом притягивало его стройное, мускулистое обнаженное тело.
 — Она получила визу, как только Майк уехал за границу. Предполагалось, что она приедет к нему, если соберет денег на билет.
 — А как насчет счастливого жениха? Он знает, что она приедет?
 — Я уже обо всем договорилась с ним.
 — Ты меня удивляешь. Какая же ты скрытная. Уверен, о своей затее ты и словом ни с кем не обмолвилась.
 Клэр покраснела.
 — Я ничего не сказала Майку ни о тебе, ни о кинопробах. Я лишь сообщила дату прибытия Люси, для которой эта поездка станет сюрпризом. Майк ведь должен встретить Люси в аэропорту и заказать ей номер в отеле.
 — Все предусмотрела.
 — Надеюсь, да. — Клэр нетерпеливо взглянула на часы. — Ты позволишь мне надеть на тебя ремень? Только в этом случае я сниму наручники.
 — Хорошо, надевай свой чертов ремень на меня! — Дэнзил приподнялся, освобождая ее руку, затекшую от тяжести его тела, и Клэр охватила ремнем его талию.
 — Прежде чем я сниму наручники, ты должен дать слово, что не будешь препятствовать мне уйти, — произнесла она, все так же не глядя на него. — Я обязана отправить Люси этим самолетом.
 — Я даю слово в обмен на твое. Ты вернешься, как только Люси улетит.
 — Обещаю, — кивнула Клэр.
 — Вот и договорились.
 Не вполне уверенная в том, что он сдержит слово, Клэр расстегнула наручники.
 Руки Дэнзила повисли как плети. Он поморщился от боли, а потом стал растирать онемевшие суставы.
 Не теряя ни минуты, Клэр забрала телефон и быстро вышла, опасаясь ярости Дэнзила. На ходу она слышала, что он сел на кровати. Узлы на веревках, которыми были связаны его ноги, она постаралась затянуть потуже, так что ему, знала Клэр, потребуется много времени, чтобы распутать их.
 — Я вернусь рано утром, а пока ты можешь поспать, — через плечо бросила Клэр.
 Дэнзил грязно выругался.
 Придя домой, Клэр заторопилась наверх. Из спальни доносились приглушенные рыдания Люси. Клэр вошла к сестре.
 Включив свет, Клэр увидела, что Люси, свернувшись калачиком, лежит на кровати. Сейчас, в розовой, с мишками, ночной рубашке, Люси была похожа на ребенка, но слезы в ее глазах были совсем не детскими.
 Присев рядом с сестрой на кровать, Клэр достала из тумбочки носовой платок и принялась бережно вытирать слезы на лице Люси.
 — Что случилось? Почему ты плачешь?
 Губы Люси дрожали. Она сердито, но каким-то безжизненным голосом пробормотала:
 — Ты что, подслушиваешь? Даже поплакать нельзя в этом доме. — Впрочем, горько всхлипнув, она тут же призналась: — О Клэр… кинопробы отменены. Он опять уезжает, и я никогда не буду сниматься в кино.
 — Я ничуть не удивлена, — ответила Клэр.
 Она взяла с тумбочки щетку для волос и начала расчесывать спутанные пряди Люси. — Наверняка пробы он устраивает всем женщинам, которых пытается соблазнить.
 Люси всегда любила, когда ей расчесывали волосы. Это ее успокаивало. Вот и сейчас ее рыдания постепенно затихли. Она тяжело вздохнула.
 — Ты была права насчет него.
 — Ну конечно…
 Клэр достала из кармана конверт с авиабилетом и помахала им в воздухе.
 — Может, это тебе пригодится?
 Люси зачарованно смотрела на Клэр, будто та была фокусницей, вдруг доставшей кролика из шляпы.
 — Что это?
 — Открой и увидишь!
 Люси неуверенно открыла конверт.
 — Билет в Африку? Я не понимаю — на нем завтрашнее число. Но…
 — Если ты не хочешь лететь завтра, можешь поменять дату, но я уже позвонила Майку и сказала, что ты вылетаешь этим рейсом. Он ждет тебя.
 — Ты позвонила Майку? — Люси не могла прийти в себя от удивления. — Но когда? И когда ты купила билет? Что все это значит?
 Стараясь сохранять спокойствие, Клэр улыбнулась.
 — Разве это так важно? У тебя нет времени на раздумья. Билет заказан, номер в отеле в Африке забронирован. Все, что от тебя требуется, — это собрать вещи и не опоздать на самолет.
 Люси пристально смотрела на сестру, нахмурив лоб.
 — Когда ты успела все утроить?
 — Дня два назад.
 — Но… почему ты ничего не сказала мне?
 — В свое время я сказала тебе, что не уверена в том, что эта проба состоится, — вполне искренно призналась Клэр. — Это лишь одна из уловок Дэнзила.
 Люси сжала губы.
 — Ты, наверное, считаешь меня круглой идиоткой.
 Клэр одарила сестру любящим взглядом.
 — Ничего подобного. Ты просто попала под влияние вампира, выбирающего в жертвы женщин, у которых что-то не ладится в личной жизни. Сначала он внимателен и заботлив, а когда получает то, что ему нужно, переключается на другую.
 Люси нервно хихикнула.
 — Разве не так все случилось с тобой? — спросила Клэр. — Ты была несчастна из-за разногласий с Майком, и Дэнзил воспользовался этим. Он пустил в ход все свое обаяние, казался таким понимающим, надежным — как ты могла не увлечься им? А потом, почувствовав, что ты на крючке, он попытался заманить тебя в постель.
 Люси стала красная как рак.
 — Я никогда не говорила тебе этого!
 — Нетрудно было догадаться, — мрачно возразила Клэр. — Он со всеми женщинами одинаков. Я была уверена, что Дэнзил не возьмет тебя сниматься в новом фильме, и беспокоилась, как ты воспримешь предательство Дэнзила, когда пройдешь пробы и не получишь роль. Я опасалась, что после всех недоразумений с Майком эта последняя неприятность сломит тебя, так что начала действовать. Если бы пробы состоялись, я бы поменяла заказанный билет, и ты смогла бы вылететь позже — особого риска не было. Тебе нужен отдых, Люси. Ты много работала и нервничала в последнее время, и к тому же вам с Майком многое нужно серьезно обсудить, чего не сделаешь ни по телефону, ни в письме.
 Раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, Люси колебалась. Она закусила нижнюю губу, вне себя от волнения.
 — Не знаю, что и сказать, Клэр.
 — Просто скажи, что поедешь!
 Люси порывисто обняла сестру, едва сдерживая слезы.
 — Ты прелесть! Я так благодарна тебе. Я никогда этого не забуду!
 — Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Люси, и считаю, что вы с Майком — прекрасная пара. Вы идеально подходите друг другу. И я не желаю, чтобы ты потеряла жениха из-за того, что авиабилет стоит дорого, а Майк пока не располагает деньгами. Поэтому я уговорила его разрешить мне помочь вам. Ну что, ты будешь упаковываться прямо сейчас или постараешься немного поспать?
 — Прямо сейчас!.. — торжествующе воскликнула Люси. — Я высплюсь в манчестерском поезде.
 С азартом и нетерпением в глазах она энергично вскочила с постели и принялась за дело. С помощью Клэр она управилась с упаковкой чемодана за полчаса, а затем Клэр снова уложила ее в постель и строго-настрого приказала хорошенько выспаться.
 — Я разбужу тебя рано утром, — пообещала она, выключая свет.
 Сама Клэр не раздеваясь легла на кровать. Уставившись в темноту, она перебирала в уме события прошедшего дня. Ее не мучили угрызения совести из-за лжи, сказанной Люси, — она знала, что, скажи она правду, Люси ни за что не согласилась бы лететь в Африку, а ведь там ее ждал мужчина, с которым она будет счастлива.
 К тому же Клэр была уверена, что Люси не стать кинозвездой. Сестра, несомненно, отличалась необыкновенной красотой и на фотографиях всегда получалась великолепно, но не обнаруживала задатки великой актрисы. Люси с удовольствием принимала участие во всевозможных школьных постановках, но Клэр было очевидно, что ее сестра не отмечена искрой таланта, с первого взгляда заметной в настоящем артисте.
 Дэнзил, профессионал, мнению которого можно было доверять, заявил то же самое. Он предложил Люси участие в кинопробах, как он выразился, «по доброте сердечной», однако Клэр сомневалась в искренности его слов, полагая, что это был всего лишь предлог, чтобы затащить Люси в постель. Дэнзил использовал проверенный способ, и со многими девушками он срабатывал. Очевидно, с Люси Дэнзил пока не добился своего. Пока… Не вмешайся Клэр, кто знает, чем бы кончилось их знакомство.
 Нахмурившись, Клэр глядела в потолок. Ей не следовало думать о Дэнзиле. Сейчас, когда она освободилась от дел, ею завладели непрошеные мысли, а богатое воображение начало рисовать яркие образы.
 Она не могла поверить в то, что происходило час-два назад. Неужели это она обращалась с Дэнзилом так, как… опытная соблазнительница? Что за бес вселился в нее, заставив потерять власть над собой?
 Лежа в темной комнате, она мучительно искала ответ на терзавший вопрос. Присущая ей честность и цельность натуры не позволили лгать самой себе. Она не могла притворяться, что не понимает, каковы ее истинные чувства к Дэнзилу Блэку. Правда вдруг встала перед ней — ясная и жестокая. Клэр закрыла глаза. Ее пронзила раздирающая на части боль, как будто она проглотила битое стекло.
 Она безнадежно, безумно влюблена в него. Какой же она оказалась дурой!
 Сегодня Дэнзил сказал ей, что она совсем спятила. И он был прав — надо действительно лишиться рассудка, чтобы полюбить мужчину, подобного ему!
 Почему понадобилось столько времени, чтобы осознать, что с ней творится? Безошибочная интуиция прежде на сей раз ее подвела.
 Конечно, Клэр была ослеплена неприязнью, которую испытывала к Дэнзилу со дня их первой встречи, но не догадалась, что за этим чувством может скрываться другое, куда более опасное. А тогда она считала, что лишь переживает за судьбу Хелен, попавшей под влияние любовника, способного причинить ей боль и без раздумий бросить.
 Теперь, размышляя над событиями, происшедшими за последние несколько месяцев, Клэр поняла, что и сама в глубине души чувствовала угрозу, исходившую от Дэнзила, и поэтому старалась отгородиться от него панцирем ненависти. Как выяснилось, ее усилия оказались тщетными.
 Но как могла пасть жертвой любви она — спокойная, сдержанная деловая женщина, трезво мыслящая и никогда не теряющая голову? Порвав с Хэлом, она решила, что печальный опыт убережет ее от неудачного выбора в будущем, но, оглядываясь назад, понимала — с первого взгляда увидела она в Дэнзиле Блэке человека, который перевернет ее тихую жизнь. Иначе почему Клэр так боялась его? Почему почти каждую ночь он являлся в ее странных снах?
 Клэр удалось спасти сестру от его колдовских чар, но кто спасет ее?




 ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Напряжение Клэр достигло предела, когда следующим утром она свернула с шоссе к своему коттеджу, озаренному золотистым светом весеннего солнца. День, похоже, занимался чудесный. Не было видно ни облачка, и гиацинты возле крыльца, словно зачерпнувшие голубизны из небесной выси, разворачивали свои причудливые соцветия. Их аромат плыл по садику. Выйдя из машины, Клэр остановилась перед дверью, полной грудью вдыхая этот пьянящий запах. Она отлично понимала, что пытается отсрочить неизбежный момент встречи с Дэнзилом.
 Она посадила Люси на поезд, а затем сразу поехала сюда. Но она не спешила. Ее страшило то, что могло произойти, когда она освободит Дэнзила. А оставлять его прикованным к кровати она не могла.
 Вспомнив прошлую ночь, Клэр залилась краской. Он, наверное, думает, что она готова прыгнуть к нему в постель при первой возможности, и нельзя обвинять его за это, говорила себе Клэр. Кто угодно подумал бы так, видя перед собой пылающую от страсти женщину, не способную совладать с инстинктами. Возможно, он ожидает, что все повторится…
 Клэр застонала. О-о, зачем она это сделала? Она была будто одержимая!
 Но ведь так оно и было. С тех пор как она впервые увидела Дэнзила, он стал повелителем ее души, ее наваждением, постоянным героем ее снов, объектом ее желаний. В средние века сказали бы, что она пала жертвой нечистой силы… А Дэнзил — Дэнзил действительно был дьяволом во плоти.
 — Любовник-вампир, любовник-демон, — повторяла Клэр, прижавшись лбом к холодной каменной стене. Она сходит с ума — разговаривает сама с собой, бредит наяву, видит странные сны. Что с ней происходит? Что? Если забыть, что она влюблена в человека, от которого разумные женщины предпочитают держаться подальше… — Прекрати себя изводить! — опять вслух сказала Клэр, надеясь отогнать мучившие ее мысли. Нет никакого смысла стоять здесь и бередить душевные раны. Ей придется войти в дом и лицом к лицу столкнуться с Дэнзилом.
 Она вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь и вошла в холл, прислушиваясь.
 Ни звука… Клэр тихо прикрыла дверь и на цыпочках поднялась по лестнице, через каждые три ступеньки замирая и напряженно вслушиваясь снова.
 Дойдя до приоткрытой двери спальни, она различила мерное дыхание Дэнзила. Клэр застыла, едва владея собой. Он спал. А значит, она могла незаметно проскользнуть в спальню, положить ключ от замка, запирающего цепь, рядом с ним, и так же незаметно выйти, не разбудив его.
 Как все оказалось просто! От внезапного чувства облегчения у Клэр закружилась голова. Она осторожно надавила на медную ручку двери и секундой позже увидела Дэнзила. Сердце ее учащенно забилось.
 Дэнзил лежал на спине, его глаза были закрыты. Густые ресницы казались очень черными из-за побледневших щек. Сквозь приоткрытые губы вырывалось громкое дыхание. Ноги его прятало стеганое одеяло, а грудь и плечи оставались обнаженными. Шторы были опущены, и в комнате царил полумрак.
 Но действительно ли он спал? Может, лишь притворялся, чтобы обмануть ее?
 Клэр еще раз взглянула на него и чуть не подавилась от смеха. Нет, если б он притворялся, не стал бы так широко открывать рот.
 Клэр крадучись направилась к Дэнзилу, намереваясь положить ключ рядом с ним на туалетный столик и тихонько выйти. Но едва она сделала несколько шагов, как Дэнзил, не открывая глаз, заметался на постели. Клэр в ужасе остановилась, готовая повернуть обратно.
 Ресницы Дэнзила задрожали, дыхание стало сбивчивым, потом он застонал, мотая головой. Клэр не могла разобрать, что он бормотал, пугано и хрипло, но вдруг он издал вопль, от которого кровь застыла в жилах.
 Она никогда раньше не слышала такого страха и боли в мужском голосе. Подчиняясь порыву, она бросилась к кровати и начала трясти Дэнзила за плечо.
 — Проснись, Дэнзил, проснись!
 Дэнзил что-то нечленораздельно произнес и открыл глаза. Он изумленно уставился на Клэр. В первое мгновенье он не узнал ее, потом, придя в себя, неуверенно спросил:
 — Что-нибудь случилось, Клэр?
 — Тебе приснился кошмар, — все еще потрясенная и испуганная, ответила она.
 Его лицо стало похоже на восковую маску, а глаза потемнели.
 — Как ты узнала? Что я говорил?
 Клэр с удивлением отметила, что Дэнзил смущен. Его смущение никак не вязалось с обликом демонического мужчины, каким Дэнзила представляла Клэр, и ей инстинктивно захотелось утешить его.
 — Ты ничего не говорил, ты кричал.
 Клэр сочувствовала Дэнзилу: что бы он ни увидел во сне, это, наверное, было что-то очень страшное — перед ним будто распахнулись врата ада. Вполне понятно нежелание открывать другим причину таких снов.
 Дэнзил тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. Этот жест показался Клэр очень трогательным. Сейчас сильный, уверенный в себе мужчина напоминал маленького мальчика, который хочет спрятаться. На Клэр накатила волна нежности, и, не осознавая, что делает, она откинула непокорную черную прядь с его лба.
 — Сейчас уже утро, — мягко прошептала она, — ты проснулся, и кошмар позади.
 — Он никогда не кончится, — мрачно ответил Дэнзил. — Таким вещам нет конца. Они приходят во сне, когда ты не можешь от них защититься.
 — Ты хочешь поговорить об этом? — осторожно спросила Клэр, пораженная, что Дэнзил чего-то боится.
 Он хрипло рассмеялся.
 — Ты ждешь ужасающего рассказа о смертных грехах? Нет, в моих кошмарах нет ничего необычного — детские страхи, от которых я должен был избавиться много лет назад…
 На секунду Клэр успокоилась, но, вспомнив, каким ужасом был наполнен его крик, нахмурилась. Хотя Дэнзил и считал свой сон обычным, страх его был беспредельным.
 — У тебя было тяжелое детство? — Клэр будто шла по тонкому льду, когда один неверный шаг — и вы в ледяной воде. Каждый вопрос она тщательно обдумывала, прежде чем задать его. Она достаточно хорошо изучила Дэнзила и понимала, что он не из тех людей, которые охотно распространяются о своей жизни. Как и она сама. Оказывается, у них больше общего, чем она предполагала, вдруг подумала Клэр.
 После долгого молчания Дэнзил хрипло сказал:
 — В моем детстве было немало плохого.
 Клэр глубоко вздохнула. Она с удивлением обнаружила, что ей приятно быть посвященной в его тайны. Так, наверное, радуется человек, который сумел уговорить дикую птицу взять пищу с руки.
 Стараясь не показывать своего интереса, она осторожно спросила:
 — Ты не ладил с родителями?
 Он зло рассмеялся, отнимая руки от лица. Устремил на нее жесткий взгляд своих холодных серых глаз.
 — С родителями?.. Когда мне было два года, моя мать сбежала с другим мужчиной, а отец не имел понятия, как со мной обращаться. Он отдал меня, несмышленого ребенка, на воспитание тетке и тоже исчез. У тетки было четверо собственных детей-подростков — все мальчики. Сказать, что они не были рады моему появлению в семье, — значит ничего не сказать. Они сделали все, чтобы моя жизнь там превратилась в ад. И им это удалось.
 Клэр поморщилась. Иногда дети бывают такими жестокими.
 — Они дразнили и пугали тебя?
 — Богатое воображение подсказывало им сотни различных способов заставить маленького мальчика пожалеть, что он родился на свет.
 Взгляд Клэр наполнился нежностью и участием.
 — Но почему ты никогда не говорил об этом? Например, их матери?
 Он цинично усмехнулся.
 — Мои двоюродные братья были достаточно умны и, издеваясь, не оставляли следов у меня на теле — раны не заживали в моем неокрепшем сознании. А тетя Флора никогда не замечала того, чего не хотела замечать. Для нее я тоже был нежеланным гостем и обузой. Муж ее умер, денег на питание и одежду едва хватало. Она взяла меня «из жалости» и повторяла это по десять раз на день. Она полагала, что выполнила свой долг. Тетя Флора была религиозной женщиной и, очевидно, «выполнив свой долг», рассчитывала заполучить место в раю. Она была скупа на проявление чувств, разве что речь шла о ее детях. Конечно, она следила, чтобы я был сыт, одет, обут, раз в неделю, по воскресеньям, посещал приходскую церковь, однако этим ее забота обо мне исчерпывалась. Моя тетя не была жестокой, скорее, безразличной к чужому горю, но ее «мальчуганы», как она их ласково называла, казались мне воплощением зла. Когда они были в школе, я мог примириться с жизнью в тетиной семье, но выходные и праздники превращались для меня в муку. Особенно я ненавидел Рождество, когда мои двоюродные братья собирались дома и не выходили гулять из-за холода. Оставаясь в четырех стенах, они спасались от скуки, устраивая мне розыгрыши. Они придумывали все новые и новые жестокие забавы, они унижали и истязали меня.
 — Понимаю, — мягко сказала Клэр. — Я тоже не любила жестоких шуток в детстве. Что же это были за игры?
 Его лицо исказила ненависть.
 — О, со стороны они выглядели вполне невинными, но, когда тебе четыре года от роду, такие игры кажутся настоящими пытками. Когда мне было пять, в Рождество кузены засыпали мою кровать елочными иголками и кинули меня на постель. Мне было не очень больно, гораздо больше я страдал от унижения. Иногда братья заталкивали меня в кладовку и запирали на долгие часы. Мое сердце рвалось на части от страха в кромешной тьме. С тех пор я страдаю клаустрофобией. Обычно они прятали или ломали предназначенные мне рождественские подарки и сваливали вину на меня. Тетя Флора, сторонница строгих наказаний, била ремнем полумертвого от страха племянника, искренне считая, что наставляет его на путь истинный. Я помню игру, которая нравилась им больше всего. Они называли ее «Сдобная булка»: все братья держали меня над огнем и делали вид, что сейчас зажарят живьем. Конечно, они не дали бы мне упасть, но разве объяснишь это Маленькому ребенку, который все принимает всерьез? Главной их целью было напугать меня до смерти, и смертельный страх вызывало как раз то, что они еще не сделали, но сделают в следующую минуту… Они постоянно выкручивали мне руки и дергали за волосы, для них это было так же просто, как пнуть ногой собаку.
 Слушая Дэнзила, Клэр едва сдерживала слезы. Печальный рассказ о малютке сироте, вынужденном выносить такие мучения, вызвал в ней одновременно страшную ярость и сострадание.
 — Как долго ты терпел их издевательства?
 — Мне казалось, что целую вечность, но на самом деле — пять или шесть лет. Когда мне исполнилось восемь, братья уже окончили школу и либо работали, либо учились в колледже. К тому времени им уже наскучило развлекаться за мой счет.
 — Теперь я понимаю, почему ты ненавидишь Рождество, — тихо произнесла Клэр.
 Дэнзил быстро посмотрел на нее.
 — Я говорил тебе об этом?
 Она молча кивнула.
 Дэнзил криво усмехнулся.
 — Для меня не было хуже времени в году, чем Рождество. Я ненавидел фальшивые рассуждения о всеобщей любви и праведной жизни, в которые пускалась тетя, тогда как ее сыновья измывались надо мной у нее за спиной. Тетя же притворялась, что ничего не замечает.
 Пораженная жестокостью тетки Дэнзила, Клэр взорвалась:
 — Как она могла так поступать?!
 — Наверное, она просто не желала признавать, что ее дети не ангелы. Разве не все матери свято верят, что их чадо — само совершенство? Особенно им хочется в это верить в Рождество. Я же с детских лет ненавидел его — церковные службы, гимны по телевизору, поздравительные открытки, мишуру и рождественскую елку. Находя прямую связь между праздником и своими мучениями, я считал Рождество символом лицемерия и равнодушия.
 — Неудивительно… — едва слышно прошептала Клэр.
 — Кажется, все семьи на свете собираются вместе на Рождество, — продолжал Дэнзил. — По телевидению показывают старые фильмы, по радио крутят сладкие до тошноты песни. А для меня этот праздник насквозь пропитан ложью и притворством. Про себя я в детстве молился, чтобы он поскорее прошел.
 Клэр не пыталась спорить. Сейчас было не время и не место убеждать Дэнзила в обратном. Она лишь мягко сказала:
 — Понятно, что тебя мучают кошмары. События детства оказывают более глубокое влияние на жизнь человека, чем все последующие годы.
 — Похоже… — согласился Дэнзил, вздыхая. — Глупо, верно? Прошло больше двадцати лет с тех пор, как умерла моя тетя, и столько же времени я не видел никого из кузенов. Я должен забыть их жестокость, но… — Он пожал плечами, потом более спокойно продолжил: — По иронии судьбы, тетя Флора умерла под Рождество от сердечного приступа. Никому даже в голову не приходило, что у нее слабое сердце. Ее смерть потрясла родных. — Он запнулся. — Нет, это не вся правда. Всей я никому не рассказывал, но, по сути, из-за меня с ней случился приступ… Мои братья приехали к матери встречать праздник. Двое из них уже были женаты и обзавелись детьми, другие двое приехали с подружками. Тетя была на вершине блаженства. Она без устали повторяла, какой это прекрасный семейный праздник — Рождество — и какие у нее чудесные сыновья… В конце концов я не сдержался и стал кричать. Я кричал, что ее сыновья были маленькими садистами и что я их ненавижу… ненавижу…
 Он снова запнулся, тяжело дыша. Руки его дрожали. Клэр взяла его руки в свои. Боль, написанная на его лице, казалось, передалась ей.
 Дэнзил посмотрел на их соединенные руки, потом — ей в глаза.
 — А ты… ты сочувствуешь мне, Клэр?
 Горячая краска прилила к ее щекам. В его словах она услышала насмешку. Клэр попыталась убрать свои руки, но он удержал их.
 — Я не собираюсь смеяться над тобой. Я нередко оказывался в подобных ситуациях, только обычно я выступал в роли внимательного слушателя, готового помочь советом. Мне как режиссеру часто плачутся в жилетку, и это естественно, особенно когда имеешь дело с темпераментными, эмоциональными людьми — актерами.
 — А тем более — красивыми актрисами… — не удержалась Клэр. И встретила его веселый взгляд.
 Клэр почувствовала, как на ее щеках разгорается пожар. Она готова была откусить себе язык. Он наверняка распознал скрытую ревность в ее словах.
 — Должен сказать, — чуть смущаясь, добавил он, — что для меня ново быть рассказчиком, и я вовсе не хочу утомлять тебя перипетиями своего трудного детства.
 — Ты совсем не утомляешь меня! — поспешно заверила Клэр. Наоборот, она стремилась лучше узнать Дэнзила.
 — Мне не хочется рассказывать дальше, ведь то, что случилось потом, выставляет меня в плохом свете. — Дэнзил нахмурился, однако, помолчав, продолжил: — Я горел желанием уязвить тетю, причинить ей душевную боль. И это самое непростительное в моей истории. Я обозлился, потому что тетя вся светилась от радости за себя и за «мальчиков». Я же не забывал, как в тетином доме обходились со мной, сиротой, которым можно пренебречь, которого можно обидеть… Потеряв власть над собой, я раскричался. В переходном возрасте все защищают правду… Я считал себя обязанным восстановить справедливость и бросал обвинения в лицо тете. Конечно, она не поверила мне. А если бы и поверила, то никогда не призналась бы в этом. Она начала ругать меня, кричать в ответ… и вдруг, схватившись за грудь, стала хватать ртом воздух. Пошатнулась и упала на стул. Я страшно перепугался, подбежал к ней — спрашивал, все ли в порядке… А она ударила меня. Это движение было последним в ее жизни. — Дэнзил снова поднял глаза на Клэр. Он был белым как полотно. — Ударила. Последнее, что она сделала… А потом умерла, и я не пытался ей помочь.
 Клэр неудержимо захотелось обнять его, но она побоялась и лишь крепче сжала его руки.
 — Ты, наверное, был очень напуган. Ты был слишком мал и страдал из-за своей вины… К тому же ты, вероятно, не знал, что нужно делать в таких случаях!
 — Вообще-то, я даже толком не понял, что произошло. Она громко кричала, а в следующую секунду затихла навсегда. — Он сосредоточенно смотрел на Клэр, в его потемневших глазах затаилась печаль. — Я не пытался помочь ей — вот что не дает мне покоя. Я просто стоял как столб и ничего не делал. Время как будто остановилось. А я — я онемел. Мне казалось, был какой-то особый смысл в том, что тетка, никогда не питавшая ко мне добрых чувств, в последнюю минуту перед смертью ударила меня.
 — Ты был в шоке.
 — Да, наверное. Сначала я не понимал, что происходит, потом запаниковал. Я не бросился оказывать ей первую помощь, а вызвал «скорую». Врач сказал, она умерла мгновенно, но я никогда не был до конца уверен в том, что он не ошибся.
 — Ты был ребенком, Дэнзил! Ясно, что ты испугался.
 — Не знаю… Может, если бы я сделал чтонибудь… искусственное дыхание, массаж сердца… Если бы у меня получилось, она бы выжила.
 Клэр едва сдерживала подступившие к горлу рыдания. Его глаза были как два глубоких колодца, до краев наполненные болью.
 — И ты не можешь избавиться от чувства вины…
 Он криво улыбнулся.
 — Я старался забыть о ней, но ты права, меня не покидало чувство вины. В конце концов, она взяла меня в дом, хотя не была обязана заботиться о сироте, и потом, не она — ее сыновья мучили меня. Сейчас они, наверное, почтенные, уважаемые люди. Мне не повезло, что я узнал своих двоюродных братьев, когда они были в переходном возрасте. Подростки обычно забавляются, муча других. А тетю нельзя осуждать за то, что у нее не осталось для меня ни капельки любви, после того как она отдала ее всю четверым детям.
 Они немного помолчали.
 — Что случилось с тобой после ее смерти? — наконец спросила Клэр.
 — К тому времени мой отец уже два года как был мертв. Он служил на большом пассажирском судне и утонул в море. По официальной версии, это был несчастный случай, но я думаю, бедняга спрыгнул за борт: он беспробудно пил.
 — А твоя мать?
 — Бог знает, где она. Возможно, тоже умерла. Она исчезла, когда мне было два года, и с тех пор о ней никто ничего не слышал. А мои братья, унаследовавшие дом после тети Флоры, продали его и поделили вырученную сумму, так что я снова стал бездомным.
 Клэр в ужасе содрогнулась. Теперь она многое поняла в нем. События детства объясняли его таинственную остраненность, склонность к одиночеству. Он жил вдали от людского тепла, и поэтому у Клэр часто возникало ощущение, будто он из темноты заглядывает в чужие освещенные окна. По сути, Дэнзил оказался выброшенным за борт нормальной человеческой жизни.
 — А что было дальше? — мягко спросила она.
 — Дальше мне впервые улыбнулась удача. — Дэнзил слегка оживился. — Между прочим, у меня есть своя теория, что касается жизни, вселенной… всех вещей на свете. Я верю, что воздается за плохое и за хорошее. Если сейчас ты неудачник, то рано или поздно фортуна повернется к тебе. Рок, провидение, Божья воля — называй это как хочешь, однако последние станут первыми… Моя жизнь началась тяжело, но, когда умерла тетка, меня взяла к себе школьная учительница, и я жил у нее до восемнадцати лет. Ее дом совсем не походил на теткин — у старой женщины тоже были дети, они выросли, разъехались кто куда, и миссис Даррелл с мужем хотели, чтобы дом не оставался без молодежи.
 Лицо Дэнзила прояснилось, смягчилось. Клэр поразила происшедшая с ним перемена.
 — Наверное, они были замечательными людьми.
 — Да, — твердо ответил Дэнзил. — Они молоды душой. И сейчас. А ведь обоим супругам уже где-то под семьдесят. Когда я переехал к Дарреллам, моя жизнь круто изменилась. Благодаря им я поступил в колледж на актерский факультет, начал карьеру. Я до сих пор навещаю моих благодетелей и постоянно поддерживаю с ними связь.
 — А твои братья?
 Его лицо вновь омрачилось. Он жестко сказал:
 — Я больше их не видел. — Он замолчал, потом процедил сквозь зубы: — Я стараюсь не думать о них. Меня уже не так часто мучат кошмары, но, если я устал или меня что-то тревожит, они возвращаются снова.
 К ее горлу вдруг подступила дурнота.
 — О… — Только теперь она поняла, какую ошибку совершила. — Ты… тебе опять приснился кошмар, потому что я надела на тебя цепь?
 Дэнзил пожал плечами и не ответил, напустив на себя безразличный вид, но Клэр уже знала, кто был причиной возвращения его страшных снов.
 — Прости меня… Я так раскаиваюсь… Если бы я знала, я бы никогда… — Она запнулась. — Господи, почему ты не сказал мне о своей клаустрофобии? Должно быть, ты пережил ужасную ночь… — Голос Клэр сорвался, ее душили рыдания.
 Он невесело засмеялся.
 — А ты поверила бы мне?
 Клэр вздохнула.
 — Наверное, нет. — Дрожащими руками она вытащила из кармана ключ. — Садись, я открою замок.
 Он сел, и черная шелковая пижама от резкого движения распахнулась на груди. Клэр была так расстроена и потрясена, что не сразу смогла открыть замок, но в конце концов он поддался. Клэр стащила ремень и гремящую цепь на пол. Дэнзил был свободен.
 Он потянулся, чтобы размять мышцы.
 — Все-таки это случилось. Было чертовски неудобно лежать здесь как тюк.
 — Прости меня, Дэнзил. Я не хотела причинить тебе боль. Я только пыталась…
 — Спасти свою сестру от меня, я знаю, — закончил он. — Полагаю, Люси уже в дороге? Во сколько у нее самолет?
 Клэр искоса взглянула на него. Может, она и чувствовала себя виноватой в его кошмарах, но не доверяла ему до конца. Она бы не удивилась, если бы Дэнзил захотел взять реванш за нанесенное оскорбление. Клэр была вся как на иголках, она была готова в любой момент удрать, но пока Дэнзил, по всей вероятности, не собирался идти в наступление.
 — Знаешь, я сделала все правильно. Люси действительно любит Майка и будет с ним счастлива.
 — Не оправдывайся передо мной. Ты ею играешь, словно марионеткой.
 Клэр не понравился тон Дэнзила. Опять он за свое!
 — Перестань! Ну признай же, что у сестры не было шанса стать кинозвездой.
 Дэнзил пожал плечами и вновь устремил на Клэр ироничный взгляд.
 — Не было. Она красива и неплохо смотрелась бы на экране, но я понаблюдал за ней во время подготовки к маскараду и готов поспорить, что из малышки не вышла бы актриса. Когда Люси пыталась показать ученикам, как играть ту или иную роль в постановке, она двигалась будто деревянная кукла.
 — Вот именно. Я видела ее в школьных спектаклях. Обворожительная внешность, отменная дикция. Но… честно говоря, она не захватывала.
 — Ей недостает воображения, чтобы играть. Или — неуверенности в себе, сомнений. Она слишком довольна собой, и поэтому ей не хочется стать кем-то еще, а хорошей актрисе это желание необходимо, иначе все ее роли будут похожи как близнецы. Побывав на моем месте, ты пришла бы к выводу, что таланты полны сомнений и постоянно нуждаются в самоутверждении.
 — Зачем же тогда ты предложил ей пройти пробы?
 — Она была такой несчастной, и я несколько утомился выслушивать ее нескончаемые жалобы. Я решил, что пробы дадут ей возможность отвлечься, а если бы она прошла их, то неплохо смотрелась бы в одной из массовок.
 — В одной из массовок… — повторила Клэр.
 — Ты, наверное, уже поняла, что каждый эпизод в фильме я представляю как картину, где не должно быть ничего лишнего. Это правило относится даже к задним планам, появляющимся в кадре не более чем на тридцать секунд. Каждая деталь фона… каждая часть мозаики должна быть оправданна, и в один из задних планов Люси бы прекрасно вписалась.
 Клэр вдруг захлестнула волна возмущения. Уловив ее настроение, Дэнзил покачал головой.
 — Ты опять злишься.
 — Ты чуть не сломал ей жизнь, а теперь имеешь наглость заявлять о намерении сделать ее «частью мозаики», «деталью фона»! Конечно. я злюсь, а чего ты ожидал? Ты никогда не заботился о других, ты манипулируешь чужими судьбами, а еще обвиняешь в этом меня!
 — Неправда! Мне небезразличны чужие страдания, иначе я не пожалел бы Люси. Она часами говорила со мной о своих неприятностях, о проблемах с женихом, со свадьбой, с работой и, главное, о неурядицах в семье. Единственное, чего она хотела, — это чтобы ее выслушали и не лезли с глупыми советами.
 — Камешек в мой огород? — огрызнулась Клэр.
 — Ты же не станешь отрицать, что стремишься строить ее жизнь по собственному усмотрению? Ты только что доказала это, отправив ее к Майку, а меня посадила на цепь, словно собаку, чтобы я не препятствовал выполнению твоих грандиозных замыслов!
 — Я уже попросила прощения!
 — Но ты не просила прощения за то, что довела меня до безумия и ушла! — Угроза в его голосе заставила Клэр напрячься. В голове у нее зазвенел тревожный звонок.
 Клэр поспешно вскочила.
 — Мне пора на работу и…
 Закончить Клэр не успела — она оказалась лежащей навзничь на кровати, а рука Дэнзила прочно удерживала ее, пресекая все попытки вырваться. Клэр испуганно вскрикнула.
 Клэр не могла не признаться себе, что ощутила удовольствие от тяжести его тела, когда после непродолжительной борьбы он прижал ее к кровати.
 — Я убью тебя, — прошипела Клэр.
 Он улыбнулся дразнящей улыбкой, сощурив глаза.
 — От любой другой женщины я не воспринял бы эту угрозу всерьез, но ты, Клэр, — исключение. Я понял это, впервые увидев тебя. Тогда у меня возникло странное предчувствие, что наши пути пересекутся. Ты такая страстная. Долгое время я думал, что ты холодна как лед, но. Бог мой, как я ошибался! Прошлой ночью я чувствовал твой горячий пульс… вот здесь. — Он внезапно нагнулся и прижался губами к бьющейся жилке на шее Клэр, заставив ее задрожать от удовольствия. — И еще здесь, — прошептал он, расстегивая блузку и приникая к ложбинке на ее груди.
 Ее сердце билось так сильно, что ей стало трудно дышать. Было настоящей пыткой находиться слишком близко от него, сгорать от желания, пылавшего в крови, разливавшегося по телу, и знать, что мужчина ее грез не любит ее. Клэр страстно хотела его, но не могла смириться с мыслью, что Дэнзилу нужно лишь ее тело. Дэнзил был великолепным любовником, она таяла от наслаждения и все же… все же не могла забыть, что Дэнзил соблазнитель, что в эти игры он играл с Хелен, с ее сестрой.
 Но с ней не будет…
 — Не надо! — отчаянно вскрикнула она, пытаясь остановить поток поцелуев и вырваться из его жарких объятий. — Пусти меня, слышишь? Я не хочу тебя.
 Он замер, напряженно вглядываясь в ее зардевшееся лицо, беспокойные глаза, подрагивавшие губы.
 — Лгунья, — вкрадчиво сказал он. — Ты думаешь, я не догадываюсь, что сейчас с тобой творится? Думаешь, я забыл, как ты мучила меня этой ночью?
 Он прижал ее руку к своему телу и слушал ее сбившееся дыхание.
 — Не делай этого!
 — Ты думаешь, что можешь безнаказанно издеваться надо мной? — хрипло спросил он, и Клэр вздрогнула.
 — Я… я не хотела… Все получилось само собой… — пролепетала она.
 — Но ты чуть не свела меня с ума, хотела ты этого или нет.
 — Я потеряла власть над собой.
 — Ты прикасалась ко мне не во гневе! — Дэнзил напрягся в ожидании ответа.
 — Сначала меня обуревала ярость. А потом… — Она не смогла закончить фразу, каждый вздох давался ей с трудом.
 Дэнзил сразу понял, что с ней происходит.
 — А потом? — настойчиво потребовал он ответа.
 — Начав, я не сумела…
 — Не сумела чего? — Он ждал ее ответа, затаив дыхание.
 — Остановиться… — еле слышно прошептала она, но Дэнзилу показалось, что она прокричала об этом на весь дом.
 — Ты хотела меня так же, как и я тебя! — с нескрываемым торжеством воскликнул он.
 Клэр не смела взглянуть на него и только отводила взгляд, не веря, что призналась в своей тайне.
 — Ну хорошо, хотела… Я хотела тебя. Но я не думала, что позволю этому произойти. Я не сторонница случайных связей и случайного секса.
 — В прошлой ночи не было ничего случайного.
 Клэр бросило в жар от его слов.
 — Перестань говорить об этом! Я потеряла голову, но произошедшее вчера ничего не значит и больше никогда не повторится, поэтому оставь меня в покое. Я опаздываю на работу. Если я вовремя не появлюсь в офисе, родные забеспокоятся и начнут искать меня. Поиски приведут их сюда.
 Дэнзил чуть приподнялся. Клэр ждала, надеясь на его благоразумие, она собиралась выскочить из его объятий, как только он ослабит железную хватку.
 Но он сосредоточенно шарил под подушкой и бормотал:
 — Они не спохватятся раньше вечера, так что у нас уйма времени.
 — Я не позволю тебе даже пальцем меня тронуть! — предупредила Клэр, тревожно следя за ним.
 Она уже занесла руку, чтобы оттолкнуть его, как он резким движением схватил ее другую руку и завел за голову. Послышался щелчок. Ощутив прикосновение холодного металла, Клэр не сразу поняла, что произошло.
 Он приковал ее наручниками к своему запястью.




 ГЛАВА ВОСЬМАЯ


 В первый момент Клэр почувствовала страх, но потом взорвалась от гнева:
 — Сейчас же сними их с меня!
 Он лишь рассмеялся, беспечно и по-мальчишески звонко.
 — Где-то я это уже слышал?
 — То было другое, — сказала Клэр, подозревая, что слова не помогут. — Я объяснила, почему так поступила… Не будь ребенком. Око за око — ведь это глупо. Дай мне ключ, пока я не вышла из себя.
 Дэнзил держал ключ в свободной руке. Улыбаясь, с насмешливым блеском в глазах, он помахал ключом у нее перед носом и — швырнул в дальний угол комнаты. Сопровождаемый отчаянным взглядом Клэр, ключ покатился по паркету.
 — О, деревянная твоя башка! — разбушевалась Клэр.
 Она попробовала спрыгнуть, в надежде добраться до ключа, но Дэнзил своим весом пригвоздил ее к кровати намертво. Ни сдвинуть его, ни увлечь за собой Клэр не могла. Он спокойно наблюдал за ее яростными попытками поднять его.
 — Так ты себя поранишь, — вежливо предупредил он и встретил ее полный злобы взгляд.
 — Заткнись!
 — Ты никуда не пойдешь. Во всяком случае, без меня не пойдешь. А я остаюсь здесь. Значит, и ты остаешься.
 Вымотанная неравной борьбой, Клэр села на кровати спиной к нему, обдумывая дальнейшие действия. У нее были причины ругать себя — почему она не предусмотрела чего-то подобного? Ей следовало убрать наручники и ключ, а не оставлять их на виду. Она должна была догадаться, что Дэнзил обязательно задумает отомстить ей!
 Свободной рукой Дэнзил начал слегка поглаживать ее по спине, отчего у Клэр пробежали мурашки по коже.
 — Не прикасайся ко мне!
 Потянув прикованной рукой, Дэнзил лишил Клэр равновесия. Пока она беспомощно барахталась, пытаясь снова сесть, свободной рукой он обвил ее талию и уложил на кровать.
 Крики протеста замолкли на губах Клэр, едва она взглянула в его лицо, склонившееся над ней.
 — Я буду прикасаться к тебе, — немного растягивая слова, сказал он. — Так где мы остановились прошлой ночью?
 — П-пожалуйста, н-не н-надо, — тихо прошептала она, превратившись в испуганного ребенка.
 — Не говори, что ты боишься. — Его губы изогнулись в ухмылке. — Только не ты, Клэр! Только не та женщина, которая сводила меня с ума вчера. Твоя сестра не наделена актерским даром, но, мой Бог, ты еще как умеешь играть! Я потерял счет ролям, разыгранным передо мной. Ледяная добродетель, жесткая деловая женщина, любящая сестра и дочь, хорошая домохозяйка и наконец… — Он сделал паузу, сверля Клэр насмешливым взглядом. — Какую именно роль ты играла вчера, Клэр?
 Она нервно сглотнула.
 Он улыбнулся снова, и она похолодела.
 — Или ты не притворялась? — вкрадчиво спросил он.
 — Конечно, я притворялась, — воспользовавшись подсказанным Дэнзилом выходом из ловушки, в которую он заманил ее, заявила Клэр. — Я… — она лихорадочно подыскивала подходящее объяснение, — я преподавала тебе урок! — В конце концов, это была правда. Клэр показывала ему, каково чувствовать себя всецело во власти других. Клэр собралась с силами и посмотрела на Дэнзила в упор. — Твои жертвы никогда не имели такой возможности. Настало время и тебе узнать, что чувствует человек, выжатый как лимон и брошенный.
 Дэнзил перестал улыбаться. Его злость испугала Клэр. В ярости он мог быть опасен.
 — Я уже говорил тебе, что никогда никого не использовал! — почти прорычал он. — И перестань твердить о жертвах — ты превращаешь меня в маньяка-убийцу!
 — Хелен… — начала она, но он прервал ее нетерпеливым жестом.
 — Я объяснил тебе, что произошло между мной и Хелен. Почему ты все время возвращаешься к этому? Когда я встретил ее, она была в отчаянии из-за развода и ухватилась за меня как за соломинку, потому что я был приезжим и не знал ни ее, ни ее мужа. Изливая мне свои горести, она не беспокоилась, что я начну сплетничать.
 — Этому я верю, — сухо сказала Клэр. — Но не пытайся отрицать, что вы были любовниками!
 — Она красива, и сначала я увлекся ею, ну, поцеловал раз или два, но едва ли я мог заняться любовью с женщиной, не перестававшей твердить о другом мужчине, своем муже.
 Клэр все еще не верила ему. Она сердито спросила:
 — То есть Хелен лгала, рассказывая, что помешалась от любви к тебе?
 Дэнзил сделал раздраженный жест.
 — Не знаю, о чем она говорила, и не имею ни малейшего понятия о ее чувствах. С уверенностью могу сказать лишь одно: я никогда не любил Хелен и не занимался с ней сексом.
 Клэр уже была готова поверить ему. Сдерживаемое раздражение Дэнзила наводило ее на мысль, что она поторопилась с выводами. Дэнзил, прикрыв глаза, устало спросил:
 — Ты потребуешь полный список женщин в моей жизни и захочешь узнать, что я с ними делал, Клэр?
 — Конечно, нет, — отрезала она. — Но ты не должен удивляться сложившемуся у меня мнению о тебе как о человеке, который манипулирует судьбами других людей. Речь не только о Хелен, но также о Люси и о Белле, как ее там…
 — Жизнь Беллы повернулась трагически, но не моя в том вина. Напротив, я не раз пытался вытащить ее из ада, в котором она оказалась. Получив главную роль в моем фильме, она стала звездой первой величины, я помогал ей бороться с привязанностью к наркотикам, но нельзя спасти человека, не желающего быть спасенным. Белла ненавидит жизнь и себя. Она одержима идеей смерти. Ее сознание необратимо разрушилось задолго до того, как мы встретились. — Им снова овладела злость. — Все это я тебе уже рассказывал.
 Клэр кивнула.
 — Да, но…
 — Но ты все равно не веришь мне? — Его глаза превратились в щелки, а в голосе зазвенел металл. — Ну что ж, не веришь так не веришь. Я не могу заставить тебя…
 Его угрюмое лицо и безнадежность последней фразы вызвали у Клэр глубокое раскаяние. Она импульсивно положила руку Дэнзилу на плечо.
 — Я тебе верю, — твердо сказала она.
 — Зачем же снова и снова спрашиваешь меня? — В его голосе слышалась злость.
 — Не знаю. — Клэр закусила губу. — Я теряю способность мыслить логично о событиях, когда в них замешан ты.
 Дэнзил нахмурился.
 — То есть у тебя уже есть четкое мнение обо мне, и, сколько бы раз я ни объяснял, что ты не права, ты, несмотря на это, представляешь меня… Как ты назвала меня однажды? Вампиром?
 — Да, — виновато кивнула Клэр. — Прости. Все, наверное, началось в тот первый вечер. Хелен выглядела странной, мне даже показалось, что она приняла наркотик, — ее глаза были сонными и в то же время подозрительно блестели. А когда я поняла, что она без ума от тебя, то сделала вывод о вашей связи. В течение следующих месяцев Хелен чахла на глазах. Ты уехал на неопределенное время. Хелен смертельно тосковала по тебе и в конце концов оказалась в больнице с истощением.
 — И ты немедленно возвела меня в ранг бездушного бабника.
 Покраснев, она признала:
 — А что еще я могла подумать, когда Хелен сама дала мне понять, что несчастна по твоей вине?
 — Как многие женщины, она отказывалась взглянуть правде в лицо. — Слова Дэнзила отдавали горечью, и Клэр поняла, что Дэнзил имеет в виду не только Хелен. — Она не хотела признаться себе в желании вернуть мужа, думая, что он больше не любит ее, и из гордости не собиралась сделать первый шаг. Я служил для нее оправданием. Все решили, что Хелен пала жертвой любви ко мне. — Ожесточившись, он с чувством продолжил: — Если когото и использовали, так это меня! И, предупреждая твой следующий вопрос, скажу — к твоей сестре я не прикасался!
 — Пока нет, — проговорила Клэр сухо.
 Дэнзил в слепой ярости воззрился на нее.
 — Ты в самом деле обвиняешь меня в том, что я преследовал эту красивую куколку?! Ты спятила. Единственная женщина, за которой я гонялся со дня своего приезда сюда, — это ты!
 У Клэр перехватило дыхание. Она не верила своим ушам.
 — Ты гонялся за мной?
 — Пытался, но всякий раз я натыкался на стену безразличия. Какое-то время я не оставлял надежды — звонил, приходил к тебе на работу, назначал свидания… пока ты не сказала, что всерьез увлечена другим мужчиной.
 Клэр непонимающе покачала головой, потом вдруг вспомнила:
 — А, Джонни…
 — Да, Притчард. Сперва я не понял, о ком ты говоришь, а потом как бы нечаянно поинтересовался у Люси, кто это такой. Люси сообщила о твоих встречах с моим поверенным и дала мне его подробное описание, не забыв упомянуть о том, что он безнадежно скучен, но что ты от него без ума. Конечно, я знал Притчарда. И был полностью согласен с мнением Люси. Но о вкусах не спорят. Иногда женщины увлекаются и не такими мужчинами.
 — Джонни вполне заслуживает любви, — ощетинилась Клэр. — Он мил, у него доброе сердце и…
 — И он любит животных, а также боготворит свою мать. Да, я знаю. И видел его мать, которая, кстати, очень смахивает на Медузу горгону. Сомневаюсь, что она приветствовала бы твое вхождение в их семью.
 Клэр торжествующе вздернула подбородок.
 — Напротив, я ей нравлюсь. Миссис Притчард знает меня почти с детства. Возможно, она не любила бывшую жену Джонни и способствовала их разводу, но ко мне она относится с симпатией. И Джонни мне очень нравится.
 — Но ты лгала, когда сказала мне о серьезных отношениях.
 — С чего ты взял?
 — Я знаю, — отрезал он. Указательным пальцем он приподнял ее подбородок, поворачивая ее лицо к себе и одновременно охватывая ногами ее ноги, чтобы не дать ей возможности выбраться.
 Клэр смотрела на Дэнзила расширившимися глазами, боясь и желая его объятий.
 — Ты не стала бы заниматься со мной любовью с такой страстью, как вчерашней ночью, если бы твое сердце принадлежало другому.
 Клэр покраснела до корней волос.
 — Откуда тебе знать? Ты сам сказал, что я превосходная актриса. — Клэр понимала, что Дэнзил не поверит ей. И будет прав.
 И действительно, ее ответ только позабавил его.
 — Этой ночью ты не играла, Клэр.
 — Ты не знаешь меня! — с ноткой отчаяния воскликнула она.
 — Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. В течение последних недель, проведенных в работе вместе с твоей сестрой, я узнал о тебе все, что только можно. Люси в основном говорила о себе, но она не могла не упоминать о своей семье, в том числе о старшей сестре. Поэтому я многое знаю, моя дорогая, о твоих привычках, о твоих пристрастиях — от книг, которые ты предпочитаешь, до пищи, которую ты ешь на завтрак. — В его глазах заплясали чертики. — Люси также рассказала о твоем весьма похвальном увлечении фильмами одного известного мне режиссера.
 — Ну… — В первый момент Клэр не нашлась что ответить. — Я хотела побольше выяснить про тебя, потому что… потому что беспокоилась за Люси. Я подумала, что твои фильмы помогут мне понять, что ты за человек и насколько я могу тебе доверять.
 — И они помогли в твоих исследованиях? — За дразнящим тоном Дэнзила скрывалось сильнейшее любопытство.
 — Я многое почерпнула из них.
 — Что именно? И что ты думаешь об этих фильмах? Тебе они понравились, если ты смотрела их столько раз?
 — Ну… да, очень понравились.
 Он спросил шепотом:
 — Это, смотря их, ты набралась такого опыта?
 — Что? — У нее пересохло во рту. Ей хотелось отвернуться, но Дэнзил не позволял ей этого, и она нашла лучший выход из ситуации — закрыла глаза. — Не понимаю, о чем ты говоришь.
 — Конечно, ты понимаешь. Ты была необычайно искусной в любви ночью. Не лги, что мои фильмы не произвели впечатления на тебя.
 Клэр застонала. Раньше она как-то не задумывалась об этом, но сейчас вдруг поняла, что фильмы Дэнзила оставили отпечаток в ее подсознании. Захватывающая эротика его картин переплелась с чувствами к нему, наделяя его образ магической силой, которой невозможно противостоять. А прошлой ночью, когда Клэр коснулась его, плотина, возведенная рассудком, рухнула, и поток чувств прорвался наружу.
 — Или твоя сексуальная жизнь была невероятно насыщенной? — Его указательный палец вел дорожку по шее Клэр.
 — Как твоя, например? — спросила Клэр с нескрываемой ревностью.
 — Моя сексуальная жизнь всегда занимала второе место после работы, — пробормотал он, лаская ее грудь.
 — Не надо, — прошептала Клэр, отводя его руку.
 — У меня вечно не было времени на свидания. Снимая фильм, я часто встречался с понравившейся мне актрисой, иногда даже думал, что влюблен. Но съемки заканчивались, я принимался за другой проект, ее приглашали в другой фильм, мы виделись реже и реже, и в конце концов связь рвалась. В шоу-бизнесе обычно все так и происходит.
 Клэр была поглощена рассказом Дэнзила и не замечала, что вытворяют его руки. Лишь когда он остановился, Клэр увидела, что ее блузка расстегнута, а Дэнзил уже принялся за ремень на юбке.
 — Сейчас же прекрати!
 Клэр судорожно начала застегивать блузку, тем временем Дэнзил успел стащить с нее юбку.
 Клэр было тяжело бороться с ним одной рукой, Дэнзилу же, напротив, наручники ничуть не мешали. Он без труда пресекал все ее попытки вырваться. Скользкий и увертливый, как угорь, он избегал ее шлепков, что еще больше ее злило.
 — Ты не ответила на мой вопрос, Клэр. Расскажи мне о своих романах.
 — А разве Люси тебя не просветила? — ехидно поинтересовалась она. — В общем, мои романы были не слишком захватывающими, — неохотно призналась Клэр, чувствуя на себе его обжигающий взгляд.
 Дэнзил широко улыбнулся.
 — Так же как и мои. После тяжелого детства я не хотел рисковать и отдавать кому-то сердце.
 Клэр вздохнула.
 — Любовь рискованная штука, правда? Я понимаю тебя. Однажды я была влюблена, и это причинило мне только боль.
 Дэнзила озарила догадка.
 — Это тот парень, который приставал к тебе на рождественской вечеринке?
 Клэр молча кивнула.
 — Значит, ты его любила когда-то, — медленно произнес Дэнзил.
 — Когда-то я считала, что не смогу жить без него, но в действительности я себя обманывала. Я не любила Хэла. В то время для меня гораздо важнее была семья. Родные нуждались во мне больше, чем Хэл. И даже странно, что я удивилась, когда он изменил мне с другой женщиной. Может быть, она дала ему то, чего я дать была не в силах. Любовь — это дорога с двусторонним движением: ты отдаешь, но получаешь что-то взамен. Мы с Хэлом просто не подошли друг другу.
 Дэнзил слушал ее с участием и пониманием.
 — Ты такая рассудительная, Клэр. Ты долго водила меня за нос, притворяясь бесстрастной, и я даже поверил в это. Но прошлой ночью ты доказала, что совсем не холодна.
 — Я думаю, мы оба далеко не холодны. — Клэр старательно избегала его взгляда.
 — Это правда, — весело согласился Дэнзил. — Всю жизнь я ждал, что встречу кого-то, кому смогу доверять, но оттого, что я не верил никому, люди часто боялись меня, а я делался еще подозрительнее. Я никогда не был на равных с женщиной. Либо она старалась во всем мне угодить и со всем соглашалась, так что я начинал презирать ее, либо я становился ее лучшим другом, и, хотя она плакалась мне в жилетку, презирала меня уже она.
 — Мне казалось, ты близко знаешь Хелен и Люси. И, как ты заявляешь, я для тебя тоже не книга за семью печатями.
 Он коротко рассмеялся.
 — Хелен и Люси! Типичные примеры моих взаимоотношений с прекрасным полом. Мне всегда было интересно получше узнать женский образ мыслей, мне нравилось слушать женщин, я давал им выговориться, излить душу. Я надеялся, что, проникнув в их головки, смогу понять их, но мои надежды ни разу не оправдались. Наверное, мужчина никогда не поймет женщину — наши образы мыслей так же различны, как и тела.
 — Ерунда! — сердито воскликнула Клэр, шлепнув Дэнзила по руке. — Перестань меня раздевать!
 — Ты же не собираешься заявить, что мужчины и женщины устроены одинаково?
 — Нет, но… Ой! — Лифчик Клэр расстегнулся и упал, обнажая белоснежную грудь.
 — Да здравствует разница между нами, — хрипло прошептал Дэнзил, зарываясь губами в атласную ямочку на ее груди. Сорвав с себя пижаму, он тяжело опустился на Клэр. Она едва слышала слова, слетавшие с его языка: — О, Клэр… Господи, как я хочу тебя, я провел остаток этой ночи в мечтах о тебе и не мог уснуть.
 Клэр не смогла сдержать слабой торжествующей улыбки, тут же замеченной Дэнзилом.
 — Тебе это кажется смешным? Ты не могла больнее уязвить меня!
 Улыбка сошла с ее лица, Клэр побледнела.
 — Прости.
 Выражение его лица пугало ее. Клэр вздрогнула.
 — Это было жестоко, — сказал он, и его глаза потемнели от гнева. — Все эти долгие месяцы я пытался разгадать тебя, но даже не представлял, какую страсть ты скрывала в себе. И когда ты коснулась меня, я подумал, наконец… наконец она моя… А ты, насладившись, прежде чем я понял, что произошло, спокойно встала, оделась и ушла. И даже не обратила внимания на мое отчаяние. Ты должна сполна заплатить за причиненные мне страдания, — хитро заключил Дэнзил. — И не притворяйся, что занятия любовью тебе претят. — Дэнзил посмотрел на нее, надеясь в глазах Клэр прочесть ответ на свой вопрос. — Ведь ты хочешь меня, Клэр?
 — Да, — выдохнула она. Правда выплеснулась наружу. От ласк Дэнзила она вся горела. Она не в силах была больше лгать или скрывать свои чувства. Ей неудержимо захотелось вновь испытать ни с чем не сравнимое наслаждение. Дэнзил нужен ей, и так будет всегда…
 — Клэр… — застонал Дэнзил. — Я никогда тебя не пойму — ты для меня так же таинственна, как луна. Я знаю лишь, что ты в моих мыслях, в моей крови. Ты моя, и после нашей ночи я пойду на преступление, чтобы быть с тобой.
 Клэр казалось, она грезит, ей все это снится — как в Рождество. Она всю жизнь мечтала о мужчине, который однажды назовет ее своей. Теперь она не боялась его власти над ней, зная, что они связаны крепчайшими узами — страстью.
 Клэр потянулась навстречу Дэнзилу, и их губы слились в жарком поцелуе. До ее затуманенного сознания дошло, что это был их первый настоящий поцелуй, а прошлой ночью она лишь касалась губ Дэнзила, заставляя его страдать.
 Кончиком языка Дэнзил властно раздвинул ее губы и окунулся во влажную сладость ее рта.
 Затянутая в водоворот чувств, Клэр не замечала, как его руки раздевали ее. Лишь в то мгновение, когда Дэнзил оторвался от ее рта, Клэр поняла, что на ней остались лишь трусики.
 Дэнзил тяжело дышал. Желая продлить наслаждение, он медленно ласкал ее грудь, живот, бедра. Клэр вдруг замерла, почувствовав, как его пальцы проникли под тонкую ткань ее трусиков. Она тихонько вскрикнула.
 — Тебе нравится? — шепотом спросил он.
 — Да, да, — стонала она.
 Клэр прижималась к нему. Все его тело — шея со вздувшимися венами, бронзовые плечи, спина — источало напряжение. Она отчетливо слышала гулкие удары его сердца, как эхо отдававшиеся в ней. На какой-то миг она испугалась, что его сердце не выдержит нагрузки и остановится. Однако ее страхи были напрасными.
 Клэр спрятала лицо у него на груди, прижавшись губами к гладкой коже. Потом она стремительно потянулась к его шее и, опаленная страстью, укусила его.
 Из груди Дэнзила вырвался стон боли, смешанной с наслаждением.
 Теперь они оба были обнажены. Клэр ощущала дразнящий мужской запах, и ее захлестнула волна возбуждения. Ее губы скользнули вниз по его телу, пока не достигли жестких курчавых волосков в низу его живота.
 — О, Клэр… Я не могу больше ждать… Я должен сейчас…
 Дэнзил опрокинул ее на спину, склонился над ней и накрыл своим телом. Он вошел в нее так неистово, почти грубо, что она закричала.
 С тех пор как они встретились, Клэр боялась и ждала момента, когда полностью окажется в его власти. Внушая себе, что Дэнзил… этот демон… вампир… вселяет в нее ужас, Клэр стремилась к нему. Его образ будоражил ее кровь на протяжении многих месяцев, она грезила о нем, о его губах, приникавших к голубой жилке у нее на шее, а сейчас все было наяву — он наслаждался своей властью над ней, так же как она вчера — властью над ним.
 Страх и желание боролись в ней, но желание победило.
 Все исчезло, отступило, осталась лишь радость слияния с любимым мужчиной. Закрыв глаза, она двигалась в такт его движениям, всей кожей ощущая его, полностью растворяясь в нем.
 Клэр испытала невыразимое наслаждение. Ослепленная, оглушенная, онемевшая, она будто умерла в этом мире — унесенная в космические глубины экстаза.
 Начав постепенно приходить в себя, Клэр открыла глаза, увидела Дэнзила — и не узнала его. Перед ней было лицо совершенно незнакомого мужчины, дышавшее удовольствием, счастьем обладания, утолением долго сдерживаемой страсти.
 Они лежали в тишине, наслаждаясь своей близостью. На их телах, сплетенных в объятии, блестели капельки пота. Дэнзил приник к груди Клэр, слушая удары ее сердца.
 Потом он поднял голову, провел пальцем по ее бархатистой щеке, нашел губы, страстно поцеловал ее и хрипло сказал:
 — Я люблю тебя.
 От потрясения Клэр не могла вымолвить ни слова. Горячие слезы счастья катились у нее по лицу.
 — Я давно схожу по тебе с ума, — тихо сказал он. — В тот первый день, в твоем офисе… ты была такой далекой, отстраненной, твои глаза излучали спокойствие и холод, предупреждая, что ты не потерпишь вторжения в свою жизнь. Я взглянул на тебя и тут же поклялся, что однажды растоплю лед в этих божественных голубых глазах.
 — Неужели? — спросила Клэр, не слишком удивленная. Она подозревала о его намерениях с самого начала.
 Дэнзил засмеялся низким, грудным смехом.
 — Да, я мечтал о тебе с нашей первой встречи, но по-настоящему влюбился в канун Рождества, придя в ваш дом и увидев тебя спящей в кресле возле камина. Проснувшись, ты вскочила, и от твоего взгляда у меня внутри все перевернулось. Ты была такой земной, теплой, с растрепанными волосами, разрумянившаяся. После той вечеринки я всю ночь не спал, сгорая от желания поцеловать тебя.
 — В тот вечер мне снился ты, — негромко вставила Клэр.
 — Клэр! — Его зрачки расширились, он едва не задохнулся от волнения. — Что тебе снилось?
 — Не помню, — солгала она. — Но когда я открыла глаза и увидела тебя у распахнутой двери, то не могла понять, сон это или явь, пока не появились Люси, отец и остальные.
 Клэр подумала, что еще не пришло время рассказать ему о своем сне, преследовавшем ее с того самого вечера. Может, это время не наступит никогда — Клэр сомневалась, что Дэнзилу ее рассказ понравится.
 — И почему я не знал об этом тогда? — прошептал Дэнзил. — Подумай, сколько времени мы потеряли.
 Клэр попыталась обвить руками его шею, но обнаружила, что они еще скованы наручниками. Она умоляюще посмотрела на Дэнзила.
 — Может, снимем их?
 — Тогда придется встать и найти ключ, — возразил он.
 — Подождем минутку, — ответила Клэр. Ей так же, как и ему, не хотелось нарушать их сказочную идиллию.
 Она уткнулась подбородком в его плечо. Рукой начала проводить по его спине, исследуя все впадинки и бугорки мышц. Она таяла от удовольствия, что прикасается к нему, и думала: «Он мой». Она могла делать с ним все, что хотела, могла обладать этим сильным телом.
 Дэнзил блаженно застонал, вздрагивая от каждой ее ласки.
 Он потянулся, чтобы поцеловать ее, и, приоткрыв губы ему навстречу, Клэр прошептала:
 — Я люблю тебя… Я поняла, что полюблю тебя, в ту минуту, когда впервые увидела…
 Поцелуем Дэнзил заглушил ее слова.
 — Но в ту минуту ты ясно дала понять, что ненавидишь меня, — возразил он, когда губы их разъединились.
 — Я просто боялась тебя, — сказала Клэр, пораженная легкостью, с какой сделала это признание. — Боялась влюбиться и причинить себе боль. Я не хотела, чтобы ты обрел власть надо мной.
 — А я добился этого?
 Клэр посмотрела на него сквозь длинные ресницы, не отвечая. «Разумнее будет, подумала Клэр, чтобы он не знал, какую беспредельную власть получил над ней».
 — Я люблю тебя. Разве этого недостаточно?
 Он никогда не догадается, еще подумала Клэр, что любовь была той властью, которой она страшилась больше всего.
 Дэнзил перевернул ее руку и нежно коснулся губами ладони, закрыв глаза.
 — А ты обладаешь властью надо мной, Клэр. Я весь твой, до кончиков пальцев. Если любовь не власть, тогда что же?