Аннотация: Хрупкой, нежной Миранде нелегко доверять мужчинам после того ада, который она пережила с мужем. И все же чуткость и доброта ее нового знакомого Мэтта Рокланда совершили невозможное, вернув свет в ее душу и избавив от зловещих теней, отравляющих ее жизнь.


---------------------------------------------


 Лэйси Дансер
 Свет и тени



 Глава 1


 Глядя на струи дождя, стекающие по ветровому стеклу малолитражки, Миранда Эванс невольно чертыхнулась. Внезапно хлынувший ливень превратил чудесный ландшафт Южной Флориды в унылое серое зрелище.
 — Вот незадача. А я, как назло, без зонтика.
 Помрачнев, она продолжала путь к стоянке неподалеку от своего книжного магазинчика. Ведущиеся строительные работы доставляли ей и владельцам соседних магазинов, которых на этой улице было немало, массу проблем. На каждом шагу громоздилась строительная техника и материалы, так что для подвоза товаров приходилось проявлять максимум изобретательности. Последнее время товар вообще приходилось доставлять с утра пораньше, пока не явились строители.
 На бумаге идея переделать скромный торговый ряд в ультрасовременный пассаж с кондиционерами и роскошными витринами выглядела заманчиво, и, надо отдать должное, строительная компания, взявшаяся за реконструкцию, сделала все возможное, чтобы свести неудобства к минимуму. Но факт оставался фактом — здесь было грязно, пыльно и шумно. А днем, когда работа была в полном разгаре, — так просто черт ногу сломит.
 Сосредоточенно нахмурившись, Миранда, лавируя, вела машину между ящиками. Спасибо хоть, что строители позаботились о том, чтобы не перегородить проезд к стоянке. Владельцы магазинов, может быть, и готовы потерпеть ради реконструкции, но о покупателях этого не скажешь.
 «Правда, где они — эти покупатели», — со вздохом подумала Миранда. Во Флориде стояло знойное лето. Зимний наплыв туристов схлынул, и на Золотом побережье воцарился обычный для этого времени мертвый сезон, неминуемый период затишья, которого все торговцы ждут со страхом. Главное продержаться это сонное время. И тем не менее, снова вздохнув, молодая женщина подумала, что у нее есть масса причин радоваться тому, что она сейчас в Джуно, а не в своей родной Алабаме.
 Она с удовлетворением огляделась. Кажется, не зря она приехала так рано — вряд ли строители уже начали работу.
 Как Миранда ни старалась, она чувствовала себя неуютно среди мужчин, особенно среди таких крепко сбитых мускулистых парней, которые сейчас хозяйничали на стройплощадке. Все они были молодые, загорелые, улыбчивые и острые на язык. Улыбка озаряла их лица так же естественно и часто, как солнечный свет — эту страну вечного лета.
 — Ну что ж, — пробормотала Миранда, припарковывая машину поближе к навесу в конце торгового ряда. — Никто и не обещал, что будет легко забыть прошлое и начать все сначала на новом месте. Но я это сделаю.
 С этими словами она решительно вылезла из кабины и опрометью бросилась к навесу. К тому времени, когда она добежала до укрытия, ее блузка промокла насквозь и облепила плечи и грудь. К счастью, набивная ткань не просвечивала, но всякий, у кого есть глаза, обязательно задержал бы взгляд на ее фигуре. Миранда мысленно взмолилась, чтобы охранники торгового центра или строители не встретились ей на пути. Она прекрасно обойдется без зрителей, пока не обсохнет.
 Ей не повезло. Завернув за угол, Миранда услышала стук молотков и громкие голоса рабочих. Если бы ей не нужно было принять партию товара, она бы вернулась. Но теперь у нее не оставалось выбора, придется идти дальше. Глядя прямо перед собой — испытанный прием, чтобы отбить охоту зубоскалить у праздных зевак, — она продолжала идти размеренным шагом, чувствуя, как вокруг нее сгущается молчание. Она кожей ощущала на себе мужские взгляды, и в душе вновь шевельнулся прежний страх.
 Стараясь отвлечься, Миранда стала мысленно составлять список дел, которые ее ждут сегодня. Но это не помогло. Ее начало трясти мелкой дрожью. Воспоминания, выползшие из темных потайных уголков сознания, лишали ее самообладания. Мокрая блузка липла к телу, и молодую женщину бросило в жар от смущения. Кто-то из рабочих восхищенно присвистнул, посыпались весьма смелые шуточки. У Миранды участилось дыхание, от лица отхлынула кровь, она ускорила шаг.
 Оставалось пройти еще полпути. Сердце бешено стучало, ее охватило давнее чувство паники, словно у беспомощного зверька, попавшего в западню, и это чувство усиливалось с каждым шагом. Внезапно на смену ему пришел гнев — на себя, за то, что она боится, на прошлое, которое она не могла ни забыть, ни изменить. Она должна с этим справиться. Справлялась раньше и справится снова. Она будет бороться, пока не настанет день, когда ничто уже не сможет воскресить прошлое.
 Внезапно свист и шуточки прекратились. На какой-то благословенный миг Миранда испытала облегчение. В ней даже шевельнулась гордость за свое самообладание. А потом она услышала шаги. Решительные, размеренные, в такт ее шагам. Это было уже слишком. Еще один кошмар, более жуткий, чем все испытанные прежде.
 У двери магазина Миранда оглянулась, ключи выпали из ее дрожащих рук. Не успела она наклониться за ними, как шедший следом человек оказался рядом, загородив ее от взглядов рабочих. Оказавшись между ним и дверью, она почувствовала себя в западне и застыла как вкопанная. Страх, глубоко въевшийся в сознание в тот самый жуткий период ее жизни, парализовал каждую клеточку. В расширенных глазах стоял ужас.
 — Сожалею, что ребята так себя вели, мисс Эванс, — произнес Мэтью Рокланд.
 Подобрав ключи, он посмотрел ей в лицо. Смертельная бледность, прерывистое дыхание, плотно сжатые губы — все это мгновенно бросилось в глаза. Казалось, молодая женщина вот-вот упадет в обморок. Озабоченно нахмурившись, Мэтью протянул руку, чтобы поддержать ее.
 — Вы в порядке? — встревожился он. Неужели это рабочие так ее напугали? Или дело в чем-то другом? Может быть, это из-за его роста? Он знал, что некоторые люди чувствуют себя подавленными рядом с таким двухметровым верзилой, но ему казалось, что он давно свыкся с реакцией окружающих. Однако явный испуг в глазах этой женщины, отпрянувшей словно в ожидании удара, неожиданно полоснул будто ножом.
 Но Мэтью было не до обид. Эта женщина — она ведь просто больна от страха.
 Не отдавая себе отчета, Мэтт начал что-то говорить. Так, всякий вздор, ничего не значащая болтовня, которой обычно стараются успокоить испуганное животное или ребенка. Он не придерживался какой-то темы, а просто говорил и говорил — мягко и терпеливо, стараясь пробиться сквозь стену страха, природу которого он не понимал, но видеть который было невыносимо.
 Миранда не услышала агрессии в его голосе. Она только увидела приближающиеся мужские руки и инстинктивно отпрянула, прижавшись спиной к запертой двери. Западня! Эта мысль пронзила мозг. Она открыла рот, собираясь позвать на помощь, но не смогла издать ни звука. Все вокруг завертелось, в глазах потемнело, тело обмякло. Но в этот самый миг теплые, загрубевшие, но бесконечно нежные руки поддержали ее за плечи. Его губы шептали какие-то странные успокаивающие слова, которые пробивались к ней сквозь тьму, убеждали, что все хорошо и она в безопасности. Безопасность! То, к чему она всей душой стремилась, но не могла обрести. А этот гигант уверяет ее, что она в безопасности.
 Миранда затрясла головой, отвергая слова утешения. Мягкость обманчива — этот урок она хорошо усвоила. Напряженно застыв, она немигающими глазами смотрела на бородатое лицо, ожидая, когда на нее обрушится первый удар.
 — Я сам ненавижу дождливую погоду. Противно зависеть от капризов природы, — без умолку говорил Мэтт, следя за выражением ее глаз.
 Помертвевший взгляд сменился животной настороженностью. У человека не должно быть такого затравленного взгляда! Он попытался улыбнуться как можно дружелюбнее.
 — Поэтому я и распорядился, чтобы сегодня начали пораньше. Хотелось успеть побольше сделать до дождя. Днем обещают сильные ливни.
 Миранда машинально вслушивалась в его слова, и до нее постепенно доходило, что ничего не происходит. Нет ни боли, ни потока ужасных оскорблений, ни града беспощадных ударов. Ее тело медленно, едва заметно расслабилось.
 — Вот так-то лучше, Миранда, — подбодрил Мэтт.
 Его искренняя улыбка не походила на фальшивую приманку, с помощью которой он намеревался выманить ее из укрытия.
 Прижавшись спиной к двери, Миранда испытала странное чувство тепла и защищенности. Его тело было щитом, а не западней. Эта мысль ошеломила ее. Огромные ладони, лежавшие на ее плечах, казались странно невесомыми и создавали ощущение покоя и умиротворенности. Его голос, низкий и ровный, лился неспешно, негромко, успокаивающе. Ни одна резкая нота не врывалась в оазис тишины и спокойствия, который он создал вокруг нее в шумном хаосе строительной площадки.
 — Откуда вы знаете мое имя? — прошептала она.
 Он пожал плечами, и под светло-голубой спортивной рубашкой перекатились мощные мускулы. Ее бледность постепенно проходила, на лицо вернулись прежние краски. В глазах все еще стояла настороженность, но теперь в них зажглась искорка любопытства.
 — У меня есть список арендаторов торгового центра, и я уже знаком со всеми женщинами, кроме вас.
 Он легонько погладил пальцами изящный изгиб ее плеча. Нервная, как необъезженная кобылица, и такая тоненькая, что он мог бы переломить ее пополам одной рукой, эта женщина была очень красива.
 — Меня зовут Мэтью Рокланд, я здесь за няньку этой ораве юнцов. Ради шутки я их называю бригадой. Мои ребята вас не обидят. Просто у них губа не дура, они красивую женщину за версту видят. И не стесняются сказать об этом вслух.
 Вслушиваясь в его голос, следя за выражением лица, Миранда медленно приходила в себя. Она чувствовала себя идиоткой и понятия не имела, как объяснить свою ненормальную реакцию на безобидные шутки парней, поэтому просто смотрела в эти необычные фиалковые глаза и ждала.
 Медленно, избегая резких движений, Мэтт отважился потянуться вперед, чтобы открыть дверь. Но Миранда все равно испуганно вздрогнула и судорожно вздохнула, не в силах совладать с собой. Стремясь успокоить ее, он снова заговорил:
 — Вы рано пришли сегодня. Мэтью понимал, что ему надо уходить. Если они так и будут стоять в дверях, почти касаясь друг друга, его парни начнут обращать на них внимание. Он не хотел, чтобы Миранде пришлось выслушивать их добродушные шуточки — а они неизбежно посыплются. Мэтт не понимал, чем была вызвана ее странная реакция, но не хотел снова стать ее причиной. Ее затравленный взгляд прочно отпечатался в его памяти.
 Миранда мысленно проклинала свои нервы, чувствуя, как щеки медленно заливает румянец. Если она сейчас же не возьмет себя в руки, Мэтт решит, что она сбежала из ближайшей психушки. В лучшем случае через несколько минут потребуется дать какое-нибудь мало-мальски приемлемое объяснение. Сделав титаническое усилие, Миранда заставила себя ответить:
 — Вчера мне доставили партию товара, но водитель не смог подогнать фургон к черному ходу, а к парадному я не разрешила. Ваш бригадир сказал, что сегодня утром проезд будет свободен, поэтому мы договорились встретиться пораньше.
 Необходимость сосредоточиться на том, что она говорит, сняла скованность, и Миранда смогла шагнуть в дверь. Потом еще шаг, и еще — и вот она уже ведет Мэтта в подсобное помещение магазина. В подсобке горела дежурная лампочка, и ее тусклый свет рассеивал страх темноты. Миранда, очутившись в знакомых стенах, овладела собой, прошлое начало медленно отступать в потайные уголки памяти.
 — Я неплохо научилась приноравливать свой график к вашему, — добавила она, намереваясь любой ценой поддерживать разговор.
 Мэтт нахмурился, наблюдая, как Миранда ходит по подсобке. Она прилагала неимоверные усилия, чтобы выглядеть непринужденно. Он хотел спросить, что же все-таки с ней произошло, но сдержался. Какую бы душевную травму ни пережила эта женщина, она не заслужила того, чтобы снова страдать от мучительных воспоминаний ради праздного любопытства совершенно постороннего человека.
 — Я не знал о ваших трудностях. Надо было позвонить мне в контору. Я бы распорядился, чтобы вам освободили место или перетаскали товар вручную, — откликнулся он наконец.
 Миранда совсем не хотела, чтобы ее слова прозвучали как упрек.
 — Нет-нет, все в порядке, — поспешно заверила она.
 Лавируя между пачками и коробками, сваленными на крошечном пятачке, она старалась будто невзначай оказаться подальше от него. Нервы были еще на взводе, а ей отчаянно хотелось полностью владеть собой. В глазах Мэтта светилось любопытство, но, слава Богу, он пока молчал. Если дать ему еще один повод к недоумению, это может прорвать плотину, сдерживавшую лавину вопросов.
 Мэтт медленно следовал за ней, старательно отгоняя назойливо роившиеся в голове вопросы. Это хрупкое пугливое существо никак не вязалось с образом предприимчивой деловой женщины, владелицы одного из самых процветающих магазинов в торговом ряду. Его взгляд скользнул по тонкой фигурке Миранды. Строгая коричневая юбка, хлопчатобумажная наглухо застегнутая блузка. Рыжевато-белокурые волосы, тщательно собранные в аккуратный тугой пучок — идеальная прическа для такой изящной головки, — и глаза цвета меда. Мягкий, нежный голос был под стать пастельным краскам, которыми был нарисован ее облик. Мысль о том, что это именно он мог внушить ей такой страх, с каждой секундой становилась все непереносимее.
 Миранда пробиралась меж рядами книжных полок, остро чувствуя за спиной присутствие Мэтта. Хотя помещение магазина было просторным, без перегородок и закутков, полки и стеллажи, заполненные книгами, создавали ощущение тесноты. Миранда направилась к небольшой нише, которую она устроила в уголке магазина для тех покупателей, что предпочитали сначала хорошенько ознакомиться с книгой, прежде чем ее приобрести. Это было единственное место в тесно заставленном помещении, где они могли более или менее удобно расположиться. Чтобы чувствовать себя в безопасности, Миранде нужно было свободное пространство, а там она уж как-нибудь перенесет чрезмерную близость нежданного гостя.
 Однако она вдруг с удивлением почувствовала, что этот гигант ее не пугает, хотя в тесно заставленном помещении он выглядел еще более внушительно. Да, нервы были натянуты, следы недавно пережитого ужаса еще давали себя знать, но новый приступ страха не последовал. Это был еще один шаг к свободе! Удивленная и обрадованная своим открытием, испытывая неимоверное облегчение, Миранда неуверенно улыбнулась.
 При виде этой робкой, едва заметной улыбки, чуть тронувшей прелестные губы, у Мэтта моментально вылетели из головы все слова, которые он собирался сказать. Желание — это чудовище в Саду Эдема — впилось в сердце железными когтями.
 Миранда смотрела в его фиалковые глаза, завороженная внезапно загоревшимся в них жаром. Ее губы приоткрылись, словно у удивленного ребенка. Она смотрела в это лицо, обрамленное аккуратной бородой, видела перед собой могучего широкоплечего гиганта, у которого при каждом движении под рубашкой играли мускулы, и на мимолетную долю секунды его огромный рост перестал иметь значение.
 Затем Мэтт пожал плечами, и это одно-единственное движение разрушило странную связь, на миг возникшую между ними. Она тряхнула головой, невольно опуская глаза, и поспешно отступила на шаг.
 Досадуя на себя, Мэтт нахмурился. Он считал себя достаточно зрелым и выдержанным человеком, способным обуздывать животные инстинкты.
 — Я вас стесняю. Извините, но этот магазин не рассчитан на такого верзилу, как я.
 Он прижался к прилавку за спиной, чтобы освободить побольше места.
 Хотя недавний инцидент вывел ее из равновесия, это не повод, чтобы вести себя как кисейная барышня времен королевы Виктории, мысленно отчитывала себя Миранда. Ей не в чем упрекнуть Мэтта, он проявил редкое великодушие в этой ситуации. Будто у него мало других забот, чтобы еще возиться с какой-то истеричкой.
 — Я страдаю клаустрофобией, — промямлила она. — У меня боязнь замкнутого пространства.
 За последние два года она привыкла произносить эту ложь, не моргнув глазом.
 Мэтт изучающе посмотрел ей в лицо. По идее, он должен был испытать облегчение, получив разумное объяснение ее страху, но почему-то не испытывал. Ему доводилось встречать людей, страдающих клаустрофобией, но ни у кого он не видел такой бурной реакции, как у Миранды. И снова в голове закопошились вопросы, и снова он безжалостно подавил свое любопытство, словно крышку захлопнул. Вместо того чтобы пуститься в расспросы, он улыбнулся, как бы вызывая ее на ответную улыбку.
 — Ну, в вашем новом магазине это вам не грозит. Там площадь в два раза больше, чем здесь. Судя по тому, как у нас идут дела, вы сможете перебраться туда еще до конца месяца. Сегодня плотники займутся полками. Хотите посмотреть свое новое помещение?
 Конечно, у него гора работы, но для нее он выкроит время. Строительная площадка — неподходящее место для женщины, особенно для такой, как Миранда. А идея дать Миранде в провожатые кого-нибудь из рабочих не прельщала его по двум причинам. Во-первых, Мэтт не был уверен, что она рассказала ему истинную причину своего страха, и он не хотел, чтобы кто-нибудь невзначай снова спровоцировал такую реакцию. Вторая причина была гораздо сложнее. Дело было в том, что он сам хотел ее сопровождать.
 Миранда колебалась. Со стороны Мэтта это было великодушное предложение, особенно учитывая, сколько времени он уже с ней возился. И потом, ей действительно нужно было посмотреть магазин. До сих пор приходилось довольствоваться тем, что удавалось разглядеть через груду строительных материалов, выбирая для посещений раннее утро, когда строители еще не пришли, или конец дня, когда они уже покинули площадку. Однако она предпочла бы отложить это до другого дня, ей надо было окончательно успокоиться.
 Миранда смотрела в глаза гиганту, не отдавая себе отчета в том, как глубоко этот мужчина тронут ею. Его спокойный добродушный вид подсказал ей ответ.
 — После того как доставят товар и придет моя помощница, — наконец решилась она.
 Борясь с внезапным желанием стиснуть ее в объятиях, Мэтт засунул руки в карманы и стал оглядываться по сторонам — куда угодно, лишь бы не на нее. «Я, должно быть, свихнулся», — выбранил себя Мэтт. Лучше уж попробовать проявить интерес к обустройству ее нового магазина.
 — Знаете, я мог бы предложить кое-какие усовершенствования. Конечно, если вы не против.
 Миранда задумчиво прикусила нижнюю губу.
 — Какие, например?
 Если она не перестанет терзать так свою губу, он за себя не ручается.
 — Ну, например, подсобное помещение. Под него нужно отвести площадь побольше, чтобы максимально разгрузить сам магазин. И стеллажи сделать другие. Вообще, лучше всего встроенные шкафы — это удобнее и экономит много места.
 Мэтт пожал плечами и вымученно улыбнулся, проклиная свое либидо.
 — Ну и еще кое-что, что лучше будет показать вам прямо на месте.
 — Но тогда придется больше платить за аренду?
 — Насколько мне известно, нет. Владельцы твердо намерены все здесь переделать. Место хорошее, почему бы не сдать все помещения под магазины? Мне говорили, что всем, кто согласился участвовать в реконструкции, дадут отсрочку платежей на год.
 То, что сказал Мэтт, совпадало с тем, что говорили владельцам магазинов. Но Миранду не устраивали расплывчатые посулы. Горький опыт прошлого научил ее, что все должно быть записано черным по белому, не оставляя лазейки для различных толкований. Открывая магазин, она была крайне ограничена в средствах, потому что отчаянная потребность чувствовать себя в безопасности заставила ее сразу выкупить свою квартирку, вместо того чтобы связываться с закладной.
 Нельзя сказать, чтобы этот скромный торговый ряд или крошечный магазинчик произвели на нее особое впечатление, но арендная плата была приемлемой. Миранда долго и неутомимо трудилась, чтобы завоевать хорошую репутацию и приобрести постоянную клиентуру. А потом землю, на которой был расположен торговый ряд, продали другим хозяевам. Вместе с другими владельцами магазинов она с тревогой ждала дальнейшего развития событий. Сначала они опасались повышения арендной платы. Планы реконструкции застали их врасплох, но все были довольны. Ни для кого не было секретом, что в своем нынешнем виде торговый центр медленно вымирает и тащит их за собой. Потом хозяева магазинчиков стали подумывать, во что все это выльется.
 Наконец поверенные новых землевладельцев довели до их сведения, что предстоит лишь незначительное повышение арендной платы. Большинство, включая Миранду, названные цифры устраивали. Она была даже в лучшем положении, чем некоторые. Сейчас у нее был стабильный доход. Конечно, в разгар туристского сезона он был больше, но и летом, когда в большинстве других магазинов торговля замирала, у нее дела шли неплохо. Если тарифы не повысят больше, чем обещали, ее магазин выживет.
 — Миранда? — окликнул Мэтт, обеспокоенный крошечной морщинкой, которая залегла у нее между бровями, и тревогой в глазах.
 Миранда, выйдя из задумчивости, виновато улыбнулась.
 — Простите, я вспомнила, как мы все радовались, когда новые владельцы решили переделать торговый центр.
 Здесь отличное место, хотя прежние хозяева этого не понимали. Реконструкция все вокруг преобразит и привлечет новых покупателей.
 Еще раз оглядев магазин, Мэтт заметил не только недостатки, но и достоинства.
 — Вы тут неплохо все устроили, — похвалил он. Миранда вслед за ним обвела магазин взглядом, пытаясь увидеть его глазами постороннего.
 — Мне очень помогла Стэси, моя помощница.
 — Не сомневаюсь, — согласился Мэтт, неожиданно широко ухмыльнувшись.
 Стэси была любимицей его бригады да и, пожалуй, всех, кто с ней общался.
 Миранда вскинула брови, уловив смешинку в его голосе.
 — Вы знаете Стэси?
 — Сомневаюсь, что на стройке найдется хоть один человек, который ее не знает. Эта женщина, наверное, самое славное создание в округе. Так и брызжет весельем, и ни капли притворства. Половина моей бригады в нее просто влюблена.
 При этом откровенном признании Миранда почувствовала, как в ней шевельнулась зависть. Стэси, задорная жизнерадостная блондинка, проявляла живой интерес к людям. Она была замужем — и не просто замужем, а за мужчиной своей мечты. К несчастью, в последнее время у нее появилась навязчивая идея — подыскать Миранде человека, который и ее сделает счастливой. Пожалуй, это был единственный недостаток ее очень способной и симпатичной помощницы.
 — Дай Бог, чтобы об этом не узнал ее муж, — сухо заметила она.
 Мэтт фыркнул, скрестив руки на груди.
 — Даже если и узнает, ничего страшного. Стэси ясно дала понять, что она в эти игры не играет. И ребята относятся к этому с уважением.
 Мы хотя и грубоватый народ, но в этом отношении несколько старомодны. Для нас слово «леди» все еще остается знаком почтения.
 Мэтт пожал плечами, недоумевая, зачем он добавил последнюю фразу. Испытывая смущение и некоторую неловкость, он решил вернуться на деловую почву.
 — Так когда вам показать новое помещение?
 — У вас, наверное, масса дел. Не стоит тратить на меня время.
 Мэтту невольно закралась в голову мысль, сознает ли Миранда, что надежда, прозвучавшая в ее голосе, противоречит смыслу ее слов. С тех пор как он начал работать на этой стройке, ему все уши прожужжали о Миранде Эванс. Строители считали ее самой классной из всех местных обитательниц. Ее холодный отчужденный вид и манера держаться, как будто она всех видит насквозь, казалось, ничуть не отбивали охоту — скорее, наоборот, разжигали аппетит. Почти все считали ее предприимчивой женщиной с блестящими деловыми качествами. Хозяева соседних магазинов отзывались о ней исключительно хорошо, отмечая ее отзывчивость и готовность участвовать в любых затевавшихся проектах. Единственное, что всем бросалось в глаза, — это отсутствие близких друзей и посторонних интересов. Эта леди была всецело поглощена своим делом, которое, надо отдать ей должное, вела превосходно.
 Миранда заерзала на месте, испытывая смущение. Мэтт смотрел на нее слишком внимательно, слишком пристально. Уже привычное ей мягкое выражение его лица сменилось проницательным оценивающим взглядом.
 — Вы меня слышали? — спросила она, внезапно почувствовав знакомую усталость, которая всегда появлялась после таких приступов безумного страха, когда напряжение спадало и наступала разрядка. Ей нужно побыть одной, чтобы прийти в норму. — Сегодня слишком много дел, чтобы оставить все на Стэси.
 — У меня нет ничего такого, чего нельзя отложить. В любом случае я бы предпочел вас сопровождать. Вам нельзя идти одной. Ходить по стройплощадке небезопасно. Разве только вы хотите, чтобы я дал вам другого провожатого?
 Мэтт внимательно вглядывался в ее лицо, стараясь уловить первые признаки страха. Миранда вздрогнула, в глазах появилась настороженность, но она не отпрянула. Облегчение от того, что он не напугал ее, и гордость за нее за то, что она нашла в себе силы не поддаться страху, вызвали у него потребность прикоснуться к ней, сказать, как он восхищается ее мужеством. Однако Мэтт вовремя вспомнил, что они едва знакомы и ей нет дела до того, что он думает, как нет и особых причин ему доверять.
 Миранда быстро приняла единственно возможное решение. О том, чтобы оказаться где-нибудь в укромном уголке наедине с незнакомым мужчиной, не могло быть и речи.
 — Спасибо. Мне действительно хочется посмотреть магазин.
 Мэтт кивнул.
 — Что касается моих ребят… Не бойтесь, они не будут вам докучать. Я с ними поговорю. Они хорошие парни. Я знаю, они выражают свое восхищение довольно бесцеремонно, но без злого умысла.
 — Да, конечно, — признала Миранда. Звонок в дверь заставил ее подскочить, так напряжены были нервы.
 — Наверное, привезли товар, — сказала она и, воспользовавшись предлогом, направилась в подсобку.
 Мэтт медленно последовал за ней, снова окидывая взглядом ее изящную фигурку и все более недоумевая. По его сведениям, у Миранды не было дружка. Он несколько раз видел ее прежде мельком, и ему показалось странным, что такая красотка живет одна. Теперь, когда он с ней познакомился, недоумение только возросло. Чего ради такая женщина живет отшельницей?
 — Простите, я задержалась, — сказала Миранда, возвращаясь к Мэтту.
 — Привет, Ранди! Я вижу, книги уже доставили, как обещали, — раздался звонкий голосок Стэси, и в следующую секунду она сама появилась с черного хода.
 Войдя в магазин, Стэси резко остановилась, увидев Мэтта.
 — Привет, красавчик, — насмешливо бросила она и продефилировала мимо него, покачивая бедрами.
 Миранда взглянула на свою помощницу, которая просто источала жизнерадостность и обаяние. Ей бы хоть половину непринужденности Стэси. Мэтт, улыбаясь, с нескрываемым удовольствием смотрел на задорную блондинку. Миранда окинула себя взглядом, невольно сравнивая свой чопорный наряд с легким платьем и вьющимися пышными белокурыми волосами Стэси. В ушах у ее помощницы болтались крупные серьги в виде ярко-розовых колец, не менее ярко накрашенный рот сразу же привлекал внимание.
 Но главное заключалось в другом. Общительность, непринужденность, заразительный смех — вот что делало ее такой привлекательной, заставляя видеть красоту там, где ее и не было. Стэси излучала тепло и жизненную силу, щедро одаряя ими окружающих. Хотя она была на четыре года старше Миранды, Миранда вдруг почувствовала себя рядом с ней столетней старухой. Эта мысль подействовала угнетающе.
 — У тебя все шуточки, — с одобрительным смешком заметил Мэтт. — Когда-нибудь ты нарвешься, и муж не поможет.
 Стэси дернула пухлым соблазнительным плечиком.
 — Почему ты решил, что я шучу? — возразила она с лукавым видом.
 — Из-за обручального кольца и четверых детишек.
 Стэси стрельнула глазками.
 — Меня могли неправильно понять. Мэтт, ухмыляясь, покачал головой.
 — Ну уж, нет. Я видел, как вы друг на друга смотрите. И помнится, ты специально привела мужа на стройплощадку, когда вся бригада была в сборе. Ты умная женщина, Стэси Чейз.
 Она рассмеялась.
 — Стараюсь, по мере своих скромных сил.
 — Что ж, это сработало. Теперь твои воздыхатели переключили свое внимание на молоденьких студенток в спортивном магазине.
 — Ах, любовь так непостоянна! — Стэси повернулась к Миранде, в глазах у нее прыгали чертики. — Я почувствовала, что сдаю свои позиции. Это все Билли виноват — хотел, чтобы я рожала одного малыша за другим. Какая после этого может быть фигура?!
 Миранда улыбнулась, не в силах устоять перед кокетством Стэси.
 — Ладно, не прибедняйся.
 — Я хотела бы быть такой же стройной, как ты. И чтобы ноги от ушей росли, — с подчеркнутой завистью вздохнула приятельница.
 Миранда сразу раскусила намерения Стэси. Забота подруги ее тронула, но выбранный ею способ преподнести ее мужчине вызвал чувство неловкости. И хотя Миранде не хотелось обижать коллегу, она подумала, что придется поговорить с ней начистоту. А до тех пор нужно провести стратегическое отступление, пока Мэтт не оказался против воли завербован в «кампанию по подыскиванию мужа для Миранды».
 — Мы с Мэттом как раз собирались уходить. Сегодня плотники начнут делать стеллажи в новом помещении. Мне нужно посмотреть, как идут дела.
 Стэси подозрительно посмотрела на Мэтта. Он стоял рядом с Мирандой словно часовой на посту.
 — Да уж, без тебя там не обойдутся, — насмешливо заявила она.
 Миранда бросила на нее суровый взгляд и поспешно направилась к двери. Мэтт подмигнул Стэси. Он ценил ее чувство юмора.
 Стэси рассмеялась.
 — Назад можете не торопиться, — крикнула она вслед.




 Глава 2


 Все еще посмеиваясь над откровенным сводничеством Стэси, Мэтт поспешил за Мирандой. Еще не поравнявшись с ней, он услышал, как она что-то недовольно бурчит себе под нос. Ее буквально трясло от негодования, и Мэтт едва не расхохотался, услышав раздраженные комментарии. Для хрупкой женщины, которая с виду и мухи не обидит, Миранда выказала на редкость кровожадные наклонности.
 — Я ее убью! И любой суд меня оправдает. Ну почему я не взяла в помощницы нормальную, скромную женщину? Так нет же, связалась с легкомысленной болтушкой, у которой одни глупости на уме. Из всех дурацких затей…
 Мэтт тронул Миранду за руку. Она круто обернулась и, потеряв равновесие, с размаху уткнулась ему в грудь. Он подхватил ее, помогая удержаться на ногах.
 Строители побросали работу, кое-кто стал отпускать одобрительные замечания по поводу обнимающейся парочки. Но Мэтт едва ли их слышал. От близости этого хрупкого тела все его чувства внезапно обострились. Ее мягкость оказалась оружием, против которого его сила была бесполезна. Аромат ее волос кружил голову, а живое тепло ее тела пробудило все дремавшие в нем инстинкты.
 Миранда тоже была в смятении. Налетев на Мэтта, она едва не отпрянула от неожиданности. Потом до нее донеслись добродушные шуточки строительных рабочих, подбадривающих Мэтта. Миранда густо покраснела. Если бы Мэтт попытался удержать ее в объятиях, она бы вырвалась любой ценой, несмотря на охватившую ее растерянность.
 — Я знала, что это будет ужасный день, — жалобно пробормотала Миранда, уткнувшись носом в его рубашку. — Лучше мне было остаться сегодня дома.
 Она вцепилась Мэтту в рубашку, находя странное утешение в его близости. Гигант стоял между ней и внешним миром, как незыблемая скала. Но его объятие было таким легким и невесомым, что она не чувствовала себя в западне. Это было скорее убежище, где можно укрыться, не опасаясь внезапного нападения.
 Мэтт смотрел на белокурую головку, склонившуюся ему на грудь, и ему хотелось, чтобы рабочие — черт бы их побрал — продолжали глазеть на них. Все, что угодно, лишь бы продлить эту сладкую пытку — держать ее в объятиях.
 — Нельзя всю жизнь прятаться, — мягко произнес Мэтт, пораженный тем, как исступленно она искала у пего защиты.
 В душе одновременно благословляя и проклиная своих людей, он сознавал, что нельзя дольше оставлять ее в таком неловком положении. Мэтт поднял голову и сурово сдвинул брови. Комментарии сразу же смолкли, и работа постепенно возобновилась. Он кивнул и снова опустил взгляд на прижавшуюся к нему женщину.
 — Я попытаюсь, — ответила она сдавленным голосом. — До магазина еще далеко?
 Мэтт ободряюще улыбнулся, видя, что она находится в полном отчаянии.
 — К сожалению, слишком далеко, чтобы я отважился идти, держа вас в объятиях, — честно признался он.
 Миранда резко вскинула голову, будто марионетка, которую дернули за веревочку.
 — Ой! — воскликнула она, слишком потрясенная этим откровенным признанием, чтобы испугаться.
 Мэтт снова улыбнулся. Трудно было удержаться от искушения поцеловать ее, но он стоически отвел глаза от соблазнительных губ, решив про себя, что за такой подвиг ему полагается медаль.
 — Вот именно «ой!».
 Миранда осторожно высвободилась. Его объятия не таили в себе угрозы, и это ощущение привело ее в замешательство. Если бы такое сказал кто-нибудь другой, она с криком бросилась бы прочь. Смущенная и растерянная, Миранда слегка отстранилась.
 — Пожалуй, я посмотрю магазин как-нибудь в другой раз.
 У Мэтта была уйма неотложных дел, но по сравнению с Мирандой все они не имели значения.
 — А что вы скажете Стэси?
 Миранда застыла в нерешительности, стоя к нему вполоборота. Рабочие угомонились, и до нее доносился только голос прораба, отдававшего распоряжения. Стэси! Да, конечно. Она очень славная, но у Миранды не было ни малейшего желания подвергаться изощренному допросу, который неминуемо последует, если она вернется слишком рано. Неизбежно возникнут вопросы, на которые у Миранды нет ответа.
 — Вот именно, — подтвердил Мэтт, заметив по выражению глаз, что до нее начало доходить. — У этой леди столько же такта, сколько у моих парней.
 При этих словах Мэтт свирепо зыркнул глазами в их сторону, уловив чутким ухом, что рабочий шум снова было примолк. Работа немедленно возобновилась, и на площадке воцарился привычный хаос звуков.
 Миранда колебалась, пытаясь рассуждать логически. Ей всего-то и нужно, что пройти несколько десятков метров по стройплощадке, просмотреть несколько чертежей, а потом можно благополучно вернуться к себе. Это позволит увильнуть от провокационных расспросов Стэси по поводу одного симпатичного подрядчика.
 — Хорошо, я посмотрю сейчас.
 И Миранда поспешно тронулась вперед, боясь, что если промедлит, у нее сдадут нервы.
 Мэтт молча шагал рядом, наблюдая за ней краешком глаза. Миранда почти с самого начала его заинтриговала. Раньше он видел ее мельком, и у него сложилось впечатление как о хрупкой, слабой и очень ранимой женщине. Личное знакомство только подкрепило это впечатление.
 Неожиданным было другое — внезапная вспышка чувственного желания при первом же прикосновении к ее телу. Хотя Миранда была красива, Мэтт предпочитал женщин вроде Стэси — бойких, острых на язычок, с чертиками в глазах. Да и с несколько более пышными формами. При его работе приходилось вести нелегкий образ жизни, часто кочуя с места на место. Свирепствовала жестокая конкуренция, приходилось выполнять большие объемы работ, привлекая минимум рабочих. При таком раскладе нужна выносливая и стойкая женщина.
 Но и это не главное. Мэтт хорошо себя знал. Он возводил многомиллионные строительные объекты. Бригады строителей подчас состояли из грубых необузданных людей, норовом мало отличавшихся от диких животных. Приходилось улаживать множество проблем, начиная от трудовых конфликтов и кончая выяснением отношений с разъяренными местными жителями. Жесткий и требовательный, Мэтт не отличался сентиментальностью. Ему нужна была женщина, которая захочет и сумеет стать с ним на равных. Женщина, которая будет ему напарницей. Проблема заключалась в том, что он еще ни разу не встретил женщины, с которой ему захотелось бы жить бок о бок и еще меньше — каждое утро делить завтрак. Временно — может быть, но не всю жизнь. Поэтому в тридцать восемь лет, когда большинство мужчин успели обзавестись домом и семьей, он оставался один и уже готов был отказаться от поисков спутницы жизни. «Возможно, мне на роду написано остаться холостяком», — с мрачным юмором думал он.
 Миранда была занята своими мыслями. Впервые после Тома она позволила мужчине прикоснуться к себе, не закричав от ужаса. Правда, это произошло средь бела дня, на глазах многих людей и на открытом месте, где есть куда бежать, но только идиотка могла бы возомнить, что такой силач, как Мэтт, при желании не сумеет ее удержать.
 Она украдкой глянула на него. Какие удивительные глаза! Миранда не могла от них оторваться. Необычный цвет и мягкий, почти нежный взгляд завораживали. Она никогда бы не подумала, что человек, который командует десятками рабочих и заправляет такими громадными стройками, способен на нежность. Что же в нем привлекало ее — привлекало настолько, что даже огромный рост не подавлял и не отпугивал?
 — Осторожнее, — предостерег Мэтт, подавая ей руку. Куски битого кирпича были сдвинуты в угол, но часть осталась валяться под ногами, загораживая проход в новый магазин.
 Миранда посмотрела на кучу мусора, затем на свою узкую юбку. Хорошо, что туфли на низком каблуке — можно не опасаться подвернуть ногу. Но перебраться через эти завалы без посторонней помощи нечего и думать. Нерешительно, будто отваживаясь на гигантский прыжок через пропасть, Миранда подала Мэтту руку. Его пальцы сжали узкую ладонь, и она снова почувствовала себя пленницей. Миранда быстро взглянула на него, надеясь, что он не заметил ее колебаний. По глазам поняла, что заметил, но не придал значения.
 — Если бы я знала, что предстоит бег с препятствиями, то оделась бы соответственно, — пробормотала она, жалея, что ей не хватает духу объяснить, почему простейший человеческий жест дается ей с таким трудом.
 Чтобы легче было шагать, она свободной рукой приподняла юбку повыше, открыв длинные стройные ноги.
 — Сюда впору только джинсы и ботинки, — заметил Мэтт, сгорая от желания сказать, как она хороша в этом наряде. Такие ножки не могли оставить равнодушным ни одного нормального мужика, у которого в жилах кровь, а не вода.
 Он провел ее к центру комнаты, где было почище.
 — Строительный мусор должны были убрать вчера, но я решил воспользоваться хорошей погодой и поставил всех работать снаружи.
 Они остановились на расчищенном участке комнаты, Миранда опустила подол и с облегчением вздохнула.
 — Наконец-то ровное место.
 Мэтт знал, что должен отпустить ее руку, но никак не мог решиться. Слишком приятно было чувствовать ее пальцы в своей ладони. Они были такие тонкие и нежные.
 — По крайней мере, на этом пятачке, — с усмешкой согласился он.
 Его глаза мерцали в слабом свете, едва проникавшем в помещение.
 Юмор, сквозивший в его интонации, оказался заразительным. Миранда глянула по сторонам и тоже улыбнулась. Она не заметила, как Мэтт внезапно напряженно застыл.
 — Он кажется довольно большим.
 Мэтт пристально изучал выражение ее лица. На нем был написан живой и бесхитростный интерес. Впервые с момента их встречи ее настороженность исчезла без следа. «Именно такой она и должна быть всегда», — с изумлением подумал он. Миранда повернула к нему голову и, встретив пристальный взгляд, слегка нахмурилась. Только тогда Мэтт сообразил, что слишком откровенно пялится на нее. Он отвел глаза и стал оглядывать помещение, надеясь, что не слишком насторожил ее и она опять не спрячется в свою раковину.
 — Когда отгородят подсобку, он не будет казаться таким большим.
 — Пожалуй.
 Миранда опустила глаза и увидела, что они с Мэттом все еще держатся за руки. Странно, но ей было приятно, что он не отнял руку. Такой простой жест — и такой непривычный. Она не помнила, когда в последний раз кто-нибудь держал ее за руку.
 Мэтт огляделся по сторонам.
 — Но тесно не будет, — добавил он, заметив напряжение у нее на лице. — Обещаю, что здесь стены не будут на вас давить.
 Никогда еще ей не было так трудно прикрываться ложью, к которой она обычно прибегала, чтобы объяснить свой страх. Мэтт был такой славный, добрый, чуткий, хотя явно не мог понять, в чем дело. Правда уже готова была сорваться у нее с языка. Миранда непроизвольно стиснула его руку Но прошлое, всколыхнувшись в памяти, снова напомнило ей, что мужчинам нельзя доверять.
 — Где будут полки? — быстро спросила Миранда.
 Она снова замкнулась в себе, лицо стало отчужденным, взгляд — холодным и бесстрастным. С тем же успехом она могла вывесить табличку: «Посторонним вход воспрещен».
 Внезапно померкший взгляд Мэтта тут же заставил ее пожалеть о своей резкости. А когда он отпустил ее руку, Миранда неожиданно для себя ощутила странное чувство потери. Ощущение тепла сменилось холодком. Там, где были мужчина и женщина, объединенные чувством дружеской симпатии, остались двое посторонних людей, которые сошлись исключительно по делу.
 Битый час Мэтт обстоятельно отвечал на ее вопросы. Его голос звучал ровно, но абсолютно бесстрастно. Миранда слушала внимательно, потому что от этого магазина зависел ее кусок хлеба. Посмотрев все, что нужно, и получив исчерпывающие объяснения, Миранда направилась к выходу. Она даже приняла помощь Мэтта, чтобы пробраться к двери. Но на этот раз он не держал ее за руку, а только слегка поддерживал за локоть.
 Мэтт невидящими глазами уставился на график работ. До сдачи объекта оставалось всего несколько недель, необходимо было уложиться в сроки. А для этого требовалось точно все рассчитать и спланировать. Но из головы не шла Миранда Эванс. Никакие доводы рассудка не могли подавить пробудившийся интерес. Никакие усилия воли, казалось, не могли изгнать из памяти образ этой странной женщины. Ему хотелось узнать ее поближе, разгадать тайны, скрывавшиеся за настороженным взглядом, услышать серебристый переливчатый смех. Почувствовать это нежное хрупкое тело в своих объятиях…
 — У меня не в порядке с головой, — буркнул он, опомнившись.
 Его мысли явно работали не в том направлении. Мэтт свирепо уставился на стену, будто увидел перед собой заклятого врага.
 — Леди ясно дала понять. В моем возрасте пора бы знать, что нельзя получить что-то только потому, что тебе этого очень хочется.
 Он взял со стола график и решительно выбросил из головы посторонние мысли. Слишком много людей от него зависит, чтобы позволить одной длинноногой красотке перевернуть всю его жизнь.
 — Ну, так что случилось? — полюбопытствовала Стэси, едва выдался перерыв в утреннем наплыве покупателей.
 Она оперлась бедром о прилавок и с интересом уставилась на Миранду.
 — У тебя был чудной вид, когда ты вернулась. Неужели красавчик Мэтт попытался за тобой ухаживать? — подначила она.
 Миранду покоробила игривая интонация подруги. То, что произошло между ней и Мэттом, имело для нее глубоко личное значение. :Это было чудо. Обсуждать это с кем-либо было выше ее сил. Стараясь выиграть время. Миранда не спеша заперла кассу, придумывая, как бы отвлечь Стэси от этой темы.
 — Я осмотрела магазин, там довольно просторно. Стеллажи просто отличные, я даже не ожидала. Свободного места предостаточно, хватит и для уголка детских книг, как я хотела. Торговый зал в два с половиной раза больше, чем здесь, и подсобные помещения просторные.
 Стэси состроила недовольную гримасу и с досадой фыркнула.
 — Я не о том спрашиваю, и ты это прекрасно знаешь. Как тебе Мэтт? Правда, настоящий секс-символ, вылитый киногерой? А какие роскошные волосы! Так и хочется запустить в них пальцы. Ты видела когда-нибудь такой изумительный цвет? — Стэси закатила глаза и стала похожа на школьницу-переростка. — А мускулы? Ух!
 Миранда взяла небольшую стопку книг, которую нужно было вернуть на склад.
 — Кончай придуриваться и займись лучше делом.
 — Я не придуриваюсь, Миранда Блайз Эванс, — решительно возразила Стэси. — Тебе нужно встряхнуться. Я работаю с тобой полтора года. За все это время ты ни разу никуда не сходила, а я ведь знаю, что тебя приглашали. Развод — штука неприятная, но не ты первая, не ты последняя. Конечно, хорошие мужики на дороге не валяются, но это вовсе не значит, что нужно похоронить себя заживо.
 — Я тебе уже говорила, что мне и одной хорошо, — возразила Миранда, стараясь оставаться глухой к увещеваниям подруги.
 — Черта с два! — Стэси выхватила у нее из рук книги и сердито бросила их на место. — Ты думаешь, я не вижу эти круги под глазами? Не замечаю, как ты худеешь и грустишь? Тебе плохо! Я же вижу, что тебе плохо.
 Миранда резко развернулась, внезапно разозлившись на подругу. Пора оставить эту тему в покое. Стэси, конечно, славная, но даже ей она не позволит вмешиваться в свою личную жизнь.
 — Прекрати, Стэси. Если бы мне нужна была компания, я бы ее давно нашла. С кем я сплю и где ем, никого не касается. Я знаю, ты хочешь как лучше, но мне действительно и так хорошо.
 Голос Стэси смягчился.
 — Дорогая, меня ты не обманешь. Ты не хочешь рассказать, что тебя мучает, но я же не слепая. Что бы с тобой ни произошло, это осталось в прошлом. Поставь на нем крест. У тебя новая жизнь и новые друзья. Найди себе симпатичного мужика. Тебе нужно развеяться, сходить куда-нибудь. Расслабиться немного. Нельзя, чтобы на этом магазине свет клином сошелся.
 В глазах Стэси светилось искреннее участие, и злость Миранды угасла так же внезапно, как вспыхнула.
 — Я подумаю об этом, — пробормотала она больше для подруги, чем для себя.
 Стэси смотрела на нее так участливо, что Миранде стало больно. Давненько о ней никто не заботился.
 — Обещаешь?
 — Обещаю.
 Миранда вошла в квартиру, не забыв предварительно щелкнуть специальным выключателем у двери. Во всех комнатах вспыхнул свет. Бегло оглядевшись по сторонам и убедившись, что все находится на прежних местах, она сбросила туфли и наконец позволила себе расслабиться. Каждый раз, входя в пустую комнату, она не могла отделаться от страха, что кто-нибудь набросится на нес сзади.
 Четыре года жизни с Томом, его внезапные перепады настроения и необузданный нрав не прошли бесследно. Она жила в нескончаемом аду, пока не удалось добиться, чтобы к ней прислушались и защитили от собственного мужа. Миранда поспешила отогнать тягостные воспоминания. Том умер и навсегда ушел из ее жизни. Нашелся-таки смельчак, у которого хватило силы ответить ударом на удар. Забияка Том затеял драку с невзрачным на вид человечком, который по чистой случайности оказался чемпионом по боевым единоборствам. Удар по голове оказался для Тома роковым. Таким образом, через три дня после развода Миранда была окончательно избавлена от угрозы преследований с его стороны и от постоянной необходимости всю оставшуюся жизнь со страхом озираться вокруг.
 Она должна забыть этот кошмар. Сандра, психотерапевт, у которой она наблюдалась несколько месяцев перед разводом и во время бракоразводного процесса, сделала все возможное, чтобы помочь ей. По крайней мере, теперь Миранда не просыпалась по ночам с криком ужаса. Теперь она могла входить в пустую комнату без ощущения, что ее минуты сочтены. Сандра объяснила ей последствия психологической травмы, нанесенной Томом, и научила, как постепенно их нейтрализовать. Она удивлялась, как Миранда вообще выкарабкалась, живя рядом с Томом. При этом воспоминании у Миранды дрогнули губы.
 — Не понимаю, как ты выжила, милочка, — заметила Сандра. — Другая женщина при таком обращении превратилась бы в загнанное бессловесное животное. У тебя хватило духу бороться даже тогда, когда тебе никто не верил и всем окружающим Том казался идеалом добродетели. Я ведь тоже поначалу попалась на удочку. Никаких следов побоев у тебя не было. На людях он окружал тебя любовью, старался во всем угодить. Его семья была самой известной и уважаемой в городе, а ты явилась невесть откуда. Сказка о Золушке, да и только.
 Миранда прошла в спальню и взглянула на кровать, которая была для нее скорее врагом, нежели другом. Излюбленным приемом Тома было дождаться, пока она заснет, а затем ворваться в спальню и устроить дикую сцену.
 Миранда часто уходила спать одна, а Том оставался угрюмо сидеть где-нибудь в гостиной, в полной темноте, растравляя себя мыслями о ее воображаемых изменах. Доведя себя до исступления, он врывался в спальню с грубой оскорбительной бранью, обвиняя ее в неверности, которая существовала только в его воспаленном мозгу. Какими словами описать душевное потрясение, испытываемое от такого пробуждения? С каждым месяцем град оскорблений усиливался. Миранда пыталась уйти от мужа, но он каждый раз находил ее и заставлял вернуться обратно.
 После последнего неудавшегося побега Том окончательно перестал себя контролировать. В приступах бешенства он начал давать волю рукам. У Миранды не выдержали нервы, страх перешел в ужас, а появившиеся на теле синяки наконец убедили тех, кто принимал выставляемую напоказ любовь Тома к жене за чистую монету, что их одурачили. Миранде удалось обрести какую-никакую свободу. Она нашла адвоката, подала на развод и начала искать психотерапевта, который помог бы ей прийти в себя от кошмара, в который муж превратил ее жизнь. Целых три дня несчастной женщине казалось, что у нее появился шанс на спасение.
 Наивная дурочка! Она избавилась от Тома, но тут в дело вмешалась его мать Кларисса…
 Миранда поспешно отогнала воспоминания о бракоразводном процессе. Прочь эти мысли! Надо сосредоточиться на другом — она наконец свободна. Ей удалось выжить, несмотря на жестокость Тома, его гнусную мамашу и весь тот ушат лжи, что они на нее вылили. Выжила вопреки всему и будет жить дальше, что бы ни случилось. Она будет счастлива. Когда-нибудь она сможет беззаботно улыбаться, перестанет вскрикивать от неожиданности, услышав чей-то голос, будет спокойно входить в темную комнату и спать без света, не будет подскакивать от хруста ветки за окном и вздрагивать от чьего-то прикосновения. Когда-нибудь она станет абсолютно свободной.




 Глава 3


 — Ты на сегодня закончил, босс? — Дэннер просунул голову в дверь трейлера, в котором располагалась их передвижная контора.
 Мэтт поднял голову, и в свете лампы на секунду сверкнули очки, которые он надевал для чтения.
 — Почти. Все заперто?
 — Как в сейфе, — Дэннер, худощавый морщинистый старик, забрался в трейлер, почесывая в затылке. — То есть все наше имущество.
 При последних словах Мэтт насторожился.
 — То есть?
 — Да этот книжный магазин… Дверь у него чудно закрыта. Вроде бы заперта, но как-то не гак. Дверь к косяку неплотно подходит. Может быть, я просто не замечал этого раньше… — Он осекся, не закончив фразы.
 Мэтт уже вскочил и направлялся к выходу. Дэннер последовал за ним.
 — Ты позвонил в охрану?
 — Позвонил. Этот щенок заявил, что у меня старческая близорукость и что ни один уважающий себя взломщик не станет запирать дверь, рискуя попасться кому-нибудь на глаза.
 — Кто-нибудь из наших еще остался?
 — Никого.
 Дэннер прихватил из подвернувшегося по дороге штабеля два обрезка трубы.
 — Да и зачем они нам, — смачно крякнув, добавил он, передавая Мэтту импровизированное оружие.
 Мэтт ухмыльнулся:
 — Верно, Дэн. Давненько мы с тобой не разминались.
 — Что правда, то правда, малыш Роки. Было время, когда мы с тобой и с твоим отцом устраивали славные потасовки. А теперешние хлюпики с университетским образованием ни на что не годятся. Они и драться-то толком не умеют.
 Последние слова он произнес шепотом, потому что они как раз подошли к магазину Миранды.
 Мэтт внимательно осмотрел дверь черного хода, о которой говорил Дэннер. Старик был прав. Утром дверь выглядела иначе.
 — Ты еще не забыл, как отпирать замки? — негромко спросил Мэтт, осторожно подергав дверь.
 — Не забыл ли жеребец, как найти кобылу в потемках? — огрызнулся старик и полез в карман за инструментом, который всегда носил при себе. Мэтт, склонив голову набок, прислушивался, как Дэннер молча орудует над замком. Из магазина Миранды не доносилось ни звука.
 — Готово! — торжествующе изрек Дэннер, осторожно открывая дверь.
 Мэтт протиснулся в тускло освещенную кладовую. И тут он услышал приглушенные мужские голоса. Их было по меньшей мере два, и доносились они от кассового аппарата, находившегося неподалеку от входной двери магазина.
 — Говорю тебе, приятель, деньги не здесь. Эта сука наверняка припрятала их где-нибудь в подсобке.
 — Черта с два! В этом закутке зубочистку негде спрятать, не то что кассу. Если хочешь убить время, валяй. А я поищу здесь.
 Грабитель наклонился и смахнул книги с полок под прилавком.
 Мэтт и Дэннер потихоньку подобрались ближе. Мэтт сделал Дэннеру знак зайти с другой стороны, чтобы взять преступную парочку в клещи. — Я знаю, что у этой бабы есть деньги. Я следил. Сегодня она не отвозила выручку в банк. Значит, деньги здесь.
 Мэтт, стиснув в руках обрезок трубы, ждал, когда Дэннер подаст сигнал, что он на месте. У одного из грабителей подрядчик успел заметить нож, но пушки, похоже, не было. В худшем случае удастся отделаться синяками. Дэннер поднял руку, и в следующую секунду Мэтт выпрямился во весь рост.
 — Стоять, вы окружены! — прогремел в тишине его зычный голос.
 Грабители резко обернулись и бросились на Мэтта, а Дэннер, улучив момент, атаковал их сзади. Мэтт выбрал того, кто покрепче, предоставив Дэннеру заняться вторым. Ударом ноги он вышиб у грабителя нож, однако прежде тот успел больно полоснуть его по щеке. Гигант выругался и нанес ответный удар. В считанные минуты Мэтт и Дэннер скрутили взломщиков, отделавшись содранной кожей на костяшках пальцев и несколькими тумаками в разные части тела.
 — Вот это я называю дракой. — Дэннер запыхался, но все еще пылал азартом. Он ткнул поверженного неприятеля в бок, глядя на него чуть ли не с нежностью. — У малыша неплохой хук справа. Пару раз он меня почти достал.
 Мэтт усмехнулся и слегка поморщился от боли — на челюсти взбухла огромная шишка.
 — Видно, возраст сказывается, старый забияка, — заметил он, направляясь к телефону, чтобы вызвать полицию.
 — Ты тоже не больно проворно увертывался, — огрызнулся старик. Он огляделся по сторонам. — Вот уж мисс Эванс не обрадуется. Глянь, какой погром учинили эти парни. Заставить бы их привести все в порядок.
 Мэтт, занятый разговором с диспетчером, не откликнулся. Сообщив полиции необходимые координаты, он позвонил Миранде.
 Выйдя из-под теплого душа, Миранда слегка поежилась от ночного воздуха, холодившего влажную кожу. Она чувствовала усталость — не столько от физического перенапряжения, сколько от испуга, пережитого утром. Но, по крайней мере, она сможет заснуть. Прошло много месяцев с тех пор, как любой самый невинный пустяк мог надолго вывести ее из строя. Дело шло на поправку, и это радовало. Каждый шаг к выздоровлению казался ей маленьким чудом.
 Улыбаясь этой мысли, Миранда вошла в спальню и вынула из шкафа длинный изумрудно-зеленый халат. Сегодня пройдена еще одна важная веха на пути к жизни без страха, и ей хотелось отметить это событие. Она стала натягивать халат, атлас мягко зашуршал, и в этот момент зазвонил телефон.
 Миранде редко звонили, и она удивилась, кто бы это мог быть. Нахмурившись, она сняла трубку. Голос Мэтта потряс ее, пожалуй, не меньше, чем новость, которую он сообщил.
 — Грабители? В моем магазине? — переспросила Миранда, тяжело опускаясь в кресло рядом с телефоном.
 — Но они ничего не унесли. Мы с одним из работников успели их задержать. Я уже вызвал полицию, она скоро прибудет, но вам тоже нужно приехать, чтобы выполнить разные формальности.
 — Сейчас выезжаю, только оденусь, — сказала Миранда, неожиданно для себя реагируя на происшедшее спокойнее, чем можно было рассчитывать. — Спасибо, что позвонили.
 Она положила трубку, слишком пораженная, чтобы думать о чем-то другом, кроме необходимости поскорее добраться до магазина. Натянув на себя что попало под руку, Миранда вывела машину и поехала в торговый центр, пребывая все в том же отрешенном состоянии.
 При взгляде на разгром, устроенный грабителями, от ее отрешенности не осталось и следа. По магазину будто ураган прошел. Книги разбросаны по полу, у многих оторван переплет, стеллажи кренятся набок, точно пьяные. Настежь открытая касса зияет темным отверстием, напоминая рот, зашедшийся в крике от свершившегося насилия. Взгляд Миранды медленно скользил по помещению, отмечая следы разрушения, и наконец остановился на Мэтте и его спутнике — мужчине постарше, которые разговаривали с полицией. В магазине горел яркий свет, и все были видны как на ладони. Внезапно Мэтт обернулся, словно почувствовав ее присутствие. Молодая женщина невольно охнула, заметив огромный кровоподтек, который не могла скрыть даже борода.
 Мэтт извинился перед полицейским и подошел к Миранде.
 — Быстро вы добрались, — вполголоса заметил он.
 — Разве? Я не заметила. С вами все в порядке? — спросила она, не сводя глаз с боевого шрама, украсившего его физиономию в недавней схватке.
 Мэтт ухмыльнулся, напрочь забыв о боли в челюсти. Ее сочувствие подействовало лучше любого болеутоляющего.
 — Бывало и похуже, уж поверьте. — Он тронул ее за руку, стараясь успокоить. Миранда выглядела такой обескураженной. — На самом деле этот беспорядок не так страшен, как кажется.
 Миранда взглянула на руку, мягко лежавшую на ее предплечье. Ей было так же приятно чувствовать его прикосновение, как и при их первой встрече. Оно согревало и успокаивало.
 — Вы так думаете?
 Не отвечая на вопрос, он кивнул в сторону блюстителей закона.
 — Полиции нужна кое-какая информация, проверьте, не пропало ли что из магазина, подпишите бумаги, а потом можете ехать домой.
 Миранда удивленно посмотрела на него.
 — Надеюсь, вы шутите? Я не могу оставить магазин в таком виде. Завтра с утра придут покупатели, я не могу закрывать магазин на полдня, чтобы навести порядок.
 Мэтт хотел было возразить, но, увидев упрямо сжатый рот, передумал. В конце концов, это не его магазин, и на ее месте он чувствовал бы себя точно так же.
 — Хорошо, я останусь и помогу вам.
 — Нет-нет, спасибо. Хватит и того, что вы помешали ограблению.
 — Вы не останетесь здесь одна в такое время, — твердо сказал Мэтт, когда они подходили к полицейскому следователю.
 Миранда воздержалась от комментариев по поводу его командирского тона, но решительно высвободила руку. Мэтт заметил этот маневр. Он не стал ее удерживать, но не отошел ни на шаг, упорно держась рядом, пока она отвечала на вопросы и обходила магазин вместе с полицейским. Хотя Мэтт больше не дотрагивался до нее, Миранда обнаружила, что это совсем не обязательно, чтобы ощущать его присутствие — его тепло, поддержку и силу. До сегодняшнего дня она и представить себе не могла, что когда-нибудь воспримет мужскую силу как достоинство. Но с Мэттом дело обстояло именно так. Странно было чувствовать рядом мужчину, которому ничего от нее не нужно и который видит в ней просто человека, а не женщину.
 Миранда нахмурилась, продолжая обход и машинально отмечая, где надо навести порядок. Если не считать первого импульсивного жеста, Мэтт больше пальцем до нее не дотронулся. По идее, она должна бы испытывать облегчение. Однако Миранда была заинтригована. Молодая женщина поймала себя на том, что ее взгляд гораздо чаще, чем следовало бы, останавливается на мускулистом теле гиганта. Она чувствовала, что Мэтт злится — на грабителей, которые учинили погром, на полицию, которая слишком долго возится, на охранников, которые не восприняли всерьез сообщение Дэннера. Но он никому не навязывал свои чувства, его выдержка поражала Миранду. Она слишком привыкла к необузданным вспышкам мужской ярости, чтобы не удивиться его самообладанию. Низкий бархатный голос ничем не выдавал его эмоционального состояния. На лице ни единого намека на раздражение или досаду.
 Наконец полиция уехала.
 — Не заняться ли мне этой дверью, Роки? — предложил Дэннер.
 Они стояли в подсобке, разглядывая искореженный замок. Мэтт посмотрел на Миранду. Один раз он уже превысил свои полномочия и не хотел нарываться вторично.
 — Но уже так поздно, — запротестовала Миранда, хотя ей очень хотелось принять его предложение.
 — Об этом не беспокойтесь. Миссис Дэннер знает, что я задержусь. Я ей уже позвонил и сообщил, что случилось, — Дэннер пожал широкими плечами и мрачно посмотрел на дверь. — И потом, тех-то двоих мы сцапала, но кто даст гарантию что поблизости не слоняются другие любители поживиться за чужой счет. Гораздо легче позаботиться об этом сейчас, чем потом.
 Миранда глубоко вздохнула, сознавая, что Дэннер прав.
 — Хорошо, если вам эго правда не в тягость.
 — Только не мне. С тех пор, как Роки засунул меня на инструментальный склад присматривать за парнями, мне недосуг заниматься настоящим делом. Это тоже не Бог весть какая работа, но все лучше, чем открывать замки какому-нибудь кретину, который забыл сунуть в карман ключи, или пересчитывать плоскогубцы, молотки и прочую дребедень. Я только схожу за инструментами и вернусь.
 Мэтт наклонился, подбирая с пола книги.
 — Спасибо, что позволили ему этим заняться, — сказал он.
 — Это ему спасибо. Мне же только на руку. Мэтт с улыбкой оглянулся через плечо.
 — Может быть, и так, но Дэннер на стенку лезет от кабинетной работы. Ему бы инструмент в руки — он любого в бригаде за пояс заткнет.
 — Тогда почему он работает на складе? — спросила Миранда, принимаясь за уборку.
 — Врачи запретили ему работать на стройке. Надо было уйти на пенсию. Конечно. Дэн заслужил отдых, но он и слышать об этом не хотел, а я не мог его принуждать. Работа, которую он сейчас выполняет, на самом деле очень ответственная, а Дэннер с ней прекрасно справляется. С тех пор, как он занял эту должность, несунам пришлось малость угомониться и производительность повысилась. Он завел небольшой штат рассыльных, которые разносят нужные инструменты согласно заявкам, так что квалифицированным рабочим не приходится тратить время на беготню туда-сюда.
 Разговаривая, они продолжали уборку. В тиши магазина гулко раздавались их голоса. Вся атмосфера дышала покоем и, как ни странно, уютом. Удивляясь про себя, как много может измениться один единственный день, Миранда поставила последнюю книгу на полку кладовой. Утром здесь казалось тесно, а сейчас — в самый раз. Даже когда вернулся Дэннер и принялся, ворча себе под нос, стучать молотком, это не нарушило ощущения покоя.
 — По-моему, все, — заметил Мэтт, поправив последнюю вращающуюся полку, поваленную на пол во время схватки.
 Миранда, улыбаясь, окинула магазин взглядом.
 — Благодаря вам и Дэннеру. Невероятно, как быстро он починил дверь. И уже успел уйти домой.
 Мэтт прислонился к прилавку, задумчиво глядя на молодую женщину. Красивое лицо с тонкими чертами светилось улыбкой, глаза блестели, несмотря на поздний час. Мягкий зеленый свитер и обтягивающие джинсы выгодно подчеркивали точеную, гибкую и невероятно соблазнительную фигуру. Пока они занимались уборкой, Мэтт часто ловил себя на том, что невольно любуется грациозностью ее движений.
 — Надеюсь, вы позвонили Стэси, чтобы она подменила вас завтра. После таких трудов вам нужно хорошенько выспаться, — вполголоса произнес Мэтт и заметил, как она на секунду заколебалась, а на лицо внезапно набежало облачко. ¦
 — Это ни к чему. Я по натуре сова и не так уж много сплю. — Миранда отвернулась, поправляя и без того ровную стопку книг.
 Мэтт понял, что она избегает разговора, касающегося ее. Ничего удивительного, она так взвинчена и натянута, как струна.
 — Думаю, остаток ночи пройдет спокойно. У вас был длинный день.
 Миранда пожала плечами. Лучше бы он оставил эту тему.
 — Не длиннее, чем у вас. Вы вызовете кого — нибудь, чтобы вас подменили? — парировала она, бросая на него быстрый взгляд.
 — Мне некого вызывать. — Мэтт оттолкнулся от прилавка и шагнул к ней. — На этой стадии проекта только я смогу разобраться в своих планах. У меня шесть разных субподрядчиков, которые одновременно работают на восьми разных участках. И все графики рассчитаны впритык, чтобы не терять ни минуты.
 Он двинулся к черному ходу, остановившись по дороге у кассового аппарата, чтобы подать ей сумочку и ключи.
 — На такой стройке время — деньги, поэтому за всем нужен глаз да глаз. Я не люблю нести неоправданные убытки.
 — Кто бы мог подумать, — пробормотала Миранда, запирая дверь черного хода.
 На улице не было ни души. В царившем полумраке Миранда едва различала Мэтта, неторопливо шагавшего рядом.
 — По мне тут только грязь и неразбериха, — призналась она.
 Мэтт заразительно рассмеялся.
 Миранда не выдержала и тоже засмеялась.
 — Грязи действительно хватает, — согласился он. — Уж поверьте мне. Придя домой, я по полчаса стою под душем, чтобы смыть грязь и пыль. А если бы я работал на площадке, было бы еще хуже.
 Миранда невольно представила, как вода струится по твердым мускулам на груди, по густым зарослям волос, видневшихся из распахнутого ворота рубашки. Мыльная пена беспрепятственно стекает по сильному обнаженному телу, покрытому золотисто-бронзовым загаром.
 Ошеломленная этим эротическим видением, Миранда поспешно одернула себя. Такие мысленные экскурсы могут далеко завести. Но по телу разлилась струйка тепла, согревая места, которые так долго оставались холодными. Молодая женщина почувствовала, что щеки начали пылать. Ей хотелось убежать, спрятаться. Впервые за многие месяцы радуясь темноте, она постаралась обуздать не в меру расшалившиеся чувства. «Это все из-за нелепых намеков Стэси, — решила она. — Сегодня утром такого и в помине не было».
 Мэтт остановился у автомобиля Миранды, обеспокоенный перспективой отпустить ее домой одну. Хотя эта хрупкая женщина явно умела о себе позаботиться, сегодня он чувствовал себя ответственным за нее.
 — Может быть, я провожу вас до дома? — осторожно предложил он, не представляя, какой от нее ждать реакции.
 Когда она открыла было рот, чтобы возразить, Мэтт безотчетно коснулся ее губ указательным пальцем. Вспыхнувшее в ее глазах смятение потрясло его. Теплое дыхание окутывало палец, будто нежным коконом. В Мэтте медленно, как просыпающийся зверь, зашевелилось желание. Оно нарастало, разливалось по телу, окутывало мозг, заполняя все его существо жаром неутоленной страсти.
 Миранда, не отрываясь, смотрела в удивительные фиалковые глаза, в который раз изумляясь тому, что этот человек не пробуждает в ней давних страхов. Мэтт был совсем близко, а за спиной стоял автомобиль, но она не чувствовала себя в западне, даже мысли такой не возникало. Как будто ее подсознанию было уже известно то, что разум все еще безуспешно пытался принять. Мэтт — не Том. Пораженная, Миранда неподвижно стояла, глядя ему в глаза и всем сердцем желая поделиться с ним дивным ощущением долгожданной свободы. От радости ей хотелось кричать на всю вселенную, глаза в полумраке ярко блестели.
 Мэтт почувствовал, что желание впивается в тело железными когтями. Нежность уступила место настоятельной физической потребности. Он боролся с искушением стиснуть эту хрупкую женщину, боясь не рассчитать свои силы. Не отрывая от нее взгляда, Мэтт придвинулся ближе — и она не отстранилась. Жаркий блеск ее глаз, податливое тело неудержимо влекли к себе. Неуловимый, дразнящий аромат манил и будоражил. Его ноздри раздувались, с ненасытной жадностью вдыхая этот пьянящий запах.
 Мэтт медленно провел рукой по ее щеке, и с ее полураскрытых губ сорвался легкий вздох. Миранда вздрогнула, когда он коснулся мочки уха. Мэтт ненароком нащупал эрогенную зону, о которой она и не подозревала. Застигнутая врасплох этим внезапно возникшим наваждением, охваченная ощущением освобождения от мучительного прошлого, она потянулась к нему. Кожа под его пальцами горела, она чувствовала, как гулко бьется его пульс.
 — Ты прекрасна, Миранда. Я хочу тебя поцеловать, — пробормотал он, наклоняясь к ее губам. Если бы у Мэтта не вырвались эти нетерпеливые слова, рассеявшие волшебные чары, возможно, Миранда перенеслась бы в сказочную страну нежности и интимной близости. Но хриплый возбужденный голос подействовал как ушат холодной воды, мгновенно вернув ее на землю. Мягкое податливое тело тут же напряженно застыло. Она попыталась отодвинуться, но, попятившись на два шага, уперлась спиной в машину.
 Западня! Это слово пронзило мозг, и моментально сработал рефлекс. Прежде чем Мэтт успел коснуться ее губ, она вырвалась и отскочила.
 — Нет! — выкрикнула она прерывающимся голосом.
 Откровенный страх, звучавший в ее голосе, застал Мэтта врасплох.
 — Что случилось, Миранда? — Он поднял руку, чтобы успокоить ее.
 Миранда резко отпрянула, словно ожидала удара.
 Мэтт растерянно смотрел на нее. Она побелела как мел и дрожала всем телом. В широко раскрытых глазах, еще секунду назад сиявших радостью, металась паника. И причиной тому была не фобия, не замкнутое пространство, а он — Мэтт Рокланд. Ощущение вины легло на плечи тяжким грузом. Ему хотелось обнять ее, пообещать, что никто и никогда не причинит ей боль, а уж он тем более. Но Мэтт не смел пошевельнуться, боясь, что она пустится наутек, а ходить ночью по строительной площадке было опасно, особенно постороннему человеку.
 Замерев на месте, Мэтт попытался пустить в ход единственное средство, которое ему оставалось. Голос. Однажды это сработало, и он надеялся, что сработает снова.
 — Миранда, милая, посмотри на меня. Я тебя не трогаю. Видишь, я убираю руки в карманы. Успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого.
 Медленно, не спуская с нее глаз, готовый в любой момент удержать ее, если она вдруг бросится бежать, Мэтт засунул руки в джинсы.
 Миранда слышала его голос, в котором возбуждение уступило место прежней мягкости. Эта внезапная перемена не внушала доверия. Том был мастер на такие штуки. Но едва она позволяла себе расслабиться, обманутая его притворным спокойствием, как он снова впадал в бешенство и начинал буйствовать.
 — Я хочу домой, — сказала она, готовая при необходимости пуститься в бегство в любой момент.
 — Конечно. И я тоже. Уже поздно. Мы оба устали.
 Мэтт осторожно отступил на шаг, чтобы освободить Миранде пространство. Он чувствовал, как с каждым лишним дюймом ее напряжение спадает.
 — Но сейчас ты не можешь ехать домой одна.
 — Со мной все в порядке, — возразила Миранда.
 — Ты взволнована. Лучше не садиться за руль в таком состоянии, — мягко продолжал увещевать он.
 — Мне не нужны провожатые. — Миранда боком подбиралась к машине, не спуская с него глаз.
 Мэтт подавил вздох досады. У него не было выбора. Он не мог оставить се одну — и тем более за рулем. Чего доброго, попадет в аварию.
 — Давай я тебя отвезу или побуду с тобой, пока ты кому-нибудь позвонишь и попросишь тебя отвезти.
 Он чуть подался вперед, незаметно отвоевывая утраченную территорию.
 — Со мной, правда, все в порядке.
 Страх боролся в ней с отчаянием. Ведь она была так уверена, что освободилась от прошлого. Миранда схватила ключи и стала вставлять их в замок, но никак не могла попасть трясущейся рукой.
 Глядя ей в спину, Мэтт быстро соображал. Если бы не опасение, что Миранда впадет в панику и бросится бежать по строительной площадке, он бы отнял ключи. Он перевел взгляд на машину и внезапно принял решение. Ни слова не говоря, он зашел спереди, поднял капот и вырвал провода аккумулятора.
 Миранда резко обернулась на звук захлопывающегося капота. Мэтт стоял, опершись о крыло автомобиля и скрестив руки на груди.
 — Она не тронется с места. Так что тебе придется ехать со мной.




 Глава 4


 Миранда уставилась на провода, болтавшиеся у него в руке. Желание бежать мгновенно испарилось, уступив место ярости. Охватившее ее бешенство выплеснулось в трех коротких словах.
 — Как ты посмел! — выпалила она, не в силах поверить своим глазам. — Ты не имел права!
 Мэтт приготовился опекать слабое беспомощное существо. Бешеный огонь в глазах и яростный напор застали его врасплох. Бледное лицо загорелось румянцем, дрожь прошла, от былой слабости не осталось и следа. Сейчас перед ним стояла женщина, которую он мог уважать. Женщина, с которой мужчина мог разделить судьбу. Заинтригованный, пораженный всплеском энергии, который он невольно спровоцировал, Мэтт с любопытством ждал дальнейшего развития событий.
 — Я не нуждаюсь в твоей опеке. Руки у меня уже не трясутся. — Миранда демонстративно вытянула их вперед. — Видишь, я прекрасно доберусь сама. Но даже если бы и не так, это мне решать. Дай их сюда, — властно приказала она.
 Пусть Мэтт думает, что хочет, но она не тряпичная кукла, лишенная самостоятельной воли.
 — Что толку? — Мэтт взглянул на провода. — Я их не отсоединил, а вырвал. Нужны новые.
 Глаза у Миранды сузились.
 — Ты… ты… крыса… подлец… вор… — со злостью прошипела она и продолжала выплевывать ему в лицо все новые бранные слова, которые приходили на ум.
 Губы Мэтта дрогнули в усмешке. Потрясающая изобретательность! Чем яростнее она бушевала, тем больше он был заинтригован. И с чего это он решил, что Миранда не в его вкусе?
 — Мое предложение отвезти тебя домой остается в силе, — прервал он поток оскорблений.
 — Исключено.
 — Предпочитаешь дожидаться такси? В потемках? Одна? Здесь, на стройплощадке?
 Мэтт выпрямился во весь рост. Миранда, казалось, даже не заметила, что он подвинулся ближе на добрых шесть дюймов, и это его обрадовало.
 — Уже четвертый час, а мне в пять вставать.
 Я устал, челюсть болит зверски. Кстати, смею напомнить, что удар я схлопотал в доблестной битве за твое имущество. Я не ужинал, мне хочется принять душ и лечь в постель. И у меня нет ни малейшего желания торчать на пустой стоянке и вести бесплодные пререкания с красивой женщиной, которая только и делает, что проклинает моих предков до седьмого колена.
 Миранда уставилась на него, раскрыв рот от изумления. Добродушная решимость, звучавшая в голосе Мэтта, была для нее чем-то новым. В его интонации не чувствовалось ни злости, , ни даже легкого раздражения. Во время ее оскорбительной тирады он, казалось, едва сдерживал смех. Ее злость мгновенно испарилась, против воли уступив место любопытству.
 — Ты оставишь меня здесь? — озадаченно спросила она.
 — Нет. Отец научил меня оставаться джентльменом, несмотря на провокации, — и Мэтт шагнул к ней.
 Миранда почувствовала себя, как листок, сорванный с ветки ураганом. Слишком много переживаний обрушилось на нее за последние часы.
 — Кажется, я вела себя по-идиотски, — пробормотала она. — Извини, Мэтт.
 Мэтт со смешком придвинулся еще ближе, на расстояние согнутой руки.
 — Я бы так не сказал. По-моему, у тебя были причины выпустить коготки. Просто я не мог придумать ничего другого, чтобы тебя остановить, — признался Мэтт.
 Он помедлил и уже серьезно добавил: — Я не хотел тебя напугать.
 Миранда широко раскрыла глаза, ошеломленная неожиданным открытием. Такая ранимость прозвучала в его словак.
 — Дело не в тебе, — с запинкой промямлила она и тут же прокляла свой несдержанный язык.
 Лицо Мэтта сохраняло серьезность, но, когда он заговорил, в голосе слышалась надежда.
 — Разве? А в чем же тогда, Миранда?
 Жалея, что вообще открыла рот, Миранда лихорадочно пыталась придумать подходящее объяснение, но мозг отказывался прийти на выручку.
 — Дело во мне, — со вздохом признала она наконец. — Я же тебе говорила, что у меня клаустрофобия.
 — Но мы ведь не в помещении. — Он быстро окинул взглядом открытое пространство.
 Миранда решила, что единственный способ отвлечь Мэтта от вопросов, на которые она не может ответить, — это позволить ему отвезти ее домой.
 — Ты сказал, что устал. И я тоже. Пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением.
 Она повернулась и пошла к единственному автомобилю, не считая ее собственного, который оставался на стоянке.
 Мэтт двинулся следом, заинтригованный еще больше. Миранда являла собой сплошной клубок противоречий и тайн.
 — Приглашаю тебя на ужин, — сказал он, отпирая дверцу грузовика. — В качестве компенсации за поврежденную машину. Кстати, завтра я отдам ее в ремонт.
 Миранда забралась на сиденье, как ни странно оказавшееся очень удобным. Их глаза оказались на одном уровне.
 — Мэтт, я не принимаю ничьих ухаживаний. Я тебе уже это говорила. Кругом хватает других женщин.
 — Почему ты не принимаешь ухаживаний?
 — По-моему, у тебя нет права задавать такие вопросы, — отрезала она.
 Мэтт нахмурился, понимая, что она права, но был не в силах смириться. Миранда почувствовала себя виноватой. Мэтт был очень добр к ней. Даже эта проделка с автомобилем была продиктована заботой, а не злым умыслом. Отдавая себе отчет в том, что после пожалеет о своих словах, она со вздохом сказала:
 — Два года назад я развелась. Это была тягостная процедура, и я до сих пор не пришла в себя.
 Она сказала чистую правду — вполне достаточную, чтобы удовлетворить его уязвленное самолюбие и успокоить свою совесть. Почему же ей не стало легче на душе?
 Мэтт слегка откинулся назад, чтобы лучше видеть ее лицо.
 — Два года — немалый срок, — медленно произнес он вполголоса.
 — Смотря для чего, — безотчетно вырвалось у Миранды.
 Мэтт уловил в ее голосе глубокую боль. Сердце тревожно кольнуло, хотя, если б его спросили, он и сам не ответил бы почему.
 — Поужинать с другом — разве это проблема? Миранда взглянула на него, вскинув брови.
 — А разве мы друзья, Мэтт?
 — Но ведь не враги. — Он поднял руку и легонько провел пальцами по нежной коже ее щеки. — Хорошо, оставим серьезные темы. Давай поболтаем о твоем магазине, о погоде, о перспективах «Дельфинов» в этом сезоне.
 Миранда ощущала его прикосновение каждой клеточкой своего тела. Ее окутало мягкое, безмятежное тепло. Хрипловатый баритон Мэтта в полумраке кабины звучал интимно и в то же время дружелюбно.
 — Я не увлекаюсь футболом.
 — Хоккей?
 — Нет.
 — Тогда что же? Пикники на пляже, сандвичи пополам с песком, который скрипит на зубах?
 Она рассмеялась, не ожидая подобных слов от грубоватого, по ее мнению, мужчины.
 — Этого я не пробовала, так что ничего не могу сказать, — улыбнулась она.
 — Ты живешь здесь почти два года и ни разу не была на пикнике? Позор! — Он широко ухмыльнулся, любуясь ее улыбкой. Впервые за время их знакомства она улыбалась по-настоящему — открыто и беззаботно. У него чесались руки дотронуться до смеющихся губ, но он сдержался. Она подпустила его совсем близко. Пока достаточно и этого.
 — Мне показалось, ты пригласил меня на ужин? — обронила Миранда, не в силах прогнать улыбку с лица.
 Стояла темная ночь, они были одни, и ей это нравилось.
 — Тебе это не показалось… — Секундная заминка словно превратилась в вечность. — Куда тебе хочется пойти?
 — Я бы предпочла пикник на берегу, — сказала Миранда, внезапно осознав, что впервые за многие годы мужчина предоставляет выбор ей.
 — Ты принесешь провизию или я? — с надеждой осведомился он.
 Она невольно рассмеялась.
 — По-моему, ты собирался угостить меня в качестве компенсации за изуродованную машину.
 — Конечно, — согласился он, захлопывая дверцу грузовика, и размашистыми шагами обошел его с другой стороны, чтобы залезть в кабину. — Но я говорил об ужине. А на пикнике еда гораздо вкуснее, если ее приготовила женщина, — выкрутился Мэтт.
 — Значит, ты не умеешь готовить? — догадалась Миранда.
 — Абсолютно. В лучшем случае могу сунуть полуфабрикат в микроволновку. Зато я умею скверно бренчать на гитаре. Мне дадут за это награду?
 Ее беспечный смешок в темноте обвился вокруг него, словно завязывая пестрой ленточкой маленький подарок судьбы.
 — Я принесу провизию, если ты позаботишься о музыке, — предложила она, внезапно почувствовав себя юной и беззаботной.
 Миранда уже предвкушала яркий солнечный день, горячий песок под ногами, вкус соленых брызг на губах. Прошлое унесет отливом, а набегающая волна принесет будущее. Мэтт предлагает ей дружбу. У нее еще никогда не было друзей среди мужчин.
 — Заметано. А когда? Послезавтра воскресенье. Подойдет?
 — Почему бы нет? — Миранда рассмеялась, откинувшись на сиденье. — Прямо не верится. Ты сломал мне машину, я готова была от злости свернуть тебе шею, а теперь вдруг принимаю твое приглашение на пикник.
 — Дружеское приглашение, — напомнил Мэтт, исподволь внимательно наблюдая за своей спутницей.
 Легкая досада, отразившаяся на ее лице при этом уточнении, вызвала у него едва заметную улыбку. Кто бы мог подумать? Мэтью Рокланд заинтригован хрупкой леди, которая страдает клаустрофобией и вдобавок к этому не принимает ухаживаний. При мысли о том, сколько еще невероятных открытий подстерегает его в будущем, губы невольно расползлись в широкой усмешке. Приключенческий роман да и только!
 Миранда подошла к окну, выходившему на искусственное озеро в центре жилого комплекса, и рассеянно окинула взглядом открывающийся вид. Цветные прожектора оживляли ландшафт яркими зелеными, красными и желтыми сполохами. Скоро начнет светать.
 Она должна была бы валиться с ног от усталости. Собственно, так оно и было, пока голова не коснулась подушки. Сначала Миранда думала, что ее нервное возбуждение — отголосок прошлого, тех жутких ночных кошмаров, которые до сих пор часто ее посещали. Но дело было в другом. Всему причиной стал Мэтт. Она не могла забыть момент, когда их губы едва не соприкоснулись. Тогда Миранда была слишком удивлена, чтобы осознать свои чувства, но сейчас они дали о себе знать. Ощущение пустоты и одиночества, потребность поделиться с кем-нибудь своими бедами и радостями нарушили мирное течение ее жизни, как мелкая рябь — зеркальную гладь озера.
 Прошлое боролось в ней с настоящим. Дружба. Мэтт предложил ей дружбу, и она с готовностью откликнулась. Но зачем было обманывать себя и его? Она жаждала не только дружбы. Стэси заронила эту мысль ей в голову, а Мэтт открыл путь к осуществлению. В сердце Миранды затеплилась надежда. Почему бы не попытаться? Не взять от жизни то, что для других женщин само собой разумеется?
 Миранда отвернулась от хорошо знакомого ландшафта за окном и начала мерить шагами ярко освещенную комнату. Нахмуренное лицо и порывистые движения выдавали внутреннюю борьбу. Логика оказалась столь же бессильной, как и чувства.
 — Что хочешь, то и делай, — сердито пробормотала она, стаскивая халат и бросаясь в постель.
 Щелчок выключателя рядом с кроватью — и все лампочки в квартире погасли, кроме ночника, который горел постоянно, отгоняя ночные тени. Обычно, засыпая, Миранда подолгу смотрела на этот тусклый огонек. Но сегодня она сразу закрыла глаза. Образ Мэтта слишком ярко врезался в память, чтобы пустить в ее сновидения что-нибудь, кроме настоящего.
 — Ты сегодня потрясающе выглядишь! — воскликнула Стэси, впорхнув утром в магазин. — Новое платье?
 Миранда недоуменно окинула себя взглядом. Похоже, Стэси пора менять очки.
 — Этому платью сто лет в обед. А я сегодня спала всего три часа и не успела позавтракать. И ты еще говоришь, что я потрясающе выгляжу? — Миранда кинула сумочку в ящик стола и заперла его.
 — Ну, если не новое платье, тогда что же? — полюбопытствовала Стэси.
 — Твоя богатая фантазия, — сухо ответила Миранда.
 — Ладно. — Стэси направилась к дверям подсобки. — Не хочешь говорить, не надо. Конечно, совсем не обязательно все рассказывать лучшей подруге.
 — Какое христианское смирение! Святая да и только. — со смехом заметила Миранда.
 Она распахнула дверцу кассового аппарата и небрежно выложила сенсационную новость:
 — Вчера ночью нас чуть не ограбили. Глаза у Стэси округлились.
 — Что?! Ты шутишь! Когда? Как?
 — Около одиннадцати. Двое парнишек, лет по двадцать, взломали замок и влезли с черного хода. Видимо, они следили за магазином, чтобы выяснить, отвожу ли я вечернюю выручку в банк.
 — Как ты узнала?
 — Мэтт и один из его работников поймали грабителей на месте преступления, а потом вызвали полицию и позвонили мне.
 — Мэтт? Мэтью Рокланд? Этот верзила? — Тут Стэси осенила другая мысль. — А с каких это пор ты называешь мистера Рокланда по имени?
 Миранда пожала плечами. Ей нравилось поддразнивать Стэси.
 — Со вчерашней ночи.
 — Так я и знала! — Стэси просияла, словно выиграла крупный приз в лотерею. — Я же говорила — классный мужик! Давно пора тебе это заметить.
 — Мы всего лишь друзья, — твердо заявила Миранда.
 Стэси уставилась на нее во все глаза. — Ты что, серьезно? Но это же бред! — решительно возразила она.
 Миранда пожала плечами.
 — Абсолютно серьезно. Так хочет Мэтт — и я тоже.
 Стэси нахмурилась, покусывая губу.
 — Мэтт так хочет? Ты уверена?
 — Он. сам. это сказан.
 Миранда вытащила ящик с деньгами и вставила его в кассовый аппарат.
 — Ладно, кончай свои инсинуации, Стэси. Лучше пойди отопри дверь. Пора открываться.
 — Тебя хлебом не корми, дай только довести меня до белого каления, — проворчала Стэси. — Самый сексуальный мужик на сто миль окрест спасает твой драгоценный магазин от воров, а ты мне заявляешь, что хочешь с ним всего лишь дружить.
 На обратном пути от входной двери она остановилась у вертушки с эротическими романами. На ярких глянцевых обложках красовались герои в рискованных позах.
 — Брала бы их, что ли, почитать на ночь. Может быть, хоть тогда поймешь, как обходиться с мужчинами. Иначе так и будешь витать в облаках и лепетать о дружбе.
 Миранда взглянула на скривившееся лицо подруги, на романы, которыми та помахивала в воздухе, и рассмеялась. Сегодня ничто не могло испортить ей настроение.
 — Да уж, это твоя любимая литература. Только я этого не читаю. Хотя иногда могу полюбопытствовать, правда ли так хорошо написано, как говорят некоторые покупатели.
 — Ой-ой-ой, какие мы важные! — фыркнула Стэси. — Ладно, я пошла в подсобку отрывать обложки у непроданных вестернов. А ты можешь заняться покупателями.
 — Хватаешься за соломинку. Знаю я, как ты любишь отрывать обложки и пересчитывать книги, — насмешливо ответила Миранда.
 Бросив на нее мрачный взгляд, Стэси удалилась, а Миранда с улыбкой принялась за дело. Если Мэтт намерен закончить работы через несколько недель, ей пора начинать готовиться к переезду.
 Мэтт то и дело поглядывал на часы. До обеда оставалось десять минут. Если он правильно рассчитает время, то попадет к Миранде как раз в перерыв. Если повезет, они смогут перекусить вместе. Он встал и потянулся, проклиная боль, отдававшуюся во всем теле. Вчерашняя драка давала о себе знать. Челюсть распухла еще сильнее. Интересно, что об этом подумает Миранда.
 — Куда собрался, Роки? — спросил Дэннер, входя в трейлер.
 Он плюхнулся в кресло с прямой спинкой и вытер лысину пестрым носовым платком.
 — Пойду перекусить.
 Дэннер с минуту изучающе рассматривал его, затем ухмыльнулся:
 — То-то мне еще утром показалось, что ты малость не в себе. Жеребец учуял кобылу? Только эта рыженькая кобылка не больно падка на разных красавчиков. По слухам, дамочка не валандается с ухажерами.
 Мэтт свирепо зыркнул глазами на своего бывшего наставника и старого друга.
 — Я тебя уволю.
 Ничуть не обеспокоенный шутливой угрозой, Дэннер покачал головой.
 — Навряд ли, сынок. Я ведь тебя с пеленок знаю, можно сказать, вынянчил.
 — Что касается сплетен, передай ребятам, чтобы прикусили языки. Чтобы больше никаких комментариев или шуточек по ее адресу — пусть даже самых безобидных. Леди нервничает.
 Дэннер нахмурился.
 — Не знал, что ребята начали хамить. Сегодня же с ними поговорю.
 Старик истолковал его слова по-своему, но Мэтт не стал пускаться в подробные объяснения.
 Лучше оставить Дэннера в убеждении, что ребята вышли за границы дозволенного, чем сваливать вину на Миранду или брать на себя.
 — Тебе нравится Миранда? — осторожно спросил Дэннер. — Я имею в виду, по-настоящему? Похоже, это не твой тип женщины.
 Мысленно кляня проницательность Дэннера, который был для него вторым отцом, Мэтт небрежно бросил:
 — Может быть, мне нужна именно такая леди — для разнообразия.
 — Так-то оно так, да только перемены иногда выходят боком. Обжечься можно. Будь осторожен. Ты у меня на руках вырос. Некоторые живут по принципу «погулял — и привет!», и у них ловко получается. Но у тебя я такого не замечал.
 — Все меняется. Мне поздновато обзаводиться семьей. Почему бы не сыграть теми картами, которые выпали.
 — Ну да, конечно, — саркастически буркнул Дэннер, нахмурившись. — Послушай, сынок, ты будешь последним идиотом, если пойдешь по этой дорожке.
 — По-моему, ты только что сказал, что Миранда мне не подходит или нечто в этом роде, — парировал Мэтт, бросая взгляд на часы.
 Дэннер поднялся на ноги.
 — Ничего подобного я не говорил. Я только сказал, чтобы ты поостерегся. Эта дамочка очень соблазнительная, но она не играет в такие игры. И ты тоже. Если ты не в состоянии уразуметь, к чему это может привести, значит, у тебя с головой не в порядке.
 Не говоря больше ни слова, старик повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь.
 Мэтт задумчиво уставился на закрытую дверь.
 Дэннер не имел привычки соваться в чужие дела и тем более следить за ним — во всяком случае с тех пор, как он достаточно вырос, чтобы четко усвоить слово «нельзя». Что же на сей раз заставило старика изменить укоренившимся привычкам? Мэтта одолевало любопытство, но, зная, что, если спросить напрямую, вразумительного ответа не добьешься, он решил выждать, пока ситуация не прояснится. Миранда слегка нарушила привычное течение его жизни, но нет никакой гарантии, что она надолго останется возмутителем спокойствия.
 Удовлетворившись своими рассуждениями, Мэтт вышел из трейлера. Пересекая открытое пространство между конторой и торговым центром, он машинально окинул взглядом строительную площадку, отметив про себя объем выполненных за утро работ и общий вид объекта. Если повезет с погодой, они успеют закончить раньше срока — и намного. Тогда им заплатят солидную премию. А уж он позаботится, чтобы с ними рассчитались по справедливости.
 — Пожалуй, я сегодня пораньше пообедаю, — объявила Миранда, запирая ящик с кассой.
 Стэси оторвалась от изучения списка книг, имевшихся на складе, и подняла голову. Карие глаза за стеклами очков не сразу сфокусировались на Миранде.
 — Ты говоришь таким тоном, будто кто-то собирается тебе возражать. Обедай, пожалуйста, когда тебе угодно.
 Миранда слегка нахмурилась, недовольная своей резкостью.
 — Извини, у меня голова занята другим.
 Глянув Миранде через плечо, Стэси увидела Мэтта, который приближался к установленному на возвышении прилавку, за которым сидели обе женщины.
 — Уж не этим ли? — с улыбкой спросила она. Миранда ощутила присутствие Мэтта еще до того, как обернулась. Вместе с жаркой волной ее охватило странное возбуждение и любопытство. Она посмотрела на него, надеясь, что минувшая ночь была лишь плодом ее воображения, и в то же время моля Бога, чтобы это было не так.
 — Привет, Мэтт, — поздоровалась она, удивляясь, что голос не выдает одолевающих ее противоречивых эмоций.
 Краешки его губ тронула улыбка, во взгляде светилось одобрение.
 — Привет. Если ты собираешься на обед, я тебя отвезу.
 — Она как раз выходит, — доложила Стэси, прежде чем Миранда успела вставить слово.
 — Стэси, — Миранда с упреком взглянула на помощницу. Хотя она не ожидала, что Мэтт зайдет за ней сегодня, но это было приятно.
 Мэтт рассмеялся.
 — Приятно видеть, что не только у меня есть друзья, которые считают, что они лучше разбираются в моей жизни, — заметил он, состроив скорбную мину.
 Миранда вскинула брови. Найдя в нем союзника, она почувствовала, что между ними протянулась еще одна незримая ниточка.
 — Ты научился затыкать им рот?
 — Нельзя сказать, чтобы очень успешно, — ответил Мэгт, поднимаясь на ступеньку, чтобы оказаться на одном уровне с Мирандой.
 — Перестаньте говорить обо мне так, будто я пустое место, — рассерженно пробурчала Стэси.
 — Поделом тебе, — беззлобно заметила Миранда, оставляя Стэси сидеть за кассой в гордом одиночестве.
 Стараясь не стеснять ее и в то же время держаться как можно ближе, Мэтт проводил Миранду к черному ходу и подождал у двери, пока она заберет сумочку.
 — Сколько времени у тебя на обед? Миранда вышла на улицу. Она стояла совсем рядом с Мэттом, почти касаясь его, испытывая непривычное ощущение легкости и покоя.
 — Около часа. А что?
 — Здесь неподалеку есть маленький ресторанчик. Ты его знаешь?
 — Один раз обедала. Там приятная обстановка и кормят вкусно.
 Мэтт рискнул осторожно взять ее под руку, готовый отпустить при малейшем признаке сопротивления.
 — Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной, — заметил он, пристально следя за выражением ее лица. — Если не хочешь, можешь не ехать со мной.
 Миранда заглянула ему в глаза, глубоко тронутая его предупредительностью. Глубже, чем она смела себе признаться. Она не помнила, чтобы кто-нибудь так открыто считался с ее желаниями.
 — Я хочу, — мягко ответила она и с лукавой улыбкой добавила: — Кроме того, я умираю от голода, а там очень вкусно готовят.
 Мэтт запрокинул голову и от души рассмеялся. Оказывается, эта скромница не прочь пококетничать. Он не ожидал, что у нее есть чувство юмора, и тем более не мог представить, что ей хватит смелости подтрунивать над ним.
 — Тогда пошли, прекрасная леди. Накормлю до отвала, — пообещал он.




 Глава 5


 — Мэтт, в меня больше не лезет. Помоги мне прикончить торт. И зачем только ты уговорил меня его заказать?
 Миранда подцепила пальцами безе, украшавшее кусок фирменного торта. Она знала, что ведет себя по-свински, но ее это ничуть не заботило.
 — Ты сама хотела что-нибудь на десерт, — поддразнил Мэтт.
 Миранда скорчила ему гримасу, от души забавляясь и невольно поражаясь своему игривому настроению.
 — Лучше не напоминай. Я так люблю шоколад. — Она с вожделением посмотрела на торт, облитый шоколадной глазурью. — Надо было сразу начать с десерта. — Миранда с надеждой взглянула на своего спутника. — Ты мне не поможешь с ним разделаться?
 — Бог с тобой, солнышко. Я свою долю съел до последней крошки. Больше некуда.
 Миранда со вздохом отодвинула тарелку, признавая свое поражение.
 — Придется попросить пакет. Не оставлять же такую вкуснятину.
 — Можешь оставить, — ухмыльнулся Мэтт.
 — Еще чего. Я всего два раза откусила. Мэтт подписал чек, подозвал официантку и попросил у нее пакет.
 Пока Мэтт разговаривал с официанткой, Миранда внимательно приглядывалась к нему, удивляясь дружелюбной атмосфере, которая царила за столом во время обеда. Ее спутник рассказывал, как подвигается работа на стройке. Они обсудили предстоящий пикник и ее переезд в новое помещение. Мэтт немного рассказал о себе. Разговор шел непринужденно, пожалуй, даже слишком непринужденно. Не нужно было постоянно держаться начеку, подбирать слова, стараться понравиться собеседнику. Мэтт то подтрунивал над ней, то переходил на серьезный тон, но был неизменно внимателен и предупредителен. Для Миранды это было внове. Уж слишком разительный контраст с ее прошлым опытом — даже опереться не на что. Ничего общего с Томом.
 — Ну вот, опять, — пробормотал Мэтт, заметив, как на лицо Миранды набежало облачко. — Перестань себя изводить. Что бы там ни было, все уже в прошлом. — Он потянулся через стол и накрыл ее руку ладонью. — Я был бы рад помочь, но ты не хочешь признаться, что тебя мучает. Знай одно — если я тебе понадоблюсь, ты только позови. — Он легонько сжал ее пальцы.
 Миранда склонила голову набок, напряженно вглядываясь в своего спутника. Мэтту хватило нескольких слов, чтобы витавшая над столиком непринужденная атмосфера неуловимо изменилась. Но его пристальный взгляд не отпугивал, а сильное, уверенное прикосновение не подавляло.
 — Ты меня совсем не знаешь, — прошептала она.
 — Ну и что? Это не имеет значения. Я хочу тебя узнать.
 — То, что ты узнаешь, может тебе не понравиться.
 — То же самое можно сказать о тебе, — заметил он.
 Миранда опустила глаза. Мэтт продолжал сжимать ее руку, но она не воспринимала это как домогательство, напротив — его легкое пожатие придавало ей чувство защищенности.
 — Не думаю. — Она слегка пожала плечами и подняла глаза. Ей была незнакома эта игра в кокетство, которая у многих женщин в крови. — Я не умею обращаться с мужчинами.
 Это честное признание вызвало у Мэтта уважение. Он мог только догадываться, чего оно ей стоило. В ее глазах отражались сомнения, потребность найти ответы на многие сложные вопросы. — Не думаю, что мне бы понравилось, если бы было иначе, — медленно произнес он, внезапно осознав, что ему по душе ее несколько старомодная сдержанность, заметная даже тогда, когда она была спокойна и расслаблена.
 Миранда вглядывалась в его глаза, пытаясь прочесть правду. И что-то в ней дрогнуло, оттаяло. Том насмехался над ней, называя ее взгляды и чувства безнадежно устаревшими. Она открыла было рот, чтобы заговорить, но не знала с чего начать. Слова беспорядочно теснились в голове. В этот момент вернулась официантка.
 — Надеюсь, вам понравится торт, — с улыбкой сказала она, ставя на соседний столик коробку и кладя сверху небольшой пакет.
 Миранда удивленно уставилась на коробку.
 — Ты купил мне торт, — пробормотала она и, подняв глаза, встретила широкую улыбку Мэтта.
 — Нужно же нам будет попить кофейку в перерыве. Мы еще не все решили с твоим новым магазином. И потом, я сам люблю шоколадный торт. Ты ведь добрая и поделишься со мной? Вот я и купил эту штуку, — шутливо признался он.
 Миранда широко улыбнулась, глаза ее сияли восторгом, но была в них и легкая грусть. Едва только ей показалось, что она его понимает, как Мэтт снова открылся с неожиданной стороны.
 — Мне еще никогда не покупали торт, — подначила она.
 — Некоторые мужчины преподносят цветы. А я — торты.
 Мэтт встал из-за стола и протянул ей руку, помогая подняться. Миранда подала руку, не раздумывая, — воспоминания о прошлом даже не напомнили о себе. Держась за руки, они вышли из ресторана на залитую солнцем улицу.
 — Пожалуй, нам пора возвращаться.
 Мэтт остановился у грузовика так, чтобы кузов загораживал их от посторонних взглядов.
 — Я хотел бы поцеловать тебя, — произнес он, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал ровно.
 Миранда заглянула в фиалковые глаза и поняла, что хочет того же.
 — Я тоже, — прошептала она.
 Мэтт наклонил голову, внимательно наблюдая за ней. На этот раз он будет осторожен и не спугнет ее внезапным натиском. Прикосновение его губ было легким, нежным, ищущим.
 Миранда втянула ноздрями воздух, вдыхая непривычный мужской запах, ее тело слегка напряглось и тут же расслабилось. Мэтт возвышался как скала, широко расставив руки и упираясь ладонями в кузов грузовика за ее спиной, но она чувствовала, что при желании в любой момент может освободиться. Ободренная и заинтригованная его сдержанностью, молодая женщина подалась вперед. Поцелуй стал глубже, но без пугающей настойчивости. Его губы точно приглашали ее ответить. Миранда доверчиво тянулась к нему всем телом, продолжая сжимать в руках коробку с тортом.
 Мэтт поднял голову и перевел дыхание. Он коснулся ее лица, провел пальцами по губам.
 — У тебя чудесный рот, — пробормотал он. — Красивое тело, а о таких глазах я мог только мечтать.
 — Правда? — спросила Миранда, непривычная к комплиментам. Впрочем, и все остальные поступки Мэтта были для нее непривычными.
 Он кивнул, но в глазах его стояли вопросы, остававшиеся без ответа.
 — Правда. Разве ты не чувствуешь, как сильно на меня действуешь?
 Он медленно наклонился ближе, прижавшись к ее груди. Прикосновение мягких упругих округлостей показалось утонченной пыткой.
 — Сейчас я хочу больше, чем просто поцеловать тебя, — тихо признался он.
 Миранда затаила дыхание в ожидании нового приступа страха. Но его не последовало. В голове застряла одна-единственная мысль — Мэтт. Но она не знала, что ему сказать. И потом, у нее не было уверенности, что все это не закончится плачевно.
 Улыбнувшись, Мэтт снова нежно дотронулся до ее лица.
 — Не беспокойся ни о чем. Не знаю, почему ты вдруг цепенеешь, стоит мне приласкать тебя, но я никогда не дам тебе повода меня бояться. Я не из тех, кто хочет получить свое любой ценой, пренебрегая чужими чувствами. Я не стану брать того, что ты не можешь мне дать, — серьезно пообещал он.
 Мэтт поднял руку ладонью вверх.
 — Веди меня. Я пойду за тобой. Если тебе что — то не понравится, скажи. Я послушаюсь. Я никогда ни к чему не стану тебя принуждать.
 Миранда закусила губу, испытывая отчаянное желание поверить ему.
 — Иногда люди теряют над собой контроль, — с запинкой пробормотала она. — Бывает, что дело заходит слишком далеко.
 В его глазах мелькнула догадка.
 — А я больше тебя? Сильнее? Ты этого боишься?
 Она кивнула.
 — Я не могу превратиться в низкорослого хлюпика, даже если очень захочу. Но я и не изголодавшийся самец. Если бы мне хотелось всего лишь покувыркаться с кем-нибудь на кровати, за этим бы дело не стало. Кругом полно таких женщин, которым без разницы, с кем заниматься сексом.
 Такая прозаичная формулировка неожиданно рассмешила Миранду. На душе вдруг стало легко и спокойно.
 — Я не буду давить на тебя, Миранда. Ни сейчас, ни после. Никогда. — Мэтт легонько провел пальцем по ее смеющимся губам. — Я хочу видеть твою улыбку, а не муку в этих дивных глазах, когда тебя начинают терзать воспоминания.
 — Поэтому ты даришь мне торты? — Она поднесла руку к бородатому лицу, внезапно почувствовав, что больше всего на свете ей сейчас хочется прикоснуться к нему.
 — Торт, — поправил он. — Собственно, это взятка. Тебе будет совестно съесть его одной, и ты позовешь меня.
 Миранда засмеялась.
 — Я могу съесть его со Стэси.
 Мэтт взял ее за руку и легонько отстранил от дверцы кабины.
 — Не можешь. Твоя Стэси вроде моего Дэннера. Дай им только волю, эта парочка нас со свету сживет. Родственные души.
 Он распахнул дверцу грузовика, обхватил Миранду за талию и, подняв как перышко, усадил в кабину.
 — Лично я намерен держать Дэннера на коротком поводке, — заявил он, захлопывая дверцу. Миранда следила в окно, как Мэтт обходит машину, чтобы залезть в кабину с другой стороны. Рядом с Мэттом она чувствовала себя как на прогулке в ясный солнечный день. Солнце греет, но не обжигает, все залито светом и нет ни одного темного уголка. Животворное тепло.
 Мэтт забрался в кабину. Повинуясь безотчетному порыву, Миранда коснулась его руки.
 — Спасибо.
 — За что? — удивился Мэтт, вскинув брови.
 — Ты делаешь меня счастливой.
 — Трудная задача, прекрасная леди? — добродушно поддразнил он, легонько щелкая ее по носу указательным пальцем, но не переставая внимательно следить за ее реакцией.
 Миранда не заметила пристального взгляда, уловив лишь беззаботный тон.
 — Для тебя, может быть, и нет.
 А еще я умею побеждать драконов, — усмехнулся Мэтт, втайне довольный достигнутым прогрессом. Он ни разу не видел, чтобы Миранда держалась с кем-нибудь так естественно, как сегодня с ним. От улыбки на щеках у нее появились симпатичные ямочки. Глаза радостно сияли, она сидела совсем рядом без малейшего напряжения, уютно устроившись на сиденье. Прикосновение ладошки, накрывшей его ручищу, Мэтт воспринял как бесценный дар. Что там золото или бриллианты! Чем больше он общался с этой женщиной, тем сильнее его одолевало любопытство. Что же такого с ней могло случиться, что она шарахается от собственной тени? Почему банальный комплимент лишает ее дара речи? Казалось, ей совершенно неведомы такие вещи, как флирт, кокетство и прочие женские ухищрения. Как это могло быть? Мэтт знал, что ей двадцать семь лет. Наверняка за ней ухаживали до замужества. Столько вопросов — и ни одного ответа. Столько подводных мин на пути к сближению. Столько причин отойти в сторону. И столько причин, по которым он останется.
 Миранда открыла холодильник, чтобы еще раз посмотреть на торт. Стэси сидела за кассой, а у нее предположительно был перерыв. Она залезла в холодильник, извлекла коробку и, открыв ее, уставилась на нетронутое лакомство. Глаза наполнились слезами. Неожиданный жест Мэтта тронул до глубины души. Миранде хотелось чем-нибудь его отблагодарить. Закрыв коробку, она сунула ее в холодильник и потянулась к телефону.
 На четвертом гудке Мэтт снял трубку. Его «Алло!» прозвучало рассеянно и отрывисто, но, узнав ее голос, он мгновенно изменил тональность.
 — Миранда, — мягко протянул он.
 — Я не вовремя звоню?
 Мэтт взглянул на ворох неотложных бумаг.
 — Ничего подобного. Я как раз сидел и думал, не уйти ли домой пораньше.
 Миранда с улыбкой намотала шнур на палец, прекрасно понимая, что он лжет. Ведь она внимательно слушала все, что он рассказывал о сложностях с реконструкцией торгового центра.
 — Ты не умеешь врать, Мэтью, — попеняла — она. — Поэтому я не займу у тебя много времени. Я хотела пригласить тебя сегодня на ужин, — торопливо выпалила Миранда и только после этого сообразила, что у него могут быть другие планы.
 — Отлично, — быстро ответил Мэтт, правильно истолковав ее сбивчивую скороговорку.
 Миранда постаралась скрыть вздох облегчения.
 — В семь подойдет?
 — Прекрасно. Привезти что-нибудь?
 — Себя, — безотчетно вырвалось у нее. Щеки тут же залились румянцем, и она была рада, что Мэтт ее не видит.
 — Обнадеживающее заявление для такого славного малого, как я, — подначил он.
 Миранда засмеялась.
 — Мне надо было сообразить, что ты поймаешь меня на слове.
 — Надо было, — со смешком согласился Мэтт и уже серьезно добавил: — Спасибо за приглашение, Миранда. Я действительно очень хочу прийти.
 Миранда секунду помолчала, удивляясь, как Мэтт догадался, что ей нужно было такое заверение.
 — Я действительно хочу, чтобы ты пришел, — прошептала она и осторожно положила трубку, не дожидаясь ответа.
 Мэтт слушал короткие гудки, и на губах его играла легкая улыбка. Еще один шаг друг к другу.
 Миранда, напевая себе под нос, помешивала бефстроганов. Она давно не готовила для мужчины и сейчас испытывала необычайное удовольствие, представляя, как Мэтт будет сидеть у нее за столом и есть ее стряпню.
 Она взглянула на часы, потом на стол, накрытый в нише с окном, выходящим на искусственное озеро. Свечи вызывали у нее сомнение — не покажется ли это чересчур откровенным приглашением? Она оценивающе оглядела подсвечник с — двумя свечами, затем решительно тряхнула головой. Мэтт обещал не торопить события. Хватит ей искать проблемы. Пусть все идет своим чередом. Раздался звонок в дверь. Миранда поспешно сдернула фартук и вышла в небольшой холл. Задержавшись у зеркала, она быстро окинула себя взглядом, проверяя, все ли в порядке. Шелковые кремовые брюки и изумрудно-зеленая рубашка мужского покроя сидели с изысканной небрежностью. Волосы были распущены — впервые с тех пор, как она покинула Алабаму. Миранда легонько тронула рассыпавшиеся пряди, гадая, что на нее нашло. После развода с Томом она стала гладко зачесывать волосы и собирать их в тугой пучок. А сегодня, повинуясь безотчетному импульсу, зашвырнула шпильки в ящик туалетного стола.
 Повторный звонок в дверь вывел ее из раздумья. «Прошлое умерло, — твердо напомнила себе Миранда. — Настоящее — это Мэтт, а ему должны понравиться распущенные волосы. Значит, так тому и быть». С легкой улыбкой на губах она открыла дверь.
 — Ты шикарно выглядишь, — с порога заметил Мэтт, окидывая ее восхищенным взглядом. Ему хотелось обнять ее и поцеловать, но он сдержался. Ничто не должно испортить этот вечер.
 — Я… — начала было Миранда, запнулась, проглотила комок в горле и наконец выдохнула: — Спасибо.
 Она приняла комплимент, и наградой за это была улыбка Мэтта. Он потянул носом воздух, чувствуя, что у него разыгрывается аппетит.
 — Неужели бефстроганов? — Мэтт обнял ее за плечи, увлекая в комнату.
 Миранда чуть заметно напряглась в первое мгновение, но не отстранилась.
 — Угадал. Ты его любишь?
 — Обожаю. Только готовить не умею, поэтому обычно приходится довольствоваться ресторанной стряпней, иногда весьма сомнительного свойства.
 Мэтт протянул бутылку вина, которую принес с собой.
 — Это хорошо пойдет под бефстроганов. Миранда взяла бутылку, жалея, что придется отойти. Было удивительно приятно чувствовать близость Мэтта, касание его бедра при ходьбе. Его тепло притягивало, а прикосновение парализовывало волю как наркотик.
 — Я поставлю его охладиться. — Миранда выскользнула у него из-под руки и направилась в кухню.
 Мэтт двинулся следом.
 — Моя помощь требуется?
 Миранда изумленно посмотрела на него.
 — Помощь? — Она нахмурилась.
 — С ужином.
 — А-а. Нет, все в порядке. Тебе незачем торчать на кухне.
 Мэтт подошел ближе.
 — Миранда, расскажи о своей семье.
 Смущенная внезапным вопросом, она спросила:
 — Что именно тебя интересует?
 — Любые мелочи. Братья, сестры, родители. Где ты жила. Все, что ты сама захочешь рассказать.
 — Я тебе уже рассказывала.
 — Нет, не рассказывала. Ты говорила только, что хотела поступить в колледж. Что выросла в деревне. Потом жила в маленьком городке. Но ты ничего не рассказывала о себе.
 — Да особенно и нечего рассказывать. Мэтт коснулся ее щеки, глядя прямо в глаза.
 — Пожалуйста.
 Миранда могла не уступить настойчивому требованию. Этому она научилась много лет назад. Но устоять перед просьбой, прозвучавшей в его голосе и подкрепленной ласковым жестом, было выше ее сил. Миранда со вздохом сдалась.
 — Это не очень интересно, — последний раз предупредила она.
 — Судя по виду этих кастрюлек, у нас есть несколько минут. Пока ты будешь рассказывать, мы можем попробовать вино. — Он поднял бутылку. — Принеси бокалы, а я открою.
 Миранда отошла за бокалами.
 — Я мало говорю о своих родных, — начала она, радуясь, что стоит к нему спиной.
 — Ты вообще мало говоришь, — иронически поправил он. — Никогда не встречал такой тихони.
 Она состроила гримасу, но спорить не стала.
 — Мне нужно знать, почему ты такая. Иначе я могу невольно причинить тебе боль.
 Миранда обернулась и встретила его взгляд. Никто еще не смотрел на нее с такой глубокой нежностью.
 — Моя семья жила в ужасной нищете, — начала она. — Куча детишек, а заработка почти никакого. Отец был сезонным рабочим по уборке овощей, мать подрабатывала стиркой и глажкой. Однажды летом мы приехали в Грейсонвилл. Первое, что я увидела, это большой белый дом с восемью огромными колоннами и необъятной верандой. Он возвышался на холме в окружении магнолий. В воздухе стояла прозрачная дымка, и мне показалось, что передо мной волшебный замок из детских сказок. Я влюбилась в этот дом.
 Мэтт взял бокалы у нее из рук, понимая, что она с головой ушла в прошлое.
 — Усадьба называлась «На холмах», в ней жило уже третье поколение Грейсонов. Они были первыми поселенцами в тех краях. Держали плантацию и доки. Потом на этом месте вырос город, названный в честь своих основателей. А Грейсоны продолжали заправлять всей округой, как в прежние времена.
 Миранда сделала паузу, и Мэтт терпеливо ждал продолжения ее рассказа.
 — Хозяйкой дома была Кларисса Грейсон, мать Тома. Она дала объявление, что требуются прислуга и садовник. Мои родители пошли наниматься, и мы получили работу, даже я. Мне тогда было семь лет. После школы я отправлялась на кухню, полировала столовое серебро, чистила картошку, была на побегушках. «На холмах» казался мне волшебной страной. Это была мечта, нечто настолько прекрасное и совершенное, что сделалось навязчивой идеей. Мне хотелось избавиться от своего ужасного акцента — этой «визитной карточки» белых люмпенов. Хотелось красиво одеваться, ходить в школу в новых платьях, а не в тех, что мать перешивала из старой одежды, или еще того хуже — в чужих обносках, которые доставались нам из милости.
 Она тряхнула головой при воспоминании о своих детских мечтах.
 Мэтт сунул бутылку под мышку и, взяв Миранду за руку, увлек ее в гостиную. Она села на диван. Мэтт налил в бокалы вина, но она едва ли это заметила.
 — Продолжай, — попросил он, усаживаясь рядом. — Я весь внимание.
 — Отец умер, когда мне было десять лет. Нелепый несчастный случай. Его задавило трактором. Мать на похоронах рыдала в три ручья, а я не могла выдавить ни слезинки. Для отца я и две мои младшие сестры всегда были нежеланной обузой. Его интересовали только сыновья. У меня было два старших брата, которые заняли место отца в усадьбе. Как и отец, они ни во что не ставили женщин. Мать перебралась в дом Грейсонов. Кларисса хотела постоянно иметь ее под рукой, да и для нас это обходилось дешевле, тем более что мы с сестрами подрастали и нам требовалось то одно, то другое. К пятнадцати годам я стала обращать внимание на мальчиков, и мальчики тоже меня замечали. Братьям это было поперек горла, и они отшивали каждого, кто осмеливался на меня взглянуть, но тогда я этого не знала. Я никогда не ходила на свидания. К тому же там был Том. Сын Клариссы, внук родоначальника семьи. Прекрасный, как сказочный принц. Золотые волосы, голубые глаза. Он был всеобщим любимцем. А мне казался богом.
 Миранда помедлила и горько рассмеялась. Наивная дурочка! Ее идол оказался высокомерным озверелым подонком.
 — Однажды он удостоил меня взглядом — и ослепил. Мои братья наконец-то нарвались на человека, который оказался им не по зубам. Том впервые пригласил меня на свидание, и я была невероятно счастлива.
 Она судорожно всхлипнула и, повернув голову, поймала сочувственный взгляд Мэтта.
 — Итак, наивная и романтичная девушка встретила местного Дон Жуана, — пробормотал он.
 — А после свадьбы чары рассеялись, — вырвалось у нее.
 — Почему вы поженились?
 Миранда хотела уклониться от ответа, но она зашла уже слишком далеко, чтобы отступать.
 — Я забеременела. Мать и братья узнали об этом. До сих пор не знаю, каким образом. Мать пошла к Клариссе. Та хотела откупиться от меня или — еще хуже — заставить сделать аборт. Я была в ужасе, не знала, что делать. Но тут вмешался Том и заставил свою мать пойти на попятный. Мы поженились. Для Клариссы этот брак был ножом в сердце, но она ничего не могла поделать — разве что отречься от единственного сына. Мне тогда было девятнадцать. Через два месяца я потеряла ребенка.
 Ее глаза наполнились слезами. Зачав случайно, она успела полюбить этого неродившегося ребенка, как когда-то любила его отца.
 Мягко отобрав пустой бокал, Мэтт привлек ее к себе и обнял, давая выплакаться у него на груди. Зарывшись лицом в пушистые рыжеватые волосы, он мучительно переживал ее разочарование и боль, тесно вплетавшиеся в канву рассказа.
 Миранда уткнулась в широкую грудь, забыв все на свете от горя. Восемь лет минуло с тех пор, как у нее украли эту едва зародившуюся жизнь, а казалось, будто все случилось вчера. Никто не оплакивал ее ребенка — ни мать, ни братья, ни Том. Кларисса не скрывала радости, надеясь, что выкидыш станет прелюдией к разводу и Том сможет найти более подходящую партию.
 — Сначала я испугалась беременности, но это был мой ребенок — часть меня, плод нашей любви. Тогда мне казалось, мы с. Томом любим друг друга, — всхлипнула она. — Том был первым, кто заступился за меня. Я любила его. — Миранда подняла голову, желая убедиться, что Мэтт понимает ее чувства.
 Мэтт взял ее лицо в ладони.
 — Что он сделал, Миранда? Он обнимал тебя, когда ты так плакала? Утешал?
 — Нет, — прошептала она прерывающимся голосом. — Он был рад тому, что случилось. Сказал, что с животом я стала бы безобразной. Что ему не нравится заниматься любовью с подушкой.
 Мэтт с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Все мышцы свело судорогой. Черт бы побрал этого остряка! Он был настоящим садистом.
 — Я был бы счастлив видеть, как ты вынашиваешь моего ребенка. — Он медленно опустил руку и положил на ее плоский живот. — Ты и тогда была бы красивая, ничуть не хуже, чем сейчас. Вовсе не толстая и ничуть не похожа на подушку. Твой муж был слепец и вдобавок кретин. Он не понимал, каким сокровищем обладает.
 — Я поймала его в западню, — возразила Миранда безжизненным голосом.
 — Это он так сказал? — уточнил Мэтт, закипая от гнева.
 — Да.
 — Но ведь это он заставил свою мать уступить. Не ты. Если кто и подстроил западню, так это он.
 Миранда пристально вглядывалась в его лицо.
 — Все в городе считали, что я вышла замуж по расчету. Даже мои родные.
 — Значит, они тоже кретины, — с едва сдерживаемым бешенством прошипел Мэтт. — Ты вышла замуж, потому что любила. Иначе ты не отдалась бы ему.
 — Откуда ты знаешь? — Она обхватила его запястья и почувствовала, как учащенно бьется его пульс.
 Мэтт заглянул ей в глаза и прочел в них то, что для него уже не требовало доказательств. Эта женщина настоящее сокровище.
 — Просто знаю, и все. А я не ошибаюсь.
 — Ошибаешься. Я его ненавидела. Под конец я его возненавидела, — выпалила она, закрывая глаза, чтобы не увидеть отвращение на его лице.
 Мэтт не отводил глаз, чувствуя, как ее тело напряглось, словно в ожидании удара. Пальцы намертво вцепились в его рубашку, хотя вряд ли она это сознавала.
 — Посмотри на меня, Миранда. Я не убегаю. Не осуждаю тебя. Что бы ни было в конце, в начале была любовь. Ненависть появляется, когда любовь подвергают слишком жестоким испытаниям, когда ее топчут ногами. Твой муж не переживал из-за ребенка. Первая трещина. Его мать хотела от тебя отделаться. Он упрекал тебя, говорил, что ты подстроила ему западню. Эта была намеренная ложь — он хотел причинить тебе боль. Но было и еще что-то. Что?
 Миранду затрясло. Преследовавший ее кошмар вдруг обрел реальность, сосредоточившись в этом негромком вопросе.
 — Не спрашивай.
 — Расскажи мне, позволь разделить твою беду. — Мэтт гладил ее плечи, чувствуя, как сопротивление ослабевает.
 — Прошлое нельзя переделать.
 — Но можно от него освободиться, чтобы жить настоящим и строить будущее, — возразил он. — Не позволяй, чтобы этот кретин продолжал тебя мучить, он исчез из твоей жизни. — Мэтт легонько встряхнул ее. — Ты больше не ребенок. Ты — женщина. Сильная, умная, чуткая. Постарайся увидеть себя настоящую и перестань без конца вспоминать бредовые иллюзии, которые тебе вбили в голову.
 Его слова проникали в самую душу, вскрывая глубокие раны, которые, казалось, давным-давно зарубцевались. Внезапно Миранде захотелось вытащить свои ночные кошмары на свет Божий. Покончить с ними и обрести наконец свободу. Свобода. Ее цель, ее наваждение, ее мечта. Мэтт предлагал ей помощь — свое сильное плечо, на которое она могла опереться. Он верил в нее так, как она сама в себя не верила. Миранда не понимала истоков этой веры, но не могла усомниться в его искренности.
 — Том никогда меня не любил. Он женился на мне назло матери, и я стала для него козлом отпущения. Красивой игрушкой, которую он выставлял напоказ, чтобы похвалиться перед всеми. На людях он всегда был подчеркнуто нежен и заботлив ко мне. Никто бы не поверил, в каком аду я жила. У него был неуравновешенный характер, он впадал в приступы ревности, устраивал дикие сцены, так что я стала бояться оставаться с ним наедине. Я никогда не знала, что Том выкинет в следующий момент. Его излюбленной привычкой было дождаться, пока я засну, а потом ворваться в спальню и закатить скандал. До сих пор не могу входить в темную комнату или спать без света.
 — Почему ты от него не ушла?
 — Я пыталась, — в отчаянии призналась она. — Три раза. И за каждую попытку жестоко расплачивалась. Я даже обращалась за помощью к специалистам, но внешне он был совершенно нормален, и мне никто не верил, потому что он не оставлял синяков. Для всего города Том был гордостью и любимцем, а я — выскочкой, возмечтавшей о троне.
 Миранда сделала глубокий вдох, стараясь овладеть собой. Она сказала Мэтту больше, чем намеревалась. Но, зайдя так далеко, решила договорить до конца.
 — Я не страдаю клаустрофобией. Мне страшно оказаться в западне наедине с мужчиной. В западне, из которой нельзя убежать. Дело не в твоем росте, да и вообще не в тебе. Дело во мне.
 Она высвободилась из его объятий и порывисто встала. Быстро взглянула на Мэтта с вымученной улыбкой.
 — Если ты по-прежнему намерен остаться ужинать, я лучше посмотрю, что там творится на кухне.
 Мэтт тоже поднялся, на этот раз не делая попытки дотронуться до нее.
 — Конечно, я остаюсь. Ты не сказала ничего такого, что заставило бы меня уйти.
 Миранда покачала головой, глядя на него со смешанным чувством жалости и сомнения.
 — Боюсь, что разочарую тебя, Мэтт. Может быть, я смогла бы перенести твои объятия и твои ласки, если ты этого еще хочешь. Но я никогда больше не буду принадлежать мужчине.
 Не проронив больше ни слова, она повернулась и ушла в кухню.




 Глава 6


 Мэтт вошел в дом, бросил ключи в деревянную чашку в прихожей и направился прямо к бару, стоявшему в углу гостиной. Плеснул в стакан неразбавленного виски и залпом осушил его. Алкоголь сразу ударил в голову, на что он и рассчитывал. Но это не помогло изгладить из памяти лицо Миранды, когда она рассказывала о своем прошлом.
 В такие минуты он ненавидел свой пол. С гримасой отвращения Мэтт обогнул внутренний бассейн, устроенный в центре дома. Он сам спроеккирпичом пол, трехметровые потолки, окна ВО всю стену создавали ощущение простора. Но сейчас Мэтт не замечал ничего вокруг.
 — Черт!
 Он опустился в кресло, уставившись на кристально прозрачную воду в нескольких футах от него. Миранда возбудила в нем любопытство, привлекла его своей хрупкостью, ранимостью и красотой, и он потянулся к ней, не раздумывая. Потом эти огромные печальные глаза разбередили душу, ему захотелось освободить ее от наваждения. Но и тогда он не дал себе труда задуматься о последствиях.
 Сегодня он столкнулся с жестокой реальностью. Миранда пытается выкарабкаться из преисподней, в которую вверг ее бывший муж. Мэтт мог только догадываться, каких усилий воли ей стоило выжить. Он не знал, сколько сил у нее осталось в запасе и вынесет ли она новую связь. Даже за себя нельзя было поручиться. Но и отступать теперь он тоже не мог, хотя Миранда явно этого ждала. Однако причинить ей боль — значило обречь себя на вечный ад. В своей жизни она не видела от мужчин ничего, кроме бездушия, пренебрежения и боли. Будь он проклят, если заставит ее страдать.
 Мэтт непроизвольно стиснул в руке пустой стакан, ища выхода и не находя его. Пойти на попятный он не мог. Топтаться на месте тоже. Оставался один путь — вперед.
 С тяжелым сердцем Мэтт поднялся. Никогда еще ему не было так тошно. До сих пор жизнь шла по накатанным, релъсглл, не чиня особых препятствий. Он был потомственным строителем, и его отец еще был в добром здравии. Мэтт никогда не знал настоящего одиночества и опустошенности, никогда не переживал по-настоящему тяжелой утраты. Мать умерла, когда ему было четыре года. Он помнил ее только по рассказам отца. Близких родственников у них не было, но это не имело большого значения, потому что друзья отца, особенно Дэннер, в каком-то смысле заменили ему семью.
 Они с Мирандой составляли странную парочку, во многих отношениях находясь на противоположных полюсах. Мэтт чувствовал, что ему недостает опыта в таких делах, но совесть вцепилась в него мертвой хваткой, не позволяя умыть руки. Совесть — и еще странная тяга к этой женщине. Можно было приводить бесконечные доводы, почему он должен ввязаться в это дело, но в основе их лежала одна-единственная вполне банальная причина — его необъяснимо влекло к Миранде.
 Круто развернувшись, Мэгт с силой швырнул стакан о стену, жалея, что перед ним не Том Грейсон. Стакан разлетелся вдребезги, усеяв пол осколками. Мэтт выругался — длинно, грубо, изобретательно, но легче ему от этого не стало.
 Миранда калачиком свернулась на кровати. Давно у нее на душе не было так покойно. Даже полумрак, царивший в квартире, сегодня казался дружелюбным, теплым, непривычно умиротворяющим. Она улыбнулась, вспоминая ужин с Мэттом. Он так хорошо воспринял ее рассказ, выслушал без критических комментариев, без бурных эмоций. Вел себя так, словно в ее рассказе не было ничего из ряда вон выходящего.
 За ужином они беззаботно смеялись, Мэтт подтрунивал над ней и часто касался ее руки. Он даже помог убрать со стола после ужина. Они выпили по чашечке кофе в гостиной, поболтали о ее новом магазине. Потом он посмотрел на часы, встал, и она проводила его до двери. Один поцелуй — легкий, как лепесток на ветру, и он ушел. Миранда до сих пор ощущала его вкус на губах. Но гораздо важнее была его деликатность, его сдержанность. Впервые в жизни она не ошиблась, доверившись кому-то. От этой мысли сделалось приятно.
 Глаза слипались, и, уже засыпая, Миранда безмятежно улыбнулась. Она была уверена, что сегодня ночью кошмаров не будет.
 Свирепо взглянув на надрывающийся будильник, Мэтт кубарем слетел с кровати. Все тело ныло, будто его отходили резиновым шлангом, в глаза словно песок насыпали, и пронзительная трель отзывалась в голове мучительной болью. Отчасти виной тому было виски, но истинная причина его плачевного состояния заключалась в другом. Всю ночь ему снились кошмары, превратив обычно безмятежный сон в настоящее поле битвы.
 — Не думал, что у меня такое живое воображение, — пробормотал Мэтт, тяжелой походкой направляясь в ванную.
 Холодный душ придал ему чувство бодрости, но на душе было по-прежнему тошно. Из головы не шли картины унижений, которым мужчина может подвергнуть женщину, заставив ее бояться собственной тени. Кошмар Миранды теперь обернулся кошмаром для него.
 Мэтт опаздывал, поэтому пришлось обойтись без завтрака, и это отнюдь не улучшило дурного расположения духа. Приехав на стройплощадку, он обнаружил, что кто-то вломился на инструментальный склад и похитил ценное оборудование. Хорошенькое начало дня! В полиции только руками развели — ничего не попишешь, число краж со строек растет. Скорее всего здесь орудуют наркоманы, которым нужны деньги, — это уже четвертый случай за последний месяц.
 — Вот только доберусь до этих подонков, они пожалеют, что на свет родились! Лучше бы им никогда не слышать о стройке Рокланда. Подумать только, залезть ко мне на склад! — грозился Дэн-нер, шагая рядом с Мэттом после разговора с полицейским следователем.
 — Кончай, Дэн, — бросил Мэтт, не замедляя размашистый шаг.
 Впереди маячил трейлер. Дел было невпроворот, а он и так уже замешкался.
 — Что с тобой? Ты с самого утра явился угрюмый, как сыч. Еще до того, как мы узнали о краже. — Дэннер захлопнул за собой дверь и плюхнулся в кресло, не сводя с Мэтта испытующего взгляда.
 Мэтт попытался пропустить вопрос мимо ушей, заведомо зная, что этот номер не пройдет. Если уж Дэннеру приспичило, от него так просто не отвяжешься.
 — Если тебе нечем заняться, то у меня дел по горло, — отрывисто бросил он. — Так что лучше не мешай.
 Дэннер проницательно взглянул на него.
 — Не похоже на тебя, Роки. Что стряслось? Я могу чем-нибудь помочь? Надеюсь, это не старина Рок?
 — Нет, с отцом все в порядке, и ты это наверняка знаешь. По-моему, он звонит тебе чаще, чем мне. — Мэтт выложил на стол ворох чертежей и записей.
 — Значит, та женщина.
 Мэтт поднял голову, лицо его окаменело, глаза казались тусклыми. Он словно бы внезапно постарел.
 — Оставь, Дэн. Это мои проблемы.
 — Так я-и знал, что с этой бабой беды не оберешься. Все парни вокруг нее облизываются, да только она никого не замечает. Снежная Королева да и только, — Дэннер с досадой хлопнул себя по колену.
 — Ты сам не знаешь, что говоришь.
 Я знаю, что тебе нужна не такая женщина. Черт меня подери, я ни разу не видел, чтобы она улыбнулась. И друзей у нее нет, кроме этой хохотушки Стэси. Не спорю, голова у нее варит и деловая хватка есть. И владельцы соседних магазинов о ней хорошо отзываются. Но друзей-то нет.
 — У нее есть на то свои причины, — сдержанно возразил Мэтт, стараясь урезонить себя, что Дэннер действует из лучших побуждений.
 Дэннер уставился на него немигающими глазами.
 — Она тебя подцепила.
 Мэтт поежился и снова взялся за разложенные на столе бумаги.
 — Не городи чушь. Она мне нравится. Вот и все.
 Дэннер покачал головой и тяжело поднялся на ноги.
 — Ладно, Роки, поступай как хочешь. — Он направился к двери. — Думаю, ты достаточно взрослый, чтобы делать глупости без посторонней помощи.
 Мэтт проводил его взглядом. Зря он так резко обошелся со стариком. Но он должен был защитить Миранду.
 — Слышала новость? — с порога выпалила Стэси.
 — Какую новость? — Миранда подняла голову от бланка заказа, уловив в ее голосе испуганную нотку.
 — Строителей вчера ограбили. Украли оборудования на десять тысяч долларов.
 Миранда тут же припомнила синяк, который Мэтт схлопотал, защищая ее имущество.
 — Кто-нибудь пострадал?
 — Нет, но, говорят, из-за кражи Мэтт вне себя от злости.
 Стэси спрятала сумочку в нижний ящик стола и подошла к нагруженной тележке. Нужно было расставить книги на полках до открытия магазина.
 — Странно, но это второе ограбление за два дня. Интересно, связаны они между собой?
 — Не думаю. Ты же знаешь, те грабители, что побывали у нас, еще в тюрьме, — пробормотала Миранда, бросая взгляд на телефон.
 Ей очень хотелось позвонить Мэтту. Помочь она, конечно, ничем не могла, да и Мэтт наверняка уже предпринял все необходимые меры, но она хотела дать ему понять, что беспокоится о нем.
 — И все-таки все это странно, — возразила Стэси, выходя из подсобки.
 Миранда снова взялась за бланк, но ей никак не удавалось сосредоточиться. Через пять минут она отложила ручку, оставив бесплодные попытки сообразить, какие же книги собирается заказывать.
 — Так дело не пойдет. Нужно ему позвонить, — прошептала она про себя. — Если я ему помешаю, то сразу пойму.
 Она набрала номер, удивляясь, что знает его на память.
 Голос Мэтта прозвучал отрывисто и раздраженно. Миранда пожалела, что поддалась импульсу, но не могла повесить трубку, не назвав себя.
 — Мэтт, это Миранда. Я слышала о краже. Мэтт глубоко вздохнул и, ероша волосы, откинулся в кресле.
 — Наверное, это все уже знают, — сухо обронил он.
 Миранда закусила губу, чувствуя себя идиоткой.
 — Наверное, глупо спрашивать, но, может быть, я могу чем-нибудь помочь?
 Мэтт уловил замешательство в се голосе и мысленно обругал себя за вспыльчивость. Раздражение улетучилось, уступив место потребности успокоить ее.
 — Ты уже помогла тем, что позвонила.
 Эта маленькая ложь во спасение неожиданно оказалась правдой. Мэтт обнаружил, что ему действительно стало легче от сознания, что Миранда готова была нарваться на грубость только ради того, чтобы позвонить ему.
 — Извини, что рявкнул, — мягко сказал он. — Сегодня у меня не самый удачный день.
 — У тебя, наверное, голова кругом идет, — заметила Миранда, испытывая облегчение. Щеки слегка порозовели от удовольствия, на душе потеплело. В конце концов ее поступок оказался не таким уж глупым.
 — Иногда я сам удивляюсь, почему не бросаю это занятие, — удрученно признался Мэтт.
 — Все мы так. — Миранда чуть заметно улыбнулась. — Но тут выбор невелик — либо работаешь на себя, либо на других. Иначе умрешь с голоду. И если уж выбирать, я предпочитаю быть сама себе хозяйкой. Зарплата — не Бог весть, зато таких чутких хозяев — поискать.
 Эта незамысловатая шутка, произнесенная небрежным тоном, заставила Мэтта улыбнуться. Кажется, Миранда пытается его подбодрить. Он откинулся в кресле, моментально забыв утренние неприятности и с готовностью принимая нежданный подарок.
 — Неужели? И как же ты проявляешь свою чуткость? — поинтересовался он, закидывая ноги на стол.:
 Миранда тихонько засмеялась, глядя на необъятную гору бумаг. Все это может подождать.
 — А вот, смотри. Нужно наведаться к зубному врачу, в автосервис или в дамскую парикмахерскую — милости прошу. Гибкий график и перерыв в удобное время. Работа на любой вкус — от мытья туалета до перетаскивания ящиков с книгами. И ландшафт кругом замечательный — в самый раз для бега с препятствиями.
 — Ты почти убедила меня сменить работу, если не считать туалета и дамской парикмахерской.
 — Ты можешь ходить в мужскую. Мэтт погладил бороду.
 — Это намек, что мне нужно побриться?
 — Нет! — выпалила Миранда. — Не смей! Я обожаю твою бороду.
 Мэтт вскинул брови, удивленный такой бурной реакцией.
 — Это уже интересно.
 Миранда вспыхнула до корней волос, радуясь, что Мэтт ее не видит.
 — Глупости, — пробормотала она, безуспешно пытаясь придумать, как его отвлечь. — Просто такой серебристый оттенок — большая редкость. Держу пари, женщины от тебя без ума.
 В его глазах заблестели лукавые искорки. Разговор с каждым словом нравился ему все больше.
 — Насчет этого не знаю, но приятно, что ты так думаешь.
 У Миранды перехватило дыхание. Ее неосторожные слова явно польстили его мужскому самолюбию. Это озадачивало и невольно трогало.
 — Наверное, мне не надо было звонить, — со вздохом произнесла она.
 Мэтт прижал трубку к уху, жалея, что не может коснуться Миранды.
 — А я рад, что ты позвонила. Мне сразу стало легче жить.
 Он хотел сказать гораздо больше, но ограничился полуправдой.
 Миранда легонько погладила трубку, вспоминая прикосновение Мэтта, его поцелуй. Низкий голос рокотал в ухе, но ей мало было слышать, хотелось осязать его каждой клеточкой.
 — Я рада. Именно этого я и хотела, — тихо призналась она.
 — Ты будешь занята в обед?
 — Нет.
 — Пообедай со мной.
 — Если хочешь.
 — Я заеду в двенадцать.
 — Буду ждать, — пообещала Миранда. Мэтту хотелось увидеть ее, это желание было сильнее его.
 — Тогда пока.
 — Мне нужно идти, — обронила Миранда, наматывая на палец телефонный шнур.
 — Мне тоже, но не хочется, — он повесил трубку, не прощаясь.
 Миранда положила трубку на рычаг и снова подвинула к себе бланк заказа. Теперь она могла с головой погрузиться в работу.
 Проснувшись в воскресенье утром, Миранда лениво потянулась в постели. Еще одна ночь спокойного глубокого сна. Давно она не испытывала такого блаженства, и все это благодаря Мэтту.
 Вчерашний обед прошел непринужденно и спокойно. Личных тем они не касались, но это неважно. Достаточно того, что они вместе перекусили и немного поболтали о пустяках — это подняло настроение на весь день.
 — Дружить с мужчиной действительно приятно, — пробормотала Миранда, поднимаясь с постели.
 Через несколько часов приедет Мэтт, а у нее не все готово для пикника. Курицу она зажарила вчера, на десерт пойдет шоколадный торт, который так и стоит в холодильнике, но надо еще сделать картофельный салат, сварить яйца и компот. Миранда с азартом принялась за дело. На секунду она пожалела, что Мэтта нет рядом, но тут же отбросила эту мысль. Возвращение из добровольной ссылки всегда чревато непредвиденными проблемами и подводными камнями, подстерегающими неопытных новичков. Она не хотела обременять Мэтта, требуя то, чего он не мог ей дать. Этот человек и так слишком много для нее сделал.
 Закончив дела на кухне, Миранда наспех прибрала в квартире, хотя этого почти не требовалось. Потом на скорую руку приняла душ и начала лихорадочно рыться в шкафу в поисках купального костюма.
 Пять минут спустя она с ужасом воззрилась на безнадежно старомодный закрытый купальник, брезгливо держа его двумя пальцами.
 — Я не могу это надеть, — простонала Миранда, с отвращением глядя на выцветший черный балахон. Ее бывшая свекровь неукоснительно требовала, чтобы Грейсоны из Грейсонвилла, подавая пример всем жителям городка, одевались пристойно, особенно когда речь шла о новых и крайне нежеланных членах семейного клана.
 Раздался звонок в дверь. Миранда подскочила и выругалась такими словами, которые еще неделю назад не посмела бы произнести даже мысленно. На этот раз дело было не в расшатанных нервах, а скорее в раздражении.
 — Иду, — отозвалась она, когда звонок прозвучал снова.
 Поспешно накинув махровый халат на голое тело, она кинулась открывать дверь. Мэтт стоял, опираясь о косяк. Увидев ее полуодетой, он удивленно вскинул брови, губы невольно расползлись в улыбке.
 — Похоже, я рано явился.
 — Нет, это я поздно спохватилась, — огрызнулась Миранда и тут же покраснела, смущенная своей вспыльчивостью. — Извини, — добавила она, отступая в сторону, чтобы пропустить его.
 Увидев выражение ее лица, Мэтт с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. От его взгляда не ускользнул чудовищный купальник, зажатый В кулаке, и отвращение, исказившее прелестное личико. Он потянулся к предмету, вызвавшему ее неудовольствие, и легонько выдернул его из рук. Окинул взглядом уродливый балахон, мысленно примерил его на восхитительную фигуру Миранды и кратко резюмировал:
 — Тебе нужен новый купальник. Миранда залилась краской, ей хотелось затопать ногами от бессильной досады.
 — Прекрати! — Она выхватила у него ненавистную тряпку. — Просто я не буду купаться, вот и все.
 Она направилась в спальню, так плотно закутавшись в халат, что под ним отчетливо вырисовывались соблазнительные формы — к вящему удовольствию Мэтта.
 Мэтт шагнул вперед, преграждая ей путь, и приподнял ее голову за подбородок. Миранда посмотрела на него с вызовом.
 — Ты тоже будешь купаться. Это кощунство — устроить первый пикник на пляже во Флориде и не купаться. Я не намерен участвовать в таком святотатстве.
 — Я не надену это убожество. — Она встряхнула купальником у него перед носом.
 Мэтт рассмеялся, отобрал купальник и отшвырнул его за плечо.
 — И не надо. Мы купим новый.
 — Думаешь, мне это не пришло в голову? — вызывающе спросила Миранда, не отдавая себе отчета в том, что впервые в жизни возражает мужчине, не испытывая страха за последствия своей дерзости. — В воскресенье, да еще в такую рань, все магазины закрыты, если тебе это неизвестно.
 — Не бойся, красавица. Помнишь, я говорил, что умею побеждать драконов? А здесь не дракон, а домашняя киска.
 Мэтт обнял ее за плечи, привлек к себе и уселся на диван, примостив Миранду на коленях. Подтащив поближе телефон, он набрал номер.
 — Алло! — рявкнул в трубке раздраженный мужской голос.
 Мэтт, поморщившись, отодвинул трубку подальше от уха.
 — Извини, Кейс, мне нужно поговорить с Лайлой.
 — Зачем она тебе понадобилась?
 — Мне нужен дамский купальник. Думаю, шестой размер. Для одной рыженькой.
 Кейс смачно выругался, однако передал трубку жене, уютно примостившейся рядышком. Он как раз предвкушал интимное уединение с женой, благо дети остались погостить у бабушки, и внезапная помеха подействовала как красная тряпка на быка.
 — Он за это поплатится, так и передай. — Кейс свирепо посмотрел на посмеивающуюся жену. — И ты тоже, — добавил он многозначительно.
 — Надеюсь, любимый, — прошептала Лайла, легонько проводя рукой по великолепному экземпляру мужского достоинства.
 — Он чем-то недоволен. Роки, — промурлыкала она, подняв наконец трубку к уху.
 Мэтт улыбнулся.
 — А мне что за дело? — поддразнил он.
 Рука Лайлы скользнула ниже. Кейс застонал, разрываясь между желанием задать жене трепку, чтобы не дразнила его, и раздолбать этот треклятый телефон.
 — Тебе лучше поторопиться. Он начинает нервничать.
 Мэтт откинул назад голову и рассмеялся.
 — Поделом ему, не надо было жениться на черноволосой ведьме вроде тебя. Это ведь не я дергаю его за хвост.
 Он погладил Миранду по щеке, видя, как она широко раскрыла глаза, слушая эту шутливую перебранку.
 — Мне нужен ключ от твоего магазина. Я собираюсь на пляж с одной красоткой, но я не вынесу вида ее купальника. Этому облачению место в монастыре.
 При этом метком описании Миранда надулась, слегка выпятив нижнюю губку. Это выглядело так соблазнительно, что Мэтт, не удержавшись, наклонился и поцеловал ее.
 — Будь умницей, — прошептал он, держа телефонную трубку свободной рукой.
 — Ты получишь ключ при одном условии, Роки, — сказала Лайла. — Приводи завтра свою подругу на ужин. Кейс собирается обрушить на меня один из своих кулинарных шедевров, и я хочу, чтобы кто-нибудь разделил со мной мои муки.
 — Договорились. Мы приедем через полчаса. Спасибо, Лайла! За мной должок.
 Смех Лайлы звучал очень чувственно.
 — Считай, что мы квиты. Это ведь ты раздобыл мне Кейса.
 — Как ты решился побеспокоить своих друзей в воскресенье рано утром? — заметила Миранда, когда Мэтт повесил трубку. — Они могли быть заняты.
 Мэтт, ухмыльнувшись, обнял ее крепче.
 — Так оно и было.
 Глаза Миранды расширились от ужаса.
 — Почему же ты не повесил трубку? Я обошлась бы старым купальником.
 — Ну уж, нет. Я хочу устроить тебе настоящий праздник. Чтобы никаких неприятных воспоминаний. И потом, эта безобразная черная тряпка — не для тебя. Тебе идут цвета заката и радуги. Поэтому сегодня мы раздобудем для тебя парочку радуг.
 Мэтт поднялся на ноги, увлекая ее за собой. Халат на груди Миранды слегка распахнулся, приоткрыв взору бархатистую кожу и прелестные округлости, будто созданные по размеру его ладони. Мэтт осторожно запахнул ворот халата, подавляя шевельнувшееся желание. Еще слишком рано для обоих, чтобы давать волю этим мыслям.
 — Одевайся. Советую надеть шорты. Я захвачу провизию, и мы поедем в магазин за радугой. Обещаю, что тебе понравится.
 Миранда пристально вгляделась в него, затем безотчетно подняла руки и провела по лицу, обрамленному мягкой бородой. Ладоням было щекотно. В ее глазах светилось изумление. Неужели нашелся мужчина, который не хочет растоптать ее, согнуть, превратить в куклу? Мэтт действительно считает ее красивой, желанной, достойной понимания и любви.
 — У меня никогда еще не было ничего цвета радуги.
 Мэтт заглянул в ее глаза и понял, почему он до сих пор один как перст. Он всю жизнь искал свою женщину не там. Хочет она его или нет — не играет роли. Важно другое — сумеет ли он навсегда прогнать тени, омрачавшие ее жизнь, освободить ее из цепких когтей прошлого. Как бы ни сложились их отношения в будущем, он будет драться до последнего, чтобы разорвать оковы памяти, которая окутывала ее как саван.
 — Это очень печально. Но с другой стороны, я рад. Я хочу первым облечь тебя в сияющие одежды. — Он невольно улыбнулся поэтичному обороту, вырвавшемуся у него, и, наклонившись, отважился на поцелуй, о котором мечтал уже много дней.
 Миранда потянулась к нему, и их губы встретились. Мэтт привлек ее к себе, и ее руки доверчиво легли ему на плечи. Его теплые ищущие губы пахли мятой. Его язык, как искусный меч, вторгся в рот, вовлекая ее в дуэль, о которой прежде она не имела понятия. Миранда застонала, охваченная желанием, которое разгоралось с неистовой силок, грозя сжечь ее заживо.
 Мэтт почувствовал произошедшую перемену и с усилием подавил побуждение ответить на немой призыв. Она не готова к следующему шагу.
 Ускорить события — значит поставить на карту все, а он не хотел так рисковать. Миранда подпустила его совсем близко, но что произойдет, если он повалит ее на диван и прижмет сверху всем своим могучим телом? Если она почувствует себя в западне, тоненькая ниточка доверия, возникшая между ними, порвется.
 Мэтту стоило титанического усилия поднять голову и мягко высвободиться из жадно цепляющихся рук, стараясь унять возбуждение, охватившее ее хрупкое тело.
 — Миранда, посмотри на меня, — гихо приказал он и, дождавшись, пока она открыла глаза, добавил: — Я хочу тебя, хочу так сильно, что ты к этому не готова. Хочу повалить тебя на диван, выпить до дна твою нежность, твою страсть, отдать тебе всего себя. Но я не могу. Я не хочу, чтобы это прекрасное тело сжалось от страха.
 Он погладил ее по спине, ощутив сквозь махровую ткань халата пробежавшую по позвоночнику дрожь.
 — Ты должна полностью доверять мне, чтобы я не причинил тебе боль. Пока слишком рано.
 Миранда заглянула ему в глаза и поняла, какая идет там внутренняя борьба. Ему стоило неимоверных усилий предоставить ей этот выбор. То, что он говорил, было правдой. Все до последнего слова. Она могла бы это отрицать, но ложь причинила бы обоим только боль.
 — Я сама этого не ожидала, — прошептала она, зная, что должна что-нибудь сказать.
 — Это же прекрасно, что в тебе заговорила женщина.
 Он коснулся, ее лица, провел пальцем по нежной шее к ложбинке на груди.
 — Помоги мне не причинить тебе боль, — попросил он. — Помоги мне не спешить, потому что это очень важно.
 Всю свою жизнь Миранда чувствовала себя слабой и никчемной. Каждый день был битвой за себя, за свое место в жизни, за свое «я». Несколькими простыми словами Мэтт открыл перед ней ее собственную значимость. Еще ни один мужчина не просил у нее помощи. Она ощутила прилив сил, нежности и тепла и робко улыбнулась, гордясь этим маленьким подвигом.
 — Мы поможем друг другу, — тихо прошептала она.




 Глава 7


 Мэтт улыбнулся. Вспышка страсти уступила место чувству гордости — за Миранду, за ее отважные усилия покончить с воспоминаниями, которые давно сломили бы более слабую женщину. Он нежно поцеловал ее, но этот поцелуй не имел ничего общего с сексуальным желанием. Миранда улыбнулась — на этот раз увереннее.
 Мэтт взял ее за руку и потянул за собой.
 — Поехали в магазин. Мне не терпится увидеть тебя в новом купальнике. Я покажу, какие мне нравятся. Тебе, по-моему, пойдет. Ноги у тебя — залюбуешься.
 Миранда посмотрела на свои ноги. Халат доходил почти до щиколоток, и большинство ее юбок были не намного короче.
 — Не сочиняй. Ты даже не видел мои ноги. А вдруг они тощие и кривые?
 Мэтт со смешком потянул ее к спальне.
 — Этого не может быть. У тебя чертовски соблазнительная фигура, значит, и ноги на том же уровне.
 Он легонько втолкнул ее в спальню, а сам остановился на пороге и оперся о дверь, разглядывая комнату. Мэтт попытался представить Миранду в этой обстановке. С сексом придется повременить, но и разыгрывать из себя святого он тоже не собирался. Конечно, воображению далеко до реальности, но пока придется довольствоваться этим. Его взгляд привлекла постель. Стеганое одеяло и наволочки из бледно-зеленого атласа явились для него неожиданностью. Зная ее чрезмерную консервативность в одежде, он скорее рассчитывал увидеть простое полотно.
 Миранда проследила направление его взгляда. В аскетической обстановке спальни изысканное постельное белье было единственной роскошью, которую она себе позволила.
 — Я стала немного экстравагантной, — пробормотала она, снова испытывая смущение.
 Мэтт склонил голову набок, переводя глаза с кровати на Миранду и обратно.
 — Лично мне это место нравится больше всего в квартире.
 Миранда не знала, оскорбиться ей или принять это как комплимент. Пока она колебалась, Мэтт продолжил:
 — У тебя прекрасная обстановка. А кровать просто пышет женственностью. Она напоминает тебя. Шелковистая, мягкая, а внутри — скрытая пружина. Мужчине надо держать ухо востро, иначе в два счета полетит кувырком.
 Миранде трудно было представить Мэтта летящим кувырком на пол из-за неловкого движения. Он так хорошо владел собой, так легко и грациозно двигался.
 — По-моему, ты переоцениваешь действие пружины, — прошептала она.
 Мэтт засунул руки в карманы, чтобы удержать их. Миранда находилась в опасной близости от мягкого широкого ложа, а выражение ее лица невольно распаляло в нем мужские инстинкты. Он оттолкнулся от двери.
 — Одевайся, Миранда. А мне нужно поскорее убраться отсюда, пока я не забыл, что пытаюсь изображать святого перед обольстительницей.
 Он демонстративно вышел из спальни. Миранда проводила его взглядом. На губах ее играла легкая улыбка. На этот раз ей была понятна грубоватая нотка, прозвучавшая в его голосе, потому что она тоже испытывала чувство досады. Тихонько что-то напевая под нос, она разыскшта и натянула белые шорты и бирюзовую майку. Из гостиной доносились шаги Мэтта, который нетерпеливо расхаживал, поджидая ее.
 Миранда снова замурлыкала какой-то незатейливый мотив. Ее переполняло счастье. Мир был залит солнцем, и день обещал быть чудесным.
 Бутик Лайлы оказался столь же необычен, как и его владелица. Это был небольшой магазинчик на обычно многолюдном морском пляже. Он ничем не походил на заурядный киоск для праздношатающейся публики. Пол был сплошь устлан роскошным ковром в золотисто-пшеничных тонах. В развешанных повсюду золоченых зеркалах отражалось море, плескавшееся сразу за порогом. Любой посетитель, которому вздумалось бы поглядеть на богатый ассортимент пляжных нарядов, мог без помех полюбоваться своим отражением.
 Такой шикарный магазин наверняка пользовался успехом, но сегодня здесь было тихо, прохладно и безлюдно. Миранда внимательно разглядывала себя в зеркале около кабинки для переодевания. Слава Богу, что ее никто не видит, кроме Мэтта. Купальник, конечно, красивый, но он едва прикрывает тело. На носовой платок и то пойдет больше ткани.
 — Мэтт, я не могу носить такое, — воспротивилась Миранда, удивляясь, как она позволила Мэтту уговорить себя примерить эту фитюльку.
 Мэтт стоял у нее за спиной, откровенно любуясь зрелищем.
 — Да это просто специально для тебя сшито. Миранда изучающе оглядела купальник, точнее, то, что называлось этим словом. Он был цельнокроеный, но открытый до неприличия и слишком сексуальный. Ноги казались особенно длинными из-за глубоких вырезов снизу, а плотно облегающая ткань, кажущаяся ей второй кожей, золотисто-шоколадного цвета при каждом движении переливалась.
 — Но я уже выбрала два других, — слабо запротестовала она. Этот купальник сидел так удобно, что она не чувствовала его на теле.
 — Чудесные купальники. Но этот — специально для сегодняшнего пикника. Поскольку те два ты уже купила, позволь мне купить тебе этот.
 Миранда повернулась и тронула его за руку. Похоже, это постепенно входило у нее в привычку.
 — Мы это уже проходили.
 Мэтт нахмурился. Они действительно уже успели поспорить. Он потерпел поражение, но никак не мог смириться.
 — Ведь это была моя идея устроить набег на магазин. У меня и в мыслях не было, что ты будешь платить. Я хотел сделать тебе подарок.
 Мэтт посмотрел на ее опущенную голову и внезапно понял то, что следовало сообразить гораздо раньше. Зная прошлое Миранды, он должен был додуматься, что ей просто необходимо самой покупать себе вещи. Она долгие годы ходила в чужих обносках, которые ей швыряли в лицо из милости, а потом жила на деньги мужа. Его подарок ущемлял ее гордость. Проклиная себя за глупость и близорукость, он лихорадочно соображал, как бы поделикатнее дать задний ход.
 Миранда думала о своем. Заговорив о подарке, Мэтт затронул еще одну частицу ее души. Ей никогда ничего не дарили. При их нищете было не до подарков, а Том осыпал ее дорогостоящими безделушками, только чтобы выставиться перед окружающими, не вложив в подарки ни капли души. У Мэтта не было корыстных мотивов, он хотел лишь доставить ей удовольствие, а она фыркает, как последняя идиотка.
 Миранда подняла голову, и их взгляды встретились.
 — У меня идея, — сообщил Мэтт. — Я куплю тебе этот купальник, а ты купишь мне плавки. Не могу же я напялить свои прошлогодние, если ты . разоденешься, как богиня. — Он окинул взглядом магазин. — И потом, ты тоже сможешь пожирать меня глазами, так что мы будем квиты, — лукаво добавил он. Смешинка, звучавшая в его голосе, позволила обратить эти слова в шутку.
 — Ты не пожирал меня глазами.
 Мэтт лукаво ухмыльнулся:
 — Еще как пожирал. Просто я ловко маскировался. Напрашиваешься на комплименты? Такие очаровательные маленькие гру…
 Миранда быстро закрыла ему рот рукой, не дав договорить. Мэтт поцеловал узкую ладонь, нарочно пощекотав ее бородой, и довольно улыбнулся, почувствовав, как по ней пробежала дрожь.
 — Я прекрасно знаю свою анатомию, — запинаясь, произнесла Миранда, стараясь не подать виду, что озадачена таким откровенным обсуждением ее достоинств.
 — Держу пари, я мог бы тебя кое-чему научить, — пробормотал он, увлекая ее к витрине с мужскими плавками.
 — Уже научил, — призналась она.
 С Мэттом можно было говорить откровенно, не опасаясь, что он извратит ее слова или обернет вырвавшееся признание против нее. Это был первый мужчина, с которым она чувствовала себя в безопасности.
 — Ну вот. Я помог тебе подобрать подходящий купальник, а теперь ты мне помоги. Что тебе нравится из всего этого?
 Миранда уставилась на длинный ряд вешалок. Чего там только не было — от длинных «семейных» трусов до микроскопических треугольничков, которыми любят украшать свои могучие тела культуристы. Пожалуй, с Мэтта станется напялить такой фиговый листок, но у нее никогда не хватит духу предложить ему это.
 — Ты сейчас смахиваешь на целомудренную старую деву, — поддразнил ее Мэтт, видя, что Миранда не в силах оторвать глаз от крохотных лоскутков, величаемых плавками. — Ну что ты поджала губы? Это всего лишь современный эквивалент набедренной повязки.
 Миранда почувствовала, что заливается краской. Проклиная свою нежную кожу, она сдернула с вешалки первые попавшиеся трусы и не глядя сунула их Мэгту. Он взглянул на них и рассмеялся.
 — Солнышко, они мне только на нос. Попробуй еще раз.
 Миранда с досадой топнула ногой.
 — Ты надо мной потешаешься, — возмутилась она.
 — Еще бы. Не забывай, у меня не было матери, которая выбирала бы мне одежду. И клянусь, я не знаю ни одной женщины, кроме тебя, которой я оказал бы эту сомнительную честь. Поэтому я не намерен пропустить такой забавный спектакль. — Он прислонился к стене и скрестил руки на груди. — Знаешь, я тебе даже помогу. У меня тридцать шесть дюймов в талии.
 Миранда метнула на него подозрительный взгляд. Нет, не похоже, что он издевается. Начавшись как игра, обмен купальниками превратился в нечто большее. Мэтт действительно хотел, чтобы она выбрала для него плавки. Она снова повернулась к вешалкам, на этот раз внимательно разглядывая развешанные предметы мужского ту — , алета. Медленно перебирая их, она невольно увлеклась поиском. Ей хотелось подобрать для Мэтта что-нибудь действительно подходящее, доставить ему удовольствие. Пусть знает, что она считает его красивым и привлекательным. Внезапно рука замерла, нащупав нечто столь мягкое, что совсем не напоминало ткань предыдущих плавок. Потянув вешалку к себе, Миранда извлекла маленькие плавки. Они были того же шоколадного оттенка, что и ее купальник, только потемнее, очень открытые и спереди и сзади. Миранда легко представила, как замечательно они будут выглядеть на сильном поджаром теле Мэтта. — Вот эти, — повернулась она к нему, протягивая вешалку.
 Мэтт внимательно посмотрел на плавки. От него не укрылось сходство с купальником Миранды — и по покрою, и по цвету. В глазах загорелся довольный огонек. Не проронив ни слова, гигант направился к кабинке для переодевания.
 Миранда опустилась в ближайшее кресло и задумалась. Она поражалась перемене, произошедшей в ней всего за несколько дней. Казалось, до этого она не жила, а просто существовала, действуя как заводная машина. С появлением Мэтта ее жизнь наполнилась красками и запахами, радостью и азартом. Холодок в груди растаял, ушло чувство одиночества. И самое главное — она ощутила свою значимость. Для Мэтта она была личностью, желанной женщиной, перед которой он мог не таиться, с которой мог говорить откровенно. Он подарил ей свое доверие.
 Миранда робко, с замиранием сердца посмотрела на кабинку, в которой скрылся Мэтт, и внезапно поняла, что хочет принадлежать ему. Принадлежать душой и телом. Отдаться ему без оглядки на прошлое. Она знала, что не отпрянет в ужасе, когда он ляжет рядом, не вздрогнет от нетерпеливого движения или резкого слова. Она хотела жить настоящей жизнью, а не довольствоваться целомудренными воспоминаниями об их встречах.
 Миранда подняла голову и решительно расправила плечи. Она далеко продвинулась, но предстояло еще немало пройти, прежде чем удастся достичь цели. Поднявшись, она прошла по холлу к небольшой кабинке, в которой находился Мэтт. Увидев ее отражение в зеркале, Мэтт круто обернулся.
 — Чтобы заниматься любовью, женщине ведь не обязательно быть внизу, — без предисловий заявила она, пряча руки за спину, чтобы скрыть внезапную дрожь.
 Мэтт был настолько ошеломлен, что на секунду лишился дара речи. Пристально вглядываясь в ее лицо, он безуспешно пытался разгадать ход ее мыслей.
 — Да, — ответил он, помедлив.
 Скрытый вопрос, прозвучавший в ее словах, и напряженная поза выдавали крайнюю неопытность в этих делах.
 — Предположим, мы будем действовать не торопясь, чтобы мне было легче приспособиться?
 Мэтт проглотил комок в горле, гадая, понимает ли Миранда, как провокационно звучит этот разговор в замкнутом пространстве кабинки, в уединении безлюдного магазина, в непосредственной близости от ее почти обнаженного тела. Уже сейчас было заметно, как соски под тонкой тканью напряглись в предвкушении ласки.
 — Знаю, тебе будет нелегко, — Миранда опустила глаза, удивляясь тому, что решилась на такой смелый шаг.
 Ее взгляд скользнул по почти обнаженному, загорелому телу Мэтта — горячему, сильному, влекущему к себе. Из груди вырвался вздох, губы внезапно пересохли. Она снова сделала глубокий вдох и облизнула пересохшие губы.
 Желание нахлынуло так неожиданно, что Мэтт не успел совладать с собой. Он шагнул вперед и обнял ее, чувствуя, как между ними пробежала искра. Тело Миранды пылало, обжигая кожу. На лбу у него выступил пот.
 — Не здесь, — хрипло прошептал он.
 — Здесь. Я хочу тебя.
 Никогда еще она никого так не желала, как Мэтта. Миранда крепко обвила его руками, прильнула к нему всем телом.
 — Не заставляй меня ждать, — умоляюще прошептала она, изнемогая от желания.
 Мэтт приподнял ее голову, моля Бога, чтобы это было всерьез. Он боялся увидеть в ее глазах страх.
 — Тогда направляй меня, — приказал он, не зная другого способа уберечь ее.
 — Я не знаю как, — удрученно призналась Миранда, трогая упругое мужское тело, проводя пальцами по твердым, словно литым мускулам.
 — Солнышко, если ты станешь делать это и дальше, я не смогу долго ждать, — прошептал он, легонько укусив ее за ухо.
 По ее телу пробежала дрожь. Мэтт поднял ее на руки. Ему хотелось прижаться к ней каждым дюймом своего тела, слиться с ней.
 Их губы были слишком близко, чтобы устоять перед искушением. Миранда завладела его ртом, затеяв языком поединок, которому научил ее Мэтт. Он застонал от упоительного наслаждения, остро приправленного желанием.
 Миранда прильнула к нему, стараясь зарядиться силой этого мощного тела для того путешествия, которое им предстояло. Когда Мэтт, продолжая держать ее на руках, опустился на колени, она запрокинула голову и откинулась назад, подставляя ему груди, жаждущие ласки. Осторожно захватив зубами тонкую ткань, он медленно стянул купальник, обнажив два холмика, которые немедленно встали торчком, моля о поцелуе.
 Миранда открыла глаза и увидела отражение их сплетенных тел в зеркале. Она охнула от прикосновения губ. Зрительная картина происходящего между ними еще больше распаляла желание. По телу растекся жидкий огонь.
 — Мэтт, — жалобно простонала она, когда он начал ласкать ее соски, легонько посасывая и теребя их влажным кончиком языка.
 — Миранда, моя Миранда… Прекрасная леди в божественном теле. Твое тело создано для любви, — прошептал он, обдавая ее кожу обжигающим дыханием.
 Подняв голову, Мэтт увидел, что ее взгляд устремлен куда-то ему за плечо. Оглянувшись, он увидел отражение в зеркале и расплылся в улыбке.
 — Я тоже хочу посмотреть, — проронил он, изменяя положение.
 — Мне не следовало… — Миранда спрятала лицо, уткнувшись ему в шею. Что он о ней подумает?
 Мэтт одним пальцем приподнял ее голову за подбородок.
 — Я хочу, чтобы ты смотрела. Хочу. Понимаешь, как это чудесно — знать, что ты не прячешься от моих чувств? И от своих тоже? Это заставляет меня чувствовать себя настоящим мужчиной.
 Миранда заглянула ему в глаза и убедилась, что он не лжет.
 — Это правда? — прошептала она. Ей просто необходимо было в это поверить.
 Мэтт ничего не ответил. Пристально следя за выражением ее лица, он взял руку Миранды и положил на то место, где под тонкими плавками напряженно вздрагивала мужская плоть.
 — Мне под сорок, а я не помню, чтобы кто — нибудь меня так распалил с тех пор, как я был мальчишкой и ни черта не смыслил в любви.
 Миранда не отдернула руку. Волна наслаждения, прокатившаяся по телу, ошеломила ее. Сомнения, терзавшие ее до этой минуты, бесследно испарились, вытесненные сладостным осязанием мужской плоти, которую она накрыла ладонью.
 — У меня такого никогда не было, — прошептала она, желая дать понять, что он безраздельно владеет ее мыслями.
 При этом признании его тело охватила дрожь. Мэтт никогда не посмел бы спросить ее, рискуя растревожить прошлое. Только сейчас он внезапно понял, как нужно ему было услышать эти слова.
 — Спасибо, — выдохнул он, едва касаясь ее губ.
 Мэтт медленно откинулся на пушистый ковер, увлекая ее за собой.
 Миранда взглянула на распростертое под нею тело. Ее купальник был спущен до талии, и груди нависали над его мускулистым торсом. Серебристые волоски поблескивали в искусственном электрическом свете, притягивая взор. Она наклонилась ближе, и соски уютно примостились в мягких зарослях, как в гнездышке. Мэтт нежно поцеловал ее, игриво теребя губы. Вытянувшись на нем, она ответила на поцелуй. Их ноги переплелись. Мэтт осторожно начал стягивать купальник, и она с готовностью приподняла бедра, чтобы ему помочь. Разгоряченное тело обдало прохладой, но только на миг, потому что каждое прикосновение Мэтта обжигало. Застонав от желания, которое медленно, но неумолимо овладевало ее телом, Миранда выгнулась, яростно вцепившись пальцами в разделявший их лоскуток ткани.
 При этой внезапной неистовой вспышке Мэтт не сдержался и застонал. Все мышцы были напряжены до предела. Ему стоило неимоверного усилия не перекатиться на нее и не сорвать жалкий лоскуток, мешавший им соединиться.
 Но он остановил себя, напомнив, что Миранду нельзя торопить. Терпение будет вознаграждено сторицей, и ради этого он готов был на любые муки.
 — Помоги мне, — с отчаянием потребовала Миранда, безуспешно сражаясь с неподатливой тканью, словно прилипшей к ее коже.
 Мэтт придержал ее за бедра.
 — Мне нужно перевернуться, или тебе придется слезть, — с усилием выдохнул он.
 Оторваться от него хоть на миг было неимоверно трудно, но Миранда понимала, что без этого не обойтись. Она соскользнула с Мэтта, не сводя с него глаз. Он нетерпеливо сдернул плавки и снова лег, ожидая ее.
 На глаза ее навернулись слезы, а к желанию примешалось раскаяние.
 — Прости…
 Мэтт остановил ее, накрыв губы пальцами.
 — Не извиняйся. Никогда. Только не передо мной. Я знаю, что это для тебя значит. Я все понимаю.
 Он вытянул руки, и Миранда заметила, что они слегка дрожат.
 — Я готов остановиться хоть сейчас и считать, что мне крупно повезло. Посмотри, как далеко ты продвинулась.
 Он улыбнулся, касаясь ее лица.
 — Это больше, чем я смел надеяться.
 Слезы медленно заструились у нее по щекам, но на этот раз не от горя, а от радости. К физическому желанию прибавилось чувство глубокой нежности.
 — Это мне повезло, — прошептала она, поудобнее устраиваясь на раскинувшемся на ковре мужественном теле.
 Склонившись над ним, Миранда заглянула в темные глаза и почувствовала, что обрела свою половину. Что бы ни ждало ее впереди, другого такого мужчины у нее не будет. Она медленно заскользила вниз, не отрывая от него взгляда. Их тела соединились в одно. С ее губ сорвался хриплый стон от этого невероятного ощущения. Мэтт осторожно обхватил ее руками, придвигая ближе.
 — Я мог бы оставаться так до бесконечности, — прошептал Мэтт, зная, что это правда.
 — А я нет, — Миранда выгнулась и широко раскрыла глаза, чувствуя, как он заполняет ее собой.
 Непроизвольно ее бедра медленно развернулись. Этот ритм, старый как мир, был для нее внове. Непривычное чувство свободы опьяняло. Она была хозяйкой своему наслаждению! Толчки усилились. Миранда запрокинула голову и выгнула шею. Мэтт целовал ее груди, играл с сосками, стараясь довести ее до полного самозабвения.
 Непривычное давление внутри нарастало, и Миранда вскрикнула. Мэтт извивался под ней, входя все глубже в ее тело. Он обхватил ее бедра, помогая отдаться бурному потоку страсти. Его дыхание было хриплым, тело лоснилось от выступившего пота.
 — Мэтт, — простонала Миранда.
 С ней что-то происходило. Она не помнила себя. Мир ускользал из-под рук. Паника застала ее врасплох. Руки судорожно вцепились в единственную твердую опору, которая внушала ей доверие.
 — Мэтт! — Она открыла глаза.
 Мэтт прочел в ее взгляде страх, но не прежний, а совсем другой. Отуманенный страстью, он нашел в себе силы улыбнуться.
 — Все в порядке, малышка. Доверься мне. — Он прижал ее к себе, предоставляя своему телу трудиться за двоих. — Я буду рядом, обещаю. Я тебя не брошу.
 Он резко и высоко выгнулся, зная, что для обоих пути к отступлению отрезаны.
 Вместо ответа Миранда положила голову ему на грудь. Ее бедра вошли в ритм его движений. Она закрыла глаза, вдыхая его запах, слыша, как бьется его сердце. Ее сердце билось в такт.
 Темп их любовного танца нарастал, мир кружился все стремительнее, но она больше не боялась, только крепче прижималась к сильному телу Мэтта. И вдруг вселенная будто взмыла на самую вершину, на миг задержалась там — и, затрепетав, ухнула в бездонную бездну. С криком «Мэтт!» Миранда впилась ногтями ему в плечи. Его руки надежно обхватили ее, и он присоединился к ней в свободном падении. Внезапно ей показалось, что она парит на крыльях. Миранда улыбнулась. Во всем теле была такая легкость, что она почти наяву ощущала радость полета.
 Заметив, что она улыбается, Мэтт ласково погладил обмякшее тело. Он прижал Миранду к сердцу, и его губы тоже тронула улыбка. Он впервые дал Миранде по-настоящему почувствовать вкус страсти и наслаждение любовью.




 Глава 8


 Миранда лениво пошевелилась.
 — Я не знала, что это может быть так прекрасно, — проронила она, уткнувшись Мэтту в грудь.
 Он крепче прижал ее к себе.
 — Мы творим чудеса, красавица.
 Она подняла голову и с любопытством взглянула на него.
 — Правда?
 Мэтт тихонько засмеялся, убирая ей за уши разметавшиеся по шее шелковистые завитки.
 — Правда. Если хочешь знать, со мной тоже никогда не было ничего похожего.
 — Я рада, — улыбнулась она. Мэтт обнял ее.
 — Я тоже, любимая, я тоже.
 Он поднялся и привлек ее на колени.
 — Мы на славу позабавились, но теперь нам пора двигаться. Этот пол жестковат для моих старых косточек.
 Миранда усмехнулась и провела руками по его якобы старым косточкам, удивляясь в который раз мощи его мускулов.
 — Пора на свалку? — поддразнила она. Он легонько шлепнул ее по бедру.
 — Ты это брось, женщина, не то я забуду свои благие намерения.
 — Может быть, я хочу, чтобы ты перестал строить из себя святого. Мне больше нравится грешить. — Она легонько провела языком по его шее, чувствуя себя защищенной, любимой и желанной.
 Мэтт сделал глубокий вдох, подавляя естественное желание еще раз вкусить небесное блаженство в ее объятиях.
 — Миранда, ты опасная женщина.
 Он усадил ее рядом с собой, поднял с ковра купальник и бросил ей на колени, прикрывая этим жалким лоскутком интимное место. Ничто не могло изгладить из памяти прикосновение ее тела, его опаляющий жар.
 Миранда, удивленная и обрадованная своей способностью вести любовную игру, не испытывала ни малейшего желания одеваться и покидать их маленький уединенный мирок. Ей хотелось исследовать свои сексуальные возможности, взяв Мэтта в проводники.
 — Я хочу быть опасной, — прошептала она, — соблазнительной, желанной…
 Мэтт мягко поцеловал ее.
 — Не переоценивай своих возможностей, дорогая. Ты давно не была с мужчиной и не пытайся так сразу восполнить пробел. Нам было хорошо в первый раз, а дальше будет все лучше и лучше. Мы же договаривались не торопиться, правда? Мы собирались устроить пикник на солнышке, так идем на пляж. Будем загорать, купаться, говорить друг с другом. Но не станем портить удовольствие излишней торопливостью.
 Миранда нахмурилась, досадуя на себя за невежество в самых элементарных вещах. Мэтту и так приходится думать за них обоих, а она еще доставляет ему лишние заботы. Она открыла было рот, чтобы извиниться, но вспомнила его категорический запрет.
 — Мне пора научиться тому, что большинство женщин знает с юного возраста, — пробормотала она, натягивая купальник.
 Мэтт, уже одетый, поднялся и подал ей руку.
 — Наверное, твоя мать почти не говорила с тобой о таких вещах?
 — Нет. Моя семья была крайне религиозна. Думаю, мать ложилась с отцом в постель только ради того, чтобы зачать детей. И уж, конечно, они не занимались любовными играми. Между ними не было нежности. Наверное, отчасти поэтому я так сильно привязалась к Тому. В самом начале он дал мне почувствовать вкус другой жизни, и я с жадностью заглотила наживку. Я не задумывалась о мотивах его поступков, не пыталась вникнуть в суть.
 Мэтт привлек ее к себе.
 — Если тебе станет от этого легче, вот что я скажу: я сомневаюсь, чтобы ты сумела его раскусить. Судя по твоим рассказам, этот парень был мастер пудрить мозги. Сомневаюсь, чтобы собственная мать хорошо его знала.
 Миранда даже съежилась под волной неприятных воспоминаний. Она-то знала, на какой пьедестал Кларисса возвела единственного сыночка. В глазах матери Том был само совершенство.
 — Да, это так, — согласилась она.
 На миг в памяти воскресли события, предшествовавшие разводу. Разговор со свекровью, требование, которое та выдвинула, угроза, в конечном итоге вынудившая Миранду уступить. Потом эта уступка слишком дорого ей обошлась, не оставив иного выбора, кроме как бежать куда глаза глядят.
 Мэтт почувствовал, как она напряглась, и мысленно обругал себя. Черт его дернул вспоминать о прошлом.
 — Забудь их. С этим покончено.
 — Нет, — возразила Миранда, — я живу под этим гнетом уже несколько лет…
 Ей внезапно захотелось рассказать Мэтту об одной небольшой, но существенной детали, которую она опустила в своем рассказе. Мэтт повернул ее лицом к себе.
 — Покончено, Миранда. Тебе больно оглядываться назад, и не надо этого делать, ведь изменить ничего нельзя. Выбрось из головы. Забудь. Живи настоящим и думай о будущем. Оно в твоих руках.
 — Но, Мэтт… — начала она.
 Он не знает, что она сделала. Она должна ему во всем признаться, чтобы в их отношениях не было ничего недосказанного.
 Мэтт прервал ее слова поцелуем.
 — Я здесь. Ты рядом. Остальное не имеет значения.
 Миранда обмякла от его прикосновения. Она была еще слишком неискушенной, чтобы противостоять страсти, которую он умел пробуждать одним поцелуем. Но самое главное — она не хотела ни в чем ему отказывать. Возможно, он прав. С прошлым покончено. Она дорого заплатила за свободу — так дорого, что это едва ее не сломило.
 Обвив Мэтта руками, Миранда доверчиво прильнула к нему. Она хочет жить настоящим и будущим. Потратить попусту хоть один миг будет преступлением.
 Миранда блаженно растянулась на песке. Волны прибоя мягко набегали на берег и, пенясь, отступали, маня птичью мелюзгу выброшенным на берег кормом. Миранда с улыбкой наблюдала за стремительно носящимися взад-вперед куликами, поклевывающими копошащихся в водорослях насекомых.
 — Блаженствуете, леди? — заметил Мэтт, опускаясь рядом с ней на колени. — Да будет вам известно, я таскался к машине исключительно ради вас. Для кого другого нипочем не стал бы.
 Он нахлобучил на голову Миранды огромную пляжную шляпу, повернув ее наискосок, так чтобы поля заслоняли от солнца, но не скрывали ее лицо.
 — Мне не нужна шляпа. Я никогда не обгораю на солнце.
 — Ты поражаешь меня своей наивностью. В полдень на пляже здорово припекает, даже в тени. От блеска воды и раскаленного песка не меньше вреда, чем от прямых солнечных лучей. Мне твоя кожа нравится такой, какая есть.
 У Миранды в глазах заискрилось лукавство.
 — Да, папочка, — с усмешкой поддразнила она и, вскочив, помчалась к воде. Шляпа слетела и осталась лежать на песке.
 Мэтт кинулся следом, быстро нагоняя ее широкими шагами. Все же она первой добежала до воды и нырнула, стремительно рассекая волны, словно оказалась в родной стихии.
 Мэтт нырнул следом. Несмотря на массивное тело, он не уступал ей в гибкости. Двумя взмахами он нагнал ее. Миранда вынырнула на поверхность, слегка запыхавшись.
 — Где ты научилась так плавать?
 — В ручьях, речках, прудах. Я плавала везде, где попадалась вода. В Алабаме летом жарко, как в пекле. Воздух раскален — и ни ветерка. Мы жили в жалких хибарах без ванной. Умывальник да туалет — вот и все удобства. Купание было роскошью, особенно когда воду приходилось таскать вручную — да еще под вечер, когда уже наработаешься до одури. Поневоле научишься изворачиваться. — Миранда улыбнулась, радуясь яркому солнечному дню, в котором горечь воспоминаний растворилась без остатка. — Я плавала при каждом удобном случае. Обожаю воду. Она дает такое ощущение свободы. Даже сравнить не с чем. Мэтт подплыл вплотную и, провоцируя, легонько толкнул ее.
 — Неужели? — поддразнил он. Изменившийся голос выдавал затаенную страсть. Глаза у Миранды потемнели. Желание в крови еще не остыло. Она обхватила Мэтта руками, подтянулась ближе и уютно устроилась в его объятиях, не раздумывая, сможет ли он поддерживать их обоих на плаву.
 — Это было похоже на полет, — тихонько призналась она, дотрагиваясь губами до его шеи. К ее вящему удовольствию по его телу мгновенно пробежала дрожь.
 — Я рад. Я хотел, чтобы было так и еще лучше. — Мэтту хотелось куснуть ее, но он лишь слегка захватил кожу губами. Ее аромат, смешанный с запахом моря, возбуждал в нем первобытные инстинкты пещерного человека. Купальные костюмы служили жалким камуфляжем для нараставшего в обоих сексуального возбуждения.
 — Как тебе нравятся заброшенные пляжи? — осведомился Мэтт, испытывая невероятное желание снова овладеть этой женщиной.
 — Я их обожаю, — шепотом отозвалась она. Мэтт лег на спину, привлек ее к себе на грудь и начал энергично отталкиваться ногами, гребя к берегу. Всю дорогу он не сводил глаз с Миранды. В ее взгляде пылал такой огонь, что можно было вскипятить океан. Никогда еще он так остро не ощущал свое мужское естество и прирожденную женственность Миранды. Он мог раздавить ее одной рукой, но ей достаточно было шевельнуть бровью, чтобы поставить его на колени. «Кто сказал, что мужчины — сильный пол? До такого мог додуматься только слепец и последний кретин», — решил Мэтт.
 Он вышел из моря, держа Миранду на руках. Вода стекала с их разгоряченных тел. Мэтт размашистым шагом двинулся к небольшой рощице кокосовых пальм, находившейся сразу за отметкой прилива. Под деревьями влажные тела обдало прохладой. Неожиданно оказавшись в тени, Миранда зябко поежилась и прильнула к Мэтту, стараясь согреться. Он остановился и посмотрел на нее.
 — Не знал, что я такой неотразимый. Ты действительно этого хочешь?
 Она дотронулась до его лица, провела пальцами по губам.
 — Я хочу тебя. Здесь. В моей постели. В кабинке для переодевания. В палатке посреди пустыни. Мне все равно где. — Она улыбнулась, глаза ее блестели от непролитых слез. — С тобой я чувствую себя красивой, молодой, желанной. Как же я могу тебя не хотеть?
 Она подняла голову и прижалась губами к его губам. Этот человек вызывал у нее столько чувств, что она не в состоянии была вьщелить самое главное. Прошлое, настоящее и будущее сплелось в запутанный клубок желаний, воспоминаний и надежд.
 А Мэтт… Мэтт внезапно почувствовал, что его страсть дала трещину, и с каждым словом, срывавшимся с ее губ, эта трещина неумолимо расширялась, грозя превратиться в пропасть.
 Благодарность! Эта мысль пронзила острым клинком, оставив после себя такую боль, что ему захотелось оставить Миранду на белом песке и уйти прочь, скрыться в густых зарослях, опоясывавших поляну, спрятаться от ее красоты. Впервые в жизни он поддался голым эмоциям, отбросив логику и здравый смысл, впервые в жизни действовал, не рассуждая и не просчитывая наперед. И вот к чему это привело.
 Руки непроизвольно стиснули Миранду. Он продолжал неподвижно стоять, глядя ей в глаза. Меньше всего на свете ему нужна ее благодарность. Любовь! Это слово обрушилось на него, как яростный удар кулака. Он хотел ее любви. Если богини судьбы, сидя где-нибудь на облаке, задумали поджарить его сердце на адском огне, они не могли бы придумать ничего лучшего. Миранда недвусмысленно дала ему понять, как мало ценит любовь. Для нее любовь воплощала в себе боль, страдание, унижение и пренебрежение. В ней не было ни радости, ни свободы, ни будущего. Страсть раскрепощала. Любовь влекла за собой страх и оковы, которые невозможно разорвать.
 Миранда чутко уловила возникшее напряжение.
 — Что случилось, Мэтт? — спросила она, проводя рукой по его лицу.
 Его глаза выдавали страдание, это напугало ее. Мэтт не может так смотреть! Где улыбка, огонь желания в глазах?
 Мэтт медленно опустил Миранду наземь. Заметив ее смятение, он обнял ее и сделал над собой усилие. Он должен создать для нее тот мир, который она хочет. Мягко проведя руками по гибкой спине, он наклонился и поцеловал ее в губы. Жестко, настойчиво. Ему необходимо было почувствовать ее вкус, чтобы изгнать одолевавших его демонов. Бремя, которое он необдуманно взвалил на себя, — это его бремя, и он должен нести его в одиночестве.
 — Все в порядке, — прошептал он, отрываясь от ее губ.
 Выражение замешательства на ее лице исчезло, мягкое тело податливо откликалось на его движения. Мэтт увлек ее глубже в тень, укрывая от солнечного света.
 — Пойдем займемся любовью.
 Миранда улыбнулась и с готовностью шагнула в укромное местечко, которое он выбрал.
 Мэтт бесцельно ходил взад-вперед по спальне. В пустом доме раздавался только звук его шагов. Ночь тянулась мучительно долго.
 Он ушел от Миранды всего два часа назад, а казалось, прошла целая вечность. Он хотел остаться и жадно выискивал хоть малейший намек, что она тоже этого хочет. Но нашел только готовность подчиниться любому его желанию. В сексе Миранда была инициатором, он сам без колебаний уступил ей это право. Но, когда в их отношения вторгалась реальность, Миранда тушевалась, предоставляя выбор ему. Она ничего не требовала — ни словом, ни намеком. Никогда в жизни Мэтт не чувствовал себя таким обескураженным и беспомощным, совершенно запутавшимся в своих эмоциях.
 Бросившись в кресло, он уставился на залитый лунным светом ландшафт за окном. Считается, что безмолвие океана приносит успокоение. Сегодня оно действовало удручающе. Мэтт раздраженно нахмурился и отвернулся, не зная, как обрести душевный покой.
 Внезапный телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Он потянулся к телефону, и (луомне души надеясь, что это не Миранда.
 — Кейс, какого черта ты звонишь за полночь? — осведомился он, услышав в трубке голос друга. — Что-нибудь с Лайлой? Уже рожает?
 — Нет, но это не от недостатка старания с ее стороны, — Кейс тяжело вздохнул. — Не возражаешь, если напрошусь к тебе в гости?
 В голосе Кейса сквозила непривычная нотка тревоги, и Мэтт на миг забыл о собственных проблемах.
 — Откровенно говоря, мне и самому чертовски нужно отвлечься, — признался он. — У меня припасена бутылка бренди. Вали ко мне, поможешь с ней разделаться.
 Отхлебнув изрядный глоток бренди, Кейс откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза.
 — Мне нужно было выпить.
 Мэтт изучающе посмотрел на друга. Теперь, разглядев его получше, он обеспокоился всерьез. С Кейсом явно было что-то неладно, глубоко залегшие складки у рта выдавали тревогу.
 — Что стряслось?
 В судьбе Кейса было много общего с Мирандой. Ему нелегко пришлось в жизни, но пережитые трудности закалили его, и обычно он был молчалив и невозмутим, как скала.
 — Лайла пролежит в больнице несколько дней, — наконец мрачно сказал он. — У нее подскочило давление, и врачи боятся, что ребенка не удастся сохранить. Сегодня ночью у нее чуть не случился выкидыш.
 Он открыл глаза. В них отражалась бессильная ярость.
 — Она хочет этого ребенка, а я ничем не могу ей помочь. Я не в силах что-нибудь сделать. Мне даже не разрешают сидеть у нее в палате. Я хочу быть рядом с ней, держать ее за руку, разделить с ней все, что может случиться, а в этой чертовой больнице мне не разрешают побыть с ней. — Он судорожно стиснул массивный стакан, словно желая раздавить его.
 — Врачи делают все, что могут. Если бы ты мог чем-нибудь помочь, тебе разрешили бы быть с ней рядом. А больницы — ты же знаешь, у них свои правила.
 Мэтт потягивал бренди, подыскивая нужные слова. Что он смыслит в младенцах, беременности, выкидышах?
 Кейс рывком поднялся с кресла и со стуком поставил стакан на стол.
 — Что ты пичкаешь меня прописными истинами? Речь идет о Лайле. Моей жене. И о моем ребенке.
 Он с отчаянием запустил пятерню в волосы. Мучительный страх за жену и неродившегося ребенка не давал покоя, отравляя все вокруг.
 — Бывает, что женщины умирают при родах. Жизнь Лайлы под угрозой. Не настолько уж я хотел этого ребенка, чтобы рисковать ее жизнью. Будь моя воля, я бы велел этому докторишке пожертвовать ребенком, лишь бы спасти Лайлу. Но я даже этого не могу сделать. Она ни за что бы мне этого не простила. Лайла никогда не поймет, что она для меня значит.
 Кейс отвернулся, его плечи обреченно поникли.
 — Ей кажется, что этот ребенок вознаградит меня за прошлое.
 Мэтт встал. Такой боли он не испытывал с тех пор, как слушал страшные воспоминания Миранды, изливавшей душу в его объятиях.
 — Она тебя любит, — просто сказал он, — поэтому и хочет иметь от тебя ребенка. — ;
 Впервые ему приоткрылась вся глубина взаимоотношений, связывавших этих двух, казалось бы, совсем не подходящих друг другу людей. Зная, что Кейс сторонится открытого проявления чувств, он лишь положил ему руку на плечо.
 — Однажды она сказала мне, что ты для нее важнее всего в этом мире — и в любом другом тоже.
 Кейс резко обернулся, глаза его сверкали.
 — Тогда зачем она рискует собой? В ней — вся моя жизнь. Если она умрет, этот проклятый док — торишка может спокойно перерезать мне горло, потому что без нее мне не жить.
 Мужчины в упор уставились друг на друга. Мэтт старался переварить обрушившийся на него шквал эмоций. Кто бы мог предположить, что этого человека, которого он всегда считал холодным и недоверчивым, вдруг так прорвет? А Кейс безуспешно пытался примириться с тем единственным, что было не в его власти.
 — Я знаю, тебе трудно понять, — слегка обмякнув, произнес он. Бренди начинало делать свое дело. — У тебя была другая жизнь. Тебя всегда окружали люди, которым ты был нужен, для которых ты был на первом месте, которые любили тебя, а не просто терпели.
 Настала очередь Мэтта разоткровенничаться.
 — Ты не единственный, с кем жизнь сыграла злую шутку, — пробормотал он.
 Кейс взял свой стакан, допил остатки бренди и снова потянулся за бутылкой.
 — Что ты имеешь в виду? — осведомился он, до краев наполняя оба стакана.
 Мэтт покачал головой, глядя на океан, плескавшийся за окном.
 — Сейчас главное — Лайла. Мои проблемы могут подождать, — заметил он, отхлебнув бренди.
 — Лайле я ничем не смогу помочь. Может быть, мы сумеем помочь тебе.
 Мэтт бросил взгляд через плечо. Общение с Мирандой научило его читать между строк. Раньше он не замечал за собой таких способностей. С Мирандой постоянно приходилось угадывать недосказанное. Сейчас Кейс был выбит из седла, и ему нужно было за что-то уцепиться. Ему во что бы то ни стало нужно было выйти победителем, почувствовать, что он еще в силах что-то сделать — хотя бы помочь другу. Мэтт не мог вернуть его жизнь в привычную колею, но он мог переключить его гнев и отчаяние на что-нибудь другое.
 — Я увлекся женщиной, — признался Мэтт, возвращаясь к креслу.
 Кейс изучающе посмотрел на него — сдерживаемая ярость, сверкавшая в глазах, уступила место любопытству.
 — И это для тебя проблема? Не верю. У тебя женщин перебывало — навалом. Ты любишь разнообразие. Неужели все так серьезно? — Кейс покачал головой. — Черт, я думал, тебе на роду написано оставаться холостяком.
 — Может, раньше так и было. Но теперь — нет. — Мэтт уставился на недопитый стакан, наблюдая за игрой света в янтарной жидкости. — Как стереть жуткие воспоминания? Как вырвать из памяти прошлое, чтобы начать с чистого листа? Как помочь человеку сбросить непосильное бремя и при этом не вызвать у него чувства благодарности? — с мукой в голосе произнес он.
 Кейс всегда считал Мэтта толстокожим. Сейчас он был настолько потрясен глубиной его чувств, что не сразу нашелся с ответом. — Ты не преувеличиваешь? — спросил он наконец и тут же мысленно обругал себя идиотом, когда Мэтт поднял голову и Кейс встретился взглядом с другом. Наверное, такое же выражение появлялось у него самого при мысли о страданиях Лайлы.
 Мэтт криво улыбнулся.
 — Ты думал, я заговоренный? Черт возьми, почти все так считают. — Он отхлебнул большой глоток бренди. — Я и сам так думал еще несколько дней назад. Да будет тебе известно, что если судьба тебя бьет, то и про меня она не забыла. Миранда — это лабиринт проблем, с которыми мне никогда не приходилось сталкиваться. О ее чувствах я могу только догадываться, мне приходится все время двигаться на ощупь. Я готов душу за нее положить, она меня притягивает как магнит, но о некоторых вещах я даже думать не смею.
 Он сделал паузу и отпил еще глоток.
 — Ее семья прозябала в нищете. В этой семейке только мужчин считали за людей, а женщин ни во что не ставили. Им отводилась роль стирально — кормильных и детородных агрегатов. Сказочный принц, ставший ее мужем, оказался отъявленным мерзавцем и нанес ей такие раны, которые не зарубцевались до сих пор. Мне нужно ее доверие, и, как ни странно, отчасти мне удалось его завоевать. Но этого недостаточно. Я хочу ее всю — целиком. А просить ни о чем не могу, потому что другие так часто и так много от нее требовали, что ей больше нечего отдать. Поэтому отдаю я. А награда за это — благодарность, — последнее слово он выплюнул с глубоким презрением к этому унизительному чувству, на которое невольно себя обрек.
 Кейс хорошо понимал, что такое благодарность. Кому, как не ему, было знать, что это палка о двух концах.
 — Тебе нужно больше?
 — Мне нужна ее любовь.
 — Зачем?
 Мэтт поднял голову, удивившись неожиданному вопросу.
 — То есть как это — зачем?
 — Я задал простой вопрос. И мне нужен простой ответ. Зачем тебе ее любовь? Ты ни словом не обмолвился, что сам любишь ее.
 — Откуда мне, черт возьми, знать, люблю я ее или нет? Эта женщина вошла в мою жизнь, и мне никуда от этого не деться. У нее тьма проблем, и я хочу ей помочь. Хочу, чтобы она улыбалась, смеялась, шутила. Мне невыносимо видеть в ее глазах боль, когда она вспоминает о прошлом, которое вцепилось в нее когтями и не отпускает ее.
 — Если дело только в этом, оставь ее в покое. И ей, и мне, и другим людям, вроде нас, меньше всего нужны благодетели. Мы по горло сыты крохами с чужого стола, которыми нам всю жизнь приходилось довольствоваться, потому что за нами не признавали права на кусок от общего пирога.
 Мэтт в упор посмотрел на Кейса, ошеломленный его реакцией.
 — Я и не строю из себя благодетеля.
 — Разве? — Кейс угрюмо пожал плечами. — А мне сдается так. Ответь мне, только честно. Ты бы хотел Миранду, если бы она не была женщиной с такой сложной, исковерканной судьбой?
 Жалость — дьявольское чувство. Еще почище благодарности.
 Этот неожиданный выпад попал в точку, безжалостно обнажив притаившееся в глубине души сомнение.
 — Нет, — медленно произнес Мэтт, не в силах кривить душой перед самим собой.




 Глава 9


 — Тогда оставь ее в покое, — посоветовал Кейс.
 — Не могу.
 — В таком случае вы оба дойдете до ручки. Ты-то переживешь, а она может не выдержать. Хочешь, чтобы это было на твоей совести? — резко бросил Кейс.
 Мэтт почувствовал, что заводится. Они с Кейсом были в одной весовой категории. Если дело дойдет до драки, неизвестно, чем это закончится. Оба были взвинчены до предела.
 — Нам лучше сменить тему, — натянуто предложил Мэтт. — Мне не хотелось бы расквасить тебе нос.
 Кейс неохотно кивнул. Он заметил воинственный огонек в глазах Мэтта и сам не прочь был помериться силами.
 — Мне всегда было интересно, кто из нас положит другого на обе лопатки. Со мной не так просто справиться.
 Мэтт снисходительно усмехнулся с сознанием собственной силы.
 — По-твоему, я тепличное растение? Да будет тебе известно, что у меня есть свои преимущества. Строители — это последнее племя нецивилизованных дикарей. Мы теперь хоть и обучаемся в колледжах, но выживаем исключительно благодаря своим первобытным инстинктам. Работа у нас опасная, физически тяжелая — только сильным по плечу. — Он поднял руку и взглянул на шрамы и следы царапин. — Мне тоже доводилось драться, , чтобы выжить, так что не пугай меня. Кейс уставился на мускулистую руку.
 — Думаешь, ты бы со мной справился? — Подобная мысль, казалось, слегка его позабавила. — Это еще никому не удавалось.
 Мэтт посмотрел ему прямо в глаза.
 — Справился бы. Я всегда добивался того, чего хотел.
 — Самонадеянный нахал!
 — Возможно.
 Кейс склонил голову набок, и его суровые черты внезапно осветились улыбкой, на миг рассеявшей угрюмость.
 — Может быть, ты и вправду не тянешь на благодетеля.
 Он потянулся к столу и, ухватив бутылку с бренди, подбросил ее на руке.
 — Давай по последней? Говори тост. Мэтт протянул стакан.
 — Какой еще тост?
 Он уже здорово захмелел, но, несмотря на далеко не трезвую голову, видел, что Кейс тоже изрядно набрался.
 — За двух забияк, которых слабый пол поставил на колени! За терпение и стойкость, потому что бывают ситуации, когда выручить могут только они! За то, чтобы выигрывать — или проигрывать — с честью! — Он чокнулся со стаканом Мэтта.
 — Выбирай любой. За что пьем?
 Мэтт пожал плечами.
 — Давай выпьем за все сразу и на этом закончим.
 Мужчины опустошили свои стаканы.
 — Я уже не в том возрасте, чтобы напиваться в стельку, но сегодня это пришлось чертовски кстати, — пробормотал Кейс.
 Мэтт с усилием поднялся на ноги.
 — Пожалуй. Но тебе лучше вызвать такси. Или ночуй здесь.
 Кейс, пошатываясь, выпрямился и свирепо уставился на маленький диванчик, где он только что сидел.
 — Только не на этой фитюльке.
 — Не будь идиотом. Переночуешь в комнате для гостей. Там есть телефон. Если хочешь, можешь позвонить в больницу и справиться, как там Лайла. Заодно предупреди, что ты будешь здесь.
 Кейс кивнул, держась рукой за голову.
 — Ох, и тошно же мне будет утром. Мэтт криво усмехнулся.
 — Мне тоже. Не помню, когда я в последний раз так надирался.
 Он, пошатываясь, пересек холл.
 — Не думаю, что благодетелям следует напиваться. Это портит их имидж.
 — Кто-то утверждал, что он не благодетель. — Кейс привалился к косяку у комнаты для гостей, пытаясь разглядеть Мэтта в полумраке.
 Мэтт распахнул дверь своей спальни и уставился на пустую кровать.
 — Я — либо благодетель, либо святой, либо дурак. В данный момент даже не знаю, что хуже.
 — Со мной тоже однажды так было. Когда я обнаружил, что влюблен. Нет ничего хуже, чем влюбиться. Отвратительное чувство, — с пьяной торжественностью изрек Кейс.
 — Я не влюблен, — заявил Мэтт, нацеливаясь на кровать.
 Та упорно не желала стоять на месте, норовя увильнуть в сторону. Однако Мэтт, изловчившись, плюхнулся на матрац.
 — Миранда не в моем вкусе, — добавил он и немедленно погрузился в сон.
 Пелену сна разорвал пронзительный трезвон. Мэтт глухо застонал, перевернулся и сунул голову под подушку, пытаясь его заглушить. Голова больно стукнулась о матрац. Он хрипло, бессвязно выругался и, нашарив рукой будильник, придавил кнопку.
 Трезвон продолжался. Очумевший, разбитый, Мэтт приподнялся и сел на постели, пытаясь сфокусировать взгляд на ночном столике. Телефон. Лайла! Еще не до конца проснувшись, он схватил трубку.
 Грохочущий голос отца заставил его вздрогнуть.
 — Говори потише, Рок. У меня голова раскалывается, а во рту настоящая помойка.
 Джеймс Мэтью Рокланд, которого все друзья называли просто Рок, нахмурился.
 — Ты что, пьян? — прорычал он в трубку.
 Мэтт выругался. Это было первое ругательство, которое он услышал от отца в детстве. Оно до сих пор оставалось между ними яблоком раздора.
 — Я еду к тебе, — мрачно изрек Рок. — Постарайся влить в себя хорошую порцию кофе, не то я сам сделаю это, когда до тебя доберусь, — и он бросил трубку.
 Мэтт через силу вылез из постели, гадая, с чего бы это отец находится с утра в таком воинственном настроении. За дверью послышались невнятные ругательства. Похоже, Кейсу ничуть не лучше, чем ему.
 — Из больницы звонили? — осведомился Кейс, входя в спальню Мэтта.
 — Нет, это Рок.
 — В такую рань? — Кейс взглянул на наручные часы, которые так и не снял на ночь. — Пять часов утра.
 — Для тебя, может, и рано, а я обычно встаю в это время.
 Мэтт стащил с себя мятую несвежую рубашку.
 — Ты еще не разучился варить кофе, или Лайла тебя вконец избаловала? Когда-то у тебя здорово получалось. Помнишь, как перед экзаменами мы ночи напролет просиживали за учебниками? Только на твоем чудесном кофе и держались.
 Кейс насупился.
 — Не посягай на мой единственный талант. И потом, сначала я должен узнать, как там Лайла.
 Мэтт стянул брюки.
 — Ладно, передай ей привет.
 Он снял трусы и направился в ванную, предоставив Кейсу действовать по своему усмотрению. Холодный душ прогнал остатки сна, горячий взбодрил тело, и Мэтт почувствовал себя довольно сносно.
 Когда он пришел на кухню, кофейник уже стоял на плите, но Кейса и след простыл. Мэтт решил, что неплохо бы позавтракать, и полез в холодильник за продуктами. Кейс вернулся, когда он снимал со сковородки последний ломтик румяного бекона.
 — Я и забыл, что твои кулинарные способности ограничиваются завтраком. — пробурчал Кейс, наливая себе кофе.
 Мэтт ухмыльнулся.
 — Преимущества воспитания в мире, где нет женщин. Поневоле приходилось самому о себе заботиться. Завтракать в ресторане — выше моих сил.
 Кейс, тоже ухмыляясь, поднял кружку. Заметив умиротворенное выражение на его физиономии, Мэтт вопросительно поднял брови.
 — Хорошие новости из больницы?
 — Отличные. С Лайлой все в порядке, и с ребенком тоже. Ее врач решил сделать нам послабление и немного отступить от больничных правил. Лайлу переведут в крайнюю палату, рядом с лестницей. Если я буду вести себя тихо, то смогу приходить и уходить в любое время, никого не беспокоя.
 Мэтт хлопнул его по спине.
 — Прекрасная новость. За нее стоило бы выпить.
 — Не напоминай об этом, — застонал Кейс. — Я весь разбит, будто меня измолотила толпа разъяренных кредиторов. Не думал, что у меня хватит дурости так нализаться.
 — Я тоже. — Мэтт разбил на сковородку четыре яйца и ткнул вилкой в направлении кухонного шкафчика рядом с Кейсом. — Достанешь ножи и вилки?
 Кейс кивнул, но тут раздался звонок в дверь.
 — Пожалуй, лучше сначала впусти Рока, — попросил Мэтт и разбил на сковородку еще два яйца.
 Спустя несколько секунд в кухню ввалился Рок. Отец и сын были поразительно схожи, только Мэтт чуть повыше, а Рок чуть погрузнее. Те же фиалковые глаза — наследственная черта Роклан-дов — и богатырское телосложение людей, зарабатывающих на жизнь физическим трудом. На этом сходство заканчивалось и начинались различия. Рок по сей день сохранил протяжный южный выговор, которого Мэтт так и не приобрел. Чувствовалась и разница в образовании — Рок со скрипом закончил среднюю школу, а Мэтт получил степень бакалавра по административному управлению и степень магистра по строительному бизнесу. И, наконец, последним и главным различием между отцом и сыном был несколько узколобый подход Рока к жизни и к людям.
 — Ты как раз к завтраку, Рок, — сказал Мэтт, бросая на отца быстрый взгляд.
 Насупленное выражение его лица не сулило ничего хорошего. Гадая, что же могло заставить Рока бросить свой объект в разгар работ и примчаться сюда сломя голову, Мэтт постарался принять безмятежный вид и молча выжидал.
 — Вряд ли завтрака будет достаточно, чтобы привести вас в норму. Вид у вас еще тот, — бесцеремонно заметил Рок, усаживаясь на стул. — Хороши, ребята…
 Кейс ухмыльнулся.
 — Видел бы ты нас чуть пораньше. В гроб краше кладут.
 Рок хмыкнул, а Мэтт рассмеялся.
 — Ладно, чья бы корова мычала. Думаешь, я не помню, как вы с Дэннером бывало наклюкива — лись.
 — Времена меняются. — Рок взял тарелку, которую передал ему Мэтт. — И потом, что толку? Спиртное все равно не помогало, только голова трещала с похмелья.
 — Должно быть, это наследственное. Рок снова хмыкнул.
 Мужчины молча принялись за еду. Тишину нарушало только звяканье вилок и ножей да обычные за столом просьбы передать соль или хлеб. Кейс закончил первым. Он встал и отнес свои тарелки в кухонную раковину.
 — Мне пора топать. Спасибо за одежду. Вечером верну. Пойду навестить Лайлу — и заскочу.
 — Ерунда, не бери в голову, — махнул рукой Мэтт.
 Когда Кейс ушел, Рок встал, подошел к плите и налил себе и сыну еще по чашке кофе.
 — Так что тебя заставило примчаться в Уэст — Палм аж из самого Нейплса? — спросил Мэтт, когда отец уселся на место.
 — Я мог бы солгать и сказать, что просто соскучился.
 Мэтт остро взглянул на него.
 — Но это не так? Рок покачал головой.
 — Нет. — Он обхватил кружку ладонями и уставился на темную ароматную жидкость, потом поднял глаза на Мэтта. — Мне звонил Дэннер.
 Мэтт откинулся на спинку стула.
 — Зачем?
 — Сам знаешь.
 Дела на стройке шли нормально, значит, оставалось только одно — его личная жизнь.
 — Миранда?
 Рок утвердительно кивнул, в упор глядя на сына. Он был настроен решительно.
 — Я учил тебя жить своим умом и никогда не вмешивался в твои дела. Разве только в самых крайних случаях. Человек лучше всего учится на собственных ошибках. — Он помедлил, лицо стало жестким. — Но на этот раз я не могу сидеть сложа руки и дожидаться, пока ты сам поймешь свою ошибку. Миранда не для тебя, сынок. Ты хоть имеешь понятие, кто она такая и чем занималась раньше?
 Мэтт окаменел, чувствуя, как внутри закипает гнев. Ему предстояла схватка с человеком, которого он любил больше всего на свете.
 — Позволь тебя спросить, знаешь ли ты, кто она, и если знаешь, то откуда? — поинтересовался он сухо.
 — Дэннер позвонил мне три дня назад. До него дошли кое-какие слухи, и он не поленился их проверить, потому что искренне к тебе привязан.
 Отец отпил кофе и продолжил, не поднимая на сына глаз:
 — Он не хотел тебе ничего говорить, да и сам не хотел верить тому, что ему рассказали. Тогда он позвонил мне и выложил все, что узнал. Меня это немного обеспокоило, и я решил навести справки. А когда выяснил всю подноготную этой Миранды Эванс, встревожился по-настоящему.
 — Не могу поверить, отец! Из-за каких-то сплетен ты решился сунуть нос в мою жизнь, начал разнюхивать и выведывать? И примчался спасать меня? — Мэтт ошеломленно уставился на отца. — Бред!
 — Ты так думаешь?
 Рок рывком поднялся на ноги, взял пустую чашку, отошел к кофейнику и налил еще кофе, стараясь не встречаться с гневным взглядом сына. Потом обернулся, внезапно ощутив на плечах всю тяжесть прожитых пятидесяти восьми лет.
 — Я позвонил одному приятелю. Он знает частного сыщика, который умеет держать язык за зубами. Тот раскопал факты. Факты, Мэтью, а не сплетни. Эта женщина — настоящая авантюристка, охотница за деньгами. Она вышла из грязи, но ухитрилась окрутить человека на десять лет старше себя, из приличной состоятельной семьи. А потом наставляла ему рога с кем попало, да так, что весь город был в курсе. Бракоразводный процесс тянулся долго, с выяснением всех омерзительных подробностей. Она вываляла мужа в грязи. Как ты думаешь, откуда она взяла деньги на этот чертов книжный магазин?
 Мэтт, не перебивая, выслушал все. Он дал отцу высказаться, видя, что старик твердо убежден в своей правоте.
 — Ты ошибаешься.
 Рок покачал головой, с сожалением глядя на сына.
 — Ты ослеплен этой красоткой. Ты переспал с ней — и оставил мозги на подушке. Она подцепила тебя на крючок и не хочет упустить свой шанс.
 — Ты ее не знаешь.
 — Ты тоже.
 Мэтт вскочил на ноги, сжимая в руке кружку, словно это было оружие.
 — Мне тридцать семь лет. Я не нуждаюсь в няньке. Это моя жизнь, и я имею право делать с ней все, что угодно. Я, а не ты.
 Он размашистым шагом направился к двери, слишком взбешенный, чтобы оставаться с отцом в одной комнате. Рок последовал за ним.
 — Ты думаешь, мне легко? Я бы душу продал, лишь бы не говорить тебе этого. Я хочу, чтобы ты нашел женщину, которую полюбил бы так, как я любил твою мать. На свете нет более великого чувства, чем любовь. Но это не тот случай. Миранда — дурная женщина. Она просто использует тебя, как использовала бывшего мужа. Она карабкается вверх по спинам мужчин. Я не хочу, чтобы ты оказался в их числе. И на все пойду, чтобы тебя защитить.
 Мэтт круто развернулся.
 — Я не нуждаюсь в защите, — выкрикнул он, не в силах больше сдерживаться.
 Рок выпятил подбородок, тоже закипая.
 — Ты меня не остановишь.
 — Может быть. Но тебе это может дорого обойтись. Сейчас ты еше можешь отойти в сторону. Отойди — и я забуду, что ты натворил. Забуду, что Дэннер шпионил за мной и доносил тебе, как будто я несмышленое дитя, которому нужна нянька. Забуду, что ты нанял ищейку, чтобы копаться в прошлом женщины, которая мне небезразлична. Забуду, что ты счел меня не способным отличить дерьмо от золота. Но если ты не отступишься, то между нами все будет кончено. И виноват в этом будешь ты — ты один. Выбирай!
 Рок пристально посмотрел на него. Они стояли рядом, отец и сын — самые близкие на земле люди, но их разделяла пропасть.
 — Слово женщины, с которой ты спишь, значит для тебя больше моего? — ошеломленно спросил он.
 — У меня есть своя голова.
 — Ты кретин!
 — Вот тут мы, кажется, сходимся, — угрюмо улыбнулся Мэтт.
 Рок пожал плечами. Эта идиотская ситуация выводила его из себя. Мэтт сказал, что оставляет выбор за ним. Но какой тут, к черту, выбор?
 — Я не могу отойти в сторону, — с болью и яростью вырвалось у него.
 — Я тоже.
 — Ты ее любишь?
 — Не знаю. В этом-то и юмор. Никто не дал мне шанса это выяснить. Ни она. Ни ты. Ни Кейс. Ни даже я сам.
 — Тогда почему ты так цепляешься за нее? — Рок изучающе посмотрел на него, пытаясь понять.
 — Тоже не знаю. Тебе сообщили какие-то факты, только ведь бумага все стерпит. Ты не знаешь эту женщину. И никто из нас не знает.
 — Дэннер говорит, что она холодная, как ледышка. Вылитая Снежная Королева, даром что рыжая.
 — Возможно.
 — Сынок, зачем тебе эта женщина? Чем она так приворожила тебя?
 — Она так одинока… Так беззащитна…
 — Жалеть ее еще хуже, чем любить, — покачал головой отец.
 — Ты не первый упрекаешь меня в этом.
 Рок вздохнул и, запустив пальцы в седеющую шевелюру, попытался успокоиться.
 — Я тебя знаю. В конечном итоге этого окажется недостаточно.
 Мэтт направился в свою комнату, предоставляя отцу возможность следовать за ним, если он того пожелает.
 — И это я знаю. — Мэтт сдернул с вешалки куртку и натянул ее на себя. — Ты остаешься или уходишь?
 Рок посмотрел на него в упор.
 — Останусь, если не помешаю. Я могу заказать номер в гостинице, но предпочел бы остановиться у тебя.
 — Иными словами, ты хочешь спросить, не привожу ли я Миранду сюда? Отвечаю — нет.
 Рок открыл было рот, чтобы задать вопрос, но передумал.
 Мэтт заметил этот внезапный приступ деликатности, и глаза у него блеснули.
 — Хочешь поехать на объект со мной или приедешь попозже?
 Рок слегка покраснел, хотя в вопросе сына не прозвучало ни упрека, ни сарказма.
 — Я не собирался проверять таою работу. В этом деле я и сам могу у тебя поучиться, — проворчал он.
 Мэтт не мог больше сердиться. Он шагнул к отцу и обнял его за плечи.
 — Пойдем, я даже угощу тебя обедом.
 Миранда расставляла на полках новые романы, тихонько напевая себе под нос. Стоявшая под рукой тележка была нагружена до отказа. Утренний наплыв покупателей схлынул, и наступила желанная передышка. В магазине царила тишина. Стэси ушла в подсобку отрывать обложки от нераспроданных изданий — Миранда эту работу ненавидела. Она любила книги и восхищалась теми, кто их создавал. Именно поэтому она избрала своим поприщем книжную торговлю. Отрывать обложки от нераспроданных книг, возвращаемых издателю, казалось ей кощунством. Это напоминало похороны, гибель чьих-то мыслей, мечтаний, надежд.
 Прерывая ее размышления, над парадной дверью негромко звякнул крошечный колокольчик. Она обернулась.
 В магазин вошел бородатый гигант. В первый момент Миранда чуть было не обозналась. Мэтт? Нет, не Мэтт, но кто-то очень на него похожий. Наверняка родственник. Разница была только в возрасте да в выражении этих необычных фиалковых глаз.
 Миранда направилась к посетителю, приветливая улыбка сама собой появилась на ее лице.
 — Вам помочь? — спросила она своим низким, чуть хрипловатым голосом.
 Рок остановился, разглядывая молодую женщину. Не может быть, чтобы жизнь не оставила на ней следа. Та — прежняя жизнь, которую она вела, прежде чем вцепилась в Мэтта. Лицо, походка, голос — ничто не вызывало возражений. Соблазнительная фигура, протяжный южный выговор. Будь он помоложе и почувствительнее к женской красоте, пожалуй, тоже влюбился бы по уши. Дело обстояло хуже, чем он предполагал.
 — Я просто решил посмотреть, что у вас тут есть, пока Мэтт заканчивает свои дела. Вы Миранда Эванс?
 Миранда уловила в его голосе нотку неодобрения, и ее улыбка погасла. Ей слишком часто доводилось сталкиваться с завуалированным осуждением, чтобы не распознать его в любых проявлениях.
 — Да, а вы?
 — Джеймс Рокланд, отец Мэтта.
 Миранда изучающе посмотрела на него. Каменное выражение лица и жесткий взгляд обескураживали. Даже в том, как он представился, было нечто оскорбительное. Не протянул руку. Не улыбнулся. Ничего — только холодный взгляд, препарирующий ее как какую-то уродливую, мерзкую тварь. Но она не позволит себя растоптать.
 Миранда вздернула подбородок, холодно глядя ему в глаза.
 — Пожалуйста, смотрите сколько угодно. Если понадобится помощь, я к вашим услугам.
 Миранда удалилась с гордо поднятой головой. Никогда еще она не испытывала такой боли — с тех самых пор, как узнала, насколько жестоки могут быть люди к тем, кто не отвечает какому-то их незримому критерию. Мэтт был так добр, так снисходителен, что она забыла ценные уроки, усвоенные в прошлом.
 Лицо ее приняло ледяное выражение. Сейчас она ничем не напоминала ту женщину, которую Мэтт держал в объятиях. Привычка, выработанная ценой долгих страданий, стала защитной броней, необходимой, чтобы отгородиться от этого человека, видеть в нем не более чем случайного посетителя, который пришел и уйдет, не оставив следа в ее жизни.
 Заметив пустой равнодушный взгляд и бесстрастное выражение лица, Рок встревоженно нахмурился. Эта женщина — прирожденная актриса, настоящий хамелеон. Глядя вслед Миранде, удалявшейся с королевским достоинством, он почувствовал еще больший страх за Мэтта. Едва замечая расставленные на полках книги, Рок бесцельно бродил по залу, подслушивая обрывки разговора Миранды с помощницей и дожидаясь момента, когда в магазин войдет Мэтт. Ему нужно было увидеть их вместе, чтобы понять, что происходит.
 Миранда повела плечами, стараясь снять скованность во всем теле. Джеймс Рокланд напомнил ей Клариссу Грейсон. Они оба умели без единого слова заставить ее почувствовать себя жалким насекомым, раздавленным каблуком тяжелого сапога. Ей хотелось прогнать этого человека из магазина. Его присутствие, казалось, проникало в стены, подстерегало в засаде, чтобы застигнуть врасплох.
 Хлопнула входная дверь, впуская нового посетителя. Слава Богу! Что угодно, только не эта гнетущая тишина, пропитанная скрытым осуждением.
 Чья-то рука коснулась ее затылка. Вздрогнув, Миранда резко обернулась и угодила прямиком в объятия Мэтга. Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
 — Посетителей нет, я проверил, — шепнул он. В его голосе звучало неприкрытое желание, и по телу Миранды пробежала дрожь, на миг заставив забыть, что они не одни.
 — Мэтт, я… — начала она.
 Мэтт прервал ее поцелуем, на этот раз более долгим.
 — Я соскучился по тебе.
 Ему хотелось напомнить ей, что они пережили накануне, те мгновения страсти, когда прошлое и будущее переставало существовать, оставались лишь они двое.
 Миранда склонила голову ему на грудь, черпая силы в его нежном объятии и близости могучего тела.
 — Твой отец здесь, — негромко проронила она и мгновенно почувствовала, как Мэтт застыл, не выпуская ее из объятий.
 Миранда подняла голову и широко раскрыла глаза, увидев на его лице гнев.
 — Что случилось?
 — Что он тебе говорил?
 — Ничего.
 Мэтт пристально посмотрел на нее. Ей. было, не по себе, хотя она пыталась это скрыть.
 — Я тебе не верю.
 Миранда закрыла глаза, будто внезапно увидела призрак прошлого. Неужели ей вечно суждено терпеть упреки во лжи от человека, которому она отдалась?
 — Он ничего не сказал, — отрезала она, высвобождаясь из объятий, которые вдруг сделались тюрьмой.
 Миранда подобралась, готовясь лицом к лицу встретить то, что сейчас произойдет.
 Подошел Рок, пристально наблюдавший за их встречей. Она подтвердила самые худшие его опасения.
 — Я решил подождать тебя здесь. Разве Дэн — нер тебе не передал? — спросил он, уверенный, что старый друг в случае чего сошлется на забывчивость.
 — Нет, но мне следовало предвидеть что-нибудь в этом роде.
 Мэтт клял себя на чем свет стоит. Сегодня утром он допустил оплошность, не взяв с отца слово, что тот не будет вмешиваться в их отношения с Мирандой. Дал сбить себя с толку, как последний кретин. Он определенно недооценил отца, и в этом была его первая ошибка. Его вторая ошибка стояла рядом с холодным равнодушным выражением на прекрасном лице. Миранда спряталась в раковину, защищаясь от боли. Но отец этому не поверит. Он увидит только то, что ожидал увидеть. Женщину, которая расчетливо включает и выключает свои чувства, как электрическую лампочку. Женщину, способную хладнокровно использовать мужчину. Мэтту хотелось хорошенько встряхнуть обоих.
 Он тронул Миранду за руку и не удивился, когда она резко ее отдернула.
 — Я надеялся, мы сегодня вместе поужинаем. Миранда покачала головой.
 — Не могу. Вам наверняка есть о чем поговорить.
 Ужинать за одним столом с отцом Мэтта? Нет уж, увольте. У нее кусок в горло не полезет.
 — Отца я не приглашал, — уточнил Мэтт, игнорируя свирепый взгляд Рока.
 Миранда вежливо улыбнулась.
 — Он только что приехал. С моей стороны было бы нечестно занимать твое время, вам. наверное, есть о чем поговорить. — Она отступила на шаг. — И потом, у меня накопилось много работы.
 — Я смотрю, вы преуспеваете, мисс Эванс, — холодно заметил Рок. — Признаюсь, я поражен. Редко встречаются женщины вашего возраста, которые смогли достичь такого благополучия.
 — Рок! — сердито одернул Мэтт.
 При этом завуалированном намеке на деньги Миранда побледнела. Несмотря на все старания, она не могла забыть, откуда у нее взялись средства, чтобы начать новую жизнь, и кто подписал чек, за который она заплатила своей честью.
 — Мне повезло, — через силу выдавила она. Этот шаблонный ответ жег язык, как кислота.
 Рок бесцеремонно разглядывал ее, улыбаясь краешками губ. Миранда встретилась с ним взглядом и внезапно поняла, что он знает о ее жизни все до мельчайших подробностей. С отчаянием взглянув на Мэтта, она увидела на его лице ярость и отчуждение. Она отступила назад, едва не сбив с ног подошедшую Стэси.
 — Тебя к телефону.
 Сейчас подойду, — ответила Миранда, хватаясь за подвернувшийся предлог, как утопающий за соломинку. — Повесь табличку «Закрыто», — добавила она, направляясь в подсобку — ее храм и убежище.
 Звонил поставщик, который перепутал заказ. Дело было улажено за несколько минут. Однако Миранда не стала вешать трубку, а позвонила к себе в магазин с другого телефона. Услышав в трубке голос Стэси, она попросила подругу:
 — Стэси, сделай вид, что звонит клиент. Слушай, окажи мне услугу. Мы с Мэттом слегка повздорили. Мне нужно подумать, но сомневаюсь, что он даст мне такую возможность.
 После секундной заминки Стэси включилась в игру:
 — Да, у нас закрыто, но я могу записать ваш заказ.
 — Слушай меня внимательно, — продолжала Миранда. — Задержи Мэтта с отцом, пока я потихоньку улизну через черный ход.
 Стэси нахмурилась, заметив, что Рок направился к выходу. . — Но… — начала было она.
 — Пожалуйста, Стэси. Будь другом и не задавай вопросов.
 Стэси вздохнула.
 — Разумеется, я об этом позабочусь. Не беспокойтесь.
 Миранда перевела дух, удивляясь, что она еще способна дышать.
 — Спасибо, Стэси. Я этого не забуду.




 Глава 10


 Миранда вышла из кинотеатра, когда закончился последний сеанс. Фильм шел четыре часа, и у нее затекло все тело. Она страшно проголодалась и едва держалась на ногах, настолько разбитой она себя чувствовала от усталости, а в голове стоял такой сумбур, что спроси, как ее зовут, — промямлит в ответ что-нибудь невразумительное.
 Встреча с отцом Мэтта, его ледяной осуждающий взгляд живо напомнили о прошлом. Она будто снова видела перед собой свекровь. Неужели родиться в бедности — это преступление? Когда же она перестанет расплачиваться за чужие предрассудки? Она дура, что позволила себе поддаться обаянию Мэтта. Из его рассказов ей следовало понять, что он очень привязан к отцу, который был неотъемлемой частью его жизни. Несмотря на свой независимый характер, Мэтт любил отца. Их издавна связывали прочные узы, чего нельзя было сказать о ней.
 Ее едва возникшая связь с Мэттом легко могла порваться. Миранда не могла допустить возврата к прежнему, чтобы каждый ее шаг вызывал нарекания, чтобы ее обливали грязью, заставляли постоянно чувствовать себя виноватой, хотя она не сделала ничего дурного. Слишком долго она боролась за свою свободу, слишком дорого за нее заплатила.
 Тяжело вздохнув, Миранда внезапно пожалела, что вообще встретилась с Мэттом. Но, если бы не эта встреча, она никогда не узнала бы, как прекрасна может быть любовь между мужчиной и женщиной. Мэтт дал ей больше, чем она ожидала, им было хорошо вместе, но у них не могло быть общего будущего, так что им придется расстаться. Ради него и ради себя самой. Его отец никогда ее не примет. А она ни за что не встанет между отцом и сыном. В этой западне она уже побывала, хватит.
 Мэтт развалился в кресле, забросив ноги на стол и сердито уставившись на кончики ботинок. В спальне стоял полумрак, слегка рассеиваемый одинокой лампочкой на столе у двери. Было уже за полночь, но он и не собирался ложиться. Мэтт весь вечер искал Миранду, но никто не знал, куда она подевалась. Свет в ее квартире не горел. Она сбежала от него, не поверила. А ведь он надеялся, что сумел внушить ей доверие. Ему бы следовало рассердиться, но он испытывал только тревогу.
 Внимание отвлек стук в дверь, и в комнату вошел Рок. Мэтт раздраженно поморщился.
 — Так и не нашел? — осведомился Рок, усаживаясь.
 — Только не делай вид, что тебя это огорчает, — сердито ответил Мэтт.
 Рок пожал плечами. Его глаза выдавали явную озабоченность и бессильную досаду.
 — Ты все же прочти досье. Узнаешь об этой дамочке много интересного.
 Мэтт рывком поднялся с кресла и отошел к окну. Стоя к отцу спиной, бросил:
 — Я тебе говорил, что не нуждаюсь ни в каких досье. Миранда мне все рассказала о своем замужестве. Она рыдала у меня на груди так, будто у нее разрывалось сердце. Я видел, как она вздрагивает от каждого резкого движения, как замирает от страха, будто зверек, загнанный в угол. Это тоже есть в твоем чертовом досье? — спросил он, резко оборачиваясь.
 Рок поднялся, в свою очередь закипая:
 — Нет. Но тебе ни разу не приходило в голову, что бесстыжая жена своим поведением может довести мужчину до крайности? Я не оправдываю жестокости по отношению к женщине, но ты выслушал только одну сторону.
 — Ты тоже. Рок засунул руки в карманы халата.
 — Ты дурак, Роки. Никогда не думал, что придется тебе такое сказать, но ничего не поделаешь. Ты сейчас как жеребец, учуявший кобылу, — прешь напролом, не разбирая дороги. Ты веришь этой женщине, но ведь есть свидетели ее бесстыдного поведения.
 Мэтт отвернулся, не желая выслушивать историю, которую раскопали ищейки отца. Он не верил, что Миранда обманывала мужа. Не хотел знать, что это ее муж подал на развод и получил его. Не хотел слышать о скандальном бракоразводном процессе, после которого Миранде пришлось покинуть город. Не хотел задаться вопросом, откуда у нее взялись деньги, чтобы купить книжный магазин. Не хотел гадать, правда или нет, что Кларисса Грейсон заплатила невестке, чтобы та оставила ее сына в покое.
 — Рок, я просил тебя не вмешиваться. И я не шучу. С Мирандой я сам разберусь в свое время. Тебя это не касается.
 — Касается, если ты надумаешь на ней жениться, — возразил отец.
 — Я ничего не говорил о женитьбе.
 Рок с надеждой ухватился за эти слова сына, не в силах скрыть облегчения:
 — Ты хочешь сказать, это просто временная интрижка?
 — Этого я тоже не говорил. — Мэтт изо всех сил старался сохранять терпение. — Ты должен оставить меня в покое. Позволь мне самому распоряжаться своей жизнью. Раньше ты никогда не вмешивался. Я и теперь не вижу для этого причин. До сих пор не понимаю, зачем Дэннер тебя вызвал. И с какой стати ты вообще связался с ищейками. — Мэтт нахмурился. Внезапно ему захотелось это выяснить. — Объясни. Рок поник, постарев на глазах.
 — Один из новых рабочих на стройке узнал ее. Этот парень родом из Грейсонвилла. Вскорости после того шумного развода он перебрался на юг в поисках работы. Он знаком с одним из братьев Миранды Эванс. Даже ее родные подтвердили то, что написано в этом досье, — отрывисто закончил он.
 Потрясенный последними словами отца, Мэтт заколебался. Рок без труда прочитал его мысли. Он кивком указал на запечатанный конверт, который давно положил Мэтту на стол.
 — Все там. Прочти. Может быть, и есть какое — то объяснение ее поступкам. Но должен же ты знать, с чем имеешь дело.
 Мэтт бросил взгляд на коричневый пакет.
 — Это ничего не изменит.
 — Тогда ты ничего не потеряешь.
 Рок медленно направился к двери и остановился на пороге.
 — А пока будешь читать, подумай вот о чем — что бы ты сделал, будь я на твоем месте? Что, если бы я увлекся женщиной с такой репутацией? Неужели ты спокойно стоял бы в стороне? Принял бы такую женщину в нашу семью?
 Мэтт нахмурился, провожая отца взглядом. Остался бы он стоять в стороне? Нет. Он сделал бы то же самое, что Дэннер и отец. Рискнул бы поставить на карту их отношения, лишь бы защитить отца. При этой мысли гнев мгновенно испарился, уступив место усталости.
 Мэтт устроился в кресле и вскрыл конверт. По полированной поверхности стола рассыпались отпечатанные страницы и фотографии. Со сним ков на него смотрела совершенно незнакомая Миранда в золотисто-бронзовом платье с глубоким вырезом, роскошные кудри в беспорядке рассыпались по плечам. В ушах переливаются огнями серьги с длинными бриллиантовыми подвесками. Атласная кожа точно светится. Но его внимание привлекло не это, а выражение ее лица. В нем сквозила неприкрытая, вызывающая чувственность. От женщины на снимке словно исходили токи, откровенно манящий взгляд притягивал как магнит. Мэтт едва не задохнулся, ошеломленный внезапным приступом ревности. Пальцы непроизвольно стиснули фотографию, комкая края. Этой Миранды он не знал.
 Мэтт уставился на разложенные перед ним страницы, стараясь не смотреть на снимок. Факты начали складываться в другую картину. Когда он взял фотографию той прежней Миранды и сопоставил ее с прочитанным, в душу стали закрадываться сомнения. Нет, она не лгала ему. Ее нельзя упрекнуть даже в умолчании, потому что он никогда не расспрашивал о тех вещах, которые сейчас вскрылись перед ним во всей своей убийственной неприглядности. Он доверился ей безоглядно, не пытаясь раскопать ее прошлое во всех подробностях. Испуг, ужас, боль, которые он видел в ее глазах, были для него достаточным дока-. зательством ее искренности.
 Мэтт собрал листки, засунул их в конверт и снова запечатал. Он должен услышать правду от самой Миранды. Ему нужно встретиться с ней лицом к лицу. Посмотреть ей в глаза, когда он спросит о том, что до сих пор принимал на веру.
 Миранда вышла из-под душа. Никогда еще мысль о том, что нужно идти на работу, не вызывала у нее вызывала у нее такого отвращения. Она долго вытиралась, докрасна растирая кожу полотенцем, жалея, что нельзя просто запереться у себя и никогда больше не выходить за порог. Хмурясь от одолевавших ее мыслей, Миранда прошлепала в спальню, чтобы одеться.
 Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она глянула на часы. Семь утра. В такую рань к ней мог заявиться только Мэтт. Все эмоции, которые она старательно загнала поглубже внутрь, мгновенно вырвались из плена. Со смешанным чувством надежды и страха Миранда накинула халат и пошла открывать.
 Распахнув дверь, она замерла, наткнувшись на обжигающе холодный взгляд потемневших глаз. Мучительно заныло под ложечкой. Миранда отступила в сторону, пропуская раннего гостя. Она без слов поняла, что отец рассказал ему все, что сумел о ней раскопать.
 Мэтт вошел в гостиную и резко обернулся. Скользнул взглядом по фигурке, закутанной в халат. Промокшая местами ткань подсказывала, что Миранда недавно принимала душ. От нее пахло свежестью и чистотой. Ложь или правда? Он должен знать. Сомнения жгли душу, терзали его, и пора было этому положить конец.
 — Я пришел получить кое-какие ответы, — резко бросил он, даже не поздоровавшись.
 Миранда вздернула подбородок, готовясь дать отпор. В прошлом ей это не удавалось, но теперь она внезапно ощутила прилив мужества, которого никогда в себе не подозревала. Она слишком долго убегала, хватит.
 — Прежде чем начать, скажи, почему у тебя возникли вопросы, — отрезала она и, не дрогнув, встретила его взгляд.
 Глядя ей в глаза, Мэтт заколебался. Он искал женщину — метущуюся и беззащитную, которую, как ему казалось, хорошо знал, но вместо этого видел перед собой незнакомку. Ясный уверенный взгляд, ровный голос, отточенная интонация. Ее слова напоминали взмахи скальпеля в руках искусного хирурга.
 — Один из новых рабочих на стройке родом из Грейсонвилла. Он тебя узнал.
 Миранда склонила голову набок, удивляясь собственному спокойствию при упоминании о прошлом, которое она так хотела забыть.
 — Как это дошло до твоего отца? — спросила она.
 Глаза у Мэтта сузились.
 — Откуда ты знаешь, что это до него дошло?
 — Он не пытался скрыть неприязнь, когда пришел ко мне в магазин.
 Миранда чувствовала, как с каждым словом в нее вливаются свежие силы. Ее переполняло ликование — наконец-то она разрубила узел, связывавший ее с прошлым. Теперь она может выложить все начистоту.
 — И потом, мне не в новинку негодующие родственники, которые везде суют свой нос.
 Мэтт едва не задохнулся от этого неожиданного выпада.
 — Он был встревожен.
 — Из-за меня? — Ее губы дрогнули в печальной улыбке. — Из-за женщины, которая делит с тобой постель? Почему? В твоей жизни не я — первая, не я — последняя. С чего бы мне такая честь? — Она шагнула к Мэтту — первый шаг в его сторону с тех пор, как он пришел. — А ты? Зачем тебе нужна защита от меня? Неужели я настолько всемогуща, что могу подчинить тебя своей воле? Ты пришел за ответами или за подтверждением отцовских подозрений? И с какой стати я должна давать тебе то или другое?
 Она провоцировала его. Мэтт чувствовал, что вот-вот сорвется.
 — Я доверял тебе.
 — Я тебя об этом не просила. Отодвинувшись, Мэтт пристально посмотрел ей в лицо. Этот жесткий взгляд был ему незнаком.
 — Ты взяла деньги у Клариссы Грейсон? Миранда видела, что он балансирует между верой и сомнением. Она могла подтолкнуть его в любую сторону. Он пришел, чтобы задать врпро — сы. Будь Мэтт малодушным человеком, ему хватило бы того, что рассказал отец.
 — Взяла.
 Он закрыл глаза. Сомнения еще больше окрепли. Она ни секунды не колебалась, не пыталась уйти от ответа.
 — Твой муж считал, что ты ему изменяешь? — Да.
 — И на этом основании он подал на развод? — Да — Были доказательства?
 — В суде — да.
 Миранда ждала дальнейших вопросов. В глазах Мэтта все явственнее отражалось разочарование. Сердце ее разрывалось от боли. Мучительно хотелось подойти к нему, обнять, сказать, что прошлое — ложь. Но она не могла этого сделать. Еще за секунду до его звонка она была уверена, что ею движет инстинкт самозащиты, боязнь оказаться отвергнутой, нежелание вновь потерпеть крах, неизбежный, когда между мужчиной и женщиной встают непримиримые родственники.
 Теперь она знала правду. Глядя Мэтту в глаза, видя, какую боль причиняют ее ответы, Миранда вдруг осознала то, что происходит в собственной душе. Она любит его. Не за прекрасные мгновения страсти, которые он ей подарил, не за удивительные воспоминания, которые всегда будут жить в ее сердце, а за его доверие, заботу. За тот солнечный свет, которым он рассеял тени, омрачавшие ее душу. Ради него, ради любви к нему она не допустит, чтобы что-то причинило ему боль. Будь то прошлое, которое она не в силах изменить, или будущее, где между ними всегда будет стоять его отец, к которому он глубоко привязан. Мэтт подарил ей свободу, и она отплатит ему тем же.
 — Мой муж подал на развод, обвинив меня в супружеской измене. Нашлись свидетели. Я покинула город заклейменная позором, но с полными карманами золота Грейсонов. На эти деньги я начала новую жизнь здесь, где никто не знал моего имени и моего прошлого.
 Мэтт замотал головой, не желая признавать эту правду, изо всех сил цепляясь за свои иллюзии.
 — И у тебя нет ни капли сожаления, — пробормотал он, потрясенный этим сухим, бесстрастным отчетом.
 — Нет, мне не о чем жалеть, — коротко бросила она.
 Несмотря на ее отчаянные попытки оставаться спокойной и невозмутимой, в голосе прорезалась искренняя нотка.
 — Ты продалась за деньги.
 Мэтт смотрел на нее, не отводя глаз. Новый образ Миранды никак не укладывался у него в голове, так же как и неумолимые факты, вставшие между ними.
 — Я их заработала, — возразила Миранда, вновь овладев собой. Она пожала плечами. — Для тебя это несущественная разница, но для меня — нет. Я ненавижу бедность. И никогда больше не буду жить в нищете.
 Не благодаря чужим деньгам, а благодаря собственным усилиям, могла бы добавить она, но не стала, зная, какой вывод сделает Мэтт.
 Мэтт смогрел на нее, уже не в состоянии удивляться ее предельной откровенности и холодной отчужденности.
 — Значит, все было ложью.
 На глаза ее навернулись слезы. «Еще только несколько минут, — в отчаянии подумала она, — и все будет кончено».
 — Мой страх не был ложью, — прошептала она, не в силах осквернить то, что было между ними, даже ради того, чтобы дать Мэтту свободу. — Ты научил меня, как прекрасно заниматься любовью.
 Мэтт едва не задохнулся от внезапного приступа ярости. Он стремительно шагнул к двери, едва не задев Миранду. Скорее прочь отсюда! Ему не следовало приходить.
 — Леди, я думал, что занимался с вами любовью. Но сейчас вы объяснили мне, что это был всего лишь секс. Рад, что вы получили удовольствие.
 Взявшись за дверную ручку, он обернулся на прощание.
 — Лично я намерен принять горячий душ. Чтобы отмыться от грязи.
 Глядя на побледневшее лицо Миранды, он испытал какое-то извращенное удовлетворение от того, что причинил ей боль. Ему тоже было больно. Слишком больно. Точно его пропустили через мясорубку.
 — Лучше бы я никогда тебя не встречал, — резко бросил он и вышел, громко хлопнув дверью.
 Едва Миранда осталась одна, силы ее покинули. Она безвольно опустилась на диван, не замечая, что по щекам текли слезы. Закрыв лицо руками, она разрыдалась. Дорого приходится платить за любовь. Она никогда не думала, что Мэтт может столько для нее значить. Всего несколько божественных дней она купалась в солнечных лучах и играла со звездами в пятнашки. Ей удалось ухватить частичку счастья. Мэтт раскрыл перед ней дивный мир, и она опьянела от его красоты, забыв и о вчерашнем, и о завтрашнем дне. Идиотская ошибка, за которую придется платить дорогой ценой.
 Миранда подняла голову. Из нее будто ушли жизненные силы, в глазах застыли пустота и холод зимней вьюги. Этот пронизывающий холод медленно заполнял все ее существо, изгоняя живое тепло некогда согревавшей ее любви. Со всех сторон подступало одиночество, безжалостно убивая жизнь, которая совсем недавно — и так недолго — пела и ликовала в крови.
 Только теперь Миранда поняла всю глубину и неизмеримость потери. Мэтт отшатнулся от нее, потрясенный раскрывшимися перед ним мнимыми истинами и ее собственной ложью.
 Мэтт жал на акселератор, с фатальной обреченностью наблюдая, как стрелка спидометра перевалила отметку в восемьдесят миль. Его спортивный автомобиль урча несся по автостраде. Черный воющий призрак на колесах с дьявольской целеустремленностью лавировал между проходящими машинами. Стоял утренний час пик, и дорога была забита транспортом. Если бы не безупречные рефлексы, это отчаянное бегство давно закончилось бы катастрофой.
 Внезапно урчание автомобиля прорезал вой сирены. Мэтт скривился. Он был слишком обозлен, чтобы огорчиться из-за штрафа, и слишком взбешен, чтобы почувствовать что-нибудь, кроме яростной досады из-за неожиданной задержки. Он остановил машину у обочины, безуспешно стараясь успокоиться.
 — Превышение скорости, — буркнул полицейский, наклонившись к окошку и зорко окидывая Мэтта взглядом.
 Мэтт достал бумажник и вынул водительские права.
 — Я задумался.
 — Не похоже. Для человека, который несется сломя голову, вы неплохо маневрируете. — Полицейский посмотрел на права, затем знаком велел Мэтту выйти из машины. — Вынужден спросить, зачем и куда вы направляетесь. Итак? — поинтересовался он, когда Мэтт выбрался из машины и подошел к нему.
 — На работу, — отрезал Мэтт.
 Оглянувшись, он увидел, как перед его автомобилем остановилась вторая патрульная машина, из которой вылез человек с собакой. Мысли о Миранде сразу улетучились. Проверка на наркотики. Вся процедура была проделана быстро и учтиво. К тому времени, когда она завершилась, Мэтт уже держал в руках штрафной талон на сто с лишним долларов и выслушивал строгое предупреждение патрульного беречь его как зеницу ока.
 Сев в автомобиль. Мэтт погнал обратно, злясь на себя, что потерял самообладание. На стройку он явился на час позже обычного. Первым, кого он увидел, войдя в трейлер, был отец. Вторым — Дэннер.
 — А-а-а, обе няньки в сборе, — раздраженно буркнул он, бросившись в кресло и разглядывая дружную парочку. — Опять шушукаемся?
 Дэннер, сердито поерзав, выжидающе посмотрел на Рока.
 Старик свирепо уставился на сына. .
 — Куда ты запропастился?
 — Навешал Миранду, беседовал с копами по поводу превышения скорости, общался с собачкой, которая вынюхивает наркотики, и еще заплатил штраф. — Он саркастически улыбнулся, невольно забавляясь их ошарашенными физиономиями. — Именно в этой последовательности, — добавил он. — Может быть, вы и правы. Может быть, я недостаточно взрослый, чтобы правильно распоряжаться собственной жизнью.
 Мэтт сунул руку в карман, извлек желтый штрафной талон и запустил его, как бумажный журавлик, на колени отцу.
 — Заплатишь за меня, папочка? — с издевкой спросил он.
 Дэннер выпрямился, физиономия его приобрела угрожающе багровый оттенок. Рок схватил приятеля за руку, предупреждая тираду, которой тот уже готов был разразиться.
 — Я сам.
 — Ты позволишь ему так с тобой разговаривать? — возмутился Дэннер.
 Рок хмуро улыбнулся.
 — Ты забываешь, что он в два раза здоровее нас обоих, вместе взятых. И потом, если я правильно понял, для нас же будет лучше, если он выпустит пар таким способом, а не тем, которым ему действительно хочется. — Рок кивком указал на сжатые кулаки Мэтта. — В моем возрасте фонарь под глазом и расквашенный нос — не признаки доблести. Наоборот, это чертовски неудобно и попросту глупо.
 При упоминании о возрасте Дэннер взвился.
 — Не так уж я стар, чтобы не задать ему взбучку.
 — Может быть, только он все равно выйдет победителем, а проиграем мы все.
 — На твоем месте я бы его послушал, — заметил Мэтт, решив, что пора напомнитъ о своем присутствии.
 Он тоже посмотрел на свои кулаки.
 — Я сейчас не слишком расположен к любезностям. — Он поднял глаза, взглядом пригвоздив отца и его приятеля к месту. — Меня просто подмывает разнести все к чертовой матери.
 — Выйди, Дэн, оставь нас наедине. Дэннер неохотно подчинился. Когда дверь за ним закрылась, Мэтт взглянул на отца.
 — Знаешь, я ожидал, что всей той куче дерьма, которую ты вывалил мне на стол, есть какое — то вразумительное объяснение. Я не понимал, как та женщина, которую знал я, могла оказаться такой, какую обнаружил ты. Должна была быть какая-то причина.
 — А ее не оказалось? — Рок озабоченно нахмурился, встревоженный почти безразличным тоном сына. Он ожидал, что Мэтт придет в бешенство, но не был готов к этой угрюмой обреченности.
 — Нет. Она подтвердила все гнусные подробности, да еще кое-что добавила. — Мэтт смотрел на отца невидящими глазами, вспоминая слова Миранды. — «Я никогда больше не буду бедной», — вот что она сказала. Так спокойно. Без капли стыда.
 Сейчас он разговаривал не с Роком, а сам с собой, со своим сердцем, которое снова и снова захлестывала нескончаемая боль. Но сквозь эту боль пробивалось и другое чувство. Поначалу робкое, едва уловимое, оно медленно росло и крепло, оттесняя горечь предательства.
 — Я любил ее, — Мэтт сосредоточил взгляд на отце.
 — Нет!
 Мэтт угрюмо улыбнулся.
 — Да. Я люблю ее.
 — Ты ей сказал?
 — Как? Когда? Да и какая теперь разница? Рок поднялся и нервно прошелся к окну и обратно.
 Признавшись в любви к Миранде вслух, Мэтт невольно почувствовал, что боль отступила. Теперь он мог думать, а не просто действовать, повинуясь безотчетным импульсам.
 — Знаешь, это странно, но я до сих пор не верю всей этой несусветице. Должно быть какое — то другое объяснение.
 — Она сама все подтвердила, что же тебе нужно еще?
 — Излишне мне об этом напоминать. Но, может быть, я задавал не те вопросы.
 — Ты просто хочешь верить в эту женщину, — резко выпалил Рок.
 — А если бы речь шла о маме, разве ты не хотел бы верить в нее? — быстро возразил Мэтт и кивнул, заметив, что отец заколебался. — Я не идиот. Я слишком давно работаю на стройках, а строители — народ разношерстный, с кем только мне не приходилось иметь дело. У меня чутье на людей. Ты не можешь сказать, что я был ослеплен любовью, просто-напросто потому, что я не сразу влюбился в Миранду. Все происходило так постепенно, что я сам только сейчас это понял.
 Рок остановился прямо перед ним, обеспокоенно глядя на сына.
 — Что ты собираешься делать?
 Мэтт пристально взглянул на отца потемневшими от отчаяния глазами. Боль, гнев, горечь — все сплелось в тугой клубок, слившись в одно мучительное ощущение потери.
 — Ровным счетом ничего. Мы с тобой на пару сделали все, чтобы воскресить для Миранды тот кошмар, который она пыталась оставить в прошлом. Но я бы рискнул помериться силами даже с этим, если бы она с готовностью не подтвердила всю эту ложь. Она хочет, чтобы я ушел из ее жизни. Не знаю почему. Может быть, я подошел слишком близко. Может быть, она не в силах меня полюбить. Может быть, боится, что со мной выйдет то же, что с мужем. Может быть, я был для нее просто средством обрести будущее. — Он пожал плечами, признавая свое поражение перед женской логикой. — Факт остается фактом — она предпочитает, чтобы я верил в эту ложь, лишь бы не говорить правды. Я не могу бороться, не рискуя причинить ей боль, а она достаточно настрадалась от других.
 Мэтт рывком поднялся на ноги, взял шляпу и нахлобучил ее на голову.
 — Так что, отец, ты победил. Миранда осталась только в моих воспоминаниях. С ней покончено.
 Не говоря больше ни слова, он вышел, оставив отца смотреть ему вслед.
 Рок попытался отделаться от чувства, что он совершил серьезную ошибку. Мэтт одумается, поймет, что счастливо отделался. Вот только поймет ли? Старика грызли сомнения. Вдруг Мэтт прав, а он ошибается самым непростительным образом? Подойдя к двери, Рок в нерешительности помедлил на пороге. Один раз он уже вмешался — и вот к чему это привело. Осмелится ли он вмешаться еще раз? Его взгляд задержался на высоком силуэте сына, маячившем в тени недостроенной стены. Вот и ответ на вопрос.




 Глава 11


 Миранда тяжело опустилась на стул. Давно она не испытывала такой усталости. Сегодняшний день тянулся целую вечность. Каждый раз, когда раздавался мелодичный звон дверного колокольчика и в магазин входил покупатель, она надеялась увидеть Мэтта. Несмотря на их последний разговор, ей почему-то казалось, что он ее ждет. Но вокруг была пустота и безмолвие.
 Миранда специально пошла обедать в кафе напротив, чтобы нечаянно не столкнуться с Мэт-том. Утренняя стычка отняла все силы, не оставив ни капли для дальнейшего сопротивления.
 — Ты уверена, что с тобой все в порядке? — встревоженно спросила Стэси, входя в подсобку.
 Она оставила тележку, нагруженную книгами, у стены и подошла к подруге.
 Миранда через силу улыбнулась.
 — Голова немного болит, — выдавила она, чувствуя себя на самом деле совершенно разбитой.
 Стэси нахмурилась.
 — Похоже, не так уж немного. — Она оперлась бедром о стол Миранды. — Ты уверена, что дело не в этом бородатом гиганте, который так занимает тебя последнее время?
 Миранда помассировала виски. Голова просто раскалывалась от боли.
 — Не сегодня, Стэси, — взмолилась она. — Пожалей меня, давай обойдемся без ненужных разговоров.
 Закусив губу, Стэси пристально посмотрела на нее.
 — Я умею слушать. Может, тебе станет легче, когда выговоришься?
 — Нет, это не поможет, — невольно вырвалось у Миранды.
 Стэси негромко выругалась.
 — Значит, все кончено?
 Миранда кивнула. Звук колокольчика, раздавшийся у входа в магазин, прервал их разговор. Стэси отправилась обслужить покупателя, а Миранда тихонько вздохнула. Еще час, и она сможет отправиться домой. Она, как никогда, была рада этому. Ей, словно раненому животному, хотелось заползти в свою нору и зализывать раны.
 Спустя минуту Стэси вернулась, и Миранде бросилось в глаза странное выражение ее лица.
 — Что-нибудь случилось?
 — Не знаю. Приходила какая-то немолодая женщина. Я ее раньше не видела. Похоже, она тебя знает. Интересовалась, где ты и будешь ли в магазине перед закрытием. Сказала, что вернется поговорить с тобой к концу дня.
 Стэси вытянула руку и разжала пальцы — на ладони лежала визитная карточка с золотым тиснением.
 Миранда, онемев, уставилась на маленький прямоугольник картона. Золотые буквы сложились в ненавистное имя. Кларисса Грейсон! Ее бывшая свекровь, ее злой гений.
 Глаза потемнели и затуманились от боли воспоминаний. Миранда сделала глубокий вдох, подавляя желание убежать куда-нибудь подальше. Теперь она сама себе хозяйка и не позволит Клариссе или кому бы то ни было снова ее запугать.
 — Дай сюда! — Она взяла карточку, разорвала ее пополам и бросила в мусорную корзину.
 — Это твоя бывшая свекровь? — догадалась Стэси.
 Миранда встала.
 — Да.
 — Почему бы тебе не пойти домой? Я сама с ней управлюсь. Кажется, она не знает, где ты живешь.
 — Знает. Кларисса всегда точно знает, что в данный момент делает человек, с которым она намерена вести дела. Она ничего не оставляет на волю случая.
 Стэси проследовала за Мирандой к выходу, на минутку задержавшись, чтобы вывесить табличку «Закрыто».
 — Что ей от тебя нужно? — Любопытство на ее лице смешивалось с беспокойством.
 — Понятия не имею. — Миранда с деланным безразличием пожала плечами.
 Стэси взяла у Миранды конверт с дневной выручкой. Сегодня была ее очередь относить денги в банк.
 — Может быть, мне все же остаться? Или давай я хотя бы немного потреплю ей нервы, пока ты не придешь в себя? — предложила верная подруга.
 Искреннее участие Стэси немного смягчило чувство одиночества, на которое она отныне себя обрекала.
 — Ты не знаешь Клариссу. Она всегда получает то, что хочет. Тебе ее не остановить. Она все равно меня достанет, где бы я ни укрылась.
 Стэси хмуро посмотрела на дверь, через которую явилась недавняя посетительница.
 — Я была слишком вежлива, — со злостью буркнула она. — Жаль, не знала, что это за штучка. Не женщина, а танк.
 Миранда невольно улыбнулась. Было забавно видеть такое свирепое выражение лица у Добродушной Стэси.
 — Обзови ее хоть коровой, она даже не заметит. Я никогда не видела более целеустремленной женщины, да и ты тоже. Все, что не вписывается в ее планы, просто-напросто игнорируется. Она давно бы уже вычислила твое место в общем раскладе.
 — И поскольку мое место не слишком значительно, она не стала бы тратить время на любезности? — предположила Стэси.
 — Примерно так, — согласилась Миранда, направляясь в подсобку. — И потом, поверь мне, тебе незачем ввязываться в эту историю. Кларисса использует любые способы и не стесняется бить ниже пояса.
 — Ну, я бы все равно поставила на тебя. Ты не бьешь ниже пояса, но и не сдаешься! — Стэси взяла свою сумочку и собралась уходить. — Главное, помни — она тебе хоть и свекровь, но бывшая. И что бы она сейчас ни сделала, здесь ты сама себе хозяйка.
 Миранда проводила Стэси взглядом, вспоминая то время, когда и она была такой же наивной.
 Теперь она закалилась, стала сильнее. Как ни странно, Кларисса заставила ее повзрослеть. Когда они впервые познакомились, Миранда была робкой восемнадцатилетней девчонкой. Ее угораздило забеременеть от всеобщего любимца и пай-мальчика. Она была напугана, беспомощна и нуждалась в надежном укрытии в стенах огромного особняка, в мужчине, которого, как ей казалось, она любила, в могуществе Грейсонов, чтобы стереть позор. Она так низко склонилась перед именем Грейсонов и перед величественной матроной, которая ревностно пеклась о его репутации, что превратилась в пыль под стопами самозваной королевы.
 — Больше ни за что, — сказала себе Миранда, глотая одну за другой две таблетки аспирина.
 Она откинулась на стуле и закрыла глаза в ожидании Клариссы.
 Рок видел, как Стэси покинула магазин через черный ход. Миранда оставалась внутри, хотя на двери появилась табличка «Закрыто». Старик зачем-то оглянулся через плечо, прекрасно зная, что вокруг никого нет. Он переминался с ноги на ногу, не находя себе места.
 Впервые в жизни Джеймс Рокланд сомневался — в самом себе, в мотивах, движущих им, и вообще в том, что он задумал. Что, если он снова совершит ошибку? Мэтт уже и так страдает. Что, если он сделает еще хуже? Как ему тогда жить?
 Рок сурово нахмурился и, засунув руки в карманы, прошел несколько метров к магазину. Там сидит женщина, из-за которой страдает Мэтт. Он должен попытаться помочь своему сыну. Не может он стоять в стороне и смотреть, как Мэтт терзается из-за его вмешательства. Он сам заварил эту кашу и теперь, если есть хоть крошечный шанс, что Рок ошибся, он должен попытаться это узнать.
 Рок решительно расправил плечи и зашагал по пустынному тротуару, но спустя несколько секунд вдруг резко остановился, увидев, как из полумрака на другом конце переулки вывернула какая-то пара, которая явно направлялась по тому же адресу. Ни мужчина, ни женщина не заметили Рока. Мужчина постучал в дверь, и спустя несколько секунд их впустили.
 Рок с беспокойством наблюдал за этой сценой. Эти люди явились сюда чуть ли не крадучись.
 — Что здесь происходит? — процедил он, придвигаясь ближе.
 Старик и сам не знал, на что он собственно надеется. Массивная дверь магазина не оставляла ни малейшего шанса что-нибудь расслышать, даже если бы он оказался настолько любопытен, чтобы приложить ухо к деревянной филенке. С другой стороны, Миранда там одна. Кто знает, вдруг ей понадобится помощь?
 При этой мысли он угрюмо улыбнулся. Еще вчера ему было бы все равно, стало быть, и сейчас какая разница? Мэтт прав. Он сует нос не в свое дело.
 Миранда изучающе оглядела Клариссу, с удивлением обнаружив, что женщина, терроризировавшая ее много лет, сейчас вовсе не похожа на всемогущую владычицу, которой ей некогда казалась. Перед ней стояла стареющая дама с колючими глазами и холодным выражением лица. С годами она совсем высохла, хотя и не утратила прежней энергии, которая, казалось, сжигает ее изнутри. Причудливая смесь силы и немощи. В душе у молодой женщины шевельнулась жалость — неожиданное чувство применительно к Клариссе Грейсон.
 Миранда жестом указала на единственный стул в комнате.
 — Садитесь.
 Кларисса, прищурившись, надменно вскинула голову.
 — Не хочу, — лаконично бросила она, одним взмахом ресниц отметая в сторону и предложенный стул, и магазин, и явное благополучие Миранды. — Я не в гости пришла.
 — Я догадалась, — ответила Миранда, понимающе взглянув на мужчину, молча стоявшего у двери.
 Это был адвокат, который по приказу Клариссы распинал ее на суде, обливая потоками лжи. Тогда ей не хватило мужества выразить свое презрение, но сейчас оно явственно отразилось на ее липе. Адвокат попытался выдержать ее взгляд, но, потерпев поражение, отвел глаза.
 Кларисса коротко рассмеялась.
 — Ты делаешь успехи, милочка. Никогда не думала, что кто-нибудь способен смутить Гарольда, тем более выскочка вроде тебя. Но тебе это удалось. Он до сих пор переживает из-за того, что сделал. Ты об этом знала?
 Посмотрев на Клариссу, Миранда с удивлением заметила на ее лице бессильную досаду, которую не мог скрыть даже тщательный макияж.
 — Откуда же мне было это знать? — иронически осведомилась она.
 Кларисса приподняла брови — две идеально ровные дуги на бесстрастно неподвижном лице.
 — У тебя хвати но ума сбежать, иначе я бы тебя выгнала.
 — Знаю. — Миранда оперлась о стол, внезапно осознав, что эта женщина ничего больше не может ей сделать. Она уже потеряла все, что имело для нее значение. — Я никогда не понимала, почему вы меня так ненавидели. Мое единственное преступление было в том, что я пыталась любить Тома. Я родила бы ему ребенка, а вам — наследника. Я всего лишь хотела быть достойной вас. Если бы вы были ко мне хоть чуточку добрее, я бы за вас жизнь отдала.
 — Он тоже тебя любил.
 — А вы не могли этого вынести.
 — Думай, что хочешь. — Кларисса пожала плечами, затем сделала знак Гарольду — Но сейчас все это не имеет значения. Я пришла сюда, чтобы покончить с прошлым. Я тоже не испытываю ни малейшего желания тебя видеть. Это единственное, в чем мы с тобой сходимся.
 Гарольд выступил вперед, открыл кейс и вынул пачку бумаг. Не говоря ни слова, он протянул Миранде какой-то листок.
 Миранда ошеломленно уставилась на документ, сообразив, что держит в руках завещание Тома.
 — Зачем это?
 — Прочти и поймешь.
 Миранда испытующе взглянула на Клариссу, но та сохраняла непроницаемое выражение. Молодая женщина медленно перевела взгляд на завещание, и в следующий миг на лице ее отразилось неописуемое изумление. Том оставил ей все свое имущество. Неведомо по какой причине, но он не стал менять завещание, которое составил сразу после своей женитьбы, — то самое завещание, которое положило начало длинной череде ожесточенных военных действий в семействе Грейсонов. Какую горечь и досаду должна испытывать Кларисса от сознания того, что теперь половина состояния Грейсонов принадлежит бывшей невестке!
 — Передай ей остальные бумаги, Гарольд, — приказала Кларисса.
 Адвокат молча повиновался.
 Миранда начала изучать второй документ.
 — Мне следовало догадаться, что вы с этим не смиритесь, — заметила она, прочитав заявление.
 Суть его заключалась в том, что она отказывалась от всех притязаний на имение в обмен на небольшой процент от причитающегося ей наследства.
 Миранда подняла голову и посмотрела Клариссе в лицо.
 — Я буду дурой, если подпишу это.
 — Будешь дурой, если откажешься. Или ты забыла, что твоя семья до сих пор кормится из моих рук? И что я знаю многих влиятельных людей? Я найду связи и в банках Флориды. Им наверняка принадлежит хотя бы часть всего этого. — Она широким жестом обвела магазин.
 Миранда усмехнулась при этой смехотворной угрозе.
 — Неужели вы думаете, что я испугаюсь подобного шантажа?
 Заметив, как незваная гостья вскинулась при этом замечании, она еще шире улыбнулась.
 — Вам, кажется, не нравится это слово? Ну, конечно, вы считаете, что просто стараетесь защитить свою семью от моего тлетворного влияния. А вам не приходило в голову, что я заслужила это наследство — все до последнего гроша? И оно еще не окупит того, что вы и ваш сыночек со мной сделали. — Ее улыбка погасла. — Мои родные отдали меня вам на откуп. По мне, так они теперь ваши с потрохами. Можете делать с ними все, что вам заблагорассудится. А вот разрушить то, что я здесь построила, вам не удастся. Ни один гвоздь в этом магазине не куплен в кредит. Я хорошо усвоила ваши уроки. Будь хозяйкой своей жизни и своего имущества — и ты неуязвима! Все, чем я владею, принадлежит мне, даже моя квартира полностью оплачена.
 Кларисса испытующе посмотрела на Миранду, затем сердито обернулась к адвокату.
 — Ты сказал, что навел о ней справки. Как же ты это упустил?
 — Если вы помните, на тщательное расследование не было времени, — начал оправдываться Гарольд. — После того, как люди Рокланда навели нас на ее след, мы должны были торопиться. Я сделал все, что мог.
 Миранда оперлась о краешек стола, наблюдая, как кто-то другой корчится под уничтожающим взглядом Клариссы. Ей никогда не приходило в голову отомстить за страдания, которые причинили ей эти люди, но сейчас средство к мщению оказалось у нее в руках.
 Всего один мимолетный миг она упивалась картиной своего превосходства. Но это видение промелькнуло и исчезло так же быстро, как появилось. Что бы ни случилось в прошлом, она никогда не позволит себе стать хотя бы отдаленно похожей на Клариссу. Миранда взяла оба документа, едва ли замечая, что непрошеные гости не сводят с нее глаз. Она смотрела на ровные строчки, но ничего не видела.
 — Смешно, но мне всегда хотелось только одного — чтобы кто-нибудь меня любил. Я вышла замуж за Тома не ради его денег, а потому что он встал на мою защиту.
 Кларисса фыркнула, что никак не вязалось с ее элегантным внешним видом.
 — Ты хочешь сказать, восстал против меня, — безжалостно поправила она. — Ты для него была только способом отстоять свою независимость.
 Миранда повернулась и потянулась за ручкой.
 — Очень любезно, что вы мне об этом напомнили.
 Она размашисто черкнула свою подпись на первом документе.
 — Нет-нет, не надо, — вмешался Гарольд, бросившись вперед и выхватывая у нее ручку. — Подумайте, от чего вы отказываетесь.
 Лицо его покраснело от страха и смущения, но в глазах горела такая решимость, какой Миранде еще не доводилось видеть.
 — Вы не понимаете, о какой сумме идет речь! Это не тысячи. Это три миллиона.
 — Черт бы тебя побрал, Гарольд Диллион. Заткнись! — Кларисса в ярости сжала кулаки, впервые не в силах сдержать эмоции.
 Миранда молча переводила взгляд с одного на другого.
 — И не подумаю. С меня хватит! Вы втравили меня в такую мерзость, что с тех пор я ни одной ночи не спал спокойно. Я больше не потерплю вашего обмана. Скажите ей, от чего она отказывается, иначе я сам это сделаю.
 Кларисса надменно выпрямилась, напомнив прежнюю властную женщину.
 — Ты сию же минуту замолчишь, или я тебя уничтожу — и тебя, и всех твоих близких.
 Гарольд на миг обмяк и прикрыл глаза, собираясь с духом. Никогда прежде он не осмеливался бросать вызов владычице своего маленького мирка.
 — Мне все равно… Вы отняли у меня самоуважение. Сделали из меня раба. — Гарольд говорил с трудом, словно выталкивая из себя слова. — Мне больше нечего терять. И моим близким тоже… Все знают, во что вы превратились. Весь город знает. С того самого развода…
 Лицо Клариссы исказилось от ярости.
 — Лжешь!
 — Зачем? — Гарольд развел руками. — Что я от этого выиграю?
 — Суд решил дело в пользу Тома.
 — Разве вы оставили ему выбор? Кларисса, видя, что адвокат совсем вышел из ее подчинения, обратила свою ярость на Миранду.
 — Подпиши бумаги. Ты причинила достаточно бед. Уйди из моей жизни, и я обещаю, что ноги моей больше у тебя не будет.
 — Подпишу, но при одном условии. Никакого отступного. Мне не нужно ни цента из ваших денег. Единственное, чего я хочу, — это чтобы вы убрались.
 — Ты просто дура.
 — По вашим меркам, может быть. Да и что вам за дело? Лучше подумайте, сколько вы сэкономите грейсоновских денег.
 Миранда нацарапала подпись на втором документе и протянула бумаги Гарольду. Глядя ему прямо в глаза, она сказала:
 — Никогда не думала, что доживу до такого дня, но мне вас жаль. Что бы со мной ни случилось, я могу смотреть на себя в зеркало. А вы никогда не сможете.
 Не дожидаясь ответа, Миранда подошла к двери черного хода и распахнула ее.
 — Знаете, Кларисса, когда-то я думала о мести. Вы с Томом воспользовались законом, чтобы обесчестить и опозорить меня. Но после того, что случилось сегодня, я твердо намерена забыть о том, что вы вообще существовали. Вы не стоите того, чтобы вас помнить, — разве только как дурной сон.
 От этих слов, негромко произнесенных презрительным тоном, Кларисса побагровела. Не найдясь, что сказать, она выскочила за дверь, едва не сбив с ног Гарольда. Миранда закрыла дверь и, обессилев, прислонилась к ней, испытывая неимоверное облегчение. К горечи воспоминаний о былых временах, когда она не смела поднять голову и встретить противника лицом к лицу, теперь примешивался сладкий вкус свободы. На этот раз она сделала то, на что считала себя не способной. Она просто ушла — не бежала от страха, а спокойно отстранилась, зная, что стала недосягаемой для женщины, которая пыталась ее уничтожить.
 Теперь она свободна. Свободна навсегда!
 Укрывшись в тени, Рок без зазрения совести слушал, как женщина и мужчина, вышедшие из магазина Миранды, обмениваются репликами.
 — Ты уволен, — в бешенстве заявила Кларисса — Как ты мог так подвести меня?
 — Вы опоздали. Я сам ухожу.
 — Тебе никогда больше не найти работы в нашем штате, — пригрозила Кларисса.
 Гарольд невесело рассмеялся.
 — Как ни странно, но мне наплевать. За те годы, что я на вас работал, мне удалось кое-что скопить. В одном вам не откажешь, Кларисса, — у вас нюх на деньги. Я всегда доверял вашему деловому чутью. По вашим меркам, я небогат, но могу прожить безбедно и не работая.
 Не заботясь о том, идет ли Кларисса следом, Гарольд сунул кейс под мышку и зашагал к машине, которую они взяли напрокат.
 Багровая от злости, не привыкшая к тому, что люди поворачиваются к ней спиной, Кларисса едва поспевала за ним. Когда Гарольд завел двигатель, она поспешно втиснулась в машину.
 — Я найму другого адвоката, чтобы он все уладил. Можешь убираться сегодня же.
 — Ничего подобного. Это дело я доведу до конца. Я доверяю вам не больше, чем Миранда.
 — Это мое дело. Я передам его, кому захочу.
 — Вы этого не сделаете. Разве что захотите, чтобы весь город удостоверился в вашей подлости. Я сделаю так, как пожелала Миранда. Это самое малое, что я обязан для нее сделать. И вы будете соблюдать ее условие, иначе я не стану больше молчать.
 Кларисса метнула на него свирепый взгляд, но промолчала, утешая себя сознанием того, что Миранда навсегда ушла из ее жизни.




 Глава 12


 Войдя в отель, Рок навел справки у портье. Уж лучше на всякий случай убедиться, что адвокат у себя в номере. У него не было ни малейшего желания столкнуться с Клариссой Грейсон. Хотя вряд ли эта женщина отважится снова сунуться к человеку, который наконец-то раскусил, что она за штучка. Подняться в лифте на четвертый этаж было делом одной минуты, дойти до номера — и того меньше.
 Гарольд открыл дверь на первый же стук. Лицо его было суровым и угрюмым.
 — Не понимаю, почему вы попросили о встрече. Насколько мне известно, ваши люди уже раздобыли компромат на Миранду Эванс, — заметил он, не скрывая сарказма.
 — Вы хотите сказать, раздобыли кучу вранья? Рок решительно шагнул в комнату, отстранив Гарольда плечом. На этот раз он обязательно докопается до истины.
 Гарольд захлопнул дверь.
 — Это вы сказали, не я. И потом, я думал, вы обрадуетесь. Кларисса уверена, что вы не больше, чем она, жаждете видеть Миранду Эванс своей невесткой.
 — Я не настолько твердолобый, чтобы не понять своей ошибки. — Рок опустился в кресло, всем своим видом показывая, что не намерен отступать. — Я ошибался. И теперь мне нужна ваша помощь, чтобы исправить последствия этой ошибки.
 Мэтт мерял шагами комнату, с каждой минутой все сильнее раскаляясь от бешенства. В жизни ему нечасто доводилось совершать глупости, но сейчас был именно тот случай. Ведь он знал Миранду. Несколько дней или несколько лет — какая разница? Ничто не изменит того, что он узнал и пережил с ней. Если когда-то Миранда и была той женщиной, чей облик складывался после знакомства с этим проклятым досье, теперь она совсем другая.
 Что они на пару с отцом натворили? Даже этого Мэтт до конца не понимал. Но он не был готов отказаться от Миранды только из-за собственного малодушия, из-за того, что ему не хватает мужества попытаться построить их общее будущее на сегодняшнем пепелище. Мэтт бросил взгляд на телефон. Ему нужно с ней увидеться. И сегодня же. Но, если он позвонит, захочет ли она с ним разговаривать? Вспомнив ее последние слова, Мэтт покачал головой. Если он ее предупредит о встрече, то ничего хорошего не добьется. Какие бы еще тайны ни скрывались в ее прошлом, она научилась уходить в глухую оборону. Нет, единственная надежда на успех — атака из-за угла. Мэтт скупо улыбнулся. Он помнил, как Миранда загоралась страстью от его прикосновений. Если не помогут другие средства, остается только одно — пробудить в ней сексуальное желание.
 Он решительным шагом направился в спальню, на ходу сбрасывая одежду. Пора было переодеться для предстоящего сражения.
 От горячего душа покалывало кожу. Лосьон для бритья приятно холодил свежевыбритые щеки. Мэтт выбрал самый любимый лосьон из своего арсенала. Для большего эффекта он немного побрызгал на грудь, наблюдая в зеркале свое отражение. Глаза его горели опасным блеском. Он тщательно выбрал брюки и рубашку и уже наполовину оделся, когда зазвонил телефон. Натягивая рубашку, Мэтт снял трубку.
 — Не вешай трубку, Роки, — приказал Рок, едва заслышав голос сына. — Мне нужно с тобой поговорить. О Миранде.
 Мэтт сердито нахмурился. Боевое настроение угасло, уступив место прежней злости.
 — Ты уже все сказал, хватит. Не хочу больше слушать. Слишком много разговоров, будь они неладны. Что бы ты ни сказал, это ничего не изменит, — резко бросил он.
 — Мэтью! — воскликнул отец, растерявшись от неожиданной отповеди.
 — Я говорю серьезно, Рок. Не вмешивайся в мою жизнь. Ты свое дело сделал — все разрушил. Дай мне теперь подобрать обломки. — Мэтт швырнул трубку на рычаг и начал застегивать рубашку.
 — Черт бы побрал этого глупого щенка! Он не желает слушать.
 Гарольд прислонился к двери, наблюдая за гостем, который сердито уставился на телефон.
 — А чего вы ждали? Из того, что вы рассказали мне о своем сыне, ясно, что ему лучше не становиться поперек дороги.
 Он оттолкнулся от двери, выпрямился и, засунув руки в карманы, посмотрел на Рока.
 — Что теперь? Полагаю, у вас есть запасной план?
 Рок обрушил свое раздражение на адвоката.
 — Разумеется, есть. Но у него еще меньше шансов на успех, чем у первого. — Он поднялся на ноги и направился к двери. — Берите шляпу или что там у вас. Едем к Миранде.
 — Вы сошли с ума, — воскликнул Гарольд. — Она не станет со мной разговаривать, даже на порог не пустит.
 Рок оглянулся через плечо.
 — Не упрямьтесь. Если понадобится, я вас на руках понесу, но мы или расхлебаем эту кашу, или погибнем смертью храбрых.
 Он стиснул свои огромные кулачищи, готовый дать выход досаде и нетерпению, желая во что бы то ни стало уладить размолвку, которая возникла по его милости.
 На физиономии Гарольда отразилось недовольство таким поворотом событий, но он послушно двинулся следом за Роком.
 — Вообще-то, мне должны приплачивать за вредность. Это ваши с Клариссой проблемы. Мое дело — сторона.
 — Больно жирно будет. Нечего было подставлять Миранду в суде, — нетерпеливо огрызнулся Рок, устремляясь через холл к выходу из отеля.
 Миранда бросила сумочку на столик у двери, скинула туфли и, с трудом волоча ноги, прошла в гостиную. Она была как выжатый лимон — от напряженной работы, от нахлынувшего водоворота событий, от раздиравших душу эмоций. В один день ей пришлось посмотреть в лицо своему прошлому, настоящему и будущему. Каждый нерв молил о покое и уединении. Сейчас она наконец осталась одна, но желанный покой не приходил.
 Миранда посмотрела на часы. Целый день она почти ничего не ела и, по идее, должна умирать от голода. Но мысль о еде вызвала приступ тошноты.
 Ванна! Вот что ей нужно — пенящиеся струйки теплой воды. На ходу сбрасывая одежду куда попало, чего она никогда бы себе не позволила в нормальном состоянии, Миранда прошла в ванную и повернула краны. Она стояла и смотрела, как ванна наполняется водой. Звук льющейся струи понемногу успокаивал истерзанные нервы.
 Когда она шагнула в ванну, пенящиеся пузырьки защекотали икры, колени, бедра. Вода приняла ее в свои объятия, напомнив ласковые прикосновения Мэтта. Отогнав непрошеное воспоминание, Миранда погрузилась в ванну, стараясь уцепиться за охватившее ее ощущение покоя. Скоро наступит завтра, и тогда она подумает о будущем. Но сегодня ей нужна только тишина. Откинув назад голову, она ждала, когда спадет мышечное напряжение и тело расслабится.
 Прошло минут двадцать. Миранду охватила блаженная полудрема, когда раздался звонок в дверь. Она испуганно подскочила, разбрызгав воду по всему полу. Еще не замер звук первого звонка, как затренькал второй. Тихонько выругавшись, она встала и накинула купальный халат. Похоже, незваный гость намерен трезвонить до скончания веков. Придется открыть.
 — Следовало догадаться, кто ломится ко мне, — сердито сказала она, распахнув дверь и увидев перед собой Мэгта.
 Он молча стоял на пороге, глядя на нее во все глаза. Махровый халатик лип к влажному телу, четко обрисовывая прелестные формы. Его тело непроизвольно напряглось. Все хитроумные стратегические планы насчет того, чтобы попытаться воззвать к ее разуму или снова разжечь в ней страсть, моментально вылетели из головы. Ее женственность заворожила его, взяла в плен, как это случилось при самой первой встрече.
 — Господи! Ты в своем уме? Почему ты открываешь дверь, даже не спросив? Это мог быть кто угодно, — Мэтт оттеснил ее в квартиру, бросив через плечо встревоженный взгляд.
 Миранда была слишком удивлена и раздражена, чтобы позволить ему распоряжаться ею.
 — Я не приглашала тебя войти, — резко бросила она.
 Мэтт захлопнул за собой дверь.
 — Знаю. Но ты не можешь стоять на пороге дома в таком виде. Иначе соседи начнут сплетничать, — заявил он, не сводя с нее глаз и размышляя на тему о том, полагается ли мужчине награда за сдержанность, когда со стороны женщины налицо явная провокация.
 Проследив направление его взгляда, Миранда вспыхнула — промокший халатик вряд ли достаточно хорошо защищал ее голое тело от алчущих мужских глаз.
 — Да пошел ты! — огрызнулась она и, круто развернувшись, направилась в спальню.
 Мэтт двинулся за ней, успев мельком увидеть краешек обнаженного бедра и нежную округлость розовой ягодицы. Украдкой подсмотренный запретный плод притягивал как магнит.
 — Из-за меня не стоит переодеваться, — сказал он, останавливаясь у двери спальни. Войти без приглашения в квартиру — еще куда ни шло, но пожаловать непрошеным в ее келью — это уж слишком.
 Миранда шмыгнула за шкаф, жалея, что она впустила Мэтта в квартиру. Сердце бешено колотилось, соски напряглись, изнемогая по ласке. Мэтт выглядел нестерпимо соблазнительным, а исходивший от него аромат сводил с ума. У нее явно не в порядке с головой. Схватив первое, что попалось под руку, Миранда поспешно натянула на себя блузку и брюки. Она предпочла бы надеть и белье, но перейти в насквозь промокшем халате через всю комнату к комоду и достать предметы дамского туалета на глазах у Мэтта, который следил за каждым ее движением, было выше ее сил.
 Она окинула себя взглядом. По крайней мере теперь она одета — и на том спасибо. Постаравшись придать лицу непроницаемое выражение, Миранда сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Она не знает, зачем пришел Мэтт, и ей нет до этого дела. У него есть отец. А у нее есть прошлое. От этого факта никуда не уйти. Она не может встать между ними и продолжать жить со спокойной совестью. Но и позволить, чтобы ею снова манипулировали, она тоже не может. Ей слишком хорошо известно, что бывает, когда любовь становится тюрьмой, построенной из лжи, нарушенных обещаний и бесконечных схваток.
 — Зачем ты здесь? — спокойно спросила она, выходя из-за шкафа.
 Мэтт сложил руки на груди. Он предпочел бы и дальше говорить с той разгневанной пылкой женщиной, которая несколько минут назад открыла ему дверь. Эта холодная невозмутимая Миранда была ему незнакома — она была сильнее, решительнее. Впервые он усомнился в том, что сможет пробудить в ней страсть, которая, как он надеялся, еще не погасла.
 — Я здесь ради нас с тобой. Ради нашего будущего.
 — У нас нет будущего.
 Миранда направилась к двери, понимая, что им не стоит продолжать этот разговор в спальне. Здесь жило слишком много воспоминаний. Воспоминаний, причиняющих ей боль.
 Мэтт отступил на шаг, пропуская ее.
 — А я думаю, есть, — негромко возразил он, понимая, что Миранда избрала лучшую тактику. Даже если ему и удастся сыграть на ее страсти, удержать ее таким способом он не сможет.
 — Ты слышал слова своего отца. — Миранда повернулась, призывая на помощь остатки сил. Ну почему судьба распорядилась так, чтобы все свалилось на нее именно сегодня?
 — Мало ли что он сказал. Ты мне тут тоже много чего наговорила. — Мэтт шагнул ближе, глядя ей в глаза. — Я просил тебя сказать правду. А ты предпочла, чтобы я поверил отцу. Почему?
 Миранда подалась было назад, но остановилась. Хватит убегать. Собравшись с мужеством, она лихорадочно соображала, как бы послать Мэтта ко всем чертям. Сказать ему правду значило поставить под удар то, что она больше всего хотела уберечь.
 — Я никогда тебе не лгала.
 Мэтт судорожно вдохнул. Он не был готов услышать эти безжалостные слова. Миранда прочла в его глазах боль и пожалела о сказанном. Если бы только она могла пойти на попятный! Но она слишком любила Мэтта, чтобы заставить его выбирать между нею и отцом.
 — Для жителей Грейсонвилла я — падшая женщина, — негромко добавила она, хотя ей хотелось закричать во весь голос и разрыдаться. Каждый нерв вопил от жестокой пытки, все чувства восставали против навязанного ей выбора.
 — Мне все равно, кем ты была тогда, — искренне сказал он. — Я и сейчас не верю тому, что ты говоришь. Я люблю тебя.
 Мэтт протянул к ней руку, и в этот момент снова раздался звонок в дверь. Миранда вздрогнула, на этот раз благословляя в душе неожиданное вторжение. В мыслях у нее царил сумбур. Мэтт не мог сказать этого всерьез! Знать, что он любит ее, и продолжать гнать от себя прочь — это выше ее сил.
 Напуганная разбушевавшимися эмоциями, готовыми вот-вот вырваться наружу, Миранда бросилась открывать дверь. Что угодно, лишь бы поскорее укрыться от горящих глаз Мэтта. Ее решимость слабела на глазах, и она нуждалась в передышке. Мэтт пошел на какую-то хитрость или же каким-то образом узнал правду. Миранда не могла понять, что происходит.
 — Глазам своим не верю, — произнесла она, увидев на пороге двух старых знакомых. — Мне, наверное, мерещится.
 — Не мерещится, мы не привидения. — Рок, неожиданно смутившись, вытолкнул Гарольда вперед. — У вас есть все основания захлопнуть дверь у меня перед носом, но прошу вас, выслушайте. Дайте мне пять минут, и, если вы никогда больше не захотите меня видеть, я все пойму и подчинюсь вашему решению. — Он говорил искренне и взволнованно. — Даю слово. А слово свое я никогда не нарушу, даже будь вы моим злейшим врагом.
 Ошеломленная таким поворотом событий, изумленная настойчивостью старика, Миранда заколебалась. В устремленных на нее глазах, так напоминавших глаза Мэтта, она уловила плохо скрытую мольбу.
 — Я пришел извиниться. Конечно, этим дела не поправишь. Но для начала я прошу прощения. Без всякой задней мысли.
 Ожидая ее решения, он так и стоял с протянутой для примирения рукой.
 Миранда, мельком взглянув на адвоката Клариссы, снова повернулась к Року. Безотчетно приняв решение, она вложила пальцы в протянутую ладонь. Могучая ручища крепко, но бережно сжала ее кисть.
 — Вы не пожалеете, Миранда. Я могу быть не только опасным врагом, но и преданным другом. Пусть вам не нужна моя дружба, я не вправе вас за это винить. Можете мне не доверять, за это я тоже не вправе вас упрекать. Но вы все равно можете рассчитывать на мою дружбу. — Рокланд жестом велел Гарольду подойти ближе. — Я притащил его сюда, потому что он должен вам кое-что рассказать. Мне он уже рассказал.
 Миранда отняла руку и повернулась к Гарольду.
 Из гостиной в холл вышел Мэтт, гадая, куда это запропастилась Миранда. При виде отца и какого-то незнакомого субъекта его лицо потемнело.
 — Что ты здесь делаешь? — требовательно спросил он. — Я ведь сказал, чтобы ты не лез в мою жизнь.
 — Я пришел помочь, — отрезал Рок, злясь на ослиное упрямство сына.
 — Я не желаю видеть вас в своем доме, — сказала Миранда Гарольду.
 — Мне тоже не хотелось идти сюда, но этот тип притащил меня силой.
 — Ничего подобного, — не выдержал Рок. — Я просто потребовал, крючкотвор ты несчастный, вшивый лизоблюд, чтобы ты рассказал всю правду. По твоей милости вся каша и заварилась.
 — Нечего сваливать на меня свои грехи, — огрызнулся адвокат. — Не я тот дурак, что сунул нос в жизнь своего сына.
 — Верно, но ты — тот мерзавец, который попытался погубить эту малышку на суде.
 — Я не малышка, — раздраженно вставила Миранда. Она никак не могла понять, что происходит, и спор этих людей ужасно раздражал ее.
 Она прижала пальцы к вискам, чувствуя, что голова начинает раскалываться от боли. Возбужденные мужские голоса резали слух. Любовь, ненависть, выкручивание рук, друзья под маской врагов, люди, плетущие интриги и заговоры, — безумный хоровод живых фигур на шахматной доске. Как же ей претила эта игра!
 — Так это тот самый адвокатишка? — прорычал Мэгт, надвигаясь на незваных гостей. — И ты, отец, притащил его сюда? У тебя крыша поехала, или это обыкновенный садизм?
 Рок круто обернулся, пригвождая Мэтта к месту свирепым взглядом.
 — Ты же не стал меня слушать, осел несчастный. Я пытался с тобой поговорить, рассказать, что мне удалось выяснить.
 Миранда, массировавшая виски, застыла, широко раскрыв глаза от внезапного потрясения. Мэтт пришел к ней, еще не зная правды! Это снова переворачивало все с ног на голову.
 А словесная баталия вокруг нее разгоралась.
 — Меня больше не интересуют твои «факты». Ты уже достаточно натворил. — Мэтт стиснул кулаки. Впервые в жизни ему хотелось ударить отца.
 — А теперь я пытаюсь это исправить. У меня, по крайней мере, хватает духу признать свою ошибку, чего нельзя сказать о тебе.
 Рок схватил Гарольда за плечо и подтолкнул его к Мэтту.
 — Расскажи ему то, что выложил мне. Гарольд вырвался из цепких пальцев. Теперь он тоже разозлился не на шутку.
 — Я не затем сюда пришел, чтобы меня швыряли из у!ла в угол, как мячик.
 — Ты пришел сюда за отпущением грехов, чтобы жить в ладу с собственной совестью, — свирепо отрезал Рок.
 Миранда прислонилась к стене. Открытие за открытием — поневоле голова пойдет кругом.
 Мэтт пришел к ней, по-прежнему не зная настоящей правды. Рок оказался настолько привязан к сыну, что не поленился докопаться до истины, а затем явиться к ней, притащив с собой Гарольда в качестве доказательства. Головная боль нарастала, мысли мешались, трансформировались, пока прошлое вдруг не обрело очертания настоящего, но в новом обличье. Слушая перепалку между Мэттом и Роком, она внезапно уловила то, что ускользало от нее в течение этой безумной сцены. Оба мужчины — по очень разным причинам — были на ее стороне, но ни один из них этого не понимал.
 — Вы оба кретины, — встрял в словесную баталию Гарольд. — Я здесь больше ни минуты не останусь. Это какой-то сумасшедший дом.
 Адвокат повернулся и устремился к двери, но Рок схватил его за шиворот. Мэтт рванулся за Роком.
 Все трое, потеряв равновесие, кубарем покатились по полу. Клубок барахтающихся в воздухе рук и ног, изрыгающий проклятия — в высшей степени изобретательные — Мэтта, откровенно простонародные — Рока и до смешного литературные — Гарольда, — наконец привел Миранду в чувство, заставив выйти из роли стороннего наблюдателя.
 — Прекратите немедленно! — потребовала она.
 Ноль внимания. Она снова попыталась призвать мужчин к порядку, на этот раз повысив голос, но с тем же результатом. Раздосадованная, теряя остатки терпения, она не знала, что ей предпринять. Сначала Мэтт, потом Кларисса, а теперь еще и это. С какой стати все считают, что могут ею распоряжаться? Это ее дом, с нее хватит — ос-точергело! Ей нужен покой, и она его получит.
 Миранда огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь средства, способного прекратить этот гвалт. Взгляд остановился на вазе, которую она купила под влиянием настроения, а после пожалела. Взять ее и грохнуть об пол было делом одной секунды.
 Три пары глаз немедленно обратились к ней, а клубок сплетенных тел застыл на месте.
 — Никогда в жизни не видела такой идиотской демонстрации мужского кретинизма. Вы все с ума посходили или просто уж такие дикари, что не умеете себя вести?
 Она шагнула к мужчинам и отдернула руку Гарольда, обхватывавшую Мэтта за шею.
 — Эта картинка смахивает на оргию педерастов, — добавила Миранда, с отвращением глядя на них.
 — Господи, ну ты уж скажешь, — буркнул Мэтт, поспешно поднимаясь на ноги и поправляя одежду.
 — Я не педераст, — разъяренно прорычал Рок, тоже торопливо вскакивая. — Послушай, сынок, лучше скажи этой женщине, что не стоит оскорблять мое мужское достоинство. Для невестки это не лучший способ поладить со свекром.
 — Я не собираюсь становиться вашей невесткой, — возразила Миранда, сердито глядя на Мэтта. — Как ты посмел сказать ему, что я собираюсь за тебя замуж?
 — Я ничего ему не говорил. — Мэтт свирепо посмотрел на отца. — Видишь, что ты наделал.
 Гарольд закатил глаза к небу.
 — Это просто бред какой-то. — Он отодвинулся подальше. — Послушайте, давайте я все вам расскажу и уйду от греха подальше? — спросил адвокат, не обращаясь ни к кому конкретно. — А вы тут выясняйте семейные отношения сколько вам влезет.
 — Ты что, не хочешь на ней жениться? — возмутился Рок. — Я хочу иметь внуков. А если ты и дальше будешь менять женщин как перчатки, я их никогда не дождусь.
 — Я вам не перчатка, — накинулась Миранда на старика. — Поделом вам было бы, если бы я согласилась выйти замуж за вашего драгоценного сыночка. Вам пришлось бы постоянно за мной присматривать, как бы чего не вышло.
 — Черта с два. Я бы смог наконец сбыть с рук этого упрямого кретина, этого сукиного с…
 — Рок! — поспешно перебил Мэтт, видя, что отец заводится.
 Внезапно эта ситуация начала его забавлять. Ему доставляло величайшее удовлетворение видеть, как лихо Миранда управляется с его отцом. Она сильная. Он всегда знал, что она сильная. Горящие глаза, грациозная осанка. Гибкая и стойкая, как ива под напором урагана. Никогда еще Мэтт не испытывал такой гордости. Скрестив руки на груди, он продолжал наблюдать за происходящим.
 — Мне вы никого не сбудете с рук.
 — Ты хочешь сказать, что играла моим сыном? Он тебе не нужен? Но почему? Чем он плох? Зубы все целы, красив как черт, манеры что надо. Уж я-то знаю, сам его учил. Любит детей, собак и все такое. Даже готовить умеет. Впрочем, не совсем. Только завтрак. — Рок нахмурился, пытаясь придумать, какими еще качествами сына можно прельстить женщину. — Конечно, он упрям как черт, но, если доказать, что он не прав, признает свои ошибки… — старик с отвращением метнул взгляд на своего отпрыска, — …иногда.
 — Во-первых, я не играла вашим сыном, — спокойно ответила Миранда. — Это он меня преследовал. Я за ним не бегала. Во-вторых, мне наплевать на его физические достоинства и кулинарные способности.
 — Вот это мне нравится, — сухо вставил Мэтт.
 Две пары глаз тотчас устремились на него. Похоже, спорщики успели начисто забыть о его присутствии.
 — Лично меня мои физические достоинства вполне устраивают, — рассудительно добавил он.
 — Сделай милость, заткнись. Разве я тебя не учил, как вести переговоры? — одернул сына Рок.
 — Мы не ведем никаких переговоров, — огрызнулась Миранда.
 — Нет, ведем. Мне нужны внуки. Ему нужна ты, а тебе — он. Я торчу у вас на нуги. Я достаточно наслушался этого крючкотвора, чтобы понять, почему ты отказываешься от Мэтта. Ты боишься, что я стану распоряжаться твоей жизнью, как эта ведьма Кларисса. Даже если я пообещаю, что этого не будет, ты мне не поверишь. И немудрено — после всего, что я натворил. Но я готов доказать на деле. Только скажи, что я должен сделать.
 Запал кончился. Теперь он молил за своего сына, за его будущее, за продолжение тех отношений, в которые ему и встревать-то не следовало.
 Миранда пристально взглянула Року в глаза. Он был искренен. И внезапно она поняла главное. Рок — это не Кларисса. В нем нет ни злобы, ни ненависти, а есть только любовь к единственному сыну. Всю жизнь ей отказывали в праве быть рядом с тем, кого она любила. Она всегда надеялась, что когда-нибудь ей повезет, она встретит любимого человека и разделит с ним свою судьбу.
 Мэтт пришел к ней, не зная истины. Рок готов был устраниться, предоставив ей самой распоряжаться своей жизнью. Более того, он предлагал ей безоговорочную любовь к ее детям — любовь, которой сама она всю жизнь была лишена. И ей вдруг стало неважно, обратит ли старик эту любовь на нее. Главное, что он будет любить тех, кто ей дорог.
 — Думаю, вы это уже сделали, — медленно произнесла она. Затем бросила взгляд на Гарольда. — Он рассказал вам правду?
 — Рассказал. Он сам этого захотел. Крючкотвор встал на твою сторону, девочка, и послал эту чертову куклу ко всем чертям. Из-за тебя да из-за тех бумажек, что он принес тебе подписать, его прогнали взашей. Но он заявил, что на этот раз ведьме придется считаться с твоими желаниями, иначе весь город узнает, что она за штучка.
 Брови у Миранды удивленно поползли вверх. Гарольд смущенно пожал плечами и опустил глаза, чувствуя себя весьма неловко.
 — Не такой уж я альтруист. Просто уже устал ненавидеть самого себя, — признался он.
 Мэтт сощурился, пытаясь разобраться, что произошло, слушая эти бессвязные обрывки диалога отца и адвоката.
 — Кажется, я созрел для того, чтобы выслушать ваш рассказ, — безапелляционно заявил он, отталкиваясь от стены. — Давайте-ка сядем и окончательно разрядим обстановку.
 Он подошел к Миранде и обнял ее за талию. Она напряглась от его прикосновения, но Мэтт это проигнорировал и не позволил ей отстраниться.
 — Прошу, господа.




 Глава 13


 — Полагаю, мне лучше начать с самого начала. Гарольд поерзал в кресле, стараясь устроиться поудобнее. В том, что ему предстояло сообщить собравшимся, было мало приятного.
 — Кларисса Грейсон обратилась ко мне от имени своего сына Тома. Она хотела знать, какие потребуются основания для развода, будет ли слушание в суде и как долго оно продлится, насколько широкой может быть огласка. Я все ей рассказал, не очень интересуясь, зачем ей это понадобилось. Лишь много позже я понял, что она уже в то время замыслила повернуть дело в своих интересах. Так или иначе, спустя четыре месяца Кларисса неожиданно снова появилась в моем офисе с теми фотографиями, которые вы видели, и с копией отчета детектива. Его вы тоже читали. Она сказала, что подозревает невестку в супружеской неверности, но не решается дать делу ход, потому что Том по уши влюблен в свою жену. — Гарольд пожал плечами, бросив извиняющийся взгляд на Миранду.
 Миранда не отвела глаз. Пока адвокат не сообщил ничего нового — она всегда подозревала нечто в этом роде. Она почувствовала, как Мэтт, сидевший рядом, напрягся, прилагая усилия, чтобы сохранять спокойствие и слушать. Рок, сидевший по другую руку от нее, казалось, с трудом удерживался от искушения расквасить адвокату нос. При виде его воинственной физиономии губы Миранды слегка дрогнули в улыбке, несмотря на невеселую тему разговора.
 Поскольку никто не проронил ни слова, Гарольд продолжал:
 — Так или иначе, я по глупости ей поверил. Все в городе считали, что Миранда вышла за Тома замуж из-за денег. Теперь-то я понимаю, что Кларисса немало потрудилась, чтобы подкрепить такое впечатление. Короче говоря, я начал бракоразводный процесс на основании доказательств, собранных Клариссой, и показаний свидетелей, которые подтверждали непристойное поведение Миранды. Процесс был в самом разгаре, когда я начал подозревать, что дело нечисто. Уж больно гладко все сходилось, свидетели повторяли одно и то же, чуть ли не слово в слово. Миранда казалась ошеломленной. Ее адвокат категорически стоял на своем, несмотря на все мои уловки. Это выглядело бессмысленно. Плюс ко всему, Миранда не просила ничего, кроме личных вещей. Образ охотницы за богатым мужем рассыпался на глазах.
 Адвокат сделал паузу и обвел глазами присутствующих, внимательно слушающих его.
 — Я подступил к Клариссе с расспросами. Она сказала, что дала Миранде чек, чтобы та оставила Тома в покое. Я попенял ей за это, начисто забыв о своих сомнениях по поводу свидетелей, которых она выставила в суде. Уверившись в своей правоте, взбешенный тем, что чуть было не попался на удочку, я с еще большим рвением возобновил усилия, чтобы погубить репутацию Миранды. Я утратил объективность, а для адвоката это катастрофа. Дело я выиграл. Кларисса была довольна, что Том развязался с неудачным браком, Гарольд снова замолчал, погрузившись в воспоминания, потом продолжил:
 — Прошло совсем немного времени, и Том погиб. Кларисса была вне себя от горя. Сын был для нее единственным светом в окошке. Трещина в их отношениях наметилась еще до женитьбы Тома, а из-за этого брака она переросла в глубокую пропасть. И вся ненависть Клариссы обрушилась на Миранду. Я был рядом с Клариссой на похоронах и позже, когда у нее наступила эмоциональная разрядка. Тогда-то я и услышал от нее все подробности этой грязной истории. Она предложила Миранде избавиться от злополучного брака, прекрасно зная, в какую пытку он превратился для несчастной женщины. Так называемая страстная любовь Тома на деле была лишь обманчивым фасадом. Кларисса предложила заплатить, если Миранда позволит Тому подать на развод с какой-нибудь вполне невинной мотивировкой — вроде несходства характеров. Она обещала, что дело не получит огласки, в суде не будут полоскать грязное белье и репутация Миранды и ее семьи останется незапятнанной. Вдобавок она гарантировала, что семья Миранды навсегда сохранит за собой место в имении Грейсонов.
 — Я ей поверила. Не надо было, я ведь знала, что она собой представляет. Но мне необходимо было избавиться от Тома, — тихо призналась Миранда, наконец принимая на себя часть вины за то, как обернулся для нее развод. — Я убеждала себя, что заслужила кое-что за тот ад, через который прошла по милости Тома. И я просто не могла всем рассказывать, как он со мной обращался. Я чувствовала себя такой виноватой, будто на самом деле совершила все те низости, в которых он меня обвинял.
 Мэтт привлек Миранду к себе, и она склонила голову к его плечу.
 — Ты ни в чем не виновата, — решительно сказал он.
 — Верно, черт побери, — поддержал его Рок. — Этот подонок был просто извращенцем. Его бы следовало вздуть за издевательства над женщиной. Будь он хоть трижды богач, это не мужик. Поделом ему, сукиному сыну.
 — Знаете, они правы, — вмешался Гарольд. — Мне стыдно, что я сыграл столь неприглядную роль в этом деле, но главное, что для вас все позади. Забудьте о Клариссе. Она сделала свое грязное дело и получила, что хотела. Грейсонвилл остался в прошлом. Не думаю, что кто-нибудь отважится досаждать вам сейчас или в будущем. — Адвокат окинул взглядом двух гигантов, сидевших по обе стороны от Миранды. — Теперь вы в надежных и любящих руках.
 — Верно сказано, — проворчал Рок. — Я не настолько стар, чтобы не стереть в порошок любую крысу, если это понадобится. Впрочем, вряд ли у меня будет много хлопот, — добавил он, глядя на сына, который бережно обнимал Миранду за плечи.
 Мэтт ухмыльнулся в ответ.
 — Ты становишься понятливым, Рок. Рок нетерпеливо пожал плечами.
 — Я не такой упрямый осел, как некоторые. — Он набрал в грудь воздуха и, быстро наклонившись, поцеловал Миранду в щеку. — Добро пожаловать в семью, девочка. Помни, я всегда держу слово. Что бы ни случилось.
 Он рывком поднялся на ноги, делая знак Гарольду следовать за ним.
 — Пошли, пока моему сыну не взбрело в голову вышвырнуть нас отсюда.
 Мэтт проводил их взглядом, испытывая гордость за отца.
 — Он мне нравится, — тихо сказала Миранда. Мэтт посмотрел на нее, поднял руку и осторожно убрал со щеки непослушный завиток.
 — Не нужно кривить душой ради меня.
 — Он мне правда нравится. — Миранда улыбнулась. — Он очень любит тебя. Будь я на его месте, возможно, я сделала бы то же самое. Ведь доказательства были убийственные.
 — Как ты можешь простить, что я им поверил?
 — Давай не будем говорить об этом. Я люблю тебя. Я могла бы простить тебе что угодно. — Она легонько коснулась его губ. — Ты прогнал тени прошлого. Ты знаешь, что я теперь могу спать без ночника, мне больше не снятся кошмары, я вхожу в дом, не опасаясь, что кто-то набросится сзади? — Миранда пристально посмотрела ему в лицо и прочла на нем силу, нежность и любовь. Для нее Мэтт был воплощением всего лучшего, что есть в мужчине.
 Мэтт не сводил с нее восхищенных глаз.
 — Мне было невыносимо видеть твой страх, знать, что тебе причиняли страдания в прошлом. Я хотел стереть это из твоей памяти, чтобы и следа не осталось.
 — И ты этого добился. Теперь моя жизнь начинается сначала, вместе с тобой.
 Мэтт посмотрел на нее с мольбой.
 — Я должен кое-что спросить. Не уверен, что ты готова, но я должен спросить, чтобы мы оба знали — это не просто временное сожительство. Я хочу жениться на тебе. Ты выйдешь за меня замуж? — Он обхватил ее лицо ладонями. — Будешь ты со мной в болезни и в здравии? Возьмешь мое имя, родишь мне детей, позволишь мне беречь и защищать тебя от всякого зла? Поддержишь меня в минуты уныния? Будешь всегда помнить, что я вижу перед собой сильную и отважную женщину — лучшую на свете женщину, чью красоту я всегда буду хранить в сердце, сколько бы ни прошло лет? Отдашь мне всю себя без остатка, как я отдам тебе себя?
 Миранда слушала эти слова и знала, что никогда в жизни не слышала ничего прекраснее. Она обхватила его запястья и почувствовала мощное биение его пульса.
 — Да, — тихо прошептала она. — Всем сердцем, всей душой — да!
 Мэтт наклонил голову, даря ей поцелуй в залог своего обещания руки и сердца. Миранда потянулась ему навстречу, принимая его залог и скрепляя его своей страстью. Это была ее судьба — человек, который разогнал тьму, окутывавшую прошлое, и вывел ее на солнечный свет. Мэтт, ее возлюбленный, ее любовь.
 Мурлыкая под нос, Миранда вынимала из духовки последнюю порцию овсяного печенья. Поставив второй противень на плиту, она легонько помассировала поясницу. Иногда по утрам она чувствовала себя совершенно разбитой. Девятый месяц беременности определенно давал себя знать. Улыбнувшись, она нежно погладила внушительных размеров живот.
 Но дело того стоило. Мэтт был на седьмом небе от счастья. Рок без конца забегал к ним, приносил ей всякую всячину и был так доволен перспективой в ближайшее время стать дедом, что всем в городе уши прожужжал о скором прибавлении в клане Рокландов. Миранда стала толстой — правда, Мэтт уверял, что она просто пухленькая, — и при каждом удобном случае пекла печенье. Кто бы мог подумать, что, забеременев, она безумно пристрастится именно к домашнему овсяному печенью, хотя в бакалее продается тьма всякой вкуснятины. Так нет же, надо было случиться, что ей пришлось по вкусу любимое печенье Рока, которое когда-то пекла его жена. Рок раскопал рецепт, сам испек печенье и приволок ей на пробу вместе с рецептом через неделю после свадьбы.
 Миранда усмехнулась, вспомнив, как воодушевленно старик объяснял ей, что это его любимый десерт, что Мэтт тоже любит овсяное печенье и что у них обоих, конечно, нет женской сноровки в таких делах. Мэтт стал ругаться с отцом, тот не остался в долгу, и, пока они спорили, возьмет Миранда рецепт или нет, она откусила кусочек печенья. И не устояла перед искушением. Там, где речь шла о Рокландах, дело почти всегда заканчивалось этим.
 В дверь настойчиво позвонили, и Миранда поплелась открывать.
 — У тебя, наверное, есть локатор, Рок, — со смехом заметила она, едва открыв дверь. — Я как раз вынула печенье из духовки.
 Рок ласково чмокнул ее в щеку. От широкой ухмылки по его красивому лицу побежали мелкие морщинки.
 — Я говорил Мэтту, что ты будешь печь, потому что он сказал, что съел три последних печенья вчера с кофе. Но на всякий случай я принес вот это. — Он поднял большой пакет. — У меня они не так хорошо получаются, как у тебя, но все же лучше, чем ничего. — Рок испытующе взглянул на невестку. — Ты сегодня какая-то не такая, детка. Ты хорошо себя чувствуешь?
 Миранда снова потерла поясницу, улыбаясь его озабоченности.
 — Прекрасно. Просто я немного устаю от всей этой домашней работы.
 — А где эта дура экономка, которую Мэтт для тебя нанял? Этот дом, который он отгрохал, больше смахивает на стадион. Тебе нельзя столько ходить взад-вперед. Почему ты просто не крикнула, чтобы я вошел?
 Рок бросил пакет с печеньем на стол в холле и подхватил Миранду на руки.
 Удивленная этой неожиданной выходкой, Миранда не сопротивлялась, тронутая грубоватой заботой старика.
 — Я вешу целую тонну, — только и пробормотала она.
 Рок отнес ее в гостиную и уложил на огромную тахту, являвшую собой лишь один из образчиков внушительных гигантов, маскировавшихся под мебель в их новом доме.
 — И потом, не надо злословить о нашем доме. Ты сам помогал Мэтту делать чертежи. Я прекрасно помню, как ты настаивал, что дом должен быть достаточно большим, чтобы мне не приходилось переезжать при каждом прибавлении в семействе.
 Рок зарделся от смущения.
 — Я подумал, что тебе хватит мотаться с места на место. Некоторым женщинам нужно место, где они могут свить гнездо. Такой была моя жена. Мужчина должен помнить о таких вещах, если хочет, чтобы его женщина была довольна. — Он ухмыльнулся, в глазах запрыгали чертики. — В конце концов, у довольной жены и муж мурлыкает. Миранда рассмеялась.
 — Ты хочешь сказать, что Мэтт уже замурлыкал… — Внезапно улыбка сбежала с ее лица, дыхание перехватило от резкой боли.
 — Черт побери, девочка, что с тобой? — встревожился Рок, опускаясь на колени рядом с тахтой и осторожно беря Миранду за руку, словно желая отдать ей свою силу.
 Миранда старалась справиться с болью, как их с Мэттом учили на занятиях по подготовке к родам.
 — Кажется, я готова подарить тебе внука, — пробормотала она, когда приступ боли внизу живота отступил. Секунду спустя она почувствовала, как схватка снова вцепилась в ее тело цепкими клещами. — Скоро.
 Глаза Рока расширились от ужаса.
 — Это невозможно. Надо вызвать Мэтта.
 Он потянулся к телефону, стоявшему на столике у тахты. Не выпуская руку Миранды, набрал номер строительного участка.
 — Какого черта ты мне говоришь, что его нет, Дэннер! Найди, даже если для этого потребуется снять всех людей с участка, — проревел он, выяснив, что Мэтт ушел со стройки в неизвестном направлении. — Позвони в контору. Дай объявление по радио. Придумай что-нибудь, Христа ради! Миранда рожает. Если Мэтт это проворонит, он нас со свету сживет! — Рок швырнул трубку на рычаг.
 Видя побледневшее лицо свекра, Миранда слабо улыбнулась, но тут началась новая схватка. Бормотание Рока, перемежавшего проклятия со словами ободрения, почти не доходило до ее сознания.
 — Думаю, нам лучше поехать в больницу, — через силу выдохнула она, когда боль отступила.
 — Я тебя понесу, — заявил Рок, вскакивая на ноги. Он сгреб ее в охапку и поднял. — И забудь о всякой ерунде вроде халатов и расчесок. В этой чертовой больнице тебе дадут все, что нужно. Я не хочу, чтобы мой внук родился в машине. Тем паче с такой никудышной повивальной бабкой, как я. Чего доброго, грохнусь в обморок в самый неподходящий момент.
 Он вышел из дома, не закрывая за собой дверь.
 — Ты забыл запереть дом.
 — Наплевать. Пусть хоть все утащат. Ты — важнее.
 Рок бережно устроил невестку на переднем сиденье грузовика и, на секунду задержавшись, ласково похлопал ее по руке.
 — Я ничего не смыслю в этих делах. Эмили рожала Мэтта без меня. Я могу что-нибудь сделать?
 Миранда погладила свекра по лицу. Она видела, что его беспредельная любовь к Мэтту теперь обратилась и на нее.
 — Да. Разреши называть тебя отцом.
 Его лицо медленно расплылось в улыбке — будто солнце выглянуло из-за туч.
 — Детка, ты давно могла бы меня так называть — с того самого дня, как вы с Мэттом сошлись. Жаль, что я был таким слепым кретином! — Засмеявшись, он захлопнул дверцу грузовика. — Ты теперь член семьи. Моей и Мэтта. Пора тебе это признать. А теперь — поехали. Хорошо бы перехватить Мэтта по дороге. Этот бродяга убьет меня, если я все сделаю без него. Опять начнет ворчать, что я вмешиваюсь не в свое дело.
 Он сел за руль. Миранда ласково похлопала его по руке.
 — Я за тебя заступлюсь.
 Рок искоса бросил на нее лукавый взгляд, очень напомнив при этом Мэтта. — Ловлю тебя на слове.
 Мэтт сидел у постели Миранды, мысленно вновь переживая последние несколько часов. Способен ли мужчина понять, что значит рождение ребенка, пока не испытает это на практике? Он покачал головой, улыбаясь собственной наивности Никакие занятия в мире не подготовили бы его к той буре переживаний, которые сжимали его в тисках каждый раз, когда у Миранды начиналась очередная схватка. Он держал жену за руку, подбадривал, утешал. Голос и прикосновение — вот все, чем он мог облегчить ее боль при рождении новой жизни.
 Миранда смотрела на него своими удивительными глазами, и его сердце переполняла любовь. Он воочию видел мужество и стойкость, которые с самого начала привлекли его в этой женщине. Пересиливая боль, она улыбнулась ему. И он улыбнулся в ответ.
 Спустя миг на свет появилась их дочь. Она будет жить в мире, который они построят для нее своими руками.
 — Ты улыбаешься, — сонно прошептала Миранда.
 Мэтт наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
 — Все новоявленные папаши улыбаются. Говорят, такая сложилась традиция.
 — Так оно и есть.
 Она подняла руку, и их пальцы переплелись.
 — Ну вот, мы и сделали свое дело, — тихо вздохнула Миранда.
 — Ты, — поправил жену Мэтт.
 Она покачала головой.
 — Нет, мы — ты, я и даже отец.
 Мэтт рассмеялся. Первый шок, когда Миранда назвала Рока отцом, уже прошел.
 — Ты бы его видела. Он не отходит от окна детской палаты. Уже успел всем доложить, что его внучка унаследовала от своей красавицы-матери рыжие волосы и решительный характер. Хорошо, что я не ревнивый.
 — Я всегда буду видеть только тебя. Когда я смотрю на твоего отца, то вижу тебя через двадцать лет и думаю, как мне повезло. У меня есть ты, а впереди — наше будущее.
 — Счастливое будущее, — прошептал Мэтт, снова наклоняясь к Миранде.
 Едва он успел коснуться ее губ, как сзади раздалось негромкое покашливание. Мэтт нежно поцеловал жену и поднял голову. Не оборачиваясь, он произнес:
 — Заходи, Рок. Я знаю, что ты уже дыру провертел в коридоре.
 — Не ворчи, Роки. Я просто принес вот это.
 Миранда широко раскрыла глаза при виде огромного букета роз, за которым почти не было видно свекра.
 — Господи помилуй, — слабым голосом пролепетала она, когда Рок попытался пристроить вазу с ее необъятным содержимым на столик, предназначенный для обычных букетов.
 Рок нахмурился, разглядывая это хлипкое сооружение, затем пожал плечами.
 — Пожалуй, вазу можно поставить на пол. Она достаточно высокая, чтобы тебе было видно цветы. Я велю сделать для них маленькую подставку. Вечером принесу.
 — Рок, тебе этого не разрешат, здесь же больница, — возразил Мэтт.
 — Еще как разрешат. Познакомился здесь с одной сестричкой. Славная женщина. Обожает розы. Надо будет принести ей парочку.
 Рок подошел к постели, чмокнул Миранду в щеку и ласково потрепал ее по руке.
 — Славная работа, дочка. Малышка — настоящая маленькая леди. — Он хлопнул сына по плечу. — Ты тоже не подкачал.
 Старик вышел из палаты, бормоча себе под нос:
 — Интересно, прорежется ли у нее интерес к строительству. Можно сказать, чуть не родилась в грузовике. Надеюсь, станет потомственным строителем.
 Миранда рассмеялась, увидев на физиономии Мэтта выражение неописуемого ужаса.
 — Я его убью!
 — Ну, конечно.
 Она поднесла руку мужа к губам и, целуя ладонь, заглянула ему в глаза.
 — Ты прекрасно знаешь, что горд не меньше его. Не думай, что я этого не вижу. Дай Бог, чтобы первое слово, которое произнесет моя дочь, не оказалось непечатным.
 — Не такие уж мы скверные, — заявил Мэтт с лукавой усмешкой.
 — Вы, Рокланды, вовсе не подарок.
 — Не забывай — ты теперь тоже Рокланд. А значит, нечего ворчать.
 Рок прислонился к двери у палаты Миранды. Услышав ее смех, он ухмыльнулся. Наконец-то он мог простить себя за то, что чуть было не натворил.
 — Ну что же, Эмили, девочка моя, я сделал для нашего сына все, что мог, но теперь он принадлежит ей.