Аннотация: Что может связывать серьезную и осторожную владелицу букинистического магазина Мерси Пеннигтон и загадочного мастера восточных боевых искусств Крофта Фалконера? Как выяснилось, немало — и узы пылкой, неистовой страсти, противостоять которой не в силах ни он, ни она, и смертоносный секрет старинной эротической книги…


---------------------------------------------


 Джейн Энн Кренц
 Таинства ночи



 Глава 1


 Объявление на последней странице каталога букинистической литературы было неброским и кратким. Только искушенный коллекционер мог распознать в этом выставленном на продажу экземпляре уникальный образец эротического романа восемнадцатого века.
 Продается:
 «Долина мистических сокровищ» Бурле, 1795. С иллюстрациями. Обращаться к Мерси Пеннингтон, Букинистический магазин Пеннингтон «, Игнатиус-Ков, Вашингтон. (206) 555 — 12 — 97.
 Крофт Фальконе, уже долгое время внимательно изучавший эти несколько скупых строк, снова прочел объявление, как будто надеялся найти в нем объяснение таинственному появлению исчезнувшей много лет назад книги.
 Крофт не обратил ни малейшего внимания на указанный номер. Телефона, так же как, впрочем, телевизора радио, в его доме просто не было. Он жил на побережье. И хотя мог съездить в город, чтобы позвонить оттуда, Крофт решил поговорить с Мерси Пеннингтон в ее магазине.
 Прежде всего необходимо было убедиться, о той ли самой книге шла речь в объявлении. И потом Крофту нужно было выяснить, кто такая эта Мерси, что она знает о» Долине мистических сокровищ»и почему книга попала именно к ней.
 А пока он был уверен только в одном: эта книга просто не могла существовать.
 «Долина» должна была быть уничтожена вместе с другими три года назад, когда крепость Эгана Грейвса на Карибских островах сгорела дотла. Крофт был рядом, когда полыхал пожар. Он чувствовал чудовищный жар огня, видел всепожирающие языки пламени и слышал душераздирающие крики жертв.
 Как могло то, что превратилось в пепел, появиться в каком-то второсортном каталоге букинистической литературы? Сам факт, что книга уцелела, говорил о том, что дело, на которое Крофт потратил два года, провалилось. Если книга выжила в огне, то, возможно, и ее владелец, Эган Грейвс, сумел спастись.
 А это означало, что дело не закончено. Нужно найти ответы на множество вопросов, вихрем крутившихся у него в голове. Значит, новое долгое и утомительное расследование. И начнет он его со знакомства с Мерси Пеннингтон, жительницей Игнатиус-Ков округа Вашингтон.
 Крофт взглянул на озаренный утренним светом Тихий океан и задумался о Мерси Пеннингтон. Рыжий ротвейлер подошел к Крофту, заскулил и ткнулся носом в колени. Крофт взглянул на собаку. Пес поднял морду и завилял хвостом.
 — Ты совершенно прав, сейчас самое время для прогулки, — сказал Крофт. — Давай пробежимся по берегу. Заняться медитацией сегодня утром мне уж точно не удастся. Собака тут же направилась к двери.
 Если бы кто-нибудь спросил Крофта о его привязанности к ротвейлеру, он бы, наверное, ответил, что является одним из тех людей, которые легко находят общий язык с собаками. На самом деле слишком многое связывало его с этим животным. Первобытные, дикие охотничьи инстинкты еще были живы в крови ротвейлера. Он, конечно, не бросался на первого встречного, и манеры его не лишены были даже некоторого аристократизма. Однако в минуту опасности маска цивилизованности в одно мгновение слетала с них обоих, и хозяина, и собаки, обнажая тщательно скрываемые клыки.
 Крофт осторожно прошел мимо стоявшего возле стены панно и оказался в коридоре. Остановился, взглянув на комнату в другом конце коридора. Она притягивала его к себе как магнит. Крофт заглянул в нее и почувствовал особый аромат ее строгой изысканности. Выбеленный деревянный пол, плетеный коврик и букетик полевых цветов в низенькой керамической вазе — трудно было представить себе место, которое бы больше походило на заветное убежище. Утренние часы, посвященные медитации, были так же необходимы Крофту, как пробежки по берегу моря и изнуряющие тренировки, позволявшие ему оставаться в отличной форме и сохранять хорошую реакцию.
 Ритуалы, составлявшие основу жизни Крофта были невероятно важны для него. Все они, начиная с утренней медитации и заканчивая чашкой превосходно заваренного чая, были неотъемлемой частью его тщательно расписанного замкнутого мира. И Крофт не допускал ни малейших отклонений от заведенного им порядка.
 Однако в то утро он никак не мог собраться. Снова и снова возвращался он в мыслях к объявлению, снова и снова вспоминал подробности того дела, пытаясь найти ошибку. И не находил.
 Решив, что утренняя пробежка будет весьма кстати, Крофт вышел из своего летнего дома, сопровождаемый верным ротвейлером.
 На Крофте были только джинсы, и если бы в этот момент где-то неподалеку случайно оказалась женщина, то она, вне всяких сомнений, нашла бы его очень привлекательным. Легкая походка, стройная фигура, тренированное тело — все его существо, казалось, излучало какую-то мощную, тщательно сдерживаемую энергию. Но вокруг не было ни единой души, способной оценить грациозность размеренных движений Крофта. Никогда не привозил он женщин в свой уединенный дом на побережье Орегоны.
 Через несколько минут мужчина и собака были уже у моря. Свет и энергия нового дня наполняли мир. Бегуны вдыхали свежий морской воздух. Они легко бежали по пляжу, по сверкающему песку, все дальше и дальше — навстречу солнцу.
 Когда движения Крофта обрели размеренный четкий ритм, мысли его снова вернулись к той неизвестной и совершенно непредсказуемой части стоявшей перед ним задачи, имя которой — Мерси Пеннингтон.
 Мерси взглянула на внушительную стопку книг — в основном любовные романы и фантастика, — возвышавшуюся на прилавке возле кассы. Она смотрела на стоявшую около прилавка женщину и с трудом сдерживала довольную улыбку, которая готова была в любой момент появиться на ее лице. Кристина Ситон была идеальной покупательницей. Она неизменно приобретала около двадцати книг в месяц, радуя своим постоянством. Каждый раз, когда Кристина заходила в «Букинистический магазин Пеннингтон», Мерси испытывала чувство приятного ожидания и нетерпения. Наверное, только такой же маленький торговец, как она сама, смог бы понять симпатию, которую она испытывала к этой покупательнице.
 — На сегодня все, Кристина, или еще что-нибудь купите?
 Кристина весело улыбнулась. Она была всего на пару лет старше Мерси и в свои тридцать выглядела свежо, привлекательно и очень молода»в обтягивающих джинсах, свободном трикотажном свитере и дорогих кожаных мокасинах.
 — Смеетесь?! Моим бедным детям и так уж придется ходить в этом месяце без обуви!
 Мерси рассмеялась. Немного ребятишек, живущих в Игнатиус-Ков, рисковали остаться без ботинок. В маленьком городке, расположенном к северу от Сиэтла, жили в основном семьи богатых. Большинство из этих людей работали в городе, однако предпочитали воспитывать своих детей в среде маленького городка. Игнатиус-Ков сочетал в себе лучшие качества обоих миров. Его жители были достаточно близки к Сиэтлу и поэтому могли наслаждаться всеми радостями жизни в большом городе. А если надоедала городская суета, в их распоряжении была небольшая очаровательная деревушка, расположенная на берегу моря.
 Едва Мерси отыскала это милое местечко, как мгновенно поняла, что это именно то, что ей нужно. Когда два года назад она начала поиски подходящего места для открытия книжного магазина, Мерси уже имела четкое представление о том, каким должен быть ее маленький рай: общество богатых, образованных людей, которые могли бы стать покупателями ее книг; у которых было бы достаточно средств, чтобы не только удовлетворять свои насущные потребности, но и потакать своим маленьким прихотям. Игнатиус-Ков был словно создан для этого.
 Мерси отнюдь не собиралась конкурировать с уже существовавшим в городе книжным магазином, специализировавшимся на продаже серьезной, посвященной науке или искусству литературы. Напротив, она выбрала для себя процветающий рынок подержанных книг, пополняя свой огромный, великолепно организованный фонд последними новинками книжного мира в области бульварной литературы.
 И подобное сочетание уже доказало свою необыкновенную рентабельность. К концу первого года существования «Букинистический магазин Пеннингтон» получил прибыль, которая не только окупила все расходы на содержание магазина, но и позволила увеличить его фонды. А когда к концу подошел второй год, магазин имел уже солидную армию клиентов. Однако у Мерси была собственная мерка, которой она измеряла свой успех: теперь долгими одинокими вечерами, вместо того чтобы откупорить бутылочку дешевой настойки, она могла позволить себе вытащить пробку из бутылочки изысканного дорогого вина.
 — Дорри сказала, что вы уже окончательно решили устроить себе на следующей неделе небольшие каникулы, — заметила Кристина, пока Мерси упаковывала книги. — Давно пора.
 Мерси улыбнулась, и ее слегка раскосые глаза засветились от удовольствия. Машинально она убрала за ухо выбившуюся прядь золотисто-каштановых волос.
 — Это будет скорее деловая поездка, чем каникулы. И я безумно из-за всего этого волнуюсь. Совершенно случайно среди всякого старья, что я купила в прошлом месяце на барахолке, я натолкнулась на настоящую старинную книгу. А позже выяснилось, что это весьма ценный экземпляр. Я поместила объявление о ней в одном из каталогов букинистической литературы, и тут же из Колорадо мне позвонил покупатель. Я обещала привезти ему книгу на следующей неделе. А заодно и отдохну.
 — Вы что же, собираетесь лично отвезти книгу? Разве это ваша обязанность? Почему бы вам просто не отправить ее по почте?
 — Клиент просил, чтобы книгу доставили ему лично. Он не доверяет почтовой службе, а эта книга слишком важна для его коллекции. Насколько я поняла, он очень долго искал ее. Как бы там ни было, он оплачивает мои дорожные расходы до Денвера. Я предложила ему приехать сюда и забрать книгу. Он отказался. Сказал, что не любит путешествовать.
 — Он что, взял на себя все транспортные расходы?
 Мерси кивнула.
 — Он сказал мне, чтобы я взяла билет в первый класс. Я, конечно, поеду вторым. Он и так весьма щедр. Прилечу в Денвер, возьму напрокат машину и поеду на его виллу в горах. Что-то подсказывает мне, что это довольно уединенное место. Он пригласил меня погостить у него несколько дней. А после этого я доставлю себе маленькое удовольствие и совершу путешествие через Скалистые горы в Денвер. Домой я полечу уже оттуда.
 — Гм, звучит соблазнительно. Старый или молодой?
 — Кто?
 — Ваш покупатель, кто же еще, — нетерпеливо сказала Кристина. — Так он молод или стар?
 — О!.. — Мерси сморщила носик. — Если честно, я не знаю. По телефону он был очень мил. У него просто чарующий голос. Такой интеллигентный. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, но трудно сказать, сколько ему лет. Возможно, что-то около сорока.
 — Немного староват для вас, однако не настолько, чтобы быть уже ни на что не годным. В наши дни женщина должна уметь идти на компромиссы.
 Мерси улыбнулась:
 — Сколько бы лет ему ни было, не думаю, что он выжил из ума, чтобы потратить целое состояние на книгу… Однако вчера он уже перевел деньги на мой счет.
 Кристина расхохоталась.
 — Вы еще слишком молоды, чтобы деньги в вашей жизни были важнее романтики.
 — Вот уж ошибаетесь. Когда человек открывает свое дело, он поразительно быстро стареет. Тех денег, что мне заплатили за «Долину», хватит лишь на то, чтобы оплатить аренду магазина за несколько месяцев. Гораздо важнее, что он пообещал мне отдать кое-что из его коллекции в качестве частичной оплаты за книгу. Тогда я действительно смогла бы серьезно заняться продажей антикварных книг. А это было бы просто шикарным продолжением моей карьеры. Мне кажется, что это мечта любого продавца букинистических книг.
 — Теперь я понимаю. — Кристина чуть сощурилась и хитро посмотрела на Мерси. — Мерси Пеннингтон — продавец антикварных книг.
 — Неплохо звучит, не правда ли? — довольно кивнула Мерси. — Первые издания, частные типографии, кожаные переплеты восемнадцатого века, гравюры, офорты, тиснения… Несомненно, это просто высший класс.
 — Значит ли это, что теперь мне придется искать другой магазин, где я смогла бы покупать свои любимые любовные романы и фантастику?
 Мерси рассмеялась:
 — Вовсе нет. Чтобы попасть на рынок антикварных книг, понадобится уйма денег и времени. Даже если мне удастся выгодно продать эту книгу, я еще очень долго буду заниматься продажей фантастики и любовных романов. Торговля же антикварными книгами будет всего лишь хобби. Для большинства торговцев она так никогда и не выходит за эти рамки.
 — Ну что ж. Желаю удачи. И удачной вам поездки в Колорадо. А пока вас не будет, хозяйкой в магазине останется Дорри?
 Мерси кивнула.
 — Думаю, она ждет не дождется, когда я уеду. Ей очень хочется попробовать свои силы. Я еще никогда не оставляла ее в магазине одну больше чем на несколько часов.
 В действительности же Мерси еще слишком сдержанно отозвалась о настроении своей помощницы. Дорри Джеферс просто ликовала. Несколько месяцев она работала только по паре часов в день. И теперь была невероятно рада представляющейся возможности: целую неделю одной управлять книжным магазином.
 — Теперь мне понятно, почему вы решились на эту поездку. Вы относитесь к этому городу так, словно ро-дились здесь. Вы слишком преданы ему. И вам просто необходимо на какое-то время уехать отсюда, чтобы отдохнуть и развеяться. — Кристина взяла бумажный пакет, доверху заполненный книгами, и повернулась к двери. — Счастливого вам пути, и будьте внимательны за рулем. Эти горные дороги просто ужасны!
 — Да, конечно.
 — И хорошенько присмотритесь к своему покупателю. Кто знает, может быть, он станет не только трамплином для вашей карьеры. А вдруг этот отшельник только и ждет, чтобы появилась настоящая женщина, ради которой он сможет оставить свои любимые горы.
 — Что-то я в этом сомневаюсь. И почему только вы, Кристина, так мечтаете выдать меня замуж? Вы что же, никогда не читали статей, доказывающих, что одинокие женщины гораздо счастливее замужних?
 Кристина улыбнулась:
 — Мы, замужние женщины, просто не можем спокойно смотреть на вас, одиноких, таких процветающих, счастливых и независимых. Это же разрушает имидж брака. И кроме того, почему только мы одни должны мучиться? Так что приглядитесь к вашему покупателю, Мерси. Я забегу к вам, когда вы вернетесь.
 Она открыла входную дверь. Звякнул маленький колокольчик.
 Покупательница ушла. Мерси осталась в магазине одна. Постояв немного, она взяла книги и направилась к стеллажам в дальнем углу магазина. Было уже поздно. Пора закрывать магазин. Расставляя книги, Мерси задумалась о предстоящем ужине.
 Дома в буфете лежал пакет гречневой муки, в холодильнике осталось немного острого соуса, а в винном ящике, что стоял на кухне в углу, одиноко дожидалась своей участи бутылочка «Заинфанделя». Впереди у Мерси был длинный летний вечер, и, в конце концов, сегодня пятница. А пятница всегда заслуживает небольшого пиршества, даже несмотря на то что на следующее утро снова нужно открывать магазин. Шестидневная рабочая неделя была обычным делом для мелких предпринимателей. Проработав в таком режиме уже два года, Мерси вполне к нему привыкла.
 Когда в понедельник утром она отправится в Колорадо, начнется ее первый настоящий отпуск за эти два года.
 Не каждый назвал бы такое путешествие отпуском, невесело усмехнулась Мерси, на самом деле это чисто деловая поездка. Однако Мерси была настолько взволнована, будто собиралась отправиться в увлекательный круиз. «Долина мистических сокровищ». Ее будущая карьера продавца антикварных книг. Новый, не познанный еще мир открывался перед ней. Если она правильно разыграет карты, то сможет попасть в избранное общество торговцев раритетов. О, как благосклонен был к ней Игнатиус-Ков все эти годы!
 За два года многое изменилось в ее жизни, и изменилось к лучшему, не без удовлетворения подумала Мерси. Ровно два года назад она поняла, что потеряла всякое доверие к мужчинам. Она отменила свадьбу и бросила работу в публичной библиотеке. Теперь она была очень осторожна с мужчинами, счастлива в своем одиночестве и преуспевала в новом для себя деле торговца.
 Встав на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней полки. Мерси вновь задумалась об ужине. Однако не успела она поставить книгу, как вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Мерси стало не по себе. Ведь колокольчик, висевший над входной дверью, не издал ни малейшего звука. А она была уверена, что в магазине кто-то есть. Мерси замерла.
 — Мне нужна Мерси Пеннингтон.
 Мерси вскрикнула и резко обернулась. В конце длинного ряда книжных стеллажей она увидела мужчину. Хотя горел свет, ей показалось, что мужчина стоит в тени. Темнота словно окутывала его. В ее магазине появился призрак из ночных кошмаров, стройный, мрачный призрак с волосами цвета воронова крыла. На нем были черные брюки, черные ботинки и черная рубашка с открытым воротом. Даже звук его низкого голоса напоминал о ночи и ее роковых тайнах.
 И только его глаза излучали свет. Они были цвета лесного ореха и казались очень светлыми на его загорелом лице. А их бесстрастный и в то же время проницательный взгляд приводил в замешательство. Мерси посмотрела ему прямо в глаза и мысленно спросила себя, как мужчина мог достигнуть такого глубокого, уединенного покоя.
 Она неожиданно задумалась о том, что произойдет, если на невозмутимых морских просторах его глаз появятся легкие волны. Какая-то первобытная частичка ее существа страстно возжелала разгадать этот секрет. На мгновение Мерси почувствовала искушение ударить или поцеловать этого мужчину, чтобы посмотреть, удастся ли ей вытеснить это выражение безразличия в его глазах.
 Мерси была ошеломлена. Когда-то она сказала себе, что не влюбится больше ни в одного мужчину. А этот человек, внезапно ворвавшийся в ее жизнь, ей невероятно понравился. Никогда еще за всю свою жизнь не приходилось Мерси встречать мужчину, которому бы мгновенно удалось пробудить в ней такое неистовое чувство влечения. Это ощущение было настолько сильным и будоражащим, что Мерси пришлось даже опереться на ближайшую полку.
 Ему должно было быть где-то около тридцати, возможно, чуть больше. Черты его лица были резкими и четкими: мощные скулы, тяжелая челюсть, прямой нос. Ни малейшего проявления мягкости. Но стоял он перед ней настолько прямо, с какой-то кошачьей грацией, пробуждавшей в ней желание.
 Его рот был твердой упрямой линией. Казалось, у этого человека должны были отсутствовать какие-либо эмоции. Однако Мерси вдруг поняла, что это не так. Просто он очень хорошо умеет скрывать свои чувства. Вся сложность заключалась в том, что Мерси никак не могла определить, что пряталось за этим спокойствием, страстность или жестокость…
 Мерси подумала, что какие бы эмоции в женщине ни пробуждал этот мужчина, они непременно будут ошеломляющими и сокрушительными. Тряхнув головой, она постаралась освободиться от его чар.
 — Мерси Пеннингтон — это я. Вы меня напугали. Я не слышала, как вы вошли. — Она окончательно пришла в себя и теперь уже говорила спокойно. — Колокольчик над дверью, должно быть, сломался.
 Мужчина оглянулся.
 — Нет, с ним все в полном порядке.
 — Но он всегда звонит, когда дверь открывается.
 Незнакомец пожал плечами.
 — На этот раз он не позвонил. — Он не собирался размышлять над подобной глупостью. Загадка вдруг переставшего звонить колокольчика не казалась ему такой уж интересной. — Если вы Мерси Пеннингтон, тогда у вас есть книга, которой я интересуюсь. Мне бы хотелось взглянуть на нее, и, если она действительно то, что я ищу, я куплю ее.
 — Книга? — Мерси была озадачена. Что-то в этом мужчине было такое, что совершенно сбивало ее с толку. Он спрашивал ее о книге, но у нее появилось такое странное чувство, что они говорили о гораздо более значительных, даже интимных вещах. Казалось, Мерси уже давно и хорошо знает его, хотя на самом деле она понятия не имела, как его зовут. — Я продаю несколько сотен книг.
 — «Долина мистических сокровищ» Бурле. Я проделал длинный путь из-за нее.
 Он сказал это таким голосом, как будто прибыл из царства мертвых.
 — О, эта книга, — с облегчением вздохнула Мерси, осознав, что цель его визита была совершенно обычной и их странное знакомство, едва начавшись, скоро закончится, и поспешила сообщить ему:
 — Сожалею, но я уже продала ее. — Она робко улыбнулась. — Жаль, что вам пришлось совершить столь длинное путешествие, но… вы опоздали.
 Он сощурил свои орехового цвета глаза.
 — И когда же вы продали ее?
 — Пару дней назад. Мужчина из Колорадо позвонил и сказал мне, что он покупает ее.
 — И он уже забрал ее?
 — Ну, вообще-то нет, но…
 — Я дам больше.
 Мерси была в замешательстве,
 — Я не могу продать те, что уже продано. Это будет неэтично. Мне уже заплатил за нее, и я обещала сама доставить ему «Долину».
 — Вы находите это… неэтичным? Продать книгу покупателю, предложившему вам более высокую цену?
 — Именно так, — быстро сказала Мерси, которой совершенно не нравился его чересчур сильно проявляющийся интерес. Она пыталась взять себя в руки, но никак не могла преодолеть эту странную волну ощущений, которая, казалось, полностью поглощала ее. — А теперь, прошу прощения. Мне еще нужно кое-что сделать. Уже пять, и магазин закрывается. — Она не спеша направилась к нему по узкому коридору, надеясь, что он поймет намек и уйдет. То, что она находилась с ним наедине в пустом магазине, изрядно ее беспокоило.
 Он был тем человеком, с кем бы ей не хотелось столкнуться в узком коридоре книжного магазина или на ночной аллее парка, твердо решила Мерси. Однако ее мысли вдруг перенеслись к образу темной спальни. Раздражен-то она отбросила возникшую у нее в голове картину встреч с этим незнакомым мужчиной в столь неприятных и опасных местах.
 Однако, несмотря на то что Мерси решительно шла по проходу, он и не подумал сдвинуться с места. Он стоял, внимательно наблюдая за ней. Его поза была одновременно очень раскованной и непреклонной. Неизвестно почему, но эта его непреклонность казалась такой же опасной, как и все в его облике. Дойдя до него, Мерси была вынуждена остановиться. Она изо всех сил прижала к себе книги, которые собиралась поставить в другое место. Только теперь она поняла, насколько опасен этот человек. Игнатиус-Ков не знал преступлений, но даже в таком спокойном месте беззащитный хозяин книжного магазина в конце рабочего дня был легкой добычей.
 — Я ведь попросила вас извинить меня, не так ли? — с нажимом произнесла она этот преувеличенно вежливый вопрос. Мерси где-то читала, что в подобных ситуациях необходимо вести себя очень спокойно и уверенно. Тогда появится возможность отвлечь внимание преступника и убежать. Она ни в коем случае не должна терять самообладания. — Разрешите мне пройти.
 — Мне бы хотелось увидеть книгу.
 — Ее нет здесь.
 — Где она? — спросил он с таким спокойствием, что Мерси окончательно растерялась. Он разговаривал так, будто собирался стоять в этом проходе, пока не узнает всего, что ему нужно.
 Мерси откашлялась.
 — Я храню ее дома. Мне бы не хотелось, чтобы здесь с ней что-нибудь случилось. Это очень ценная книга.
 Около минуты он смотрел на нее, его взгляд, казалось, пронзал Мерси насквозь. В конце концов он еле заметно кивнул.
 — Хорошо, я съезжу к вам домой. Это далеко?
 Мерси заколебалась. Он не походил на грабителя, и она никак не могла решить, как себя с ним вести.
 — Нет, можно дойти пешком.
 На улице она сможет убежать или позвать на помощь если что. Там полно машин, пешеходов, а также других торговцев, которые как раз закрывали свои магазины. Там она будет чувствовать себя гораздо увереннее.
 — Подождите меня на улице. Я сейчас выйду.
 Он снова кивнул. И опять кивок его был лишь едва заметным движением головы, а потом он повернулся, дошел до конца прохода и исчез.
 Мерси смотрела ему вслед, затаив дыхание, ожидая, когда наконец раздастся звон колокольчика, указывающий на то, что он покинул магазин. Она не могла поверить, что все оказалось настолько легко. Та ее половина, которая была убеждена, что ей грозила опасность, все еще посылала сигналы предостережения по ее напряженным до предела нервам. Однако другая ее половина была весьма раздосадована тем, что таинственный незнакомец ушел. Она никогда еще не встречала мужчину, который бы сразу произвел на нее такое сильное впечатление, затронув самые интимные чувства. Это было какое-то странно увлекательное, а скорее даже опасное знакомство.
 Колокольчик так и не прозвенел. Мерси не слышала и звука открывающейся или закрывающейся двери, однако она твердо знала, что теперь была в магазине одна. Крадучись она прошла по коридору и выглянула в окно.
 Таинственный незнакомец стоял на тротуаре, слегка облокотившись о крыло черного «порше». Он смотрел на дверь магазина — ждал, когда появится Мерси. Его спокойствие напоминало спокойствие охотника, терпеливо поджидающего свою жертву.
 Мерси вздохнула и устало положила на прилавок книги. И вдруг опрометью бросилась к двери, не видя ничего, кроме мощного засова. Сейчас она запрет дверь и либо убежит через черный ход, либо просто позвонит в полицию.
 Он как будто прочел ее мысли и мгновенно оказался у двери. Повернулась ручка, и дверь приоткрылась лишь настолько, чтобы протиснулся его ботинок. Мерси поняла, что проиграла эту битву. Колокольчик прозвенел, и ее это даже удивило. Растерянность, испуг, досада… В конце концов Мерси разозлилась.
 — Если позволите, — прошипела она, открывая дверь шире, — это мой магазин, и я хотела бы запереть его на ночь, так что убирайтесь отсюда.
 Он окинул ее оценивающим взглядом.
 — Вы боитесь меня, не так ли?
 — Предположим, вы не тот покупатель, которого я бы желала увидеть в своем магазине вновь.
 — Послушайте, мисс Пеннингтон, вам не стоит бояться меня. Я просто хочу видеть книгу. И ничего больше.
 Мерси открыла было рот, собираясь сказать ему, что в подобной ситуации он вряд ли мог рассчитывать на то, что она поверит ему. Однако, когда она посмотрела ему в глаза, возражения застряли у нее в горле.
 По какой-то необъяснимой причине она верила ему. Каким-нибудь образом, и Мерси свято верила в это, она непременно почувствует, если ей будет грозить опасность с его стороны. Она увидит это в его светло-карих блестящих глазах. Пока же она была в полной безопасности. Мерси не могла бы объяснить, почему она была так уверена, но она твердо это знала. Непонятное чувство общения с этим мужчиной на каком-то подсознательном уровне вновь нахлынуло на нее. Она успокоилась и больше не боялась его.
 Время шло, но ни один из них не отвел своего взгляда. И вдруг Мерси подумала, что ничего страшного не случится, если она все же покажет ему свою драгоценную «Долину». Она убрала руку.
 — Я только возьму сумочку, — пробормотала она и повернулась к прилавку. А он снова вышел на тротуар, едва она отошла от двери. Колокольчик опять молчал. Но Мерси была уверена, что этот человек вышел из магазина.
 Когда она спустя несколько минут оказалась на улице и закрыла за собой дверь, колокольчик звякнул так же радостно, как и прежде. Уже поворачивая ключ в замке, она услышала вопрос своего необычного посетителя:
 — Этот чертов звонок не раздражает вас?
 Она удивленно посмотрела на него.
 — С его помощью я узнаю о том, что кто-то зашел в магазин или наоборот. Он не раздражает, а скорее предупреждает.
 — А я бы сказал, что его бестолковый звон безумно раздражает. К тому же он совершенно бесполезен. Ведь существует множество других способов, позволяющих почувствовать, что рядом кто-то есть.
 Когда он впервые вошел в магазин, она почувствовала его присутствие, даже несмотря на то что колокольчик безмолвствовал, подумала Мерси. Она нахмурилась. Затем она убрала ключи в свою сумочку из превосходной крокодиловой кожи, слегка позвякивая ими. Она сделала это специально. Мерси была уверена, что он никогда не стал бы позванивать связкой ключей, а беззвучно опустил бы их в карман своих брюк.
 — Что мне хотелось бы знать, — заявила Мерси слегка враждебно, быстро шагая по тротуару, — так это почему колокольчик не звонит, когда вы входите или выходите.
 — Я же сказал вам, — проговорил он, не спеша идя рядом, — мне не нравится, как он звонит.
 Мерси резко повернула голову в его сторону, однако он не обратил на это ни малейшего внимания. С деланным интересом он рассматривал улицу, обсаженную причудливыми деревьями. Можно было безошибочно определить, что здесь живут процветающие и счастливые люди. Большинство киосков и магазинов на сегодня уже закончили свою работу. Витрины были украшены просто, но элегантно, а товары, выставленные в них, выдержаны в строгом стиле и дорогие. Несколько машин, стоящих у обочины, принадлежали к высшей категории: «БМВ», «вольво», «мерседес». Люди, идущие по тротуару, были одеты в тенниски с вышитыми на них затейливыми животными, фирменные шорты и дорогие спортивные туфли. И у каждого из них был вид вполне благополучный и здоровый.
 — Не думаю, что мы были должным образом представлены друг другу, — подчеркнуто официально произнесла Мерси.
 — Меня зовут Крофт Фальконе.
 — Откуда вы, господин Крофт?
 — Прошу, называйте меня Крофт или Фальконе, как сочтете нужным, но только без этого «господин», Я приехал из Орегона.
 — Понятно. На самом-то деле вы преодолели не такое уж и громадное расстояние ради «Долины», не так ли? Всего-то три-четыре часа.
 — Не все расстояния измеряются милями.
 Мерси никак не могла решить, как лучше ответить на такое загадочное замечание, поэтому решила сменить тему разговора. Она теперь нисколько его не боялась, однако чувствовала некоторую враждебность по отношению к этому мужчине. Он не был одним из тех, о ком с первого взгляда можно было сказать, кто он и что собой представляет. И это взволновало и заинтриговало Мерси.
 — А как вы поступите со своей машиной? Вы хотите оставить ее прямо здесь на улице?
 — Я думаю, что здесь с ней все будет в полном порядке. Вы разве не того же мнения? Игнатиус-Ков не похож на место, где машины угоняют с главной улицы через пять минут после того, как они были припаркованы.
 — Да, но…
 — Не стоит переживать из-за машины, Мерси.
 — Уж можете быть уверены, не буду, — сказала она резко. — В конце концов это ведь не моя машина, а ваша.
 Мерси прошла мимо двух каменных домов, миновала небольшую площадь с фонтаном. Вот уже бухта скрылась из виду, а они все продолжали идти вверх по склону к дому Мерси. Поднимаясь по довольно извилистой и крутой улице, Мерси, как обычно, слегка запыхалась. Такая ежедневная прогулка была для нее чем-то вроде спортивного упражнения. Однако остановившись на пороге своего дома. Мерси могла бы поспорить, что дыхание Крофта ничуть не участилось. И это просто взбесило ее. Ну ведь должен же быть у этого мужчины недостаток!
 — А что вы собираете, Крофт? — спросила она, вытаскивая ключи из сумочки.
 Он озадаченно посмотрел на нее.
 — Что я собираю?
 — Ваша библиотека, — нетерпеливо сказала она, преодолевая последние ступени. — Вы проделали весь этот путь, чтобы увидеть «Долину», значит, вы коллекционер. Так какими книгами вы интересуетесь?
 Впервые за все время он улыбнулся. Это была даже не улыбка, а едва заметное движение уголков его упрямого рта. Отчего у Мерси появилось ощущение, что он не слишком часто улыбается. Но тем не менее это была просто великолепная улыбка, и Мерси похвалила себя за то, что сумела заставить его улыбнуться.
 Она слегка откашлялась и открыла входную дверь.
 — «Долина»— довольно… необычная вещь.
 — Это эротический роман, простой и откровенный, — сказал он. — Лучшее из всего, когда-либо написанного.
 — Да. — Мерси не знала, что сказать в ответ на его замечание. Она с беспокойством вспомнила о тех ассоциациях, что возникли у нее с образом Крофта и затемненной спальни. А теперь этот разговор об эротике. Она заставила себя задать следующий вопрос:
 — Это именно то, что вы коллекционируете? Эротику?
 — Нет, Мерси. Мои интересы в совсем иной сфере.
 — В какой именно? — Она повернулась к нему, чувствуя, как прежнее беспокойство снова возвращается к ней. Мерси попыталась разобраться в том, что чувствовала, и решила, что пока она не боится его, но просто не может стряхнуть с себя то опасное ощущение чувственного желания, которое он пробуждал в ней.
 Она сказала себе, что глупо бояться призраков. Однако при одной лишь мысли о них по спине у нее побежали мурашки.
 — Думаю, можно сказать, что область моих интересов связана с философией жестокости.
 Он распахнул дверь и вошел в квартиру прежде, чем до Мерси дошел смысл его слов. Она отступила назад. Глаза ее широко раскрылись.
 — Жестокости? — прошептала она.
 — Ну да, я что-то вроде эксперта в этой области.




 Глава 2


 Она даже неплохо отреагировала на его сообщение, подумал Крофт. В душе он порадовался, что Мерси не относилась к числу тех женщин, которые из-за малейшего пустяка начинают вопить и биться в истерике. Конечно, он мог бы быть и помягче. Однако Крофт все еще злился из-за того, что Мерси едва не захлопнула дверь своего магазина прямо перед его носом, а потому он просто не мог не поддаться искушению немного испугать ее.
 Но, с другой стороны, Крофт был невероятно удивлен тем, что ей удалось заставить его разговориться. Он всегда держал себя в руках, умел подчинять чувства разуму. Крофт знал, что рядом с ним люди чувствовали себя неловко, и прекрасно понимал почему.
 — Что вы хотите сказать? Эксперт в области жестокости?
 Крофт вздохнул и вынул руки из карманов. Людей всегда настораживало, когда им не были видны руки их потенциального противника.
 — У меня три школы самозащиты. Две в Калифорнии и одна в Орегоне.
 Она опустила сумочку и облегченно вздохнула.
 — Значит, вы эксперт в области карате или дзюдо?
 — Что-то вроде этого, — кивнул он. — Я сам разработал тот метод, по которому обучаю в своих школах. В его основе лежит техника древних школ боевых искусств, с которой у нас мало знакомы.
 Она улыбнулась, успокоенная тем, что получила столь простое и логичное объяснение.
 — Это безумно интересно. Да, это все объясняет.
 — Объясняет что?
 — То, как вы двигаетесь. Вы как будто… летаете, что ли. Это сбивает с толку, знаете ли… Ладно. Я принесу «Долину». Я храню ее в кухонном шкафу. Раз уж вы ворвались в мой дом, то у меня не остается другого выбора, кроме как показать вам ее. Однако должна еще раз предупредить вас, эта книга не продается. — Мерси бросила сумочку на диван, повернулась и пошла на кухню.
 Крофт проводил ее долгим изучающим взглядом, думая о том, что не отказался бы провести побольше времени рядом с женщиной, обладающей столь очаровательной улыбкой. Ему нравился огонь, то и дело загоравшийся в ее глазах. А у нее были очень красивые глаза:
 Зеленоватого оттенка, удивительно четко отражавшие все ее мысли и переживания. Смотреть в них было все равно что смотреть через кусочек полупрозрачного камня. За время их непродолжительного знакомства Крофт успел увидеть в этом взгляде все, начиная от любопытства и заканчивая ужасом. И вдруг он поймал себя на мысли, что ему было бы очень интересно узнать, как глаза Мерси отражают страсть.
 Крофт тряхнул головой. Он приехал сюда по делу. А когда он работал, то не позволял ничему, и особенно сексу, отвлекать его.
 И все же Крофт был вынужден признать, что Мерси Пеннингтон привлекала его. И совсем не потому, что она была необыкновенно красива. Когда он впервые увидел ее, ему показалось, что Мерси похожа на горный хрусталь. Горный хрусталь был неброским камнем, и рассмотреть его истинную ценность мог только искусный и внимательный наблюдатель.
 Для того чтобы пришло истинное восхищение этим камнем, сначала нужно познать его. Познать то, как он отражает свет, познать его внутреннюю силу и игру теней, то, как ласкает он взгляд. Обыкновенный человек пройдет мимо него, но человек наблюдательный обязательно заметит такое сокровище.
 Давным-давно познал Крофт науку наблюдения, и особенно сосредоточен он был, созерцая что-либо заинтересовавшее его. Но ничто до сих пор так не возбуждало его интерес, как эта женщина — Мерси Пеннингтон. Возможно, все объяснялось просто-напросто тем, что она имела отношение к этой книге, но…
 Крофт подумал, что ей, должно быть, около тридцати. Она была невысокого роста — по плечо ему. Волосы Мерси напомнили Крофту рыжевато-коричневую шерсть его любимого ротвейлера. Это был насыщенный, теплый оттенок коричневого цвета, и Крофт не мог отвести от них взгляд. Ему захотелось протянуть руку и Дотронуться до ее локонов. Он улыбнулся, представив, что сказала бы Мерси, узнав, что ее сравнили с собакой.
 Ее волосы были собраны в аккуратный маленький пучок. А Крофт представил, как они рассыпаются по, ее плечам, когда она вытаскивает шпильки, держащие шелковистые пряди. Однако сейчас взору Крофта представилось совершенно изумительное зрелище: плавный изгиб ее шеи, мягкой и беззащитной, напоминающей стебелек цветка. Он подумал о том, как много чувственного и невероятно соблазнительного было в этой женщине. Тело Крофта напряглось от возбуждения, и тут он уже не на шутку рассердился. Много лет он учился тому, чтобы контролировать свое тело и управлять им, и сейчас его взбесило то, что он так легко потерял самообладание в присутствии этой стройной зеленоглазой женщины.
 Мерси была очень привлекательной. Большие миндалевидные глаза, дерзко вздернутый носик и пухлые чувственные губы, которые Крофту вдруг захотелось поцеловать.
 Мерси была одета в обычном для Игнатиус-Ков стиле: широкие брюки защитного цвета и облегающая зеленая спортивная футболка. Только на футболке не было вышито, как у других, изображение животного, и на брюках не красовался фирменный знак, а мокасины были слегка потертыми и поношенными.
 А грудь… Взгляд Крофта задержался на ней чуть дольше обычного, ибо она вызвала у него живой интерес. Она была невелика, однако ее мягкая округлость приятно радовала глаз. Крофта не привлекали полные женщины. Утонченность — вот что приковывало его взгляд. Не важно, что это было: женщина или китайская ваза.
 Защитного цвета слаксы замечательно смотрелись на ее превосходной формы бедрах. Он представил, как сжимает ее ягодицы в своих руках, слегка приподнимая их, до тех пор пока не сможет, нежно покачивая, прижать к своим бедрам…
 — Черт возьми, — пробормотал он.
 — Что случилось? — раздался с кухни голос Мерси.
 Стукнула дверца кухонного шкафа.
 — Ничего.
 Как мог он объяснить ей, что случилось, если и сам ничего не понимал. Лучше просто промолчать. Крофт услышал ее шаги и понял, что Мерси возвращается, чтобы показать ему книгу.
 Итак, он находится здесь с единственной целью: ему нужна книга, а вовсе не Мерси Пеннингтон. И Крофт постарается сделать все, чтобы впредь не забывать об этом. Никогда прежде он не тратил столько сил, чтобы заставлять себя не отвлекаться. Он вообще редко отвлекался, да и то только тогда, когда ему этого самому хотелось.
 Он огляделся по сторонам. Обстановка квартиры всегда много говорит о ее хозяине. А сейчас ему нужно было побольше узнать о характере Мерси.
 Ее квартира была невероятно яркой, заполненной всяким бесполезным хламом. Сразу бросалось в глаза, что из всех оттенков она предпочитает самые насыщенные, яркие, колоритные. В этой уютной, хорошо освещенной гостиной не было ни следа розовато-лилового, светло-зеленого или девственно-голубоватого…
 На диване лимонного цвета в художественном беспорядке валялись всевозможные подушечки и турецкие покрывала. На оранжевых светильниках висели разноцветные шнурочки и цепочки. Книжный шкаф тоже был оранжевым, а его полированное дерево наполняло комнату чудесными огненными бликами и ярким светом. Свет отражался и от огромных зеркал, расположенных возле дивана. Ковер же был ослепительно-синим, а стены — белоснежными.
 Затем внимание Крофта привлекли висевшие на стене картины. Их было очень много, исключительно акварели, выполненные одной и той же рукой и свидетельствующие о полном отсутствии вкуса у художника. Были среди них пейзажи, изображавшие видневшуюся с балкона квартиры бухту, блики заходящего солнца, играющие на воде, корабли недалеко от бухты.
 Небо и море были выполнены решительными широкими мазками. Слишком много пурпурной и синей красок. Паруса на кораблях были вульгарно яркими. А далекие острова походили на жирные зеленые пятна, вместо того чтобы казаться таинственными, едва видимыми точками. Заходящее солнце непременно изображалось в виде оранжевого круга, точь-в-точь под цвет книжного шкафа. Слабый намек на изысканность линий или цвета был с самого начала разрушен размашистыми движениями кисти, которая попала в чрезмерно настойчивую, но плохо тренированную руку.
 Крофт был немало озадачен, когда вдруг обнаружил, что находит эти висевшие на стенах жизнерадостные пейзажи странно очаровательными. Он не любил слишком сильных проявлений чувств и старался поменьше общаться с такими людьми. Но сейчас ему захотелось взять художницу за руку, подвести к мольберту и показать, как нужно писать акварели.
 В том, что художницей этой была Мерси Пеннингтон, он не сомневался.
 В комнате была еще одна оригинальная, но опять же совершенно бесполезная вещица: невообразимо яркий триптих. Видно было, что это работа профессионала. Части триптиха были расписаны ошеломляющими экзотическими вариациями с тропическими мотивами: повсюду листья ядовито-зеленого цвета, бирюзовое небо, яркие цветы и сочно-оранжевые фрукты. Крофту в жизни никогда не приходилось видеть подобные фрукты. Эта картина напоминала тропический рай, первобытную невинность, сказочный яркий сон.
 И среди этих причудливых растений лежал золотоглавый леопард. Он словно был незваным гостем, таинственным пришельцем, который случайно забрел в тропический лес. Он был созданием другого, зловещего, мира и принес с собой в этот рай неминуемую гибель. Он будто возвышался надо всем, что окружало его, презрительно и надменно глядя на эту нелепо-яркую красоту. Его глаза были задумчивы и бесстрастны. Казалось, леопард знал что-то, что никогда не дано было узнать людям. И непонятно было, что делает этот загадочный зверь в бушующем и ярком мире, который опутал его своей зеленой сетью.
 Крофт отвернулся от картины, на которой страдал леопард, обреченный на вечные муки, способный лишь созерцать рай, вместо того чтобы самому наслаждаться буйством жизни. Уж лучше бы он оставался в своем родном мире, пускай более опасном и зловещем, но все же близком и знакомом, с горечью и досадой подумал Крофт.
 В комнату впорхнула Мерси, держа в руках старинную книгу в кожаном переплете, бережно завернутую в целлофан.
 — Интересно, вы мебель покупали так, чтобы она соответствовала триптиху, или наоборот? — спросил он. Мерси улыбнулась, ее глаза смеялись.
 — Сначала я привезла триптих, а потом уж мне пришлось подбирать к нему мебель. Не самый лучший способ обставлять комнату, не правда ли?
 — Вы правы, однако это вовсе не лишено смысла.
 — Уверена, вы не одобряете мой вкус.
 Он замялся, придумывая, как ответить, чтобы не обидеть ее. Однако, заметив, что ее бровь недовольно приподнялась, поспешил сказать:
 — Он подходит вам.
 — Замечательно! Ну что ж, спасибо. Могу поспорить, что угадаю, как выглядит ваш дом… Все предельно просто, ничего ненужного и бесполезного, кругом царит полный порядок. Гм… Возможно, обстановка выдержана в строгом японском стиле, деревянные полы, пара изысканных образцов мебели, панно… Это неплохо бы подходило вашей работе и соответствовало вашему стилю и имиджу, всему вашему облику.
 Он был просто ошарашен тем, как легко она отгадала. Мерси оказалась очень близка к истине. И тот факт, что ей так просто удалось раскрыть его привязанности, не только расстроил, но и насторожил его. Да нет, это случайность, отмахнулся Крофт от неприятных мыслей.
 — Как вы догадались?
 — У всех нас есть свои скрытые таланты, — сказала Мерси, многозначительно улыбнувшись.
 Она, несомненно была рада, что попала в цель. Ее глаза сияли от удовольствия. Казалось даже, что ее отношение к нему улучшается с каждой секундой, и теперь в его обществе она чувствует себя уверенно и свободно.
 — Некоторые из нас, например, могут сделать так, чтобы не звонил колокольчик входной двери, когда они ее открывают, а другие неплохо угадывают, как выглядят жилища совершенно незнакомых им людей… На самом деле все очень просто. В вас есть что-то такое, что заставляет вспомнить об аскетизме. Честно говоря, мне бы вовсе не хотелось познакомиться поближе с вашими взглядами на жизнь. Не думаю, чтобы они отличались большой раскованностью. Может быть, вы один из тех чокнутых, которые живут в лесах Орегоны и ищут большие пушки и маленькие танки?
 Крофт никак не мог понять, поддразнивает она его или нет, и это выбивало его из колеи.
 — А вы как думаете?
 Она вздохнула.
 — Полагаю, что вы кто угодно, но только не чокнутый. С вашим ледяным спокойствием вы не смогли бы жить в тех условиях, в которых существуют эти бродяги.
 — Я думаю, смог бы, — сказал он осторожно, — однако меня совершенно не интересует оружие. Это слишком безлично. К тому же у меня нет желания стать владельцем танка, ни большого, ни маленького.
 — Ну конечно, у вас ведь есть «порше».
 Она кивнула так, как будто это объясняло что-то еще. Крофт хотел было выяснить, какое отношение к этому имеет машина, однако Мерси уже протягивала ему книгу:
 — Вот книга. Возможно, это вовсе не то, что вы ищете. Тогда, я думаю, вы не слишком расстроитесь, что не сможете купить ее.
 — Существует всего несколько подобных книг. И все они находятся в частных коллекциях в Европе. Я почти уверен, что это именно та книга, которая мне нужна. Поэтому сегодня утром я и приехал из Орегона.
 — Могу поспорить, что вы никогда и ничего не предпринимаете, пока не будете все знать наверняка, — пробормотала Мерси.
 Он оторвался от титульного листа «Долины мистических сокровищ»и, взглянув на нее, увидел огонь влечения в ее глазах. Сознание того, что она была увлечена им, заставило его усмехнуться про себя.
 — Я давно понял, что весьма полезно сначала все узнать, а уже потом действовать. Особенно если это касается общения с людьми. Есть старая поговорка о том, что необходимо знать своего врага. Я полностью согласен с ней.
 Она рассмеялась как-то чересчур весело.
 — А у вас много врагов?
 — Нет. В выборе своих врагов я так же придирчив, как и в выборе друзей.
 Он осторожно листал старые пожелтевшие страницы.
 — А ваши любовницы? К ним вы тоже придирчивы?
 Вопрос поразил его. Он никогда бы не подумал, что Мерси Пеннингтон так осмелеет и задаст подобный вопрос. Крофт медленно поднял глаза. Он знал, что, еще це успев закончить фразу, Мерси пожалела о своей опрометчивости, и ее голос, когда она произносила последние слова, выдал ее с головой. И когда он увидел смущение в ее взгляде, Крофт ничуть не сомневался, что она все бы отдала за то, чтобы никогда не произносить этих слов. Невольно она открыла ему слишком многое. И теперь он мог воспользоваться тем, что знал о ней.
 — Выбирая своих любовниц, мужчина должен быть несравненно более придирчивым, чем в выборе друзей или врагов. Всегда легко узнать, кто враг, а кто друг. Ты об этом быстро догадываешься, если, конечно, ты не полный идиот. И знаешь, как поступить. А вот с любовницами сложнее. До последней минуты не знаешь, кто они тебе — друзья или враги. А когда узнаешь, обычно бывает уже слишком поздно.
 Смущение и сожаление, которые он заметил в ее глазах, стали более чем откровенными. Так же как и яркий румянец, заливший ее щеки. Это достойное наказание за проявленное ею безрассудство, подумал он. Она искренне жалела, что поддалась искушению задать этот идиотский вопрос.
 Такая порывистость была очень характерна для Мерси. И наверное, она хлебнула из-за нее горя. У Крофта сложилось впечатление, что однажды Мерси уже поплатилась за свое безрассудство, жестоко поплатилась. Она прекрасно знала об этом, но ничего не могла с собой поделать. Мерси была из тех женщин, для которых чувства всегда важнее доводов рассудка. В сложных ситуациях она всегда поступала так, как подсказывало ей сердце. Если у нее когда-нибудь, появятся дети, то она будет защищать их, как львица.
 С любовником же она будет страстно неистова, безраздельно предана ему, но лишь до того момента, пока не почувствует, что ее предали. И вот тогда она превратится в разъяренную фурию.
 Крофт едва заметно улыбнулся, поздравляя себя с тем, что ему удалось разгадать загадку характера Мерси. Он стал дальше рассматривать книгу. Перевернув несколько страниц, он засмотрелся на удивительной красоты гравюру с мужчиной и женщиной, занимающихся любовью.
 — Это именно то, что мне нужно. Это действительно подлинник.
 — Естественно, это подлинник. Неужели вы думали, что я пытаюсь спихнуть подделку? — Мерси рассердилась.
 — Вполне возможно, вы могли ошибиться, — сказал он спокойно.
 — Ничего я не ошиблась. Я очень подробно описала господину Глэдстоуну книгу, и он сказал, что, судя по моим ответам, книга подлинная. Он был весьма доволен и не сомневался ни секунды.
 — Господин Глэдстоун, кто это?
 — Тот человек из Колорадо, который покупает ее.
 — Вы должны подробнее рассказать мне о господине Глэдстоуне. — Крофт обратил внимание еще на одну иллюстрацию. Там была изображена полулежащая женщина, между ног которой склонился мужчина, удовлетворяющий ее страсть. Мерси шагнула вперед, чтобы получше рассмотреть гравюру.
 — Я не обязана рассказывать вам что-либо о господине Глэдстоуне. Я соблюдаю интересы моих клиентов. И кроме того, — добавила она в приступе честности, — я знаю о нем очень немного… Надеюсь, вы не собираетесь рассматривать эту иллюстрацию вечно, вы, знаете ли, можете обслюнявить ее. А, должна заметить, слюнявые пятна значительно снижают стоимость книги.
 — Я постараюсь сберечь свою слюну для более важного занятия.
 — Это весьма посредственная гравюра, — объявила она, заметив, как пристально рассматривает он рисунок. — Вы читали «Долину»?
 — Нет. Вообще-то я вижу ее впервые. До этого я лишь знал о ее существовании. У меня были серьезные причины познакомиться с ней три года назад.
 — Какие еще причины?
 — Она являлась частью одной ценной коллекции. Меня интересовал человек, владелец этой коллекции. Мне хотелось узнать о его книгах как можно больше, и именно тогда мне стало известно о существовании этой книги. Вы должны признать, что «Долина» довольно… запоминающаяся вещь.
 — А почему именно эта коллекция так вас заинтересовала? — полюбопытствовала она. — Вы что, собирались приобрести кое-что из книг?
 — Нет. Я хотел лишь получить максимум информации об их владельце. Коллекция книг может сказать невероятно много о своем хозяине.
 Она помолчала.
 — Да, — в конце концов согласилась Мерси. Она необычайно серьезно смотрела на Крофта. — Коллекция книг и в самом деле может многое рассказать об их владельце.
 — Или владелице. — Крофт бережно закрыл книгу. — Вы читали эту книгу, Мерси?
 — Если бы даже и читала, то сейчас не стала бы в этом сознаваться. По крайней мере не здесь и не перед вами.
 — А почему же не передо мной?
 — Вы, черт возьми, совершенно чужой мне человек. А эта книга не что иное, как обыкновенный эротический роман. Более придирчивый критик назвал бы ее даже порнографической.
 — А почему вы не собираетесь признаваться перед незнакомцем в том, что читаете подобные романы? Она насмешливо улыбнулась в ответ.
 — Даже если я и просматривала или читала «Долину», то только с одной целью: установить ее подлинность и происхождение. Я, видите ли, работала библиотекарем. И меня учили смотреть на книги с профессиональной точки зрения.
 — Да, конечно. — Крофт снова поймал себя на том, что смеется. И причиной тому по-прежнему была Мерси. — Я очень уважаю профессионалов в любых областях.
 — Вот и хорошо. Вы посмотрели «Долину»?
 — Нет. Я же сказал вам, что хочу купить ее.
 Его слова возмутили Мерси.
 — Это невозможно. Я уже говорила вам, что книга продана. И я не собираюсь, перепродавать ее за спиной у моего клиента.
 — Когда он получит ее?
 — Во вторник.
 — Глэдстоун приедет в Игнатиус-Ков специально для того, чтобы забрать ее? — Все может оказаться значительно проще, чем он предполагал, подумал Крофт.
 Она нетерпеливо тряхнула головой.
 — Отнюдь. Я сама собираюсь доставить ему книгу. Могу я, с вашего позволения, все же забрать «Долину»?
 Он, однако, все еще продолжал держать ее в руках.
 — Вы собираетесь доставить ее? Лично?
 — Да.
 — И каким же образом? — Он заметил, что она вздрогнула от неожиданности, и осознал, что говорит с ней чересчур жестким голосом. В ее глазах вновь появился страх.
 — Я беру отпуск на несколько дней, чтобы вылететь к нему в Колорадо. В Денвере я возьму напрокат машину и отправлюсь на виллу господина Глэдстоуна. Не понимаю, какое вам до этого дело?
 — Не думаю, что вам нужно это понимать. Где живет Глэдстоун?
 — Он сказал, что где-то в горах расположено его имение. По телефону он не дал мне никакой конкретной информации. Вероятно, добраться к нему не так уж и просто. Когда в Денвере я возьму машину, меня уже будет ждать подробная карта. — Она быстро протянула руку, чтобы выхватить у него книгу.
 Крофт разгадал ее намерение по выражению глаз и ленивым движением убрал «Долину» за пределы досягаемости Мерси. Он лишь отодвинул ее, всего на несколько сантиметров. Однако этого было вполне достаточно для того, чтобы ее цепкие пальчики промахнулись и упустили добычу. Теперь Мерси просто кипела от ярости. Она приняла воинственную позу: одной рукой уперлась в бок, подбородок вызывающе подняла вверх.
 — Вы что, собираетесь украсть книгу? Вот так гость!
 Он вздохнул, неохотно протягивая ей книгу.
 — Не собираюсь я ничего красть. Однако мое желание поближе познакомиться с вашим клиентом становится все сильнее и сильнее.
 Она пожала плечами, забрала у него книгу и прижала к себе.
 — Ну что ж, возможно, вам и удастся убедить его перепродать книгу. Как только она окажется в руках у господина Глэдстоуна, он может делать с ней все, что захочет. Я же обязана доставить «Долину» ее новому владельцу.
 — А вы всегда выполняете свои обязательства, Мерси?
 — Пытаюсь, — сухо ответила она.
 — Я тоже, — услышал он свой собственный тихий голос, в то время как его взгляд ни на мгновение не отрывался от глаз Мерси. — Именно поэтому сейчас я нахожусь здесь. У нас есть что-то общее, Мерси Пеннингтон.
 Она покачала головой, однако ей не удалось погасить огонек невольного любопытства, вспыхнувший в ее глазах.
 — Сомневаюсь.
 — Со временем вы это поймете. — Теперь Крофт был абсолютно уверен в том, что выражение, которое промелькнуло в ее зеленых глазах, не было обыкновенным женским интересом. Она смотрела на него, как на мужчину, который, кроме чувства опасности, пробуждал в ней желание. А Мерси была достаточно импульсивна, чтобы руководствоваться в столь завораживающей и необычной ситуации только своими чувствами.
 Подобная ее несдержанность и вспыльчивость, несомненно, будут ему на руку, решил Крофт. Несколько ненавязчивых комплиментов, и она забудет об опасности и будет делать только то, что подсказывала ей ее чувственность. А Крофт не сомневался в том, что он легко сможет заставить ее забыть об опасности.
 То, что влечение существовало, и то, что оно было обоюдным, было для Крофта истиной. Он не мог те признать, что находил Мерси Пеннингтон весьма сексуальной, но делал это с таким же хладнокровием и спокойствием, как будто говорил об испытываемом им чувстве голода. При необходимости он легко мог забыть и о голоде, и о сексе. Однако на этот раз ему вовсе не обязательно было это делать. Да и для Мерси было бы лучше, если бы он не стал сдерживать свое влечение к ней. Но она уже успела продемонстрировать ему, что была женщиной с непредсказуемым и упрямым характером, а в данном случае ее несговорчивость могла ему очень повредить.
 Многое сейчас было весьма туманно и неопределенно. Крофту же было необходимо найти ответы на все стоявшие перед ним вопросы как можно быстрее, и Мерси Пеннингтон — самая короткая, хотя, возможно, и не самая простая, к ним дорожка. А самой короткой дорожкой к Мерси Пеннингтон будет секс.
 — Ужин, — сказал он кратко.
 Она нахмурилась, все еще сжимая обеими руками «Долину».
 — Что ужин?
 Он улыбнулся.
 — Я бы хотел пригласить вас на ужин. При сложившихся обстоятельствах это самое малое, что я могу для вас сделать.
 — Это вовсе не обязательно.
 — Но это доставит мне невероятное удовольствие.
 — А разве вам не нужно возвращаться в Орегону?
 — Только не сегодня вечером. Эту ночь я проведу в местной гостинице.
 — О!
 Он дал ей время обдумать предложение, а затем слегка подтолкнул ее.
 — У вас другие планы на сегодняшний вечер?
 — Нет. Но… Завтра рабочий день. И мне нужно рано вставать.
 Крофт кивнул.
 — Обещаю, что не задержу вас и доставлю домой не очень поздно. Даю вам слово.
 Она посмотрела на него с каким-то странным любопытством. Затем он прочел в ее глазах согласие. Вероятно, она сама не до конца понимала смысл происходящего, однако Крофт был более внимательным. Независимо от того, осознавала она это или нет, она доверяла ему, подсознательно, инстинктивно, своим шестым чувством.
 И ему это нравилось. К тому же он мог этим воспользоваться.
 — Сегодня я собиралась поужинать дома, — наконец осторожно сказала Мерси, словно шла по минному полю и каждый шаг мог оказаться роковым. — У меня оставалось немного гречневой муки и бутылочка «Заинфанделя». В конце концов, сегодня ведь пятница.
 — Отлично, — кивнул Крофт.
 Она враждебно сощурилась.
 — Прошу прощения?
 — Я сказал, что звучит это весьма заманчиво. Я люблю гречневые оладьи с острым соусом и не откажусь от рюмки старого «Заинфанделя».
 Мерси удивленно уставилась на него. Она смотрела так, словно в душе ее бушевала буря, и она никак не могла решить, смеяться ей или вцепиться ему в волосы.
 Крофт улыбнулся в душе. Мерси стремительно падала прямо в его объятия.
 И двадцать минут спустя Мерси занимал все тот же вопрос, что же ей все-таки делать: смеяться или топать ногами? Она перестала резать цветную капусту, взяла бокал и прислонилась к столу, задумчиво глядя на вино. Ее гость, которого по всем параметрам можно было отнести к категории незваных, стоял, небрежно положив руку на спинку плетеного черного стула, похожего на жемчужную ракушку. Он грациозно покачивал своим бокалом. Вино, ярко-красное, в его руках потемнело. И снова Мерси пришло в голову, что Крофта окружает какая-то странная темнота.
 Кто этот таинственный мужчина, можно было гадать сколько угодно, делать самые невероятные предположения. Одно можно сказать точно, он не был пьяницей. Он наслаждался вином, едва потягивая ароматный напиток, сдержанно и не спеша. У Мерси появилось ощущение, что Крофт Фальконе все и всегда делает с невероятной сдержанностью. Ей вдруг стало интересно: когда он занимается любовью, он тоже держит себя в руках? Да, наверное, так и было. Он скорее всего весьма искусен в этом деле, однако контроля над собой никогда не теряет. Невозможно представить себе этого человека в ярости или в истерике.
 Мерси все еще не могла понять, почему она оставила его на ужин. Сейчас ей казалось, что их встреча была не случайной. Мерси была так сильно увлечена Крофтом, так заинтригована, что не задумывалась о том, к чему может привести это знакомство. Как бы там ни было, он здесь, и именно она позволила ему остаться.
 — Вы давно открыли ваши школы самообороны? — осторожно спросила она.
 Последние двадцать минут Мерси заставляла себя поддерживать непринужденную светскую беседу. Ей просто необходимо было время, чтобы подумать и наконец понять, что их с Крофтом связывает и каковы их истинные чувства.
 — Первую я открыл три года назад. Вторую через год, а третью — совсем недавно.
 — Откуда у вас эти знания? Школа самообороны — это не придорожная забегаловка.
 — Учился. И путешествовал.
 — И много вам приходится путешествовать?
 — Нет. По крайней мере не сейчас. Лишь изредка я посещаю свои школы, чтобы провести специальные уроки или показательные занятия.
 — А кто же тогда там преподает?
 — Друзья. Бывшие ученики. В их руках сосредоточено все управление школами.
 — И это позволяет вам чувствовать себя совершенно свободным и бездельничать в уединенном доме на побережье? — с улыбкой спросила она.
 — Думайте как хотите.
 — Неплохая работенка, повезло же тому, кому удалось ее заполучить, — заявила она с шутливой завистью. — Конечно, не сравнить с моей каждодневной каторгой.
 Он чуть заметно улыбнулся.
 — Вы сказали, что раньше были библиотекарем. А когда вы начали свое собственное дело?
 — Пару лет назад. — Она поставила стакан на стол и снова занялась цветной капустой. Ей очень не хотелось говорить о себе. Особенно о своем прошлом.
 Как будто почувствовав это, Крофт стал спрашивать ее именно о прошлом.
 — А почему вы вдруг решили открыть книжный магазин?
 — Неужели вам кажется странным, что библиотекарь интересуется торговлей книгами? Для меня продажа книг — это лишь коммерческая сторона библиотечного дела.
 — Вы родом из Вашингтона?
 Мерси покачала головой. Нужно было уйти от разговора, но она не знала как.
 — Нет, из Калифорнии.
 — Почему же тогда вы не открыли свой магазин там?
 — Несколько месяцев я искала подходящее место. Мне понравился Вашингтон, мне понравился Игнатиус-Ков, потому я подумала, что было бы просто чудесно обосноваться здесь. — Мерси сделала вид, что целиком поглощена приготовлением цветной капусты: сосредоточенно отрезала соцветия, ополаскивала их холодной водой и аккуратно укладывала в скороварку.
 Со своего места Крофт следил за ней.
 — Почему все-таки вы оставили Калифорнию? — спросил он.
 Мерси едва сдержалась, чтобы не нагрубить ему.
 — Я же объяснила вам, что много времени потратила на то, чтобы подобрать достойное местечко, и только после долгих раздумий остановила свой выбор на Игнатиус-Ков, потому что, по-моему, это идеальное место для такого бизнеса, как мой.
 — Я думаю, дело было не только в этом. Для того чтобы заставить вас сняться с места и переехать в совершенно другой город, должна быть гораздо более серьезная причина. Вы не относитесь к числу тех женщин, которые не подумав срываются с нажитого места. Вы привязываетесь и пускаете корни.
 Она в смятении закружилась по кухне, напуганная его холодными размышлениями, трезвой логикой.
 — С чего вы, черт возьми, взяли?
 Он отпил глоток вина и только тогда посмотрел в ее горящие глаза.
 — В этом был замешан мужчина?' Она стиснула зубы. Ей очень хотелось выгнать его. В конце концов, она его сюда не звала.
 — А это, — заявила она ему, — не вашего ума дело, ясно?
 — Ага, мужчина все же был. — Он вскинул голову, довольный сделанным открытием. Затем снова пригубил вино. — Вы что же, сбежали от него?
 Его небрежное вторжение в ее личную жизнь взбесило Мерси. Она со стуком отложила в сторону нож.
 — Нет, я вовсе не сбегала от него. Я была помолвлена с ним. А когда я разорвала помолвку, решила начать новую жизнь где-нибудь в другом месте.
 — А почему вы разорвали помолвку? Он обманывал вас?
 Наливая в кастрюлю воду. Мерси чувствовала, как у нее трясутся руки. Она постаралась, чтобы Крофт этого не заметил.
 — Нет. А если и обманывал, то я об этом не знаю. Помолвка была разорвана не по этой причине.
 — Бесспорно, произошло что-то очень серьезное, если вы решились на такой шаг.
 — Да нет, ничего особенного. Просто разошлись и все.
 — И все-таки почему?
 — Вы всегда такой настырный?
 — Ничего не поделаешь, таков уж мой характер. Я привык досконально узнавать то, с чем мне приходится сталкиваться.
 — Сегодня вечером вам придется столкнуться всего-навсего с бесплатным ужином. А это вовсе не требует особого понимания.
 — Черт возьми, действительно не требует. Вы прекрасно знаете, что нет такого понятия — бесплатный ужин. За все приходится платить.
 Она никак не могла понять, смеется он или говорит серьезно. Однако Мерси не решилась спросить это у него.
 — Дверь там. Вы можете уйти, пока не поздно, пока еще не почувствовали себя обязанным слишком многим.
 — Я и так уже порядком увяз. Однако не беспокойтесь, думаю, я с радостью отдам этот мой долг. Так что же случилось в Калифорнии, Мерси?
 Ну, это уже слишком. Однако когда она резко обернулась и взглянула на него, то с удивлением поняла, что все ее раздражение испарилось. Вместо насмешливого любопытства она увидела в его глазах влечение. И тогда ей захотелось все объяснить ему. Она никогда и ни с кем не обсуждала эту страницу своей биографии. Но с ним она могла об этом говорить.
 — Помните, чуть раньше вы сказали, что выбрать любимого человека очень сложно, ибо никогда нельзя быть уверенным в том, друга или врага приобретаешь.
 — Да, конечно.
 — Так вот, мой избранник оказался врагом. Он попытался обмануть моих дядю и тетю, которые разбогатели на весьма удачных вложениях в «Калифорнийскую недвижимость». Я узнала, что он задумал, как раз вовремя, разорвала помолвку и обо всем рассказала моим родственникам. было очень неприятно. К сожалению, я не могла доказать что-либо. Когда все закончилось, уверена, Арон быстро пришел в себя и отправился на поиски новой жертвы. Единственное, что принесло мне хоть немного удовлетворения, это то, что обо всем происшедшем я сообщила полиции. Теперь по крайней мере они смогут наблюдать за ним. И возможно, если он снова задумает какую-нибудь аферу, им удастся остановить его.
 — Но вам этого мало?
 Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, даже когда повернулась к плите, чтобы усилить огонь под кастрюлей с водой.
 — Честно говоря, да. Мне бы очень хотелось сделать Арону Сандерсу что-нибудь гораздо более неприятное.
 — Потому что он попытался обмануть ваших родственников?
 — Нет, потому что он использовал меня. — Она вытерла руки полотенцем и попыталась немного успокоиться. Черт бы побрал этого мужчину, если он будет вот так весь вечер нервировать ее своими расспросами. Это была непоправимая ошибка с ее стороны, что она оставила его ужинать.
 Да нет, она не оставляла его. Он сам остался. Мерси опять начинала злиться. Как у него это получилось?
 Она посмотрела на Крофта. Его взгляд был необычайно серьезен.
 — Я понимаю, что вы чувствуете: Однако думаю, что для вас все закончилось наилучшим образом. Стоило вам только сделать хотя бы еще один шаг к мести, которая, не сомневаюсь, была бы весьма жестокой, то уже непросто было бы остановиться. И вы могли бы пострадать от вашей мести ничуть не меньше, чем он. Стоит лишь однажды жестокости появиться на свет, как в движение приходят силы, которые не всегда можно контролировать. Так образуется новый Круг, и он должен быть непременно замкнут.
 Она удивленно смотрела на него.
 — Круг?
 Он кивнул.
 — Некая субстанция в структуре реальности Вселенной, которая для предотвращения осложнений в других обстоятельствах жизни непременно должна быть заполнена.
 — О чем вы говорите? — удивилась она. — Что еще это за история про какой-то Круг?!
 — Концепция.
 — Ваша собственная?
 Он пожал плечами.
 — В какой-то степени мой стиль занятий боевыми искусствами тоже мой собственный. Каждый из нас в ответе за то, что совершает в этой жизни.
 Мерси замялась. Она никак не могла понять, о чем он говорит.
 — Эта концепция о Круге — ваша… ваша жизненная философия, так?
 — Можно сказать и так.
 — Расскажите мне о ней, — попросила она. Мерси совершенно забыла о недавнем своем возмущении, неловкости и даже ее собственном сексуальном влечении к этому незнакомцу. Ей хотелось узнать как можно больше о Крофте Фальконе.
 Он замолчал, подбирая слова. Когда он снова поднял голову, то в глазах его было какое-то Странное выражение.
 — Это связано со способом познания. Способом понимания… Жизни. Вы правы. Это моя философия жизни, Я научился ей для того, чтобы поддерживать равновесие в моем собственном мире, а для этого в первую очередь необходимо, чтобы все Круги реального мира были замкнуты.
 — Боюсь, что я все равно не понимаю…
 — Вам и не нужно все понимать. Возможно, однажды я объясню вам все более подробно.
 — Но не сегодня вечером?
 — Нет, не сегодня. Поверьте мне на слово. Вы поступили мудро, не став мстить и тем самым открывать новый Круг жестокости. Вы не умеете правильно с ним обращаться.
 Она затаила дыхание, почувствовав какую-то странную убежденность в его словах. Его взгляд светился странным, недоступным другим людям знанием. Это одновременно пугало и завораживало Мерси. Она не могла бы объяснить почему, но она действительно верила Крофту. Но понять его было уже сложнее. Этот мужчина не только знал о той яростной силе, что таится в физическом насилии, но и умел подчинять себе жестокость. Он сказал ей, что область его интересов — философия насилия, и как-то вдруг до Мерси дошел истинный смысл его слов.
 — Знаете ли вы, — непринужденно продолжал Крофт, как будто не замечая, что Мерси смотрела на него, как на инопланетянина, — что сильное сексуальное влечение имеет много общего с насилием?
 Он подошел к ней. А Мерси словно приросла к месту, не в силах ни отступить, ни хотя бы опустить глаза. Он приблизился к ней и, едва касаясь, провел рукой по щеке, словно нарочно.
 — Стоит только сделать первый шаг, и человек теряет контроль над пробудившимися силами. Рождается новый Круг.
 Огромным усилием воли Мерси удалось вернуть самообладание.
 — Отлично, — заявила она, повернувшись спиной к плите, — нам остается только убедиться в том, что первый шаг еще не сделан, не так ли?




 Глава 3


 Ужин подходил к концу, когда Мерси вдруг показалось, что изображенный на триптихе леопард ожил и тихо пробрался из гостиной на кухню. Да, он был здесь, этот пришелец из другого мира. И вместе с ним пришла опасность. Но несмотря на это, Мерси была очарована и заворожена этим неожиданно появившимся в ее доме незнакомцем, власть которого над ней становилась с каждым мгновением все больше и больше.
 Понимание же того, что он чувствует ее влечение к себе и пытается воспользоваться им, не столько пугало Мерси, сколько странным образом возбуждало.
 Крофт Фальконе был именно тем человеком, которого ей всегда хотелось встретить. И несомненно, этот ее интерес был в какой-то степени физическим влечением. Мерси была слишком большой реалисткой, чтобы попытаться отрицать это. Своим легким прикосновением он затронул каждую клеточку ее тела. Задрожали даже завитки волос на ее шее, а в душе Мерси что-то перевернулось.
 Конечно, у нее уже очень давно не было мужчины. По правде говоря, в жизни Мерси не было никого после разрыва помолвки. Арон Сандерс, ее избранник, был ее первым и единственным сексуальным партнером. Те несколько раз, что она провела с ним в постели, не вызвали в ней ничего, кроме удивления: отчего это все вокруг так превозносят секс?
 Однако сегодняшний необыкновенный вечер, казалось, мгновенно стер из ее памяти два проведенных в одиночестве года. В последнее время она часто встречалась с различными мужчинами. Однако ни одно из знакомств не закончилось постелью, что нисколько не расстраивало Мерси.
 Секс никогда не играл в ее жизни важной роли, а потому она без труда могла подавить и свое физическое желание. Хотя ее воспитали довольно строго, вовсе не это было причиной ее небогатого сексуального опыта. Правда заключалась в том, что и эти последние два года, да и все время до знакомства с Ароном, она чувствовала себя просто прекрасно. Ей совершенно незнакомо было страстное, всепоглощающее желание ощутить рядом с собой мужчину. И Мерси уже не на шутку встревожилась, не фригидна ли она?
 И только сейчас она впервые почувствовала, что природа наделила ее всеми необходимыми женщине гормонами и инстинктами.
 Чувственное влечение словно наполняло собой воздух. В кухне повисло неловкое молчание. Мерси вновь и вновь повторяла про себя слова Крофта, что у любви много общего с насилием. Насилие и сексуальное влечение были похожи тем, что не поддавались контролю разума. Для Мерси это было открытием невероятной важности.
 И все же, несмотря ни на что, Мерси была волевой женщиной. Ей многое пришлось пережить с тех пор, когда она узнала о чудовищном преступлении Арона Сандереа, пытавшегося воспользоваться ею для достижения своих грязных целей. Мерси была уверена в себе. Она сможет контролировать сильное физическое влечение, пусть это и было чем-то незнакомым, завораживающим. В конце концов, она может относиться к Крофту как к экзотическому, неотразимому, великолепному, манящему и интригующему произведению искусства, которое, однако, было ей недоступно, так как являлось слишком дорогим удовольствием. Мерси могла восхищаться им, возможно, даже мечтать о том, чтобы стать его обладательницей, и в то же время равнодушно пройти мимо, слегка вздохнув и пожав плечами.
 Мерси было досадно, что чувства, которые вызвал Крофт Фальконе, были не обыкновенной увлеченностью. Этот мужчина так далек от нее своим спокойствием, своей бесстрастностью. И в то же время он притягивал Мерси с необъяснимой силой. Его замкнутость говорила лишь о его одиночестве. О невыразимом, ледяном одиночестве. И о своем мире, в который он никого не впускал.
 Хотя, возможно, как и леопарду с триптиха из ее гостиной или привидению, Крофту Фальконе просто не нужно было делить свой мир с кем-то еще.
 Мерси чувствовала, что главное в характере Кроф-та — это сила, гордость и власть. С какой стороны ни посмотри, этот человек казался прочным как гранит. За его спиной всегда можно укрыться от невзгод.
 Во время ужина Мерси непринужденно болтала, стараясь направить разговор в безопасное русло. Она рассказала гостю о своем магазине, о жизни в Игнатиус-Ков, спросила, как он управляется со школами самозащиты в двух разных штатах. Он отвечал очень вежливо, однако то, что он поведал Мерси, было слишком мало и ничего не говорило о характере хозяина.
 Мерси хотелось забросать Крофта вопросами, но она никак не могла придумать, с какой стороны подступиться. Она чувствовала, что ей просто необходимо узнать об этом человеке как можно больше, и его нежелание говорить о себе только разжигало ее любопытство.
 Ей безумно хотелось узнать о его прежней жизни, его интересах и привязанностях, о том, что заставило его связать свою жизнь с миром боевых искусств. До встречи с ним Мерси считала, что американец, занимающийся подобным бизнесом, наверняка должен быть похож на профессионального спортсмена, супергероя из боевиков, этакую тупоголовую гориллу с огромными бицепсами.
 Однако не приходилось сомневаться в том, что Крофт относился к своему занятию как угодно, но только не как к спорту. И уж конечно, уровень его интеллекта отличался от интеллекта обезьяны. В его умных золотых глазах отражалась напряженная работа мысли. Стоило лишь взглянуть на него, как сразу становилось ясно, что он себе цену знает. И самоуверенность его происходила от того, что он понимал истинную ценность своих знаний и способностей.
 Он жил в своем замкнутом мире. Там существовали особые правила, свои понятия о добре и зле, своя мораль, значительно отличающаяся от принятой в обществе. И одной из отличительных черт его характера было то, что он всегда и во всем поступал по-своему, так, как считал правильным.
 По-видимому, философия насилия, ее изучение настолько прочно вошли в жизнь Крофта, что стали частью его. Мурашки пробежали по спине Мерси, когда она подумала, насколько искусен был Крофт в практическом применении насилия. И не в занятии боевыми искусствами было дело, ибо большинство мастеров по карате или дзюдо никогда не применяли свои знания за пределами спортивных залов. Мерси очень не хотелось верить в то, что Крофт получил возможность на практике изучить свой предмет.
 Но почему тогда его глаза были такими бездонными и темными?
 Мерси заставила себя забыть обо всех своих сомнениях и переживаниях до конца ужина. Она вдруг осознала, что хочет поскорее завершить этот странный ужин. Она и так уже слишком много позволила себе для первого вечера знакомства с этим мужчиной.
 — Полагаю, на рассвете вы уже будете мчаться обратно в Орегону, — сказала она с нарочитым спокойствием, наливая две маленькие рюмочки бренди. Они снова вернулись в гостиную. Мерси казалось, что леопард с триптиха настороженно наблюдает за своим соперником.
 — Нет, — сказал Крофт спокойно, и голос его прозвучал гораздо естественнее, чем ее голос, — не думаю. Я еще не рассчитался с вами, с меня — приглашение на ужин.
 Она невольно улыбнулась.
 — Боитесь оказаться у меня в долгу?
 — Я всегда предпочитаю замыкать Круг.
 — Да, да, помню. Вы об этом уже говорили.
 — Это тот редкий случай, когда я с огромным удовольствием верну свой долг. — Он улыбнулся, поставил на столик недопитую рюмку и поднялся. Когда Мерси взглянула на него, он наклонился к ней и резким, быстрым движением поставил на ноги, так, что лицо ее оказалось на уровне его мощной груди.
 Мерси этого никак не ожидала, она была изумлена его выходкой, даже шокирована, а потому, когда он взял ее за руку, она напряженно сжалась. Но невероятная нежность его прикосновения взволновала ее. Он не давал своей силе вырваться наружу. Рядом с этим мужчиной женщина всегда будет чувствовать себя в безопасности, подумала Мерси, и она не будет его бояться. Однако его чары не вечны, сказала себе Мерси, пытаясь успокоиться, ибо чувствовала, что ее неумолимо тянет к нему.
 — Крофт?
 — Поужинаем завтра вечером? — Он стоял очень близко, однако не предпринимал ни малейшей попытки обнять ее. Хорошо еще, что именно сейчас ей этого не особенно и хотелось. Только не так быстро. Мерси необходимо время. Ей вдруг снова послышался едва слышный звон колокольчика, предупреждающего об опасности. Но стоило ей только взглянуть в глаза Крофта, как далекий звук растаял без следа. Безрассудная потребность поближе узнать этого мужчину захлестнула все существо Мерси.
 — Ужин. — И сама удивилась согласию, прозвучавшему в ее голосе. — Я буду ждать его. Боже, зачем она это сказала?
 — Я тоже.
 Он направился к двери, а она пошла следом. Он открыл дверь, перешагнул через порог и только тогда оглянулся. Стоя в дверях ее квартиры, он казался частичкой родной ему темноты, ее призраком. Что-то подсказывало Мерси, что она будет в большей безопасности, если он окажется подальше от нее. Невыносимо долго он смотрел ей в глаза, а потом вдруг протянул руку.
 Пальцы Мерси сжали дверную ручку. Какая-то часть ее существа молила сделать шаг назад, чтобы он не мог коснуться ее, однако она не могла сдвинуться с места. Его пальцы едва прикоснулись к ее шее, чувственно поглаживая завитки волос и нежную кожу. Это было самое нежное из прикосновений, и Мерси мгновенно забыла о своем желании увернуться от этих настойчивых пальцев. Наоборот, ей захотелось поцеловать его ладонь.
 Она подняла голову и увидела радость в его глазах. Тогда Мерси поняла, что выдала себя, что он прочел в ее взгляде страстное желание. И ей стало страшно. Кончики его пальцев еще раз провели по ее шее, едва дотрагиваясь до кудряшек. Мерси вздрогнула.
 Крофт убрал руку.
 — Целый вечер я мечтал об этом. Спокойной ночи, Мерси.
 — Спокойной ночи, Крофт, — едва вымолвила она. Он повернулся и растворился в темноте, прежде чем она успела закрыть дверь. Мерси задумчиво прислонилась к стене, переживая за него, думая, как он идет один по темной улице к машине. Игнатиус-Ков был, конечно, спокойным маленьким городком, но…
 О какой ерунде она думает! Мерси тряхнула головой. Глупо волноваться за судьбу Крофта Фальконе. Если уж и беспокоиться о чьей-то судьбе, то прежде всего о своей собственной.
 Весь субботний день Крофт провел в сильнейшем нетерпении. Он признался себе, что не может дождаться наступления вечера. Прежде он никогда не испытывал такого волнения. Так случилось, что его жизнь состояла из периодов действия и ожидания. Каждый этап словно предварял последующий и в то же время возрождал его на новом уровне, что позволяло неизменно замыкать Круг. Однако на этот раз период ожидания показался Крофту совсем другим, новым и необъяснимо волнительным. Это чувство было совсем не похоже на то, что он испытывал перед тем, как отправлялся на опасное дело, и в то же время оно странно напоминало его. Каждой клеточкой своего тела ощущал он знакомое нетерпение, почти физическую напряженность ожидания. Разница была лишь в том, что ему никак не удавалось обуздать свои чувства, направить их так, как он того сам желал, что обычно без труда ему удавалось.
 А причиной всего происходящего было то, что на этот раз он ждал женщину, Мерси Пеннингтон. Ждал для того, чтобы познать ее. Без остатка. Для того, чтобы предъявить на нее права.
 На рассвете ему удалось найти уединенное местечко на побережье недалеко от гостиницы, где он снова попытался заняться медитацией. Результаты вставляли желать лучшего. И хотя пробежка принесла некоторое облегчение, он все равно никак не мог избавиться от этого назойливого нетерпения, поглотившего его.
 Он приказал себе не торопиться. Он владел ситуацией. И события должны будут развиваться по его сценарию. Он знал, что делал. К тому же он мог предсказать, чем все это закончится. В конце концов, прошлой ночью он заметил не только интерес, но и желание, светившееся в глазах Мерси.
 Он сжал кулаки, когда вспомнил, как прикасался к ее телу. Дотронувшись до ее шеи, он понял, что уже не сможет отступить. Он бил уверен, что она не осознала, насколько много узнал он о ней, позволив себе эту невинную ласку. В постели она будет податлива, чувственна, ранима и грациозна.
 Он попытался представить себе, о чем она думает сейчас, на своей работе. Крофт отлично знал, что она все еще относилась к нему с долей настороженности. И он «старался вести себя так, чтобы она все время чувствовала некоторую опасность с его стороны. Он не мог рассказать ей обо всем, однако вдруг изумленно осознал, что испытывает странное желание быть с ней откровенным.
 Возвращаясь с побережья в гостиницу, чтобы позавтракать, Крофт вспомнил о том мужчине, который обманул Мерси в Калифорнии, и поморщился. Не скоро она забудет еще одного мужчину, который оказался обыкновенным лжецом и охотником за удачей.
 Однако у него свои причины, напомнил себе Крофт. Книга была ключом, а Мерси — ее обладательницей. А она отнюдь не собиралась уступать ему. Он не мог просто забрать у нее книгу. Она тут же поймет, кто это сделал. Нет, решил Крофт. Независимо от того, нравилось это Мерси или нет, но какое-то время они с Крофтом будут крепко связаны одной веревочкой. Он не мог выпустить ее из виду, пока ему не удастся выследить, как» Долина» попала к Мерси и жив ли ее хозяин.
 Однако были и другие причины, по которым он не хотел отпускать Мерси. Причины, которые не имели ничего общего с закрытием Круга жестокости.
 В два часа дня он поднимался по ступенькам ресторана. Солнце светило ему в лицо, и он вновь чувствовал жар от огня, видел языки пламени, поднимающиеся в ночное небо, слышал крики. Крофт всегда вспоминал о том пожаре, когда смотрел на солнце.
 К тому времени, когда Крофт сел за стол, его настроение ничуть не улучшилось. Ему опять принесли чай в пакетике и стакан чуть теплой воды.
 Как обычно, сталкиваясь с подобного рода досадными неприятностями в ресторанах, он не оставлял чаевых. И Крофт нисколько не заблуждался насчет того, каким взглядом одарила его официантка, когда он покидал сие заведение, однако ему на это было совершенно наплевать.
 Второй вечер с Крофтом начался довольно гладко, думала Мерси, лежа в постели. Весь день она, как девчонка, ждала и волновалась. И сама удивилась той радости, когда Крофт заехал за ней на своем «порше»и отвез в замечательный рыбный ресторан, находившийся недалеко от города.
 Она расслабилась и наблюдала за тем, как он вел машину, наслаждаясь его мастерством. Он обращался с машиной спокойно и уверенно. И очень профессионально. У него была просто бесподобная реакция. А его спокойствие вселяло уверенность, подумала Мерси.
 Хотя в основном оно чертовски раздражало. Крофт обладал способностью отгораживаться словно стеной или просто уходить от вопросов, которые он не хотел обсуждать. Мерси наталкивалась на это упрямое сопротивление всякий раз, когда начинала осторожно расспрашивать о его прошлом. В конце концов она решила, что не собирается портить себе весь вечер, выслушивая односложные ответы Крофта. Не хочет говорить — не надо. Наверное, вызвать Крофта Фальконе на откровенный разговор труднее, чем оживить мумию.
 Она уже наполовину разделалась с семгой, когда он вдруг сказал:
 — Думаю, что отправлюсь вместе с вами в Колорадо.
 — Что?
 — Вы правильно расслышали меня. Полагаю, что поеду вместе с вами. Хочу встретиться с Глэдстоуном.
 Она была в ужасе.
 — Но вы не можете.
 — Почему же?
 — Потому что вас не приглашали. Пригласили только меня. Когда я разговаривала с ним по телефону, то у меня сложилось впечатление, что он любит уединение. Не думаю, что он радостно примет незваного гостя, который, ко всему прочему, охотится за его книгой.
 — Вам вовсе не обязательно говорить ему, что я охочусь за книгой. Пусть он думает, что я всего лишь ваш приятель и вы просто-напросто собираетесь провести вместе со мной отпуск.
 — Вообще-то вы мне не приятель, а даже если бы это и было так, то я не вижу никакого смысла в том, чтобы тащить вас с собой. Это чисто деловая поездка. Я действительно надеюсь, что она позволит открыть новое направление в моей деятельности. Меньше всего мне бы хотелось испортить мою репутацию профессионала, надежного торговца антикварными книгами. Деловые люди не смешивают работу и личные дела.
 — Вы еще не торговец антикварными книгами, — спокойно заметил он. — Это всего лишь первая ваша сделка.
 — Это начало!
 — И вас нисколько не смущает то, что вы собираетесь начинать новую карьеру с продажи этого порнографического романа?
 Мерси обиделась.
 — На тот случай, если вам это неизвестно, хочу заметить, что мы, профессионалы, относимся к изданиям, подобным «Долине» Бурле, как к весьма примечательным образцам куртуазной литературы.
 — Это действительно весьма любопытная вещица. Большинство людей, если они, конечно же, честны настолько, что признают это, начинают увлекаться подобного рода книгами с пятилетнего возраста… Не волнуйтесь. Даже если бы вы были всеми уважаемым торговцем, никто не посмел бы поинтересоваться причиной, заставившей вас путешествовать с другом.
 — Почему вы так стремитесь встретиться с Глэдстоуном?
 Он вызывающе улыбнулся.
 — Причины чисто делового характера.
 — Вы все же хотите приобрести эту чертову книжку для своей собственной коллекции?
 Он пожал плечами.
 — А разве это тяжкое преступление? Я коллекционер. А коллекционерам не страшны ни огромные расстояния, ни любые препятствия, когда они ищут то, что им нужно. Запомните это, Мерси.
 — Это что, угроза?
 — Конечно, нет, просто дружеский совет. Я никогда не угрожаю.
 — Ха!
 — Это действительно так. — Крофта весьма озадачило то, что она сомневается в его искренности. — Угрозы — пустая трата времени. Слишком много сомнений оставляют они после себя. Они вдохновляют противника на то, чтобы тот бросил тебе вызов и проверил, блефуешь ты или нет.
 — Теперь я вижу, что вы много об этом думали, — Сказала она холодно.
 — Но кроме «Долины», есть еще одна причина, почему я собираюсь поехать с вами в Колорадо.
 — И что же это за причина?
 — Мне бы хотелось побыть с вами подольше.
 Теперь она действительно встревожилась.
 — Я совсем не уверена, что мне хотелось бы оказаться втянутой в эту вашу погоню за книгой. — Она склонилась над тарелкой.
 — Мерси.
 Она враждебно взглянула на него.
 — Что?
 — Я искренен с вами настолько, насколько могу позволить себе при сложившихся обстоятельствах. Мне крайне необходима эта книга. Больше того, мне просто необходимо встретиться с Глэдстоуном. Но мне нужны и вы.
 — И вы надеетесь получить все?
 — Вы расстроены?
 — Да, черт возьми!
 Он помолчал, а потом кивнул, как будто принял какое-то решение.
 — Хорошо. Оставим это.
 — Вы хотите сказать, что вечер закончен? — спросила она резко.
 — А вы как думаете?
 — Как хотите, — вздохнула Мерси. — Я не знаю, что мне делать.
 — Если вас это хоть немного утешит, то могу сообщить, что, когда я рядом с вами, я порой тоже не знаю, что делать.
 — Я вам не верю. Вы всегда уверены, что знаете, как поступать. — Она указала на него вилкой. — А это плохая привычка, Крофт, она может привести к серьезным неприятностям.
 — Неужели? — Казалось, замечание Мерси позабавило его.
 — Лучше уж вам поверить мне на слово. — Мерси была довольна собой, ибо хоть раз последнее слово осталось за ней.
 Только около полуночи Крофт привез ее домой. Он не стал задерживаться возле ее квартиры. Однако когда она уже решила, что он уходит, отделавшись простым пожеланием спокойной ночи, он прикоснулся к ней так же, как и прошлым вечером. Глубокое декольте белого платья, которое Мерси выбрала для этого ужина, открывало ее шею и плечи. Его нежные пальцы будто очертили на ее коже чувственный узор. Невольно Мерси задрожала.
 Это ласкающее прикосновение странным образом оказалось более интимным, чем прошлым вечером. Как возмутительно, подумала она. Однако что ни говори, а ведь это едва ощутимое движение его пальцев можно было назвать небрежным, почти бесстрастным.
 И все же, когда она почувствовала приятную дрожь, пронзившую все ее тело, и посмотрела в глаза Крофта, Мерси вдруг поняла, что она только что заглянула в свое будущее. Казалось, она прочитала его самые потаенные и сокровенные мысли. Крофт хотел ее. И Мерси знала это.
 Однако не только интуиция сказала ей об этом. Незнакомое и волнующее влечение заполнило ее существо, когда она ощутила желание Крофта. Словно она действительно читала его мысли.
 Мерси растерялась. Что делать? Повернуться и убежать или броситься в его объятия?
 Однако именно он повернулся и пошел прочь, прежде чем она успела принять решение. Она осталась наедине с непонятным, дразнящим ощущением, которое он пробудил в ней.
 И это чувство не покидало ее до тех пор, пока она наконец не оказалась в своей постели и вдруг поняла, что он ни слова не сказал об их встрече на следующий день. А ведь воскресенье — это выходной.
 В воскресенье она будет укладывать вещи, твердо сказала себе Мерси. Да и какой смысл был в том, чтобы потратить целый день на бестолковое шатание с мужчиной, которого она и понять-то как следует не могла. Мерси не была уверена даже в том, хотелось ли ей вообще понимать Крофта.
 Почему-то ей казалось, что это было небезопасно.
 Она долго не могла заснуть и лежала в постели, глядя в потолок. Ее мысли возвращались то к Крофту, то к «Долине мистических сокровищ», лежащей в кухонном шкафу. Ее тело и ум были напряжены, и она чувствовала себя ужасно измученной. Их прощание встревожило ее не меньше, чем та первая встреча, когда не прозвенел колокольчик.
 Все ее тело ныло от незнакомого, странно неприятного ощущения физического влечения. И когда она наконец поняла, что было причиной этого, то невероятно удивилась. Никогда прежде не лежала она в своей постели, мучаясь и ощущая действительно физическую боль от того, что рядом с ней не было мужчины.
 Обычно перед сном она размышляла о бланках продаж, книжных ордерах, расчетных счетах и деловых договорах. Прошло уже два года с тех пор, как, лежа в постели, она действительно всерьез думала о мужчине.
 Но даже тогда мысли о ее избраннике не волновали ее тело. Однако теперь эта странная боль меж бедер все никак не отступала.
 Возможно, стакан молока поможет ей немного расслабиться и отвлечься.
 Она встала, прошла в кухню и открыла холодильник. Мерси заглянула внутрь и только тут вспомнила, что забыла купить молоко. Черт побери!
 Когда она собралась было закрыть дверцу холодильника, луч света вдруг упал на кухонный шкаф, и она вспомнила про «Долину». В памяти Мерси возник Крофт, держащий книгу в своих сильных, чувственных руках, осторожно переворачивающий старые пожелтевшие страницы.
 Мерси рассеянно закрыла холодильник, включила свет и подошла к кухонному шкафу.
 «Долина мистических сокровищ» лежала на том самом месте, куда Мерси ее положила, аккуратно завернутая в целлофан. Сквозь него в неярком свете был виден потертый кожаный переплет. «Долина» прошла через сотни жадных рук, и далеко не все они принадлежали уважаемым коллекционерам двадцатого века. Многие читали и перечитывали «Долину»и век, и два назад, порой из обыкновенного любопытства, но порой действительно наслаждаясь ее содержанием. Именно столь жадный интерес читателей к этой книге объяснял ее довольно потрепанный вид.
 Однако, напомнила себе Мерси, она была торговцем книгами, а значит, ее интерес к «Долине» был чисто профессиональным. Книга интересовала ее постольку, поскольку представляла собой немалую ценность. Мерси не относилась к тому типу людей, которые стали бы сжимать книгу потными руками, сладострастно вздрагивая от предстоящего удовольствия. Ее интерес был чисто профессиональным, еще раз напомнила она себе. В конце концов, книга стоила несколько тысяч долларов и отождествляла собой новый этап карьеры, а возможно, и всей жизни Мерси.
 Мерси осторожно развернула целлофан и отнесла книгу в спальню, чтобы посвятить немного времени ее изучению, ожидая, когда наконец волшебный сон опутает ее своим туманом.
 На следующее утро Мерси встала рано и сразу же, еще не раскрывая глаз, забралась под горячий душ. Возможность вставать когда пожелаешь казалась ей настоящей роскошью. Ведь остальные шесть дней в неделю Мерси приходилось вскакивать с постели под назойливое дребезжание будильника и торопливо совершать необходимый ритуал: душ, одевание и мгновенное поглощение завтрака. Так повторялось изо дня в день. И только на седьмой день недели она могла позволить себе насладиться церемонией пробуждения.
 Лишь допивая вторую чашку крепкого кофе. Мерси позволила себе задуматься о Крофте Фальконе.
 Ей хотелось верить, что ему надоело ее сопротивление. И устав от безрезультатных попыток добиться ее согласия на то, чтобы он сопровождал ее к Эрасмусу Глэдстоуну, Крофт сдался и почел за лучшее вернуться в Орегону.
 Правда, он был весьма решительно настроен отправиться с ней в Колорадо, чего Мерси никак не могла ему позволить, а потому она чувствовала, что отделаться от него будет еще сложнее.
 Но ведь он сказал, что встреча с Глэдстоуном была ему так же необходима, как и общество самой Мерси.
 Вероятно, он просто лгал.
 К десяти часам Мерси собрала все вещи. Теперь она хотела заглянуть в «Букинистический магазин Пеннингтон», чтобы еще раз убедиться, что все было в полном порядке и Дорри сможет без труда приступить к выпол-нению своих новых обязанностей в понедельник. Но когда Мерси выглянула в окно, то ахнула от восхищения. Такого красивого пейзажа она никогда еще не видела.
 Бухта была просто испещрена разноцветными пятнышками лодок. Чистое голубое небо, синее море, изумительная игра солнечных бликов, серо-зеленые горы над бухтой. Крыши домов, видневшихся из ее окна, казалось, растворились в ярком сиянии света. Ее учитель рисования был бы наверняка потрясен великолепием этого зрелища.
 Мерси знала, что другого случая запечатлеть этот вид ей никогда больше не представится. Возможно, занявшись пейзажами, ей удастся отделаться от навязчивых мыслей о Крофте Фальконе. Она притащила коробку с красками и мольберт и расположилась у окна.
 А спустя полчаса, когда она увидела черный «порше», припарковавшийся рядом с ее домом. Мерси призналась себе, что была права лишь частично. Момент действительно был просто превосходный для рисования акварелью, однако это занятие не особенно-то помогло ей отвлечься от мыслей о Крофте. Глядя, как он выбирается из машины, Мерси поняла, что ждала его приезда. Крофт взглянул на ее окно, увидел Мерси и сказал:
 — Доброе утро, Мерси.
 — Привет, Крофт.
 Ей пришлось взять себя в руки и успокоиться, иначе она закричала бы ему, что уже перестала надеяться. Каким возмутительным было ее столь откровенное ликование. Она заставила себя положить кисть, подняться и подойти к перилам, не спеша, с ленивой грациозностью и томностью. Облокотившись о перила, она с деланным равнодушием наблюдала за тем, как он поднимается по лестнице. Крофт казался полной противоположностью Этому теплому, летнему свету, он был словно сын темноты, свободно странствующий по миру даже тогда, когда светило солнце. На нем были черные джинсы и черная рубашка с короткими рукавами, обнажавшая его мускулистые руки. Джинсы изящно облегали его стройную фигуру. Открытый ворот рубашки подчеркивал мощь его шеи. А темный шелк волос притягивал и поглощал свет.
 Поднявшись на веранду, он остановился, задумчиво рассматривая изображенный на мольберте пейзаж.
 — Итак, я был прав. Вы и есть тот самый художник, работами которого увешаны все стены вашего дома.
 — Я беру частные уроки. И, как вы видите, кое-чему уже научилась.
 Он кивнул.
 — Да, научились.
 Мерси недовольно сморщила носик.
 — Вы могли бы сказать мне, что я удивительно точно сумела передать уникальность пейзажа или, на худой конец, что у меня есть талант, — сообщила она ему.
 Он вопросительно посмотрел на нее, как будто старался понять, шутит она или нет. Наконец он все-таки решил, что Мерси пошутила.
 — Вам удалось передать всю уникальность и неповторимость пейзажа.
 — А как насчет моего таланта?
 Он замялся, а потом осторожно сказал:
 — Вообще-то если у вас действительно есть талант, то, боюсь, он заживо похоронен под всеми этими слоями краски.
 Мерси махнула рукой, невесело улыбаясь.
 — Забудьте об этом. Вы не слишком-то умело дарите дамам комплименты.
 — И тем не менее, раз уж это так вам необходимо, могу постараться и подарить один.
 — Но в нем не будет ни капли искренности. — Она лукаво склонила голову, с любопытством изучая его. — А что вы делаете здесь сегодня, Крофт? Я думала, вы вернулись в Орегону.
 — С чего вы так решили? Я же сказал, что еду с вами в Колорадо.
 — У вас довольно прямолинейнее мышление, — сказала она, слегка вздохнув.
 Он покачал головой.
 — Отнюдь. Просто все в этом мире взаимосвязано. Стараясь понять целое, я нахожу более: точнее определение частного. Я лишь пытаюсь сконцентрировать свой мозг, но это не имеет ничего общего с узостью или однообразностью мышления. В этом-то и заключается разница. Она подняла руки.
 — Хватит-хватит! Сегодня слишком замечательный день, чтобы портить его спорами о вашей способности или неспособности к мышлению.
 — Возможно, вам больше понравится идея прокатиться в Сиэтл? — спросил он.
 Ее глаза удивленно расширились:
 — В Сиэтл?!
 — Мы можем пообедать там. Сходим на Площадь Пионеров, в галереи или прокатимся на пароме. Ну как?
 — Звучит заманчиво, — призналась Мерси. — Минутку. Я отнесу все это барахло в дом.
 Она крутанулась на каблучках, схватила краски, мольберт и незаконченный пейзаж и свалила все это в гостиной. А через пять минут она уже довольно вытирала руки о джинсы, обтягивающие ее крепкие бедра.
 — Я готова.
 — Что, вот так? — спросил он удивленно.
 — А вы что, хотите дожидаться еще как минимум полчаса, пока я буду приводить себя в порядок?
 Он улыбнулся, и на его лице появилось какое-то плутовское выражение.
 — Ну уж нет, я не стану испытывать судьбу дважды. Идемте.
 Весь день они провели как туристы, забыв оба всем, спорили о достоинствах выставленных в галерее картин, наслаждались обедом в одном из многочисленных кафе на побережье, бродили по книжным магазинам в центре города. А потом они катались на пароме. А когда на город опустились вечерние сумерки, наблюдали за ними сквозь цветное стекло ресторана. Каждая минута, проведенная вместе, казалось, несла в себе невероятно важный смысл. Когда солнце скрылось за горизонтом, они вернулись в Игнатиус-Ков.
 Во время их прогулки исчезла та напряженность, которую Мерси постоянно ощущала, находясь рядом с Крофтом. Теперь она чувствовала себя легко, свободно — просто прекрасно. Однако странное сомнение вновь охватило ее, когда Крофт остановил машину возле ее дома. Мерси вдруг пришло в голову, что он предложил ей эту поездку, чтобы усыпить бдительность.
 Самолет в Колорадо улетал через несколько часов. Крофт больше ни слова не сказал о их совместной поездке, но Мерси была уверена, что так просто он не отступится.
 Мерси вышла из автомобиля. Ей вновь стало не по себе. Нет, так просто он не отступится. Захлопнув дверцу машины, Мерси взглянула на Крофта. Тот выжидающе смотрел на нее.
 — Так вот, я не собираюсь приглашать вас с собой в Колорадо, — сказала она, надеясь, что голос ее звучал достаточно уверенно и в то же время небрежно.
 — Вечер еще не закончен, — совершенно спокойно бросил он. — Я надеялся, что вы пригласите меня к себе на стаканчик бренди.
 — Неужели? — Сердце ее бешено заколотилось.
 Он ничего больше не сказал. Просто подошел к ней и взял за руку. Мерси подумала, что сегодня ей нужно было оставаться дома.
 Но она знала, что если бы поступила так, то потом горько бы жалела об этом.
 К двери ее квартиры они поднялись вместе.
 Он, ни слова не говоря, забрал у нее ключ и уверенно вставил его в замок, как будто имел на это полное право. Мерси вздохнула, вошла в квартиру и включила свет. Посредине гостиной стоял ее незаконченный пейзаж. Крофт подошел к нему и стал внимательно рассматривать.
 — Я принесу бренди, — мягко сказала Мерси. Она поспешно исчезла на кухне. А может, взять Крофта с собой? Она собиралась провести у Глэдстоуна всего пару дней. А если ее клиент откажется приютить у себя ее спутника, то Крофт всегда может остановиться в каком-нибудь отеле. Если бы она только могла убедить его не говорить с Глэдстоуном о «Долине», тогда, возможно… всего лишь возможно…
 Она представила себе, как бы они с Крофтом Фальконе провели эту неделю в горах. Воображение рисовало ей заманчивые картины.
 Нет, она не должна делать этого. Дурацкая идея. Мерси была едва знакома с Крофтом. А вдруг он что-нибудь выкинет у Глэдстоуна? Кроме того, хотя она и поверила его словам, что ему нужна она сама, не было никаких сомнений, что эта чертова книга интересует его гораздо больше. А Мерси вовсе не нравилось быть второй после какого-то бесстыдного порнографического романа восемнадцатого века.
 Она могла бы назвать много причин, чтобы только не позволить Крофту Фальконе ехать с ней в Колорадо.
 Когда Мерси вернулась в гостиную с бренди, Крофт все еще рассматривал ее рисунок. Он быстро взглянул на нее, когда она подошла к нему. Казалось, он хотел ей что-то сказать.
 — Должна предупредить вас, что не выношу критики. — Мерси протянула Крофту стакан бренди.
 — Вы с самого начала выбрали неверный подход к своему рисунку, — сказал он очень серьезно.
 — Это всего лишь подготовка к моему уроку рисования. — Она беззаботно взглянула на изображенный на мольберте пейзаж. — Мне просто показалось, что сегодня замечательный день для того, чтобы попрактиковаться в рисовании. А вы что, тоже рисуете?
 — Я изучал акварели.
 — Удивительно.
 — Да? По-моему, акварели — самое интересное в изобразительном искусстве.
 — Почему? — спросила она с внезапным интересом.
 — Потому что они прозрачны. Не нужно продираться через слои краски, чтобы увидеть суть. Она будто лежит на поверхности. Когда смотришь на акварель, видишь чистый, непорочный цвет. Художник передает настроение при помощи игры света. А что может быть прозрачнее света?
 Мерси покачала головой.
 — Вы сказали, что в акварели суть лежит на поверхности. Однако у меня сложилось такое впечатление, что если бы в акварели не было чего-то кроме этого, чего-то особенного, то она не привлекала бы столь сильно вашего внимания.
 — Вы правы. Когда начинаешь изучать свойства этой чистоты, прозрачности света, то открываешь для себя много нового и удивительного. Столь огромное знание содержится в столь прозрачной картине. Думаю, в этом и есть ваша основная ошибка, Мерси. Вы стараетесь нарисовать все до мельчайших подробностей, каждую деталь. А этого делать не нужно. Вы рисуете акварелью так, словно это обыкновенный карандаш, чернила или масляные краски.
 — Это все интересно, конечно, но мне кажется, сегодня вечером я пригласила вас не для того, чтобы послушать лекцию об особенностях рисования акварелью.
 Он еле заметно улыбнулся.
 — Да? Тогда для чего же вы пригласили меня сегодня вечером?
 Она промолчала, не желая отвечать скорее себе, чем ему. Пусть думает что хочет. Потом сказала чопорно:
 — Вероятно, чтобы поблагодарить вас за прекрасный день, что вы сегодня мне подарили.
 Он улыбнулся уже открыто.
 — Не правда. Быть может, вы и благодарны мне, но пригласили-то совсем не поэтому.
 — Крофт…
 — Смотрите.
 Он взял кисть, чуть смочил ее водой, смешал на палитре желтую и голубую краски, создав замечательный оттенок зеленого.
 Мерси молча наблюдала. Сначала ей показалось, что он слишком сильно развел краску. Однако когда Крофт провел кистью по бумаге быстрым, уверенным движением, то она вдруг поняла, что это именно тот цвет, каким было небо над бухтой сегодня утром. Ей никогда и в голову бы не пришло использовать зеленый цвет, к тому же настолько блеклый, чтобы передать этот оттенок. Результат покорил ее.
 — Изумительно, прошептала она, зачарованно глядя на мольберт.
 Крофт положил кисть.
 — Думаю, — медленно произнес он, — что заниматься любовью с вами — все равно что рисовать акварелью.
 Мерси сжалась. Крофт обнял ее одной рукой, а другой, едва прикасаясь, приподнял подбородок. Его глаза были почти золотыми.
 — Только игра света?
 Он поцеловал ее прежде, чем Мерси успела подумать, что ей нужно подальше отодвинуться от него.




 Глава 4


 Мерси почувствовала, как сильно забилось ее сердце, лишь только он прикоснулся к ней. Она никогда в жизни не испытывала столь сильных и зажигающих чувств. В дурмане этого сладкого сна Мерси подумала, что именно о таких прикосновениях мечтала всю свою жизнь.
 Бокал, который она все еще держала в руке, покачнулся, а потом и вовсе исчез, ибо Крофт, ни на мгновение не отрывая своего рта от ее губ, осторожно взял его из безвольных пальцев Мерси. А потом его сильные руки сжали ее в своих объятиях, отчего у Мерси захватило дух. Его теплота и сила вырвались наружу, чтобы заманить и заключить ее в ловушку. Все очарование, физическое влечение и непреодолимое желание узнать Крофта, мучившее ее эти два последних дня, теперь выплеснулись наружу.
 Мерси прекрасно знала, что он понял, что с ней происходит. И от этого она чувствовала себя еще более беззащитной перед ним и на какое-то мгновение возненавидела его. Но это чувство тут же пропало. Крофт еще сильнее прижал ее к себе.
 — Ты же хочешь меня, — сказал он, лаская своим ртом ее. — Я видел это в твоих глазах. Ты не можешь спрятать это от меня. Твои глаза для меня прозрачны, словно акварель. И я хочу тебя. Я буду очень осторожен с тобой. Тебе не стоит бояться меня, Мерси. Я уже говорил тебе раньше, что рядом со мной ты в безопасности. Ты же знаешь это, не так ли?
 И снова она поверила ему, так же как и тогда, когда он сказал ей, что рядом с ним ей не стоит бояться беды. В его объятиях Мерси расслабилась, погружаясь в пленительный жар его тела. Его поцелуи были настойчивыми и глубокими, и не покориться им было невозможно. Когда его язык дотронулся до уголков ее рта и властно потребовал ответа, она тихо застонала. Мерси приоткрыла рот, наслаждаясь смелым посягательством его языка.
 Его прикосновение было нежным и настойчивым, это осторожное и ласкающее пленение бросало ее в дрожь. Он еще только познавал вкус ее губ и поцелуев, а она уже знала, каким совершенным и неистовым будет его обладание всем ее телом. Этот поцелуй лишь только пробовал и утверждал свое владычество, и она знала — это была лишь прелюдия;
 Мерси изумленно ахнула, когда он неохотно оторвался от рта и провел горячим языком по ее шее, от подбородка до мочки уха. Она обвила руками его шею, прильнула к нему. Она чувствовала его, чувствовала всем телом. Мерси провела рукой по его мускулистой спине.
 — Я ошибался, — прошептал Крофт, едва касаясь губами ее кожи. — В тебе есть что-то большее, чем свет и Цвет. Сила. Прекрасная, нежная, женская сила. Вдвоем мы создадим невероятное, ты и я…
 — Возможно, со временем, — прошептала она, закрывая глаза и наслаждаясь необыкновенными ощущениями, которые доставляли ей его зубы, нежно покусывающие ухо.
 — Сегодня ночью, — сказал он.
 Она не стала спорить. Мерси просто не могла сейчас спорить с ним, противиться ему. Она действительно хотела этого. Все случилось слишком быстро. Она слишком мало о нем знала. Но никогда в своей жизни не желала она ни одного мужчину так страстно и неистово, как Крофта Фальконе. Отказать своему желанию в этот вечер — значит предать свои мечты, предать себя. Мерси не могла и не хотела оставить это неизведанное чувство, не узнав его вкуса.
 — Ты ведь еще немного боишься меня? — спросил он.
 Его руки нежно скользили по ее спине, ласково, но настойчиво прижимая ее тело к его. Когда ладони Крофта коснулись ее округлых ягодиц, он прижал их к своим горящим бедрам.
 — Да… Нет… Не знаю.
 Какая разница, вдруг поняла Мерси. Даже если страх и существовал, он был затоплен волной первобытного желания. Обоюдного желания. Она чувствовала, как мужское достоинство Крофта настойчиво просилось выпустить его на свободу, упираясь в обтягивающие джинсы.
 — Как ты можешь бояться меня, когда ты чувствуешь, как сильно я хочу тебя? — Его голос был хриплым стоном, когда он еще сильнее прижал ее к себе.
 — О, Крофт!
 Мерси спрятала свое лицо на груди Крофта, вдыхая терпкий запах его тела.
 — Я хочу увидеть, как ты оживешь в моих руках, как акварель оживает на бумаге. — Крофт чуть оторвался, медленно повернул ее спиной к себе. Когда Мерси попыталась слабо сопротивляться, не понимая, что он задумал, Крофт прошептал:
 — Не мешай мне, дорогая. Открой глаза.
 Мерси повиновалась и обнаружила, что смотрит на их отражение в зеркале. Она была невероятно изумлена, увидев свой собственный томный взгляд под опущенными веками. Она видела свое горевшее желанием тело, и это напугало ее. Ведь и Крофт видел его, ее откровенное приглашение, сочетание чувственной мольбы и женского приказания. Если бы рядом не было его, то Мерси, увидев свое отражение в зеркале, испугалась бы, решив, что серьезно заболела. Но Крофт был рядом, и зеркало также отражало его пылающее страстью лицо. Желание светилось в его золотых глазах.
 Крофт, внимательно наблюдая за выражением ее лица, начал медленно раздевать ее. Медленно и уверенно двигались его пальцы от пуговицы к пуговице. Когда блузка была расстегнута, он снял ее с Мерси и отбросил в сторону. А потом, ни на мгновение не отрываясь от ее горящих глаз, сжал ее груди в своих руках.
 Мерси почувствовала, как приятная слабость разлилась по всему ее телу. Она посмотрела в зеркало, очарованная своим собственным отражением в объятиях Крофта. Ее мягкие округлые груди покоились в его Руках. Она смотрела, не в силах оторвать свой взгляд, как нежно он провел большими пальцами по розовым соскам, заставляя их возбужденно сморщиться.
 Она схватила его за руки, боясь нового прикосновения, ибо всякий раз, когда он дотрагивался до нее, она переживала странное чувство, что-то среднее между болью и наслаждением.
 — Пожалуйста, — удалось произнести ей. — Я не… Это все так странно…
 — Ты очень чувствительна. Я догадывался об этом. Неужели ты думаешь, что мои ласки могут принести тебе боль?
 Крофт, едва прикасаясь, кончиками больших пальцев очертил каждый сосок нежной линией. И ни на мгновение не отрывал своего напряженного, проникающего в душу взгляда от отражения Мерси.
 Она чуть слышно застонала, когда ее соски еще сильнее набухли. Это ощущение было почти невыносимым. Боль, страстное желание и обжигающая чувственность. Все слилось в едином огне. Мерси медленно опускала ресницы, пока совсем не скрылись от ее взора их пылающие отражения в зеркале. Она прошептала:
 — Когда я с тобой, то не знаю, чего ждать в следующее мгновение. Иногда граница между болью и наслаждением бывает совсем незаметной. Скажи, ты всегда знаешь, где эта граница?
 — Да. Всегда.
 Она верила ему и знала, что, несмотря на то что знание его ужасало, оно одновременно опьяняло и дурманило ее. Крофт знал, что такое жестокость. Возможно, в моменты сильнейшего возбуждения он мог разрушить эти невидимые барьеры между болью и удовольствием. Однако, вместо того чтобы быть начеку, Мерси почувствовала, что доверяет ему, как никогда и никому в своей жизни не доверяла. Крофт знал эту границу, и он никогда не перейдет через нее. Она могла отдаться ему, ничего не боясь. С ним она могла познать лежащие на грани чувства возбуждения и наслаждения, не опасаясь падения в пучину боли.
 Этот мужчина всегда будет защищать ее. Она могла доверять ему. Она снова посмотрела в зеркало и на этот раз улыбнулась отражению Крофта.
 Это была медленная, чувственная, истинная улыбка женщины, приглашающая и вожделеющая, обещающая неземное удовольствие, исходившая из самых глубин ее существа и отражавшаяся в ее глазах. Кожа Мерси возле груди и выше, вплоть до самых щек, покрылась розоватыми пятнами. Глядя на Крофта, она ни на мгновение не сомневалась, что он был уверен в ее страсти. В ответ на ее призыв его тело напряглось, и Крофт, зарывшись носом в ее разметавшиеся волосы, начал шептать горячие слова убеждения.
 Когда он опустил руки на ее талию, Мерси возражать не стала. Затем последовал слабый металлический скрежет, и она поняла, что он пытается расстегнуть ремень и молнию на джинсах. Мерси чувствовала каждое движение мускулов его сильных рук, когда он начал снимать с нее джинсы. А сквозь ткань джинсов она ощущала сильный нажим его мужского достоинства. Вот он еще сильнее прижался к ней, и она отчетливо почувствовала его настойчивое нетерпение. Каким большим он должен быть, подумала она. Такой твердый, тяжелый, принадлежащий настоящему мужчине.
 — Ты не представляешь, насколько ты сексуальна. Я могу смотреть на тебя долго-предолго, дорогая Мерси. Ты как пустыня, притихшая перед грозой, когда только свет и тень кругом…
 Мерси слышала его слова, но не видела выражения его лица, ибо, когда он приспустил ее джинсы, она снова крепко зажмурилась. Она чувствовала, как ее трусики соскальзывают вместе с джинсами, и знала, что увидит себя совершенно обнаженной в зеркале, лишь только приподнимет ресницы.
 И вдруг она набросилась на него со страстным упреком.
 — Я не хочу быть единственной, кто стоит перед зеркалом обнаженной, — протестующе прошептала она.
 Он рассмеялся, и звук его голоса был каким-то насыщенным и чувственным, он прозвучал возле самого ее уха, когда Крофт наклонился, чтобы поцеловать ее плечо.
 — Тогда раздень меня.
 Слабо вскрикнув, она повернулась к нему лицом и увидела сверкающие огни пламени в его взгляде. То, что она увидела, как-то странно возбуждало и беспокоило ее.
 — Мне хочется дотронуться до тебя.
 — И мне просто необходимо почувствовать твои прикосновения.
 Она расстегнула его рубашку, ее руки все сильнее дрожали. Крофт же ни капли не помог ей с этой сложной задачей. Он продолжал нашептывать ей возбуждающие обещания и покрывал легкими, невероятно чувственными поцелуями ее висок и мочку уха. Его ласковые пальцы будоражили ее чувствительную шею, пока она путалась в его одежде.
 Крофт нетерпеливо выдернул руку из рубашки, когда она наконец расстегнула все пуговицы, и еще сильнее прижал ее к своему телу. Когда груди ее оказались слегка прижатыми к его груди, он взглянул в зеркало и улыбнулся. Медленно провел он рукой по ее спине, постепенно приближаясь к обнаженным ягодицам. Когда он провел пальцем по краю маленькой ямочки, разделявшей ее нежные ягодицы, Мерси затаила дыхание.
 — Крофт!
 Он сделал вид, что не слышал ее мольбы. Его пальцы все опускались и опускались, пока он наконец не ощутил чувственный и влажный жар женского существа, кото-рый раскрыл ему все то, что он хотел еще узнать о ее готовности принять его. Чем глубже продвигались его пальцы по влажным складкам меж ее ног, тем сильнее Мерси прижималась к нему. Ее голова откинулась назад, а в горле замер еле слышный крик. Она изо всех сил вцепилась в него.
 Когда Мерси почувствовала, как он вздохнул, она вдруг осознала, что делает. Взволнованно она взглянула на него.
 — Я не хотела сделать тебе больно.
 Он приглушенно засмеялся, глядя на нее.
 — Ты и не можешь причинить мне боль. Однако тебе ничего не стоит свести меня с ума.
 Мерси в ответ улыбнулась, успокоенная и ободренная его словами. А потом, удивляясь своей смелости, Мерси расстегнула пояс и молнию на его джинсах. Тяжелый стержень его мужского начала оказался прямо у нее в руке. Резкая, слегка Грубоватая его форма была настойчива и тверда, однако его кончик был мягче бархата. И этот. контраст был настолько захватывающим, что изумленная Мерси стала убаюкивать его в своей руке, нежно поглаживая.
 — Ты тоже похож на картину, — сказала она. — У тебя есть много больше, чем может показаться с первого взгляда. Даже больше, чем я ожидала.
 Много больше, добавила она про себя. Он казался ей невероятно огромным. Мерси задумалась над тем, действительно ли они так хорошо подходят друг другу, как думал Крофт. Она облизала пересохшие губы.
 — Ты очень большой, Крофт.
 Крофт провел по мягкому моху, скрывающему ее богатство. А потом, без какого-либо предупреждения, ввел один палец прямо в ее горячую, влажную выемку.
 — О!
 Тело Мерси сжалось вокруг этого смелого атакующего пришельца, и она пошатнулась, пытаясь схватить Крофта за руки, чтобы восстановить равновесие.
 — А ты очень маленькая, — прошептал он нежно. — Нежная, как шелк. Мы просто созданы друг для друга. Я не могу дождаться того момента, когда наконец войду в тебя и буду чувствовать, как твое тело страстно охватывает мое. Все случилось совсем не так, как я думал. Ты уже готова принять меня. Я боялся, что мне понадобится больше времени, чтобы ты ответила мне. Мне не хотелось торопить время. Все должно было произойти так, как надо.
 — Ты все делаешь так, как надо. Уж поверь мне. — Она прижалась к нему с новой силой, и он почувствовал, как тело его напряглось.
 — Ты не понимаешь, — пробормотал он. — Но сейчас не время для объяснений. Взгляни на нас, Мерси. Посмотри в зеркало и сама увидишь, что ты создана только для меня и ни для кого другого.
 Он снова повернул ее к зеркалу. Сжимаясь от страха, Мерси все же бросила взгляд в его сторону и… не смогла оторвать. Вид ее стройного тела, прижатого к Крофту, немного смущал, даже несмотря на то что она ожидала увидеть нечто подобное. Мерси глубоко вздохнула.
 — Ну что, Мерси? Неужели ты не видишь, как великолепно мы смотримся вместе? Неужели тебе не нравится то, что ты видишь? В этом зеркале мы, ты и я, создаем живую акварель.
 Ласкающим движением он коснулся ее бедер, провел рукой по всему ее горячему телу, пока его пальцы не коснулись груди Мерси и не сжали ее властно и страстно. Контраст между его загорелой рукой и ее белой грудью казался очень эротичным. А его жгучие черные волосы, смешавшись с каштановой волной, создавали не менее чувственный блик. Сильная нога Крофта, обхваченная нежными ножками Мерси, словно получила право первой познакомиться с ее смелой и нежной мягкостью.
 — Свет и тень…
 Она оторвала свой взгляд от магического изображения в зеркале. Взглянув на Крофта, Мерси застонала. 1 устой, хриплый звук его голоса был так нежен, так обольстителен. Когда он начал медленно двигать своей ногой меж ее, она почувствовала себя очень свободной и готовой для него. Твердая и соблазнительная нога Крофта нежно скользила по стройной ножке Мерси. Она знала, что ее непредсказуемая и не поддающаяся никакому контролю реакция обескураживала его, она знала, что это невероятно возбуждало его.
 И оттого она никак не могла понять, как ему удается настолько контролировать себя, несмотря на явное возбуждение. Что-то здесь было не так.
 — Крофт, ты ведь абсолютно уверен в том, что ты делаешь, не так ли? — прошептала она, пытаясь поймать его взгляд.
 Он был с ней рядом, и душой и телом, подумала она, но все равно чего-то не хватало. Отклик ее собственного тела изумлял и обескураживал ее, но еще больше ее поражало то, что Крофт все еще полностью контролировал себя. Чтобы заставить его потерять самообладание, одной ночи мало, даже если это ночь с женщиной, которая, как горячий мед, таяла в его руках. И сознание этого задевало ее, мгновенно разрушая ту сладкую паутину страсти, что окутывала их обоих.
 — Не надо, Мерси, — выдохнул он, наклоняясь, чтобы попробовать вкус ее кожи и целуя ее плечо. — Не думай, забудь обо всем. Сейчас не время для рассуждений. Сейчас время для чувств. Просто позволь своему телу ответить мне. Посмотри на эту женщину в зеркале. Она ничуть не боится. Она свободна, безумна и горяча. Она вовсе не хочет задавать вопросы, на которые нет ответов, но которые способны испортить эту чудесную ночь.
 Однако еще прежде чем Мерси удалось собраться с мыслями, Крофт опустил ее на ковер.
 Краешком глаза Мерси видела в зеркале женщину, прильнувшую к склонившемуся над ней мужчине. И когда эта другая женщина вскрикнула и выгнулась дугой, приближая свои груди к жадному рту своего любовника, Мерси была ошеломлена степенью ее безудержной страсти. Ее волосы — мои волосы, напомнила себе Мерси — разметались по зелено-серому ковру. Мужчина нежно гладил их, осторожно целовал грудь той женщины в зеркале.
 И вдруг Крофт дернул Мерси за волосы. Боль. И тут же она взвилась от еще более сильного ощущения, наполнившего ее существо диким удовольствием. Она затаила дыхание, наслаждаясь этим ни с чем не сравнимым чувством, когда зубы Крофта дразнили соски ее грудей. Женщина в зеркале приподняла колено, и в тот же момент Мерси почувствовала бедра Крофта меж своих ног.
 Она была абсолютно уверена в его страстном желании, чувствуя мускулистую плоть, расположившуюся меж ее бедер, и знала, что женщина в зеркале так же безумно напряжена в нетерпеливом ожидании.
 — Сейчас. — Голос Мерси был хриплым, страстным. — Прошу тебя, Крофт, сейчас.
 Женщина в зеркале распутно приподняла свои бедра, настойчиво приглашая. Мерси почувствовала; как вьющийся шелк волос меж ее бедер встретился с жесткой свитой, окружавшей разбухшую плоть Крофта. Крофт застонал.
 — О, как долго я ждал… — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Слишком долго. Годы. Может быть, всю жизнь.
 Мерси не поняла, что он имел в виду, однако теперь в ее голове не осталось ни одной мысли. Он медленно, словно хотел насладиться каждым завоеванным сантиметром, который теперь принадлежал только ему, входил в нее, в самую глубину ее тела. И вдруг, как будто наконец осознав, насколько глубоким и уверенным будет его обладание ее телом, Мерси сжалась.
 Женщина в зеркале впилась ногтями в плечи Крофта, выражая тем самым неожиданный, немой протест мужчине, который тем не менее пытался сломить сопротивление ее напряженного тела. Мерси напряглась, сдерживая находящееся на грани боли и все усиливающееся ощущение, затаив дыхание. И вдруг эта необыкновенная боль, сводившая ее с ума, неожиданно прекратилась. Все чувства ее сплелись в единый клубок реальности, и неожиданный страх поглотил ее.
 — Расслабься, — нежно приказал Крофт. Он сдерживал себя с очевидным усилием. Он был еще только на пути к своей цели. Крофт лежал, опершись о локти, дожидаясь, когда наконец она хоть немного расслабит свое тело. — Ты противишься ему. Ну что ж, нам не нужно спешить, у нас впереди целая ночь.
 Его пальцы откинули с ее лица растрепанные пряди волос. Он внимательно смотрел на нее.
 Мерси почувствовала, как напряглись все его мышцы. Он прекрасно владел собой и мог остановиться в любое время.
 — Ты все время контролируешь себя! — взорвалась она.
 — Если бы это было не так, то сегодня ночью я мог бы причинить тебе боль. Ты так напряжена и скована. Ты, наверное, все еще боишься меня. Причиной этому именно я или то, что ты очень долго была без мужчины?
 — Возможно, я нервничаю потому, что ты уж слишком уверен в себе, слишком хорошо владеешь своим телом. — Она была разочарована. — Я не смогу расслабиться и позволить тебе сделать это. Остановись. Прекрати все это. Все зашло слишком далеко.
 Что-то злое на мгновение зажглось в его глазах.
 — Ты знаешь, что я хочу тебя.
 — О, ты просто хочешь соблазнить меня, а это разные вещи.
 — А ты что, эксперт по этой части?
 — Я не полная дура! И не смей смеяться надо мной.
 — Нет, — выдохнул он, — ты не дура. Однако ты позволяешь каким-то идиотским страхам диктовать тебе, что нужно делать. Если я позволю, то сегодня ночью ты разорвешь себя на части.
 — Именно ты разрываешь меня на части. В буквальном смысле!
 — Ты и сама знаешь, что это не правда. Я же не раз говорил тебе, что со мной ты в безопасности.
 — Я не верю тебе!
 Она хотела уколоть его, сделать ему больно. Но вот зачем? Это было загадкой и для самой Мерси. Она была уверена лишь в том, что ей непременно нужно вывести его из себя. Он сам сделал так, чтобы у нее возникло неистовое желание принадлежать ему. И сейчас все, что ей необходимо было знать, так это то, что он так же, как и она, отдался власти желания и страсти.
 — Ты слышишь меня, Крофт?! Я не верю тебе! Я едва тебя знаю. И откуда мне знать, что значит для тебя честь? Как я могу доверять тебе? Женщина должна быть совершенной идиоткой, чтобы отдаться в руки человека, уверяющего ее, что он эксперт в области насилия. Я больше не верю тебе. Я не доверяю тебе!
 Наконец Мерси почувствовала в нем долгожданную перемену. Она ликовала: тело Крофта охватила внезапная дрожь. Но вдруг заметив необыкновенный блеск его глаз, она испугалась, что зашла слишком далеко.
 — Черт возьми, но у тебя нет другого выбора, кроме как поверить мне. — Голос Крофта неожиданно стал грубым. — Ты будешь принадлежать мне!
 Он прижал ее к себе так, что она с трудом могла дышать.
 — Ну признай же это, — выдохнул он дико. — Признайся, ты же хочешь меня. Скажи это.
 Она затаила дыхание, а потом прошептала, не в силах больше скрывать от него правду:
 — Я хочу тебя.
 — Скажи, что доверяешь мне. Скажи, что солгала, когда заявила, что думаешь, что не сможешь доверять мне.
 Она вздохнула и, подчинившись, призналась во всем. Ее контроль над чувствами и эмоциями не мог состязаться с контролем Крофта. Ни силой его, ни властью она не обладала. Но больше того, она сама нестерпимо хотела его.
 — Я доверяю тебе.
 — Слава Богу, что ты не знаешь, как соврать мне.
 Его руки сжали ее плечи, а рот атаковал ее губы с такой неистовой страстью, что она грозила затопить Мерси. Его мышцы напряглись, когда он начал медленно, но неизбежно входить внутрь нее.
 Она чувствовала, как он входит в нее, погружаясь в ее бушующий океан. Мерси задыхалась от желания. Ее тело отвечало ему. Боли не было, только невероятное, полное странных ощущений, напряжение. И тогда она забыла о женщине в зеркале, забыла обо всем.
 — О Господи, Крофт! — Она прильнула к нему, обхватывая его своими ногами в отчаянной попытке удержать его настолько глубоко внутри себя, насколько это было возможно.
 — Мерси, дорогая, — прошептал он. Это были клятва, молитва, хриплый крик триумфа. Он сжимал ее так же крепко, как и она его. Его пальцы осторожно ласкали ее. А Мерси отдавалась этому увлекательному ощущению, счастливая, что теперь тело ее напряглось по совсем другим причинам, не желая отпускать Крофта, который танцевал над ней в четком ритме страсти, то поднимаясь, почти лишая сознания от желания вернуть его, то проникая в самую глубь ее тела, отчего казалось, что их тела превращаются в единый сосуд любви.
 Мерси чувствовала себя настолько свободной, что была готова взлететь. Она устремилась к неведомым ей прежде звездам, впервые в жизни поняв, что скрывалось за этим порогом. Протягивая к этому чуду руки, отдаваясь ему без остатка, она не боялась того неизведанного, что ожидало ее за этим порогом. С ней был Крофт. Вместе они превратят этот мерцающий финал в закрученную спираль невероятных ощущений.
 — Да, черт возьми, да! — не выдержал Крофт, когда Мерси закричала. — Возьми его, дорогая. Он твой!
 Она задрожала в его руках, ища и находя неизвестное, до сего момента неиспытанный оргазм, а потом закружилась, как будто он заполнил все ее существо.
 — Крофт, о, Крофт, пожалуйста, я не выдержу этого. — Она прижалась к нему изо всех сил, пряча свое лицо у него на груди. Языком она могла чувствовать вкус его пота, сжимая его тело в агонии наслаждения.
 — Мерси, дорогая, я тоже не могу больше! — Его голос трепетал от страсти, охватившей его.
 А потом уже не было связных слов, только дикие, счастливые крики. Разразился шторм их желания, выбрасывая их на берег, промокших насквозь и вздрагивающих, но свободных.
 Прошло много времени, прежде чем Мерси открыла глаза. Крофт все еще лежал на ней. Он был очень тяжелым. Она улыбнулась и стала чертить пальцем на его спине диковинные узоры. Голова Крофта была повернута к зеркалу, он лежал и наслаждался их отражением.
 Мерси не думала, что он следит за ее движениями, пока не повернула голову и не увидела, что он внимательно наблюдает за ней.
 Она дерзко ему улыбнулась.
 — Эй, господин эксперт по боевым искусствам, на что это вы так уставились?
 — На тебя.
 — Не помню, чтобы давала вам разрешение на это, — сказала она. В ее глазах плясали бесовские огоньки.
 — А я и не спрашивал. — Он скатился с нее на ковер. — Не было смысла. Ты бы вероятнее всего сказала «нет». Просто для того, чтобы покапризничать. — Он нежно поцеловал ее. — Господи, когда я впервые увидел объявление о «Долине»в букинистическом каталоге, я и подумать не мог, что с тобой придется так непросто.
 Мерси не почувствовала шутливого изумления в его словах. Наоборот, ей показалось, что он встревожен.
 — А что, это что-нибудь изменило бы?
 Он покачал головой.
 — Нет. Это ничего бы не изменило. В котором часу мы уезжаем?
 У Мерси перехватило дыхание. Крофт ничего не сказал. Просто ждал.
 — Ты соблазнил меня сегодня специально, чтобы поехать со мной?
 — Нет. Я бы соблазнил тебя сегодня ночью независимо от того, уехала бы ты завтра утром в Колорадо иди нет. Я слишком сильно хотел тебя. Мне кажется, я никогда никого не хотел так сильно, как тебя.
 Она взглянула в его глаза и снова поверила.
 — Я рада, — мягко сказала она. — Потому что никогда не чувствовала ничего подобного.
 — О, Мерси! Я знаю это. Ты так прозрачна, как акварель. — Он слабо улыбнулся и поцеловал ее в носик. — Я видел изумление в твоих глазах, когда в первый раз показал тебе наши отражения в зеркале. Но я переживал то же самое всего несколько минут назад, когда ты неистовствовала в моих руках.
 Она вспыхнула.
 — Что, гордишься собой, да?!
 Хищная улыбка обнажила его белоснежные зубы.
 — Ты сама виновата в том, что так рьяно и с явным Удовольствием отвечала на мои ласки.
 — Не уверена, что мне бы хотелось, чтобы ты с такой легкостью читал мои мысли.
 — Ты к этому привыкнешь. — Он легко вскочил на ноги и наклонился, чтобы поднять ее и поставить рядом с собой.
 — Неужели? — Мерси оценивающе смотрела на него.
 — Гм… — Он нежно дотронулся пальцем до уголка ее рта. — Мне не терпится провести с тобой эти несколько дней в Колорадо.
 — Ты имеешь в виду, что тебе не терпится отговорить Глэдстоуна от покупки книги?
 Крофт покачал головой.
 — Нет. Мне абсолютно не нужно отговаривать Глэдстоуна приобретать «Долину».
 — Это действительно так? Слово чести?
 — Слово чести. Клянусь, что не заикнусь об этом у Глэдстоуна.
 Ей до боли хотелось поверить ему, и когда она посмотрела в его лицо, то убедилась, что он говорит правду. И Мерси решилась.
 — Хорошо, — ответила она.
 Крофт снова улыбнулся, наклонился и поднял с пола их одежду.
 — Я уверен, все будет хорошо, — сказал он, направляясь с ней в спальню.
 А позже Крофт лежал рядом со спящей Мерси. Он пытался заснуть, но то, что произошло сегодня ночью, не давало ему покоя. Что-то было не так. Но что? Он никак не мог понять.
 Его отношения с Мерси были похожи на акварель. На поверхности все было прозрачным. Он добился того, чего хотел. Физически, эмоционально и интеллектуально Мерси принадлежала ему. Он отправится вместе с ней к тому таинственному коллекционеру, который купил «Долину».
 А теперь для Крофта существовало одно маленькое «но». И это его очень беспокоило. Дело было в том, что несколько минут назад Мерси удалось заставить его потерять самообладание. До того момента все шло так, как было задумано. Мерси таяла в его руках, подчиняясь с приятной, соблазнительной чувственностью, которая принесла ему немало наслаждения. Черт, он действительно наслаждался ею. Более того, упивался ею, вдыхал ее аромат всем своим телом.
 Он был опьянен, охвачен мыслью о нежном завоевании, которое, как он надеялся, привяжет ее к нему прочными узами.
 Когда Крофт составлял свой план соблазнения, он упорно повторял себе, что собирается воспользоваться ею. Это было для ее же собственного блага. Он улыбнулся. Интересно, что бы сказала Мерси, если бы узнала, о чем он думает? Она была бы вне себя от ярости.
 И все-таки он сделал это для ее же блага. Ему было очень нужно, чтобы она привязалась к нему. Ему были необходимы эти узы на тот случай, если в Колорадо все пойдет плохо. Они могли иметь важное значение. Они могли спасти ей жизнь.
 Крофт знал, что ему не удастся отговорить Мерси от поездки или убедить не связываться с книгой. У него не оставалось другого выбора, кроме как отправиться вместе с ней в Колорадо к Глэдстоуну. Вдруг Глэдстоун и есть тот человек, который должен был умереть три года назад? Тогда Мерси грозит опасность. К тому же Крофту нужно было попасть в дом Глэдстоуна, чтобы выяснить правду.
 Все сильно запуталось. И не было никакой возможности быстро размотать клубок, не порвав при этом тонкой нити событий. Восстановить разорванный Круг непросто, необходимо проявить терпение и дей-ствовать осторожно.
 Он сделал то, что должен был сделать, убеждал себя Крофт. Это было необходимо, необходимо так же, как и другие части его плана. И не важно, как бы отнеслась к этому Мерси, если бы узнала обо всем. Он сделал то, что должен был сделать.
 Нет, вовсе не это не давало ему заснуть. Крофт снова и снова возвращался к тому моменту, когда терял контроль над собой, занимаясь с Мерси любовью. Он был пойман в сети ее страсти. Это захватило его врасплох, несмотря на то что он говорил себе; она уже принадлежит ему.
 Он вовсе не был осторожным, расчетливым соблазнителем, способным руководить происходящим. Он сам был соблазнен.




 Глава 5


 Эрасмус Глэдстоун сидел развалившись в элегантном белом кожаном кресле, любуясь великолепным горным пейзажем за окном своего кабинета. Он потягивал дорогой портвейн, который Изабель только что налила ему, и в тысячный раз повторял себе, что это убежище в горах было то, что нужно, то, что он так долго искал. Вдалеке от людей. Надежно защищенное.
 Но что самое главное, отсюда было несколько тайных выходов. На случай провала. Три года назад, когда его жизнь зависела от какого-то полуразрушенного старого туннеля, готового обвалиться в любой момент, он получил хороший урок. Тогда он не обратил внимания на этот туннель, поскольку ему и в голову не приходило, что придется спасаться этим путем. Но здесь первое, что он построил, — подземный ход. Он появился даже раньше подземелья.
 С рабочими, помогавшими ему копать и укреплять коридор, произошел несчастный случай на горной дороге вскоре после того, как работы были закончены. Теперь Глэдстоун чувствовал себя в полной безопасности. Больше никто не знал о существовании туннеля. Даллас и Лене, а также Изабель прибыли в поместье только тогда, когда ход был надежно скрыт за панелью.
 Там, на острове, он тоже думал, что находится в безопасности. Он был совершенно не доступен ни полиции США, ни властям Карибских островов. Деловая проницательность обеспечивала Глэдстоуну безопасность от конкурентов. А безумный фанатизм его последователей охранял от предательства, по крайней мере так он думал. Вооружив наиболее жестоких и фанатичных из верующих, он обезопасил себя от возможного нападения на его крепость небольших отрядов наемников.
 Однако он не смог защитить себя от одного-единственного призрака, неожиданно появившегося из ночной темноты.
 На этот раз Глэдстоун решил, что не повторит своей прежней ошибки и не станет окружать себя целой армией безмозглых идиотов. Нет, больше он не будет полагаться на фанатизм, не будет одурманивать с целью обеспечить покорность. Подобный метод был связан со слишком большим риском. Три года назад он едва не поплатился за это жизнью.
 На этот раз он решил сделать по-другому. Изолированное убежище в горах, надежные и тайные пути для спасения, электронные охранные системы, собаки, три телохранителя, деньги и обаяние — вот гаранты его новой жизни. И еще была маленькая колония, где все всех знали. Она заменит ему ту, первую. И будет действовать не хуже. Любого незнакомца, будь он даже привидением, появившегося там, немедленно заметят.
 Эрасмус откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. И тут же перед ним заплясали языки пламени, раздались ужасные крики, запахло дымом. Он едва не погиб той ночью, едва не погиб от рук человека, которого никогда в жизни не видел, призрака, как кричали в ужасе его ученики.
 Но Глэдстоун знал, что этот единственный воин был человеком, а никаким не призраком, несмотря на уверения паникующих членов Сообщества, которые как последние идиоты бросились к своему вдохновителю в поисках спасения в эти последние сумасшедшие минуты. Не было времени беспокоиться о ком-нибудь другом, кроме самого себя. Однако цитадель Сообщества Избранных на острове была очень хорошо защищена. И только тень могла бы проникнуть в нее незамеченной. Появление этого призрака привело к катастрофе, от последствий которой Глэдстоун еще только оправлялся.
 Это была долгая борьба. Каждый день Глэдстоун ловил себя на мысли, что никак не может успокоиться и перестать думать о том, что случилось в его крепости, расположенной на уединенном острове. Там, на Карибах, он обладал огромной властью. Пройдет немало времени, прежде чем он снова станет тем, кем был тогда, прежде чем обретет былую власть и богатство.
 Завладеть книгой «Долина мистических сокровищ»— вот кратчайший путь к тому, что так страстно желал Глэдстоун.
 — Еще портвейна?
 Он открыл глаза и увидел Изабель, стоявшую перед ним. Ее груди были красивой, округлой формы и вызывающе обнажились в глубоком вырезе шелкового платья. Глэдстоун наслаждался ее красотой, как наслаждался изысканным вином. Красивые женщины всегда окружали богатых мужчин, однако лишь некоторые из них могли бы сравниться с Изабель Асканиус.
 — Благодарю, дорогая. Не хочешь выпить со мной?
 — С удовольствием. — Она улыбнулась ему.
 Голос Глэдстоуна был глубоким, бархатным» Он ласкал слух, очаровывал, будоражил. Еще в юности Глэдстоун понял, каким сокровищем наделила его природа. Люди неизменно откликались на звук этого голоса, и Глэдстоун немало преуспел, используя это свое тайное оружие.
 — Ты подготовила карту для леди Пеннингтон?
 — Она получит ее, как только возьмет в Денвере машину напрокат, — заверила его Изабель —
 — А что насчет мотеля?
 — Я сказала ей, что это единственный подходящий в округе. Она остановится именно в нем. С чего бы ей сомневаться в правдивости наших рекомендаций?
 — Да уж… с чего… — задумчиво пробормотал Глэдстоун.
 — Вы действительно хотите, чтобы она провела там ночь, прежде чем приедет к нам? — спросила Изабель. — Мне это кажется напрасной тратой времени.
 — Это позволит нам убедиться, что она одна и никто за ней не следует. Если же обнаружится что-нибудь подозрительное, то мы сможем отнять у нее книгу прямо там. Обычная кража в дешевом мотеле. Никто ничего не сможет доказать. Лучше подстраховаться. Мало ли что может случиться. Надо быть готовым к любым неожиданностям. Книга опасна, моя дорогая. Чрезвычайно ценна и чрезвычайно опасна.
 Изабель посмотрела в окно. Облако набежало на солнце, и сияющие вершины гор мгновенно померкли.
 — Не слишком ли много шума из-за какой-то книги?
 — Когда она будет у нас, я тебе объясню, почему она так важна.
 — Однако сейчас вы не хотите говорить мне, не так ли? — спросила Изабель с грустной улыбкой. — Вы все еще не доверяете мне полностью?
 — Я никому не доверяю полностью, моя дорогая. Однако уверяю тебя, что никогда ни на кого я не полагался так, как на тебя. — Глэдстоун сделал глоток. — В колонии все в порядке?
 — Естественно. Все с нетерпением ожидают вечеринки.
 Глэдстоун кисло усмехнулся.
 — Да, полагаю, они действительно с нетерпением ждут ее.
 — Вы хотите провести вечеринку именно тогда, когда леди Пеннингтон будет гостить у нас?
 — Именно так. Это обеспечит нам отличное алиби на тот случай, если вдруг нам понадобится избавиться от нее. Просто еще одна предосторожность, моя дорогая. Тебе следовало бы уже привыкнуть к моим маленьким странностям.
 — Я нахожу ваши странности весьма очаровательными, Эрасмус, — улыбнулась ему Изабель. — Я многому учусь у вас.
 — Не сомневаюсь, — улыбнулся ей в ответ Глэдстоун.
 Изабель была красивой женщиной, и она прекрасно знала об этом. Все комплименты, касающиеся ее внешности, она принимала с совершенно невозмутимым видом, словно это было нечто само собой разумеющееся. Они уже порядком утомили её. Но те, кто восхищался ее умом и умениями, могли рассчитывать на ее благосклонность. Ничто так не грело ее самолюбие, как перечисление ее талантов. Глэдстоун понял, что ею движет. Жажда абсолютной, безграничной власти. И он дал Изабель почувствовать, что сейчас она на верном пути. Что в один прекрасный день она сможет стать обладательницей того, чем владел сейчас Глэдстоун. Ибо Изабель была женщиной амбициозной.
 А у Глэдстоуна, помимо его неотразимого голоса, был еще один талант. Он умел найти свой ключик к каждому. И не в характере Глэдстоуна было позволять своим уникальным способностям пропадать напрасно.
 Когда на следующее утро Мерси проснулась, она прекрасно понимала, что в ее жизни произошли огромные перемены. Отныне сама судьба будет руководить ею. Однако эта уверенность длилась лишь мгновение, ибо тело Мерси затопило странное ощущение чего-то неприятного между ног, совершенно ей прежде незнакомое.
 Осторожно она попробовала пошевелить ногами под одеялом. Нет, больно не было. То, что она чувствовала, скорее напоминало, как она провела ночь с Крофтом Фальконе, как любила его, как таяла в его объятиях.
 Мерси задумалась, догадывался ли Крофт о том впечатлении, которое он произвел на нее прошлой ночью. Она боялась, что догадывался. Этот мужчина был чересчур чуток. Казалось, он без труда читает ее мысли, как раскрытую книгу.
 Однако и она тоже кое-что о нем узнала. Фальконе, как правило, держал себя и весь окружавший его мир под надзором, но все же и у него были свои границы, которые, если постараться, можно было заставить его перешагнуть. Нужно было разозлить его, чтобы он отпустил поводья, которые так крепко держал в своих сильных руках. Прошлой ночью она весьма недурно справилась с этой задачей.
 И в этот утренний час Мерси удивлялась, как у нее хватило смелости сделать это. Она была потрясена своей отвагой.
 Мерси открыла глаза. В комнате было уже совсем светло. Она взглянула на часы. Половина шестого. Мерси была в комнате одна. Крофт куда-то делся.
 Она нахмурилась и привстала. В эту ночь она даже не надела пижаму. Мерси поднялась с кровати, накинула халат, прислушалась. Тишина. Не льется вода в ванной, не шипит кофейник на кухне. Неужели Крофт уехал?
 Завязывая желтый пояс ярко-красного халата, Мерси подошла к ванной и опять прислушалась. И снова она ничего не услышала. Но теперь Мерси точно знала, что Крофт здесь. На цыпочках она прокралась в гостиную.
 Он сидел совершенно обнаженный на полу у окна, по-турецки скрестив ноги и положив руки на колени. Казалось, он смотрел в никуда. Мерси поняла, что Крофт занимался медитацией.
 Не желая мешать ему, она тихонько вышла из комнаты и пошла в ванную. Стоя под душем, она думала о Крофте. Она ведь очень мало знала о нем. Интересно, какие у него привычки? Что он любит? И как, собственно говоря, ей теперь вести себя с ним? Что сказать? Мерси попыталась представить: вот она выходит из ванной, вот подходит к Крофту, вот она говорит ему, что… Что же сказать? В этот раз воображение подвело Мерси.
 Единственное, что она знала: она должна притушить этот бешеный огонь страсти, вспыхнувший в жаркий летний день. Ведь Крофт скорее всего прекрасно знал, чего хочет и как этого добиться. Но вот чего хочет она? Мерси не знала.
 Возможно, именно ей требовалось заняться медитацией, чтобы привести в порядок свои мысли.
 Через пятнадцать минут, завернувшись в полотенце, Мерси вышла из ванной и обнаружила Крофта в спальне, изучающего томик «Долины мистических сокровищ», который она оставила на ночном столике. Теперь на Крофте были надеты джинсы. Отчетливо вырисовывающиеся мышцы плеч и спины в утреннем свете выглядели просто потрясающе. Он поднял голову и взглянул на ее мокрые волосы, собранные в хвост, сияющее лицо и оголенные плечи, на которых все еще сверкали капли воды. Легкую улыбку, которая тронула его губы, можно было» бы назвать улыбкой коллекционера, заполучившего новую диковинку. Он шагнул было ей навстречу, однако тут же остановился, ибо Мерси даже не шелохнулась. В руках он все еще держал книгу.
 — Не забудь обернуть ее.
 — Не беспокойся, — ответила она. — Я не собиралась оставить ее дома.
 — Полагаю, ты просто читала ее по вечерам.
 — И делала это из чисто профессионального интереса, — сухо сообщила она и отвернулась, чтобы достать из шкафа одежду. Мерси чувствовала, как предательский румянец окрасил ее щеки.
 — Профессиональный интерес? Теперь это так называется?
 Она почувствовала дразнящие нотки в его голосе и просто разрывалась между удовольствием слушать его тихий смех и раздражением из-за того, что он нашел книгу в таком неподходящем месте.
 — Да, это был чисто профессиональный интерес. Я даже сформировала свое профессиональное мнение о ее авторе.
 — Ревингтоне Бурле? — Крофт подошел к ней сзади и положил руки на ее обнаженные плечи. И как будто невзначай обронил легкий нежный поцелуй на ее мокрые волосы. — И к какому же, интересно, выводу о нем ты пришла?
 — Этот он, как ты его называешь, на самом деле — она.
 — Что?
 Она могла поспорить, что ей наконец удалось изумить его. Мерси самодовольно улыбнулась.
 — Именно. Это действительно она. Полагаю, что Ревингтон Бурле была женщиной.
 — Порнографический роман восемнадцатого века написан женщиной?! Это невозможно.
 — Почему же? И в восемнадцатом веке были женщины-писательницы. К тому же немало. А кроме того, у них было принято писать под мужскими псевдонимами.
 — Но подобного рода вещи?
 — Ты что же, один из тех, кто думает, что женщин не интересует эротика? — Она высвободилась из его объятий. — Если это действительно так, у меня есть для тебя новость. Наши вкусы в этой области порой значительно расходятся с вашими, однако это вовсе не означает, что мы не ценим эротику.
 — О! Я верю тебе, Мерси, — медленно протянул он, его глаза в этот момент загадочно блестели. — Я видел твое лицо вчера вечером, когда ты смотрела в зеркало, помнишь?
 Она раздраженно взглянула на него.
 — Истинный джентльмен не стал бы напоминать мне об этом.
 — Истинный джентльмен, во-первых, не заставил бы тебя смотреть в это зеркало.
 — Как интересно.
 — Скажи мне, почему ты все-таки решила, что Бурле могла быть женщиной?
 Мерси натянула джинсы. Задумалась.
 — То, как здесь описаны чувства. Очень трепетно, нежно. Как правило, писатели-мужчины уделяют внимание только технике, а эмоции обходят стороной.
 — А ты что, эксперт по порнографическим работам мужчин? Не думал, что твой профессиональный интерес простирается настолько далеко.
 — Ну и что из этого? — с вызовом спросила она. — Разве я не права? Разве мужчинам важна не физическая сторона дела, в то время как у женщин на первом месте чувства? Именно поэтому связь, начавшаяся и развивающаяся по инициативе мужчин, непременно начинается с секса. Однако, как мне кажется, если бы женщина взяла ситуацию под свой контроль, то все происходило бы гораздо медленнее, так, чтобы партнеры смогли получше узнать друг друга.
 — Не превращается ли этот разговор из профессионального в личный?
 Крофт сказал это так, что Мерси вдруг захотелось, чтобы этого разговора вообще не было. Но она гордо подняла голову и спокойно посмотрела ему в глаза.
 — Да, — сказала она. — Именно в личный.
 — Скажи же напрямую, Мерси. Мне бы не хотелось продираться сквозь дремучие заросли твоих мыслей.
 — Хорошо. Я скажу. — Она судорожно глотнула. — Думаю, что прошлой ночью мы поторопили события. Это произошло слишком рано. Нам нужно больше, времени, чтобы узнать друг друга, Крофт. Если ты относишься серьезно к… к нашим взаимоотношениям, тогда тебе придется согласиться с тем, что на какое-то время нам нужно остудить физическую сторону дела.
 — Ну, хорошо, черт возьми.
 Этот злой, резкий ответ напугал и обидел Мерси.
 — Если тебя интересует только секс, то, черт возьми, ты можешь поискать его где-нибудь в другом месте.
 — Вчера ночью ты ничего не имела против секса.
 В его голосе слышалась угроза. Мерси вздернула подбородок.
 — Учитывая напряженность ситуации, подобные вещи иногда случаются. Человека можно сломить сильным, внезапным физическим влечением, которое…
 — Но не тебя.
 Она сощурила глаза.
 — Что ты хочешь сказать?
 — Ты вовсе не теряла голову из-за сильного, внезапного физического влечения. Вчера ночью твое истинное «я» вынырнуло наружу, и я был той соломинкой, за которую оно ухватилось, чтобы не утонуть.
 — Очень оригинальное сравнение, однако оно ничего не меняет.
 Он подскочил к ней и прижал ее к стене. Мерси даже не успела отшатнуться. Чувство, горевшее неистово в его глазах, могло быть и злостью, и возмущением или и тем и другим сразу. Схватив Мерси за плечи, он слегка тряхнул ее.
 — Неужели ты действительно думаешь, что все, что меня интересует, — секс? — спросил он намеренно приторным голосом.
 Мерси попыталась освободиться.
 — Ну что ж, есть еще книга. Она тебя, конечно, тоже очень интересует.
 — При чем здесь «Долина»? Мы говорим не об этой чертовой книге. Мы говорим о нас! О тебе и обо мне. И я хочу знать, действительно ли ты считаешь, что единственное, что интересует меня в тебе, это тот спектакль, что ты устраиваешь в постели?
 Услышав это, она вздрогнула, ибо слишком велик был ее страх, что спектакль этот, как в постели, так и на ковре, был довольно дилетантским. Опыта у нее действительно было немного, и она подозревала, что это не осталось для него незамеченным.
 — Я уверена, что это достаточно распространенная проблема во взаимоотношениях, — отчаянно сказала Мерси.
 — О, и в этом вопросе ты столь же компетентна?
 — Хватит, Крофт. Ты специально пытаешься запугать меня. У меня есть свои убеждения, и ты должен уважать их.
 — И где это сказано, что я должен уважать твои идиотские убеждения?
 — Мои убеждения вовсе не идиотские. Крофт, мы едва знаем друг друга. Ты просто возник мне на беду из ниоткуда в моем магазине в пятницу. А в воскресенье мы уже оказались в постели. Все происходит слишком быстро, как на это ни смотри. С моей же точки зрения, все произошло со скоростью света. Я хочу сбавить скорость, и если ты серьезно хочешь поехать со мной в Колорадо, тогда тебе придется согласиться с этим.
 — Это твое последнее слово по данному вопросу?
 — Да, — сказала она горячо, — последнее.
 Он смотрел на нее, казалось, целую вечность. Выражение его глаз то и дело менялось, как будто в его мозгу прокручивались всевозможные варианты ответов. Неожиданно он отпустил руки, качая головой.
 — Как, черт возьми, тебе удается делать это со мной? — зло спросил он, отвернулся и подошел к окну.
 Вопрос прозвучал так тихо, что Мерси не была даже уверена в том, что он был адресован ей. Он разговаривал сам с собой, и, совершенно очевидно, у него не было ответа на этот вопрос.
 — Крофт…
 Он не ответил. Провел рукой по волосам и продолжал смотреть в окно.
 — Я только что целых полчаса старался привести свои мысли в порядок, и за пять минут ты смогла разрушить все то, чего я достиг.
 — О, Крофт…
 Он резко повернулся.
 — Черт побери, я никогда не выхожу из себя!
 — Ты не должен сердиться на себя только потому, что рядом со мной немного нервничаешь. У тебя есть все права быть немного… — она запнулась, стараясь подыскать нужное слово, — удивленным из-за того, что я решила взять развитие наших отношений в свои руки. Ты по натуре человек подавляющий, и в последние два дня ты так или иначе руководил ситуацией. Естественно, тебя шокирует, когда я говорю, что нужно притормозить с физической стороной, но…
 Он резко взмахнул рукой.
 — Ни слова больше, Мерси. Я предупреждаю тебя. Если ты сама не хочешь получить несколько сеансов шоковой терапии или здорово удивиться, ты закроешь рот и помолчишь до тех пор, пока я не выпью чашку чая и не позавтракаю.
 Мерси, которая уже собиралась сказать, что невозможно всегда держать себя в руках, тут же закрыла рот. Не вымолвив ни единого слова, наблюдала она за тем, как он направился в ванную.
 Вспомнив, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, она решила, что приготовит на завтрак что-нибудь особенное. И она будет делать все очень тихо. Крофту необходимо время, чтобы прийти в себя.
 Мерси улыбнулась. Она опять победила.
 Спустя несколько часов Мерси сидела в «тойоте», взятой напрокат, и пыталась разобраться в огромной, довольно подробной карте Колорадо, которую она взяла в агентстве проката. Они выехали из аэропорта Денвера и направились по Двадцать пятому шоссе на юг, следуя указаниям, аккуратно и точно напечатанным в записке, которая ожидала Мерси по прибытии в агентство.
 Чем дальше они удалялись от города, тем прекраснее становился серебристо-голубой цвет манящего неба Колорадо. Полуденное солнце, казалось, светило ярче и веселее, чем в Вашингтоне. По правую сторону от шоссе высился горный хребет. Он словно манил путешественников, призывал их покинуть дорогу и испытать удачу в Девственно-невинной глубине гор. Однако водители Редко обращали внимание на этот гордый вызов.
 Крофт сосредоточил все внимание на дороге. Он выбирал машину сам и, решив, что ничего не подойдет для горных дорог лучше, чем «тойота-селика», остановился на ней. Мерси исподтишка наблюдала за ним, восхищаясь его спокойствием. Она понимала, что всегда, что бы он ни делал, он был спокоен. Крофт словно всякий раз ставил перед собой некую задачу, для решения которой и направлял все свои усилия независимо от того, легкой она была или невероятно сложной.
 Он не относился к тем мужчинам, которые отвлекались от поставленной перед ними цели на какие-нибудь пустяки.
 Эта мысль не давала Мерси покоя. И почему она не додумалась до этого раньше, корила она себя. Но прошлой ночью Мерси так хотелось поверить в то, что ей удалось сбросить оковы самоконтроля с Крофта хоть на одно мгновение. Теперь она понимала, что на самом деле этого не было. Необходимо было приложить немало сил, чтобы действительно отвлечь Крофта Фальконе, гораздо больше, чем ласки не слишком искушенной в искусстве любви женщины, которая просто-таки стремительно летела к нему в объятия.
 — В чем дело? — Крофт бросил на нее вопросительный взгляд из-под бровей. — Ты что, ошиблась в выборе маршрута?
 Мерси поморщилась.
 — Нет, не ошиблась. Через пару миль будет поворот на дорогу, ведущую в горы.
 Вполне нормальные отношения между Мерси и Крофтом установились сразу же после домашних блинов и кленового сиропа, которые она приготовила на завтрак. Однако это вовсе не означало, что временами они еще не были довольно грубоваты друг с другом. Например, когда Крофт сказал, что ему надоел чай в пакетиках, на него чуть не опрокинули этот самый чай. Он попытался было объяснить своей хозяйке, как правильно нужно готовить чай, но обнаружил угрожающе нависшую прямо над его головой полную чашку. К счастью, у него хватило ума замолчать.
 Сначала она подумала, что Крофт грубит ей из-за того, что она сказала ему этим утром. Однако потом Мерси поняла, что ошиблась. Здесь что-то было не так. У Мерси появилось странное ощущение того, что голова Крофта занята вовсе не строптивой женщиной, а чем-то другим, более важным для него. И от этого Мерси чувствовала себя уязвленной и смешной.
 — В своей записке господин Глэдстоун предлагает нам остановиться на ночь в мотеле, на территории горнолыжного курорта. Это один из тех немногих, что сейчас открыты. А завтра утром мы направимся в его резиденцию. — Мерси наклонилась вперед, чтобы разглядеть светящиеся буквы дорожного указателя. — Сюда. Поверни и направляйся в сторону гор.
 Крофт выехал на узкую двухполосную дорогу, ведущую в горы. И вскоре прямо перед ними выросли скалы, нависая над узенькой лентой дороги. Редкая растительность неожиданно стала пышнее, превратившись в лес темно-зеленого цвета, скрывавший из виду далекие вершины.
 — Мне никогда особенно не нравились горы, — заметила Мерси, стараясь оживить разговор. — Все в них кажется таким гнетущим. И к тому же даже днем они навевают ощущение сумерек, ночью же, наверное, все скрывает непроглядная тьма. И деревья издают таинственные звуки.
 — Весьма забавное представление, особенно учитывая то, что ты живешь на северо-восточном побережье Тихого океана. — Крофт внимательно смотрел на дорогу, ехать по которой становилось все труднее. — Вашингтон ведь знаменит своими горами.
 — Я вовсе не против того, чтобы смотреть на них, — объяснила она. — Однако, как ты мог заметить, я живу не в горах. Я живу возле моря.
 — Я тоже.
 Мерси кивнула.
 — Это меня не удивляет.
 Он еле заметно улыбнулся.
 — Почему же?
 — Возможно, причина заключается в твоем увлечении акварелями. Они гораздо больше подходят для изображения морских пейзажей. А может, ты просто кажешься мне человеком, который предпочел бы наслаждаться спокойной жизнью на побережье океана. Я, конечно, не могу быть уверена, просто меня ничуть не удивляет, что ты живешь у моря.
 — Когда все проблемы, касающиеся Глэдстоуна, будут решены, я обязательно возьму тебя с собой в Орегону.
 Она улыбнулась.
 — Согласна.
 Мерси воодушевилась, услышав, как он заговорил о будущем. А потом она подумала, что Крофт опять хитрит. Он ведь говорил не о покупке книги у Глэдстоуна. Он говорил о каких-то проблемах, связанных с ним.
 Мерси нахмурилась. Определенно Крофт что-то скрывает. Она взглянула на дорогу.
 — Не лучше ли тебе немного сбавить скорость? Эта дорога совсем не похожа на скоростное шоссе.
 — Не волнуйся, Мерси. Все под контролем.
 Она откинулась на спинку сиденья и вздохнула, ибо он был прав. Этот мужчина вел машину аккуратно и умело, так, как настоящий профессиональный гонщик. «Тойота» повиновалась каждому малейшему повороту руля, как собака, выполняющая едва заметные команды хозяина.
 — У тебя чертовски здорово развита реакция, не так ли, Крофт? — Это прозвучало почти как обвинение.
 — Да, — сказал он равнодушно.
 Около семи часов вечера Крофт остановил «тойоту» на стоянке старого, но довольно прилично выглядевшего мотеля. Здание находилось у самого подножия того, что, несомненно, в зимнее время года служило замечательным горнолыжным курортом. Двухэтажный мотель, должно быть, выглядел гораздо более приветливым и красивым, когда вокруг него был ослепительно белый снег и куча лыжников. А теперь, в конце ленивого летнего дня с его длинными тенями, которые неожиданно прорезало своими лучами заходящее солнце, это место показалось раздраженной Мерси мрачным и тоскливым.
 Крофт взглянул на нее, вынимая из машины багаж.
 — Мы можем попытаться найти другой мотель дальше по дороге.
 Мерси окинула взглядом те несколько машин, что были оставлены на стоянке.
 — Да нет, зачем. Уже темнеет, к тому же нет никакой гарантии, что другой мотель будет открыт. По крайней мере у них есть кафе. Я просто умираю с голоду.
 Крофт на мгновение замешкался, затем пожал плечами и направился ко входу в мотель.
 И вдруг Мерси кое-что вспомнила. Она догнала его.
 — Две комнаты, Крофт.
 Он ничего не сказал, даже не взглянул на нее. Он просто молча шел дальше.
 — И я бы хотела комнату на втором этаже, — громче добавила Мерси.
 — Что-нибудь еще?
 Ей было совершенно наплевать на холодный тон его голоса.
 — Да. Узнай, есть ли у них сейф. Мне бы хотелось оставить там «Долину» на ночь.
 Он резко остановился и уставился на нее.
 — Какого черта? Ты не волновалась, когда хранила ее последние несколько недель у себя дома. С чего же начинать беспокоиться об этом сейчас?
 — Не знаю, — призналась она. — Возможно, потому, что это место выглядит довольно неуютно. И посетители не внушают особого доверия. Не говоря уже о тех, кто здесь работает. Могу поспорить, что замки на дверях могут быть запросто открыты кредитной карточкой. Женщины, путешествующие в одиночестве, научились принимать меры предосторожности, Крофт. Если какой-нибудь воришка попытается украсть у меня деньги, пока я сплю, он может нечаянно найти «Долину»и забрать ее.
 — Тебе бы не пришлось беспокоиться об этом, если бы ты спала со мной.
 Его логика была железной, и поэтому она решила, что единственный способ не поддаться — не замечать ее.
 — Конечно. Не пришлось бы. Ты ведь не похож на человека, который по ночам грабит дамочек в мотелях, не так ли?
 — Только не по понедельникам.
 Портье оказался весьма услужливым и вежливым, что очень удивило Мерси. После того как он назвал им номера комнат, он взял завернутую в целлофан «Долину»и убрал ее в сейф. Сейф был старый, но казался довольно прочным, подумала Мерси. Она сразу же почувствовала себя лучше. Теперь «Долина» была в безопасности.
 Во время обеда, состоящего из гамбургеров и жаркого, Мерси пыталась разговорить Крофта. Однако он упорно отмалчивался. И снова у Мерси появилось ощущение, что мысли его где-то далеко. Ей было очень обидно, что Крофт не обращает на нее внимания.
 Они хотели использовать эту недолгую поездку в Колорадо, чтобы получше узнать друг друга, подумала она мрачно.
 Когда Мерси выключила ночник и свернулась под холодным одеялом, она вновь задумалась о Крофте. Существовал ли кто-нибудь, кто хорошо знал этого человека? Вряд ли.
 В течение нескольких минут Мерси лежала, прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседней комнаты. Номер Крофта был рядом. Стены комнат были Довольно тонкими, однако, кроме звуков льющейся воды, она больше ничего не слышала, ни шагов, ни скрипа кровати.
 Вряд ли этому стоило удивляться, подумала она. Этот мужчина двигался как привидение. Мерси взбила подушку, повернулась на бок и закрыла глаза.
 Крофт стоял в темноте, наблюдая за тенями, двигающимися за окном мотеля. Окно было распахнуто, и ночной ветерок освежал затхлую, сырую комнату. Сосна и пихта тоскливо вздыхали. Мерси была права, подумал он, и мимолетная улыбка осветила его суровое лицо. Деревья действительно издавали мрачные звуки. А кроме того, они непреодолимой преградой вставали на пути неяркого света луны. Тьма же у самой земли, у корней деревьев, была еще более густой.
 В отличие от Мерси Крофт вовсе не находил эту темноту гнетущей. Однако он понимал, почему Мерси не нравится здесь. Она была созданием света. Сияющая, подвижная, воплощение игры красок. Темнота была его другом, собеседником, помощником. А он признавал и понимал ее. Полчаса назад Мерси наконец заснула. Он прислушивался к шорохам в ее комнате. По звукам он безошибочно определял, что она делает. Вот она открыла свой чемодан. Вот вынула из него длинную ночную рубашку. Теперь пошла в ванную. Включила воду. Сейчас она, должно быть, снимает свою ярко-желтую, цвета перезревшей дыни блузку, быстро расстегивает пуговицы. Обнажается ее прекрасная грудь. Из-за холода в комнате соски ее грудей, вероятно, чуть затвердели.
 Теперь джинсы. Он слышал, как она выскользнула из них, и мысленно представил себе ее стройные ноги. А через мгновение за джинсами последовали трусики. Он слышал легкое, неуверенное движение, которое она сделала, когда ухватилась за дверь шкафа, чтобы восстановить равновесие, снимая их. Теперь она была абсолютно обнажена. Крофт представил светло-коричневый треугольник в ее паху, блестевший в скупом свете, отбрасываемом слабой лампочкой.
 Приятное ожидание сменилось острым разочарованием, когда Крофт услышал, как Мерси забралась под одеяло. Его едва сдерживаемое желание не давало ему покоя.
 А теперь, стоя у открытого окна своей пустой комнаты, он мечтал о том, чтобы пойти к Мерси и почувствовать ее теплое и мягкое тело рядом с собой. Да, во сне она, должно быть, такая теплая и податливая, и она уж точно будет не в состоянии читать ему лекцию о том, как должны складываться их взаимоотношения.
 Взаимоотношения. Он терпеть не мог этого слова. Возможно, потому, что он не совсем понимал его смысл. Оно было слишком неопределенным, слишком неясным и громоздким. Это было слово, которое он не мог полностью принять или понять, женское слово. Только женщина может использовать его, придавая ему всякий раз новое значение, по своему собственному желанию, оставляя мужчину мучиться в поисках более точного определения. Кроме того, это слово совсем нельзя было применить к Крофту и Мерси, чтобы говорить об их жизни теперь, когда они стали любовниками.
 Крофт вспомнил, как она вся растворялась в его объятиях, и сказал себе, что стоило ему немного поднажать, и сегодня ночью случилось бы то же самое. Как это ему нравилось, нравилось сознавать, что ему так легко удается преодолевать столь обычную для нее враждебность.
 Крофт отмахнулся от воспоминаний о том, как потерял контроль над собой. Так было проще. Будто этого и не было.
 Ощутив, как напряглось его тело, Крофт попытался взять себя в руки. Сейчас о Мерси надо забыть. Он заставил себя думать о книге. Он должен работать, мрачно напомнил он себе. Но эта женщина почему-то отвлекала его, что было весьма странно и очень опасно.
 «Долина мистических сокровищ»— вот самая важная вещь, о которой ему нужно было думать в данный момент. Крофт нахмурился. Мерси все-таки решила оставить книгу в сейфе мотеля. Он предложил бы ей позаботиться о книге, однако чувствовал, что она непременно откажется. Ей не нравилось, что его интересовала «Долина». Поэтому она и не доверяла ему. Ему, в свою очередь, не нравилось то, что она ему не доверяет, поэтому он даже не стал предлагать ей оставить книгу на ночь у него. Как чертовски все было запутано, нахмурился Крофт.
 Да, он никак не мог предполагать, что с этой женщиной будет так трудно.
 Однако ему очень не нравилось то, что «Долина» находится внизу, в этом жалком подобии сейфа. И для беспокойства были серьезные причины.
 Если Глэдстоун был обыкновенным коллекционером, то проблема отпадала сама собой. Однако если он действительно был тем человеком, который когда-то носил имя Эган Грейвс, то сейчас скорее всего ему уже было известно, что Мерси путешествует не одна. Глэдстоун, окажись он честным коллекционером, не возражал бы, если бы узнал, что его продавец едет вместе с компаньоном. Однако если это Грейвс, тогда другое дело. Его это насторожит. И он может принять меры. А значит, «Долина» может оказаться в ловушке там, внизу, в сейфе. Книга будет в большей безопасности, если Крофт вытащит ее и принесет к себе в номер.
 Крофт наконец решился. Утром он объяснит Мерея, что взял книгу потому, что не доверял портье. Портье в удаленных мотелях очень любопытны. Такого портье, естественно, заинтересует, почему путешественник решил положить книгу на хранение в сейф. Возможно, слишком заинтересует.
 Крофт открыл дверь, беззвучно прошел по коридору к лестнице.
 Внизу лампа, что возле службы приема, была выключена. Не горел свет и в вестибюле. Крофт нащупал выключатель. Очевидно, портье отключил верхнее освещение вместе с ночной лампой. Интересно, подумал Крофт, знал ли хозяин, как выглядит его мотель и каково здесь приходится посетителям.
 Однако, возможно, хозяин вовсе и не возражал против этого. Только сумасшедшему взбредет в голову гулять по ночам в коридоре.
 Крофт отступил от двери, критическим взглядом окинул замок и решил, что Мерси была права. Это было одно из тех местечек, где замки можно было открыть при помощи кредитной карточки.
 Спустя мгновение он уже проскользнул в довольно обшарпанный вестибюль, позволив двери легко и бесшумно закрыться за собой, Мгновенно ему в нос ударил запах дешевого вина. Да, портье знал, чем заняться долгими ночными дежурствами. Слабый храп, доносившийся из-за перегородки, подтвердил его предположения.
 Интересно, кто отключился раньше — портье или свет? Пустая бутылка валялась рядом с его раскладушкой. Крофт попробовал растолкать портье, но вскоре бросил это бесполезное занятие. Парень, несомненно, нашел верное лекарство от бессонницы. Теперь он не проснется до утра.
 Крофт прошел за стойку. Старинный сейф стоял в углу — неясная тень, видневшаяся в темноте.
 Крофту пришлось выдвинуть всего лишь три ящика стола, прежде чем он нашел комбинацию шифра, вырезанную на дне одного из них. О чем угодно, но только не о безопасности и надежности беспокоились в этом заброшенном мотеле Колорадо.




 Глава 6


 Мерси проснулась в холодном поту. Ее трясло, сердце бешено колотилось…
 В течение нескольких минут она не могла понять, где находится. Но знала одно: она не в своей квартире и случилось что-то ужасное.
 Мерси лежала под одеялом, боясь пошевелиться, даже повернуть голову. Постепенно ей удалось успокоить свое участившееся дыхание. Она слишком долгое время жила одна, чтобы бояться темноты. Все в порядке. Она просто находится в чужой комнате. И бояться тут нечего. В конце концов, в соседнем номере был Крофт. Едва она закричит, он тут же придет на помощь.
 Мерси села на кровати, подтянула одеяло к самому подбородку. Ей очень хотелось, чтобы Крофт был сейчас рядом. Она бы совсем не стала возражать, если бы сейчас он оказался вместе с ней в этой недружелюбной комнате. Думая о Крофте, Мерси немного успокоилась.
 Что же с ней все-таки случилось? Почему она проснулась?
 Вдруг Мерси услышала слабое поскребывание по стеклу, и сердце вновь забилось как сумасшедшее. Страх сковал все ее существо. Теперь она по крайней мере знала, что ее разбудило.
 Да нет. Все в порядке, успокойся. Это, должно быть, ветка дерева, твердила она себе. Огромным усилием воли Мерси заставила себя вылезти из постели. Черт возьми, она не позволит себе трястись из-за какой-то ветки! Незамужняя женщина, живущая одна, не может позволить себе впадать в панику из-за какой-то несчастной ветки.
 Мерси смело направилась к окну. В таких случаях надо действовать уверенно. Одинокая женщина привыкла к тому, что часто неожиданно поднимается среди ночи, чтобы выяснить причину потревоживших ее странных звуков. Мерси говорила это себе, но сердце у нее замирало от страха. Она выглянет из окна, увидит дерево, увидит коварную ветку, и тогда ей удастся усмирить свое чересчур разыгравшееся воображение.
 Мерси была уже у самого окна, когда темная фигура приникла к стеклу со стороны улицы.
 Отлично. Вот мы и проверили. Теперь можно и кричать. Мерси закричала не своим голосом. Незваный гость за окном замер. Однако еще прежде, чем в воздухе растаял крик Мерси, темная фигура скользнула в сторону и исчезла.
 А через секунду в комнату Мерси забарабанили.
 — Мерси! Открой дверь или я ее выломаю!
 Мерси бросилась к двери. Крофт не бросал слов на ветер. Если сказал, что выломает дверь, значит, выломает. А Мерси не хотелось потом оплачивать ущерб.
 Она распахнула тоненькую дверь, и Крофт, ворвавшийся в комнату, чуть не сбил ее с ног. Он двигался не только бесшумно, подумала Мерси, но и очень быстро.
 — Что происходит? — Он осматривал комнату, пока Мерси нащупывала выключатель.
 — За окном кто-то был. Человек. Когда я закричала, он исчез.
 Крофт уже был около окна, распахнул его, высунулся наружу и внимательно оглядел все вокруг.
 — Он убежал. Несомненно, он укрылся за деревьями. Если он действительно знает, что делает, то ему достаточно всего нескольких секунд, чтобы затеряться в чаще. Возможно, где-то возле шоссе его ожидала машина.
 — Но что он делал возле моего окна? Черт побери, он же убегает. Мы должны что-нибудь предпринять, Крофт!
 — А что ты предлагаешь? Чтобы я босиком бросился в погоню? Да он, наверное, уже умчался на своей машине! — Крофт медленно закрыл окно, но нажал на щеколду с такой силой, что рама затрещала. Крофт чуть не выругался. Стоп. Надо держать себя в руках.
 Только теперь Мерси вспомнила, что на ней была надета только тоненькая ночная рубашка. Когда он двигался по комнате, от нее не ускользнула плавная игра мускулов. А глаза опасно сверкали золотым огнем. Крофт был похож на голодного хищника, который только что упустил возможность вонзить зубы в свою жертву.
 — Вообще-то, — предостерегающе сказала Мерси, — мое предложение было проще. Нам немедленно следует позвать дежурного.
 Она протянула было руку к телефону.
 — Для того чтобы разбудить его, телефонного звонка будет мало, — вздохнув, сказал Крофт.
 — Послушай, о чем это ты? Что значит «одного звонка будет мало, чтобы разбудить его? Крофт? Вернись! Что все-таки происходит? — Мерси бросила трубку и поспешила за ним.
 — Подожди, сейчас я все объясню, — сказал он через открытую дверь своей комнаты. — Лучше набрось что-нибудь, если собираешься вместе со мной спуститься вниз.
 Только ей могло прийти в голову выйти в коридор в ночной рубашке, злилась на себя Мерси. И теперь, стоя в коридоре, она чувствовала себя почти обнаженной. Быстро оглянувшись по сторонам, она поспешила вернуться в свою комнату. Ни одна из соседних дверей не распахнулась, никто не выглянул, чтобы узнать, кто кричал. А она-то боялась, что ее вопль разбудит весь мотель. Оказывается, они с Крофтом были единственными обитателями верхнего этажа.
 Она поспешно надевала туфли, когда в дверях ее комнаты появился Крофт. Он набросил рубашку и застегивал молнию джинсов.
 — Ну что, ты готова?
 Она кивнула.
 — Готова.
 Они сбежали по лестнице, направляясь навстречу ночной прохладе и неизвестности.
 — Крофт, а как по-твоему, что все-таки этот человек делал возле моего окна?
 — Не знаю, но похоже на то, что ты была права, когда говорила о гостиничных ворах.
 Мерси кивнула.
 — Хорошо все-таки, что я положила» Долину»в сейф.
 — Между прочим, — начал Крофт, когда Мерси была уже возле самой двери в офис ночного портье. — Утром я собирался сказать тебе, что… — Он замолчал, увидев, что дверь офиса широко распахнута. — Какого черта?
 Мерси почувствовала, как новая волна страха захлестнула ее. Она готова была снова закричать.
 — Сначала он, должно быть, ворвался сюда, — с ужасом прошептала она. — Возможно, он ограбил ночного портье, а потом решил проверить, не может ли он чего найти в номерах.
 Крофт проскользнул мимо застывшей в дверях Мерси. Он искал выключатель, а она пробиралась за ним по пятам, словно слепой котенок. Зажегся свет.
 — Черт!
 Мерси встала на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Крофта и стараясь понять, что он такое увидел.
 — О Господи!
 Ночной портье скорчился на полу. Лицо его было в крови.
 — Что с ним? — Мерси бросилась к несчастному портье. От него так несло винным перегаром, что у Мерси закружилась голова.
 — Не было ни малейшей необходимости так сильно бить этого беднягу. Он и без того был в отключке. — Крофт опустился на колени рядом с Мерси, которая пыталась нащупать пульс бедолаги.
 — Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что он уже был в отключке, Крофт? Что здесь все-таки происходит? — Она вскочила на ноги. — Надо позвонить в службу медицинской помощи. Он жив, но, похоже, очень серьезно ранен.
 Она убрала руку от головы портье, ее пальцы были липкими от крови. Мерси машинально вытерла их о джинсы, с отвращением глядя на распростертого на полу мужчину.
 Крофт наблюдал за этой небольшой сценкой с неподдельным интересом.
 — Полагаю, ты не из тех, кто падает в обморок при одном лишь виде крови?
 — Владельцы небольших магазинов не могут позволить себе быть чересчур впечатлительными. За исключением Международной службы спасения и банков, жизнь очень ненадежна. Ты позвонишь в службу по чрезвычайным ситуациям или мне самой это сделать?
 — Полагаю, нам нужно позвонить кому-нибудь из представителей местной власти, — неохотно произнес он, направляясь к телефону. — Ага, а вот и телефон шерифа. Будет лучше, если ты не станешь двигать тело.
 — Ладно.
 На другом конце провода ответили, и Крофт кратко рассказал, что произошло.
 — Да, мы подождем.
 Голос его был довольно напряженным, и за все время разговора он ни разу не взглянул на Мерси. Все его внимание было приковано к той картине, что открывалась его взгляду в маленьком офисе портье. Настежь распахнутая дверь не позволяла Мерси видеть то, что было доступно Крофту. Через две минуты Крофт положил трубку и посмотрел на Мерси.
 — Они скоро приедут. Участок, оказывается, всего в нескольких милях от горнолыжного курорта.
 Мерси кивнула.
 — И кому только это понадобилось? Летом на зимнем курорте мало чем можно поживиться. У них не могло быть большой суммы наличных денег. Сейчас здесь остановились всего несколько человек, и я готова поспорить, что большинство из них предпочли воспользоваться кредитной карточкой, чтобы расплатиться за номер. Интересно, этот кто-то попытался ограбить и кафе?
 — А потом решил пробежаться по номерам и проверить, не завалялись ли где туго набитые кошельки? Вполне возможно.
 — По твоему голосу этого не скажешь.
 — Все остальные постояльцы заняли номера на первом этаже. Мы с тобой были единственными, кто поселился на втором. С чего бы это парню рисковать и лезть на второй этаж, если безопаснее и выгоднее попытать счастье в комнатах первого этажа?
 — Кто знает… Возможно, он просто не мог вычислить, какие комнаты заселены, а какие — нет. В столь поздний час свет во всех комнатах скорее всего был уже выключен. Было бы сложно… — Мерси замолчала, услышав звук сирены. Отлично. Шериф уже здесь.
 — Ну и прекрасно, — пробормотал Крофт.
 — Что с тобой? Нам просто необходимо было вызвать кого-нибудь. Что ты имеешь против местных властей?
 — Ничего. Просто я не особенно-то верю во всех этих представителей закона.
 — Честно говоря, Крофт, иногда ты бываешь просто ужасно циничным. — Она повернулась к нему. — Плохо, что я не очень хорошо разглядела того парня. Все, что мне удалось увидеть, — это силуэт и только… Было так темно, и я…
 И тут она увидела, что случилось с сейфом.
 — Крофт!!!
 Он посмотрел на сейф, потом на нее.
 — Спокойно, Мерси. «Долина»в безопасности.
 — А я-то думала, зачем он стукнул портье!
 Она бросилась к проходу, в ужасе уставившись на распахнутую дверцу. Сейф был пуст.
 — Ее украли! Крофт! Он взял «Долину»! Мое будущее! Моя карьера! Он украл ее, все украл. Возможно, он даже не знает, обладателем чего стал. Просто решил, что это ценная вещь, раз она лежала в сейфе! Черт возьми, если когда-либо я доберусь до того, кто это сделал, я удавлю его!
 — Мерси, успокойся. — Полицейские машины уже въезжали на стоянку. Крофт подошел к Мерси и обнял за плечи. — Послушай, «Долина»в безопасности. Она наверху, в моем номере.
 Он говорил тихо, успокаивающе.
 Мерси резко повернулась.
 — Она не может быть у тебя наверху. Я сама положила ее в сейф, и кто-то вытащил ее оттуда.
 — Я забрал ее отсюда сегодня вечером.
 Мерси взорвалась от возмущения.
 — Ты что? Зачем? Когда? И как ты вытащил ее оттуда? Ведь я же расписалась за нее. Крофт, этого не может быть. Я требую, чтобы ты все мне рассказал.
 — Я все расскажу тебе, но позже.
 — Немедленно!
 Он покачал головой.
 — Нет времени. Сейчас нам необходимо будет поговорить с шерифом, и ты должна четко придерживаться моей версии.
 — Ты собираешься врать полиции? — Она была в бешенстве.
 — Я собираюсь сказать правду. А это всегда легче сделать, если ты не вдаешься во все мелочи и ненужные подробности. Мы пойдем по самому простому пути.
 — Я не понимаю, Крофт. — Мерси запуталась окончательно. Она не могла понять, что происходит, но что больше всего бесило ее, так это невозмутимое спокойствие Крофта.
 — Тебе вовсе не нужно все понимать именно сейчас. Просто не вмешивайся в разговор. Ты можешь сказать шерифу, что видела силуэт в окне, и этого будет достаточно. Все остальное я возьму на себя.
 Мерси хотелось сказать ему, что он сошел с ума, что она не собирается обманывать представителей власти. Ей хотелось ясно дать ему понять, что она не позволит никому указывать ей, что делать и чего не делать. Ей хотелось крикнуть ему в лицо, что она не настолько глупа, чтобы позволить человеку, которого она и знает-то всего три дня, командовать собой.
 Однако эти светло-карие глаза светились таким спокойствием и уверенностью, когда он говорил ей своим мягким голосом, как она должна поступить. Он все сильнее сжимал ее плечи, будто старался сковать ее волю.
 — Мерси, ты же знаешь, что можешь доверять мне.
 — Нет. Я не знаю этого. — Однако этот ее протест был слишком слабым.
 Полицейские сирены смолкли. Открылась дверь машины, и кто-то вышел из нее. Человек в униформе направился к двери.
 В глазах Крофта появилось безжалостное выражение. Он вцепился в нее железной хваткой. Взглянув на него, Мерси вздрогнула.
 — Черт побери, Крофт, ты не имеешь права так запугивать меня, — прошипела сквозь зубы Мерси.
 — У меня нет выбора. Ты сделаешь так, как я скажу. Придерживайся моей версии. Потом я тебе все объясню. — Он отпустил ее. — Соберись и постарайся не глядеть на меня так, словно я маньяк-убийца.
 О, с каким удовольствием схватила бы Мерси настольную лампу и обрушила ее на его голову! Слишком поздно. Шериф уже стоял в дверях. Крофт повернулся к нему.
 Мерси смотрела, как он шел навстречу полицейскому. Как он может быть спокоен в этот момент? Интересно, маньяки-убийцы все такие? По крайней мере от них хотя бы знаешь, чего ждать, подумала Мерси.
 Мерси сидела, сжавшись на кровати в гостиничном номере, и молча смотрела на Крофта, который вошел, держа в руках «Долину мистических сокровищ». Всего несколько минут назад шериф уехал, а портье в бессознательном состоянии увезли на «скорой помощи»в больницу.
 — Ну ладно, — ожесточенно начала Мерси, когда Крофт закрыл за собой дверь. — «Долина»у тебя, и она в целости и сохранности. А теперь объясни, зачем ты ее взял.
 Она схватила книгу.
 Он ухмыляясь смотрел, как она нетерпеливо вытащила из пакета и стала придирчиво ее рассматривать — не подмена ли.
 — Спасибо, что не стала вмешиваться в мой разговор с шерифом.
 — Ха! Как будто от меня что-то зависело. Ты вынудил меня вступить с тобой в сговор. — Облегченно вздохнув, Мерси бережно начала заворачивать книгу. — Так издеваться! Да кто дал тебе на это право!
 — Я и не думал издеваться над тобой.
 — Нет! Ты именно издевался. И больше я этого терпеть не буду, запомни это раз и навсегда, Крофт! — Она зло посмотрела на него сощуренными глазами.
 Крофт перестал улыбаться.
 — Если бы полтора часа назад на тебя напали и отобрали книгу, то сейчас ты не сидела бы здесь и не отчитывала бы меня.
 — Вовсе я тебя и не отчитываю!
 — Ну, нельзя назвать твое поведение беспрекословным повиновением.
 — Естественно. Я просто в бешенстве.
 — Значит, ты уже меня не боишься. А когда здесь был шериф, мне показалось, что ты готова была обвинить меня во всех смертных грехах. Почему ты промолчала?
 140
 — Я просто решила, — сказала ему Мерси вызывающе, — дать тебе шанс объяснить мне все с глазу на глаз.
 — Благодарю вас.
 — Только не надо изображать скромность и смирение. Давай рассказывай мне теперь всю правду. Меня не устроит та идиотская версия, которую ты изложил шерифу.
 Крофт посмотрел на нее сияющим взглядом.
 — То, что я сказал шерифу, было чистой правдой. Несколько часов назад я спустился вниз и взял «Долину» из сейфа. Я не мог быть уверен в том, что любопытство или скука не заставят его посмотреть, что все-таки находится в таинственном свертке.
 — Крофт, скажи мне честно, когда портье придет в себя, он это вспомнит?
 — Нет. Когда я постучался к нему, он успел уже осушить целую бутылку. Он ничего не вспомнит. Если не после спиртного, так после того удара, я думаю, он вообще забудет, как его зовут. Все произошло так, как я сказал шерифу.
 — Однако он был еще довольно трезв, чтобы назвать тебе комбинацию кода сейфа и позволить самому открыть его, — заметила Мерси. — По крайней мере так ты заявил шерифу.
 — Я соврал, — пожал плечами Крофт.
 Глаза Мерси широко раскрылись.
 — Так портье не давал тебе шифра?
 — Давай просто скажем, что он весьма удачно оставил его в легкодоступном месте.
 — Черт возьми, Крофт, прекрати юлить.
 — Ну хорошо. Когда я вошел туда, парень уже валялся на полу. Пьяный в стельку. Я попробовал растолкать его, однако все было бесполезно. А шифр я нашел в верхнем ящике его стола. Ты бы очень удивилась, если бы узнала, как много людей хранят код к компьютерным программам, шифры от сейфов и важные телефонные номера на самых видных местах. Я сам открыл сейф и достал оттуда «Долину», потом отнес ее в свою комнату и лег спать. Вот и все.
 — Почему всякий раз я верю в твои самые невероятные истории?
 Крофт сел на стул.
 — Ты мне льстишь. Наверное, причина всему — мое природное обаяние.
 — Я бы назвала это по-другому, — пробормотала она. Когда там, внизу, Крофт сжал ее, Мерси показалось, еще секунда — и он ее раздавит. — Почему ты так старался убедить шерифа, что вор искал не «Долину»?
 — Я и не убеждал. Шериф сам пришел к этому выводу. В конце концов, кто бы ни залез в сейф после меня, он взломал также кафе, вытащил магнитолу из какой-то машины на стоянке, утащил три бумажника у постояльцев, спавших на первом этаже. Видимо, только потом он поднялся к нам. Похоже, парень добросовестно относится к своей работе и не бросает дело на полпути.
 — Это похоже на правду. — Мерси нахмурилась, посмотрела на лежащий у нее на коленях сверток. Действительно, вор обшарил весь мотель. Несомненно, если бы кто-то охотился непосредственно за «Долиной», то он не стал бы связываться еще и с магнитолой и несколькими бумажниками. — Да и кто вообще мог знать, что «Долина» здесь? Если портье, конечно, не сказал кому-нибудь, что вечером в сейф положили нечто весьма ценное.
 — Ты точно уверена, что не разглядела лицо ночного гостя? — тихо спросил Крофт, глядя на ее опущенную голову.
 — Нет. Это был всего лишь темный силуэт. И потом, когда я закричала, он мгновенно исчез.
 И вдруг Мерси осенило. Она вскинула голову и подозрительно уставилась на Крофта.
 — Он направился к твоему окну.
 Крофт молчал, всем своим видом показывая, что ему все равно, какие еще подозрения возникли у Мерси.
 — В принципе, — медленно прошептала Мерси, — он запросто мог перебраться на твой балкон, проникнуть в твою комнату и…
 — …Скинув с себя одежду, появиться спустя несколько секунд у твоей двери, — закончил Крофт вместо нее тем же тоном. — Забудь об этом. Кого бы ты ни видела сегодня ночью, это был не я, Мерси.
 Ее раздражала невозмутимость Крофта.
 — Ты что, полагаешь, что любое твое слово я приму как неопровержимую истину? Как я могу знать наверняка, что это не ты всего два часа назад крался под моим окном?
 Их взгляды встретились.
 — Очень просто, если бы это был действительно я, то ты не услышала бы ни малейшего звука. — В его словах не было ни следа бахвальства.
 Привидение. Никто не слышит, как передвигается привидение. Он был прав.
 Мерси вздохнула и положила «Долину» рядом с собой на измятую постель.
 — Ну ладно, полагаю, все так и есть. Просто случайный дорожный инцидент, в котором в очередной раз было проявлено насилие. Несомненно, жизни портье опасность не угрожает, а грабитель преспокойно растворился в ночи с магнитолой и тремя бумажниками.
 — Мерси…
 — Да?
 — Есть еще одно предположение. — Он говорил слишком мягко, откинувшись на спинку стула и потирая подбородок. Его светло-карие глаза были грустными и задумчивыми.
 — В глубине души, — враждебно ответила Мерси, — я предчувствовала, что ты собираешься что-то сказать, и боялась этого. Я не уверена, что мне бы хотелось услышать это, Крофт.
 — Я думаю, что сейчас самое время, чтобы кое-что тебе рассказать. Это касается меня и «Долины мистических сокровищ».
 Мерси взяла в руки книгу и прижала к себе. Ей очень хотелось заплакать, и она не понимала почему. Разозлившись на себя, она подавила это ощущение. С самого начала Мерси чувствовала, что с появлением Крофта ее жизнь перевернулась с ног на голову. Именно так и случилось. И все же Мерси очень не хотелось слушать Крофта. Она чувствовала, что сейчас узнает какую-то страшную тайну. И тогда путь назад будет отрезан навсегда.
 — Если есть нечто, что я должна знать, то почему же ты раньше ничего мне не сказал?
 — Посмотри на меня, Мерси.
 Она бросила на него один быстрый взгляд, а потом снова уставилась на книгу.
 — Просто скажи, что собираешься, и давай покончим с этим, Крофт. Если бы ты сразу сказал мне правду, я бы не стала подозревать тебя бог знает в чем.
 — Я никогда не лгал тебе.
 — Но и не говорил мне всю правду, — сухо сказала она.
 — Нет.
 — Почему?
 — Потому, что раньше тебе незачем было знать обо всем. Ты ничем не смогла бы мне помочь. У меня не было доказательств — ничего. Только «Долина».
 Мерси положила книгу и выпрямилась.
 — А что «Долина»?
 — Она не могла существовать. Она должна была сгореть три года назад вместе с человеком по имени Эган Грейвс и его коллекцией редких книг.
 — Ну и что?
 — А то… Если «Долина» спаслась во время пожара, то Эган Грейвс тоже мог спастись.
 — Почему ты так уверен, что они сгорели?
 — Я был там в ночь пожара.
 У Мерси дух захватило.
 — Где?
 — В поместье Грейвса на Карибах.
 — Это ты устроил пожар?
 Крофт покачал головой.
 — Нет. Это не мои методы. Я не собирался устраивать пожар. У ворот поместья произошла драка. Охрана бросила гранату, и что-то взорвалось. Огонь вспыхнул почти мгновенно и тут же поглотил все вокруг. Или почти все. Я решил, что все кончено. Не было никаких доказательств того, что Грейвс остался жив. Не представляю просто, как он или кто-нибудь еще мог выбраться из огня. Это был настоящий ад.
 Мерси была изумлена.
 — Крофт, а ты-то что там делал? Что там произошло?
 — Этан Грейвс проворачивал на Карибах гнусные и грязные дела, потому что там он был недоступен властям. США. Он создал религиозную коммуну, этакое место просвещения. Грейвс называл ее Сообществом Избранных. Но это было лишь прикрытием порно-и наркобизнеса. Туда приходили молодые наивные люди, юноши и девушки, которые в скором времени превращались в рабов. Ими управляли при помощи наркотиков в сочетании с гипнозом. Сообщество использовало свои жертвы в качестве проституток, актеров отвратительных порнофильмов, продавцов наркотиков, воров и даже убийц. И все это происходило под вывеской религиозного поселения.
 Мерси уставилась на него.
 — Откуда ты все это знаешь?
 — Меня попросили вытащить оттуда одну из жертв. Дочь моего друга. Также ему был нужен Грейвс. Он, полагаю, был ему действительно очень, очень нужен.
 — Господи. И что же было дальше, Крофт?
 — Я вызволил девушку вместе с еще несколькими несчастными. Но на этом все не закончилось, Мерси. Я не смог помочь всем им. Некоторые из них были уже настолько одержимы, что, когда начался пожар, они бросились прямо в самое пекло, пытаясь найти своего учителя, вместо того чтобы бежать к выходу. — Глаза Крофта превратились в два огромных бездонных колодца. — И к тому же я не добрался до Грейвса. Он сгорел. По крайней мере так я думал.
 Мерси взглянула на него, а воображение уже рисовало эти страшные сцены. Казалось, что это она была там, а не Крофт. На нее обрушился шквал образов, ужасных картин.
 — Там были крики, — прошептала она. — Ужасные крики.
 Он изумленно посмотрел на нее.
 — Откуда ты знаешь?
 Она тряхнула головой, стараясь освободиться от наваждения. Машинально Мерси подняла руку, как будто хотела защититься от огня. Но тут же пришла в себя и опустила руку.
 — Ты не мог спасти всех, Крофт, особенно тех, кто совсем лишился рассудка. В ту ночь был, наверное, настоящий хаос. Языки пламени, бегущие люди, крики, выстрелы. Я могу представить, на что это было похоже. Какой ужас!
 — Да, — тихо сказал он. — Это действительно был ужас.
 Он пристально смотрел на нее.
 Они долго молчали. Мерси старалась осознать все то, что ей только что поведал Крофт. Жалость и ужас разрывали ее душу на части. Мерси не выдержала, вскочила, забегала по комнате.
 — Ты сказал, что это твой друг попросил тебя отправиться на остров?
 Крофт кивнул.
 — И он думал, что ты сможешь вытащить оттуда его дочь?
 — Да, он так думал.
 Мерси судорожно вздохнула.
 — Ты занимался прежде подобными вещами?
 — Да.
 — Крофт, кто же ты, ради Бога, скажи мне?! Наемник? Ты что, продаешь свое искусство любому, кто заплатит тебе?
 Он сжал кулаки, но выражение его лица не изменилось.
 — Я работал для тех, кому требовалась моя помощь, действительно требовалась, а не просто для тех, у кого были толстые кошельки.
 — Не вижу разницы.
 — Я брался за исполнение только тех заданий, которые мне были важны или интересны. Полагаю, что я был кем-то вроде частного сыщика. И мои гонорары были довольно высоки. Я мог позволить себе выбирать своих клиентов.
 — Сфера занятий большинства частных сыщиков не простирается дальше страховой деятельности или опеки несовершеннолетних, — выпалила она в ответ.
 Он кивнул.
 — Я не занимался подобной работой.
 — Ну да, ты не делал ничего подобного. — Мерси бросилась к окну. Она прислонилась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. — Ты обычно работаешь в другой сфере, не так ли? Ты говорил мне, что тебя интересует философия жестокости.
 — Я не занимался никаким сыском уже три года. Когда я вернулся с Карибов, то решил покончить с этим делом.
 — Что ты пытаешься сказать мне, Крофт? То, что ты перестал быть жестоким человеком?
 — Теперь я не тот человек, который зарабатывает себе на жизнь насилием, — осторожно сказал он. — Не считая тех случаев, когда я даю уроки самозащиты.
 Она закружилась по комнате.
 — Не говори ерунды. Чем ты занимаешься сейчас? Не сыском? Зачем тебе понадобилось ехать со мной к Глэдстоуну? Не надо мне больше этих твоих полуправд, Крофт. Мне нужна вся правда.
 Он медленно поднялся.
 — Я сказал тебе всю правду. Если существует «Долина», значит, моя работа не закончена. Это вовсе не новое задание, это всего лишь продолжение старого дела. Оно должно быть улажено.
 Она напряженно смотрела на него и думала, что впервые встретила мужчину с такой силой воли.
 — А ты все свои дела доводишь до конца?
 — Круг должен быть замкнут.
 — Я не хочу больше слушать об этой твоей философии! Мне нужны факты. Я могу иметь дело только с фактами. С другой стороны, возможно, я уже получила больше, чем мне было нужно. Ты интересуешься «Долиной» не потому, что ты хотел бы приобрести эту книгу для своей собственной коллекции, но потому, что она представляет для тебя некую связь с тем, что, как ты думал, было закончено еще три года назад.
 — Да.
 — Ты боишься, что не закончил однажды начатое тобой дело.
 — Да.
 — И ты интересуешься мной не потому, что находишь меня очаровательной и неотразимой, но потому, что я — еще одна частичка той головоломки, которую ты пытаешься собрать. Ты используешь меня для того, чтобы вычислить дорогу, пройденную книгой.
 Брови Крофта сошлись на переносице.
 — Хватит, Мерси. Так мы договоримся черт знает до чего. Ты и книга — совершенно разные вещи.
 — Черта с два! Я умею рассуждать не менее здраво, чем ты, Крофт. Ты используешь меня, и если ты предполагаешь, что я буду повиноваться тебе, то ты просто сошел с ума.
 Крофт вздохнул.
 — Прости, Мерси. Однако в этом деле у тебя нет другого выбора. Все зашло слишком далеко.
 Ей хотелось завизжать, затопать ногами, схватить Крофта и вытолкнуть его в коридор. Но вместо этого она медленно опустилась на кровать.
 — Маленькое уточнение. Я могу остановить все здесь и сейчас. Я уезжаю домой, а ты поступай как знаешь.
 — Будет лучше, если ты примешь душ и начнешь собирать вещи. Уже почти рассвело, и я сомневаюсь, что кому-нибудь из нас придется еще поспать этой ночью. — Крофт повернулся и бесшумно вышел из комнаты.
 Мерси в бессильной ярости смотрела на закрытую дверь.
 Чего ей действительно страстно хотелось, так это расплакаться. Она чувствовала, что попала в ловушку, Оказалась зажатой тисками несгибаемого кодекса чести Крофта. Действительно, все зашло слишком далеко, и остановить это она уже не могла.




 Глава 7


 Сидя за рулем «тойоты», Крофт внимательно смотрел на извилистую горную дорогу, однако мысли его были обращены к сидевшей рядом женщине. Она была слишком спокойна, подумал он. И ему это совсем не нравилось. Это странное безразличие Мерси предвещало грозу. Скорее всего она придумывает, как заставить его делать то, что нужно ей. В общем, роет траншеи, заряжает пулеметы и собирается держать круговую оборону.
 Дать противнику передышку — это самая грубая стратегическая ошибка. А если противник — женщина, нужно быть осторожней вдвойне. Она уже пришла к какому-то весьма опасному заключению. Самое время выбить у нее почву из-под ног.
 — Мерси, если ты перестала дуться, мы можем поговорить о том, что мы будем делать, когда приедем в поместье Глэдстоуна.
 — Вовсе я не дуюсь. Я думаю.
 — Ну хорошо, не дуешься так не дуешься. Но я все же хотел бы поговорить с тобой.
 — Если ты действительно хочешь поговорить со мной, скажи, зачем я сижу в этой машине рядом с тобой, тогда как я должна была бросить все и уехать отсюда.
 — Ты здесь со мной потому, что доверяешь мне, и ты прекрасно это знаешь. — Ему приятно было осознавать это. Он окончательно убедился в этом, когда полчаса назад она молча села в машину и захлопнула дверцу.
 — Отлично. Допустим, я верю в твою безумную историю. Я понимаю, почему тебя волнует, что спустя три года «Долина» появилась на рынке. Думаю, однако, что ты ошибаешься, подозревая моего клиента. Он пожал плечами.
 — Возможно, что это и так. Я чертовски хотел бы надеяться на то, что мои предположения окажутся ошибочными. Я был абсолютно уверен, что Грейвс погиб. Однако я ничуть не сомневался и в том, что вместе с ним сгорели и все его книги. Ни одна из них, входивших в состав его коллекции, до сих пор не объявилась.
 — Ты что, все это время продолжал наблюдать за ними?
 Крофт кивнул.
 — Когда я впервые приступил к поискам Грейвса, я потратил много времени на изучение той скупой информации, которая находилась в моем распоряжении. Страсть к коллекционированию книг была его отличительной чертой. За старинными книгами он гонялся как сумасшедший, однако очень настороженно относился к их продавцам. Он никогда не покупал книги сам. Всякий раз пользовался услугами посредника, да и те не знали, на кого работают. Но шила в мешке не утаишь, и его о коллекции пошли слухи, а я за ними очень внимательно следил. Это была единственная ниточка, которая могла привести меня к нему. Поверь мне, я многое узнал о Грейвсе. У него был очень необычный вкус. Большинство книг в коллекции были уникальными, зачастую единственными экземплярами. Некоторые датировались шестнадцатым веком. Приобретение «Долины мистических сокровищ» было не таким уж и важным событием, поскольку она резко отличалась от всего того, что было собрано в его коллекции. В какой-то степени именно это и объясняет то, что я сразу же вспомнил ее, когда увидел твое объявление. Существуют еще несколько экземпляров этой книги, поэтому ее цена не поднимается выше нескольких тысяч долларов. Если бы в ту ночь, когда произошел пожар, кому-то захотелось заполучить действительно стоящую книгу, то он спас бы что-нибудь позначительнее «Долины».
 — Но ты говорил, что оставшиеся экземпляры находятся в частных коллекциях в Европе. Может быть, кто-то продал книгу или ее украли. А потом она попала сюда.
 — Эта копия принадлежит Грейвсу, Мерси. Я абсолютно уверен. Слишком много тому доказательств, включая дарственную надпись первого ее владельца своей любовнице на титульном листе.
 — Понятно, — сказала она. — Итак, каким-то образом книга уцелела. Но это не значит, что Грейвсу также удалось спастись. Это не может означать и того, что Грейвс — это Глэдстоун и он специально поднялся из могилы только для того, чтобы получить свою «Долину».
 — Я не знаю, Мерси, — ответил он мягко.
 — Но ты хочешь быть абсолютно уверенным, — враждебно настаивала она.
 — Я должен быть уверен.
 — Давай обсудим более важный на данный момент вопрос, — помолчав, предложила Мерси. — Ты говоришь сейчас мне обо всем этом из-за ночного вора?
 — Думаю, слишком уж странное совпадение, что именно этот мотель был ограблен прошлой ночью.
 — Но зачем же кому-то, если его цель — «Долина», связываться еще с магнитолой и бумажниками?
 — Маскировка.
 — Ты патологически подозрителен. — Снова враждебный тон. — У тебя какой-то изощренный ум.
 Ее замечания начали выводить Крофта из себя.
 — Напротив. Я посвятил много времени и усилий тому, чтобы мой мозг работал как можно более просто.
 — Ну конечно, твой мозг работает просто только тогда, когда ты имеешь дело с женщинами. В этой области ты невероятно бесхитростен. Во всем остальном ты хитрый, изощренный и опасный. — Она перевела дыхание. — И я, вероятно, еще более бесхитростна, если разрешила тебе отправиться вместе со мной к Глэдстоуну, чтобы ты мог удовлетворить свое любопытство.
 — Мерси…
 — Полагаю, я могу довольно легко сбросить со счетов наши с тобой отношения. В конце концов я взрослый человек, н у меня хватит сил выпить эту горькую микстуру не морщась. Послушай, однажды мне пришлось отказаться от свадьбы. Так что по сравнению с этим двухдневное приключение будет мелочью. Но предупреждаю тебя, Крофт, книга — совсем другое дело. Мой будущий бизнес целиком и полностью зависит от нее. И если ты отпугнешь моего первого клиента, я никогда не прощу тебе этого.
 — Это не было двухдневным приключением, и ты прекрасно это знаешь. И так просто тебе от меня не избавиться. — Крофт чувствовал, что начинает всерьез заводиться. Он прекрасно видел, что Мерси провоцирует его. Однако больше всего его беспокоил тот факт, что она может добиться своего. Сейчас Крофт еле сохранял спокойствие. Черт возьми, как ей удается довести его до такого состояния?
 — Черт возьми. Мерси, как тебе все же удается делать это со мной? — Произнося эти слова, он вспомнил, что когда-то он это уже говорил.
 Она бросила на него лукавый взгляд.
 — Понятия не имею, о чем ты.
 — Думаю, ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, однако, полагаю, теперь ты можешь чувствовать себа отомщенной. Ведь это и есть твой способ страшной мести мне за то, что мы иногда не ладим друг с другом? Тебе что, доставляет удовольствие подначивать меня? И тем более делать это безнаказанно?
 Он вдруг понял, что всем сердцем ждет ответа Мерси. Очень часто он легко угадывал, о чем думает Мерси. Крофт всегда мог предположить, что скажет или сделает Мерси в следующую секунду. Но иногда он вдруг переставал понимать ее и терялся в догадках, что она еще выкинет. Мерси походила на те головоломки, которые очень просты на первый взгляд, но над которыми приходится поломать голову.
 — Если тебе не нравится то, как я помыкаю тобой, — сказала она слишком уж приторно, ты всегда можешь вылезти из машины и отправиться обратно в Денвер. Что касается меня, то мне вовсе не нужно, чтобы наши жизненные пути еще когда-либо пересеклись.
 Крофт был озадачен. Он оторвал взгляд от дороги и внимательно посмотрел на Мерси.
 — Теперь это уже невозможно.
 — Согласна, тебе придется долго идти пешком.
 — Я говорю не о путешествии в Денвер. Леди, если вы думаете, что сможете так запросто избавиться от меня, вы очень наивны. Вы не избавитесь от меня до тех пор, пока я не выясню, что в вас такого, что позволяет вам так запросто доводить меня до крайности.
 — А что, Крофт, есть опасность довести тебя слишком далеко? — Ее глаза были широко раскрыты, и в них горело издевательское любопытство. Мерси повернулась к нему. Она подогнула одну ногу под себя, а левую руку положила на спинку сиденья. — Удивительно. Ты, кажется, полностью контролируешь меня и ситуацию с самого начала. Я была всего лишь марионеткой, которую ты дергал за веревочки, не так ли?
 — Какая марионетка, — пробормотал он. — Ты давно уже вытащила ножницы и перерезала веревки. Однако, Мерси, уверяю тебя, ничего у тебя не получится. Тебе не удастся так запросто порвать установившуюся между нами связь.
 — Посмотрим, — парировала она. — Скажи мне кое-что. Тебе никогда не приходило в голову начать играть со мной в открытую? В ту пятницу ты мог бы просто зайти в мой магазин и рассказать мне обо всем. Что действительно происходит и почему тебя так интересует «Долина».
 Он покачал головой.
 — Нет. Я обдумывал этот вариант, но потом отказался.
 — Ну что ж, спасибо за доверие. Не хочешь сказать мне почему?
 Он поморщился. Придется ей все объяснить.
 — Сначала мне надо было убедиться в том, что ты не вовлечена в это дело, а являешься просто ничего не подозревающим продавцом.
 — Вот это новость! Короче говоря, ты думал, что я могу быть подсадной уткой Глэдстоуна?
 — Ты могла дать объявление в букинистическом каталоге для того, чтобы выйти с ним на связь. Но как только я тебя увидел, то понял, что был не прав.
 — Полагаю, я показалась тебе не настолько умной, чтобы иметь отношение к Грейвсу. Я не очень-то умна во всем, что касается преступности. Или же мои прекрасные глаза убедили тебя в моей невиновности?
 — Вероятно, это были именно твои глаза, — сказал он и улыбнулся, увидев, как уставилась на него Мерси, пытаясь понять, говорит он всерьез или смеется над ней.
 — Ха! И после того как ты пришел к выводу, что я просто глупенькая продавщица, какие тогда оправдания ты нашел, чтобы дальше обманывать меня?
 — Я решил, что нет необходимости без особой надобности пугать тебя. Прежде чем я мог позволить себе вовлечь тебя в это дело глубже, чем ты уже завязла на тот момент, я должен был проверить мои подозрения.
 — Другими словами, ты сделал это только для моего же блага? — Голос ее был странно безразличным.
 Ну наконец-то! Крофт облегченно вздохнул. Слава Богу! Она поняла!
 — Именно так, — Он решил, что теперь можно было расслабиться. — Для твоего же блага. Если бы вся эта сделка с Глэдстоуном прошла без осложнений, мне бы вообще не пришлось ничего тебе говорить. Мы могли бы совершить увлекательное путешествие по Колорадо и использовать время для того, чтобы лучше узнать друг друга, как ты сама того и хотела. Но если бы что-то пошло не так, я оказался бы рядом, чтобы взять все в свои руки.
 — Крофт, неужели никто и никогда не говорил тебе, что худший в мире способ просить прощения у женщины за вранье — это заявить ей, что все было сделано для ее же блага?
 Рука Мерси, лежавшая на спинке сиденья, сжалась в кулачок. Крофт тут же заметил это и понял, что ошибся. Ему было еще слишком рано радоваться.
 — Этот разговор ни к чему нас не приведет. Давай поговорим лучше о том, как мы будем вести себя с Глэдстоуном.
 — Да, — резко сказала Мерси. — Давай поговорим об этом. В принципе я уже все решила. Однако давай найдем местечко, где можно было бы позавтракать. Со вчерашнего вечера у меня и маковой росинки во рту не было.
 Спустя двадцать минут Мерси сидела напротив Крофта за столиком маленького кафе, которое им в конце концов удалось разыскать в этом горном царстве. Она забавлялась, слушая, как Крофт заказывает себе чай с такой заботой и таким количеством указаний, что хватило бы на целую книгу. Официантка, средних лет женщине в шаркающих тапочках и заляпанной униформе, заспанная и медлительная, равнодушно выслушала все его указания. Мерси, которой уже приходилось выслушивать эту подробную инструкцию, всем своим видом выражала сочувствие бедной женщине.
 — Предполагаю, у вас нет чая в гранулах, — хмуро говорил Крофт. — Но даже если бы он у вас и был, то, несомненно, преотвратительного качества. Значит, снова придется довольствоваться чаем в пакетиках. Прошу вас, сначала положите его в чашку, а потом залейте сверху кипятком. Я был бы благодарен вам, если бы вы вскипятили свежую воду и убедились, что она все-таки закипела. Нужна именно кипящая вода, иначе чай плохо заварится, понимаете? Пожалуйста, не используйте для этого чуть теплую воду, которая налита у вас в чайнике, стоящем на автомате с кофе. Вы сделаете мне огромное одолжение, если сначала сполоснете чашку кипятком и только потом опустите туда пакетик и зальете его кипятком.
 Когда через несколько минут принесли чай, вода в чашке была едва теплой, а пакетик небрежно валялся на блюдце, но надо отдать Крофту должное, он даже и глазом не моргнул.
 А Мерси почувствовала прилив радости впервые за последние несколько часов. Она пила кофе и улыбалась Крофту.
 — Даже ты не всегда держишь все под контролем.
 Крофт, не поднимая головы, опустил пакетик чая в едва теплую воду и постарался выжать из него хоть немного цвета и вкуса.
 — Хочешь сказать, что иногда мне приходится идти на компромисс? Однако в отношении некоторых вещей компромисс может быть губителен. И чашка чая — одна из них.
 — Это что, еще один аспект твоей философии?
 — Можно и так назвать.
 У него, казалось, не было совершенно никакого желания продолжать разговор на эту тему. Поэтому Мерси именно об этом и заговорила.
 — А из-за чего еще нельзя пойти на компромисс?
 — Из-за чести, мести и любви.
 Глаза Мерси широко раскрылись.
 — Вижу, ты много думал об этом.
 — Да.
 — А ты когда-нибудь шел на компромисс в подобных ситуациях?
 Он внимательно рассматривал чуть подкрашенную воду.
 — Я тоже человек. Это не первый раз, когда мне пришлось пойти на компромисс из-за чашки чая. Надеюсь, подобный ответ тебя удовлетворяет?
 Однако она готова была поспорить, что он никогда не шел на компромисс в отношении таких вещей, как честь или месть. Ей следовало прекратить разговор на эту тему, однако она ничего не могла с собой поделать. Еще недостаточно она выжала из него признаний.
 — А любовь? Приходилось тебе идти на компромисс из-за нее?
 — Нет.
 — А ты вообще был когда-нибудь влюблен, Крофт? Мне что-то не кажется, что это чувство может полностью захватить тебя.
 — Ты права. Я никогда не был влюблен. Не думаю, что смог бы кого-нибудь безумно полюбить.
 — Ага. Значит, ты не можешь сказать, смог бы ты пойти на компромисс из-за любви или нет.
 — Не стоит так торжествовать. Я не испытываю большого удовольствия, наблюдая с самого утра за твоим сияющим лицом и ликованием в глазах. К тому же я вынужден пить этот ужасный чай… Даже для меня это слишком.
 Она не обратила внимания на его замечание.
 — Я согласна, что эти твои философские правила, вероятно, превращаются в гранит, когда дело доходит до чая, чести или мести, однако совершенно очевидно, что ты не можешь говорить так о любви, ибо у тебя не было достаточного опыта в этой области. Не стоит тебе делать поспешных заявлений, Крофт.
 Он поднял брови.
 — Даже не испытав такого чувства, как любовь, человек может понять его природу. Ведь определенные обязательства, риск и награда вполне могут восприниматься на интеллектуальном уровне. А вам уж, леди, и вовсе не пристало читать лекцию на тему «Что такое поспешное заявление». Ты бываешь порой столь безрассудной, что у меня даже дух захватывает. Ты будешь доедать тосты?
 Она взглянула на два тоненьких ломтика, лежащих у нее на тарелке.
 — Нет, не думаю. Угощайся.
 — Благодарю. — Он протянул руку и взял тосты. — Поговорим теперь о делах более важных.
 — О Глэдстоуне? — Мерси вдруг подумала, что с большим чувством еще поспорила бы о любви. Должна же она хоть как-то просветить Крофта. Однако он, кажется, был не в настроении продолжать обсуждение этой темы. По крайней мере сейчас. — Не вижу никаких проблем. Мы будем вести себя как обычно, может, чуть более холодно. Мы едем туда не для того, чтобы играть там в Шерлока Холмса и доктора Ватсона. По крайней мере не я. Я еду туда только для того, чтобы продать заинтересовавшемуся коллекционеру весьма ценную книгу и начать таким образом мой бизнес в области торговли антиквариатом.
 — Ты не доверяешь моей истории?
 — Что Глэдстоун может быть воскресшим Грейвсом? Полагаю, это маловероятно. А ты бы узнал Грейвса, если бы увидел его?
 — Я видел только его старые фотографии. В ночь пожара я видел только его силуэт. Он бежал в горящий замок. И поверь мне, это было не лучшее из зрелищ. Однако я смогу узнать его, если он, конечно, не очень сильно изменил свою внешность. К сожалению, за три года человек многое может с собой сделать.
 — Что например?
 — Набрать или потерять килограммов десять, отрастить бороду, сделать пластическую операцию. Много всего.
 — Понимаю. — Мерси задумалась. — А он узнает тебя?
 — Нет. Он никогда не видел меня.
 — А во время пожара?
 — Если он вообще видел что-нибудь в ту ночь, в чем я сомневаюсь, то это была только тень, — сказал Крофт.
 — Призрак, — прошептала Мерси. — Крофт, а если вдруг Глэдстоун действительно окажется Грейвсом, что ты собираешься делать тогда?
 — Ничего, пока ты рядом, — ответил он. — Меньше всего мне бы хотелось вовлекать тебя в эту историю.
 — Ты можешь дать мне честное слово, что будешь вести себя прилично, пока я буду решать с ним свои деловые вопросы? Ты ведь не будешь нападать на него за столом во время завтрака или что-то в этом роде?
 — Постараюсь сдержаться, — сухо сказал он.
 — Крофт, я не шучу. Я просто хочу знать, что ты будешь делать во время нашего пребывания в доме Глэдстоуна.
 — Все, что я буду делать, — спокойно наблюдать, осматриваться и стараться понять, есть ли какая-нибудь связь между Грейвсом и Глэдстоуном. Мне просто хочется получить ответы на некоторые вопросы.
 — Что ты хочешь сказать? Какие еще «ответы на некоторые вопросы»?
 — Я посмотрю коллекцию книг Глэдстоуна. Даже если бы он захотел, то все равно не смог бы воссоздать свою коллекцию, потому что многие книги были единственными экземплярами. Эта коллекция канула в Лету. Однако я смогу сказать, насколько интересы Глэдстоуна совпадают с пристрастиями Грейвса в этой же области. И это будет уже что-то.
 — А если тщательного осмотра коллекции Глэдстоуна тебе не хватит для того, чтобы ответить на твои вопросы?
 — Тогда я постараюсь взглянуть на его личные бумаги. Поискать кое-что среди них. Узнать, каким образом он зарабатывает деньги сегодня, — спокойно сказал Крофт.
 — О Господи. Это все?
 — Все. Мы уедем оттуда, как это было решено раньше. Если подтвердятся мои подозрения, я вернусь позднее, один, чтобы разобраться до конца. Расслабься, Мерси. Я не собираюсь вспарывать ему брюхо за обеденным столом при помощи ножа для резки хлеба.
 Мерси побледнела и поперхнулась кофе. Когда она взяла стакан с водой, глаза ее слезились. Крофт испугался. Он вскочил, бросился к ней и постучал по спине.
 — С тобой все в порядке?
 Она рассерженно кивнула, все еще не в состоянии говорить. Наконец она откашлялась и вытерла слезы.
 — Я пошутил, Мерси. — Крофт снова сел, а его взгляд был полон искреннего раскаяния. — Я бы никогда не допустил, чтобы ты стала свидетелем насилия.
 — У тебя дурацкое чувство юмора, Крофт, — выдохнула она. — Будь добр, когда отпускаешь подобные шуточки, помни о том, что речь идет о моем будущем.
 — Твое будущее, — сказал он задумчиво. — Это очень интересная тема.
 — Согласна. И я много о нем думаю. Однако сейчас я не намерена обсуждать его с тобой. А теперь о предстоящем визите к Глэдстоуну. — Она наклонилась, пронзая его взглядом. — Мы должны решить, каковы будут наши взаимоотношения.
 — Мне не нравится это слово. Я много размышлял о нем и пришел к выводу, что это совершенно бесполезное слово.
 — Взаимоотношения?! Я нахожу его более чем полезным.
 — Только потому, что ты не сталкивалась в своей жизни с проблемой неопределенности.
 — Я повторяю тебе, Крофт, определенная гибкость бывает очень полезна. Но, кажется, мы не о том… Что касается наших взаимоотношений…
 — Так что насчет них?
 — Я много думала об этом. Мы можем представиться Глэдстоуну как деловые партнеры, которых, помимо бизнеса, связывают узы дружбы. Пусть он думает, что ты тоже занимаешься торговлей книгами и решил сопровождать меня в этом путешествии из чисто профессионального любопытства, а кроме того, ты надеешься, что он станет и твоим клиентом.
 — Не пройдет.
 Мерси обиделась.
 — Это еще почему?
 — Во-первых, потому, что деловые люди не наносят визитов своим клиентам в сопровождении конкурентов. А кроме того, если он недоверчивый человек, то все, что ему нужно сделать, так это снять телефонную трубку и выяснить, есть ли у меня действительно книжный магазин или нет. И как только он узнает, что нет, он заподозрит неладное.
 — Да ладно. Он станет заниматься этой ерундой, только если он действительно Грейвс или как-то с ним связан. — Мерси закусила нижнюю губу.
 — Не обязательно. Человек он, вне сомнений, неординарный, к тому же владеет весьма ценной коллекцией. Он может быть совершенно невиновен, и тем не менее у него может появиться желание проверить личность незваного гостя. Если бы я был на его месте, то поступил бы именно так. Боюсь, Мерси, нам придется выступить в роли любовников. Ты будешь экспертом в области антикварных книг. А я просто твоим спутником. Я решил сопровождать тебя в этом маленьком путешествии потому, что мы хотели провести несколько дней вместе. А визит к Глэдстоуну — всего лишь небольшое дополнение к нашему путешествию по горам Колорадо.
 Мерси взглянула на него.
 — Мне эта идея не нравится.
 — Однако тебе придется согласиться с ней до тех пор, пока ты не придумаешь что-нибудь получше и не убедишь меня, что именно твой план сработает.
 — Мне кажется, я никогда ничего не смогу тебе доказать. На каждую мою идею ты придумываешь миллион возражений.
 Он помотал головой.
 — Что касается выработки стратегии поведения, предоставь это мне. Я знаю, как все сделать более логично и рационально.
 Мерси ткнула в него пальцем.
 — Ты — самый нелогичный, нерациональный человек, которого я когда-либо встречала!
 — Однажды, Мерси, я дам тебе несколько уроков логики и философии. Слишком долго ты жила, руководствуясь только своей интуицией.
 — Если бы я следовала только своей интуиции, то мне не удалось бы продержаться в моем бизнесе по продаже букинистической литературы целых два года, — парировала она. — Ну что, ты готов? Скоро мы будем у поместья Глэдстоуна, через час или около того.
 Мерси хотела встать, но Крофт схватил ее за руку. Что-то в выражении его лица напомнило Мерси о сегодняшней ночи, когда Крофт заставил ее молчать. Мерси притихла.
 — Тебе понятно, что у Глэдстоуна мы будем разыгрывать любовников? Мне не нужны никакие сюрпризы от тебя. Мерси. Только не сейчас. Это будет слишком опасно.
 — Ты сказал, что если я предложу идею получше, то ты выслушаешь меня, — сказала она, чувствуя себя очень неуютно.
 — Тебе не удастся придумать ничего лучше. Я уже все обдумал. Лучшей идеи просто не существует. Я должен быть уверен в том, что в течение следующих нескольких дней ты будешь исполнять роль моей женщины.
 — А что, если я не соглашусь?
 — В таком случае мы просто никуда не поедем.
 Она была шокирована.
 — Ты не можешь поступить так! Сейчас мы говорим о моем будущем! Не смей угрожать мне!
 — Я уже много раз говорил тебе, что я никогда не угрожаю.
 Мерси чувствовала себя в ловушке. Этим утром она попыталась порвать с Крофтом. Убедить себя, что он такой же, как ее бывший жених, что он просто использовал ее и что она ничем ему не обязана. Однако теперь, сидя напротив него за столом в плохо освещенном маленьком кафе, Мерси поняла, что это не правда. Он нужен ей. И она не в силах его прогнать.
 С другой стороны, Крофт посеял в ее душе сомнения, и теперь она не решилась бы поехать к Глэдстоуну одна,
 Мерси никак не могла забыть о том, что Крофт однажды уже обманул ее. Может быть, в этот раз он снова лжет. Однако его поведение ни на шаг не выходило за привычные рамки его эксцентричности, жестокого, но справедливого кодекса чести. И по его убеждению, ему необходимо было разобраться с делом, которое не было закончено им в прошлом. Даже если он и использовал ее для того, чтобы отследить путь, пройденный «Долиной мистических сокровищ», он собирался защищать ее. По-своему он делал все, что мог, чтобы выполнить обязательства, возложенные на него его чувством долга, и свершить правосудие. Так что, даже если это и приводило ее в бешенство, она вынуждена была уважать его принципы.
 Мерси понимала, что главное для Крофта — это выяснить, действительно ли мертв предводитель Сообщества Избранных. А до желаний Мерси ему не было никакого дела. Поэтому лучшее, на что она могла надеяться, что Глэдстоун окажется просто эксцентричным за-творником, но никак не жестоким злодеем.
 — Ладно, — сказала она в конце концов, зная, что у нее просто не было иного выбора. — Любовниками так любовниками.
 Он разжал пальцы. Жестокое выражение исчезло из его глаз. Он мягко улыбнулся.
 — Это будет совсем несложно. Ибо это действительно так. Мы — любовники.
 Опьяненная нежностью его голоса, Мерси вдруг очнулась и отдернула руку, едва только его хватка превратилась в ласкающее пожатие.
 — Мы кто угодно, но только не любовники. И это путешествие не продлится дольше, чем это предполагалось с самого начала. Деловая поездка — и только. — Она вскочила, схватила сумочку.
 — Мерси, не старайся отрицать наши, гм… взаимоотношения. Я не позволю тебе притворяться, что их не существует. — Крофт поднялся вслед за ней и направился к выходу.
 Мерси взглянула на оставшийся пустым после него стол.
 — Ты что, не собираешься оставлять чаевых? — прошипела она, стараясь говорить как можно тише, чтобы официантка ее не слышала.
 Глаза Крофта сузились.
 — А с чего это я должен оставлять чаевые? Она даже не почесалась приготовить чай так, как я ее попросил. Чаевые дают за хорошее обслуживание. Глупо награждать ленивых официантов. Это только поощряет таких, как они, ничего не делать.
 — Избавь меня от своей философии поощрения и наказания. Эта женщина получает гроши за свою работу. Я бы не удивилась, услышав, что она развелась и одна воспитывает своих ребятишек, рассчитывая только на то, что здесь зарабатывает. И скорее всего она застрянет здесь до конца своей жизни. А это и так достаточное наказание за чашку плохо приготовленного чая. Оставь ей чаевые, Крофт.
 Он полез за бумажником. Мерси удовлетворенно кивнула: все-таки Крофтом можно было управлять. И даже заставить изменить некоторые его взгляды. Нужно только знать, как это сделать. А поэтому она не должна пускать дело на самотек ни на одно мгновение.
 Следуя указаниям Глэдстоуна, Крофт свернул с узкого горного шоссе через пятнадцать километров. Новая дорога была еще уже, чем та, по которой они только что ехали. И в гораздо более плохом состоянии. Крофт сбавил скорость, поскольку «тойота» начала возражать против движения по этой крутой, неровной дороге. Деревья, казалось, наступали на них, словно старались окончательно вытеснить эту узкую полоску дороги из царства гор.
 — Похоже, Глэдстоун живет не около горнолыжного курорта, — заметила Мерси.
 — Ты была права, когда сказала, что Глэдстоун ценит свою уединенность. По такой дороге мало кто захочет проехаться во второй раз.
 Они повернули и въехали в маленькую деревушку. Заброшенные посеревшие лачуги вросли в землю и почти развалились.
 — Город-призрак, — восторженно воскликнула Мерси. — Настоящий город-призрак!
 — Полагаю, здесь могут жить не только призраки. — Они медленно ехали по тому, что раньше, по всей видимости, было процветающим шахтерским поселком.
 Мерси с интересом рассматривала разрушенные постройки. Повсюду виднелись жалкие остатки вымощенной деревянными досками дороги, которая когда-то связывала ряд магазинов, расположенных на одной стороне Улицы. Почти развалившийся деревянный вагончик валялся около какого-то разрушенного дома, на котором все еще висела потрескавшаяся вывеска «Универсальный магазин Дрифтера».
 Радостное оживление Мерси стало постепенно исчезать. Осевшие дома навевали уныние. Улица выглядела так, что Мерси сразу вспомнила о фильмах ужасов. Казалось, из-за угла сейчас выскочит безобразное чудовище и набросится на машину. Именно в таких местах живут призраки. Мерси подумала, что не хотела бы оказаться здесь ночью одна. Была тепло, но Мерси почувствовала неприятный озноб. Она закрыла окно и поежилась.
 — Знаешь, Крофт, мне кажется, я поняла, почему их называют городами-призраками.
 — Да. — Он ничего больше не сказал.
 — Но все же это ошеломляюще, правда? Когда мы уедем из поместья Глэдстоуна, давай остановимся здесь и немножко погуляем по округе. Я еще ни разу не видела настоящий город-призрак.
 — Договорились.
 В его голосе послышались неожиданные нотки удовлетворения.
 С опозданием Мерси осознала, что он, возможно, воспринял это предложение как возможность начать их романтическое путешествие. Теперь она уже жалела, что у нее вырвались эти слова. Машина повернула, и магазин Дрифтера скрылся из виду. И сразу же выглянуло солнце. Мерси снова открыла окно.
 Через несколько километров от старого города дорога стала совсем отвратительной.
 — Хотела бы я, чтобы муниципалитет Денвера взглянул на эту дорогу, — сказала Мерси.
 — Думаю, ты права. — Крофт остановил автомобиль и выключил мотор. Он положил руки на руль и наклонился, внимательно рассматривая дорогу и окрестности.
 — Что случилось? Почему мы остановились?
 — Взгляни. Вот там впереди забор.
 Мерси пригляделась. За деревьями увидеть забор было очень трудно: стволы и стволы — больше ничего.
 — Что-то не особенно похоже на забор. В инструкции Глэдстоуна говорится, что когда мы подъедем к деревянному барьеру, то должны будем позвонить в дом, чтобы нас впустили. Может быть, это и есть барьер. Ты видишь, чтобы где-нибудь поблизости был телефон?
 — Вон там, за деревьями. — Крофт уже открывал дверцу машины. Выйдя, он внимательно огляделся.
 — Что случилось? — спросила Мерси, торопливо выбираясь из машины.
 — Я просто хочу посмотреть, действительно ли этот забор такой старый, как кажется. — Он направился к деревянной стене, а затем повернул и пошел вдоль нее в лес.
 Мерси ждала. Когда спустя несколько минут он вернулся, то выглядел удовлетворенным.
 — Через каждые десять сантиметров на забор прикреплены датчики. Невозможно проникнуть внутрь так, чтобы об этом не узнали. Так что давай лучше позвоним в дом.
 Мерси кивнула и направилась к телефонной будке около ворот. Едва она подняла трубку, как на другом конце ответили:
 — Да, мисс Пеннингтон. Мы ждали вас. Через несколько минут к вам приедут и отвезут к усадьбе.
 Мерси взглянула на Крофта.
 — Со мной друг. Надеюсь, это не страшно? Мне бы не хотелось быть невежливой, но…
 — Минуточку, мисс Пеннингтон.
 На другом конце провода замолчали, но вскоре тот же голос произнес:
 — Господин Глэдстоун будет рад приветствовать вашего друга так же, как и вас, мисс Пеннингтон.
 Мерси повесила трубку.
 — По-видимому, никто не возражает против твоего присутствия, — медленно сказала она. — Но мне кажется, их не удивило, что я не одна.
 — Возможно, меня ждали, — пробормотал Крофт.
 — Тебе никто не говорил, что ты любишь делать из мухи слона?




 Глава 8


 Прошло немного времени, и перед ними раскинулось великолепное поместье Глэдстоуна. Увидев его, Мерси подумала о том, что не только Крофт придирчив к мелочам. Мистера Глэдстоуна тоже отличала такая склонность.
 Огромный двухэтажный особняк Глэдстоуна представлял настоящий архитектурный комплекс, выполненный по последнему слову моды. Высокие стены, узкие затемненные окна, которые таинственно выглядывали из своих каменных укрытий. Мерси показалось, что она стоит перед настоящей горной крепостью, в которой живет злой волшебник. Почему-то вспомнилось кладбище. У Мерси по спине побежали мурашки.
 Каменная ограда вокруг дома была значительно выше человеческого роста. А широкие стальные ворота, врезанные в каменную глыбу стен, казалось, были единственным путем к спасению из этого мрачного царства Аида.
 Ворота были приветливо распахнуты, и около них стоял красивый мускулистый молодой мужчина, одетый в шорты и тенниску с короткими рукавами, ожидая гостей своего хозяина.
 Мерси стало интересно, где Глэдстоуну удалось найти таких помощников. Этот молодой атлет у ворот был не первым привлекательным мужчиной, которого она встретила на территории поместья. Парень, который встретил Мерси и Крофта у деревянной ограды, был не менее очарователен. Мерси спрашивала себя, что такие красивые юноши делают здесь, в этой глуши? Да их с руками оторвут в престижных актерских или модельных агентствах. Мерси, конечно, не была уверена, что столь мощный каскад мышц можно было облечь в изысканную одежду ведущих дизайнеров, однако она ничуть не сомневалась в том, что на экране они смотрелись бы просто бесподобно.
 Мощные плечи, руки, грудь помощника Глэдстоуна заставили Мерси оценить достоинства гибкого, не особенно мускулистого, но очень сильного тела Крофта. Люди Глэдстоуна скорее подошли бы для того, чтобы развлекать публику поднятием тяжестей на пляжах Калифорнии. Однако очутись среди них Крофт, он походил бы на дикого ягуара, высокомерно прогуливающегося меж мускулистых горилл.
 Симпатичный водитель джипа въехал на территорию крепости, выпрыгнул из машины и показал Крофту, где припарковать «тойоту».
 — Господин Глэдстоун сказал, чтобы вы сразу же проходили в дом. Даллас покажет вам дорогу. Я возьму ваш багаж и отнесу его в ваши комнаты.
 — Спасибо, Лене, — вежливо сказала Мерси, вылезая из «тойоты». Она чувствовала себя просто обязанной добавить к этому милую улыбку, когда увидела, что Крофт как будто и не заметил юношу.
 Легко выпрыгнув из «тойоты», Крофт мрачно посмотрел на Мерси.
 — Ему-то чаевые давать уж точно не стоит, — пробормотал он. — Вряд ли он тоже трудится за мизерную плату.
 Он сжал локоть Мерси и направился к дому.
 — Честно говоря, Крофт, для человека, который считает, что все и всегда нужно делать только правильно, ты иногда можешь быть невероятно грубым.
 Он ухмыльнулся.
 — Стараюсь.
 Резкий лай донесся с задней части двора. Мерси вздрогнула и повернула голову. Там, на огороженной площадке, два добермана беспокойно бегали вдоль железной сетки. Не будь преграды, собаки бросились бы на незнакомцев.
 — Они не похожи на домашних любимчиков, не так ли? — сказала Мерси, затаив дыхание.
 — Да, — согласился Крофт, задумчиво глядя на собак. — Это уж точно.
 — Собак бояться не стоит. Их выпускают только на ночь, чтобы они охраняли поместье, — сказал, подходя к ним, Даллас. Он улыбнулся веселой мальчишеской улыбкой, обнажившей ровные белые зубы. — Мы живем замкнуто. Собаки — просто предосторожность. Сюда, пожалуйста, мисс Пеннингтон. Господин Глэдстоун ждет вас. И вашего приятеля, разумеется, тоже.
 Даллас вежливо кивнул в сторону Крофта, который, казалось, этого даже не заметил.
 Наступило неловкое молчание. Мерси поспешила сказать:
 — В каком замечательном месте живет господин Глэдстоун! Вид просто фантастический. И воздух здесь в горах такой чистый. А когда смотришь вокруг, кажется, что все эти горные вершины и живописные долины совсем рядом.
 — Однако чувство расстояния может подвести вас. Вы привыкли к городским улицам, а здесь — горы, — сказал ей Даллас. — Тем, кто попадает сюда в первый раз, горные вершины кажутся совсем близкими. Но когда они решают добраться до одной из них, обнаруживают, что не правильно рассчитали расстояние. На путешествие уходит несколько часов или даже дней.
 — Да, это место действительно уникально. Но, полагаю, зимой вы совершенно отрезаны от остального мира. Как вам удается справляться?
 — Вертолет — очень удобный способ передвижения. А кроме того, у нас есть вездеход и снегоход. По правде говоря, здесь, в горах, мы никогда не бываем полностью в ловушке.
 — Вертолет! — Мерси была ошеломлена. — Вот уж не думала, что познакомлюсь когда-нибудь с человеком, у которого есть личный вертолет.
 Даллас очаровательно улыбнулся.
 — Уж поверьте мне, летать на вертолете гораздо удобнее, чем барахтаться в грязи на дорогах, особенно зимой. Господин Глэдстоун обычно настоятельно советует всем своим гостям посмотреть на горы сверху, с высоты птичьего полета. Вид открывается просто замечательный.
 Мерси вздрогнула.
 — Нет уж, спасибо. Я не очень-то люблю маленькие самолеты и думаю, что в вертолете буду чувствовать себя не лучше. Ни за что в жизни не соглашусь совершить подобную прогулку.
 Это замечание заинтриговало Крофта. Он бросил на Мерси хмурый взгляд.
 — Ты боишься летать на маленьких самолетах?
 — Мои родители погибли в воздухе из-за крушения частного самолета. Мне сказали, что в горах их застал снежный шторм.
 — И из-за этого ты боишься летать на самолетах?
 — Наверное, из-за этого. Я никогда не думала, почему мне не нравятся маленькие самолеты. Я просто знаю, что на дух их не переношу. И вертолеты. Они кажутся мне такими ненадежными и уязвимыми… — Тут Мерси увидела стоящего в дверях человека. — Это, должно быть, наш хозяин.
 Они подошли к крыльцу шикарного дома. Широкие аквамариновые двери были распахнуты. Высокий, элегантный, привлекательный мужчина лет пятидесяти улыбался им. Он отличался от тех ребят, с которыми они разговаривали сейчас. Богатый аристократ. Мерси сразу подумала о лыжных курортах Швейцарии, о Париже, Сан-Тропезе и Кот д'Ажуре. Мерси никогда не приходилось бывать ни в одном из этих мест, однако отсутствием воображения она не страдала. Это, догадалась она, и есть Эрасмус Глэдстоун.
 Его волосы когда-то были золотыми, но сейчас они быстро приобретали сероватый оттенок. Это сочетание золотого и серебряного было просто ошеломляющим. Оно придавало еще больше выразительности его удивительно голубым глазам. Никогда не приходилось Мерси Видеть такие голубые глаза. Она никак не могла вспомнить, как называется этот оттенок. Она иногда использовала этот цвет в своих акварелях. У Глэдстоуна были правильные черты лица, и казалось, он совсем не постарел с годами. Одет он был в шелковую спортивную тенниску, темные брюки, на ногах — итальянские кожаные туфли.
 Он мог быть кем угодно, решила Мерси, но только не предводителем какой-то секты. Глэдстоун вовсе не был похож на человека, который стал бы заниматься грязными делами. В этом мужчине чувствовался класс. Обаятельная улыбка, проникновенный голос. Этот голос был еще приятнее, чем показалось Мерси раньше, когда они разговаривали по телефону. Таким чудесным голосом обычно читают стихи или героические баллады.
 Голос, волшебное звучание которого чарующе действовало на верующих слушателей. Мерси пыталась избавиться от этой мысли. Ну нет, она не собиралась позволять себе попадать под влияние глупых опасений Крофта.
 — Мисс Пеннингтон, очень рад встрече с вами. Меня зовут Эрасмус Глэдстоун. Прошу вас, называйте меня просто Эрасмус. — Он повернул свою аристократическую голову в сторону Крофта и протянул ему холеную руку. — А вы, должно быть, и есть тот спутник, о котором мне сообщили? Мистер…
 — Фальконе. — Крофт пожал протянутую руку. — Крофт Фальконе. Когда я услышал, что Мерси собирается провести несколько дней в Скалистых горах в гостях у незнакомого человека, то мне не оставалось ничего другого, как пригласить себя самого. Уверен, что вы меня понимаете, Конечно, бизнес есть бизнес, однако…
 Фраза повисла в воздухе. Настоящий разговор двух настоящих мужчин.
 Глэдстоун улыбнулся.
 — Отлично, Крофт. Мужчина ни на минуту не должен оставлять свою собственность без присмотра. Рядом всегда околачивается кто-нибудь, только и ждущий возможности стянуть что-нибудь особенно ценное.
 — О мисс Пеннингтон, — вмешалась в разговор Мерси, бросив на Крофта уничтожающий взгляд, — никогда не будут говорить, как о вещи.
 Крофт пожал плечами, а Глэдстоун громко хмыкнул.
 — Уверяю вас, я полностью понимаю чувства Крофта. Если бы моя Изабель получила приглашение от какого-то мужчины, живущего за тридевять земель от дома, я был бы немало обеспокоен. Иди же сюда и поприветствуй наших гостей, дорогая. Ты постоянно жалуешься, что мы не часто позволяем себе немного развлечься. Поэтому эти несколько дней тебе должны доставить истинную радость. Мерси, Крофт, позвольте мне представить вам мою компаньонку, Изабель Асканиус. Без нее я был бы невероятно одинок в этих горах.
 Через секунду перед ними появилась сногсшибательно красивая женщина. Она была почти такого же роста, что и Глэдстоун, чуть выше Мерси. А когда она подошла поближе, Мерси поняла, что она чуть ниже Крофта.
 Изабель Асканиус было около тридцати, однако, взглянув на нее, Мерси решила, что она всегда будет выглядеть моложе своего настоящего возраста, даже когда ей будет уже за восемьдесят. Ее волосы, черные и блестящие, как обсидиан, были стянуты на затылке в элегантный хвост, что подчеркивало ее высокие скулы и прекрасные выразительные карие глаза. Ярко-красные губы и такого же цвета ногти. Мерси опять подумала про телевидение, шоу-бизнес и рекламные агентства.
 Мерси не сомневалась, что Глэдстоун и Изабель — любовники. Компаньонка Глэдстоуна была одета не менее элегантно, чем ее босс: белая шелковая блузка и подобранные в тон брюки. Эта женщина была превосходно сложена, ее большая грудь волнующе покачивалась, однако что-то в ее облике напоминало хищника. Тонкая, как у манекенщиц, талия Изабель была туго стянута поясом из черной мягкой кожи.
 Мерси невольно окинула себя быстрым взглядом и пожалела, что утром не надела что-нибудь… что-нибудь более изящное, чем обыкновенные джинсы.
 Когда Изабель протянула Крофту грациозную руку, Мерси съежилась от неприятной мысли, что эта пара замечательно смотрелась бы вместе. Рост Изабель, ее волосы и глаза прекрасно сочетались бы с обликом Крофта. Нежный, белый наряд Изабель, казалось, еще больше подчеркивал мрачную темноту брюк Крофта и его черной рубашки. А когда Изабель вложила свою руку в его. Мерси показалось, что на фоне бронзовой руки Крофта ее ухоженные ногти стали похожи на красные кинжалы.
 Мерси облизала пересохшие губы. Она поймала себя на том, что ревнует Крофта к этой красотке. Только сейчас она осознала, что с ней, собственно, происходило.
 Она влюбилась в этого мужчину. Едва Крофт отпустил руку Изабель, он повернулся и взглянул на Мерси. И в то же мгновение она поняла, что он прекрасно все понял по ее глазам. Однажды он заявил, что она была совершенно прозрачна, по крайней мере для него. Он видел ее насквозь, словно она была чистой акварелью. Мерси быстро отвернулась, не собираясь ломать голову над тем странным выражением, что она заметила в его взгляде.
 — Возможно, вы хотите пройти в дом? — вежливо спросила Изабель, делая приглашающий жест.
 С одной стороны холла находилась широкая лестница, которая вела не только наверх, но и спускалась вниз. Мерси удивило, что в доме был самый настоящий подвал.
 — Вам подготовили комнаты на втором этаже, — сказала Изабель. — Оттуда открывается замечательный вид на южные склоны гор. Когда вы отдохнете, я могу провести что-то вроде экскурсии по дому. Эрасмус очень гордится своим домом. И естественно, вас заинтересует библиотека.
 Неожиданно Мерси вспомнила, что оставила «Долину»в чемодане.
 — «Долина» вместе с моим багажом. Уверена, вам просто не терпится поскорее взглянуть на нее, господин Глэдстоун.
 — Прошу вас, просто Эрасмус.
 Она очаровательно улыбнулась.
 — Я разберу вещи и спущусь с книгой через пару минут.
 — Не торопитесь, — улыбнулся в ответ Эрасмус. — Я ждал очень долго. А теперь, когда осталось лишь протянуть руку, мне не составит ни малейшего труда подождать еще немного. И тем не менее я очень хочу увидеть ее и полагаю, что вам тоже не терпится завершить нашу сделку.
 — Ваша плата за книгу была весьма щедрой, — сказала Мерси.
 — Я имею в виду кое-что другое. Хочу предложить вам несколько интересных экземпляров из моей коллекции в обмен на «Долину», как часть цены за нее.
 — Я просто жду не дождусь, когда смогу увидеть их. Стать продавцом антикварных книг — моя мечта.
 — И с неменьшим нетерпением жду того момента, когда нам наконец удастся уделить побольше времени нашей взаимной страсти, — мягко сказал Эрасмус Глэдстоун. — А вы, Крофт, разделяете наши интересы?
 — Книги для чтения я предпочитаю выбирать по каталогу бестселлеров. — Крофт взял Мерси за руку. — Ты можешь поговорить о книгах позднее, Мерси. Давай пройдем в наши комнаты.
 Он потянул ее к лестнице. Изабель уже поднималась на второй этаж. Когда Крофт увлек свою бессильную жертву на такое расстояние, где ни Изабель, ни Эрасмус не могли слышать их, он тихо прошептал:
 — Ты здесь для того, чтобы обсуждать книги, а не взаимную страсть. Помни об этом.
 — Помнить о чем? О взаимной страсти?
 Его пальцы предостерегающе сжали ее руку, однако Крофт уже не мог сказать вслух то, что думает, — они поднялись к Изабель, которая ждала в конце коридора. Стены внутри дома были такими же мрачными, как и снаружи, а огромное количество всевозможных произведений искусства, украшавших их, напоминало коридоры старинных замков. Мерси была далеко не экспертом, однако одна из картин напомнила ей Пикассо, а другая, со смелыми полосатыми цветами, заставила вспомнить Мондриана.
 Она наклонилась к Крофту и прошептала:
 — Ты думаешь, это подлинники?
 — Да, — не задумываясь, громко ответил Крофт. — Думаю, это подлинники.
 Мерси вспыхнула, когда Изабель обернулась, насмешливо улыбаясь.
 — Вы совершенно правы, Крофт. Картины подлинные. Все в этом доме, включая произведения искусства, наивысшего качества. Эрасмус любит окружать себя красивыми вещами.
 — И людьми, — добавила Мерси.
 — Да. — Изабель кивнула. — Эрасмус предпочитает жить в окружении красивых людей и изысканных вещей.
 Мерси махнула рукой.
 — Прошу вас, Изабель, не говорите больше ничего об этом. Я и так уже ломаю голову, что бы надеть к обеду. Кажется, я забыла дома свое бриллиантовое колье и вечернее платье от Сен-Лорана, и к тому же я вчера разбила свои хрустальные туфельки.
 — Вы не должны беспокоиться из-за подобных мелочей, — сказала Изабель. — Я буду рада предложить вам что-нибудь из моего гардероба.
 Не было печали, подумала Мерси. Неужели эта женщина восприняла ее слова серьезно?
 — О! Я просто пошутила, Изабель.
 Изабель кивнула.
 — И тем не менее никаких проблем. Я буду только рада распахнуть перед вами дверцы своего шкафа.
 Крофт наконец не выдержал:
 — Забудьте об этом. Ничего из вашей одежды не подойдет Мерси. Это наша комната?
 Мерси смотрела на комнату и невольно восхищалась вкусом хозяина дома. Все было продумано до мелочей: комната обставлена в стиле раннего декаданса, у изголовья широкой кровати стояла маленькая скульптура обнаженной девушки, в которой без труда можно было угадать легкое веяние орнаментализма тридцатых годов двадцатого столетия, из окна открывался вид сияющих горных вершин и бесконечных зеленых долин.
 — Когда вы сказали Далласу, что вас будет сопровождать мужчина, Мерси, мы подумали, что это ваш близкий друг. Надеюсь, наше предположение было верным?
 — Весьма, — коротко сказал Крофт прежде, чем Мерси успела придумать более вежливый ответ. Она уставилась на него так же, как и Изабель, которая, даже обращаясь к Мерси, смотрела на Крофта.
 — В таком случае полагаю, что эти апартаменты вам вполне подойдут. Комнаты смежные. Располагайтесь. Ваш багаж в соседней комнате, Крофт. Чувствуйте себя как дома и, если захотите изменить что-нибудь в обстановке, не стесняйтесь. Эрасмус и я хотим, чтобы наши гости чувствовали себя как можно более комфортно. А теперь, с вашего позволения, я вернусь вниз. Присоединяйтесь к нам, когда будете готовы. Через час мы будем пить коктейли.
 Когда за Изабель закрылась дверь, Мерси облегченно вздохнула.
 — Будет лучше, если ты внимательно осмотришь свои руки. Наверное, во время вашего рукопожатия она тебя поцарапала. Удивляюсь, как ей только удается иметь такие ногти? Ближайший маникюрный кабинет находится не меньше чем в ста пятидесяти милях отсюда.
 — Что-то подсказывает мне, что Изабель не особенно изнуряет себя выполнением работы по дому, — равнодушно сказал Крофт, медленно расхаживая по комнате.
 — Ну да, конечно, — нахмурилась Мереи. — Кто же тогда здесь все делает? Я имею в виду, работу по дому.
 — Вероятно, Даллас и Лене.
 — Мастера на все руки.
 — Несомненно. — Крофт опустился на колени у розетки.
 Мерси нахмурилась, ибо, когда они ждали у деревянной ограды, он все объяснил ей, и она теперь прекрасно понимала, чем он занимается. Крофт проверял, нет ли в комнате подслушивающих устройств. Он сказал Мерси, что если их устанавливал искусный специалист, то ему, возможно, ничего найти не удастся, а потому она должна внимательно следить за тем, что говорит, пока они не окажутся вне стен дома. Мерси согласилась все делать так, как сказал Крофт, потому что, когда он пребывал в подобном настроении, с ним было бесполезно спорить.
 — Ну и? — безмолвно пошевелила она губами, когда он закончил осмотр комнаты.
 — Хочу принять душ. — Крофт начал расстегивать рубашку. Он кивнул в сторону ванной.
 — Хорошо. — Мерси подошла к окну. — Пейзаж просто великолепный, правда?
 Он мгновенно оказался подле нее, и его рука нежно легла ей на плечо. Мерси от неожиданности даже подпрыгнула.
 — Скажи мне честно, Крофт. Ты что, всегда будешь меня пугать?
 — Я сказал, что собираюсь принять душ. — На этот раз его слова прозвучали совсем тихо, он говорил ей почти в самое ухо. — Я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне.
 — А теперь послушай меня, Крофт, — начала Мерси возмущенно, собираясь прочитать ему лекцию о том, как должны складываться их отношения. Однако ей так и не пришлось больше ничего сказать. Крофт мягко зажал ей рот своей большой ладонью и потащил в ванную. Мерси чувствовала себя маленьким беспомощным котенком, которого безжалостно волокут за шкирку.
 — Молчи, дорогая, — прошептал он, тащя ее к роскошной ванной. — Иногда ты слишком много говоришь.
 Он закрыл ногой дверь, а затем направился к огромному кафельному душу, открыл кран и пустил воду.
 — Иди сюда.
 Рев душа почти полностью перекрывал его тихий голос. Мерси уставилась на него.
 — Что?
 — Я сказал, — он подошел и снова взял ее за руку, — что сейчас ты можешь говорить все что хочешь. Шум воды заглушит наш разговор.
 Наконец-то до Мерси дошло.
 — О! — Она была разочарована. Несомненно, сейчас Крофт без остатка погружен в свою работу. Вовсе не собирался он затаскивать ее в душ, чтобы заняться сексуальными играми. Мерси подумала, что этот мужчина вообще вряд ли когда-либо устраивал в душе сексуальные игры. Крофт скорее относился к тому типу людей, которые могут заниматься любовью только под прикрытием ночной темноты. Она гордо вздернула подбородок. — Ну, хорошо, так уж случилось, что мне особенно-то нечего тебе сказать. Сейчас меня волнуют гораздо более серьезные проблемы, чем шептание в ванной.
 — Какие проблемы?
 — Я должна придумать, в чем я смогла бы спуститься к ужину. — Мерси повернулась к нему спиной и решительно направилась к выходу. Однако у двери она остановилась. — Он выглядит… как… он похож на него, Крофт?
 Крофт понял, о чем она.
 — Нет.
 Мерси довольно улыбнулась и пошла разбирать чемоданы. Итак, Эрасмус Глэдстоун не был ни капли похож на человека, которого когда-то звали Эган Грейвс. И она в этом ни капли не сомневалась.
 Крофт спустился следом за Мерси и вошел в зал. Лампы не горели, и свет в зал проникал только через окно. Все было выдержано в светлых персиковых тонах, присутствовали также оттенки морской волны и слоновой кости. Крофту нравились спокойные, неяркие цвета, однако сейчас он предпочел бы пестроту квартирки Мерси, чем строгость этого зала.
 Даллас смешивал напитки в маленьком баре. Изабель и Эрасмус, сидя возле окна, тихо беседовали. Когда Крофт и Мерси вошли, они оба повернулись, улыбаясь самыми ослепительными улыбками.
 Поприветствовав их, Крофт критически осмотрел Мерси и решил, что ей вовсе не следовало волноваться из-за одежды. Узкое платье, цвет которого был нежным сочетанием веселых брызг желтого и белого, великолепно смотрелось на Мерси. Особенно в сочетании с собранными в пучок волосами и туфлями на высоком каблуке. Несомненно, наряд Изабель из пурпурного шелка был несравненно более дорогим, однако Крофт уже давным-давно понял, что в одежде цена не главное.
 — О, вижу, Мерси, вы принесли мое сокровище. — Эрасмус Глэдстоун взял из рук гостьи «Долину мистических сокровищ». — Пришел конец длительным поискам. Знаете, я едва не пропустил ваше маленькое объявление в каталоге. Мне никогда не везло с этим изданием, и я было подумывал отказаться от подписки на него.
 — Его издатель оказался весьма приятным человеком и согласился поместить у себя мое объявление. — Мерси улыбнулась. — «Долина»— это мой первый и единственный пока экземпляр, который может представлять интерес для истинного коллекционера.
 Глэдстоун осмотрел книгу. Изабель наблюдала за тем, как он медленно переворачивал пожелтевшие страницы, и ее взгляд был странно напряжен. Когда Глэдстоун наконец закрыл кожаную обложку книги, он выглядел чрезвычайно довольным. Он чуть приподнял бровь и взглянул на Мерси.
 — Надеюсь, никаких проблем с деньгами, которые я перевел на ваш счет, не было?
 — Что вы. Все отлично, — заверила его Мерси.
 — Замечательно. Давайте теперь вместе спустимся в подземелье. Вы можете познакомиться с моей библиотекой.
 Они вышли в холл и спустились на нижний этаж. Когда Глэдстоун отворил стеклянную дверь под лестницей, в нос им ударил запах хлорки. Маленькая компания вышла на узкую платформу и оказалась в самом центре тропического сада. Иллюзию естественного мира нарушало только искусственное освещение, заменявшее солнечное тепло. Крофт заметил, как глаза Мерси восхищенно расширились, когда она увидела, что находилось в подземелье.
 — Господи, настоящий бассейн и настоящий тропический сад в доме. Это великолепно! Похоже на картинку из туристического каталога о Таити или Гавайях.
 Глэдстоун благодушно улыбнулся, предложил Мерси руку и повел ее внутрь. Крофту ничего не оставалось, как предложить руку Изабель.
 Бассейн был действительно огромным, тропический рай занимал большую часть нижнего этажа. Каких только экзотических трав, кустарников и деревьев здесь не было! Искусно спрятанные лампы, освещавшие это девственное царство, излучали нежный свет. Если бы над головой не было потолка, то это маленькое чудо могло показаться настоящими тропиками. Здесь был даже небольшой водопад.
 — Человек не может только кататься на лыжах, — объяснил Глэдстоун, спускаясь по ступенькам с платформы. — Иногда хочется и в море искупаться. Мы решили, что бассейн — прекрасная замена пляжу. Несколько часов, проведенных здесь в самый, разгар зимы, отлично поднимают настроение.
 — Представляю, насколько это чудесно. — Мерси пошла к тропинке, ведущей к искусственному озеру. Через мгновение она уже исчезла из виду. А затем донесся ее ясный голос:
 — Крофт, иди сюда и посмотри на это чудо. Просто невероятно!
 Крофт медленно двинулся по узкой каменной тропинке, по обеим сторонам которой росли пышные деревья. Большинство растений были выше человеческого роста. Извивающуюся тропинку можно было разглядеть с края платформы, однако, спустившись вниз, гость обнаруживал себя в центре самых настоящих джунглей. Крофт с интересом огляделся, отметив, что действительно картина была очень реальной.
 Человек мог легко здесь спрятаться. Или поохотиться.
 Он повернулся и увидел Мерси, стоящую у самого края бассейна. Подводные лампы, искусно помещенные на дне бассейна, наполняли его неярким светом. Было видно, что Мерси очарована этим местом. Когда она обернулась к Крофту, ее глаза сияли.
 — Это восхитительно! Настолько реально! И ошеломляюще! Ты видел когда-нибудь что-нибудь подобное?
 — Да, однако в последний раз, когда я посетил подобное местечко, никак не мог отделаться от ощущения, что вокруг кишат ядовитые насекомые, а где-то поблизости притаилась парочка змей. Это было в Голливуде.
 — Пожалуй, мне больше нравится здесь, чем там, где полно змей и насекомых. Черт возьми, как я жалею, что не взяла купальник!
 Из зарослей появилась Изабель.
 — У нас есть купальники на тот случай, если кто-нибудь из наших гостей решит искупаться. Вы обязательно подберете что-нибудь по вкусу в кабинах возле сауны. Пойдемте. Я покажу вам, где они находятся. Прошу вас, чувствуйте себя совершенно свободно. Можете плавать в бассейне в любое удобное для вас время.
 Крофт медленно пошел за двумя женщинами, продолжая внимательно осматривать тропинки. Иллюзия реальности, конечно, была велика, однако не настолько, чтобы забыть о том, что они находились, в огромном подвале. Не было окон. Стоило только выключить свет, и это райское местечко превратится в черную пещеру.
 Через несколько минут Изабель вывела их из сада и указала на большую деревянную сауну и две кабинки.
 — Посмотрите, в кабинке справа должны быть женские купальные костюмы. А в другой есть несколько пар плавок. — Изабель тепло улыбнулась Крофту.
 Мерси делала вид, что не видит этой улыбки. Однако Крофт заметил, как сжались ее губы, когда она повернулась к кабинке, чтобы открыть дверь. Это было уже интересно. Неужели Мерси ревнует его к Изабель Асканиус?
 Однако времени размышлять об этом у него не было.
 Изабель уже вела своих гостей дальше, к следующим стеклянным дверям.
 Теперь они оказались в совершенно другой комнате.
 — Эрасмус немного опередил вас, чтобы открыть подземелье. Он так взволнован. — Изабель улыбнулась. — Ему просто не терпится показать свою коллекцию людям, которые смогут оценить ее. У нас бывает так мало гостей.
 Комната была обставлена в стиле старинной библиотеки. Маленькие настольные лампы с зелеными стеклянными абажурами, массивные кресла и полированные деревянные столы. Не хватало только книг. Видимо, они находились за стальной дверью с вмонтированным замком изощренной конструкции. Крофт равнодушно относился к старинным книгам, но замок его очень заинтересовал.
 Прохладный кондиционированный воздух проникал из открытой двери сокровищницы. Эрасмус Глэдстоун был уже внутри. Когда Мерси и Крофт переступили порог подвала, то первое, что они увидели, — книги. Ряды книг в кожаных переплетах заполняли полки от пола до самого потолка. Не нужно было быть экспертом, чтобы с первого взгляда понять, что в основном книги были очень старыми и весьма ценными. Мерси не могла оторвать от них взгляд.
 Крофт наблюдал, как она медленно двигалась вдоль полок, читая имена авторов на корешках.
 — Чосер, Марлоу… — Мерси благоговейно выдыхала великие имена. Она затаила дыхание, боясь даже дохнуть на книги. — Я никогда еще не видела подобного не в музее, Эрасмус.
 Тот усмехнулся:
 — Если человек хочет собрать хорошую коллекцию, то он просто обязан приобрести несколько томов, выпущенных до тысяча пятисотого года. Должен признаться, я все еще гоняюсь за несколькими такими книгами.
 — Но у вас их уже столько! — воскликнула Мерси. — Собрать такое сокровище, должно быть, невероятно сложно.
 — Деньги способны преодолеть множество препятствий в аукционных залах, дорогая. Лично я гораздо больше горжусь своим первым изданием «О происхождении видов» Дарвина, чем собранием сочинений Чосера. Мне пришлось порядком потрудиться, чтобы приобрести Дарвина, знаете ли, несмотря на то что он был издан в 1859 году и поэтому считается относительно молодым изданием. — Он подошел к полке и показал на несколько книг. — Вот здесь у меня довольно интересные издания Генри Филдинга, включая подлинное издание «Тома Джонса» 1749 года. А совсем недавно мне удалось приобрести первые два тома «Памелы» Ричардсона, которые датируются 1741 годом.
 — Мне кажется, что я пошла бы на убийство, лишь бы только стать обладателем подлинников Филдинга или Ричардсона.
 Глэдстоун одобрительно усмехнулся.
 — Мне нравятся не лишенные энтузиазма торговцы книгами. Перед вашим отъездом мы спустимся сюда еще раз, чтобы обсудить, какие из книг вы хотели бы увезти с собой как часть платы за «Долину».
 — Вы слишком щедры. — Мерси была ошеломлена. — Я не смогу взять ни одну из них. Вы мне и так уже заплатили.
 — В мире коллекционирования книг все относительно. Я очень долго искал «Долину»и думал, что уже не найду ее совсем. И я могу позволить себе быть щедрым теперь, когда я стал ее обладателем исключительно благодаря вам.
 Мерси смущено улыбнулась.
 — Я просто не знаю, как вас благодарить.
 — Пусть же наконец «Долина» займет свое место. Моя коллекция эротики находится вот здесь. — Глэдстоун направился в дальний конец комнаты, маленький стеллаж стоял чуть в стороне от остальной коллекции. Книги здесь, казалось, были потрепаны чуть больше, чем их уважаемые соседи. — Благодарю вас, Мерси Пеннингтон, за то, что помогли мне добавить потрясающую работу Бурле к моей коллекции. Это самая счастливая минута в моей жизни. — Он осторожно поставил книгу на полку. Глэдстоун долго стоял и молча созерцал свое сокровище. Когда он наконец повернулся к своим гостям, то его необыкновенные голубые глаза светились неподдельным удовольствием. Его счастье было столь велико, что остальные тоже невольно радовались вместе с ним.
 Этот человек способен влиять на других, подумал Крофт. Если верить рассказам, то и Этану Грейвсу был присущ подобный талант.
 — Пора возвращаться. Нас ждут коктейли, — тихо проговорила Изабель. — Лене подаст ужин в семь.
 — Конечно. — Глэдстоун снова предложил Мерси руку. — Не беспокойтесь, моя дорогая. Пока вы здесь, у вас будет еще возможность побывать в моей библиотеке. Однако сейчас, полагаю, Изабель права. Будет лучше, если мы поднимемся. Следующие несколько дней обещают быть весьма приятными для нас. Вам Изабель не говорила, что завтра ночью я устраиваю небольшой праздник по случаю покупки «Долины»?
 Крофт думал о том, что они очень мало времени провели в библиотеке. Тот беглый обзор, который ему удалось сделать, был недостаточным и не удовлетворил любопытство Крофта. Он очнулся от своих мыслей, только когда уже выходил из подвала.
 — Вечеринка? Здесь?
 — Мы очень мало развлекаемся. Как вы догадываетесь, это довольно сложно, — мягко сказал Глэдстоун, оставляя Мерси и поворачиваясь, чтобы закрыть дверь библиотеки. — Все это требует длительной подготовки. Здесь недалеко живет небольшая компания талантливых молодых художников. Боюсь, я стал для них кем-то вроде покровителя. Раз в год я приглашаю их на небольшую вечеринку. Я обеспечиваю все, включая транспорт. Художники могут быть весьма интересными собеседниками, если, конечно, не приходится общаться с ними ежедневно. Иногда они слишком темпераментны. Однако вполне возможно, что это всего лишь обязательный спутник таланта. Надеюсь, праздник вам понравится.
 Крофт посмотрел на Мерси и заметил счастье в ее глазах. Это начинало его раздражать. Однако он быстро взял себя в руки. Было ясно, что ей еще не приходилось встречать в своей жизни людей, похожих на Эрасмуса Глэдстоуна, и она была совершенно очарована им.
 Крофт же, в свою очередь, собирался предпринять некоторые шаги, чтобы чары Глэдстоуна не возымели на Мерси слишком уж сильного действия.
 Сегодня ночью, решил Крофт, Мерси не будет спать одна. Пришло наконец самое время для того, чтобы укрепить те связи, которые установились между ними в ту ночь, когда она стала его.




 Глава 9


 Мерси почувствовала присутствие Крофта в тот момент, когда он отворил дверь ее спальни. Хотя он сделал это совершенно бесшумно, она тут же открыла глаза и повернула голову в сторону двери. Она увидела его темный силуэт: лишь мрачная тень под покровом ночи. И тогда она поняла, что ждала его.
 Дверь между их спальнями была заперта. Мерси закрыла ее на ключ, пока Крофт принимал душ. Однако когда он вышел из ванной комнаты, то не попытался даже преодолеть эту пустяковую преграду.
 Мерси довольно долго лежала без сна, ожидая, когда ее покой будет нарушен грубым вторжением. Еще за ужином она заметила в глазах Крофта это расчетливое выражение. Он наблюдал за тем, как она смеялась и весело щебетала с Глэдстоуном, лишь изредка принимая участие в беседе. Но Мерси видела по глазам Крофта, что ее невинный флирт с Глэдстоуном ему очень не нравится. Хозяева, возможно, даже не заметили появившуюся в его взгляде зловещую отчужденность, однако это не укрылось от Мерси.
 Крофт либо ревновал ее к Глэдстоуну, либо был невероятно взбешен. Ведь Мерси всем своим видом показывала, что она ничуть не находит Глэдстоуна опасным. Ревновать-то ее Крофт не будет, он, наверное, вообще не знает, что такое ревность, так же как и любовь, подумала Мерси. А вот злиться из-за Глэдстоуна — вполне возможно. Но так или иначе, чуть, позже ей придется защищаться.
 Однако не последовало никаких гневных лекций в ванной с включенным душем. А когда она закрыла дверь, он не бросился ее взламывать. Мерси сжалась в кровати и ждала, однако в конце концов задремала. Она не знала, как долго пробыла в забытьи, но когда в темноте открыла глаза, то была абсолютно уверена, что не одна в комнате.
 Она напряженно следила за ним: вот он отошел от двери и бесшумно заскользил к ее кровати. Способность этого мужчины двигаться подобно призраку была нечестным преимуществом. И к тому же он постоянно запугивал ее. И хотя Мерси ощущала сильный жар во всем теле, но упрямо твердила про себя, что не позволит ему увлечь себя так, как в первую ночь.
 Мерси не собиралась обманывать себя. Она ничуть не удивлялась, почему он этой ночью пришел к ней в комнату. Крофтом руководили отнюдь не переполняющая страсть и не безграничная любовь. Он был убежден в том, что находился на работе. И в том; как беззаботно болтала Мерси с Эрасмусом Глэдстоуном, он видел потенциальную угрозу его миссии. Он, вероятно, просто боялся, что она попала под влияние чар Глэдстоуна.
 Крофт собирался восстановить свои права, которые, как он думал, он имел на нее. Он просто хотел убедиться в том, что она все еще предана ему.
 Она вполне могла сказать ему, что не о чем беспокоиться, думала Мерси, когда Крофт подходил к ней в темноте. Она могла попытаться убедить его, что ни на мгновение не позволяет себе расслабиться в обществе Глэдстоуна. Однако сейчас говорить об этом было чрезвычайно опасно. Приходилось следить за каждым своим словом, потому что под кроватью могло быть спрятано подслушивающее устройство.
 Крофт остановился возле кровати и посмотрел на Мерси. Он был в одних только шортах. Его глаза светились в темноте, как кошачьи.
 — Крофт, — прошептала она. Его нужно отвлечь. Очень уж пристально он разглядывает ее. Им просто необходимо поговорить. И чем быстрее, тем лучше. — Ванная…
 — Нет. — Его шепот был мягким, как бархат. Он опустился на кровать и наклонился, чтобы дотронуться до ее плеч. Кровать слегка скрипнула. — Нам не нужно говорить. Не сейчас.
 Она мгновенно все поняла, и тут же необъяснимая ярость охватила ее. Мерси выскользнула из-под его руки и отодвинулась подальше к стене. Ее дыхание было прерывистым.
 — Иди сюда, Мерси. Ты же знаешь, что хочешь меня. Я могу сделать так, чтобы ты захотела меня.
 — Кем ты, черт побери, себя возомнил, что так запросто приходишь в мою спальню и пытаешься соблазнить меня? Я не очередное удобство для тебя, Крофт. — Ее голос тоже был тихим, но в нем чувствовался вызов.
 Казалось, что предстоящая словесная битва будет проходить шепотом.
 — Мерси, ты же знаешь, что не хочешь сопротивляться мне. Ты хочешь чувствовать то, что чувствовала в ту ночь, лежа в моих объятиях. Ты хочешь отдаться мне.
 — Неужели?! Кто ты такой? Самец, который уверен, что знает, что нужно женщине? Но я могу задать тебе более сложный вопрос, Крофт. Чего хочешь ты?
 — Это вовсе не сложный вопрос. Я хочу быть с тобой. Я хочу чувствовать, как твое тело дрожит от удовольствия. Я хочу знать, насколько сильно ты нуждаешься во мне.
 — Ты нужен мне не больше, чем я тебе. — Она и сама не знала, зачем она это говорит. Мерси знала только, что ей обязательно нужно разозлить его.
 — Подойди ближе, и мы узнаем, насколько сильно мы хотим друг друга.
 — Ну нет. Я отказываюсь спать с тобой, пока ты думаешь, что ты на работе. Сейчас ты не больше чем хладнокровный самец во время охоты. Все, что тебе нужно, — доказать, что ты полностью контролируешь меня в постели. Меня это не устраивает. Тебе сошло с рук то, что ты грубо соблазнил меня той ночью, Крофт. Больше тебе этого не удастся.
 — Грубо?!
 — Ну что ж, тебе придется признать по крайней мере, что ты все великолепно рассчитал. Ты соблазнил меня, как часть своего… — Она заметила, как сузились его глаза. С опозданием Мерси вспомнила, что нужно следить за каждым словом, произносимым в спальне. И хотя она не верила, что Глэдстоун — обманщик, а в комнате спрятаны подслушивающие устройства, однако дала Крофту слово, что будет осторожна. — Ты намеренно соблазнил меня. Ни о какой любви ведь и речи не было, не так ли?
 — Той ночью я слишком сильно хотел тебя. Сегодня же я хочу тебя еще сильнее. И если это кажется тебе намеренным или грубым соблазнением, что ж, я не стану спорить. Когда дело касается чувств, каждый называет их по-своему. Однако я думаю, что ты несправедлива. Желанию люди давали сотни имен. Например…
 — Не нужно рассказывать мне, до чего ты там додумался в своей философии. Не такой уж ты и эксперт в этом вопросе. И сегодня ночью я не позволю тебе сбить меня с толку твоими сумасшедшими догадками. Хватит манипулировать мной.
 — Успокойся, Мерси. Просто расслабься и иди ко мне. Она шевельнулась на кровати, почувствовав перемену в его настроении, уловив в его голосе нотки нетерпения.
 — Оставайся на месте. Не смей больше использовать свои… свои уловки на мне.
 Его глаза сверкнули в темноте. Света луны, проникавшего сквозь узкое окно, было вполне достаточно для того, чтобы заметить это. Но все равно было очень темно.
 Однако Крофт прекрасно видел в темноте, и Мерси понимала, что далеко ей убежать не удастся. И спрятаться негде. Хотя… Если запереться в ванной…
 Когда она спрыгнула на пол, Крофт мгновенно поднялся с другой стороны кровати. Он начал медленно обходить ее, приближаясь к Мерси.
 — Сегодня ночью, дорогая, не кто иной, как ты, используешь всяческие уловки. Что за игру ты затеяла со мной? Наверное, я сделал большую ошибку, позволив тебе прошлой ночью спать одной.
 Она отпрянула от него.
 — Я сама решила спать одна прошлой ночью, и сегодня мое решение не изменилось.
 — О, поверь мне, через несколько минут оно изменится.
 — Ты обвиняешь меня в том, что я играю с тобой, но на самом деле ты затеял какую-то игру. Именно ты играешь со мной, как кошка с мышкой, используешь меня для получения собственной выгоды.
 Он усмехнулся.
 — Ты не очень-то похожа на мышонка, дорогая.
 — Я не шучу, Крофт.
 — Я тоже. Поэтому давай закончим этот разговор. Иди ко мне.
 Теперь он был уже совсем близко. Мерси оглянулась и обнаружила, что стоит всего в нескольких шагах от стены. Пути к спасению у нее больше не было. Она снова подняла глаза на Крофта и с дикой решимостью бросилась мимо него.
 — Черт возьми, Мерси!
 В первый раз за весь вечер услышала Мерси искренние чувства в его голосе. К сожалению, это было лишь раздражение и разочарование. Его рука неожиданно преградила ей путь, обняла и нежно развернула. Мерси ткнулась носом в грудь Крофта. Теплый, сексуальный запах его тела растревожил ее ноздри.
 — Отпусти меня.
 — Нет уж, дорогая. — Он начал прижимать ее к себе еще сильнее. — Еще долго я не отпущу тебя.
 Мерси почувствовала, как его руки ласкают ее тело. И тут она вспомнила, что умеет защищаться. Она ткнула своим маленьким кулачком ему под ребро. Мерси словно пыталась сокрушить каменную стену, однако когда Крофт сделал резкий вдох, она поняла, что ее способ сработал. Его объятия немного ослабли, Мерси вырвалась и отскочила к стене.
 Значит, он не был непобедимым.
 — Итак, ты не такой уж и крепкий в конце концов, не так ли? — Ее настроение сразу же улучшилось. Мерси поймала себя на том, что наслаждается опьяняющим ощущением власти над ним. — Я предупреждала тебя, чтобы ты не испытывал на мне свои маленькие хитрости. Когда-то я брала занятия по самообороне.
 — Да ну?
 — Да, черт возьми. — Она прижалась к стене. Как-то раз администрация библиотеки пригласила женщину-полицейского, чтобы та проинструктировала персонал, как себя вести в экстренных ситуациях. Прошло уже более двух лет с тех пор, но Мерси не забыла этих уроков.
 — Ты уверена, что хочешь превратить это в драку, Мерси?
 — Я уверена в том, что хочу, чтобы ты вернулся в свою комнату и оставил меня в покое.
 — Я не могу сделать этого.
 — Попытайся.
 — И оставить тебя здесь одну, думать об этом очаровательном, образованном, светском Эрасмусе Глэдстоуне? Ну уж нет, и не надейся. Я хочу. Мерси, чтобы сегодня ночью ты думала обо мне.
 У нее перехватило дыхание.
 — Ты что, ревнуешь?
 Он даже глазом не моргнул.
 — Не этого ли тебе хочется? Не поэтому ли сегодня вечером ты с открытым ртом ловила каждое слово Глэдстоуна? Ты что, проверяешь, можешь ли ты заставить меня ревновать?
 — Не велики мои шансы на победу, не так ли? — выпалила она в ответ, хотя знала, что пожалеет о своей опрометчивости. — В твоих жилах течет слишком холодная кровь.
 Что-то вспыхнуло в его взгляде, и Мерси почувствовала, что одерживает победу. Провоцировать Крофта было рискованным занятием, однако порой это был единственный способ, чтобы выяснить, что все-таки скрывалось за его холодностью.
 — Может быть, Мерси, все, что мне нужно, чтобы прогнать холод, это немного твоего тепла?
 Он устремился к ней навстречу, протянул руки, обнял, несмотря на отчаянные попытки Мерси уклониться в сторону.
 — Черт возьми, Крофт, — прошипела она. — Я не собираюсь тебе так легко уступать.
 Она попыталась вырваться, поняла, что ей это не удастся, попробовала отцепить от себя его руки.
 Крофт потащил ее к кровати. Она попыталась снова ударить его под ребро. Мерси говорила себе, что не хочет выигрывать это сражение нечестным способом. Колено в пах или пальцы в глаза — это было бы уж слишком.
 Она сражалась не за свою жизнь или честь. Она просто старалась заставить одного весьма тупоголового мужчину почувствовать хоть что-нибудь. Она заставит его утонуть в его страсти к ней, заставит его испытать то же, что испытывала сама, даже если для этого ей придется вступить с ним в кулачный бой.
 Крофт, казалось, даже не заметил ее тычка, однако он, несомненно, почувствовал, как она что есть силы ударила его по ноге. Он выругался, коротко и грубо. Мерси никогда еще не слышала, чтобы он ругался. И тогда он поднял ее за плечи и встряхнул.
 — Ты, маленькая ведьма. Я должен был бы положить тебя поперек колена и отшлепать.
 Мерси одарила его свирепой, дерзкой улыбкой.
 — Думаю, что я что-то читала об этой технике в «Долине мистических сокровищ». И как она работает?
 — Двинь мне еще раз по ноге — и мы узнаем.
 — Отпусти меня, Крофт. Я не хочу, чтобы меня затаскивали в постель подобным образом.
 — По-моему, это единственный способ затащить тебя туда.
 На этот раз она не стала прибегать к помощи своей пятки. Она попыталась подставить ему подножку. Крофт не потерял равновесия, но окончательно вышел из себя,
 — Ну довольно, — произнес он сквозь зубы. — Если ты хочешь войны, будет тебе война.
 Он схватил Мерси на руки, не обращая внимания на ее попытки освободиться.
 В два прыжка он оказался у кровати и бросил ее на беспорядочно разбросанные простыни. Ее ноги болтались в воздухе. Прежде чем Мерси успела уползти, Крофт шагнул и встал меж ее колен. Он широко расставил ноги, стараясь раздвинуть бедра Мерси как можно шире. Ее скромная ночная рубашка задралась, не обеспечивая больше ни приличного укрытия, ни защиты. Мерси лежала открытая и беззащитная, ее волосы разметались по плечам. Теперь она осознала, что зашла слишком далеко. А Крофт, уперев руки в бока, стоял и смотрел на нее.
 У Мерси дух захватило, когда она заметила желание в его взгляде. Она чувствовала, что завела его. Он не был больше холодным, расчетливым любовником, проникнувшим в ее спальню с целью хладнокровного соблазнения. Теперь он думал не о деле, а о ней. Она пыталась сказать себе, что это именно то, что ей нужно, однако сейчас она почему-то испугалась Крофта.
 В конце концов, она действительно очень мало знала Крофта Фальконе. И с этим незнакомцем она испытывала свою судьбу так, как никогда в жизни ни с одним мужчиной. Мерси полностью доверилась своей интуиции, хотя, возможно, ей следовало прислушаться к голосу разума.
 — Ты испробовала все, чему научилась на своих занятиях самообороны? Надеюсь, теперь мы закончим играть в эти глупые игры? — спросил Крофт с нежной угрозой.
 Мерси приподнялась, опершись на локти, ощущая жесткие волосы его ног своими бедрами. Она чувствовала себя такой незащищенной.
 — Если ты думаешь, что я собираюсь предупреждать тебя о каждом своем поступке, ты сильно ошибаешься. Лучше уж будь осторожен. И думай, что делаешь.
 Он снял шорты и отбросил их в сторону.
 — Не беспокойся, маленькая ведьма, я буду очень, очень осторожен. — Он наклонился и дотронулся до нее рукой.
 Мерси уставилась на его огромный член, который оказался на уровне ее глаз. Она была заворожена. Она вздрогнула и жадно глотнула воздух, когда его пальцы смело прошлись по треугольнику темных волос, охранявших ее таинственные секреты. Она чувствовала сводящую с ума нежность его прикосновений каждой клеточкой своего тела. И от этого ощущения в ней проснулось возбуждение, которое она уже не могла больше сдерживать. Она больше не боялась. Ни один мужчина в мире, когда-либо прикасавшийся к женщине столь нежно и страстно, никогда не сможет причинить ей боль.
 — Крофт, — выдохнула она его имя тихим страстным шепотом. Все еще опираясь о локти, она медленно покачивалась, зная, что он, стоя меж ее ног, непременно почувствует эти слабые колыхания.
 — Тебе нравится играть в такие опасные игры, дорогая? — Его прикосновения стали более настойчивыми.
 Он провел одним пальцем по маленькой приятной выемке, скрытой мягкими волосами, и у Мерси дух захватило. Ей казалось, что она столь уязвимо чувствительна, что не сможет вынести его необыкновенно эротические ласки. И в то же время Мерси страстно желала выгнуться дугой, приподняв бедра так, чтобы приблизить их к его руке. Противоречивые ощущения соединились в горячем вихре эмоций. Не зная, чего ей хотелось больше, убежать или остаться, Мерси все-таки выбрала более безопасный путь. Опираясь на локти, она попыталась забраться подальше на кровать.
 Однако тут же рука Крофта схватила ее за ногу и удержала непокорную пленницу на месте.
 — Ты никуда не денешься, дорогая. Только не прежде, чем извинишься передо мной за все те неприятности, которые доставила мне сегодня вечером.
 — А как насчет неприятностей, через которые мне пришлось пройти по твоей милости?
 — Ну, твои неприятности еще только начинаются, — сказал Крофт ухмыляясь. Он провел пальцем еще ниже, без труда обнаружив свою цель.
 — О! Крофт, пожалуйста! — Мерси ловила ртом воздух, впиваясь ногтями в измятые простыни. Ее глаза были крепко зажмурены, голова откинута назад, когда она ощущала, как его пальцы выводят затейливый рисунок вокруг ее пылающей плоти.
 — Пожалуйста — что? Пожалуйста, дотронуться до тебя здесь? — Он просто воспламенял ее одним лишь кончиком пальца, и Мерси задрожала. — Или здесь?
 Он еще ниже опустил руку.
 — Ты ведь собираешься сказать мне об этом, дорогая Мерси. Ты должна сказать мне абсолютно точно, чего ты все-таки хочешь. А потом, полагаю, я подожду, пока ты не попросишь меня взять тебя всю. Сегодня вечером я в таком настроении, что склонен позволить, пожалуй, твоему наказанию полностью соответствовать твоему преступлению.
 — Черт бы тебя побрал! — Однако это была скорее мольба, чем угроза.
 — Попытайся еще раз. Мне нужны нежные, пламенные слова, Мерси. Все слова. — Он раздвинул ее бедра еще чуть-чуть, и его палец вновь заскользил по маленькому желобу. Другой его палец описывал круги возле самой сердцевины ее женского существа, вызвав сладкий поток, смочивший его руку. На этот раз Мерси не попыталась отодвинуться. Теперь она желала, чтобы как можно больше его тела проникло внутрь ее. Она настойчиво приподняла бедра навстречу его руке.
 — Скажи же это, дорогая! Скажи мне, чего ты все-таки хочешь. И тогда мы оба будем уверены. — Слова Крофта были еще горячее, чем поток тепла меж ног Мерси.
 — Прикоснись ко мне. Прошу, прикоснись, Крофт. Там. Да, так. Внутрь меня. Глубже… — Мольбы вырывались из нее, несмотря на то что говорить об этом было для нее невообразимо сложно.
 Крофт смотрел на ее лицо, наслаждаясь созерцанием охватившей ее страсти, когда она вздрагивала от малейшего прикосновения его руки. Мерси знала о том, что он напряженно смотрит на нее, однако это, казалось, лишь усиливало бушевавший внутри нее огонь. Когда он подразнил ее своим пальцем, легко проскальзывая внутрь и тут же исчезая, Мерси стала нетерпеливой.
 — Еще, — умоляла она.
 — Насколько больше еще?
 Издав тихий разъяренный стон, Мерси дотянулась до его руки и заставила его ввести пальцы еще глубже в ее тело. Она вздрогнула, когда он послушно повиновался.
 — О! — мягко сказал Крофт. — Это именно то, чего ты хочешь?
 — Когда все это закончится, я просто задушу тебя.
 — Думай об этом, как о правосудии. Приятном правосудии. — Он ввел в нее еще один палец, и когда она в возбуждении вскрикнула, начал медленно раздвигать пальцы, нежно ее растягивая. Другой рукой он слегка прикоснулся к трепетному бутону ее желания.
 Мерси просто разрывалась на части в его руках.
 Она дико желала его. Тело выгибалось дугой в сотрясающей его дрожи.
 — Сейчас, Крофт. Пожалуйста, сейчас, или я сойду с ума.
 — А мы как раз собираемся выяснить, что случится с тобой, когда ты сойдешь с ума. Я хочу посмотреть.
 — Я удавлю тебя. Клянусь.
 — Но не сейчас, верно?
 — Тебе кто-нибудь говорил, что порой ты можешь быть настоящим ублюдком?
 — Да. Однако из твоих уст это звучит как комплимент.
 — Ты смеешься надо мной?
 — Нет, я занимаюсь с тобой любовью. — Он ввел два пальца глубже, расширяя скользкий, горячий канал. Когда она истово задрожала, он опустился на колени между ее ног.
 Медленно он вытащил пальцы. Мерси протестующе закричала, однако когда она почувствовала его руки, нежно сжавшие ее бедра, то вдруг поняла, что сейчас должно было произойти. Теплым дыханием Крофта повеяло на мокрые, сверкающие завитки волос в ее паху, и всеохватывающее возбуждение Мерси превратилось во всеохватывающую панику. Никогда ее еще так не целовали.
 — Крофт, нет… Прекрати это… Не так… Я не хочу, чтобы ты сделал это… Я никогда…
 Он не обратил ни малейшего внимания на ее заикающиеся мольбы. Его пальцы нежно сжали мягкую кожу ее бедер, не позволяя ей вырваться, а потом его язык дотронулся до нее, обрушив волну самых неистовых поцелуев.
 Мерси застонала, почувствовав эту незнакомую ласку. Она отчаянно пыталась уклониться от шелкового прикосновения его языка. А потом ее паника сменилась самым невероятным приступом желания. Вся ее прежняя дикая неистовость вновь вернулась к ней, полностью поглотив ее. Она снова задрожала, когда Крофт пробовал на вкус сокровище ее тайн.
 И потом она потеряла всякий контроль над собой. Сгустившаяся напряженность внутри нее нашла свой благодатный выход в конвульсивных вздрагиваниях, которые посылали невероятные сигналы удовольствия, охватившего все ее существо.
 Затем Крофт отпустил Мерси и лег на нее. Он вошел в нее, громко застонав, когда ее тело неожиданно напряглось и помогло ему проникнуть в самую глубину. Мерси могла чувствовать его, горячего и большого, внутри себя, до предела наполнявшего ее, а потом новый каскад невероятных ощущений обрушился на нее ошеломляющей волной.
 Крофт попытался было чуть отодвинуться от Мерси — и не смог. Он снова погрузился в ее горячее тепло, не в состоянии устоять перед страстным вызовом желания Мерси. И от испытываемого Мерси экстаза он тоже вспыхнул, и, словно искра огня в сухом лесу, пламя желания разлилось по нему. Дикий огонь поглотил все его существо.
 Мерси вцепилась в Крофта, чувствуя, как облегчается его желание. На какое-то мгновение Мерси приросла к Крофту, а его словно цепями приковало к ее нежному телу. Она чувствовала существование каких-то невидимых сил, которые связывали их воедино, и надежда пронеслась по ее телу, когда смолк последний всплеск чувственного наслаждения. Возможно, это не был самый безопасный способ позволить Крофту заниматься любовью с ней, но по крайней мере она знала наверняка, что ей удалось вызвать у него неподдельные чувства. Она не хотела думать и не думала о тех чувствах, что он вызвал в ней. Мерси была уверена, что их было слишком много и они были слишком страстны. Слишком опасно было позволить ему узнать, как беззащитна была она перед его чарами, однако теперь не было ни единого шанса избежать этого. Все, что Мерси оставалось сделать, это пытаться увлекать его за собой всякий раз, когда она забывала обо всем, растворяясь в его объятиях.
 Крофт медленно открыл глаза, все еще немного опьяненный теплым, острым запахом тела Мерси. Одна ее нога все еще обвивала его. Ее руки сонно обнимали его.
 Он потянулся, привстал, осторожно снял со своего плеча руку Мерси. Крофт посмотрел на Мерси и заме-тил, что она сквозь полуопущенные ресницы наблюдает за ним. Он вдруг понял, что чувствовал себя совершенно измотанным. Ему все же удалось перекатиться с Мерси и лечь подле нее, однако каких невероятных усилий это ему стоило. Он свесил ноги с кровати рядом с ее, положил руку на ее бедро, нежно погладил.
 Ему было хорошо. Лучше, чем хорошо. Ему было замечательно. Покоренный, могущественный, переполненный невероятной, щедрой нежностью.
 Единственная проблема заключалась в том, что он снова был не уверен, кто же из них двоих все-таки подчинился. И как ей только удавалось делать это с ним, ломал голову Крофт. Как удалось ей провести его через эту всепоглощающую бурю чувств? Всякий раз он собирался спровоцировать гром и проконтролировать его раскаты, однако казалось, что ни разу это ему не удавалось. Именно она подталкивала его, вела его и издевалась над ним до тех пор, пока он не терял контроль над собой, контроль, который вот уже много лет был неотъемлемой частью существа Крофта. А еще он знал, что погрузился в самое сердце урагана и его чувства существовали так же страстно, как и чувства Мерси.
 Крофт улыбнулся. По крайней мере они вместе перешли через эту границу. Она была такой упрямой маленькой колдуньей. Ну что ж, он мог позволить себе забыть о ее упрямстве. Она получила свой урок, а он получил больше, чем предполагал, когда решил напомнить Мерси о ее обязанностях.
 — Вы безрассудная женщина, Мерси Пеннингтон. И однажды вы попадете в серьезную переделку.
 — С кем же?
 Он мягко рассмеялся. Понял, что она снова играет с ним.
 — Со мной, разумеется. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе болтаться черт знает где и попасть в переделку с кем-то другим? Попробуй только начать игру с другим мужчиной, и тогда увидишь, что произойдет.
 — Если мне нельзя попадать в переделку с кем-то еще, значит, я уже в нее попала, — задумчиво сказала она.
 — Твоя логика безупречна, дорогая. Иногда она просто потрясает. — Крофт решил, что нельзя так долго наслаждаться необыкновенно приятным чувством собственника. Он довольно хорошо знал жизнь, чтобы понимать, что некоторые чувства лучше не анализировать. Нужно было просто принимать их такими, какие они есть.
 Он чуть приподнялся, оперевшись о локоть, и решил, что им обоим будет удобнее, если он немного изменит их позы.
 — Поднимись-ка, — пробормотал он, усаживаясь рядом с Мерси, с трудом наклоняясь И с усилием перетаскивая ее на подушку. — Вот так-то лучше.
 — Крофт?
 Он бросил взгляд на часы и нахмурился, увидев, сколь поздний был час.
 — Уже поздно, дорогая. Тебе не помешало бы немного вздремнуть.
 Он решил, что все обитатели имения должны теперь спать, если, конечно, Глэдстоун действительно не напичкал комнату Мерси подслушивающими устройствами. Представив себе элегантного Глэдстоуна, напряженного и нервного, вслушивающегося в страстные крики его и Мерси, Крофт чуть не расхохотался. Однако он решил не говорить Мерси об этом. Вряд ли она посмеется.
 — Крофт, нам надо поговорить.
 Он наклонился и поцеловал ее в губы.
 — Не здесь. Не сейчас. Спи, дорогая.
 — Но Крофт…
 Он приблизил губы к самому ее уху.
 — Жучки…
 Ее глаза испуганно округлились. Было очевидно, что она совсем забыла о спрятанных микрофонах.
 — Спи. — Он произнес это как приказ и улыбнулся про себя, когда она покорно вздохнула и послушно закрыла глаза.
 Все-таки порой очень даже хорошо, что Мерси считает, что каждое ее слово прослушивается. И Крофт заставлял ее думать именно так, хотя сам был уверен, что никаких подслушивающих устройств в комнате не было.
 Леди была слишком непредсказуема и опрометчива.
 Просто необходимо, чтобы кто-нибудь осторожно, но твердо руководил ею.
 Иногда ему начинало казаться, что он был единственным мужчиной, который мог справиться со столь сложным заданием. Крофт позволил себе понежиться в постели еще около получаса, прежде чем неохотно освободился от мягкой, лежащей рядом с ним Мерси. Затем он поднялся с кровати, не издав ни малейшего звука, на цыпочках прошел в свою комнату и натянул джинсы. Крадучись Крофт вышел в коридор. Он уже привык к своим тихим спутникам — теням. Все, что ему необходимо было сделать, это превратиться в одну из них. Он не станет пользоваться ступеньками. Вполне возможно, что под ковром находилось определяющее давление устройство.
 Крофт ухватился за перила, быстро ощупал их, а затем легко перепрыгнул на другую сторону. Он на мгновение замер, обхватив руками перила и напряженно вслушиваясь. Не услышав ничего подозрительного, он начал медленно спускаться вниз, держась руками за перила.
 Спустя мгновение он беззвучно спустился на пол главного этажа дома.
 Надо было спуститься еще на целый этаж.




 Глава 10


 Мерси снова проснулась с тревожным чувством в груди, что что-то было не в порядке. Опять. Ей это уже надоело. В конце концов, так можно вообще разучиться спать по ночам. По крайней мере сейчас Мерси мгновенно поняла, в чем дело, стоило ей только протянуть руку.
 Крофта не было. Идиот! Мерси быстро вскочила, кипя от злости. Кем он, черт возьми, себя возомнил? Входит в ее спальню, когда ему это угодно, занимается с ней быстрым и бесчувственным сексом, а потом уходит так же неожиданно, как и появляется. Этот мужчина просто невыносим. Мало того, что у него куча странных привычек — занимается медитацией, невероятно придирчив к чаю, — так он еще и любит по расписанию. Если он и дальше будет продолжать в том же духе, у нее хватит силы воли порвать с ним.
 И пусть все будет как будет, как говаривал дядя Сид. Она поспешно прошла через комнату, схватила легкий халат и, пинком распахнув дверь, ворвалась в комнату Крофта. Там она остановилась, огляделась. Крофта в комнате не было.
 Досада оскорбленной женщины уступила место страху. Мерси вытянула руку, пытаясь нащупать выключатель. Она совершенно забыла о том, что Крофт по-прежнему считал, что выполняет особую миссию. Возможно, у нее и не было серьезных сомнений в честности и невиновности Глэдстоуна, однако убедить в этом и Крофта было невероятно сложно. Очевидно, он отправился на поиски несуществующих улик.
 Мерси представила, как он, крадучись, пробирается по особняку Глэдстоуна, и похолодела. Нелепые предположения вихрем закружились в ее голове. Мерси живо представила картину того, что могло произойти, если Даллас или Лене застанут Крофта за просматриванием ящиков письменного стола или махинациями с замком ведущей в подземелье двери.
 Подземелье. Скорее всего именно туда он и отправился. Если Крофт действительно занялся обследованием особняка, то он непременно должен был начать свою экскурсию с подземелья. Однажды он сказал, что выследил Эгана Грейвса, основываясь на изучении его привычек в области коллекционирования книг. Это расследование он тоже собирался начать с тщательного изучения коллекции Глэдстоуна, чтобы попытаться сравнить ее с библиотекой Грейвса. Однако только провидение могло помочь Крофту, если, не дай Бог, из библиотеки послышится хоть малейший шум. Мерси подумала, что, если их застукают, вряд ли поверят, что они заблудились.
 Мерси не стала терять время, рисуя себе картины страшного разоблачения. Она должна была во что бы то ни стало найти Крофта и вернуть его в их комнаты прежде, чем их обнаружат. Как тогда объяснить Глэдстоуну, что они вовсе не пытались его ограбить?
 Так или иначе, Крофт, казалось, был решительно настроен вставлять ей палки в колеса и не дать ей сделать карьеру в торговле антикварными книгами. Он, вероятно, был готов принести в жертву что угодно во имя завершения этой своей идиотской миссии мести.
 Пробравшись в коридор и спускаясь на цыпочках по лестнице, Мерси думала, что Крофт иногда напоминает упрямого осла. Если ему взбредет что-нибудь в голову, то он уже не отступится, хоть кол на голове теши. В определенных обстоятельствах эта черта могла бы показаться довольно надежной. Если, например, он однажды научится любить ее, то, вероятно, уже никогда не разлюбит.
 Поведение Крофта ужасно бесило Мерси, однако в его порядочности она все же ни на мгновение не сомневалась. Он просто был уверен, что поступал так, чтобы замкнуть этот Круг или Кольцо, как он там его называл. Это был не Арон Сандерс, который обкрадывал наивные, ничего не подозревающие жертвы. Крофт просто завершал то дело, которое осталось незаконченным.
 Насколько проще было бы, если бы он был таким же, как Арон Сандрес, невесело подумала Мерси.
 В коридоре стояла тишина. Стоя на лестнице, ведущей в тропический сад и бассейн, Мерси облегченно вздохнула. Похоже, никто не слышал, как она прошла по коридору. Мерси начала медленно спускаться по лестнице. К счастью, доберманы были не домашними собаками. Вероятнее всего, они несли свою охранную службу снаружи особняка.
 Стеклянные двери легко открылись, лишь только Мерси осторожно повернула ручку. Она вошла и снова оказалась на маленькой платформе. Свет горел только в самом бассейне. Джунгли же были погружены во тьму. В этом подвале не было ни единого окна, которое пропускало бы хоть чуточку лунного света. Только мрачное сияние бассейна. С платформы Мерси могла видеть освещение бассейна. Этот голубой дрожащий свет был каким-то неестественным.
 Растения благоухали. Казалось, их аромат подавлял даже запах хлорки, витающий в воздухе. Только теперь Мерси поняла, насколько непросто было пробраться через этот сад в библиотеку. Днем сделать это не составило бы никакого труда, ибо был включен не только верхний свет, но и спрятанные среди цветов светильники. Ночью все было совсем по-другому.
 Она не знала, где выключатель, но даже если бы и удалось отыскать его, то она не посмела бы включить свет.
 А у Мерси совсем не было времени. Ей нужно срочно найти Крофта. Он, наверное, уже пробрался в библиотеку. Мерси вдруг стало интересно, как он ее открыл. Наконец она собралась с мужеством, попыталась хоть немного сориентироваться в этом царстве темноты, спустилась вниз и мгновенно оказалась в полной темноте. Отсюда не было видно даже бассейна.
 Она ступила на одну из маленьких, посыпанных гравием дорожек скорее благодаря удаче, чем своему расчету. Теперь можно было идти вперед, не боясь заблудиться. Когда она случайно сбилась с пути, то мгновенно почувствовала, как гравий сменился мокрой травой у нее под ногами. И тут же она наткнулась на какое-то дерево — пальму или папоротник.
 Она никак не могла понять, почему так сложно идти в темноте по тщательно спланированному саду. Иногда» сквозь растения был виден бассейн, и тогда Мерси шла на него. Но иногда тропинка так сильно уходила в зеленые дебри, что приходилось идти наугад.
 Какая глупая это была затея, подумала Мерси. Она шла очень медленно. И хотя на самом деле сделала всего несколько шагов, ей казалось, что она пробирается через эту чащу уже часа два. Гравий оказался не самым приятным ковром для босых ног. «А что, если Крофт не пошел в библиотеку?»— подумала она, начиная злиться не только на Крофта, но и на себя. И зачем только она сюда полезла? Возможно, сейчас Крофт просматривает бумаги в кабинете Глэдстоуна наверху.
 Какой идиоткой чувствовала себя Мерси в тот момент. Когда она разыщет Крофта, то непременно выскажет ему все, что она о нем думает. У него, видно, совсем мозги отсохли.
 Ничего не подозревая, Мерси продолжала идти вперед. Вдруг чья-то ладонь зажала ей рот, а рука обхватила за талию. Мерси поздравила себя с тем, что не ошиблась, когда предположила, что это будет опасно. Только что она мучительно продиралась через заросли тропического сада, а теперь уже находится в плену, крепко прижатая к телу мужчины.
 Мерси хотелось кричать, но она не могла вымолвить ни слова. Ей хотелось бороться, однако она обнаружила, что совершенно беспомощна. Когда она попыталась применить несколько приемов, которым научилась во время уроков самозащиты, она в безумном ужасе осознала, что
 Все было совершенно бесполезно. И Мерси решила не сопротивляться.
 — Ты, маленькая глупая идиотка. Что, черт возьми, ты здесь делаешь посреди ночи? — прошептал ей Крофт в самое ухо. Мерси замычала, и он медленно убрал руку. — Говори тише.
 Мерси судорожно глотнула воздух.
 — Господи, ты до смерти перепугал меня. Никогда больше не смей так выпрыгивать на меня из кустов. Ты слышишь?
 — Черт побери. Ты должна спать наверху.
 — Я и спала, пока не поняла, что ты отправился шляться по дому. Ты не должен болтаться по особняку Глэдстоуна посреди ночи. Тебе ведь нужна библиотека, не так ли?
 — Как давно ты вышла из спальни?
 Она сощурилась, стараясь рассмотреть его в темноте, но видела лишь тень.
 — Не знаю. Я не смотрела на часы. Несколько минут назад, полагаю. А что?
 — Просто закрой рот и делай, что тебе говорят. Возможно, у нас уже нет времени. Пошли. — Он схватил ее за руку и потащил в гущу зарослей, окружавших тропинку.
 — Что ты делаешь? Что все же происходит? Она сошла с тропинки, но затем обнаружила, что уже стоит на другой. Крофт тянул ее по тропе, не обращая внимания, что ей больно идти по гравию. Она задумалась о том, как ему удается так хорошо видеть в темноте. В него, должно быть, встроен прибор ночного видения.
 — Снимай халат.
 — Забудь об этом. Я не обязана исполнять для тебя роль Джейн, и ты напрасно возомнил себя Тарзаном. Одного раза за ночь вполне довольно.
 — Выступление Тарзана состоится немного позже. А сейчас мы будем купаться.
 Он продрался через зелень, обильно покрывавшую берега бассейна, неумолимо таща за собой Мерси. И через мгновение она обнаружила, что стоит на кафельном полу, а у самых ее ног серебрится блестящая гладь воды.
 — Нет уж, спасибо, — пробормотала она, вдруг понимая, что он собирался сделать. — Сегодня ночью мне совсем не хочется купаться. Я хочу, чтобы мы вернулись в наши комнаты, пока из-за тебя мы не вляпались в неприятности. Можешь ли ты представить себе, как смущена я буду, если кто-нибудь узнает, что посреди ночи ты ошивался вокруг библиотеки?
 — Смущение будет твоей самой незначительной проблемой. — Его рука уже развязывала пояс ее халата. Халат упал на пол, и теперь Мерси стояла перед Крофтом совершенно обнаженная. Но это, очевидно, не пробудило в Крофте ни капли страстного желания. Он казался совершенно безразличным к ее наготе.
 — В бассейн, — скомандовал он тихим угрожающим голосом. — Сейчас же.
 В следующее мгновение Крофт уже расстегивал джинсы. Мерси не стала сопротивляться. Все было бесполезно. Он, наверное, был сумасшедшим, однако, как ни странно, сейчас был абсолютно серьезен. Она осторожно спрыгнула в воду. Крофт оказался рядом с ней через мгновение.
 — О! — вздохнула Мерси, расслабившись в то самое мгновение, когда оказалась в воде. — Это чудесно. А что мы тут делаем, Крофт?
 — Догадайся.
 Она застонала.
 — Я боялась этого. Это же просто маскировка, не так ли? На случай, если кто-нибудь услышал, как мы спускались по лестнице.
 — Не мы. Ты. Никто не слышал, как спускался я.
 — Почему же? Ты что, летел?
 — Говори тише.
 — Ты сердишься?
 — Думаю, это именно то, что я чувствую сейчас.
 Мерси кивнула.
 — Когда это касается твоих искренних эмоций, я становлюсь чрезвычайно чувствительной. — Она слегка ударила ладонью по воде. — Я полагаю, что вода в бассейне должна была быть немного прохладной, а здесь тепло, как в ванне. Отлично. Хочешь, я кое-что скажу тебе? Я еще ни разу в жизни не купалась обнаженной.
 Крофт с любопытством посмотрел на нее, потом повернулся и поплыл.
 — Ты вела затворническую жизнь, не так ли?
 — Это из-за моих дяди и тети. Они были консервативны. — Она томно перевернулась в воде, наслаждаясь новизной ощущений ночного купания голышом.
 — Они вырастили тебя? Дядя и тетя?
 Она была слегка удивлена тем, что в такой момент его интересует ее прошлая жизнь. До этого он расспрашивал ее только один раз.
 — Они взяли меня, когда мои родители погибли в авиакатастрофе, мне было тогда всего три года. Когда я появилась у них, у тети Руф и дяди Сида были уже двое собственных сыновей. Они едва выпустили своих детей из дома во взрослую жизнь, как им пришлось начинать все сначала из-за меня. Думаю, что они были немного строговаты со мной, потому что им никогда до этого не приходилось воспитывать девочку. Из-за меня им пришлось от многого отказаться.
 — Это все объясняет, — тихо сказал Крофт.
 — Объясняет что? — Они оба говорили шепотом, вдруг поняла Мерси, точно так же, как чуть раньше в спальне. Возможно, самой судьбой ей было предназначено вести все серьезные разговоры с этим мужчиной шепотом.
 — Твою признательность им. Ты ведь думаешь, что чем-то им обязана, да? Обычно дети не считают себя обязанными своим родителям. Но если их воспитывают чужие люди, тогда другое дело… Они всю жизнь платят этот несуществующий долг. Ты говорила, что твой бывший жених использовал тебя с целью обмануть твоих родственников. Ты не столько была обижена лично, хотя это именно твоя помолвка полетела ко всем чертям. В конечном счете тебя больше волновала судьба твоих родственников, чем собственная. И ты взяла на себя всю ответственность за это, не так ли? Ты чувствовала, что виновата перед ними.
 — Ну да, это была моя вина. Арон Сандерс запудрил мозги только мне. Я тогда была очень наивна и поэтому познакомила его с дядей и тетей. К тому же я действительно в долгу перед ними. Ведь, знаешь ли, они же вовсе не были обязаны брать меня к себе. Они запросто могли позволить властям штата отдать меня в сиротский приют. Они же не давали слова моим родителям.
 — А когда Сандерс попытался обчистить их, ты обвинила себя в том, что была глупа настолько, что поверила в его россказни о настоящей любви к тебе.
 — Я и действительно была настолько глупа, что поверила в это. — Мерси все меньше нравилось, какое направление принимает их разговор. С одной стороны, ей хотелось более личного, откровенного, честного разговора с этим мужчиной. Но с другой стороны, ей не хотелось рассказывать все о себе, почти ничего не зная о нем.
 — И все-таки ты порвала со своим женихом. Потому что чувствовала себя ответственной за случившееся. И поступить так для тебя было делом чести.
 Мерси остановилась.
 — А какое, собственно, тебе до всего этого дело?
 Крофт перевернулся на спину. Он, казалось, плыл без всяких усилий. Он не взмахивал руками, не бил по воде ногами. Он просто плыл, как рыба. Неровный, неземной свет, освещавший бассейн, казалось, делал Крофта существом из потустороннего мира.
 — Я просто хочу, чтобы ты поняла, что сегодня ночью я выполнял мой долг.
 Мерси подняла бровь.
 — Ты случаем не пытаешься оправдаться передо мной?
 Он нахмурился.
 — Я просто пытался объяснить.
 — Ты уже все объяснил, — резко сказала она. — Я знаю, зачем ты сегодня ночью спустился сюда. Я знаю, что ты считаешь себя обязанным сделать это. И тебе плевать на меня, на мое будущее, на мою карьеру. Конечно, пусть нас арестуют за воровство! А я потом в своем магазине повешу табличку: «Осторожно, продавец — вор». От покупателей не будет отбоя!
 Он хмуро взглянул на нее.
 — Не волнуйся, всю ответственность я возьму на себя.
 — Прекрасно. Когда будущие клиенты откажутся вести дела со мной, потому что моя репутация надежного партнера, мягко говоря, подмочена и за спиной у меня тюремный срок, я просто скажу, что на самом деле это все была твоя вина, а я здесь ни при чем. Уверена, это непременно решит все проблемы.
 — Мерси, я…
 Что бы ни собирался сказать Крофт, он замолк, когда вдруг включился свет. Мерси тихонько вскрикнула от удивления и повернулась в воде, чтобы посмотреть на вход. К сожалению, за листвой не было видно, кто стоит на платформе.
 — Есть кто-нибудь внизу? — раздался голос Изабель.
 — Только мы, — с готовностью отозвался Крофт, — в бассейне.
 — Ради всего святого, Крофт, — пробормотала Мерси, — на мне же ничего нет.
 — Я сказал тебе, это маскировка, — прошептал он.
 — Оказаться застигнутыми в бассейне совершенно нагими, ну уж нет, я совсем по-другому представляю себе, что такое маскировка. — Мерси бросилась к краю бассейна, собираясь схватить свою одежду. Она слышала шаги по усыпанной гравием дорожке — Изабель шла к ним. Когда горел свет, до бассейна было рукой подать, а значит, она должна была вот-вот появиться.
 Так и случилось. Она появилась как раз в тот момент, когда Мерси уже наполовину вылезла из воды. Изабель вышла из кустарника у края бассейна, ее лицо выражало неподдельную тревогу. На ней был накинут халат из серебряного сатина, ее длинные черные волосы разметались по плечам. Какие красивые волосы, подумала Мерси и тут увидела, что за спиной Изабель есть кто-то еще. Лене!
 Мерси приглушенно вскрикнула и бросилась в воду. Лене смотрел на нее, открыв рот, его глаза быстро пробегали с ее пылающего лица на искаженный под водой силуэт обнаженного тела.
 Мерси хотела было крикнуть, чтобы они хотя бы отвернулись. Тогда она сможет одеться. Но тут ее оттолкнули и перед любопытными глазами Ленса и Изабель появился Крофт.
 — Прошу прощения, Изабель, — холодно сказал Крофт. — Но мы просто не смогли устоять перед искушением искупаться в полночь. Вы как-то сказали, что мы можем искупаться в бассейне в любое время, вот мы и решили. Если вам не трудно, оставьте нас ненадолго одних, мы набросим что-нибудь из одежды.
 — Да, конечно. Это вы извините. — Она кивнула Ленсу. — Как видишь, все в порядке. Спасибо, что предупредил меня. Можешь идти спать.
 Изабель улыбнулась Крофту. Ее томный взгляд скользил по его обнаженному телу с, как могла бы назвать это Мерси, профессиональным интересом.
 — Не беспокойтесь, я сейчас уйду, — сказала Изабель. — Вы можете плавать, сколько вам угодно. Комнаты Ленса и Далласа находятся в этом крыле здания на верхнем этаже. Лене встал случайно, чтобы выпить стакан воды или что-то еще, и услышал шум. Здесь, в горах, приходится все время быть настороже. Мы очень изолированы, а у Эрасмуса хранится столько ценных вещей в доме. Но теперь, когда я выяснила, в чем дело, я не буду вас больше тревожить. Спокойной ночи и приятного вам купания. Я выключу верхнее освещение, оставлю только лампы, освещающие дорожки. Отсюда довольно сложно выбраться в темноте.
 — Это было бы здорово, — сказал Крофт. — Спасибо. И прошу еще раз извинить нас за то, что мы всех переполошили.
 — Ничего страшного. Увидимся за завтраком, если вы, конечно, не предпочтете поспать подольше.
 — Мы спустимся к завтраку, — заверил ее Крофт.
 Мерси облегченно вздохнула, когда Изабель исчезла за деревьями.
 — Слава Богу! Как было неловко.
 — Если хочешь избавить себя в дальнейшем от подобных неловкостей, постарайся не строить Ленсу глазки.
 — Не смей обвинять меня в этом. Все, что случилось сегодня ночью, произошло только по твоей вине. — Мерси вылезла из бассейна и схватила халат. — И я… я не единственная, на кого сегодня ночью смотрели с вожделением. Я видела, как Изабель уставилась на тебя. Эта вода, знаешь ли, не многое скрывает. Думаю, она заметила, что ты без плавок.
 Крофт выпрыгнул из бассейна на берег. Затем подарил Мерси неожиданную улыбку.
 — Ты можешь смотреть сколько хочешь, дорогая. Я не возражаю.
 — Огромное спасибо. — Она отвернулась, задрав нос, и стала завязывать пояс халата. — Думаю, сегодня ночью я уже видела все, что нужно.
 Крофт пожал плечами. Он с сожалением посмотрел в дальний угол комнаты.
 — А вот я нет. Но полагаю, что уже увидел все, что мог, сегодня ночью, — тихо пробормотал он. — Теперь, когда сторожевые псы спят и держат ухо востро, я не могу рисковать и вернуться в хранилище. Кто-нибудь наверняка заметит это. Придется попытать счастья позже.
 Он последовал за Мерси из тропического сада наверх по лестнице.
 Когда Мерси закрыла дверь в свою комнату, он не попытался открыть ее.
 Долго сидела она на кровати, уставившись в окно на горы. Завтра. Завтра она непременно серьезно поговорит с Крофтом. Только надо вытащить его куда-нибудь на прогулку, где не нужно будет шептаться и следить за каждым своим словом.
 Мерси вдруг поняла, что Крофту была очень выгодна вся эта история с подслушивающими устройствами, якобы помещенными в их комнате. Это весьма эффективный способ не дать засыпать себя вопросами и много возмущаться. У этого мужчины неоспоримо был талант добиваться того, что ему было нужно.
 Когда на следующее утро Крофт сидел вместе с Изабель, Глэдстоуном и Мерси за завтраком, он вовсе не думал о своем таланте добиваться того, что ему было нужно. Он думал, как мало времени у него осталось. А выяснить все нужно было обязательно. Вечером — вечеринка, а утром они с Мерси уедут отсюда. Прошлая же ночь едва не стала настоящим провалом. Итак, у него осталась последняя возможность. Предстоящей ночью он обязан сделать то, что задумал.
 Завтрак, сервированный в комнате со стеклянными стенами, из которой открывался замечательный вид на три стороны света, был великолепным. Даллас и Лене принесли свежие фрукты, горячие подрумяненные тосты, колумбийский кофе и омлет с козьим сыром. Крофту подали специально для него заваренный в керамическом чайнике чай. Чай был замечательного качества, смесь цейлонских и индийских сортов, ароматный и крепкий.
 Комната была залита утренним светом. Он отражался от серебра и стекла. Занавески цвета персика и элегантная икебана из гладиолусов были превосходным дополнением и украшением этой изысканной комнаты.
 Крофт понимал, что с чисто эстетической точки зрения ему обязательно должно было понравиться то, как были расставлены цветы. Все было сделано, по его понятиям, совершенно. В этом чувствовалась рука Изабель. Интересно, как бы Мерси расставила цветы? Для начала она выбрала бы самый яркий оттенок цветов. А потом, глядя на них, начала бы обставлять комнату остальными цветами в самых разнообразных сочетаниях. Конечный эффект должен был бы получиться ярким, дерзким, интригующим вызовом в этой элегантной комнате. Крофт знал, что он был бы очарован результатом, даже если бы его и подначивало покритиковать его.
 У Глэдстоуна было прекрасное настроение. Он оживленно разговаривал с Мерси о книгах. Не было никаких сомнений в том, что он был истинным коллекционером, отлично разбиравшимся в этом вопросе. Мерси было интересно говорить с человеком, который тоже без ума от книг. Теперь она его совсем не стеснялась. Крофт и Изабель слушали в молчаливом внимании.
 — Вы должны рассказать мне, каким образом «Долина» попала к вам в руки, — сказал Глэдстоун, беря тост. — Не обижайтесь, моя дорогая, но я скорее ожидал, что она появится где-нибудь на Западном побережье или на одном из английских аукционов, чем в букинистическом магазине в Вашингтоне. Это довольно ценная вещь.
 — В этом и заключается чудо торговли книгами, не правда ли? — счастливо улыбнулась Мерси. — Ты никогда не знаешь заранее, где и когда откопаешь спрятанное сокровище. «Долину»я купила вместе с подержанными книгами на барахолке. Я и понятия не имела, что там внутри. Я думала, что в сундуке только старые газеты и прочий хлам.
 — Вы, наверное, были невероятно взволнованы, когда поняли, обладателем чего стали.
 Мерси кивнула.
 — Сначала я не была уверена, однако, когда я работала библиотекарем, я кое-чему научилась. Кроме того, я постоянно оценивала книги и немного разбираюсь в них. Так что я могу понять, действительно ли книга чего-то стоит. Как только я убедилась, что книга — подлинник, а не просто умелая подделка, я поместила в каталоге объявление. А дальше вы знаете.
 — А еще кто-нибудь звонил насчет объявления? — осторожно спросил Глэдстоун.
 Крофт увидел, как Мерси сощурилась, однако она мгновенно ответила:
 — Нет. Больше никто не звонил. Поверьте, когда я получила ваше предложение, я была несказанно рада.
 — Вас, должно быть, заинтриговал мой… интерес, когда я позвонил вам. Вы, наверное, подумали, что я один из похотливых развратников?
 — Ну, конечно же, нет, — ответила Мерси. — «Долина» вряд ли представляет собой только образец порнографии. Гравюры на меди просто великолепны, текст тоже оформлен необычно, а переплет… Первый владелец, должно быть, потратил немалые деньги, чтобы обернуть ее в эту замечательную, ручной работы, марокканскую кожу. Многие коллекционеры, собирающие интересные коллекции, не прочь были бы иметь подобную вещицу. Такие редко встречаются.
 — Вы правы. Вчера вечером у меня не было времени, чтобы показать вам, но внизу, в моем подземелье, есть еще более интересные экземпляры подобного рода. Среди них два особо ценных, семнадцатого века — японские манускрипты с миниатюрами. Не книги, в привычном смысле этого слова. Я просто не смог устоять перед искушением, когда они были выставлены на аукционе. Эротическое искусство японцев — нечто невообразимое, так же как, впрочем, китайцев или индийцев. Эта часть моей коллекции не является основной интересующей меня темой, однако я хочу, чтобы она была по возможности более совершенной. Я приобретаю только самые лучшие экземпляры.
 Крофт заметил, как Мерси быстро взглянула на Изабель, которая, казалось, этого даже не заметила.
 — Вам повезло, что вы можете идти на поводу у ваших желаний. Не каждому выпадает такое счастье.
 Глэдстоун усмехнулся.
 — Состояние, накопленное несколькими поколениями, бывает весьма кстати, знаете ли. — Он повернулся к Крофту. — Скажите мне, Крофт, вас, как и Мерси, интересует все редкое и ценное?
 Крофт взглянул на Мерси.
 — Иногда редкие и ценные вещи завораживают меня.
 Возможно, поэтому он так увлекся Мерси Пеннингтон, подумал Крофт. Она была невероятно редкой и невероятно ценной, хотя сама, видимо, и не подозревала о своей уникальности. Она расцветала для него, и только для него, как цветок, который тянется к солнцу и только для него раскроет свои лепестки.
 — Я всегда стремился к тому, чтобы окружить себя вещами красивыми, редкими и ценными, — задумчиво продолжал Глэдстоун. — Некоторые люди считают, что человеку нужно только есть, пить, спать, и больше ничего. Однако я уверен, что людям нужна еще красота, и поэтому нужно окружить себя красивыми вещами. Вы согласны со мной?
 Крофт смотрел, как Мерси ела вишню. Ее внимание полностью было поглощено ягодой. Он вдруг понял, что ему очень нравится глядеть на нее в те мгновения, когда она чем-нибудь наслаждается. Неохотно он отвел взгляд от красной вишни, исчезающей меж ее губ, и повернулся к Глэдстоуну.
 — Но каждый человек красоту понимает по-своему. Это в большей степени вопрос образования и развития. Вопрос в другом: всегда ли красота творит доброту? Думаю, нет. Если окружить жестокого человека прекрасными произведениями искусства, это не сделает его добрым, отзывчивым. Он все равно останется самим собой.
 — Другими словами, — сказала Мерси, протягивая руку за вишней, — нельзя сделать шелковый кошелек из свиного уха.
 — Именно так, — согласился Крофт. — Однако кому-то, возможно, удается маскироваться, так что лишь немногие узнают, каков он на самом деле.
 Мерси поджала губы. На кого это он намекает? На Глэдстоуна?
 — А между прочим, раз уж мы заговорили о ценных вещах, вы не боитесь приглашать в дом столько гостей? Ведь у вас почти нет охраны? Как вы уследите за всем? Вдруг кто-нибудь захочет что-нибудь украсть?
 — Даллас и Лене заботятся об этом. Это их работа, — объяснила Изабель. — Однако мы не боимся кражи. Все художники из колонии очень порядочные люди, и они благодарны Эрасмусу за помощь. Не думаю, чтобы кто-нибудь из них решился на подобный поступок.
 — Понимаю.
 Мерси принялась за омлет с козьим сыром.
 — А вы чем бы хотели заняться сегодня? — спросил Глэдстоун. — Мы были бы рады, если бы вам не пришлось скучать.
 — Думаю, мы прогуляемся, — сказала Мерси, выразительно глядя на Крофта. — Хотим поближе познакомиться с этим сказочным местом.
 — Отличная идея, — одобрительно кивнул Глэдстоун. — Тут недалеко красивейшие альпийские луга. Можно дойти пешком. Я вам даже немного завидую. Когда видишь все это впервые, дух захватывает от восхищения. На всякий случай возьмите с собой топографическую карту и компас. Или же не теряйте имение из виду. Здесь так легко заблудиться. Не стоит забывать, что это настоящий дикий край, возможно, один из немногих, еще оставшихся в Соединенных Штатах.
 — Мы отправимся сразу же после завтрака, — заявила Мерси. Затем она мягко улыбнулась Крофту. — Готова поспорить, что Крофт знает, как пользоваться топографической картой и компасом, ведь правда, дорогой?
 Он заметил озорные искорки в ее зеленом взгляде. Пожалуй, ему нравится, когда она его дразнит. Однако она не могла ни на мгновение одурачить его. Эта сладкая, сексуальная маленькая ведьмочка была решительно настроена на то, чтобы утащить его подальше от дома и высказать ему все, что она думает о случившемся. Крофт не стал возражать. Ему вдруг пришло в голову, что он постоянно уступает Мерси.
 — Мы не заблудимся, — сказал он спокойно и отправил в рот последний кусок омлета.
 Час спустя они шли к плато, которое, как говорил Даллас, сейчас в самом цвету. На Мерси были джинсы, белые кроссовки и яркая футболка. Она собрала волосы в маленький пучок, и Крофт подумал о том, что она выглядела очень свежо и соблазнительно. Утро было прекрасное. Свежий воздух, природа, женщина.
 — Конечно же, мы не потеряемся, — бормотала Мерси, шагая рядом с ним. — Я с самого начала знала, что у тебя большой опыт в прогулках по живой природе, впрочем, как и во всем остальном.
 — Не такой уж и большой, а к тому же мы не так далеко и направляемся. — Ему не нравились насмешливые нотки в ее голосе. Она снова пыталась вывести его из себя. Он был уверен в этом. — Не делай так.
 — Не делай чего?
 — Не порть это прекрасное утро, пытаясь спровоцировать меня. Я знаю, что ты думаешь, что только так и можешь мне отомстить. Но, прошу тебя, только не сейчас.
 — Отомстить? — Она удивленно подняла брови. — С чего бы это мне тебе мстить? Просто потому, что все мое будущее висит на волоске, и я до смерти боюсь, что в любую секунду все рухнет благодаря тебе? Ну что ты, за такое не мстят.
 — Да ладно тебе. Твое будущее вовсе не висит на волоске.
 — Именно висит. И именно на волоске. И тебе лучше было бы проявить побольше осторожности. Потому что за твои поиски расплачиваться придется мне. Я не потерплю больше возмутительных сцен, подобных той, что произошла сегодня ночью.
 — Этого бы и не произошло, если бы ты осталась наверху в своей постели. — Он бросил на нее косой взгляд. Она сделала вид, что ничего не заметила.
 — Я же еще и виновата. Нет уж, Крофт, Это была только твоя вина. Полагаю, сегодня вечером, во время вечеринки, ты совершишь еще один набег?
 Догадливая девчонка, подумал Крофт.
 — У меня нет другого выбора. Завтра мы уезжаем. Если мне суждено когда-нибудь получить необходимые доказательства, это случится сегодня вечером.
 — Ага, значит, вчера ты не залез в хранилище?
 — Благодаря тебе. Я услышал, как ты ломишься через сад, как раз в тот момент, когда начал открывать замок.
 — Так ты еще и взломщик? Ты вскрываешь замки? Боже мой, ну что за мужчина. Просто клад!
 Он решил не обращать внимания на ее сарказм.
 — Я не взломщик, но в прошлом мне пришлось кое-что узнать о замках.
 — О да. Твое прошлое, — сказала Мерси мрачно. — Это как раз то, о чем мне бы очень хотелось поговорить с тобой. Думаю, сейчас самое время.
 Она все-таки испортит ему утро, подумал Крофт.
 — Забудь об этом, Мерси. Я не собираюсь его обсуждать.
 — Ты расскажешь мне все. Сейчас.
 — Неужели? С чего бы это вдруг?
 — Потому что, — объявила она радостно, — я собираюсь тебя шантажировать.
 Крофт остановился.
 — Что-что?
 — То, что слышал. Я хочу кое о чем спросить тебя. И либо ты ответишь, либо я к черту пошлю все твое расследование. Глэдстоун вышибет тебя из своего дома так быстро, что ты и понять не успеешь, что произошло.
 Крофт недоуменно уставился на нее.
 Он мог бы поднять ее одной рукой и трясти над краем пропасти, пока она не даст ему слово молчать. Она была нежной, как цветок, однако, казалось, она совершенно его не боялась. Вероятно, Мерси и сама-то не понимала, до чего беззащитной она была.
 Крофт усмехнулся. А кроме этого, она сама не подозревает, что никогда не предаст его. Просто потому, что она не способна на предательство. А к тому же она доверяет ему.
 — Ты блефуешь, — в конце концов произнес Крофт и пошел вперед по узенькой тропинке, ведущей к плато.




 Глава 11


 Мерси была в бешенстве.
 — Почему ты так уверен, что я блефую? — потребовала она ответа, бросаясь за ним. Он оглянулся на нее.
 — Смотри под ноги. Здесь такие красивые цветы, не растопчи их. Их век и так невероятно мал. Лето здесь короткое…
 — Я прекрасно все это знаю, — оборвала его Мерси. — Я не полная идиотка.
 Он улыбнулся ей и присел на валун. На этой стороне плато таких было много.
 — Я знаю, что ты не идиотка, Мерси, но иногда ты бываешь немного наивна или опрометчива. Иди сюда, садись и посмотри на эту красоту. Увидеть горное плато в самом цвету — такая возможность представляется не часто.
 — Разве я не говорила тебе, что мне не нравится, когда ты начинаешь читать мне нравоучения?
 — Возможно, ты что-то и говорила, но не в последние пять минут.
 Мерси метнула в него яростный взгляд, независимо прошла мимо и уселась на нагретый солнцем камень.
 На Крофте были черные широкие брюки и, как обычно, темная рубашка. Он поднял одно колено и, положив на него руку, погрузился в созерцание раскинувшегося перед ним плато. Он был похож на черного ворона, который, стоит ему раскинуть крылья и взлететь, украдет солнце и уничтожит радость.
 Мерси вдруг вспомнила о леопарде на триптихе, о городе-призраке. Крофт был из их мира, из мира зла и теней, жестокости и смерти. Что он делал здесь, среди этой ликующей природы?
 Но раз уж он здесь, а не там, подумала Мерси, то ему нужно что-нибудь, что накрепко привязало бы его к здесь и сейчас. В любую секунду он мог сорваться и исчезнуть в своем собственном мире, мире, где все измерялось только замкнутыми и незамкнутыми Кругами. Ему с трудом удавалось понять эксцентричность, иррациональность и непредсказуемость тех, кто обитал в реальном мире. Однако в тот самый момент, когда шевельнулась в ней эта догадка, Мерси осознала, что ему самому, возможно, было еще сложнее примириться с собой.
 Мерси отвела взгляд от Крофта и посмотрела на плато. Да, она не могла не признать, что пейзаж был великолепен. Хрупкие цветочки тянули свои головки к солнцу, к жизни. Травяной ковер был девственно зелен. А на далеких вершинах блестел снег.
 Солнце ласкало руки и лицо Мерси.
 — Шкала приоритетов а-ля Фальконе, — сказала она со вздохом.
 — Что это значит?
 Она пожала плечами.
 — Тебя больше волнует, что я могу раздавить цветок, чем то, что я могу начать шантажировать тебя.
 — Мерси, мы оба знаем, что ты не способна шантажировать меня. Не угрожай тем, чего не можешь выполнить.
 — Так ты не расскажешь мне о своем прошлом?
 — Не сейчас. Возможно, никогда. Поверь мне, дорогая, на самом деле тебе вовсе не хочется знать о нем. Это замечание ее не удивило.
 — Возможно, ты прав. Ладно, можешь ничего не говорить. Меня больше беспокоят твои планы насчет Глэдстоуна. Что теперь ты собираешься делать?
 — Я уже сказал тебе. Я хочу найти что-то, что связывало бы Глэдстоуна с Грейвсом.
 — Ты думаешь, что найдешь доказательства в подземелье?
 Крофт кивнул.
 — Да. Если не там, тогда, вероятно, в его офисе. Сегодня во время вечеринки мне нужно проверить оба места. Изабель говорит, что будет около пятидесяти гостей.
 — Чем больше, тем хуже. Больше вероятность, что тебя обнаружат.
 Он покачал головой.
 — Наоборот, легче исчезнуть.
 Мерси пожала плечами.
 — Я бы хотела, чтобы ты оставил эту затею, Крофт.
 — Не могу.
 Она вздохнула.
 — Ты не можешь оставить это, да? Ты — Крофт Фальконе, а это значит, что ты должен закрыть все дверки, заполнить все пустоты, остановить все утечки. Ничто не должно быть оставлено без решения. Ни один вопрос не должен остаться без ответа.
 — Замкнутый Круг.
 — Какая она была, Крофт? Та женщина, которую ты ездил спасать на Карибы?
 Он замялся, но потом, к невероятному изумлению Мерси, ответил:
 — Восемнадцать лет. Хорошенькая. Блондинка. Спортивного сложения. Жизнерадостная. Когда я вытащил ее с этого острова, ей было уже не восемнадцать, она больше не была хорошенькой блондинкой спортивного сложения, не радовалась жизни. Она была отравлена наркотиками, верила в то, что Эган Грейвс посланник небесного спасения на земле, и думала, что выполняет свои обязанности перед церковью, когда спала с деловыми партнерами Эгана.
 — Страшно.
 — Да.
 Мерси прикусила нижнюю губу.
 — А как она теперь?
 — Ее отец сказал, что потребовался год, чтобы отучить ее от наркотиков и убедить в том, что Грейвс не более чем сводник и торговец. А два года назад она поступила в университет и сейчас все еще учится.
 Мерси облегченно вздохнула.
 — Итак, с ней все будет в порядке.
 — По-видимому.
 — Ты спас ее, — прошептала Мерси. — Может быть, ее бы уже не было на свете, если бы не ты. Она когда-нибудь говорила с тобой? Ты с ней встречаешься хоть изредка?
 — Нет. Она не помнит меня. В ту ночь она была в истерике. Так же, как и остальные, которых мне удалось спасти. Еще до рассвета я всех их отвез к Рэю. Он ждал меня с лодкой в нескольких милях от берега. Я никогда больше не видел ни одного из этих несчастных детей, а они даже хорошенько меня не рассмотрели. Я сказал Рэю, что Грейвс мертв.
 — Рэю?
 — Рэю Чандлеру. Это про его дочь я рассказывал. Именно он отчаянно хотел свести счеты с Грейвсом.
 — И это он попросил тебя отправиться туда?
 — Да.
 — Ты не взял денег за свою работу?
 Крофт странно посмотрел на нее.
 — Не с Рэя Чандлера. Я был ему должен.
 — За что?
 — Рэй работает на правительство. Однажды он оказал мне услугу. Помог, когда мне срочно требовались секретные сведения.
 — Итак, когда Рэй обратился к тебе за помощью, ты вернул ему долг?
 — Некоторые люди называют это поддержанием хорошей кармы. Другие — чистой совестью. Я называю это замыканием Круга. Я же сказал тебе, что был должен ему.
 — Вот так ты и живешь, да? Ты постоянно замыкаешь этот свой… этот Круг. Все должно быть под контролем. Включая меня.
 — Нет. Мерси, ты исключение. В тот момент, когда я почти уверен, что приручил тебя, ты выкидываешь что-нибудь такое, что бросает меня в жар. Как, например, вчера ночью. Никогда так больше не делай.
 Исключение? Неужели она исключение?
 — Знаешь, что я думаю, Крофт? Время от времени тебя нужно хорошенько встряхивать. Ты зациклен на своей идее. Ты расстраиваешься из-за своей неудачной утренней медитации или из-за того, что официантка приносит тебе чуть теплый чай. Ты думаешь, что все делаешь единственно возможным способом, и ты становишься настоящим тираном, когда кто-нибудь пытается поспорить с тобой. Эта твоя идея замыкать все Круги кажется мне весьма ограниченной. Это делает тебя несгибаемым. Возможно, это даже не позволяет тебе влюбиться. — Мерси многозначительно покачала головой. — Мне это отнюдь не кажется здоровым образом жизни.
 — Думаешь, твой лучше? Ты наивна, безрассудна, непредсказуема. Ты отчаянно пытаешься заставить меня потерять самоконтроль. Да, именно так, — сказал он, когда увидел, что она уже открыла рот, чтобы возразить. — Прошлая ночь — классический тому пример. Я не пришел в твою спальню, чтобы доказать тебе, что ты не победила.
 — Ну да, а до этого ты думал, что просто придешь, немного встряхнешь меня быстрым, резким сексом и заодно убедишься, что все еще держишь меня под контролем. Я знаю, как ты пытаешься использовать секс против меня. Я не настолько наивна. Ты думаешь, что если привязал меня к себе сексом, то я буду беспрекословно выполнять все твои приказы? Тебе ведь не нравится, что я сама решаю, что мне делать? Тебя беспокоит, что я могу испортить твои планы, если решу, что Глэдстоун невиновен. Ну так знай: я считаю его невиновным! И все твои извивания в постели не изменят моего мнения!
 Он криво улыбнулся:
 — Как много похвалы моим скромным способностям устанавливать сексуальные связи.
 — Думаю, что будет лучше, и если ты узнаешь, что они не работают.
 — Спасибо за предупреждение.
 — Обращайся в любое время. — Она поняла, что теперь он ее провоцирует.
 Они долго молчали, а потом Крофт тихо сказал:
 — Прошлая ночь…
 — Если ты собираешься извиняться, то уж извиняйся как следует. Я не в настроении слушать всякую ерунду.
 — Ты хочешь, чтобы я встал на колени?
 — Почему бы и нет?
 — Помнится, что вчера ночью я уже стоял перед тобой на коленях, — начал он задумчиво. — Это не считается?
 — Ты, сукин… Прошлой ночью я сказала, что удушу тебя. Сегодня я выполню свое обещание. — Мерси вскочила и как разъяренная кошка бросилась на Крофта.
 Он легко поймал ее, прижал к своему сильному телу и, крепко держа Мерси в объятиях, аккуратно скатился с камня вместе с ней на траву.
 Мерси закрыла глаза, когда небо перевернулось перед ней, а затем обнаружила себя лежащей на траве. Крофт смотрел на нее сверху вниз. Когда она подняла ресницы, то увидела прямо перед собой его смеющиеся светло-карие глаза.
 Это был золотистый смех, который моментально погасил ее вспышку гнева. Он захватил и очаровал ее так, как ничто другое в этом мире. Мерси вдруг поняла, что ей очень нравится, когда Крофт смеется.
 — Ты думаешь, что ты самый удивительный и блестящий в моей жизни, не считая, конечно, тоста с джемом? — спросила она, не в силах устоять против того, чтобы провести пальцами по его волосам.
 Он улыбнулся.
 — Если бы у нас было достаточно места и времени, я бы занялся любовью с тобой прямо здесь, в этом царстве солнечного света. Ты так замечательно смотришься на этом покрывале из цветов.
 — Неужели ты не боишься, что я могу их помять?
 — Это стоит того, чтобы увидеть твои волосы разметавшимися на траве.
 — Значит, твое заявление надо понимать так, что у нас нет ни времени, ни места?
 — Тебя это огорчает?
 — Даже если бы и огорчало, то никогда бы не призналась, — сказала она. — Ты и так слишком самоуверен. Кроме того, я знаю, почему ты хочешь вернуться в дом как можно скорее. Ты на задании, и ничто не должно тебя отрывать от него. Дело всегда на первом месте. Всегда надо замыкать Круг, и так далее, и тому подобное.
 Он поцеловал ее.
 — И почему только ты постоянно сражаешься со мной, дорогая? Почему ты просто не можешь принять меня таким, какой я есть, и то, как сложились наши отношения?
 — По большей части из-за того, что я никак не могу понять, какие все-таки между нами отношения. — Мерси оттолкнула его, и Крофт медленно поднялся. Она оглянулась, чтобы посмотреть, как много изящных маргариток или элегантных голубых водосборов она могла уничтожить. Оказалось, ни одного. И как это Крофт умудрился опустить ее на траву так, чтобы она не тронула цветов?
 — Я с самого начала сказал тебе, что со мной ты в безопасности, — пожал плечами Крофт. Он наклонился к лучистой маленькой маргаритке, растущей меж камней. Его прикосновение было таким нежным, что пурпурно-голубой лепесток даже не колыхнулся. — И я думал, что ты верила в это с самого начала. Так почему же ты продолжаешь спорить со мной, дразнить меня?
 — Дело вовсе не в этом. Мне не хочется признаваться, но я верю тебе, Крофт. Я верю тому, что ты честен по отношению к себе и своей странной философии. Но вот честен ли ты со мной? Я не могу избавиться от ощущения, что меня используют. Последний раз, когда мужчина использовал меня, мне было легко возненавидеть его, легко было отвергнуть его и все, что связано с ним. Мне легко было уйти от него. Но с тобой я, кажется, попала в ловушку.
 — И ты не ненавидишь меня?
 Мерси тяжело вздохнула, вспомнив прошлую ночь.
 — Думаю, что ты и сам это знаешь, не так ли?
 Его взгляд стал серьезным.
 — Я уверен, что когда-нибудь эта история все-таки закончится, и независимо от ее результата я буду у тебя в долгу. Я всегда плачу по счетам, Мерси, и я заплачу по этому. Клянусь.
 — Как здорово. — Она вскочила на ноги, отряхивая джинсы. — Только дай мне побольше времени. Надо подумать, что бы такое потребовать у тебя в качестве оплаты, ладно? Я хочу быть уверена, что это будет стоить затраченных мною денег.
 Она побежала через плато, не сомневаясь, что Крофт следует за ней. Солнце припекало по-прежнему, а цветы были так же хороши. Но все краски словно померкли, Мерси поняла теперь, что Крофт спокойно оставит ее, когда будет уверен, что заплатил по всем счетам.
 Он будет ей обязан. Мерси понимала, что долг не может превратиться в любовь.
 — Мерси, подожди.
 Крофт догнал ее и, схватив за руку, заставил остановиться.
 Она взглянула на него.
 — Что еще, Крофт?
 — Я был не прав, — сказал он немного хрипло, сжимая ее лицо своими ладонями. — У нас довольно места. Черт побери, у нас есть все горное плато. Это же целый мир.
 — А время? — прошептала она.
 — Мы создадим время.
 Мир для Мерси ожил, краски вернулись, когда Крофт опустил ее на траву. Она обвила руками его шею и подумала о том, как страстно он, должно быть, хотел ее, раз изменил свое решение и занялся с ней любовью. Она улыбнулась.
 Крофт увидел улыбку и застонал.
 — Ты, должно быть, действительно ведьма. — Он прижал ее к себе, торопливо стягивая ее футболку. — Ты только почувствуй, что ты со мной делаешь.
 Он взял ее руку и положил на набухшую плоть под тканью джинсов,
 — Когда ты рядом, мне кажется, что я совершенно себя не контролирую.
 Мерси запустила пальцы в его густые волосы, ее глаза затуманились.
 — Знаешь, у этого есть две стороны. Посмотри, что ты делаешь со мной.
 — Я уж лучше почувствую, что я с тобой делаю. Когда я прикасаюсь к тебе, ты всегда кажешься мне такой приятной. — Он стянул футболку и принялся за джинсы. Он спешил, его нетерпение ощущалось в быстрых движениях, которыми он раздевал ее. Спустя несколько минут Мерси лежала обнаженная на поле диких цветов, ее кожа согревалась солнышком и прикосновениями мужчины.
 — Твоя одежда, — пробормотала она протестующе, поскольку он не позаботился о том, чтобы раздеться. Ее дрожащие пальцы нащупали пуговицы его рубашки.
 — Забудь о моей одежде, — вымолвил он. — Я позабочусь о ней.
 Он расстегнул джинсы, уселся, скрестив ноги, и снова схватил ее за руку.
 — А теперь ты можешь помочь мне. — Он направил ее пальцы к отверстию в джинсах.
 — Крофт?
 Выражение его лица было немного глуповатым, но в то же время безумно сексуальным. Его глаза сияли.
 — И долго мне еще ждать?
 Подстрекаемая его вызовом, Мерси сунула руку в образовавшееся отверстие, нашла кармашек его трусов, а затем ее пальцы сомкнулись вокруг его члена. Теплая мужская плоть с готовностью забилась о ладонь. Мерси нежно освободила жаждущего друга Крофта из его заключения. Она прикасалась к нему нежно, с любопытством, и Крофт застонал. Капля жидкости, сорвавшаяся с кончика его члена, омочила палец Мерси.
 — Иди сюда, дорогая. Я не могу больше ждать. — Он наклонился к ней.
 Мерси застонала, наполнившись вдруг дикой страстью, когда Крофт усадил ее к себе на колени, лицом к нему. Она ухватилась за его плечи, усаживаясь поудобнее, ее бедра были широко расставлены, а тайное место между ног совершенно обнажено. Неспокойный член Крофта уперся во внутреннюю поверхность ее бедер в тяжелом ожидании.
 — Крофт, я не уверена, это… — Она не могла придумать никакую отговорку. Она вообще не могла думать. Мерси просто знала, что чувствовала чудовищное желание, сидя с широко расставленными ногами на коленях Крофта.
 — Расслабься, — прошептал он. — Просто помни, что со мной ты всегда в безопасности.
 А потом он дотронулся до нее, взрывая ее отчаянной властью своих прикосновений. Мерси задрожала, слабо вскрикнула и закрыла глаза. Он омочил палец во влаге, которую обнаружил между ее бедер, а затем своим ласковым прикосновением превратил ее маленький бутон желания в горящий расцветший цветок. Когда он был удовлетворен ее ответом, он еще глубже ввел палец. Он использовал ее женскую влагу для того, чтобы облегчить себе дорогу. Мерси вздрогнула, когда он ввел свой требовательный палец в глубь ее тела, а потом проник еще глубже туда, где была чувствительная, нежная плоть позади мягкого мокрого канала. Там он нарисовал утонченный маленький узор, что едва не лишило Мерси сознания.
 — Крофт! — Она извивалась у него на коленях, стараясь получить больше этих необыкновенных ощущений. — О Господи! Крофт!
 — Я знаю, — пробормотал он, его голос был хриплым от желания. — Я знаю, чего ты хочешь. И я дам это тебе. Сейчас.
 Он прервал свое чувственное обследование и сжал ее ягодицы обеими руками. С безграничной, мучительной медлительностью сажал он ее на свой возбужденный член.
 Мерси чувствовала в огромном нетерпении каждый сантиметр его пути в глубь ее тела. Ждала, когда Крофт полностью наполнит ее. Скорее! Возбуждение уже начинало струиться по ней, и она не могла контролировать его. Оно сжимало, покоряло и завораживало ее. И темный блеск в глазах Крофта говорил ей, что он был с ней каждый сантиметр их пути.
 Когда же он похоронил себя в ее мягкости, Крофт начал набирать ритм. Он оперся о ее бедра и начал слегка покачиваться в своем сексуальном танце.
 Это был акт покорения и упорства, и Мерси была возбуждена им не меньше, чем его ласками, когда он будоражил и взрывал ее.
 Это был совершенно иной вид возбуждения, и она чувствовала, что сейчас это было то, чего она желала. И он оказался столь же неотразимым, как и предыдущий.
 Экстаз, потрясший их обоих, казался естественным и величественным, как вид гор и горных плато, окружавших их.
 Крик ликующего удовлетворения Крофта эхом отозвался на плато.
 Когда все было кончено, они обрушились в объятия друг друга, ожидая, когда свежий ветер и бодрящий солнечный свет восстановят их силы.
 Изабель Асканиус стояла у окна и наблюдала за тем, как Крофт и Мерси возвращались в поместье. Она видела, как Фальконе приостановился, чтобы стряхнуть травинки и сухие листья с волос Мерси. Нетрудно было догадаться, что как-то во время этой утренней прогулки Мерси оказалась лежащей на спине на лугу горного плато. И Изабель вдруг поняла, что страшно завидует этой недалекой продавщице книг.
 Она не могла вспомнить, когда в последний раз мужчина занимался с ней любовью на траве под лучами солнца. Изабель вынуждена была поддерживать свой имидж холеной аристократки. Ее прекрасный, холодный облик привлекал к себе всеобщее внимание. Изабель никогда не знала отказов. Все ее любовники были опытными и изощренными, но им и в голову не могло прийти заняться с ней любовью на траве в горах. Даже Эрасмусу Глэдстоуну. Глэдстоун был совершенным любовником, однако иногда он вызывал у нее отвращение. Его страсть была холодной и механической, удовлетворяющей, но никогда не заполняющей до краев.
 Изабель убеждала себя, что ей вполне достаточно лишенного эмоций секса с Глэдстоуном, потому что секс не был для нее главным. Изабель получала истинное удовольствие от того, что Глэдстоун уважал в ней профессионального консультанта по вопросам охраны и телохранителя, и теперь она планировала поразить его своим талантом стратега. Она непременно должна найти возможность убедить его в том, что он нуждается в ней.
 В свое время она согласилась работать на Глэдстоуна, потому что чувствовала: однажды он станет очень могущественным и она получит свою частичку власти. Сначала маленькую. Но когда-нибудь она сама встанет во главе приносящего баснословную прибыль дела, основанного на поставке наркотиков. Она будет богаче, чем в своих безумных мечтах, женщина, обладающая властью над людьми и их жалкими жизнями. Это была ее единственная цель, и ничто не могло заставить ее отказаться от нее.
 Однако наблюдая за возвращающейся к дому Мерси, Изабель вдруг подумала, что интересно было бы узнать, каково с Крофтом Фальконе там, на горном плато.
 — Надеюсь, сегодня все пройдет как надо? — спросил Эрасмус, стоявший позади нее.
 — Конечно. Вы уверены, что от Фальконе необходимо избавиться?
 — Лучше перестраховаться, — пробормотал Глэдстоун. — На первый взгляд он кажется совершенно обыкновенным, неинтересным человеком. Идеальный любовник для нашей маленькой, скучающей Мерси Пеннингтон. Но в нем есть что-то, что сильно беспокоит меня. Он слишком плавно двигается, ты заметила?
 Изабель снова выглянула в окно.
 — Да, я заметила.
 — И мне вовсе не нравится, что все пошло наперекосяк в ту первую ночь, в мотеле. Каким-то образом Фальконе опередил Далласа и вытащил книгу из сейфа. И мне не нравится также то, что прошлой ночью ты застала Фальконе и Мерси в саду. Слишком близко к подземелью. Однако больше всего меня настораживает то, что тебе ничего не удалось выяснить о Фальконе.
 — Я знаю, — тихо согласилась Изабель. — Следовало бы знать о нем гораздо больше к этому времени.
 — Именно. А теперь, располагая только фактами и подозрительным отсутствием всякой о нем информации, я считаю, что будет лучше, если мы избавимся от этого мужчины.
 — А мисс Пеннингтон?
 Глэдстоун махнул рукой.
 — Я настоял на том, чтобы она приехала сюда для того, чтобы я смог оценить ее и решить, что ей известно. Нельзя было отрицать возможность того, что она каким-то образом узнала об истинной ценности «Долины»и готовит мне ловушку или планирует начать шантажировать меня. Если бы все так и произошло, то, полагаю, было бы гораздо безопаснее избавиться от нее прямо здесь, чем в ее городе. Однако совершенно ясно, что она не представляет никакой опасности. Маленькая наивная дурочка. И все же, если Фальконе на самом деле не тот, за кого выдает себя, возможно, будет лучше, если с мисс Пеннингтон тоже произойдет какой-нибудь несчастный случай. Я хочу, чтобы ни одна живая душа не подозревала о том, что «Долина» вновь вернулась ко мне.
 Изабель глубоко вздохнула. Интересно, что значило для Глэдстоуна убить? Теперь обратного пути у нее не было. Она сама выбрала эту дорогу и отступать не собирается. Все ее обучение было направлено на то, чтобы превратиться в первоклассного женщину-наемника, отличного консультанта по безопасности для богатого, могущественного мужчины. Она не разрушит все из-за убийства. Это была именно та дорога к власти, по которой она должна пройти. Однажды, если сбудутся ее планы, именно она будет нанимать людей для того, чтобы они выполняли для нее всю самую грязную работу.
 Однако необычный страх, который она ощущала, встревожил ее. Без сомнений, ей было бы легче, если бы не было необходимости убивать Фальконе и эту женщину. Это было бы безопаснее. Смерти всегда влекут за собой ненужные вопросы, а вопросы требуют ответов.
 — Если мисс Пеннингтон действительно столь глупа и наивна, тогда вам, возможно, удастся заставить ее рассказать кое-что о Фальконе. В таком случае мы сможем выяснить, насколько он действительно опасен, прежде чем начнем действовать. Я уже была однажды свидетельницей вашего искусства в области гипноза.
 Глэдстоун улыбнулся.
 — А что, это мысль. Было бы интересно побольше узнать о нем, даже если мы и собираемся от него в скором времени избавиться. Знание всегда полезно. Неплохо было бы, например, узнать, нанял его кто-нибудь или он работает на себя. — Он помолчал. — Ты права, дорогая. Мне стоит побеседовать с леди Пеннингтон, и будет лучше, если я сделаю это сегодня. Твоя задача — увести Фальконе.
 — Думаю, я знаю, как это сделать, — сказала Изабель. — Лене говорил, что мисс Пеннингтон панически боится маленьких самолетов. А Фальконе, напротив, кажется мне одним из тех мужчин, которые бы с удовольствием посмотрели на окрестности с высоты. Можно предложить ему прогулку на вертолете.
 В голубых глазах Глэдстоуна появилось какое-то странное выражение.
 — Вот и прекрасно. Развлекайся с Крофтом, а я займусь маленькой Мерси.
 Изабель снова посмотрела в окно. Возможно, если Глэдстоун выяснит, что Фальконе абсолютно безвреден, его можно будет отговорить устраивать несчастный случай для Крофта и Мерси.
 Однако независимо от результатов разговора Глэдстоуна с Мерси, сказала себе Изабель, она сделает то, что должна. Она не остановится даже перед убийством.
 Это будет ее первым шагом к власти.
 После ленча Мерси стояла у огромного окна в гостиной и наблюдала, как поднимается в воздух и улетает маленький вертолет с Изабель и Крофтом на борту. Крофт не удосужился даже оглянуться и помахать Мерси.
 То, что Изабель является еще и личным пилотом Глэдстоуна, не удивило Мерси. Казалось, что эта женщина может делать абсолютно все.
 Мерси подозревала, что увезти Крофта было идеей Изабель. Как она ненавидела эту женщину! Умей Мерси прожигать взглядом насквозь не только в фигуральном, но и в прямом смысле, Изабель бы не дошла до вертолета — от нее осталась бы только кучка пепла.
 Совершить воздушную экскурсию по окрестностям было предложено во время ленча, состоявшего из холодного вареного лосося и холодной спаржи с кальмарами. Крофт согласился не раздумывая. Мерси же сжалась при одной только мысли о полете. Вертолет напоминал ей огромных размеров консервную банку, которую поднимают повыше, а потом швыряют вниз. Нет уж, такого счастья ей не надо. И вот Мерси одна.
 — Вот где вы, моя милая, — раздался голос Глэдстоуна за спиной Мерси. — Не расстраивайтесь, что не смогли полетать. У всех нас есть свои маленькие фобии. Изабель просто превосходный пилот, однако, честно признаюсь, я сам тоже не особенно-то люблю высоту. Я пользуюсь вертолетом только в случаях крайней необходимости. Зимой, например, кроме как на вертолете отсюда не улетишь.
 Мерси отвернулась от окна, изобразив на лице вежливую улыбку.
 — Я уверена, что с высоты полета горный пейзаж будет великолепным, но, вы правы, у всех нас есть свои маленькие фобии.
 Глэдстоун улыбнулся ей с невыразимым очарованием. В глубине его необычных голубых глаз, казалось, что-то зажглось.
 — Раз уж это случилось, то я предлагаю вам совершить маленькую экскурсию. Путешествие, которое смогут оценить по достоинству только истинные профессионалы нашего дела. Как вам нравится идея спуститься в подземелье и провести эти несколько часов среди сокровищ, Мерси? Должен признаться, для меня нет ничего более приятного, чем показывать книги человеку, который действительно сможет оценить их.
 Настроение Мерси мгновенно улучшилось.
 — Это было бы просто замечательно.
 — Отлично. — Глэдстоун взглянул на часы. — У нас есть пара часов. Даллас и Лене, кажется, уже все приготовили к сегодняшней вечеринке, а гости начнут приезжать не раньше четырех. Давайте отправимся в нашу собственную версию земного рая, Мерси.
 Жалко, подумала Мерси, что Крофт не сказал ей, что конкретно он искал в хранилище. Но и Мерси хороша, надо было быть настойчивей. Она же с самого начала отвергала предположение, что Глэдстоун — мошенник. И тем не менее сейчас она может провести небольшое расследование, а потом все рассказать Крофту. Плохо только, что она не знает, что искать. Крофт упомянул только, что просто хотел проверить, похожа ли коллекция Глэдстоуна на коллекцию Эгана Грейвса. Как всегда, подумала Мерси, Крофт сделал глупость. Вот к чему приводит чрезмерная самоуверенность.
 И тем не менее Мерси решила постараться запомнить
 Как можно больше названий книг. Вероятно, ей удастся помочь Крофту.
 Спустя сорок минут, когда Мерси уже осторожно переворачивала страницы «Великих людей Англии» Фуллера, напечатанных в 1662 году, ей показалось, что в хранилище становится все жарче и жарче. Когда они с Гладстоуном только зашли, в подземелье было даже прохладно. Возможно, открыв дверь, они нарушили работу кондиционеров в помещении.
 Нахмурившись, она изучила титульный лист тщательно составленной Фуллеровской биографии Англии, просмотрела даты, написанные римскими цифрами, иллюстрации, выполненные автором. Томас Фуллер, доктор богословия, оказался серьезным мужчиной. Со страницы книги он смотрел на читателей так, словно говорил им, что не потерпит небрежного отношения к написанным им биографиям.
 — А сейчас сюда, если я только смогу найти ее… — бормотал Глэдстоун себе под нос. — У меня есть первоклассная копия Уайта «Естественная история Селкерка». Переплет великолепный. Куда же я… О, вот она где.
 Он вытащил книгу с полки и протянул ее Мерси. Вдруг он нахмурился.
 — С вами все в порядке, дорогая?
 — Да, да. Мне просто показалось, что здесь становится жарковато.
 — Боюсь, это из-за того, что дверь подземелья долго открыта. Теплый воздух из сада. Температура становится прежней, стоит только закрыть дверь. Позвольте.
 Прежде чем Мерси успела возразить, Эрасмус направился к выходу и захлопнул тяжелую дверь подземелья. Мгновенно небольшая комната стала казаться еще меньше, походя скорее на огромных размеров гроб, чем на комнату. Мерси заметила замок с внутренней стороны двери. Странно, подумала она, кому придет в голову запираться здесь изнутри? Разве только сумасшедшему.
 — О! Возможно, было бы лучше оставить дверь открытой, — слабо произнесла Мерси.
 — Ерунда. Температура воздуха восстановится, и вы сразу же почувствуете себя лучше. — Глэдстоун вернулся к полкам. — Я хотел бы, чтобы вы посмотрели на это. Замечательная коллекция книг Уильяма Морриса, изданных частными типографиями. Особенно я горжусь его Чосером. Великолепен, не правда ли? Когда вы ее посмотрите, я покажу вам мою гордость в области медицины.
 Его слова так мелодичны, музыкальны, подумала Мерси. У Глэдстоуна очаровательная манера говорить. А в пределах подземелья голос его казался еще более протяжным. В нем звучали мудрость, понимание, чувственность. Она слушала, как он рассказывает о своей коллекции, постепенно переставая понимать смысл его слов и вслушиваясь только в звук его голоса. Мерси уже забыла, что дверь подземелья закрыта и что они с Глэдстоуном здесь одни.
 — Боюсь, моя страсть к книгам полностью поглощает меня. Обычно зимой Изабель начинает жаловаться, что я провожу больше времени в библиотеке, чем с ней. — Глэдстоун потянулся за очередным томом. — Думаю, вы, Мерси, понимаете меня.
 — Да, я тоже провожу очень много времени в моем книжном магазине, — согласилась Мерси. Однако она не была уверена, что страсть к коллекционированию старинных книг захватывает ее так, как Глэдстоуна. Торговать книгами — это одно. Но собирать их, гоняться годами за каким-нибудь томом, не спать ночами?.. В конце концов, в жизни были и другие, более интересные вещи. — Сегодня вечером вы откроете подземелье для гостей?
 Глэдстоун покачал головой.
 — Нет, я давно уже перестал выставлять мои книги. Даллас и Лене смогут проследить за скульптурами и картинами, но книги такие маленькие, и их так легко спрятать. Сегодня вечером в доме будет около пятидесяти человек, и мне бы не хотелось искушать кого-либо из них. Художники обычно люди небогатые, — добавил Глэдстоун, усмехнувшись, — и хотя они могут быть благодарны мне за помощь, вдруг кому-нибудь придет в голову, что одна такая книжка сможет обеспечить его достаточным количеством красок и разнообразными подбадривающими наркотиками на долгие годы.
 Он говорил и говорил о своем хобби, и Мерси пыталась сосредоточиться, чтобы запомнить все, что он говорит. Но почему-то ей становилось все сложнее и сложнее сконцентрироваться. Всякий раз, когда Глэдстоун смотрел на нее, она не могла отвести взгляд. Цвет глаз Эрасмуса напоминал ей другой голубой цвет, который она видела совсем недавно. Но где? Мерси никак не могла вспомнить.
 — Моему счастью не было предела, когда два года назад на одном из английских аукционов я приобрел эту акватинту Рудольфа Аккермана. — Глэдстоун выдыхал слова так, как любовник нашептывает ласковые слова своей возлюбленной. — Огромное количество английских художников начинали свое творчество, делая акватинты для книг Аккермана.
 Слово «акватинта» заставило Мерси вздрогнуть. «Аква»… вода… бассейн… голубой бассейн… Она взглянула на гравюры в книге, которую ей протянул Глэдстоун, и сказала:
 — Они очень красивы.
 — Очень. Мерси, вы уверены, что вам не слишком жарко? Мы можем уйти из библиотеки и выпить чая со льдом, если хотите.
 — О, что вы, нет. Отсюда и уходить не хочется. — Она слабо улыбнулась. — Это, должно быть, приятное, уютное место, где можно проводить долгие зимние вечера. А вы не замерзаете зимой? Я заметила, что в доме нет ни одного камина.
 — Нет, не замерзаем. — Голос Глэдстоуна потерял свою мелодичную страстность. — Мы только что говорили, что у нас всех есть свои маленькие фобии. Я не люблю камины, точнее, огонь. Не могу без содрогания смотреть даже на простую спичку.
 — Полагаю, огонь опасен для вашей коллекции, — быстро сказала Мерси, вдруг понимая, что нащупала что-то интересное.
 — Да. Смертельно опасен. Человек в моем положении должен предпринимать меры предосторожности. Знаете, я очень осторожен с огнем, Мерси. Я его уважаю. Он очень чистый, очень точный, очень уверенный. Но предпочитаю не иметь с ним дело.
 Мерси взглянула на мощную дверь. Как бы ей хотелось, чтобы она была открыта. В комнате вовсе не становилось прохладнее.
 — А вы никогда не боялись оказаться здесь в ловушке?
 Глэдстоун усмехнулся, а его голос снова стал чарующим, музыкальным, гипнотическим.
 — В ловушке? Я? Нет, не боялся. Подземелье будет западней для кого угодно, но только не для меня. Есть много способов скрыться от мира, от людей, Мерси, интеллектуальный, эмоциональный, физический. В этом подземелье для меня заключены все три. А теперь позвольте мне показать вам еще несколько шедевров. Почему бы вам не присесть на этот маленький стульчик? Некоторые книги довольно тяжелы. Я просто буду класть их вам на колени.
 Мерси послушно села и попыталась прислушиваться к каждому его слову. Возможно, у нее никогда больше не будет такого шанса, как сейчас. Она пыталась слушать внимательно, но не могла.
 Голос Глэдстоуна, его убаюкивающая теплота, казалось, окутали ее. Она вдруг поняла, что не отрываясь смотрит в глаза Глэдстоуна, завороженная их дивной голубизной. Мерси была уверена, что такие глаза она видит впервые. Может быть, он носит контактные линзы?
 А этот особенный оттенок голубого? Такой знакомый…
 Она закрыла глаза. Где же она видела такой цвет? Откуда-то издалека доносился до нее голос Глэдстоуна. Он все продолжал мурлыкать и мурлыкать что-то. Ей показалось, что он задал ей вопрос, однако у нее не было никаких сил ответить ему.
 Как неудобно. Никогда бы не подумала, что ее сморит в такой неподходящий момент. И что только подумает о ней хозяин?
 Голубые глаза. Такие странно голубые глаза. Где же она уже видела этот оттенок? Это свечение, необыкновенный свет, небесно-голубой оттенок.
 Он о чем-то ее спрашивал. А она никак не могла понять что.
 — …Фальконе, моя дорогая?
 Имя Крофта встряхнуло ее.
 — Что? — пролепетала Мерси.
 Фальконе. Глэдстоун что-то спрашивал у нее про Крофта. Но это было бессмысленно. Если ему хотелось что-то узнать о Крофте, то он мог спросить у него самого. Ха, как бы не так, злорадно подумала Мерси. Глэдстоун ни за что не получит от Крофта ответа ни на один из своих вопросов, если на то не будет высочайшего желания Крофта. Так же бесполезно было Глэдстоуну спрашивать о Крофте ее. Рассказать о мужчине, которого она любит, Глэдстоуну было бы настоящим предательством. Крофт был тогда прав. Она никогда не сможет предать его.
 — …он странный человек, Мерси. Вы давно его знаете?
 Мерси нахмурилась. Нет, она знает его недавно, но ни слова об этом не скажет. Она не ответила на вопрос, но задумалась о Крофте. Она не знала, почему ей вдруг стало так необходимо сконцентрироваться на возлюбленном, однако она делала то, что подсказывало ей сердце.
 Образ Фальконе заполнил ее разум, блокируя все вопросы Глэдстоуна и нейтрализуя завораживающее действие его неподражаемого голоса. В этот момент Крофт сидел в вертолете с Изабель Асканиус, вспомнила Мерси. Именно сейчас, наверное, Изабель строит планы, как бы посвятить его в легендарное «высокомильное» общество. Отвратительно. И невероятно. Но необязательно же заниматься любовью в вертолете, чтобы вступить в это чертово общество.
 — …кажется интересным человеком…
 — Я…
 Какого же все-таки цвета были глаза у Глэдстоуна? Мерси думала то о Крофте, то о Глэдстоуне. О его глазах.
 Неестественный голубой цвет. Вода, лампы под водой. Бассейн в тропическом саду. Мерси мгновенно очнулась. В комнате все еще было жарко, но теперь спать совершенно не хотелось. Фактически ее даже позабавило то, что она все-таки нашла ответ на свой вопрос. Глаза Эрасмуса Глэдстоуна были цвета воды в бассейне. Ей непременно нужно рассказать Крофту об этом.
 Мерси улыбнулась. Теперь о Крофте можно не думать. На какое-то время он оказался для нее укрытием, защитой, хотя она и не могла точно сказать, от чего укрывала и защищала себя. Однако теперь она чувствовала себя в безопасности.
 — Кошмар какой, я никогда не думала, что меня может так разморить. Прошу вас, Эрасмус, извините меня. Это ужасно. Думаю, что мне нужно выйти на свежий воздух и все же выпить чаю со льдом.
 — Конечно же, — сказал Глэдстоун. Однако в его голосе промелькнуло сожаление, скорее раздражение. — Даллас приготовит нам чай. Мы спустимся в подземелье завтра, до того как вы и Крофт уедете. Нам еще предстоит решить, какие из этих книг вы увезете с собой как часть оплаты за «Долину».
 — Это было бы просто замечательно. — Мерси заторопилась к выходу. Она чувствовала себя так, словно только что вырвалась из стальной ловушки, в которую совершенно случайно угодила.
 Нет, вовсе не случайно, напомнила она себе. Именно Эрасмус Глэдстоун увлек ее туда, именно он удерживал ее закрытой дверью и гипнотическим звуком своего голоса. Если бы ей не удалось сосредоточиться на образе Крофта, если бы она не была твердо уверена в том, что ни при каких обстоятельствах не предаст его, она могла бы наговорить ему такое…
 Мерси внезапно поняла, что практически не запомнила книг, находящихся в подземелье Глэдстоуна. Да уж, не удастся ей поразить Крофта. Мерси мысленно пробежала по названиям тех изданий, которые ей все-таки удалось припомнить.
 Затем она тряхнула головой. Забавно, как сильно может разыграться воображение в подобных ситуациях.
 Однако еще забавнее было то, как человек может быть загипнотизирован странными голубыми глазами божественным голосом.
 Как ей хочется, чтобы скорее вернулся Крофт! С ним, по крайней мере она чувствовала себя в безопасности. Лучше уж быть добычей темной чувственности Крофта, чем жертвой слишком жаркой комнаты, слишком голубых глаз и слишком завораживающего голоса.
 Крофт подумал, что неплохо справился с ловушкой Изабель. Мерси будет гордиться им. Вероятно. На самом деле было довольно сложно предугадать, как Мерси отнесется ко всему этому.
 Хорошо еще, что Изабель не бросилась к нему в объятия. Она не сказала откровенно, что хочет. Просто взгляды, намеки… Все очень профессионально.
 Короче, это был вовсе не тот путь, который бы выбрала при подобных обстоятельствах Мерси. Уж она бы сначала завелась сама.
 Крофт улыбнулся про себя, подумав о соблазняющей мужчину Мерси. Она была бы искренна и страстна, вспыльчива и даже немного безрассудна. Любой легко бы прочитал все ее мысли.
 Он также знал, что прежде, чем Мерси действительно решится на приглашение, она должна быть окончательно и бесповоротно влюблена. А от этого мужчина испытывает еще больше приятных ощущений, подумал Крофт. Мерси скорее всего невозможно отказать. Соблазн покорить ее без остатка будет из-за этого просто огромным.
 Однако приглашение, поступившее от Изабель, было совсем другого рода. Продуманное, профессиональное, гладкое. Его запросто можно было не заметить, не смутив ни одну из сторон.
 Крофт восхищался Изабель. Надо быть асом в своем деле, чтобы одновременно вести самолет над горами и пытаться соблазнить мужчину. Он восхищался Изабель. И только. Никаких чувств он к ней не испытывал. Если бы рядом с ним сидела Мерси…
 — Эрасмус — увлекательный человек, очень богатый, очень умный. Однако, я боюсь, он смотрит на меня, как на предмет своей коллекции. — Изабель старалась перекричать рев винтовых лопастей.
 Она давала ему еще один шанс, решил Крофт, на тот случай, если первая попытка прошла незамеченной.
 — Иногда мне кажется, что я для него — еще одна старинная книга.
 Крофт не видел глаз Изабель. Солнцезащитные очки надежно скрывали их.
 — Я восхищаюсь им. Но у него есть проблемы. Самые печальные.
 — Проблемы?
 — Некоторые проблемы по мужской части. Уверена, вы понимаете, — вкрадчиво сказала она. — Он страдает от этого уже довольно долго. С ним произошел однажды несчастный случай, видите ли. И он так и не смог полностью оправиться после него. Это делает мою жизнь временами просто невыносимой.
 — Думаю, что понимаю вас. — Крофт разглядывал долину внизу. Действительно ли Глэдстоун был импотентом? А если да, то имел ли этот «несчастный случай» отношение к пожару. — Прекрасный вид, не правда ли?
 — Просто, изумительный, — пробормотала Изабель. — Хорошо, когда есть вертолет. Этот, например, можно посадить практически в любом месте. Вон там просто замечательное горное плато. — Она вопросительно посмотрела на Крофта, молчаливо спрашивая, хотел бы он, чтобы они спустились.
 — Если бы у нас было время, я отвел бы туда Мерси, — сказал Крофт, делая вид, что не понимает, на что намекает Изабель. — К сожалению, завтра мы уезжаем.
 — Понимаю, — сказала Изабель, умело маскируя свое огорчение.
 Крофт предпочел бы, чтобы это действительно было так. Всегда было приятно поговорить с кем-нибудь, кто восхищался неуловимостью.
 — Вы великолепный пилот, Изабель.
 — Спасибо.
 — А Глэдстоун умеет управлять вертолетом?
 — Он уговорил меня дать ему несколько уроков. Конечно, он не профессионал, но в случае чего взлететь сможет.
 Когда Изабель повернула вертолет к имению Глэдстоуна, Крофт начал волноваться о Мерси. Как она там? Ему не нравилось, что пришлось оставить ее одну, однако совершить эту воздушную прогулку было необходимо. Это позволило ему лучше узнать местность. А заодно и Изабель. Похоже, у этой женщины много талантов, и ожидать от нее можно всего.
 Ну что ж, с местностью он познакомился. И теперь, если что, сможет незаметно добраться до имения Глэдстоуна.
 А вот с Изабель он познакомился хуже. Но достаточно для того, чтобы понять, насколько она опасна.




 Глава 12


 Когда чуть позже Крофт предложил Мерси подняться наверх, чтобы переодеться к роскошному ужину, она с радостью согласилась. Гости приехали в специально нанятом автобусе. Казалось, они все предпочитали вызывающую одежду, невообразимые стрижки и яркий макияж.
 Несколько человек сразу же отправились в бассейн, и тропический сад превратился в нудистский пляж. В бассейне шумели так, что было слышно во всем доме.
 Даллас и Лене сначала ездили за прибывшими к внешним воротам имения, где остановился огромный автобус. Гостей привозили в имение на джипе. Теперь же оба помощника Глэдстоуна были заняты смешиванием коктейлей и приготовлением закуски.
 — Да, Даллас и Лене просто незаменимы здесь, — заметила Мерси, когда они шли по коридору. — Хороших помощников всегда так сложно найти. Я обязательно спрошу Эрасмуса, где он отыскал этих двоих. Правда, с Изабель он, кажется, прокололся, но кто из нас не ошибается. Куда мы все-таки идем?
 — Принять душ.
 — Что, вспотел, пока порхал в небесах? — слишком уж приторно спросила Мерси.
 — Опять принялась за старое? — Он впихнул ее в ванную, закрыл дверь и включил воду.
 — Не суди меня строго, у меня был такой тяжелый день, — вздохнула Мерси.
 Крофт прислонился к металлической полке и сложил руки на груди.
 — Так расскажи мне, как ты провела день.
 — Ну, конечно, мой день не был таким приятным, как твой, однако у меня есть что тебе рассказать. Я едва не заснула в подземелье.
 — Глэдстоун устроил тебе еще одну экскурсию?
 — Вот именно. Конечно, информация, которую я собрала, совершенно не относится к делу и абсолютно бесполезна. Но слушай: в доме Глэдстоуна нет ни одного камина, потому что он боится открытого огня. И он очень интересовался тобой.
 Крофт насторожился.
 — Мной?
 — Я не думаю, Крофт, что из этого можно сделать серьезные выводы. И еще. Там, в подземелье, я вдруг начала засыпать, но Эрасмус все говорил и говорил. У него ведь очень необычный голос, ты заметил? А я слушала, слушала… Все было как во сне. И вдруг он спрашивает меня о тебе. И тогда я вдруг подумала о том, что все-таки это значит — быть загипнотизированной.
 Крофт схватил ее за плечи.
 — Что ты ему сказала?
 — Успокойся, ничего. Я знала, что ты не задумываясь придушишь меня, если я скажу ему хоть слово. Уж поверь, стоило мне представить тебя разъяренным, сон как рукой сняло.
 Крофт засмеялся.
 — Сомневаюсь, что ты вообще могла бы предать меня, даже если бы и попыталась.
 — Кто знает… У него такие глаза… Я все пыталась вспомнить, где я видела этот цвет. Если не забудешь, обрати внимание, они как вода в бассейне, когда включены подводные лампы. Так вот, я подумала о тебе и сразу же очнулась. Я сказала, что хотела бы выпить чаю со льдом, и мы пошли наверх. Конец. Честно говоря, я не думаю, что произошло что-либо серьезное. Однако, учитывая твою уникальную способность делать из мухи слона, я решила, что эта глупая история тебя очень заинтересует. Сначала я собиралась сразить тебя наповал названиями наиболее ценных книг из коллекции Глэдстоуна, однако это проклятое чувство сонливости помешало мне осуществить сей грандиозный план. И все же я кое-что запомнила.
 Она быстро перечислила книги и их авторов.
 — Интересно, — заметил Крофт, когда она закончила. — Акценты расставлены совершенно по-другому, однако представленные экземпляры не менее уникальны. Кажется, эта коллекция подобрана с большей тщательностью, чем коллекция Грейвса.
 — Ты все еще думаешь, что Глэдстоун — Грейвс?
 — Я просто печенкой чувствую, что это один и тот же человек. Однако все снова упирается в «Долину». Сегодня ночью я все-таки загляну в подземелье.
 — Зачем?! — воскликнула Мерси.
 — Понимаешь, в нем есть что-то страшное. Это ведь самое охраняемое место в доме. Ни Пикассо, ни Мондриан не охраняются так сильно, а они каждый стоят столько, сколько все книги, вместе взятые. И «Долина»— не ахти какая дорогая книга — отправляется на хранение именно в подземелье, не ставится на полку в гостиной, где у Глэдстоуна тоже не менее дорогие книги.
 — Я думаю, ты преувеличиваешь важность этого подземелья, — задумчиво сказала Мерси.
 — Ну да. И Глэдстоун тоже преувеличивает… его важность. Ты ему так и скажи: «Ваши книги не такие уж и ценные, чтобы запираться с ними в хранилище. Зачем вам это надо?» Посмотрим, что он тебе ответит… Подземелье похоже на крепость в крепости. Последнее убежище.
 — Или тюрьма, — вздрогнула Мерси, вспомнив, какой маленькой ей показалась комната, когда Глэдстоун запер дверь.
 — Да, — задумчиво согласился Крофт. — Крепость или тюрьма. Однако если Глэдстоун действительно Грейвс, ему на всякий случай нужен путь к отступлению. На этот раз он будет более осторожным, чем тогда.
 — Если только это действительно Грейвс. А теперь расскажи мне, как тебе прогулка на вертолете? Изабель заигрывала с тобой?
 Крофт чуть склонил голову набок.
 — Как ты догадалась?
 — Интуиция. Слава Богу, что завтра мы уезжаем. В следующий раз она бы предложила тебе отправиться в экспедицию на поиски какого-нибудь редчайшего дикого цветка. Что она тебе рассказала?
 — О чем?
 — О Глэдстоуне. Давай, Крофт. Я знаю, что ты полетел не только для того, чтобы болтать и веселиться с Изабель. Узнал что-нибудь интересное?
 — Если только тебе может показаться интересным тот факт, что в последние годы Глэдстоун был импотентом.
 — Ты ей веришь?
 Крофт пожал плечами.
 — А почему бы и нет?
 — Почему нет?! Ну так я скажу тебе, почему нет. Можешь поверить моему слову, Изабель Асканиус ни за что не станет преданно служить мужчине, который ни на что не способен в постели. — Мерси ударила кулачком в стену и, нахмурившись, взглянула на свое отражение в зеркале. — Она же шикарная, красивая женщина. Она могла бы найти себе другого сладкого папочку, если бы не получала от Глэдстоуна того, что ей нужно.
 — А может быть, она как раз получает от Глэдстоуна все, что ей нужно. И возможно, то, что ей нужно, отнюдь не секс?
 — А чего же еще ей желать, кроме секса и денег?
 — Тебе ведь не нравится эта женщина, да?
 — Да.
 Крофт слабо улыбнулся.
 — Я скажу тебе, что еще она может получать от Глэдстоуна. Уважение и власть.
 Мерси вскинула голову.
 — Уважение? За что?
 — За то, например, что она отличный пилот. Я убедился в этом сегодня и сказал Изабель, что она замечательно управляет вертолетом. А ты, наверное, вообразила, что я сказал ей, что она прекраснейшая из женщин?
 — А власть? Какая еще власть?
 — Я пока не уверен до конца, однако кое-что могу сказать тебе. Думаю, Изабель играет здесь первую скрипку. Она отнюдь не предмет роскоши, как может показаться на первый взгляд. Не забывай, что именно она нашла нас той ночью в бассейне. Не Глэдстоун спустился, чтобы выяснить причину шума, а Изабель.
 — И Лене.
 — Верно, однако, полагаю, Даллас и Лене стоят на самой последней ступеньке здешней иерархической лестницы.
 — Пусть так, — согласилась Мерси, — но не вижу, какое это имеет отношение к нам. Что с того, если Изабель нечто большее, чем просто любовница Глэдстоуна? Что это доказывает?
 — Ничего. Просто интересная информация, — Крофт потер подбородок. — Полагаю, мне следует побриться, как думаешь?
 Мерси не сдержалась и съязвила:
 — А что, Изабель пожаловалась на твою пятичасовую щетину?
 — Отнюдь. — Крофт начал медленно расстегивать рубашку.
 — Крофт, скажи мне, а что произошло, когда Изабель попробовала соблазнить тебя?
 — Ничего.
 Он снял рубашку и потянулся за бритвой.
 — Так уж и ничего?
 — Ничего.
 — Отлично, — удовлетворенно произнесла Мерси.
 Он изогнул бровь.
 — Неужели ты мне веришь?
 — Конечно. В некоторых ситуациях, Крофт, тебе можно верить на все сто.
 — А в других?
 — В других ты бываешь загадочен, как тень отца Гамлета. Ты действительно порой бываешь чертовски похож на призрак.
 — На призрак?
 — Да. И только одно заставляет меня считать тебя существом из плоти и крови: некоторые части твоего тела порой бывают очень ощутимы. — Мерси опустила свой взгляд ниже пряжки его пояса. Она постаралась сделать вид, что это получилось у нее случайно, однако почувствовала, что краснеет, и поспешила к двери. На самом деле она была не особенной специалисткой в подобного рода сексуальных провокациях. И только мысль о том, что Изабель пыталась соблазнить Крофта, придала ей смелости. Мерси уже раскаивалась в своих словах. Ну зачем надо было это говорить? И кто ее всегда за язык тянет?
 Внезапно Крофт оказался рядом и обнял Мерси. Он притянул ее к себе и поцеловал глубоким, страстным поцелуем. Его язык проскользнул между ее зубов, а пальцы ласково взъерошили волосы. Мерси услышала свой собственный стон. Когда он отпустил ее, она задыхалась. Глаза Крофта сияли.
 — Я не призрак, Мерси. Когда все это закончится, я дам тебе возможность вновь почувствовать, как тверд и ощутим я могу быть порой.
 Мерси пулей вылетела из ванной. Надо бы спросить Изабель, как обычно ведут себя в подобных ситуациях, яростно решила она.
 В десять вечера пирушка была в разгаре. Мерси все очень нравилось, но какое-то непонятное беспокойство ни на миг не покидало ее. Она впервые попала на подобную вечеринку. Как однажды подметил Крофт, она действительно вела весьма замкнутый образ жизни.
 От невероятного шума у Мерси разболелась голова. Музыкальный центр рычал, грохотал, визжал. Современная музыка гремела на весь дом. Смех, разговоры, крики и звон бокалов становились все громче. Мерси это очень раздражало. Она вообще не понимала, как в таком грохоте можно что-нибудь услышать.
 С трудом ей удалось разобрать несколько фраз из разговора каких-то парней с разноцветными волосами. Они обсуждали картины из коллекции Глэдстоуна. Однако вскоре Мерси решила, что такой разговор можно назвать как угодно, но только не обсуждением. Каждый из участников доказывал свою точку зрения, не обращая внимания на возражения остальных. Если же кто-то из посторонних пытался вступить в разговор, на него смотрели как на идиота.
 Это была довольно странная группа интересующихся только собой людей, которые казались неестественными в пестрой одежде. У Мерси сложилось впечатление, что они просто рисуются друг перед другом.
 Вино лилось рекой, но через некоторое время Мерси поняла, что всеобщая веселость вызвана не только спиртным. То тут, то там она чувствовала резкий запах марихуаны. Она заметила, что гости время от времени покидали комнату, а спустя несколько минут возвращались в неестественно приподнятом настроении.
 Крофт, возможно, и считал ее наивной, решила Мерси, но что здесь происходит, она уже догадалась.
 — Почему ты стоишь в углу и выглядишь такой букой? Это же вечеринка. Расслабься и веселись, Мерси.
 Голос Крофта звучал как-то странно-радостно. Слишком радостно, принимая во внимание всю серьезность происходящего.
 — Вот ты где. — Мерси облегченно вздохнула. — А я все думала, куда ты пропал. Я не видела тебя в толпе и боялась… — Она неловко запнулась, оглядываясь по сторонам. Однако никто, казалось, не обращал на них внимания, а любые подслушивающие устройства, которые могли быть помещены в комнате, уже наверняка сломались от такого грохота. Она посмотрела на Крофта. — Почему ты так странно улыбаешься? Что случилось? С тобой все в порядке?
 — Знаешь, когда ты нападаешь на меня, ты делаешься очень милой. — Он пригубил вино из бокала. — Со мной все в порядке. У меня просто прекрасное настроение. Давно я не чувствовал себя так хорошо.
 — Рада слышать. Но тебе не кажется, что ты немного переигрываешь?
 — Это маскировка, — произнес он заговорщическим шепотом. — Должен слиться с толпой.
 — Да, у тебя это неплохо получается.
 — А вот ты выглядишь просто отвратительно. Скучней физиономии я не видел. Что ты пьешь?
 — Воду.
 — Ну, тогда все понятно.
 — Что понятно?
 Его брови сошлись на переносице. И Крофт тряхнул головой, как будто пытался объяснить Мерси, что имел в виду. Выражение его глаз все время менялось.
 — Все в порядке. — Он оглянулся на разноцветную кричащую толпу. — Сейчас самое время настоящему призраку приступить к работе. Поиграем в человека-невидимку, а заодно и в агента 007.
 Мерси уставилась на Крофта. Что с ним происходит? Если он будет продолжать в том же духе, то такую кашу заварит! Она до смерти испугалась.
 — Крофт, ты уверен, что хочешь спуститься туда? Неужели ты не можешь придумать еще что-нибудь, чтобы получить нужные тебе сведения о Глэдстоуне? Если тебя поймают…
 — Меня не поймают.
 — Ты уверен? — прошипела она раздраженно. Его легкомыслие поражало ее, к тому же это было совершенно не похоже на Крофта. — А если это все-таки случится?
 — В таком случае ты просто притворишься изумленной, как и все гости.
 — Что ты несешь?!
 Он нежно потрепал ее по щеке и сказал с преувеличенным спокойствием:
 — Если меня поймают, то ты просто притворишься что ничего не знаешь. Ты скажешь всем, что поражена моим поведением. Я, должно быть, использовал тебя чтобы подобраться к коллекции Глэдстоуна. И во всей этой истории ты всего лишь невинная жертва.
 — За то время, пока мы вместе, Крофт, мне и так уже не раз пришлось разыгрывать эту роль. Послушай, лучше отказаться от того, что ты задумал, пока не поздно. В саду сейчас наверняка куча народу. Кто-то из них может заметить, как ты забираешься в библиотеку.
 — Нет. — Он радостно улыбнулся, увидев молоденькую девушку, чьи волосы были выкрашены под цвет ее ярко-зеленого платья. Та улыбнулась ему в ответ, помахала рукой и затянулась длинной сигаретой.
 — Что ты имеешь в виду под этим своим «нет»? — Мерси хотелось ударить его, чтобы привести в себя. Поведение Крофта было настолько странным, что Мерси не знала, что и думать.
 — В бассейне сейчас никого нет, Я только что спустился и проверил. Все пусто.
 — Я не хочу, чтобы ты туда ходил.
 Крофт глупо усмехнулся:
 — Не волнуйся за меня. Там пусто. — Он сделал еще один глоток. — Ты попробовала осетрину в белом вине? Она просто великолепна, я съел немного.
 Мерси покачала головой. Ей кусок в горло не шел с тех пор, как начался этот жуткий вечер. С Крофтом что-то явно было не так. Она никогда прежде не видела его таким. Несет всякий бред. И при чем тут осетрина?
 Если бы она знала его похуже, то подумала бы, что он слишком много выпил. Но такого не может быть. Крофт никогда не позволял себе напиться. Она никогда не видела, чтобы он хоть немного пьянел.
 — Вероятно, Даллас и Лене только что выгнали всех из бассейна, — задумчиво произнесла Мерси. — Большинство уже настолько пьяны, что запросто захлебнутся не то что в бассейне, а даже в луже. Однако я не думаю, чтобы такой человек, как Глэдстоун, не позаботился об охране. Кстати, а где он сам?
 — Возле окна разговаривает с каким-то бородачом.
 Мерси посмотрела в другой конец комнаты и увидела Глэдстоуна, оживленно о чем-то спорящего с нервным молодым человеком. Изабель стояла рядом и внимательно слушала. Слишком уж внимательно, подумала Мерси, наверняка она притворяется.
 — Это Мика Морган. Я как-то встречалась с ним, — сказала Крофту Мерси. — Глэдстоун утверждает, что через три-четыре года он будет пользоваться самым большим спросом на художественном рынке. Поэтому он уже сейчас начал покупать работы Мики. Те картины, что висят в кабинете, принадлежат именно его кисти.
 — А почему бы тебе не подойти к ним?
 — Снова маскировка? Ты хочешь, чтобы я отвлекла Глэдстоуна и Изабель, а ты тем временем спустишься вниз и будешь взламывать замки?
 Крофт одарил ее сияющим взглядом.
 — Ты ведь не подведешь меня, дорогая Мерси? Лене и Даллас так забегались между баром и буфетом, что им и в голову не придет спуститься вниз.
 — Мое участие в этом деле тебе не понадобится, — сухо сказала Мерси. — Ты, кажется, способен появляться и исчезать без какой-либо помощи с моей стороны.
 — Никогда не повредит подстраховаться.
 — Так и быть, помогу тебе. — Мерси направилась было к Глэдстоуну и Изабель, но тут же обернулась. — Ты уверен, что в состоянии сделать это сегодня вечером? Сколько ты уже выпил?
 — Всего полстакана. Как раз столько, сколько нужно, чтобы выглядеть общительным. — Он снова улыбнулся. — Да не беспокойся ты так, дорогая. Я не пьян.
 — Интересно, а я бы сказала обратное. — Не дожидаясь, она смешалась с толпой.
 Пробираясь сквозь заросли тропических джунглей, Крофт думал о разговоре с Мерси. Он прекрасно понимал, что она не одобряла его затеи, и тем не менее она собиралась помогать ему. Мерси была действительно предана ему, решил Крофт. И от этой мысли ему стало еще радостней. После окончания всей этой истории он серьезно поговорит с Мерси об их будущем. Эта женщина из тех, кто рядом с мужчиной в беде и в радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии…
 К черту все, теперь-то он мог признаться себе, что с ним на самом деле было что-то не так. Крофт никогда не думал о женитьбе, но теперь…
 Волна тошноты захлестнула его. Черт, что такое с его желудком? Вот уже в третий раз за последние полчаса его внезапно начинало тошнить. Пока, конечно, ничего страшного, однако если это не пройдет, то может плохо кончиться. Тошнота может свалить мужчину не хуже, чем удар в пах.
 Крофт не мог вспомнить, когда в последний раз он страдал от болей в желудке. Что же, черт возьми, с ним случилось? Может, он отравился чем-нибудь на банкете? Но он попробовал лишь несколько кусочков копченой осетрины и пару сухих печений. Кроме того, он выпил полстакана вина, но вряд ли это из-за него. Ведь вино — не какая-нибудь гнилая кислятина, а великолепное бордо.
 Гнилая кислятина. Вот так шуточка! Как будто у Глэдстоуна могли подавать что-то, кроме превосходного вина. Крофт поймал себя на том, что улыбается. Когда он думал о Глэдстоуне, его так и тянуло расхохотаться. Представить только: Эрасмусик — и подал дешевое вино. Какой скандал. Крофт хихикнул.
 И тут же его как током ударило. Что он делает? Он бы еще встал около бассейна и запел. Тогда точно можно было бы утверждать, что он не издал ни малейшего звука и удачно провел операцию. Орать во все горло и ожидать, что тебя никто не услышит, — то же самое, что пройти через кишащее крокодилами болото и даже не разбудить ни одного из хищников.
 Как там назвала его Мерси? Призрак? Так и надо быть призраком, прокрасться внутрь, внимательно осмотреть содержимое подземелья и выйти. Если там ничего нет, надо проскользнуть наверх, в кабинет.
 Он обязан найти улики. Каждой клеточкой своего существа он чувствовал, что Глэдстоун был Эганом Грейвсом. Слишком много похожего в поведении, образе жизни. Например, эта его отдаленная от всего мира колония художников, видящих в нем своего кумира. Слишком похоже на культовое сборище. И этот голос. Рэй Чандлер однажды говорил ему, что его дочь все еще вспоминает о завораживающем голосе ее бывшего гуру. Затем, хорошая охрана. Имение в Скалистых горах напоминало чем-то Крофту поселение Грейвса на Карибах. Только вот собаки. У Грейвса их не было.
 Но несмотря ни на что, Крофт был просто уверен в том, что Глэдстоун был воскресшим Грейвсом, Все, что ему необходимо, — это подтвердить свое предположение. Как только он это сделает, он первым делом отправит домой Мерси. И только тогда станет действовать. Иначе Мерси окажется в опасности.
 Тошнота снова обрушилась на него, а когда прошла, Крофту стало вдруг очень легко. Крофт поморщился. Такого с ним никогда не было. Три года назад он в последний раз «превращался»в призрака. Но тогда он был собран, предельно внимателен и мгновенно реагировал на малейший шум. Опасность щекотала ему нервы, но Крофту нравилось рисковать, нравилось ходить по краю бездны. В этом он был профессионал.
 Однако сегодня с ним происходило неладное. Чувство странной расслабленности, бездумного веселья не давали ему сосредоточиться. Все было как в тумане. И это радужное настроение исчезало лишь тогда, когда его начинало тошнить.
 Крофт потряс головой. Может быть, ему удастся прийти в себя? Он не должен чувствовать головокружение. Только не сейчас. Если бы у него было время, он оставил бы это до завтра. Но завтра они уезжают.
 А значит, нельзя расслабляться. Он никогда не позволял себе терять контроль над собой. Никогда.
 За исключением тех случаев, когда он занимался любовью с Мерси.
 Каждый раз, когда он только прикасался к ней, он был уверен, что сможет руководить не только своим, но и ее поведением. Однако потом он забывал обо всем на свете. Страсть захватывала его целиком. Многое бы он отдал, чтобы понять, что же все-таки происходило с ним, когда Мерси была рядом. Его чрезвычайно беспокоило то, что он никак не мог объяснить, почему это происходило.
 Но сейчас-то ее нет рядом с ним! И нет оправдания, почему он ведет себя так по-идиотски. Что-то не в порядке, однако слишком поздно возвращаться. Другой возможности не представится. А остаться здесь еще на день-другой — слишком большой риск. Сейчас Мерси в безопасности, однако если Глэдстоун и Изабель что-то заподозрят, они в первую очередь примутся за нее.
 А Крофту меньше всего хотелось, чтобы из-за него Мерси угрожала опасность. Закончить то, что случилось три года назад, — это его долг. Но он обязан защитить Мерси. Она ведь так легко могла попасть в беду.
 Крофт нежно улыбнулся, когда подумал о ее безрассудности. Ей обязательно нужен кто-то, чтобы оберегать ее.
 Воспоминания, как Мерси лежала обнаженной на поле диких цветов, всплыло в его памяти. Она была чертовски сексуальна, такая мягкая, теплая и приглашающая, а она сама этого даже не осознавала.
 Крофт снова потряс головой. Что же, черт возьми, с ним все-таки случилось? Он все сильнее возбуждался, просто хоть кричи. Обычно у него никогда не возникало проблем с тем, чтобы не думать ни о чем, кроме работы. Ему нужно, очень нужно сконцентрироваться. Иначе надо бросать работу и отправляться на пенсию.
 Нет, он возьмет себя в руки, он не позволит себе думать о Мерси и о сексе.
 Господи. Опять секс. Он просто сойдет с ума, если ему не удастся избавиться от этих эротических мыслей. Все, хватит. Забыли о Мерси. Нет ее и никогда не было. Главное — дело. Долгие годы он тренировался полностью контролировать свое тело и мозг независимо ни от чего.
 Крофт почти пришел в себя, когда резкая боль согнула его пополам.
 Так. Спокойно. Все хорошо. Боль уходит. Это, должно быть, все-таки осетрина. Чертовски устарелый способ — подсыпать яд в пищу.
 Странно, если он отравился недоброкачественной рыбой, то почему он чувствует себя так легко и приятно? Это больше походит на алкогольное опьянение.
 Но он никогда не напивался. Никогда. Он никогда не позволял себе становиться таким, как его отец. Он не смел. Крофт знал свои пределы и никогда не нарушал их. Никогда. И к тому же он выпил лишь полбокала вина.
 Крофт оглянулся, смутно припоминая, что верхнее освещение выключили сразу же, как выпроводили всех гостей. Бассейн слабо мерцал. Он видел его мерцание, идя по тропинке, ведущей к подземелью. Лампочки, спрятанные в кронах деревьев, оставались гореть, а потому тропический сад, окружавший Крофта со всех сторон, таинственно сиял загадочной паутиной теней. Этот эффект был прекрасен и экзотичен. Такие джунгли обязательно бы понравились артистичной толпе, собравшейся теперь наверху. Как жаль, что рядом не было никого, кто мог бы восхищаться этим садом вместе с ним.
 Как замечательно, должно быть, заняться с Мерей любовью посреди этой красоты.
 Крофт прошел через весь тропический сад и тяжело прислонился к стеклянной двери, ведущей в имитированную библиотеку. Он мог видеть сквозь нее металлическую дверь в подземелье. Когда он навалился на стеклянные двери, то был удивлен, насколько тяжелыми они оказались. Прошлой ночью он совсем не заметил их веса.
 Очутившись в комнате, он направился к хранилищу. Крофт остановился. Итак, надо вспомнить, как он прошлой ночью открывал замок. Но зачем для этого останавливаться? Он ведь прекрасно все помнил. Медлить нельзя. Но сейчас только одно желание переполняло все его существо — лечь и отдохнуть. Расслабленным движением он достал миниатюрные инструменты.
 Какое-то мгновение Крофт стоял покачиваясь и, глядя на маленький замок, подбирал инструменты. Он набил на этом руку. Он прекрасно умел пользоваться отмычками. Итак, он не должен был стоять здесь и вспоминать, что нужно делать.
 Нетерпеливо он наклонился к двери подземелья. У него было совсем мало времени.
 Несколько неудачных попыток — и изощренный замок все-таки подался, как и прошлой ночью. Крофт взялся за ручку двери.
 Он не просто хотел еще раз посмотреть на содержимое подземелья. Ему хотелось еще раз взглянуть на «Долину». Эта чертова книга все еще оставалась ключиком ко всем тайнам. Он столько раз изучал ее, но его не покидало ощущение, что он что-то пропустил. Ручка двери повернулась.
 Стоп. Опасность. Рядом кто-то есть.
 Ни единого шороха, но Крофт знал, что не ошибается. Еще много лет назад он научился доверять интуиции. Выживание в его особенной профессии зачастую значило необходимость прислушиваться к шестому чувству.
 В этот момент новая волна тошноты захлестнула его. Черт, как не вовремя!
 Он пошатнулся. Усилием воли подавил это тошнотворное ощущение. Сейчас на карту поставлено все.
 Нужно во что бы то ни стало установить контроль над собой.
 Тошнота постепенно отступила. Крофт воспользовался преимуществом возвращающейся эйфории и направился к стеклянной двери. Он чуть прикрыл за собой дверь подземелья, однако не стал запирать ее. Крофт вступил в сад. И сразу вспомнил, о чем он подумал, когда впервые увидел его.
 Отличное место, чтобы охотиться или прятаться. Гравий заскрипел под его ногами. Обманчивое чувство эйфории, должно быть, сделало его совсем невнимательным. Или этот скрип издал кто-то другой? Он, черт возьми, должен был быть в состоянии определить разницу.
 Тяжелая ветка папоротника загородила ему дорогу. Крофт протянул руку и нетерпеливо отвел ее. Тот, кто прятался в саду, был не гостем. Гость не стал бы красться за ним как кошка.
 Что ж, поиграем, подумал Крофт. Мерси всегда повторяла, что он напоминает ей призрак. Теперь самое время превратиться в привидение.
 Снова шорох. Его собственный шаг или кого-то другого.
 Крофта прошиб холодный пот. Да что с ним происходит?
 Это что угодно, но только не нервы. Он знал вкус страха, а сегодня ночью он не боялся. Пока не боялся.
 Крофт направился к бассейну. В том направлении было больше света. Он вынудит второго охотника обнаружить себя на фоне голубого сияния подводных ламп.
 Какая замечательная идея, подумал он. Заставить того, другого, обнаружить себя. Жалко что Мерси не сможет оценить такой удачный ход. У Крофта сложилось впечатление, что она не слишком высокого мнения о его способностях стратега. Как мало она знает. Он прекрасно справляется с подобного рода работой.
 Прекрасно. Однако не этой ночью.
 Крофт почувствовал движение за спиной.
 Он попытался повернуться, споткнулся и едва удержался на ногах. Движение, которое едва ли можно назвать выдающимся примером отличной координации. Однако оно, возможно, спасло ему жизнь. Удар пришелся по плечу, а не по голове.
 И хотя Крофт знал, что должен ответить, тело отказывалось повиноваться ему. Нет, сегодня не его день. Надо было послушать Мерси и не лезть в подземелье.
 Единственное, что ему теперь оставалось, — поддаться силе удара. Он позволил столкнуть себя в бассейн.
 Теперь главное — суметь убедить противника, что он утонул. Крофт глотнул воздух и погрузил лицо в воду. После стольких лет тренировок он должен суметь задержать дыхание по крайней мере минут на пять, пока убийца не уйдет.
 В том, что его пытались убить, Крофт не сомневался. Учитывая данные обстоятельства, это было бы весьма логичное предположение. Чересчур перепившие бедняги, которые к тому же получили удар по голове и упали в бассейн вниз лицом, обычно тут же тонут.
 Крофт открыл глаза и уставился в воду. Мерси была права. Цвет воды имел жуткое сходство с цветом глаз Глэдстоуна.
 Мерси, милая Мерси, как ты нужна мне!




 Глава 13


 К огромному своему удивлению, Мерси обнаружила, что беседа с Микой Морганом, Глэдстоуном и Изабель очень ее увлекла. Мика болтал без умолку. Глэдстоун вставлял замечания, и хотя они не всегда были удачными, голос Эрасмуса компенсировал это.
 — Одним из важнейших преимуществ работы в Санта-Фе, — серьезно объяснял Мйка, — является то, что между мной и Нью-Йорком будет пара тысяч миль. И вам вовсе не следует беспокоиться, что на меня окажет влияние искусство Западного побережья. Два года назад, когда вы сказали, что мне нужно покинуть Нью-Йорк, вы были абсолютно правы. Но я изменился. Думаю, пришло время покинуть колонию. Я все больше задыхаюсь здесь.
 — Переезд в Санта-Фе ничего не даст тебе, Мика. Ты обязательно попадешь под влияние тамошней живописи, — успокаивающе говорил ему Глэдстоун. — В твоих работах появится разностилье. Думаю, тебе следует сначала отработать свой уникальный стиль, а уж потом ехать со своими картинами в Лос-Анджелес, Нью-Йорк или Санта-Фе. Колония творит с тобой настоящие чудеса.
 Голова Мики подпрыгивала то вверх, то вниз, как чертик на резинке.
 — Я знаю, Эрасмус. Я многим ей обязан. Признаю, что, как правило, вы оказываетесь правы, но…
 Изабель мягко улыбнулась.
 — Эрасмус всегда прав. Когда дело касается подобных вещей, тебе следует прислушиваться к его мнению.
 Мика вздохнул.
 — Не беспокойтесь, прислушиваюсь, так же как и большинство собравшихся в этой комнате. — Он улыбнулся Мерси. — Каждому из нас есть за что благодарить Эрасмуса. Без его помощи мы бы сейчас зарабатывали на жизнь, разрисовывая рекламные афиши или оформляя витрины продовольственных магазинов. Вы тоже собираетесь вступить в колонию?
 Мерси покачала головой.
 — Боюсь, я деловой человек, а не художник. Но я видела ваши работы в кабинете. Они замечательны. Мне нравятся ваши чистые цвета, четкие линии, оригинальные формы.
 — У Мики потрясающее чувство цвета и формы, — вмешался Эрасмус.
 Мика сиял от удовольствия.
 — Принести вам еще что-нибудь выпить? — спросил он Мерси.
 Она посмотрела на свой пустой бокал и решила не говорить, что пила простую воду. Она только открыла рот, чтобы ответить, и вдруг образ воды пронесся у нее перед глазами.
 Голубая, сияющая вода… Вода цвета глаз Эрасмуса Глэдстоуна. Мерси испуганно взглянула на Глэдстоуна. Он что-то говорил Изабель, та вежливо ему улыбалась.
 Затем они оба повернулись к женщине в костюме золотого леопарда.
 — Мерси? — Мика вопросительно изогнул бровь.
 — Стакан… воды был бы весьма кстати.
 — Просто воды? И все?
 — Да, будьте добры.
 — Хорошо, — дружелюбно сказал Мика. — Я мигом.
 Он исчез в толпе. Мерси снова взглянула на Глэдстоуна и Изабель. Те, казалось, были поглощены разговором.
 Сияющая голубая вода снова промелькнула в голове, Мерси с тревогой подумала о Крофте. Она огляделась по сторонам, чтобы проверить, были ли Лене и Даллас в комнате. Даллас обслуживал гостей у стойки бара, а Лене в этот момент выходил из кухни с подносом, полным закусок. Он заходил в кухню минут пять назад.
 Черт побери, это было просто нелепо. Беспокоиться совершенно не о чем. Она никак не могла поверить, что Эрасмус Глэдстоун — замаскированный злодей Эган Грейвс. Ерунда какая. Такое бывает только в кино. А если Крофт вообразил себя героем детективов, пусть сам выпутывается из этой истории. Ведь он столько раз говорил ей, что прекрасно знает, что делает.
 Мерси уже забыла о воде. Однако что-то ее все-таки беспокоило. Интересно, сколько времени может занять тщательный осмотр чьей-либо библиотеки? И скоро ли, собственно говоря, кто-нибудь заметит исчезновение Крофта?
 Толпа действительно обеспечивала надежное прикрытие. Некоторые мужчины были одеты в черное, как и Крофт, поэтому его отсутствие не бросалось в глаза.
 Ничего не должно было случиться, однако что-то случилось. Несколько раз ночью Мерси просыпалась с этим странным, беспокойным чувством. И теперь то же самое. После встречи с Крофтом она научилась доверять своей интуиции.
 Она вспомнила, каким неестественно радостным видела его чуть раньше. Может быть, он выпил слишком много? И хотя Крофт говорил, что его поведение лишь маскировка, в руке у него был наполовину пустой бокал вина. К тому же неизвестно, как много он выпил до этого.
 Сама мысль о том, что Крофт был пьян, казалась нелепой. Однако если бы она плохо знала его, то готова была бы поклясться, что он перебрал и спьяну отправился обследовать подвальный этаж дома.
 Мерси решила больше не ждать. Она увидела, что Мика болтает с какой-то блондинкой в длинных красных брюках и шикарных туфлях. Глэдстоун и Изабель были все еще заняты беседой со своей знакомой. Мерси проскользнула через толпу к двери. Никто не обратил на нее внимания.
 В холле она услышала несколько шепчущих и смеющихся голосов, доносившихся из элегантной гостиной. Кто-то выключил свет, и было нетрудно догадаться, что удалившиеся туда парочки заняты отнюдь не созерцанием освещенных луной Скалистых гор.
 Мерси минутку подождала, чтобы убедиться, что никто не заметил ее, а затем поспешно направилась к лестнице.
 Внизу почему-то было тихо.
 А когда Мерси вошла в сад и остановилась на платформе, от этой тишины у нее мурашки побежали по спине. После грохота в гостиной ей показалось, что она попала в склеп. Бассейн светился каким-то мертвенным светом, а лампы среди деревьев напоминали глаза оборотней из фильмов ужасов.
 Позже она затруднялась ответить, как у нее хватило смелости войти в этот дремучий лес. Одно она знала точно: до хранилища она бы не дошла. Только до бассейна. Мерси чуть ли не бегом побежала по белой, посыпанной гравием дорожке.
 И вдруг она заметила, что в бассейне что-то плавает. У Мерси сердце ушло в пятки. Труп! Кто-то упал в бассейн. Боже, надо позвать на помощь. Надо… Ох, нет! На нем черная одежда. Крофт!
 Мерси бежала изо всех сил. Она никогда не думала, что бояться можно по-разному. Сейчас это был даже не страх, это был ужас.
 Крофт не мог быть мертв. Только не это. Фальконе не относился к разряду тех мужчин, которые могли кончить свою жизнь, напившись до беспамятства и свалившись в бассейн.
 — Крофт! О Господи! Крофт, не смей так утонуть. Не смей!
 Мерси добежала до бассейна, споткнулась, торопливо сбросила босоножки и прыгнула в воду. Крофт покачивался так, будто был без сознания или мертв.
 Подол ее платья почти мгновенно превратился в тяжелую, мокрую тряпку. Он не давал ей идти. Однако она была уже всего в нескольких метрах от Крофта. Мерси сделала мощный рывок и ухватилась за его рукав.
 Почувствовав ее прикосновение, Крофт зашевелился, переворачиваясь в воде словно тюлень. Он улыбался!
 — Я знал, что рано или поздно ты придешь сюда, — сказал он. — Никогда еще не полагался на других. Опасно. Но я знал, что на тебя я могу положиться. Странно, да?
 Мерси отдернула руку, словно обожглась.
 — Что это значит? — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Игра? Крофт, ты до смерти перепугал меня.
 — Только не тебя, — сообщил он ей торжественно. — Ты не из тех, кого можно испугать до смерти. Как бы тебе ни было страшно, все равно будешь идти вперед, будешь бороться. Между прочим, я вижу твои соски. Очень сексуально.
 — Ты идиот! — выдохнула она, глядя на его ненормально довольное выражение лица. — Ты пьян.
 — Я никогда не бываю пьян, — сказал Крофт и глуповато улыбнулся. — Но, наверное, увидеть тебя немного пьяной было бы весьма занимательно. Интересно, рассталась бы ты тогда со всеми своими предрассудками и правилами?
 — Сейчас с тобой совершенно бесполезно разговаривать. Ты слишком далеко зашел. — Мерси начала подтягивать его к краю бассейна. Он был тяжелым, как бревно. — Нам нужно выбраться отсюда. Господи, Крофт, это же настоящее чудо, что ты не утонул.
 — Я могу надолго задерживать дыхание, — гордо сообщил он.
 — Неужели? — Она подтянула Крофта к ступенькам и теперь пыталась вытащить из воды. — И как долго ты можешь задерживать его?
 — Минут пять.
 — О, просто невероятно. И давно ты здесь плаваешь, практикуясь задерживать дыхание?
 Мерси никак не могла вытащить его из воды, а самому Крофту, казалось, было на это наплевать.
 — Минут пять, — снова сказал он. — Или больше…
 Он опять счастливо улыбнулся.
 — Когда ты появилась, я уже собирался смошенничать и глотнуть воздуха.
 — Как мило. — В конце концов Мерси не выдержала. — Давай, Крофт, шевелись, черт возьми. Вылезай.
 — Не ругайся на меня. Не нужно ругаться. Недостойно истинной леди, — промямлил он, взбираясь по лестнице и хватаясь за перила, чтобы удержаться. — Хорошо, что мне не пришлось дышать. Я бы выдал им себя. Знаешь, они следили за мной. Хотели убедиться. Но теперь ты здесь, и им придется притвориться, что они обеспокоены случившимся.
 — Крофт, я ничего не понимаю из того, что ты говоришь, а если ты не хочешь, чтобы я ругалась на тебя, веди себя как следует.
 — А я что делаю? Я ведь истинный джентльмен. Если бы я не вел себя как следует, знаешь, что бы я сейчас с делал?
 — Не думаю, что мне бы хотелось услышать это, — сказала она. Взяв Крофта за руку, Мерси тянула его вверх. Теперь он был еще тяжелее, чем в бассейне.
 Он с вожделением поглядывал на нее.
 — Если бы я не был таким чертовски истинным джентльменом, я бы затащил тебя в гущу этого тропического сада, сорвал одежду и занимался бы с тобой любовью до тех пор, пока ты не перестала бы злиться и кричать на меня. И тогда ты бы не смогла даже смотреть на меня так, как сейчас. Ты бы просто лежала подо мной, умоляя меня, шептала мое имя, пока не растворилась бы в моем пламени. Я возбуждаюсь при одной лишь мысли об этом.
 В его глазах загорелось пламя. Он говорил нежно, мягко, почти шептал. Мерси почувствовала, что краснеет, только не знала от чего: от стыда или от ярости.
 — Не могу поверить в то, что ты довел себя до такого состояния, — пробормотала она, отпуская его, чтобы найти свои туфли. — Просто не могу поверить в это. Отвратительно.
 Он нагнулся и дотронулся до ее груди, четко очерченной под мокрым платьем.
 — Я не специально.
 Она отпихнула его руку.
 — Да? А по-моему, ты просто напился как свинья.
 Он оглянулся по сторонам, как будто что-то искал.
 — Где это?
 — Что это? Полотенце? Решение искупаться было принято вами спонтанно, да будет вам известно, вы не захватили его с собой. В следующий раз планируйте все заранее. — Вода стекала с нее ручьями. — Секундочку. Вон на той скамейке лежит одно. Кто-нибудь из гостей, наверное, забыл его днем.
 Мерси взяла полотенце и бросила его Крофту. Крофт стоял покачиваясь и непонимающе смотрел на полотенце в своих руках. Потом словно что-то сообразил:
 — Не полотенце. Книга.
 Мерси застыла. Она с ужасом взглянула на него.
 — Крофт, — она медленно произносила каждое слово, — ты забрался в библиотеку?
 Он посмотрел на нее осоловевшим взглядом.
 — Конечно. За этим я сюда и спустился. Я всегда довожу начатое до конца.
 Мерси выжала подол платья и медленно выпрямилась. Хотя вода была теплой, а воздух еще теплее, однако она вдруг почувствовала неприятный холодок в груди.
 — Ты вытащил книгу из библиотеки?
 — Собирался. — Он нахмурился. — Хотел еще раз на нее взглянуть.
 — Это была «Долина», Крофт? — Мерси схватила его за мокрый рукав и тряхнула. — Ты что, вынес «Долину» из библиотеки? Черт возьми, и зачем я говорю с тобой о важных вещах, когда ты в таком состоянии?
 Его настроение снова изменилось. Хмурый взгляд уступил место откровенному сексуальному приглашению.
 — Ты хочешь посмотреть на картинки вместе со мной, Мерси? Интересно, ты от этого возбуждаешься или нет?
 — Женщины, — сказала Мерси зло, — не реагируют на зрительные сексуальные стимулы, как мужчины.
 — Неужели? — Он широко улыбнулся. — Ты предпочитаешь настоящие, да? Я не против.
 — Крофт, прекрати. Возьми себя в руки.
 — Нет, сначала я возьмусь за тебя. Знаешь ли, брать себя в руки одному очень скучно, а вот так намного лучше. — Он опустил руку на ее плечо.
 Они медленно пошли вдоль бассейна; Крофта шатало, ноги не слушались его, он на каждом шагу спотыкался.
 — Ты пьян. Пойдем, о Великий Ниндзя-Мастер, пришло время отправиться в постель.
 Он покачал головой, однако не стал сопротивляться, когда она обняла его и вывела на одну из тропинок.
 — Не ниндзя. Вся эта ерунда про ниндзя — киношные сказки.
 — Ладно, ладно, ты и так мог бы стать лучшим кадром недели.
 — Книга, — вдруг сказал он.
 — Книга в безопасности. — Ее очень беспокоило, что настроение Крофта меняется каждую минуту. Сейчас из глупого, тупого пьянчуги он превратился в зацикленного на «Долине» упрямца.
 — В безопасности? Ты взяла ее?
 Крофт поднял голову и посмотрел ей в глаза. Он был совершенно трезв. Затем его глаза опять затуманились. Мерси испугалась. С ним творилось что-то неладное. Надо поскорее увести его отсюда.
 — У меня нет книги. Она в библиотеке.
 — Достань ее.
 — Что? — Мерси остановилась. — Ты что, с ума сошел? Как я попаду в библиотеку?
 Крофт вытер лицо полотенцем.
 — Я оставил ее открытой.
 — Библиотеку?!
 — Она должна быть незапертой. Я уже вошел, когда понял, что за мной следят. Я прикрыл дверь, но не захлопнул ее. — Он остановился и скривился. — Черт. Думаю, меня все-таки вырвет.
 — У тебя расстройство желудка? Крофт, посмотри на меня.
 Он глубоко вздохнул.
 — Нет. Все прошло. Чертова тошнота.
 Мерси вся эта история все больше и больше не нравилась. Она схватила Крофта за ворот рубашки и попыталась встряхнуть. Он сощурился.
 — Ты нашел кого-нибудь в саду?
 — Не совсем. Меня нашли первым. Это был мужчина. Должно быть, Даллас или Лене. Никак не могу понять. Он не мог подойти так близко без того, чтобы я не почувствовал. Со мной что-то не в порядке, Мерси.
 Мерси вдруг сама почувствовала приступ тошноты.
 — Это он столкнул тебя в бассейн?
 Крофт задумался.
 — Полагаю, он пытался сбить меня с ног и потом сбросить в бассейн. Но я перехитрил его. — Он хихикнул, вспомнив о своем гениальном трюке. — Я сам упал в бассейн.
 — О Господи, — Мерси дернула его за руку и потащила по тропинке. — Нам нужно выбраться отсюда.
 — Нет!
 Крофт остановился посреди тропинки. Мерси, как ни старалась, не могла сдвинуть его с места.
 — Только с книгой, — сказал он. — Нужно достать книгу.
 Мерси захотелось вцепиться ему в волосы.
 — Если я достану эту чертову книгу, ты пойдешь со мной?
 Он счастливо улыбнулся. Сказал с придыханием.
 — Конечно. Я всегда счастлив пойти с тобой, Мерси. Я люблю ходить с тобой и входить в тебя. Мне нравится смотреть на твое лицо, когда это вот-вот должно произойти. Мне нравится чувствовать тебя всю, теплую и влажную вокруг моего…
 — Заткнись. У нас неприятности. Если ты не прекратишь говорить о сексе, я снова спихну тебя в бассейн, ты меня слышишь, Крофт Фальконе?
 — Шшш… Не брюзжи. Тебе повезло, что я такой добродушный.
 Единственное, что ей оставалось делать, — не обращать внимания на ту ерунду, которую он нес. Он просто зациклился на этой книге. Если она достанет ее, то он, возможно, будет ее слушаться.
 Мерси наконец решилась. Было похоже на то, что этой ночью именно ей придется стать воришкой. В конце концов она убедилась, что в поместье Глэдстоуна что-то не в порядке. А значит, нужно как можно быстрее убираться отсюда. Крофт сейчас совершенно не в состоянии сделать что-нибудь разумное. Придется Мерси устраивать их побег.
 — Крофт, послушай меня. Я достану «Долину», если смогу попасть в библиотеку. Затем мы поднимемся наверх. Если нас кто-нибудь увидит, мы притворимся, что ты настолько пьян, что тебе нужно лечь в постель. Наверху соберем вещи и выйдем через черный ход во двор, где стоит наша машина. Понял?
 Он улыбнулся и кивнул головой.
 — Все, что ты скажешь, дорогая Мерси. Я в твоем полном распоряжении.
 — Прекрасно. — Она завела его за деревья, заставив остановиться под огромной пальмой. — Отлично, Крофт. Мой первый приказ: сядь здесь и не двигайся, пока я не вернусь с книгой. Если кто-нибудь выйдет на платформу, он тебя не увидит. Сиди и не шевелись. Можешь помедитировать. Вдруг тебе это поможет?
 — Как скажешь. — Он опустился, скрестив ноги, и поднял голову, ища ее одобрения. — Ну как?
 — Восхитительно, — пробормотала она.
 — Не хочешь ли еще разок позаниматься любовью в таком положении? — с надеждой спросил он. — Помнишь, там, на горном лугу? Ты можешь попробовать сесть мне на колени и обхватить меня ногами за талию. Тогда я бы смог…
 Еще слово — и она собственными руками придушит этого идиота.
 — Заткнись! Сейчас я схожу за книгой. Сиди и не шевелись, пока я не вернусь.
 Мгновенно он пришел в себя.
 — Ты собираешься достать книгу?
 — Да.
 — Хорошо. Торопись.
 — Не сомневайся, — сказала она, поворачиваясь и пробираясь сквозь растения. — Я быстро.
 Возможно, Крофт ошибался. Возможно, он не оставил дверь библиотеки незапертой. Если ей не удастся попасть внутрь и достать «Долину», то она обманет его, сказав, что спрятала ее в складках платья. В полумраке он ничего не заметит. А потом она скажет, что Крофт был пьян и все это ему приснилось.
 В библиотеке было темно. Мерси очень хотелось включить свет, но она понимала, что этого делать ни в коем случае нельзя. Вспоминая, где находилась тяжелая стальная дверь, она осторожно прошла через комнату и ощупала стену.
 Ей повезло. Мерси тут же нащупала металлическую поверхность. Она нашла ручку двери: открыта или нет?
 Ручка легко повернулась. Значит, Крофт действительно открыл дверь. Удивительно, как ему удалось это сделать в таком состоянии. Мерси глубоко вздохнула и вошла.
 Теперь придется включить свет. В такой темноте искать книгу на ощупь будет только идиот. Однако свет скорее всего тут же заметят. Надо закрыть дверь. Одной лишь мысли о том, что массивная металлическая дверь захлопнется за ее спиной, было довольно, чтобы заставить Мерси покрыться холодным потом.
 Мерси вспомнила, как однажды она спросила Глэдстоуна о возможности оказаться запертым в подземелье, как в ловушке. Однако он ответил, что для него подземелье никогда не будет ловушкой. Как раз напротив. Мерси стиснула зубы, осторожно закрыла дверь и включила свет.
 Яркий свет на мгновение ослепил ее. Мерси прошла в ту часть комнаты, где Глэдстоун поместил свою небольшую коллекцию эротических книг. «Долина мистических сокровищ» Бурле стояла там же. Мерси схватила ее.
 — Ты принесла мне одни только неприятности, Ренингтон Бурле. Хотелось бы мне знать, догадываешься ли ты об этом. Не нужно было тебе писать эротические романы. Лучше бы ты писала стихи или сказки для детей.
 Она снова затаила дыхание, когда выключила свет и подошла к двери. Мерси дернула ручку, но та не поддалась. Все. Защелкнулся нижний замок. Теперь Мерси точно будет сидеть здесь, как в ловушке. Ее обвинят в воровстве и посадят в тюрьму. Все кончено. И зачем она только сюда пошла!
 Но Мерси заставила себя успокоиться. Надо попробовать еще раз. Она изо всех сил потянула за ручку.
 Дверь поддалась и бесшумно открылась. Мерси выскочила наружу, прикрыла дверь. Нет, надо закрыть ее на замок. Если повезет, Глэдстоун вообще не догадается, что внутри кто-то был. Она вышла и нажала на маленькую кнопку.
 Раздался едва слышный щелчок, и замок закрылся.
 Мерси била дрожь. Сжимая «Долину», она подобрала подол своего мокрого платья и выскользнула из комнаты в сад. Только бы Крофт не решал поиграть с ней в прятки. Сейчас он может выкинуть что угодно.
 Однако Крофт сидел там, где она его оставила. Он повернул голову, когда она вышла к нему из темноты.
 — Привет, дорогая, — сказал он голосом томным и густым, как патока.
 — Я достала «Долину». Идем. — Она протянула ему руку и помогла встать. — С тобой все в порядке?
 — Снова чувствую слабость, — еле слышно проговорил он.
 — О, Крофт, только не здесь и не сейчас. Подожди, пока мы поднимемся наверх.
 — Знаешь, временами ты говоришь таким повелительным тоном…
 — Учусь у тебя. Дай мне полотенце.
 — Зачем?
 — Я заверну а него «Долину», идиот. Или ты хочешь, чтобы кто-нибудь увидел нас с этой чертовой книгой? Как мы тогда объясним, зачем она нам понадобилась?
 — Ты права, — сказал Крофт с оттенком восхищения.
 — Давай же, нам нужно торопиться.
 Им удалось подняться на первый этаж, никого не встретив. Мерси как раз вела Крофта мимо гостиной, когда влюбленная и совершенно пьяная парочка пошатываясь вышла из комнаты и едва не столкнулась с ними.
 — Вам было бы лучше смотреть по сторонам, — вежливо посоветовал Крофт. — Я мог бы наступить вам на ногу.
 Женщина, наряд которой в основном составлял яркий макияж, удивленно взглянула на него. Ее спутник убрал ногу с дороги Крофта.
 — Вам плохо? — спросила женщина.
 — Да, — согласился Крофт.
 — Вы же весь мокрый, — заметил мужчина.
 — Искупался немного.
 Мерси дернула Крофта за руку. Она пыталась спрятать полотенце с книгой. Хорошо еще, что она не надела узкую юбку. Теперь же было похоже, что она просто поддерживает подол своего платья, чтобы он не мешал ей идти. Никто бы не догадался, что она что-то прячет.
 — Пойдем, дорогой. Мы не хотим опозориться перед гостями.
 Крофт улыбнулся своим новым приятелям.
 — Она пытается затащить меня наверх, чтобы заняться кое-чем интересным.
 — Крофт!
 — Хорошо, хорошо, дорогая. Я иду. Истинный джентльмен никогда не заставляет даму ждать.
 Он уже поставил ногу на ступеньку, когда в холле появилась Изабель Асканиус. Она уставилась на парочку на лестнице, ее взгляд был холодным и вопросительным.
 — Мерси? Что случилось? Вы оба насквозь промокли. С вами все в порядке?
 — Привет, Изи! — добродушно сказал Крофт. — Это что, новый летный костюм? Выглядит просто великолепно. Должен установить новое направление в моде для летчиков.
 — Не обращайте на него внимания, — со вздохом сказала Мерси. — Он совсем рехнулся. Решил совершить полуночное купание и чуть не утонул. Я собираюсь отвести его наверх и уложить в кровать.
 Изабель взглянула на Мерси.
 — Вам помочь?
 — Нет, — ответил Крофт вместо Мерси. — Ей не требуется никакой помощи. Немного практики, и все. Я собираюсь дать ей несколько уроков.
 Он наклонился вперед и едва удержался на ногах.
 — Мерси скромничает, знаете ли. Немного неопытна в некоторых вопросах, если вы понимаете, что я имею в виду. Однако она учится.
 Мерси зажала ему рот рукой.
 — Хватит, — прошипела она. — Ты ставишь меня в неловкое положение.
 Он смотрел на нее, как ребенок, которого очень сильно обидели. Не хватало еще, чтобы Крофт расплакался. Мерси повернулась к Изабель.
 — Прошу, простите нас, Изабель. Это просто невыносимо. Я отведу его наверх. Ему надо проспаться.
 — Я не думала, что он так много выпил.
 — Он плохо переносит спиртное.
 Из-под руки Мерси послышались протестующие звуки. Она почувствовала его язык на своей ладони и поспешно отдернула руку. Он торжествующе улыбнулся.
 — Веди себя как следует, — прошипела Мерси. Она снова повернулась к Изабель. Если сейчас та заметит книгу, им придется плохо. Мерси стояла боком и прятала полотенце за Крофтом. — Вы принесете Эрасмусу наши извинения?
 — Конечно. Вы уверены, что вам не требуется помощь?
 — Нет, спасибо. Я справлюсь сама. — Она стала подниматься по ступенькам, а Крофт послушно шел за ней.
 Он постоянно оглядывался и махал Изабель, пока они не оказалась на третьем этаже.
 — Чертовски классный пилот, — сказал он, когда Мерси тащила его по коридору. Они вошли в комнату.
 — Если ты так очарован ею, то зачем напился и поставил себя в глупое положение? — Мерси начала расстегивать его рубашку.
 — Я вовсе не очарован. Она просто отличный пилот. А очарован я тобой. — Он смотрел на Мерси. Та сняла с него мокрую рубашку и стала расстегивать джинсы. — Будет лучше, если сначала ты снимешь ботинки.
 — И как это я не догадалась? — Мерси толкнула его на кровать и опустилась на колени.
 «Долину» она бросила рядом с Крофтом, но тот даже не взглянул на книгу.
 — Ты собираешься раздеть меня и наброситься, как маленькая сексуальная киска?
 — Нет, я собираюсь забросить тебя в душ.
 — Я уже и так мокрый.
 — Мы оба замерзли. Нам нужен горячий душ и сухая одежда. И нам нужно поторапливаться. — Она наконец сняла его ботинки и поспешно поднялась, — Снимай штаны и иди в ванную.
 Он нахмурился и неумело стал расстегивать застежку.
 — Помоги.
 — О Господи, я просто не могу поверить в это. — Ее пальцы тряслись, частично из-за холода, частично из-за волнения, когда она расстегивала его брюки и помогала ему снять их. Что случилось с Крофтом? Его словно подменили.
 — Я не пьян, — бормотал он, шатающейся походкой направляясь в ванную. — Я не могу быть пьян. Никогда не бываю пьян. Никогда. Может случиться то же, что и с моим отцом. Может причинить боль кому-нибудь, кого я совсем не хочу расстраивать. Я никогда не пью много.
 Мерси смотрела на него, слушая его бормотание. Ей вдруг пришло в голову, что он прав. Он не мог быть пьян. Крофт собирался на дело этой ночью. Он скорее умер бы, чем напился во время такого сложного задания.
 Она схватила его за руку.
 — Крофт, если ты не пьян, тогда что же с тобой творится?
 — Черт возьми, не знаю. — Он прислонился лбом к холодной стене. — У меня кружится голова.
 Мерси ахнула, схватила бумажный стаканчик, который стоял рядом с раковиной, налила в него воды и протянула ему.
 — Пей.
 — Я не хочу пить. — Однако он взял стакан и выпил. Она снова налила воды и заставила его выпить. Когда она наполнила стакан в третий раз, Крофт запротестовал:
 — Больше не могу. Меня тошнит.
 — Отлично, это именно то, что тебе необходимо. Но сначала нужно, чтобы та гадость, которой тебя отравили, растворилась. А затем тебя может тошнить, сколько твоей душе угодно. Мы постараемся вытащить все, что осталось в твоем желудке. Пей, Крофт.
 Он уставился на нее.
 — Отравили?
 — Если ты не напился, значит, тебя отравили или подсыпали наркотиков. Торопись.
 Он выпил третий стакан и скривился.
 — А что теперь?
 — А теперь я засуну палец тебе в глотку и постараюсь вызвать рвоту.
 Крофт неожиданно наклонился над фарфоровой раковиной.
 — Не думаю, что понадобится твои палец, — сказал он.
 Мерси поддерживала Крофта, пока его яростно выворачивало наизнанку.
 Изабель отправилась на поиски Глэдстоуна. Она нашла его и отвела в сторону. Она знала, что он будет больше чем недоволен ее сообщением.
 — Она вытащила его из бассейна прежде, чем он утонул. Но он уже слишком плох. Она думает, что он пьян, и повела его наверх, чтобы уложить в постель.
 Глаза Глэдстоуна зло вспыхнули.
 — Сейчас он должен быть мертв. Обычный несчастный случай в бассейне. Пьяный гость подскользнулся и упал в воду. Не стоит беспокоиться о вскрытии.
 — Я знаю. Что-то пошло не так.
 — Мне не нравится некомпетентность.
 — Даллас и Лене провалились. Один из них должен был спуститься в сад, ударить Фальконе, привести в бессознательное состояние и спихнуть в бассейн. Как видно, сработано неумело.
 — Следовало убедиться, что Фальконе мертв.
 — Но он не мог оставаться там больше одной-двух минут, — напомнила ему Изабель. — План ведь был таков, помните? Если власти начнут задавать вопросы, кто-нибудь из присутствующих может вспомнить, что одного из помощников не было в эти минуты. Это должно было случиться очень быстро. Кроме того, Фальконе уже должен был быть без сознания, когда упал в бассейн. Он должен был утонуть без посторонней помощи!
 — Я не терплю поражений.
 — Мы исправим дело, — заверила его Изабель.
 — Надеюсь, ты не ошибаешься. Мне не нравится, что все летит кувырком. Фальконе должен был попасть в ловушку. Наркотик должен был сделать из него пьяного в доску идиота.
 — Все так и произошло. Фальконе похож на очень пьяного. Проблема в том, что Пеннингтон вытащила его из бассейна прежде, чем он утонул,
 — Следи за Фальконе и Пеннингтон.
 Изабель кивнула:
 — Конечно, но вряд ли они куда-нибудь денутся. Фальконе едва держится на ногах. А вскоре он и на это не будет способен. Что бы ни случилось, им все равно не удастся исчезнуть незамеченными, А если они и сбегут, это только облегчит нашу задачу. Пьяный, машина, горная дорога. Типичный несчастный случай. В конце концов даже лучше. Не придется возиться с Пеннингтон.
 Глэдстоун задумчиво кивнул:
 — Да, это действительно может быть наипростейшим решением. Фальконе проник в подземелье?
 — Нет. Оно все еще заперто. Даллас только что проверял.
 Глэдстоун снова кивнул.
 — Превосходно.




 Глава 14


 Когда Мерси помогала Крофту забираться под душ, он весь дрожал. Глаза у него то и дело закрывались, и было видно, что только невероятным усилием воли он заставлял себя все еще держаться на ногах.
 Однако, казалось, в голове у него немного прояснилось. Мерси сняла с себя мокрую одежду и встала под душ рядом с Крофтом. Горячая вода действовала прекрасно. Только теперь она поняла, как сильно замерзла.
 Крофт наблюдал за ней.
 — У меня подозрение, что ты здесь вовсе не для того, чтобы позабавиться со мной под душем. — Он стоял, опираясь о кафельную стену и подставив голову под струю воды.
 — Ты прав, я здесь для того, чтобы не дать тебе упасть лицом вниз.
 — Зачем же останавливать меня сейчас? Господи, не могу поверить, что я так отвратительно провалился. Никогда еще у меня не было такого трудного дела. — Он закрыл глаза. — Все вверх дном.
 — Ты никогда не ошибаешься, да? — Мерси знала, что теперь Крофту не до шуток и не до секса, однако, принимая душ вместе с ним, она все же чувствовала себя немного неловко. Осторожно прижимаясь к нему спиной, она сурово напомнила себе, что все это делалось исключительно в лечебных целях. Как только они оба согреются, нужно убираться из этого дома.
 — Конечно, три года назад я в результате тоже с треском провалился, — задумчиво сказал Крофт. — Но за исключением того раза и этой ночи мне всегда все удавалось, я не провалил ни одного своего задания.
 — А ты случайно не господин Супермен?
 Он приоткрыл один глаз.
 — Не издевайся.
 — Я не издеваюсь, я просто жутко испугана. — Она выключила душ. — Давай, Крофт. Нам нужно выбираться отсюда. Я соберу вещи, пока ты будешь одеваться.
 — Не думаю, что сегодня ночью я в состоянии вести машину по горной дороге, — тихо сказал Крофт, беря у Мерси полотенце.
 — Тебе не придется садиться за руль. Машину поведу я.
 — А ты хороший водитель?
 — В данных обстоятельствах я лучший из доступных.
 Он ухмыльнулся.
 — Убедительно.
 Мерси не понимала, подшучивает он над ней потому, что действие наркотика еще не закончилось, или действительно находит ситуацию забавной.
 Она вытерлась, завернулась в полотенце, подошла к нему и забрала полотенце из его рук.
 — Довольно, с тебя хватит. А теперь оденься. Вечеринка еще в самом разгаре. Мы сможем спуститься вниз и сесть в машину так, что никто нас даже не заметит.
 — Сомневаюсь. — Крофт позволил отвести себя в спальню. Ему было совершенно наплевать на свою наготу. Он больше был озабочен тем, что его руки все еще тряслись. Слабость очень беспокоила его, подумала Мерси.
 Она бросила на него быстрый, встревоженный взгляд, протянула сухую рубашку.
 — Почему?
 — Звучит слишком просто.
 — В доме сейчас уйма народу, и я думаю, вряд ли кто-нибудь попытается остановить нас, если и заметят, что мы уезжаем. Будет пятьдесят свидетелей.
 — Может быть. А может быть и нет. — Руки не слушались, Крофту с трудом удалось застегнуть рубашку. Мерси разозлилась.
 — А у тебя что, есть идеи получше?
 — Нет.
 — Замечательно. Тогда перестань критиковать мой план, пока в твоей изумительной голове не родится что-нибудь получше.
 — Идет. Никаких нападок на твой план, пока мне не удастся придумать что-нибудь получше. Где мои штаны?
 — На. — Она сунула ему джинсы. Мерси быстро собрала его вещи.
 — Ботинки промокли. Я поеду босиком. — Крофт хмурясь оглядывался по сторонам.
 — Ладно. Я соберу свои вещи. Оставайся здесь и не двигайся, понял?
 Он посмотрел на Мерси.
 — Ты можешь перестать разговаривать со мной так, будто я напившийся муж, который только что опозорил тебя перед всеми гостями на вечеринке? Я уже почти пришел в себя.
 — Не беспокойся, я пока еще не считаю тебя своим мужем. А теперь держи это. — Она сунула сумку ему в руки. — Я быстро.
 Через несколько минут Мерси была готова. Ее вещи торчали из-под крышки маленького чемодана, куда она запихнула и злосчастную «Долину». Когда она вошла, Крофт стоял там, где она оставила его, и улыбался.
 — Я не двигался.
 — Думаешь, сейчас сможешь? — обеспокоенно спросила она его. И хотя его трясло уже не так сильно, как прежде, однако вид был такой, словно он сейчас рухнет.
 — Указывайте путь, леди-командир. У меня все еще не родился план получше.
 — Где у тебя ключи от машины?
 Крофт на секунду задумался,
 — Здесь. — Он расстегнул свою сумку и протянул Мерси ключи.
 Когда Мерси брала их, то почувствовала, что ее руки тоже трясутся. Отвратительно, отчитала она себя. Но все равно поведет машину она. Ничего, завтра они будут далеко отсюда, и она отдохнет. А сейчас надо держаться. Никто их не спасет. Вся ответственность лежала на ней. Хорошо еще, что Крофт перестал возражать.
 — Отлично, пора приступать к выполнению следующего пункта плана: побег.
 Они вышли из комнаты. Коридор был совершенно пуст. Смех, музыка и голоса раздавались так же громко, как и раньше. Мерси повела Крофта по покрытому ковром коридору к лестнице, ведущей к черному ходу.
 Они никого не встретили, однако, когда выскользнули в холодную ночь, две тени выросли прямо перед ними.
 — Собаки, — прошептала Мерси, мгновенно останавливаясь. — Я думала, они будут на цепи.
 Доберманы не издали ни звука, однако их маленькие уши насторожились. Они подходили все ближе и ближе. Мерси отскочила назад.
 Крофт не шевельнулся. Вместо того он протянул руку к одному из доберманов.
 — Спокойно, мальчик, — мягко сказал он. — Мы просто вышли подышать свежим воздухом.
 Он говорил с животными таким тихим и мягким голосом, что Мерси едва могла расслышать его слова.
 Собаки склонили головы, внимательно слушая. Даже если они и собирались напасть на них, то теперь, видимо, передумали.
 — Все в порядке, — наконец сказал Крофт Мерси. — Они не побеспокоят нас.
 — Ты уверен?
 — Я уверен.
 — Мне никогда не нравились доберманы, — прошептала Мерси, проходя мимо животных. — Они всегда выглядят так, словно готовы в любой момент разорвать тебя на кусочки.
 — Они действительно готовы напасть в любое мгновение.
 — Понятно. А как тебе удалось подружиться с этими двумя?
 — Собаки и я — мы хорошо ладим. Мы… понимаем друг друга.
 — Возможно, ты не правильно выбрал себе занятие. Может быть, тебе следовало бы открыть собачий питомник?
 Крофт и Мерси забросили вещи в «тойоту». Мерси села за руль. Как только Крофт плюхнулся рядом и захлопнул дверь, она включила зажигание. Мерси стала разворачивать машину. Крофт наклонился вперед и посмотрел на прибор: сколько осталось бензина?
 — Ну что ж, нам дважды повезло.
 — Почему? — Мерси подъезжала к внутренним воротам имения, и все ее внимание было поглощено управлением автомобилем.
 — Никто не опустошил наш бак, и я знаю, как открыть ворота.
 Пальцы Мерси нервно сжали руль.
 — Думаешь, это большая удача?
 Он устало откинулся на спинку сиденья.
 — Возможно.
 — Крофт!
 — Не паникуй. Это же был твой великолепный план, помнишь?
 Она просияла.
 — Возможно, он сработает, потому что был совершенно спонтанным. В конце концов, никто не ожидал, что мы смоемся посреди ночи.
 — Это точно. Они предполагали, что я кончусь лицом вниз в бассейне. А что касается тебя…
 — Да, и что же касается меня?
 — Не знаю, Мерси, — сказал Крофт. Он откинул голову и закрыл глаза. Его лицо осунулось. — Я все еще не могу нормально соображать. Давай просто выберемся отсюда.
 — Как ты себя чувствуешь?
 — Ужасно. — Он вытянул руки. Они дрожали уже не так сильно. — Я смогу справиться с воротами.
 Ему действительно удалось открыть ворота. Огни особняка исчезли из виду, когда они выехали из имения и начали спускаться по крутой дороге. Через несколько минут они остановились у внешних ворот.
 — В крайнем случае можно было бы протаранить ворота, — заметил Крофт, вновь садясь в машину. — Но здесь замок был элементарным. Похоже, нам сегодня здорово везет. Мы все же должны выжить.
 Огромный автобус, доставивший гостей, стоял, освещенный светом луны, и смотрел на окружающий мир, как сонный динозавр. «Тойота» свернула и покатила по горной дороге. Когда она преодолела первый поворот, тормоза жалобно завизжали.
 — Пожалуй, это надо понимать так, что ты никогда не ездила по горным дорогам, — заметил Крофт через несколько минут.
 — Не беспокойся. Я быстро учусь.
 — Хорошо. — Он закрыл глаза. Отсутствие всякого движения на этой ужасной дороге, а также ее бесконечные крутые изгибы заставили бы любого думать о засаде. Вдруг сзади за ними вспыхнули фары и тут же погасли. Мерси надавила на газ.
 — Крофт!
 Его глаза резко открылись. Они на огромной скорости мчались к крутому повороту.
 — Мерси, может, немножко притормозишь? Даже я бы не рискнул поворачивать здесь на такой скорости.
 — За нами едут.
 — Ну и что? Кто бы это ни был, ему не придется особенно беспокоиться о том, чтобы разыскать нас, если ты сорвешься в пропасть. От нас останутся одни воспоминания. Возможно, это как раз то, что им нужно. Может быть, они только и мечтают, чтобы мы сорвались в пропасть.
 Мерси сбросила скорость. Она вывернула руль, пытаясь преодолеть очередной изгиб. Тормоза снова завизжали. Крофт вздрогнул.
 — Не надо так нервничать. — Крофт повернулся и посмотрел в ветровое стекло. — Это, должно быть, Даллас или Лене или оба сразу. Не думаю, что тебе удастся оторваться от них.
 — Спасибо, успокоил. — Нога Мерси еще сильнее нажала на тормоз. Следующий поворот приближался слишком быстро.
 — Мерси, мы не на «Формуле I». Я же сказал, что тебе не удастся оторваться от них. Кто бы ни был за рулем, он знает дорогу куда лучше тебя. А это дает ему значительное преимущество.
 — Послушай, если ты не можешь предложить ничего хорошего, сиди молча и дай мне спокойно вести машину.
 Во рту у Мерси пересохло.
 — Ты становишься раздражительной, — заметил он.
 — Какое меткое замечание! Мы отличная пара, не правда ли? Ты заваливаешься спать, когда к нам приближаются противники, я совершенно разбита, и мы оба дрожим как осиновые листочки на ветру.
 — Бродячий Ручей, — сказал Крофт коротко.
 — Что?
 — Сверни в город-призрак. Он называется Бродячий Ручей.
 — Что мы будем там делать? Пугать их?
 — Только если все остальное провалится. Просто сверни туда, дорогая. Кто бы нас ни преследовал, пока он, кажется, не слишком спешит. Возможно, просто хочет держать нас в поле зрения, пока мы не выедем на главную дорогу.
 — Зачем им это?
 — Несчастный случай будет похож на несчастный, если он произойдет на главной дороге.
 — Несчастный случай?! О Господи, Крофт, ты что, действительно думаешь…
 — Сначала они хотели устроить несчастный случай в бассейне. Для меня. Когда эта затея провалилась, они решили сделать по-другому. Несчастный случай на основной дороге — и на Глэдстоуна не падает никакого подозрения. Если же мы разобьемся здесь, кому-нибудь может прийти в голову поинтересоваться, что мы делали тут в столь поздний ночной час. Вряд ли расследование пойдет намного дальше. Если все же случится худшее, то Глэдстоун, вероятно, просто скажет правду. Мы были гостями его дома, немного выпили, уехали с вечеринки раньше и сорвались, не справившись с управлением.
 — Мне хочется, чтобы ты перестал употреблять прошедшее время, — Мерси повернула, и машина оказалась на узком, прямом участке дороги. Она увеличила скорость до предела. «Тойота», казалось, проехала через все выбоины и ямы.
 — Секрет вождения по подобной дороге, — спокойно сказал Крофт, — заключается в том, чтобы нажать на тормоз при подъезде к повороту и дать газ, выезжая из него.
 — Крофт, сейчас неподходящее время давать мне уроки вождения. — Мерси снова повернула и увидела первые полуразрушенные здания Бродячего Ручья, неясно вырисовывающиеся в свете автомобильных фар.
 — Притуши фары, — тихо сказал Крофт.
 — Ты что, шутишь? — Она испугалась. — Я же ничего не увижу.
 — Тогда останови машину. Я сяду за руль.
 — Но, Крофт, ты же не в состоянии, ты сам сказал! Или ты уже совсем ничего не соображаешь? Ехать с выключенными фарами! Тебя, наверное, слишком часто били по голове на твоих занятиях по карате.
 Он не ответил, однако его босая нога наступила на ногу Мерси и с силой нажала на педаль, а в следующее мгновение свет фар погас. Затем Крофт надавил на тормоза.
 — Вылезай. Сейчас же. — Он выпихивал ее из машины.
 — Черт возьми, Крофт… — Однако она не стала спорить. Распахнув дверцу машины, Мерси выскочила в холодную ночь и перебежала к пассажирскому месту. Крофт тронулся прежде, чем она успела закрыть за собой дверь. — Что ты собираешься сделать?
 — Спрятать машину там, в кустах.
 Мерси посмотрела в указанном направлении. Все, что ей удалось разглядеть, это какое-то темное пятно.
 — Но между этих деревьев нет места для машины.
 — Там достаточно места. — Он осторожно съехал с дороги. Колеса погрузились в мягкую землю.
 — Полагаю, ты в темноте видишь, как кот? — сказала Мерси с неприкрытым сарказмом.
 — Как кот, — согласился он.
 Она окинула его быстрым взглядом, однако смогла различить лишь его профиль. Крофт остановил машину на каком-то ухабе.
 Деревья стояли перед ними плотной стеной. Машина двинулась в самую гущу растительности. Послышался шелест листьев, ветки забились об окно. Мерси пыталась что-нибудь разглядеть, но кругом был мрак. Как Крофт может ехать в такой темноте? Он вел машину очень медленно, но уверенно. Мерси вспомнила первое впечатление, которое он произвел на нее: темнота — родная стихия этого мужчины.
 Крофт остановил машину и выключил мотор.
 — Все прошло как нельзя лучше. Ты можешь открыть дверь со своей стороны?
 Мерси осторожно приоткрыла дверь.
 — Да. Совсем немного. Крофт, а агентство, в котором мы брали машину, не будет встревожено?
 — С чего же? Я не поцарапал краску. — Крофт вылез из машины и осторожно закрыл за собой дверь.
 — Но ты должен был поцарапать краску. Ты ведь проехал через все эти деревья. Ты не мог не поцарапать краску. — Она понимала, что говорит ерунду, но не могла остановиться. Ее трясло.
 — О краске подумаем позже, — спокойно сказал Крофт.
 По его тону Мерси поняла, что он смеется над ней. Он был уверен в том, что не поцарапал машину. Она смотрела туда, где должен был стоять Крофт. Его было трудно разглядеть. Если бы Мерси не знала, что он здесь, то, возможно, его вообще бы не увидела. Мерси передернула плечами. Ужас! Затем она вспомнила, в каком неважном состоянии находился Крофт.
 — Как ты себя чувствуешь?
 — Как в аду.
 — Не особенно-то обнадеживающе, — Мерси чуть не плакала. — Мы спрячемся вместе с машиной здесь, за деревьями?
 — Нет. Машина слишком большая. Я, конечно, спрятал ее, однако ее легко найти. Те, кто преследует нас, быстро ее найдут. Пойдем.
 — Куда? — Мерси подошла к Крофту. Ей вдруг показалось, что он превратился в призрак. Вот сейчас она дотронется до него, и он исчезнет.
 Он взял ее за локоть и повел через рощу деревьев.
 — В город.
 Мерси хотела спросить еще что-то, но все вопросы вылетели из ее головы, когда она снова увидела вспышку света.
 — Кто бы это ни был, но он уже почти здесь. — Она не могла сказать, дрожал ли Крофт, но у нее подгибались колени.
 Крофт оглянулся на дорогу, ведущую из поместья Глэдстоуна. Свет фар появился и снова исчез. Мерси права. У них осталось совсем мало времени. Он почувствовал, что ее трясет. Только бы она не грохнулась в обморок от страха, подумал Крофт. Он вышел на пустырь и потянул Мерси в сторону ближайшей хижины.
 Во всем была только его вина, думал Крофт, торопливо шагая к накренившейся постройке. Мерси была в опасности из-за его глупости. Он почувствовал, как она споткнулась о корягу, которую не заметила на дороге, подхватил ее, чтобы она не упала. Он должен был помнить о том, что она почти ничего не видела.
 Его умение хорошо видеть в темноте вырабатывалось годами. И не только это. Он еще много чего умел делать. Но в большинстве своем все эти таланты были бесполезны. Они годились лишь на то, чтобы вовлекать его в ситуации, угрожавшие смертью либо ему самому, либо кому-то еще. Если бы он родился близоруким, со склонностью к полноте и отвращением к слишком серьезным размышлениям и самоанализу, у него была бы совершенно другая жизнь. Он, возможно, был бы вполне счастлив, работая на сборочном конвейере или в какой-нибудь бухгалтерской конторе. Он любил вникать во всякие мелочи.
 Но нет, ему не повезло. Однажды он вдруг обнаружил, что понимает истинную природу жестокости. Однако хуже всего было то, что над ним висело проклятие его собственного ума, которого было вполне достаточно, чтобы понять, насколько опасным он был для самого себя и окружающих.
 — Ты хочешь, чтобы мы спрятались в одной из этих старых хижин?
 Мерси тяжело дышала. Сердце ее от страха готово было выпрыгнуть из груди. Крофт прекрасно понимал, что она очень боится. Немалая сила воли была нужна, чтобы быть (хотя бы внешне) спокойным в такой момент. Мерси справлялась со всем этим поразительно хорошо. Он понял, что по-новому стал уважать эту женщину.
 — Я собираюсь оставить тебя в одной из них возле реки. Она самая последняя. Вряд ли туда полезут в первую очередь.
 — Полезут?! Ты думаешь, что те, кто едет в джипе, будут искать нас здесь?
 — Если они найдут машину, то начнут искать и нас. Хотя, есть вероятность, что они проскочат мимо, думая, что мы едем впереди них по дороге.
 — Ты, похоже, не слишком-то в этом уверен.
 Крофт печально улыбнулся, не глядя на нее.
 — Иногда, Мерси, ты бываешь поразительно догадлива.
 — Думаю, это от того, что я часто общаюсь с тобой. — Она остановилась рядом с Крофтом. Он распахнул дверь старой хижины. Послышался скрежет, когда ржавые петли застонали от давно забытого движения.
 — Я не пойду туда, Крофт.
 В ее голосе звучала непреклонность. А когда он подтолкнул ее ко входу, почувствовал, что Мерси упирается.
 — Здесь ты будешь в большей безопасности, чем на улице. Они ведь могут быть вооружены.
 Мерси пристально всматривалась в черноту хижины.
 — Лучше я останусь на улице вместе с тобой, и плевать на оружие.
 — Нет, ты не сделаешь этого. Я должен иметь свободу передвижения, Я не могу следить за тобой и одновременно заниматься теми, кто в джипе. — Сначала он попытается убедить ее, подумал Крофт. Мерси умная женщина. Просто сейчас она немного нервничает. Он старался говорить ласково и в то же время убедительно. Однако долго уговаривать он ее не сможет. С минуты на минуту появятся преследователи.
 — Я буду чувствовать себя здесь, как в ловушке, Крофт. — Она оглянулась, в ее огромных глазах застыло выражение мольбы. — Я не могу выдержать этого. Уж лучше я спрячусь за деревьями. Я хочу, чтобы у меня был путь к отступлению.
 Он чувствовал страх в ее голосе, и ему захотелось прижать ее к себе и сказать, что ей нечего бояться, что все будет хорошо. Однако в этом Крофт уверен не был. А значит, не стоит напрасно терять время. Он взял ее за плечи и слегка встряхнул.
 — Послушай меня, Мерси. Я почти на пределе. Я не могу потратить еще несколько драгоценных минут для того, чтобы объяснить, почему будет лучше, если ты спрячешься здесь. А теперь ни слова. Этот джип будет здесь через минуту. Забирайся внутрь, ляг на пол и оставайся до тех пор, пока я не приду за тобой.
 — Но что ты собираешься делать?
 — То, что у меня хорошо получается. Стану призраком. Залезай.
 Она покачала головой.
 — Я не хочу, Крофт.
 Дальнейший спор был совершенно бесполезен. Крофт шире раскрыл дверь и втащил Мерси внутрь. Она начала было сопротивляться, но затем обмякла в его объятиях. Прекрасно, она решила не противиться ему. Он на мгновение притянул ее к себе. Она уткнулась ему в грудь.
 — Все будет хорошо, Мерси. Оставайся здесь и сиди тихо.
 Она кивнула, но ничего не сказала. Он отпустил ее и пошел к двери. Мерси молчала. Он вышел на улицу. Мерси молчала. Может быть, она не видит его? Он остановился. Мерси молчала. И только когда заскрипела закрывающаяся дверь, он услышал ее глухой голос:
 — Будь осторожен.
 — Я буду осторожен. А ты сиди тихо. Очень, очень тихо.
 Джип проревел у последнего поворота и через мгновение появился на дороге. Яркая вспышка фар прорезала кромешную тьму, отчего стали видны мрачные, пустые, накренившиеся хижины.
 Спустя несколько минут джип пронесся через город и, преодолев несколько поворотов, устремился к главной дороге. Крофт стоял в тени бывшего гастронома и слушал стихающий гул мотора. Он вовсе не собирался кричать «ура». Рано или поздно тот, кто был за рулем джипа, поймет, что дорога впереди пуста, и догадается, что единственным местом, куда их машина могла свернуть с дороги, был Бродячий Ручей. Джип скоро вернется.
 Крофт чувствовал, что слабеет. Он сжал кулаки. Только не сейчас. Хорошо еще, что его не тошнит. Вовремя Мерси догадалась промыть ему желудок. Однако слабость все усиливалась, и у Крофта вновь начала кружиться голова. Надо сосредоточиться. В этот раз не удастся отделаться только купанием. Ему просто необходимо второе дыхание.
 Крофт прислонился к деревянной стене старого магазина и закрыл глаза. Нужно оставаться на ногах и держать ситуацию под контролем. Жизнь Мерси зависела от него. Сегодня вечером она спасла ему жизнь. Меньшее, что он мог сделать для нее, это вернуть свой долг.
 Мерси, дорогая Мерси. Ради нее он сделает невозможное.
 Спокойно, думал Крофт. У него есть еще силы. Он откроет им доступ. Они вольются в его тело. Слабость уходит. Сила наполняет его. Он собран, внимателен.
 Ночь — его стихия. Ночь поможет ему. Ночь даст ему силы.
 Ночной воздух был свежим и бодрящим. Он возбуждал старые охотничьи инстинкты и возвращал к жизни прежние чувства, многие из которых уже давно были забыты современным человеком. Крофт глубоко вздохнул.
 Вскоре он почувствовал, что мозг его наконец вырвался на ту знакомую умственную дорогу, следуя по ней к величественно спокойному центру, где сосредоточилась вся его последняя энергия. Именно туда он отправлялся во время медитаций. Именно там был сосредоточен весь потенциал жестокости. Тогда, давно, Крофт боролся с собой, искал противодействие своей страсти разрушения. Медитация помогла ему.
 Иногда Крофт ощущал себя первобытным человеком, больше похожим на дикого зверя, чем на homo sapiens. Иногда ему казалось, что он родился слишком поздно. Он бы выжил, если бы очутился сейчас за миллион лет до нашей эры.
 Однако он не был рожден в прошлом. Он жил в цивилизованном обществе, где жестокость не была неотъемлемой частью жизни. За последнюю четверть двадцатого века большинство американцев знали о жестокости лишь из заголовков утренних газет. Действительно, почти все люди испытывали панический страх перед насилием, однако лишь небольшая их часть становилась его жертвами. Не многим цивилизованным людям требовались инстинкты, от которых когда-то зависели их предки во время охоты или войны. Если и остались у современных людей первобытные инстинкты, то они были запрятаны глубоко в подсознании.
 С Крофтом же все было не так. В нем дремал зверь. Когда он злился, ему хотелось вцепиться зубами в горло своего обидчика. И неизвестно, до чего бы он дошел, если бы не научился подавлять свои чувства. Его разум, светлое, рациональное начало, был его спасением. Он держался только благодаря ему.
 Парадоксально, но свой разум он использовал и как источник энергии, и как средство, подавляющее животную часть его существа. У Крофта была даже теория о том, как развивалась цивилизация. Большая роль в этом принадлежала разуму. Ибо только разумное существо могло понять, что цивилизованное поведение требует гораздо большей силы воли, чем агрессия и жестокость. Сила, необходимая для того, чтобы создать цивилизацию, была гораздо мощнее жестокости. И жестокость необходимо было держать под строгим контролем, чтобы установить триумф цивилизации. Но вот что сложнее всего контролировать разуму, так это самого себя.
 Крофт научился медитировать. Научился черпать силы из ниоткуда. Научился управлять собой. И в этом заключалось его спасение. Оно оберегало его от того, чтобы он не превратился в животное. Однако сегодня он отключит свой разум. Он станет диким первобытным охотником, который хочет есть, но не хочет, чтобы съели его. Полагаться на разум сегодня было нельзя.
 Виной всему скорее эта чертова рыба. Никогда больше не будет он есть копченую осетрину, зарекся Крофт. Однако… Может, яд или наркотик были в вине?
 Опьянение. Яд или наркотик заставили его чувствовать и вести себя так, словно он был действительно пьян. Значит, вот что чувствовал его отец?
 Крофт отмахнулся от этих мыслей. Они оказывали на него расслабляющее действие, а он не мог позволить себе больше проявлений слабости.
 Ему требовалась сила. И он нашел источник в самом себе и в ночи.
 Вдалеке он услышал рев джипа. Кто бы ни следовал за ними из имения Глэдстоуна, он наконец догадался, что добыча нашла убежище в Бродячем Ручье.
 Крофт вжался в стену. Ему нужны силы. Очень нужны. Еще на чуть-чуть. Это его единственная надежда. И вдруг он понял, что дрожь отступила.
 Крофт скользнул за деревья. Темнота обеспечивала надежное укрытие. Теперь, когда он придет в себя, с ним будет нелегко справиться. Мерси, вероятно, сказала бы, подумал Крофт мрачно, что это было его место — город теней.
 Джип проревел по городу и остановился в конце улицы. Две мужские фигуры выпрыгнули из него, Крофт увидел: оба, Даллас и Лене, были вооружены.




 Глава 15


 Мерси съежилась в тени полуразрушенного здания, прислушиваясь к реву возвращающегося джипа. Крофт, как обычно, оказался прав.
 Как желала она в тот миг, чтобы все люди умели становиться невидимыми. Тогда им с Крофтом легко было бы скрыться от преследователей. Мерси осторожно пробралась поближе к стене, опасаясь наткнуться на невидимые предметы, обманчивые тени которых только и мечтали, как бы поймать ее в свою ловушку. В старой хижине было только одно окно, однако, как вскоре обнаружила Мерси, его давно забили досками. К счастью, в деревянных стенах было довольно всяческих трещин и отверстий. Когда она прижала лицо к доскам, ей удалось разглядеть силуэты зданий, смутно вырисовывающиеся в темноте. Казалось, теперь она видит их лучше, чем раньше. Возможно, ее глаза привыкли к темноте.
 Мерси страшно замерзла. В Бродячем Ручье было не просто холодно. Было еще что-то, кроме этого. Она вспомнила то неприятное чувство, когда они с Крофтом в первый раз проезжали мимо. Однако Крофту ничего здесь странным не показалось.
 Ну, конечно. Загадочный, призрачный город. Загадочный, призрачный мужчина. Не удивительно, что он не видит в этом городе ничего страшного. Боже, она влюбилась в призрак.
 Мерси заметила вспышку фар джипа между домами. Машина остановилась прямо посреди дороги. Кто бы ни был за рулем, он не особенно беспокоился о том, что перегораживал путь другим машинам. В такой час, по такой дороге никому не придет в голову поехать.
 Фары джипа освещали дорогу между кривыми прогнившими домами. Машины видно не было, только свет, однако Мерси показалось, что кто-то вышел наружу и пошел пригибаясь к деревьям. Возможно, было две тени. Она не была уверена. Скорее всего там оба: Даллас и Лене. Говорят, змеи никогда не ползают в одиночку.
 Мерси знала, что ее нельзя было увидеть, однако она отпрянула назад. Господи, где сейчас Крофт? А вдруг они ее сейчас найдут? Мерси начала паниковать. Она терпеть не могла оказываться взаперти, как сейчас. Мерси ощущала себя попавшим в ловушку животным, которое вынуждено безвольно ожидать прихода охотников. Ей необходимо выбраться отсюда. Если бы не это происшествие в бассейне, она даже не сомневалась бы, что Крофт сам справится с теми людьми. Наверняка он не раз попадал в такие переделки. К тому же он однажды сказал, что насилие привлекает его. Мерси убеждала себя, что Крофт — охотник, хищник, и темнота — его лучший помощник.
 Однако сегодня Крофт был ослаблен отравляющим действием наркотика. Как ему удастся в таком состоянии одолеть двух амбалов Глэдстоуна?
 Крофта могли запросто убить там, в кустах, а она даже ничего не поймет. А когда Даллас и Лене отыщут и ее в этом ветхом убежище…
 Мерси передернула плечами. Она ненавидела эту темную, холодную комнату. Хотелось бы ей знать, на что был похож Бродячий Ручей, когда он был еще процветающим шахтерским городком. Она бы не удивилась, если бы ей сказали, что именно это здание было городским моргом.
 От этой мысли ее едва не стошнило. Она пыталась убедить себя, что в таких маленьких городках, каким был Бродячий Ручей, не бывает моргов, однако, несмотря ни на что, образ лежащего на столе тела стоял перед глазами. Мерси совершенно отчетливо видела это тело. Мертвый мужчина. Одет в шахтерский комбинезон. Грязная рубашка буро-красная от запекшейся крови. В груди рана. Городской доктор наклоняется над ним, качает головой. Слишком поздно. Еще одна жертва пьяной драки. На столе — личные вещи шахтера. Пистолет в жесткой портупее, железный бритвенный прибор с деревянной ручкой, поношенная шляпа. Ему так и не представилась возможность вытащить свой пистолет.
 Мерси вскрикнула и очнулась. Она же так себя с ума сведет. Когда Крофт вернется, чтобы забрать ее, то обнаружит, что его ожидает сумасшедшая. Отвратительно. Нет, надо выбираться из этого морга.
 Мерси бросилась к двери и едва не растянулась на полу, споткнувшись обо что-то. Ее трясущиеся пальцы нащупали длинный предмет. Этот предмет оказался деревянной палкой удивительно правильной формы.
 Поднявшись, Мерси снова устремилась к двери. Выбравшись наружу, она изо всех сил стиснула палку. Эта палка позволяла ей чувствовать себя вооруженной, хоть плохо и несерьезно, но все же вооруженной.
 На открытом воздухе она почувствовала себя немного лучше. За последние дни у нее, казалось, развилась клаустрофобия. Сначала это был страх оказаться запертой в подземелье Глэдстоуна, а теперь ее преследовали жуткие фантазии о мертвом мужчине в старом доме. Общение с Крофтом весьма неблагоприятно действовало на ее воображение, пробуждая какие-то нездоровые ассоциации.
 Мерси осторожно шла вдоль стены полуразрушенного дома, в котором она совсем недавно пряталась. Она услышала журчание ручейка и тут же наткнулась на него. Она видела темную гладь воды. Наверное, вода ужасно холодная. Мерси вспомнила о Крофте, который блуждал где-то в холодной ночи босиком.
 Над головой ветер печально вздыхал в кронах деревьев, издавая неестественный, полный отчаяния звук. Как сильно ненавидела она этот шепчущий крик, подумала Мерси. Он словно был спутником одиночества и отчаяния. Как Крофт. Он был где-то там, в темноте, вынужденный защищать ее и себя. От этой мысли Мерси стало плохо. Она понимала, что он всегда один преодолевал подобные испытания. Ему, вероятно, совсем не понравится, если он получит помощь от новичка.
 Но ведь он еле на ногах стоит. Ему требовалась ее помощь. Жизнь Мерси зависела от исхода этого ночного предприятия, как и жизнь Крофта. И поэтому они должны были сражаться бок о бок.
 Выстрел, прогремевший в ночи, разбил тишину. И тогда Мерси вдруг осознала, настолько все серьезно. Она похолодела, ожидая крика одного из трех мужчин, которые охотились друг за другом в этих развалинах.
 — Там, я видел его. — Это был голос Ленса. Мерси закрыла глаза и беззвучно зашептала Крофту, что он не может быть мертв. Она не допустит этого. Затем, вцепившись в палку, она вышла из укрытия и побежала к другим развалинам. До нее донеслись голоса. Она узнала Ленса и Далласа.
 — А что насчет женщины?
 — Не волнуйся. Мы найдем ее позже. Фальконе — в первую очередь. Ты уверен, что видел его? — Голос Далласа был злым, нетерпеливым и взволнованным. Вероятно, охота за призраками была отнюдь не его призванием.
 — Там что-то промелькнуло.
 — Это могли быть птица или зверь, — пробормотал Даллас.
 — Он не вооружен. И мы знаем об этом. А кроме того, та дрянь, что я подсыпал ему в вино, должна еще действовать. Ты же видел, в каком он был состоянии, когда женщина вытаскивала его из бассейна. Он долго не протянет. В конце концов свалится где-нибудь у забора.
 — Не стоит на это слишком надеяться. Он должен был свалиться еще в саду, ан нет. Просто ума не приложу, что его на ногах держит. Хорошо еще, что мне удалось столкнуть его в бассейн. Знаешь, он едва не сбил меня с ног. Говорю тебе, Даллас, у этого парня отличная реакция и недюжинная сила.
 — Тебе следовало убедиться, что в бассейне все получилось как надо. Если бы ты сделал все, как было задумано, мы не торчали бы сейчас здесь. Глэдстоун очень недоволен. Хватит раздумывать над тем, какая у этого парня может быть реакция. С этой дрянью внутри Фальконе сейчас вряд ли может быть быстрее мертвеца.
 — Хотел бы я, чтобы все было действительно так. Быстр, как мертвец. Да, именно таким он должен быть сейчас. Ты думаешь, что стоит разделиться или мы пойдем вместе?
 — Пожалуй, лучше разделиться. Так мы сможем охватить больше территории. Но внимательней, когда будешь стрелять. Здесь чертовски темно, а нам не нужны никакие ошибки. Хорошенько убедись в том, что целишься в Фальконе или в женщину, а не в меня.
 — Глэдстоун хочет, чтобы все выглядело как несчастный случай, помнишь? Мы должны столкнуть их с обрыва.
 — Неужели ты думаешь, что местные полицейские займутся поиском огнестрельных ран в двух обуглившихся телах, найденных в обломках сгоревшей машины? — Лене усмехнулся. — Узнав, что у Глэдстоуна была вечеринка, они не станут задавать вопросов.
 — Да, но Глэдстоун…
 — Кончай переживать о Глэдстоуне. Мы сделаем все так, как сами считаем нужным.
 Ветер зашумел над головой. Шелест листвы стал громче и заглушил ответ Далласа.
 Мерси спряталась за соседней хижиной и пригнулась к земле. Было бы ужасно, если бы она пошла в другую сторону и наткнулась на Далласа или Ленса. Или на Крофта, добавила она про себя. В его теперешнем состоянии он мог запросто принять ее за врага.
 Только теперь Мерси поняла, что сделала огромную глупость. Надо было сидеть в том ужасном месте, где оставил ее Крофт, и не высовываться.
 Кто-то вскрикнул. Тут же раздались выстрелы.
 — Я поймал его. Здесь, Даллас, он наш. Этот ублюдок у нас в руках.
 Мерси обезумела от страха, когда услышала шум бегущих людей по узкой дорожке между старыми хижинами, где она пряталась всего мгновение назад. Слава Богу, они не заметили ее. А Крофт? Убили? Нет. Лене не мог попасть в Крофта. Это было невозможно. Однако этим вечером она готова была бы поклясться в том, что Крофт Фальконе напился и рухнул вниз лицом в бассейн. Этот мужчина хоть и умел исчезать, как призрак, он все-таки был человеком. А значит… Ему нужна ее помощь!
 Если Крофт ранен, она его единственная надежда. Схватив свою палку, Мерси поднялась на ноги. Раздался голос Далласа:
 — Лене? Где ты? Ты уверен, что попал в него? А женщина?
 Лене не ответил. Боязливо Мерси отступила на узкую полоску земли, разделявшую два ряда старых хижин.
 Ничего: ни восторженных криков, ни рассерженных ругательств. Ни мольбы о пощаде или помощи. Ни звука, кроме завывания ветра. Казалось, Лене просто пробежал вдоль полуразвалившихся хижин и пропал.
 Из-за этой тишины Мерси вдруг показалось, что она уже в потустороннем мире. Здания стали призраками, как будто собирались исчезнуть. А луна вдруг опустилась низко-низко, и от ее света у Мерси заслезились глаза.
 — Лене, где ты, черт бы тебя побрал?
 Голос Далласа прозвучал из-за спины Мерси. Она отпрянула к стене. Ответа не было.
 — Черт возьми, Лене, что там происходит?
 Теперь в голосе мужчины появились нотки страха. Мерси узнала их, но не могла понять, почему Даллас испугался. Ведь он вооружен. Очевидно, охота за призраками в Бродячем Ручье не оказалась спортивной забавой, как он думал раньше.
 Неожиданно рядом с ней раздались шаги, а затем — визг распахнувшейся полуразвалившейся двери. Даллас стоял на искореженном крыльце дома справа от Мерси. Фонарь, который он держал в руке, освещал извивающуюся в темноте тропинку. Мерси вздрогнула, когда он выстрелил в дом. До нее вдруг дошло, что Крофт был прав. Она вела весьма замкнутую жизнь. Никогда, например, не думала, что ружейные выстрелы такие оглушительные. У Мерси зазвенело в ушах.
 — Черт, где ты шляешься, недоумок? — в замешательстве прошептал Даллас. — Где ты?
 И было неясно, о ком он говорит, то ли о своем напарнике, то ли о Крофте.
 Мерси услышала его шаги по крыльцу, а затем глухой треск: старое дерево не выдержало веса Далласа. Он грубо выругался, вытащил ногу из дыры в полу и соскочил с крыльца.
 И тут его фонарь осветил Мерси.
 Мгновение он смотрел на нее, а затем процедил сквозь зубы:
 — Чертова шлюха. — И вскинул ружье. Зажмурившись, Мерси в отчаянии бросилась вперед.
 Терять ей было нечего. Господи, только чтобы не было больно.
 Мерси размахнулась и двинула палкой в пустоту. Раздался глухой стук и вопль. Мерси открыла глаза. Даллас неуклюже взмахнул руками, шатаясь, отступил назад. Ружье выстрелило, и Мерси подумала, что на этот раз она уж точно оглохнет.
 Появился Крофт. Он возник за спиной Далласа. Даллас, казалось, почувствовал, что теперь у него появился еще один враг. Он развернулся и наставил на Крофта дуло своего ружья. Но было слишком поздно. Крофт достал его.
 Мерси наблюдала за всем, однако позже она не смогла описать, что же произошло. Только что мужчина старается нацелить ружье на Крофта, и вот он уже лежит на земле без сознания.
 Крофт стоял — босые ноги слегка расставлены, руки опущены. Он посмотрел на распростертого на земле мужчину, затем поднял взгляд на Мерси.
 — С тобой все в порядке? — спросил Крофт неестественно спокойным голосом.
 Мерси глотнула воздух и кивнула, глядя на него широко раскрытыми глазами.
 — А ты как?
 — Здесь холодно.
 Он, казалось, был удивлен, словно впервые заметил горную прохладу. Мерси взглянула на его босые ноги.
 — Да, — сказала она. — Холодно.
 Однако дрожь, пронзившая ее тело, не имела ничего общего с горным воздухом.
 — Тебе не нужно было выходить из той хижины, где я оставил тебя. — Ни грубой мужицкой брани и упреков, ни даже ярости из-за того, что посмели ослушаться его приказа. Ничего. Только полное спокойствие,
 Мерси не знала, что сказать ему. Ее вовсе не собирались отчитывать, а значит, не нужно было защищаться, хотя она уже приготовилась к драке. Ей хотелось закричать на Крофта, вывести его из этого неестественного спокойствия. Ей хотелось броситься в его объятия в поиске тепла и нежности, даря ему свою нежность взамен. Ей хотелось, чтобы он стал ругать ее, чтобы она могла заорать на него в ответ. Может, тогда ей стало бы легче?
 У Мерси дрожали руки, а в душе что-то переворачивалось. Ей хотелось схватить Крофта и трясти его. Но он мог оттолкнуть ее. Она страстно желала какого-либо эмоционального взрыва, ей нужно было дать выход той нервной энергии, которая переполняла все ее существо.
 Одного лишь взгляда на безразличное, чересчур спокойное лицо Крофта хватило, чтобы у нее язык отнялся. Мерси показалось, что теперь перед ней стоит робот, без чувств, без эмоций. А попытка достучаться до железяки не имеет смысла. Что с ним случилось за эти десять минут?
 Крофт опустился на колено возле Далласа и принялся обыскивать карманы своей жертвы. Процесс этот был беспристрастным, методичным, безо всяких эмоций.
 — Думаю, будет лучше, если мы уберемся отсюда, — предложила Мерси нерешительно. Она искала слова, чтобы сказать что-нибудь еще, и не находила. О чем можно говорить с этим незнакомцем?
 — Да, — согласился он, вытаскивая бумажник у Далласа и раскрывая его.
 — Что ты ищешь? — прошептала Мерси.
 Крофт не ответил. Он вытащил кредитную карточку, затем поднес поближе фонарь и стал читать надписи.
 — Ну что ж, я рада, что ты все-таки человек, — услышала Мерси свое бормотание. — А я уже начала думать, что ты умеешь читать в темноте.
 Крофт поднял голову.
 — Эта кредитная карточка не Далласа.
 Она нахмурилась.
 — А чья?
 — Полагаю, кого-то из тех, кто остановился в мотеле, в котором мы ночевали, когда ехали к Глэдстоуну.
 Глаза Мерси широко раскрылись. Она опустилась на землю, чтобы рассмотреть кредитку. Имя, выгравированное на пластике, было — Майкл Фаррингтон.
 — А ты не думаешь, что Майкл Фаррингтон это просто настоящее имя Далласа?
 Крофт вытащил еще одну кредитную карточку.
 — Вот эта на имя Эндрю Барнса. Готов поспорить, что Глэдстоун будет в ярости, когда узнает, что его сторожевые псы кое-что припрятали от него. Даллас и Лене, вероятно, должны были избавиться от всех улик, однако они оказались слишком жадными, чтобы выбросить кредитные карточки.
 Мерси кивнула.
 — Пока они используют карточки на минимальную сумму, никому из властей и в голову не придет проверить их подлинность. Ты прав, Крофт, — сказала печально Мерси, поднимаясь с земли. — Карточки скорее всего не принадлежат Далласу. У Ленса в кармане тоже наверняка найдется что-нибудь в этом роде. Кстати, где он?
 Крофт поднялся. Он кивнул в том направлении, куда несколько минут назад убежал Лене, целясь в темноту.
 — Там.
 — Он без сознания или… — Мерси опустила голову, устремив взгляд в землю. Она поняла, что смертельно боится закончить свой вопрос.
 — Он без сознания, — ответил Крофт.
 — Слава Богу, — выдохнула Мерси.
 Голос Крофта был страшно безразличен:
 — А ты думала, что я убил его? Мерси сжалась.
 — Я не знала, что и думать. Он бросился бежать по этой маленькой тропинке и вдруг исчез. А ты как-то говорил о философии насилия, и поэтому я…
 — Мне интересна природа насилия, а не его результат — смерть.
 — А что, есть разница? — пробормотала она.
 Крофт взглянул на Мерси.
 — Да, и очень большая. Они различны, как ничто другое в этом мире.
 Она знала, что он мог видеть выражение ее лица гораздо лучше, чем она его. Мерси отвернулась и поежилась. Очень холодно. Она вдруг поняла, что все еще держит палку, которой стукнула Далласа.
 — Где ты это нашла? — спросил Крофт, забирая палку из ее рук и быстро осматривая ее.
 — В той гадкой хижине. Я просто не могла оставаться там, Крофт. Это было ужасно. Я не могла выдержать там больше ни мгновения.
 Он не обращал внимания на то, что она говорила.
 — Это похоже на черенок лопаты.
 Когда Крофт швырнул этот кусок дерева в сторону, Мерси вздрогнула. Образ мертвого шахтера возник в ее воображении. Личные вещи шахтера разбросаны на столе. Прибор. Потертая шляпа. Лопата.
 — Давай уедем отсюда, Крофт.
 — Сначала надо связать этих двоих и затащить в какой-нибудь дом. Полагаю, магазин будет неплохим местом для них.
 — Что ты собираешься сделать с ними? Сдать полиции?
 — Позвоним шерифу. Это будет анонимный звонок. Мы скажем властям, что, если они заинтересованы в раскрытии кражи в мотеле, нужно обыскать магазин в Бродячем Ручье. Пусть шериф сам заберет их отсюда.
 — Как добропорядочным гражданам, нам следует немедленно отправиться к властям. Мы не должны делать анонимного звонка.
 — Добропорядочные граждане на моей шкале приоритетов занимают не слишком высокую позицию в данный момент. — Крофт отступил в тень между двумя зданиями. — Есть более важные вещи.
 — Крофт, ты не сможешь справиться со всем этим один. Когда кто-то попадает в подобные ситуации, он должен обращаться за помощью в полицию. — Мерси засеменила за ним. — У нас есть доказательства, что Даллас и Ленс замешаны в ограблении мотеля, и некоторые факты, доказывающие, что Эрасмус Глэдстоун на самом деле — Эган Грейвс. Мы должны рассказать шерифу обо всем, что нам известно, и пусть он распутывает это дело сам.
 — Сам? Ему, возможно, удастся возбудить дело против Ленса и Далласа, но они совершенно не важны. Глэдстоун, вот кто действительно важен, а Глэдстоун слишком могуществен и вполне способен защитить себя. На Далласа и Ленса ему наплевать. Даже если шериф и допросит его, он просто скажет, что никогда бы не подумал, что Глэдстоун отправил своих помощников украсть несколько бумажников и залезть в пустой сейф заброшенного мотеля. Он так богат. Зачем ему эти несколько сотен долларов или украденные кредитные карточки?
 — Полагаю, ты опять прав, — задумчиво сказала Мерси. — К тому же Глэдстоун уже заплатил за книгу. Никому и в голову не придет, что ему понадобилось выкрасть ее. Не возникает сомнений и насчет того, что Даллас и Лене действовали по своему собственному плану. Никто не допустит мысли, что Эрасмус Глэдстоун — обыкновенный вор. Но как насчет того, что случилось с тобой сегодня вечером?
 — Я напился и упал в бассейн.
 — Тебя отравили либо наркотиками, либо ядом.
 — В поместье Глэдстоуна находятся около пятидесяти гостей, которые в один голос заявят, что, когда они в последний раз меня видели, я был пьян.
 Мерси закусила губу.
 — Может быть, анализ крови?
 — Думаю, не поможет. То, что использовал Глэдстоун, скорее всего будет похоже на алкоголь, если в моей крови вообще осталось что-то, годное для анализа. Эти искусственные наркотики становятся все изощреннее с каждым днем. А быть в первых рядах, следовать последним технологиям — это очень похоже на Глэдстоуна.
 — Ты стараешься оправдаться. Ты просто не хочешь заявлять обо всем властям, — обвинила его Мерси.
 — Ты права, я не люблю вести дела с властями. Я предпочитаю действовать в одиночку.
 — Ну что ж, как бы то ни было, ты не один, — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Я пока еще здесь, ты об этом не забыл?
 Он остановился так внезапно, что Мерси едва не налетела на него.
 — Поверь мне, я все время помню о твоем присутствии.
 Мерси открыла рот, но ничего не сказала. Крофт никогда не угрожает, значит, то, что она увидела в его глазах, — это просто констатация факта. Он не хотел выслушивать больше никаких возражений, И Мерси решила не подливать масла в огонь. Лучше пока помолчать.
 Крофт внимательно посмотрел на нее, кивнул и пошел дальше.
 Бессмысленно спорить с призраком, подумала Мерси.
 Она не сказала ни слова даже тогда, когда Крофт перетаскивал Далласа и Ленса, связывая им ноги и руки шнуром, который нашел в джипе, выключал фары, отгонял их машину с дороги и прятал ее в деревьях. Когда он вылез из машины, то тщательно протер руль и ручки дверей.
 Не сказала она ни слова и тогда, когда Крофт вывел «тойоту» на дорогу. В конце концов он заговорил первым:
 — Тебе придется сесть за руль. Я, кажется, сейчас упаду. Попробуй проехать до рассвета как можно больше, а потом найди мотель. — Он не стал дожидаться ответа, протянул ей ключи и почти упал на пассажирское место.
 Он пристегнул ремень безопасности, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.
 Мерси могла поклясться, что Крофт заснул еще прежде, чем она вывела машину из Бродячего Ручья.
 «Я сейчас упаду». Его слова часто всплывали в памяти Мерси, пока они ехали по горам. Этот мужчина, находившийся в машине рядом с ней, не просто задремал или прикорнул, но он погрузился в тяжелый сон, граничащий с бессознательным состоянием. Может быть, найти врача? Что-то подсказывало ей, что Крофту это не понравится.
 Она вдруг поняла, что, будь она на месте Крофта, она бы не заснула. Странное возбуждение охватило ее. Возможно, и ей тоже не мешало бы поспать. Но Крофт сказал, что она должна постараться уехать как можно дальше.
 И поэтому она продолжала вести машину сквозь тьму ночи, ее глаза ни на мгновение не отрывались от дороги, убегающей вперед в свете фар. Ее руки вцепились в руль. Ее нервы танцевали дикий танец. Она чувствовала ужасную усталость, и в то же время ей хотелось петь и смеяться во все горло. Мерси не знала, что с ней творится.
 Как бы там ни было, она все равно не заснула бы сейчас. Крофт сказал, что она должна гнать во всю мочь. А он никогда не приказал бы ей этого, не будь на то необходимости. Кто-то должен был вытащить их из гор, а он не был в состоянии сделать это.
 «Я сейчас упаду». Крофт не был на самом деле привидением, подумала Мерси. Он был просто человеком.
 Она вдруг подумала о том, поверили бы ей Даллас и Лене.
 Занимался рассвет, когда горная дорога расширилась и неожиданно распалась на множество мелких дорог, разбегающихся в разных направлениях. Мерси выбрала одну и через несколько миль после развилки въехала в маленький городок.
 Из двух мотелей Мерси выбрала большой, который, казалось, пользовался популярностью среди водителей грузовиков. На стоянке мотеля было три огромных грузовика. Она остановила «тойоту» возле одного из них.
 Крофт проговорил, не открывая глаз:
 — Воспользуйся фальшивым именем, фальшивыми правами и расплатись наличными.
 — Ты что? А вдруг они будут их проверять?
 — Не будут.
 Он был прав, подумала Мерси. Служащие мотелей редко подвергают сомнению подлинность прав оставленных на стоянке автомобилей.
 Несколько постояльцев уже суетились в холле, выписываясь у портье и распоряжаясь насчет багажа. Служащему мотеля вовсе не показалось странным то, что Мерси так рано вселяется. Он, вероятно, привык, что грузовики приезжают в любое время.
 Мерси взяла ключи и вернулась к машине. Интересно, каким образом ей удастся затащить Крофта наверх? Если она его не добудится, то оставит здесь. Она уж точно не сможет понести его.
 Он не шевельнулся, когда она подошла к пассажирскому месту, однако глаза его резко открылись.
 — Нам дали номер, — мягко сказала Мерси, открывая дверь. — Ты сможешь подняться наверх?
 Он взглянул на возвышавшееся перед ним двухэтажное здание.
 — Да.
 Крофт вылез из машины и прошел вслед за Мерси в их комнату. Он шел так медленно, так тяжело, что Мерси стало жалко его. Она отперла дверь, и он шагнул внутрь.
 — Я позабочусь о багаже, — сказала Мерси.
 Когда же она вернулась, Крофт уже спал. Он раскинулся на кровати и сладко посапывал.
 Ей тоже нужно поспать. Мерси поставила багаж, чувствуя тяжесть во всем теле. Она зашла в ванную и взглянула на свое осунувшееся лицо. Вид был не особенно вдохновляющим.
 Спустя несколько минут она свернулась подле Крофта и закрыла глаза, мечтая о таком же глубоком забвении, как то, в которое так быстро погрузился Крофт.
 Но двадцать минут спустя она еще не спала. Пробовала считать овец — не помогает. Мерси засомневалась, сможет ли она теперь вообще когда-нибудь заснуть.




 Глава 16


 Крофт проснулся. Он чувствовал себя прекрасно. Наркотик больше не действовал. Силы восстановились.
 Крофт лежал с закрытыми глазами и пытался вспомнить весь вчерашний день. Провал в библиотеке. То, как Мерси выводила его оттуда, Крофт помнил плохо. А вот происшествие в Бродячем Ручье до мельчайших подробностей врезалось в память. Потом опять все было как в тумане. Он смутно помнил, как на рассвете послушно следовал за Мерси на второй этаж мотеля.
 Теперь же сквозь задернутые занавески пробивались лучи яркого утреннего солнца. Крофт потянулся, напрягся. Затем он повернул голову: где Мерси? Она должна бы лежать рядом, мирно посапывая, однако он был один.
 Ему не следовало заставлять ее вести машину по горной дороге вчера, подумал Крофт, но другого выбора у них просто не было. Ему хотелось как можно дальше уехать от имения Глэдстоуна, однако сам он сесть за руль не мог.
 Как обычно, подумал он с сожалением, он не дал Мерси права выбирать. Казалось, он вообще никогда не давал ей права выбора.
 Однако Мерси не жаловалась и не возражала. Она просто села в машину и вытащила их из гор, хотя она, вероятно, сама была ужасно измучена. Хотя бы просто из-за того количества насилия, которое ей пришлось видеть или испытать на себе за последние несколько часов. Такого хватило бы на несколько жизней обычных людей.
 Хорошая женщина и хороший друг. Такая, на которую он мог положиться в трудный момент. И прошлой ночью она доказала это. Крофт все еще помнил, каково это было — смотреть сквозь толщу неестественно голубой воды.
 Крофт оперся о локоть и снова оглянулся, стараясь найти Мерси. Куда она делась? Возможно, она в ванной? А возможно, проснулась и спустилась вниз позавтракать?
 Но она была вовсе не в ванной и отнюдь не завтракала, Мерси сидела на потертом ковре, поджав по-турецки ноги. Похоже, она даже не раздевалась. Ее глаза были закрыты, руки лежали на коленях.
 Она медитирует, понял Крофт. Однако он был настолько удивлен, что не подумав спросил:
 — Мерси, с тобой все в порядке?
 Ее глаза открылись, и она резко повернула голову. Он заметил неестественный блеск в ее взгляде и понял, что напряжение все еще не отпустило ее.
 — Нет, — сказала она. — Со мной не все в порядке. Я не могу заснуть, я не могу думать, и я не могу успокоиться. Я чувствую себя так, как будто бегу неизвестно куда со скоростью сто километров в час и не могу остановиться.
 — Это стресс, — тихо сказал Крофт. — Иногда подобное случается. Особенно после того…
 — После чего, Крофт? После того как я нашла тебя едва не утонувшего в бассейне? После того как за мной ночью охотились двое бандитов с ружьями в городе-призраке? После того как всю ночь я мчалась как сумасшедшая по горам, тогда как любой нормальный человек дождался бы утра? После того как мы решили не сообщать о покушении на убийство властям? Не будь смешным. И с чего бы столь незначительным пустякам так взволновать меня? Тебя-то они уж точно не беспокоят. Ты же спал как бревно.
 Крофт понял, что должен помочь ей снять напряжение. Он медленно поднялся, произнося мягким убаюкивающим голосом:
 — Все в порядке, Мерси. Успокойся. Все хорошо. Тебе просто нужно немного отдохнуть. Сейчас ты напряжена, однако, после того как поспишь, все будет как прежде.
 — Черта с два. И мне бы хотелось, чтобы ты не разговаривал со мной так, как будто я одна из этих доберманов. Я просидела здесь целый час, стараясь при помощи медитации хоть немного успокоиться, однако, как мне кажется, на меня она не действует.
 — Для этого нужна практика. Годы практики.
 — Ну что ж, у меня нет в распоряжении нескольких лет. Мне требуется что-то сию же секунду. — Она вскочила на ноги, глаза ее сияли. — Это все твоя вина.
 — Я знаю.
 — Не смей вот так сидеть и спокойно принимать на себя всю ответственность за случившееся.
 Он сощурился.
 — Мерси, что с тобой? Ты сказала, что во всем виноват я. Я согласился. Что тебе не нравится?
 Она гневно всплеснула руками.
 — Не смей смеяться надо мной. Я не ребенок. Это правда, что ты использовал меня для того, чтобы подобраться к Глэдстоуну, однако за это тебе извиняться не стоит. Мы оба знаем, если бы все повторилось, ты поступил бы так же. Делать то, что ты считаешь необходимым, — как раз в твоем стиле. Ты тогда все сметаешь на своем пути. И какое тебе дело до женщины, которая…
 — Женщины, которая что, Мерси?
 — Женщины, которая любит тебя, черт возьми! Крофт замер. Никогда еще не приходилось ему видеть Мерси в таком состоянии. Она горела каким-то странным огнем, который при других обстоятельствах он принял бы за сексуальное возбуждение. Ее глаза, зеленые бездонные озера, сияли. Волна напряженности из-за всего ею пережитого сотрясала все ее существо. Возбуждение горело в ее теле, играя на натянутых струнах ее нервов.
 Она не соображала, что говорит.
 — Мерси, успокойся, — строго сказал он. — Сядь спокойно. Я помогу тебе медитировать. Я помогу тебе обрести покой. Просто слушай меня. Я дам тебе необходимые слова…
 Издав короткий, яростный вопль, Мерси заметалась по комнате. А потом она бросилась на кровать, повалилась на Крофта. Мерси толкнула Крофта на подушку. Ее ноги обвили его, ее пальцы впились в его плечи, а ее взгляд обжигал его.
 — Послушай меня, внимательно послушай, надменный нахал. Ты использовал меня и манипулировал мной с самого начала. И у тебя даже хватило совести признаться, что ты это делал. Только ты отдавал приказы, только ты принимал все решения. Ты намеренно занялся со мной любовью. Думал, что сможешь лучше контролировать меня, если превратишь в свою сексуальную рабыню.
 — Какую еще сексуальную рабыню? Ты преувеличиваешь.
 Ее ногти сильнее впились в его плечи. И Крофт подумал, что у него на коже непременно останутся отметины.
 — Заткнись. Меня не интересуют логические заключения или твоя философия. Сейчас говорю я, и я еще не закончила. Я никогда не встречала никого более надменного, чем ты, Крофт Фальконе. Но все изменится. До сегодняшнего утра все происходило так, как было нужно тебе. Однако с этого момента я буду поступать по-своему.
 — Мерси, дорогая, ты расстроена. Тебе нужно расслабиться. Тебе необходимо успокоиться.
 — Единственная причина, доведшая меня до подобного состояния, — это ты. Поэтому именно тебе придется сделать что-нибудь, чтобы успокоить меня.
 — Я сделаю, — пообещал он. — Я помогу тебе.
 — Да, черт возьми, ты мне поможешь, — пробормотала она, поспешно расстегивая пуговицы на его рубашке. — Однако сейчас я не в том настроении, чтобы заниматься медитацией. И я больше не хочу выслушивать твою благородную чушь о том, что ты принимаешь на себя всю ответственность. Мы и так уже знаем, что ты виноват во всем. Мне нужно нечто большее, чем слова. Мне нужно что-то, что помогло бы мне заснуть. Я, как говорят в Калифорнии, на грани нервного срыва. Мне нужно избавиться от этого. Мне требуется физическое облегчение. И знаешь что? Я собираюсь использовать тебя, чтобы получить его. Сейчас как раз самое время для этого.
 — Мерси, дорогая, успокойся. — Он понял наконец, о чем она. Она просто не знала, что делает. Крофт попытался схватить ее за руку, она вырвалась и вновь принялась за его рубашку.
 — Я вовсе не собираюсь успокаиваться, так что лучше побереги силы. Полагаю, что могу использовать тебя либо в качестве боксерской груши, либо в качестве жеребца. Так что выбирай, но только побыстрее.
 — Если ты не собираешься успокаиваться, тогда хоть немного остынь, — мягко приказал он. — Мне нужно в душ, Мерси.
 Мерси расстегнула рубашку и начала сражаться с ремнем джинсов. И Крофт ощущал ее чудовищный жар, пока она извивалась на нем.
 — Я не хочу остывать, а принять душ ты можешь и позже. Ибо хоть один раз, но мы поступим так, как того хочу я.
 Она расстегнула его джинсы так быстро, что Крофт едва не задохнулся.
 — Мерси, будь осторожна.
 — А почему это сейчас я вдруг должна становиться осторожной? Я не проявляла осторожность с того самого момента, как встретила тебя. — Она раздраженно стягивала джинсы. Она стянула их с бедер и только потом подняла голову, в ее глазах светился открытый вызов. — Итак. Боксерская груша или самец?
 — Зачем же так кричать? — Он не знал, то ли ему смеяться, то ли начать трясти ее до тех пор, пока она наконец не придет в себя.
 — Забудь, что у тебя было право выбора. Я передумала, я лучше использую тебя в качестве самца, чем боксерской груши. Секс — вот что необходимо мне сейчас, а не спортивные упражнения. — Она схватила резинку его плавок и торопливо стащила их, оставив там, где находились уже и его джинсы.
 Он почувствовал, как его напряженный член попал в ее жадные руки.
 — Потерпи секундочку, дорогая. Если ты хочешь, чтобы я занялся любовью с тобой, дай мне пару минут, и я сделаю все как надо.
 — Тебе не следует беспокоиться, чтобы все было сделано как надо. Мы будем заниматься этим не по-твоему. Мы сделаем это так, как хочу я. Тебе не нужно делать, ни говорить ничего, а только выполнять команды. Закрой рот и попытайся сосредоточиться на том, чтобы оказаться полезным. Ты можешь попробовать заняться медитацией. Итак, я дам тебе кое-что отличное от обыкновенного мужского секса.
 Он не понял, что она имеет в виду, пока не почувствовал нежное щекотание ее волос возле своих бедер. А затем ее горячий рот нашел его со всей переполнявшей ее страстью, нежно и неистово лаская. Дрожь пронзила его тело.
 — О Господи.
 Мерси не ответила. Она была слишком занята, изучая его своим языком. Крофт понял, что никогда прежде она никого так не ласкала, однако это отнюдь не умаляло ее пыл. Сначала она словно осторожничала, осваиваясь с новыми, не испытанными прежде, интересными ощущениями, и некоторый недостаток опыта с лихвой компенсировался ее настойчивостью. Казалось, ее вовсе не интересовали ни просьбы, ни пожелания, ни советы со стороны ее жертвы. Ее пальцы сжимали тяжелые шары в основании его возбужденного члена, пока она пробовала на вкус его самого.
 Крофт почувствовал, как ее зубы слегка задели самое ранимое место его тела, и он едва не взорвался от страсти.
 Как-то он сказал ей, что между болью и наслаждением существует еле заметная грань. И Мерси нашла ее.
 И она, несомненно, делала это для своего собственного удовольствия. Мерси словно пыталась отыскать возможность освободиться от нервного волнения, охватившего ее. Однако Крофта завораживала эта чувственная атака. Никогда не испытывал он ничего подобного.
 Многие годы своей жизни посвятил он тому, чтобы научиться контролю над своим телом. Способность управлять собой позволяла без труда устанавливать контроль и над другими. Теперь Крофт держал себя в руках, даже когда испытывал высшее сексуальное удовольствие.
 Это правило не распространялось только на те случаи, когда он был с Мерси. Не раз уже доказывала она ему, что может заставить его окунуться в это дикое, безумное желание вместе с собой. А теперь она хочет показать ему, что обладает властью окончательно заполнить его. У нее была мощь, позволявшая сломить эту защиту. Ни одна женщина прежде не вела себя с ним таким образом.
 Ни одна женщина еще не желала обладать им так страстно, как эта.
 Крофт застонал, когда Мерси провела языком по его члену. Он разрывался между желанием схватить ее и прижать к своему телу со всей силой и желанием просто лежать и наслаждаться этим незнакомым чувством подчинения. В его характере было играть главную роль, и все же с Мерси он узнавал, что существовали другие способы получить наслаждение.
 Мерси сказала, что собиралась использовать его, чтобы вернуть себе покой, однако, несомненно, ни одна женщина не может заниматься столь безудержной, опьяняющей любовью, если то, что она чувствует, не больше обыкновенной страсти.
 Крофт закрыл глаза, погружая пальцы в волосы Мерси. Повинуясь все раскалявшемуся с каждым мгновением желанию, которое угрожало захватить его полностью, он приподнял бедра, желая получить еще ее горячих, сладких поцелуев. Мерси ответила на эту молчаливую просьбу легкой лаской на прощание и неожиданно быстро отстранилась от него.
 — Нет, — пробормотал Крофт, открывая глаза и видя ее распростертое между его ног тело. — Не останавливайся. Только не сейчас.
 Его недавняя восторженность по поводу того, что он оказался жертвой Мерси, мгновенно испарилась. Она слишком возбудила его. Он просто не мог позволить ей остановиться сейчас. Крофт попытался дотянуться до нее.
 — Не смей шевелиться, — приказала Мерси. — Я возьму тебя так, как мне этого хочется. Оставайся на месте.
 Она рыком сорвала свой свитер, торопливо отбросила его в сторону.
 Крофт глубоко вздохнул, когда увидел, что под свитером она была абсолютно обнажена. Соски ее твердых грудей казались темными звездами на фоне ее бледной кожи. Ему до боли захотелось поцеловать похожий на жемчужину сосок. Он поднял руку и осторожно провел пальцами по кончику одной из белых грудей.
 Однако Мерси даже не заметила этого. Она была слишком занята, стаскивая свои джинсы. Она сняла джинсы вместе с трусиками. Коричневый пух волос заблестел в утреннем свете солнца.
 Крофт затаил дыхание, все его тело напряглось от желания. Ему хотелось поднять ее повыше, так, чтобы он мог войти в нее. Он уже довольно побыл безвольной жертвой. Это, конечно, был интересный эксперимент, однако теперь нетерпение охватило его. Его рука оказалась возле бедра Мерси, а пальцы уже проникали в теплую, манящую плоть.
 — Убери от меня свои руки, — прошипела Мерси, закончив борьбу со своими джинсами.
 — Мерси, что с тобой? Ты же хочешь меня, ты сама сказала это.
 — Мне надоело, что ты всегда все держишь под контролем. Сегодня моя очередь. Ляг и заткнись.
 Она взобралась на него, и Крофт снова позволил повалить себя на подушки. Она была рядом с ним, вся горевшая желанием. Ее пальцы ласкали его грудь, ее губы прикасались к его шее, ее мягкие бедра крепко сжимали его.
 Он зашевелился и тяжело застонал, когда она опустилась на его возбужденный член. Он почувствовал жар ее женского тела, ощутил влажность. Крофт подумал, что сойдет с ума.
 Она стала медленно подниматься, опираясь своими маленькими ручками о его грудь, словно хотела оттолкнуть и одновременно притянуть к себе. А затем она начала погружать его в свою бархатную глубину. Крофт услышал, как она резко, глубоко и нетерпеливо вздохнула, преодолевая сопротивление своего тела.
 — Черт побери, — пробормотала она, извиваясь в отчаянной попытке справиться с его размером.
 Она была маленькой, чувствительной и хрупкой. Неужели она не понимала, что в подобных делах ей вовсе не следует спешить? Крофту захотелось смеяться, однако ее сексуальное извивание, когда она пыталась ввести в себя его член, не привело его на вершину облегченного наслаждения. Его веселье прошло, ибо он сам почувствовал страстное желание схватить ее за бедра и войти в нее полностью. Он положил руки на бедра Мерси, не в состоянии устоять перед искушением взять на себя инициативу в занятии любовью. Теперь он безумно, дико желал обладать ею.
 Она мгновенно отпихнула его руки. Крофт выругался, однако с удивлением обнаружил, что позволяет ей продолжать то, что она начала. Она, видно, не осознавала, насколько ранимой была, подумал он. Его мозг был затуманен первобытным желанием. Он мог запросто поднять ее тело своим. Ему необходимо было всего несколько секунд, чтобы положить конец этому акту женской агрессии. Она должна знать, что если он решит взять инициативу на себя, то ей не удастся остановить его.
 Однако она, казалось, нисколько не боялась его, не чувствовала себя маленькой и беззащитной, не испытывала страха перед тем, что он восстанет против ее приказов и сам превратится в агрессора.
 Крофт понимал, что это значит. В этом проявлялась вся степень ее доверия ему.
 Затем его нетерпение и невыносимое ожидание поднялись до предела, когда, издав негромкий крик, Мерси погрузила его в себя.
 — Милая Мерси. — Это были возглас удивления и одновременно нетерпеливое сопротивление этому нежному, женскому господству, глухой крик удовольствия. — Мерси…
 Ее ногти впились в его плечи, когда она начала медленные ритмические движения, повергнувшие их обоих в дрожь. Крофт открыл рот, когда она наклонилась к нему, и нашел своими губами ее. Его язык проник внутрь, как бы повторяя происходящее чуть ниже слияние.
 Крофт сжал ее в своих объятиях, ощущая ее жар, мягкий и манящий. Он почувствовал, что теперь и она теряет самоконтроль, ибо волна невыносимых ощущений сносила ее. Он знал, каково это было. Когда он занимался с ней любовью, для него это всегда заканчивалось подобным образом. В конечном счете не было ни победителей, ни проигравших, а только страстная связь и вздрагивающий экстаз, который они разделяли на двоих.
 Мерси закричала, а ее зубы впились в мочку его уха, когда внутри нее освободился холодный поток. Конвульсии сотрясали ее тело, и Крофт как в тумане услышал свой глухой, полный удовлетворения стон. Его тело глубоко погрузилось в нее в последний раз, а затем он ослабил волну напряжения, сжимавшего все его существо.
 Мерси прижалась к нему сильно-сильно, и вместе они погрузились в эту невероятную бурю, разрывавшую их тела.
 Медленно и все так же вместе вернулись они к действительности. Вместе завернулись в скомканные простыни, их тела были липкими от пота, но они крепко прижимались друг к другу. Вместе. Крофт долгое время лежал неподвижно, наслаждаясь этим ощущением. Прошло много времени, прежде чем она наконец зашевелилась, соскользнула с него и свернулась калачиком рядом. Он повернул голову. Она смотрела на него сквозь отяжелевшие веки. Она сонно щурилась и зевала.
 — Все в порядке, дорогая, — мягко сказал он. — Я знаю, что ты совсем не собиралась делать это,
 — Делать что? — Ее глаза закрылись, когда она поудобнее положила голову на подушку.
 — То, что ты чуть раньше сказала о том, что влюблена в меня. Это были всего лишь твои нервы, напряжение, они-то и заставили тебя произнести эти опрометчивые слова.
 — Я действительно хочу, Крофт, чтобы ты заткнулся. — Она повернулась к нему спиной. — Иначе мне будет невероятно сложно уважать тебя днем.
 И она тут же заснула. Крофт долгое время не мог отвести взгляда от изгиба ее обнаженного плеча, но потом наконец встал, надел джинсы и занялся медитацией, пытаясь найти утешение и покой.
 Проснувшись, Мерси обнаружила, что она одна в комнате. Солнце стояло высоко. Наверное, уже полдень. Значит, она спала не больше четырех часов, однако этого оказалось достаточно. Она чувствовала себя отдохнувшей и полной сил.
 Мерси потянулась. Как хорошо, что все позади. Происшествие в Бродячем Ручье казалось теперь только странным сном. Светит солнышко, и призраки исчезли.
 За исключением Крофта. Вот уж этот призрак никогда не исчезнет!
 Мерси отбросила покрывало и пошла в ванную принять душ. Она стояла под горячими струями воды и думала, выполнил ли Крофт свой гражданский долг и позвонил ли властям.
 «Я не имею дел с властями». Мерси вспомнила его слова. Но почему?
 Мерси вылезла из душа, с удовольствием натянула джинсы и свежую рубашку. Она решила соорудить невероятную прическу и была полностью поглощена этим занятием, когда в дверях появился Крофт.
 Как обычно, его появлению не предшествовали ни звук открываемой двери, ни шум шагов.
 Дверь закрылась, и в следующее мгновение он уже был около нее. Крофт, несомненно, вернулся к своим кошачьим повадкам.
 В руке он держал бумажный пакет. Мерси взглянула на него в зеркало, и ее руки застыли над головой. Воспоминания о совершенной утром атаке нахлынули на нее, и Мерси огромным усилием воли постаралась не позволить яркому румянцу окрасить свои щеки.
 — Это кофе? Отлично. Я не отказалась бы от чашечки. Ты позвонил шерифу и сообщил о Ленсе и Далласе? — Она старалась говорить так, чтобы голос ее звучал беззаботно. Мерси поспешно завершила сооружение своей прически.
 — Кофе для тебя, чай — для меня. Я позвонил шерифу. Часа два назад. Анонимно, из автомата. — Он подошел к ней, как и она внимательно глядя в зеркало.
 Первой отвернулась Мерси, притворяясь, что занята поисками заколки.
 — Итак, они заберут Далласа и Ленса.
 — Если Глэдстоун не опередил их.
 — Ты думаешь, что Глэдстоун отправился на их поиски? — Она взглянула на него.
 Крофт поставил стаканчик с кофе на стол, наклонился и поцеловал ее в шею. Мерси вздрогнула, а ее глаза вновь встретились со взглядом Крофта в зеркале.
 — Нет. — Крофт выпрямился, удовлетворенный той предательской дрожью, которую вызвал у нее. — Я не думаю, что Глэдстоун доберется до них. Сомневаюсь, что он вообще отправился на их поиски. Скорее всего он решил, что его подручные мертвы.
 — Мертвы?
 — Будь он на моем месте, он бы убил их. — Крофт пожал плечами. — Но скорее всего Глэдстоуну сейчас не до них, он занят кое-чем поважнее.
 Мерси закусила губку.
 — Побегом?
 Крофт покачал головой.
 — Не думаю, что он готовится к побегу. Не сейчас. Осталось слишком много незаконченных дел. К тому же у него есть вертолет. Нам невероятно повезет, если он решит, что находится в безопасности в своем горном поместье. Даже если Даллас и Лене окажутся в руках полиции, Глэдстоуну ничего серьезного не угрожает. Зададут парочку вопросов, и все…
 — А он не побоится того, что мы выдвинем против него обвинения в убийстве?
 — Я так не думаю, — сказал Крофт. — Он скорее всего решит, что мы действуем в одиночку. А это именно то, что мне нужно. Из этого следует, что мы ничего не станем сообщать в полицию. Но даже если бы мы все рассказали, то он отрицал бы, что знал о проделках Далласа и Ленса.
 — Ты действительно думаешь, что это Эган Грейвс?
 — Теперь я почти уверен. Однако я не могу начать действовать, пока он сам не зашевелится, как только это произойдет, и я узнаю… — Крофт замолчал, подошел к окну. Он сделал глоток чая из стаканчика. — Эта книга все еще является разгадкой, ключиком ко всей истории.
 Он оглянулся на Мерси.
 — И она у нас благодаря тому, что вчера ночью у тебя хватило мужества забрать ее из хранилища. Спасибо, Мерси.
 — Не благодари меня, — язвительно сказала она. — У меня не было выбора. Ты отказался покинуть подвал без нее, помнишь?
 Его улыбка была полна раскаяния.
 — Смутно.
 Мерси нахмурилась.
 — Как ты себя чувствуешь? Голова не болит?
 — Нет. По-видимому, что бы это ни было, мой организм уже сумел от него очиститься.
 — Удивительно, что вчера ночью ты вообще был в состоянии что-то делать, сам справился с Далласом и Ленсом. У тебя же ноги подкашивались.
 — А ты вытащила меня из бассейна и увезла из имения.
 Мерси процедила сквозь зубы:
 — Итак, ты мне должен, правильно?
 Он кивнул:
 — Да.
 — О, какая прелесть! Не могу дождаться, чтобы получить долг.
 Он хитро взглянул на нее.
 — А я-то думал, ты уже все получила. Великолепным ранним утром.
 И Мерси все-таки покраснела. Она попыталась выбраться из этого возмутительного положения, воспользовавшись намеренно надменной улыбкой.
 — Признаю, ты оказался весьма привлекателен в роли сексуального раба.
 — Спасибо. Мое единственное желание было — доставить тебе удовольствие. Скажи мне правду. Ты все еще уважаешь меня?
 Мерси хотелось бы уйти и не продолжать этот разговор, но гордость не позволяла ей отступать.
 — Кое-что в тебе действительно можно уважать.
 Она невинно опустила глаза ниже его пояса.
 — Так помоги же мне, Мерси. Однажды…
 Она не заметила ни одного движения, однако Крофт вдруг оказался посреди комнаты, крепко обнял ее за плечи и нежно приподнял. Когда она оттолкнула его и посмотрела ему в глаза, то увидела два бездонных золотых озера, наполненных смехом.
 В глазах Крофта не было и следа былой холодности, прежней бесстрастности.
 Мерси была ошеломлена.
 — И все-таки что касается уважения… — предостерегающе начал он.
 Мерси улыбнулась, глаза ее сияли.
 — Поверь мне, Крофт, я очень уважаю тебя.
 Смех в его глазах вдруг исчез и сменился каким-то странным выражением. Взгляд, которым он посмотрел на нее на этот раз, был ужасно загадочным. Он наклонился и медленно ее поцеловал.
 — Полагаю, что это только начало, — сказал он.
 — Крофт?
 Он отпустил ее и подошел к окну.
 — Нам нужно поговорить, Мерси.
 — Я знаю.
 Он тряхнул головой.
 — О Глэдстоуне, или Грейвсе, или о том, кто он на самом деле.
 Она тяжело вздохнула.
 — Я знаю. Что на этот раз?
 — Ты должна позвонить в свой книжный магазин и предупредить ту женщину, которая подменяет тебя, что по этому телефону тебя будут разыскивать. Она должна спросить номер телефона звонившего и передать его тебе когда ты снова с ней свяжешься. Сделай это осторожно. Не стоит беспокоить ее. Однако предупреди, чтобы она ни в коем случае не давала наш номер тому, кто будет искать тебя.
 — О чем ты? Кто будет звонить Дорри? Кому я вдруг понадобилась?
 — Глэдстоун позвонит ей, — уверенно сказал Крофт. — Это единственный способ, каким он может связаться с нами.
 — Но зачем ему пытаться связаться со мной?
 — С нами, — поправил Крофт. — Он постарается найти нас, и он поймет, что мы ждем его звонка.
 — Но зачем, черт возьми?
 — Конечно же, затем, чтобы вернуть книгу. Сейчас он, наверное, уже обнаружил, что книги нет. А он слишком много потратил сил, слишком многим рисковал, чтобы заполучить «Долину». Он, несомненно, захочет вернуть ее.
 — Скажешь тоже, рисковал. Он коллекционер. А коллекционеры способны на многое, лишь бы заполучить очередной экземпляр в свою коллекцию.
 — Только не Глэдстоун. Он не станет рисковать и раскрывать свое истинное лицо. Ни одна из книг, хранящихся сейчас в его библиотеке, не имеет ничего общего с теми, что были в коллекции Эгана Грейвса. Он вовсе не пытается восстановить свою прежнюю коллекцию. На самом деле, судя по тому, что ты видела в библиотеке, он намеренно не приобретает книги, которые предпочитал во времена, когда его знали как Эгана Грейвса. Он прекрасно понимает, что не должен вызывать ни малейшего подозрения о его истинной личности. Попытка восстановить свою старую коллекцию была бы слишком рискованна. Если кто-то следит за ним и ждет его появления…
 — Ладно. Я все поняла. Он не старается восстановить свою прежнюю коллекцию, и все же он пошел на огромный риск ради «Долины». Так?
 — «Долина», конечно, дорогая книга, но отнюдь не бесценная. Настоящим сокровищем ее не назовешь. Особенно если сравнить ее с остальными книгами Глэдстоуна. Она не настолько уникальна, чтобы быть удостоенной чести оказаться в его коллекции.
 — И все же он пытался убить нас из-за нее.
 Крофт кивнул.
 — Эта книга — некий ключ. И она очень нужна ему.
 — Интересно зачем?
 — Хотелось бы мне знать. — Крофт провел рукой по волосам. — Сегодня утром, пока ты спала, я снова просмотрел ее. Книга как книга, ни одной вклеенной страницы. Однако это совсем не значит, что текст книги не может содержать какого-либо кода к шифру.
 — Код? — Мерси была поражена.
 — Ну, это всего лишь предположение. Я пытаюсь понять, почему Глэдстоуну так нужна эта книга. — Он снова отошел от окна, допивая чай. — Давай спустимся вниз и что-нибудь перекусим. Ты сможешь позвонить Дорри и сказать, что с тобой будут пытаться связаться по телефону. Однако ни в коем случае не говори ей, где находишься, поняла? Она может ненароком проговориться. Тогда у нас могут возникнуть некоторые неприятности.
 — Когда ты не делаешь из мухи слона, то впадаешь в другую крайность и начинаешь делать из слона муху. Ну, ладно. Скажи мне вот еще что. Почему Глэдстоун будет пытаться связаться с нами. А вдруг мы из полиции?
 — К этому моменту он уже наверняка знает, что мы не представители закона. А значит, мы просто охотники за удачей, которым как никогда повезло и они пытаются извлечь из этой ситуации максимальную выгоду. Он предположит, что мы забрали «Долину» только потому, что поняли, насколько она важна для него. Полагаю, он предложит нам сделку.
 Мерси враждебно взглянула на него.
 — Но мы ведь откажемся от нее, правда?
 — Нет, — ответил Крофт. — Мы примем его предложение. Но только на своих собственных условиях.




 Глава 17


 — Мне это не нравится, Крофт. Мне совсем это не нравится. — Мерси носилась туда-сюда перед Крофтом. Она уже не в первый раз страстно молила его прислушаться к голосу рассудка. Она спорила с ним целых два часа. И все без толку. Крофт продолжал твердить, что справится с Глэдстоуном без посторонней помощи.
 — Ты тут ни при чем, Мерси. С этого момента я все беру в свои руки. — Крофт лежал на кровати, положив руки под голову.
 В сотый раз она повторяла ему свои аргументы, . но он стоял на своем. Он сделает все сам, и точка. Мерси не знала, что ее больше раздражает — его упрямство или его спокойствие.
 — Но это же глупо. Это просто какое-то сумасшествие. Нам надо обратиться в полицию.
 — Нет.
 — Но почему? Чем тебе не нравится полиция? Мы же платим налоги именно для того, чтобы они разбирались с подобными вещами.
 — Они не смогут разобраться с Глэдстоуном. Они не смогли подобраться к нему, когда он был Эганом Грейвсом, не смогут они сделать этого и сейчас. Слишком осторожен. Нет сомнений, что сейчас он замешан в чем-то не менее грязном, чем тогда на Карибах, однако потребуется немало работы, чтобы доказать это.
 — Но ведь когда он отправил Далласа и Ленса в погоню за нами, приказав убить нас, он действовал незаконно, — заметила Мерси.
 — Попробуй доказать это. Даллас и Ленс — просто слуги, которые в свободное время грабят постояльцев ближайших мотелей. Полицейским еще крупно повезет, если удастся возбудить против них дело. Однако с попыткой преднамеренного убийства у них ничего не получится. Ни единого шанса на удачу.
 Мерси закружилась по комнате и остановилась напротив него, уперев руки в бока.
 — Скажи, ты не доверяешь местным властям или закону вообще?
 — Я же сказал тебе, я не…
 — Не любишь иметь дело с представителями власти. Я знаю. А ты знаешь почему? — Она ткнула в него пальцем.
 Он улыбнулся ей, и в глазах его было любопытство.
 — Почему же?
 — Потому что ты один из них. Люди, которые привыкли командовать, не терпят, когда кто-то другой руководит ими. За всю свою жизнь ты так и не научился хоть изредка расслабляться, позволяя другому брать контроль над ситуацией в свои руки.
 — Как интересно. Так, значит, сегодня утром, когда ты совершила на меня настоящее сексуальное нападение на этой кровати, ты просто преподавала мне урок на тему:
 «Как нужно позволять другому брать контроль над происходящим в свои руки»?
 — Забудь про сегодняшнее утро. Я не закончила. Есть кое-что еще, — угрожающее сказала Мерси.
 — Да?
 — Да, — прошипела она, снова начиная бегать по комнате. — Кое-что. Ты не просто командир. Ты еще такой человек, который совершенно не считается с окружающими. Ты перешагиваешь через людей, как через камни. Ты идешь вперед, сметая все на своем пути. Ну а уж если перед тобой какое-нибудь серьезное препятствие, вроде горы или бесконечной стены, ты проходишь сквозь них, не обращая внимания на то, что другие этого сделать не могут. Ты не замечаешь этого, потому что ты не из нашего мира, Крофт.
 Он удивленно смотрел на нее.
 — Ты действительно думаешь, что я призрак? Что я не принадлежу к твоему миру?
 Она вздохнула и тяжело опустилась на кровать.
 — Возможно. Но ты вовсе не призрак, Крофт. Ты такой же реальный, ты так же существуешь, как и другие люди. Но ты живешь в каком-то своем мире. Мне кажется, ты постоянно прячешься туда. Куда ты уходишь? И почему?
 К полнейшему изумлению Мерси, Крофт ответил:
 — Ты права, когда-то давно я нашел для себя убежище, в котором мог спрятаться.
 Мерси взглянула на него.
 — Что произошло тогда, Крофт?
 Он пожал плечами.
 — Ничего такого, чего не случалось бы со многими другими детьми. Однако это сильно изменило мою жизнь, !
 — Что именно?
 Он замолчал, словно отправился туда, в свое детство.
 — Мой отец пил. Сильно.
 — О, Крофт…
 — Я же сказал, ничего особенного… Он старался держаться, брался за любую работу, которую только мог получить: чернорабочий, дворник, грузчик, мусорщик. Он женился на моей матери, когда ей было восемнадцать и она уже была беременна. Однако через несколько лет совместной с ним жизни, перебиваясь с хлеба на воду, моя мать решила, что с нее довольно, и уехала в Лос-Анджелес. Мне тогда было пять или шесть лет. Мы никогда больше не видели ее. Думаю, именно с той поры отец запил. С каждым годом становилось все хуже и хуже. Он напивался до чертиков и начинал бушевать. Словом, он становился… жестоким. Опасным. Как будто алкоголь освобождал заключенную в нем злость. В конце концов я поумнел и стал прятаться, ожидая, пока он успокоится. Думаю, я его ненавидел.
 Мерси ужасало, как спокойно говорил Крофт об этом.
 — Наверное, это был кошмар.
 — Когда он был трезв, все шло хорошо. Мы вполне могли переносить друг друга. Но когда он бывал пьян, да, действительно начинался кошмар. Думаю, что он догадывался, что вытворяет, когда напивается. И скорее всего он боялся, что в один прекрасный день совершит что-нибудь страшное.
 — С тобой?
 Крофт кивнул:
 — Возможно. А еще, возможно, он боялся, что я рано или поздно подрасту и однажды перестану исчезать из дома во время его пьяных безумств. Я мог начать сопротивляться. Тогда по выходным он стал уходить в город. Я был рад тому, что он уходил. К тому времени я уже стал посещать занятия по самообороне. Сначала хотел просто защититься от пьяного отца. Однако позже мир боевых искусств заворожил меня своей глубокой философией, искусством контроля над телом. Во время тренировок в спортивном зале я находил убежище, место, попадая в которое, я становился сильным.
 — Другой мир.
 — Что-то в этом роде. Мой инструктор был славным человеком, но не асом, и он знал об этом. Однажды он сказал, что мне нужно найти других учителей, которые помогли бы мне больше развить мои способности. Он назвал мне нескольких людей, которых можно было уговорить, чтобы они взяли меня. Однако у меня не было денег ни для поездки, ни для учебы. Я чувствовал себя загнанным в угол. В восемнадцать лет я решил уйти из дому. Я мог бы бежать и раньше, однако мне всегда почему-то казалось, что мой отец умрет, если меня не будет рядом. В тот день, когда я собрал свои вещи, собираясь бежать, он отправился в город и больше не вернулся.
 — Что случилось?
 — Его убили в пьяной драке. Его убили из-за нескольких долларов и бутылки дешевого виски.
 Мерси закрыла глаза. Сейчас будет что-то страшное. Сердце у нее разрывалось.
 — Выяснили, кто его убил?
 — Полицейские посвятили этому делу совсем мало времени. — Голос Крофта был бесстрастным. — Мой отец ведь просто обыкновенный алкоголик, один из тех, кто находит свою смерть в пьяных ночных драках. Это происходит всегда и везде. У властей есть более важные занятия, чем разбирать подобные преступления.
 Мерси вдруг поняла, что до боли сжала зубы.
 — Итак, ты решил найти убийц сам?
 — Да. Никто больше не собирался заниматься этим. Мне казалось, что я ненавидел своего отца, однако он все же был моим отцом. Он сделал для меня все, что мог.
 — Итак, ты, в свою очередь, сделал все, что мог, для него? Ты решил убедиться, что правосудие свершилось. Ты стал искать убийцу?
 — И я нашел его. Это было совсем несложно. Я просто отправился в ту часть города, где обычно шатался мой отец, и стал задавать вопросы. Не знаю почему, но люди разговаривали со мной.
 — Конечно, ты умеешь заставить человека разговориться.
 Крофт покачал головой.
 — Все было совсем не так. Мне не пришлось применять силу. Те, кто там жил, сами хотели, чтобы кто-нибудь нашел убийцу. Мой отец был не единственной его жертвой. Они боялись. Боялись убийцу. И боялись связываться с полицией. Но совсем не боялись молодого парня, который хотел узнать, что случилось с его отцом. Словом, я нашел того человека.
 — Что с ним произошло? — Мерси боялась услышать ответ.
 Крофт спокойно и холодно посмотрел на нее.
 — Я не убивал его.
 — И все-таки…
 — Я оставил его в бессознательном состоянии на ступенях полицейского участка. Я также позаботился о том, чтобы в его карманах были неопровержимые доказательства, что он виновен в убийстве моего отца.
 — Откуда ты взял улики?
 Крофт пожал плечами.
 — Он носил с собой кое-какие вещи, которые вытаскивал из карманов своих жертв. И у него был нож, которым он зарезал моего отца. Полицейские были рады распутать три преступления, не приложив к этому никаких усилий. А они уж не стали, как говорится, дареному коню в зубы смотреть. Им удалось даже выбить признание у этого подонка. В конце концов правосудие свершилось.
 Мерси выдержала его взгляд.
 — Замкнутый Круг.
 — Крофт хмыкнул.
 — Да.
 — А что произошло потом, Крофт? — Мерси старалась говорить спокойным голосом, хотя в горле у нее пересохло.
 — Пытаясь выследить убийцу своего отца, я узнал кое-что о себе. Кое-что, чего мне было бы вообще лучше не знать. Это очень испугало меня.
 — Позволь мне отгадать, — сказала Мерси. — Думаю, ты обнаружил две вещи. Во-первых, то, что ты нашел убийцу и все-таки отомстил ему. Ты один смог сделать то, что не удалось целому обществу. А во-вторых, ты понял, что такая работа тебе нравится. Она… увлекает. Это верное слово?
 Его глаза ни на мгновение не отрывались от ее лица.
 — Она захватывает — так точнее. После того как я нашел убийцу моего отца, я понял, что нашел себя. Я решил, что буду заниматься этим. Обязательно. Но в то же время мне были очень нужны деньги, и я поступил на службу в армию. Там я понял, что не могу иметь дела с властями, не могу подчиняться идиотским, продиктованным бюрократами приказам. Но военная служба дала мне необходимую подготовку, именно ту, которую я так страстно желал получить.
 — А что было потом?
 — Мои способности не прошли незамеченными, — сухо сказал Крофт. — Мне предложили служить в подразделении специального назначения, но к тому времени я уже понял, что игрок в команде из меня не получится. Поэтому, когда закончился контракт, я получил деньги и отправился искать людей, имена которых дал мне мой учитель. Кое-кого я нашел. Я путешествовал, наблюдал, учился. Я учился управлять жестокостью. Я учился подавлять чувства. Я учился владеть ситуацией. Я учился быть неуловимым. Потом я применил свои знания на практике. Мои способности пользовались большим спросом. Очень большим.
 Мерси невольно улыбнулась.
 — Не старайся запугать меня. Это не сработает. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не очень-то и опасен.
 — Ты не боишься меня, ведь так? — тихо спросил он. — Нисколько. Мне безумно интересно почему. Ты ведь такая нежная, маленькая…
 — Именно поэтому. Я гибкая и от твоей силы не ломаюсь, а гнусь, как стебелек на ветру, а потом снова выпрямляюсь. Я не боюсь тебя, потому что вижу: ты не псих и не маньяк, ты не наслаждаешься насилием. Ты знаешь, что такое контроль. Ты находишься в полном согласии со своей личностью и с самим собой. В какой-то степени ты самый цивилизованный мужчина, которого мне приходилось встречать в жизни. В каждом из нас есть капля жестокости. Но немногие умеют контролировать ее и делают неотъемлемой частью своей жизни. Но ты живешь рядом с жестокостью и держишь ее в узде. Возможно, таким и должен быть настоящий цивилизованный человек.
 Крофт закрыл глаза.
 — Не идеализируй меня, Мерси.
 — Вовсе я тебя и не идеализирую. Я просто пытаюсь понять тебя.
 Его ресницы поднялись, в глазах была злость,
 — Зачем?
 — Я же сказала. Потому что я люблю тебя.
 Он вскочил, взглянул на нее яростно и отчаянно.
 — Мерси, ты не понимаешь, что говоришь.
 Неожиданно зазвонил телефон. Мерси схватила трубку.
 — Конечно, я знаю, что говорю. Я не совершеннейшая идиотка.
 — Мерси…
 Она слушала знакомый голос, звучавший на другом конце телефонного провода.
 — Привет, Дорри! Как дела? Есть какие-нибудь послания?
 — Только одно, — беззаботно сказала Дорри. — Подожди минутку, я найду свою записную книжку. Вот она. Звонил господин Глед. Это тот человек, сообщения от которого ты ждала?
 Господин Глед. Мерси смотрела на Крофта. Должно быть, это и есть Глэдстоун. И вдруг Мерси поняла, что она надеялась, что Глэдстоун не позвонит. Увы, надежды редко сбываются.
 — Да, Дорри. Что он передал?
 Крофт стоял рядом с Мерси с таким видом, будто хотел выхватить трубку у нее из рук. Он дал ей карандаш и листок бумаги из блокнота.
 — Запиши.
 Мерси кивнула.
 — Всего лишь коротенькая записочка. Ты должна позвонить ему по этому телефону. — Дорри продиктовала номер. — Записала?
 — Да. Спасибо, Дорри.
 — Слушай, что все-таки происходит? Я думала, что эта сделка окончательно улажена.
 — И я так думала, — со вздохом сказала Мерси.
 — Наверное, именно так это все и происходит у торговцев редкими книгами, да? Предложение и тут же встречное предложение или что-нибудь в этом роде. Захватывающе, да?
 — Да, — сказала Мерси, — очень захватывающе.
 Она положила трубку и молча смотрела на Крофта, держа в руке листок бумаги.
 — Он хочет, чтобы мы позвонили ему.
 Крофт выхватил записку.
 — Итак, он все еще в своем имении.
 — Откуда ты это знаешь?
 — Пока мы были там, я проверил номера телефонов. Это именно тот. Его нет в справочнике. Но даже те люди, которые не хотят, чтобы их номер стал широко известен, совершают ошибку, оставляя номера в тех местах, где посетитель без труда может обнаружить их.
 — Возможно, Глэдстоуна вовсе не волновало то, что номер его телефона может оказаться не в тех руках, — сказала Мерси.
 Крофт кивнул.
 — Он был в полной безопасности в своем горном имении, где его окружали только несколько верных слуг. Возможно, он понял, как опасно иметь дело с толпой преданных фанатиков. Интересно, в какие игры он играет с этой колонией художников?
 — Ты думаешь, это прикрытие?
 — Думаю, да. Это прикрытие для чего-то весьма выгодного, нелегального и омерзительного. Глэдстоун по-прежнему тот же Грейвс. Ему нужны деньги и власть. Он, несомненно, использует художников в своих целях. Слишком уж похоже на то, что было на Карибах. Возможно, и на этот раз он зарабатывает деньги, занимаясь наркобизнесом. Глэдстоун хорошо знает этот бизнес. Что ж, он сделал первый шаг. Теперь мы точно знаем, где он находится сейчас. А это делает его совсем немного, но все же уязвимым. — Крофт еще раз взглянул на номер телефона. — Итак, он хочет, чтобы мы позвонили ему.
 — Ты был прав.
 — Да. — Крофт подошел к телефону. — Так не будем заставлять его ждать.
 Набирая номер, он ни на мгновение не отрывал своего взгляда от лица Мерси. Она боялась. Не его, но того, что должно было случиться. Она догадывалась, что произойдет дальше. Ему очень хотелось успокоить ее, однако в тот момент это было совершенно невозможно. Все зашло слишком далеко, и обратной дороги нет. Крофт ступил на этот путь, когда увидел объявление о «Долине мистических сокровищ» Бурле. Она понимала это. И боялась. Боялась конца этой драмы.
 Гудок раздался только один раз. Сразу же ответила Изабель. Ее низкий голос был ясным и очень спокойным.
 — Алло.
 Она знает, кто звонит, подумал Крофт.
 — Передай трубку Глэдстоуну.
 Крофт намеренно назвал другое имя Грейвса. Пусть думают, что столкнулись с обыкновенными мошенниками, которым первый раз в жизни удалось провернуть крупное дело.
 — Мы ждали вашего звонка, господин Фальконе. Одну минуточку.
 Как официально и невозмутимо произнесла она его фамилию. Крофт ждал. В трубке раздался мягкий, чарующий голос Глэдстоуна. Крофт перебил его:
 — Не все мы родились богатыми, Глэдстоун. Некоторым из нас приходится ловить удачу, если она вдруг появилась на горизонте. Думаю, вы очень хотите вернуть свою книгу?
 — Вы правильно думаете. Я действительно хочу вернуть ее. Вы готовы назвать цифру?
 — Это очень большая цифра.
 — Нисколько в этом не сомневаюсь. Книга очень важна для меня, господин Фальконе, вы, должно быть, и сами уже это поняли. Она имеет очень высокую ценность личного характера.
 — Да что вы говорите? Личного? Полагаю, порнографический роман можно назвать и так. У каждого свои странности.
 — Так во сколько же вы оценили мою книгу?
 — Пятьдесят тысяч.
 На другом конце провода воцарилось молчание.
 — Вы не очень-то застенчивы, господин Фальконе, не так ли?
 — Мерси сказала мне, что существуют всего несколько экземпляров этой книги. Думаю, вы надули ее во время первого раунда переговоров.
 — И поэтому теперь она уполномочила вас вести переговоры? — спросил Глэдстоун.
 Крофт взглянул на Мерси.
 — Скажем, она доверила все мне.
 — Изабель все же оказалась права, вы с мисс Пеннингтон одного поля ягодки. Как странно. Однако нам с вами необходимо совершить сделку. Я готов заплатить, господин Фальконе. Когда вы привезете книгу?
 — Вы хотите, чтобы я вернулся в поместье?
 — Изабель может встретить вас на вертолете в любом месте по вашему усмотрению.
 — Нет уж, спасибо. Я предпочитаю добраться своим ходом. Знаете ли, я не умею летать без парашюта… Я буду у вас завтра утром.
 Опять молчание, и Глэдстоун спросил:
 — Вы далеко?
 — Очень.
 — Вы не могли бы прибыть сюда пораньше?
 — Боюсь, что нет. Мне долго добираться. Дай Бог, приеду к рассвету. Прикажите Изабель привезти деньги к внешним воротам. Я встречу ее там.
 — С книгой.
 — Все, что мне нужно, это деньги, Глэдстоун. И можете забирать свою книгу. Макулатура — это не моя стихия.
 — Я об этом догадался. Вы, несомненно, предпочитаете деньги.
 Крофт почувствовал оттенок снисходительного отвращения в голосе мужчины. Глэдстоун ударился в свой светский снобизм, подумал он. Хотя и для него денежки — не макулатура.
 — Я не хочу встретить у ворот никого, кроме Изабель, Глэдстоун.
 — Не беспокойтесь, за исключением меня и Изабель не осталось никого, кто мог бы встретить вас. Даллас и Ленс в полиции, о чем, полагаю, вам прекрасно известно.
 — И вы не собираетесь поручиться за них?
 — За двоих воров, которые решили воспользоваться моей щедростью? — Глэдстоун казался возмущенным подобным предположением. — Мне и в голову не могло прийти, что они уже имели судимости. Я был потрясен, когда шериф сообщил мне об этом.
 — Примите мои соболезнования. Значит, полицейские ни о чем не догадались?
 — О чем догадались?! Я всего лишь жертва, невинный работодатель. Даллас и Лене еще и мотель ограбили. Они несли шерифу какую-то чепуху насчет того, что я послал их. Ну, вы понимаете. Какой здравомыслящий человек поверит таким возмутительным бредням? А тем более, их прошлое… Вот и доверяй людям.
 — Да, вы правы.
 — Знаете, они рассказали очень интересную историю о том, как оказались связанными в городе призраков, — задумчиво продолжал Глэдстоун. — Они заявили, что преследовали грабителя и он исчез в Бродячем Ручье. А потом на них напало привидение. Точнее, призрак. Они совсем мало помнят о случившемся. Я, конечно же, сообщил шерифу, что из моего дома ничего не пропало, а Даллас и Ленс просто были пьяны. Однако я намекнул, что, возможно, здесь замешан третий мужчина и что между ворами могла произойти размолвка. И не было никакого призрака. Просто дружок их подставил.
 — Итак, сейчас шериф занят поисками третьего бандита?
 — Расслабьтесь, Фальконе, не думаю, чтобы он слишком уж тщательно делал, это. Он признал, что этот человек наверняка покинул наш район, как только разделался со своими бывшими партнерами. И шерифу нравится та мысль, что проблема передвинулась за пределы его компетентности.
 — Все шито-крыто.
 — Мне нравится, господин Фальконе, когда все гладко.
 — Мне тоже. Убедитесь, что Изабель будет у ворот на рассвете. — Он повесил трубку.
 Мерси сидела на кровати, вопросительно глядя на Крофта. Ее руки были сжаты в кулаки, а глаза казались удивительно большими.
 — Итак? — спросила она.
 — Все улажено. Глэдстоун думает, что я просто мелкий жулик, который вернет ему книгу за пятьдесят тысяч.
 — Немаленькая сумма. Крофт пожал плечами.
 — Я назвал сумму с таким расчетом, чтобы провернуть с ним сделку, однако она не должна была быть слишком большой, чтобы он не подумал, что я считаю эту книгу бесценной для него. А пятьдесят тысяч долларов вовсе не такая уж сумасшедшая сумма для такого человека, как Глэдстоун.
 — Все относительно, — согласилась Мерси со вздохом. — На эти деньги я могла бы открыть несколько книжных магазинов.
 — Не все относительно. Есть абсолютные вещи в этом мире.
 — Я знаю. Правильно заваренный чай, честь и месть.
 — И любовь.
 Она будто не слышала. Напряженно всматривалась в его лицо.
 — Итак, что теперь? Я слышала, ты сказал, что собираешься встретиться с неотразимой Изи на рассвете. Но поездка в горы не займет у тебя всю ночь. Самое большее — часа четыре. Поверь мне, я считала каждую минуту прошлой ночью. Если ты выедешь сейчас, то к восьми часам уже будешь на месте.
 — Я планировал прибыть туда часам к девяти. Предпочитаю работать в полной темноте.
 Мерси вздохнула.
 — Ты ведь на самом деле не собираешься встретиться с Изабель утром, не так ли? Ты проберешься в имение сегодня ночью.
 — Я хочу, чтобы к рассвету все закончилось, — сказал Крофт.
 Мерси снова вздохнула и медленно встала.
 — А как же Изабель?
 — Мне наплевать на Изабель. Мне нужен Глэдстоун.
 — Ты уверен, что он — Грейвс? — тихо спросила Мерси.
 — Я уверен. Но даже если бы он и не был Грейвсом, то теперь я все равно бы вернулся.
 — Потому что он послал Далласа и Ленса убить нас?
 — Потому что он собирался убить тебя после так называемого несчастного случая в бассейне, и потому что он послал Далласа и Ленса убить тебя, после того как нам удалось сбежать с вечеринки. — Крофт тоже поднялся.
 Возможно, Глэдстоун не понимал, что в тот момент, когда приказал Далласу и Ленсу избавиться от Мерси, он подписал свой смертный приговор. Глэдстоун этот человек или Грейвс — теперь было не важно. Он заплатит за все. И не только за то, что произошло три года назад. Была и еще одна причина — Мерси Пеннингтон. И значит, Крофт должен довести начатое до конца.
 Мерси Пеннингтон. Она недавно призналась, что любит Крофта Фальконе.
 — Крофт? — Мерси в волнении наблюдала за ним.
 — У меня есть час до того, как нужно будет уехать, Мерси. Я хочу заняться медитацией. Мне нужно освободить мой мозг.
 — Да, но что… насчет меня?
 — Здесь ты будешь в безопасности. Никто не знает, где ты.
 Она подскочила как ужаленная. Лицо ее было бледным от злости.
 — Я и не говорю о безопасности. Я хочу поехать с тобой.
 Он покачал головой.
 — Ни в коем случае. Ты и так уже довольно подвергалась опасности из-за меня. Я не возьму тебя с собой.
 — Но, Крофт, я ведь тоже с этим связана. Я не хочу, чтобы ты один распутывал этот клубок.
 Он видел, что она говорит совершенно серьезно. Маленькая глупышка, она не понимает, насколько это опасно:
 — Забудь об этом. Мерси. Я отправлюсь один. Я всегда действую в одиночку.
 — Тебе может понадобиться помощь.
 — Нет.
 — Черт бы побрал тебя, ты упрям как осел. Ты хочешь быть один? Пожалуйста. Тебе никто не нужен? Прекрасно. Но попомни мои слова: когда-нибудь ты будешь умирать от одиночества. И никто не спасет тебя. Никто!
 Позже, пообещал себе Крофт. Позже он скажет ей, что она нужна ему. Что он боится потерять ее, так боится, что готов сразиться в одиночку со всем миром, лишь бы с ней ничего не случилось. Сейчас было совсем неподходящее время говорить ей об этом. Потом.
 — Мы поговорим, когда я вернусь, Мерси.
 — А ты не боишься, что, когда вернешься, меня тут уже не будет?
 Она повернулась и выскочила из комнаты. Крофт долго смотрел на захлопнувшуюся дверь. Затем открыл окно. Он опустился на ковер, позволяя солнечным лучам обогреть себя. Шум машин, голоса влетали в окно, однако Крофт не замечал их. Он мог полностью отключить все свои чувства, когда медитировал.
 Однако сейчас этого не получалось. Он видел Мерси, ее глаза, по которым он так легко читал ее мысли. Глаза, как акварель. Прекрасные зеленые глаза.
 Мерси сказала, что любит его, и он видел ее глаза в тот момент. Тогда Крофт сказал себе, что она находилась в слишком большом нервном напряжении, чтобы хорошо понимать, что говорит. Он лгал себе.
 Он понял это, сидя на ковре, пытаясь освободить свой мозг от посторонних мыслей. Медленно сосредоточил он свое внимание на внутреннем свете, и разум его очистился и обрел покой.
 Он не мог больше сомневаться в Мерси. Она знала, что говорила. Он видел это по ее глазам. Она любит его.
 Крофт пытался понять, что значит быть любимым. Он исследовал себя, свои чувства, как исследовал бы цветок, заход солнца или море. Он хотел знать. Знать каждой частичкой своего существа.
 Он позволил знанию того, что Мерси любила его, разлиться по всему своему существу, пока оно наконец не заполнило его до конца, удовлетворило его и дало его разуму долгожданный покой.
 Это был не тот покой, которого он достигал своими занятиями медитацией или физическими упражнениями, однако каким-то образом он был очень близок к тому глубокому покою. В какой-то степени это было более совершенное чувство покоя. Оно окружило его и подавило то, другое.
 Крофт вдруг понял, что никогда за всю свою жизнь не знал настоящей любви. То, что происходило между ним и Мерси, он никогда бы не назвал для себя этим словом. Он думал, что понимал любовь на интеллектуальном уровне, зная ее требования и запросы, но он на самом деле не познал ее всеохватывающей силы.
 Однако теперь он понял.
 Он влюблен в Мерси. Так же сильно, как и она в него. Это одновременно и страсть, и дружба, и уважение, это и разногласия, и понимание — все это любовь.
 Замкнутый Круг.
 Крофт изучил этот новый Круг, воссозданный в его разуме, наблюдая, как он медленно обволакивает ту светящуюся точку, на которой было сконцентрировано его внимание. Круг был идеален. Хотя не существует такого понятия, как универсальное знание, и некоторые тайны останутся навечно в этом Круге любви. Без этого не обойтись. Ну и пусть. Теперь он точно знал: Мерси принадлежит ему, а он — ей.
 Удовлетворенный наконец, Крофт приступил к следующему этапу своей медитации. Было самое время для того, чтобы настроиться на напряженную работу. Собрать силы.
 Прошло полчаса. И когда Мерси осторожно открыла дверь комнаты, Крофт уже был готов. Он повернул голову и увидел, что она нерешительно стоит в дверях с бумажным пакетом в руке.
 — Я принесла тебе кое-что поесть. И стаканчик с чаем. Он в пакетике, но я заставила их сначала вскипятить воду. Ты закончил медитацию? — Она достала из пакета два стаканчика и протянула один ему.
 — Я закончил. — Он поднялся, абсолютно спокойный. В то же время все его чувства были обострены и под тщательным контролем. Так он всегда чувствовал себя перед тем, как взрывал грани насилия.
 Так он всегда чувствовал себя, когда занимался любовью с Мерси, за исключением тех моментов, когда она увлекала его за собой. С ней он мог потерять контроль, но тогда он знал, что ему ничто не грозит.
 Крофт открыл стаканчик и сделал небольшой глоток.
 — Я люблю тебя, Мерси, — сказал он.
 Мерси поперхнулась.
 — Что? — спросила она, вытирая слезы и откашливаясь.
 Крофт слегка сжал ее плечи.
 — Сейчас мне нужно идти. Я съем сандвич по дороге. Я вернусь завтра на рассвете. До свидания, Мерси.
 Он едва прикоснулся к ее губам и вышел из комнаты не оглядываясь.




 Глава 18


 Он любит ее.
 Как всегда, Мерси разрывалась между желанием треснуть его и броситься в его объятия. Но Крофт ушел, и она не может сделать ни того, ни другого.
 Как это похоже на него, думала Мерси, в волнении расхаживая по комнате. Никаких тебе пламенных речей о бессмертной любви за ужином при свечах, ни обручального кольца, ни слова о чувствах. Просто констатация факта. А потом он уходит, чтобы в очередной раз рискнуть своей жизнью.
 Должно быть, он влюбился в нее во время медитации, решила Мерси.
 В своем невероятно умном мозгу он пришел к какому-то выводу, поместив растущее увлечение ею в собственный мир восприятий и замкнув тем самым один из своих дурацких Кругов. Когда в этом лабиринте, лишь смутно напоминавшем обыкновенный человеческий мозг, все оказывалось на своих местах, понятно и согласованно, он пришел к определенному выводу. Оказалось — это любовь. Ничего более гениального он выдумать не мог.
 А затем он ушел. Мерси не успела сказать ни слова. И она осталась стоять, словно приросла к месту, когда мужчина, которого она любила и который признался, что тоже любит ее, направился в свой крестовый поход за справедливость и правосудие по дороге Круга.
 Надо быть такой дурочкой, чтобы влюбиться в него. Ведь она едва его знает.
 Они провели вместе всего несколько дней. Но Мерси казалось, что они знакомы очень, очень давно. За эти несколько дней Мерси узнала его лучше, чем знала кого-либо за всю свою жизнь. Она знала его характер, знала, что он любит, что ему не нравится. И почти ничего не знала о его прошлом. Короткая, сухая история, которую он поведал ей сегодня, приоткрыла лишь одну страничку его жизни. И эта история нисколько не изменила отношение к нему Мерси. Она любила бы его даже в том случае, если бы он ничего не стал рассказывать о себе.
 Она поняла и приняла его в свою жизнь на каком-то .другом уровне, ничего общего с доводами рассудка не имевшем. С того самого момента, когда она впервые встретила его, Мерси узнала новое, никогда прежде не испытанное ею чувство. Ее как магнитом притягивало к этому загадочному человеку. Он словно обладал властью, способной воскресить в ней то, что долго дремало, почти не ощутимое все эти годы одиночества, и это нечто отнюдь не имело ничего общего с шестым чувством. Однако у этого сверхъестественного ощущения увлеченности были и своя логика, и свои факты.
 Но какой толк во всех этих фактах и логике? В конце концов, хмуро напомнила себе Мерси, о своем бывшем возлюбленном она имела предостаточно всяких сведений. Она знала о нем все, начиная со школ, которые он посещал, и заканчивая магазином, в котором он любил покупать кроссовки. Она обсуждала вместе с ним его будущую карьеру и его победы на теннисных кортах. Она знала, какие фильмы и какие машины ему нравились. Она знала об Ароне Сандерсе все, до мельчайших подробностей, однако самого главного она как раз и не знала: ему нельзя доверять ни любовь женщины, ни принадлежащие ей ценности.
 Мерси готова была поставить все свое состояние, заключавшееся в «Букинистическом магазине Пеннингтон», на то, что Арон Сандерс за всю жизнь и двух секунд не думал о чести и порядочности. И уж конечно, не сделал их основой своей философии.
 Однако это была не столько вина самого Сандерса, решила Мерси. Человек не может долго размышлять над тем, чего у него в принципе не существует.
 Беспокойно металась она по комнате. Потом решила еще раз посмотреть «Долину». Открыла свой чемодан, нервно развернула обложку, думая о том, что из-за этой дурацкой книги Крофт рискует жизнью. Только прошлой ночью он едва не погиб из-за нее. Они оба едва не погибли.
 Что же такого было в этой книге? Почему она так нужна Глэдстоуну?
 Мерси вытащила книгу, положила ее на маленький столик около окна, села. Надо хорошенько рассмотреть ее. Она уже прочла большую часть книги, и хотя в какой-то степени чтение было довольно любопытным, Мерси чувствовала, что Глэдстоуна привлекало вовсе не содержание. Теперь она была абсолютно убеждена, что книга вообще была написана не для мужчин. В ней было слишком много лирики, неподдельной страсти, слишком много чувственной эротики. Нет, это нельзя назвать мужской эротикой. Во всем она была скорее чувственна, нежели сексуальна. «Долина мистических сокровищ» Бурле была красивой историей любви, а не механическим описанием экзотического секса. Она была ценной, однако не настолько редкой или необычной, чтобы такой человек, как Глэдстоун, потерял из-за нее голову.
 И уж конечно, она была не настолько исключительной, чтобы ради нее пойти на убийство.
 Вывод очевиден. В этой книге заключено что-то еще, и именно это что-то и делало ее столь бесценной для Глэдстоуна.
 Мерси вертела книгу в руках, рассматривая потертый кожаный переплет. Если в тексте и содержался какой-то важный код, Мерси его не найти. У нее возникали трудности даже с обыкновенным кроссвордом из ежедневной газеты. Однако она кое-что знала о старинных книгах. Мерси медленно переворачивала плотные страницы. Прекрасная, отличного качества бумага, использовавшаяся в восемнадцатом веке, была чуть шершавой и приятной на ощупь. Заметки на полях были, несомненно, очень старыми. Чернила поблекли, да и сам почерк был в стиле двухсотлетней давности, и его сложно было разобрать. Мерси не нашла на полях ни одной пометки, которая выглядела бы относительно недавней. Новые пометки снизили бы цену книги, однако заметки, датирующиеся тем самым временем, когда книга была издана, — совсем другое дело. Они, наоборот, повышали цену издания, особенно если были сделаны рукой какой-нибудь важной исторической фигуры.
 За окном угасал день. Мерси подумала о Крофте. Где он сейчас? Сколько ему осталось ехать? Теперь, когда ее не было рядом, он наверняка гнал по горной дороге с бешеной скоростью. Его превосходные рефлексы и отличное зрение позволяли ему принимать вызов крутейших виражей, один лишь вид которых бросал Мерси в холодный пот. «Тойота», конечно, не самая лучшая машина для гонок по горам, но Крофт выжмет из нее все, что можно.
 Мерси задумчиво смотрела в окно, представляя себе Крофта, мчавшегося по горной дороге. Потом она снова бросила взгляд на «Долину». Длинные лучи заходящего солнца осветили переплет как-то поособенному ярко. Теперь она могла рассмотреть каждую морщинку на коже, каждый штрих работы переплетчика. Кто бы ни приобрел книгу, должно быть, немало заплатил, чтобы так шикарно переплели. Это, несомненно, работа мастера.
 Большинство книг, относящихся к той эпохе, что и «Долина», выпускались без переплета. Именно покупатель отправил эту книгу к искусному ремесленнику. Хотя, возможно, это был сам издатель. Раз «Долина» была напечатана в частной типографии и к тому же очень маленьким тиражом, то почему бы это не сделать издателю. Хотя… издатель бы отдал переплести книгу в дешевую переплетную мастерскую. Нет, наверное, это все же был покупатель.
 Мерси прощупала корешок книги. Он показался ей немного… немного свободным. Возможно, за время столь долгой жизни этой книги ее не раз роняли. С внутренней стороны корешка тоже было что-то шероховатое, словно кожа была порвана или порезана, а потом аккуратно заклеена. Только теперь Мерси заметила на корешке тонкую полоску. Обыкновенную царапину. Еще несколько дней назад Мерси не обратила бы на нее никакого внимания. Но только не сейчас.
 Мерси сидела и смотрела на книгу. Ее обуревали противоречивые чувства. Имеет ли она право портить книгу? А вдруг это все только ее дикие фантазии и она напрасно порежет переплет? А если не напрасно? Если там действительно что-то есть?
 Не может же Глэдстоун из-за какой-то ерунды пытаться убить двух человек. Да и Крофт говорил, что в книге скрывается какая-то тайна. Значит, надо рискнуть.
 Больше Мерси не мешкала. Она подошла к своему чемодану, вытащила оттуда косметичку, открыла ее. Зубная паста, щетка, расческа, старенькие тени и тушь и маленький набор для шитья.
 Дрожащими руками Мерси пыталась воткнуть кончик ножниц в едва заметный порез. Книга, на которую она покушалась, имела почти двухвековую историю и стоила кучу денег. Ни один человек не смог бы совершить над ней этот акт вандализма без содрогания. Боже, что она делает, думала Мерси. Она же губит историческую ценность. А вдруг это все-таки просто царапина?
 Мерси подцепила корешок и чуть приподняла его. Оказалось, он был просто приклеен. Аккуратно, осторожно, профессионально. Мастер прекрасно выполнил свою работу, но все же допустил ошибки. Настоящий антиквар сразу бы их заметил.
 А возможно, подумала Мерси, все это было сделано специально, чтобы в будущем можно было еще раз воспользоваться тайником.
 Чтобы аккуратно оторвать корешок, Мерси потребовалось все ее умение и терпение. Но когда дело было сделано, Мерси увидела узкую щель в верхней крышке переплета. Она отложила ножницы, подняла и потрясла книгу.
 На пол упал тонкий листок бумаги.
 Мерси нервничала, когда только порезала переплет книги, однако это было ничто по сравнению с тем волнением, которое она испытывала, поднимая листок.
 Ничего особенного — листок, вырванный из блокнота. Он был вырезан и сложен таким образом, чтобы походить на миниатюрный конверт.
 Мерси раскрыла этот самодельный конверт и вытащила микропленку. Она сидела и долго смотрела на нее. Не обязательно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что «Долина» была так дорога для Эрасмуса Глэдстоуна именно из-за этой пленки. И она, вероятно, относилась к тому времени, когда Глэдстоуна знали как Эгана Грейвса. А раз Глэдстоун пошел на огромный риск ради этой пленки, значит, она была серьезной уликой против него.
 Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Мерси развернула микропленку и подошла к окну, чтобы рассмотреть на свет. От неожиданности она подпрыгнула и уронила пленку на стол. Бросившись к телефону, Мерси едва не перевернула стоявший рядом стул.
 — Алло?
 — Мерси? Это Дорри. С тобой все в порядке? У тебя какой-то странный голос.
 — Все нормально. — Мерси глубоко вздохнула. Ситуация выходила из-под контроля. Крофт будет разъярен, когда узнает, что она позвонила властям, однако иногда даже Крофту требовалась помощь. Мерси подозревала, что сейчас ей надо действовать, и как можно быстрее. Как только она поговорит с Дорри, то сразу же сообщит обо всем полиции, — Дорри, я рада, что ты позвонила. Мне нужно поговорить с тобой о том, что происходит. Мне нужна помощь.
 — Конечно. Но сначала у меня есть для тебя сообщение, — сказала Дорри. — Господин Глед снова звонил.
 Мерси сжала телефонную трубку.
 — Когда?
 — Пять минут назад. Именно поэтому я и звоню тебе. Он просил передать тебе еще одно сообщение.
 — О, черт…
 — Что? — Голос Дорри теперь звучал взволнованно.
 — Так, пустяки, ничего особенного. Давай сообщение. — Оно будет ужасным, в этом Мерси не сомневалась. Случилось что-то очень страшное. Она сердцем это чувствовала.
 — Подожди секундочку, я возьму записную книжку. Он очень настаивал на том, чтобы я передала его слово в слово. Все-таки, как там сделка с ним? По телефону его голос звучал чертовски вежливо. Никогда не думала, что ты будешь так здорово торговаться со своим первым серьезным клиентом.
 — За последние дни меня то и дело посещало вдохновение. Что в послании, Дорри?
 — Успокойся, вот оно. Он просил передать тебе, что в его планах произошли небольшие изменения. Господин Фальконе прибыл раньше, и они договорились об условиях сделки. Ты должна позвонить ему домой как можно быстрее.
 Мерси похолодела. Ей опять стало страшно, как прошлой ночью в Бродячем Ручье. Она сидела, глядя в окно. Через пару часов окончательно стемнеет.
 — Я должна позвонить ему домой, — повторила она.
 — Угу. Тебе нужен номер?
 — Нет, — сказала Мерси. — Он у меня есть. Спасибо, Дорри.
 — Мерси, ты уверена, что тебе не нужна помощь? У тебя такой голос…
 «Мне очень нужна помощь!»
 — Уверена. Еще раз спасибо, Дорри. Я перезвоню тебе.
 — Надеюсь, что ты быстро все уладишь. Иначе у тебя не останется времени для отдыха. Вся твоя поездка будет потрачена на решение деловых вопросов.
 — Похоже, так и выйдет. До свидания, Дорри.
 — Береги себя и хорошенько отдохни. — Дорри повесила трубку.
 Мерси долго сидела с трубкой в руках, невидящими глазами уставившись на телефон. Потом перевела взгляд на микропленку.
 Господин Фальконе прибыл. Он и господин Глэдстоун договорились об условиях сделки.
 Это было невозможно.
 Если, конечно, не принимать во внимание вертолет. А вдруг Глэдстоуну удалось перехватить Крофта? Нет, не может быть. Но у них же есть вертолет. Маленький вертолет. Искусный пилот мог посадить его даже на горную дорогу.
 Изабель была искусным пилотом. Сам Крофт сказал так, а он никогда не хвалит понапрасну.
 Мерси представила, как Изабель и Глэдстоун выскакивают из вертолета с ружьями наперевес. У Крофта нет оружия. А вдруг он уже сидит там, в подземелье, и Глэдстоун требует у него пленку?
 Наверное, именно так все и произошло.
 А значит, теперь все зависит от нее. Мерси снова взяла телефонную трубку и набрала номер Глэдстоуна. Ответила Изабель. Было слышно, что она еле сдержи-вает радость. В то же время в ее голосе чувствовалось волнение.
 — Леди Пеннингтон. Мы ждали вашего звонка.
 — Позвольте мне поговорить с Глэдстоуном.
 — Вы будете разговаривать со мной. Я уполномочена заниматься этим от имени Эрасмуса. Итак, полагаю, вы получили наше сообщение от своей подруги Дорри?
 — Получила.
 — Отлично. Значит, вы знаете, что господин Фальконе снова гостит у нас?
 Мерси вцепилась в трубку.
 — Позвольте мне поговорить с ним.
 — Боюсь, сейчас это невозможно.
 — Я не сделаю ни шагу, пока не поговорю с ним.
 — Можете поверить мне на слово: ваш любовник жив и невредим, если даже не сказать, счастлив.
 — Ваше слово немногого стоит.
 — Жаль, что вы так считаете, — сказала Изабель. — Однако на данный момент, кроме моего слова, у вас ничего нет.
 — Что вы от меня хотите? — осторожно спросила Мерси, глядя на лежащую перед ней пленку.
 — Мы хотим, чтобы вы присоединились к нам. Наша вечеринка как-то неожиданно прервалась. Эрасмус переживает. Так неудобно получилось. Вы ведь все-таки наши гости. Мы бы хотели исправить то, что произошло вчера.
 — Итак, вы хотите, чтобы я вернулась в имение?
 — Полагаю, при сложившихся обстоятельствах вам бы самой этого хотелось не меньше. Вы так близки с господином Фальконе, и все такое.
 Они убьют Крофта, если она не вернется.
 — Мне потребуется несколько часов, чтобы добраться туда.
 — Не стоит себя утруждать. Зачем ехать на машине, когда есть вертолет? Я встречу вас на дороге. Назовите мне место, где будете через час. Тогда мы успеем вернуться в имение до темноты. Выберите уединенное место и ни в коем случае никого с собой не привозите, понятно? Я не приземлюсь, если увижу, что вы не одна или что за вами кто-либо следует.
 Изабель собиралась встретить ее на вертолете. Мерси поморщилась. Неохотно протянула руку к лежащей на столе карте этого района.
 — Рядом с мотелем, в котором мы с Крофтом провели первую ночь, довольно безлюдно.
 — Я знаю это место. Там немного шумно. Но в пяти километрах к востоку от мотеля есть горный луг. Будьте там через час.
 — Это займет больше времени, возможно, часа полтора.
 — Значит, вам лучше отправиться немедля.
 — Черт возьми, это не так уж просто. У меня нет машины. — Мерси начинала злиться. Сейчас ей не помешала бы хорошенькая встряска, чтобы прогнать нарастающий с каждым мгновением страх.
 — Значит, вам придется взять напрокат. Будет лучше, если вы отправитесь в путь сейчас же. Когда доберетесь до луга, поставьте машину так, чтобы ее не было видно с дороги. Недалеко от поворота есть деревянный столб. Вы должны попытаться спрятать машину примерно в том районе.
 — Полагаю, вы хотите, чтобы я захватила книгу с собой? — хмуро спросила Мерси.
 На другом конце провода воцарилась тишина.
 — Естественно, — наконец сказала Изабель, а ее голос звучал как-то странно. — Вы должны привезти нам книгу. Иначе зачем бы вы были нам нужны. Она повесила трубку, не сказав больше ни слова. Что-то здесь не так, думала Мерси. Она могла поклясться: голос Изабель был крайне удивленным, словно та не знала, что книга у Мерси. Однако если Крофт действительно в руках Глэдстоуна и Изабель, то к этому моменту им должно быть уже все известно.
 Новая волна ужаса захлестнула Мерси. В голове проносились возможные варианты случившегося. Если произошла драка, когда Изабель и Глэдстоун попытались перехватить Крофта, то, возможно, Крофт был ранен или даже убит. Или они могли решить, что он спрятал книгу прежде, чем оказался в плену.
 Но в любом случае Изабель и Глэдстоун могли не знать, что случилось с книгой. Боже, какую глупость она сделала, думала Мерси. Ну кто тянул ее за язык?
 Мерси взяла «Долину». Она попробовала закрыть книгу. В таком положении маленькую трещину совсем не было видно. Изабель и Глэдстоун никогда не догадаются, что их секрет раскрыт.
 Микропленка — единственный лот, выставленный на аукционе, и цена ее — жизнь.
 Если Крофт жив — чтобы не отчаиваться, Мерси должна была верить в это, — тогда его еще можно спас-ти. И его спасение зависело только от Мерси. Пока пленка у нее, Глэдстоун не посмеет тронуть Крофта.
 Крофт жив. Он не может умереть. Она бы непременно почувствовала, если бы его не стало. То чувство, которое родилось у нее с появлением Крофта в ее жизни, тоже исчезло бы.
 Решившись, Мерси положила книгу на стол и взяла пленку. Необходимо найти безопасное место для этой опасной штучки.
 Куда ее деть? Спрятать в номере? Нет, не пойдет. Отнести в полицию? Нет, им придется долго все объяснять, а времени у нее в обрез. Тогда она достала конверт и написала на нем свой адрес. Если она не вернется через несколько дней, Дорри заглянет в ее почтовый ящик, чтобы просмотреть корреспонденцию, и найдет конверт. В конце концов этот конверт обязательно попадет в полицию, а уж там-то разберутся что к чему.
 Мерси подумала еще немного, потом взяла лист бумаги и написала, аккуратно подбирая слова, все, что знала или подозревала в отношении Глэдстоуна. Если она совершает ошибку, отправляясь прямо в львиную пасть, то эта записка и пленка могут оказаться единственной надеждой на спасение.
 Мерси заклеила конверт, спустилась в фойе, купила марку и бросила письмо в почтовый ящик. Оставалось только надеяться на то, что американская почтовая служба все еще была относительно неприкосновенна.
 Затем она купила маленькую бутылочку клея в старомодном универсальном магазинчике, располагавшемся в нескольких кварталах от мотеля. Мерси потратила пару драгоценных минут на то, чтобы приклеить корешок. Она критически осмотрела свою работу и решила, что это временное прикрытие, вероятно, пройдет осмотр, если, конечно, он не будет слишком дотошным.
 А спустя несколько минут она уже ехала в горы навстречу опасности. Там ее ждала Изабель.
 Как все же неудачно, подумала Мерси, что она действительно не любила маленькие летательные аппараты. Однако она уже начала привыкать к тому, что один страх может пересилить другой. А ее страх за Крофта был сильнее, чем боязнь высоты.
 Мерси услышала рокот вертолета почти сразу же, как спрятала машину за деревьями. Она пошла навстречу вертолету, крепко прижав к себе «Долину».
 Какая неуклюжая эта неотразимая Изи, думала Мерси, она же своей консервной банкой помнет все горные цветы. Крофт бы, наверное, умудрился посадить вертолет, не задев ни травинки. Изабель сидела в кабине. Мерси шла медленно, очень медленно и считала шаги. Ей казалось, что, как только она сядет с Изабель, все будет кончено. Винтовые лопасти приводили воздух в дикое, неистовое кружение. Волосы Мерси растрепались, когда она наклонилась и залезла в кабину вертолета.
 — Это «Долина»? — крикнула Изабель, глядя на то, что Мерси держала в руках.
 Мерси кивнула и пристегнула ремень безопасности. Когда Изабель оторвала свою машину от земли и медленно поднялась в воздух, в желудке у Мерси что-то оборвалось. Луг остался далеко внизу, а вершины гор возвышались словно острые пики, наставленные на солнце. Эти пики легко могут проткнуть вертолет, и тогда он рухнет в пропасть.
 Ей необходимо было сконцентрировать внимание на чем-то другом, подумала Мерси. Она постаралась вспомнить, что Крофт говорил о медитации. Нужно освободить свой мозг и сосредоточиться на некоем главном образе…
 — С Крофтом все в порядке? — спросила Мерси, пытаясь сбросить с себя оцепенение и не думать о разбитом вертолете.
 — Скоро сами увидите. — Классический профиль Изабель ничуть не был искажен ее солнцезащитными очками. Они служили лишь для того, чтобы придать ее облику больше экзотической таинственности. Ее волосы были аккуратно заколоты, а летный костюм цвета хаки казался образцом последних разработок в области моды.
 — Знаете, вам не сойдет это с рук, — крикнула Мерси, стараясь перекрыть шум мотора. — Я знаю, что в данных обстоятельствах это звучит банально, но это правда.
 — Что не сойдет с рук? Книга принадлежит нам, и мы просто возвращаем ее себе.
 — Вы пытались убить нас.
 — Глупости. Вы оба напились, а затем отправились в увеселительную прогулку по горам в полночь. Вам еще повезло, что вы остались живы.
 — Скажите мне, Изабель, неужели вам нравится зарабатывать себе на жизнь подобным образом?
 — Скажите и вы мне, мисс Пеннингтон, были ли вы когда-нибудь так бедны, что каждую ночь вам приходилось продавать свое тело мужчине для того, чтобы не умереть с голоду утром?
 — Нет. И я не верю, что вы были когда-либо так бедны. В жизни всегда есть выбор.
 — Вы не знаете, о чем говорите. Вы маленькое, наивное создание, вы никогда не жили в бедности. Откуда вам знать, что это такое. Но о себе я могу сказать одно: я никогда больше не буду нищей, и ни один мужчина больше не сможет использовать меня. Я буду использовать их. Все они, такие, как Глэдстоун, будут ползать передо мной на коленях, будут исполнять любой мой приказ. Я добьюсь этого. Обязательно.
 Мерси услышала непреклонную убежденность в ее голосе и поняла, что ей нечего возразить. Она откинулась на спинку кресла и постаралась успокоить свой желудок. В конце концов ей пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть глубоких ущелий и громад угрожающе возвышающихся гор. И снова принялась она за поиски спокойного круга света внутри себя. Путешествие было не таким уж страшным, как она себе представляла. Однако Мерси прекрасно понимала, что это были еще цветочки. Ягодки начнутся, когда они прилетят.
 Через двадцать минут Мерси открыла глаза и увидела, что Изабель снижается над имением Глэдстоуна. Солнце уже зашло, и тени быстро наползали на крепость.
 — Внутрь, — приказала Изабель, захлопывая дверцу вертолета. — Эрасмус ждет вас.
 — Если бы я этого не знала, черта с два я стала бы торопиться.
 Мерси отстегнула ремень безопасности. Она ожидала, что Изабель попытается выхватить у нее книгу, однако та даже не посмотрела на нее. Вместо того она пошла вместе с Мерси к главному входу дома. Собаки залаяли из своей клетки.
 Когда две женщины приблизились к двери, она распахнулась. Там стоял Глэдстоун, он выглядел почти так же, как в тот день, когда встречал Мерси и Крофта. Разница заключалась лишь в том, что на этот раз он был с ружьем.
 — Заходите, моя дорогая. Как я рад снова видеть вас. Вы доставили нам порядком хлопот.
 Мерси сморщила носик и взглянула на Изабель.
 — Неужели вам действительно нравится исполнять приказы вашего босса? Знаете ли, вы могли бы справляться со всем этим получше его. Не думаю, чтобы Глэдстоун был единственным работодателем в этом мире.
 — Если вы так проницательны, то лучше попридержите свой язык, — посоветовала Изабель. — Вы лишь досадное недоразумение во всей этой истории. И теперь, когда мы получили книгу, у нас нет больше необходимости терпеть это недоразумение.
 Сказать им или не сказать? Нет, лучше сначала поговорить с Крофтом. Она расскажет ему о «Долине», и тогда, может быть, у него появится идея, как лучше воспользоваться последним оставшимся у них козырем.
 Глэдстоун увидел книгу в руках Мерси и одобрительно кивнул Изабель.
 — Вижу, что ты исправила свои ошибки, Изабель. Книга снова у нас, и скоро вся эта история закончится. Держи. — Он протянул ружье Изабель. — Ты с этим лучше умеешь обращаться. Ты же знаешь, как сильно я не люблю оружие. Это твоя обязанность. Дайте мне книгу.
 Изабель взяла ружье. Ведя Мерси по дому, она держала его с легкой беспечностью — сказывалась долгая тренировка.
 Мерси затаила дыхание, когда увидела, как внимательно посмотрел Глэдстоун на «Долину». Он, казалось, ничего не заметил. Возможно, потому, что думал, что у нее не хватило ума разгадать его секрет, решила Мерси.
 — Вы, несомненно, весьма полезны здесь, Изабель, — заметила Мерси, поднимаясь по лестнице.
 Глэдстоун усмехнулся.
 — Действительно, весьма. Только иногда и Изабель допускает ошибки. Изабель — мой телохранитель и личный помощник, Мерси. Моя безопасность — это ее прямая обязанность. Она также ответственна, чтобы я получал то, что хочу. Она знает, что если провалится хотя бы один раз, то больше не будет нужна мне. Прошлой ночью вы заставили ее порядком поволноваться, дорогая, когда вам удалось вытащить вашего любовника из бассейна.
 Мерси остановилась и взглянула на Изабель.
 — А как же Даллас и Ленс? Просто слуги?
 — Даллас и Ленс подчинялись мне, — ответила Изабель. — Когда я нанимала их на работу, то убедилась в том, что они не смогут доставить Глэдстоуну больших хлопот, если вдруг что-либо пойдет не так и они попадут в полицию. Их судимость всегда будет говорить против них. К тому же мы знаем о них такое, что неизвестно полиции, но если эта информация дойдет до властей, им обоим не миновать пожизненного заключения.
 — Итак, вы шантажировали их?
 Глэдстоун улыбнулся.
 — Кроме того, я очень хорошо им платил. И они не зря получали свои деньги, по крайней мере до последнего времени.
 — Вы отправили их той ночью в мотель, чтобы они выкрали книгу, не так ли? — спросила Мерси.
 — Когда мы узнали, что вы приехали не одна, Изабель встревожилась, — в порыве искренности объяснил Глэдстоун. — Присутствие Фальконе рождало целый ряд тревожных вопросов. Она решила выяснить все, что было возможно, о вашем маленьком сюрпризе, отправив Далласа и Ленса в мотель. Именно Изабель придумала выкрасть книгу, если бы вы приехали не одна. Нужно было подстраховаться. И если бы пришлось быстро исчезнуть, книга по крайней мере была бы у меня.
 — Однако вам не удалось заполучить ее.
 — К сожалению, пришлось вернуться к первоначальному плану, что значило позволить вам обоим приехать в имение, — сказал Глэдстоун. — Книга была нужна мне как воздух. Вы лично особенно нас не тревожили, по правде говоря. Мы были почти уверены, что вы окажетесь такой, какой вы и оказались, — невинным маленьким торговцем книгами, которому ужасно повезло и он нашел нечто весьма ценное, и все, что ему нужно, — совершить законную сделку. Мы пригласили вас лично доставить «Долину» только для того, чтобы убедиться, что вам неизвестны секреты книги. Мы полагали, что сможем выяснить это, оставив вас на пару дней погостить в имении. Наивность, искренность и глупость легко можно распознать. Однако господин Фальконе был совсем другим. Мы ничего не смогли выяснить о нем за то короткое время, что было в нашем распоряжении, и это показалось нам весьма подозрительным.
 Мерси глотнула. Она не должна позволить своему воображению свести себя с ума, сказала она себе. Она должна оставаться спокойной.
 — А как вы узнали, что в ту ночь я положила «Долину»в сейф мотеля?
 — Портье сказал об этом, когда Даллас задал ему несколько вопросов и предложил небольшую взятку. Он даже назвал Далласу шифр замка. Мы специально выбрали для вас этот мотель, поскольку знали, что портье неравнодушен к спиртному и с ним можно без труда договориться, — Изабель наградила Мерси ослепительной улыбкой. — Мы дали Далласу и Ленсу инструкции, чтобы кража выглядела так, как будто обыкновенный вор пытался унести все, что мог. Поэтому они и обчистили нескольких постояльцев. Даллас попытался даже пробраться в вашу комнату, когда обнаружил, что сейф пуст. Однако вы проснулись.
 Глэдстоун очаровательно улыбнулся.
 — То, что вы проснулись той ночью, — самое большое несчастье для вас обоих. Если бы Далласу и Ленсу удалось заполучить «Долину», мы бы просто-напросто отменили наше приглашение и отправили вас назад. На самом деле… — Он не закончил.
 Мерси хмуро взглянула на него.
 — Я не верю вам. Вы бы все еще продолжали допытываться, кто такой Крофт и почему он приехал со мной.
 Изабель улыбнулась:
 — Мерси далеко не так глупа и наивна, как кажется, Эрасмус. — Она повернулась к Мерси. — Вы совершенно правы. Господин Фальконе был неизвестным в этом уравнении, и мы не могли позволить себе не обратить на него внимания. Нам, вероятно, пришлось бы рано или поздно устроить для него несчастный случай, просто для профилактики. Вы могли бы оказаться более удачливой.
 — Сомневаюсь, — сухо сказала Мерси.
 Изабель рассмеялась.
 — Вы собираетесь отвести меня к Крофту?
 — Он скоро к вам присоединится.
 Они вели ее в тропический сад.
 — Где он?
 — При удачном стечении обстоятельств мы все скоро узнаем это, — сказал ей Глэдстоун, спускаясь следом за ними.
 Мерси резко остановилась и с ужасом и яростью взглянула на Изабель.
 — Его нет здесь! Но вы сказали, что схватили его!
 — Мы непременно схватим его, Мерси. Вы такая чудесная приманка.
 У Мерси подогнулись колени. Крофт будет в ярости. Неизвестно почему, но именно это больше всего беспокоило ее в тот момент. Она отмахнулась от этой мысли и решилась на последнюю попытку.
 — Зачем вам заманивать его в ловушку? У вас же есть теперь ваша драгоценная книга?
 Глэдстоун кивнул.
 — Действительно, но я осторожный человек, Мерси. Я никогда не оставляю следов. И очень опасаюсь, что ваш Фальконе представляет собой весьма опасный след. Поэтому лучше от него избавиться. Мне не нужны лишние проблемы.
 Мерси проклинала себя за глупость, Надо же быть такой дурой! И теперь она подвела Крофта. Ну почему она его не послушалась?! Она повернула ручку и рванула дверь, делая вид, что собирается бежать и укрыться в зелени растений.
 Изабель отреагировала моментально, сделав шаг в сторону Мерси, пытаясь схватить ее. Однако вместо того чтобы броситься опрометью в сад, Мерси резко развернулась и набросилась на Изабель.
 — Черт бы тебя побрал! — Изабель подняла ружье, пытаясь оградить себя от этого неожиданного нападения, однако Мерси удалось повалить ее на землю.
 Последовала быстрая, яростная драка на ступеньках. Самое главное было схватить ружье. Мерси постаралась вспомнить все, чему научилась на занятиях по самообороне, однако в конце концов это оказалось бесполезно.
 Эрасмус Глэдстоун ударил Мерси по голове книгой.
 У Мерси искры посыпались из глаз.
 Когда она очнулась, ее уже тащили туда, где Глэдстоун хранил свои редкие книги.
 Тяжелая дверь с глухим стуком закрылась.
 А вслед за этим наступила зловещая темнота и еще более зловещая тишина.




 Глава 19


 Крофт стоял за деревом и наблюдал, как вертолет спускается на двор имения Глэдстоуна. Уже стемнело, однако лампы, установленные на высоких стенах забора поместья, отлично освещали происходящее. Он стиснул зубы от ярости, когда увидел, как из вертолета вылезла Мерси и направилась к дому.
 Как только он услышал угрожающий звук возвращающегося вертолета, он понял, что что-то пошло совсем, совсем не так. И теперь он знал, насколько не так. Мерси стала пленницей Глэдстоуна.
 Крофт видел Глэдстоуна с ружьем, видел, как они о чем-то говорили с Мерси, видел, как ее ввели в дом, видел захлопнувшуюся дверь.
 — Черт! — Крофт окинул взглядом опустевший двор. Он мгновенно догадался, что Глэдстоун собирался использовать Мерси в качестве приманки. Крофт решил, что, вероятно, Мерси сказали, будто он, Крофт, уже захвачен.
 И она тут же примчалась к нему на выручку. Не испугалась ни вертолета, ни ружья Глэдстоуна. Крофт покачал головой, думая о том, как сильно, должно быть, Мерси любила его. Она была готова ради него на все.
 За исключением только одного: беспрекословного исполнения его приказов. Она почему-то постоянно делала все наоборот. Когда все это закончится, он займется с ней любовью, он измотает ее так, что она станет совсем безвольной и уставшей, и тогда он объяснит ей, что она должна оставаться на месте, если он сказал ей оставаться на месте.
 После чего, решил Крофт, она, вероятно, заявит ему, что она не собака и что она не любит, когда ей приказывают. Она сама знает, как поступать, у нее своя голова на плечах, и будь Крофт хоть семи пядей во лбу, она не собирается слушать его, а сделает так, как считает нужным.
 Когда их спор закончится, он, отчаявшись изменить Мерси, снова увлечет ее в постель.
 Но сначала ему необходимо было вызволить ее, а это вовсе не обещало быть простой задачей. Пробраться внутрь не составит труда. Он уже продумал, как сделает это. Добраться до Глэдстоуна, возможно, будет сложнее, однако и с этим Крофт справится. Изабель весьма опасна, но все же она слабее Крофта.
 Но теперь нужно было сначала вытаскивать оттуда Мерси, а уже потом возвращаться и разбираться с Глэдстоуном. Мерси была козырем в этой игре. Пока она была в имении, Крофта держали на прицеле.
 Крофт какое-то время продолжал стоять в тени деревьев, размышляя. Он не замечал ни холода ночи, ни ветра, ни звуков, раздающихся в окружавшей его ночной темноте. Он растворился в собственном существе, погружаясь в его мир, и этот мир наполнил его без остатка. Затем он представил себя на месте Глэдстоуна и постарался предположить, о чем думал в этот момент его враг.
 Возможно, Мерси заперли в спальне наверху. Возможно, ее держали внизу под дулом ружья. Однако у Крофта было преимущество: Глэдстоун и Изабель не знали, где он и что намерен предпринять. Он был загадкой для них. Они могли предположить, что он придерживается первоначального соглашения, а в таком случае они не увидят его до рассвета.
 Но если они решат, что ожидать от Крофта можно всего, то захотят освободить себе руки. Они сунут Мерси в какую-нибудь клетку, чтобы она не мозолила им глаза. Люди, подобные Глэдстоуну и Изабель, часто не принимают всерьез людей, подобных Мерси. И совершают ошибку. Они не знают, что в критических ситуациях такие, как Мерси, нередко преподносят сюрпризы. В любом случае им не придет в голову пока убивать ее.
 Подземелье — единственное место, которое удобнее всего использовать для тюремной камеры. Держать там Мерси гораздо надежнее, чем в спальне наверху. Интуиция подсказывала Крофту, что подземелье не только хранилище книг.
 Глэдстоун, решил Крофт, скорее всего оставит Мерси в подземелье. Открыть дверь изнутри она не сможет.
 Крофт прикинул еще раз. Да, надо идти на поиски его любимой, отчаянной Мерси в подземелье. Если ее там нет, то он будет искать по всему дому. Но он обязательно ее найдет.
 Он долго еще стоял, спрятавшись за осиной, дожидаясь, пока не стемнеет окончательно. Фонари, освещавшие двор, были единственным источником света в этих непроглядных сумерках, но, по мнению Крофта, их свет был лишь тщетной попыткой спастись от прихода ночи и ее власти.
 Теперь он мог видеть, как две темные тени передвигались по двору имения. Доберманов спустили с цепи. Однако собаки меньше всего беспокоили Крофта. Он понимал их, и они отвечали ему взаимностью.
 Самый простой способ пробраться в дом — через стену. Ему предстоит преодолеть электронные охранные камеры, но это для Крофта — раз плюнуть. Ограниченные в своих способностях мониторы были установлены для того, чтобы распознавать людей, а не призраков, сказал себе Крофт.
 Затем он должен пробраться к вертолету, а потом — к единственному оставшемуся в имении автомобилю. На машины он потратит всего несколько минут. А затем он проникнет в дом.
 Крофт всей грудью вдохнул чистый, холодный воздух, позволяя его энергии разлиться по всему телу. Темнота была его другом и союзником. А он сам — всего лишь одной из рожденных ею теней. Он скользнул по тропинкам, которые никогда не увидят другие люди, и двигался так тихо, что звук его шагов не могло различить ни одно человеческое ухо. Ночь — это его стихия.
 Мерси металась по подземелью. Сколько она еще сможет здесь продержаться и не сойти с ума? То ей казалось, что стены надвигаются на нее и скоро она окажется задавленной книжными стеллажами. То она начинала задыхаться. Она хотела вырваться из этой клетки, быть на крыше, в вертолете, висеть над пропастью — где угодно, только не здесь.
 Она пыталась открыть замок, но бросила это бессмысленное занятие. Крофт наверняка справился бы с таким изощренным механизмом. Но она-то не Крофт. Она — обыкновенный продавец книг, а не искусный взломщик.
 За что ее посадили сюда? Она никому ничего плохого не сделала!
 Мерси схватилась за голову. Сейчас она встанет на четвереньки и завоет.
 Глэдстоун сказал, что эта комната для всех, кроме него, — ловушка. Мерси содрогнулась от ужаса.
 А вдруг ее тут похоронили заживо?!
 Стоп. Так недолго и свихнуться. Она должна думать о хорошем. В подземелье было довольно прохладно, но отнюдь не холодно. С воздухом все в порядке, сказала она себе. Значит, она не задохнется. Возможно, ей может понадобиться туалет, однако она справится с этой проблемой. А вдруг она умрет тут с голоду? Нет, нельзя об этом думать. Все будет хорошо. О ней не забудут.
 Маленькая утешительная лекция не особенно-то помогла ей. Мерси продолжала ходить взад-вперед по своей темнице. Неожиданно появилась Изабель, осторожно открыла внешнюю дверь и безмолвно проводила Мерси в находившуюся внизу ванную. Мерси отпустила несколько саркастических замечаний, однако ее жандарм не обратил на них внимания.
 Когда они снова вернулись в подземелье, Изабель заставила Мерси прислониться в стене, а тем временем Глэдстоун зашел в металлическую комнату и быстро снял с полок несколько книг.
 — Я возьму только наиболее ценные, — сказал он Изабель, — все остальное может быть восстановлено.
 И он ушел.
 Мерси не понравилось, как прозвучали эти загадочные слова, однако она ничего не сказала. Вряд ли кто-нибудь к ней прислушается.
 Мерси снова оставили одну. Из-за этой узкой комнаты у нее разболелась голова. Ее трясло от холода. И она волновалась за Крофта. Где он? Что с ним? Шли часы. Незаметно она задремала. Когда же проснулась, то испугалась еще сильней.
 Если бы здесь был Крофт! С ним она ничего не боялась.
 Забившись в угол, Мерси обхватила колени и уставилась вверх, на полку, где стояли ценные старинные книги. Так же, как она делала в вертолете, она постаралась сконцентрироваться на какой-нибудь точке своего сознания. Ей необходимо взять себя в руки. Что бы ни было предначертано судьбой, она скорее сможет выдержать это, если найдет в себе силы успокоиться. Сейчас ей необходимо было спокойствие, которое удавалось найти Крофту, когда тот медитировал.
 Несомненно, это не могло быть так уж сложно. Прошло еще несколько минут. Мерси удалось чуть-чуть успокоиться. Ее мозг, по известным только ему причинам, начал забавляться с какими-то странными мыслями.
 Слова Глэдстоуна неотступно преследовали ее. Подземелье было ловушкой для всех, но не для него. Как это сказал Крофт? Что-то о том, что Глэдстоун всегда оставлял для себя пути к отступлению.
 Замок был и изнутри. Зачем? Чтобы запереться и посадить себя в ловушку. Глупо. Не собирался же здесь Глэдстоун заниматься медитацией. Не такой он человек.
 Но если закрыть одну дверь, а выйти через другую? А вдруг здесь есть выход? За книжными шкафами? Мерси глубоко вздохнула и поднялась на ноги.
 Она стала осторожно вытаскивать книги и складывать на полу.
 Она начала с той секции книг, которую Глэдстоун не успел показать ей во время их последнего визита сюда.
 Пару раз та или иная повергла ее в восхищенное изумление. Мерси внимательно изучила титульный лист прекрасной книги на латыни и поняла, что держит в руках произведение великого Фомы Аквинского. Мерси застыла с этой драгоценной книгой, однако напомнила себе, что в данной ситуации созерцание этого сокровища ничем не сможет ей помочь.
 Это случилось, когда она нагнулась, чтобы осторожно положить книгу на пол, потеряла равновесие и оперлась о стеллаж, чтобы не упасть. Крайняя секция чуть сдвинулась.
 Мерси мгновенно отскочила назад. Затем осторожным, робким движением она еще раз толкнула стеллаж. Однако на этот раз ничего не произошло.
 Все, у нее галлюцинации.
 Сейчас появятся привидения. Дверь в подземелье бесшумно открылась. И тут же свет в маленькой комнате погас. Мерси открыла рот, но от ужаса не издала ни звука.
 — Тсс… Молчи, Мерси.
 — Крофт?!
 Она бросилась к нему. Ей хотелось сказать ему тысячи всяких вещей. Она была так рада, что он пришел. Но Крофт приказал молчать, и Мерси не сказала ни слова.
 Он взял ее за руку и вывел из хранилища.
 Им удалось сделать всего три шага, когда вспыхнул свет. В дверях, стояла Изабель, держа в руках ружье, дуло которого было направлено не на Крофта, а на Мерси.
 — Неужели вы думали, что я доверяю электронике? Ни в коем случае. Особенно когда дело касается вас, господин Фальконе. Не двигайтесь, иначе я застрелю вашу обожаемую леди Пеннингтон.
 Предупреждение немного запоздало. Крофт уже двигался. Это случилось так быстро, что Мерси даже глазом моргнуть не успела. Ее схватили и перетащили через порог подземелья. Крофт закрыл за собой дверь.
 Тяжелая металлическая дверь захлопнулась в то мгновение, когда снаружи раздался оглушительный ружейный выстрел. Крофт нашел выключатель и бросился к внутреннему замку.
 — Изабель еще долго учиться. И первый урок — сначала стреляй и только потом хвастайся.
 — Что ты делаешь? — спросила Мерси.
 — Запираю нас внутри и оставляю Изабель снаружи. — Он навалился на дверь и, когда та не поддалась, нажал посильнее. Металлический стержень неохотно занял свое место.
 — Ты, конечно, сделал все здорово, Крофт. Только теперь мы в ловушке. — Мерси потерла плечо. Когда Крофт втолкнул ее обратно в подземелье, она ударилась о стеллаж. Теперь будет синяк! Однако сейчас было неподходящее время для жалоб. Есть вещи похуже синяков. — Крофт, ты не должен был так рисковать, пытаясь спасти меня. Теперь мы оба заперты в этом чертовом подземелье. И отсюда не выбраться.
 Он обернулся. Посмотрел на нее странным взглядом, отрешенным и загадочным одновременно.
 — Они тебе ничего не сделали?
 Она вздрогнула от того, насколько безразлично прозвучал его голос. Она ненавидела, когда он так с ней разговаривал.
 — Со мной все в порядке, извини, Крофт.
 — Что случилось? — Ни обвинения, ни злости, как будто он случайно проходил мимо и из чистого любопытства поинтересовался, как она здесь оказалась.
 Крофт работал, вдруг поняла Мерси. А когда он работал, он всегда был таким. Равнодушным. Холодным. А она ждала, что он бросится ее обнимать!
 — Я получила сообщение от Глэдстоуна и Изабель через Дорри, — быстро объяснила Мерси. — Смысл заключался в том, что они захватили тебя и угрожали держать до тех пор, пока не появлюсь я с книгой. И я, как идиотка, всему поверила и бросилась им навстречу со всех ног.
 — Как они узнали, что книга все еще у тебя?
 Мерси нахмурилась.
 — Не знаю. Они не захватили тебя, а значит, не могли знать наверняка… О, это все из-за меня! Когда они сказали, что ты находишься у них, то я решила, что они знают, что у тебя нет с собой книги. Итак, я… э… предложила привезти ее в обмен на тебя.
 — Они хотели, чтобы ты была у них, чтобы схватить и меня.
 — Да. Я это поняла. Но слишком поздно.
 — Значит, они собирались убить нас обоих. В прошлый раз Глэдстоун научился тому, что ни в коем случае нельзя оставлять свидетелей.
 — Что я больше всего ценю в тебе, Крофт, так это то, что ты не убаюкиваешь меня напрасными надеждами.
 — Не вижу в этом большого смысла.
 — Да уж… — Она смотрела на него, всем сердцем желая броситься в его объятия, однако понимала: сейчас он не станет ее утешать. — И что теперь?
 — Теперь мы подождем. Открыть подземелье не составит большого труда, однако мы не можем так рисковать, пока знаем, что Изабель еще не надоело и она сидит под дверью, сжимая «смит-и-вессон»в руках.
 — Ну что ж, если у нас есть немного времени, чтобы поболтать, мне нужно кое-что показать тебе. — Мерси положила руку на сегмент стеллажа, который двинулся с места. Пока они отсюда не выберутся, она будет так же сдержанна, как и Крофт. — Не знаю, важно ли это, но я нашла одну интересную вещь, и если она не сработает, я кое-что расскажу тебе. О «Долине». Ты никогда в жизни не догадаешься…
 — Господин Фальконе, вы пользуетесь моим гостеприимством в последний раз. — Голос Эрасмуса Глэдстоуна прогремел в маленькой комнате из вделанного в потолок динамика.
 Мерси и Крофт подняли головы. Мерси начала было что-то говорить, однако Крофт протянул руку и зажал ей рот. Когда она вопросительно взглянула на него, он покачал головой. Она понимающе кивнула в ответ, и он отнял руку.
 — Я знаю, что вы слышите меня, Фальконе. Вы думаете, что хотя бы временно, но обезопасили себя от ружья Изабель? Не беспокойтесь, никто в вас стрелять не будет. Даже наш местный шериф сочтет себя обязанным расследовать это дело, если найдет вас вместе с леди Пеннингтон, продырявленными ружейными пулями в моем подземелье. Огонь гораздо более надежный способ, знаете ли. А у меня уже есть опыт общения с огнем.
 Глаза Мерси расширились от ужаса, когда она взглянула на Крофта. Он тоже посмотрел на нее, а потом сказал:
 — Очевидно, вы с ним недолго общались, Грейвс. Я снова нашел вас, не так ли?
 — О! Так вы знаете, кто я на самом деле. Этого я и боялся, — печально произнес Глэдстоун. — Пока я ждал вашего появления сегодня вечером, я много думал о том неудачном происшествии на острове. Мне показалось, что вы, возможно, были каким-то образом причастны к случившемуся. Действительно, это были вы? Если так, то три года назад вам удалось разрушить предприятие, общая стоимость которого оценивалась в несколько миллионов долларов. Я все еще не понимаю, каким образом вам удалось сделать это. Мои люди ничего не сообщили мне о нападении, никто не видел, чтобы к нам подплывали высокоскоростные правительственные суда или садились на остров вертолеты. Ни один отряд не мог бы высадиться на моем острове и остаться незамеченным.
 — Слишком опасно мыслить категориями невозможного, — сказал Крофт. Он подал знак Мерси и безмолвно, движениями одних губ сказал ей, чтобы она показала ему то, что собиралась.
 — Вы ошибаетесь, Фальконе. Я всегда мыслю подобными категориями. Также я посвящаю немного времени размышлениям и сопоставлениям фактов. И я проанализировал то, что могло произойти той ночью на Карибских островах. Большая группа не могла просочиться в мое поместье. Они бы выдали себя в течение пяти минут. Однако то, что не удалось бы большой группе, смог бы сделать один человек. Итак, именно вы были тем человеком, который пробрался в мое поместье в ту ночь. Или я не прав?
 Мерси указала на стеллаж и беззвучно объяснила, что он двигается. Она толкнула его, однако стеллаж упорно оставался на своем месте.
 — Фальконе? — Голос Глэдстоуна повелительно прозвенел из динамика. — Вы были тем человеком, который все мне испортил три года назад, так? Я хочу знать наверняка. Я не люблю оставлять свободных концов.
 — Я тоже. — Крофт не стал отвечать на вопрос Глэдстоуна и тихо спросил у Мерси:
 — В какую сторону он двигался?
 — Влево. Я оступилась и схватилась за него, и он немного сдвинулся. — Мерси наклонилась вперед и попыталась сдвинуть стеллаж. — Глэдстоун говорил мне, что это подземелье будет ловушкой для любого, но только не для него. К тому же ты сказал, что у него всегда оставался путь к отступлению. Поэтому я и стала искать его. Я, конечно, в это не верила, но мне было нечего делать в течение последних нескольких часов.
 Крофт кивнул.
 — Ты права. После старого, прогнившего туннеля на острове он должен был быть уверен в том, что на этот раз все хорошо продумал. Не зря же он сделал замок с внутренней стороны подземелья.
 — Фальконе! Отвечайте, черт вас возьми. — Голос Глэдстоуна сорвался.
 — Он начинает нервничать, — заметил Крофт, на этот раз вовсе не заботясь о том, чтобы его голос звучал тихо.
 — Неуравновешенным людям полезно заниматься медитацией, — равнодушно сказала Мерси, чувствуя, что Глэдстоуна взбесит то, как нагло они обсуждают его проблемы. — Хотя, с другой стороны, жестоким это мало помогает. Они все почему-то жутко дерганые.
 — Ты права, Глэдстоун — жестокий человек, — сказал Крофт. — Он знает, что он делает. И он переступает через людей в своих целях. Вот почему его нельзя простить и ему нельзя этого забыть. Его можно только уничтожить.
 Голос Глэдстоуна превратился в рык.
 — Это вы обаскоро будете мертвы, и вы прекрасно знаете об этом, не так ли? Заперевшись в подземелье, вы совершили роковую ошибку.
 Крофт слегка ударил по стеллажу. Потом кончики его пальцев едва ли не любовно начали двигаться от его вершины к основанию, пробуя, толкая и тихонечко нажимая. Когда его пальцы были почти у самого пола, то что-то едва заметно поддалось.
 — Мне нужно немного времени, чтобы разобраться с этим, — тихо пробормотал он. — Мы должны заставить Глэдстоуна говорить.
 Мерси кивнула, убрала одну из ценных книг, освобождая тем самым место для работы Крофта.
 — Что заставляет вас думать, что на этот раз вам удастся выйти сухим из воды? — бесстрашно спросил Крофт.
 — В прошлый раз огонь был неожиданностью, — объяснил Глэдстоун охотно. — Однако я извлек из этого хороший урок. Я узнал, насколько эффективным он может быть. Все думали, что я погиб в огне, не так ли, Фальконе? Даже вы. И я действительно едва не погиб. Любой другой, оказавшись в подобной ситуации, не смог бы выбраться из нее живым. Но я далеко не любой. У меня всегда есть путь к спасению. В тот раз он был старый и опасный, так что едва не стал моей могилой. Мне пришлось пройти через огонь, чтобы пробраться к тому туннелю, и когда я наконец достиг его, он уже был полон дыма. Однако я выжил и многому от этого научился. Вы и представить себе не можете, как много пластических операций в одной небольшой частной клинике в Швейцарии потребовалось сделать, прежде чем я снова мог показать свое лицо и руки другим людям. Однако это того стоило, ибо, когда я все-таки появился в обществе, меня никто не узнал. И тогда я понял, что ничто не сможет остановить меня, ничто не помешает мне начать мой бизнес снова. В одном из швейцарских банков меня ожидала весьма кругленькая, предусмотрительно отложенная сумма. В подобного рода делах я никогда не надеюсь только на удачу.
 — И как много жизней вы предали забвению для того, чтобы накопить эту кругленькую сумму? — Крофт на мгновение отнял руку от стеллажа, но лишь для того, чтобы снова сжать его уже с гораздо большей силой.
 — Приходилось работать с подручным материалом, — сообщил ему Глэдстоун. — Вся прелесть этого заключается в том, что вокруг всегда так много сырого, доступного материала для человека, который понимает, что большинство людей в этом мире любят выполнять приказы. Они хотят, чтобы кто-то другой принимал решения за них. Они страстно желают сдаться и остро нуждаются во властном человеке. Итак, немного людей действительно хотят сами за себя думать, неужели вы не заметили этого, Фальконе?
 — Заметил. — Часть стеллажа начала медленно отодвигаться.
 — Предложи таким людям новую религию, культ, чувство того, что они особенные, стоящие в стороне от обыденных, ничем не примечательных людей, что они лучшие, и они приползут к тебе, моля дать им руководство к действиям.
 Мерси спросила:
 — Ваша колония художников была предназначена для того, чтобы опять стать основой рабского труда, Глэдстоун? Я всегда думала, что художники независимые люди. Как же вы сможете управлять ими?
 — Вы очень проницательны, мисс Пеннингтон. Более чем, как я вынужден теперь признать. Вы совершенно правы. Моя колония художников должна была стать фундаментом мощной и властной империи. В прошлый раз я допустил ошибку, слишком приблизив к себе своих последователей. В конце концов это оказалось главным моим просчетом. Это дало возможность одному человеку проникнуть в мое убежище. Ему удалось использовать огромное количество людей, окружавших меня как прикрытие. На этот раз я устроил так, чтобы мои наивные помощники, как я их называю, находились на некотором расстоянии от меня. Они ничего не знают об их истинном назначении. Они и понятия не имели о том, насколько полезными были для меня. Они думали, что просто перевозят свои творения вместе с багажом из одной части страны в другую или даже по всему миру. А что касается управления ими, ну что ж, художники, возможно, могут быть независимы, однако у них, как и у всех людей, есть свои слабые места. Прошлой ночью вы видели их и имели возможность побеседовать с ними. Они видят во мне покровителя. Я финансирую их творческие изыскания. Более того, я даю им понять, что они избранные, уникальные, что их картины — прыжок в будущее искусства.
 — А что вы получали взамен? — спросил Крофт, отодвигая часть стеллажа на несколько сантиметров. За книжной полкой послышался щелчок. Он бросил быстрый взгляд в сторону динамика.
 — Я уже начал осуществлять один очень интересный проект, Фальконе. А теперь из-за вас дело придется приостановить. Однако на этот раз, благодаря моей предусмотрительности, мне не придется тратить три года, чтобы все восстановить. Фальконе, я знаю, вы умный человек, вы оцените мою гениальную идею посылать моих подопечных по всему свету в поисках художественного вдохновения. Они ведь обожают путешествия. Для них это было бы творческим стимулом. Путешествуя по всему миру, они иногда заезжали бы к моим друзьям, моим знакомым, покровителям искусства, так сказать. Почему бы не оказать мне такую любезность и не заехать в пару-другую мест? А заодно и выгодно продать несколько своих картин?
 — А что все-таки эти художники на самом деле перевозили для вас, Глэдстоун? — Крофт отнял руку от стеллажа и покачал головой. Мерси начала нетерпеливо толкать стеллаж. Он шепнул ей:
 — Еще рано. Если мы откроем потайной ход сейчас, то может сработать сигнализация или что-нибудь в этом роде. Подожди.
 Мерси подавила стон, но послушалась.
 — А как вы думаете, чем занимались мои друзья художники? — Глэдстоун весело хихикнул. — Вы ведь такой умный, Фальконе, вы, наверное, уже догадались.
 — На Карибах вас интересовали наркотики. Вы могли сменить свое лицо и имя, и даже книги, которые коллекционируете, однако не думаю, что вы сменили и род занятий. Вы были основным поставщиком кокаина на Карибах. Вероятно, сейчас вы занимаетесь тем же самым.
 — Вы, оказывается, отлично меня знаете, Фальконе. И как это только возможно? Где вам удалось так много узнать обо мне?
 — Я потратил много времени на ваши поиски три года назад.
 — Я польщен. Итак, это действительно были вы той ночью на острове.
 — Да, это был я. — Крофт прислонился к стене подземелья, скрестив руки на груди. И как ему удается в такой ситуации сохранять олимпийское спокойствие, подумала Мерси. — Итак, Грейвс, на этот раз снова наркотики?
 — Да, Фальконе. Наркотики. Однако теперь ничего грубого, типа кокаина и героина. Не хочу связываться со своими бывшими коллегами. Они бы быстро меня раскрыли. Нет, теперь я хочу сформировать новый рынок наркотиков.
 — Торговля синтетическими наркотиками. Необъятные просторы для новых продавцов. Та дрянь, которую вы вчера испробовали на мне, — один из образцов вашей новой продукции?
 — Интересная дрянь, не так ли? Над ней еще нужно поработать, однако она почти готова. Будет пользоваться большой популярностью среди тех, кто хочет напиться, но не хочет головной боли утром. Когда мы подмешали это вам, то хотели, чтобы вы чувствовали себя настолько пьяным, что не смогли бы выкарабкаться, когда упадете в бассейн.
 — А все бы думали, что моя смерть — просто несчастный случай?
 — Именно. Замечательное свойство этих так называемых синтетических наркотиков, как заклеймили их средства массовой информации, заключается в том, что они чисто лабораторные создания. Их не нужно ни выращивать, ни собирать, ни перерабатывать. Они — творение химии, новейших лабораторных разработок. А кроме того, они весьма разнообразны. Молекулярная структура одного вещества может быть изменена быстро и просто. Раз — и создан уже совсем новый продукт. Изменчивость делает почти невозможным отследить источник их поступления. Как только наркотик распознан, он мгновенно исчезает с рынка, а его место занимает другой. Они не могут даже создавать законы так быстро, чтобы сделать новые продукты нелегальными.
 Мерси очень бы хотелось заткнуть рот Глэдстоуну, но тот, к сожалению, был далеко. Она снова начала метаться по подземелью, пока не взглянула на Крофта и не заметила, что он смотрит на нее с осуждением.
 — Мне говорили потом, что в ту ночь в огне видели призрака, — задумчиво продолжал Глэдстоун. — Кто-то запаниковал. Эти остались живы. Но большинство идиотов, обезумев, бросились в огонь, чтобы спасти меня или умереть вместе со мной. Они были так сильно накачаны наркотиками и впали в такую истерию, что просто не соображали, что делали. Однако я слышал, как они кричали, что какая-то фигура то появляется, то исчезает в огне. Они говорили, что вы знаками звали их к себе.
 — И некоторых из них я действительно вытащил, — сказал Крофт.
 — И что?
 — Я отправил их по домам.
 — Как благородно. Вам хорошо заплатили за вашу работу, Фальконе? Вы понимаете, просто любопытство. Мне действительно безумно интересно, сколько получает человек вашей профессии. Знаете, я тут подумал… Мне понадобится новый глава службы безопасности. Мисс Асканиус оказалась недостаточно профессиональна. Я должен был предвидеть это раньше, однако она столько всего умеет. Это-то меня и подкупило. Она многому научилась, чтобы утвердиться как нечто большее, чем просто хорошенькая мордашка. К сожалению, должен признать, что именно этим она и была. Просто очаровательное личико. Теперь мне придется поискать ей замену.
 — Поверьте, Глэдстоун, вы не потянете меня.
 — Я боялся, что вы именно так и ответите. Ну, вообще-то это было так, к слову. И еще, последний вопрос, господин Фальконе, и тогда мне уж действительно нужно будет идти. Как вам удалось разыскать меня на этот раз?
 Крофт не ответил.
 Мерси вспомнила про микрофильм. Хотела рассказать о нем Крофту, однако Глэдстоун снова заговорил:
 — Эта книга, не так ли? Немногим людям пришло бы в голову искать меня по этой чертовой книге. Большинство бы вообще не стали беспокоиться по этому поводу, потому что давно похоронили меня. Я думал, о книге уже забыли, и никто не станет беспокоиться о покупателе, который хочет заполучить ее. Я был в этом уверен! Абсолютно уверен. И я так хотел получить ее…
 — Почему? — тихо спросил Крофт. — Что в этой книге такого, что заставило вас рисковать вашим новым обличьем?
 — Ключ к огромному могуществу, Фальконе. Без нее мне пришлось бы потратить гораздо больше времени и денег, чтобы добиться власти. Теперь я могу сделать это быстро. Думаю, я никогда не смогу насытиться властью. Не правда ли, странно? Я без труда могу ограничивать себя в еде, или питье, или сексе. Однако когда дело касается власти — я становлюсь ненасытным. И теперь, когда «Долина» снова у меня, я попытаюсь удовлетворить эту жажду.
 — Почему «Долина» не сгорела той ночью, Грейвс?
 — Поверьте мне, я тоже ломал над этим голову. У меня не было времени, чтобы вытащить ее из библиотеки. Я спасал собственную шкуру. Полагаю, кто-то из тех, кто знал истинное положение дел, догадывался о тайне книги и прихватил ее с собой, когда началась неразбериха.
 — Никому нельзя доверять, не так ли?
 — К сожалению, у человека, когда он руководит поставленным на широкую ногу бизнесом, всегда должны быть помощники. Этот кто-то, очевидно, планировал выкрасть «Долину» задолго до того, как произошел пожар. Ему удалось спастись вместе с ней. Однако, заполучив книгу, он так и не смог разгадать ее секрет и в конце концов продал. И в итоге она оказалась в сундуке старьевщика вместе с другими букинистическими изданиями. Возможно, проданная за малую часть ее действительной стоимости. И тогда мисс Пеннингтон нашла ее и поместила в каталоге объявление о ней. Забавное стечение обстоятельств, не правда ли, Фальконе?
 — Нет стечений обстоятельств. Есть сложные узоры, которые в конце концов образуют замкнутый Круг.
 — Вы интересный человек, Фальконе. Мне бы хотелось побольше поболтать с вами, но, к моему глубочайшему сожалению, я не могу позволить себе такую роскошь. Полагаю, мы приятно провели время, удовлетворили свое любопытство. А теперь предоставляю вам возможность на собственном опыте выяснить то, что чувствовал я в ту ночь на Карибах. Это, конечно, займет побольше времени. Система кондиционирования воздуха сначала будет отфильтровывать поступающий дым, но потом он заполнит все вокруг вас. Однако если вам захочется покончить с этим побыстрее, не стесняйтесь, выходите.
 — Туда, где вы и Изабель поджидаете нас, чтобы всадить пулю в лоб? — спросил Крофт.
 Глэдстоун рассмеялся чарующим, божественным смехом.
 — Я же сказал вам, Фальконе, никаких пуль. Нет, я собираюсь воспользоваться вашим изобретением. Раз уж вы не понимаете, объясню: я хочу узнать, понравится ли вам оказаться захваченным огнем. Это незабываемое впечатление, поверьте мне. Для человека, который сделал карьеру, прогуливаясь по краю пропасти, это самый лучший способ ее закончить.
 — Вы собираетесь устроить пожар здесь только для того, чтобы избавиться от нас? — спросил Крофт. — Это немного чересчур.
 — Ничуть. Только не в том случае, когда речь идет о соучастии. В прошлый раз вы на кого-то работали, Фальконе. Иначе вы бы не стали охотиться за мной. Вы все-таки наемник. У меня нет другого выбора, кроме как предположить, что вы снова на кого-то работаете. Возможно, на правительство. Избавившись от вас, мне не удастся избавиться от того, кто послал вас. Это, несомненно, просто еще одно задание для вас. Я должен принять это и готовиться к худшему. Я так и поступил. Я должен разрушить все еще раз, чтобы убедить всех, что теперь-то уж точно все кончено. Пока мы дожидались вашего прибытия сегодня вечером, Изабель и я упаковали наиболее ценные из сокровищ. И у меня, конечно, все еще есть счет в швейцарском банке. Мои лаборатории разбросаны по всему миру и будут работать по намеченной схеме до тех пор, пока я не свяжусь с ними в новом облике. На этот раз я приготовился к катастрофе, Фальконе. И научился я этому благодаря вам.
 Голос смолк. Крофт напряженно всматривался в динамик, как будто мог видеть через него, ушел ли Глэдстоун или нет. Оттуда донеслось несколько шаркающих и царапающих звуков. А потом раздался звук тупого удара и воцарилась полнейшая тишина.
 — Думаю, он ушел, — сказал Крофт, отходя от стены.
 — Что это он имел в виду, когда говорил о пожаре? — Мерси подошла к двигающейся полке.
 — У него, вероятно, есть система, смонтированная на полное уничтожение особняка. На этот раз он не захочет оставлять после себя никаких следов.
 — А что это за удар, который мы только что слышали? — в волнении спросила Мерси.
 Взрыв, раздавшийся за дверью подземелья, оглушил ее. Она резко обернулась на надежно запертую дверь. Затем, спустя несколько секунд, последовал еще один, менее сильный взрыв.
 — Крофт, давай посмотрим, действительно ли здесь есть другой выход. Сейчас. Пожалуйста.
 Он кивнул и надавил рукой на стеллаж. Мерси еще раз взглянула на дверь подземелья.
 — Крофт?
 — Хм… — Теперь он работал очень быстро.
 — Думаю я только что поняла, что это был за удар.
 — Я боялся этого, — пробормотал Крофт.
 — Эта была Изабель, да?
 — Считай, что Грейвс просто подскользнулся, — посоветовал ей Крофт.
 — Мы должны проверить, там ли она, — напряженно сказала Мерси.
 — Ты что, спятила? Оттуда же раздаются такие звуки, что кажется, будто за дверью началась Вторая мировая война.
 — Но, Крофт…
 — О черт. И думаю, что мы тоже в списке жертв. — Однако Крофт поднялся и начал уже открывать подземелье. — С самого, начала этой операции все шло не так. Почему же все должно пойти благополучно сейчас? — Осторожно он едва приоткрыл дверь подземелья. — Быстро взгляну, и все.
 С другой стороны подземелья его поджидали сильнейшая жара и длинные полосы дыма. Тропический сад превратился в стену пламени. Мерси тоже выглянула.
 — Боже мой, — прошептала она.
 — Глэдстоун действует наверняка. — Крофт стал закрывать тяжелую дверь.
 — Подожди! — завопила Мерси, — Она на полу! Вон там! Это Изабель! Я вижу её!
 Крофт посмотрел туда, куда указывала Мерси.
 — Глэдстоун сказал, что она не показала себя достаточно полезной. Думаю, он прав.
 — Подожди, она, может быть, еще жива. Мы должны проверить. Это займет всего одну секунду. Она лежит как раз за дверью. — Мерси старалась протиснуться мимо него.
 — Мерси, у нас нет времени, чтобы оказывать Изабель первую помощь. К тому же она, вероятно, мертва.
 — Он не стал бы стрелять в нее. Он же сказал, никаких пуль, помнишь? Он скорее всего просто сбил ее с ног ударом или что-то в этом роде. Открой дверь. — Мерси со всех сил навалилась на железную панель.
 Крофт замешкался, но потом выругался и приоткрыл дверь на несколько сантиметров. Жара становилась все нестерпимее, однако Мерси знала, что сейчас самое страшное — это дым. Она закрыла нос воротником рубашки и выскочила из подземелья. Она ухватилась за ногу Изабель и стала тащить. Затем Крофт оказался рядом с ней, без особого желания помогая затаскивать находившуюся без сознания женщину в подземелье.
 Как только Изабель оказалась внутри, Крофт мгновенно закрыл дверь и склонился над телом. Мерси опустилась на колени рядом.
 — Она жива? — спросила Мерси.
 — Жива.
 — Тогда мы должны взять ее с собой.
 Крофт вздохнул.
 — Я знаю. — Он поднялся на ноги. — Давай посмотрим, что находится с другой стороны этого стеллажа.
 Он отодвинул часть книжных полок в сторону. Раздался скрип, и вдруг половина стены бесшумно отодвинулась. Зияющий черный туннель разверзнулся перед ними. Холодный, но чистый воздух ворвался из туннеля в подземелье.
 — Мы ничего не сможем разглядеть, — тихо сказала Мерси. — Даже твое кошачье зрение здесь вряд ли поможет.
 Крофт опустился на колени возле Изабель и быстро обыскал ее.
 — Нам повезло, Изабель в любых ситуациях остается прежде всего отличным пилотом. У нее с собой есть маленький фонарик.
 В этот момент Изабель застонала и закашлялась. Крофт поднял ее, перебросил через плечо.
 — Я понесу ее и пойду первым. Иди за мной. Мерси.
 — Кто-кто, а я не собираюсь плестись нога за ногу.
 — Хорошо.
 — Напомни мне, чтобы я рассказала тебе о микропленке, когда мы выберемся отсюда.
 — Какой микропленке?
 Наконец-то было хоть что-то, что ему не удалось вычислить, подумала Мерси.
 — Крофт, ты даже не представляешь, как я радуюсь, когда мне иногда удается сбить тебя с толку.
 — Что значит иногда? Ты, кажется, делаешь это регулярно.
 — Это ради твоего собственного блага, — невинно улыбнувшись, объяснила Мерси.




 Глава 20


 По туннелю они прошли без приключений. Его предположения оказались верны, подумал Крофт, когда очутился на склоне холма, возвышавшегося над поместьем. Глэдстоун на этот раз предусмотрел для себя путь к отступлению. Да и немудрено, всякого бы на его месте огонь научил осторожности.
 Темнота, которая ожидала их за пределами туннеля, ожила неистовыми языками пламени, неумолимо поглощавшего особняк Глэдстоуна.
 — Боже милостивый! — воскликнула Мерси. Она стояла и, не в силах отвести взгляда от этого зрелища, наблюдала за стремительным разрушением особняка. — Не могу поверить, что всего несколько минут назад мы были в ловушке в самом доме. И как только пожар успел распространиться за столь короткое время?
 Крофт небрежно скинул Изабель на землю.
 — Должно быть, Глэдстоун использовал довольно сильную взрывчатку. Он, видно, неплохо потрудился, устанавливая ее. Через несколько часов от всего этого ничего не останется.
 — Собаки, — прошептала Мерси, неожиданно вспомнив про животных.
 — Я отпустил их.
 Изабель зашевелилась и открыла глаза. Она закашлялась, пытаясь освободить легкие от дыма, которого наглоталась, после того как Глэдстоун оставил ее умирать в самом пекле.
 — Это не Глэдстоун, а я неплохо потрудилась, размещая ее по всему дому.
 Крофт взглянул на нее.
 — У Глэдстоуна довольно оригинальный способ проявлять благодарность.
 Ее темные глаза блеснули.
 — Негодяй. Он во всем обвинил меня. Но ведь это именно он настоял на том, чтобы вернуть эту чертову книгу. Если бы ему так страстно не хотелось заполучить ее, вы никогда бы не нашли нас.
 — Думаю, ты ошибаешься.
 Снизу раздался звук заработавших винтов вертолета.
 — Он удирает! — взорвалась Мерси. — Он не может сделать этого! Мы не можем позволить ему сбежать теперь! Теперь, когда из-за него нам пришлось вынести все это.
 — Никуда он не денется, — сказал Крофт.
 Изабель приподнялась на локте, пытаясь разглядеть то, что происходило во дворе имения.
 — Так вот почему он настаивал на том, чтобы я научила его управлять вертолетом. Он сказал, что делал это на всякий случай. Я должна была знать, что он не беспокоится ни о чьей безопасности, кроме своей собственной.
 — Типичный делец, занимающийся продажей наркотиков, — заметил Крофт. — Поведение не меняется вместе с видом деятельности.
 — Он живуч как кошка, — со злостью прошептала Изабель. — Однажды он сказал мне, что всегда выживает. Он был прав.
 — Но не на этот раз, — тихо сказал Крофт. Он посмотрел на Мерси. — Оставайся здесь с Изабель.
 Она в волнении взглянула на него.
 — А ты куда? — Она тут же все поняла. — Нет, подожди, Крофт. Он будет вооружен. Один ты его не остановишь. Мы снова найдем его. Он не сможет скрыться от тебя.
 Крофт нежно дотронулся до ее грязной щеки.
 — Он не уйдет. На этот раз я собираюсь покончить с ним раз и навсегда. Ты меня понимаешь?
 Мерси вздохнула.
 — Да.
 — Я люблю тебя, Мерси.
 — Я люблю тебя. Будь осторожен.
 — Непременно. — Он повернулся и стал быстро спускаться по склону.
 Вертолет только-только начал отрываться от земли. Глэдстоун не видел Крофта, он сосредоточился на управлении.
 Крофт добрался до стены имения и легко влез на каменную ограду. Вертолет оторвался от земли на несколько метров, вздрогнул и снова опустился на взлетную площадку.
 Глэдстоун, должно быть, только что посмотрел на прибор, указывающий количество горючего, и увидел, что в баке практически ничего не осталось, подумал Крофт. Теперь он будет знать, что его последний путь к отступлению отрезан.
 В этот момент Глэдстоун поднял глаза и посмотрел вокруг. И он тут же заметил Крофта. Огонь освещал Фальконе, который злорадно улыбался. Как привидение.
 Шок и безумная ярость мгновенно превратили аристократическое лицо Глэдстоуна в жуткую маску. Крофт легко спрыгнул со стены и побежал к вертолету.
 Когда винтовые лопасти, жалобно скрипнув, окончательно остановились, Глэдстоун затравленно оглянулся по сторонам, словно что-то искал. Затем, увидя то, что ему было нужно, он выскочил из вертолета, сжимая обеими руками маленький пистолет. Завернутая в бумажный пакет «Долина» упала. Однако он не обратил на это ни малейшего внимания, наставив пистолет прямо на Крофта.
 Но было слишком поздно. Крофт уже стоял рядом. Он вытянул руку так быстро, что Глэдстоун не успел ничего сделать. Оружие полетело в темноту.
 — Ах ты, тварь поганая! — завизжал Глэдстоун. Он отпрыгнул назад, чтобы Крофт не достал его. — Не подходи ко мне, ублюдок! Стой на месте, черт тебя побери. Кто ты? Ты что, привидение? Ты же должен быть мертв!
 Мерцающие огоньки пламени отражались в глазах Крофта в то время, как он надвигался на свою жертву. Он приближался к Глэдстоуну медленно, неумолимо, угрожающе, не говоря ни слова. Было видно, что Крофт не торопится покончить с ним. На этот раз он должен быть уверен.
 С холма Мерси прекрасно видела происходящее. В тот момент, когда Глэдстоун выскочил из вертолета с пистолетом в руке, она шагнула вперед. Однако хриплый крик Изабель заставил ее обернуться.
 — Это не может так закончиться, — кричала Изабель. — Я не позволю!
 И она бросилась мимо Мерси вниз по склону.
 Мерси побежала следом за ней. Она вбежала через ворота во двор на несколько мгновений позже Изабель и поняла, что женщина направляется к вертолету. А в это время на фоне ревущего пламени Крофт и Глэдстоун все еще играли в смертельную игру. Охотник и добыча. Им было не до женщин.
 Изабель вскочила в вертолет и начала искать что-то под сиденьем. Запыхавшись, Мерси подбежала к вертолету и увидела, что Изабель вытащила ружье. Очевидно, она хранила его под сиденьем.
 Мерси споткнулась о какой-то предмет на земле. Посмотрев вниз, она увидела сверток с «Долиной». Мерси тут же поняла, что это она. Ее «Долина»! Книга тоже может быть оружием. Ей, конечно, не справиться с ружьем, но это лучше, чем ничего. Мерси нагнулась и схватила тяжелую книгу.
 — Я убью его, — выла Изабель. — Я убью их обоих. Мерси она не видела, подняла ружье и прицелилась. Мерси не могла сказать, в кого именно целилась Изабель, в Крофта или Глэдстоуна. И она не могла допустить, чтобы ее мишенью стал Крофт.
 Со всех сил Мерси швырнула книгу, и она выбила ружье из рук Изабель.
 Женщина взвыла от боли, а ружье упало на каменную площадку. Мерси бросилась вперед, чтобы схватить его.
 — Ты, маленькая дрянь! — Изабель терла онемевшую руку. — Я убью тебя. Я убью…
 Крик Глэдстоуна, полный ярости и ужаса, не дал ей закончить своей угрозы. Изабель и Мерси обернулись. Они видели, что Глэдстоун зажат между стеной пожара и Крофтом. Крофт подходил все ближе и ближе, предоставляя своей жертве дьявольский выбор судьбы.
 И как могли мужчины выдержать такой жар, подумала Мерси. Они оба были так близко к огню. Она крепко сжала ружье в руках, наблюдая, как этот ужасный ритуал подходит к концу.
 Когда Крофт приблизился к Глэдстоуну, тот что-то закричал, но разобрать его слова было невозможно. Однако когда Крофт был готов уже сделать свой последний шаг, который позволил бы ему дотронуться до его жертвы, паника обуяла Глэдстоуна, и он завопил, словно сумасшедший:
 — Нет! Нет! Я не позволю тебе! Я не позволю тебе сделать это со мной! Ты и все остальные — просто мусор! Тупой, бесполезный мусор! Вы не стоите… Всегда есть выход. Должен же быть выход…
 Глэдстоун повернулся и бросился бежать прямо в огонь. Что-то тяжелое упало с крыши. Горящая балка рухнула прямо на Глэдстоуиа, едва тот переступил через порог своего когда-то знатного дома.
 Мерси увидела, что Крофт бросился за ним.
 — Крофт, нет! Он мертв! Теперь точно! Все кончено. — Она бросилась к нему, боясь, что его жажда мести и необходимость быть уверенным в случившемся понесут его прямо в пекло.
 Крофт обернулся, услышав голос Мерси, как будто остановленный какой-то невидимой силой. Он смотрел на нее. Она бежала к нему. Пламя освещало ее. Жар обжигал его.
 Что-то вспыхнуло в его взгляде, облегчение и надежда.
 — Мерси!
 — Все кончено, Крофт. Все кончено. — Она бросилась к нему, а он крепко обнял ее.
 — Я знаю, — горячо прошептал он. — Я знаю. Он быстро увлек ее от невыносимой жары. Вместе они подбежали к вертолету.
 Мерси в изумлении огляделась по сторонам.
 — Изабель исчезла! — закричала она.
 — Невелика потеря. Давай выбираться отсюда.
 Крофт выбежал за ворота, крепко держа за руку Мерси, и устремился вверх по склону. Наверху он долго стоял и смотрел на горящий дом, все еще чувствуя неуверенность и сомнение. Мерси тихо спросила:
 — А почему вертолет не взлетел?
 — Ночью, когда я пробрался сюда, в первую очередь опустошил баки с горючим. Джип тоже ни на что не годен. Я не хотел, чтобы на этот раз у него остался хоть один шанс.
 Мерси дотронулась до его руки.
 — А теперь все?
 — Все. На этот раз его тело найдут среди развалин. На этот раз я уверен. Я видел, как он упал. Он мертв. — Крофт помедлил, а затем тихо сказал:
 — Думаю, что теперь самое время.
 — Время для чего?
 — Для того, чтобы поставить в известность полицию. Это ведь именно то, что тебе так хотелось сделать с самого начала, не так ли?
 — Наконец-то. Едем к шерифу. Немедленно!
 — Но сначала нам все же нужно позвонить на ближайшую пожарную станцию. Хотя вокруг поместья много пустых земель и скорее всего огню не удастся распространиться слишком далеко, надеяться на удачу опасно.
 Мерси недоверчиво посмотрела на него.
 — Вот как? Опасно надеяться на удачу? Поздновато ты начинаешь думать об этом, не правда ли? Ты все время рисковал и полагался на удачу. И вот это я больше всего люблю в тебе, Крофт!
 Мерси придвинулась к нему, взяла Крофта за руку. Он мгновенно почувствовал энергию ее любви. Она оживила его, напитала, успокоила. И тогда он понял, что она Нужна ему, нужна так, как никогда еще ему не был нужен ни один человек на земле. И она всегда будет рядом с ним. Обязательно будет.
 — Крофт, что с тобой?
 — Ничего, — сказал он. — Все нормально. Его Мерси была в безопасности, а последний Круг, оставшийся ему в наследие от прошлого, исчез навсегда. Старый Круг был замкнут. И теперь начинался новый.
 — А что с Изабель? — неохотно спросила Мерси. — Она ведь сбежала.
 — Думаю, что она достаточно умна, чтобы убраться подальше отсюда. — Тут Крофт заметил пакет с «Долиной»в ее руках. — Только не говори мне, что тебе удалось спасти эту чертову книгу.
 Мерси посмотрела вниз.
 — Несколько минут назад она пришлась весьма кстати. Изабель вытащила ружье. Она хотела убить. Глэдстоуна, или тебя, или вас обоих. Я не знаю кого именно. Я воспользовалась «Долиной», чтобы выбить оружие из ее рук. Сработала она просто великолепно.
 — Кто-то говорил, — задумчиво сказал Крофт, — что такой род литературы абсолютно бесполезен.
 Радостная улыбка Мерси согрела холодную ночь.
 Когда они направились к тому месту, где стояла «тойота», то из леса прямо к ним выскочил доберман. Вторая собака сидела за машиной, словно охраняла ее. Оба животных подошли к Крофту, ткнулись носами ему в колени. Мерси смотрела на это безмолвное проявление человечье-собачьей дружбы, а затем простонала:
 — И почему у меня такое чувство, что в будущем мне придется покупать кучу собачьей еды?!
 Когда они наконец добрались до Денвера, Мерси была совершенно измотана. Всю дорогу Крофт безжалостно гнал, останавливаясь только для того, чтобы сообщить властям о пожаре и заправить «тойоту». Когда они въехали на стоянку мотеля, все, чего желала Мерси, — это принять горячий душ.
 — Думаешь, служащий мотеля будет возражать против того, чтобы мы взяли в собой в комнату двух доберманов? — спросила она Крофта, с сомнением смотрящего на сидевших на заднем сиденье собак.
 — Я поговорю с ним, — мягко сказал Крофт. — Уверен, он поймет.
 Именно так и произошло. Мерси не особенно-то удивилась: у Крофта был настоящий талант получать то, что он хотел.
 — Интересно, что станет с Изабель? — спросила Мерси за ужином. — От этой женщины у меня мурашки бегали по коже. К тому же она была ужасно высокомерна.
 Уголки рта Крофта чуть приподнялись.
 — Я думаю, что где-то в глубинах наших существ мы — ты и я — разделяем очень похожую жизненную философию. Ты права. Изабель была высокомерна, а Глэдстоун умел привлекать таких. Как он сам сказал, вокруг всегда много людей, желающих подчиняться чьей-то воле, отдать право распоряжаться своими жизнями взамен на чувство уникальности и значительности.
 — Итак, что, по-твоему, ее ждет?
 — Не знаю, да меня это не особенно-то и беспокоит. — Крофт пожал плечами. — Для меня она была просто очередным препятствием, своего рода неудобством. Мне был нужен Глэдстоун, а вовсе не она. Она знала это. Полагаю, она найдет себе другого работодателя. Думаю, рано или поздно она либо окажется в тюрьме, либо погибнет. Это неизбежно. Она не так уж и умна, чтобы работать на таких людей, как Глэдстоун. Она не знает главного правила в подобного рода работе.
 — Какого же?
 — Надо вовремя выходить из игры.
 — О! — Мерси вздрогнула от того, как равнодушно он говорил о будущем Изабель. — Ты был прав в отношении Глэдстоуна, или Грейвса, или как там его звали, Крофт. Он был ужасный, опасный человек.
 Он посмотрел на нее.
 — Я никогда не должен был позволять тебе приближаться к нему.
 — Не начинай сначала, — посоветовала Мерси. — Во всем этом деле у тебя был не особенно-то богатый выбор. Благодаря мне, конечно.
 — Если бы я с самого начала знал, что Глэдстоун действительно Грейвс, то я смог бы предпринять определенные действия для того, чтобы предотвратить твое близкое с ним знакомство.
 Мерси предупреждающе взглянула на него.
 — Мне не нравится ни то направление, которое принял наш разговор, ни то выражение, что горит в твоих глазах.
 Он сощурился.
 — Какое выражение?
 — То, которое говорит: «Я понимаю, что в этом конкретном случае мог провалиться с выполнением моей доблестной и непреложной обязанности». Чувство ответственности, конечно, хорошая вещь, Крофт, однако у тебя наблюдается тенденция зацикливаться на этом. То, что произошло на холме, вовсе не было твоей виной. Ты спас нас, а кроме того, и Изабель.
 — Это ты спасла нас, разгадав секрет потайного хода.
 Мерси почувствовала, что краснеет от удовольствия.
 — Я поступила невероятно благоразумно, не правда ли?
 — Конечно, но стоит начать с того, что ты вообще не оказалась бы в подземелье, если бы послушалась моего приказа. — Крофт передвинул наградной флажок поближе к себе, чтобы Мерси не слишком-то задирала нос.
 Мерси вспылила:
 — И у тебя еще хватает совести отчитывать меня после всего того, что я пережила в последние несколько дней?
 — А как ты думаешь, что я пережил, когда увидел тебя в вертолете? Ты едва все не испортила.
 Мерси закусила губу. Она чувствовала себя виноватой. Она вздохнула.
 — Извини, Крофт. Когда они сказали мне, что ты у них в плену, я и думать не могла ни о чем другом, кроме как о тебе. Поэтому я и поехала.
 — Я знаю. На твоем месте я, вероятно, поступил бы так же.
 — Нет, ты бы не поступил так же. Ты бы придумал какой-нибудь потрясающий способ пробраться в дом и спасти меня. Именно то, что ты и сделал.
 — Думаю, мы можем сказать, что спасли друг друга. Давай поговорим о другом. Полагаю, что если я все-таки прочту тебе лекцию, которую ты добросовестно заслужила, то мне придется следить за тем, чтобы чувство твоего раскаяния, пока я буду выслушивать огромное количество извинений, не доставило мне слишком большого удовольствия.
 Мерси снова никак не могла понять, смеется он или говорит серьезно.
 — Я заключу с тобой сделку, — сказала она наконец. — Никакого раскаяния и извинений с моей стороны. Но избавь меня от твоих героических заверений о полной ответственности за то, что ты позволил мне с самого начала подвергнуться такой опасности. Я не выношу, когда ты начинаешь говорить, как обязан мне и как любишь возвращать долги. Договорились?
 Он долго смотрел на нее.
 — Ты не хочешь привязать меня к себе долгом чести? — медленно сказал он.
 — А что, удержать тебя можно только таким способом? — спросила она мягко.
 — Нет. Дело в том, что тебе уже не удастся избавиться от меня.
 Мерси ликующе улыбнулась:
 — Отлично. — Затем она внимательно посмотрела на него. — Ты вернешься к той работе, которой занимался три года назад?
 — Нет. Я покончил с этим еще задолго до того, как встретил тебя. То время ушло навсегда. Именно поэтому я и открыл школы самозащиты. Я знал, что мне будет необходимо заняться в жизни чем-нибудь еще. Я посвятил слишком много времени изучению той части моего существа, которая весьма восприимчива к насилию. Теперь мне нужно было уделить больше времени тому, чтобы узнать ту мою половину, которая получает удовольствие от занятий логикой, философией, анализом.
 — Ты хорошо себя знаешь.
 Он улыбнулся.
 — По большей части все то, что я узнал о себе за последнее время, я узнал благодаря тебе.
 — Думаю, это палка о двух концах. Я тоже кое-чему научилась у тебя. — Она подняла глаза. — Ну наконец-то. Вино. Именно то, что нам сейчас нужно.
 Крофт наблюдал, как официант наполняет два бокала. Когда тот отошел, Крофт поднял свой бокал, поднес его к свету, повернул, медленно изучая прозрачную красную жидкость. Его глаза были задумчивы, слишком задумчивы.
 Интуиция Мерси подсказала ей, какие мысли кружились сейчас в его голове.
 — Ты же знаешь, что тебе не нужно бояться этого, — сказала она.
 Крофт встретил ее взгляд.
 — Бояться чего?
 — Однажды напиться. Ты совсем не похож на твоего отца, Крофт. И на вечеринке у Глэдстоуна ты ведь не много выпил; ты был отравлен. Сомневаюсь, что ты когда-либо за всю свою жизнь по-настоящему напьешься, но если все-таки это случится, то в одном я уверена на сто процентов.
 — И в чем же?
 Мерси улыбнулась, поднимая свой бокал.
 — Теперь-то мы знаем, что ты не хронический алкоголик, каким был твой отец, распутный, да, но не жестокий. Даже когда ты взмыл так высоко в поднебесье, как коршун, ты отлично помнил об опасной стороне своего существа и полностью себя контролировал.
 — Итак, Мерси, ты можешь быть огромным утешением. — Его глаза были полны тепла и любви.
 — За нас, — сказала Мерси, поднимая свой бокал.
 — За нас.
 — О, между прочим, — самодовольно начала Мерси, — мне нужно кое-что рассказать тебе о микропленке, которую я нашла в «Долине». Моя находчивость поразит тебя.
 Крофт застонал.
 — Этого я и боялся.
 Когда Мерси проснулась на следующее утро, заря еще только занималась. Не открывая глаз, она провела ногой под одеялом. Кровать подле нее была пуста. Возможно, Крофт спустился, чтобы вывести собак на утреннюю прогулку. Однако когда влажный нос ткнулся в ее ладонь, она поняла, что собаки все еще в комнате.
 Мерси медленно села, стараясь не производить чрезмерного шума. Крофт был именно там, где, как она уже догадалась, он и должен был быть в это время. Он неподвижно сидел, скрестив ноги, возле окна, устремив взор на далекие горные вершины. Кроме джинсов, на нем ничего не было.
 Мерси мысленно поблагодарила судьбу за то, что у Крофта хватило ума не садиться обнаженным. Этот ковер не чистили лет десять. Все-таки Крофт был не только упрям, но иногда и сообразителен.
 Какое-то мгновение она просто смотрела на него, наслаждаясь видом его сильного, тренированного тела.
 Совсем не похож на призрака, подумала она с огромным удовольствием.
 Мерси тихо встала с кровати и потянулась за халатом. Доберман, который разбудил ее, вернулся к своему товарищу и сел рядом с ним в углу. Мерси пошла в ванную.
 Когда спустя несколько минут она снова появилась в комнате, то знала, что он уже заканчивает свой сеанс медитации. Он не шелохнулся, однако она чувствовала, что происходит в его душе. Была все-таки между ними какая-то невидимая ниточка.
 — Доброе утро, — тихо сказала она и подошла к Крофту.
 Он улыбнулся. Отчужденность исчезла. Вместо нее появилась теплота, проникавшая в каждую клеточку существа Мерси.
 — Доброе утро, — сказал он.
 Мерси улыбнулась и села напротив него, скрестив ноги.
 — Думаю, нам надо поговорить.
 Он слегка нахмурился.
 — О чем?
 — Остается ряд вопросов, касающихся наших отношений, и их необходимо обсудить.
 — Зачем? Все и так ясно, Мерси.
 Она знала, что он прав. И тем не менее с любопытством уставилась на него:
 — Неужели?
 — Конечно, какое-то время мы будем привыкать друг к другу, но это не важно. Единственное, что имеет значение, это то, что мы будем вместе.
 — Будем? — спросила она.
 — Я люблю тебя. Круг моей жизни будет неполным без тебя, Мерси. Она просияла.
 — О, Крофт, я тоже люблю тебя. Я не знаю, как это могло случиться так быстро. Но я знаю, что хочу быть с тобой до конца. Я никак не могу объяснить это странное чувство. Чувство, которое было неведомо мне в прошлом. И все же я абсолютно уверена в нем. Я люблю тебя.
 — Итак, проект откорректирован и одобрен, Круг замкнут, и все стало чистым и прозрачным, словно акварель. Когда правда оживает, она начинает сиять.
 Крофт нагнулся и взял за руку Мерси. Он посмотрел в ее глаза. Утренний свет наполнил собой маленькую комнату. Его глаза искрились чистой и совершенной любовью. И ведь он действительно прав, вдруг поняла Мерси. Когда правда оживает, она наполняет жизнь новым сиянием. Она чувствовала, как его пальцы сжимаются, и знала, что связь между ними нерушима. Она, вероятно, никогда не сможет до конца объяснить это, но они принадлежали друг другу и оба принимали это как должное.
 Истина сияла для них. Два ума и две реальности мерцали, затуманивались и наконец в какой-то ослепительный миг закружились в одном вихре.
 А когда это мгновение прошло, то оно навсегда запечатлелось в их сердцах.
 — Конечно, есть одна или две детали, которые все же необходимо уладить, — сказал Крофт.
 Мерси чувствовала себя еще слегка изумленной тем ощущением, которое она только что пережила.
 — Детали?
 — Я понимаю, что ты не можешь переехать в Орегон. Ты должна быть рядом со своим магазином. А это значит, что я должен буду переехать в Игнатиус-Ков. Это не проблема. Я могу руководить моим делом из любого места. Однако нам придется найти дом побольше и поближе к воде. Боюсь, что у нас будет три собаки. Дома у меня есть еще одна. Сейчас за ней присматривает сосед. Им всем нужно много места, так же как и мне, впрочем.
 — Ну что ж, думаю, нам удастся найти что-нибудь побольше моей квартиры. — В этот момент Мерси была готова согласиться на что угодно.
 — В нашем новом доме мне понадобится также комната для медитаций, место, которое не используется ни для чего другого, а только для размышлений. Я научу тебя, как нужно правильно медитировать. Мне также придется научить тебя правильно заваривать чай. Сразу заявляю, что больше не хочу видеть чай в пакетиках. И тебе понадобятся уроки рисования.
 — Что-нибудь еще? — чересчур ласково спросила Мерси.
 — Нам, возможно, придется избавиться от твоего телевизора, — сказал Крофт. — Я не люблю телевидение. Сияющий экран раздражает, не говоря уже о той ерунде, что показывают по этому ящику. Затем твой вкус, что касается интерьера. Я, конечно, понимаю, что ты любишь яркие цвета, однако, полагаю, одной небольшой лекции хватит, чтобы научить тебя находить очарование в более неуловимых, чистых, прозрачных оттенках.
 Мерси угрожающе на него посмотрела.
 — Это конец списка твоих э… требований?
 — Вероятно, потом я вспомню еще что-нибудь. Тогда скажу.
 — Отлично. Скажи, а что я получу за все это?
 Он благодушно улыбнулся.
 — Ты получишь мужчину, который будет помогать тебе контролировать твою отчаянность и безрассудство. Мужчину, который всегда будет знать, что для тебя лучше, который будет неусыпно следить за тем, чтобы ты получала то, что тебе нужно, даже если это не всегда то, что ты хочешь. Ты также получишь преданного сексуального раба, который будет делать все, чтобы только доставить тебе удовольствие. Что еще может желать женщина?
 Это было последней каплей. Привычка Крофта подшучивать над ней невероятно бесила Мерси. Она навалилась на Крофта. Он с удовольствием поддался ей и упал на ковер. Его глаза смеялись. Мерси оттолкнула его руки.
 — Хватит, сексуальный раб.
 — Ты собираешься снова напасть на меня?
 — Именно так, черт возьми.
 — Отлично. Тогда я предлагаю принять более удобную позу. — Он выскользнул из-под нее, перекатился и прижал к полу своим телом.
 — Крофт! — прошипела она, разрываемая между смехом и притворным гневом. — Отпусти меня. Ты же меня раздавишь!
 — С тобой все будет в порядке. Эта поза, возможно, более удобна для меня, но я вижу, что на твоей миленькой попке совсем мало одежды. Этот ковер не очень-то мягок, не правда ли? — Он быстро встал и поднял ее.
 Комната закружилась в глазах Мерси. Когда эта буря миновала, Мерси обнаружила, что лежит на кровати. А Крофт уже расстегивает джинсы. Когда он сбросил их, она увидела, что он предельно возбужден. Его тяжелая мужская сила дрожала в ожидании. Он вздрогнул, когда лег подле нее и заключил ее в свои объятия. Насмешливость исчезла из его взгляда, на смену ему пришло более напряженное выражение.
 — Кажется, ты всегда так сильно мне нужна, — сказал он хриплым голосом.
 — Думаю, что в этом нападении я теряю инициативу, — прошептала Мерси.
 Она могла ощущать нетерпеливое щекотание о внутреннюю часть своего бедра чего-то жесткого и неподатливого…
 — Все в порядке, заверил он ее, опуская лицо к ее груди. Крофт целовал этот многообещающий сосок с нежным обожанием, а потом снова поднял голову. — Я обо всем позабочусь.
 — Что-то подсказывало мне, что именно так ты и поступишь, — прошептала она и обняла его. — Крофт, я так сильно тебя люблю.
 — Я знаю. — Его глаза приобрели цвет тающего золота. — Всякий раз, когда я смотрю на тебя или прикасаюсь к тебе, я чувствую это. Ты даже не можешь вообразить, насколько это потрясающее чувство — знать, что ты здесь для меня. Это нечто такое, чего я никогда за всю свою жизнь не испытывал.
 — Ошибаешься, я могу вообразить, что это такое, ибо я знаю, что ты для меня. Необыкновенное чувство, правда?
 — Невероятное. — Он спрятал свое лицо на ее шее с мягким стоном желания. Мерси тихонько вздрогнула, когда он провел ладонью между ее грудей и вокруг пупка. Когда он опустился ниже, она нежно прошептала его имя и поднялась навстречу его руке. Ее рука проскользнула к его бедру, и она погладила его твердый член.
 — Дорогая.
 — О, Крофт. — Она снова вздрогнула, ибо его прикосновение стало более интимным. Его пальцы с невероятной нежностью прикасались к ней осторожно, открывая все ее секреты, все потаенные места, заставляя их трепетать от желания. Он дотрагивался до нее до тех пор, пока она не стала влажной и горячей. Все ее тело болело от желания.
 Крофт продолжал гладить и ласкать Мерси, пока она не растаяла в его объятиях. И она прикасалась к нему столь же нежно, сжимая его тяжелый жар в своей ладони. Когда он пробормотал ее имя и чуть пошевелил ногой, призвав ее раздвинуть ноги, она прижалась к нему изо всех сил..
 — Возьми меня в себя, — произнес Крофт горячим шепотом. — Мне нужно твое тепло. Я хочу чувствовать тебя вокруг себя. Везде. Шелковую, нежную, сильную. Это так хорошо, когда я внутри тебя, дорогая.
 Она развела бедра для него, направляя его в себя со страстью, которая не уступала пылу его собственной. Осторожно, немного неумело, вводила она его в себя. Он застонал, когда медленно погружался в нее в поисках изысканной связи с ее телом. И как всегда, ее реакция на его смелую агрессию была первобытным проявлением желания. Словно ее тело само бросило ему гордый вызов и теперь приветствовало завоевателя.
 На какое-то мгновение нежные мышцы мягкого женского существа Мерси сжались, сопротивляясь ему. Крофт медленно подтолкнул себя вперед, настаивая на своих правах проникнуть вглубь, а потом, еще прежде чем сопротивление могло возрасти, он исчез. Ее бедра мгновенно поднялись в отчаянной попытке вернуть то, что было потеряно. Крофт повторил свой медленный вход, пролагая себе более широкую дорогу, и тут Мерси закричала от необычайно изысканных ощущений. Затем он снова оставил ее.
 От этого чувствительного подшучивания Мерси обезумела. Она прижалась к нему, стараясь удержать в себе.
 — Сейчас, — застонала она, ее зубы ухватились за кончик его уха. — Я хочу тебя сейчас.
 — Ты не можешь хотеть мен» сильнее, чем я тебя.
 Затем он медленно и окончательно вошел в нее, и она принимала его, растягиваясь и выгибаясь, чтобы окружить его, оборачиваясь вокруг него, прижимаясь к нему. Он был заключен в темницу ее желания, а сам держал ее в своих объятиях, словно пленницу.
 Порыв сильнейшей, все сметающей на своем пути страсти довел их обоих до экстаза, который, казалось, длился бесконечно, но наконец их выбросило по воле волн страсти в живое море. Вместе купались они в объятиях друг друга, а любовь и утреннее солнце согревали их.
 Прошло много времени, прежде чем Мерси пошевелилась и чуть приподнялась, опершись о локоть, улыбаясь, заглядывая в глаза Крофта.
 — Думаю, я знаю, что ты имеешь в виду, говоря про замкнутый Круг.
 — Неужели?
 — Мы — замкнутый Круг, ты и я, правда?
 — Да, — сказал он. Крофт притянул Мерси к себе. — Знаешь, ты можешь стать более способной ученицей по философии, чем я предполагал ранее.
 — Ну, я же беру уроки у профессионала.
 — Интересно, ты умеешь выгуливать собак?
 Доберман в углу нетерпеливо зашевелился, как будто понял вопрос Крофта.
 Через два месяца после их возвращения из Колорадо Мерси стояла на лесенке между рядами книг и смахивала пыль с верхних томов и корешков. Переделать все, что входило в обязанности владельца книжного магазина, было просто невозможно.
 Работая, она думала о предстоящем вечере. Крофт скоро вернется из своей двухдневной поездки в одну из его школ в Калифорнии. И она хотела приготовить для него что-нибудь необычное. Что-нибудь, помимо набора непристойно маленьких, прозрачных ночных туалетов, которые она купила к их медовому месяцу.
 Свежие креветки могут быть весьма кстати. С салатом Цезаря, возможно. И бутылочкой «Шардоннэ».
 Вдруг Мерси почувствовала, что больше не одна в магазине. Колокольчик над дверью не звякнул, однако ее рука замерла на вершине книжной горы. Мерси улыбнулась.
 Крофт вернулся.
 Она повернула голову и увидела его, стоящего в конце коридора. Темный, загадочный и опасный для кого угодно, но только не для нее. Как обычно, он появился беззвучно, но она знала, что он был очень, очень реальным. В руке он держал пакет.
 — Крофт! Я думала, ты приедешь позже.
 Он улыбнулся и раскрыл объятия, когда она спрыгнула с лесенки и подбежала к нему.
 — Я выехал пораньше. — Он крепко поцеловал ее, прежде чем передал ей пакет, который держал в руках, — Держи. Это для тебя.
 — Что это?
 — Подарок от Рэя Чандлера.
 — Чандлер? — Она сморщила носик, пытаясь вспомнить. — О да. Твой друг. Человек, чью дочь ты спас. Как ты встретился с ним?
 — Я говорил тебе, что он работает на правительство. А поскольку, кроме Рэя, я не знаком ни с кем из высокопоставленных представителей власти, то я решил именно ему отправить микрофильм, который ты нашла в «Долине».
 — А я-то все гадала, что ты с ним сделал. — Мерси торопливо распаковывала сверток. — Но с чего бы это ему посылать мне подарок? Он же не знает меня.
 — Нет, но он благодарен за тот подарок, что ты сделала ему.
 — Пленка? — Мерси подняла голову. — Что на ней было?
 — Список имен. Некоторые из них — воротилы наркобизнеса, с которыми работал Глэдстоун, когда еще был известен как Грейвс. Остальные — весьма интересные клиенты.
 — Клиенты?
 — Люди, занимающие высокие посты в правительстве нашей страны, которые, очевидно, пристрастились к наркотикам. Это было больше чем просто список имен. Он содержал также улики против своих партнеров и покупателей. Очевидно, Глэдстоун собирал эту информацию, когда еще был Грейвсом, и хранил на всякий случай, как страховку и достаточную информацию для шантажа. Большинство людей, упомянутых на этой пленке, весьма могущественны и фактически неприкосновенны. Однако информация, собранная о них Глэдстоуном, возможно, поможет различным правительственным органам разоблачить и нейтрализовать по крайней мере некоторых из них.
 — Глэдстоуи пытался заново построить свое королевство?
 Крофт кивнул.
 — Вернув себе этот список, он сумел бы весьма быстро приобрести тот статус, то положение, которое занимал когда-то.
 Мерси развернула сверток. Когда перед ней появилось первое издание книги госпожи Битон «Домоводство», которая была к тому же в превосходном состоянии. Она рассмеялась.
 — Подходящий свадебный подарок для невесты.
 Крофт нахмурился.
 — Я, конечно, дилетант в этом деле, но мне сказали, что это довольно редкая книга. Ею заинтересуются.
 — Конечно, заинтересуются, — сказала Мерси, просматривая титульный лист. — Это же первое издание, 1861 год, и она все еще в своем первоначальном переплете. И отличное состояние. Это замечательный экземпляр. Я не могу дождаться, чтобы поблагодарить твоего друга, господина Чандлера.
 Крофт улыбнулся.
 — Он спросил, как может отблагодарить тебя, и я сказал, что самый замечательный способ — это найти для тебя книгу, с помощью которой ты сможешь снова попробовать начать свою не удавшуюся в прошлый раз карьеру продавца букинистической книги.
 Мерси засмеялась.
 — Господин Чандлер, вероятно, располагает очень хорошими источниками.
 — Точно. — Крофт взглянул на часы, — Ты готова идти домой?
 — Готова. Нам придется по пути заехать в магазин. Я хочу купить свежих креветок, и нам нужны еще собачьи консервы.
 Он кивнул.
 — Отлично. Когда ты рядом, мне все кажется отличным. Идем.
 — Подожди, нужно закрыть. — Мерси осторожно сжала свое новое сокровище и протянула ему ключи от магазина. Затем она взяла свою сумочку, открыла дверь и вышла на улицу. Колокольчик радостно звякнул, когда дверь магазина закрылась за ней.
 Крофт посмотрел на нее через витрину. Закрыл задние двери. Он все еще никак не мог привыкнуть к тому, что она была его женой. И от сознания этого волна восторга прокатилась по его телу, волна, которую больше ничто во всем мире не могло породить.
 Затем он еще раз проверил, все ли заперто, открыл дверь и вышел на улицу, к Мерси.
 Как обычно, когда Крофт входил или выходил из магазина, колокольчик упрямо молчал.
 Крофт, нахмурившись, повернул назад. От некоторых старых привычек было трудно избавиться.
 — Одну минутку, Мерси.
 Он отпер дверь, вернулся в магазин, закрыл дверь.
 Затем снова открыл дверь и вышел на улицу.
 На этот раз колокольчик пропел за его спиной свою веселую песню.
 — Ты же знаешь, что ничего не должен доказывать мне, — сказала ему Мерси со смехом. — Я никогда не верила, что ты привидение. Просто иногда мне казалось, что тебя немного сложно привязать.
 Крофт улыбнулся и крепко обнял ее за плечи. А затем он засмеялся. И смех его заполнил всю улицу и сердце Мерси.