Аннотация: Сидни — сама творец своего счастья. И тот мужчина, которого она выбрала, тоже в конце концов понимает, какой бесценный подарок преподнесла ему судьба…


---------------------------------------------


 Кэролин Зейн
 Техасский маскарад



 Глава 1


 Сидни Маккензи взялась за край юбки и, слегка поерзав на стуле, получше прикрыла подолом колени. Отведя глаза, она придала своему лицу выражение безумного восторга по поводу цветного узора на ковре, делая вид, что не замечает, как все присутствующие в приемной ранчо «Серкл Б. О.» откровенно глазеют на ее ноги.
 Когда от упорного разглядывания ковра у нее зарябило в глазах, Сидни уже в сотый раз за последние полчаса проверила содержимое лежавшей у нее на коленях коричневой картонной папки. Все было на месте. Ее впечатляющее резюме было составлено весьма профессионально, к нему прилагались рекомендательные письма, справки и копии свидетельств о получении наград и степеней.
 Если документы играют в этом деле какую-то роль, у нее есть хороший шанс получить работу. Если у нее намечались конкуренты — Сидни покосилась на компанию похотливо смотрящих на нее мужчин, — то можно считать, что работу она получила.
 Ей, конечно, нечего бояться этого жалкого подобия претендентов.
 Шикарной обстановке главного здания ранчо Брубейкеров абсолютно не соответствовали собравшиеся здесь мужчины, которые нервно ерзали на стульях. Тип, сидящий слева от Сидни, смахивал на бывшего преступника, а исходивший от него запах алкоголя мог соперничать разве что с «ароматом» его тела. Справа от нее кривоногий, сутулый мужичонка, который явно годился ей в дедушки, пытался починить свой слуховой аппарат, который громко жужжал. Сидевшие напротив трое увальней мысленно раздевали ее, а четвертый, открыв рот и закатив глаза, храпел, словно пытаясь заглушить легкую джазовую мелодию, доносившуюся из встроенного в стену динамика. Да, у нее определенно был шанс получить эту работу.
 Сидни взглянула на объявление, вырванное из воскресной газеты, хотя знала его уже наизусть:
 «На ранчо требуется помощник управляющего на постоянную работу с полным рабочим днем. Опыт работы по управлению скотоводческим ранчо и ветеринарные знания обязательны. Приветствуются навыки делопроизводства на ранчо. Студентам по вопросу летнего заработка просьба не обращаться.
 Требуются сотрудники не моложе 18 лет. Высокая заработная плата, премии и жилье.
 Обращаться по адресу: ранчо «Серкл Б. О.», долина Хидн, штат Техас».
 Это объявление как будто придумали нарочно для нее. Только хороший заработок позволил бы ей расплатиться с огромными долгами. Она должна получить эту работу или умереть.
 Сидни тяжело вздохнула и попыталась мысленно подбодрить себя. Она сделала все возможное, чтобы произвести благоприятное впечатление. На ней был строгий костюм, правда, старый и вышедший из моды, тем не менее чистый и отлично выглаженный.
 На лицо Сидни нанесла едва заметный макияж и даже потратила часть тяжело достававшихся ей денег на маникюр и укладку волос в салоне. Она выглядела, как настоящий профессионал. Можно подумать, что она заранее готовилась к этому собеседованию!
 Она действительно готовилась. С самого воскресенья ни о чем другом не могла и думать. Высокооплачиваемая работа на ранчо в этих местах была ценной находкой. А то, что о вакансии объявили в газете, было настоящим чудом.
 Звук открывающейся двери отвлек Сидни от ее мыслей. Она напряглась, услышав, как мужской голос назвал ее имя.
 — Маккензи!
 Она почувствовала, что все взгляды прикованы к ней. Она собрала свои бумаги и уверенно прошествовала через приемную.
 — Это я.
 Сидни протянула руку, которая тут же оказалась стиснута в крепком рукопожатии. Странно, но ей удалось заметить, что стоявший перед ней мужчина дьявольски хорош собой. Прядь густых темных волос небрежно спадала на лоб, чуть-чуть прикрывая глаза, такие синие, что в них можно было утонуть. Да уж, не повезло. Все было бы гораздо проще, окажись он уродом. Сидни высвободила руку и втянула в себя воздух, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы.
 — Меня зовут Монтана Брубейкер, рад с вами познакомиться… — видно было, что он удивился, сверившись с записями на своем планшете, — ..мисс Маккензи. — Несмотря на очаровательные ямочки на щеках от улыбки, чувствовалась, что он раздражен.
 Сидни знала, что означает такой взгляд. Он, очевидно, не ожидал увидеть перед собой женщину и считал, что она для такой работы не годится. Сидни расправила плечи: это преодолимая преграда, очень скоро он будет есть у нее из рук. Она ослепительно улыбнулась.
 — Спасибо. Пожалуйста, называйте меня просто Сидни.
 — Отлично, Синди. Проходите.
 — Ээ, я Сидни. — Она быстро прошла впереди него в прохладный кабинет, обставленный с невероятным шиком.
 — Синди, это мой дядя, Большой Дедди Брубейкер.
 — Ого, здравствуйте, красавица, — раздался глубокий голос. Крутящееся кресло за огромным столом из красного дерева повернулось, и перед девушкой возник маленький человечек в громадной шляпе, почти полностью скрывавшей голову. — Рад познакомиться, Синди, — Большой Дедди вышел из-за стола и энергично потряс ее руку.
 — Сидни, — поправила она хозяина ранчо, чтобы не выглядеть слишком чопорной, улыбнулась.
 — Синди.
 — Сидни.
 — Точно, я люблю называть людей по именам. Ну что же, Синди, садитесь.
 Ладно, больше настаивать не стоит. Она подошла к столу и, усевшись в одно из обитых кожей клубных кресел, положила на колени папку.
 На стенах кабинета висело множество снимков с родео, на которых красавцы ковбои навечно застыли на спинах разъяренных, вставших на дыбы быков и лошадей. Доска почета семейства Брубейкер впечатляла. В стеклянном шкафу за столом хозяина располагались многочисленные трофеи с соревнований.
 Другие награды, сертификаты и дипломы теснились на книжных стеллажах.
 Сидни старалась выглядеть невозмутимой, но ей это плохо удавалось. Работать на знаменитую семью Брубейкер — значит осуществить самую заветную мечту.
 — Итак, Синди, что вас к нам привело, дорогая? Озадаченность на лице Большого Дедди застала ее врасплох.
 Странный вопрос!
 — Я, гм…
 — Большой Дедди, я думаю, Синди пришла наниматься к нам на работу. Правильно, Синди? — теплая улыбка Монтаны придала ей уверенности.
 — Да. — Она выпрямилась в кресле.
 — Охо-хо, — Большой Дедди потер подбородок, кажется, ее одежда мне нравится.
 У Сидни загорелись кончики ушей.
 — Я оделась бы так же, даже если бы поступала на работу дворником или секретарем. Я считаю, что на собеседование следует надевать все самое лучшее.
 — Вы так и сделали.
 В голосе Монтаны чувствовалось одобрение, и Сидни почувствовала, что наконец может расслабиться.
 — Так вот, я прочитала в газете ваше объявление и решила, что обладаю необходимыми для этой должности опытом и навыками, — с этими словами она протянула Большому Дедди папку. — Если вы познакомитесь с моими бумагами, то увидите…
 — Да, конечно, — старик взял у нее папку и, положив ее на стол, скрестил пальцы на коричневом картоне. — Бумаги — такая безличная штука. Продолжайте, дорогая. Расскажите сами, почему вы считаете себя подходящей кандидатурой на эту должность.
 Застигнутая врасплох его пренебрежением к тщательно составленному ею резюме, Сидни решила вернуться к тому, с чего начала.
 — Ну… значит, так… — Она стала перечислять свои преимущества, загибая пальцы. — Во-первых, я всю жизнь прожила на действующей скотоводческой ферме. Три поколения семейства Маккензи владели скотоводческой компанией, которая находится возле Колледж-Стэйшн. Я посещала курсы делопроизводства и менеджмента, заработав стипендию на родео.
 У меня высшие баллы по предметам «управление ранчо» и «скотоводство» и твердые средние оценки по менеджменту.
 Удивленно приподняв брови, мужчины обменялись взглядами, красноречиво свидетельствующими о том, что ее слова произвели на них впечатление.
 — В резюме подробно описаны мои другие навыки, но особенно мне хотелось бы отметить мое членство в ассоциации наездников, сельскохозяйственном совете, обществе менеджмента, обществе юных ветеринаров, клубе «Седло и Филей», обществе по охране земель, клубе «Кто есть кто?». Кроме того, я занимала должность редактора ежегодника «Эггиленд», и… — она остановилась, чтобы набрать воздуха, — ..была президентом клуба родео.
 « Двое мужчин вновь ошарашенно воззрились друг на друга.
 — Получив степень бакалавра, я сдала экзамены по ветеринарии, и меня приняли на кафедру медицины и хирургии крупного скота, но из-за финансовых трудностей мне пришлось подрабатывать. Мой отец был профессиональным ветеринаром, и, пока я жила дома, я помогала ему ухаживать за породистым скотом. Вся моя жизнь была так или иначе связана с ранчо.
 Заинтересованный ее рассказом, Монтана, закусив губу, разглядывал девушку, время от времени косясь на дядю. Приняв такое поведение за добрый знак, Сидни с энтузиазмом продолжала:
 — Даже мои хобби свидетельствуют о заинтересованности во всем, что связано с ранчо. Вы можете прочитать об этом в моем резюме. — Она указала на папку, все еще лежавшую под руками Большого Дедди. — Я перечислила мои награды за набрасывание лассо в одиночку, в команде, на молодого бычка или жеребца, а также за скачки с препятствиями. Еще одним моим достоинством является способность метко стрелять, о чем свидетельствует вложенная в папку газетная вырезка.
 — Вот как, — Большой Дедди прочистил горло. Звучит весьма солидно. Простите меня, красавица, но почему вы все-таки не работаете на папу с мамой?
 Сидни заколебалась, раздумывая, как сказать правду и в то же время не подставить себя. Незачем этим людям обсуждать убыточное ранчо ее семьи.
 — Ранчо больше не принадлежит моим родителям, а новый владелец не может позволить себе оплачивать мои услуги в связи с тяжелым финансовым положением.
 Монтана оперся локтями о расставленные колени и, свесив кисти рук, наклонился к девушке.
 — Мне интересно, почему человек с такими способностями, как у вас, не служит управляющим на каком-нибудь другом ранчо? Почему вам хочется получить должность помощника управляющего, которая подразумевает много грязной работы?
 Потому что это единственная вакансия, хотелось закричать Сидни. Потому что я вот-вот потеряю поместье и мне позарез нужны деньги. Потому что все должности управляющих давно уже заняты мужчинами, причем гораздо менее квалифицированными, чем я.
 Но она не могла сказать этого. Сидни уверенно улыбнулась и сказала полуправду:
 — Потому что эта работа даст мне дополнительный опыт. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет собственное ранчо. — Она так широко улыбнулась, что у нее заныли скулы.
 Наступила звонкая тишина. Сидни судорожно пыталась придумать еще какой-нибудь довод.
 Монтана подпер рукой подбородок. Большой Дедди, поджав губы, постукивал карандашом по столешнице. Настенные часы равномерно тикали.
 Сидни тем временем сжимала и разжимала пальцы. Неизвестность хуже смерти. Искушение похвалить себя еще было слишком велико, но Сидни знала, что уже и так немало сказала. Добавить что-нибудь — это уже перебор.
 Большой Дедди кашлянул.
 — Синди, я ищу человека, который будет помощником нынешнего управляющего ранчо, Монтаны.
 — Да? — Она мысленно содрогнулась. Хотя… после многих лет работы под началом своего отца она не сомневалась, что эта работа будет ей по плечу. Ей не привыкать исполнять приказы.
 Монтана поднял на девушку ленивый взгляд, все еще пребывая в раздумье.
 — На этой неделе мы побеседовали с чертовой уймой неудачников, так что в конце концов я сдался и поместил в газете это объявление. Теперь мы не знаем, куда деваться от желающих. Думаю, вы это уже заметили в приемной. Эта работа… — Большой Дедди тяжело вздохнул, — ..очень тяжелая. Придется иметь дело с оравой твердолобых ковбоев и уметь себя сдерживать. Для этого нужен твердый характер, — он с усмешкой указал на своего молчаливого племянника, — такой, как у Монтаны. Он никому спуску не дает. — Старик поправил шляпу.
 — Все ясно.
 — Плюс к этому нужно уметь натягивать колючую проволоку, рыть ямы, чинить заборы и поломанные ворота, пасти скот, взвешивать приплод, кормить домашний скот в плохую погоду, целые дни проводить в седле, метко стрелять, жариться на солнце…
 — Я могу это делать.
 Казалось, Большой Дедди не слышал ее.
 — Приходится также бороться с засухой. В последние годы это стало очень серьезной проблемой.
 Некоторые мои отличные участки превратились в пустыню. Помощнику управляющего неплохо бы разбираться в ирригационных системах и способах эффективного использования водных ресурсов. И еще, дорогая, Монтане нужна сильная правая рука.
 Человек с темпераментом настоящего мачо.
 У Сидни упало сердце. Ей хотели отказать, даже не дав шанса проявить себя. Она с трудом пыталась скрыть растерянность.
 — Я справлюсь с этим.
 Прищуренный взгляд Монтаны скользнул по ее фигуре, задержавшись на лодыжках. Если бы ей не была так нужна работа, она бы показала ему, на какой удар способна эта лодыжка. Однако слабая надежда на то, что ее все же примут, заставляла Сидни сохранять спокойствие.
 — Синди, вы удивительная молодая леди. — Большой Дедди положил ее папку поверх кипы других резюме. Она точно знала, что этот человек не станет читать с таким трудом составленные ею документы. — Но у нас есть еще несколько кандидатов, — он встал, давая понять, что собеседование закончено, — поэтому мы ответим вам через пару дней.
 Монтана поднялся, протягивая руку.
 — Мы записали ваш телефон, — что-то в его голосе дало Сидни понять, что он запомнит ее номер, независимо от того, получит она работу или нет.
 — Спасибо огромное, — весело сказала она, мечтая лишь о том, как бы поскорее выйти отсюда и хорошенько пнуть что-нибудь ногой, — за то, что уделили мне время и внимание. Я буду с нетерпением ждать вашего ответа.
 Большой Дедди кивнул.
 — Непременно, Синди.
 — Сидни.
 — Синди.
 Она вздохнула и покинула кабинет, прикрыв за собой дверь. Жуткое ощущение того, что ничего хорошего от этих людей ждать не приходится, сопровождало ее всю дорогу до старого грузовичка. Поверженная и разочарованная, Сидни завела мотор и покатила домой.
 — Хорошая девушка.
 — Да, чего уж там говорить.
 — Пока самый лучший кандидат.
 — Пока.
 — Мы не можем ее взять.
 — Я знал, что ты это скажешь.
 — Это то же самое, что бросить курочку в лисье логово.
 Монтана кивнул.
 — Ты знаешь, сколько еще молодцов нам предстоит прослушать?
 Монтана зевнул.
 — Уверен, ни один из них ей и в подметки не годится. Черт возьми, да она более достойна управлять этим ранчо, чем мы.
 — Точно.
 — Наверное, мы никогда никого не найдем.
 — Да, такого, как она, не найдем. — Большой Дедди печально покачал головой — Да.
 У нее были густые каштановые волосы, собранные в аккуратный пучок, но Монтана мог представить, как они будут выглядеть свободно распущенными по плечам. А глаза! Зеленые. Их пронзительный взгляд, который мог заставить сердце замереть.
 Сердце мужчины.
 — У нее классные ножки, правда?
 — Не то слово, малыш, и прелестные лодыжки.
 Трудно было не смотреть на них.
 — Кажется, наклевывается дело о сексуальном домогательстве.
 — Боюсь, ты прав.
 Монтане хотелось сыграть на интересе дяди к девушке, чтобы склонить его в пользу мисс Маккензи.
 Упустить такую, как она, только из-за того, что она женщина, было бы верхом безумия. Он сделал еще одну попытку размягчить дядю.
 — Она такая милашка. Может быть, сумеет привыкнуть к манерам наших парней.
 — Возможно. Она знает, что такое работа в мужском обществе, но вряд ли ей приходилось спать в общей комнате с молодыми ковбоями. Слишком опасно.
 Тяжело вздохнув, Монтана заглянул в свой планшет в поисках имени следующего кандидата.
 — Да, ты прав, слишком опасно.




 Глава 2


 На следующий день ближе к вечеру Сидни из своей комнаты увидела пожилого соседа Поппи Мортона, который ворвался в кухню, оставив открытой одну из створок старинной голландской двери.
 Прежде чем девушка успела притворить ее, в дом налетело множество назойливых мух. Она взяла мухобойку и жестом приказала Поппи сесть за стол.
 Когда-то эта кухня была воплощением мечты ее матери, но теперь поблекшие обои с узором из маргариток местами отстали от стен, а старая кухонная утварь явно требовала замены.
 — Не двигайся, — прошептала она, когда Поппи опустил на деревянный стул свои старые кости.
 Его похожее на кактус лицо растянулось в улыбке, обнажив ряд острых зубов и десны, распухшие от постоянного жевания табака.
 — Давай бей, за раз убьешь двух.
 — Нет-нет, сейчас подлетит еще одна. Главное верно рассчитать время. — Сидни дождалась, пока все три мухи не начали описывать круги над столешницей, и сделала шаг вперед, чтобы прихлопнуть их.
 Победа! Она удовлетворенно усмехнулась и дунула на мухобойку, словно это был ствол пистолета. — Я еще не разучилась это делать.
 — Ты просто дока, — согласился Поппи и поднял руку, чтобы протянуть открытую ладонь девушке.
 Сидни ударила по ладони старика, который улыбнулся ей в ответ.
 Поппи владел соседним ранчо, и Сидни с детства относилась к старому чудаку как к своему дяде. Когда Поппи овдовел и умерли ее родители, они стали еще ближе друг другу. Пару раз в неделю Сидни готовила на двоих ужин. За едой они обсуждали дела ранчо до тех пор, пока один из них не начинал клевать носом, и тогда Поппи неохотно уходил домой.
 Убрав со стола дохлых мух, Сидни сняла с крючка под шкафчиком видавшую виды кружку, налила Поппи кофе и подлила себе.
 — Ну, я пришел узнать, как у тебя вчера все прошло. Получила работу?
 — Что ж, — удрученно вздохнула Сидни, — это хороший вопрос. — Она опустилась на стул напротив Поппи, вглядываясь в его милое старое лицо.
 — Ты должна была им понравиться.
 — О-о, — Сидни вспомнила, как Монтана смотрел на ее ноги, как накалилась атмосфера в приемной, думаю, я и правда им приглянулась, но примут они меня или нет, это другое дело.
 — Не вижу причины, по которой они могли бы тебе отказать. Ты знаешь больше, чем многие мужчины, которые в два раза старше тебя.
 — Не знаю, но у меня было такое ощущение, что они всеми силами пытались дать мне понять, что на это место возьмут только мужчину.
 Поппи был возмущен.
 — Но это нечестно! — Каждая черточка его подвижного лица выражала негодование.
 — Честно или нечестно, но факт.
 Поппи взорвался.
 — Когда они обещали тебе позвонить?
 — Сказали, что через пару дней, но сомневаюсь, что они позвонят.
 — И что ты собираешься делать?
 — Даже не знаю, у меня истощилась фантазия. Думала, что продажа скота принесет неплохие деньги, но на этом проклятом рынке все так по-дурацки устроено.
 — Да уж, ты просто задаром отдала твоего призового бычка.
 — В любом случае это ничего бы не изменило. Если я когда-нибудь и верну папин долг, то только продав все, что не привинчено к полу. — Она подняла чашку с кофе и усмехнулась. — Не хочешь купить эту чашку? Отдам дешево из-за сколотого края.
 — Ты ведь знаешь, дорогая, я обязательно помог бы тебе, если бы мог. — Поппи повернулся на стуле, открыл шкаф под раковиной и вытащил мусорную корзину, которую часто использовал в качестве плевательницы. — Храни, Господи, душу твоего отца. Он был хорошим скотоводом, но мало смыслил в бизнесе. Хотя, к его чести, он не так быстро промотал свое состояние, как многие другие.
 — Спасибо за комплимент.
 Поппи сплюнул в корзину окрашенную табачным цветом слюну и вытер губы рукавом рубашки.
 — Кто-нибудь ответил на то объявление о приеме на постой лошадей, которое ты дала на днях?
 — Да, вчера звонили. Я могу занять примерно шесть стойл прямо сейчас и еще несколько к концу месяца, но сдача внаем стойл и долгосрочная аренда пастбища не принесет мне достаточно денег, чтобы сохранить это ранчо за собой. Мне нужна работа, хорошая, с нормальной зарплатой. А лучше с высокой зарплатой.
 Одному Богу известно, на какие только должности она не нанималась в районе Колледж-Стэйшн, Брайен и Хидн-Вэлли. В большинстве случаев требовались мужчины для тяжелого физического труда, а зарплата никак не могла устроить Сидни. Сейчас просто невозможно найти работу, которая позволила бы ей в полной мере проявить свои способности, если, конечно, не считать должности помощника управляющего на ранчо Брубейкеров.
 Словно прочитав ее мысли, Поппи сказал:
 — У меня предчувствие, что ты получишь работу на «Серкл Б. О.». Их не испугает то, что ты женщина, потому что твоих способностей и энергии хватит на десяток ковбоев.
 — Правда, это было бы здорово. В объявлении говорится, что обеспечивается высокая зарплата и возможны премии.
 — Эти Брубейкеры — богачи, вряд ли они пожалеют денег на хорошего специалиста.
 — Не знаю, за последние годы мало что изменилось. Даже на крупных ранчо рабочие не получают много денег. Если только они не члены семьи.
 — Не надо все видеть в таком мрачном свете.
 Бьюсь об заклад, Брубейкеры будут платить больше, чем ты получала, работая уборщицей в гриль-баре Неда Лоунстара или накачивая автомобильные шины на бензоколонке «Гет энд Гоу».
 — Надеюсь, ты прав, потому что при моих теперешних обстоятельствах мне понадобятся годы, чтобы выплатить аренду.
 — Дорогая, если кто-то и способен это сделать, то только ты. В тебе больше мужества, чем было в твоей матери. Послушай, если тебя примут на работу, я буду присматривать за твоим ранчо столько, сколько потребуется.
 — Ты просто душка, Поппи. — На самом деле присматривать было не за чем. Весь ее домашний скот составляли несколько амбарных кошек.
 Неожиданно зазвонил телефон. Сидни закусила губу.
 — Это, наверное, они.
 Снова раздался звонок, и в третий раз.
 — Ты подойдешь?
 — Я боюсь.
 — Почему? Им лучше тебя никого не найти. Возьми эту чертову трубку и скажи, что готова приступить к работе с завтрашнего дня.
 Сидни улыбнулась. Несмотря на то, что волосы его поседели, а ноги почти не разгибались, Поппи вечно всех подбадривал.
 — Ладно, — она сняла трубку, — алло.
 — Будьте добры Синди Маккензи.
 Она узнала отчетливый баритон Монтаны. И жестом дала знак Поппи, что это один из Брубейкеров.
 — Я слушаю, — ответила девушка, решив не поправлять человека, который уже в сотый раз не правильно произнес ее имя.
 — О, привет, это Монтана Брубейкер.
 Что-то такое было в его голосе, от чего у нее участился пульс. Неужели у него добрые вести?
 — Послушайте, я звоню, чтобы сказать, что вакансия, на которую вы претендовали, уже… закрыта.
 Мне очень жаль, ведь у вас такие способности. Уверен, вы найдете работу, которая будет полностью соответствовать вашим способностям.
 Непрошеные слезы навернулись Сидни на глаза, в горле застрял комок.
 — О… я… — Она ненавидела себя за то, что говорит таким задыхающимся и разочарованным голосом, но даже под страхом смерти не могла сейчас выдавить из себя что-то членораздельное. Сидни вдруг ясно осознала, насколько безумно с ее стороны было возлагать надежды на эту работу. Девушка накручивала на пальцы телефонный провод, стараясь подавить разочарование.
 — Мы оставим ваше резюме в базе данных, — продолжил Монтана мягким голосом, в котором слышались нотки сочувствия, — и если для вас вдруг что-то подвернется, обязательно дадим вам знать.
 — О, я… хорошо.
 — Еще раз спасибо за то, что выкроили время и пришли на собеседование. Было очень приятно познакомиться.
 — Спасибо, — ответила Сидни, мечтая только о том, чтобы швырнуть телефон об пол и дать волю гневу. Она хотела спросить о причине, по которой ей отказали, но решила не продолжать разговор. И так было ясно, что ее не взяли, потому что она женщина.
 Девушка ждала, что Монтана повесит трубку, но он медлил.
 — Вы произвели впечатление на Большого Дедди.
 И на меня тоже.
 Отличная похвала, только это ни на йоту не приближало ее к вожделенной цели.
 — Спасибо, — пробормотала она, смаргивая две маленькие слезинки, повисшие на ресницах.
 Как будто почувствовав, как ей тяжело, Поппи протянул руку и похлопал Сидни по ладони. Этот жест внезапно придал ей смелости.
 — Да, прежде чем вы повесите трубку, еще один вопрос: в объявлении не был указан размер заработной платы. Это секретная информация?
 Поппи подмигнул ей, когда она повторила за Монтаной цифру, превосходившую самые смелые ожидания. Судорога свела ее лицо, когда девушка представила себе, как пригодились бы эти деньги для ее ранчо.
 — Спасибо за информацию и за то, что позвонили мне.
 Повесив трубку, она опустилась на стул, с трудом сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
 Поппи извлек из заднего кармана бумажный носовой платок и положил его перед девушкой.
 — Я не получила работу.
 — Они много потеряли.
 — Они даже не взглянули на мое резюме.
 — Шовинисты чертовы, — выругался Поппи, отправив в корзину еще одну порцию табачной слюны.
 — Это нечестно! Видел бы ты других кандидатов на должность — пьяницы, бродяги, извращенцы, всякий сброд.
 — Ты не спросила, кого же из этих парней они наняли?
 — Нет, он не сказал. На самом деле, — Сидни нахмурилась. — Он как-то странно об этом сообщил.
 Сказал, что вакансия закрыта, но ни словом не упомянул о том, что кого-то взяли. Закрыта, а не занята.
 — Гм… — Прямые брови Поппи сошлись на переносице.
 Внезапно Сидни вскочила со стула, метнулась к телефону и начала ожесточенно крутить диск, набирая номер офиса Брубейкеров.
 Когда секретарша сняла трубку, девушка с мужской хрипотцой кашлянула и понизила голос на пару октав.
 — Здравствуйте, меня зовут… Сид… Сид Мак, я звоню, чтобы узнать, свободно ли еще место помощника управляющего на вашем ранчо.
 — Минуточку. — Пока Сидни переключали на другую линию, ей пришлось немного послушать музыку, но на другом телефоне трубку сняли с первого же гудка.
 — «Серкл Б. О.», у телефона Монтана.
 — Ээ, мм, это говорит Сид Мак. Хочу узнать, свободно ли еще место на вашем ранчо, о котором вы дали объявление в воскресной газете?
 — Да, мистер Мак. Мы все еще ищем кандидатов на эту должность.
 Когда Монтана пустился в рассуждения по поводу того, что ему необходим достойный помощник, Сидни зажала трубку в кулаке и бросила Поппи возмущенный взгляд.
 — Они все еще подыскивают человека! — прошипела она.
 — Шовинисты! Ты должна подать на них в суд!
 Сидни закатила глаза.
 — И где я возьму денег на адвоката?
 Медоточивый голос Монтаны ласкал слух.
 — Мистер Мак, не хотите ли связаться с моей секретаршей и договориться о времени собеседования?
 — Я… да.
 Сидни похолодела. Ее приглашают на собеседование? Просто потому, что по телефону приняли за мужчину? А если бы… Безумная затея, рожденная отчаянием, начала приобретать отчетливые формы.
 Не стоит ли ей попытаться пройти собеседование в качестве мужчины? Она обманула его по телефону, но сможет ли провести при встрече? У Сидни была небольшая грудь, и в соответствующей одежде она вполне могла сойти за худенького юношу. В ее голове звучал голос Монтаны, называвший размер оклада. Страх потерять ранчо, которым в течение многих лет владела ее семья, придал Сидни смелости.
 — Да, — гаркнула она самым «мужским» тоном, на какой только была способна, — хорошо. — Когда секретарша снова сняла трубку, Сидни проговорила: Дорогуша, запиши меня на собеседование завтра днем, если есть свободное место.
 С отвисшей челюстью Поппи наблюдал за тем, как она назначает встречу.
 — Два часа дня вас устроит, сэр? — вежливо осведомилась секретарша.
 — Отлично — два часа дня.
 — Повторите, пожалуйста, свою фамилию.
 — Мак.
 — Спасибо, что позвонили на «Серкл Б. О.», мистер Мак. Ждем вас завтра в два часа.
 На следующий день в два часа Сидни снова сидела в приемной главного здания ранчо «Серкл Б. О.».
 Правда, на сей раз никто не пялился на ее ноги. Скорее всего потому, что сегодня на ней были ботинки из буйволовой кожи, в которых она обычно участвовала в родео, джинсы, джинсовая рубашка бледно-голубого цвета и кожаная куртка. Спортивный бюстгальтер скрывал ее женские округлости, а на подстриженные и покрашенные волосы была нахлобучена ковбойская шляпа.
 Труднее всего было расстаться с роскошными локонами. Поппи сделал ей комплимент, ему всегда нравились женщины, в которых было что-то мальчишеское. Кроме того, ей удалось получить немного денег, продав свои волосы в мастерскую по изготовлению париков. Хотя ощущение того, что шею больше не прикрывают волосы, было неприятным.
 Еще одна сложность состояла в том, чтобы научиться жевать табак. Удивительно, как это Поппи от него не тошнило. Сидни тренировалась весь вечер, но так и не смогла научиться правильно сплевывать: у нее текли слюни и постоянно возникало желание плотно сжать губы. Поппи, однако, заверил ее, что тренировка обязательно принесет плоды.
 Во время собеседования надо будет выплюнуть эту мерзкую штуку, подумала Сидни, потому что она мешает говорить, а ей и так трудно имитировать мужской голос.
 Девушка переписала свое резюме, придав ему черты мужского стиля, и нацепила на нос темные очки, решив, что, чем меньше лица будет видно, тем лучше.
 Заметив, что на одном из недавно наманикюренных ногтей осталось немного лака, она быстро обгрызла его.
 Странное чувство охватило девушку, когда Монтана Брубейкер появился на пороге приемной, прикрыв за собой дверь кабинета.
 Пришел ее час. У Сидни звенело в ушах, а сердце гулко застучало в груди.
 — Мак?
 — Я здесь, — ответила Сидни и поднялась со стула. И снова взгляды всей компании, расположившейся на соседних стульях, обратились к ней. Развязной походкой, которую она тренировала все утро, девушка подошла к Монтане, взяла протянутую ей руку и с такой силой пожала ее, что у того едва не затрещали кости.
 Его глаза слегка расширились, и, когда девушка разжала пятерню, Монтана потер руку, чтобы унять боль. В следующий раз, покаянно подумала Сидни, не стоит перебирать с рукопожатием. Но не надо забывать о том, что она новичок в мужском мире и понадобится время, чтобы постигнуть все его тайны.
 — Мистер Мак? — на этот раз в его тоне не было и тени раздражения.
 — Сид.
 — Привет, Сид. Рад с тобой познакомиться. Меня зовут Монтана Брубейкер. — Он помолчал, внимательно изучая Сидни. — Мы раньше не встречались?
 Твое лицо кажется мне знакомым.
 Сидни почувствовала, как сердце начинает колотиться о ребра.
 — Нет.
 — Уверен? — Взгляд Монтаны скользнул по ее лицу, так что она поспешно опустила голову и кашлянула. — У меня такое чувство, что я тебя уже где-то видел.
 — Не думаю.
 Монтана покачал головой.
 — Ладно, потом вспомню.
 Сидни всей душой надеялась, что этого не произойдет.
 Дверь в кабинет так и осталась закрытой, потому что Монтана решил не заходить туда для собеседования, как в прошлый раз. Вместо этого он подошел к столу секретарши и послал ей игривую улыбку, от которой на его щеках появились ямочки, запомнившиеся Сидни в их первую встречу. Боже, до чего же он хорош собой! Похоже, ему лет двадцать восемь — тридцать. Невольно Сидни задалась вопросом, женат ли он.
 Монтана протянул секретарше свой планшет.
 — Бетти, — он понизил голос, так что Сидни пришлось напрячь слух, — мне надо поехать в Даллас на аукцион и меня не будет всю ночь, поэтому всех остальных кандидатов сегодня дослушает Большой Дедди.
 Подражая манере хозяина, Бетти придала своему голосу интимную хрипотцу и проворковала:
 — О-о, аукцион — это звучит заманчиво. — Она откинула назад свои платинового оттенка волосы и натянула свитер на внушительной груди. — Как бы я хотела поехать с тобой!
 — Нет, ты меня будешь отвлекать.
 — Ах, бедняжка! — Бетти расхохоталась и зашептала ему на ухо, так что Сидни пришлось сделать шаг вперед, чтобы удовлетворить свое любопытство. — Я знаю, что ты сейчас ни с кем не встречаешься, пытаешься залечить сердечные раны, которые нанесла тебе эта чертовка Делль.
 Делль? Кто такая? Повышенный интерес Бетти плюс отсутствие обручального кольца красноречиво свидетельствовали о том, что Монтана холост. Не то чтобы ей было до этого дело, просто интересно.
 Бетти очаровательно надула губки.
 — Я сразу поняла, что Делль — отличная актриса.
 Я ее насквозь вижу, — проворковала она.
 Сидни быстро отступила назад, спрятавшись за Монтану от экстрасенсорных способностей Бетти.
 — Ладно, обсудим это в другой раз, — судя по тону, Монтане такая перспектива совсем не улыбалась, но до Бетти это не дошло.
 — После ужина?
 — Когда угодно. — Он взглянул на часы. — Мне пора, я возьму с собой сотовый телефон и пейджер.
 Дай мне знать, если произойдет что-то из ряда вон выходящее. А если нет, то увидимся завтра.
 — Пока, — выдохнула Бетти.
 Монтана подмигнул ей.
 Сидни ощущала себя человеком-невидимкой, хуже того — парнем-невидимкой. Она стояла посреди приемной, не представляя, что дальше делать.
 Вспомнив о ней, Монтана обернулся.
 — Эй, Сид, прости, старик, но я не могу остаться на собеседование. С тобой поговорит Большой Дедди Брубейкер, мой дядя. Буду с нетерпением ждать результата от вашего разговора завтра.
 Хотя Сидни и была немного разочарована, что сегодня ей не удастся поводить за нос «старика» Монтану, она одновременно почувствовала облегчение.
 Будет даже лучше, если ей придется убеждать на одного Брубейкера меньше в том, что она самый подходящий кандидат. Она посмотрела ему в глаза через затемненные очки. Его пристальный взгляд, скорее всего, сведет на нет всю ее браваду, не даст сосредоточиться. Что-то в его взгляде уже сейчас беспокоило девушку.
 — Я вспомню, — пробормотал Монтана себе под нос. На долю секунды Сидни показалось, что он сейчас протянет ей руку, но, немного поразмыслив, Монтана ограничился тем, что указал ей на дверь кабинета. — Заходи, Сид, Большой Дедди тебя ждет. Затем он обратился к остальным мужчинам в приемной:
 — Желаю всем вам удачи и спасибо за то, что вы заинтересованы в работе на «Серкл Б. О.».
 Глядя, как он развернулся на каблуках и вышел, Сидни невольно подумала о том, какая мужественная у него осанка, сколько воистину животного магнетизма он излучает. Чего греха таить, он умеет произвести впечатление. Сидни заметила мечтательный взгляд Бетти. Похоже, не ее одну посещали подобные мысли.
 Сидни вздохнула. Этот мужчина опасен. Быть его помощником более опасно, чем ей казалось поначалу Хотя, конечно, то, что она предстанет перед ним в образе мужчины, значительно все упростит.
 Да, в любом случае сила и выносливость ей не повредят. В желудке у Сидни порхали мириады бабочек, тревога все больше охватывала ее. Как перед скачками, Сидни несколько раз глубоко вздохнула.
 Она сможет это сделать, должна. Не только ради ранчо, но во имя всех женщин на свете.
 — Удачи тебе, дорогой, — прошептала Бетти, подмигнув Сидни.
 — Ээ, — Сидни в замешательстве прошла к двери кабинета, — спасибо, мэм.
 Так же, как и два дня назад, она вошла в кабинет и поздоровалась с великим Большим Дедди Брубейкером. Несмотря на то, что он на всех смотрел снизу вверх, было в этом мудром гноме что-то необъяснимо привлекательное. Что-то искреннее, вызывающее теплые чувства. Сидни не рискнула бы утверждать на сто процентов, но ей показалось, что он излучал ту же мужскую энергию, что и племянник. Несмотря ни на что и этот милый старик, и его неотразимый племянник были, по словам Поппи, чертовыми шовинистами. Если хотя бы на минуту забыть об этом, ничего у нее не выйдет.
 После обмена приветствиями Сидни опустилась в то же кресло, что и в прошлый раз. Вспомнив манеру Монтаны, она расставила ноги, оперлась локтями о колени и свесила кисти рук между ними.
 — Мистер Брубейкер… — нет, так не годится, надо еще понизить голос, — э, мм, мистер Брубейкер, я принес свое резюме, но лучше просто немного расскажу вам о себе, если вы не против. Мне кажется, что бумаги ужасно обезличивают.
 Большой Дедди просиял.
 — Это мой девиз.
 — Отлично. Начну с того, что я родился и вырос на ранчо, работая бок о бок с отцом, будучи его сильной правой рукой, — Сидни откинулась на спинку кресла и хохотнула. — Без ложной скромности скажу, что у меня характер настоящего мачо, необходимый для такой работы. — Она откашлялась и выдвинула вперед челюсть, изо всех сил стараясь выглядеть естественно. — Я практически все дни проводил за натягиванием колючей проволоки, рытьем лунок для свай, починкой заборов и сломанных ворот, пас скот, взвешивал приплод, кормил скот в плохую погоду, целые дни проводил в седле под жарким техасским солнцем… ну, вы знаете, что такое работа на ранчо.
 У Большого Дедди отвисла челюсть.
 — Кроме того, я прекрасно справляюсь с ликвидацией последствий засухи и ее предупреждением. Покажите мне вашу ирригационную систему, и я скажу, как надо ее усовершенствовать. — Чувствуя невероятный прилив гордости и самодовольства, Сидни уверенно неслась вперед. — Я был членом жюри на родео, на добровольных началах работал в большом ветеринарном центре, специализировавшемся на крупном скоте, входил в состав руководства двух крупных ранчо… — Конечно, призналась себе Сидни, она преувеличила, назвав Поппи составом руководства, но ведь действительно работала на его ранчо почти так же долго, как на своем. Поппи не возражал против того, что она им руководила. — Со мной приятно работать, я очень общительный, но спуску никому не даю, за исключением моего босса, сэр. От отца я унаследовал дар обхождения с животными. Я умею набрасывать лассо, клеймить скот, а также метко стрелять по мишени и играть в покер. С удовольствием продемонстрирую вам свое умение, если дадите мне лошадь, ружье и колоду карт.
 На ее губах играла самодовольная ухмылка, но ода была уверена, что Большой Дедди не поверит ни одному ее хвастливому слову. Она была намного выше этого коротышки-миллионера, но, несмотря на хорошую физическую форму, конечно, не выглядела мускулистым мужчиной. Обман настолько очевиден, что Большой Дедди просто обязан выгнать ее взашей. Так или иначе она успеет преподать этим двум техасским парням парочку уроков обращения с дамами.
 — Когда вы можете приступить?
 Сидни уставилась Большому Дедди в рот.
 — Простите?
 — Когда ты можешь начать, сынок?
 Что начать? Стрелять по мишени и играть в покер? Уж работу он точно не имеет в виду.
 — Прямо сейчас, — выпалила она, надеясь дать понять Большому Дедди, что понимает его иронию.
 — Думаю, до завтра потерпим, мой мальчик, — усмехнулся мужчина, — хотя я уже сейчас знаю, что ты станешь отличным напарником моему племяннику.
 — Вам не нужно?.. Вы согласны? Я… спасибо, Сидни сглотнула. Она целыми днями предавалась мечтам о высокой зарплате, начисто забыв, что ей придется работать бок о бок с неотразимым Монтаной.
 — Даю тебе два месяца испытательного срока и, если ты понравишься Монтане, возьму тебя на постоянную работу. По рукам?
 Сидни кивнула. Если она понравится Монтане?
 Ее взгляд остановился на фотографии Монтаны в рамке, стоявшей на полке за спиной Большого Дедди. На снимке Монтана был в смокинге и стоял рядом с женихом и невестой.
 Большой Дедди проследил за ее взглядом.
 — Да, это Монтана на свадьбе своего брата Дакоты и Элизабет. Нам будет не хватать Дакоты на ранчо, он был первоклассным управляющим, хотя Монтана ничуть не хуже Дакоты работал бы на посту директора-распорядителя в одной из компаний своего отца. Всех своих сыновей и племянников, — он указал на фотографию, запечатлевшую большую группу молодых людей, — я заставляю после колледжа работать на ранчо, пока они не достигают тридцатилетнего возраста, когда могут возглавить корпорацию. Я делаю из них настоящих мужчин. Но из-за этого то и дело лишаюсь хороших управляющих, а для ранчо это большая потеря. Монтана с радостью возьмет тебя в свою команду.
 — Да… — Сидни кашлянула и понизила голос, — хорошо, сэр.
 — С тобой все в порядке, сынок?
 — Все отлично, сэр.
 — Хорошо, не хочу, чтобы ты заболел в первый же день работы. Наша малышка Бетти объяснит тебе, как заполнить все необходимые бумаги, а потом ты сбегаешь домой, чтобы собрать вещи. Ты ведь знаешь, что жилище мы предоставляем? Я люблю, когда все работники ранчо живут рядом, так они всегда под рукой. Будешь жить, как и все, в домике на двоих человек. Ничего особенного: две спальни, одна ванная, там очень уютно. Ты не против того, чтобы жить на ранчо?
 — Нет, сэр.
 Сидни слишком сильно хотела получить от него чек, чтобы спорить. Кроме того, путь от Хидн-Велли до Колледж-Стэйшн был неблизкий, занимал больше часа. Если она будет жить здесь, то сэкономит на бензине и на ремонте старенького грузовичка. Поппи обещал присматривать за ее хозяйством. Она сможет ездить к себе домой по выходным.
 — Ну что ж, тогда договорились. Так как Дакота съехал в прошлом месяце, то в домике Монтаны пустует комната. Будешь жить с ним.
 Жить с Монтаной? Сердце девушки тревожно ухнуло. Как ей удастся продолжать весь этот карнавал, проживая под одной крышей с боссом?
 На следующий день рано утром Монтана уже сидел в кабинете дяди.
 — Бетти сказала, что ты вчера принял на работу новичка.
 — Да! — Большой Дедди щелкнул зажигалкой, и комната наполнилась ароматом лучшего кубинского табака. — Тебе он понравится, сынок! Этот парень тот самый, о котором мы мечтали, и даже больше!
 — Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.
 — Мне тоже так кажется, именно поэтому я принял его на работу без лишних раздумий. Даже не стал проверять рекомендательные письма и все такое. Сказал, что ему предстоят два месяца испытательного срока, и, если он выдержит, то будет работать постоянно. — Большой Дедди выпустил кольцо дыма, потом с большой сноровкой пропустил сквозь него следующее. — Единственный недостаток — его возраст. Я не спрашивал, но выглядит он очень молодо. Голос у него, как у подростка, слегка грубоват, но думаю, ему удастся заслужить уважение наших ребят. Он похож на человека, который умеет держать себя в любом обществе.
 — Как его зовут?
 — Сид Мак.
 — Помню, помню. — Монтана встал и подошел к окну. — Я его вчера встретил в приемной, когда уходил, — такой юркий мальчонка. Так, значит, он мой новый помощник?
 Большой Дедди фыркнул.
 — Недостаток мужской силы в этом юноше не должен тебя смущать, если ты настоящий мужчина.
 Ага, вот и он. Сид, заходи, сынок, познакомься со своим новым боссом!
 Сид вошел в комнату и остановился у двери, переминаясь с ноги на ногу.
 — Доброе утро.
 И снова Монтану охватило ощущение, что этот парень ему знаком.
 — Садись, Сид. — Большой Дедди жестом указал на одно из кресел перед столом. Второе он предложил своему племяннику. — Монтана сказал, что вы встретились вчера в приемной.
 Паренек кивнул, и Монтана ясно осознал, что видел его не только вчера, но еще раньше. Причем недавно. Если уж совсем точно, то именно в этом кабинете. В этом самом кресле. Монтана внимательно изучал изящный профиль юноши: профессиональные ковбои редко обладали такими тонкими чертами лица.
 Если только… Монтана слегка наклонился вперед… если только ковбой не был… девушкой. Неужели это та маленькая чертовка? Он прищурился, и на его губах заиграла ухмылка. Парень оказался не кем иным, как той рыжеволосой штучкой с невероятно длинными ногами.
 Сид Мак был Синди Маккензи!




 Глава 3


 Пока Большой Дедди разговаривал с Сидом, Монтана решил промолчать о своем открытии. До поры до времени. Немного поразвлечься, прежде чем уволить мисс Синди Маккензи, эту девицу с хорошенькой попкой. Она не будет работать с ним никогда: Монтана терпеть не мог, когда его пытались обвести вокруг пальца, даже если это была красивая женщина. Он все еще не мог оправиться после предательства Делль.
 Скрестив пальцы под подбородком, Монтана оперся локтями о ручки кресла и с легкой улыбкой уставился на Синди. Он чувствовал, что ей неуютно под его взглядом. Разговаривая с Большим Дедди, она постоянно запиналась.
 — Нервничаешь перед первым днем работы? — со смехом осведомился Большой Дедди.
 — Полагаю, что так, сэр, — кивнул Сид.
 — Тогда выкури сигару, лично мне это всегда помогает расслабиться. — Большой Дедди открыл коробку с сигарами и протянул девушке.
 Сидни бросила на Монтану быстрый взгляд.
 Подавив ухмылку, Монтана одобряюще кивнул.
 — Не стесняйся, это лучшие сигары в округе.
 — Мм… — Сид начал выбирать сигару с таким видом, словно перед ним была коробка шоколадных конфет.
 Монтана готов был поклясться, что ей с трудом удавалось сохранять спокойное выражение лица, когда она откусила кончик сигары и выплюнула его в мусорную корзину. По правде говоря, выглядела она жутко несчастной, когда дым попал ей в горло и в глаза.
 Монтана откинулся на спинку кресла, наслаждаясь ситуацией. Да уж, давным-давно он так не развлекался. Ха-ха-ха, если эта дамочка думает, что сможет работать у него на ранчо, то она ошибается.
 Когда она, так или иначе, сама выроет себе яму, он велит ей собирать вещички и катиться отсюда.
 Монтана нахмурился. Оказывается, Делль продемонстрировала ему не все женские уловки. Ну что же, будет интересно ознакомиться и с другими, а потом обманщица получит то, что заслужила.
 — Ты принес с собой вещи, сынок? — спросил Большой Дедди, который, кажется, ничего странного в поведении юноши не замечал.
 — Да, сэр, я могу вселиться в домик в любое время.
 — Монтана, почему бы тебе не проводить мальчика в его новое жилище и не рассказать ему о его обязанностях?
 — С удовольствием.
 Глядя на то, как Сид и Большой Дедди обсуждают обычные для новичка детали, связанные с новой должностью, Монтана недоумевал, почему Большой Дедди не замечает обмана. Похоже, старика подводит зрение: ясно же, как божий день, что это женщина.
 Жить с ней в одном доме будет безумно интересно.
 Жаль только, что она постриглась, подумал Монтана, вспоминая ее длинные локоны золотисто-каштанового оттенка. Сейчас ее волосы были еще короче, чем у него, и имели довольно скучный коричневый цвет. Конечно, стоит ей только надеть подходящую мини-юбку и немного подкраситься, она будет выглядеть сногсшибательно, но все же Монтана предпочел бы видеть ее с длинными блестящими кудрями.
 Нечего забивать себе голову такими мыслями, решил Монтана, все равно она не останется на ранчо настолько долго, чтобы у нее отросли волосы.
 Когда Большой Дедди наконец просветил Сида по всем вопросам работы и жизни на ранчо и они затушили сигары, Монтана поднялся с кресла и довольно грубо хлопнул Сида по спине.
 — Рад видеть тебя в своей команде. Пошли, познакомишься с достопримечательностями нашего маленького мира.
 Он знал. То, как Монтана смотрел на нее, подсказывало девушке, что ее маскарад окончен. Да, он догадался.
 А может, нет? Ведь Большой Дедди, судя по всему, ничего не заподозрил. Да и Поппи уверял, что ее не отличить от молодого парня. Правда, когда он это говорил, то не мог сдержать смеха.
 Сходя с ума от беспокойства, Сидни с трудом поспевала за широким шагом Монтаны. Он провел ее по административным постройкам ранчо, а потом они направились к маленьким жилым домикам, стоявшим в тени раскидистых ив и многолетних дубов Ей приходилось почти бежать, чтобы поспеть за Монтаной. Конечно, этот обман будет стоить ей немалых усилий. Этого человека понять очень трудно!
 Очень трудно, хотя, может быть, она просто подошла к нему не с той стороны. От страха Сидни хваталась за любое предположение. Скорее всего, он и представить себе не может, что перед ним та самая Синди. Он вел себя с ней далеко не как с дамой. Наверное, ей надо отбросить все тревожные мысли и использовать счастливую возможность доказать, что она достойна этой работы.
 Большой пруд, расположенный в центре ковбойского городка, отражал глубокое темно-синее летнее небо, по которому над бесконечными просторами ранчо Брубейкеров неспешно плыли белые, как хлопок, облака. Домики были похожи на обычные бунгало в летних кемпингах: простые и уютные, не слишком красивые, но крепкие. Маленькие и… невероятно интимные. Это был рай и ад одновременно!
 Она взглянула на Монтану, который обратил ее внимание на домик, мимо которого они проходили.
 — Здесь живут Фаззи и Ред. Они самые старые работники на ранчо, поэтому каждый из них занимает половину дома. В соседнем домике живут Хант и Кольт. Сын Большого Дедди и мой кузен Кении живет вместе с моим братом Тексом вон в том бунгало, а в следующем за ним — еще два сына Большого Дедди, близнецы Уэйлон и Вилли. Наш дом находится в самом конце улицы. — Монтана указал на крошечное бунгало, которое при других обстоятельствах Сидни нашла бы очень романтичным.
 — Отлично, — прохрипела она, а потом, следуя совету Поппи, смачно сплюнула в придорожный куст.
 Она знала, что настоящие мужчины делают так время от времени. Зачем? Может, так они метят свою территорию?
 Сидни перевела взгляд на пространство за домиками. Там вдалеке легкий ветерок гулял по бескрайним полям пшеницы. Огромные стада, состоящие из множества жующих жвачку голов с длинными рогами, мычали и взметали клубы пыли, перегоняемые с одного пастбища на другое ковбоями, которые, скорее всего, были новыми соседями Сидни.
 — Где ты оставил свою машину?
 Голос Монтаны вернул ее к действительности.
 — Вон там. — Она указала на парковку возле офиса, где стоял ее старенький грузовичок, нагруженный коробками с вещами первой необходимости.
 — Хорошо, можешь подъехать к домику и разгрузить вещи, после того как я тебе все здесь покажу.
 Поднявшись по ступенькам крыльца. Сидни проследовала за Монтаной в комнату, которая оказалась кухней, столовой и гостиной одновременно. Практически всю обстановку составлял затрапезного вида диван, покрытый пледом с вышивкой в индейском стиле. Старый поднос служил чайным столиком. Напротив стояли два уютных кресла. В кухонном уголке стоял деревянный стол, окруженный четырьмя стульями, а напротив была скользящая стеклянная дверь, ведущая на небольшую веранду. К удивлению Сидни, в этом маленьком камбузе оказалось все необходимое. Во всяком случае, он был гораздо лучше оснащен, чем кухня у нее дома. Вообще весь дом был очень уютным.
 — Мы можем готовить по очереди, — предложил Монтана, — я умею отлично готовить чили.
 — Мм… — Сидни ненавидела чили.
 — В другой половине дома располагаются спальни. Моя слева, а твоя справа, — бросил Монтана через плечо, когда они проходили через небольшую прихожую. В конце коридора была единственная в доме ванная, разделявшая две спальни.
 — Извини, но двери в ванной нет. Перед свадьбой Дакоты наши ребята разошлись на мальчишнике, и она сорвалась с петель. Я все собираюсь ее починить, но как-то руки не доходят, — Монтана обернулся и улыбнулся ей. — Но это не страшно, ведь мы оба мальчики, правда?
 Напряженная усмешка скривила губы Сидни.
 — Правда.
 Боже мой, подумала она, как она будет совершать ежедневный туалет? Мысленно она решила первым делом починить дверь, как только выдастся свободная минутка.
 — Пошли, я покажу, где ты будешь спать. — Монтана жестом указал направо. Спальня была обставлена очень просто. На книжных полках стояли призы, полученные на родео, фотографии членов семейства Брубейкеров с уловом или добычей. Полы из грубого дерева кое-где были прикрыты маленькими ковриками, а стены из сосновых панелей украшали головы диких животных, самая большая из которых висела над кроватью.
 — Я застрелил этого парня, — похвастался Монтана, — когда ездил охотиться на Аляску.
 — Здорово, — притворно восхитилась Сидни, которую стеклянный взгляд чучела приводил в содрогание. Господи, да она ночью спать не сможет!
 — Раньше я жил в этой комнате, но после того, как Дакота женился, перебрался в его спальню. Она больше. — Он рассмеялся. — Своего рода повышение по службе.
 — Здесь классно. — Вообще-то ей было все равно.
 Главное, что в этой комнате была дверь, которую можно запереть.
 — Сколько тебе лет?
 Вопрос застал ее врасплох.
 — Мне… — Сколько ей может быть лет? Интересно, сколько бы он ей дал? Признание в том, что ей двадцать восемь — при наличии высокого голоса и отсутствия бороды, — может навести на подозрения. В объявлении было сказано, что минимальный возраст работника — восемнадцать лет. — Мне восемнадцать, сэр.
 — То есть у тебя до сих пор меняется голос?
 — Я поздно взрослею, сэр.
 — Прекрати называть меня «сэр», я чувствую себя стариком. Зови меня просто Монтана.
 — Да, сэр… то есть, Монтана.
 — Вот так-то лучше. Ну что же, не теряй времени, парень. Ступай подгони свою тачку и разгружай вещи. Когда все закончишь, найди меня, и я покажу тебе наши фирменные лассо. А на обратном пути познакомлю тебя с ребятами.
 Желая с самого начала произвести хорошее впечатление, Сидни быстро распаковала свои немногочисленные коробки и отправилась в офис. Монтана заставил себя ждать целых полчаса, и все это время глупая Бетти пыталась заигрывать с ней. Сидни изображала из себя застенчивого тупицу, так что в конце концов секретарша отстала. Но вот Монтана вышел из кабинета, свистнул ей как собаке и направился к дверям своей развязной мужской походкой, даже не взглянув, идет ли она за ним.
 Когда они пришли на конюшню, Монтана показал ей Герань, ее лошадь, потом принес из подсобного помещения седло и предоставил ей самой оседлать лошадь, отправившись за собственным конем по кличке Пуля.
 Всадники выехали на дорогу, которая вилась до самого горизонта, где прозрачная голубизна техасского неба сливалась с золотом покрытых травой прерий. Казалось, они проехали сотни миль по бесконечной ленте дороги, которая вела в никуда. У Сидни захватывало дух при мысли о том, каким необъятным было ранчо Большого Дедди.
 Герань оказалась очень чувствительным животным, предугадывавшим каждое желание своей хозяйки. Какой же талантливый и любящий человек воспитывал и объезжал эту лошадь! Сидни полюбила ее с первого взгляда.
 Герань с легкостью преодолела крутой подъем.
 Солнце поднялось уже высоко. Сидни расслабилась под теплыми лучами, впервые после прибытия на эту землю ощутив покой и наслаждение.
 — Видишь тонкую серебряную полоску, бегущую через деревья в той лощине? — спросил Монтана, приподнявшись в стременах.
 Сидни подъехала к нему и, проследив за его взглядом, кивнула.
 — Это основная ирригационная установка на этой стороне ранчо. Вода отсюда используется в основном для скота и немного для поливки полей. Думаю, нетрудно догадаться, как нам пришлось экономить воду в последние несколько лет. Мы потеряли немало скота и часть урожая из-за засухи. Теперь работаем над тем, чтобы такое никогда больше не повторилось.
 — Насколько далеко простирается эта труба?
 — Настолько, насколько ты можешь отсюда увидеть. У Большого Дедди примерно десять тысяч акров земли, — в его голосе не было ни тени хвастовства, он просто констатировал факт. — И это по большей части пастбища. В другой части ранчо есть несколько пшеничных полей и травяных лугов. — Он указал в противоположную сторону на разбросанные вдалеке нефтяные вышки. — Там у нас в основном «деревянные лошадки», но это лишь малая часть всех нефтяных вышек Большого Дедди. Остальные находятся в разных частях штата, дядя и мой отец владеют также несколькими месторождениями в Оклахоме.
 — Ого, — протянула Сидни. Она отдала бы полжизни за одну такую вышку на ее ранчо: ей бы тогда не составило труда выплатить отцовский долг.
 Они катались еще в течение доброго часа, но не успели осмотреть и половины ранчо. Оно было просто угрожающих размеров, и, хотя Сидни поднаторела в деле управления собственным ранчо, она поняла, что работа здесь значительно углубит ее знания.
 Она еще раз убедилась, что поступила правильно, отрезав волосы и устроившись сюда на работу.
 — Ладно, парень, — около полудня Монтана наконец повернул лошадь по направлению к конюшням, — остальное досмотришь потом. Поехали, познакомлю тебя с ребятами.
 Радость Сидни оказалась недолгой. Ребята. Спокойствие, которым она только что наслаждалась, испарилось.
 — Здорово, — уверенно произнесла она, изо всех сил стараясь держаться по-мужски и от всей души надеясь, что босс не заметил ее смятения.
 Когда они подъехали к конюшне, на лужайке уже собрались несколько ковбоев, желавших познакомиться с Садом. Спешившись, Монтана представил Сидни остальным, внимательно наблюдая за реакцией ребят на нового работника. Как и Большой Дедди, они не заметили, что Сид был не тем, за кого себя выдавал.
 Что за черт, подумал Монтана, это же очевидно, что она женщина. Неужели они все ослепли? Или, может, он раскусил обман Синди только потому, что встречал ее в женском обличье?
 Он обратился к своему брату:
 — Текс, будь другом, заведи лошадей в стойла и возьми с собой Сида. Покажи ему все вокруг. — Монтана помахал им на прощание и жестом подозвал к себе одного из старых работников ранчо. — Фаззи, подойди на минутку, пожалуйста!
 — Что случилось, босс?
 — Просто хочу узнать, что ты думаешь о новом парне.
 Фаззи перекатывал во рту соломинку.
 — Мне кажется, он хороший парень. Конечно, у него не слишком богатый опыт, но думаю, он быстро всему научится. Говорят, он настоящий сорвиголова.
 — Ты не замечаешь в этом малыше ничего странного?
 Нахмурившись, Фаззи задумчиво покачал головой.
 — Да нет, ничего, а почему вы спрашиваете?
 — Не знаю, — Монтана бросил взгляд в сторону главной конюшни и увидел Текса и Сида, которые сняли с лошадей седла и несли их в подсобку. Слышно было, как Текс давал юноше инструкции по поводу каждодневной работы в конюшне, а тот задавал ему умные вопросы. Если Текс и заметил в юноше нечто странное, то виду не подал. Монтана перевел взгляд на Фаззи. — Тебе не кажется, что он немного… я даже не знаю… немужественный, что ли?
 Фаззи покосился в сторону темного помещения конюшни.
 — Ну конечно, он не самый здоровенный ковбой, которого я видел, да и говорит писклявым голоском, как ребенок, но ведь он еще очень молод. Дайте ему шанс, хозяин. У него впереди шестьдесят дней, если он вам не понравится, уволите его.
 Монтана выругался про себя. Итак, Синди уже переманила на свою сторону всех работников. Отлично.
 В конце концов он выведет ее на чистую воду. Лживые женщины должны получать по заслугам.
 — Эй, Монтана! — раздался голос Текса.
 Легко оттолкнувшись от изгороди, Монтана пересек лужайку. Миновав огромные двустворчатые двери конюшни, он поморгал, чтобы приспособиться к внезапно окутавшей его темноте. В подсобке уже собрались несколько ковбоев, которые по очереди знакомились с Сидом.
 — Мы собираемся вечером поехать в «Джубили» выпить пива и полакомиться ребрышками.
 — Отпразднуем кой-чей первый день на новой работе, — рассмеялся Кольт.
 Монтана закатил глаза.
 — Вам, бездельникам, никакого повода не нужно, чтобы устроить вечеринку.
 Текс рассмеялся и шутливо толкнул Сида.
 — Он прав, но ты, малыш, сам скоро все о нас узнаешь. Мы любим хорошо проводить время, да ты и сам выглядишь, как отъявленный весельчак.
 Монтана покосился на Сидни.
 — О, вы знаете, — она вытащила из стога сена соломинку и сунула ее в рот, — я на всех праздниках первый заводила.
 — Тогда отлично, ты нам подходишь, — сказал Текс, — и сразу запомни, что на каждую последнюю пятницу месяца у тебя не должно быть никаких планов. Мы всей толпой идем в город и ищем себе для развлечения девочек. Тебе это придется по вкусу.
 Сид выглядел так, словно проглотил свою соломинку.
 — Ээ, конечно, рассчитывайте на меня в любое время.
 Монтана прокашлялся, чтобы не дать волю душившему его смеху. Надо будет обвести эту дату у себя в календаре: нельзя же, в самом деле, пропустить такое зрелище, как охота Сида на женщин в компании ковбоев.
 — Как насчет сегодняшнего вечера, босс? Поедете с нами в «Джубили»?
 — Заметано. — Монтана готов был побиться об заклад, что Сидни всеми силами старается не выдать отчаяния. А через несколько дней ей еще предстоит вечеринка с вином, девочками и песнями. Он усмехнулся и потрепал ее по плечу. — Звучит заманчиво, отличный способ принять Сида в нашу компанию.
 Что скажешь, парень? Встречаемся вечером? Пиво и закуска за мой счет!
 — О'кей, звучит… здорово.
 — Правда, здорово, малыш? — Монтана протиснулся на блестящее черное сиденье из кожзаменителя и плюхнулся рядом с Сидни. — Тебе здесь понравится.
 — О, да, мне уже нравится. — У нее на лице застыла улыбка.
 Сидни сидела, зажатая между Фаззи и Монтаной.
 Кольт, Кении, Ред, Текс и Вилли сели напротив, заполнив таким образом нишу закусочной, имевшую форму подковы. Смеясь и подталкивая друг друга локтями, они выглядели самыми счастливыми людьми на свете.
 — Здесь подают самые лучшие ребрышки в Техасе, испачкаешь соусом все руки и лицо, — со смехом поведал Монтана. — Ты не просто ужинаешь здесь, но еще и уносишь часть еды домой.
 — Звучит так… так, — Сидни пыталась подобрать нужные слова, но в отчаянии отказалась от этой идеи. Здесь было так шумно, что Монтана все равно ничего бы не услышал. Довольно посредственный ансамбль играл музыку кантри, компенсируя недостаток таланта энтузиазмом.
 Закусочная «Джубили», которая располагалась на станции, служившей поездам дальнего следования отправным пунктом в сторону Хидн-Вэлли, никогда не привлекала Сидни, ни чтобы поесть, ни чтобы «на людей посмотреть и себя показать». Этот обветшалый ресторан-погребок был местом паломничества одиноких и не совсем одиноких железнодорожников, ковбоев, бродяг и женщин, которые их любили, или, во всяком случае, любили с ними танцевать.
 — Посмотрите-ка вон на ту красотку, — заорал Текс, кивая головой в сторону красивой женщины в мини-юбке, — она меня хочет!
 — И не мечтай, Текс, она смотрит на меня, — поддразнил его Фаззи.
 — Думаю, она хочет малыша. — Хулиганская улыбка тронула губы Монтаны.
 У Сидни сердце ушло в пятки.
 — Да ты что, — задумчиво протянул Фаззи.
 Тут же все головы резко повернулись в сторону девушки и, смеясь и улюлюкая, как идиоты, ковбои начали зазывать к своему столу бедную женщину, тыча пальцами в Сида и предлагая ей познакомиться с новым пополнением на ранчо «Серкл Б. О.». Чувствуя себя ужасно, Сидни один раз приглашающе махнула рукой — надо же показать, что тестостерон у нее вырабатывается так же активно, как и у всех остальных. К счастью, женщина оказалась из другой компании, и не проявила интереса к сумасшедшим из «Серкл Б. О.».
 Сидни почувствовала облегчение, но в то же время боялась поднять глаза, сидя в такой близости от своего нового босса. Вместо того чтобы смотреть по сторонам, она уткнулась в меню, усиленно изображая голод. Похоже, как ни подбирайся, все равно какая-то часть тела будет касаться Монтаны. Казалось, он совершенно не замечал того, что, сидя, как селедки в бочки, они тесно прижимались друг к другу.
 Зато Сидни это замечала. Ее то и дело пронзали электрические разряды, а лицо заливала краска. Его тело было словно высечено из камня, а ее — из воска.
 Должен же он почувствовать разницу, раз она почувствовала! Ладно, все равно сейчас уже ничего не поделать. Просто придется постоянно держать мышцы в напряжении.
 Когда наконец официантка подошла к их столу, она на удивление благосклонно приняла их заказ и ухаживания, и через несколько минут появилась с несколькими кувшинами пива и порциями какого-то блюда, напоминавшего огромные батоны, заваленные кольцами лука.
 Сидни поморщилась. Она мечтала об ужине, состоящем из салата, приправленного соусом из малинового уксуса, двух кусочков хлеба и чашки эспрессо. И с удовольствием провела бы его перед экраном телевизора, включив свой любимый канал «для интеллектуалов».
 Монтана налил в кружку пива и, чуть не расплескав, передал ее Сидни, потом налил себе и передал кувшин дальше по кругу.
 — Эй, парни! — Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать общий гул. — Как насчет того, чтобы побросать мячик в кольцо, пока готовятся ребрышки?
 Ага, так вот почему ее просили надеть кроссовки!
 — Нас восемь, по четыре в каждой команде, рубашки против голых!
 — Ура! — Восторженный возглас, исторгнутый восемью ковбоями, вызвал улыбки на лице хозяев заведения, еще не успевших окончательно оглохнуть от музыки. Улюлюкающая толпа, захватив пиво, отхлынула от стола и устремилась к баскетбольной площадке, расположенной на заднем дворе.
 — Пошли, малыш, — крикнул Монтана, по дороге сдирая с себя футболку, — ты в моей команде!
 Подхваченная общей волной. Сидни выползла из-за стола, чувствуя, что от страха вспотели ладони.
 Она не могла быть в команде голых! Никак! Но смеет ли новичок сказать своему боссу, что не хочет играть на его стороне? Она бросилась вслед за Монтаной, ощущая сильное головокружение.
 Оказавшись на площадке, Вилли, Кольт и Кенни сбросили с себя футболки и начали поддразнивать игроков противоположной команды.
 — Малыш-сорвиголова в нашей команде, — громко возвестил Монтана, проводя рукой по бугрящимся мышцам живота, — малыш в команде голых.
 — Ни за что, — воспротивился Текс, — у тебя и так уже четверо. И вообще, что я буду делать с этими двумя стариками? — он указал на Реда и Фаззи, которые тут же приняли оскорбленный вид.
 Сидни окатила такая волна облегчения, что она даже вспотела.
 — Да, я буду играть в их команде, я буду в рубашке!
 — Этот парень живет со мной в одном доме, я сказал, что он будет в моей команде. — С воинственным видом Монтана поднял с земли мяч и прижал его к своему обнаженному торсу.
 Сидни стало вдруг трудно дышать, причем непонятно, то ли от жары, то ли от его вида. Он был просто совершенством. Боковым зрением она отметила одобрительные взгляды, которые бросали на Монтану представительницы женского пола.
 — Забудь об этом, приятель, — бросил Текс, неожиданно выбив мяч из-под руки Монтаны, — у вас и так уже четверо в команде. — Он ударил по мячу, сразу попал в корзину и присудил себе очко. — Малыш Сид у нас! — Текс снова подхватил мяч, и тот, просвистев в воздухе, угодил точно в сетку. Молодой человек ловко переложил мяч из руки в руку за спиной, и Сидни вдруг в полной мере ощутила себя членом этой команды.
 Захваченные врасплох, с пивными кружками в руках, голые не успели занять оборонительную позицию, когда Сидни, ничего не желая, как только избавиться от всего этого кошмара, зажмурила глаза и бросила мяч через плечо. К ее великому удивлению, она попала! Текс, Фаззи и Ред издали победный клич, похлопали Сидни по спине, и игра продолжилась.
 Разразилась поистине ожесточенная борьба, и Сидни начало казаться, что Монтана изо всех сил старается блокировать ее удары и всячески подсекать ее. Решив поначалу, что таковы правила игры, она попыталась не обращать на него внимания, но игнорировать Монтану было невозможно. В какой-то момент они оба бросились за мячом, и Монтана так сильно толкнул ее, что она чуть не упала. Устав от подобных притеснений, Сидни в свою очередь тоже толкнула его и выбила у него из рук мяч, который полетел прямо к Тексу, незамедлительно пославшему мяч в корзину. В восторге от необыкновенной удачи Сидни громко рассмеялась, но, вдруг спохватившись, понизила голос и закашлялась.
 В обращенном на нее взгляде Монтаны было восхищение.
 Улучив момент, чтобы перевести дух, Сидни заметила, как Монтана обращается с мужчинами, и поняла, почему они так любят и уважают его. У этого человека был легкий характер и отличное чувство юмора.
 Сразу было видно, что он — всеобщий любимец.
 А она пока не снискала даже его уважения. У Сидни было такое чувство, что именно эта задача будет наиболее трудной, как бы долго она здесь ни работала.
 Несколько часов назад по дороге в закусочную она по обрывкам разговора, намекам на некую Делль, узнала, что Монтана холост и никогда не был женат. Ей оставалось только удивляться, как такой красавец не свил себе семейного гнездышка с какой-нибудь счастливицей, несмотря на неудачный первый опыт и расторгнутую помолвку. Хотя, конечно, это не тот вопрос, над которым должен ломать голову восемнадцатилетний парнишка.
 После получаса непрерывного выброса адреналина в кровь и потения в обществе семерых остервенелых ковбоев Сидни начала терять интерес к игре. Ей было жарко, она устала и мечтала только о теплой ванне с ароматической солью, но при отсутствии двери в ванной эта ее фантазия казалась неосуществимой.
 Команда «голых» была всего на два очка впереди, когда появилась официантка и пронзительным голосом сотрясла стены площадки:
 — Эй вы, спортсмены, ваш заказ готов!
 У Сидни вырвался вздох облегчения.
 — Спасибо, крошка, мы через минуту подойдем, отозвался Текс.
 Ведя мяч, он подтолкнул Сидни к Монтане. Девушка пошатнулась, но Монтана поддержал ее. Она с благодарностью взглянула на него, но, вспомнив, что должна вести себя по-мужски, небрежно потрепала его по руке.
 — Я в порядке, — пробормотала она, — спасибо.
 — Нет проблем, — Монтана выудил свою футболку из кучи на полу и повязал ее вокруг головы. — Пошли, ребята, поедим. Закончим потом.
 Снова играть? Сидни закрыла глаза, чтобы никто не заметил ее разочарования. Играть на полный желудок? Да эти парни просто звери!




 Глава 4


 Старина Сид оказался не таким уж сорвиголовой, за которого себя выдавал, с улыбкой заметил Монтана, вырулив на ведшую к домику дорожку.
 Прислонившись к двери, девушка спала, как младенец. У него было такое ощущение, что необходимость весь вечер играть роль отчаянного парня лишила ее последних сил. Скорее всего, она не привыкла так долго играть в баскетбол, да и пить столько же пива, сколько остальные ковбои, явно не стоило. Ну что же, ей придется привыкать, если она намерена провести на ранчо достаточно долгое время, прежде чем он ее уволит.
 Уже за полночь Монтана наконец предложил вернуться домой. В глубине души ему было жаль эту мужественную малышку в огромной шляпе, практически закрывавшей ей глаза. В Сиде было что-то такое, отчего у него щемило сердце. И это раздражало Монтану. Она была вруньей, а он ненавидел лгунов.
 В любом случае человек, который пошел на такие жертвы, чтобы получить работу, должен быть доведен до последней степени отчаяния. Он хотел знать, что же заставило ее так поступить.
 Монтана взглянул на девушку, прижавшуюся щекой к стеклу, отчего ее шляпа сползла на сторону, и против собственной воли улыбнулся. Господи, до чего же она милая! Сумасшедшая, но милая! Даже без роскошной гривы волос и совсем без косметики она была невероятно сексуальна.
 Монтана остановил машину напротив домика и выключил двигатель, но даже внезапно воцарившаяся тишина не разбудила Сида. Рассеянный свет меркуриевой лампы, лившийся через окно, окутывал молочным туманом неподвижную фигуру девушки.
 Ее нежно-розовые губы были слегка приоткрыты, и из них вырывалось мерное дыхание. Густые ресницы отбрасывали длинные тени на фарфоровые щечки. Во сне она выглядела такой очаровательной и невинной! В ней не было ничего от хитрой лгуньи, которой она в действительности являлась.
 — Сид, — Монтана потрепал ее по плечу. Ноль внимания. Вот-вот должны были подъехать остальные ребята. — Давай, Сид, пора домой, пошли, напарник. — Он усмехнулся иронии, заключавшейся в этих словах.
 Сид только пробормотал что-то невнятное во сне и снова прижался к окну. Монтана потряс девушку сначала легонько, потом посильнее.
 — Сид! Просыпайся!
 Сид продолжал спать.
 Монтана фыркнул и укоризненно посмотрел на девушку. Видимо, она редко пила пиво. Он вышел из машины, с силой хлопнув дверцей, но и это не разбудило малышку. Обогнув грузовик, он открыл дверь с ее стороны, и Сид вывалился прямо ему в руки. Да уж, она была самой настоящей женщиной.
 — Пошли, спящая красавица, пора в постель, пробормотал Монтана себе под нос, подхватывая ее на руки. Он захлопнул дверцу ногой и направился к дому, молясь, чтобы никому из ребят не взбрело в голову заявиться домой именно сейчас.
 Сидни проснулась. Не сразу поняв, где находится, она резко села, но тут же снова медленно опустилась на подушку. Стук сердца отдавался в мозгу, после вчерашнего ночного марафона в компании ковбоев ее тошнило и бунтовал желудок. Сумеречный рассвет едва-едва проникал в спальню. Неужели уже утро?
 Из соседней комнаты доносился чистый баритон Монтаны, напевавшего веселенькую песенку кантри и пританцовывавшего под собственную музыку внутри душевой кабины из стекловолокна. Дверь ее спальни была полуоткрыта, и девушка видела вырывавшиеся в коридор клубы пара.
 — О боже, — простонала она, уткнувшись лицом в подушку. В ванной ведь нет двери!
 Медленно и осторожно она обвела взглядом темную спальню. Сверху на нее укоризненно взирали глаза охотничьего трофея. Да ладно, в конце концов это была не ее идея наливаться вчера пивом. Она пиво просто ненавидела. Да вообще всегда плохо себя чувствовала даже после одного бокала спиртного.
 Вдруг она что-нибудь сказала или сделала, что выдало ее тайну?
 Смутные воспоминания о вчерашнем вечере стали оживать в ее сознании. Перед ней вставали картины, как она толкалась, пихалась, орала, набрасывалась на еду, кокетничала с официантками, словом, делала все, чтобы не отставать от парней. Она застонала при мысли о том, как низко ей пришлось пасть для того, чтобы расплатиться с отцовскими долгами.
 Слава богу, поздно вечером Монтана предложил подвезти ее домой. Она немного задремала за столом, а больше практически ничего не помнила. Потом она ясно увидела себя продирающейся через танцующую толпу к грузовику Монтаны, а после этого… пустота.
 Должно быть, она заснула еще до того, как он выехал со стоянки. Точно, именно так и было. Тяжелый первый день на новой работе, тем более что приходилось изображать из себя мужчину, а потом несколько энергичных баскетбольных матчей на полный желудок… да уж, неудивительно, что по дороге домой она заснула. После такого денька странно еще, что она не впала в кому.
 Но каким же образом ей удалось проделать путь от грузовика до постели? Сидни заглянула под одеяло: она была полностью одета, только кроссовки стояли на полу. Скорее всего, Монтана дотащил ее сюда. От этой мысли девушка содрогнулась. Оставалось надеяться только на то, что он сам был не в лучшем состоянии и не заметил, что она не парень.
 — Эй, парень! — Звук льющейся воды затих, и распахнулась дверца душевой кабины.
 Отлично, она для него все еще была парнем. Хорошо, если так.
 — Что случилось? — Ее голос прозвучал еле слышно, поэтому Сидни села в кровати, прочистила горло и крикнула еще раз:
 — Что такое?
 — Я забыл полотенце. Можешь встать и принести мне? Они в стенном шкафу рядом с ванной комнатой.
 — А, конечно, — Сидни выползла из постели и подошла к бельевому шкафу. С того места, где она стояла, пытаясь отыскать чистое банное полотенце, ей было видно, что дверца кабины распахнута, а за матовым стеклом стоит человек. Обнаженный мужчина.
 — Тебя только за смертью посылать, — вздохнул Монтана, высунув из кабины мокрую голову.
 — Уже иду, — отозвалась Сидни и спиной зашла в ванную, протянув ему полотенце через плечо.
 Монтана выхватил у нее из рук полотенце.
 — Можешь еще постелить банный коврик? Он тоже лежит в шкафу.
 Боковым зрением Сидни увидела, как Монтана энергично вытирает голову.
 — Минутку. — Вспыхнув, она быстро вернулась к шкафу и, отыскав банный коврик, постелила его возле кабины. — Готово.
 — Подожди. Дай, пожалуйста, средство для чистки ванной. — Монтана рассмеялся. — Мы тут уже сто лет не убирались.
 — Я… о… — Крепко зажмурившись, Сидни снова вошла в ванную, стараясь не поворачиваться лицом к кабине. Дойдя до раковины, она почувствовала громадное облегчение. Опустившись на колени, девушка начала рыться в шкафчике, но безрезультатно. — А как оно выглядит?
 Из душевой кабины вылетело полотенце и шумно приземлилось точно в раковине.
 — Зеленый тюбик.
 Сидни вздрогнула и постаралась сосредоточиться на своей задаче. Насколько она поняла, на Монтане ничего не было, если только он не нацепил на себя банный коврик.
 «Боже, избавь меня от этой пытки», — взмолилась она.
 — Наверное, он в бельевом шкафу. Посмотри там, а еще подай мне зубную щетку, ладно?
 — А… хорошо, конечно. — Черт бы его побрал, неужели он настолько беспомощный? Как, интересно, он жил, пока ее не было? — Эту красную?
 — Да.
 Сидни попятилась в сторону кабины и, притворившись, что разглядывает что-то на полу, не глядя, протянула ему щетку.
 — Спасибо, о, я забыл, дай еще пасту.
 Сидни стиснула зубы.
 — Она в шкафчике для лекарств.
 Девушка снова вернулась к раковине, взяла пасту и, изобразив на сей раз живейший интерес к потолку, подала ее Монтане.
 — Отлично.
 — Что-нибудь еще? — осведомилась она сквозь зубы.
 — Нет, достаточно, спасибо. Ты только поищи в шкафу чистящее средство. Можешь почистить душевую кабину, прежде чем мыться.
 Она же еще и кабину чистить должна?
 — Хорошо.
 — Я через минутку выйду, так что ванная в твоем распоряжении.
 Сидни перерыла весь бельевой шкаф, нашла чистящее средство, взяла себе полотенце и заползла в свою спальню. Закрыв за собой дверь, она закрыла глаза и на минуту прижалась к стене, чтобы собраться с мыслями. Как бы он ни был хорош собой, Сидни не хотела, чтобы ее новый босс разгуливал по дому, что называется, au naturel.
 Вчера, когда она сидела у себя на кухне, вся эта затея казалось ей превосходной. Она не рассчитывала, что столкнется с такой ситуацией. О боже, она уже выбилась из сил, хотя день еще не начался.
 В этот момент дверь ее спальни резко распахнулась, и на пороге появился Монтана, неотразимый в своей непосредственности. На нем были только глупая ухмылка и полотенце вокруг бедер.
 — Ванная твоя, малыш. Поторопись, если не хочешь опоздать на работу.
 — Спасибо. Да, и спасибо, что вчера подвез меня домой, я, наверное, заснул.
 — Да, тебе кто-нибудь говорил, что ты храпишь, как паровоз?
 — Нет, — краска смущения поднялась по ее шее к щекам. Она не храпела. Кто-нибудь из соседок по комнате в колледже наверняка сообщил бы ей об этом.
 Монтана рассмеялся.
 — Я поставлю кофе.
 Воспользовавшись его отсутствием, девушка бросилась в ванную, чтобы как можно быстрее совершить утренний туалет. Теперь, когда она превратилась в мужчину, утренние процедуры занимали значительно меньше времени. Сидни почистила зубы, прополоскала рот жутко сильным мятным ополаскивателем, а потом, убедившись, что Монтана все еще на кухне, сбросила с себя одежду и вошла в душевую кабину.
 Горячий пар совершил настоящее чудо с ее головой, так что очень скоро Сидни вновь почувствовала себя человеком.
 — Малыш! — Голос Монтаны перекрыл шум льющейся воды. Эту кличку она получила вчера во время игры в дротики. — Малыш Сид! — Кажется, это прозвище закрепится за ней надолго.
 — Что? — Сидни выдавила на ладонь немного резко пахнувшего шампуня Монтаны и принялась намыливать то, что осталось от ее кудрей.
 — Хочешь чашечку кофе?
 Вздрогнув от близости его голоса, она отпрыгнула в самый дальний уголок душевой кабины, сокрушаясь, что ее мочалка не была раз в десять больше.
 — Сид!
 — Да? — Она присела на корточки под струю воды, делая вид, что ловит кусок мыла.
 — У тебя там все в порядке?
 — Отлично, все хорошо. — Господи, он что, вожатый в скаутском лагере?
 — Я оставлю тебе кофе на раковине.
 — Ладно. — Она увидела, как Монтана с чашкой в руке подошел к раковине. Хотя на нем не было ни ботинок, ни рубашки. Сидни разглядела сквозь запотевшее стекло, что он потрудился надеть джинсы.
 Отлично, теперь только один из них голый.
 — Крикни мне, когда выйдешь, — сказал Монтана уже в дверях ванной, — пока ты будешь бриться, я расскажу тебе, чем мы сегодня займемся.
 Все еще посмеиваясь при воспоминании о том, как она смущалась, Монтана налил себе чашку кофе и прошел в свою комнату, чтобы позвонить. Он набрал номер, и его брат Текс, живший в соседнем домике, сразу же поднял трубку. Монтана удивился:
 — Ты уже встал?
 — А ты чего ожидал?
 — Думал, что ты мучаешься с похмелья после вчерашних пива, ребрышек и баскетбола.
 — Ты прав. А зачем ты звонишь?
 — Ну… — Монтана задумался, как задать вопрос так, чтобы не вызвать подозрений. — Просто мне интересно, что ты думаешь о Малыше Сиде?
 — Да не знаю, вроде нормальный парень. Неплохо играет в баскетбол, стесняется женщин, но ведь он еще очень молод. Подольше с нами пообщается и научится. Может, он так боится девочек из-за того, что вид у него немного глупый? — Текс громко зевнул. А почему ты спрашиваешь? С Сидом что-то не так?
 Монтана набрал в грудь побольше воздуха. Может быть, дать этому делу другой поворот?
 — Обещаешь держать язык за зубами?
 — Оо, что-то случилось? Сида разыскивает полиция?
 — Хуже.
 — Хуже этого? На Малыша непохоже.
 — Малыш — женщина.
 — Да иди ты!
 — Честно.
 — Откуда ты знаешь? — В голосе Текса прозвучало подозрение. — Он сам тебе сказал?
 — Нет, но это же очевидно. Не знаю, как этого не заметили другие.
 — Ну ладно, признаю, что у него почти не растут волосы там, где надо, и выглядит он довольно хрупким, но это не делает его женщиной.
 — Сид — женщина, поверь мне. Я беседовал с ней за день до того, как она пришла под видом Сида. Помнишь, я тебе рассказывал про Синди Маккензи?
 — Эту красотку с кучей дипломов? Сексуальную, божественную Синди с волшебными каштановыми волосами и бесконечно длинными ногами?
 Монтана вздохнул.
 — Да, это та самая Синди.
 Восторженный возглас Текса разнесся по всей комнате.
 — По-моему, этот маленький Сид — настоящая милашка! Плутовка! Интересно, зачем ей вздумалось переодеваться?
 — Вот это я и хочу выяснить. Только никому не говори, понял? Я не хочу, чтобы наши парни, с которыми ей предстоит работать, знали, что она женщина.
 — А почему нет?
 — Потому что я не знаю, что у нее на уме. Вдруг подаст в суд за сексуальное домогательство? У нашего отца и Большого Дедди столько денег, что всякие проходимцы так и норовят запустить руки в их карман. Хочу дать ей возможность наделать побольше ошибок, а потом уволю ее. Никакого вреда, никакой грязи.
 — Круто ты.
 — Ну, за свое вранье она лучшего не заслуживает.
 Большой Дедди нанял ее, не проверив рекомендательных писем, и, думаю, он совершил большую ошибку.
 — А чего ты хочешь от меня?
 — Присматривай за ней, пока меня не будет рядом, и, если заметишь что-нибудь подозрительное, сразу сообщай мне.
 — И я не должен ничего рассказывать ребятам.
 — Да.
 — Заметано.
 Сидни сидела на кухне за столом перед тарелкой мюсли, когда Монтана наконец вышел из своей комнаты.
 — Прости, что задержался, мне надо было кое-что уладить по телефону.
 — Ничего. — Сидни была рада представившейся возможности побыть одной. После работы она навесит дверь в ванной, даже если на это уйдет вся ночь;
 Сидни бросила взгляд на Монтану. На нем была черная футболка, облегавшая мускулистый торс, и поношенные джинсы. Старые ботинки на толстой подошве прибавляли его и так не маленькому росту еще несколько дюймов. Мокрые после душа волосы курчавились, а одна прядь спадала на лоб. При других обстоятельствах Монтана Брубейкер стал бы мужчиной ее мечты, ожившим сном. Но, к сожалению, в данный момент мужчина ее мечты был меньше всего нужен Сидни.
 — Я собирался проинструктировать тебя, пока ты бреешься, — сказал Монтана, доставая из посудного шкафа свою миску и накладывая себе мюсли, — но, как вижу, ты уже это сделал.
 Сидни нахмурилась. Неужели она и вправду выглядит так, словно только что побрилась? Ее пальцы непроизвольно дотронулись до нежной, как персик, кожи подбородка. Удивительно, почему ее так задели эти слова? Как ни странно, но Сидни очень хотелось, чтобы Монтана узнал, что она женщина. Она желала понравиться ему. Смешно.
 — Ну, раз у нас есть немного времени, я расскажу тебе о твоих обязанностях во время завтрака.
 — Хорошо.
 — Сегодня мы устанавливаем новую улучшенную систему контейнеров для перевозки скота. Это будет очень хлопотно, но в итоге принесет много пользы.
 Двойные автоматические ворота, удобные клетки, покрытие из стальных листов… просто фантастика!
 — пробормотал он с набитым ртом.
 Сидни кивнула.
 — Звучит здорово. — Установка такого типа могла бы значительно облегчить жизнь даже на ее маленьком ранчо. Научиться устанавливать и использовать новую систему транспортировки скота будет очень кстати.
 — Мы спланировали и построили ее сами, на этом ранчо. Гляди, как она работает. — Монтана извлек из шкафа несколько ложек и устроил ей демонстрацию прямо на кухонном столе. — Главные ворота открываются на двадцать восемь дюймов, так что скот легко может пройти в образовавшееся пространство, видишь, а горизонтальные трубы, по которым раньше проходили животные, легко можно убрать с дороги, вот так. Фаззи смоделировал эту штуку таким образом, чтобы подъемники мог контролировать один человек.
 Увлеченная его рассказом, Сидни встала и подошла поближе, чтобы лучше видеть его руки, ловко орудующие ложками.
 — Здорово. Готов побиться об заклад, благодаря этой системе уменьшится количество ран, полученных животными при транспортировке. Я имею в виду поломанные рога и заторы во время движения в узком пространстве.
 Монтана вскинул голову и внимательно посмотрел на нее.
 — Да, именно это я и хотел сказать. — Чувствуя себе неуютно под этим пристальным взглядом. Сидни повернулась и начала убирать со стола.
 — Кстати, Монтана, ты не против, если я позвоню? Это займет не больше минуты. — Она хотела позвонить Поппи и узнать, приехали ли те люди, которые сняли у нее стойла.
 Монтана взял ложку и снова приступил к еде.
 — Пожалуйста.
 Сидни спиной чувствовала его взгляд, пока шла в свою комнату, чтобы отыскать телефон, но его там не оказалось. Она высунула голову за дверь и увидела Монтану, уплетавшего за обе щеки мюсли.
 — В моей спальне нет телефона?
 — Нет, и это одна из причин, по которой я занял спальню Дакоты. Телефон находится в спальне управляющего.
 — Аа.
 — Можешь позвонить отсюда. — Он указал ложкой на телефон, стоявший рядом с ним.
 И это не был радиотелефон.
 — О, э… спасибо, — Сидни растерялась. Если она сейчас не позвонит, это покажется ему странным.
 Веди себя естественно, приказала себе Сидни, набирая номер.
 — Алло, Поппи? — Она всеми силами старалась имитировать мужской голос.
 — Кто это?
 — Это я, Поппи, Сид.
 — Какой Сид?
 Сидни метнула взгляд в сторону Монтаны и хрипло рассмеялась.
 — Это Сид Мак, Поппи. — Чтобы не дать старику разговориться, она сразу перешла к делу:
 — Я хочу узнать, звонили те люди, о которых я тебе говорил, или нет?
 Даже не поворачиваясь, она чувствовала, что Монтана ловит каждое ее слово.
 — О господи! — На другом конце провода раздался заразительный смех Поппи. — Это ты, Сидни? — снова смех. — Я тебя не узнал, как дела?
 — Я так понимаю, они не звонили?
 — Да нет, я разговаривал с этой дамочкой по телефону. Говорит, у них там что-то случилось с трейлером для перевозки лошадей. Но она надеется, что ее муженек доставит нам лошадок в течение недели Ну ладно, как тебе твоя новая работа? Сумела их провести?
 Сидни оглянулась. Монтана плохо притворялся: было ясно, что он подслушивает.
 — Я перезвоню тебе попозже.
 — Хорошо, но не вешай трубку. Я хочу услышать все подробности насчет работы и…
 — Звучит здорово, я перезвоню вечером.
 — А, я все понял, тебе неудобно говорить. Тебя кто-то подслушивает?
 — Точно.
 — Отлично, сигнал принят, — Поппи рассмеялся собственной шутке, — значит, поговорим попозже.
 Да, если ты мне понадобишься, смогу я найти тебя, позвонив по главному телефону ранчо «Серкл Б. О.» и спросив Сида Мака?
 — Конечно.
 — Прежде чем повесить трубку, скажи мне одну вещь: ты уже жевала табак?
 — Не имел пока такого удовольствия.
 — Обязательно пожуй, это сделает из тебя настоящего мужчину. — Поппи так смеялся, что даже закашлялся.
 — Посмотрим, но мне пора.
 — Пока, душечка, твой Поппи целует тебя.
 Сидни усмехнулась.
 — Премного благодарен.
 После нескольких часов утомительной работы на жаре благословенная струя воды в душе творила чудеса с натруженными мышцами Сидни. Правда, это удовольствие не могло продлиться долго, поскольку на стене висел счетчик, напоминавший о том, что ввиду засухи расход воды должен быть очень экономным. Но даже одна минута под душем была лучше, чем ничего.
 На исходе безумно тяжелого, но продуктивного трудового дня, проведенного за установкой новой системы транспортировки, Монтана наконец объявил, что работа окончена, и всех отпустил. Правда, это случилось только тогда, когда солнце опустилось настолько низко, что уже ничего нельзя было различить.
 Потом, пробормотав что-то типа того, что у управляющего дела никогда не кончаются, он отправился в офис, чтобы навести перед уходом порядок у себя на столе.
 Сидни вычислила, что ей как раз хватит времени, чтобы принять душ и переодеться во все чистое, не рискуя при этом быть застигнутой Монтаной.
 День выдался адский, но, несмотря на это, Сидни больше чем когда-либо была уверена в том, что работа на «Серкл Б. О.» — лучшее, что случилось с ней за последнее время. Мало того, что размер зарплаты позволит ей выплатить отцовские долги, она еще приобретет бесценный опыт управления большим ранчо, чего не мог дать ни один курс в колледже.
 Когда она восстановит свое ранчо и начнет работать, у нее будут все необходимые знания и навыки.
 Сидни взяла шампунь Монтаны и вылила немного на голову. Ее шампунь с цветочным ароматом здесь был явно не к месту.
 Сегодня Сидни здорово потрудилась, ни в чем не уступив остальным ковбоям. Она с гордостью подумала, что они вели себя с ней как с ровней. Монтана был к ней особенно требователен, спрашивая с нее даже больше, чем с других. Наверное, потому, что она проходит испытательный срок. Проверяет, сможет ли она переносить такие нагрузки.
 И хотя он то и дело ворчал на нее. Сидни заметила в его глазах одобрение.
 Да, она задержится здесь. Волна счастья окатила Сидни, и она начала мурлыкать под звуки льющейся воды какой-то веселенький мотивчик, не слыша, что в гостиной звонит телефон. А он все звонил, и звонил, и звонил.
 После утомительного рабочего дня Монтана решил разобраться с накопившимися в офисе бумагами завтра утром. Войдя в дом, он услышал, что телефон в гостиной просто разрывается.
 — Алло?
 — Сид? Ничего не говори. Я знаю, что ты не можешь разговаривать. Это я, Поппи.
 Монтана неопределенно хмыкнул. Приняв этот звук за приглашение к дальнейшему разговору, Поппи продолжал:
 — Послушай, милая, я знаю, что ты собиралась позвонить мне попозже, но подумал, тебе следует знать, что те ребята, о которых мы говорили сегодня утром, перезвонили мне и сказали, что им нужно купить для трейлера новую ось, а у них сейчас нет денег. Так что они отменили заказ. Прости, милая, но деньги, на которые ты рассчитывала, утекли сквозь пальцы.
 Это было очень интересно. Монтана опустился на диван, чтобы послушать дальше. Он шмыгнул носом и кашлянул.
 — Нет, дорогуша, только не плачь.
 Дорогуша? Милая? Брови Монтаны взлетели вверх. Кто этот парень?
 — Уверен, ты найдешь способ раздобыть немного денег. То, что тебе удалось провести Брубейкеров и поступить к ним на работу, — уже неплохое начало.
 Пальцы Монтаны крепче сжали телефонную трубку. Так значит, у нее был какой-то план. Как только Сид выйдет из душа, он свернет ее прелестную шейку.
 Поппи шумно вздохнул.
 — Ну ладно, дорогая, я попытаюсь что-нибудь придумать, чтобы достать для тебя денег, а ты пока спокойно сиди там.
 — Хорошо, — прошептал Монтана.
 — Понял, милая, ты не можешь говорить. Сигнал принят, перезвоню потом.
 В трубке послышались гудки. Монтана медленно опустил трубку на рычаг. Итак, пришло время уволить Малыша. Правда, все произошло немного раньше, чем он рассчитывал. Монтана надеялся подольше поиграть с ней, как кошка с мышкой. Он хотел сделать ее жизнь на ранчо такой невыносимой, чтобы она кричала от боли.
 Но вот будет ли она кричать? После ее сегодняшнего блестящего дебюта Монтана убедился в том, что если женщина и может служить помощником на ранчо, то только Сид. Она ни в чем не уступала ребятам, сразу понимала любое его приказание, ей не нужно было повторять дважды. Иногда Монтане даже казалось, что Сид читает его мысли, особенно когда ему нужен был какой-нибудь инструмент. Несколько раз она внесла предложения, которые позволили сэкономить время и деньги.
 Жаль, что она оказалась маленькой лживой ведьмой.
 Черт возьми. Он ненавидел увольнять людей, даже если они это заслужили.
 Он услышал, как она поет в душевой кабинке.
 Что за идиотка! Ни один ковбой, достойный своих шпор, не стал бы распевать песенки из телевизионных шоу, да еще таким писклявым фальцетом.
 Монтана встал с дивана, тихонько подошел к бельевому шкафу и вытащил банное полотенце. С этого места можно было различить очертания ее тела за запотевшим мутным стеклом.
 Но вот Сид завернула кран. В наступившей тишине было слышно, как она выжала губку и положила ее на полку.
 Прежде чем она успела выйти из душевой кабины, Монтана вошел в ванную и, повернувшись спиной к кабине, распахнул дверь и швырнул внутрь полотенце.
 Сид ахнула — очень по-женски.
 — Что… что… — пролепетала она, от страха свернувшись под огромным полотенцем, как загнанный в угол котенок.
 Монтана прислонился к стене, ожидая, когда она выйдет из душа.
 — Выходи, Синди, игра окончена.




 Глава 5


 Сердце Сидни бешено колотилось. Дрожащими пальцами она вцепилась в брошенное ей Монтаной полотенце. Под струей холодного воздуха, ворвавшегося в открытую дверцу кабины, ее руки и ноги мгновенно покрылись гусиной кожей. В ушах стучало и звенело, а перед глазами плясали огоньки.
 Он знает, знает, он все знает. Ей не жить!
 Ноги ее стали словно из теста. Девушка быстро, насколько это было возможно, закуталась с ног до головы в полотенце, оставив разве что глаза.
 Монтана стоял, скрестив руки на груди, и ждал ее появления. У девушки настолько сдали нервы, что она не могла пошевельнуться. Наконец она выбралась из своего укрытия и оказалась перед Монтаной.
 Он окинул взглядом ее закутанную в полотенце фигурку, и губы его искривила мрачная усмешка.
 — Наш Малыш оказался женщиной, — пробормотал он и, сжав ее руку повыше локтя, с силой притянул к себе, — причем очень привлекательной. Тебе не следует прятать свои достоинства, Сид.
 Можно было подумать, что он хочет свернуть ей шею или… поцеловать. Или и то и другое вместе.
 Монтана, как и она сама, вдруг начал тяжело дышать, и что-то такое возникло в его сверкающих синих глазах, от чего у Сидни сердце начало бешено колотиться в груди. Его взгляд опустился с ее глаз на губы и там застыл. И вдруг послышался стук в дверь. На пороге домика появился Текс.
 — Даже не вздумай улизнуть, — произнес Монтана низким голосом, обдавая ее губы горячим дыханием.
 — Я… — с трудом пролепетала она, не зная, что делать.
 — А, братец, — сардонически воскликнул Текс. Облокотившись рукой о дверной косяк, он наблюдал представшую перед ним немую сцену. — Вижу, ты решился познакомиться поближе с Сидом-женщиной.
 — Зачем ты пришел? — рявкнул Монтана, не отрывая глаз от Сидни. — Что тебе нужно?
 — Вообще-то я собирался дать тебе отчет по поводу Малыша, о чем ты сам меня просил, но это может и подождать.
 — В таком случае проваливай!
 — Да ты что, приятель, сейчас как раз начинается самое интересное.
 — Вали!
 — Я так понимаю, что мне следует держать рот на замке.
 — Правильно.
 — Черт побери, — Текс вздохнул, потом со смехом оттолкнулся от стены. Сделав шаг назад, он с улыбкой погрозил им обоим пальцем. — Мальчики, только без драки. — Входная дверь за ним громко захлопнулась.
 — Итак, — выражение глаз Монтаны пугало Сидни, — на чем мы остановились?
 — Я… все могу объяснить, — начала она, но осеклась, потому что взгляд его был полон ярости. Девушка закусила губу, не зная, что предпринять.
 Руки Монтаны сжались в кулаки. Да он сумасшедший! Ну она и попала!
 Впрочем, если подумать, Монтана сошел с ума отчасти по ее вине. Сидни готова была признать, что с ее стороны было не совсем честно наниматься на работу под видом мужчины. Но разве они поступили справедливо, отказав ей в должности только потому, что она женщина?
 Значит, во всей этой ситуации пострадал не только Монтана. Внутри нее начал закипать гнев. У него хватило наглости ворваться в ванную и так бесцеремонно вытащить ее оттуда! Кем, черт возьми, он себя возомнил, если решил, что может вот так взирать на нее сверху вниз, как будто она непослушная маленькая девочка?
 — О да, ты все объяснишь, — загремел Монтана, и немедленно!
 Он резко, как марионетку на веревочке, развернул девушку и усадил на диван в гостиной, а сам опустился в нескольких дюймах от нее на чайный столик. Вытянув ноги и опершись локтями о колени, он наклонился над ней так, что Сидни оказалась зажатой между ним и спинкой дивана.
 — Итак, Синди, что у тебя за план?
 Гнев неожиданно придал ей смелости.
 — Во-первых, меня зовут не Синди!
 — Да ну! — он хлопнул себя по бедрам.
 — Я Сидни. «
 Подняв брови, он хмуро воззрился на нее. Сидни прищурилась, от всей души надеясь, что он почувствует в ее тоне снисхождение.
 — Сид-ни. Если бы твой дядя позаботился прочесть мое резюме, тебе было бы это известно.
 Настал его черед растеряться, но долго это не продлилось.
 — Ну, Сид-ни, — иронично протянул он, — в чем же состоит твой тщательно выработанный план? Сколько денег ты вздумала у меня отсудить?
 — Отсудить?
 — Разве ты не наняла адвокатов, чтобы отдать меня под суд? За какое же преступление: сексуальное домогательство или дискриминацию? У нас много денег, а у тебя их нет, но тебе хочется стать богатой.
 Сидни натянуто улыбнулась.
 — Ну, тот факт, что ты вытащил меня из душа, вряд ли можно считать домогательством, а вот обвинение в дискриминации — это действительно справедливо.
 Монтана с угрожающим видом подался вперед.
 — Только попробуй!
 — Ты думаешь, я ни на что не способна? — она скрестила руки на груди. — Считаешь меня глупой, ни на что не пригодной девчонкой? Позволь заметить…
 — О нет, не считаю. Тебе удалось провести моего дядю, чтобы получить работу, которой ты не заслуживаешь.
 — Откуда ты знаешь, что я ее не заслуживаю? Вы с дядей даже не хотели дать мне шанс.
 — Это наша прерогатива.
 — Что за прерогатива? Отказать мне, потому что я женщина?
 — Нет, отказать тебе, потому что ты обманщица.
 — Так вот почему ты позвонил и сказал, что вакансия закрыта, — саркастично произнесла Сидни. — Потому что я обманщица? — Зажмурившись, она потрясла головой. — Ты что, ясновидящий?
 — Просто умею разбираться в людях. Кстати, пока ты была в душе, звонил твой дружок Поппи.
 Сидни немного растерялась. Монтана говорил с Поппи?
 — Да, — его губы презрительно искривились, — похоже, ребята, на которых вы рассчитывали, отказали вам. Тебе придется придумать новый способ добыть денег.
 Сидни с минуту молча смотрела на него, пока смысл слов Монтаны не дошел до нее. О боже, она потеряла клиентов, которые собирались арендовать у нее стойла. А теперь еще и работу потеряла!
 Слезы навернулись на глаза и покатились по щекам. Сидни уткнулась лицом в диванную обивку.
 Она потеряет свое любимое маленькое ранчо! Ранчо, которым владели несколько поколений ее семьи. Она обещала отцу на его смертном одре, что никогда не потеряет ранчо, на котором отец, дед и прадед трудились, не покладая рук.
 Из груди девушки вырвался стон, она закрыла лицо руками и расплакалась.
 Монтана не знал, куда деваться.
 Слезы струились по лицу Сидни помимо ее воли, а поскольку платка у нее не было, приходилось вытирать их краешком полотенца. Наконец, согнувшись пополам, Сидни прижалась головой к коленям и горько зарыдала.
 Смущенный и растерянный, Монтана встал и, пройдя на кухню, принялся шарить по шкафам в поисках салфеток. Он бросил взгляд на ее скорчившуюся фигурку, не понимая, что же произошло. Неужели все гораздо сложнее, чем простое вымогательство?
 Монтана ненавидел, когда женщины плачут, потому что его это всегда размягчало. А сейчас он просто не мог позволить себе спасовать перед этой хитрой актрисой.
 Делль всегда начинала плакать, когда они спорили. Благодаря ее способности вовремя расплакаться ей сошло с рук убийство. Ну, не то чтобы убийство, но близко к тому.
 Монтана выудил наконец с полки пачку салфеток, вернулся в гостиную и швырнул ее Сидни.
 — Спасибо. — Она шмыгнула носом, вытащила из пачки сразу несколько салфеток и принялась вытирать слезы. Подняв голову, она помахала мокрой салфеткой и улыбнулась сквозь слезы. — Обычно я не даю волю слезам. Просто, — она пожала плечами и икнула, — моя жизнь сломана.
 Со скептическим выражением лица Монтана опустился рядом с ней на диван. Ее щеки покрывали розовые пятна, нос покраснел. На ресницах повисли слезы, нижняя губа подрагивала.
 Господи, ну и вид у нее!
 Неожиданно Сидни, склонившись к нему на плечо, снова горько расплакалась. Монтана тяжело вздохнул. Боже, ну почему он такой тряпка! Как он ни противился, какое-то нежное, щемящее чувство поднималось в его груди. Что-то было в Сидни искреннее, чему хотелось верить, несмотря на ее вранье. Это что-то заставляло его сидеть рядом с ней и слушать ее рыдания. Монтана неуверенно протянул руку и похлопал ее по плечу. Девушка была такой мягкой, теплой… Он резко отдернул руку и спрятал ее за спину.
 — Почему ты считаешь, что твоя жизнь сломана?
 Сидни выпрямилась и постаралась взять себя в руки.
 — Ну, не совсем сломана, но все к тому идет. Я вот-вот потеряю свою компанию.
 — У тебя есть компания?
 — Небольшая, недалеко от Колледж-Стэйшн. Это маленькое предприятие под названием «Скотоводческая компания Маккензи», правда, в настоящий момент там никакого скота нет. — Она издала странный звук, и Монтана не понял, был ли это всхлип, или смешок, или то и другое вместе.
 — Почему нет скота?
 — Мне пришлось продать все поголовье, нужны были деньги, чтобы сохранить имущество.
 — Почему? Что произошло?
 Сидни устало вздохнула и прерывающимся голосом начала рассказывать, то и дело икая:
 — Мой отец был превосходным скотоводом и ветеринаром, но, к сожалению, бизнесмен из него получился никудышный. Мама вела все расчетные книги, а после ее смерти от горя отец совсем потерял способность решать финансовые вопросы, связанные с управлением компанией.
 Монтана кивнул, внимательно слушая.
 — Я не знала, что происходит, потому что в это время была в колледже. Только незадолго до его смерти в прошлом году узнала, что он по уши в долгах. И пообещала ему сделать все, что в моих силах, чтобы сохранить компанию и земельный участок. Я должна сдержать свое слово или умереть. — Сидни подняла на него взгляд, и ее глаза вновь наполнились слезами. — Я испробовала все, что смогла придумать.
 Продала всех животных, даже призового бычка, над выведением которого родители трудились годами, чтобы улучшить породу. Продала весь антиквариат, машины и даже… — она коснулась рукой свисавших на лоб коротких прядей — свои волосы. Но этого мало. Я пыталась сдать внаем стойла и пастбища, но, если то, что сказал тебе Поппи, правда, значит, я снова осталась ни с чем.
 — Кто… — Монтана кашлянул, — кто такой Поппи?
 — Это мой сосед. Теперь, когда умерли мои родители, он стал мне своего рода престарелым дядюшкой. Он помогал мне придумывать, как добыть денег.
 Именно он нашел ваше объявление в газете и принес мне. В тот момент мне показалось, что это выход из положения. Я была уверена, что подхожу на эту должность… — Девушка вздернула подбородок и решительно взглянула на него. — Я и сейчас это знаю.
 — Может, это и правда, но ты все равно уволена. Монтана чувствовал себя последним подлецом, говоря ей это. Да, она, казалось, была на грани отчаяния, но Делль именно таким образом обвела его вокруг пальца, и он устал оттого, что вечно оставался в дураках.
 — Почему? — Сидни подалась к нему. В ее глазах сверкнула злость. — Потому что я женщина?
 — Нет, потому что ты солгала.
 — Но вы сами толкнули меня на такой шаг! Если ты помнишь, я хотела получить работу законным путем.
 Монтане пришлось признать, что она права.
 — Кроме того, что я женщина, в чем я еще провинилась, за что ты решил меня уволить?
 Монтана на секунду задумался.
 — Разве недостаточно того, что ты прикинулась парнем?
 — Ладно, — она вскинула руки, признавая поражение. — Да, я солгала, и мне… очень жаль, — выражение ее лица смягчилось, — правда, я очень сожалею. Нельзя было обманывать вас с дядей. Но я просто обязана была доказать вам, насколько ошибочны ваши застарелые представления о том, что может и чего не может женщина. Черт возьми, я была лучшей кандидатурой на эту должность, имей смелость признать это.
 Вспомнив обо всех неудачниках, с которыми ему пришлось беседовать, Монтана неуверенно пожал плечами. Сидни права: она на голову выше всех остальных, и это подтвердилось всего за один день совместной работы. Она образованная, знающая, сильная и преданная своему делу.
 — Пожалуйста, — у нее на глазах снова показались слезы, — умоляю, дай мне еще один шанс. Обещаю, ты не пожалеешь о том, что взял меня на работу.
 Неужели Делль пошла бы на такое унижение ради сентиментальной цели — спасти семейную компанию? Нет, она думала только о себе. Монтана отвел взгляд от Сидни и уставился в стену. Он не мог рассуждать здраво, сидя рядом с девушкой, прикрытой лишь полотенцем. Ее гладкие ноги и плечи не давали ему сосредоточиться.
 — Иди оденься.
 — Зачем? Ты меня выгоняешь?
 — Нет, я тебя не выгоню, предварительно не накормив. Поедем где-нибудь перекусим. А потом я, наверное, тебя выкину, посмотрим.
 — Ладно, хорошо, поехали куда угодно, только не в «Джубили». — Сидни поднялась и проскользнула в свою комнату.
 Монтана улыбнулся. Следовало отдать ей должное: самоуверенности ей не занимать, а он… он просто тряпка.
 Решив, что терять ей нечего. Сидни решила сегодня не одеваться как парень. Выдавив на ладонь немного геля для волос, который она нашла у Монтаны, девушка уложила свои короткие прядки таким образом, что они небольшими колечками обрамляли лицо. Обломком карандаша для бровей, который по счастливой случайности обнаружила в своей косметичке, Сидни подкрасила глаза, а потом покусала губы и пощипала щеки, чтобы придать им более яркий оттенок. Удивительно, но выглядела она совсем неплохо. Может, больше не отращивать волосы, ведь так их гораздо легче укладывать. Она заправила рубашку в джинсы, не беспокоясь больше о том, как скрыть женские формы. Монтана все равно знал правду, так чего ради стараться?
 Когда Сидни взялась за дверную ручку, руки ее дрожали. Предстояла трудная задача: убедить Монтану оставить ее на ранчо. Что и говорить, она выставила себя в глазах Монтаны полной дурой. Правда, он хороший человек и, скорее всего, сможет простить ее. А если нет, тогда придется уйти ни с чем.
 Выйдя из комнаты, Сидни нашла Монтану на диване в той же позе, в которой оставила. Выражение удивления и чисто мужского одобрения отразилось на его лице.
 — Ты правда собираешься ехать в город в таком виде?
 — А почему нет?
 Монтана покачал головой, словно никак не мог сложить воедино Малыша Сида и женщину Сидни, и вздохнул.
 — Пошли.
 Выехав на шоссе, Монтана свернул в сторону Хидн-Вэлли, направляясь в небольшую закусочную на трассе, где можно было съесть по гамбургеру, не выходя из машины. Солнце уже зашло. Их никто не мог увидеть в это время, а такой вариант — пока он не прояснит с ней всех деталей — устраивал его наилучшим образом.
 У Монтаны кружилась голова и сжимался желудок. Сейчас эта женщина больше походила на неотразимую Сидни, а не на бедную заплаканную Синди.
 Как теперь он будет жить с ней в одном доме? Это наверняка сведет его с ума. Нет, надо все-таки уволить ее, но как?
 Эта женщина разыграла «семейную карту». Она хотела сохранить собственность семьи. Ни один настоящий Брубейкер не мог сделать что-либо во вред семье. Как он посмеет уволить ее, когда она так старалась сдержать слово? Если она потеряет компанию, то нарушит последнюю волю отца. Он закрыл глаза и потряс головой. Вдруг она придумала все эти свои переживания?
 Монтана взглянул на девушку и понял, что она страдает, ожидая его приговора. Чувствуя, что мысли его несутся с той же скоростью, что и машина, он решил не оттягивать неизбежное.
 — Ты можешь остаться. — Он сам удивился, услышав от себя такие слова.
 Сидни едва не подпрыгнула.
 — Что-что?
 Он шумно вздохнул.
 — Я сказал, ты можешь остаться, но только с одним условием.
 — Каким?
 — Можешь продолжать работу, но только под видом мужчины, то есть в качестве Малыша Сида. Монтана потер усталые мышцы шеи и в который раз спросил себя, не сошел ли он с ума. Тряпка, тряпка, тряпка!
 — Почему?
 — Потому что я не хочу, чтобы остальные знали, что ты женщина. Это для твоего же блага и во имя претворения в жизнь моих рабочих планов. Нечего моим ребятам отвлекаться. — Да и ему самому это ни к чему, подумал Монтана. — Поняла?
 — Да.
 Оба снова замолчали. Монтане не надо было смотреть на нее, чтобы чувствовать, как она светится от счастья. Честно говоря, они с Большим Дедди нуждались в ее профессионализме. А ведь никто не поймет, если он вдруг выгонит Сида из своего домика.
 Как он объяснит, что не стал жить с ним в одном доме, но оставил работать на ранчо? По всему видно, что им придется жить вдвоем. Не селить же ее с одним из этих ковбоев-бабников. Если он это сделает, ему придется проститься со сном. Монтана оторвал глаза от дороги и на секунду взглянул на Сидни.
 Как ему удастся спокойно спать в соседней с ней комнате, оставалось для него загадкой. Ясно одно: он не станет давать ей никаких поблажек из-за того, что она женщина. Ни за что. Ей придется выкручиваться, как хочет. Без сомнения, она пожалеет о том, что осталась на ранчо.
 Может быть, даже сама уволится.
 Это разом решит все проблемы. Но тогда ему вновь придется искать кандидата на эту работу. Чтобы не застонать, Монтана выпрямился на сиденье, чувствуя, как расслабляется напряженная спина. В какие-то моменты он ненавидел свою работу.
 — Спасибо, — прошептала она.
 — Нет проблем, — с пониманием, если это вообще было возможно, произнес Монтана, — ты отработаешь мое великодушие.
 Подъезжая к закусочной, Монтана думал о том, сколько времени потребуется работникам ранчо, чтобы понять, что Сид — самая что ни на есть женственная женщина.
 Еда показалась Сидни восхитительной, то ли потому, что она проголодалась после тяжелого трудового дня, то ли потому, что находилась в такой чудесной компании. Когда Монтана не пытался найти причины для ее увольнения, с ним было безумно интересно.
 Они без умолку болтали весь вечер. Она поведала ему все печальные подробности своего финансового положения. Он оказался внимательным слушателем и даже подал ей несколько хороших идей, как повысить свой доход, до которых она сама не додумалась.
 Было уже поздно, Сидни устала как собака, но ей не хотелось, чтобы вечер кончался.
 — Когда ты впервые понял, что я не мужчина? поинтересовалась она, когда они закончили ужин и возвращались обратно.
 — Когда дал тебе прикурить сигару, — усмехнулся Монтана.
 У Сидни отвисла челюсть.
 — Так ты знал все это время? Мне ни на йоту не удалось провести тебя?
 — Нет.
 — Но ты же позволил мне остаться?
 — Хотел немного поразвлечься, прежде чем уволить тебя.
 — Думаю, тебе это не удалось.
 — Что именно?
 — Поразвлечься со мной.
 Монтана вырулил на длинную, обсаженную деревьями аллею, ведшую к внушительному офису «Серкл Б. О.», и, отведя взгляд от дороги, несколько секунд внимательно изучал девушку.
 — Не удалось.
 От интимной нотки в его голосе Сидни бросило в жар. За сегодняшний вечер она узнала этого мужчину намного лучше, причем он оказался совсем не таким бессердечным, каким хотел выглядеть. Не хватало еще влюбиться в своего босса! Больше никаких «свиданий», как сегодня. Ей придется работать в поте лица, чтобы доказать, что она достойна занимаемого места. А после рабочего дня она будет закрываться в своей комнате, чтобы лишний раз не попадаться Монтане на глаза.
 Когда молодые люди подъехали к дому, из темноты неожиданно раздался голос:
 — Это ты, Сид? — крикнул Фаззи с веранды своего бунгало. Он сбежал по ступенькам и направился по усыпанной гравием дорожке к их домику.
 Сидни беспомощно взглянула на Монтану, и тот спрятал девушку у себя за спиной.
 — Да, Фаззи, — ответил Монтана, — это мы. Ездили по делам.
 — А, понятно. Мне показалось, что ты недавно заходил в дом. Пришлось выйти, чтобы запереть собак. И я хотел сказать Малышу, что он забыл у меня свои рукавицы. Захвачу их завтра с собой.
 — Спасибо, Фаззи, — крикнула Сидни из-за спины Монтаны, — и спокойной ночи.
 — Спокойной ночи. — Фаззи помахал им рукой и направился к своему дому.
 — Иди внутрь, — скомандовал Монтана. Взяв ее за руку, он буквально втащил девушку за собой по ступенькам и втолкнул в дом. Оба ощущали неловкость, не зная, как начать новые отношения.
 — Спасибо, что прикрыл меня сейчас.
 — Тебе придется быть очень осторожной.
 — Знаю. Поможешь мне утром навесить дверь в ванной?
 — Да.
 — И больше не проси меня ничего тебе подавать, когда ты в душе. Пусть это больше не входит в мои профессиональные обязанности, хорошо?
 — Ты права. — От его озорной улыбки у Сидни екнуло сердце, а он тем временем продолжал:
 — Только смотри, дорогуша, как бы я не поймал тебя на флирте со мной.
 — Ну да, буду я с тобой флиртовать, как же.
 — Ты сейчас именно этим и занимаешься.
 — Не правда.
 — Правда.
 — Нет! — Смеясь, она шутливо толкнула его в грудь. — Глупо флиртовать с собственным боссом.
 Его глаза вдруг потемнели.
 — Да, я с тобой согласен. И опасно. Тебе лучше пойти в свою комнату, сейчас же.
 — Да, — прошептала она, не двигаясь с места.
 Глядя в глаза девушки, Монтана наклонил голову и прижался губами к ее губам.




 Глава 6


 Захваченная врасплох, Сидни приподнялась на цыпочках и крепко вцепилась в рубашку Монтаны, чтобы не потерять равновесия. Пульс ее так участился, что она боялась потерять сознание. Осторожно и очень-очень мягко его губы скользили по ее губам в таком захватывающем и восхитительном поцелуе, что Сидни не могла припомнить на своем веку ничего, хотя бы отдаленно напоминающее это блаженство.
 Оторвавшись от ее губ, Монтана отстранился и долго смотрел на нее тяжелым взглядом.
 — Да уж, это действительно опасно. Иди спать и не забудь закрыть дверь на замок, пока я не пришел в себя и не уволил тебя.
 Сидни испуганно кивнула и поспешила последовать его совету. Но прежде чем войти в спальню, она обернулась и взглянула на Монтану Она знала, что сегодня ночью не сможет сомкнуть глаз. Ей надо было понять, что же произошло между ними только что.
 — Монтана?
 — Да? — Он все еще стоял на том месте, где она его оставила, устремив на нее взгляд своих синих глаз.
 — Э-э… — В последний момент она струсила. Незачем рисковать работой, пытаясь получить ответ.
 Во всяком случае, пока. — Я… просто хотела узнать, я… и правда храплю?
 Он закатил глаза к потолку и устало вздохнул:
 — Нет.
 — Спасибо. Спокойной ночи.
 — Приятных снов.
 Следующие несколько дней пролетели неуловимо, а совсем скоро выяснилось, что прошло уже несколько недель, чего Монтана просто не заметил. К его удивлению, правду по-прежнему знали только он и Текс. Конечно, он слышал, как ковбои обсуждали хрупкое телосложение Малыша, юношеские черты лица, высокий голос и отсутствие волос на лице, но все это говорилось в шутливом тоне. Те же самые люди постоянно хвалили Сида, а Большой Дедди гордился своим выбором.
 Монтана взглянул на настольный календарь. Завтра пятница, последняя пятница месяца. Он пролистал календарь назад, надеясь, что просчитался. Нет, не просчитался. Сидни уже месяц работала на ранчо без каких-либо инцидентов.
 Правда, это было не так уж просто. Во всяком случае, для него.
 Откинувшись на спинку стула, Монтана постучал карандашом по столешнице. Все эти дни тот поцелуй не выходил у него из головы, став причиной рассеянности и многочисленных ошибок в работе.
 Правда, раньше ему не доводилось целовать своего помощника.
 Тяжело вздохнув, Монтана откинул голову назад и уставился в потолок. Ему приходилось прилагать нечеловеческие усилия, но дома он упорно старался держаться от нее подальше.
 Но тот факт, что в ее тайну посвящены только они двое и Текс, создавал атмосферу более интимную, нежели, скажем, свидание в уединенном саду.
 Как только они оказывались вместе, давало себя знать это ощущение близости. Удивительно, как много они могли сказать друг другу, не обменявшись ни единым словом.
 Не то чтобы Сидни никогда не говорила громко.
 Напротив, эта женщина не боялась высказать свое мнение. Ее знания приносили неоценимую пользу, и Монтана часто ловил себя на том, что в ее отсутствие ему немного труднее решать повседневные хозяйственные вопросы.
 Когда они оставались одни, проявлялось ее недюжинное чувство юмора, и она начинала дразнить его, подчас совершенно безжалостно.
 Пару дней назад, когда они на минуту остались вдвоем в комнатке для инструментов, она принялась подшучивать над ним и высмеивать его архаичные способы управления ранчо. В ответ он шепотом приказал ей заткнуться, если она не хочет, чтобы он поцеловал ее на глазах у всех ковбоев. Порозовев, Сидни выпалила: «Валяй, только что о тебе подумают?».
 Господи, как же ему захотелось плюнуть на все и страстно расцеловать ее! Вместо этого он глубоко вздохнул и отошел. Рисковать потерять Сидни именно сейчас, когда она все больше была ему нужна?
 Внимательно изучив ее резюме, проверив все справки и рекомендательные письма, вложенные в папку, он не нашел ничего такого, что противоречило бы рассказанной ею истории. Тем не менее Монтана все время ждал подвоха. Видимо, история с Делль была для него слишком болезненной.
 Бросив карандаш на стол, Монтана потянулся и взглянул на часы. Приближалась полночь.
 Ночью ему приходилось тяжелее всего, он физически ощущал присутствие рядом женщины, то и дело слышал, как Сидни мурлыкала песенку, убираясь в комнате или просто расхаживая по спальне, одеваясь или… раздеваясь.
 Скорее всего, Сидни уже легла, поэтому он может спокойно отправляться в бунгало, не рискуя встретиться с ней.
 Когда Монтана вышел на улицу и остановился, чтобы запереть двери офиса, поднялся прохладный ночной ветер. С того места, где он стоял, ему отлично был виден их домик. Монтана с удивлением обнаружил, что в нем все еще горит свет.
 Неужели она до сих пор не спит?
 Сидни было несвойственно засиживаться допоздна. Кроме того, между ними существовал негласный договор не попадаться друг другу на глаза по вечерам.
 Подойдя ближе к дому, он услышал мелодию ток-шоу для полуночников, перекрывающую трескотню сверчков. Он стремительно взбежал по ступенькам и, войдя в гостиную, замер на пороге.
 Свернувшись на диване калачиком. Сидни заснула перед телевизором. Монтана удержал стеклянную дверь, чтобы она не хлопнула, и тихонько прикрыл ее.
 — Сидни? — прошептал он и подошел к девушке.
 Она лишь зашевелилась под цветным одеялом и, повернувшись на бок, толкнула его ногой в колено.
 Он взглянул на видневшиеся из-под одеяла белые носочки и легонько пощекотал ей пятки.
 — Сидни, малышка, тебе пора идти в кровать. Там будет гораздо удобнее.
 — Ммм, — пробормотала она.
 Удрученный вздох вырвался из груди Монтаны.
 Она, что, хочет, чтобы он снова на руках нес ее в постель? Сколько же может терпеть подобное нормальный мужчина?
 Пожалуй, лучше подождать, пока она сама не проснется и не уйдет к себе. Монтана сел на диван, пристроил ее ноги поудобнее у себя на коленях и решил посмотреть спортивные новости. Отыскав пульт управления, он переключил телевизор на спортивный канал. Глаза его были прикованы к экрану, а мысли к лежавшей рядом с ним девушке.
 Протянув руку, Монтана нежно погладил ее лицо.
 — Сидни!
 Она вздохнула, и Монтане захотелось узнать, что ей сейчас снится. Появляется ли когда-нибудь он в ее снах? Она-то ему снилась часто.
 Глядя на нее, Монтана вдруг почувствовал поднимающееся в нем чувство собственничества, от которого, как он считал, Делль полностью излечила его несколько лет назад. Так-так, оказывается, жить монашеской жизнью не столь уж легко, как ему казалось в тот момент, когда Делль сбежала с Питом.
 Скоро ему придется смириться с действительностью. Сидни женщина, а он мужчина. И с каждым днем держаться от нее на расстоянии становится все трудней. И все-таки нельзя сближаться с Сидни, пока они делят домик на ранчо у Большого Дедди. Он изыщет способ на корню задушить те чувства, которые начали зарождаться между ними.
 Все, с завтрашнего дня он больше не будет иметь с Сидни никаких отношений вне работы.
 Сладко зевнув, он потянул на себя одеяло, чтобы поместиться под ним вдвоем, и, вытянув ноги, положил их на чайный столик. Удобно прижавшись к бедру девушки, Монтана потянулся и в последний раз сквозь отяжелевшие веки взглянул на спящую Сидни.
 Как только первые лучи солнца проникли в домик, Сидни пошевелилась. Что-то тяжелое прижималось к ее бедру и это что-то негромко похрапывало. Ее ноги запутались в теплом коконе, так что сесть не было никакой возможности. Приподнявшись на локтях, Сидни увидела Монтану, свернувшегося у ее ног. Он спал как младенец, крепко обняв ее колени и пристроив голову между спинкой дивана и ее бедром.
 Она улыбнулась. Как, интересно, он ухитрился заснуть в такой позе? На экране мелькали спортсмены, слышался приглушенный гул болельщиков. Значит, Монтана, как и она, заснул перед телевизором.
 Неожиданно все ее существо наполнилось радостью. Сегодня у них будет чудесный день! Пытаясь как можно дольше сохранить момент близости с мужчиной, о котором она только что видела такой чудесный сон, Сидни блаженно потянулась. Как было бы хорошо просыпаться вот так рядом с ним каждое утро, лучше, конечно, в удобной постели.
 Часы, стоявшие на каминной полке, приятно тикали. Где-то вдалеке прокукарекал петух. Пора было подниматься на работу, но Сидни, не имея ни малейшего желания двигаться, позволила себе еще немного поваляться, раздумывая, как ей выбраться из этого восхитительного плена.
 Монтана пошевелился.
 Он прошелся рукой по ее бедру, но, мгновенно осознав, что проник на запретную территорию, резко сел и сонными глазами воззрился на девушку.
 — Доброе утро, — прошептала она и улыбнулась.
 Волосы Монтаны были растрепаны, одежда помялась, но он улыбался.
 — Привет, — поморгав, он обвел глазами гостиную, словно пытаясь понять, почему утро наступило так быстро, — наверное, я заснул.
 — Я тоже.
 — Прости, что так вышло.
 — Не за что. — Она хихикнула. — Сынок, тебе кто-нибудь говорил, что ты храпишь, как паровоз?
 В ответ он шлепнул ее по бедру.
 — Не правда.
 — Нет, правда.
 Наклонившись вперед, Монтана начал щекотать ее и не сжалился до тех пор, пока она, устав от смеха, не запросила пощады.
 — Шш! — Он приложил палец к губам. — Вчера вечером я забыл запереть дверь. — Минуту он лежал неподвижно, а потом продолжил:
 — Нам лучше встать, пока кто-нибудь не вошел и не застал нас в компрометирующем положении.
 — Действительно.
 Их взгляды встретились, и Сидни вдруг утратила способность двигаться.
 Монтана откинулся на спинку дивана и похлопал ее по ноге.
 — Ты… иди первая, занимай ванную, а я пока… посижу здесь немного, чтобы… э… окончательно проснуться.
 — Уверен?
 Он бросил на нее быстрый взгляд.
 — Абсолютно, давай иди.
 В конце напряженного трудового дня, во время которого они занимались перегонкой молодняка в западную секцию ранчо, все страшно устали, и Монтана решил отложить недоделанное на завтра. Всей компанией они вернулись в конюшню и спешились.
 Текс на лужайке объезжал молодую лошадь, и каждый счел своим долгом подойди к заграждению и полюбоваться этим завораживающим зрелищем.
 — У него отлично получается, — стоя рядом с Монтаной, сказала Сидни. — Мою лошадь тоже он объезжал?
 — Герань? Да, и мою тоже. Большинство пятилеток, на которых мы ездим, объезжал Текс. Этот парень за несколько дней может приручить дикое животное настолько, что оно будет бегать за ним, как щенок. В том, что касается лошадей, Текс просто волшебник. Сейчас он пишет докторскую на тему о поведении животных, а, когда защитится, хочет открыть на ранчо клинику.
 — Да-а, звучит здорово.
 — Это его призвание.
 Облокотившись на заграждение, они с Монтаной стояли бок о бок, жуя соломинки, выдернутые из соседнего стога сена.
 — А что вы делаете с лошадьми, когда объездите их?
 Монтана пожал плечами.
 — Продаем, оставляем только несколько на смену старым животным. Нам не нужно много лошадей, потому что для выпаса скота мы в основном используем внедорожники.
 — Да, но вряд ли внедорожник так же многофункционален, как живая лошадь.
 — Это верно, но зато тебе не нужно чистить за ними стойло.
 — Тронута твоей заботой. — Вскинув голову, Сидни улыбнулась ему, упиваясь его красотой. Губы мужчины изогнулись в интимной, предназначенной только для нее улыбке, которую он часто дарил ей в последнее время. Она с трудом оторвала взгляд от Монтаны, заставив себя посмотреть на Текса, смирявшего шаг лошади.
 — Эй, — крикнул Текс, подъезжая к заграждению, у которого собрались все ковбои. Лошадь под ним беспокойно гарцевала и фыркала. — Я тут вспомнил, что мы обещали Сиду в последнюю пятницу месяца взять его в город и научить снимать девочек. Так вот, последняя пятница сегодня, что скажете, ребята?
 Монтана присвистнул и шутливо толкнул Сида в бок.
 — Идея просто супер!
 — Тебе лучше заткнуться, — пробормотала Сидни, прежде чем повернуться к Тексу и остальной компании. — Спасибо вам, парни, только эта неделя была слишком утомительной. Не думаю, что нам стоит куда-то тащиться. Почему бы не остаться дома и не поиграть в покер?
 — Ты шутишь? — Текс отъехал на своей пугливой кобылке от забора и ласково погладил ее по холке. Предлагаешь остаться дома вместо того, чтобы подыскать тебе миссис Малыш Сид?
 Ковбои весело заулюлюкали, выражая свое согласие с тем, что отправиться на поиски девочки для Сида будет отличным развлечением, и начали шумно обсуждать эту затею. Все, кроме Монтаны, который просто наблюдал за ней с возмутительной улыбочкой на губах.
 — Вы пойдете с нами, босс? — поинтересовался Кольт.
 Монтана снял шляпу и провел рукой по волосам.
 — Полагаю, у меня нет другого выхода, если я хочу посмотреть на то, как вы, парни, подыщете для Малыша хорошую девушку из добропорядочной семьи.
 Сидни двинула локтем ему в бок и взмолилась:
 — Ребята, я бы с удовольствием сходил в кино.
 Почему бы не посмотреть новый фильм про космических пришельцев, который показывают в «Бижу»?
 Говорят, отличный фильм.
 Текс фыркнул.
 — Малыш, ты никогда никого не подцепишь, если будешь прятаться по кинотеатрам. Позволь мы отвезем тебя в город и научим жизни.
 Монтана со смехом оттолкнулся от забора и похлопал ее по спине.
 — Пошли, Малыш. Ты отлично поработал эту неделю, так что заслужил ночь в городе. Может быть, поехать куда-нибудь и снять девочек будет наилучшим отдыхом для нас обоих.
 Глядя на него, Сидни вдруг почувствовала, что ею овладевает слепая ревность. Он собирается снять девочку? На ее глазах?
 Хотя почему эта мысль так задевает ее? В конце концов, она же не позволила еще своим чувствам к Монтане превратится в нечто серьезное.
 Поздно вечером, наевшись знаменитых гамбургеров весом в полфунта в гриль-баре Неда Лоунстара, располагавшегося в Хидн-Вэлли, вся компания вывалила на улицу и остановилась, чтобы обсудить, как наилучшим образом развлечься и одновременно поучить Сида жизни.
 — Голосую за то, чтобы пойти в кино, — в который раз предложила Сидни.
 — Нет, — хором ответили все.
 — Лучше пойдемте в боулинг. — Фаззи перекатил во рту зубочистку и покосился на соседнее здание.
 Текс снова фыркнул.
 — Мы никогда не найдем подходящей дамочки для Сида в боулинге.
 — Почему нет? — возразил Фаззи. — Именно там я познакомился с Этта-Мэ.
 — Вопрос закрыт. — Текс указал на «Родео Хаус», располагавшийся как раз напротив боулинга. — Я предлагаю пойти туда. Там собирается куча женщин, чтобы поохотиться на мужчин. Это то, что нужно Сиду.
 Сидни содрогнулась и бросила незаметный взгляд на Монтану. Тот стоял, уставившись в землю и лениво поглаживая пробивавшуюся на лице щетину. На его щеках цвели ямочки, и, судя по тому, как подрагивали его плечи, Сидни могла заключить, что он едва сдерживает смех.
 Тяжело вздохнув, она устремила взгляд через дорогу на «Родео Хаус». От этого заведения так и веяло весельем. Громкие аккорды бас-гитары стучали по голове, а у дверей уже выстроилась очередь, которой не давал войти внутрь вышибала. Окна были заколочены изрисованными граффити деревянными досками, и Сидни подумала, что начальник пожарной охраны уже сто лет назад прикрыл бы эту лавочку, если бы не опасался за свою жизнь.
 Девушка молилась о том, чтобы остановился проезжавший мимо грузовичок с надписью «Джубили».
 — По-моему, это отличная идея, — согласился Монтана, — но для начала, мне кажется, Сиду неплохо бы заскочить еще куда-нибудь, чтобы подготовиться к походу в «Родео Хаус».
 Сидни послала ему благодарный взгляд.
 — Да, конечно, а куда?
 — Куда угодно.
 Монтана жестом указал на мастерскую татуировок на противоположной стороне улицы.
 — Давайте заглянем туда и подготовим Сида. Это мой подарок.
 У Сидни отвисла челюсть. Куда угодно, только не туда. Она в ужасе уставилась на Монтану, но тот уже вел всю честную компанию в мастерскую татуировок Бруно Сэвэджа.
 Подхваченная потоком, Сидни неожиданно оказалась внутри заведения. На стенах было изображено несметное количество разных татуировок, пронумерованных для удобства выбора.
 — Эй, Сид, — крикнул Монтана, — иди сюда! Посмотри на орла с американским флагом в клюве. Он, конечно, большой и кричащий, но никто не усомнится в его патриотичности.
 Сидни посмотрела на поразительную, завораживающую разноцветную картинку, о которой говорил Монтана. Эскиз татуировки был выполнен в натуральную величину — шириной примерно в фут от кончика одного крыла до другого.
 — Думаю, он будет выглядеть потрясно, расправив свои крылья здесь… — Монтана притянул девушку к себе за плечи и сделал знак рукой, — ..на груди. — Он оглянулся на мужчин, разглядывавших рисунки.
 — Это поможет нам сделать из него настоящего мужчину, правда, ребята?
 Сидни надеялась, что каменное выражение ее лица заставит его замолчать. Не тут-то было. Монтане явно доставляло удовольствие изводить ее в отместку за то, что она обманным путем получила работу.
 Безусловно, она заслужила это унижение. Но неужели это действительно ему нравилось?
 Монтана похлопал ее по плечу.
 — Малыш, большая татуировка — то, что надо, чтобы перестать чувствовать себя сопливым мальчишкой. Чем больше, тем лучше. Тогда, если ты как следует будешь работать и накачаешь себе мышцы, то сможешь снять футболку и показать, каков ты есть на самом деле.
 — Я убью тебя, — сквозь зубы процедила Сидни.
 Он зажмурился и разразился веселым смехом, эхом отразившемся от потолка. Все ковбои согласились, что татуировка в виде орла — отличный выбор.
 — Как насчет розового бутона у меня… ну… на спине? — предложила Сидни, с надеждой вглядываясь в них.
 — Может, Малышу следует подумать, прежде чем сделать такой ответственный шаг, — подал голос Фаззи.
 — Точно! — Сидни попыталась изобразить разочарование, хотя с трудом сдерживала радость. — Мне еще надо прикинуть, какую татуировку сделать.
 Монтана со смехом похлопал ее по спине.
 — Ладно, отложим. — Он обратился к ковбоям: Пошли, ребята. Нам предстоит найти женщину для Малыша.
 По прошествии ужасных тридцати минут Сидни пулей вылетела из «Родео Хаус». За ней по пятам следовал Монтана. Быстрым шагом, даже не взглянув на светофор, девушка пересекла оживленную главную улицу городка и направилась к грузовику Монтаны. Добежав до машины, она забралась на пассажирское сиденье, захлопнула дверцу и только теперь смогла перевести дух. Ей пришлось подождать, пока Монтана не сел рядом на водительское сиденье. Он светился весельем.
 Сидни было совсем не смешно.
 — Дави на газ, пока она не поняла, что мы ушли.
 — Да, сэр, то есть мэм. — Не переставая смеяться, Монтана вставил ключ в зажигание и завел двигатель.
 Нырнув под приборную доску, она гневно сжала его колено.
 — Прекрати ржать, не вижу ничего смешного.
 — Ты, может, и не видишь, а я да, — рассмеялся в ответ Монтана, выезжая на ночное шоссе.
 Мучаясь от неудобного положения, Сидни облокотилась на сиденье, опустила подбородок на ладонь и. посмотрела на Монтану, еле видного в темном салоне.
 — Почему мы остановились?
 — Красный свет.
 — Ну и что? — в данный момент Сидни меньше всего заботил какой-то дурацкий красный свет, так сильно ей хотелось уехать подальше от «Родео Хаус». Наконец, по прошествии целой вечности, их грузовик все-таки начал двигаться. Монтана посмотрел вниз и усмехнулся.
 — Как ни приятно мне это твое положение, но путь свободен. Можешь сесть нормально.
 Сидни с опаской приподнялась настолько, чтобы можно было выглянуть в окно: Слава богу, «Родео Хаус» остался позади и они ехали по направлению к дому. Никогда в жизни Сидни так не радовалась тому, что уезжает. Она выпрямилась на сиденье и, поправив одежду, пристегнулась.
 Стиснув зубы, она еще некоторое время пугливо оглядывалась, пока последние городские огни не сменились необъятными просторами пастбищ. В свете луны пейзаж за окном был просто великолепен. Наконец, оторвав глаза от дороги, она взглянула на Монтану, который продолжал нагло ухмыляться.
 — Что тут смешного?
 — Не знаю, видимо… ты. Ты так мило покраснела, когда парни начали представлять тебя разным девушкам. И потом, ты так неуклюже жевала табак, так глупо выглядела с пивной кружкой и баскетбольным мячом!
 — Заткнись, ты и так уже уничтожил остатки моего самолюбия.
 — Признайся себе, Сидни, что ты не умеешь делать всего того, что умеют мужчины. Ты хороша в своем роде, оставь все как есть.
 — Можно подумать, что плевание в урну требует большого умения.
 — Именно так.
 — Согласна, но если немного потренироваться, то можно им овладеть. Я всего одну ночь тренировалась с Поппи. Скажи, пожалуйста, почему ты из кожи вон лезешь, только чтобы помучить меня?
 — Помучить тебя? Считаешь, визит в «Родео Хаус» был пыткой? Да ладно тебе, взбодрись. Признайся, было жутко забавно.
 — Забавно? Ты спятил? Если бы мы задержались еще на пять минут, я бы сейчас была на пути к брачному агентству с крошкой по имени Имбирное Печеньице. Эта женщина вела себя беспардонно.
 Монтана откинул голову назад и зашелся смехом.
 — Почему же, она просто милашка.
 — Милашка? Она тебе понравилась? Да по ней психушка плачет. Меня удивляет твой вкус в отношении женщин.
 — Ну, просвети меня.
 — Ага, признаешь. А лучше покайся, что вкус у тебя плохой. Краткий экскурс в историю твоей личной жизни даст мне понять, почему ты так суров со мной и другими женщинами.
 — С тобой я не суров.
 — «С тобой я не суров», — скопировала Сидни его голос. — Эй, Малыш, почему бы тебе не пригласить на танец вон ту грудастую малютку? По-моему, это твой тип женщин. Эй, дамочка! Да-да, вы! Наш Малыш безумно вас хочет!
 — Я совсем не так выразился.
 — Почти так.
 Монтана пожал плечами.
 — Если бы ты была парнем, я бы вел себя с тобой именно так.
 — Сомневаюсь. С остальными мужчинами ты так не обращаешься. — Она укоряюще ткнула его пальцем в грудь. — Думаю, сегодня ты использовал меня, чтобы знакомиться с женщинами. Я видела всех красоток, с которыми ты любезничал, делая вид, что говоришь обо мне.
 — Ты что, считала?
 Сидни скрестила руки на груди.
 — Нет.
 Неужели она и правда считала? Какое ей дело до того, со сколькими женщинами он флиртовал?
 — Ты все еще злишься на меня за то, что я обманным путем получила работу. Хотя я каждый божий день стираю руки в кровь, работая на тебя, ты видишь во мне кретинку, которая имела наглость возомнить, что годится для типично мужской работы.
 — Так ты считаешь, что быть мужчиной нелегко?
 — Я не хочу, чтобы со мной обращались как с мужчиной! Я хочу, чтобы со мной обращались справедливо!
 — Послушай, после твоего первого собеседования я задумался о том, как бы нанять тебя — как женщину, прошу заметить. Большой Дедди отговорил меня, заявив, что, если такая красивая женщина будет жить в компании ковбоев, не миновать неприятностей. С этим я не мог поспорить.
 Плечи девушки поникли, и ее праведный гнев испарился. Он хотел нанять ее? Сидни уставилась на его профиль.
 — Правда? — прошептала она, так что Монтана едва услышал ее за шумом двигателя.
 Он утвердительно кивнул. Они несколько минут ехали молча, прежде чем она заговорила.
 — Мне кажется, я была права, — мягко начала Сидни. — Как ее звали?
 Монтана раздраженно вцепился в руль.
 — Ты это о чем?
 — Как звали женщину, которая сыграла с тобой злую шутку когда-то, которая солгала тебе? Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
 Монтана молчал очень долго, и Сидни начала бояться, что обидела его и он решил не отвечать. Вдалеке показались ворота «Серкл Б. О.», и, вырулив на подъездную аллею, он наконец ответил:
 — Делль.
 — Кто она такая?
 Монтана тяжело выдохнул:
 — Лгунья.
 — А кроме этого?
 — Она была моей невестой.
 После такого откровения последовала еще более длительная пауза. Грузовик повернул к конюшням, за которыми располагались жилые постройки.
 — Была?
 — Была.
 — В чем же она тебя обманула?
 Его губы презрительно скривились.
 — В своих чувствах к моему лучшему другу и во многом другом. — Въехав на парковочную площадку перед их домиком, Монтана выключил двигатель и повернулся к ней. — Пит был моим помощником на ранчо. Мы с ним жили в одном домике, так что все происходило у меня под носом. Мне кажется, все догадывались об их с Делль отношениях. Только я, идиот, им доверял.
 — Мне жаль.
 — Да? А мне нет. Пусть живут вместе, они стоят друг друга. — Не дожидаясь ее, Монтана открыл свою дверцу и поспешно вылез из машины.
 Сидни бросилась за ним, желая во что бы то ни стало продолжить разговор. Нельзя дать ему уйти именно сейчас, когда она наконец начала узнавать настоящего Монтану Брубейкера.
 Войдя в прихожую, Сидни оставила входную дверь открытой, чтобы прохладный воздух проникал в помещение. Несмотря на наступившую ночь, было очень жарко.
 В гостиной было темно, лишь сияние месяца освещало комнату сквозь незанавешенные окна. Сидни различила очертания Монтаны, пересекшего комнату и зажегшего лампу на чайном столике возле дивана. Мягкий желтый свет залил помещение.
 Пройдя мимо кухонного стола, Сидни открыла стеклянную дверь на веранду. По всему дому разнеслась стрекотня сверчков. Легкий ночной ветерок создавал приятную прохладу.
 Сидни взглянула на Монтану и почувствовала внезапное смущение, не зная, что предпринять. Не стоять же, в самом деле, здесь всю ночь. Когда она вошла в круг света от настольной лампы, Монтана поднял на нее глаза.
 — Ты сердишься на меня? — спросила Сидни.
 — За что мне сердиться?
 — За то, что я практически обозвала тебя похотливым павианом, — она улыбнулась и покачала головой, давая понять, что дразнит его, — который ждет, что любая женщина кинется на его зов, едва лишь он пошевелит пальцем.
 Монтана лениво улыбнулся.
 — У меня это действительно получается.
 Сидни печально покачала головой.
 — Как это далеко от настоящих отношений, построенных на исполненном смысла общении! — Сделав шаг вперед, она вдруг впервые подумала, как легко разговаривать с ним. Казалось, ему можно было сказать все, что угодно, и, хотя иногда она явно доставала его, он никогда не вынуждал ее играть какую-то роль, позволял ей быть самой собой. Странно, потому что именно в эти дни она была кем угодно, но только не самой собой.
 Стараясь выглядеть как можно естественнее, Сидни сказала:
 — Может быть, именно поэтому ты до сих пор не обзавелся семьей.
 Между ними повисла тишина. Чувствуя, как его взгляд медленно скользит по ее лицу, Сидни начала краснеть.
 — Я до сих пор не женился только потому, что все женщины, в которых я влюблялся, оказывались хитрыми актрисами.
 Сидни показалось, что из ее легких выкачали весь воздух. Неужели он и ее относит к этой категории женщин? Нет, нет, такого быть не может. Это просто смешно. Он имел в виду Делль, а не ее. К ней у него нет никаких чувств. Несмотря на это, Сидни почувствовала необходимость защититься.
 — Монтана, я не Делль.
 — Да, ты не она.
 Легкая усмешка коснулась губ Монтаны, дав ей понять, что в свои слова он вложил особый смысл. Боясь продолжать расспросы, Сидни сделала шаг назад.
 — Если ты не против, я схожу переоденусь.
 Покончив с откровениями, Монтана бросился на диван и спрятал лицо в ладонях. Сидни замучила его вопросами, почему он старается мучить ее. Но, черт возьми, в данной ситуации это единственный способ держать ее на расстоянии.
 Позади него открылась и закрылась дверь, и через минуту из ванной донесся шум воды.
 Ему следовало извиниться перед Сидни. Но как можно это сделать, не объяснив причину?
 Звук открывающейся двери заставил его подняться на ноги.
 Сидни неуверенно выглянула из ванной и бросила взгляд на настенные часы за спиной Монтаны.
 Для пятничного вечера было еще довольно рано, так что ковбои, скорее всего, не скоро вернутся из «Родео Хаус».
 Они были одни.
 Монтана не отрывал взгляда от Сидни. Короткие волосы женственными кудряшками обрамляли ее милое лицо, а футболка без рукавов и короткие узкие шорты подчеркивали нежные изгибы тела. Она выглядела как настоящая куколка! Монтана видел, как она подтянулась за время тяжелой работы на ранчо.
 Эта женщина представляла собой удивительное сочетание плотности и мягкости.
 Чем больше времени он проводил с Сидни, тем больше его влекло к ней. Он закрыл глаза. Это постоянное напряжение изводило его.
 Надо было пойти в офис и погрузиться в работу с бумагами.
 Сидни прошла в кухню.
 — Думаю, стоит сварить кофе, но без кофеина. Хочешь?
 Нет.
 — Да. — Соблазн остаться оказался сильнее желания уйти. Он ненавидел себя за слабость во всем, что касалось Сидни.
 А та вроде бы не замечала его состояния. Положив в кофеварку кофе, она добавила воды, нажала на кнопку и стала ждать.
 Как сталь к магниту, Монтана зачарованно приблизился к ней в темноте. Горячий ветерок кружил между входной дверью и стеклянной перегородкой, за которой была веранда. За несколько миль отсюда выли койоты. На столе закипающая вода с шумом выталкивала крышку кофеварки, потом по каплям стала стекать в фильтр, затем в кувшин.
 Склонив голову к плечу, Монтана наблюдал за тем, как Сидни рылась на полках шкафчика в поисках сахара и обезжиренных сливок.
 — Значит, ты считаешь, что я похож на похотливого павиана? — весело поинтересовался он, желая хоть как-то поднять им обоим настроение.
 Это сработало. Раздался ее переливчатый смех.
 — Иногда. — Она прекратила свои поиски и, вскинув ресницы, встретила его взгляд. Он был просто зачарован. — Но если по справедливости, то не только ты. Любому из вас не мешало бы поучиться ухаживать за женщиной.
 Он улыбнулся.
 — А ты, конечно, тот самый мужчина, который может нас поучить.
 — Очень смешно, — рассмеялась Сидни, — но ты тем не менее прав. Кто может лучше меня дать совет?
 — Отлично, действуй.
 — Что ты имеешь в виду?
 — Научи меня. — Он сказал это прежде, чем подумал.
 Кофеварка выключилась, и комната наполнилась замечательным ароматом. Сидни коснулась губ кончиком языка и подняла на Монтану удивленные глаза.
 — Чему ты хочешь, чтобы я тебя научила?
 — Ухаживать за женщиной.
 — Сейчас?
 — Конечно, почему бы нет? — Взяв девушку за руку, он провел ее в гостиную. — Давай просто начнем вечер заново. Представь себе, что мы еще не знакомы. Вот так… — он подошел к музыкальному центру, включил CD-плеер, и через несколько секунд по комнате разлилась приятная мелодия кантри, — ..гораздо лучше.
 — Ммм, и правда — лучше. — Запустив руки в волосы, она слегка подправила и взбила прическу. — Я представляю, что мы не в «Родео Хаус».
 — Мы даже близко не подходили к «Родео Хаус».
 Итак, что мне делать?
 — Для начала мог бы пригласить меня потанцевать.
 — Ты хочешь, чтобы я сказал нечто особенное?
 Она слегка покачала головой.
 — Тогда ладно. Не хотите ли потанцевать?
 — С удовольствием. — Она подняла руки и шагнула в объятия Монтаны.
 Из динамиков лилась медленная музыка. Монтана обвил руками ее талию и притянул Сидни к себе.
 Вдвоем они начали медленно двигаться на небольшом пространстве перед диваном. Через несколько мгновений Сидни опустила голову ему на плечо, и Монтана ясно ощутил аромат своего шампуня.
 — Ммм. Ты пахнешь, как… я.
 Она тихонько рассмеялась.
 — Это комплимент с твоей стороны?
 — А что, неудачный?
 — Да нет, ничего. Только вам, парням, следует усвоить одно правило: когда подходите к женщине, лучше сделать ей комплимент. Ни в коем случае не употребляйте слова типа «грудастая» и «попка».
 Монтана захохотал.
 — Я никогда не говорю такую чушь.
 — Ну, тогда докажи мне это. — Она отклонилась назад и заглянула ему в глаза. — Скажи что-нибудь приятное.
 — У тебя отличные формы… для парня, конечно.
 Сидни безудержно рассмеялась.
 — Давай серьезно.
 — Ладно, я начну сначала. — Боясь, что если он начнет говорить, то остановиться уже не сможет, Монтана запнулся. — У тебя самые красивые глаза из всех, какие я видел.
 — Немного фамильярно, учитывая то, что мы не знакомы, но приятно. Продолжай.
 — И мне нравятся эти веснушки, — он отпустил ее талию, чтобы провести кончиком пальца по носику, вот здесь.
 У нее на лице появилось смущенное выражение.
 — О… спасибо.
 — Как у меня получается?
 — Хорошо, просто… хорошо.
 — Отлично. Поправь меня, если у меня вдруг вырвется «грудастая» или «рубильник».
 — Я дам тебе знать.
 Он обвел пальцем ее рот.
 — У тебя красивые губы, они совершенной формы.
 — Нет, совсем не совершенной.
 — Шш, — он прижался лбом к ее волосам, — позволь мне самому судить.




 Глава 7


 Наклонив голову, Монтана нашел ее губы и на мгновение подумал, не поторопился ли. Но тут же по реакции Сидни понял, что зря волнуется. Девушка теснее прижалась к нему и обвила руками его плечи, зарываясь пальцами в волосы на затылке. Их долгий поцелуй из простого подтверждения комплимента превратился в нечто неизмеримо большее.
 У обоих участилось дыхание, как будто в комнате недоставало воздуха, их ноги двигались, а руки пытались крепче удержать друг друга. Они жадно целовались, не в силах удовлетворить страсть, вспыхнувшую между ними еще в первый день знакомства. Руки Монтаны спустились вдоль нежного изгиба ее спины и остановились на талии.
 Этот поцелуй окончательно убедил Монтану в том, что Сидни удалось пробить все защитные барьеры, с такой тщательностью им возведенные. Он вдруг снова почувствовал себя живым человеком, которому снова хотелось серьезных отношений с женщиной, снова хотелось доверять.
 И понимание этого пугало Монтану так же сильно, как и будоражило.
 — Что, черт возьми, — прошептал он, на секунду оторвавшись от ее губ, — прикажешь мне теперь делать?
 — Может, еще раз меня поцелуешь?
 Монтана с удовольствием последовал ее совету.
 Но через минуту взял ее лицо в ладони и заглянул в поразительно зеленые глаза.
 — А что потом? — пробормотал он.
 Вопрос прозвучал риторически, поскольку ответа не было, да и вряд ли он мог быть в будущем. Ее носик все еще касался его щеки, и Монтана чувствовал ее дыхание, с трудом срывавшееся с губ и обдававшее его ароматом мяты.
 — Не знаю. — Она притянула его к себе за шею, и Монтана снова ощутил пьянящую сладость, Сзади них кто-то громко кашлянул, и этот звук заставил обоих виновато вздрогнуть.
 — Ну что же, одно я могу сказать точно, — протянул Текс, выглядывая из-за двери, — вам очень повезло, что я первый вернулся домой. Снаружи вас видно так же прекрасно, как днем. И если кто не знает вашего секрета, тому это может показаться чертовски странным.
 — Когда приедут все остальные? — спросил Монтана, не скрывая своего раздражения из-за внезапного появления братца.
 — Они выехали через несколько минут после меня, так что вот-вот будут здесь. Без Сида в «Родео Хаус» стало как-то скучновато. — Текс облокотился о дверной косяк с таким видом, словно у него в запасе была уйма времени. — Хотя теперь каждому ясно, что зря мы беспокоились о личной жизни Сида. — Он засмеялся, явно не собираясь уходить.
 — Тебе ничего не надо делать?
 — Нет, я совершенно свободен. Вы кофе сварили?
 — Да, — отозвалась Сидни, отпустив шею Монтаны и отступая назад, — но только без кофеина. Хочешь чашечку?
 Монтана уставился на нее. О чем она думает?
 Меньше всего им сейчас нужно общество его братца! Сидни взглянула на него и пожала плечами.
 — Мы перед ним в долгу, — прошептала она. Кроме того, мне лучше пойти переодеться, пока ребята не заявились домой.
 Закрыв глаза, Монтана вздохнул. Увы, она права.
 — Ты меня побил, — сказал Текс, бросая на стол карты.
 Честно говоря, Монтана с удовольствием побил бы его не в карты, а по носу. Благодаря Тексу его кухня наполнилась табачным дымом от сигар целой компании ковбоев, собравшейся за столом поиграть в покер глубокой ночью. Единственное, что могло примирить его с этим разгромом, было то, что Сидни сидела рядом с ним и выигрывала.
 Перекатив сигару в другой угол рта, он улыбнулся. Эта малышка была отличным игроком.
 — Где ты научился так играть в покер, Малыш? Фаззи почесал в затылке и бросил несчастный взгляд на свою основательно подтаявшую гору фишек.
 — Как-то летом я работал крупье в Вегасе.
 — Как же так? — нахмурился Ред. — Тебе же только восемнадцать!
 — Ну, я… — она бросила отчаянный взгляд на Монтану, — я соврал насчет своего возраста.
 — И они тебе поверили? — удивился Кольт. — Ничего себе! Да ты, небось, выглядел на двенадцать лет.
 — Ага, выглядел. Да ему и было двенадцать, — вставил Кении.
 — Ну, э… там был охранник по имени Терк, мой друг. Он меня покрывал.
 — Вот оно что, — Текс многозначительно изогнул бровь, — тогда понятно.
 — Текс, тебе не пора бай-бай? — поинтересовался Монтана.
 — Кому, мне? Нет. По пятницам я люблю сидеть за картами до рассвета.
 Монтана крепко зажмурился и откинулся на спинку стула. Если так пойдет и дальше, они с Сидни ни минуты не смогут побыть вдвоем. А ему необходимо поговорить с ней, понять, что между ними произошло, выяснить, как далеко они зашли.
 Несмотря на то, что все окна и двери были распахнуты настежь, в домике было душно. Сизый дым лениво кружился над столом в свете свисавшей с потолка лампы. Пивные бутылки и коробки из-под поп-корна причудливо громоздились на полу вокруг стола. Рваные пакеты из-под жареной картошки были разбросаны по всей кухне. Радио за спиной Монтаны передавало любимую Фаззи музыку кантри.
 Тот знал слова всех песен и не стеснялся, противно сюсюкая, вторить певцам.
 Господи, как все это было далеко от намечавшегося романтического вечера с Сидни!
 — Земля вызывает Монтану! — крикнул Текс, не слишком нежно пихая своего брата.
 — А?
 — Ты играешь?
 — Нет. — Монтана сделал большой глоток из своей кружки.
 Он никак не мог сосредоточиться на глупой игре в покер. Может, стоит подбавить в их игру немного перца и начать флиртовать с Сидом на глазах у парней? От такой мысли Монтана едва не расхохотался вслух. Он взглянул на часы. Было вопиюще поздно: два часа ночи.
 Но если серьезно, как, черт возьми, он сможет хранить тайну их с Сидни отношений? Он бросил взгляд на Текса, который смотрел на него с понимающей улыбочкой.
 — Ну ладно, ребята, с меня довольно. — Сидни сладко зевнула и бросила карты на стол. — Я закругляюсь. — Она шумно отодвинула стул и встала. Спокойной ночи, ребята.
 — Спокойной ночи, — хором отозвались ковбои.
 — Спокойной ночи, — вздохнул Монтана. Ему-то уснуть сегодня не удастся. С таким же успехом можно всю ночь просидеть за карточным столом.
 Закрыв за собой дверь, Сидни прижалась к ее прохладной твердой поверхности. Она немного постояла так, прислушиваясь в надежде, что гости поймут намек и отправятся по домам. Ей хотелось поговорить с Монтаной.
 Подняв руки, она провела пальцами по губам. Если закрыть глаза, то можно вновь ощутить жар его поцелуев.
 За какие-то несколько секунд их отношения полностью изменились. Она с трудом подавила желание выбежать в открытое поле и громко запеть от радости.
 С другой стороны, может ли она и дальше работать его помощником, испытывая при этом такие чувства? Без сомнения, парни все поймут.
 Надо было обсудить это с Монтаной, решить вопрос немедленно.
 С колотящимся от страха, возбуждения и томления сердцем Сидни приложила ухо к двери и прислушалась. Ковбои болтали, но о чем? Собирались ли они уходить?
 Но ковбои, кажется, не собирались уходить.
 Сидни зевнула и, пройдя на цыпочках к кровати, упала на нее ничком.
 Ладно, когда-нибудь они все равно уйдут. А она пока просто закроет глаза и отдохнет… и представит себе безумные поцелуи Монтаны… пока… они… все… не уйдут домой.
 Только когда пение петуха возвестило о восходе солнца, игра в покер наконец закончилась и все, кроме Текса, разошлись по домам.
 — Что, черт возьми, ты до сих пор здесь делаешь? резко спросил Монтана, глядя на брата из-под отяжелевших век. Ему сейчас ничего не хотелось, кроме как лечь в постель, пока он не упал прямо посреди гостиной.
 — Я очень рад, что ты об этом спросил, братишка. Текс откинулся на спинку стула и водрузил ноги на стол. — Мне кое о чем надо с тобой поговорить.
 Монтана застонал и обхватил заболевшую голову руками.
 — Выкладывай и побыстрее убирайся.
 — Ладно, я буду краток. Вы с Сидни живете под одной крышей.
 — Ну и что?
 — Учитывая ваши с Малышом новые отношения, ты считаешь уместным позволять ей и дальше жить здесь?
 — Если ты помнишь, она с самого начала поселилась в этом доме.
 — Помню, но, если не ошибаюсь, это произошло до того, как ты вздумал ощупать ее и проверить на наличие оружия. — Текс убрал со стола ноги и наклонился к брату. — Это просто дружеское предупреждение, Монтана. Если Большой Дедди узнает, он жутко разозлится. Основная причина того, что он не взял ее на работу — это его нежелание пускать женщину в мужскую компанию.
 Монтана тяжело вздохнул.
 — Я знаю.
 — Отлично. Все мы знаем, как Большой Дедди относится ко всяким шурам-мурам до свадьбы. Как, впрочем, и отец.
 — Я в курсе.
 — Скомпрометировать эту девушку под крышей дома Большого Дедди — значит положить конец практически всему, включая твое возможное желание в будущем понянчить детишек.
 — Да-да.
 — И еще одно. Я не хочу мешать твоему продвижению по карьерной лестнице, но вспомни о том, что следующим управляющим ранчо должен стать я.
 — И что?
 — Я этого не хочу. Пока. У меня есть кое-какие карьерные устремления, которые мне хотелось бы осуществить в стороне от общего дела, так что в настоящий момент работа на тебя вполне меня устраивает.
 — Я не собираюсь никуда отсюда уезжать.
 — Ну вот и отлично. Тогда ты не будешь возражать против того, чтобы я к вам иногда заходил. Конечно, ради того, чтобы спасти тебя от самого себя. — Лицо Текса осветила улыбка. — Рассматривай меня в качестве твоего телохранителя.
 Монтана закатил глаза.
 — У тебя все?
 — Вижу, ты согласен. Отлично. Жди меня в любое время дня и ночи. Это самое малое, что я могу сделать, чтобы спасти твою шею от петли.
 — Премного благодарен.
 — Нет проблем, братец. Уверен, ты сделал бы для меня то же самое.
 Прежде чем пройти в свою комнату и погрузиться в блаженный сон, Монтана наудачу открыл дверь в спальню Сидни, надеясь, что она еще не спит и хочет поговорить.
 Сидни лежала, растянувшись на кровати. Одна рука была закинута за голову, другая свешивалась на пол. Она даже не стала раздеваться, только ее ботинки стояли у кровати.
 В глазах Монтаны она еще никогда не была такой красивой.
 Он безумно хотел пристроиться рядом с ней, обнять ее, прижаться к ней всем телом и заснуть мертвецким сном.
 Но он не осмелился. Текс прав: они живут на ранчо Большого Дедди и должны подчиняться его правилам. Даже на такую безобидную вещь, как ненадолго прижать девушку к себе, будут косо поглядывать.
 Однако этого не произойдет, если они куда-нибудь скроются на время. Если он хочет побыть вдвоем с Сидни подальше от любопытных глаз Текса, ему придется увезти ее, так сказать, за территорию лагеря. Пока Монтана наблюдал за спящей Сидни, в голове его начал зарождаться план.
 Они с Малышом исчезнут на один день.
 Но не раньше, чем он хотя бы четыре часа спокойно поспит. Тихонько закрыв за собой дверь, Монтана поплелся к себе, На следующий день они вдвоем отправились на ранчо Сидни. Им потребовалось проехать в грузовичке Монтаны почти полдороги, прежде чем они смогли почувствовать себя комфортно. Сидни пришлось признать, что в идее сбежать вдвоем навстречу вольному ветру было что-то притягательное. Как будто они прогуливали школу.
 Когда Монтана наконец вышел утром к завтраку, он обнаружил широко улыбающегося Текса, который развалился на диване с газетой в руках. Чтобы выработать план побега, им пришлось призвать на помощь всю свою хитрость. Жестами, подмигиваниями и быстрым перешептыванием они сумели обмануть бдительность Текса.
 — Позвонить мне из ванной и притвориться, что ты Поппи, было прекрасной затеей, — уже сидя в грузовичке, похвалила Сидни изобретательность Монтаны. — Я бы никогда до такого не додумалась.
 — Отчаяние — мать изобретения. Надеюсь, что я не сломал телефон, — ответил Монтана, смущенно улыбаясь. — Никогда не звони из душа.
 Сидни вспыхнула. Оказывается, ему тоже не терпелось побыть с ней наедине.
 — Может, ты и испортил телефон, но это того стоило. Не думаю, что Текс что-то слышал из твоей тирады.
 — Будем надеяться, что не слышал. — Монтана поправил зеркало заднего вида. — Пока, во всяком случае, за нами нет погони.
 Сидни обернулась и посмотрела в окно.
 — Ты же не думаешь, что он всерьез решит преследовать нас?
 — О, я бы не стал исключать такой возможности.
 У меня такое чувство, что и в следующие дни нам не придется скучать без старины Текса.
 — Почему?
 — Он преисполнен намерения спасти нас от самих себя.
 — Он? Каким образом?
 — Ну, скажем так: Текс возомнил себя нашей компаньонкой.
 — А, так вот почему он сшивался у нас в доме все утро.
 — Именно. Правда, он не совсем бескорыстен; Он не хочет, чтобы меня уволили за укрывательство женщины в доме, потому что, если меня выгонят, ему придется стать управляющим. А он начал заниматься каким-то собственным делом, и дополнительные обязанности ему ни к чему. Так что, думаю, он будет нам немного докучать.
 — Он собирается переехать жить к нам?
 — Если соберется, я убью его. Мне кажется, он подозревает нас в сожительстве.
 Сидни покраснела.
 — Что ты ему сказал? Надеюсь, ты его разуверил?
 — Что мы взрослые люди и способны разобраться со своими проблемами сами. А еще я заверил его, что под крышей дома Большого Дедди мы будем вести себя хорошо. — С игривой улыбкой он потрепал ее по щеке, а потом сплел ее пальцы со своими. Вот почему сегодня мы едем на природу.
 — Я рада.
 — Я тоже. Мне очень хочется взглянуть на твое ранчо.
 — Осталось недалеко. Вот сейчас повернем и через пятнадцать минут будем на месте.
 Сидни радовалась возможности провести целый день с Монтаной. Вдвоем. Как женщина с мужчиной. Когда они приедут домой, она сразу же переоденется — во что угодно, кроме джинсов — и сделает что-нибудь с волосами. Потом позвонит в местный ресторанчик и закажет столик на вечер. У нее в голове теснились многочисленные планы.
 Но вот замелькали первые постройки ранчо, и скоро они уже свернули на подъездную дорожку.
 Старый желтый особняк в викторианском стиле стоял поодаль от дороги. С одной стороны от него располагался огромный красный сарай — миниатюрная копия конюшен Брубейкеров. Позади дома до самого горизонта простиралось пастбище — примерно тысяча акров огороженной земли. Конечно, это не могло сравниться с «Серкл Б. О.», но это был ее дом, и Сидни любила его всем сердцем.
 Монтана остановился перед гаражом и сделал ей знак не двигаться, пока он не откроет для нее дверцу. До чего же замечательно было ощущать себя настоящей леди, после того как неделями с тобой обращались как с обыкновенным работягой. Она вложила руку в его ладонь, и Монтана не отпустил ее, даже когда она вышла из машины.
 — Вот здесь, — сказала Сидни, указывая на большое старое здание, — я выросла. Дом нуждается в ремонте, но прежде мне необходимо наладить бизнес.
 — Бьюсь об заклад, в свои лучшие времена он выглядел просто конфеткой.
 Сидни кивнула.
 — Ага, да у меня есть фотографии. Мой дед построил этот дом для своей невесты. Бабушке нравилось черепичное покрытие крыши и красивые резные украшения на крыльце. Она говорила, что маленькая угловая башенка помогала ей ощущать себя принцессой. Она родила четверых детей и похоронила двоих на этой земле. — Прикрыв глаза от солнца свободной рукой. Сидни всмотрелась в даль. — Они с моим дедом оба похоронены в семейном склепе вниз по течению ручья. И мои родители тоже. Здесь заключено так много… — у нее затуманились глаза и встал комок в горле, — истории. Я не могу представить себе, что потеряю это место.
 — Я понимаю.
 Взглянув в его синие глаза, девушка почувствовала, что он действительно понимает. Она повела его за руку вверх по ступеням, выудила из-под коврика ключ и открыла входную дверь. Тщательно осмотрев все помещение, она осталась довольна тем, как содержался дом в ее отсутствие.
 Оставив Монтану одного в гостиной, она побежала в свою комнату переодеваться. Снимая с себя одежду, Сидни взяла радиотелефон и сделала заказ в «Афинах», небольшом греческом ресторанчике неподалеку.
 Монтана обернулся на шум шагов и увидел спускающуюся по лестнице Сидни. На ней было платье из марлевки без рукавов, которое эффектно подчеркивало стройные лодыжки, вызывая у Монтаны воспоминания о том дне, когда он впервые увидел ее.
 Она сделала что-то потрясающее со своими волосами, так что они выглядели мягкими и пушистыми.
 В ушах были небольшие жемчужные серьги, на лице — едва заметный макияж. В каждом ее движении заметна была природная грация. Мысль о том, что эта женщина могла набрасывать лассо и стреноживать лошадей лучше, чем любой ковбой на ранчо, просто не укладывалась в голове.
 Опираясь тонкими пальцами на перила, Сидни остановилась у подножья лестницы, и Монтана уже не был уверен, бьется ли у него еще сердце.
 Она жестом указала на фотографию в рамке, которую он забыл поставить на место и все еще сжимал в руках.
 — Вижу, ты нашел свадебную фотографию моих родителей.
 — Твоя мать была красавицей, — пробормотал он, как ты.
 — Она была красива, а я… я не очень, — вспыхнув, Сидни опустила взгляд, — но… все равно спасибо.
 Поставив фотографию на старинное высокое фортепьяно, Монтана прижал девушку к себе.
 — Что думал твой отец по поводу поцелуев под крышей его дома?
 — О, — Сидни подняла на Монтану сияющий взгляд и коснулась пальчиками его груди. — Он сам частенько целовал маму.
 — Мм, наш человек.
 Монтана сжал объятия и подарил ей поцелуй, о котором они оба мечтали со вчерашнего дня. Как только губы мужчины коснулись губ женщины, их сердца разбушевались, как весенний шторм.
 Они долго стояли, прижавшись друг к другу, наслаждаясь уединением. Тишину нарушало только их прерывистое дыхание.
 Наконец Монтана оторвался от ее губ. Их взгляды встретились, они смотрели друг на друга в неясном свете дня, сочившемся в комнату сквозь занавешенные тюлем окна. Это было сказочное мгновение и даже больше того, ведь поблизости не было Текса. Монтана снова поцеловал Сидни, удивляясь, насколько идеально ее теплое тело подходит ему, и упиваясь особым, свойственным только ей ароматом.
 И вдруг он напрягся, боковым зрением уловив движение за окном.
 — Сидни…
 — Ммм?
 — Как выглядит Поппи?
 — А что?
 — Ну, если он похож на дикобраза, тогда это именно он идет по дорожке к дому.
 — На нем разноцветные подтяжки?
 — Да.
 Сидни повисла у него на шее.
 — Значит, Поппи. Я вас познакомлю.
 Монтана прижался лбом к ее лбу и застонал.
 — Ну почему у меня такое чувство, что следующим гостем будет Текс? — Он обреченно вздохнул. Впрочем, может, это и к лучшему. А то как бы я не забыл, что я Брубейкер и… — прижавшись к ее щеке, он рассмеялся, — не покусился на твою добродетель.
 — Не покусился на мою добродетель? — хихикнула Сидни. — Думаю, нам будет трудно избавиться от всех этих любопытных варваров.
 — Хочешь сказать, от этой шайки «жрецов добродетели»?
 Стукнувшись лбами, они расхохотались.
 — Ладно, — наконец проговорила Сидни с расслабленной улыбкой, — я познакомлю тебя с Поппи, а потом приготовлю что-нибудь. И, если вечером у нас выдастся минутка, я позволю тебе еще раз покуситься на мои губы.
 — Оправдай мои надежды! — Монтана взял ее за руку и с неохотой пошел вслед за ней из комнаты.
 Пока Сидни варила кофе и выкладывала на тарелку печенье-ассорти, Монтана и Поппи беседовали за кухонным столом.
 — Поппи, я слышал, что именно вы научили Сидни жевать табак.
 — Я пытался, — прогрохотал старческий смех Поппи, — но сплевывать она так и не научилась. Зато многое другое она умеет делать лучше, чем любой мужик.
 — Кроме курения сигар.
 — Правда? Ну, это меня не удивляет. В ее семье никогда не увлекались особо табаком. — Поппи бросил лукавый взгляд на Монтану. — И когда же вы догадались, что она не мужчина?
 — Я никогда и не думал, что она мужчина.
 — И тем не менее вы приняли ее на работу?
 — Нет, ее принял мой дядя.
 — Ага, у него, видимо, не такое хорошее зрение.
 Я, по правде сказать, никогда не считал, что она похожа на парня. Если бы меня спросили, я бы сказал, что это не парень, а какой-то хлюпик.
 Стоя возле раковины. Сидни обернулась.
 — Большое спасибо.
 Монтана медленно покачал головой.
 — Да, наши ребята считают Сида немного странным.
 — Ну уж нет, — возмутилась Сидни, резко поворачиваясь с пустыми кружками в руках, — они ко мне хорошо относятся и не считают меня хлюпиком!
 — Нет, считают. Просто не высказывают тебе это в лицо, чтобы не ранить твои чувства.
 — Слишком поздно, мои чувства уже задеты, — с горящими щеками Сидни со стуком поставила кружки на стол и вышла из кухни.
 — Лучше пойди поговори с ней. Именно из-за такой вспышки гнева она и ввязалась во всю эту историю. — Поппи зачерпнул пригоршню печеньиц и ссыпал ее в карман рубашки. — Я поброжу поблизости, а вы вдвоем разбирайтесь. Зайду попозже, чтобы попрощаться. — Он пожал руку Монтаны и вышел через заднюю дверь кухни.
 Вряд ли мне удастся сегодня покуситься на ее добродетель, подумал Монтана.
 Прилагая все усилия к тому, чтобы не расхохотаться, он пошел искать Сидни. Она стояла во дворе в воинственной позе и, завидев его, отвернулась.
 — Милая, — мягко начал он, — мне нравится, что из тебя не получился настоящий парень… хотя ты ни в чем не уступаешь мужчинам, — быстро добавил он, кроме, конечно, умения выписать свое имя на снегу, но в Техасе снега все равно не бывает.
 По тому, как изменилась ее поза, Монтана понял, что Сидни начинает улыбаться. Когда он сделал шаг вперед и коснулся ее плеча, она не сбросила его руку.
 — Ты самый лучший помощник управляющего, о котором можно мечтать, и это не пустые слова. Все ребята считают, что ты отлично справляешься.
 Ее голос был совсем тонким, почти детским.
 — Они считают меня хлюпиком.
 — Не хлюпиком, нет, только не хлюпиком, а просто… другой. То есть другим.
 Она шмыгнула носом.
 — Я считаю, что отличаться от всех даже хорошо.
 — Конечно, хорошо. А теперь, когда я увидел твое ранчо, я понимаю, почему ты пошла на такие жертвы, чтобы исполнить последнюю волю отца. Я бы тоже на что-нибудь такое решился… надел бы туфли на высоких каблуках и мини-юбку, чтобы спасти такое ранчо.
 Она медленно повернулась и подняла на него глаза.
 — Правда?
 — Да.
 Прошла секунда, и девушка разразилась смехом.
 Сидни устроила для Монтаны экскурсию по дому. Когда они вышли во двор, она показала ему все необыкновенные постройки, которые ее дед специально возвел или пристроил к главному зданию, чтобы порадовать свою молодую невесту. Рука об руку они прошли через заросший сад ее матери, который Сидни надеялась когда-нибудь привести в первозданный вид. Потом девушка повела его смотреть амбар и конюшни.
 Время пролетело незаметно, и вот они уже медленно шли вдоль аллеи, которая вела к ручью, обсуждая блестящие идеи расширения бизнеса.
 Казалось, темы, интересующие обоих, никогда не иссякнут.
 — Много лет назад мой дед начинал дело, имея в наличии только четыре длиннорогих телки, и постепенно увеличивал свое стадо, — рассказывала Сидни, пока они шли по тенистой тропинке вдоль ручья. Поскольку в те времена наибольшим спросом на местном рынке пользовался именно длиннорогий скот, компания Маккензи процветала. За несколько лет отец и дед вывели уникальную породу, но, поскольку мой отец ничего не смыслил в маркетинге, ему не удалось даже окупить затраты.
 — Нужно время и деньги, чтобы выгодно продать призовое животное.
 — У отца не было ни того, ни другого, и в этом была его беда. За нашего бычка на конном заводе удалось бы выручить целое состояние, если бы отец выкроил время и нашел деньги на его раскрутку. Вот почему в колледже я так тщательно изучала маркетинг. Надеюсь, смогу научиться на его ошибках.
 — Ты очень умная.
 Сидни спросила, собирается ли Монтана продолжать работу на ранчо Большого Дедди после того, как оставит пост управляющего.
 — Думаю, да. В конце концов мне придется взять на себя управление одной из отцовских инвестиционных компаний, но мне всегда хотелось управлять собственным ранчо.
 — Когда ты планируешь начать работу на своего отца?
 — Вообще-то никаких определенных сроков нет.
 Каждый из нас начинает на ранчо Большого Дедди и через несколько лет так или иначе двигается дальше.
 — Какие у тебя планы?
 — Улучшить генофонд скота Брубейкеров. Я имею в виду повышение рождаемости, улучшение качества мяса, ну… и все такое. Я сейчас выращиваю несколько голов специально для этих целей.
 — Звучит так, словно у тебя вся жизнь тщательно распланирована.
 Он взглянул на нее с высоты своего роста, сохраняя на лице загадочное выражение.
 — Не совсем.
 Они прошли еще несколько миль, прежде чем Сидни перевела его через ручей на другую тропинку.
 — Как звали вашего бычка? — поинтересовался Монтана, когда они подошли к противоположному скалистому берегу ручья.
 — Роджер Рэмджет.
 — Дурацкая кличка.
 — Мы назвали его в честь персонажа мультфильма. — Она пропела несколько строчек из песенки Роджера Рэмджета и улыбнулась, — У отца было отличное чувство юмора.
 — Как у тебя?
 Сидни рассмеялась.
 — Полагаю.
 На пути им попалось поваленное дерево, почти наполовину перекрывавшее ручей. Сняв сандалии, Сидни ловко добежала до середины ствола, села на него и свесила ноги в ручей. Монтана снял ботинки, закатал брюки и полез следом.
 — Так значит, Роджер Рэмджет, ну и ну! Я никогда о таком не слышал.
 — Услышишь о его потомстве. Думаю, новый владелец сократил его имя до Роджер Ай. На каком-то сайте в Интернете есть его фотография. Это отличное животное с прекрасными рогами. А знаешь, какой он милый? Ест с руки.
 Монтана улыбнулся ее энтузиазму.
 — Постараюсь купить его отпрысков на аукционе.
 — Я тоже. Когда-нибудь куплю одного из его детенышей и начну все заново. Но сначала мне нужно сохранить за собой землю. Я же не могу разводить стадо в городской квартире.
 — Ну, если стадо не слишком большое…
 Она улыбнулась ему в ответ и в который раз подумала, до чего же Монтана красив. И мил. Делль была просто дурой.
 — Знаешь, мне хочется поцеловать тебя прямо сейчас, — сказал Монтана, — но, боюсь, мы оба закончим тем, что упадем в ручей.
 — Тогда пошли на берег, — ответила Сидни.




 Глава 8


 Монтана стянул с себя футболку и швырнул ее в корзину для белья. Сегодня они с Сидни провели вместе замечательный день, и он продолжался бы и поныне, если бы в гостиной не сидел сейчас «мистер нянька», жадно поглощавший кофе. Монтана медленно подошел к окну, из которого открывался вид на пруд.
 Стояла знойная ночь. Отражение полной луны поблескивало на гладкой поверхности воды. Мелкая рыбешка то и дело выпрыгивала с тихим плеском, отчего по воде расходились широкие круги. Казалось, что капли лунного света разлетаются вокруг, как искры от упавшего подсвечника. Нежное ночное пение сверчков и легкий ветерок, шелестевший сухими, как папирус, листьями, создавали идеальную атмосферу для прогулки с Сидни.
 К сожалению, это несбыточная мечта. Во всяком случае, сегодня. Текс восседал у них на кухне, попивая сваренный Сидни кофе и поедая печенье. Монтана удалился в свою комнату под предлогом того, что хочет переодеться, но в действительности ему просто надо было остыть. Еще минута в обществе Текса, и он схватил бы братца за грудки и всю душу из него бы вытряс.
 Но Монтана сдержался, понимая, что Текс прав.
 Проводить время наедине с Сидни было небезопасно. Особенно до тех пор, пока он окончательно не разберется в своих чувствах к девушке.
 Из гостиной доносились звуки их оживленной беседы, отчего давление у Монтаны стало повышаться. На него с поразительной четкостью снова нахлынули воспоминания о Пите и Делль. Два года назад он стоял на этом же самом месте и так же слушал. Его слух улавливал шепот, смех, любовные поддразнивания. И вместе с воспоминаниями пришла боль. И сомнения.
 Сможет ли он вновь поверить женщине? Монтана облокотился на подоконник, прижался лбом к прохладному оконному стеклу и задумался о Делль.
 Яркая одежда, великолепно уложенные волосы, пышная фигура, потрясающие глаза и пухлые губы.
 Казалось, она была воплощением всего того, что ему нравилось в женщинах. Да, она была настоящей красавицей, но только снаружи.
 А что Сидни? Сидни, если хотела, могла выглядеть так же прекрасно, но по-другому. Когда она не пыталась строить из себя подростка, готового с безумной скоростью скакать на лошади, то была самим совершенством, являя собой образец грации и стиля.
 В отличие от Делль ее, похоже, не интересовала материальная сторона жизни. Превыше всего для Сидни была семья, даже если состояла из дальнего родственника или престарелого соседа.
 Сидни совершенно не была похожа на Делль.
 Делль в жизни не стала бы так трудиться, чтобы восстановить честь умершего отца. Она давно уже продала бы собственность и потратила деньги на себя.
 И что он нашел в Делль?
 Монтана снова услышал звонкий смех Сидни и флиртующий голос Текса. Когда, интересно, этот идиот уберется восвояси, с досадой подумал он. На мгновение ему вдруг захотелось выйти в гостиную, чтобы бросить брату в лицо обвинение в том, что он пытается ухаживать за Сидни. Больше никому не удастся одурачить его. Особенно в том, что касается отношений с женщиной.
 Наклонившись вперед, он оперся локтями о колени и потер рукой шею. Кажется, история повторяется. Если его брат закрутит роман с Сидни, он последний узнает об этом. Из груди Монтаны вырвался глубокий стон. В последние дни у него в голове была такая каша, что, казалось, он никогда не разберется со своими проблемами.
 Разговор в гостиной тем временем подходил к концу. Монтана все еще слышал голоса, но вроде бы Сидни желала Тексу спокойной ночи. Прислушавшись, он понял, что Сидни приступила к ежевечернему ритуалу: закрыла окна и двери, выключила стерео и погасила свет, почистила зубы и приняла душ.
 В какой-то момент Текс постучал в дверь ванной и попросил дать ему подушку и одеяло. Сидни предложила поискать их в бельевом шкафу. Похоже, его младший брат вознамерился провести здесь ночь.
 Монтана бросился на кровать и поднял глаза к потолку, по которому метались ночные тени.
 Сидни разбудил странный звук: как будто кто-то стучал в окно ее спальни. Спросонья моргая, она села на кровати и протерла глаза. Вглядевшись в темный квадрат окна, она различила темные очертания мужчины. Первым порывом девушки было закричать благим матом и броситься за помощью в спальню Монтаны. Но тут же стало ясно, что ночным гостем был не кто иной, как сам Монтана. Что, интересно, он там делает в такой час? По всему видно, что сейчас только слегка за полночь.
 Откинув одеяло, Сидни выскользнула из кровати и подбежала к окну. Она отодвинула щеколду и распахнула рамы.
 — Мы бежим, чтобы тайно пожениться? — шутливо спросила она.
 — Вижу, тебя эта идея привлекает. — На его губах заиграла мальчишеская улыбка.
 — Если это предложение, то тебе следует получить еще несколько уроков.
 Его теплый смех раздался совсем близко от ее уха, потому что в этот момент Монтана просунулся в окно и потерся носом об ее шею.
 — Еще несколько уроков? Отлично. Когда начнем?
 — Монтана, не то чтобы мне не нравилось это ночное явление, но я умираю от любопытства. Что ты здесь делаешь? Вряд ли сейчас утро, ведь за окном темно. Залезай, пока тебя не съели заживо комары.
 — Ммм, — прошептал он, беря ее лицо в ладони и нежно целуя в губы, — не искушай меня. Я не могу допустить страшного скандала, который неминуемо учинит офицер Текс, если узнает, что я был здесь с тобой, как бы невинно я ни вел себя.
 Сидни улыбнулась ему в ответ.
 — Если мы не собираемся убегать и ты здесь не для того, чтобы похитить мою добродетель, тогда почему ты пришел?
 — Блины.
 — Блины? В полночь?
 — Сейчас не полночь.
 — А сколько времени?
 — Почти пять.
 — Правда? — В крайнем удивлении она сделала шаг назад и нахмурилась. — Пять утра? Но ведь сегодня воскресенье!
 — Шш. — Он кивнул в сторону двери. — Текс.
 — Прости, но сегодня воскресенье.
 — Знаю, но я подумал, что если мы выберемся отсюда пораньше, то сможем вместе позавтракать, а потом покататься. У меня в грузовике есть все, что нам может потребоваться в течение дня. Днем я хотел сходить с тобой на родео.
 Девушку окатила волна предвкушения. Она уже сто лет не была на родео. Сидни без звука исчезла в недрах шкафа и через секунду начала выбрасывать свои вещи в окно.
 Монтана рассмеялся.
 — Буду расценивать это как согласие с твоей стороны. — Он поднял с земли ее одежду и сумочку с туалетными принадлежностями и принялся засовывать все в рюкзак, который приземлился поверх горы вещей.
 — Стоит тебе только произнести слово «родео», прошептала она, — и я твоя. Если только… — она помолчала и выглянула из окна, — ты не имеешь в виду «Родео Хаус», ибо в таком случае на меня не рассчитывай.
 — Тебе повезло. «Родео Хаус» не открывается к завтраку.
 Сидни высунулась из окна и широко развела руки.
 — Тогда я целиком принадлежу тебе.
 — А я… — с глубоким вздохом он обнял ее за талию, вытащил на руках из окна и тихонько прошептал:
 — ..тряпка.
 — Что-что?
 — Счастливчик. Мне страшно повезло.
 Грузовик Монтаны был припаркован прямо напротив дома. Стараясь издавать как можно меньше шума, они закрыли дверцы кабины и, откинувшись на сиденья, вздохнули с облегчением.
 — Подай мне ботинки, — прошептала Сидни.
 — А почему ты шепчешь?
 Сидни хихикнула.
 — Не знаю.
 — Мы в безопасности. Нас никто не услышит. Иди ко мне.
 Она скользнула в его объятия, и, когда теплые губы Монтаны слились с ее губами, почувствовала себя так, словно вернулась домой. Как будто все эти годы жила, будучи половинкой чего-то великого, а вот сейчас вместе с этим мужчиной стала наконец единым целым.
 Где-то на задворках ее сознания мелькала мысль о том, насколько любовь к Монтане вписывается в ее планы относительно ранчо. Он нужен своей семье, а все ее устремления связаны с собственным домом.
 Тая в его объятиях, Сидни прогнала прочь тревожные мысли. Надо решать проблемы по мере их поступления. А сейчас она постарается продлить волшебное чувство, рождавшееся между ними всякий раз, как они оказывались вдвоем.
 Монтана довольно вздохнул и сжал ее лицо в ладонях.
 — Ты превращаешь мои мозги в глину.
 Сидни рассмеялась.
 — Мне нравятся твои глиняные мозги. — Ее руки обвили его шею.
 Через несколько мгновений он пробормотал:
 — Как меня зовут?
 Из ее груди вырвался смешок.
 — Как какой-то штат к северу отсюда. Кажется, Оклахома?
 Он отодвинулся и заглянул в ее глаза.
 — Наверное. — Бросив быстрый взгляд за окно, он вдруг с расстроенным видом ударил по рулю.
 — Что случилось?
 — Одна из наших нянюшек пожаловала.
 Смех замер у нее в груди.
 — Который из них?
 — Фаззи, быстро прячься.
 Сидни сползла с сиденья и притаилась на полу.
 Монтана раскрыл воскресную газету и бросил поверх ее головы.
 — Прекрати смеяться, иначе мы попадем в беду по твоей вине — приказал он, сам едва сдерживая улыбку, и открыл окно. — Эй, Фаззи, как чувствуешь себя с утреца?
 — Отлично, просто прекрасно. Ты чего-то рано встал для воскресного утра. Еще даже церковь не открылась.
 — Точно, но у меня на сегодня другие планы.
 Фаззи облокотился рукой о дверцу грузовика, решив немного поболтать с Монтаной.
 — Ясно, а куда собираешься?
 — Э… да вот решил на родео съездить.
 — Рано ты собрался.
 — Хочу занять хорошее место.
 — Ясно. Составить тебе компанию?
 — О… ну, я… ты понимаешь.
 — Ото, все отменяется! Я только что вспомнил, что сегодня после занятий в воскресной школе я встречаюсь с Этта-Мэ и мы идем на выставку поделок.
 Газета снова зашевелилась, потому что Сидни уже просто корчилась от смеха. Монтана сгреб с сиденья ее одежду и ботинки и сбросил все ей на голову. Сидни хрюкнула.
 — Так значит, на выставку поделок?
 — Да, там будут всякие украшения и безделушки, сделанные из пряжи и разноцветных ниток. Это, конечно, скучно, но зато там можно перекусить, так что я согласился пойти.
 — Ну что же, Фаззи, жаль, что ты не можешь поехать со мной, — Монтана завел двигатель, — но я тебя понимаю. Как можно отказать женщине?
 Фаззи рассмеялся.
 — Ты чертовски прав. Желаю тебе хорошо поразвлечься на родео. Кто знает, может, тебе там попадется хорошенькая девушка.
 — Только на это и надеюсь.
 Помахав рукой, Фаззи отошел от машины.
 — Спасибо, Фаззи, ты мне улучшил настроение.
 Громкий смех Сидни раздался, как только Монтана свернул на покрытую гравием дорогу. Взглянув в зеркало заднего вида, он сказал:
 — Если странное выражение на лице Фаззи имеет под собой какую-то основу, то, думаю, он слышал твой смех.
 В полдень они уже сидели на трибунах под открытым небом. Эта площадка для родео находилась примерно в часе езды от Далласа. Сидни была бесконечно рада тому, что Монтана все это устроил.
 Она любила родео больше всего на свете, но в последнее время ей никак не удавалось туда выбраться.
 Знакомые картины и ароматы вызвали в душе девушки целый поток воспоминаний о старших классах школы. Запахи грязи, навоза и старого дерева смешались с запахом жареных ребрышек. Зрители рассаживались по своим местам, держа в руках пакеты с поп-корном, сахарную вату, хот-доги, напитки и фотоаппараты, чтобы заснять самые яркие моменты.
 Возбужденные ребятишки показывали пальцами на разодетых ковбоев, которые вели под уздцы разукрашенных лошадей, на спинах которых восседали нарядные принцессы родео. Какой-то малыш в восторге прошептал: «Так вот, оказывается, как это все происходит внутри радио».
 Копыта лошадей взметали клубы пыли на арене, пока комментатор не призвал всех зрителей встать во время исполнения государственного гимна. Когда затих последний аккорд, шторм аплодисментов ознаменовал начало представления.
 — Интересно, что сейчас делает Текс? — задумчиво произнес Монтана, когда они уселись и устремили глаза на арену.
 Сидни хихикнула.
 — Скорее всего, думает, как бы незаметно заминировать мое окно. — Сидни запустила руку в пачку поп-корна. — Знаешь, когда-нибудь он прекратит нас преследовать, и тогда жизнь станет менее захватывающей.
 — О… — Монтана пристально посмотрел на нее, я бы так не сказал.
 Сидни почувствовала, что скрытый смысл его слов заставил ее покраснеть, но, к счастью, в этот момент на арене появился бык. Все затаили дыхание, гул толпы стих, так что слышно было, как лязгнули запоры клетки, выпуская громадное животное, которое взрывало копытами песок на арене, разбрасывая его в стороны, как метательные снаряды. Бык лягался, вертелся на месте, пытаясь сбросить наездника, болтавшегося у него на спине, как однорукая тряпичная кукла.
 Восемь секунд показались зрителям восьмьюдесятью. Наконец свисток объявил о конце первого заезда, и ковбой, задрав с победной улыбкой подбородок, спрыгнул со спины быка.
 У него все получилось.
 Щелкнули вспышки фотоаппаратов, зрители заглянули в программки, и все дружно вздохнули с облегчением.
 — Ты тоже этим занимался? — спросила Сидни.
 — Было дело.
 — Я люблю родео, но никогда не могла понять, почему мужчинам нравится этим заниматься.
 — Потому что они мужчины.
 Сидни рассмеялась.
 — Ладно, это я понимаю. Но, когда ты один раз победил быка и искупался в лучах славы, зачем продолжать дальше? Ведь это жестоко.
 — Это как наркотик.
 — Ты привык к боли?
 — Нет, к подъему сил. Мне кажется, родео дает отличную встряску нервам. Ты знаешь, что, когда открывается клетка, пути назад нет. Ты выходишь на арену, где, вполне возможно, тебя ждет смерть. Если сможешь перейти эту черту, ты победил.
 Сидни закатила глаза.
 — Действительно мужской подход. Только не стоит слишком далеко заходить.
 — Ты же женщина.
 — Знаешь, — она задумчиво пожевала поп-корн, раньше подобная характеристика обижала меня, но сейчас я принимаю ее с гордостью. Становлюсь мудрее. — Она улыбнулась. — Кроме того, по-моему, быть женщиной гораздо приятнее, чем мужчиной.
 — Уж я-то точно рад, что ты женщина, — Монтана чмокнул ее в кончик носа.
 Глядя друг другу в глаза, они чувствовали себя единственными людьми на земле. Через несколько мгновений голос комментатора привлек их внимание к арене, на которой появился еще один раздувающий ноздри бык. Сидни вздрогнула, потому что разъяренное животное сбросило с себя ковбоя и наступило на него копытом.
 — Ммм, без боли, без боли, таков мой девиз.
 К поверженному тут же подбежали несколько клоунов и помогли ему подняться. Зрители начали подбадривать ковбоя, и он в знак того, что все отлично, поднял большой палец вверх.
 Монтана сплел пальцы Сидни со своими.
 — Эй, ты не настоящий ковбой, если хотя бы раз не повалялась в пыли. — Он провел свободной рукой по небритому подбородку. — Объездка быка — это такое дело, когда зритель понимает, что вышедший из клетки ковбой может и не подняться. Безусловно, это холодит кровь, но и захватывает. Родео — это своего рода схватка жизни со смертью, современное прочтение боев в Колизее, когда христиан бросали на растерзание львам.
 — Да уж, веселее не бывает. Почему ты бросил родео?
 — Слишком стар стал.
 — А я лично из-за этого бросила скачки с препятствиями.
 — Сидни, но тебе же только восемнадцать.
 — Восемнадцать лет и несколько месяцев.
 На их веселый смех повернулся малыш с переднего сиденья и с улыбкой уставился на них. Этому мальчику с пухлыми румяными щечками и блестящим черным ежиком волос на голове было не больше трех лет. Монтана надвинул шляпу на глаза, потом резко поднял ее большим пальцем и состроил малышу страшную рожу. Так повторялось несколько раз, пока ребенок не устал хохотать.
 — Кажется, ты ему понравился, — прошептала Сидни.
 Монтана кивнул и улыбнулся.
 — Конечно, понравился. Я же Брубейкер, дети нас обожают.
 — Ты хочешь иметь целую ораву детишек?
 — Не знаю, может быть. Одно могу сказать: мои родители явно хотели.
 — Сколько у тебя всего братьев и сестер?
 — Восемь.
 — Восемь? Так у тебя дома еще семь таких же Тексов?
 — Нет, некоторые еще хуже, чем он.
 Сидни застонала. Монтана повернулся к ней.
 — А как насчет тебя? Ты хочешь иметь большую семью?
 — Думаю, да. Может быть, не девять, но иметь парочку маленьких ковбоев или маленьких принцесс родео было бы неплохо.
 На арене появился клоун. Наклонив голову, он сделал вид, что готов ринуться на клетку, в которой стоял бык, ожидавший своего наездника.
 — Какой твой любимый момент в родео? — поинтересовался Монтана.
 — Когда участвуешь или когда смотришь?
 — Когда участвуешь.
 — Ну… — она указала жестом на арену, — я люблю скачки с препятствиями.
 — Держу пари, ты это делаешь отлично.
 — Если хорошая лошадь, то да.
 — А что ты предпочитаешь смотреть?
 — Не знаю, наверное, скачки на диких мустангах.
 Очень весело наблюдать за тем, как парни пытаются оседлать необъезженного коня, а потом гонят его к финишу.
 — Хм, однажды у меня был такой опыт. Уж лучше укрощать быка. — Его взгляд был устремлен к клетке, где виднелась голова ковбоя, взбиравшегося на спину животного. — Я до сих пор помню чувство, которое было у меня в клетке. Там почему-то очень тихо. Наверное, потому что все молятся.
 — То же самое ощущаешь перед скачками и набрасыванием лассо, разве только ты менее напряжен.
 Из динамиков послышался треск, потом голос комментатора объявил, что сегодня последнее выступление Джека Монро, который завтра увольняется.
 — Эй, послушай, я, кажется, знаю этого парня. — Монтана открыл программку и провел пальцем по именам ковбоев. — Да, знаю. Джек Монро. Ты должна это увидеть. Этот парень уже много лет занимается родео, ему как минимум тридцать пять лет. Когда я выступал, он уже был ветераном родео.
 — Похоже, я о нем слышала.
 — Наверняка. Несколько лет назад он сломал позвоночник, сотню раз разбивал колени, а уж падений у него было больше, чем детей у Большого Дедди.
 Этот бычок… — Монтана указал на клетку, — по кличке Бешеный Пес не раз побеждал его, так что сегодня, — он потряс программкой, — либо победа, либо смерть.
 Сидни зажмурилась.
 — Надеюсь, он выживет.
 Вся публика замерла в ожидании, а затем испустила дружный вздох, потому что на арену вырвался Бешеный Пес, который яростно скакал и брыкался, так что наездник у него на спине болтался из стороны в сторону, как резиновая собачья игрушка. Джек отлично знал свое дело, и поэтому каждую напряженную секунду поединка зрители сопровождали бурными аплодисментами. Все предвещало скорую победу Джека, но вдруг что-то произошло, отчего события приняли совсем иной оборот. Никто и глазом не успел моргнуть, как Джек оказался распластанным на земле. Клоуны родео попытались отвлечь Бешеного Пса, и скоро на него набросили лассо и увели обратно в клетку.
 Сидни расширившимися от ужаса глазами смотрела на арену, сжимая руку Монтаны.
 По радио раздался голос комментатора:
 — Прошу сохранять спокойствие, надеюсь, все понимают, что происходит.
 На трибунах воцарилась тишина, и в это время жена Джека спустилась по лестнице с трибуны и бросилась к мужу. Машина скорой помощи, ожидавшая снаружи, въехала на арену, и врачи занялись Джеком. В полной тишине ковбоя подняли и уложили на носилки. Джек слабо помахал рукой, когда его вносили в машину, и все зрители поднялись со своих мест, уважительной овацией знаменуя конец его долгой, хотя и не всегда удачной, карьеры.
 — Как я рада, что ты бросил это занятие, — прошептала Сидни, — если бы ты лежал сейчас на арене, я бы не пережила этого.
 Монтана обнял ее за плечи и, взяв пальцами за подбородок, развернул лицом к себе. На лице девушки было выражение неподдельного страха, и он понял, что она представляет себе его, Монтаны, выезды на родео.
 — Я не Джек, — прошептал он.
 Сидни вздохнула.
 — Слава богу.
 На обратном пути они расслабились и весело делились впечатлениями от чудесного дня, проведенного вдали от каждодневных забот. Изнемогая от смеха, Сидни слушала нескончаемые байки о детстве и юности Монтаны, проведенных в компании восьмерых развитых не по годам братьев и сестер.
 — Я тебе завидую, — сказала она наконец, выпрямляясь на сиденье и смахивая с глаз слезы смеха. Поскольку я была единственным ребенком, мне всегда хотелось иметь братика или сестренку.
 — Неужели? Знаешь, были дни, когда мне хотелось стать единственным ребенком. Именно это чувство посетило меня сегодня утром, когда я увидел Текса, разлегшегося на полу между нашими спальнями.
 — Сколько всего вас, Брубейкеров?
 — Ну, у меня очень большая семья. Нетрудно запомнить все имена, если учесть то, что старший брат моего отца — страстный поклонник музыки кантри.
 У Большого Дедди девять детей, и все они носят имена известных певцов кантри.
 Восторженное выражение на лице Сидни вызвало у него улыбку.
 — Ты шутишь!
 — Нет, моих двоюродных братьев и сестер зовут соответственно Конуэй, Мерл, Бак, Пэтси, Джонни, Кении, близнецы Уэйлон и Вилли, а также Хэнк.
 — Ничего себе!
 — Да. Но не забывай, что у моих родителей тоже девять детей. Я самый старший в семье после Дакоты. Когда настало время придумывать имена для детей, мой отец, будучи ярым патриотом, решил назвать нас в честь американских штатов. Таким образом, четверых мальчиков зовут Дакота, Монтана, Текс и Кентукки, которого мы зовем просто Такер.
 Еще у меня есть пять сестер: Вирджиния или попросту Джинни, потом Каролина, Джорджия, Мэриленд, которая для всех просто Мэри, и последняя, но не в последнюю очередь — малышка Луизиана. Она сейчас заканчивает школу.
 Сидни подсчитывала на пальцах.
 — У меня получилось, что всего вас восемнадцать. Есть еще кто-нибудь?
 — Ну, у моего отца и Большого Дедди есть два младших брата. Бафорд назвал своих детей марками автомобилей — Форд, Шеви, Порше, Додж и Мерседес. А детей Харлана зовут, как месяцы: Апрель, Май, Июль, Август и Джейсон.
 — Почему Джейсон?
 — Смотри, если взять первые буквы английских названий июля, августа, сентября, октября и ноября, то как раз получится Джейсон. Дядина жена пресекла его попытки назвать младшего сына Сентябрем. В других штатах проживают представители других ветвей клана Брубейкеров, но мне придется позвать на помощь маму, чтобы всех их перечислить, если тебе нужны еще детали.
 — Нет, нет, у меня и так голова идет кругом. — Сидни оперлась рукой о подлокотник и опустила подбородок на ладонь. — А у меня только один двоюродный брат Рэй, он пилот в отставке, живет в Оклахоме. Мы с ним видимся раз в несколько лет. Поппи — мой единственный настоящий родственник.
 Когда они приехали на «Серкл Б. О.», было еще относительно рано. Сидни пряталась под газетой, пока они не подъехали к дому, а потом, когда Монтана разведал обстановку, быстренько выскочила в пассажирскую дверцу, взлетела по ступенькам и проскользнула в дом. Монтана шел следом за ней.
 — Текс! — позвала Сидни, внимательно осматривая все вокруг. Они заглянули в спальни, обследовали все уголки дома, но, не найдя никого, вернулись в гостиную, причем на лицах обоих читалось счастливое недоверие.
 — Его нигде нет, — сказал Монтана, — наверное, устал ждать и ушел домой.
 — Смею ли я надеяться?
 Взяв девушку за руку, Монтана потянул ее за собой на диван. Они упали на мягкие подушки. Оказавшись рядом с Сидни, Монтана тут же сжал ее в объятиях и прижался лбом к ее волосам. Но едва их губы соприкоснулись, как послышался голос Текса:
 — А вот и вы! — радостно возвестил он, появляясь из-за стеклянной загородки, отделявшей гостиную от веранды. На молодом человеке был передник с вышитым шелковой нитью веселеньким рисунком и рукавицы. В руках он держал шампуры. — Как раз вовремя! Я позволил себе в ваше отсутствие пожарить на костре ребрышки и пригласил парней. Через полчаса все подойдут.
 — Я убью его, — пробормотал Монтана.




 Глава 9


 — Монтана, милый, не думаю, что побить брата такая уж хорошая идея.
 Сидни встала между двумя мужчинами, решительно упершись обеими руками в их широкие груди.
 — А почему бы и нет? — Монтана буквально выплевывал слова, сохраняя воинственное выражение лица.
 Сидни взялась за футболку Текса и, резко скрутив ткань, поднялась на цыпочки, другой рукой пригнув к себе голову Монтаны.
 — Потому что я это сделаю! — прокричала она ему на ухо.
 — Полегче, тигренок. — Монтана с улыбкой обнял ее за талию и отодвинул девушку из зоны опасной близости.
 — Большое спасибо. — Текс умело изобразил расстроенные чувства. — Я спасаю вас двоих от самих себя — и что за это получаю? Меня хотят жестоко побить, ну и дела!
 Сидни с минуту внимательно изучала лицо Текса и наконец медленно и тяжело вздохнула.
 — Текс, дорогой, я привыкла жить одна. Поэтому. чувствую себя некомфортно, когда кто-то дышит мне в спину, контролируя каждое мое движение. Но я могу к этому приспособиться. Единственное, что выводит меня из себя, так это твое постоянное желание развлекаться в нашем доме.
 — В вашем доме? — Понимающая улыбка и поднятая бровь красноречиво свидетельствовали о том, как понял Текс эти слова.
 — В нашем бунгало, — покраснев, поправилась Сидни, — в нашем домике на ранчо.
 — О, я понял, что ты имела в виду.
 Монтана опустил подбородок на макушку Сидни.
 — Тебе не кажется, что быть единственным ребенком иногда неплохо?
 — Согласна, — проворчала Сидни.
 — Да ладно вам, ребята, мы отлично повеселимся.
 Фаззи попросил Этта-Мэ приготовить картофельный салат и все такое. Большой Дедди сказал, что, может быть, заскочит на чай. Ты же знаешь, как он любит покидать подковы в мишень при лунном свете. — Текс подмигнул Сидни. — Тебе понравится, Сид, это очень романтично.
 Монтана застонал.
 — И сколько же продлится этот праздник?
 — Пока все не устанут или не кончится еда: в зависимости от того, что произойдет в первую очередь.
 Развернувшись в объятиях Монтаны, Сидни спросила:
 — Текс, а Кении не беспокоится, почему ты теперь так редко появляешься дома?
 — Нет. У Кении появилась новая подружка, так что в эти дни у него дел хватает, — Текс весело почесал лопаткой небритый подбородок. — Послушайте, ребята. Я разжег угли в мангале уже час назад, так что с минуты на минуту начнем готовить. Я с удовольствием разрешу кому-нибудь из вас мне помочь.
 У Сидни поникли плечи.
 — Не думаю, что у нас есть выбор, — мрачно сказала она.
 Монтана задумчиво повел головой.
 — Ну, если всех их побить…
 Все еще находясь в кольце его рук, Сидни повернулась к нему и прошептала:
 — Я одна не смогу, но если мы возьмемся за дело вместе, то из этого, возможно, что-нибудь да выйдет…
 — После того как все уйдут, устроим свидание…
 Не обращая внимания на их перешептывание, Текс жестом указал на рубашку Сидни.
 — Да, кстати, Сид, пока не пришли ребята, тебе стоит застегнуться, а то сегодня ты выглядишь немного более женственно, чем обычно.
 Сидни показала ему язык.
 — Убирайся отсюда, Текс.
 Громкий смех эхом отразился от стен гостиной, когда Текс развернулся и прошествовал на веранду.
 Повернув девушку к себе, Монтана медленно застегнул две верхние пуговицы на ее рубашке.
 — Не слушай его, милая. Я не считаю, что ты выглядишь женственно. Я бы сказал, ты похожа на большую, коренастую, отвратительную, старую, потную гориллу.
 С кислой усмешкой Сидни ударила его пониже спины.
 — Ты специально это говоришь, чтобы утешить меня.
 Монтана рассмеялся.
 — Пошли, поможем ему. Чем раньше мы организуем это импровизированное представление, тем быстрее они уйдут.
 Сидя за одним из трех садовых столиков позади бунгало, Монтана беседовал с Большим Дедди, пока остальные играли в подковы на лужайке. Вместе с картофельным салатом Этта-Мэ принесла в корзине огромный четырехслойный шоколадный торт, облитый карамелью. Чувствуя себя как в раю, Большой Дедди с увлечением поедал внушительный кусок торта, закусывая большой порцией домашнего мороженого.
 Несмотря на то, что десерт был восхитительным, Монтана никак не мог расправиться с содержимым своей тарелки. Он незаметно для окружающих наблюдал за Сидни, которая метала подковы с ковбоями в свете горящих факелов. Им, похоже, было весело. Он и сам присоединился бы к ним, если бы не боялся, что забудется и коснется Сидни таким образом, что их истинные отношения выплывут наружу.
 Уже в сотый раз за последние несколько минут он повторил про себя, как хорошо было бы остаться вдвоем. Где-то в подсознании он уже предлагал Сидни выйти за него замуж. Сможет ли он вновь поверить женщине?
 Нет. Монтана испустил тяжелый вздох и повел плечами. Нет, не сейчас. Ему потребуется больше времени, чтобы залечить душевные раны, гораздо больше. Может быть, всю оставшуюся жизнь. Хотя его влекло к этой девушке как муху к мухоловке. «Зз-з», — прозвучало у него над ухом.
 О боже, он пропал!
 Сидни снова рассмеялась, и его сердце ухнуло в груди.
 — Ммм, отличная еда. — Большой Дедди отставил тарелку и удовлетворенно икнул. — Этта-Мэ здорово готовит. Я, пожалуй, предложу ей работу у себя на кухне.
 Монтана кивнул, с трудом возвращаясь из забытья.
 — Мне кажется, она хочет как можно больше времени проводить с Фаззи.
 — Да ты что? В таком случае, это дело решенное.
 Хорошо, когда твои работники счастливы. Кстати, о счастье: как ты оцениваешь работу Малыша?
 Монтана бросил взгляд на тонкий силуэт Сидни, очерченный сумерками.
 — Неплохо.
 — Неплохо? Звучит не слишком впечатляюще. Не забывай, что его двухмесячный испытательный срок заканчивается совсем скоро. Если есть какие-то проблемы, надо решить их сейчас.
 — Нет, мне он нравится. — Причем гораздо больше, чем Большой Дедди может себе представить.
 — Ну что же, отлично. Я сразу понял, как только увидел Малыша, что он нам подойдет. Я тогда сказал себе: наш человек.
 — И на этот раз ты оказался прав, — Монтана подцепил вилкой небольшой кусочек торта и рассеянно помахал им перед глазами Большого Дедди, — но в следующий раз неплохо бы повнимательнее изучить рекомендательные письма.
 — В этом нет необходимости. У меня открывается шестое чувство, когда я имею дело с персоналом.
 Монтана еле сдержал смех.
 — Трудно найти хорошего помощника. — Большой Дедди вытер губы салфеткой и посмотрел на племянника поверх пламени свечи с лимонным ароматом. — Ты понимаешь, несмотря на то, что все мои парни — талантливые и усердные рабочие, я знал, что рядом с тобой изо дня в день должен трудиться кто-то особенный. Ни у одного из них нет того характера, я уж не говорю об интересе к делу, который необходим для выполнения подобной работы. Нам повезло, что мы нашли Малыша.
 В это время Текс поднялся на веранду и бесцеремонно вмешался в их разговор.
 — Кому повезло? Кого мы нашли?
 Он взял себе здоровенный кусок торта и устроился на стуле рядом с Большим Дедди. Тот ласково похлопал племянника по спине.
 — Мы только что говорили о том, что Сид — просто золотая жила для нашего Монтаны.
 — Настоящий союз, заключенный на небесах, согласился Текс, хитро улыбаясь. — Они вдвоем действуют, как отлично налаженный механизм. Эти двое как будто всю жизнь провели вместе, все парни так говорят. — Монтана пнул его ногой под столом, и Текс, с трясущимися от смеха плечами, сделал вид, что кроме торта его ничего не интересует.
 — Отлично, именно это я и хотел услышать.
 Бросив на своего братца предостерегающий взгляд, Монтана попробовал сменить тему разговора.
 — Большой Дедди, я давно хотел поговорить с тобой о том, что пора принять более серьезные меры по борьбе с засухой. Я следил за прогнозами погоды и понял, что в будущем никаких перемен к лучшему не ожидается.
 — Я весь внимание. Какие у тебя предложения?
 — Я считаю, нам стоит продать часть скота.
 — Какого именно?
 — В данный момент в десятой секции у нас четыреста или пятьсот голов. Ручей там уже начал высыхать, а на резервуары с водой я не стал бы возлагать особых надежд.
 Внимание Монтаны привлек звук подковы, попавшей в металлическую планку и последовавший за этим взрыв смеха. В такие минуты он был готов уступить место управляющего Тексу и начать работать в одной из корпораций отца. В свободное время он всегда сможет завести собственное небольшое ранчо.
 — Не волнуйся, сынок, я знаю, как ты стараешься.
 Вечные проблемы ранчо могут порой жутко надоедать, — губы старого патриарха клана Брубейкеров растянулись в широкой понимающей улыбке, — но именно на этот случай мы и завели нефтяные вышки. А также для того, чтобы не испытывать финансовых затруднений в неурожайные годы. Спокойно занимайся своими делами. Если в ближайшее время не будет дождя, то можешь продать часть скота. Поедешь за животными завтра?
 — Чем раньше, тем лучше.
 — Отлично. Кого ты возьмешь с собой?
 Как стрелка компаса, всегда показывающая на север, взгляд Монтаны уперся в Сидни.
 — Я думаю взять с собой Малыша.
 — Я поеду, — вызвался Текс.
 Монтана недовольно фыркнул.
 — Хорошо, — Большой Дедди поднялся, — раз уж зашел разговор о поездках… мне пора. — Он похлопал Монтану по плечу. — Трех человек и нескольких собак будет для этого дела более чем достаточно.
 Возьмите лошадей. В прерии сейчас так жарко, что внедорожник может расплавиться на солнце. Если, не дай бог, будет подтекать бензобак, то малейшая искра может спровоцировать взрыв. Так что лучше исключить такую возможность полностью. В любом случае, если выедете рано утром, то сможете к полудню доставить скот в зону инспекции. Позвоните мне, когда вернетесь.
 Тепло попрощавшись со всеми ковбоями. Большой Дедди уехал.
 Монтана взглянул на Текса.
 — Напомни мне, что мы должны тебя побить, после того как все разойдутся.
 Текс откинул голову назад и рассмеялся.
 Сидни не могла припомнить более чудесного дня.
 Готовясь тем вечером ко сну, она снова и снова воскрешала в памяти утренние блины, медленную езду по окрестностям, родео и даже барбекю на закате дня. Все, что они делали вместе с Монтаной, доставляло ей необыкновенное удовольствие. Хотя его младший брат успел им обоим изрядно надоесть, нечто в устремленном на нее взгляде Монтаны говорило: на всем свете существуют только они двое.
 Закончив свои дела и приготовив на завтра рабочую одежду, Сидни скользнула в постель и выключила прикроватную лампу.
 Но сон никак не шел к ней, и она встала и распахнула окно. Тут же ночную тишину разорвал приветливый стрекот сверчков и… еще странный шипящий звук. Змея? Нет, девушка покачала головой. Разве змеи станут выходить на охоту ночью?
 — Шшш.
 Сидни резко повернулась в ту сторону, откуда шел звук, и, не успев как следует испугаться, широко улыбнулась. Монтана высунулся из окна своей спальни и махал ей рукой. Теперь их разделяла только десятифутовая ванная комната.
 — Привет! Чем ты занимаешься? — прошептала она, неожиданно почувствовав головокружение.
 — Любовался луной, но сейчас планирую нанести тебе визит. — Монтана перелез через подоконник и мягко приземлился на сухую землю внизу. — Уфф, я убью его, — пробормотал он.
 — С тобой все в порядке?
 — Думаю, да, — поднявшись с земли, он отряхнулся и направился к ее окну босиком, без футболки, в одних только джинсах.
 Сидни высунулась наружу, так что подоконник больно уперся в ребра, но ей было все равно. Как только она оказалась в объятиях этого мужчины, теплого, со стальными мускулами, пряно пахнущего смесью шампуня, одеколона и полоскания, все проблемы и неудобства разлетелись на тысячи ничего не значащих осколков. Здесь было ее место. С каждым вздохом Сидни все больше убеждалась в этом. Она уткнулась носом в его шею, когда руки Монтаны обвились вокруг ее талии. Наклонившись вперед, он нашел губами ее губы.
 — Привет, — прошептал он, прежде чем подарить ей долгий, медленный, сладкий поцелуй, о котором она мечтала весь вечер.
 — И тебе привет.
 — Ммм, просто восхитительно. Я думал, что эти головорезы никогда не уберутся.
 — Я тоже. Они бы и сейчас еще продолжали играть, если бы ты их не выпроводил. Думаю, торт Этта-Мэ дал им всем заряд энергии.
 — Скорее всего. А на меня именно таким образом действуешь ты.
 — Умная мысль.
 Монтана убрал руки с талии девушки и, взяв в ладони ее лицо, поцеловал ее долгим страстным поцелуем. С колотящимся сердцем Сидни крепко вцепилась в его сильные плечи, всю себя отдавая охватившему ее чувству. Это так чудесно! Так волшебно! И тем не менее она мечтала об обычных отношениях.
 Сколько еще она сможет играть свою роль и хранить свой секрет? В эту минуту ей казалось, что она ни дня больше не выдержит. Ей хотелось со всеми поделиться своим счастьем.
 — Кстати сказать… — Монтана опустил руки ей на бедра и потерся носом о ее нос, — завтра ты работаешь со мной весь день. Мы будем перегонять сюда часть скота из десятой секции.
 Она улыбнулась.
 — Это замечательно.
 — Текс поедет с нами.
 — А это ужасно. Может быть, мы выбросим его в какую-нибудь канаву по дороге?
 — Попробуем.
 — Но я бы не стал рассчитывать на это, — донесся до парочки сардонический голос Текса, и через минуту темноту прорезал свет фонаря.
 Монтана выругался.
 — Какого черта ты здесь делаешь?
 — Просто выполняю свою работу, дорогой братец.
 Не я устанавливаю здесь правила, я лишь слежу за их исполнением. — Текс навел фонарик на Сидни. Привет, Малыш.
 Сидни прикрыла глаза руками.
 — Послушай, мы, кажется, собирались его побить после того, как разойдутся гости?
 — И как же это мы упустили такую возможность?
 Текс рассмеялся.
 — Как я посмотрю, вы были заняты совсем другим.
 — Пожалуй, мы сделаем это сейчас, — Монтана протянул руки и помог Сидни перелезть через подоконник.
 — О, нет, подождите минутку, я босиком, — пожаловался Текс, пятясь назад.
 — Тогда мы равны. А теперь беги, братец, потому что, если мы тебя поймаем, тебе не поздоровится.
 — От вас, ребята, меня уже тошнит.
 — Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение, сказал Монтана Тексу, когда на следующий день рано утром они выехали в десятую секцию. Кожаное седло скрипнуло, когда Монтана повернулся, чтобы подвести лошадь Сидни поближе к себе. Ничего не имевшая против Герань подошла к Пуле, мирно цокая копытами по пыльной дороге. Сомкнутые руки мужчины и женщины покачивались в унисон лошадиному ходу. — Ты приглашала его?
 — Нет, сэр, хотя… — она изогнула бровь, явно поддразнивая его, — личный телохранитель — это не так уж плохо. — Они открыто флиртовали друг с другом все время, как только здания ранчо скрылись из виду, и Сидни чувствовала себя счастливой, как щенок.
 Их взгляды на минуту встретились, и это был молчаливый обмен обещаниями. Позже. Они выкроят несколько минут, чтобы побыть вдвоем.
 Хотя до полудня было еще далеко, солнце пекло немилосердно. Вокруг всадников кружились столбы пыли, взбиваемой лошадиными копытами. Насколько хватало глаз, на бескрайнем лазурном техасском небе не видно было ни облачка. Три пастушьи собаки, Руру, Вуф и Бэдлак, несчастное создание, потерявшее ухо в схватке с быком, семенили рядом с лошадьми, высунув языки.
 Десятая секция находилась возле западной границы ранчо Большого Дедди, и дорога заняла больше времени из-за невыносимой жары. Десятая секция была лучшим местом выпаса скота, особенно сейчас, в преддверии засухи, поскольку пастбище здесь было еще богато свежей травой. Кроме резервуаров с питьевой водой, в небольшой рощице протекал ручей, который приносил пусть и небольшое, но облегчение во время жары. Тем не менее, когда они после утомительного переезда добрались до места, подтвердились худшие опасения Монтаны. За пару дней ручей высох настолько, что превратился в некое подобие маленькой струи.
 Трое всадников спешились и начали осматривать трещины в земле по берегам ручья: с одной стороны берег представлял собой отлогий склон, с другой крутой обрыв. Растущие здесь кусты засохли и ломались, листья на них пожухли от отсутствия влаги.
 Монтана снял шляпу и покачал головой.
 — Совсем недавно ручей был раз в десять шире.
 В тени было немного попрохладней, поэтому они устроили себе кратковременный отдых, сделав по несколько глотков из фляги. Потом занялись перегоном скота. Большинство животных пряталось от жары здесь, в рощице. Некоторые лежали, другие неподвижно стояли. Появление людей практически не вызвало у них никакой реакции: коровы только лениво следили за ними глазами. Некоторые подошли поближе, некоторые, наоборот, отодвинулись. Все животные выглядели так, словно уже превратились в барбекю.
 Они потратили почти целый час на то, чтобы с помощью собак загнать огромное стадо в глубокую тенистую лощину, где бы Монтана мог их пересчитать, прежде чем перегнать в стойла. Это была тяжелая работа, но в целом они неплохо справились с ней. К полудню, как предположил Монтана, они сумели разобраться примерно с сотней голов. Оставалось отыскать еще столько же и перегнать всех на ранчо. На это требовалось немало времени.
 Наскоро перекусив в тени на каменистом берегу ручья, все трое, помочив в воде свои платки и шляпы, снова вернулись к работе.
 Монтана свистом подозвал к себе Вуфа, и Сидни на минуту остановилась, наблюдая за тем, как эти двое ловко сгоняли отбившихся от стада животных от ограждения в центр пастбища.
 — Гони их, Вуф, правее, еще правее. Теперь влево.
 Хороший пес! Гони их в лощину, давай, Вуф, давай, мальчик! — Он подал лошади какой-то сигнал, и она тут же повернулась. Пробираясь сквозь стену пыли, Монтана догнал ошалевшего от жары бычка и направил его в нужную сторону.
 Сидни вздохнула. Небо над головой было таким необъятным, трава такой золотистой, а Монтана…
 Монтана, как ковбои былых времен, был воплощением романтического героя.
 Текс подскакал к брату и, наклонившись в седле, слушал его указания. Они погрузились в обсуждение предстоящих действий и медленно двинулись вдоль заграждения.
 Наконец, как будто ощутив на себе взгляд Сидни, Монтана поднял голову, и их глаза встретились. В этот момент воздух пронзила невидимая электрическая искра, которая в последнее время все чаще пробегала между ними.
 Никогда еще Сидни так не радовалась тому, что родилась женщиной.
 Текс первым отъехал от лощины. Он посвистел Бэдлаку и закричал:
 — Я проверю, не удрало ли какое-нибудь животное к южному забору.
 — Что, ты оставишь меня одного с этой женщиной? А как же моя безопасность? — Сарказм в голосе Монтаны звучал очень смешно.
 — Надеюсь, ты сможешь выдерживать ее осаду без меня в течение следующего часа.
 Сидни повела бровями.
 — Я буду с ним крайне вежлива.
 Текс усмехнулся.
 — До скорого.
 Монтана слегка откинулся назад в седле и переехал на северный берег ручья.
 — Я начну с этого конца, а ты поезжай туда, и вместе будем возвращаться по той дороге.
 Сидни посмотрела в указанном им направлении и кивнула.
 — Ясно, пошли, Руру.
 Красивая собака, купавшаяся в это время в ручье, мигом навострила уши. Минуту поколебавшись, она решила, что выбора у нее нет, выскочила из воды и побежала к Сидни.
 Натянув поводья, Сидни поехала на северо-восток.
 Монтана и Вуф держали путь на северо-запад. Солнце стояло прямо над головой, и Сидни начало казаться, что так жарко ей не было никогда в жизни. Между лопатками стекали струйки пота, шляпа на голове раскалилась. Каждый раз, загнав в лощину отбившееся от стада животное, она позволяла лошади и собаке освежиться в том, что осталось от ручья, а потом снова отправляла их на поиски беглецов.
 На довольно большом расстоянии к западу она могла различить Монтану, который пытался заставить двигаться лениво разлегшееся на земле животное. Он подозвал Вуфа, который тут же усердно принялся за дело, но даже собаки не могли противостоять безжалостной жаре.
 Один мучительный час перетекал в другой.
 Текс уехал к южному заграждению, полностью исчезнув из поля зрения обоих всадников. Монтана был немного поближе, но докричаться до него она не могла.
 Сидни верхом на Герани пересекала зубчатую гряду холмов, которая, как ей показалось, состояла из куска цельной горной породы. Интересно, подумала девушка, какую температуру имеет сейчас поверхность почвы? Скорее всего, на земле можно сварить яйцо, а на камнях даже поджарить яичницу с беконом. Сидни готова была держать пари, что, если положить на землю насаженного на вертел цыпленка, тот будет изжарен за несколько минут. Остановившись на минуту, девушка вытерла лоб рукавом рубашки. Она чувствовала себя как тот несчастный цыпленок на вертеле. Кругом все шипело, как на раскаленной сковороде.
 Хммм, от одной мысли о еде у нее в животе заурчало. После ланча прошло уже несколько часов, и она порядком проголодалась. Или, может быть, у нее от жажды начинается бред?
 Было убийственно жарко.
 Сидни хотела попросить Монтану закончить на сегодня работу, потому что жара стала просто невыносимой. Но он посчитал бы ее нюней. Кроме того, они рискуют потерять весь скот, если не уберут его отсюда до тех пор, пока солнце не окажется в зените. В последние недели все время стояла жаркая погода, но такого пекла не было уже давно.
 Поднявшись на вершину небольшого холма, Сидни услышала мычание теленка, который лежал между поросшими колючим кустарником валунами.
 Подъехав поближе, она увидела, что теленок каким-то образом застрял в расселине.
 — Как же ты туда попал, малыш? — Сидни поняла, что застрял он крепко. Закатив глаза и отчаянно перебирая передними ногами, он отчаянно пытался освободиться. — Эй, да ты, кажется, сильно влип! Сидни вздохнула. Чтобы освободить этого теленка, потребуется веревка и как минимум два человека.
 Она позвала Монтану. Поначалу он не слышал ее из-за мычания сотни коров, но Сидни начала махать ему шляпой.
 — Что случилось? — спросил он, подъехав.
 — Этот малыш застрял между камнями по самые уши, — пояснила она. — Я хотела освободить его, но испугалась, что, если кто-нибудь не будет толкать его сзади, я разорву его пополам.
 — Да, я понял, что ты имеешь в виду.
 Монтана слез с лошади.
 — Ты и правда как в тисках, братец.
 — Интересно, как он туда попал? — Сидни тоже спешилась и привязала обеих лошадей к поникшим веткам колючих кустарников.
 — Наверное, свалился с холма. — Монтана вскинул на нее глаза, — Может быть, что-то его испугало.
 — Как ты думаешь, сколько он уже так лежит? Она подошла к Монтане, который сидел на корточках.
 — Недолго. На такой жаре, зажатый между двумя камнями, он бы долго не протянул.
 — Где Текс?
 — Думаю, все еще на южной стороне. Дай, пожалуйста, веревку. — Он показал на лассо, привязанное к луке его седла.
 Сидни принесла ему веревку.
 — Погляди-ка, всю прерию заволокло дымкой, она удивленно огляделась. — Думаешь, пойдет наконец дождь?
 — Не стал бы на это надеяться. Вот, держи. — Он протянул девушке другой конец веревки и указал на Герань. — Когда я подам знак, двигайся назад, только медленно.
 — Хорошо, — Сидни залезла на Герань и, привязав веревку к луке седла, стала ждать сигнала. Воздух вдруг почему-то сильно сгустился. Герань заволновалась и затрясла ушами. Сидни пришлось силой усмирять свою обычно спокойную лошадь. — Что с тобой?
 Уймись.
 — Готова? — донесся до нее голос Монтаны.
 — Да. — Она медленно повела свою пугливую кобылку назад, и через несколько мгновений теленок был освобожден из плена.
 Как только Монтана снял с него веревку, тот вскочил и, взбрыкивая задними ногами, начал громко мычать, призывая мать.
 Ветер изменил свое направление, и теперь в раскаленном воздухе Сидни явственно различила запах дыма. Она направила испуганную Герань на холм, чтобы оглядеть западную часть пастбища.
 — Эй, Монтана! — Сидни всмотрелась в горизонт, и страх сжал ее сердце.
 — Что?
 Ее тело вдруг сильно потяжелело, язык не ворочался в пересохшем рту.
 — Я… я, кажется, поняла, что напугало нашего малыша.
 Монтана снял кожаные перчатки и вытер лоб рукавом рубахи.
 — Что такое?
 — Огонь, — пролепетала она, разворачивая Герань и съезжая к подножию холма, у которого стоял Монтана. — Большой пожар, — закричала она, — и, по всей вероятности, он направляется в нашу сторону!




 Глава 10


 — Черт возьми.
 Монтана вскочил в седло и въехал на вершину холма. С минуту он с каменным выражением лица обозревал окрестности, потом галопом подъехал к Сидни. Встревоженный до глубины души, он витиевато выругался.
 — Только этого нам сейчас не хватало.
 — Как ты думаешь, почему начался пожар?
 — Да что угодно могло его спровоцировать.
 — И что нам делать?
 — Найти Текса и убираться отсюда подобру-поздорову.
 — Судя по углу наклона дыма, сильный ветер гонит огонь в нашу сторону, тебе не кажется?
 — Да. — Он снова выругался сквозь зубы и приказал ей следовать за ним. — Огонь идет с юго-запада.
 — А где Текс?
 — Скорее всего, именно там, — покачал головой Монтана, — поехали. Степные пожары молниеносно опустошают огромные территории, так что у нас мало времени. В нашем распоряжении минут пятнадцать, от силы двадцать, и огонь будет здесь, если не изменится направление ветра. Поехали.
 — А что делать с животными?
 — Ничего, — бросил Монтана через плечо, направляя Пулю в сторону ручья. — Можем попытаться выгнать их из лощины и погрузить в вагоны, которые доставят их домой, но не думаю, что нам стоит задерживаться здесь. Если повезет, некоторые животные сами доберутся до ранчо.
 Сидни была готова громко разрыдаться: среди них так много молодняка! Следующие несколько минут они провели на южной стороне ручья, тщетно пытаясь отыскать Текса. Дым становился все гуще и гуще, отчего у Сидни затруднилось дыхание и начали слезиться глаза.
 — Текс! — звала она, надрывая горло. — Текс! Ответь мне!
 Издалека доносился голос Монтаны, повторявшего те же слова, но ответа так и не последовало.
 Зловещие языки пламени пожирали высокую, сухую, как трут, траву прерий, как будто это была своего рода закуска перед основным блюдом — оказавшимися в степи всадниками. Огонь с оглушительным ревом стремительно приближался, но уехать без Текса они не могли. Скот, учуявший надвигающуюся опасность, заволновался.
 Видимость становилась все хуже. Из тяжелой дымовой завесы перед Сидни вдруг возник Монтана.
 — Я не могу найти Текса, — всхлипнула она, понукая внезапно заупрямившуюся Герань подъехать к Монтане.
 — Поезжай домой, — приказал он, беря девушку за руку, — к главному зданию ранчо и позови на помощь, а я останусь и буду искать Текса.
 — Я не уеду без тебя.
 — Нет, ты мне здесь не нужна, слишком опасно.
 — Я без тебя не уеду.
 — Нет! Сидни, я сказал, ты уедешь!
 — Неужели я до сих пор ничего тебе не доказала?
 Почему ты все еще считаешь меня беспомощной тряпкой? Черт возьми, Монтана, если ты останешься, я тоже останусь! — Ее глаза наполнились слезами. — Я не могу уехать, не удостоверившись, что с тобой все в порядке, понимаешь?
 С минуту Монтана пристально всматривался ей в глаза, как будто взвешивая искренность ее слов.
 — Ладно, поехали.
 Подозвав собак, они подъехали к лощине, в которой находился скот, и ударами хлыстов начали выгонять оттуда животных. Сидни выкрикивала вслед за Монтаной команды, пока совсем не охрипла. К счастью, Руру, Герань и Вуф с полуслова понимали каждую команду. Совместными усилиями им удалось направить скот в сторону ранчо, где за конюшнями их ждали удобные стойла. Животные беспорядочно неслись по дороге, а за ними по пятам следовали Руру и Вуф, кусая за задние ноги тех, кто в общей суматохе вдруг терял направление или останавливался.
 Монтана и Сидни следили за их бегом. Успеют ли они добраться до ранчо или нет? Повернувшись лицом к огню, они использовали каждую драгоценную минуту, чтобы найти Текса, но все безрезультатно.
 Жара и дым становились невыносимыми.
 — Его Здесь нет! — прокричал Монтана, подъезжая к Сидни. — Думаю, он потерял нас из виду, когда мы выгоняли из лощины скот. Может быть, он решил, что мы увидели огонь и уехали.
 — Я молюсь, чтобы ты оказался прав.
 — Я тоже.
 К этому времени огонь уже охватил всю одиннадцатую секцию, с диким ревом надвигаясь на них. Он перекидывался с дерева на дерево, гуляя по берегам ручья так, что на противоположную сторону перебраться было уже невозможно.
 — Поворачивай на север, едем домой, — крикнул Монтана.
 Сидни ехала рядом с ним по направлению к десятой секции, где они трудились все утро, а за их спинами полыхал пожар. Густая пелена дыма мешала продвижению, позади себя они слышали непрерывный хруст ломающихся веток, пугавший лошадей. А Текса нигде не было.
 — Куда ехать? — крикнула через плечо Сидни, когда они подъехали к развилке на дороге.
 — Держись левее. На севере, кажется, дым не такой густой. Может быть, огонь направляется к югу, Монтана проехал вперед и оглянулся. Берег ручья был уже довольно далеко. — Давай двигаться по дороге и держаться подальше от деревьев.
 Сидни подчинилась. Дорога на этой стороне ручья была ухабистой, повсюду высились небольшие холмы, сменявшиеся низкими долинами. Двигаться становилось все труднее.
 — Монтана!
 — Что?
 — Впереди на дороге огромный завал камней. Проехав еще несколько футов, она увидела, что эти каменные глыбы громоздились по склону холма, как будто недавно здесь произошел обвал. — Куда ехать, вверх или вниз?
 — Вниз, подниматься очень опасно: эти камни выглядят подозрительно.
 — Ладно.
 Они медленно обогнули валуны и снова выбрались на дорогу. А там, за валунами, прямо посреди дороги сидел Бэдлак. Как только собака увидела приближающихся всадников, она начала вилять хвостом и громко лаять.
 — Бэдлак! — У Сидни упало сердце. Она спешилась и, опустившись на корточки перед собакой, почесала у нее за ухом. Что здесь делает собака Текса?
 — Где он, малыш? Где Текс? — Монтана спрыгнул с лошади и подошел к нагромождению камней. Сидни, иди сюда!
 Девушка бросилась к Монтане и увидела лежавшего на земле Текса. Большой камень придавил ему ногу. Молодой человек был в сознании, но состояние его оставляло желать лучшего.
 — У него на затылке большая рана, — сказал Монтана, сняв с себя рубашку и пытаясь с ее помощью остановить кровотечение.
 — Мы сможем его сдвинуть?
 — Только с помощью рычагов и полдюжины рук.
 Сидни села на корточки рядом с Монтаной и похлопала Текса по руке.
 — Текс, ты меня слышишь?
 — Я слышу голоса ангелов, — пробормотал Текс, я что, уже в раю?
 Монтана фыркнул, обвязывая рубашку вокруг головы младшего брата.
 — Да уж, телохранитель из тебя вышел неважный.
 Слабая улыбка растянула губы Текса.
 — Я все еще при исполнении: ты же не сможешь миловаться с ней, когда я лежу здесь, истекая кровью.
 — Ты не истечешь кровью, мы тебе такой радости не доставим.
 — О да, конечно. Вы, ребята, лучше воспользуйтесь ситуацией и добейте меня.
 — Потом, — Монтана подмигнул Сидни. — Что с тобой случилось?
 Текс слабо махнул рукой и сказал тихим, задыхающимся голосом:
 — Это было ужасно. Я подъехал сюда… чтобы отыскать вас, ребята, и увидел, как ко мне приближается теленок. Он душераздирающе мычал. — Текс сморщился от сильной боли, пронзившей его ногу. Я накинул на него лассо, слез с лошади и начал осматривать теленка. Последнее, что я помню, — это сильный удар копытом по маковке. — Текс вытянул руку и дотронулся до головы. — Я, кажется, не успел уклониться, а моя проклятая лошадь убежала.
 Пока Текс с трудом рассказывал о происшедшем, Монтана проверил у него пульс.
 — Сидни, тебе придется поехать за помощью на ранчо.
 — Уже еду.
 Она мигом оседлала Герань и поскакала в сторону ранчо.
 — Не волнуйся, — обернувшись, крикнула она, — я привезу подмогу. Ты даже не заметишь, что меня не было. Поверь мне.
 — Я верю, — прокричал Монтана вслед удаляющейся фигуре, понимая, что в первый раз за долгие годы он поверил женщине.
 Сидни с головокружительной скоростью неслась по дороге, наклонившись к гриве Герани, как заправский жокей. Ветер развевал волосы и вздувал рубашку, немного охлаждая ее. Чем ближе она подъезжала к ранчо, тем тоньше становилась дымовая завеса.
 Наконец, когда ей начало казаться, что прошла уже целая вечность, она влетела на лужайку перед конюшнями.
 На ходу спрыгнув с лошади, она бегом бросилась к офису ранчо, оглашая все вокруг оглушительным криком:
 — Большой Дедди! Фаззи! Ред! Кто-нибудь! Отзовитесь!
 Бетти не было на месте, так что Сидни прямиком прошла в кабинет Большого Дедди. Дверь с треском распахнулась, и удивленный мужчина поднял голову от лежавшей на столе карты. Сидни припала к дверному косяку, с трудом переведя дух.
 — Большой Дедди! Там… о, там… — она протянула руку в сторону окна за спиной старика, не в силах вымолвить ни слова.
 — Что такое, дорогуша? — Большой Дедди подошел к девушке и подал ей стул. — Успокойся, солнышко, и расскажи по порядку, что произошло.
 — Текс… — выпалила она, чувствуя, что в любой момент может потерять сознание, — там пожар большой, ужасный пожар. Упал валун… Тексу придавило ногу. С ним остался Монтана.
 Большой Дедди одновременно схватил телефон и рацию. По телефону он связался со «Скорой помощью» и пожарной охраной, по рации вызвал подмогу.
 Не успел он отключить связь, как толпа ковбоев с громкими криками ввалилась к нему в кабинет. Большой Дедди схватил со стола бутылку виски и протянул ее Фаззи.
 — Кольт, раздобудь несколько одеял. Кении, возьми аптечку. Ред, наполни пару бутылок холодной водой. Остальные возьмите мой «лендровер» и набейте его ломами, лопатами, кирками и всем, что под руку попадется. Через три минуты все встречаемся у машины и едем. Сид покажет нам дорогу.
 Все бросились исполнять четкие указания Большого Дедди, и следующие три минуты промелькнули молниеносно. Сидни помогала ковбоям грузить в «лендровер» инструменты. В полной прострации она залезла в джип Большого Дедди, не переставая молиться, пока их импровизированный отряд бесконечно долго трясся в машине по ухабистой дороге. Мимо пробегали испуганные животные, подгоняемые собаками. Они переехали через стремительно пересыхавший ручей и попали на выжженное огнем поле.
 И только когда они въехали в зону густого черного дыма и чуть не врезались в гору камней, Сидни вдруг поняла, что все время пути Большой Дедди называл ее дорогушей.
 Когда Сидни выбралась из «лендровера» и бросилась прямиком в его объятия, Монтана понял, что ни разу в жизни так никому не радовался. Он прижал ее к себе и крепко поцеловал.
 — Я уже начал волноваться, — признался он, — дым настолько сгустился, что невозможно было понять, где огонь. — Монтана указал рукой в сторону ручья. — Думаю, скоро пожар затихнет. Кажется, огонь направляется на юг.
 — Знаю, знаю, слава богу, — прошептала она, с трудом отрываясь от него. — Ты не представляешь, как трудно было уехать одной и не знать, что с вами.
 Как Текс?
 — Думаю, с ним все будет в порядке. Благодаря тебе. — Он снова звонко поцеловал ее.
 Ковбои принялись быстро выгружать из джипа инструменты, и скоро валун был поднят и нога Текса освобождена. За исключением нескольких больших синяков, она не была повреждена, и Текс, поддерживаемый двумя друзьями, залез в «лендровер».
 Когда все участники спасательной экспедиции загрузили инструменты и заняли свои места, Большой Дедди завел двигатель и покатил на ранчо.
 Полчаса спустя под гул вертолетов, боровшихся со степным пожаром, который, к счастью, двигался все дальше на юг, все собрались в кабинете Большого Дедди, чтобы отметить благополучное завершение операции глотком виски. Покрытые пылью и пропахшие дымом, ковбои расселись на кожаных диванах, поздравляя друг друга с хорошо проделанной работой.
 Особенно поздравляли Малыша.
 Сидя на коленях у Монтаны и радуясь, что всем теперь открылась истинная природа их отношений, Сидни смущенно наклоняла голову и упорно отбивалась от комплиментов, переводя разговор на другие темы.
 — Ладно, скажите мне правду. Что, никому из вас ни разу не приходило в голову, что я женщина?
 — Я не знал, что ты девушка, — признался Фаззи, думал, что ты такой женоподобный паренек. Слишком уж нежный, чтобы быть настоящим мужчиной. Но ты так здорово работала, выполняла все настолько профессионально, что я думал, у тебя просто затянулся переходный возраст. Ты знал, что она девушка, Ред?
 Сильно покраснев, Ред покачал головой.
 — Нет, но я всегда считал, что Сид немного странный.
 Кольт присвистнул.
 — А я не сомневался в том, что ты не парень. Мы с Кенни поняли, что ты женщина, когда получше пригляделись. И Вилли тоже. Правда, парни?
 Кении и Вилли отрицательно покачали головами.
 — Да не ври, Кольт, ты считал ее хлюпиком, как и все мы.
 Сидни улыбнулась, ни капли не обидевшись на их слова. Она перевела взгляд на Большого Дедди.
 — Вы ведь все знали, не так ли?
 Большой Дедди кивнул, и его обветренное лицо покрылось множеством мелких морщинок от улыбки.
 — Но ты тем не менее позволил ей поселиться со мной в одном домике? — недоверчиво спросил Монтана.
 — Да, а Текса попросил присматривать за вами. Я знал, что, если он будет ходить за вами по пятам, то ничего плохого не случится.
 Монтана округлил глаза.
 — Если вы обо всем догадались, — удивилась Сидни, — то как же приняли меня на работу?
 — Милочка, я подумал, что человек, расставшийся с такой роскошной копной волос и готовый в кровь стереть свои пальчики за тяжелой работой, стоит того, чтобы его нанять. И я посчитал, что если никто не догадается о том, что ты женщина, и ты справишься с работой, то вполне можешь остаться. Наклонив голову, он улыбнулся Монтане. — Кроме того, я сразу вижу союз, заключенный на небесах.
 — Уж это точно, Большой Дедди, — Монтана кивнул, — это ты видишь.
 — Я не хочу, чтобы ты уходила, — Монтана тяжело вздохнул.
 Сидни обхватила лицо ладонями.
 — Знаю. Я тоже не хочу, но теперь, когда все узнали, что я женщина, мне необходимо уйти. Таковы правила.
 Час назад они вышли из офиса Большого Дедди и, вернувшись домой, успели принять душ и переодеться в чистые шорты и футболки. Вдвоем они сидели в гостиной на диване перед переносным кондиционером, который Монтана принес со склада при конюшне. По последним сообщениям, пожар обуздали, так что ковбойские бунгало и особняк Большого Дедди были вне опасности.
 — Тебе не надо переезжать. — Монтана потерся носом о ее шею, и Сидни тихонько засмеялась.
 — Нет, шалунишка, нужно. Я удивляюсь, как это Большой Дедди не вмешался еще несколько недель назад.
 — Он знает, что я джентльмен. — Монтана слегка прикусил ее ушко. — Не уезжай, останься.
 — Кое-кто у нас джентльмен.
 — Мы сможем обойти правила Большого Дедди.
 — И как же?
 Монтана прекратил свои ласки и откинулся на спинку дивана. Сидни никогда прежде не видела у него такого взгляда: взгляда уязвимого мальчишки, от которого у нее сжалось сердце. Очень медленно он взял ее ладони в свои.
 — Ты можешь остаться, если выйдешь за меня замуж.
 Сидни показалось, что стук ее сердца отдается у нее в ушах, и все ее существо наполнилось необыкновенной радостью.
 — Выйти за тебя замуж? — прошептала она.
 — Скажи «да». Я люблю тебя, Сидни Маккензи, но что еще более важно… — он помедлил и поднес ее пальцы к губам, — я доверяю тебе свою жизнь, свое будущее. Пожалуйста, скажи, что согласна стать моей женой.
 Непрошеные слезы навернулись ей на глаза и повисли на ресницах.
 — Да, да, я выйду за тебя замуж. Я тоже люблю тебя, Монтана Брубейкер, — прошептала она срывающимся от переполнявших ее чувств голосом. — И что не менее важно… — слезы пролились у нее из глаз и заструились по щекам, — я не могу представить, что со мной по жизни пойдет кто-нибудь другой.
 Вздохнув с облегчением, счастливый Монтана прижал ее к себе и нежно поцеловал. И тут же сзади них громко распахнулась входная дверь и донесся голос Текса:
 — Привет, ребята. Эти врачи снабдили меня парочкой супернавороченных костылей, и я решил сразу же опробовать их, заглянув к вам поболтать.
 Знаете, раз теперь все в курсе, что Сид — женщина, вам, ребята, наверное, не стоит…
 Закинув руку за голову, Монтана сильным ударом захлопнул дверь у него перед носом, заглушив таким образом его последние слова.
 — Ааа, тишина и покой, — пробормотал он, снова наклоняясь к Сидни. — Итак, на чем мы остановились?
 — Кажется, мы дошли вот досюда, — Сидни прижалась губами к его рту и слегка прикусила ему нижнюю губу.
 — Отлично, продолжай.




 ЭПИЛОГ


  Шесть месяцев спустя 
 Все сошлись во мнении, что Сидни Маккензи была самой очаровательной невестой на свете, а появившийся у нее меньше часа назад муж больше всех был убежден в этом. Большой Дедди взял на себя руководство свадебной церемонией, состоявшейся в розовом саду особняка Брубейкеров, поскольку это было семейной традицией.
 Когда Монтана повел свою молодую жену в вальсе, им обоим показалось, что громкие возгласы одобрения отступили, оставив их одних на всей земле.
 — Я приготовил тебе свадебный подарок, — сказал Монтана, заглядывая в ее необыкновенные изумрудно-зеленые глаза, — но не сумел его завернуть.
 — Не сумел? — У Сидни от смеха задрожал подбородок. — Ты купил мне щенка!
 — Что-то типа этого. Хочешь взглянуть?
 — Конечно!
 Взяв жену за руку, Монтана увел ее с танцевальной площадки. Вдвоем они миновали розовый сад, обогнули величественный особняк Большого Дедди и вышли на подъездную аллею. Здесь возле фонтана был припаркован грузовик Монтаны. Сзади к нему был прицеплен трейлер, в котором находился огромный бык.
 — Роджер! — воскликнула Сидни, сразу узнав знаменитые рога, и бросилась в объятия мужа. — Как тебе удалось его достать?
 — Я просто рассказал его новому хозяину о том, как тяжело работал твой отец и как ты стояла на грани потери семейной компании. Сначала он не хотел продавать бычка, но его жена оказалась более сознательной и уговорила его.
 — О, как чудесно! — В глазах Сидни засверкали слезы счастья. — Мой отец был бы так тебе признателен.
 — Я рад, — он поцеловал ее в кончик носа, — думаю, мы сможем оставить его здесь, пока не закончится ремонт твоего дома. Потом мы переедем туда, и старина Роджер сможет создать новую семью.
 — Если только раньше он не вздернет нас на рога.
 — Ммм, женщина, мне нравится ход твоих мыслей. Что скажешь, может, нам сбежать с окончания празднования и начать медовый месяц прямо сейчас?
 Позади них раздался голос Текса:
 — А, вот вы где! Я вас повсюду разыскиваю. Пришло время мне сказать свой тост…
 — Быстро! Бежим! — Сидни подхватила юбки и стремительно вскочила на пассажирское сиденье грузовика Монтаны.
 Следом за ней и Монтана забрался в грузовик, завел двигатель и, резко сорвавшись с места, машина на бешеной скорости понеслась по ночному шоссе под возмущенное мычание Роджера Рэмджета из трейлера.
 — Неужели его пустят с нами на лайнер? — смеясь, поинтересовалась Сидни.
 Ночной ветер разносил далеко по шоссе смех молодоженов вперемешку с фырканьем обиженного Роджера — это Монтана Брубейкер совершал побег со своей взбалмошной техасской женушкой.