Аннотация: Каждый благородный джентльмен рано или поздно должен жениться.
 Чарлз Моруэллан, граф Мередит, прекрасно понимает, что никогда не найдет более подходящей невесты, чем Сара Коннингем, дочь его соседей по имению.
 Девушка образованна и красива, а ее приданое как нельзя лучше разрешит все его финансовые затруднения,
 Однако Сара – независимая, своенравная особа – готова принять предложение графа лишь при одном условии: за две недели он должен покорить ее сердце.
 Возможно ли это?
 Чарлз не сомневается в себе. Он принимает условия невесты – и готовится к наступлению.


---------------------------------------------


 Стефани Лоуренс
 Вкус невинности



 Глава 1


  Февраль 1833 года 
  Северо-западная часть графства Сомерсетшир 
 Раз нужно жениться, он женится.
 Но на своих условиях!
 Эта фраза звучала в ушах Чарли Моруэллана под мерный стук копыт верховой лошади, на которой он мчался в северном направлении. Зимний воздух был свежи прозрачен. Неподалеку вздымались западные склоны гор Квонтокс. Чарли родился в этих краях, в усадьбе Моруэллан-Парк. Это был его отчий дом, его родовое гнездо. Сейчас их разделяла уже целая миля. Моруэллан-Парк остался у него за спиной.
 Всадник почти не обращал внимания на окружавшие его живописные просторы. Сейчас голова Чарли была занята совсем другими мыслями. Ему было не до красот природы.
 Чарли был лордом, крупным землевладельцем. Простиравшиеся вокруг поля принадлежали ему. Его земли занимали всю долину между предгорьями Квонтокс на восток и отрогами гор Брендон-Хиллз на западе. На юге его владения граничили с поместьем, которым управлял его родственник Габриэль Кинстер. А к северной границе своих земель Чарли как раз приближался.
 На вершине склона Чарли, натянув поводья, остановил Шторма, серого в яблоках мерина, и устремил вдаль рассеянный взор. Холодный ветер ласкал его щеки. Лицо Чарли хранило непроницаемое выражение. Стиснув зубы, он погрузился в глубокую задумчивость, перебирая в памяти события недавнего времени, изменившие его жизнь.
 Чарли унаследовал титул графа Мередита три года назад, после смерти отца. До этого, а в особенности после ему приходилось прилагать немало сил, чтобы избежать ловушек, расставленных на богатых женихов вездесущими свахами. У них слюнки текли при виде состоятельного тридцатилетнего графа, который все еще не был женат. Однако Чарли был уже далеко не новичок в свете и знал все уловки матрон, пытавшихся пристроить своих дочерей. Он ловко уходил от опасности, находя в этой борьбе своеобразное удовольствие, понятное только завзятому цинику.
 Чарли Моруэллан, конечно, знал, что он, восьмой граф Мередит, рано или поздно должен жениться. Брак был неизбежен. Тем не менее он не предпринимал никаких шагов, чтобы исполнить свой долг и завести семью.
 Оба его лучших друга, Джерард Деббингтон и Диллон Кэкстон, женились два года назад, хотя ни один из них не искал специально себе спутницу жизни и не был поставлен перед необходимостью срочно вступить в брак. Но судьба распорядилась так, что они влюбились и повели своих суженых к алтарю.
 Чарли присутствовал на обеих свадьбах и своими глазами видел, что лица его друзей светились от счастья. В настоящее время Джерард и Диллон уже были отцами.
 Шторм нервно заходил, и всадник с отсутствующим видом потрепал его по холке.
 Чарли, а также Джерард, Диллон и их жены Жаклин и Присцилла принадлежали к могущественному клану Кинстеров, члены которого регулярно встречались в Сомерсхем-Плейс, главной резиденции герцогов Сент-Ивз и древнем родовом гнезде Кинстеров. Многочисленные родственники вместе со своими семьями съезжались туда два раза в год – в августе, на так называемый праздник Лета, и после Рождества.
 Чарли всегда с удовольствием ездил на эти торжества. Он наслаждался теплотой и добросердечием своих близких. Однако на этот раз его не тянуло в Сомерсхем, как это бывало раньше. Его смущало сознание того, что Джерард и Диллон уже имели детей, а он еще не обзавелся семьей, хотя среди троих друзей, которые вот уже десять лет были неразлучны, для одного лишь Чарли женитьба и рождение наследника являлись священным долгом. Правда, теоретически отцом следующего поколения Морузлланов мог стать и младший брат Чарли, Джереми, которому сейчас было двадцать три года. Но совесть не позволяла Чарли перекладывать свои обязанности на плечи брата. Он понимал, что должен наконец исполнить свой долг. Именно поэтому он сейчас держал путь в Коннингем-Мэнор.
 Хватит искушать судьбу, пора остепениться. Если фортуна преподнесла Джерарду и Диллону щедрый подарок, то это не значит, что она будет столь же милостива к Чарли. Ему следовало действовать целенаправленно и, не полагаясь на везение, самому найти себе невесту; Причем он должен был сделать это до начала светского сезона. Чарли надеялся, что выберет себе в жены молодую леди, которая по всем статьям будет подходить ему. И прежде чем светские сплетники что-нибудь пронюхают, он будет уже обручен.
 Но его брак будет основан не на любви. Чарли не желал влюбляться. Разум, по его мнению, должен всегда контролировать чувства. Ни при каких обстоятельствах нельзя терять голову. Чарли хотел быть хозяином собственной жизни.
 Шторм дернулся и встал на дыбы, чувствуя, что седок охвачен тревогой и нетерпением. Осадив коня, Чарли пристально вгляделся вдаль. В миле от него среди голых крон фруктового сада виднелись шиферные крыши Коннингем-Мэнора. Лучи утреннего солнца отражались в стеклах окон, рамы которых имели узорчатые переплеты в духе эпохи королевы Елизаветы. Из высоких труб вился дым, и холодный ветер разносил его по округе. Коннингемы жили здесь не менее долго, чем Моруэлланы в своем поместье Моруэллан-Парк.
 Чарли пришпорил коня и, ослабив поводья, пустил его легким галопом вниз по склону.
 – Тем не менее. Сара, я и Клэри считаем, что ты должна выйти замуж первой.
 Сара взглянула на свою шестнадцатилетнюю сестру Глорию, которая, судя по всему, была настроена весьма решительно. Они сидели в одной из задних комнат жилого дома Коннингем-Мэнора. Это помещение давно: уже считалось вотчиной дочерей владельца усадьбы. Здесь они могли говорить по душам, не опасаясь, что им кто-нибудь помешает.
 – Да, раньше нас, – поддержала Глорию семнадцатилетняя Клара, или Клэри, как ее называли в семье.
 Младшие сестры пытались заставить Сару задуматься о замужестве. Но она только покачала головой и, подавив вздох, снова взялась за лежавшее перед ней рукоделие. Ее аргументы были хорошо известны сестрам, но тем не менее они не убеждали их.
 – Вы же знаете, что это неправильно, – промолвила Сара, не поднимая головы. – Я много раз уже говорила, что вы не должны жить с оглядкой на меня. Твиттерс и мама тоже так думают. Выйду я замуж или нет, от этого ваша судьба никак не зависит. – Отпоров ленту от корсажа, она встряхнула его, – Клэри в следующем году начнет выезжать в свет, а ты, Глория, присоединишься к ней через год.
 – Да, но речь сейчас вовсе не об этом, – сказала Клэри. Сара, изогнув бровь, бросила на нее вопросительный взгляд и Клэри вспыхнула от смущения.
 – Речь об ожиданиях, которые ты до сих пор не оправдала, Сара, – взяв себя в руки, снова заговорила она. – Через несколько недель мама и папа снова повезут тебя в Лондон, это будет твой четвертый светский сезон. Родители до сих пор надеются, что ты привлечешь к себе внимание какого-нибудь джентльмена и он начнет ухаживать за тобой. Мэри и Анджела, как ты знаешь, нашли женихов уже на второй год после того, как начали выезжать в свет.
 Двадцативосьмилетняя Мэри и двадцатишестилетняя Анджела были старшими дочерьми в семье. Обе они жили сейчас в отдаленных усадьбах вместе с мужьями и детьми. В отличие от Сары старшие сестры довольствовались малым. Они не гонялись за призрачной мечтой, их вполне устраивали их богатые знатные мужья, к которым они испытывали симпатию.
 Это были обычные браки. Впрочем, ни Мэри, ни Анджела никогда не помышляли ни о чем другом. Насколько Сара знала, Клэри и Глория тоже не тешили себя иллюзиями.
 Она снова подавила вздох.
 – Уверяю вас, я бы с радостью приняла предложение руки и сердца, если бы его сделал джентльмен, за которого мне действительно хотелось бы выйти замуж. Но по-видимому, это несбыточная мечта. Я обречена остаться старой девой.
 Хорошо, что Клэри и Глория не знали, скольким претендентам на свою руку Сара отказала за последние три года.
 Она взглянула на свою бывшую гувернантку мисс Твиттертон, которая тоже находилась в комнате. Сестры называли ее ласково Твиттерс. Старушка за долгие годы жизни в поместье стала настоящим членом семьи. Она сидела в кресле у широкого арочного окна, склонив седую голову над рукоделием, и, казалось, не прислушивалась к разговору.
 Сару в одинаковой степени не устраивала ни жизнь Мэри и Анджелы, ни жизнь старой девы Твиттерс.
 Глория громко фыркнула, нарушая правила приличия, и Клэри с упреком посмотрела на нее. Переглянувшись, младшие сестры принялись обсуждать вопрос о том, какой джентльмен подошел бы Саре в качестве мужа. Через некоторое время они пришли к выводу, что главным критерием здесь было желание самой Сары выйти за него замуж.
 Сара с улыбкой поглядывала на них, сворачивая алую ленту, которую она только что отпорола от своего нового корсажа. Она обожала младших сестер, но понимала, что разница в возрасте является непреодолимой преградой. Ей уже исполнилось двадцать три года, и она более трезво смотрела на жизнь.
 Сестры по своей наивности считали брак сущей безделицей, шагом, на который легко решиться. Но Сара полагала, что подобное отношение к замужеству является опасным заблуждением. Брак, основанный только на расчете, приносит человеку чувство неудовлетворенности. Большинство семейных пар в их кругу общения в начале супружества испытывали друг к другу лишь легкую симпатию, которая постепенно вырождалась в безразличие и отчужденность. В результате супруги начинали искать удовлетворение и даже любовь на стороне.
 Правда, в подобных обстоятельствах об истинной любви не могло быть и речи.
 Сара свято верила, что брак должен быть не просто данью общественным установлениям, а результатом сильных взаимных чувств. Она стремилась к идеалу, к таким отношениям, которые возникали по зову сердца и влечению плоти и приносили человеку счастье. Она не сомневалась, что любовь может существовать и в рамках брака, а не только за его пределами.
 И Сара находила в жизни подобные примеры. Правда, брак ее родителей в этом смысле нельзя было назвать образцовым. Хотя этот союз и был удачным, он основывался не на сильной взаимной любви, а на привязанности, чувстве долга и общих целях. Но к югу от Коннингем-Мэнора, за Моруэллан-Парком, располагалась усадьба Касли, принадлежавшая лорду Мартину и леди Селии Кинстерам. Там же жил их старший сын Габриэль со своей женой, леди Алатеей, происходившей из рода Моруэлланов.
 Сара была с детства знакома с Алатеей, Габриэлем и его родителями. Она знала, что Габриэль и Алатея женились по любви. Алатея до двадцати девяти лет ждала, когда Габриэль наконец образумится и назовет ее своей женой. Что касается Мартина и Селии, то их взаимная страсть не вызывала никаких сомнений.
 Сара часто встречалась с обеими супружескими парами, и постепенно она поняла, что ей хочется таких же отношений, какие сложились между Габриэлем и Алатеей. Правда, она еще не знала, что такое любовь и какие чувства возникают в браке, но перед ее глазами уж был пример того, что счастливая семейная жизнь существует. Она замечала улыбки, взгляды и прикосновения, которыми обменивались супруги. Все это говорило об их взаимном влечении красноречивее слов. Их невинные ласки на людях были, исполнены глубокого тайного смысла.
 Любовь ни с чем нельзя спутать. И если ее нет, то ее невозможно изобразить. Мысли об этом всепоглощающем сильном чувстве волновали Сару.
 Она задавалась вопросом: появляется ли любовь сама каким-то таинственным образом или к ней надо стремиться, взращивая ее в своей душе?
 У нее не было ответа на этот вопрос. Сара боялась, что так никогда и не выйдет замуж, потому что не видит никакого смысла в браке без любви. Если к ней посватается даже очень богатый, красивый и обаятельный джентльмен, она откажет ему, поскольку в ее сердце нет того огня, который полыхал в душах Кинстеров.
 Ее не привлекала семейная жизнь, лишенная страсти, сильных эмоций, счастья и радости. Ей нужна была любовь.
 – Обещай, что ты задумаешься над нашими словами, – потребовала Глория.
 Сара оторвала глаза от ленты.
 – Хорошо.
 – И дай слово, что будешь принимать ухаживания любого джентльмена, который проявит к тебе внимание, – добавила Клэри.
 Сара на мгновение растерялась, а потом звонко расхохоталась, отложив в сторону корсаж.
 – Ну уж нет. Этого я не могу обещать. Вы переходите все границы, милые сестрички. Я уверена, что Твиттерс согласится со мной.
 Ища поддержки у старой гувернантки, Сара взглянула на нее и увидела, что Твиттерс, щуря подслеповатые глаза, смотрит в окно, которое выходило во двор дома.
 – Не пойму, кто это такой, – пробормотала она. – По всей видимости, этот джентльмен приехал к вашему отцу.
 Сестры тут же бросились к окну. У Сары было прекрасное зрение, и она тут же узнала всадника, остановившего у крыльца свою серую в яблоках лошадь, но к ее горлу подкатил комок, и она не смогла вымолвить ни слова. Точно такая же реакция была у нее, когда она впервые увидела этого человека.
 – Да это же Чарли Моруэллан, – сказала Глория. – Интересно, зачем он явился сюда.
 Клэри пожала плечами:
 – Вероятно, чтобы договориться с папой об охоте.
 – Но он никогда здесь не охотился, – возразила Глория. – В последнее время он постоянно живет в Лондоне. Августа говорила, что почти не видит его.
 – Возможно, в этом году он решил пожить в имении, – сказала Клэри. – Я слышала как леди Каслтон говорила маме, что как только в городе начнется светский сезон, на этого завидного жениха объявят настоящую охоту.
 Сара тоже слышала подобные разговоры. Однако Чарли, по ее мнению, был нелегкой добычей. Она видела, как он ловко спешился и бросил поводья конюху.
 Ветер трепал его модно подстриженные золотистые кудри. Сшитый у лучшего лондонского портного сюртук из дорогого коричневого сукна прекрасно сидел на его ладной фигуре. Широкоплечий, с узкими бедрами, Чарли Моруэллан был хорошо сложен. Под сюртуком на нем была надета белоснежная рубашка из тонкого полотна и темный жилет. Стройные мускулистые ноги графа обтягивали замшевые брюки, заправленные в черные лакированные сапоги. Перед Сарой был образец столичного титулованного аристократа, приехавшего в деревню.
 Сара злилась на себя. Ей не нравилось, что внезапный приезд графа так сильно взволновал ее. Это было смешно и… несправедливо. Чарли, конечно, знал о ее существовании, но никогда не проявлял к ней интереса. С такого расстояния она не могла рассмотреть черты его лица, однако Сара хорошо помнила его. У Чарли была аристократическая внешность. Высокий лоб, классической формы нос, упрямый волевой подбородок, широкие, скулы, большие голубые глаза под тяжелыми веками с длинными густыми ресницами, манящий чувственный рот с выразительными губами, движение которых в один миг изменяло выражение лица.
 Сара изучала его мимику в течение многих лет, но Чарли не замечал ее. Он всегда держался несколько надменно, как и положено богатому аристократу, потомку древних норманнских вождей и викингов. Но несмотря на присущую ему сдержанность и самообладание, в Чарли чувствовался налет авантюризма, непредсказуемости, и это привлекало Сару.
 Сказав что-то конюху, Чарли повернулся и направился к парадному крыльцу. Когда он исчез из поля зрения, Клэри и Глория в один голос вздохнули и отошли от окна.
 – Этот мужчина – предел желаний любой женщины, правда? – мечтательно промолвила Клэри.
 Сара не стала отвечать на этот вопрос, решив, что он риторический.
 – Гертруда Райордан говорила, что в городе Чарли ездит на сказочной паре серых лошадей, – сказала Глория. – Может быть, он привез их в свое поместье? Как вы думаете, мы увидим их?
 Не слушая восторженную болтовню сестер, Сара продолжала смотреть в окно. Она видела, что конюх не стал привязывать лошадь Чарли к коновязи во дворе, а повел ее в сторону конюшни. По всей видимости, визит гостя продлится довольно долго.
 Сара вдруг почему-то вспомнила увещевания сестер, уговаривавших ее поскорее выйти замуж, и у нее бешено заколотилось сердце. В голове Сары мелькнула странная мысль, от которой по спине побежали мурашки.
 – Итак, мой мальчик… – Лорд Коннингем вдруг осекся и смущенно засмеялся. – О, мне, конечно, не следует так называть вас, но я не могу забыть, что знал вас еще ребенком.
 Сидевший в кресле напротив хозяина усадьбы Чарли с улыбкой махнул рукой. Лорд Коннингем был приветливым добродушным человеком, и Чарли было приятно общаться с ним.
 – Что касается меня и моей супруги, – продолжал лорд Коннингем, – то, уверяю вас, мы польщены вашим предложением. Но как отец пяти дочерей, две из которых уже замужем, я должен сказать, что никогда не навязываю им свою волю. Они сами принимают решения, касающиеся их судьбы. Если, вы хотите взять в жены Сару, то вам сначала нужно завоевать ее расположение. Если вы этого добьетесь, то никаких препятствий на пути к осуществлению ваших намерений не будет.
 – Может быть, она проявляет симпатию к кому-нибудь из знакомых джентльменов? – после небольшого колебания спросил Чарли.
 – Нет. – Лорд Коннингем усмехнулся. – Если бы Сара была увлечена кем-нибудь, я бы непременно знал об этом. Сара никогда не была скрытной девушкой. Она наверняка рассказала бы о своих чувствах мне и матери.
 Дверь открылась, и в кабинет вошла леди Коннингем.
 – А, это ты, дорогая! Наконец-то. Я думаю, тебе не нужно представлять Чарли. Он хочет кое-что сообщить нам.
 Чарли встал, чтобы поздороваться с леди Коннингем, умной, хорошо воспитанной дамой, которую он с трудом представлял в роли своей свекрови.
 Через десять минут в спальню Сары постучался лакей и сообщил, что леди Коннингем просит ее срочно спуститься в холл. Чувства Сары пришли в смятение. Она бросилась к зеркалу, чтобы убедиться, что ее платье из тонкой голубой шерсти и кружева на вороте не помялись, а темно-русые волосы, собранные в пучок на затылке, не растрепались. Несколько прядей действительно выбилось из прически, и Сара поправила ее. Она знала, что может столкнуться с Чарли, и ей не хотелось показаться ему неопрятной и неряшливой.
 Впрочем, вряд ли мать поведет ее в ту комнату, в которой лорд Коннингем принимал гостя. Если, конечно, смутные подозрения, закравшиеся в душу Сары, не окажутся верны… От этой мысли ее сердце снова пустилось вскачь. Держась за перила, Сара спустилась по парадной лестнице в вестибюль, чувствуя, как в ней трепещет каждая жилка.
 «Напрасно ты волнуешься, – говорила она сама себе. – Твое предположение невероятно».
 Легкие шаги обутой в туфельки Сары гулко раздавались в вестибюле. Услышав их, из коридора вышла леди Коннингем. Тревожный взгляд Сары тут же скользнул по ее лицу.
 Леди Коннингем улыбнулась.
 – Ты прекрасно выглядишь, – похвалила она дочь, окинув ее оценивающим взглядом с ног до головы. – Опрятно одета и аккуратно причесана.
 Лицо матери просияло, и она, взяв Сару под руку, увлекла ее в коридор.
 Сара была сама не своя от волнения, у нее подкашивались колени, кровь гулко стучала в висках. Пройдя несколько ярдов, они остановились в нише у окна.
 Сжав руку дочери, леди Коннингем посмотрела ей в глаза.
 – Дорогая моя, не буду испытывать твое терпение и сразу перейду к делу. Чарли Моруэллан просит твоей руки.
 Сара едва не лишилась чувств, услышав эту новость. У нее закружилась голова, и она, чтобы не упасть, оперлась на подоконник. Мать с сочувственной улыбкой смотрела на нее.
 – Да, дорогая моя, – продолжала леди Коннингем, – все это так неожиданно. Но ведь тебе уже не раз делали предложения, для тебя эта ситуация не в новинку. Последнее слово, как всегда, за тобой. Мы с твоим отцом не собираемся принуждать тебя к этому браку и поддержим любое твое решение. Но мы советуем тебе серьезно отнестись к предложению Чарли. Восьмой граф Мередит – отличная партия для тебя. Не упусти своего счастья.
 Сара знала, что мать желает ей только добра. Ее темные глаза с нежностью смотрели на дочь.
 – Ты хорошо знаешь семью графа, его дом, его поместье, хотя я понимаю, что ты мало общалась с ним самим – Леди Коннингем сжала обе руки Сары. – Но он для тебя не первый встречный. Девушки нашего круга редко бывают так близко знакомы со своими будущими мужьями. Да, его предложение для нас большая неожиданность, но это приятный сюрприз, настоящий подарок судьбы.
 Мать пыталась прочитать мысли дочери по выражению ее лица, но видела лишь, что Сара в замешательстве.
 – Ну хорошо, – более резким тоном промолвила леди Коннингем и слегка поджала губы, недовольная реакцией дочери. – Ты должна поговорить с ним. Внимательно выслушай его, а потом прими решение.
 Выпустив руки Сары, она отступила от нее на шаг и, снова окинув дочь критическим взглядом, поправила кружева на вороте ее платья.
 – Отлично. Ступай в гостиную, он ждет тебя там. И помни, мы с отцом поддержим любое твое решение. Но прошу тебя, не руби с плеча, подумай хорошенько над предложением Чарли.
 Сара кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Повернувшись, она медленно направилась к двери, ведущей в гостиную.
 Услышав в коридоре легкие шаги, стоявший у окна Чарли повернулся лицом к двери. Через несколько мгновений она распахнулась, и на пороге появилась леди, которая должна была стать его женой. Она была среднего роста, с изящной женственной фигурой. Стройная, тонкая в кости, девушка казалась более высокой, чем была на самом деле. Ее миловидное лицо обрамляли мягкие, отливающие блеском темно-русые волосы. Цвет лица Сары был безупречен, и крошечные веснушки на переносице, на взгляд Чарли, ничуть не портили его. Высокий лоб, прямой нос, красиво изогнутые темные брови, длинные ресницы, розовые губы и мягкий овал подбородка придавали ей особое очарование.
 Чарли поразил ее прямой серьезный взгляд. Несколько мгновений она стояла на пороге, держась за ручку двери. Чарли видел, что Сара чувствует себя не в своей тарелке. Однако, собравшись с духом, она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Сцепив пальцы рук, она приблизилась к гостю.
 Внешне Сара была спокойна и сосредоточенна. Она не ожидала подобного поворота событий. Чарли никогда не проявлял к ней особого интереса. Саре и в голову не могло прийти, что он решит жениться на ней. В последний раз они виделись в ноябре на балу в честь открытия сезона охоты. Он пригласил ее на тур вальса, после танца учтиво побеседовал с ней минут пятнадцать о том о сем, а затем отошел к другим гостям. Вот и все общение.
 Чарли, конечно же, знал, что Сара была неравнодушна к нему. Об этом было несложно догадаться. Одной улыбкой и несколькими словами он мог бы разбудить в ней бурю эмоций заставить ее потерять голову, безумно влюбиться в него. Сара пыталась скрыть ото всех свои чувства, спрятать их за маской спокойствия и безмятежности, но Чарли был слишком опытен в амурных делах и видел ее насквозь.
 Однако он решил, что не станет бередить ей душу. Сара была для него милой девочкой, дочерью соседа, которую он знал с детских лет.
 Поэтому Чарли старался вести себя осторожно и не идти на поводу у своих инстинктов. Он относился к ней так же, как к другим молодым леди.
 Но когда он наконец принял решение жениться, то сразу же вспомнил о ней. Ему не надо было тратить время на размышления. Чарли знал, что самой подходящей кандидатурой для него была Сара Коннингем.
 Остановившись напротив Чарли, Сара устремила на него слегка смущенный взгляд своих васильковых глаз.
 – Добрый день, – промолвила она. К удивлению Чарли, ее голос был ровным и спокойным. – Мама сказала, что вы хотите поговорить со мной.
 Вскинув голову и глядя ему в глаза, Сара терпеливо ждала ответа. Она была по плечо Чарли, и ей было нелегко смотреть ему в лицо.
 Губы Чарли скривились в усмешке. Эта молодая леди отличалась от своих сверстниц. В ней не ощущалось ни суеты, ни жеманства. И еще его удивило то, что она не называла его «лордом Чарлзом». Сара не любила формальностей, и это подкупало Чарли.
 Несмотря на ее внешнее спокойствие, Чарли чувствовал, что Сара была напряжена и настороженна. Ее выдавало учащенное дыхание. И все же ей удавалось справляться со своим волнением, и это не могло не вызывать уважения.
 Чарли вдруг захотелось протянуть руку и дотронуться кончиками пальцев до ее ключицы, до нежной гладкой алебастровой кожи, погладить ее. Однако Чарли подавил в себе это желание. Такое поведение было бы неприличным, в особенности в той ситуации, в которой они сейчас находились.
 – Ваша матушка наверняка сказала вам, что я получил у вашего отца разрешение поговорить с вами с глазу на глаз. Я приехал, чтобы попросить вас оказать мне честь стать моей женой.
 Делая предложение, он мог бы, конечно, наговорить Саре множество банальностей, но зачем? Они давно знали друг друга, хотя их знакомство нельзя было назвать близким. Но сестры Сары дружили с сестрами Чарли, и он не сомневался, что она была прекрасно осведомлена о его привычках, характере и образе жизни.
 Он был уверен, что вел себя правильно, хотя Сара, выслушав его, нахмурилась.
 – Почему ваш выбор пал именно на меня? – спросила она и осеклась, едва сдержавшись, чтобы не задать вертевшиеся у нее на языке вопросы.
 «Почему именно сейчас вы решили сделать это? Что вас подвигло на этот шаг? Почему после стольких лет знакомства вы решили удостоить меня чем-то большим, нежели учтивая улыбка?»
 Она так и не произнесла этих слов, готовых сорваться с ее губ. Глядя в бесстрастное лицо Чарли, Сара поймала себя на мысли, что ей хочется подойти к нему и погрузить пальцы в его роскошные золотистые волосы. Возможно, тогда она найдет ответы на мучившие ее вопросы.
 Она много раз пыталась понять Чарли, но ей никогда не удавалось это. В его присутствии ее чувства приходили в смятение, и у нее перехватывало дыхание от сильного волнения. Когда он находился рядом, Сара была сама не своя. После очередной встречи с ним она перебирала в памяти каждое слово, каждый взгляд, каждый жест, стараясь убедиться в том, что ничем не выдала себя, не показала, как бесконечно дорог ей этот человек, ставший ее навязчивой идеей.
 Сара ничего не могла поделать с собой. С каждым годом ее влечение к Чарли только усиливалось. Она пыталась внушить себе, что все это пустое, что ее безумию пора положить конец, В конце концов Сара пришла к выводу, что ее увлечение нормандским Адонисом-викингом неискоренимо. Она была не виновата в том, что ее тянуло к нему. И он тоже не был виноват. С этими чувствами следовало просто примириться.
 И вот так неожиданно он приехал в их дом и с учтивой улыбкой сделал ей предложение. Чарли хотел жениться на ней!
 Усмешка сошла с лица Чарли, и его выражение смягчилось.
 – Потому что я считаю, что мы с вами прекрасно уживемся. – Помолчав, Чарли добавил: – Я мог бы, конечно, начать сейчас говорить о том, что нас с вами роднит, – о социальном статусе, о наших семьях, о нашем происхождении и воспитании, но вы все это и без меня знаете. И надеюсь, вы понимаете, что мне нужна супруга, графиня.
 Он сделал паузу, и уголки его губ снова дрогнули.
 – Вы будете моей?
  Какой странный, двусмысленный вопрос. Сара пристальнее всмотрелась в серо-голубые глаза графа, которые были светлее ее собственных, васильковых. В ее ушах звучал голос матери: «Подумай хорошенько, прежде чем принять решение».
 На этот раз ей было очень непросто сделать это. Сара привыкла давать вежливые отказы претендентам на ее руку, но теперь перед ней стоял мужчина, к которому она давно испытывала влечение. Впервые в жизни Сара не могла подобрать слов, чтобы ответить своему собеседнику.
 Наконец, тяжело вздохнув, она собралась с духом:
 – Откровенно говоря, я не знаю, что сказать вам. Пока не знаю.
 Его темные, поразительно густые ресницы, дрогнув, на мгновение опустились, прикрыв глаза, а когда он снова взглянул на Сару, она заметила, что он помрачнел.
 – В таком случае я хочу знать, когда вы сможете дать мне ответ?
 Сару охватило раздражение. Она сдерживала себя, опасаясь, что сейчас наговорит Чарли колкостей. Она знала, что за его обаянием скрывалась упрямая, а порой и безжалостная натура. Судя по его реакции, Чарли всерьез был намерен в ближайшее время жениться и в качестве жены рассматривал лишь ее, Сару Коннингем.
 В голосе Чарли звучал скрытый вызов. Он наверняка ожидал, что она сейчас дрогнет, испугается и отступит. Вскинув подбородок, Сара натянуто улыбнулась.
 – Вы же прекрасно знаете, что ваше предложение явилось для меня полной неожиданностью. Я и подумать не могла, что вы примете подобное решение. Ваши слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба, и я сразу же вспомнила о том, что мы плохо знаем друг друга…. – Она жестом остановила Чарли, который хотел что-то сказать. – Да, несмотря на наше длительное знакомство, я знаю вас недостаточно для того, чтобы уверенно сказать «да» или «нет» на ваше предложение…
 Сара замолчала, ожидая возражений с его стороны, но Чарли смотрел на нее, не произнося ни слова. Его губы были крепко сжаты в одну тонкую линию.
 – Я дам вам окончательный ответ только после того, как лучше узнаю вас, – добавила Сара.
 Чарли буравил ее колючим взглядом.
 – Вы хотите, чтобы я добивался вас?
 Его вкрадчивый тон удивил Сару.
 – Вовсе нет. Нам просто нужно больше общаться, чтобы лучше узнать друг друга. – Она помолчала. – Вам это необходимо не меньше, чем мне.
 Последнее замечание Сары удивило Чарли. Усмехнувшись, он кивнул:
 – Хорошо, я согласен.
 Чарли впервые говорил с ней с глазу на глаз на важную тему, а не сыпал ничего не значащими светскими любезностями в гостиной или на балу среди десятков посторонних людей. Его голос звучал так проникновенно, почти интимно, что у Сары защемило сердце.
 Она с трудом уняла охватившую ее дрожь. Низкий голос Чарли проникал в глубину ее души. Сара хотела отойти от него на безопасное расстояние, но решила, что это было бы малодушием с ее стороны.
 Жертва, бегущая от хищника, провоцирует его на еще большую агрессию. Сара почувствовала, что у нее пересохло во рту.
 Склонив голову, Чарли испытующе смотрел на нее.
 – И сколько времени, по вашему мнению, потребуется нам, чтобы лучше узнать друг друга?
 Сара внутренне содрогнулась, заметив хищный блеск в глубине его серо-голубых глаз. Чарли откровенно рассматривал ее, оценивая как сексуальный объект. Сара сделала над собой неимоверное усилие, чтобы не отпрянуть от него. Нет, она не покажет ему своей слабости. Ей нужно было во что бы то ни стало с достоинством выдержать эту проверку. Если она сейчас дрогнет и попытается убежать, то Чарли воспримет ее поведение как вызов.
 А Сара не была уверена, что сможет выстоять, если дело дойдет до открытого противостояния. Ей может не хватить сил для сопротивления человеку, к которому ее всегда тянуло.
 – Думаю, нам хватит одного-двух месяцев.
 Желваки заходили на скулах Чарли.
 – Даю вам неделю.
 Сара прищурилась.
 – Это невозможно. Четыре недели.
 – Две недели, это мое последнее слово.
 О, как было бы здорово, если бы Сара могла возразить ему и отстоять свою точку зрения! Но у нее не было сил спорить с ним, и она, поджав губы, кивнула:
 – Хорошо, через две недели я скажу вам «да» или «нет».
 Однако Чарли, не шелохнувшись, продолжал гипнотизировать ее своим пронзительным взглядом.
 – Я протестую, – заявил он. Его взгляд скользнул вниз по ее фигуре, а глубокий голос стал еще более проникновенным. – В ответ на мое согласие ухаживать за вами в течение двух недель вы тоже должны пойти на уступки. Обещайте, что примете мое предложение и мы поженимся через неделю, получив специальное разрешение на вступление в брак.
 Сара провела кончиком языка по пересохшим губам. Она хотела что-то сказать, но Чарли не дал ей возможности сделать это.
 – Вы согласны? – приблизившись к ней еще на шаг, спросил он.
 У Сары перехватило дыхание.
 – Хорошо, – выдавила она из себя. – Если я соглашусь выйти за вас замуж, мы поженимся, получив специальное разрешение на вступление в брак.
 Он улыбнулся, и Сара подумала, что для нее было бы все же лучше убежать из этой комнаты, махнув рукой на последствия. Она попыталась отпрянуть от него, но он заключил ее в объятия, из которых Сара не смогла бы вырваться, если бы даже этого захотела.
 – Я буду ухаживать за вами в течение двух ближайших недель, – напомнил он.
 Положив ладони на его предплечья, Сара запрокинула голову, чтобы видеть его глаза.
 – Ну и что из этого?
 Чарли улыбнулся:
 – А то, что я уже начал это делать.
 И, наклонившись, он припал к ее губам.




 Глава 2


 Сара и раньше целовалась с молодыми людьми. Но ее прежний опыт не шел ни в какое сравнение с тем, что она пережила в тот момент, когда губы Чарли коснулись ее губ.
 Никогда прежде у нее так сильно не кружилась голова и не путались мысли. Через пару мгновений она вообще погрузилась в полузабытье. Волна острых чувств и ощущений накатила на нее. Губы Чарли были теплыми и настойчивыми, и от их дерзкого напора по спине Сары побежали мурашки. Она не ожидала от себя такой, бурной реакции на простой невинный поцелуй.
 Чарли видел, в каком состоянии она находилась. Он понимал, что его поцелуй заворожил ее, лишил способности ясно мыслить. Сара явно потеряла контроль над собой. Именно этого Чарли и добивался.
 Но, как ни странно, достигнув своей цели, он с трудом заставил себя прервать поцелуй, доставлявший ему огромное наслаждение. Ему было непросто оторваться от ее розовых губ, оказавшихся на удивление сочными и соблазнительными.
 От Сары веяло свежестью и утонченностью… Подняв наконец, голову, и заглянув ей в глаза, он вдруг подумал, что, возможно, именно, такой вкус имеет невинность. В нем внезапно проснулось желание.
 Подавив его, Чарли выпустил теплую, разомлевшую в его объятиях Сару из рук, и на его губах заиграла чарующая улыбка.
 – Надеюсь, мы увидимся сегодня вечером у леди Финсбери, – промолвил он, – и продолжим ближе знакомиться друг с другом.
 Проведя пальцем по ее щеке, Чарли поклонился и вышел из комнаты – от греха подальше. Он не знал, куда еще его могла завести внезапно вспыхнувшая страсть. Теперь он не сомневался, что сделал правильный выбор. Сара Коннингем являлась именно той женщиной, которая была ему нужна.
 Вечером того же дня они действительно снова встретились в гостиной леди Финсбери. Как только ее потенциальный жених появился на пороге, Сара устремила на него взор. Высокий, поразительно красивый, он был одет с небрежной элегантностью в коричневый сюртук, жилет в золотистую полоску и рубашку из тонкого полотна цвета слоновой кости. Поклонившись с неподражаемым изяществом, он поцеловал руку хозяйке дома и, сделав ей с улыбкой несколько комплиментов, прошел в глубину комнаты.
 Сегодня днем, после отъезда Чарли из Коннингем-Мэнора, Сара, придя немного в себя, направилась в кабинет отца. Родители ждали ее там. Сара без обиняков рассказала им о том решении, к которому они с Чарли пришли. Родители явно обрадовались, услышав ее объяснения, хотя в душе надеялись на более быстрый и благополучный исход дела. Но их утешало то, что Сара по крайней мере не сказала Чарли «нет». Это было уже хорошо.
 Лица родителей озарились улыбкой. Они были уверены, что, лучше узнав Чарли, их дочь согласится стать его женой. Их оптимизм, по-видимому, был оправданным. Во всяком случае, Сара пришла к такому выводу, наблюдая за Чарли, который лавировал между гостями. У него была мягкая грациозная походка. Гости, съехавшиеся в дом леди Финсбери, были хорошо знакомы между собой, и Чарли время от времени останавливался, чтобы поздороваться с кем-нибудь и обменяться любезностями. Тем не менее он упорно продвигался туда, где сидела Сара. Глядя на него, она вынуждена была признать, что Чарли выглядел безупречно.
 И тем не менее Сара не жалела, что настояла на двухнедельном периоде ухаживаний. Она хотела убедиться в том, что Чарли сможет сделать ее счастливой, что он сумеет дать ей то, без чего она не мыслила семейной жизни. Ради своего будущего, ради осуществления своей заветной мечты она обязана была выяснить, способен ли Чарли полюбить её. Сара отказала очень многим джентльменам и теперь боялась ошибиться, пойдя на поводу у своих чувств.
 Стоя в группе гостей у окна и делая вид, что внимательно слушает их болтовню, Сара краем глаза следила за приближающимся к ней Чарли. Остановившись рядом с девушкой в нежно-розовом платье, Чарли перекинулся с ней несколькими фразами, и у Сары упало сердце. Это была ее сестра Клэри.
 Сара уговорила родителей держать в тайне цель визита Чарлза Моруэллана в их дом до тех пор, пока она не примет окончательное решение. Поэтому ни Клэри, ни Глория не знали, что красавец граф сватается к их старшей сестре.
 Рассмеявшись над какой-то шуткой, Чарли отошел от Клэри. Через минуту он уже был рядом с Сарой. Поклонившись, он взял ее руку и заглянул ей в глаза.
 – Добрый вечер, Чарли, – сказала она. Они стояли в окружении хорошо знакомых им людей, и Сара опустила обращение «лорд». Понизив голос, Сара заметила: – Леди Финсбери, по-моему, страшно рада своему везению.
 Чарли легонько пожал руку Сары, а затем выпустил ее из своих пальцев.
 – Я не такой уж редкий гость на званых вечерах. Сегодня я приехал сюда, чтобы увидеться с одной молодой леди.
 Сара поняла, что речь шла о ней. Она терпеливо ждала, пока Чарли поздоровается с окружавшими ее леди и джентльменами.
 Сара заметила, что с ней произошла перемена. Она больше не задыхалась от робости при виде Чарли. Возможно, все дело было в том, что теперь она внимательно наблюдала за ним, пытаясь понять и оценить его. Однако когда он взял ее за руку, её охватило прежнее волнение.
 Но Саре удалось справиться с собой.
 Поговорив немного со своими знакомыми, Чарли отвел Сару в сторонку, чтобы они могли свободно побеседовать.
 – А ваши родственники знают о… ваших намерениях? – спросила Сара, глядя куда-то мимо него.
 Проследив за ее взглядом, Чарли выяснил, что Сара смотрит на его мать, Серену, сестру Августу и брата Джереми, которые только что вошли в гостиную и теперь здоровались с хозяйкой дома.
 – Нет, – ответил он. – Я сам принимаю решения. Если они проведают о том, что я сделал вам предложение, это осложнит нашу с вами задачу лучше узнать друг друга. Впрочем, они не слепые и скоро сами обо всем догадаются. Насколько я понял, ваши сестры тоже пока ничего не знают о нас?
 – Если бы им сообщили о том, что вы собрались жениться на мне, Клэри весь вечер не отходила бы от вас.
 – В таком случае нам надо хранить наши планы в строжайшей тайне, иначе нам не дадут возможности побыть наедине. – Чарли огляделся в гостиной: – О, я вижу, что сейчас начнутся танцы. Разрешите вас пригласить!
 Зазвучали начальные такты котильона, и Чарли предложил Саре взять его под руку. Он, конечно, предпочел бы закружиться с ней в вальсе, но и этот танец Чарли не желал пропускать. Ему было бы неприятно видеть, что Сара танцует с другим кавалером. Сара молча взяла его под руку, и они двинулись через толпу гостей в столовую, которую сегодня освободили для танцев.
 Чарли был не совсем доволен сложившейся ситуацией. Сара спутала его планы. Ее отказ дать согласие на брак привел его в замешательство.
 Он не ожидал, что Сара проявит характер. В ней, несмотря на ее внешнюю хрупкость, ощущалась сила. Она чувствовалась даже сейчас, и Чарли не мог игнорировать это.
 Они встали в шеренгу вместе с другими парами, лицом друг к другу, сцепив вытянутые руки. Музыка зазвучала громче, и пары начали танцевать, сходясь, расходясь и кружась. Внимание Чарли было сосредоточено на Саре, он не спускал глаз с ее лица, с ее грациозной фигуры. Она была очаровательна. Женственные формы ее тела казались Чарли соблазнительными, несмотря на сдержанность и даже некоторую суровость ее манер. А возможно, как раз благодаря им.
 Чарли ловил взгляды Сары, и у него было такое чувство; словно ее васильковые глаза смотрят прямо ему в душу.
 Двигаясь в такт музыке, выполняя причудливые шаги и повороты котильона, они оба чувствовали, как в них нарастает напряжение. И когда их взгляды снова встретились, между ними внезапно вспыхнула искра, заронив в их души огонь желания.
 Когда Чарли снова взял руку Сары и их пальцы переплелись, он понял, что попал в прочные сети, из которых ему уже не выбраться. Он закружился вокруг нее, чувствуя, как бешено колотится его сердце и учащенно бьется пульс. Он видел, что в ее глазах тоже горит огонь страсти.
 Чарли отвел взгляд в сторону и глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Его неудержимо тянуло к Саре, в этом теперь не было никакого сомнения, Чарли и не подозревал, что нежелание Сары с ходу принять его предложение сыграет с ним такую злую шутку. Его прежнее безразличие к этой девушке неожиданно сменилось сильным влечением. Чарли и представить себе не мог, что с ним произойдет нечто подобное.
 Он убеждал себя в том, что его внезапно вспыхнувший интерес к Саре – временное явление. Всему виной был азарт охотника, преследующего свою жертву. Его очаровывал вкус невинности, который он жаждал снова ощутить. Но как только Сара даст согласие на брак и Чарли поймет, что эта женщина отныне принадлежит ему, он утратит к ней интерес, ее обаяние в его глазах поблекнет. Однако до этого времени надо было еще дожить…
 Танец закончился, и Сара присела перед своим кавалером в глубоком реверансе. Чарли помог ей выпрямиться, и они на несколько мгновений замерли, ощущая близость друг друга. Сара подняла на него свои широко распахнутые васильковые глаза, и Чарли едва не утонул в них. Его охватило желание поцеловать ее, но на этот раз более пылко, более жадно, более требовательно. Окружающий мир на несколько секунд перестал существовать для них.
 Взгляд Сары скользнул по лицу Чарли и остановился на его губах. Ее собственные губы разомкнулись.
 Они стояли, замерев, посреди комнаты, в окружении многочисленных гостей, которые пришли бы в восторг, если бы на этом вечере произошел какой-нибудь небольшой скандальчик. Нет, Чарли не хотел давать повод для сплетен.
 Стиснув зубы, он заставил себя отступить на шаг от Сары. Она на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки и потупила взор.
 Предложив ей взять его под руку, Чарли обвел нетерпеливым взглядом помещение. Ему нужно было найти укромный уголок, где они могли бы остаться наедине. Сара, несомненно, тоже хотела этого, хотя у них были разные цели. Она стремилась лучше узнать его, а он жаждал поцеловать ее, заключив в крепкие объятия.
 Однако у леди Финсбери был довольно небольшой усадебный дом. На улице шел дождь, поэтому они не могли выйти в сад. Взглянув на Сару, Чарли увидел, что она тоже недовольна, создавшимся положением.
 – Это место, к сожалению, не подходит для наших целей, – заметил Чарли. – Если я заеду к вам завтра утром, вы примете меня?
 Прежде чем, кивнуть, она на мгновение задумалась.
 – Да.
 – Хорошо. В таком случае мы сможем провести вместе весь день.
 На следующее утро Чарли приехал в Коннингем-.Мэнор и пригласил Сару покататься в его коляске, запряженной парой прекрасных серых лошадей, К счастью, Клэри и Глории не было дома. Они ушли на прогулку вместе с Твиттерс. Сара была рада, что сестры не видели ни лошадей, ни Чарли, ни того, как он буквально умыкнул ее из дома, посадил в свою открытую коляску, вскочил в нее сам и, взмахнув кнутом, умчался вместе с Сарой со двора так быстро, словно это был побег.
 Кутаясь в теплую зеленую ротонду, Сара представляла, что они – влюбленные, убежавшие из дома от родителей, которые были против их союза, и от общества с его ханжескими установлениями.
 Выехав на дорогу, Чарли повернул лошадей на север. Сара вопросительно взглянула на него. Он выглядел очень импозантно в своем пальто с пелериной. Чарли ловко управлялся с кнутом, сжимая в левой руке поводья.
 – Куда мы едем?
 – В Уотчет. У меня там дела, мне принадлежит несколько больших складов и доков в этом городке. Я договорился встретиться сегодня со своим агентом, чтобы кое-что обсудить. Это не займет много времени. А потом мы могли бы прогуляться, пообедать в гостинице и, быть может, если позволит погода, покататься по морю.
 Сара взглянула на него круглыми от изумления глазами:
 – Вы сами правите судном?
 – У меня есть небольшая одномачтовая лодка. Я могу в одиночку справиться с ее управлением. Во всяком случае, я частенько выхожу на ней в море один, хотя она может вместить трех человек. Лодка стоит у причала в Уотчете.
 Сара представила, как Чарли в одиночку борется со стихией среди огромных волн, как штормовой ветер рвет парус его лодки, и ей стало не по себе. Уотчет был одним из многочисленных небольших портов, расположенных на южном побережье.
 – Я давно не совершала морских прогулок, – призналась она. – Но в детстве я ходила под парусом и знаю, как править лодкой.
 Его губы изогнулись в улыбке.
 – Отлично. Вы будете моим матросом.
 При въезде в деревушку Кроуком Чарли осадил лошадей, и они замедлили свой бег. Но когда коляска миновала последний дом, Чарли снова пустил их во всю прыть. Лошади весело мчались по безлюдной дороге.
 – А чем вы занимаетесь в Лондоне? Как вы проводите время? Я имею в виду не балы и званые вечера. Мне хочется знать, что вы обычно делаете днем. Алатея как-то говорила, что у вас с Габриэлем есть общие интересы.
 Чарли кивнул, не сводя глаз с дороги и продолжая править упряжкой.
 – Незадолго до свадьбы Алатеи и Габриэля я заинтересовался сферой финансов. Этот мир увлек меня, и Габриэль вызвался помочь мне разобраться в тонкостях банковского дела. Теперь я чувствую себя в этой области как рыба в воде.
 К собственному удивлению, Чарли начал во всех подробностях рассказывать Саре о своих текущих. делах, об их сложности, о выгодных вложениях и новых увлекательных финансовых проектах, которые в конечном счете приносили пользу всему обществу. Наверное, Чарли отнесся всерьез к ее расспросам потому, что она интересовалась его делами не из вежливости. Сара действительно хотела знать, чем он занимается, чтобы лучше понять его.
 – Большую часть денег я вкладываю в ценные бумаги. Но это не требует от меня напряжения ума или каких-то особых усилий. А вот создание новых предприятий по-настоящему увлекает меня. Инвестиции в эту область быстро окупаются и приносят не только большую прибыль, но и моральное удовлетворение.
 – Но новые проекты всегда сопряжены с большим риском. Вас, наверное, манит опасность? Вам нравится преодолевать трудности, встающие на вашем пути?
 Чарли искоса взглянул на нее и, кивнув, снова сосредоточил все свое внимание на дороге. Сара попала в точку, и это немного испугало Чарли. Неужели она видит его насквозь?
 Впрочем, если она станет его женой, взаимопонимание пойдет на пользу их семье.
 Они миновали деревушку Уиллитон и за поворотом дороги увидели порт Уотчет.
 Это был шумный маленький городок, здания которого концентрировались вокруг доков и причалов. В порту всегда кипела жизнь. За доками располагались рады складов и пакгаузов. Это были старые строения, но их до сих пор использовали и содержали в хорошем состоянии.
 В западном предместье города недалеко от прибрежных скал, находился участок земли, который сейчас расчищали и выравнивали под новые склады. Как оказалось, Чарли вложил деньги в их строительство.
 – Интересно, к какому разряду вы отнесете эти инвестиции? – промолвила Сара. – К разряду безопасных, надежных, но скучных или к разряду рискованных, но увлекательных?
 Чарли усмехнулся.
 – К тем и другим. В Тонтоне и Веллингтоне быстрыми темпами развивается промышленность, строятся новые фабрики и заводы. А это значит, что у порта Уотчет большое будущее. Ближайший находится к западу отсюда в Майнхеде. Это не очень далеко, но скалы делают этот порт труднодоступным. – Чарли взглянул на серовато-зеленые воды Бристольского залива. – Уотчет будет расти и развиваться. Это вопрос времени. Риск состоит в том, что можно ошибиться в расчетах. Долговременные инвестиции надо делать с оглядкой, так чтобы они гарантировали прибыль.
 Дорога, по которой ехала их коляска, постепенно шла под уклон. Спуск к морю был пологим, удобным для тяжелых, груженных рулонами ткани и тюками с овечьей шерстью телег, направляющихся в порт. А там их загружали с торговых судов бочками с вином и древесиной.
 Оглядевшись по сторонам и убедившись, что на дороге нет других экипажей, Чарли щелкнул кнутом и пустил лошадей во весь опор.
 Въехав в город, они направились в гостиницу. Здесь Чарли попросил старшего конюха, с которым был хорошо знаком, позаботиться о лошадях, а сам повел Сару по Хай-стрит к порту.
 Во время экскурсии по докам и причалам Уотчета Сара многое узнала. В одной из контор Чарли встретился со своим человеком. Они обсудили вопросы отгрузки, хранения и доставки товаров. Сара слушала их разговор, сидя в удобном кресле.
 Агента звали мистер Джонс, он контролировал работу принадлежавших Чарли складов в порту. Судя по всему, Чарли был доволен его работой.
 – А теперь взгляните вот на это, – сказал Джонс и положил перед Чарли листок бумаги с цифрами. – Это расчеты рентабельности одного нового склада. Затраты на строительство и содержание помещения, как вы видите, окупятся через год после начала эксплуатации.
 Чарли пробежал глазами колонки цифр, а затем засыпал агента вопросами.
 Сара внимательно слушала мужчин. Чарли уже, по существу, ввел ее в курс дела, и она сама могла оценить степень риска и выгодность нового проекта.
 Через десять минут они покинули контору Джонса. Выйдя на улицу, Сара с улыбкой взяла Чарли под руку. Она знала, что ее появление в конторе вместе с графом наделает много шума среди работников, хорошо знавших Чарли.
 Миновав главный причал, они направились вдоль берега на запад. С моря дул холодный, пропахший солью ветер, в небе кружились чайки, издававшие пронзительные крики, от которых закладывало уши. Повернув на идущую вверх мощенную булыжником улочку, они прошли между двумя старыми складами с почерневшими от времени и непогоды стенами и оказались на ровном каменистом участке земли, за которым возвышались скалы.
 Площадка была размечена под строительство вбитыми в землю колышками, между которыми были натянуты веревки. Пройдя по ней, они остановились и огляделись вокруг. Справа от них город лежал как на ладони. Впереди располагался новый западный док, тянувшийся до самого залива.
 – На этой площадке я собираюсь построить новый склад, – сказал Чарли. – Что выдумаете по этому поводу?
 Поправив выбившуюся из прически прядку волос, которые трепал ветер, Сара осмотрелась вокруг. Она вспомнила расчеты, представленные Джонсом.
 – На вашем месте я бы построила сразу два склада. Или один, но с площадью вдвое больше обычной. У меня, конечно, нет опыта в подобных делах, но, судя по всему, поток товаров и грузов, следующих через Уотчет, в ближайшее время возрастет в два-три раза, а это значит, что ваши склады не будут пустовать.
 Чарли усмехнулся.
 – Да, вы правы. – Он смерил площадку взглядом. – Я уже собирался разместить здесь два склада, чтобы не подвергаться чрезмерному риску. Ожидаемый объем грузов не даст им простаивать. Не будем слишком алчными: двух складов будет вполне достаточно.
 Сара просияла, услышав эти слова.
 – А кому принадлежит этот участок земли? – спросила она.
 – Мне. Я купил его несколько лет назад.
 Погуляв еще немного по площадке, они отправились назад на постоялый двор. По дороге Чарли и Сара любовались морскими далями и видами гавани, в которой стояло множество кораблей под разными флагами. Вокруг кипела работа, шла погрузка и разгрузка судов.
 Вернувшись в гостиницу, они решили пообедать, где их приветствовал хозяин заведения, который был знаком и с Чарли, и с Сарой. Он лез из кожи вон, чтобы угодить знатным клиентам. Их посадили за столик, стоявший в укромном уголке у окна, из которого открывался вид на гавань.
 Им подали превосходный обед. Сара думала, что они не найдут подходящую тему для разговора за столом, но Чарли стал расспрашивать ее о соседях по поместью и недавних событиях. Время пролетело удивительно быстро. И только выйдя из-за стола, Сара поняла, что Чарли хотел освежить в памяти все, что было связано с жизнью в деревне. В течение последних десяти лет он редко наведывался в поместье, предпочитая жить в Лондоне.
 Выйдя из гостиницы, они остановились на широком крыльце и взглянули на море. Сильный ветер утих, и теперь на побережье дул легкий бриз, поднимавший невысокие волны. Между облаков проглянуло солнце, окрасив ландшафт в золотистые тона и разогнав утреннюю прохладу.
 – Вы храбрая женщина? – спросил Чарли.
 – Надеюсь. Где ваша лодка?
 Он повел ее к причалу, расположенному в восточной части порта за доками. Его лодка была пришвартована к одному из пирсов. Взглянув на ярко окрашенные борта и крепкую корму, Сара поняла, что судно находится в отличном состоянии.
 Она помогла Чарли отдать швартовы и поднять парус. По блеску в его глазах Сара поняла, что море является его страстью. Он очень ловко отчалил от пирса и направил лодку в глубину залива, на открытое водное пространство. Его точные, выверенные движения свидетельствовали о том, что он часто выходит в море или, вернее, раньше выходил. В последние годы ему вряд ли удавалось ходить под парусом.
 Сидя на корме, Сара наблюдала, как он ловко управляется с румпелем. Ветер трепал его золотистые локоны. Видя это, Сара боялась подумать, во что превратилась ее собственная прическа. Она отправилась из дома без головного убора.
 – В Лондоне, наверное, вам очень не хватает таких морских прогулок?
 Он устремил на нее взгляд серо-голубых глаз, которые теперь утратили голубоватый оттенок.
 – Да.
 Ветер относил в сторону звук его, голоса. Продолжая править лодкой, Чарли наклонился ближе к Саре, и она тоже придвинулась к нему, чтобы лучше слышать, что он говорит.
 – Я обожаю это чувство свободы, когда ветер наполняет паруса и лодка быстро скользит на волнам. В такие минуты ты ощущаешь власть над стихией, которая, впрочем, в любой момент может выйти из-под твоего контроля. Каждый такой день является для меня настоящим блаженством. – Он взглянул ей в глаза. – Словно улыбка богов.
 Сара улыбнулась, убирая с лица выбившиеся из прически пряди волос. Чарли повернул румпель, и лодка изменила направление движения. Теперь она шла еще быстрее. Откинувшись на спинку своего сиденья, Сара взглянула на бегущие по небу облака и засмеялась от счастья. В этот момент в борт ударила большая волна, и лодка содрогнулась. Однако боги продолжали улыбаться им.
 Время от времени Сара ловила себя на том, что не сводит глаз с Чарли и при этом на ее губах играет блаженная улыбка. Она любовалась им, его трепещущими на ветру волосами, его глазами, которые он щурил, когда в него летели брызги, его мощными плечами и сильными руками, которыми он сжимал румпель. Сегодня он действительно был похож на древнего викинга.
 Сара заметила, что Чарли тоже тайком наблюдает за ней. Когда она встала, чтобы направить парус, его взгляд скользнул по ее фигуре, останавливаясь то на груди, то на бедрах. Он смотрел на нее по-хозяйски, как на свою собственность. Почувствовав его цепкий взгляд на себе, Сара затрепетала. У нее замирало сердце всякий раз, когда он отдавал ей команды.
 К счастью, Чарли, казалось, не замечал, в каком состоянии она находилась.
 Они быстро нашли взаимопонимание, управляя лодкой, Сара споро выполняла команды Чарли, то приспуская паруса, то снова натягивая канат с помощью блока. Она ловко пригибалась, ныряя под рею, и ни разу не задела ее головой.
 Когда Чарли направил лодку назад к пирсу, Сара почувствовала физическую усталость. Однако несмотря на это, у нее было приподнятое настроение. Хотя во время морской прогулки они мало разговаривали, она узнала о Чарли кое-что новое и была поражена сделанными ею сегодня открытиями.
 Сидя в лодке, быстро приближавшейся к причалу, Сара взглянула на берег и заметила, что на земельном участке, на котором Чарли собирался строить склады, стоят два человека. Приставив ладонь козырьком колбу, она пристальнее вгляделась в них.
 – Кто-то осматривает ваш участок земли, – сообщила она.
 Чарли проследил за ее взглядом и нахмурился. Один из мужчин, светловолосый человек средних лет, судя по одежде, был джентльменом.
 – Вы знаете этого господина? – спросил он.
 – Нет, джентльмена я вижу впервые, он не местный. А рядом с ним стоит Скиллинг, агент по продаже земельных участков.
 Чарли повернулся лицом к пирсу, собираясь пришвартовать лодку.
 – Я купил этот участок при посредничестве Скиллинга, поэтому он прекрасно знает, что земля принадлежит мне.
 – Может быть, этот джентльмен тоже собирается строить склады, – предположила Сара, пожав плечами.
 Чарли, прищурившись, снова взглянул на таинственного незнакомца, который вместе со Скиллингом, повернувшись, направился в сторону города.
 – Возможно.
 Он решил расспросить Скиллинга об этом джентльмене. Чарли интересовали личность и намерения незнакомца, который, по словам Сары, не был местным жителем. Если таинственный джентльмен был его конкурентом, Чарли следовало знать о нем все.
 К сожалению, сейчас у Чарли не было времени для того, чтобы встретиться и поговорить со Скиллингом. Солнце уже стояло низко над горизонтом. Ему нужно было успеть отвезти Сару домой до того, как начнет смеркаться.
 Выпрыгнув из лодки на пирс, он крепко привязал свое суденышко к причалу. Сара свернула парус и, закрепив его, протянула руки к Чарли. Он подхватил ее как пушинку и, на мгновение прижав к себе, поставил на землю. Огонь желания вспыхнул в его крови, когда он ощутил прикосновение ее мягкого женственного тела.
 Чарли охватило желание прижать Сару к себе и впиться в ее губы жадным поцелуем. Сила этого желания поразила его, он едва сумел укротить бурю вспыхнувших в нем чувств.
 Не замечая, что творится в его душе, охваченная безмятежной радостью, Сара звонко рассмеялась, и Чарли натянуто улыбнулся, глядя в ее лучистые глаза. Он не мог позволить себе поцеловать ее на глазах у снующих вокруг людей.
 Стиснув зубы, Чарли взял себя в руки.
 – Пойдемте, – хрипловатым голосом промолвил он, – нам пора возвращаться в поместье.
 На следующий день, в воскресенье, Чарли, как обычно, поехал на утреннюю службу в церковь деревушки Кумб-Флори вместе со своими родственниками, которые жили в Моруэллан-Парке с матерью, братом и младшей сестрой Августой.
 Три старшие сестры – Алатея, Мэри и Алиса – были замужем и жили отдельно. Правда, Алатея, вышедшая замуж за Габриэля Кинстера, жила поблизости от Моруэллан-Парка, в поместье Касли. Однако она посещала церковь, находившуюся неподалеку от имения мужа. Этот факт радовал Чарли. У Алатеи был зоркий глаз, она пристально следила за жизнью брата, отстаивая его интересы. Во многом благодаря ее усилиям поместье, которое унаследовал Чарли, находилось в хорошем состоянии. Алатея заботилась о благополучии семьи и рода Мередитов. Поэтому она наверняка заметила бы изменения, произошедшие в жизни Чарли.
 Но Чарли не желал пока привлекать внимание к себе и Саре.
 Сидя в церкви в первом ряду слева от прохода на резной деревянной скамье, которую всегда занимали Моруэлланы, он вполуха слушал проповедь. Краем глаза Чарли видел Сару, сидевшую на скамье Коннингемов, которая стояла в первом ряду справа от прохода.
 Когда Чарли проходил мимо, ведя под руку мать, Сара учтиво улыбнулась ему. Он тоже выдавил улыбку, хотя ему было совсем не весело.
 Вчера ему так и не удалось поцеловать ее.
 Он надеялся, что они хотя бы на несколько минут останутся наедине, когда Сара пойдет провожать его до двери. И тогда он улучит момент и заключит ее в крепкие объятия. Но когда они вернулись в Коннингем-Мэнор, им навстречу из дома выбежали сестры Сары. Они засыпали Чарли вопросами, разглядывая его серых лошадей. От его внимания не ускользнули странные взгляды, которые они при этом искоса бросали на него и Сару.
 Наконец служба закончилась. Чарли встал и повел свою мать к выходу из церкви. За ними следовала толпа других прихожан, среди которых были и Коннингемы. Возможно, ему удастся поговорить с Сарой на церковном дворе.
 Но церковь Кумб-Флори посещало много местных дворян, и Чарли с матерью на каждом шагу останавливались перекинуться с ними парой слов. Чарли в последнее время редко приезжал в поместье, и поэтому теперь был нарасхват. Все стремились поболтать с ним.
 Стараясь скрыть раздражение, Чарли учтиво побеседовал с сэром Уолтером Крискомбом об особенностях охоты на лис, а с Генри Уоллисом о состоянии дорог в графстве. Но даже рассуждая о качестве щебеночного покрытия, он краем глаза следил за Сарой. Она стояла в ярде от него. Напрягая слух, Чарли пытался расслышать, о чем она беседовала с миссис Данклифф, женой священника.
 Они вели разговор о помощи сиротскому приюту в Кроукоме. Чарли снова заметил, с каким уважением окружающие относятся к его будущей невесте. Впервые это бросилось ему в глаза на званом вечере в доме леди Финсбери. Молодые леди и джентльмены, с которыми она беседовала в перерыве между танцами, внимательно прислушивались к ее мнению. Чарли видел, что сверстники высоко ценят ее за ум и сдержанность.
 Судя по тону миссис Данклифф, старшее поколение тоже с большим уважением относилось к Саре, считая ее мудрой не по годам. Несмотря на ее молодость и статус незамужней девушки, с ней обсуждали важные для прихожан вопросы, интересуясь ее точкой зрения.
 Став графиней, Сара, несомненно, укрепит свое положение в обществе. Почет, которым ее окружат в свете, возникнет не на пустом месте.
 Простившись наконец с Генри Уоллисом, Чарли повернулся, собираясь подойти к Саре, но увидел, что ее отец уже повел свое семейство к ожидавшим их экипажам.
 – До скорой встречи, Чарли! – обернувшись, крикнул ему лорд Коннингем.
 Сара и ее близкие были приглашены сегодня на ленч в Моруэллан-Парк.
 Чарли заставил себя улыбнуться. Сев в экипаж, Сара бросила на него сочувственный взгляд. Она хорошо понимала досаду Чарли. Поклонившись, он поспешил к своим родственникам, чтобы вместе с ними тоже отправиться в Моруэллан-Парк.
 Сара удобно расположилась в уютном кресле в гостиной усадебного дома Моруэлланов.
 Коннингемы получили письмо с приглашением вчера, когда Сара уехала на прогулку с Чарли. Но в том, что оно пришло накануне того дня, когда должен был состояться званый завтрак, не было ничего необычного. Моруэлланы и Коннингемы часто ездили друг к другу на воскресный ленч после, утренней службы в церкви. Матери Сары и Чарли являлись ровесницами, их дети были примерно одного возраста и нередко играли вместе, поскольку семьи жили по соседству.
 Взглянув на Серену, сидевшую вместе с ее родителями у горевшего камина и обсуждавшую с ними последний светский скандал, Сара подумала, что мать Чарли, наверное, уже все знает о ней и своем сыне. Или, во всяком случае, догадывается о его намерениях. Недаром Серена время от времени бросала на нее ободряющие взгляды и с многозначительным видом поздоровалась при встрече, сильнее обычного сжав пальцы будущей невестки.
 Судя по всему, Серена одобряла выбор сына. Это было понятно без слов. То, что мать Чарли была расположена к ней, не могло не радовать Сару. Но прежде чём принять окончательное решение, она должна была убедиться в том, что Чарли способен полюбить ее.
 За последние несколько дней Сара многое узнала о нем, но главный вопрос, ответ на который она хотела во что бы то ни стало получить, все еще оставался открытым.
 – Сара! – окликнула ее Клэри. – Мы хотим прогуляться вдоль озера. Ты пойдешь с нами?
 Улыбнувшись, она покачала головой, и ее сестры вместе с Августой, которая была на год старше Клэри и уже выезжала в свет, вышли в сад через двустворчатую застекленную дверь гостиной, ведущую на террасу. Джереми в это время в дальнем конце комнаты мучил Чарли каким-то нудным разговором. Но, увидев, что девушки вышли из гостиной, он усмехнулся и, что-то быстро сказав старшему брату, бросился вслед за ними.
 Взглянув на свою мать и Моруэлланов, увлеченно беседовавших у камина, Чарли направился к Саре. Подойдя к ней, он протянул руку:
 – Пойдемте тоже выйдем на воздух.
 Подняв свои васильковые глаза, Сара внимательно посмотрела на него. Она была уверена, что он не собирается присоединяться к компании сестер, и догадывалась, зачем именно Чарли приглашает ее на прогулку. Подав свою руку, она встала.
 – И куда же мы пойдем? – спросила она, стараясь сохранять спокойствие.
 Он показал рукой на застекленные двери:
 – Сначала на террасу, а там посмотрим.
 Не оборачиваясь – Сара не хотела видеть устремленные на нее, исполненные надежды взгляды родителей, – она направилась вместе с Чарли к двустворчатым дверям. Выйдя на воздух, Сара запахнула на груди теплую шаль и, взяв Чарли под руку, стала прогуливаться с ним по мощенной каменными плитами открытой террасе.
 – В отличие от других дам вы, похоже, не слишком любите светские развлечения, – заметил он.
 Сара пожала плечами.
 – Я продолжаю выезжать в свет. Но восторг от первых балов уже прошел. Наши домашние вечеринки порой вызывают у меня больше приятных эмоций, чем светские рауты. За внешним блеском часто скрывается пустота. Меня убивает бесцельное времяпрепровождение.
 Чарли удивленно поднял брови, но промолчал. Они повернули за угол и продолжили путь по участку террасы, который шел вдоль южного фасада здания.
 – Вы, наверное, знаете этот дом не хуже, чем я.
 – Сомневаюсь, что кто-нибудь знает его так же хорошо, как вы. Если только Джереми… – сказала Сара, но тут же покачала головой: – Впрочем, пожалуй, нет. Вы выросли здесь, это ваш дом, и вы с детства знали, что он перейдет к вам по наследству. Джереми тоже живет здесь, но все же это не его дом. Я уверена, что вы хорошо, знаете каждый уголок этого здания – от подвала до-чердака.
 Чарли усмехнулся:
 – Вы правы. Я облазил этот дом сверху донизу и всегда знал, что он принадлежит мне.
 Остановившись у двустворчатых застекленных дверей, которые вели с террасы в одну из комнат, он распахнул их и поманил Сару за собой.
 – Это библиотека, – промолвила она. – Я несколько лет не была здесь. – Переступив порог, она огляделась вокруг. – Вы сделали ремонт в этом помещении? – Чарли кивнул.
 – Раньше, до замужества Алатеи, здесь находились ее владения. А потом библиотека стала моей любимой комнатой. Я часами просиживал здесь. Отец почему-то редко заходил сюда.
 Сара огляделась. Произошедшие перемены бросались в глаза. Изящные вазочки, лампы и безделушки, которые украшали это помещение во времена Алатеи, исчезли. Теперь здесь царила мужская атмосфера. В библиотеке стояли темно-коричневые кожаные кресла и массивные книжные шкафы красного дерева. На окнах висели тяжелые портьеры из зеленого бархата. Однако ощущение роскоши осталось прежним. Над камином в золоченой раме висел живописный портрет одного из предков графа, на специальной подставке стояли хрустальные графины с напитками, а у двери Сара увидела большую старинную напольную вазу.
 – Узнаю этот письменный стол, – сказала Сара. Массивный, украшенный причудливой резьбой стол стоял и дальнем конце комнаты. Его поверхность была тщательно отполирована. Однако разбросанные по нему бумаги, перья и карандаши свидетельствовали о том, что хозяин дома здесь часто работает.
 Из сада тянуло сыростью и прохладой, и Чарли закрыл двери. В камине, отделанном мрамором, весело потрескивая, горел огонь. Пляшущие языки пламени бросали отблески на новый ковер с коричневато-зеленым узором и кожаные корешки книг с золотым тиснением, которые стояли на полках.
 Сара долго, как зачарованная, осматривала обстановку библиотеки. Наконец она, повернувшись, взглянула на Чарли. Он стоял у одной из трех выходивших на террасу застекленных дверей и смотрел на залитую лунным светом лужайку, за которой блестел южный рукав озера.
 Сара, осторожно ступая, подошла к нему.
 Повернув вполоборота голову, Чарли взглянул на нее и тихо проникновенным голосом спросил:
 – Вы хотите стать хозяйкой всего, этого?
 Он имел в виду дом, усадьбу, все свое родовое поместье. Но Сара претендовала на большее.
 Их взгляды встретились, и Сару охватил трепет. У нее был готов ответ на вопрос Чарли, но в какие слова облечь его?
 – Да, – промолвила она, – но… мне этого недостаточно.
 Он нахмурился:
 – Чего же еще вы хотите?
 – Чего я хочу? – задумчиво переспросила она, и тут вдруг ее осенило. Сара поняла, как объяснить Чарли, чего она ждет от брака с ним. – Когда вы вкладываете деньги в какое-нибудь дело, вы хотите, чтобы оно было безопасным и надежным, но вместе с тем оно должно увлекать вас, быть вам по душе, ради этого вы готовы пойти на риск. Только в этом случае вы получите моральное удовлетворение, ощутите радость. От брака я хочу того же самого. – Она сделала паузу. – Мне нужны не только надежность и уверенность в завтрашнем дне, но и… – Сара осеклась, не находя подходящих слов. Помолчав и собравшись с мыслями, она продолжала: – Я хочу бурных эмоций, острых ощущений, полноты бытия, риска, приносящего удовлетворение. Я хочу быть счастливой.
 Чарли не верил ушам. Он привык скрывать свои чувства, и поэтому ни один мускул не дрогнул на его лице, хотя слова Сары потрясли его до глубины души. Она была невинным созданием, девственницей, в этом Чарли не сомневался. Но требования, которые Сара предъявляла к браку, означали лишь одно – она хотела страстных отношений, приносящих удовлетворение и блаженство.
 Стало быть, стараясь лучше узнать Чарли, она одновременно оценивала его, пыталась понять, сможет ли он заронить в ней искру страсти, сделать ее счастливой, способен ли он на сильные чувства.
 Чарли был не готов к такому испытанию, но не стал спорить с Сарой.
 – Я не вижу никаких препятствий на пути исполнения ваших желаний, – усмехнувшись, промолвил он.
 Сара нахмурилась.
 – Вы в этом уверены?
 Этот вопрос был вызван робостью Сары. Она была не уверена прежде всего в себе, Сара сомневалась, что способна воспламенить в нем страсть.
 Если принять во внимание репутацию Чарли, то ее сомнения были вполне обоснованными. Но Чарли искренне верил, что сможет дать ей блаженство.
 Чарли осторожно обнял Сару, стараясь не испугать, не взволновать ее. Его ладони легли на талию Сары, и он привлек ее к себе.
 Сара не знала, как реагировать на его действия. Чарли чувствовал, что она сжалась, как дикий своенравный зверек, не привыкший к человеку. Она была чиста и непорочна, и это возбуждало Чарли. Он хотел ее, его охватило непреодолимое желание овладеть ею.
 Но он сумел безжалостно подавить свои инстинкты.
 – Я смогу дать вам то, чего вы хотите, – заявил он.
 Она провела кончиком языка по пересохшим от волнений губам, не спуская с него широко распахнутых васильковых глаз.
 – Я…
 – О, прекрасно понимаю, что прежде чем вы согласитесь стать моей женой, вы должны убедиться в моей способности дать вам счастье.
 Чарли с трудом заставил себя отвести глаза от ее сочных алых губ.
 Лицо Сары озарилось радостной улыбкой.
 – Как хорошо, что вы понимаете меня.
 Чарли склонил голову.
 – Я уже сказал, что не вижу препятствий, которые могли бы помешать осуществлению вашей мечты.
 Последние слова он прошептал, приблизившись к ее губам. Ресницы Сары затрепетали. Чарли осторожно коснулся ее туб, а затем припал к ним в жадном поцелуе, который должен был успокоить ее девичий испуг и унять бившую ее дрожь.
 Поцелуй Чарли становился все более страстным, и Сара сначала робко, а потом все смелее отвечала ему. У нее были нежные податливые губы. У Чарли перехватило дыхание, когда он провел кончиком языка по нижней губе Сары и она впустила его внутрь.
 Его язык стал исследовать теплую пещеру ее рта. Несмотря на свою опытность, Чарли испытывал небывалое волнение. Его возбуждение нарастало. Дрожь пробегала по телу Чарли. Сара отвечала на его ласки, и это доставляло ему ни с чем не сравнимое наслаждение.
 У Сары кружилась голова, ее мысли путались. Бешено колотившееся сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Чем дольше длился поцелуй, тем сильнее становилось волнение Сары. Магия обольщения сводила ее с ума, и вскоре она погрузилась в полузабытье.
 Ласки Чарли опьяняли ее, по телу Сары разлилась сладкая пега. У нее подкашивались колени. Губы ее пылали, и теперь она уверенна и дерзко отвечала на поцелуи Чарли.
 Обвив руками его шею, она крепко прижалась к его сильной груди. Но тут Чарли прервал поцелуй и слегка отстранился от нее. Ему не хотелось этого делать, но он боялся перевозбудиться и потерять контроль над собой.
 Подняв тяжелые веки, которые как будто налились свинцом, Сара взглянула на Чарли и увидела, что он смотрит поверх ее головы в сад.
 – Наши сестры возвращаются, – прошептал он.
 В его тоне звучало недовольство. Он был явно разочарован тем, что их свидание прервали. Сара взглянула в сторону озера и поморщилась. Она разделяла чувства Чарли.
 – Да, нам надо возвращаться, – вздохнув, сказала она. – Иначе нас хватятся и начнут искать.




 Глава 3


 Одетая в изящное серое платье для верховой езды. Сара прогарцевала по двору на своей гнедой кобыле по кличке Мулатка, названной так потому, что у нее был роскошный густой темный хвост, и, выехав из ворот усадьбы, направилась на север по проселочной дороге.
 Стояла прекрасная тихая погода, на небе неярко светило солнце, прохладный воздух бодрил наездницу. Она пустила Мулатку легким галопом и через некоторое время услышала за спиной стук копыт, а затем и голос догонявшего ее всадника:
 – Сара!
 Натянув поводья, она повернула голову и увидела мчащегося к ней рысью Чарли. Сара улыбнулась ему. Он скакал на своем сером в яблоках мерине, мощном, широкогрудом, с большим крупом. Но сравнению с ним Мулатка казалась маленькой изящной лошадкой. Чарли, как всегда, ловко и непринужденно держался в седле, правя своим скакуном с искусностью опытного наездника.
 Поравнявшись с ней, он попридержал коня, и его взгляд скользнув по лицу Сары, остановился на ее алых манящих губах.
 – Я рад, что встретил вас… Я собирался съездить к мосту над водопадом и хотел пригласить вас на эту прогулку.
 Сара вздохнула с сожалением.
 – Я с удовольствием проеду с вами часть пути, но не смогу составить вам компанию. По понедельникам я обычно посещаю сиротский приют. Сейчас я как раз направляюсь туда. В десять часов начнется, заседание попечительского совета, на котором я обязательно должна присутствовать.
 Она пришпорила свою Мулатку, и лошадь пошла шагом. Шторм Чарли не отставал от нее.
 – Стало быть, вы держите путь в сиротский приют близ Кроукома? – нахмурившись, спросил Чарли. Он вспомнил разговор Сары и миссис Данклифф на церковном дворе, и в его памяти всплыло название приюта. Чарли взглянул на Сару. – Речь идет о Квилли-Фарме?
 Она кивнула:
 – Да. Здание приюта, и земля, на которой он стоит, принадлежат мне.
 Чарли огорчило то, что он еще многого не знает о своей будущей невесте. Ему следовало внимательнее следить за событиями в округе.
 – А я думал, что владелицей дома и земельного участка является леди Криклейд.
 Губы Сары изогнулись в улыбке.
 – Да, все это до недавнего времени принадлежало ей. Она была моей крестной матерью. Но три года назад леди Криклейд умерла и завещала мне в наследство дом, землю и кое-какие денежные средства для приюта. С тех пор ответственность за живущих там сирот лежит на мне. – Сара снова пришпорила лошадь. – Мне надо спешить, иначе я опоздаю.
 Мулатка, а за ней и Шторм перешли на легкую рысь.
 – Вы не будете возражать, если я поеду с вами? – неожиданно спросил Чарли, искоса поглядывая на Сару. – Мне хочется посмотреть, как строится работа приюта.
 Окинув Чарли задумчивым взглядом, Сара кивнула:
 – Как вам будет угодно.
 И она снова сосредоточила все свое внимание на дороге. Сара гнала лошадь, спеша на заседание, но Шторм не отставал.
 – Кто еще входит в попечительский совет? – поинтересовался Чарли.
 – Кроме меня и моей матушки, которая, впрочем, редко бывает на заседаниях, его членами являются мистер Скеггз, поверенный из Кроукома, и миссис Данклифф, жена приходского священника. Скеггз, миссис Данклифф и я составляем костяк совета. Мы изо дня в день следим за работой приюта и заседаем каждую неделю, решая текущие вопросы. Мистер Хэндли, мэр Уотчета, и мистер Кемпсет, чиновник из Тонтона приезжают в приют раз в год, зимой, или наведываются чаще по нашему приглашению.
 Чарли кивнул.
 – Сколько сирот воспитывается в вашем приюте?
 – Сейчас в нем тридцать один человек, начиная от младенцев и заканчивая тринадцатилетними подростками. Как только нашим воспитанникам исполняется четырнадцать лет, мы находим для них работу в Уотчете или Тонтоне. Большинство детей родом из этих городов. Сейчас в Тонтоне работает много фабрик, а на производстве часто случаются аварии, и дети остаются без отцов. Без главного кормильца семьи голодают, матери несчастных детей умирают от недоедания и болезней. Так ребятишки становятся сиротами. А в Уотчете и других городках побережья много рыбаков и матросов гибнут в море.
 – Стало быть, последние три года вы занимались приютом?
 – О, я начала заниматься им еще при жизни леди Криклейд. Она была близкой подругой моей матушки. Ее муж умер вскоре после свадьбы, и леди Криклейд так и осталась бездетной. Много лет назад она вместе с моей матушкой основала сиротский приют. Леди Криклейд давно решила передать Квилли-Фарм мне и поэтому начала вводить меня в курс дела, когда я была еще совсем юной. Сколько я себя помню, я всегда ездила в приют по понедельникам.
 На горизонте показались крыши Кроукома. Не доезжая до деревушки, всадники свернули на узкую дорогу, которая вела к приюту, и вскоре впереди на ровном открытом участке земли увидели Квилли-Фарм, бывшую ферму, на территории которой теперь разместилось воспитательное учреждение для маленьких сирот.
 – А какую территорию занимает приют? – спросил Чарли, когда они уже подъезжали к жилому дому бывшей фермерской усадьбы.
 Фасад главного здания, возведенного из местного красного песчаника, утратившего с годами свой первоначальный цвет и ставшего розовым, был обращен к востоку, где за долиной возвышались холмы Квонтокс. Оно было двухэтажным, с надстроенной из дерева мансардой. Как и многие другие строения в округе, приют имел серую шиферную крышу. Здание было довольно старым – его фундамент под тяжестью толстых каменных стен врос в землю, но благодаря заботам Сары и других членов попечительского совета постройка находилась в хорошем состоянии. Просторный двор был выровнен и усыпан гравием. За его пределами простирались поля.
 – На юге территория бывшей фермы граничит с рекой, – сказала Сара, показав рукой на тянущуюся вдали линию кустарников и деревьев, за которой скрывалось русло небольшой речки.
 Вход в приют находился строго по центру длинного главного фасада и был оформлен небольшим портиком. Симметрично расположенные по обеим сторонам от него окна были закрыты деревянными ставнями.
 Спешившись, Сара и Чарли привязали своих лошадей к перилам, крыльца. На дворе стояла двуколка, запряженная смирной-кобылой, которая, казалось, дремала.
 – Миссис Данклифф уже здесь, – сказала Сара, кивнув на коляску, и направилась к двери, снимая на ходу перчатки.
 Сара открыла дверь и вошла в приют. Чарли поспешил за ней и через несколько мгновений оказался в настоящем бедламе.
 Во всяком случае, ему так показалось. Восемь ребятишек обоих полов как сумасшедшие носились по прихожей. Увидев Сару, они с громкими радостными криками бросились к ней и стали приветствовать ее, перебивая друг друга.
 У Чарли закладывало уши от их пронзительных голосов, и ему потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. Дети обступили их со всех сторон. Однако Сара в отличие от него не растерялась. Она гладила ребятишек по головам и расспрашивала их о житье-бытье.
 – Вы хотите поучаствовать в заседании совета или пойдете осматривать приют? – спросила Чарли Сара.
 – Если вы не возражаете, мне хотелось бы послушать, что вы будете обсуждать на заседании совета. Я еще успею осмотреть приют.
 Она улыбнулась:
 – Я не возражаю. Думаю, вы узнаете кое-что интересное, послушав нас.
 Чарли не понял, что хотела сказать Сара этими словами, но с решительным видом последовал за ней в комнату. По правде говоря, ему самому хотелось больше узнать о жизни сиротского приюта. Как-никак он был самым именитым аристократом в округе и должен был находиться в курсе событий, происходящих в графстве. К сожалению, он почти ничего не знал о приюте Квилли-Фарм, о том, как он финансируется, как живут сироты.
 Увидев графа, члены попечительского совета не смогли скрыть удивления. Переглянувшись, они учтиво поздоровались с ним.
 Чарли был знаком с ними. Поздоровавшись и пожав им руки, он выдвинул стул для Сары и помог ей сесть.
 – Надеюсь, вы не будете возражать, если я послушаю обсуждение текущих дел, – с улыбкой сказал он, усевшись поодаль от них. – Мне хотелось бы познакомиться с жизнью приюта.
 Миссис Данклифф и мистер Скеггз в один голос заявили, что рады его присутствию на заседании попечительского совета.
 – Чем больше местных жителей, занимающих высокое положение в обществе, будут поддерживать нас, тем лучше, – сияя от радости, заявил он.
 Достав из портфеля стоику документов, мистер Скеггз, худой человек с бескровным анемичным лицом, водрузил на свой острый нос пенсне.
 – Итак, начнем… – промолвил он.
 Чарли сидел и слушал, как трое членов попечительского совета обсуждали насущные дела приюта. Он узнал, что продукты питания для детей в основном закупались в Уотчете. Два раза в неделю в приют доставляли свежие овощи, крупы, мясо и рыбу. За другими товарами для сирот работники этого воспитательного учреждения ездили в Тонтон.
 Чарли понял, что попечители могут обеспечить детей всем необходимым – одеждой, обувью, книгами. Сироты ни в чем не испытывали недостатка. Однако когда речь зашла о ремонте здания, выяснилось, что Саре трудно поддерживать его в хорошем состоянии.
 – В южном крыле опять течет соломенная крыша, – нахмурившись, сообщила Сара. – Кеннет говорит, что она прохудилась. Надо снова вызывать кровельщиков для ее ремонта.
 Миссис Данклифф вздохнула:
 – Жаль, что у нас нет возможности покрыть эти крыши более прочным материалом, – сказала она. – В этом году мы уже три раза вызывали кровельщиков. Солома быстро гниет.
 Заметив, что Чарли заинтересовался этим вопросом, Сара объяснила ему суть проблемы:
 – Дело в том, что все три крыла здания крыты соломой. Мы обращались к местному архитектору Хендриксу. Он осмотрел здание приюта и сказал, что мог бы вместо соломы покрыть его шифером. Но для этого необходимо предварительно заменить все балки, весь деревянный каркас крыш, поскольку он не выдержит веса шифера. Однако это еще не все. Стены крыльев очень хрупки, в основном они состоят из досок, которые затем покрыли штукатуркой. Есть опасность, что они могут рухнуть под тяжестью нового каркаса и шиферного покрытия. А вот фундамент у здания прочный.
 Чарли кивнул:
 – Понятно. Именно поэтому старые постройки до сих пор кроют соломой. Чтобы покрыть крышу другим, более прочным материалом, надо сначала заменить стены и перекрытия, то есть по существу, возвести заново все здание.
 – Вы правы, – буркнул Скеггз и, повернувшись к Саре, сказал; – Я пошлю за кровельщиками.
 – Хорошо, – промолвила Сара. – А пока будем молить Бога, чтобы не было дождя.
 Заседание продолжалось. Чарли ловил каждое слово, стараясь узнать как можно больше о жизни приюта. Через полчаса вопросы, стоявшие на повестке дня, были исчерпаны. Закончив обсуждение текущих дел, члены попечительского совета встали из-за стола и начали прощаться.
 Закрыв за ними дверь, Сара повернулась к Чарли.
 – Сейчас время обеда, – сказала она. – Обычно по понедельникам я провожу в приюте весь день. Это дает мне возможность понаблюдать за персоналом и детьми.
 Она вгляделась в лицо Чарли, пытаясь прочесть его мысли, но оно, как всегда, было непроницаемым. В тускло освещенном вестибюле она не видела выражения его глаз, но чувствовала, что они были устремлены на нее.
 – Вы не будете возражать, если я останусь с вами? – спросил он.
 Эти слова были произнесены слегка смущенным тоном. Чарли, по-видимому, боялся показаться слишком навязчивым.
 Однако его опасения были напрасными. Саре нравилось, что он неравнодушен к тому, чем она занимается.
 Сара улыбнулась.
 – Если вас не пугает перспектива пообедать в компании шумных сорванцов, то, пожалуйста, оставайтесь. Но предупреждаю, у меня сегодня много дел, и, чтобы справиться с ними, мне нужно еще несколько часов. Поэтому я не скоро уеду отсюда.
 Чарли, усмехнувшись, пожал плечами.
 – Я уверен, что найду себе здесь занятие, чтобы скоротать время.
 В коридоре, ведущем в столовую, уже стоял гвалт.
 – Я буду ждать, когда вы освободитесь, – понизив голос, добавил Чарли. – Мы поедем домой вдвоем – только вы и я…
 У Сары перехватило дыхание. На мгновение окружающий мир перестал существовать для нее. Даже пронзительные голоса детей отошли на второй план и теперь звучали приглушенно. Однако Сара взяла себя в руки и вышла из оцепенения, снова вернувшись к реальности.
 Улыбнувшись Чарли, она повела его в столовую.
 Когда они переступили порог просторного помещения, в котором стоял гам детских голосов, миссис Картер, или, как все ее называли, Кейти, повариха приюта, увидев Чарли, быстро поставила еще один прибор на стол, за которым обедал персонал. У Кейти, добросердечной, приветливой женщины средних лет, не было своих детей. Она осталась вдовой еще в молодости, после гибели мужа, который был моряком. Леди Криклейд пригласила ее работать в сиротском приюте. Сара была рада, что ее крестная мать в свое время сделала такой замечательный выбор.
 Сара подвела Чарли к длинному столу и представила работникам приюта. Когда они сели, она коротко рассказала ему о каждом из них.
 Мисс Эмма Куинс, строго поглядывавшая на Чарли, была библиотекарем приюта. Кроме того, она отвечала за мелкий ремонт в доме и починку мебели.
 – В таком учреждении, как наше, это очень хлопотное дело, – добавила Сара.
 Услышав ее слова, мисс Куинс смущенно улыбнулась и потупила взор. Больше она в течение всего обеда не поднимала глаз на Чарли.
 – Мисс Куинс также присматривает за малышами, – продолжала Сара. – Ей в этом помогает Лили.
 Лили Поссет, веселая живая девушка, которая когда-то сама была воспитанницей этого приюта, широко улыбнулась Чарли. Ей явно нравился этот элегантно одетый джентльмен. Чарли кивнул девушке. Лили начала стрелять в его сторону глазками, и Сара сделала вид, что не замечает этого.
 Джинни, которую Чарли уже видел в вестибюле, когда они с Сарой только приехали в приют, немного опоздала к обеду. Рядом с ней сел крупный неповоротливый мужчина. По словам Сары, это был Кеннет, «мастер на все руки». За его грубоватой внешностью скрывалось доброе сердце, и дети это чувствовали.
 – В обязанности Кеннета входит также уход за скотом и другими домашними животными, – сказала Сара.
 Чарли с интересом взглянул на Кеннета:
 – А какой скот вы держите?
 – Тот, от которого есть польза детям, – пробасил Кеннет. – Коровы дают молоко, козы и овцы шерсть и мясо. У нас нет возможности содержать много скота. Поля мы используем: для выращивания зерна и капусты. Вы не поверите, если я скажу, сколько мы съедаем, этих продуктов за зиму.
 – А вот и Джим, – сказала Сара, когда в столовую вошел молодой парень. Подойдя к столу, он сел рядом с Кеннетом. – Он у нас играет роль мальчика на побегушках. Джим выполняет мелкие поручения и кормит животных.
 Лицо Джима озарила улыбка. Кивнув Чарли, он сосредоточил все свое внимание на тарелке с тушеным мясом, которую подала ему миссис Картер.
 Последним Сара представила Чарли Джозефа Тиллера. Подойдя к столу, он выдвинул стул, стоявший рядом с Кейти, и, кивнув всем присутствующим, сел. Темноволосый Джозеф был красивым мужчиной. Несмотря на его сдержанное поведение, все в приюте знали, что он неравнодушен к Лили, и надеялись, что он найдет в себе мужество признаться ей в своих чувствах.
 Джозеф Тиллер и Чарли обменялись крепким рукопожатием, когда Сара представила их друг другу. Ее удивило то, что Чарли сразу же признал в Джозефе джентльмена.
 – Джозефа прислал к нам епископ Уэльский, – сказала Сара. – Наш приют находится под покровительством епископа. Джозеф учит детей, прежде всего мальчиков старшего возраста.
 Чарли сочувственно улыбнулся ему:
 – Это нелегкая обязанность.
 Джозеф улыбнулся:
 – Вы правы, но я считаю, что щедро вознагражден за труд.
 Миссис Картер постучала половником по крышке большой кастрюли, и в столовой мгновенно установилась тишина. Гвалт стих, и Джозеф, встав и склонив голову, звучным выразительным голосом прочитал, молитву.
 Как только он произнес «аминь», в столовой снова поднялся страшный шум. Приподняв бровь, Чарли изумленно взглянул на Джозефа, и тот снова смущенно улыбнулся.
 – И так всегда, – промолвил он.
 Обед шел своим чередом. Старшие время от времени делали замечания расшалившимся воспитанникам. Но ни в ком здесь не ощущалось злобы или недовольства. В столовой царила атмосфера добра и веселья.
 Приезжая сюда каждый понедельник и сидя за общим обеденным столом, Сара черпала новые силы и уверенность в пользе своего дела. Именно поэтому ее крестная мать завещала ей сиротский приют, именно поэтому Сара так много времени уделяла ему.
 Покончив с десертом, Чарли повернулся к Саре и улыбнулся ей:
 – Этот приют напоминает мне одну большую дружную семью.
 Промокнув губы салфеткой, Сара отложила ее в сторону.
 – Именно к этому мы и стремимся, – сказала она.
 Ее не удивило то, что Чарли почувствовал царившую в приюте атмосферу. Он, как и она сама, вырос в большой семье.
 Многие воспитанники и работники приюта уже покинули столовую. Наконец Сара тоже встала из-за стола, и Чарли последовал ее примеру.
 – Я должна найти Куинс, мы собирались провести инвентаризацию постельного белья. Это займет пару часов.
 Чарли пожал плечами:
 – Хорошо, я подожду.
 Услышав их разговор, Джозеф тоже поднялся из-за стола и взглянул на Чарли.
 – Я обещал поиграть с мальчиками старшей группы в лапту после урока арифметики, – сказал он. – Через полчаса мы выйдем во двор. Если хотите, вы можете поиграть с нами.
 Чарли добродушно усмехнулся: Почему бы и нет?
 Извинившись перед ними, Сара удалилась. Она с трудом представляла себе, как Чарли, такой сдержанный и элегантный, будет играть с мальчишками в лапту. Воспитанники после подвижных игр на воздухе всегда выглядели так, словно целый час продирались сквозь колючие кусты. Даже у Джозефа обычно в конце игры был довольно потрепанный вид. Однако Сара была уверена, что Чарли не допустит такого.
 Она поднялась в мансарду, где Куинс уже считала лежавшее стопками поношенное постельное белье.
 В течение следующего часа Сара и Куинс занимались осмотром и подсчетом простыней и наволочек, которые были собраны не только в чулане, но и в просторной детской, куда женщины вскоре перешли, чтобы продолжить инвентаризацию. Здесь вдоль одной из стен стояли в ряд кроватки для самых маленьких воспитанников приюта. Сейчас в учреждении было шесть младенцев. Кроме их колыбелек, в детской комнате находилась кровать, на которой спала сама Куинс.
 Эта худая, с суровым выражением изможденного лица женщина, обладавшая язвительным характером, казалось, не подходила на роль няни. Но Сара не раз видела, как черты ее лица смягчались, а глаза делались лучистыми, когда Куйнс брала на руки спеленатого младенца и начинала укачивать его. Малыши отвечали ей любовью, их не смущал ее грозный, неприступный вид. Куинс прекрасно справлялась со своими обязанностями.
 В тишине детской комнаты, в которой посапывали спящие в своих кроватках младенцы, женщины долго сортировали постельное белье, а также пеленки, салфетки, полотенца и скатерти. Каждую вещь они внимательно осматривали, решая, требует ли она починки, отбеливания или уже настолько изношена, что ее нужно пустить на тряпки.
 Груда белья, требующего починки, неуклонно росла.
 – Джинни! – раздался снизу голос Лили. – Твои крошки проснулись!
 – Иду! – крикнула Джинни и, отбросив в сторону полотенце, которое держала в руках, поспешно вышла из комнаты.
 Тихий час у малышей, за которыми она присматривала, закончился, и ей надо было возвращаться к ним. На попечении Лили находились девочки старшего возраста.
 – Мне тоже надо идти, – сказала Кейти, поднимаясь из старого кресла. – Пора готовить ужин.
 Сара оторвала глаза от груды белья, требующего починки, и взглянула на повариху.
 – Я уеду домой, как только закончу сортировку, – промолвила она. – Я попрошу Джима привезти завтра в поместье все это белье. Наши служанки починят его.
 Кейти кивнула:
 – Хорошо. – Прежде чем выйти из комнаты, она подошла к окну и выглянула во двор. – Вы только посмотрите, что там происходит!
 Подойдя к ней, Сара увидела, что во дворе мальчики старшего возраста и двое взрослых с большим азартом играют в лапту.
 – Обычно они играют на заднем дворе, – пробормотала она. – Но сегодня их особенно много.
 – Похоже, они разделились на две полноценные команды, – заметила присоединившаяся к ним Куинс.
 Сара видела, как Чарли высоко подбросил мяч, и Маггз ударил по нему битой. И тут же раздались громкие одобрительные крики. Игроки бросились за мячом, а Маггз, стоявший у вбитого в землю колышка, во весь дух помчался к другому, расположенному на некотором расстоянии. Обежав его, он поспешно вернулся назад. Схватив мяч, Тоби, один из воспитанников старшего возраста, бросил его Чарли.
 Бросок вышел довольно сильным, и Чарли, высоко подпрыгнув, поймал мяч в воздухе. С. притворно свирепым видом взглянув на Маггза, Чарли снова сделал подачу и озорно усмехнулся.
 Кейти громко рассмеялась и вышла из комнаты, спеша на кухню. Один из младенцев зашевелился, и Куинс подошла к кроватке, чтобы успокоить его. Сара осталась у окна. Она как завороженная следила за игрой. Детская комната находилась высоко под самой крышей, и со двора Сару никто не мог видеть.
 Азарт Чарли и его доброжелательное отношение к детям не могли, конечно, коренным образом повлиять на ее решение, но тем не менее она высоко оценила то, что он сумел быстро найти общий язык с ребятней. Сара мечтала иметь своих детей, и поведение Чарли понравилось ей. Она поняла, что из него вышел бы неплохой отец.
 Чарли с головой ушел в игру, не обращая внимания на то, что со стороны выглядит отнюдь не элегантно с растрепанными волосами и разгоряченным лицом. Сняв сюртук и жилет, Чарли остался в брюках и рубашке навыпуск с закатанными по локоть рукавами.
 Сара впервые видела столь небрежно одетого Чарли. Подпрыгнув, он азартно подал мяч и издал радостный вопль, когда Маггз отбил его прямо в руки Тоби. В результате Маггз не успел обежать дальний колышек и вернуться на место. Сара с интересом наблюдала за этой сценой. Мальчишки сгрудились вокруг Чарли. Он потрепал Тоби по голове и похвалил Маггза за хорошую игру. Однако это не улучшило настроения Маггза. Он все еще сердился на себя и своих товарищей, передавая биту Тоби.
 Сара еще минут десять следила за игрой, а потом вернулась к своему занятию. Складывая белье, она размышляла о своем будущем.
 Полчаса спустя Сара и Чарли покинули приют. Игра закончилась к тому времени, когда Сара спустилась из мансарды. Выйдя во двор, она увидела, что Чарли разговаривает с Джозефом, который следил за тем, как мальчики занимались в огороде хозяйственными работами.
 Джозеф все еще был разгорячен после игры, а Чарли успел привести себя в порядок. Он надел жилет и сюртук и аккуратно повязал шейный платок. В светской гостиной его внешний вид вряд ли сочли бы безупречным, но для деревни он был вполне приличным.
 – Назад я обычно еду полями, так быстрее, – сказала Сара и, тронувшись в путь, направила свою лошадь на юг, к реке.
 Чарли поехал следом за ней по узкой, едва заметной тропке.
 – Неподалеку отсюда есть место, в котором лошади могут без труда перепрыгнуть через речушку, – сказала Сара, пришпорив Мулатку.
 Чарли молча следовал за ней. Когда они подъехали к месту, о котором говорила Сара, он поравнялся с ней.
 Их лошади одновременно совершили прыжок с одного берега узкой речушки на другой. У Сары захватило дух от полета, и она восторженно рассмеялась, а затем повернула свою Мулатку на запад, и они поехали вдоль поднимавшейся справа от них гряды гор Брендон-Хиллз. Слева простирались фермерские поля.
 Мулатка, не сбавляя темпа, упрямо шла вперед, чувствуя близость дома. Рядом с ней уверенной поступью шел Шторм.
 – Неплохая дорога, правда? – искоса взглянув на Чарли, промолвила Сара. – Ни выбоин, ни корней.
 Он молча кивнул.
 Близился вечер, и уже начало смеркаться. Продвигаясь в таком темпе, они должны были добраться до дома Сары до сумерек. Но Чарли предстояло проехать еще две мили, отделявших Коннингем-Мэнор от Моруэллан-Парка.
 Они покачивались в седлах идущих рядом лошадей. Конские копыта стучали в такт гулко бьющемуся пульсу Сары. Ее сердце колотилось все быстрее. В ней трепетала каждая жилка, а щеки пылали от бившего в лицо ветра.
 Сара возвращалась домой этой дорогой бессчетное количество раз и порой пускала галопом свою лошадь, но это не заставляло ее сердце сжиматься в груди. Поэтому она понимала, что сейчас ее разгорячила не езда верхом.
 Через некоторое время они свернули, стропы на дорожку, которая вела на задний двор Коннингем-Мэнора. Он был вымощен булыжником, и железные подковы лошадей вскоре громко зацокали по нему. Этот звук эхом отдавался в ушах Сары. У нее в висках от волнения шумела кровь.
 Ее душа пела. Волна бурных эмоций нахлынула на нее, и на губах Сары заиграла радостная улыбка. Чарли спешился и подойдя к Саре, помог ей спрыгнуть на землю. На несколько мгновений он прижал ее к себе, словно защищая от кружащих вокруг них лошадей. Но тут из конюшни вышли конюхи и взяли Шторма и Мулатку под уздцы.
 – Не ставь моего скакуна в стойло! – крикнул Чарли вслед конюху. – Я заехал к вам ненадолго!
 Устремив взгляд на Сару, он взял ее за руку.
 – Я провожу вас до дома.
 Она кивнула. Сара не знала, что предвещал огонь, пылавший в глазах Чарли, что означали эти легкие пожатия ее руки.
 Лошадей увели. Сара хотела направиться через лужайку к дому, но Чарли вдруг схватил ее за руку и увлек за угол конюшни. Здесь, в безлюдном месте, не просматривавшемся из окон усадебного дома, он крепко обнял ее и жадно припал к ее губам.
 Сару охватил неописуемый восторг. Огонь вспыхнул в ее крови, быстрее побежал по венам, Сара таяла от блаженства в руках Чарли и отвечала на его настойчивые, пылкие поцелуи.
 Чарли не ожидал от себя такой неистовой страсти, такого напора и жажды близости. Сара даже не мечтала о том, что Чарли воспылает к ней столь сильными чувствами. Но теперь Она видела, что он хочет ее, что только она может утолить его желание, а он, – ее страсть.
 Ее губы сами собой разомкнулись и впустили внутрь его язык. Чарли вел себя с ней так, словно имел на нее все права. Прижимая Сару спиной к кирпичной стене конюшни, он продолжал пить ее дыхание. Чтобы ему было удобнее целовать ее, он придерживал ладонью подбородок Сары, а другой рукой, крепко держал ее за талию. Приподнявшись на цыпочках, Сара самозабвенно отвечала ему на поцелуи, вцепившись в его плечи.
 Однако через несколько мгновений неистовый напор Чарли иссяк. Он как будто одумался и взял себя в руки. Его поцелуи стали более нежными и бережными. В нем чувствовалась сдержанная страсть. У Сары сложилось впечатление, что они только что подошли к краю пропасти и в последний момент отпрянули от нее, чтобы еще раз хорошенько подумать, стоит ли кидаться в нее очертя голову.
 Наконец, вздохнув, Чарли выпустил ее из своих объятий и взял за руку:
 – Пойдемте. Я провожу вас до крыльца.
 Сара смущенно улыбнулась, возвращаясь к действительности. Они вышли из-за конюшни и направились через лужайку к дому, Чарли подвел ее не к парадному крыльцу, а к боковой двери. Открыв ее, Сара переступила через порог и обернулась.
 Чарли учтиво поклонился ей на прощание. Их взгляды встретились.
 – Увидимся завтра вечером, – сказал он. Не дожидаясь ответа, он повернулся и направился к конюшне.
 Сара долго стояла в дверном проеме, глядя ему вслед. Сегодняшний день был насыщен событиями.




 Глава 4


 Большой, хаотично спланированный усадебный дом лорда Мартина Кинстера в Касли был обставлен дорогой мебелью и предметами старины с элегантной роскошью. Приехав сюда во вторник вечером, Чарли слился с толпой многочисленных гостей.
 Он не замечал красоты окружавшей его обстановки. Вечер понедельника и весь сегодняшний день Чарли провел в раздумьях, строя планы на будущее. Когда Сара согласится стать его женой, они переедут в Лондон и будут лишь изредка наведываться, в Моруэллан-Парк и Коннингем-Мэнор. По крайней мере именно так хотел бы жить Чарли. Но как быть с сиротским приютом, работе в котором Сара отдавала много сил и времени? Вряд ли она бросит воспитанников на произвол судьбы.
 Расхаживая по своему кабинету из угла в угол, Чарли обдумывал сложившуюся ситуацию. В. конце концов он отложил решение этой проблемы. Время покажет, как быть с приютом.
 Главное, чтобы Сара дала согласие на брак. Его нетерпение с каждым днем нарастало.
 Останавливаясь время от времени, чтобы перекинуться со своими знакомыми ничего не значащими фразами, Чарли пробирался сквозь толпу в гостиной, разыскивая Сару. Она была где-то здесь. Чарли видел ее за столом во время ужина. Однако ему так и не удалось поговорить с ней с глазу на глаз или остаться наедине.
 Поцелуи за конюшней только раздразнили аппетит Чарли и едва не довели его до отчаяния.
 Внезапно он услышал переливчатый смех Сары. Резко обернувшись, Чарли увидел ее. Стоя у окна, она мило улыбалась джентльмену, с которым Чарли не был знаком.
 Чарли на мгновение оцепенел. Придя в себя, он вышел из толпы и, встав у противоположной стены, стал поверх голов внимательно рассматривать собеседника Сары, который что-то увлеченно рассказывал ей. Сара была сегодня одета в синий шелковый наряд, гармонировавший с ее васильковыми глазами. Она слушала незнакомого джентльмена, но Чарли видел, что с ее стороны это было данью вежливости, не более того.
 Нет, у Чарли не было поводов для ревности. Сара посматривала на своего собеседника без особого интереса. Это не могло не радовать Чарли, поскольку джентльмен, с которым она разговаривала, был мужчиной приятной наружности. И при других обстоятельствах Чарли мог бы бог знает что подумать, увидев их вместе. Незнакомец был похож на самого Чарли.
 Высокий, широкоплечий, обаятельный… Ему, по-видимому, было около сорока лет. Чарли же недавно исполнилось тридцать три года. Значит, он был моложе собеседника Сары. Кроме того, у последнего волосы хотя и имели такой же золотистый оттенок, но были, светлее, чем у Чарли, и не вились.
 Что же касается манер незнакомца, то они были такими же уверенными и решительными, хотя и более сдержанными, чем у Чарли. Он не скрывал своего высокомерия и прирожденного превосходства над людьми. Этот человек не был способен или не стремился расположить окружающих к себе.
 – Ах вот ты где!
 Обернувшись, Чарли, увидел свою старшую сестру. На ней было роскошное платье из шелка янтарного цвета. Подплыв к Чарли, Алатея взяла его под руку.
 – Мне надо поговорить с тобой, – заявила она.
 Чарли насторожился.
 – Не волнуйся раньше, времени, – продолжала сестра, видя, что он нахмурился. – Я всего, лишь хочу дать тебе один хороший совет, а ты уже сам решишь, прислушиваться к нему или нет.
 У Чарли отлегло от сердца. Алатея была старше его на десять лет и отличалась решительным, и настойчивым характером. С ней порой было нелегко. Но тем не менее Чарли был многим обязан ей. Алатея всегда приходила ему на помощь в грустную минуту и ожесточенно отстаивала его интересы, Чарли испытывал к ней чувство благодарности, которое Алатея порой самым бессовестным образом эксплуатировала.
 – И что же это за совет? – осторожно спросил Чарли.
 – Насколько я понимаю, ты наконец-то решил жениться. Похвальные намерения, тебе давно пора обзавестись семьей.
 Чарли подавил раздражение. Он не стал возражать сестре, зная, что это только раззадорит ее и она прочитает ему длинную нотацию.
 Алатея некоторое время терпеливо молчала, пристально глядя на него. Внезапно она удивленно приподняла брови, как будто прочитав тайные мысли брата. Возможно, это действительно удалось ей. Алатея была проницательным человеком.
 – Несмотря на существующие в обществе правила и законы, – продолжала она, – в нашей семье сложилась традиция вступать в брак по любви. Кстати, в семье Кинстеров тоже.
 Взгляд Алатеи скользнул по толпе гостей и остановился на ком-то. Проследив за ним, Чарли заметил, что сестра смотрит на своего супруга, Габриэли Кинстера, который подошел к Саре и незнакомцу и вступил с ними в беседу. Чарли понял, что Габриэль знает этого джентльмена.
 – Все мужчины из рода Моруэлланов, – сказала Алатея, – испокон веков женились по любви. Я советую тебе хорошенько подумать над моими словами, прежде чем ты примешь какое-либо решение. Мне не хотелось бы, чтобы ты нарушил семейную традицию.
 Они помолчали. Взгляд Чарли был прикован к Саре.
 – Хорошо, – наконец промолвил он, понимая, что сестра ждет от него ответа, и тут же перевел разговор на волновавшую его тему: – С кем это разговаривает Габриэль?
 Алатея, недовольная рассеянностью брата, слушавшего ее вполуха, проследила за его взглядом.
 – Это мистер Синклер, он приехал вместе с Рупертом. Судя по всему, этот человек хочет обосноваться в наших краях.
 Чарли не сводил глаз с Габриэля, Синклера и Сары.
 – Неужели? – пробормотал он и, убрав руку сестры, которая лежала на его локте, промолвил: – Извини.
 Алатея с недоумением посмотрела на него. Не обращая больше на нее внимания, Чарли с решительным видом устремился сквозь толпу к Саре. Подойдя к ней, он встал так, чтобы оттеснить от нее Синклера. Габриэль представил их друг другу, и Чарли с Синклером обменялись рукопожатием. Сара взяла Чарли под руку. Алатея видела, какие нежные взгляды бросал на нее Чарли, и невольно улыбнулась.
 – Ах вот оно что, дорогой братец, – прошептала она. – Оказывается, тебе вовсе не нужны были мои наставления.
 И Алатея, придя в хорошее настроение, вернулась к обязанностям хозяйки дома.
 Тем временем Чарли настороженно присматривался к новому соседу.
 – Мистер Малькольм Синклер, прошу любить и жаловать, – представил его Габриэль. – Занимается инвестициями в строительство новых железных дорог.
 Эта новость заинтересовала Чарли. Вскоре выяснилось, что Синклер взял в аренду усадьбу Финли-Хаус, расположенную неподалеку от Кроукома, и намерен переселиться туда на постоянное место жительства.
 – Мне нравится царящий здесь покой, – сказал Синклер. – Меня завораживает местная природа – пологие холмы, зеленые долины и море.
 – У нас очень красиво весной, – промолвила Сара, – когда цветут деревья и кустарники.
 – Я знаю, что неподалеку от Кроукома находится сиротский приют. Квилли-Фарм, так он, кажется, называется. – Взгляд светло-карих глаз Синклера был устремлен на Сару. – Земля и ферма, насколько мне известно, принадлежат вам, мисс Коннингем?
 – Да, – ответила Сара. – Они перешли ко мне по наследству от моей покойной крестной матери. Это она основала приют на территории бывшей фермы. Ее всегда волновала судьба детей, оставшихся без родителей.
 Вежливо улыбнувшись, Синклер перевел разговор на другую тему. Похоже, его не интересовали сироты. Чарли понял, что его новый знакомый был человеком, равнодушным к чужой беде.
 Он внимательно присмотрелся к Синклеру.
 – Мне кажется, я видел вас в Уотчете, – сказал Чарли. – Вы были вместе со Скиллингом, агентом по продаже земельных участков.
 Тонкие губы Синклера изогнулись.
 – Ах да… Меня действительно заинтересовал один земельный участок, но я узнал, что вы опередили меня.
 Чарли усмехнулся. Лицо Синклера оставалось непроницаемым. Даже если он и был разочарован тем, что сделка сорвалась, Чарли не заметил этого. Будучи крупным инвестором в строительство железных дорог, Синклер, наверняка приехал сюда, чтобы разведать обстановку и не упустить свою выгоду.
 Чарли решил прощупать его:
 – Как вы оцениваете возможности экономического развития нашего края? Выгодно ли инвесторам вкладывать в него деньги?
 – Вам наверняка, известно, что объем грузоперевозок через Уотчет будет неуклонно увеличиваться, – сказал Синклер. – Поговаривают, что в Тонтоне скоро откроется несколько новых фабрик и…
 Недослушав гостя, Габриэль с улыбкой поклонился и отошел от них. Он знал, что позже Чарли перескажет ему разговор с новым соседом.
 Чарли еще некоторое время обсуждал с Синклером деловые вопросы, в частности условия финансирования проектов и конкуренцию в различных областях бизнеса. Он пытался больше узнать о строительстве железных дорог. Синклер, который был в этой сфере компетентным человеком, с увлечением рассказывал своему собеседнику обо всех тонкостях бизнеса.
 Вскоре Саре стало скучно, и она ушла в свои мысли, делая вид, что слушает разговор мужчин.
 Несмотря на интерес к поднятым в разговоре вопросам, Чарли ни на минуту не забывал о Саре. Он понимал, что их отношения должны были развиваться. Сара не даст согласия на брак с ним, если он не будет настойчиво ухаживать за ней, постоянно оказывая ей знаки внимания. И сегодняшний вечер пройдет впустую, если Чарли не предпримет активных действий.
 – Я с огромным интересом выслушал ваш рассказ об опыте, приобретенном в сфере строительства железных дорог, – с улыбкой сказал Чарли. – Это неисчерпаемая тема, и я уверен, что у нас еще будет возможность пообщаться, ведь теперь мы – соседи. Надеюсь, мы скоро снова увидимся. Счастлив был познакомиться с вами, мистер Синклер.
 Синклер учтиво поклонился.
 – Я тоже рад знакомству с вами. Мне бы очень хотелось узнать ваше мнение о тенденциях в развитии местной экономики. – Переведя взгляд на Сару, он снова поклонился: – Приятно было видеть вас, мисс Коннингем.
 Сара улыбнулась ему, и они расстались. Чарли повел ее к выходу из гостиной.
 – Мы куда-то направляемся? – взглянув на него, с любопытством спросила Сара.
 – Да, – понизив голос, ответил Чарли, – я считаю, что нам надо побыть какое-то время в обстановке, способствующей сближению.
 Сара кивнула.
 – И куда же мы идем?
 – Сейчас увидите.
 Чарли с большим удовольствием увел бы Сару в сад, в укромную беседку, стоявшую в глубине зарослей. Но сейчас, в конце февраля, было довольно холодно, а легкая шаль, наброшенная на плечи Сары, не смогла бы согреть ее. Поэтому Чарли выбрал для свидания другое место – одну из комнат, которая располагалась рядом с гостиной.
 Открыв дверь, Чарли заглянул в темное помещение. Убедившись в том, что там никого не было, он пропустил Сару вперед, и она смело переступила порог. В окна с не задернутыми шторами вливался призрачный лунный свет. Его было достаточно для того, чтобы различить очертания мебели и не натолкнуться на нее.
 Услышав, как за ее спиной закрылась дверь, Сара обернулась.
 – И о чем же вы хотите со мной поговорить? – спросила она.
 Подойдя к ней, Чарли заключил ее в объятия. Сара машинально запрокинула голову, и их губы слились в страстном поцелуе.
 Сара поняла, что Чарли вовсе не собирался разговаривать с ней. Их общение состояло не из слов, а из нежных прикосновений и ласк.
 И Сара была не против этого. Ей хотелось постичь науку любви, приобрести бесценный опыт, ближе узнать Чарли, ощутить вкус его поцелуев, жар его страсти. Слившись в одно целое, они были охвачены единым порывом.
 Если Сара стремилась лучше узнать Чарли, то ей следовало познакомиться со всеми проявлениями его характера и темперамента.
 Сжимая Сару в объятиях, Чарли испытывал первобытный восторг от того, что это прелестное, нежное, невинное создание скоро станет его женой.
 – Нам нельзя оставаться здесь долго, – с мягкой улыбкой промолвила Сара.
 Чарли, слышал слова Сары, но все его внимание было приковано к ее губам. Его с неудержимой силой тянуло снова насладиться вкусом ее поцелуя.
 Он обхватил ладонями ее лицо, не разрешив себе на этот раз обнять ее, и вгляделся в бездонные васильковые глаза, мерцавшие в полумраке. Всего один поцелуй, а потом он отпустит ее…
 Наклонившись, Чарли припал к губам Сары, и по его телу пробежала дрожь. Огонь страсти вспыхнул в. его крови. Сделав над собой неимоверное усилие, Чарли отдернул руки и отпрянул от Сары.
 Переведя дыхание, Чарли взялся за ручку двери.
 – Да, вы правы, мы должны вернуться в гостиную, – хрипловатым голосом сказал он.
 Тоска навалилась на Чарли. Он был страшно разочарован сегодняшним вечером, на который возлагал так много надежд.
 Вернувшись в Моруэллан-Парк, он прошел в библиотеку, налил себе бренди и, не зажигая света, стал расхаживать из угла в угол со стаканом в руках.
 В преддверии открытия светского сезона в Лондоне, накануне отъезда из поместий в столицу, где их ожидало множество развлечений, местные дамы одна за другой устраивали у себя в усадьбах званые вечера. Это было своеобразной пробой сил. Дамы состязались друг с другом в гостеприимстве, умении развлечь гостей и пытались завоевать в обществе репутацию радушной хозяйки.
 Во всем этом не было ничего плохого, но у Чарли вызывала досаду мысль о том, что им с Сарой придется ездить на все эти многочисленные балы, обеды и праздники.
 Выезжая в Лондоне в свет, Чарли обычно встречался с нужными людьми и решал деловые вопросы. Здесь же, в глубинке, выезды в гости были пустой тратой времени. Круг приглашенных был весьма невелик, а дома слишком тесны, Он и Сара не смогли бы незаметно покинуть гостей на время и уединиться в каком-нибудь укромном уголке, как они сделали это в Касли, где собралось довольно много народу.
 Остановившись у камина, Чарли долго смотрел на крохотные язычки пламени, лизавшие раскаленные угольки. Ему хотелось, чтобы Сара согласилась наконец стать его женой. Чарли не радовала перспектива целый месяц ездить по гостям и попусту терять время.
 Конечно, все теперь зависело от Сары, но он мог бы попытаться поторопить ее. Что мешало Саре принять решение, скажем, уже на следующей неделе?
 Не сводя глаз с пляшущих языков огня в камине, Чарли сделал глоток бренди. В его голове постепенно зрел план действий. Сара должна была согласиться стать его женой не позже вторника. Добиться этой цели было нелегко, но Чарли любил ставить перед собой трудные задачи и успешно решать их.
 Встав с дивана и уже собираясь проститься с леди Коннингем и ее дочерьми, к которым он по-соседски заехал на полчаса с обычным визитом, Чарли вдруг замешкался и взглянул на хозяйку дома.
 – Вы позволите Саре проводить меня до конюшни? – спросил он.
 Леди Коннингем, конечно же, не отказала ему в этой просьбе. Чарли взял Сару за руку, и она, бросив на него удивленный взгляд, последовала за ним.
 Распахнув перед ней дверь, Чарли обернулся и внутренне содрогнулся. Клэри и Глория, застыв на месте, круглыми от изумления глазами смотрели им вслед.
 Они вышли через боковую дверь и направились через залитую зимним полуденным солнцем, лужайку к конюшне.
 Чарли тронул ее за руку.
 – У вас есть время немного, прогуляться со мной?
 Сара улыбнулась.
 – Да, конечно. – Она огляделась вокруг. – Куда мы пойдем?
 Он жестом показал на извилистую тропинку, которая вела к реке.
 Тропинка шла вдоль берега. Чарли и Сара зашагали вдоль к кромки воды, постепенно удаляясь от дома.
 – Вы наверняка будете сегодня вечером на званом ужине у леди Крукшенк, – промолвила Сара, поглядывая на своего шутника. – Туда съедутся гости со всей округи.
 – Да, я знаю, и, конечно же, я буду там сегодня вечером.
 Чарли смотрел вперед. Если память ему не изменяла, за ближайшим поворотом, который образовывал изгиб реки, находилась плотина. А неподалеку, под защитой высокого крутой берега, на его уступе стояла деревянная беседка, покрашенная белой краской. Он помнил эту постройку с детских лет. Летом его матушка и мать Сары сидели там обычно в тени и наблюдали за плещущимися на мелководье детьми. Сам Чарли часто на этом месте удил рыбу.
 Разросшиеся деревья и кустарники мешали ему разглядел, то, что находилось впереди. Когда они обогнули заросли, Чарли увидел, что беседка стоит на прежнем месте. Улыбнувшись с довольным видом, он повел к ней Сару.
 – Как показывает практика, в это время года найти укромный уголок, где мы могли бы остаться наедине, чтобы лучше узнать друг друга, становится трудной задачей, – заметил Чарли.
 – Особенно для вас, – сказала Сара и, поймав его недоуменный взгляд, рассмеялась. – Вы же теперь граф. Все хотят видеть вас у себя в гостях, и вы можете обидеть соседей своим отказом. Пока вы не женитесь, вы всегда будете нарасхват. Местное общество видит в вас завидного жениха, интересного собеседника и влиятельного аристократа.
 Чарли поморщился, как от зубной боли.
 – Вы правы.
 Хотя титул графа перешел к нему три года назад, Чарли редко бывал в своем поместье. Для многих местных землевладельцев он был новым человеком и возбуждал у всех любопытство.
 – Вот это строение, по-моему, прекрасно подходит для наших целей, – сказал Чарли, глядя на беседку.
 Расположенная в живописном месте, беседка представляла собой деревянный павильон, стены которого были прорезаны арками.
 Чарли и Сара, взобравшись по косогору, вошли в беседку. Летом беседка продувалась прохладным ветерком, а на зиму половину арок закрывали. Заросли и крутой берег защищали строение от пронизывающего холодного ветра.
 За день солнце нагрело крышу, и в беседке было довольно мило.
 Сара сразу же направилась к плетеному дивану с мягким сиденьем, по бокам которого стояли такие же кресла. Сидя здесь, можно было любоваться живописными видами.
 Это было уединенное место. От усадебного дома его отделили сады. Кроме того, в это время года сюда редко заглядывали люди. Чарли надеялся, что здесь им никто не помешает.
 Оглядевшись по сторонам, он понял, что беседку содержат в чистоте и порядке. Чарли не заметил ни грязи, ни пыли. На тщательно подметенном полу не валялись сухие листья, а на стропилах не видно было паутины.
 Остановившись у дивана, Сара устремила на Чарли вопросительный взгляд. Подойдя к ней, он заключил ее в объятия. Сара с готовностью – без всяких колебаний – прильнула к нему. Склонив голову, Чарли припал к ее губам.
 Он долго жадно целовал ее, потеряв счет времени, но потом, слегка утолив свою жажду, взял себя в руки и прервал поцелуй.
 – Все эти люди – матроны, юные леди, даже джентльмены, – промолвил он, – не спускают с нас глаз. Как и ваши сестры, они уже начинают догадываться о наших отношениях. То, что мы тянем время и не объявляем о помолвке, еще больше разжигает их любопытство. Теперь они будут еще пристальней следить за нами.
 Саре не хотелось прерывать поцелуй. Открыв глаза, она разочарованно взглянула на Чарли. Однако выражение его лица было, как всегда, непроницаемым.
 – Вы просили дать вам время на размышление, и я согласился на это, поскольку нам действительно нужно было лучше узнать друг друга, – продолжал он. – Но общество оказывает на нас давление.
 Саре на мгновение показалось, что он собирается попросить ее прямо сейчас принять решение и сказать, согласна ли она стать его женой. Однако прежде чем она успела испугаться и запаниковать, поскольку до сих пор не знала, как ей поступить в этой ситуации, Чарли снова заговорил:
 – Нам нужно что-то делать в этой ситуации. Мы должны либо сократить период ухаживания, либо обмануть общество.
 – А что вы подразумеваете под словами «обмануть общество»? – спросила она.
 Чарли улыбнулся.
 – То, что мы отныне будем встречаться здесь. – И он обвел рукой беседку. Взгляд Чарли скользнул по лицу Сары и остановился на ее губах. – Каждую ночь, вернувшись из гостей, мы будем приходить сюда и проводить вместе время. Нам обоим необходимо лучше узнать друг друга, а сделать это мы можем лишь находясь наедине, под покровом ночи, когда нам никто не будет мешать. – Он заглянул ей в глаза. – Вы согласны встречаться здесь со мной? Вы согласны прийти сюда сегодня ночью и приходить все последующие ночи? Приходить до тех пор, пока вы не дадите мне ответ?
 Сара растерялась от такого напора, не зная, что сказать.
 – Вы придете на свидание сегодня ночью после званого ужина у леди Крукшенк? – спросил Чарли.
 – Да, – ответила Сара. – Я приду сегодня и буду приходить каждую ночь до тех пор, пока не дам вам окончательный ответ.
 Лицо Чарли озарилось радостной улыбкой. В этот момент он испытывал триумф, поскольку одержал маленькую победу, без которой не смог бы дальше осуществлять свой хитроумный план. Сара заметила это, но через мгновение, когда Чарли крепко обнял ее и впился в ее губы, она позабыла обо всем на свете.
 Это был пылкий, глубокий поцелуй, от которого у Сары перехватило дыхание. Когда Чарли прервал его, она испытала желание обвить его шею руками, прильнуть к нему всем телом, снова припасть к его губам, а потом… Впрочем, Сара плохо представляла, что должно было последовать потом. Ее охватило томление, странная жажда новых острых ощущений, которые должны были утолить жар страсти, вспыхнувшей в ее крови.
 Ей хотелось разобраться в себе и понять, чего именно так сильно жаждало ее тело.
 – Нам нужно возвращаться к конюшне, – сказал Чарли, – Иначе ваши сестры отправятся вас искать. – Выпустив Сару из объятий, он взял ее руку: и поднес к своим губам. – До встречи.
 Сара улыбнулась.
 – Да, я приду сюда ночью, – пообещала она, чувствуя, как ее душа наполняется ощущением радости от предстоящего свидания.




 Глава 5


 В тот же день поздно вечером Чарли привязал Шторма к садовой ограде Коннингем-Мэнора и быстро спустился по узкой тропе к речке. По небу на его головой мчались облака, в их разрывах время от времени проглядывал призрачный лик луны, то появляясь, то снова скрываясь за тучей. Тропа, по которой шел Чарли, терялась во мраке.
 Поднявшись по ступеням в беседку, Чарли увидел Сару. Она ждала его, стоя у дивана. Очевидно, Сара заметила Чарли, когда он шел по тропе. Когда он появился на пороге беседки, она приветливо улыбнулась, протянув к нему руки.
 Взяв их, он почувствовал, какая мягкая и нежная у нее кожа, как хрупки ее изящные пальцы. Положив ее руки себе на плечи, Чарли обнял Сару за талию и прижал ее к своей груди. Когда он припая к ее губам, Сара на мгновение замерла от неожиданности, а затем, прильнув к нему всем телом, стала самозабвенно отвечать на его поцелуи.
 У Сары голова кружилась от восторга, но ее не пугало это состояние. Она была исполнена решимости до конца постичь, что такое страсть.
 Она хотела испытать на своем, опыте все, что может дать женщине близость с мужчиной. Сара таяла от поцелуев Чарли. Она понимала, что теперь ее уже трудно было назвать невинной. Сара смело вступила на опасный путь искушения и готова была до конца пройти его. Она ощущала исходившую от Чарли скрытую мужскую силу, которая окутывала ее со всех сторон словно плащ.
 Забыв обо всем на свете. Сара взъерошила волосы Чарли, наслаждаясь их мягкостью и шелковистостью. Ее дерзость возбудила его, и их поцелуи стали еще более неистовыми и пылкими.
 От его глубоких исступленных поцелуев Сару охватило возбуждение. Она таяла в его объятиях, чувствуя, как у нее подкашиваются колени. Щеки ее раскраснелись, кровь быстрее потекла по жилам.
 Чарли напомнил себе, что Сара невинна. Она не знала, чего именно так сильно жаждала, к чему призывала его, когда ее язык проник в рот Чарли.
 Все ее ответные ласки были инстинктивными. От нее исходил свежий запах неискушенности, и Чарли упивался им. Сара была не похожа на тех женщин, которые встречались ему на жизненном пути и в общении с которыми он приобрел любовный опыт. А это означало, что с Сарой он должен был вести себя по-другому, более осмотрительно, более бережно, более нежно.
 Чарли не ожидал, что невинность может быть столь возбуждающей. Сара была такой соблазнительной, что он едва сдерживал себя. Ему хотелось завалить Сару на диван и овладеть ею.
 Но не эту цель Чарли ставил перед собой, назначая Саре свидание. Ему предстояла долгая трудная игра с ней. И чтобы выйти победителем, ему нужно было крепко держать себя в руках.
 Рано или поздно он получит ее и насладится ею. Но сейчас для этого не настало еще время. Помня об этом, Чарли сдерживал собственный пыл. Его руки, которые уже были готовы скользнуть ниже талии Сары, замерли на ее спине. Чарли знал, что возьмет ее только в тот момент, когда она будет хотеть этого больше, чем он сам.
 Тем не менее его поцелуи были жадными и страстными. Сара начала извиваться от возбуждения в его руках, ее пальцы лихорадочно вцепились в его плечи.
 Сделав над собой усилие, Чарли прервал поцелуй и отстранился от Сары. Все шло по плану, но Чарли не хотел перебарщивать. На сегодня было достаточно ласк и поцелуев.
 – Уже поздно, – промолвил он.
 Сара медленно подняла тяжелые веки и устремила на Чарли затуманенный взор. Ее взгляд скользнул по его лицу. Она силилась прочитать мысли Чарли, понять его намерения, но его лицо было, как всегда, непроницаемым.
 Он улыбнулся ей одними губами, его глаза при этом оставались серьезными.
 – Пойдемте, я провожу вас до дома.
 Весь следующий день Сара мечтала о новой встрече с Чарли.
 Званый вечер в Коннингем-Мэноре, куда отец Сары пригласил соседей по поместью, тянулся страшно медленно.
 После ужина в гостиной Сара не находила себе места. Ее раздражала болтовня гостей, но она была вынуждена вежливо улыбаться им.
 Наконец гости разъехались по домам. Чарли тоже покинул Коннингем-Мэнор.
 Поднимаясь вслед за матерью по ступеням лестницы, Сара терялась в догадках, не зная, когда именно Чарли будет в беседке. Сколько времени потребуется ему, чтобы приехать на свидание? Но в том, что он обязательно явится туда, Сара была абсолютно уверена. Сегодняшняя ночь должна была приблизить Сару к ее цели. Она надеялась узнать нечто новое о свойствах страсти.
 Войдя в спальню, Сара отослала спать свою горничную Гвен, у которой слипались глаза. Когда за служанкой закрылась дверь, Сара сняла свой роскошный вечерний туалет из дорогого шелка и надела простое платье для прогулок. Если кто-нибудь случайно застанет ее в саду среди ночи, она скажет, что вышла погулять, поскольку ей не спалось.
 Накинув на плечи шерстяную шаль, Сара задула свечу и села у догорающего камина ждать, когда ее родители лягут спать и в доме все стихнет.
 Через полчаса она встала и выскользнула из комнаты. Прокравшись на цыпочках по коридору. Сара спустилась вниз по черной лестнице и вышла из дома через боковую дверь. Прячась в тени, она медленно двинулась к зарослям кустарника, в которых скрывалась тропа, ведущая к реке.
 Вступив на нее, Сара почувствовала себя в безопасности и ускорила шаг. Запахнув шаль на груди, она погрузилась в мысли о том, что ее сегодня ждало.
 Вернувшись вчера после свидания, Сара легла в постель и тут же провалилась в крепкий сон. Однако днем ее охватило беспокойство. Она размышляла о Чарли, его намерениях и образе действий. Ей было ясно, что он пытался разжечь в ее крови огонь страсти и тем самым заставить ее выйти за него замуж. По его расчетам, Сара должна была согласиться стать его женой в предвкушении пылких ночей на супружеском ложе. Именно поэтому сейчас он только дразнил ее обещанием наслаждения, не давая ей немедленного удовлетворения. Чарли прерывал ласки в тот момент, когда Сара готова была уже войти в экстаз.
 Она чувствовала, что Чарли старается держать ситуацию под контролем и не терять голову. Стальная воля позволяла ему в нужный момент остановиться. Чарли отстранялся от Сары не потому, что ему этого хотелось, а потому, что этого требовал его план.
 Однако Сара не желала действовать по намеченному им плану.
 Несмотря на свою невинность, она высоко ценила умение Чарли доводить ее до экстаза. В его объятиях она забывала обо всем на свете и была согласна выйти за него замуж вне зависимости от того, любит он ее или нет. Подчиняясь плану Чарли, состоявшему в том, чтобы склонить ее к браку с ним, Сара сильно рисковала. Но это было единственным способом выведать у него, почему он остановил свой выбор именно на ней. Сару мучил этот вопрос. Она не понимала, почему Чарли так сильно хотел жениться на ней.
 Она спрашивала Чарли об этом, но он отвечал как-то уклончиво. Его ответы не удовлетворяли Сару, Может быть, он сам не знал, почему посватался именно к ней?
 У Чарли был широкий выбор. Любая девушка из светского общества сочла бы за честь стать его женой. Но Чарли выбрал Сару и не отказался: от своих намерений даже после того, как она попросила дать ей время на размышление. Более того, Саре казалось, что решимость Чарли жениться на ней с каждым днем только крепла. Возможно, причиной тому была его привычка всегда добиваться, своей цели?
 Вскоре Сара увидела белеющую впереди во мраке беседку и собралась с духом.
 Следуя его плану, она в конце концов докопается до истины и узнает, почему Чарли стремится вырвать у нее согласие стать его женой.
 Чарли уже ждал ее в назначенном, месте. Сара заметила его тень, мелькнувшую в проеме арки. Прислонившись к ее опоре, он, по-видимому, все это время смотрел на тропу, ведущую к берегу речки. Чувствуя, как у нее сжимается сердце от, волнения, Сара, приподняв юбки, взошла по ступеням лестницы.
 Когда она приблизилась к стоявшему у дивана Чарли, он взял ее руку и поднес к своим губам. У Сары перехватило дыхание.
 Им не нужны были слова, они оба понимали, зачем пришли сюда.
 Горячие губы Чарли коснулись внутренней стороны ее запястья, и Сара затрепетала. Затем Чарли, как и прошлой ночью, положил ее ладони себе на плечи и прижал Сару к своей груди.
 Сара чувствовала себя в железном обруче его рук, как в клетке. Она запрокинула голову, и их губы слились в поцелуе.
 Сара ощущала восторг от прикосновения его губ. Подчиняясь напору Чарли, она впустила в рот его язык. Его возбуждение передалось ей, и в ней вспыхнуло пламя страсти.
 Однажды Чарли пригласил ее на вальс. Это было давно, несколько месяцев назад. Сара невольно вспоминала тот вечер, потому что их сегодняшние объятия были похожи на своеобразное кружение в вальсе. Чувства, которые они испытывали, опьяняли их. В них трепетала каждая жилка, а в висках гулко пульсировала кровь. Биение их сердец все убыстрялось, как будто взвинчивая темп музыки, которой не было слышно.
 Сара ощущала, как напряглась рука Чарли, лежавшая на ее спине. Он словно вел ее в бешеном вихре танца, боясь выронить из своих объятий. И она скользила за ним, покорная каждому его движению.
 Несмотря на охватившее ее волнение, Сара не потеряла самообладания. Она хорошо отдавала себе отчет в том, что происходит. Краски и звуки окружавшего мира не померкли для нее, не отступили на задний план. Она замечала густые тени и слышала крики ночных птиц в зарослях рядом с беседкой и журчание воды в речушке.
 Но Сара знала, что как только Чарли усилит свой напор, внешний мир перестанет существовать для нее и она забудет обо, всем на свете. Это произойдет, когда Чарли перейдет к осуществлению следующего этапа своего плана. И Сара трепетала в предвкушении этой минуты.
 Наслаждаясь мягкими теплыми губами Сары, Чарли старался держать ситуацию под контролем. От его внимания не ускользало то, с какой готовностью Сара отвечала ему на ласки. Он действовал расчетливо. Чарли точно знал, когда усилить и когда ослабить напор, когда придать больше страсти своим прикосновениям, а когда сделать их более нежными, легкими.
 Дрожь, которую Сара пыталась унять, становилась все сильнее, а ее ответные ласки все жарче. Она как будто приглашала Чарли быть смелее и напористей.
 Погладив ее по груди, Чарли положил ладонь на ее упругий холмик и, сжав его, стал мять. Саре на мгновение стало нечем дышать. Погрузив пальцы в густые волосы Чарли, она стала массировать его затылок. Сара выгибала спину, стараясь сильнее прижаться к нему грудью. При этом ее бедра льнули к бедрам Чарли.
 Эти действия распалили Чарли. Боясь возбудиться и утратить контроль над собой, он хотел отпрянуть от Сары, но у него не хватило сил сделать это.
 Чарли изумляло то, что невинная девушка вызывала у него столь неистовое желание. Раньше он интересовался только опытными, искушенными в любовных утехах молодыми светскими дамами. Сделав над собой усилие, Чарли взял себя в руки, ему необходимо было действовать строго по плану, если он хотел добиться успеха.
 Продолжая целовать Сару, он начал поглаживать ее грудь и пощипывать соски. Они сразу же набухли и затвердели. Ловкие пальцы Чарли поигрывали с ними. У Сары перехватило дыхание.
 Однако Чарли не желал останавливаться на этом. Внутренний голос подсказывал ему, что Сара не готова согласиться на брак. Ее необходимо было еще больше раззадорить, чтобы она наконец поддалась искушению и в ожидании чувственного восторга согласилась стать его женой.
 Чарли преследовал свои цели. Он старался не ради того, чтобы доставить удовольствие Саре, привести ее в восторг смелыми ласками, а чтобы добиться своего и склонить ее к браку. Кроме того, он сам получал ни с чем не сравнимое наслаждение от поцелуев и прикосновений к ней.
 Расстегивая пуговицы на корсаже ее платья, Чарли чувствовал, как его охватывает трепет. Чтобы отвлечь Сару и не дать ей прийти в себя, он не прерывал поцелуя. Их языки играли друг с другом. Мысли в голове Сары путались, она не замечала его действий. Платье для прогулок, которое она надела сегодня, было довольно старым, поношенным, и пуговицы легко выскальзывали из крохотных петелек.
 Расстегнув наконец ее корсаж, Чарли сунул под него руку.
 Сара ахнула и, почувствовав, как его рука проникла под ее шелковую нижнюю рубашку и коснулась обнаженной груди, задрожала. Ловко развязав тесемки на сорочке, Чарли спустил ее и занялся грудью Сары.
 Его теплая ладонь легла на ее разгоряченную кожу. Их обоих пронзило острое чувство близости. Волна эмоций захлестнула Сару и Чарли. Он стал жадно мять ее упругую грудь с затвердевшим соском.
 Огонь страсти бушевал в его крови, и сильное возбуждение Чарли передалось Саре.
 Она прильнула к нему всем телом. Казалось, она готова была отдаться ему. Именно этого и добивался Чарли. Теперь он явственно видел: Сара хотела его. Ее грудь жгла его ладонь. Он жаждал припасть губами к ее соску.
 У Чарли закружилась голова. Его опьянили ласки Сары. Она была столь пылкой, податливой, соблазнительной… На мгновение Чарли показалось, что он сжимает в своих объятиях не женщину, а живое пламя, таинственное создание, призванное любить и вызывать страсть. Он стал погружаться в нее, тонуть в ней…
 Он пил ее жар, слизывал огонь с ее губ, терялся в языках ее пламени, когда она прижималась к нему воспаленным телом, разжигая в его крови пожар желания.
 Еще немного, и он повалил бы ее на диван, но в последний момент Чарли, сделав над собой неимоверное усилие, сдержался.
 Его остановил не холод: им обоим сейчас было жарко. Но Чарли вспомнил свой план. Ему нельзя было перегибать палку, если он хотел следовать своему замыслу.
 Чарли совсем потерял голову и сошел с рельсов, как один из локомотивов, которым управлял неопытный машинист. Как и в случае с крушением поезда, Чарли тоже нужно было много времени и сил, чтобы снова подняться из-под откоса и перегруппировать состав своих мыслей.
 Если Чарли хотел действовать по плану, ему нужно было остановиться и окончить свидание прямо сейчас. Иначе кипевшая в Саре страсть могла подавить его волю. Он должен был собраться с силами и заставить себя убрать руку с груди Сары. Однако Чарли не удалось скрыть нежелания подчиняться голосу разума. Он с явной неохотой прервал ласки.
 Гармония, в которой находилась Сара, внезапно разрушилась, когда. Чарли вдруг отдернул руку от ее груди и отстранился от нее. Сара на мгновение растерялась, поняв, что Чарли не хочет больше дарить ей наслаждение.
 Она ощутила разочарование. У нее было такое чувство, словно ее поманили каким-то лакомством, а затем обманули.
 Сара видела, что Чарли с большой неохотой прервал поцелуй и отстранился от нее, но она все равно не могла подавить охватившего ее раздражения. Сара была сердита на Чарли за его нежелание продлить ласки. Подняв тяжелые веки, она облизала припухшие от поцелуев губы.
 Сара долго смотрела в лицо Чарли, который стоял перед ней, потупив взор. Его пальцы ловко застегивали пуговицы на корсаже ее платья. Она даже не попыталась помочь ему. Ее взгляд скользил по решительной линии его подбородка и упрямым скулам.
 Его напряженное лицо было похоже на застывшую маску. Сара слышала его неровное дыхание. Сама она тоже тяжело дышала.
 Она не ожидала, что он так жестоко поступит с ней. Сара видела, что Чарли не меньше, чем она, был возбужден и разгорячен ласками, и тем не менее он решительно отстранился от псе. Очевидно, Чарли действовал по плану.
 В пылу обиды Сара едва не выдала себя. Ее так и подмывало сказать Чарли, что она разгадала его замысел. Однако Сара вовремя прикусила язык, успокоив себя тем, что, воплощая свой план, Чарли одновременно идет навстречу ее желаниям больше узнать о страсти. Каждый раз его ласки становятся более откровенными. Саре надо было просто запастись терпением.
 Застегнув наконец последнюю пуговицу, Чарли отступил от Сары.
 Сара самодовольно улыбнулась. Она знала, что сегодня он на некоторое время утратил контроль над собой. Это утешало ее.
 Чарли поднял на нее глаза, и их взгляды встретились.
 – Мне было… – Голос Сары, к ее собственному удивлению, звучал хрипловато. Откашлявшись, она вздернула подбородок и продолжила: – Мне было хорошо с вами сегодня Честно говоря, я не найду слов, чтобы описать свои чувства, поэтому, наверное, было бы лучше, если бы я промолчала.
 Чарли озорно, по-мальчишески усмехнулся, и напряженная атмосфера сразу же разрядилась. Он посмотрел вдаль, туда, где шумела речная вода. Обернувшись, Сара почувствовала дуновение ночного воздуха, холодившее ее разгоряченное лицо.
 Вспомнив внезапно о тех ласках, которые они только что дарили друг другу, Сара затрепетала.
 – Пойдемте, – промолвил Чарли. – Я провожу вас до дома.
 Он укутал ее плечи шалью, и Сара, запахнув ее на груди, протянула ему руку.
 Всю дорогу до Коннингем-Мэнора они молчали.
 Этой ночью, как и вчера, Сара, к собственному удивлению, спала как убитая. Проснулась она поздно и, быстро встав с постели, стала торопливо собираться в гости к леди Фардингейл, которая жила в Гидморе. У нее не было времени на размышления и воспоминания о вчерашнем свидании с Чарли.
 Переступив порог гостиной леди Фардингейл, она сразу же увидела Чарли, и у нее затрепетало сердце. Стоя у камина, он разговаривал с миссис Консидайн около камина. Сара не ожидала встретить здесь Чарли и теперь изо всех сил старалась не смотреть в его сторону.
 Ловя на себе завистливые взгляды находившихся в гостиной матрон и их дочерей, Сара поняла, что все вокруг уже знают о сватовстве Чарли, хотя он ухаживал за ней неофициально.
 Чарли, стоявший лицом к камину, почувствовал, что атмосфера в гостиной внезапно изменилась, и обернулся. Их взгляды встретились. На мгновение оба замерли, а затем губы Чарли сложились в учтивую улыбку. Он протянул руку, и Сара, отойдя от матери и сестер, которые устремились к своим знакомым, направилась к нему. Она изо всех сил старалась держать себя в руках, чтобы не выдать своего волнения.
 Взяв ее руку, Чарли с беспечным видом поклонился. Сару охватил трепет, когда его пальцы коснулись ее запястья. Чарли почувствовал, как она напряглась. Он тоже испытывал волнение, но умело скрывал это. Положив ее ладонь на сгиб своего локтя, Чарли снова повернулся к собеседнице.
 – Миссис Консидайн рассказывала мне о новой породе овец которую разводит ее сын.
 Несмотря на обилие домашнего скота в местных хозяйствах, Сара мало знала о тонкостях его разведения. Порода, выпас, содержание, кормление, стрижка – во всем этом она разбиралась намного хуже, чем в прядении и ткачестве.
 Зная об этом, миссис Консидайн обратилась к ней:
 – Новая порода дает намного больше шерсти, дорогая моя. Из нее получается прекрасная тонкая пряжа. Как вы думаете, на какую фабрику нам лучше отправить такую шерсть?
 Сара видела, что в глазах Чарли зажегся огонек любопытства. Ему было интересно, почему миссис Консидайн задала этот вопрос именно Саре и что та ответит на него.
 – Я бы порекомендовала вам фабрику Корригана в Веллингтоне, – сказала Сара. – Это небольшое предприятие, но оно прекрасно оснащено. На его оборудовании можно получить из овечьей, шерсти пряжу высокого качества. На других фабриках ее могут испортить.
 – Фабрика Корригана? – переспросила миссис Консидайн и после небольшой паузы кивнула. – Я скажу об этом Джеффри. Он будет доволен, что я догадалась поговорить с вами на интересующую, его тему.
 Миссис Консидайн отошла от них, и Сара взглянула на Чарли:
 – Что вы здесь делаете?
 Чарли устремил на нее мрачный взгляд.
 – Я не предполагал, что сюда съедутся столько дам с дочерьми на выданье, – тихо промолвил Чарли. Однако только Сара видела его отчаяние. Для остальных выражение лица Чарли оставалось, как всегда, учтиво-небрежным. – Я думал, что найду здесь общество джентльменов, с которыми приятно проведу время.
 – Но в гостиной, кроме вас, находятся по крайней мере еще семеро мужчин, – возразила Сара.
 – Ну да, – проворчал Чарли. – Двое чудаковатых помещиков и пятеро старикашек со слезящимися глазами. Я чувствую себя здесь уродцем, выставленным в ярмарочном балагане на потеху зрителям.
 Сара рассмеялась.
 – Хорошо, в таком случае зачем вы сюда приехали?
 Чарли не сразу ответил, но по выражению его глаз она поняла, что он расстроен.
 – Я думал, вы знаете, почему я приехал, – понизив голос так, чтобы его слова слышала она одна, промолвил Чарли. – По-видимому, я переоценил вашу проницательность.
 Сара прекрасно поняла его.
 – Что бы вы ни думали о собравшемся здесь обществе, вам не удастся просто так убежать отсюда. Поэтому постарайтесь по возможности приятно провести время, – посоветовала она.
 – Вы как будто прочитали мои мысли, – промолвил Чарли. – Мне кажется, больше не имеет смысла делать вид, что мы просто соседи по имению и относимся, друг к другу с вежливым безразличием.
 – Мне тоже кажется, что многие уже догадались о наших отношениях.
 Они стали медленно прогуливаться по просторной гостиной.
 – Откуда у вас такие глубокие познания в области обработки шерсти? – спросил Чарли.
 – Когда нашим воспитанникам из сиротского приюта исполняется четырнадцать лет, мы подыскиваем им работу в близлежащих городах. Вид деятельности, которой будут заниматься наши девочки и мальчики, не может не вызывать у нас живого интереса. Поэтому мы обычно подробно знакомимся с тонкостями того или иного производства. – Сара взглянула на него – Я многое знаю о работающих в Тонтоне и Веллингтоне заводах и фабриках.
 – А о складах и пристанях Уотчета?
 – Об этом я плохо осведомлена. За работой этих объектов следит мистер Скеггз.
 – В таком случае мне следует как-нибудь заехать к нему. Впрочем, мы с ним можем встретиться в приюте.
 Сара усмехнулась:
 – После игры в лапту вы желанный гость в приюте.
 Чарли улыбнулся.
 Когда гостей пригласили перекусить, Чарли и Сара вместе со всеми прошли в буфетную. Сара положила себе на тарелку кусочек лосося, а Чарли с небрежным видом прошел вдоль всего стола с закусками и снял пробу почти со всех блюд.
 Они сели за небольшой столик в надежде, что им никто не будет мешать, однако вскоре к ним присоединились Клэри и Глория. На все их вопросы и остроты Чарли отвечал подчеркнуто сухо и в конце концов добился своей цели: сестры Сары, заскучав, отправились к подругам.
 Сара взглянула на Чарли, и их глаза встретились. Ее бросило в жар. Он смотрел на нее с неподдельной страстью.
 Затаив дыхание, она отвела глаза в сторону. «Это настоящее безумие», – сказала она себе, чувствуя, что у нее кружится голова. Ей хватило одного взгляда Чарли для того, чтобы вспомнить то наслаждение, которое она получала от его поцелуев, объятий и ласк. Чарли ощущал то же самое. Кровь прилила к губам Сары, и они стали пунцовыми. Биение ее пульса участилось.
 Чарли находился здесь, рядом с ней и у нее замирало сердце при воспоминании о свиданиях с ним. Сара хотела большего, намного большего. И прямо сейчас. Немедленно! То, что они находились на людях, не имело никакого значения.
 Не в силах справиться со своими безумными желаниями, Сара взглянула на Чарли, как будто прося его о помощи. Но он сидел, потупив взор. Почувствовав на себе ее взгляд, Чарли поднял на нее глаза и через мгновение резко встал, с шумом отодвинув стул.
 – Пойдемте, – сказал он, протянув ей руку. – Сейчас состоится небольшой домашний концерт, всех гостей приглашают послушать музыку.
 Он повел Сару вслед за толпой гостей в комнату для занятий музыкой. Сара чувствовала, как в ней вибрирует каждая жилка. Ее нервы были напряжены до предела. Пытаясь взять себя в руки, она отгоняла непрошеные мысли. Ее утешало только то, что Чарли находился в таком же состоянии.
 Они нашли два свободных стула, стоявших у стены, и сели. Слушая музыку, Сара размышляла о том, что быть невинной не означает быть наивной. Однако Чарли, по-видимому, не понимал этого.
 Но скоро она откроет ему эту простую Истину. Да, Сара была невинной, но ее нельзя было назвать наивной нельзя было назвать наивной. Встречаясь каждую ночь с Чарли в беседке, она хотя и следовала его плану, но одновременно осуществляла свой собственный.
 Этой ночью Сара первой пришла в беседку и стала ждать Чарли. Когда он поднялся по ступеням и приблизился к ней, она обхватила его лицо ладонями и припала к его губам в страстном поцелуе. Через мгновение они уже были охвачены огнем страсти и отдались на волю своих чувств.
 Голова Сары туманилась, но, несмотря на это, по тому жару, с которым Чарли приник к ней, она поняла, что в его крови тоже горит огонь желания, и это обрадовало ее.
 Чарли хотел ее, в этом не было никакого сомнения. Он не мог скрыть свои чувства даже от нее, невинной девушки.
 Чарли жадно овладел губами Сары, вкладывая в поцелуй всю свою страсть, весь свой пыл. Его ладони неистово гладили ее по спине. Через несколько мгновений он начал лихорадочно расстегивать пуговицы на корсаже ее платья.
 Распахнув платье, Чарли неожиданно подхватил ее на руки и, опустившись на диван, посадил к себе на колени.
 Сара ахнула, но Чарли тут же запечатал ей рот поцелуем.
 Его умелые ласки заставили ее корчиться и извиваться в его сильных руках. Но Саре этого было мало, она хотела большего. Сара стремилась понять, что им двигало, а для этого ей надо было пройти все до конца. Обвив руками шею Чарли, она пылко отвечала на его поцелуй. Все ее движения и прикосновения были откровенным приглашением Чарли действовать смелее.
 И он пошел навстречу ее желанию. Чарли оголил ее грудь и стал неистово ласкать. Сара была уже хорошо знакома с этой игрой и снова увлеклась ею. Ночной воздух холодил разгоряченную кожу. Сара наслаждалась каждым прикосновением Чарли.
 Чарли стал осыпать поцелуями ее лицо, шею, ключицы, спускаясь все ниже. Когда его губы коснулись верхнего полукружия обнаженной груди, она ощутила на соске жаркое дыхание Чарли и затрепетала.
 И вот наконец он взял в рот сосок, и Сара, ахнув, неистово выгнула спину. Ее опалило, как огнем, от этой ласки, и через мгновение из груди Сары вырвался крик. Ее пульс лихорадочно бился. Сара не понимала, что происходит. Она хотела посмотреть, что с ней делает Чарли, но оказалось, что страсть ослепила ее. Пелена заволокла взор.
 Чарли знал, что делал. Умелыми действиями он привел Сару в крайнюю степень возбуждения. Она уже не владела собой. Пальцы Сары запутались в волосах Чарли. Она прижимала к груди его голову, извиваясь в его руках, и молила о большем.
 На мгновение ей показалось, что Чарли издал, смешок. Впрочем, его голос был напряжен, в нем слышались хриплые нотки. По-видимому, Чарли, как и она, самозабвенно предавался ласкам. Она подняла голову и взглянула на него.
 В призрачном лунном свете Сара увидела, что лицо Чарли было искажено страстью. Положив ладонь ему на затылок, Сара притянула к себе его голову и припала к губам. Она была готова утолить его жажду, она откровенно предлагала ему себя. Он мог делать с ней все, что хотел.
 Чарли стал отвечать на поцелуй, и Сара почувствовала, что он дрожит от напряжения, как человек, едва сдерживающий себя. И это самоограничение причиняло ему страдание.
 Новая волна возбуждения захлестнула Сару, поразив своей силой. Она сгорала от желания прижаться к его обнаженному телу. Рука Сары скользнула вниз и начала расстегивать жилет Чарли.
 Распахнув эту часть мужской одежды, она сунула руку под ее бархат и сквозь тонкое полотно рубашки ощутила крепкие мышцы груди. Положив ладонь туда, где находилось сердце Чарли, Сара почувствовала его сильное биение.
 Собственная смелость опьянила Сару, придала ей уверенности в себе, и она стала действовать более дерзко. Ее рука скользнула по его животу вниз, к бедрам, и легла на твердый как сталь член.
 Чарли вдруг замер. Это была неподвижность хищника, готового к прыжку. Сара внезапно поняла, что сжимала в руке орудие насилия, то, что представляло для нее самой неведомую опасность.
 Но тут Чарли прервал поцелуй и, едва слышно ругнувшись, взял руку Сары и положил себе на плечо. Он хотел снова припасть к ее губам, но Сара с негодованием отстранилась от него.
 – Почему мне нельзя… – начала было она, но Чарли перебил ее:
 – Еще не время.
 – Но я…
 Он запечатал ей рот поцелуем, не желая слушать никаких возражений. Сара вновь начала таять в его объятиях, но, собрав волю в кулак, нашла в себе силы отстраниться от Чарли.
 – Не кажется ли вам, что мы слишком далеко зашли сегодня ночью? – тяжело дыша, спросила она и провела кончиком языка по припухшим губам.
 Чарли некоторое время пристально смотрел в ее глаза, а затем его взгляд скользнул по обнаженной груди Сары. Сделав над собой усилие, Чарли отступил от нее и кивнул. Сара чувствовала, что ему не хочется уходить из беседки.
 – Да, вы правы, – промолвил он. – На сегодня достаточно.
 Сара заметила, что он с трудом произносит слова.




 Глава 6


 На следующий день, в субботу, Чарли и Сара вместе со своими знакомыми отправились верхом в Тонтон. Чарли держался за Сарой, скакавшей на своей гнедой лошади. Он находился в скверном расположении духа, ругая себя за то, что дал согласие принять участие в этой поездке.
 Они направлялись в предместье Тонтона, где раскинулись пестрые ярмарочные палатки и шатры бродячих артистов. На вечере в доме леди Финсбери Чарли пригласили на эту прогулку его знакомые молодые леди и джентльмены, и он решил, что посещение ярмарки является прекрасной возможностью лучше узнать свою будущую жену. Однако теперь ему казалось, что с того дня, когда он принял приглашение, прошла целая вечность.
 Обстоятельства изменились, и невинные прогулки вместе с Сарой больше не привлекали его. Особенно после вчерашнего свидания. Тело не слушалось приказов разума. При одном взгляде на Сару у Чарли начиналась эрекция, и ему не нравилась перспектива скакать верхом в возбужденном состоянии.
 И вот теперь он был обречен провести весь день вместе с Сарой на людях, испытывая неприятные, а порой и болезненные ощущения. Его раздражало то, что за ним неустанно следили шесть пар любопытных глаз. Спутниками Сары и Чарли были трое джентльменов и три молодые леди. Они наблюдали за Чарли, поскольку знали, что он ухаживает за Сарой. Впрочем, это еще можно было бы стерпеть, стиснув зубы.
 Чарли пугали те муки, которые ждали его в течение дня. Он должен был постоянно находиться рядом с Сарой, гулять с ней, видеть, как она болтает с их спутниками и развлекается. Это было невыносимо.
 После вчерашнего свидания всякое общение с ней, кроме интимного, казалось ему пресным. Чарли мечтал только об одном: оказаться с Сарой в укромном месте наедине и продвинуться дальше по дороге чувственных восторгов. Он хотел, чтобы она сильнее запуталась в сетях желания и наконец сдалась на милость победителя, согласившись стать его женой. Хотя в последнее время в душу Чарли начали закрадываться сомнения… С осуществлением его плана было не все так просто.
 С Сарой надо было держать ухо востро. Вчера ночью она удивила его. Несмотря на свою невинность, Сара с таким исступлением начала ласкать его, что Чарли едва не потерял контроль над собой. Он не ожидал от нее такой прыти. В конце концов Чарли решил, что в будущем ему нужно быть внимательнее и тверже, чтобы не допускать впредь подобных ситуаций. Ему не следовало выпускать инициативу из своих рук.
 Чарли всегда, в любой сфере жизни, привык контролировать ситуацию. Так поступали все Моруэлланы. Потеря контроля и власти была равнозначна для каждого из них настоящей катастрофе.
 Был уже почти полдень, когда компания молодых людей вошла на территорию ярмарки через украшенную развевающимися на ветру вымпелами и лентами арку. Здесь уже было много народу. Толпы взрослых и детей ходили по рядам вдоль повозок, палаток и прилавков.
 Молодые люди остановились у ворот, чтобы осмотреться. Джереми, скакавший всю дорогу позади брата, растерянно взглянул на Чарли.
 – В такой толпе мы не сможем держаться вместе, – сказал он. – Давайте договоримся встретиться здесь в три часа. Нам нужно выехать отсюда не позже этого времени, если мы хотим добраться домой до темноты.
 Все согласились с предложением Джереми. Часы на высоком здании церкви, которая стояла неподалеку, были хорошо видны почти с любой точки территории ярмарки.
 Девушки – кроме Сары, это были Бетси Кеннеди, Лиззи Мортимер и Маргарет Крукшенк – тут же с решительным видом направились туда, где стояли палатки, в которых торговали всякими пустяками и безделушками. У всех четверых загорелись глаза при виде разложенных и развешанных товаров. Джентльмены с покорным видом последовали за ними. Ярмарка была не тем местом, куда юная леди могла отправиться без сопровождения. Маргарет Крукшенк надолго задержалась у палатки с магическими предметами, и Джереми остался с ней. Эти двое были самыми молодыми в компании. Они дружили с детства. Чарли знал, что Джереми не бросит Маргарет одну и приглядит за ней.
 Будучи самым старшим, он чувствовал свою ответственность за остальных. Но это вовсе не означало, что ближайшие три часа он хотел провести в их обществе. Напротив, Чарли мечтал поскорее избавиться от Лиззи Мортимер, Бетси Кеннеди, Джона Финсбери и Генри Килпатрика.
 Дойдя до конца первого ярмарочного ряда, они увидели ярко-фиолетовый шатер с золотыми звездами. Висевшая на нем табличка извещала о том, что здесь посетителей ждет великая мадам Гарно, гадалка, обладающая исключительным даром ясновидения. Лиззи и Бетси сразу же изъявили желание зайти в шатер, Сара с некоторой неохотой согласилась присоединиться к ним. Заплатив по шесть пенсов, девушки скрылись за пологом.
 Чарли не в первый раз сопровождал, женщин на ярмарки и другие подобные развлечения, поэтому, отправляясь сегодня сюда, он хорошо знал, что его ждет. Вздохнув, Чарли со смиренным видом отошел к стоявшему рядом пестрому балагану, откуда был прекрасно виден полог, закрывавший вход в шатер мадам Гарно. Джон и Генри последовали его примеру.
 Будучи на пять-шесть лет моложе его, они смотрели на Чарли с некоторым благоговением, снизу вверх. Это казалось Чарли забавным и мешало ему общаться с ними на равных. Он решил как можно быстрее избавиться от них и продолжить прогулку по ярмарке вдвоем с Сарой.
 Из шатра мадам Гарно сначала вышла Бетси, а за ней Лиззи. Щеки девушек пылали, глаза блестели. Сара вошла последней из подруг в шатер. Должно быть, мадам Гарно до сих пор гадала ей.
 Делясь впечатлениями о тех предсказаниях, которые сделала им гадалка, Лиззи и Бетси направились к своим кавалерам.
 Джон вынул руки из карманов и приосанился.
 – И что же вам нагадала мадам?
 Его вопрос был обращен к обеим девушкам. Лиззи и Бетси переглянулись.
 – Не важно, – сказала Лиззи, похлопав его по руке. – Это касается только нас.
 Девушки с интересом поглядывали на ряды торговых палаток. Им не терпелось продолжить прогулку по ярмарке. Однако Сара все не появлялась из шатра. Она задерживалась у гадалки дольше, чем обычные клиенты.
 Чарли нахмурился, делая вид, что недоволен. На самом же деле он был рад тому, как складывались обстоятельства.
 – Вы можете идти, – сказал он. – А я дождусь Сару. Четверо его спутников переглянулись и, поняв друг друга без слов, поблагодарили Чарли за великодушие. Чарли проводил их насмешливым взглядом и, запасшись терпением, принялся ждать Сару.
 Сара сидела в шатре, глядя в глубину магического шара из прозрачного зеленого стекла, который она, по распоряжению гадалки, обхватила руками. Несколько минут назад мадам, детально изучив ее ладони, нахмурилась, озабоченно качая головой, и произнесла с сильным акцентом:
 – Сложный случай.
 Сара не ожидала услышать нечто подобное из уст гадалки. Она вообще-то не верила в предсказания, но все же решила воспользоваться представившейся возможностью и попытаться найти ответы на волновавшие ее вопросы. Любит ли ее Чарли? И если нет, то сможет ли полюбить, когда они поженятся?
 Внешность цыганки, мадам Гарно, внушала доверие, и ее услуги могли быть полезны Саре. Однако несмотря на все ее старания, она ничего не видела в стеклянном шаре. Сара взглянула на мадам Гарно, сидевшую напротив нее за круглым столиком. Гадалка была одета в платье из темно-синего бархата. Ее руки, от которых веяло холодом, лежали на запястьях Сары. Она, слегка прищурившись, пристально смотрела в глубину шара. Ее морщинистое лицо, обрамленное иссиня-черными курчавыми волосами, было сосредоточенно.
 Наконец цыганка медленно подняла глаза и, вздохнув, промолвила глубоким грудным голосом, от которого по спине Сары забегали мурашки:
 – Вы постоянно думаете об одном мужчине и хотите знать, сможет ли он полюбить вас. Он высокий, светловолосый и очень красивый. На мучающий вас вопрос я могу ответить утвердительно. Да, этот человек способен полюбить вас. Но мне не ясно, как этого добиться. Достигнете ли вы в конце концов своей цели, зависит только от вас. Вы сами должны принять судьбоносное решение. Вы, а не он.
 В шатре снова установилась тишина. Сара смотрела на цыганку широко распахнутыми от изумления глазами. Через некоторое время мадам Гарно глубоко вздохнула и убрала руки с запястий Сары.
 – Это все, что я могу сказать вам, – промолвила она, – этот человек может вас полюбить, но… дальше все довольно можно. Ваша судьба в ваших руках.
 У Сары перехватило дыхание. Убрав руки со стеклянного шара, она кивнула и, отодвинув стул, встала.
 – Благодарю. – В порыве чувств она достала из сумочки шесть. Пейсов и положила их на столик перед гадалкой. – Возьмите это в так благодарности за ваше усердие.
 Цыганка, взяв монету, кивнула.
 – Я сразу поняла, что вы – истинная леди, – сказала она на прощание. – Желаю вам удачи. Если она вас не подведет, то вы легко добьетесь своей цели.
 Выйдя из шатра, где царил полумрак, Сара зажмурилась от яркого дневного света и на миг потеряла ориентацию в пространстве. Увидев наконец стоявшего у соседнего балагана Чарли, она направилась к нему.
 – И кого же вам нагадала цыганка? – с улыбкой спросил он. – Красивого, высокого темноволосого жениха?
 – А вы как думаете?
 Сара взяла его под руку, и они двинулись вдоль торговых рядов.
 – Я думаю, что не следует верить предсказаниям гадалок и ясновидящих. Все они – шарлатаны.
 Обдумывая слова мадам Гарно, она пришла к выводу, что ей следует больше быть наедине с Чарли. Лучше узнав его, она наконец примет решение. Ведь гадалка утверждала, что в конечном счете все зависит от нее.
 Ее взгляд случайно упал на дородного, аккуратно одетого мужчину, прогуливавшегося между рядов.
 – Вы, наверное, находитесь в курсе тех изменений, которые сейчас происходят в промышленности Тонтона, – промолвила она, – и знакомы с мистером Поммероем. – Сара кивнула на приближавшегося к ним господина. – Он является владельцем новой компании по производству сидра. Ее заводы расположены в предместье города.
 – В западном, если не ошибаюсь? Да, я слышал об этом предпринимателе, но наши пути не пересекались. А вы знакомы с ним?
 Сара кивнула:
 – Да, он взял к себе на завод двух наших воспитанников.
 И Сара, очаровательно улыбаясь, направилась к мистеру Поммерою. Заметив ее, он просиял и остановился.
 – Мисс Коннингем! – воскликнул предприниматель и крепко пожал ей руку обеими руками. – Спешу сообщить, что ваши бывшие воспитанники прекрасно справляются с работой. Я очень доволен ими! Очень доволен! Если у вас в приюте есть еще такие же старательные подростки, то милости просим, мы будем рады взять их на работу.
 – Отлично! – сказала Сара и жестом подозвала Чарли. – Разрешите представить вам лорда Мередита.
 Мистер Поммерой был явно польщен таким знакомством и отвесил почтительный поклон.
 Чарли вежливо поклонился в ответ. Мистер Поммерой представил им свою супругу, и они в течение пяти минут обсудили последние новости, касающиеся развития промышленности, урожая и транспорта.
 – Вы можете как-нибудь заехать к мистеру Поммерою и вдоволь наговориться с ним, – сказала Сара, когда они снова двинулись вдоль торговых рядов. – Женщинам ваши разговоры кажутся нудными.
 Губы Чарли скривились в ухмылке.
 – Я подозреваю, что не всем, – заметил он.
 Они перешли на следующую линию торговых рядов.
 – Леди! Милая леди! – раздался голос справа от них. Обернувшись, Сара увидела пожилого торговца с широким обветренным лицом и заскорузлыми руками. Он жестом просил ее подойти к его прилавку:
 – Взгляните вот на это! Какая красота! Эти вещицы как будто созданы для вас!
 Охваченная любопытством, Сара приблизилась к прилавку и взглянула на поднос, на котором лежало ожерелье из небольших медальонов с эмалью.
 – Товар доставлен прямо из Лондона, – хвастался торговец. – Это русская финифть. Прекрасное сочетание тонов, правда? Оно вам будет к лицу.
 Чарли последовал за своей спутницей и взглянул на ожерелье. Каждый медальон был расписан по белому фону ярко-зеленой, как весенняя листва, и синей, как летнее небо, красками. Торговец взял с подноса украшение, чтобы Сара и Чарли могли лучше рассмотреть его. В его огромных грубых руках изящное ожерелье казалось хрупким.
 Глаза Сары наполнились восторгом. Она протянула руку к эмалям.
 – Вам надо его примерить, – сказал торговец. – Давайте я вам помогу.
 Он ловко надел на шею Сары ожерелье и защелкнул сзади замочек. Чарли молча наблюдал за этой сценой, восхищаясь смекалкой и наглостью торговца. Этот прожженный тип умел поучивать свой товар.
 Однако ожерелье действительно шло Саре, Чарли вынужден был признать это. Торговец достал из-под прилавка мутное, со следами от пальцев зеркало, и Сара, взглянув на себя, замерла от восхищения.
 Нежные эмали как будто подчеркивали ее невинность, но в сочетании их ярких красок таился намек на страстность ее натуры.
 – Сколько? – спросил Чарли торговца.
 Сара бросила на него растерянный взгляд. Она собиралась сама оплатить покупку, однако, видя, что он хочет сделать ей подарок, не стала с ним спорить.
 То, что Сара позволила сделать ей подарок, было небольшой, но важной победой Чарли. Кроме ожерелья он купил кольцо и три броши. Одна, расписанная красно-золотисто-черным узором, предназначалась для Алатеи, вторая, фиолетово-сиреневая, – для Августы, а третью, подобранную в тон ожерелья, он приколол к лацкану амазонки Сары, как только они отошли от прилавка торговца эмалями.
 Улыбнувшись, Сара дотронулась кончиками пальцев до ее гладкой поверхности.
 – Благодарю, мне очень нравятся эти украшения.
 Некоторое время Чарли молча смотрел ей в глаза, а затем взял правую руку Сары и надел на средний палец кольцо, эмалевая вставка которого, как и ожерелье с брошкой, была расписана в зелено-синих тонах.
 – Примите пока этот скромный дар, но я буду надеяться, что когда-нибудь вы разрешите мне подарить вам настоящие драгоценности, – промолвил он. – Вы видели фамильные изумруды Моруэлланов?
 Сара бросила на него удивленный взгляд.
 – Нет, – покачав головой, сказала она. – Мне не доводилось их видеть.
 – Это потому, что, мама редко надевает их, они ей не к лицу. Гарнитур состоит из ожерелья, серег, браслета и кольца. Наши фамильные изумруды считаются редкими по своим качествам драгоценными камнями. – Чарли взглянул на женщину, которую мечтал вскоре назвать своей женой. – Я уверен, что вам они пойдут.
 Сара подняла глаза, и их взгляды встретились.
 – Я надену их только в том случае, если выйду за вас замуж.
 Чарли стиснул зубы, и на его скулах заходили желваки.
 Он пытался успокоиться и убедить себя в том, что Сара имеет право на собственное мнение, но ему было трудно взять себя в руки.
 Очевидно, он не допускал даже мысли о том, что Сара может отказаться выйти за него замуж. Простой намек на то, что его планам не суждено сбыться, приводил его в ярость. Но что толкало его на этот брак? Почему он так сильно жаждал жениться на ней?
 Если бы он раскрыл перед ней душу, то облегчил бы жизнь и себе, и ей. Но Чарли явно не хотел, чтобы она знала о тех причинах, которые двигали им. Поэтому Сара решила держаться прежней линии поведения до тех пор, пока не докопается до правды.
 Они медленно шли вдоль прилавков и палаток, посматривая издали на выставленные товары.
 Между ними больше не чувствовалось напряжения, и Сара была довольна этим. Она не собиралась провоцировать Чарли, заговаривая на темы, которые приводили его в ярость.
 Сара знала, что Чарли привык всегда настаивать на своем. За обаятельной внешностью скрывался волевой и упрямый человек. Он умел очаровывать окружающих. Хорошо, что Чарли не пытался подчинить своему обаянию Сару. С ней бы этот номер не прошел. Она прекрасно видела, каков он на самом деле.
 Сара была еще не готова сказать ему «да» или «нет», хотя по его долгим, настойчивым взглядам понимала, что он хочет поторопить ее с ответом. Возможно, Чарли обдумывал способы, как заставить Сару быстрее согласиться стать его женой. И тем не менее Сара не желала спешить.
 Она постоянно вспоминала о предстоящем свидании. Сегодня ночью они сделают еще один шаг навстречу друг другу. При мысли об этом у нее начинало учащенно биться сердце и се захлестывала волна эмоций.
 Во второй половине дня толпа народа на ярмарке увеличилась. Чарли изнывал от досады. Его худшие опасения оправдывались. Здесь им с Сарой некуда было скрыться от людских глаз. Его пожалуй, могло бы немного утешить то, что Сара тоже жаждала остаться наедине с ним и у нее перехватывало дыхание каждый раз, когда он случайно прикасался к ней, но Чарли не подозревал об этом.
 В этот момент в проход между торговыми рядами хлынула думная компания ремесленников и подмастерьев. Под их натиском посетители ярмарки вынуждены были тесниться к прилавкам, чтобы дать им дорогу. В образовавшейся давке женщины и дети могли получить увечья.
 Чарли моментально отреагировал. Схватив Сару за талию, он втащил ее в тесное пространство, расположенное между двумя палатками.
 Вскоре опасность миновала, людская волна схлынула.
 Чарли и Сара продолжали стоять в тесном пространстве, прижавшись друг к другу. Чарли видел, что его спутница взволнованна. Трепет пробежал по ее телу. Когда их взгляды встретились, Сара поняла по выражению его глаз, что он тоже охвачен возбуждением.
 Губы Сары разомкнулись, а дыхание стало учащенным, прерывистым. Ей хотелось обвить его шею руками, но она не смела.
 Сделав над собой усилие, Чарли взял Сару за руку и вывел из проход между рядами, и они снова двинулись вдоль палаток и прилавков. Прошло несколько минут, прежде чем они сумели восстановить дыхание и унять бешеное сердцебиение. Чарли глубоко вздохнул и, не глядя на Сару, тихо сказал:
 – Сегодня ночью…




 Глава 7


 Сара в тишине ночи переступила порог пустой беседки. Чарли, наверное, был еще в пути. Она прислушалась, но уловила лишь журчание воды у плотины.
 Судорожно сжав руки, она постаралась успокоиться и восстановить прерывистое от волнения дыхание. Ее сердце сладко замирало в предвкушении страстного свидания.
 Чарли должен был наконец признаться ей в том, что таилось за его пылким желанием жениться на ней.
 Внезапно на ведущей к беседке тропинке раздались торопливые шаги и скрип сапог. Взбежав по ступенькам, Чарли ворвался в беседку как ураган.
 Не успев опомниться, Сара оказалась в крепких объятиях Чарли. Огонь желания с новой силой вспыхнул в ее крови. С каждым свиданием он становился все более жгучим и нестерпимым. То, что они вынуждены были сдерживать свои чувства в течение дня, еще больше распаляло их. Их влечение друг к другу становилось неудержимым.
 И вот наконец наступила та минута, когда они могли предаться своей страсти. Но самозабвение, с которым Сара отвечала на ласки Чарли, не мешало ей помнить о том, что она преследует собственные цели. Сара надеялась, что огонь, полыхавший в ее крови, придаст ей сил и энергии для того, чтобы проникнуть в душу Чарли и выведать его секреты.
 Когда Чарли жадно приник к ее губам, она стала отвечать на его поцелуи с таким же пылом. Чарли исступленно гладил ее по спине, а затем его ладонь скользнула ниже, и он стал гладить ее ягодицы.
 Она ахнула, когда Чарли, не разжимая объятий, повалился имеете с ней на диван и ловкими движениями быстро расстегнул корсаж платья. Его руки ласкали тело Сары, играли с сосками, заставляя ее таять от наслаждения. В ней трепетала каждая жилка от восторга, который вызывало каждое его прикосновение.
 Сара не сразу пришла в себя. Медленно возвращаясь к действительности, она начала отвечать на поцелуй, поглаживать Чарли по лицу и играть с его языком, который проник к ней в рот.
 Пользуясь удобным моментом, она расстегнула его рубашку из тонкого белого полотна и, сунув под нее руку, коснулась обнаженного мускулистого тела Чарли.
 Чарли мгновенно отреагировал на это прикосновение. Прервав поцелуй, он судорожно вздохнул, и его тело напряглось. Но Чарли не отстранился от нее. В темноте Сара не могла разглядеть выражение его лица, но догадывалась, что у него сейчас стиснуты зубы, а на скулах ходят желваки. Он вел себя так, как будто ее рука обожгла его, как будто ее прикосновение причинило ему невыносимую боль.
 Впрочем, в представлении Сары Чарли сам был как кусок раскаленной лавы, изменчивой в своем движении, обжигающей, смертельно опасной. Но Сара должна была познать характер этой стихии, выяснить, что ею движет, и поэтому она продолжала отважно исследовать ее. Засунув обе руки под рубашку Чарли, Сара поглаживала его по крепкой мускулистой груди, наслаждаясь прикосновением к гладкой горячей коже, а затем ее руки скользнули на плоский живот.
 Трепет удовольствия пробежал по телу Сары, она упивалась новыми ощущениями, однако Чарли положил им конец. Он повалил ее на подушки дивана и, наклонившись над ней, припал к ее губам. Сара сразу же позабыла обо всем на свете. Ее голова туманилась.
 Поцелуи Чарли были исполнены огня, они передавали всю гамму чувств, которые владели им. Чарли был охвачен желанием, он хотел Сару! Его жажда, его безудержное влечение к нем завораживали и восхищали ее. Она стремилась узнать, что стоит за ними и к чему они приведут.
 Никогда еще Чарли так сильно не тянуло к женщине. С каким наслаждением он сейчас овладел бы Сарой! Но Чарли не мог себе этого позволить. Он не хотел идти на поводу у своих инстинктов и отклоняться от плана. Собрав в кулак свою волю, Чарли сдержал себя.
 Сара неистово гладила его по спине, ее ногти лихорадочно впивались в его кожу, настойчиво требуя от него более смелых действий, подталкивая его к более дерзким ласкам.
 Эти невинные прикосновения еще сильнее разжигали в нем страсть, животную жажду соития. Возбуждение Чарли нарастало, грозя поглотить его волю.
 Каждая клеточка его тела умоляла, чтобы он подчинился своим инстинктам и довел дело до конца, утолив жажду плоти. Довольно ухаживаний! Пора было переходить к решительным действиям. Но если он овладеет сегодня ею, то может ли он надеяться на то, что завтра она даст согласие на брак с ним? Если бы на месте Сары была любая другая женщина, то на этот вопрос Чарли не задумываясь ответил бы утвердительно. Но Сара она не переставала удивлять Чарли.
 Нет, ему не стоило рисковать. Сара должна была понять, что в браке ее ждет много чувственных удовольствий. Задача Чарли сейчас состояла в том, чтобы разбудить в ней страсть, привить ей вкус к любовным утехам.
 Разве можно с нетерпением ждать и ценить то, чего не знаешь? У невинной девушки не было любовного опыта, она не догадывалась, что такое восторг плоти. Всему этому Чарли должен был научить ее.
 Чарли открывал ей шаг за шагом мир новых чувств и ощущений. Чарли заманивал Сару в ловушку наслаждения. Его цели достояла в том, чтобы Сара согласилась стать его женой. И он был уверен, что добьется своего.
 Но для этого ему нужно было проявить твердость характера. Тело Сары было таким мягким, нежным, женственным, что у Чарли захватывало дух. Но он не мог позволить себе ничего лишнего, несмотря на ее готовность и желание идти до конца. Сара, как и Чарли, так сильно ждала этого свидания, томясь от невозможности утолить свою страсть, что сейчас отвечала на ого ласки очень бурно, самозабвенно.
 Из груди Сары рвались глухие стоны, которые вскоре перешли в крики. В ней пробуждалась женщина, и Чарли упивался дознанием того, что это он открывал ей мир чувственных наслаждений, делился с ней своим любовным опытом. Чарли повезло в том, что Сара выбрала в учителя именно его.
 Чарли гордился этим. Он выбрал Сару себе в жены, а она решила, что именно он будет ее первым мужчиной.
 Прежде Чарли и не предполагал, что подобное решение невинной девушки можно рассматривать как честь для мужчины. Он высоко ценил доверие Сары, несмотря на то что не мог сейчас осуществить ее желание. Но он знал, что эти моменты ученичества, когда он посвящал Сару в тайны страсти и чувственных восторгов, навсегда запечатлеются в его памяти и он будет вспоминать о них с гордостью и тоской.
 Несмотря на то что Сара самозабвенно отдавалась на волю чувств, она не забывала о своих намерениях. Время летело несметно, а она до сих пор не сделала ни единого шага по пути к достижению своей цели. Скоро свидание закончится, и Чарли снова отстранится от нее, закрыв на запор свои эмоции, и заявит, что ей пора домой.
 Ей необходимо было заставить Чарли потерять контроль над собой. Собравшись с силами и стараясь сосредоточиться на моей цели, Сара попыталась добраться до его паха. Однако Чарли полулежал на ней. Руки Сары скользнули по внешней стороне его бёдер.
 Но Чарли продолжал отвлекать ее своими ласками. Его язык поигрывал с ее сосками, и от этого, у Сары перехватывало дыхание и кружилась голова. Но она взяла себя в руки и снова попыталась добиться своего.
 В конце концов она заставила Чарли приподняться над ней, и ее рука скользнула вниз. Добравшись до паха, она прижала ладонь к его вставшему твердому члену.
 Реакция Чарли была мгновенной. Он встрепенулся и, тихо выругавшись, схватил ее руку и убрал со своего паха.
 – Нет, – твердо сказал он.
 Он завел руку лежащей Сары, за ее голову.
 – Почему? – прошептала Сара.
 – Потому!
 Сара начала извиваться под ним, пытаясь прикоснуться к члену Чарли хотя бы бедром и, возбудив его, заставить потерять контроль над собой. Чарли на мгновение закрыл глаза, но его лицо было по-прежнему исполнено непреклонной решимости. Он схватил ее вторую руку и тоже завел за голову, а затем навалился на Сару всем телом. Теперь свобода ее действий была ограничена. Он припечатал, ее к дивану.
 Она прищурилась и взглянула на Чарли.
 – Почему? – повторила она свой вопрос.
 Он лежал на ней, вцепившись в запястья ее закинутых за голову рук. Лицо Чарли находилось совсем близко от лица Сары.
 – Потому, что вы еще не готовы к этому, – выдавил, он из себя.
 В его голосе звучало недовольство. Сара внимательно прислушалась к себе.
 – С чего вы это взяли? – спросила она.
 Она произнесла это не с вызовом, а скорее с искренним удивлением. Но Чарли понял, что она не хочет, чтобы ее обманывали.
 Их тела были разгорячены полыхавшей в них страстью. Время шло, а напряжение между ними не ослабевало. Внезапно лицо Чарли приняло смиренное выражение.
 Сара изумилась. Она не верила, что его смирение было искренним. Чарли сдается? Нет, это было на него непохоже!
 – Будет неправильно, если это произойдет сейчас, – промолвил он. – Это не просто физиологический акт, это искусство. Вам еще надо учиться получать наслаждение. Поэтому мы так медленно движемся. Нельзя забегать вперед.
 Сара видела в полутьме его глаза, но не могла прочесть те чувства, которые они выражали. Но она была умной женщиной и понимала, что Чарли стремится контролировать каждый свой шаг. «Ну что ж, посмотрим!» – подумала она. Она зашевелилась под ним, привлекая его внимание к своей обнаженной груди с набухшими, затвердевшими сосками.
 – И что же будет дальше? – с придыханием спросила она. Он посмотрел ей в глаза и приблизил губы к ее губам.
 – А вы готовы к следующему шагу? – прошептал он.
 – О да, – ответила Сара и поцеловала его.
 Или, может быть, это Чарли поцеловал ее? Как бы то ни было, но их губы слились, и обоих обдало жаром. Тлевшая искра страсти, которую они сдерживали, разговаривая друг с другом, вспыхнула с новой силой.
 Теперь в их крови бушевал пожар, грозя поглотить остатки разума и сдержанности. «Что последует дальше?» – этот вопрос вертелся в голове Сары, не давая ей покоя. Она жаждала получить на него ответ.
 Не прерывая поцелуя, Чарли перехватил ее запястья одной рукой, а другая скользнула вниз и задрала юбку Сары. Почувствовав прикосновение теплой ладони Чарли к своему обнаженному бедру, Сара задрожала.
 Чарли замер, хотя это ему стоило огромных усилий, ведь он был в дюйме от ее промежности.
 Выгибая спину, Сара с неистовой страстью отвечала ему на поцелуй.
 Действия Чарли становились все более опасными, все более дерзкими. Он вдруг прервал поцелуй, и Сара невольно сосредоточила все свое внимание на его ладони, поглаживающей, ее бедро. Пальцы Чарли скользили вверх, все ближе подбираясь к промежности Сары.
 Сара знала, что находится в его полной власти. Чарли не терял самообладания, несмотря на бурю эмоций, волна которых накатила на них обоих, грозя поглотить их. Чарли был, как никогда, сосредоточен, и Сара ощущала эго. Он стремился не только сохранить контроль над ситуацией, но и доставить Саре максимум удовольствия, научить ее искусству получать наслаждение. Это было его целью.
 Сару била дрожь, она льнула к Чарли и, положив ладонь на его затылок, старалась прижать к себе его голову в немой мольбе о большем.
 Чарли заколебался, а затем его рука направилась вниз. Шире раздвинув ее колени, Чарли снова положил ладонь на бедро Сары. Его рука двинулась вверх по шелковистой коже внутренней стороны ее бедра к промежности, которая теперь была доступна для проникновения.
 Сару снова бросило в дрожь. Пальцы Чарли коснулись завитков ее волос. Нервы Сары были натянуты до предела. Она жаждала продолжения этой ласки. Ей хотелось, чтобы он довел до конца начатое, утолил ее страсть, ее безумное желание близости с ним. Она не желала ждать следующего свидания, сгорая от нетерпения и мучаясь от ломоты во всем теле. Ей казалось, что Чарли мог одним движением руки дать ей разрядку. Но он не хотел этого делать. Сару охватило странное беспокойство. Все ее тело горело и пульсировало. Мучительное желание близости с Чарли усиливалось. Казалось, еще немного, и Сара не сможет вынести этой муки.
 Чарли, по-видимому, все точно рассчитал. Почувствовав, что Сара напряжена до предела, он прервал поцелуй и отстранился от нее.
 – Когда мы поженимся, – прошептал он, – вы раздвинете ноги, обхватите ими мою талию, и я войду в вас.
 Эти слова обожгли ее как огнем. Перед ее мысленным взором возникла обольстительная картина соития, и Сара затрепетала. Напрягая зрение, она вгляделась в его лицо сквозь полумрак, царивший в беседке, и облизала пересохшие губы, к которым был прикован его взгляд.
 – Я войду в ваше лоно и избавлю вас от этого гнетущего чувства пустоты, которое терзает вас сейчас, – продолжал Чарли голосом, исполненным страсти. – Я буду входить в вас снова и снова, и вы познаете ни с чем не сравнимое наслаждение, чувство полной удовлетворенности.
 Наклонившись, Чарли снова поцеловал ее.
 – Вы испытаете подлинное счастье, которого вы так жаждете и для которого вы и предназначены, – добавил он.– «Ты будешь моей!» – эти слова звучали в голове Чарли, но он не стал произносить их вслух.
 – На сегодня хватит, – промолвил он. По тону его голоса Сара поняла, что в душе Чарли, как и она сама, хотел бы продолжить свидание, но доводы разума не позволяли ему пойти на поводу у своих чувств.
 Сара недовольно нахмурилась.
 – Но почему?
 Похоже, теперь это был ее любимый вопрос.
 – Потому что, если мы будем гнать своих лошадей, вы не сможете насладиться красотами дороги, по которой мы с вами скачем сейчас, – ответил он тоном, не терпящим возражений. – Нам следует поступать с особой осмотрительностью, потому что по этой дороге мы скачем в первый раз.
 На следующий день Чарли нанес визит местному священнику. Стоя на небольшой лужайке, окруженной живой изгородью, он держал в руках чашку с чаем и поглядывал на свою будущую жену, сидевшую в отдалении.
 Он не ожидая встретить здесь Сару и теперь проклинал себя зато, что беспечно принял приглашение приехать на чаепитие в дом священника. Дело в том, что Чарли надеялся увидеть здесь мистера Синклера, с которым он хотел обсудить кое-какие деловые вопросы. По словам миссис Данклифф, этот джентльмен должен был явиться сюда сегодня.
 Но к сожалению, дела помешали Синклеру приехать в гости к приходскому священнику. Чарли был разочарован. Кроме того, он сделал неприятное открытие: последнее свидание так сильно повлияло на него и Сару, что им было трудно даже смотреть друг на друга. О прикосновениях вообще не могло быть речи.
 От одного взгляда они приходили в возбуждение. Их с неудержимой силой влекло друг к другу. Чтобы не наделать глупостей на глазах хозяев дома и гостей, среди которых были их родственники и соседи по поместью, они держались в разных концах лужайки.
 Чарли старался не отходить от Джона, Генри и других своих приятелей. Сара тоже была окружена стайкой молодых, без умолку болтавших леди. Тем не менее они оба чувствовали на себе любопытные, настороженные взгляды светских сплетниц, удивленных тем, что они не подходят друг к другу. Общество уже привыкло видеть Сару и Чарли вместе.
 Как бы тo ни было, но Сара и Чарли не могли сейчас общаться друг с другом на глазах у посторонних.
 И это обстоятельство беспокоило Чарли. Никогда в жизни он еще не увлекался женщиной до такой степени, что не смел подойти к ней на людях. Его неотступно преследовали мысли о Саре. Сейчас Чарли больше походил на безумно влюбленного подростка, тоскующего по предмету своей страсти, чем на взрослого, опытного, искушенного в любовных делах мужчину. А ведь ему было тридцать три года! У человека, обладающего его жизненным опытом, не должно было быть столь сильной эрекции при одном виде женщины, которой он увлекся. Однако сейчас Чарли был одержим только одной мыслью – овладеть Сарой. Казалось, это стало целью и смыслом его жизни.
 Взяв еще одно пирожное с тарелки, которую проносила мимо него горничная, предлагавшая выпечку к чаю гостям, Чарли отвел взгляд от Сары. Зачем мучить себя? В небольшой усадьбе приходского священника им было негде укрыться от любопытных, глаз, даже розарий миссис Данклифф не подходил для этой цели.
 Покидая сегодня ночью беседку, Чарли был очень доволен собой и испытывал большое облегчение. Ему удалось проявить твердость характера и сохранить контроль над ситуацией. Он ни на шаг не отступил от своего плана и даже попытался объяснить Саре, что поступает разумно и осмотрительно ради ее же блага. Но сейчас ему снова было не по себе, хотя он не жалел о том, что не довел дело до конца во время их последнего свидания. Обольщая Сару, он сам поддавался соблазну.
 Да, порой Сара начинала подстегивать его, требовать, чтобы он был смелее, но Чарли сам решал, идти ли ей навстречу или проявлять сдержанность. Все в конечном счете зависело от него.
 Сара не сумела бы навязать ему свою волю и управлять его действиями. Значит, это в нем самом было что-то такое, что поддавалось соблазну, что выбивало его порой из колеи вопреки твердой решимости держать свои чувства в узде. Чарли сам был виноват в том, что период ухаживания за Сарой превратился для него в тяжелое испытание.
 Он снова посмотрел на Сару. Почувствовав на себе его взгляд, сидевшая на другом конце лужайки Сара подняла глаза, но тут же снова потупила взор. Поднеся к губам фарфоровую чашку, она сделала глоток чаю. Чарли видел, как дрожит ее рука. Сара поставила чашку на блюдечко, и Чарли отвел глаза в сторону.
 Его план был рассчитан на неделю, и эта неделя заканчивалась во вторник вечером. Сегодня было воскресенье, и Чарли намеревался продвинуться вместе с Сарой еще на один шаг по пути к своей цели. Но ему следовало действовать осторожно. Он сам мог проявить слабость и поддаться искушению.
 Этой ночью луна висела низко над плотиной. Когда Сара пришла в беседку на свидание, Чарли уже ждал ее. Они бросились в объятия друг друга и предались жадным ласкам. Их губы слились в пылком поцелуе. Но сегодня Чарли собирался посвятить Сару в новые, куда более смелые таинства любви.
 Сара пылала от страсти, но это было не просто обостренное физическое влечение к Чарли. Она жаждала наконец узнать, что двигало Чарли, почему он остановил свой выбор именно на ней? Сара уже начала догадываться, что он не подчинялся холодным логическим доводам разума. Мотивы поведения Чарли были более тонкими, неуловимыми. Тем не менее Сара была исполнена решимости докопаться до них.
 Физическая сторона их отношений была накрепко связана с чем-то таинственным, эфемерным. Проникнув в глубины физической составляющей, Сара надеялась постичь то, что дополняло ее.
 Сара знала, что должна быть покорной и уступчивой, если хочет лучше узнать Чарли.
 Но готова ли она во всем уступать ему? Сара не знала этого. Они упали на диван, и Сара, сгорая от страсти, погрузила пальцы в густые шелковистые волосы Чарли. Ее губы разомкнулись, и она впустила в рот его язык. Пальцы Чарли проникли в ее промежность, ласкали ее влажное лоно.
 Однако Сара жаждала утолить свою страсть немедленно, без всяких отсрочек. Ей это нужно было как воздух. Сара не знала точно, чего именно она хочет, но она не сомневалась, что Чарли сможет дать ей это.
 Чарли чувствовал, какой восторг охватывает Сару от каждого его прикосновения, и становился все более дерзким. Он не мог отказать ей в том удовольствии, какого она заслуживала.
 Охваченный возбуждением, силу которого он недооценивал, Чарли погрузил палец в ее девственное влагалище. Разгоряченная Сара выгнула спину и шире раздвинула бедра, приглашая его действовать смелее. Далее Чарли глубже вошел в ее горячие влажные глубины. Сара сначала оцепенела от шока, а затем мышцы ее лона сократились вокруг пальца Чарли. Почувствовав, что она, отвечает ему, он начал делать ритмичные движения, погружая палец в ее лоно и снова выводя его наружу. Постепенно Чарли ускорил темп, действуя в такт биению их сердец и пульсированию крови.
 Сара корчилась под ним, машинально приподнимая бедра. Чарли, охваченный возбуждением, терзал ее рот в неистовом, поцелуе, продолжая имитировать половой акт.
 Он довел ее до экстаза. Сара лихорадочно вцепилась побелевшими от напряжения пальцами ему в предплечья. Судорога пробежала по ее телу, и Сара обмякла под Чарли.
 Решив, что она достигла оргазма, он убрал свою руку и опустил подол ее платья. Нежно поцеловав Сару, Чарли поднял голову и вгляделся в ее лицо. В лунном свете оно выглядело бледным и безмятежным, как у ангела. Сара подавила собственную волю, во всем уступая ему. Именно поэтому она и пришлась по сердцу Чарли. Эта мысль пронзила его, но он поспешно отогнал ее.
 Лицо Сары выражало удовлетворение. Однако внезапно она встрепенулась, ее ресницы дрогнули и взмыли вверх. Сара внимательно посмотрела на Чарли и вдруг нахмурилась.
 – Я хочу, чтобы вы вошли в меня, – жалобным тоном произнесла она. – Она как будто была слегка обижена на него.
 Судорожно вздохнув, Чарли отстранился от нее. Он крепко запер дверь перед демонами, которые пытались уговорить его пойти навстречу просьбе Сары и его собственным желаниям.
 – Об этом не может быть и речи, – хрипловатым от внутреннего напряжения голосом промолвил он.
 Чарли заставил себя слегка отодвинуться от Сары, а потом приподнял ее и посадил себе на колени.
 Ему необходимо было обдумать сложившуюся ситуацию. Правда, это было нелегко сделать, сжимая в объятиях Сару Чарли попытался сосредоточиться, но его отвлекала близость Сары. Он чувствовал, как ее щека прижимается к его обнаженной груди, и у него путались мысли.
 Саре удалось снять с него сюртук и жилет и распахнуть рубашку. Возможно его смущало именно это. Но почему? У Чар ли не было ответа на этот вопрос. Нагота никогда не мешала ему думать о чем-либо, находясь в постели с другими женщинами. Но в присутствии Сары он становился слишком чувствительным и впечатлительным.
 Вскоре луна зашла за тучи, и беседка погрузилась во тьму. Сара пошевелилась и дотронулась ладонью до его щеки.
 – Чарли.
 – Нет – Он поймал ее руку и поднес к своим губам. Его мысли прояснились, к нему вернулась способность четко соображать. – Еще не время. Нам нельзя спешить, мы должны медленно продвигаться вперед.
 Медленно продвигаться вперед… Но где взять на это силы?
 На следующее утро Чарли сидел за письменным столом в своей библиотеке, подперев подбородок рукой, и смотрел невидящим взором на мягкий восточный ковер, устилавший пол. Он не мог понять, почему ситуация так сильно осложнилась. Когда он успел заблудиться в трех соснах?
 Его отношения с Сарой постепенно совершенно запутались. В них вмешалась какая-то сила, которую Чарли не мог определить. Его замысел рушился на глазах.
 Сегодня ночью, проводив Сару до крыльца, он отправился верхом домой. Но несмотря на долгую прогулку в холодную погоду, несмотря на эмоциональную усталость, Чарли до утра не сомкнул глаз. Его терзали тяжелые мысли и неутоленное желание.
 Его мучили соблазнительные картины. Он представлял, какое наслаждение мог бы получить, если бы пошел на поводу у своих желаний.
 Мысли о неуловимом, волнующем вкусе невинности не давали ему покоя. В конце концов он решил, что именно мечта изведать вкус невинности сводит его с ума. Он был одержим ею, она стала своего рода его навязчивой идеей. Эта идея могла заставить человека поступать нехарактерным для него образом, вести себя необычно. Но к счастью, мечты и навязчивые идеи со временем тускнеют и исчезают. Чарли оставалось надеяться, что с его одержимостью произойдет то же самое.
 Как только Сара согласится выйти за него замуж, как только они поженятся, ее невинность начнет тускнеть. Пройдет несколько недель, максимум месяц, и Чарли насытится ею, его безумное влечение к Саре исчезнет.
 Поэтому Чарли не следовало беспокоиться. Его страсть, слава Богу, не была любовью, этой навязчивой идеей, которой действительно нужно было опасаться. Со временем он преодолеет влечение к Саре и излечится от своего недуга.
 Тяжело вздохнув, Чарли заставил себя сосредоточиться на счетах и других документах, лежавших перед ним на письменном столе. Поморщившись, он взял перо и начал работать. Днем его ждали неотложные дела, но ночью он снова отправится на свидание с. Сарой. Однако об этом Чарли старался сейчас не думать.
 – Вас хочет видеть какой-то джентльмен, мисс.
 Сара оторвала глаза от стопки чистой одежды, которую она сортировала после стирки, сидя в детской комнате сиротского приюта и стараясь не думать о своих отношениях с Чарли, и увидела кудрявую голову Маггза, заглядывавшего в дверь.
 – Миссис Картер провела его в контору и попросила меня сходить за вами. – Маггз усмехнулся. – Этот господин похож на Шейлока.
 – Понятно, – сказала Сара и, отложив в сторону пару шерстяных носков, встала и направилась к двери. – Благодарю, что позвал меня. А теперь возвращайся на занятия и нигде не задерживайся по пути.
 Ну что же, сейчас Сара увидит этого человека и оценит проницательность Маггза. Хотя она сомневалась, что к ней мог явиться ростовщик.
 Когда она открыла дверь в кабинет и переступила порог, перед ней предстал тщедушный джентльмен с заостренными чертами лица. Его одежда была выдержана в черно-коричневой цветовой гамме. Карие, глубоко посаженные глаза и тонкий крючковатый нос действительно делали его внешне похожим на Шейлока.
 Сара приветливо улыбнулась:
 – Добрый день. Я – мисс Коннингем. Мне сказали, что вы хотите меня видеть.
 Посетитель встал и отвесил ей низкий подобострастный поклон.
 – Меня зовут Милтон Хейнз, мисс. Я – поверенный в делах из Тонтона и приехал сюда, чтобы сделать вам заманчивое предложение от лица одного из моих клиентов.
 Жестом пригласив мистера Хейнза сесть, Сара опустилась на стул, стоявший у письменного стола.
 – Предложение, вы сказали?
 – Да, мисс. – Мистер Хейнз оживился и, положив кожаный плоский портфельчик на колени, суетливо достал из него сложенный листок бумаги. – Вы позволите? – спросил они, когда Сара кивнула, развернул документ и протянул его ей. – Это действительно очень заманчивое предложение, мисс Коннингем. Вы согласитесь со мной, если посмотрите, какую сумму вам предлагают за постройки и землю принадлежащей вам бывшей фермы Квилли-Фарм. – Он показал Саре нужную строчку в документе. – Если вы позволите мне дать вам совет…
 Нахмурившись, Сара пробежала глазами документ. Обозначенная в нем сумма была действительно очень внушительной, и Сара на мгновение растерялась. Кому и для каких целей так срочно понадобились земля и скромные постройки Квилли-Фарма?
 Мистер Хейнз сдержанно кашлянул.
 – Смею заметить, что о такой цене можно только мечтать, вам не дадут здесь таких денег, если вы надумаете продать эту усадьбу. Но мой клиент намерен во что бы то ни стало завладеть этой землей, поэтому он предлагает такую высокую цену за вашу собственность. – Поверенный наклонился вперед. – Хочу добавить, что он платит наличными. Это очень выгодная сделка для вас, можете в этом не сомневаться.
 Сара подняла глаза на Хейнза:
 – Кто ваш клиент?
 В документе не было обозначено имя человека, пожелавшего купить Квилли-Фарм. Сделку предполагалось заключить через контору Хейнза.
 Хейнз с важным видом, откинулся на спинку стула. От его заискивания не осталось и следа.
 – К сожалению, мне запрещено разглашать его имя. Это довольно эксцентричный человек, предпочитающий действовать скрытно.
 Сара удивленно приподняла брови:
 – В самом деле?
 Она не знала, что и подумать о подобном способе ведения дел. Может быть, анонимные сделки были общепринятой практикой? Сара плохо разбиралась в подобных вопросах. Тем не менее такая таинственность не нравилась ей..
 – Боюсь, мистер Хейнз, что вашего клиента плохо информировали, – произнесла она, вставая из-за стола. Сложив документ, она вернула его поверенному, и тот сразу же сник. – Я не намерена продавать Квилли-Фарм.
 Слова Сары привели Хейнза в шок. Он не мог взять в толк, почему Сара отказывалась от столь выгодного предложения.
 – Земля и постройки бывшей фермы перешли ко мне по наследству, – добавила она, – с тем условием, что я возьму на себя заботу о расположенном здесь сиротском приюте. Я не могу обмануть доверие человека, завещавшего мне это учреждение.
 Хейнз открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл его. Он находился в полном замешательстве. Не дав поверенному прийти в себя, Сара выпроводила, его из кабинета и довела до входной двери.
 – Я, конечно, доложу обо всем своему клиенту, – промямлил он на прощание. – Но… как я понял, вы не намерены менять свое решение?
 Сара, улыбнувшись, заверила его, что будет твердо стоять на своем. Опустив плечи, Хейнз сел верхом на лошадь, которая была привязана у крыльца, и пустил ее трусцой со двора. Прислонившись к косяку входной двери, и сложив руки, на груди, Сара смотрела ему вслед, пока он не скрылся, из виду.
 Услышав за спиной шаги, она обернулась и увидела Кейти Картер. Женщина вышла на крыльцо, вытирая руки о фартук. Взглянув на ведущую в Тонтон дорогу, по которой уехал поверенный, она покачала головой.
 – Этот человек заявил, что у него есть для вас предложение, от которого вы не сможете отказаться, – сказала она с любопытством посматривая на Сару.
 Сара усмехнулась:
 – В этом он ошибался. Мистер Хейнз предложил мне продать бывшую ферму – землю и все постройки, но я объяснила ему, что не намерена это делать.
 Кейти кивнула и повернулась, собираясь снова войти в дом.
 – Я знала, что вы именно так поступите, мисс. Леди Криклейд перевернулась бы в гробу, если бы вы продали приют.
 Сара засмеялась:
 – Да, она стала бы являться мне в страшных снах.
 Сара прислонилась к косяку и взглянула вдаль, туда, где поднимались холмы Квонтокс. Здание сиротского приюта за ее спиной было наполнено шумом, жизнью, надеждами. Сара взяла на себя заботу о воспитанниках этого учреждения по воле своей крестной матери, но и после смерти основательницы приюта она с увлечением продолжала работать в нем, потому что приют многое давал ей.
 Но это была всего лишь одна сторона ее жизни, которую необходимо было дополнить другими важнейшими составляющими. Только тогда Сара могла ощутить полноту бытия.
 И Сара вновь невольно вспомнила Чарли, сделавшего ей предложение. В последнее время ей не давал покоя один вопрос: смогут ли Чарли и брак с ним тоже стать неотъемлемой частью ее жизни?
 Следует ли Саре принять его предложение?
 У нее до сих пор не было ответа на этот вопрос, однако за последнее время Сара многое узнала об этом человеке, он стал ей родней и ближе.
 Теперь Сара не сомневалась, что его выбор был основан не на сухой логике, а обусловлен другими причинами. Им двигали эмоции. Но какие? Саре так и не удалось до конца разобраться в этом.
 Если она выйдет замуж за Чарли, то что будет с сиротским приютом? Бывшая ферма принадлежала ей и после вступления в брак должна была по закону перейти в собственность ее мужа. Некоторое время Сара невидящим взглядом смотрела на далекие холмы, а затем резко повернулась и на правилась в дом.
 Ей нужно было серьезно поговорить с Чарли.




 Глава 8


 В эту ночь наступило полнолуние. Небо было ясным, без единого облачка. Призрачный свет луны освещал холмы, играл серебристыми бликами на глади речной воды и падал сквозь арочный проем входа в беседку, в которой Чарли ждал Сару.
 Он целый день не видел Сару и явился на свидание пораньше в надежде, что она, соскучившись, сделает то же самое. Однако она запаздывала. Впрочем, Чарли не жалел о том, что пришел сюда раньше обычного. Он предпочитал ждать Сару здесь, а не маяться в Моруэллан-Парке на глазах у любопытной родни.
 Сгорая от нетерпения, Чарли медленно расхаживал по беседке, считая минуты, оставшиеся до встречи с Сарой. И вот наконец он увидел ее. Она быстро шла по тропинке. У Чарли сжалось сердце. Он понял, что что-то случилось.
 Сложив на груди руки и плотно запахнув шаль, Сара шагала, не отрывая взгляда от тропы. Она ни разу не посмотрела в сторону беседки. Судя по всему, Сара была чем-то очень озабочена.
 Если бы на месте Сары была другая женщина, Чарли испытал бы досаду от того, что ее внимание было сейчас приковано не к нему, а к залитой лунным светом тропинке, а ее мысли были заняты не предстоящим свиданием, а чем-то другим. Но возбуждение, охватившее Чарли при виде Сары, было слишком велико. Он не мог дождаться, когда же она наконец поднимется по ступенькам и войдет в беседку.
 – Что случилось? – спросил он, как только она переступила порог.
 Подняв голову, Сара удивленно посмотрела на него. Однако через мгновение она поняла, что вопрос Чарли был вызван ее рассеянностью. Он заметил, что она о чем-то напряженно размышляет.
 – Я была сегодня в приюте и… – Она осеклась и, собравшись с духом, продолжала решительным тоном: – Если я приму ваше предложение и выйду за вас замуж, то сиротский приют станет вашей собственностью.
 Чарли на мгновение растерялся. Подобные мысли не приходили ему в голову, хотя то, что сказала Сара, было правдой.
 Сцепив пальцы рук, Сара начала нервно расхаживать по беседке.
 – То, что вам, возможно, кажется ерундой, для меня является очень важной частью жизни. Приют – это больше чем собственность. Если я выйду замуж – не важно, за вас или за другого человека, – я все равно не смогу отказаться от приюта. Мне будет не хватать тех забот, к которым я привыкла, и того чувства удовлетворения, которое я получаю от работы с детьми, оставшимися без родителей.
 Чарли подошел к Саре, и она заглянула ему в глаза. Ее лицо освещал призрачный свет луны.
 – У вас нет причин для беспокойств, Сара. Я никогда не потребую, чтобы вы оставили работу в приюте. – Помолчав, Чарли продолжал после небольшой паузы; – Вы правы в том, что после заключения брака Квилли-Фарм станет по закону моей собственностью. Но мы можем в брачном контракте оговорить наши имущественные отношения и закрепить эту часть собственности за вами. Кроме того, я обязуюсь ежегодно выделять определенную сумму денег на содержание приюта. После нашей смерти это учреждение перейдет к нашим наследникам, и они возьмут заботу о сиротах на себя. Надеюсь, это вас устраивает?
 Лицо Сары просияло.
 – Да. – Она знала, что Чарли женится на ней не по корыстным мотивам. Ему не нужны были ее деньги. Но она не ожидала от него такой щедрости. – Вы что-то сказали о деньгах на содержание приюта…
 Его губы изогнулись в улыбке.
 – Считайте их моим свадебным подарком. Теперь вы понимаете, что брак со мной выгоден вам.
 Сара улыбнулась. Он шел напролом к своей цели. Впрочем, она не сомневалась в том, что Чарли сделает все для того, что бы убедить ее выйти за него замуж. Тем не менее ее удивила его предупредительность. Сара не успела и рта раскрыть, чтобы поведать о терзавших ее тяжелых мыслях, как Чарли понял ее тревогу и пошел навстречу, чтобы успокоить ее. В этот момент Чарли походил на галантного рыцаря, готового убить всех драконов, омрачавших жизнь дамы его сердца.
 Это сравнение было довольно странным, но именно оно пришло на ум Саре, когда она в полутьме смотрела в глаза Чарли. Положив ему руки на плечи, она коснулась губами его губ.
 – Благодарю, – прошептала Сара.
 Слегка отстранившись, чтобы видеть его лицо, она снова вгляделась в его глаза и заметила, что в них вспыхнул огонек страсти. До этого Чарли разговаривал с ней сухим, деловым тоном, который не оставлял сомнений в искренности его намерений. Сара удивилась тому, как хорошо она теперь знала Чарли. У нее оставался только один вопрос, ответ на который она еще не получила.
 Возможно, сейчас ей представился удобный случай выяснить то, что она хотела.
 Взгляд Сары скользнул по лицу Чарли и остановился на его губах.
 – Это великодушное предложение, – промолвила она.
 Упираясь ладонями ему в плечи, она стала подталкивать его к дивану, который стоял за спиной Чарли. Поколебавшись, он сделал несколько шагов назад, и его икры уперлись в край дивана. Сара снова толкнула его, и Чарли сел.
 Сара села верхом на его колени, расправив юбку. Шаль упала с ее плеч на пол. Прижавшись к груди Чарли, она приникла к его губам. Сара не произнесла ни слова. Чарли должен был сам догадаться, что этот поцелуй – своеобразное проявление ее благодарности.
 Расстегнув корсаж платья, он обнажил грудь Сары и стал с упоением ласкать ее. Сара судорожно вздохнула. Ее кожа была, теплой и шелковистой. Ее губы и язык дразнили Чарли, бросали ему вызов. Усмехнувшись, Чарли приподнял Сару за бедра и, склонив голову, припал губами к ее разгоряченной груди.
 Сара стонала, вскрикивала, тяжело, надрывно дышала, охала и ахала. Каждый звук воздействовал на Чарли, разжигал в нем огонь, будил невыносимую жажду, заставлял трепетать. Казалось, еще немного, и Чарли утратит контроль над собой и утолит свою страсть, набросившись на Сару.
 Но он сдерживал себя, поскольку был уверен, что скоро Сара станет его женой и тогда он насытится ею.
 К этой заветной цели вел его план, который Чарли неукоснительно осуществлял. Сегодня ночью Чарли должен был еще больше распалить Сару, довести ее до мучительного внутреннего напряжения, наполнить все ее существо нестерпимым желанием близости с ним. И тогда Сара согласится стать его женой. Момент ее капитуляции был уже не за горами. Чарли недолго оставалось ждать осуществления своей мечты.
 Чарли думал только об этом, целуя ее грудь. В его ушах стояли крики наслаждения и восторга Сары. Погрузив пальцы в его густые вьющиеся волосы, она стонала, запрокинув голову в экстазе. Сара бурно реагировала на каждое его прикосновение, на каждую ласку. Она была готова на все и не скрывала своих эмоций.
 Ее глаза под тяжелыми веками горели от страсти. Слегка отстранившись, Чарли взглянул на ее округлую упругую грудь, которая предстала пред ним во всей своей нагой красоте. Кожа Сары пылала от его неистовых ласк, воспаленные, набухшие от прилившей к ним крови соски топорщились, рдея от его щипков.
 Сара судорожно вздохнула. Ее лицо было искажено от страсти. Ее пальцы, запутавшиеся в кудрях Чарли, лихорадочно сжались. Она потянула его за волосы, и когда он поднял голову, впилась ему в губы. Чарли пылко ответил ей на поцелуй.
 Внезапно у Чарли закружилась голова, и он почувствовал, что теряет контроль над собой. Сара положила руку на его твердую, как стальной стержень, плоть и стала поглаживать ее через ткань брюк.
 Ее вкрадчивый шепот был похож на голос коварных сирен.
 – Вы хотите меня, я это знаю. Но почему?
 Чарли утратил способность четко мыслить, поэтому ничего не ответил ей.
 – Вы женитесь на мне не ради денег… Я не слишком богата, а вы и без того очень состоятельный человек.
 Жаркое дыхание Сары касалось губ Чарли. Он слышал ее шепот, но не мог вникнуть в смысл ее слов.
 – Вы женитесь на мне не из-за титулов, – продолжала Сара. – Я не из знатного рода. Для Коннингемов большая честь породниться с графом Мередитом.
 Чарли не спорил с ней. Охваченный нестерпимым желанием овладеть Сарой, он утратил способность что-либо понимать.
 – Вы женитесь на мне не из-за того, что я писаная красавица или знаменитая светская львица. – Подняв голову, Сара загляделась в глаза Чарли. – Я не похожа на трофей, который жаждет завоевать любой мужчина.
 Постепенно смысл ее слов начал доходить до него. Чарли слегка нахмурился, так как не был согласен с ее последним утверждением. Он еще не видел ее обнаженной, но опыт общения с женским полом подсказывал ему, что Сара была в высшей степени прекрасна. Нагая, она наверняка походила на античную богиню. У нее была жемчужно-белая кожа, женственные, округлые формы ее тела вызывали у него восторг. Ее фигура соответствовала самым взыскательным вкусам и сулила блаженство.
 – Я… – начал было он, но Сара приложила палец к его губам.
 – Вы хотите меня. Но почему? – Ее глаза таинственно мерцали в полутьме. – Почему вы хотите меня?
 Она замолчала, с замиранием сердца ожидая ответа. И он понял, что ему необходимо что-то сказать ей. У него не было другого выбора. Он не мог отмолчаться, отмахнуться от нее или уклониться от прямого ответа на ее вопрос, который, по-видимому, давно уже ее мучил.
 Чарли не мог солгать ей в эту минуту, когда они оба были охвачены безумной страстью. Пылавший в ней огонь, казалось, обжигал его. И он, переведя дыхание, выдавил из себя:
 – Потому что вы есть вы. – Его голос был низким, хрипловатым, сдавленным от волнения. Облизав вдруг пересохшие губы, Чарли добавил: – Вы – та женщина, которая мне нужна.
 Чарли замолчал, не находя слов, чтобы выразить те чувства, которые он испытывал к Саре. Он хотел ее больше, чем какую-либо женщину на свете. Она была ему дороже всех. Такого сильного влечения он никогда прежде не ощущал. Его чувства к ней были необычны и трудноопределимы. Они были не похожи на простое плотское желание, которое мужчина испытывает к женщине. Возможно, это было оттого, что он выбрал ее себе в жены. Но что именно Чарли чувствовал к Саре?
 Чарли мог ответить на этот вопрос только одно: его страсть была очень сильной, а желание жгучим, всепоглощающим. И это удивляло его самого. Сидя сейчас в полутьме беседки и сжимая Сару в объятиях, Чарли вынужден был признаться себе, что его неудержимо тянет к ней. Он и не предполагал, что бывает столь мощное влечение.
 Оно подпитывалось ее собственной страстью. И их взаимное притяжение возбуждало обоих и кружило Чарли голову.
 Сара испытующе смотрела на Чарли. На ее губах играла загадочная улыбка сирены. Она свидетельствовала о том, что Саре понравился его ответ, но она не была полностью удовлетворена им. Саре хотелось двигаться дальше, она стремилась к большему. Ей нужно было лучше узнать Чарли, себя саму и понять, что их обоих связывало.
 Ее губы разомкнулись, и он приник к ним в жадном поцелуе. Огонь полыхавшей в них страсти превратился в настоящий бушующий пожар, грозивший поглотить их обоих и увлечь неведомое. Сара ловко расстегнула пуговицы на его брюках, и ее маленькая рука, скользнув в прореху, легла на вставшую плоть Чарли.
 Намерения Сары были очевидны.
 И на этот раз у Чарли не было ни сил, ни желания, ни возможности отказать ей в ее немой просьбе. Одно, движение – и его вставшая пульсирующая плоть могла войти в ее влажное горячее лоно. Но Чарли сдержал себя. Это соитие должно было стать первым в жизни Сары, и он не имел права действовать жестко и неосмотрительно. Его член был слишком большим и мог причинить Саре сильную боль в такой позиции.
 Чарли уложил ее на диванные подушки. Сара не сопротивлялась. Однако, опасаясь, что он может уйти, она вцепилась и его предплечья. Чарли устроился между ее бедер.
 Он не думал, что их первое соитие произойдет под покровом ночи в беседке на берегу реки, что они будут лежать одетыми на плетеном диване. Чарли предпочел бы раздеться и сжимать в объятиях обнаженную Сару. Но ночь была слишком холодной, и Чарли не решился рисковать ее здоровьем.
 Сара взяла член Чарли и подвела головку ко входу в свое лоно. Чарли разжал ее пальцы и стал медленно вводить член во влажные горячие глубины Сары. Она сначала напряглась, а затем заставила себя расслабить мышцы. Они переплели пальцы своих рук, ощущая пульс друг друга.
 Чарли упорно продвигался вперед. Он действовал без лишней спешки, но и не замедляя движения. Но вот наконец он уперся в преграду, одним мощным толчком пробил ее и глубже вошел в ее лоно.
 Сара вскрикнула, но поцелуй заглушил ее голос. Она напряглась, и Чарли замер, давая ей время прийти в себя. Стиснув зубы, он подавил острое желание немедленно начать делать толчки. Он так долго мечтал об этом, что теперь еле сдерживал себя.
 Чувства Чарли все еще находились в смятении. Он плохо соображал, его голова туманилась. Однако время от времени в его мозгу вспыхивала мысль о том, что он действует не по плану, что, идя навстречу желаниям Сары, он отдаляется от своей цели. Впрочем, сейчас он не думал об этом. Он стремился сделать Саре приятное, удовлетворить ее, доставить ей наслаждение, утолить мучившую ее жажду. В этот момент для него самым главным было ответить на ее зов, выполнить ее желание.
 Она сгорала от страсти, и Чарли тоже отчаянно хотел ее. Конвульсивные движения ее внутренних мышц доставляли ему наслаждение. Чарли стиснул зубы, чтобы не закричать. Дыхание Сары стало прерывистым, она вонзила ногти в его спину. Чарли вышел из нее, а затем снова вошел. Поймав ритм его толчков, Сара начала двигаться в такт им. Ее обнаженная грудь вздымалась и опускалась от неровного дыхания.
 Он задал темп, а затем стал постепенно увеличивать его, Чувствуя ответную реакцию Сары. Ее возбуждение нарастало. Дня Чарли это было не простое соитие, а значимое в жизни событие. Сара капитулировала перед ним, а он перед ней. Она находилась в его власти, принадлежала только ему, а он был ее собственностью. Никогда прежде Чарли не проводил подобных параллелей. Их наслаждение друг другом было замешено на сильных, глубоких чувствах, которые Чарли испытывал впервые в жизни.
 Раскинувшаяся под ним женщина дышала страстью. Она была его богиней, ей принадлежала его душа, и он не мог не поклоняться ей.
 Сара двигалась в такт толчкам Чарли. Ей казалось, что их тела слились в единое целое. Ее душа ликовала, тая от наслаждения. Закрыв глаза, Сара прислушивалась к хриплому дыханию Чарли. Внешний мир перестал существовать для нее. Она жила только ощущениями и чувствами, только предвкушением приближающейся минуты полного экстаза.
 Боль, которую Сара испытывала в начале соития, стихла, оставив о себе смутное воспоминание. Ее давно уже заслонили другие, более острые, переживания. Она наслаждалась сильными мужскими объятиями, с радостью ощущая, как глубоко Чарли проникает в нее. Он подложил ладони под ее ягодицы и приподнял таз Сары так, чтобы ему удобно было глубже входить в нее.
 Его толчки стали мощнее. Напряжение внутри ее нарастало, требуя разрядки. Огонь сжигал ее изнутри. Она задыхалась, извиваясь и корчась под Чарли. И когда, жар стал совсем нестерпимым, мощная судорога пробежала по телу Сары, и она громко закричала.
 На мгновение она провалилась в пустоту, а затем по всему ее телу разлилась сладкая истома. Сара услышала громкий надрывный стон Чарли, который доносился как будто откуда-то издалека. Она почувствовала, как напряглось его тело, и в ее лоно излилась мощная струя горячего семени. Ощущая полное блаженство, Сара улыбнулась.
 Она наконец-то нашла ответ на свой вопрос. Даже несколько ответов. Когда к ней вернулась способность ясно мыслить, она поняла, что может гордиться собой. Ей удалось добиться своего и настоять на том, чтобы Чарли довел дело до конца. Она и не представляла, какое удовольствие получит от соития.
 Сара пошла на этот шаг, чтобы получить четкий ответ на свой вопрос. И хотя Чарли не смог выразить его простыми, ясными словами, он ответил ей своими действиями. Сара наконец-то докопалась до истины, ведь поступки порой бывают красноречивее слов. Особенно поступки джентльмена.
 Во время соития, несмотря на захлестнувшую Сару бурю эмоций, она поняла, что им движет мощное, неудержимое влечение к ней. Он был ненасытен в своих ласках и получал наслаждение от того, что дарил его Саре.
 Сара была твердо намерена выйти замуж по любви. Только взаимная любовь, это всепоглощающее чувство, могла принести семейное счастье и обеспечить ей такую жизнь, о которой она мечтала.
 Теперь Сара была уверена, что испытывала к Чарли именно это чувство. Его было трудно описать, но симптомы были налицо. Чарли являлся для нее тем центром, вокруг которого вращались все ее помыслы, вся ее жизнь. Но и Чарли, в свою очередь, чувствовал то же самое. Сара убедилась, что в основе его желания жениться на ней была любовь.
 Чарли поцеловал ее в висок.
 – С вами все в порядке? – заботливо спросил он.
 Его смущало то, что Сара, придя в себя, сидела не шелохнувшись и не произнесла ни звука. Возможно, она находилась в шоке от боли? Или на нее так сильно подействовали новые острые ощущения?
 Наконец Сара подняла голову и нежно поцеловала Чарли в грудь.
 – Да. Это было… прекрасно.
 Ее восхищенный тон и тихий вздох, который она издала, прежде чем произнести слово «прекрасно», польстили его мужскому самолюбию. В голосе Сары слышались восторг и изумление. Чарли испытывал те же самые чувства.
 Он понимал, что теперь ему следовало откорректировать свой план. Прежде Чарли полагал, что ему будет достаточно одного соития с Сарой, чтобы успокоиться и привести в порядок свои смятенные чувства. Он надеялся, что его уже не будет с такой неудержимой силой тянуть к ней. Он удовлетворит свое любопытство и пресытится вкусом невинности.
 Но теперь Чарли видел, что дело обстояло намного сложнее. После первого соития его любопытство только усилилось.
 Хорошо, что Сара не догадывалась об этом. И пока она находилась в блаженном неведении, ему необходимо было заставить ее дать согласие на брак. «Она должна выйти за меня замуж!» – эта мысль не давала Чарли покоя.
 Чарли стал лихорадочно искать убедительные доводы, которые могли бы помочь ему склонить Сару к браку. Он всегда отличался красноречием и обаянием. Эти качества помогали ему обольщать женщин, и всегда добиваться от них того, чего он хотел.
 – Я наконец-то приняла решение, – раздался вдруг тихий голос Сары.
 Встрепенувшись, Чарли вопросительно посмотрел на нее. Сара приподняла голову и улыбнулась ему. Ее взор туманился от неги.
 – Я выйду за вас замуж, – заявила она. – Можете назначить дату свадьбы.
 Некоторое время Чарли смотрел на Сару широко распахнутыми глазами, не произнося ни слова. Наконец, немного придя в себя, он глубоко вздохнул и кивнул.
 – Хорошо, – пробормотал Чарли.
 Если бы все зависело от одного Чарли, то свадьба состоялась бы на следующий день. Но к сожалению, когда он объявил родителям Сары и своей матери о том, что Сара дала согласие выйти за него замуж, они решили все по-своему.
 – Свадьбу сыграем во вторник на следующей неделе, – заявила Серена тоном, не терпящим возражения.
 Стоявший у камина Чарли с недовольным видом посмотрел на мать. Разговор происходил в гостиной, его усадьбы. Сегодня рано утром он ездил в Коннингем-Мэнор, чтобы поговорить с родителями Сары. После короткой беседы, сопровождавшейся, поздравлениями и выражением радости, они все вместе отправились в Моруэллан-Парк, чтобы посоветоваться с Сереной и назначить дату свадьбы.
 – Саре потребуется, время для того, чтобы съездить в Бат и собрать приданое, – продолжала Серена, не давая сыну раскрыть рот и выразить свое несогласие с ней. – А нам с лордом Коннингемом нужно тщательно подготовиться к торжеству. Свадьба графа Мередита должна стать грандиозным событием.
 Чарли, знал по своему опыту, что спорить с матерью бесполезно. Он был ее старшим сыном, и она ни за что не допустила бы, чтобы его свадьба прошла без должной торжественности и пышности. Серена и так уже пошла на уступки: она не стала настаивать на том, чтобы церемония бракосочетания проходила в Лондоне, в церкви Святого Георгия.
 – Хорошо, – выдавил из себя Чарли, сдерживая раздражение, которое могло испортить царившую в гостиной праздничную атмосферу, и отвесил поклон Серене и леди Коннингем. – Пусть будет по-вашему. Итак, свадьба состоится во вторник на следующей неделе.
 Семь дней и ночей! Столь долгое ожидание пугало Чарли.
 – Превосходно! – воскликнула сидевшая в глубоком кресле у камина леди Коннингем и взглянула на дочь. – Завтра же мы отправляемся в Бат, моя дорогая. У нас там много дел. – И мать Сары стала молча, про себя, считать на пальцах те дела, которые ждали их в Бате. Закончив, она со вздохом сожаления добавила: – Мы не вернемся раньше понедельника.
 Последние слова леди Коннингем были обращены к Селене. Мать Чарли поспешила успокоить ее.
 – Я уверена, что мы с Фредериком справимся с подготовкой к свадьбе, – заверила она леди Коннингем. – Алатея поможет нам.
 И родственники жениха и невесты принялись обсуждать все детали предстоящего торжества. Чарли слушал вполуха. Его не слишком интересовал вопрос о том, в какой карете новобрачные поедут из церкви, в поместье. Гораздо больше Чарли волновала мысль о том, что он вынужден будет провести без Сары семь долгих ночей.
 Он взглянул, на свою невесту, сидевшую на стуле рядом с матерью. Сара внимательно слушала обсуждение и была готова и любой момент вступить в разговор, чтобы высказать свою точку зрения, однако никто не давал ей слова и не интересовался ее мнением. Родители взяли на себя решение всех вопросов. Чарли с содроганием подумал о том, что в церкви их будет ждать целая толпа детей с цветами. Не смея мешать обсуждению и отвлекать Сару, он терпеливо дождался окончания разговора.
 Серена вызвала слуг и разослала их во все концы округи к соседям по поместью с приглашением приехать сегодня вечером на званый ужин в усадьбу Моруэллан-Парк. На этом ужине должны были официально объявить о помолвке и предстоящей свадьбе графа Мередита и Сары Коннингем.
 – Сколько суеты! – вздохнула леди Коннингем. – Но нам необходимо соблюдать принятые обычаи.
 Серена бросила на сына предостерегающий взгляд, и он промолчал, хотя его так и подмывало высказать свое мнение ни этот счет.
 Чарли проводил свою невесту и ее родителей до экипажа. Улучив удобный момент, он шепнул Саре на ухо:
 – Сегодня ночью, как обычно?
 Их взгляды встретились, и Сара кивнула после некоторого колебания.
 – Хорошо, но я, возможно, опоздаю, – промолвила она тихо, стараясь, чтобы родители не слышали ее.




 Глава 9


 Поднявшись по ступеням в беседку, Чарли обнаружил, что Сара еще не пришла, и почувствовал разочарование. Он принялся расхаживать взад и вперед, поджидая свою невесту.
 Сегодня вечером в Моруэллан-Парк нагрянули Селия Мартин Кинстеры, Алатея, Габриэль и их дети. Толпу родственников дополняли Джереми, Августа и сестры Сары. Лорд Коннингем объявил им, а также другим гостям об официальной помолвке его дочери с лордом Чарлзом Моруэлланом, восьми графом Мередитом.
 На званом ужине присутствовали священник, мистер Данклифф, который должен был провести церемонию, бракосочетания во вторник, его жена, миссис Данклифф, леди Финсбери и леди Крукшенк с супругами, а также многие местные помещики. Чарли не сомневался, что новость о его помолвке и предстоящей свадьбе в мгновение ока разнесется по округе и станет известна в обществе. Его мать, Селия и Алатея внесут в это свой посильный вклад.
 Званый ужин прошел весело и непринужденно, но Чарли сгорал от нетерпения снова увидеться с Сарой наедине. Толпа гостей раздражала его.
 Услышав за спиной легкую поступь, Чарли обернулся и увидел Сару. Она быстро шла по дорожке вдоль кромки воды. Взбежав по ступеням, Сара стремительно вошла в беседку.
 – Простите! Я так и знала, что опоздаю. Родственники не хотели отпускать меня. Я едва отделалась от них, сославшись на усталость и головную боль.
 Чарли порывисто обнял ее. Сара еще что-то хотела сказать, но он запечатал ей рот поцелуем. Все мысли тут же вылетели у нее из головы. Теперь для нее существовали только Чарли, его желания, его страсть, его чувства.
 Он не желал терять драгоценное время на разговоры.
 Через несколько мгновений Сара уже лежала под ним на диване с расстегнутым и спущенным корсажем платья. Чарли одной рукой ласкал ее обнаженную грудь, а другой задирал юбки.
 Огонь страсти полыхал в их крови. Пальцы Чарли скользнули в промежность Сары. Она была влажной и горячей. Обнаружив это, Чарли понял, что Сара готова к соитию и жаждет его. Это усилило его возбуждение.
 Пыл, страсть и неудержимый напор Чарли были свидетельствами его любви. Его прерывистое дыхание обжигало ее. Сара выгибала спину, устремляясь навстречу Чарли, и ее затвердевшие соски касались его груди. Это еще больше возбуждало ее.
 Внезапно Чарли замедлил свои: движения, пытаясь растянуть удовольствие Сары и не желая, чтобы она слишком скоро кончила. Сара подчинилась новому темпу. Ей казалось, что она танцует, следуя за каждым движением своего партнера, который вел ее в этом причудливом танце. Это соитие оказалось еще более изобретательным, всепоглощающим, интимным.
 Она ощущала любовь Чарли в каждом его вздохе, в каждом прикосновении, в нежных словах, которые он шептал ей на ухо. Страсть бушевала в ней, и эмоции выплескивались наружу.
 Когда Сара пришла в экстаз, Чарли замер на несколько мгновений, продлевая минуты восторга, а затем вошел в Сару мощным завершающим толчком, и она зарыдала от охватившего ее острого чувства ошеломляющей радости.
 На следующее утро Сара вместе с матерью, Твиттерс, Кларой и Глорией отправилась на пять дней в Бат. Всю дорогу она дремала в экипаже, довольная тем, что приняла правильное решение.
 Она не знала точно, успел ли Чарли полюбить ее всем сердцем или это чувство только зародилось в нем и ей придется взращивать его в душе своего мужа долгое время. Главным для Сары было осознание того, что Чарли способен полюбить ее. Она поняла это и поэтому согласилась стать его женой.
 Вздохнув, она откинулась на подушки мягкой спинки сиденья и, закрыв глаза, стала перебирать в памяти события двух последних ночей.
 Чарли гнал своих серых лошадей по дороге в Уотчет, размышляя о невесте и отношениях с ней. Прошло два дня с тех пор, как Сара уехала в Бат. Все это время Чарли занимался делами. Они вместе с лордом Коннингемом обсудили все пункты брачного договора и теперь работали над его составлением. Отец Сары был поражен великодушием своего будущего зятя, узнав о том, что тот отказался от имущественных прав на Квилли-Фарм. Чарли не стал объяснять ему, что дело вовсе не в великодушии, а в желании склонить Сару к браку. Отказ от Квилли-Фарма был несущественной, платой за то, чтобы заполучит, согласие Сары стать его женой.
 Страсть, которую он испытывал к Саре, выходила за рамки разумного. Такие сильные чувства были необычным явлением в их среде. Никогда прежде Чарли не позволял эмоциям управлять его поступками. Но когда Сара находилась рядом с ним, когда он овладевал ею, ощущал, что она пылко отвечает на его ласки, когда он входил в нее и доводил до экстаза, эмоции захлестывали его самого и он забывал обо всем на свете. Сара постепенно становилась для него смыслом жизни.
 И это пугало Чарли и наводило его на грустные мысли. Он не ожидал, что между ним и милой невинной Сарой сложатся подобные отношения.
 Невинность Сары стала для него своеобразным наркотиком. Разве мог Чарли предполагать, что все так выйдет? Он снова и снова убеждал себя в том, что его безумное влечение к Саре является своего рода одержимостью. Как только Чарли насытится своей женой, его чувства к ней утратят, остроту и войдут в спокойное русло.
 Въехав в Уотчет, он оставил лошадей в конюшне гостиницы и пешком пошел через городок к приобретенному им участку земли, на котором намеревался возвести здания складов. Сара была права: наибольшую выгоду можно было извлечь из строительства, склада с площадью, вдвое больше обычной.
 На площадке его ждал местный строительный подрядчик Карратер, которого Чарли обычно нанимал для ремонта и возведения различных построек. Встреча с ним была назначена заранее. Обсудив с Карратером проект новых складов, Чарли отправился в контору Джонса.
 Джонс был рад видеть его.
 – В последнее время происходит что-то странное, – поделился он своими подозрениями. – Вокруг ходят разные типы, что-то вынюхивают, выведывают, расспрашивают окружающих.
 Чарли поднял брови.
 – Вы имеете в виду Синклера?
 – И его тоже. Но кроме него в городе появился еще один человек. В отличие от Синклера он простолюдин. Этот тип явно работает на кого-то. Он сует нос не в свои дела и наводит разные справки. – Джонс усмехнулся. – Насколько я знаю, эти двое уже обо всем пронюхали.
 Джонс имел в виду информацию о том, что поток товаров, следующих через Уотчет, в скором времени значительно увеличится.
 Чарли улыбнулся.
 – Это превосходная новость сама по себе! – воскликнул он. – Ведь я собираюсь построить новый большой склад. Если оборот грузоперевозок увеличится, он не будет пустовать!
 И Чарли поделился с Джонсом планами строительства склада. Они обсудили перспективы и выгоды этого проекта, а также сроки, к которым склад необходимо открыть. Покидая контору Джонса, Чарли все еще продолжал подсчитывать в уме будущую прибыль.
 Оказавшись на Хай-стрит, он остановился на узком тротуаре и бросил взгляд в сторону гавани.
 – Добрый день, лорд Мередит. Рад видеть вас, – раздался рядом с ним мужской голос.
 Повернувшись, Чарли улыбнулся и протянул руку:
 – Здравствуйте, Синклер. Зовите меня просто Чарли.
 Синклер пожал ему руку.
 – В таком случае я для вас Малькольм. Я иду в гостиницу пообедать. Не хотите ли присоединиться ко мне?
 – С удовольствием.
 Они пересекли мощенную булыжником проезжую часть улицы и вошли в гостиницу. Ее владелец Мэтьюс, увидев двух высоких, элегантно одетых джентльменов, сразу же засуетился. Он усадил их за тот же столик, за которым недавно сидели Сара и Чарли. Отсюда открывался великолепный вид на гавань.
 Малькольм кивнул на стоящие у причала грузовые суда.
 – На этом побережье много небольших гаваней, но здешние причалы всегда заняты, – заметил он.
 – Уотчет является превосходной альтернативой Бристолю, особенно для некоторых грузов.
 Им не пришлось долго ждать заказанные блюда. Мэтьюс быстро обслужил их, подав суп и свежий хлеб с хрустящей корочкой.
 Когда владелец гостиницы отошел, Чарли внимательно посмотрел на Малькольма.
 – Вы надолго приехали в наши края? – спросил он. Малькольм не сразу ответил. Попробовав суп, он наконец кивнул:
 – Я решил поселиться здесь.
 – У вас нет постоянного места жительства?
 – Я рано осиротел, у меня нет близких родственников. Я жил в Итоне, в Оксфорде, в Лондоне – в доме своего опекуна, но так и не свил собственного гнезда. Но сейчас я мечтаю о своем доме, о месте, где бы я мог уединиться. Я объехал многие графства Англии, но ваши края показались мне наиболее подходящими для скромной, уединенной жизни. Мне здесь очень нравится. – Малькольм заглянул в глаза Чарли. – Вы, возможно, не замечаете местных красот, поскольку родились здесь и с детства привыкли к ним. Природа в этих краях дышит покоем. Может быть, пейзажи здесь не такие яркие, но они оказывают на человека умиротворяющее воздействие. Сейчас я подыскиваю усадьбу в округе Уотчета.
 Чарли улыбнулся.
 – Если я услышу, что продается что-нибудь подходящее для вас, то непременно дам вам об этом знать, – пообещал он.
 – Буду вам искренне признателен за помощь. А теперь мне, в свою очередь, хотелось бы задать вам один вопрос. Я знаю, что вы – деловой человек и вкладываете деньги в различные проекты. Скажите, хорошо ли в этих местах налажена связь с Лондоном? Меня особенно интересует зима. Некоторые графства в это время года бывают надолго отрезаны от цивилизованного мира. А как обстоят дела здесь?
 – О, в этом плане нам повезло, у нас хорошие дороги.
 И они принялись обсуждать различные средства коммуникации, необходимые для успешного ведения дел. Суп к этому времени был уже доеден, и владелец гостиницы подал второе блюдо. Вскоре джентльмены коснулись в разговоре темы долгосрочных капиталовложений. В этом вопросе они оба были крайне осторожны и старались избегать рискованных проектов, боясь потерять деньги.
 Тем не менее Малькольм заявил, что нашел способ обезопасить себя от излишнего риска и в то же время получить хорошую прибыль. Чарли был заинтригован его словами.
 – Я обычно вкладываю деньги в ценные бумаги, которыми управляет Габриэль Кинстер, – сказал Чарли, подняв бокал с красным вином. – Признаюсь, мы всегда выбираем проторенные пути и избегаем любого риска. Мы с Габриэлем вкладываем средства в небольшие проекты и стараемся не делать прямых инвестиций в развитие новых крупных предприятий.
 Малькольм кивнул.
 – На прошлой неделе я разговаривал с Кинстером на эту тему. Все деловые люди, конечно же, знают о ценных бумагах Кинстеров и их высокой доходности. Но это слишком длинный путь финансовых вложений, он отдаляет владельца капитала от конкретного дела, приносящего прибыль. Мне в таком способе вложения средств не хватает эмоций, волнения, вовлеченности в сферу нового предприятия.
 – Это верно. – Чарли усмехнулся. – Долгосрочные инвестиции – дело надежное, но мало увлекательное. Приятно, видеть увеличивающиеся суммы дохода в бухгалтерских книгах, но они вряд ли дадут вам ощутить восторг победы.
 Они помолчали, принявшись за аппетитный ростбиф, который им подали, и в течение нескольких минут ели в тишине, орудуя вилками и ножами.
 – Скажите, как вы занялись строительством железных дорог? – наконец снова заговорил Чарли.
 Этот вопрос часто задавали Малькольму.
 – Мне повезло, – промолвил он. – Я был готов начать собственное дело, как раз когда Стивенсон искал деньги для строительства дороги Стоктон – Дарлингтон. Его идея была великолепна, но большинство дельцов в ту пору предпочли заняться созданием боковых веток. У меня были наличные, и я вложил их в проект Стивенсона. Нас, людей, финансировавших эту дорогу, было совсем немного. Но вскоре выяснилось, что наш проект был высокоприбыльным делом. И с тех пор именно наша маленькая группа стала финансировать строительство новых линий. Лично я вкладывая деньги в строительство дороги Ливерпуль – Манчестер, а затем участка, связавшего ее с Лондоном.
 – Значит, капиталовложения в железные дороги оправдывают себя, – сказал Чарли.
 Промокнув губы салфеткой, он отодвинул в сторону пустую тарелку.
 – Да, но мне приходилось часто отклонять предложения, которые мне делали, – заявил Малькольм.
 – Да? Почему?
 – Вначале, когда я успешно провернул первое дело, меня стали приглашать поучаствовать в других проектах. Вы же знаете, люди всегда стараются примкнуть к победителю. Но меня в первую очередь интересовала прибыль. Связать Лондон с Манчестером и Ливерпулем разумно в коммерческом плане. Но имеет ли смысл строить дорогу Ньюкасл – Карлайл? Когда окупятся капиталовложения в такой проект? А вот строительство дорога Лондон – Бристоль – выгодное дело. Одним словом, я всегда основательно обдумывал предложение, прежде чем принять его. Точно так же я поступаю и сейчас. Меня всегда интересует окупаемость капиталовложений между моментом, когда произведено вложение, и началом получения прибыли.
 – Значит, ваша цель делать быстро большие деньги и избегать долговременных капиталовложений, которые не скоро окупятся?
 Малькольм кивнул.
 – Многие не знают, с какими трудностями приходится сталкиваться, занимаясь строительством железных дорог. Это, кстати, еще одна причина, почему я сейчас воздерживаюсь от инвестирования новых проектов в этой области.
 Чарли приподнял бровь.
 – Понятно.
 Закончив обед, они отодвинули стулья и встали из-за стола. Расплатившись с владельцем гостиницы, джентльмены вышли на улицу. Чарли повернулся к Малькольму:
 – Благодарю вас за интересную беседу, я почерпнул много нового из разговора с вами.
 – Не за что. – Они пожали друг другу руки. – Мне было приятно пообщаться с вами.
 – Нам нужно чаще встречаться и обсуждать различные деловые вопросы. Это нам обоим пойдет на пользу.
 Малькольм кивнул, и они расстались, довольные друг другом. Чарли взглянул на гавань. Пока они обедали, ветер усилился и поднял на море волны с белыми пенными гребнями. Погода была явно неподходящей для плавания под парусами. В последний раз он выходил в море вместе с Сарой.
 Резко повернувшись, Чарли зашагал к конюшням, решив, что будет лучше, если он вернется домой и займется каким-нибудь делом, которое поможет ему отвлечься от мыслей о Саре.
 Приготовлениями к свадьбе занимались в основном лорд Коннингем и мать Чарли. Самого Чарли не утруждали заботами. Похоже, все решили, что он в этом деле будет только мешать, путаясь под ногами. После поездки по графству вместе с Джейсоном, Джульет и Генри Чарли вечером уединился в библиотеке своей усадьбы, чтобы почитать газеты. Когда он уже развернул одну из них и попытался заинтересовать себя какой-то статьей, в комнату вошел Крисп, его дворецкий.
 – К вам пожаловал мистер Адэр, милорд, – доложил он.
 Чарли отложил газету в сторону.
 – Проведи его сюда, Крисп, – распорядился он. Чарли был удивлен визитом Барнаби. Он не мог взять в толк, что этот человек делал в их округе в неурочный час. Наверное, что-то случилось. Подозрения Чарли окрепли, когда он увидел входящего в библиотеку Барнаби. У него был встревоженный вид, белокурые волосы растрепались, шейный платок измят и съехал набок. Барнаби был, как всегда, хорошо одет, но в дороге его костюм пришел в беспорядок.
 Встав, Чарли устремился навстречу гостю и крепко пожал: ему руку. Похлопав Барнаби по плечу, он указал на стоявшее у горящего камина кресло:
 – Садитесь к огню, вам надо согреться.
 У Барнаби озябли руки.
 – Вы обедали? – спросил Чарли.
 Барнаби покачал головой:
 – Я выехал утром из Лондона и прямиком отправился к вам, никуда не заезжая.
 Чарли удивленно приподнял брови.
 – Я полагаю, вы заночуете у меня?
 Барнаби опустился в кресло, уголки его губ дрогнули.
 – Да, если у вас есть свободная комната.
 Чарли усмехнулся. Усадебный дом Моруэллан-Парка был огромен. Повернувшись к Криспу, он распорядился, чтобы для гостя приготовили комнату и ужин. Дворецкий, поклонившись, вышел.
 Чарли направился к подставке для графинов со спиртными напитками:
 – Может быть, выпьете бренди?
 – Да, пожалуй. – Барнаби откинулся на спинку кресла. – На улице стоит жуткий холод.
 Чарли внимательно посмотрел на своего приятеля. Плохое настроение Барнаби было связано вовсе не с погодой. Лицо гостя хранило мрачное выражение.
 Вручив ему бокал с французским бренди, Чарли опустился в кресло и, не сводя глаз с Барнаби, сделал несколько глотков из своего бокала.
 – Что случилось, Барнаби?
 – Кто-то в стране занимается темными делишками, – наконец заговорил гость, пригубив бренди. – Отец и другие важные персоны обратились ко мне за помощью. Это официальная просьба, но она сделана конфиденциально. Меня попросили провести расследование и, если это возможно, привлечь к суду того, кто стоит за серией грязных спекуляций земельными участками.
 Отец Барнаби был одним из пэров, осуществлявших надзор за деятельностью недавно учрежденной лондонской полиции.
 Чарли нахмурился:
 – Вы говорите, что это целая серия нарушений закона?
 Барнаби кивнул:
 – Да, именно это всех нас и тревожит. Выяснилось, что злоумышленник действует уже около десятилетия. Люди встревожены его небывалой активностью и наглостью. Преступления совершаются в различных местах страны. Столь большой географический разброс позволял злоумышленнику долгое время действовать безнаказанно, и только теперь власти заметили, что это целая серия целенаправленных спекуляций. – Барнаби сделал паузу и, снова пригубив напиток, продолжал: – А теперь представьте, что я уже больше недели мотаюсь по стране и собираю сведения о спекуляциях землей в судах, у шерифов и властей различных графств. – Барнаби тяжело вздохнул и закрыл глаза. – Недавно я был в Ньюмаркете и остановился на ночь в доме Диллона и Прис. Когда Диллон узнал, чем я занимаюсь, он позвал Деймона, и мы втроем долго сидели, обсуждая все это. У нас возникло несколько версий, но в конце концов мы решили, что будет лучше обратиться за помощью к вам и Габриэлю.
 Чарли озабоченно нахмурился.
 – Я не слышал о том, что в нашей округе кто-то спекулирует земельными участками, и уверен, что до Габриэля тоже не доходили подобные слухи.
 Барнаби устало махнул рукой, в которой держал бокал.
 – В случаях, о которых идет речь, правда о махинациях всплыла только потому, что всполошились крупные инвесторы, финансировавшие строительство железных дорог. С ними едва не случился удар, когда они узнали, какие бешеные деньги им придется заплатить за земельные участки, по которым в соответствии с планом должны быть проложены пути. Это был настоящий грабеж, и инвесторы подняли шум. Они представили в полицию список участков, за которые их компании вынуждены были выложить кругленькие суммы. Об этом узнал мой отец и сразу же обратился ко мне.
 – Ага, теперь все понятно, – насмешливо промолвил Чарли. Многие крупные инвесторы пэры Англии, состоятельные аристократы и, конечно же, не желают терять зря свои деньга. – Значит, инвесторы решили дать спекулянтам бой?
 – Можно и так сказать. – Барнаби помолчал, а потом добавил: – Из Ньюмаркета я поехал в Лондон и проконсультировался там с отцом и нашим старым другом инспектором Стоксом. Они мне тоже посоветовали поговорить с вами и Габриэлем.
 Брови Чарли поползли вверх.
 – Я пока не понимаю, чем я могу быть вам полезен, но тем не менее готов выслушать вас.
 Барнаби усмехнулся:
 – Все случаи, о которых идет речь, имеют нечто общее, – сказал он и замолчал, когда в комнату вошел Крисп с подносом, уставленным тарелками с холодными закусками.
 Поставив поднос на маленький столик перед гостем, дворецкий удалился. Проголодавшийся Барнаби тут же набросился на еду. Чарли, потягивая бренди, ждал, когда его приятель утолит голод.
 – Каждый раз в руках у спекулянта оказывался участок земли, без которого немыслимо было завершение строительства объекта, – продолжал Барнаби, доедая сочный ростбиф, – будь то сеть каналов, новая дорога или железнодорожная ветка.
 – То есть каждый раз строители попадали в критическую ситуацию?
 Барнаби кивнул.
 – Я вам больше скажу: этот спекулянт хорошо знает, где пройдет тот или иной канал, дорога или путь еще до того, как это становится широко известно. Бывали случаи, когда он приобретал соответствующий участок земли за несколько лет до объявления начала строительства.
 Чарли бросил на своего приятеля удивленный взгляд:
 – Интуиция?
 – Если да, то она у него чертовски хорошо развита. Но я думаю, что дело тут в другом. – Я исследовал все случаи спекуляции и пришел к выводу, что злоумышленник каждый раз очень тщательно выбирает участок земли для приобретения. Я не верю, что ему помогает только интуиция.
 – А сколько всего подобных сделок было заключено?
 – Пока я насчитал двадцать три.
 – А с чего вы взяли, что все двадцать три дела провернул один и тот же человек?
 – Или одна и та же группа людей, – с мрачным видом поправил его Барнаби. – Дело в том, что преступник или преступники всегда используют один метод – метод настойчивого убеждения или, скорее, давления.
 – Они убеждают владельца земли продать ее?
 Барнаби кивнул:
 – Все, как правило, начинается совершенно невинно. Местный поверенный предлагает владельцу земли от лица клиента, пожелавшего не называть свое имя, продать участок. Если владелец соглашается – а многие именно так и поступают, – то на этом все и заканчивается. Но когда владелец земли отказывается продать ее, спекулянт начинает давить на него. Сначала давление бывает сравнительно мягким: то посевы затаптывают случайно забредшие на поля стада коров, то рушится забор, огораживавший ферму… Одновременно возрастает цена, которую владельцу предлагают за участок земли. В некоторых случаях эти предложения походят на руку помощи, протянутую в трудную минуту. Владельцы в конце концов сдаются и продают землю. В семи случаях дело дошло до членовредительства, а в трех – даже увечья не заставили владельцев земли расстаться с нею. И тогда преступник прибег к крайней мере. – Барнаби взглянул в глаза Чарли. – К физическому устранению непокорных.
 Чарли долго молчал. Тишину, установившуюся в библиотеке, нарушали только потрескивание и шипение огня в камине.
 – Кто эти люди? – наконец снова заговорил Чарли.
 – Именно это я, Стокс и мой отец хотим установить. Но докопаться до истины будет непросто. С момента продажи земли до момента, когда цены на нее вдруг подскакивают, проходит слишком много времени, и никто уже не связывает полученные травмы и смерть первоначального владельца участка с его продажей. – Барнаби поставил пустой бокал на столик. – Мне кажется, только Габриэль мог бы разобраться во всех этих хитросплетениях. Впрочем, это не главная причина, заставившая меня приехать к вам.
 – Чем еще могу быть полезен? – спросил Чарли и залпом осушил свой бокал.
 Теперь он был столь же мрачен, как и Барнаби.
 – Выслушайте меня и скажите, согласны ли вы помочь нам в расследовании этого дела. Чтобы остановить преступников и привлечь их к суду, нам надо поймать их с поличным. Другого выхода у нас нет. Мы можем инкриминировать им лишь принуждение к продаже земли. Но для этого нам нужно добыть веские улики. А поймать этих негодяев за руку можно лишь…
 – …в тех краях, где назревает экономический бум, но при этом рост экономики станет явным лишь в следующем десятилетии, – закончил фразу Чарли, который сразу же уловил суть проблемы. – Вы думаете, что преступников привлечет в наши края строительство железной дороги, которая свяжет Бристоль с Тонтоном, а затем, вероятно, соединит эти города с Эксетером и Плимутом?
 Барнаби кивнул:
 – Я разговаривал с руководством железнодорожной компании и узнал, что Тонтон с большой долей вероятности через несколько лет может стать крупным железнодорожным узлом. – Барнаби, откинувшись на спинку кресла, внимательно посмотрел на Чарли: – Это ваши родные края, и у вас с Габриэлем больше шансов услышать разговоры о том, что кто-то в округе ведет нечестную игру.
 Чарли на мгновение задумался, а затем покачал головой:
 – Вы сильно преувеличиваете мои шансы. Вряд ли кто-нибудь будет рассказывать своим соседям о том, что получил выгодное предложение продать свою собственность. К сожалению, ни я, ни Габриэль не сможем помочь вам, поскольку узнаем о продаже только после того, как сделка состоится, а тогда будет уже поздно.
 Барнаби тяжело вздохнул.
 – Я. боялся услышать от вас именно это, – признался он. Но Чарли поднял руку, давая понять, что еще не все сказал.
 – Но возможно, мы найдем другие способы навести справки о деятельности преступника, – продолжал он. – В одном вы совершенно правы: этот негодяй действительно может появиться в нашей округе. У нас холмистая местность, и строителям придется нелегко при прокладке путей. Если мы больше узнаем о приемах и образе действий преступника, то сможем более точно определить то место, где он появится, и напасть на его след. В любом случае нам надо поговорить с Габриэлем и другими помещиками. – Чарли внимательно посмотрел на Барнаби. – Я послал вам приглашение. Вы получили его?
 Барнаби покачал головой:
 – Я не заезжал к себе домой. У вас какое-то торжество?
 Чарли усмехнулся:
 – Я женюсь. Свадьба состоится через три дня. Вы приглашены. Приезжайте, будет много гостей.
 Лицо Барнаби расплылось в улыбке.
 – Поздравляю! Сначала женился Джерард, потом Диллон, теперь вы, я, конечно, с удовольствием потанцую на вашей свадьбе.
 Чарли выгнул бровь:
 – А вы не собираетесь обзавестись семьей?
 – Пока нет. У меня другие интересы, мне надо ловить преступников.
 – Вы правы. Но думаю, моя свадьба поможет вам ускорить ваше расследование. На это торжество съедутся Габриэль, Девил, Вейн, Деймон и Диллон. Мы сообща постараемся оказать вам помощь. Общими усилиями с помощью коллективного разума мы направим расследование в нужное русло, и вы наконец поймаете злодеев.
 – Да будет так! – сказал Барнаби. – Только, прошу, держите наш разговор в строгом секрете. Мы ведь не знаем, кто именно является тем злодеем, которого я ищу.
 Сара вернулась в Коннингем-Мэнор в понедельник после полудня. Вместе с ней приехали ее мать, сестры и Твиттерс. Долгая поездка была для Сары тяжелым испытанием. Болтовня, младших сестер утомляла ее. Войдя в дом, она поздоровалась с многочисленными родственниками, съехавшимися на ее свадьбу, и тут же, извинившись перед ними, улизнула в сиротский приют…
 Добравшись до приюта, Сара привязала Мулатку у крыльца и с улыбкой помахала детишкам, игравшим во дворе. Поднявшись по ступеням, Сара поспешно вошла в здание и направилась в контору, чтобы проверить счета, просмотреть записи в хозяйственной книге и дать необходимые распоряжения.
 Вскоре в контору вошла Кейти и, поздоровавшись с Сарой, доложила ей о том, что произошло в приюте за последнюю неделю. В маленьком мирке этого заведения все было по-прежнему. Небольшой штат прекрасно справлялся со своими обязанностями, и Саре оставалось только проверить записи в хозяйственных книгах.
 – Благодарю за добросовестный труд! – с улыбкой поблагодарила она Кейти, закрывая главную бухгалтерскую книгу.
 – Мы все очень старались, мисс… – смущенно сказала. Кейти. – Нам не хотелось, чтобы заботы омрачали вам предстоящее радостное событие в вашей жизни.
 На пороге конторы появилась Куинс. Переглянувшись с Кейти, она взглянула на Сару.
 – Прошу вас, мисс, пойдемте со мной, – позвала она.
 – Что такое? – удивленно спросила Сара и, встав, последовала за ней.
 Кейти тоже, вышла из конторы в вестибюль.
 – Поздравляем вас, мисс! – раздался дружный хор звонких детских голосов.
 Все воспитанники приюта выстроились в шеренгу и с улыбкой смотрели на Сару. Джинни, одна из девочек старшей группы, вышла вперед, сжимая в руках сверток в оберточной бумаге. Сделав книксен, она протянула его Саре:
 – Это вам, мисс. Мы надеемся, что ваша свадьба пройдет великолепно!
 Сара взглянула на радостные лица детей. За последние дни она выслушала множество пожеланий, но это поздравление до-слез растрогало ее.
 – Благодарю, – сказала Сара, стараясь сдержать набежавшие на глаза слезы, и взяла подарок из рук Джинни.
 Сверток был на удивление увесистым, Дети заметно оживились. Они с нетерпением ждали, когда Сара откроет подарок. Маггз вел себя довольно странно. Он был необычно серьезен. Глядя на Сару, мальчик покусывал нижнюю губу.
 Сара развернула бумагу, и ее взору предстала керамическая фигурка гнома высотой с фут. У ног сказочного персонажа сидела лягушка.
 – Как мило! – восхищенно воскликнула Сара. Поделка действительно была великолепной. Выражение лица гнома, внимательно смотревшего на лягушку, было исполнено мудрости. Все детали были хорошо проработаны.
 Маггз смущенно взглянул на Сару. Он сильно нервничал, но ее реакция несколько успокоила его.
 – Это я сделал, – признался он. – Мы обожгли поделку в гончарной мастерской, а потом Джинни расписала ее красками. Мы подумали, что вы захотите взять ее в свой новый дом. Если вы поставите эту фигурку в своем саду, она будет напоминать вам о нас каждый раз, когда вы будете гулять по аллее.
 Сара пылко обняла мальчика, а потом поцеловала Джинни.
 – Я так и сделаю. Это прекрасный подарок, вы меня очень порадовали.
 Сара решила, что непременно пристроит Маггза в гончарную мастерскую, когда мальчику исполнится четырнадцать лет. Обведя взглядом детей, она широко улыбнулась.
 – Я буду звать гнома мистером Квилли, – заявила она. Воспитанники восторженно загалдели. Им понравилось имя, которое Сара дала гному.
 Приближалось время чаепития. Служащие приюта повели детей строем в столовую. Здесь их ждало праздничное угощение в честь свадьбы мисс Коннингем.
 Сара села за стол вместе с персоналом приюта. Полчаса она пила чай и принимала поздравления. Наконец воспитанники неохотно покинули столовую и вернулись к школьным занятиям. Тепло поблагодарив служащих приюта, Сара привязала мистера Квилли к седлу, села на лошадь и отправилась домой.




 Глава 10


 В эту ночь Сара не могла уснуть. Надев старое платье, в котором она обычно ходила на свидания с Чарли. Сара выскользнула из дома, решив прогуляться по езду и успокоиться. Ее терзали сомнения. Они с Чарли не договаривались сегодня о встрече. По традиции жених и невеста должны были встретиться только у алтаря.
 Завтра в полдень она станет женой графа Мередита. Подумав об этом, Сара почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Она попыталась выбросить из головы тревожные мысли и сосредоточиться на красоте лунной ночи, на тишине окружавшего ее сада, где царила прохлада. Вдоль дорожки залегали густые тени. Сара сама не заметила, как оказалась на тропе, ведущей к реке.
 Вскоре впереди замаячило белое пятно беседки. Может быть, поднявшись в нее, Сара снова обретет уверенность в правильности своего решения и душевный покой? Медленно взойдя вверх по ступеням, она переступила порог беседки и увидела Чарли. Он сидел на плетеном диване и смотрел на нее. Почувствовав на себе его жгучий взгляд, Сара вздрогнула, и ее словно обдало огнем.
 Замерев на мгновение, Сара не спеша подошла к Чарли. Он встал при ее приближении. Чарли не ожидал, что Сара сегодня придет сюда, и не поверил своим глазам, когда она появилась на пороге в призрачном свете луны. На мгновение ему показалось, что это фантом, плод его воспаленного воображения.
 Но перед ним было не привидение, а живая женщина из плоти и крови. Взяв ее теплую руку, он крепко сжал ее.
 Через мгновение их губы слились в поцелуе. Не прерывая его, Чарли увлек Сару на диван. Она легла на него, сгорая от страсти, и лихорадочными движениями, задрала свои юбки. Сев верхом на бедра Чарли, она расстегнула его рубашку и сунула под нее ладони. Его кожа была теплой и шелковистой на ощупь.
 Чарли не мешал ей проявлять инициативу. Он видел, как сильно Сара хочет его, и это сводило его с ума. Чарли, конечно, не мог оставаться совершенно пассивным, это было не в его характере, но он не мешал Саре действовать самостоятельно и исполнять свои желания. Сара больше не была невинной, и все ее действия свидетельствовали об этом. Ее маленькие ладони жадно исследовали грудь Чарли, и он замирал от блаженства, ощущая ее прикосновения.
 Ее руки скользнули вниз, и Чарли охватило предчувствие близкого экстаза. Вся его душа наполнилась ликованием. Он позволял ей сегодня играть ведущую роль и покорно следовал в фарватере ее страсти. Чарли ничего не делал для того, чтобы возбудить ее, распалить до безумия. Он как будто находился в полной ее власти, разрешая Саре делать с ним все, что ей было угодно. И это доставляло им обоим огромное удовольствие.
 Она ощущала исходивший от Чарли жар желания, его готовность овладеть ею, его жажду слиться с ней в единое целое, напряжение его стальных мышц. На этот раз она сама владела ситуацией, и это переполняло радостью сердце Сары. Ее душа пела от восторга. Сара понимала, что управляет не только своими, но и его действиями. И это вдохновляло ее на новые дерзкие поступки.
 Не прерывая поцелуя, Сара расстегнула пуговицы на ширинке Чарли. Он помог ей справиться с этой задачей. Взяв его член в руку, она стала поглаживать его, и Чарли затрепетал от возбуждения. Сара экспериментировала, стараясь доставить Чарли максимальное наслаждение. И это ей удалось. Волны дрожи пробегали по телу Чарли.
 Сара ни на секунду не останавливалась. Ее напор нарастал. Она ощущала, что Чарли пытается держать свои чувства в узде и не терять контроля над собой, хотя пламя страсти ревело в Нем, как столб огня на смертоносном пожаре.
 Он потерял связь с окружающим миром и плохо понимал, где находится. Он не мог сосредоточиться, сфокусировать свое внимание. Для него сейчас существовала только Сара и желание овладеть ею, проникнуть в ее лоно. Но тут Сара наклонилась и нежно поцеловала его в щеку, и в этот момент Чарли сделал для себя открытие; соитие с Сарой имело для него совсем иной смысл и значение, чем занятие любовью с другими женщинами.
 Чарли растворялся в ней, в ее ласках, в ее самоотдаче, и это было истинным земным раем. Сара очень медленно и терпеливо опускалась на его член, вбирая его в свое лоно и открывая ему новый путь к блаженству.
 Когда весь член наконец вошел в нее, они оба на мгновение замерли, и Чарли понял, что сейчас потеряет сознание от наслаждения.
 Но тут Сара начала двигаться. Чарли позволил ей задать темп скачки. Вскоре они превратились в единое целое, и Сара ощущала это. Связь между ними становилась все крепче, все сильнее. Каждое прикосновение Чарли, каждая его реакция, каждая ласка будили в душе Сары бурю эмоций. Она смаковала каждое движение, каждый нюанс соития. Она чувствовала, как нежно и бережно относится к ней Чарли. Он стремился доставить ей наивысшее удовольствие, пренебрегая собственными интересами.
 Чарли тоже обращал внимание на все подробности их соития и знал, что Сара не упускает из виду ни одну деталь, ни одну мелочь. Он не сомневался, что Сара видит, с каким самоотвержением он идет навстречу ее желаниям, сдерживая себя, и высоко ценит его усилия.
 Сознание этого удесятеряло его силы. Он не утратил контроль над собой даже тогда, когда позывы страсти стали нестерпимыми. И наградой ему были хрипы и стоны Сары. Она тяжело дышала, продолжая бешеную скачку.
 Они кончили одновременно. Чувства, которые они пережили в этот момент, были острыми, глубокими, ошеломляющими. Из груди Сары вырвался пронзительный ликующий крик.
 Закрыв глаза, Чарли прижался щекой к волосам Сары, благодаря Бога за то, что он дал ему пережить минуты восторга.
 С Сарой у Чарли все было по-другому, очень интимно и очень необычно.
 Лежа на диване в беседке и сжимая в объятиях теплое разомлевшее тело Сары, Чарли смотрел невидящим взором в потолок, постепенно возвращаясь к реальности. Благодаря Саре окружающий мир преобразился, стал совсем другим.
 Сегодня ночью на берег реки к плотине его привело смутное беспокойство. Чарли долго не мог уснуть и решил прогуляться, дойти до беседки и посидеть там… На тот случай, если он вдруг понадобится Саре. Если она вдруг решит прийти сюда, чтобы увидеться с ним. И она действительно испытала желание встретиться с Чарли.
 Сара пришла сюда, и Чарли дал ей то, что ей было нужно в тот момент. Правда, Чарли до сих пор не мог точно определить, что именно было ей нужно от него. Но он чувствовал ее потребность близости с ним и откликнулся на ее немую просьбу. И Сара, взяв инициативу в свои руки, повела его по пути страсти, о существовании которого Чарли и не подозревал. Этот путь требовал от Чарли напряжения всех его сил. Но его труды были сполна вознаграждены.
 В душе Чарли обожествлял Сару, преклонялся перед ней. И эти чувства были результатом того восторга, в который приводила его физическая близость с этой женщиной. Именно поэтому он с таким рвением исполнял ее желания и просьбы. Теперь Чарли руководствовался в жизни потребностями и мечтами Сары. Раньше сознание этого привело бы его в ужас, но сейчас он спокойно констатировал этот факт. Более того, мысль о том, что он поклоняется прекрасной богине, наполняла его сердце светлой радостью.
 На следующий день в полдень Сара вошла в церковь деревушки Кумб-Флори и двинулась по проходу между рядами сидений к алтарю, чувствуя, как у нее сердце замирает от счастья. Она не сводила глаз с Чарли, который поджидал ее у пологих ступеней, ведущих к алтарю. Сара вся светилась от переполнявшей ее радости, и это замечали окружающие.
 Сара была совершенно уверена в том, что Чарли любил ее так же глубоко и искренне, как она любила его. Их любовь, конечно, только начиналась, но Сара не сомневалась в том, что она существует. Прошедшая ночь была тому убедительным подтверждением. Интимная близость доставила им обоим неизъяснимое блаженство.
 Подойдя к ступеням, Сара подала руку Чарли и встала рядом с ним лицом к алтарю.
 Церемонию бракосочетания проводил священник мистер Данклифф. В церкви присутствовали родные и близкие жениха и невесты. Клэри, Глория к Августа сопровождали Сару к алтарю по проходу храма. Джереми стоял по левую руку от Чарли вместе с двумя джентльменами, которых Сара впервые видела.
 В церкви было многолюдно, однако Сара не замечала никого вокруг. Все ее внимание было сосредоточено на церемонии бракосочетания, она с замиранием сердца слушала священника и повторяла за ним слова супружеской клятвы. «Чтить и повиноваться… Уважать и лелеять».
 Чарли надел ей на палец золотое обручальное кольцо, и они поцеловались, после того, как священник объявил их мужем и женой. Поцелуй Сары и Чарли длился немного дольше, чем это было принято. Но вскоре они снова вернулись к действительности и, смущенно улыбнувшись, отступили друг от друга. До самого вечера им предстояло играть роль новобрачных и принимать поздравления.
 Сара взяла Чарли под руку, и они, улыбаясь, раскланиваясь и благодаря родственников и друзей за теплые пожелания, двинулись по проходу сквозь толпу многочисленных гостей к выходу из церкви. Как только новобрачные вышли на крыльцо, их осыпали горстями риса. Не дойдя до экипажа, Чарли и Сара вынуждены были остановиться, чтобы выслушать поздравления от собравшихся на церковном дворе местных жителей. Сара слышала, как женщины восхищались ее жемчужным ожерельем и брюссельскими кружевами, которыми был украшен ее свадебный наряд из белого шелка.
 Мужчины обменялись с Чарли рукопожатием и почтительно раскланялись с ним.
 Неожиданно из толпы вышел мистер Синклер и, поклонившись, поцеловал Саре руку.
 – Примите мои поздравления, графиня, – с любезной улыбкой промолвил он и, повернувшись, протянул руку Чарли. – Вы – счастливый человек, милорд.
 Пожав протянутую руку, Чарли взглянул на Сару.
 – Вы правы, – сказал он.
 Они отошли от Синклера, и Сара рассеянно огляделась вокруг. В толпе она заметила огненно-рыжую голову Маггза, а затем других воспитанников старшей группы и поняла, что Лили и Джозеф привели их к церкви, чтобы дети поздравили ее.
 Проследив за взглядом Сары, Чарли улыбнулся.
 – Пойдемте поздороваемся с ними, – предложил он. И они направились к детям.
 Воспитанники встретили новобрачных восторженными возгласами. Девочки с восхищением смотрели на роскошный свадебный наряд Сары. Однако через несколько минут к Чарли подошел Джереми и, понизив голос, сказал, что им пора ехать.
 – Увидимся на следующей неделе, – пообещала Сара детям. Воспитанники помахали вслед новобрачным.
 Под громкие восторженные возгласы и крики «ура!» Чарли помог жене сесть в открытый экипаж и занял место рядом с ней.
 – Ме-ре-дит! Ме-ре-дит! – скандировали гости. Открытый экипаж тронулся, и новобрачные помахали тем, кто остался на церковном дворе. Когда коляска выехала на дорогу, ведущую в Моруэллан-Парк, Чарли и Сара вздохнули с облегчением и откинулись на спинку сиденья.
 Вдохнув свежий воздух, Сара ощутила в нем слабый аромат. На дворе стояла весна, пора перемен и ожидания исполнения надежд. Это время года было созвучно радостному настроению Сары.
 Вскоре она приедет в свой новый дом, где начнется ее семейная жизнь.
 Чарли взглянул на Сару. Она сидела, закрыв глаза, и с улыбкой наслаждалась солнечными лучами, падавшими на ее лицо. Сара выглядела счастливой, и это радовало Чарли. На душе у него стало тепло.
 Многие из тех, кто был приглашен на свадебный прием, опередили новобрачных и уже ждали их в большой гостиной усадебного дома в Моруэллан-Парке. Когда Чарли и Сара переступили порог этого помещения, их встретили приветственными возгласами и аплодисментами. Друзья и родственники тут же завладели вниманием молодоженов и окружили их со всех сторон. Через некоторое время Чарли, к своему неудовольствию, заметил, что Сары нет рядом. Она стояла у окна в окружении подруг и сестер. Однако вскоре Крисп объявил, что праздничный завтрак подан, и новобрачные повели гостей в бальную залу, где были сервированы столы.
 Они сели за длинные столы, накрытые льняными белоснежными скатертями, на которых поблескивали серебряные приборы и хрусталь. Слуги подали бокалы с шампанским. Первый тост по традиции должен был произнести отец новобрачного, но старого графа уже не было в живых, и поэтому из-за стола встал Девил Кинстер, герцог Сент-Ивз. Подняв бокал, он предложил гостям выпить за счастье молодоженов и поздравил их с тем, что они влились в большую дружную семью.
 Затем все встали и со словами «За Чарли и Сару!» осушили свои бокалы.
 Только новобрачные продолжали сидеть. Ладонь Чарли лежала на руке жены.
 Сара сияла от радости и была ослепительно хороша собой. Каждый раз, когда Чарли бросал на нее взгляд, его почему-то охватывала робость.
 Наконец гости снова сели и приступили к трапезе. В зале слышались смех и веселые голоса. Большинство гостей состояли в родстве, но давно не виделись. У них было много общих тем для разговоров. Светский сезон еще не начался, а Рождество отпраздновали более двух месяцев назад. В зале становилось все более шумно, здесь царила радостная дружеская атмосфера.
 Проведя целый час за столом и провозгласив немало тостов, гости начали вставать и прогуливаться по зале. Поговорив немного с лордом Мартином Кинстером, Чарли повернулся и увидел, что Сара беседует с Алатеей, сидя за маленьким столиком. Чарли захотелось узнать, о чем именно они говорят, но тут он услышал за спиной голос брата:
 – Так вот ты где! Я давно ищу тебя.
 Обернувшись, Чарли бросил на Джереми вопросительный взгляд.
 – Ты не забыл, что пригласил музыкантов? – продолжая Джереми. – Они ждут твоего знака, чтобы начать исполнение первого вальса.
 – Ах да! – воскликнул Чарли и, осушив бокал, который держал в руках, передал его Джереми. – Сделай одолжение, подай им знак!
 Джереми закатил глаза и, подавив вздох, махнул рукой музыкантам, стоявшим в другом конце зады. Зазвучала музыка, и Чарли ринулся к Саре, чтобы пригласить ее на вальс.
 – Это наш танец, – сказал он, подавая ей руку.
 Сара встала и одарила его ослепительной улыбкой. Чарли вывел ее на середину залы, где было расчищено место для танцев, и положил ей руки на талию. Их взгляды встретились.
 – Представьте, что мы одни в этом зале, – прошептал он. – Только вы и я…
 И он закружил ее в вихре вальса. Сару сразу же покинуло волнение, охватившее ее от сознания того, что к ним были прикованы десятки глаз. Она перестала нервничать и расслабилась, следуя за своим партнером, который умело вел ее в танце. Подол легкого пышного платья Сары колыхался вокруг ее быстро переступавших ножек. Чарли улыбался ей, кружа ее по зале.
 – Ну вот и все, этот сказочный момент миновал, – прошептал Чарли, прижимая к себе Сару.
 К новобрачным присоединились другие пары, среди которых были Алатея и Габриэль, Диллон и Прис, Джерард и Жаклин. Сара вздохнула со смиренным видом.
 – Это было так… великолепно, правда? – промолвила она. Улыбка Чарли стала шире.
 – Да, – согласился он.
 Выражение его глаз было столь красноречивым, что Сара сразу же поняла, о чем он сейчас подумал, и покраснела от смущения.
 Чарли взглянул на пары, которые теперь кружились имеете с ними на паркете. Рядом с ними вальсировали Мартин и Селия, они смеялись и о чем-то разговаривали. Девел танцевал со своей супругой Онорией. Она, судя по всему, за что-то отчитывала его, и Девила это явно забавляло.
 Чарли подумал, что они с Сарой, возможно, после нескольких лет совместной жизни будут похожи на эту супружескую пару. Взглянув на жену, он снова почувствовал, как его захлестнула волна любви и нежности.
 Музыка смолкла, и пары разошлись по зале. Сара взглянула туда, где в удобных креслах полукругом сидели пожилые дамы.
 – Может быть, подойдем к ним? – спросила она.
 – Зачем? Мы уже пообщались с ними в гостиной.
 Среди пожилых дам Чарли заметил леди Озбаддестон, которая всегда была остра на язык. С годами ее остроты становились все более ядовитыми. Рядом с ней сидели Хелена, вдова герцога Сент-Ивз, леди Горация Кинстер, маркиза Хантли и другие великосветские дамы. Все они отличались проницательностью. От их внимания не ускользало ничего. Они наверняка уже заметили, что Чарли, как и его молодая супруга, сияют от счастья. Ничто на свете не могло помешать им вволю посплетничать и обменяться колкими замечаниями.
 – Не надо давать им лишний раз повод перемыть нам косточки, – сказал Чарли и повел Сару к группе более мирных гостей. – Надеюсь, вы знакомы с близнецами Амандой и Амелией?
 – Да, конечно.
 Сара обожала этих милых дам. Они были искренне рады, что новобрачные подошли к ним и их супругам. Вскоре эта группа разделилась на две части. Женщины – Аманда, графиня Декстер, ее сестра-близнец Амелия, виконтесса Калвертон, и Сара, которая сегодня стала графиней Мередит, – заговорили о детях. У каждой из сестер уже было по три ребенка, но они, по-видимому, не собирались останавливаться на этом. Обсудив этот животрепещущий вопрос, дамы поболтали о предстоящем светском сезоне, который должен был скоро открыться в Лондоне.
 Темой беседы джентльменов – Чарли, мужа Аманды Мартина, графа Декстера, и супруга Амелии Люка, виконта Калвертона, – была политика. Политические интересы и взгляды этой троицы разделяли Девил и Джайлз Ролингз, граф Чиллингуорт. Они помогли своим друзьям, пройти предусмотренную законом процедуру и занять места в палате лордов и теперь наставляли их на сложном политическом поприще.
 Политика была важной частью жизни всех пятерых – Чарли, Люка, Мартина, Девила и Джайлза. Однако во время парламентских каникул тем для политических дискуссий было довольно мало, и они быстро иссякали. В тот момент, когда беседа мужчин естественным образом близилась к концу, к ним подошел Барнаби, а также Реджи Кармартен, старый друг Аманды и Амелии, его жена Энн и Пенелопа. Обе дамы были сестрами Люка.
 Сара приветствовала всех четверых. Коннингемов часто приглашали на праздники и званые вечера в Моруэллан-Парк, и Сара была хорошо знакома с теми, кто бывал в доме графа Мередита, а также в Касли, родовом поместье Кинстеров. Правда, никто из родственников и друзей Чарли не предполагал, что он женится на Саре Коннингем, и теперь все они спешили поздравить ее и выразить свою радость по поводу того, что она влилась в их дружную семью.
 Их поддержка и искренняя радость делали Сару еще счастливей.
 Чарли представил жене Барнаби Адэра, и тот очаровал Сару своей обаятельной улыбкой и хорошими манерами. Это был красивый блондин, несомненно, очень умный и проницательный. Он принадлежал к кругу друзей Чарли.
 Чарли также представил Барнаби Пенелопе, с которой тот еще не был знаком. Внимательно посмотрев на Барнаби сквозь стекла своих очков, Пенелопа протянула ему руку.
 – Вы занимаетесь расследованием преступлений, я права? – спросила она.
 Поцеловав ей руку, Барнаби дал утвердительный ответ на ее вопрос и тут же перевел разговор на другую тему. Пенелопа с недовольным видом надула губки и, повернувшись к Саре и другим дамам, продолжала прерванную беседу.
 Болтая о том о сем с дамами и прислушиваясь к разговору, который завели джентльмены, Сара думала, что ее опасения были напрасны. Имея таких друзей, она наверняка справится с ролью хозяйки большого великосветского дома, когда они переедут в Лондон. Аманда и Амелия сразу же заявили ей, что она может рассчитывать на их помощь, когда соберется устроить прием или бал.
 – Мы все прошли через это, – подбадривая новоиспеченную графиню, сказала Аманда. – Лиха беда начало.
 – Так уж устроен наш мир, – подхватила Амелия. – Как только вы проведете у себя первый бал, вас перестанут пугать обязанности хозяйки большого дома и вы будете в дальнейшем со спокойной душой принимать гостей.
 Дамы поддержали Амелию. А затем Амелия и Аманда со своими супругами удалились.
 Чарли, Реджи и Барнаби продолжали с увлечением разговаривать о лошадях, а Сара болтала с Энн и Пенелопой, с которыми раньше мало общалась.
 В отличие от других сестер Люка – нежной женственной Энн, Амелии, старшей из четырех, и поразительно красивой Порции – темноволосая Пенелопа в очках казалась чересчур серьезной. Она всегда говорила прямо, без обиняков.
 – Я слышала от мамы, что вы содержите сиротский приют, – сказала она.
 Сара улыбнулась.
 – Да, это так. Он перешел ко мне по наследству от крестной матери.
 Заметив, что эта тема вызвала интерес не только у Пенелопы, но и у Энн, Сара коротко рассказала о работе приюта и о цели своей деятельности, которая состояла в том, чтобы найти работу для воспитанников и устроить их в жизни.
 – Понятно, – кивнув, сказала Пенелопа. – Именно это я и хотела услышать. Дело в том, что я вместе с Энн, Порцией и другими леди работаю в приюте для подкидышей в Лондоне. Мы сталкиваемся с такими же трудностями, что и вы, и нам тоже необходимо устраивать наших детей после выхода их из приюта. Не могли бы вы объяснить нам как поставлена у вас работа по устройству сирот после окончания вашего заведения?
 – Конечно, я с удовольствием поделюсь с вами нашим опытом. Приют – мой главный интерес в жизни, – сказала Сара и тут же поправилась: – После семьи, конечно.
 – Я знаю, что Порция где-то здесь. Она тоже должна послушать ваш рассказ, – промолвила Пенелопа и, встав на цыпочки, огляделась вокруг. – Вы видите Саймона Кинстера?
 – А при чем тут он? – удивилась Энн. – Разве они приехали вместе?
 Пенелопа фыркнула:
 – Нет, но бьюсь об заклад, что они находятся рядом. Саймон, как всегда, стоит и хмуро, смотрит на Порцию. Он всегда так делает на светских раутах и балах.
 Поймав на себе взгляд. Чарли, Сара вдруг подумала, что, возможно, сейчас ей не следовало отвлекаться на серьезные разговоры об организации работы в приюте и пренебрегать другими гостями.
 – Я хочу представить вас миссис Данклифф, жене приходского священника, – сказала она Пенелопе и Энн. – Она давно уже входит в попечительский совет приюта и лучше меня знает историю тех воспитанников, которые с помощью нашею заведения нашли свое место в жизни.
 Пенелопа сразу же оживилась:
 – Миссис Данклифф? Где же она?
 К счастью, миссис Данклифф сидела в кресле неподалеку от них. Сара подвела к ней сестер и, познакомив их, оставила втроем, чтобы они могли поделиться опытом.
 Когда она вернулась к Чарли, музыканты снова заиграли вальс. Чарли поцеловал руку жены.
 – Я уже успел соскучиться.
 Эти слова тронули душу Сары. Чарли подхватил ее и закружил в вальсе. Оказавшись в его объятиях, Сара забыла обо всем на свете. Их взгляды встретились, иона едва не утонула и сто глазах.
 – Брак дает одно важное преимущество, – с улыбкой заметил Чарли. – Мы можем танцевать вместе вальс столько раз, сколько захотим.
 – Я хочу танцевать вальс только с вами.
 В его глазах промелькнуло выражение удивления. Чарли явно не ожидал от нее этих слов. Но то, что сказала Сара, было чистой правдой. Чарли с удвоенной энергией закружил ее по паркету.
 Когда музыка смолкла, они остановились в центре залы.
 – Кто следующий у нас на очереди? – тихо спросила Сара, имея в виду гостей, с которыми им необходимо было общаться.
 Чарли крепко сжал ее руку. Им предстояло провести с гостями еще несколько часов. И только после этого он сможет насладиться той восхитительной нежностью, которой сияли ее глаза.
 – Пойдемте, я хочу познакомить вас с моими самыми близкими друзьями, – сказал он.
 В церкви Сара видела Джерарда и Диллона, но Чарли не успел представить ее их женам. Познакомившись с Жаклин и Прис, Сара вступила с ними в оживленную беседу. Дамы поговорили о балах и званых обедах, которые каждая из них хотела устроить в начале светского сезона. Джентльмены не мешали им обсуждать эти темы.
 – Значит, ваша свобода закончилась, – сказал Диллон, обращаясь к Чарли. – Я помню, на моей свадьбе вы заявили, что будете держаться до последнего. – Он злорадно усмехнулся. – Ну и как вы ощущаете себя после капитуляции?
 Чарли беззаботно улыбнулся:
 – Вопреки ожиданиям она прошла безболезненно и принесла мне много приятных минут.
 Джерард выгнул бровь:
 – Мы это видели в церкви. Но не забывайте, что вы сильно отстали от нас. Мы оба уже обзавелись наследниками, вам надо поспешить, чтобы догнать нас.
 Чарли засмеялся:
 – Я приму к сведению ваше пожелание.
 Они говорили тихо и, замолчав, невольно посмотрели на своих жен. Переведя взгляд с милого лица Сары на Диллона и Джерарда, Чарли заметил, что глаза его обычно суровых друзей сияют любовью и нежностью, и понял, что он сам с таким же выражением только что смотрел на Сару.
 Чарли уже не раз замечал, что, когда он устремлял взгляд на Сару, у него на душе становилось удивительно тепло. А теперь, когда он представил, что она держит на руках их ребенка, это чувство любви и нежности усилилось.
 Комок подкатил к горлу Чарли, и он отвел глаза от жены, пораженный силой охвативших его эмоций. Джерард и Диллон хорошо понимали его.
 В этот момент к ним подошел Барнаби.
 – Мне кажется, вам пора последовать нашему примеру, – сказал, обращаясь к нему, Джерард.
 Взглянув на жен своих друзей, Барнаби очаровательно улыбнулся:
 – Думаю, что мне не следует этого делать. Мои интересы лежат в другой сфере.
 Диллон засмеялся:
 – Мы все так считали, пока не убедились в другом.
 – Я никогда не изменю себе, – продолжая улыбаться, сказал Барнаби. – Ваши дети будут называть меня «эксцентричным дядюшкой Барнаби». В детстве каждого человека должен быть эксцентричный дядюшка, вы согласны со мной?
 – Почему вы так уверены, что с вами не произойдет того, что произошло с нами? – спросил Чарли.
 Барнаби поморщился:
 – Скажите честно, вы можете представить себе светскую даму, понимающую, чем именно я занимаюсь, и мирящуюся с этим? Ни одна леди не одобрит поведение, мужа, целыми сутками расследующего преступления вместо того, чтобы сопровождать ее на балы и светские рауты.
 Его друзья переглянулись и тоже поморщились. И все же Джерард нашел в себе силы возразить Барнаби:
 – Как бы то ни было, но я не стал бы давать голову на отсечение, утверждая, что это абсолютно невозможно.
 – Посмотрим, время покажет, – сказал Барнаби и нетерпеливо взглянул на Чарли. – Мне кажется, настал подходящий момент для небольшого обмена мнениями.
 Вспомнив о том важном деле, о котором они с Барнаби собирались поговорить на его свадьбе, Чарли огляделся вокруг. Гости продолжали веселиться. Дамы были поглощены увлекательным разговором.
 – Да, вы правы, – сказал Чарли и обратился к Джерарду и Диллону: – Барнаби расследует одно опасное преступление, и мы могли бы помочь ему в этом. Он сам введет вас в курс дела. Ступайте в библиотеку, а мы с Барнаби пока позовем остальных.
 Диллон и Джерард кивнули и, бросив взгляд на своих жен, которые продолжали увлеченно беседовать, направились к выходу из бальной залы.
 Чарли повернулся к Барнаби.
 – Вы обойдете эту половину залы, а я займусь другой. – сказался.
 И они двинулись сквозь толпу в разных направлениях, разыскивая остальных своих друзей.

 Глава 11

 Когда Чарли ввел в библиотеку Габриэля, остальные были уже в сборе. Девил восседал за письменным столом, оставив рядом с собой свободный стул для Чарли. Вейн Кинстер стоял, прислонившись к книжному шкафу. Брат Вейна Гарри, которого все называли Деймоном, и брат Габриэля Аласдэр, по прозвищу Люцифер, пододвинули кушетку поближе к письменному столу и устроились на ней. Джайлз, граф Чиллингуорт, сидел напротив Девила, а Саймои Кинстер, самый младший из собравшихся в библиотеке джентльменов и единственный, кроме Барнаби, холостяк, стоял, облокотившись о высокую спинку кресла.
 Диллон, Джерард и Барнаби принесли стулья из другой комнаты и уселись в ряд, а пришедшие позже Люк и Мартин остались стоять, прислонившись спиной к книжным полкам и сунув руки в карманы.
 Красивые, мужественные лица джентльменов хранили суровое выражение, в их глазах читался вопрос. Они не знали, о чем сейчас пойдет речь. Габриэль сразу же нашел себе место, он сел на кушетку между Люцифером и Деймоном. Чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, Чарли обошел письменный стол и сел за него рядом с Девилом.
 – Благодарю, джентльмены, за то, что вы откликнулись на мою просьбу и пришли сюда, – промолвил он, – Барнаби занимается сейчас расследованием одного сложного дела, и ему нужна наша помощь.
 И он передал слово своему другу. Барнаби кратко, но емко описал ситуацию и рассказал о тех трудностях, которые возникли в ходе расследования.
 Джентльмены внимательно, не перебивая, выслушали его.
 – Отец и его коллеги, люди, стоящие у власти, хотят положить конец всем этим злодеяниям, – сказал в конце Барнаби. – Учитывая то, что многие пэры, члены парламента, состоятельные господа и аристократы являются акционерами железнодорожных компаний и поэтому в какой-то мере могут быть соучастниками преступления, нам следует действовать крайне осторожно и скрытно.
 Барнаби замолчал, и только тогда джентльмены зашевелились и стали переглядываться. Все, кто входил в этот круг, были знатны, богаты и влиятельны. Эти люди принадлежали к элите общества.
 – Мы все, так или иначе, имели или будем иметь дела с железнодорожными компаниями, в том числе и финансовые, – сказал Габриэль. – А значит, мы все потенциальные жертвы этого… вымогателя, мы можем пострадать из-за его преступной деятельности. Ведь компании в конце концов могут обанкротиться или потерять доверие. А это отрицательным образом скажется на возврате тех инвестиций, которые мы делаем в них.
 Девил беспокойно заерзал на стуле и, переглянувшись с Чиллингуортом, заговорил:
 – Преступление, о котором идет речь, на мой взгляд, намного серьезнее. Дело не только в тех финансовых потерях, которые мы можем понести. – Он обвел взглядом всех присутствующих. – Все мы печемся о будущем нашей страны. А оно во многом зависит от развития торговли, транспорта, дорог, особенно железных. Строительство каналов в прошлом веке вызвало настоящий экономический бум, но наступила другая эпоха, и она требует прокладки железных дорог. Это жизненная необходимость, без которой у нашей страны нет будущего. Если в стране станет широко известно о том, что вложение денег в железнодорожные компании связано с большим риском, что компания может обанкротиться из-за махинаций и вымогательств неизвестных преступников, то мелкие инвесторы могут выйти из игры. Они нутром чуют опасность и стараются избегать ее.
 – Этих людей можно понять. Они рискуют потерять все свое состояние, – перебил его Люцифер.
 Девил кивнул:
 – Вы правы. Но самое опасное заключается в другом. Местные жители могут взбунтоваться и с оружием в руках выступить против строительства железных дорог в их крае, если узнают, что у них есть шанс стать жертвами преступной деятельности вымогателей.
 – Да, действительно может возникнуть, паника, – согласился с ним Чиллингуорт. – И тогда люди не станут слушать никакие логические доводы. А фермеры, земли которых находятся в непосредственной близости от строящейся железной дороги, почувствуют себя в серьезной опасности.
 Барнаби помрачнел.
 – Нам надо во что бы то ни стало остановить преступников, – решительным тоном заявил он. – Они могут принести много бед.
 – А вы уверены, что мы имеем дело с одним и тем же злоумышленником или одной и той же преступной группой? – спросил Мартин.
 Барнаби кивнул.
 – В ходе расследования выяснилось, что земли каждый рам скупает одна компания, занимающаяся недвижимостью, он же продает их. Но после продажи эта компания прекращает свое существование, а полученная ею прибыль делится между двумя другими компаниями. В свою очередь, эти две вторичные компании делят прибыль между двумя или большим количеством других компаний. И так до бесконечности. Мне не удалось проследить всю эту запутанную цепочку. Такая схема действовала в каждом случае из тех, которые попали в поле моего зрения. Вряд ли одну и ту же стратегию могут использовать две человека, независимых друг от друга.
 Вейн посмотрел на Габриэля:
 – Как вы думаете, мы сможем найти способ, чтобы про следить прохождение денег по этой запутанной цепочке?
 – В принципе это возможно, – ответил Габриэль, – но трудноосуществимо. Если вымогатель умный человек, то он так запутал свои следы, что мы будем ходить кругами. Пока правительство не издаст закон, обязующий подлинных, а не подставных владельцев регистрировать свои компании, мы будем топтаться на месте.
 В комнате воцарилась тишина. Джентльмены погрузились в суровую задумчивость.
 – Ну хорошо, – наконец промолвил Люк, подняв глаза им Барнаби. – Наши поместья расположены в этих краях, и мы обязуемся держать ухо востро. Как только мы услышим о том, что кого-то принуждают продать землю, мы сразу же сообщим вам об этом.
 Барнаби с мрачным видом кивнул.
 – Вы хорошо знаете эти места. Подумайте, какие участки могли бы представлять особую трудность для прокладки железнодорожных путей. Меня в первую очередь интересуют круп-ч подъемы и спуски. Если вы услышите, что кому-то в ваших краях настойчиво предлагают продать землю, немедленно сообщите мне, В последнее время я изучал ландшафт между Бристолем и Тонтоном, а также немного западнее этих городов. Учитывая особенности топографии, вполне вероятно, что преступники появятся именно в этом регионе. Поэтому нам нельзя терять бдительность. – Вздохнув, он откинулся на спинку стула. – Пока это все, что мы можем сделать.
 – Возможно, вы правы, – промолвил Чарли, постукивая пальцем по пресс-папье, и взглянул на Габриэля. – Но я думаю, что преступник, каким бы умным он ни был, не все предусмотрел, и мы могли бы попытаться выйти на него.
 Габриэль задумался на мгновение, а затем с сомнением покачал головой:
 – Если речь идет о финансах, то я с трудом представляю себе, каким образом мы могли бы вычислить его.
 – Я тоже не совсем уверен, удастся ли нам это, но все равно стоит попробовать. – Чарли обвел взглядом своих друзей. – Преступник постарался скрыть от нас, куда уходят деньги. Но мы могли бы попытаться выяснить, откуда они пришли.
 Джентльмены оживились. Переглянувшись, они стали ждать, что еще скажет Чарли.
 – Превосходная идея, – растягивая слова, похвалил его Габриэль, и в его глазах вспыхнул хищный блеск.
 Чарли усмехнулся, и в его усмешке тоже ощущалось что-то хищное.
 – Откуда бы деньга ни пришли, прибыль в конце концов должна вернуться к тому же источнику. Такова, природа капиталовложений.
 – О да, – подхватил Габриэль. – Преступник использовал множество компаний, чтобы скрыть от нас движение назад прибыли. Но мы можем двинуться в обратном направлении и попытаться узнать, откуда поступили деньги на покупку земельного участка. Возможно, и здесь нам предстоит столкнуться с целой сетью компаний, но вряд ли она будет слишком запутанной. Думаю, таким путем нам удастся выйти на след первоначального капитала, вложенного в землю.
 – И этот капитал должен находиться вне сети компаний, – сказал Девил и, изогнув бровь, обратился к Габриэлю: – Но насколько сложно нам будет установить источник, из которого деньги поступили на счет занимающейся недвижимостью компании для покупки земли?
 Габриэль не сразу ответил на этот вопрос. Некоторое время он напряженно размышлял о чем-то.
 – Нам вряд ли удастся сделать это обычным путем, – наконец промолвил он, и все присутствующие поняли, что Габриэль намекал на сомнительные методы, к которым им придется прибегнуть, чтобы докопаться до истины. – Но у нас есть шанс получить необходимые сведения.
 – Скорее всего мы столкнемся с сетью компаний, о которой уже говорили сегодня, – сказал Чарли. – Но если мы сосредоточим свое внимание на одной из них и начнем разматывать клубок, уцепившись за историю одного отдельно взятого крупного капиталовложения, то, возможно, выйдем на человека, которому оно принадлежит. Вряд ли преступник дробил деньги на крохотные суммы.
 – Первоначальный капитал мог поступить от преступника окольными путями, – сказал Габриэль. – Тем не менее за его движением следует проследить. – Он взглянул на Барнаби: – Нам понадобятся все собранные вами сведения о компании, через которую преступник приобрел наиболее дорогостоящий участок земли. Чем больше сумма, тем легче нам будет проследить за ней. – Габриэль перевел взгляд на Девила. – Монтегю наведет справки и узнает, когда была основана компания, а затем, проследив движение денежных сумм в банках, найдет источник, которому принадлежал первоначальный капитал, предоставленный компании для приобретения участка земли. Если повезет, то он выйдет на банковские счета преступника и установит его имя.
 Девил кивнул.
 – Вы сами проинструктируете Монтегю?
 – Я предпочел бы, чтобы это сделали вы, – сказал Габриэль, взглянув на Барнаби, а затем обратился к Чарли: – Я согласен с тем, что преступник скорее всего появится в нашем регионе, поэтому, думаю, мое присутствие здесь будет необходимо.
 Совещание закончилось.
 Вернувшись в бальный зал, Чарли подал знак музыкантам играть вальс. Пока джентльмены отсутствовали, оркестр исполнял камерную музыку, создававшую приятную атмосферу для общения. Однако музыкантов в первую очередь наняли для того, чтобы гости могли потанцевать вволю.
 Музыканты заиграли вальс. Чарли пригласил Сару на танец, и они закружились по зале.
 Он обворожительно улыбался, глядя в ее васильковые глаза. И вдруг увлек Сару через толпу вальсирующих пар в угол комнаты за большой резной буфет.
 – Я не мог дождаться того момента, когда мы с вами улизнем отсюда.
 Он нажал на вставку в деревянной обшивке стены, и в ней открылась маленькая потайная дверца.
 Сара растерянно оглянулась на танцующих гостей. Но они, казалось, самозабвенно веселились, не обращая на молодоженов никакого внимания.
 – Не волнуйтесь, – промолвил Чарли. – Гостей больше удивило бы, если бы мы остались с ними.
 Обняв Сару за талию, он подтолкнул ее вперед. Она не стала сопротивляться. Переступив порог, Сара оказалась в узком коридоре.
 Закрыв за собой дверь, Чарли взял ее за руку.
 – А почему, вы думаете, гостей не удивит то, что мы покинем залу тайно, ни с кем не попрощавшись? – спросила Сара.
 – Потому что все понимают, что мы постараемся избежать навязчивости Джереми, Августы, Клэри и Глории. – Чарли взглянул на Сару, подняв бровь. – Или вы предпочли бы проститься с ними и выслушать массу наставлений и двусмысленных шуточек?
 Она, смеясь, покачала головой:
 – Избави Бог!
 – Вот и я так же думаю.
 В голосе Чарли слышалось облегчение. Но тут Сара вспомнила, куда и зачем они идут, и у нее защемило сердце. Она нервно огляделась вокруг, пытаясь собраться с духом. Пройдя по узкому коридору, они поднялись по неширокой лестнице на второй этаж и оказались на лестничной площадке. Открыта дверь, Чарли пригласил ее войти.
 – Вы когда-нибудь прежде были в этом крыле? – спросил он.
 Они вошли в широкий, роскошно декорированный коридор. Сара выглянула из окна, пытаясь сориентироваться в пространстве.
 – Нет. Мы находимся в западном крыле дома, не так ли?
 Кивнув, Чарли снова взял ее за руку.
 – В этом крыле расположены покои графа и графини. В них можно попасть из центральной части здания через галерею.
 Коридор заканчивался круглым помещением. В центре помещения на полированном столике в высокой фарфоровой вазе стояли живые цветы, выращенные в оранжерее поместья, Молодожены вошли в эту комнату, и Чарли, выпустив руку Сары, отошел от нее. Запрокинув голову, Сара взглянула вверх и обнаружила, что круглый потолок помещения был застеклен, и сквозь него в комнату проникал дневной свет.
 Услышав щелчок за своей спиной, она обернулась и увидела, что Чарли закрыл массивные двустворчатые двери, отделив круглую комнату от коридора.
 – Надеюсь, сюда никто не заявится.
 Повернувшись к Саре, Чарли улыбнулся и, подойдя к ней, вгляделся в ее глаза. Он сразу же заметил, что она сильно нервничает. Улыбка Чарли стала более нежной и проникновенной. Он погладил Сару по руке.
 – Я не хочу, чтобы нам мешали, – добавил он. Чарли обхватил ладонями ее лицо и припал к ее губам. Поцелуй сначала был трепетным и нежным, но Сара начала отвечать на него, и губы Чарли стали более требовательными и настойчивыми. Саре казалось, что время остановилось. Постепенно она успокоилась и перестала нервничать. Чарли внезапно прервал поцелуй и, взяв Сару за руку, повел ее к двустворчатым массивным дверям, расположенным с другой стороны помещения.
 За ними располагалась спальня графа. Переступив ее порог, Сара поняла, что отныне их отношения будут совсем другими, не похожими на те, которые их связывали раньше, когда они встречались в беседке по ночам. Теперь Сара была женой Чарли, она навеки принадлежала ему.
 Пройдя в комнату, Сара огляделась вокруг. По шуму за своей спиной она поняла, что Чарли закрыл дверь. Внимание Сары привлекла огромная кровать с четырьмя резными столбами, поддерживавшими балдахин из голубого шелка и атласа. Пологи были перехвачены в середине золотой тесьмой с кисточками и привязаны к столбам.
 Сара чувствовала на себе взгляд Чарли, но не могла отвести глаз от обстановки спальни. На окнах висели тяжелые портьеры из синего бархата. Вся комната была выдержана в голубовато-синей цветовой гамме. На обоях цвета слоновой кости были изображены синие ирисы. Золотистый цвет дубовых частей кровати, высоких, стоявших вдоль стен шкафов, расположенного в простенке между двумя окнами туалетного столика с овальным зеркалом гармонировал с синевой драпировок и обивки.
 Пол был устлан пушистым персидским ковром с синим, золотистым и бежевым узором.
 В обстановке не было никакой вычурности, все детали – изящные лампы, стенные бра, декоративные блюда, вазы – были подобраны со вкусом и выглядели элегантно.
 Очарованная интерьером спальни, Сара подошла к туалетному столику и увидела на нем свои расчески. Это почему-то взволновало ее.
 Окна спальни выходили на юг. Из них была видна часть Лужайки и расположенное за ней живописное искусственное озеро. Вдоль лужайки росли старые деревья. Их кроны были еще голыми, но почки на ветвях уже набухли и готовы были лопнуть.
 День подходил к концу. Солнце уже клонилось к закату. Стоявшая у окна Сара почувствовала, что Чарли подошел к ней совсем близко, и обернулась. Он стоял в футе от нее. Его лицо дышало страстью. Чарли так пристально смотрел на Сару, как будто пытался прочитать ее тайные мысли.
 Чувства Сары находились в смятении, она не смогла бы выразить их, даже если бы захотела.
 – Я представлял вас в комнате сине-голубых тонов, – промолвил Чарли. – Надеюсь, вам здесь нравится. Если нет, вы можете изменить интерьер.
 Его голос звучал слегка хрипловато. Сара вдруг поняла, что эту спальню он готовил специально для нее. Она была местом их интимного общения. В этой комнате находилось их супружеское ложе, здесь они должны были исполнять свои обязанности мужа и жены.
 Чарли взял руки Сары в свои и поцеловал их.
 – Все, что вы видите, отныне принадлежит вам, – добавил он. – Это ваши владения.
 Чарли крепко обнял Сару и прижал к себе. Он взял на себя инициативу, и вскоре в их крови вспыхнула страсть. Их поцелуй походил на исполнение вальса. Сердца молодоженов бились в унисон. Ритмом их биения управляла страсть. Поцелуй становился все более пылким. У Сары кружилась голова и захватывало дух так, словно она мчалась с Чарли в стремительном танце.
 Они начали снимать друг с друга одежду.
 Теперь, в неярком свете заходящего солнца, Сара могла вдоволь налюбоваться сильной мускулистой грудью Чарли, широким разлетом его мощных плеч. Она водила по ним ладонями, наслаждаясь прикосновениями к его теплой гладкой коже. Ей было приятно прикасаться к завиткам жестких каштановых волос, росших посередине груди, и к плоским соскам.
 Лицо Чарли напряглось, его черты заострились, стали жестче. На скулах заходили желваки. Но он молча смотрел на жену, не пытаясь остановить ее. Он разрешил ей раздеть его догола.
 Когда она увидела его наготу, у нее перехватило дыхание. Он едва сдерживался, и Сара хотела лишить его самообладания, но не сейчас, а немного позже. С замиранием сердца она осторожно провела пальцем по его животу и боку.
 Когда ее рука скользнула вверх и дотронулась до его плеча, Сара подняла глаза и посмотрела в лицо Чарли. У него были крепко стиснуты зубы, закрыты глаза и сжаты кулаки. Сара медленно обошла вокруг него, разглядывая его обнаженное тело. Ее восхищали изящные линии его фигуры, рельефные мышцы, крепкие ягодицы, стройные мускулистые ноги.
 С него можно было бы делать скульптуры античных богов и героев. Тело Чарли было великолепно.
 Сара, остановившись за спиной мужа, дотронулась пальцем до позвоночника и, почувствовав, как его мышцы напряглись, двинулась вниз.
 Когда она вновь взглянула ему в лицо, его глаза были уже открыты. Схватив ее за талию, Чарли резко повернул жену спиной к себе, чтобы развязать пояс нижней юбки.
 Его стремительные нетерпеливые рывки показались Саре довольно грубыми. Они стояли как раз напротив туалетного столика, и Сара могла видеть, свое отражение в овальном зеркале. Чарли, опустив голову, пытался развязать узел пояса и раздеть Сару.
 Сара издала приглушенный смешок, и Чарли, резко подняв голову, посмотрел на нее в зеркало. Их взгляды встретились. Сару бросило в жар, когда она увидела выражение его лица. Чарли рывком разорвал пояс на нижней юбке, и она упала к ногам Сары.
 Теперь на ней были только сорочка, чулки, подвязки и белые атласные туфельки. Однако ткань сорочки была тонкой и прозрачной, как паутинка, и когда Чарли положил руку на талию Сары, она не почувствовала, что между ладонью Чарли и ее кожей есть какая-то преграда.
 Сара ощущала жар и покалывание во всем теле.
 – Теперь пришла моя очередь, – сдавленным от едва сдерживаемой страсти голосом промолвил Чарли.
 Его взгляд скользнул по ее прекрасному женственному телу в прозрачной шелковой сорочке. Сара с замиранием сердца ждала, что будет дальше.
 Потянувшись вперед, Чарли придвинул к ней табурет, который стоял у туалетного столика, и снова встал за спину Сары.
 Она чувствовала, что от него исходит жар. Их взгляды встретились в зеркале.
 – Поставьте ногу на табурет и снимите чулок, – приказал он.
 Затрепетав, Сара задержала дыхание и, собравшись с духом, выполнила его требование. Сбросив с левой ноги атласную белую туфельку, она поставила ее на обитый бархатом табурет и приподняла подол сорочки.
 Когда она взялась за вышитую подвязку, ладонь Чарли легла на бедро ее поднятой ноги. Сара сразу же догадалась, что последует дальше, и ее обдало как огнем. У Сары закружилась, голова, когда Чарли стал помогать ей стаскивать подвязку. Его пальцы медленно скользили по ноге Сары. Добравшись до подколенной впадины, Чарли остановился и погладил пальцами этот чувствительный участок ее тела.
 Сняв наконец подвязку и чулок, Сара опустила ногу.
 – Вы знаете о том, что это подвязки вашей матери? – тяжело дыша, спросила она, пытаясь отвлечь внимание Чарли и немного успокоиться. – По традиции я должна была надеть на свадьбу что-нибудь принадлежащее ей.
 – Неужели? – прохрипел Чарли. – А теперь поставьте на табурет другую ногу.
 Она выполнила его приказ. Сара не смогла унять дрожь, когда Чарли снова стал гладить ее по бедру и ноге. Сняв чулок, Сара бросила его на пол, а рука Чарли переместилась на ее ягодицу. У Сары подкашивались колени, она едва не рухнула от избытка чувств.
 Чарли крепко прижался к ее спине, и Сара почувствовала его эрекцию. Руки Чарли сжимали ее талию, Сара взглянула на Чарли в зеркало, пытаясь разгадать его замысел. Но Чарли опустил глаза, и Сара так и не смогла уловить их выражение.
 Руки Чарли скользнули вверх, и его пальцы начали слегка очень осторожно поглаживать ее груди. Нервная дрожь пробежала по телу Сары. Из-под вдруг отяжелевших, как будто налившихся свинцом век ока взглянула в зеркало и увидела, что губы Чарли кривятся в усмешке.
 Наклонившись, он шепнул Саре на ухо:
 – А теперь вам надо раздеться.
 Чарли развязал ленточки на ее сорочке, и легкий прозрачный шелк упал к ногам Сары. Теперь она предстала перед Чарли во всей своей наготе.
 Сара не знала, что ожидал увидеть Чарли, какой он представлял себе ее. Ей стало трудно дышать, ее голова туманилась, мысли путались, чувства были в смятении. Набравшись смелости, она заставила себя поднять глаза и увидела на отражавшемся в зеркале лице Чарли выражение искреннего восторга. Ее нагое тело вызвало у него восхищение!
 Волна радости захлестнула Сару. Чарли пожирал ее жадным взглядом. Он видел, что его реакция понравилась ей. Заметив, что его взор прикован к ее губам, Сара хотела повернуться и слиться с ним в поцелуе, но Чарли остановил ее.
 – Подождите, еще не время, – сказал он.
 Выпустив ее из объятий, он отступил на шаг. Его пылкий взгляд жег ей кожу. Сара ощущала, что он был прикован к ее лопаткам. Затем Сара почувствовала, что взгляд Чарли скользнул по линиям ее спины, по ягодицам и бедрам. Чарли долго любовался ее фигурой.
 Наконец Чарли взял Сару за руку и медленно повернул лицом к себе. Огонь вспыхнул в ее крови. Она сгорала в огне страсти. Взглянув на Чарли, она увидела, что он смотрит на ее ступни. Затем он стал не спеша разглядывать ее с ног до головы, упиваясь каждой деталью.
 Сара внутренне содрогнулась, когда он поднял на нее глаза и их взгляды снова встретились. Она порывисто устремилась к нему, но Чарли остановил ее жестом:
 – Нет, еще не время. – Его дыхание было таким же неровным и прерывистым, как и у нее. Чарли изо всех сил старался не потерять самообладание и контроль над собой. – Вы представить себе не можете, как долго я ждал этой минуты.
 Тон его голоса, его интонация глубоко запали в душу Сары, затронув ее тайные струны. Они подействовали на нее сильнее, чем слова. Она пошатнулась от избытка чувств, но Чарли крепко держал ее за руку.
 Сара закрыла глаза, наслаждаясь легкими прикосновениями Чарли.
 – Так-то лучше, – прошептал Чарли. Его тон завораживал Сару. – Вам придется подождать. Я овладею вами только тогда, когда вы созреете для этого.
 Его руки блуждали по телу Сары, распаляя ее. Каждая ласка, каждое прикосновение обжигали ее, как огонь. Чарли вынул шпильки и заколки из ее прически, и густые темно-русые волосы Сары блестящей волной рассыпались по ее спине и плечам.
 Она почувствовала дыхание Чарли на своей щеке.
 – Вы – богиня, вы – искушение, – шептал, он, – вы – женщина, перед которой я преклоняюсь и которой я должен владеть. Но, владея вами, я одновременно отдаю вам себя.
 Чарли не знал, откуда у него взялись эти слова, но они были правдивыми и отвечали его тайным желаниям и мечтам. Его душа, в глубину которой сумела проникнуть невинная, восхитительная Сара, откликалась на эти признания.
 Слова, которые он только что произнес, отражали истинное положение дел, те отношения, которые сложились между ними. Страсть, которой пылал Чарли, была сродни поклонению. Он с благоговением прикасался к губам и телу Сары.
 Лаская ее прекрасное нагое тело, Чарли пробуждал в ней восторг, желание близости. Bовремя тайных ночных свиданий в беседке он приобрел неоценимый опыт и знал, где находятся самые чувствительные точки Сары. Им он уделял особое внимание. Постепенно Чарли разжигал в Саре страсть, такую, же сильную, какая полыхала в его крови.
 Чарли не спешил, наслаждаясь прелюдией и растягивая удовольствие. Когда Сара теряла силы и готова была рухнуть на пол, он поддерживал ее, прижимая к себе, а затем снова отстранялся и продолжал ласкать ее.
 Когда их тела соприкасались, из груди Сары вырывался стон, а по членам Чарли пробегала судорога. Сара терлась о нею своей, шелковистой грудью и мягким животом, в который упиралась восставшая плоть Чарли. Погрузив в ее густые блестящие волосы руку, он потянул за них, и когда Сара послушно запрокинула голову, впился в ее губы жадным поцелуем.
 Чарли был исполнен решимости до конца сохранять контроль над собой, не поддаваться слабости и малодушию и не пасовать перед Сарой. Он был опытен в искусстве любви. Его ласки становились все более пылкими и дерзкими. Их возбуждение нарастало до тех пор, пока волна острых ощущений не захлестнула их. Чувствуя, что теряет голову, Чарли подхватил Сару на руки и понес на кровать.
 Положив ее на атласные простыни, которые были одного цвета с ее глазами, Чарли лег рядом с ней на кровать и припая к ее губам. Вкус невинности и страсти кружил ему голову. Но ему предстояло еще довести Сару до крайнего возбуждения, прежде чем дать ей разрядку. И теперь от него требовались умелые действия.
 Он осыпал ее поцелуями, и она извивалась в его руках от страсти. Чарли ласкал ее грудь покусывал соски, а затем стал лизать ее пупок. Сара застонала.
 Положив одну ногу Сары себе на плечо, он отвел в сторону другую и приник губами к ее промежности. Сара учащенно задышала, и по ее телу пробежала судорога. Приподняв голову, Чарли взглянул ей в лицо и увидел, что ее васильковые глаза полыхают жарким огнем, влажные, припухшие от его поцелуев губы Сары разомкнулись. Она была шокирована его действиями. Усмехнувшись, Чарли снова приник губами к ее набухшей, горячей, воспаленной плоти между бедрами.
 Сара дернулась и снова застонала. Чарли продолжал ласкать ее лоно, и она закричала. Сара потянулась к нему, и ее пальцы погрузились в его густые волосы.
 Вскоре она затихла и, закрыв глаза, стала наслаждаться игрой его языка и губ. Чарли вдыхал ее запах, ощущая полноту чувств, которую давал ему вкус ее плоти.
 Сара позволяла ему действовать самостоятельно, искушать се, играть с ней и сводить ее с ума. Она находилась в его полной власти и покорно отдавала ему все, о чем он просил ее. Взамен она получала ни с чем не сравнимое наслаждение, от которого самозабвенно стонала, издавала восторженные крики и шептана его имя.
 Налегая на нее всем телом, Чарли снова стал целовать ее в губы, а затем мощным толчком вошел в нее. Ее лоно вобрало в себя его член, обтянув словно перчатка руку, и Чарли ахнул. В этот момент Сара действительно походила на богиню, впустившую служителя в свой храм и крепко обнявшую его.
 Чарли начал делать движения, и Сара задвигалась вместе с ним. Это было похоже на причудливый танец, который был уже хорошо знаком Саре. Попав в водоворот острых чувств и ощущений, Чарли потерял способность отчетливо мыслить. Такие понятия, как самообладание, контроль, сдержанность, самоограничение, утратили всякий смысл.
 В мире теперь существовали только он, она и сила, толкавшая их в объятия друг друга и требовавшая выхода.
 Охваченная бурей страсти, в пылу сумасшедшей скачки, Сара погрузилась в полузабытье. Ее переполняли эмоции. И тем не менее она ощущала жар, исходивший от тела Чарли, который ритмично врубался в нее. Она чувствовала, с какой неудержимой силой его влечет к ней.
 И Сара была уверена, что Чарли не остановится, пока, не утолит свою безумную жажду близости с ней, пока не насытится ее ласками, пока не удовлетворит свою страсть. Эта страсть вела и направляла Чарли, она показывала ему дорогу в храм, на алтаре которого Сара приносила себя в жертву ему.
 И в последний все сокрушающий момент Сара увидела за, разорванной завесой храма силу, толкавшую к ней Чарли. Да это была, без сомнения, именно она, сила любви.
 Чарли сделал заключительный мощный толчок, и Сара с хриплым криком провалилась в чувственную бездну, потеряв контакт с реальностью. Ей казалось, что она летит, невесомая как перышко, с небес божественного наслаждения в море неги и покоя.
 Сара тонула в блаженстве, ее пресыщенное ласками тело млело после физического напряжения. Чарли, издав гортанный крик, упал на нее и замер в ее объятиях.
 Сара взглянула на него из-под полуопущенных век и в этот момент увидела истинное лицо Чарли. Все завесы и маски упали с него. Выражение этого лица навсегда запечатлелось в памяти Сары. Именно таким она представляла его в своем сердце.
 Внезапно она вспомнила слова Чарли о том, что эта комната была ее владениями, все, что в ней находилось, безраздельно принадлежало ей. Но Сара хотела, чтобы всем здесь правила не она, а любовь. Их взаимная любовь.
 Теперь Сара не сомневалась в том, что Чарли испытывает к ней это чувство.
 Чарли зашевелился и, скатившись с нее на постель, обнял ее. Сара была на седьмом небе от счастья. Она и не предполагала, что замужество принесет ей так много радости и удовольствия.
 Голова Сары все еще туманилась от пережитого экстаза. Ей было уютно лежать в объятиях мужа, прижимаясь щекой к его груди.
 – Я люблю вас, – прошептала она. В ее голосе слышалось удивление. – И я знаю, что вы тоже любите меня.
 Произнеся эти слова, Сара погрузилась в крепкий сон.
 Чарли разбудил Сару на рассвете, когда первые лучи восходящего солнца окрасили восточный край горизонта в розовые тона. Положив руку, на ее набухшее влажное лоно, он ласкал его до тех пор, пока ее лицо не зарделось, как утреннее небо. Вздохнув, Сара улыбнулась, и Чарли вошел в нее.
 Движения Чарли были медленными, выверенными. Одержимость Сарой прошла после первой брачной ночи и отношение к ней стало более спокойным. Однако постепенно он понял, что сила, безрассудно толкавшая его к Саре, никуда не исчезла и только укрепила свою власть над, ним.
 После соития Сару снова сморил сон, а Чарли еще долго лежал на спине, устремив невидящий взор вверх и размышляя над упрямыми фактами, от которых, у него сжималось сердце.
 За окном разгорался новый день.
 Алатея была права: любовь наложила свой отпечаток на судьбу всех мужчин из рода Моруэлланов.
 Имея перед глазами эти примеры, Чарли решил выбрать другой путь в жизни. Он намеревался вступить в брак по расчету и не пускать в свое сердце любовь. Он отрекся от этого опасного чувства, надеясь стать хозяином своей судьбы.
 Но его планам не суждено было сбыться. Чарли вел себя слишком самонадеянно. Он потерял бдительность и попал в ловушку.
 Женившись на Саре, этой милой невинной девушке, он оказался в западне. Чарли постигла участь, которой он больше всего на свете боялся: он полюбил свою жену.
 Было бессмысленно отрицать и делать вид, что ничего не случилось. Чарли чувствовал, как его сердце переполняют любовь и нежность. Сила его влечения к Саре с каждым днем возрастала. Нет, он не хотел притворяться и обманывать себя.
 Ему следовало действовать осторожнее и быть предусмотрительнее. Но Чарли никогда прежде не любил и поэтому не понимал, почему Сара кажется ему такой особенной, отличной от других женщин, с которыми он имел дело. Оказывается, он просто влюбился в нее.
 А теперь любовь пустила корни в его душе. Чарли пал жертвой этого неуправляемого чувства. Непреодолимая сила любви возымела власть над ним.
 Эта сила когда-то едва не привела его отца к полному краху.
 Брак, который должен был стать основой покоя и стабильности, грозил превратиться для Чарли в настоящий кошмар. О Боже, зачем он женился! Что он наделал!




 Глава 12


 Сара проснулась оттого, что хлопнула дверь и в комнате послышались нерешительные шаги. Открыв глаза, она на мгновение растерялась, но, оглядевшись вокруг, вспомнила, где находится. Приподнявшись на локтях, Сара увидела, что Чарли рядом с ней не было.
 В окна струился яркий солнечный свет, который слепил глаза.
 Гвен, горничная, переехавшая вместе с Сарой в поместье Моруэлланов, поставила в гардеробную кувшин с горячей водой, который только что внесла в комнату. Выйдя из гардеробной в спальню и заметив, что Сара проснулась, она улыбнулась.
 – Я подумала, что пора вас будить, мисс… то есть миледи… Я принесла вам воды для умывания. Она здесь, в гардеробной. Вы уже видели это помещение?
 – Нет еще, – сказала Сара, откинув назад волосы.
 Она успела познакомиться только с кроватью. Сара хотела встать, но тут она вспомнила, что совершенно голая, и покраснела.
 Гвен тоже залилась краской.
 – Я поставлю кувшин на умывальник и принесу вам халат, – сказала она, пряча глаза от смущения.
 Обведя взглядом комнату, Сара заметила, что ее роскошное свадебное платье валяется на полу. Вспомнив, с каким восторгом смотрел на нее Чарли в тот момент, когда оно падало к ее ногам, Сара улыбнулась.
 Гвен принесла халат и помогла Саре надеть его. Пока служанка убирала разбросанную по комнате одежду, Сара заглянула в гардеробную. Она была выдержана в той же цветовой гамме, что и спальня. Стены гардеробной были обиты синим шелком, а шкафы сделаны из золотистого дуба.
 Сара умылась.
 – Сколько сейчас времени, Гвен? – спросила она. – Когда подадут завтрак?
 Сара сильно проголодалась.
 – Уже больше одиннадцати, – отозвалась Гвен из спальни. – Завтрак перенесли на более позднее время. Сейчас в столовой накрывают столы.
 – Прекрасно! – воскликнула Сара и поморщилась, увидев свое отражение в зеркале.
 Гвен помогла ей одеться к завтраку, застегнув на спине шелковое палевое платье.
 Сара представила, что сейчас она окажется под прицелом любопытных глаз, и ужаснулась, Чарли наверняка уже находится в столовой.
 Размышляя об обязанностях, которые теперь лягут на ее плечи, Сара вышла из графских покоев, и, пройдя через галерею, спустилась по парадной лестнице в вестибюль. Планировка дома была хорошо знакома ей.
 Малая столовая, где обычно проходил завтрак, была светлой, залитой солнечными лучами комнатой, примыкавшей к оранжерее. В ее центре стоял длинный стол, у стены возвышался массивный буфет, ломившийся от многочисленных блюд и кастрюлек. Комнату украшали вазы с белыми свадебными цветами.
 Как только Сара появилась на пороге, все присутствующие встали, с шумом отодвинув стулья. Сара растерянно улыбнулась, не зная, что ей делать в подобной ситуации. Заметив ее смущение, к ней на помощь поспешила Серена, которая была теперь свекровью Сары.
 – А вот и вы, моя дорогая! – воскликнула Серена и, обняв Сару, коснулась щекой ее щеки. Взяв невестку за руку, она подвела ее к стулу, стоявшему во главе стола. – Теперь, это ваше место. Вы, конечно же, знакомы со всеми, кто находится в этой комнате. – И Серена обвела рукой своих детей и их супругов. Усадив Сару, она опустилась на стул рядом с ней. – Мы искренне рады тому, что вы стали членом нашей большой семьи и занимаете это почетное место.
 – Благодарю, я очень тронута, – сказала Сара, сидя во главе стола на массивном стуле с высокой резной спинкой.
 Обведя присутствующих внимательным взглядом, она с улыбкой кивнула, здороваясь с ними. За столом сидели Мэри а Алиса, сестры Чарли, их мужья, Алек и Джордж, а также Августа и Джереми. Все они были довольны тем, как вчера прошла свадьба.
 Алиса, наклонившись вперед, продолжила свой рассказ, прерванный появлением Сары. Все, кроме Чарли, внимательно слушали ее. Чарли сидел напротив Сары, на другом конце стола. В руках, он держал чашку кофе и утренние газеты, но его взор был устремлен на жену.
 Она улыбнулась ему, однако выражение его лица оставалось непроницаемым. С такого расстояния Сара не могла разглядеть его глаз и прочитать те чувства, которые он испытывал. Кроме того, яркий, солнечный свет, бивший из расположенного за спиной Чарли окна, слепил ее.
 Саре вдруг стало не по себе. Почему Чарли даже не улыбнулся ей? Впрочем, возможно, он не хотел демонстрировать свои чувства на людях. Тем не менее Сара была озадачена его поведением.
 Она не сразу отреагировала на вопрос, который ей задал подошедший дворецкий.
 – О, благодарю, Крисп! – выйдя наконец из задумчивости, воскликнула она. – Подайте мне, пожалуйста, чашку чаю.
 Сара посмотрела в сторону буфета.
 – Если позволите, мэм, я порекомендовал бы вам отведать фаршированные яйца под соусом, это – фирменное блюдо нашего повара, – с поклоном сказал дворецкий.
 – В таком случае я с удовольствием попробую их, – с улыбкой промолвила Сара.
 Крисп подал ей завтрак, и она некоторое время молча наслаждалась едой. В столовой царила теплая, дружеская атмосфера.
 – Гости уже разъехались, – сообщила Серена. – Кто-то из них уехал еще вчера вечером, а кто-то покинул усадьбу сегодня рано утром. Если бы не мое жгучее желание подольше побыть с Мэри, Алисой и их детьми, мы бы все тоже отправились по домам. Я знаю, что молодоженам хочется остаться наедине. Молодые супруги должны привыкнуть друг к другу и к совместной жизни, и поэтому им никто не должен мешать.
 Сара бросила на свекровь удивленный взгляд. Подобные мысли не приходили ей в голову.
 – Вам вовсе не обязательно уезжать из Моруэллан-Парка, – возразила она. – Ведь это – ваш дом.
 Серена похлопала невестку по руке.
 – Теперь вы здесь хозяйка, моя дорогая. Поверьте мне, я с огромным удовольствием передаю этот дом в молодые руки. Я останусь здесь, чтобы помочь вам познакомиться с домашним хозяйством, и отвечу на все ваши вопросы. А потом я с Мэри и Алеком поеду в Линкольн. Оттуда мы с Августой хотим отправиться в небольшое путешествие. Мы планируем объехать всех родственников, у которых не бывали в течение многих лет. А когда начнется светский сезон, мы увидимся в Лондоне с вами и Чарли, – Серена некоторое время молча смотрела на Сару и затем, убрав с ее виска выбившийся из прически завиток волос, улыбнулась и добавила: – Поверьте мне, дорогая моя, все будет хорошо.
 Сара не совсем поняла, что именно свекровь подразумевала под словом «все», но слова Серены были созвучны ее настроению. Именно эту фразу Саре очень хотелось услышать.
 Чарли встал из-за стола с непроницаемым выражением лица.
 – Прошу прощения, но у меня сегодня много дел, – пробормотал он.
 Он отвесил легкий поклон матери и Саре.
 – Увидимся позже, – промолвил он.
 Сара улыбнулась, пряча свое беспокойство. Чарли направился к двери, полагая, что жена не сможет прочитать его мысли. Он давно уже научился скрывать свои эмоции под маской безразличия. К этому его приучили деловые переговоры. Бизнес был прекрасной школой, и теперь Чарли умел держать свои чувства в узде. Он и не предполагал, что эти навыки пригодятся ему в семейной жизни.
 Наступил вечер. Одетая в шелковый пеньюар, являвшийся частью ее приданого, Сара нервно расхаживала перед горящим камином в супружеской спальне, ломая голову о том, где сейчас находился ее супруг.
 Бархатные портьеры на окне, за которым сгустилась тьма, были задернуты. На улице шел дождь, и под порывами сильного ветра трещали голые кроны деревьев. Спальня была освещена стоявшими на каминной полке и прикроватном столике свечами.
 У Сары был сегодня трудный, насыщенный событиями день. После завтрака она знакомилась с распорядком жизни в усадьбе и входила в тонкости ведения домашнего хозяйства. На плечи молодой графини легло множество обязанностей. Сара, конечно же, заранее знала, что ей придется нелегко. Серена и Августа должны были скоро уехать, и она решила воспользоваться их присутствием для того, чтобы задать им вопросы и лучше узнать круг своих обязанностей.
 Все эти дела отвлекли ее на время от мыслей о Чарли. Но теперь в ее памяти снова ожили воспоминания о сегодняшнем завтраке. Чарли вел себя крайне отчужденно. По-видимому, он решил держать дистанцию и вести себя с женой на людях официально. Подобная чопорность неприятно поразила Сару. За обедом и ужином он не изменил своего поведения. В гостиной после ужина Чарли даже не подошел к жене. Немного поговорив с матерью, он отправился играть в бильярд вместе со своими зятьями и Джереми.
 Весь день Сара, по существу, провела со свекровью и сестрами Чарли, которые дали ей множество советов по ведению хозяйства. Она внимательно слушала их, но в глубине души ощущала беспокойство, связанное со странным поведением мужа.
 Она остановилась у камина и, скрестив руки на груди, уставилась невидящим взглядом в огонь. Часы на каминной полке пробили одиннадцать раз. Куда же запропастился Чарли?
 И тут Сара услышала за дверью спальни знакомые шаги. Подняв голову, она взглянула на дверь и увидела Чарли.
 Он замешкался на пороге, но затем, закрыв дверь, направился к жене.
 Она испытующе взглянула ему в глаза и заметила в них выражение растерянности. Глухая стена, разделявшая их в течение дня, наконец рухнула. Невозмутимое выражение исчезло с лица Чарли, в его глазах вспыхнул огонь желания.
 У Сары отлегло от сердца. Она поняла, что отношение к ней Чарли не изменилось. Его взгляд скользнул по ее фигуре. Сквозь прозрачную ткань пеньюара были видны обнаженные плечи, верхняя часть груди Сары, округлые линии ее бедер и талии. Вздохнув, Чарли закрыл глаза.
 – Вы ослепительны и столь желанны, что мне больно смотреть на вас, – пробормотал он.
 Эти слова как будто вырвались у него помимо воли. Сара улыбнулась.
 – В таком случае не открывайте глаза, – промолвила она. – Я буду вашим поводырем.
 Положив ладони ему на грудь, Сара привстала на цыпочки и поцеловала Чарли. На мгновение он замер, а затем, встрепенувшись, заключил ее в крепкие объятия и стал страстно отвечать на поцелуй. Сара с готовностью прильнула к груди мужа.
 – Не открывайте глаза, – снова прошептала Сара, прервав поцелуй.
 Улыбнувшись, она начала раздевать его.
 Хотя Чарли покорно не открывал глаз и его длинные густые ресницы отбрасывали тени на щеки, он не стоял смирно. Пока Сара стягивала с него сюртук, жилет и рубашку, его руки блуждали по ее телу, одетому в тонкую ткань отделанного кружевами шелкового пеньюара. У Сары замирало сердце от его прикосновений. В конце концов она тоже отдалась на волю чувств и стала ласкать его обнаженную мускулистую грудь, мощные плечи и плоский живот. Это была увлекательная любовная игра, от которой их возбуждение усиливалось, а дыхание становилось неровным.
 Пальцы Сары нащупали пуговицы на поясе брюк Чарли, и она снова припала к его губам. Поцелуй становился все жарче, все яростней. Сара чувствовала, как в ее крови полыхает пожар желания. Однако она сейчас преследовала другую цель. Сделав нал собой усилие, Сара прервала поцелуй.
 – Помните, вы не должны открывать глаз, – сказала она.
 Чарли усмехнулся, но не стал спорить с ней. Сара села перед ним на корточки и, спустив его брюки, занялась его чулками и туфлями. Она действовала ловко и быстро.
 Сара как-то подслушала разговор своих старших замужних сестер Мэри и Анджелы, которые обсуждали свою интимную жизнь. Тогда их слова вызвали у нее удивление. Однако теперь у Сары была возможность проверить на практике, понравится ли Чарли то, что нравилось мужьям ее сестер.
 Сара встала на колени у ног Чарли и взяла в руки его вставшую плоть. Как только ее пальцы коснулись его, Чарли судорожно вздохнул, его бросило в дрожь. Он едва мог дышать.
 – Сара… – прохрипел Чарли.
 В его голосе одновременно слышались ужас, удивление и вопрос.
 – Не смотрите! Мы же с вами договорились, – предостерегла его Сара.
 Им владели страсть и желание. Никогда прежде Чарли не испытывал таких сильных чувств. Бесчисленные женщины, с которыми он спал, не вызывали у него таких острых незабываемых ощущений. Направляясь сегодня в супружескую спальню, Чарли не знал, как будет себя вести и что произойдет между ними.
 В глубине души он надеялся, что ему удастся сохранить самообладание и он продолжит вести себя так, как вел сегодня утром в столовой. Чарли хотел сделать шаг назад и исправить ситуацию, он хотел, чтобы их союз превратился из брака по любви в брак по расчету.
 Весь день Чарли держал себя в руках. Но стоило ему увидеть Сару в прозрачном пеньюаре, как сила воли отказала Чарли, и он сдался без боя. Его решимость держать свои чувства в узде испарилась.
 Он хотел, чтобы ему принадлежало не только тело Сары, но и ее душа. Ведь его душа уже принадлежала ей. Его влекла к Саре сила любви.
 Не прерывая поцелуя, Чарли сбросил с жены легкий шелковый пеньюар и ночную сорочку, и они с тихим шелестом упали на пол к ее ногам.
 Ладони Чарли неистово ласкали нагое тело Сары, и она трепетала в предвкушении страстного соития. Сара чувствовала внизу живота жжение и покалывание. Она жаждала близости с Чарли, и его ласки обещали ей райское наслаждение.
 Целуя Сару, Чарли крепко сжимал ее в своих сильных объятиях, и она не могла дотянуться до той части мужского тела, которую она жаждала ощутить внутри себя. Только он мог усмирить бушевавший в ней огонь, утолить ее ноющую боль, дать ей удовлетворение. Его ласки становились все более исступленными, Он стал гладить ягодицы Сары, а затем его пальцы проникли в ее горячую влажную промежность.
 Тело как будто больше не принадлежало Саре, оно слушалось только Чарли. Он завладел ее чувствами и ощущениями. Когда его пальцы вошли в ее лоно, она содрогнулась. Сара ахнула, но Чарли снова запечатал ей рот поцелуем. В этот раз она не падала невесомой пушинкой в пропасть, а поднималась к вершинам огненной страсти. Напряжение Сары нарастало. Но в этот момент Чарли убрал руку из ее промежности и, подхватив Сару за талию, приподнял ее, прижимая к себе.
 Она прервала поцелуй и взглянула на Чарли из-под тяжелых полуопущенных век. Ее ладони лежали на его плечах, грудь высоко вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания.
 Лицо Чарли дышало страстью.
 – Обхватите меня ногами, – велел он.
 Сара не совсем понимала, чего он от нее хочет. Он поддерживал ее тело на весу, подложив ладони под ее ягодицы.
 Сара выполнила его распоряжение, и он мощным толчком вошел в нее. Запрокинув голову, она отдалась на волю чувств. Чарли делал мощные ритмичные движения, врубаясь в нее.
 Сара тонула в водовороте огненной страсти. Чарли покачивал ее на руках, и у Сары было такое чувство, словно она скачет на лихом жеребце. Дрожь пробежала по ее телу.
 Эта сцена происходила у камина, и отблески пламени плясали по разгоряченной коже Сары. Она обвила руками шею Чарли и крепко держалась за нее. Подняв голову, Сара припала к губам Чарли в жадном поцелуе.
 Они слились в единое целое, в них полыхала общая страсть. Охватившие их чувства были сильнее их обоих и вели их за собой. У Сары и Чарли кружилась голова, они утратили способность ясно мыслить. Сейчас для них существовало лишь отчаянное желание близости.
 Возбуждение нарастало до тех пор, пока не получило разрядку.
 После пережитой бури они медленно возвращались к действительности. Чарли опустился вместе с вцепившейся в него Сарой на ковер у камина. Они оба тяжело дышали, выбившись из сил.
 Сара провела рукой по лицу Чарли, освещенному горевшим в камине красноватым пламенем. Выражение страсти и желания уступило место блаженству и умиротворенности.
 Сара молча улыбнулась мужу. Сейчас им не нужно было слов, чтобы понять друг друга. Чарли нежно поцеловал ее, а затем поднялся вместе с ней на ноги и понес ее на кровать.
 Охваченный сладкой истомой, Чарли лежал в постели рядом с Сарой, прислушиваясь к ее мерному дыханию и шуму ветра за окнами.
 Те отношения, которые сложились между ними, устраивали Сару, однако у Чарли они вызывали растерянность и чувство неуверенности в себе.
 Эти мысли не давали Чарли покоя. Однако, несмотря на них, сейчас он чувствовал огромное удовлетворение, которого не испытывал прежде с другими женщинами. Он не хотел обманывать себя и притворяться, что ему не доставляет удовольствия близость с Сарой. Чарли наслаждался также теми минутами нежности, которые наступали после близости.
 Сара была не похожа на других женщин, и Чарли знал, что никогда не сможет уйти от нее. Он нашел в ней то, о чем даже не мечтал, – свою второю половинку. Они были созданы друг для друга. Сара навеки принадлежала ему. Она должна была стать матерью его детей, наследников рода.
 Чарли не знал, когда в нем проснулось чувство собственничества, но теперь оно часто определяло его поведение. Это Сара разбудила его в душе Чарли. Он жаждал обладать ею, поскольку только она могла утолить его страсть. Ситуация, в которой оказался Чарли, была сложной.
 Когда он находился наедине с Сарой, у него не было сил отрицать или скрывать те чувства, которые он испытывал к ней.
 В такие минуты его переполняло желание близости с ней. Но в отличие от прежних отношений с женщинами в этих отношениях Чарли хотелось не только брать, но и давать. Он стремился привести Сару в восторг, беречь ее, заботиться о ней. Чарли считал это своим долгом.
 Однако это был не единственный его долг. Чарли чувствовал себя обязанным защищать честь своего рода, свой титул, земли, близких ему людей. Его владения и жившие на их территории люди должны были процветать. Заботиться об их безопасности и благе было его неотъемлемой обязанностью и данным ему от рождения правом. Исполнением этого долга Чарли не мог поступиться даже ради любви к Саре.
 Чарли опасался, что эти две священные обязанности – заботиться о жене и стремиться к процветанию своих владений могут прийти в противоречие. Из-за вспыхнувшей в нем любви он мог утратить контроль над собой. Одержимость была плохим советчиком, мешавшим принимать правильные решения.
 Постепенно после длительных размышлений, у него созрел новый план. Его осуществление было трудным делом, но вполне возможным. Чарли должен был справиться с этой задачей.
 На второй день своего пребывания в новом статусе Сара почувствовала себя более уверенно. Хотя Чарли снова держался отчужденно во время завтрака и обеда, после бурной ночи она больше не сомневалась в том, что он любит ее.
 Его родственники еще не разъехались, и Сара списывала отчужденность мужа на их присутствие. Сара, была уверена, что Чарли со временем избавится от скованности, привыкнет к ней и научится вести себя с ней естественно на людях. Хотя Чарли на протяжении своей жизни видел примеры нежного супружеского общения матери и отца, Алатеи и Габриэля, своих, сестер и их мужей, он, по мнению Сары, обладал жестким мужским характером и не придавал большого значения сантиментам.
 Но с другой стороны, Чарли был умным человеком и рано или поздно должен был научиться правильно вести себя с женой. В конце концов, для того чтобы набраться опыта, у них впереди, была уйма времени – вся оставшаяся жизнь.
 Поэтому сегодня у Сары было легко и радостно на душе. Она улыбалась в предвкушении счастья.
 После обеда Чарли, Алек и Джереми поехали кататься верхом. Оставив свекровь с дочерьми в комнате, которую Серена всегда считала своей, Сара отправилась распаковывать вещи в свою гостиную.
 Сара знала, что каждой графине необходимо было иметь собственную гостиную. Утром Серена провела ее по подходящим комнатам и предложила Саре выбрать одну из них в качестве помещения, в котором она будет принимать своих гостей.
 – Это очень большой дом, – сказала Серена, – и вам вовсе не обязательно использовать в качестве гостиной ту комнату, которую я выбрала для этих целей. Подыщите себе другую!
 Серена обратила внимание невестки на комнату, расположенную в глубине западного крыла, под супружеской спальней хозяев дома.
 – Первоначально гостиная графини располагалась именно здесь, – сказала она. – Так было заведено при первой жене отца Чарли. И хотя я вышла за него замуж после того, как он несколько лет прожил вдовцом, я не стала использовать эту комнату для приема гостей. Мне не хотелось, чтобы маленькая Алатея подумала, будто бы я пытаюсь уничтожить память о ее матери. Войдя в комнату, Сара огляделась вокруг. Слева от нее располагались ряд высоких окон и две застекленные двустворчатые двери, ведущие на открытую террасу, с которой открывался вид на южную лужайку. Помещение было светлым и просторным. Его украшали роскошные драпировки из парчи и бархата. Обстановка была выдержана в золотисто-коричневато-зеленой цветовой гамме.
 – Как вы думаете, не вызовет ли у Алатеи протест мое желание использовать эту комнату в качестве своей гостиной? – спросила Сара.
 Серена улыбнулась.
 – Нет, не беспокойтесь. Напротив, я думаю, ей понравится то, что вы остановили свой выбор на этом помещении.
 На том и порешили. Сара сообщила Фиггс, экономке, которую все в доме уважали и немного побаивались, о своем выборе. Фиггс немедленно приказала служанкам привести помещение в порядок.
 – Через несколько часов эта комната будет готова, миледи, – заявила экономка. – Я распоряжусь, чтобы лакеи принесли туда ваш багаж.
 После обеда Сара отправилась в свою новую гостиную, чтобы распаковать вещи. Комната была залита ярким солнечным светом, струившимся в высокие окна. Сара находилась в приподнятом настроении. У нее было радостно на душе.
 Кроме удобных кушеток и кресел в комнате стояли книжные шкафы, маленькие столики и секретер. Чтобы проветрить помещение, в котором сильно пахло воском, Сара настежь распахнула дверь в коридор и приоткрыла одну из застекленных двустворчатых дверей, ведущих на террасу.
 Распаковав три большие коробки с книгами, она аккуратно расставила их на полках шкафов и взяла в руки изящный томик с золотым обрезом и украшенным серебряными пластинами переплетом. Проведя пальчиком по гравировке на серебре, Сара дотронулась до большого овального аметиста, вставленного в переплет.
 Но тут чья-то тень упала на книгу.
 Сара подняла глаза, и ей на мгновение показалось, что на террасе у двустворчатой стеклянной двери стоит Чарли, загораживая солнечный свет. Однако она тут же поняла, что обозналась. У застывшего на пороге комнаты человека были более светлые волосы и более коренастая фигура, чем у ее мужа.
 Радостная улыбка сошла с лица Сары.
 – Добро пожаловать, мистер Синклер, – промолвила она учтивым тоном радушной хозяйки.
 Лицо гостя скрывалось в тени, солнечный свет падал на нее сзади, и Сара не могла разглядеть выражение его лица. Но ей показалось, что Синклер на мгновение растерялся, как будто не ожидал увидеть ее здесь.
 Однако ее слова приободрили его. Он успокоился и улыбнулся Саре:
 – Добрый день, леди Мередит.
 Синклер вошел в комнату, и Сара протянула ему руку. Поклонившись, он поцеловал руку.
 – Я ищу лорда Мередита, – сказал гость, кивнув на пачку газет, которую он держал под мышкой. – Я обещал принести ему вот это. Здесь можно найти новости об инвестициях в строительство железных дорог.
 – Понятно, – промолвила Сара. Она и не подозревала, что ее муж интересуется строительством железных дорог. – Он поехал на конную прогулку и должен скоро вернуться.
 – Ах вот оно что, – улыбнувшись, произнес Синклер. – А конюх сказал мне, что граф уже вернулся. Именно поэтому я пришел сюда, в эту часть дома. Я думал, что увижу здесь вашего мужа. Насколько я знаю, в этом крыле здания находится библиотека.
 – Библиотека находится немного дальше.
 Синклер бросил взгляд на томик, который Сара держала в руках. Собственно говоря, это была не книга, а дневник в переплете, украшенном серебряными пластинами. Синклер на мгновение замер, и его белесые ресницы дрогнули.
 – Какая необычная книга! И много у вас подобных раритетов?
 – Думаю, что она единственная в своем роде, – сказала Сара, проведя пальцем по украшавшему переплет аметисту. – Это память о покойной тете, старшей сестре моей мамы. У нее было несколько дневников, каждый из которых украшал драгоценный камень определенного цвета. После ее смерти все ее племянницы по завещанию получили по дневнику в память о ней. – Сара с нежностью погладила переплет. – Стыдно признаться, но я еще до сих пор не прочла ни одной записи. Тетя Эдит была здравомыслящей хозяйственной дамой. Я уверена, что найду здесь множество советов по ведению домашнего хозяйства. Теперь, когда я вышла замуж, записи из этого дневника могут мне пригодиться.
 – Думаю, вы правы.
 Сара была неприятно, удивлена тоном, которым Синклер произнес эти слова. Его голое звучал настороженно. Однако в этот момент в коридоре раздались шаги, и это отвлекло внимание Сары от гостя. Через несколько секунд на пороге комнаты появился Чарли.
 – А, это вы, милорд! – с улыбкой воскликнула Сара, но Чарли даже не удостоил ее взглядом.
 Он смотрел на незваного гостя. Выражение лица Чарли было довольно странным, в его глазах читался вызов. Сара поспешила на помощь гостю:
 – Мистер Синклер принес вам газеты!
 Синклер направился к хозяину дома, потрясая пачкой газет:
 – Здесь напечатаны отчеты об инвестициях. Я рассказывал вам о них.
 Напряжение исчезло с лица Чарли.
 – Ах да… – Он наконец улыбнулся. – Пойдемте в библиотеку, там мы сможем поговорить о делах. – Чарли наконец бросил взгляд на жену: – Вы позволите, моя дорогая?
 Это был риторический вопрос. Сара натянуто улыбнулась и сделала реверанс, когда джентльмены отвесили ей поклоны.
 Чарли и гость удалились из гостиной, и Сара подошла к секретеру. Открыв его, она положила дневник тетушки в шкафчик, а затем, повернувшись, огляделась в комнате.
 Изящную обстановку гостиной теперь дополняли вещицы, которые она привезла с собой из родительского дома. Комната выглядела очень элегантно. Теперь это были ее владения.
 «Черт бы побрал этого Синклера», – в сердцах подумала Сара. Ей так хотелось, чтобы Чарли первым увидел и оценил, как преобразилась ее новая гостиная!
 Впрочем, сегодня ночью, когда они останутся наедине, у них будет время поговорить обо всем без посторонних. Улыбнувшись, Сара направилась к застекленным дверям, чтобы закрыть их.
 На следующий день родственники Чарли – Серена, Августа, Джереми и замужние сестры со своими мужьями – уехали из Моруэллан-Парка. Перед их отъездом все домочадцы собрались у парадного крыльца дома, чтобы проводить их.
 Вокруг царили шум и суета. Слышались женский смех, пожелания счастливого пути, и последние наставления. Лакеи и служанки сновали по двору, грузя последние чемоданы и коробки. Отъезжающих ждали три кареты. Лошади нетерпеливо перебирали ногами.
 Сара, стоявшая на парадном крыльце дома, готова была проститься с родственниками мужа и помахать им вслед. Она была благодарна им за все. Они поддержали ее и радушно приняли в свою семью.
 Последней из дома вышла Серена. Обняв на прощание Сару, она прошептала ей на ухо:
 – Будьте терпеливы, дорогая моя, и все будет хорошо.
 Взглянув в добрые умные глаза свекрови, Сара улыбнулась. Она была счастлива.
 – Обещаю вам это.
 Сара ни секунды не сомневалась в том, что все у нее с Чарли будет действительно замечательно.
 Повернувшись к Чарли, Серена протянула ему руку, и он помог ей спуститься с крыльца. Подойдя к карете, Серена остановилась и взглянула на Чарли.
 – Береги ее, – сказала она, погладив его по щеке рукой в Перчатке. Губы Серены дрогнули. – И себя тоже береги.
 Чарли усмехнулся. Сколько он помнил себя, Серена всегда говорила ему на прощание эти слова.
 Легонько похлопав его по щеке, Серена повернулась к карете, и Чарли помог ей сесть в нее. Подоспевший лакей захлопнул дверцу экипажа.
 Махнув рукой Серена и Августе и кивнув Джереми, который сел на козлы рядом с кучером, Чарли вернулся на крыльцо, на котором стояла Сара. Когда все три экипажа тронулись в путь, молодожены помахали им вслед.
 Кареты вскоре исчезли за деревьями. Повернувшись к мужу, она подняла на него сияющие от счастья глаза.
 – Может быть, покатаемся вместе верхом? – спросила она. – Моя Мулатка уже застоялась в конюшне.
 Чарли очень хотелось принять предложение жены и отдохнуть вместе с ней, сбросив накопившееся напряжение. На прогулке они могли бы вдоволь наговориться, посмеяться и пошутить друг с другом. Но…
 Лицо Чарли оставалось непроницаемым, хотя ему стоило больших усилий держать свои эмоции в узде.
 – Мне жаль, но у меня очень много дел, которые требуют внимания. – Чарли направился к двери, но, вспомнив прощальные слова Серены, остановился и бросил жене через плечо: – Если надумаете поехать на прогулку, возьмите с собой конюха.
 Он явно избегал смотреть в глаза Саре, и она заметила это. Войдя в дом, Чарли направился прямиком в библиотеку.
 Выражение безмятежного счастья в глазах Сары потух, но нахмурившись, она долго еще стояла на крыльце, глядя на и хлопнувшуюся за мужем дверь дома.




 Глава 13


 У Чарли вошло в привычку совершать объезд своего имения сразу после завтрака. Сара, утомленная после бурной ночи супружеских ласк, утром подолгу залеживалась в постели. Когда же она, собравшись с силами, вставала и выходила из спальни, то оказывалось, что ее муж уже позавтракал и уехал.
 Однажды она набралась терпения и дождалась его в столовой, сидя за обеденным столом… Вернувшись после прогулки и верхом, Чарли выглядел бодрым и оживленным. Он с готовностью рассказал жене о том, где он был и что видел, и обсуди с ней хозяйственные вопросы, которые ему пришлось сегодня решать. Все вроде бы было хорошо.
 Она слушала, принимала к сведению все, что он говорил и ободряла мужа похвалами. Прошлым вечером они вместе ужинали, а потом провели ночь любви, доказавшую, что Чарли и Сара были единым целым и не растеряли сильных чувств друг к другу.
 Довольная тем, как развиваются события, Сара спросила мужа, когда они вышли из столовой в коридор:
 – Может быть, прокатимся сегодня в экипаже по окрестностям?
 Был субботний день, и Чарли вполне мог отвлечься немного от дел.
 Сара с надеждой смотрела на мужа. Однако его лицо вновь приняло непроницаемое выражение. Саре казалось, что он надел маску безразличия. Помолчав немного, Чарли покачал головой.
 – Боюсь, что сегодня ничего не получится, – промолвил он. – У меня неотложные дела. Простите, но мне пора идти.
 И, не дожидаясь, что она ему скажет, он зашагал в сторону библиотеки, в которой обычно работал.
 Сара, обиженно поджав губы, проводила его хмурым взглядом. Она начала ревновать мужа к его работе.
 Проведя несколько часов в своей гостиной, Сара к вечеру темного успокоилась. Завтра, в воскресенье, они должны были вместе поехать в церковь. От этой поездки Чарли не мог отвертеться.
 На следующий день Сара впервые села на церковную скамью, расположенную слева от прохода. Сидевшие справа ее родители, Клэри и Глория приветливо улыбнулись ей.
 Клэри и Глория были особенно рады видеть Сару. Они вполуха слушали проповедь мистера Данклиффа, с нетерпением ожидая ее конца, чтобы поболтать с сестрой.
 В конце службы Чарли взял жену за руку и, когда она встала, подвел ее к мистеру Данклиффу. Теперь Сара была графиней и должна была первой из прихожан подходить к священнику.
 Мистер Данклифф радостно улыбнулся ей.
 – Моя дорогая графиня! – воскликнул он. – Я счастлив видеть вас, милорд, здесь с молодой супругой.
 Чарли протянул ему руку.
 – А где же ваша матушка и сестры? – поинтересовался мистер Данклифф.
 – Они отправились в Линкольн в гости к леди Мэри.
 – О, превосходно!
 Чтобы избежать дальнейших расспросов, Чарли взял жену за локоть и с улыбкой отвел ее в сторону.
 Когда они вышли из церкви, Сара засмеялась:
 – Мистер Данклифф был сегодня готов держать нас у ступеней алтаря целый час, чтобы, оживить в памяти приятные воспоминания о церемонии нашего бракосочетания, которую он проводил.
 – Да, вы правы.
 Остановившись на лужайке, они подождали, пока к ним подойдут родственники Сары. Чарли и отец Сары стали обсуждать новости в графстве, а Сара ответила на многочисленный вопросы матери о своем новом житье-бытье. Мимо них потоком шли прихожане, выходившие из церкви. Они здоровались, кланяясь и приподнимая шляпы.
 Сара и ее мать, не прерывая разговора, с улыбкой приветливо кивали им. Старшие сестры Сары, Мэри и Анджела, приезжали со своими мужьями только на свадьбу и не остались гостить у родителей. И теперь миссис Коннингем рассказала дочери новости о них.
 Клэри и Глория с нетерпением поглядывали на Сару, но они не хотела удовлетворять любопытство, светившееся в их глазах. Бросив на младших дочерей строгий взгляд, миссис Коннингем взяла мужа под руку и удалилась вместе с ним.
 – Можно, мы приедем к тебе в гости? – спросила Клэри, бросив взгляд вслед родителям.
 Сара едва сдержала улыбку.
 – Мама привезет вас ко мне, когда настанет подходящий момент, – сказала она, зная, что это произойдет не раньше чем через неделю.
 – После этого визита вы сможете приезжать ко мне, когда захотите.
 Клэри с недовольным видом поджала губы, но затем кивнула и поспешила вслед за родителями.
 – Может быть, прогуляемся сегодня вместе, когда вернемся домой? – спросила Сара, когда они с Чарли направились к воротам, за которыми их ждал экипаж. – Я давно не была в парке поместья. А вы хорошо знаете все его уголки и тропки.
 Взглянув на мужа, она увидела, что между ними снова выросла глухая стена отчуждения.
 Его лицо было похоже на маску, не выражавшую никаких чувств. Он учтиво распахнул перед ней калитку в воротах.
 – Было бы лучше, если бы вы попросили главного садовника показать вам сады и парк.
 Лучше для кого? Выйдя за ворота, Сара повернулась и внимательно взглянула на Чарли.
 Поймав на себе ее взгляд, он посмотрел ей прямо в глаза.
 – Харрис горит желанием провести вас по своим владениям и узнать ваше мнение о том, где разбить клумбы и посадить луковичные растения. Он хочет посоветоваться именно с вами.
 Возможно, Чарли был прав. Хозяйка дома должна была следить за работой садовников и руководить ими. Присутствие графа смущало бы Харриса и мешало бы ему обсуждать с Сарой вопросы обустройства садов.
 Прогулка по саду вместе с Харрисом во второй половине дня улучшила настроение Сары. Садовник с увлечением рассказывал ей об уходе за декоративными кустарниками и деревьями, о подборе цветов на клумбах и лужайках. Харрис помог Саре выбрать укромный уголок, где она установила фигурку мистера Квилли.
 Постепенно Сара совершенно успокоилась. Теперь она могла трезво обдумать сложившуюся ситуацию. Ей было трудно наладить отношения с Чарли, но она была уверена, что он любит ее.
 Вечером после ужина они посидели вместе в большой гостиной. Чарли читал книгу, а Сара вышивала, украдкой наблюдая за мужем. Со стороны они были похожи на мирную супружескую пару. Однако у Сары было неспокойно на душе. Она не могла подыскать к нему ключик и понять его странное поведение. Почему он чурается ее днем? Почему старается быть бесстрастным и не проявляет эмоций к ней за порогом спальни?
 Сара надеялась, что со временем Чарли привыкнет к ней и перестанет избегать.
 На следующее утро после еще одной бурной ночи Сара встала раньше обычного. Быстро умывшись, она надела амазонку и поспешно спустилась на первый этаж. В дверях малой столовой, в которой проходил завтрак, она столкнулась с мужем.
 – О! – отшатнувшись, воскликнула она, но тут же к ней вернулось самообладание. – Хорошо, что я застала вас. Я хотела спросить, не желаете ли вы поехать сегодня вместе со мной в сиротский приют.
 – Мне жаль, – с каменным выражением лица промолвил Чарли, – но я собирался поехать к Синклеру. У него есть для меня какие-то важные новости.
 Сара постаралась скрыть разочарование, но ей это не удалось. Ее хорошее настроение сразу же испарилось, улыбка сошла с лица. Тем не менее она быстро взяла себя в руки. «Не падать духом!» – приказала она себе.
 – Насколько я знаю, дом мистера Синклера находится за Кроукомом, сказала она. – И поэтому до этой деревушки мы могли бы доехать вместе.
 Чарли отвел глаза в сторону.
 – Мне надо прежде написать несколько писем. Не знаю, сколько времени это займет. А у вас, по-моему, на десять часов назначена встреча? – Чарли бросил взгляд на стоявшие на каминной полке часы. Они показывали девять. – Вы, наверное, спешите. – Его голос был лишен эмоций. Чарли поклонился: – Простите, но мне нужно идти. Приятной поездки!
 Он двинулся по коридору, и Сара еще долго слышала звук его четких шагов.
 Чарли не стал сообщать Малькольму Синклеру о том, что собирается посетить его. У него был хороший предлог для того, чтобы заехать к нему. Они часто обсуждали вопросы развития железнодорожного строительства и инвестиций в эту отрасль. Их общение становилось все более тесным, и это позволяло Чарли без предварительной договоренности навестить Синклера. Чарли полагал, что Синклер будет рад видеть его.
 Чарли доехал верхом до Кроукома в одиннадцать часов, что было подходящее время для визита. Построенный в классическом георгианском стиле дом Синклера стоял неподалеку от этой деревушки на дороге, ведущей в Уотчет.
 Спешившись у ворот, Чарли взял Шторма под уздцы и провел его во двор дома. Здесь он привязал лошадь к одному из могучих ветвистых деревьев, а затем направился по выложенной каменными плитами дорожке к крыльцу.
 Подойдя к двери дома, Чарли прислушался. Возможно, Синклер видел, что к нему приехал гость. Однако в вестибюле все было тихо. Чарли постучал в дверь.
 Он размышлял о том, стоит ли рассказать Синклеру о расследовании, которое ведет Барнаби. Синклер, в конце концов, был тесно связан со строительством железных дорог и мог что-нибудь слышать о вымогателе. Но с другой стороны, Синклер мог проговориться обо всем услышанном. Даже если бы он поклялся сохранить все в тайне, не было гарантии того, что он сдержит свое слово. Ведь Синклер мот поделиться полученной информацией с тем, кому доверял, и тогда постепенно молва о расследовании распространилась бы по округе и дошла до преступника.
 Поэтому Чарли решил пока ничего не говорить своему новому знакомому, но попытаться выведать у него кое-какие сведения.
 За дверью послышались шаги. Вскоре она отворилась, и Чарли увидел Малькольма Синклера.
 – О, Чарли! – с улыбкой воскликнул хозяин дома.
 – Здравствуйте, Малькольм.
 Они пожали друг другу руки, и Синклер пригласил Чарли войти в дом. Он провел гостя в комнату, служившую одновременно библиотекой и кабинетом.
 – Это святая святых моего дома, – сказал Синклер.
 Войдя в комнату, Чарли огляделся вокруг. Вдоль стен тянулись шкафы, на полках которых стояли книги в кожаных переплетах. Судя по всему, их не снимая и с полок в течение многих лет. Перед камином: стояли письменный стол, стулья, кресло и небольшой столик, Застекленные двустворчатые, двери выходили в мощенный каменными плитами внутренний дворик.
 Малькольм жестом пригласил гостя сесть, и Чарли опустился на стул, стоявший у письменного стола. Хозяин дома сел за стол.
 – Ну а теперь скажите, что привело вас ко мне? – спросил Малькольм.
 Чарли с улыбкой стал расспрашивать Синклера о перспективах строительства железнодорожной ветки Стоктон – Дарлингтон, и Малькольм подробно ответил на все его вопросы, касающиеся как самого проекта, так и его финансирования. Они с увлечением обсуждали, эту тему.
 Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, Чарли пришел в ужас. Оказалось, что их беседа длится уже около часа.
 – Простите, но мне пора, – промолвил он. – Я и не предполагал, что отниму у вас так много времени.
 Малькольм проследил за взглядом гостя и, увидев часы, тоже удивленно приподнял бровь.
 – Как незаметно пробежало время! – воскликнул он. – Это свидетельствует о том, что нас обоих искренне заинтересовала тема разговора. Признаюсь, я редко встречаю людей, разделяющих мои интересы. – Уголки его губ дрогнули. – И обладающих такими познаниями в области финансов и инвестиций.
 Чарли встал.
 – Я тоже получил огромное удовольствие от общения с вами. Обязательно приезжайте к нам как-нибудь, и мы продолжим наше обсуждение.
 Подойдя к высокому окну, Чарли выглянул во двор. Он понимал чувства Малькольма, Беседа сблизила их, они стали больше ценить друг друга. Теперь их связывали не только общие интересы, но и взаимодоверие, Чарли и Синклер нашли друг в друге родственную душу.
 Чарли был рад, что обрел нового друга.
 – Как поживает графиня? – спросил Синклер. Обернувшись, Чарли увидел, что хозяин дома все еще сидит за письменным столом и смотрит на него.
 – У женщин иные представления о браке, чем у нас, мужчин, – наконец промолвил он.
 – Ваша супруга показалась мне очень разумной, трезвомыслящей дамой. Миссис Данклифф говорила, что она уроженка здешних мест и имеет многосторонние интересы.
 Чарли помрачнел.
 – Речь шла о сиротском приюте, – сказал он и невольно посмотрел в ту сторону, где находилось это заведение.
 У Чарли все внутри сжалось.
 Сегодня-утром, когда Сара предложила ему поехать вместе в сиротский приют, ему стоило огромных усилий заставить себя отказаться.
 – Мне пора домой, – заявил он. Повернувшись, Чарли подошел к письменному столу, за которым сидел хозяин дома, и протянул ему руку. Малькольм встал и пожал гостю руку на прощание, а затем проводил его до крыльца.
 На крыльце Чарли замешкался.
 – Завтра я должен получить известия о состоянии финансовых дел в Лондоне, – промолвил он, взглянув на Малькольма. – Если вы согласитесь приехать к нам на обед, мы могли бы вместе просмотреть эти отчеты.
 Малькольм приподнял бровь.
 – Вы держите руку на пульсе деловой активности, даже живя в такой глуши? – спросил он.
 Чарли кивнул:
 – Да. Я жду вас в полдень, договорились?
 Малькольм после некоторого колебания кивнул:
 – Хорошо. Благодарю за приглашение. Я буду у вас завтра.
 Отвесив легкий поклон, Чарли отправился к Шторму. Отвязав лошадь и сев в седло, он махнул рукой Синклеру и поскакал прочь со двора.
 Малькольм Синклер, прищурившись, долго смотрел ему вслед, Когда всадник исчез из виду, Синклер взглянул в ту сторону, где располагался сиротский приют, а потом повернулся и направился в дом.
 На следующее утро, умываясь и одеваясь, чтобы спуститься на завтрак, Сара перебирала в памяти события вчерашнего дня. Поведение мужа ставило ее в тупик. У нее создавалось впечатление что она была замужем за двумя разными мужчинами. С одним, нежным и любящим, она проводила ночи в супружеской спальне, а с другим – холодным, надменным аристократом – встречалась в коридорах усадебного дома.
 Вчерашний отказ мужа поехать с ней в сиротский приют, провести вместе время обидел Сару. Что с ним произошло?
 Поездка в приют отвлекла Сару от грустных мыслей. Она вернулась домой в сумерках в хорошем настроении.
 Однако вечером Сара вновь вскипела, вспомнив поведение мужа. Она могла сорваться от одного его слова или движения. Но Чарли выглядел довольно подавленным. Он не был, как обычно, холоден и отчужден. Супруги провели полтора часа вместе, сидя в маленькой уютной гостиной. Сара чувствовала на себе взгляд мужа. Но как только она поднимала глаза от рукоделья, он снова делал вид, что читает книгу.
 Почему он бросал на нее взгляды украдкой? Что это значило? Может быть, ему надоело глупо вести себя, но он не знал, как снова сблизиться с Сарой? Что заставило его отдалиться от нее?
 Она, конечно, не ожидала, что муж будет демонстрировать ей свои чувства при людях. Чарли принадлежал к категории тех мужчин, которые на публике ведут себя сдержанно. Но почему он держался с ней холодно и отчужденно даже тогда, когда они оставались наедине? Это было для Сары загадкой.
 К концу завтрака Сара пришла к выводу, что она должна вести себя так, как ведет сейчас, и быть последовательной. Если она останется верна себе и будет и дальше играть роль любящей жены, то сердце мужа рано или поздно дрогнет и он откажется от своего глупого поведения. Сара была уверена, что Чарли в конце концов превратится в нежного, любящего мужа.
 Брак похож на танец, в котором партнеры двигаются слаженно, слившись в единое целое. Может быть, Чарли просто еще не разучил движений и шагов этого танца?
 Из столовой Сара направилась в свою гостиную, чтобы продолжить отвечать на поздравления, которых скопилось очень много.
 Сев за секретер, она уже приготовилась начать свою работу, но тут до ее слуха донесся отдаленный стук во входную дверь.
 Затем она услышала тяжелые шаги Криспа в вестибюле, и через мгновение раздались голоса. Взглянув на часы, Сара увидела, что уже полдень. Кто бы это мог быть? Встав, Сара вышла в коридор.
 В вестибюле она увидела мистера Синклера. Крисп взял у него из рук шляпу и перчатки. Изобразив на лице радушную улыбку, Сара направилась к гостю:
 – Доброе утро, мистер Синклер. Вы приехали к графу?
 Синклер, с большим изяществом, поклонившись, – поцеловал ей руку.
 – Да, леди Мередит. – Синклер внимательно вгляделся в лицо Сары. – Я приехал по его приглашению.
 Сара на мгновение растерялась. Судя по всему, Чарли пригласил Синклера на обед, ведь сейчас был полдень.
 – Мистер Синклер будет обедать с нами, – повернувшись к дворецкому, сказала она.
 Крисп, поклонившись, удалился.
 Стараясь подавить вспыхнувшее раздражение, Сара натянуто улыбнулась. Синклер был не виноват в том, что возникла подобная неловкость.
 – Крисп уже наверняка сообщил вам, что Чарли должен вернуться с прогулки с минуты на минуту, – промолвила она, пригласив Синклера пройти в гостиную.
 В этот момент на крыльце раздались торопливые шаги. Сара сцепила пальцы рук, пытаясь подавить досаду, которую вызывала у нее вся эта ситуация. Она и Синклер остановились у двери, ведущей в гостиную, поджидая Чарли.
 Через несколько мгновений он появился в коридоре из-за угла. Его золотистые волосы были растрепаны ветром. На нем были оливкового цвета сюртук, коричневый жилет, рубашка цвета слоновой кости, шейный платок, замшевые брюки в обтяжку и коричневые короткие сапоги для верховой езды.
 Сара окинула его оценивающим взглядом, ни одна деталь его костюма не ускользнула от ее внимания. Странно, но если бы ее спросили, во что одет сегодня мистер Синклер, она вряд ли смогла бы с уверенностью ответить на этот вопрос, хотя общалась с ним в течение нескольких минут.
 Но все, что касалось ее мужа, тут же врезалось ей в память.
 Сняв на ходу перчатки, Чарли поднял глаза и, увидев жену и Синклера, замедлил шаг. Сара заметила, что муж снова надел свою маску. От него разило холодом отчуждения.
 – Здравствуйте, Малькольм, – промолвил Чарли, пожимая руку Синклеру. – Простите, что я опоздал. Я задержался у одного из своих фермеров-арендаторов.
 Чарли повернулся к жене:
 – Дорогая моя, нам с Малькольмом надо кое-что обсудить. Боюсь, что наши разговоры покажутся вам слишком скучными. Не могли бы вы распорядиться, чтобы нам подали обед в библиотеку?
 Отвесив ей легкий поклон, Чарли жестом попросил Синклера следовать за ним и направился в библиотеку. Синклер замешкался.
 – Благодарю вас за гостеприимство, леди Мередит, – промолвил он и поклонился.
 Подавив тяжелый вздох, Сара кивнула. Взгляд светло-карих глаз гостя был понимающим и сочувствующим. Когда Синклер двинулся по коридору вслед за Чарли, Сара повернулась и вошла в гостиную.
 Пройдя на середину комнаты, она остановилась. У нее было тяжело на сердце. Возможно, Саре стало бы легче, если бы она дала волю своему раздражению. Но Сара не могла устроить скандал в присутствии Синклера.
 Спустя два дня поздним вечером Сара легла спать. Она лежала в супружеской спальне на боку, повернувшись лицом к окнам, натянув одеяло до плеч. Свечи догорали, и комната постепенно погружалась во тьму. В этот момент в спальню вошел Чарли.
 Был поздний час, за окнами завывал ветер. Сара лежала тихо, кусая губы и пытаясь сдержать слова обиды и негодования, которые были готовы сорваться с ее уст. Ее так и подмывала сказать мужу все, что она о нем думала. Но к чему это приведет? Сара знала, что Чарли был таким же упрямым, как и она.
 Если она хотела добиться своего, ей следовало составить, план действий и не пороть горячку. Упреки и сетования ей не помогут. Что бы ни случилось, ей не следовало ни о чем умолять мужа и унижаться перед ним. Это не имело смысла.
 Сегодня утром, когда Сара спустилась к завтраку, она нашла на столе, возле своего прибора, записку от Чарли. Он со общая, что отправился вместе с мистером Синклером в Уотчет, чтобы навести справки об объеме грузоперевозок в местном порту и спросе на складские помещения.
 Судя по всему, Чарли давно уже договорился об этой поездке с Синклером, но не предупредил ее заранее. Сара долго сидела, молча глядя на записку. Почему Чарли ничего не сказал ей сегодня ночью о предстоящей поездке вместе с Синклером? Подавив гнев и обиду, Сара отвечала ему в постели на ласки, чувствуя, что муж охвачен неистовой страстью. Она стремилась возбудить в нем чувства привязанности, заставить отказаться от неестественного поведения за пределами спальни. Но Чарли, оказывается, скрывал от нее планы на следующий день.
 Отложив записку в сторону, Сара позавтракала и принялась за неотложные дела. Она провела весь день без мужа. К этому, по-видимому, и стремился Чарли.
 Во второй половине дня к ней заехала миссис Данклифф. Это был визит вежливости. Зная, что миссис Данклифф была проницательной женщиной, хотя и не сплетницей, Сара сделала вид, что находится на седьмом небе от счастья и у нее все хорошо в семейной жизни. Когда гостья уехала, Сара почувствовала, что у нее раскалывается голова от страшной боли.
 К счастью, в этот день больше не предвиделось гостей. Соблюдая неписаные правила приличия, соседи по поместью могли нанести визит молодоженам не раньше следующей недели. На миссис Данклифф, жену священника, это правило не распространялось. Она могла позволить себе навестить Сару раньше положенного срока.
 Почувствовав внезапную усталость, Сара пошла в свои покои, чтобы вздремнуть. Ее разбудил шум поднявшегося за окном ветра. Уже сгущались вечерние сумерки. Вскоре внизу на террасе под окнами спальни раздались шаги Чарли. По-видимому, он только что вернулся из Уотчета. Сара находилась еще в полудреме, витая между сном и реальностью. Ей хотелось, чтобы муж поднялся в спальню и поцеловал ее. Но Чарли, конечно же, не сделал этого.
 Он удалился в библиотеку и вышел только к ужину. Их вечерний ритуал оставался неизменным: Сара задавала вопросы о поездке и событиях дня, а Чарли отвечал на них. Он рассказал жене о том, что делал в Уотчете, о встрече с коммерсантами и торговыми агентами, о разговоре с олдерменами о будущем портового города. Затем Сара, как всегда, занялась рукоделием, а Чарли стал читать книгу, В одиннадцать вечера Сара встала и удалилась в спальню.
 И вот теперь она лежала в постели, чувствуя тяжесть в груди. Ей было трудно дышать. Тревожные мысли не выходили из ее головы. Она думала о том, что если Чарли будет долго отказываться от любви к ней, то любовь постепенно умрет.
 Прислушиваясь к шагам Чарли, который ходил по комнате, готовясь ко сну, Сара едва не плакала. Чарли удалился в свою гардеробную, чтобы раздеться. Сара тем временем пыталась придумать способ, как удержать вспыхнувшую между ними любовь, как заставить Чарли признаться в том, что он испытывает к жене сильные чувства.
 Чарли ни разу еще не сказал Саре, что любит ее.
 А она говорила ему о своей любви и заявляла, что он тоже любит ее. Тогда Чарли не стал спорить с ней и опровергать ее утверждение. Но сам так и не признался в своих чувствах к ней.
 Чарли вышел из гардеробный, и по шелесту шелка Сара поняла, что он снял халат. Затем постель слегка накренилась, и кровать заскрипела под тяжестью его тела. Чарли лег рядом с женой.
 Сара невольно напряглась, оцепенев. Чарли придвинулся к ней, и Сара почувствовала запах моря, которым пропитались его волосы.
 Он выходил в море на своем парусном суденышке. Неужели в Уотчете он катал на нем Синклера? Чарли не стал рассказывать ей об этом сегодня вечером. Сердце Сары сжалось от боли. Впервые за короткое время их брака она не стала открывать ему своих объятий, а притворилась, что спит.
 Чарли отвернулся от нее и вскоре крепко уснул.
 Сара долго лежала, уставившись невидящим взором во тьму ночи. За окнами ветер выл так сильно, как будто вернулась зима.
 На следующее утро Чарли с тяжелым сердцем положил на стол рядом с прибором Сары еще одну записку, а затем, стиснув зубы, повернулся и вышел из столовой. Выведя из конюшни уже оседланного Шторма, он сел в седло и поскакал в южном направлении.
 Он направлялся в Касли, где сейчас находился не только Габриэль, но и Барнаби. Последний временно обосновался в этой усадьбе и оттуда следил за развитием событий, Между тем Чарли и Габриэль изучали обстановку и искали способ выйти на след вымогателя, полагая, что он заинтересуется участками земли, через которые должна была пройти железнодорожная ветка Бристоль – Тонтон.
 Чарли хотел узнать результаты расследования, которым занимался Барнаби. Кроме того, поездка в Касли давала ему возможность провести день вдали от Сары.
 Чувствуя, что лихорадочно сжимает в руках поводья, Чарли постарался расслабиться. Но ни мерный стук копыт Шторма, ни ветер, бьющий в лицо Чарли, не могли успокоить его нервы и отвлечь от тревожных мыслей.
 В течение нескольких последних дней он осуществлял свой план. Чарли делал то, что считал необходимым. Ночью, находясь в одной постели с Сарой, он ощущал власть того чувства, которое связывало их. Оно было очень сильным и могло полностью завладеть Чарли. Он не хотел допустить этого, Чарли понимал, что ему надо справиться со своими эмоциями, подавить их.
 Казалось бы, все шло по плану. Сара постепенно примирялась с тем, что муж не проявлял к ней чувств в течение дня и только ночью давал им выход.
 Но сегодня ночью поведение Сары насторожило и огорчило Чарли. Она притворилась, что спит. Сара не захотела предаться страсти, как это было обычно. Ее нежелание оказаться в его объятиях задело Чарли за живое.
 Впрочем, разве не этого он добивался? Он же стремился держать Сару на расстоянии и хотел, чтобы она приняла новые правила игры. Правда, это касалось дневного времени, а Сара зашла дальше…
 Она заставила его осознать, что он мог лишиться самого дорогого. Чарли не мыслил больше своего существования без Сары. Он не мог расстаться е ней.
 Сильный ветер продувал сюртук, и его ледяные пальцы касались груди Чарли. Однако холод в его душе не был связан с ненастной погодой.
 Если он сделает воздвигнутую между ним и Сарой глухую стену более толстой и высокой, то, возможно, холод и боль отпустят его сердце.
 Оказывается, избавиться от любви намного труднее, чем он предполагал.




 Глава 14


 На следующее утро Сара закончила отвечать на многочисленные поздравления друзей и знакомых с бракосочетанием. Собрав целую стопку написанных аккуратным почерком писем, она отнесла их в библиотеку и положила на стол Чарли.
 Вернувшись в свою уютную гостиную, Сара ощутила, что не может найти себе места от беспокойства. Посмотрев в окно, она увидела, что погода сегодня переменчивая. По небу бежали облака, сквозь которые временами проглядывало солнце. Дул порывистый ветер. Тем не менее Сара решила, что может рискнуть и прогуляться по саду.
 Выйдя через застекленную дверь на террасу, Сара спустилась по ступеням и направилась к розарию, который располагался между декоративным кустарником и искусственным озером. Здесь между укрытых на зиму клумб были проложены мощенные каменными плитами дорожки. Харрис гордился своими розами, и этот участок сада всегда содержался в образцовом порядке. Даже зимой, когда розы были тщательно укрыты от холодов, розарий был прекрасным местом для прогулок. Остановившись, Сара взглянула на пустые клумбы, посреди которых виднелись лишь подстриженные голые ветки растений, и у нее сжалось сердце от боли. Это было печальное зрелище, но оно соответствовало настроению Сары.
 Она не хотела выходить замуж без любви и согласилась вступить в брак с Чарли только потому, что верила в его зарождающиеся чувства к ней. И вот теперь оказалось, что она была наивной дурочкой, поверившей обещаниям мужчины. Ей следовало дождаться того момента, когда он признается ей в любви.
 Впрочем, Сара не сомневалась, что в глубине души Чарли любил ее. Все еще любил.
 Медленно бредя по дорожке, со сцепленными за спиной пальцами рук, Сара размышляла о своем браке. Предательство и обман Чарли заключались в том, что он прятал от нее свои чувства, хотя Сара знала, что Чарли любит ее. Крик боли и негодования готов был вырваться из груди Сары, но она сдерживала себя, стиснув зубы.
 Почему он вел себя так странно? Сара не находила ответа на этот вопрос.
 Чарли действовал сознательно и целеустремленно. Он был исполнен решимости и дальше вести себя в том же духе. По-видимому, ее муж считал, что поступает разумно и правильно.
 Но каковы бы ни были причины холодности и отчуждения Чарли, Сара не находила им оправдания. В ней кипели обида и ярость, причем второе чувство было намного сильнее первого. Сара готова была схватить Чарли за плечи и встряхнуть как следует, чтобы он наконец очнулся и понял, что ведет себя неправильно.
 О, если бы она была мужчиной! Но, к сожалению, женщина не могла вести разговор с Чарли на языке силы…
 Стоя посреди подпорок и торчащих из земли палок, к которым летом привязывали розы, Сара думала о том, что ей теперь делать. Ей предстояла жестокая борьба с мужем за свое счастье, борьба на деле, а не на словах. Но это было лучше, чем малодушная капитуляция. Сара не знала, удастся ли ей убедить мужа в своей правоте, заставить его взглянуть на вещи ее глазами, принять ее точку зрения, но отныне это было ее целью.
 Услышав шаги за спиной, она резко повернулась. Ее сердце екнуло, но Сару ждало разочарование. Позади нее стоял не Чарли, которого она в глубине души надеялась увидеть, а Малькольм Синклер.
 Изобразив па лице улыбку, Сара протянула ему руку:
 – Добрый день, мистер Синклер!
 – Счастлив видеть вас, графиня. – Поклонившись Синклер поцеловал ей руку. – Я издали заметил, что вы гуляете здесь…
 – Я вышла подышать воздухом. По мокрым лужайкам небезопасно гулять, можно поскользнуться а здесь, в розарии, проложены удобные дорожки. – Заметив под мышкой гостя какие-то бумаги, Сара спросила: – Вы ждете графа?
 Синклер кивнул:
 – Да, он просил меня показать ему вот эти документы. Их доставили сегодня из Лондона.
 Сара подавила тяжелый вздох. Она поняла, что ей не удастся поговорить с мужем ни за обедом, ни во второй половине дня. Он наверняка будет занят.
 – Граф поехал на прогулку верхом, но скоро должен вернуться.
 – В таком случае позвольте мне составить вам компанию, – после некоторого колебания промолвил Синклер.
 Сара была удивлена, услышав эту просьбу, но долг радушной хозяйки заставил ее улыбнуться и продолжить прогулку в обществе гостя. Они двинулись по дорожке вдоль клумб.
 Сара завела с Синклером светский разговор, расспросив его о том, как он устроился на новом месте и что думает о Кроукоме и своих соседях.
 Самым живописным местом в округе является мост, перекинутый через водопад Уиллз-Нек, – сообщила она. – Вам доводилось бывать там?
 – Нет. – Синклер внимательно посмотрел на свою собеседницу – А как туда добраться? – Сара с готовностью объяснила, как проехать к водопаду.
 Синклер был немного ниже Чарли, но более грузным, чем он. Тем не менее он выглядел довольно привлекательно. У него были правильные черты лица и изящные манеры. Саре показалось, что Синклер чем-то очень похож на ее мужа. Но гость был старше Чарли. Сара подумала, что, возможно, граф с годами будет выглядеть так же, как ее спутник.
 У нее сжалось сердце, когда она услышала за спиной тяжелые шаги. Сара обернулась с приветливой улыбкой на устах и увидела, что подошедший к ним Чарли сверлит Синклера странным вызывающим взглядом.
 На мгновение ей показалось, что перед ней стоит не Чарли, а рыцарь, одетый в броню и готовый к сражению.
 Сара растерялась. Однако на Синклера, похоже, угроза, сквозящая во взоре Чарли, не произвела никакого впечатления. Улыбнувшись, Малькольм шагнул навстречу хозяину дома.
 – Рад видеть вас, Мередит, – промолвил он, протягивая руку.
 Чарли на мгновение застыл, но затем пожал руку Синклера. Его лицо снова приняло невозмутимое выражение.
 – Графиня любезно согласилась составить мне компанию и прогуляться вместе по саду до вашего возвращения, – объяснил Синклер и добавил, показав документы: – Я принес вам кое-что интересное.
 Взглянув на бумаги, Чарли кивнул.
 – Превосходно, – сказал он и перевел взгляд на Сару: – С вашего позволения, моя дорогая, мы уходим в библиотеку.
 Помня о плане действий, которому она должна была неукоснительно следовать, Сара натянуто улыбнулась.
 Поклонившись Саре, джентльмены удалились. Она проводила их долгим взглядом.
 Только после этого Сара позволила себе состроить недовольную гримасу. Взглянув на толстый скрюченный ствол одного из самых старых розовых кустов, она глубоко задумалась. Чарли вел себя сейчас так, словно приревновал ее к Синклеру.
 В его напряженном взгляде, устремленном на гостя, читалась угроза. И только напоминание Синклера о том, с какой целью он приехал сюда, привело Чарли в чувство. Он наконец понял, что Малькольм не собирается флиртовать с его женой.
 Сара, прищурившись, продолжала разглядывать розовый куст и вдруг заметила, что на нем набухли почки. Казавшиеся мертвыми ветки готовились к новой жизни!
 Их брак, возможно, тоже, как этот розовый куст, переживет зиму в отношениях и, когда пригреет весеннее солнышко, расцветет и возродится к жизни. Сара надеялась на это. Может быть, сегодняшнее поведение Чарли было добрым знаком? Несмотря на свою сдержанность и напускную отчужденность, он любил ее.
 Сара верила, что сможет достичь своей цели. Она несколько минут пристально смотрела на розовый куст, а затем повернулась и направилась к дому. Она решила не изменять себе и добиться того, чтобы основой их брака была любовь.
 Чарли потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и подавить приступ ревности. Слава Богу, Малькольм оказался тактичным человеком и сделал вид, что ничего не заметил. Чарли было неприятно, что он вел себя в присутствии постороннего человека так примитивно, откровенно ревнуя Сару. Он не ожидал от себя подобной реакции. Хорошо еще, что ему удалось быстро взять себя в руки.
 Чарли провел Малькольма в библиотеку. Усевшись, они стали изучать отчеты об инвестициях, которые принес с собой Синклер. Содержащаяся в них информация заинтересовала Чарли. Вскоре Крисп принес им холодные закуски. Не прерывая обсуждения, касавшегося потока денежных средств, вложенных в различные проекты в этом году, Чарли и Синклер принялись за холодный ростбиф с хлебом и маринованными огурчиками.
 Через некоторое время в библиотеку явился лакей за подносами и пустыми тарелками. Освободившееся на письменном столе место тут же было занято отчетами об инвестициях, которые Чарли разложил вокруг себя. Откинувшись на спинку стула, он внимательно слушал Синклера, рассказывавшего финансовых вливаниях в строительство железной дороги Ливерпуль – Манчестер. В этот момент в библиотеку неожиданно вошел Крисп с маленьким серебряным подносом в руках.
 – Прибыл поверенный из Тонтона, милорд, – доложил он. – Он желает видеть вас. Я сообщил ему, что вы заняты. Но он потребовал, чтобы я передал вам его визитную карточку и сказал, что у него есть для вас деловое предложение, которое он должен незамедлительно изложить вам.
 Дворецкий протянул Чарли поднос, и граф взял с него визитную карточку.
 – Томас Райли из конторы «Райли и Фергюсон», расположенной по адресу: Тритон, Хайстрит, – прочитал он. – Подняв глаза, он взглянул на Малькольма. – Понятия не имею, о чем он хочет поговорить со мной. Вы не будете возражать, если я приму его?
 – Конечно, нет.
 Малькольм хотел встать, но Чарли жестом остановил его:
 – Прошу вас, не беспокойтесь. Я только узнаю, чего он от меня хочет. – Чарли взглянул на Криспа: – Проведите сюда мистера Райли.
 Райли оказался типичным провинциальным поверенным, скромным, предпочитающим говорить тихо и витиеватыми фразами.
 Чарли прервал его длинную тираду и пригласил сесть на стул с высокой прямой спинкой. Пока хозяин дома общался с визитером, Малькольм встал и, подойдя к окну, стал разглядывать окрестности.
 – Я был бы признателен вам, мистер Райли, – промолвил Чарли, – если бы вы без предисловий прямо перешли к делу, которое привело вас сюда.
 Райли нервно сглотнул. Он был одет в темный, запылившийся в дороге строгий костюм.
 – Как вам будет угодно, милорд. Я просто думал, что…
 – Ближе к делу, мистер Райли!
 – Конечно, конечно… У меня есть клиент, который хочет купить принадлежащий вам участок земли. – Райли полез в потертый кожаный портфель, который лежал у него на коленях, и достал из него документы и пенсне. Водрузив пенсне на нос, поверенный пробежал глазами документ и потом поднял их на Чарли. – Речь идет о местечке под названием Квилли, расположенном вблизи деревни Кроуком.
 Чарли приподнял бровь, не в силах скрыть удивления.
 – Мой клиент хочет расширить свои владения за счет Квилли, – поспешно продолжал Райли, – и надеется, что вы уступите ему этот участок земли, поскольку он находится за пределами ваших владений.
 Чарли так и подмывало спросить, кто был этот таинственный клиент и сколько он предлагал за Квилли. Но он понимал, что эти вопросы были праздными. Чарли не собирался продавать бывшую ферму, на территории которой был расположен сиротский приют.
 – Мне жать, мистер Райли, но о продаже этого участка земли не может идти речи.
 Глаза поверенного стали круглыми от страха. Он испугался, что не увидит гонорара, обещанного ему за посредничество в сделке.
 – Но мой клиент делает вам очень выгодное предложение…
 – Дело не в этом, – торопливо сказал Чарли. Он утратил всякий интерес к поверенному, разговор с которым казался ему бессмысленным, и ему не терпелось вернуться к прерванной дискуссии с Синклером. – Я не могу продать эту землю, поскольку она не принадлежит мне. Вас неправильно информировали, мистер Райли…
 Поверенный был ошеломлен таким поворотом событий.
 – Но… – пролепетал он, – бывшая ферма принадлежала мисс Коннингем, а после того как она вышла замуж за вас, перешла в вашу собственность…
 – Действительно, – раздраженным тоном промолвил Чарли. Этот разговор начал действовать ему на нервы. – Мисс Коннингем стала моей супругой, и ее земля перешла ко мне в собственность. Но я больше не являюсь ее владельцем.
 Райли открыл рот от изумления. Чарли мог бы сказать поверенному, кто на самом деле владеет сейчас Квилли-Фармом, но не стал этого делать. Его долгом было защищать Сару or любого давления и неприятностей. А клиент мистера Райли мог взять ее в осаду. Нет, поверенному лучше было не знать имя человека, распоряжавшегося интересующим его земельным участком. Чарли прекрасно знал, что его жена не собирается продавать Квилли-Фарм.
 – Не могли, бы вы мне назвать имя нового владельца этого участка? – дрожащим голосом промолвил Райли.
 Чарли покачал головой:
 – Вы можете сообщить своему клиенту, что новый владелец Квилли-Фарма не нуждается в деньгах и не продаст свою собственность, какую бы сумму ему за нее ни предлагали.
 Райли совсем пал духом. Его лицо помрачнело. Положив документы в портфель, он встал, поклонился и вышел из комнаты. Стоявший все это время у дверей библиотеки Крисп последовал за ним, чтобы выпроводить его из дома.
 – Интересно, – промолвил Малькольм, снова садясь на стул, стоявший напротив письменного стола, – я и не знал, что вы продали бывшую землю. Неужели сиротский приют перешел в чужие руки?
 Чарли поморщился.
 – Да нет, по правде говоря, ничего не изменилось. По условиям брачного договора Квилли-Фарм снова перешел в собственность Сары. – Он пожал плечами. – Моя жена не представляет своей жизни без этого приюта.
 Чарли разговаривал с Синклером рассеянно, обдумывая то, что только что услышал от поверенного. Он знал, что ему не удалось бы выведать у Райли имя его клиента. Но поверенный говорил, что этот человек хочет расширить свои владения… Значит, они граничили с Квилли-Фармом.
 – По-видимому, Райли представляет интересы одного из местных фермеров, – задумчиво промолвил он.
 – Вполне возможно, – промолвил Синклер, делая вид, что его не интересует эта тема. Взяв один из лежавших на столе отчетов, он взглянул на Чарли: – Ну что, продолжим? На чем мы остановились?
 – Мы не закончили обсуждение инвестиционной структуры, лежащей в основе финансирования дороги Ливерпуль-Манчестер…
 Сара упрямо следовала своему плану. Она вела себя так, как будто они с мужем жили в любви и согласии, и делала вид, что не замечает его отчужденности и холодности. Чарли должен был в конце концов понять, что жить в браке по любви приятнее и комфортнее, чем отрицать очевидное – чувства, которые их связывали.
 Чарли обладал упрямством и настойчивостью. Но Сара была согласна с пословицей, утверждавшей, что капля камень точит, и надеялась на победу.
 В воскресенье, выйдя вместе с мужем из церкви, Сара поздравила себя с тем, что удачно сыграла роль счастливой молодой жены, обманув даже бдительных сестер, Клэри и Глорию, и проницательную Твиттерс. Но тут Чарли сообщил ей, что после обеда к ним приедет Малькольм Синклер. Опять!
 Сара едва сдержалась, чтобы не съязвить. Ей нельзя было нарушать избранную тактику поведения.
 – Судя по всему, мистер Синклер интересный человек, – промолвила она и, заметив краем глаза, что Чарли нахмурился, усмехнулась про себя.
 Это была одна из ее маленьких побед. В последнее время ей оставалось довольствоваться ими. «Лиха беда начало!» – убеждала она себя.
 После обеда Чарли удалился в библиотеку, чтобы подготовиться к встрече с Синклером, а Сара направилась в свою уютную гостиную.
 На улице было прохладно, и Сара не рисковала выходить в сад. Выглянув в окно, она тяжело вздохнула и села чинить пришедшие в негодность вещи, которые привезла из приюта. Несмотря на то что ей помогали Твиттерс, Клэри и Глория, Саре часто самой приходилось штопать одежду, зашивать наволочки и латать дыры.
 Сара всегда держала дверь в гостиную распахнутой настежь. Занимаясь рукоделием, она через некоторое время услышала шаги в коридоре. Подняв голову, Сара увидела в дверном проеме мистера Синклера. По всей видимости, он направлялся в библиотеку, но по дороге заглянул к ней, чтобы поздороваться.
 Сара с улыбкой протянула ему руку. Она решила приветить гостя. В конце концов, Малькольм не был виноват в том, что Чарли использовал его в своих целях, не желая оставаться один на один с женой. К тому же Саре импонировали учтивость и светские манеры Синклера.
 – Добрый день, сэр. Прошу прощения, но я не могу встать. Видите, я завалена всяким старьем?
 И она кивнула на одеяло, которое в этот момент чинила.
 Подойдя к Саре, Синклер поклонился и галантно поцеловал ей руку. Выпрямившись, он с изумлением посмотрел на одеяло. Синклер не мог взять в толк, почему графиня Мередит собственноручно занимается починкой одеяла, да еще такого ветхого!
 – Это вещи из сиротского приюта, – объяснила Сара. – Я руковожу им и помогаю чем могу.
 – А, понятно. – Синклер огляделся по сторонам. – Вы прекрасно устроились. Здесь очень уютно.
 – Благодарю.
 Он снова посмотрел на корзину с иголками и нитками.
 – До меня доходили слухи, что вы принимаете участие в жизни сирот из местного приюта.
 Синклер нерешительно положил ладонь на спинку кресла, как бы спрашивая у хозяйки дома разрешения сесть. Сара жестом пригласила его садиться.
 Изящно опустившись в кресло, Синклер продолжал:
 – Я был в Квилли-Фарме. Это место находится недалеко от моей усадьбы. Собственно говоря, я могу видеть его очертания со своего крыльца. Вы, наверное, знаете, что я подумываю навсегда поселиться в этой местности. Я впервые так долго нахожусь за пределами Лондона, и мне надо куда-то тратить свою энергию… Одним словом, я с удовольствием поработал бы в приюте для того, чтобы с пользой провести свободное время и наладить отношения с местными жителями.
 Если бы не последняя фраза Синклера, Сара заподозрила бы его в неискренности и каком-то тайном умысле. Но его желание навести мосты и подружиться с новыми соседями было ей понятно.
 – Не могли бы вы рассказать мне об этом приюте?
 Сара с готовностью кивнула. Она могла бы часами говорить об учреждении, которое основана ее крестная мать, однако Сара не хотела утомлять гостя лишними подробностями.
 – Хотим мы этого или не хотим, – сказала она, – но количество фабрик, заводов и объем судовых грузоперевозок в Тонтоне постоянно растет. А вместе с тем растет и число детей, остающихся без родителей в результате аварий и несчастных случаев.
 Синклер внимательно слушал ее, время от времени кивая. Когда она закончила, он как-то странно посмотрел на нее.
 – Дело в том, – смущенно улыбнувшись, промолвил Синклер, – что я был свидетелем одного интересного разговора, связанного с приютом. В пятницу граф в моем присутствии отказался продать его за хорошие деньги. Теперь я понимаю, почему он это сделав. Вы увлечены работой в приюте и не согласились бы расстаться с ним.
 Сара на мгновение оторопела. Холод пробежал по ее спине.
 – Мой муж получил предложение продать приют? – не веря своим ушам, переспросила она.
 Бледные щеки Синклера покрылись легким румянцем. Он не сводил испытующего взгляда с лица Сары.
 – Простите, но я думал… что граф рассказал вам об этом предложении…
 Лицо Сары окаменело.
 – Не надо извиняться, – глухим голосом сказала она. Синклер встал.
 – И тем не менее я прошу простить меня за излишнюю болтливость.
 Эти слова были произнесены раздраженным тоном. Но Саре показалось, что гость досадует не на нее, а на кого-то другого.
 Чарли следовало рассказать ей обо всем. Даже закоренелый холостяк Синклер понимал это!
 Через полтора часа Сара вышла из дома, пересекла лужайку и направилась в розарий. Обхватив себя за плечи, она зашагала по выложенным каменными плитами дорожкам. Стиснув зубы, Сара чувствовала, как ее сердце сжимается от боли. Ей было зябко, но причиной этого была вовсе не холодная погода, стоявшая на улице.
 Сумеет ли Сара одержать победу в нелегкой борьбе за семейное счастье, если ее муж скрывает от нее важные события и постоянно отталкивает ее? Он не желал разговаривать с ней даже на те темы, которые непосредственно касались ее. День ото дня стена между ними, становилась все толще и крепче.
 Хорошо еще, что он отказался от сделанного ему предложения!
 Уняв бившую ее дрожь, Сара направилась к дому. Услышав какой-то шум, она подняла голову и увидела Синклера, выходившего из библиотеки на террасу. Провожавший его Чарли остановился в дверном проеме. На этот раз Синклер, против своего обыкновения, пробыл у графа совсем недолго. Несмотря на то что Сара находилась на значительном расстоянии от террасы, она заметила, что гость был странно скован. Чарли довольно холодно попрощался с ним. Он был явно чем-то недоволен.
 Синклер спустился с террасы и направился в сторону конюшни. Чарли закрыл за ним застекленную дверь.
 Пересекая лужайку, Синклер заметил Сару, остановился и, бросив украдкой взгляд на окна библиотеки, зашагал к розарию.
 Сара подождала его. Выражение лица Синклера было непроницаемым. Тем не менее она чувствовала, что гость кипит от негодования. Она насторожилась.
 – Леди Мередит, я должен сообщить вам, что, допустив оплошность в разговоре с вами, я счел себя обязанным рассказать о ней вашему супругу.
 Сара подняла брови в изумлении.
 – Однако он не придал никакого значения моему рассказу, – продолжал Синклер. – Честно говоря, я не ожидал, что граф отнесется с таким пренебрежением к моим словам, содержавшим намек на то, что он поступил неправильно, не сообщив вам о полученном предложении.
 Синклер впился взглядом в Сару. Его колючие светло-карие глаза испытующе смотрели на нее. Сара видела, что Синклер чем-то очень озабочен, но скрывает это. Причем он беспокоился вовсе не о ее отношениях с мужем.
 – Возможно, я плохо разбираюсь в подобных делах. У меня нет опыта семейной жизни, я всегда жил один. – Синклер говорил мягким, вкрадчивым тоном, но Сара ощущала его внутреннюю напряженность и недовольство. – Но я вижу, что вы с мужем находитесь в натянутых отношениях. Возможно, так всегда бывает сразу после свадьбы, я не знаю… И тем не менее мне хотелось бы попросить у вас прощения за то, что я невольно испортил их еще больше. Поверьте, я этого не хотел.
 Сара улыбнулась.
 – Все в порядке, не беспокойтесь. – Она бросила взгляд на дом. – Я глубоко признательна вам за понимание и участие.
 Синклер помолчал.
 – Знаете, – снова заговорил он, – ваш муж очень похож на меня в молодости. Он точно также страстно увлечен финансовым делом и инвестициями. – Синклер посмотрел на окна библиотеки, и уголки его губ дрогнули, а в глазах промелькнуло выражение горечи. – Как я уже говорил, я всю жизнь прожил один. Надеюсь, что эта участь минует вашего супруга. Он одумается и поймет, что вы – настоящее сокровище.
 Сара была удивлена тем, что Синклер заговорил на такие личные темы. Тем не менее ей не в чем было упрекнуть его. Синклер не нарушал правил приличий, оставаясь в рамках светского разговора.
 Прежде чем Сара нашлась, что ответить, Синклер поклонился и стал прощаться:
 – До свидания, моя дорогая графиня. Желаю вам всего доброго. Надеюсь, мы скоро увидимся.
 И он зашагал через лужайку прочь от дома. Вскоре Синклер скрылся из виду.
 У Сары вдруг стало удивительно спокойно на душе. Крепче обняв себя за плечи, она направилась в глубь сада.
 Повернувшись, Сара зашагала назад к дому и вскоре снова вернулась через террасу в свою гостиную.
 Не успела она закрыть за собой застекленные двустворчатые двери, как в комнату вошел Крисп с горящей свечой, чтобы зажечь свечи в канделябрах. Кроме того, он держал в руке маленький серебряный поднос с корреспонденцией.
 – Вам передали записку, миледи.
 – Благодарю, Крисп.
 Сара взяла сложенный листок бумаги и развернула его. Пробежав записку глазами, она нахмурилась…
 – Какие-то неприятности, мэм?
 Вопрос Криспа вернул ее к действительности, и Сара подняла глаза на дворецкого.
 – Нет… То есть пока не знаю… – Она снова прочитала записку. – Миссис Картер пишет, что вчера ночью в сиротском приюте произошло какое-то странное событие, но какое именно, она не сообщает. Завтра я поеду туда и узнаю все подробности. Но поскольку миссис Картер не просит меня о помощи, думаю, что ничего страшного не произошло.
 – Не сомневаюсь, мэм, что так оно и есть.
 Крисп зажег свечи в комнате, а затем, подойдя к Саре, поклонился и заговорил:
 – Вышло так, что у нас с миссис Фиггс, – промолвил он, глядя в одну точку куда-то поверх головы Сары, – не было возможности поприветствовать как подобает новую графиню и сказать ей «Добро пожаловать». Мы понимаем, что представлять вас прислуге было бы излишне, ведь вы давно знакомы со всеми обитателями Моруэллан-Парка. Тем не менее, – продолжал дворецкий, и в его голосе послышались торжественные нотки, – мы все, я, миссис Фиггс и прислуга, хотим заверить вас в нашей преданности. Мы искренне рады вам и надеемся, что будем служить вам верой и правдой в течение многих лет.
 Сара растрогалась до слез.
 – Благодарю, Крисп. Передайте миссис Фиггс и прислуге, что я высоко ценю их искреннюю готовность служить мне.
 – Хорошо, миледи, я непременно передам им ваши слова. Поклонившись, Крисп вышел из комнаты.
 Сара снова вернулась к записке, которую ей прислала Кейти. Полученное известие было загадочным и тревожным.
 Завтра, в понедельник, Сара, как обычно, собиралась отправиться в сиротский приют. Она планировала провести там весь день. Это было лучше, чем остаться дома и изнывать от одиночества. Услышав бой часов, Сара взглянула на циферблат. Стрелки показывали час дня. Встав, Сара подошла к секретеру. Она не запирала его и часто забывши поднять крышку. В конце концов, – это была ее комната и никто, кроме слуг, в ее отсутствие не входил сюда. Сложив записку, Сара положила ее в ящик, в котором хранились документы приюта. Обведя гостиную взглядом, Сара вздохнула и отправилась наверх, чтобы принять горячую ванну.
 Только эта процедура могла сейчас успокоить ее.
 Дневник тетушки Эдит исчез.
 Вечером Сара хватилась его, но полочка в секретере, на котором он обычно лежал, была пуста. Она долго стояла, с недоумением глядя на нее.
 После ужина, прошедшего в молчании, супруги направились в гостиную Сары. Чарли устроился в кресле, стоявшем у камина, и погрузился в чтение труда по инженерному делу. А Сара, устав от тягостных размышлений и переживаний, решила полистать дневник тетушки. Однако его не было на месте. Сара обыскала весь секретер, но так и не нашла тетрадь в переплете, украшенном серебряными пластинами.
 – Но я уверена, что положила его именно сюда, – нахмурившись, пробормотала Сара. – Куда же он запропастился?
 Заметив, что Сара мечется по комнате, Чарли оторвал глаза от книги. Почувствовав на себе его взгляд, Сара обернулась.
 – Что случилось? – спросил Чарли.
 Сара глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.
 – Пропал дневник моей тетушки Эдит, Я хранила его в секретере, но он бесследно исчез.
 В ее голосе слышалось отчаяние. Саре так хотелось, чтобы муж обнял ее, утешил, приласкал. Но Чарли был, как всегда, сдержан и отчужден.
 – Вы наверняка сами переложили его куда-нибудь в другое место и забыли об этом, – холодным тоном промолвил он и снова погрузился в чтение.
 Сара была обескуражена его равнодушием. «Ничего подобного!» – едва не крикнула она, но сдержалась. Вспышка гнева не пошла бы на пользу их и без того испорченным отношениям. Взяв себя в руки, Сара твердым шагом проследовала через комнату к висевшему на шнуре колокольчику и позвонила в него.
 Через некоторое время в комнату вошел Крисп с подносом, на котором стояли серебряный чайник и две изящные фарфоровые чашки. Поставив поднос на стол, он вопросительно взглянул на Сару:
 – Что прикажете, мэм?
 Вскинув голову, Сара заговорила с дворецким надменным тоном:
 – В этом секретере я хранила дневник моей покойной тетушки, но он бесследно исчез, Крисп!
 Дворецкий озабоченно нахмурился.
 – Вы имеете в виду тетрадь в переплете с серебряными пластинами, мэм? Мэнди, служанка, которая делает здесь уборку, говорила о ней.
 – Да, речь идет именно об этой тетради. Это уникальная вещь, единственная в своем роде. Я очень любила тетушку, и ее дневник дорог мне как память о ней. Расспросите слуг. Может быть, кто-то из них знает, где он?
 – Хорошо, мэм. Мы обыщем весь дом. Я поговорю с Мэнди и узнаю, когда она видела дневник в последний раз. Если я не ошибаюсь, она вытирала здесь пыль позавчера.
 Уверенный деловитый тон Криспа немного успокоил Сару. Она кивнула:
 – Благодарю, Крисп, Доложите мне о своем разговоре с Мэнди. Я хочу знать, видела ли она дневник третьего дня.
 – Слушаюсь, мэм. – Поклонившись, дворецкий вышел из комнаты.




 Глава 15


 Сквозь еще не рассеявшуюся дымку сна Сара ощущала, что в комнату пробивается свет. Было раннее утро. Потом она почувствовала, что ее щека лежит на мускулистой мужской груди, поросшей жесткими волосками, и осознала, что покоится в сильных объятиях.
 Открыв глаза, она судорожно вздохнула. Сара лежала, прижавшись к нагому Чарли. Подол ее легкой ночной рубашки задрался до пояса, и ее ноги переплелись с ногами мужа. Между ними были зажаты мятые простыни, которыми они укрывались.
 Судя по всему, она сама во сне пододвинулась к Чарли, который, как лег вечером, так до сих пор и лежал на спине. Сара отругала себя за неосторожность и попыталась высвободиться из объятий мужа. Ей казалось, что он Спит.
 – Нет, – вдруг отчетливо промолвил Чарли, – прошу вас, не надо размыкать объятий.
 Сара оторопела. В его тоне не было обычной холодности и надменности. Голос Чарли звучал почти жалобно, умоляюще. Она не могла видеть выражение его лица, но была уверена, что к тому времени, когда она высвободится из его рук и взглянет на него, он уже успеет снова надеть маску безразличия. Впрочем, ей вовсе не хотелось покидать его теплые объятия. Замерев, она стала ждать, что будет дальше.
 Чарли прижался губами к ее волосам.
 – Мне жаль, что пропал дневник вашей тетушки. Вы очень любили ее, я это знаю.
 – Да, – тихо промолвила. Сара, положив ладонь на грудь мужа. – Мы были близки с ней, а тетрадь в переплете – это все, что осталось у меня на память о тетушке. К сожалению, я успела прочитать только первые страницы, датированные январем 1816 года. Собственно говоря, это не был дневник. Тетушка просто время от времени записывала свои мысли, делилась впечатлениями о событиях и происшествиях. На первых страницах описывался праздник в поместье лорда Рэгга, а, затем следовал рецепт айвового желе, позаимствованный у экономки лорда.
 – Впечатления повседневной жизни…
 Сара кивнула.
 – Я хотела внимательно прочитать записи, но все откладывала это дело. У меня не было то времени, то настроения взяться за дневник. А теперь он исчез… и у меня больше никогда не будет возможности почувствовать живую связь с покойной тетушкой… Мне кажется, что я второй раз потеряла ее.
 – Но ведь это не так, – возразил Чарли. Мягкий тон его голоса успокаивал Сару. – Вы любили свою тетушку, а она любила вас. Ее дневник пропал, но ваша любовь осталась. Вы не потеряли ее, а это значит, что он до сих пор связывает вас с тетушкой.
 Подняв голову, Сара взглянула на Чарли и по выражению его глаз убедилась в том, что ее муж говорит искренне. Сара воспрянула духом. Возможно, еще не все было потеряно, и ей удастся установить крепкую связь с Чарли. Она обхватила ладонями лицо мужа.
 – Вы правы.
 Она внимательно вгляделась в глаза мужа, а потом, потянувшись к нему, припала к его губам.
 В этот поцелуй Сара вложила всю свою страсть, всю свою душу. Она не желала больше притворяться и сдерживать себя. Сара знала, что она любит Чарли, а он любит ее, и это вдохновляло ее.
 Чарли ответил ей на поцелуй, все больше возбуждаясь. Сара чувствовала, что муж хочет ее, и, окрыленная, осыпала его ласками. Когда им обоим стало трудно дышать от охватившей их страсти, Сара села верхом на бедра обнаженного Чарли. Он стащил с нее тонкую сорочку и стал неистово гладить ее нагое тело.
 Лицо Чарли было искажено страстью, он взревел и, опрокинув Сару на постель, навалился на нее и стал делать мощные толчки. Издав крик, она начала извиваться и корчиться под ним, позабыв обо всем на свете.
 Они одновременно испытали экстаз, и их накрыла волна острого безумного наслаждения.
 Запыхавшиеся и опустошенные, они без сил упали на постель, не разжимая объятий.
 Час спустя одетая в амазонку Сара спустилась в малую столовую к завтраку, надеясь застать там Чарли. Глухая оборона Чарли дрогнула, его сопротивление ослабло, и теперь настала пора продвинуться еще на шаг вперед к заветной цели.
 Сара решила попросить Чарли помочь ей. Он всегда откликался на подобные просьбы. Доброта и отзывчивость были его врожденными качествами. В приюте происходили какие-то неприятные события, и со стороны Сары было бы вполне естественно обратиться за поддержкой к мужу.
 Сара почти бежала по коридору, подхватив длинный шлейф своей амазонки. Подобное поведение было, конечно, не совсем приличным, но она очень спешила. Заглянув в столовую, она, к собственному облегчению, увидела, что Чарли только что закончил завтракать. Промокнув губы салфеткой, он отложил ее в сторону и встал из-за стола.
 Граф задержался сегодня утром дома позже обычного. Мысль о том, что он вопреки своей привычке встал поздно из-за нее, придавала Саре сил. Выйдя из столовой, Чарли увидел в коридоре радостно улыбающуюся жену. Его лицо, как обычно, хранило холодное выражение. Но Чарли вряд ли забыл, что совсем недавно они занимались любовью в супружеской спальне.
 – Мне бы очень хотелось, чтобы вы поехали со мной сегодня в сиротский приют, – сказала Сара. – Там происходит что-то непонятное. Возможно, мне понадобится ваш совет, чтобы уладить все проблемы.
 Выражение лица Чарли оставалось все таким же безучастным. Неужели он забыл о тех минутах страсти, которые они недавно вместе пережили?
 – Я считаю, что это было бы неразумно, – промолвил Чарли.
 Сара растерялась. Его тон и холодное выражение лица возвращали ее в недалекое прошлое. Но ей так не хотелось отступать на прежние позиции. Саре казалось, что их отношения сдвинулись с мертвой точки и в них уже повеяло весной… По-видимому, она жестоко ошибалась.
 – Чарли…
 – Вы не хотите меня понять, моя дорогая, – надменным тоном промолвил он. Сейчас перед ней был не ее любимый муж Чарли, а феодал, привыкший повелевать вассалами. – Меня совершенно не интересует приют. Это вы занимаетесь им, он является частью вашей жизни, а не моей. Я не несу за него никакой ответственности. – Чарли смотрел на нее холодно и отчужденно. В его глазах не было прежнего тепла и открытости. – Я никогда не имел, не имею сейчас и не желаю иметь в будущем никакого отношения к этому учреждению. Надеюсь, я ясно выражаюсь.
 Сара вскипела:
 – Предельно ясно!
 Больше она не скрывала своих эмоций. Ее глаза вспыхнули от ярости. Ей хотелось повернуться и убежать, пока она не сказала или не сделала что-нибудь непоправимое, о чем потом будет жалеть. Но на этот раз она решила стоять на своем до конца и не поддаваться слабости и малодушию.
 – Я прекрасно вас поняла, – холодным тоном промолвила она. – Но я думала… – Сара сделала паузу. Ее душила обида. Когда она снова заговорила, в ее голосе зазвучали стальные нотки. – Надеюсь, вы помните, что, давая согласие на брак с вами, я изъявила желание, чтобы наш семейный союз строился на любви и взаимной страсти. Насколько я помню, вы сказали, что такому браку ничто не препятствует. И я была настолько глупа, что поверила вам. Я думала, что наш брак не будет пустышкой.
 Чарли выдержал ее ледяной взгляд. Его ресницы вздрогнули всего лишь один раз, но он стиснул зубы и продолжал смотреть в лицо разъяренной жены.
 Сара чувствовала, что Чарли стоит неимоверных усилий держать себя в руках. Ее подмывало сказать ему несколько горьких обидных слов, но она не стала этого делать. Это только отдалило бы ее от цели, которую она преследовала.
 Поджав губы, Сара повернулась и медленно, царственной походкой, удалилась.
 Глядя ей вслед, Чарли чувствовал, что его сердце разрывается от боли. У него было такое ощущение, что его грудь пронзили острым мечом. Мысли Чарли путались. Сара направилась на конюшню, так и не позавтракав… Но что он мог сделать в этой ситуации?
 Чарли делал вид что не заботится о жене. Он сам избрал такую линию поведения и был верен ей в любой ситуации.
 Услышав звяканье посуды, Чарли вспомнил, что в столовой находился Крисп. Дворецкий, без сомнения, слышал, что происходило в коридоре. Повернувшись, Чарли с тяжелым сердцем направился в библиотеку. Войдя в нее, он плотно закрыл за собой дверь.
 Пока Сара добиралась до сиротского приюта, ей удалось успокоиться и выбросить из головы мысли о Чарли. Но в приюте ее ждали тревожные новости.
 – Призраки? – удивленно переспросила она, когда ей доложили о странных происшествиях.
 В конторе, кроме нее, находились также Скеггз, миссис Данстейбл и Кейти.
 Кейти поморщилась.
 – Так сказали дети. Они видели и слышали призраков в субботу и сегодня ночью.
 – А что именно они слышали и… э-э… видели? – поинтересовался Скеггз.
 – Завывания и лязг цепей, – ответила Кейти, зябко передернув плечами. – Ребята постарше выглянули в окно и увидели что-то белое. Это неясное пятно колыхалось и двигалось.
 – Да это, наверное, шутки деревенских парней, – сказала миссис Данстейбл. – Чтобы напугать наших воспитанников, они взяли старые цепи и простыню.
 Кейти кивнула:
 – У меня тоже есть такие подозрения. Но воспитанники младшего возраста сильно напуганы, они не могут уснуть от страха. Они не чувствуют себя в безопасности, всю ночь дрожат, не смыкая глаз, и ждут рассвета.
 – Да, это очень неприятно, – нахмурившись, сказал Скеггз. – Нам надо найти выход из создавшейся ситуации.
 Это было нелегкой задачей. Полчаса они обсуждали, что можно предпринять и как решить возникшую проблему. И тут Сару осенило.
 – У меня есть идея! – воскликнула она.
 Когда Сара поделилась своими соображениями с собравшимися, Кейти усмехнулась, Скеггз сухо засмеялся, а миссис Данстейбл кивнула.
 – Вы на редкость изобретательны, моя дорогая. Это остроумный план.
 Когда совещание закончилось и Скеггз с миссис Данстейбл покинули Квилли-Фарм, Сара вызвала Кеннета и вместе с ним и Кейти обошла вокруг здания приюта, осмотрев территорию, на которой две ночи подряд появлялся призрак. Особенно ее заинтересовали расположенные неподалеку от дома заросли кустов и деревьев.
 – Думаю, что нам удастся вывести шутника на чистую воду, – заявил Кеннет. – Крепкие рыболовные лески нас не подведут, а в сарае у нас можно найти множество колокольчиков, которые обычно вещают коровам на шею, чтобы они не потерялись. Мы с Джимом сейчас же возьмемся за дело. Этого гада сегодня вечером будет ждать большой сюрприз.
 Сара улыбнулась, и они с Кейти: направились в дом, а Кеннет взялся за дело засучив рукава.
 Ближе к вечеру Чарли приехал в Финли-Хаус, усадьбу, которую арендовал Синклер. Весь день он пытался избавиться от тягостных мыслей и ощущения холода, поселившегося в его душе. Чтобы немного развеяться, Чарли решил навестить Синклера, хотя в их отношениях во время последней встречи возникла напряженность.
 Но деловые интересы сближали их и сглаживали все углы. Во всяком случае, Малькольм радушно встретил Чарли. В его поведении не было и намека на обиду или недовольство. Они сидели в кабинете и обсуждали последние деловые новости, почерпнутые из газет. Оба привыкли читать между строк и извлекать из прочитанного больше информации, чем содержалось в статье.
 Но даже разговор на финансовые темы не мог отвлечь Чарли от тревожных мыслей. Слушая пространные рассуждения Малькольма, Чарли встал, пересек комнату и подошел к окну.
 Хорошо, что окна кабинета выходили на горы Квонтекс, а не на расположенный неподалеку приют и деревушку Кроуком.
 Малькольм замолчал и погрузился в изучение очередной статьи. Через некоторое время Чарли услышал за своей спиной шелест газетных страниц и почувствовал на себе взгляд Малькольма.
 – Как поживает графиня? – спросил хозяин дома.
 – Неплохо, – ответил Чарли, не поворачиваясь. – Правда, вчера у нее произошла неприятность. Пропал дневник покойной тетушки, которую она очень любила. Эта тетрадь была дорога Саре как память. Графиня сильно расстроена, но, к сожалению, я ничем не могу ей помочь. – Чарли было неприятно сознавать свою беспомощность в данной ситуации. – Сегодня утром Сара попросила, чтобы я поехал вместе с ней в сиротский приют. Как она не может понять, что у меня нет на это времени!
 После этих слов Чарли в комнате стало тихо.
 – Но, может быть, все дело в молодости и неопытности вашей жены, – наконец снова вкрадчивым тоном заговорил Синклер. – Со временем все встанет на свои места.
 Малькольм говорил осторожно, тщательно подбирая слова.
 – Мы с ней знаем друг друга с детства, – поморщившись, сказал Чарли. – Нам не надо долго привыкать друг к другу, как остальным молодым супружеским парам.
 В комнате снова повисла тишина. Ее нарушил Малькольм.
 – Возможно, вы правы, – сдержанно кашлянув, промолвил он. – Нам всем известны примеры, когда молодые привлекательные леди, такие как ваша графиня, не уделяют своим мужьям должного внимания.
 Чарли оцепенел. Сделав над собой усилие, он сдержал инстинктивную реакцию на слова Синклера. Ему хотелось рвать и метать, когда он думал о том, что Сара может изменить ему.
 Чарли понимал, что Малькольм ни в чем не был виноват и было бы несправедливо набрасываться на него с кулаками. Он просто старался по-дружески предостеречь своего приятеля.
 – Поеду-ка я лучше домой, – повернувшись к Синклеру, сказал Чарли. – Скоро начнет темнеть.
 Выражение лица Малькольма было непроницаемым. Встав, он проводил Чарли до входной двери. На прощание они обменялись рукопожатием. Во дворе Чарли отвязал Шторма от дерева, сел в седло и, махнув рукой Малькольму, тронулся, в путь.
 Проезжая мимо Квилли-Фарма, он пристальным взглядом окинул территорию приюта, а потом пустил лошадь галопом. Сара наверняка уже отправилась домой. Чарли молил Бога, чтобы с ней ничего не случилось в дороге и она благополучно добралась до Моруэллан-Парка.
 На следующий день Сара снова поехала в сиротский приют, чтобы узнать, попался ли кто-нибудь в расставленную ею ловушку. И действительно, этой ночью не обошлось без происшествия. Около полуночи зазвенели колокольчики. Услышав шум, Кеннет, Джим и Джозеф выбежали во двор.
 Но они увидели лишь мчащуюся через поле фигуру в белом балахоне. В кустах злоумышленника ждала оседланная лошадь. Вскочив в седло, он скрылся в северном направлении.
 Воспитанники приюта, которые были свидетелями этой сцены, наконец успокоились. Их страхи рассеялись. Они видели, что «привидение» испугалось и убежало. Теперь дети чувствовали себя в безопасности. Сара была довольна результатами этой акции.
 Сев на свою Мулатку, она отправилась назад в Морузллан-Парк. Ее не покидали грустные мысли. Ей не хотелось возвращаться в дом, где она так и не обрела долгожданного счастья. Единственной отдушиной в ее жизни был теперь приют. Сара чувствовала, что нужна детям. Здесь ее любили, ценили и уважали. Саре было приятно, что придуманный ею план сработал.
 Добравшись до усадьбы, она оставила Мулатку в конюшне и пошла к дому, продолжая размышлять о странном ночном происшествии. Она полагала, что шутниками, Пугавшими сирот, были местные подростки. Но Кеннет, Джим и Джозеф, которые хорошо разглядели мнимое привидение, в один голос утверждали, что злоумышленник был взрослым мужчиной, высоким, несколько грузным и уже далеко не юным.
 Зачем взрослому мужчине понадобилось бегать вокруг сиротского приюта в белом балахоне?
 Когда Сара задала этот вопрос работникам приюта, те в недоумении пожали плечами. Кеннет высказал мнение, что у этого человека не все в порядке с головой. Но у Сары было другое мнение на этот счет. Простыня, цепи, глухая ночь… Злоумышленник действовал по четко разработанному плану. Это было не похоже на поступок сумасшедшего.
 Войдя в дом, Сара направилась в свою гостиную и, сняв перчатки, позвонила в колокольчик. Когда явился слуга, Сара приказала подать ей чаю. Как ни странно, вскоре в гостиную пришел Чарли. Сев в кресло, он стал просматривать газеты. Сара налила ему чашку чаю.
 Сделав глоток, Чарли заговорил с женой, не отрывая глаз от газеты:
 – Как идут дела в приюте?
 – Все как обычно, – ответила Сара.
 После неприятного разговора, состоявшегося утром, она не желала посвящать мужа в проблемы приюта.
 В субботу утром, когда Сара отдавала распоряжения Фиггс по составлению меню на неделю, в ее гостиную вошел дворецкий с серебряным подносом в руках.
 – Вам доставили из приюта записку, мэм. Джим, парень, который ее принес, ждет вашего ответа.
 Охваченная тревогой Сара быстро развернула листок бумаги. Пробежав записку глазами, она ахнула:
 – О Боже!
 – Что-то случилось, мэм? – участливо спросил Крисп.
 Сара взглянула на него широко распахнутыми от ужаса глазами:
 – Какой-то подлец испортил воду в колодце приюта большим количеством соли. Теперь она непригодна к употреблению.
 Ей хотелось использовать словцо более крепкое, чем «подлец», но она сдержалась.
 Крисп озабоченно нахмурился:
 – Но зачем он это сделал?
 – Действительно, – задумчиво промолвила Сара и, сложив записку, положила ее в карман. – Похоже, наш приют кому-то как кость в горле, и этот кто-то решил чинить нам всякие неприятности. Мне нужно съездить туда и узнать, как обстоят дела у воспитанников и персонала. Передайте, пожалуйста, Джиму, чтобы он подождал, пока я переоденусь.
 Крисп поклонился, и Сара поспешно вышла из комнаты. Через десять минут она уже скакала в сопровождении Джима по дороге, ведущей к приюту. Добравшись до Квилли-Фарма, Сара отдала необходимые распоряжения.
 – Уилсон, извозчик из Кроукома, будет доставлять в приют питьевую воду в бочках, – сказала она Кейти. – На обратном пути я заеду к нему и обо всем договорюсь. Он сможет брать воду из колодцев в имении моих родителей. Я уверена, что они не будут возражать.
 Кейти кивнула:
 – Да, конечно. Но мне кажется, вам прежде всего необходимо своими глазами посмотреть на то, что случилось. Кеннет уверяет, что все не так уж и плохо.
 Сара вместе с Кейти отправилась к каменному колодцу, который находился на заднем дворе. У шахты, стоял Кеннет Увидев Сару, он поздоровался с ней.
 – Этот мерзавец высыпал в воду десять фунтов соли, – доложил он и показал рукой на пустой джутовый мешок, валявшийся рядом с колодцем. – Слава Богу, что из-за холодной погоды в горах еще много снега. Горизонт грунтовых вод становится все выше, а когда начнется пора таяния, вода в колодце обновится. Уже сейчас она начинает понемногу просачиваться из колодца в почву.
 И Кеннет показал рукой на внутреннюю стенку колодца. Она была влажной.
 – Значит, соленая вода постепенно уйдет?
 – Да. Примерно через месяц мы снова сможем пользоваться колодцем.
 У Сары отлегло от сердца.
 – Думаю, что мы выстоим, – сказала она и поделилась своими планами с Кеннетом, рассказав ему, что питьевую воду в приют будут теперь доставлять из поместья ее родителей.
 Кеннет одобрил эту идею. Он знал, что им не придется платить за воду.
 – Не понимаю, кто и зачем нам вредит? – пробормотала Сара.
 – Это наверняка был тот же идиот, который пугал детей, нарядившись призраком, – сказал Кеннет.
 Кейти кивнула, соглашаясь с его мнением:
 – Я тоже так думаю. Мне кажется, что он решил отомстить нам за устроенную ему ловушку. Но я уверена, что теперь он успокоится. Вряд ли этот человек снова сунется сюда.
 Сара озабоченно нахмурилась. Она не разделяла оптимизма Кейти. Неизвестный злоумышленник испортил воду в колодце, это была уже не шалость, а преступление. На что еще был способен этот человек?
 Впрочем, у Сары не было времени предаваться сомнениям. Ей надо было действовать, организовывать доставку питьевой воды в приют, договариваться с Уилсоном и родителями.
 Она вернулась домой только к обеду.
 Приехав в понедельник утром в приют, Сара увидела стоявшую во дворе коляску доктора Калибурна. Она не на шутку встревожилась. Привязывая, как обычно, к дереву Мулатку, Сара убеждала себя в том, что ничего страшного не случилось. Скорее всего просто кто-то из детей сильно простудился. Поспешно взбежав на крыльцо, Сара столкнулась с Джинни.
 – Что случилось? – спросила она.
 – С Куинс произошла беда. Пойдемте, вы сами все увидите.
 Сара последовала за Джинни. На душе у нее было неспокойно.
 Войдя в одну из комнат, расположенных в мансарде, Сара увидела доктора Калибурна, который собирал свой чемоданчик, готовясь уходить, и сидевшую в кресле Куинс. Ее рука была на перевязи.
 Вокруг Куинс хлопотала Кейти. Увидев Сару, она с расстроенным видом покачала головой.
 – Куинс упала, поскользнувшись на крыльце, и повредила руку. Этот негодяй ночью полил ступени водой, и на них образовался лед.
 – Ранним утром я, как всегда, первой вышла из здания приюта, поскольку должна была принести молоко для малышей, – рассказала Куинс. – На ступеньках я поскользнулась, рухнула на крыльцо и сломала руку.
 Доктор Калибурн закрыл свой чемоданчик.
 – Да, это перелом руки, и пострадавшей придется долго лечиться. Пока кость не срастется, ей нельзя будет поднимать тяжести этой рукой и напрягать ее.
 – Вы должны проявлять осторожность и беречь себя, Куинс, – сказала Сара. – Вы прекрасно ухаживаете за малышами, но вы нужны им здоровой. Лили будет помогать вам до тех пор, пока ваша рука не заживет.
 – Да, конечно, – согласилась Куинс. – Лили уже покормила их сегодня утром, и они заснули. Но боюсь, что с уборкой, сменой пеленок и переодеванием бедная девушка не справится одна.
 – Я найду ей помощницу в деревне, – пообещала Сара. – Мы справимся со всеми трудностями, не беспокойтесь. – Она взглянула на доктора, который уже собрался уходить: – Подождите меня на крыльце, мистер Калибурн, – попросила Сара.
 Доктор выполнил ее просьбу, и когда они остались одни, с озабоченным видом сказал:
 – Куинс уже не молода, а старые кости срастаются медленно. Отнеситесь серьезно к этому перелому.
 В пятницу утром Сара, не могла уже найти себе места от беспокойства. Она с ужасом ждала очередных известий из приюта. В среду ночью кто-то сломал загоны для скота, и небольшое стадо, которое принадлежало приюту, вытоптало посевы на поле и в огороде.
 К счастью, в огороде было еще мало засеянных грядок, и поэтому нанесенный ущерб был незначительным и легко восстановимым. Вот если бы подобное случилось поздней весной или летом, то дети могли бы остаться без овощей и зелени.
 Тем не менее Сара снова поспешила в приют. Весь день она утешала и успокаивала детей и персонал. Под ее руководством Кеннет и Джим отремонтировали ограждения в загонах для скота, а воспитанники старшего возраста вскопали грядки и снова засеяли их ранними сортами овощей.
 Материальный ущерб, понесенный приютом, не слишком волновал Сару. Ее пугало то, что злоумышленник начал покушаться на жизнь и здоровье обитателей Квилли-Фарма. Сломанная рука Куинс была только началом. Что еще замышлял неизвестный преступник?
 Что теперь делать? Над этим вопросом Сара долго ломала голову. Она советовалась со Скеггзоми миссис Данюшоф, но, как и сама Сара, они считали, что бесполезно обращаться за помощью к констеблю в Уотчете. Вряд ли он всерьез отнесется к мелкому хулиганству и примет какие-нибудь меры.
 Вернувшись домой, Сара села за секретер и глубоко задумалась, постукивая карандашом по стопке бумаги. Какой еще удар нанесет ей неведомый противник?
 Звук размеренных шагов дворецкого вывел Сару из задумчивости. Когда Крисп появился в дверном проеме, Сара бросила тревожный взгляд на его серебряный поднос. Но на этот раз на нем лежала не записка, а визитная карточка, и у нее отлегло от сердца.
 Поклонившись, Крисп протянул ей поднос с визиткой.
 – Вас хочет видеть, поверенный из Тонтона, мэм, – доложил он.
 Взяв карточку, Сара прочитала: «Мистер Арнольд Суидертон, адвокатская контора «Суидертон и Бэбкок», Ист-стрит, Тонтон».
 Ока нахмурилась. Чарли, конечно же, заметил, что она чем-то встревожена и слишком часто наведывается в приют. В последнее время он стал сообщать ей о том, куда едет. Сегодня Чарли отправился с визитом к Синклеру. Сара понятия не имела, зачем мистер Суидертон явился к ней.
 – Вы ничего не перепутали? – спросила она дворецкого. – Поверенный хочет видеть именно меня, а не графа?
 – Да, мэм, он выразил желание встретиться именно с вами.
 На лице Сары отразилось удивление.
 – Ну хорошо, проведите его сюда.
 Крисп, поклонившись, удалился.
 Может быть, ей снова хотят сделать предложение продать Квидли-Фарм? Но явившийся к ней поверенный представлял совсем другую контору.
 Мистер Арнольд Суидертон оказался высоким худым человеком с неприятной внешностью. На его лице как будто застыло выражение отвращения и брезгливости. Поверенный с первого взгляда не понравился Саре.
 – Графиня, – поклонившись, промолвил поверенный, – я уполномочен сделать вам предложение от имени моего клиента. Мой клиент желает приобрести собственность, права на которую все еще принадлежат вам. Должен заметить, это довольно необычно, если учесть, что вы замужем. Честно говоря, я предпочел бы вести деловые переговоры с вашим мужем, но мне даны четкие инструкции обратиться предложением именно к вам.
 Сара не пригласила поверенного сесть. Прижав кожаный портфель к груди, он достал из него документы и протянул ей.
 – Взгляните, пожалуйста, на эти бумаги. Здесь все изложено. Речь идет о продаже Квилли-Фарма – построек и земельного участка. В документах указана цена, которую мой клиент готов заплатить за них.
 Сара взглянула на сумму, проставленную в конце документа. Она значительно превосходила ту, которую предлагал ей Хейнз.
 – Как зовут вашего клиента? – спросила она.
 – О, моя дорогая графиня это должно остаться тайной для вас.
 – В самом деле? – ледяным надменным тоном, в котором чувствовалась еле сдерживаемая ярость, промолвила Сара, и Суидертон растерянно заморгал. – Я не «ваша дорогая», мистер Суидертон, зарубите себе это на носу!
 Поверенный нервно сглотнул и хотел извиниться, но передумал, вспомнив, должно быть, наставления своего клиента.
 – Мой клиент настаивает на полной анонимности. Я понимаю, что у вас нет опыта в такого рода сделках. Но поверьте мне на слово, при покупке земли анонимность обычное дело.
 – Пусть так, но дело в том, что я не собираюсь продавать Квилли-Фарм. Передайте это своему анонимному клиенту.
 Сара протянула ему бумаги, но Суидертон отступил назад, отказываясь их брать.
 – Это очень выгодное предложение, леди Мередит. Я настоятельно рекомендую вам не отклонять его сразу. Посоветуйтесь прежде со своим мужем, чтобы не жалеть потом об упущенной возможности. Я уверен, что граф сумеет разумно распорядиться той огромной суммой, которую мой клиент по своей прихоти предлагает за ничтожный участок земли. Дамы плохо разбираются в финансовых вопросах. Убедительно прошу вас сообщить о полученном вами предложении вашему мужу. Думаю, он примет правильное решение.
 Сара сделала паузу, прежде чем ответить наглому поверенному, который уже изрядно надоел ей.
 – Меня удивляет, мистер Суидертон, что вы никак не можете вникнуть в суть деда, – спокойным тоном промолвила она. – Я сохранила права на Квилли-Фарм по веской причине. И эта причина, в частности, заставляет меня отклонять любые предложения продать эту собственность. – И она швырнула документы в лицо поверенному. Ахнув, он поймал их и прижал к груди. – Моему мужу незачем знать о подобных предложениях, потому что от него в этом вопросе ничего не зависит. Мое решение не спонтанное, а глубоко продуманное. Я остаюсь владелицей Квилли-Фарма по причинам, которые вас не касаются. И никто не сможет убедить меня расстаться с этой землей. Я жалею только о том, что моего мужа нет сейчас дома и он не может обойтись с вами так, как вы этого заслуживаете. К сожалению, правила приличий ограничивают дам в проявлении отрицательных эмоций. – Глядя в глаза поверенного, Сара ледяным тоном обратилась к застывшему у двери дворецкому: – Крисп, выпроводите отсюда мистера Суидертона.
 – Слушаюсь, мэм. Проку вас, сэр, следуйте за мной.
 Когда дворецкий и поверенный удалились, Сара подошла к окну. «Может быть, пойти прогуляться по саду?» – подумала она. Однако вскоре Крисп снова явился в гостиную и предложил принести ей обед на подносе.
 – Благодарю, Крисп, это было бы здорово, – сказала Сара. Пообедав, Сара пошла в розарий, чтобы прогуляться по его дорожкам. Прохаживаясь мимо голых кустов роз, на которых уже набухли почки, Сара полной грудью вдыхала свежий, бодрящий воздух. Ей сейчас не хотелось думать ни о странных происшествиях в приюте, ни о неприятном визите Суидертона. Но тут внезапно ей в голову пришла сумасшедшая мысль. А что, если эти события связаны между собой?
 – О Боже… – прошептала она побелевшими губами. Неприятности в приюте начались после того, как сначала она, а потом Чарли отклонили предложение продать Квилли-Фарм. А что, если анонимный покупатель решил выжить Сару из приюта? Создать такую невыносимую обстановку, чтобы она сама захотела избавиться от Квилли-Фарма?
 Сара тряхнула головой, отгоняя подобные мысли. «Нет, этого не может быть, – убеждала она себя. – Беды, свалившиеся на головы персонала и воспитанников приюта, и предложения продать Квилли-Фарм по выгодной цене просто случайно совпали по времени». Но подозрения уже закрались в ее душу. Кто-то, плохо знакомый с ее настойчивым, упрямым характером, наверное, решил, что она, выйдя замуж, утратит интерес к своему «хобби» и легко расстанется с приютом. Но этот человек просчитался.




 Глава 16


 В субботу во второй половине дня Сара снова вышла прогуляться в розарий, тихое уединенное место. Здесь никто не видел, как она нервно расхаживает по дорожкам, бормоча себе что-то под нос. В гостиную же каждую минуту мог кто-нибудь войти – лакей, горничная, Крисп или Чарли. Ее настроение в последние дни вызывало озабоченность у обитателей усадьбы, и они исподволь следили за Сарой.
 Сара в конце концов отмела мысли о связи между событиями, происходящими в приюте, и настойчивыми предложениями продать Квилли-Фарм и теперь сосредоточилась на вопросе: что делать? Она напряженно искала выход из создавшегося положения. С кем она могла посоветоваться? С отцом? Но он скорее всего решит, что его дочь беспокоится по сущим пустякам, и не придаст значения ее тревогам.
 Может быть, Саре следовало поговорить с Габриэлем Кинстером? Но он плохо знал ее и мог посчитать истеричкой. Кроме того, Габриэля неприятно удивил бы тот факт, что Сара обратилась за советом к нему, а не к своему мужу.
 Но Чарли дал ей ясно понять, что его не интересуют дела приюта. Гордость не позволяла Саре снова заговорить с ним на эту тему.
 Сара нахмурилась. Но что, если из-за ее бездействия случится новая беда, еще более ужасная, чем те, которые уже произошли в приюте? Остановившись, она обхватила, себя руками за плечи. И что, если несчастные случаи и предложения продать Квилли-Фарм все же связаны между собой?
 – Проклятие! – воскликнула Сара.
 Она понимала, что ради блага сирот ей нужно подавить самолюбие, проглотить свою обиду и попросить помощи у мужа. Причем сделать это надо было немедленно, иначе могло случиться еще какое-нибудь несчастье.
 Стиснув зубы, Сара повернулась лицом к дому и взглянула на окна библиотеки, в которой сейчас находился Чарли. Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение на террасе.
 Приглядевшись, она заметила, что по ней со стороны конюшен идет Барнаби Адэр.
 Сара тут же припомнила все, что она когда-либо слышала о Барнаби от мужа и подруг, и неожиданно для самой себя помахала гостю рукой.
 Увидев хозяйку дома, Барнаби остановился и подождал, пока ока подойдет к нему. Сара поспешно пересекла лужайку и взбежала по ступеням террасы.
 – Добрый день, Сара, рад видеть вас, – промолвил Барнаби и, поклонившись, галантно поцеловал ей руку.
 – Мне нужен ваш совет… срочно, – отбросив в сторону, все формальности, торопливо сказала Сара. – Вы можете уделить мне несколько минут?
 Светящиеся умом глаза Барнаби испытующе смотрели на нее.
 – Я к вашим услугам.
 Сара показала на двустворчатые застекленные двери своей гостиной:
 – В. таком случае давайте пройдем ко мне.
 Они вошли в гостиную, и Сара, усадив гостя в кресло, направилась к камину. Протянув озябшие руки к огню, она собралась с духом и начала:
 – У меня есть ферма… бывшая ферма. Это место называется Квилли-Фарм, оно находится к северу от Кроукома. На этом участке земли, включающем усадьбу и несколько сельскохозяйственных полей, расположен сиротский приют. – Сара рассказала о том, что все это перешло к ней по наследству от тетушки, а затем перешла к главному: – В начале прошлого месяца ко мне в сиротский приют явился поверенный и сделал предложение от имени пожелавшего остаться неизвестным клиента продать этот участок земли. Я отклонила его. Казалось бы, в этой истории нет ничего странного, но после того, как я вышла замуж, такое же предложение было сделано Чарли. Люди, которым нужна моя земля, решили, что права на нее перешли к моему мужу. Однако по условиям брачного договора он оставил эту собственность в моем владении.
 В синих глазах Барнаби вспыхнул огонек живого интереса. Судя по всему, он внимательно слушал Сару.
 – И что же было дальше? – спросил Барнаби, когда Сара замолчала.
 – А дальше, – Сара судорожно вздохнула. – Дальше начались неприятности.
 И она коротко рассказала обо всем, что произошло в приюте за последние дни.
 – Вы понимаете, нас как будто кто-то пытается выжить с этой земли. Я, как и весь персонал приюта, не верю, что все это дело рук психически нездорового человека. А вчера утром ко мне явился еще один поверенный. Чарли находился в отъезде. Впрочем, поверенный намеревался встретиться именно со мной. Он сделал мне очень выгодное предложение. Его клиент готов был выложить за Квилли-Фарм кругленькую сумму. Поверенный вел себя высокомерно и отказался назвать мне имя своего клиента.
 Сара замолчала, и в комнате установилась тишина. Барнаби застыл в кресле, и Саре показалось, что он о чем-то напряженно размышляет. Наконец он поднял на нее глаза.
 – Простите, я задумался… Вы сказали, что приют находится к северу отсюда. Значит ли это, что он расположен в долине между Уотчетом и Тонтоном?
 – Да.
 Сара не понимала, куда клонит Барнаби. Но он не стал ничего объяснять ей. Барнаби так резко поднялся на ноги, что Сара невольно отпрянула от него. Только теперь она заметила, что ее гость чрезвычайно взволнован.
 – Подождите меня здесь, – попросил он. – Я должен срочно переговорить с Чарли, а потом мы решим, что делать.
 Барнаби стремительно вышел из комнаты. Сара проводила ею изумленным взглядом.
 – Ну и ну, – пробормотала она, опускаясь в кресло, в кот ором только что сидел Барнаби.
 Сидя за письменным столом в библиотеке, Чарли поигрывал зажатым между пальцами пером. Чернила на его кончике же высохли. Перед Чарли лежал лист бумаги с краткой записью полученной от Малькольма Синклера информации. Она касалась вопросов финансирования строительства железных дорог. Чарли сделал ее, чтобы отвлечься от тягостных мыслей о Саре.
 В глубине души он чувствовал, что поступает неправильно, отгородившись от нее в повседневной жизни. Возможно, Саре действительно нужна была его помощь, его поддержка. Но что теперь делать? Этого Чарли не знал.
 В коридоре за дверью послышались торопливые шаги, и через несколько мгновений в библиотеку ворвался Барнаби. Чарли сразу же заметил, что его друг сильно возбужден.
 – Я только что говорил с Сарой, – выпалил он и, подбежав к письменному столу, оперся на него ладонями. – Неужели все это правда? – Наклонившись, Барнаби в упор посмотрел на Чарли. – Значит, преступник все это время действовал у нас подносом?
 Холодок пробежал по спине Чарли. Он с недоумением смотрел на Барнаби. Однако постепенно Чарли начал догадываться, о чем идет речь, и почувствовал, что в его жилах стынет кровь.
 Видя, что хозяин дома ошарашен его словами, Барнаби замолчал.
 – Может быть, я поспешил с выводами? – после небольшой паузы снова заговорил он. – Надо выяснить, действительно ли эта ферма стоит там, где должна пройти железная дорога.
 Чарли уже понял, о какой ферме идет речь.
 – Квилли-Фарм… – сквозь зубы процедил он. Барнаби бросил на Чарли удивленный взгляд. Он не понимал, почему в голосе его друга звучит ярость.
 – Сара только что рассказала мне о неприятных происшествиях в приюте. Похоже, все это дело рук злоумышленника. А если учесть, что вам одновременно с этим поступали предложения продать ферму…
 – Предложения? Их было много?
 Барнаби кивнул.
 – Но главным все-таки является вопрос о том, насколько необходим этот участок для строительства железной дороги.
 Подавив усилием воли захлестнувшую его волну эмоций, Чарли попытался проанализировать все, что услышал. Он хорошо знал местность, и ему не составило большого труда сделать определенные выводы.
 – Да, – твердо сказал он, – после ввода в строй дороги Бристоль – Тонтон долина между Тонтоном и Уотчетом превратится в настоящее золотое дно, приносящее большой доход. Со временем непременно встанет вопрос о строительстве в долине железнодорожной ветки, которая должна будет пройти по участку земли, принадлежащему Саре.
 Чарли встал и, подойдя к шкафу, достал с полки небольшой рулон плотной бумаги.
 – Взгляните на карту местности, и вы все сами поймете.
 Барнаби склонился над картой, которую Чарли расстелил на столе.
 – Да, вы правы, у злоумышленника нет другого выхода, он во что бы то ни стало должен купить Квилли-Фарм.
 – Простите, – пробормотал Чарли, голова которого, по-видимому, была занята совсем другими мыслями, – я должен на минуту вас покинуть…
 И. не дожидаясь, что скажет Барнаби, Чарли стремительно вышел из комнаты.
 Сара услышала, как хлопнула дверь библиотеки и в коридоре раздались торопливые шаги. Они приближались. Через несколько мгновений на пороге гостиной появился Чарли. Он задыхался от гнева.
 Чарли колючим взглядом буравил Сару. Он остановился слишком далеко от нее, и она не могла разобрать выражение его лица. Закрыв за собой дверь, Чарли упругой походкой хищника направился к жене. Его молчание казалось Саре зловещим. Мурашки забегали у нее по спине.
 Стараясь скрыть свой испуг, она небрежно откинулась на спинку кресла, не сводя глаз с медленно приближавшегося Чарли. Он пересек комнату и остановился у камина напротив Сары.
 Чарли был бледен, на его скулах ходили желваки.
 – Я только что узнал от Барнаби, – промолвил он, – что в приюте произошло несколько несчастных случаев и что вам уже сделали два предложения продать Квилли-Фарм. По его словам, вы считаете, что эти события связаны между собой. Короче говоря, вы подозреваете, что какой-то мерзавец принуждает вас продать принадлежащий вам участок земли.
 Сара молчала, и глаза Чарли вспыхнули от ярости.
 – Почему вы ничего не сказали мне? – В его голосе слышалось неподдельное страдание. – Вы моя жена! – Чарли начал расхаживать по комнате. – Защищать вас – моя обязанность. Я поклялся у алтаря беречь и лелеять вас! Но как я могу выполнить свое обещание, если вы скрываете от меня, что вас преследует какой-то негодяй?!
 Он бросил на жену гневный взгляд, но Сара выдержала его с ледяным спокойствием. Удивительно, что ее всегда сдержанный муж вдруг вышел из себя!
 – Вы прекрасно знали о бедах, произошедших в приюте, но упорно молчали об этом! – продолжал Чарли. – Однако как только Барнаби появился в нашей усадьбе, вы сразу же излили ему душу!
 Чарли нервным жестом провел рукой по волосам, взъерошив их. Сара видела, как сжались его кулаки. Чарли снова прошелся по комнате и остановился напротив жены. Его глаза метали молнии.
 – Вы намеренно скрыли от меня все эти происшествия, хотя ваша жизнь была под угрозой! Вы не желаете говорить мне о том, о чем мне необходимо знать! – Чарли задыхался от бешенства. – Но почему?! – взревел он.
 В его голосе слышалось недоумение и мука. Сара видела, что ее муж глубоко уязвлен. В его глазах застыло выражение душевной боли.
 Но Сара не собиралась брать всю вину на себя.
 – Почему? – переспросила она, стараясь сохранять спокойствие. – Да потому, что вы заявили мне, что дела приюта – не ваша забота. По вашим словам, я одна несу ответственность за то, что там происходит. Вас это не интересует! Вы сказали, что приют является частью моей, а не вашей жизни. – Помолчав, Сара добавила: – Вы не хотели ничего слышать о приюте, поэтому я и не рассказывала вам о том, что там творится.
 Лицо Чарли окаменело, он не сводил с жены потухших глаз. Однако постепенно его взор начал проясняться, оживать. Сара почувствовала, как разделявшая их глухая стена пошатнулась и рухнула. Между ними не осталось больше никаких барьеров.
 На минуту в комнате установилась мертвая тишина. А затем Чарли судорожно вздохнул и опустился в кресло, стоявшее напротив Сары. Его лицо больше не походило на застывшую маску, в нем отражались эмоции, которые испытывал Чарли.
 – Я изменил свое отношение ко многим вещам, – сказал он.
 Сара поняла, что Чарли имеет в виду не только приют.
 – Но давайте поговорим об этом позже, – продолжал Чарли. – Расскажите мне о том, что в последнее время происходило в приюте, а также о поступавших вам предложениях продать Квилли-Фарм.
 Сара быстро ввела мужа в курс дела. Он схватывал все на лету, поскольку лучше, чем Барнаби, знал ситуацию в округе. Когда она закончила, он не сразу заговорил, обдумывая все услышанное.
 – Вы кое-чего не знаете… – наконец промолвил Чарли и кратко рассказал жене о том расследовании, которое вел Барнаби.
 Сара была потрясена его рассказом. Теперь она ясно понимала, что неизвестный злоумышленник был крайне опасен.
 – Мы с Габриэлем помогаем Барнаби выйти на след преступника, – закончил свой рассказ Чарли. – С помощью Малькольма Синклера я собираю сведения о строительстве железных дорог в нашей округе. Но похоже, мы все искали преступника не там. Я и предположить не мог, что он нанесет удар по приюту. – Чарли взглянул на дверь: – Барнаби ждет меня в библиотеке, надо сходить за ним.
 Сара кивнула.
 – Время пить чай. Мы можем продолжить разговор за столом.
 Чарли позвонил в колокольчик, и когда в комнату вошел Крисп, распорядился, чтобы им принесли чаю и пригласили Барнаби в гостиную.
 – Попросите его захватить с собой карту, – добавил Чарли. Десять минут спустя все трое сидели за небольшим круглым столом, на котором была расстелена карта.
 То, что участок земли Квилли-Фарм был жизненно необходим для строительства дороги Тонтон – Уотчет, ни у кого не вызывало сомнений. А это означало, что злоумышленник не прекратит попыток завладеть им.
 – К сожалению, от Монтегю не поступало пока никаких известий, – сказал Барнаби. – Но теперь мы сможем направить расследование в правильное русло и дать Монтегю более точную установку. Думаю, что он сможет определить источник финансов, которыми располагает злоумышленник, пытающийся приобрести Квилли-Фарм. Мы с Габриэлем нашли еще несколько участков земли между. Бристолем и Тонтоном, которые, на наш взгляд, тоже могли бы заинтересовать преступника. Но он так и не дал знать о себе. – Барнаби озабоченно нахмурился. – Кто бы мог подумать, что этот мерзавец заглянет так далеко в будущее. Дорога Лондон – Бристоль только начала строиться. Ветка Бристоль – Тонтон еще проектируется, а дорога Тонтон – Уотчет в далекой перспективе. Однако злоумышленник начал именно с нее.
 – Вы же сами говорили, что он крайне осторожен, – пригубив чашку, заметил Чарли. – Надо быть местным жителем и хорошо разбираться в вопросах экономики и развития транспорта, чтобы понять, что строительство дороги Тонтон – Уотчет неизбежно и произойдет в обозримом будущем.
 Барнаби хмыкнул.
 – Да, этот человек осторожен, чертовски умен и сведущ в области финансов и экономики.
 – Вряд ли приезжавшие к нам поверенные назовут имя своего клиента, – сказала Сара, ставя свою чашку на стол.
 – Я сам займусь ими, – заявил Барнаби и записал в блокнот названия трех контор, которые представляли эти поверенные. – Все конторы расположены в Тонтоне. Примечательно, что злоумышленник каждый раз нанимал нового поверенного.
 – Он не хотел рисковать. Его настойчивость в желании приобрести именно этот участок земли могла бы насторожить поверенных и вызвать подозрения, – сказал Чарли. – Боюсь, что вам не удастся узнать у них настоящее имя преступника. Возможно, он действовал через подставную компанию.
 – Вы правы. Но поверенные так или иначе контактировали с кем-то – письменно или лично. Они должны были доложить о результатах переговоров, получить новые указания. Надеюсь, что мы найдем хоть какую-нибудь зацепку.
 – Возможно. Но нам прежде всего надо обеспечить безопасность сирот и персонала приюта, – заметил Чарли, бросив взгляд на жену. – А затем мы затаимся и будем ждать следующего шага преступника.
 Барнаби в этот день остался на ужин, и за столом они обсудили те меры, которые необходимо было принять, чтобы обеспечить безопасность воспитанников и персонала приюта. Сара предложила выставить охрану, но Барнаби не согласился с ней, напомнив, что им представился, возможно, единственный реальный шанс поймать таинственного преступника. Охрана могла вспугнуть его. Заметив, что его обнаружили, он мог исчезнуть.
 Сара вынуждена была согласиться с приятелем мужа. Чарли был охвачен противоречивыми чувствами. С одной стороны, он понимал, что необходимо во что бы то ни стало схватить злоумышленника, а с другой – не хотел рисковать здоровьем и жизнью Сары. Он понимал, что, выманивая преступника, ставит ее под удар.
 После ужина Барнаби уехал, и молодожены, посидев немного в гостиной, отправились спать. Когда они переступили порог супружеской спальни, Чарли плотно закрыл за собой дверь. Портьеры были задернуты на всех окнах, кроме одного. Подойдя к этому окну, Сара задумчиво выглянула во двор. Ее одолевало множество тревожных мыслей. Призрачный свет луны освещал живописные окрестности – искусственное озеро, сады и парк усадьбы. На туалетном столике в спальне горела одинокая свеча, а в камине полыхал огонь.
 Пламя отбрасывало на стены красноватые отблески. Чарли внимательно наблюдал за женой, любуясь ее стройной фигурой, царственной осанкой, роскошными золотистыми волосами, собранными на затылке в тяжелый узел. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что эта женщина принадлежит ему.
 Чарли медленно пересек комнату и подошел к жене. Остановившись за ее спиной, он негромко промолвил:
 – Я хочу поговорить с вами… о нас.
 Повернув голову, Сара взглянула на него, но ничего не сказала. Она ждала.
 – Я совершил ошибку, обидел вас. – Чарли говорил, обращаясь к ее отражению в темном оконном стекле. – Если бы вы знали, как сильно я сожалею об этом! Но что сделано, то сделано, прошлого не вернешь. Но я готов начать все сначала, если, конечно, вы не против… – его голос дрогнул, – не против попытаться все исправить.
 Сара вгляделась в его отражение в стекле. Она ждала, что еще он скажет.
 – Мне было трудно примириться с теми чувствами, которые связывают нас. Понять и принять эту зависимость… Свыкнуться с мыслью, что я теряю контроль над ситуацией, когда нахожусь с вами рядом. Я изо всех сил сопротивлялся. Но то, что происходило между нами ночью, только подтверждало силу наших взаимных чувств. Я отчаянно боролся с собой… – Чарли помолчал, пытаясь найти нужные, единственно правильные слова. – Я не слушал свой внутренний голос, свои инстинкты… В этой комнате я был самим собой, но за ее пределами я не позволял себе расслабляться, – Он сделал небольшую паузу. – Я знаю, чего вы хотите, но я не могу обещать вам, что немедленно исправлюсь. Скажу лишь одно: я попытаюсь это сделать. И буду повторять свои попытки до тех пор, пока не стану соответствовать вашим ожиданиям.
 Сара заморгала, стараясь сдержать слезы. Она и не думала, что когда-нибудь услышит от мужа такие слова. Может быть, с ним действительно произошли перемены? Или изменилась она сама? А может быть, они оба стали другими?
 Чарли молча ждал, что она скажет, и в памяти Сары всплыли слова гадалки о том, что решение остается за ней. Она, а не Чарли, должна принять его.
 Сара думала, что главным решением в ее жизни было согласие на брак с Чарли. Но теперь она понимала, что это не так. Сейчас решалась их судьба, все маски были сброшены и от каждого из них отныне требовалось только одно – предельная честность…
 Глубоко вздохнув, Сара кивнула, не сводя глаз с отражения Чарли:
 – Хорошо, но я буду внимательно следить за вами, ни на минуту не теряя бдительности, – предупредила она. – Не думайте, что я буду к вам придираться, поймите, что я просто не уверена в вас…
 – Вы не доверяете мне.
 Сара приподняла бровь.
 – Я готова посвятить вам всю свода жизнь. Но меня гложут сомнения, что вы сумеете исправиться… Краеугольным камнем брака является доверие, я это знаю. Но доверие нужно заслужить. Ваше поведение причинило мне так много боли, что я боюсь снова разочароваться. Могу обещать вам только одно – я постараюсь снова поверить вам.
 Сара повернулась к мужу лицом, и он обхватил его ладонями.
 – Хорошо, – прошептал он.
 Взгляд Чарли упал на губы Сары, и они дрогнули. Разговор был закончен, настало время действовать. И супруги слились в жадном поцелуе. Обуревавшие их эмоции только разжигали в них страсть.
 Одежда упала на пол, и они стали неистово ласкать друг друга. Их губы, грудь, кожа соприкасались, усиливая желание и возбуждение. Дыхание Сары и Чарли стало неровным, они тихо постанывали, шепча имена друг друга.
 Свеча, догорев, погасла, и теперь спальню заливал бледный свет луны. Чарли подхватил Сару за талию, и когда она обхватила его ногами, вошел в нее.
 Сотрясаясь от ритмичных толчков в едином порыве, они чувствовали, как в них крепнет безбрежная сала взаимного чувства, как она пронизывает их, наполняя души и сердца светлой радостью, как она бушует в их крови.
 Вскоре это чувство затмило все другие, и они достигли апогея страсти.
 Чарли заключил жену в объятия, и она, положив голову ему на грудь, блаженно улыбнулась. Находясь в сладкой истоме, она уже начала дремать, когда Чарли поцеловал ее волосы и прошептал:
 – Я хочу, чтобы вы правильно поняли меня. Я боюсь не того, что вы можете сделать со мной, если я распахну перед вами душу. Меня пугает то, что я сам могу натворить под влиянием сильного чувства, которое я не способен контролировать.




 Глава 17


 Следующий ход злоумышленник сделал два дня спустя.
 В поместье Моруэллан-Парк неожиданно нагрянул декан [1] Дин Феррис, посланник епископа Уэльского.
 Увидев епископский герб на дверце кареты, Крисп отправил лакея доложить графу о приезде важного гостя. Чарли в это время находился вместе с Сарой в ее гостиной. Супруги туг же поспешили во двор, чтобы встретить декана.
 – Декан Феррис, как мы рады видеть вас! – воскликнула Сара, выйдя на крыльцо, по ступеням которого в это время медленно поднимался гость, – Добро пожаловать в Моруэллан-Парк!
 Декан с детства знал Сару. Взяв ее руку обеими руками, он тепло пожал ее.
 – Нет необходимости спрашивать вас, моя дорогая, о самочувствии и настроении. Я и так вижу, что вы сияете от счастья! – с улыбкой сказал Феррис, но выражение его лица тут же посуровело. – К сожалению, я приехал сюда по одному малоприятному делу.
 – Да? – удивленно промолвила Сара и, вспомнив, что не представила гостю Чарли, взяла мужа под руку. – Не знаю, знакомы ли вы с моим супругом, лордом Мередитом? – Сара взглянула на Чарли: – Дорогой, я говорила вам, что наш приют курирует епископ Уэльский? Декан Феррис – главный советник епископа.
 Декан и Чарли пожали друг другу руки.
 – Прошу вас пройти в дом, сэр. Там вы сможете изложить нам цель вашего визита, – сказал Чарли.
 Сара обратила внимание на слово «нам». У нее стало тепло на душе. Муж больше не избегал ее. Распорядившись, чтобы им подали чай, она провела декана в большую гостиную.
 Декан сообщил супругам, что находится сейчас в рабочей поездке. Он инспектирует церкви в округе и заехал в Моруэллан-Парк по просьбе епископа, который получил неприятные известия, касающиеся положения дел в сиротском приюте.
 Когда дворецкий подал чай и вышел, декан обратился к Сape:
 – Дорогая моя, как я уже сказал, мой визит связан с сиротским приютом. Епископ получил анонимное письмо, содержащее настолько серьезные обвинения, что их просто нельзя было оставить без внимания. Он поручил мне незамедлительно поставить вас об этом в известность.
 Сара с озабоченным видом поставила чашку на столик.
 – И что же это за обвинения?
 Декан на мгновение замялся.
 – Автор письма обвиняет женскую часть персонала приюта в порочной связи с воспитанниками старшего возраста, – смущенно сказал он. – Надеюсь, вы понимаете, о чем вдет речь.
 Сара была потрясена словами декана.
 – Но это полная чушь! – возмутилась она. – И вы это прекрасно знаете. Вы, впрочем, как и епископ, знакомы с персоналом приюта. То, что написано в письме, клевета!
 – Вы правы, мы, тоже так, считаем, – заверил ее декан Феррис. – Содержащиеся в письме обвинения отвратительны и ложны. Но епископа и меня обеспокоил сам факт того, что кто-то выдвинул их против вас. У вас появился тайный недоброжелатель, моя дорогая, и он может причинить серьезный вред вам или приюту. Вас необходимо было предупредить об опасности. – Декан взглянул на Чарли. – Именно поэтому я незамедлительно явился сюда.
 Супруги переглянулись. Они оба сразу же вспомнили об злоумышленнике, пытавшемся завладеть Квилли-Фармом. Анонимное письмо было наверняка делом его рук.
 – Скажите, сэр, вы захватили с собой это письмо? – спросил Чарли.
 – О да! – Декан достал из кармана сложенный листок бумага и смущенно посмотрел на Сару: – Надеюсь, дорогая моя, вы не будете возражать, если я дам прочитать эту анонимку вашему мужу, а не вам. Мне не хотелось бы, чтобы вы знакомились с ее грязным содержанием.
 Сара хотела что-то возразить, но, судя по всему, декан был настроен весьма решительно. Саре не хотелось огорчать его, и она кивнула.
 Взяв листок бумаги, Чарли развернул его и стал читать. Выражение его лица посуровело, на скулах заходили желваки. Закончив чтение, он нахмурился.
 – Какая гадость! – в сердцах воскликнул Чарли, снова сложив письмо. – Вы не будете возражать, если я оставлю его у себя, сэр? Мы сейчас расскажем вам, что стоит за всей этой историей, и тогда вы поймете, что это письмо может нам пригодиться.
 Декан демонстративно вытер руки.
 – Честно говоря, я буду только рад тому, что не увижу больше это мерзкое письмо. У того, кто написал его, извращенный ум.
 – Вот здесь вы совершенно правы! У этого негодяя действительно извращенный ум.
 И Чарли рассказал гостю о том, что кто-то пытается любыми средствами – и легальными, и самыми гнусными, граничащими с преступлениями – завладеть принадлежащим Саре участком земли, на котором расположен приют. Он объяснил, что этот человек уже давно занимается подобными делами и на его счету не одно преступление.
 Декан был потрясен:
 – О Господи…
 – К счастью, в отличие от многих других жертв этого негодяя мы с Сарой благодаря мистеру Барнаби Адэру, который связан с новым правоохранительным органом – лондонской полицией, знаем, откуда ветер дует. Но нам неизвестно имя преступника.
 – Значит, этот человек повинен в целой серии преступлений?
 – Да, мы так считаем. Он очень умен и опасен.
 – И к тому же лишен совести, – добавил декан, кивнув на письмо, которое Чарли держал в руках. – Обвинять в распутстве ни в чем не виновных женщин, посвятивших всю свою жизнь заботе о сиротах, – это настоящая подлость.
 – Мы получили уникальную возможность поймать этого подлеца, – сказал Чарли. – Надеюсь, сэр, вы поможете нам.
 – Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал декан.
 – Превосходно. – Чарли с улыбкой взглянул на жену. – Думаю, что преступник внимательно наблюдает за Квилли-Фармом, ожидая реакции на свое письмо. Если мы втроем навестим сегодня приют, злоумышленник решит, что наш визит связан с теми обвинениями, которые содержались в анонимке. – Чарли перевел взгляд на декана Ферриса. – Нам надо ввести его в заблуждение. Если он убедится, что мы клюнули на его удочку и подозреваем персонал приюта в растлении сирот, то он, воспрянув духом, снова предпримет попытку купить Квилли-Фарм. Таким образом, нам необходимо заманить его в ловушку.
 – Давно я не участвовал в подобных играх, – с улыбкой заметил декан, ставя чашку на столик.
 Приехав в приют, Чарли и Сара посвятили персонал в свои планы. Им предстояло разыграть целый спектакль, чтобы ввести в заблуждение преступника, который наверняка наблюдал за Квилли-Фармом. Проведя с воспитанниками несколько часов, декан, Чарли и Сара снова сели в карету с епископским гербом и вернулись в Моруэллан-Парк.
 Чтобы проводить их, на крыльцо приюта вышла женская часть персонала. Кейти Картер выглядела испуганной. Стоя у двери, она сжимала руки под фартуком. Куинс понуро опустила голову. Лицо Джинни горело как будто бы от стыда, хотя на самом деле она была возмущена до глубины души клеветой, содержавшейся в анонимке. Лили выглядела удрученной. Ей не составляло никакого труда изображать подобные чувства, поскольку чтение письма таинственного недоброжелателя привело ее в мрачное настроение. Перед отъездом декан Феррис, придав своему лицу осуждающее выражение, обратился к персоналу с короткой речью. Со стороны казалось, что он распекает и увещевает женщин, наставляя их на путь истинный. Но на самом деле декан поблагодарил их за беззаветную преданность своему благородному делу.
 Когда карета тронулась, Чарли тайком из окна окинул внимательным взором окрестности, надеясь заметить что-нибудь подозрительное. Но злоумышленник наверняка наблюдал за всем происходящим издалека, вооружившись подзорной трубой. Увидеть его с такого расстояния было невозможно.
 Прибыв в Моруэллан-Парк как раз к чаю, супруги узнали, что к ним приехали гости из Касли – Габриэль, Алатея и Барнаби. Габриэль и его супруга были знакомы с деканом Феррисом. Хозяева поместья и гости устроились в большой гостиной, и Чарли познакомил собравшихся с последними событиями.
 – Когда ты охотишься за преступником, надо убедить себя в том, что ты просто развлекаешься, – сказала Алатея, беря из рук Сары чашку чаю. – Это поможет справиться со страхом.
 Декан с улыбкой похвалил ее за мудрый совет. Хорошо знавшие Алатею Габриэль и Чарли переглянулись.
 Барнаби сообщил, что вчера утром ездил в Тонтон, где встречался со всеми тремя поверенными. Вопреки его опасениям они с готовностью ответили на все вопросы. Из Тонтона Барнаби отправился в Касли, чтобы заручиться поддержкой Габриэля и Алатеи.
 – Я был поражен тем, что все трое согласились поговорить со мной, – признался Барнаби.
 – А что им еще оставалось делать? – промолвила Алатея, беря пирожное с большого блюда. – Их клиентами являются местные жители, и если эти поверенные восстановят против себя Кинстеров и Моруэлланов, им несдобровать, их практике в наших краях придет конец. Я всегда самым бессовестным образом пользовалась титулом своего брата. – Алатея усмехнувшись, взглянула на Чарли: – Ты мне помогал, даже когда тебя не было рядом.
 Габриэль и Чарли снова переглянулись.
 – Поверенные, как и предсказывал Чарли, – продолжал Барнаби, – заявили, что действовали по поручению компаний, занимающихся сделками, с недвижимостью. Причем все они находятся в Лондоне.
 – Я видел их адреса, – вступил в разговор Габриэль, – они выглядят подозрительно. Это скорее всего, фиктивные компании.
 Чарли тяжело вздохнул:
 – Значит, ниточка снова оборвалась.
 Барнаби самодовольно улыбнулся:
 – Не спешите с выводами. Хотите верьте, хотите, нет, но преступник, оказывается, пользуется услугами агента. И этот агент – реальный человек из плоти и крови. Вот его описание. Это-мужчина среднего роста, с каштановыми, редеющими на затылке волосами, круглым лицом, правильными чертами лица, невзрачный, незаметный. Он опрятно одет, носит деловые костюмы, как все его коллеги, ему за тридцать, он деликатен и предупредителен, но не принадлежит к дворянскому сословию. – Барнаби сделал паузу, наслаждаясь своим! маленьким триумфом. – Все трое поверенных одинаково описывают его. Этот человек представляется уполномоченным агентом компании по продаже земли. Обратившись к поверенному, этот агент обсуждает с ним детали сделки, и если поверенный соглашается вести переговоры, платит ему предварительный гонорар. Когда переговоры заканчивались ничем, поверенные возвращались в Тонтон, намереваясь связаться с компанией по указанному в документах адресу и сообщить о сорвавшейся сделке. Однако каждый раз в Тонтоне их уже встречал тот же самый агент, и они передавали ему известие о неудаче.
 – Интересная деталь, – сказал Габриэль, которого Барнаби уже ввел в курс дела. – Ни один из троих поверенных не ожидал, что после сообщения о неудачных переговорах получит вторую часть гонорара. Однако агент сполна рассчитывался с ними. Это говорит о том, что мы имеем дело не с обычным мошенником. Он не стремится урвать все, что можно, а упорно идет к своей цели, соблюдая по возможности законы.
 Чарли кивнул.
 – Да, нам будет сложно поймать его, – задумчиво промолвил он. – У нас, по существу, нет ни одной настоящей зацепки, чтобы выйти на его след.
 – Зато у нас есть приманка, – возразил Барнаби. – Это Квилли-Фарм. Преступник будет изо всех сил стараться завладеть этим участком земли.
 Чарли, Сара и Барнаби проводили Габриэля и Алатею до экипажа и помахали им вслед. Затем Барнаби, извинившись перед хозяевами усадьбы, заявил, что очень устал после двухдневных разъездов по округе верхом и хочет отдохнуть. Лакей проводил, его в отведенные ему покои, а супруги вернулись в большую гостиную, где их ждал декан Феррис.
 – К сожалению, мне пора, – сказал посланник епископа, – я должен продолжить свою инспекционную поездку.
 В вестибюле декан ободряюще похлопал Сару по руке:
 – Я спокоен, за вас и приют, которым вы руководите, дорогая моя, – промолвил он. – Вас окружают надежные люди, некоторых всегда можно положиться в трудную минуту. Я сообщу епископу об истинном положении дел. Мы будем молиться за вас. – Он повернулся к Чарли: – Вы должны найти и остановить этого мерзавца, лорд Мередит.
 Чарли кивнул.
 – Мы сделаем для этого все возможное, – пообещал он.
 Скрип колес возвестил о том, что карета с епископским гербом подана во двор. Сара и Чарли вышли вслед за деканом Феррисом на крыльцо. Посланник епископа сел в экипаж, и лошади тронулись.
 На подъездной дорожке карета едва не столкнулась с всадником, спешащим к усадебному дому. Заметив герб на дверце, всадник почтительно посторонился и, попридержав лошадь, поклонился. Карета промчалась мимо него, и он возобновил свой путь.
 – Это Синклер, – сказала Сара, узнав спешащего к ним гостя.
 Чарли недовольно поморщился.
 – Я не сомневаюсь, что он порядочный человек, но чем меньше людей знает о наших планах, тем лучше. Надеюсь, вы сумеете сыграть роль попечительницы, озабоченной положением дел в приюте? Скажите ему, что декан учинил разбирательство в приюте и пригрозил закрыть его.
 Сара тяжело вздохнула:
 – Я смертельно устала, Чарли, и у меня нет никакого желания разговаривать с Синклером. Я, пожалуй, поздороваюсь с ним и удалюсь к себе.
 Чарли с тревогой посмотрел на жену.
 – Ну хорошо, дорогая, тогда я сам устрою небольшое представление. Притворюсь раздраженным и сердитым, а когда вы уйдете, расскажу гостю о визите декана в приют. Сделаем вид, что мы поверили обвинениям, содержащимся в письме. Я скажу, что вы собираетесь продать Квилли-Фарм. Синклер разнесет эту весть по округе, и она дойдет до преступника. Честно говоря, мне неприятно использовать вслепую и обманывать Малькольма. Но ничего не поделаешь.
 Тем временем Синклер спешился и передал поводья своей лошади подоспевшему к нему конюху. Быстро поднявшись на крыльцо, он подошел к графу и графине.
 Натянуто улыбнувшись, Сара протянула ему руку:
 – Рада видеть вас, мистер Синклер.
 – Добрый вечер, графиня. – Поклонившись, Синклер поцеловал ей руку. – Надеюсь, у вас все в порядке?
 Сара вздохнула: – К сожалению, не совсем. Я получила неприятные известия. – Она с усталым видом потерла переносицу. – Прошу простить меня, но я очень устала, мне надо прилечь. Мой муж будет рад общению с вами.
 – Конечно, моя дорогая, – вступил в разговор Чарли. – Я знаю, что полученные недавно новости сильно огорчили вас. Обсудим их позже.
 Кивнув Синклеру, Сара царственной поступью направилась в дом, Чарли проводил ее восхищенным взором, едва не зааплодировав. Она прекрасно держалась, исполняя роль хрупкой, чем-то сильно расстроенной женщины. Судя но выражению лица Синклера, он принял ее игру за чистую монету. Чарли пригласил гостя пройти в библиотеку.
 – Вас посетило духовное лицо? – промолвил Синклер, когда они шли по коридору. – Неужели епископ стал причиной плохого самочувствия графини?
 Чарли счел слова гостя не совсем корректными. Джентльмену не пристало задавать подобные вопросы, касающиеся хозяйки дома. Тем не менее Чарли постарался скрыть свое раздражение. Когда они вошли в библиотеку, он плотно закрыл за, собой дверь и прошел к письменному столу.
 – Боюсь, что графиня, сама не ведая того, попала в неприятную историю, – начал Чарли, опустившись на стул. – Речь идет не о личной репутации Сары, конечно. Она безупречна. Но вот положение дел в приюте, которым руководит моя жена, оставляет желать лучшего.
 – О, конечно, я нисколько не сомневался в безупречной репутации графини, – поспешно сказал Малькольм, опускаясь в кресло.
 – Советник епископа прибыл в Моруэллан-Парк, чтобы известить нас о возникших проблемах, – продолжал Чарли. – Он побывал в приюте и принял меры, чтобы исправить ситуацию. – Взяв перо, Чарли стал постукивать им по столу. – Тем не менее графиня больше не может продолжать работу в приюте. Ей необходимо дистанцироваться от всего, что там происходит. Именно это и расстраивает ее. Сара очень переживает.
 Малькольм нахмурился.
 – Я знаю, что графиня привязана к приюту. Он перешел к ней по наследству, и она долгие годы работала в нем.
 Чарли кивнул.
 – И тем не менее в сложившихся обстоятельствах ей придется найти другое благотворительное учреждение, чтобы посвятить работе в нем свой досуг. Что касается завещания тетушки, то, в конце концов, она уже перешла в мир иной и не сможет упрекнуть свою племянницу, – Увидев, что Малькольм держит в руках сложенные листы бумаги, которые дан но уже достал из кармана, Чарли перевел разговор на другую тему: – Вы принесли сведения о компании, строящей дорогу Ньюкасл – Карлайл?
 Малькольм растерялся. У него был такой вид, будто Чарли своим вопросом вернул его к действительности, выведя из глубокой задумчивости.
 – Ах… да, конечно. Вы же просили меня принести их.
 И он передал бумаги хозяину дома. Взяв их, Чарли погрузился в изучение финансовых сумм и расчетов.
 Когда Малькольм наконец встал и попрощался, Чарли едва сдержал вздох облегчения и провел ладонью по лицу так, словно хотел снять презренную маску лицедея. Ему было неприятно притворяться перед новым знакомым, которого он считал порядочным, честным человеком.
 Проводив гостя, Чарли отправился в спальню, где его ждала Сара.
 Через два дня их усилия принесли первые плоды. К графу Мередиту и его супруге явился клерк из расположенной в Веллингтоне адвокатской конторы с предложением продать Квилли-Фарм за кругленькую сумму.
 Супруги приняли его в гостиной Сары. Вместе с ними в комнате находился Барнаби. Сидя в уютном кресле, Чарли едва сдерживал довольную улыбку. А Сара тем временем давала несчастному клерку урок, как надо вести себя в присутствии графини.
 Когда запинающийся клерк, совсем оробев, готов был уже упасть к ногам Сары и умолять ее познакомиться с документами, которые он привез, Сара смилостивилась над ним и с надменным видом взяла бумаги.
 Сара просмотрела документы, обратив особое внимание на сумму предлагаемой сделки и отсутствие имени клиента адвокатской конторы, которую представлял клерк.
 – Подождите в холле, – приказала она. – Мне надо обсудить этот вопрос с супругом.
 Когда стоявший у двери Крисп вывел подобострастно кланяющегося клерка из комнаты, Сара передала бумага мужу:
 – Имени клиента снова нет, а сумма сделки увеличилась.
 Стоявший до этого у выходивших на террасу застекленных дверей Барнаби подошел к Чарли и, заглянув через его плечо, пробежал глазами документ.
 – Веллингтон… – задумчиво промолвил он. – Этот городок расположен к западу от Тонтона, если не ошибаюсь.
 – Да, в десяти милях, – сказал Чарли. – Вы считаете, что нам пора приступить к осуществлению вашего плана?
 Кивнув, Барнаби взял бумага, которые привез клерк.
 – Я сам сообщу поверенному в Веллингтоне о вашем решении. Он, конечно, вряд, ли обладает дополнительной информацией, которая могла бы пролить свет на это дело. Но если злоумышленник будет действовать по обычной схеме, то в Веллингтоне должен появиться его агент. Я буду следить за клерком на всякий случай. Возможно, агент перехватит его по дороге, чтобы узнать о результатах переговоров.
 – Будьте осторожны, – промолвил Чарли. Барнаби сдержанно улыбнулся.
 – Не беспокойтесь. – Он посмотрел на Сару: – Вам тоже надо быть начеку и не терять бдительности. Продолжайте делать вид, что вы очень расстроены известиями, полученными от декана Ферриса. Мы не знаем, кто является таинственным преступником. Возможно, у него есть пособники, которые следят за каждым вашим шагом.
 Сара, нахмурившись, кивнула:
 – Вы вряд ли успеете вернуться сегодня назад из Веллингтона.
 Барнаби усмехнулся:
 – Я не уеду оттуда до тех пор, пока не увижу агента.
 Два дня спустя Сара возвращалась в Моруэллан-Парк из приюта. Стоял погожий день, пологие холмы были залиты послеполуденным солнцем. Сара с улыбкой думала о том, что теперь усадьба мужа была для нее родным домом. Неуверенность и скованность в общении со слугами, которые она испытывала в первые дни после свадьбы, исчезли. Сара окончательно вошла в права хозяйки большого дома и прекрасно справлялась со своими обязанностями.
 Стремясь поскорее вернуться в Моруэллан-Парк, Сара подстегивала Мулатку. Хиллз, конюх графа, старался не отставать от нее.
 Сара ездила сегодня в приют для того, чтобы убедиться, что гам все в порядке. К счастью, преступник на время затаился, перестав вредить сиротам и персоналу. В приюте все были настороже, готовясь отразить новые атаки таинственного врага.
 Чарли хотел поехать вместе с женой, но неожиданно к ним в усадьбу нагрянул Синклер. Он привез новые сведения о банковских инвестициях в промышленность и хотел обсудить эти данные с Чарли.
 Чарли не знал, что делать. Ему хотелось выпроводить Синклера и отправиться вместе с женой в приют, но Сара уговорила его остаться.
 Вспоминая об этом, она улыбнулась. У нее стало тепло на сердце от сознания того, что она любима и желанна. Наслаждаясь скачкой, она потрепала Мулатку по шее.
 И тут она услышала странный свист, и ее спину обожгло огнем. Сара ахнула и напрягла мышцы тела, чувствуя, как по нему распространяется боль.
 За ее спиной громко закричал Хиллз. Почувствовав слабость, Сара отпустила поводья, и Мулатка понеслась во весь опор. Каждое движение лошади острой болью отдавалось в спине наездницы. Вцепившись одной рукой в густую гриву Мулатки, Сара другой рукой попыталась дотянуться до ушибленного места на спине. Когда ей это удалось, она ахнула от острой боли, и у нее потемнело в глазах.
 Взглянув на руку, Сара увидела на перчатке кровь. Неужели в нее пустили стрелу? Сара ничего не понимала…
 Догнав свою госпожу, Хиллз перехватил поводья Мулатки. Его лицо было пепельного цвета.
 – Нет! – превозмогая острую боль, крикнула Сара. – Нам нельзя останавливаться! В нас стреляют!
 Если бы Сара в момент выстрела не наклонилась вперед, ее могли бы убить.
 Она пригнулась к шее лошади.
 – Отпустите Мулатку, – приказала она. – Лошадь сама домчит меня до знакомого дома. Чувствуя, что слабеет, Сара закрыла глаза и изо всех сил, вцепилась в гриву лошади. Она знала, что Мулатка найдет дорогу туда, где жила много лет, – в поместье ее родителей, находившееся поблизости.
 Сара очнулась, когда Мулатка уже остановилась во дворе у конюшни. Вокруг слышались испуганные голоса встревоженных слуг. Чьи-то сильные руки осторожно подхватили Сару. Вздохнув, она лишилась чувств.
 Развалившись в кресле, стоявшем у камина, Чарли с досадой смотрел на Малькольма, просматривавшего доставленные графу из Лондона газеты с сообщениями о банковских инвестициях. Чарли хотелось, чтобы гость поскорее ознакомился с ними и уехал. Впрочем, теперь уже Сара, наверное, возвращалась назад из приюта.
 Чарли взглянул в окно. Солнце уже низко стояло над горизонтом. Сара явно задерживалась, и Чарли озабоченно нахмурился.
 Может быть, в приюте снова что-то случилось? Чарли заерзал в кресле. Было уже около четырех часов. Возможно, Сара уже вернулась, но решила не заглядывать в библиотеку, чтобы не мешать мужчинам.
 Но тут Чарли пришло в голову, что Сара обязательно захотела бы успокоить его и рассказать о своей поездке в приют. Чарли забеспокоился. Если бы не Малькольм, то он сейчас вскочил бы на ноги и бросился искать жену. Но Синклер был его гостем, к тому же он являлся важным источником информации, касающейся инвестиций и финансовой сферы.
 Прошло еще несколько минут. Беспокойство Чарли нарастало. В конце концов он решил извиниться перед гостем и сказать, что ему необходимо узнать, вернулась ли Сара домой. Но тут в коридоре, ведущем к библиотеке, раздался громкий топот.
 Чарли и Малькольм, как по команде, повернули голову л сторону двери, и через мгновение она распахнулась. В комнату вбежал взволнованный Крисп.
 – Милорд, с леди Сарой беда, – выпалил он. – Только что в усадьбу прискакал Хиллз. Он сообщил, что в графиню стреляли.
 У Чарли сжалось сердце от ужаса.
 – Стреляли?! – вскочив на ноги, воскликнул он и бросился к двери.
 Крисп последовал за ним.
 – Хиллз говорит, что это была стрела, – на ходу рассказывал дворецкий. – Она вонзилась графине в спину, конюх сам видел это. Несчастье произошло на обратном пути, неподалеку от поместья родителей графини. Хиллз говорит, что она находится без чувств, милорд. Но отец графини утверждает, что рана не представляет угрозы для жизни.
 Чарли быстро шагал по коридору. Вспомнив вдруг о госте, он остановился и, обернувшись, увидел, что Малькольм следует за ним. Выражение его лица было таким же мрачным, как и у Чарли. Поймав на себе взгляд хозяина дома, Малькольм махнуk рукой:
 – Езжайте к жене! Не беспокойтесь обо мне! Сейчас не до церемоний.
 Чарли не стал возражать гостю. Повернувшись, он побежал на конюшню за лошадью.
 Сара очнулась от легкого нежного прикосновения руки матери, убравшей с ее лба прядку волос. Жгучая боль в спине успокоилась, стала более приглушенной. Теперь рана ныла и покалывала. Открыв глаза, Сара заморгала. Она лежала на спине, ее голова покоилась на коленях матери. Сара слегка приподняла голову.
 – Осторожно, моя дорогая, – сказала леди Коннем, помогая дочери приподняться и сесть на диване. – Вот так, хорошо.
 Взглянув на стоявшую у двери старую гувернантку, она распорядилась принести Саре куриного бульона. Оглядевшись вокруг, Сара поняла, что находится в одной из задних комнат в доме родителей. Она сидела вместе с матерью на стоявшем у окна диване. Неподалеку от них стояли ее сестры: Клэри и Глория, и во все глаза смотрели на Сару. Судя но всему, их распирало от любопытства и они готовы были засыпать Сару вопросами, но сдерживали себя, опасаясь нагоняя от матери.
 – В меня действительно пустили стрелу? – спросила Сара.
 Леди Коннингем кивнула:
 – Да, из арбалета. Твой отец утверждает, что с таким оружием в это время года никто не выезжает на охоту.
 Сара неловко повернулась и вскрикнула от боли.
 – Осторожнее, дитя мое. Нам повезло, доктор Калибурн как раз приехал по делу к твоему отцу и находился в усадьбе в вот момент, когда тебя, бесчувственную, принесла лошадь. Он обработал рану и сказал, чтобы мы не волновались. Стрела прошла по касательной… Это просто глубокая царапина. – Леди Коннингем похлопала дочь по руке. – А еще доктор сказал, что ты родилась в рубашке.
 Голос матери дрогнул, и Сара, улыбнувшись, сжала ее руку.
 – Я действительно хорошо себя чувствую, не переживай. Все обошлось.
 Сейчас Сару беспокоила не ноющая боль в спине, а мысли о муже. Взглянув в окно, она увидела, что уже смеркается.
 – Который теперь час?
 – Начало пятого. Мы послали твоего конюха в Моруэллан-Парк. Он расскажет Чарли обо всем, что случилось. – Леди Коннингем показала на лежавшие рядом с ней на диване жакет и разорванную блузку в пятнах крови.
 В этот момент вошла Твиттерс с куриным бульоном для Сары.
 – Вам надо подкрепиться, – сказала гувернантка, ставя поднос с тарелкой на маленький столик. – Скоро приедет граф. Надеюсь, вы не хотите на его глазах снова лишиться чувств.
 Сару всегда удивляло, что Твиттерс безошибочно находила самые веские аргументы для своих подопечных, заставляя их выполнять ее распоряжения. Послушно взяв ложку, она стала есть.
 Сара никогда прежде не падала в обморок. Ей не хотелось представать перед Чарли слабой и больной.
 Не успела она доесть бульон, как во дворе раздался стук копыт. Взглянув в окно, Сара увидела Чарли. Спрыгнув на землю, он стремительно зашагал к крыльцу.
 Мать с тревогой взглянула на Сару:
 – Ты в состоянии встать?
 Сара осторожно поднялась на ноги. Твиттерс поспешно убрала посуду со столика. Кроме ноющей боли в спине, Сари не испытывала никаких недомоганий. Голова перестала кружиться. Куриный бульон пошел ей на пользу.
 – Я прекрасно себя чувствую, – заявила она.
 Ей хотелось поскорее вернуться домой в Моруэллан-Парк. Ее несколько нервировали суета и хлопоты матери, старания Твиттерс угодить ей, назойливое любопытство младших сестер. Сегодня она поняла, что Конникгем-Мэнор больше не является ее домом.
 Дверь рывком распахнулась, едва не задев Клэри, которая с испуганным криком отпрянула от нее, и в комнату ворвался Чарли. Замерев на мгновение, он окинул Сару с ног до головы горящим взглядом, и на его лице отразилось выражение облегчения.
 – Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил он. Сара была потрясена тем, что Чарли, вопреки своему обыкновению, не скрывал эмоций и его не смущало присутствие о родственников.
 – Прекрасно, если не считать незначительной боли в спине. Но доктор сказал, что у меня не рана, а всего лишь глубокая царапина.
 Чарли что-то пробормотал себе под нос и быстрым широким шагом пересек комнату. Подойдя к жене, он осторожно обнял ее, стараясь не дотрагиваться до раны.
 – Хиллз сказал, что стрела вонзилась вам под лопатку, – прошептал он прижавшись губами к ее волосам.
 Сара, замер в объятиях мужа, наслаждалась исходившим от него теплом и ощущением силы.
 Пауза затягивалась, и родственники Сары начали сдержанно покашливать. Чарли поднял голову, возвращаясь к действительности, но не выпустил жену из объятий. Он больше не хотел скрывать своих чувств.
 – Может быть, перейдем в гостиную? – предложила леди Коннингем.
 Чарли ничего не ответил, и Сара дернула его за рукав. Взглянув на нее сверху вниз, он нежно улыбнулся.
 – Вообще-то я хотел, чтобы мы сразу же отправились в путь и добрались домой до темноты, – промолвил он.
 – Но ведь Сара еще слаба… – попыталась возразить леди Коннингем.
 – Мы воспользуемся каретой вашего мужа, – бесцеремонно перебил ее Чарли.
 Сара поморщилась.
 – Я уверена, что мне было бы удобнее ехать верхом. В карте сильно трясет, а моя Мулатка идет плавным, размеренным шагом. До Моруэллан-Парка мы будем добираться по бездорожным полями, в седле легче преодолеть такой путь.
 Чарли нахмурился, а леди Коннингем открыла было рот, Чтобы что-то возразить, но передумала.
 – Ну хорошо, – наконец сказал Чарли. – Если вы уверены в том, что вам будет удобнее ехать верхом, так тому и быть. Но если мы хотим добраться до дома до темноты, нам нужно немедленно отправляться в путь.
 Он улыбнулся леди Коннингем, стараясь своим неотразимым обаянием сгладить неловкость ситуации, и заверил ее в том, что ее птенец находится в надежных руках.
 Услышав эти слова, Сара едва сдержала усмешку. Ее матери не нужны были никакие заверения, она сама видела, как преданно и самозабвенно Чарли любит ее дочь.
 Через некоторое время Сара пустила Мулатку легким галопом. Чарли на своем Шторме скакал рядом. Когда усадьба родителей Сары исчезла из виду, Чарли велел жене остановиться она беспрекословно подчинилась, хотя не понимала, в чем дело.
 – Крепче прижмитесь ко мне, – сказал Чарли.
 Сара прижалась к его груди здоровым боком, стараясь не задеть свою рану. Чарли взял поводья Мулатки и привязал их к луке своего седла. Обняв одной рукой жену, другой он перехватил поводья Шторма.
 Покоясь в объятиях мужа, Сара не чувствовала ни толчков, ни тряски. Вскоре она совсем расслабилась, положив, голову нa плечо Чарли.
 Черты лица Чарли разгладились, его напряжение спало. В душе у него было удивительно хорошо.
 – Я так и не знаю, что с вами произошло, – промолвил он, поцеловав Сару в голову.
 Сара не сразу ответила.
 – Честно говоря, я сама не знаю, – наконец задумчиво промолвила она. – Я скакала впереди, а Хиллз следовал за мной. Мы миновали речушку, которая протекает неподалеку отсюда… Мулатка перескочила через нее с ходу, и я наклонилась, чтобы потрепать лошадь по шее. И вот тут в мою спину вонзилась стрела.
 – Хиллз сказал, что никого не видел поблизости… Впрочем, у него не было времени озираться по сторонам, он помчался за вами, поняв, что что-то случилось.
 Сара кивнула:
 – Да, я выпустила из рук поводья, и Мулатка понесла.
 Чарли больше не задавал вопросов. Ему в голову лезли не приятные мысли, но прежде чем высказывать их вслух, ему надо было разобраться в них. Шторм и Мулатка знали дорогу домой. Чарли пустил своего серого коня легким галопом. Сжимая Сару в объятиях, он радовался тому, что она цела и невредима. Это сейчас было главным.
 Доехав до поворота, Малькольм Синклер не свернул на дорогу, ведущую к его дому, а направился дальше, на побережье. Сжав губы, он настегивал своего вороного коня, мчась во весь опор по направлению к Уиллитону.
 – Надо набраться терпения, – цедил он сквозь сжатые зубы, – и быть осторожным. – Покушения на ее жизнь глупы, только идиот мог додуматься до такого! Что он творит?
 Никто не мог ответить ему на этот вопрос. Вокруг было безлюдно, в ушах Малькольма только свистел ветер. Охваченный яростью, всадник пришпорил коня.




 Глава 18


 У конюшен в Моруэллак-Парке Сару и Чарли встречали Крокер, старший конюх, и Хиллз. Остальные слуги держались несколько поодаль. Всех их обрадовал бодрый вид Сары и тот факт, что она смогла проделать путь от дома родителей до усадьбы мужа верхом. Это свидетельствовало о том, что их госпожа чувствовала себя неплохо.
 Спешившись, Чарли осторожно спустил жену на землю. Крокер и Хиллз взяли под уздцы их лошадей. Не успела Сара встать на ноги, как Чарли снова подхватил ее, стараясь не дотрагиваться до раны, чтобы не причинить ей боль.
 Чарли понес жену к дому через лужайку. Через некоторое время, когда они отошли на порядочное расстояние от слуг, находившихся на хозяйственном дворе, она с улыбкой взглянула на мужа.
 – Я могу сама идти, и вы об этом знаете.
 – Не можете, – буркнул Чарли.
 Когда они подошли к боковой двери усадебного дома, Чарли хотел поставить Сару на ноги, чтобы открыть дверь. Но она распахнулась, и Чарли увидел на пороге Барнаби. Гость посторонился впуская графа с женой на руках. Чарли бросил на Сару взгляд сверху вниз.
 – Куда вас нести?
 – В мою гостиную. До ужина еще целый час.
 Чарли двинулся по коридору. Барнаби бросился за ним.
 – Если вы в состоянии говорить, прошу вас, скажите, что произошло! – взмолился он, обращаясь к Саре.
 В лице Барнаби не было ни кровинки. Он очень переживал. Улыбка постепенно сошла с лица Сары. Ей стало жаль друга мужа.
 – Я непременно расскажу вам обо всем, – пообещала она. – Вы должны знать все детали происшествия.
 Сара не сомневалась, что виновником произошедшего с ней несчастного случая был преступник, за которым охотился Барнаби. Подробности этого дела могли навести на его след.
 Удобно устроившись в своей уютной гостиной, Сара рассказала обо всем Барнаби, а затем Чарли сообщил то, что услышал от Хиллза.
 Развалившись в кресле, Барнаби вытянул ноги и запрокинул голову на спинку.
 – Я и подумать не мог, что этот негодяй взглянет на дело подобной точки зрения, – задумчиво пробормотал он.
 Стоявший у камина Чарли нахмурился.
 – С какой именно точки зрения? – уточнил он. Барнаби поднял голову и взглянул на друга.
 – Если Сара погибнет, ее собственность перейдет к вам Чарли. Преступник исходит из того, что вы неодобрительно относитесь к ее работе в приюте. А если предположить, что смерть Сары была бы связана с поездкой в Квилли-Фарм, то у него есть все основания считать вас легкой добычей. Преступник наверняка полагает, что безутешный вдовец постарается поскорее избавиться от Квилли-Фарма. Этот участок земли, расположенный в стороне, от ваших владений, на его взгляд вряд ли может показаться вам ценным.
 Чарли, вздохнув, закрыл глаза.
 – Вы правы. Этот негодяй не успокоится, пока не добьется своего. – Открыв глаза, Чарли взглянул на Барнаби. – Когда мы его поймаем, я заставлю его заплатить за все то зло, которое он причинил людям.
 Барнаби усмехнулся.
 – Я с удовольствием помогу вам, – пообещал он.
 Сара не видела Барнаби с того момента, как он отправился на побережье вслед за клерком.
 – Вы что-нибудь узнали об агенте, услугами которого пользуется преступник? – спросила она.
 Лицо Барнаби помрачнело.
 – Нет, по-видимому, это очень хитрый и коварный тип ехал за клерком до самого Веллингтона, но дороги там открытые. Возможно, агент заметил слежку и решил не рисковать не спускал глаз с клерка до тех пор, пока он не добрался до своего дома, а потом я пошел в гостиницу, чтобы снять комнату на ночь. На следующее утро я отправился в адвокатскую контору и убедил поверенного оказать нам помощь в расследовании. Поверенный Ригтз подробно описал агента. Похоже, это тот же самый человек, который действовал и в других известных нам случаях. Риггз утверждает, что он не местный. – Барнаби поднял палец. – А это значит, что нам легче будет его найти. Люди, живущие в этой округе, сразу же замечают чужаков. – Барнаби сделал паузу, а затем продолжал: – Когда в контору пришел клерк, я узнал, что он вчера все-таки встретился с агентом. Это произошло поздно вечером, когда агент, по своему обыкновению, отправился в знакомую пивную. Там он обычно коротает вечера, спасаясь от своей сварливой домовладелицы. Если бы я знал об этом, то не ушел бы в гостиницу, а продолжал слежку… – Барнаби вздохнул с сожалением. – Агент передал клерку остаток гонорара, причитающегося поверенному, и исчез.
 Чарли выругался.
 – Этот неуловимый агент начинает действовать мне на нервы, – раздраженно сказал Барнаби. – Но я все же уверен, что сумею выследить его, и он приведет нас к своему хозяину.
 – Я рад, мой друг, что вы произнесли слово «нас», – промолвил Чарли.
 Приближалось время ужина, и Сара, встав, обратилась к мужчинам:
 – Мне надо переодеться к ужину. Это не займет много времени. Через полчаса я буду готова, джентльмены.
 Чарли не сводил с нее тревожного взгляда. Чувствуя его на себе, Сара обернулась у двери и улыбнулась мужу.
 В воскресенье после полудня Малькольм Синклер шагал по причалу Уотчета. Его холодные светло-карие глаза четко фиксировали все, что происходило вокруг. От внимания Синклера ничто не ускользало. Свернув на одну из улиц, он стал методичке обходить городок, заглядывая в каждую таверну, в каждую лавчонку.
 Постепенно его раздражение нарастало. Пройдя до конца Хай-стрит, он в недоумении остановился. Синклер не мог взял в толк, куда запропастился Дженнингс. Он искал его уже полночи и полдня. Синклер пошел на риск, прискакав сюда, но ему так и не удалось найти того, с кем он хотел встретиться.
 Стоя в конце Хай-стрит, которая шла под уклон, Синклер хорошо видел все, что на ней происходило. В последнее время он частенько бывал в Уотчете, и местные жители уже успели привыкнуть к нему. Они хорошо знали, кем был Синклер и чем он занимался. Синклеру было необходимо встретиться и поговорить со своим подручным. И хотя это было рискованно, он решил разыскать его в Уотчете. Повернувшись, Синклер двинулся по переулку, за которым уже начинались поля.
 Дженнингс снимал маленький рыбацкий домик на окраине Уотчета. Пройдя мимо него по узкой улочке, Малькольм вышел на каменистую тропу, ведущую в горы. Остановившись, он сделал вид, что осматривает окрестности и любуется открывавшимся отсюда видом на море.
 Скользнув как бы невзначай взглядом по рыбацкому домику с конюшней, представлявшей собой пристроенный к глухой стеке навес. Синклер заметил, что в стойле нет лошади Дженнингса, и тихо выругался. В последнее время Дженнингс наделал много глупостей, и его необходимо было приструнить.
 Пройдя еще немного по тропе, Синклер повернулся и зашагал назад. На этот раз он обошел домишко и увидел, что дверь черного хода не заперта. Малькольму не оставалось ничего другого, как написать Дженниигсу записку, хотя, конечно, это было небезопасно.
 Вырвав листок из записной книжки, которую он всегда носил с собой, Синклер взял карандаш и написал печатными буквами: «Приезжай ко мне сегодня вечером, надо увидеться». Листок он положил на кухонный стол и поставил на него стакан.
 Покинув домишко, Синклер зашагал прочь.
 Синклер вернулся в свою усадьбу уже в сумерках и, пройдя в библиотеку, сел у камина. Он был раздосадован последними событиями, которые запутали всю ситуацию. Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, Синклер увидел карточку, которую сам оставил там. Это было приглашение на званый ужин, который устраивала сегодня вечером леди Коннингем. Внезапно на Малькольма навалились тяжелые мысли. Приступив к осуществлению своего рискованного плана, он не мог предположить, что его душу тронут нежные отношения, сложившиеся между Чарли и Сарой.
 Синклер никогда не думал, что мирная жизнь на лоне природы может выглядеть так привлекательно. Но нежные взгляды, которыми обменивались Чарли и его жена, задели тайные струны в душе Синклера, и в нем пробудилась тоска по подобному образу жизни, по семейному теплу и ласке. Малькольм понял, что завидует Чарли.
 Они с Чарли были во многом похожи. Оба обладали незаурядными умственными способностями, целеустремленностью, проницательностью, интересовались финансовой сферой и умели делать деньги. Но если Чарли, по общему признанию, шел в жизни прямыми путями, то Малькольм пользовался не совсем законными способами обогащения. Впрочем, дело было вовсе не во врожденных наклонностях, а в полученном воспитании и сформировавшемся еще в юные годы характере. Чарли вырос в крепкой семье со старинными традициями, он происходил из знатного рода Кинстеров. А Малькольм был, по существу, никем. Опекун Синклера, Лоудер, учил своего подопечного уму разуму, приставляя к его виску пистолет.
 Скривив губы в горькой усмешке, Малькольм устремил взгляд в огонь, который его экономка разожгла в камине. Ему было совершенно ясно, что, как бы он ни старался, ему никогда не добиться того, что уже имел Чарли. Малькольма раздражало и даже взбесило то, что Чарли не ценил подарка, полученного от судьбы, и не испытывал к судьбе благодарности.
 Возможно, разница в возрасте, которая составляла пять лет, давала о себе знать. Синклер чувствовал себя более опытным, более зрелым человеком. Но впереди Синклера ждало одиночество, и это пугало его. Он чувствовал, что, погнавшись за наживой, упустил свой шанс стать, счастливым. Кроме денег в мире существовали простые человеческие радости, которых.
 Синклер был лишен жизнь Чарли была более яркой, насыщенной красками. Но поскольку Малькольм чувствовал в нем родственную душу, он был сопричастен этой жизни.
 Странно, но у Синклера было такое ощущение, как будто он проживает ее вместе с Чарли.
 Именно поэтому он пытался остановить Дженнингса, приказать ему забыть о приюте. Синклера раздражало то, что ситуация вышла у него из-под контроля. Но, получив записку. Дженнингс должен был выполнить распоряжение Синклера и явиться к нему под покровом ночи.
 Малькольм снова взглянул на приглашение, полученное от леди Коннингем. Сегодня утром он послал в Моруэллан-Парк записку, в которой справлялся о самочувствии Сары. Посыльный принес ему ответ, из которого следовало, что Сара чувствует себя вполне здоровой, ее рана не опасна.
 Возможно, Сара будет на званом, ужине в усадьбе своих родителей. Малькольму вдруг отчаянно захотелось увидеть ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Излишнее усердие Дженнингса могло привести к большой беде.
 Непреодолимое желание увидеть Сару и странные эмоции, которые охватывали Синклера при мыслях о ней, удивляли его самого. Он был уверен, что не испытывал, к ней тех чувств, которые испытывал Чарли. Но Малькольм смотрел на Сару глазами Чарли и поэтому не мог не восхищаться ею и не уважать ее.
 Малькольм встал. Дженнингс не приедет раньше полуночи, поэтому он вполне мог пока, немного развлечься. Не было никакого смысла отказываться от приглашения. В гостях Малькольма ждала приятная компания. Он хотел справиться о самочувствии Сары и повидаться с Чарли.
 Ему доставляло особое удовольствие наблюдать за отношениями графа и графини. Усмехнувшись, он направился наверх, чтобы переодеться.
 Сидя за столом в Коинингем-Мэноре, Чарли любовался своей женой. Она сидела напротив него. Чарли благодарил Бога за то, что все обошлось и Сара была жива и здорова. И все же он замечал, как она слегка морщилась, когда случайно делала неловкое движение или прикасалась спиной к спинке стула.
 Вскоре молодожены должны были отправиться в Лондон. И Сара знала, что там Серена и Августа наверняка будут вмешиваться в их личную жизнь. А пока Саре хотелось окончательно наладить отношения с Чарли. Он понимал это и соглашался с ней.
 Глаза Сары сияли от радости, щеки раскраснелись. Она и не предполагала, что с Чарли когда-нибудь произойдет такая перемена. Сара боялась поверить в свое счастье, ей казалось, что такое блаженство не может продлиться долго. И это пугало ее.
 Когда подали десерт, Сара окинула взглядом всех, кто сидел за столом. Все гости, собравшиеся сегодня в доме ее родителей, были ей хорошо знакомы.
 Барнаби весь день объезжал близлежащие деревни в поисках неуловимого агента. Он вернулся поздно, едва не опоздав к ужину, расстроенный, но исполненный решимости продолжать расследование. Сидя рядом с хозяйкой дома, Барнаби развлекал ее рассказами о светских скандалах в Лондоне. Он был превосходным рассказчиком. Леди Коннингем и ее соседи по столу ловили каждое его слово.
 Когда мистер Синклер увлекся разговором с леди Рейвен-суэлл, Сара повернулась к лорду Финсбери, сидевшему по другую руку от нее, собираясь задать ему какой-то вопрос. Однако тут послышался оглушительный грохот. Кто-то что было сил колотил во входную дверь. Голоса в столовой стихли. Сара переглянулась с отцом. В вестибюле раздались возбужденные мужские голоса, а затем послышались приближающиеся шаги.
 Дверь в столовую рывком распахнулась, и в помещение вбежал Джонсон, дворецкий Коннингемов. На нем лица не было. Увидев, в каком состоянии он находится, джентльмены тут же вскочили из-за стола.
 – Милорд… – промолвил Джонсон, едва шевеля побледневшими губами, – сиротский приют горит!
 Через десять минут в северном направлении уже сказал целый отряд всадников. Впереди мчался Чарли. Сара не отставала от него. Ночное небо на горизонте было окрашено алым заревом. На окраине Кроукома уже стоял едкий запах гари и слышался треск пожара. Бросив взгляд на Сару, Чарли заметил, что она необычайно бледна.
 По другую сторону от нее мчался Барнаби, а позади скакал Малькольм. За ними следовали конюхи и слуги. Все лошади, которые имелись на конюшне Коннингемов, были оседланы в эту ночь и разобраны добровольцами, бросившимися тушить пожар. Садовники с необходимым для тушения огня инвентарем ехали на телегах по дороге, ведущей к приюту. Пожилые гости, ужинавшие в этот вечер в Коннингем-Мэноре, спешно разъехались по домам, чтобы снарядить слуг на подмогу тем, кто отправился спасать Квилли-Фарм.
 Вглядевшись вдаль, Чарли с трудом увидел сквозь плотную завесу дыма, что крылья здания приюта объяты пламенем. Центральная часть дома, казалось, пока не пострадала. Чарли снова бросил взгляд на жену.
 Она решила ехать вместе с отрядом всадников, хотя Чарли предпочел бы, чтобы Сара добиралась до приюта на телеге. Однако путь по пересеченной местности был короче, чем проложенная, хорошо наезженная дорога, по которой двигались телеги, и Сара выбрала его. Она хотела как можно быстрее добраться до сиротского приюта, зная, что там могут понадобиться ее совет и помощь. Чарли не стал возражать, понимая, что это бесполезно. Он выбрал на конюшне смирную лошадь для жены, надеясь, что это животное не испугается запаха дыма.
 Они перескочили на полном ходу через ручей и въехали на пригорок. Всадники вынуждены были остановиться за забором, ограждавшим территорию приюта. Лошади отказывались заходить за него, поскольку в двадцати ярдах от ограждения ревел огонь.
 Всадники поспешно спешились и привязали лошадей к забору. Представшее перед ними зрелище было ужасным. Сара, оцепенев, не сводила широко открытых глаз с охваченного ревущим пламенем здания приюта. Чарли положил ей ладонь на плечо.
 – Вы нужны там вас очень ждут, – напомнил он.
 Глубоко вздохнув, Сара кивнула. Подхватив жену за талию, Чарли перенес ее через невысокий забор, а затем перепрыгнул его сам. Гости и слуги последовали его примеру.
 – Соберите детей, – взглянув на Сару, распорядился Чарли. – Пусть они отойдут подальше от огня.
 Кивнув, Сара закашлялась. От едкого дыма было трудно, дышать. Сара закрыла рот и нос полой своего плаща и ринулась вперед.
 Чарли вместе с другими мужчинами устремился к объятым пламенем крыльям здания.
 Он был прав. Горели два крыла, а третье, самое северное, было обуглено. Его соломенная крыша почернела и дымилась, но огня не было видно.
 Прибывшие на место происшествия люди попытались заилить крышу водой, но до нее было трудно добраться. Им оставалось только одно – облить водой стены и молиться, чтобы огонь не тронул их. Затем они попытались усмирить ревущее пламя и не дать ему перекинуться на центральную часть здания, у которого были каменные стены и шиферная крыша.
 Дым становился все гуще. К месту пожара подоспели жители Кроукома. Некоторые из них пытались тушить огонь с помощью одеял и мешков, другие таскали из колодца и ручья воду, принесенными с собой бадьями и ведрами.
 Вокруг царили хаос и неразбериха. Многие были охвачены паникой.
 Чарли попытался организовать людей и направить их усилия в нужное русло. Главным сейчас было не допустить распространения пожара.
 – Два крыла безвозвратно погибли! – прокричал он, превозмогая душивший его кашель. – Мы должны сосредоточить все силы на том, чтобы огонь не перекинулся на центральную часть здания.
 – Я пойду туда вместе с людьми! – прокричал Барнаби, пытаясь заглушить рев и треск пожара.
 Чарли кивнул и направился к колодцу. Здесь он увидел Кеннета, который быстро черпал воду и наливал ее в ведра и бадьи.
 Видя, что он уже устал, Чарли распорядился сменить его. Два крепко сложенных конюха заняли место Кеннета у колодца. Чарли отвел Кеннета в сторонку.
 – Вы знаете это здание лучше меня, – сказал Чарли. – Нам надо во что бы то ни стало остановить огонь и не дать ему перекинуться на центральную часть, а также по возможности спасти северное крыло.
 – Понимаю, но это трудная задача, – сказал Кеннет и закашлялся.
 – Возьмите людей и организуйте работу по тушению огня в северном крыле, – приказал Чарли. – Скоро сюда прибудут еще несколько десятков помощников.
 Кеннет кивнул и бросился выполнять приказание Чарли. Через несколько мгновений он исчез за завесой дыма.
 Чарли быстро опустил носовой платок в одно из наполненных ведер, выжал его и, закрыв им нос, бросился туда, где клубился дым.
 У южного крыла было настоящее пекло. Среди сновавших с ведрами мужчин Чарли увидел воспитанников приюта. Бедные сироты изо всех сил старались спасти то, что многие годы являлось для них родным домом.
 Схватив за руку Маггза, Чарли приказал ему бросить ведро и уйти в безопасное место, в дальний угол двора, где Сара собрала основную часть воспитанников.
 Однако мальчик не желал никуда уходить.
 – Здесь мы принесем больше пользы! – упрямо твердил он. Чарли сердито нахмурился и хотел что-то возразить, но Маггз не дал ему это сделать.
 – Мы должны помочь потушить пожар! – твердо заявил он. Лицо мальчика было перепачкано сажей, волосы слиплись, брови были опалены.
 – Я разрешаю остаться здесь только тем, кому уже исполнилось двенадцать лет, – после небольшой паузы сказал Чарли. – Все остальные должны собраться во дворе и выполнять все распоряжения графини. Тебя я назначаю старшим в бригадиром воспитанников. Обойди всю территорию и передай всем мой приказ. Тех, кому меньше двенадцати, отправь во двор под надзор графини, а остальных организуй в бригаду.
 В этот момент в Квилли-Фарм прибыло подкрепление из близлежащих поместий, и Чарли расставил их по местам, каждому дав задание.
 Перепачканный с ног до головы сажей и копотью, Малькольм трудился наравне со всеми.
 Обойдя, южное крыло, Чарли увидел клубы густого дыма. Центральное крыло было объято пламенем точно так же, как и южное.
 Дав необходимые распоряжения Барнаби, Чарли отправился на поиски Кеннета. Обойдя северное крыло, он убедился в том, что пламя начало уменьшаться. Рев постепенно стихал. Им удалось остановить огонь.
 Чарли, запрокинув голову, взглянул на соломенную крышу, которая вызывала у него опасения. Она могла легко воспламениться.
 – Скажите, можно ли каким-нибудь образом отделить крылья от центральной части здания? Я подумал, что было бы хорошо сделать зазор между ними, чтобы не дать огню перекинуться на уцелевшие участки.
 Кеннет нахмурился.
 – Да, это было бы неплохо. Но дело в том, что стропильные балки крыльев уходят под крышу главной части здания. Стропила соединены между собой. Более того, межэтажные балки тоже соединены. Они такие массивные, что их не разрубишь и не распилишь. Если бы это было возможно, то я давно бы взялся за это дело. Но боюсь, без взрывчатых веществ здесь не обойдешься.
 Чарли на минуту задумался.
 – Нам остается только одно – облить все водой. Как только огонь ослабеет, мы полезем на крышу и зальем водой прилегающие к центральной части здания участки соломы и стропил.
 Чарли взмахом руки подозвал к себе рабочих, прибывших из дальних поместий и хозяйств. Они принесли с собой мотыги, кирки, топоры и даже грабли. Весь этот инструмент мог пригодиться на пожаре.
 – Идите к южному крылу и начинайте сносить то, что уже сгорело.
 Рабочие двинулись к южному крылу, но один из них, державший в руках грабли, продолжал стоять на месте.
 – Мне кажется, что сначала нужно было бы сбросить вон ту солому с крыши, – сказал он, показывая на участок крыши, примыкавший к центральной части здания.
 Чарли переглянулся с Кеннетом.
 – Нет, парень, все это время на улице было холодно и сыро, и солома на этом участке влажная, – сказал Кеннет. – Думаю, ей ничего не грозит.
 Рабочий пожал плечами. Чарли внезапно вспомнил, как на его глазах сначала задымилась, а потом и занялась огнем в нескольких местах соломенная крыша одного из крыльев. Его охватили дурные предчувствия.
 – Много у вас людей с граблями? – быстро спросил он рабочего.
 – Да, – ответил парень. – Они находятся с той стороны дома.
 И он махнул рукой. Чарли резко повернулся и бросился на поиски рабочих.




 Глава 19


 Чарли торопливо обогнул северное крыло и увидел множество людей, пытавшихся снести уже обугленные стены. Он протиснулся сквозь толпу и тут услышал звуки, повергнувшие его в ужас.
 Сначала раздался рев и шипение пламени, а затем к небу взметнулся столб огня. Вокруг сразу же поднялся страшный шум. Охваченные паникой люди истошно кричали.
 Чарли бросился за угол южного крыла. Сквозь завесу дымы он разглядел то, что боялся увидеть. Прибывшие недавно рабочие, вооруженные граблями с длинными черенками, самовольно принялись за работу и разворошили солому на крыше в том месте, где южное крыло примыкало к центральной части здания. Хлынувший внутрь воздух раздул огонь на тлевших балках, и они вспыхнули, как сухие щепки на ветру.
 Пламя становилось все яростней. По соединенным балкам оно перекинулось на стропила и межэтажные перекрытия центральной части здания, которую Чарли надеялся спасти, Во дворе раздались испуганные крики, а затем послышался грохот обвалившейся балки, и огонь перекинулся на соломенную крышу северного крыла.
 Пламя, словно хищный зверь, жадно пожирало приют. За несколько секунд надежды на спасение основной части здания рухнули, повергнув людей в отчаяние.
 Оглядевшись по сторонам, Чарли увидел пробегавшего мимо Маггза. Вцепившись в плечо мальчика, он остановил его.
 – Вам надо уходить! – крикнул Чарли. – Собери остальных ребят и уведи их отсюда!
 По перепачканному лицу Маггза неудержимым потоком текли слезы отчаяния и боли. Кивнув, мальчик сорвался с места и исчез в дыму.
 К Чарли подбежал Барнаби.
 – Я увел людей из внутренних двориков, – сообщил он. – Еще немного, и они попали бы в огненную ловушку.
 Чарли кивнул. Хлынувший внутрь воздух сделал свое дело: теперь столб огня и дыма поднимался к самому небу.
 – Все кончено. Мы больше ничего не сможем сделать. Надо уходить. Жизнь людей важнее, чем постройки.
 Барнаби и Чарли обошли всю территорию, проверяя, все ли люди покинули опасное место, и подгоняя отставших.
 Вскоре раздался страшный грохот, и обвалившаяся крыша южного крыла упала на землю. К небу с ревом взметнулся столб искр.
 Чарли и Барнаби чуть ли не силой оттащили Кеннета от северного крыла.
 – Мы не можем спасти это здание! – что было сил крикнул Чарли в лицо Кеннету.
 Только после этого Кеннет дал себя увести. Еще раз внимательно оглядевшись но сторонам, Чарли убедился в том, что все люди покинули опасную зону, и вместе с Барнаби и Кеннетом направился к стоявшей полукругом в отдалении толпе людей, не сводивших глаз с охваченного пламенем приюта.
 В толпе было много женщин и детей, прибежавших из деревни на помощь мужчинам. Некоторые сидели на земле, пытаясь успокоиться и подавить свой страх.
 Чарли поискал глазами Сару. Он не сразу нашел ее среди множества собравшегося здесь народа. Сара стояла, глядя на столб огня широко распахнутыми от ужаса глазами. Заметив мужа, она подхватила юбки и бросилась к нему.
 – Мы недосчитались двух малышей и Куинс! – схватив Чарли за руку, воскликнула она. – Я видела, как полчаса назад, она выносила малышей. Но их оказалось только четверо. Куинс оставила этих детей на попечение женщин, взявшихся помочь нам, а сама пошла за остальными. Но теперь мы не можем: найти ни ее, ни еще двух маленьких сирот, входивших в группу, за которой она присматривала!
 Чарли взглянул на охваченное пламенем здание. Сара тоже устремила взор на верхние этажи и вдруг побледнела.
 – О нет! – сжав его руку, в страхе, закричала ока. – Взгляните, что там происходит!
 Она показала на окна верхнего этажа северного крыла. Там металась женская фигура. Это была Куинс. Она пыталась поднять оконную раму.
 – У Куинс сломана рука, – сказала подошедшая к ним Кейти. – Она не сможет сама выбраться из горящего здания.
 К Чарли и Саре подбежал, прихрамывая. Джозеф.
 – Лестница, ведущая в мансарду, уже горит, – промолвил он, – по ней нам не добраться до детской.
 Чарли, резко повернувшись, тряхнул за плечо впавшего в оцепенение Кеннета.
 – Где приставные лестницы?!
 Кеннет взглянул на Чарли. В его глазах читался ужас.
 – Они остались во внутренних двориках, – промолвил он: нервно сглотнув слюну. И наверное, уже сгорели.
 К Чарли подбежал Барнаби.
 – Ни у кого из тех, кто прибыл на подмогу, нет приставных лестниц, – сообщил он. – Я отправил двух человек на постоялый двор в Кроуком за лестницей.
 Они снова взглянули на окна верхнего этажа, где металась женщина, пытаясь выбраться наружу. Над крышей центральное части вздымался столб дыма, огонь пожирал приют.
 – У нас нет времени ждать, – решительно произнес Чарли и зашагал к горящему зданию, вскоре он перешел на бег, на ходу принимая решение, что делать. Куинс видела, что он спешит ей на выручку. Чарли махнул ей рукой, показывая жестом, что она должна подойти к центра п. ному окну мансарды, расположенному над крышей выступающей арки входа.
 Сбоку от портика находилась деревянная решетка для плетистых растений. Чарли молил Бога, чтобы она оказалась прочней и выдержала его вес. Подтянувшись, Чарли начал карабкаться наверх. Деревянные планки трещали, грозя сломаться. Взобравшись на край узкой крыши портика, Чарли перевел дух и полез на конек.
 Барнаби внимательно наблюдал за действиями своего друга.
 – Не пытайтесь разбить стекло! – крикнул он. – Куинс не выберется наружу через переплет! Лучше поднимите раму!
 Чарли выпрямился во весь рост, с трудом балансируя на кромке крыши. Каменная стена служила ему неплохой опорой. Прижавшись к ней грудью, он дотянулся до окна верхнего этажа, расположенного точно над портиком.
 Подсунув пальцы под край оконной рамы, он попытался поднять ее. Куинс с другой стороны помогала ему здоровой рукой. Наконец рама подалась и начала двигаться вверх.
 Куинс глотнула свежий воздух, проникший в задымленное помещение.
 – Слава Богу! Подождите, я подам вам малышей через подоконник.
 – Не надо, я сам! – крикнул Чарли.
 Ухватившись за подоконник, он подтянулся и, упираясь мысками сапог в каменную стену, взобрался в комнату. Спрыгнув на деревянный пол, Чарли почувствовал, что половицы горячие.
 Снизу доносился шум, и Чарли понял, что Барнаби последовал его примеру и тоже пытается взобраться на верхний этаж, Чарли распорядился, чтобы Куинс подала ему обоих оставшихся в детской младенцев.
 Куинс безропотно принесла ему два свертка. Огонь полыхал на нижнем этаже, пол все больше нагревался. Чарли не знал, когда загорится перекрытие. Дорога была каждая секунда.
 Высунувшись из окна, Чарли передал, стоявшему на коньке крыши портика Барнаби первый сверток. У него вызывало тревогу то, что ребенок молчит и не шевелится. Едва удерживая равновесие, Барнаби присел на корточки и передал младенца в руки тех, кто уже подоспел к крыльцу северного крыла.
 Повернувшись, Чарли взял из рук Куинс второй сверток.
 – Это последний ребенок?
 – Да. Я спущусь по лестнице…
 – Нет, она уже в огне, – перебил ее Чарли и приказал тоном, не терпящим возражений: – Вы поступите так, как я вам скажу.
 Рев огня был все слышней. Еще немного – и бушующее пламя ворвется в детскую. Передав ребенка Барнаби, Чарли выпрямился и отошел от окна.
 – Что вы делаете?! – изумленно воскликнула Куинс, когда он подхватил ее на руки.
 – Это единственный путь к спасению, – заявил Чарли и осторожно перенес женщину через подоконник.
 Барнаби принял ее и передал стоявшему внизу Кеннету.
 – Немедленно выбирайтесь оттуда! – крикнул Барнаби Чарли.
 Последнее слово потонуло в страшном треске и реве огня. Часть потолка в детской рухнула, и в помещение ворвалось пламя. Чарли думал, что опасность грозила снизу, но оказалось, что пожар уже вовсю бушевал вверху, на крыше.
 Барнаби моментально спрыгнул с конька портика на землю, освобождая место для Чарли. Чарли бросился в окно и по-кошачьи мягко и пружинисто приземлился на крышу арки, а потом соскочил вниз. Не устояв на ногах, он кубарем покатился по земле, надрывно кашляя от едкого дыма.
 Люди, стоявшие у портика, уже разбежались в разные стороны, видя, что им угрожает смертельная опасность. Чарли ловил ртом воздух, ему было трудно дышать. Его легкие были обожжены глаза слезились от дыма и болели. Лежа на земле, он пытался хоть что-то разглядеть. Резь в глазах не проходила, но ему все же удалось оглядеться вокруг. То, что Чарли увидел, показалось ему настоящим адом.
 В это время горящая крыша начала крениться, грозя упасть и проронить его под собой.
 – Пойдемте! Скорее! – услышал он рядом с собой чей-то пронзительный голос и почувствовал, как его кто-то трясет за плечо. – Вставайте же! Здесь опасно!
 Чарли увидел Сару, это она кричала, наклонившись над ним. Но все происходящее казалось Чарли дурным сном. У него не было сил пошевелиться. Тем не менее ему удалось с помощью жены встать на ноги. Они отошли на несколько шагов и услышали за собой страшный грохот. Сара обернулась и громко закричала.
 Почуяв опасность, Чарли инстинктивно схватил Сару за руку и потащил за собой подальше от горящего здания. Что-то ударило им в спину, и они оба упали. Чарли почувствовал адскую боль. Его придавило чем-то тяжелым. Сара, вскочив на ноги, начала кричать, но Чарли не разобрал слов. Скинув плащ, Сара обмотала ими кисти рук и стала стаскивать с мужа горящие обломки крыши.
 Когда ей это удалось, Чарли сделал глубокий вдох и закашлялся. У него закружилась голова, он чувствовал сильную слабость. Одежда Чарли дымилась. Похлопав мужа по спине и плечам обмотанными плащом ладонями, Сара подхватила его под одну руку, а подоспевший к ним. Барнаби – под другую.
 – Пойдемте, Моруэллан, соберитесь с силами, – сказал Барнаби.
 Опираясь на плечи Сары и Барнаби, Чарли двинулся, едва переставляя ноги, туда, где стояли люди, лица которых озаряли отблески пламени.
 Толпа расступилась, пропуская их. Достигнув ровного места, Барнаби усадил друга на землю. Уткнувшись лбом в поджатые колени, Чарли попытался восстановить дыхание.
 Сара сидела около него. Чарли чувствовал это, даже не видя ее. Ее прохладная ладонь коснулась его щеки. Взявшись за руки, они долго смотрели, как горит сиротский приют.
 Постепенно Чарли пришел в себя и начал строить планы на будущее. Ущерб, нанесенный пожаром, необходимо было ликвидировать в кратчайшие сроки. Сиротский приют должен был продолжить свою работу.
 Но прежде всего надо было позаботиться о детях, оставшихся без крыши над головой. Медленно поднявшись на ноги, Чарли помог встать жене. Бледное лицо Сары было перепачкано сажей.
 – Мы восстановим здание приюта, – сказал Чарли. Слабая улыбка тронула губы Сары.
 – И оно станет лучше, чем прежде, – промолвила она. – Никакой соломенной крыши!
 – Вы правы. Никакой соломы!
 – Мы не потеряли ничего такого, чего нельзя было бы восстановить или безболезненно заменить. Но вот дети… Они потеряли все, что имели.
 Чарли на минуту задумался.
 – Мы не можем вернуть им их детские реликвии и любимые вещи, – наконец снова заговорил он, – но мы можем дать им новые, более радостные воспоминания.
 Сара, Кейти и другие работники приюта обсудили, что им делать дальше.
 – Воспитанников старшего возраста мы разместим в Касли, – сказала Сара. – Мистер Кинстер и леди Алатея не станут возражать, я в этом уверена. С этой группой ребят останутся Джозеф и Лили. Они продолжат учебные занятия с ними. Мы должны по возможности и в этих чрезвычайных условиях придерживаться обычного распорядка дня.
 Детей, младшего возраста Сара решила отправить в имение своих родителей, надеясь, что ее мать, сестры и Твиттерс по могут Джинни и Джиму присмотреть за ними.
 – Младенцев вместе с Куинс, Кейти и Кеннетом мы возьмем к себе в Моруэллан-Парк, – продолжала Сара. – Там мы обсудим план возрождения приюта.
 Собрав мужчин покрепче, Чарли и Барнаби обследовали всю территорию, чтобы убедиться в том, что вокруг не осталось очагов возгорания и ветру не удастся раздуть новый пожар. Огонь пощадил конюшню; сарай и другие надворные постройки Квилли-Фарма. На пепелище возвышались почерневшие каменные стены центральной части здания.
 – Обрушившиеся деревянные конструкции будут тлеть еще несколько дней, – заметил Барнаби.
 Чарли согласился с ним. Окинув взглядом мужчин, он поблагодарил их за помощь.
 – Благодарю, вы можете разъезжаться по домам. Мы сделали все, что было в наших силах.
 Медленно бредя по двору, Чарли вдруг нахмурился, как будто что-то вспомнив.
 – А где Синклер? – спросил он Барнаби. – Вы его видели?
 – Он, должно быть, уже уехал, – ответил Барнаби. – Синклер тушил пожар рядом со мной. А потом, когда занялась огнем центральная часть здания, он долго стоял в оцепенении. Синклер был в неописуемом ужасе от всего происходящего, я видел это по выражению его лица. Мне даже показалось, что у этого человека больное сердце и сейчас у него начнется приступ. Когда мы занялись эвакуацией детей, Синклер сказал, что ему надо ехать, чтобы принять кое-какие меры. Честно говоря, я не понял, что он имел в виду. Мне кажется, ему надо было просто успокоиться и прийти в себя. – Барнаби внимательно посмотрел, на Чарли: – А вы знаете о том, что ваш сюртук на спине насквозь прожжен огнем?
 Чарли передернул плечами и почувствовал ноющую боль в спине. Он вспомнил, как ему на спину упала горящая балка и Сара тушила на нем вспыхнувшую одежду.
 – Ничего страшного, – пожав плечами, заявил он. – Главное, что я жив.
 Они подошли к Саре и Габриэлю, которые только что отправили последнюю телегу с людьми.
 – Мы сделали все, что могли, – сказал Чарли, – теперь можем ехать домой.
 Сара, вздохнув, кивнула. Они направились к забору, у которого были привязаны четыре верховые лошади. Габриэль и Барнаби последовали за ними.
 – Вам известно, как произошел пожар? – спросил Габриэль.
 Барнаби кивнул.
 – Дети, а также Джозеф Тиллер видели, как все началось, – с мрачным выражением лица произнесен. – Кто-то пустил в соломенную крышу горящие стрелы. Кроме того, в трещины – под карнизами были напиханы пропитанные нефтью тряпки. Злоумышленник действовал наверняка, ведь сырая солома могла и не загореться. Крыша северного крыла так и не занялась огнем. Если бы не эти тряпки, мы могли бы спасти приют.
 – Но когда этот негодяй успел запихать тряпки под карниз? – удивился Чарли. – Персонал днем и ночью охранял здание приюта.
 Барнаби пожал плечами.
 – Должно быть, преступник сделал это сегодня утром, – предположила Сара, – когда персонал и дети отправились в церковь на службу. Они отсутствовали полтора-два часа. В приюте оставалась только Куинс, но она возилась с младенцами в детской. Окна мансарды, в которой расположена эта комната, выходят во внешний двор перед домом. Если преступник подходил с заднего двора, Куинс не могла его заметить.
 Чарли помог Саре подняться в седло и вскочил на своего Шторма. Прежде чем тронуться в путь, все четверо бросили прощальный взгляд на пепелище. Руины приюта еще дымились, здесь и там вспыхивали искры и вздымались красные языки догоравшего огня.
 – Кто бы ни был этот подлец, мы должны остановить его, – процедил сквозь зубы Габриэль.
 Малькольм хотел того же самого. Он находился в ужасном состоянии. Добравшись до своей усадьбы Малькольм почувствовал себя совершенно разбитым. Его мучили угрызения совести. Он знал, что вина за все произошедшее лежит на нем.
 Его сердце сжималось от боли. Он должен был во что бы то ни стало положить конец этим бесчинствам!
 Сев за стол, он стал обдумывать план действий. Как всегда, сосредоточенный, хладнокровный и расчетливый, он не сомневался в том, что сможет обуздать своего неуемного подручного, и это придавало ему силы.
 В комнате, освещенной лишь огнем, полыхавшим в камине, царил полумрак. Малькольм напряженно ждал прихода Дженнингса. И вот наконец снаружи, у выходивших в сад двустворчатых застекленных дверей, послышался шорох. Встав, Малькольм впустил своего подручного в библиотеку и указал ему на стул, стоявший перед письменным столом. Закрыв дверь, Малькольм повернул ключ в замке, вынул его из скважины и спрятал в карман.
 Усевшись на стул, Дженнингс вытянул вперед длинные ноги и сложил руки на животе. На его лице играла самодовольная улыбка.
 Малькольм, обойдя письменный стол, уселся на свое место.
 – Я получил вашу записку, – сказал Дженнингс. – Вы, наверное, уже знаете, что произошло сегодня ночью с приютом? Я уверен, что теперь графиня согласится продать Квилли-Фарм. Ей понадобятся деньги для строительства нового приюта.
 Малькольм почувствовал, как в нем закипает ярость. Однако Дженнингс не замечал, в каком состоянии находится его собеседник. Лицо хозяина дома скрывалось в полумраке.
 Малькольм внимательно вгляделся в своего подручного, освещенного отблесками пламени. За последнее время Дженнингс сильно изменился. Когда Малькольм познакомился с ним и стал пользоваться его услугами. Дженнингсу было всего семнадцать лет. С тех пор он стал более грузным, а на его круглом невыразительном лице появились морщины. Малькольма в свое время привлекли в этом человеке ровный характер и прямота, к тому же он был не глуп. Эти качества и сейчас были присущи Дженнингсу.
 Но Малькольм никогда прежде не задумывался о том, что у его подручного напрочь отсутствует совесть. Осторожность и инстинкт самосохранения не могли заменить ее.
 – Ты поджег приют, – промолвил Малькольм, стараясь скрыть душившую его ярость. – А если бы кто-нибудь из детей погиб в огне? Ты подумал об этом?
 Дженнингс пожал плечами.
 – Да, я рисковал, но это был оправданный риск. У них было время, чтобы спастись от огня. Кроме того, в прошлом нас не пугала и не останавливала гибель людей.
 Малькольм сжал кулаки, но его голос по-прежнему был ровным и спокойным.
 – Верно. Я никогда прежде не спрашивал, сколько смертей на нашей совести.
 Дженнингс поднял глаза к потолку, считая в уме.
 – Я никогда не вел таких подсчетов, но мне кажется, по нашей вине погибло уже человек десять.
 – Понятно. – Ярость Малькольма нарастала. Она была направлена не только на Дженнингса. Малькольм в первую очередь ненавидел самого себя. Он медленно встал из-за стола и снова заговорил, тщательно подбирая слова: – Дело в том, что я впервые воочию видел результаты твоей деятельности. Прежде я всегда являлся на место до начала трагических событий, осматривал интересующий меня участок земли, а потом, вернувшись в Лондон, поручал тебе во что бы то ни стало приобрести его. Но на этот раз, приехав сюда для того, чтобы осмотреть долину, я влюбился в эти края и поселился здесь. Я познакомился с местными жителями и узнал, как они живут, чем дышат. Впервые в жизни мне показалось, что я нашел то место, которое мог бы назвать своим домом, и решил осесть здесь. Я даже подумывал жениться и завести семью. – Обойдя угол стола, Малькольм встал перед Дженнингсом. Его голос звучал ровно и спокойно, хотя внутри у него клокотала ярость. – Как ты помнишь, в начале нашего сотрудничества я говорил, что тех, кто не желает расставаться со своей землей, надо принуждать к этому, используя в первую очередь такие человеческие пороки, как жадность, суеверность и страх, вплоть до того, чтобы устраивать несчастные случаи, которые выглядели бы как угодно. Но на самом деле я не желал, чтобы по нашей вине погибали люди.
 – Это действительно так, – немного растерявшись, пробормотал Дженнингс.
 – Если бы я, конечно, был более внимательным и задумывался о последствиях твоих действий, я бы давно понял, к чему они приводят, и ужаснулся бы этому. Но поскольку я не видел трагедий собственными глазами, они были для меня чем-то абстрактным и не трогали моего сердца. – Губы Малькольма изогнулись в сдержанной улыбке. Он в упор смотрел на своего подручного. – Теперь ты понимаешь что когда я стал очевидцем трагедии, произошедшей в приюте, она поразила меня до глубины души?
 Малькольм был совсем близко от Дженнингса, и тот хорошо видел, какие эмоции обуревали его.
 Дженнингс изменился в лице и беспокойно заерзал на стуле. В его глазах промелькнуло выражение крайнего изумления.
 – Но я следовал вашим приказам… Мне казалось, что вы хотите от меня именно этого… – растерянно пробормотал он.
 – Допустим. Но у меня не мог не возникнуть один вопрос. Как ты смог пойти на это?
 Дженнингс заморгал, не понимая, чего от него добивается Малькольм.
 – Там на пожаре были люди, добрые, великодушные, уважаемые в обществе, – резким током, больше не скрывая своего гнева, снова заговорил Малькольм. – Они помогали детям, спасали их, невинных крошек, которые не сделали никому ничего плохого! – Он судорожно вздохнул и продолжал: – Ты даже представить себе не можешь, какие чувства я испытывал, глядя на пожар в сиротском приюте. Я знал, что ты сейчас находишься далеко и не видишь, как я участвую в тушении огня.
 Недоумение на лице Дженнингса сменилось страхом. Малькольм не сводил с него горящих ненавистью глаз.
 – На пожаре я видел примеры героизма, Дженнингс. Граф Мередит, рискуя своей жизнью, вынес из огня двух несчастных младенцев и их няньку. И тогда я понял, что такое честь и благородство. Мне стал ясен смысл таких слов, как «храбрость» и «отвага». – Сидя на краешке письменного стола, Малькольм продолжал втолковывать Дженнингсу прописные истины, которые самому ему открылись во всей полноте совсем недавно. – Прежде я не верил в любовь, самоотверженную храбрость, благородство. Но сегодня ночью я увидел воочию людей, наделенных этими качествами. Благодаря твоим действиям у меня открылись глаза. Дженнингс напрягся, настороженно глядя на Малькольма.
 – Я понял, что ты, выполняя мои распоряжения, доводишь все до крайности, сеешь страх, боль и ужас. Ты приносишь людям несчастья, лишаешь их крова, здоровья, а порой доводишь до гибели. Никогда прежде у меня не было оснований терзаться угрызениями совести. Теперь я чувствую вину за все, что ты натворил. – Малькольм сделал многозначительную паузу. – Но это не снимает с тебя, Дженнингс, ответственности за преступления.
 Взявшись за подлокотники, Дженнингс хотел вскочить с места, но хозяин дома опередил его. Схватив со стола медный подсвечник, он ударил Дженнингса в ухо, и тот, застонав, обмяк и потерял сознание.
 Достав из ящика письменного стола приготовленную, веревку, Малькольм связал руки и ноги Дженнингса, а затем сунул ему в рот кляп. Задернув шторы на окнах, он зажег лампу и снова сел за стол. Было ли ему жаль Дженнингса, которого он сам втянул в это дело? Нет, такие чувства, как жалость и сострадание, не были ему свойственны. Кроме того, Малькольм не сомневался, что, лишенный совести и чести, Дженнингс, даже если бы не стал сотрудничать с ним, все равно пошел бы по кривой дорожке, которая неизбежно привела, бы его к гибели.
 Рядом на столе лежали три письма, они пришли вчера, когда он отсутствовал, занимаясь поисками Дженнингса. Они извещали о том, что власти заинтересовались деятельностью его компаний и ведут следствие.
 Три письма, пришедшие от трех поверенных и касавшиеся трех разных компаний… Все они были написаны и отправлены четыре дня назад.
 Получив их, Малькольм минут десять сидел, погрузившись в глубокую задумчивость. Он пытался понять, почему его легальные компании заинтересовали властей. Через них он не совершал незаконных сделок. Они не были связаны с деятельностью тех компаний, которые он использовал для продажи земельных участков под строительство железных дорог.
 И тут его осенило. Он допустил оплошность, совершил непростительную ошибку, оставив ниточку, связывавшую его легальные компании с теми, через которые он продавал землю. Перечитав письма, Малькольм убедился, что его догадки верны. Один из поверенных писал, что властей заинтересовали выплаты, произведенные им одной из компаний по продаже недвижимости.
 Кто-то шел по его следу и успел нащупать его связь с сомнительными сделками.
 Малькольм впал в оцепенение. Он долго сидел, уставившись в одну точку. Если его имя всплывет, его репутация честного инвестора будет навеки погублена. А власти могли легко докопаться до истины, отыскав улики, свидетельствовавшие о преступной стороне его деятельности.
 И тогда Малькольм решил принять необходимые меры, чтобы спасти себя.
 Некоторое время он сосредоточенно писал что-то.
 Когда Дженнингс зашевелился, Малькольм отложил перо в сторону, встал, обошел стол и приблизился к своему пленнику. Взяв Дженнингса за плечо, он заставил его подняться на ноги.
 – Пойдем! – приказал он.
 Ошеломленный Дженнингс попытался, сопротивляться, но Малькольм вытолкал его из библиотеки, протащил по коридору и втолкнул в кухню! Увидев распахнутую настежь деревянную дверь, ведущую в подвал, Дженнингс запаниковал. Он стал упираться, не желая подчиняться воле Малькольма, но тот был выше и сильнее его.
 Подтащив Дженнингса к порогу, за которым зияла темнота, Малькольм остановился.
 – Если ты перестанешь сопротивляться, я позволю тебе, самому спуститься по лестнице, – заявил он. – В противном случае я просто сброшу тебя в подвал, и ты сломаешь себе шею на каменных ступенях.
 Поколебавшись, Дженнингс кивнул и сам двинулся вперед мелкими шагами. Его ноги у лодыжек были опутаны веревкой.
 Взяв фонарь одной рукой, Малькольм вцепился другой в плечо своего пленника и стал спускаться вслед за ним по ступенькам, освещая дорогу. Он был совершенно спокоен, зная, что Дженнингс крепко связан и не может оказать серьезного сопротивления.
 Когда они спустились в подвал, Малькольм приказал Дженнингсу сесть на табуретку, стоявшую у одного из каменных опорных столбов. Дженнингс, шаркая ногами, приблизился к ней и тяжело опустился. Не успел он опомниться, как Малькольм привязал его веревкой к столбу.
 Справившись со своей задачей, хозяин дома направился к каменным ступеням, собираясь покинуть подвал. За его спиной раздалось громкое мычание. Остановившись у подножия лестницы, Малькольм повернулся.
 – Ты хочешь знать, почему я так поступил с тобой? – спросил он, подняв фонарь и осветив фигуру своего пленника.
 Дженнингс поспешно закивал.
 – Потому что во мне нежданно-негаданно проснулась совесть, – сказал Малькольм, и его губы скривились в усмешке. – Ты, конечно же, хочешь знать, что я собираюсь с тобой делать.
 Дженнингс снова кивнул.
 – Ну что ж, я чувствую, что обязан сказать тебе это, поскольку мы работали вместе почти семнадцать лет. – И Малькольм кратко изложил свой план: – Я не снимаю с себя, ответственности за то, что сделал, но не хочу брать на себя и твою вину. Да, идеи были мои, но ты сам развивал их и воплощал на практике. В течение последних пятнадцати лет я не давал тебе прямых указаний, ты всегда действовал по собственной инициативе. Ты помнишь миссис Эдит Балмэн?
 В мутных глазах Дженнингса зажегся огонек.
 – Вижу, что помнишь. Это было в самом начале нашей карьеры, когда был еще жив Лоудер, мой опекун. Он потерпел полный крах, и тогда миссис Балмэн любезно дала мне один совет. Она сказала, что мне не следует строить далеко идущие планы. Это не приведет ни к чему хорошему. – Малькольм опустил фонарь. – Завтра за тобой, придут. Я советую тебе чистосердечно во всем раскаяться и просить суд о снисхождении.
 Малькольм поднялся на несколько ступенек, но тут за его спиной снова раздалось натужное мычание.
 – Ты хочешь знать, что будет со мной? – обернувшись, спросил Малькольм.
 Дженнингс закивал. Лицо Малькольма исказила гримаса отвращения.
 – К тому времени, когда сюда явятся люди, я буду уже далеко.




 Глава 20


 Когда Сара, Чарли, Барнаби и Габриэль добрались до конюшни Моруэллан-Парка, им навстречу выбежал Кроукер со своими помощниками. Всадники спешились. Взглянув на них, конюхи не смогли скрыть своего изумления. Лица хозяев усадьбы и их гостей были перепачканы сажей и копотью.
 Габриэль остался сидеть в седле и сопровождал своих друзей верхом до крыльца дома.
 Сара подняла на него глаза.
 – Скоро уже начнет светать. Может быть, останетесь у нас до утра? До Касли несколько миль.
 Габриэль с улыбкой покачал головой:
 – Дело в том, что Алатея не ляжет спать до тех пор, пока я не вернусь.
 Чарли фыркнул:
 – Ничего не поделаешь, такова супружеская жизнь.
 Они простились с Габриэлем, и он, свернув на посыпанную гравием подъездную дорожку, вскоре растворился в темноте.
 Чарли, Сара и Барнаби вошли в дом, где их встретили встревоженные Крисп и Фиггс. Экономка приготовила глинтвейн для господ, чтобы она согрелись и подкрепили свои силы с дороги. А затем дворецкий доложил им о том, что произошло в их отсутствие.
 – Мы разместили малышей в бывшей классной комнате, – сказал он. – Мисс Куинс и миссис Картер будут спать в комнатах, расположенных рядом с ней. А мистера Кеннета мы устроили в том крыле, где живет прислуга. Бедные крохи! Служанки будут по очереди нести дежурство в их комнате всю ночь.
 Осушив стакан глинтвейна, Барнаби поставил его народное Криспа.
 – Завтра за завтраком, – сказал он Саре и Чарли, – мы сможем обсудить, что делать дальше.
 Крисп сообщил Барнаби, что ему в комнату немедленно доставят горячую воду, и отдал соответствующие распоряжения лакеям.
 – Милорд, миледи, – обратился дворецкий к Чарли и Саре, – если у вас будут какие-нибудь приказания…
 – Благодарю, Крисп, вы можете быть свободны, – перебила его Сара. – И вы, Фиггс, тоже. Надеюсь, Гвен ждет меня?
 – Да, мэм, – ответил Крисп. – Она готовит вам ванну.
 – В таком случае мы с графом поднимемся к себе. Завтрак подадите завтра в десять часов.
 – Слушаюсь, мэм.
 Сара взяла мужа под руку, и они уже направились к лестнице, как за их спинами послышался изумленный возглас.
 – Что с вашим сюртуком, милорд?! – ахнул Крисп. – Сзади он весь прожжен насквозь!
 – Все не так плохо, как вам кажется, – сказала Сара, обернувшись к дворецкому. – Доктор Калибурн осматривал графа и дал ему целебную мазь, от которой ожоги очень скоро заживут. – Вынув из кармана баночку, Сара показала ее слугам. – Он научил меня, как ее надо наносить. Сейчас мы поднимемся к себе, и я начну лечить графа.
 Войдя в спальню, Сара сразу же направилась в смежное помещение, в котором стояла ванна. Гвен уже все приготовила – для своей госпожи, и та отпустила ее.
 Вернувшись снова в спальню, Сара увидела, что Чарли стоит перед зеркалом и пытается взглянуть на свою спину.
 – Идите сюда, – позвала она, – и не пытайтесь пока снять сюртук.
 Чарли вошел вслед за женой в ванную комнату и опустился на табурет, стоявший рядом с буфетом, на котором стоял таз с теплой водой. Взяв губку, Сара намочила ее в воде, выжала и стала осторожно промывать ожоги на спине мужа.
 Чарли сидел не шевелясь, чувствуя страшную усталость.
 – А разве Калибурн осматривал меня? – спросил он.
 – Да. Вы этого даже не заметили. Кожа у вас на спине скорее опалена, чем сожжена.
 – Это потому, что вы успели откинуть в сторону упавшие на меня горящие обломки крыши.
 Сара помогла Чарли снять одежду.
 – Вам нужно принять ванну, – сказала она. – А когда вы искупаетесь, я смажу ваши раны мазью.
 Несмотря на то что огонь уничтожил здание сиротского приюта, Чарли не ощущал, что они потерпели поражение. Напротив, ему казалось, что из схватки с огнем они вышли победителями. Им удалось спасти самое ценное – человеческие жизни. Никто из воспитанников и персонала не пострадал серьезно. Кроме того, на пожаре местные жители, съехавшиеся со всей округи на выручку сиротам, испытали чувство единения. Им удалось дать достойный отпор стихии, и это еще больше сдружило их. Полученный во время тушения пожара опыт совместных действий было трудно переоценить.
 Но теперь Чарли и Саре предстояло возродить приют. Впереди было много работы. Чарли это не пугало. Однако ему было грустно от мысли, что из-за большой занятости они с Сарой не смогут проводить много времени наедине. Впрочем, теперь он научился ценить простые радости – прикосновения, взгляды, улыбку, все, чем супруги могла обмениваться не только в интимной обстановке, но и на людях.
 Этого у них нельзя было отнять. Чарли был готов дарить Жене любовь и нежность.
 Дело в том, что он не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свои чувства. Впрочем, возможно, ему не следовало Ничего выдумывать. Признание могло состоять из самых простых слое, произнесенных искренне и нежно…
 Пока все в округе спали, а ночной мрак за окном постепенно рассеивался, уступая утру нового дня, Малькольм Синклер продолжал что-то писать, сидя за столом в библиотеке. Его перо быстро скользило по бумаге, исписывая страницу за страницей. Синклер ни на секунду не останавливался в задумчивости или нерешительности. Когда он наконец закончил писать и, тяжело вздохнув, от кинулся на спинку стула, солнце уже окрасило восточный край горизонта в яркие тона. Поставив на последней странице подпись, Синклер присыпал листы бумаги песком, свернул листы вместе и, растопив воск над пламенем горящей свечи, запечатал свое послание.
 Усмехнувшись, он написал сверху вместо имени адресата: «Тому, кому это может быть интересно».
 Дело было сделано! Синклер еще некоторое время сидел за столом, глядя на запечатанное письмо. Его взгляд постепенно становился все более отрешенным. Нахмурившись, Синклер взял еще два листка бумаги и быстро написал две записки.
 Наконец он встал, оставив толстый пакет с посланием на видном месте. Записки Синклер взял с собой. Задув свечу, он подошел к окну и раздвинул шторы. Подойдя к небольшому столику, стоявшему у камина, Синклер достал из его ящики дневник Эдит Балмэн в переплете, украшенном серебряными пластинами. И вышел вместе с ним из комнаты.
 Чарли занял место во главе стола.
 Это утро было для них с Сарой началом новой жизни. Совместной жизни, полной любви и согласия. События этой ночи сблизили их, заставили осознать свое счастье.
 Отныне будущее казалось им обоим радостным и светлым. Однако это не означало, что они должны были сидеть сложи руки и наслаждаться обществом друг друга. Их ждали тяжелим работа и множество испытаний. Саре и Чарли предстояло возродить приют.
 Положив себе на тарелку еду, Сара села слева от мужа.
 – Я уеду сразу же после завтрака, – сообщил Барнаби. – Поеду в Лондон, доложу обо всем Стоксу, а потом вернусь сюда, продолжить поиски агента. Я уверен, что он где-то неподалеку. Злоумышленник и его агент надеются, что теперь-то согласитесь продать Квилли-Фарм. Они выждут еще пару ей, а потом снова пришлют вам кого-нибудь с предложении заключить сделку. Но они заигрались, и теперь их игре будет положен конец. Барнаби с аппетитом доел ветчину.
 – В Лондоне я обязательно встречусь с Девилом и узнаю у Монтегю, удалось ли ему что-нибудь раскопать, – добавил он.
 Сара кивнула:
 – Мы тут тоже не будем сидеть без дела. Нам надо обустроить жизнь сирот и персонала приюта в новых условиях.
 Чарли нежно пожал руку жены.
 – Мы с Кеннетом съездим в Квилли-Фарм и посмотрим, нам следует сделать в первую очередь.
 – Принадлежащий приюту домашний скот остался без присмотра, – сказала Сара. – Джим отогнал его в дальний загон, может быть, сквайр Мэк приютит его у себя на время?
 Чарли кивнул:
 – Хорошо, я поговорю с ним.
 – Барнаби отложил в сторону салфетку и встал.
 – Мне пора, – сказал он и вышел. – Я скоро вернусь, и надеюсь, нам удастся поймать преступника.
 Сара блаженно улыбнулась:
 – Все будет хорошо, правда?
 Чарли взял руку жены и поднес ее к губам.
 – Несомненно. Будет намного лучше, чем было.
 Утром Малькольм Синклер вышел на крыльцо, чтобы встретить свою экономку, местную жительницу, убиравшую у него в доме и готовившую ему еду.
 – Миссис Перкинс, – сказал он, – простите, что я не предупредил вас заранее, но дело в том, что мне не понадобятся ваши услуги в течение ближайшей недели. Я вынужден срочно уехать на некоторое время. Вот возьмите. – Он протянул ей туго набитый кошелек: – Это ваше жалованье за прошлый месяц и аванс за текущий.
 Лицо миссис Перкинс расплылось в довольной улыбке.
 – Конечно, сэр, как вам будет угодно. Для меня одно удовольствие работать у вас, и я с радостью снова приступлю к своим обязанностям, как только вы вернетесь.
 Малькольм смотрел ей вслед до тех пор, пока она не вышли за ворота усадьбы. Вернувшись в дом, он закрыл за собой дверь и сбросил халат.
 Надев куртку из грубой ткани, какую обычно носили рабочие, широкополую шляпу, под которой он спрятал свои белокурые волосы, а также кожаные рукавицы, он взвалил на плечо мешок с инструментом. Стуча по натертому до блеска полу коридора подметками старых стоптанных ботинок, Синклер направился к библиотеке. Там, за двустворчатой застекленной дверью, выходившей в сад, его ждала оседланная лошадь.
 Чарли долго смотрел на обугленные руины приюта. Его крылья превратились в груды дымящихся головешек, золы и щебня. В центральной части здания еще тут и там виднелись языки пламени, жадно лизавшие обгоревшие балки перекрытий и другие деревянные конструкции.
 Каменные стены в нескольких местах рухнули или грозили рухнуть в любой момент.
 – Нам надо снести их, – сказал Чарли. – Они представляют собой опасность для всех, кто может случайно забрести сюда.
 Он посмотрел на приближавшуюся к ним толпу людей. Эти были местные жители, вернувшиеся утром на место пожара для того, чтобы помочь ликвидировать его последствия. Люди нес ли с собой необходимый инструмент.
 Поздоровавшись с ними, Чарли отдал им распоряжения, и они взялись за работу. Вооружившись граблями, Чарли тут же занялся расчисткой завалов.
 Все утро до самого полудня он трудился наравне с остальными. Слушая их разговоры, Чарли больше узнал о жизни простых людей, об их проблемах и нуждах. В полдень на телеге Кроукома привезли бочку с элем для добровольцев, работавших в Квилли-Фарме. Это был подарок владельца постоялого двора.
 Опершись на рукоять грабель, Чарли выпил кружку эля и вытер взмокший лоб рукой. Стоял прохладный, но погожий день. В воздухе пахло весной.
 Окружавшие Чарли люди безоговорочно признавали его власть над собой и выполняли каждое его распоряжение. Для них само собой разумелось то, что граф Мередит отдавал им приказы. Таковы были законы местной общины, членами которой они являлись с рождения.
 Но Чарли было странно все это видеть. Он много лет жил вдали от родового поместья, и если бы не Сара, то давно уехал бы отсюда. Когда граф отсутствовал, отец Сары брал на себя ответственность за судьбу общины. Только теперь Чарли осознал, что его место было здесь, среди этих людей. Он должен был хранить существовавшие испокон веков традиции и вместе с тем развивать экономику этого края, делая жизнь его обитателей лучше и богаче. Чарли, прислушивался к этим людям и поэтому хорошо знал их нужды. Да, он должен был жить именно здесь, а не в Лондоне.
 Чарли удивляло то, что он прекрасно чувствовал себя в новой роли.
 Малькольм Синклер, одетый с иголочки в элегантный сюртук, замшевые брюки и белоснежную рубашку, подошел к адвокатской конторе, расположенной в центре деревушки Кроуком.
 Прежде чем войти в нее, он на мгновение остановился на тесных ступенях крыльца. Синклер редко использовал местных жителей в своей игре, но на этот раз ему было не обойтись без Скеггза. И поэтому он считал свои действия разумными и приемлемыми.
 Бросив взгляд вдаль, туда, где чернели и дымились руины Квилли-Фарма, он подавил тяжелый вздох. Это пепелище символизировало крушение его надежд и амбиций.
 Повернувшись, он открыл дверь конторы Скеггза и вошел и нее.
 Целый день Сара не могла найти времени, чтобы написать епископу. Вместе с Куинс и Кейти она возилась с младенцами, кормила их, пеленала и укладывала спать. Ей нравилось ухаживать за крохами. Сара заметила, что в последнее время она находила в этом особое удовольствие.
 Возможно, это было связано с состоянием ее организма. Сара еще не была до конца уверена, но ей очень хотелось надеяться, что она не обманывается в своих ожиданиях. Однако ока не хотела спешить. Сара решила сообщить потрясающую новость мужу лишь после того, как ее подозрения подтвердятся.
 Ее гостиная превратилась на время в склад, где хранилось белье и детская одежда, и Сара перебралась в библиотеку муж. Во второй половине дня она отправилась туда и, сев за большой письменный стол, взяла бумагу и перо.
 Саре удалось найти нужные слова для того, чтобы описать, произошедшую в Квилли-Фарме трагедию, и вскоре она запечатала адресованное епископу письмо печатью мужа.
 В дверь постучали, и через мгновение в комнату вошел дворецкий.
 – Записка от мистера Синклера, мэм, – доложил он, – доставил посыльный из Кроукома.
 – Благодарю, Крисп.
 Сара взяла с подноса запечатанную записку.
 – Посыльный сказал, что ответа не нужно, мэм, – промолвил Крисп и, поклонившись, удалился.
 Взяв нож для разрезания бумаги, Сара вскрыла печать и развернула листок бумаги.
 – О, как замечательно! – воскликнула Сара, пробежав глазами записку, в которой Синклер сообщал, что случайно, и самом неожиданном месте, нашел дневник тети Эдит.
 Дальше он писал, что вынужден срочно уехать из дома ни неотложному делу и не может заехать в Моруэллан-Парк, что бы лично передать Саре дневник ее тетушки. Но по его словам, он был готов встретиться с Сарой и вручить ей эту реликвию Синклер назначал ей встречу в три часа дня на мосту через водопад Уиллз-Нек, напомнив Саре о том, что когда-то она выражала желание показать ему эту местную достопримечательность.
 В конце Синклер писал, что в том случае, если Сара не сможет приехать сегодня к водопаду, он передаст ей дневник Эдит, когда снова вернется в эти края. Однако это будет не скоро. Синклер уверял Сару в том, что не может передать эту ценную для нее вещь через посредника и намерен вручить ее лично из рук в руки.
 Сара взглянула на часы. Было пятнадцать минут третьего. Она еще могла успеть переодеться и домчаться верхом до водопад.
 Ей не терпелось вернуть дневник и узнать у Синклера, где тот нашел его. Кроме того, после ночи, проведенной на пожаре, где она задыхалась от едкого дыма и гари, ей было полезно подышать свежим воздухом и размяться в седле.
 Вскочив с места, Сара распорядилась, чтобы конюхи седлали Мулатку, а затем поднялась к себе, чтобы переодеться.
 Двадцать минут спустя к Чарли, руководившему рабочими, которые разбирали завалы на месте пожара в Квилли-Фарме, подержал парнишка, прибывший из Кроукома.
 – Вам записка, милорд, – сообщился, вынимая из кепки сложенный и запечатанный листок бумаги. – От мистера Синклера, того самого, который поселился в усадьбе Финли-Хаус.
 Отойдя в сторону; он прислонился к забору, вскрыл печать, развернул сложенный листок бумаги и погрузился в чтение.
 Когда он прочитал первые строчки, кровь отхлынула у него от лица.
 Малькольм не тратил лишних слов на обращение и другие формальности.
 «Ваша жена скоро будет в моих руках, – писал он. – Сейчас, когда вы читаете эту записку, она скачет по направлению к мосту через водопад Уиллз-Нек. Если вы не хотите навсегда расстаться с ней, то вы сделаете то, что я вам скажу. Не медлите и не пытайтесь понять мои намерения, вам это все равно не удастся. Не вздумайте поднимать тревогу или обращаться к кому-либо за помощью. Не забывайте, что с моста Квилли-Фарм виден как на ладони. Я наблюдаю за вами через подзорную трубу.
 Немедленно скачите к мосту. Если вы сделаете все так, как я сказал, то получите Сару в целости и сохранности.
 Действуйте, иначе вы потеряете ее! Мы оба будем вас ждать на мосту через водопад».
 Судорожно вздохнув, Чарли постарался сосредоточиться.
 У него не было выбора. Он не мог призвать людей на помощь, поскольку знал, что Синклер наблюдает за ним. Чарли был уверен, что Малькольм не блефовал, заявляя о том, что видит его в подзорную трубу.
 Сунув записку в карман, Чарли направился к Шторму. Отвязав его, он повернулся и крикнул Кеннету:
 – Я должен уехать по срочному делу! Возьмите на себя руководство людьми, пока я не вернусь!
 Ничего не подозревающий Кеннет с беззаботным видом махнул рукой. Со стороны эта сцена выглядела безобидно и не должна была вызвать тревогу у наблюдавшего за ней Синклера.
 Чарли вскочил в седло и, пришпорив лошадь, поскакал к Кроукому, через который проходила дорога к водопаду.




 Глава 21


 Мулатка шла в гору, взбираясь по крутому подъему, ведущему к мосту через водопад Уиллз-Нек. Сара не подгоняла лошадь, зная, что у нее еще есть время в запасе. Покачиваясь в седле, она любовалась живописными видами, открывавшимися с гор. Сквозь деревья, росшие вдоль дороги, вдали на солнце поблескивало море.
 Ветер разогнал облака, и земля купалась в солнечных лучах. В прохладном чистом воздухе пахло весной.
 Душа Сары была исполнена ожиданием счастья. Она не сомневалась в том, что все ее мечты скоро сбудутся. Здание приюта сгорело, но все дети и персонал остались живы. Суровое испытание только больше сплотило их.
 Семейная жизнь Сары наконец-то наладилась. Она нашла общий язык с мужем, и они вместе преодолели возникшие в их отношениях трудности. Они закалили молодоженов, и им теперь было не страшно смотреть в будущее.
 Наконец Сара выехала на поляну, на которой всадники обычно оставляли лошадей. Дальше надо было идти пешком.
 К одному из деревьев была привязана вороная лошадь под мужским седлом. Сара привязала Мулатку неподалеку от нее и стала взбираться, наверх по узкой тропе. Длинный шлейф ее амазонки волочился по каменистой почве.
 Мост, перекинутый через узкое ущелье, по которому поток воды стремительно падал вниз, находился за поворотом тропы. Сюда можно было добраться верхом с другой стороны, но люди обычно пользовались той дорогой, по которой приехала Сара.
 За поворотом она увидела деревянный дощатый мост длиной в четыре ярда. Он висел над пропастью на канатах, привязанных к деревянным опорам, вбитым в каменистую почву обоих берегов. На мосту ее уже ждал Синклер, Держась за вёревочные поручни, он смотрел вдаль, где раскинулась живописная долина.
 Услышав шаги Сары, Синклер повернулся и с улыбкой поднял руку. Сара увидела, что он держит дневник Эдит. Его серебряные пластины поблескивали на солнце.
 Перекинув шлейф амазонки через руку, Сара спустилась к мосту по скользкому крутому косогору берега. К счастью, кто-то выложил здесь ступени из небольших валунов.
 Ступив на доски моста, Сара почувствовала, как он закачался под ее весом. Синклер стоял ближе к середине моста, в той точке, откуда открывался красивый вид на окрестности. У Сары закружилась голова. Возможно, это беременность давала о себе знать.
 Снизу доносился рев водопада. Из-за таяния снегов поток был многоводным и походил на ревущего дикого зверя, бушующего под мостом и крушащего все на своем пути.
 Взмывающие вверх пенные брызги едва не достигали моста.
 – Благодарю, что пришли, – сказал Малькольм, улыбаясь.
 В который уже раз Сара подумала, о том, что этот человек сильно походил на ее мужа. Между ними было много общего, хотя порой сходство казалось неуловимым.
 Из-за рева водопада им приходилось говорить громко и напрягать слух, чтобы разобрать слова собеседника. Синклер протянул Саре дневник Эдит.
 Взяв тетрадь, Сара повертела ее в руках, а потом перелистала. Дневник был в полной сохранности.
 – Где вы нашли его?
 Улыбка сошла с лица Малькольма, однако его выражение было все таким же искренним и открытым.
 – Он лежал в ящике небольшого столика, находящегося в библиотеке усадьбы Финли-Хаус.
 – Но как он попал туда? – изумилась Сара и, вспомнив что-то, нахмурилась. – Если не ошибаюсь, вы живете именно в этой усадьбе?
 Да. И я сам положил его туда.
 Это признание показалось Саре таким нелепым, что она сначала не поверила своим ушам.
 – Вы хотите сказать, что взяли его без спросу в моем доме и увезли с собой?
 Сара вдруг вспомнила, что в тот день, когда она обнаружила пропажу дневника, Синклер заезжал к ним в Моруэллан-Парк. Она посмотрела на него в упор с молчаливым упреком.
 – Я вижу, вы вспомнили тот день… – промолвил. Малькольм. – Мы с вами встретились в розарии. На то, чтобы выкрасть дневник вашей тетушки из секретера, потребовалось не больше минуты.
 Сара растерялась.
 – Но зачем вы это сделали? – с недоумением спросила она. Синклер бросил взгляд на дневник.
 – Я был знаком с вашей тетушкой, и она оставила записи обо мне в своем дневнике. Я не хотел, чтобы вы прочитали их. Эдит считала меня причастным к торговле живым товаром. Власти пресекли работорговлю, раскрыв это преступление, но не сумели доказать мою вину. – Уголки губ Малькольма дрогнули. – Но ваша тетушка была совершенно права. Автором и вдохновителем преступной идеи являлся именно я. – Он сделал паузу, а затем продолжал, не сводя глаз с Сары: – Эдит была замечательной женщиной. Несмотря на свой почтенный возраст, она обладала живым умом и проницательностью. Она хорошо знала моих родителей. Когда преступление было раскрыто, Эдит позвала меня к себе и сказала, что, по ее мнению, именно я стою за ним. Она не считала меня злодеем, способным на жестокое обращение со своими жертвами, но не снимала с меня вины за преступные замыслы, которые осуществили другие. Эдит предостерегла меня, сказав, что я должен быть осторожен в будущем, что мне нельзя знакомить со своими замыслами и планами людей, способных претворить их в жизнь преступным путем. – Синклер поморщился. – Она оставила обо мне запись в своем дневнике, и мысль об этом преследовала меня всю жизнь.
 Сара нахмурилась.
 – Но если тетушка Эдит не считала вас закоренелым преступником, а власти не выдвинули против вас никаких обвинений, то почему вас так сильно беспокоила эта запись? В ту пору вы были еще совсем молоды. В юности многие поступают неосмотрительно. Уверяю вас, что даже если бы я прочитала записи тетушки, то всё равно не рассказала бы никому о вас ничего компрометирующего.
 Малькольм улыбнулся.
 – Да, я знаю, что вы ничего не рассказали бы окружающим. Но видите ли, я решил обосноваться в этих краях и сдружился с вами и вашим мужем. Я начал ценить вас и Чарли, дорожить вашим мнением. Мне не хотелось низко пасть в ваших глазах. К тому же мы с Чарли в дальнейшем могли стать партнерами по бизнесу, поскольку нас обоих интересовали инвестиции в строительство железных дорог. Я не мог рисковать своей репутацией. Ведь, прочитав дневник, вы наверняка показали бы записи тетушки мужу.
 – Не вижу в этом ничего страшного, – промолвила Сара, но тут в ее душу начали закрадываться подозрения. – Что особенного мог увидеть Чарли в этих записях?
 Ваш муж мог сопоставить кое-какие факты. И то, что в юности я разработал хитроумный преступный план, приносивший большие доходы, навело бы его на определенные мысли. Умный и проницательный Чарли начал бы следить за мной и в конце концов догадался бы, что и сейчас я занимаюсь довольно сомнительными делами. А мне бы очень не хотелось терять нового друга.
 Сара облизала пересохшие от волнения губы.
 – Вы только что признались в том, что занимаетесь противоправной деятельностью. Какой именно?
 Саре казалось, что колючие светло-карие глаза Синклера пронзают ее насквозь и читают ее тайные мысли.
 – Чарли явно недооценивает вас. Вы очень сообразительны. Чарли тоже, конечно, все понял бы, если бы прочитал дневник Эдит. – Малькольм усмехнулся. – Да, Сара, ваши догадки верны. Я именно тот человек, который пытается купить у вас Квилли-Фарм.
 Сара смотрела на него широко распахнутыми от ужаса глазами. Несмотря на признание Синклера, она не могла до конца поверить в то, что перед ней стоит преступник.
 – Значит, это вы запугивали детей и персонал сиротского приюта, а потом устроили пожар, который мог привести к человеческим жертвам? – Сара чувствовала, как в ней закипает ярость. Резко повернувшись, она полным драматизма жестом показала рукой на долину, где чернело пепелище, над которым все еще курился дым. – Это ваших рук дело? – Но тут она вдруг сникла и в замешательстве посмотрела на Синклера. – Нет, вы не могли совершить это преступление. В тот момент, когда кто-то обстреливал здание приюта зажженными стрелами, вы сидели, вместе с нами за столом в доме моих родителей.
 Сара замолчала, ожидая объяснений Синклера.
 – Нет, я действительно не поджигал приют, – наконец промолвил он. – Но дело не в этом. Если бы вы прочитали дневник Эдит, то все поняли бы. Я никогда сам серьезно не нарушал закон, не совершал уголовных преступлений. Я никому не причинил увечий, никого не лишил жизни. И тем не менее, как правильно отмечала Эдит, вина за преступления лежит на мне.
 Я не отдавал приказа поджечь приют и был в ужасе, узнав, что вас ранили в спину. После этого я потратил два дня на поиски своего агента, намереваясь положить конец его бесчинствам. В свое время я отдал ему одно-единственное распоряжение: добиться, чтобы вы продали мне Квилли-Фарм.
 По выражению глаз Синклера Сара видела, что он страдает.
 – В ту ночь, когда произошел пожар, – продолжал он, – я видел, как Чарли и Барнаби, рискуя собственной жизнью, спасали детей, и понял, что у меня отсутствуют такие качества, как мужество и сострадание. И еще я осознал свою вину это я несу ответственность за все, что случилось в Квилли-Фарме.
 Странно, но Сара не чувствовала, что от Синклера исходит опасность.
 – Я всегда считал себя очень умным, – снова заговорил он, – очень успешным. – Голос Синклера дрогнул, и Сара вынуждена была напрячь слух, чтобы разобрать слова, которые заглушал гул водопада. – Но в конце концов оказалось, что я просто жалкий неудачник. – Синклер судорожно вздохнул, выходя из оцепенения; Горько усмехнувшись, он посмотрел на Сару и заговорил громче, стараясь перекричать шум водопада: – Все в моей жизни пошло наперекосяк. Власти напали на мой след, и на этот раз мне не удастся уйти от правосудия, вне зависимости от того, совершал я преступления или нет.
 – Зачем вы мне все это рассказываете?
 – Потому что я хочу, чтобы вы поняли меня. Чтобы меня хоть кто-нибудь понял, прежде чем я уйду. Если бы вы знали, как я жалею о том, что в свое время не послушался вашу тетушку. Но прошлого не вернешь. Я упорно делал то, от чего она меня предостерегала, и вот пришло возмездие.
 Сара видела, что Синклер искренен и откровенен с ней, но ей казалось, что он немного не в себе. Она насторожилась, хотя в его голосе и словах не было угрозы. Человек, так похожий на Чарли, не мог причинить ей зла.
 – И что же теперь будет? – спросила Сара, нервно облизнув губы.
 – Теперь… – промолвил Синклер и посмотрел мимо нее на тропу, ведущую к поляне. Он как будто услышал какой-то посторонний шум. Сара оглянулась, но ничего не увидела. – Теперь я должен кое-что сделать. Эдит Балмэн наверняка одобрила бы мой поступок, ведь я совершаю его во благо ее любимой племянницы.
 И он молниеносно схватил Сару за руку. Синклер так крепко вцепился в ее запястье, что ей стало больно. Сара попыталась вырвать руку, но не смогла.
 – Не сопротивляйтесь! – крикнул Синклер, снова бросив взгляд поверх ее головы на тропу. – Я не причиню вам зла! Это было бы неправильно.
 Сара сердито посмотрела на него:
 – Прекратите говорить загадками!
 Сара все больше убеждалась в том, что он был не в своем уме. Выражение лица Синклера было, как всегда, невозмутимым.
 – Я сказал все, что намеревался вам сказать. – Он снова бросил взгляд на тропу. – Но мне еще нужно поговорить с Чарли.
 Сквозь гул водопада Сара расслышала стук копыт. Кто-то приближался к поляне. Она с опаской посмотрела на Синклера, не зная, чего еще от него ждать.
 – Что все это значит?
 – Как я уже сказал, я упустил ситуацию из-под своего контроля, но моя жизнь все еще находится в моих руках, – холодно ответил Синклер.
 Цокот копыт приближался, и вот наконец Сара увидела у подножия холма, по которому круто вверх взбиралась тропа, Чарли. Он смотрел на нее и Синклера с каменным выражением лица. С того расстояния, на котором он находился, Чарли мог разглядеть дневник Эдит и руку Синклера, крепко сжимающую запястье Сары.
 Чарли спешился и, бросив поводья, побежал вверх по тропе. Шторм покорно направился к привязанным на поляне лошадям. Взбежав на холм, Чарли стал торопливо спускаться к мосту по валунам.
 – Стойте! – крикнул ему Синклер, стараясь заглушить шум водопада.
 Чарли остановился на предпоследнем валуне и устремил на Малькольма взгляд, исполненный ярости. Но несмотря ни на что, он все еще не видел в Синклере врага. Совсем недавно Чарли восхищался умом и деловой хваткой этого человека.
 – Так, значит, это вы стояли за всеми преступлениями? Это вы хотели купить Квилли-Фарм? Вы продавали компаниям, занимающимся строительством железных дорог, участки земли, необходимые для их прокладки, по бешеным спекулятивным ценам и на этом нагревали руки? – Несмотря на отсутствие доказательств, Чарли был уверен в правоте своих догадок. Все разрозненные факты, которые были ему известны, наконец сложились в единую картину. Малькольм с помощью украденного дневника заманил Сару в это глухое место, а затем заставил Чарли приехать сюда. Чарли не понимал только одного – зачем это надо было Малькольму? Чего он хотел от него и Сары?
 Выражение лица Синклера оставалось непроницаемым.
 – Я часто задавался вопросом, сколько времени понадобится вам на то, чтобы докопаться до истины. Но я не думал, что это произойдет так скоро.
 Чарли не знал, что и думать. Он помнил, какой ужас отразился на лице Малькольма, когда тот услышал, что Сару ранила стрела, пущенная из арбалета. Синклер помогал тушить пламя на пожаре, не щадя своих сил.
 – В чем дело, Малькольм? – прищурившись, спросил Чарли. – Ваш подручный взбесился?
 Синклер ничего не ответил.
 – Кто он? – спросил Чарли.
 Малькольм махнул свободной рукой, продолжая другой сжимать запястье Сары.
 – Не беспокойтесь, совсем скоро вы узнаете его имя. Сейчас мне не до него. – Малькольм заговорил более суровым тоном: – Сейчас меня интересуете вы.
 – Вы хотели, чтобы я приехал сюда. Я выполнил ваше требование.
 Чарли двинулся вперед, намереваясь взойти на мост.
 – Нет! – крикнул Малькольм, и Чарли застыл на месте. – Взгляните на канаты моста.
 То, что Чарли увидел, заставило его замереть от страха. На его лбу выступил холодный пот. Прочные толстые канаты, на которых много лет висел мост, были обрублены и соединены с более тонкими веревками. Они не могли выдержать вес трех человек.
 – На другом конце моста я сделал то же самое, – заявил Малькольм. – Я все тщательно рассчитал, можете не сомневаться. Веревки способны выдержать вес только двух человек, – Сделав паузу, он продолжал: – Поэтому если вы попытаетесь подойти к нам, веревки оборвутся, и мост рухнет вниз, и вы будете виновны в нашей гибели.
 И Синклер кивнул головой на поток воды, бушующий внизу в ущелье.
 – Он говорит правду, – промолвила Сара, она была бледна, в ее глазах читался ужас. – Мост сильно шатался, когда я шла по нему. Но тогда я не обратила внимания на то, что канаты перерублены.
 Чувствуя, что его охватывает паника, Чарли постарался взять себя в руки. Сейчас ему, как никогда, нужно было сохранять ясность мысли.
 – Что я должен сделать, чтобы вы освободили Сару?
 Малькольм улыбнулся.
 – Ничего особенного. Вы должны выслушать меня. Чарли взглянул в глаза Саре. Она была испугана, но не паниковала. Судя по всему, Сара тоже понятия не имела, что Синклеру нужно было от них. В такой ситуации необходимо было потянуть время, чтобы принять правильное решение.
 – И о чем же вы хотите рассказать мне? – приподняв бровь, спросил. Чарли.
 – О любви и… утрате. – В голосе Малькольма звучал вызов.
 Чарли видел, какой странный взгляд Сара бросила на Малькольма, и понял, что она считает его сумасшедшим. Все происходящее походило на дурной сон. Тем не менее Чарли решил, дать Малькольму возможность выговориться. Кивнув, он уселся на валун, расставив ноги и сунув руки в карманы.
 – За время знакомства с вами я стал уважать ваш ум, вашу деловую хватку, – начал Синклер. – Вы не менее одаренный человек, чем я. Но в одной сфере жизни вы показали себя полным идиотом. И чтобы вы лучше поняли, о чем я говорю, давайте обратимся к примеру. Представьте себе, что ваша жизнь могла бы быть совсем другой. Вы, подобно мне, могли бы родиться в семье, в которой взрослым нет до вас дела. У вас не было бы братьев и сестер, не было бы большого круга родственников. Именно так я рос, страдая от одиночества. – Синклер перевел дух и продолжал: – Представьте, что вопреки всему вы отточили свой ум и стали, радоваться его победам и триумфам. Но простые человеческие радости и удовольствия остались для вас недоступными. – Синклер усмехнулся. – Впрочем, ваша жизнь сложилась совсем иначе. Вы родились в семье, где о вас заботились. Вы были окружены любящими родственниками, которых вы тоже искренне любили и о которых заботились. Более того, как наследнику графского титула, вам с детства оказывали особые почести. Вы были наделены властью, у вас была возможность оказывать влияние на судьбы людей. Вы могли делать их жизнь счастливее и радостнее. А я… я был способен только сеять мрак и приносить отчаяние. – Малькольм грустно посмотрел на Чарли. – Прежде чем я уйду, я хотел бы сказать вам, что вы будете полным идиотом, если не примете дар судьбы. Я имею в виду любовь. Вы должны любить и высоко ценить свою жену.
 Чарли был ошеломлен словами Синклера.
 – Я понимаю, – усмехнувшись, промолвил Малькольм, – что мои слова звучат довольно странно. Джентльмены обычно не ведут подобные разговоры. И тем не менее я хотел бы кое-что сказать на эту тему. Любовь является смыслом жизни. Без любви в ее многочисленных проявлениях жизнь теряет свой смысл. Теперь я это хорошо понимаю. Моя жизнь пуста, она похожа на шелуху, которую скоро развеет ветер. – Теперь Синклер говорил с едва сдерживаемой страстью. – Я никогда не искал любви, никогда не жаждал ее, потому что не знал, что это такое. Наблюдая за вами и Сарой, я понял, что это за чувство. Меня поразил ваш пример, потому что я часто отождествлял вас с собой. Мы очень похожи, несмотря на несхожесть наших судеб, и на вашем месте мог оказаться я.
 Чарли внимательно слушал, ловя каждое слово Синклера.
 – Я упустил время, для меня уже слишком поздно что-либо менять в жизни. Но у вас есть шанс познать истинное счастье. Если бы вы знали, как я страдал, видя, что вы не желаете принять любовь Сары! Ваше безразличие к ней, ваши попытки отказаться от дара судьбы, за который я сам готов был бы отдать свою жизнь, казались мне оскорбительными. От вас требовалось только одно – протянуть руку и принять этот дар. Но нет, вы сопротивлялись! Вы мешкали. А я на вашем месте, не раздумывая, принял бы любовь, если бы мне кто-нибудь предложил ее. – Прищурившись, Синклер внимательно вгляделся в лицо Чарли, как будто пытаясь прочесть его мысли, и покачал головой. – Да, я завидую вам, но я знаю, что счастье создано не для меня. Я не собираюсь похищать у вас Сару. Она принадлежит только вам. Я говорю все это для того, чтобы вы по достоинству ценили свою жену и ее любовь к вам. И еще я хочу, чтобы вы знали, что Малькольм Синклер был бы совсем другим человеком, если бы его жизнь сложилась так же, как у вас, если бы судьба осыпала его такими же благами, как вас. – Синклер помолчал. – Будьте благодарны судьбе за все и берегите все то доброе, что она дала вам!
 Чарли и без Синклера понимал все это. Его не надо было увещевать и уговаривать ценить Сару и ее любовь. Впрочем, Чарли еще раз убедился в проницательности и наблюдательности Малькольма. Оказывается, он заметил, что между молодоженами поначалу были натянутые отношения.
 Малькольм затих. По-видимому, он высказал Чарли все, что хотел.
 – Я выслушал вас, – промолвил Чарли. – Что еще я должен сделать для того, чтобы вы отпустили Сару?
 На лице Малькольма появилась жуткая, завораживающая улыбка.
 – От вас требуется пустяк. Скажите Саре, почему мне следует отпустить ее.
 Чарли испытующе взглянул в светло-карие глаза Малькольма. В них светилось выражение полного удовлетворения, довольства собой. «Может быть, он действительно спятил?» – мелькнуло в голове Чарли, и он облизал пересохшие губы.
 – Зачем вам все это?
 Малькольм вздохнул.
 – Потому что вы до сих пор не сказали самых важных слов. А Саре нужно услышать их. Это мое последнее условие, если хотите, цена, которую вы должны заплатить за освобождение Сары. Я знаю, что вы можете уже сделать это важное признание.
 Отношения супругов уже давно изменились в лучшую сторону, стали нежными и доверительными. Чарли был готов признаться жене в любви, но ему не хотелось произносить эти слова под нажимом.
 По всей видимости, Сара тоже не желала этого. Но если Чарли не выполнит требование Малькольма, тот не освободит Сару. Чарли не знал, как быть. Он все больше сомневался в психическом здоровье Синклера. Что же делать? Как спасти Сару?
 Колебания Чарли начали раздражать Малькольма.
 – Неужели вам так трудно произнести эти слова? – В тоне Синклера слышалось нетерпение. – Я жду! Ну же, говорите!
 Чарли сделал глубокий вздох и взглянул на Сару, как бы советуясь с ней. Но она тоже не знала, как лучше поступить в этой опасной ситуации. И тогда Чарли решил взять всю ответственность на себя.
 – Положитесь на меня! – крикнул он и, вскочив с места, одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от моста.
 На лице Малькольма отразился неподдельный ужас. Он на мгновение растерялся, и Чарли, вырвав у него руку Сары, подхватил ее и устремился к берегу. Через секунду Сара оказалась на взгорке возле валунов, образовывавших ступени. Но Чарли не успел прыгнуть вслед за ней.
 Мост закачался, и Чарли вцепился в веревочные поручни. Но доски под его ногами уже ходили ходуном, и на них было трудно устоять. Собравшись с духом, Чарли прыгнул в сторону берега и вцепился в один из опорных столбов, к которому раньше был привязан канат.
 Однако ему было трудно взобраться по этой опоре на взгорок, где стояла Сара. Столб был влажным от брызг и осклиз от воды.
 – Идиот, что ты наделал?! – бушевал за его спиной Малькольм.
 Одна веревка, на которой висел мост, уже лопнула. Вторая была натянута до предела и в любую минуту могла разорваться.
 Собравшись с силами, Чарли подтянулся и попытался подняться вверх по скользкому столбу. Сара, наклонившись, ухватилась за его плечо и рукав сюртука и стала помогать ему. Посмотрев на мост, она испуганно вскрикнула.
 Чарли повернул голову и бросил взгляд через плечо. То, что он увидел, повергло его в шок. Малькольм, достав нож, резал веревку, на которой еще держался мост. На мгновение он поднял глаза, и их взгляды встретились. И тут мост рухнул вниз и ударился о противоположный берег. Малькольм упал в бушующий поток.
 Чарли и Сара оцепенели. Снизу не донеслось ни всплеска, ни крика. Падение Синклера не нарушило монотонного шума водопада.
 Придя в себя, Сара дернула мужа за рукав:
 – Поднимайтесь!
 Она боялась, что Чарли тоже может упасть в воду и погибнуть. Увидев нож в руках Малькольма, она подумала, что он может убить Чарли. Но потом она поняла, что Синклер не хотел их смерти, он преследовал совсем другую цель.
 Синклер сразу сказал, что не причинит вреда ни ей, ни Чарли. У Сары сжалось сердце, когда она вспомнила странную улыбку, сопровождавшую эти слова.
 Она из всех сил тащила Чарли вверх, и он постепенно поднимался все выше по столбу. Мысками сапог он упирался в отвесную стену скалистого берега, изборожденную трещинами и выбоинами. Наконец Чарли смог закинуть ногу на край берега и взобраться на площадку, на которой стояла Сара.
 Сара в изнеможении села прямо на землю, не выпуская рукав мужа, в который она вцепилась мертвой хваткой. Они находились на нешироком карнизе у подножия косогора, по которому можно было скатиться прямо в пропасть. Одно неловкое движение – и они могли упасть.
 Тем не менее им обоим необходимо было перевести дыхание, прежде чем двинуться дальше. Чарли лежал на спине, и Сара тоже осторожно легла рядом с ним. Некоторое время они молча смотрели в небо, по которому ветер гнал стаи белоснежных облаков…
 – Он был во многом прав, – наконец заговорил Чарли, тронув Сару за руку. – В одном только он ошибался. Сделанное под давлением признание в любви теряет весь свой смысл. – Чарли помолчал. – Я люблю вас, и вы это знаете. Я искал нужные слова, чтобы выразить свои чувства, но, похоже, только эти три простых слова правильно передают их. Вы для меня все. Мое солнце, моя луна, мои звезды, моя жизнь. Без вас я не могу быть самим собой, тем, кем я хочу быть. Я не раздумывая отдал бы за вас жизнь. Но мне, конечно, не хочется умирать. Мне хочется жить вместе с вами, заботиться о вас и любить вас. Раньше я не находил в себе мужества произнести эти слова, зато теперь я обещаю вам говорить их каждый день. Я люблю вас. – Он поднес руку Сары к своим губам и поцеловал ее. – Не сомневайтесь в этом.
 Сара повернула голову и, глядя на его профиль, улыбнулась.
  – Я тоже люблю вас и всегда буду любить, вы это знаете.
 Приподнявшись на локте, она поцеловала Чарли в щеку.
 – Вы же всегда знали это, признайтесь!
 Чарли не сразу ответил.
 – Да, я знал это в глубине души, – наконец промолвил он и погладил жену по голове. – Наверное, это было одной из причин, по которым я остановил свой выбор на вас.
 Сара осторожно придвинулась к Чарли и положила голову ему на плечо. Они лежали молча.
 – Я все еще не могу поверить, что все произошедшее сейчас на наших глазах не кошмарный сон, – снова заговорила Сара.
 – Честно говоря, я не понимаю Синклера.
 – До вашего появления он говорил мне, что, прежде чем уйдет, хочет совершить поступок, который наверняка одобрила бы моя тетушка. По-видимому, он хотел укрепить наш союз.
 – Я не упрекаю его в этом. Наш брак для меня очень важен. На поведение Малькольма, очевидно, также повлияла наша с ним дружба. – Чарли осторожно погрузил пальцы в мягкие шелковистые волосы жены. – Но я не мог сидеть сложа руки, Малькольм сам вынудил меня рисковать.
 Сара переплела пальцы своей руки с пальцами мужа.
 – Когда Синклер стал требовать, чтобы вы выслушали его, а потом заговорил, я подумала, что он не в своем уме, и испугалась. Трудно себе представить, что еще он натворил бы, если бы вы не сорвали его планы.
 – Я это знаю. Именно поэтому я и бросился на мост.
 Постепенно их дыхание стало ровным, а биение сердец размеренным.
 – Смерть была его обдуманным намерением, – вздохнув, сказала Сара. – Говоря о том, что собирается уйти, он имел в виду свою гибель.
 Будучи местными жителями и хорошо зная эти края, они понимали, что, упав в водопад, Синклер не мог остаться в живых.
 – Да, это был один из его многочисленных хитроумных планов. С помощью украденного дневника он заманил вас к водопаду, а потом заставил меня приехать сюда. Синклер прочитал мне целую лекцию о любви, он попытался заставить меня признаться вам в этом чувстве, а потом намеревался покончить с собой. Если бы Синклер хотел спасти свою жизнь, он без труда сделал бы это. Когда я вырвал вас из его рук, он мог бы броситься в другую сторону и оказаться на противоположном берегу, в полной безопасности. У него было бы достаточно времени для того, чтобы скрыться. Но вместо этого он остался на прежнем месте. Синклер, наверное, хотел убедиться в том, что мне ничего не грозит.
 – А потом обрубил веревку.
 Чарли глубоко задумался.
 – Синклер недаром заранее вооружился ножом, – наконец снова заговорил он. – Он собирался отпустить вас после того, как я признаюсь вам в любви. А потом, когда мы начали бы подниматься на взгорок, Синклер обрубил бы веревки. Мы не смогли бы остановить его.
 Вздохнув, Сара села, и Чарли последовал ее примеру. Обнявшись, они осторожно заглянули в пропасть, в которой бушевал поток.
 – Синклер был странным человеком, – промолвила Сара.
 Чарли кивнул, соглашаясь с женой, и произнес слова, похожие на эпитафию на могиле:
 – Он был человеком, который так и не познал любви.




 Глава 22


 Добравшись до Моруэллан-Парка, Сара и Чарли спешились во дворе у конюшни. Их чувства были в смятении. В висках гулко стучала кровь, волнение еще не улеглось.
 Услышав стук копыт, они обернулись. К усадьбе через поля мчались три всадника. Они свернули на подъездную дорожку и вскоре остановились на хозяйственном дворе у конюшни.
 Это были Габриэль, Барнаби и Айрон Стокс. Заметив на лужайке хозяев усадьбы, гости направились к ним.
 Чарли представил Саре инспектора Стокса. Габриэль окинул молодоженов удивленным взглядом. По их внешнему виду он понял, что они побывали в какой-то переделке.
 – Что случилось? – с озабоченным видом спросил он.
 – Об этом я расскажу позже, – ответил Чарли и повернулся к Барнаби и Стоксу: – Судя по всему, вы так и не доехали до Лондона. Что заставило вас примчаться сломя голову в Моруэллан-Парк?
 Барнаби хмуро посмотрел на Чарли.
 – Вы не поверите, но преступником, которого мы разыскивали, оказался Синклер.
 Чарли кивнул:
 – Мы уже знаем это. Пройдите, пожалуйста, в библиотеку и подождите нас там. Мы быстро переоденемся и спустимся к вам. И тогда мы сможем обменяться новостями.
 – Отлично, – сказан Габриэль, и гости направились к дому.
 Спустя двадцать минут Чарли и Сара уже входили в библиотеку. Гости удобно расположились в креслах у горящего камина.
 – Я распорядилась, чтобы нам подали чай и блинчики, – сообщила Сара, усаживаясь на кушетку. – Думаю, что нам всем не мешало бы подкрепиться.
 Чарли занял место рядом с ней.
 – Сначала вы расскажите все, что вам удалось узнать, – сказал он, глядя на Барнаби.
 – Я так и не доехал до Лондона, – сообщил Барнаби, – Неподалеку от Сочсбери я столкнулся со Стоксом. Он направлялся сюда с новостями, полученными от Монтегю.
 Барнаби взглянул на Стокса, и тот продолжил рассказ:
 – Монтегю сделал, как вы советовали. Он стал искать источник, из которого поступали деньги на приобретение земельных участков. Через некоторое время он вышел на банковский счет, принадлежавший Малькольму Синклеру, и все понял. Монтегю поделился своими подозрениями с его светлостью Сент-Ивзом.
 – Девил взялся за дальнейшее расследование, – сказал Барнаби. – Он поговорил с Волверстоуном и тот направил его к Дерну и Пейнтону. – Барнаби взглянул на Сару, – Насколько мне известно, вы хорошо знаете жену Пейнтона Фебу?
 – Кузину Фебу? – Сара на минуту задумалась. – Одно время она жила у моей тетушки Эдит. Неужели Феба была знакома с Малькольмом Синклером?
 Барнаби покачал головой:
 – Нет, но ее муж, Пейнтон, был знаком с ним. Малькольм Синклер вместе со своим опекуном был причастен к работорговле. В свое время Пейнтон, Дери и их товарищи раскрыли это преступление.
 – Но против Малькольма Синклера официально не было выдвинуто никаких обвинений, – возразила Сара. – Хотя многие подозревали, что это он разработал всю схему преступления.
 – Откуда вы это знаете? – изумился Барнаби.
 Сара показала на лежавший перед ней дневник, украшенный серебряными пластинами.
 – Тетя Эдит разделяла эти подозрения, она советовала Малькольму выбирать в жизни прямые пути, избегая противоправных действий. Обо всем этом тетушка написана в своем дневнике, который завещала мне.
 – Как вы понимаете, – сказал Чарли, обращаясь к джентльменам, – эти записи могли стать уликой против Синклера, и поэтому он выкрал дневник. Синклер не хотел, чтобы Сара узнала правду о его прошлом и обо всем рассказала мне. Ведь я, сопоставив факты, наверняка догадался бы о том, что он занимается спекуляцией земельных участков.
 – Вы правы, – промолвил Стокс и хотел еще что-то добавить, но в этот момент Крисп и один из лакеев внесли в комнату подносы с чаем, гренками и блинчиками.
 Запах меда, джема и масла возбуждал аппетит. Гости и хозяева страшно проголодались и сразу же набросились на еду.
 Напившись чаю, Стокс поставил пустую чашку на стол и посмотрел на Чарли:
 – Итак, продолжим. После расследования, проведенного Монтегю, у нас возникло множество вопросов к мистеру Синклеру. Я сразу же отправился сюда, чтобы арестовать его и доставить в Лондон. Но по дороге я встретил мистера Мэра. Его сообщение о пожаре в сиротском приюте дало мне лишний повод считать Синклера опаснейшим преступником.
 – Они заехали ко мне в Касли, – вмешался в разговор Габриэль, – и рассказали обо всем, что им стало известно. Я, конечно, не мог оставаться в стороне и отправился сюда вместе с ними.
 – Мы хотим взять вас на задержание преступника, – объяснил Барнаби цель своего приезда, обращаясь к Чарли. – Вы знаете его лучше, чем кто бы то ни было.
 – Синклер мертв, – тяжело вздохнув, сказал Чарли.
 Его слова были встречены громкими возгласами изумления и недоверчивыми взглядами. Подождав, когда гости оправятся от шока, Чарли рассказал им о событиях сегодняшнего дня.
 – Синклер чистосердечно сознался во всем, – сказала Сара. – Он искренне раскаивался в преступлениях, не пытаясь отрицать своей вины. Сам он не совершал их, а только вынашивал планы и разрабатывал схемы.
 – Насколько я понял, у него был сообщник, и этот человек излишне усердствовал, выполняя распоряжения Синклера, – добавил Чарли. – Синклер сказал, что скоро мы узнаем имя его сообщника, но сам не назвал его.
 – Как он погиб? – спросил Барнаби.
 Чарли подробно описал последние минуты жизни Синклера и в конце подвел итог:
 – Это было самоубийство.
 Барнаби и Стокс решили осмотреть жилище Синклера и отправились верхом в деревушку Кроуком, вблизи которой стояла усадьба Финли-Хаус. А тем временем Чарли и Габриэль занялись организацией поисков тела Синклера.
 Час спустя, когда они рассматривали подробную карту местности, расстелив ее на письменном столе в библиотеке, за дверью в коридоре раздались торопливые шаги. И через минуту в комнату вошли вернувшиеся из Финли-Хауса Стокс и Барнаби.
 У обоих был ошеломленный вид.
 – Что там? – нетерпеливо спросил Чарли.
 Барнаби опустился на стул.
 – Это невероятно, – качая головой, промолвил он. – Синклер оставил подробнейшее письменное признание в преступлениях. В нем он описывает созданные им в течение целого десятилетия схемы и планы. Это настоящий подарок для судебных органов. Аккуратно составленное и запечатанное признание лежало на его письменном столе. И еще мы нашли записку, сообщавшую о том, что его сообщник находится в подвале дома. Кроме того, Синклер просил нас обратиться к местному поверенному за дополнительной информацией.
 – И действительно, мы нашли его сообщника, того самого агента, которого искал мистер Адэр, – сказал Стокс. – Но это еще не конец истории. Из Финли-Хауса мы отправились в Кроуком к местному поверенному. И он сообщил нам, что мистер Синклер составил вчера завещание. – Стокс сделал паузу, чтобы заинтриговать своих слушателей, а потом продолжал: – Завещание предусматривает компенсационные выплаты семьям и людям, пострадавшим в результате преступной деятельности Синклера и его сообщника. Все то, что останется после этих выплат, Синклер завещал сиротскому приюту Квилли-Фарм. Он выразил желание, чтобы этот сгоревший приют был отстроен заново. Кроме того, Синклер распорядился об учреждении фонда для помощи сиротам. Душеприказчиками и своими доверенными лицами Синклер назначил вас, Чарли и Сара.
 – У Синклера огромное состояние, – заметил Габриэль. – Его с лихвой хватит и на компенсации, и на учреждение фонда для помощи сиротам.
 – Но это при условии, если суд признает завещание действительным, – сказал Барнаби. – Однако власти могут конфисковать все имущество Синклера, посчитав его нажитым нечестным путем.
 Стокс кивнул.
 – Синклер предусмотрел это и составил ходатайство в суд с просьбой выполнить его последнюю волю. Он указывает на свои заслуги, на то, что, описав все преступления в мельчайших подробностях, помог суду в их расследовании, а также выдал своего сообщника. Думаю, теперь, когда Синклер мертв, его вряд ли будут приговаривать посмертно к конфискации имущества. Власти скорее всего сочтут, что деньги преступника должны пойти на благое дело – помощь сиротам.
 Почувствовав, что у нее кружится голова, Сара присела на стул.
 – Синклер хотел хотя бы немного загладить свою вину, сделать что-нибудь доброе, – промолвила она и посмотрела на Чарли.
 Их взгляды встретились.
 Барнаби задумчиво покачал головой.
 – Все это не укладывается у меня в голове, – сказал он. – Чистосердечное признание, связанный по рукам и ногам сообщник, завещание, самоубийство. Создается такое впечатление, что этот человек вдруг пробудился от кошмарного сна и ужаснулся делу своих рук.
 – Такое иногда случается, – сказал Стокс. – Человек вдруг осознает, в кого он превратился, и больше не может выносить самого себя.
 – Да, Синклер стал отвратителен самому себе, – подтвердил Чарли. – Я это понял из его рассказа.
 – Но что послужило толчком к этому? – задумчиво произнес Барнаби.
 Чарли взглянул на Сару и ничего не сказал, хотя у него был ответ на этот вопрос. Синклер увидел в Чарли родственную душу и постепенно стал, смотреть на мир его глазами. Наблюдая за отношениями Сары и Чарли, Синклер понял, что лишил себя в жизни самого важного, самого ценного – любви. И это было для него последней каплей.
 Но обо всем этом Чарли предпочел не говорить. Это был их с Сарой секрет.
 Сара улыбнулась мужу. Она хорошо понимала его.
 – Итак, – промолвил Стокс, подходя к разложенной на столе карте, – покажите, где мост?
 Чарли показал местоположение моста над водопадом, а Габриэль карандашом прочертил путь, по которому можно было добраться до дна ущелья, где бушевала вода.
 – Этот горный поток впадает в озеро, небольшое, но очень глубокое, – пояснил он. – Оно соединено каналом с рекой Северн, которая впадает в Бристольский залив в районе Бриджуотерской бухты.
 – Значит, поиски тела надо вести по всему руслу горной речки от водопада до озера, – заключил Барнаби.
 Чарли и Габриэль переглянулись.
 Мы уже послали туда людей, они должны пройти вдоль русла, – сказал Чарли. – Оно каменистое и труднодоступное. Сейчас уровень воды в горной речке поднялся до максимума из-за таяния снегов. Но если мы не отыщем тело на этом участке или на берегах озера, то дальше искать его будет бесполезно.
 Стокс выпрямился.
 – Я сам поеду туда и прослежу за поисками тела.
 – Я с вами, – сказал Барнаби.
 Стоя у подножия водопада, Стокс долго смотрел вверх, на то место, где еще совсем недавно висел мост.
 – Представляю, как было страшно двигаться по такому шаткому мосту, – качая головой, промолвил он. – А потом еще это неожиданное падение Синклера!
 – Взгляните на это, – сказал Барнаби, указывая на обломок доски, лежавший между камней. – Древесина очень прочная, и тем не менее она раскололась, как скорлупка ореха, упав с высоты на острые камни. Можно себе представить, что произошло с телом!
 Стокс поморщился.
 – Да, только чудо могло бы спасти человека, упавшего с моста в пропасть. Но Синклер не заслужил милости Божьей.
 Барнаби и Стокс внимательно осмотрели русло горного потока, но поиски пока не принесли никаких результатов. Когда они подошли к озеру, уже начинало смеркаться.
 Берега этого водоема осматривали трое крепких мужчин, присланных Чарли из Моруэллан-Парка. Один из них, старший садовник усадьбы Харрис, выступил вперед.
 – Мы обошли озеро дважды, – доложил он. – Но не обнаружили тело ни в зарослях камыша, ни в воде у берега. Но вы сами видите, что уровень воды в озере поднялся, а это значит, что течение усилилось. Тело могло попасть в канал, а оттуда в реку Северн. В таком случае оно сейчас уже далеко отсюда.
 Проследив за взглядом Харриса, Стокс и Барнаби увидели вдалеке свинцовую гладь Бристольского залива. Стокс поморщился.
 – Мы сделали все, что могли, – сказал он и обратился к Харрису: – Возвращайтесь домой, пока не стемнело.
 – Хорошо, сэр.
 Харрис собрал своих парней, и они направились к лошадям, привязанным неподалеку.
 Барнаби и Стокс с чувством выполненного долга поскакали назад в Моруэллан-Парк.
 Этой ночью, лежа в постели в объятиях мужа, Сара чувствовала себя как никогда счастливой. Ее голова покоилась на груди Чарли, и она слышала мерный стук его сердца. События сегодняшнего дня сблизили их.
 – Сегодня днем я пережила один ужасный момент, – промолвила она. – Я очень испугалась, когда ты прыгнул с моста на берег и уцепился за опорный столб. А потом я увидела, что Синклер вытащил из голенища сапога нож.
 Чарли нежно погладил жену по голове.
 – Ты решила, что он хочет убить меня?
 – Да, сначала мне так показалось. – Дрожь пробежала по телу Сары. – Я боюсь потерять тебя. Мне даже страшно подумать об этом.
 Чарли тихо засмеялся, и его грудь заколыхалась под щекой Сары.
 – Теперь ты видишь, что одна мысль о грозящей тебе опасности лишает меня способности здраво мыслить, – с улыбкой сказала Сара.
 – Я не знал, что Синклер собирается делать, – промолвил. Чарли. – Он что-то долго говорил, но я почти не слушал его. Я думал только об одном: как спасти тебя.
 – Слава Богу, что все это уже позади!
 – Да, мы с честью выдержали суровое испытание, и впереди нас ждет светлое будущее. Давай помечтаем, как мы будем жить. Если ты согласна, то мы могли бы обосноваться в поместье и проводить здесь большую часть года. Мы будем наведываться в Лондон на несколько недель весной, в разгар светского сезона, и осенью, когда проходят заседания парламента.
 Сара едва сдержала вздох облегчения. Эти планы пришлись ей по душе.
 – Мы будем жить здесь, в поместье, в окружении родных и близких, – промолвила она. – И вить собственное гнездышко. Здесь у нас родятся дети, и они будут чувствовать себя в этих краях в полной безопасности.
 – Дети? Почему ты вдруг заговорила о детях? – с замиранием сердца спросил Чарли.
 – Возможно, я беременна… Но у меня еще нет полной уверенности в этом…
 – Да. Я люблю тебя и хочу жить с тобой и нашими будущими детьми здесь, в этом поместье.
 Только теперь Чарли понял, почему Джерард, Габриэль и многие другие, женившись, оставили Лондон и поселились в своих имениях.
 – Наш брак будет счастливым, – с уверенностью промолвила Сара, – потому что он строится на любви и взаимопонимании.
 – И еще на доверии, – напомнил Чарли. – Я знаю, что ты права во всем, что касается любви. Сара улыбнулась.
 – А я знаю, что ты никогда не предашь меня и наша любовь не иссякнет.
 Сара поцеловала мужа в губы, и их снова охватила страсть. Достигнув ее апогея, они в изнеможении упали на подушки.
 Вскоре Сара уснула, а Чарли еще долго лежал, глядя, как в комнату сквозь не зашторенные окна струится серебристый лунный свет. Их любовь была озарена им. Чарли зная, что никогда не забудет тайные свидания, которые проходили ночью в беседке у плотины. Тогда, восхищенный вкусом невинности, он навеки полюбил Сару.