Аннотация: Рэйчел и не предполагала, что когда-нибудь снова увидит Ника Делани. Вот только каким считать этот день: самым счастливым или самым несчастным? Решить трудно. Когда-то она любила его всем сердцем, а он ее бросил. И вот теперь вернулся… с ребенком.


---------------------------------------------


 Робин Уэллс
 Замуж за босса



 Глава 1


 Громкий плач отвлек Рэйчел Синклер от отчета, который она составляла для ежемесячного заседания исполнительного комитета корпорации «Баррингтон».
 В финансовом отделе ребенок?.. Рэйчел почувствовала в груди внезапный прилив тепла. Ничто не трогало ее так, как маленькие дети. Надеясь взглянуть на ребенка, она выключила компьютер и повернулась к двери. В этот момент в кабинет вошла Патрисия, неся розовый орущий сверток. Рэйчел порывисто встала.
 – Знаешь, а я уж подумала, что у меня слуховая галлюцинация!..
 Патрисия скорчила гримасу.
 – Ее слышит половина Финикса.
 – Она восхитительна! Дай мне подержать! Мне кажется, я смогу успокоить ее.
 Рэйчел протянула к девочке руки и ощутила сладкую тяжесть этого светловолосого ребенка. Заморгав, девочка прекратила плакать и посмотрела на нее. Вглядываясь в голубые как небо глаза, с длинными мокрыми ресницами, Рэйчел почувствовала, как у нее забилось сердце.
 – Здравствуй, моя дорогая, – нежно произнесла она.
 Ребенок серьезно и пристально смотрел на нее.
 Рэйчел ощутила в груди странную боль. Ничего ей не хотелось так сильно, как иметь собственного ребенка и мужа.
 Жизнь проходит, с сожалением думала она, а ее мечта все не сбывается. Ей уже тридцать один, но она не встретила человека, за которого могла бы выйти замуж.
 Никого, кроме Ника.
 Рэйчел ощутила в душе острую тоску и начала перебирать причины, по которым Ник не мог стать ее мужем.
 Во-первых, он полная противоположность ей. Она осторожна и, может быть, даже боязлива, в то время как он жаждал приключений. Она вела спокойный, размеренный образ жизни: ей нравилось возиться в саду или на кухне, а Ник предпочитал прыжки с парашютом и плавание среди акул.
 Но самое важное – Ник не собирался остепеняться и создавать семью, о чем он сразу и заявил Рэйчел.
 Она с тоской думала о нем не только потому, что Ник был красив, очарователен, интеллигентен, но в нем было еще что-то – что-то необычное, почти магическое.
 С ним было легко. С Ником она не была молчалива и неуклюжа. С ним чувствовала себя красивой, остроумной, привлекательной… и, может быть, даже желанной. Впервые в жизни она игнорировала разум и следовала желанию сердца.
 Но все это в прошлом и послужит ей хорошим уроком, мрачно подумала Рэйчел, глядя на ребенка. Ей хотелось быть рядом с мужчиной, с которым она могла бы строить свое будущее; с мужчиной, который разделил бы ее мечты о постоянстве и стабильности. Ник Делани считал, что стать отцом и главой семейства – не его удел; и ничто не могло заставить его изменить свое мнение.
 Рэйчел нежно вытерла девочке слезы и в порыве чувств прижалась лицом к ее шелковистой щечке. Девочка широко заулыбалась, показывая все четыре зубика.
 – Как тебе это удалось? – удивилась Патрисия.
 – Что?
 – Она не плачет, а улыбается.
 – Не знаю. У меня подход к малышам. – Рэйчел приподняла девочку, и та радостно загукала в ответ. – Ты ангелочек. Чей это ребенок?
 – Твоего нового босса.
 – Когда приступает, к работе новый вице-президент? – Рэйчел улыбнулась ребенку и посмотрела на Патрисию.
 – В понедельник.
 – Так скоро?
 – Да, ну ты же знаешь Рекса.
 Рэйчел усмехнулась. Характер Рекса Баррингтона Второго – доброго, пожилого владельца компании, проявляющего отеческую заботу о всех сотрудниках, – был широко известен служащим корпорации. Когда Рекс что-то задумывал, он требовал от своих подчиненных быстрого исполнения с максимальной отдачей. От его требовательности можно было просто сойти с ума, но это его свойство способствовало превращению корпорации в одну из самых успешных компаний по организации отдыха.
 – Что же этот новичок собирается делать в пятницу после полудня? Патрисия пожала плечами.
 – Рекс настоял, чтобы сразу по приезде новый вице-президент познакомился с исполнительным комитетом и провел беседу с остальными сотрудниками корпорации. Я же должна быть малышке няней.
 – И кто же он? Как выглядит? – Рэйчел поправила рукой ножку ребенка в розовом детском костюмчике. – Должно быть, хорош собой, если у него такой прелестный ребенок.
 – Поэтому я и пришла предупредить тебя. – Нахмурив брови, Патрисия с беспокойством посмотрела на Рэйчел. – Помнишь, ты рассказывала мне о своем романе с боссом? Ну тогда, два года назад…
 Ах, если бы она могла это забыть. Ее боссом был не кто иной, как Ник Делани. Их роман начался, когда Рэйчел была помощником бухгалтера, а Ник помощником директора финансового отдела. Он не был похож ни на кого из бухгалтеров, которых она знала раньше. Считал так легко, будто бухгалтерские расчеты были одним из увлекательных видов спорта. Был инициатором дружеских соревнований между отелями, ежемесячно организовывал праздники для сотрудников.
 Из всех мужчин, которых Рэйчел встречала в жизни, только он волновал ее. Она просто потеряла голову. Ей казалось, что и он неравнодушен к ней. Ей даже показалось, что он хотел сделать ей предложение. Но этого не произошло… Ник внезапно перешел на работу в канадское отделение корпорации «Баррингтон», даже не предупредив ее.
 Вдруг она почувствовала, как ребенок схватил одну из черепаховых заколок, которыми она закрепляла свои каштановые вьющиеся волосы, и это вернуло ее к действительности. Рэйчел мягко отстранила пальчики ребенка и улыбнулась подруге, желая скрыть боль воспоминаний.
 – Не беспокойся. Я не влюбляюсь в каждого встречного. У меня ведь не было романа с мистером Мартином, правда?
 – Он был толстым, лысым, шестидесятилетним стариком, – сухо заметила Патрисия.
 – Я не завожу романов с женатыми мужчинами. А посмотрев на эту милую девочку, можно быть уверенной, что ее папочка женатый человек.
 – Ты не понимаешь меня. – Патрисия с беспокойством посмотрела на Рэйчел. – Твой шеф это…
 – Здравствуй, Рэйчел.
 Рэйчел съежилась. Голос был слишком знаком ей. Этот красивый, хрипловатый баритон не давал ей заснуть по ночам.
 Она медленно обернулась. Ник Делани стоял в дверях кабинета, его черные волосы блестели на фоне белой двери.
 Сердце пропустило такт. Рэйчел почувствовала, как все внутри у нее похолодело. Она крепко прижала к себе ребенка.
 – Ник, – сказала она, задыхаясь от волнения, ч-что ты здесь делаешь?
 – Это как раз то, что я хотела тебе сказать, проговорила Патрисия тревожным, оправдывающимся голосом. – Ник – наш новый финансовый вице-президент.
 Рэйчел вдруг почувствовала, что ей нечем дышать. Она сделала шаг назад, но ноги не слушались. Она присела на край стола, посадила ребенка к себе на колени и попыталась успокоиться.
 – Я… думала, что ты в Канаде занимаешься финансами корпорации «Баррингтон» по новому направлению программы.
 – Я был там. – Он улыбнулся широкой улыбкой, показывая прекрасные белые зубы. – Но Рекс предложил мне место вице-президента и дал возможность управлять всеми финансами корпорации, и я решил, что это хороший шанс в моей карьере. Кроме того, Финикс прекрасное место для создания семьи, а я сейчас больше думаю об этом.
 Рэйчел взглянула на ребенка. Ее сердце разрывалось от боли.
 Это – ребенок Ника, его дочь. Ребенок, о котором она так мечтала и хотела иметь от Ника. Значит, у него была связь с другой женщиной. Она почувствовала комок в горле.
 С самого начала их знакомства Ник предупредил Рэйчел, что он убежденный холостяк, не верит в счастливую семейную жизнь и никогда не женится. Но в душе она надеялась, что он изменит свое отношение к браку.
 Ей следовало принимать его таким, какой он есть, думала она с горечью. После всего, что произошло, она понимала, что изменить можно только себя.
 – Мне необходимо вернуться к себе. Все в порядке? – нервно спросила Патрисия.
 – Да, конечно. – Ник улыбнулся Патрисии. – Спасибо, что присмотрела за ребенком. Ты заслуживаешь медали за то, что смогла успокоить ее.
 – Благодари Рэйчел. Она магически воздействует на детей. – И, взглянув на подругу, Патрисия скрылась за дверью.
 Рэйчел посмотрела на Ника. Он совсем не изменился. У него все такие же черные волосы, те же оливково-зеленые глаза, та же обворожительная улыбка и способность заставлять ее сердце биться сильнее.
 Ник первым нарушил молчание, сжимая руки в карманах – жест, который был ей так знаком.
 – Я не знаю, как ты смогла успокоить Дженни, но очень благодарен тебе.
 Рэйчел сделала глубокий вдох, надеясь, что теперь ее голос будет звучать спокойнее.
 – Дженни – это имя ребенка?
 – Уменьшительное от Женевьев, – кивнул Ник.
 – Красивое имя, и девочка очаровательная. – Рэйчел старалась, чтобы голос не выдал ее внутреннего состояния. Она кашлянула и улыбнулась. – Сколько ей?
 – Семь месяцев.
 Семь и девять месяцев беременности, значит, другая женщина появилась в жизни Ника почти сразу после его отъезда.
 Снова резкая боль пронзила ее сердце. Как можно было так заблуждаться!
 С Ником она всегда была нежной и мягкой, в то время как он был подобен извержению вулкана. Она знала, что через определенный срок Нику становится скучно. И все же он был единственным волнующим ее мужчиной, особенно когда целовал ее. Она просто таяла от поцелуев Ника, у нее кружилась голова, и она забывала обо всем на свете…
 Ребенок заерзал у нее на руках, возвращая Рэйчел к действительности. Ее смутило, что она не отрывает своих глаз от губ Ника. Еще больше ее смущало то, что Ник тоже смотрит на нее пронизывающим взглядом. Она совсем забыла, что он способен так смотреть на нее; забыла, что он способен вызывать у нее чувство, будто она самый важный человек в его жизни.
 – Я рад тебя видеть, Рэйчел, – тихо сказал он. – Ты прекрасно выглядишь, осталась точно такой, какой я запомнил тебя.
 – Ты тоже не изменился, – сказала она. Ник отодвинул полу своего темно-синего пиджака и печально взглянул на огромное пятно на белой рубашке. Рэйчел вспомнила, что его одежда всегда была безупречна.
 – Боюсь, моя рубашка безнадежно испорчена. В самолете Дженни пролила на меня сок, а потом весь полет проплакала. Только здесь она успокоилась.
 Рэйчел посмотрела на девочку. Та доверчиво прижималась к ее груди, прикрыв глазки. Казалось, что она вот-вот заснет.
 – Моя бедная, милая девочка. Она выглядит измученной.
 – Да, и не она одна. – Ник провел рукой по лицу, устало вздохнув. – Я старался делать все, чтобы успокоить ее: пел, гримасничал, пытаясь рассмешить, баюкал, читал сказки, пытался дать что-нибудь вкусненькое. Ничего не помогало. В какой-то миг даже показалось, что пассажиры готовы выкинуть нас за борт.
 – А где мать Дженни? – О, Боже! Зачем она задала этот вопрос? Если бы его жена была здесь, то Ник познакомил бы их и она не смогла бы сдержать слез. Ей и сейчас хотелось заплакать.
 – Она… – Ник заколебался, скривился, и его взгляд стал туманным. – Она умерла.
 Рэйчел крепче прижала сонную девочку к груди.
 – О! Как это ужасно. Бедняжка Дженни. – Она нежно погладила девочку. – Извини. Это просто ужасно, что ты потерял жену.
 Ник удивленно поднял брови.
 – Я не терял жену. Я потерял брата. Он и его жена погибли в автокатастрофе три недели назад. Я их единственный родственник, а значит, опекун их ребенка.
 Это не его ребенок! Рэйчел ощутила необыкновенное чувство облегчения.
 – Разве Патрисия не говорила тебе об этом? Рэйчел отрицательно покачала головой.
 – Она, видимо, собиралась, но в это время ты вошел в кабинет.
 – Удивлен, как ты могла предположить, что я женат. Ты же знаешь, что я убежденный холостяк. – Он улыбнулся, и его улыбка могла очаровать даже каменное изваяние. – Если бы я был другим, то уже давно женился бы на тебе.
 Его тон был шутлив, но слова больно ранили ее сердце. Он всегда старался смягчить неловкую ситуацию.
 – Какая ужасная трагедия произошла с твоим братом и его женой!
 Ник коротко кивнул.
 – Особенно для Дженни. Ко всему она, кажется, не выносит меня. – Он посмотрел на девочку и глубоко вздохнул. – Я не знаю, как вести себя с маленькими детьми.
 Рэйчел нежно дотронулась до детской щечки, почувствовав жалость к этому ребенку, лишенному матери.
 – Она вряд ли понимает, что потеряла родителей.
 – Это, конечно, так. Но девочка очень чувствительна к людям. Единственный человек, с которым ее можно было оставить, – приходящая няня, миссис Ольсен. Она смотрела за Дженни, пока я улаживал все вопросы, связанные с имуществом брата. Я старался уговорить ее переехать сюда, чтобы присматривать за Дженни, но она не смогла. – Ник глубоко вздохнул. – Я впервые остался с Дженни один и, если сказать правду, просто не знаю, что делать.
 – Это вопрос времени, – утешила его Рэйчел. – Через пару дней все уладится. – Она взглянула на него с любопытством. – А с кем ты собираешься оставлять Дженни, пока будешь на работе?
 – Я хотел взять няню на целый день. У меня есть адрес хорошего агентства. – Ник тепло улыбнулся. От такой улыбки Рэйчел всегда просто таяла. – Я надеюсь, что найду няню, которая понравится Дженни так же, как и ты. Это просто удивительно, что ты смогла ее так легко успокоить.
 Рэйчел погладила девочку по головке.
 – Я люблю детей. Может быть, она почувствовала это.
 – Возможно, и так. Я помню твою доброту и нежность. – Он посмотрел на нее долгим взглядом. – Я многое помню о тебе.
 Сердце Рэйчел, казалось, выпрыгнет. Она помнила о нем все. Например, его жаждущий, затуманенный взгляд, когда он хотел ее поцеловать; то, как он закрывал глаза во время поцелуя, а также восхитительную шероховатость его свежевыбритого подбородка.
 У нее пересохло во рту. Нет, она не должна так смотреть на него. Вспомни, что произошло потом, мысленно приказала она себе. Вспомни, как он уехал, даже не предупредив. Вспомни, как ты чувствовала себя, когда узнала, что он перешел в другое отделение корпорации по собственной просьбе…
 – Надеюсь, ты не возражаешь снова работать со мной? – спросил Ник, помолчав.
 – Возражаю? – Она улыбнулась, надеясь выглядеть искренней. Незачем ему знать, как тяжело и больно было ей после его внезапного отъезда два года назад и как ее беспокоит его неожиданное появление здесь. – Почему я должна возражать?
 Ник сжал руки в карманах брюк и хмыкнул.
 – Я просто боялся, что с тех пор, как мы встречались с тобой…
 – Это было слишком давно, – быстро сказала Рэйчел, стараясь казаться равнодушной. – Не беспокойся. Так бывает в жизни.
 Глаза Ника потемнели, и он нервно стиснул зубы, словно хотел что-то сказать, но передумал.
 – Хорошо! Я рад, что ты так относишься к этому.
 Однако он вовсе не был рад. Малоприятно слышать, с какой легкостью она отвергла их отношения. Ничего между ними не закончилось! Когда они были вместе, он чувствовал себя более энергичным, чем когда-либо в жизни. Она просто вдохновляла его своим обаянием.
 И даже сейчас он находился под влиянием ее шарма. Вспоминал о ее нежной коже, длинных, вьющихся каштановых волосах, стараясь не видеть новую аккуратную прическу с зачесанными назад волосами.
 Рэйчел выглядела прекрасно в хорошо сшитом синем костюме. Ник думал, что забыл ее, но, находясь рядом, ощутил, как волнение вновь охватило его. Он внезапно понял, что пристально смотрит на нее, и поспешно отвел взгляд.
 – Ну что же, я, пожалуй, продолжу работу, сказала Рэйчел. – Надо проверить все данные для ежемесячного отчета, прежде чем сделать распечатку, а я хочу уйти с работы через час.
 – У тебя планы на вечер? – Он не мог удержаться от этого вопроса.
 – Да.
 – Встреча? – О, Боже! Что с ним? Он не имеет права задавать ей подобные вопросы, но не мог ничего с собой поделать.
 – Не совсем. Я хотела пойти в кино с Патрисией и друзьями.
 Ник почувствовал облегчение. Он понимал, что неуместно расспрашивать Рэйчел, но не хотел, чтобы она была с другим мужчиной.
 – Я знаю кого-нибудь из них?
 – Думаю, они начали работать после того, как ты уехал. Ты знаешь только Патрисию. Нас шестеро, мы встречаемся каждый день за ланчем, иногда вместе проводим уикенды.
 – Одни женщины?
 – Да, ты угадал. – Рэйчел с любопытством взглянула на него. – Возьми, пожалуйста, Дженни.
 Она передала ему девочку, невзначай коснувшись его рук, и искра проскочила между ними. Ник чувствовал, что она так же взволнованна, как и он: руки были холодны, а в широко раскрытых глазах стояла тревога.
 Два года прошло с тех пор, как они расстались, но время не ослабило их чувств, все таких же горячих, таких же сильных и захватывающих. Ник считал, что между ними существовала не только физическая, но и глубокая эмоциональная связь. Их отношения были слишком серьезны.
 Почему же он расстался с ней?
 Рэйчел хотела мужа и семью, а у него не было желания изменять свою жизнь. Женитьба связала бы его, сделала бы его жизнь монотонной и скучной. Он представлял себе семейную жизнь именно такой, наблюдая в детстве за отношениями родителей. Видя мрачную, лишенную любви жизнь родителей, он решил остаться холостяком. Хотел посмотреть мир, получать удовольствие от жизни, осуществить все свои желания без каких-либо обязательств.
 Когда бы он ни вспоминал Рэйчел, ему становилось грустно. Дрожь охватывала его, когда он представлял ее в своих объятиях. Он всегда гнал прочь эти мысли.
 Незачем повторять свою ошибку. Он не имеет права возобновлять отношения с Рэйчел, так как не собирается жениться. Ник знал о ее желании выйти замуж и обзавестись семьей, знал, что она не создана для легких, богемных отношений. Еще тогда он знал о ее слишком серьезном отношении к нему. И сейчас, когда они вновь встретились, он прочел по ее глазам, что она питает к нему те же чувства. По правде говоря, ему нравилось, что Рэйчел смотрела на него таким взглядом.
 – Ну вот так, – сказала Рэйчел, опуская спящую девочку ему на руки. Девочка зашевелилась и открыла глазки. Как только она увидела Ника, ее лобик наморщился, личико покраснело, она скривила ротик и оглушительно завопила.
 О, нет! Ник всегда контролировал свое поведение, но Дженни выводила его из себя.
 Девочка кричала прямо ему в ухо. Он неуклюже погладил ребенка.
 – Ну-ну, детка, не плачь! Все будет хорошо. Но Дженни не так легко было успокоить. Она извивалась, будто желая вырваться, а ее малюсенькие кулачки неистово колотили в его грудь. Теряя терпение, он обернулся к Рэйчел.
 – Видишь? Она не выносит меня.
 – Ей только нужно немного времени, чтобы привыкнуть к тебе, – утешила она его. – Я уверена, что все будет хорошо.
 Ребенок раздраженно бился в его руках.
 – Это то, что я и предполагал. Она не будет есть, спать и, боюсь, заболеет от всего этого.
 Дженни повернулась к Рэйчел, протянула ручки и жалобно заплакала, будто просясь к ней.
 – Давай я подержу ее! – встревоженно предложила Рэйчел.
 Ник передал ей крикунью. Плач сразу прекратился, и девочка заулыбалась.
 – Как тебе это удается? Рэйчел пожала плечами.
 – Может быть, я напоминаю ей маму.
 – Ты совсем не похожа на нее.
 – Может быть, от меня исходит такое же тепло, как от ее матери. Или мой запах напоминает ей материнский.
 Ник слишком хорошо помнил восхитительную нежность и теплоту, исходящие от Рэйчел. Он помнил ее запах. Сейчас, находясь рядом, он чувствовал слабый запах ее духов – цветочный и нежный, напоминающий ему свежесть весеннего сада.
 – Где ты собираешься жить с Дженни?
 – У меня новый дом. Агент компании по недвижимости арендовал и обставил его для нас. Я предполагаю, что там будет детское питание и все вещи, необходимые ребенку, а одна из спален оборудована под детскую.
 – Вот это здорово! Вы, вице-президенты, действительно имеете исключительные привилегии. А транспорт для перевозки вещей у тебя есть?
 Ник покачал головой.
 – У меня не так много вещей. Несколько ящиков доставят сюда попозже.
 Рэйчел помнила, что он не обременял себя бытом. Ему не нужна была собственная мебель или что-либо эксклюзивное. В этом он не изменился, хотя теперь ему много чего потребуется, чтобы растить ребенка. Рэйчел с трудом заставила себя улыбнуться.
 – У тебя будут идеальные условия для жизни.
 – Да, конечно. Вот только Дженни… – Его зеленые глаза печально смотрели на нее. Казалось, Ник хочет что-то сказать, но колеблется. – Я знаю, что у тебя планы на вечер, Рэйчел, и очень не хотел бы тебя просить…
 Она знала, о чем будет просьба, но настроилась не поддаваться.
 Это было бы глупо с ее стороны. Плохо уже то, что Ник вернулся и она будет с ним работать. Если начнет встречаться с Ником, с работой будет покончено.
 – Мне действительно нужна твоя помощь. – Его взгляд умолял. – Ты же видишь, как она нервничает со мной. Не могла бы ты помочь покормить Дженни и уложить спать? Я боюсь, что она заболеет, если будет так кричать.
 Рэйчел взглянула на ребенка. Маленький, розовый ротик девочки расплывался в улыбке.
 Рэйчел вздохнула, чувствуя растерянность. Она не из тех, кто может оставить ребенка в беде, и Ник прекрасно знает об этом.
 Она медленно кивнула.
 – Хорошо, но только на один вечер. И только ради Дженни.
 Ей не хотелось, чтобы Ник думал, что она делает это ради него. У нее нет намерений возобновлять с ним отношения. На самом деле, если бы она была мудрой, ей следовало бы подумать о новой работе.
 – Миллион благодарностей! Ты самая лучшая в мире! – На его лице появилась обезоруживающая улыбка.
 От его слов у нее по всему телу побежали мурашки, и она хмуро посмотрела на шефа.
 – Мне нужно еще проверить отчет.
 – Я все сделаю сам! А ты побудь с Дженни. – И Ник уселся за компьютер.
 Рэйчел охватило беспокойство. За эти пятнадцать минут он снова возвратился в ее жизнь и уже вносил в нее изменения.
 Хорошо, но этого больше не повторится, решительно сказала она себе. Она поможет ему только один раз. Побудет с ребенком этот вечер, но не позволит себе возобновлять близкие отношения с Ником Делани.




 Глава 2


 Были уже сумерки, когда Ник остановил черную «акуру» на аллее около шикарного двухэтажного особняка. Вот и его новый дом.
 Неплохо, подумал он. Даже лучше, чем на фотографии, которую прислал агент по недвижимости. Высокий белый дом с красной черепичной крышей находился в фешенебельном районе Скотсдейла и был окружен великолепным парком, где росли оливковые и цитрусовые деревья рядом с высокими пальмами и буйно цветущим кустарником.
 Но больше, чем дом, Ника интересовала женщина, подъехавшая вслед за ним на голубой «тойоте». Сегодня днем, войдя в кабинет Рэйчел и увидев ее, он почувствовал, как его заливает горячая волна. Как он мог забыть, что она так волновала его? Возможно, потому, что ты приложил столько усилий, стараясь убедить себя, будто между вами все кончено, издевательски нашептывал ему какой-то противный голос.
 Это раздражало его. Он порвал с ней, уехал, и они не виделись два года.
 Тогда зачем же ты использовал возможность возвратиться в Финикс? – поддразнивал все тот же голос.
 Ник нервно провел рукой по волосам. Рэйчел не повлияла на его решение вернуться сюда, доказывал он себе. Он годами добивался повышения. А кроме того, Финикс – прекрасное место для ребенка, и сейчас, когда он ответственен за воспитание племянницы, его возвращение очень кстати. Мысль о Дженни сжала ему грудь. Он не боялся плыть на байдарке по бушующей реке, прыгать с парашютом с высоты в десять тысяч футов или взбираться по отвесной скале, но эта кроха вселяла в него страх.
 Ник почти ничего не знал о детях и понимал, что не справится с ребенком.
 Прекрасно, что Рэйчел согласилась помочь ему сегодня. Хотя неуместность своей просьбы он сознавал, но Рэйчел была его последней надеждой.
 Ник взглянул на нее в зеркало заднего вида, чувствуя себя виноватым. Нужно извиниться и объяснить ей все, подумал он, выходя из машины и направляясь к «тойоте».
 Рэйчел опустила стекло, когда Ник подошел к ней. Наклонившись, он заглянул внутрь машины. У него перехватило дыхание. Слегка приподнятая юбка позволяла ему увидеть стройные ноги. Он всегда любовался ее длинными загорелыми ногами.
 Сейчас не время фантазировать, отругал себя Ник, с трудом отводя взгляд.
 – Как Дженни перенесла поездку?
 – Она прекрасный пассажир. Ник посмотрел на заднее сиденье и увидел, что девочка крепко спит.
 – Она задремала еще до того, как мы выехали со стоянки, – сказала Рэйчел.
 – С тобой она совершенно другой ребенок.
 – Большинство детей засыпают в машине.
 – Только не со мной. Дженни проплакала целых два часа, пока мы ехали до аэропорта, а потом, до встречи с тобой, уже просто вопила.
 Рэйчел сочувственно улыбнулась ему. Ник засмотрелся на нее. Он всегда любил ее глаза, прежде ему казалось, что он находит в них для себя покой и умиротворение.
 Вот поэтому и уехал от нее. Отведя взгляд в сторону. Ник повернулся к дому.
 – Как тебе нравится это местечко?
 – Великолепно! Мне не терпится посмотреть дом.
 – Только постарайся не разбудить Дженни.
 – Ты же говорил, что ребенок не ел почти целый день, а если так, то она скоро проснется. – Рэйчел взяла сумку и успокаивающе улыбнулась. – Но не беспокойся. После еды и теплой ванны она будет спать очень сладко.
 – Надеюсь, что твои слова оправдаются!
 – Как же сильно она тебя напугала! – поддразнила его Рэйчел.
 – Это точно! – Ник открыл дверцу и протянул руку, чтобы помочь ей выйти. Рэйчел заколебалась, но потом оперлась о его руку. Его, казалось, ударило при этом током. Так было всегда, когда он видел Рэйчел, касался ее.
 Ему захотелось погасить это физическое влечение, и, как только она вышла из машины, он убрал руку и начал доставать розовую сумку с детскими вещами.
 – Просыпайся, моя дорогая, – тихо проворковала Рэйчел. – Добро пожаловать в твой новый дом.
 Открыв глазки, Дженни сонно посмотрела на нее. Отстегнув ремень безопасности, Рэйчел вынула девочку из машины. Крошка уютно прижалась к ее плечу. Рэйчел посмотрела на Ника.
 – Она такая лапочка, не хочешь ее подержать?
 Тот предпочел бы идти босиком по горячим углям, но никогда бы не признался в этом.
 – Может, не стоит ее снова расстраивать, – с сомнением сказал он.
 – Она успокоилась и, думаю, не будет плакать. Она была с тобой целый день и, вероятно, уже привыкла к тебе.
 Правильно, Дженни действительно привыкла к нему – привыкла громко плакать, вырываться, изо всех сил колотя его ручками. Но Рэйчел смотрела на него с такой надеждой, что ему не хотелось ее разочаровывать.
 – Хорошо, – неохотно согласился он, вешая сумку себе на плечо. – Давай попробуем.
 Рэйчел передала ему ребенка, и девочка мгновенно начала визжать, как обезьянка-ревун.
 – Не думаю, что у меня когда-нибудь получится. – Ник быстро вернул Рэйчел плачущую девочку.
 Дженни тут же успокоилась. Не стоит сердиться на нее за то, что она так реагирует на него, подумал Ник. Сейчас главное – это Рэйчел! Он вспомнил их объятия; ощущение ее шелковых волос на своем лице; нежное дыхание на его груди; одновременный стук их сердец. О, Боже! Надо контролировать свои мысли. Ник жестом показал в сторону дома.
 – Давай зайдем в дом.
 Достав ключ, Ник открыл двойные дубовые двери и включил свет в холле. Рэйчел вошла в дом, держа на руках улыбающуюся девочку.
 Пол и стены холла были выкрашены в бежевый цвет. Гостиную устилал пушистый ковер, а рядом, в столовой, вокруг большого овального стола стояли высокие, обитые красивой тканью стулья.
 – Просто великолепно, – тихо сказала Рэйчел.
 – Да, неплохо, – согласился Ник. Они осмотрели первый этаж, заглянув в кабинет с дубовым письменным столом и компьютером. Из окна этой уютной комнаты открывался вид на лужайку с пышной зеленью. Затем они зашли в большую кухню с деревянными шкафами, отделанными под старину.
 Ник открыл кухонный шкаф, и ему захотелось поблагодарить агента по недвижимости за то, что тот накупил столько продуктов для ребенка. На полках громоздились ряды баночек с соками, пюре и прочим детским питанием.
 – Ты знаешь, чем кормить девочку? – спросила Рэйчел.
 – Ее педиатр прислал мне инструкцию. – Ник наклонился к девочке и улыбнулся. – Детка, посмотри, похоже, для тебя закупили целый магазин детских продуктов. – Дженни всхлипнула и уткнулась Рэйчел в грудь. Боже мой! Видимо, я для нее пугало, в смятении подумал Ник. – Что я опять сделал не так? Рэйчел рассмеялась.
 – Не расстраивайся, – сказала она, поглаживая девочку по спинке. – Дженни устала, голодна и, вероятно, мокрая. Давай выкупаем, накормим ее и уложим спать.
 – Как я рад, что ты здесь! Откуда ты знаешь, как ухаживать за маленькими детьми?
 – В колледже я посещала специальный курс.
 Ник взглянул на нее с любопытством.
 – Это очень необычно в сочетании с бухгалтерским делом.
 – Да, действительно кажется странным. Я мечтала руководить дошкольным учреждением, но родители отговорили меня.
 Он не знал этого.
 – Почему?
 – Они считали, что это слишком рискованно, и, показав мне статистические данные о банкротстве подобных организаций, убедили, что жизнь моя будет ненадежной, если я решусь на такую работу.
 – Твои родители тоже бухгалтеры?
 – Да, оба. – Она взглянула на него с легкой завистью. – Ты счастливый, твои родители не заставляли тебя идти по их стопам.
 – Ошибаешься, заставляли. – Ник кисло улыбнулся.
 – Я не знала об этом. – Брови Рэйчел удивленно поднялись. Видимо, она еще многого не знает о нем. Он почти ничего не рассказывал о своем детстве, семье, кроме того что в раннем возрасте жил в Оклахоме на ферме. Ник всегда менял тему разговора, когда речь заходила об этом.
 – Итак, ты знаешь о детях не по книгам.
 – Я много работала приходящей няней, когда была совсем еще молоденькой.
 – Ты была приходящей няней? Я удивлен.
 – Почему?
 Он посмотрел на нее оценивающим взглядом.
 – Не могу себе представить, чтобы такая девушка, как ты, ни с кем не встречалась в то время.
 Очень смешно! Но его комплимент вызвал приятные чувства. Рэйчел прижала к себе девочку и начала подниматься по лестнице, покрытой пушистым ковром.
 – О, я действительно не пользовалась успехом в школе.
 – В это трудно поверить.
 Рэйчел печально улыбнулась. Ник, вероятно, единственный человек, который не замечал, что она все еще не пользуется успехом у мужчин, так как слишком застенчива. В ней глубоко укоренилась уверенность, что она самый обычный, может быть, даже скучный и банальный человек.
 Однако с Ником она чувствовала себя совсем другой – жизнерадостной, привлекательной, интересной, волнующей. Правда, ее тревожило, что их взаимоотношения с Ником не имеют будущего.
 – И когда же ты стала пользоваться успехом? – спросил Ник.
 Рэйчел легкомысленно ухмыльнулась.
 – О, я до сих пор не знаю ответа на этот вопрос. – Она поспешила вверх по лестнице, туда, где огромный коридор расходился вправо и влево.
 Наугад Рэйчел свернула налево и вошла в темную комнату. Ник, следовавший за ней, зажег свет.
 О, Боже! Она случайно привела его в спальню. Отделанная в светло-коричневых тонах, комната походила на свадебные апартаменты. Огромная дубовая кровать под пологом из тонкой, как паутинка, прозрачной ткани, казалось, манила и соблазняла. А огромное джакузи, видневшееся в ванной комнате, усиливало впечатление.
 В испуге Рэйчел отступила назад и внезапно натолкнулась на Ника. Он обхватил ее за талию, и она ощутила притягательную силу его рук.
 – Извини, – тихо сказала она и вырвалась, боясь, что вот-вот лишится чувств.
 Такое же состояние было у нее два с половиной года назад, когда он впервые поцеловал ее. Это случилось субботним днем, в январе. День был прекрасный, теплый, и они с коллегами решили съездить в Аризону, подняться на гору Скво.
 Рэйчел с Ником задержались на вершине, когда все уже начали спускаться вниз. Стоя сзади нее. Ник вдруг крепко обнял ее за талию. Ее сердце готово было разорваться от волнения и счастья. Ник приподнял ее волосы и поцеловал в шею, и у нее возникло ощущение полета, будто она птица, свободно парящая в небесах. Повернув ее к себе, он жаждал поцелуя, а она просто потеряла сознание…
 Внезапно заплакавший ребенок прервал ее воспоминания.
 Ник шутя поднял руки, как бы сдаваясь.
 – Хорошо, хорошо, Дженни. Я обещаю не подходить.
 Прежде он никогда не давал подобных обещаний. Рэйчел только всегда чувствовала его горячий взгляд и силу притяжения, возникавшую между ними. Прижимая ребенка к груди, она отошла от Ника подальше, сделав вид, что ее интересует интерьер спальни.
 – Какая красивая комната!
 – Да, конечно, особенно когда она имеет определенные перспективы, – хмыкнул Ник.
 Рэйчел ощутила слабость в ногах и, стиснув Дженни, настороженно посмотрела на него.
 Ник бесцельно походил по комнате и направился к кровати. Подпрыгнув, он плюхнулся на матрац и, оглядев комнату, посмотрел на Рэйчел с какой-то странной улыбкой.
 – Ты знаешь, мне кажется это просто чудом!
 – Что?
 – Два с половиной года назад я мечтал, чтобы ты оказалась в моей спальне. И вот это наконец произошло.
 Рэйчел почувствовала, что краснеет. Ей стало жарко, особенно когда мысли ее вернулись к событиям той ночи, которую она провела с ним два года назад.
 Это случилось субботней ночью, два месяца спустя после их первого поцелуя, в течение которых влюбленные были неразлучны. Они провели волшебный день на Фестивале искусств в Аризоне, а затем поехали к Нику, чтобы посмотреть фильм по телевизору. Но как только они расположились на кожаном диване, то забыли обо всем на свете и полностью отдались своим чувствам.
 Она вспомнила сейчас их сплетенные руки, неистовые поцелуи и страстные ласки. Вдруг Ник неохотно отодвинулся от нее.
 – Я лучше отвезу тебя домой, прежде чем мы сделаем то, о чем потом будем сожалеть. – Его дыхание было затрудненным, а голос – напряженным и хриплым.
 – О чем мы будем сожалеть? – прошептала Рэйчел.
 – Ты женщина, которой нужны гарантии и будущее, а я ничего этого не могу тебе предложить. – Вздохнув, Ник провел рукой по лицу. – Я не тот, кто тебе нужен, и не хочу причинять тебе боль.
 – Какая чушь, о чем ты говоришь?
 – Я не собираюсь жениться. Мне хорошо известно, что такое свобода. Я все детство батрачил на родительской ферме, поэтому, уехав оттуда, дал себе обещание никогда ни с кем не связывать себя в жизни. – Он посмотрел на нее сожалеющим взглядом. – Я не из тех, кто хочет остепениться. А ты… – Он медленно провел кончиком пальца по ее щеке. – Ты именно такая. – Он поднялся с дивана и подал ей руку, помогая встать. – Пойдем. Я отвезу тебя. В дальнейшем, думаю, нам лучше ходить в кинотеатр. Я сомневаюсь, что в следующий раз смогу отпустить тебя так благородно, как сегодня.
 Скрип кровати вернул ее к действительности. Ник встал и подошел к ней.
 – Ну, я не хотел тебя обидеть.
 – Я не обижена.
 – Хорошо, извини, я просто пошутил и не хотел тебя смутить.
 – Со мной все в порядке. – Рэйчел улыбнулась. Улыбка была притворной, но что оставалось делать, как не улыбаться? И вообще как они будут вместе работать?
 В будущем она должна быть с ним осторожной и не позволять себе вспоминать, что было раньше между ними, не должна мечтать о нем. Он остался тем же Ником, которого она знала прежде, с тем же обезоруживающим обаянием, которое кружило ей голову и заставляло колотиться сердце, оставаясь только мечтой.
 – Девочка уже очень устала. Принеси вещи в дом, пока я найду детскую комнату и поменяю ей памперс.
 Полчаса спустя Ник стоял у двери ванной и наблюдал, как Рэйчел купала Дженни.
 – Надо отжимать мочалку, прежде чем мыть ей личико, – говорила Рэйчел. – Дети не любят, когда вода попадает им в глаза.
 Ник кивнул. Он понимал, что должен внимательно слушать ее подробные указания, так как на следующий день ему предстоит купать Дженни самому, но его интересовало лишь одно: как грациозно склонялась Рэйчел над ванной, купая девочку. Он видел очертания ее кружевного бюстгальтера под блузкой и не мог оторвать взгляда от соблазнительного тела, красивых длинных ног.
 О, Боже! Она восхитительна. Как он мог забыть, насколько она прелестна! Ее волосы, ниспадавшие вниз, открывали шею – и это было очень возбуждающе. Он вспомнил, как целовал ее в шею, вспомнил запах ее нежных духов и ароматного шампуня. Ник подошел ближе, наклонился, желая вдохнуть этот прекрасный запах, но девочка, увидев его, сморщила личико и опять громко заплакала. Ник быстро отступил.
 – Извини, Дженни. Я не хотел мешать тебе купаться.
 Рэйчел улыбнулась ему через плечо.
 – Хороший сон сегодня ночью улучшит ее отношение к тебе.
 – Хотелось бы. Иначе последующие восемнадцать лет будут просто ужасными, – сказал Ник.
 Рэйчел рассмеялась. Ник наблюдал, как она вынула ребенка из ванны, вытерла махровым полотенцем, а затем, взяв на руки, понесла девочку через коридор в детскую. Ник пошел следом за ней, стараясь держаться на расстоянии, не желая волновать Дженни.
 Рэйчел действительно умеет обращаться с детьми, размышлял он, наблюдая, как девочка улыбалась, когда Рэйчел, припудрив ей тельце, надевала памперс. Дженни с аппетитом поела с ложечки, а потом была облачена в пижамку с изображением Винни-Пуха.
 – Ну вот, мы готовы ко сну, – тихо сказала Рэйчел.
 В этот момент у Ника возникло желание поднять Рэйчел на руки и унести в спальню.
 Одумайся, Делани, приказал он себе и постарался отбросить подобные мысли.
 – Итак, что будет сейчас? Рэйчел взяла ребенка на руки.
 – А сейчас время сказки. У Дженни есть какие-нибудь книжки? Ник кивнул.
 – Не слишком ли она мала, чтобы читать ей сказки?
 – Детки любят сказки. Это очень полезно. Дети, которым читают книжки в детстве, любят читать и в старшем возрасте.
 Ник вошел в комнату, осторожно обойдя Дженни, как матадор быка. Порывшись в чемодане с игрушками, он вытащил несколько разноцветных книжек.
 – Вот, пожалуйста, – сказал он, протягивая их Рэйчел.
 Она взяла «Три медвежонка» и перенесла Дженни на большое кресло-качалку в углу комнаты.
 Стоя в дверях. Ник слушал ее чтение, наслаждаясь, как ребенок, нежным, мягким голосом.
 К концу сказки девочка уже крепко спала. Рэйчел осторожно перенесла ее в кроватку и заботливо укрыла.
 – Спокойной ночи, моя дорогая! – Она поцеловала девочку в щечку и подняла боковые стенки кроватки. – Прекрасных сновидений!
 – Это просто невероятно. – Ник взглянул на нее с признательностью. – Я просто не знаю, как благодарить тебя.
 Рэйчел скромно пожала плечами.
 – Я рада, что смогла помочь тебе.
 – Пообедаешь со мной? Я хочу заказать на дом пиццу.
 – Хорошо…
 Нику не хотелось, чтобы она уходила.
 – Я нарушил все твои планы. Ты, наверное, собиралась провести вечер интереснее.
 – Нет-нет!
 Он шагнул к ней.
 – Послушай, Рэйчел. Поскольку мы будем работать вместе, нам нужно привыкнуть друг к другу. И сегодняшняя встреча поможет нам.
 – Думаю, ты прав.
 Ник почувствовал облегчение.
 – Тебе все еще нравится пицца с зеленым перцем, грибами и маслинами?
 – Даже не предполагала, что ты помнишь это, – удивилась Рэйчел.
 – Ты не знаешь, у Марио все еще лучшая пиццерия в городе?
 Рэйчел кивнула. Ник взял телефонную трубку, мысленно предупреждая себя не ворошить прошлое. Однако он слишком хорошо помнил, что она никогда не препятствовала его желаниям.
 Спустя полтора часа Рэйчел сидела в элегантно отделанной столовой. Пустая коробка из-под пиццы лежала на длинном столе. Она чувствовала себя прекрасно. И вино, и непринужденная беседа способствовали легкой, естественной обстановке во время обеда.
 – Ты куда-нибудь ездила в последнее время? – спросил Ник, наливая ей вина.
 – Только на Рождество к родителям.
 – Ну и как они?
 – Прекрасно. Но очень беспокоятся обо мне.
 – Это потому, что ты единственный ребенок.
 – Да, и больной астмой, – напомнила она ему. – Одна из причин моего отъезда – мамины ежеутренние проверки, тепло ли я оделась.
 – Ты все еще ребенок. – Ник рассмеялся.
 – Я бы хотела, чтобы это было так.
 – Они, наверное, действительно были недовольны, что ты уехала от них так далеко?
 – Они согласились лишь потому, что в Финиксе хороший климат. Мама считает, что здесь лучше для моего здоровья, а папа – для моей карьеры.
 – Ты счастливая, что у тебя такие родители, которые любят тебя и разрешили тебе уехать.
 Рэйчел с интересом посмотрела на него. Она знала лишь, что мать Ника умерла, когда он еще учился в колледже, а отец скончался пять лет назад.
 – Мы с тобой столько лет знакомы, а ты никогда не рассказывал мне о своих родителях.
 – Я мало что могу рассказать о них, – уклончиво сказал Ник. Его взгляд стал отчужденным.
 Он все так же избегал этого разговора.
 – Как тебе жилось на ферме?
 – Трудно. – Ник отпил вина. – Много тяжелой работы, много несчастливых дней. Мне не нравилось там. Почти ничего не зависит от людей – дождь, засуха, ураганы, насекомые. – Он поставил бокал на стол. – Думаю, поэтому люблю цифры. Они надежны. Один плюс один всегда будет два.
 Прежде Рэйчел поражалась, как мог Ник, любящий приключения, риск, искушающий судьбу, выбрать такую профессию, как бухгалтерское дело. Но сейчас она понимала, почему он так поступил. Нику необходима была возможность контроля. В любых рискованных ситуациях он всегда контролировал себя.
 – Но что-то, наверное, тебе все-таки нравилось там? – продолжала расспросы Рэйчел.
 – Нет, ничего, – Ник решительно покачал головой. – Ферма погубила моих родителей. У меня была бы такая же судьба, но я вовремя уехал. Моему брату повезло меньше.
 – Что ты имеешь в виду?
 – Ферма принадлежала нашей семье со дня основания штата Оклахома и передавалась по наследству старшему сыну. Отец не хотел продавать ферму, он собирался передать ее мне. Он говорил, что это семейная традиция. – Ник нервно стиснул зубы. Его взгляд стал суровым и подавленным. – Я не хотел быть фермером, поссорился с отцом и уехал. К сожалению, брат взвалил эту ношу на себя.
 – Он бы мог тоже уехать, как и ты, – мягко сказала Рэйчел.
 – Вен никогда не спорил с отцом. – Резко сменив тему разговора. Ник спросил:
 – Тебе понравилась пицца? Хочешь еще кусочек?
 – Нет, спасибо. У меня в желудке нет больше места.
 – Очень плохо! – Ник усмехнулся. – У нас с тобой еще шоколадное мороженое.
 – Шоколадное? – Рэйчел заулыбалась. – Ну для него я найду местечко!
 – Ты совсем не изменилась. – Ник рассмеялся и наклонился к ней. – Помнишь, какой огромный десерт мы однажды заказали?
 – О да, он был на пять или шесть человек. – Рэйчел застонала.
 – Я помню, как он понравился тебе. – Ник тепло улыбнулся.
 – А я помню, как ты кормил меня им с ложечки…
 – И целовал твои губы, испачканные шоколадом. Вот… здесь! – Его палец скользнул по ее нижней губе. В глазах появился темный блеск, будто он собирался ее поцеловать. Этот взгляд делал Рэйчел его пленницей. – Я помню, что твои губы были слаще, чем шоколад, – хрипло добавил он.
 Не поддавайся, не поддавайся, говорил ей разум, в то время как тело стремилось к нему. С большим усилием Рэйчел встала.
 – У тебя хорошая память. – Она старалась, чтобы голос не выдавал ее волнения, но тщетно.
 – Все, что касается тебя, я прекрасно помню.
 – А почему же ты тогда уехал? – Этот вопрос, беспокоивший ее два года, вырвался у нее совершенно неожиданно.
 – Мне предложили повышение. – Ник вздохнул и откинулся на стуле.
 – Я слышала, по твоей просьбе?
 – Да, это так.
 – Но почему ты ничего не сказал мне?
 – Вероятно, я еще не совсем был готов к этому.
 Не готов к повышению по службе, которое сам просил? Рэйчел поморщилась.
 – Я не понимаю, о чем ты говоришь?
 – Я не хотел уезжать от тебя. Сердце ее подпрыгнуло.
 – Почему же ты все-таки уехал? – тихо повторила она свой вопрос.
 – Все по той же причине. Казалось, время остановилось.
 – Я… не понимаю тебя.
 – Вспомни, Рэйчел, наши отношения… С самого начала я сказал тебе, что не имею намерения жениться, но ты не из тех женщин, с кем можно просто проводить время. Так больше не могло продолжаться. И я принял решение уехать.
 Она старалась сдержать слезы. В памяти возникла их последняя встреча.


* * *

 Они провели целый месяц в Каньоне. Было начало июня. Ярко светило солнце, делая красноватые скалы похожими на замысловатые скульптуры.
 Весь день у Рэйчел было ощущение, что Ник хочет что-то сказать.
 Он сделает мне предложение, думала девушка. Она любила его и была уверена, что он тоже любит ее. Правда, они не говорили о своих чувствах. Однако что-то должно произойти. Ей казалось, что он изменил свое отрицательное отношение к браку за эти последние два месяца. Было ощущение, что Ник выжидает подходящего момента. Привезя ее домой, он стоял у двери ее квартиры и смотрел на нее задумчивым, нежным взглядом.
 – День был просто великолепным. Я бы хотел, чтобы он никогда не кончался.
 – А он и не кончается, – прошептала Рэйчел, открывая дверь. – Зайди ко мне.
 Он взял ее на руки и понес в комнату, закрыв на ходу дверь ногой. Все чувства, которые он старался сдерживать, выплеснулись наружу. Его поцелуи были горячими, жадными и возбуждающими.
 Ник положил ее на кровать и лег рядом, его глаза светились любовью. Рэйчел никогда не забудет этот взгляд, взгляд влюбленного мужчины. Он хотел что-то сказать, но вдруг вскочил и, извиняясь, бросился вон.
 Только утром в понедельник Ник вызвал ее в свой кабинет и сказал, что уезжает.
 Это потрясло ее. Их разговор был прерван. Весь день Рэйчел ждала момента, чтобы поговорить с ним, но он был занят. После работы она понуро побрела домой, надеясь, что он позвонит. Но звонка не дождалась. А на следующий день его уже не было на работе.
 – Рэйчел, я все так же не намерен жениться. – Внезапно голос Ника прервал ее воспоминания.
 Она проглотила комок в горле и постаралась улыбнуться.
 – Я не хотела тебе говорить, но, мне кажется, тебе нужно жениться из-за ребенка, которого ты должен растить.
 – Нет, только не жениться. Ребенок вырастет, станет взрослым, независимым. А брак останется…
 Почему он так зло рассуждает о браке? Рэйчел не могла понять, но по его тону чувствовала, что это твердое убеждение.
 – Я не хочу быть связанным с кем-то на всю жизнь. Мысль об этом вызывает у меня просто клаустрофобию.
 Она чувствовала, что сама скоро станет страдать какой-нибудь фобией, если будет поддаваться своим мыслям и воспоминаниям. Надо, пока не поздно, уйти. Ей хотелось плакать.
 – Уже… поздно. Я поем мороженое в другой раз. – Она встала и быстро направилась в прихожую.
 Ник нагнал ее уже у двери.
 – Не надо так торопиться.
 – Если я поспешу, то, может быть, еще застану моих друзей.
 Вряд ли Ник поверил ее неубедительному объяснению.
 – Я провожу тебя до машины, – сказал он.
 – Не надо. Ты должен быть рядом с Дженни.
 – Спасибо тебе. Я просто не знаю, как тебя благодарить.
 – Старые друзья нужны, чтобы помогать, грустно улыбнулась Рэйчел и поспешно вышла.
 «Старые друзья», – печально думал он, глядя ей вслед. Неужели она действительно так считает? А кто же еще? Ведь любовниками они никогда не были.
 «Старые друзья», – опять повторил про себя Ник. Почему эти слова так беспокоят его? Разве не таких отношений он хотел? Но почему же тогда ее слова так взволновали его сейчас, как будто ему, голодному, вместо обеда подали камень?




 Глава 3


 Резкий звонок телефона разбудил Рэйчел на следующее утро. Полусонная, она зажмурилась от солнечного света, проникающего через цветные занавески спальни, и взглянула на будильник.
 Семь часов. Кто мог звонить ей так рано в субботу? Не поднимая головы с подушки, она взяла трубку.
 – Рэйчел, это Ник.
 Она быстро села, в телефонной трубке был слышен громкий плач ребенка.
 – Что случилось с Дженни? Я слышу ее плач.
 – Она плачет с трех часов ночи. Я пытался сделать все возможное, чтобы успокоить ее, ничего не помогло. – Его голос был взволнованным. – Извини, что побеспокоил тебя, но я не знаю, что делать.
 – Скажи, у нее нет температуры?
 – Не думаю, но я в этом не разбираюсь. Она ужасно красная, но, возможно, потому, что так долго плачет.
 – У тебя есть градусник?
 – Нет. Но даже если бы и был, я бы не рискнул его поставить. Рэйчел, что мне делать? Ник был очень взволнован. Девочка плакала навзрыд.
 – Хорошо, я скоро приеду.
 Она откинула покрывало и встала. Возобновлять сейчас отношения с Ником было глупо, но ее сердце ликовало. Прошедшие два года она часто думала, почему он так неожиданно уехал. Вероятно, она не правильно истолковала его отношение к ней. Возможно, он не любил ее так, как она его. Может быть, просто считал, что лучше уехать, чем продолжать вместе работать.
 Нет, она не права. Ник любил ее. Он не хотел причинять ей боль, однако остался честным по отношению к ней. В нем глубоко укоренилась антипатия к постоянству и браку. И прошлым вечером он опять повторил ей, что никогда не женится. Время прошло, а Ник не изменился.
 Но Дженни! Мысль о бедной осиротевшей, безутешно плачущей девочке мгновенно заставила Рэйчел откинуть все сомнения.
 Когда через тридцать минут она подъехала к дому Ника, он с Дженни на руках ждал ее у входа.
 Увидев их, Рэйчел сама едва не заплакала. Ник выглядел плохо – небритый, с красными, воспаленными глазами, в мятых синих брюках и покрытой пятнами майке. Сейчас он был полной противоположностью тому Нику, которого она знала. Дженни между тем громко рыдала. Жалкое зрелище.
 – Слава Богу, что ты здесь!
 Рэйчел взяла девочку на руки и покачала ее.
 – Ну что, моя сладкая, – мягко сказала она, что случилось?
 – Ее опекун – неумеха, вот что случилось, печально улыбаясь, сказал Ник.
 Рэйчел хотелось успокоить и Ника, и Дженни.
 – Она ведь недавно потеряла родителей.
 – А может быть, заболела? Рэйчел потрогала лоб ребенка.
 – Нет, жара нет, но надо показать ее педиатру.
 – А как найти его?
 – Я позвоню Оливии. Она беременна и консультировалась почти у всех детских врачей Финикса, стараясь найти лучшего для будущего ребенка.
 – Миллион благодарностей, Рэйчел.
 – Я рада помочь тебе, – сухо ответила она. В душе Рэйчел была очень довольна, просто счастлива, что он в ней нуждается. Она снова с Ником и Дженни! Хотя многое тревожило ее. Она не хотела возврата переживаний, связанных с Ником, надеясь, что время, когда она не могла существовать без него, прошло. Однако сердце говорило обратное.
 – Добрый день! Я доктор Джексон, – сказал седовласый мужчина, входя в медицинский кабинет. – Рад с вами познакомиться, мистер Делани. – Он приветливо кивнул Рэйчел, державшей Дженни на коленях. – Мое почтение, миссис Делани.
 – О нет, – вырвалось у Рэйчел, – мы не женаты.
 – Извините. – Он посмотрел на девочку. – Здравствуй, малышка! Ты, должно быть, Дженни.
 Дженни уткнулась в плечо Рэйчел и захныкала.
 – Какая ты стеснительная, – заметил доктор. – Вы мать ребенка?
 – Нет. – Рэйчел покраснела. Доктор обернулся к Нику.
 – А вы – отец ребенка?
 – Она моя племянница, – поспешно объяснил Ник. – Мой брат и его жена погибли в автокатастрофе, я ее опекун. Проблема заключается в том, что всякий раз, когда я пытаюсь подойти к девочке, она начинает плакать. Она не подпускает к себе никого, кроме Рэйчел.
 – Понимаю. – Доктор снова вопросительно посмотрел на Рэйчел.
 Ник поспешил объяснить:
 – Рэйчел мой старый друг, очень близкий друг. Дженни и я недавно приехали в Финикс, и Рэйчел помогает нам, пока я не найду няню.
 – Хорошо. – Доктор улыбнулся. – Давайте выясним причины недомогания Дженни.
 Рэйчел перенесла ребенка на стол. Как только доктор приблизился к Дженни, она громко заплакала. Доктор Джексон посмотрел на Рэйчел сквозь очки.
 – Если вы не против, подержите девочку, пока я ее осмотрю.
 – Конечно, пожалуйста.
 Наблюдая за ними, Ник чувствовал себя здесь ненужным. Выполняя указания доктора, Рэйчел переворачивала ребенка на столе, нежно разговаривая с девочкой и давая возможность доктору обследовать ее.
 Закончив осмотр, доктор передал плачущего ребенка Рэйчел, заметив, как сразу успокоилась Дженни, оказавшись на руках женщины.
 – Все в порядке? – быстро спросил Ник.
 – Да, девочка совершенно здорова. – Доктор Джексон поправил очки и внимательно посмотрел на Ника. – Я предполагаю, что она просто очень переживает потерю родителей.
 Ник удивленно поднял брови.
 – Неужели маленькие дети так чувствительны?
 – О да, конечно. Они узнают голоса родителей, еще будучи в утробе матери. Маленькие дети, так же как и взрослые, по-разному переживают потери и изменения в их жизни. – Доктор взглянул на Ника, размышляя. – Иногда они волнуются, когда вид и запах незнакомого человека напоминают им потерянного родителя. Вероятно, Дженни отвергает вас потому, что вы напоминаете ей отца.
 – Вы хотите сказать, что я, будучи похожим на ее отца, заставляю страдать девочку еще больше?
 – Да, ее раздражает то, что вы похожи на ее отца.
 – Что же мне делать?
 Лицо доктора стало серьезным.
 – Вы должны по возможности облегчить ее привыкание к новому дому, к новому окружению. Она должна постепенно привыкать к вам. Самое лучшее – сделать так, чтобы человек, которому она доверяет, например Рэйчел, ухаживал за ней, пока девочка не привыкнет ко всему, что ее окружает.
 Ника такой совет не устраивал. Очень плохо, что ему уже дважды пришлось обратиться к Рэйчел. Он не хотел просить ее в дальнейшем.
 – Я собираюсь как можно скорее нанять Дженни няню.
 – Я не рекомендую вам сейчас нанимать для нее няню. Из того, что вы рассказали, я понял, что у ребенка тяжелый период привыкания. У нее нервное расстройство. Ясно, что лучше всего ей с Рэйчел, поэтому я бы посоветовал вам, чтобы она ухаживала за девочкой, пока Дженни не привыкнет к вам.
 Никогда! Он не хочет помощи ни от кого, особенно от Рэйчел. Он не хочет чувствовать себя обязанным ей и зависимым от нее. А кроме того, она не должна знать, что он нуждается в ней.
 Ник взглянул на Рэйчел. Ее лицо было бледнее, чем обычно.
 – Я понимаю, что вам неудобно просить своего старого друга, – заметил доктор Джексон, – но это в интересах ребенка.
 – Сколько времени мне надо побыть с девочкой? – спросила Рэйчел.
 – Я не могу сказать точно, но думаю, около недели.
 – Я не хочу возлагать на Рэйчел такую ношу. – Ник покачал головой. – Какие есть другие варианты?
 – Хорошо, вы можете попытаться найти няню, но поскольку девочка очень чувствительная, то может сложиться ситуация, когда она будет отвергать вас обоих. – Доктор поправил очки. – Несколько лет назад у меня был похожий случай с усыновленным ребенком, который отказывался есть и пить, и в конце концов его пришлось госпитализировать.
 – О Ник, мы не должны допустить, чтобы такое произошло с Дженни, – тихо сказала Рэйчел.
 – В любом случае, – продолжал доктор, кто бы ни ухаживал за ребенком, вам, мистер Делани, придется постоянно быть рядом для того, чтобы девочка привыкла к вам.
 – Вы имеете в виду, что я должен быть все время дома с ребенком? Доктор мягко улыбнулся.
 – Можете брать ребенка на работу, если…
 – Я уверена, что Рекс не будет против, учитывая обстоятельства, – сказала Рэйчел. – Многие сотрудники приносят детей на работу, когда возникают какие-либо трудности с няней. Разрешение дает вице-президент. В данном случае это ты.
 Доктор посмотрел на них с любопытством.
 – Как я понимаю, вы работаете вместе? Ник кивнул.
 – Тогда ситуация просто идеальная. – Доктор улыбнулся и поднялся. – Через две недели я бы хотел увидеть Дженни снова. – Он направился к двери, но, заколебавшись, остановился. – Ради здоровья ребенка я попросил бы вас, Рэйчел, ухаживать за девочкой. Ситуация была очень серьезная.
 – Мы не должны позволить, чтобы что-то случилось с Дженни, – твердо сказала Рэйчел, посмотрев на девочку. – Я останусь в твоем доме и позабочусь о ней.
 Что ты говоришь? – ужаснулся ее внутренний голос. Если после одного вечера с Ником ты так сильно переживала, то что будет после недели, проведенной в его доме? Но Рэйчел старалась не думать об этом, она только знала, что Дженни нуждается в ней.
 Ник стиснул руки в карманах, он всегда так делал, когда у него было плохое настроение.
 – Послушай, я не хочу злоупотреблять твоей добротой. Ты и так достаточно мне помогла.
 Рэйчел подумала, что Нику сейчас очень тяжело. После смерти брата и его жены ему пришлось заменить родителей этой осиротевшей маленькой девочке. Он сделал многое для ребенка, а теперь ему придется всю неделю сидеть с ним дома, вместо того чтобы приступить к новой работе. Это уже слишком! – думала Рэйчел.
 Ник не хотел соглашаться на ее помощь. Она чувствовала это по его лицу. Может быть, его тоже волновало, что придется проводить много времени с ней наедине?
 – Ты была очень добра и помогла сколько смогла, – подтвердил ее предположения Ник.
 – Я не предлагаю помощь тебе. Я предлагаю помощь Дженни. – Рэйчел твердо посмотрела ему в глаза. – Доктор сказал, что я должна поступить так ради девочки. Ты отказываешься выполнять указания доктора, не хочешь принять мою помощь только потому, что слишком гордый и упрямый. – Она видела, что он борется с собой. – Я люблю маленьких детей. Разреши мне помочь Дженни. Ник медленно кивнул.
 – Спасибо тебе, Рэйчел, – сказал он мягко.
 В комнате для гостей Рэйчел распаковывала чемодан. Она медленно доставала вещи, не решаясь спуститься в гостиную. Ее нервировало, когда она оставалась с Ником в комнате, где не было Дженни. Сейчас девочка спала, значит, они будут вдвоем. Это неизбежно, потому что теперь она живет в его доме. Но она сама выразила желание переехать к нему и ухаживать за Дженни.
 Неожиданно раздался стук в дверь. Рэйчел положила сложенные джинсы в пустой ящик комода и открыла дверь. Перед ней стоял Ник, весело улыбаясь.
 – Я приготовил ланч. Пойдем поедим. Рэйчел хотела отказаться, но передумала. Утром она так спешила, что не успела позавтракать, и сейчас уже проголодалась. И кроме того, не может же она целую неделю, которую будет жить здесь, прятаться от него в этой комнате. Надо как-то приспосабливаться. Улыбаясь, она прикрепила к своему карману портативный приемник «Дитя-мать», микрофон которого лежал у кроватки Дженни.
 – Прекрасно. Я просто умираю от голода. Рэйчел спустилась за ним по лестнице. На столе был накрыт ланч на двоих.
 – Извольте кушать! Повар приготовил только сандвичи и картофельные чипсы, – громко объявил Ник.
 – Я уверена, что этот повар мог бы добавить к своему меню горошек со сливками и морковное пюре.
 – Будет исполнено, шеф! Я уже работаю над созданием особого блюда для весьма придирчивого патрона. – Широко улыбаясь. Ник отодвинул стул для Рэйчел. Ей нравились его безупречные манеры. Было приятно ощущать себя женщиной, за которой так красиво ухаживает мужчина. Рядом с Ником она чувствовала себя сексуальной и привлекательной.
 – Индейка! Мои любимые сандвичи.
 – Я помню, поэтому добавил майонез и горчицу – словом, так, как ты любишь.
 Рэйчел взволновало, что он помнит такие мелочи.
 – Интересно, почему доктор Джексон сказал, что ты напоминаешь Дженни ее отца? Вы с братом были похожи?
 – Да, пожалуй, хотя между нами было много и различий.
 – Что ты имеешь в виду?
 – Бен был спокойным исполнителем, а я своенравным бунтовщиком.
 – Против кого же ты бунтовал?
 – Больше всего против отца.
 – Почему? Он был строгим?
 – Строгий – это мягко сказано. – Лицо Ника приняло удрученное выражение. – Отец был властным, деспотичным человеком. Я не хочу об этом говорить.
 – А я хочу. – Рэйчел отпила чаю со льдом. – Ты никогда не рассказывал мне о своем детстве.
 – Нечего рассказывать.
 – Как это?
 – Бен и я с детства работали на ферме, отец не позволял нам даже думать о каком-либо другом пути в жизни.
 – Почему? – Рэйчел удивленно подняла брови.
 Ник пожал плечами, его лицо стало суровым.
 – Думаю, он не хотел, чтобы мы уезжали с фермы.
 – Но почему?
 – Отец во что бы то ни стало хотел оставить нам ферму. А я с раннего детства не желал становиться фермером. Он и слышать об этом не мог. Поскольку я старший сын, значит, должен управлять фермой. Когда я был подростком, он даже силой заставлял меня оставаться дома.
 – А как?
 – Запрещал мне любые развлечения: не разрешил играть в школьной футбольной команде, участвовать в дискуссиях. Он говорил, что у меня слишком много работы. – Ник с тоской посмотрел в сторону ухоженного сада и глубоко вздохнул. Рэйчел было интересно, продолжит ли он свой рассказ. – Когда я учился в старших классах, то выиграл бесплатную поездку в Вашингтон, – заговорил он наконец. – Я должен был представлять нашу школу на конкурсе по математике, но отец не разрешил мне поехать. Он сказал, что не надо иметь особых знаний по математике, чтобы управлять фермой.
 – О Ник, – сочувственно вздохнула Рэйчел.
 – Мама старалась переубедить его, но он оставался непреклонен.
 Рэйчел хотелось подбодрить его.
 – Твоя мама была добрым человеком.
 – Да, пока не начала прикладываться к бутылке. Выйдя замуж за отца, она не стала художницей и очень сожалела об этом всю жизнь.
 – Твои родители хорошо жили друг с другом?
 – Нет, плохо. Отец сделал ее несчастной, а она делала все возможное, чтобы сохранить семью. – Ник слегка улыбнулся. – Как-то я спросил маму, почему она не ушла. Она сказала, что дала священный брачный обет и не имеет права его нарушать.
 Вот почему Ник так относится к браку и семейной жизни, подумала Рэйчел.
 – Мама не хотела, чтобы я, как и она, провел всю жизнь на ферме. Она советовала мне осуществить свои мечты и одобряла мое решение поступить в колледж. Когда я сообщил отцу о колледже, он так разозлился, что, казалось, ударит меня. И тогда он сказал: если ты уедешь, то не возвращайся никогда. – Рэйчел прикрыла его руку своей. Их пальцы переплелись. – Он выставил меня, не дав даже собрать вещи. Я провел ночь в канаве рядом с домом.
 – Как ужасно!
 – Но это еще не самое ужасное. Он запретил маме и брату общаться со мной, заявив, что в противном случае также выгонит их из дома. – Рэйчел не могла вымолвить ни слова. – Да, вот так. – Ник тяжело вздохнул. – Мама умерла через год. Она скрывала от отца, что писала мне, а я звонил ей в то время, когда отец работал в поле, но больше я никогда не видел ее.
 – А что случилось с твоим братом?
 – Бен остался на ферме. – Ник сжал руку Рэйчел. – Мы часто мечтали с ним о морских путешествиях или о восхождении на Гималаи… Но ему никогда не удалось побывать где-либо и заниматься чем-либо другим, кроме работы на ферме. – Он отвел глаза и нервно стиснул зубы. – Если бы я остался, то, может, у Бена была бы другая жизнь.
 – Но у него была своя жизнь, – мягко сказала Рэйчел. – Он был женат, и у него была Дженни.
 – Да, но он не осуществил свои мечты.
 – А может быть, его мечты изменились. Рэйчел почувствовала, что Ник не верит в это. Да, теперь понятно, печально подумала она. Ник считает, что брак – это нечто похожее на пожизненное тюремное заключение.
 Внезапно в его лице появилась решимость.
 – Но я сделаю жизнь Дженни счастливой и предоставлю ей возможность стать тем, кем она захочет.
 – Уверена, так и будет. – Рэйчел улыбнулась с одобрением.
 – Да, точно. Но сейчас наши отношения далеки от идеальных.
 Рэйчел захотелось подбодрить его.
 – Ты просто потрясающий! Ты сердечный, нежный и заботливый человек с большим чувством юмора. Только ты умеешь играючи составлять все эти головоломные отчеты. – Она крепко стиснула ему руку и улыбнулась. – Дженни просто счастливая, что у нее есть ты. У тебя дар наслаждаться жизнью, и твое жизнелюбие захватывает и других.
 Ник посмотрел на нее взглядом человека, которого не удалось убедить.
 – Похоже на клоуна, а не на воспитателя ребенка.
 – Совсем не так, – мягко сказала Рэйчел. – Я хотела сказать, что ты научишь Дженни любви к жизни.
 Ник дотронулся до ее щеки и улыбнулся.
 – Ты всегда стараешься помочь мне почувствовать себя счастливым.
 Глядя на Рэйчел, Ник был просто восхищен ею. Бархатная кожа, соблазнительные, слегка приоткрытые губы, он даже помнил вкус этих губ.
 Ник крепко сжал ее руку, и она ответила ему тем же. Он поклялся себе оставаться настоящим джентльменом, пока она будет жить в его доме. Но его так сильно влекло к ней, что он не мог справиться со своими чувствами. Он обнял ее и провел пальцами по волосам. Она, не отрываясь, смотрела ему в глаза. У Ника перехватило дыхание, когда ее губы оказались почти рядом.
 Внезапно в детском приемнике послышался знакомый громкий плач.
 Рэйчел порывисто отпрянула от него. Ник с неохотой выпустил ее.
 – Я… пожалуй, пойду проверю, что случилось с Дженни. – Она встала и быстро вышла из комнаты.




 Глава 4


 Рэйчел стоит на коленях, склонившись над ним, ее волосы, гладкие, шелковистые, благоухающие, ласкают его лицо. Эти восхитительные волосы падают ему на грудь, слегка касаются щеки, рук, они прекрасны, нежны, как лунный свет. Ее губы совсем рядом. Он чувствует теплоту ее тела. Он желает ее – отчаянно, мучительно, болезненно. Ник протягивает к ней руки и… где-то плачет ребенок.
 Вздрогнув, Ник открыл глаза и сел на кровати. Боже! Что случилось с девочкой?
 Внизу, в холле, послышался скрип двери и легкие шаги.
 Рэйчел! Все подробности сна растаяли, как облако, но сознание того, что она здесь, в его доме, вновь вызвало желание. Ник спустил ноги с кровати. Он ни о чем не мог думать, кроме Рэйчел, после того как вчера во время ланча чуть не поцеловал ее. Нет, когда она чуть не поцеловала меня, мысленно поправил он себя. Она была желанна и соблазнительна. Если бы не плач ребенка, помешавший им, то неизвестно, где бы они оказались. Может быть, вот здесь, подумал он, оглядывая свою спальню, обстановка которой располагала к любви. Эти мысли не давали ему покоя. Вспомнив свою клятву не прикасаться к Рэйчел, Ник встал и надел синие широкие брюки, решив рубашку не надевать – ему было слишком жарко от всех этих мыслей.
 Он поспешно вошел в детскую, где Рэйчел меняла памперс Дженни.
 – Что с ней?
 – Она была мокрая.
 – Но почему она плакала?
 – Попробуй полежать в мокрых трусах – заплачешь! А может быть, решила, что пора вставать. – Волосы Рэйчел ниспадали на лицо, напоминая ему сон. На ней был облегающий розовый атласный халат. Глядя на нее, он подумал: есть ли под халатом еще что-нибудь? Эта мысль вызвала у него раздражение.
 – Итак, она ошиблась, – недовольно сказал он. – Все уважающие себя люди спят по крайней мере до шести. Особенно в воскресенье.
 – Это не относится к Дженни. Она может заплакать в любое время.
 – Сеньорита ни с чем не считается?
 – Нет, если чем-то обеспокоена. – Рэйчел рассмеялась. – Присмотри за девочкой, пока я вымою руки.
 Ник с опаской подошел к девочке.
 – Доброе утро, малышка. Ты помнишь меня? – Девочка наморщила лобик, засунула кулачок в ротик и тихонько захныкала. – Я не понимаю, почему ты так ведешь себя. – Ник уныло отошел от нее. Девочка смотрела на него с беспокойством, продолжая хныкать.
 – Какой успех, – обрадовалась Рэйчел, входя в комнату. – Она уже позволяет тебе стоять рядом.
 К сожалению, вздохнул Ник, у него нет никакого успеха в отношениях с Рэйчел. Он вернулся в Финикс, приняв твердое решение быть с ней в строго деловых отношениях. И что же? Он привез Рэйчел к себе в дом, стал полностью зависим от нее и даже видит ее в эротических снах.
 Когда Рэйчел наклонилась, чтобы поднять ребенка, халат распахнулся. Ник мельком заметил ее пышную грудь и вновь почувствовал сильное желание. О, Боже! Зачем они стоят здесь полуголые!
 – Может быть, переоденемся и приготовим завтрак?
 – Думаю, прежде надо накормить Дженни, сказала Рэйчел. – Иначе она не успокоится. Но ты можешь пойти переодеться, если хочешь.
 – Нет, доктор сказал, чем больше я буду находиться с Дженни, тем быстрее она привыкнет ко мне.
 И тем быстрее Рэйчел перестанет играть такую важную роль в его жизни, подумал Ник и пошел вслед за ней по лестнице. Сидя на руках у Рэйчел, девочка недоверчиво косилась на него. Он должен найти подход к ребенку. Например, с женщинами он использовал такую тактику: старался угодить, развлечь и защитить. Может быть, подобная тактика подойдет и с этой маленькой крикуньей.
 – А что больше всего любят дети? – спросил Ник, следуя за Рэйчел на кухню.
 – Играть в игрушки, качаться на качелях. А малютки обожают воду.
 – Да, я обратил внимание, – сказал Ник, что Дженни любит купаться. Значит, после завтрака поставим для нее надувной бассейн в саду.
 Через несколько часов Ник стоял на лужайке у дома, надувая плавательный бассейн.
 Утром они занимались тем, что съездили в универмаг и скупили там почти все детские игрушки для игр в воде.
 Он услышал, как отворилась дверь, ведущая из кухни в сад, и быстро обернулся, желая увидеть Рэйчел в купальнике, но был разочарован, увидев ее в длинной широкой майке.
 На руках она держала Дженни, одетую в розовый купальничек и такую же шляпку.
 – Она вся такая розовая, как колбаска.
 – Прелестный ребенок, правда?
 – Вы обе восхитительны. Но ты не похожа на колбаску.
 Рэйчел покраснела от смущения. Ник совсем забыл, что может ее так легко смутить. И эту ее застенчивость он очень любил.
 – Ну вот, все готово, можно заполнять бассейн водой. Я видел шланг в гараже.
 Вернувшись, он застал Рэйчел сидящей под зонтом и осторожно натирающей Дженни лосьоном от солнца.
 – Ты чем-то озабочена? – сказал он, садясь рядом.
 – У маленьких детей очень нежная кожа. Натирай Дженни вот таким лосьоном, когда будешь выносить ее на солнце.
 – Не слишком ли много у меня родительских обязанностей? – проворчал Ник, качая головой. – Как это все запомнить?
 – Постарайся запомнить. – При солнечном свете ее глаза казались такими же голубыми, как небо. – Я верю в тебя.
 Взгляды их встретились, и время остановилось…
 Дженни схватила бутылочку с лосьоном, потянув ее в рот. Рэйчел быстро отобрала ее у ребенка и нервозно поднялась.
 – Пожалуй, я лучше дам девочке что-нибудь поесть, прежде чем она выпьет что-то не то. Рэйчел посадила ребенка на высокий детский стульчик и сказала Нику:
 – Посмотри за ней, а я схожу на кухню.
 – Что Дженни собирается есть?
 – Морковное пюре.
 Скорчив гримасу. Ник сочувственно посмотрел на ребенка.
 – Малышка, у тебя должно быть побольше зубиков, тогда ты сможешь есть что-нибудь повкуснее. – Дженни посмотрела на него долгим, внимательным взглядом, нахмурилась и вдруг улыбнулась. Улыбка исчезла так же быстро, как и появилась, но сердце Ника подпрыгнуло от восторга. Он никогда не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас. – Детка, ты улыбаешься мне?
 Положив кулачок в ротик, девочка пристально смотрела на него, не улыбалась, но и не плакала.
 – Дженни улыбнулась мне! – гордо сообщил Ник Рэйчел, когда она вернулась.
 – Вот и прекрасно! – обрадовалась Рэйчел. – Ты уже подружилась со своим папочкой? – обратилась она к Дженни, ласково погладив белокурые кудряшки девочки.
 Папочка! Это прозвучало как взрыв бомбы. Вот уж о чем Ник не думал и совершенно не собирался становиться папочкой. Отцовство это серьезно! Кроме того. Ник вспомнил своего отца.
 – Бен был ее папочкой, – сказал Ник хриплым голосом. – Я вряд ли займу это место, да и не претендую на него.
 – Как же ты хочешь, чтобы Дженни называла тебя?
 О, Господи! Он даже не задумывался об этом.
 – Я ее дядя, значит, дядя Ник. В глазах Рэйчел появилась тревога. Она хотела что-то сказать, но передумала.
 – Будешь есть морковное пюре, детка? – спросила она.
 Девочка радостно загукала, а Рэйчел положила ей в рот полную ложечку оранжевой кашицы.
 Глазки Дженни округлились, она сморщила носик и сжала от удовольствия кулачки.
 – Посмотри на нее! Просто кукла. – Ник засмеялся. – Любишь морковку, Дженни?
 В ответ девочка радостно забулькала и обрызгала обнаженную грудь Ника оранжевой липкой кашицей. Тот непроизвольно дернулся назад. И тут ребенок залился смехом.
 Дженни смеется! Он ее рассмешил!
 – Видишь! – Окрыленный, Ник решил продолжить игру. Он посмотрел на свою грудь, притворно изображая сильное удивление. Дженни засмеялась еще громче. – Это блюдо вам не по вкусу, мадемуазель? Если не нравится морковь, то ее нет. Вот так! – И он положил бумажную салфетку на миску. Смеясь, Дженни сдернула салфетку. – О! Нет-нет, – дурачась закричал Ник. – Морковка исчезла! – Он опять накрыл пюре. И опять Дженни радостно сдернула салфетку, довольная игрой. – Возможно, мадемуазель понравится вот это? – Он взял водяной пистолет и приставил его к своей груди, обрызгав себя водой.
 Дженни радостно застучала кулачками по подносику. Рэйчел тоже засмеялась.
 – У тебя талант!
 – Теперь я понял, что делать, чтобы расположить ее к себе, – заметил Ник.
 – Да, конечно, – поддразнивая его, сказала Рэйчел. – Какой женщине не нравится мужчина, который развлекает ее?
 – В таком случае… – Ник хлопнул себя по лбу и шутливо упал со стула.
 Рэйчел и Дженни залились смехом. Они втроем так весело проводили время, что Нику не хотелось, чтобы это когда-нибудь кончилось. Все было прекрасно – и солнце, и улыбающаяся девочка, и смеющаяся Рэйчел. Боже мой! Как он соскучился по ней! Он поднялся с травы и сел на стул. В лучах солнца волосы Рэйчел казались золотыми, и вся она была окружена золотым сиянием и похожа на голубоглазого, нежно улыбающегося ангела.
 – Ты сведешь меня с ума! – тихо проговорил Ник.
 Рэйчел посмотрела на него широко раскрытыми глазами, потом вдруг схватила водяной пистолет.
 – Тебе сейчас достанется! – Нацелившись, она стрельнула в него, обрызгав с ног до головы.
 В ответ Ник схватил свой водяной пистолет и окатил Рэйчел.
 К удовольствию Дженни, эта возня продолжалась до тех пор, пока они не промокли насквозь.
 Рэйчел влезла в бассейн и присела, держа на руках девочку и осторожно окуная ее в воду.
 – Нам лучше вытереть Дженни и уложить ее спать, иначе она будет капризничать вечером.
 Рэйчел приподнялась из бассейна, майка плотно облегала ее тело. Мокрая ткань прилипла к груди, скорее подчеркивая пышные формы, чем прикрывая. Ник не мог оторвать от нее глаз.
 Рэйчел, обернув девочку махровым полотенцем, стала ее вытирать.
 – Тебе помочь? – спросил Ник.
 – Ты мог бы почитать ей сказку перед сном. Ник сел рядом с Рэйчел на одеяло, вдыхая травяной запах ее влажных волос, нежный аромат загоревшей кожи. Все это приятно возбуждало его.
 Цепляясь за Рэйчел, Дженни внимательно смотрела на Ника.
 – Не волнуйся. Ты можешь оставаться у Рэйчел, а я почитаю тебе сказку. Жили-были три медвежонка… – начал Ник.
 Он заметил, что Дженни расслабилась и уткнулась Рэйчел в плечо, слушая его чтение, а к концу сказки уже крепко спала.
 Рэйчел отнесла девочку в кроватку и накрыла светлым одеялом. Повернувшись к нему, она зябко передернула плечами.
 – Тебе холодно? – спросил он.
 – Немного. – Продрогла она, правда, не от холода, а от оценивающего взгляда Ника, которым он смотрел на нее весь день.
 – Пойдем посидим на солнце.
 Они опять сидели рядом на одеяле, но теперь с ними не было ребенка, и все стало совсем по-другому. Ник взял лосьон для загара и начал натирать свою грудь. Рэйчел, глядя на него, ощутила сухость во рту от волнения. Его живот был плоским и тренированным, как у борца, грудь покрывали густые темные волосы.
 Натирая себе плечо. Ник улыбнулся ей своей обворожительной улыбкой.
 – Если ты будешь сидеть в майке, то у тебя будет неровный загар.
 – Да. Ты прав. – Рэйчел нервно начала снимать мокрую майку.
 – О! В купальнике ты выглядишь великолепно! – Он окинул ее оценивающим взглядом. Рэйчел залилась краской.
 – Жаль, что мы никогда раньше не плавали вместе и я не видел тебя такой!
 – Я не плаваю.
 – Ты не умеешь плавать? – Ник поднял брови от удивления.
 – Я умею, но не плаваю. – О, Боже! Зачем она говорит ему об этом?
 – Почему?
 Она страшилась выглядеть слабовольной рядом с таким мужчиной, как Ник, который никогда ничего не боялся.
 – Когда я была ребенком, то со мной случился приступ астмы в воде. И я чуть не утонула.
 – Ты никогда не рассказывала мне об этом.
 – Не было случая, вот и не говорила.
 – А как проявляется астма?
 – Это ужасно! – призналась Рэйчел. – Все вроде бы хорошо, а потом вдруг невозможно вздохнуть. И никогда не знаешь, когда это может случиться.
 – Да, это, должно быть, очень неприятно.
 – Я счастлива, что смогла избавиться от астмы.
 – Неужели?
 – Последний приступ произошел, когда мне было двенадцать лет, но я еще долго жила в страхе, а вдруг опять повторится.
 – А сейчас ты больше не беспокоишься?
 – Нет, теперь меня волнуют другие дела.
 – Что именно? – заинтересовался Ник. Например, что ты мне нравишься; что каждый твой взгляд вызывает во мне дрожь и возбуждение. Или, например, что сейчас рядом с тобой я чувствую себя просто восхитительно, любуясь твоим полуобнаженным телом и вдыхая твой запах… пронеслось у нее в голове. Однако не может же она ему все это высказать.
 – Ну, например, как бы мне натереть лосьоном спину.
 Ник озорно улыбнулся.
 – Об этом можешь не беспокоиться, ложись на живот.
 О, Боже! Лучше бы у нее язык отсох! Теперь у нее нет выбора. Она замерла, ожидая его прикосновения.
 – Расслабься, ты очень напряжена. – Его большие, сильные руки натерли ей плечи, массируя мышцы спины. Он делал это медленно, не торопясь – между плечами, вдоль позвоночника, спускаясь к ягодицам. Его руки скользили по ее телу, лаская, массируя и одновременно возбуждая. Она чувствовала, что не в силах подавить в себе желание, да и не хотела этого.
 – Рэйчел, – прошептал Ник, ложась рядом с ней и продолжая свое колдовство. Она открыла глаза и увидела, что его лицо совсем близко. Его зеленые глаза потемнели от вожделения. Она всей душой жаждала, чтобы он ее поцеловал.
 И вот Ник нежно прикоснулся к ее губам, крепко обняв за талию и страстно прижимаясь всем телом. Ей показалось, что они никогда не расставались. Она снова была готова отдаться ему, сказать, что любит его и он для нее единственный и навсегда. Но Ник не хотел ни любви, ни каких-либо обязательств…
 – Ник, – тихо сказала Рэйчел. Его губы касались ее щек, шеи, вызывая трепет, возбуждение и дрожь во всем теле. Она слегка оттолкнула его. – Ник, я… мы… не можем…
 Он приподнялся и сел рядом с ней. Ей захотелось плакать оттого, что она не чувствует его тела, его теплоты, его ласк. Ей нечего было ему сказать. Она встала.
 – Я… пойду переоденусь, – хриплым голосом сказала она и направилась в дом.
 Держаться на расстоянии – это ее единственная защита от Ника Делани. Однако как быть с работой и спящей на веранде девочкой, которая вошла в ее сердце?




 Глава 5


 На следующий день, подъезжая к стоянке корпорации «Баррингтон», Ник мельком взглянул на Рэйчел. Она сидела со строгим видом рядом с ним, глядя в лобовое стекло и чинно сложив руки на коленях. Разговор во время их короткого пути до работы был таким же холодным, как и поза Рэйчел.
 Ее волосы были убраны с лица в деловую прическу и закреплены на затылке; белая блузка застегнута на все пуговицы доверху, а серый жакет строгого покроя закрывал все женские прелести. Не верилось, что эта особа, одетая так по-деловому, может быть шутливой, весело играющей в бассейне, страстно целующейся, какой она была вчера.
 Внезапно Ник почувствовал себя виноватым перед ней. Он не смог себя сдержать и поцеловал ее. Не стоит больше дотрагиваться до нее. Однако он снова почувствовал в себе жар и беспокойство, когда вспомнил ее в купальнике. Боже мой, а как она реагировала на его прикосновения! Была возбуждена так же, как и он.
 Надо думать не о том, как приятны были ей его поцелуи, а осознавать тот факт, что Рэйчел не намерена заводить с ним любовные отношения, а он этого хотел бы.
 Он пытался извиниться перед ней вчера днем, но она резко оборвала его.
 – Думаю, ты согласишься, что это было нашей ошибкой.
 Смутившись, Ник кивнул.
 – Вот поэтому я и хотел извиниться.
 – Мы просто вспомнили нашу старую привычку, а старые привычки не сразу забываются.
 – «Старую привычку»? – Ее слова вызвали у него раздражение. – Наподобие покусывания ногтей?
 Рэйчел кивнула.
 – Я знаю, как ты ненавидишь так называемое обсуждение взаимоотношений. – Рэйчел сделала ударение на последних словах. – Поэтому больше такого не повторится.
 Она была права. Ник действительно не любил обсуждать взаимоотношения. Всегда, когда разговор касался обязательств, он неизбежно чувствовал себя в невыигрышной ситуации.
 – Ладно. Будем считать, что ничего не произошло.
 Даже сейчас он не мог забыть их разговор. Очевидно, он повлиял и на Рэйчел, судя по тому, как она избегала его вчера вечером.
 Все свое внимание она уделяла только ребенку, изредка поглядывая на него. А вечером, после того как они уложили Дженни спать, быстро ушла в свою комнату.
 – Ну вот мы и приехали, – сказал Ник. Рэйчел обернулась к девочке и улыбнулась ей.
 – Ты готова, моя дорогая?
 Было просто удивительно, как изменилось ее лицо, став мягким и нежным, когда она заговорила с девочкой. Он вспомнил, как когда-то она была такой же с ним.
 Прекрати думать об этом, Делани! – строго приказал он себе.
 – Я открою тебе дверцу.
 – О, не беспокойся. У тебя и так руки будут заняты вещами Дженни, которые ты вытащишь из багажника.
 – Я не позволю, чтобы леди сама открывала дверцу моей машины. – Ник протянул ей руку и улыбнулся своей очаровательной улыбкой. – Это другая моя старая привычка.
 Рэйчел заколебалась, но все же оперлась о его руку. Это прикосновение вызвало в нем столько энергии, сколько хватило бы для освещения всего Финикса. Ее дрожащая поданная ему рука свидетельствовала и о ее внутреннем волнении. Почему-то это ему было очень приятно.
 Он повернулся и открыл заднюю дверцу, где располагалась Дженни на своем специальном сиденье.
 – А это для самых маленьких леди! – Он улыбнулся девочке, которая смотрела на него с беспокойством. – Не волнуйся, моя маленькая. Я не буду брать тебя на руки. Пусть Рэйчел сделает это, а я возьму твою коляску.
 Войдя в здание корпорации, они привлекли всеобщее внимание. Рэйчел, одетая в деловой серый костюм, катила детскую коляску с Дженни, а розовая сумка с детскими вещами висела у нее на плече. Рядом шел Ник, покачиваясь под тяжестью детского манежа, сумки с игрушками, рюкзака, наполненного памперсами и пакетами с детским питанием.
 Они прошли через холл к лифтам мимо коллег, разглядывающих их с большим любопытством. Ник вздохнул с облегчением, когда двери лифта закрылись за ними. Лишь выйдя на этаже, где находился их финансовый отдел, он наконец-то почувствовал себя спокойно.
 Он проводил Рэйчел в ее кабинет, поставил все сумки на пол, установил детский манеж напротив ее стола. Затем, взглянув на часы, сказал:
 – У меня сейчас встреча с Рексом, а потом заседание исполнительного комитета. Это займет все утро, но я приду помочь тебе накормить Дженни.
 – Успехов тебе в твоей новой работе, – мягко сказала она.
 – Спасибо. – Он тепло улыбнулся ей, и напряжение, казалось, исчезло. – Я надеюсь, что у тебя тоже будет хорошее утро. – Ник повернулся к Дженни, которая все еще была в коляске. – Увидимся позже, моя маленькая.
 Рэйчел облегченно вздохнула, когда Ник вышел.
 – Ну вот мы с тобой и одни, моя дорогая. Иди ко мне.
 Она отстегнула ремешок безопасности и взяла девочку на руки. В этот момент в кабинет вошла Патрисия и четверо ее подруг.
 – О! Это та самая девочка! – Оливия направилась к Дженни, ее беременность была уже достаточно заметна. – Ты возила ее к доктору Джексону? С ней все в порядке?
 – Да, все хорошо. Спасибо тебе за помощь.
 – Она прелестна! – Оливия подошла к ребенку. – Можно мне подержать ее?
 Дженни уткнулась в плечо Рэйчел и захныкала.
 – Она очень застенчива с незнакомыми людьми, – объяснила Рэйчел.
 – Не принимай это близко к сердцу, Оливия. – сказала Патрисия. – Кажется, единственный человек, который ей нравится, – это Рэйчел.
 – Я слышала, что Рэйчел общается не только с ребенком, – хитро сказала Синди. Эта зеленоглазая брюнетка была обручена с вице-президентом своего отдела. Два года назад именно на вечере, посвященном помолвке Синди, Рэйчел проболталась своим подругам о том, что Ник, кажется, собирается сделать ей предложение, а потом он вдруг уехал.
 Рэйчел разволновалась, сожалея о своем признании. И ее боязнь действительно имела основания.
 – Это правда? – возбужденно спросила Молли. – Мужчина, за которого ты хотела выйти замуж, вернулся в наш город?
 Рэйчел съежилась.
 – Он не только вернулся в город, но теперь возглавляет финансовый отдел корпорации «Баррингтон».
 – А это его ребенок? – Глаза Молли стали еще больше.
 – Это его племянница, – объяснила Рэйчел. – Его брат с женой погибли в автомобильной катастрофе, и Ник теперь опекун их ребенка.
 – О, какой благородный поступок! – воскликнула Молли, прижав руки к груди. – Он настоящий рыцарь!
 Рэйчел слабо улыбнулась. Молли, работавшая в отделе рекламы, могла даже о звуке дождя сказать как о романтической мелодии.
 Подбоченясь, вышла вперед София. Голубоглазая блондинка недавно была назначена помощником нового вице-президента по административным вопросам.
 – Где ты была весь уикенд? – недовольно спросила она. – Я вам звонила, надеясь узнать что-нибудь о моем новом боссе у твоего нового босса, но мне так никто и не ответил, кроме автоответчика.
 – И я тоже, – подхватила Патрисия. – Где ты пропадала?
 Бессмысленно было скрывать правду.
 – Я была у Ника. Это не то, что вы думаете, быстро заговорила Рэйчел, видя изумление на лицах подруг. – Он позвонил рано утром в субботу, встревоженный тем, что девочка сильно плачет.
 – И поэтому ты переехала к Нику? – с недоверием спросила Синди.
 – Да, но только на неделю. Учтите, у нас с Ником чисто деловые отношения.
 Патрисия с беспокойством посмотрела на Рэйчел.
 – Мне очень не хочется, чтобы ты страдала.
 – Со мной все в порядке. Между мной и Ником больше ничего нет.
 Патрисия недоверчиво вздернула брови.
 – Но я видела, как вы смотрели друг на друга в прошлую пятницу.
 – Мы просто были удивлены, что снова встретились, – ответила Рэйчел, не желая продолжать этот разговор.
 – А Ник объяснил, почему он так неожиданно уехал? – спросила София.
 – Он сказал, что наши отношения стали очень сложными и он хотел быть честным со мной. Он знает, что я хочу замуж и иметь семью, но он не желает быть связанным.
 – О, это так романтично! – Молли всплеснула руками. – Он, должно быть, действительно проявляет к тебе интерес.
 Рэйчел переложила Дженни к другому плечу.
 – Послушайте, это уже старая история. Сейчас между мной и Ником ничего нет. Давайте поменяем тему разговора!
 Но подруги не унимались.
 – И что же, между вами ничего не было весь уикенд? – спросила Синди, сверля ее взглядом. – Ни долгих взглядов? Ни поцелуев? Совсем ничего?
 Рэйчел почувствовала, что заливается краской.
 – Я знала! – воскликнула Синди. Она уселась на край стола и наклонилась к Рэйчел. – Ну, рассказывай!
 – Мне нечего рассказывать. Ничего не было. Я просто помогала ему с ребенком. – Рэйчел посмотрела на своих подруг решительным взглядом. – Я помогла бы любой из вас.
 Оливия положила руку на живот и улыбнулась.
 – Я напомню тебе об этом, когда у меня появится малыш.
 Патрисия взглянула на часы.
 – Я пошла, ко мне должны прийти сегодня несколько человек.
 – Я тоже должна бежать. Мне надо вести протокол заседания исполнительного комитета, – заторопилась София.
 – Нам всем надо на работу, – глубокомысленно заключила Синди.
 Женщины направились к двери.
 София обернулась, улыбнулась Рэйчел и, подняв большой палец, воскликнула:
 – Подружка, все будет в порядке!
 – Я видела Ника и понимаю тебя, – сказала Синди, подмигивая.
 – Милая, будь осторожна, – прошептала Патрисия, немного задержавшись.
 Рэйчел угрюмо посмотрела им вслед. Никто из них не поверил ей. Все убеждены в том, что у нее с Ником роман.
 Рэйчел поддерживала рукой Дженни, пока та ходила по детскому манежу. Ее беспокоило, что ее подруги так мало верят в то, что она порвала со своим прошлым и относится к Нику как к своему старому другу.
 – Дженни, смотри, вот он летит! – Ник сидел на корточках рядом с коляской и пытался накормить девочку, размахивая ложечкой с рисовой кашей и банановым пюре, изображая самолет. – Открой ротик – вот он, летит самолетик!
 Дженни упрямо отворачивалась, ее губки были плотно сжаты, она непокорно прятала подбородок в розовый махровый нагрудник.
 Ник вздохнул и положил ложечку с кашей обратно в миску.
 – Она не хочет у меня есть.
 – Но ты все-таки делаешь успехи, – убеждала его Рэйчел. – Она улыбнулась тебе, когда ты вошел сюда.
 Чего нельзя сказать о тебе, с грустью подумал Ник. Рэйчел явно сторонилась его.
 – Я получила твою памятку о совещании сотрудников отдела сегодня днем, – заметила Рэйчел.
 – Да, мы должны подготовить документы. Рекс хочет провести внутреннюю аудиторскую проверку.
 – Я думаю, он хочет быть уверен, что все в порядке, прежде чем передаст управление своей компанией сыну.
 – Да, именно так он и сказал. Рэйчел посмотрела на него с любопытством.
 – А ты когда-нибудь видел его сына – Рекса Третьего?
 Ник отрицательно покачал головой.
 – Кажется, никто из сотрудников корпорации «Баррингтон» не видел его. Я знаю, что он был в Европе и обучался там в компании, подобной нашей.
 – Моя подруга София назначена его помощником. Она интересуется, какой он человек.
 – Не она одна. Мы все интересуемся. – Ник опять достал из миски ложечку каши. – Иди ко мне, Дженни, моя деточка. Давай покушаем. Открой ротик!
 Дженни снова упрямо отвернулась.
 – Бесполезно. – Вздохнув, Ник положил ложку. – Лучше ты накорми ее. – Он собирался подняться, но в этот момент маленькая ручонка Дженни схватила миску и, прежде чем он что-то сообразил, опрокинула рисовую кашу с банановым пюре на его брюки.
 – О, нет, – застонал Ник.
 – Боже мой! – вскрикнула Рэйчел. А Дженни залилась веселым смехом. Рэйчел торопливо взяла бумажную салфетку и стала вытирать его брюки, но, засмущавшись, внезапно прекратила.
 – Разреши, я сам вытру, – сухо сказал Ник. Покраснев, Рэйчел молча отдала ему салфетку.
 Дженни неуклюже хлопала ручками и весело гукала. Осторожно вытирая себя. Ник взглянул на девочку.
 – Я с удовольствием буду веселить тебя, но с условием, что ты не станешь пачкать мою одежду.
 В это время раздался звук, похожий на хихиканье. Он поднял глаза. Рэйчел, зажав рот рукой, изо всех сил старалась сдержать смех.
 Ник в отчаянии смотрел на огромное пятно, которое стало еще больше.
 – У тебя есть вода? – спросил он. Рэйчел протянула ему бутылку минеральной воды.
 – Спасибо. – Ник полил воды на нечто липкое, похожее на густую пасту. Она растеклась, еще сильнее испачкав брюки. – Прекрасно! – сказал он с раздражением. – И это мой первый день в должности вице-президента! Через час мое первое совещание с сотрудниками, а я в таком виде! – (Рэйчел рассмеялась.) – Я рад, что наконец-то сумел развеселить тебя, – сухо заметил он.
 – Ты выглядишь как расклейщик объявлений, – сказал Рэйчел, пытаясь не смеяться. Ник принужденно улыбнулся. – О, хорошо. Это как раз тот образ, к которому я стремлюсь.
 Громкий смех Рэйчел для него был важнее всего. Да, действительно ситуация, в которой он оказался, нелепа, размышлял он, но Рэйчел всегда умела своими шутками затушевать неловкость.
 – Если ты снимешь брюки, я могу их почистить в женском туалете, – предложила она. – Там есть ручная сушилка. – (Ник печально взглянул на свои брюки. Сейчас у него не было другого выбора.) – Это займет не более десяти минут, – настаивала Рэйчел. – А ты в это время побудешь здесь, закроешь дверь и посмотришь за Дженни, пока я не вернусь.
 Боже мой! Его боксерские трусы гораздо хуже, чем купальные, которые он надевал вчера.
 – Хорошо, – согласился Ник и дотронулся до пряжки ремня.
 Покраснев, Рэйчел быстро отвернулась от него и склонилась над коляской.
 – Я перенесу Дженни в манеж и дам ей пока сока с крекером. Это займет ее на время моего отсутствия, а когда я вернусь, то накормлю ее.
 – Ну вот, пожалуйста, – сказал Ник, протягивая ей брюки.
 Рэйчел было неудобно смотреть на Ника в таком виде. Он стоял перед ней в черных носках, длинной белой рубашке, безупречно завязанном галстуке и серых боксерских трусах, разукрашенных желтыми веселыми рожицами.
 – Побыстрее возвращайся, – нервозно попросил он.
 – Пикантное зрелище, – поддразнила его Рэйчел. – Я наконец вижу тебя таким, каким хотела бы видеть всегда.
 – Раздетым?
 Она чувствовала, что краснеет все больше.
 – Нет, полностью в моих руках.
 – Моя дорогая, я всегда в твоих руках, улыбаясь, игриво ответил он.
 Внезапно ее веселое настроение и желание поддразнить его исчезло.
 – Пожалуй, мне надо поторопиться, пока на брюках все не засохло, – сказала Рэйчел и быстро вышла из кабинета.
 Как только она ушла, девочка сразу же стала плакать. Ник испробовал все средства, но безрезультатно. Плач только усиливался.
 – Эй, Дженни, хочешь поиграть с собачкой? – Ник быстро встал на четвереньки, гримасничая и заглядывая к ней в оконце манежа.
 Вздрогнув, девочка прекратила рыдать и пристально посмотрела на него.
 – Гав-гав! – Ник высунул язык, изображая собаку.
 Дженни заулыбалась. Увидев ее улыбку, он взбодрился и шутливо завилял задом, как собака. Девочка засмеялась.
 Слава Богу! Наконец-то удалось успокоить ребенка. Ник продолжал стоять на четвереньках и лаять, изображая собаку.
 Внезапно открылась дверь. Перед ним предстал президент компании.
 – Почему вы в таком виде? – недоуменно спросил Рекс.
 Ник быстро вскочил. Его седовласый босс смотрел на него так, словно перед ним умалишенный.
 – Я понимаю, что выгляжу довольно странно, но у меня есть этому объяснение.
 – Очень хорошо, сынок. Я жду твоего объяснения с нетерпением.
 Дверь снова открылась, и в кабинет вошла Рэйчел.
 Ник облегченно вздохнул. Но Рэйчел, увидев Рекса, побледнела и готова была провалиться сквозь землю.
 – Мистер Баррингтон, – сказал она, дыша с трудом.
 – Извините меня, сэр. – Обойдя Рекса, Ник выхватил у Рэйчел брюки и быстро надел их.
 – Делани, ты можешь мне объяснить, что все-таки здесь происходит?
 – Все очень просто. Этот ребенок – моя племянница Дженни…
 – Да-да, я знаю. Очень похвально, что взял на себя заботу о ее воспитании.
 – Так вот, Дженни измазала пюре мои брюки, а Рэйчел почистила их. – И Ник рассказал Рексу о проблемах, связанных с привыканием девочки, о рекомендации доктора и о помощи Рэйчел.
 – Я все понимаю. – Седовласый джентльмен задумчиво дотронулся до своего подбородка. – Хорошо, единственное, что я могу для вас сделать, – это отправить вас обоих домой.
 Ник почувствовал, что почва уходит у него из-под ног. Он потратил годы, чтобы добиться повышения, и вот теперь, в первый же день, его отстраняют.
 – Сэр, если вы считаете, что на работе необходима дисциплина, то я согласен с вами, но прошу вас учесть, что Рэйчел только старалась помочь мне и она не должна быть наказана.
 – Дисциплина? – Рекс пристально посмотрел на него и громко рассмеялся. – Ты заблуждаешься, сынок, если думаешь, что я могу наказать пару своих сотрудников за то, что они заботятся об осиротевшем ребенке. Я говорю о том, что предоставляю вашей семье несколько дней – оплаченных мною, конечно, – для того, чтобы вы урегулировали все ваши дела с ребенком. Я уверен, что вам хватит недели, чтобы вы помогли этой девочке привыкнуть к новой обстановке.
 – Но… у меня должно быть совещание по поводу аудиторской проверки и…
 – Все в порядке. – Рекс похлопал Ника по плечу. – Сынок, позаботься о своих семейных проблемах и, когда решишь их, возвращайся на работу. – Босс повернулся к двери и подмигнул Рэйчел. – Я очень ценю твою помощь.
 – Рада слышать это, господин президент.
 – Только смотри, чтобы он всегда был в брюках!
 Рэйчел покраснела.
 – Удачи вам! А сейчас собирайтесь и поезжайте домой.
 Рэйчел и Ник в недоумении посмотрели друг на друга.
 – Ты слышала, что сказал босс? Чего же мы ждем?




 Глава 6


 Днем в среду Рэйчел вошла с Дженни на руках в супермаркет. Ник следовал за ними и остановился у входа, чтобы взять тележку для покупок.
 Рэйчел почувствовала на себе его взгляд, когда, усадив девочку на тележку, пристегивала ее ремнем безопасности.
 – Дженни хорошо сидит для своего возраста, правда? – заметил он.
 – Да, ты прав.
 – Скоро начнет ходить. Она уже делает первые движения – встает на коленки, раскачивается в разные стороны, ползает.
 – Я удивлена, что ты все это знаешь. – Рэйчел вздернула брови.
 – Дело в том, что среди вещей Дженни была книга о развитии маленьких детей, и я читаю ее.
 У Рэйчел потеплело на сердце. Очевидно, у Ника появлялась привязанность к ребенку. С тех пор как он сказал ей, что не хочет, чтобы девочка называла его папой, она очень беспокоилась, как бы он не охладел к малышке. Но теперь ее сомнения исчезли. Вчера весь день и сегодня все утро они беседовали с будущими нянями, и Рэйчел поразило, с каким вниманием Ник относится к выбору подходящей. Таким же внимательным было его поведение с девочкой. Казалось, ему очень нравится играть с Дженни.
 Было видно, что и девочка тоже начинает привыкать к нему. Когда он входил в комнату, она улыбалась и всегда поднимала головку, когда слышала его голос; она протягивала ему ручки и держалась за него, когда он играл с ней, разрешала кормить себя и даже позволяла поменять ей памперсы. Но пока еще не шла к нему на руки.
 – Я буду ждать, пока она сама захочет, – сказал Ник и поддразнил Рэйчел; – Такой же подход я применяю и в отношении тебя.
 Рэйчел рассмеялась, и ее сердце забилось от волнения, хотя она прекрасно понимала, что надеяться не на что.
 А тут еще Ник становился все ближе к Дженни, сознательно отдаляясь от Рэйчел. Каждый вечер, уложив Дженни спать, он извинялся и уходил в свой кабинет, чтобы изучить документы, которые взял с работы. Он говорил, что ему необходимо подготовить указания для проведения внутренней аудиторской проверки, но Рэйчел предполагала, что он поступает так сознательно, чтобы не быть с ней наедине.
 Что ж, это хорошо, мысленно говорила она себе. Но между ними существовало сильное сексуальное влечение, просто наполняющее воздух электричеством и заставляющее ее не отрывать от Ника глаз. Она часто чувствовала его взгляд на себе – взгляд, от которого ей становилось нечем дышать.
 И сейчас он смотрел на нее таким же пронизывающим взглядом.
 – Поехали, – сказал Ник, обращаясь к маленькой фигурке Дженни, сидящей на тележке для покупок. – Я думаю, ты будешь согласна попутешествовать со мной вдоль ряда со сладостями. – Ник заговорщически подмигнул Дженни, и она заулыбалась.
 Да, они определенно подружились, подумала Рэйчел, следуя за ними в продуктовый отдел.
 Она остановилась около Ника у фруктового прилавка, где пожилая женщина в красном платье выбирала себе дыню. Взглянув на Дженни, женщина улыбнулась.
 – О, какая милая девочка! – Она протянула хрупкую старческую руку к малышке.
 Дженни быстро схватила Ника за рубашку и спрятала личико у него на груди.
 Ник улыбнулся и сказал извиняющимся тоном:
 – Она стеснительная.
 – О, моя правнучка тоже такая же, – сказала женщина слабым, дрожащим голосом. – Она боится незнакомых людей, но очень любит родителей. – Дама снова улыбнулась. – Ваша девочка тоже любит вас, но почему вы не возьмете ее на руки? Она ведь очень хочет этого.
 – Вам так кажется? – Ник посмотрел на Дженни, которая протягивала к нему свои маленькие ручки, а затем обернулся к Рэйчел:
 – Ты тоже так считаешь?
 Его взгляд был полным надежды, и Рэйчел почувствовала, как ее сердце просто разрывается. Ощутив комок в горле, она кивнула ему.
 – Да, конечно.
 Ник быстро расстегнул ремешок и медленно, осторожно поднял девочку с тележки для покупок.
 Дженни прижалась к его шее. Широко улыбаясь, он неуклюже погладил ее по спинке.
 Положив дыню в свою корзинку, пожилая женщина улыбнулась Дженни.
 – Так лучше, правда? Нигде так не хорошо, как у папочки на руках. – Она взглянула на Рэйчел. – Кроме как у мамочки, конечно.
 Ник не обратил внимания на рассуждения старушки, так как был сосредоточен на девочке, прислонившейся головкой к его плечу. Рэйчел затаила дыхание, боясь, что Дженни опять начнет плакать. Ник, казалось, тоже боялся этого. Он стоял не двигаясь, поглаживая девочку по спинке.
 – Дама уже ушла, – сказал он ей. – Путь свободен!
 Дженни посмотрела на него, потом протянула ручку и дотронулась до его подбородка. Внезапно она отдернула от него пальчики.
 – Ну что, укололась, да?
 Дженни снова протянула ручку, потрогала пальчиками его лицо и улыбнулась своей ангелоподобной улыбкой.
 В глазах Ника светились гордость и радость.
 – Ну! Я ее держу на руках, а она улыбается!
 – Я уверена, что ей нравится это. Ник заулыбался широкой, счастливой улыбкой.
 – Ну что, Дженни? Хочешь быть у меня на руках, пока мы походим по магазинам?
 Дженни улыбнулась, показав свои зубки. Ник просто сиял от удовольствия.
 – Кажется, тебе лучше везти тележку с продуктами, – сказал он Рэйчел. – У меня появилась новая работа – официального носильщика.
 – Я тоже так считаю. – Их взгляды встретились. Рэйчел понимала, что здесь неподходящее место для свершения чуда – ярко освещенный зал супермаркета с приглушенной музыкой и множеством людей, – и, однако, чудо все-таки свершилось: девочка протянула свои ручки, а дядя раскрыл ей навстречу свое сердце. Рождалась новая семья.
 Новая семья, но без Рэйчел. Она смахнула слезы и наклонилась к дыням, делая вид, что выбирает одну.
 Не глупи, ругала себя Рэйчел. С самого начала рассудком она знала, что ее задача заключается в том, чтобы помочь Нику наладить отношения с ребенком. Но все это время ей казалось, что у нее есть семья, она жена Ника и мать Дженни.
 Всего лишь фантазия, печально думала она.
 Прекрасная мечта.
 Рэйчел почувствовала холодную пустоту и боль в душе. Она должна быть мужественной, чтобы выдержать это испытание. Каким бы ни был Ник – нежным, ласковым, веселым, каким бы любящим ни оказался по отношению к Дженни, все равно у него не было намерения жениться. И ничего не могло отрицать этот факт.
 – Здравствуйте, миссис Эванс, – сказал Ник, широко открывая входную дверь перед невысокой полноватой дамой с седыми волосами. – Заходите, пожалуйста.
 Держа на коленях Дженни, Рэйчел посмотрела на входящую в гостиную женщину, которую направило им агентство по уходу за детьми. Взглянув на девочку, она тепло улыбнулась.
 – О! Какая прелестная крошка! Ее заслугой было уже то, что она не подошла к девочке, а стояла, сложив руки.
 – Это мой друг Рэйчел, она была столь добра, что помогла мне с Дженни. Рэйчел, Дженни это миссис Эванс.
 – Очень приятно. А Дженни всегда такая застенчивая с незнакомыми людьми? – спросила миссис Эванс.
 – Да, – подтвердил Ник. – Она только вчера разрешила мне подержать ее на руках. Она все еще предпочитает быть с Рэйчел.
 В глазах женщины появилось сочувствие.
 – В агентстве мне сообщили, что бедная девочка недавно потеряла родителей.
 – Да, это так.
 – Поэтому очень важно относиться к ней с терпением и лаской, но не переусердствовать. Ей нужно время, чтобы привыкнуть ко всему самой.
 – То же самое нам сказал доктор.
 – Тридцать лет назад мы с мужем усыновили мальчика, у которого погибли родители при кораблекрушении. Все дети разные, конечно, но вам надо преодолеть этот трудный процесс привыкания.
 Рэйчел сидела молча, пока Ник задавал вопросы миссис Эванс. Она понимала, что это неразумно, но чем лучше женщина отвечала на вопросы, тем больше она ощущала тяжесть в душе.
 Теперь ей придется уйти из жизни Ника и Дженни. Это все равно когда-нибудь произошло бы, но сейчас подобная мысль причиняла ей боль.
 Рэйчел взглянула на девочку, уютно расположившуюся у нее на коленях, и крепко обняла ее. Она любит Дженни. Так же, как и Ника. Однако, видимо, им суждена скорая разлука…
 – Мне надо, чтобы няня была с ребенком в рабочие дни с семи утра до шести вечера, – говорил Ник миссис Эванс. – Иногда мне придется уезжать, в таких случаях няня Дженни должна жить в моем доме с ребенком до тех пор, пока я не вернусь. Это будет проблемой для вас?
 – Нет, совсем нет. Меня все устраивает. Ник взглянул на Рэйчел. Она постаралась бодро улыбнуться ему и посмотрела на Дженни, желая скрыть слезы.
 – Ну что ж, вы мне подходите. Вы могли бы приступить к работе в понедельник?
 – В этот день вам надо выходить на работу? Ник кивнул.
 – Я хочу предложить вам… Возможно, Дженни будет легче привыкнуть, если вы разрешите постепенно приучать ее ко мне.
 И освободиться от меня постепенно, подумала Рэйчел, проглотив комок в горле.
 – Вы правы. Что вы предлагаете?
 – Давайте в субботу я побуду с Дженни несколько часов, а в воскресенье задержусь подольше. Я считаю, что такой вариант будет лучше для Дженни. Неожиданная перемена может вызвать у нее нервный шок.
 – Прекрасно! – Ник обернулся к Рэйчел. – А ты что скажешь?
 – Миссис Эванс права. И мне это удобно, потому что в субботу я должна присутствовать на приеме у Оливии.
 В этот момент Дженни захныкала и беспокойно заерзала. Рэйчел была рада появившейся возможности уйти вместе с малышкой из комнаты.
 – Думаю, Дженни пора спать. Извините меня, я оставлю вас.
 – Сладких тебе снов, моя любимая! – сказала она, когда девочка наконец уснула, и поцеловала ее в нежную щечку. Тихо закрывая за собой дверь, она печально подумала, что в последний раз уложила Дженни спать.
 Все скоро закончится. Завтра утром она соберет свои вещи и вернется домой. В дальнейшем же будет встречать Ника только на работе. И совсем редко сможет видеть Дженни.
 С тяжестью в сердце она спустилась в холл. Ей не хотелось уезжать, потому что всю неделю они втроем жили настоящей семьей. Еще сегодня утром прекрасно провели время вместе в парке, недалеко от дома. Качали Дженни на качелях, она гукала от удовольствия, смеялась, и только когда пришло время уходить засопротивлялась.
 По пути домой Ник остановил машину у магазина игрушек и купил качели для Дженни. Как только они приехали домой, он повесил их на веранде. Усадив девочку на качели, он раскачивал ее, пока она не заснула.
 Возможно, он не думал о себе как об отце этой девочки, но в то же время становился прекрасным, любящим папочкой. Он был спокойным, нежным, ласковым, и Рэйчел все больше любила его.
 Нужно найти выход из данной ситуации. Она собирается работать с ним, и если не хочет быть несчастной, то должна подавлять в себе все эти теплые и нежные чувства к нему. Должна помнить о причинах, вызвавших у нее глубокое разочарование в нем.
 Спустившись в холл, Рэйчел услышала голос Ника, говорившего по телефону.
 – Пожалуйста, отделение корпорации «Баррингтон» по организации отдыха в Сент-Джоне. – Ее охватил озноб, она с любопытством прислушалась. – Не могли бы вы соединить меня с морским причалом? – Он замолчал, а затем продолжил:
 – Да. Я хотел бы зафрахтовать катер на следующий месяц для двух поездок с подводным плаванием.
 Поездки с подводным плаванием? Рэйчел не верила своим ушам. Неужели, наняв девочке няню, первое, что он собирается сделать, это бросить ребенка ради развлечений?
 Очевидно, он никак не дождется, чтобы продолжить свободную жизнь холостяка, подумала Рэйчел с раздражением. Неужели ему безразлично, что эта осиротевшая маленькая девочка начинает проявлять к нему чувства, постепенно доверять и воспринимать как отца? Рэйчел казалось, что он с удовольствием провел дома всю прошлую неделю с ней и Дженни. Оказывается, он с нетерпением ждал момента, чтобы уехать от этой семейной жизни.
 Она подождала, пока Ник закончит разговор, и вошла к нему в кабинет.
 – Я никогда в жизни не встречала такого эгоизма.
 – Что? – На лице Ника появилось удивление.
 – Я говорю о твоем плане уехать в отпуск и оставить Дженни с только что нанятой ей няней.
 – А кто тебе сказал, что я собираюсь в отпуск?
 – Я нечаянно услышала твой телефонный разговор насчет отдыха в Сент-Джоне.
 – А, это. – Ник махнул рукой. – Я действительно заказал отель для аудиторов, что делается ежегодно.
 – Но я слышала, что ты организуешь несколько поездок с подводным плаванием? На лице Ника появилась довольная улыбка.
 – Да. Я собираюсь организовать несколько экскурсий для аудиторов, которые изъявят желание побыть там еще один день.
 – А… а как же Дженни? – волновалась Рэйчел.
 – Она тоже поедет. Как и миссис Эванс. Я уже обсудил это с ней. – Ник вышел из-за стола, выражение его лица стало серьезным. – Я не оставлю Дженни сейчас, когда между нами начинают налаживаться отношения.
 – Извини, я не правильно поняла.
 – Я догадываюсь, почему ты подумала так. – Ник подошел к ней и взял за руки. – Потому что когда-то я так поступил с тобой?
 Выражение боли и печали в его глазах вызвали в ее душе нежность. Рэйчел даже показалось, что Ник хочет ее поцеловать. Неожиданно он быстро отошел от нее и, кашлянув, сказал:
 – Ты тоже поедешь в Сент-Джон.
 – Я?
 – Мне необходима там будет помощь персоналу по рекламе нашей компании. Ты ведь можешь провести презентацию?
 – Да, но…
 – Что – но?
 Но я думала, что буду тебя видеть только на работе, подумала Рэйчел. С одной стороны, она была счастлива, что он включил ее в свои планы, а с другой стороны, все это пугало, потому что она не сможет держаться от него на расстоянии.
 – Я знаю, что это не входит в круг твоих обязанностей, но если ты собираешься сделать карьеру, то должна освоить такие презентации, и чем раньше, тем лучше.
 Чувства и карьера – вещи несовместимые! И не путай одно с другим, строго сказала себе Рэйчел. Иначе просто не получится работать с Ником. Дело касается работы, и надо принять решение, которое хорошо для карьеры, не задумываясь о своих чувствах к Нику.
 – Я с удовольствием займусь этим. Конечно, мне нужно побольше информации. Какие данные мне надо собрать для тебя, как ты хочешь провести аудиторскую проверку и так далее.
 – Если сейчас у тебя есть время, то давай посидим и составим план. – На его лице появилась сердечная, обаятельная улыбка. – Я всегда ценил твое мнение.
 Он всегда знал, какую нужно нажать кнопку, печально подумала она, садясь рядом с ним. Но при этом не заинтересован в ней так, как ей хотелось бы. И если она позволит себе хотя бы на миг вообразить, что он интересуется ею, то будет сильно разочарована.
 Было уже далеко за полночь, когда Рэйчел, откинув покрывало, встала с кровати. Она никак не могла заснуть, думала о своем скором отъезде отсюда.
 Может быть, стакан молока поможет ей заснуть. Накинув короткий атласный халат, она на цыпочках спустилась вниз и, войдя в темную кухню, ощупью нашла выключатель.
 – Ой! – вскрикнула она, задыхаясь от испуга.
 Яркий свет осветил фигуру Ника, сидящего за столом и смотрящего в окно на сад, погруженный во тьму. Он обернулся, настороженно глядя на нее.
 – Я… не знала, что ты здесь, – пробормотала она, заикаясь. – Извини, я не хотела тебя беспокоить.
 – Ты не беспокоишь меня. Я рад твоему обществу.
 Рэйчел с трудом проглотила комок в горле. Он выглядел очень привлекательно в спортивных брюках, с обнаженной грудью, поросшей темными волосами, загорелый и тренированный.
 Она смутилась, что так пристально смотрит на него. Ник тоже смотрел на нее, не отрывая глаз.
 О, Боже! Ее халат распахнулся, выставляя напоказ прозрачную ночную рубашку и трусики. Она поспешно запахнула халат и завязала его поясом. Чтобы выйти из неловкого положения, спросила:
 – Что ты здесь делаешь, сидя в темноте?
 – Ничего. Что с тобой? Почему ты не спишь?
 – Я не могу заснуть и пришла выпить молока. – Она достала из холодильника картонную упаковку. – Тебе налить?
 – Да, конечно.
 – У тебя такой серьезный вид, о чем ты думал, когда я вошла? – спросила Рэйчел, садясь за стол.
 – Я думал о Бене, – ответил Ник, помолчав.
 – Я понимаю, как тебе тяжело переживать потерю брата.
 – Какая несправедливость! – Она никогда не слышала в его голосе столько боли и печали. – Вся жизнь Бена была полна несправедливости.
 – Что ты имеешь в виду? – мягко спросила Рэйчел.
 – Я осуществил в своей жизни почти все, о чем мы мечтали с Беном в детстве. Я катался на лыжах, занимался подводным плаванием, планерным спортом, совершал морские путешествия, занимался спелеологией, участвовал в охотничьих экспедициях. – Ник опустил глаза и провел пальцем по столу. – А Бен – ничего. Он был слишком занят обязанностями, которые принял на себя и от которых я смог убежать. Я просто бросил его.
 – Ну, это не совсем так, – попыталась успокоить его Рэйчел. – Ты не бросил его. – Она положила руку на его ладонь. – Ты уехал учиться в колледж и не совершил этим никакого преступления.
 – Ты так считаешь? – Он усмехнулся. – А отец сказал мне, что я нарушил традицию четырех поколений.
 – Ты бы не уехал с фермы, если бы не был честным. – Рэйчел крепко пожала его руку. – Я подумала, что ты подал хороший пример своему брату. Ты поступил смело и воодушевил его сделать то же самое.
 – Ничего подобного. Он остался на ферме, делая то, что должен был делать я. Ты даже не представляешь, каким виноватым я чувствую себя перед ним. – Он встал и начал расхаживать по кухне. – Я хотел помочь ему. Предложил оплатить учебу в колледже, но он не уехал с фермы. Я предложил ему работу в корпорации «Баррингтон», но он не уехал из Оклахомы. Потом, когда он женился, я сделал ему свадебный подарок – оплатил медовый месяц на Гавайях, и ты представляешь, что он сделал? Через неделю вернулся на ферму, потому что наступили ранние заморозки.
 – Мне кажется, он был человеком, который любил свое дело, – мягко сказала Рэйчел. – Может быть, он осуществлял свою мечту.
 – Хотелось бы этому верить.
 – Люди меняются, – заметила Рэйчел. – Одновременно меняются и их мечты. – Она нерешительно помолчала. – Ты знаешь, какая у меня была мечта?
 – Быть учительницей для детей дошкольного возраста. И ты позволила родителям отговорить тебя от этой мечты, так же как Бен позволил отцу руководить его жизнью, – резко ответил Ник.
 – Хочешь верь, хочешь нет, но я хотела быть рок-музыкантом. – (Ник посмотрел на нее с недоверием.) – Я знаю – это смешно. Я стеснительная, консервативная, не люблю сборищ, я не играю ни на каком музыкальном инструменте, и у меня нет голоса. Сейчас кажется смешным, что я часами мечтала о том, как бы это было прекрасно.
 – Я не понимаю, как твой рассказ относится к Бену?
 – Ты не видишь? Все, о чем я мечтала, было химерой. Хороша бы я была, если бы осуществила подобные детские мечтания. Может быть, так случилось и с твоим братом. Может быть, представление Бена о настоящем счастье оказалось совсем другим. Жена, ребенок и работа на ферме – все это было его настоящим счастьем. – Рэйчел помолчала. – Видимо, он боялся сказать тебе об этом, думая, что такая его жизнь не вызовет твою похвалу. – Ник внимательно слушал ее, и она продолжила свои размышления:
 – Ты показал своим примером Бену, что все в жизни можно осуществить, если смело добиваться чего-то. Мне бы хотелось, чтобы и у меня был человек, который показал бы мне такой пример. Всю свою жизнь я хотела стать смелой.
 – Действительно? – Он нахмурился. – Чего же ты боишься?
 – О, многого. Больше всего – делать глупости. Боюсь неудач. Плавания. Приступов астмы.
 – Я думал, что ты преодолела астму.
 – Эта болезнь держала меня в страхе много лет и оставила глубокие следы в моей душе. Она заставила моих родителей очень беспокоиться обо мне. Эта болезнь сделала меня человеком очень осторожным, боящимся рисковать. Иногда я чувствую себя маленькой пугливой мышкой.
 – Но сейчас ты не пугливая. – Ник взял ее руки в свои.
 От прикосновения его пальцев ей показалось, что ее ударило током.
 – О да, я именно такая.
 – Ничего подобного.
 – С тобой я становлюсь такой, какой хотела бы быть всегда.
 – Мне очень приятно, – мягко сказал Ник.
 – Но у меня до сих пор нет мужества осуществить то, чего я хочу, – тихо сказала она.
 – А я уверен, что ты все исполнишь. – Он пристально смотрел на нее, крепко держа за руки. От его взгляда у нее внутри все оборвалось. – Ну, скажи мне твое заветное желание.
 Ник был так близко, что казалось, она чувствует тепло его тела.
 Его темно-зеленые глаза были такими опасными и манящими… Они притягивали, вселяли смелость.
 – Поцелуй меня…
 С бьющимся сердцем Ник крепко обнял Рэйчел. Его охватил трепет. Он чувствовал прохладу ее атласного халата и жар тела, мягкость полных, налитых негой грудей, прижавшихся к его груди, и нежность рук, обхвативших его шею; тонкий, такой знакомый запах ее духов; движения губ, слившихся в поцелуе с его губами; их приятный, солоноватый вкус, ощущающийся тем больше, чем сильнее и глубже становился их поцелуй.
 В ней не было сейчас застенчивости и нерешительности. Они с жадностью и настойчивостью целовали друг друга.
 – Рэйчел… – откуда-то издалека услышал он свой голос, шептавший ее имя.
 – Ник, я хочу…
 Ее халат распахнулся, обнажив длинные, стройные ноги. Рэйчел неистово прижалась к Нику, и он почувствовал крайнее возбуждение. Не раздумывая, он подхватил ее на руки и посадил на стол. Верх ее ночной рубашки опустился, обнажая груди. Он наклонился и поцеловал ложбинку между грудями, около изящного медальона на шнурочке.
 Ник напоминал себе человека, умирающего от жажды в пустыне. Он готов был выпить ее всю, утонуть в ней, раствориться в ней полностью.
 Она слабо застонала и откинулась назад, а волосы рассыпались по спине. Ник осыпал ее всю поцелуями, наслаждаясь трепетом женского тела. Рэйчел обхватила его бедра ногами, крепко прижимаясь к нему.
 – Рэйчел… – Кровь молотом стучала в его висках. Надо устранить все препятствия между ними. Его нетерпение все нарастало…
 Вдруг Рэйчел напряглась и отпрянула.
 – Что случилось? – простонал Ник.
 – Дженни плачет… – Несомненно, это был едва слышный знакомый плач ребенка. – Пойдем посмотрим, что с ней.
 Одернув ночную рубашку, Рэйчел соскользнула со стола. Ник разочарованно поплелся за ней.
 – Тебе приснился плохой сон, моя любимая? – спросила она, беря девочку на руки.
 Не думая о девочке. Ник с вожделением смотрел на Рэйчел. Каждый раз, когда она находилась так близко, он просто терял рассудок.




 Глава 7


 На следующий день Рэйчел отправилась на прием, устраиваемый Оливией в мексиканском ресторане в честь ребенка, которого она носила под сердцем. Как только Рэйчел вошла в зал, все пять подруг набросились на нее с вопросами.
 – Что происходит между тобой и Ником? – спросила Молли с нетерпением.
 – Мы хотим все знать, – требовала София.
 – Конечно, – вторила им Синди и, взяв от Рэйчел подарок в розово-голубой обертке, пригласила сесть за стол. – Все уже знают, что Рекс дал вам с Ником отпуск, чтобы ухаживать за ребенком. Ты была с Ником всю неделю и ни разу не позвонила никому из нас. Так что же все-таки у вас происходит?
 – Да! Мы хотим знать все подробности, побольше подробностей, – тараторила Молли. Рэйчел захотелось убежать.
 – Мне… нечего рассказывать, – уклончиво сказала она, делая вид, что ее интересуют розовые и голубые воздушные шарики, привязанные к огромному картонному аисту в углу зала. – Красиво оформлен зал, правда?
 – Не увиливай, рассказывай! Ты что, думаешь, мы поверим, что между вами ничего нет? – вскричала Синди, тараща на нее свои зеленые глаза.
 – Два года назад ты хотела выйти за него замуж! – сказала Молли.
 – Да ты до сих пор в него влюблена, – подхватила София.
 – Его ни с одним мужчиной нельзя сравнить, – добавила Патрисия.
 Неужели ее подругам так хорошо понятны ее чувства? До этой недели, проведенной с Ником, она просто не понимала себя. Но после ночного происшествия знала точно – это любовь.
 К сожалению. Ник продолжал оставаться все таким же непреклонным в отношении их любви.
 Но вчера, когда он рассказал ей о своей семье, Рэйчел наконец смогла понять, почему он был таким. Мысленно она вернулась к событиям вчерашнего дня.
 «Я хочу извиниться за то, что произошло между нами там внизу, на кухне», – сказал Ник, когда она уложила Дженни.
 «Это не твоя вина…»
 «Я знаю, не продолжай, – отрывисто, с решительным видом сказал он. – Старая привычка».
 Это было совершенно не то, что хотела сказать ему Рэйчел, но он не дал ей возможности объясниться – отвернулся и быстрым шагом ушел в свою спальню, закрыв за собой дверь…
 – Рэйчел, не заставляй нас так долго ждать. Что происходит? – Голос Оливии вернул ее к действительности.
 – Минуточку, дамы! – твердо сказала Рэйчел, стараясь улыбнуться. – Кажется, это прием в честь будущего ребенка, а не выяснения моих любовных отношений.
 – Ага! – Оливия подняла указательный палец и торжествующе посмотрела на подруг. – Она признала, что у нее любовные отношения!
 Рэйчел растерялась.
 – Все, что нам требуется, – это правда, и ничего, кроме правды. Давай начнем по порядку. Он тебя целовал? – допытывалась Оливия.
 – Да, – неохотно ответила Рэйчел, покраснев. Подруги многозначительно переглянулись. – Но ничего больше между нами не было, – добавила она.
 – Где дым, там и огонь, – многозначительно заявила Синди.
 – Поверьте мне! – Облокотясь о стол, Рэйчел закрыла лицо руками. – Дело в том, что в детстве у Ника были обстоятельства, которые заставили его так отрицательно относиться к женитьбе.
 – Но у него явно сильные чувства к тебе, подчеркнула София.
 – Это не означает, что он когда-нибудь изменит свое отношение к женитьбе, – ответила Рэйчел.
 – И что ты собираешься делать? Тебе будет очень трудно вместе с ним работать. – Патрисия сочувственно покачала головой. – Поверь мне, я знаю.
 – Я переведусь на другую работу.
 – Ты не должна этого делать!
 – Ты должна быть свидетелем на моей свадьбе! – сказала Синди.
 – Я не хочу уезжать от вас, но просто не знаю, как мне поступить. – Рэйчел с трудом улыбнулась.
 – Это очень просто, – сказала Молли. – Единственное, что тебе надо сделать, – это найти возможность переубедить его.
 – Да?! И как же мне это сделать? – поинтересовалась Рэйчел.
 – Посмотри на нас, – горячо заговорила София. – Синди, Оливия и Молли – все они думали, что их любовные отношения безнадежны, и все-таки стали счастливыми. Я уверена, что и у тебя получится. – София лукаво улыбнулась. – Я тоже собираюсь устроить свою жизнь. Как только этот таинственный Рекс Баррингтон Третий приступит к работе, я буду ловить его на крючок.
 – Но ты ведь даже не видела его! – удивилась Рэйчел.
 – Это не имеет значения, – заявила София. – Я хочу иметь большую семью и воспитывать своих деток. Надеюсь, что они никогда не будут знать бедности, поэтому Рекс Третий очень подходит на роль мужа.
 – А как же Майк из отдела почтовой корреспонденции? – спросила Рэйчел.
 – А что? – София с опаской посмотрела на нее.
 – Я вижу, как он крутится около тебя.
 – Я знала! – воскликнула Молли. – Ты его соблазняешь!
 – Нет, – заупрямилась София. – Я хочу получить большего от жизни, чем мне может предложить простой почтовик. Он просто милый молодой человек.
 – Ты хочешь сказать, что не готова умереть ради этого красавца, – констатировала Синди.
 – Конечно. Ведь он не может меня обеспечить. Я решила выйти замуж за Рекса Третьего и все сделаю для этого.
 – Вот уж о чем никогда не думала, так это о финансовом положении Ника. Я только хотела стать его женой, – возмутилась Рэйчел.
 – Понимаю, – кивнула Патрисия с сочувствием. – Мне тоже хотелось замуж за Сэма. – Она стыдливо посмотрела на подруг. – И я решила кое-что сделать для этого.
 – Что ты имеешь в виду? – Рэйчел взглянула на нее с удивлением.
 – Вчера я узнала, что Сэм не собирается жениться на той женщине. Поэтому буду бороться за свое счастье. Как говорится: куй железо, пока горячо.
 – Что ты собираешься сделать для этого, Патрисия? – заинтересовалась Синди.
 – Пока еще не знаю. Я только обдумываю свои действия. Но надо воспользоваться удобным случаем. – Ее лицо стало решительным. – Упустить то, что я хочу больше всего на свете, будет непростительно. – Патрисия погладила руку Рэйчел. – Думаю, и тебе стоит поступить так же. Ясно, что ты любишь Ника.
 Рэйчел обвела взглядом своих подруг, сидящих вокруг стола. Если бы только она была такой смелой, как София, такой отважной, как Патрисия! – думала она с сожалением. Она все бы отдала, чтобы осуществить свою мечту.
 – Что я должна делать?
 – Узнай его заветное желание, а потом соблазняй им, как морковкой.
 В этот момент вошли два официанта, неся подносы с дымящимися яствами.
 – Ну, разговорами о заветных желаниях сыт не будешь. – Оливия потерла руки. – Я умираю с голода.
 – Ты со своим ребеночком такие обжоры! – поддразнила ее Синди.
 Рэйчел откинулась на спинку стула, слушая эту шутливую болтовню.
 Как же осуществить совет Патрисии? Несмотря на то что между ней и Ником существует сильное физическое влечение, все равно этого недостаточно, чтобы Ник избавился от страха брачных уз.
 Если же они будут физически близки, не разрешив основного разногласия, то это только ухудшит ситуацию. Но возникает еще один вопрос: что для Ника главное в жизни, каково его заветное желание?
 Быть первым, лучшим, пришла к выводу Рэйчел к концу праздника.
 Подруги задержались в ресторане, чтобы убрать украшения.
 – Я поняла, какое у Ника заветное желание, сказала Рэйчел, выйдя на улицу. – Он всегда хочет быть первым, потому что в глубине души его подтачивают сомнения. Поэтому он занимается экстремальными видами спорта. Поэтому так прекрасно работает. Он всегда сомневается в себе и всегда пытается самоутвердиться.
 – Потрясающе! – с восторгом воскликнула Патрисия. – Поэтому основное, что тебе надо сделать, – это вызвать сомнение в отношении себя.
 – Но как? – растерялась Рэйчел. – Что мне делать?
 – Ты должна стать недосягаемой, – предложила София.
 – Прекрасно, но Ник совершенно не собирается добиваться меня.
 – Чушь! Я видела, как он смотрел на тебя. Он скрывает свой интерес к тебе. – Патрисия взмахом руки пригласила подруг к своей машине, стоявшей в дальнем углу парковки.
 Держа картонного аиста за клюв, в то время как София держала его за хвост, Рэйчел последовала за Патрисией, несущей огромную связку розовых и голубых воздушных шариков.
 – Если он увидит, что другие мужчины интересуются тобой, держу пари, он будет добиваться тебя.
 – Разве ты не заметила, что у меня совсем нет ухажеров?
 – Будут, если ты захочешь.
 – Я не кокетка. – Рэйчел покачала головой.
 – А кто говорит, что ты должна кокетничать? Все, что тебе надо делать, – это вести себя по-дружески и заинтересованно. – Патрисия открыла багажник своей автомашины. – Все остальное произойдет само собой. Кроме того, никогда не помешает продемонстрировать свои прелести.
 – О чем ты говоришь? – Рэйчел положила картонного аиста в багажник.
 Патрисия задумчиво осмотрела ее с ног до головы.
 – Я говорю о твоей внешности – твоих ногах, волосах, твоей улыбке. София, что скажешь?
 – Я согласна с тобой.
 – Что вы мне предлагаете? – Рэйчел покраснела.
 – Ты должна носить юбки покороче, – предложила Патрисия.
 – Распустить волосы, – вмешалась София. – Сними-ка заколки. – Рэйчел с неохотой выполнила просьбу. София одобрительно кивнула. – Вот так гораздо лучше!
 – И будь более общительной со всеми, кроме Ника.
 София прислонилась к автомашине и кивнула своей подруге.
 – Ты должна разыгрывать некую неопределенность, держись с ним на расстоянии, как будто ты чем-то озабочена.
 – Правильно. Будь дружелюбной, но недоступной, – предложила Патрисия. – Если он пригласит тебя куда-нибудь, скажи ему, что ты занята.
 – Точно, – согласилась София. – Мужчины по натуре охотники. Подыграй ему. Доступное неинтересно. Пусть заинтересуется.
 – Через две недели устраиваем пикник, обрадовалась Патрисия, прищелкнув пальцами. – И Ник увидит тебя веселой, окруженной мужчинами, живущей насыщенной и интересной жизнью без него.
 – Я не хочу дурачить его, притворяясь, будто живу интересной, насыщенной жизнью, уж лучше прыгнуть с парашютом с высоты десять тысяч футов, – О! Прекрасно! – воскликнула София.
 – Ты хочешь, чтобы я прыгнула с парашютом? – Рэйчел недоверчиво посмотрела на подругу.
 – Ну это, конечно, крайность, но идея великолепная, ведь он не ожидает ничего подобного от тебя.
 – Ник будет смотреть на тебя совсем по-другому. Ты очень заинтересуешь его! – восторженно воскликнула Патрисия.
 – Правильно. Если он увидит, что ты можешь быть его партнером в спорте, может быть, захочет, чтобы ты стала его партнером в жизни.
 Рэйчел была согласна с Софией. Действительно, Ник в детстве был во всем ограничен, и поэтому сейчас ему хотелось наверстать упущенное. И если он будет видеть в ней партнера в своих рискованных увлечениях, то, может быть, не побоится и жениться на ней.
 – Подводное плавание, – тихо сказала она и, подняв глаза, посмотрела на подруг, удивляясь, что сказала это вслух.
 – Я думала, что ты боишься плавать, – удивилась Патрисия.
 – Да, тем более произведу на него впечатление. – Она не верила, что сможет осуществить это, но попробовать стоит. – Он планирует провести совещание в Сент-Джоне через шесть недель, и я точно знаю, что там будут поездки на катере с подводным плаванием.
 – О! Вот это здорово! – возбужденно воскликнула София. – Ты должна научиться, получить сертификат. Он будет в шоке.
 – Но ведь ты боишься плавать, – повторила Патрисия.
 Рэйчел заколебалась. Она всегда была осторожной. Избегала рискованных ситуаций, была предусмотрительна и жила в соответствии с поговоркой: «Боишься – не делай, а если делаешь – не бойся». Страх управлял ее жизнью страх слишком беспокоящихся о ней родителей, страх своей застенчивости. И каждый раз, когда она признавала в себе этот страх, он еще больше одолевал ее. Страх ограничивал ее во всем, будто она птичка с подрезанными крыльями, сидящая в клетке.
 Она всегда избегала риска, но именно ее бездействие и было самым большим риском. Если ничего не делать, она никогда не станет такой, какой всегда хотела быть, – сильной и уверенной в себе женщиной, не боящейся осуществить свои мечты, женщиной мужественной и преодолевающей все.
 А только такая женщина может завоевать сердце Ника.
 Он нуждался в женщине, которая поддержит его жизнелюбие, которая не будет тянуть его к прошлому, или держать в узде, или угнетать, как делал отец. Он нуждался в женщине, которая докажет ему, что любовь может быть свободной, веселой и радостной.
 – Ты не боишься глубины? – снова спросила ее Патрисия.
 Рэйчел не плавала с тех пор, как с ней произошел тот ужасный случай, когда она чуть не утонула. Она просто не представляла, как погрузится в воду.
 – Знаете, чего я боюсь по-настоящему?
 Больше всего я боюсь стать старой, седой и сожалеть о том, чего не смогла сделать в своей жизни. – В ее лице чувствовалась решимость. – Рядом с моим домом есть бассейн. Когда я приду домой, то пойду туда и начну заниматься там плаванием, сначала неглубоко, а потом постепенно перейду на глубину. И думаю, что к концу дня уже хорошо буду плавать.
 – Успеха тебе! – Широко улыбаясь, Патрисия похлопала ее по плечу. – Хочешь, составлю тебе компанию?
 – Я тоже, пожалуй, присоединюсь, – вмешалась в разговор София.
 И они рассмеялись. Рэйчел обняла за плечи подруг.
 – Вы мои лучшие друзья. Я очень ценю вашу поддержку.
 – Для чего же нужны друзья! – Патрисия нежно улыбнулась ей.
 – Рекс всегда знает, как организовать отдых для сотрудников своей компании, правда?
 Ник посмотрел на пузатого бухгалтера, одетого в гавайскую рубашку и мешковатые шорты.
 – Конечно, знает, – согласился Ник. – Такие пикники для компании устраиваются каждый год.
 – Да, здесь все на должном уровне, подхватил собеседник. – Озеро Плезант – лучшее место для отдыха. Но больше всего мне нравится еда. Я возвращаюсь в главный павильон перекусить. Хочешь, принесу тебе чего-нибудь?
 – Нет, спасибо. Пока Дженни спит, я посмотрю, как играют в волейбол.
 Ник лукавил – его интересовала не игра, а Рэйчел, игравшая в одной из команд, Она стала какая-то другая. За последние две недели в ней что-то изменилось.
 Прежде всего это касается внешности, размышлял он. Она изменила прическу. Ее волосы не закреплены заколками, а распущены.
 Одежда ее тоже, казалось, была другой. Раньше он никогда не замечал, чтобы деловые костюмы давали возможность увидеть красоту ее ног.
 В красных шортах Рэйчел выглядела очень сексуально. С каких пор она стала носить такие яркие цвета? Всегда ведь одевалась очень скромно. Но не только ее одежда стала ярче, размышлял он. Изменилась она сама. Стала более общительной. Улыбалась и непринужденно болтала со всеми. А особенно с мужчинами. Лицо Ника стало сердитым.
 Кокетства в Рэйчел никогда не было, он даже и сейчас не мог утверждать, что она кокетничает. Она казалась дружелюбной и открытой, но что-то в ее поведении притягивало теперь мужчин. В ней появились легкость и уверенность.
 Ника беспокоило, что она держалась с ним на расстоянии. Была любезна, но не более.
 Рэйчел вела себя так же, как и сам он хотел держаться с ней. Но почему же тогда ее поведение так сильно беспокоит его? Возможно, потому, что она совсем не интересуется им. Как ни старался, он не мог забыть того, что было между ними. Рэйчел, видимо, распрощалась с их романом. Свой интерес она проявляла не к нему, а к Дженни.
 Она старалась расспросить его подробнее обо всем, что касалось девочки. Ее интересовали результаты визита к доктору, как она привыкает к своей няне – миссис Эванс. У Рэйчел просто засветилось лицо, когда она узнала, что Дженни начала немножко ходить.
 Ник пригласил ее на ланч. В конце концов, могут ведь друзья просто пообедать? Рэйчел отказалась, у нее, дескать, другие планы. Тогда он предложил поужинать. Нет, вечером она занята.
 А ведь раньше Рэйчел всегда с удовольствием принимала его предложения.
 – Чем же ты так занята в последнее время? – сердито спросил Ник.
 – О! Много всяких дел, – уклончиво ответила она и, извинившись, заспешила куда-то.
 Ник почувствовал нечто похожее на ревность. Вечером он позвонил ей домой, но, услышав автоответчик, повесил трубку. Снедаемый любопытством, он после работы подъехал к ее дому посмотреть, стоит ли машина на автостоянке. Но машины не было. Ник не стал дожидаться Рэйчел только потому, что надо было укладывать Дженни спать.
 Ничего особенного не произошло, уговаривал себя Ник. Он не мог ничего требовать от Рэйчел. Это лишь любопытство, вот и все. Она не такая, чтобы что-то скрывать. И вполне естественно, что он, старый друг, интересуется ее жизнью.
 Ник думал, что наконец-то будет иметь возможность пообщаться с ней на пикнике, но она все время была в окружении атлетически сложенных молодых людей. Он вздохнул с облегчением, когда она, увидев его, устремилась к нему, но радость была преждевременной, потому что все внимание она уделяла только Дженни. Девочка радостно загукала, когда Рэйчел взяла ее на руки. Она понесла девочку показать своим друзьям, которые восторгались, охали и ахали, а Ник был словно лишний.
 Ник снова начал наблюдать за игрой в волейбол, которая становилась все более азартной. Мускулистый мужчина с густой шевелюрой светлых волос подбежал к Рэйчел, обнял ее за талию и поднял вверх, поздравляя с особенно успешным броском.
 Ник, нервно стиснув зубы, взглянул на Дженни. Девочка крепко спала. Обычно она спала два часа после обеда. Значит, у него есть возможность присоединиться к игре, а не наблюдать ее на расстоянии.
 Сделав небрежное выражение лица, он неторопливо подошел к волейбольной сетке.
 – А кто же смотрит за Дженни? – спросила Рэйчел.
 Боже мой! Неужели Рэйчел воспринимает его только как опекуна Дженни? Ради Бога, он же мужчина – мужчина, которого она целовала. И он был уверен, что она не забыла этого.
 – Она спит. – Он показал в сторону расстеленного в тени одеяла. – Мы можем наблюдать за ней отсюда. – Он обернулся к мужчине, который все еще стоял около Рэйчел, обняв ее за талию. – А почему бы нам не организовать настоящую игру? Финансовый отдел против всех желающих.
 – Конечно, – ответил тот.
 Ник быстро набрал команду, которая состояла из двух бесформенных менеджеров среднего возраста, молодого бухгалтера с забинтованной рукой, Рэйчел и его самого.
 Что ж, прекрасно, подумал Ник с раздражением. Если Рэйчел хочет быть с этим мускулистым атлетом – пускай, а он покажет ей, какой он сильный и спортивный. Сделает все для того, чтобы его команда выиграла.
 В середине пятой партии счет был 2:2.
 Ник полуприсел, ожидая подачи мяча, и вдруг Рэйчел спросила:
 – А где же Дженни?
 Ник быстро обернулся туда, где лежала девочка, и его охватил озноб. О Боже! Ребенка не было.
 Мяч с грохотом ударился о землю прямо рядом с ним, но Ник даже не заметил этого.
 – Кто-нибудь видел моего ребенка? – закричал он.
 Люди с удивлением смотрели на него.
 – Девочка спала вон там. Ей около девяти месяцев. Она была одета в ярко-розовый комбинезон.
 Наступила зловещая тишина. Ник почувствовал, что сердце сейчас выскочит у него из груди. Его знобило, а тело покрылось липким потом. Если что-то случится с Дженни, он не переживет.
 – Возможно, она куда-то уползла, – сказала Рэйчел. – Дети в таком возрасте страшные непоседы.
 Ник беспомощно озирался.
 – Давайте лучше обследуем озеро, – сказал кто-то.
 Озеро. Ник взглянул на Рэйчел и увидел на ее лице выражение ужаса, какой он испытывал сам.
 – О нет! Она так любит купаться, – тихо пробормотал он.
 – Озеро слишком далеко, чтобы она туда доползла, – успокаивала его Рэйчел.
 – Как долго она оставалась одна? – спросил кто-то.
 Ник с таким воодушевлением красовался перед Рэйчел, что не заметил, сколько прошло времени.
 – Я не знаю. Может быть, пять, десять или даже пятнадцать минут.
 – Идемте! – крикнул Рекс. – Давайте искать ребенка!
 – Я побегу на берег, – сказал Ник.
 – Милдред, – Рекс повернулся к своей секретарше, – организуйте группу людей для поиска ребенка.
 – Думаю, первым делом надо вызвать полицию, – тихо сказала та.
 – Зачем? – Ник почувствовал, что у него останавливается сердце.
 Пожилая женщина положила руку ему на плечо.
 – Полицейские с легкостью найдут ребенка. Ника успокаивали, а на самом деле он понимал, что думала эта женщина: девочку могли похитить, изуродовать, она могла утонуть.
 Боже мой! Какая беспечность! Как он мог позволить случиться такому? Все потому, что хотел произвести впечатление на Рэйчел. Он почувствовал вину, раздражение и боль.
 – Милдред, воспользуйтесь телефоном в моей машине, – сказал Рекс. Ник обернулся к толпе.
 – Половина пойдет со мной. На берегу озера мы снова разделимся на группы, чтобы осмотреть побольше территории.
 Рэйчел взяла его за руку.
 – Я поищу девочку здесь. Уверена, она где-то поблизости.
 Рэйчел видела, что он ужасно напуган. У нее разрывалось сердце, когда он понуро направился к озеру следом за Рексом и другими.
 – Пошли, Рэйчел! – мягко настаивала Патрисия. – Если беглянка уползла, то она где-то поблизости. – Дженни! Дженни!
 А Рэйчел была в отчаянии. Все служащие корпорации «Баррингтон» уже в течение десяти минут занимались поиском ребенка. С каждой минутой вероятность найти девочку становилась все меньше.
 – Здесь мы уже смотрели, – сказала Патрисия. – Давай поищем в другом месте.
 – Она где-то здесь, – твердо решила Рэйчел. – Ребенок в ее возрасте не может уйти далеко.
 – А может быть, ее похитили, – тревожно сказала Патрисия.
 Сердце Рэйчел забилось от волнения. Она не теряла надежды найти девочку.
 – Давай попытаемся поискать еще. Может быть, мы не заметили ее.
 Рэйчел опустилась на колени в траву около павильона, где официанты расставляли десерт.
 – Дженни! Дженни! – закричала она. Внезапно она замерла и посмотрела на Патрисию. – Ты слышишь?
 – Нет.
 – Мне послышалось какое-то шуршание. – Стоя на коленях, Рэйчел повернулась направо и увидела предмет, похожий на разрезанный арбуз, наполовину скрытый красно-белой скатертью. Она уже собиралась отвернуться, когда сверток зашевелился. – Дженни! – Рэйчел схватила девочку на руки, та широко заулыбалась ей, крепко сжимая кусок арбуза. – О, Дженни! Я так рада, что ты цела и невредима!
 – Мы нашли ее! Мы нашли ее! – громко закричала Патрисия.
 Через секунду вокруг собралась целая толпа, но Рэйчел видела только Ника.
 – Ник! С ней все в порядке! – Рэйчел подняла высоко девочку.
 Лицо Ника преобразилось, глаза радостно засветились, он подбежал и сгреб их в охапку.
 Рэйчел чувствовала, как слезы текут по ее щекам. А Дженни улыбалась. Наконец Ник разжал объятия и, взяв девочку у Рэйчел, прижал ее к груди.
 – С тобой все в порядке, детка? Ты нас так напугала! – Он взглянул на Рэйчел с благодарностью. – Где ты нашла ее?
 – Под столом! – Рэйчел засмеялась. – Ей, кажется, очень понравился арбуз.
 Улыбаясь, Ник смотрел на Дженни, которая с серьезным видом мусолила кусочек арбуза.
 – Не знаю даже, как тебя благодарить. Я так боялся… – обратился он к Рэйчел.
 – Да, я знаю, – прервала его она, понимая, что он хотел сказать. Она точно знала, о чем он думал сейчас, что чувствовал.
 Внезапно молчание было нарушено Рексом, который похлопал Ника по спине.
 – Кажется, эта маленькая леди действительно любит пачкать твою одежду. Оба раза, когда я видел ее, она ухитрялась испачкать тебя до неузнаваемости. – Рекс шутливо погрозил девочке пальцем. – Ты знаешь, что твой папочка очень привередлив в одежде?
 – Пустяки! – отшутился Ник. – Дженни нашлась, а все остальное не имеет значения.
 Улыбаясь, Рекс приветливо кивнул ему.
 – Когда моему сыну был год, с ним тоже произошел такой же случай – он пропал. Я понимаю, какое у тебя было состояние. Любой родитель проходит через это хотя бы раз в жизни.
 – Я гарантирую, что такого больше не произойдет. Я не позволю себе оставить мою дочку без внимания по крайней мере до восемнадцати лет.
 – Сынок, именно в эти годы тебе придется особенно следить за ней, – рассмеялся Рекс и обернулся к толпе:
 – Все в порядке. Спасибо за помощь. С девочкой все хорошо, поэтому давайте продолжим наш пикник!
 Когда толпа разошлась, Рэйчел взглянула на Ника.
 – Ты назвал девочку своей дочкой, – сказала наконец она.
 – Да, я считаю ее своей дочкой. Комок в горле мешал Рэйчел говорить.
 – Значит, ты позволишь ей называть тебя папочкой?
 – Если она захочет меня так называть, я буду ей благодарен.
 Ник считал себя человеком, неспособным к постоянству, однако очень привязался к Дженни, размышляла Рэйчел. Значит, и ей можно смотреть в будущее с надеждой.
 Свое отношение к племяннице он не называл любовью, но Рэйчел, видя их вместе, понимала, что он любит девочку. И если Ник смог открыть свое сердце ребенку, то, может быть, откроет свое сердце и ей.




 Глава 8


 В следующую пятницу Ник сидел, уставившись в отчет. Ему было трудно сосредоточиться, так как он думал о женщине, которая составила этот отчет.
 Рэйчел просто свела его с ума на том пикнике. Они провели последний день пикника, играя вместе с ребенком, и все, казалось, было между ними как в старые времена, только еще лучше. Ник чувствовал, что между ними опять возникли такие же, как и раньше, отношения, такое же взаимопонимание, такое же сильное влечение, какое они всегда испытывали друг к другу. А присутствие Дженни только укрепляло прошлую связь.
 Когда пикник закончился, Ник пригласил Рэйчел на обед.
 – О! Я не смогу. У меня другие планы. – Она взглянула на часы и поднялась. – Действительно, я должна идти.
 Чем она теперь так занята? Ему просто не терпелось узнать. Может быть, с кем-то встречается?
 Он был уверен, что человек, с которым она, видимо, встречается, не работает в корпорации «Баррингтон». Он наблюдал за ней всю субботу, как хищник, и заметил, что, хотя вокруг нее вертелось много молодых людей, она вела себя с ними одинаково, не выделяя никого.
 Тогда где она могла встретить этого мужчину и что он за человек? Но ведь это не относится к работе. Это ее личная жизнь.
 Ее дело. Эта мысль вызывала у него ощущение удушья. Вспомнив ее жаркий поцелуй тогда на кухне, он подумал, что она все-таки, наверное, любит его. Тем более не хотелось, чтобы какой-нибудь гуляка разбил ей сердце.
 Глубоко вздохнув. Ник быстро взял отчет и направился к Рэйчел.
 Заглянув в ее кабинет, он заметил, что она смотрит на экран.
 Он постучал и не спеша вошел в кабинет. Она с серьезным видом работала за компьютером.
 – Я просмотрел твой отчет. Хорошая работа.
 – Спасибо. – Рэйчел, внезапно покраснев, просияла от радости.
 – Я совсем не вижу тебя последнее время. – Ник присел на край ее стола.
 – Отчет отнял у меня много времени.
 – И даже по вечерам? – быстро спросил он.
 – Нет, я делала его в рабочее время.
 – А чем же ты так занята по вечерам?
 – О! То одно, то другое. – Ник мог поклясться, что она сознательно отвела глаза. – Как Дженни?
 – Прекрасно. Растет. Сегодня миссис Эванс сказала, что девочка уже выросла почти из всей одежды. – Ник улыбнулся. – Я знал, что у меня будет много проблем, но теперь понимаю, какие это проблемы.
 Ему доставляло удовольствие видеть Рэйчел улыбающейся.
 – Думаю, в субботу ты что-нибудь купишь ей, – заметила она.
 Ее слова вдохновили его.
 – Не представляю, что нужно покупать ребенку, – сделал он прозрачный намек. Однако Рэйчел притворилась, что не понимает. – Не пойдешь ли ты со мной? Дженни так любит тебя.
 – Хорошо, – сделав паузу, ответила Рэйчел. – Но к шести я должна быть дома.
 – Почему?
 – Я… у меня планы на вечер. Опять эти дурацкие, таинственные планы. Ник нахмурился.
 – Ты вдруг стала очень занята по вечерам. Мне бы хотелось узнать, что ты затеваешь? К ужасу Ника, Рэйчел покраснела.
 – Ничего особенного. – Ее улыбка была подозрительно озорной. – Ты скоро узнаешь.
 Боже мой! Может быть, она собирается обручиться? Нику показалось, что сердце сжимают тиски. Что делать, если у Рэйчел с кем-то серьезные отношения?
 Его охватила ревность, хотя он понимал, что не имеет права ревновать. Он не тот, кто ей нужен. Ей нужны муж и семья, а он не создан для этого.
 Но что, если она встретила мужчину, который может предложить ей все это? Ему стало трудно дышать.
 Ник постарался пошутить:
 – Я попробую угадать. Ты собираешься устроить банкет, и я прочитаю об этом в газетах. – (Рэйчел искренне рассмеялась.) – Ну что ж, хорошо. Мы с Дженни заедем за тобой в десять утра и привезем тебя домой к назначенному сроку.
 – Нам не надо было брать детскую коляску, заметил Ник, когда на следующий день они двигались вдоль прилавков универмага в толпе таких же покупателей. – Дженни все время сидит у тебя на руках.
 Рэйчел нежно улыбнулась девочке.
 – Крошка любит, когда ее держат на руках.
 – Особенно когда это твои руки. – Он улыбнулся ей обворожительной улыбкой.
 Ник так заинтересованно расспрашивал, как она проводит вечера, видимо предполагая соперника, что было совершенно очевидно:
 Патрисия дала отличный совет. Шеф казался очень взволнованным. Прекрасно, пусть ревнует. Рэйчел одержала несомненную победу. Скоро он узнает, что она ходит на занятия по подводному плаванию. Приятно было осознавать, что она его действительно волнует.
 Однако проблема заключалась не в его отношении к ней, а в его отношении к женитьбе.
 Когда они проходили через отдел дамского белья, ее внимание привлекло легкое кружевное дезабилье. На ее лице появилась озорная улыбка. Может быть, стоит его немножко поддразнить.
 Не раздумывая, она внезапно остановилась и показала на прозрачную, персикового цвета вещицу, висевшую на атласной вешалке.
 – О! Посмотри! Как красиво!
 – Да, конечно. Но когда ты собираешься носить подобную вещь? – Ник крайне удивился.
 – О! В любое время. – Подавив смех, Рэйчел посадила Дженни в коляску, пристегнув ее ремнем, а потом, сняв с вешалки вещицу, приложила к себе и посмотрелась в зеркало.
 – Я бы не покупал. – Ник подозрительно посмотрел на нее. – А по какому случаю ты наденешь это?
 Ее шутка срабатывала лучше, чем она предполагала. Рэйчел небрежно пожала плечами.
 – Была бы вещь, а случай не заставит себя ждать.
 Ник взглянул оценивающим взглядом на ее джинсы и майку, и она заметила, как он сжал челюсти.
 – Что ты думаешь? – невинно спросила Рэйчел.
 – Думаю, что ты доведешь меня до сердечного приступа, – мрачно проворчал Ник.
 Рэйчел рассмеялась.
 Но Нику было не до шуток. Она стояла, кокетливо приложив к себе воздушную, прозрачную пену дезабилье, и было нетрудно представить, как она будет выглядеть в этом одеянии.
 Ник с трудом сглотнул. Но Рэйчел не собиралась останавливаться, она, видимо, решила основательно подготовиться к определенной ситуации и выбрала маленькие черные трусики.
 Боже мой! От мысли, что Рэйчел будет носить эти кружевные трусики, ему стало трудно передвигаться. Неужели она покупает все это специально для какого-то случая?
 Ник с облегчением вздохнул, когда Рэйчел наконец заплатила и продавец сложил ее покупки в пакет.
 Рэйчел радостно улыбнулась.
 – Мне надо еще кое-что купить в отделе косметики. Ты не против, если мы зайдем туда, прежде чем направимся в отдел для детей?
 – Нет. Совсем нет. – Надо же, какие вещи она купила! Он покорно покатил коляску с Дженни, следуя за Рэйчел в отдел парфюмерии.
 – Я хочу выбрать себе духи с другим запахом, – сказала она, беря флакон и нюхая его содержимое.
 – Зачем тебе новые духи? Мне всегда нравился запах твоих духов.
 Она улыбнулась ему очаровательной улыбкой.
 – Хорошо, но я думаю, настало время поменять духи. Мне теперь нравится более резкий запах. – Она взяла флакон янтарного цвета. – Я хочу попробовать вот эти – «Львица». Взглянув на этикетку. Ник прочел:
 – «Гарантируем, что эти духи разбудят зверя в вашем мужчине».
 Рэйчел нанесла несколько капель себе на шею.
 – Тебе нравится? – Она встала на цыпочки, потянувшись к нему. Ник осторожно вдохнул аромат.
 – Хороший запах, – тихо сказал он.
 – Давай попробуем вот эти.
 – «Утренний звонок», – прочел он. – «Пользуйтесь этими духами, и он получит от вас послание». – О, Боже! Какое послание она собирается направить и кому?
 Рэйчел попробовала и эти и опять потянулась к нему.
 – Я… не знаю, – уклончиво ответил он.
 – Хорошо. Ну а как насчет этих?
 – «Безумная страсть». «Духи, которые сделают вас единым целым». – Господи! Неужели она не понимает, что ей не нужны духи для этого? – А почему такой внезапный интерес к перемене духов? – спросил Ник, изо всех, сил пытаясь демонстрировать безразличие.
 – Для разнообразия, вот и все. – Рэйчел брызнула несколько капель на запястье и понюхала. – Да. Мне нравятся эти. – Она протянула руку сначала ему, а потом Дженни. Девочка широко улыбнулась. – Дженни нравятся!
 Значит, решено. Разреши мне купить еще кое-что, и я буду готова идти с тобой дальше. Ник неохотно последовал за Рэйчел.
 – Я бы хотела стойкую помаду, – сказала она продавщице среднего возраста, макияж которой напоминал скорее боевой раскрас индейца, ступившего на тропу войны. – Мне нужна несмываемая при поцелуях помада.
 Несмываемая помада! Какого подонка она целует? Ник нахмурился.
 – Пожалуйста! – Продавщица с готовностью достала коробку с образцами. – В любом случае эта помада гарантированно останется на ваших губах.
 Рэйчел выбрала нежно-коралловый цвет. Женщина ловко сняла слой помады с пробника специальной палочкой и протянула ее Рэйчел. Сосредоточившись, та осторожно нанесла помаду на губы с таким выражением, будто ничего важнее в ее жизни не существовало, и посмотрелась в зеркало.
 – Как тебе? – спросила она, повернувшись к Нику.
 Он считал, что ее губы неотразимы. Однако помада еще больше подчеркивала их форму, выделяя припухлость нижней губы. Но он не собирался говорить ей об этом. Ник равнодушно пожал плечами.
 – Мне кажется, помада хорошая.
 – Вы можете быть уверены, помада останется на губах после поцелуя, – компетентно заявила продавщица, многозначительно улыбаясь. – Ваш муж поможет вам проверить…
 – Это не мой муж.
 – Извините, бойфренд, – смутилась женщина.
 – Он не мой бойфренд, – потешалась Рэйчел.
 Продавщица растерянно захлопала искусственными ресницами.
 – Ну, может быть, вы все-таки как-то проверите помаду?
 Рэйчел испытующе взглянула на Ника, которого не нужно было просить дважды: он обнял ее за талию, прижал к своей груди и крепко поцеловал.
 Если она так хотела проверить эту дурацкую помаду, то он подарил ей достойный поцелуй, который она запомнит навсегда. Ей будет с чем сравнивать, когда она соберется целовать Мистера Икс.
 Обхватив Рэйчел еще сильнее, Ник наклонил ее назад и снова поцеловал. Удивившись, она хотела запротестовать, но застонала и утонула в его объятиях, отдавшись этому страстному неземному поцелую.
 Желание проучить Рэйчел исчезло, когда ее мягкие, горячие губы раскрылись и Ник испытал изумительные ощущения от поцелуя. Необычный запах новых духов дразнил обоняние, но больше всего его возбуждал тонкий, нежный, знакомый запах Рэйчел.
 Господи, никогда он не встречал женщину, которая бы вызывала к нем такую страсть, которая могла заставить его забыть о приличиях, воспитанности и даже потерять разум.
 Открыв глаза, Ник увидел, что продавщица пристально и с восхищением смотрит на него. Он медленно выпрямился, поддерживая обмякшую в его руках Рэйчел.
 Разинув рты, на них глядели столпившиеся вокруг покупатели.
 – Это новый способ демонстрации продукции? – спросила невысокая толстая блондинка с голубыми глазами.
 – Да, проверяют новую помаду, – кивнула продавщица.
 Ник опустил руки. Рэйчел взглянула на него затуманенным взглядом.
 Он чертыхнулся про себя. Ему хотелось прижать ее к груди и никогда больше не отпускать. Хотелось сказать ей, как много значит она для него, и умолять ее никогда не покидать его. Но он не верил в их счастливую совместную жизнь.
 Ник угрюмо посмотрел на Рэйчел.
 – Хорошо? – настойчиво спросил он.
 – Что… хорошо? – тихим голосом спросила она. Изумление еще не прошло, выражение лица было ошеломленным.
 – Проверка состоялась?
 – Проверка, – эхом повторила она, явно не понимая, о чем он говорит. – А, помада! – Наконец до нее дошло, и, покраснев, она повернулась к продавщице:
 – Думаю, я возьму эту помаду.
 – Мне тоже дайте, – тонким голосом сказала блондинка. – Всю жизнь хотела приобрести что-нибудь такое, что имело бы подобные результаты.
 Желая скрыть свое раздражение, Ник наклонился и взял Дженни на руки.
 Обслужив всех желающих, продавщица стала собирать образцы помады.
 – О, Боже! Один тюбик выпал. Вы не посмотрите с вашей стороны прилавка?
 Ник посмотрел на пол и покачал головой.
 – Ой! – сокрушенно вскрикнула продавщица, встревоженно глядя на него.
 – Что? – сердито спросил Ник.
 – Вы весь в помаде…
 Ник взглянул на свою светло-голубую рубашку, которая теперь больше походила на клоунское одеяние с яркими красными пятнами. Дженни от души веселилась, размахивая тюбиком помады.
 – Великолепно! Просто великолепно! – Тяжело вздохнув. Ник отобрал столь веселое развлечение у маленькой разбойницы и посадил ее в коляску. – По-моему, это лучшая реклама вашей помады. Ну что ж, теперь нам следует отправиться в отдел мужской одежды.
 Вместо того чтобы проверять в универмаге стойкость дамской косметики, следовало бы посетить врача и проверить собственные умственные способности, мрачно подумал Ник. Если Дженни опасна для его одежды, то Рэйчел опасна и для его разума, и для сердца.


* * *

 Придя домой в десять часов и открыв входную дверь, Рэйчел услышала телефонный звонок. Бросив сумку со снаряжением для подводного плавания в холле, она поспешно взяла телефонную трубку.
 – Рэйчел… Я рад, что ты дома. – Сердце ее пропустило такт. Ник! Сегодня утром он делал несколько многозначительных намеков насчет планов на вечер, а сейчас, очевидно, решил позвонить и узнать, дома она или нет. Неужели он ревнует, ведь именно этого она добивалась. – Надеюсь, что не помешал? – спросил Ник.
 Рэйчел едва не рассмеялась. Она глубоко вздохнула и постаралась ответить спокойным голосом, сознательно уклоняясь от вопроса.
 – Что-нибудь случилось?
 – Да, конечно. Опять Дженни.
 – Что произошло? – Печальные нотки в голосе Ника взволновали ее.
 – Мне кажется, у нее высокая температура.
 Она вся горячая. Сначала плакала, а сейчас успокоилась, но какая-то вялая.
 – Ты позвонил врачу?
 – Да. Медсестра посоветовала измерить Дженни температуру и перезвонить.
 – А у тебя есть градусник?
 – Где-то затерялся.
 – Тогда я привезу.
 – Спасибо, Рэйчел. – В его голосе почувствовалось облегчение. – Я очень признателен тебе. Дело в том, что миссис Эванс уехала на уикенд к своей дочери в Таксой. – Он немного помолчал. – Я надеюсь, что не испортил тебе вечер.
 Испортил вечер? Нет, как раз наоборот. Самым лучшим в жизни Рэйчел было общение с Ником и Дженни, но она никогда не рискнет сказать ему об этом, зная его отвращение к обязательствам.
 – Я приеду как можно быстрее, – сказала она.
 Повесив трубку, она быстро кинула несколько вещей в сумку и вышла.
 Когда полчаса спустя она подъехала к дому Ника, он открыл ей, не дожидаясь звонка. Очевидно, ждал у окна, держа Дженни на руках. Его тревожный вид взволновал ее.
 – Как Дженни? – спросила она.
 – Посмотри сама.
 Девочка захныкала и протянула к ней ручки. Поставив в холле сумку, Рэйчел взяла девочку у Ника и нежно заговорила с ней:
 – Здравствуй, моя любимая! Ты плохо себя чувствуешь, да? Она действительно горячая. – Щечки девочки были ярко-розовыми, тогда как остальная часть личика – неестественно бледной. Глазки, обычно ясные, сейчас были тусклыми. Рэйчел погладила мягкие, светлые волосики девочки, а та прислонилась к ее плечу и захныкала.
 – Я заехала в аптеку и купила градусник. Давай измерим ей температуру.
 Увидев, как побледнел Ник, она постаралась успокоить его:
 – Мы поставим градусник под мышку. Ник облегченно вздохнул и взял ее сумку. Встряхнув градусник, Рэйчел осторожно расстегнула розово-белую пижамку и поставила градусник под мышку Дженни.
 – Все не так уж страшно, как я думал, – заметил Ник.
 – Когда Дженни почувствовала себя плохо?
 – После того, как мы подвезли тебя к дому и ты ушла, она стала нервничать. Сначала я подумал, что она расстроилась, потому что нет тебя. Ты ведь знаешь, как она не любит, когда ты уходишь. Но ей становилось все хуже. Она не ела, не пила и постоянно трогала ушки. Даже не захотела купаться.
 Рэйчел осторожно вынула градусник и ахнула:
 – Сорок один!
 – Это ведь очень высокая температура?
 – Слишком высокая, – согласилась Рэйчел. – Но у маленьких детей так бывает.
 – Я, пожалуй, позвоню снова медсестре. – После короткого разговора он повернулся к Рэйчел. – Она говорит, что мы должны дать детское жаропонижающее.
 – Я уже купила. Оно в сумке.
 – У тебя всегда все готово на любой случай? – удивился Ник, качая головой.
 – Что еще посоветовала медсестра?
 – Мы должны привезти Дженни к доктору в девять часов утра.
 – Доктор принимает даже по воскресеньям? – Рэйчел удивленно подняла брови.
 – Только один час, – кивнул Ник.
 – Прекрасно! Слава Богу, не надо ждать до понедельника.
 – Медсестра сказала, чтобы мы наблюдали за Дженни всю ночь. И если температура поднимется выше, то надо будет положить ее в ванну с тепловатой водой.
 Мы. Это слово словно повисло в воздухе. То, что Ник так естественно включает ее в свои планы по уходу за Дженни, вызвало в ее душе приятные чувства. Он тоже, кажется, заметил, что его слова тронули ее. Сунув руки в карманы, он отвел глаза в сторону.
 – Я не хотел просить тебя остаться на ночь. Рэйчел прижала Дженни к груди.
 – Я останусь. На всякий случай я захватила кое-какие вещи.
 Она заметила, как в его глазах мелькнуло облегчение.
 – Прекрасно. Дженни сразу станет лучше, если ты останешься. И мне это тоже будет приятно.
 Рэйчел взглянула на будильник, стоявший на тумбочке около кровати. Три часа ночи. Она договорилась с Ником следить за Дженни каждые два часа и для этого завела будильник, но он ей не понадобился. Уже одного того, что она сейчас в одном доме с Ником, достаточно, чтобы лишить ее сна.
 Откинув покрывало, она надела тонкий хлопчатобумажный халат и тихо прошла через холл в детскую, где увидела Ника, который стоял у детской кроватки, одетый только в пижамные брюки. Скрестив руки, она прижала их к груди. Вспомнилось, как в прошлый раз они вот так же, в одних ночных одеждах, встретились на кухне, когда им обоим не спалось.
 – Я… не ожидала встретить тебя. Как она?
 – Не знаю. Мне кажется, у нее жар. Она дышит часто и неглубоко.
 Рэйчел наклонилась и потрогала лобик девочки.
 – Ты прав. Я поставлю ей градусник.
 Вернувшись в детскую, она увидела, что Ник сидит в кресле-качалке и держит девочку на руках, прижав к своей обнаженной груди.
 – Она плохо выглядит, – озабоченно сказал Ник. – Она вялая, а глазки тусклые.
 – Высокая температура всегда так влияет на маленьких детей, – попыталась успокоить его Рэйчел.
 Она осторожно поставила девочке градусник под мышку.
 – Ей надо дать еще жаропонижающее. Я пойду принесу его, а ты пока присмотри за градусником.
 Дав больной девочке лекарство, она посмотрела на градусник, и ее сердце опустилось.
 – Почти сорок два.
 Глаза Ника потемнели, и он почувствовал нервную дрожь во всем теле.
 – Давай положим ее в ванну.
 – Она такая вялая, как тряпичная кукла, встревоженно сказала Рэйчел, когда они вдвоем раздевали девочку.
 Ник кивнул, наморщив лоб.
 – Думаю, что Дженни не сможет сама сидеть в воде. Я сяду в ванну вместе с ней.
 – Хорошо. Я подожду за дверью.
 – Пожалуйста, не уходи. – Он умоляюще посмотрел на нее. – Я останусь в брюках, если это тебя беспокоит.
 Ник осторожно передал Рэйчел ребенка. Вид покрасневшей от жара девочки, вялой и беспомощной, разрывал ему сердце.
 Он сел в неглубокую ванну, согнув свои длинные ноги.
 – Все в порядке. Давай мне ее.
 Наклонившись, Рэйчел осторожно передала Нику девочку. Очутившись в воде, Дженни слабо застонала.
 – Все в порядке, моя дорогая, – нежно сказал Ник. – Папочка здесь, с тобой…
 Казалось, сердце Рэйчел разорвется. Она никогда не любила Ника так сильно, как сейчас. В глубине души она знала, что вообще никогда не полюбит другого мужчину так, как Ника.
 Дженни она любила тоже. Чувствуя сильное душевное волнение, она опустилась на колени около ванны, взяла махровую мочалку и нежно начала протирать девочке личико и шейку. Она любила быть здесь с ними; любила чувствовать себя с ними одной семьей; любила принимать участие в их жизни и в хорошие, и в плохие времена. Может быть, особенно в плохие, потому что тогда они в ней нуждались больше всего.
 Но проблема в том, что Ник не хотел нуждаться в ком-то, не хотел зависеть от кого-то, кроме как от самого себя. Он не ощутил еще радости единения с другим человеком, сладости совместной жизни. Но начинал ощущать все это с Дженни.
 Рэйчел с трудом проглотила комок в горле.
 – Как ты думаешь, сколько еще надо быть в ванне? – спросил Ник. – Дженни уже дрожит.
 – Еще немножко, – сказала Рэйчел. – Давай постараемся ее развлечь.
 Ник взял резиновую утку и поставил ее на край ванны, но девочка продолжала жалобно плакать.
 – Вода в ванне становится холоднее, – заметил Ник.
 – Тогда надо вынимать ее.
 Она взяла полотенце и приняла Дженни. Ник встал из ванны. У Рэйчел пересохло во рту, когда она увидела, как мокрые пижамные брюки облегают его бедра.
 Отведя глаза, Рэйчел завернула девочку в полотенце.
 – Я пойду одену ее, – сказала она.
 – Хорошо.
 Через несколько минут он вошел в детскую, одетый в майку и широкие брюки.
 – Температура опустилась на два градуса, сообщила Рэйчел.
 – Слава Богу!
 Они дали девочке бутылочку с соком, а потом почитали сказку. Через несколько минут Дженни сладко заснула у Рэйчел на руках. Осторожно, чтобы не разбудить девочку, она поставила ей еще раз градусник.
 – Лекарство подействовало, – прошептала она. – Температура снизилась.
 – Мы можем положить ее в кроватку? Рэйчел кивнула.
 – Спокойной ночи, моя любимая, – прошептал Ник, погладив девочку по щечке. Его охватили чувства, неизвестные ему раньше.
 Он пошел за Рэйчел в гостиную, освещенную лишь мягким светом луны.
 – Все будет хорошо, – тихо сказал он. – Спасибо тебе за помощь. Я просто не знаю, что бы делал без тебя.
 – Ты был прекрасен. Ты потрясающий отец. Ник вздохнул, потерев затылок.
 – Честно признаюсь, я испугался. Она выглядела такой жалкой, маленькой и беспомощной…
 – Я знаю.
 – Хорошо, что ты была здесь, со мной. Глаза Рэйчел мягко блестели в свете луны.
 – Я тоже рада, что я здесь.
 Его сердце переполняли нежность, благодарность и еще что-то, чего он и сам не мог понять. Было очень естественно, что он обнял ее, и следующее, что надо было сделать, – это поцеловать ее.
 Он понимал, что это стало бы очередной ошибкой. Но ее губы, почти касавшиеся его губ, были такие теплые, нежные и так ему необходимые, как и все тело под этим тонким халатиком… Он ощущал ее дыхание и стук сердца.
 Она делала его чувства такими прекрасными… Она была для него всем в жизни, чего он даже не предполагал раньше. О Боже! Он так хотел ее – всю ее, полностью, каждую частичку, такую дорогую для него.
 – Ник… – прошептала Рэйчел.
 Ее задыхающийся от волнения голос, то, как она прижималась к нему, подчеркивали сильнее, чем слова, ее чувства. Внезапно Ник поднял ее на руки и понес к огромной кровати.
 И вот Рэйчел в его постели, такая горячая, так жаждущая его, так страстно стремящаяся к нему… Ник знал, что если Рэйчел любит его, то это навсегда. Если она отдаст ему свое сердце, то ее любовь будет с ним на всю жизнь. Что за причина останавливает его?
 Эта мысль возникла в его затуманенном от страсти мозгу и продолжала беспокоить. Он должен остановиться. Рэйчел – женщина, созданная для семьи. В отличие от него. Ник откинулся и сел на край кровати.
 – Это ошибка, – прорычал он.
 – Нет, это то, чего мы оба хотим.
 – Если мы продолжим, то будем сожалеть об этом утром.
 – Я не буду сожалеть, – уверенно произнесла она.
 – А я буду, – проворчал он. – Лучше иди в свою комнату и поспи хоть немножко.
 – Ты тоже собираешься лечь спать?
 – Нет. Я собираюсь принять холодный душ.




 Глава 9


 В понедельник днем Рэйчел вошла в комнату отдыха. Там были Оливия и Патрисия.
 – Оливия сказала, что ты провела уикенд с Ником. Что случилось? – возбужденно спросила Патрисия.
 Рэйчел сама задавала себе этот вопрос. Опустив несколько монет в автомат, она вытащила банку кока-колы и направилась к столу.
 – Дженни заболела, а няня уехала из города. Поэтому я провела субботнюю ночь в доме Ника, помогая ему ухаживать за девочкой, а на следующее утро ездила с ними к доктору. Вот и все.
 – Я не про это тебя спрашиваю! – нетерпеливо воскликнула Патрисия. – Между тобой и Ником что-нибудь было?
 – В какой-то момент мне показалось, что между нами должно что-то произойти…
 – Ну и… – перебила Патрисия.
 –..ничего.
 – Ничего? – в один голос закричали подруги.
 – Да, ничего. – Рэйчел утвердительно кивнула. – Он избегает меня, будто я прокаженная.
 – Он что, стал холодно относиться к тебе?
 – Не совсем так, но более сдержанно и подчеркнуто вежливо. – При воспоминании об этом Рэйчел охватило чувство досады. – Он стал настолько почтителен, как если бы я была престарелой представительницей королевской семьи, вот только не склоняется в поклоне.
 – Значит, он держит себя в ежовых рукавицах! – Патрисия прыснула от смеха.
 – Может быть, он и очень вежлив, – фыркнула Оливия, – но сегодня на совещании так был поглощен мыслями о Рэйчел, что ему трижды повторили один и тот же вопрос.
 – Все это говорит о том, что ты ведешь себя правильно и наш план работает. – Патрисия многозначительно вздернула брови.
 – Беда в том, что он старается держаться от меня на расстоянии, и ему нужен бинокль, чтобы разглядеть мои действия согласно плану.
 – Ничего! Ты заставишь его переживать. – Патрисия радостно потерла руки.
 – Я?
 – Конечно. Чем больше он будет переживать, тем быстрее захочет измениться.
 – Надеюсь, что, решив измениться, он не уедет отсюда в какую-то далекую страну. Обычно свои романтические проблемы Ник решает с помощью географической карты.
 – Он этого не сделает, – заявила Патрисия. – Не сделает потому, что не захочет потерять место вице-президента.
 – Все в порядке, Рэйчел, – кивнула успокаивающе Оливия. – Ты поймала его в свои сети.
 – Пока еще нет, но я работаю над этим, – усмехнулась Рэйчел.
 – А как твои уроки по подводному плаванию? – спросила Оливия.
 – Великолепно. В этот уикенд я собираюсь сдавать экзамен в море и поеду в Канкун.
 – В Канкун? – мечтательно вздохнула Оливия. – Вот так здорово!
 В этот момент в комнату вошел Ник.
 – Кто это едет в Канкун? – спросил он.
 – Рэйчел! – хором ответили девушки. Ник взглянул на Рэйчел, в его глазах появилось удивление.
 – Я не знал, что ты едешь в Мексику. Что так неожиданно?
 – Не совсем.
 – Тогда, как и положено, тебе надо написать заявление с просьбой предоставить тебе две недели отпуска.
 – О! Я еду на уикенд, – быстро сказала Рэйчел.
 Оливия сделала Патрисии знак глазами, и обе вышли, оставив Рэйчел наедине с шефом.
 – Эта поездка не для тебя, – резко сказал он.
 – Что ты имеешь в виду?
 – Тебе одной будет не по силам поездка в такое место, как Канкун. – Его сверхвежливость куда-то исчезла, уступив место крайней раздражительности.
 – Кто тебе сказал, что я еду одна?
 – Понятно! – Ник нервно стиснул зубы.
 – Нет, тебе ничего не понятно. – Она почувствовала, что больше не может сдерживать себя. – Ты слишком мало знаешь меня. Тебе кажется, что мое поведение не соответствует моему характеру, однако ты ошибаешься. Ты просто не замечал меня раньше. Поверь, я способна измениться и стать другой. – Она с раздражением посмотрела на него. – А некоторые люди неспособны на это, я знаю.
 – Но мне не нравятся изменения, происходящие с тобой в последнее время.
 – Ты даже не знаешь, какие изменения произошли со мной. Ник Делани, может быть, ты задашь себе вопрос, почему тебя это так беспокоит? – Повернувшись, она вышла из комнаты.
 – Вы пришли как раз вовремя, – улыбаясь, сказала светловолосая стюардесса, когда Ник с Дженни на руках поднялся на борт самолета рейсом в Сент-Джон.
 – Мне потребовалось больше времени, чем я предполагал, чтобы собрать девочку и доехать до аэропорта.
 – Ты, наверное, просто замучила своего папочку сегодня утром? – Стюардесса улыбнулась, взглянув на Дженни.
 Папочка. Было просто смешно, что это слово больше не беспокоило его. Наоборот, слыша, что его так называют, он ощущал необычное чувство гордости.
 Стюардесса ласково погладила девочку по головке, и Дженни застенчиво спрятала личико на плече Ника.
 – Она просто прелесть!
 – Конечно. – Прижав Дженни к себе. Ник пошел по узкому проходу самолета. На одном плече у него висела сумка с детскими вещами, а на другом – портативный компьютер.
 – Ник, Дженни!
 Услышав знакомый голос, Ник почувствовал, как учащенно забилось его сердце, а Дженни радостно загукала.
 Он посмотрел в сторону, откуда донесся этот голос, и увидел Рэйчел, которая сидела рядом с его забронированным местом. Господи! Он заказал билеты на этот рейс специально, чтобы не встретить ее.
 – Я думал, что ты улетела ранним рейсом с другими сотрудниками корпорации.
 – Да, я собиралась, но мне надо поговорить с тобой по поводу презентации. Поэтому я попросила заказать мне билет на твой рейс, чтобы обсудить все вопросы во время полета.
 Прекрасно, просто прекрасно! Последние две недели он старался избегать ее, а в результате будет рядом с ней четыре часа полета.
 Ник вздохнул и снял с плеча сумку. Избегая ее, он создал ей дополнительные трудности в работе. И все-таки ему хотелось обвинять ее в чем-то. Хотелось найти какие-нибудь недостатки, которые бы уменьшили его чувства к ней – сильные и нежные чувства, вызывающие боль в душе, когда бы он ни думал о ней.
 Все эти душевные переживания он испытывал особенно остро ночью, когда ложился спать в свою огромную кровать, где он обнимал, целовал Рэйчел, мог бы сделать своей и они были бы счастливы.
 Дженни протянула ручки к Рэйчел.
 – Я подержу ее, пока ты поставишь свои сумки, – сказала Рэйчел.
 Ник передал ей девочку, затем положил свой компьютер в специальный ящик для багажа, находящийся над его местом, и неохотно сел рядом. Он почувствовал необычный запах ее новых духов и снова подумал: зачем она купила эти духи, на кого хочет произвести впечатление?
 – А где миссис Эванс? – спросила Рэйчел. – Я думала, что она поедет с вами.
 – Она приедет к нам завтра.
 Когда самолет стал набирать высоту, Дженни разразилась таким громким воплем, что, казалось, заглушила даже рев моторов.
 – Ну, Дженни, что случилось? – спросил Ник. Он протянул к ней руки, но она прижалась к Рэйчел.
 – Возможно, она плачет из-за ушек, – сказала Рэйчел. – Перемена давления при взлете и посадке очень влияет на ушки маленьких детей. У тебя есть сок для нее? Когда она попьет, ей станет лучше.
 Ник порылся в сумке и, достав бутылочку с соком в белом чехольчике, передал ее Рэйчел.
 Нежно успокаивая девочку, Рэйчел напоила ее соком. После нескольких глотков Дженни успокоилась и широко улыбнулась, показав целых четыре зубика.
 – Какое счастье! Ты всегда знаешь, как успокоить Дженни.
 – Ну, если бы она плакала еще несколько минут, то все пассажиры тоже зарыдали бы.
 Ник улыбнулся, он был уже рад, что Рэйчел рядом.
 Дженни также, казалось, была рада ей. Взгляд этого ангелоподобного ребенка был полон обожания.
 – Ма-ма.
 – Ты… слышала, что она только что сказала? – У Ника просто остановилось дыхание.
 Как будто сама отвечая ему, Дженни протянула свои маленькие ручки к лицу Рэйчел и повторила:
 – Ма-ма.
 – Она только что назвала тебя мамой, – сказал Ник.
 Рэйчел вся просияла от радости. Затем она взглянула на Ника, и в ее взгляде чувствовался восторг.
 Зато лицо Ника было хмурым и недовольным. Он понимал, что неразумно сердиться на Рэйчел, ведь не ее вина, что девочка так привыкла к ней. Не ее вина и в том, что сам Ник так же сильно привык к Рэйчел.
 Надо все это прекратить. Незачем играть с огнем. А как же Дженни? Она недавно потеряла родителей и нельзя снова травмировать ее.
 И вдруг Ник ясно осознал, что ему надо сделать. Он должен оградить жизнь Дженни от Рэйчел. Нельзя позволить, чтобы девочка все больше привыкала к Рэйчел. Да и сам он не должен привыкать к ней. Ему необходимо порвать все личные отношения с Рэйчел, раз и навсегда. Он должен поддерживать с ней только деловые отношения. Если это будет сложно сделать, то придется принять более радикальные меры.
 И приступить к осуществлению этого надо прямо сейчас.
 – Что ты хотела обсудить со мной насчет презентации? – резко спросил он.
 – Поговорим об этом позже. Я уверена, что Дженни скоро заснет.
 – Когда она заснет, мне надо будет просмотреть мои записи. – Голос Ника был очень деловым. – Так что давай сейчас все обсудим.
 Рэйчел от удивления даже рот приоткрыла, но постаралась сдержать себя.
 – Возьми Дженни, я достану портфель, спокойно сказала она, передавая ему девочку.
 Ясно, ему не понравилось, что Дженни назвала ее мамой, и он сознательно так ведет себя.


* * *

 Рэйчел задумчиво спускалась по извилистой тропинке от отеля к причалу. Она была так печальна, что не замечала красоту окружающей природы, проходя мимо огромных пальм и розовых азалий.
 Она возлагала надежду на эту поездку, а все происходило не так, как ей хотелось бы. С раздражением она думала о том, что Ник продолжал сторониться ее. Ей не удалось изменить его отношение к ней, наоборот, он стал еще более сдержанным и холодным. Нет, конечно, он не был грубым.
 Она редко видела его вне деловых совещаний, а если и видела, то он всегда был в окружении людей.
 Развлекательная поездка с подводным плаванием была последним ее шансом. Вчера она посетила морской причал и проконсультировалась с Гарри, инструктором по подводному плаванию, детально расспросив его обо всем. Хотелось быть уверенной, что она готова для подводного плавания в паре с Ником.
 – Великолепный день для подводного плавания? – сказал Гарри с нажимом. – И для рыбной ловли тоже. – Он подмигнул ей. – Да, именно такой день должен быть, чтобы поймать действительно крупную рыбу.
 Рэйчел была просто в замешательстве. Она хотела скрыть причину своего желания быть в паре с Ником, но Гарри сразу угадал, чем вызвана ее просьба.
 – Не волнуйтесь, мисс, – успокоил ее Гарри. – Я уверен, что вы и ваш молодой человек подходите друг другу для подводного плавания.
 Сзади послышался шум небольшого электромобиля, используемого в местах отдыха для перевозки людей.
 Увидев Рэйчел, Ник застыл на месте от удивления.
 – Рэйчел! Что ты здесь делаешь?
 – Собираюсь заняться подводным плаванием.
 – Но ты говорила, что боишься воды.
 – Теперь не боюсь. Я получила сертификат, разрешающий заниматься подводным плаванием. – Она с гордостью протянула ему пластиковую карту.
 – Но как? Когда?
 – Я посещала занятия по подводному плаванию в Финиксе, а экзамен сдавала в Канкуне. Рэйчел видела, что он застигнут врасплох.
 – Ты еще новичок, и я не считаю, что это хорошая идея.
 – О! У нее все получится, – вмешался в разговор Гарри. – Гарден – это легкое место для подводного плавания. Но поскольку, мистер Делани, вы беспокоитесь, вам лучше быть в паре с ней, – предложил Гарри.
 О, Боже! – мрачно вздохнул Ник. Основным правилом в подводном плавании было всегда помогать начинающим, а если он откажется, то будет выглядеть настоящим грубияном.
 – Покажите мне свои сертификаты и проходите на катер, – сказал Гарри людям, стоящим на причале.
 Один за другим аквалангисты поднялись на борт небольшого спортивного катера, который назывался «Морская колдунья». Ник оказался сидящим рядом с Рэйчел.
 – Когда же ты решила заниматься подводным плаванием? – спросил он.
 Гарри включил двигатель катера, и Рэйчел подсела ближе к Нику, чтобы он слышал ее.
 – Когда я узнала об этой поездке.
 – Но ты же боишься воды?
 – Да, когда я поняла, что мой страх не даст мне возможности делать то, чего я действительно хочу, то решила, что пришло время преодолеть его.
 – А как ты сделала это?
 – Все очень просто, мне стыдно, что я не решалась на это раньше. Я начала плавать в неглубокой части бассейна, а затем постепенно перешла на глубину. Патрисия и София составляли мне компанию, чтобы поддержать меня.
 Лучше бы я был с тобой, недовольно подумал Ник.
 – Ну а когда же ты занималась подводным плаванием?
 – По вечерам.
 А он-то думал, что Рэйчел с кем-то встречается!
 – Почему ты не сказала мне об этом?
 – Мне хотелось удивить тебя. – Ее глаза были такими же голубыми, как вода за бортом. – Надеюсь, ты не возражаешь, что я поехала с тобой. Обещаю, что тебе не придется беспокоиться обо мне. Будь уверен, я всегда хороший напарник.
 Ник был благодарен Гарри, что он в этот момент выключил двигатель и разговор прервался.
 – Похоже, мы прибыли. Пора готовиться.
 Гарри бросил якорь, а затем занялся баллонами со сжатым воздухом: пристегнул их к так называемым компенсаторам плавучести.
 – Я подготовил каждому снаряжение для подводного плавания, кроме вас, мистер Делани. Вы сказали, что возьмете свое.
 – Правильно. Все, что мне надо, – это только баллон со сжатым воздухом.
 – Возьмите, пожалуйста.
 Ник с легкостью поднял баллон и понес к своему месту, где он сидел с Рэйчел. Порывшись в огромной, набитой вещами сумке, он достал и пристегнул свой регулятор к вентилю баллона, потом повернул шарообразную ручку на верхнем конце баллона и прислушался к свисту сжатого воздуха. Взяв дыхательную трубку для подводного плавания, он вставил ее мундштуком в рот и подышал, проверяя. Оставшись всем доволен, он пристегнул свой компенсатор плавучести к баллону со сжатым воздухом, а затем снял рубашку. Обернувшись, он взглянул на Рэйчел, пристально смотревшую на него.
 – Тебе помочь?
 – Н-нет, – ответила она, отводя глаза. Она подождала, пока он наденет свой пояс с грузом для подводного плавания, а потом сняла свои розовые шорты и короткую майку. Когда он взглянул на нее, у него просто остановилось дыхание. Боже мой! Она была в черном с яркой окантовкой купальнике, фасон которого показывал не только грудь, но и ноги чуть ли не от бедра. Нику показалось, что он ослепнет от подобного зрелища.
 Он уныло подумал, что Рэйчел преодолела не только страх к воде.
 – Внимание! – обратился Гарри к ныряльщикам, когда все надели снаряжение. – Давайте повторим сигналы руками для аквалангистов. – Инструктор вытянул руку, сжатую в кулак, и поднял большой палец. – Что это означает?
 – «Поднимаемся наверх». Если вы повернете большой палец вниз, то это будет означать:
 «Опускаемся вниз», – отчеканила Рэйчел.
 Гарри положил руку на шею, вытянув пальцы сначала вдоль, затем поперек.
 – «Кончился воздух», – сообщил аудитор из Майами.
 Гарри согнул пальцы и поднес их ко рту.
 – «Поделиться с кем-то воздухом из одного дыхательного аппарата», – сказал аудитор из Хьюстона.
 – Это называется «Дыхание вдвоем», – добавила Рэйчел.
 Гарри вытянул руку и сжал ее в кулак.
 – Это означает «Опасность», – сказал один из аудиторов.
 – Еще один знак. – Инструктор сделал круг, соединив большой и указательный пальцы.
 – Это легко, – сказала Рэйчел. – «Все в порядке».
 – Отлично, друзья, но, прежде чем вы спуститесь под воду, я бы хотел знать, что вы помните три правила аквалангистов. – Гарри поднял палец. – Правило первое – никогда не паниковать. Из любой ситуации можно найти выход, если подумать головой. Правило второе никогда не задерживайте дыхание, когда поднимаетесь наверх. Ваши легкие могут разорваться, как только в них попадет воздух. И правило третье – всегда старайтесь находиться близко друг от друга. – Он посмотрел вокруг. – Есть вопросы? Нет? Хорошо, тогда, я думаю, все готовы.
 Ник покосился на Рэйчел, ожидая увидеть на ее лице страх или хотя бы нервозность, но когда она надевала маску, то чувствовался лишь азарт. Она надула свой компенсатор плавучести, сделала контрольный вдох и выдох через мундштук дыхательной трубки и в последний раз проверила свой измерительный прибор. Положив руку на маску, она бойко подняла большой палец кверху и, приняв правильную позу, прыгнула в воду.
 Как только Ник увидел, что Рэйчел благополучно нырнула, он последовал за ней. Погружаясь в воду, он ощутил прохладу и соленый вкус воды и услышал через, регулятор свое громкое дыхание. Заметив фигуру Рэйчел, он нагнал ее и сделал знак рукой, спросив, все ли в порядке. Она ответила ему таким же жестом. Затем нажала кнопку пуска воздуха на своем компенсаторе плавучести, чтобы спуститься глубже. Взяв ее за свободную руку. Ник сделал то же самое.
 Ник посмотрел вниз. Вода была такая прозрачная, что он на какое-то время почувствовал головокружение. Ему показалось, что он парит в воздухе или стоит на крыше шестиэтажного здания.
 Крепко сжав его руку, Рэйчел с восторгом показала ему на коралловые рифы под ними.
 Когда Рэйчел снова дернула его за руку, показывая на медуз. Ник улыбнулся, несмотря на то что его регулятор начал давать сбои. Он много раз плавал с аквалангом, и большинство этих подводных плаваний были технически сложнее, чем в этот раз. Он плавал на очень большой глубине; плавал в подводные пещеры; плавал в такой мутной воде, что с трудом видел даже собственные руки; но ни одно из этих подводных плаваний не вызывало у него такого глубокого волнения, как сейчас с Рэйчел. Она смотрела на Ника глазами, в которых был жгучий интерес, как у ребенка.
 Рэйчел пожала ему руку, когда они спускались на дно океана. Ее крепкое пожатие говорило о многом, больше, чем слова. Они были вместе совсем в другом, особом мире.
 Желая сосредоточиться, он посмотрел вниз. Они находились сейчас прямо над кораллами. Блестящая рыба жевала тонкий отросток коралла, размером с палец. Зелено-фиолетовые морские водоросли раскачивались над роговидными отростками кораллов, похожими на человеческий мозг. Мимо промчалась стая рыб, похожих на толстых маленьких зебр.
 Они проплыли вокруг, осматривая подводные скалы, с восторгом показывая друг другу на что-то новое, обнаруженное ими. Ник в своем сердце ощущал спокойствие и какое-то еще незнакомое ему чувство, которое он мог назвать радостью.
 Но вдруг он понял, что ему нечем дышать.
 Воздух не поступал.
 О, Боже! Он находится на расстоянии шестидесяти пяти футов от поверхности, а рядом с ним новичок. Он хотел сделать знак «дыхание вдвоем из одного дыхательного аппарата», но не решался. Он не хотел, чтобы Рэйчел начала волноваться, не хотел создавать ситуацию, опасную для нее.
 Она взглянула на него с тревогой. Он огляделся вокруг, желая увидеть других аквалангистов. Но самая ближайшая пара находилась в тридцати ярдах отсюда или более, и они двигались в противоположном направлении.
 Господи! Он должен плыть вперед, если хочет догнать их, но ему нечем дышать.
 Он снова посмотрел на Рэйчел. Видимо, по его лицу она поняла, что Ник попал в беду, потому что тотчас протянула ему мундштук своей дыхательной трубки.
 Он посмотрел ей в глаза. Ее взгляд был спокойным и уверенным. Она кивнула ему, желая подбодрить. Вставив мундштук ее дыхательной трубки в свой рот, Ник продул его, а затем вдохнул воздух полной грудью. Он быстро сделал еще один вдох и передал мундштук Рэйчел. Она вдохнула воздух и передала мундштук ему.
 Обхватив друг друга руками, они стали медленно подниматься вверх – к поверхности воды, деля воздух друг с другом из одного дыхательного аппарата.
 Это можно было назвать словом «любовь». Пришедшее в голову сравнение раздражало его, но не так, как обычно, при других обстоятельствах. Жизнь взяла свое.
 Существовала Рэйчел. Он никогда в жизни не был так близок, так серьезно связан ни с одним человеком.
 Воздух! Всюду воздух! Ник жадно глотнул. Как много воздуха! Такое изобилие прекрасного воздуха!
 Глубоко дыша, он поплыл к катеру, показывая дорогу Рэйчел, и схватился за веревочную лестницу, которая была опущена в воду с деревянной платформы.
 – Я поднимусь первым и помогу тебе. Сейчас, когда они благополучно выбрались из глубин океана, Рэйчел чувствовала, что мышцы стали вялыми, а силы покидают ее.
 – Я сам достану и подниму твой баллон, чтобы ты не тащила его на себе, когда будешь подниматься по лестнице. Готова?
 Рэйчел снова кивнула ему, дрожа от усталости, и начала подниматься по веревочной лестнице.
 Еще три шага, и она уже на катере.
 Еще два шага, и Ник отстегнул от нее снаряжение.
 Еще шаг, и она оказалась в его объятиях.




 Глава 10


 Пока Ник прижимал ее к себе, Рэйчел чувствовала его крепкую грудь, морской запах кожи, теплоту рук, обнимающих ее. В эти минуты, пока он обнимал ее, ей казалось, что звук океана и стук их сердец соединились.
 – С тобой все в порядке? – наконец спросил он. Рэйчел кивнула, дрожа всем телом.
 – Замерзла?
 – Нет. Наверное, просто испугалась.
 – Никогда не подумал бы, что ты была испугана. Ты выглядела такой спокойной. – Ник потрясенно покачал головой. – Ты, начинающий аквалангист, спасла мне жизнь! Ты понимаешь это?
 – Что у тебя случилось там, под водой?
 – Возможно, мой регулятор сломался. Измерительный прибор показывал, что в баллоне достаточно воздуха, но я вдруг почувствовал, что не могу дышать.
 – Почему же ты не подал мне знак?
 – Ты ведь новичок в подводном плавании, и я не хотел напугать тебя. Я надеялся привлечь внимание кого-нибудь из других аквалангистов.
 – Но я не знала, что с тобой происходит. – Рэйчел внимательно посмотрела на него. – Да, действительно, я была напугана, но только потому, что не могла понять, что происходит с тобой.
 – Извини меня. Я просто не хотел волновать тебя.
 Рэйчел почувствовала отчаяние от крушения своих планов. Почему она своими действиями добилась результата, противоположного тому, что задумывала?
 – Но, Ник, я сделала все в соответствии с правилами. Аквалангисты должны помогать друг другу под водой. – На ее глазах появились слезы. – А кроме того, я стала заниматься подводным плаванием потому, что хотела доказать, что могу быть тебе равным партнером.
 – Я не понимаю тебя. Я всегда тебя считал такой. – Ник удивленно поднял брови.
 – Я хотела, чтобы ты увидел, что я не буду тащить тебя назад. И что я не скучный человек. – Слезы потекли по ее щекам.
 – Скучный? – Ник недоверчиво посмотрел на нее. – Ты думаешь, я считал тебя скучной? – (Рэйчел печально кивнула.) – Боже мой, Рэйчел! Как ты могла подумать это? – Он обнял ее. – Знаешь ли ты, что ты самая восхитительная женщина из всех, кого я встречал? Когда я с тобой, я теряю разум.
 – А что было первое, о чем ты подумал? – прошептала она.
 – Сделать вот это. – Он прижал ее к себе и прикоснулся к губам горячим, жадным поцелуем.
 Катер качался на волнах, и вместе с ним раскачивалась вся жизнь Рэйчел. Для нее существовал сейчас только Ник, она чувствовала теплоту его тела, прикосновения его рук, настойчивые поцелуи. Объятия превратили их в единое целое.
 – Я люблю тебя, – прошептала она. Она жаждала услышать такие же слова от него. Она так хотела услышать это, как будто ей не хватало кислорода.
 Ник отстранился и опустил руки. Его глаза потемнели.
 Ей показалось, что жизнь ее рушится, превращая мечты в прах, а прекрасные надежды в пепел. Внезапно она услышала звон металла на корме катера.
 – Другие аквалангисты вернулись. Мы поговорим позже.
 Рэйчел наблюдала, как он направился к корме, понимая, что этого «позже» никогда не будет. Его молчание сказало обо всем.
 Ее сердце было разбито, гордость – ущемлена, ее мечты – уничтожены.
 В понедельник утром Ник бессмысленно смотрел на отчет, стараясь прочитать его, но цифры расползались, так как мысли были полностью заняты Рэйчел.
 Раздался слабый стук в полуоткрытую дверь кабинета.
 – Рэйчел! Заходи…
 Рэйчел протянула ему листок бумаги.
 – Что это?
 – Просьба перевести меня в отделение корпорации «Баррингтон» в Сан-Диего. Патрисия сказала, что если ты рекомендуешь меня, то Рекс одобрит мой перевод.
 Ник ожидал, что могло произойти что-то подобное, но сейчас это застигло его врасплох. Нахмурившись, он поднялся и подошел к ней.
 – Рэйчел, я не хочу, чтобы ты уезжала.
 Она стояла неподвижно, опустив руки.
 – Я не могу оставаться здесь. Ник. Я больше не могу с тобой вместе работать. А кроме того, я решила вернуться в колледж и получить диплом преподавателя. И через несколько лет открыть собственное заведение для дошкольников.
 Ник почувствовал знакомую тяжесть и щемящую боль в груди, как тогда, в восемнадцать лет, когда отец выгнал его из дома.
 – Итак, ты хочешь осуществить свои мечты.
 – Единственную мечту, доступную мне.
 Он видел по ее глазам, что она страдает, и ему хотелось успокоить ее, обнять и сказать, что все будет в порядке. Но он не мог сделать это. Он понимал, что она никогда не поверит ему. Да он и сам не верил себе.
 – Знаешь, я против твоего отъезда. Но если ты уверена, что тебе лучше уехать, я напишу рекомендательное письмо.
 Рэйчел кивнула ему, чувствуя, что задыхается от волнения.
 – И еще одно. У меня есть несколько недель неиспользованного отпуска. Я бы хотела взять их сейчас, до начала моей новой работы.
 – Конечно. Когда ты хочешь уехать?
 – Как можно скорее.
 – Да, пожалуйста.
 – Тогда я пойду и освобожу свой кабинет.
 – Рэйчел… – Он схватил ее за руку. Ему хотелось задержать ее хотя бы на какое-то время. – Я буду скучать о тебе, – наконец сказал он.
 Рэйчел улыбнулась печальной улыбкой и, ничего не сказав, вышла из кабинета.
 На следующий день Ник запланировал во время ланча отвезти свой регулятор для подводного плавания в аквалангистский центр. И пока он будет там, то расспросит о предстоящих поездках. Новая поездка – лучшее средство от хандры.
 Однако после отъезда Рэйчел его теперь ничто не волновало и не веселило. Без Рэйчел жизнь, казалось, стала такой пустой и неинтересной, как самый неплодородный участок аризонский пустыни.
 Через десять минут Ник уже был на месте. Он выключил мотор и, взяв в руки регулятор, стал внимательно рассматривать. И измерительный прибор, и дыхательный автомат – все, казалось, было в порядке. Ничто во внешнем виде регулятора не говорило о поломке.
 Так же, как и с самим Ником.
 Пристально рассматривая регулятор, он почувствовал спазм в животе. Этому предмету, сделанному из металла и резины, доверялась его жизнь, а он подвел его.
 Рэйчел никогда не подводила его. Она всегда была рядом, когда он нуждался в ней. Она даже спасла ему жизнь!
 Рассматривая свой регулятор. Ник думал о том, что под водой на большой глубине он полностью зависит от этого аппарата. И тот до сих пор никогда не ограничивал его свободу.
 Наоборот, аппарат давал эту свободу. Полагаясь на него, он был способен изучать существующий под водой мир, который невозможно исследовать иным способом.
 Может быть, и брак похож на этот мир, вдруг подумал Ник. Может быть, семейная жизнь совсем не такая, какой он считает ее. Он никогда бы не увидел красоты подводного мира, если бы не занимался подводным плаванием.
 Может быть, он вообще не правильно рассуждал о браке. Вместо того чтобы видеть, что дает семейная жизнь, он видел только, что она отнимает.
 Он думал, что брак – это потеря свободы, но что же означает свобода? Наверное, возможность делать то, что хочется.
 Но все, чего он хочет, – это быть с Рэйчел. Сейчас и навсегда. Он хочет провести свою жизнь с ней. С ней и с Дженни и, может быть, с их общим ребенком или двумя.
 Перед ним открывалась какая-то свобода, неизвестная ему ранее. Он любил Рэйчел, хотя и отрицал это чувство. Он любил ее и хотел жениться на ней.
 Надо, чтобы она узнала об этом. Его охватило желание немедленно увидеть ее. Будет нелегко заставить Рэйчел выслушать его.
 Вдруг его осенила идея.
 – Это как раз то, что мне надо! Широко улыбаясь, он взял мобильный телефон и набрал номер своего офиса.
 – Я не понимаю, зачем мне приходить на собеседование в связи с моим отъездом, – жаловалась Рэйчел Патрисии на следующий день, поднимаясь с ней в лифте. – Я же перехожу в другое отделение корпорации, а не увольняюсь.
 – Это новая политика нашей компании.
 – Хорошо, но я не понимаю, почему мы не можем обсудить все это по телефону. Патрисия пожала плечами.
 – Это распоряжение Рекса.
 Рэйчел всполошилась, увидев, как лифт проехал третий этаж, где был расположен кабинет Патрисии.
 – Эй! Мы только что проехали твой этаж. Патрисия улыбнулась в своей, как считала Рэйчел, глуповатой манере.
 – Мой кабинет используется сегодня для подготовительного заседания. Поскольку твой все еще свободен, я думаю, что нам надо пойти туда.
 – О, нет! – простонала Рэйчел. – Куда-нибудь еще, но только не в финансовый отдел. Я не хочу видеть Ника. Думаю, я не выдержу этого.
 – Не беспокойся, – мягко сказала Патрисия.
 – Ты хочешь сказать, что он на заседании?
 – Да, правильно. – На лице Патрисии появилось странное выражение, похожее на ухмылку.
 Сегодня Патрисия вела себя очень таинственно. Когда двери лифта открылись, Рэйчел подозрительно посмотрела на нее.
 – Не задумали ли вы удивить меня вечеринкой? Я ведь сказала, что не буду устраивать прощальный вечер. Не хочу никаких вечеринок ни при каких обстоятельствах.
 – Я обещаю, что это не будет вечеринкой. Они прошли через холл к финансовому отделу мимо приемной. Рэйчел вся съежилась, когда через двойные стеклянные двери увидела огромную толпу, собравшуюся около ее бывшего кабинета.
 – Ты же говорила, что не будет никакой вечеринки, – взволнованно прошептала она.
 – А это не вечеринка.
 – Тогда что же это? Почему все стоят около моего кабинета?
 – Зайди в кабинет и посмотри.
 Сотрудники, собравшиеся около ее кабинета, расступились, давая ей пройти. Рэйчел старалась улыбаться своим сослуживцам, но на сердце чувствовала печаль. Она не сомневалась, что обнаружит свой бывший кабинет разукрашенным лентами и огромный плакат с пожеланием удачи. Она готова была убить Патрисию и всех своих подруг, затеявших это.
 – Входи, – подгоняла ее Патрисия, подталкивая локтем.
 Глубоко вздохнув, Рэйчел вошла в кабинет и тут же остановилась.
 – Ч-что все это означает?
 Она просто не верила своим глазам. В ее бывшем кабинете стояли аквариумы. Резервуары с водой были расположены вдоль стен, и в каждом из них ослепляли своим блеском тропические рыбы: рыба-бабочка, кижуч, морские ангелы и другие рыбы разных размеров, форм и окрасок, грациозно резвящиеся в прозрачной голубой воде.
 Но больше всего изумляли даже не аквариумы, а надувной резиновый бассейн, установленный посредине кабинета. А внутри бассейна находилась Дженни, одетая в маленький черный мокрый костюмчик, сосущая трубку акваланга.
 Ошеломленная увиденным, Рэйчел повернулась к сотрудникам, толпившимся в дверях ее бывшего кабинета.
 – Что происходит?
 – Я объясню тебе, что происходит, – сказал Ник, входя в кабинет и приводя Рэйчел в еще большее замешательство. Ярко-оранжевый компенсатор плавучести был застегнут вокруг его накрахмаленной белой рубашки, маска для подводного плавания свободно свисала с шеи, а пара огромных зеленых ласт, надетых на кожаные ботинки, хлопала по полу. Он выглядел очень смешно, но Рэйчел была так ошеломлена, что ей было не до смеха.
 – Нам с тобой надо закончить наш разговор, сказал Ник. – Поэтому я решил воссоздать обстановку, в которой мы были с тобой тогда.
 – О чем ты говоришь?
 Ник повернулся к коллегам, стоящим в дверях кабинета.
 – Извините, друзья, но у меня личная встреча. – Он решительно захлопнул дверь.
 Повернувшись, он, неловко хлопая ластами, прошел через кабинет к Рэйчел. Дженни громко и радостно загукала. Может быть, при других обстоятельствах Рэйчел рассмеялась бы, но сейчас она вся дрожала от волнения.
 – Я хочу напомнить тебе о нашем разговоре посреди Карибского моря, когда ты спасла мне жизнь и сказала, что любишь меня.
 О, Боже! Надо надеяться, он пригласил ее в офис не для того, чтобы унизить.
 – Я хочу сказать тебе, моя дорогая, что ты напугала меня до смерти. Даже то, что я находился без воздуха на глубине, нельзя сравнить с тем чувством, которое я испытал, когда ты сказала мне эти три маленьких слова. А ты знаешь, почему твои слова о любви так напугали меня? – Ник сжал ее руки и решительно посмотрел ей в глаза. – Потому что я тоже тебя люблю. – (Рэйчел показалось, что ее сердце сейчас выскочит из груди.) – Я не хотел любить тебя, продолжал он. – Я не хотел любить кого-либо. Я был уверен, что любовь всегда кончается разочарованием и обидой, потому что два любящих человека, связав себя браком, лишаются возможности осуществить свои мечты. А потом я подумал обо всех своих целях и мечтах в жизни и понял, что добился многого из всего, что задумывал. Многого, за исключением того, чего хотел больше всего, боясь признаться даже самому себе.
 – Что же это? – взволнованно спросила Рэйчел.
 – Семья. Это то, когда двое любящих людей связаны друг с другом, поддерживают друг друга. Я очень хотел иметь такую семью, еще когда был ребенком, но понимал, что этого никогда не будет. И я подумал: ты же смогла найти в себе силы, чтобы снова начать плавать и победить в себе страх к воде, может быть, и я постараюсь сделать то же самое. Я уже старался заполнить свою внутреннюю пустоту, занимаясь экстремальными видами спорта, но в отличие от тебя так и не смог преодолеть свой страх, потому что никогда не рисковал своим сердцем. – Ник еще сильнее сжал ее пальцы. – Я подумал, что если не буду тебя видеть, то мои чувства постепенно исчезнут. Но этого не произошло, они стали еще сильнее.
 Рэйчел так волновалась, что с трудом смогла вымолвить:
 – О чем ты говоришь?
 – Я пришел к выводу, что наша жизнь очень похожа на подводное плавание. Она стала намного лучше, когда ты применила так называемое «дыхание вдвоем». – Он расстегнул молнию на своем компенсаторе плавучести и, вытащив маленькую гладкую коробочку, протянул ее Рэйчел. – У меня есть кое-что для тебя.
 Трясущимися руками Рэйчел открыла коробочку. Внутри нее на розовой тонкой бумаге лежала пара зеленых перчаток для подводного плавания, и на одном из пальцев сверкало, как солнце на побережье Карибского моря, кольцо с огромным бриллиантом.
 – О! Ник…
 – Если ты собираешься нырять, то я хочу, чтобы у тебя было надлежащее снаряжение. – Внезапно он опустился на одно колено и торжественно произнес:
 – Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моим другом и партнером. Рэйчел, ты согласна выйти за меня замуж?
 – О! Ник…
 – Ма-ма! Па-па!
 – Она назвала тебя папой! – воскликнула Рэйчел.
 – Смотри-ка! Даже Дженни согласна, чтобы мы были вместе!
 Их взгляды встретились, и оба рассмеялись. Этот смех говорил о том, что в будущем их жизнь будет полна радости.