Аннотация: Почему Кейн Блэкмон по собственной воле заточил себя в стенах «Девяти дубов»? Очаровательная Феба, оказавшаяся в его старинном поместье, пытается разгадать эту тайну...


---------------------------------------------


 Эми Фетцер
 Жаркие ночи в «Девяти дубах»



 ГЛАВА ПЕРВАЯ


  Поместье «Девять дубов»  ,   Южная Каролина 
 Кейн Блэкмон любил одиночество и ценил уют и тишину своего дома. Честно говоря, он сторонился людей, даже младшая сестра Сюзанна, иногда приезжавшая к нему с визитом, в последнее время начинала его раздражать.
 К тому же Кейн придерживался мнения, что любая женщина ничего хорошего в жизни принести не может. К примеру, сестра, по всей видимости, решила его извести и по-настоящему достала Кейна своими просьбами. Она, видите ли, хочет, чтобы он пригласил ее подругу пожить несколько недель в «Девяти дубах».
 И не кого-нибудь, а Фебу Делонгпри!
 – Нет! – отрезал Кейн. – Здесь куча отелей, с чего это ей приезжать сюда?
 – Да ты просто грубиян! – воскликнула Сюзанна. – Вот уж не ожидала этого от тебя.
 Кейн откинулся на спинку кресла, не испытывая ничего похожего на муки совести. Он никого не хотел видеть в своем доме, и меньше всего Фебу. Это имя навевало слишком яркие воспоминания...
 Сжав губы, Сюзанна пару минут смотрела на него, а затем перешла в наступление:
 – Тебе не кажется, что это и мой дом тоже?
 – Без проблем! Мы можем обсудить вопрос раздела имущества хоть сейчас.
 – Да ладно, что ты сразу огрызаешься?
 – Сюзанна, пойми, мне не нужны здесь никакие гости.
 – Ты не хочешь. никого видеть, отлично! Тогда объясни почему. – Не дождавшись от брата ответа, она выпалила: – А, конечно, просто я недостойна твоих объяснений!
 Ее обиженный тон тронул Кейна, и он постарался ответить как можно мягче:
 – Хорошо, Сюзанна, скажи мне, с какой стати я должен приглашать в свой дом чужого человека?
 – Но Феба – не чужая! – насупившись, возразила сестра.
 Конечно, как Феба может быть чужой? Тот поцелуй под лестницей до сих пор будоражил воображение Кейна. Ее стройное тело, трепещущее под его руками, как наваждение преследовало парня во сне. От одной лишь мысли о ней по позвоночнику пробежала горячая волна.
 Кейн подошел к окну. Вид знакомых вековых дубов, сплошь покрытых мхом, лодки, медленно движущиеся по реке, – все это вернуло его к реальности.
 К Лили он никогда не чувствовал и толики того, что испытал за считанные мгновения с Фебой. А ведь Лили была его женой. И вот теперь ее не стало... Знакомое чувство вины захлестнуло его. Нет, он не позволит нарушить свое уединение только потому, что Фебе вдруг взбрело в голову пожить у него. И не день-два, а несколько недель.
 – Ну, я внимательно слушаю тебя, Сюзанна. Говори. – Он прикрыл глаза, зная, что все равно откажет сестре в ее просьбе.
 – В общем, Феба встретилась пару раз с одним парнем... ничего серьезного. А он напридумывал невесть чего и теперь преследует ее...
 – Продолжай.
 – Этого парня зовут Рэндал Криг.
 Кейн отвернулся от окна и недоверчиво посмотрел на сестру. Рэндал Криг – сын владельца крупнейшей компьютерной компании «Криг корпорэйшн», которая занимается разработкой компьютерных спецэффектов для киноиндустрии? Ничего себе!
 – Криг арестован по подозрению в сексуальных домогательствах, – продолжала Сюзанна. – Феба собирается дать против него показания. Но это еще не все: Феба и знаменитый Делонг – одно лицо.
 Господи, неужели хрупкая, нежная Феба пишет все эти странные сценарии? – подумал Кейн, задумчиво потирая переносицу.
 – Пресса все вывернула наизнанку. Они кричат, что это лишь дешевый рекламный трюк, ни слова не говоря о том, что Криг действительно преследует ее.
 Кейн нахмурился и покачал головой.
 – Ну, раз Криг сейчас в тюрьме, то твоей подруге ровным счетом ничего не грозит.
 – Вопрос только в том, надолго ли он там задержится. Он платит своим адвокатам столько, что они сделают все, чтоб вытащить его оттуда в самые короткие сроки. Пока дело не слушалось в суде, Рэндала вполне могут выпустить под подписку о невыезде. На Фебу открыта настоящая охота, писаки не дают ей проходу. Пришлось покинуть Лос-Анджелес, но и здесь никакой жизни нет. Она больше не в состоянии все это выдержать. Преследование прессы вымотало ее.
 Покусывая губу, Кейн снова отвернулся к окну.
 В душе он понимал, что не прав, но ему было сложно представить Фебу вымотанной. Она всегда была полна энергии. Что-то в доводах Сюзанны ему не нравилось, но он уже знал, что побежден. Несмотря ни на что, Кейн очень любил сестру и не хотел ее потерять. А ведь она никогда не простит, если он не согласится принять Фебу.
 Погруженный в собственные мысли, Кейн не сразу услышал звук отворяющейся двери.
 – Перестань, Сюзанна! Хватит умолять его, не унижайся, я как-нибудь без него справлюсь!
 Кейн мгновенно узнал мелодичный голос Фебы. Он стоял, повернувшись к окну, и не видел ее, но всем своим существом почувствовал присутствие девушки. Надо сделать всего одно движение и взглянуть на нее, но что-то мешало. Какая-то неведомая сила будто приковала его к месту, словно стоит ему повернуться, и обратной дороги уже не будет.
 – Так ты все слышала? – ужаснулась Сюзанна.
 – Ухом к двери я не прижималась, конечно, поскольку обучена хорошим манерам, но ответ твоего брата предельно ясен. Поэтому я прошу тебя...
 – Вы можете остаться, Феба, – неожиданно для себя произнес Кейн.
 Его глубокий, низкий голос заставил Фебу вздрогнуть, мурашки побежали по ее телу.
 – Как великодушно с вашей стороны, сэр! Но мне не нужны одолжения. Разберусь со своими проблемами сама, – вздернув подбородок, сказала Феба, хотя с трудом представляла, каким образом скроется от прессы, у которой словно был на нее нюх. Но она не собиралась показывать свою слабость перед этим самодовольным болваном.
 – Феба! – резко проговорил Кейн, но тут же немного сбавил тон. – Простите, пожалуйста, за грубость. Я буду... счастлив, если вы примете мое приглашение пожить в «Девяти дубах». – Звучало это примерно так же искренне, как если бы он звал в свой дом прокаженного.
 Нет, это уже слишком! Хоть бы соизволил лицом повернуться, с досадой подумала Феба, ловя себя на мысли, что давно ее так не выводили из себя.
 – Кейн, знаете, это, конечно, очень мило – разговаривать с вашей спиной, но, может, вы все-таки посмотрите мне в глаза? – поинтересовалась она.
 Кейн застыл, будто перед прыжком в пустоту.
 Затем медленно повернул голову и взглянул на девушку. И в то же мгновение стена из долгих девяти лет обрушилась. Перед глазами возникло яркое видение: они оба стоят под лестницей, сжимая друг друга в объятиях...
 Кейну вдруг стало стыдно, что он обидел ее тогда утром. Он знал, что должен быть честен. Но как больно было терять ее!
 Зеленые глаза молили о понимании; именно так она смотрела на него в то утро, но никаких вопросов от нее он не дождался. Ее молчание было как пощечина.
 Кейн жадно впился взглядом в Фебу, как будто стараясь отыскать в ней хотя бы один малюсенький недостаток, но нет, она была совершенна.
 За девять лет Феба превратилась из хорошенькой девочки в потрясающую женщину, от одного вида которой захватывало дух. Огненно-рыжие локоны, рассыпанные по плечам, подчеркивали ее живое лицо и лучистые глаза, сочные губы манили к себе как магнит. На ней была полупрозрачная свободная блузка телесного цвета, сквозь которую виднелось тонкое кружево белья. Юбка едва прикрывала стройные бедра.
 Неужели он снова ее видит, совсем рядом, всего в нескольких шагах! Стоит лишь протянуть руку, чтобы вновь ощутить ее нежную теплую кожу...
 Нет, он не должен думать о ней, он не должен желать ее! Никогда!
 – Мисс Делонгпри, я повторяю еще раз: если вы действительно нуждаетесь в убежище, то мой дом полностью в вашем распоряжении.
 Феба будто не слышала его слов, она с любопытством разглядывала темный силуэт на фоне окна. Кейн казался гораздо выше, стройней и шире в плечах, чем в ее воспоминаниях. Солнечные лучи играли на густых темных волосах. Он производил впечатление угрюмого отшельника, человека, живущего в своем собственном мире. Что-то мрачное окутывало весь его образ.
 Его карие глаза откровенно ласкали ее тело. Феба почувствовала себя совершенно беззащитной перед этим мужчиной.
 Голос Кейна заставил ее сосредоточиться.
 – Вы же этого хотели?
 Как противно унижаться перед этим высокомерным человеком! Но что она может сделать? Как ей спрятаться от вездесущей прессы? Ее мучают кошмары, она не в состоянии писать. Она просто в отчаянии! Нет другого выхода, кроме как согласиться на это вынужденное предложение. Ежу понятно, что Кейн в жизни бы не принял ее в своем доме, если бы не его сестра. Ну что ж, Феба не пробудет здесь более двух недель.
 – Да, спасибо, я постараюсь не злоупотреблять долго вашим гостеприимством, – сухо ответила она. – А сейчас мне надо вернуться в гостиницу за вещами.
 – Я могу выслать за вами лимузин, – предложил Кейн.
 – Вот уж нет, я как-то... теряюсь в этих огромных машинах!
 – Ага, по крайней мере, в одиночестве, – подмигнула Сюзанна.
 Подруги многозначительно переглянулись, и щеки Фебы покрылись нежным румянцем. Кейн аж поперхнулся, ощутив внезапный укол ревности. Повезло же тому счастливчику, который развлекался с Фебой в салоне роскошного автомобиля! – пронеслось у него в голове.
 – Ладно, Сюзанна, нам, пожалуй, пора, – кашлянув, сказала Феба. – Кейн, спасибо вам за приглашение. Вечером увидимся.
 Он сдержанно кивнул в ответ. А про себя подумал, что сделает все возможное, чтобы держаться от нее как можно дальше. И сегодня, и в последующие дни.
 Пронзительный звонок напомнил Кейну о его обещании сестре. Он увидел на экране видеофона машину Фебы, стоящую у главных ворот. Он увеличил изображение: ее лицо показалось ему еще красивее, она была растерянна и как-то по-детски беспомощна.
 Его сердце сжалось. Он отключил сигнализацию и открыл ворота. Феба была уже внутри, когда на экране появился микроавтобус. Он остановился у ограды, оттуда высыпали люди с видеокамерами и начали снимать.
 Кейн включил микрофон.
 – Вы находитесь на частной территории, здесь запрещена съемка! – громовым голосом заявил он. – Немедленно уезжайте.
 – Это государственная дорога, приятель! – послышались возмущенные возгласы.
 – Дорога принадлежит частному лицу. Предупреждаю, ворота и вся прилегающая площадь охраняются.
 В подтверждение его слов два добермана крайне недружелюбного вида появились у ворот. Обнажив острые клыки, они, видно, так мило «улыбнулись» журналистам, что тех как ветром сдуло.
 К сожалению, Сюзанна мало рассказала о деле Крига. Кейн просмотрел все последние новости в газетах, но не нашел там ни слова о задержании Рэндала. Оказалось, что внимание прессы было сосредоточено на фигуре Фебы, о которой писали все кому не лень и далеко не одические вещи.
 Кейну вдруг ужасно захотелось защитить ее, оградить от жестокого внешнего мира.
 Стараясь не думать ни о чем постороннем, Кейн взялся было за деловые бумаги, но рвение его быстро улетучилось. Отбросив документы, он жадно прильнул к экрану компьютера, к которому были подключены все камеры слежения.
 Феба только что подъехала к крыльцу, выбралась из машины и потянулась. От этого естественного движения у Кейна захватило дух. Под тонкими складками одежды были видны соблазнительные изгибы молодого тела, солнечно-рыжие пряди волос беспорядочно лизали ее шею, плечи, лицо. Она излучала необычную энергию, опасную энергию.
 Кейн нажал на звонок внутренней связи.
 – Бенсон?
 – Да, сэр, я вижу ее. – Бенсон всегда знал обо всем, что происходило в доме, раньше, чем кто-либо другой, включая самого Кейна.
 – Бенсон, проследи, пожалуйста, чтобы мисс Делонгпри ни в чем не нуждалась, – велел Кейн.
 – Конечно, сэр. Будет ли вам угодно лично встретить ее?
 – Нет, – решительно ответил Кейн.
 Он не собирается менять свои привычки. Она просила об убежище, что ж, она его получила. «Девять дубов» – это настоящая крепость, в которой он сам скрывается от окружающего мира вот уже пять лет.
 Если Феба хочет уединения, он ей его устроит.
 Феба проехала по аллее вековых дубов. Этот живой зеленый тоннель вел прямо к родовому поместью отшельника Августа Кейна Блэкмонa ІV.
 Никто, в том числе и его сестра, не понимал, почему он отгородился от внешнего мира и ведет такой замкнутый образ жизни. Говорили, что это как-то связано со смертью его жены пять лет назад, но точно никто не знал.
 Сюзанна свято верила, что брат так любил Лили, что до сих пор не может смириться с ее кончиной, предпочитая скорбеть в уединении своего замка. Но Феба, написав множество сценариев об отношениях людей, меньше всего видела Кейна в роли слабого страдающего существа. Здесь все гораздо сложнее.
 Одно время репортеры тоже задавались вопросом, почему Блэкмон запер себя в четырех стенах, однако постепенно интерес к нему угас...
 Вспомнив о репортерах, Феба оглянулась в сторону ворот и с удовлетворением отметила, что микроавтобус исчез из поля зрения.
 Раньше пресса никогда особо не доставала Фебу. Она писала под псевдонимом Делонг, и личная жизнь автора оставалась при этом за кадром, что вполне ее устраивало. Но Рэндал Криг все испортил. Девушке вдруг на секунду показалось, что он сидит рядом с ней на соседнем сиденье, и она почувствовала, как мороз побежал по коже.
 Нет, Криг сюда и носа не сунет без разрешения Кейна. Он не сможет тронуть ее здесь. Да, Фебе надо побыть одной, чтобы прийти в себя, начать снова писать. Но, конечно, ей понадобится на это не пять лет, как Кейну. Его затворничество было просто самоубийством. Хотя ей сложно судить, ведь она никогда никого так сильно не любила, да и не было у нее «Девяти дубов».
 Старинный особняк величественно возвышался перед ней. Стройные колонны украшали фасад белоснежного здания с зеленоватыми, потемневшими от времени ставнями. На третьем этаже находилась открытая терраса с видом на парк. Сюзанна рассказывала, что здесь все сохранилось почти без изменений со времен строительства. Огромные площади вокруг особняка занимали фруктовые сады, плантации сахарного тростника, хлопчатника и земляного ореха. Река сверкала в лучах заходящего солнца.
 Феба вновь была потрясена красотой и первозданностью этого места.
 Она вдруг поймала себя на мысли, что невольно осматривает выходящие в парк окна, словно чувствуя взгляд незримого наблюдателя. Инстинктивно поежившись, она быстро открыла багажник и начала вытаскивать сумки.
 Входная дверь отворилась, и Феба внутренне напряглась, готовясь смело встретить взгляд магнетических темных глаз. Но вместо Кейна на пороге появился незнакомый молодой человек в белоснежной рубашке и черных наутюженных брюках. За ним степенно ступал пожилой мужчина в костюме.
 Молодой человек улыбнулся.
 – Я Уиллис, мисс Делонгпри. Если вы не против, я отнесу ваш багаж наверх и припаркую автомобиль.
 Она поблагодарила его, бросив ключи от машины.
 – Будь аккуратнее: вторая передача немного барахлит.
 Седовласый поджарый мужчина важно стоял на ступеньках, наблюдая за ними, но не сходя вниз. Феба узнала его, подойдя ближе.
 – Здравствуйте, Бенсон! Как поживаете?
 Ни один мускул не дрогнул на лице Бенсона. Сдержанно кивнув, он произнес:
 – Добро пожаловать снова в «Девять дубов», мисс Делонгпри.
 – Спасибо.
 Внезапно Фебе ужасно захотелось расшевелить этого бесстрастного человека. Она легко взбежала по ступеням, приподнялась на цыпочки и быстро чмокнула его в щеку.
 – Вы неплохо выглядите, Бенсон, дорогой!
 Красный как рак, Бенсон беспомощно оглянулся, как будто искал, куда бы спрятаться. Прочистив горло, он пролепетал:
 – И вы, мисс, тоже...
 – Вы до сих пор катаетесь на лошадях?
 – Нет, мадам. Здоровье уже не то.
 Фебу так и подмывало пощекотать Бенсона, чтобы выяснить наконец, умеет ли он улыбаться, но она решила не смущать его.
 Ей нравился этот неприступный, молчаливый человек. Однажды Сюзанна стащила бутылку ликера из отцовского погреба, и они с Фебой малость перебрали. Бенсон, найдя двух молодых леди в состоянии «лыка не вяжет», сумел незаметно оттранспортировать их в комнату Сюзанны, чтоб им не досталось от родителей. Более того, наутро он заботливо лечил их от дикого похмелья какими-то народными снадобьями. Бенсон так и не сказал никому об их ужасном поведении. Такой человек поистине достоин уважения.
 Вслед за Бенсоном Феба вошла в дом. Прохлада окутала ее с ног до головы. Знакомые бледно-желтые стены, деревянные полы, широкая раздваивающаяся винтовая лестница, которая вела на верхние этажи.
 Феба остановилась и посмотрела на Бенсона.
 – А где же Кейн?
 – Мистер Блэкмон очень занят. Следуйте за мной, мисс.
 – У него не найдется минутки, чтобы поприветствовать гостью?
 – Он знает, что вы приехали.
 Ну в этом-то она не сомневалась.
 – Неужели он даже не поздоровается со мной?
 Сожаление промелькнуло во взгляде Бенсона.
 – Мистер Блэкмон не принимает посетителей.
 – Он как великан из сказки, запертый в своем замке, – пробормотала Феба. На самом деле она надеялась, что слухи о его нелюдимости сильно преувеличены.
 Глаза Бенсона на секунду сузились, и он стал похож на сторожевую собаку.
 – Мистер Блэкмон делает то, что считает нужным, мисс.
 – Между прочим, я тоже, – парировала она.
 Феба решительно направилась к кабинету.
 Наверное, Кейн там. Она нисколько не боялась его. Если он собирается и дальше ее игнорировать, что ж, ладно, это его дом. Но девять лет назад именно этот человек целовал ее так, что забыть этого она уже никогда не сможет. Почему бы просто не проявить элементарное гостеприимство и не поприветствовать ее?
 – Мисс Делонгпри, я не советовал бы вам входить туда!
 – Бросьте, Бенсон, расслабьтесь, я беру всю ответственность на себя.
 Она толкнула дверь и вошла внутрь. Комната, служившая одновременно библиотекой и рабочим кабинетом Кейна, была пуста. Все здесь дышало им: книги в дорогих кожаных переплетах, сдержанные золотистые тона обоев, мебель темного дерева; в воздухе витал аромат кубинских сигар и дорогого виски.
 Кейн. Он был здесь совсем недавно, она чувствовала это. Экран компьютера был включен, на столе стояла дымящаяся чашка кофе.
 Как же ему удалось выскользнуть отсюда? Очевидно, все-таки наблюдал за ней из окна. Она развернулась и вышла из библиотеки, хлопнув дверью. Бенсон не сказал ни слова.
 Феба почувствовала себя униженной, ненужной, как в то утро девять лет назад, когда Кейн страстно целовал ее, а потом повел себя так, будто ничего не было.




 ГЛАВА ВТОРАЯ


 Спустя час Бенсон бесшумно вошел в библиотеку.
 – Ну что, она угомонилась? – спросил Кейн, не отрываясь от своих бумаг.
 – Насколько это вообще возможно, сэр.
 Кейн довольно хмыкнул.
 – Я проводил мисс Делонгпри в восточное крыло, в желтую гостиную, – продолжил Бенсон. – Она проявляла завидный энтузиазм в намерении увидеть вас.
 Покачав головой, Кейн молча захлопнул папку с документами. Он слышал, что Феба направляется в библиотеку, и быстро исчез через потайную дверь в стене. Его далекие предки предусмотрели в планировке особняка подобные выходы для того, чтобы в случае нападения вражеских войск иметь возможность беспрепятственно покинуть здание. Конечно, Кейн ведет себя как трус, но делает это ради нее. Он защищает ее от самого себя. Он уже погубил одну женщину, и это не должно повториться.
 – Где она сейчас?
 Бенсон кивнул в сторону компьютера, на экране которого Феба в одном бикини вышагивала по направлению к бассейну. Подойдя к бортику, она грациозно согнулась и нырнула в воду практически без брызг.
 – О господи! – выдохнул Кейн. Он стиснул зубы и быстро отвернулся от монитора.
 – Да, впечатляюще! Она ныряет, как настоящий профи! – сказал Бенсон.
 Кейн переключил камеру, чтобы не видеть бассейн, но образ почти обнаженной Фебы все равно стоял у него перед глазами. Ему надо держаться от нее подальше. Это уже слишком, он перестает владеть собой, когда она рядом.
 – Сэр, мисс Делонгпри просто так не успокоится. Вы же ее знаете: если она решила вас увидеть, то ничто ее не остановит.
 Кейн устало потер кончиками пальцев виски.
 – Ей придется смириться с тем, что правила здесь устанавливаю я, – твердо произнес он.
 – Но, сэр, если бы вы всего-навсего...
 – Избавь меня от нотаций, Бенсон!
 Бенсону было больно смотреть, как Кейн все больше замыкается в себе. Он знал его с самого детства и любил, как собственного сына. Вся жизнь Кейна проходила у него на глазах.
 В тот вечер, когда умерла Лили, Бенсон был в доме. Он слышал, как они ругались, а потом пытался предупредить Кейна, что Лили взяла лодку и отправилась вниз по реке. Но Кейн был слишком зол и не послушал его.
 Теперь уже ничего не изменишь. Кейн обрек себя на одиночество не потому, что страдал по погибшей жене. Это было его наказание за совершенное преступление. Лили не умела управлять лодкой, и Кейн это знал. Он никогда не искупит свою вину.
 Феба пришла к выводу, что лениться надо тоже уметь. Она вечно куда-то спешила, не могла сидеть без дела, а теперь надо было научиться ничего не делать.
 Для начала девушка собиралась хорошенько выспаться. Несколько прошлых утомительных недель она практически нормально не спала, мучаясь кошмарами. Но сперва она решила искупаться в бассейне.
 Вода освежила ее. Повязав вокруг бедер тонкое полотенце и надев любимые босоножки на шпильках, она бодро направилась к дому. Оглушительная тишина и пустота огромного особняка показалась ей просто невыносимой. Цоканье каблучков эхом отзывалось в необъятном пространстве.
 Как много нежилых комнат! А здорово было бы устроить здесь праздник, пригласить кучу народу, заказать живую музыку. Если бы все зависело от нее! Феба вдруг поймала себя на том, что не может отвести взгляд от кабинета. Она знала, что Кейн там: за дверью слышался его голос. Как же ему удалось исчезнуть оттуда в прошлый раз?
 Он явно избегает ее. А ей очень хотелось его видеть, и это навязчивое желание начинало ее раздражать, но противостоять ему она не могла.
 Феба потихоньку подошла к двери и замерла. Кейн был чем-то недоволен, по крайней мере он разговаривал с кем-то на повышенных тонах. Поколебавшись лишь долю секунды, Феба постучала в дверь. Он что-то невнятно ответил, и она вошла.
 Кейн стоял лицом к окну и смотрел на воду.
 – Да, Бенсон?
 – Это я, Кейн.
 Каждая клеточка его тела напряглась, но он не шелохнулся.
 – Как вам мой дом? Это то, что вы искали? – спросил он сухо.
 – Да, но только я не уверена, что меня действительно рады здесь видеть.
 От звука обиженного голоса Фебы Кейну вдруг стало стыдно за свою грубость. Он повернулся. Опять эти невообразимо огромные зеленые глаза...
 Взгляд Кейна скользнул по ее фигуре. На нежной смуглой коже блестели капельки воды, тонкая ткань бикини едва прикрывала красивую грудь.
 Полотенце, обмотанное вокруг бедер, намокло и только подчеркивало соблазнительные изгибы ее тела.
 – Кейн, вы меня слышите?
 – Да, конечно...
 – Я спросила, рады ли вы меня здесь видеть?
 – Да, я рад вас видеть...
 В конце концов, он не против ее присутствия в его доме, только бы она оставалась на безопасной дистанции от него. А то он за себя не отвечает.
 Феба завороженно смотрела на мужчину из ее прошлого. Мужчину, который, однажды войдя в ее жизнь, навсегда оставил след в душе. Он излучал какую-то первозданную, дикую энергию, которую всячески пытался подавить, спрятать под маской холодного, замкнутого человека.
 Но скрыть эти магнетические волны было невозможно: каждая клетка его тела кричала об этом. Густые волосы цвета горького шоколада звали ее руки зарыться в них, широкие плечи и грудь только и ждали, чтобы она прижалась к ним.
 Феба резко встряхнула головой, отчего в разные стороны полетели капельки воды с ее мокрых волос.
 – Кейн, спасибо вам, – с трудом произнесла девушка.
 Он лишь кивнул в ответ. В комнате повисло напряженное молчание. Феба не сразу нашлась что сказать.
 – Ну, вы поужинаете со мной или дальше будете скрываться?
 – Возможно.
 – Что возможно? Поужинать или прятаться от меня?
 Кейн проигнорировал ее вопрос.
 – Что ж, я буду готова к пяти.
 – Я запомню это.
 – Вы всегда такой любезный?
 – Едва ли.
 – Начнем все сначала. – Она протянула ему руку. – Привет, меня зовут Феба Делонгпри, я – лучшая подруга вашей сестры.
 Кейн, не отрываясь, смотрел на протянутую руку Фебы. Стоит ему дотронуться до ее кожи, и он уже не сможет остановиться.
 – Очень смешно!
 Феба развернулась и решительно направилась к двери.
 – Феба.
 – Да? – бросила она через плечо.
 – Я бы советовал вам носить что-нибудь менее вызывающее, так как в доме много мужчин.
 Вздохнув, Феба снова посмотрела на него. Он уже сидел за своим массивным столом и перебирал бумаги, не глядя на нее.
 – Это же бикини, Кейн! – возмутилась Феба.
 С таким же успехом она могла прикрыться носовым платком, подумал Кейн, по-прежнему не поднимая глаз. Да ему и не требовалось делать это: точеная фигурка девушки, почти не скрытая купальником, навсегда врезалась в его память.
 – Меня не волнует, как вы это называете.
 – Но разве я плохо выгляжу? И ваши работники видели меня в бассейне, они не имеют ничего против. Значит, дело в вас, не так ли?
 Сдернув полотенце с бедер и набросив его на плечи, она не спеша пошла к выходу.
 Отложив бумаги в сторону, Кейн еле подавил стон. Пожалуй, предстоящая пара недель будет не из легких.
 Стоя на верхней ступеньке, Феба смотрела вниз на великолепную винтовую лестницу, и представляла, как спускается по ней в шикарном бальном платье, а в холле, простирая к Фебе руки, ее ждет улыбающийся красивый мужчина, устремив на нее восхищенный взгляд.
 Улыбнувшись своим мыслям, она озорно огляделась по сторонам и, удостоверившись, что никого поблизости нет, уселась на перила и через несколько секунд ловко спрыгнула на пол в холле. Поправив сбившиеся в гармошку джинсы, она приняла скучающий вид.
 Кто-то вежливо кашлянул за ее спиной. Феба повернулась и увидела смущенного Уиллиса с подносом в руках. Она заговорщически подмигнула ему.
 – Ты ничего не видел.
 Уиллис весело улыбнулся и кивнул в ответ.
 – Как скажете, мадам.
 – Это ужин Кейна? – спросила Феба.
 – Да, мадам.
 Девушка выхватила блокнот и карандаш, торчавшие из кармана его пиджака, и быстро нацарапала несколько слов. Сложив записку, она сунула ее под кофейное блюдце на подносе.
 Если уж и это не заставит Кейна поужинать с ней, что ж, она бессильна.
 Неожиданно в дверях вырос Бенсон.
 – Мисс Феба, ужин подан, – сообщил он. – Я провожу вас в столовую.
 – Спасибо, Бенсон, как раз вовремя, я голодна как волк!
 Теплые красноватые стены столовой смотрелись строго и одновременно создавали ощущение уюта. Аппетитные запахи лимона, курицы и овощей будоражили воображение.
 Бенсон помог Фебе сесть за бесконечно длинный стол и снял серебряные крышки с тарелок.
 – Как я понимаю, Кейн не намеревается присоединиться ко мне? – осведомилась она.
 – Нет, мисс, – бесстрастно ответил Бенсон, наливая ей вино в высокий бокал тончайшего хрусталя. – Приятного аппетита, мисс Делонгпри. – сказал он и степенно вышел из столовой.
 – Понятненько, – пробормотала девушка себе под нос и скептически окинула взглядом просторное помещение. – Так, так, так. Обидно, конечно, что Кейн игнорирует меня. Что ж, делать нечего, попробую исправить положение.
 Феба ненавидела есть в одиночестве. Она взяла тарелку и направилась на кухню. На пороге слегка помедлила, увидев огромное количество неведомой ей кухонной утвари. Впрочем, что тут удивляться, если ее лучшей подругой была микроволновка!
 За столом сидели работники Кейна и смотрели телевизор. Она сразу узнала повара Жан-Клода, Уиллиса и мистера Доббса, который присматривает за собаками и лошадьми. Двух других она не знала, но, судя по одежде, они работали на плантации.
 – О, мисс Феба, заходите, – сказал Жан-Клод, искренне улыбаясь.
 Мужчины, умеющие готовить, всегда казались Фебе чрезвычайно сексуальными. Выходец из Нового Орлеана, Жан-Клод был лучшим поваром во всей округе. Помимо кулинарного таланта, он был наделен необыкновенным обаянием и в свои шестьдесят лет слыл известным ловеласом.
 – Вы не против, если я тут посижу? – спросила Феба, кивая на свободное место за столом, и смиренно добавила: – А то там так... пусто.
 – Да не вопрос! – радушно воскликнули мужчины. – Конечно, садитесь.
 Уиллис немедленно вскочил и отодвинул для нее стул.
 – Я действительно обрадовался, когда узнал, что вы приезжаете погостить у нас, – по-прежнему улыбаясь, сказал Жан-Клод.
 – Да ладно, скажи лучше, что все были просто в шоке, учитывая гостеприимство хозяина! – проговорила Феба, разрезая цыпленка, фаршированного нежнейшим крабовым мясом. Отправив кусочек в рот, она восхищенно почмокала губами.
 – Если честно, чуть-чуть, – признался Жан-Клод.
 – Сюзанна пригласила меня, но мне кажется, ей тяжело далось согласие Кейна.
 – Мисс Сюзанна – сильная женщина.
 – Я бы сказала, она всегда добивается своего.
 – Так же, как вы?
 Отломив кусочек свежевыпеченного хлеба, Феба улыбнулась:
 – В этом мне нет равных.
 – Да уж, с вами обеими не соскучишься! Помню, что вы вытворяли, когда учились в колледже! – Жан-Клод повернулся к остальным мужчинам, которые уже давно оторвались от экрана телевизора и с удовольствием следили за разговором. – Однажды захожу на кухню, Феба и Сюзанна сидят на полу и уплетают мороженое. Они решили не мелочиться и взяли сразу стаканчиков десять. Расположившись среди всего этого богатства, они принялись лопать мороженое из всех стаканчиков одновременно. Ложечку из одного, ложечку из другого...
 – Да это мы с горя: обе схлопотали двойки за семестровую работу по истории. Вот и решили оторваться, – пояснила Феба. – Только как нам потом плохо было! Я-то ладно, отделалась желудочными коликами, а Сюзанну так прочистило, что она еще пару дней зеленая ходила.
 Все сидящие за столом засмеялись.
 – Вам следовало серьезней относиться к учебе.
 – Наверное, ты прав.
 – Так вы получили в итоге зачет? – послышался голос со стороны двери.
 Все разом повернулись. На пороге стоял Кейн, прислонившись к дверному косяку. Интересно, как давно он здесь? – подумала Феба.
 В кухне повисла тяжелая тишина.
 – Да, зачет мы в конце концов получили, – помолчав, отозвалась Феба. – Не оставалось ничего другого как просто сесть и выучить. Ну, вы что, и дальше собираетесь стоять в дверях или все же присоединитесь к нам? – с вызовом спросила она.
 Кейн видел, что все в ожидании смотрят на него. Он шагнул на кухню. Зеленые глаза Фебы мгновенно вспыхнули и засветились торжеством.
 Нет, это уже слишком! Что он делает?
 – Сэр, вам подать ужин?
 – Конечно, – ответила Феба за Кейна, указывая ему на стул рядом с собой.
 Кейн сел и буквально сразу об этом пожалел. Тонкий запах духов Фебы, тепло ее тела опьяняюще подействовали на него. На ней была коротенькая джинсовая юбочка, открывающая красивые колени и стройные бедра, а глубокое декольте ярко-красного топа окончательно вывело Кейна из равновесия.
 Записка Фебы, которую он обнаружил под кофейным блюдцем, гласила: «Выходи и поиграй со мной». Эта записка была явной провокацией, и он никогда бы не поддался на нее, но манящий смех Фебы, доносившийся из кухни, заставил его спуститься.
 Жан-Клод поставил тарелку курицы с лимоном перед Кейном, и тот принялся за еду. Феба была гвоздем программы, она развлекала всех, рассказывая разные забавные истории.
 Разговор был очень оживленный, только Кейн молча жевал, думая о том, что вот уже пять лет, со дня смерти Лили, в «Девяти дубах» не было ни одной женщины. Сюзанна, изредка заглядывавшая сюда, конечно, не в счет...
 – Я видел, как вы ныряли, мисс Феба, – сказал Уиллис. – Это было нечто!
 Кейн многозначительно посмотрел на Фебу, но та стойко выдержала его взгляд и непринужденно улыбнулась Уиллису:
 – Спасибо, я обожаю плавать.
 Кейн не мог забыть ее стройных ног, покачивающихся при ходьбе бедер, мокрых блестящих волос. Он желал эту женщину, и это желание становилось все более невыносимым. Хорошо, что вокруг столько людей. Он не знал, что могло бы произойти, если бы они были одни.
 – Я была в команде по плаванию в колледже, – продолжала Феба. – Научилась нырять не сразу, сначала частенько живот отбивала, но потом как-то само получилось.
 – А я не знал, что вы еще и плаванием занимались, – сухо сказал Кейн.
 – Я удивляюсь, как вы вообще можете сидеть и писать свои книги, мисс Феба. Наверное, вам надо было стать спортсменкой или что-нибудь типа этого, – произнес Уиллис, качая головой и с восхищением поглядывая на девушку.
 Феба нервно сглотнула.
 – Как, вы знаете?
 – Мы иногда читаем газеты, – подмигнул ей Жан-Клод.
 Феба внутренне сжалась, как будто готовясь к удару. Кейн поразился столь быстрой перемене в ней. Только что она весело смеялась, а сейчас вдруг словно окаменела, тень легла на ее лицо, притушив блеск глаз.
 Кейн понятия не имел, что там у них произошло с Рэндалом Кригом, но, судя по всему, ей пришлось не сладко.
 Девушка растерянно озиралась вокруг.
 – Я полагаю, что скрывать уже нечего, раз моя тайна всплыла наружу...
 Выпуск теленовостей прервал повисшую тишину. Лицо Рэндала Крига замелькало на экране. Были еще раз упомянуты подробности его ареста и имя Фебы, которая якобы собирается продать свой новый сценарий на тему сексуальных домогательств.
 Феба, оцепенев, уставилась на экран. Кейн окликнул ее, но она не шелохнулась. Единственное, что она видела сейчас, была самодовольная ухмылка Рэндала. Направляясь к полицейской машине, он вел себя так, будто люди в форме – это его личный эскорт, встречающий особу королевских кровей.
 Волна неприятных воспоминаний нахлынула на Фебу. Этот омерзительный человек рылся в ее вещах, сидел в ее машине, преследовал ее повсюду.
 – Феба, – позвал снова Кейн.
 Она повернулась к нему, и его сердце сжалось: в ее глазах был немой страх.




 ГЛАВА ТРЕТЬЯ


 Кейн мягко накрыл ледяную руку Фебы своей. Девушка вздрогнула и задрожала, слабо пытаясь вырваться.
 – Все нормально, Феба, здесь вы в безопасности.
 Оторопев, она уставилась на Кейна, словно пытаясь нащупать смысл только что сказанных слов. Ее до глубины души поразил его заботливый тон.
 Глядя в ее широко раскрытые глаза, Кейн нехотя убрал руку. Феба выглядела такой хрупкой и беззащитной, что у него появилось неудержимое желание обнять и успокоить ее. Но, вспомнив о присутствующих, он не стал делать этого.
 – Я – я, кажется, веду себя несколько смешно, – пробормотала Феба, краснея. – Знаю, он сейчас в тюрьме, но...
 – Мисс Феба, простите, – сказал Жан-Клод и, резко поднявшись с места, выключил телевизор. – Мне очень жаль.
 – Ты ни в чем не виноват, Жан-Клод, это все мои нервы. – Феба натянуто улыбнулась и вцепилась в свою вилку, принявшись яростно возить жареного цыпленка по тарелке.
 – Он не обидит вас в моем доме, – повторил Кейн.
 Феба подняла на него глаза и улыбнулась:
 – Именно поэтому я и здесь.
 Но Кейн видел, что улыбка получилась вымученной. Снова захотелось прижать Фебу к груди и прогнать демонов, которые мучают ее. Но он тут же одернул себя. Ему следует держаться от нее подальше. Он недостоин приближаться к такой девушке, как Феба Делонгпри.
 Что же этот ублюдок сделал с ней, если она до сих пор боится его? Кейн многое бы отдал, чтобы пообщаться с ним с глазу на глаз. Уж он бы ему преподал первоклассный урок хороших манер!
 Жан-Клод взял свежевыпеченный хлеб и понес его в кладовую. Остальные гуськом потянулись за ним, сославшись на неотложные дела. Феба и Кейн остались одни.
 – Они всегда так испаряются?
 – Да нет, просто они не привыкли сидеть со мной за одним столом, – признался Кейн. – Вы в порядке?
 – Да, более чем, – ответила Феба и начала судорожно собирать со стола грязную посуду.
 – На вашем месте я не стал бы этим заниматься. Кухня – это территория Жан-Клода, здесь он – бог.
 Как бы в подтверждение его слов вернулся Жан-Клод и выставил их обоих вон из кухни.
 – Вот видите, я был прав, так что не обижайтесь, – подмигнул Кейн, пропуская Фебу вперед.
 Вот уж чего-чего, а обижаться она на него совсем не собиралась. Наоборот, мысленно десять раз поблагодарила милейшего Жан-Клода за то, что он появился вовремя и не дал Кейну задать какие-либо вопросы. Она не хотела больше никому ничего объяснять, она устала от этой грязи!
 Кейн прямиком отправился в библиотеку, захлопнув дверь перед носом Фебы. Она поджала губы. Он просто взял и выкинул ее из головы, занявшись своими бумагами! Немыслимо! Ее кожа до сих пор хранила тепло его руки. Ох уж эти мужчины! Как может так резко забота и нежность превратиться в безразличие?
 Просмотрев отчетности по урожаю и сделав необходимые звонки своим управляющим, Кейн понял наконец, что его отвлекает: постоянные мысли о Фебе, о том, что она где-то тут, совсем рядом.
 Неожиданно его взгляд упал на полку с дисками. Он быстро нашел фильм, снятый по сценарию Делонг, и сунул его в плеер. Сверхъестественный мир наполнил комнату; сюжет был настолько запутанным, что Кейн уже через двадцать минут выключил телевизор.
 Уставившись на темный экран, Кейн размышлял о том, кому же все-таки понадобилось раскрывать личность Фебы. Конечно, это на руку Кригу, так как он запросто может сослаться па то, что все обвинения – лишь рекламный трюк. Значит, это сделали адвокаты Крига, поняв, что Фебе удобно прятаться за псевдонимом?
 Резко тряхнув головой, Кейн попытался отбросить все мысли о Фебе. Он сел за стол и углубился в работу.
 Через несколько минут раздался звонок внутренней связи.
 – Сэр, миссДелонгпри вышла в сад, – взволнованно произнес Бенсон.
 Кейн нахмурился.
 – Она может делать все, что ей заблагорассудится, я-то здесь при чем?
 – Но уже темно, собаки выпущены.
 Стиснув зубы, Кейн вскочил и пулей вылетел из дома, по пути бормоча отборнейшие проклятия. Сощурив глаза, он быстро осмотрел близлежащие тропинки и увидел Фебу у самой ограды. Из дальнего конца сада к ней неумолимо приближались две тени.
 Мгновенно оценив ситуацию, Кейн бросился наперерез.
 – Феба, собаки!
 Она оглянулась и застыла на месте.
 Кейн окликнул псов, но два огромных добермана уже повалили ее нa землю. Кейна пронзил дикий ужас: они сейчас разорвут ее. Подбежав, он с силой рванул собак за ошейники. Но вместо стона или слов благодарности он услышал ее заливистый смех.
 – Ладно, мальчики, вы весите целую тонну, лизнули разок, и хватит, – хохотала Феба, теребя блестящую шерсть.
 Но доберманы наотрез отказались выполнять то, что она сказала, наперебой тыркаясь носами ей в лицо и дружелюбно виляя хвостами. Кейн громовым голосом скомандовал им «сидеть», и на этот раз они повиновались. Он рухнул на колени н склонился над Фебой, ощупывая ее лицо, плечи и мокрые от росы голые ноги.
 – Эй, Кейн, вы что это, решили меня немного полапать?
 Он, словно не слыша издевки, продолжал проверять, не нанесли ли ей собаки увечья.
 – Они не ранили вас?
 – Нет, они меня просто приветствовали.
 – Ах, приветствовали! – прорычал Кейн.
 – Ага, я тут для них кое-чего припасла, – сказала Феба, показывая несколько бисквитных печенюшек.
 Сев на землю, Кейн провел пятерней по волосам, затем снова посмотрел на Фебу. Ее невозмутимый вид вывел его из себя.
 – Как можно быть такой идиоткой? Они могли разорвать вас на мелкие куски! – взревел он.
 – Если бы я побежала. Но я же не сделала этого. К тому же мы с Сюзанной возились с этими песиками, когда они были еще совсем маленькими щенками. Они помнят меня, – мило улыбнулась Феба, приподнимаясь на локте.
 – Это было очень давно! – отрезал Кейн.
 Он встал, сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Постепенно придя в себя, он подхватил Фебу на руки.
 Стиснув девушку в объятиях, Кейн не поверил, что она цела, что ей не угрожает опасность. Ведь всего минуту назад он мог потерять ее навсегда.
 Аккуратно поставив Фебу на землю, Кейн на секунду задержал взгляд на ее полураскрытых влажных губах. Теплое свежее дыхание манило его. Невыносимый огонь жег Кейна изнутри. Он был полностью во власти этой женщины. Кейн запрокинул ее голову назад и наклонился, почувствовав, что земля буквально качается и уходит из-под ног. Но потом вдруг резко отстранился, словно осознав, что делает.
 – Вам очень повезло, Феба, что собаки помнят вас, – мрачно проговорил Кейн.
 Почему он остановился? Почему не поцеловал ее? – подумала Феба. Они оба этого хотели. Что же случилось?
 – Эти два верзилы были нашими с Сюзанной любимчиками. Я очень обрадовалась, когда узнала, что они до сих пор здесь. И как только приехала, сразу навестила их на псарне.
 – Вы могли меня предупредить.
 – Интересно, как? – усмехнулась она. – Вы не стремитесь к общению ни с кем, не говоря уже обо мне!
 – Я очень занят. К тому же мы и так ужинали сегодня вместе.
 – Сдается мне, что это совсем не входило в ваши планы.
 Феба бросила печенье собакам. Они проглотили его за секунду и принялись лизать ей руки.
 – Кейн, вам не кажется, что у них несколько устрашающий вид? Зачем они здесь?
 Кейн недоуменно вздернул бровь.
 – Чтобы охранять территорию, естественно.
 – Точнее, чтобы охранять вас от всего остального мира?
 Его глаза предостерегающе сузились, брови сошлись на переносице.
 – Моя личная жизнь – не вашего ума дело.
 – Какая личная жизнь? Не смешите меня, ради бога. Вы не живете, а существуете! На протяжении пяти лет вы прячетесь от самого себя.
 Побледнев, Кейн повернулся на каблуках и быстрыми шагами направился к особняку, бросив на ходу:
 – Это вас совершенно не касается.
 Верные псы рысцой побежали за хозяином.
 – Кейн, послушайте, вы не думаете, что слишком далеко зашли в своем желании отгородиться от всего мира? – спросила Феба, догнав его и зашагав рядом, стараясь не отставать.
 – Мне лучше знать, как жить!
 – Я ненавижу, когда ты такой!
 – Во-первых, мы не переходили на «ты», а во-вторых, вас никто здесь не держит, – отчеканил Кейн. – Уезжайте хоть сейчас. Или живите в своей части дома, и мы практически не будем встречаться.
 – В моей части? Может быть, я чего-то не понимаю, но мне кажется...
 – Я выделяю в ваше распоряжение восточное крыло особняка и прилежащий к нему участок парка, – прервал ее Кейн. – Вы вправе заниматься чем угодно, кроме катания на лодках. Вам все ясно, мисс Делонгпри?
 – Вы забыли добавить, что моей главной обязанностью будет не докучать вам! – съязвила Феба.
 Проигнорировав ее слова, Кейн молча ускорил шаг. Она побежала за ним и схватила за руку.
 – Кейн, постой!
 – Феба, поймите, я не нуждаюсь ни в вашей, ни в чьей-либо еще помощи, – не выдержал он.
 – Да я и не думала...
 – Вот и правильно, – ответил Кейн, снова зашагав к дому.
 – Похоже, ты остался таким же самовлюбленным сопляком, как девять лет назад! – крикнула Феба ему в спину.
 Кейн остановился, медленно повернулся, окатив ее ледяным взглядом. Ей вдруг стало невыносимо стыдно за свои слова.
 – Так вы считаете, что тот поцелуй был лишь способом моего самоутверждения? – холодно осведомился он.
 – Нет, я так не считаю. Просто я тогда поняла, кто ты есть на самом деле.
 – И кто же?
 – Тот, кем и был всегда. Конечно, наш неотразимый Кейн в очередной раз получил то, чего хотел, а потом сделал вид, будто ничего не было!
 Его сердце сжалось от нахлынувшего чувства вины.
 – Феба, я не хотел тебя обидеть, – сказал он прерывающимся голосом, глядя куда-то поверх ее головы.
 – Не надо этих пустых слов! – возмутилась Феба. – Ты вел себя как последний болван! Ты сделал все, чтоб я исчезла. И я ушла! Но мне просто хочется знать, почему?
 Кейн замялся. Ну как ей объяснить?
 – Потому что... тот поцелуй... В общем, я понял, что мы друг другу не подходим.
 Феба топнула ногой, заставив Кейна посмотреть на нее.
 – Слушай, Блэкмон, хватит нести чушь! Да мы через пять минут можем оказаться в постели, и ты это знаешь не хуже, чем я! О какой несовместимости ты говоришь?
 – Секс – это другое.
 Его невыносимо тянуло к ней, но она слишком неординарна, слишком талантлива, чтобы стать его спутницей. Скучная и однообразная жизнь хозяйки поместья сломала бы ее.
 – Я согласна, но если бы ты дал нам шанс! – пробормотала она, тяжело дыша. – Ладно, забудь, это все в прошлом.
 – Только не для тебя, по-моему.
 Феба прикусила губу. Не говорить же ему о том, что она до сих пор мучается вопросом, чем бы закончился тот их поцелуй. Она гордо подняла голову и спокойно сказала:
 – Я не пытаюсь вернуть прошлое. Это пустая трата времени. Я не в силах что-либо изменить, да, честно говоря, не знаю, хотела ли я этого вообще.
 В глубине души Кейн жалел, что просто не развелся с Лили пять лет назад. Зачем он пытался ее полюбить? Это было невозможно, Лили все равно относилась к нему прохладно и возненавидела бы его в конце концов. Но она, по крайней мере, была бы сейчас жива.
 – Феба, я еще раз прошу простить меня за то, что я вас обидел.
 Феба нахмурилась, тщетно пытаясь разгадать, что за тайна прячется в глубине его грустных глаз.
 – Я принимаю ваши извинения, Кейн, – произнесла она наконец. – Обещаю не докучать вам своим присутствием и не лезть в вашу жизнь.
 Феба резко отвернулась и пошла к дому. Любимые преданные псы Кейна важно последовали за ней.
 Замечательно! Сначала его работники, теперь его собаки, кто будет следующим?
 В холле ей встретился Бенсон, который услужливо предложил принести в ее комнату бокал вина на ночь, но Феба, поблагодарив, покачала головой. По собственному печальному опыту она знала, что алкоголь не поможет ей избавиться от мучительной бессонницы. Поэтому в последнее время она наотрез отказалась и от спиртных напитков, и от снотворного, чтобы наутро не чувствовать себя разбитой.
 Улыбнувшись напоследок доброму Бенсону, Феба поднялась к себе в комнату. Дверь на балкон была открыта. Легкий ветерок нежно качнул тонкие голубые занавески, а потом мягко пробежал по ее голым ступням. Как здесь свежо. Она надеялась, что сможет наконец хорошенько выспаться.
 Взяв в руки книгу, девушка прилегла на удобной тахте. Пробежав несколько страниц глазами, она отбросила книгу и с тоской взглянула на свой нераспакованный компьютер, немым укором стоявший на столе. Феба уже несколько недель ничего не писала. Не могла. Теперь всем известно, кто такой Делонг. И все, что она напишет, люди будут рассматривать как ее личную характеристику.
 Надо что-то придумать, нужна идея.
 Феба решительно поднялась с софы, приняла горячий душ, растерла тело мягким полотенцем и накрасила ногти на ногах. Затем надела изящную ночную сорочку и халат, не забыв про любимые тапочки с кроличьими ушками. Эти тапки всегда вызывали у нее улыбку, давали возможность снова ощутить себя ребенком.
 Выйдя на балкон, она почувствовала свежий аромат ночи. Удивительный вид предстал перед ее взором. Бесконечное небо, усыпанное звездами, отражалось в неподвижной глади реки. Фантастически освещенный город, движущиеся по мосту огни машин, похожие на светлячков, показались ей чем-то нереальным.
 Феба закрыла глаза, пытаясь сконцентрировать внимание на том, чтобы найти верный путь, , идею, которую она положит в основу своего нового сценария.
 Вдруг она услышала шаги. Мороз пробежал по ее коже. Дрожа, девушка подошла к перилам и осторожно огляделась. Сад мирно спал. Внизу никого не было. Да и кто там мог быть? Она ведь не где-нибудь, а в «Девяти дубах». Здесь охрана почище, чем на зоне.
 Звук повторился. Криг? Но там же собаки, они залаяли бы, если бы кто-то проник в сад.
 Феба бросилась в комнату, захлопнув за собой балконную дверь. Необходимо срочно позвонить в полицию, узнать, не выбрался ли Рэндал Криг на свободу. Феба схватила телефонную трубку, но, одернув себя, положила ее на рычаг. Так, стоп, она приехала сюда, чтобы избавиться от этого ужаса. Надо просто успокоиться.
 Не снимая покрывала, она забралась на кровать, устроилась поудобней и, как ни странно, через десять минут уже крепко спала.
 Было далеко за полночь, когда Кейн вышел из кабинета и отправился спать. На лестнице он столкнулся с бледным Бенсоном.
 – В чем дело, Бенсон?
 – Мисс Феба, сэр. Я слышал...
 – Что слышал? – занервничал Кейн. – Говори толком.
 – Она кричала, сэр.
 Кейн бросился в восточное крыло. Дверь ее спальни была заперта, но до него доносились тихие постанывания Фебы.
 Навалившись на дверь, Кейн выломал замок и оказался в комнате. Феба лежала на кровати, сжавшись в комок, бормоча что-то сквозь прерывистое горячее дыхание. Ресницы девушки были сомкнуты.
 Сев на краешек кровати, Кейн обеими руками обнял ее за плечи.
 – Феба, проснись, это только сон, – прошептал он нежно.
 Она стала яростно вырываться из его объятий, беспорядочно размахивая руками.
 Кейн крепко прижал ее к себе и повторил:
 – Все хорошо, детка, это сон.
 Она открыла глаза и уставилась на него, хлопая длинными ресницами.
 – Это я, Кейн. Тебе приснился кошмар. Теперь нечего бояться, все позади, никто тебя не обидит. Я рядом с тобой.
 Красивые губы Фебы дрогнули, зеленые глаза наполнились слезами. Она уткнулась в его плечо и заплакала. Кейн еще крепче прижал ее к себе, нежно поглаживая по вздрагивающей спине и стараясь не думать о бархатистой коже и чудесных огненных волосах, струящихся под его ладонями. Феба отчаянно пыталась справиться со своими слезами, а Кейн – со своим телом, которое отказывалось его слушаться.
 Постепенно девушка успокоилась и, слегка отстранившись от Кейна, прошептала:
 – Прости.
 – Как долго это продолжается?
 – Несколько недель.
 – Что он сделал с тобой?
 – Не хочу вспоминать.
 Кейн понимал, что ей сейчас тяжело, и не настаивал. Наблюдая, как Феба вертит в пальцах пуговицу от его рубашки, он мечтал только об одном: пусть она дернет ее посильнее и позволит их телам коснуться друг друга!
 – Феба, сейчас ты в порядке?
 – Да, все замечательно.
 Она нежно провела пальцем по его щеке, губам. Кейн еле подавил стон. Он закрыл глаза, не в силах сдвинуться с места.
 Нет, нельзя, ты не должен... Прислушайся к голосу разума, вспомни о своей вине...
 Кейн слегка шевельнулся, желая уйти, желая остаться. Противоречивые эмоции раздирали его сердце пополам.
 Господи, что она делает? Зачем произносит его имя?..
 Через секунду Кейн почувствовал, что тонет в волнах теплого шелка ее губ.




 ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


 Кейна несло в каком-то безумном водовороте грез.
 Застонав, он все сильнее сжимал ее в объятиях. Феба прильнула к нему, будто цветок, расправивший свои лепестки навстречу долгожданному солнцу. Тепло-влажный язык Фебы сводил его с ума. Он чувствовал все совершенство ее тела сквозь тонкий шелк сорочки.
 Точеные бедра Фебы раскрылись ему навстречу. Кейн неистово ласкал ее, не веря, что это происходит наяву, что это не одна из его безумных фантазий.
 – Господи, Кейн, ничего не изменилось, – пробормотала Феба, не отрываясь от его губ.
 Кейн резко отпрянул от нее, словно ударенный током. Все изменилось. Он недостоин этой великолепной женщины.
 – Извини меня, я не должен был этого делать, – прохрипел Кейн чужим голосом.
 – Извини?! Это все, что ты можешь сказать? – взвилась Феба, жадно хватая воздух губами.
 Все повторялось по старому сценарию: он опять сбегает, бросает ее именно в тот момент, когда она готова была вновь поверить ему, отдать себя всю без остатка.
 Трус!
 – Убирайся! Вон отсюда!
 Кейн невольно залюбовался ею.
 Она была бесподобна в своей ярости: лицо, пылающее негодованием, сверкающие зеленые глаза, соскользнувшая с плеча тонкая бретелька, разметавшиеся по плечам рыжие волосы.
 – Я не позволю тебе сделать со мной то же, что девять лет назад!
 – Тебе не о чем беспокоиться, я тоже не позволю себе больше так расслабляться, – бросил Кейн, вскочив с кровати и направляясь к двери. – Если можешь, прости меня, – повторил он, не оборачиваясь.
 – Хватит уже извинений! В следующий раз не утруждай себя заботой обо мне. Сама справлюсь со своими кошмарами!
 Слова Фебы полоснули Кейна ножом по сердцу, но он не мог ее осуждать. Сам виноват. С того момента как их губы соприкоснулись, он знал, что это ни к чему хорошему не приведет.
 – Завтра с утра дверь починят.
 Феба слышала удаляющиеся по коридору шаги. Она хотела догнать его, выплеснуть ему в лицо всю свою боль, всю свою злость. Слезы обиды жгли ей глаза.
 Черт с ним! Пускай убирается!
 Она сбросила покрывало, натянула на себя одеяло, повернулась на бок и закрыла глаза.
 Господи, но здесь повсюду его запах!
 Феба яростно вышвырнула подушки с кровати, следом полетело одеяло. Как раненый зверь, Феба металась по пуховому матрацу. Больше нечего было выкидывать, но она все равно не могла избавиться от пьянящего ощущения, что он рядом. Так можно сойти с ума! Она распахнула дверь на балкон и рванулась навстречу прохладной свежести ночи.
 Воздух был полон ароматом жасмина, который напомнил ей детство.
 Феба выросла в маленьком городке на юге от «Девяти дубов». Она была страшной непоседой, постоянно уходила далеко от дома, потому что не могла смириться с неизвестностью и вечно мучилась вопросом: а что скрывается за этим или следующим холмом?
 Ее постоянно влекло к перемене мест. Именно поэтому она перебралась в Лос-Анджелес после окончания школы, хотя писать могла где угодно. Она всегда искала свободы, жила, не строя далеких планов, а импровизируя. Так веселее.
 Здесь же все по правилам. Кейн заперся в «Девяти дубах» и никого не впускает в свой мир. Он только что попытался нарушить привычный ход вещей. Она с тоской посмотрела на кровать. Но что-то ему помешало. Страх, наверное. Ну конечно, он боится самого себя.
 Феба мысленно сравнивала Кейна с другими мужчинами, которые были в ее жизни, но ни один не вызывал в ней такую бурю эмоций.
 Его что-то мучает. Тоска по умершей жене? Нет, чувствуется, что это нечто большее, нечто внутри него. Может, он сам себя за что-то наказывает? Феба могла поклясться, что Кейн из тех, кто никогда не поступается своими принципами и делает только то, что хочет. Но почему в его глазах столько боли?
 Ночной воздух успокоил Фебу. Она вернулась в комнату, взяла книгу и устроилась на тахте. Сегодня больше не будет Крига, потому что спать она уже не сможет.
 Кейн сидел за письменным столом, на краю которого остывал на серебряном подносе его завтрак.
 Все утро он оформлял заявки на поставку необходимого оборудования на плантации. Время за работой летело незаметно. Правда, в животе урчало от голода, но Кейн не позволял себе отвлечься ни на минуту, потому что мысли о Фебе были слишком мучительны.
 Он подсчитывал текущие расходы, когда в дверь постучали.
 – Не сейчас, Бенсон. Я занят.
 Дверь тем не менее отворилась.
 – Я что-то неясно сказал? – не поднимая головы, проговорил Кейн.
 – Раз я не Бенсон, ко мне это, вероятно, не относится, не так ли?
 Рука Кейна замерла.
 – Людям надо работать для того, чтобы жить, – отчеканил он.
 – Хорошо, если не наоборот.
 Кейн пропустил последнюю реплику мимо ушей. Оторвав взгляд от своих записей, он пристально посмотрел на Фебу, которая непринужденной походкой вошла в кабинет, держа в руке чашку с кофе. Обтягивающие джинсы, короткий полупрозрачный топ. Она излучала сексуальную энергию. Но усталые глаза говорили о бессонной ночи.
 – Что ты здесь делаешь?
 – Гуляю, а вот теперь сажусь отдохнуть, – ответила Феба, удобно устраиваясь в широком мягком кресле. – Ты хоть что-нибудь ел сегодня? – спросила она, показывая на нетронутый поднос с завтраком.
 – Пока еще нет. – Кейн тяжело вздохнул. – Я работаю, Феба, ты разве не видишь?
 – Может, стоит немного передохнуть? Ты здесь с пяти утра!
 Так, похоже, она тоже глаз не сомкнула сегодня, подумал Кейн. Неужели тот поцелуй так же растревожил ее, как и его? Что касается Кейна, так он вообще не ложился.
 – А тебе-то удалось выспаться?
 – Нет, я не смогла заснуть. Ты собираешься целый день работать? – спросила Феба, вытягивая свои длинные ноги.
 – Я так привык.
 – Даже ешь за работой? – усмехнулась она, придвигая к нему поднос.
 – Частенько, – ответил Кейн, затем снял крышку и, взяв тост, намазал его маслом. – Кстати, что ты делаешь на моей половине дома?
 – Я что-то не вижу границы, – сказала Феба, внимательно рассматривая ковер на полу. – По-моему, мне позволено свободно передвигаться по твоему дому.
 – Так и есть.
 Феба отпила глоток кофе и вздернула бровь.
 – Однако это не касается твоего кабинета, как я понимаю.
 – Меня вполне устраивает мое уединение, а у тебя есть целое крыло, разве этого мало?
 – Но дело в том, что все самое интересное почему-то происходит на твоей территории.
 Кейн не смог сдержать улыбку.
 – Я что-то не заметил.
 – Неудивительно. Знаешь, Кейн, ты вообще не отличаешься особой внимательностью.
 Вот уж нет! Может, Кейн чего-то и не видит, но ее-то он замечает везде и всегда.
 – Я хозяин этого дома, поэтому моя обязанность знать все, что происходит в нем.
 Закатив глаза, Феба махнула рукой.
 – Да, ладно, всем известно, что домом управляет Бенсон, а ты занят своей компанией. И бьюсь об заклад, что ничего с ней не станется, если ты денек-другой отдохнешь.
 – Напротив, стоит остановиться, и все рухнет.
 Словно в подтверждение его слов зазвонил телефон. Кейн выразительно посмотрел на Фебу и усмехнулся.
 – Не бери трубку, – сказала она.
 – Я не могу.
 – Господи ты боже мой! Неужели ты не в состоянии хоть на один день забыть о делах? Слушай, я еду кататься верхом. Хочешь составить мне компанию?
 – Верхом? На лошади?
 – Ты собираешься предложить мне покататься на чем-то еще? – вырвалось у Фебы. Поняв, насколько двусмысленно прозвучали ее слова, она покраснела как рак. – Ну, понимаешь, лошадь – это такая штука на четырех ногах с гривой.
 – Нет, спасибо. Я останусь здесь, у меня есть чем заняться.
 – Как хочешь, пылись дальше среди своих бумаг. – Феба встала и, поставив чашку на стол, пошла к двери. – Не забудь, ты обещал мне ужин.
 – Я? – удивленно вытаращился Кейн.
 – Именно, и учти, тебе не удастся от меня отделаться.
 Кейн тоже поднялся и последовал за ней.
 – Феба, я бы на твоем месте...
 – Ты не на моем месте, – перебила она, решительно направляясь к выходу.
 На пороге они столкнулись с Бенсоном. Тот удивленно поднял брови и посторонился.
 – Бенсон, мы с мистером Блэкмоном ужинаем сегодня вместе. Накройте на двоих, – сказала Феба и выпорхнула на улицу.
 – Какая настойчивая юная леди! – без тени улыбки произнес Бенсон, поднимаясь вместе с хозяином в кабинет.
 – Она настоящая чертовка!
 – Безусловно, сэр, – подтвердил Бенсон и, взяв поднос с едой, вышел из комнаты.
 Вздохнув, Кейн отключил камеры слежения, чтобы не поддаться соблазну понаблюдать за ней. Пусть этим занимается охрана, с него хватит.
 Неожиданно для себя Кейн почувствовал себя Квазимодо, заточенным в башнях Нотр-Дама, – одиноким, отверженным отшельником, обреченным смотреть на мир со стороны. Что ж, он заслужил это. Лили погибла из-за него, потому что он так и не смог ее полюбить, Кейн не должен позволить себе сломать еще одну жизнь.
 Несмотря на все мрачные мысли, спустя полчаса он уже бодро шагал по направлению к конюшне.
 Раскинув руки, словно крылья, Феба прогарцевала мимо него на великолепном жеребце. Ее искристый смех наполнил воздух.
 Определенно, он бессилен перед этим восхитительным рыжеволосым созданием.
 На кухне звучала веселая музыка. Феба усердно возила мокрой шваброй по полу. Жан-Клод, мурлыча себе под нос, месил тесто, Уиллис натирал столовое серебро, которое и без того сверкало, а один из его помощников аккуратно складывал в стопки накрахмаленные салфетки и скатерти.
 Вот интересно, по ходу дела размышляла девушка, кому все это нужно, если в «Девяти дубах» практически никогда не бывает гостей?
 Около часа назад Феба пришла сюда, потому что ей стало невыносимо скучно в одиночестве слоняться по огромному дому, а рядом с Уиллисом и Жан-Клодом всегда кипела жизнь.
 – Уиллис, отойди.
 – Конечно, мисс Феба, я, вероятно, занял именно те несколько сантиметров, которые вы еще не перемыли дважды, а то и трижды.
 – Я стараюсь, а ты издеваешься!
 Жан-Клод оторвался от своего дела и покачал головой, глядя на Фебу.
 – Сколько же чашек кофе надо было проглотить, чтобы иметь такой недюжинный энтузиазм?
 Она не успела рта открыть, как глубокий голос Кейна ворвался в их разговор.
 – Какого черта ты здесь делаешь? – изумленно спросил он.
 – Вы же у нас сообразительный, неужели не понятно?
 – Ты моешь пол? – повышая голос, произнес он.
 – Ну вот видите, я же говорила, что вы не глупы.
 – Оставь швабру слугам!
 Вместо того чтобы сделать это, Феба бросила взгляд на окаменевшие лица остальных мужчин и начала решительное наступление со шваброй на Кейна. Тот попятился от неожиданности.
 – Извините, я здесь еще не помыла, будьте добры, отойдите.
 – Я сказал...
 – У меня отличный слух, мне не надо повторять дважды. Однако с каких это пор вы приказываете мне, мистер Блэкмон? – Феба гордо выпрямилась и угрожающе тряхнула головой.
 – Я предупреждаю вас, мисс Делонгпри: не смейте мешать моим служащим выполнять их работу или...
 – Или что? Вышвырнете меня из своего дома? Послушайте, Август Кейн Блэкмон IV, я не намерена терпеть ваши постоянные наезды! – надвигаясь на него со шваброй наперевес, процедила Феба.
 Виду нее был довольно воинственный: швабра придавала ей сходство с бравым средневековым рыцарем на турнире, держащим копье наготове.
 Кейн медленно отступал к спасительному выходу.
 Понимая, что дальнейший разговор не предназначен для чужих ушей, Феба окончательно вытеснила его в холл.
 – Приберегите свой командный тон для кого-нибудь другого! – продолжала Феба. – Я не позволю так со мной обращаться!
 – Вы мешаете людям делать то, за что им платят, – попытался защититься Кейн.
 – Тогда скажите мне, Август Кейн Блэкмон, для чего все это? А вернее, для кого? На террасе цветут тысячи прекрасных цветов, мебель в некоторых комнатах до сих пор не распакована, еды хватит на целый полк голодающих, а в пустующих комнатах можно с комфортом устроить на постой батальон морских пехотинцев. И что? Никого здесь нет, кроме вас! Все это великолепие пропадает зря!
 – Ты не о том говоришь, – процедил Кейн.
 Феба смерила его презрительным взглядом.
 – Ага, просто тебе давно уже кто-нибудь должен был об этом сказать!
 С высоты своего роста Кейн смотрел на хрупкую девушку с пылающими зелеными глазами. Если честно, ему нравилось, что она открыто высказывала свои мысли. Это было необычно, ведь все остальные люди не осмеливались спорить с ним. К тому же ей как-то удалось поладить со слугами. Лили вспоминала об их существовании, только когда ей что-то было нужно.
 Внезапное сравнение с покойной женой разозлило Кейна.
 – Хватит с меня лекций о том, что есть в моем доме и на какие нужды это все можно употребить. Повторяю еще раз: ты сейчас же уйдешь отсюда! – заявил он.
 – Нет.
 Глаза Кейна угрожающе сузились.
 – Что ты сказала?
 Девушка повернулась в сторону кухни, откуда не доносилось ни звука, а затем вновь посмотрела на Кейна.
 – Они мои друзья, и я не собираюсь сторониться их, потому что тебе так захотелось! Они работают весь день, следовательно, общаться мы можем только за работой.
 Кейн заскрежетал зубами. Он разрывался между желанием схватить ее за плечи и как следует встряхнуть и невыносимой потребностью поцеловать так, чтобы у нее голова пошла кругом.
 Когда она заговорила вновь, ее голос был значительно мягче.
 – Послушай, Кейн, все эти люди безумно благодарны тебе за то, что ты дал им работу, но я не уверена, что они уж очень любят тебя. Неужели тебе нравится, когда от тебя все шарахаются как от огня? – спросила она.
 Нет, ему это совсем не нравилось, но пять лет одиночества приучили его быть замкнутым.
 – Кроме тебя? – мрачно уточнил Кейн.
 – Вот именно. Но на это есть одна-единственная, зато весьма веская причина: я у тебя не работаю, и мне плевать, что ты подумаешь обо мне! А им нет. Если бы ты был немного помягче с ними, жизнь была бы гораздо приятнее, поверь, – тихо произнесла Феба, пристально всматриваясь в его темные глаза. – Таким ты мне не нравишься!
 Под ее взглядом Кейн чувствовал себя неуютно – как будто его изучали под микроскопом. Проигрывать ему не хотелось.
 Он саркастически изогнул темную бровь.
 – Да что ты говоришь!
 Феба вернулась на кухню, громко извинилась перед слугами за поведение их хозяина и прошла обратно в холл мимо Кейна, даже не взглянув на него.
 – Феба! – крикнул ей вслед Кейн.
 Но она, не поворачиваясь, подняла руку, помахала ею в воздухе в знак прощания и скрылась за входной дверью.
 Кейн проводил ее взглядом, а затем, вздохнув, уставился на натертый до блеска пол, на сверкающую мебель. Все здесь безукоризненно: ни единого пятнышка, ни одной пылинки, все на своих местах. Но как ему вдруг захотелось живого беспорядка, смеха, который лишь недавно наполнял эти стены!
 Она права: его дом похож на музей никому не нужных вещей, в нем нет жизни.
 Резко тряхнув головой, Кейн быстро прошел в библиотеку. Находясь там всего десять секунд, он вдруг ясно осознал, как сильно ненавидит эти четыре стены – и самого себя.
 Вечером Кейн долго сидел один в столовой, ожидая Фебу.
 Девушка так и не пришла.
 Зато появился Бенсон и замер на пороге с подносом в руках, ожидая дальнейших распоряжений.
 – Бенсон, какого черта ее нет? Она ведь сама заявила, что намерена ужинать со мной! Или мне это померещилось?
 Бенсон, прочистив горло, с сожалением в голосе сказал:
 – Нет, сэр, не померещилось. Мисс Феба решила ужинать у себя. Она просила передать...
 – Что?!
 – Что она с удовольствием не будет покидать своего крыла дома, как вы и договаривались.
 Кейн молча встал из-за стола и направился в свой кабинет, бросив тоскливый взгляд на лестницу.
 – Сэр, принести ваш ужин в кабинет?
 – Нет, спасибо. Впрочем, я сам возьму его с собой... на террасу. – Кейн выхватил поднос с едой из рук Бенсона.
 – Сэр? – удивленно поднял бровь дворецкий.
 – Все нормально, Бенсон, отдохни немного, – сказал Кейн, поняв, что никогда не обращал внимания на любезность и обходительность старика.
 Кейн вышел на застекленную террасу, аккуратно поставил поднос и начал срывать чехлы с нового дивана и кресел. Удовлетворенный своей работой, он устроился в одном из кресел и принялся за еду.
 Сад утопал в лучах заходящего солнца. Это было любимое место матери Кейна. Она всегда говорила – в шутку, конечно, – что вышла замуж за его отца только для того, чтобы иметь возможность проводить здесь время. Феба права: в доме, где когда-то царило счастье, теперь стало пусто, холодно, и в этом только его вина.




 ГЛАВА ПЯТАЯ


 Кейн потуже затянул пояс халата и остановился на лестничной площадке, задумчиво глядя в сторону восточного крыла.
 Он не видел Фебу уже два дня. Пару раз случайно слышал ее голос, но, когда выходил, чтобы поговорить с ней, она таинственным образом исчезала.
 Феба, как тень, была так близка и одновременно так недосягаема.
 Когда-то в детстве Кейну нравилась сказка о доброй лесной фее, которая любила весело резвиться на солнечной поляне, но сразу же становилась невидимой, если из-за деревьев появлялся плохой человек...
 Незримое присутствие Фебы еще больше подчеркивало его одиночество в этом огромном доме. Он уговаривал себя, что все это ему безразлично, однако осознание того, что девушка сердится на него, не давало покоя и мешало работать.
 А еще его мучило то, как он вел себя с Фебой. Ему хотелось увидеться с ней и извиниться. Какие бы оправдания своему поведению он ни придумывал, она не заслуживала такого отношения к себе.
 Сегодня ему не спалось, и он спустился с лестницы, намереваясь пойти на кухню чего-нибудь перекусить.
 В окнах Фебы каждую ночь горел свет почти до утра. Похоже, ее бессонница – очень заразная штука. Почему она не спит? Что ее мучает? Рэндал Криг в тюрьме, а она здесь, в «Девяти дубах», и ей нечего бояться.
 Размышляя над этими вопросами, Кейн вошел в темную кухню и неожиданно увидел Фебу, сидящую на столе. Ее плечи тихонько подрагивали.
 – Феба, что случилось, почему ты здесь? С тобой все в порядке?
 Она быстро повернулась к нему. Кейн не видел ее лица, но готов был поклясться, что она плакала.
 Да уж, в порядке, подумала девушка. Если не брать в расчет постоянные ночные кошмары.
 – Заходи, кусаться не буду, обещаю, – сказала Феба с наигранной веселостью.
 – Прекрасно, у меня тоже никакого настроения выяснять отношения, – усмехнулся Кейн, включая свет.
 Феба инстинктивно запахнула халат потуже. Да, поистине, место встречи изменить нельзя. И надо же было ему притащиться сюда в пижаме посреди ночи, именно тогда, когда она спустилась, чтобы прогнать от себя навязчивые образы мучительных снов.
 Кейн посмотрел на ведерко, которое стояло рядом с ней на столе.
 – Мороженое? В такое время?
 – А почему бы нет? – сказала Феба, отправляя в рот очередную порцию лакомства и довольно улыбаясь.
 Эта улыбка показалась Кейну вымученной. Какой бы хорошей актрисой ни была его гостья, ее выдавали красные припухшие глаза. Он открыл холодильник, изучил содержимое, затем достал ветчину и прочие ингредиенты для сэндвича и начал резать хлеб.
 – Феба, ты вообще когда-нибудь пытаешься заснуть? – поинтересовался он как бы между прочим. – Бенсон говорит, что свет в твоих окнах горит почти до утра.
 Она сделала вид, будто полностью увлечена извлечением мороженого со дна ведерка.
 – Феба?
 – Да, я считаю овец, коров, слонов, воображаю себя в пустой белой комнате, даже занимаюсь медитацией по новомодным системам. Ничего не помогает. Таблетки пить не хочу.
 – Ты все еще думаешь о нем?
 Улыбка исчезла с ее губ, на лицо набежала тень.
 – Иногда. Умом я понимаю, что он в тюрьме, что здесь мне нечего опасаться, но... я никак не могу избавиться от ощущения, что он стоит прямо за моей спиной, – на одном дыхании произнесла она.
 – Его нет здесь и быть не может.
 – Да, но он достаточно богат, чтобы выйти из тюрьмы под залог. Его адвокаты уже предупреждали меня, что мне лучше забрать заявление, чтобы моя репутация не была окончательно испорчена, – сказала она, изо всех сил стараясь говорить ровным голосом.
 – Не волнуйся, Феба, Рэндал Криг останется в тюрьме, где ему и место. – Кейн помолчал, давая ей время успокоиться. Нарезав ветчину и положив два кусочка на хлеб, он спросил: – Что он с тобой сделал?
 Феба, как ужаленная, спрыгнула со стола, подбежала к холодильнику и быстро засунула оставшееся мороженое в морозилку.
 – Он просто меня достал, – сказала она беззаботно, но голос ее предательски дрогнул. – Не хочу говорить об этом.
 – Ладно, как знаешь. Сэндвич?
 Она отрицательно покачала головой, но кусочек ветчины все же взяла.
 Ему казалось странным, что Феба не уходит, а стоит и пытливо смотрит на него. Он чувствовал едва уловимый пьянящий аромат ее духов, видел, как соблазнительно ниспадают складки ее халата. От ощущения. ее близости его захлестнула горячая волна желания.
 Кейн до боли вцепился в столешницу. Глубоко вздохнув, он постарался сосредоточиться.
 – Я что-то хотел тебе сказать...
 – Правда?
 – Извини, что я был груб с тобой.
 – Забудь, я давно простила тебя, – сказала Феба и, встретив его удивленный взгляд, добавила с улыбкой: – Вообще-то я не злопамятна, Кейн, только прошу, никогда больше не приказывай мне.
 Кейн незаметно вздохнул. Слава богу, она не сердится на него!
 – Помнится, ты никогда не любила, чтобы тебе указывали, что делать.
 – Это точно, еще в детстве постоянно ругалась с родителями по этому поводу. Не могла и не хотела подчиняться! За это меня наказывали и старались прослеживать каждый мой шаг.
 Кейн кивнул.
 – Мне знакомо это чувство. Когда я был маленьким, меня контролировала куча прислуги. – Он помолчал. – Я тоже не люблю, чтобы мне указывали.
 – Ну, это само собой, ты же босс, – подмигнула Феба.
 – Тем не менее я не всесилен.
 – Да брось ты, скажи, кто может помешать потомственному владельцу «Девяти дубов» сделать то, что он хочет?
 Кейн увлеченно сдабривал майонезом свой сэндвич.
 – То есть ты утверждаешь, что я испорчен властью? – уточнил он.
 – Именно так, – кивнула Феба, передавая ему тарелку.
 – Почему-то мне кажется, что назревает масштабная нравоучительная лекция, – проговорил Кейн, обращаясь к своему сэндвичу.
 Феба вытащила из банки маленький огурчик и сунула его в рот.
 – Вообще-то я не любительница читать нотации, но если ты просишь...
 – Нет, спасибо.
 – Трус.
 Такое обвинение явно не понравилось Кейну.
 – Я не трус, но...
 Морщинка, прорезавшая его лоб, не испугала Фебу.
 – Тогда слушай! Ты привык, что все вокруг пляшут под твою дудку.
 – Конечно, кроме тебя? – усмехнулся Кейн, понимая, что как раз независимость Фебы и привлекает его больше всего, но сдаваться он не собирался. – Ты хочешь, чтобы все были такими же, как ты, свободными? – спросил он, впиваясь зубами в сэндвич.
 – Именно!
 Кейн чуть не подавился от подобной самоуверенности.
 – Видишь ли, – продолжала Феба, – жизнь слишком коротка, поэтому надо стремиться к тому, чего действительно желаешь и можешь добиться.
 – Но ты прячешься здесь, в «Девяти дубах», вместо того чтобы идти к своей цели, – парировал он.
 – Да, я прячусь. От прессы и телефонных звонков. А ты сам разве не похож на страуса, запихавшего голову в деловые бумаги и делающего вид, что так и должно быть? Почему ты не покидаешь свое поместье вот уже пять лет?
 Лицо Кейна мгновенно изменилось. Он помрачнел и замкнулся в себе. Как будто захлопнул дверцу в свою душу, подумалось Фебе.
 – Хватит психоанализа, – отрезал он.
 Феба невольно залюбовалась им. Высокий, красивый и широкоплечий, он излучал необыкновенную силу, даже тоска в глазах придавала ему особое очарование.
 – Ты сам начал эту тему, – тихо произнесла она.
 – Да, и уже жалею об этом.
 – Ты очень любил ее?
 Кейн полоснул ее пронзительно-ледяным взглядом.
 – Кого?
 – Лили. Твоя жена, наверное, была чудесным человеком.
 Он нахмурился.
 – Послушай, Феба, ты действительно думаешь, что я до сих пор не могу смириться с ее смертью? – Да что удивляться, все так думают. Но Кейн не хотел, чтобы Феба верила в эти сплетни, в то же время и правду ей не скажешь.
 – Ну... да... то есть нет, короче, я до сих пор в некотором роде не уверена в твоих чувствах к Лили... Сюзанна уверена, что ты не в силах пережить утрату и поэтому ведешь такой образ жизни, и...
 – Сюзанна ошибается.
 – А как ей не ошибаться, если ты не желаешь ничего объяснять? Замкнулся в себе, как бирюк, и хранишь гордое молчание.
 – Ни ей, ни тебе это незачем знать, – сказал он холодно, глядя куда-то вдаль.
 – Кейн, послушай, посмотри на меня.
 Несколько минут он молча жевал, потом, резко встряхнув головой, медленно проговорил:
 – Феба, не хочу тебя разочаровывать, но я совсем не такой благородный, как некоторые думают.
 Положив сэндвич на стол, Кейн встал и, не сказав больше ни слова, вышел из кухни.
 Фебе вдруг стало очень одиноко. Зябко поежившись, она задумчиво откусила часть его недоеденного сэндвича. Что ж, по крайней мере одна ее догадка подтвердилась: Кейн не страдает по умершей жене.
 Но тогда какого черта он скрывается от всего мира?
 – Не смотри на меня так, Бенсон, – сказала Феба. – Все будет в порядке, вот увидишь.
 – Мне жаль ваших стараний, мисс Феба. – покачав головой, дворецкий протянул ей корзину и плед для пикника. – Он ни за что на свете не согласится на такое.
 – Ну, в конце концов, попытка – не пытка.
 Она была тронута участием Бенсона, к тому же в глубине души сама мало надеялась, что из ее затеи что-нибудь выйдет. Как-то не вязался образ мрачного владельца «Девяти дубов» с веселым пикником на лоне природы.
 Но Феба знала, что этот человек умел раньше улыбаться, радоваться жизни. Как бы много она отдала теперь за ту обаятельную улыбку из прошлого.
 Переживая за Кейна, она совсем позабыла о Криге, его адвокатах и предстоящем судебном процессе. Все это отошло на задний план и казалось таким банальным и прозаичным.
 Сейчас она каким-то образом должна уговорить Кейна пообедать с ней, и самый лучший способ – это вытащить его куда-нибудь на природу. Тем более Бенсон рассказал ей, что Кейн ждал ее в столовой, когда она решила есть у себя.
 Феба вышла на улицу, обошла здание и прямиком направилась к окнам его кабинета. Постучав в стеклянную дверь террасы, она с замирающим сердцем ждала его появления.
 Стук отвлек Кейна от кипы деловых бумаг, которые он должен был обязательно просмотреть до обеда.
 – Кто там еще? – недовольно проворчал он, нехотя вставая из-за стола и открывая дверь. Феба была так свежа и красива в лучах полуденного солнца! Теплый ветер трепал ее распущенные волосы, улыбка играла на сочных губах. Маленькие шорты и короткий топик почти не прикрывали ее загорелое стройное тело.
 Когда Кейну все-таки удалось оторвать взгляд от ее длинных ног, он вопросительно посмотрел на корзину с едой.
 – Я... – пробормотала девушка.
 – Нет.
 – Но ты даже не выслушал моего предложения.
 – И так ясно.
 – Разве ты не голоден? Прервись хоть ненадолго, хватит уже сидеть в этой мрачной комнате в такой чудесный день. – Если бы Феба могла использовать силу, она бы с удовольствием схватила его за руку и вытащила на свежий воздух. – Да ладно, Кейн, не ломайся, здесь просто шикарно. Посмотри, как светит солнце, как благоухают цветы. Оторвись от компьютера и телефонов, вылезай из своей берлоги и присоединяйся ко мне.
 Кейн застыл. Он хотел гораздо больше, чем просто присоединиться к ней... Но не мог себе этого позволить. Нет, только не с Фебой. Кейн боялся, что не сможет себя контролировать, если они останутся наедине, да еще где-нибудь на природе.
 Он не может, не имеет права причинить ей вред.
 Господи, помоги же мне! – мысленно взмолился он, но вслух спокойно произнес:
 – Феба, я знаю, ты хочешь как лучше, но не надо всего этого.
 – Чего не надо?
 – Не старайся помочь мне с моими проблемами.
 Она одарила его взглядом, от которого у него зашлось сердце.
 – Послушай, ты взрослый мужчина и совсем не нуждаешься в мамочке. Это не мое дело, что тебя заставило вести такой образ жизни. Честно говоря, мне просто скучно слоняться в одиночестве. Я затеяла небольшой пикник и буду очень рада, если ты составишь мне компанию.
 – Зная твое упорство, я могу предположить, что ты от меня так просто не отстанешь, не так ли?
 – Даже не надейся!
 Феба проскользнула мимо Кейна в кабинет и изо всех сил стала толкать его в спину к выходу. Высокая фигура, заслоняющая дверной проем, не шелохнулась. Она тем не менее не сдавалась. Упираясь в край письменного стола ногами и тяжело пыхтя, Феба пыталась сдвинуть с места неподвижную статую.
 Кейн улыбнулся ее настойчивости и начал потихоньку поддаваться.
 – Брось ты это, у меня много работы, – все-таки сказал он.
 – Ты же босс, возьми выходной. Если начнешь отпираться, что, мол, твой бизнес потерпит крах, стоит тебе отлучиться всего на несколько часов, то это будет означать лишь то, что ты плохой руководитель и у тебя полный бардак в компании.
 Он обернулся и посмотрел на нее через плечо.
 – Ты бросаешь мне вызов?
 – Принимай же его, если не трус, – озорно подмигнула Феба.
 – Хорошо, но с условием...
 – Никаких условий! – прервала его она, толкая по направлению к тропинке, ведущей в парк.
 – Позволь мне хотя бы переодеться.
 – И так сойдет.
 – Ты просто невыносима!
 – Я знаю, – широко улыбнулась Феба.
 Он взял у нее корзину с едой.
 – Ничего себе, сколько она весит! Что в ней?
 – Фирменный цыпленок Жан-Клода...
 – Да тут, наверное, цыплят как минимум на целый взвод?
 – Нет, там еще много интересного, но это сюрприз.
 Они шли к реке. Кейну стало не по себе: он слишком давно не был у воды.
 – Может, покатаемся на лодке? – предложила Феба.
 – Нет.
 – Тогда пошли на причал.
 – Нет, я бы не хотел.
 – Смелей, со мной тебе нечего бояться, – сказала она, поспешив к пристани.
 Скрестив руки на груди, Кейн смотрел ей вслед. Это женское упрямство просто кошмарно!
 Феба легкой походкой, соблазнительно покачивая бедрами, направлялась к самому концу причала, где стояло несколько шезлонгов под навесом. Кейн не был здесь уже пять лет. Он прогнал нахлынувшие воспоминания о Лили и последовал за Фебой.
 В воздухе чувствовался легкий запах аэрозоля против комаров, пристань блестела кристальной чистотой. Здесь явно кто-то неплохо поработал! И, похоже, она была не одна.
 Кейн был польщен.
 Вместо того чтобы расположиться под навесом, Феба прошла на самый край пирса, расстелила плед и уселась греться на солнце. Она не понимала, почему Кейн в замешательстве, будто чего-то опасается.
 – Садись, здесь много места, – кивнула Феба, освобождая для него часть пледа.
 Кейн сел рядом с ней, снял ботинки и носки, затем блаженно вытянул ноги.
 – Ну, что я говорила, здесь просто здорово.
 Она тщательно готовилась к этому пикнику, зато теперь могла в полной мере насладиться чудесным отдыхом.
 – Да, неплохо, – кивнул Кейн.
 – Согласись, приятно поесть на природе?
 – Ты пытаешься извиниться за то, что вытащила меня сюда?
 – Я? Вытащила? – удивленно спросила она, наполняя стаканы клубничным чаем со льдом и передавая ему. – Тебе надо было хорошенько проветриться, а то на всех постоянно огрызаешься, рычишь, еще месяцок-другой просидишь, не высовываясь из своей конуры, глядишь, и лаять начнешь.
 – Думаю, я должен обидеться на подобную характеристику, – заявил Кейн.
 – Может, я несколько вольно подбираю выражения, но обижаться ты не должен. Это всего лишь попытка тебя развеселить.
 – Попытка развеселить? Ничего себе, да ты просто издеваешься надо мной!
 Кейн глотнул пару раз ледяного чая и принялся за цыпленка. Вкус был таким восхитительным, что он на секунду прикрыл глаза и замычал.
 – Жан-Клод – просто гений, не правда ли? – спросила Феба, следя за его реакцией.
 Кейн энергично кивнул в знак полнейшего, абсолютнейшего согласия, пережевывая тающее во рту мясо, и помахал рукой в воздухе, показывая, что продолжать разговор в данную минуту просто не в состоянии.
 Когда он закончил с цыпленком, то решил проверить, что еще имеется в их запасах. Запустив руку в корзину, он вытащил лоскутное одеяло.
 – Его сшила еще моя прабабушка, – сказал Кейн, улыбаясь.
 Феба тихонько вскрикнула и испуганно уставилась на яркое полотно из белых, красных и синих лоскутов.
 – Извини, я, наверное, не должна была его брать. Бенсон дал его мне.
 – Нет, что ты! – отмахнулся Кейн. – Бабушка всегда говорила, что вещи для того и существуют, чтобы использовать их, а не любоваться ими.
 Феба успокоилась.
 – Такая же философия и у моей мамы. У нас в доме едва ли была вещь, которая не нашла бы должного применения в хозяйстве.
 Кейн задумчиво посмотрел на прозрачную воду.
 – Знаешь, в детстве я так любил сидеть здесь с удочкой, – тихо произнес он, помолчав. – На самом деле я никогда не мог ничего поймать, а просто размышлял, глядя на сверкающую в лучах солнца реку.
 – Понимаю. Тебе просто хотелось побыть наедине с собой. Я тоже частенько испытываю подобное чувство.
 Еще одна небольшая пауза.
 – Я тут посмотрел один из твоих фильмов.
 – Правда? – спросила она, жуя. – Ведь я только пишу истории и продаю их. Подбором актеров, съемками занимаются уже другие люди.
 – В любом случае ты очень талантлива. – (Она вспыхнула.) – И сюжеты у тебя необыкновенно запутанные, иногда даже странные.
 – Не волнуйся, с головой у меня в порядке, просто воображение буйное. Не надо искать реальных событий: практически все сюжеты – это плод моей фантазии.
 – Спасибо, ты меня успокоила, а то я немного нервничал. – Кейн лукаво улыбнулся и принялся за салат из креветок. – Если бы я всегда так ел, то уже ни в одни двери не влез бы. Не могу остановиться, так все это вкусно.
 – А что я тебе говорила? Жан-Клод – настоящий волшебник. Советую почаще нахваливать его кулинарные изыски, а не то он сбежит от тебя к более приветливому хозяину.
 – А ты сама умеешь готовить? – поинтересовался Кейн, глядя на нее.
 – Умею кое-что, но это не идет ни в какое сравнение с подобными шедеврами.
 И снова девушка залюбовалась им. Глаза Кейна светились радостью, он будто помолодел на несколько лет. Наконец-то он стал похож на мужчину, которого она помнила.
 – У каждого человека есть свои таланты, – сказал Кейн. – Я вот, например, вообще не представляю, как готовить, наверное, потому что никогда не приходилось делать это самому. Ну, могу, конечно, открыть консервы, соорудить сэндвич, установить таймер в микроволновке, но на этом мои кулинарные способности заканчиваются.
 Феба пожала плечами и налила себе компота.
 – Я был на застекленной террасе, – вдруг признался Кейн, сильно удивив Фебу.
 – Честно?
 Она облизала губы. При виде ее языка он мгновенно ощутил острое желание.
 – Ты права, в доме слишком много пустующих комнат.
 – Эта застекленная терраса, пожалуй, нравится мне больше всего.
 – А ты видела весь дом?
 Она протянула ему ложку взбитого крема.
 – Ты непременно должен это попробовать.
 Кейн с готовностью открыл рот и проглотил нежную массу. Феба продолжала кормить его с ложки, и незаметно между ними исчезла невидимая стена. Кейн не знал точно, что произошло, но чувствовал себя свободным.
 – Так что по поводу дома?
 – Думаю, я видела все, кроме твоей спальни.
 – В принципе, это можно устроить, – произнес он, понизив голос и откровенно глядя ей в глаза.
 – Это приглашение? – медленно спросила она, приподняв бровь.
 Кейн почувствовал, как напряглось тело. Мысль о Фебе в его постели была настолько соблазнительной, что ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы вернуться с небес на землю.
 – Ага, на экскурсию, – ответил он.
 – Может, покажешь мне секретные ходы?
 – Сюзанна рассказала тебе, – помрачнел он. – Когда?
 Феба заметила, что его тон стал суше.
 – Много лет назад. Каким образом, ты думаешь, мы сбегали от Бенсона, когда он заставлял нас делать уроки? – спросила она, прищурив зеленый глаз.
 Он невольно улыбнулся. Девчонки явно были изобретательны.
 – И вам все так легко сходило с рук?
 – Ну, не всегда. Когда мы с Сюзанной переступали рамки дозволенного, Бенсон все-таки докладывал вашим родителям. И тогда неминуемо следовало наказание. Но я его все равно обожаю.
 Кейн и Феба не замечали, как летит время за разговорами. Феба рассказала о том, что у нее есть брат и сестра, у которых уже свои семьи Кейн поделился радостью за своих родителей, потому что им наконец-то удалось выбраться в длительное путешествие по Европе.
 – Если честно, думаю, что и тебе пора бы уже обзавестись семьей и детьми.
 – Ты говоришь, как моя мама, – вздохнула Феба, а затем устремила мечтательный взгляд на реку. – Как и все девчонки, я часто задумывалась о семье. Когда-нибудь я непременно выйду замуж, и у меня будет полный дом детей.
 – Уверен, с твоей энергией ты с легкостью уследишь за всей толпой, – сказал Кейн, чувствуя, как отчего-то закололо сердце. Что это? Ревность? Обида на то, что дальнейшая жизнь Фебы будет протекать без него?
 В ответ на его слова девушка улыбнулась.
 – Дети – это чудесно! Они задают прелестные вопросы, им все на свете интересно. Они заставляют взглянуть на мир по-новому, свежим взглядом.
 Кейн отодвинул корзину с едой. Он не видел и не слышал ничего вокруг, кроме Фебы. Девушка сидела на самом краю пирса, болтая ногами в прозрачной воде. Она казалась такой хрупкой и маленькой, ему хотелось защитить ее от всего мира.
 Мысли о том, что Криг мог с ней сделать, не давали ему покоя. Но он не станет портить чудесный день напоминанием об этом гнусном типе.
 Феба вскинула руки вверх, с удовольствием потянулась и всем телом повернулась к нему.
 – Кейн ты меня слышишь?
 – Да, конечно, – не сразу ответил он. – Пожалуйста, помоги мне перенести плед в тень. Очень жаркое солнце.
 Кейн встал и начал собирать вещи в корзину. В это время Феба резко поднялась, затем наклонилась, потянувшись за стаканом компота, чтобы передать его Кейну, и со всего размаха натолкнулась на него.
 От неожиданности она вскрикнула и, не удержав равновесия, упала с причала. Кейн, словно окаменев, в ужасе смотрел на расходящиеся по воде круги. Образ утонувшей Лили вдруг вспыхнул в памяти.
 – Феба! – заорал Кейн, рухнув на колени, и, сунув руку в воду, принялся лихорадочно водить ею туда-сюда.
 Через секунду голова Фебы появилась на поверхности. Девушка громко смеялась, пытаясь убрать мокрые волосы с лица.
 – Цепляйся за мою руку! Скорее!
 – Да все нормально! Вода – супер.
 Она снова скрылась под водой и вынырнула уже рядом с пирсом. Кейн схватил ее под мышки и рывком вытащил из воды. Он сильно прижал Фебу к себе, уткнувшись лицом в ее шею.
 Что-то не так, подумала она, чувствуя, как сильно бьется его сердце.
 – Ты сейчас весь намокнешь.
 – Мне все равно.
 Господи, да его же с ног до головы сотрясает дрожь! Феба чуть отстранилась и отвела волосы, упавшие ему на лицо.
 И тут она вдруг вспомнила, что его жена утонула.
 – Кейн, скажи что-нибудь. Поверь, тебе незачем было беспокоиться. Ты же знаешь, я входила в команду по плаванию в колледже. Помнишь, я говорила об этом?
 – Феба, – тяжело сглотнув, прошептал Кейн, обеими ладонями гладя ее мокрые волосы.
 Их губы встретились, и все вокруг потеряло значение.




 ГЛАВА ШЕСТАЯ


 Кейн крепко прижимал к груди ее мокрое горячее тело, которое, казалось, было создано специально для него.
 Феба обняла его за шею, он приподнял ее над землей и понес под навес.
 Положив девушку на шезлонг, Кейн наклонился и снова впился в ее мягкие влажные губы. Она хотела принадлежать этому мужчине, постоянно ощущать его сильное тело рядом. Кейн ласкал ее грудь через тонкую ткань топика.
 Она тихо застонала, когда он сжал ее сосок.
 Боже, как же она обольстительна, как желанна! Кейн услышал новый стон, но он сорвался уже с его собственных губ.
 – Детка, ты сводишь меня с ума, – выдохнул он прямо ей в рот.
 Кейн прижался к ней всем телом, и Феба почувствовала, как сильно он возбужден. Больше всего на свете она желала, чтобы он сорвал с нее всю одежду и овладел ею прямо здесь, сейчас, сию секунду.
 Она не могла больше ждать.
 С великим трудом Кейн оторвался от ее сладких губ, поднял голову и посмотрел ей в глаза. Грудь его тяжело вздымалась.
 – Даже и не думай снова извиняться, – прошептала она и нежно прикусила его нижнюю губу.
 – Да я и не собирался.
 Она обвела взглядом красивое мужественное лицо Кейна.
 – Ты испугался за меня?
 На его скулах заиграли желваки.
 – Забудь.
 – Я хорошо плаваю. Если хочешь, я потом даже покажу тебе мои награды.
 – Не надо, я верю.
 – Спасибо за заботу, это приятно, – сказала она, страстно целуя его.
 – Феба, я хочу тебя, – хрипло прошептал он. – Ты нужна мне – как дыхание, как воздух, как жизнь.
 – И что потом?
 Вопрос Фебы отрезвил Кейна. Слегка отстранившись, он вопросительно взглянул на нее.
 – В каком смысле?
 – Что будет потом, когда все произойдет?
 Он ничего не ответил. Феба, все еще дрожа, вывернулась из его объятий, села и отвернулась.
 – Послушай, я...
 – Не надо ничего говорить, я все поняла.
 – Нет, – сказал Кейн, пытаясь снова обнять ее.
 – Ладно, все в порядке. Тебе нужна женщина. Ты обрек себя на добровольное затворничество, а я подвернулась под руку.
 Ему хотелось немедленно объяснить ей, как она заблуждается. Но сейчас не время, понял он. В выяснение отношений грубо вмешалась реальность.
 Кейн сгреб Фебу в охапку и развернул спиной к перилам лестницы.
 – Что ты делаешь? – нахмурилась девушка.
 – Это в твоих интересах.
 – Что?!
 – Тихо. Посмотри в сторону забора, правее ворот.
 Выглянув из-за широкой спины Кейна, Феба сразу увидела знакомый белый микроавтобус телекомпании, стоящий за деревьями.
 – О господи, только не это! Ты думаешь, они нас снимают? – смутившись, спросила она, снова прячась за него.
 – Если у них есть камеры с мощным объективом, то вполне возможно.
 – Замечательно! – вздохнула она, ее плечи поникли.
 – Стыдно?
 – Нет, а тебе?
 Он отрицательно покачал головой.
 – Меня волнует только одно: твоя безопасность, Феба.
 – Зато меня в данную минуту смущает то, что эти фотографии – если, конечно, они появятся в газетах, – могут подпортить твою репутацию, Кейн. Ты слишком видная фигура.
 – К черту мою репутацию. Мне все равно – меня уже долгие годы преследуют репортеры, заинтригованные моим уединенным образом жизни. Я уже привык отслеживать их.
 – А этих ты давно заметил?
 – В том-то и дело, что нет, – досадливо поморщился Кейн. – В этот раз они выбрали очень удачную позицию: за деревьями их почти не видно.
 Склонив голову набок, Феба посмотрела на Кейна из-под пряди рыжих волос. Если бы эти идиоты не испортили все своим появлением, она была бы сейчас в его объятиях...
 Он, словно прочитав ее мысли, тяжело перевел дыхание; глаза его потемнели, мышцы на груди напряглись.
 Феба заговорщически подмигнула ему.
 – У меня идея, – сообщила она и схватилась за сумку для пикника.
 – Ну-ка, поделись.
 – Мы сбежим от них, – сказала девушка, показывая в сторону особняка.
 – Но...
 – Давай быстрее, помоги собирать вещи, заодно посмотрим, на самом ли деле они следят за нами.
 – Феба, погоди. Зачем суетиться? Кому какое дело, за кем они следят. «Девять дубов», между прочим, моя личная собственность, это моя территория. Мы не обязаны прятаться.
 – Я знаю, но для меня это принципиально.
 Озорные огоньки в ее глазах звали его поучаствовать в этой игре в прятки. Кейн начал кидать оставшиеся вещи в сумку, но решил не тратить время понапрасну. Он резво вскочил на ноги и, схватив девушку за руку, потянул по направлению к парку.
 – Оставим барахло здесь, потом заберем, – бросил он ей на ходу.
 Фебе не надо было повторять дважды. То и дело наступая босыми ногами на острые камни, вскрикивая и смеясь, она пыталась поспеть за ним.
 Вскоре они добежали до восточного крыла здания.
 – Кейн, постой, я больше не могу, – тяжело дыша, взмолилась Феба.
 – Иди скорей за угол, здесь нас не будет видно.
 Он притянул ее к себе и прижал к холодной шершавой стене особняка. Феба чувствовала его горячее дыхание на своей шее, сильные руки, обхватывающие ее тело.
 Кейн слегка отстранился и выглянул из-за угла.
 – А наши голубчики-то не дремлют, – проговорил он и улыбнулся, качая головой. – Там у них какое-то движение. Держу пари, через несколько минут они переберутся поближе к нам.
 Какая женщина устоит перед такой улыбкой? – подумала Феба.
 Вдруг они услышали чьи-то шаги и какой-то треск. В нескольких метрах от них садовник обрезал кусты. Увидев молодых людей, он спросил:
 – Мистер Блэкмон, вы в порядке?
 – Да, э-э...
 – Марк, – шепотом подсказала Феба.
 – Да, Марк, все нормально, спасибо.
 Садовник с сомнением кивнул и вернулся к работе.
 Кейн удивленно посмотрел на Фебу.
 – Ты знаешь его имя?
 – Да, я внимательна в отличие от некоторых.
 Небо резко потемнело, откуда ни возьмись появилась огромная туча. И через секунду Феба почувствовала, как первые холодные капли дождя упали на ее и без того мокрые плечи.
 – О нет, лоскутное одеяло твоей бабушки! – простонала она, всплеснув руками.
 – Мы уже не раз оставляли его под дождем, не волнуйся, – успокоил ее Кейн. – Да к тому же оно под навесом. – Он снова посмотрел за угол.
 – Как думаешь, мы оторвались от них? – спросила она.
 – Даже не рассчитывай на это. У меня такое ощущение, что у них есть свой человек в моем доме, уж больно точно они знали время и место нашего пикника. Ладно, нам с тобой вовсе не обязательно мокнуть поддождем из-за каких-то пронырливых репортеришек.
 Девушка кивнула, и они пошли по направлению к главному входу.
 – Феба, извини. Ты задумала великолепный пикник, а они все испортили. Мне жаль, что так получилась.
 – Ничего, я привыкла.
 – Вообще, насколько я слышал, журналисты не очень-то жалуют тебя.
 – Не жалуют? Да они просто уничтожили мою репутацию, – помрачнела она.
 – Зато в этой истории есть свои плюсы, – усмехнулся Кейн. – Думаю, твои работы будут пользоваться еще большей популярностью, когда Криг окончательно загремит за решетку.
 – Очень в этом сомневаюсь. С помощью денег и власти можно сделать все что хочешь.
 В ее словах, да и в тоне, которым они были сказаны, Кейну послышался явный намек, но он предпочел игнорировать его.
 – Например?
 – Например, выставить меня полной дурой, а себя – пострадавшим. Криг уже не раз прибегал к этой уловке.
 – Но это ложь! – возмутился Кейн.
 – А кого это волнует? – пожала плечами Феба. – Приговор выносят присяжные, которые вполне могут решить, что я просто карьеристка, пытающаяся привлечь внимание прессы к своей персоне с помощью обвинения добропорядочного человека невесть в каких грехах.
 – А что говорит твой адвокат?
 – Он считает, что Криг, скорее всего, скоро выйдет на свободу.
 Неудивительно, что она напугана.
 – В таком случае тебе нужен новый адвокат, – решительно произнес Кейн.
 – Я едва могу оплатить услуги этого, так что ж говорить о новом!
 – Что-нибудь придумаем.
 Она остановилась, скрестив руки на груди. По лицу текли крупные капли дождя.
 – Кейн, послушай, я не хочу, чтобы ты вмешивался в это.
 – Почему?
 – Хватит того, что я прячусь тут, в «Девяти дубах», как какая-нибудь преступница. Пусть хотя бы твое имя не будет мелькать во всяких грязных статейках.
 Кейн серьезно посмотрел на нее.
 – Ты хочешь, чтобы он заплатил за все, что сделал? – потребовал он ответа.
 – Конечно.
 – Тогда не отказывайся от моей помощи. От лесного пожара бесполезно прятаться в кусты – все равно он тебя догонит. С ним борются только встречным огнем. Поняла? Доверься мне. – Увидев, что она уже открыла рот, чтобы запротестовать, он обнял ее и нежно поцеловал в лоб. – Прошу, позволь мне быть рядом. Поверь, я смогу быть полезным тебе. У меня есть определенные связи.
 И Феба сдалась. Они стояли, обнявшись, под проливным дождем. Страх, одиночество, боль – все это ушло, растворилось в освежающих потоках, хлынувших с неба.
 На всей земле остались лишь он и она.
 Через несколько минут к ним вышел Бенсон с зонтиком.
 – Прошу прощения, сэр, вы не заметили, уже давно идет дождь?
 Кейн и Феба одновременно посмотрели на него, потом друг на друга и дружно рассмеялись.
 – Неужели? – спросил Кейн, отказываясь от зонта.
 Дождь усилился, раздался раскат грома, и они бросились к дому.
 Забежав внутрь, Кейн отряхнул волосы и оглянулся на Фебу. Мокрый топик, прилипший к телу, обрисовывая потрясающую грудь. Пожалуй, на нее хоть мешок из-под муки натяни, она все равно будет чертовски сексуальна.
 Появившийся слуга протянул им полотенца. Перекинув свое через плечо, Кейн вытер длинные волосы Фебы и завернул ее в мягкий плед.
 – Ты можешь простудиться, – заволновался он.
 Феба улыбнулась, согретая его заботой.
 – У меня хороший иммунитет.
 – Иди и скорее переоденься, пока Бенсон не напустил на тебя всех медсестер этого района.
 Стоявший рядом Бенсон сделал вид, что последняя фраза совершенно его не касается.
 Феба кивнула и направилась к лестнице, потом вдруг остановилась и обернулась.
 – Кейн!
 – Да, – отозвался он, выглядывая из-под полотенца, которым вытирал волосы.
 – Иногда ты меня удивляешь.
 – Зато ты удивляешь меня постоянно, – с улыбкой подмигнул он.
 Она пошла наверх, оставляя мокрые следы на полу.
 Кейн, по-прежнему улыбаясь, начал рассказывать Бенсону, как им пришлось прервать пикник. Но дворецкий почему-то озадаченно уставился на него.
 – Что? Что не так?
 – Сэр, уже много лет я не видел, чтобы вы улыбались.
 – Что ж, лови момент, – сказал Кейн, помрачнев.
 Он посмотрел на ступеньки лестницы, где медленно высыхали трогательно маленькие следы от босых ног Фебы.
 Ему вдруг стало невыносимо грустно. Потому что, как только Феба узнает правду о том, как погибла его жена, она уйдет. Думать об этом моменте он не мог, поскольку вместе с ней снова исчезнет жизнь из этого дома, из него.
 Спустя час Кейн был уже в кабинете. Он уже успел принять горячий душ и переодеться. Теперь настало время заняться неотложными делами.
 Сначала Кейн позвонил ее адвокату. Задав ему несколько конкретных вопросов и выслушав ответы, он с недовольным видом повесил трубку. Это оказался неопытный юнец по сравнению с армией матерых юристов Крига. Поэтому Кейн договорился о встрече со своим личным адвокатом, который считался лучшим в штате.
 После того как Кейн удостоверился, что интересы Фебы будет защищать проверенный человек, он позвонил своему брокеру.
 – Срочно продайте все акции «Криг корпорэйшн», принадлежащие мне, – велел он.
 – Но, мистер Блэкмон, я бы не советовал сейчас делать это. Они принесут вам неплохую прибыль, сэр.
 – Я уже получил прибыль. Продайте их и купите акции конкурентов, например «Дрим-имеджес».
 Брокер попытался убедить его изменить решение, но он был непреклонен. Кейн не собирался иметь никаких дел с компанией, генеральный директор которой преследует женщин.
 И не просто каких-то незнакомых женщин, а самую главную на свете.
 Фебу Делонгпри.
 Закончив с этим, он набрал номер частного детектива.
 Он ведь получил согласие Фебы, верно? Значит, может действовать по своему усмотрению.
 Феба постучала в дверь. Не получив ответа, она тихонько зашла в кабинет.
 Кейн раздраженно разговаривал с кем-то по телефону.
 – Если он сделал это сейчас, значит, можно предположить, что и раньше было что-то подобное. – Он немного помолчал. – Постарайтесь найти других женщин, ладно? Все, до связи. – Кейн повесил трубку и, взглянув на нее, сразу смягчился.
 – Спасибо тебе, – проговорила Феба.
 Кейн вздернул бровь.
 – За что? Я еще ничего не сделал.
 – Почему же, ты заставил Крига нервничать. Все эти люди будут действовать от твоего имени?
 – Нет, теперь, когда я тоже в этом замешан, нам надо быть предельно осторожными, чтобы тебя лишний раз не поливали грязью. Будем действовать анонимно. Никто, кроме моих юристов, которым я бесконечно доверяю, не знает, кто открыл кампанию против Рэндала Крига.
 Феба была не согласна, так как одно имя Блэкмона значило очень много, но не стала с ним спорить. Он знает, что делает. Его сила, уверенность в себе давали ей надежду.
 Чего стоит один только телефонный разговор, который ей частично удалось подслушать! Кейн говорил столь властным тоном, что становилось ясно: он не потерпит никаких возражений и во что бы то ни стало добьется своего.
 Но почему такой человек, как Кейн, прячется от всего мира в своем замке? Почему обрек себя на одиночество? Разве его может что-то пугать? Феба знала, что когда-нибудь Кейн сам все ей расскажет. Несмотря на его дурацкую манеру замыкаться в себе, он становился все ближе ей.
 Однако время откровений, очевидно, еще не пришло.
 – Ну, и что ты собираешься делать теперь, когда на улице потоп? – спросил Кейн, глядя на нее горячими карими глазами.
 За окном бушевала стихия, но за толстыми стенами старинного особняка было тепло и уютно.
 Феба пожала плечами. После того как она приняла расслабляющую ванну с ароматической пеной и залезла в мягкие домашние брюки и свободную кофточку, на нее напала странная вялость. Не хотелось ничего делать, ни о чем думать.
 – Скажем, предприму героическую попытку почитать, – сказала Феба, направляясь к выходу. – Не буду тебе мешать.
 – Постой, не уходи.
 Она послушно остановилась, чувствуя, как бешено забилось сердце. Обычно он либо сам приказывал ей уйти, либо не протестовал, когда девушка удалялась по собственной воле.
 Кейн открыл створку старинного бара, достал бутылку бренди и наполнил бокал.
 – Если для меня, то не надо, – запротестовала Феба.
 – Это всего лишь немного бренди, присядь ненадолго.
 Феба устроилась на диване, приняла от него бокал и стала медленно потягивать обжигающую жидкость. Оказывается, это вкусно и действует расслабляюще, подумала она про себя.
 А Кейн тем временем размышлял о том, что Феба находилась здесь уже три дня, но так толком и не спала до сих пор. Зачем тогда эта крепость, охрана, если Феба не чувствует себя в безопасности?
 – Твой страх не дает тебе покоя, Феба, – сказал он. – Постарайся хоть немного поспать. Ты выглядишь усталой.
 – Да, я знаю, но мне кажется, что я просто разучилась спать больше двух-трех часов в сутки.
 – А ты попробуй. – Обеими ладонями взяв изящную руку, в которой Феба держала бокал с бренди, он поднес ее к губам девушки, предлагая ей сделать еще один глоток. – Самое главное, успокойся. Здесь тебе ничего не грозит. Я не позволю ему даже близко подойти к тебе, а во сне он ничего не может сделать.
 – Но он делает! – бессильно прошептала она и опустила глаза, пытаясь спрятать боль.
 Его сердце разрывалось на куски от ее мучений.
 – Ты сама даешь ему власть над собой, позволяя приходить в твоих снах, – сказал он нежно, убирая со лба сбившийся рыжий локон.
 – Я понимаю это, – тихо ответила Феба, уже самостоятельно делая несколько глотков из бокала. Постепенно приятное тепло разливалось по всему телу, принося с собой приятное расслабление. – Пожалуй, я пойду, Кейн. Тебе, наверное, надо работать.
 Веки ее налились тяжестью. Господи, неужели удастся хоть на пару часиков заснуть? Хорошо бы...
 Феба только начала вставать с дивана, как Кейн мягко усадил ее обратно. Поправив подушки и забрав пустой бокал, он помог ей вытянуть ноги.
 – Ты и так сегодня набегалась, чтобы еще подниматься наверх. Спи.
 – Но это же твой кабинет, Кейн, ты здесь работаешь...
 – Все нормально, закрывай скорее глаза, – укутывая ее в плед, сказал он.
 – Слушаюсь и повинуюсь, сэр.
 Кейн улыбнулся.
 – Ах ты, бесенок!
 – Великан-отшельник, – пробормотала она, засыпая.
 Кейн долго стоял возле дивана, глядя на мирно спящую Фебу. Ему так хотелось обнять ее, поцеловать, но вместо этого он отошел, сел за стол и стал оттуда, издалека, смотреть на нее.
 Феба, свернувшаяся комочком на огромном диване, выглядела такой маленькой и беззащитной, похожей на крохотного рыжего котенка.
 Несмотря на всю энергию и оптимизм, ее до сих пор мучили кошмары. Кейн мог запросто узнать от частного детектива, что на самом деле сделал с ней Криг. Но он надеялся, что она доверится ему сама.
 Рассказывать ей о Лили он не собирался, это разные вещи: Феба чиста... в отличие от него.
 Сделав над собой усилие, Кейн оторвался от. созерцания спящей Фебы, потер пальцами виски и погрузился в работу.
 Спустя час, закончив трудиться с документами, Кейн удостоверился, что Феба действительно крепко спит. Полюбовавшись на нее еще немного, он вышел из кабинета, решив не мешать.
 В холле на него налетел Бенсон с вытаращенными глазами:
 – Сэр, мисс Феба пропала! Я никак не могу отыскать ее! Честное слово, я старался изо всех сил...
 Кейн усмехнулся. Пора прервать излияния старого дворецкого.
 – Она спит, – кивнул он в сторону кабинета.
 Челюсть Бенсона непроизвольно отвисла от удивления. Аномальное поведение хозяина не укладывалось в голове! Вот уже много лет он никого не подпускал к себе близко. Тем более настолько, чтобы укладывать спать в святая святых – в кабинете!
 Кейн сделал вид, будто не заметил смятения дворецкого.
 – Проследи, чтоб никто не мешал ей.
 Бенсон кивнул, успев уже оправиться от шока и натянуть свое обычное бесстрастное выражение лица.
 Но в глубине его глаз таилась довольная улыбка.
 На часах было почти одиннадцать, когда Кейн вернулся в свой кабинет.
 Не отказав себе в удовольствии еще чуть-чуть постоять у дивана, он осторожно взял Фебу на руки и понес ее наверх. Девушка мирно спала и поэтому даже не шелохнулась.
 Кейн тихо зашел в спальню Фебы, положил ее на кровать и накрыл одеялом.
 Внимательно осмотрев комнату, он плотно закрыл дверь, ведущую на балкон, и все окна. Была у него мысль пустить сюда одного из его доберманов для большего спокойствия, но, подумав немного, он решил, что это уже будет перебор.
 Феба снова свернулась в комочек среди подушек.
 Как много испытаний выпало на долю этого хрупкого создания, подумал Кейн. Он наклонился и нежно прикоснулся к ее губам.
 – Кейн, – прошептала она сквозь сон.




 ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Господи, да что же со мной происходит?
 Впрочем, вопрос, который постоянно крутился в его голове, был чисто риторическим.
 Присутствие в «Девяти дубах» очаровательной Фебы Делонгпри перевернуло всю его жизнь. Ему бы сидеть в своем логове, как она выражается, и спокойно заниматься привычными делами. Так нет же, он постоянно ловит себя на мысли, что прислушивается к тому, что происходит за закрытой дверью.
 Уже четвертый раз за день Кейн вышел из своего кабинета, заслышав где-то поблизости веселый смех Фебы, втайне надеясь, что она уже выбежала погулять и он не найдет ее.
 Кого он обманывает? Себя?
 Обойдя весь дом, Кейн обнаружил Фебу почти случайно на застекленной террасе.
 Феба оживленно болтала с Уиллисом, пока тот накрывал стол для завтрака. Она сидела на плетеном диване в своих спортивных твидовых штанах и свободной рубашке, болтая одной ногой. Рядом с ней лежала какая-то книжка.
 Кейн, прислонившись к косяку, не отрываясь смотрел на ее сияющее лицо.
 Уиллис был явно очарован ею, тут и двух мнений быть не может. С одной стороны, Кейн чувствовал непривычную ему ревность, а с другой, его не покидало восхищение способностью Фебы опутывать своими колдовскими чарами всех вокруг. И с прислугой она была на равной ноге. Никакой спеси, никакой заносчивости.
 – Послушай-ка, Уиллис, вот ответь мне на один вопрос, только не тушуйся. Ты считаешь, я слишком тощая?
 – Что вы, мисс Феба!
 – Почему же ты ставишь на стол такое количество еды? Я ведь лопну! Очень скоро мне придется менять весь гардероб! – смеясь, сказала Феба.
 Уиллис был само очарование рядом с ней. Вот и с ним, как со всеми остальными, ей легко удалось найти общий язык. Да, она поистине обладает даром общения с людьми! – в который раз подумал Кейн.
 Феба заметила хозяина «Девяти дубов», стоявшего в дверях, и мгновенно расцвела.
 – Разве тебя мама не учила, что подслушивать нехорошо? – с лукавой улыбкой поинтересовалась она.
 – Да, мадам, она заботилась о моем воспитании, – машинально ответил Уиллис, поправляя салфетки, и лишь через секунду понял, что вопрос относился не к нему.
 Уиллис резко повернулся, вытянулся в струну, нервно переводя взгляде Фебы на хозяина.
 Кейн нахмурился, удостоверившись снова, что люди его боятся. За многие годы они привыкли видеть в нем сурового надсмотрщика, которому нет никакого дела до их проблем. А ведь они не заслуживают подобного обращения.
 – Уиллис, дорогой, расслабься. Почему бы тебе не отдохнуть немного? – добродушно сказал Кейн.
 Глаза парня медленно полезли на лоб от невиданной любезности хозяина.
 – Сэр? – срывающимся голосом прогнусавил он.
 – Я отпускаю тебя на денек. Уверен, мы как-нибудь протянем без твоих услуг.
 Феба одарила Кейна ослепительной улыбкой.
 – Сэр, не хочу показаться неблагодарным, но Бенсон устанавливает график работы, ему это может не понравиться, – пролепетал обескураженный Уиллис.
 Кейн вошел на террасу и нажал на стене кнопку внутреннего переговорного устройства.
 – Да, мистер Блэкмон, вы что-то хотели? – последовал незамедлительный ответ.
 – Бенсон, пожалуйста, дай Уиллису выходной, а хотя... отпусти-ка весь персонал на день, с оплатой конечно.
 – Прошу прощения, сэр?
 – Что там у нас невозможно отложить на день?
 – Обед, ужин...
 – С этим мы справимся, – сказал Кейн, подмигнув Фебе. – Что-нибудь еще?
 Помедлив с ответом, Бенсон протянул:
 – Нет, сэр, но...
 – Слава богу, я уж думал, что придется насильно выгонять людей отдыхать.
 Уиллис хихикнул.
 – Вполне могло быть и такое, – послышалось из переговорного устройства. – Хорошо, сэр, желаю приятно провести время.
 Если бы это был не Бенсон, Кейн готов был бы поклясться, что услышал задорные нотки в голосе.
 Уиллис кивнул и быстро попятился к выходу, на ходу стягивая форму.
 Кейн проследил за ним взглядом и, когда Уиллис исчез за дверью, посмотрел в смеющиеся глаза Фебы.
 – Браво, – нежно сказала она, перестав наконец раскачивать ногой, за что Кейн был бесконечно ей благодарен. – Впечатляет. Садись, я поделюсь с тобой своим завтраком.
 Она и глазом не успела моргнуть, как он уже восседал рядом на плетеном диванчике.
 – Рад, что угодил тебе.
 – Как же твоя работа? – улыбнулась Феба. – Неужели все сделал?
 – Да.
 Это было вранье чистой воды: у него всегда имелась куча разных дел, но сегодня, правда, ничего срочного.
 – И вообще, я гений, разве ты не знала? – заявил он.
 Игривое настроение Кейна было откровением для Фебы, хотя она понемногу стала уже привыкать к изменениям в его замкнутом характере.
 – Я знала это еще много лет назад.
 – Неужели?
 Феба радостно засмеялась. Как приятно было видеть его живые глаза, улыбку, слушать ироничные замечания!
 Она разломила свой сэндвич пополам и протянула ему одну половину. Кейн кивнул в знак благодарности и тут же запустил руку в тарелку с ее чипсами.
 – Ну, расскажи, с чего это ты вдруг добровольно покинул свое убежище? – спросила Феба, довольная тем, с каким наслаждением он набросился на еду.
 – Думаю, ты знаешь ответ.
 – Нет. Если ты хочешь сказать, что сделал это ради меня, то я не верю.
 Карие глаза встретились с зелеными.
 – Почему?
 Феба смешно сморщила носик.
 – Потому что я прекрасно помню, чего мне стоило вытащить тебя на пикник.
 Кейн пожал плечами, не зная, что ответить. Он не мог ей открыться полностью, ведь тогда бы она ушла.
 Он нуждался в Фебе и не мог позволить себе хотя бы немножко приоткрыть для нее дверь в свое прошлое – достаточно того, что она уже знала о гибели его жены.
 Да, он привык к определенным устоям, но, если эта чудесная девушка вдруг исчезнет, ему просто не жить.
 – Смотрю, ты частенько здесь бываешь, – помолчав, сказал Кейн и снова принялся за сэндвич.
 Феба подняла глаза. Сквозь стеклянный потолок было видно небо, мелкие капли дождя тихонько постукивали по стеклу. Вентилятор создавал необыкновенное ощущение прохлады. Воздух был полон свежим ароматом цветов.
 – Это все равно что быть на улице, только в безопасности.
 Темная бровь вопросительно поднялась.
 – Назойливые мухи, ужасная жара? – спросил Кейн, дожевывая сэндвич.
 – Назойливые репортеры, сидящие на заборе со своими ужасными камерами.
 Как, опять?! Кейн нахмурился и только хотел пойти проверить, что там происходит снаружи, как. Феба схватила его за руку.
 – Не стоит, ты ничего не добьешься. Они найдут другой способ следить за мной.
 Что значит – ничего не добьешься? У Кейна было свое мнение на этот счет, но он все же послушался и снова опустился на диван.
 – Возьми мою часть сэндвича, я больше не хочу, – предложила Феба, одарив его белозубой улыбкой.
 Кейн отрицательно покачал головой.
 – Ну, давай же, я знаю, ты хочешь его, – сказала она, подвигаясь к нему ближе.
 – Я хочу кое-что другое, – чувственно проговорил он.
 – Неужели?
 – Ага, крошки от твоих чипсов вон в той тарелке, – ответил он, сгребая их в ладонь и запихивая в рот.
 Феба ухмыльнулась и быстро расправилась со своим сэндвичем.
 Кейн театрально воздел глаза к потолку.
 – Как, ты уже съела?
 – Эй, у тебя был шанс.
 Он медленно обвел взглядом ее очаровательное лицо.
 – Между прочим, ты вся в майонезе.
 Феба медленно облизала губы, глядя ему в глаза, потом взяла салфетку, чтобы вытереть оставшееся. Кейн рванулся к ней, как охотник к долгожданной добыче.
 – Позволь мне позаботиться об этом, – пробормотал он, жадно целуя ее.
 Феба, которая так долго ждала этого момента, страстно ответила на поцелуй, прижимаясь к нему всем телом. Их языки бешено закружились в древнем танце страсти. Ее горячая, нежная, ароматная кожа умоляла о ласке. Кейн целовал ее шею, глаза. Она словно таяла от каждого его прикосновения, одурманенно впиваясь ногтями в его широкую спину.
 Осторожно подведя руку под ягодицы Фебы, Кейн нежно развел её бедра и придавил тяжестью своего тела. Впившись пальцами в его мускулистые плечи, Феба сладко застонала, почувствовав, как что-то твердое упирается ей в низ живота.
 Только этот мужчина, как опытный музыкант, заставлял ее тело по-настоящему петь, погружаясь в вечную музыку вселенной. Она хотела его, хотела безумно.
 Внезапно Кейн оторвался от нее.
 – Феба, ты просто потрясающая! – шептал он, тяжело дыша. – Зачем ты так прекрасна? Я не могу себя сдерживать рядом с тобой.
 – Знаешь, я думала, что ты уже никогда не изменишь своему уединению, – проговорила Феба, тут же пожалев о сказанном.
 Он напрягся всем телом, слегка отстранившись от нее, в глазах появилась знакомая тоска, отчуждение.
 Испугавшись, что он опять замкнется в себе, Феба снова притянула Кейна к своей груди и принялась целовать его уставшие веки, а затем прильнула к нему, пытаясь отогнать терзавшего его демона.
 Кейн отдался страсти, забыв обо все на свете. Он ласкал полную грудь Фебы, нежно покусывая соски, сжимал ее стройные бедра.
 Дотронувшись до замка на брюках, Кейн вдруг замер и нерешительно посмотрел ей в глаза.
 – Можно? – спросил он дрожащим от желания голосом.
 Феба видела страх в его глазах, страх, что она не позволит, исчезнет, растворится.
 Ее горячее «да» захлестнуло Кейна новой волной страсти. Он быстро справился с заедающей молнией и избавился наконец от разделявшего их ненавистного твидового препятствия.
 Феба готова была закричать от разрывающего ее желания, когда он прикоснулся к внутренней стороне бедра, поднимаясь выше, к самому центру ее пылающего тела.
 – Еще, – на грани забытья бормотала она.
 – Позволь мне посмотреть, я мечтал об этом долгие годы, – прохрипел он срывающимся от страсти голосом.
 Феба подтолкнула его голову вниз. Кейн буквально задохнулся от ее красоты. Она выгнулась ему навстречу, не в силах выносить больше пустоту внутри. Кейн целовал ее нежно и одновременно настойчиво, лаская каждый уголок ее совершенного тела. Феба извивалась в его сильных умелых руках, все чаще и тяжелее дыша. Потом вдруг замерла на миг, и он почувствовал легкую дрожь, пробежавшую по ее коже.
 Кейн знал, что никогда в жизни не сможет забыть этого момента.
 Феба несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь понять, что произошло. Почему он не сделал того, чего ей хотелось больше всего на свете? Она отдалась ему полностью, а он не стал доводить все до конца. Почему?
 Она посмотрела ему в глаза. Он нежно улыбнулся.
 Феба приподнялась и жадно впилась в его губы, требовательно проникая языком в рот. Кейн чувствовал, как ее рука опускается вниз, к его разгоряченной плоти. Как он хотел, чтобы она дотронулась до него!
 Но нельзя позволить ей сделать это. Нельзя!
 – Феба, нет! – простонал он, отодвигаясь от нее.
 – Но почему?
 – Нам не стоит продолжать.
 – Извини, не поняла?
 Он увидел огоньки ярости, вспыхнувшие в ее глазах.
 – Ну... просто не надо.
 – Что, на этот раз ты удовлетворил свое любопытство? Получил то, что хотел? – дрожащим голосом гневно прошипела Феба, натягивая беспорядочно разбросанную по дивану одежду. – Впрочем, не нужно, не отвечай, все и без того понятно.
 – Ты злишься на меня? – хриплым голосом спросил Кейн.
 – Представь себе, да. Ты меня обидел.
 – Тебе разве не понравилось?
 Феба бросила на него пылающий взгляд.
 – А было не видно? Думаю, ты не слепой. Но теперь я чувствую себя так, как будто со мной поиграли и бросили, как ненужную куклу, – быстро проговорила она, вставая и направляясь к выходу.
 Вскочив, Кейн схватил девушку за руку и, рывком притянув к себе, снова опустился на диван.
 – Феба, запомни, ты никогда не была и не будешь для меня игрушкой.
 Что-то шевельнулось в ней, когда она вновь натолкнулась на тяжелую тоску во взгляде темно-карих глаз. Что же мучает его?
 Тяжело вздохнув, Феба решила не рыться в его душе. Ведь ей же самой не нравится, когда чужие люди запускают свои грязные руки в ее личную жизнь.
 – Возможно, ты и не имел этого в виду, – пробормотала она, – но...
 – Здесь не может быть никаких «но».
 – В таком случае как все это понимать? Всего лишь пара приятных. моментов?
 Кейн сидел мрачнее тучи.
 В воздухе повисла тягостная пауза, и с каждой секундой она становилась все более невыносимой.
 Наконец, поняв, что если не скажет сейчас что-нибудь, то просто-напросто умрет, Феба произнесла:
 – Вот что, Кейн. Я поняла, ты просто не можешь позволить себе иметь что-то большее ни со мной, ни с кем-либо еще. Я говорю не только о сексе. – Она замолчала, глядя на его осунувшееся вмиг лицо.
 Скрежетнув зубами, Кейн глубоко вздохнул и приготовился пуститься в объяснения, но решительный вид Фебы остановил его.
 А Феба тем временем продолжила:
 – Прошу тебя, Кейн, не отдаляйся от меня снова. Разреши быть с тобой хотя бы час в день.
 Кейн не произнес ни слова. Внутри него шла борьба между освобождением и возвращением в клетку, которую он сам для себя создал. Хотя бьющая через край энергия Фебы определенно не оставляла ему выбора.
 – Ну, хорошо. Разве что только часок, – подмигнув Фебе, сказал Кейн.
 Девушка решила подыграть ему. Незачем лишний раз повторять самой себе, что эта игра продлится только до суда, а потом она уедет из «Девяти дубов». Забудет ли она Кейна, неизвестно, но вот он-то уж точно сразу же вынет ее из головы и с радостью вернется в свой скучный мир бизнеса. Феба широко улыбнулась и чмокнула его в губы.
 – Я не ждала чуда, поверь. Ничего сразу не бывает. Давай посмотрим, что будет дальше.
 Именно этих слов Кейн и ждал от нее. Именно этих слов он и боялся.
 Что-то изменилось между ними. Они не говорили об этом, но чувствовали.
 Стена, которой Кейн отгородился от всего мира, зримо уменьшилась. Он готовил еду для Фебы, смеялся и поддразнивал ее, совсем как в далеком прошлом.
 Броня, которую он сам создал, все больше давала трещину.
 – Ты хотел бы занять место своего отца во главе вашей компании? – спросила его как-то Феба, когда они сидели на застекленной террасе, которая так нравилась Фебе.
 Не задумываясь ни на секунду, Кейн ответил:
 – На самом деле нет. Изначально предполагалось, что будет именно так, но мне всегда хотелось иметь право выбора.
 – И что бы ты предпочел?
 Кейн пожал плечами, всматриваясь в туманную даль. Они сидели на террасе, потягивая коктейль. Вечерний воздух был полон холодной сырости. Кейн вдруг подумал, что именно такая погода была вдень гибели Лили, и вздрогнул всем телом.
 Слава богу, Феба не заметила этого.
 – Я точно не знаю, – оторвавшись от созерцания пейзажа, ответил он.
 – Тогда не жалуйся на свою судьбу и продолжай заниматься семейным бизнесом, у тебя это здорово получается, – улыбнулась Феба.
 – С чего ты это взяла? – опешил Кейн.
 – Немного интересуюсь бизнесом, даже купила твои акции, – пояснила она.
 Он нахмурился. Этого еще не хватало! Какие еще таланты кроются в этой очаровательной рыжеволосой головке?
 – Я вроде не видел тебя в списке акционеров, – с сомнением произнес он.
 – Немудрено, я слишком мелкая сошка. – Феба сделала глоточек из своего бокала и с наслаждением вытянулась в кресле.
 Кейн последовал ее примеру.
 Несколько минут они молча слушали музыку ночи.
 Внезапно очарование волшебного вечера испарилось. Фебе показалось, что Кейн сравнил ее с другой женщиной.
 Выпрямившись в своем кресле, она натянуто спросила:
 – Ты любил Лили?
 Кейн секунду колебался, потом тихо ответил:
 – Едва ли.
 – Почему же ты женился на ней?
 – Она была от меня беременна.
 – А, понятно.
 – У нее случился выкидыш через несколько недель после нашей свадьбы.
 Не ожидая услышать такое, Феба помрачнела.
 – Мне жаль. Это случилось в день ее смерти?
 – Нет. Нам обязательно говорить о... моей покойной жене? – холодно осведомился Кейн.
 Заметив морщинку, прорезавшую его чистый лоб, Феба поняла, что слишком далеко зашла в своих расспросах. Что ж, попробуем его развеселить, решила она.
 – Я просто пытаюсь лучше тебя понять. Ты же мне в этом нисколько не помогаешь, а хотелось бы.
 Он бросил на нее сердитый взгляд, но промолчал.
 – Про меня-то ведь ты все знаешь, – добавила она.
 Кейн нервно засмеялся, но опять ничего не сказал.
 Пауза затягивалась.
 – Только не надо меня убеждать, что у тебя нет своих секретов, – нарушил молчание Кейн.
 Феба загадочно улыбнулась и откинулась на спинку кресла.
 – Хорошо, что ты хочешь узнать? – спросила она.
 – Почему тебя мучают кошмары?
 В ожидании ответа Кейн заметил, что Феба сжала свой бокал сильнее и слегка выпрямилась в кресле.
 – Я что, опять кричала во сне?
 – Боюсь, что да.
 Прошлой ночью Кейн приходил в спальню Фебы, услышав пронзительный крик. Несмотря на всю ее жизненную энергию и смелость, было ясно: что-то не давало ей покоя.
 Тяжело вздохнув, Феба поставила бокал на столик и бессильно закрыла лицо руками. Вот теперь Кейн действительно испугался. Вскочив со своего кресла, он присел рядом с ней на корточки, нежно обхватив ее колени обеими ладонями.
 – Послушай, детка, я очень не хочу вмешиваться в твою личную жизнь. Если не желаешь, не говори, я пойму, – мягко произнес он.
 Наверное, это единственный человек, которому можно довериться, подумала Феба. Отняв руки от лица, она внимательно посмотрела в его глаза. Набрала побольше воздуха, как перед прыжком в глубину, и монотонным голосом начала рассказывать:
 – У меня с Рэндалом было несколько свиданий. Мы неплохо проводили время, он тратил кучу денег на цветы и подарки. Но было в нем что-то такое, что вселяло в меня безотчетный страх. Я не знаю... не могу описать это словами, но жутковатое у меня было чувство. В итоге я порвала с ним, и все резко изменилось.
 – Он стал тебя преследовать?
 – Нет, не сразу. Сначала он появлялся в тех же местах, где бывала я, общался с нашими общими знакомыми. Это сложно было назвать преследованием. – Феба села поудобнее, закинула ногу на ногу и продолжила: – Но потом он начал приставать с разговорами, дотрагиваться до меня при любом удобном случае. В общем, вел себя так, как будто мы и не расставались. И, конечно, никто ему ничего не мог сказать, потому что он слишком богат и популярен, все им просто восхищались. Короче, я пошла к нему, чтобы обо всем поговорить в спокойной обстановке. Его дом был полностью обклеен моими фотографиями: стены, двери, зеркала.
 – Да ты что!
 – Клянусь, я не вру. Все фото были в красивых рамках, явно сделанных на заказ. После такого я уже не сомневалась, что у этого парня точно не все дома.
 Видя, что ей трудно говорить, Кейн нежно взял ее дрожащие холодные руки в свои.
 – Дорогая, ты можешь не продолжать, – ласково произнес он.
 Но Феба решила договорить до конца.
 – Я позвонила в полицию, но они ничего не могли сделать, так как он не причинил мне вреда, – нервно сглотнув, сказала она. – Он становился все более наглым, настойчивым.
 – То есть?
 – Например, однажды он оставил розу на сиденье моей машины, хотя она была заперта. Полиция решила, что он просто сделал копию моих ключей и открыл дверцу. Конечно, это было нарушением прав, но ничем серьезным для него не обернулось. – Феба запустила руки в волосы и начала нервно пропускать блестящие пряди между пальцев. – Потом я стала слышать звуки ночью. Я вставала и находила окно открытым, хотя точно помнила, что закрывала его. Это продолжалось некоторое время, пока однажды Криг сам не появился в моей спальне.
 – Что?! – переспросил Кейн, напрягшись всем телом.
 – Я проснулась среди ночи, а он стоял около моей кровати.
 – Господи, Феба!
 – Я закричала, а он выпрыгнул в окно. Полиция нашла следы снаружи. Видимо, Рэндал наблюдал за мной на протяжении долгого времени.
 Снова последовала пауза. Кейн всматривался в бледное лицо Фебы, понимая, что сейчас настало время выяснить все до конца, как бы тяжело это ни оказалось для Фебы.
 – Почему они не арестовали его? – спросил он, не узнавая собственного голоса.
 – Понимаешь, я... в комнате было темно, я не рассмотрела лицо, поэтому не могла точно сказать, что это был Криг.
 Фебу била мелкая дрожь. Кейн обнял ее за плечи, и она всем телом прильнула к нему.
 – Но ты знала, что это был он.
 – Я поменяла все замки в доме, сменила номер телефона. Но когда я однажды выходила из душа, Криг снова был там, в моей ванной. Он сказал, что я принадлежу ему.
 – Он дотрагивался до тебя?
 Схватив Кейна за руку, Феба прижалась к нему, пытаясь спрятаться от прошлого. Кейн нежно погладил ее по голове.
 – Детка?
 – Да, да, да! Он лапал меня везде, понимаешь, все мое тело! – Она закрыла глаза, пытаясь забыть эти грубые требовательные руки, оставлявшие красные следы на ее коже. – Все зашло бы дальше, если бы я не вырвалась и не позвонила в полицию. Криг мгновенно исчез. У него, конечно, оказалось наготове прекрасное алиби, так что комар носа не подточит. После этого случая я вела себя как какой-то параноик. Вокруг моего дома каждую ночь патрулировала полицейская машина, но я совсем не могла спать. Слава богу, один из полицейских поверил мне и постоянно дежурил под моими окнами.
 Мысленно представив тот ужас, в котором пребывала Феба все это время, Кейн содрогнулся.
 – Когда они схватили его? – сглотнув, спросил он.
 Феба облизала пересохшие губы и выдохнула:
 – Когда он приставил нож к моему горлу.
 Кейн сжал ее руки. Она видела, как ярость все больше закипает в нем.
 – Вечером, когда я пошла выносить мусор, Криг поджидал меня на улице. Он сказал, что если я не буду принадлежать ему, то не достанусь никому. С этими словами он втолкнул меня в дом. Полицейские были рядом, они следили за его действиями. Я не думала, что они вообще успеют что-либо предпринять. Они схватили его, только когда он уже ранил меня.
 Феба откинула волосы и показала шрам на шее.
 Господи, прямо на месте сонной артерии! – содрогнулся Кейн. Что могло бы случиться, если бы Криг успел чуть сильнее надавить на нож? От этой жуткой мысли все внутренности Кейна перевернулись.
 Нагнувшись и поцеловав розовый рубец на изящной шее девушки, он осторожно взял ее на руки и вместе с ней вернулся в свое кресло. Феба чувствовала его тепло, силу, уверенность. Ее страх постепенно отступал.
 – Этот ублюдок отправится в тюрьму, я обещаю, и срок ему дадут немалый, – шептал он, страстно желая, чтобы Рэндал Криг ответил за все то, что совершил.
 – Не будем больше об этом. Поцелуй меня, Кейн. Ты нужен мне.
 Он приник к ее сухим горячим губам.
 Феба запустила руки в его густые волосы. Кейн нежно гладил ее бедра, упругий живот. Потом, приподняв край тонкой ситцевой рубашки, он нащупал скользкое кружево ее бюстгальтера, обтягивающее округлую грудь.
 Кейн целовал ее все сильнее, глубже, словно стараясь выпить до дна. Она мягко подтолкнула его руку к слегка раздвинутым бедрам. Даже сквозь одежду Кейн почувствовал нестерпимый жар ее лона.
 – О, Кейн! – воскликнула она.
 – Я не могу больше сдерживаться, Феба, я мечтал о тебе все эти долгие девять лет, – задыхаясь, бормотал он.
 – Кейн, я хочу тебя, очень хочу.
 Он немного помедлил, все еще сомневаясь, правильно ли поступает.
 – Но я уже не тот человек, которого ты знала раньше.
 – Вот и хорошо.
 Решив, что на широкой кровати им будет гораздо удобней, Феба проворно соскочила с его коленей и направилась в комнату, призывно оборачиваясь и улыбаясь.
 Кейн, нахмурившись, последовал за ней.
 Фебе не понравилось выражение его лица.
 – Мы идем туда, куда я думаю? – игриво спросила она.
 – Ты идешь спать, – заявил Кейн, открывая дверь, ведущую в спальню Фебы. Подняв девушку на руки, он положил ее на кровать.
 Феба немедленно обвила его шею руками.
 Господи, эта женщина способна совратить самого дьявола, подумал Кейн. Откуда взять силы сопротивляться неодолимому желанию улечься рядом и обладать этим прекрасным телом?
 – Одна?
 – Именно, – сказал он, сжав зубы и укрывая ее одеялом. – Спи, с тебя на сегодня довольно.
 – Побудешь со мной?
 – Да, я посижу здесь. Не волнуйся, Феба, тебе, ничто не угрожает, – заверил он, придвигая стул к кровати и устраиваясь на нем.
 – Ты бы мог быть еще ближе, – протяжно промурлыкала Феба, приподнимая край одеяла.
 Кейн стиснул челюсти, мечтая только об одном: чтобы она заснула, прежде чем он окончательно перестанет себя контролировать.
 К счастью, ему не пришлось долго ждать. Выпитый коктейль очень быстро сморил Фебу. Однако уже через десять минут ее дыхание резко участилось. Бормоча какие-то бессвязные слова, она сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки. Криг снова пришел в ее сон, подкараулив момент, когда она наиболее уязвима.
 Кейн наклонился к ней и крепко обнял за худенькие плечи, тихонько бормоча, что он никому не позволит причинить ей зло.
 Феба постепенно успокаивалась в его сильных руках. Кейн хотел отдать этой женщине всю свою силу, весь мир, но мог лишь бесконечно шептать ее имя.




 ГЛАВА ВОСЬМАЯ


 Феба спускалась по лестнице в костюме для верховой езды, когда увидела Кейна, стоящего в холле с кипой бумаг в руках. На ее губах немедленно появилась улыбка. Феба уже начала привыкать к тому, что в его присутствии ей хотелось кружиться в радостном танце.
 Никто еще не заставлял ее сердце так стремительно биться. Мужественная фигура Кейна Блэкмона, излучающая силу и уверенность, умные и немного печальные карие глаза вызывали у нее трепет.
 Этот мужчина защитил ее от Крига, снова пришедшего в кошмарном сне. Феба всю ночь ощущала присутствие Кейна, и впервые за долгое время ей не было страшно.
 Феба всей душой хотела помочь ему так же, как он поддерживал ее.
 – Опять на прогулку? – спросил он бодрым голосом, облокотившись на перила лестницы.
 – Да, – кивнула Феба, – я не успела еще осмотреть толком всю твою усадьбу. А я, как тебе известно, безумно любопытна. Это качество весьма полезно для писателя.
 Кейн невольно улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его губ.
 – Понимаю, но там просто поля, ничего особенного.
 – Все равно, это так необычно – видеть огромные плантации! – с энтузиазмом воскликнула Феба. Заметив, что Кейн состроил кислую гримасу, она добавила: – Для тебя, конечно, все это привычно: ты вырос здесь. Но вообще довольно редко в наши дни можно встретить плантацию, где одновременно выращивают хлопок и ряд овощных культур.
 Он задумчиво посмотрел ей в лицо.
 – Тебя забавляет все то, что необычно?
 – Это уж точно. Кстати, мистер Доббс обещал подготовить для меня твоего. Пегаса. Так мне тебя ждать или догонишь? – спросила она с лукавой улыбкой.
 Кейн недоуменно уставился на нее, смущенный такой резкой сменой темы.
 – Нет, мне надо работать, – сказал он и для пущей убедительности потряс в воздухе толстой. пачкой документов. А впрочем, было бы неплохо прогуляться вместе с Фебой...
 – Но...
 – Ладно, я пошутил, встретимся у реки. Долго покататься не получится: кажется, дождь собирается.
 Феба насмешливо изогнула бровь.
 – Не волнуйся, я использую это время по полной, – подмигнула она, поднимаясь на цыпочки и нежно целуя его.
 Бумаги мгновенно оказались на полу. Кейн обхватил Фебу за тонкую талию и прижал к себе, страстно целуя самые мягкие губы на свете.
 И мир вокруг них перестал существовать. Все растворилось в туманной дымке – все, кроме дурманящей близости двух горячих тел и бьющихся в унисон сердец.
 – Кх-кх, – послышалось вежливое покашливание откуда-то из реальности.
 Кейн медленно отстранился от Фебы, глядя в ее раскрасневшееся лицо и стараясь прийти в себя. Феба еще секунду не открывала глаза в тщетной попытке продлить блаженство и впитать его в себя.
 Так прошла целая минута. Затем они, словно по команде, повернулись в сторону чужого звука, бесцеремонно ворвавшегося в волшебство их поцелуя.
 В дверях стоял обалдевший, глупо улыбающийся Бенсон с шлемом для верховой езды в руках.
 Феба молча вытерла след помады у Кейна на губах, потом неторопливо подошла к Бенсону, взяла шлем и направилась на улицу, бросив на ходу:
 – У реки, не забудь.
 Кейн кивнул, завороженно глядя ей вслед.
 Через полчаса он уже шагал к конюшне. Ему навстречу рысцой выскочила лошадь Фебы. Где же она сама? Почему еще здесь?
 Кейн посмотрел на потемневшее небо и недоуменно дернул плечом. Она сошла с ума, совсем скоро будет ливень.
 Из-за угла появился встревоженный Доббс.
 – Сэр, где мисс Феба? – спросил он, увидев хозяина.
 Кейн похолодел, почувствовав неладное.
 – А разве ее здесь нет? – осторожно поинтересовался он, медленно выговаривая каждое слово.
 – Вы же сами видите, сэр. Лошадь вернулась без нее.
 – Господи, – пробормотал Кейн, бросившись в конюшню.
 Доббс не успел и рта открыть, как хозяин верхом на лошади умчался в сторону реки.
 Кейн гнал своего жеребца что было сил. Перед глазами одна за другой мелькали страшные картины распростертого на земле хрупкого тела.
 Тем временем черные, взбитые тучи все больше наползали друг на друга, грозя обрушить на землю потоки воды прежде, чем он сможет найти ее. В воздухе висела невыносимая духота, все вокруг потемнело.
 Посмотрев направо, Кейн заметил какое-то светлое пятно под деревом метрах в пятидесяти от него. Феба лежала на спине, осторожно потирая поясницу рукой.
 Чувствуя, что сердце ухнуло куда-то вниз, Кейн на ходу соскочил с лошади и бросился к девушке.
 – Феба, с тобой все в порядке? – заорал он, почти теряя рассудок. – Ты ранена?
 – Нет, все нормально, пара синяков.
 Рухнув на колени, Кейн сгреб ее в охапку и крепко прижал к себе, осознав вдруг, насколько эта женщина дорога ему.
 Его губы бессознательно нашли ее теплые полураскрытые уста. Феба выгнулась навстречу его телу. Она чувствовала во рту горячий язык Кейна, ощущала на себе его сильные руки, все настойчивее ласкающие ее грудь, живот, бедра.
 Они задыхались от страсти, не замечая порывов холодного ветра.
 – Я уже трижды сходил с ума от страха потерять тебя, – выдохнул Кейн, не отрываясь от ее губ.
 – Я знаю: собаки, река, а теперь еще это.
 Кейн нежно взял ее лицо обеими ладонями.
 – Прекрати, перестань рисковать собой! – проникновенно сказал он, глядя ей в глаза.
 Феба невесело ухмыльнулась.
 – Ну, я же не нарочно. Понимаешь, я зацепилась за ветку и потеряла равновесие. Это всего лишь случайность.
 Кейн осыпал поцелуями ее лицо, повторяя:
 – Слава богу, ты цела. Ничего плохого с тобой не случилось.
 – Ага, скажи это моей несчастной попе, которой пришлось совсем не сладко. Приземление нельзя было назвать мягким.
 – Это намек? Хочешь, чтобы я помассировал ее? – улыбнулся Кейн.
 – Да, сэр, извольте, – проурчала Феба, бросив на него хитрый взгляд. – Никогда не предлагай того, к чему сам еще не готов.
 – А ты никогда не говори то, чего не знаешь. С чего это ты взяла, будто я не готов?
 Кейн опустил руки с ее талии на бедра и начал аккуратно разминать упругие выпуклости таза. Феба прикрыла глаза от удовольствия.
 – Ммм, замечательно, просто восхитительно, – мурлыкала она.
 – Твои действия провокационны, Феба, это не может так продолжаться.
 – Я знаю, просто не хотела тебя торопить, – кивнув, сказала она, нежно покусывая его нижнюю губу. – Хватит уже стучаться, дверь для тебя давно открыта.
 – Зачем ты мне это говоришь? – простонал он, жадно целуя ее.
 Бешеное желание обладать ею захлестнуло его сознание.
 Все вокруг на миг просветлело из-за ослепительной вспышки молнии, упали первые тяжелые капли дождя, в небе загрохотало.
 Кейн нехотя оторвался от Фебы, поднялся и, отряхнув колени, направился к лошади. Запрыгнув в седло, он медленным шагом подъехал кдере-ву. Феба протянула к нему руки. Нагнувшись и обхватив девушку за талию, он легко поднял ее и посадил на лошадь перед собой.
 Феба тут же повернулась к нему:
 – Как ты галантен!
 – Похоже, мы опять промокнем до нитки, как в тот раз, – пробормотал Кейн, оставив ее похвалу без внимания.
 – Это просто вода, – пожала она плечами.
 Он повернул к дому. Уже через минуту начался настоящий ливень. Лошадь шла неторопливо. Феба покачивалась ей в такт, чувствуя сзади сильное тело Кейна.
 Он, взяв ее за талию, отодвинул слегка от себя, что-то невнятно бормоча.
 – Я слишком тяжелая?
 – Нет, просто... ты, я... Господи, Феба, я схожу с ума рядом с тобой. Со мной такое впервые в жизни, честное слово.
 – Я понимаю, о чем ты, – сказала Феба, прижимаясь к нему еще сильнее. – Чувствую, ты почти готов для путешествия в сумасшедший дом, – проведя ладонью по его бедру, прошептала она, откинув голову ему на плечо.
 Кейн поглаживал ее грудь сквозь мокрую, прилипшую к телу блузку, нежно сжимая набухшие соски. Феба снова повернулась и приникла к его губам.
 Молния на секунду осветила мир и вновь швырнула его во тьму проливного дождя. Вода была везде: она струями стекала по их одежде, слипшимся волосам, попадала в рот, щекоча сплетенные в поцелуе языки.
 Страсть, клокотавшая у них обоих внутри, росла, с каждой секундой грозя вырваться наружу. «Готова ли ты к этому?» – спросила себя Феба. «Конечно, готова!» – услышала она ответ собственного сердца.
 Кейн все настойчивее ласкал ее податливое тело. Феба больше не в силах была выносить эту пытку. Издав негромкий стон, она соскользнула с лошади, потянув Кейна за собой.
 – Мы же измажемся в грязи, – засмеялся он, со смачным чмоком приземляясь в вязкую жижу размытой дороги.
 – А это даже интересно, – подмигнула она, призывно улыбаясь и глядя ему прямо в лицо.
 Кейна не надо было подгонять. Он с готовностью обхватил скользкое упругое тело и впился в сочные губы девушки.
 – Смотри, – через минуту сказала Феба, отстранившись от него и показывая на мерцающий среди редких деревьев свет.
 Кейн посмотрел в ту сторону.
 – По-моему, это фонарик. Там кто-то идет, наверное, нас ищут. – Он быстро подхватил Фебу и помог ей забраться на лошадь, потом сам вскочил в седло. – Только умоляю тебя, сиди спокойно, не двигайся и не ерзай, – прошептал он ей на ухо, прижавшись к ее мокрой спине.
 Феба тихо засмеялась, прекрасно поняв причину просьбы, но все же не преминула поддеть его:
 – Как я вижу, тебя это возбуждает. Что ж, надо запомнить и взять на вооружение.
 – Издевайся сколько хочешь, но поверь, тебе не нужно прибегать ни к каким особым уловкам, – усмехнулся Кейн. – Стоит мне только взглянуть на тебя, как у меня внутри сразу же просыпается ненасытный зверь.
 Кейн натянул поводья, и лошадь послушно двинулась в сторону света.
 Через несколько минут они поравнялись с мужчиной и смогли разглядеть встревоженное лицо Доббса, укутанного в огромный брезентовый плащ.
 – Слава богу, с вами все в порядке, мисс, а то я начал уже всерьез беспокоиться и пошел посмотреть, не нужна ли какая-нибудь помощь.
 – Спасибо за заботу, мистер Доббс, – улыбнулась ему Феба.
 – Вам надо скорее в тепло, пока не простудились, – обратился Доббс к Кейну. – Ливень становится все сильнее.
 – Да, мы же совсем уже рядом с домом. Пожалуй, нужно поторопиться, – кивнув, сказал Кейн, пустив лошадь в галоп.
 Спустя несколько минут они уже бежали от конюшни к дому.
 – Ну, вот я тебя и догнал, – прошептал Кейн, прижимая смеющуюся Фебу к двери.
 Они, хохоча, ввалились в дом, на ходу сбрасывая грязную обувь.
 – А теперь финишная прямая, – сказала Феба, рванув к лестнице.
 Кейн оказался куда проворнее и преградил ей путь, когда она уже почти достигла первой ступеньки. Всей тяжестью своего мощного тела прижав девушку к перилам лестницы, он начал жадно целовать ее.
 – Но... мы же не можем целоваться здесь, на глазах у всех, – запротестовала Феба.
 – Ах ты умница! Даже в такой момент заботишься о моей репутации, – улыбнулся Кейн. – Или о своей? Хотя, один черт, надо уединиться.
 Кейн подхватил ее на руки и понес наверх, переступая одновременно через две ступеньки.
 – Сумасшедший! Что ты делаешь? – смеясь, закричала Феба, обвив руками его крепкую шею.
 Достигнув второго этажа, Кейн поставил девушку на пол, страстно целуя припухшие губы. Пуговицы на ее блузке никак не хотели сдаваться, через секунду они посыпались на паркет.
 Феба застонала, когда его губы коснулись ее груди.
 Внизу послышались голоса.
 – Черт, опять шпионы, – прошептал Кейн. – В этом доме нам нигде не скрыться от посторонних глаз. Надо бы уволить половину прислуги. – Заметив ее обеспокоенный взгляд, он добавил: – Да шучу я, шучу. Ладно, пойдем.
 Кейн быстро схватил Фебу за руку и повел в свою спальню. Феба, еще ни разу не бывавшая здесь, отметила старинные вещи, тяжелые рубиновые портьеры, переливающиеся в приглушенном свете ночника.
 Когда дверь за ними закрылась, Кейн внимательно посмотрел ей в глаза. Феба зачарованно любовалась им: растрепанные мокрые волосы, беспорядочно падающие на лоб, блестящая бронзовая кожа, горящие глаза.
 Вот тот человек, которого она полюбила еще много лет назад. Долгие годы он скрывался под маской отчуждения и чопорности, а вот сейчас наконец стал самим собой.
 – Ты уверена, что хочешь этого, ведь после все будет иначе? – тихим голосом спросил Кейн.
 – Да. А ты?
 – Я знаю лишь одно – что никого еще так сильно не желал, как тебя. И мне очень хочется, чтобы ты поверила мне.
 – Я верю, – проговорила Феба, протягивая руку к молнии на его джинсах.
 – Господи, Феба, у меня такое ощущение, что я сейчас разорвусь на части, – прохрипел Кейн. – Мое сердце так колотится, что вот-вот просто выпрыгнет из груди. Даже дышать трудно, – признался он.
 – Кейн, милый, меньше всего на свете я хочу причинить тебе боль. Только счастье. Перестань сдерживаться! – Феба улыбнулась и расстегнула молнию. – Сбрось оковы и доверься своим чувствам.
 Не отрывая от нее горящих глаз, Кейн медленно опустился на колени. Его руки проникли под мокрую блузку Фебы, уже лишенную пуговиц.
 Запрокинув голову, девушка испустила стон, ошущая, как теплые пальцы Кейна сомкнулись на ее напрягшихся сосках. Потом их место заняли его губы, покусывая и дразня ее плоть.
 Феба пошевелила плечами, и блузка сползла с ее плеч. Далее инициативу принял на себя Кейн. Он завел руку за спину Фебы, расстегнул бюстгальтер и откинул ставшую ненужной вещицу в сторону. Через секунду на полу оказались и джинсы Фебы.
 Оглядев прелестное тело девушки, Кейн начал сдирать одежду с себя.
 У Фебы перехватило дыхание. Обнаженный Кейн был поистине прекрасен. Загорелая кожа влажно блестела в свете ночника, рельефные мышцы бугрились на груди.
 – Господи! – выдохнула Феба.
 – Что? – испугался вдруг Кейн.
 – Глядя на тебя, можно усомниться в том, что большую часть времени ты проводишь за столом, а самое тяжелое, что тебе приходится поднимать, – это трубка радиотелефона.
 – Вообще-то я думаю сейчас совсем не об этом.
 Последние слова Кейна потонули в жадном слиянии губ, между которыми больше не было никаких преград. На пол полетели остатки мокрой одежды, и на стене напротив соединились две тени, так долго искавшие друг друга.




 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


 Кейн стоял на балконе, глядя на луну, отражающуюся в глади реки. Пронзительно-свежий воздух мягко щекотал ноздри, вдали чернели тучи, обещающие продолжение бури.
 Он оглянулся. Сквозь прозрачный тюль в глубине комнаты виднелась кровать, на которой сияло в свете луны прекрасное женское тело. Феба спала, раскинувшись на подушках, на ее тонких чертах лежал прозрачный полог счастья.
 Господи, что же я наделал?
 Кейн не жалел о последних нескольких часах, это было лучшее, что он когда-либо испытывал. Но что будет теперь?
 Феба неминуемо исчезнет из его жизни. Как он сможет пережить ее утрату? Ему не надо было этого делать, ведь он же с самого начала знал, что нужно держаться от нее на расстоянии.
 Девушка заворочалась на кровати, перевернулась на спину, и Кейн вернулся в комнату. Она сладко потянулась и, посмотрев на него, сказала:
 – Как ни странно, я ужасно хочу есть. – Улыбка осветила ее прелестное лицо. – Покорми меня, а?
 Кейн улыбнулся в ответ и, наклонившись к ней, нежно пощекотал теплый подбородок. Феба обняла его за шею и притянула к себе.
 Он снова был в ее власти, не в силах противиться желанию обладать этой женщиной каждую секунду, минуту, всю жизнь. Горячая гладкая кожа обжигала его. Кейн прижал Фебу своим телом к кровати.
 – Кейн, милый, пожалуйста, сейчас, – застонала Феба.
 Дыхание ее участилось, слова с трудом срывались с горячечных губ. Кейн не отрывал от нее глаз, понимая, что Феба, самый главный человек для него, требует участия, понимания, любви, в конце концов, а он не в состоянии дать ей всего этого.
 Но сейчас она снова принадлежала ему, бешено, неистово, пока ослепительная вспышка света не обрушила их на землю.
 Кейн сидел на кровати и натягивал на себя рубашку, наблюдая за спящей Фебой.
 Девушка не проснулась ни разу за ночь, наверное, впервые за последние несколько месяцев. Скоро она откроет глаза, и счастье закончится. Если он расскажет ей все о смерти Лили, она возненавидит его. Нет, лучше молчать. Нельзя было допустить прошлой ночи, ведь теперь он должен будет сделать Фебе больно.
 – Доброе утро, – промурлыкала она, улыбаясь и щуря один глаз. – Ты уже одеваешься?
 – У меня много дел.
 – Может, еще чуть-чуть полежишь?
 Феба приподнялась на колени и, прогнув по-кошачьи спину, потерлась о его плечо щекой, медленно потянув за кончик ремня.
 – Феба, прошлая ночь...
 – ... была великолепна.
 – Да, но...
 Она отпрянула от него как ужаленная. Пронзительная мысль заставила ее похолодеть.
 – Что – но?
 – Я думаю, то, что произошло между нами вчера, было... ошибкой.
 – Да как ты можешь так говорить? – гневно выпалила Феба. Вскочив с кровати, она сдернула простыню и, обмотавшись ею, немым укором застыла перед Кейном.
 – Страсть – это еще не все, – глухо произнес он.
 – Это обалденное начало! – воскликнула она. – И какого черта ты вообще решил, будто между мужчиной и женщиной не может существовать ничего, кроме одной только страсти? Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь?
 – Это ничего не изменит.
 – Правда?
 – Я не покину «Девять дубов», хотя ты и ждешь от меня именно этого.
 – Да ты просто идиот! Я хочу, чтобы ты уехал отсюда, но не ради меня, а ради себя! Пойми, ты не будешь счастлив, пока прячешься от всего мира. Я знаю, это Лили заставляет тебя сидеть здесь, и ненавижу ее за это! – кричала она, задыхаясь от обиды и ярости.
 Кейн молча уставился в пол.
 – Зачем ты так со мной, с нами? – Слезы душили ее, беззвучно сотрясая хрупкое тело.
 Он никогда теперь не сможет искупить свою вину.
 Феба бросила на него полный боли взгляд. А затем, потуже затянув простыню, она, шатаясь, направилась к выходу.
 – Феба...
 – Иди ко всем чертям! – отчеканила она, с размаху хлопнув дверью.
 Мне не надо никуда идти, я и так живу в бесконечном кошмаре, который сам для себя создал, мрачно подумал Кейн, проводив ее взглядом.
 Чуть ли не бегом Феба шла по коридору, прижав ладонь ко рту, чтобы не разрыдаться.
 Оказавшись в своей спальне, она закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Слезы градом покатились из ее глаз.
 За что? Бог ты мой, ну за что?!
 Ноги отказали ей, и она без сил опустилась на пол, подтянув под себя колени и свернувшись в клубок.
 Не желая больше сдерживаться, Феба рыдала по тому человеку, который открылся ей всего несколько часов назад.
 Господи, да что же он делает с собой! Заперся наглухо за стенами «Девяти дубов» и сидит сиднем в своем чертовом кабинете в обнимку с компьютером и телефонной трубкой.
 Феба потрясла головой, вынужденная признать свое поражение. Все ее попытки вытащить его из скорлупы потерпели крах.
 Он опять замкнулся в своей клетке.
 Бенсон со стуком опустил на стол поднос, и фарфор жалобно зазвенел, явно не привыкший к такому варварскому отношению.
 – Еще что-нибудь желаете, сэр? – скороговоркой поинтересовался дворецкий, глядя куда-то в сторону.
 Кейн поднял голову и посмотрел на него.
 – Нет, спасибо. Ты свободен.
 Бенсон не шелохнулся.
 – Ты хочешь что-то сказать мне? – спросил Кейн.
 – Да, сэр.
 – Ну, говори.
 – Простите, но вы настоящий осел!
 Брови Кейна удивленно поползли наверх.
 – Вы уже позволили Лили сломать вам жизнь, – продолжал Бенсон, – а теперь еще и мисс Фебу заставляете страдать из-за этой ведьмы.
 – Ты видел Фебу?
 Они избегали друг друга вот уже два дня.
 – Да, она в данный момент в спортзале, что есть мочи выбивает пыль из боксерской груши.
 – Ты закончил свое бурное выражение чувств или еще что-то скажешь?
 – Не думаю, сэр, что это имеет смысл, так как вряд ли мои слова будут услышаны, – с горечью произнес Бенсон и, развернувшись, вышел из кабинета.
 Кейн бросил ручку, на секунду закрыл лицо ладонями, затем встал и решительно направился в сторону спортзала.
 Когда он вошел в просторную комнату, Феба, скользнув по нему равнодушным взглядом, продолжала избивать несчастную грушу. Футболка на ней была насквозь мокрая, на лице сверкали капельки пота.
 – Феба...
 – Я бы на твоем месте не подходила ко мне близко, – угрожающе процедила она.
 – Прости, я...
 Она развернулась к нему, опустив руки.
 – Если ты собрался извиняться за ту ночь, то не стоит. Я не жалею ни о чем.
 Кейн тяжело сглотнул.
 – Я тоже.
 – Тогда чего ради ты просишь прощения?
 – Я причинил тебе боль.
 – Ты калечишь прежде всего свою жизнь. Сильный, могущественный, богатый Кейн Блэкмон позволяет какому-то призраку из прошлого мучить его!
 – А кого это, интересно, постоянно преследует образ Рэндала Крига?
 – Да, действительно, сплю я плохо, тем не менее не перестала наслаждаться жизнью, как некоторые! – Феба безуспешно пыталась зубами ослабить узел на перчатке.
 Кейн подошел и стал ей помогать.
 – Ты тратишь свою жизнь попусту, – проговорила она.
 – Это моя жизнь, и мне решать, что с ней делать! – решительно заявил Кейн.
 Феба вскинула голову и внимательно посмотрела на него.
 – А как насчет меня? Я для тебя ничего не значу?
 – Ты для меня все, – тихо произнес он.
 У нее сердце сжалось от этих слов.
 – Тогда расскажи мне о Лили и о той старой лодке на берегу!
 На мгновение Кейн окаменел.
 – Нет, – выдавил он, придя в себя.
 – Но почему?
 – Нет. – Он повернулся и вышел из спортзала.
 Феба бессильно осела на пол, швырнула перчатки в угол и начала вытирать лицо полотенцем.
 Она имела свободный доступ ко всему в этом поместье, кроме лодок. Смерть Лили была как-то связана с лодкой.
 Феба встряхнула головой, быстро встала и побежала за ним.
 Кейн сидел в кабинете за столом, опустив голову и сжав виски пальцами.
 – Кейн, я понимаю, что ты опять хочешь спрятаться от всего мира, но, может, уже хватит? Пора взглянуть в лицо призракам из прошлого.
 – Оставь меня, прошу тебя, – глухо проговорил он, не поднимая глаз.
 – Послушай, не отвергай меня, – сказала она нежно. – Ты уже сделал это девять лет назад, не надо повторять прошлых ошибок.
 Слезы душили ее, голос дрожал. Она вдруг поняла, как дорог ей этот человек.
 – Феба, я не могу, ты не знаешь, что я сделал.
 – Так расскажи.
 – Это бесполезно. – Он отчетливо представил, как она уходит навсегда из его жизни, и все сжалось у него внутри. – Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь. Ты уедешь, а я останусь здесь. Все будет по-прежнему. Нет смысла бороться и что-либо менять.
 Она подошла вплотную к нему и наклонилась, заглядывая ему в лицо.
 – А если бы ты предложил мне остаться, как ты думаешь, что бы я ответила?
 – Ты бы просто не сумела со многим смириться, – тихо сказал Кейн, пропустив сквозь пальцы ее локон. – В тебе столько бурлящей жизни.
 – В тебе прошлой ночью было не меньше, поверь.
 Кейн прикусил губу и, помолчав немного, проговорил:
 – Я не покину «Девять дубов».
 Глаза Фебы мгновенно погасли от этих слов, она отступила от него на несколько шагов.
 – В таком случае это сделаю я.
 – Что ты собираешься делать? – встрепенулся Кейн.
 – Я уезжаю завтра утром, – бросила она, направляясь к двери.
 – Что ж, это твое право.
 Кейн чувствовал, что упускает самое главное в жизни, но ничего поделать с этим не мог. Как он будет жить без нее?
 Феба повесила трубку, страх охватил ее. Поежившись, она встала и пошла, сама не зная куда.
 – Кто звонил?
 Она подняла мутные глаза на Кейна.
 – Никто.
 – Феба.
 – Оставь меня, обойдусь без твоего сочувствия.
 – Пойми, я хочу помочь, – сказал он мягко, положив руку ей пи плечо.
 Феба вздрогнула всем телом и отступила на шаг.
 Кейн почувствовал, что она вся дрожит, увидел немой страх в ее глазах.
 – Скажи, что произошло?
 – Это был мой адвокат или тот, которого ты нанял... В общем, слушание назначено на завтра.
 – Что ж, прекрасно, значит, все совсем скоро закончится.
 – Его освободили, и он будет преследовать меня всю жизнь.
 Она развернулась и бросилась бежать вверх по лестнице.
 Вернувшись и кабинет, Кейн позвонил своему адвокату. Выяснилось, что Феба отказалась свидетельствовать против Крига. Это могло означать только одно: ублюдок выйдет сухим из воды. Она же проведет всю жизнь в страхе, прячась от мира.
 Феба превратится в хмурого отшельника, такого же, как и он сам. Кейн не мог этого допустить. Он решительным шагом направился к ней в комнату и вошел без стука.
 – Ты дашь показания.
 – Нет.
 – Феба, он пытался тебя убить. Надо просто разобраться с этим раз и навсегда.
 – Доказательства говорят сами за себя.
 – Но твои показания сделают их просто неопровержимыми.
 – Я не могу, – простонала она. Слезы текли по ее щекам.
 Опасаясь спугнуть девушку, Кейн тихо подошел к ней и мягко взял за руку.
 – Ты боишься?
 – Мне так или иначе придется встретиться с ним в суде. Господи, я не смогу смотреть на него. Он трогал меня, рылся в моих вещах, приставил нож к горлу... Я до сих пор помню холодное острое лезвие, и... – Она судорожно перевела дыхание. – Нет. У него самые лучшие адвокаты, деньги, власть. Что я могу против него?
 – Ты очень сильная, Феба, ты справишься.
 Она отрицательно покачала головой.
 – Если не сделаешь этого, то всегда будешь скрываться, бояться каждого шороха за дверью, – сказал он, тяжело вздохнув. – А потом станешь мной.
 – Но это не так уж плохо.
 – Ты просто не знаешь, как тяжело быть все время одному, и я не допущу, чтобы это случилось с тобой.
 – Каким образом, интересно знать?
 – Я пойду на суд с тобой.
 Она замерла, не веря собственным ушам. Он собирается покинуть «Девять дубов»? Пятилетняя жизнь в изоляции прервется ради нее?
 – А ты не подумал, какой фурор произведет твое появление в обществе? – спросила она, с сомнением вглядываясь в его лицо.
 – Что ж, в таком случае внимание будет переключено на меня, и тебя наконец-то оставят в покое.
 – Почему ты делаешь это, Кейн?
 – Я просто хочу, чтобы ты снова почувствовала себя свободной. Надо дать против него показания хотя бы для того, чтобы защитить других женщин.
 – Кейн, – выдохнула она, утонув в его объятиях.
 – Все будет хорошо, милая, я помогу тебе.
 Глядя на уткнувшуюся ему в плечо голову с разметавшимися рыжими волосами, Кейн вдруг осознал, что нет у него в жизни более дорого человека. Он сделает все, чтобы она была счастлива.




 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


 Возвращение Кейна Блэкмона в мир было устроено с большим размахом.
 Вертолет доставил их из «Девяти дубов» в аэропорт. Они сели на личный самолет его семьи и отправились в Калифорнию, где было назначено слушанье дела.
 – Ты с таким любопытством все разглядываешь, – сказал Кейн, тихонько посмеиваясь.
 – Ты ведь никогда не летал на нем? – спросила Феба, с интересом осматривая роскошную кабину.
 – Сюзанна часто им пользуется, и некоторые мои служащие иногда летают по делам, а я, действительно, в первый раз.
 Он делал это для нее. Ей казалось, что все происходящее лишь сон.
 – Я ненавижу летать, – признался Кейн, взглянув в иллюминатор. На его лице появилась смешная гримаса.
 – Что ж, ты прекрасно притворялся всю Дорогу, можешь расслабиться, мы, кажется, садимся.
 Когда они спустились по трапу, их сразу окружила толпа журналистов.
 Кейн со спокойной уверенностью провел Фебу сквозь череду искаженных лиц, вспыхивающих камер, отмахиваясь от потока навязчивых вопросов и грубых комментариев.
 Они сели в лимузин. Феба впервые увидела другую сторону Кейна: перед ней был сильный мужчина, которому все вокруг подчинялись. Она чувствовала себя защищенной, когда они вновь пробирались сквозь толпу жаждущих сенсации любопытных глаз у здания суда.
 На мгновение Феба замерла, увидев, как в зал заседаний вплывает самодовольная улыбочка Рэндала Крига, которая вмиг испарилась, наткнувшись на ледяной взгляд Кейна Блэкмона. Самоуверенный мачо вдруг побледнел и, повернувшись к своим адвокатам, начал яростно им что-то объяснять.
 Феба слегка толкнула Кейна в бок. Он, как загипнотизированный, следил за мечущимся среди дорогих галстуков Кригом. Посмотрев на нее, Кейн нежно улыбнулся и, наклонившись, шепнул:
 – Смелее, я здесь, рядом. Он никогда больше не тронет тебя.
 Заседание началось. Адвокаты Кейна оказались настоящими виртуозами. К тому же частный детектив неплохо поработал.
 Как выяснилось, Феба не первая жертва Крига, несколько женщин выступили в качестве свидетелей обвинения.
 Услышав, что ей дали слово, Феба медленно встала и, подойдя к трибуне, начала говорить. Присутствие Кейна вселяло в нее уверенность, она черпала в нем силу для того, чтобы противостоять напору провокаций со стороны адвокатов Крига.
 Когда она снова заняла свое место, присяжные удалились на совещание. Был объявлен перерыв.
 Кейн отвез обессиленную Фебу в отель, где заранее была поставлена охрана у номера люкс.
 – Тебе надо отдохнуть.
 – Я хочу, чтоб это все скорее закончилось.
 – Немного осталось, – сказал он, глядя на часы.
 – Зачем им столько времени?
 – Не знаю. Я вот думаю, где наш обед.
 Она улыбнулась.
 – Спасибо тебе.
 – Не стоит.
 – Сложно было покинуть «Девять дубов»?
 – Послушай, я жил в изоляции не потому, что избегал назойливой прессы, я просто не хотел никого видеть.
 – Ну, ты все равно очень много сделал для меня.
 – От тебя не так-то просто отделаться, – хитро подмигнул он.
 – Эй, ты хочешь сказать, что я нагловатая особа, вьющая из тебя веревки?
 – В точку.
 Они вместе весело расхохотались.
 – Смотри-ка, да ты ведь смеешься, – с усмешкой заметил Кейн.
 – Что ж, так и быть, запиши это на свой счет, – улыбнулась Феба. Поерзав, она поудобнее устроилась на диване, поджав ноги, и, помолчав немного, проговорила: – Теперь ты знаешь о самых гадких моментах моей жизни, Кейн. Когда же ты расскажешь о твоих призраках?
 Кейн стиснул руки и скрежетнул зубами.
 – Феба, пойми... – Он не закончил фразу, погрузившись в борьбу с чувством вины, преследовавшей его вот уже много лет.
 – Кейн, пожалуйста.
 Он молчал.
 – Я не смогу помочь тебе, пока не знаю всего.
 Кейн повернулся к ней, и она на мгновение погрузилась в темную, мучительную бездну его глаз.
 – Так ты хочешь правды? Уверена?
 – Да.
 – Феба, я убил свою жену. Достаточно? – выпалил он.
 Она затрясла головой, распахнув полные ужаса глаза.
 – Нет, не может быть, это неправда!
 – Я не пытался помешать Лили взять лодку, хотя знал, что она не умеет ею управлять.
 Кейн начал вставать, но Феба заставила его сесть обратно.
 – Подожди, – прошептала она, дотрагиваясь до его лица.
 – Я женился на ней, потому что она носила моего ребенка. Я никогда не любил ее. Роковой ошибкой было само наше знакомство, которое сломало наши жизни.
 – Но она-то тебя любила?
 – Да, черт возьми, меня это просто убивало: постоянно видеть ее светящиеся обожанием глаза. Когда она потеряла ребенка, я старался заставить себя взглянуть на нее по-другому. Но ничего не вышло: мы были абсолютно чужими людьми, вынужденными жить в одном доме...
 Затаив дыхание, Феба смотрела на него, боясь упустить хоть слово.
 – Спустя несколько месяцев Лили поняла, что я никогда ее не полюблю, – помолчав, продолжил Кейн. – И она обратила на меня всю свою ненависть и злость. Моя жизнь стала похожа на бесконечный кошмар. В тот злополучный вечер я хотел поговорить с ней о разводе, но она уже знала, подслушав мой разговор с адвокатом. Мы сильно поругались, наговорили друг другу ужасные вещи. А потом...
 – Как вышло так, что Лили оказалась в лодке?
 – После нашей ссоры она выскочила из дому. Я решил, что она остынет и мы поговорим спокойно, как цивилизованные люди. Лили раньше частенько уходила на улицу, когда мы ругались. Но на этот раз ее не было слишком долго. И я пошел ее искать. Она сидела в лодке на берегу. Увидев меня, она закричала, чтобы я убирался прочь и оставил ее наконец одну. Ну, я и ушел.
 Феба целую минуту ждала продолжения рассказа.
 Наконец Кейн встряхнул головой, стараясь отогнать слишком яркие образы прошлого.
 – Я не думал, что она отвяжет лодку.
 – Погода была ясная?
 – Сначала – да, но потом начался мелкий дождь, хотя река была довольно спокойной. Когда она не вернулась через несколько часов, я пошел за ней сам. Вот тогда я понял, что она уплыла на лодке. Это была не первая ее выходка, целью которой было вывести меня из себя. Я вызвал береговую охрану, а сам отправился искать ее на катере. Но она словно испарилась. Дождь тем временем усиливался, видимость была практически нулевая, и мы вернулись на берег. Я всю ночь провел на пирсе, утром нашел лодку, а потом ее. – Он бессильно откинулся на спинку дивана.
 – Кейн, Лили могла справиться с лодкой?
 – Я не знаю. – Он вскочил и быстро зашагал по комнате. – Нет, не могла, я знал об этом и все равно не помешал ей.
 – Подожди, ты что, себя винишь в ее смерти?
 – Я виноват во всем. Мог утащить ее обратно в дом, да куда угодно от этой проклятой реки, но не сделал этого. Моя нелюбовь убила ее.
 – Кейн, Лили была взрослым человеком, который в состоянии оценить опасность. Она прекрасно знала, что не умеет управлять лодкой, и все равно отправилась на ней по реке в дождь, когда каждую минуту мог начаться настоящий шторм. Все это было сделано специально, как ты не понимаешь? Она сама выбрала такой путь.
 Кейн затряс головой.
 – Неужели ты думаешь, что я поверю в это? Она не хотела умирать, и...
 – Что сказал следователь?
 – Никаких ран, захлебнулась.
 – Она хорошо плавала?
 – Достаточно.
 – Тогда она просто не хотела плыть, – заключила Феба.
 – Я должен был заставить Лили вернуться в дом, должен был увести ее оттуда!
 – То есть ты хочешь сказать, что не любил ее должным образом?
 Кейн согнулся, как от удара.
 – Кейн, иди сюда, – нежно сказала Феба, дотронувшись до его холодной руки. – Милый, это не в твоей власти – заставить себя испытывать определенные чувства к кому-либо. Твое преступление не в том, что ты не смог полюбить ее, а в том, что запрещаешь себе любить теперь.
 Кейн шептал ее имя сквозь бесконечно долгий, заволакивающий прошлое поцелуй.
 Телефонный звонок разорвал их объятия. Феба напряженно наблюдала за выражением его лица, когда он взял трубку.
 Через мгновение Кейн повернулся к ней.
 – Присяжные готовы огласить свое решение. Поехали.
 Феба не успела еще до конца осознать, что она свободна, а Криг получил большой срок, как оказалась уже в самолете.
 Кейн всю дорогу молчал и практически не смотрел в ее сторону. Она оставила его наедине с прошлым. По напряженному лицу Кейна то и дело пробегали тени: он будто заново переживал смерть жены.
 Через несколько часов они приземлились в аэропорту. Феба очнулась от странного оцепенения, когда поднималась по лестнице в «Девяти дубах». Она оглянулась.
 – Кейн.
 – Увидимся утром, – сказал он не терпящим возражений тоном.
 Зачем он так? Опять прячется, избегает ее. Она бессильна перед стеной отчуждения, которую он снова воздвиг.
 – Кажется, здесь мне больше нечего делать.
 – Да, ты можешь ехать домой, тебе теперь ничего не угрожает. Собери вещи, а я утром вызову для тебя такси.
 – Мое сердце навсегда останется в «Девяти дубах». – Ее голос дрогнул. – Но я не могу быть рядом с человеком, который из-за глупого чувства вины не хочет видеть будущего.
 – Феба, пожалуйста, не начинай снова...
 – Кейн, очнись, ты не сделал ничего плохого. Конечно, если не считать того, что позволил призраку сломать себе жизнь, – с грустью сказала она и, вздохнув, пошла к себе в комнату.
 Феба любила этого человека, любила всем своим существом. И как было мучительно осознавать, что она теряет его из-за женщины, которая уже пять лет мертва.
 Она пришла к нему, как свежий аромат ночи, как легкое дуновение ветра сквозь удушливую пелену воспоминаний. Нежное прикосновение, его имя, слетевшее с губ, светящееся, почти прозрачное тело, скользнувшее под одеяло. И нестерпимо жаркая и исступленная мысль, что все это в последний раз.
 – Не уходи, – шепнул он.
 Качнув головой, она исчезла за дверью.
 Кейн зажег спичку и поднес ее к лодке, перевернутой на берегу. Старое, сухое дерево вспыхнуло мгновенно. Он сел на землю и завороженно уставился на пылающий костер.
 Проснувшись утром в одиночестве и ощутив аромат Фебы на подушках, Кейн вдруг понял, что приносит свою жизнь в жертву прошлому. Он не вспоминал о Лили несколько недель, она ушла, стала лишь частью памяти о давно прошедшем.
 Любовь к Фебе – это слишком дорогая цена за ошибку молодости. Позволив чувству вины поглотить все его существо, он чуть не упустил свое счастье.
 Густой белый дым поднимался в небо, унося с собой годы одиночества, страданий, оставляя удивительное ощущение легкости и свободы.
 Со стороны дома доносились голоса, к подъезду подъехала машина. Уиллис, Доббс и Бенсон помогали Фебе с вещами.
 Она обняла Бенсона и, стараясь не расплакаться, открыла дверцу джипа.
 – Феба!
 Она обернулась и увидела поднимающийся над рекой дым. Кейн спешил к ней. На нем были узкие джинсы и белая футболка. Она никогда не видела его одетым так, какая-то неуловимая свобода сквозила в каждом движении.
 – Я решил, что пришло время оставить кое-что в прошлом.
 – О чем ты? – спросила Феба, чувствуя, как предательски дрожит ее голос.
 – О призраках, чувстве вины, одиночестве.
 Феба сглотнула.
 – Правда?
 Он шагнул к ней.
 – Не покидай меня, – тихо произнес Кейн.
 Слезы размыли его образ.
 – Я не могу быть с тобой и вести изолированную жизнь.
 – Так помоги мне открыть двери в мир.
 – Но...
 – Я был просто идиотом, сам сделал свою жизнь невыносимой. Ты помогла мне выбраться из клетки, которую я себе соорудил. Не бросай дело на полпути! Не уезжай! После всего, что мы пережили вместе...
 – Кейн! Я... – Ее руки обвились вокруг его шеи.
 – Ты нужна мне, как воздух. Ты – моя жизнь. Я люблю тебя, Феба Делонгпри, слышишь, люблю!
 – Я любила тебя всегда.
 – Я хочу быть с тобой, Феба, хочу, чтобы у нас были дети... Выходи за меня, Феба, прошу тебя!
 – Да, – только и смогла сказать она, задыхаясь от слез счастья, душивших ее.
 Кейн подхватил Фебу на руки и закружил. Солнце, пляшущее в ее огненных волосах, озаряло его душу. Ему вдруг показалось, что сверху на них, улыбаясь, смотрят предки, радуясь, что «Девять дубов» опять наполнятся смехом, надеждой и любовью.