Аннотация: Действие романа происходит в жестокие и романтические времена. Прекрасная садовница леди Клара должна выйти замуж, ее цветочному острову — острову Желание нужен лорд и защитник. И он явился! Грозный рыцарь по прозвищу Викмерский Дьявол вручил своей невесте меч, называемый Окно в Преисподнюю. Леди Клара приняла вызов…


---------------------------------------------


 Джейн Энн Кренц
 Желание



 Пролог


 — Правда, я не уверен, что хозяйка острова Желание сохранила невинность, — заметил Торстон Ландрийский. — Но в данных обстоятельствах, думаю, тебе лучше закрыть на это глаза.
 Гарет бесстрастно взглянул на отца, как будто известие о том, что его будущая невеста, возможно, принадлежала другому, не произвело на него никакого впечатления, — разве что пальцы чуть крепче стиснули кубок с вином.
 Что ж, незаконнорожденные отпрыски — те, кому выпала судьба прорубать себе дорогу в жизни мечом, с самого детства привыкают скрывать свои мысли и чувства. Гарет научился это делать столь искусно, что слыл человеком холодным и бездушным, как скала.
 — Но она в самом деле богатая наследница? — Гарет умел заставить себя сосредоточиться на главном. — У нее есть земли?
 — Да, есть.
 — В таком случае, она годится мне в жены, — кивнул Гарет, не скрывая удовлетворения.
 Отец прав. Если, конечно, леди не ждет младенца, Гарет готов закрыть глаза на ее честь или бесчестие — лишь бы заполучить собственные земли!
 Собственные земли… В этих словах — вся его надежда.
 Обрести свой дом… Приют, где он наконец сможет забыть, что он незаконнорожденный, презренный бастард, которого терпят лишь из милости или нуждаясь в силе и искусстве его меча… Гарет всю свою жизнь мечтал о собственном доме, где можно было бы вот так же, как сейчас, сидеть перед мирно горящим очагом.
 В конце концов ему уже тридцать один, и такой случай может больше никогда не представиться. Жизнь научила Гарета без колебаний использовать любую даруемую судьбой возможность, и, надо сказать, это правило никогда в прошлом его не подводило.
 — Теперь она единственная и полноправная хозяйка острова Желание — Задумчиво глядя на пылающий в камине огонь, Торстон отпил вина из серебряного кубка с богатой чеканкой. — Отец леди, сэр Хамфри, всегда предпочитал путешествия и занятия разнообразными науками скучным заботам о своих владениях. А не так давно пришла печальная весть о кончине благородного лорда где-то в Испании. Кажется, его зарезали разбойники.
 — У лорда не было наследника?
 — Сын Эдмунд погиб года два назад — сломал себе шею на одном из рыцарских турниров. Поэтому Клара, как законная дочь сэра Хамфри, оказалась единственной его наследницей. Все отцовские земли достались ей.
 — А вы, отец, как сеньор сэра Хамфри, стали опекуном этой леди, и она выйдет замуж, повинуясь вашей воле.
 Уголки губ Торстона дрогнули.
 — Это еще предстоит выяснить.
 Гарет понял, что отец с трудом сдерживается, чтобы не расхохотаться.
 Сам Гарет предпочитал всегда сохранять сдержанность и спокойствие и не любил пустого веселья. Шутки и остроты, от которых все вокруг надрывали животы, обычно не вызывали у Гарета даже легкой улыбки.
 Неизменно бесстрастное непроницаемое выражение лица молодого рыцаря лишь подтверждало его славу не ведающего жалости воина, которому не стоит перечить. Нельзя сказать, что Гарет сознательно стремился к этому. Он не имел ничего против смеха и улыбок, просто сам, в силу своего характера, не был расположен к подобным пустякам.
 Вот и сейчас он с легким раздражением ждал, когда Торстон наконец объяснит, что смешного он находит в столь простом и ясном деле.
 Гарет молча изучал лицо отца с изящным профилем, освещенным пламенем камина. Торстону было уже пятьдесят пять. Седина посеребрила его густые темные волосы, но до сих пор отец неизменно приковывал к себе восхищенные взоры знатных дам. И притягивало их не только могущество барона — любимца Генриха II Плантагинета. Во все времена женщинам нравились красивые и сильные мужчины.
 Слава соблазнителя Торстона, известного своими громкими любовными похождениями — как до, так и после выгодной женитьбы, — была поистине легендарной. Скандальная связь с матерью Гарета — младшей дочерью знатного семейства с юга — стала лишь одной из его бесчисленных побед. Однако Гарет оказался единственным взрослым незаконнорожденным отпрыском любвеобильного барона, — по крайней мере, сам Торстон не знал других. Даже если они когда-то были, то, видимо, умерли в младенчестве.
 К своей чести и к плохо скрываемому неудовольствию супруги, барон выполнил свой отцовский долг перед внебрачным сыном. Он сразу признал Гарета.
 Все восемь лет, что Гарет прожил вместе с матерью, Торстон был частым гостем в тихом уединенном замке. Но как только Гарету исполнилось восемь — возраст, в котором отпрысков знатных семей начинают обучать тонкостям рыцарского искусства, — мать вдруг объявила о своем намерении удалиться в монастырь.
 Разразился страшный скандал. Гарет никогда не забудет, в какую ярость пришел отец. Но мать была непреклонна и в конце концов настояла на своем. Торстон даже выделил ей богатое приданое, так что монастырь был только рад принять в свое лоно столь выгодную послушницу.
 Торстон забрал внебрачного сына к себе в Беквордский замок и, надо заметить, за обучением Гарета следил не менее строго и заботливо, чем за успехами законных сыновей и своего наследника Симона.
 Жене Торстона, холодной и надменной красавице леди Лорис, пришлось смириться с этим обстоятельством. Но невольно или сознательно — она ничего не сделала для того, чтобы мальчик чувствовал себя в ее доме желанным гостем.
 Прекрасно понимая, что он здесь чужой, Гарет тосковал по особой духовной атмосфере материнского дома. Поэтому все свои силы он вкладывал в упражнения с копьем и мечом. Он занимался без устали, хотя душа не находила удовлетворения на долгом и трудном пути к совершенству в рыцарском искусстве.
 В свободные минуты юноша искал уединения в тиши библиотеки местного Бенедиктинского монастыря. Он читал и перечитывал все, что давал ему хранитель книг, брат Эндрю.
 К семнадцати годам Гарет приобщился к многим наукам. Он с головой погрузился в изучение трактатов по математике и оптике, переведенных Герардом Кремонцем. Затем его увлекла теория великого Аристотеля, выделявшего в вечно существующей материи четыре начала — землю, воздух, воду и огонь. Он восхищался трудами Платона по астрономии, свету и сущности материи.
 Но, увы, научные познания и интересы Гарета мало пригодились ему в жизни. Зато умение владеть мечом и повелевать воинами обеспечили главное и довольно выгодное занятие.
 Многие могущественные бароны, в том числе и отец самого Гарета, нуждались в надежном защитнике, способном расправиться с разбойниками, опустившимися рыцарями-изменниками — постоянной угрозой отдаленным владениям и замкам.
 Охрана и защита владений щедро оплачивались, Гарет же превосходно знал свое дело. Нельзя сказать, чтобы он особенно любил его, но исполнял — благодаря своему таланту воителя — прекрасно. И все же главная мечта его жизни — получить во владение земли — до сих пор не сбылась… Только сеньор Гарета, его отец, мог даровать ему феод и сделать земельным рыцарем.
 Четыре дня назад Гарет получил послание Торстона с приказом немедленно явиться в Беквордский замок. И сегодня вечером он узнал, что его заветное желание может быть, исполнено. Для этого нужно только жениться на леди с подпорченной репутацией.
 Не такая уж большая плата за то, чего он желает больше всего на свете. Разве жизнь не научила Гарета тому, что за все надо платить?
 — И сколько же лет госпоже Желания?
 — Надо подумать… По-моему, Кларе сейчас должно быть года двадцать три, — протянул Торстон.
 — И она до сих пор не замужем? — удивленно спросил Гарет.
 — Я слышал, что Клара никогда особо к этому не стремилась, — пояснил барон. — Такие женщины встречаются, ты же знаешь… Твоя мать, к примеру.
 — Насколько я понимаю, моей матери, после того как я был зачат, особо выбирать не приходилось, — заметил сын, прилагая все силы, чтобы голос звучал бесстрастно… Старый, испытанный прием. Гарет прекрасно научился скрывать боль и горечь. — Ей повезло, что нашелся монастырь, согласившийся принять ее.
 — А вот тут ты ошибаешься. — Упершись локтями в резные ручки кресла, Торстон опустил подбородок на изящно переплетенные длинные пальцы. — Поверь, с приданым, которое я отписал твоей матери, она могла выбирать любой монастырь, и самые богатые и влиятельные обители соперничали за право получить такую послушницу. — Он криво усмехнулся. — Вот только вряд ли кто-нибудь из них подозревал, что любой дом, принявший эту женщину, сразу же окажется в полной ее власти.
 Гарет пожал плечами. Он редко виделся с матерью, но вел постоянную переписку и, конечно же, знал, что Торстон прав. Его мать необыкновенная, сильная женщина… Столь же необыкновенная и сильная, как и его отец.
 — А может быть, у леди Клары какой-то физический изъян?
 — Мне ни о чем подобном не известно. Последний раз я видел ее ребенком, и тогда Клара была очаровательной девчушкой. Она не обещала стать великой красавицей, но и никаких признаков уродства или чего-то в этом роде я тоже не заметил. — Торстон вздернул бровь. — Ее внешность имеет какое-то значение?
 — Никакого. — Гарет смотрел в огонь. — Для меня имеют значение только ее земли.
 — Я тоже так думаю.
 — Просто я стараюсь понять, почему эта леди до сих пор не замужем.
 Торстон небрежно повел рукой. Тончайшие малиновые с золотом узоры на рукаве богатой туники блеснули при свете огня.
 — Я же объясняю тебе — некоторые женщины по той или иной причине не испытывают особого желания взойти на супружеское ложе. Судя по всему, леди Клара одна из таких строптивиц, и сейчас она согласилась на брак лишь потому, что понимает необходимость этого шага.
 — Ради сохранения своих владений?
 — Да. Остров Желание — лакомый кусочек для любого грабителя. Ему нужна надежная защита. Леди Клара пишет, что у нее уже возникли недоразумения с ближайшим соседом сэром Николасом из Сиаберна, а также из-за того, что шайки разбойников грабят корабли с товарами, которые она отправляет в Лондон.
 — Значит, ей нужен муж, который сумеет защитить ее владения, а вам, сэр, уверенность, что Желание по-прежнему будет приносить вам солидный доход.
 — Ты правильно меня понял. Хотя островок невелик, он дает шерсть и неплохие урожаи, но главный источник богатства острова Желание совсем в другом. — Торстон взял со столика маленький, изящно расшитый кошелек. — Вот где богатство острова. — Он бросил кошелек Гарету.
 Тот легко поймал его. Маленький мешочек источал сильный аромат трав и цветов. Гарет поднес его к носу и вдохнул сочный, густой, необыкновенно насыщенный запах. Пьянящий дурман пробуждал странный чувственный голод. Гарет сделал еще один глубокий вдох:
 — Духи?
 — Да. Это остров трав и цветов. Оттуда на рынок везут всевозможные духи и кремы.
 Гарет взглянул на маленький кошелек на своей ладони:
 — Значит, мне предстоит стать садовником?
 Торстон улыбнулся:
 — Мне кажется, это несколько разнообразит жизнь Викмерского Дьявола…
 — Уж это точно. Не могу утверждать, что знаю толк в садоводстве, но, думаю, быстро выучусь всему необходимому.
 — Тебе всегда все давалось легко, мой мальчик, чем бы ты ни занимался.
 Гарет предпочел пропустить это замечание отца мимо ушей.
 — Если я правильно понял вас, хозяйка острова Желание хочет выйти за мужчину, который защитит ее цветочный садик. Я же хочу получить во владения земли. Пожалуй, мы вполне можем заключить с этой дамой выгодную сделку.
 — Наверное, ты прав.
 Гарет прищурился:
 — У вас есть какие-то сомнения на сей счет?
 Улыбка, игравшая на губах лорда Торстона, сменилась откровенно насмешливой гримасой.
 — Нет, но мне придется дать согласие на состязание среди претендентов на руку и земли леди Клары.
 — Состязание?..
 — Николас из Сиаберна, ближайший сосед нашей леди, — один из моих вассалов. Он давно уже положил глаз на Желание. Кстати, именно из-за этого Николаса у меня есть все основания подозревать, что леди рассталась со своей невинностью.
 — Он соблазнил ее?
 — От верных людей я узнал, что несколько месяцев назад Николас похитил Клару и четыре дня силой удерживал ее в Сиаберне.
 — Пытаясь добиться ее согласия выйти за него замуж?
 — Да. Однако леди наотрез отказалась.
 Гарет недоуменно приподнял брови. История с похищением его нисколько не удивила — похищение незамужних наследниц было делом самым обычным. Удивительным было другое — то, что леди не пожелала обвенчаться с соблазнителем сразу же после происшествия. Немногим женщинам хватит духа отказаться от брака, потеряв невинность и честное имя.
 — Весьма необычная особа.
 — Это верно. Леди Клара к тому же предъявляет особые требования к будущему мужу, — снова ухмыльнулся Торстон. — Она прислала мне даже своего рода рецепт идеального супруга. Видишь ли, эта леди желает получить мужчину, который будет полностью удовлетворять ее строгим требованиям.
 — Черт возьми! Рецепт?! — процедил Гарет. — Что еще за вздор?! Я так и думал, что вы что-то припасли для меня напоследок!
 — Свои требования она изложила самым подробным образом, не пропустив ни малейшей детали. Впрочем, можешь убедиться сам. — Торстон взял со столика сложенный лист пергамента и передал Гарету.
 Гарет взглянул на сломанную печать в виде розы и бегло пробежал глазами приветствия и пространную вступительную часть изящным почерком начертанного письма. Дойдя до того места, где леди Клара излагала свои пожелания относительно качеств будущего супруга, он стал читать внимательнее.
 «Поверьте, милорд, я прекрасно понимаю Вашу тревогу, а также нужды и чаяния моих подданных. Как это ни печально, но я вынуждена признать необходимость моего замужества. Я тщательно обдумала этот шаг. Как Вам известно, Желание очень уединенный остров. Здесь нет ни одного мужчины, который мог бы стать супругом и господином, за исключением разве что сэра Николаса, но он совершенно неприемлем для меня в этой роли.
 Посему я почтительнейше прошу Вас предоставить мне выбор по крайней мере из трех или четырех претендентов. Из их числа я и выберу себе супруга. Стремясь облегчить Вашу задачу, я прилагаю подробное изложение качеств, коими непременно должны обладать просители моей руки.
 Вы, милорд, безусловно, заинтересованы в моих землях и Вы не меньше, чем я, стремитесь сохранить и защитить их. Поэтому будущий лорд Желания должен быть верным рыцарем, способным возглавить небольшой, но надежный отряд воинов. Хочу заметить вам, что отряд моему супругу придется привезти с собой, поскольку на острове нет ни одного мужчины, умеющего обращаться с оружием.
 Кроме этого бесспорного требования, которое, думаю, вы также сочтете необходимым, я прилагаю еще три личных. Позвольте изложить их как можно подробнее, дабы избежать недопонимания с Вашей стороны.
 Первое. Что касается внешности будущего лорда Желания, то это должен быть мужчина нормального роста и среднего телосложения. По моим наблюдениям, крупные мужчины обычно полагаются на грубую силу гораздо охотнее, чем на ум и образованность. Я вообще не люблю мужчин, пытающихся покорить женщину своей физической мощью. Поэтому, ради Бога, учитывайте это мое требование, когда будете подбирать претендентов на мою руку.
 Второе. Мой будущий супруг должен быть человеком веселым, хорошо воспитанным и приятным в общении. Вы, разумеется, поймете мое нежелание связать свою судьбу с человеком, склонным к меланхолии, припадкам ярости или скверного настроения. Я хочу, чтобы мой муж ценил радости жизни, любил смех и веселье и сумел бы найти удовольствие в тех скромных развлечениях, к которым мы привыкли в нашей глуши.
 И, наконец, третье. Мой будущий повелитель непременно должен быть человеком образованным, много читающим и способным понять прелесть умственных занятий. Я очень надеюсь, что долгие интересные беседы скрасят нам с супругом те суровые зимние месяцы, которые нам придется проводить в уединении в нашем замке.
 Уверена, что условия мои покажутся Вам вполне разумными и что изложены они мною со всей ясностью и определенностью. А посему Вам не составит труда избрать из числа своих вассалов несколько подходящих претендентов.
 Прошу Вас как можно скорее прислать их ко мне, дабы я без промедления избрала себе супруга и известила Вас о принятом решении.
 Писано на острове Желание, апреля седьмого дня».
 Гарет сложил письмо. Он не смотрел на отца, но чувствовал на себе его злорадную усмешку.
 — Где она только откопала эти качества образцового лорда и супруга?..
 Торстон хмыкнул:
 — Полагаю, основное почерпнуто ею из романтических баллад бродячих менестрелей. Ты ведь знаешь эти вздорные песенки? В них восхваляются прекрасные рыцари, которые то и дело играючи побеждают злых колдунов и без устали клянутся в вечной любви своей даме.
 — Причем дама эта, как правило, замужем за другим, — буркнул Гарет. — Допустим, за сеньором нашего доблестного рыцаря. Да, теперь мне ясно, какие песенки вы имеете в виду. Я их не терплю.
 — Зато их обожают женщины.
 Гарет пожал плечами:
 — Скольких претендентов вы собираетесь послать на остров, милорд?
 — Сын мой, я всегда считал, что желание дамы — закон для рыцаря. Поэтому я позволю леди Кларе выбирать из двух женихов.
 Брови Гарета изумленно взлетели вверх.
 — Почему же не из трех или четырех?
 — Я убедился на собственном опыте, что, представляя даме слишком широкий выбор, можно навлечь на себя крупные неприятности.
 — Итак, два претендента. Я и еще один, да?
 — Да.
 — И кто же будет моим соперником?
 Торстон ухмыльнулся:
 — Сэр Николас Сиабернский. Удачи тебе, сынок. Условия леди предельно просты, не так ли? Ей нужен мужчина среднего роста, веселый, умеющий читать.
 Гарет возвратил отцу письмо.
 — Ей очень повезло, не правда ли? По крайней мере, я отвечаю одному из этих условий. Я умею читать.




 Глава 1


 Известие о прибытии на остров Желание первого жениха застало Клару в саду монастыря святой Эрмины.
 — Там огромный отряд, леди Клара! Он уже вошел в деревню! — крикнул Вильям.
 Клара смолкла на полуслове — до появления Вильяма она с Маргарет, настоятельницей монастыря, обсуждала наиболее эффективные способы получения розового масла.
 — Прошу прощения, матушка, — сказала Клара.
 — О, разумеется:
 — Настоятельница была дородной, почтенного возраста матроной. Черный апостольник бенедиктинского одеяния обрамлял ее полное круглое лицо с острыми, проницательными глазами. — Это важное событие, дитя мое.
 Клара обернулась к Вильяму, нетерпеливо приплясывающему у домика привратницы. Мальчик радостно замахал ей кульком с засахаренной смородиной. В свои десять лет этот пухлый, темноволосый и кареглазый мальчишка весь так и пылал любопытством и воодушевлением. Вместе со своей матерью, леди Джоанной, он вот уже три года жил на острове, и за это время Клара полюбила их как родных.
 Своей семьи у нее не было: после смерти брата и отца она осталась совсем одна на свете, поэтому девушка очень привязалась к Вильяму и Джоанне.
 — Что за гость пожаловал к нам, Вильям?
 Клара собралась с духом, приготовившись спокойно выслушать любой ответ. Вот уже несколько недель все жители острова находились в нетерпеливом ожидании прибытия женихов своей госпожи. И только она не испытывала никакой радости по поводу предстоящего ей избрания нового повелителя острова Желание.
 «Слава Богу, у меня по крайней мере есть выбор, — успокаивала себя Клара. — Многие женщины не имеют даже этого».
 — Прибыл один из женихов, которых прислал вам лорд Торстон! — Вильям отправил в рот горсть засахаренной смородины. — Говорят, он самый могучий рыцарь, леди Клара. И он привез с собой целое войско тяжеловооруженных рыцарей. Джон-Кузнец сказал, что для перевозки всадников вместе с их лошадьми и снаряжением потребовалась добрая половина кораблей Сиаберна!
 Клару охватила странная дрожь, волнение сжало горло. Господи, да что же с ней происходит? Разве она не давала себе клятву, что, когда время придет, будет сохранять спокойствие и думать только о деле. Почему же теперь, когда этот час пробил, она волнуется гораздо сильнее, чем ожидала?
 — Целое войско? — нахмурилась Клара.
 — Ага! — Круглая рожица Вильяма сияла от восторга. — И солнце так ярко горит на их шлемах, что глазам больно! — Он проглотил еще две полные горсти смородины. — А какие же огромные у них лошади! И больше всех — серый конь! У него такие копытища, что под ними земля дрожит! Так сказал Джон, честное слово!
 — Но мне совершенно ни к чему целая армия рыцарей и воинов! — сердито воскликнула Клара. — Я хочу получить только маленький отряд, чтобы защищать наши корабли. Что я буду делать с целой армией?! Да еще и с их лошадьми в придачу? Всем известно, сколько съедают мужчины и лошади!
 — Успокойся, Клара, — мягко улыбнулась Маргарет. — Не забывай, что юный Вильям несколько иначе представляет себе огромную армию, чем мы с тобой. Прими во внимание и то, что он всего раз в жизни видел вооруженных воинов — да и то это был крошечный отряд сэра Николаса Сиабернского.
 — Надеюсь, вы, как всегда, окажетесь правы, мадам. — Клара поднесла к лицу золотой флакон с благовониями, висевший у нее на поясе, и глубоко вдохнула нежный умиротворяющий аромат трав и цветов. Этот запах всегда успокаивал ее, не подвел он и на сей раз. — И все же, согласитесь, нам слишком дорого обойдется содержание войска прожорливых рыцарей и их боевых коней! Подумать страшно — и это пока только один из претендентов!
 — Да успокойся же, Клара! — повторила Маргарет. — А вдруг высадившийся в нашей гавани отряд состоит из людей сразу нескольких твоих женихов. Трое, и даже четверо претендентов на твою руку могли прибыть одновременно! Вот тебе и целая армия.
 Клара заметно повеселела от этого замечания монахини.
 — Ну конечно! Скорее всего, так оно и есть. — Девушка отбросила душистый флакончик, и он закачался на длинной цепочке среди тяжелых складок ее платья. — Разумеется, все мои женихи приплыли вместе! И если каждый из них привез с собой свою свиту и воинов, то стоит ли удивляться, что на остров высадилось столько конных рыцарей.
 — Ну конечно!
 И тут же новая мысль встревожила Клару, еще больше прежнего.
 — Надеюсь, они не задержатся здесь надолго? Их постой обойдется мне слишком дорого!
 — Ты в состоянии позволить себе такие расходы, Клара.
 — Дело не в этом… То есть я хочу сказать, не только в этом.
 Веселые искорки заплясали в глазах настоятельницы.
 — Как только ты изберешь себе супруга, неудачники вместе со своими воинами и слугами немедленно покинут остров.
 — Клянусь кончиком туфельки святой Эрмины, что поспешу с выбором и не допущу лишних трат на еду для доблестных рыцарей и овса для их коней.
 — Весьма мудрое решение. — Маргарет не сводила внимательного взгляда с лица Клары. — Ты очень волнуешься, дитя мое?
 — Нет! Чего ради мне волноваться! — поспешно солгала Клара. — Просто я хочу, чтобы все побыстрее кончилось. Это же совершенно необходимо и неизбежно, не так ли? И я не могу позволить себе потратить слишком много времени на выбор мужа! Остается лишь надеяться, что лорд Торстон строго следовал моим условиям, посылая сюда эту толпу!
 — Не сомневаюсь, что именно так он и поступил, — пробормотала Маргарет. — Ты же очень подробно изложила их в своем письме!
 — Да…
 Действительно, не зря же она потратила столько долгих часов, составляя рецепт с перечнем качеств своего будущего повелителя!
 Правда, она решилась на этот шаг, отчаявшись найти хотя бы дюжину убедительных причин для своего отказа выходить замуж… До самого последнего момента Клара продолжала надеяться, что сумеет избежать замужества. Призвав себе в помощь приемы риторики, логики и полемики, которым научила ее Маргарет, она без устали изобретала все новые и новые аргументы против необходимости немедленного вступления в брак.
 Прекрасно понимая, что лорду Торстону потребуются действительно неоспоримые доказательства, Клара испытывала силу своих доводов на Джоанне и настоятельнице Маргарет. Но, к ее великому сожалению, женщины без особого труда опровергали один аргумент за другим.
 За месяцы, прошедшие после гибели отца, Клара весьма преуспела в логическом обосновании своего нежелания выходить замуж. Основой ее мудреных построений по-прежнему была удаленность острова Желание и отсутствие внешней угрозы ее владениям.
 Но тут случилась беда.
 Ее сосед с самого большого из ближайших островов, сэр Николас Сиабернский, одним махом разрушил все ее надежды — он просто-напросто похитил Клару во время ее краткого визита в Сиаберн.
 Клара была просто в ярости. Еще бы, незадачливый Николас предъявил всему свету доказательства полной беспомощности добрейшей госпожи Желания. Поэтому она сделала все, чтобы превратить его жизнь в Сиаберне в сущий ад. К концу ее вынужденного пребывания в замке Николас был счастлив распрощаться со своей пленницей.
 Но было уже слишком поздно.
 Клара могла еще закрыть глаза на все наглые нападения пиратов, которыми буквально кишели моря. Но похищение ее самой стало последней каплей. Не приходилось сомневаться, что очень скоро слухи об этом происшествии дойдут до лорда Торстона, и барон, конечно же, решит, что она не способна защитить остров Желание, и захочет сам позаботиться об острове, больше не считаясь с его бессильной хозяйкой.
 Это было возмутительно. Ужасно. Тем не менее, негодуя и возмущаясь, Клара не могла осуждать своего сеньора. На его месте она поступила бы точно так же. Доход, который Торстон ежегодно получал с острова Желание, был слишком солиден, чтобы позволить себе рисковать им.
 А Клара, в свою очередь, не имела права рисковать жизнями своих подданных, сопровождавших в Лондон ее корабли. Если все оставить как есть, рано или поздно кто-нибудь из них непременно погибнет во время очередного нападения пиратов.
 Спрашивается, разве был у нее выбор? Она не смела забывать о своем долге и своих обязанностях. Мать Клары, оставившая этот свет, когда девочке исполнилось двенадцать, с колыбели учила ее, что желания хозяйки поместья всегда должны следовать за нуждами ее подданных и земель, их кормящих.
 Клара трезво оценивала свои силы и понимала, что способна лишь сохранить и преумножить богатства острова, но не обеспечить ему спокойствие и безопасность.
 Ни один рыцарь не состоял на службе у леди Клары, да что там, на острове не было ни одного мужчины, владеющего оружием.
 Небольшой отрад, который когда-то служил сэру Хамфри, давным-давно распался. Несколько рыцарей отправились на турнир вместе с Эдмундом, братом Клары, и не возвратились на остров после гибели хозяина… Конечно, их можно понять — в конце концов, Желание не самое подходящее место для юных рыцарей и оруженосцев, жаждущих славы и богатства, которые добываются на бесконечных рыцарских турнирах или в Крестовых походах…
 Последние два рыцаря, жившие на острове, некогда отплыли в Испанию вместе с отцом Клары, сэром Хамфри. Оттуда они и прислали ей известие о его гибели, но на острове их больше не видели — смерть сеньора освободила их от клятвы верности, и, судя по всему, они нашли себе новых хозяев на юге…
 Таким образом, остров остался без защиты. И Клара не имела ни малейшего представления, как набрать отряд надежных людей, не говоря уже о том, чтобы повелевать ими и обучать.
 Первое предупреждение от лорда Торстона пришло шесть недель назад. Письмо было очень вежливым, полным отеческих соболезнований по поводу кончины благородного сэра Хамфри. Однако Клара сразу уловила скрытые намеки о необходимости защиты острова. Во втором своем письме лорд Торстон уже открыто заявлял свою волю: Клара обязана выйти замуж.
 Но, к немалой своей досаде, Клара и сама была вынуждена прийти к такому же заключению.
 Осознав, что на сей раз замужество неминуемо, она поступила так, как поступала всегда, когда дело касалось долга, — начала действовать.
 Однако Клара и здесь все сделала по-своему.
 Она объявила Джоанне и Маргарет: если уж придется связать себя супружескими узами, то она, по крайней мере, заранее объявит, каким должен быть ее будущий избранник.
 — Они совсем близко, леди Клара! — завопил Вильям от домика привратницы.
 Клара стряхнула с ладоней черную садовую землю:
 — Прошу прощения, матушка, но я должна вернуться в замок и одеться к прибытию гостей. Эти спесивые, капризные рыцари, конечно же, ожидают, что их встретят со всеми подобающими церемониями.
 — И они вправе рассчитывать на такой прием, — заметила Маргарет. — Я знаю, что ты без особого восторга относишься к предстоящему замужеству. Но не надо отчаиваться, дитя мое, ведь ты сможешь выбирать из трех или даже четырех претендентов. Согласись, это богатый выбор.
 Клара бросила пытливый взгляд на свою верную подругу и наставницу. Потом, заговорщически понизив голос, чтобы ее не услышали ни Вильям, ни привратница, встревоженно прошептала:
 — А вдруг мне не понравится ни один из трех или четырех женихов, посланных Торстоном?
 — В таком случае нам останется спросить себя: не слишком ли ты щепетильна в выборе будущего господина Желания, не ищешь ли ты удобного предлога вообще избежать брачных уз? Одно из двух, дитя мое.
 Клара скорчила недовольную гримаску и печально усмехнулась Маргарет:
 — Вы всегда так разумны и откровенны, матушка… И неизменно проникаете в самую суть вопроса.
 — На собственном опыте я убедилась, что если женщина будет честна и откровенна в своих мыслях и если не будет изменять своим добродетелям в нелегком споре с самой собою, то она добьется много большего, чем ее лицемерные подруги.
 — Да, вы всегда учили меня этому, мадам. — Клара расправила плечи. — И я никогда не забуду ваш мудрый совет.
 — Твоя мать могла бы гордиться тобой, дитя мое.
 Клара отметила про себя, что Маргарет ни словом не обмолвилась об отце… Что ж, здесь нет ничего удивительного. Они обе слишком хорошо знали, что сэра Хамфри никогда не волновали заботы по управлению собственными землями. Он с легким сердцем переложил земные дела сначала на плечи жены, а потом и на подросшую дочь, а сам с головой окунулся в свои ученые занятия и опыты.
 Громкий возглас долетел вдруг до них из-за монастырской ограды, и тут же за ним раздались крики изумления и восторга — это жители острова сбежались поглазеть на приехавших.
 Вильям поспешно сунул кулек со сладостями в мешочек, болтавшийся у него на поясе, и побежал к невысокой скамейке возле монастырской стены.
 Увы, но Клара слишком поздно догадалась о его намерениях:
 — Вильям! Не смей залезать на стену! Ты же знаешь, что сказала бы тебе твоя матушка!
 — Не беспокойтесь, я не свалюсь! Я только посмотрю на рыцарей и на их огромных коней — и сразу слезу!
 Клара застонала и бросила беспомощный взгляд на Маргарет. Появись здесь не в меру заботливая мать Вильяма, с ней немедленно случился бы припадок. Джоанна была убеждена, что ее сын на редкость слаб и хрупок, а посему его необходимо уберегать от всего на свете.
 — Леди Джоанны здесь нет, — сухо заметила Маргарет, будто прочитав ее мысли. — Поэтому тебе лучше не мешать мальчику.
 — А вдруг Вильям упадет, она же никогда не простит мне!
 — Рано или поздно ей придется перестать нянчиться со своим сыном, — философски заметила настоятельница. — Если Джоанна не прекратит кудахтать над ним, как наседка над цыпленком, мальчик может вырасти трусливым, нервным и, кстати, чересчур толстым.
 — Совершенно справедливо, но… вправе ли мы осуждать Джоанну за ее стремление защитить Вильяма, — тихо шепнула Клара. — Ведь, кроме него, у бедняжки нет больше никого на свете! Она не переживет, если потеряет еще и сына.
 — Я их вижу! Они уже въезжают на улицу! — Вильяму удалось наконец перекинуть ногу на стену. Он прикрыл ладошкой глаза от весеннего солнца. — Впереди всех ступает огромный серый конь. Клянусь, рыцарь на нем почти такой же могучий, как и его скакун!
 Клара недовольно сдвинула брови:
 — Но я требовала прислать мне женихов среднего роста и телосложения!
 — На нем сверкающий шлем и латы! — захлебываясь от восторга, вопил Вильям. — И еще он держит серебряный щит, который блестит на солнце, как огромное зеркало.
 — Огромное зеркало? — Не в силах совладать с любопытством, Клара поспешила по садовой дорожке к воротам, чтобы самой взглянуть на прибывших гостей.
 — Как странно, миледи! У этого рыцаря все серое или серебряное — и одежда, и оружие, и даже упряжь и попона на лошади! Такое впечатление, что и всадник, и жеребец сделаны из дыма и серебра!
 — Из дыма и серебра? — запрокинув голову, Клара уставилась на Вильяма. — А не слишком ли у тебя разыгралось воображение?
 — Я говорю правду, клянусь вам, леди Клара! — Похоже, он был совершенно околдован представшим его взору зрелищем.
 Любопытство Клары все росло.
 — Он действительно такой большой, этот дымчато-серебряный рыцарь?
 — О! Не то слово, он просто огромный! — торжественно вещал Вильям со своего высокого насеста. — И рыцарь, следующий за ним, почти такой же великан.
 — Ну это уж слишком!
 Клара подошла к монастырским воротам и приоткрыла их. Но тут ее подстерегала неудача — толпа жителей, высыпавших навстречу приехавшим рыцарям, загораживала от нее улицу.
 Весть о прибытии женихов быстро разнеслась по острову. Почти все, от мала до велика, не преминули насладиться редкостным зрелищем — высадкой рыцарей на остров Желание. Джон-Кузнец, Роберт-Бондарь, Элис-Пивовар и трое здоровенных крестьян несокрушимой стеной стояли на пути Клары. Само собой разумеется, все они были гораздо выше ее ростом.
 — Пусть тебя не беспокоят размеры серебряного рыцаря, дитя мое. — Маргарет приблизилась к Кларе и остановилась за ее спиной. В глазах ее плясали веселые искорки. — Нам снова следует сделать поправку на своеобразие представлений юного Вильяма об окружающем мире. Любой рыцарь в доспехах и верхом на боевом коне покажется мальчику настоящим великаном.
 — Да, понимаю… И все же я очень хочу сама взглянуть на серого рыцаря. — Клара прикинула на глаз расстояние от скамейки до монастырской стены. — Вильям, сейчас ты подашь мне руку.
 Тот не сразу оторвался от захватывающей дух картины.
 — Вы собираетесь забраться ко мне на стену, леди Клара?
 — Ты угадал. Ведь если я останусь внизу, то, пожалуй, увижу наших гостей самой последней.
 Решительно подобрав пышные юбки платья, Клара шагнула на скамейку.
 Маргарет недовольно фыркнула:
 — Клара, это немыслимо! Только подумай, в каком глупом положении ты окажешься, если кто-нибудь из женихов увидит тебя — верхом на стене, как деревенский мальчишка на заборе! А вдруг он узнает тебя в замке?
 — Не беспокойся, никто меня не заметит. Судя по доносящимся сюда крикам, наши гости слишком увлечены тем, чтобы произвести грандиозное впечатление на моих людей. И я просто сгораю от нетерпения увидеть это представление!
 Она ухватилась за край стены, уперлась носком мягкого кожаного башмачка в расщелину между камнями и попыталась подтянуться к Вильяму.
 — Осторожнее, миледи! — Вильям наклонился, чтобы поддержать ее за руку.
 — Не волнуйся! — пропыхтела Клара, перекидывая сначала одну, потом другую ногу через край стены. — Конечно, я старая дева и мне уже двадцать три, но, слава Богу, я еще не разучилась лазить по стенам! — усмехнулась она и, устроившись поудобнее, расправила юбки. — Ну вот я и здесь, а ты сомневался? Покажи-ка мне лучше своего рыцаря из дыма и серебра!
 — Он в самом верху улицы, — Вильям махнул рукой в сторону гавани. — Слышите, как гремят копыта? Похоже на рокот грозного шторма.
 — Они подняли такой шум, что мертвого разбудит. — Клара откинула капюшон накидки и устремила взгляд в конец узенькой улицы.
 Шум и грохот конских копыт приближался. Местные наблюдатели притихли в ожидании.
 И тут Клара заметила рыцаря и боевого коня, словно сделанных из дыма и серебра. Она затаила дыхание и вдруг почувствовала, что и ей передался благоговейный трепет Вильяма.
 Ей показалось, будто и мужчина, и конь рождены грозной бурей: их могучие тела созданы из ветра, молний и ливня. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: однажды поднявшись из морских глубин, эта мрачная серая волна, как ураган, сметет все, что осмелится встать на ее пути.
 На какое-то мгновение Клара даже потеряла дар речи и притихла, точно так же, как и ее подданные, толпящиеся на улице внизу. И вдруг у нее внутри все сжалось от безотчетного страха при мысли о том, что перед ней один из ее женихов.
 «Огромный, — лихорадочно промелькнуло у нее в голове… — Чудовищно огромный! И слишком опасный. Он совсем не тот, кто мне нужен».
 Серый рыцарь возглавлял отряд из семи человек. Клара с любопытством рассматривала воинов, скачущих за этой неумолимой серой боевой машиной, — рыцарей, оруженосцев и слуг. В своей жизни Клара видела рыцарей всего несколько раз, но даже ее скудный опыт позволял понять красноречивый язык рыцарского облачения гостей.
 На всех них, в знак уважения своему сеньору, были доспехи темно-серого, коричневого и черного цветов — что придавало еще более грозный вид их маленькому воинству.
 Гости находились совсем близко. Огромные, облаченные в латы фигуры заполнили собою узенькую улочку. Знамена развевались на ветру. Слышалось лязганье стали и скрип кожи. Лошади и всадники, упряжь и вооружение — все двигалось в едином ритме, как хорошо смазанные части одной машины.
 Будто ожившее воплощение гигантских боевых орудий, тяжко ступали закованные в броню кони. Медленная, неумолимая поступь животных лишь подчеркивала их силу, словно давая понять всем собравшимся, что им дарована редкая возможность вдоволь насладиться великолепным зрелищем.
 Клара не отрывая глаз смотрела на процессию с не меньшим изумлением, чем все остальные… Краем уха она вдруг различила какой-то слабый шепот, волной пробежавший по толпе, причем начался он возле маленькой кельи в монастырской стене.
 Завороженная приближением рыцарей, Клара сначала не обратила внимания на эти приглушенные голоса, но шепот становился все громче и громче и наконец привлек ее внимание.
 — О чем там говорят, Вильям?
 — Не могу разобрать. Кажется, о каком-то дьяволе.
 Клара посмотрела в сторону монастырской кельи, встроенной прямо в монастырскую стену. Вот уже десять лет, удалившись от света, в ней жила монахиня Беатриса, давшая обет затворничества.
 Согласно требованиям религиозного обета, Беатриса должна была посвятить себя молитвам и никогда не покидать своей кельи, однако в действительности сестра давно уже заправляла всеми слухами и сплетнями на маленьком острове. Немудрено, ведь в течение дня не было человека, хотя бы раз не прошедшего мимо монастырской стены, а значит, и окошечка ее кельи. И почти все останавливались перемолвиться словечком со святой затворницей или посоветоваться с ней, и уж будьте уверены, сестра Беатриса не упускала своего. К каждому собеседнику она умела найти свой подход, управляясь с ним, как опытная молочница с коровой, то есть выдаивала из несчастного все новости до последней капли.
 Стоит ли говорить, что святой долг по раздаче мудрых советов на все случаи жизни праведная отшельница исполняла с ничуть не меньшим рвением. Она охотно поучала и наставляла — в том числе и тех, кто даже не помышлял просить ее о такой услуге.
 Особую слабость Беатриса питала к мрачным предсказаниям и без устали предрекала опасности, испытания и несчастья. Впрочем, что само по себе удивительно, иногда ее предсказания сбывались.
 — Что их встревожило? — окликнула Клару Маргарет.
 — Я пока ничего не понимаю. — Клара напрягла слух, пытаясь разобрать, о чем все громче и громче шепчутся внизу. — Вильям говорит о каком-то дьяволе… Мне кажется, это опять вещает наша отшельница.
 — В таком случае, не стоит и прислушиваться, — заметила Маргарет.
 — Слушайте! Да слушайте же! — перебил их Вильям. — Сейчас вы все поймете!
 Новая волна громкого возбужденного шепота, прокатившись по толпе, достигла наконец монастырских стен.
 — Дьявол…
 — Говорят, он Дьявол… Его называют Дьяволом из какого-то местечка на юге.
 — Викмерский Дьявол?
 — Да-да, так его и называют… Дьявол из Викмера! Говорят, он никогда не расстается с мечом, который называют Окно в Преисподнюю.
 — Но почему?
 — Да потому, что этот меч последнее, что видит человек, сраженный Викмерским Дьяволом, прежде чем отправиться на тот свет!
 Вильям слушал с широко раскрытыми испуганными глазами. Но даже дрожа от волнения, он все-таки полез в кулек за новой горстью смородины.
 — Вы поняли, леди Клара?! — спросил он с набитым сладостями ртом. — Сам Викмерский Дьявол!
 — Да.
 Для Клары не прошло незамеченным, что при упоминании ужасного прозвища гостя несколько человек в толпе торопливо перекрестились, хотя лица их, как ни странно, по-прежнему сияли благоговейным восторгом и восхищением, а вовсе не побледнели от страха. Кажется, грозное прозвище серебряного рыцаря просто околдовало людей, с тревогой подумала Клара. Но стоит ли этому удивляться? Ей ли не знать, насколько честолюбивы ее добрые селяне? Конечно же, им должна льстить сама мысль о том, что их господином станет рыцарь, одно имя которого наводит ужас на окружающих!
 Прекрасное имечко, усмехнулась про себя Клара, особенно для женщины, которой суждено выйти замуж за его обладателя!
 — Викмерский Дьявол! — выдохнул Вильям с таким благоговением, какое ему следовало бы поберечь для священника или Святого Откровения. — Он, должно быть, Великий Рыцарь!
 — Хотела бы я знать, где остальные? — сухо заметила Клара.
 — Какие еще остальные?
 Клара мрачно взирала на приближающихся всадников.
 — Я ожидала увидеть по крайней мере трех рыцарей, из которых должна буду избрать себе супруга. А эти люди скачут под одним знаменем.
 — Что же с того? Да Викмерский Дьявол стоит этих трех обычных рыцарей вместе взятых! — с явным удовлетворением заверил ее Вильям. — И не нужны нам никакие другие!
 Клара прищурилась. Этот Дьявол, конечно, не так уж велик и всесилен, однако выглядит он и в самом деле на редкость внушительно. Так что и речи быть не могло о среднем росте и телосложении, которых она письменно требовала от женихов в своем послании.
 Серебряный рыцарь со свитой был уже совсем близко. Только Господу известно, как все сложится дальше, подумала Клара, но было ясно, что ее подданных он покорил с первого взгляда. Интересно, сумеют ли остальные женихи затмить этот триумф стали и несокрушимой мощи?
 Клара настолько увлеклась въездом торжественной процессии, что не сразу уловила новую волну оживления и шепота, пробежавшего по толпе. Теперь она ясно слышала собственное имя, передаваемое из уст в уста, но предпочла не обращать на это внимания. Клара давно уже привыкла к тому, что жители вечно судачат о своей госпоже. Это было самым обычным делом. Леди Желания не пристало снисходить до крестьянских сплетен.
 Маргарет, запрокинув голову, посмотрела на нее:
 — Клара, тебе следует немедленно отправиться в замок. Если ты останешься на стене еще хоть минуту, то не успеешь вовремя вернуться и встретить этого великого рыцаря с подобающими почестями.
 — Уже слишком поздно, мадам! — Клара повысила голос, пытаясь перекричать гул голосов и топот конских копыт. — Я подожду, пока они проедут! Я все равно не смогу пробраться по улице, пока толпа не разойдется. Не беспокойтесь, Джоанна со слугами позаботятся о достойном приеме наших гостей.
 — Побойся Бога, дитя мое! — возмущенно воскликнула Маргарет. — Джоанна со слугами! Разве так встречают будущего лорда Желания?!
 Быстро обернувшись, Клара с усмешкой отвечала Маргарет:
 — Ах, но мы с вами пока не можем с уверенностью утверждать, что серебряный рыцарь станет лордом Желания! Откровенно говоря, я в этом сильно сомневаюсь, ибо с первого же взгляда поняла, что он совсем не подходит мне по своим размерам.
 — Размер, дитя мое, последнее, что должно волновать женщину, — пробормотала Маргарет.
 Топот конских копыт и звон упряжи внезапно умолкли. У Вильяма вырвался изумленный вздох, и странная тишина вслед за тем повисла над толпой. Клара быстро обернулась.
 И пришла в ужас: отряд конных рыцарей, медленно двигавшийся к замку, замер посреди улицы, причем как раз напротив того места, где она устроилась на стене.
 Клара судорожно сглотнула, вдруг поняв, что серый рыцарь не отрываясь смотрит прямо на нее.
 Первой мыслью у нее было соскочить со стены и опрометью броситься в сад — подальше от этой жуткой картины.
 Но было уже слишком поздно отступать. Придется ей собрать все свое мужество.
 Неожиданно она представила себя со стороны, сидящую верхом на стене, с растрепанными волосами, в платье, перепачканном землей, — и вспыхнула от стыда. Ладошки ее, вцепившиеся в нагретый солнцем камень, моментально вспотели.
 С чего это она взяла, что он смотрит на нее?
 Да он просто не может смотреть на нее…
 Разве может она привлечь внимание этого великого рыцаря? Подумаешь, какая-то женщина сидит себе на монастырской стене и вместе со своими односельчанами любуется торжественным въездом конной процессии!
 Но он смотрел именно на нее.
 Наступила странная тишина, и все замерли как завороженные на тот миг, показавшийся Кларе вечностью, пока дымчато-серебряный рыцарь задумчиво смотрел на Клару. Ей показалось, что стих даже легкий ветерок, дувший с моря. Смолк шепот листвы в монастырском саду. И даже шелеста знамен не было слышно в этой тишине.
 Клара смотрела в непроницаемые холодные глаза, сверкающие из-под стального шлема, и всей душой молилась, чтобы Господь сотворил чудо и Викмерский Дьявол принял бы ее за простую крестьянку.
 Но тут, повинуясь какому-то незримому приказу, серый в яблоках жеребец двинулся к монастырской стене. Толпа молча расступилась, освобождая ему дорогу. Все глаза были прикованы к Кларе.
 — Он едет сюда, миледи! — пискнул Вильям. — Наверное, он узнал вас.
 — Мы же никогда не встречались. — Ее пальцы до боли стиснули горячий камень стены. — Откуда ему знать, кто я.
 Вильям открыл было рот, чтобы возразить, но тут же закрыл его — огромный боевой конь замер перед Кларой. Она встретилась глазами с серым рыцарем.
 Клара заглянула в глубину сверкающих, суровых глаз цвета дымчатого горного хрусталя. Она прочла в них трезвый, холодный ум и сразу поняла: серый рыцарь догадался, кто она на самом деле.
 Клара затаила дыхание, лихорадочно соображая, как ей выкрутиться из этой щекотливой ситуации. Еще никогда в жизни она не попадала в столь затруднительное положение.
 — Я ищу леди Желания, — произнес рыцарь.
 При звуке его голоса странная дрожь пробежала по телу Клары. Она и сама не поняла, чем вызван этот внезапный озноб, — ведь прозвучавший голос как нельзя больше подходил своему обладателю. Он был низким и глубоким, полным сдержанной силы.
 Клара изо всех сил вцепилась в стену, стараясь скрыть дрожь пальцев. Потом гордо вздернула подбородок и расправила плечи. Все-таки она госпожа этой земли и должна вести себя с подобающим достоинством даже перед лицом самого великого рыцаря, которого когда-либо видела в своей жизни.
 — Перед вами именно та, кого вы ищете, сэр. Как ваше имя?
 — Я Гарет из Викмера.
 Она вспомнила, о чем шептались в толпе. Дьявол из Викмера.
 — Я слышала, вас называли иначе.
 — Меня называют и многими другими именами, но откликаюсь я далеко не на все.
 Его слова прозвучали явным предостережением. Клара поняла это и решила отступить под прикрытием хороших манер. Она склонила голову:
 — Добро пожаловать на остров Желание, сэр Гарет. Позвольте мне от всех моих подданных поблагодарить вас за то восхитительное зрелище, свидетелями которого мы стали. Судьба нечасто дарует развлечения нашей маленькой деревушке.
 — Я счастлив, что сумел угодить вам, миледи. Надеюсь, вас не разочарует и продолжение этого зрелища. — С этими словами Гарет отбросил поводья, поднял руку в стальной перчатке и быстрым движением снял шлем.
 Ни лишнего взгляда на отряд, ни какого-нибудь другого сигнала. Он просто вытянул в сторону руку со сверкающим шлемом. И тут же один из рыцарей выехал вперед, принял шлем из руки Гарета и безмолвно вернулся на свое место в ряду воинов.
 Клара жадно впилась глазами в лицо Гарета, не в силах даже ради хороших манер и собственного достоинства сдержать любопытство. В конце концов, это один из женихов, явившийся сюда просить ее руки, значит, она имеет полное право хорошенько разглядеть его! К своему удивлению, Клара оказалась вполне удовлетворена увиденным.
 Гарет, вне всякого сомнения, был слишком велик, но теперь этот недостаток уже не казался Кларе столь непростительным, как в то время, когда она составляла рецепт для будущего супруга. И она прекрасно понимала почему: несмотря на свой рост и физическую мощь, Гарет из Викмера вряд ли относился к людям, привыкшим во всем полагаться на грубую силу.
 Никто не посмел бы усомниться, что могучий рыцарь искушен в кровавом искусстве войны, — и в то же время он отнюдь не был тупоголовым рубакой. Клара поняла это по лицу рыцаря.
 Солнце играло в его густых темных волосах, свободно падавших на плечи. Что-то в суровых, словно выточенных из камня, чертах Гарета напомнило Кларе неприступные скалы, защищавшие с моря ее любимый остров. А в блестящих неулыбчивых глазах Клара прочла, что, несмотря на весь свой ум, этот человек бывает крайне упрямым и несговорчивым.
 Перед ней был мужчина, который будет бороться до конца за все, чего хочет добиться в жизни.
 Гарет молча наблюдал, как Клара придирчиво изучает его. Он ничем не выказал своего неудовольствия и спокойно ждал ее вердикта, всем своим видом, однако, давая понять, что ее мнение не будет иметь для него большого значения. И тут вдруг Клара поняла, что у этого человека есть цель, и он намерен добиться ее любой ценой, ничуть не считаясь с ее мнением или желанием.
 Эта мысль встревожила ее. Не так-то легко будет заставить Викмерского Дьявола отказаться от задуманного…
 «Да, но ведь я тоже привыкла любой ценой добиваться своей цели, — напомнила себе Клара. — И потом, разве не я с двенадцати лет управляю этим островом и жизнью его обитателей?»
 — Итак, миледи? — наконец произнес Гарет. — Понравился ли вам ваш будущий господин?
 Будущий господин?! Клара изумленно захлопала ресницами. Да как он смеет? Она даже слегка растерялась, не зная, как следует поступить — рассмеяться ему в лицо или же гневно отчитать за неслыханную дерзость. Она изобразила на лице вежливую, но подчеркнуто холодную улыбку.
 — Ничего не могу сказать вам, сэр рыцарь, — пробормотала Клара. — Я еще не видела других претендентов на мою руку.
 — Вы заблуждаетесь, миледи. У вас только два жениха — я и сэр Николас из Сиаберна.
 У нее даже рот приоткрылся от удивления.
 — Но этого не может быть… Я просила дать мне возможность выбирать по меньшей мере из трех или четырех рыцарей!
 — В этой жизни мы далеко не всегда получаем то, что хотим, не так ли, леди Клара?
 — Но вы не отвечаете ни одному из моих условий, сэр! — яростно прошептала она. — Я не хочу обидеть вас, но вы совершенно не подходите мне… по своим размерам. Кроме того, вы кажетесь мне человеком, предпочитающим кровавые войны, а не мирную жизнь. — Она окинула Гарета сердитым взглядом. — Я уже не говорю о том, что вы пока не произвели на меня впечатления веселого и жизнерадостного человека.
 — К сожалению, не в моей власти изменить собственные размеры, миледи. Что же касается остального, то я действительно преуспел в искусстве войны, хотя на ваш остров меня привело прежде всего стремление к покою и мирной жизни. А мой характер… Пути Господни неисповедимы, миледи, человеку свойственно меняться, не так ли?
 — Я совсем не уверена… — осторожно заметила Клара.
 — К тому же я умею читать.
 — Это обнадеживает. И тем не менее…
 — Миледи, я глубоко убежден в том, что нам, простым смертным, надлежит научиться довольствоваться тем, что даровано судьбою.
 — Никто не понимает этого лучше, чем я, сэр, — ледяным тоном заметила Клара. — Я буду откровенна с вами. Вы явились издалека и подарили нам одно из самых великолепных зрелищ, какие мы только видели. Мне больно разочаровывать вас, сэр, но мой долг требует открыто заявить — вы не тот человек, который мог бы стать повелителем Желания. А посему будет лучше, если вы немедленно покинете наш остров и вернетесь обратно на тех же самых кораблях, что доставили вас сюда.
 — Вынужден вас огорчить, миледи. Я ждал слишком долго и зашел слишком далеко. Я прибыл сюда, чтобы обрести здесь свое будущее, и не собираюсь возвращаться.
 — Но я буду настаивать на…
 Раздался тихий, угрожающий звук — и, как по волшебству, в руке Гарета появился огромный меч. Вздох ужаса пронесся над толпой. Клара испуганно смолкла на полуслове. Глаза ее широко распахнулись.
 Солнце танцевало и искрилось на обнаженном клинке. И снова все вокруг застыли в оцепенении.
 И тут маленький Вильям осмелился нарушить всеобщее молчание.
 — Не смейте прикасаться к миледи! — закричал он на Гарета. — Я не позволю вам тронуть ее!
 Казалось, толпа была ошеломлена его смелостью ничуть не меньше, чем видом сверкающего лезвия.
 — Тише, Вильям, — прошептала Клара. Гарет перевел глаза на Вильяма:
 — Ты очень храбр, мой мальчик. Многие мужчины в ужасе бежали при одном взгляде на Окно в Преисподнюю.
 Вильям очень испугался, но из последних сил старался не показать этого. Взор его, устремленный на Гарета, горел гневом.
 — Не троньте ее!
 — Я и не думал причинить вред твоей госпоже, отважный юноша, — ответил Гарет. — Более того, как будущему супругу, мне очень приятно узнать, что моя госпожа находилась под защитой столь доблестного рыцаря. Я в долгу перед тобой, мой мальчик.
 Трудно описать словами выражение, появившееся при этих словах на лице Вильяма.
 Тем же уверенным, молниеносным движением Гарет перевернул свой меч и рукоятью вперед протянул его Кларе. Это, несомненно, был жест почтительного уважения. Возвышаясь над замершей улицей, Гарет терпеливо ждал, когда Клара примет оружие.
 Она услышала удивленный ропот, волной пробежавший по толпе. Она чувствовала, что Вильяма теперь переполняет восторг. Все ждали от нее ответного жеста, и это ожидание становилось невыносимым.
 Отказаться от протянутого меча — значит пойти на немалый риск. Одному Богу известно, как поступит тогда Викмерский Дьявол и послушный его воле отряд! А ведь им хватит всего несколько минут, чтобы камня на камне не оставить от ее владений.
 Но если она возьмет меч, то даст Гарету и всем собравшимся основание полагать, что леди Желания благосклонно принимает сватовство Викмерского Дьявола.
 Это ловушка. Прекрасно замаскированная, но все же ловушка. И есть только два выхода — один опаснее другого… Да, она не ошиблась: этот мужчина в достижении своих целей полагается на ум ничуть не меньше, чем на силу.
 Она опустила глаза на рукоять сверкающего меча и заметила большой кристалл горного хрусталя, украшающий суровую сталь. Казалось, серебристый дым невидимого огня клубится в самом сердце камня. И Клара поняла, чему обязан меч своим грозным именем, — совсем не трудно было увидеть в матовых гранях дымчатого хрусталя Окно в Преисподнюю…
 Она встретила суровый взгляд Гарета. Его глаза тоже очень похожи на этот камень, подумала Клара.
 Итак, было только два выхода из ловушки, третьего не дано. Медленно-медленно она протянула руку к мечу. Он оказался таким тяжелым, что ей пришлось обеими руками ухватиться за рукоять.
 Общий ликующий крик одобрения разорвал тишину. Вильям просиял. Весело забряцало оружие — это рыцари и оруженосцы размахивали пиками и стучали ими по своим щитам.
 Клара молча смотрела на Гарета, и ей казалось, что она шагнула за край самой высокой скалы острова Желание. Гарет протянул к ней огромные руки в тяжелых стальных перчатках и легко снял со стены. Весь мир закружился перед глазами Клары, и тяжелый меч едва не выпал из ее ослабевших рук.
 В следующий миг она поняла, что сидит в седле впереди Викмерского Дьявола. Огромная, словно дерево, закованная в железо рука обнимала ее за талию. Клара подняла взгляд и ясно прочитала удовлетворение в стальных глазах Гарета.
 Странно, почему ей до сих пор кажется, что она падает? Падает и падает…
 Гарет поднял руку. Повинуясь его приказу, из строя выехал рыцарь с красивым суровым лицом.
 — Слушаю, сэр Гарет.
 — Ульрих! — Гарет возвысил голос, чтобы воин услышал его приказ в веселом гомоне толпы. — Сопроводите в замок славного защитника моей госпожи со всеми почестями, коих достойна его верная служба.
 — Да. — Ульрих вплотную подъехал к стене и, ухватив Вильяма за тонкие запястья, вмиг усадил мальчика впереди себя на седло боевого коня.
 Клара видела круглые, сияющие от счастья глаза Вильяма, торжественно плывущего сквозь толпу на огромном боевом коне. Что ж, как это ни печально, но приходилось признать — Гарет из Викмера приобрел себе самого преданного союзника.
 Так они медленно ехали вдоль по улице, и всю дорогу Клара слышала восторженные крики своих подданных. Обернувшись через плечо, она увидела Маргарет возле ворот монастыря — настоятельница радостно махала ей вслед.
 Крепко стискивая рукоять Окна в Преисподнюю, Клара вновь и вновь возвращалась мыслями к той умело расставленной ловушке, в которую угодила.




 Глава 2


 — И в самом деле — предложить леди Окно в Преисподнюю было чертовски красивым жестом! — усмехнулся Ульрих, в то время как Гарет нежился в огромной глубокой ванне. — Признаться, я не ожидал от тебя ничего подобного!
 — Так ты считаешь меня неспособным на красивые жесты? — Гарет откинул с глаз мокрые волосы и пристально взглянул на своего верного друга.
 Ульрих развалился на мягких подушках подоконника. Солнце сияло на его совершенно лысой макушке. Этот закаленный в жестоких сражениях рыцарь был на шесть лет старше Гарета. Ульрих отличался крепким сложением, и природа одарила его удивительно красивым мужественным лицом.
 В свое время дальновидный лорд Торстон нанял Ульриха наставником для шестнадцатилетнего Гарета, ибо в этом рыцаре самым удачным образом сочетались мудрый тактик и умелый воин. Ульрих находился рядом с Гаретом и в тот день, когда юноша в сражении добыл себе рыцарские шпоры. Это произошло после жестокой битвы с бандой рыцарей-изменников, терзавших жителей отдаленных владений лорда Торстона постоянными разорительными набегами.
 И с тех пор Гарет и Ульрих были неразлучны. Их союз основывался на искренней дружбе, скрепленной верностью и взаимным уважением. В юности Гарет многому научился у своего старшего друга и всегда внимал его советам. Но постепенно отношения «учитель — ученик» превратились в рыцарский союз равных.
 Но только теперь уже Гарет отдавал приказы.
 Именно Гарет собрал вокруг себя верных и дисциплинированных воинов и превратил крепко сплоченный отряд в грозную силу, чьи услуги обходились нанимателю очень и очень дорого.
 Гарет лично выбирал, кому служить, и решал, когда и в какой мере продавать службу своих воинов.
 Он командовал отрядом не только по праву родства с лордом Торстоном Ландрийским, но и потому, что никто из его людей не мыслил для себя иного повелителя. Кроме того, Гарет родился правителем, так что отдавать приказы было для него столь же обычным и необходимым делом, как дышать.
 Ульриха же, напротив, нисколько не привлекала роль повелителя. Но и он был независим и горд. Он тоже присягал на верность только тому, кого сам выбирал; и лорд, которому он принес клятву верности, мог рассчитывать на преданную и безупречную службу. Так четыре года назад Ульрих поклялся в верности Викмерскому Дьяволу.
 Никто на свете, даже лорд Торстон, не знал Гарета лучше, чем его друг Ульрих. И поэтому, как никто другой, Ульрих понимал, что случилось почти невероятное: Гарет еще никому не предлагал Окна в Преисподнюю — ни мужчине, ни женщине, ни лорду, ни леди, ни господину, ни госпоже…
 — Я вполне допускаю, что ты способен на благородные и великодушные жесты. — Ульрих задумчиво поглаживал подбородок. — За этими жестами у тебя обычно припрятана какая-нибудь хитрость. И все же сегодня ты повел себя очень необычно…
 — Но и ситуация была необычной.
 — Так значит, это просто еще одна ловушка? Леди ничего не оставалось, кроме как принять твое Окно в Преисподнюю…
 Гарет лишь пожал плечами.
 — Согласись, было бы весьма неприятно, если бы леди повернула меч и попыталась всадить в тебя клинок!
 — Вряд ли бы она отважилась на такой поступок. Самое большее — она могла бы отказаться принять меч. — Гарет взял душистое мыло и осторожно понюхал. — Тебе не кажется, что на этом острове Желание все насквозь пропитано цветочными запахами?
 — Да. Весь этот чертов островок благоухает как большой сад. Клянусь тебе, у них тут благоухают даже выгребные ямы!
 — Скорее всего, они связаны с морем длинным каналом или чем-то в этом роде, — задумчиво сдвинул брови Гарет. — Каждый день нечистоты вымываются приливом. Таким же простым способом, наверное, очищаются и туалетные комнаты замка… Очень любопытно.
 — Я никогда не разделял твоего интереса к хитроумным изобретениям. — Ульрих глубоко вздохнул, наслаждаясь весенними ароматами, льющимися из сада через распахнутое окно. — И все же как бы ты поступил, если бы леди отвергла твой меч?
 — Сейчас об этом вряд ли стоит рассуждать, верно? Она приняла меч из моих рук.
 — И свою судьбу вместе с ним? Не это ли ты хочешь сказать? На твоем месте я не был бы так уверен в этом, дружище. Леди Желания показалась мне весьма находчивой и изобретательной особой. К тому же не ты ли мне говорил, что она одна, без посторонней помощи, смогла превратить этот остров в процветающее владение?
 — Да. Мать именно ей передала секреты изготовления духов и все прочее хозяйство. Ее старший брат, по-видимому, все время проводил в разъездах, путешествуя с турнира на турнир, пока наконец не нашел себе смерть. Отец же занимался наукой и совершенно не интересовался своими землями. Он предпочитал жить в Испании, где имел возможность переводить хранящиеся там знаменитые арабские манускрипты.
 Ульрих еле заметно улыбнулся:
 — Какая жалость, что тебе не удалось встретиться с этим почтенным ученым! Вам было бы что обсудить с ним.
 — Ты прав. — Гарет неожиданно почувствовал внутреннее удовлетворение. Женившись, он сможет навсегда покончить с ремеслом Дьявола и от охоты за разбойниками и грабителями вернуться к своей первой любви — охоте за сокровищами мысли, рассыпанными по страницам древних рукописей и тяжелых фолиантов вроде тех, что собрал в своей библиотеке отец Клары Гарет встал, вода потоками низверглась с его мощного тела.
 — Черт возьми! Я благоухаю, как розовый бутон!
 Ульрих ухмыльнулся:
 — Наверное, твоя будущая жена питает особую страсть к этому запаху. Но признайся же мне, наконец, как ты угадал леди Желания в девице, сидящей на монастырской стене?
 Гарет неопределенно взмахнул рукой, продолжая вытирать полотенцем волосы:
 — Проще простого. Во-первых, она подходила по возрасту… А во-вторых, была одета лучше, чем другие женщины.
 — Да, но тем не менее…
 — Она держала себя властно и уверенно, отсюда я заключил, что передо мной либо послушница, еще не принявшая постриг, либо хозяйка замка. Я остановился на последнем.
 Гарет вспомнил их первую встречу. С высоты своего огромного коня он заметил Клару сразу, как только она начала карабкаться на стену… Маленькая, изящная фигурка, в зеленом платье и длинной желтой накидке. Ворот, подол и рукава ее наряда были украшены желтым и оранжевым шитьем. Широкий пояс того же цвета подчеркивал изящную тонкую талию и женственный изгиб округлых бедер.
 Она показалась ему тогда самой Весной, свежей и яркой, как поля роз и лаванды, бесконечными коврами укрывающие остров.
 Из-под легкого обруча, удерживавшего на голове девушки крошечную кисейную фату, ниспадали длинные волосы цвета спелого каштана, и солнце блестело на их пышных прядках. Но Гарета поразило ее лицо. Нежное личико с тонкими, изящными чертами так же пылало от волнения и нескрываемого любопытства, что и рожица мальчугана, сидевшего рядом. Но, кроме изящества черт, было в нем еще и нечто другое — мягкая, но в то же время несгибаемая гордость и спокойное достоинство. Это было лицо женщины, привыкшей повелевать.
 В огромных зеленых глазах таилась глубокая тревога. Проницательный взор Гарета, натренированный годами охоты на грабителей и мародеров, сразу заметил этот настороженный взгляд. Теперь у него отпали последние сомнения в том, кто перед ним.
 У богато одетой леди, устроившейся на монастырской стене, очевидно, имелся свой особенный интерес к прибытию отряда вооруженных рыцарей.
 Гарет сознательно шел на риск, решившись приблизиться к ней. Леди в любой миг могла соскочить со стены и убежать от него в сад… Однако, как и предполагал Гарет, она была слишком горда, чтобы позорно отступить.
 Подъехав еще ближе, Гарет заметил, что руки девушки испачканы землей, и воспринял это как доброе предзнаменование. Значит, леди Желания не боится испачкать ручки.
 Он тряхнул головой, словно отгоняя воспоминания. Отбросив пахнущую травами льняную простыню, взял чистую серую тунику.
 Одеваясь, он разглядывал великолепные гобелены, украшавшие каменные стены комнаты. Похоже, на этом острове изображают только цветы и травы — источник богатства и процветания Желания…
 Он попал на землю благоухающих цветов и буйной зелени. Кто бы мог подумать, что в поисках собственного дома судьба забросит Викмерского Дьявола в этот прелестный, сладко пахнущий уголок?
 Тем не менее это местечко пришлось ему по душе. Кажется, он наконец-то нашел то, что искал всю свою жизнь.
 Застегнув на бедрах широкий кожаный пояс, Гарет прошлепал босыми ногами к одному из узких окон в каменной стене. Теплый, благоуханный ветерок вновь напомнил ему о Кларе — о ее душистых волосах.
 Всю дорогу, пока Клара сидела в седле впереди него, он дышал ароматом ее темных локонов, и аромат этот совершенно пленил его. Ни в какой из женщин не встречал он этих удивительных благоуханных чар.
 Нежный, опьяняющий аромат и ощущение мягкой округлости женских бедер, прижимавшихся к его ноге, пробуждали жадный чувственный голод. Гарет нахмурился и крепко стиснул зубы, припомнив обжигающую силу проснувшегося желания. Он обязан держать себя в руках. Он не позволит чувствам взять верх над разумом.
 Ульрих поймал его взгляд.
 — Так значит, ты с первого взгляда узнал леди Желания? — С откровенным восхищением он покачал блестевшей на солнце лысиной. — Прими мои поздравления, Гарет. Ты, как всегда, быстро собрал воедино все признаки и сделал единственно правильный вывод.
 — Это было не так уж и сложно. — Усевшись в кресло, Гарет начал натягивать мягкие кожаные сапоги. — И довольно об этом, Ульрих. Лучше расскажи мне, что удалось выяснить о похищении.
 — Почти ничего. Ты же знаешь, вчера вечером я пропустил пару кружечек эля в сиабернской таверне и потолковал там кое с кем. Пожалуй, самое любопытное в этом деле то, что обе стороны — и сэр Николас со своим окружением, и сама леди Клара — упорно делают вид, что похищения не было.
 — Чего и следовало ожидать, — пожал плечами Гарет. — Все-таки затронута честь леди Желания.
 — Верно. Так вот, повсюду старательно распространяется легенда о неожиданном визите леди в Сиабернский замок, дескать, четыре дня она была почетной гостьей любезного сэра Николаса.
 — И во время этого визита он сделал ей предложение?
 — Да. Но леди ответила решительным отказом, — хмыкнул Ульрих. — Согласись, что в подобных обстоятельствах для такого ответа требовалось немалое мужество.
 — Несомненно, большинство женщин покорно смирились бы со своей судьбой, — все более удовлетворенно подтвердил Гарет. Да, его будущая жена не из тех, кого легко заставить отступить и сдаться перед натиском! Кто-кто, а Викмерский Дьявол способен по достоинству оценить подобную отвагу.
 Разумеется, если риск оправдан.
 — Леди Клара заявила Николасу, что ее сеньор, лорд Торстон, согласился предоставить ей право выбора.
 — Должно быть, именно тогда она и решилась обратиться к отцу с просьбой прислать ей нескольких женихов.
 — Да.
 — Теперь я понимаю, почему отец так настойчиво советовал мне не тратить времени на уговоры невесты, — быстро сообразил Гарет. — Он опасался, что сэр Николас может вскоре предпринять еще одну попытку завладеть островом.
 — Вряд ли ему удалось бы так же легко замять второе похищение. — Ульрих помолчал. — Прости за любопытство, но что ты собираешься делать с Николасом?
 — Пока ничего. Клара теперь в полной безопасности, и не думаю, что она открыто обвинит Николаса в похищении и учиненном насилии.
 — Конечно, ведь она должна заботиться о своей репутации. И ты тоже, Гарет… Твоя госпожа не поблагодарит тебя, если ты позволишь растоптать ее доброе имя.
 — Да-да, ты прав. Кроме того, сейчас у меня есть более важные дела. С Николасом я разделаюсь позже.
 В любом случае Николас из Сиаберна дорого заплатит за содеянное, но Гарет сам выберет время и место для этого. Иногда Викмерскому Дьяволу приходится откладывать свою месть, но лишь на время…
 Сейчас он прежде всего должен позаботиться о собственной репутации.
 Ульрих поднялся на ноги, повернулся к окну и, опершись на подоконник, выглянул в сад. Бескрайние цветущие луга расстилались за старой деревянной стеной окружавшей замок. Ульрих с наслаждением вдохнул свежий, напоенный ароматами цветов воздух.
 — Это самое необычное место, где мне приходилось бывать, — протянул он. — И у него самая необычная хозяйка… Не говоря об остальных домочадцах.
 — Хм-м… Кстати, кем этот мальчик приходится леди Кларе?
 — Вильям?.. — улыбнулся Ульрих. — Храбрый мальчонка, не находишь? Правда, ему явно не хватает закалки — он слишком злоупотребляет сладкими пирожками и пудингами.
 — Это верно.
 — Он живет здесь, в замке, вместе с матерью. Леди Джоанна вдова.
 Гарет поднял глаза на Ульриха:
 — Кроме сына, у нее никого нет?
 — Насколько я понял, благородный супруг этой дамы продал все, чем владел, в том числе и собственные земли, чтобы участвовать в походе за гробом Господним. К сожалению, он нашел свою смерть в Святой Земле, а семья его осталась без содержания.
 — И леди Джоанна вместе с сыном приехала на остров в поисках приюта?
 — Именно так. — Ульрих задумался. — Мне кажется, твоя леди очень мягкосердечна и чувствительна к чужим несчастьям.
 — Ты считаешь?
 — Она дала приют не только Джоанне с сыном. Клара до сих пор держит на службе старика церемониймейстера, которого, по справедливости, давно следовало бы уволить за один его только внешний вид. И старая кормилица леди Клары тоже до сих пор живет с ней в замке… Очевидно, им просто некуда податься отсюда.
 — А кто еще пользуется гостеприимством добрейшей леди Желания?
 Ульрих слегка сдвинул брови:
 — Вильям сообщил мне, что пару месяцев назад юный трубадур постучался в ворота замка. Разумеется, леди Клара приняла и его. Кстати, сегодня вечером трубадур будет развлекать нас своими песенками. По словам Вильяма, леди без ума от любовных баллад.
 Гарет вспомнил ее рецепт для будущего супруга.
 — Боюсь, мальчик не ошибся.
 — Менестреля зовут Даллан, и Вильям уверяет, будто он пылко влюблен в свою новую госпожу.
 — Таков удел всех трубадуров, — пробормотал Гарет. — Господи, как же они надоели со своими дурацкими песенками о соблазнителях и обманутых мужьях!
 — Дамам по душе такие баллады.
 — Отныне подобные песни никогда не будут звучать в этом замке, — тихо произнес Гарет. — И, пожалуйста, позаботься, чтобы об этом сегодня же поставили в известность сэра Даллана, трубадура моей леди.
 — Да, сэр. — По губам Ульриха скользнула насмешливая улыбка, и он поспешно отвернулся к окну.
 Гарет предпочел не обращать внимания на эту плохо скрытую веселость, прозвучавшую в тоне старшего друга. По обыкновению, он не стал задаваться вопросом, а что, собственно, смешного нашел его приятель в столь ясном приказе! Главное, приказ будет беспрекословно исполнен — в чем Гарет нисколько не сомневался.
 Наслаждаясь вновь обретенным ощущением чистоты собственного тела и свежестью одежды, Гарет неспешно пересек комнату и подошел к двери:
 — Пожалуй, пришло время вновь предстать перед будущей супругой. Нам нужно многое обсудить.
 — Тогда поспеши в сад.
 — Откуда тебе известно, что она там? — подозрительно покосился на него Гарет.
 — Я вижу ее отсюда. — С той же странной улыбкой Ульрих снова посмотрел в распахнутое окно. — Похоже, она обращается с речью к верным домочадцам. Даю голову на отсечение — леди отдает последние указания по обороне замка.
 — Довольно нести чепуху, разрази тебя гром! Ведь замку никто не угрожает!
 — Это еще как посмотреть, мой друг… Мне кажется, леди всерьез собралась отразить натиск противника.
 — Ты имеешь в виду меня, черт бы тебя побрал?!
 — Кого же еще?
 Гарет лишь пожал плечами:
 — В таком случае, наша добрейшая госпожа напрасно тратит время. Сражение закончено.
 — У меня нет такой уверенности. — Ульрих снова улыбнулся, потом начал тихонько посмеиваться и наконец оглушительно расхохотался.
 И снова Гарет даже не попытался выяснить причину необузданного веселья. Его ждали гораздо более важные дела.
 — Вы позаботились о размещении рыцарей и их лошадей? — Клара, озабоченно хмурясь, прохаживалась по садовой дорожке вдоль горстки своих верных домочадцев.
 Ее своеобразная семья — люди, которые обрели свой дом на острове Желание, — расположилась на каменной садовой скамье под яблоней или стояла рядом, внимая ее речам.
 В середине между матерью и худеньким, явно встревоженным трубадуром Далланом сидел Вильям. Его круглая рожица все еще сияла восторгом после недавней прогулки на настоящем боевом коне.
 Сзади стоял бледный от волнения Эдгар, престарелый церемониймейстер замка. На сей раз у него имелись серьезные причины для беспокойства, поскольку именно на его старческие плечи легло основное бремя забот по приему почетных гостей. Эдгар отвечал за то, чтобы кухни ломились от провизии, а слуги не забыли приготовить горячие ванны гостям, почистить их одежду, вовремя освежить туалетные комнаты.
 Сколько же хлопот с гостями, раздраженно подумала Клара.
 Но Эдгар справится с этой толпой рыцарей. Она знала, что старик предан ей всем сердцем и очень старателен, однако ему уже под семьдесят, и прожитые годы не прибавили остроты его слуху и проворства ногам… Вот и сейчас он даже не услышал обращенного к нему вопроса. Клара вздохнула и повторила погромче:
 — Эдгар, я спрашиваю, хорошо ли вы позаботились о размещении наших гостей?
 — Ох!.. Да, конечно же… все хорошо, миледи! Конечно… как же иначе… — забормотал старик, расправив сутулые плечи и всем своим видом давая понять, что полностью владеет обстановкой.
 — Странно… Где же вы нашли столько комнат, хотела бы я знать? Надеюсь, я не найду кого-нибудь из этих мужланов спящим на лестнице или в моем чулане?
 — О нет, миледи! — горячо затряс головой Эдгар. — Комнаты наверху я отвел для их светлости и его приближенных. Оруженосцам и слугам постелем тюфяки в главном зале и на конюшне. Уж будьте спокойны, все сделаем как подобает!
 — Успокойся, Клара. — Джоанна с улыбкой оторвалась от вышивания. — Мы обо всем позаботимся.
 Леди Джоанна, голубоглазая красавица с нежным личиком, обрамленным светло-золотистыми локонами, была всего лишь на пять лет старше Клары. Когда ей исполнилось пятнадцать, ее выдали замуж за сорокапятилетнего богатого лорда, но вскоре юная женщина овдовела, оставшись без дома и средств к существованию с маленьким сыном на руках.
 Отчаявшись, Джоанна постучалась в дверь замка леди Клары. Во имя крепкой дружбы, связывавшей когда-то в прошлом их матерей, женщина умоляла о гостеприимстве. Клара не раздумывая приютила ее с семилетним Вильямом в своем замке. Это было три года назад.
 Стремясь хоть как-то отблагодарить за оказанную доброту, Джоанна предложила леди Желания свои удивительные рукоделия.
 Предприимчивая Клара быстро оценила сулившее ей выгоду редкое мастерство новообретенной подруги. И вскоре, после того как благовония стали продаваться в прелестных кошельках и футлярчиках, украшенных искусной вышивкой леди Джоанны, прибыль от духов и кремов резко возросла.
 Спрос на эти вещицы был настолько велик, что Джоанне даже пришлось посвятить нескольких крестьянок в секреты своего мастерства. А теперь под ее руководством и монахини монастыря святой Эрмины расшивали изящные футляры для самых дорогих Клариных духов.
 — Эдгар, передайте кухарке: пусть умерит свой пыл и не вздумает к сегодняшнему ужину выкрасить еду в голубой, розовый или желтый цвет, — приказала Клара, вышагивая взад-вперед по усыпанной камешками дорожке. — Вы же знаете, как она любит раскрашивать пищу в особых случаях.
 — Да, миледи. Но она утверждает, что это производит на гостей просто сногсшибательное впечатление.
 — А я говорю, что нет никакой необходимости производить сногсшибательное впечатление на сэра Гарета и его людей, — отрезала Клара. — Кроме того, у меня не вызывают аппетита голубые, розовые или кармазиновые блюда.
 — А вот желтый цвет, по-моему, очень приятен, — вмешалась Джоанна. — Помнишь, прошлой осенью нас посещала настоятельница Хелен? Так вот, она пришла в восхищение от стола, все блюда на котором были исполнены в желтом цвете.
 — Одно дело доставить удовольствие настоятельнице, Джоанна. И совсем другое — ублажать ораву здоровенных рыцарей, вместе с оруженосцами и воинами. Клянусь туфелькой святой Эрмины, я не позволю потратить на них и унции шафрана! Это слишком дорогое удовольствие.
 — Но ты вполне можешь позволить себе это, Клара, — пробормотала Джоанна. Эдгар деликатно кашлянул:
 — Я немедленно поговорю с кухаркой, миледи.
 Клара продолжала мерить шагами дорожку. Обнесенный высокой стеной сад всегда дарил спокойствие и радость ее душе. Искусно чередующиеся клумбы с цветами и душистыми травами наполняли воздух пьянящим, волнующим ароматом.
 Прогулки по узким дорожкам с детства были для Клары, наделенной удивительно тонким обонянием, сказочным путешествием в чарующий Мир Запахов.
 Однако сейчас она почему-то не могла думать ни о каких запахах… Вернее, она думала, но только об одном — тревожном, совершенно не цветочном, очень мужественном запахе, который узнала сегодня рядом с сэром Гаретом Викмерским Дьяволом.
 Она сразу почувствовала, что за земными, обычными запахами пота, кожи, лошадей, шерсти, стали и дорожной пыли, с головы до ног покрывавшей Гарета, таился иной аромат — его собственный. По дороге к замку Клара вдыхала этот терпкий настой и знала, что уже никогда не сможет забыть его.
 И еще какое-то совершенно необъяснимое чувство подсказывало ей, что аромат, исходящий от незнакомого рыцаря, — очень гармоничен.
 Припоминая его, она даже старательно наморщила носик. В нем определенно не было ни одной сладкой цветочной ноты, но Клара почему-то чувствовала себя так, как в те счастливые мгновения, когда после долгих поисков ей удавалось наконец подобрать точное сочетание трав, цветов и ароматических добавок для нового рецепта духов. То было чувство завершенности, чувство уверенности.
 Все в ней затрепетало, когда она поняла это. Даже от Раймона де Колевилля, которого она когда-то любила… даже от него никогда не пахло так гармонично, так правильно.
 — Леди Клара, а Окно в Преисподнюю было очень тяжелым? — нетерпеливо окликнул ее Вильям. — Я сам видел, как Дьявол позволил вам донести свой меч до самых ворот замка! А сэр Уильям тогда сказал, что это уму непостижимо.
 — Вот как? Он в самом деле так сказал?
 — Да. Дьявол еще никому на свете не предлагал свой меч, — горячо продолжал Вильям, — не то чтобы позволить нести его впереди процессии на виду у целого селения!
 — Он вовсе не позволил мне нести свой меч, — буркнула Клара. — Он просто-напросто заставил меня сделать это. И до самых ворот моего замка отказывался забрать обратно свое оружие! Откровенно говоря, я едва не выронила его сокровище в грязь…
 Джоанна вскинула бровь, не поднимая глаз от вышивания:
 — Но почему Дьявол не убрал в ножны свой меч?
 — Он говорил, что не может сделать этого, пока я сижу впереди него в седле. Ссадить меня на землю он наотрез отказался, заявив, что это не по-рыцарски. Ха! Нет, вы только подумайте, какая наглость — насильно удерживать меня на лошади и при этом рассуждать об учтивости!
 — Признаться, у меня сложилось впечатление, что нашему гостю наглости не занимать, — промолвила подруга.
 — Сэр Ульрих говорит, что Дьявол очень могущественный рыцарь! У себя на юге он без счета уничтожал банды разбойников и мародеров! — снова встрял Вильям. — А позволив вам нести Окно в Преисподнюю, Дьявол тем самым оказал вам великую честь, миледи!
 — Я прекрасно обошлась бы и без подобной чести, — резко ответила Клара.
 Ей не надо было объяснять, почему Гарет до самых ступеней замка вежливо отказывался взять у нее обратно Окно в Преисподнюю. Он хотел, чтобы все жители острова — от пастуха до прачки — увидели, как леди Желания крепко сжимает рукоять грозного меча Дьявола из Викмера.
 Это был вовсе не благородный жест, а скорее прекрасно рассчитанный ход в его игре.
 — Если вам интересно знать мое мнение, госпожа моя, то Дьявол и не собирался оказывать вам честь, — запальчиво воскликнул Даллан. — Более того, он насмехался над вами.
 Клара посмотрела на менестреля — худого странного юношу неполных шестнадцати лет, испуганно вздрагивающего от любого неожиданного звука или громкого голоса. Если кому-нибудь случалось незамеченным подойти к нему, юноша резко подскакивал на месте или в ужасе застывал, как загнанный собаками заяц.
 Казалось, он находил успокоение, только когда пел свои баллады.
 Его заостренные резкие черты слегка округлились с тех пор, как он попал на остров Желание, однако и сейчас в нем оставалось что-то от того испуганного, затравленного мальчика, постучавшегося однажды в ворота замка.
 «Я ищу место придворного менестреля», — сказал тогда он. Клара с первого взгляда поняла, как много страданий выпало на долю юноши, и без размышлений дала ему приют.
 Она нахмурилась, обдумывая страстный выпад Даллана.
 — Вряд ли сэр Гарет насмехался надо мною.
 — Нет, насмехался, — настаивал юноша. — Он очень жестокий человек, запятнавший свою душу бесчисленными убийствами. Иначе его не назвали бы Викмерским Дьяволом.
 Это было уже слишком!
 — Не стоит делать серьезные выводы из-за глупого прозвища, Даллан! — раздраженно бросила Клара.
 — И никакое оно не глупое! — сразу же запротестовал Вильям. — Сэр Ульрих считает, что этим прозвищем сэра Гарета наградили за то, что он истребил множество разбойников!
 Клара застонала:
 — Не сомневаюсь, подвиги этого рыцаря, как и подобает, сильно преувеличены.
 — Не истязай себя, Клара, — попыталась успокоить подругу Джоанна. — Естественно, тебя тревожит предстоящий брак, однако я совершенно уверена, что лорд Торстон не прислал бы этого жениха, если бы он не отвечал главным твоим требованиям.
 — Я и сама начинаю удивляться, — отвечала Клара, все так же взволнованно расхаживая по усыпанной мелкими камушками дорожке.
 Вдруг она резко остановилась. Огромная тень легла перед нею на тропинку. И, словно по волшебству, из-за высокой живой изгороди бесшумно появился Гарет. Безо всякого предупреждения он решительно шагнул к ней навстречу.
 Клара сердито взглянула на него. Как может такой огромный человек появляться так тихо и неожиданно? Просто невероятно…
 — Клянусь мизинцем святой Эрмины, вы испугали меня, сэр. Вам следовало произнести хоть слово, прежде чем столь неожиданным образом являться сюда из-за кустов!
 — Приношу свои извинения, миледи. Я пришел, чтобы приветствовать вас и выразить вам мое почтение, — спокойно отвечал Гарет. — Мне сказали, вы в саду. — Он окинул взглядом маленькое общество, собравшееся под яблоней. — Я имел честь познакомиться с юным Вильямом. Не соблаговолите ли вы представить меня достойной леди, сидящей возле него, и остальным членам вашего гостеприимного дома?
 — Конечно, — сухо ответила Клара и отчеканила имена своих домочадцев.
 Джоанна с неподдельным интересом изучала Гарета.
 — Добро пожаловать на наш остров, милорд.
 — Благодарю вас, мадам, — склонил голову Гарет. — Мне очень приятно узнать, что хоть кто-то рад моему приезду. Даю вам слово, я сделаю все возможное, дабы соответствовать самым строгим требованиям миледи.
 Клара вспыхнула и обернулась к насупившемуся Даллану.
 — Добро пожаловать на Желание, сэр рыцарь, — промямлил юноша. На лице менестреля была написана явная неприязнь, но он благоразумно предпочел не выказывать ее вслух.
 Гарет удивленно вскинул бровь:
 — Благодарю и вас, славный трубадур. С нетерпением жду вечера, когда вы порадуете нас своими песнями. Должен, правда, заметить, что у меня весьма своеобразные пристрастия в музыке.
 — Какие именно, милорд? — сквозь зубы процедил юноша.
 — Я не переношу баллад о прекрасных леди, дарящих свою любовь славным рыцарям, кои не являются их законными мужьями.
 — Но госпожа моя, леди Клара, любит баллады о прекрасной любви благородных леди и их преданных рыцарей. Она находит их очень волнующими.
 — В самом деле? — изогнул бровь Гарет. Клару бросило в жар. Она знала, что щеки ее сейчас горят предательским румянцем.
 — Я слышала, что такие баллады нынче очень в моде во многих странах христианского мира, — пробормотала она.
 — Лично я считаю глупым и бессмысленным слепо следовать во всем веяниям моды, — ответил Гарет и обвел маленькое общество многозначительным взглядом. — Прошу прощения, но нам с миледи необходимо многое обсудить наедине.
 — Ну разумеется! — Джоанна с достоинством поднялась и улыбнулась гостю:
 — Мы надеемся встретить вас за ужином, сэр рыцарь. Ступай за мной, Вильям.
 Вильям мигом слетел со скамейки. Он широко улыбнулся Гарету:
 — Сэр Гарет, а Окно в Преисподнюю правда очень тяжелое?
 — Правда.
 — Как вы считаете, я смогу поднять его, если постараюсь?
 Джоанна нахмурилась:
 — Конечно же нет, сынок. Не смей даже думать об этом! Боевые мечи очень опасны для детей, не говоря об их тяжести! Ты у меня слабенький и хрупкий, нет-нет, оружие не для тебя.
 Вильям сразу поник. Он пристыженно опустил глаза.
 — Полагаю, ты смог бы поднять его, Вильям, — приободрил его Гарет.
 Глаза мальчика вновь заблестели.
 — Почему бы тебе не попросить сэра Ульриха позволения подержать его меч? Уверяю тебя, он ненамного легче Окна в Преисподнюю.
 — Правда?! — Это замечание совершенно потрясло Вильяма. — Тогда я сейчас же побегу и спрошу его позволения.
 Джоанна пришла в ужас:
 — Я не думаю, что тебе следует это делать, мой мальчик.
 — Не беспокойтесь, леди Джоанна, — негромко произнес Гарет. — У сэра Ульриха богатый опыт в подобных делах. Он не позволит мальчику пораниться.
 — Это действительно безопасно?
 — Совершенно. А теперь, если вы не возражаете, мадам, я хотел бы побеседовать с леди Кларой.
 Джоанна заколебалась, разрываясь между достоинством и тревогой. Все-таки благородные манеры взяли верх.
 — Прошу прощения, сэр Гарет, если я показалась вам невежливой, — пробормотала она и поспешила за Вильямом.
 Клара с трудом подавила раздражение. К сожалению, сейчас не самый удобный момент объяснять Гарету, почему Джоанна не намерена поощрять растущий интерес мальчика к грубым рыцарским забавам! Клара беспокойно переминалась с ноги на ногу, глядя вслед удаляющимся домочадцам.
 Даллан помедлил, бросив настойчивый вопросительный взгляд на свою госпожу. Он был явно испуган, но в то же время полон мрачной решимости. Клара, нахмурившись, выразительно покачала головой. Не хватало только, чтобы юноша пытался защищать ее в этой, и без того неловкой ситуации! Разве юный трубадур способен противостоять Викмерскому Дьяволу?!
 Когда они остались в саду одни, Клара повернулась к Гарету. От него больше не пахло потом и сталью, но и аромат розового мыла оказался бессилен заглушить его собственный запах, который казался ей почему-то таким правильным…
 Клара была не в состоянии избавиться от ощущения, что даже теперь — без тяжелых лат и шлема — этот мужчина выглядит ничуть не меньше…
 В конце концов она была вынуждена признать, что вовсе не пугающе огромный рост делал Гарета таким большим и внушительным, — он сам излучал некую особую силу — силу спокойной уверенности и глубокого ума.
 Этот рыцарь может быть очень опасным противником, рассудила Клара. Или очень надежным, преданным другом.
 А любовником? Каким, интересно, он может быть любовником?
 От этой неожиданной, пугающей мысли Клару бросило в жар. Пытаясь совладать с собой, Клара поспешно опустилась на садовую скамью:
 — Надеюсь, мои слуги позаботились о ваших удобствах, сэр рыцарь?
 — О да! Все просто великолепно, — Гарет шумно вдохнул воздух. — Кажется, от меня до сих пор пахнет розами. Впрочем, ничего страшного — любой запах когда-нибудь да выветривается.
 Клара стиснула зубы. Что на уме у этого человека?! Ищет ли он сочувствия, насмехается над нею или же безо всякой задней мысли делится своими впечатлениями?
 — Мыло с ароматом розы считается одним из самых лучших наших товаров, сэр Гарет. Рецепт его изготовления принадлежит мне. Мы ежегодно продаем огромное количество мыла лондонским торговцам, приезжающим на весеннюю ярмарку в Сиаберн.
 — Это известие лишь приумножит мою любовь к купанию, миледи, — уважительно кивнул Гарет.
 — Не сомневаюсь, — отвечала Клара, изо всех сил стараясь не потерять самообладания. — Кажется, вы хотели что-то обсудить со мною, сэр рыцарь?
 — Да. Нашу свадьбу.
 Клара отшатнулась. Слава святой Эрмине, что вообще не свалилась со скамейки.
 — Вы чересчур напористы, милорд.
 Казалось, он был слегка удивлен ее словами.
 — Не вижу причин поступать иначе.
 — В таком случае, милорд, и я буду предельно откровенна с вами. Хотя вы и стремитесь все время доказать свое исключительное право на мою руку, я, тем не менее, вынуждена повторить еще раз — ваши надежды абсолютно неоправданны.
 — Смею с вами не согласиться, миледи, — невозмутимо отвечал Гарет. — Не мои, а ваши надежды абсолютно неоправданны. Я очень внимательно ознакомился с вашим письмом лорду Торстону. Вы мечтаете выйти замуж за призрак, за идеал, за мужчину, которого не существует, да и не может существовать в природе. Боюсь, вам придется согласиться на нечто менее приближенное к совершенству.
 Клара гордо вздернула подбородок:
 — По-вашему, на свете не найдется ни одного мужчины, отвечающего моим требованиям?
 — Мы с вами взрослые и умные люди, чтобы уяснить одну простую истину — брак есть чисто деловой шаг. И он не имеет ничего общего со страстью, без устали воспеваемой трубадурами в своих глупых балладах.
 Клара до боли сжала пальцы руки.
 — Будьте так добры, избавьте меня от ваших наставлений по поводу брака, сэр. Я и сама хорошо знаю, что в моем положении следует руководствоваться долгом, а не желанием. И все же, признаться, вы удивили меня, сэр. Вот уж не думала, что, составляя свой рецепт для мужа, я требую чего-то сверхъестественного!
 — Надеюсь, во мне вы найдете много иных качеств, которые удовлетворят вас, мадам.
 Клара захлопала глазами:
 — Вы действительно так считаете, милорд?
 — Лучше как следует взвесьте все то, что я могу предложить вам. Я готов выполнить все ваши требования.
 Клара окинула его оценивающим взглядом:
 — Но вы никогда не сможете соответствовать моему требованию о росте будущего лорда.
 — Что касается моего роста, то, повторяю, изменить его не в моей власти. Однако для достижения своих целей я редко полагаюсь на силу.
 Клара, как и подобает настоящей леди, недоверчиво фыркнула.
 — Это правда. Я предпочитаю побеждать силой разума, а не мускулов, когда это возможно.
 — Сэр, я вынуждена говорить начистоту. Острову требуется человек мира. Наша земля не знала жестокости, милорд, и я полна желания сохранить существующий порядок вещей. Мне не нужен муж, огрубевший в беспощадных войнах.
 Он удивленно посмотрел на нее сверху вниз:
 — Я не люблю жестокость и войну.
 Она приподняла брови:
 — Уж не собираетесь ли вы убедить меня в том, что вас вообще не привлекает война? Вы, чей меч наводит ужас одним своим именем! Вы, за которым идет слава беспощадного рыцаря, настоящей грозы разбойников и мародеров!
 — Я не сказал, что меня вообще не интересуют подобные вещи. Более того, свой путь в жизни я нашел именно благодаря искусному владению мечом. Но он лишь орудие моего ремесла, миледи.
 — Очень интересная точка зрения, милорд.
 — Но это правда. Я устал от жестокости и мечтаю о мирной, спокойной жизни.
 — Любопытные мечтания, особенно если учесть, что за ремесло вы себе избрали! — не скрывая иронии, произнесла она.
 — У меня не было иного выбора ремесла. А у вас?
 — Нет, но…
 — В таком случае перейдем ко второму вашему требованию. Вы писали, что мечтаете о мужчине веселом и спокойном по характеру.
 Клара в изумлении уставилась на него:
 — Уж не считаете ли вы себя веселым, милорд?
 — Нет. Я вполне согласен с теми, кто считает мое лицо мрачным, зато я могу гордиться своим ровным характером.
 — В это трудно поверить, сэр рыцарь.
 — А я клянусь вам, это чистая правда. Да спросите любого, кто знает меня, того же Ульриха — вот уже несколько лет мы с ним неразлучны. Пусть он подтвердит вам, что я на редкость сдержан и уравновешен в словах и поступках. Мне неведомы ни дикая ярость, ни черная тоска.
 «…А также смех и веселье», — добавила про себя Клара, встретив холодный взгляд его дымчатых, словно хрустальных, глаз.
 — Хорошо, милорд, я готова согласиться, что у вас ровный характер, хотя я имела в виду несколько другое…
 — Вот как? Ну что ж, в любом случае, мы явно продвинулись вперед, — протянув руку, Гарет ухватился за ветку яблони. — Что касается третьего условия, то должен напомнить вам — я умею читать.
 Клара лихорадочно обдумывала новую тактику.
 — Довольно, сэр. Я просто счастлива, что вы отвечаете нескольким моим требованиям — в самом широком их толковании, разумеется. Но что вы скажете о себе самом? Очевидно, у вас тоже есть какие-то требования к будущей жене?
 — Мои требования? — Кажется, он был озадачен ее вопросом. — Мои требования предельно просты, миледи. Полагаю, вы без особого труда им удовлетворите.
 — Потому что у меня есть земля и процветающее дело? Подумайте хорошенько, прежде чем склониться к мысли, что этого вполне достаточно. Мы живем очень простой, безыскусной жизнью, сэр рыцарь. Вам она покажется скучной. Ведь вы, несомненно, привыкли к грандиозным турнирам и другим развлечениям, принятым при дворах могущественных сеньоров.
 — Я прекрасно обойдусь без этих развлечений, леди, если учесть, что они никогда не интересовали меня.
 — Но вы жили полной приключений, волнующей жизнью, — продолжала настаивать Клара. — Неужели вы променяете ее на ремесло садовника?
 — Да, миледи, и с превеликим удовольствием, — с готовностью подтвердил Гарет.
 — Едва ли это занятие подходит для рыцаря с вашей репутацией, сэр.
 — Уверяю вас, здесь, на острове Желание, я намереваюсь найти нечто более важное для себя.
 Исчерпав все аргументы, Клара почувствовала раздражение.
 — Позвольте узнать, что же для вас имеет столь важное значение, милорд.
 — Земля, собственный замок и женщина, которая подарит мне семью. — Он протянул руку и легко, как пушинку, поднял ее со скамейки. ? И вы способны дать мне все это, миледи. Вот почему вы так нужны мне. Не думайте, что я не сумею защитить вас. И не надейтесь, что сможете улизнуть от меня.
 — Но…
 Гарет накрыл ее губы своими губами, заглушая ее протест.




 Глава 3


 Он не собирался целовать ее. Со всех точек зрения это было преждевременно. Но Клара, окутанная тенью густых яблоневых ветвей, выглядела так соблазнительно, что он впервые в жизни не успел тщательно обдумать и взвесить всех последствий своего неожиданного поступка.
 Он сделал то, что редко позволял себе делать, — поддался внезапному порыву. И неведомому прежде ненасытному голоду, проснувшемуся где-то в самой глубине его тела.
 Эта женщина скоро станет его женой. С той самой минуты, когда он впервые взял ее на руки, снимая с монастырской стены, Гарет изнывал от желания. Внезапно ему отчаянно захотелось проверить, есть ли у него хоть какая-то надежда обрести тепло и ласку на брачном ложе.
 Наверное, он просто глупец, если задается подобным вопросом. Он же прекрасно знает, что для Клары брак — лишь исполнение долга. К собственной свадьбе она отнеслась как к изготовлению новых духов — составила идеальный рецепт и попыталась найти мужчину, сочетающего в себе все необходимые ей компоненты.
 Она была сильно разочарована, когда ее алхимический напиток получился не таким, каким ожидала, и не побоялась откровенно высказать свое разочарование.
 Рассуждая логически, Гарет пришел к заключению: несмотря на многообещающий титул будущей жены, ему не следует ожидать особой страсти от леди Желания. И все-таки где-то в самой глубине его души жила надежда найти приют на этом острове цветов.
 Он вдруг подумал, что ему предстоит прожить здесь вместе с Кларой долгие годы, и всей душой взмолился, чтобы Бог не дал ему провести эти годы в холодной постели…
 Судя по всему, его поцелуй ошеломил, однако не испугал Клару. Гарет почувствовал огромное облегчение.
 Значит, Николас из Сиаберна не сумел внушить ей ужаса или отвращения к прикосновениям мужчины!
 А если это было соблазнением, а не грубым насилием? Если она даже испытывала некоторую симпатию к своему соседу? И ее осчастливили те четыре дня, проведенные в его объятиях?.. А выйти замуж за Николаса ей помешала какая-то другая причина, помешала вопреки их взаимной страсти?!
 Последняя мысль очень не понравилась Гарету.
 На какой-то миг Клара замерла в его объятиях, спина ее напряглась, губы плотно сжались. Странное чувство, близкое к отчаянию, охватило Гарета. Господи, неужели ему только почудилось, что от этой женщины исходит тепло и сияние самой Весны?! Неужели у нее в жилах лед и ему уготовано зимнее ложе?!
 Впрочем, это не должно его волновать. Так почему же он так взволнован?!
 Черт возьми, это волновало его, да еще как!
 И вдруг Клара затрепетала. Тихий вздох сорвался с ее губ, и они вдруг стали мягкими и теплыми. И тогда Гарет почувствовал то, о чем догадывался с самого начала. Целовать эту женщину — все равно что касаться губами нежнейших лепестков цветка, так свежи и сладки ее губы.
 Волшебный нектар таился в глубине этих розовых лепестков. Гарет приник к нему и пил не отрываясь. Язык его коснулся языка Клары. Она замерла, но не отстранилась. Напротив, она прижалась к нему еще теснее, не меньше Гарета стремясь узнать, что скрывает в себе неизвестное пока будущее.
 Ее пальчики гладили его волосы, коснулись шеи. Гарет уловил ее тихий вздох на своих губах — слабый стон пробуждающейся страсти. Все тело его напряглось, будто от глотка чудодейственного эликсира мужской силы.
 Бешеный ураган желания захлестнул Гарета. Дрожащими руками он еще крепче привлек к себе Клару. Губы ее были мягкими, покорными, зовущими…
 Что сделала с ним эта женщина? Ведь он позволил себе лишь маленький глоток, но слишком поздно узнал, что в самом сердце нежного цветка таится одурманивающее зелье. Он был околдован. Желание испить до последней капли эту сладкую отраву было почти непреодолимым и грозило не оставить и следа от его прославленного самообладания.
 Гарет взял в ладони лицо Клары и коснулся пальцем нежного подбородка. Она так хороша… так похожа на прекрасные гобелены, украшавшие стены ее замка!
 Руки его скользнули вниз по телу Клары. Нежные округлости ее грудей и женственных бедер сулили ему жизнь, полную блаженства. Мучительная жажда становилась все сильнее, и Гарет еще крепче стиснул талию Клары.
 И тогда ее руки, как две легкие бабочки, вспорхнули ему на плечи. Кончиком языка Клара коснулась нижней губы Гарета. Ее груди, круглые и спелые, как летние яблоки, прижимались к его широкой груди.
 — Ты подаришь мне красивых, сильных сыновей, — шепнул он.
 Она вдруг откинула голову и слегка наморщила лоб.
 — А может быть, дочку или даже двух, — холодно заметила она, и ледяные нотки в ее голосе недвусмысленно говорили Гарету, что она немного обиделась.
 — Может быть, — согласился он и погладил ее по спине тем привычным ласковым движением, каким успокаивал своего гордого норовистого боевого коня. — Я ничего не имею против дочек, особенно если они будут такие же хорошенькие и умные, как их матушка.
 Она подняла голову и долго, внимательно всматривалась в глаза Гарета, как будто хотела заглянуть в самую глубину его души.
 — Как я могу обещать, что подарю вам детей, сэр, тем более сыновей? Ни одна женщина не даст такого обещания.
 — Единственное, чего я жду и, несомненно, потребую от вас, миледи, так это клятвы приносить детей только от меня.
 Ее изумрудные глаза широко распахнулись — сначала от изумления, а потом от гнева, и, отстранившись, Клара вырвалась из объятий Гарета.
 — Как вы посмели даже предполагать, что я способна на измену?! — в ярости бросила она ему в лицо.
 Гарет внимательно изучал ее, пытаясь найти следы притворства и игры. Но не увидел ничего, кроме самого искреннего гнева. Он допустил промах, это было очевидно. Но, с другой стороны, пришло время объясниться.
 — Миледи, между нами не должно быть недомолвок. С каждого, кто поступает ко мне на службу, я беру клятву верности. Неужели вы полагаете, что я потребую меньшего от своей жены?
 — Не забывайте, я не ваш вассал, сэр! Вы нанесли мне тяжкое оскорбление!
 — Оскорбление?! Чем же я так оскорбил вас, леди? Уж не тем ли, что требую верности от своей супруги?!
 — Разумеется. Вы не имеете никакого права сомневаться в моей чести! Милорд, я требую извинений.
 — Извинений? — Гарет не сводил пристального взгляда с ее лица. — Скажите на милость, как вы поступите, если я откажусь принести вам извинения? Кого из своих верных поклонников вы попросите защитить вашу честь? Юного Вильяма? Или нового трубадура? А может быть, почтеннейшего церемониймейстера, у которого едва хватает сил донести до рта кружку с элем, не то что орудовать мечом!
 — Оставьте ваши жалкие шутки, милорд.
 — Я никогда не шучу.
 — Позволю себе усомниться. Наоборот, у меня такое впечатление, что вы любите довольно опасные развлечения, сэр. А я, признаться, их ненавижу.
 Гарет начал уже уставать от этой глупой перепалки. Пора кончать, тем более и так все уже ясно. Клара получила предупреждение, и пока достаточно. Он привык делать только одно предупреждение.
 — Довольно, оставим эту тему. Нам предстоит обсудить гораздо более важные вещи.
 — Вы правы, милорд. Разумеется, я не забуду нанесенного мне оскорбления, однако у нас осталось еще много нерешенных вопросов. — Клара испытующе взглянула на Гарета. — Тщательно обдумав всю ситуацию, я пришла к любопытным выводам.
 — Неужели?
 — Да. Я горячо верю в то, что Торстон Ландрийский — милосердный сеньор.
 — С чего вы это взяли, хотелось бы знать?
 Клара не сочла нужным прерываться для объяснений.
 — Благородный лорд не мог прислать мне в женихи рыцаря, посмевшего до свадьбы столь низко поставить честь невесты!
 — Леди Клара…
 — Мне стало совершенно очевидно, что лорд Торстон даже не догадывается о вашем истинном лице! Он будет поражен! Да-да, поражен, узнав о своей жестокой ошибке!
 Заглянув в ее полные глаза, Гарет с изумлением понял, что Клара совершенно искренне намерена из-за такого пустяка расстроить их свадьбу! Из этой леди получился бы превосходный судья. Уголок рта его начал вдруг слегка подергиваться и даже пополз вверх, выдавая нечто отдаленно напоминающее улыбку. Гарет усилием воли заставил себя выглядеть спокойным.
 — Если надеетесь отсрочить дело, отписав Торстону письмо с жалобами на мое возмутительное поведение, то вам мой совет — поберегите силы и время. И время своего сеньора. Можете быть уверены — он не будет в восторге от вашего неповиновения. — Гарет помолчал, чтобы придать последним словам больше значимости. — Да и я тоже.
 — Ах вот как! — Клара яростно кивнула, будто только что получила новое подтверждение своим подозрениям. — Теперь наш неблагородный рыцарь перешел к прямым угрозам. Вы делаете успехи, милорд! — Она резко повернулась и принялась мерить шагами садовую дорожку. — Чем больше я узнаю вас, тем больше убеждаюсь в том, что вы не можете быть моим мужем!
 — Как странно! — Заложив руки за спину, Гарет двинулся вслед за нею. Он был очень доволен собой. — А вот я пришел к совершенно иным выводам. Чем больше я узнаю вас, тем больше убеждаюсь в том, что вы станете мне самой подходящей супругой.
 — Весьма маловероятно, — с притворным сожалением фыркнула Клара. — Весьма. В любом случае, я должна буду отписать лорду Торстону и попросить его прояснить некоторые моменты. Только после этого мы с вами сможем продолжить наш разговор.
 — Какие же моменты вы хотите прояснить для себя, миледи?
 — Во-первых, я очень сомневаюсь, что вы действительно единственный претендент на мою руку.
 — Я уже говорил вам, леди, что вы вольны выбирать только между мною и сэром Николасом. У вас нет других женихов.
 Клара задумчиво наморщила лоб:
 — Я не верю в то, что лорд Торстон не сумел подыскать других достойных претендентов, кроме вас и Николаса. А вдруг вы просто первым прибыли на остров, а в это самое время уже высаживаются на остров другие рыцари?
 — А вдруг я взял их всех за горло и доходчиво разъяснил, насколько беспочвенны их надежды?
 — Да… — Ее брови сдвинулись в тоненькую полосочку. — Нельзя исключить и такое.
 — Или же, не сумев переубедить ваших женихов, я просто-напросто зарезал их? — с готовностью подсказал Гарет.
 — Это нисколько не смешно, сэр.
 — Я устал от этого вздора. — Из-под своей туники Гарет извлек свернутый лист пергамента. — Прежде чем вы, миледи, снова пуститесь строить немыслимые догадки, извольте ознакомиться с письмом лорда Торстона.
 Клара несколько секунд недоверчиво взирала на протянутое ей послание. Потом взяла его, внимательно осмотрела печать и осторожно сломала ее. Клара впилась глазами в письмо, и Гарет заметил, как по мере чтения губы ее сжимались все крепче и крепче.
 Он спокойно стоял в ожидании, оглядывая аккуратные цветочные клумбы и ровно подстриженные кусты. Содержание послания было ему известно — отец продиктовал его в присутствии сына. Интересно, что ответит Клара?
 Долго ждать не пришлось. Клара читала превосходно. Не хуже его самого.
 — Я могу сказать вам только одно, сэр рыцарь: в это просто невозможно поверить, — пробормотала Клара, бегло просматривая начало письма. — Лорд Торстон утверждает, будто мне не найти лучшего мужа, чем вы, милорд. По его мнению, вы единственный, кто способен сравниться с достойнейшим сэром Николасом из Сиаберна.
 — Разве я не говорил вам этого?
 — На вашем месте я вряд ли гордилась бы подобным сравнением — Николаса трудно назвать образцом благородного рыцаря.
 — Я слышал, он искусно владеет мечом и предан своему сеньору, — мягко заметил Гарет. — В глазах лорда Торстона это главные добродетели рыцаря.
 — Лорд Торстон может довольствоваться столь ограниченными требованиями! Замуж идти не ему!
 — В этом с вами трудно не согласиться.
 Клара, нахмурившись, снова уткнулась в письмо.
 — Нет, здесь, несомненно, должно быть еще несколько… Боже, да что же это?! Клянусь локтем святой Эрмины, это просто невероятно! — Она ошеломленно уставилась на Гарета. — Лорд Торстон утверждает, будто вы его старший сын.
 — Да, это так.
 — Невероятно! Никто не заставит меня поверить, что Торстон Ландрийский позволит своему наследнику жениться на такой женщине, как я!
 Гарет искоса взглянул на нее:
 — А чем вы плохи, позвольте узнать?
 — Ничем, естественно. Но наследник лорда Торстона должен жениться на знатной наследнице из семьи, приближенной ко двору короля нашего, Генриха Второго. Да-да, он возьмет в жены знатную леди с огромным приданым и обширными землями. А что есть у меня? Крошечный островок, который и так находится под властью лорда Торстона.
 — Вы не поняли меня, миледи.
 — Напротив, я все прекрасно поняла! — голос Клары оскорбленно зазвенел. — Вы пытались обмануть меня, сэр!
 — Нет, миледи, я не собирался лгать вам, — раздраженно бросил Гарет.
 — Не надейтесь, вам не удастся провести меня! Если бы вы действительно были наследником лорда Торстона, вы не явились бы свататься за мой маленький остров!
 — Миледи…
 — Если бы вы были старшим сыном лорда Торстона и его наследником, разве захотели бы вы жить в такой глуши?! Ведь вы могли бы выбрать любой из самых пышных дворов и прекрасных замков!
 — Я действительно старший сын лорда Торстона, — сквозь зубы процедил Гарет. — Но я не его наследник.
 — Как же так?!
 — Я его сын, но не законный наследник. — Гарет не сводил глаз с Клары, желая увидеть, какое впечатление произведет на нее правда о его происхождении. — Ибо я внебрачный сын Торстона.
 — О! — выдохнула Клара.
 Она была явно поражена, но Гарет не мог определить главного — рассердила, потрясла или ужаснула ее мысль о необходимости выйти замуж за незаконнорожденного.
 — Надеюсь, теперь вам ясно, леди?
 — Да, сэр… Учитывая обстоятельства, мой остров — самое большее, на что вы вправе рассчитывать, не так ли?
 Ему вовсе не понравились нотки сочувствия, прозвучавшие в голосе Клары.
 — Это даже гораздо больше, чем я мог ожидать.
 Клара еще раз внимательно посмотрела на него и снова погрузилась в чтение.
 — Но это уж слишком! Ваш отец повелевает выйти замуж немедленно и выражает надежду на то, что я остановлю свой выбор именно на вас, милорд. И тут же добавляет: если вы каким-то образом не придетесь мне по душе, он с радостью признает сэра Николаса новым лордом Желания.
 — Я уже говорил вам, моего отца очень беспокоит судьба вашего владения, — невозмутимо подтвердил Гарет. — Его чрезвычайно встревожило известие о том, что остров долго находился без хозяина.
 — Ах!..
 — Не знаю почему, но он лишь недавно узнал о гибели вашего отца. Скорее всего, ваше письмо со скорбной вестью пришло с опозданием на несколько месяцев.
 — Да-да… что касается этого письма, то… то я готова признать, что несколько затянула с его отправлением. — Клара тихонько откашлялась и продолжила:
 — Первое время я, разумеется, была просто убита горем.
 — Ну разумеется.
 — А потом, когда несколько оправилась от удара, выяснилось, что за это время накопилось множество совершенно неотложных дел…
 — Безусловно, так оно и было.
 — Ну, а потом незаметно наступила зима! — заметно воодушевившись, доказывала Клара. — Дороги замело снегом, сковало льдом, и передать сообщение, к сожалению, было невозможно. Естественно, я решила отправить весточку весной.
 Гарет не смог скрыть улыбки.
 — И всю зиму, пока снег покрывал дороги, вы пытались изобрести способ избежать замужества?
 Клара скорчила недовольную гримаску.
 — Над этим стоило хорошенько поразмыслить, вы не находите?
 — Как бы там ни было, все ваши усилия оказались тщетны, миледи. И теперь нам с вами предстоит идти другим путем, — пожал плечами Гарет.
 — Нам с вами?
 — Именно так. Ведь нам ничто не мешает завтра же отпраздновать нашу свадьбу?
 — Это невозможно! — В ее зеленых глазах промелькнуло отчаяние. — Совершенно невозможно! Мы не сможем этого сделать!
 — Мы все сможем, и вы, леди, прекрасно это понимаете. Для этого нужно только пригласить священника.
 — У нас на острове нет ни одного священника! — оживилась Клара.
 — Я уверен, мы с легкостью найдем его в Сиаберне. Перед алтарем и в присутствии свидетелей мы обменяемся клятвами — и дело будет сделано.
 — Но это еще далеко не все! — горячо запротестовала она. — Необходимо достойно отпраздновать нашу свадьбу. А у моего церемониймейстера и без того по горло забот о приеме и размещении ваших людей. Ему потребуется несколько недель для подготовки свадебного пира в замке. А ведь еще необходимо устроить празднество моих подданных!
 — Я уверен, что раз уж вы сделали свой выбор, то мы сможем управиться гораздо быстрее, — заверил ее Гарет. — За день, самое большее два.
 — Вы рассуждаете с легкостью человека, который никогда не организовывал больших торжеств, — с чувством превосходства заметила Клара. — Представьте себе, сколько нужно будет напечь одного хлеба!
 Сколько рыбы наловить! Сколько цыплят ощипать! Сколько соусов приготовить! Я уж не говорю о том, сколько бочонков вина и эля мне следует закупить к праздничному столу. Придется послать в Сиаберн за помощью.
 Гарет подошел и остановился прямо перед ней.
 — Позвольте заметить, миледи, но я придавал гораздо меньшее значение подготовке больших сражений. И тем не менее, я готов быть снисходительным.
 — И насколько же?
 — О, похоже, мы с вами заключаем сделку, миледи? Я начинаю понимать, что беру в жены очень практичную и здравомыслящую женщину. Что ж, мои условия, как всегда, предельно просты. Я дам вам целый день на то, чтобы принять решение и как следует все приготовить.
 — Один день?
 — Да. Целый день, миледи. Целый завтрашний день. Я щедр сегодня, на удивление.
 — И это вы называете щедростью?
 — Именно так, миледи. Послезавтра мы с вами обвенчаемся в любом случае — даже если придется подавать к свадебному столу дрянной эль и прокисшее пиво. Вы меня хорошо поняли, леди Желания?
 — Сэр, похоже, вы принимаете меня за одного из своих верных вассалов, раз позволяете себе повелевать мною!
 — А вы, миледи, очевидно, принимали меня за одного из своих домашних слуг или за своего угодливого юного менестреля, в надежде, что я буду исполнять все ваши прихоти, — холодно заметил Гарет. — Итак, если вы не отказались остановить свой выбор на сэре Николасе Сиабернском…
 — Я никогда не выйду замуж за этого неотесанного мужлана.
 — …то очень скоро я стану вашим супругом и господином всех ваших земель, — невозмутимо продолжил он. — И вам следует помнить об этом всегда, когда у вас возникнет желание возражать мне.
 — Если я и буду помнить о чем-то, так это только о том, что я госпожа острова Желание и вы обязаны относиться ко мне с должным почтением.
 Гарет шагнул к ней. Он был рад, что Клара смирилась со своей судьбой, однако постарался ничем не проявить своей радости. В конце концов, он не был новичком в искусстве вести поединки любого вида и как никто другой знал, насколько опасно показывать противнику свою слабость.
 — Не сомневайтесь в моем нижайшем уважении к вам, миледи. Но давайте лучше обратимся к фактам. Итак, лорд Торстон приказывает вам обвенчаться как можно скорее.
 Постукивая свитком пергамента по ладошке, Клара, прищурившись, посмотрела на него:
 — Как могу я быть уверена, что вы не избавились по дороге от остальных моих женихов, учинив над ними жестокую расправу, а потом собственноручно не написали это письмо?
 — Оно скреплено печатью лорда Торстона. Вы, разумеется, сразу узнали ее?
 — Печать можно выкрасть или подделать и запечатывать ею фальшивые письма. — Клара даже просияла от удовольствия. — Да-да-да. Нужно немедленно все это обдумать. Боже милосердный, а вдруг эта печать в самом деле подделана?! Я просто обязана незамедлительно отписать лорду Торстону и спросить, действительно ли он писал это письмо!
 Гарет рассматривал ее с неподдельным изумлением. Клара так просто не сдастся, это было очевидно.
 — Мадам…
 — Конечно, пройдет несколько дней, а то и недель, прежде чем мы получим ответ от вашего отца. Весьма сожалею, но я вынуждена отсрочить выбор мужа до тех пор, пока не получу подтверждение тому, что ваше письмо — настоящее.
 — Черт возьми!
 В зеленых глазах Клары за притворной наивностью Гарет без труда прочел нескрываемое лукавство.
 — Подумать только, какие ужасные последствия могла бы повлечь за собой любая спешка! — продолжала Клара.
 Гарет взял ее за подбородок, приблизил к себе ее лицо и осторожно коснулся губами ее нежных губ.
 — Забудьте об этом, леди, — вкрадчиво шепнул он. — Письмо подлинное. Ваш сеньор, мой отец, желает, чтобы вы обвенчались немедленно. На сей раз вам не выкрутиться. Поспешите заняться приготовлениями к свадебному пиру, если только не желаете выходить за Николаса Сиабернского.
 — Я никогда не выйду за него!
 — В таком случае, послезавтра вы станете моей женой.
 Несколько томительных секунд Клара молча смотрела ему в лицо. Вдруг Гарет услышал какой-то странный хруст. Опустив глаза, он увидел, как его невеста в ярости мнет в руке послание могущественного лорда Торстона.
 Не произнеся ни слова, Клара повернулась к нему спиной и поспешила прочь. Так, ни разу не оглянувшись, она оставила свой прекрасный сад.
 Гарет не двигался, пока она не скрылась из глаз. Потом медленно повернулся и побрел по дорожке. Прежде чем идти разыскивать Ульриха, он решил тщательно осмотреть ухоженный сад.
 Клара укрылась в своем кабинете. Она всегда находила здесь покой и уют — точно так же, как в саду или в мастерской, где готовила благовония и настои.
 По стенам просторной, солнечной комнаты висели прекрасные гобелены с изображениями роскошных цветущих садов. Несколько огромных ваз, доверху засыпанных высушенными лепестками цветов, наполняли воздух нежным, сладким ароматом. В жаровнях, установленных по углам и согревающих комнату в студеные зимние месяцы, курились ароматические смолы, услаждая изысканный вкус Клары.
 Именно сюда, в свой кабинет, Клара приходила в скорбные дни — после получения известий сначала о гибели брата Эдмунда, а потом и о смерти отца в Испании. Здесь искала она утешения и покоя.
 Несколько месяцев назад, пытаясь хоть как-то отвлечься от своих бесчисленных забот и неприятностей, Клара решила написать книгу собственных рецептов по изготовлению духов, кремов и благовоний.
 Эта затея подарила ей немало счастливых минут.
 Однако сегодня ничто не могло отвлечь ее от мучительных вопросов и сомнений.
 Несколько минут Клара сидела с пером перед листом пергамента, но сосредоточиться на рецептах ей так и не удалось. После трех бесплодных попыток она, наконец, сдалась и, отложив в сторону гусиное перо, уныло уставилась в окошко. Мысли ее были заняты совершенно иным — воспоминанием о том, как касались ее губ губы Гарета.
 Его поцелуй взволновал ее гораздо сильнее, чем Клара хотела себе в том признаться. Это совершенно не было похоже на те омерзительные поцелуи, которыми насильно осыпал ее Николас в своем замке.
 Его объятия вызвали у нее лишь отвращение. Когда Николас навалился на нее своим огромным, мощным телом, ей стало дурно не только от прикосновения его возбужденной плоти, но от самого запаха, исходящего от мужчины.
 В какой-то мере это объяснялось тем, что Николас вообще не питал особой любви к ванне. Впрочем, Клару отталкивала не только вонь этого потного, давно не мытого тела, но и какой-то особенный, собственный запах Николаса. Она прекрасно понимала, что никогда не сможет привыкнуть к этому запаху, не говоря уже о том, чтобы лечь в постель с его обладателем.
 Она поднесла к лицу кончики пальцев, пытаясь уловить слабый запах Гарета.
 — Клара? — окликнула ее от дверей Джоанна. Она выглядела встревоженной. — Ну как? Все в порядке?
 — Что? Ах да… Да, все хорошо, Джоанна, — ободряюще улыбнулась ей леди Желания. — Просто я немного задумалась.
 — Уж не о сэре ли Гарете?
 — О ком же еще? — Клара указала подруге на стоящий возле окна стул. — Тебе известно, что он сын лорда Торстона?
 — Да. Я услышала эту новость еще на ступеньках замка. — Джоанна пытливо вгляделась в лицо Клары. — Внебрачный сын, если быть точной.
 — Но все-таки сын, — настойчиво повторила Клара, вертя меж пальцев гусиное перо. — Можно сказать, мне оказана большая честь.
 — Можно сказать, что лорд Торстон придает большое значение твоему острову, — сухо поправила ее Джоанна. — Он хочет полностью положиться на верность будущего лорда Желания. А для этого ему лучше всего выдать тебя замуж за человека, связанного с ним кровными узами.
 — Совершенно верно. — Клара бросила взгляд на письмо, лежащее перед ней на столе. — Он пишет, что не смог найти никого, кто отвечал бы моим требованиям больше, чем сэр Николас и сэр Гарет.
 — Неужели?
 — Честно говоря, я начинаю серьезно сомневаться в том, что он особо старался.
 — Мужчины склонны решать такие вопросы исключительно с точки зрения выгоды, — доверительно поделилась подруга. — По крайней мере, он предоставил тебе выбор.
 — Не слишком-то большой выбор, должна сказать.
 — Гораздо больший, чем был у меня, — безжалостно хмыкнула Джоанна.
 Клара поморщилась. Конечно, в свои пятнадцать лет ее подруга не смела и заикнуться ни о каком выборе.
 — Ты была очень несчастлива в браке, Джоанна?
 — Лорд Томас был ничуть не лучше и не хуже любого другого мужчины, — философски ответила Джоанна. — По крайней мере, он не обращался жестоко ни со мной, ни с Вильямом.
 — Полагаю, это уже немало.
 — Это очень много, — возразила Джоанна.
 — Ты так и не сумела полюбить его?
 — Нет, — вздохнула Джоанна. — Я относилась к нему с уважением, коего долг требует от всякой добродетельной жены, но полюбить его так и не смогла.
 Клара бережно положила перо на письменный стол.
 — В последнем послании аббатиса Хелен пишет мне, что настоящий мужчина вскоре после свадьбы непременно заставит жену без памяти влюбиться в себя.
 — Я не хотела бы обидеть тебя, Клара, но что может знать о браке настоятельница Хелен?!
 — Да… по-видимому, ты права, — задумчиво протянула Клара, обводя глазами книжные полки, заставленные драгоценными фолиантами и научными трактатами.
 Две книги принадлежали ее матери. Несколько книг Клара раздобыла сама в бесконечных поисках любых сведений об изготовлении духов. Остальную часть библиотеки составляли отцовские сокровища. Из каждой своей дальней поездки он привозил книги, некоторые из них дарил местной монастырской библиотеке. Последнюю книгу, исписанную совершенно неразборчивым отцовским почерком, Кларе переслали уже после его гибели.
 Один из огромных тяжелых фолиантов, посвященный описанию различных трав и цветов, принадлежал перу аббатисы Хелен. В отдаленном монастыре на юге Клара заказала себе точную копию этого труда и с превеликим вниманием изучила каждое слово. Книга произвела на нее столь сильное впечатление, что Клара отважилась даже лично написать аббатисе. К ее великому удивлению, та прислала ей ответ.
 В прошлом году переписка между двумя женщинами, страстно влюбленными в цветы и травы, окрепла. А осенью аббатиса подарила Кларе величайшее счастье, почтив личным визитом ее остров. Большую часть своего времени настоятельница провела тогда не в монастыре святой Эрмины, а в замке радушной хозяйки. Они с Кларой беседовали долгие часы напролет, обсуждая все подряд и во всем находя интерес и согласие.
 И все-таки Джоанна права. Как ни умна и образованна аббатиса Хелен, она никогда не была женою. Следовательно, не могла и судить об интимной стороне брака.
 Глядя на кончик остро отточенного пера, Клара размышляла о том, как бы потактичнее задать Джоанне следующий вопрос.
 — Ты когда-нибудь испытывала какие-то… чувства, ну, я имею в виду… какое-то влечение к своему мужу?
 — Да что ты! — презрительно фыркнула подруга. — Немногие женщины испытывают страсть на супружеском ложе, уж поверь мне, Клара. Не стоит и надеяться на это. Запомни, страсть — это грех и легкомыслие. Вступая в брак, женщина должна думать о другом, гораздо более важном, о своем долге.
 — Кому, как не мне, знать об этом! — вздохнула Клара. Но, вопреки всему, она почему-то продолжала надеяться обрести нечто большее на супружеском ложе. Поцелуй Гарета горел на ее устах, заставляя верить в возможность самых пылких отношений с ее будущим мужем.
 Как могло это случиться? Ведь, кроме умения читать, у Гарета нет больше ни одного качества, из которых она составила рецепт идеального мужа.
 Так почему же ее тело с такой готовностью отзывается на прикосновения этого человека?
 — Я буду откровенна с тобой, — продолжала Джоанна. — Томас был на тридцать лет старше меня и вовсе не собирался церемониться со своей юной женой. Наша первая брачная ночь оказалась неприятной, но вполне терпимой. Поверь мне, так бывает с большинством женщин. Однажды приходится пройти через это, вот и все. А потом я просто привыкла, точно так же привыкнешь и ты.
 — Ты пытаешься приободрить меня, Джоанна, но, увы, тебе это не удается, — простонала Клара.
 — Ты еще никогда не жаловалась на страх перед исполнением своего долга, Клара.
 — У меня есть на то серьезные причины, — возразила Клара. — Сэр Гарет приказал мне немедленно готовиться к свадьбе! Она состоится послезавтра, Джоанна. Письмо лорда Торстона дает нашему гостю самые широкие полномочия.
 — А чего же ты ожидала? — вздохнула Джоанна. — Полагаю, тебя это не должно удивлять.
 — Нет. — Клара решительно встала и подошла к окну. — Как жаль, что у меня больше нет времени! Это единственное, чего я всей душой желаю сейчас! О, я бы дорого заплатила за любую отсрочку!
 — Неужели ты думаешь, что за это время что-то изменится? Сэр Николас становится все бесцеремоннее. Вспомни, ты уже потеряла в море два корабля с товаром. Ты обязана думать прежде всего о своем острове, которому срочно необходим хозяин и надежный защитник.
 — Да, конечно, — отмахнулась Клара, — острову нужен защитник, а мне необходим муж, которого я смогу до конца дней своих терпеть в моей постели и за моим столом!
 Странный страх вдруг сжал сердце Клары… До конца дней своих… О Боже, как же все это серьезно!
 — Почему ты думаешь, что тебе будет так трудно терпеть сэра Гарета?
 — В этом-то все дело, — прошептала Клара. — Я просто пока не представляю себе, каким может быть наш союз. Понимаешь, сегодня я впервые в жизни увидела сэра Гарета. Как выяснилось, он удовлетворяет только одному моему требованию — он умеет читать. Наверное, умеет, ибо я знаю об этом только с его слов.
 — Это обнадеживает.
 — Мне необходимо время, Джоанна.
 — Спрашивается, зачем? Ты с самого начала прекрасно знала, что выходишь замуж не по любви. Да многие женщины в твоем положении были бы просто рады такой возможности.
 — Да, ты права, но я надеялась, что наш брак будет основан на дружбе и взаимных интересах! — Клара задумчиво прикусила нижнюю губку. — Похоже, я хотела слишком многого. И все же, будь у меня чуть больше времени, я бы смогла…
 — Что бы ты смогла, Клара? — с тревогой заглянула ей в глаза Джоанна. — Мне совсем не нравится выражение твоего лица. Ты снова строишь свои хитроумные планы? Ты составляешь их как рецепты новых духов! Оставь эти попытки, умоляю тебя! Ведь у тебя совсем нет времени для таких алхимических опытов.
 — Наверное, ты права, и все же мне кажется, что я выиграла бы отсрочку, если бы мне только удалось убедить сэра Гарета в том, что она нужна ему самому!
 — Ему самому? — изумленно переспросила Джоанна.
 — Ну конечно! Ему просто необходимо время, чтобы уяснить для себя, действительно ли он хочет стать хозяином острова Желания, — пояснила Клара, вспомнив осторожное замечание Гарета по поводу розового мыла. — Он наверняка даже не подозревает, что значит быть хозяином острова цветов!
 — По-твоему, человек, проведший жизнь в непрерывных сражениях с разбойниками, все-таки не захочет становиться садовником.
 — Я надеюсь на это.
 Джоанна покачала головой:
 — У меня большие сомнения на сей счет. Я думаю, сэр Гарет спит и видит, как бы поскорее стать лордом этой богатой земли.
 — Но что, если мне удастся убедить его подождать и все спокойно взвесить? — Клара стремительно обернулась, загоревшись новой идеей. — Сэр Гарет умный человек, из тех, кто предпочитает все тщательно взвесить и рассчитать, прежде чем сделать шаг.
 — Ты в этом уверена?
 — О да, абсолютно уверена! — Клара предпочла не задумываться, что привело ее к такому заключению. — Если мне удастся уговорить его подольше и получше рассмотреть саму идею этого брака, то я выиграю необходимое время.
 — И на что его потратишь, хотелось бы знать?
 — Прежде всего на то, чтобы поближе познакомиться с сэром Гаретом. Это окажется весьма полезным, даже если мне будет уготовано судьбой выйти за него замуж. По крайней мере, хоть немного узнаю человека, с которым придется разделить супружеское ложе! Ну, а если я все-таки пойму, что никак не смогу ужиться с сэром Гаретом, то отсрочка поможет мне найти способ, как навсегда избавиться от него!
 — Вряд ли твой план осуществим, Клара. Судя по всему, Дьявол горит желанием обвенчаться с тобой как можно скорее. Ему не терпится вступить во владение своими землями и своей женой.
 — А может быть, я все же сумею убедить его чуть-чуть подождать.
 — Но как?
 — Пообещав ему, что во время этой отсрочки не стану искать другого жениха.
 — Ты совершенно не знаешь мужчин, Клара. Поверь моему опыту, твои планы неосуществимы!
 — Откуда ты можешь знать! — не согласилась Клара. — Дьявола сейчас беспокоит больше всего то, что у меня есть даже тот жалкий выбор, который я имею. А когда он убедится, что я не собираюсь никем заменять его, то, возможно, и сам захочет отложить свадьбу.
 — Вздор!
 — Ну отчего у тебя такой мрачный взгляд на вещи, Джоанна? — начала было Клара, но осеклась, ибо с улицы донесся громкий топот копыт. Клара стремительно кинулась к окну.
 — Что там? — спросила Джоанна.
 — От селения к замку скачет небольшой конный отряд. — Клара, прищурившись, вглядывалась в приближающееся облако пыли. Знакомое желтое знамя развевалось на ветру. — О нет! Нет, только не это!
 — Да что там, Клара?
 — Клянусь подолом святой Эрмины, я не знаю человека, который смог бы выбрать более неудачное время для визита! Боже праведный, какой же он болван!
 — О ком ты говоришь?
 — О сэре Николасе.
 — О нет! Не может быть! — Вскочив со своего стула, Джоанна бросилась к окну. При виде отряда конных рыцарей губы ее сжались в узкую полоску. — Клянусь, этот визит принесет нам одни неприятности.
 — Неприятности?! Мягко сказано!
 — Как ты думаешь, сэру Гарету известно о похищении?
 — Откуда?! — нахмурилась Клара. — Нам удалось замять эту историю, склонив всех к мысли, что я была желанной гостьей в замке сэра Николаса. К тому же я ни словом не обмолвилась о досадном происшествии в письме лорду Торстону. Нет-нет, сэр Гарет ничего не знает.
 — Нам остается надеяться на это, — мрачно заметила подруга. — Если Викмерский Дьявол заподозрит, что его невеста подверглась насилию, то, боюсь, нам придется плохо.
 Неожиданная надежда затеплилась в душе Клары.
 — То есть он откажется от меня, если узнает о похищении?
 — Право же, Клара… — ужаснулась Джоанна.
 — Вряд ли обесчещенная жена придется ему по вкусу? Он слишком горд даже для внебрачного сына… — Клара на секунду умолкла. — А может, именно поэтому он так горд?
 — Выбрось из головы все эти глупости, Клара, — нахмурилась Джоанна. — Одному Богу известно, как поступит сэр Гарет, если заподозрит худшее. Клянусь, я не хотела бы это узнать!
 — Хм-мм, — протянула Клара и повернулась к двери.
 — Что ты собираешься делать?! — испуганно окликнула ее Джоанна.
 — Встретить гостей, разумеется.
 — Умоляю тебя, пообещай вести себя благоразумно!
 — Джоанна, ты начинаешь причитать как наша отшельница Беатриса! Она тоже вечно всех предостерегает и грозит неминуемыми несчастьями. — Клара ободряюще улыбнулась подруге. — Не тревожься. Я хорошенько подумаю, прежде чем сделать очередной ход в этой шахматной игре.
 Выбежав за дверь, она длинным коридором проследовала к каменным ступеням, ведущим вниз из угловой башни. Сбежав по лестнице, Клара оказалась в большом зале, где уже царили смятение и тревога.
 Эдгар торопливо приблизился к своей госпоже, морщинистое лицо старика выражало величайшую обеспокоенность.
 — Приехали сэр Николас и несколько его рыцарей, миледи. Они уже во дворе замка! Что же мне делать?!
 — Прежде всего мы выясним, что привело их сюда без предупреждения. А после этого пригласим разделить с нами ужин и остаться на ночь.
 — Остаться на ночь?! — Казалось, эта мысль привела старика в ужас. — Но у нас и без того полон замок гостей! У нас нет ни одной свободной комнаты!
 — Я уверена, что в этом зале хватит места еще для нескольких соломенных тюфяков!
 Клара быстро прошла через зал и остановилась на верхней ступени замка. Во дворе царила еще большая суматоха, чем в замке. Слуги бежали из конюшен, чтобы принять новых лошадей. Откуда ни возьмись, появились рыцари сэра Гарета. Глаза их настороженно поблескивали, а руки поглаживали рукоятки тяжелых мечей.
 Огромная, хорошо знакомая фигура появилась посреди двора. Сэр Николас стащил с головы шлем, подал его слуге и неторопливо спешился с коня.
 — Приветствую вас, миледи, — разнесся по двору его громовой голос.
 Клара застонала.
 Рыжеволосого, голубоглазого Николаса никто не смог бы назвать некрасивым мужчиной. На взгляд Клары, у него была слишком грубая внешность, однако она прекрасно знала, что многие женщины находят эту толстую шею, широченную грудь и крепкие бедра очень привлекательными. Однажды она сама подслушала, как служанка, хихикая, поделилась со своей подружкой интересным наблюдением — оказывается, мужское достоинство Николаса было столь же крепким и мускулистым, как и он сам.
 Однако Клара не имела ни малейшего желания проверять, так ли это на самом деле.
 — Добро пожаловать, сэр Николас, — холодно отозвалась она. — Мы вас не ждали.
 — До меня дошли слухи, что охота началась! — проревел Николас и смачно хлопнул ладонью о ладонь. — Обожаю загонять дичь!
 — Какая охота? — обожгла его взглядом Клара. — О чем вы говорите, сэр?
 — Я слыхал, что вас наконец-то приперли к стенке и заставили избрать себе супруга. Давно пора, скажу я вам!
 — А вас никто не спрашивает.
 — Говорят также, что один из претендентов уже прибыл на остров, — не обращая внимания на ее слова, расхохотался Николас. — Разве я могу без боя отдать свою дичь незнакомцу?!
 — Это не охота, сэр, и я не пугливый олень, которого вы гоните по лесу! Я сама сделаю свой выбор.
 — И вы уже сделали его, миледи? — ухмыльнулся Николас.
 — Еще нет.
 — Отлично. Значит, я как раз вовремя!
 — Боюсь, леди пошутила над вами, — раздался голос за спиной Клары.
 С надменной небрежностью Гарет остановился на верхней ступени лестницы, легко касаясь рукой рукояти Окна в Преисподнюю:
 — Охота окончена.
 — Кто вы такой? — вскинулся Николас.
 — Гарет из Викмера.
 — Которого называют Викмерским Дьяволом, — хмыкнул Николас. — Я слышал о тебе.
 — Неужели?
 — Да. Твоей славе мог бы позавидовать сам сатана. Так ты прибыл свататься к этой леди?
 — Ей угодно забавляться, притворяясь, что выбор еще не сделан. Кто может осудить женщину за желание продлить столь приятную игру? Но выбор уже сделан. Я единственный, кто отвечает условиям леди Желания.
 — Не всем, — пискнула Клара. Ее раздражало то, как эти двое мужчин нависали над ней с обеих сторон. Огромные фигуры совершенно заслонили от нее угасающее весеннее солнце, и Клара оказалась в их тени.
 Николас, прищурившись, смерил взглядом Гарета:
 — Я прекрасно знаю об особых требованиях леди Клары и не допущу, чтобы ей досталось меньше, чем она того заслуживает.
 — На этот счет можете не беспокоиться.
 — Нет, не могу! — Николас снова посмотрел на Клару. — Долгие годы мы были с вами добрыми друзьями и соседями, не правда ли, миледи?
 — Мы действительно долгие годы были соседями, — подтвердила Клара.
 — Так вот, во имя наших добрых отношений, я не допущу, чтобы ваш избранник остался в неведении о том, что за сделку он заключает с вами, — многозначительно заметил Николас. — Иначе он будет крайне удивлен в первую брачную ночь.
 Сердце Клары бешено заколотилось. Она легонько повела носом и почувствовала страшное, угрожающее напряжение, разлитое в воздухе между Гаретом и Николасом.
 До сих пор ее любимый остров не знал кровопролития и жестокости. И Клара не собиралась допустить здесь ничего подобного.
 Она поняла, что с этой самой секунды ей придется навсегда оставить свои эгоистичные планы об отсрочке свадьбы. Теперь перед ней стояла другая, гораздо более важная задача.
 Она обязана предпринять все возможное, чтобы Николас и Гарет не перерезали друг другу глотки.




 Глава 4


 Как и предполагала Клара, ужин оказался весьма опасным мероприятием. Сидя во главе стола между Гаретом и Николасом, она ощущала себя настоящим акробатом, которого видела на прошлогодней ярмарке. Пожалуй, балансировать на туго натянутой меж двух столбов веревке было бы даже проще, чем пытаться сохранить мир и порядок в зале, переполненном задиристыми высокомерными рыцарями.
 Пока, слава Создателю, дело еще не дошло до открытой потасовки, но Клара чувствовала растущее за столом напряжение. И она прекрасно знала, что напряжение это было лишь ответом на открытую враждебность, с которой относились друг к другу эти двое рыцарей.
 Пытаясь уменьшить вероятность мелких стычек между рыцарями Гарета и Николаса, Клара распорядилась рассадить их по разные стороны длинных, составленных вместе столов. Она надеялась, что это малое расстояние послужит спасительным барьером, о который разобьется взаимная враждебность.
 Однако нельзя было забывать самого главного — если катастрофа все-таки произойдет, то разразится она за главным столом. Значит, если Клара хочет сохранить порядок и спокойствие в зале, она должна следить за отношениями между Гаретом и Николасом.
 Непростая задача.
 — Нет, с меня довольно этих овощей! — Николас покосился на бесконечные ряды новых блюд, выстроившихся на столе среди рассыпанных по скатерти желтых примул. — Клянусь, вы здесь на Желании едите зелени больше, чем косули и олени в моих лесах!
 — Мы очень любим свежие овощи, милорд, — выжала веселую улыбку Клара. — Может быть, попробуете устриц? У нас их готовят с имбирем и миндальным орехом. Уверена, вам это блюдо придется по вкусу.
 Николас бросил на нее томный взор из-под полуопущенных век. Очевидно, он искренне полагал, что такие взгляды разжигают огонь в чреслах женщины, на самом же деле вид у него был такой, будто он сейчас грохнется головой в блюдо и уснет.
 — Эти устрицы еще больше придутся мне по вкусу, если вы их подадите мне своими нежными пальчиками, миледи.
 Клара стиснула зубы, изображая на лице любезную улыбку. Она прекрасно знала об обычае собственноручно подавать почетным гостям самые вкусные лакомства со своего блюда, однако не имела ни малейшего желания чествовать таким образом назойливого соседа. Во-первых, Николас не был почетным гостем, скорее — огромной неприятностью. А во-вторых, Клара вовсе не хотела, чтобы Гарет подумал, будто она как-то выделяет его соперника.
 «Вот что бывает, когда женщина решит сама выбирать себе мужа! Господи, до чего же спокойна и безмятежна была когда-то моя жизнь», — мысленно взмолилась Клара.
 — Мне сегодня почему-то совершенно не хочется устриц, милорд, — ответила Клара. — Но, прошу вас, угощайтесь на здоровье. Не забудьте и про соус. Моя повариха сегодня приправила его укропом и кориандром.
 — Да, — крякнул Николас и, зачерпнув рукой горсть, устриц, бросил их в свой корытообразный рот. — У вас всегда был бесподобный стол, миледи, — промычал он с полным ртом. — Но самое лакомое блюдо — это, безусловно, вы.
 — Благодарю вас, — прошептала Клара и выразительно посмотрела на гостя, призывая его вести себя прилично. Впрочем, даже если Николас и сумел прочесть безмолвную мольбу в ее взоре, он предпочел не подать и виду.
 Быстро же он стал невнимательным, с тревогой пoдумала Клара. Ведь он осушил всего несколько кружек эля! Что тогда будет дальше…
 — И все же, как ни прелестны вы сейчас, во главе стола в собственном замке, — продолжал Николас, медленно растягивая слова, — я не могу забыть другой, гораздо более любезной моему сердцу картины. Я лелею в душе сладостное воспоминание о том чудном времени, когда всего месяц назад вы сидели возле меня в моем замке. — Он помолчал, пытаясь за один раз проглотить полный рот устриц. — Глядя на вас, я сказал себе тогда: Николас, перед тобою настоящая хозяйка Сиаберна!
 Клара почувствовала, как Гарет еле заметно шевельнулся справа от нее. На какое-то мгновение ее сковал ужас. Ложечка в ее руке громко звякнула о край блюда.
 — Это был на редкость приятный визит, милорд, и вы были очень радушны. Но я хозяйка этих земель…
 — И останетесь ею, — очень спокойно добавил Гарет.
 Клара встревожено покосилась на него. Ей вовсе не понравилась подозрительная мягкость, прозвучавшая в его голосе. Она уже успела заметить: чем развязнее и нахальнее становился Николас, тем вежливее и спокойнее вел себя Гарет.
 Ее все больше и больше пугала вызывающая невозмутимость Гарета. Господи, да неужели никто, кроме нее, не понимает, насколько опасна его ледяная вежливость! Как могут они не чувствовать таящуюся в ней угрозу?!
 Нет, они не чувствовали… По крайней мере, этот толстокожий чурбан Николас уж точно ничего не замечал. Спокойная речь Гарета, кажется, даже приободрила этого болвана.
 И тут Клара вдруг поняла, что Гарет намеренно провоцирует соперника. Она обернулась и поймала взгляд Дьявола, невозмутимо отрезавшего себе кусок слоеного мясного пирога. Нет, он не улыбался — этот человек вообще никогда не улыбался, — но что-то в выражении его лица подсказало Кларе, что Гарет находит эту ситуацию по-своему забавной.
 Викмерский Дьявол был явно доволен собой.
 Клара ощутила почти непреодолимое желание опрокинуть блюдо с соусом ему на голову.
 — Пожалуй, пришло время насладиться музыкой, — решительно объявила Клара и посмотрела на Даллана, хмуро съежившегося на конце одного из столов. — Порадуйте нас веселой песней, менестрель.
 Даллан вскочил на ноги и низко поклонился ей:
 — Как пожелает моя госпожа.
 Он сел за лютню и принялся наигрывать хорошо знакомую мелодию. Клара слегка расслабилась, узнав одну из любимых своих песен. Да-да, это был «Ключ», написанный Далланом почти сразу же по прибытии на, остров.
 Улыбка моей госпожи
 Светлее и ярче света луны,
 Светлее и ярче света луны
 И звезд на полуночном небе.
 Глаза моей госпожи,
 Как два изумруда, нежны,
 Как два изумруда, нежны, зелены,
 Лицо ее — чистый источник.
 Сегодня ночью возьму я ключ,
 Тот ключ, что дала она мне…
 — Ох-хо-хо, клю-юч! — проревел Николас, грохнув кружкой о стол. — Возьму я ключ! — пропел он и громко рыгнул.
 Клара содрогнулась.
 — Ох-хо-хо, ключ! — подхватил один из здоровенных рыцарей Николаса, уже успевший напиться сильнее своего господина, и ударил ножом по кружке с элем. — А что ты будешь делать с этим ключом… а, парень?
 Раздался грохот кружек — это подвыпившие рыцари из Сиаберна подбадривали Даллана. Клара заметила усмешку на сальных губах Николаса. Он сделал еще один глоток эля и тут же потянулся к кубку с вином.
 Ключ от спальни дала мне моя госпожа,
 Приглашая к себе грациозно…
 — Грациозно, грациозно! — пробасил какой-то пьяный рыцарь под оглушительный хохот сотрапезников. — Еще бы не грациозно!
 Разве муж ее вправе держать взаперти
 Такую красу неземную?!
 В окно ее спальни сегодня взберусь,
 Я жизнью своею рискуя.
 Откину я полог постели ее
 И взором проникну под полог…
 Николас дубасил по столу кулачищем, так что сотрясались и звенели блюда и кубки.
 — Да, парень, ты времени зря не теряешь… Прямо в постель к леди! Ох-хо-хо, да ради этого стоит рискнуть! — И нагло уставился на Клару.
 Леди Желания беспомощно посмотрела на Джоанну, а та, в свою очередь, на сидящего возле нее Ульриха. Тот бесстрастно взглянул на Гарета, ожидая его знака.
 Алебастра белее бедра ее,
 Гладки, нежны и округлы…
 И лежа меж ними, я вижу дверь,
 Золотую дверь, ждет ключа,
 Ключа, моего ключа…
 — Ох-хо-хо, ключа! Ключа, моего ключа! — не унимался Николас.
 Краем глаза Клара заметила, как Гарет взял в руки одну из нежных желтых примул, украшающих стол. В его огромной руке цветок казался маленьким и хрупким. Медленно-медленно Гарет перебирал пальцами желтые лепестки.
 Клара затаила дыхание.
 Новый вопль вырвался из пьяных глоток сиабернских рыцарей. Клара поспешно отвела глаза от нежного цветка, мелькающего в сильных пальцах Гарета, и, посмотрела в зал.
 Она попыталась взглядом приказать Даллану прекратить песню, но тот почему-то предпочел не заметить ее знаков и с мрачным вызовом продолжал перебирать струны лютни.
 Николас, вольготно развалившийся на своем стуле, обернулся к Гарету:
 — Похоже, ты скучаешь, Дьявол. В чем дело? Тебе не по нраву песня менестреля?
 — Нет, — не поворачивая головы, отвечал Гарет, продолжая ласкать лепестки примулы. Казалось, он был всецело поглощен этим занятием.
 Клара вскочила на ноги и обратилась к Даллану:
 — Если вы не возражаете, менестрель, то я хотела бы послушать другую песню. Например, вашу прелестную балладу о вешних цветах.
 — Но ведь «Ключ»— одна из самых любимых ваших песен, миледи, — запротестовал Даллан.
 — Да, но сейчас я хочу послушать другую свою любимую песню.
 На какой-то миг ей показалось, что Даллан не подчинится. Но он, быстро кивнув, переменил мелодию.
 Клара облегченно вздохнула, села и быстро подала церемониймейстеру знак нести новые блюда и бочонок эля. Эдгар засновал между столов с проворством, удивительным для человека его лет, да еще и страдающего подагрой. Было совершенно очевидно, что старик тоже чувствует нависшую опасность и всеми силами стремится избежать ее.
 Джоанна заметно повеселела. Клара видела, как ее подруга застенчиво улыбается Ульриху, предлагавшему ей аппетитные кусочки со своего блюда. К великому изумлению Клары, Джоанна, очаровательно зардевшись, взяла лакомства.
 Губы Николаса обиженно изогнулись, как у испорченного ребенка, которому помешали до конца насладиться плодами злой выходки.
 Гарет отложил наконец примулу и неторопливо, как будто ничего не случилось, потянулся к кубку с вином:
 — Мне очень нравится новая песня вашего менестреля, миледи.
 — Рада слышать это, сэр, — вызывающе улыбнулась ему Клара. Она едва сдерживала раздражение. Гарет бесил ее ничуть не меньше, чем Николас, и она не собиралась скрывать этого. — Я бы не хотела, чтобы кто-нибудь из гостей остался недоволен оказанным приемом.
 Николас поставил на стол кубок:
 — Ну а мне вовсе не по душе новая песня! Вся эта несусветная чепуха о весенних цветиках навевает на меня смертельную скуку.
 — Неужели? — с серьезным видом спросил его Гарет. — Возможно, природный недостаток ума мешает вам понять возвышенную красоту этих стихов?
 Николас свирепо уставился на него:
 — Уж не хочешь ли ты сказать, что у меня мало ума?!
 — Да. И это одна из главных причин, заставивших леди Клару искать других женихов. Она со всей ясностью заявила, что ей нужен умный и образованный муж.
 Глаза Николаса налились кровью.
 — Бьюсь об заклад, леди Кларе больше нравится первая песня! Я прав, миледи?
 Клара лихорадочно пыталась найти какой-нибудь повод попрощаться с гостями и отправить их всех спать… Вот бы кто-нибудь сейчас, в знак особого к ней расположения, поднял бы тревогу, крикнув, что в замке пожар или что его осаждает вражеская армия…
 — Мне нравятся обе песни, — выдавила она, безнадежно пытаясь справиться с охватившим ее отчаянием. — Сэр Николас, не могли бы вы передать мне блюдо с инжиром?
 — С удовольствием! — ухмыльнулся тот. — Позвольте мне самому выбрать самый сочный фрукт для вас.
 Вместо того чтобы протянуть ей все блюдо, сэр Николас влез в него своими короткими толстыми пальцами, порылся и выбрал инжирину. Обмакнув фрукт в чашу с медом и корицей, он поднес ее к губам Клары.
 Она беспомощно уставилась на черную грязь под ногтями Николаса и пыталась собраться с мыслями, чувствуя на себе холодно-бесстрастный взор Гарета.
 Господи, до чего же все глупо! Но, в конце концов, это пока ее замок и она здесь хозяйка! С какой стати она должна позволить этим здоровенным мужчинам устанавливать здесь свои порядки?!
 Холодно улыбнувшись Николасу, Клара взяла инжир из его пальцев и, не притронувшись, положила на свое блюдо:
 — Я передумала. Пожалуй, я и так уже слишком много съела за ужином.
 — Вы просто удивляете меня, леди, прищурившись, протянул Николас. — Помнится, когда вы гостили у меня в Сиаберне, ваш аппетит был намного лучше! — Он снова нагло ухмыльнулся ей в лицо. — И не только на инжир.
 Клара почувствовала внезапный озноб.
 — Я что-то не припомню.
 — Зато я помню прекрасно, — продолжал Николас. — Как могу я забыть те изысканные блюда, которыми потчевал вас! Будь я проклят, если забуду эти волшебные минуты! А помните, как вы были счастливы, когда мне удавалось удовлетворить самые причудливые ваши желания? Надеюсь, вы не забыли, как сладко благодарили меня?
 — Вы смеетесь надо мною, сэр Николас, — оборвала его Клара. Страшное предчувствие готовой вот-вот разразиться катастрофы охватило ее. И что самое страшное — с каждой минутой она теряла надежду предотвратить ее. — Я прошу вас немедленно прекратить эти насмешки. Это совершенно не забавно, милорд.
 — Вот как? — переспросил Николас. Он не отрываясь смотрел на Клару, однако все внимание его занимал Гарет. Клара видела, как Николас взвешивает каждое слово, выискивая место, куда можно будет ударить побольнее — так, чтобы кровь вскипела. — Вы снова разочаровываете меня, миледи. Я знавал вас совсем другой. Помнится, вам нравились пикантные приправы… Леди, я жду не дождусь, когда вы приедете в Сиаберн, чтобы мы снова смогли успешно удовлетворить свои аппетиты!
 Смысл слов Николаса был ясен всем собравшимся. Ледяная тишина повисла в огромном зале. Джоанна вертела в пальцах ложку. Ульрих не отрываясь смотрел на Гарета.
 Но тот опять не проронил ни единого слова. Он только протянул руку и взял сочный инжир.
 — Я бы хотела сменить тему застольной беседы. — Клара почувствовала, как ее голос нервно взлетел.
 — А вот я хочу вспомнить о тех блюдах, которыми мы с вами лакомились. — Николас взял с ее блюда медовую инжирину, обсосал ее и громко причмокнул. — Они были так пикантны, миледи!
 Гарет откинулся на спинку стула:
 — Леди Клара потребовала сменить тему беседы. Она не находит прежнюю забавной. И я тоже.
 — Какое мне дело до твоих желаний? — хмыкнул Николас.
 — Желания моей леди — закон для меня. И должны быть таковыми для всех, сидящих в этом зале.
 У Клары упало сердце. В воздухе опять запахло грозой. Может быть, если ей удастся напоить их обоих, они отяжелеют и уснут?
 — Благородные рыцари, не пора ли вам вновь наполнить кубки?
 Николас не обратил никакого внимания на ее слова. Взгляд его сузившихся глазок был прикован к лицу Гарета.
 — Ты думаешь, что сумеешь лучше меня удовлетворить желания леди? Я правильно понял тебя, Дьявол?
 — Да.
 — Очень сомневаюсь в этом. С какой стати она даст ключ от своей спальни незаконнорожденному выродку после того, как познала ласки высокородного рыцаря?
 Оскорбление прозвучало — и страшная тишина расплавленным свинцом разлилась по залу. Клара увидела, как испуганно округлились глаза Джоанны. Лицо Ульриха потемнело.
 Даллан нервно ударил по струнам лютни и в ужасе вскочил на ноги. Дико озираясь по сторонам, он искал, куда бы спрятаться.
 Клара первая обрела дар речи:
 — Довольно, сэр Николас. Кажется, вы пьяны.
 — Он действительно пьян, но не настолько, чтобы не понимать, что говорит, — прозвучал спокойный голос Гарета.
 — Это верно. — Глазки Николаса снова заблестели. — Ну, а ты, Дьявол? Ты разве никогда не теряешь свой хваленый ум?
 — Никогда. И тебе лучше не забывать об этом.
 — Леди Клара, похоже, теряется перед выбором: кто из нас двоих станет ей лучшим мужем. — Громкий бас Николаса гулким эхом отозвался в притихшем зале. — Я предлагаю облегчить ей задачу. Решим все сами. Здесь и сейчас.
 — Каким же образом? — вкрадчиво поинтересовался Гарет. — Может быть, сыграем в шахматы на руку леди Желания? Ну что ж, вполне разумное решение.
 От такой наглости Клара забыла даже о нависшей над замком смертельной опасности.
 — В шахматы?! На мою руку?! Да как вы смеете, сэр?!
 Николас злорадно осклабился:
 — Да-да, как ты посмел, Дьявол? Это же так неблагородно!
 — Пожалуй, вы правы, — насмешливо согласился Гарет. — Ведь поединок должен быть честным. Шахматы же требуют ума от партнеров, так что с моей стороны было действительно неблагородно предлагать эту игру сэру Николасу.
 — При чем тут ум, черт бы тебя побрал! — завопил Николас. — Ты оскорбил благородную леди, предложив разыграть в шахматы ее руку.
 Клара закрыла глаза и вознесла горячие молитвы святой заступнице.
 — Какую же игру предлагаешь ты? — спросил Гарет.
 — Рыцарский поединок. Здесь и сейчас.
 — Согласен. — Было совершенно очевидно, новая идея интересовала его ничуть не больше, чем игра в шахматы. — Право выбора оружия я предоставляю тебе.
 Клара снова вскочила из-за стола:
 — Довольно! Я устала от этого безумия!
 Все взоры обратились к ней.
 Упершись обеими руками в стол, чтобы скрыть их предательскую дрожь, Клара обвела негодующим взглядом всех присутствующих.
 — Слушайте меня, вы все, пользующиеся моим гостеприимством, едящие и пьющие за моим столом! — громко крикнула она. — Знайте же, я сполна пресытилась глупой забавой искать себе мужа! Мой сеньор, Торстон Ландрийский, обещал предоставить мне выбор. Я сделаю его немедленно и положу конец этому вздору.
 Гул голосов заполнил залу. Мужчины с любопытством перешептывались друг с другом, готовые биться об заклад об исходе этого неожиданного поворота событий.
 — Мои доблестные и благородные женихи пожелали играть в игры, — язвительно продолжала Клара. — Хорошо, я исполню их желание. Но я сама выберу игру и буду играть в нее одна.
 Гарет не сводил своих странных хрустальных глаз с разгоревшегося лица Клары.
 Николас ухмыльнулся.
 — Итак, я должна выбирать меж сэром Гаретом из Викмера и сэром Николасом из Сиаберна! — Клара широким жестом указала собравшимся на рыцарей, сидящих возле нее. — Можно ли оказать большую честь женщине, чем предоставить ей выбор между столь могущественными и благородными рыцарями?
 Слова эти были встречены громким гулом одобрения. Судя по всему, никто не заметил горького сарказма, прозвучавшего в словах Клары.
 Тогда она взяла со стола желтую примулу и высоко подняла ее перед собою, показывая гостям:
 — Я буду обрывать лепестки с этого цветка. И называть при этом имя одного из этих прекрасных, доблестных рыцарей, приехавших сюда состязаться за мою руку. Клянусь, и призываю в свидетели всех собравшихся здесь, — я выйду замуж за того, чье имя прозвучит последним!
 Ухмылка исчезла с лица Николаса.
 — Клянусь глазами Господними, ты не можешь доверить слепой случайности решение столь важного дела!
 Она бросила на него испепеляющий взгляд:
 — Если мне не изменяет память, сэр Николас, вы только что предлагали доверить этот вопрос другой случайности, да еще и кровавой в придачу!
 — Адский огонь! — процедил Гарет. — Вы отдаете отчет в своих действиях, леди?
 — Вполне!
 Больше Клара никому не позволила прерывать себя. Она оторвала первый желтый лепесток и громко провозгласила:
 — Сэр Гарет!
 И снова ропот прокатился по рядам пирующих. Большинство пари были уже заключены.
 Гарет впился глазами в нежную примулу. Несколько секунд он неотрывно разглядывал ее, потом резко откинулся на спинку стула. Спокойное торжество светилось в его глазах.
 — Сэр Николас! — Клара оторвала и бросила на стол еще один лепесток.
 Николас сумрачно посмотрел на нее:
 — Что за идиотский способ выбирать себе мужа!
 — Поневоле приходится прибегать к такому способу, если выбираешь между двумя болванами! — сладко улыбнулась ему Клара и оторвала новый лепесток. — Сэр Гарет!
 Оставалось всего два лепестка. Клара решительно отщипнула предпоследний:
 — Сэр Николас!
 Теперь уже никто не сомневался в том, кто станет победителем, и разочарованный ропот проигравших потонул в реве восторга выигравших. Клара высоко подняла стебелек с единственным оставшимся лепестком.
 — Сэр Гарет из Викмера! — выкрикнула она.
 Ее слова утонули в страшном грохоте — это рыцари — одни в восторге, другие в ярости — колотили кружками по столам.
 Бешенство исказило лицо Николаса.
 — Провалиться мне на этом месте, если у вас не помутился разум, леди!
 — Я выбираю нового господина этого острова! — Стремительно обернувшись, Клара поднесла Гарету ощипанную примулу. — Приветствую вас, милорд. Надеюсь, вы довольны результатом.
 Гарет с достоинством принял стебелек из ее рук и встал.
 — Да, миледи. — Глаза его сверкали. — Очень доволен.
 — Клянусь священной кровью Создателя! — проревел Николас, вскакивая из-за стола. — Я не доволен! Вы не смели выбирать мужа таким оскорбительным образом!
 — Все кончено. Повинуясь воле сеньора моего, лорда Торстона, я только что сделала свой выбор. — Клара поднялась. — А теперь прошу извинить меня. Я удаляюсь в свою спальню. Сегодняшнее пиршество слишком утомило меня.
 — Гром и молния! — завопил Николас. — Я этого так не оставлю!
 — Вам придется смириться с поражением, милорд, — гордо вскинула голову Клара. — Поскольку сейчас уже слишком поздно, я приглашаю вас остаться на ночь в моем замке. Все необходимые распоряжения уже отданы.
 Она подхватила юбки и решительно вышла из-за стола. Джоанна быстро вскочила и подбежала к подруге.
 Под сверлящими взглядами гостей Клара пересекла зал и ступила на лестницу, ведущую в башню замка. На первой ступеньке она задержалась и обернулась к столу:
 — Благородные рыцари, прежде чем уйти, я должна сказать вам еще кое-что. — Она многозначительно взглянула на Гарета. — Слушайте меня внимательно, мой будущий муж и господин. Знайте, что на моем острове Желание еще никогда не было кровопролития, и я не прощу вам, если нечто подобное случится в этом зале сегодня ночью. Вы хорошо меня поняли, милорд?
 — Да, миледи, — спокойно отозвался Гарет.
 — Если хоть капля крови прольется здесь до рассвета, — процедила она сквозь зубы, — клянусь, я приму постриг и уйду в монастырь.
 И снова изумленный ропот пробежал по залу. Клара заметила, как хитро прищурился Николас. Она смерила его пренебрежительным взглядом и обратилась к Гарету:
 — А если кто-нибудь из вас решит, что это даже к лучшему, мол, остров можно получить и без меня, то предупреждаю: вместе с собой я унесу в монастырь и все рецепты моих духов. Это будет мой дар святой обители.
 Звенящая тишина воцарилась в зале. Среди собравшихся не было ни одного, кто не знал бы, что все богатство острова заключено в волшебных Клариных рецептах. Без них остров трав и цветов был просто куском земли.
 Весьма довольная произведенным эффектом, Клара угрожающе улыбнулась Гарету:
 — Милорд, я прошу вас поддержать мир и покой в этом зале. Если вы заинтересованы в получении солидного дохода с моего острова, то постарайтесь выполнить эту задачу, не прибегая к оружию. Желаю вам всем доброй ночи.
 Она взяла с соседнего столика горящий масляный светильник, повернулась спиной к гостям и начала быстро подниматься по крутой лестнице. Джоанна едва поспевала за ней.
 — Боже милосердный! — выдохнула Джоанна через несколько ступенек. — Как же ты могла вверить свою судьбу в руки слепой случайности?! А вдруг победителем оказался бы сэр Николас?! После того, что произошло в его замке, он заслуживает только презрения! Разве ты не говорила, что выйдешь замуж за первого встречного, только не за него?
 — Сэр Николас не мог оказаться победителем, Джоанна. Я знала имя нового лорда Желания прежде, чем оторвала первый лепесток. — Поднявшись на верхнюю площадку, Клара заспешила по коридору к дверям спальни. — Ведь на желтых примулах всего пять лепестков.
 — Но откуда ты знала, чье имя назовешь последним? — наморщила лоб старшая подруга. — А… понимаю! Ты пересчитала лепестки и определила, с какого имени начинать.
 — Да. — Клара распахнула тяжелую дверь спальни, быстро прошла внутрь и поставила лампу на стол. Шагнув к распахнутому окну, она с наслаждением вдохнула нежный аромат весенней ночи. — Я знала ответ. Более того, я знала его несколько часов назад.
 Джоанна не сводила глаз с ее лица:
 — Так зачем же тогда ты затеяла это представление с примулой?
 Клара уперлась пальчиком в подоконник:
 — Я была в бешенстве. Они оба вели себя отвратительно — и Николас, и сэр Гарет. Но особенно сэр Гарет! Николас всегда — всего лишь Николас. Его мозгов хватает лишь на то, чтобы быть омерзительным.
 — А сэр Гарет?
 — Сэр Гарет, безусловно, очень умен и чрезвычайно практичен, — недовольно поджала губки Клара. — Я пришла в ярость, когда поняла, что ради достижения своей цели он хладнокровно пытается вызвать Николаса на поединок.
 — Ты уверена, что он делал это намеренно? — нахмурилась Джоанна.
 — Да. Ты заметила, как он играл с цветком, когда Даллан пел свой «Ключ»?
 — Но это же всего-навсего цветок, Клара! Как могла ты почувствовать угрозу в столь перинном жесте!
 — Это трудно передать словами… Что-то в его манере перебирать лепестки не на шутку встревожило меня, — не оборачиваясь, откликнулась Клара. Взор ее был устремлен в бескрайнее море, залитое серебристым лунным сиянием. — Он ясно давал мне понять, что может быть как кротким, так и опасным, — и все зависит только от меня.
 — Неужели ты всерьез веришь в это? — изумленно спросила Джоанна.
 — Я верю в то, что сэр Гарет создал себе весьма скверную репутацию и не прочь воспользоваться ею для достижения своих целей. Я уже сказала тебе — он весьма практичный человек! Если Викмерский Дьявол все-таки решил стать господином этой земли, пусть зарубит себе на носу: мы здесь привыкли жить по другим законам. Я не потерплю насилия на своей земле!
 — Но, Клара, насилие в крови у этого человека! Для него разрешать мечом любые сложные вопросы так же естественно, как дышать!
 — Разумеется, в случае необходимости он будет пользоваться именно этим оружием, — задумчиво протянула Клара. — Но я все-таки сомневаюсь, что ему по душе грубое насилие… По крайней мере, меня он убеждал в обратном. Надеюсь, жестокость была всего лишь необходимым орудием для сэра Гарета. Помяни мое слово, Джоанна, если сегодняшняя ночь пройдет без кровопролития, значит, я не ошиблась в выборе.
 Через два часа после описываемых событий Ульрих, облегченно вздохнув, заметил с усмешкой:
 — Прими мои поздравления. Ты прекрасно справился с первой задачей в качестве лорда Желания.
 — Благодарю.
 — Признаться, я сильно сомневался в том, что мы переживем этот вечер без небольшого кровопускания. Но ты только лишний раз доказал, что мозги тебе служат ничуть не хуже, чем Окно в Преисподнюю.
 — Мои мозги здесь совершенно ни при чем. Мне не составило большого труда уговорить Николаса и его людей напиться до полного беспамятства. Ты же видел, что, когда госпожа моя выходила из зала, ее сиабернские гости были уже на полпути к этому счастливому концу. — Гарет в каком-то непривычном волнении мерил шагами комнату. — Ты оставил в зале стражу?
 — Да. Если кто-нибудь из людей Николаса пробудится до рассвета, ему сразу же поднесут чашу с вином.
 — А как сам Николас?
 — Спит как новорожденный младенец. Бедняга! Он ведь так хотел доказать, что сможет выпить втрое больше тебя! — хмыкнул Ульрих. — К слову об этом бескровном поединке, я хотел бы задать тебе один вопрос.
 — Слушаю.
 — Что ты делал со всем этим вином, которое якобы пил с гостями?
 — Я выливал его под стол, как только Николас отворачивался.
 — Значит, я не ошибся, — фыркнул Ульрих. — Леди Клару завтра ждет не слишком приятное зрелище! Утром ее гости поднимутся со страшной головной болью и расстройством желудка — зато все живы и здоровы, как того и хотела наша госпожа.
 — И это самое главное. — Гарет вновь почувствовал странную щекотку в уголке рта. Он чуть не улыбнулся. — Желания моей невесты будут безукоризненно исполняться… по крайней мере до тех пор, пока мы не обвенчаемся. Я бы не хотел, чтобы она разочаровалась в своем выборе.
 — Ты выглядишь на редкость довольным… Я имею в виду для человека, чья судьба только что находилась во власти женского каприза и висела на желтом стебельке примулы.
 — Не в первый раз моей судьбой распоряжается случай. Не в первый и не в последний.
 — Я-то думал, ты взбесишься не меньше Николаса, когда поймешь, каким способом леди Клара собирается выбрать себе мужа.
 Гарет подошел к окну и уперся рукой в широкий подоконник:
 — Леди оборвала первый лепесток, а я уже знал, что выиграю… Скажу тебе больше, Ульрих, она и сама знала это, причем с самого начала. Принимая во внимание ее близкое знакомство с цветами, я ни секунды не сомневаюсь в том, что наша умная хозяйка все прекрасно рассчитала.
 — Как ты догадался об этом? — наморщил лоб Ульрих.
 Гарет вспомнил желтый цветок, который вертел в пальцах, когда Даллан пел непристойную балладу.
 — У желтой примулы всего пять лепестков, Ульрих. По крайней мере, у тех, что лежали сегодня на столе, их было ровно столько.
 — Ах, вот оно что! — улыбнулся Ульрих. — Теперь я все понял. Лепестков было нечетное количество, а посему, с какого имени леди начала, тем она и должна была закончить.
 — Именно.
 — Но тогда зачем ей понадобилось это представление?! Почему бы ей просто не назвать твое имя — и дело с концом?
 Гарет позволил себе слабо улыбнуться уголком рта:
 — Она находит меня слишком заносчивым. Таким необычным образом моя будущая супруга пыталась преподать мне урок.
 — Урок?!
 — Да. Она хотела дать мне понять, что не видит особой разницы между мною и Николасом. И что мне еще предстоит доказать ей свои преимущества.
 Ульрих с нескрываемым любопытством уставился на улыбающегося друга.
 — Ты находишь это забавным?
 Гарет помедлил с ответом.
 — Думаю, да, — поразмыслив, отозвался он. Ульрих выругался.
 — Все случаи, которые ты находил забавными, я могу легко перечесть по пальцам одной руки.
 — Ты преувеличиваешь.
 — Нисколько. Я все отлично помню, поскольку ты почему-то забавлялся именно в тех случаях, когда только Божья милость могла спасти нас от неминуемой гибели.




 Глава 5


 На следующее утро Клара осторожно шла по залу, прижимая к самому носу флакончик с благовониями. Даже рассыпанные по углам душистые травы оказались бессильны перебить запах духоты, пота, пролитого вина и перегара.
 «Потребуется несколько часов, чтобы вымыть здесь все», — сердито хмурилась Клара и тут же разочарованно сморщила носик. Ведь слуги даже не могут приступить к уборке, пока весь пол устлан телами гостей, забывшихся хмельным сном прямо там, где их оставило сознание!
 Не обращая внимания на громкий храп спящих, Клара двинулась к выходу, решительно перешагивая через тюфяки. Добравшись до ступеней лестницы, она вознесла молитвы святой Эрмине за то, что та позволила ей не упасть в обморок на полпути. Юный страж, охранявший выход, почтительно склонился:
 — Доброе утро, миледи!
 — Доброе утро! — Она отбросила флакончик, и тот закачался на прикрепленной к поясу цепочке. — Вы человек сэра Гарета, не так ли?
 — Да, миледи. Меня зовут Ранульф.
 — Скажи, почему ты выглядишь таким бодрым, Ранульф? Твои товарищи спят так крепко, что лишь иерихонским трубам под силу разбудить их.
 Ранульф улыбнулся ей:
 — Все, кто спит сейчас в вашем зале, явились сюда с сэром Николасом. А люди сэра Гарета давно уже на ногах и заняты насущными делами. Сейчас почти все они в конюшнях, миледи.
 — И что же дает вам силы устоять перед крепостью вина и старого эля.
 Ранульф снова улыбнулся:
 — Сэр Гарет запрещает своим людям напиваться до такого состояния, чтобы наутро нельзя было встать и приступить к исполнению своих обязанностей.
 Клара не имела ничего против такого запрета, но что-то в словах юноши обеспокоило ее.
 — Сэр Гарет суровый господин?
 Ранульф непонимающе уставился на нее.
 — Нет, что вы, миледи! — горячо воскликнул он. — Он самый справедливый и благородный рыцарь на свете! Просто он не терпит непослушания и лени от подчиненных. Сэр Гарет всегда говорит, что такие пороки способны привести к гибели всего отряда.
 У Клары отлегло от сердца. Похоже, юноша искренен в своих словах…
 — Я ни за что не позволю жестокому человеку править моим островом, пусть даже он будет семи пядей во лбу, — пробормотала она. — Уж лучше дурак, вроде Николаса, чем умный злодей.
 — Прошу прощения, миледи?
 — Нет-нет, ничего… — Она ласково улыбнулась Ранульфу. — Надеюсь, ночью здесь не было особых неприятностей?
 Ослепленный ее улыбкой, юноша смущенно захлопал ресницами. Лицо его мучительно покраснело.
 — Нет, миледи.
 — Никто не пострадал?
 — Признаюсь, самых крепких выпивох сэру Ульриху пришлось уложить пивной кружкой по голове, но всерьез никто не пострадал. Сэр Гарет строго-настрого наказал, чтобы все обошлось без кровопролития, — пожал плечами Ранульф. — Вот все и обошлось.
 Кларе польстило, что Гарет так безукоризненно исполнил ее приказ. Это обнадеживало…
 — Если не ошибаюсь, сэр Гарет просто напоил до бесчувствия моих сиабернских гостей?
 — Да, миледи. Он нашел этот выход самым простым.
 — Очень умно. — Клара улыбнулась еще приветливее, а потом тихонько хихикнула, припомнив, что именно таким образом ей удалось спастись от Николаса в самую первую ночь вынужденного пребывания в Сиаберне. — Похоже, сэр Гарет и в самом деле очень хитер. Так я и думала.
 Ранульф с гордостью заявил:
 — Да это еще что! Эка невидаль, полный зал пирующих гостей! Посмотрели бы вы, как прошлой осенью Викмерский Дьявол управился с бандой разбойников, преграждавших путь к морю! Вот уж на что стоило посмотреть! Сэр Гарет подготовил хитрую западню, мы заманили туда головорезов и тогда…
 — Конечно, это очень любопытно, — быстро перебила его Клара. Не хватало еще с утра пораньше выслушивать рассказы о кровавых подвигах сэра Гарета! Как хотелось бы ей вообще забыть о том, что завтра ее мужем станет человек, проведший всю жизнь с мечом в руках!
 И тут из кухни на другой стороне двора появился Даллан.
 В руках он нес здоровенный ломоть свежеиспеченного хлеба, от которого то и дело отрывал зубами внушительные куски.
 — Миледи! — заметив Клару, воскликнул он и, запихнув в рот остатки хлеба, бегом бросился к ней. — Желаю вам доброго дня, моя госпожа.
 — Доброго дня и тебе, Даллан. Ради всего святого, только не подавись!
 — Простите, миледи. — Юный менестрель поспешно проглотил хлеб и вытер рот рукавом. — Надеюсь, вы хорошо спали, миледи?
 — Превосходно.
 — Это удивительно, — мрачно насупился юноша. — Наверное, ваши святые заступники сберегли ваш сон, дабы вы не увидели тех страшных бесчинств, которые творились в зале после вашего ухода.
 Клара слегка приподняла брови:
 — Право, Даллан, разве в замке произошло нечто ужасное? Конечно, зал теперь выглядит не лучшим образом, но я, признаться, не ожидала ничего иного от визита стольких гостей!
 Осунувшееся лицо Даллана еще больше помрачнело.
 — Ночью там творилось такое, что непременно привело бы в ужас столь изысканную и возвышенную леди, как вы, леди Клара. Да-да, казалось, эти жуткие картины явились на свет прямо из самой преисподней!
 Клара нахмурилась:
 — Даллан, ты преувеличиваешь.
 — Вы не были там, миледи, слава Святой Заступнице! — расправил узенькие плечи менестрель. Глаза его яростно сверкали. — Должен ли я еще раз напомнить вам, что виной всех ужасающих ночных событий явился не кто иной, как Викмерский Дьявол?
 — В чем дело, менестрель? — вкрадчиво спросил Гарет, как всегда неслышно подошедший сзади и остановившийся за спиной Клары. — Рассказываете басни с утра пораньше? Не рановато ли? Смотрите, кто-то может решить, что вам больше нечем заняться.
 Даллан осекся и поспешно отступил назад. Пальцы его судорожно сжались. Наконец он сумел справиться с собой, обиженно нахохлился и снова повернулся к Кларе:
 — Прошу прощения, миледи.
 — Да, конечно, — пробормотала Клара.
 Глядя вслед быстро удаляющемуся Даллану, она готовилась обернуться и посмотреть в лицо человеку, который завтра станет ее мужем.
 Ее мужем… У нее даже слегка закружилась голова от этой мысли.
 — Доброе утро, миледи, — сказал Гарет.
 — Доброе утро, сэр, — выдавила улыбку Клара и обернулась. Она была уверена, что хорошо подготовилась к встрече, но почему же ей стало вдруг так трудно дышать?
 После разговора с юным Ранульфом она ничуть не удивилась тому, что в глазах Гарета нет ни следа вчерашних обильных возлияний с Николасом. У нее даже родилось подозрение, что большую часть вина Дьявол просто вылил под скатерть… Именно так поступила она в тот страшный вечер, когда стала пленницей в Сиабернском замке.
 Она спаслась только потому, что сумела напоить Николаса до беспамятства. А потом опрометью бросилась по лестнице в башню и заперлась там. Три дня Клара провела взаперти, и ни уговоры, ни угрозы ломившегося в дверь Николаса не заставили ее сдаться.
 Ей удалось бежать лишь на четвертый день, когда Николас, отчаявшись сломить сопротивление пленницы, отправился развеяться на охоту.
 Кларе вдруг пришло в голову, что будь ее похитителем Викмерский Дьявол, ей вряд ли удалось бы спастись.
 Сегодня утром Гарет показался ей даже больше, чем раньше. Грациозная сила была столь же присуща этому человеку, как ум и железная воля. Клара немного пожалела, что ее отец и брат не дожили до встречи с ним.
 «Но если отец и брат были бы живы, то я никогда не встретила бы Викмерского Дьявола, — напомнила себе Клара. — Я никогда не стала бы искать себе мужа, а он не заинтересовался бы нашим островом, поскольку никогда не смог бы завладеть им».
 Жизнь порой играет с женщиной странные шутки.
 Гарет был облачен в темный камзол цвета древесного угля. Никакого оружия, если, конечно, не считать Окна в Преисподнюю. У Клары возникло серьезное подозрение, что меч для Гарета был такой же обязательной частью наряда, как камзол и башмаки.
 Викмерский Дьявол не отрываясь смотрел в спину удаляющегося Даллана:
 — Боюсь, мне придется серьезно побеседовать с вашим менестрелем, миледи.
 — Но Даллан не хотел ничего дурною, милорд! Просто он очень волнуется за меня.
 — Вашему обожаемому малютке трубадуру пойдут на пользу несколько уроков хорошего тона. Он не просто защищает вас, миледи. Он ревнует.
 — Ревнует? — недоверчиво спросила Клара.
 — Да. И я его прекрасно понимаю.
 Клара смущенно зарделась:
 — Благодарю вас, сэр, но, поверьте, у меня нет опыта общения с ревнивыми мужчинами.
 — Обычное дело, миледи. Многие мальчики в возрасте вашего Даллана подвержены этой болезни.
 — О какой болезни вы говорите?
 — О любовной лихорадке, леди. Симптомы этого недуга хорошо известны. Когда с мальчиками приключается такая беда, они обычно становятся страстными и неуравновешенными, готовыми обожествлять даже оборки на платье возлюбленной.
 — Понимаю.
 — Маленький трубадур, вне всякого сомнения, посвятил вам свою чистую юную душу, он молится на вас и даже не смеет мечтать о взаимности.
 — Вы в самом деле так думаете? Я даже не подозревала, что он способен на столь сильные переживания!
 Гарет только пожал плечами:
 — Я же говорю, все мальчики должны переболеть этой лихорадкой. С возрастом, слава Богу, все проходит.
 Клара скрестила руки на груди и пристально посмотрела ему в лицо:
 — Скажите, сэр, вы тоже когда-то перенесли эту болезнь или же вас миновала чаша сия?
 — Было время, когда адское пламя необузданной страсти сжигало и вашего покорного слугу… Но это было очень давно. — Глаза Гарета сверкнули. — Я пришел к выводу, что мне это не нужно, и вскоре полностью излечился. Господь не наделил меня склонностью к обожествлению женщин.
 — Очень жаль.
 Даже себе самой Клара не хотела признаться, что ее глубоко разочаровало то равнодушие, какое Гарет только что выказал к возвышенной любви и всепоглощающей страсти. Впрочем, ей не следует забывать: брак для Гарета всего лишь выгодная сделка, не более… И для нее, кстати, тоже.
 — Надеюсь, вы не рассчитываете, что я вновь заболею этой смешной детской болезнью? — тихо спросил Гарет.
 Заглянув в глубину его хрустальных дымчатых глаз, Клара вдруг поняла, что разговор забавляет Викмерского Дьявола. Это несколько приподняло ее упавшее было настроение. Сэр Гарет, без сомнения, умеет превосходно скрывать свои чувства, но столь же несомненно и то, что он способен испытывать их… А ведь еще вчера у нее имелись серьезные сомнения на сей счет.
 Клара напомнила себе, что не ожидает любви и страсти от этого брака. Самое большее, на что вправе рассчитывать женщина в ее положении, — найти в будущем муже умного друга и надежного помощника.
 Ей нужно только время…
 Клара откашлялась и решила воспользоваться представившейся возможностью:
 — Хоть вы и говорите это в шутку, сэр Гарет, я все же хотела бы…
 — Никогда, миледи.
 — Прошу прощения?
 — Я никогда ничего не говорю в шутку.
 Она пропустила это замечание мимо ушей:
 — Вздор, милорд! Конечно же говорите! Однако ваше последнее замечание касается как раз того самого вопроса, который я желала бы обсудить с вами до свадьбы.
 — С вашего позволения, я предпочел бы отложить этот разговор. Мне необходимо сделать еще несколько важных дел, прежде чем проснутся Николас и его люди. — Гарет окинул взором двор и помахал рукой Ульриху.
 — Прошу прощения, сэр Гарет, но я собиралась обсудить с вами чрезвычайно важный вопрос.
 — Еще важнее привести в порядок ваш пиршественный зал.
 — Уж не собираетесь ли вы принять участие в уборке, сэр Гарет?
 — Мне придется сделать это во искупление своих грехов, миледи. Ведь именно я устроил попойку.
 Клара едва сдержала улыбку:
 — Да, сэр, это ваша вина. Тем не менее я готова простить ее вам.
 — Госпожа моя, вы самая снисходительная и великодушная из всех достойнейших женщин мира.
 — Я польщена, милорд. — Она задумчиво наморщила лоб. — Полагаю, наш разговор можно отложить. У вас найдется свободная минутка после обеда?
 — Я всегда к вашим услугам, леди.
 — За исключением тех часов, которые вы потратите на уборку зала?
 — К сожалению, вы правы.
 В эту минуту слуга вывел из конюшни огромного боевого коня. Тяжелые кованые копыта зацокали по булыжникам мощеного двора. Сзади грохотала телега, доверху груженная сеном.
 Мучительный стон раздался за спинами Гарета и Клары.
 — Именем дьявола и всех присных его, что за адский шум?! — В темном дверном проеме возникла грузная фигура Николаса. Рассеянно скребя пятерней густую щетину на щеках и зевая, он всматривался во двор, глаза его болезненно щурились от солнечного света. — О, это вы, леди Клара.
 Огромным усилием воли она заставила себя не обращать внимания на зловоние, исходившее от пробудившегося гостя.
 — Доброе утро, сэр.
 — Неужели? Я что-то не заметил.
 — Вы плохо выглядите, — поморщилась Клара.
 — И чувствую себя не лучше, уж поверьте мне на слово, — скривился Николас. — Голова трещит так, будто ее использовали вместо мишени для метания копий.
 — Можете не рассчитывать на мое сочувствие, — отрезала Клара. — Вы не заслуживаете жалости за ваше вчерашнее возмутительное поведение.
 Николас бросил умоляющий взгляд на Гарета:
 — Ты выиграл руку этой леди. Теперь она твоя, и слава Богу! Так защити же меня хотя бы сегодня от ее жала!
 Гарет перевел глаза на Клару:
 — Леди Клара как раз собиралась прогуляться к утесам.
 — Вот как?! — изумленно уставилась на него хозяйка острова.
 — Думаю, так будет лучше, — невозмутимо отвечал Гарет. — К вашему возвращению в зале будет полный порядок.
 Это звучало заманчиво… Клара заколебалась.
 — Возможно, это и в самом деле неплохая мысль, — протянула она и вдруг оживилась:
 — Кстати, у меня и дело найдется в деревне! Подождите, я только возьму кое-что для отшельницы Беатрисы. Прошу прощения, милорды!
 — Да, — рявкнул Николас. — Вы прощены. Желаю приятной прогулки.
 Клара бросила на него испепеляющий взгляд:
 — Право, сэр, вам должно быть стыдно за свое вчерашнее поведение.
 — Ради всего святого, избавьте меня от ваших нравоучений! — огрызнулся Николас. — Моя гудящая голова служит искуплением всех вчерашних грехов. Займитесь-ка лучше Дьяволом… раз уж он оказался в вашем вкусе.
 — Он больше не Викмерский Дьявол, — вскинув подбородок, заявила Клара. — Завтра утром сэр Гарет станет лордом Желания, и я требую относиться к нему с подобающим уважением.
 Гарет, приподняв бровь, с любопытством воззрился на Клару, как будто увидел в ней диковинное, доселе неизвестное создание.
 Николас в отчаянии стиснул ладонями свою гудящую голову:
 — Я назову его любым именем, каким пожелаете, только, Бога ради, перестаньте так пронзительно вопить!
 — Я не вопила, сэр Николас! — Клара гордо повернулась к нему спиной и ступила на лестницу.
 — Не вам судить.
 Она решила оставить без внимания эту колкость. Но, поднимаясь по лестнице, Клара вдруг вспомнила, что забыла выяснить, останется ли Николас на свадебное торжество. Если он со своими рыцарями собирается провести еще одну ночь под ее крышей, то необходимо заранее предупредить несчастного Эдгара.
 Подхватив юбки, Клара бросилась вниз по ступеням. Пробежав мимо зевающего рыцаря, сползшего со своего тюфяка на залитый нечистотами пол, она проследовала к выходу.
 Гарет и Николас вели негромкую беседу и не заметили подошедшую Клару. И тут она услышала собственное имя. Клара так и застыла на месте.
 — Нет, никакие святые не заставят меня остаться на вашу свадьбу! — причитал Николас. — Клара твоя, и я от души желаю тебе счастья.
 — Странное великодушие для человека, который еще недавно мечтал оказаться на моем месте.
 — Ничего странного. Леди Клара владеет чудесным, процветающим островом, поэтому я считал своим долгом наложить руку на ее земли. Но, клянусь головой, я ничуть не жалею о проигрыше! Жалости достоин тот, кто женится на леди Желания. И очень скоро ты убедишься в этом.
 — Тебя это не касается, Николас Сиабернский.
 — Согласен. Скажу тебе больше, Дьявол, я даже рад этому! — Николас потер виски. — Господь упас меня от умной женщины.
 — Не беспокойся, это тебе больше не грозит.
 — Вся беда в том, что Клара еще девчонкой прибрала остров к рукам, — доверительно поделился Николас. — Она слишком привыкла командовать. Помяни мое слово, Дьявол, эта женщина не допустит мужского вмешательства в свои дела.
 — Это будет зависеть от того, какой мужчина попробует в них вмешаться.
 — И не надейся. Ты даже не представляешь себе весь ужас положения, в котором ты оказался. Уж я-то хорошо знаю леди Клару, — горестно вздохнул Николас. — Когда я собирался жениться на ней, я все тщательно взвесил и придумал, как управиться с будущей женушкой.
 — Придумал?! В это трудно поверить.
 — Да, и по щедрости своей, дам тебе совет, которым намеревался воспользоваться сам.
 — Я весь внимание.
 — Как только ты обвенчаешься с леди, не теряй ни минуты — люби ее днем и ночью, пока не убедишься, что она зачала. После чего с чистой совестью можешь покинуть остров.
 — Покинуть? — с любопытством переспросил Гарет.
 — Почему бы и нет? Пусть остается здесь и преумножает богатства любимого островка. А ты прекрасно проживешь остаток жизни где-нибудь подальше от ее змеиного жала.
 — Это и есть твой блестящий план? — после короткой паузы спросил Гарет. — Зачать ребенка и покинуть остров?
 — Да, и это лучший выход в твоем положении. Если ты хотя бы вполовину так умен, как о тебе говорят, ты обязательно последуешь моему совету, Дьявол.
 Какие ужасные вещи говорит про нее сэр Николас… Клара попыталась справиться со стыдом и болью, но это оказалось не так-то просто. Она шагнула к дверям.
 — Ты еще глупее, чем я думал, Николас Сиабернский, — спокойно произнес Гарет.
 Клара даже просияла. Оказывается, очень приятно, когда будущий муж берет тебя под свою защиту.
 — Ба! Вот когда узнаешь Клару получше, тогда и скажешь, глуп я или умен, — усмехнулся Николас. — Только не рассчитывай, что я укрою тебя от язычка этой гарпии в Сиаберне!
 — Сиаберн будет последним местом, где я стану искать спасения от жены.
 — Как тебе будет угодно, — хмыкнул Николас. — Если не возражаешь, пойду будить своих людей. Пора собираться в дорогу. О, дорого бы я дал за то, чтобы Господь избавил меня от обратного плавания!
 — Прежде чем ты уедешь, я хотел бы обсудить еще один вопрос.
 — Что там еще? — обернулся Николас. — Говори быстрее.
 — Это касается пребывания леди Клары в твоем замке.
 — Что ты хотел узнать?
 — Мне все известно. Ты насильно удерживал леди Желания в Сиаберне.
 — Это был всего лишь дружеский визит. Лучше сам спроси у своей леди.
 — По моим сведениям, это было похищение. И можешь не сомневаться — ты мне ответишь за него.
 Клара стояла затаив дыхание.
 — Клянусь честью, Дьявол, — растерянно пробормотал Николас. — Ты собираешься вызвать меня?!
 — Только не сейчас. Клара заявила, что не потерпит кровопролития на своей земле, и поначалу я хочу проявить снисходительность к ее просьбам. Но придет час, и мы вернемся к этому делу.
 — Но ведь ничего не было! — воскликнул Николас. — Я и пальцем не тронул твою даму!
 — Вчера вечером у меня не сложилось такого впечатления.
 — Я нарочно пытался убедить тебя в обратном! Я надеялся, что ты откажешься от руки Клары, узнав, что она обесчещена! Это был мой единственный шанс. И я был пьян к тому же! Вино ворочало моим языком!
 — Неужели я могу поверить в то, будто ты похитил Клару, четыре дня держал ее в Сиаберне и при этом пальцем не тронул?
 — Ты же совсем не знаешь Клару, верно? — огрызнулся Николас. — Так какого черта тогда я стою здесь и спорю с тобой! Сам узнаешь все завтра ночью, когда разделишь ложе с новобрачной!
 — Да, — медленно протянул Гарет. — Узнаю.
 И по тону его Клара ясно поняла, что Гарет не надеется найти ее невинной.
 Она задохнулась от возмущения. Что значили обидные слова и бестактные советы Николаса по сравнению с тем холодным равнодушием, с каким Гарет только что признал ее обесчещенной! Он даже не попытался спросить у нее правду! Он просто принял на веру чужие сплетни и спокойно вынес приговор…
 Кровь прилила к щекам Клары. Она никогда не ждала многого от Николаса, но Гарет!.. А она-то, наивная, была почти готова поверить в его ум и благородство! Что ж, похоже, она снова жестоко ошиблась.
 Клара решительно шагнула из полутемного зала на залитые солнцем ступени крыльца.
 Гарет смерил ее внимательным взглядом:
 — Я полагал, вы в своей комнате, миледи.
 — Я слышала все до последнего слова! — не обращая внимания на Николаса, Клара сверлила глазами Гарета. — Сэр Николас сказал вам правду, милорд. Он не посягал на мою невинность!
 — Вот как?
 — Да, именно так! — бросила она ему в лицо.
 — Бога ради, миледи! — болезненно поморщился Николас. — Имейте же хоть толику сострадания к моей бедной больной голове!
 Клара в бешенстве обернулась к нему:
 — Клянусь мизинцем святой Эрмины, вы испытываете мое терпение бесконечными жалобами на свою больную голову! Мне нет никакого дела до вас! Пусть хоть ваша голова вообще свалится с плеч и катится прочь до самого Сиаберна!
 Николас испуганно попятился к дверям:
 — Пожалуй, я оставлю вас поворковать наедине. Я немедленно возвращаюсь в Сиаберн, леди Клара. И знайте — сразу же по прибытии я отправлюсь в церковь и поставлю свечку святым угодникам за то, что избавили меня от несчастья стать вашим мужем!
 — Ничего иного я и не ожидала от вас, сэр Николас! — в ярости выпалила Клара. — Мне ли не знать, что лишь богатые земли и рецепты духов могли привлечь к моей жалкой особе внимание столь благородных и прославленных рыцарей, как вы и сэр Гарет!
 Николас со стоном зажал уши руками.
 — Леди Клара, — мягко прервал ее Гарет, — может быть, нам стоит продолжить этот разговор в другом месте?
 Она резко обернулась к нему:
 — Мне нет никакого дела до тех, кто меня слышит! На острове всем известно о моем визите в Сиаберн!
 — С этим трудно не согласиться, мадам, — задумчиво произнес Гарет.
 — Я не ждала от вас ни любви, ни страсти, сэр Гарет. Но я вправе была рассчитывать хотя бы на ваше доверие. Так вот, даю вам клятву, что во время визита в Сиаберн я ни разу не делила ложе с сэром Николасом!
 — Ваша невинность, как, впрочем, и отсутствие таковой, не имеет никакого отношения к нашему браку, — примирительно сообщил Гарет. — О вашем пребывании в Сиаберне я узнал еще до того, как прибыл на остров.
 — И сразу заподозрили самое худшее, не так ли?
 — Было бы логично предположить, что сэр Николас овладел вами, пытаясь принудить к браку.
 — Почему? Уж не потому ли, что на его месте вы поступили бы именно так?
 — Успокойтесь, — прищурился Гарет. — Вы слишком взволнованы.
 — Неужели?! Какая жалость! — Ей хотелось кричать от отчаяния. — Клянусь вам всеми святыми: я никогда не отдавалась сэру Николасу!
 — Нет необходимости столь торжественно провозглашать свою добродетель. — Гарет многозначительно обвел глазами переполненный двор. — Не позже чем завтра ночью я получу все необходимые доказательства, не так ли?
 — Нет, не так! — процедила она сквозь зубы.
 Страшная тишина воцарилась на залитом солнцем дворе. Все замерли. Слуга, неторопливо ведущий через двор огромного жеребца, испуганно дернул поводья, и конь встал на дыбы.
 Гарет со странным вниманием изучал лицо Клары.
 — Объяснитесь, миледи.
 — Милорд, я не намерена предоставлять вам никакие доказательства, тем более доказательства своей добродетели! — Она судорожно сжала кулачки. — И тут мы подходим как раз к тому вопросу, который я собиралась обсудить с вами сегодня днем. Что ж, мне придется сказать вам все здесь и сейчас.
 — Нет, миледи, не здесь и не сейчас. — Холодный вызов блеснул в серых глазах Гарета. — Надеюсь, вы не хотите устроить недостойную сцену на виду у всего замка?
 — А почему бы и нет? Кто или что помешает мне?! Впрочем, сначала я и в самом деле хотела избежать публичной сцены. — Она одарила его ледяной улыбкой. — Я хотела пощадить вашу гордость, милорд.
 — Мою гордость?
 — Да. — Улыбка исчезла с ее губ. — Но поскольку вы не постеснялись на крыльце моего собственного замка вслух обсуждать с посторонним человеком мою добродетель, так почему же я должна заботиться о вашей чести?
 — Леди, мне кажется, вы заходите слишком далеко.
 — А ведь я еще даже не начинала, милорд! Слушайте же, сэр Гарет, вознамерившийся стать господином острова Желание! Слушайте и помните — я отвечаю за каждое свое слово. Завтра утром мы с вами обвенчаемся, как того требуете вы и мой опекун, лорд Торстон.
 — Да, леди, так оно и будет.
 — Но я не стану вам настоящей женой до тех пор, пока не поверю, что вы можете стать мне достойным мужем, — торжественно закончила Клара. — Вам, милорд, придется доказать, что вы достойны моего уважения, прежде чем я соглашусь разделить с вами брачное ложе.
 Все, собравшиеся поглазеть на первую ссору жениха и невесты, так и замерли с разинутыми ртами. Ульрих скривился и недоуменно покачал сияющей на солнце лысиной.
 Краем глаза Клара заметила, как насупленное лицо юного Даллана вдруг разгладилось и озарилось выражением мрачного триумфа. Она слышала, как перешептываются между собой люди Гарета, и поняла, что они снова бьются об заклад и что на сей раз ставки не ниже, чем в прошлый.
 Николас оглушительно загоготал:
 — Черт меня возьми, за это стоило заплатить гудящей головой! Пожалуй, теперь я останусь и на свадьбу!
 — Нет, — процедил Гарет. — Поднимай людей и сейчас же отправляйся домой. Ты свое дело сделал. И если ухитришься еще чем-нибудь огорчить меня сегодня, клянусь, я позволю тебе заглянуть в Окно Преисподней.
 Николас с готовностью поднял вверх руки:
 — Не беспокойся, Дьявол. Мы уже на полпути в Сиаберн. Сегодня я не в состоянии сражаться с тобой. А вот в другой раз… — Он хитро ухмыльнулся. — Насколько я понимаю, сейчас вам предстоит гораздо более важный поединок, о великий лорд Желания!
 — Убирайся, пока я не перенес срок расплаты.
 — Позволь мне только кое-что сказать тебе напоследок, — продолжил Николас. — Когда ты убедишься в том, как тяжела предстоящая битва, спроси женушку, с кого она списала рецепт идеального супруга.
 — Последнее предупреждение, Николас! — И Гарет медленно опустил руку на рукоять меча. — Первое и последнее.
 — Спроси ее о Раймонде де Колевилле! Этот доблестный рыцарь когда-то стал идеалом для твоей госпожи. Никто из нас, простых смертных, никогда не сможет сравниться с ним! Представляешь, Дьявол, этот солнцеподобный муж не просто умел читать — он писал стихи!
 Николас даже посинел от хохота. Несколько рыцарей пошатываясь вышли из зала и остановились за спиной своего господина. Самые догадливые начали пересмеиваться.
 — Если увидишь, что прекрасная леди уже утратила свое сокровище, — с трудом выдавил корчившийся от смеха Николас, — не обращайся ко мне за объяснениями! Ищи Раймонда де Колевилля!
 Клара содрогнулась. Заглянув в хрустальные глаза Гарета, она вдруг всерьез пожалела о том, что вовремя не сдержалась и сгоряча наговорила глупостей.
 Однако было уже слишком поздно брать назад необдуманные слова. Леди Клара была не из тех, кто привык отступать.
 — Мне кажется, предстоящий поединок будет даже интереснее, чем я ожидал, — произнес Гарет.
 Клару встревожила не мягкая угроза, прозвучавшая в этих словах.
 Ее встревожила улыбка, заигравшая на губах Гарета.




 Глава 6


 — Сэр Ульрих утверждает, будто нет ничего опаснее улыбки сэра Гарета. — Озорной утренний ветерок взметнул вверх мантилью Джоанны. Она поспешно поправила капюшон на своей аккуратно причесанной головке и встревоженно посмотрела на Клару. — Еще он сказал, что Дьявола нелегко развеселить, но уж если он все-таки вдруг улыбнется, то никто никогда не понимает чему.
 — Да, сэр Гарет, несомненно, находит весьма странные поводы для веселья, — буркнула Клара. Она откинула капюшон мантильи, и ветер тут же принялся перебирать пряди ее распущенных темных волос.
 — Сэр Ульрих предупредил меня, что улыбка сэра Гарета часто знаменует собой начало самых страшных событий.
 — Что за вздор! Твой сэр Ульрих вещает как наша затворница Беатриса, вечно предрекающая всякие страсти-напасти. — Клара поправила крошечный кошелечек, свисавший с ее желто-оранжевого пояса. В кошельке была баночка душистого крема для отшельницы.
 — Сэр Ульрих — ближайший друг сэра Гарета. Он много лет служит твоему жениху. Так вот, даже такой человек испытывает тревогу, когда Дьявола вдруг что-то забавляет!
 Клара с досадой посмотрела на старшую подругу. Как не похожа эта взволнованная женщина на всегда спокойную и уравновешенную Джоанну!.. Клара даже слегка растерялась, хотя сейчас она меньше чем когда-либо могла позволить себе слабость и растерянность! Она обязана сохранять спокойствие, хладнокровие и трезвый взгляд на грядущие события!
 Она обязана помнить о своем долге и ответственности за судьбу острова Желание.
 Прогулка вдоль скал в селение должна была привести в порядок ее лихорадочно пляшущие мысли. Сегодня утром Гарет предложил ей пройтись, не подозревая, что для нее это давно стало ежедневной традицией… А раз так, значит можно закрыть глаза на то, что ее просто выпроводили из собственного замка, раздраженно подумала Клара, вспомнив, как Гарет недвусмысленно приказал ей прогуляться.
 Очевидно, этот человек привык командовать.
 Впрочем, точно так же, как и она.
 И здесь могут возникнуть сложности…
 — Кажется, вы с Ульрихом вели весьма доверительную беседу о сэре Гарете, — фыркнула Клара.
 К ее удивлению, Джоанна вдруг густо покраснела.
 — Сэр Ульрих очень благородный рыцарь… И Вильям просто без ума от него.
 — Я заметила.
 — Сегодня Вильям с самого утра только и говорит о том, как вчера Ульрих катал его на своем боевом коне, — нахмурилась Джоанна. — Я так боюсь, что мой сын слишком увлечется боевыми лошадьми, оружием и другими опасными забавами!
 Клара устремила задумчивый взгляд на сияющее под солнцем море. Она знала, что Джоанна места себе не находит, видя, как Вильям с каждым днем все больше попадает под влияние рыцарей.
 — Я прекрасно понимаю твои опасения. Но, согласись, будет непросто удержать такого живого мальчика, как Вильям, подальше от воинов сэра Гарета.
 — Может быть, я сумею спасти его, заставив проводить больше времени за книгами?
 — Может быть…
 На самом деле Клара сильно сомневалась, что какое бы то ни было занятие — тем более книги — способно отвлечь десятилетнего мальчишку от очарования грубого и мужественного мира суровых воинов. Она лучше других понимала тревоги Джоанны, потому что потеряла единственного брата на ристалище рыцарского турнира. Но в то же время Джоанна могла только испортить мальчика, пытаясь оградить его от всего на свете.
 Клара глубоко вздохнула, наслаждаясь знакомым с детства свежим, душистым ароматом. Она всегда любила эти прибрежные скалы, покрытые ярко-розовым ковром душистой лаванды.
 Она смотрела на узкий пролив, отделяющий Желание от Англии. Черная башня Сиабернского замка угрожающе нависала над раскинувшимся внизу селением. Вдруг Клара вздрогнула от отвращения.
 — Признаюсь, у меня большие сомнения, что сэр Гарет станет мне достойным мужем, — доверительно поделилась она с Джоанной. — Впрочем, все, что ни делается, — к лучшему. Подумать только, а если меня бы заставили выйти за сэра Николаса!
 Джоанна пожала плечами:
 — По крайней мере, этим болваном ты могла бы легко управлять.
 — Я прекрасно смогу управлять и сэром Гаретом! — горячо заверила ее Клара.
 — На твоем месте я не была бы в этом столь уверена, — хмыкнула подруга. — Неужели ты всерьез решила запретить сэру Гарету входить в твою спальню, пока он не докажет свои преимущества перед Николасом?
 — Я уже говорила тебе — мне нужно время, чтобы получше изучить сэра Гарета. Прежде чем взойти на супружеское ложе, мы должны научиться понимать друг друга. Или я хочу слишком многого?
 — Сэр Ульрих считает, что у тебя ничего не получится, и ты не должна была бросать вызов Викмерскому Дьяволу. И я с ним полностью согласна!
 Губы Клары сжались в упрямую полоску.
 — Это сэр Гарет не должен был задевать мою честь!
 — Послушай, но ведь у него имелись все основания полагать, что ты уже лишилась невинности! Лорд Торстон, конечно же, передал сэру Гарету слухи о твоем похищении и четырехдневном пребывании в Сиаберне.
 — Мне нет никакого дела до сплетен, которыми лорд Торстон потчевал сэра Гарета! Дьявол обязан был прямо спросить меня обо всем! Какое он имел право угрожать местью несчастному Николасу?!
 — Ах, теперь он уже несчастный?! — усмехнулась Джоанна. — Помнится, когда ты чудом спаслась из Сиабернского замка, ты наградила его иными эпитетами.
 — Николас действительно невыносим. Я вечно буду благодарить небо за то, что мне не пришлось стать его женой. Тем не менее сегодня утром я его пожалела.
 — На твоем месте я никогда не стала бы жалеть это ничтожество! — отрезал а Джоанна. — Лучше побереги жалость для себя! Ведь ты сегодня бросила вызов Викмерскому Дьяволу!
 — По-твоему, я совершила ошибку, когда при всех отказала Гарету в супружеских правах?
 — Да. Причем чудовищную ошибку. И мне остается только молить Пресвятую Богородицу, чтобы тебе не пришлось заплатить слишком высокую цену за свою горячность.
 Клара ничего не ответила и всю дорогу вдоль скал к селению размышляла над словами старшей подруги. Узкая улочка уже бурлила утренней жизнью. Возле кельи отшельницы Беатрисы не было видно ни единой живой души, — вероятно, время для советов и наставлений еще не наступило. Клара постучала по камню, разделявшему два окошечка.
 — Доброе утро, Беатриса, — окликнула она. — Мы не прервали ваших молитв?
 — Прервали, но это уже не важно. Я ждала тебя, леди. — Послышался шум и скрежет, и вот уже в окошке появилась голова отшельницы в чистеньком старом апостольнике.
 Лицо грузной пятидесятипятилетней Беатрисы, как всегда, было омрачено печатью смертельной тревоги и леденящих душу предчувствий. Десять лет назад будущая отшельница овдовела и взяла на себя тяжкий обет. Для этого ей пришлось предпринять длительную осаду епископа, умоляя его дать позволение на затворничество в монастырской келье. Здесь она, кажется, обрела покой…
 Одно из окон кельи выходило на монастырскую церковь, дабы Беатриса могла участвовать в службах и вдохновляться во время своих истовых молитв. Однако на острове всем было известно, что праведная отшельница предпочитает проводить время у другого окна. Именно через него текла нескончаемая река слухов и сплетен… Возле этого окна и стояли сейчас Клара и Джоанна.
 — Добрый день, Беатриса, — сказала Джоанна.
 — Нет! — мрачно отрезала отшельница. — Сегодня не добрый день! А завтра будет еще хуже! Помяни мое слово, Клара, леди Желания! День твоей свадьбы будет отмечен клубами ледяного дыма, поднимающегося от адских огней из сердца преисподней.
 — В это трудно поверить, Беатриса, — запрокинув голову, Клара посмотрела в безоблачное небо. — День обещает быть ясным и теплым. Ничто не предвещает непогоды. И вообще, завтра я выхожу замуж. Вам остается лишь пожелать мне счастья.
 — Вряд ли стоит тратить время на бесполезные пожелания, — буркнула Беатриса. — Слушай же меня, леди Желания, и знай, что ужасная смерть осквернит этот счастливый остров вскоре после того, как Викмерский Дьявол назовет тебя своей женой.
 — Право, Беатриса, откуда ты можешь знать это? — недовольно поморщилась Джоанна.
 — И все же я знаю! Мне был дан знак свыше!
 — Что еще за знак? — нахмурилась Клара. Беатриса придвинулась ближе и заговорщически понизила голос:
 — Призрак брата Варфоломея вновь вернулся на землю.
 Джоанна облегченно вздохнула:
 — Но это же просто смешно, Беатриса.
 — Вот именно, — сухо подтвердила Клара. — Вы же не верите в привидения!
 — Я верю в то, что вижу собственными глазами! — обиделась отшельница. — А я видела призрак.
 — Это невозможно, — продолжала настаивать Клара.
 — Ты подвергаешься смертельной опасности, если не веришь моим словам! Давным-давно известно, что когда призрак брата Варфоломея входит в стены этого монастыря, то очень скоро кто-то умирает ужасной насильственной смертью.
 Клара покорно вздохнула:
 — Беатриса, только неразумным детям позволительно верить в легенду о брате Варфоломее и сестре Мод! Этими сказками пугают маленьких шалунов, когда они не слушаются старших.
 — Говорю вам, я своими глазами видела тень брата Варфоломея!
 — Когда же это случилось?
 — Сегодня ночью, сразу после полуночи. — Беатриса осенила себя крестным знамением. — При свете луны я как нельзя лучше разглядела его сутану. Капюшон был надвинут на самое лицо, дабы скрыть размозженный череп. Варфоломей остановился перед монастырскими вратами и, не дождавшись сестры Мод, отправился на ее поиски.
 — Но ведь ворота всегда заперты на ночь, — терпеливо возразила Клара. — А сестра Мод вот уже пятьдесят лет как скончалась, да упокоит Господь ее грешную душу.
 — Врата распахнулись перед призраком! — торжественно провозгласила Беатриса. — Черная магия помогла ему войти внутрь. Я видела, как призрак вошел в сад и растворился во тьме.
 — Вы просто задремали и видели сон, Беатриса, — отмахнулась Клара. — Не стоит тревожиться. Брат Варфоломей никогда не посмел бы войти в стены монастыря. Он прекрасно знает, что ему пришлось бы иметь дело с матушкой Маргарет, а уж она-то не потерпит никаких призраков в своей обители!
 — Ты все шутишь, леди Желания, но очень скоро и тебе откроется страшная правда! — замогильным голосом отвечала Беатриса. — Твой предстоящий брак с Викмерским Дьяволом разбудил тень брата Варфоломея и поднял его из могилы. Знай же, очень скоро ужасная смерть последует за этим пробуждением!
 — Может быть, мне лучше самой прийти сюда ночью и побеседовать по душам с этим несчастным призраком.
 — Так же, как ты сегодня утром побеседовала с сэром Гаретом? — ехидно поинтересовалась Джоанна. — Тебе мало утреннего происшествия, и теперь ты решила поставить на место дерзкого бродячего призрака?
 Клара поморщилась:
 — Клянусь, мы прекрасно жили здесь все эти годы, пока не пришлось иметь дело с этими ужасными мужчинами, рыскающими теперь по всему моему острову! Я еще не разобралась с сэром Гаретом, так теперь еще появился брат Варфоломей!
 Беатриса скорбно покачала головой:
 — Беда нависла над нашими головами, леди Желания! Викмерский Дьявол вызвал демонов ада, и брат Варфоломей лишь первый из их несметной свиты!
 — Уверяю вас, сэр Гарет не стал бы вызывать демонов, с которыми не мог бы справиться. — Клара подхватила кошелек, висевший у нее на поясе. — Пока не забыла, вот ваш крем, Беатриса.
 — Тише, тише, дитя мое, не так громко! — Беатриса высунула голову в окошко и с беспокойством оглядела улицу. Убедившись, что никто не смотрит на нее, затворница выхватила баночку с кремом из рук Клары и поспешно спрятала в келье.
 — Никто не упрекнет вас в слабости перед греховными соблазнами только за то, что вы втираете крем в кожу, — улыбнулась Клара. — Половина всех женщин острова пользуется моими кремами и духами…
 — О, вот и сестра Анна! — Джоанна подняла руку и помахала монахине, выходившей из монастырских ворот. — Прошу прощения, Клара. Я должна срочно обсудить с ней новую вышивку!
 — Да-да, конечно. — Клара рассеянно посмотрела вслед быстро удалявшейся Джоанне.
 Беатриса подождала, пока Джоанна отойдет подальше, и тихо шепнула:
 — Леди Клара…
 — Да? — с улыбкой обернулась к ней леди Желания.
 — Завтра утром ты встретишь свой злой рок, и я хотела бы дать тебе совет и маленький подарок.
 — Завтра утром я собираюсь венчаться, а не встречаться со злым роком, Беатриса.
 — Для женщин это порой одно и то же, дитя мое… Но сейчас я говорю о другом. Твоя судьба была решена в тот черный день, когда умер твой батюшка, и никто уже не в силах изменить ее. — Беатриса со вздохом просунула в окно какую-то маленькую вещицу. — Возьми эту бутылочку, леди Клара. В ней кровь цыпленка.
 — Кровь цыпленка?! — Клара в недоумении уставилась на бутылочку. — И что я должна делать с ней?!
 — Спрячь возле постели в брачную ночь, — зашептала Беатриса. — Когда Викмерский Дьявол уснет, достань бутылочку и вылей кровь на простыню.
 — Но именем святой Эрмины, зачем мне… О! — Клара вдруг густо покраснела до самых ушей. — Очевидно, мой будущий супруг не единственный, кто сомневается в моей невинности.
 — Что касается невинности, то я никогда не понимала, отчего все так носятся с ней… Хотя у мужчин, как известно, иной взгляд на вещи. — Беатриса наклонилась совсем близко:
 — Зачем испытывать судьбу? Пусть уж честь будет доказана, и Дьявол не получит повода гневаться на тебя.
 — Но я… — начала было Клара и смолкла на полуслове, услышав громкий стук конских копыт. Обернувшись, она увидела Гарета, скачущего ей навстречу на здоровенном деревенском коне. Рядом на привязи легко трусила белая Кларина лошадка.
 — Защити нас, святая Эрмина-заступница! — испуганно охнула Беатриса. — Сам Дьявол едет сюда! Скорее, скорее спрячь ее! — Беатриса протянула руки и быстро засунула бутылочку в кошелек на поясе Клары.
 — Беатриса…
 — Ты вспомнишь меня добрым словом, леди Желания, если переживешь свою брачную ночь!
 Переживешь свою брачную ночь?! Потрясенная этими словами, Клара обратила пылающее лицо к отшельнице:
 — Клянусь носом святой Эрмины, это уже слишком даже для вас, Беатриса!
 — Я боюсь за твою жизнь, леди! Я слышала, ты поклялась лишить сэра Гарета супружеского права на свое ложе?
 — Как быстро, однако, распространяются сплетни! Я сказала это меньше часа назад. Так, значит, вы решили, что Гарет зарежет меня, если я откажу ему?
 — Он не кто-нибудь, а сам Викмерский Дьявол! — Для большей убедительности Беатриса даже схватила Клару за пояс. — Он очень опасен, леди Клара! Ты не должна была гневить его безумными речами! Заклинаю тебя, не вздумай отказать ему в супружеском праве, леди Желания!
 — Но, Беатриса. — Краем глаза Клара увидела, как Гарет остановил коня и неторопливо спешился.
 — Если ты откажешь ему, он обнажит против тебя меч. — Глаза Беатрисы горели. — Вижу, кровь прольется в спальне! И я боюсь, что это будет твоя кровь, леди Желания! Заклинаю тебя — исполни супружеский долг и не забудь о моем подарке!
 Гарет подошел к окошечку кельи:
 — Могу я принять участие в вашей беседе?
 — Вряд ли она заинтересует вас, милорд, — попыталась улыбнуться Клара. — Беатриса давала мне женские советы по поводу предстоящего брака.
 — На вашем месте я не стал бы прислушиваться к ее советам. У отшельников весьма смутное представление о таких вещах.
 — Беатриса желает мне добра, сэр.
 — Кто оценит это! — воскликнула Беатриса. — Нет никакого смысла давать советы нынешним молодым невестам! Никто ничего не желает слушать…
 — И это лучшее, что можно сделать на их месте, — ответил Гарет, не сводя глаз с лица Клары. — Я сам буду давать советы своей невесте!
 Ужас промелькнул в глазах затворницы.
 — Заклинаю вас всем святым, Дьявол, будьте снисходительны и милосердны к юной жене в первую брачную ночь! Она росла без матери, а отец ее, да упокоит его душу Господь, не сумел стать ей надежной защитой. Что бы ни произошло с леди Кларой, помните — в этом нет ее вины!
 — Ради Бога, Беатриса! — вмешалась Клара. — Довольно советов на сегодня!
 — Кровь и смерть! — пробормотала Беатриса, исчезая в келье. — Кровь прольется, и ужасная смерть придет. Я говорю это, ибо мне был дан знак свыше — я видела призрак.
 Гарет с любопытством изучал Клару.
 — С каждым часом мне становится все интереснее. Кого тут принимают за призрак? Уж не моего ли последнего соперника.
 Глаза Клары сердито блеснули.
 — Не будьте смешны, милорд. У Беатрисы просто слишком пылкое воображение. Кстати, как вы здесь оказались, сэр Гарет? Я полагала, вы провожаете сэра Николаса и его отряд.
 — Этим занимается Ульрих. Я искал вас, миледи.
 — Зачем?
 — Собирался попросить вас показать мне остров.
 — О! — Клара не смогла с ходу найти благовидного повода для отказа. — Но… я должна как можно скорее вернуться в замок. У меня очень много дел перед завтрашним торжеством.
 — Ульрих и ваш престарелый церемониймейстер прекрасно справятся со всеми делами. Надеюсь, ваша подруга, леди Джоанна, тоже не откажется принять участие в приготовлениях, — спокойно ответил Гарет. — Едем. — Он взял Клару под руку и подвел к белой лошадке. — Я сгораю от желания познакомиться с островом.
 Прогулка на вершину холма, у подножия которого лежала деревушка, заняла не более четверти часа. Ехали в молчании. Бросая украдкой косые взгляды на спокойное, бесстрастное лицо Гарета, Клара наконец решила, что он, к счастью, как будто не сердится.
 Она не знала, раздражаться ей или удивляться. Она никогда еще не встречала человека с таким чудовищным самообладанием.
 — Расскажите мне, как вы готовите духи и эликсиры. — Гарет остановил коня, вглядываясь в бескрайние поля весенних цветов.
 — Вы уверены, что вас интересуют подробности? Скорее всего, они покажутся вам скучными.
 Гарет не сводил глаз с цветов и трав, пестрым лоскутным одеялом укрывавших пологие холмы и равнины Желания. Взгляд его был по-хозяйски спокоен и внимателен.
 — Разве могу я соскучиться, выслушивая даже самые мельчайшие подробности? Теперь я в ответе за безопасность и благосостояние острова. Мне нужно знать о нем все.
 Клара погладила по шее свою молочно-белую лошадку.
 — Ну что ж, в таком случае дайте мне знать, когда устанете слушать. Мне не раз намекали, что я слишком увлекаюсь, говоря о своем любимом предмете.
 Клара начала рассказывать, сначала не торопясь, все еще сомневаясь, что Гарет в самом деле хочет знать подробности ее ремесла… Ведь единственный мужчина, проявивший искренний интерес к этому, был Раймонд де Колевилль… Но очень скоро она убедилась, что. Гарета нисколько не утомляет ее обстоятельный рассказ. Его точные деловые вопросы очень скоро заставили Клару забыть обо всех призраках и обнаженных мечах, которые напророчила ей глупая Беатриса.
 — Затем травы и цветы собирают и, в зависимости от рецепта, либо высушивают, либо выжимают из них масло, — с увлечением говорила она час спустя. — Вы даже представить себе не можете, какое огромное количество лепестков требуется для отжима унции ароматного масла!
 — Эти масла служат основой для различных духов и кремов?
 Клара кивнула:
 — Они смешиваются с различными добавками, такими как пчелиный воск, мед и прочее. Для некоторых рецептов я использую предварительно высушенные цветы и травы.
 — Волшебное занятие.
 Клара смущенно улыбнулась:
 — Я составляю книгу рецептов, куда войдут подробные руководства по приготовлению наиболее известных духов и благовоний.
 — Вы женщина многих талантов. — Взгляд Гарета был серьезен. — Я счастливейший из смертных.
 Почему-то при этих словах от ее былого воодушевления не осталось и следа. Клара насторожилась.
 — Мне приятно, что вы так думаете.
 — Скажите, вы все делаете по рецептам, леди?
 Она нервно забарабанила пальцами по луке седла.
 — Вы, конечно, имеете в виду идиотские слова Николаса о моем рецепте супруга?
 — Я прекрасно знаю о том, что вы действительно составили рецепт идеального мужа. Однако я не подозревал, что рецепт основан на качествах живого человека из плоти и крови. Если не ошибаюсь, Николас назвал имя Раймонда де Колевилля?
 — Вы знакомы с ним, сэр? — замялась Клара.
 — Нет, но, безусловно, хочу узнать как можно подробнее об этом совершенном образце благородства и подлинного рыцарства.
 — Раймонд далеко не совершенен, милорд.
 — В чем же состоит его изъян?
 — Он женат.
 — Ах, вот оно что! — Несколько секунд Гарет молчал. — Когда вы в последний раз виделись с Раймондом де Колевиллем?
 — Минул уже целый год со дня его последнего визита на остров. — Клара устремила взор на скрытый дымкой берег Англии. — Тогда он приехал, чтобы проститься со мной и сообщить, что отец велит ему взять в жены богатую наследницу.
 — Ясно.
 — Он сказал, что жена принесет ему в приданое много денег и земли в Нормандии. Я же не могла предложить ничего, кроме маленького острова цветов.
 — А Раймонду де Колевиллю этого показалось мало?
 Клара бросила на него недоуменный взгляд:
 — Разве мой остров сравнится с тем, что может принести богатая наследница? Да вы и сами никогда бы не приехали сюда, если бы имели шанс заключить более выгодный брак.
 — А вы и вовсе не вышли бы замуж, если бы у вас имелся выбор. Верно?
 — Да.
 — Если уж судьба лишила вас счастья выйти за Раймонда де Колевилля….
 Кларе не понравились резкие нотки, прозвучавшие в голосе сэра Гарета, и она решила сменить тему беседы.
 — Скоро состоится ежегодная весенняя ярмарка в Сиаберне. Именно там мы продаем львиную долю духов. Богатые купцы специально приезжают туда из Лондона и Йорка, чтобы приобрести наши товары. Думаю, вам будет интересно узнать и об этой стороне нашего ремесла?
 — Не сейчас. Сначала расскажите, где вы познакомились со своим идеалом.
 Клара вздохнула:
 — Он был другом моего отца. Они познакомились десять лет назад, когда отец путешествовал во Францию, чтобы послушать в Париже лекции об арабских трактатах.
 — Раймонд де Колевилль тоже обучался в Париже?
 — Да. Сэр Раймонд был исключительно образован и начитан для рыцаря.
 — Поразительно.
 — Он гораздо больше интересовался книгами, чем рыцарскими турнирами и военными забавами.
 — Неужели?
 — К тому же он был очень любезен, проявляя интерес к моим скромным занятиям. Мы часто целыми часами беседовали об этом.
 — Да что вы говорите? — вкрадчиво понизил голос Гарет.
 — Конечно, его интерес к моему делу был чисто интеллектуальным, тогда как ваш носит более практичный характер.
 — Вы считаете мою заинтересованность корыстной?
 Клара слегка покраснела:
 — Я не хотела обидеть вас, милорд. Нет ничего удивительного в том, что ваше любопытство вызвано соображениями чистой выгоды. Вы же знаете, что мои рецепты станут основой вашего будущего богатства и процветания.
 — Я пришел к вам не с пустыми руками, леди Клара. Да, у меня нет своей земли, но я далеко не нищий. Охота за разбойниками достойно оплачивается, миледи.
 Ситуация ухудшалась с каждой минутой… Клара лихорадочно искала выход из этой опасной трясины.
 — Прошу прощения, если невольно обидела вас, сэр Гарет.
 Его лицо стало задумчивым.
 — Странствующий призрак, назойливый сосед, несносный мальчишка-менестрель, а теперь еще человек из вашего прошлого, коего вы избрали мерилом добродетели и образцом для всех остальных мужчин… Будет ли конец списку соперников, с которыми я вынужден сражаться за вас, госпожа моя?
 И вновь Клара с тревогой почувствовала, что Гарет почему-то находит ситуацию забавной.
 — Я не понимаю, о чем вы говорите, милорд. Надеюсь, вы не станете оспаривать тот факт, что вам не придется ни с кем сражаться за мою руку? Вопрос о нашем браке уже решен, не так ли?
 — Нет, не вполне. Нам необходимо обсудить еще кое-что.
 — Что именно, милорд?
 — Нашу брачную ночь.
 — Ах, это! — Клара выпрямилась в седле. — Раз уж вы сами завели об этом речь, милорд, наверное, нам следует прямо сейчас обсудить все детали.
 — Наверное.
 Она глубоко вздохнула:
 — Я раскаиваюсь в том, что устроила неловкую утреннюю сцену.
 — Неловкую? По-моему, это слишком мягкое определение.
 — Согласна. Это было неприлично, — нахмурилась Клара. — Я должна была обсудить этот вопрос наедине с вами.
 — Сегодня утром вы бросили мне вызов, миледи. И сделали это на глазах у всех своих домочадцев и в присутствии лорда соседнего манора. Теперь весь остров сплетничает о том, что вы отказали мне в супружеских правах.
 Клара откашлялась и приготовилась до конца стоять на своем.
 — Я не хотела устраивать сцену, милорд. Это произошло по вашей вине.
 — По моей вине?
 — Да, по вашей, а чьей же еще? Ваши угрозы сэру Николасу были оскорбительны для моей чести.
 — И поэтому вы потеряли контроль над собой и при всех собравшихся выложили мне то, что намеревались сообщить наедине?
 Клара набрала в легкие побольше воздуха:
 — К сожалению, далеко не у всех такое самообладание, как у вас, сэр Гарет.
 — Вероятно, вам просто следует поупражняться.
 — Как вам удается так владеть своими чувствами, милорд? — пытливо взглянула ему в глаза Клара.
 — Я незаконнорожденный, не забывайте об этом.
 — Я не понимаю… Какое это имеет отношение к вашей выдержке?
 — Незаконнорожденные дети слишком рано приходят к пониманию, что в этой жизни им придется довольствоваться лишь чужими объедками. А значит, им придется в бою брать все то, чего они лишены по праву рождения. Сильные чувства опасны для безродных.
 — Но почему? Мне кажется, они должны переживать гораздо сильнее и глубже, поскольку вынуждены бороться за все в этой жизни. И чем сильнее желание, тем труднее борьба.
 Гарет снова как-то странно посмотрел на нее:
 — С вами не поспоришь. Однако так уж получилось, что я поставил себе на службу логику, ум и волю, а вовсе не дикие, необузданные страсти.
 Заглянув ему в лицо, Клара поняла, что Гарет отвечает за каждое свое слово.
 — Я поняла. Впрочем, ваш характер — ваше личное дело Я просто хочу, чтобы вы поняли — мы с вами очень разные люди.
 — Да. — Редкая улыбка тронула уголки губ Гарета. — И ваш характер, несомненно, приносит вам гораздо больше неприятностей, чем мне моя выдержка.
 Клара не стала оспаривать последнее утверждение. Ей необходимо было доказать Гарету куда более важные вещи.
 — Сэр, я буду с вами предельно откровенна. Я хочу обсудить не только то оскорбление, которое вы утром нанесли моей чести.
 — Сегодня утром я готов был защищать вашу честь, а не оскорблять ее.
 — А я оскорбилась! — отрезала Клара. — Но оставим это. Я только хочу сказать, что, прежде чем стать настоящими супругами, мы с вами должны получше узнать друг друга.
 — Мы знаем друг друга ничуть не меньше, чем большинство пар до свадьбы.
 — Возможно, но, увы, этого мало. Я хочу, чтобы мы получше поняли друг друга. Нам нужно время, чтобы стать друзьями.
 — Вы были друзьями с Раймондом де Колевиллем?
 — Да, но это не относится к нашему разговору, — раздраженно отмахнулась Клара. — Давайте вернемся к нашей теме. Я очень сожалею, что оскорбила вас сегодня утром, и все же я не возьму назад ни одного своего слова. Я желаю отложить нашу близость. Вы меня поняли?
 Гарет долго смотрел ей в лицо. Потом отвернулся и окинул взглядом поля весенних цветов.
 — Я понял ваше желание, миледи. И готов уважать его.
 — Вот и отлично! — Клара с облегчением перевела дух и одарила Гарета лучезарной улыбкой. — В таком случае мы можем закончить трудный разговор.
 — Неужели вы не понимаете всей серьезности того, что натворили сегодня утром своей вспыльчивостью?
 Улыбка моментально исчезла с ее лица.
 — Что такое я натворила?
 — Никто из ваших людей не признает меня своим господином до тех пор, пока вы сами не сделаете этого. Вызов, который вы бросили мне сегодня утром, чрезвычайно осложнит для меня исполнение обязанностей хозяина этой земли.
 — Нет, все не так!
 — Я, конечно, могу утвердить свою власть обычным способом, — невозмутимо продолжал Гарет. — Ведь отряд, который я привез сюда, подчиняется только мне и превосходно знает свое дело. Кроме того, на острове никто не умеет владеть оружием. Мне не составит особого труда научить ваших людей исполнять мои приказы и повиноваться моей воле. Но, думаю, вам вряд ли придется по душе причина такого послушания.
 На какое-то мгновение эта откровенная угроза заставила Клару онеметь. Придя в себя, она чуть не задохнулась от негодования.
 — Сэр Гарет, я заявляю вам: нет никакой необходимости силой оружия приводить к повиновению моих подданных. Я никогда не позволю вам этого! Это мирная земля, и я желаю навсегда оставить ее таковой!
 Его глаза приняли оттенок дыма и серебра.
 — Логика и здравый смысл подсказывают, что мир на земле начинается с мира в замке хозяев. Вы согласны?
 — Да, но…
 — Ваши люди будут уважать и слушаться меня, только если поймут, что вы сами относитесь ко мне с должным почтением.
 Клара ясно увидела расставленную западню… Она страшно не хотела признаваться себе в том, что Гарет совершенно прав. Мир и спокойствие ее людей должны быть превыше всего на свете.
 И опять у госпожи Желания не было иного выхода, кроме как исполнить свой долг.
 — Заманили меня в хитрую ловушку, сэр Гарет?
 — Нет, — спокойно ответил он — Я всего лишь объяснил вам свою точку зрения. И, зная вас как исключительно умную женщину, я не сомневаюсь, что вы примете правильное решение.
 Она только презрительно фыркнула. Какое дело ей теперь до того, что благородные леди не должны вести себя как простые крестьянки!
 — С ума сойти можно, неужели я сама искала мужа, привыкшего полагаться на ум, а не на силу! У меня такое чувство, что сэром Николасом было бы управлять намного проще!
 Гарет насмешливо смотрел на нее:
 — Так вы хотели получить мужа, которым смогли бы вертеть как угодно? Простите, леди, но этого требования не было в вашем рецепте.
 — Хватит насмехаться надо мной, сэр Гарет! — гневно выпалила она.
 — Я уже говорил вам, что никогда не шучу.
 — Нет, шутите, да еще самым возмутительным образом! Однако речь сейчас не об этом. — Она быстро соображала, как бы выкрутиться из щекотливого положения. — Пожалуй, нам лучше всего притвориться, будто мы делим ложе!
 Теперь уже Гарет насторожился.
 — Притвориться?
 — Да. — Клара даже улыбнулась, довольная собственной изобретательностью. — Почему бы нам не спать в одной спальне?
 — Я рад, что вы согласились с моими доводами.
 — Но, — торжествующе закончила Клара, — я не вижу никакой необходимости делить с вами постель!
 — Адский огонь, леди! Вы рассуждаете будто в суде!
 Клара улыбнулась ему самой ослепительной лукавой улыбкой:
 — Мы с вами каждый вечер будем удаляться в спальню, как это делают супруги. Но то, что будет происходить за дверями этой спальни, будет известно только нам двоим.
 — Что касается этого, — зловеще начал Гарет, — то я не верю…
 Клара быстро перебила его:
 — Никто не должен знать, что мы с вами решили поближе познакомиться друг с другом, прежде чем стать настоящими супругами. Это будет нашей тайной.
 — Точно?
 — Разумеется. Таким образом мы оба достигнем своих целей, милорд. Мои люди будут уверены, что я оказываю вам должное уважение. А я, в свою очередь, смогу поближе узнать вас.
 Гарет с нескрываемым восхищением смотрел на нее:
 — Похоже, Николас из Сиаберна даже и не подозревает, какой ужасной опасности столь счастливо избежал. Вы превратили бы его в фарш для мясного пирога.




 Глава 7


 В день свадьбы густой серебряный туман окутал Желание. И все обитатели острова увидели в этом дурное предзнаменование. Женщины, помогавшие Кларе принять ванну и нарядиться, то и дело тихонько перешептывались между собой.
 — Отшельница предсказывала, что день этот будет ознаменован клубами холодного дыма, поднимающегося от самых адских огней, — шепнула одна из служанок. — И ее предсказание сбылось.
 — Это всего лишь туман, — раздраженно отмахнулась Клара. — Он рассеется к полудню.
 Она терпелива ждала, когда на нее оденут ее лучшее переливающееся платье цвета морской волны. Длинные широкие рукава с разрезом были откинуты назад, обнажая нежно-желтую подкладку. Желтая и белая шелковые ленты украшали подол и ворот.
 — Я всем сердцем хотела бы верить в то, что ты права, — вздохнула старая Юника, бывшая кормилица Клары. Она поправила серебряный обруч, придерживающий тонкую золотую сетку на головке своей любимицы.
 — Все будет хорошо, Юника.
 — Я бы не была так уверена, госпожа моя. Все знают, чем ты грозила Дьяволу! Боюсь, он не потерпит от жены такого непослушания. Я очень тревожусь за твою жизнь, голубка!
 — Если ты имеешь в виду маленькую перепалку, устроенную мною вчера утром, то спешу тебя успокоить, — беззаботно ответила Клара. — Я наговорила глупостей сгоряча. Но как могу я отказать лорду Желания в супружеских правах? Вчера днем я извинилась перед сэром Гаретом и сказала ему то же, что и тебе сейчас.
 — Господь надоумил тебя! — с облегчением вздохнула старушка. — Весь остров будет счастлив узнать эту новость! Все к лучшему, дитя мое.
 — Именно это и сказал мне сэр Гарет, — сухо заметила Клара.
 — А раз так, — кашлянула Юника и быстро огляделась, не подслушивает ли кто. Убедившись, что служанки хлопочут возле раскрытых сундуков в дальнем углу комнаты, она наклонилась к Кларе и горячо зашептала:
 — На случай, если тебе есть чего бояться ночью, возьми-ка вот это.
 Клара опустила глаза на крошечный, замотанный в тряпицу предмет, который протягивала ей кормилица.
 — Что это?
 — Тише, тише, не так громко! Это бутылочка с цыплячьей кровью.
 — О нет! Неужели и ты тоже, Юника!
 — Ни слова больше, дитя мое. Знаешь, я никогда не понимала этой суеты вокруг невинности. Что сделано, то сделано. Ты ни в чем не виновата, будь это сэр Николас или тот важный рыцарь, который бросил тебя в прошлом году.
 — Юника!..
 — Но ведь такой гордый человек, как твой Дьявол, должно быть, очень щепетилен в подобных вопросах. Уж я-то знаю этих мужчин! Им во что бы то ни стало нужно убедиться, что честь жены столь же чиста и незапятнанна, как и их собственная.
 — Интересная мысль, — хмыкнула Клара. — Пожалуй, мне стоит выступить перед гостями с речью, заверив их всех, что на брачное ложе я взойду столь же невинной, сколь и мой благородный супруг!
 — Не время шутить! — проворчала Юника. — Лучше пообещай своей старой кормилице, что будешь держать под рукой ее подарок! Перед рассветом капни немного на простыни — и все будет хорошо, дитя мое.
 — Надо не забыть спросить сэра Гарета, каким образом он собирается доказывать мне свою невинность…
 К несчастью, густой серый туман не рассеялся и к началу торжественной церемонии. Проезжая на молочной лошадке по запруженной улице, Клара зябко ежилась от холода под длинной шерстяной накидкой.
 Со всех сторон до нее доносился приглушенный шепот — предсказание отшельницы Беатрисы уже распространилось по всему острову. Каждый крестьянин, каждый ремесленник, каждая монахиня и последний садовник монастырского сада — все слышали о надвигающемся несчастье.
 — …Дым от самых адских огней…
 — Говорят, туман-то как раз того лее цвета, что и хрусталь на рукояти Окна в Преисподнюю!
 — Точно того же цвета, что и глаза самого Викмерского Дьявола! Это дурной знак.
 — Нашей госпоже не следовало перечить ему, — перекрестился Эллис-Пивовар вслед проезжающей Кларе. — Молю Бога, чтобы Дьявол не зарезал ее сегодня в брачной постели!
 Клара не обращала внимания на все эти пересуды. Глаза ее были прикованы к церковным вратам, возле которых уже ожидал ее Гарет. Он приехал в церковь первым, торжественно проскакав по улице в сопровождении верных рыцарей…
 И, надо сказать, снова потряс бесхитростные сердца селян.
 Ему это отлично удается, подумала Клара. Сэр Гарет умеет обратить на себя внимание. Он может ужасать, подавлять, запугивать или изумлять — в зависимости от того, какую цель себе поставил. Он с легкостью прибегает к красивым, прекрасно рассчитанным жестам, если чувствует, что это послужит успеху.
 Несмотря на утреннюю прохладу, ее ладони, стискивающие поводья, вдруг вспотели… Клара поймала на себе пристальный, сверкающий торжеством взгляд Гарета и всей душой взмолилась, чтобы ее выбор оказался правильным.
 Ее судьба и судьба всего острова зависели теперь от этого человека.
 Гарет не сводил глаз с Клары, скакавшей ему навстречу. Когда она остановила лошадь, он неторопливо спешился и пошел ей навстречу. Его сильные руки уверенно обвились вокруг талии Клары и сняли ее с седла. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и понес в церковь, где их уже ожидал священник.
 Судорожно вздохнув, Клара приготовилась произнести клятвы, которые навсегда свяжут ее жизнь и судьбу острова Желание с судьбой Викмерского Дьявола.
 Час спустя в присутствии огромной толпы, заполнившей приемный зал замка, Ульрих откинул крышку тяжелого сундука и торжественно показал всем его содержимое. Сверкающая радуга разноцветных шелков заструилась под его руками.
 Восхищенный вздох вырвался у собравшихся..
 — Эти подарки господин мой преподносит своей славной новобрачной, — громко объявил Ульрих.
 Одну за другой доставал он из сундука сверкающие драгоценные ткани далекого Востока. Вот развернули пурпурные шелка с золотой и серебряной нитью. За ними появились на свет зеленые ткани оттенка темного изумруда. Желтые и оранжевые свитки солнечным сиянием горели в руках Ульриха. Казалось, не будет конца бесконечному разнообразию цветов и оттенков дорогих тканей.
 Селяне жадно разглядывали щедрые подарки Викмерского Дьявола и громкими возгласами выражали одобрение. Все были потрясены, повсюду слышались восхищенные возгласы и вздохи. Добрые селяне довольно перешептывались между собой. Всем было ясно, что их госпожа выбрала себе богатого мужа.
 И очень щедрого.
 За шелками последовали бочонки с различными пряностями. Здесь были шафран и гвоздика, мускатный орех и корица, имбирь, тмин и душистый перец. И снова толпа громкими криками восторга приветствовала новое доказательство уважения, которое их будущий господин оказывал их любимой хозяйке.
 Клара молча смотрела, как искренне радуются ее подданные. Все были счастливы. Селяне прекрасно понимали, что значит для них богатство нового лорда. Теперь они будут купаться в лучах его славы, влияния и могущества!
 Кроме того, состоятельность господина позволяла надеяться, что остров и его жители и впредь будут процветать и богатеть под его властью.
 — Он родился бастардом и своими руками добыл себе все это богатство, — говорил Джон-Кузнец стоявшему рядом крестьянину. — Это добрый знак.
 — Да, — глубокомысленно кивнул сосед. — Он сумеет позаботиться о нашей земле. Леди Клара сделала хороший выбор.
 — Это еще надо разобраться, кто кого выбрал, — хмыкнул Джон. — Я скажу тебе, что лорд Гарет сам все решил за нашу хозяйку.
 Клара сморщила носик, но не подала и виду, что услышала это мнение. Она была совсем не уверена, что сумеет опровергнуть его.
 Когда дорогие подарки Гарета были рассмотрены, оценены и одобрены, в зал внесли новый сундук. Взволнованный шепот пробежал по толпе. Крышку откинули — и взорам гостей предстала гора золотых монет.
 Изумленный вздох сменился воплями восторга, когда выяснилось, что деньги предназначены для раздачи подданным леди Клары.
 — Твой муж явился сюда не с пустыми руками, — заметила настоятельница Маргарет, стоявшая за спиной Клары. Она наблюдала, как люди Гарета одаряют монетой каждого жителя острова.
 — Да, он привез с собой богатство, нажитое охотой на разбойников, — ответила Клара. — И, кажется, не собирается скрывать его.
 — Благородный лорд не должен скрывать свое богатство и могущество, как же иначе его подданные узнают об этом?
 — У него, было довольно денег до женитьбы, — вздохнула Клара. — Но не было земель.
 — Теперь он обрел их, — заметила Маргарет. — Ты довольна своим браком, дочь моя?
 — Дело сделано, — тихо прошептала Клара. — Теперь уже поздно судить.
 — Оно еще не сделано, дитя мое. Остается еще твоя брачная ночь.
 — Не беспокойтесь, я прекрасно справлюсь с этим.
 Маргарет деликатно откашлялась:
 — До меня дошли слухи, будто вчера утром ты вспылила и при всех отказала сэру Гарету в супружеских правах.
 — Это было глупо, — осторожно ответила Клара. — Сэр Гарет очень рассердил меня, я наговорила дерзостей, за которые потом принесла ему извинения.
 — Ты успокоила меня. Ты женщина сильных страстей, Клара, и своими чувствами всегда управляла гораздо хуже, чем землями. Но теперь ты замужняя женщина и обязана научиться держать себя в руках.
 — Да, матушка.
 …Неужели хотя бы сегодня нельзя оставить нотации о необходимости сдерживать свои чувства? У нее и без того тяжело на сердце!
 — Ты должна сдерживаться хотя бы в присутствии мужа, — продолжала Маргарет — Сэр Гарет не тот человек, который будет терпеть непослушание от жены.
 — Мне уже преподали урок. И вообще, почему все вокруг так уверены, что лучше меня знают, как вести себя с сэром Гаретом?
 — Наверное потому, что мы старше и мудрее. Послушайся совета, дитя мое. Если хочешь управлять супругом, то делай это мягкими речами и женской хитростью.
 — Хорошо, матушка. Я прислушаюсь к вашему совету. И, пожалуйста, не тревожьтесь о моей первой ночи. В нужный час я приглашу лорда Гарета в свою спальню.
 Маргарет ободряюще улыбнулась ей:
 — Супружеская жизнь непроста, дитя мое. Поэтому не стоит еще больше усложнять ее оскорблением супруга в первую же ночь. И поскольку речь у нас зашла о хорошем начале, я должна передать тебе кое-что.
 — Подарок, матушка? Вы слишком добры… Но что же это?
 Маргарет достала маленький, тщательно завернутый сверточек из кошелька, висевшего на поясе ее одеяния:
 — Бутылочка с кровью цыпленка.
 Клара едва удержалась от смеха:
 — Клянусь, сегодня я с головой утону в этой гадости!
 — Я тебя не понимаю, дитя мое.
 — Просто вы не первая, кто преподносит мне сей полезный подарочек. — Клара бросила бутылочку в свой кошелек. — Благодарю вас, матушка. Я пополню свою коллекцию еще одним экземпляром.
 — Сегодня ночью держи под рукой одну из бутылочек. Когда лорд Гарет уснет, капни немного на простыни — и все будет хорошо.
 — А что вы скажете, если я поклянусь в том, что не нуждаюсь в обмане?
 — Я оставлю твои клятвы без ответа, дочь моя, — заверила настоятельница. — Ты взрослая женщина, а не молоденькая девчонка. С двенадцати лет ты несешь на своих плечах бремя забот об этой земле. Я прекрасно осведомлена о твоих чувствах к Раймонду де Колевиллю, но все, что произошло между вами, касается только вас двоих.
 — Спасибо, — снова поблагодарила Клара. — Но на самом деле Раймонд был слишком благороден, чтобы…
 Маргарет протестующе подняла руку, прерывая ее:
 — Повторяю, твое целомудрие или его отсутствие касается только тебя и твоей совести, Клара. Увы, мужья, особенно такие гордые рыцари, как лорд Гарет, редко способны взглянуть на дело с этой стороны.
 — Но я не согласна с вами, матушка! Мне кажется, они вполне могут закрыть глаза на такие мелочи, тем более, если получают за женой солидное приданое.
 — Выслушай меня внимательно, дочь моя. Мужчины, даже самые умные из них — вроде нашего лорда Гарета, в одном всегда были и останутся существами примитивными.
 — И в чем же они примитивны?
 — Как только они убедятся в том, что молодая жена ничем не запятнала их чести, они готовы будут носить ее на руках. Будь же умницей, сделай супругу этот маленький подарок! Он будет доволен брачной ночью, а ты уже наутро будешь довольна своим браком.
 Клара похлопала ладонью по кошельку, где покоилась бутылочка:
 — Надо не забыть помолиться за храбрых цыплят, сложивших головы за мою честь.
 — С некоторыми из них ты встретишься сегодня за праздничным столом.
 Свадебный пир, начавшись вскоре после полудня, продолжался весь день до позднего вечера. Приглашены были все жители острова — от самого бедного подмастерья до самого богатого крестьянина. Даже сестры монастыря святой Эрмины приняли участие в праздновании свадьбы леди Желания.
 Несмотря на то, что она лично распорядилась не останавливаться ни перед какими расходами, Клара была искренне поражена, увидев, сколько всего успели сделать Эдгар со слугами за столь короткое время. Столы ломились от блюд из репы и моркови, приготовленных с горчичным семенем. Фаршированные утки и душистый картофель, жареная рыба и овощи, цыплята в меду и пироги со свининой нескончаемым потоком лились на столы из дверей кухонь.
 К вечеру торжество переросло в буйное веселье. Дети с визгом носились по двору замка. Мужчины обменивались сальными шуточками. Даллан развлекал собравшихся игрой на лютне, флейте и маленьком барабанчике. Вильям жадно набивал рот каждым новым появляющимся на столе угощением.
 Неиссякаемые реки вина и старого эля заставили всех позабыть о зловещем тумане. Огромный зал был до отказа забит гостями, поднимающими тост за тостом за здравие молодых, восседавших во главе стола. Тем, кому не хватило места в замке, накрыли столы во дворе. Пылающие жаровни позволяли не замечать вечерней прохлады.
 С наступлением темноты теплый, золотистый свет очага залил пиршественный зал. В шуме и суматохе бурного веселья Клара за целый вечер так и не смогла перемолвиться словом с Гаретом. Она лишь чувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.
 Но вот водяные часы в дальнем углу зала показали, что остался час до полуночи. Джоанна выразительно посмотрела на Клару. Молодым пришло время удалиться в свои покои.
 Пальцы Клары, сжимавшие кубок, вдруг отчего-то задрожали. Она медленно поставила на стол недопитое вино и возвела глаза на Гарета.
 Он наклонился к ней, чтобы перекричать веселье пирующих:
 — Я думаю, новобрачным пришло время покинуть гостей?
 — Да, наверное, вы правы.
 …Она попыталась совладать с внезапным приступом тревоги. Мне нечего бояться этой ночью, напомнила себе Клара. Между нами ничего не будет. Я сообщила Гарету о принятом решении. И он не возразил…
 Мы заключили соглашение. Сначала мы станем друзьями — и только потом любовниками.
 Любовниками… Это слово громом отдалось в ее мозгу. Клара вспомнила поцелуй Гарета, и ее вдруг бросило в жар.
 Гарет встал из-за стола. И тут же, точно по волшебству, стихли смех и громкие разговоры. Тишина воцарилась в огромном зале, и все глаза обратились к столу новобрачных.
 Гарет поднял серебряный кубок и посмотрел на жену. Глаза его сверкали. Клара судорожно проглотила ком в горле. Улыбка ее стала жалкой.
 Сначала друзьями… И только потом любовниками.
 «Я должна доверять Дьяволу, — сказала себе Клара. — Он обязательно выполнит наше соглашение».
 — Я пью этот кубок за мою достойную и прелестную жену! — в полной тишине объявил Гарет и сделал огромный глоток.
 Зал разразился радостными криками. Хмельные гости что было силы колотили кружками по столам.
 Гарет поставил кубок и выхватил из ножен Окно в Преисподнюю. Сталь блеснула в свете очага, когда он высоко взметнул вверх обнаженное лезвие. Изумленный ропот пробежал по залу.
 — Я счастливейший из смертных, ибо взял в жены самую добрую и великодушную леди на земле! — разнесся по притихшему залу громовой голос Гарета.
 Гости встретили его слова одобрительным ревом. Клара сухо улыбнулась: Дьяволу и в самом деле прекрасно удаются красивые жесты.
 — Слушайте же меня, добрые люди острова Желание! — крикнул Гарет. — Слушайте хорошо, ибо всех вас я призываю себе в свидетели! Перед лицом собравшихся в этом зале, я передаю свой меч, ни разу не запятнанный позором и бесчестием, в руки этой женщины. Сегодня она стала моей женой. И теперь вместе с этим мечом я вверяю в ее руки свою честь и доброе имя!
 — Да! Да!
 Новый рев потряс своды замка. Добрые жители острова Желание грохотом кружек и стуком ножей о столы приветствовали торжественные слова нового лорда.
 Гарет повернул меч и рукоятью вперед подал его Кларе:
 — Знайте же, что я счастлив сделать вашу леди своей женой!
 Клара не могла вымолвить ни слова в поднявшемся шуме и криках… Впрочем, она не была уверена, что нашла бы достойный ответ и в пустом зале. Она прекрасно понимала, что великолепная речь была тщательно продумана — так же как и каждый жест Викмерского Дьявола. Так почему же у нее вдруг слезы навернулись на глаза?
 Она ухватилась за тяжелую рукоять меча, увенчанную серым хрусталем, и поднялась из-за стола. Все снова замерли в ожидании. Глубоко вздохнув, Клара приготовилась сделать ответный жест.
 Она кивнула Вильяму — и мальчик поспешно вскочил на ноги и бросился к ней по широкому проходу между столами. В руках он нес огромную охапку сухих трав и цветов.
 — Милорд, — начала Клара, — в ответ на честь и силу, коими вы одарили нас сегодня, я вверяю вам источник богатства и процветания нашего острова.
 Вильям опустился на одно колено и подал Кларе перевитый лентой букет лаванды, розмарина, алых роз и мяты. Она взяла его и вручила Гарету.
 Гарет долго не сводил глаз с душистого символа острова Желание. Наконец он поднял глаза, и Клара замерла, ослепленная их блеском.
 — Я клянусь беречь этот остров, его жителей и его госпожу больше, чем собственную жизнь, — громко пообещал лорд Желания.
 В суровых чертах его лица угадывалась непреклонная решимость. Клара чувствовала, что Гарет отвечает за каждое свое слово. Неизвестно, как сложатся их личные отношения, но Клара не сомневалась в одном: ее остров попал в надежные руки.
 — Я не ошиблась в выборе, — робко улыбнулась она.
 — Я сделаю все, чтобы вы в нем не разочаровались.
 У нее вдруг перехватило дыхание. На какое-то мгновение ей показалось, что они остались одни в этом зале. Она чувствовала неразрывные невидимые нити, связавшие воедино их судьбы.
 Сначала друзьями, напомнила себе Клара. Нам еще рано становиться любовниками.
 Слишком рано…
 Мы почти не знаем друг друга.
 Джоанна встала со своего места и заспешила навстречу младшей подруге. И тут только Клара очнулась от странного оцепенения. Пришло время подняться в спальню.
 Чувствуя на себе любопытные взоры гостей, она сжала рукоять тяжелого меча и обратилась к Гарету:
 — А теперь я удалюсь, дабы приготовиться встретить супруга в своей спальне, — отчетливо произнесла Клара.
 В ответ раздался одобрительный смех и грохот кружек.
 Гарет снова поднял кубок:
 — Я прошу вас задержаться еще ненадолго, госпожа моя. Вы у меня садовница и прекрасно знаете, что некоторые травы приобретают наибольшую силу, лишь когда хорошенько высушены. Другие же следует использовать, пока они в соку и стебель их полон сил. Именно с таким стеблем я познакомлю вас сегодня ночью.
 Громовой хохот потряс стены замка.
 Клара изумленно вытаращила глаза, когда до нее дошел смысл его напутствия.
 — Вы уверяли меня, что никогда не шутите, милорд. Согласитесь, странное сравнение для серьезного человека!
 — Да, но ведь и повод не вполне обычен, мадам, не так ли?
 Джоанна взяла Клару под руку.
 — Пойдем. Нам надо поторопиться! — нетерпеливо дернула она подругу за рукав свадебного платья.
 Клара многозначительно взглянула на Гарета и вышла из-за стола.
 — Обращайтесь повнимательнее с моим мечом! — крикнул ей вслед Гарет. — Он у меня один!
 Новый смех прокатился по рядам пирующих.
 — Не волнуйтесь, уж я-то найду ему прекрасное применение! — Крепко держа в руках меч, она поднималась по лестнице вслед за Джоанной. — То-то будет прекрасный колышек для моего душистого горошка!
 Под одобрительные возгласы и шутки гостей женщины подхватили юбки и бросились вверх по ступенькам.
 — Возьми вот это, — шепнула Джоанна, когда они скрылись с глаз пирующих. — Спрячь получше. Не дай Бог увидит сэр Гарет пли кто-нибудь из его людей!
 Клара обхватила пальцами маленький сверточек:
 — Позволь я угадаю… Неужели цыплячья кровь?
 — Да. Вылей несколько капель на простыни — и все будет прекрасно.
 Несколько женщин выбежали им навстречу. Хихикая и пересмеиваясь, служанки начали готовить новобрачную ко сну.
 В мгновение ока с нее сняли праздничное платье. Надели ночную сорочку тончайшего льна с прекрасной вышивкой и уложили в душистую белоснежную постель.
 — Боже мой, до чего хороша! — воскликнула Юника, расчесывая гребнем длинные волосы Клары. Наклонившись, она понизила голос:
 — Пообещай же, что не забудешь про мой подарочек!
 — Даю тебе слово, Юника, что при всем желании вряд ли забуду о нем.
 Джоанна подошла к дверям и приложила ухо к замочной скважине:
 — Я слышу на лестнице голоса лорда Гарета и его людей!
 — Ох уж эти женихи, вечно им не терпится! — проворчала Агнес, локтями расчищая себе дорогу к брачному ложу. — Ну-ка пропустите старую няньку к нашей красавице! Я качала вашу госпожу в люльке и должна пожелать ей доброй ночи. Завтра же я первая поприветствую молодую женщину, которой она встанет с этого ложа!
 — Поторопись! — нервно воскликнула от дверей Джоанна. — Они уже совсем близко!
 Из-за дверей послышались мужские голоса и раскаты громкого смеха. Молоденькие служанки поспешно наполнили вином два высоких кубка, стоявшие на столике возле очага. Юника смахнула счастливые слезы и улыбнулась.
 Все смотрели на дверь и ждали, когда она распахнется. Воспользовавшись заминкой, Агнес быстро склонилась над брачным ложем.
 — Ну-ка, возьми, детка моя. — И вложила в руку Клары какую-то вещицу.
 Клара безропотно опустила глаза на очередную бутылочку.
 — Спасибо, милая Агнес. Ты даже не представляешь, как дорога мне твоя забота.
 — Тише, тише! — Агнес испуганно огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — С утра капни чуть-чуть на простыни — и все пройдет как нельзя лучше.
 — Но, Агнес…
 — Всего лишь необходимая предосторожность, дитя мое. — Нянька заботливо поправила одеяло на постели. — Вот проживешь с мое, тогда поймешь, как дорого порой приходится платить за ошибки-то. Мужская честь — это тебе не шутки, девочка.
 И прежде чем Клара успела возразить, дверь спальни распахнулась, и на пороге появился Гарет в сопровождении Ульриха и еще нескольких рыцарей. Служанки дружно взвизгнули.
 — Вот ваш новый господин, миледи. — Ульрих отвесил Кларе глубокий насмешливый поклон. Когда он выпрямился, на губах его играла фривольная улыбка. — Он пришел сюда поупражняться в искусстве владения мечом. Надеюсь, леди, вы позаботитесь о том, чтобы наш лорд хорошенько поупражнялся. Мы не можем допустить, чтобы Викмерский Дьявол обмяк и потерял свое искусство.
 Мужчины громко загоготали. Джоанна со служанками принялись выталкивать их за дверь. Веселая возня заняла еще минуты две, но вот наконец спальня опустела и дверь захлопнулась.
 Гарет и Клара остались наедине.
 Встретившись глазами с Гаретом, Клара почувствовала, как натянулась на груди ее тонкая ночная рубашка.
 Он не отрываясь смотрел на нее, лежащую на белых подушках. Это был взгляд хозяина — и Клара оцепенела…
 Гарет первым нарушил напряженное молчание. С любопытством изучив убранство комнаты, он спросил:
 — Где мой меч?
 — Здесь. — Клара облизнула губы кончиком языка. — У окна.
 — В целости и сохранности, — подтвердил Гарет, по-прежнему не двигаясь с места.
 Клара вдруг поняла, что до боли в пальцах сжимает край белой простыни. Она заставила себя расслабить пальцы и начала лихорадочно искать тему для беседы… Ведь это не настоящая брачная ночь, в конце концов!
 — Что ж, я рада, дело сделано! — Откинув одеяло, она выбралась из огромной постели.
 Гарет спокойно смотрел, как она схватила накидку и быстро укутала обнаженные плечи. Придерживая полы у ворота, она попыталась изобразить дружелюбную улыбку.
 — Эти свадьбы всегда очень утомительны, не находите, милорд?
 — Не знаю. — Не спуская с нее глаз, Гарет взял со столика кубок с вином и протянул Кларе. — До сегодняшнего дня я ни разу не женился.
 Клара покраснела:
 — Да, конечно же… Я совсем не это имела в виду. — Она взяла кубок и жадно отпила большой глоток. Сегодня она так волновалась, что почти ничего не ела и не пила! — Господи, отчего это я так странно чувствую себя сегодня вечером? Может быть, я больна?
 — А может быть, вы просто чувствуете то же, что и я?
 Гарет отпил глоток вина. Потом взял кубок из рук Клары и поставил на стол.
 — Милорд? — откуда-то издалека до нее донесся собственный голос, сорвавшийся на тоненький писк. — Вы тоже испытываете это странное беспокойство?
 — Да.
 — Значит, нам обоим следует выпить чаю с мятой и ромашкой! — с облегчением воскликнула Клара. — Я сейчас распоряжусь!
 — Не надо, я знаю лекарство получше…
 И Гарет мягко, но настойчиво привлек ее к себе. И когда Клара задрожала, судорожно сжимая полы накидки, он прижал свои губы к ее губам.




 Глава 8


 Гарет почувствовал, как Клара вздрогнула от изумления; смущение и страх заставили ее затрепетать в его объятиях. Он крепче прижал губы к ее губам, моля Бога, чтобы она ответила ему с той же страстью и готовностью, что и в прошлый раз.
 Он знал, что Клара хочет его. Он чувствовал ее возбуждение. Оставалось лишь прорваться сквозь преграды пустых рассуждений, которые она возвела между ними.
 И вот наконец он с облегчением услышал ее тихий, приглушенный стон.
 Она станет ему настоящей женой. У Викмерского Дьявола теперь есть семья.
 И будущее.
 Губы ее, смущенные и неуступчивые вначале, вдруг потеплели и стали мягкими. Гарет понял, что не ошибся. Он точно угадал, что означает сияющее в ее глазах любопытство и дрожь тонких пальцев.
 Счастливая звезда, хранившая его в многолетних кровавых схватках, теперь привела его в новую жизнь, где он станет садовником… Этот брак дал ему гораздо больше, чем он смел надеяться.
 Клара снова застонала. Пальцы ее впились в его плечи. Гарет вскрикнул. Целый день он терпел адские муки возбужденного тела. Теперь он был полностью готов к тому, что неминуемо должно произойти. Пришло время сделать эту женщину своей женой.
 Он чувствовал, как Клара дрожит и льнет к его груди. Ему вдруг страшно захотелось расхохотаться. Гарет с трудом подавил в себе это желание. Сейчас не время для веселья. Сладкий пир ожидает его. А вся эта пустая Кларина болтовня о том, чтобы отложить постель до более близкого знакомства, оказалась именно тем, чем он и думал, — глупостью.
 Клара так же жаждет вкусить сладость на ложе супружеской страсти.
 Ликующая радость охватила его. Ему предстоит новый поединок… Но разве Дьявол не привык в бою брать все, чего захочет? А сейчас он хочет Клару.
 Гарет видел, что леди Желания относится с отвращением к Николасу из Сиаберна. Но как же тогда она потеряла невинность? Сладкие, послушные Кларины губы яснее всяких слов говорили, что Николас не сумел внушить ей отвращения к любовным утехам…
 А может быть, это не он, а Раймонд де Колевилль научил ее тому, какое блаженство способны дарить друг другу мужчина и женщина.
 Черт возьми, кто бы это ни был, Гарет не собирался благодарить его за это!
 — Милорд! — выдохнула Клара. Руки ее медленно обвились вокруг шеи Гарета. — Клянусь, мы должны прекратить поцелуи, ибо я не уверена в том, что смогу остановиться!
 Кровь забурлила в его жилах от этого откровенного признания. Сердце отозвалось эхом далекого грохота конских копыт. Тело его напряглось в ожидании сладкой победы.
 Перед ним была готовая и жаждущая женщина, а не невинная девица, с которой следует быть терпеливым.
 — Уверяю вас, я не собираюсь прекращать эти поцелуи. — Гарет нежно провел кончиком пальца по краешку Клариного рта. Губы ее задрожали и приоткрылись. Он чувствовал жар ее пылающих щек. Бездонная изумрудная глубина ее глаз таила секреты женской страсти, готовой вырваться на волю.
 «Нет, это не Николас посвятил мою жену в таинства плотской любви, — подумал Гарет. — Скорее всего, это был Раймонд де Колевилль, возвышенный образец Рыцарства и Благородства».
 Разрази его гром!
 И все же кто из них?
 Или у нее было двое любовников?..
 Гарет с радостью показал бы обоим Окно в Преисподнюю.
 Но, вспомнив Николаса из Сиаберна, он сразу понял: его гораздо больше тревожит таинственный Раймонд де Колевилль.
 Викмерский Дьявол, тебе брошен новый вызов. Но ведь ты никогда не отказывался от битвы.
 Он целовал Клару со все возрастающей страстью. Он не имеет никакого права на обиду. Пусть жена его уже трепетала в мужских объятиях — но ведь и он не девственник. К тому же бастард — не велика честь для благородной леди Клары!
 Она здоровая, молодая женщина двадцати трех лет с детства управляющая своей землей. Она образованна, умна, привыкла во всем полагаться только на себя и никогда не собиралась выходить замуж. Такая женщина не побоится отведать запретного плода, особенно если искушение является в лице галантного красавца-рыцаря.
 Гарет почувствовал, что сойдет с ума, если сейчас же не перестанет думать об этом. Он вдруг понял, что до сегодняшней ночи никогда не испытывал терзаний ревности.
 Ревности?
 Эта мысль заставила его очнуться.
 Он отодвинулся от Клары и взял ее лицо в ладони. Она подняла на него бездонные зеленые глаза.
 — Что было, то прошло, — прошептал Гарет.
 — Я не понимаю вас, милорд…
 — Это неважно. С сегодняшней ночи ты моя. Ты моя жена, мать моих будущих детей. Клянусь, я заставлю тебя забыть и Николаса, и Раймонда де Колевилля, и всех остальных, кто были до меня.
 Ее брови сошлись в тоненькую изумленную полоску.
 — Почему я должна забыть Николаса или Раймонда? Один из них наш сосед, второй был другом…
 — Довольно. Этой ночью я не желаю слышать ни слова о них. — И жарким поцелуем Гарет заставил ее молчать.
 Клара произнесла что-то неразборчивое, то ли протестуя, то ли намереваясь привести развернутые возражения и открыть обсуждение. Но Гарет не желал ее слушать. Он осторожно раздвинул ее губы и проник языком внутрь.
 Она снова издала какой-то странный, приглушенный звук. А потом еще крепче обвила руками шею Гарета и коснулась языком его языка.
 Задохнувшись от вожделения, Гарет бросил Клару на постель. Желание немедленно овладеть ею стало почти непреодолимым. Он опустился на белоснежные простыни и привлек к себе молодую жену.
 — Милорд…
 — Ни слова больше. — Он лег на ее бедра; опираясь на локти, чтобы тяжесть его большого тела не расплющила Клару, он смотрел в ее лицо. — Мы обсудим это позже. А сейчас я хочу только целовать тебя.
 — О! — Тень тревоги исчезла из ее глаз, и Клара осторожно коснулась пальчиком его щеки. — Что ж, надеюсь, поцелуи не причинят вреда…
 — Никакого, — заверил ее Гарет. — Но если бы даже и могли, то все равно это не остановило бы меня.
 Он зачарованно смотрел на ее темные волосы, рассыпавшиеся по белоснежному кружеву подушек. Протянув руку, Гарет намотал на палец нежный шелковистый локон и поднес к лицу, вдохнув его аромат:
 — Ты пахнешь цветами, как и все на этом острове.
 — Надеюсь, вы сумеете привыкнуть к этому, милорд.
 — Постараюсь… — Он склонился над Кларой, осыпая поцелуями ее изящную шею. — Я буду очень стараться.
 Он откинул полу ее накидки и с удовольствием прислушался к участившемуся дыханию Клары. Наклонившись еще ниже, Гарет прижался губами к ее высокой груди, обрисованной тонким льном ночной рубашки.
 — Милорд!..
 — Меня зовут Гарет.
 …До чего же она нежна! Кожа ее тоньше и мягче дорогих шелков, которые он сегодня преподнес ей в подарок…
 — Гарет… — прошептала Клара. — Вы обещали только целовать.
 — Да. Всю.
 Он никогда не видел ничего прекраснее чистых линий ее небольших округлых грудей. Но разве справедливо, что соски ее до сих пор скрыты от его глаз расшитым воротом белой ночной рубашки! Под тонкой тканью ясно просвечивали маленькие спелые бутоны. Гарет легонько коснулся одного.
 — Гарет! — Клара застыла под его лаской. Ее глаза широко распахнулись, а руки судорожно взлетели на плечи Гарета, будто она хотела оттолкнуть его прочь от себя. — Сэр, боюсь, вы оступились с верного пути. Вы убеждали меня, что поцелуи не принесут вреда, и я согласилась с этим. Но вы перешли границы дозволенного!
 — Ах, вы хотите поцелуев, жена моя? — Пальцы его умело расшнуровывали ворот ее рубашки. — Вы получите поцелуи. Сотни. Тысячи поцелуев.
 — Гарет! — Она слабо барахталась в его больших руках. — Я не думаю…
 — Вы правы, мадам. И не пытайтесь думать. Не сегодня… Разрази меня гром, если я стану думать этой ночью!
 Ее твердые розовые соски оказались еще соблазнительнее, чем он мог себе представить, — а ведь Викмерский Дьявол, кажется, мог представить все. У него было чрезвычайно богатое воображение. Сколько же сладостных обещаний таили в себе эти тугие короны, венчающие груди его жены! Гарет прижался губами к одному из сосков и легонько сжал его зубами.
 Клара тихо вскрикнула и впилась ногтями в его плечи:
 — Клянусь локтем святой Эрмины!.. Милорд… И это вы называете поцелуем?!
 — Да. Хотя, признаюсь, это больше напоминает мне нектар из меда и миндаля.
 — Вы… — Казалось, она уже с трудом выговаривала слова. — Вы говорите правду, сэр?
 — Чистую правду, леди.
 …Неужели Раймонд де Коле билль мог забыть о ее грудях, наслаждаясь более ценными сокровищами? Очевидно, оба его соперника вынуждены были трудиться в спешке. Николасу некогда было обольщать женщину — он просто хотел принудить ее к браку.
 А Раймонд, без сомнения, пустился на гораздо более опасную авантюру. Он тогда уже прекрасно знал, что никогда не женится на Кларе. Вероятно, необходимость прятаться и держать все дело в секрете заставила его действовать грубо и поспешно.
 Осыпая поцелуями ложбинку между ее грудями, Гарет понял, какие преимущества дает мужчине брак. По крайней мере, он может сколько угодно забавляться с женою на супружеском ложе!
 Он спускался все ниже, обнажая тело Клары и медленно продвигаясь к своей цели. Запах женского желания, гораздо более дурманящий, чем цветочные Кларины духи, кружил ему голову. Она готова, она ждет его — и этого было достаточно, чтобы новая судорога желания сотрясла его тело.
 — Сэр. Милорд. Гарет… — Она закрыла глаза, извиваясь под его лаской. — Вам не следует больше целовать меня! Чувства мои пляшут, как пчелы на ветру.
 — И мои тоже. — Гарет поднял голову и заглянул в ее пылающее лицо. Он не отрываясь смотрел на жену, а рука его уже скользнула под подол ее ночной рубашки.
 Глаза ее вдруг распахнулись. Клара бешено замотала головой:
 — Я прошу…
 — Да. Я сделаю все, что ты просишь. И еще до рассвета ты забудешь их обоих. — Он снова наклонился, прижался к губам Клары и скользнул рукой между ее бедер.
 — Забуду кого?.. Я… О, Гарет, я не думаю, что это разумно. Я боюсь за вас, милорд!
 Он не понял, что она хочет сказать, да и не собирался расспрашивать. Сейчас его интересовало совсем другое. Рука его нащупала теплое, влажное местечко между ее бедрами.
 Клара напряглась всем телом. Она снова закрыла глаза и затаила дыхание. Ее короткие ноготки глубоко впились в его плечи… Завтра там останутся отметины, подумал Гарет, и эта мысль согрела его сердце.
 Он медленно двинулся в глубину, бережно раздвигая нежные створки, как если бы они были лепестками сочного, душистого бутона. Клара громко застонала, когда пальцы его, увлажненные росой ее желания, коснулись сокровенной плоти.
 Гарет продолжал нежно ласкать ее. Пальцы его то кружились, то скользили, то гладили, а то растягивали и сжимали…
 Клара была больше не в силах сопротивляться. Гарет видел, что она полностью забылась в блаженстве, которое дарили его прикосновения. Она дрожала, извивалась и изгибалась под его руками. Никогда в жизни Гарет не испытывал ничего подобного тому, что чувствовал сейчас, глядя, с какой страстью отвечает на его ласки эта женщина.
 Она стала пленницей собственного вожделения и даже не заметила, как Гарет согнулся и поцеловал ее пухлый и уже полностью раскрывшийся маленький бутон.
 Но вот наконец это случилось… Клара содрогалась, как пораженная молнией. Гарет мог бы поклясться, что видит вспышки. Губы ее раскрылись, и громкий изумленный крик сорвался с них. Этот крик женского блаженства и безграничного удивления оборвался, едва родившись, но Гарет все же успел убедиться в том, что подозревал с самого начала, — какие бы чувства ни испытывала Клара в объятиях его предшественников, она так и не познала сладости собственного удовлетворения.
 Она содрогалась с такой страстью, какую Гарет и не надеялся пробудить в женщине. Она извивалась в сладких конвульсиях. И все это сделал он, Гарет. Она поднималась, она раскрывалась, она доверяла ему свое тело. Она была волшебным, сказочным созданием, покорившим его чувства. Гарет был буквально околдован ее стремительной капитуляцией. Она дрожала как цветок на ветру. Гарет едва не выплеснул свое семя от жгучего наслаждения. Завтра утром и Николас, и даже Раймонд де Колевилль станут для нее лишь скучными далекими воспоминаниями.
 — Гарет! Гарет! Гарет… — Она судорожно ловила ртом воздух. — Что ты сделал со мной, Гарет? Что ты сделал?
 — Ничего такого, что нельзя было бы повторить до рассвета еще много, много раз.
 Он подождал, пока Клара успокоится. Когда наконец она перестала дрожать, Гарет вытянулся поверх ее мягкого безвольного тела.
 И заглянул в ее ошеломленное лицо.
 Он улыбнулся.
 Клара смотрела на него, онемев от безмерности свершившегося. Тени пробегали по ее лицу. Смущение и радость, любопытство и задумчивость сменяли друг друга.
 Впервые Гарет видел ее такой растерянной.
 Его улыбка превратилась в понимающую усмешку.
 Он расхохотался бы, если бы не сгорал от желания. Викмерский Дьявол был тверд и несгибаем, как Окно в Преисподнюю, но далеко не так холоден. Совсем наоборот. Он весь горел и знал, что существует единственный способ погасить огонь, пляшущий в его чреслах.
 Усевшись на кровати спиной к Кларе, он принялся сбрасывать одежду.
 Трясущимися от вожделения руками расстегнул пряжку широкого ремня, отбросил его прочь.
 — Вы… вы испытали то же, что и я? — тихо спросила Клара. Голос ее был слаб и безжизнен.
 — Не совсем. Клянусь, я был близок к этому, но сдержался, чтобы не выплеснуться прямо в ваши прекрасные белые простыни. Можете быть уверены, я приберег все для вас, мадам.
 Он скинул камзол и швырнул его на пол вслед за поясом.
 — Вы хотите сказать, что еще не испытали эти… эти странные ощущения?
 Упершись локтем в колено, он стащил с ноги кожаный башмак.
 — Не волнуйтесь, мадам, вы узнаете о моих странных ощущениях, когда я войду в ваши шелковые ножны. — Уголок его рта снова дернулся вверх. — Если, конечно, собственные чувства оставят вам возможность обращать внимание на мои.
 Клара резко села на постели:
 — Клянусь ночными туфельками святой Эрмины, но брак гораздо более странная вещь, чем я о нем думала.
 — Позже мы обсудим вместе все его странности.
 — Но это невозможно!
 — Гром и молния! — Он замер со вторым башмаком в руке. Потом медленно повернулся к Кларе:
 — О чем это вы говорите?
 — Я не знала, что вы сможете пробудить во мне столь сильные ощущения. — Откинув волосы с глаз, Клара с беспокойством взирала на Гарета. — И что вы столкнетесь с таким сильным искушением, милорд.
 — Клара, я понятия не имею о том, какими были в постели Николас и Раймонд, но обещаю, что…
 — Раймонд де Колевилль никогда не был моим любовником! — Схватившись за ворот своей развязанной рубашки, Клара вскочила на колени среди сбившихся простынь. Глаза ее сверкали. — Не был им и Николас Сиабернский, хотя мне почему-то никто не верит! Клянусь, я устала убеждать всех в своей невинности!
 Гарет коснулся рукой ее руки:
 — Успокойся, Клара. Тебе не надо убеждать меня в своей невинности. Для меня это не имеет значения.
 — Вы правы, — нахмурилась Клара. — Больше вы никогда не услышите от меня ни слова об этом.
 — Даю вам такое же обещание, мадам.
 — Говоря откровенно, моя невинность касается только меня.
 — Согласен. Что сделано, то сделано.
 — А раз так, — сладенько протянула она, — то я, вне всякого сомнения, взошла на это ложе по меньшей мере столь же чистой и непорочной, что и вы, муж мой.
 — Несомненно, — поморщился Гарет.
 — Ни один мужчина не вправе требовать большего от своей жены.
 Гарет почувствовал, как вспыхнуло его лицо. Неужели она насмехается над ним? Глаза его сверкнули.
 — Может быть, мы поговорим о чем-нибудь другом, мадам?
 — Вы правы, милорд. — Лицо ее разгладилось. Она легонько коснулась его руки. — Сейчас не время обсуждать наше с вами целомудрие или его досадное отсутствие.
 — Да. — Он не нашелся что еще ответить. Он вообще не желал больше ничего обсуждать. Он просто хотел любить свою жену. Неужели это так много, раздраженно подумал Гарет.
 — Сейчас важно другое, — сухо продолжала Клара. — Только теперь я поняла, какие сильные чувства способен вызвать мужчина вашего склада, милорд.
 — Моего склада? — прищурился Гарет.
 — Я убедилась в том, что вы мужчина сильных страстей, сэр Гарет.
 — А я убедился, что вы женщина, внушающая сильные страсти, леди Клара.
 — Я осведомлена об этой своей способности, — заверила она.
 — Не сомневаюсь, мадам. Вы закончили? По-моему, мы исчерпали тему. — Он отшвырнул второй башмак и поднялся, чтобы снять через голову рубаху.
 Клара задумчиво наморщила лоб и продолжала.
 — Мне представляется, что нам следует держать в узде сии разрушительные силы, в противном случае они могут взять верх над вашей волей, милорд.
 Гарет так и замер с поднятыми руками. Он стиснул зубы, сосчитал до трех и осторожно разжал пальцы. Серая рубаха скользнула обратно ему на плечи.
 — Что вы сказали? — тихо переспросил он. Тревога на ее лице стала еще заметнее.
 — Я сказала, что теперь нам предстоит проявлять предельную осторожность, дабы защитить вас, милорд.
 — От чего?! — вскричал он, потеряв терпение. Глаза ее широко распахнулись, однако скорее от удивления, чем от страха.
 — Вы кричите, милорд.
 — Нет, мадам, — процедил он сквозь зубы. — Пока еще нет. Но скоро закричу. Очень скоро, мадам.
 — Вот вам еще одно доказательство, — грустно вздохнула Клара.
 — Доказательство чего?
 — Силы ваших страстей, конечно. — Она понимающе улыбнулась, — Я вижу, что горячая кровь способна заставить вас забыть о нашем соглашении.
 — Ах, вот оно что…
 — Да, милорд. Как ваша жена, я должна помочь вам справиться с искушением. Ради вас и ради нашей будущей дружбы, я обязана встать на защиту вашей чести.
 …Неужели он потерял голову и выпил лишнего за судебным столом? По он никогда не позволит себе напиваться! Нет-нет, он не пьян, но почему так путаются мысли?..
 — Исполняя супружеские обязанности, я подвергаю опасности свою честь?! Это вы хотите сказать, мадам?
 — Я знаю, как стыдно вам будет утром, когда вы поймете, что пошли на поводу у страсти и забыли о нашем соглашении.
 — Клянусь вратами ада, мадам, я не верю своим ушам! Забудьте ваше чертово соглашение! Мы его не заключали.
 Она в ужасе уставилась на него:
 — Мы заключили его, милорд. Мы решили, что сначала станем друзьями и только потом настоящими супругами.
 — Нет, мы ничего не решали, — ответил он, тщательно подбирая каждое слово. — Вы заявили мне о своем глупейшем намерении. Но даже не подумали спросить моего согласия. И, черт меня возьми я вам его не давал!
 — Но неужели вы не понимаете, что, поддавшись сегодня голосу страсти, мы потеряем надежду построить брак на основе крепкой дружбы и взаимного доверия?
 Гарет железной рукой поймал поводья своей выдержки и до отказа натянул их.
 — Никогда в жизни я не слышал более вздорного утверждения.
 — Вчера вы были иного мнения, милорд.
 — Уверяю вас, я и вчера так думал.
 Она была потрясена.
 — Неужели вы не хотите, чтобы между нами возникла дружба и доверие? Я не могу поверить в это, милорд.
 — Такие вещи приходят в свой срок, мадам. — Он попытался направить ход ее рассуждений в другом направлении. — Вы доверяете мне, Клара?
 — Разумеется. А вот вы мне нет, — вздохнула она.
 — Это не правда.
 — Вы убеждены, что я делила ложе с мужчиной, хотя я несколько раз уверяла вас в своей невинности.
 — Но, повторяю, меня не касаются ни ваша девственность, ни отсутствие оной. Мне нет дела до прошлого. Важно лишь будущее.
 — Вы очень любезны, но это будущее может быть построено лишь на основе доверия. — Она с сожалением посмотрела на Гарета. — А вы мне не доверяете. Признайтесь, вы думаете, что я лгу.
 — Черт вас возьми, мадам! Мне нет дела до вашей невинности!
 — Я оценила вашу снисходительность. Но она не решает вопроса о доверии, вы согласны?
 Он нервно пробежал пальцами по волосам:
 — У меня такое чувство, будто я тону в болоте.
 — Сэр, я убеждена, что, только научившись доверять друг другу, мы сможем стать настоящими супругами.
 Он увидел гордость и боль в ее глазах.
 И вдруг он со всей ясностью понял: она говорит правду.
 Ни один мужчина не касался его жены. Он явно ошибся, когда убедил себя в обратном. Клара никогда не солгала бы ему в таких вещах.
 Она слишком горда, слишком горяча, слишком отважна, чтобы лгать даже в мелочах.
 И тогда у него голова закружилась от радости. Викмерский Дьявол, ты не заслужил такого счастья.
 Но будь ты проклят, если откажешься от него! Счастливая судьба дала тебе в жены девственницу! Гарет медленно улыбнулся:
 — Я верю — ты не знала мужчин.
 Она с сомнением посмотрела на него:
 — Это говорит ваша страсть, милорд. Желание заставило вас произнести слова, которые мне хотелось бы услышать.
 Все еще улыбаясь, Гарет отрицательно покачал головой. Он вдруг вспомнил, как неловко отвечала Клара на его поцелуи.
 — Нет. Я очень хочу тебя, жена, но никакая страсть не в силах подчинить меня себе. Она не заставит меня солгать. Я верю, что ты непорочна, Клара.
 Она обхватила руками колени:
 — Я очень хотела бы надеяться на это.
 — Это именно так. Ты тоже должна научиться доверять мне.
 — Да, — выдохнула она.
 — Ты доверяешь мне, не так ли?
 — Думаю, да.
 — Так ты думаешь или доверяешь? — Он вдруг почувствовал гнев. — Клара, ты только что утверждала, что веришь мне.
 — Все так перепуталось этой ночью, милорд… — виновато улыбнулась она. — Полагаю, будет лучше пока придерживаться моего плана.
 — Твоего плана?
 — Да. Мы не будем делить ложе до тех пор, пока не почувствуем полного и нерушимого доверия друг к другу.
 Он закрыл глаза:
 — Даруй мне силы, Господи.
 — Господь, несомненно, услышит ваши молитвы, — победно улыбнулась Клара. — А пока для вас под постелью приготовлен прекрасный тюфяк.
 Он ошарашенно наблюдал, как она перекатилась на край ложа, слезла на пол и нагнулась, чтобы вытащить тюфяк.
 — Что, черт вас возьми, вы делаете?
 Она посмотрела на него сквозь упавшие на глаза волосы:
 — Достаю ваш тюфяк!
 Он стиснул зубы, желваки заиграли на его скулах.
 — Я буду спать с тобой на этой чертовой постели, жена!
 Она растерянно заморгала и выпрямилась:
 — Вы сердитесь?
 — Сержусь? С чего это мне сердиться, леди? — очень спокойно спросил Гарет. Потом резко повернулся и шагнул к подоконнику.
 — Милорд!.. — Она беспомощно смотрела на меч, блеснувший в темноте, и схватилась рукой за горло.
 Гарет выхватил меч из ножен и резко бросил на постель обнаженное лезвие. Прямо на середину.
 Клара вздрогнула. Потом осторожно повернула голову и взглянула на меч. Поблескивая в свете очага, он четко делил постель на две части.
 — Если вы желаете положить нашему браку такое начало, — бросил Гарет, — то пусть же будет по-вашему. Окно в Преисподнюю разделит на ночь наше ложе. Он защитит вас от супружеских объятий.
 — Но я не думаю… вряд ли стоит для этого класть меч на постель, — прошептала Клара.
 — Можете спать спокойно на своей половине.
 — Но тюфяк…
 — Я не буду спать на вашем чертовом тюфяке Я ваш муж, леди, и имею полное право на половину супружеского ложа.
 — Я могла бы лечь на тюфяке.
 — Нет. Вы будете спать со мной, леди. Вам захотелось доказательств моей выдержки? Вы их получите. Завтра утром скажете, доверяете вы мне или нет.
 Клара прикусила губу, но промолчала.
 Не обращая на нее внимания, Гарет разделся и отбросил в сторону одежду. Он слышал, как она тихонько ахнула, увидев его обнаженное, все еще возбужденное тело. Он притворился, будто не заметил ее реакции… Черт возьми, даже если бы он не был уверен в ее невинности, то понял бы все по одному ее изумленному испуганному взгляду!
 Ему придется дорого заплатить за свою ошибку. И некого винить в этом, кроме себя…
 В три огромных шага он пересек комнату и погасил пылающий в очаге огонь. Потом вернулся обратно, задернул полог на постели и лег рядом с Кларой.
 Окно в Преисподнюю лежало между ними — стальная преграда страсти.
 Их окутала кромешная тьма. Занавеси алькова не пропускали слабого света угасающих углей. Забросив руки за голову, Гарет лежал с открытыми глазами. Мучительное желание стискивало чресла. Он готов был убить сам себя.
 Похоже, эта ночь будет бесконечной.
 — Гарет? — Голос Клары был нежен и полон тревоги.
 — Да.
 — Предсказание отшельницы Беатрисы все-таки сбылось.
 — Что еще за предсказание?
 — Она говорила, что ты обнажишь свой меч в спальне. Так все и произошло.
 — Учитывая злой рок, преследующий меня сегодня, удивительно, что я не зацепился за этот меч и не перерезал себе глотку.




 Глава 9


 Клара проснулась перед самым рассветом, разбуженная запоздалым раскаянием.
 Она лежала в огромной постели и думала о том, какую ужасную глупость совершила вчера ночью.
 Неужели она сама, своими руками погубила единственную возможность построить брак, основанный на любви и дружбе?
 Любви…
 «Так вот, значит, чего я хотела, — размышляла Клара, — любить и быть любимой. Я вбила себе в голову что только крепкая дружба может привести к настоящей любви, — а на самом деле лишь все испортила. Теперь Гарет меньше всего будет склонен видеть во мне друга».
 Только сейчас Клара поняла, как жестоко ошиблась. Но назад пути нет. Вчера она по-настоящему рассердила Гарета и очень далеко отошла от того самого идеала, который намеревалась воплотить в своем браке.
 Вот к чему приводит вздорная гордость и спесивая уверенность в собственном умственном превосходстве. Вот что случается, когда высокомерно отмахиваешься от советов тех, кто старше и, безусловно, умнее. Все — от Беатрисы и до старой няньки — советовали ей исполнить супружеский долг…
 Теперь придется начинать все с начала. Она должна исправить свою ошибку, и снова возвести те хрупкие мосты, которые по собственной воле подожгла ночью.
 Тихий шелест, раздавшийся из-за полога постели, заставил Клару вздрогнуть.
 — Гарет?
 — После брачной ночи еще рано вставать. Спи, Клара.
 Она услышала, как он снова зашевелился по ту сторону полога. Неужели он уже одевается? Через щель в занавесях Клара увидела мелькнувшее обнаженное тело Гарета и невольно вздрогнула. Ее вдруг бросило в жар от нахлынувших воспоминаний.
 Она внушила себе, что настоящий мужчина должен быть непременно строен, худощав и похож скорее на грациозную кошку, чем на боевого коня. Но вот прошлой ночью, испытав потрясение при виде обнаженного тела Гарета, Клара быстро переменила мнение. Она поняла, что, вопреки собственным убеждениям, не имеет ничего против мужа-исполина.
 Ее, правда, слегка встревожили размеры некоторых частей его тела, но это нисколько не портило общего впечатления.
 Оказывается, размер имеет значение лишь в том случае, если имеешь дело с тупоголовым мужчиной. Когда же мужчина умен и наделен исключительным самообладанием, то он может позволить себе и гигантский рост, и физическую мощь.
 Вот тебе и еще один урок, леди Желания. И он тоже дался тебе не просто.
 Клара вспомнила, какой вихрь чувств пробудили в ней ласки и поцелуи Гарета. Ее супруг не имеет ничего общего с грубым мужланом вроде Николаса. Он умеет быть терпеливым и ласковым с женщиной.
 И хотя Гарет не клялся ей в вечной любви и не посвящал стихов, как это делал Раймонд, он, по крайней мере, был честен. Он никогда не обманул бы ее так хладнокровно, как прекрасный де Колевилль.
 Глухой стук послышался из-за полога. Клара заерзала и поспешно взбила подушки, чтобы сесть поудобнее. Не может же она прятаться здесь целый день!
 Протянув руку, она осторожно пошарила по сбившимся простыням. Окна в Преисподнюю уже не было. Очевидно, меч уже вернулся в свои ножны.
 Клара болезненно поморщилась, вспомнив, как Гарет разделил их ложе вчера ночью. Теперь при виде этого меча — и, скорее всего, каждый Божий день до самой смерти — она будет вспоминать, как глупо вела себя в первую брачную ночь.
 У нее вдруг мелькнула мысль, что большинство мужчин на месте Гарета просто вышли бы из себя. Многие силой заставили бы ее подчиниться.
 Но только не Гарет. Вчера она действительно довела его до бешенства, но он полностью владел собою… Она вышла замуж за человека, чья выдержка могла сравниться лишь с его физической силой.
 Клара глубоко вздохнула. Теперь она обязана посмотреть ему в лицо и извиниться. И чем скорее, тем лучше. Леди Желания не привыкла откладывать исполнение своего долга.
 — Милорд, у меня просто нет слов, чтобы выразить сожаление по поводу того, что произошло прошлой ночью.
 — У меня тоже, мадам.
 Досадно, что она не видит его лица. Голос Гарета звучал так холодно и сухо, что невозможно было понять, о чем он сейчас думает. Клара собралась с духом и поспешно выпалила:
 — Я очень хорошо понимаю, что не исполнила вчера свой долг и первую обязанность супруги. Правда, у меня были на то веские причины, я говорила вам о них, но только сегодня утром вдруг поняла, что слишком далеко зашла в логических построениях.
 — Иными словами, вы пришли к выводу, что сладость телесного блаженства гораздо привлекательнее мудреных игр в дружбу и доверие?
 — О нет! Я имела в виду совсем другое! — поспешно воскликнула она. — Я и сейчас очень хочу, чтобы наш брак основывался на дружбе и взаимном доверии. Просто я вдруг поняла, что пыталась достичь этих добродетелей на ложном пути.
 Не говоря ни слова, Гарет распахнул занавеси алькова. Пристально посмотрел сверху вниз на жену. Он был уже в рубашке, но не обут. В руке Гарет держал какой-то маленький предмет, который Клара не могла разглядеть.
 — Уж не хотите ли вы сказать, что ночью произошло нечто, заставившее вас почувствовать доверие к своему мужу?
 Клара замялась, уловив язвительную насмешку в его словах. Удар был болезненным, тем не менее надо ответить со спокойным достоинством…
 — Я бы хотела повторить все сначала, милорд. Я готова стать вам настоящей женой и исполнить свои обязанности.
 — Вы не ответили на мой вопрос, леди.
 — Я верю вам, Гарет, во многом верю. — Она обвела рукой спальню, как бы призывая все здесь себе в свидетели. — Я верю, что вы сможете защитить этот остров. Верю, что с честью исполните свои обязанности перед моими подданными. Верю, что станете мудрым и великодушным правителем…
 — Это все?
 Она ободряюще улыбнулась:
 — По-моему, для начала это не так уж и мало!
 — Возможно. Но я хочу большего, мадам. — Он не сводил дымчатых хрустальных глаз с ее лица. — Насколько я понял, вы много размышляли этой ночью.
 — Не один долгий час! — заверила Клара.
 — В свою очередь, я тоже серьезно обдумал нашу с вами будущую жизнь. И принял решение. Ваши запоздалые извинения не заставят меня изменить его.
 Она осторожно заглянула ему в глаза:
 — И что же это за решение?
 — Окно в Преисподнюю будет разделять наше ложе до тех пор, пока вы не почувствуете, что доверяете мне во всем. И прежде всего, как супругу.
 — Но я и так доверяю вам!
 — Нет, мадам. Прошлой ночью вы ясно дали понять, что не верите в мою способность сопротивляться страсти.
 Кровь прилила к ее щекам.
 — Но вы доказали обратное, милорд.
 — Неужели?
 — Да. Я очень раскаиваюсь в своем упрямстве. Мне казалось, что вожделение заставит вас забыть о нашем соглашении. Теперь я убедилась, что никакая страсть не сможет поработить столь сильного и волевого человека, как вы, милорд.
 — Допустим. Мы продолжим нашу беседу чуть позже. А теперь, раз уж вы окончательно пробудились, вставайте и одевайтесь.
 — Но, Гарет, мы не должны откладывать обсуждение своего будущего!
 — А у меня нет никакого желания вести эти дурацкие беседы с утра пораньше.
 — Вы до сих пор не можете простить мне вчерашнего, не правда ли, милорд?
 Он потянул ее прочь из постели.
 — Вставайте, мадам. Повторяю, мы обсудим это немного позже.
 Но Клара все еще колебалась. Ужасная догадка вдруг обожгла ее мозг.
 — Гарет, скажите, вы не просто обиделись? Вы решили, что я нарочно хотела причинить вам боль, оттолкнув после того, как сама получила удовольствие?!
 — Не будете вы любезны подняться, наконец, с этой чертовой постели, пока я не вытащил вас?
 Клара смущенно посмотрела на него:
 — Почему я должна вставать?
 Гарет скривился, давая понять, что он смертельно устал, однако не намерен терять терпение.
 — Я решил, что нам обоим пойдет на пользу небольшая прогулка к утесам.
 Лицо ее мгновенно прояснилось.
 — Это будет просто прекрасно! Я обожаю утренние прогулки!
 — Оденьтесь потеплее, — буркнул Гарет. — Туман рассеялся, но все еще прохладно.
 — Непременно!
 Клара быстро выскочила из постели. Робко улыбнувшись мужу, она бросилась в соединенную со спальней гардеробную. Распахнув один из сундуков, она вдруг задумалась. Потом поспешно выхватила платье, набросила его на себя и ринулась обратно в спальню.
 — Гарет, мы пойдем пешком или, может быть, нам лучше отправиться верхом? Я так люблю… Клянусь глазами святой Эрмины… — запнулась она и тут же в ярости завопила:
 — Что ты делаешь?!
 Он стоял, опустившись на одно колено перед постелью, и что-то капал на простыни из маленькой бутылочки. Услышав ее крик, Гарет поднял голову. Что-то в лице Клары насторожило его.
 — Я делаю это ради тебя, Клара.
 — Ради меня?! — Дрожащим от гнева пальцем она ткнула в сторону бутылочки:
 — Это цыплячья кровь, я угадала?
 — Выслушай меня, Клара.
 — Ты пачкал цыплячьей кровью простыни!
 — Да. Я слышал, что это наиболее распространенный заменитель… ну, ты сама понимаешь.
 Она скрестила руки на груди и впилась в него сверкающими от ярости глазами:
 — Я прекрасно знаю, что она заменяет, милорд.
 — Клара, служанки, которые придут сюда перестелить постель, будут искать свидетельство проведенной здесь брачной ночи. Весь остров с нетерпением ждет известия о наличии или отсутствии пятнышка крови на простыне. Ты не хуже меня знаешь, что сегодня вес будут говорить только об этом.
 — И вы решили позаботиться о том, чтобы ваша честь никак не пострадала?
 — Черт возьми… Я заботился о вашей чести, мадам. Я не хочу, чтобы все судачили об отсутствии крови на вашей простыне.
 — Вздор! Ни за что не поверю в это! Вас заботит только собственная честь. Вы просто не можете смириться с мыслью, что весь остров будет говорить, будто вы взяли в жены опозоренную женщину!.. Признайтесь же, милорд.
 — То есть, я поступил так ради своей чести? — недоверчиво спросил он.
 — Да, я ни секунды в этом не сомневаюсь.
 Она вихрем пронеслась по комнате, нагнулась и вытащила из-под постели маленький сундучок. Там она спрятала вчера все бутылочки, полученные от любящих женщин острова Желание.
 Гарет, нахмурившись, смотрел, как она резко откинула крышку.
 — Что вы делаете?
 — Вы хотели, чтобы на простыне была кровь? — Она выпрямилась, держа в руках бутылочки. — Вы ее получите, милорд. Уж я позабочусь о том, чтобы крови было достаточно для такого гордого и благородного супруга, как вы!
 Он озабоченно наморщил лоб, глядя, как Клара решительно направилась к постели.
 — Ты уверена, что хорошо подумала, Клара?
 — О, можете не сомневаться, милорд! — Она сладенько улыбнулась ему и вскарабкалась на самую середину огромного ложа. — Смею вас уверить, что никогда еще не думала так хорошо, как сейчас!
 Он взглянул на кучу бутылочек:
 — Однако меня почему-то не покидает чувство, что нам обоим придется горько пожалеть о содеянном вами.
 — Вот уж не знаю, откуда у вас такая уверенность! — Она раскупорила первую бутылочку и подняла ее повыше. — Видите, сэр, не вы одни сомневаетесь в моей невинности!
 — Я не сомневаюсь в вашей невинности. Я лишь хотел защитить вас от сплетен.
 — Я не верю ни единому вашему слову! Вы лгали мне вчера ночью! Само собой разумеется, вам будет приятно узнать, что вы не одиноки. Смотрите, вот цыплячья кровь, преподнесенная мне отшельницей Беатрисой!
 Она опрокинула откупоренную бутылочку и вылила на простыни ее содержимое. Старая кровь, загустевшая и уже свернувшаяся в сгустки за два дня хранения, медленно выползла наружу и безобразной коричневой лужей растеклась посреди постели. Маленькие красные пятнышки, оставленные Гаретом, полностью скрылись под ней.
 Он уставился на уродливое пятно, затем с любопытством перевел взгляд на Клару:
 — Закончили, мадам?
 — Только начала, милорд. — Высоко подняв следующую бутылочку, она показала ее Гарету. — Перед вами подарок почтеннейшей Маргарет, настоятельницы монастыря святой Эрмины. Думаю, это кровь самого чистого цыпленка на свете. Вне всякого сомнения, он умер девственником.
 Широким взмахом она перевернула бутылочку. Темно-красная кровь пролилась на простыню, увеличив и без того безобразное пятно.
 Гарет скрестил руки на груди и прислонился плечом к столбику постели.
 — От моей лучшей подруги Джоанны! — опрокинула очередную бутылочку Клара.
 — От моей старой кормилицы Юники, — мрачно улыбнулась она через несколько секунд. Пятно расползлось еще шире.
 — И последний, но ничуть не менее ценный подарок от Агнес, моей доброй старой няньки.
 Клокочущая ярость душила ее, когда она выплеснула на льняную простыню содержимое последней бутылочки. Потом торжествующе повернулась к Гарету:
 — Надеюсь, этого достаточно для вашей чести, милорд?
 Гарет задумчиво смотрел на огромную лужу густой крови, растекшуюся по простыне.
 — Не знаю, какие цели вы преследовали, мадам, но, взглянув на эти простыни, никто не подумает, что я любил девственницу…
 — Что же, по-вашему, они подумают, сэр?
 — Что я зарезал одну из них.
 — Боже праведный! — Она уставилась на жуткую картину, только что с таким жаром исполненную на простыне. Отрезвление оказалось мгновенным и ужасающим. Потрясенная, стояла она на коленях посреди огромной постели и беспомощно смотрела на Гарета.
 Он медленно улыбнулся.
 — Клянусь девственностью святой Эрмины, — прошептала Клара. — Что же я натворила?
 Веселые искорки заплясали в дымно-серых глазах Гарета.
 — Это вовсе не смешно, Дьявол. Это ужасно… Как теперь я объясню такое жуткое количество крови?
 Улыбка его превратилась в ухмылку.
 — Помоги же мне, Гарет! Предупреждаю тебя…
 Он начал тихо трястись от едва сдерживаемого смеха.
 Клара в бешенстве схватила пахнущую душистыми травами подушку и что было силы запустила в Гарета. Подушка ударилась о его широченную грудь. Она нагнулась и схватила еще одну.
 И тут он разразился восхитительным, громоподобным хохотом. Смех рождался где-то в самой глубине его груди и рвался наружу с безудержной силой могучего водопада.
 Прижав к груди подушку, Клара, разинув рот, смотрела на Гарета. Впервые она видела его хохочущим.
 Раскаты его смеха бились в каменные стены и эхом отдавались под сводами спальни. Ухватившись одной рукой за столбик постели, Гарет изнемогал от веселья.
 Склонив голову на плечо, Клара с растущим изумлением смотрела на него.
 — Гарет? С вами все в порядке?
 Он так и покатился со смеху. Широкие плечи его ходили ходуном.
 Клара сморщила носик:
 — Не вижу ничего смешного, милорд.
 Слова эти исторгли новый приступ хохота из его груди.
 — Тише вы! — Она испуганно покосилась на дверь. — Вас могут услышать, милорд.
 Он прислонился плечом к столбику кровати, оперся на него, запрокинул голову и загоготал.
 Клара сама невольно улыбнулась. Зрелище корчившегося от смеха Гарета преисполнило ее сердце непонятной радостью.
 — Я очень рада, что дала вам повод такому веселью, милорд, — пробормотала она. — Сомневаюсь, чтобы хоть один из этих отважных маленьких петушков, сложивших головы во имя моей чести, испытывал хоть капельку подобного веселья.
 — Да. — Гарет перестал хохотать и обратил взгляд на жену. — Вполне разделяю ваши сомнения. Хотя, если бы цыплята могли увидеть вас в эту минуту, они, скорее всего, составили бы мне компанию. Клянусь, мадам, цыплята отомстили за себя.
 Клара застонала:
 — Что мне теперь делать? Господи, какое ужасное положение! Все будут говорить об этом! Все будут переглядываться за моей спиной… И я даже не смогу ничего объяснить! Что решат люди?
 — Что у леди Желания весьма экзотические вкусы в постели.
 Клара сердито сдвинула брови:
 — Не забывайте, что вас это касается ничуть не меньше, чем меня!
 — Я помню.
 — А вдруг все решат, что этой ночью вы сделали со мной нечто ужасное? Да-да, как же я раньше об этом не подумала! Скорее всего, именно вас-то и обвинят, милорд!
 — Вряд ли. Полагаю, служанка, когда будет перестилать постель, сразу определит в этом пятне старую цыплячью кровь.
 Она схватилась за голову:
 — И все решат, что я переусердствовала, желая создать иллюзию свози невинности!
 — Да, мадам. Именно так они и решат. Запомните, миледи, — только осмотрительность и выдержка помогают нам достичь поставленной цели.
 Клара молча перебралась в изножье постели. Подогнула под себя ноги, уперлась локтем в колено и опустила подбородок на ладонь. Потом грустно посмотрела на зловещее бурое пятно:
 — Я вела себя как последняя дурочка, не правда ли, милорд?
 Гарет теперь ухмылялся. И лишь в глазах его продолжали плясать веселые искорки.
 — Да, мадам. Вы дали своим подданным увлекательнейшую тему для пересудов. Они будут сплетничать об этом целый месяц. Да что там месяц, может быть, даже годы!
 — Клянусь…
 Он протестующе поднял руку:
 — Только не девственностью святой Эрмины! Заклинаю вас, мадам, чем угодно, только не этим!
 — Тогда ее святой бровью, — покорно вздохнула Клара. — Клянусь, это самая унизительная минута в моей жизни!
 — Вы преувеличиваете. Полагаю, эта минута наступит чуть позже, — например, за обедом, в зале, полном гостей.
 Клара скривилась как от боли:
 — Что же нам теперь делать?
 — Нам? — приподнял бровь Гарет.
 — Это вы во всем виноваты, милорд! — буркнула Клара. — Вы одни. Если бы вы не заставили меня потерять терпение, я никогда не натворила бы такого!
 — Кажется, — спокойно ответил Гарет, — пришло время доказать вам одно из своих многочисленных достоинств.
 Она отняла подбородок от ладони:
 — Что вы хотите этим сказать? И что собираетесь предпринять?
 — Создать еще одну иллюзию. — Он повернулся и скрылся в гардеробной. — Простите, мадам, я скоро вернусь.
 — Что вы там делаете?
 — Терпение, мадам. Терпение и еще раз терпение… Ага, это как раз то, что нужно!
 Клара настороженно смотрела, как Гарет выходит из гардеробной с большой тряпкой в руке.
 — Для начала нужно собрать лишнюю кровь, — пояснил он, принимаясь за работу.
 — Но мы не сможем вытереть всю лужу! — проницательно заметила она.
 — И опять вы правы. — Он выпрямился и скатал перепачканную тряпку в маленький комочек. — Но, по крайней мере, теперь никто не догадается, что на брачное ложе пролилась кровь нескольких злодейски умерщвленных цыплят. Сейчас перед нами просто большое красное пятно, которое вполне могло быть оставлено человеческой кровью.
 — Вы так считаете, — недоверчиво протянула Клара. — Но мне казалось, что в таких случаях должно остаться всего лишь маленькое пятнышко. Это же просто чудовищное!
 — Да, оно такое, с вами не поспоришь. — Гарет открыл сундук, где хранились его собственные вещи, вытащил холщовый мешок и бросил в него пропитавшуюся кровью тряпку. — Мы избавимся от нее во время прогулки.
 — Отличный план! — Она воспрянула было духом, но тут же снова впала в отчаяние. — Но как поступить с этим огромным пятнищем?
 — Оно неизбежно вызовет сплетни, — отвечал Гарет, сосредоточенно роясь в сундуке. — Если мы не найдем приемлемого объяснения, люди решат, что я был груб и жесток с тобой в брачную ночь.
 — Но я не хочу, чтобы они так думали! В конце концов, это было бы несправедливо, милорд.
 — Благодарю вас. Я оценил вашу заботу о добром имени мужа.
 — Пустяки. Так что же вы намерены предпринять?
 Гарет выпрямился. В руке он держал маленький, зловеще поблескивающий кинжал.
 — Предоставить иное объяснение луже крови, пропитавшей брачные простыни.
 Клара в ужасе воззрилась на кинжал. Ей вспомнилось предсказание отшельницы Беатрисы. Кровь прольется…
 — Я не понимаю.
 — Скоро поймете. — Гарет шагнул к камину и раздул огонь. — Однажды мне попался фолиант, написанный арабским врачом. Так он утверждал, что перед всяким хирургическим вмешательством следует хорошенько прокалить лезвие в огне.
 — Гарет! — Она в страхе вскочила на ноги. — Нет, вы не смеете!
 — Успокойтесь, мадам. Вас это не коснется.
 — Я не позволю вам! — Клара соскочила с постели и стрелой кинулась к нему.
 Но было уже поздно. В мгновение ока Гарет выхватил из пламени кинжал и полоснул себя по предплечью.
 Клара в ужасе зажала рот рукой. Кровь выступила поверх пореза.
 — Клянусь зубами святой Эрмины…
 Гарет поднял голову:
 — Не смотрите на меня в таком ужасе, Клара. Это всего лишь пустяковая царапина. У меня бывали гораздо серьезнее, даю вам слово.
 — О, Гарет…
 — Я буду вам очень признателен, если вы принесете мне кусок льняного полотна. Рану следует перевязать.
 — О, Гарет…
 — Большой кусок, — добавил Гарет. — Мне нужна повязка, которую нельзя было бы не заметить.
 — О, Гарет…
 — Будьте любезны, поторопитесь, иначе я закапаю кровью что-нибудь еще, кроме простыни.
 Она очнулась от оцепенения. Стремительно повернулась и кинулась в гардеробную. Выхватила из сундука чистую ткань, влетела обратно в комнату, сняла с полки баночку с целебной, мазью и подбежала к Гарету.
 — Как вы могли осмелиться на такое? — причитала она, промокая тряпочкой кровь. — Что вы скажете людям?
 — Скажу, что случайно поранился кинжалом, — пожал плечами Гарет.
 Она покачала головой:
 — Неужели в это кто-то поверит?
 — Поверят, если мы с вами будем говорить одно и то же. — Гарет выразительно взглянул на нее. — Вы должны дать мне слово, что не станете ни приукрашивать историю, ни рассказывать ее как-то иначе. И не вздумайте поддаться приступу честности и выложить кому-нибудь всю правду! Доверьтесь мне, миледи. Вы поняли?
 Она ясно расслышала мягкие, но неумолимые нотки приказа в его голосе и без размышлений подчинилась:
 — Да, милорд.
 — Превосходно.
 — Это ужасно, — прошептала она, склоняясь над его раной. — Вы не должны были идти на такой риск ради меня!
 — Пустяки.
 — Нет, милорд, это не пустяки. — Клара смазала мазью неглубокий порез. — Клянусь, это самый благородный, самый галантный, самый прекрасный рыцарский поступок, который кто-либо совершал ради меня!
 Он еле заметно улыбнулся, глядя, как она колдует над его рукой.
 — Как ваш господин и ваш муж, я счастлив служить вам, миледи.
 — Вы слишком великодушны, милорд. — Она бережно обмотала льном его рану. — Я у вас в вечном долгу. Как я смогу отблагодарить вас за вашу самоотверженность?
 — Я подумаю над этим, можете не сомневаться.




 Глава 10


 Ульрих пристально смотрел на льняную повязку, белеющую из-под закатанного рукава Гарета:
 — Коварные штуки эти кинжалы.
 — Да. — Упершись ладонями в стол, Гарет склонился над разложенным на столе планом острова Желание. — Скажу тебе, ты неплохо поработал.
 — Благодарю, — хмыкнул Ульрих. — Пришлось рисовать наспех, по заметкам, которые я успел сделать за эти три дня. Когда поближе познакомлюсь с островом, внесу кое-какие изменения.
 — Я доволен. Эта карта пригодится для составления плана обороны острова.
 — Ты бы лучше подумал, как обороняться от собственной жены! С самого утра замок бурлит сплетнями о вашей пасторальной брачной ночи.
 Гарет поднял глаза от пергамента:
 — Это был несчастный случай, Ульрих.
 — Да. Это я уже слышал.
 — Я забавлял жену фокусами с кинжалом. Проклятая железка выскользнула из руки, вот и все.
 — Фокусы с кинжалом… — протянул Ульрих. — на брачном ложе.
 — Да.
 — Несчастный случай…
 — Да.
 — Скажи-ка, неужели здесь существует особый обычай играть с кинжалами на брачной постели?
 — Это обычай перепившего за столом мужчины.
 — Я никогда не видел тебя пьяным настолько, чтобы потерять осторожность в обращении с кинжалом.
 — Но ты никогда не видел меня женатым, Ульрих.
 — Да… это впервые.
 — Все когда-нибудь бывает впервые, верно?
 — Возможно, это относится и к хохоту, который вроде бы слышали рано утром из вашей спальни.
 — Хохот? — озадаченно переспросил Гарет.
 — Мужской смех, если быть точным. Или это всего-навсего сплетни? Очень громкие раскаты хохота… Настолько громкие, что их слышали служанки.
 — Эти молоденькие служанки вечно чешут языками, — пожал плечами Гарет и вновь склонился над картой.
 — Ты, конечно же, ничего не знаешь об этом?
 — Ну разумеется нет.
 — Мне кажется, ты в жизни ни разу не смеялся.
 Гарет сделал вид, что не расслышал.
 — Итак, в основном остров защищен естественной преградой высоких скал.
 — Да.
 — Единственное место, куда могут пристать корабли, это деревенская гавань.
 — Да. Но я обнаружил пару маленьких бухточек среди скал, выходящих на Сиаберн. — Ульрих показал их на карте.
 — Может ли лодка войти в эти бухты?
 — Разве что небольшое рыбацкое суденышко, — наморщил лоб Гарет. — Но ведь не так-то просто вскарабкаться вверх по отвесным скалам, тем более на боевых конях. Поэтому вряд ли кому-нибудь придет в голову высадить большой отряд в этих крошечных бухточках. С этой стороны нам ничего не угрожает.
 — Очень часто самые пустяковые вещи заставляют нас споткнуться и упасть.
 — Самые пустяковые, — ухмыльнулся Ульрих. — Вроде кинжалов.
 — Вроде них. Есть еще что-нибудь интересное?
 — Малыш Вильям чертовски наблюдателен. По его словам, возле одной из бухт есть несколько укромных пещер.
 Гарет сдвинул брови:
 — Может в них укрыться вооруженный отряд?
 — Сомневаюсь. А если и может, то лишь на несколько часов. Вильям говорит, что во время прилива пещеры полностью заливает вода.
 — Отлично, — кивнул Гарет и ткнул пальцем в изображение замка. — Теперь вот об этом. Старая крепостная стена давно обветшала, а кое-где даже обрушилась. Ее следует полностью заменить.
 — К чему такая спешка? На этот остров никто никогда не нападал, да, похоже, и не собирается нападать.
 — Лучше все предусмотреть заранее.
 — Узнаю тебя. Ты всегда очень осторожен… Только не в постели.
 — Необходимо вместо деревянной стены возвести каменную.
 — Придется искать каменщиков. На острове, насколько я знаю, их нет.
 — Значит, пригласим из Сиаберна. Немедленно отправь туда человека. Пусть наймет умелых работников.
 — Будет исполнено, милорд.
 Гарет бросил последний взгляд на карту.
 — Естественная защита… Да, нам досталась славная земля, Ульрих. — Он скатал пергамент в трубку. — Красивая земля.
 — Я слышал о пятне крови на брачной простыне. Говорят, оно гораздо больше, чем обычно бывает после трудов первой ночи.
 — Во всем виноват мой кинжал. Пустяковая царапина — а кровь хлестала как из перерезанной цыплячьей глотки.
 — Послушай, Гарет. Десять лет мы были с тобой ближе, чем кровные братья. Уж мне-то ты можешь выложить всю правду!
 — О чем?
 — О маленькой неприятности с кинжалом. Что произошло на самом деле? Это правда, что новобрачная воспротивилась твоим домогательствам и попыталась заколоть тебя твоим же кинжалом?
 — Так вот, значит, о чем злословят в моем замке? — помрачнел Гарет.
 — Это всего лишь один из многочисленных слухов, — приподнял брови Ульрих. — Есть и другие, но гораздо менее забавные. Скажи мне всю правду, и я заставлю сплетников проглотить языки.
 Гарет твердо выдержал вопросительный взгляд старого друга:
 — Я уже сказал тебе всю правду. Это был несчастный случай.
 — Клянусь глазами Создателя, я же твой старый боевой друг, Гарет! Неужели ты думаешь, я поверю в эту чепуху с выскальзывающим во время супружеских забав кинжалом?!
 — Но ты же знаешь, всякое бывает… — Гарет помолчал. — Тем более на брачном ложе.
 Ульрих выругался.
 — Ну что ж, пусть будет по-твоему.
 Громкий стук в дверь помешал Гарету ответить.
 — Войдите! — гаркнул он.
 Тяжелая дубовая дверь медленно приоткрылась, и в щелке показались испуганные, но решительные лица Вильяма и Даллана.
 — Добрый день, милорд, — поздоровался Вильям. В руке он держал большой кусок мясного пирога.
 — И тебе того же. — Гарет бросил выразительный взгляд на пирог в его руке.
 Вильям поспешно спрятал лакомство за спину и неуверенно покосился на Даллана. Было очевидно, что он ждет поддержки от старшего товарища.
 Даллан нервно проглотил ком в горле. Испарина выступила у него на лбу. Пальцы судорожно сжимали и разжимали полы короткой куртки.
 — Мы пришли сюда поговорить с вами, милорд, — наконец произнес он и в упор посмотрел на Ульриха. — И хотим сделать это наедине.
 Гарет не спускал глаз с его лица. Он видел, что мальчик страшно напуган, но не намерен отступать. Не трудно догадаться об источнике такой невиданной отваги! Только Женщина способна была вдохновить слабонервного менестреля на самозабвенный подвиг чести…
 — Я полагаю, этот разговор будет касаться леди Клары? — мягко спросил он.
 Даллан удивленно заморгал:
 — Да, милорд.
 Вильям возбужденно таращил глаза на Гарета:
 — Это правда, милорд, что леди Клара ночью ранила вас в руку, потому что вы хотели сделать с ней что-то ужасное?
 Гарет легонько похлопывал себя по бедру свернутым в рулон пергаментом.
 — Это сказала тебе сама леди Клара?
 — Нет, — с жаром возразил Вильям. — Она говорит…
 — Наша госпожа говорит, что это несчастный случай, — гневно перебил приятеля Даллан. — Она уверяет, что вы развлекали ее фокусами с кинжалом, он случайно выскользнул и порезал вам руку. Но я ни секунды не верю в эту чепуху!
 — Что же, по-твоему, произошло на самом деле?
 — Вы напали на нее, и ей пришлось защищаться. Леди Клара столько раз говорила нам, что питает отвращение к слишком сильным, спесивым и самоуверенным рыцарям! По ее словам, они грубы, тупоголовы и не обладают возвышенными душами поэтов.
 Ульрих тихо кашлянул за спиной Гарета.
 Тот впился немигающим взором в лицо трубадура:
 — Так, значит, ты сомневаешься в словах леди о причине моего ранения.
 Руки Даллана сжались в кулаки. Страх промелькнул в мрачном возмущенном взгляде его глаз, но он все-таки пересилил себя и продолжал:
 — Я уверен, она не хочет причинить нам боль ужасной правдой, милорд. Это так похоже на леди Клару — всеми силами пытаться защитить нас с Вильямом!
 — Защитить от кого? — спросил Гарет.
 — От вас! — поспешил на помощь Вильям. — Даллан сказал, что мы рискуем жизнью, требуя у вас объяснений, лорд Гарет. Он говорил, что вы будете в ярости, но все равно нужно сделать это ради нашей леди Клары!
 Гарет отложил карту. Прислонился к столу, скрестил руки на груди и с минуту молчал, размышляя. Мертвая тишина стояла в комнате.
 — Я не сержусь, — промолвил он наконец. Вильям громко выдохнул и улыбнулся.
 — А я и не думал, что вы рассердитесь! — Он вытащил из-за спины пирог и откусил большущий кусок. — Я сразу сказал Даллану, что не верю, будто вы причинили вред леди Кларе.
 — Я очень ценю твое доверие, Вильям, — серьезно произнес Гарет. — А почему ты так решил?
 Вильям поспешно прожевал пирог:
 — Потому что она такая же, как всегда. В хорошем настроении. И, как обычно, трудится над своими духами.
 — Достойное объяснение, мой мальчик! — улыбнулся Ульрих.
 Вильям польщенно потупился:
 — Леди Клара говорит, что я очень умен для своих лет.
 — Она совершенно права, — подтвердил Гарет. — Но Даллан, очевидно, не согласен с твоими рассуждениями. Не правда ли, менестрель? Почему бы вам не вызвать меня на честный поединок?
 Вильям так и замер с разинутым ртом.
 — Поединок?! — пискнул он.
 — Почему бы и нет? — Гарет не отрываясь смотрел в побледневшее лицо Даллана. — Именно так принято отстаивать честь женщины, трубадур. Что ты выбираешь — мечи или кинжалы?
 Казалось, еще секунда — и Даллан потеряет сознание.
 — Но, милорд, я… Моя госпожа никогда не позволит мне сражаться с вами!
 — А тебе и не нужно спрашивать ее позволения, — холодно ответил Гарет. — Это мужское дело, согласен?
 — Да, но…
 — Сам-то я предпочитаю мечи, — задумчиво продолжал Гарет, бросив взгляд на свою повязку. — Насколько вы можете судить, я не слишком искусен в обращении с кинжалом. Всем известна моя неловкость.
 Даллан побелел как полотно:
 — Вы смеетесь надо мной, милорд.
 — Неужели?
 — Я не могу вызвать вас! — вскричал менестрель. — Вы убьете меня первым же ударом!
 — Твои опасения нельзя считать беспочвенными, — согласился Гарет. — Судя по всему, ты еще более неловок с мечом, чем я с кинжалом. К счастью, это поправимо.
 Больше всего в эту минуту Даллан напоминал зайца, заметившего камнем падающего на него хищного ястреба.
 — О чем вы говорите, милорд?
 — Я не смог привести сюда большого отряда рыцарей, — пояснил тот. — Не все из тех, кто служил под моим началом, согласились променять наше выгодное ремесло на честь стать садовниками. Даже Брэдфорд, мой верный оруженосец, отказался следовать за мной на остров трав и цветов.
 — Это, наверное, очень интересно — охотиться за свирепыми разбойниками! — мечтательно произнес Вильям.
 — Не слишком. Обычное ремесло, с той лишь разницей, что за него платят побольше, чем за другие, — разъяснил ему Гарет. — И то лишь при условии, что ты умен и опытен. Но ведь изготовление духов не менее прибыльно, верно?
 — Да… — неуверенно ответил Вильям, не в силах решить, чему же следует отдать предпочтение.
 — Впрочем, денежные дела этого острова меня не касаются, — продолжал Гарет. — Это дело леди Клары. Мой долг — обеспечить безопасность острова и его жителей. А для этого необходимо, чтобы каждый мужчина Желания умел обращаться с оружием.
 — А леди Клара считает, что нет большей неприятности, чем иметь на службе рыцарей и воинов, — не преминул вставить Вильям.
 — Вот именно! — приободрился Даллан. — Леди Клара презирает мужчин, никогда не расстающихся со своими мечами! Глупая страсть к турнирам погубила ее единственного брата. Госпожа наша любит повторять, что ристалища существуют для безголовых мужланов, которым просто не хватает ума ни на что остальное!
 Ульрих холодно скользнул взглядом по лицам Вильяма и Даллана:
 — Ваша госпожа может сколько угодно рассуждать о своей нелюбви к людям оружия, однако, выбирая себе супруга, на первое место она выдвигала его способность защитить ее земли.
 — У нее просто не было иного выхода! — буркнул Даллан.
 Гарет внимательно посмотрел на старого друга. Это была чистая правда. Оба они с самого начала знали ее. Но почему-то сегодня Гарет не желал, чтобы при нем вслух об этом упоминали.
 — В любом случае, — закончил Ульрих, — даже леди Клара вполне понимает необходимость иметь под рукой рыцарей, искусно владеющих мечом.
 Вильям отхватил еще один кусок мясного пирога:
 — А моя мама считает, что наша леди Клара всегда ставит на первое место интересы своих подданных!
 — Какая чудовищная несправедливость, что госпожа Клара вынуждена была принести себя в жертву ради нашего спокойствия и благополучия! — патетически воскликнул менестрель. — Это ужасно!
 — Довольно, — тихо потребовал Гарет. — Что сделано, то сделано. И теперь на мне лежит обязанность по охране замка. И я намереваюсь заняться этим без промедления.
 Даллан насторожился:
 — Что вы имеете в виду, милорд?
 — Я уже дал вам понять, что для защиты острова мне необходимо хорошо обучить и подготовить всех крепких, боеспособных мужчин замка.
 — А у нас в замке нет никаких крепких, боеспособных мужчин, — прочавкал Вильям. — Только вы да ваши люди, милорд.
 — Думаю, ты вполне подойдешь, юноша, — сказал Гарет. — Сколько тебе? Уже десять?
 — Да, милорд.
 — Тогда тебе давным-давно пора было начать рыцарскую подготовку! В твои годы я уже два года как упражнялся с мечом и копьем.
 — Меня? В рыцари?! — с полным ртом воскликнул Вильям и тут же поперхнулся пирогом. — Нет, милорд… Это невозможно, — выдавил он и мучительно закашлялся.
 Ульрих кинулся через всю комнату и сильно стукнул мальчика между лопаток:
 — Будущий рыцарь прежде всего должен научиться есть с закрытым ртом.
 Слезы навернулись на глаза мальчика. Он покраснел, кашлянул и наконец проглотил злосчастный кусок:
 — Ни леди Клара, ни матушка ни за что не позволят мне учиться на рыцаря.
 — Почему же? — спросил Гарет.
 — Я очень хрупкий.
 Даллан сердито посмотрел на Гарета:
 — Да-да! Они ни за что не позволят Вильяму учиться рыцарским наукам!
 — Женщинам не стоит утомлять себя такими скучными вопросами. Я решу их единолично. — Гарет холодно взглянул в лицо Даллана. — А ты, менестрель? Каковы твои успехи в рыцарской подготовке?
 — Что-о?..
 — Успел ли ты научиться чему-нибудь полезному, прежде чем взял лютню и принялся сочинять непристойные песенки о лордах-рогоносцах?
 Ужас промелькнул в глазах юноши.
 — Но мой бывший хозяин был ученым!
 — Ученым?
 — Да. — Даллан испуганно шарил глазами по комнате, будто искал место, куда бы спрятаться. — Он готовил меня себе в помощники, милорд.
 — Был ли он рыцарем?
 — Еще бы! Могучим рыцарем, милорд. Он даже участвовал в Крестовом походе! Но он считал, что нет никакого смысла обучать меня секретам рыцарского ремесла. — Губы юноши дрожали. — Он говорил, что я слишком неуклюж и слаб для этого.
 — Ты воспитывался в его замке?
 — Да, милорд. — Даллан вытер рукавом испарину, выступившую на лбу.
 — Мой отец даже не догадывается о моем существовании, — резко дернул рукой мальчик. — Я не знаю его имени. Я незаконнорожденный, сэр.
 Поймав враждебный, злобный взгляд юного трубадура, Гарет без труда догадался о причине его гнева и страха.
 — Кажется, у нас с тобой много общего, менестрель.
 Но Даллан решительно отверг протянутую ему руку:
 — Не правда! Вы хотя бы знаете имя своего отца. Торстон Ландрийский могучий и прославленный лорд. Я же вовсе не знаком с человеком, мимоходом зачавшим меня по пути на очередной турнир. Моя мать была одна в поле. Он взял ее силой и спокойно продолжил путь. Никогда больше он не вернулся в наши края!
 — Ты не единственный, кому с рождения досталась нелегкая доля, — произнес Гарет. — Тебе придется самому искать свой путь. И это не так уж плохо, менестрель. По крайней мере, ты всегда будешь чувствовать, что своими руками добился всего в этой жизни. И очень скоро ты поймешь, что незаконнорожденным необходимо как можно раньше научиться держать меч в руке.
 — Я собираюсь прожить свою жизнь трубадуром, или ученым, на худой конец, — огрызнулся Даллан. — Я достоин большего, чем проламывать чужие черепа и сражаться в бестолковых побоищах!
 Гарет взглянул на Ульриха:
 — Похоже, глупое предубеждение, кое моя супруга питает к людям оружия, заразило всех в этом замке!
 Улыбка на губах Ульриха столь же быстро исчезла, сколь и появилась.
 — Да уж.
 — И мы должны переубедить их.
 — Да, ты всегда найдешь, где показать свою незаменимость, — хмыкнул Ульрих. — Не помню, чтобы тебе хоть раз это не удалось.
 Гарет вновь обратился к Даллану:
 — Это твоя мать отдала тебя на воспитание в замок великого ученого?
 — Нет! — воскликнул мальчик, яростно мотнув головой. В глазах его снова промелькнул ужас затравленного зверя. — Матушка любила меня! Она никогда не отпустила бы меня! Но она умерла, когда мне исполнилось восемь. А вскоре после этого тетка продала меня моему хозяину… То есть, я хотел сказать, бывшему хозяину.
 — Продала? — нахмурился Гарет.
 — Да, продала! — Губы мальчика дрожали. — В обмен хозяин дал ей несколько золотых монет… Он сказал, что ему нужен здоровый, смышленый мальчишка. Он хотел воспитать себе настоящего помощника…
 — А этот ученый… — осторожно спросил Гарет, — он был суровым хозяином?
 Даллан вздрогнул как от удара бичом:
 — Он не терпит… то есть не терпел никаких ошибок.
 — А здесь, на острове Желание, ты появился после того, как сбежал от него? — так же мягко продолжал расспрашивать Гарет.
 — Нет! — Животный ужас плескался в глазах Даллана. — Нет, я не бежал! Я всегда повиновался приказам моего господина… — Глаза его вдруг подернулись непроницаемым холодным льдом. — Всегда. Но он не был мною доволен. Никогда не был доволен. Никогда. Я никогда не мог угодить ему, хотя старался изо всех сил… Что бы я ни делал — я не мог угодить ему!
 Вильям обеспокоенно схватил его за рукав:
 — Вспомни, что сказала леди Клара, Даллан.
 — Да. — Менестрель осекся и несколько раз глубоко вздохнул. Глаза его погасли.
 — Так что же сказала леди Клара? — потребовал ответа Гарет.
 Даллан насупился. Страх исчез из его глаз.
 — Это неважно, — отрезал он.
 — Леди Клара сказала, что Даллан всегда должен помнить самое главное: здесь, в замке, он в полной безопасности! — охотно пояснил Вильям. — Представляете, милорд, когда он только пришел к нам, то совсем не спал по ночам, так сильно тревожился!
 — Это не правда! — шикнул на него Даллан.
 — Нет, правда! — Вильям снова повернулся к Гарету:
 — Бедный Даллан вскакивал при каждом шорохе, представляете? А однажды, я, выбежав в зал из-за угла кабинета леди Клары, нечаянно напугал его. Так бедняга едва не потерял сознание, помнишь, Далл?
 — Замолчи! — сердито обернулся к нему Даллан. — Довольно! Лорда Гарета совсем не касается мое здоровье.
 — Напротив, очень даже касается, — возразил Гарет. — Меня касается здоровье всех людей, находящихся в моем подчинении. Ведь только крепкие и здоровые люди способны хорошо исполнять свои обязанности, ты согласен?
 — У меня отличное здоровье, — дерзко вздернул голову мальчик. — И я не в вашем подчинении, милорд!
 — Нет, в моем. И ты, и юный Вильям. — Гарет вышел из-за стола. — И первым делом я хочу заняться вашей подготовкой. Ульрих, забери будущих рыцарей во двор и начинай обучение. Вильям и Даллан приступают к рыцарским упражнениям немедленно.
 — Слушаю, милорд, — ответил Ульрих и улыбнулся Вильяму. — Ты готов, юноша?
 — Я?.. — потрясенно выдавил мальчик. — Я буду учиться владеть мечом?! Вы не шутите, сэр?
 — Нисколько. — Ульрих подошел к Вильяму и взъерошил волосы у него на макушке. — Ты научишься владеть мечом, мой мальчик. Я научу тебя обращаться с оружием, ездить верхом на боевом коне и защищать замок. Тебе придется по душе такая учеба, верно?
 — Да… — Глаза Вильяма восторженно сверкали. — Еще как по душе!
 — Тогда идем! — Ульрих взглянул на Даллана. — И ты тоже, менестрель.
 — Нет, вы не вправе заставить нас учиться на рыцарей! — в отчаянии выкрикнул Даллан и посмотрел на Гарета. — Леди Клара никогда не допустит этого!
 Глаза Вильяма погасли.
 — Он прав, милорд, — тихо прошептал он. — Леди Клара ни за что не разрешит нам упражняться…
 — Леди Клара искала мужа, который сумеет защитить ее земли, — резко ответил Гарет. — И она получила его. Надеюсь, теперь у нее хватит ума предоставить мне решение этой задачи.
 — С тобой все в порядке, Клара? — Джоанна подняла глаза от большой охапки мяты и лаванды.
 — Разумеется. — Стоя на цыпочках, Клара подвешивала очередной букет на раму сушильни.
 Сушильня располагалась в длинном сарае и была одним из рабочих помещений Клары, выстроенных за крепостной стеной замка. Здесь хранились букеты цветов и трав в различных стадиях приготовления. Многие, например, мята и лаванда, сушились до готовности. Потом, следуя строгим Клариным рецептам, из них будут изготовляться духи и туалетная вода.
 Некоторыми сложными смесями сушеных трав и цветов набьют мешочки для ароматизации белья. Другие, насыпанные в маленькие вазочки, будут наполнять нежным ароматом комнаты замков. Третьи же, смешанные с маслами и медом, станут основой сочных кремов, бальзамов и лосьонов.
 Клара очень любила свою сушильню. Нередко, гуляя по саду, она заходила сюда, наслаждаясь разнообразными, изысканными ароматами. Как часто, закрыв глаза, сидела здесь, сочиняя новые рецепты, как восторженный Даллан сочинял свои баллады!
 В конце сушильни стоял огромный чан, где обычно хранились специальные смеси цветов и листьев. В этот день чан был до краев полон лепестков ранних роз, лаванды, мяты и розмарина. Судьба этой смеси была пока не определена: Клара никак не могла решить, что сюда следует добавить — масло корицы или масло гвоздики….
 Как только решение будет принято, душистую смесь рассыплют по сотням крошечных, восхитительно расшитых мешочков и вместе с новыми сортами мыла повезут на весеннюю ярмарку в Сиаберн, где их с жадностью раскупят предприимчивые купцы…
 — Я так тревожусь за тебя, — взволнованно сказала Джоанна.
 — Почему? — Клара забросила на крюк новый букет лаванды.
 — Все утро в замке не умолкали сплетни. Наверняка они уже достигли селения.
 — Я прекрасно знаю, что всех интересуют подробности нашей первой ночи, — спокойно отвечала Клара. — Но у меня нет никакого желания обсуждать этот вопрос с кем бы то ни было. Есть вещи, касающиеся только мужа и жены, Джоанна.
 — Не притворяйся, будто считаешь, что нет ничего удивительного в том, что супруг встает с брачного ложа с повязкой на руке! — раздраженно бросила Джоанна. — Что все-таки произошло между вами?
 — Простая случайность.
 — Неужели ты в самом деле кинжалом защищалась от объятий своего супруга?!
 — Конечно же нет! Так вот о чем, значит, шепчутся в моем замке?
 — Да, — вздохнула подруга. — Я догадывалась, что ты не горишь желанием исполнить свои обязанности, но мне и в голову не могло прийти, что ты дерзнешь броситься с кинжалом на мужа! Как ты посмела?!
 — Я не делала этого.
 — Лорд Гарет, должно быть, пришел в ярость… — понимающе пожала плечами Джоанна. — Скажи спасибо, что он тебя не избил! — продолжила она и тут же с тревогой заглянула в лицо Кларе. — Или все-таки избил?
 — Не говори глупостей, Джоанна. Разве я похожа на избитую женщину?
 — Нет, но.
 — Ты считаешь, я потерпела бы подобное обращение?!
 — Нет… но твой муж — очень сильный мужчина. Он гораздо больше тебя.
 — Не забывай, что прежде я успешно защищала себя от сильных мужчин.
 — Да, но лорд Гарет — не болван Николас!
 — За что я ему крайне признательна, — фыркнула Клара, покосившись на подругу через плечо. — Джоанна, я не пыталась заколоть своего мужа кинжалом. Уверяю тебя, в этом не было никакой необходимости. Сэр Гарет обращался со мной с безукоризненной любезностью.
 Ее вдруг бросило в жар при воспоминании о том, как Гарет порезал себе руку, чтобы защитить ее от сплетен и унижения. Прежде никто не жертвовал собою ради нее — никто, даже Раймонд де Колевилль.
 И как несправедливо, что именно Гарет стал теперь мишенью грязных сплетен и глупых пересудов! Он достоин совсем другого за свое великодушие!.. К несчастью, не было никакой возможности объяснить это даже Джоанне.
 — Нелепая случайность, — пробормотала Джоанна.
 — Да.
 — Прости, но в это очень трудно поверить.
 — Можешь сама спросить лорда, Гарета, если не веришь.
 — Ты прекрасно знаешь, что я никогда не осмелюсь на такое! Но даже если бы я решилась, то твой муж, вне всякого сомнения, подтвердит эту глупую историю. Ума не приложу, почему вы сегодня так единодушны!
 Джоанна совершенно права, подумала Клара. Она даже представить себе не может, насколько права! Каким-то странным образом — сознательно или нет — Гарет сумел крепко-накрепко привязать ее к себе…
 Теперь оба они связаны тайной. Самой интимной тайной. Столь же интимной, как вчерашние ласки Гарета…
 Клара застыла, положив руку на букет роз и лаванды. Невидящими глазами смотрела она на ряды трав и цветов, висящих под потолком сушильни.
 Но ведь Гарет прекрасно сознавал, что делает, когда ранил себя кинжалом. Он все предвидел — даже то, какое впечатление произведет на нее этот жест.
 Ему превосходно удаются широкие жесты, напомнила себе Клара. И тем не менее это было так по-рыцарски! К тому же Гарет не мог подстроить этого нарочно! И откуда он только узнал о бутылочках с цыплячьей кровью, которыми снабдили ее сердобольные женщины острова Желание?! Он явился на брачное ложе с собственной…
 Вот и еще один точно рассчитанный шаг. На этот раз предусмотренный заранее.
 Чью же честь он пытался защитить сегодня утром? Свою? Ее?.. Боже праведный, как же мало она знает Викмерского Дьявола!
 — Клянусь носом святой Эрмины, — пробормотала Клара. — До чего же все запуталось!
 Джоанна выглянула в открытую дверь сушильни.
 — А вот и Вильям! Наверное, опять несется в конюшни. Ох, Клара, ты представить себе не можешь, как я тревожусь! Он проводит слишком много времени с людьми лорда Гарета!
 — Я все понимаю, Джоанна, но, право, вряд ли это серьезно навредит мальчику.
 — Смотри-ка, и Даллан тоже с ним! Что они там затеяли?
 — Понятия не имею.
 — Боже милосердный! — букет лаванды выскользнул из рук Джоанны и упал на пол.
 — Что случилось?! — всполошилась Клара.
 — Ранульф и сэр Ульрих дают мальчикам щиты! — схватившись за горло, Джоанна застыла на пороге сушильни. — Щиты и деревянные мечи, Клара! Клянусь Богом, они собираются учить их сражаться!
 — Возьми себя в руки, Джоанна. Ульрих и Ранульф просто показывают ребятам свое оружие и доспехи. Ты же знаешь, что Вильям просто помешан на этом.
 — Но твой менестрель не испытывает никакого интереса к оружию! Как он там оказался?!
 — И в самом деле! — Клара отряхнула руки, бросилась к дверям и выглянула на залитый солнцем двор.
 Не оставалось никаких сомнений в том, что там действительно происходит. Вильям и Даллан стояли друг против друга, сжимая деревянные щиты и мечи. Круглая рожица Вильяма сияла. Даллан выглядел удрученным и разгневанным.
 Клара заметила Гарета, выходящего из галереи на ступени крыльца. Очевидно, он хотел понаблюдать за первым уроком.
 Ранульф поднял свой щит и что-то сказал Вильяму. Мальчик взмахнул деревянным мечом и со всей силы ударил по щиту.
 Джоанна вскрикнула и обернулась к Кларе. Лицо ее было белым от ужаса.
 — Лорд Гарет приказал обучить мальчиков обращению с оружием! Ты должна сию же секунду прекратить это безобразие! Ты слышишь меня, Клара?! Умоляю тебя!
 — Но я не вижу в этом ничего страшного, Джоанна.
 — Мой сын слишком хрупок для таких упражнений! Ты должна немедленно остановить их!
 — Но…
 — Сделай же что-нибудь, Клара! Или ты уже не хозяйка в замке? Прикажи прекратить эти опасные причуды! Прикажи раз и навсегда, ты слышишь меня?!
 Клара взглянула на Гарета и вдруг почувствовала, что ситуация выходит у нее из-под контроля. Это и решило все дело.
 Она хозяйка острова. И только она одна будет здесь приказывать и отдавать распоряжения!
 — Я сейчас же поговорю с Ульрихом и Ранульфом, — крикнула Клара и, подхватив юбки, решительно бросилась во двор.




 Глава 11


 — Леди Клара, я хочу поговорить с вами, — окликнул ее Гарет, когда она быстро сбегала по ступеням парадной лестницы.
 Он сказал это очень тихо, подчеркивая, что разговор будет касаться только их двоих, но Клара ясно различила нотки приказа в его голосе.
 Не смея взглянуть ему в лицо, она сделала вид, что не расслышала его. Проще всего притвориться, будто она просто не заметила Гарета, стоявшего на лестнице.
 — Прошу вас, мадам, только одно слово! — На сей раз его голос прозвучал резче.
 Крепче вцепившись в подол юбки, Клара с трудом справилась с почти неодолимым желанием подчиниться этому мягкому приказу.
 — Черт возьми! Я знал, что с вами будет непросто! — И Гарет двинулся к ней навстречу.
 Клара не обратила на него никакого внимания. Это ее замок, и она в нем хозяйка! Она не позволит Гарету распоряжаться здесь!.. Хотя именно сейчас Клара ясно поняла, почему ее муж много лет с таким успехом повелевал своим отрядом. Невозможно было сопротивляться непреклонной властности его тона…
 Однако на этом острове есть еще кое-кто, привыкший повелевать!
 Клара напомнила себе, что, если потребуется, она тоже умеет говорить приказным тоном. И, между npoчим, делает это с двенадцати лет!
 — Ульрих! — холодно улыбнулась она, когда тот повернул к ней голову. — Что здесь происходит?
 — Упражнения с мечами, миледи. По приказу лорда Гарета Вильям и Даллан учатся владеть оружием. — Ульрих посмотрел поверх ее головы на приближающегося Гарета.
 Клара краешком глаза заметила, что ее муж уже направляется к ней через двор замка.
 Даллан и Вильям поглядели на нее, потом на лорда Желания. И они были не единственные, кто, бросив свои дела, с интересом наблюдал, чем же все это кончится.
 Лицо Вильяма сморщилось от досады.
 — Леди Клара, ну, пожалуйста, позвольте мне продолжать! Я буду очень осторожен, клянусь! Я не поранюсь, леди Клара!
 Глаза Даллана блеснули злобным торжеством. С видом победителя он взглянул на подходящего Гарета и прошипел:
 — Я знал, что вы никогда не допустите, чтобы нас заставляли подвергаться такой опасности, леди Клара! Вы всегда говорили, что только тупоголовые бараны могут тратить свои силы на кровавые схватки и рыцарские состязания!
 — Почему вы не спросили моего позволения? — Остановившись прямо перед Ульрихом, Клара сурово взглянула ему в лицо. Теперь всего несколько шагов отделяло Гарета от нее. Необходимо было действовать как можно быстрее, пока он не перехватил инициативу.
 Ульрих невозмутимо посмотрел на своего господина поверх Клариной макушки.
 — Я думал, достаточно приказа лорда Гарета.
 — Лорд Гарет может сколько угодно приказывать вам и вашим людям, Ульрих! Но зарубите себе на носу: Вильям и Даллан подчиняются только мне, и я одна буду решать все вопросы, касающиеся их времяпрепровождения!
 — Да, леди, — протянул Ульрих. Мрачная улыбка промелькнула в его глазах.
 — Вы должны спасти нас, миледи! — жалобно взмолился Даллан.
 — Позвольте нам продолжать, леди Клара! — заныл Вильям. — Я хочу научиться владеть мечом, чтобы защищать ваш замок! Сам лорд Гарет говорит, что ему нужны боеспособные мужчины!
 — Да, — поддержал его Гарет, подходя к Кларе. — Боеспособных людей никогда не бывает слишком много.
 Он подошел к Кларе вплотную и взял ее под руку. Со стороны могло показаться, что это всего-навсего галантный жест заботливого супруга, но Клара почувствовала неумолимую силу его пальцев. Они не причиняли боли, но заставляли повиноваться.
 — Вильям и Даллан не находятся в вашем подчинении, милорд! — упрямо повторила Клара.
 — Думаю, это небольшое недоразумение, мадам, — вежливо, но холодно ответил Гарет. — И мы должны покончить с ним немедленно. Пройдемте со мной, госпожа моя, и я вам все объясню.
 Клара нахмурилась:
 — Сомневаюсь, что я захочу понять вас, милорд! Я не давала своего разрешения на обучение Вильяма и Даллана!
 — Зато я дал свое, мадам.
 Клара так и застыла с открытым ртом.
 — Вы не имеете никакого права…
 — Что касается моих прав, то нам лучше обсудить их наедине. — Гарет выразительно посмотрел на Ульриха:
 — Продолжайте обучение, пока я буду беседовать со своей женой.
 — Слушаю, милорд. — Ульрих с невозмутимым видом повернулся к мальчикам:
 — Ну что ж, приступим к делу, юноши. Нам предстоит славно потрудиться, чтобы сделать из вас хороших рыцарей!
 — Леди Клара! — покинутым щенком заскулил Даллан. — Неужели вы не спасете нас?!
 И прежде чем Клара успела ответить, пальцы Гарета крепко стиснули ее локоть.
 — Продолжай упражняться, менестрель. Кто знает, если ты будешь настойчив и трудолюбив, то, может быть, научишься сам находить выход из неприятной ситуации… Тогда тебе уже не надо будет прятаться за женской юбкой, юноша.
 Даллан густо покраснел. Глаза его сверкнули бессильной яростью.
 Не обращая на него более внимания, Гарет повел Клару к распахнутым дверям сушильни.
 — Как ты посмел сказать ему такое, Гарет? — сердито зашептала Клара.
 — Но ведь это чистая правда. Мальчик должен стать мужчиной. И чем скорее, тем лучше.
 — Что ты хочешь этим сказать?!
 — Твой менестрель признался мне, что у него никогда не было отца. Он незаконнорожденный, Клара. Скорее всего, он сбежал от своего прежнего хозяина. Даллан одинок в этом мире — одинок гораздо больше, чем он сам может себе представить. Кроме того, он страшно запуган.
 — Да, но…
 — Если он хочет выжить в этом мире, то должен научиться защищать себя. Не нужно подробно знакомиться с его скверным творчеством, чтобы понять: его маленького таланта Даллану явно не хватит, чтобы стать настоящим менестрелем. Это не для него, Клара.
 Невеселая уверенность звучала теперь в его голосе. И Клара не посмела продолжить свою обличительную речь.
 — Вы знаете, о чем говорите, не правда ли, милорд?
 — Да. Но в отличие от Даллана мне посчастливилось воспитываться в отцовском доме. Тем не менее я всегда был и навсегда останусь бастардом, незаконнорожденным. Человек, родившийся без имени, должен сам добыть его, Клара.
 Холод его слов многое поведал Кларе. Хотя ее муж и вырос в отцовском доме, никто никогда не был рад ему там.
 «Какое счастье, что у меня всегда был мой остров, — подумала она. — Всегда, далее в самые тяжелые времена, у меня был дом — место, где меня знали и любили, где во мне нуждались».
 Клара вдруг почувствовала почти непреодолимое желание коснуться губами стиснутых губ Гарета и сказать ему, что теперь ее дом стал и его домом. Но она понимала, что он не потерпит ее жалости.
 — Я очень ценю вашу заботу о моем менестреле, но на Желании Даллан в полной безопасности! — быстро возразила она.
 — Неужели?
 — Конечно. И он, и Вильям. Мой остров никогда не знал жестокости и насилия. Еще ни разу не было необходимости оборонять замок или защищать селение. Нам нужен лишь небольшой отряд для защиты торговых кораблей, вот и все.
 Желваки заиграли на его скулах.
 — Я ничуть не сомневаюсь, что вы видите мою роль весьма и весьма незначительной, мадам. Но, поскольку в мою задачу входит оборона этого острова, вам придется смириться с тем, что я буду поступать по своему усмотрению.
 Клара растерянно подняла глаза, не понимая, чем могла обидеть его.
 — Но неужели вам потребуется помощь Вильяма и Даллана для защиты острова?!
 — Кто знает. Я привык учитывать все возможности.
 — Да, но…
 — Выслушай меня, Клара, и постарайся быть непредвзятой. Вильяму необходимы физические упражнения. Иначе его либо заласкает до смерти заботливая мамаша, либо же он сам превратится в жирный кусок свиного пирога.
 Он был прав, но Клара не желала уступать. Ведь это значило бы признать свое поражение!
 — Я не собираюсь отрицать, что мальчику нужны упражнения, — строго начала она, — тем не менее…
 — Ему нужна мужская рука. И ему, и Даллану, миледи.
 Это было уже слишком.
 — Я прекрасно знаю, что Вильям тенью слоняется за Ульрихом, но Даллан совершенно доволен своей жизнью!
 — Еще как доволен, — усмехнувшись, согласился Гарет. — Даллан цепляется за твою юбку и вздрагивает при малейшем шорохе только потому, что его смертельно запугал прежний хозяин. Чтобы преодолеть страх, ему необходимо обрести уверенность в собственных силах.
 Клара недовольно поморщилась. Опять он все рассчитал и все взвесил, не упустив ни малейшей подробности!
 Впрочем, оставался еще один, причем самый главный вопрос. Необходимо раз и навсегда решить, кто хозяин на этом острове!
 — Я не собираюсь спорить с тем, что юношам необходимо мужское воспитание, — осторожно начала она. — И я согласна, что хорошие упражнения закаляют дух и тело. Но неужели для этого непременно нужно заниматься грубыми и опасными рыцарскими упражнениями с мечом?!
 — С Ульрихом мальчики будут в полной безопасности.
 — Но Джоанна в ужасе!
 — Она очень скоро успокоится. Но вас тревожит совсем не это, верно?
 — Да! — резко обернулась она. — Мы должны объясниться, милорд. Запомните — я одна принимаю решения относительно своих людей!
 Глаза Гарета стали темнее хрусталя на рукояти его меча.
 — Конечно, ты очень долго одна несла ответственность за этот остров.
 — Да! — с вызовом взглянула она ему в лицо. — И привыкла сама решать все вопросы.
 — Совершенно верно.
 — Но ты больше не одна, Клара.
 — Не стоит напоминать мне об этом! — воскликнула она. — Я слишком хорошо это знаю!
 Гарет невозмутимо приподнял брови:
 — Разве не ты просила Торстона Ландрийского подыскать тебе мужа, который смог бы защитить остров?
 — Ну и что из того? У меня просто не было иного выхода!
 — Ты получила то, что просила, Клара.
 — Не совсем то!
 — Да. Ты с первого же дня заявила мне в лицо, что я не отвечаю требованиям твоего чертового рецепта!
 Клара жестоко пожалела о том, что вовремя не прикусила язычок.
 — Я совсем не это имела в виду, милорд…
 — Нет, именно это. Впрочем, неважно. Немногие из нас получают то, чего требуют, мадам. — Рука Гарета легла на рукоять меча. — Нам остается лишь правильно распорядиться тем, что несут нам ветры судьбы.
 «Очевидно, я тоже совсем не та женщина, которую он мечтал назвать своей женой», — в страхе подумала Клара.
 — Давайте сменим тему, милорд.
 — С удовольствием. Откровенно говоря, я не тот, кого вы хотели, но тот, кого получили. И будьте любезны не вмешиваться в мои дела.
 — Какое отношение к защите острова имеют занятия с оружием Вильяма и Даллана?
 — Клара! — раздался встревоженный голос Джоанны.
 Клара обернулась. Джоанна выбежала из дверей сушильни и теперь неслась к ней через двор.
 — Ты должна остановить их! — причитала она. — Вильям до сих пор играет опасным мечом!
 — Я сам объясню ей все, — спокойно сказал Гарет.
 — Но это моя подруга! — возразила Клара.
 — Как ваш муж и хозяин этой земли, я требую, чтобы вы не перечили мне, мадам. — Неожиданно взгляд его стал ледяным и непреклонным. — Предупреждаю вас, ради всеобщего спокойствия, не перечьте мне!
 — Клянусь власами святой Эрмины — это уже слишком!
 — Если наши люди увидят, что мы с вами расходимся во мнении, это заронит тревогу и недовольство в их души. Вы этого хотите, мадам?
 Наши люди…
 Эти слова мгновенно отрезвили Клару. Она должна смириться с тем, что отныне ее подданные перешли под власть Гарета. И он совершенно прав — у лорда и леди Желания не должно быть разногласий.
 — Вы снова поймали меня в свою хитрую ловушку, милорд! — успела прошипеть она, пока Джоанна не подбежала к ним. — Но берегитесь! Очень скоро я сполна отомщу вам.
 — Вы уже отомстили мне. И весьма чувствительно. Я муж, которого лишили брачной ночи, леди.
 Она виновато взглянула на него и тут же обернулась к Джоанне.
 — Клара, почему ты не распорядилась немедленно прекратить это безобразие?! — вскричала та. — Вильям может пораниться в любую секунду! Ты только посмотри, как он размахивает огромным деревянным мечом!
 Клара собралась с духом и попыталась успокоить подругу:
 — Лорд Гарет считает, что хороший урок будет только на пользу мальчикам. Мы с ним обсудили этот вопрос, и я полностью согласилась с мнением моего супруга.
 — Ты?! Ты согласилась с ним?! — вытаращила глаза Джоанна.
 Клара не посмела поднять глаза на Гарета. А вдруг он сейчас победно улыбается? Кто знает, хватит ли у нее тогда сил сдержаться и не придушить его на месте?
 — Я дала свое согласие на обучение Даллана и Вильяма, — проговорила она. — Физические упражнения закалят их, — быстро добавила она.
 — Но ведь ты никогда не одобряла никакие упражнения, даже самые полезные для здоровья! — возразила Джоанна. — После гибели брата ты то и дело повторяла, что больше не желаешь слышать ударов копий о деревянную мишень!
 Клара нахмурилась.
 — Горе лишило меня рассудка, — пролепетала она.
 — Глубокая скорбь по погибшему брату, вне всякого сомнения, мешала моей супруге трезво оценить преимущества физической подготовки, — поддержал ее Гарет.
 Джоанна была совершенно сбита с толку.
 — Да, тогда она очень тосковала и едва не впала в отчаяние, — пробормотала она. — И тем не менее она не раз заявляла, что рыцарские забавы изобретены для толстокожих идиотов.
 Клара увидела, как блеснули глаза Гарета, и вспыхнула от стыда.
 — В то время моя жена и понятия не имела о той пользе, кою несут молодым людям здоровые упражнения, — продолжал он. — Я все объяснил ей, и она согласилась с моими доводами.
 — О какой пользе вы говорите?! — умоляюще заглянула ему в глаза Джоанна. — Мой мальчик может серьезно пораниться!
 — Он может пораниться, взбираясь на яблоню или сбегая вниз по лестнице, — с удивительной мягкостью возразил Гарет. — Успокойтесь, миледи, с Ульрихом ваш сын в такой же безопасности, как в собственной постели.
 — Но Вильям такой хрупкий и слабый! — не успокаивалась несчастная Джоанна. — Непосильные упражнения измучат его!
 — Напротив, ежедневные упражнения под руководством опытного учителя лишь укрепят его тело и закалят здоровье, — ответил Гарет. — Сколько раз я был свидетелем тому, как постоянные упражнения превращали хилых, болезненных мальчиков в здоровых и сильных отроков.
 — Простите, но мне трудно в это поверить, — сказала Джоанна и посмотрела на Клару, ища поддержки. Клара попыталась ободряюще улыбнуться:
 — Мы должны положиться на опыт лорда Гарета и сэра Ульриха, Джоанна. Они лучше нас понимают в этих вещах.
 — Боже милосердный, да о каком опыте ты говоришь?! — взмолилась Джоанна. — У них опыт охотников за разбойниками, а не воспитателей!
 — Вы ошибаетесь, мадам, — спокойно сказал Гарет. — Меня обучал человек, который вот уже скоро десять лет служит под моим началом. Это Ульрих, леди. Так что мы с ним прекрасно знаем, что делаем.
 Джоанна переводила глаза с Клары на Гарета и обратно. Ее волнение несколько улеглось. Нельзя сказать, чтобы она полностью утихомирилась, однако на нее явно произвела должное впечатление согласная воля лорда и леди Желания. Почему-то это действовало успокаивающе.
 — Хорошо, милорд. Если вы так уверены, что упражнения не причинят вреда моему мальчику, пожалуй, он может продолжать.
 — Почему бы тебе не обсудить подробности его подготовки с самим сэром Ульрихом? — предложила Клара. — Он, без сомнения, ответит на все твои вопросы.
 Лицо Джоанны мгновенно просветлело.
 — Ну конечно же! Ведь сэр Ульрих такой добрый и любезный рыцарь! И такой умный!
 — Он станет превосходным примером для юного Вильяма, — кивнул Гарет. Глаза его сверкнули. — И он совсем не похож на грубых, тупоголовых, нечистоплотных рыцарей, к коим вы привыкли испытывать отвращение.
 Закатив глаза к небесам, Клара взмолилась, чтобы святая Эрмина ниспослала ей силы выдержать это испытание.
 — Вы правы, милорд, сэр Ульрих действительно может стать прекрасным примером для мальчика! — вежливо поклонилась ему Джоанна. — А теперь я прошу меня извинить. Пойду посмотрю, успешно ли упражняется мой сын.
 — Лучше всего наблюдать на расстоянии, мадам, — посоветовал Гарет. — Иначе вы рискуете отвлечь внимание мальчика, и он может пострадать.
 — Я последую вашему совету, милорд.
 Клара молча смотрела, как Джоанна торопливо направилась к кучке зевак, следящих за рыцарской подготовкой.
 — Отлично, мадам, — усмехнулся Гарет. — Я понимаю, как вам это непросто далось. Но, честно говоря, давным-давно пришло время перестать нянчить мальчишку. Леди Джоанна не сможет вечно опекать его.
 Прищурившись от яркого солнца, Клара повернулась к Гарету:
 — Вы добились своего, милорд. Надеюсь, вы удовлетворены. Но в следующий раз извольте посоветоваться со мной, прежде чем принимать решения, касающиеся моей земли и моих подданных. Вы хорошо меня. поняли?
 — Но мы с вами несем равную ответственность и за судьбу этой земли, и за судьбы ее жителей, Клара.
 — Вот вам еще одна причина, по которой вам следует во всем советоваться со мной!
 Гарет снова взял ее за руку и повел к сушильне:
 — Мне кажется, этот разговор нам следует закончить наедине. Сегодня я и так уже стал мишенью всех сплетен в этом замке.
 Клара виновато подняла глаза на его белую льняную повязку:
 — Я знаю, милорд, и мне трудно выразить словами, как сожалею и раскаиваюсь.
 — Попытайтесь.
 — Прошу прощения?
 — Я сказал, попытайтесь выразить словами, как раскаиваетесь в том, что вынудили меня принести себя в жертву вашей чести. — Он увлек ее за собой в душистый полумрак сушильни.
 — Вы насмехаетесь надо мной, милорд? — подозрительно покосилась на него Клара.
 — Нисколько. — Остановившись, он запрокинул голову и посмотрел на длинные ряды букетов, свисающие с потолка сушильни. — Так вот где создается богатство Желания!
 — Да, это одно из моих рабочих помещений, — нахмурилась Клара.
 — Дойдет очередь и до остальных, — заверил Гарет, неторопливо двигаясь по проходу между длинными скамьями. Он задержался возле вазы, полной цветов бузины, розовых лепестков и дубового мха, зачерпнул пригоршню ароматной смеси и поднес к носу:
 — Запах сладкий. Насыщенный. Несомненно, женский. Один из самых известных ваших рецептов, мадам?
 — Да. Скоро мы с выгодой продадим его на весенней ярмарке. — Уперев руки в боки, она легонько постукивала по полу носочком кожаного башмачка.
 Гарет направился к другой вазе.
 — А мне нравится вот этот, — молвил он, поднося к носу новую горсть. — Чистый и свежий. И пахнет морем.
 Клара скрестила руки на груди:
 — Эта смесь мяты и пряностей пользуется наибольшим успехом у богатых лондонских лордов.
 Гарет кивнул и высыпал смесь обратно в вазу. Подошел к столам с разложенными на них букетами трав:
 — А это что?
 — Фиалки, фиалковый корень и розы. Смешивая их с пчелиным воском, я получаю ароматный бальзам. Дважды в год мы отправляем его морем на юг. Там наши товары пользуются огромным успехом.
 Гарет посмотрел на дверь в дальнем конце сушильни:
 — Что там?
 — Мастерская, где я готовлю душистые масла. Для этого используются только свежие растения. Милорд, мне кажется, вы хотите отвлечь меня.
 — Вас удивляет мой интерес? — Гарет направился к двери.
 — В данных обстоятельствах очень удивляет.
 Гарет открыл дверь и шагнул в соседнее помещение.
 — Вы не должны осуждать мое любопытство. Теперь, когда я оставил ремесло охотника за разбойниками, мое богатство находится в ваших руках. — Он замер на пороге. — Пахнет так, будто здесь собраны цветы со всей земли, миледи.
 Клара сдвинула брови и решительно двинулась за ним:
 — Я же сказала рам, что эта комната полна свежих цветов и других душистых трав.
 Гарет подошел к огромному чану, приподнял крышку и сунул голову внутрь:
 — О, черт! От этого запаха у мужчин голова идет кругом.
 — Розовое масло, милорд.
 — А это? — Он поднял еще одну крышку.
 — Сложная смесь различных масел. Здесь и лаванда, и гвоздика, и огромное количество иных компонентов. Простите, что поставила под сомнение искренность вашего интереса к моим произведениям. Но, милорд, мы с вами прекрасно понимаем, что вы пытаетесь избежать серьезного разговора.
 — Точнее, перебранки. — Гарет глубоко вдохнул запах лавандового и гвоздичного масла.
 — Прошу прощения?
 — Я пытаюсь избежать перебранки. — Он поставил на место крышку и взглянул еще на три больших чана, стоящие на столе. — А что в них?
 — Мед, пчелиный воск и уксус. — Ей удалось несколько остудить свой боевой пыл и взять себя в руки. — Я смешиваю с ними травы и цветы, чтобы получить бальзамы, кремы и лосьоны. Милорд, я не собираюсь браниться с вами, но…
 — Отлично. — Он закрыл крышкой чан с медом. — Терпеть не могу ссориться. — Коснулся большого, тяжелого пресса из дерева и железа. — А это что такое?
 — Приспособление для отжима розового и гвоздичного масла. Арабская работа.
 — Откуда он у вас?
 — Достался от отца. Он купил его во время последней поездки в Испанию. Незадолго до смерти отец прислал мне сундук, полный редких книг и других драгоценных находок. Среди них находился и этот пресс.
 Гарет легонько повернул один из железных винтов:
 — Чудесная вещь.
 — К сожалению, он быстро сломался. И мне не удалось починить его.
 — Я попробую что-нибудь сделать. В свое время я изучил не один арабский труд, где описывались самые разнообразные изобретения.
 — Правда? — тут же оживилась Клара. До сих пор она даже не подозревала, насколько широк круг интересов ее мужа.
 — Да. — Он попробовал пальцем петли.
 — Может быть, вы хотите осмотреть отцовские комнаты? Они с другой стороны двора. После гибели отца я заперла их… Вы знаете, там очень много редких книг из разных стран света!
 — Я буду счастлив ознакомиться с этими книгами.
 — Вот и прекрасно! Тогда я просто дам вам ключи. Возможно, вас заинтересует книга, которую написал мой отец. Она хранится в моем кабинете.
 — Ваш батюшка написал книгу? — По-видимому, эта новость действительно произвела впечатление на Гарета.
 — Это собрание различных рецептов и изобретений, которые он почерпнул из своих странствий или перевел с арабского. Беда в том, что отец писал очень неразборчиво. Вам будет нелегко пробиться сквозь его каракули.
 — Я уже сейчас предвкушаю радость этого увлекательного занятия.
 Клара раздраженно поморщилась. Ему все-таки удалось отвлечь ее от серьезного разговора!
 — Однако в данный момент я намерена обсудить с вами характер наших будущих отношений, милорд.
 — Как человек знающий, когда следует кидаться в бой, а когда оставить в ножнах меч, я хочу сказать вам, что не желаю этого разговора. Во всяком случае, сейчас.
 — Вот как? — прищурилась она.
 — Вот так. Порой следует обходить острые углы.
 — Вы удивляете меня, милорд. Я-то полагала, вы предпочтете открытый поединок!
 — Нет, мадам. У меня за плечами достаточно поединков.
 — Надеюсь, вы простите, если я позволю себе усомниться в этом!
 — Возможно, — бросил он, не сводя глаз с пресса. — Я лучше буду наслаждаться ароматами ваших духов, чем сражаться с вами, мадам.
 — Я не позволю вам избежать этого сражения! Мы должны раз и навсегда решить один вопрос. И сделаем это прямо сейчас.
 — Будь по-вашему. Если хотите сражаться, я к вашим услугам.
 Клара с тревогой заглянула ему в лицо:
 — Милорд, давайте решим, кто отдает приказы на этом острове.
 — Хорошо. — Он подошел к новой вазе, посмотрел внутрь. — Для начала вы должны усвоить, что я не нахожусь в вашем распоряжении, мадам. Вы не нанимали ни меня, ни мой меч. Я ваш муж, досточтимая леди Желания.
 — Вряд ли я смогу забыть об этом, милорд. Я пытаюсь стать вам хорошей женой, но вы все усложняете!
 — Да и вы не облегчаете дела, обращаясь со мной как с наемным рыцарем.
 — Клянусь поясом святой Эрмины, я никогда не обращалась с вами как с наемным рыцарем! — в ярости выкрикнула Клара. — Я пытаюсь относиться к вам с должным уважением! Мне кажется, это я покорно исполняю все свои обязанности! Разве не я уступаю вам во всем?!
 — Так вот, значит, как вы оцениваете свое поведение? Вам кажется, я заставляю вас уступать?
 — Да, милорд, именно так мне кажется.
 Прислонившись к столу, Гарет скрестил руки на груди:
 — Ну а я? Разве я не иду на такие же уступки? Разве мне легко исполнять обязанности вашего супруга?
 — Уж простите, милорд, но я с трудом могу представить себе ваши трудности!
 — Перечислить их вам? — Он поднял руку и принялся загибать пальцы. — С самого первого дня вы дали понять всем вокруг, что я совсем не тот, кто вам нужен.
 — Вы появились очень… неожиданно, — пробормотала Клара.
 Не обращая внимания на ее слова, он продолжал:
 — Перед лицом всех своих домочадцев вы заявили, что не собираетесь быть мне настоящей женой.
 — Но я согласилась разделить с вами спальню!
 — Но отказались исполнить свои обязанности в брачную ночь!
 — Но разве я не извинилась перед вами сегодня утром? — рассердилась Клара. — Я признаю, что была не права! — Она глубоко вздохнула. — И готова исполнить свой долг сегодня же ночью.
 Он окинул ее насмешливым взглядом:
 — Ваш долг, миледи? Вы уж простите меня, тупоголового мужлана, но я не испытываю никакого воодушевления любить женщину, возомнившую, что приносит себя в жертву долгу на супружеском ложе.
 Это было уже слишком! Клара бросилась через комнату и остановилась прямо напротив Гарета.
 — Так вот почему сегодня утром вы не захотели сделать меня своей женой?! Вы потеряли воодушевление, милорд?
 — Неужели вы осуждаете меня? — прищурился Гарет.
 Она уже не владела собой.
 — Но в таком случае мы сталкиваемся с серьезнейшей трудностью, не так ли, милорд?
 — Что же это за трудность, миледи?
 — Знающие люди объясняли мне, что, в отличие от женщины, мужчина не может исполнить свои обязанности без известного вам воодушевления.
 — Кто же этот знающий человек, позвольте полюбопытствовать?
 — Настоятельница Маргарет! — торжествующе выпалила Клара.
 — Ах вот как! — ухмыльнулся Гарет.
 — Вы можете оспорить ее утверждение?
 — Нет, — пожал плечами Гарет. — Она совершенно права.
 — Что же мы будем делать, милорд, если вам так и не удастся испытать хоть толику воодушевления. Полагаю, мы будем вынуждены просить святую церковь расторгнуть наш брак.
 — Так вот, значит, что вы придумали, — угрожающе вкрадчиво протянул Гарет. — Вы решили положить конец нашему еще не начавшемуся браку?
 Заглянув в его глаза, Клара увидела в них дым неземных огней. Но собственная клокочущая ярость не давала ей прикусить язычок.
 — Я очень сожалею, милорд, но к этому суровому шагу вынуждает меня ваша неспособность испытать воодушевление к собственным супружеским обязанностям.
 — Добрейшая настоятельница забыла рассказать вам об одной любопытной особенности мужского воодушевления, мадам.
 — Что же это за особенность, милорд?
 — Иногда его пробуждают самые странные вещи, — он медленно улыбнулся. — Например, хорошая ссора.
 Слишком поздно увидела Клара угрозу в его глазах. Она быстро отпрянула — к сожалению, не так быстро, как хотелось бы.
 Гарет легко сгреб се в объятия, в три широких шага пересек комнату и бросил свою ношу прямо в огромный чан, доверху наполненный свежими цветами и травами.
 Клара с писком погрузилась в душистую массу. В воздух взлетели розовые лепестки и лиетики лаванды. Дурманящий запах закружил голову…
 И прежде чем она успела перевести дыхание, Гарет прыгнул в чан. Губы его поймали ее рот, а тяжелое мужское тело вдавило ее в гору легчайших, ароматных лепестков.




 Глава 12


 Она потеряла дар речи, почувствовав тяжесть сильного мужского тела. Руки Гарета грубо запутались в ее волосах. Губы его были злыми, горячими и ненасытными. А запах дурманил голову гораздо сильнее, чем аромат нежных лепестков, в которых утопала Клара.
 Она моментально забыла все свои доводы, всю мудрость, все обиды и даже ярость, душившую ее всего минуту назад. Воспоминания вчерашних прикосновений Гарета всплыли в ее мозгу — всплыли, и тут же растаяли, сметенные волной новых ощущений. Ликующая радость охватила ее, и все на свете отступило перед этой радостью. Она сгорала от желания вновь испытать удивительные мгновения.
 Гарет на секунду оторвался от нее:
 — Поздравляю вас, мадам. Я не знаю никого, кто был бы способен так легко спровоцировать меня. Теперь вам придется сполна пожать то, что посеяли!
 Клара робко заглянула ему в лицо:
 — Вы очень сердитесь на меня, милорд?
 — Трудно сказать. — Голос его был грубым, хриплым и зловещим. — Я знаю только то, что, когда мы закончим, у вас язык не повернется заикнуться о расторжении брака.
 Она вздрогнула.
 — Я никогда этого не хотела! Я наговорила глупостей, ибо вы сказали, что не сможете исполнить свои обязанности на супружеском ложе.
 — Я не заставлю вас долго ждать доказательств моей готовности исполнить долг.
 Он наклонился и снова впился в ее губы. Язык его дерзко проник внутрь.
 Клара крепче вцепилась в его волосы, страстно возвращая ему этот поцелуй. Она чувствовала, что Гарет пытается смутить ее или даже слегка испугать. Но это было невозможно. Она жаждала его ласки и сгорала в пламени ответной страсти.
 Гарет скользнул ногой меж бедер Клары. С силой надавил коленом, раскрывая ее. Потом схватил юбки ее платья и рывком задрал их наверх. Крупная дрожь сотрясла тело Клары, пальцы ее глубже зарылись в его волосы. Она вся горела, изгибаясь дугой под осторожной лаской его пальцев.
 — Ты намокла как роза под дождем, — с благоговением выдохнул Гарет. Он ласкал и гладил ее, как прошлой ночью, пока Клара не начала вздрагивать и стонать в его объятиях.
 Она отчаянно льнула к Гарету, голос ее превратился в тихий, тоненький крик желания. Ноги ее судорожно обвились вокруг его ноги в мучительной жажде большего.
 — Во имя всего святого, как могли мы потерять первую ночь?! — хрипло прошептал Гарет. — Я был глупцом.
 Клара громко застонала. Тело ее натянулось, как тетива. Раскрытый рот мучительно ловил воздух.
 — Это я была виновата… Я запуталась… Я думала, что хочу подождать…
 — Вы запутались, а я был идиотом. Что за славная пара! — Поцелуи его осыпали дорожку от ее шеи к плечу. Гарет осторожно попробовал ее вход пальцем.
 — О! — задохнулась Клара. — О!
 — Такая узкая… Сладкий, нераскрывшийся бутон.
 — Но ведь это не ослабит вашего воодушевления, не правда ли, милорд? — с беспокойством спросила Клара.
 Он застонал и прижался губами к ее груди:
 — Нет, мадам, ни за что не ослабит.
 Она с облегчением улыбнулась:
 — Я очень рада.
 — Я весьма сомневаюсь, чтобы даже совместные усилия Небес и Преисподней могли бы сейчас ослабить мое воодушевление.
 Она чувствовала, как он растягивает ее, делая еще податливее. Горячечная жажда сотрясала ее. То удивительное напряжение, которое она впервые испытала вчерашней ночью, вновь скрутило в узел ее тело. Сила желания сделала ее нетерпеливой и требовательной.
 — Скорее! — Она куснула Гарета за ухо. — Пожалуйста, поторопитесь.
 Он поднял голову и посмотрел на нее. В глазах его клубился тот серый туман, что окутал остров Желание в день их свадьбы.
 — Я взял в жены настоящую тиранку.
 — Вы должны простить мне этот грех, милорд. Я просто очень привыкла распоряжаться.
 — Если дело касается постели, то ваши желания — приказ для меня. — Он распустил завязки на одежде, освобождая свою восставшую мужественность.
 Клара мельком взглянула на его напрягшееся тело, когда Гарет устраивался между ее бедер. Несмотря на собственное возбуждение, она вдруг почувствовала легкую тревогу.
 — Наверное, было бы лучше, если бы нам удалось несколько приуменьшить ваше… ваше воодушевление, милорд.
 — Уже слишком поздно, мадам.
 — Но я вовсе не хотела вас обидеть! Вы же не виноваты в том, что не подходите мне по размеру! — Устроившись поудобнее, она поцеловала его в шею. — Надеюсь, мы что-нибудь сообразим.
 — Да. Несомненно.
 — Сама-то я так и горю воодушевлением.
 — Я уже заметил. — Закрыв ей рот поцелуем, он начал медленно протискиваться внутрь.
 Клара, ожидавшая повторения вчерашних радостей, была очень удивлена внезапной резкой болью. Гарет продвинулся глубже. Теперь она была уже не просто удивлена. Она была ошарашена.
 — Гарет!
 — Доверьтесь мне, мадам.
 — Но постойте, нам следует всесторонне обсудить этот вопрос!
 — Вы уже дообсуждались, мадам. Именно ваши беседы довели меня до этого.
 — И все-таки…
 — Доверься мне, Клара! — прошептал он ей в самое ухо.
 Усилием воли Клара заставила себя лежать неподвижно и крепче прижалась к Гарету, как если бы готовилась низвергнуться в адские бездны.
 — Я готова, — храбро произнесла она.
 — Все будет не так уж плохо, поверь. — Гарет вошел еще глубже. Пот выступил у него на лбу. — Честно говоря, я и сам не предполагал, что это окажется так непросто.
 Клара почувствовала, как он затаил дыхание и весь напрягся, точно перед схваткой. А потом одним резким страшным ударом по самую рукоять вонзил в нее свой меч.
 Она потеряла дар речи и едва могла вздохнуть. А придя в себя, с силой впилась ногтями в широкие плечи Гарета. Какая ужасная несправедливость! Клара чувствовала себя обманутой, обкраденной в самом ценном — в восхитительных чувствах, которых так сильно жаждала!
 — Джоанна была все-таки совершенно права. Теперь я убедилась, что эта часть брака действительно ужасная неприятность!
 — Полежи спокойно хотя бы секунду! — раздраженно приказал Гарет. — Лежи спокойно, я сказал! Прекрати вертеться!
 Клара открыла глаза и недовольно посмотрела на него:
 — Но я-то думала, это будет так же хорошо, как прошлой ночью!
 — Будет! — Судя по всему, он едва справлялся с собой. — Очень скоро.
 — Клянусь мизинцем на ноге святой Эрмины — ты обманул меня, Дьявол.
 — Нет. Просто у меня нет опыта в обращении с девственницами.
 — Я-то сразу поняла, что ты слишком большой, — проворчала она. — Кстати, я знала это уже тогда, когда в первый раз тебя увидела.
 Гарет осыпал нежными поцелуями ее нос и щеки.
 — Прости меня, Клара. Я не хотел причинить тебе боль.
 Его извинения несколько смягчили ее.
 — Честно говоря, не такая уж страшная боль. По крайней мере, все уже прошло. Но все-таки я очень рада, что дело сделано и все позади.
 — Клара…
 — Теперь вылезай. Наш брак уже состоялся. Можешь больше не бояться, что я потребую расторжения.
 — Последний раз тебя прошу, не шевелись, — отчетливо выговаривая каждое слово, потребовал Гарет.
 — Я лишь пытаюсь устроиться поудобнее!
 — Я сам позабочусь о твоем удобстве.
 — Ты вылезешь из меня?
 — Не сейчас.
 Она была явно разочарована.
 — Ты хочешь сказать, что еще не до конца выполнил свой долг?
 — Да. — Он начал осторожно выходить из нее.
 — Теперь-то я, конечно, понимаю, почему мужчинам бывает так непросто чувствовать каждую ночь воодушевление к этому занятию, — продолжала рассуждать Клара.
 — Обычно очень помогает, если жена при этом держит рот закрытым.
 — О! — опомнилась Клара. — Примите мои извинения. Я вовсе не хотела помешать вам сосредоточиться. Я только пыталась…
 — Довольно, черт меня возьми! — Он грубо накрыл губами ее рот. И в ту же секунду вновь ворвался в нее.
 Клара громко застонала, но на сей раз совсем не от боли.
 Гарет почти полностью вышел из нее и снова вошел.
 Снова и снова…
 Каждое движение было тщательно рассчитано. Лицо Гарета напряглось, горы мускулов вздымались-опускались. Сейчас он был похож на боевого коня, грызущего удила, — весь воплощенная сила и неукротимый порыв.
 Затаив дыхание, Клара закрыла глаза. Но очень скоро почувствовала, что эти размеренные удары вовсе не так уж неприятны.
 Рубаха на спине Гарета взмокла от пота. Но несмотря на эти тяжкие усилия и очевидные трудности, было что-то незаметно, чтобы его воодушевление хоть сколько-нибудь ослабело.
 Клара испуганно вытаращила глаза, когда Гарет вдруг резко закинул ее ноги себе на плечи. Но прежде чем она успела запротестовать, он просунул руку между их спаянными воедино телами и коснулся ее… И тут она снова почувствовала уже знакомое напряжение.
 — Гарет!
 — Я же сказал, доверься мне.
 Он сжал двумя пальцами маленький бутон на ее сокровенной плоти и легонько потянул.
 Клара закричала, но крик ее утонул в его поцелуе. И тогда, судорожно вцепившись в плечи Гарета, Клара забылась в волнах наслаждения, захлестнувшего ее.
 Как сквозь пелену тумана донесся до нее хриплый возглас восторга, исторгшийся из груди Гарета. А потом крики их слились воедино, а тела утонули в море душистых лепестков.
 Прошло очень много времени, прежде чем Гарет открыл глаза. Он с наслаждением потянулся, не в силах припомнить, было ли ему когда-нибудь так же хорошо, как сейчас.
 Скосив глаза, он увидел на своем носу розовый лепесток. Он дунул — и лепесток легко взлетел в воздух.
 Гарет улыбнулся. Он лежал, утопая в цветах.
 К дурманящему цветочному аромату примешивался еще один запах, наполнявший его сердце радостью. Он сделал Клару своей настоящей женой. Теперь не может быть и речи ни о каком расторжении брака.
 Гора цветов возле него вдруг вздыбилась и зашевелилась. Гарет повернул голову и посмотрел на Клару. Она поправляла одежду и стряхивала застрявшие в волосах лепестки. Поймав его взгляд, Клара только смущенно улыбнулась.
 — Теперь можешь говорить. Я не собирался навсегда закрывать тебе рот. — Он протянул руку и снял желтый лепесток с ее рукава.
 Клара усмехнулась:
 — Я не знаю, что сказать.
 — Я тоже. — Он привлек ее к себе и нежно поцеловал в губы.
 Клара придвинулась ближе. Ее пахнущие травами волосы щекотали его лицо. Нежные пальчики скользнули по его широкой груди и двинулись ниже. Гарет почувствовал, как сердце его заколотилось быстрее.
 — Мне кажется, к вам снова вернулось воодушевление, милорд.
 — Кажется, вы не ошиблись, миледи. — Он запустил пальцы в ее пушистые волосы и притянул поближе к себе.
 И тут раздался громкий стук в дверь сушильни. Клара испуганно отпрянула и притихла.
 — Вы здесь, милорд? — прогремел голос Ульриха. — К вам тут кузнец.
 — Чтоб он провалился! — недовольно бросил Гарет жене. — Мне лучше выйти, иначе весь замок будет знать, чем мы тут занимались.
 — Неужели они могут догадаться?! — недоверчиво прошептала Клара.
 — Несомненно.
 Она очаровательно зарделась.
 — Клянусь большим пальцем святой Эрмины… И все будут говорить об этом?
 — Ты должна смириться с тем, что подробности нашего брака теперь всегда будут в центре внимания.
 — Но неужели нашим подданным больше не о чем поговорить?
 — Спрашивается, о чем им еще говорить, если мы сами даем такую волнующую тему для пересудов? — Гарет выбрался из цветочного чана.
 Только сейчас до него дошло, что Клара впервые сказала наши подданные про жителей своего острова. Это обнадежило его.
 — Милорд? — снова гаркнул из-за дверей Ульрих. — Вы здесь?
 — Да! — отозвался Гарет. — Сейчас выйду. — Он повернулся и помог Кларе выбраться из кучи цветов.
 Она являла собой поистине редкое зрелище! Он так и застыл, очарованный. Вся усыпанная нежными, разноцветными лепестками, Клара была похожа на лесную нимфу, только что поднявшуюся со своего ложа.
 А потом Гарет увидел маленькое красное пятнышко на ее нижней рубашке. Он протянул руку и коснулся его. Желваки заиграли на его скулах.
 — Я причинил тебе боль?
 — Нет! — Клара отряхнула прилипшие к юбке лепестки. — Забудь об этом. Ты ведь должен был так сделать… Боже мой, на кого же я похожа!
 Он не мог отвести глаз от ее пылающего лица. Это его женщина. Теперь она принадлежит ему так, как не принадлежала ни одному мужчине на земле — даже Раймонду де Колевиллю, этому идеалу рыцарства!
 Может быть, Клара любила своего Раймонда. А может быть, продолжает любить его до сих пор. Но она никогда не отдавалась ему. Она сберегла себя для своего мужа и господина — для тебя, Викмерский Дьявол.
 «Я очень хорошо знаю, как беречь то, что попало ко мне в руки, — с неожиданной яростью подумал Гарет. — И я никому не отдам тебя, леди Желания!»
 — Со временем ты забудешь его, Клара, — вырвалось у него.
 — Кого? — непонимающе переспросила она. Ульрих снова с удовольствием забарабанил в дверь:
 — Так я передам кузнецу, чтобы заглянул попозже, а, милорд?
 — Нет! Я уже иду. — Усилием воли он все-таки заставил себя оторвать взгляд от утопающей в цветах Клары. Шагнул к двери, распахнул ее и ступил на солнечный двор.
 — Ну? Где твой кузнец? — спросил он, крепко закрывая за собой дверь, чтобы Ульрих случайно не увидел Клару.
 — В конюшне, — ухмыльнулся тот. — Чем это ты так долго занимался в сушильне? Вот уж не думал, что тебя так интересуют секреты изготовления духов!
 Гарет направился через двор к конюшне.
 — Ты же знаешь, меня всегда интересовало, как устроено все вокруг.
 — Да уж, ты всегда любил глубоко вникать в самые пикантные детали, — поддакнул идущий за ним Ульрих.
 — Как лорд Желания, я обязан быть посвящен во все тонкости.
 — Несомненно!
 — Только круглый дурак не станет интересоваться источником своего будущего дохода, — продолжал Гарет.
 — Никто никогда не называл тебя дураком, — заверил Ульрих. — Бастардом, Дьяволом, Исчадьем ада, Держателем Окна в Преисподнюю — кем угодно, но только не дураком.
 Несколько человек обернулись на идущих по двору мужчин. Гарет недовольно нахмурился, когда увидел, что любопытные зрители почему-то поспешно отворачиваются, встретив его взгляд. У него даже возникло серьезное подозрение, что они нагло прячут ухмылки.
 Это впечатление только усилилось, когда Гарет обнаружил, что и Джон-Кузнец смотрит на него разинув рот.
 — Что-то не так, кузнец? — с угрожающей вежливостью спросил лорд Желания. Ему показалось, что этот Джон еле сдерживает смех.
 — Нет; милорд. — Кузнец поспешно закрыл рот и вытер его грязным рукавом. — Просто солнце нынче что-то особенно яркое. Так и слепит глаза, ваша милость.
 — Думаю, оно не ярче огней твоей кузницы.
 — И ведь верно, милорд! Еще как верно!.. То есть вы говорите, ваша милость, что, значит, мы, кузнецы, привычны к яркому свету? — Он совсем запутался и беспомощно посмотрел на Ульриха.
 Тот ухмыльнулся, но промолчал. Один из стоявших поблизости рыцарей поспешно отвернулся и подозрительно быстро бросился к дверям конюшни.
 Гарет пожал плечами и решил не обращать на это внимания. Из личного опыта он знал, что нет никакого смысла вникать в причины чужого веселья.
 — Приступим к делу, кузнец, — сказал он. — А дел о в том, что я не привез с собой ни одного оружейника. Можно, конечно, нанять человека в Сиаберне, но мне говорили, что ты превосходно орудуешь молотом по наковальне.
 Джон так и зарделся от таких слов хозяина.
 — Да, милорд…
 — Как думаешь, справишься с починкой нашего вооружения и с подковкой лошадей?
 Джон огляделся по сторонам и гордо расправил плечи:
 — А как же, ваша милость. Думаю, отлично справлюсь. Я ведь давно уже выполняю самые сложные заказы нашей госпожи, да пошлет ей Бог доброго здоровья! Я даже ковал ключи с замками, милорд.
 — Вот и отлично. — Гарет похлопал его по плечу и повел к конюшням. — Я покажу, что надо сделать. А когда закончим, мне хотелось бы показать тебе одну хитрую штуковину.
 — Что за штуковина, ваша милость?
 — Арабский пресс для отжима масла из свежих растений. Он сломан, но я хочу исправить поломку. С твоей помощью, конечно.
 …Прошло двадцать минут, а приглушенные смешки и поспешно проглоченные улыбки не исчезали. В конце концов, Гарет оставил кузнеца за работой и подошел к Ульриху, скучающему возле одного из стойл.
 — Как ты думаешь, существует ли какое-нибудь разумное объяснение странному смеху, охватившему сегодня весь замок?
 Веселые искорки заплясали в глазах старого друга.
 — Существовать-то оно существует… Я только не знаю, придется ли оно тебе по душе.
 — Ясное дело, — буркнул Гарет. — И все же мне очень любопытно. Говори, какого черта все вокруг меня так и давятся от хохота?
 Ульрих деликатно откашлялся:
 — По-видимому, всему виной розовые лепестки в твоих волосах и на спине камзола.
 — Черт побери! — прогремел Гарет и нервно пробежал пальцами по волосам. Алые лепестки посыпались на пол конюшни.
 — Похоже, ты вывалялся в цветочном чане нашей добрейшей хозяйки, — заметил Ульрих. — Если отбросить вероятность случайного падения, то нетрудно догадаться, чем ты занимался в сушильне.
 Гарет упер кулаки в бедра и задумчиво оглядел хихикающих зевак. Улыбки исчезли как по волшебству.
 Довольный произведенным эффектом, Гарет запрокинул голову и оглушительно расхохотался.
 Через три дня после описываемых событий Клара отправилась на ежедневную утреннюю прогулку. К ее искреннему удивлению и тайной радости, сегодня ее сопровождала не Джоанна, а Гарет.
 Он остановил ее во дворе.
 — Пожалуй, я присоединюсь к вам, мадам, — предложил он. Оставив только что прибывших для замены старой крепостной стены каменщиков на попечение Ульриха, он подошел к жене. — Я хотел бы хорошенько рассмотреть две бухточки среди скал.
 И тут же обычный день показался Кларе светлее и ярче.
 — Да, милорд, — пролепетала она. — Я с радостью пойду с вами. Знаете, мне надо занести крем нашей отшельнице.
 Когда они шли по тропинке к утесам, Клара подумала, что морской воздух никогда еще не был столь бодрящим, а запахи раннего утра столь упоительно-свежими.
 …Приходилось признать, что странный водоворот чувств поглотил ее с того самого мгновения, как Гарет ступил на землю острова Желание… Но только три дня назад, после того как они с Гаретом осуществили свой брак в цветочном чане, Клара поняла, что означают эти странные чувства.
 Только тогда, глядя, как ее муж выходит из дверей сушильни, оставляя ее одну, пропитанную ароматами роз и своего собственного, крепкого мужского запаха, она узнала всю правду.
 Она по уши влюблена в Викмерского Дьявола.
 Следующие две ночи стали для Клары сказочным путешествием по неизведанной земле страсти, где она никогда и не чаяла побывать. Казалось, Гарету доставляло огромное наслаждение доводить ее до вершины блаженства. Он никогда не успокаивался, прежде чем она не начинала биться и кричать в его руках. И никогда не оставлял ее раньше, чем она изнемогала от усталости.
 — Ты уже все подготовила для отправки товаров в Сиаберн? — спросил Гарет, когда они подошли к самой вершине утеса.
 — Да. Мои духи лодкой доставят к первому дню ярмарки. — Прикрыв рукой глаза от солнца, она наблюдала, как Гарет смотрит вниз, на пенные волны прибоя у подножия скал.
 — Мы поможем. — Он прошел еще несколько шагов, бросил взгляд вниз и нахмурился. — У нас есть пара шатров, вы можете взять их с собой.
 — Они будут очень кстати! — Клара замялась. — А что ты там высматриваешь?
 — Ульрих сказал, что здесь есть отмели, где может причалить лодка. Теперь я вижу, что он был прав.
 — Тебя это беспокоит? — Она приблизилась к краю скалы и тоже посмотрела вниз. Прилив уже схлынул, и были ясно видны две маленькие бухточки между высоких утесов.
 — Не то чтобы очень. Пожалуй, большой отряд здесь вряд ли высадится.
 — Но ни один вражеский отряд еще ни разу не высаживался у нас! — воскликнула Клара.
 — Необходимо заранее предусмотреть все неожиданности.
 — Ты очень предусмотрителен.
 — Теперь мне есть что беречь.
 Она украдкой посмотрела на мужа. Интересно, что он имеет в виду — ее или недавно приобретенные земли? Конечно же, земли, покорно решила она. Ведь именно жажда обладать ими привела его сюда, на остров Желание.
 Казалось, Гарет не заметил ее взгляда, он смотрел на расстилающиеся перед ним просторы, и лицо его было одновременно довольным и задумчивым.
 Он еще не привык к мысли, что обрел собственный угол, поняла Клара. Он до сих пор тревожится, как бы кто не попытался отнять у него это счастье. Глупый… Только сумасшедший осмелится сунуться туда, где стоит на страже Викмерский Дьявол.
 Он выглядит устрашающе даже теперь, когда сопровождает жену в селение. Свежий морской ветерок разметал длинные пряди его черных, как ночь, волос. А четкий профиль таит в себе силу и неумолимость прибрежных скал.
 Клара тихонько вздохнула. Конечно же, Гарета интересует только защита острова. И ее, Клару, он тоже намерен беречь — но только как часть своих владений.
 Она любит его всем сердцем, однако никогда не посмеет рассчитывать на взаимность… По крайней мере, сейчас.
 Гарет был опытным любовником, и Клара успела понять, что он уже испытывал страсть в своей жизни. За последние три ночи она убедилась, что ее возлюбленный прекрасно владеет могучими силами плотского желания. А еще она узнала, что он не прочь использовать свое отточенное мастерство в стремлении добиться от нее страстного ответа.
 Он слишком привык повелевать, чтобы позволить женщине взять верх в постели. А Клара была еще слишком неопытна, чтобы бунтовать… «Но ничего, — успокоила она себя. — Я хорошая ученица!»
 Она поискала подходящую тему для беседы.
 — Насколько я могу судить, Вильям и Даллан делают успехи в рыцарской подготовке.
 — Да, так оно всегда бывает, если мальчиков хорошенько подбадривать. Ульрих говорит, что Даллан все еще ворчит, но в целом делает несомненные успехи. По крайней мере, твоему менестрелю хватает ума не петь за столом свои дурацкие баллады о лордах-рогоносцах.
 — Да, его последние песни стали гораздо скучнее, не находишь? По-моему, они просто глупые.
 — Ты так считаешь? — задумчиво спросил Гарет. Она едва спрятала улыбку.
 — Мне ужасно наскучили эти дурацкие песенки о нежных розочках, открывающих лепестки, дабы испить свежей утренней росы! Нет, определенно, нынешние баллады уже не возбуждают меня, как раньше!
 — Не возбуждают?
 — Да… В них нет ни опасности, ни волнующей интриги, ни страшных приключений — ничего. В них нет остроты, милорд.
 — Вы смеетесь надо мной, мадам?
 — Возможно.
 — Предупреждаю, я плохо понимаю шутки. Мне не раз говорили об этом.
 — Вздор, милорд! Я слышала, как вы смеетесь. Думаю, при некотором усилии вы смогли бы научиться находить забавные моменты в песнях о запретной любви и об одураченных лордах.
 Гарет резко остановился. Приподнял ее лицо за подбородок и пристально заглянул в сияющие зеленые глаза.
 — Запомни раз и навсегда, Клара. Я никогда не найду ничего забавного в том, что моя жена лежит в объятиях другого мужчины. Я продам душу дьяволу, чтобы отомстить за измену.
 — Как будто я собираюсь изменять вам! — огрызнулась Клара. — Я порядочная женщина, милорд.
 — Я знаю, — мягко отозвался он. — И я благодарен судьбе за это.
 У нее потеплело на душе. Он верит ей! Это хорошее начало.
 — Пользуясь случаем, — резко начала она, — я хочу предупредить вас, что тоже не намерена прощать супружеской измены!
 Редкая улыбка появилась на его губах.
 — Вам не нравится мысль, что я могу лежать в постели другой женщины?
 — Нет, милорд, совсем не нравится, — взволнованно сказала Клара. — У меня тоже есть гордость, сэр.
 — Гордость… Так вот что вас беспокоит! Вы боитесь, что мои любовные похождения затронут вашу честь?
 Клара сердито нахмурилась. Она ни за что не признается ему в своей любви! Она ведь понимает, что Дьявол тут же использует против нее это признание… Зачем еще больше увеличивать собственную уязвимость?
 — Что же еще они могут затронуть, милорд? — невинно переспросила она. — В этом отношении я немногим отличаюсь от вас. Вы ведь тоже не хотите поступиться своей гордостью, когда говорите, что не потерпите измены.
 — Да. — Он слегка прищурился. — Мужская гордость дорого стоит, мадам.
 — Не дороже, чем женская.
 — В таком случае, пусть ваш трубадур продолжает распевать о розах под дождем и прочей чепухе. — Гарет наклонился и легонько поцеловал жену в губы.
 — Гарет…
 — Пойдем. Солнце уже высоко, а у меня впереди еще много дел. — Он взял ее под руку и повел по тропинке к селению.
 Через десять минут они подошли к монастырской стене, вокруг которой раскинулась деревня. Мимо них прогрохотала телега, доверху груженная соломой. Возница обернулся и почтительно поклонился господам. То же самое сделал и пастух, гнавший отару прямо по улице. Все оборачивались посмотреть на лорда и леди Желания, идущих рука об руку к монастырю.
 Клара прекрасно понимала, что большинство этих взглядов обращены на Гарета. К ней жители острова давно уже привыкли, а Гарет все еще был для них человеком новым, странным и незнакомым. Простодушные селяне, однако, понимали, что судьба их отныне находится в его руках.
 — Я только передам крем Беатрисе, — обернулась она к Гарету, когда они приблизились к келье отшельницы. — Одну минутку.
 Он остановился и взглянул на окно кельи:
 — Занавески задернуты. Наверное, она еще спит.
 — Что ты! — хихикнула Клара. — Беатриса всегда встает с петухами. И тут же открывает занавески, чтобы, не дай Бог, не пропустить какую-нибудь сплетню.
 Клара подошла к окошку. Оно оказалось открытым, как будто отшельница только что высовывалась на улицу.
 — Беатриса?
 Ответа не последовало.
 — Беатриса? — Клара помедлила, а потом просунула руку в узкое окошко и отдернула занавtcку. — Вы заболели? Вам помочь?
 Ответа не было. Клара изо всех сил вгляделась внутрь. Сначала она ничего не увидела — занавеска на втором окне тоже была задернута, в комнате стоял полумрак. Но вот, наконец, глаза Клары привыкли к темноте, и она заметила Беатрису, лежащую на полу кельи.
 — Беатриса… — Она вцепилась в каменный карниз, пытаясь лучше рассмотреть тело отшельницы. Гарет нахмурился и шагнул ближе к окошку:
 — Что-то случилось?
 — Я не знаю, — растерянно подняла глаза Клара. — Она лежит на полу. И не шевелится. Гарет, наверное, она сильно ударилась!
 Гарет оглядел темную келью:
 — Дверь заперта. Я вижу ключ в дверях.
 — Но как же нам попасть в келью?!
 — Пошли кого-нибудь за кузнецом. И побыстрее, Клара.
 Но ее не нужно было торопить.
 Несколько минут спустя Джон-Кузнец просунул железный крюк между каменной стеной и замком кельи. Потом они с Гаретом навалились плечами на тяжелую дверь. С третьего удара она слетела с петель.
 Гарет первым вошел в маленькую келью. Бросив взгляд на распростертое на полу тело, он покачал головой:
 — Она умерла. И не своей смертью.




 Глава 13


 — Убита?! — в ужасе уставилась на него Клара.
 — Я не могу поверить в это! — воскликнула немедленно прибывшая в келью Маргарет. — Это невозможно. За те пятнадцать лет, что я возглавляю эту тихую обитель, здесь не было ни одного убийства.
 Клара недоверчиво покачала головой:
 — На моей памяти на всем острове не было ни одного убийства!
 — И тем не менее это убийство, — сказал Гарет, глядя на открытые, невидящие глаза отшельницы. На своем веку он повидал немало насильственных смертей и научился различать их признаки.
 — Вы уверены? — нахмурилась Маргарет. — Но, может быть, ей просто стало плохо ночью и она пыталась позвать на помощь, но не успела отпереть дверь?
 Гарет опустился на корточки возле мертвого тела. Коснулся руки отшельницы. Пальцы ее были послушными и безжизненными. Ей уже ничем нельзя было помочь.
 — Она умерла ночью, но отнюдь не от болезни. — Он пристально изучал льняной покров на голове умершей. — Она всегда спала в апостольнике?
 — Я не знаю, — растерялась Маргарет. — Наверное, да… Возможно, это было знаком ее особого благочестия.
 — Это было знаком ее маленького кокетства, — прошептала Клара. — Беатриса очень стыдилась своего второго подбородка и не хотела, чтобы его кто-нибудь увидел.
 — Она обожала сплетничать и была помешана на духах и кремах нашей Клары, — обронила Маргарет. — Теперь, когда она мертва, эти грехи кажутся незначительными слабостями. Многие из нас, наверное, отягощены куда более серьезными.
 Гарет задумчиво приподнял бровь:
 — Пожалуй…
 — Она в ночной рубашке, — протянула Клара. — И в ночных туфлях.
 Маргарет с беспокойством посмотрела на Гарета:
 — Но вы действительно убеждены, что она не скончалась от внезапного приступа, милорд?
 — Это было убийство. — Он показал настоятельнице на апостольник. Белый лен старенького покрова был грубо измят и закручен вокруг шеи Беатрисы. — Вот тому свидетельство.
 Маргарет наклонилась ближе:
 — Боже милосердный…
 Гарет принялся развязывать апостольник. Маргарет протянула руку, останавливая его:
 — Что вы делаете, милорд?
 — Хочу взглянуть на ее горло. — Он откинул концы белого покрова.
 И тогда все увидели безобразные синие полосы, избороздившие шею отшельницы.
 — Помоги ей милосердная святая Эрмина, — выдохнула Клара.
 — Господь да упокой ее душу, — перекрестилась Маргарет.
 Клара подняла глаза на Гарета:
 — Тебе когда-нибудь встречались такие отметины?
 — Да. — Он закрыл апостольником лицо Беатрисы. — Судя по всему, ее задушили.
 — Но это невозможно! — Клара непонимающе оглянулась на дубовую дверь, которую только что выломали Гарет и кузнец. — Дверь кельи всегда заперта изнутри. А окна слишком узки, чтобы кто-нибудь мог забраться в нее!
 Гарет тоже обернулся к двери. Во дворе перед кельей собралась небольшая толпа зевак. Несколько монахинь и крестьян стояли почти у порога, силясь разглядеть, что происходит внутри.
 — Прикажите всем немедленно разойтись, — обратился Гарет к настоятельнице, — Я не хочу, чтобы они все набились в келью и натоптали во дворе.
 Маргарет понимающе кивнула:
 — Да, милорд.
 Она вышла и властно разогнала маленькое сборище.
 Клара подняла глаза на мужа:
 — За день до нашей свадьбы Беатриса уверяла меня, что видела брата Варфоломея. Она говорила, будто он явился в монастырь прямо через запертые врата!
 — Брат Варфоломей? — Он вспомнил обрывки разговора отшельницы с Кларой. — А, понимаю… Призрак. Ты никогда не рассказывала мне о нем.
 — Это всего-навсего старое предание, милорд, — недовольно проворчала вернувшаяся настоятельница. — Брат Варфоломей был странствующим монахом. Много лет назад он прибыл проповедовать слово Божие жителям острова Желание. Предание гласит, что он якобы соблазнил юную монахиню и склонил ее к бегству из монастыря.
 — Но на море поднялся ужасный шторм, — с жаром подхватила Клара. — И все погибли, когда волны перевернули лодку.
 — Это случилось уже при вас, мадам? — поинтересовался Гарет у Маргарет.
 — Господи упаси! — обиженно поджала губы настоятельница. — Я бы не потерпела такого безобразия, милорд! Нет, эта легенда родилась задолго до того, как я приняла обитель.
 — И задолго до моего рождения, — вставила Клара. — Так вот, легенда гласит, что время от времени брат Варфоломей является на наш остров и ищет свою возлюбленную. И всегда ужасное несчастье следует сразу после того, как он входит в монастырские ворота. Так говорят, милорд…
 Гарет поднялся на ноги.
 — Даю голову на отсечение, что отшельницу задушил совсем не призрак. Только здоровый и очень сильный человек мог оставить такие отметины на ее шее.
 Он подошел к двери и осмотрел притоптанную траву:
 — О черт, мне следовало немедленно вышвырнуть отсюда всех зевак! Теперь уже невозможно определить, оставил ли злоумышленник какие-нибудь следы перед кельей.
 — Милорд, — тихонько окликнула его Клара. — Здесь, определенно, что-то не так.
 — Не спорю. Произошло убийство.
 — Я имею в виду необычный запах.
 Гарет стремительно обернулся к ней:
 — Я знаю о вашем тонком обонянии, мадам, и готов положиться на него. Чем же здесь пахнет?
 — Мятой.
 — Мятой? — Он шагнул к мертвому телу. Принюхался. — Да, я чувствую… очень слабый запах.
 — Что вы находите в этом странного? — непонимающе приподняла брови настоятельница. — Возможно, отшельница заправляла мятой какие-то блюда.
 Клара сморщила носик:
 — Нет, запах исходит от ее ночной рубашки.
 Гарет опустился на одно колено перед телом.
 — Вы правы. Подол ее рубашки пахнет мятой. — Он взглянул на зеленые пятна на ночных туфлях отшельницы. — И туфли тоже.
 Клара обхватила себя руками.
 — В монастырском саду есть большая полоска мяты. Но неужели отшельница выходила ночью из своей кельи?!
 — Она никогда не покидала келью! — возразила Маргарет. — По крайней мере, ни разу за все те годы, что я знакома с ней. Она сама пожелала быть затворенной… И даже как-то раз призналась мне, что смертельно устала от мира.
 — Все это так, но вдруг ей опять померещился призрак брата Варфоломея? Тогда она могла выйти в сад и последовать за ним. Несчастная Беатриса была так любопытна!
 — Клара, неужели ты веришь в эту глупую старую легенду? — строго спросила Маргарет.
 — Я-то нет, а вот Беатриса действительно верила.
 — Моя мудрая супруга рассуждает очень логично, — вмешался Гарет. — Допустим, этой ночью Беатриса увидела в саду незнакомца и приняла его за призрак. А раз так, то она вполне могла покинуть свою келью и пойти посмотреть, что он будет делать.
 Маргарет покачала головой:
 — Я не могу в это поверить. Если бы она увидела, кого-то ночью, то страшно бы перепугалась! И, несомненно, осталась бы за закрытыми дверями.
 — Кто знает, — пожал плечами Гарет. — Несчастная была так любопытна… Ей было очень обидно, что никто не верит, будто она своими глазами видела призрак брата Варфоломея. Возможно, она захотела доказать свою правоту. И поплатилась за это собственной жизнью.
 — Но ни у кого на всем острове не было причины убивать Беатрису! — воскликнула Маргарет. Гарет взглянул на взволнованное лицо жены:
 — Давай посмотрим полоску мяты в саду.
 — Это возле библиотеки, — кивнула Клара и, повернувшись, вышла из кельи.
 Маргарет последовала за ней.
 Гарет помедлил, бросил последний взгляд на мертвое тело отшельницы и пошел за женщинами. Они привели его к большой клумбе темно-зеленой мяты…
 Трава была грубо истоптана. Сильно пахло мятой.
 — Кто-то стоял здесь, — заметил Гарет. Он прошелся по лужайке, внимательно изучая землю. Потом поднял глаза на окно в стене. — Вход в библиотеку с другой стороны?
 — Да, — тихо ответила Маргарет.
 — Если вы позволите, я хотел бы заглянуть внутрь.
 — Конечно, милорд! Но ради всего святого, скажите, какой в этом смысл?
 Гарет не ответил.
 Тяжелая связка ключей, висевшая на поясе настоятельницы, долго звенела и дрожала, пока она искала нужный ключ.
 — Еще одна запертая дверь, — шепнула Клара, когда Маргарет приблизилась к двери библиотеки.
 — Да уж, — хмыкнул тот. — Словно мы и вправду имеем дело с бесплотным призраком.
 — Ты же не веришь в это? — нахмурилась Клара.
 — Нет. Но, мне кажется, кто-то очень хочет нас в этом убедить.
 Отомкнув дверь и быстро оглядевшись, Маргарет испустила громкий вздох облегчения:
 — Слава Господу, здесь все в порядке! А я уже боялась, что нас ограбили!
 — И что воры убили заметившую их отшельницу? — спросил Гарет. — Да, это было бы разумным объяснением.
 Он вошел в библиотеку. Клара ни на шаг не отставала от мужа. Они вместе двигались вдоль книжных полок, полных монастырских сокровищ. Большинство книг были предусмотрительно прикованы цепью к стене.
 Гарет был явно потрясен.
 — Сколько у вас бесценных книг, матушка!
 — Благодарю вас, милорд. И, к чести своей, хочу заметить, что здесь не было ни одной кражи со дня моего вступления в должность! — похвасталась Маргарет. — Никакая предосторожность не лишняя, когда имеешь дело с таким сокровищем, как книги!
 — Милорд! — окликнула Клара, стоявшая у последнего ряда полок. — Здесь лежит раскрытая книга!
 — Быть того не может! — ужаснулась Маргарет и поспешила к ней. — Все книги после окончания работы должны быть возвращены на свои места! Я распорядилась строго следить за этим!
 Гарет подошел к Кларе, склонившейся над раскрытым фолиантом, и бросил взгляд на красивую страницу, испещренную великолепно написанными буквами. Первая буква была украшена цветочным орнаментом золотого, ярко-красного и лазурно-голубого цветов.
 — Это знаменитый трактат о травах, — пояснила Клара. — Я сама не раз пользовалась им.
 — Я просто не могу поверить в то, что кто-нибудь мог оставить на столе такую книгу! — бушевала Маргарет. — Это же одна из самых больших ценностей кашей библиотеки!
 Гарет посмотрел в окно, выходящее прямо на лужайку с мятой. Безмятежный солнечный свет струился сквозь зеленое стекло витража.
 — А может быть, злоумышленник хотел украсть эту книгу, но заметил, что за ним наблюдают?
 — А потом убил Беатрису и сбежал? — добавила Клара.
 — Весьма вероятно. — Гарет на минуту задумался. — Но прежде чем сбежать, ему пришлось оттащить тело убитой обратно в келью.
 — Но как он мог запереть ее изнутри? — не поняла Клара. — Ключ до сих пор торчит в дверях! И почему убийца не вернулся в библиотеку, раз уж ему так нужна была эта книга?
 — Наверное, побоялся быть обнаруженным, — предположила Маргарет.
 — Или он искал другую книгу, — сказал Гарет, глядя на открытую страницу. — Если все это правда, то перед нами встает очень интересная задача…
 — Найти убийцу? — догадалась Клара.
 — Да. Убийцу, который умеет читать.
 Этой ночью Гарет, как обычно, дождался, пока Клара начнет прижиматься к нему, умолять, изгибаться, кусать его за плечо своими маленькими острыми зубками. И только тогда с торжеством ворвался в ее нежные, влажные ножны. Они закрылись за ним — тугие, горячие, жаждущие… Гарет вновь сдержался и ждал, пока Клара не забьется и не закричит в его объятиях.
 — Гарет!
 Он в последний раз глубоко вошел в нее, тяжело задрожал и наконец отдался бурным волнам собственного освобождения.
 Когда он вышел из нее и перекатился на спину, простыни постели были мокрыми, а воздух за задернутым пологом ложа наполнился запахами удовлетворенной страсти. Гарет откинул занавеси. Лунный свет, струящийся из окна, залил постель.
 Клара долго лежала без движения. Гарет подумал, что она уснула, и очень удивился, услышав ее голос из кольца своих ласковых объятий.
 — Ты любишь меня так, будто боишься, что, если не истомишь меня страстью, я убегу от тебя… — тихо прошептала она. — Неужели все мужья так ведут себя в постели?
 Гарет замер.
 — Тебе не нравятся мои ласки? — осторожно спросил он.
 — Ты прекрасно знаешь, что это не так! — Она оперлась на локоть и заглянула в его лицо, залитое бледным светом луны. — Иногда я не понимаю тебя, Гарет.
 — Что же здесь понимать? — Он медленно погладил ее по волосам. — Я совсем недавно женился и не устаю искать наслаждение на супружеском ложе. В этом нет ничего странного, Клара.
 — Я не уверена в этом… Чего вы боитесь, милорд?
 — Во всяком случае, не вас, мадам, — улыбнулся он.
 — И в этом я тоже не уверена.
 Он приник поцелуем к ее губам и не отпускал их до тех пор, пока они не потеплели и не раскрылись ему навстречу.
 — Единственное, что меня страшит в вас, мадам, — сказал он, убедившись, что ему удалось отвлечь ее, — так это то, что вы способны заставить меня обезуметь от желания.
 — Вы насмехаетесь надо мной, милорд.
 — Неужели? — пробормотал он, осыпая поцелуями ее шею.
 — Я давно заметила, вы поступаете так каждый раз, когда хотите избежать серьезного разговора.
 — Ах вот, значит, чем вы здесь занимаетесь! — Гарет взял в ладони ее груди и легонько погладил сосок. Он тут же затвердел и поднялся под нежной лаской. — Вы ведете серьезный разговор, госпожа жена? А я и не заметил.
 — Все вы прекрасно заметили. Просто притворяетесь, что ничего не понимаете.
 — Лучше я буду любить тебя, солнце мое.
 — Опять за свое! — Она села, спрятав под себя ноги, уперла локти в колени и опустила подбородок на ладонь. — Именно это я и имела в виду. Каждый раз, когда я собираюсь обсудить наш брак, ты закрываешь мне рот поцелуем.
 — Я надеюсь, Господь простит молодому супругу этот грех. — Он нежно провел рукой от ее бедра до колена. Какая нежная кожа! Нежнее шелка… — Если хочешь серьезного разговора, давай выберем тему поувлекательнее.
 — Какую же, милорд? — подозрительно покосилась на него Клара.
 — Поговорим о страсти, моя госпожа.
 — О страсти? Отлично, но на сей раз я буду держать нить беседы в своих руках.
 — Вот как?
 — Да, милорд. — Она протянула руку и решительно обхватила нежными пальчиками его напрягшееся копье.
 Гарет затаил дыхание.
 — Разговор обещает быть самым интересным в моей жизни, — заверил ее Гарет. Впервые Клара позволила себе столь смелую ласку. Он был почти потрясен.
 — Надеюсь, вы не разочаруетесь. — Она склонилась над ним. Ее длинные волосы щекотали его обнаженные бедра. — А вот и основной вопрос нашей беседы. Похоже, мы вплотную приблизились к его разрешению.
 Гарет обнял ее пушистую голову и воззвал небеса даровать ему силы сдержаться.
 — Я бы не хотел, чтобы вас утомил этот сложный вопрос, мадам.
 — Что вы! Я никогда не устану исследовать его!
 И вдруг она быстро наклонилась и поцеловала наконечник его копья.
 — Адская смола! — Он был так ошеломлен, что вскочил.
 — Неужели я побеспокоила вас, милорд? Или вам не нравится тема беседы?
 Он откинулся на локти:
 — Во имя всего святого, скажите, что, по-вашему, вы сейчас делаете?
 — Подробнейшим образом исследую интересующий нас вопрос. Я вдумчивый исследователь, не забывайте, милорд. — Ее маленький язычок снова коснулся его плоти и заскользил по ней — теплый, влажный, соблазняющий. — У вас есть возражения?
 Гарет со стоном упал на подушки:
 — Нет, мадам. Мне остается только надеяться, что вы не упустите ни одной детали.
 — Я попытаюсь быть как можно внимательнее.
 …Ну вот, это гораздо лучше скучной беседы о супружеских отношениях, удовлетворенно подумал Гарет. Он выбрал правильную тему.
 Было уже очень поздно, когда Гарет решил, что Клара, наконец, уснула. Только тогда он позволил себе поразмышлять над тем мягким, осторожным вызовом, который она снова бросила ему.
 Чего вы боитесь, милорд?
 Даже если бы он и был готов показать ей свою слабость, он все равно не ответил бы. Потому что у него не было ответа.
 Теперь у него было все, за что он боролся всю свою жизнь. Собственные земли, жена, дом… Но чего-то очень важного все-таки недоставало. Он и сам еще не понимал, чего именно, но чувствовал, что только Клара может помочь ему это понять.
 Каким-то необъяснимым образом Гарет знал, что он должен всеми силами привязать ее к себе.
 — Мне кажется, она предчувствовала свою смерть, — вдруг раздался из темноты голос Клары. Он повернулся, обнял ее и притянул к себе.
 — Ты сегодня собираешься спать?
 — Ну разумеется, — зевнула Клара. — Должна же я отдохнуть. Нам предстоит утомительная ярмарка.
 — Кто предчувствовал свою смерть? Отшельница?
 — Да. Вообще-то она часто предсказывала горести и несчастья. Но на этот раз, к сожалению, оказалась права. — Она прижалась к нему. — Как ты собираешься найти убийцу?
 — Так же, как всегда. Устрою засады.
 — Засады?
 — Убийца не сумел украсть то, что хотел, поэтому вполне может вернуться. И мы должны быть готовы к встрече.
 — Каким образом?
 Гарет пожал плечами:
 — Каждую ночь я буду выставлять стражников вокруг монастыря и прикажу им прятаться в тени. Они сразу заметят, если кто-то попытается забраться по стене или пройти через ворота.
 — Чудесный план, милорд.
 Он едва не улыбнулся, услышав искреннее восхищение в ее голосе. Есть люди, которым легко доставить удовольствие. Они так мало требуют от ближних, что рады любой похвале…
 — Спасибо тебе.
 — Но почему убийца — мужчина?
 Он вспомнил темные полосы на шее отшельницы.
 — Конечно, очень сильная женщина вполне могла бы задушить Беатрису. Но вряд ли она сумела бы отнести тело обратно в келью. А тело именно несли.
 — Да… Если бы ее тащили, то остались бы следы на клумбах.
 — Или на камешках дорожек.
 — Вы очень наблюдательны, милорд.
 — Для тупоголового грубого рыцаря?
 — Прекрати! — Она закрыла ему рот ладошкой. — Я никогда тебя так не называла.
 — Тогда извини. Я что-то перепутал. И как мне только такое могло прийти в голову.
 — Хватит смеяться надо мной! С меня уже довольно.
 — Слушаюсь, мадам.
 Несколько секунд она помолчала, потом, вздохнув, продолжила:
 — Трудно представить, что кто-то мог убить безобидную старую Беатрису.
 Годы борьбы с жестоким врагом пронеслись перед мысленным взором Гарета.
 — К несчастью, это как раз очень легко себе представить. Вопрос лишь в том, зачем?
 — Чтобы украсть книгу?
 — Книги, конечно, сокровища, но только для ученых. Сомневаюсь, что среди них найдется много таких, кто отчаялся бы на убийство ради обладания любопытным фолиантом. К тому же не забывай: Желание — очень удаленный маленький остров… Кто стал бы специально плыть сюда для кражи?
 — Многие ученые подвергаются смертельной опасности, колеся по дорогам Италии и Испании в поисках редких книг. Мой отец погиб, отправившись в Испанию за бесценными арабскими трактатами.
 — Это я как-то упустил из виду. Ты права. Сэр Хамфри рисковал жизнью, собирая книги. Вполне возможно, что кто-то приготовился сделать то же самое.
 — Только в такие минуты, — уныло посетовал Николас, — я понимаю, чего лишился, проиграв руку леди Желания. Надеюсь, ты-то хоть понимаешь, как тебе повезло?
 Проследив за его взглядом, Гарет увидел Клару, оживленно беседующую с купцом возле полосатого бело-желтого шатра. По обрывкам долетающих до него фраз было ясно, что жена заключает огромную сделку. Судя по всему, Клара была очень довольна собой.
 — Да. — Гарет с трудом отвел от нее взгляд. До чего же она сегодня красивая! Теплая и яркая, как весенний день. Глаза оживленно сверкают, а руки грациозно порхают по воздуху, жестами подчеркивая значимость слов. Несколько блестящих темных прядей выбились из-под желтой сетки на ее головке. — Я не из тех, кто принимает как должное подарки судьбы.
 — Одной этой сделкой она озолотит тебя! — завистливо крякнул Николас, отпивая огромный глоток вина из кружки. — А впереди еще целых два дня. Еще до окончания ярмарки ты станешь богаче, чем этот купец.
 Гарет знал, что сосед имеет в виду торговца, специально прибывшего из Лондона для покупки Клариных духов. Это был приземистый, крепкий человечек средних лет. Его хитрые, пронзительные глазки загорались искренним удовольствием, когда случалось найти продавца, равного ему по уму и проницательности. Купец был одет в богато расшитый шерстяной камзол. Мех и бархат оторачивали его шапку и полы плаща, а толстые пальцы были унизаны золотыми кольцами.
 Чуть поодаль, возле шатра в зеленую и белую полоску, стояла Джоанна, продававшая свои восхитительно расшитые мешочки с благовониями и подушечки, набитые ароматной смесью различных трав и цветов. Как раз сейчас возле нее задержались двое купцов, и вид у Джоанны был ничуть не менее довольный, чем у Клары.
 Ульрих вместе с еще одним рыцарем слонялись от шатра к шатру, жевали горячие пироги и зорко следили за столами, где были разложены товары острова Желание. Воры и карманники, как всегда, были столь же неотъемлемой принадлежностью большой ярмарки, как и торговцы вразнос, купцы, менестрели и акробаты.
 Положив ладонь на рукоять Окна в Преисподнюю, Гарет оглядел полосатые шатры и лотки торговцев. На большую весеннюю ярмарку прибыли не только жители Желания и Сиаберна, но и обитатели многих окрестных селений. Флаги плескались на ветру. Музыканты сновали между рядами, наигрывая на своих лютнях и барабанчиках. Торговцы продавали вино, еду и крепкий эль. Это шумное, бурлящее действо приносило, без сомнения, огромную выгоду устроителям ярмарки.
 — Не очень-то жалей, что проиграл, — вновь обернулся Гарет к Николасу. — Сиаберн также разбогател от этой ярмарки. Многие, получив деньги, тут же спускают их.
 — Да уж, — ухмыльнулся Николас. — Я умею во всем видеть светлую сторону. Только вообрази: я получаю выгоду от талантов леди Клары и в то же время ни капли не страдаю от ее острого языка и дурацкой учености.
 — Я рад, что ты не собираешься оспаривать мою удачу.
 — Ни в коем случае, — заверил сосед. Он отхлебнул еще глоток вина, и лицо его приняло глубокомысленное философское выражение. — В свою очередь, я рад, что ты не предложил мне заглянуть в Окно Преисподней!
 — Я никогда не был уверен, что тебя следует убить, Николас.
 — А я что тебе говорил! — хлопнул его по спине Николас. — Леди оказалась нетронутой, верно? Я, грешным делом, считал, что Раймонду удалось добиться ее милости… Впрочем, его неудаче я не удивляюсь. Наша Клара горда, как королева.
 — Да.
 — И в жилах у нее ледяная вода, а не кровь.
 — А вот это тебя не касается, Николас.
 Николас не обратил внимания на угрозу:
 — И она будет счастлива, когда ты уедешь, клянусь честью! Какой ей прок в муже!
 — Возможно, она уже поняла, какой.
 Николас так оглушительно расхохотался, что чуть было не захлебнулся вином.
 — Клянусь Богом, славная шутка! Вот уж не думал, что ты такой остряк! Послушай, теперь мы с тобой соседи, к тому же оба служим Торстону — так почему бы нам не быть друзьями?
 — Интересная мысль.
 — Ты не обижайся, но скоро женушка превратит твою жизнь в настоящий ад, — затряс головой Николас. — Во всем виновата ее ученость! А Клару принялись воспитывать с малолетства, представляешь? Погибшая женщина… Подумать только, до чего дошло — потребовала себе мужа, умеющего читать! Можешь себе представить?
 — Невероятно.
 — К чему эта премудрость славному рыцарю, умело владеющему мечом?
 — А ты умеешь читать? — осторожно спросив Гарет.
 — Нет, — рыгнул Николас. — И никогда не видел в этом никакой нужды. У меня хватит денег нанять писцов и крючкотворов, чтобы вести мои дела. А все это хваленое чтение только лишняя трата времени и сил, особенно для мужчины.
 …Ну вот, с Божьей помощью можно вычеркнуть из списка одного подозреваемого, подумал Гарет. Николас из Сиаберна, вне всякого сомнения, способен убил любого, стоящего на его пути, но вряд ли он стал бы душить отшельницу ради книги, которую даже не способен прочесть.
 — Милорд! — крикнула Клара, подзывая его. — Не могли бы вы подойти к нам?
 — Прошу прощения, — кивнул Гарет Николасу, — жена зовет меня.
 — Слышу, — буркнул Николас. — И это только начало. С годами-то все станет еще хуже, не сомневайся. Ее хлебом не корми, дай только покомандовать! Теперь тебе придется выполнять каждый ее каприз.
 — Ты так считаешь?
 — Да. Я уже сейчас вижу. Она подозвала тебя, и ты тут же вскочил и бросился к ее ногам, как самый последний слуга!
 — За все в этой жизни приходится платить, — хмыкнул Гарет и пошел навстречу Кларе.
 Она радостно улыбнулась ему, когда он остановился возле толстого купца. Однако Гарет сразу заметил беспокойство в ее зеленых глазах.
 — Милорд, я хочу познакомить вас с Кингсгейтом, одним из самых ловких купцов на свете. Он продает мои духи в Лондоне.
 — Милорд. — Купец снял с головы бархатную шапку и низко поклонился Гарету. — Это большая честь для меня.
 — Да-да. — Гарет посмотрел на Клару, недоумевая, чего же она хочет от него. Клара холодно улыбнулась:
 — Мой друг, Кингсгейт пытается заключить со мной очень выгодную для себя сделку, которая, однако, оставит меня почти без всякой выгоды.
 — Нет, миледи! — горячо запротестовал купец. — Вы получите гораздо больше! Но не могу же я остаться совсем нищим — мне ведь придется еще платить за опасную дорогу в Лондон! Я должен нанять охрану.
 Клара забарабанила пальчиками по столу:
 — Кингсгейт требует снизить цены на товар, поскольку несет большие расходы по доставке груза.
 — Я должен нанять вооруженную охрану, — вкрадчиво пояснил Кингсгейт. — Вы же знаете наши дороги, милорд! Они очень опасны, чтобы не сказать больше. А ведь со мной будет очень ценный груз. Я должен сберечь его, разве нет?
 Гарет наконец понял, о чем идет речь.
 — Можете не тратить денег на найм отряда. Я пошлю с вами троих своих лучших людей, и вы в полной безопасности прибудете в Лондон.
 Купец быстро захлопал глазами, обдумывая его слова.
 — Ваши люди, милорд?
 — Да. — Гарет коснулся дымчатого хрусталя на рукояти Окна в Преисподнюю. Кингсгейт тревожно проследил за его движением. — Эти люди превосходно обучены и имеют богатый опыт обращения с мародерами и разбойниками.
 — Конечно-конечно, я ничуть в этом не сомневаюсь! Ваша репутация служит самым убедительным доказательством, милорд! — пробормотал купец.
 — Ну вот видите? — оживилась Клара. — Вы сбережете деньги на найме стражи! И будете чувствовать себя в полной безопасности, зная, что ваш товар — да что там товар, сама ваша жизнь! — находится под надежной охраной лучших людей самого Дьявола! Можно ли в наше время требовать большей безопасности?!
 Кингсгейт откашлялся:
 — Да, мадам, в этом вы совершенно правы. Кто может требовать большего? Прекрасно, раз вы даете охрану, то по рукам!
 — Чудесно! — ослепительно улыбнулась Клара. — Я надеюсь, мы еще встретимся с вами на осенней ярмарке!
 — Да, мадам. Благодарю вас, милорд. — И отвесив обоим глубокий поклон, он поспешно удалился.
 — Спасибо, милорд! — шепнула Клара. — Вы отлично все уладили.
 — Я пытаюсь быть полезным, мадам.
 Она внимательно посмотрела на него. Взгляд ее потеплел.
 — Клянусь, мы с вами прекрасная пара!
 — Я рад, что вы так считаете.
 Гарет только собрался спросить, не принести ли ей чего-нибудь поесть, как вдруг увидел Вильяма, сломя голову несшегося прямо на него. Лицо мальчика было испуганным. Но вот он заметил Гарета и Ульриха и с облегчением перевел дух.
 — Милорд, сэр Ульрих! — выпалил он, останавливаясь. — Кто-нибудь из вас должен немедленно отправиться со мной! Там Даллан бьется с карманником! А у того кинжал, и он может заколоть нашего Даллана!
 Гарет посмотрел на Ульриха:
 — Пойду разберусь. Оставайся здесь и следи за товаром.
 — Да, милорд, — усмехнулся Ульрих. — Смотри, как бы опять не произошла какая-нибудь досадная неприятность. Всем известно, как ты неловок с кинжалами.




 Глава.14


 С первого взгляда Гарет понял, что менестрель безнадежно проигрывает.
 Воришкой оказался худой, жилистый парнишка едва ли многим старше Даллана. Однако суровая профессия научила его не только шарить по карманам, но и обращаться с кинжалом, не привив при этом даже самых примитивных понятий о благородстве. Юного вояку нисколько не останавливало, что его противник был безоружен.
 Но, несмотря на крайне невыгодное положение, Даллану все же удалось загнать своего врага в угол палатки пивовара. Гарет увидел кровь на руке мальчика и с облегчением вздохнул, поняв, что она попала туда не из смертельной раны, а из разбитого носа. Слава Богу, иначе пришлось бы отчитываться перед Кларой за тяжело раненного малютку-менестреля!
 Недостаток ловкости Даллан с лихвой возмещал неукротимой решимостью. Он с яростью наскакивал на воришку, как неопытный пес на своего первого кабана. Карманник, привыкший, что такие дела обычно решаются втихомолку, был не на шутку обескуражен открытым вызовом. Ему было вовсе не по душе всеобщее внимание, которое вызвала к нему неожиданная драка.
 Несколько покупателей сгрудились вокруг дерущихся, подбадривая и поощряя их громкими возгласами. И впервые Даллан не вздрагивал от этих окриков.
 Воришка затравленно озирался по сторонам. Было очевидно, что он ждет удобный момент, чтобы поскорее улизнуть.
 Гарет окинул взором зрителей в поисках причины внезапной отваги своего подопечного. Долго искать не пришлось. Она стояла тут же — хорошенькая девочка с сияющими голубыми глазками и золотистыми локонами, падающими на плечи из-под красной шляпки. Ее взволнованное лицо и горячие щечки говорили сами за себя. Разве мог Даллан не взять под защиту такое небесное создание!
 — Прекратить!
 Гарет шагнул на поле боя, схватил обоих за шкирки и хорошенько встряхнул, так что у юнцов зубы лязгнули. Подержал их еще немного, чтобы драчуны окончательно пришли в себя и поняли, что поединок окончен.
 — Достаточно.
 — Это он первый начал! — Даллан вытер рукавом разбитый нос. — Он хотел стащить кошелек у Алисы!
 — Вранье! Ничего я не крал! — огрызнулся карманник. Кинжал мгновенно исчез в его грязных лохмотьях.
 …Итак, ее зовут Алиса! Гарет обратился к девушке:
 — Кошелек при вас?
 Алиса сначала оробела, а потом ужасно смутилась. Еще бы, к ней обращался сам могущественный лорд Желания. Личико ее зарделось.
 — Да, ваша милость… Он у меня. — Она похлопала по маленькому кожаному кошелечку, висевшему у нее на поясе. Глаза ее вспыхнули искренним восхищением. — Благодаря Даллану.
 — Врет она все! Не касался я ее кошелька! — Огонь битвы уже исчез из глаз воришки, и его место заняла осторожность. Он окинул Гарета быстрым, оценивающим взглядом. Профессиональные воры мгновенно определяют в любой толпе людей опасных, с которыми лучше не связываться. Ошибка при выборе жертвы может привести к самому печальному результату, и кому, как не карманнику, знать об этом! — Я не виноват, ваша милость! Могу поклясться на могиле моей несчастной матушки!
 — Он вор и лжец! — упорствовал Даллан.
 — Возможно, — веско сказал Гарет. — Но настоящий мужчина должен знать не только когда следует начинать битву, но и когда ее закончить. Сегодня ты спас кошелек Алисы. Одного подвига в день вполне достаточно для рыцаря. — Он обернулся к карманнику:
 — Убирайся отсюда. И постарайся больше не попадаться на глаза моему будущему оруженосцу.
 Незадачливый воришка так и замер на месте:
 — Будущему оруженосцу? Но, клянусь матерью, я не знал, что это ваш человек, милорд!
 — Теперь знаешь.
 — Но я просто обознался! — завопил вор. — Со всяким случается, ваша милость!
 — Пошел!
 Его не нужно было долго упрашивать. Стремительно повернувшись, карманник мгновенно затерялся в толпе. Разочарованные зрители со вздохом направились обратно в палатку, чтобы наполнить элем кружки.
 Даллан посмотрел на свой окровавленный рукав и поднял потрясенный взгляд на Гарета.
 — Вы это серьезно, милорд? Я стану вашим оруженосцем?
 — Я буду рад принять на службу такого храброго юношу. Ты готов принести мне клятву верности, Даллан, рыцарь Желания? Хорошо подумай, прежде чем ответить. Запомни, я требую абсолютной преданности от тех, кто мне служит.
 — Даллан, рыцарь Желания… — не веря своим ушам, как заклинание повторил мальчик. Он протянул Гарету руку, опустился на колени и склонил голову. — Милорд, с этого дня и навеки я предан вам.
 — Быть посему! — Гарет взглянул на Алису и Вильяма, с благоговением наблюдавших за этой церемонией. — Беру вас в свидетели. Отныне этот юноша будет зваться Далланом, рыцарем Желания. Теперь он у меня на службе. В обмен на клятву верности я дарую ему свою защиту и покровительство.
 — О милорд! — восторженно выдохнул Вильям. — Я сейчас же побегу рассказать маме и леди Кларе!
 Хорошенькая Алиса смотрела на Даллана так, как если бы он внезапно из храброго менестреля превратился в героя, овеянного легендами.
 — Ты служишь самому Викмерскому Дьяволу! — прошептала она, совершенно потрясенная этой переменой.
 Гарет едва сдержал улыбку, глядя на поднимающегося с колен юношу.
 — Ступай же, и смой кровь с лица, мой будущий оруженосец. Ты перепугаешь прекрасных дам.
 — Слушаю, милорд! — гордо расправил плечи Даллан.
 — Я помогу ему! — вызвался Вильям.
 — А я почищу одежду, — робко молвила Алиеа.
 Гарет долго смотрел вслед Даллану, удаляющемуся в сопровождении восторженных почитателей. Важная поступь и гордая осанка совершенно преобразили маленького менестреля.
 Как сильно меняется человек, если дать ему почувствовать, что он чего-то стоит, подумал Гарет.
 — Наконец-то мы одни! — Гарет со вздохом опустился на огромный кусок полосатой ткани, который Клара заботливо расстелила по траве. Опершись на локоть, он наблюдал за оживленной ярмаркой. — А мне казалось, я никогда не избавлюсь от Даллана! Он весь вечер ходит за мной по пятам.
 — Меня очень удивило, что он с такой готовностью поступил к тебе на службу. — Клара протянула мужу горячий пирог, фаршированный мясом и орехами. Она только что купила эти лакомства в соседнем лотке. — Вот уж не думала, что его прельстит возможность стать твоим оруженосцем!
 — Будущим оруженосцем, — поправил ее Гарет.
 — Какая разница?
 — Большая. Ему предстоит еще долго учиться, прежде чем он станет настоящим оруженосцем. Пока твой менестрель не способен отличить одного конца копья от другого!
 — Клянусь, сегодня он очень изменился!
 — Превращение в героя меняет мужчину.
 Клара улыбнулась:
 — До чего же великодушно с твоей стороны — превратить его в героя!
 — Никто не в силах сделать человека героем, Клара. Он сам должен стать им. Даллан очень отважен. — Гарет откусил еще один кусок пирога. — Боюсь огорчить тебя, но сегодня ты потеряла самого преданного обожателя. Кажется, наш певец любви нашел себе новую даму сердца.
 — Я уже видела ее. Что ж, она намного моложе… К тому же голубоглазая блондинка. — Клара с наслаждением впилась в свой пирог. После целого дня торговли просыпается страшный аппетит! — Где уж мне соперничать с ней!
 — Да, это бесполезно. Придется тебе довольствоваться скучным супругом, не умеющим сочинять стихи. К тому же ему медведь наступил на ухо.
 Клара усмехнулась. Растянувшийся на солнышке Гарет мог быть каким угодно, но только не скучным. Больше всего он был похож на грациозного, опасного хищника.
 Они приехали в Сиаберн рано утром и сразу начали разбивать палатки, раскладывать товар и готовиться к торговле. За весь этот суматошный день у Клары не было времени обмолвиться хотя бы словом с Гаретом. Но она все время чувствовала, что он защищает ее и Джоанну. Несколько его человек постоянно находились поблизости, оберегая товар от многочисленных воров.
 — Вы с сэром Ульрихом оказываете благотворное влияние на Вильяма и Даллана, — тихо произнесла она. — Мы с Джоанной сначала несколько сомневались, однако все складывается прекрасно.
 Глаза его блеснули.
 — Точно так же вы сомневались, когда нужно было выбрать себе мужа.
 — Да. — Она покончила с пирогом и села, обхватив колени. — Но и здесь все идет как нельзя лучше.
 — Естественно. — Он небрежно дернул плечом и отправил в рот остатки пирога. — Могло ли быть иначе? Я вообще не вижу ничего сложного в браке.
 — Неужели? Скажите на милость! — в притворном восторге всплеснула руками Клара.
 — Да. — Он отряхнул крошки с ладоней. — Мужчина должен взять все в свои руки и установить несколько правил. Как только все их усвоят, дела пойдут своим чередом.
 Клара схватила мешочек из-под пирожков и угрожающе занесла его над головой мужа:
 — Так значит, мужчина должен взять все в свои руки?! Я правильно вас поняла, милорд?
 Гарет вскинул руку, защищаясь:
 — Не всякий мужчина, заметьте! Только тот, который умеет читать!
 Клара легонько стукнула его мешком по голове. Гарет охнул и упал, разметав руки, точно от смертельной раны.
 — Другой муж оскорбился бы на такое обращение, — заметил он немного спустя.
 — Но только не вы, милорд, — заверила Клара. — Вы необычный муж.
 «И самый необычный мужчина, — добавила она про себя. — Мужчина, которого я люблю».
 — Обычный муж вскоре наскучил бы вам, мадам.
 — Да. — Клара закрыла глаза и глубоко вздохнула. До чего же хорошо провести остаток вечера с Гаретом!
 Она вдыхала запахи большой ярмарки — вкусные ароматы жарящихся блюд, земной, крепкий дух коз и овец, запах свежей травы, на которой они сидели. Но самым главным среди этих ароматов был правильный запах мужчины, устроившегося возле нее «
 Гарет помолчал, будто ждал от нее каких-то слов. Не дождавшись, он взялся за мешочек, которым она бросила в него.
 — Там что-то есть.
 — Да.
 — Еще пирожок? — Он открыл мешок. — Не откажусь от лакомого кусочка.
 — Нет, милорд. Это не пирог. — Она глубоко вздохнула и заставила себя говорить спокойно. — Это подарок вам.
 — Подарок?! — вскинулся он. Вся его ленивая расслабленность мгновенно улетучилась. — Мне?
 — Да, милорд. — Опустив подбородок на колени, она наблюдала за ним.
 Гарет как-то странно посмотрел на нее. Впервые Клара видела его растерянным.
 — Спасибо, — выдавил он наконец.
 — Не благодари раньше времени. А вдруг тебе не понравится.
 Гарет запустил руку глубже и вытащил элегантный, плотно закупоренный флакон.
 — Духи? Для меня? — Глаза его довольно заблестели.
 Клара слегка покраснела:
 — Этот рецепт я создала специально для вас, милорд. Для вас одного. Надеюсь, вам понравится.
 Гарет бережно вытащил пробку и наклонился, чтобы понюхать.
 — Постойте!
 Он недоуменно поднял глаза.
 — Милорд, я забыла задать вам очень важный вопрос. Вам не становится дурно от запаха вереска, мяты, гвоздики или каких-нибудь других растений?
 — Нет. А почему мне должно быть дурно?
 Клара заметно расслабилась:
 — Не обращайте внимания. Просто я встречала одного человека, который не выносил запаха вереска.
 — А мне он очень нравится. — Гарет глубоко вдохнул аромат духов. — На редкость приятный запах, мадам.
 — Вам правда нравится?
 — Да. — Он снова понюхал. — Эти духи пахнут тем, что я люблю, — свежестью рассвета и соленым морским прибоем. Я буду пользоваться ими.
 — Я очень рада, — улыбнулась Клара. — Далеко не каждый мужчина любит, чтобы от его одежды пахло духами.
 — В своей прошлой жизни я слишком часто вдыхал запахи, которые хотел бы забыть навсегда, — медленно произнес он. — Твои духи помогут мне вытеснить их из памяти.
 Клара опустила голову:
 — Чем же ты дышал, охотясь за разбойниками?
 Он вертел в руках красивый флакон.
 — Когда я думаю о прошлом, то вспоминаю запахи спаленного жилья, погибших мужчин и рыдающих в безутешном горе женщин. Когда вокруг пахло бедой, я понимал, что прискакал слишком поздно. И мне оставалось лишь настигать тех, кто был виновен в этом зловонии.
 Клара почувствовала внезапный озноб.
 — Как это ужасно, Гарет. Не удивительно, что ты стремился обрести собственный дом.
 — Всякий раз, вдыхая аромат этих духов, я буду вспоминать о тебе, — просто сказал он.
 — И о Желании, милорд, — о вашем новом доме.
 — Да. Конечно же, я буду думать о Желании. — Он заглянул ей в глаза. — У тебя был какой-то повод для подарка.
 — Нет, милорд, — беззаботно ответила Клара. — Разве что самый обычный.
 — Обычный?
 — Этот подарок — знак моего уважения.
 — Уважения?
 — Ну разумеется. Что, кроме уважения, способно заставить жену сделать мужу подарок?
 — Хороший вопрос, мадам.
 — Даллан, помоги Ранульфу сложить шатер.
 Даллан вздрогнул точно от удара.
 — Слушаю, милорд!
 Гарет, нахмурившись, посмотрел вслед менестрелю, спешившему к бело-желтому полосатому шатру.
 Что-то случилось.
 Был последний день ярмарки. И сразу после полудня Гарет почувствовал, что с мальчиком творится неладное. Куда-то улетучилась вся его недавняя гордость, вся радость от вступления в должность будущего оруженосца… Все исчезло буквально за несколько часов. Даллан снова превратился в затравленного, несчастного менестреля.
 Казалось, глубокая печаль камнем легла на его сердце. Когда с ним заговаривали, он испуганно вскакивал. Даллан по-прежнему исправно выполнял все поручения Гарета, но уже без прежней радостной готовности…
 Гарет решил, что знает причину этой внезапной меланхолии, — все дело в женщине.
 Дождавшись, пока все снаряжение будет погружено в лодки, он подозвал к себе мальчика:
 — Даллан!
 — Слушаю, милорд. — Он нервно одернул полы курточки. — Я сделал что-нибудь не так?
 — Нет. Давай немного пройдемся. Я хотел бы поговорить с тобой.
 — Да, милорд! — Он встревоженно покосился на своего лорда и послушно последовал за ним.
 Гарет шел, закинув руки за спину, и сосредоточенно думал, с чего бы начать столь деликатный разговор.
 — Ты сочинил немало песен о любви, менестрель, но вряд ли много знаешь о ней.
 — Я не понимаю вас, милорд.
 Гарет откашлялся.
 — Первый опыт страсти вносит смятение в душу мужчины, так же как и первый опыт настоящей схватки. И Любовь, и Война — могучие силы, способные временно изменить наш взгляд на самого себя и на мир вокруг нас.
 Даллан вежливо молчал.
 Гарет вздохнул и решил говорить открыто:
 — Я понимаю, тебе кажется, что ты влюблен в прелестную Алису. И тебе тяжело расстаться с ней.
 Даллан нахмурился:
 — Мне будет ее недоставать.
 — Да. И это вполне объяснимо. Однако…
 — Но я не люблю ее.
 Гарет пристально посмотрел ему в глаза:
 — Не любишь?
 — Нет. Нам было очень хорошо вдвоем, но я сразу сказал ей, что пока не могу посвятить свою душу женщине. Только когда я найду свой путь в жизни, я позволю себе любовь.
 — Вот оно как. — Гарет вздохнул с облегчением. — На редкость мудрое заявление для человека твоих лет. Ты удивил меня, Даллан, рыцарь Желания. Я встречал мужчин вдвое старше тебя, терявших разум от любви. И, смею заметить, это было жалкое зрелище.
 Даллан вопросительно взглянул на него:
 — Это все, что вы хотели сказать мне, милорд?
 — Да. Беги, помоги свернуть шатры.
 — Слушаю, милорд.
 Гарет проводил его глазами. Неужели он ошибся? А вдруг мальчик страдает серьезной душевной болезнью? Эта болезнь может оказаться смертельной. Гарет знал человека, которого так сильно одолевали страшные перепады настроения, что бедняга, в конце концов, не выдержал и покончил с собой…
 Нужно не спускать глаз со своего будущего оруженосца.
 Три дня спустя Клара сидела в своем кабинете, задумчиво покусывая кончик пера. Она записывала новый рецепт духов. Как же это непросто шаг за шагом описать приготовление сложной смеси, состоящей из различных компонентов!
 Клара еще раз перечитала, что у нее получилось.
 » Налить в тигель воды и поставить в огонь. Когда тигель раскалится докрасна и вода начнет бурлить ключом, взять нужное количество лучших розовых лепестков и всыпать в тигель «.
 Ну конечно, » нужное количество» звучит очень приблизительно! Аббатиса Хелен советовала ей быть предельно точной при записи рецептов…
 Клара вычеркнула «нужное количество»и заменила его на «две пригоршни».
 Дверь распахнулась, в кабинет вошел Гарет. Похоже, он решил, что одного повелительного стука в дверь вполне достаточно. В руках он держал большую рукописную книгу Клариного отца.
 — Клара, у нас есть сера?
 — Да, милорд. В кладовой, вместе с другими отцовскими материалами. Насколько я могу судить, в арабских рецептах очень часто упоминается сера. Отец собирался поставить несколько опытов… Сама-то я терпеть не могу эту гадость. Она ужасно пахнет.
 — Хорошо, хорошо. Пойду поищу. — Он нахмурился, заглядывая в книгу. — Древесный уголь… Ну, это как раз просто. Нажжем сколько потребуется…
 — Любопытная смесь, милорд?
 — Да, здесь ваш батюшка описывает очень необычный восточный рецепт.
 — И для него нужна сера?
 — Да. Ладно, дочитаю потом. — Он захлопнул тяжелый фолиант и сунул его под мышку. — Чем занимаетесь, миледи?
 — Работаю над своей книгой.
 — Ах, да-да. Книга парфюмерных рецептов. — Гарет скользнул взглядом по книжным полкам ее библиотеки. — У тебя книг не меньше, чем в монастыре.
 — И я очень этим горжусь. Большинство книг, конечно же, отцовские, но есть несколько моих. Особенно я дорожу сочинением Хелен, аббатисы Эйнслейской.
 Это самый подробный трактат о травах, я постоянно с ним сверяюсь.
 — Ты сказала Хелен, аббатиса Эйнслейская? — переспросил Гарет чуть более безразлично, чем следовало.
 — Да, — с гордостью улыбнулась Клара. — Она настолько добра, что снисходит до переписки со мной!
 — Ты переписываешься с аббатисой?
 — Мы регулярно обмениваемся посланиями. Ее советы о свойствах трав просто бесценны для меня! Да, кстати, очень скоро она почтит нас своим визитом.
 — Неужели? — Казалось, эта новость несколько смутила Гарета.
 Клара счастливо закивала:
 — Я так взволнована! Настоятельница Маргарет сегодня утром сообщила мне эту новость. По ее словам, аббатису можно ждать со дня на день, ты представляешь?! Теперь у тебя появится счастливая возможность познакомиться с ней!
 — Думаю, это будет любопытно.
 — Это будет замечательно! Она, разумеется, останется с нами в замке… По крайней мере, так было в ее прошлый приезд. О, Гарет, ты представить себе не можешь, какая это честь для всех нас!
 — Я представляю. — Он подошел к окну и уселся на подоконник. — Ладно, речь сейчас не об этом. Я хочу поговорить с тобой о Даллане.
 — А что с ним? — обеспокоенно нахмурилась Клара. — Я полагала, он очень доволен своей новой ролью будущего оруженосца лорда Желания. Если он пока не столь успешно справляется со своими обязанностями, ты должен быть снисходителен к мальчику! Умоляю тебя, потерпи немного! Ему нужно время, Гарет.
 — Он очень старается, Клара. Дело совсем не в этом. Меня беспокоит его странная меланхолия.
 — Теперь я понимаю, о чем ты. — Она отложила перо. — Меня это тоже очень тревожит. Кажется, сейчас все гораздо хуже, чем в первое время после его прибытия на остров. Одно время его душевное состояние заметно улучшилось, но теперь он опять глядит затравленным волчонком.
 — Что ты знаешь о Даллане?
 Она задумалась.
 — Очень мало. Он незаконнорожденный, впрочем, тебе это известно… Воспитывался в доме знатного рыцаря. Как можно догадаться, с ним обращались очень плохо.
 — Это все?
 — Пожалуй, да, — помолчав, ответила Клара. — Он никогда не вспоминает о своем прошлом.
 — А о человеке, которому служил?
 — Нет… У меня сложилось впечатление, что он всеми силами пытается забыть о нем.
 — Судя по всему, ему это не слишком удается.
 — Да. Есть вещи, которые не так-то просто забыть.
 — Верно. Но человек, не способный забыть, должен научиться справляться с демонами страшных воспоминаний.
 — Дайте ему время, милорд. Ведь он совсем недавно живет с нами.
 — Все это так, но меня тревожит то, с какой внезапностью обрушился на него новый приступ тоски. В Сиаберне он был очень весел и жизнерадостен — вплоть до последнего дня ярмарки. Я даже заподозрил, не любовь ли всему виной.
 — Любовь? — улыбнулась Клара. — К прекрасной Алисе?
 — Да. Я побеседовал с Далланом, но он заверил меня, что эта болезнь миновала его. — Гарет поморщился. — И слава Богу, ибо я не знаю лекарства от любовного безумия.
 — Кажется, прошло много лет с тех пор, как вы последний раз перенесли эту заразу, — буркнула Клара.
 — Да, — пожал плечами Гарет. — Любовь существует лишь для глупцов и поэтов.
 — Безусловно.
 — Мужчина моего возраста и положения не может позволить себе заниматься такими пустяками.
 — Но почему? Какой в этом вред?
 — Какой вред? — изумленно приподнял брови Гарет. — Вред очевиден, мадам. Это же самая опасная лихорадка! Она поражает разум и лишает здравого смысла!
 — Ну конечно! Как же я могла забыть? Сама не знаю, как мне в голову пришел такой дурацкий вопрос! Давайте лучше вернемся к Даллану, милорд. Что вы предлагаете?
 — Мне кажется, следует найти ему какое-нибудь занятие, чтобы отвлечь от гнетущих мыслей.
 — Что за великолепный план, милорд! Я давно заметила, что мужчины великие мастера устраняться от проблем насущных ради того, чтобы позабавить себя чем-нибудь новеньким.
 Гарет вздернул бровь:
 — Я чем-то прогневил тебя, жена?
 — Ни в коем случае! Как ты мог вообразить такое! — заверила Клара. — Но чем ты намерен занять Даллана? Что, по-твоему, взбодрит его и излечит от меланхолии?
 Гарет опустил взгляд на огромную книгу, которую держал в руках.
 — Может, попросить его помочь мне в опытах с серой и углем?
 — Пожалуй, это заинтересует мальчика! — сразу оживилась Клара. — Не забудьте предупредить меня, когда закончите работу, милорд. Я очень хочу взглянуть на результаты. Ради этого я готова даже стерпеть запах серы.
 — Я дам вам знать, когда закончу опыты. — Гарет легко спрыгнул с подоконника, быстро поцеловал жену в губы и вышел за дверь.
 Клара молча смотрела ему в спину. После этого разговора она сама почувствовала приступ тяжелой меланхолии.
 Любовь существует для глупцов и поэтов.
 Она не была ни тем, ни другим, и тем не менее готова была признать, что страдает от самой тяжелой разновидности любовной лихорадки.
 И ей совсем не хотелось болеть одной.
 Нельзя утверждать, что Гарет совершенно неуязвим, попыталась приободриться Клара. Несомненно, есть некоторые обнадеживающие признаки. К примеру, он постоянно пользуется ее духами.
 Нельзя сомневаться и в силе его страсти… Гарет не пытается скрыть своей ненасытной жажды ее тела и, кажется, очень доволен тем, что она отвечает ему взаимностью. Откровенно говоря, он настойчиво требует от нее именно такого ответа.
 Он, безусловно, уважает ее познания, мастерство и искусство изготовления духов. Впрочем, это почти ничего не значит. Ведь даже безмозглый Николас и тот восхищен ее врожденным даром получать прибыль.
 Самым обнадеживающим все-таки было то, что Гарет начал все чаще советоваться с ней, прежде чем принять решение. Как сейчас, например.
 Ее брак во многом оказался именно таким, о каком она мечтала, составляя свой рецепт идеального мужа. Они с Гаретом научились разделять свои обязанности. Научились доверять друг другу.
 Она нашла в нем почти все, о чем мечтала, — за исключением, может быть, гигантского роста…
 Но вдруг оказалось, что ей нужно гораздо больше.
 Ей нужна любовь.
 А Гарет считает, что любовь существует для глупцов и поэтов.
 Еще через два дня, когда Клара работала в своем кабинете, раздался страшный удар грома.
 Она вскочила из-за стола и бросилась к окну. В недоумении сдвинула брови, не заметив ни единого облачка в ясном лазурном небе.
 Сбитая с толку, Клара окинула взглядом двор. И тут грохот повторился. Пронзительно завизжала служанка. Каменщики побросали свои инструменты. Мужчины в тревоге выскочили из конюшен. Лошадь с испуганным ржанием взвилась на дыбы. Несколько цыплят в ужасе заметались по двору.
 Огромное клубящееся облако дыма вылетело из окна отцовского кабинета. И тут же дверь распахнулась — и две черные фигуры выскочили на солнечный свет. Клара с трудом узнала Гарета и Даллана, с головы до ног покрытых копотью.
 Она подхватила юбки и кинулась прочь из комнаты. Подлетела к ступеням башни и не чувствуя ног бросилась вниз по лестнице.
 — Гарет! Милорд, с вами все в порядке? — закричала она, выскакивая на порог. Перед ней стояли два чумазых трубочиста. Запах серы противно щекотал ноздри.
 Даллан слабо улыбнулся. Он выглядел слегка оглушенным, но совершенно невредимым. Белые зубы Гарета блеснули в ослепительной победной улыбке.
 — Работает!
 — Клянусь ночной рубашкой святой Эрмины! — выдохнула Клара, когда Гарет подбежал к ней и подхватил на руки. — Что работает?
 — Рецепт твоего отца, что же еще?! — Гарет восторженно закружил ее по двору. Его громкий смех эхом отлетал от стен замка. — Работает, Клара! Клянусь Богом, работает!
 — Я уже вижу. Но какая польза от этого рецепта?
 — Пока не знаю. Главное, у нас получилось!
 Клара вгляделась в его счастливое смеющееся лицо и улыбнулась. Она все поняла. Гарет испытал радость открытия. Сама она сотни раз переживала это чувство, пусть и не так безудержно…
 — Да, милорд. Ваш рецепт действительно работает. Возможно, вас ждет будущее алхимика.
 — Во всяком случае, это гораздо интереснее охоты за разбойниками!




 Глава 15


 Клара закрыла глаза, пытаясь отвлечься от лязганья и скрежета лопаток каменщиков, возводящих новую стену вокруг замка. День-деньской стоял непрекращающийся шум и грохот. И только вечером, когда сиабернские мастера наконец откладывали свои инструменты, наступала благословенная тишина. Клара уповала только на то, что конец строительства уже близок.
 Она опустила руку в тигель, зачерпнула полную горсть новой смеси сушеных трав и цветов. Поднесла к носу и глубоко вдохнула… Запах вереска почему-то напомнил ей о Раймонде де Колевилле. От вереска у него страшно слезились глаза, начинался насморк и страшный приступ удушья.
 Клара вспомнила, как однажды взяла с собой новый флакончик с духами на основе вереска. Тогда впервые она увидела Раймонда в бешенстве.
 — Уберите от меня немедленно свои чертовы духи! — визжал благородный рыцарь. — Там же вереск! Что вы замышляете? Хотите убить меня?!
 Клара страшно испугалась. Откуда ей было знать, что он не переносит вереск? Тогда она горячо извинилась, поскорей убрала флакончик подальше, и вскоре к Раймонду вернулось его обычное благодушное настроение.
 Клара нахмурилась. Почему она вдруг вспомнила об этом случае? Она не думала о Раймонде де Колевилле с того самого дня, как Гарет ступил на землю острова Желание. Честно говоря, просто невозможно было думать о ком-нибудь другом, кроме него. Гарет оказался таким огромным, таким удивительным, таким интересным, что образы всех других мужчин — особенно бледная тень того, кто лгал ей, — казались пресными и обыденными…
 — Клара? — Джоанна приоткрыла дверь и заглянула в темный кабинет. — Ты здесь?
 — Да, Джоанна. — Клара высыпала пригоршню душистой смеси обратно в сосуд. — Что-нибудь случи лось?
 — Нет, я просто пришла показать тебе свой последний эскиз. Мне кажется, он будет очень мило смотреться на больших подушках. — Джоанна развернула перед подругой большой кусок ткани с изображением прекрасной дамы и коленопреклоненного рыцаря. Идиллическая пара беседовала в увитой плющом беседке.
 — Просто восхитительно! Романтические сценки всегда пользуются огромным успехом. А что выткано на заднем плане?
 — Единорог, — с гордостью пояснила мастерица, складывая свой шедевр. — Лондонским модницам очень нравятся единороги… Ну, если ты одобряешь, тогда я немедленно раздам работу моим помощницам в селении и монахиням.
 — Отлично.
 — Нужно торопиться! До середины лета мы должны расшить побольше подушек, чтобы осталось только заполнить их твоими ароматными смесями.
 — Слава Богу, нам не придется больше бояться за судьбу кораблей с товаром! Лорд Гарет обо всем позаботится, — сказала Клара, досыпая еще две пригоршни розовых лепестков в тигель.
 — Ты права. Дьявол оказался очень полезен, слава Создателю. — Джоанна, поколебавшись немного, добавила:
 — Как жаль, что он не останется с нами на зиму!
 — Что?! — стремительно обернулась к ней Клара. — Как это не останется?! Здесь теперь его дом! Почему он должен покидать нас?
 Джоанна недоверчиво прищелкнула языком:
 — Мужчины всегда уезжают, как только надежно устроят свои дела и убедятся в том, что супруга беременна наследником. Теперь ты замужняя женщина, а значит, острову не угрожает ни Николас, ни кто-либо другой…
 — Да, но есть еще пираты, нападающие на наши корабли! — ошеломленно прошептала леди Желания. Она почувствовала, как страшная тяжесть вдруг сдавила ее грудь.
 — В таком случае, лорд Гарет без труда сможет оставить здесь нескольких своих рыцарей, — вздохнула Джоанна. — Вот только сэр Ульрих, наверное, отправится вместе со своим господином… Очень жаль. Мой Вильям просто без ума от него. И самое удивительное, эти новые рыцарские упражнения действительно пошли мальчику только на пользу, как и уверял лорд Гарет.
 — Насколько я понимаю, твой сын не единственный, кто без ума от сэра Ульриха? — мягко спросила Клара.
 Джоанна вспыхнула до корней волос.
 — Неужели это так заметно?
 — Конечно. Сэр Ульрих, судя по всему, отвечает тебе взаимностью.
 Джоанна сосредоточенно рассматривала содержимое тигля с травами.
 — Он говорит, что любит меня…
 «Счастливая Джоанна, — завистливо подумала Клара. — Это в тысячу раз больше того, что говорит мне мой любимый муж».
 — Я очень счастлива за тебя, подруга.
 — Прошлой ночью он целовал меня, — быстро взглянула на нее Джоанна. — И я впервые в жизни почувствовала, что не только мужчина, но и женщина тоже может испытывать удовольствие от любви.
 — Ты права. Но, мне кажется, такое возможно лишь с правильно выбранным мужчиной.
 Джоанна тяжело опустилась на стул и уронила руки на колени.
 — Как одиноко станет здесь, когда они уедут, верно?
 — Но лорд Гарет ни словом не обмолвился мне о своем отъезде!
 — Мужчины редко обсуждают свои планы с женщинами. Ты не хуже меня знаешь это. Разве твой брат снизошел до того, чтобы поставить тебя в известность о своем решении отправиться на турнир.
 — Нет, но лорд Гарет совершенно другой! Он обсуждает со мной все важные вопросы!
 — Твой муж, как и все новоиспеченные супруги, склонен до поры до времени баловать молодую жену. Но очень скоро все переменится, — печально заметила Джоанна. — Так всегда бывает.
 Внутри у Клары все сжалось от страха. Неужели Гарет уедет?! Нет, только не теперь, не сейчас, когда они только-только начали открывать друг друга, понимать друг друга… Беседовать друг с другом!
 Ведь у нее только-только появилась надежда, что она сумеет заставить его испытать ответную любовь к ней!
 — Я сейчас же все выясню! — Клара вскочила и рванулась к двери.
 — Куда ты, Клара?!
 — Я хочу разыскать мужа и расспросить его.
 — Но он сейчас очень занят! — воскликнула Джоанна.
 — Чем?
 — Починкой ветряной мельницы. Кажется, там сломалось одно крыло.
 — Ну, это может подождать!
 Клара выбежала из кабинета. Ветряная мельница находилась в дальнем конце двора. Несколько человек, в том числе Гарет и Ульрих, сгрудились вокруг нее. При взгляде на их мрачные сосредоточенные лица можно было подумать, что они стоят перед открытой могилой.
 Любопытно, мужчины нарочно напускают на себя такой вид, когда сталкиваются с серьезной поломкой, или же их искренне волнует вызов, который дерзко бросают им сломанные механизмы?
 — Милорд. — Клара приблизилась к собравшимся мужчинам. — Я хочу поговорить с вами.
 Он неохотно оторвал взгляд от порванной парусины и посмотрел на нее:
 — Подождите, мадам. Сейчас я занят.
 — Но это очень важно! — выпалила Клара, чувствуя на себе любопытные взоры всех собравшихся. — Это не займет много времени.
 Гарет вопросительно вздернул бровь, услышав взволнованные нотки в ее голосе.
 — Хорошо, если это и в самом деле так важно… — Он кивнул Ульриху:
 — Продолжайте. Я скоро вернусь.
 — Да, милорд. — Ульрих отвернулся к порванному крылу ветряка, пряча насмешливую улыбку.
 Гарет подошел к Кларе. Его широченные плечи закрыли от нее всех занятых починкой мельницы мужчин.
 — Я весь внимание, — сверху вниз посмотрел он на нее. — Неужели дело не терпит отлагательства?
 Клара внезапно почувствовала себя маленькой глупой девочкой. Но Гарет ждал ответа, и ей пришлось задать свой вопрос.
 — Я только хотела выяснить, собираетесь ли вы вскоре покинуть остров?
 — Покинуть?
 — Да, милорд. — Глаза ее сердито блеснули. — Некоторые мужчины считают, что, надежно укрепив свои владения и убедившись в беременности жены, они имеют полное право уехать. Вот я и пришла узнать, разделяете ли вы это мнение.
 — Ты беременна, Клара? — поразился Гарет.
 — О! Нет, дело совсем не в этом! — Она смущенно откашлялась. — По крайней мере, я думаю, пока еще нет… Гарет, так ты собираешься покинуть остров?
 Губы его сжались в суровую полоску.
 — Проклятие! Мадам, вы не могли найти более подходящего времени для обсуждения этого вздора? В конце концов, я очень занят. Я пытаюсь починить чертово крыло!
 — Неужели это важнее планов вашего отъезда, милорд?
 Он нервно пробежал пальцами по волосам.
 — Какого черта вы спрашиваете меня об этом именно сейчас?
 — Просто так, милорд. Я прошу вас только об одном — ответьте на мой вопрос. Вы собираетесь уезжать?
 — Вам не терпится, чтобы я убрался?
 — Нет, милорд! — Она уперлась взглядом в его широкую грудь. — На самом деле, я нахожу вас очень полезным для острова и вовсе не тороплю с отъездом.
 — Полезным?
 — Да, сэр. Полезным.
 — И какая же от меня польза?
 — Ну, например, вы починили мой арабский пресс для отжима розового масла, — Клара постаралась изобразить счастливую улыбку. — И теперь он превосходно работает.
 — Благодарю вас, — процедил он сквозь зубы. — Я безмерно рад, что вы довольны моей службой.
 Клара поняла, что он почему-то сердится. И тут же разозлилась сама.
 — Я только хотела узнать о ваших планах, милорд! Мне это необходимо, чтобы строить свои собственные планы. Неужели вам трудно ответить?!
 Он окинул ее холодным, насмешливым взглядом:
 — Я не собираюсь покидать Желание до тех пор, пока меня не призовет мой отец, лорд Торстон. Надеюсь, вы не забыли, что я его верный вассал и обязан каждый год приезжать на службу к моему сеньору, если ему будет угодно.
 — Вы принимаете меня за дуру, милорд? Я прекрасно осведомлена об обязанностях вассала, но спрашиваю вас не о планах лорда Торстона, а о ваших собственных!
 — В данный момент в мои собственные планы входит починка этого чертового ветряка, миледи. Затем я вернусь в мастерскую для продолжения опытов. Я ответил на ваш вопрос, миледи?
 — Вы не собираетесь уезжать?
 — Нет.
 — Клянетесь?
 — Да.
 Клара почувствовала необыкновенное облегчение, но постаралась всеми силами скрыть от Гарета свою радость.
 — Отлично. Собственно, это все, что я хотела выяснить.
 Гарет скрестил руки на груди.
 — В таком случае, я могу вернуться к своей мельнице?
 — Конечно! Прошу прощения, что прервала ваши занятия. — Она повернулась, приготовившись уйти.
 — Клара.
 — Да? — замерла она.
 Гарет задумчиво смотрел на нее:
 — Ты действительно освободила крестьян от подати за помол?
 — Да. Хотя большинство лордов берут плату за пользование своей мельницей, я не вижу в этом необходимости. Крестьяне полностью обеспечивают мукой весь замок, а я позволяю им молоть зерно. По-моему, это честное соглашение, милорд.
 — Понятно.
 Она с беспокойством покосилась на него:
 — Надеюсь, вы не собираетесь возложить эту подать на жителей Желания?
 — Нет, мадам. Все деловые и финансовые вопросы решаете вы. Если вы считаете, что это справедливая сделка, быть посему.
 — Мне не раз приходилось выслушивать комплименты своей деловой хватке. Господь щедро одарил меня этим талантом, — сухо заметила она. — От всякого своя польза, милорд.
 Глаза его насмешливо блеснули.
 — Вряд ли можно найти более полезную жену, чем вы, мадам. А теперь прошу меня извинить. Я должен вернуться к исполнению своих обязанностей. — С этими словами он повернулся к ней спиной и присоединился к группе собравшихся возле мельницы мужчин.
 Клара некоторое время грустно смотрела ему вслед.
 Полезная…
 «Я всю жизнь была полезной, — подумала она. — Сначала матери, которая рада была переложить на меня часть обязанностей по управлению островом…
 Потом я была полезна своему рассеянному, чудаковатому ученому отцу, всегда предпочитавшему научные занятия в Париже и Испании скучным обязанностям мужа, отца и лорда Желания.
 Я была полезна брату, которого гораздо больше интересовали турниры и рыцарская слава, чем земли кои он должен унаследовать.
 Я оказалась полезной даже Раймонду де Колевиллю, возжелавшему немного поразвлечься после утомительных занятий.
 И даже Николас Сиабернский мечтал обо мне как о полезной супруге, которая принесет мужу в качестве приданого богатство своего острова.
 Я всегда была полезна Торстону Ландрийскому, получающему ежегодный доход от Желания.
 А теперь, оказывается, я полезна и Викмерскому Дьяволу».
 И все же есть на свете и кое-что пострашнее, чем быть полезной, мрачно заключила Клара.
 Например, влюбиться в человека, который не видит никакой пользы в любви.
 После обеда она все-таки нашла время подняться в башню, где располагался ее рабочий кабинет. Быстро завернув за угол, Клара столкнулась с Далланом.
 — О-о-о! — испуганно выдохнула она, прижав руку к сердцу и отступая на шаг.
 — Леди Клара! Ради Бога, извините меня! — Что-то гораздо большее, чем испуг, промелькнуло в глазах юного менестреля.
 Клара ободряюще улыбнулась:
 — Что ты здесь делаешь, Даллан? Ты разве не помогаешь лорду Гарету в его опытах?
 — Простите меня, миледи. — Мальчик нервно посмотрел вниз и снова поднял глаза на Клару:
 — Я… не слышал, как вы поднимались по лестнице.
 — Я иду в свой кабинет.
 — О! Но… но вы… — Даллан судорожно вытер ладони о курточку. — С вами все в порядке?
 — Не беспокойся, Даллан. Ничего со мной не случилось, — успокоила его Клара и тут же нахмурилась. — Тебя что-то беспокоит?
 — А? Ах нет… Нет, мадам.
 — Ты уверен? Даллан, последнее время ты выглядишь очень подавленным… Может быть, ты тоскуешь по прекрасной Алисе?
 — По Алисе? — Он вдруг смутился. — Нет, миледи. Я не тоскую.
 — Точно?
 — Да, мадам. Точно.
 — Но, может быть, тебя гложет какая-нибудь иная тоска? Откройся мне, Даллан, прошу тебя!
 — Нет, мадам. — Даллан с секунду поколебался, потом решительно расправил плечи. Глаза его зажглись печальной решимостью. — Леди Клара… за все то время, что я живу в вашем замке, я так и не удосужился поблагодарить вас за вашу доброту. Я хочу сделать это сейчас, госпожа моя.
 — Но это я должна благодарить тебя, Даллан, — улыбнулась Клара. — Своей прекрасной музыкой и возвышенными стихами ты скрасил нашу жизнь. И лорд Гарет тоже очень доволен твоей службой и той помощью, которую ты оказываешь ему в сложных опытах.
 — Мой господин очень умный человек, — прошептал юноша. — Как и вы, мадам. Знайте, для меня было величайшей честью служить вам.
 — Спасибо, Даллан.
 — А теперь простите меня, мадам, — тихо молвил юноша. — Я должен идти. Лорд Гарет ждет меня.
 — Тогда беги. Увидимся за ужином.
 — Прощайте, госпожа моя. И спасибо вам за всю вашу безмерную доброту. Поверьте, я не заслуживал ее.
 — Какие глупости, Даллан! Конечно же заслуживаешь! — Клара повернулась, чтобы зайти в свой кабинет.
 Она открыла дверь и шагнула внутрь. И тут что-то заставило ее помедлить. Она быстро обернулась. Даллан с тоской смотрел ей вслед. Клара еще раз улыбнулась ему и притворила за собой дверь.
 Подошла к столу, села и задумчиво опустила подбородок на руку. И долго еще сидела так, вспоминая, как Даллан благодарил ее за доброту….
 — Все это было очень странно, Гарет, — делилась она в тот вечер с мужем, когда они остались одни в спальне. — Он как будто навсегда прощался со мною!
 — Кто с тобой прощался? — не поднимая головы от книги, рассеянно переспросил Гарет.
 …Кларин батюшка проделал титанический труд, переводя на латынь арабские источники, но, черт возьми, что за ужасный почерк! Каждое слово в этом рассуждении о природе элементов приходится брать с бою…
 Хотя день выдался теплым, вечером неожиданно похолодало. Яркий огонь весело плясал в очаге, а за стенами замка уже начал завывать ветер, обещая к рассвету принести шторм.
 — Даллан! Вы меня слушаете, милорд?
 — Конечно же слушаю! Я всегда слушаю вас, мадам. Разве я не отложил сегодня починку ветряка только ради того, чтобы выслушать вас?
 Он нахмурился, наткнувшись на очередное неразборчивое слово. Черт побери, что же это — пар или шар?.. Конечно же, пар! Шар здесь совершенно ни при чем! При сильном нагревании вода начинает кипеть и обращаться в пар, который, в свою очередь, снова становится жидкостью…
 — Так значит, вы всегда слушаете меня, да, милорд? — недоверчиво фыркнула Клара. — И о чем же я говорила?
 Гарет сосредоточился на сложном параграфе о соотношении стихий огня, воды, земли и воздуха.
 — Вы говорили что-то о Даллане, который навсегда простился с вами.
 — Мне показалось, что он хотел навсегда проститься! Как будто он хотел покинуть остров!
 — Я же сказал вам, что не собираюсь уезжать!
 — Я говорю не о вас, милорд, а о Даллане! Вот видите? Я так и знала, что вы не слушаете!
 Гарет оставил попытки дочитать параграф. Он вытянул ноги к огню, откинулся на спинку кресла и посмотрел на жену.
 И тут же забыл обо всем, увидев, как она сидит перед ним — встревоженная, с опущенной на колени книгой… Моя жена, изумленно подумал Гарет. Он до сих пор не мог привыкнуть к мысли, что эта женщина принадлежит ему.
 Жаркое пламя камина играло на ее роскошных черных локонах и придавало коже оттенок густых сливок. Серьезные изумрудные глаза смотрели прямо в лицо Гарету. Он живо вообразил, как заставит ее вспыхнуть от страсти, — и внутри у него все напряглось. Так было всякий раз, когда он представлял обнаженную Клару, бьющуюся в его объятиях.
 — И что же тебя тревожит? — спросил он наконец..
 — Я боюсь, что-то ужасное терзает душу Даллана. Теперь он чувствует себя еще хуже, чем раньше. Его тоска и страх не проходят.
 — Да. — Гарет задумчиво посмотрел в огонь. — Странный парень. Ульриха он тоже очень беспокоит. Сегодня Вильям наткнулся на Даллана, когда тот выходил из комнаты. Мальчик клянется, что видел на глазах менестреля слезы.
 — Он плакал?! Но почему?!
 — Вильям сказал Ульриху, что попытался расспросить Даллана. Но тот отрезал, мол, это никого не касается.
 — Но, Гарет, это ужасно! Даллан никогда не откроет причину своих страданий! — воскликнула Клара. — Что вы собираетесь предпринять, милорд?
 — Нам ничего не остается, кроме как хорошенько присматривать за менестрелем. Ульрих позаботится об этом.
 — Хорошенько присматривать? — округлила глаза Клара. — Но зачем? Неужели он способен сделать с собой что-нибудь ужасное?
 — Вполне вероятно. Меланхолия — опасная вещь, и Бог знает, до чего она может довести.
 — Какой ужас, милорд!
 — Пусть вас ничто не тревожит сегодня, мадам. Повторяю, Ульрих присмотрит за мальчишкой. — Гарет снова уткнулся в свою книгу. — Клара, у нас есть ртуть?
 — Есть, — рассеянно ответила она. — Где-то у отца… А у вас есть какие-нибудь новые мысли по поводу того, кто задушил несчастную Беатрису?
 — Нет.
 — Вы до сих пор уверены, что это каким-то образом связано с книгой?
 Гарет уставился в сложный рецепт, начертанный на странице. Мысли его занимал взрыв, который дало соединение серы и древесного угля.
 — Только теперь я начал понимать, какие великие тайны заключены в древних трактатах, которые собирал ваш батюшка.
 — Несомненно но ведь в монастырской библиотеке нет ни одного восточного манускрипта! Там только английские исследования о травах и священные истории. Неужели убийца охотился за этим?
 — А если он и сам не знал, что найдет в библиотеке? — Гарет провел пальцем по неровному обрезу пергамента. — Вдруг он рассчитывал найти там нечто ценное.
 — Но что?
 — Нам остается только догадываться… Может быть, волшебный эликсир, превращающий металлы в золото.
 — Ах это! — отмахнулась Клара. — Алхимики давным-давно ищут секрет философского камня. Но мой отец был убежден, что его не существует.
 Незадолго перед рассветом раздался громкий стук в дверь спальни. Он прервал странный сон, в котором Гарет видел кровь и открытую книгу.
 Ему снилось, будто он пытался прочитать таинственный рецепт, но прежде чем успел разобрать хоть слово, из книги вдруг хлынула кровь и залила всю страницу…
 Когда в дверь постучали, Гарет проснулся — сразу и окончательно, как всегда. Старая привычка подкинула его на постели, и Гарет быстро перекатился к самому краю. Рука стиснула рукоять Окна в Преисподнюю.
 — Кто там? — сонно пробормотала Клара. — Что-то случилось?
 — Кто-то постучал в дверь. — Гарет отбросил полог постели и спрыгнул на пол, сжимая в руке меч.
 — Кто здесь?
 — Ульрих, милорд.
 Гарет открыл дверь. В коридоре действительно стоял Ульрих со свечой в руке. Он был полностью одет, в отличие от Гарета — совершенно обнаженного, если не считать Окна в Преисподнюю.
 — Прости, что пришлось разбудить.
 — Что стряслось?
 — Ты оказался прав: менестрель удрал из замка.
 — Даллан?! — Клара просунула голову в щель занавесей алькова. — Вы сказали, удрал?
 Гарет не обратил на нее никакого внимания.
 — Он сбежал с пустыми руками?
 — Этого я не знаю. Но дверь в кабинет леди Клары взломана, милорд.
 — Та-ак… Значит, парень еще и изменник.
 — Я же говорил вам, что он может быть опасен, — тихо проронил Ульрих.
 — Да.
 «Я был готов к этому, — сказал себе Гарет. — Я даже ожидал чего-то подобного, размышляя над странным поведением менестреля… Так отчего же сейчас мне так тяжело?»И тут со всей очевидностью он понял: ему тяжело так, как если бы его предал друг.
 «Я убедил себя, что нас с Далланом связывают взаимная верность и общие интересы. Общие занятия и исследования. Похоже, я жестоко ошибся».
 — Вы распорядились ничего не предпринимать без вашего ведома, если менестрель выкинет нечто подобное. Так мы и поступили, милорд.
 — Да. Сейчас я оденусь. Седлайте коня.
 — И я с тобой! — тут же заявила Клара.
 — Только что началась буря, — заметил Ульрих, деликатно отводя взгляд от Клары. — На дворе непогода.
 — Я поеду один, — отрезал Гарет.
 — Нет, милорд! — Она решительно откинула занавес. Ее длинная ночная рубашка поднялась до колен, когда Клара спустила ноги с высокой постели. — Я непременно еду с вами!
 Гарет покосился через плечо и сурово нахмурился:
 — Сию же секунду отправляйтесь в постель, мадам. — И снова обратился к Ульриху:
 — Седлайте коня. Я сейчас спущусь.
 — Слушаю, милорд. — Ульрих быстро отступил назад в коридор.
 Гарет захлопнул дверь. В три огромных шага он пересек комнату и сгреб с сундука свою одежду.
 — Но я хочу поехать с тобой, Гарет! — Клара соскочила с кровати и кинулась к своему сундуку. — Подождите секундочку!
 — Нет. Я решу это один. — Одевшись, Гарет обернул широкий пояс вокруг бедер, взял меч с ножнами и направился к дверям.
 Клара поспешно натягивала платье через голову.
 — Как ты думаешь, почему он так поступил, а?
 — Возможно потому, что нашел наконец книгу, за которой прибыл сюда, — бросил Гарет, открывая дверь.
 — Что?! — Клара с силой рванула вниз платье и изумленно уставилась на мужа. — Но я не верю, что Даллан способен на такое!
 — Тогда он убежал потому, что не хотел быть привлеченным к ответу за убийство отшельницы Беатрисы, — хмыкнул Гарет и закрыл дверь перед испуганным лицом Клары.
 Оседланный конь уже ждал во дворе. Завывание ветра и яркие вспышки молний пугали несчастное животное, оно рвалось и вскидывалось на дыбы, пока Гарет не сел в седло. Почувствовав железную руку, «натянувшую удила, конь мгновенно успокоился.
 — Открывайте ворота! — распорядился Гарет.
 — Слушаю, милорд! — бросился исполнять его приказ юный Ранульф.
 Ульрих посмотрел на своего друга:
 — Ты уверен, что должен ехать один?
 — Я разберусь с менестрелем. Как давно он покинул замок?
 — Не больше получаса назад. По вашему приказу я распорядился каждые полчаса осматривать его спальню. Когда мой страж нашел ее пустой, он немедленно сообщил мне, а я сразу же поспешил к вам.
 — Полагаю, парень не пользовался воротами, иначе его обнаружили бы.
 — Точно. Интересно будет узнать, как ему удалось незаметно пересечь двор.
 — Мы все выясним после того, как я догоню его, — бросил Гарет и пришпорил коня. Огромный конь рванулся в открытые ворота.
 Серый ненастный рассвет забрезжил над островом Желание, когда Гарет выехал за ограду замка и пустил коня галопом по пустынной деревенской дороге. Он скакал к гавани — исчезнуть с острова можно только по морю, а все лодки стояли на деревенской пристани.
 Тяжелые копыта грохотали по проселочной дороге. Гарет мчался мимо темных полей, мимо разбросанных тут и там крестьянских домиков… В серых предрассветных сумерках Гарет видел, как колышутся цветы под порывами свирепого ветра.
 Ворота монастыря были наглухо заперты. Ни единой живой души не встретил лорд Желания, проезжая по улице и рыночной площади.
 И лишь достигнув гавани, он сразу различил на берегу одинокую фигурку. Ветер рвал полы плаща Даллана, пытающегося справиться с веслами маленькой лодчонки. Она кренилась и качалась в пенящихся прибрежных волнах. Рядом, на камне, лежал большой кожаный мешок.
 — Остановись, менестрель! — прогремел Гарет, перекрикивая вой ветра. — Как твой сеньор и господин, я велю тебе остановиться!
 Даллан резко обернулся. Лицо его было перекошено от ужаса.
 — Нет! Позвольте мне уйти, милорд, умоляю вас! Он убьет ее, если я не принесу ему эту книгу!
 Гарет соскочил с лошади, намотал на столб поводья и двинулся к пристани.
 — Выполняй мое приказание, Даллан, рыцарь Желания! Остановись, если не хочешь узнать, как я поступаю с ворами и изменниками!
 — Нет! — Глаза Даллана округлились от ужаса. Он судорожно схватил большой кожаный мешок, лежащий на камне, и шагнул в раскачивающуюся на волнах лодку…
 Но ступил на край, и лодка резко завалилась на один бок. Даллан вскрикнул, выронил мешок на дно и бешено замахал руками, пытаясь сохранить равновесие. Лодка еще раз сильно качнулась — и Даллан с криком свалился в бурлящую воду.
 Гарет бросился к берегу. Но прежде чем он добежал до пристани, на дороге послышался громкий стук конских копыт. Обернувшись через плечо, Гарет увидел Клару, скачущую к нему на своей белой лошадке. Капюшон ее плаща был откинут ветром, спутанные волосы падали на лицо.
 — Что ты хочешь сделать, Гарет? — прокричала она.
 — Выловить из моря твоего крошку-менестреля и заставить его сполна заплатить за измену.
 — Не обвиняйте его, милорд! У него наверняка была какая-то причина поступить так!
 — Не сомневаюсь, — буркнул Гарет. — Готов поклясться. И я собираюсь узнать эту причину, прежде чем повешу мальчишку!
 — Нет! Вы не повесите его!
 — Это еще почему? Именно таким образом я всегда обращался с ворами и предателями.
 Даллан снова закричал. Гарет посмотрел вниз и увидел, что мальчик беспомощно барахтается в бушующих волнах. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: менестрель не умеет плавать.
 Гарет расстегнул свой длинный кожаный пояс. Дважды обернул один конец вокруг запястья и нагнулся над краем каменной пристани.
 — Держись за пояс!
 — Лучше мне утонуть!
 — Пожалуй, ты прав, но я не предоставлю тебе такой возможности. У меня другие планы относительно тебя, вассал. Держись за пояс.
 И Даллан повиновался.




 Глава 16


 Зловещая тишина повисла в комнате, освещенной пламенем пылающего очага. Сердце Клары сжималось от тревоги. Но она знала, что несчастный Даллан испытывает сейчас нечто гораздо большее, чем тревогу. Он был в ужасе… Оба сидели очень тихо, ожидая, когда Гарет заговорит.
 Клара ободряюще улыбнулась юноше. Он даже не попытался ответить на ее улыбку.
 Гарет, похоже, и не помышлял разрядить гнетущую атмосферу. Клара даже заподозрила, что он намеренно длит томительное молчание. Он откинулся на спинку кресла, вытянул ноги к очагу и, не отрываясь, мрачно смотрел в огонь. Руки его покоились на резных дубовых подлокотниках.
 Когда он наконец заговорил, Клара вздрогнула.
 — Как зовут господина, которому ты служишь, Даллан, рыцарь Желания?
 Даллан встрепенулся. Клара увидела, как испуганно он ловит ртом воздух и судорожно сжимает лежащие на коленях руки.
 — Умоляю вас, милорд, не спрашивайте у меня его имени! Если я произнесу его, то навлеку ужасные несчастья на весь остров!
 — Неужели твой хозяин настолько могуществен? — негромко спросил Гарет.
 — Да, милорд.
 — Он могучий рыцарь?
 — Да, милорд.
 — Ты говорил, он участвовал в Крестовом походе?
 — Да, милорд.
 — Ты боишься его больше, чем меня?
 Даллан опустил глаза на свои руки:
 — Вы можете всего лишь повесить меня, милорд… А он может гораздо больше.
 — Что может быть хуже веревки, менестрель?
 Даллан испуганно посмотрел на Клару и быстро облизал пересохшие губы:
 — Он обещал убить госпожу, если я ослушаюсь его.
 Гарет замер.
 — Он так и сказал? Он угрожал убить леди Клару?
 Даллан вздрогнул, как от холода, хотя давно уже обсох и отогрелся после ночного купания.
 — Он обещал уничтожить всех, к кому я уже так привык… И говорил, что после этого погубит и меня самым страшным способом. Не сочтите меня дерзким, милорд, но уж лучше быть повешенным, чем умереть от колдовства.
 — Колдовства? — изумленно выдохнула Клара. Даллан крепко сжал губы, испугавшись, что случайно проговорился.
 — Колдовство… — медленно протянул Гарет, будто пробуя слово на вкус. — Твой хозяин великий колдун?
 Даллан снова поспешно потупился:
 — Да, милорд… Он магистр черной магии. Он может проходить сквозь запертые двери и растворять предметы, превращая их в ничто. Ему ведомы страшные тайны древности.
 Гарет насмешливо приподнял брови:
 — Великий колдун, проходящий сквозь запертые двери, посылает шестнадцатилетнего юнца красть книги в чужом замке? Почему бы ему просто не перенестись в кабинет моей жены и не взять самому все, что ему нужно?
 — О, милорд, я никогда не смел вникать в его замыслы! — в отчаянии прошептал Даллан. — Он никогда не снисходил до того, чтобы обсуждать с кем-нибудь свои планы.
 — И для чего же он послал тебя сюда? — сурово спросил Гарет.
 — Он велел мне прибыть на остров и наняться в замок менестрелем. Он приказал хорошенько разузнать все о замке и его обитателях… И велел ждать дальнейших указаний.
 Клара нахмурилась:
 — Он знал, что я буду рада менестрелю?
 — Да… Мой господин. — Даллан запнулся и бросил неуверенный взгляд на Гарета. — То есть я хотел сказать… мой бывший господин…
 — Что же он сказал? — мягко спросила Клара. Даллан зажмурился и сморгнул слезы с ресниц.
 — Он сказал, что… что мои жалкие песенки понравятся вам, миледи. Он сказал, что вы будете рады мне, ибо питаете слабость к романтической чепухе.
 — В одном он оказался прав, — кивнула Клара. — Мы очень рады тебе, Даллан.
 — Были рады, — негромко поправил ее Гарет. — Пока он не предал этот замок и меня.
 — Но ведь я должен был сделать это! — прошептал юноша. — Я должен был взять книгу… Он велел мне.
 Гарет прищурился:
 — Когда же он смог передать тебе этот приказ?
 — Хозяин явился ко мне в последний день Сиабернской ярмарки… Окликнул меня в толпе и описал книгу, которую я должен выкрасть. Он дал мне неделю сроку, а после этого грозил уничтожить замок и всех его жителей.
 — На весенней ярмарке? — Глаза Гарета сверкнули. — Он был в Сиаберне?
 — Да, — снова всхлипнул юноша. — Он появился там в образе разносчика.
 — Так вот почему ты так сильно изменился с того самого дня! — воскликнула Клара.
 — Я уже начал верить, будто он забыл обо мне, — сбивчиво шептал Даллан. — Прожив два месяца в этом замке, я успокоил себя, что больше не нужен хозяину…
 — И поэтому ты поклялся в верности мне? — спросил Гарет. — Ты решил, что магистр освободил тебя от данной ему клятвы?
 — Никогда он не просил у меня никакой клятвы! — глухо ответил менестрель, уставившись в пол. — Для него я был всего-навсего слугой… Кто же требует клятвы верности от слуги!
 Клара взглянула на тяжелый фолиант, лежащий на столе:
 — Откуда ты знал, какая из отцовских книг нужна твоему хозяину?
 — Он подробно описал мне ее. — Даллан поднял глаза на книгу. — Он велел украсть большую книгу рецептов, исписанную неразборчивым почерком. Хозяин сказал, что она должна быть среди вещей, которые сэр Хамфри незадолго до смерти прислал домой из Испании.
 — А ты прекрасно знал, что именно эту книгу я сейчас изучаю, — протянул Гарет. — Ведь ты помогал мне в опытах.
 — Да, милорд, — покорно опустил голову Даллан.
 — А я-то считал, у тебя редкий дар исследователя! — поморщился Гарет. — Откуда мне было знать, что ты частенько помогал своему великому магистру!
 — Да, — юноша с трудом проглотил ком в горле, — он научил меня нескольким необходимым вещам, чтобы я помогал ему в работе… Милорд, вы ведь повесите меня этой ночью?
 — Почему ты спрашиваешь меня об этом, вассал?
 — Я не хотел бы умереть без исповеди. Я не смею рассчитывать на ваше милосердие, но умоляю — пришлите мне священника перед смертью!
 — Клянусь милосердным сердцем святой Эрмины, лорд Гарет не собирается никого вешать! — горячо воскликнула Клара. — Не правда ли, милорд?
 Гарет не ответил. Он не отрываясь смотрел в огонь.
 Даллан снова облизнул сухие губы и опустил глаза на свои дрожащие руки:
 — Я буду молить Всевышнего, чтобы вы смогли когда-нибудь простить меня, леди Клара.
 Клара с негодованием покосилась на мужа и снова обернулась к менестрелю:
 — Не обращай внимания на моего мужа, Даллан. Он нынче в дурном расположении духа. Но он вовсе не собирается вешать тебя!
 Даллан посмотрел на нее, как на безумную.
 — Милорд, будьте же так добры, скажите, наконец, моему трубадуру, что не повесите его! — сердито прошипела леди Желания.
 — Я еще не принял окончательного решения, — спокойно ответил тот.
 — Вы прекрасно понимаете, что не сможете казнить своего будущего оруженосца! — Клара снова ободряюще улыбнулась Даллану. — Я знаю, ты взял книгу только для того, чтобы спасти меня. И лорд Гарет тоже прекрасно это понимает.
 Но Даллан, казалось, нисколько не был в этом уверен.
 — Милорд, вы, конечно, считаете, что я предал вас. Но, поверьте, ничего на свете я не желал бы сильнее, чем служить вам и остаться вашим оруженосцем!.. Но разве не вы учили меня, что мужчина обязан защищать тех, кто нуждается в защите? Я только хотел спасти леди Клару!
 — Мужчина не может служить двум лордам, Даллан, рыцарь Желания.
 — Да, милорд! Но когда я приносил вам свою клятву, я в самом деле верил, что свободен… Я был никем для хозяина! Жалким мальчишкой, которого он купил за горсть монет… Пожив на острове Желание, я очень хотел поверить в то, что хозяин оставил меня в покое. Я убедил себя, что он никогда больше не вспомнит обо мне…
 Дым далеких огней клубился в хрустальных глазах Гарета.
 — Мне нужно знать имя колдуна, Даллан. Менестрель испуганно втянул голову в плечи:
 — Умоляю вас, не просите меня открыть вам его имя! Иначе смертельная опасность нависнет над всеми нами, и особенно над леди Кларой!
 — Леди Клара и так уже в опасности, — неумолимо возразил Гарет. — И я смогу защитить ее, этот замок и всех его жителей лишь в том случае, если буду знать как можно больше о твоем хозяине.
 — Но ведь он не просто рыцарь, милорд! Он колдун! — умоляюще посмотрел на него будущий оруженосец.
 — Разрази тебя гром! Он алхимик! Обыкновенный человек, выучивший несколько восточных фокусов. Мне нужно знать его имя.
 Клара ласково коснулась руки Даллана:
 — Скажи нам, как зовут колдуна. Не бойся, Даллан. Лорд Гарет справится с этим делом. Он прекрасно решает такие задачки!
 Даллан затравленно переводил глаза с сурового лица Гарета на нежную улыбку Клары.
 — Простите меня… Конечно, вы великий рыцарь, милорд, но даже вы не в силах противостоять колдовским чарам.
 — Какой вздор! — всплеснула руками леди Желания. — Лорд Гарет запросто заткнет за пояс твоего жалкого колдунишку!
 Гарет удивленно посмотрел на жену:
 — Благодарю вас за доверие, мадам.
 От этих простых слов Клару вдруг бросило в жар.
 — Я ни секунды не сомневаюсь в том, что вы сумеете защитить наш остров, милорд.
 — Да, но только в том случае, если мой будущий оруженосец почтит меня хотя бы толикой вашего доверия, — буркнул Гарет. — Это весьма облегчило бы мою задачу.
 Лицо менестреля на секунду разгладилось — и тут же снова посерело от отчаяния.
 — Я больше не будущий оруженосец, — глухо проговорил он. — И мы оба прекрасно знаем об этом.
 — Ты же никогда не клялся в верности магистру?
 — Да, милорд.
 — Но при двух свидетелях принес клятву мне.
 — Да, милорд.
 — Что я обещал тебе в обмен на клятву, вассал?
 — Свою защиту, милорд.
 — Я никогда не изменяю своему слову. Долгие годы у меня не было ничего — ничего, кроме клятвы. Я редко даю ее, но, дав однажды, остаюсь верен навсегда.
 — Да, милорд, — стиснул переплетенные пальцы Даллан. — Но я потерял право на вашу защиту.
 — Ты не потерял его, если не изменил своей клятве, — очень мягко возразил Гарет. Даллан быстро вскинул голову:
 — Но ведь я сделал это! Вы уверены, что я предал вас!
 — Если я в чем-то и уверен, — заметил сеньор, — так только в том, что ты слишком боишься своего хозяина и не посмел ослушаться его.
 — Да…
 — А еще я уверен, что ты повиновался ему, желая спасти леди Клару.
 — Это правда, — прошептал Даллан. — Клянусь жизнью, это правда!
 — А раз так, то ты не предавал меня, Даллан, рыцарь Желания, — громко объявил Гарет. — Ты вел себя как глупец — но не как изменник. И поэтому останешься моим оруженосцем, а я — твоим сеньором.
 Юноша зажмурился и глубоко, судорожно вздохнул:
 — Вы слишком великодушны, милорд… Я не заслуживаю вашей доброты.
 — Имя, Даллан. — Руки Гарета крепко сжали резные ручки кресла. — Назови имя колдуна.
 — Лукреций, милорд. — Было видно, каких усилий стоит менестрелю произнести это имя. Он быстро зажмурился, словно ожидая, что карающий удар молнии испепелит его на месте… Когда же ничего страшного не произошло, он осторожно поднял ресницы. — Его зовут Лукреций де Валемон.
 — Лукреций де Валемон, — медленно повторил Гарет. — Я никогда не слышал о нем.
 — Я тоже, — кивнула Клара.
 Даллан в отчаянии уронил голову на руки:
 — Господи, спаси и сохрани! Я боюсь, что теперь он погубит всех нас.
 — Как мог Даллан проскользнуть незамеченным через двор? — Солнечный луч сверкнул на лысине Улъриха, склонившегося над пергаментом карты.
 — Он подождал, пока дозор минует его. — Гарет вел пальцем по линии берега, ища те места, где могла бы высадиться лодка. — Потом прислонил лестницу к стене конюшни, взобрался на крепостную стену и с помощью веревки спустился на землю.
 — А он неглуп для менестреля, не находишь?
 — Нахожу. — Гарет посмотрел в брезжащий за окном рассвет. Буря улеглась, но небо все еще было сумрачным. — Если отсюда можно так легко выйти, значит так же легко можно будет и войти… Выставь дополнительную охрану на стены, Ульрих.
 — Для этого придется снять одного стражника с монастыря.
 — Монастырю уже ничего не угрожает. Алхимик знает, что книга находится в замке. — Гарет отыскал, наконец, два опасных места на карте. — Еще я хочу, чтобы велось наблюдение за этими бухтами и деревенской гаванью. После каждого прилива проверяйте пещеры в скалах.
 — Нам придется рассредоточиться очень редкой цепью, — озабоченно покачал головой Ульрих. — Ты же знаешь, те трое, кого мы послали с купцом в Лондон, до сих пор не вернулись. У нас связаны руки.
 — Мы с тобой сами пойдем в дозор. И мой будущий оруженосец тоже.
 — Ты намерен доверить ему охрану острова? — покосился на друга Ульрих.
 — Даллан мой вассал. Он запуган прежним хозяином, но не служит ему. Он служит мне.
 Ульрих неохотно кивнул:
 — Ну что ж. У тебя всегда был отличный нюх на людей. Мы дадим ему пост возле монастыря.
 — Я возьму на себя замок, — сказал Гарет. — А ты с двумя людьми присмотришь за гаванью.
 — Слушаю, милорд. Ты думаешь, Лукреций де Валемон попытается привести сюда вооруженный отряд?
 — Я не знаю… Возможно, он понимает, что прийти сюда незамеченным будет не так-то просто.
 — Но ведь он даже не догадывается, что ты знаешь и о нем, и о его намерениях.
 — Очень скоро он поймет это. — Гарет не отрываясь смотрел на карту. — Не дождавшись Даллана, он, скорее всего, сам попытается завладеть книгой. Не забывай, что не так давно он уже побывал на острове.
 Ульрих недоуменно наморщил лоб:
 — Когда?
 — В ту ночь, когда он проник в монастырскую библиотеку.
 — По-твоему, это он задушил отшельницу?
 — Да.
 — Пожалуй, ты прав… Вот тебе и таинственный призрак, проходящий сквозь запертые ворота.
 — Всего-навсего злодей в монашеском одеянии, знающий, как подобрать нужный ключ к замку. Вероятно, он добрался до острова на лодке и высадился где-нибудь здесь, — Гарет ткнул пальцем в изображенные на карте пещеры.
 Ульрих ухмыльнулся:
 — Если колдун явится сюда еще раз, мы устроим ему достойную встречу.
 — Да. Он всего-навсего человек, что бы там ни думал глупый Даллан.
 — Кстати, где он сейчас?
 — Клара увела его на кухню. Когда он понял, что все уже позади и я не собираюсь его вешать, в нем вдруг проснулся зверский аппетит.
 Ульрих задумчиво посмотрел на друга:
 — Хотел бы я знать побольше об этом колдуне!
 — Так же как и я. Но Даллан настолько запуган, что просто не может говорить о нем. Клара считает, что, поев, менестрель станет гораздо более словоохотливым.
 — Это ты подсказал жене такой хитрый ход?
 — Нет, это была ее идея, — признал Гарет.
 — Он и вправду колдун? — изумленно разинула рот Джоанна. — Ты уверена?
 — По крайней мере, так утверждает Даллан, — Клара взглянула на своего менестреля. — Ведь так, Даллан?
 — Да, миледи. — Бедняга сидел за кухонным столом, держа в руке жареного цыпленка. Он поглощал еду с жадностью человека, голодавшего, по меньшей мере, целую неделю. Напротив сидел ненасытный Вильям, грызущий кусочек сыра.
 — А сэр Ульрих говорит, что колдунов не бывает, — авторитетно заявил он. — Он сказал, что твой Лукреций де Валемон всего-навсего алхимик, а никакой не злой волшебник.
 — Он может проходить сквозь запертые двери! — упрямо возразил Даллан.
 — Да ну?! — восхищенно воскликнул мальчик.
 — Я сам видел, как однажды он без ключа вошел в запертую комнату, — с полным ртом проговорил Даллан. — И своими глазами видел, как он заставлял предметы исчезать и вновь появляться. Конечно, лорд Гарет не верит мне, но это правда!
 Вильям откусил еще один кусок сыра:
 — Он такой же большой и сильный, как наши лорд Гарет и сэр Ульрих?
 — Нет. — Даллан даже повеселел. — Он гораздо меньше, чем мой господин! — И тут же лицо его снова омрачилось. — Но он очень искусно владеет мечом. И очень умен. Он любит повторять, что нет ничего проще, чем справиться с сильными людьми — ведь они привыкли полагаться на свои мускулы, а не на ум.
 — Но ведь этот колдун никогда не встречался с лордом Гаретом? — Клара присела на лавку возле Вильяма и обратила взгляд на сидевшего напротив менестреля.
 — Нет. — Казалось, эта мысль несколько успокоила Даллана. — Наш лорд Гарет тоже очень умен, правда? Может, даже еще умнее, чем мой хозяин!
 — Я в этом не сомневаюсь. — Клара отщипнула кусочек только что выпеченного горячего хлеба. — Он женат?
 — Мой хозяин? Нет, хотя женщины находят его очень привлекательным. Они даже часто влюбляются в него! Сколько раз я был свидетелем того, как они стараются привлечь его внимание! Но мой хозяин говорит, что ему не нужны женщины.
 Джоанна положила себе на блюдечко немножко сладкого заварного крема. Выразительно посмотрела на Клару.
 — Он предпочитал общество мужчин? — осторожно спросила она Даллана.
 — Да нет… — пожал плечами менестрель.
 — Может быть, ему нравились молоденькие мальчики? — невинно продолжала Джоанна.
 Клара даже поперхнулась, когда до нее дошел смысл этого вопроса. Но Даллан, кажется, ничего не понял. Он отрицательно мотнул головой и принялся за крем.
 — Нет. По-видимому, мой хозяин вообще не испытывает привязанности ни к кому на свете. Он целиком посвятил себя книгам и черной магии. Но это не мешает ему быть очень любезным с женщинами, если ему что-то от них нужно.
 Клара вдруг замерла:
 — Что ты имеешь в виду?
 — Ну… он преподносил им всякие романтические подарки, и они были просто счастливы сделать все для него.
 — Какие подарки? — продолжала Клара.
 — Чаще всего одну ярко-алую розу… Иногда он даже сочинял для них стихи, хотя считал это глупейшим занятием. — Даллан поморщился. — А женщины были просто без ума от этих подарков. Они даже не догадывались, что служат для моего хозяина лишь средством.
 — Одну ярко-алую розу… — Клара задумчиво побарабанила пальцами по столу. — Скажи мне, Даллан, твой хозяин пользовался духами или ароматным мылом?
 — Нет. Он вообще не любил духов и благовоний, мол, это женские штучки, но, я думаю, он избегал их потому, что от сильных запахов у него начинался насморк.
 Клара обменялась многозначительными взглядами с подругой.
 — Какого цвета у него волосы, Даллан?
 — Он рыжий, — удивленно поднял на нее глаза менестрель. — Но почему вы спрашиваете?
 — С золотисто-карими глазами?
 — Да, — нахмурился Даллан. — Как вы догадались?
 Джоанна встревоженно смотрела на Клару.
 — Твой рассказ натолкнул меня на эту мысль, Даллан, — уклончиво ответила та.
 Вильям уставился на леди Желания:
 — Но как вы могли угадать цвет его глаз, леди Клара?
 — Похоже, мы хорошо знаем этого колдуна, Вильям.
 — Вы знакомы с ним?! — разинул рот мальчик.
 — Да.
 — Не может быть!
 — Боже милосердный! — прошептала Джоанна. Ужас промелькнул в ее глазах. — Но ведь не думаешь же ты…
 — Именно это я и думаю, — стиснула зубы Клара. — Посуди сама, Джоанна. Он имеет обыкновение дарить дамам алую розу. Сочиняет для них стихи. Он могучий рыцарь, изучающий секреты арабской мудрости. Он среднего роста и презирает рослых мужчин, полагающихся на физическую силу. И не выносит духов, поскольку они вызывают у него сильный насморк.
 — А кроме того, — раздался от двери спокойный голос Гарета, — он хорошо знаком с этим островом, замком и его жителями. Настолько хорошо, что нашел безошибочный способ заслать сюда Даллана.
 — Милорд! — поспешно вскочил на ноги будущий оруженосец. — Я не слышал, как вы подошли.
 Клара взглянула в лицо Гарету и увидела, что глаза его стали цвета мрачного утреннего неба. Он пристально смотрел на нее, ожидая ответа.
 — Мы знали его под именем Раймонда де Колевилля, — тихо ответила она.
 — Матерь Божия! — выдохнула Джоанна. — Твой прекрасный Раймонд?
 — Да. — Клара выдержала суровый взгляд Гарета. — Какое счастье, не правда ли?
 — Почему счастье? — тихо спросил Даллан.
 — Потому что я очень хорошо знаю обоих — лорда Гарета и сэра Раймонда. — Клара поднялась из-за стола и окинула взглядом напряженные лица собравшихся. Спокойно улыбнулась. — И уверяю вас, этот колдун не стоит и мизинца нашего Дьявола!
 Гарет стоял у окна Клариного кабинета, устремив взор в морские дали. Холодные стальные волны подернулись серой клубящейся дымкой. Досадно… Эта дымка грозила вскоре превратиться в густой туман и окутать весь остров.
 — Так вот, значит, кто был твоим идеалом, с которого ты писала рецепт примерного супруга, — негромко произнес он.
 — Да, я действительно взяла Раймонда за образец. — Клара сидела очень прямо, положив руки на крышку стола. — Женщине нужен идеал, Гарет.
 — Неужели?
 — За всю свою жизнь я почти не встречала рыцарей, милорд, — вздохнула Клара. — Те, что служили моему отцу, по большому счету вряд ли годились в образцы… Они походили скорее на сэра Николаса и моего непутевого братца. Правда, мой отец был настоящим рыцарем, я очень любила его, но вовсе не хотела выйти замуж за человека, который будет так же увиливать от своих прямых обязанностей, как сэр Хамфри.
 — И тогда на острове появился колдун и очаровал тебя.
 — Я бы так не утверждала, — недовольно сморщила носик Клара.
 — Я хочу знать только одно, — не оборачиваясь, произнес Гарет.
 — Что именно, милорд?
 — Ты по-прежнему любишь его?
 Клара застыла.
 — Нет. Я не люблю Раймонда де Колевилля, или как там он теперь себя называет?
 Гарет резко обернулся к ней. Желваки играли на его скулах.
 — Ты уверена? Подумай хорошенько, Клара, ибо я собираюсь покончить с ним раз и навсегда.
 — Я бы не хотела, чтобы ты кого-нибудь убивал, — вздрогнула Клара.
 — Я тоже. Но мы имеем дело с убийцей.
 — Ты имеешь в виду Беатрису?
 — Да. Это он задушил ее.
 — Что ж, по-видимому, это его рук дело. Хотя и не могу представить Раймонда в роли убийцы.
 — Ты должна смотреть правде в глаза… Вполне возможно, именно он убил твоего отца, Клара.
 — Моего отца?! — прошептала она. — Но ведь его убили разбойники в Испании!
 — Что было самой большой ценностью для сэра Хамфри? — тихо спросил Гарет. — Пожалуйста, вспомни.
 — Книга рецептов, переведенных с арабского, — еле слышна проговорила Клара. — Та самая книга, которую ищет Раймонд.
 — Да. Теперь мы знаем, что однажды он уже решился на убийство ради этой книги. И, возможно, не в первый раз.
 Клара зажмурилась от боли:
 — Я не могу поверить… О, милорд, я очень сожалею, что здесь, на Желании, творятся такие ужасные вещи. А вы-то надеялись обрести мир и покой!
 — За все в этой жизни надо платить. Тем более за мирную, спокойную жизнь. И я готов сполна заплатить за то, чего хочу.
 Клара открыла глаза и заглянула ему в лицо:
 — Да, конечно. И молю Бога, чтобы однажды он даровал вам то, что вы ищете.
 — Я тоже. — Он прикрыл глаза, пряча взгляд. — Так вы уверены, что не любите колдуна?
 — Совершенно уверена, милорд. Честно говоря, я давным-давно поняла, что никогда и не любила его.
 — Но как ты… — Гарет запнулся, подыскивая нужные слова. — Как ты поняла, что не любила его? И не любишь сейчас?
 — На то есть две причины, милорд. Одну из них вам будет трудно понять.
 — Что это за причина?
 — От него никогда не пахло правильно, — пожала плечами Клара.
 — Прошу прощения? — захлопал глазами Гарет. — Ты хочешь сказать, он редко принимал ванну?
 — Да нет же! Он был очень привередлив и трепетно относился к своей внешности, — улыбнулась Клара. — Просто от него исходил не правильный запах, понимаете.
 — Нет, совсем не понимаю, но не мне судить. — Гарет немного помолчал. — А вторая причина?
 Клара глубоко вздохнула:
 — Как могу я любить чародея, милорд, если я люблю вас?
 — Меня?! — поразился Гарет.
 — Вас, милорд. От вас пахнет правильно. Я поняла это с того самого дня, когда вы сняли меня с крепостной стены и посадили на седло впереди себя. Думаю, тогда-то я и влюбилась в вас.




 Глава 17


 Гарет смотрел на нежную улыбку, играющую в уголках ее губ, и чувствовал, как кровь стынет в его жилах.
 — Не смейся надо мной. — В несколько огромных шагов он пересек комнату, подошел к жене и схватил ее за плечи. — Только не над этим, Клара.
 — Что вы делаете, милорд? — Улыбка сбежала с ее губ. Клара попыталась вырваться и встать на ноги.
 Гарет взял ее за руки, подхватил и поднял над полом так, что глаза ее оказались вровень с его глазами.
 — Я уже предупреждал вас, что не нахожу ничего забавного в умных шуточках и озорных каламбурах.
 — Клянусь большим пальцем святой Эрмины, я нисколько не шучу, милорд! — Клара ухватилась за его широкие плечи и сердито посмотрела на Гарета. — Немедленно отпустите меня. Именно это я и подразумевала, когда упоминала о сомнительных достоинствах огромных мужчин!
 Он не обратил никакого внимания на ее слова.
 — Повтори это еще раз.
 — Повторяю: у огромных мужчин есть…
 — Нет! Не этот вздор! — Он не отрываясь смотрел ей в глаза. — Другое.
 — Другой вздор? — слабо пискнула она.
 — Адские врата! У меня нет настроения шутить, мадам!
 Мечтательная улыбка вновь заиграла в уголках ее губ.
 — Я люблю вас.
 — Потому что от меня хорошо пахнет?
 — Не просто хорошо, — поправила она. — От вас всегда пахло правильно.
 — Правильно? Правильно?!
 — Я понимаю, вам это кажется странным, милорд, но я очень многие вещи воспринимаю на запах.
 — И мужчин тоже?
 Клара густо покраснела:
 — Наверное, вам это кажется очень вульгарным…
 — Это не просто вульгарность. Это наглая, бессовестная ложь! Когда я снял вас со стены и посадил перед собой, я только что закончил тяжелый четырехдневный переход. И все это время я ни разу не мылся — разве что споласкивал лицо и руки. От меня несло потом, лошадью и грязью, мадам.
 — Да. Но помимо всего было и кое-что еще… И я сразу почувствовала это.
 — Но от меня пахло совсем не как от любимого!
 — А чем, по-вашему, пахнут любимые, милорд? — спросила она.
 — Откуда я знаю! Розами, гвоздикой и лавандой, наверное… Во всяком случае, не лошадью, потом и грязью.
 — Возможно, вы правы относительно других, милорд. — Клара нежно взяла его лицо в свои ладони. — Но для меня существует только ваш запах. Я узнала его с первого дня, еще не догадываясь, что это запах любимого. Я знала лишь одно, что вы пахнете правильно.
 — И что же это за запах?
 — Запах бури и ветра, запах предрассветного моря. Яростный, волнующий аромат, который оглушил меня и заставил кровь забурлить в жилах.
 — Клара. — Он разжал объятия, позволив ей соскользнуть вниз. — Клара… — И прижался губами к ее губам.
 Скорее всего, это страсть заставляет ее верить, что она любит его, подумал Гарет. Она до сих пор никак не привыкнет к новым для себя чувствам. Или называет любовью свою склонность давать приют и заботу бездомным.
 А может быть…
 А может быть, она в самом деле любит его?
 Он боялся поверить в это, но не собирался упускать того, что само шло в руки.
 Клара обняла его за шею и с готовностью приоткрыла губы. Гарет чувствовал, как ее пальцы запутались в его волосах, — и задрожал от страсти.
 Непреодолимое желание охватило его — так было каждый раз, когда он держал в объятиях эту женщину. Но теперь он вдруг почувствовал что-то еще… Он должен защитить ее. Спасти. У него нет ничего дороже Клары.
 Он еще крепче обнял ее. И это было уже нечто гораздо большее, чем вожделение. Гарет понимал, что должен беречь Клару гораздо сильнее и ревностней, чем до сих пор берег свой меч.
 Окно в Преисподнюю было всего-навсего орудием смерти.
 А Клара была жизнью.
 — Черт бы побрал этот туман! — проворчал Ранульф. — Боюсь, мы не разглядим сигнальных огней нашего дозора, прочесывающего скалы.
 — Да. — Держась обеими руками за перила, Гарет всматривался в мутную ночь. — Но, с другой стороны, надо быть сумасшедшим, чтобы решиться в такую ночку плыть сюда от Сиаберна. Сегодня проще простого сбиться с курса и утонуть.
 — Вы правы, милорд, — кивнул Ранульф. — Но кто знает, что на уме у этого колдуна!
 Гарет строго посмотрел на него:
 — Только не говори мне, что веришь в россказни мальчишки-менестреля! Мы имеем дело не с колдуном, Ранульф. Наш враг всего-навсего очень неглупый малый, готовый идти на все ради своей цели.
 — Да, милорд.
 — Ты боишься, что мы не справимся с Лукрецием де Валемоном?
 — Нет, не боюсь! — Тлеющие угли жаровни бросали неверные, трепещущие тени на юное лицо Ранульфа. — Как сказала наша госпожа, колдун не стоит вашего мизинца!
 — Спасибо, Ранульф.
 — Но все же я никак не могу избавиться от мысли, что нам было бы сейчас гораздо спокойнее, не пошли мы людей в Лондон с купцом!
 — Вот потому-то мне и кажется, что наш колдун очень скоро попытается испытать судьбу! — сказал Гарет.
 — Вы думаете, ему известно, что у нас мало людей? — нахмурился Ранульф.
 — Да.
 — Неужели он так могуществен, что, призвав на помощь черную магию, смог узнать о нас все? — в ужасе спросил юноша.
 — Нет, — улыбнулся Гарет. — Он сделал это вполне земным способом. Простым наблюдением. Колдун был на ярмарке в Сиаберне и без труда мог пронюхать о наших планах дать охрану купцу. После этого ему оставалось лишь оценить наши оставшиеся силы.
 — Ну конечно! — с облегчением перевел дух Ранульф. — Простите меня, милорд. Кажется, я и впрямь придал слишком большое значение рассказам Даллана. Если верить ему, колдун может появляться в любом месте и так же неожиданно исчезать.
 Послышался скрип шагов по деревянной лестнице, ведущей в башню. Гарет обернулся. В проеме появилась Клара, несущая в каждой руке по большой дымящейся кружке. Прячась от холода, она накинула на голову капюшон своего зеленого плаща. Свет от жаровни упал на ее спокойное, сосредоточенное лицо.
 — Вам следует погреться горячим питьем, — сказала она.
 — Благодарю. — Гарет взял у нее кружку. Он заглянул в глаза жены, и сердце его согрела сияющая в них нежность.
 — Благодарю, миледи, — взял кружку Ранульф. — Вы понимаете все тяготы ночного дозора.
 Клара подошла к перилам и всмотрелась в темный ночной туман:
 — Через пару часов рассветет, но даже с восходом солнца ничего нельзя будет различить в таком тумане. Как вы увидите сигнальные огни?
 — Мы их и не увидим. — Гарет отхлебнул глоток горячей похлебки. — Если что-нибудь случится, сюда пришлют гонца с известием.
 — Понятно! — кивнула Клара. — И как мне в голову не пришла такая простая мысль!
 — Вам и не следует забивать себе этим голову, — хмыкнул Гарет. — Предоставьте мне заниматься подобными пустяками. Уверяю вас, я справлюсь.
 Ранульф тихонько захихикал над своей чашкой. Гарет сурово посмотрел на него. Юный часовой поспешно придал лицу глубокомысленное выражение.
 Клара, казалось, не обратила никакого внимания на этот эпизод. Она обхватила себя руками и потерла озябшие плечи.
 — А вам не кажется, что туман нынче пахнет как-то особенно неприятно?
 — Да нет. — Гарет положил руку на рукоять Окна в Преисподнюю. — Туман как туман, и пахнет туманом. Ночью и сыростью.
 Клара принюхалась:
 — Нет, я чувствую еще кое-что.
 — Что вы чувствуете, миледи? — спросил Ранульф.
 — Я не знаю… Что-то необычное… и очень неприятное.
 Вдалеке раздался громкий стук копыт. Слабый свет сигнального факела пробился сквозь туман.
 — Отворяйте ворота! — прокричал знакомый голос. — Я прибыл с новостями.
 Ранульф перегнулся через край башни и всмотрелся в фигуру всадника, вынырнувшую из тумана.
 — Это Малден Комсток, милорд.
 — Открыть ворота! — приказал Гарет и, проследив, как всадник проехал в ворота замка, перевел взгляд на далекий свет факела. — Что за новости?
 — Милорд, в гавани высадилась лодка с пятью вооруженными людьми! Мы убили двоих, но остальным удалось укрыться в постройке для лодок.
 — Значит, колдун все-таки нашел дорогу в тумане, — прошептал Ранульф. — Наверное, он призвал на помощь черную магию!
 Гарет не удостоил вниманием его слова.
 — Почему вы не поймали оставшихся троих, Малден?
 — Они оказались искусными лучниками, милорд! Им удалось уложить нас на землю. Сэр Ульрих приказал ждать, пока у них кончатся все стрелы. Он сказал, что скоро мы возьмем их живыми.
 — Ну что ж, так оно и будет. Я сейчас спущусь. — Гарет обернулся к Ранульфу:
 — Я отправляюсь в гавань. Оставайся здесь, на башне, и жди меня.
 — Слушаю, милорд. — Казалось, Ранульф был растерян, но не посмел возражать. — Как вы думаете, не было ли колдуна среди тех двоих, которых подстрелили люди сэра Ульриха?
 — Пока не знаю. Ни в чем нельзя быть уверенным, когда имеешь дело с алхимиком.
 Клара вдруг шевельнулась в темном конце башни.
 — Милорд, прошу вас, будьте осторожны. Мне очень не нравится все это.
 Гарет шагнул к жене и легко приподнял ее подбородок:
 — Все будет кончено еще до рассвета. — Он быстро поцеловал ее. — Отправляйся в замок и крепко запрись там. Не смей никуда выходить до моего возвращения. Ты хорошо поняла меня?
 Клара нежно коснулась его щеки:
 — Да, милорд.
 Он вдруг почувствовал, что должен многое сказать ей… Но не здесь и не сейчас. Гарет несколько секунд не отрываясь смотрел в глаза жены.
 — Позже. Обсудим все позже, Клара. — Он отпустил ее, повернулся и быстро сбежал вниз по ступенькам.
 Оседланная лошадь ждала его во дворе. Возле нее стоял Вильям.
 — Можно мне пойти с вами, милорд?
 — Нет. — Гарет вскочил на спину лошади и взял поводья. — Ты останешься здесь с матерью, леди Кларой и слугами. Будешь охранять замок изнутри, а Ранульф постережет на башне. Все понятно?
 Вильям решительно расправил плечи:
 — Да, милорд.
 Гарет развернул коня и пустил его вскачь. Мадден Комсток высоко поднял факел и поскакал вслед за своим господином. Когда они скрылись в густом тумане, слуга тщательно запер тяжелые ворота замка.
 Ульрих уже справился со своей задачей, когда Гарет с Малденом прискакали в гавань. Трепещущий свет факелов бросал жуткие отсветы на два мертвых тела, распростертых на земле. Трое других головорезов находились тут же, со связанными за спиной руками.
 Несколько любопытных крестьян вышли из своих домов посмотреть, что творится. Гарет спешился и бросил вожжи Маддену.
 — Славная работа, Ульрих.
 — Пустяки, — хмыкнул тот. — Они не доставили нам особых хлопот.
 Гарет мрачно взглянул на трех связанных лучников.
 — Кто из вас Лукреций де Валемон?
 Три пары глаз в недоумении уставились на него. Один из лучников отрицательно затряс головой. Гарет внимательно оглядел всю троицу.
 — На свете есть немало способов умереть. И уверяю вас, далеко не все из них быстрые и безболезненные. Я хочу услышать ответ.
 Один из лучников, здоровенный детина с тяжелой челюстью, поднял на него глаза:
 — Эти люди называют вас Викмерским Дьяволом. Это правда?
 — Да, — кивнул Гарет.
 — Я слыхал, ваше слово так же крепко, как и ваш меч.
 — Верно.
 — Можете ли вы поклясться, что если мы расскажем всю правду, то умрем без мучений?
 — Клянусь.
 Он никогда в жизни никого не пытал, но вряд ли лучникам стоит об этом знать…
 Лучники быстро посовещались между собой.
 — Дело в том, что мы знать не знаем никакого Лукреция де Валемона, ваша милость. Это правда, клянусь головой!
 — Кто же нанял вас?
 — Рыцарь, назвавшийся Раймондом де Колевиллем. Он щедро заплатил нам за то, что мы поплывем сюда на лодке этой ночью. И заверил, что сможет найти дорогу в тумане.
 — Зачем он привел вас сюда?
 — Он пообещал нам легкую добычу в деревне. Но клянусь жизнью, мы ничего не знали о том, что остров охраняют люди Викмерского Дьявола!
 — Как он провел вас сквозь туман?
 Лучники обменялись испуганными взглядами. Потом тот, кто говорил, снова поднял глаза на Гарета.
 — Сэр Раймонд плыл с нами, милорд. Он указывал, куда плыть, сверяясь со своим колдовским прибором, который прятал под плащом.
 — Колдовство! — Один из лучников с отвращением плюнул на землю. — Предупреждал я тебя, что не стоит связываться с ним! Мне это никогда не нравилось, хотя этот проклятый рыцарь обещал нам столько добычи, что можно будет потопить целый корабль под ее тяжестью!
 Третий пленник злобно сверкнул глазами:
 — Да разве не ты увещевал меня, Брока с Даггетом, и всех остальных?! Ты прожужжал нам все уши, рассказывая, как славно мы поживимся на этом островке! А теперь нам придется болтаться на веревке по твоей милости!
 Гарет положил руку на рукоять Окна в Преисподнюю:
 — Где сэр Раймонд?
 — Брок уже сказал вам, мы ничего не знаем о нем, милорд, — глухо ответил один из лучников. Первый лучник поспешно зашевелился:
 — Он вылез из лодки за несколько ярдов от берега и пересел в маленькую лодку, которую мы прихватили с собой для добычи. Пообещал встретить нас у ворот монастыря и тут же растаял в тумане.
 Гарет замер:
 — А вы пятеро продолжали плыть к гавани?
 — Да. А что нам оставалось делать? Мы же не могли вернуться в Сиаберн в таком тумане без сэра Раймонда и его дьявольского указателя! — Пожилой лучник пожал плечами. Весь его вид выражал полную покорность жестокой судьбе. — А ваши люди уже ждали нас на берегу. Дальше вам все известно, милорд.
 — Моя матушка всегда говорила, что я кончу жизнь на виселице, — мрачно заметил один из пленников. Ульрих посмотрел на Гарета:
 — Может быть, они лгут, милорд?
 — Может быть. — Гарет скользнул взглядом по лицам лучников. В глазах их он не увидел ничего, кроме тупого смирения. Он посмотрел на два мертвых тела, лежащих на пристани.
 — Позовите Даллана.
 — Слушаю, милорд. Он где-то здесь. — Ульрих повернулся к своим людям. — Даллан! Подойди сюда! Нам нужна твоя помощь!
 Никто не отозвался.
 — Его здесь нет, сэр, — ответил один из людей Ульриха. — Может, он ранен?
 — Я спрошу у крестьян, — вызвался Малден и подошел к маленькой кучке любопытных.
 Через минуту он вернулся. Лицо его было мрачным.
 — Ну? — спросил Гарет.
 — Похоже, он исчез, милорд.
 — Я предупреждал тебя, что этот мальчишка может быть опасен, — сурово бросил Ульрих. — Не удивлюсь, если все это время он лгал нам.
 Клара помешала кочергой горящие угли в очаге.
 — Отчего сегодня так холодно, Джоанна?
 — Скоро наступит лето, — ответила подруга, не поднимая головы от вышивки.
 Вильям стоял возле окна, уставившись во двор, залитый светом горящих факелов.
 — Интересно, они уже поймали колдуна или еще нет? Как вы думаете, он был среди лучников, которых убили люди сэра Ульриха?
 — Вряд ли, — нахмурилась Клара. — Я никогда не слышала, чтобы сэр Раймонд стрелял из лука. Это не рыцарский вид оружия.
 Джоанна подняла глаза:
 — Ты совершенно права. Рыцари не стреляют из лука — оружия для слуг.
 — А лорд Гарет считает, что это просто вздор! — не отрываясь от окна, снисходительно бросил мальчик. — Он говорит, что мужчина, если хочет выжить и победить, должен владеть всеми видами оружия, и луком в том числе. Мы с Далланом уже учимся пускать стрелы точно в мишень!
 — Что ты говоришь? — вытаращила глаза Джоанна. — Я не знала об этом! Сомневаюсь, что стрельба из лука пойдет на пользу мальчикам!
 Клара поспешила перевести беседу на другую тему:
 — Вполне вероятно, что Лукреция де Валемона убили в гавани.
 — А я так не думаю, — важно заявил Вильям. — Даллан узнал бы его и прислал бы нам эту новость с Малденом.
 — Хм-мм… Пожалуй, ты прав, — согласилась Клара. — Скорее всего, колдун среди тех людей, которые укрылись в сарае.
 — Да, — довольно кивнул мальчик. — И я не сомневаюсь, что сэр Ульрих справится с ними еще до прихода лорда Гарета.
 — Я молю Бога, чтобы все скорее закончилось! — прошептала Клара.
 — Не стоит так волноваться! — Джоанна положила еще один стежок на вышивку. — Лорд Гарет с сэром Ульрихом быстро со всем разберутся.
 — Не знаю, Джоанна… Все не так просто. — Она обхватила себя руками, дрожа от странного озноба, не оставлявшего ее весь вечер.
 — Что ты хочешь этим сказать? — строго посмотрела на нее Джоанна.
 — Я боюсь, что уж если Раймонд… то есть Лукреций, зашел так далеко, его будет не так-то просто остановить.
 Вильям сжал кулаки:
 — Сэр Ульрих считает, что именно колдун убил сэра Хамфри.
 Клара вздрогнула:
 — И все из-за книги! Этот Раймонд, или Лукреций, должно быть, просто сумасшедший!
 Джоанна возмущенно воткнула иглу в вышивку:
 — Я никогда не доверяла этому человеку!
 Клара переглянулась с Вильямом. Стоит ли напоминать Джоанне, что она первая когда-то возносила Раймонда до небес?
 Она встала и подошла к окну. Маленький Вильям и леди Желания долго стояли в тишине, глядя, не появится ли в кромешной тьме приближающийся свет факела…
 — Как хотел бы я знать, что сейчас творится в гавани?! — воскликнул мальчик.
 — Тебе не кажется, что факел на башне уже прогорел? — вдруг спросила Клара.
 Вильям поднял глаза на башню:
 — Да, миледи. Наверное, у Ранульфа нет запасного! Можно я сбегаю и спрошу, не поднести ли новый факел?
 — Нет. Я сейчас спущусь и разыщу Эдгара. Пусть он пошлет наверх кого-нибудь из слуг.
 Она быстро повернулась к двери, несказанно обрадованная появившейся возможностью занять себя и отвлечься от страшных мыслей.
 — Не могли бы вы попросить Эдгара прислать нам чего-нибудь поесть? — заглянул ей в глаза Вильям. — Я ужасно проголодался!
 — Хорошо, — улыбнулась Клара и открыла дверь.
 — Леди Клара! Смотрите! — раздался вдруг испуганный голос Вильяма.
 Она стремительно обернулась. Мальчик обеими руками вцепился в подоконник и не отрываясь глядел во двор.
 — Что там? — спросила Клара. — Что-то случилось?
 — Идите же сюда! Посмотрите! Во дворе замка какие-то люди! Но ведь ворота заперты!
 — Клянусь проворной иголкой святой Эрмины! — Клара бросилась к окошку. — О чем ты говоришь? Это лорд Гарет вернулся?
 — Нет, это люди не нашего лорда! Это чужие! — Вильям ошеломленно повернулся к ней. — Но ведь еще секунду назад их здесь не было! Мы же с вами видели, двор был пуст! И никто не открывал ворота… Колдовство, миледи! Настоящее колдовство!
 Джоанна выронила вышивку. Лицо ее исказилось от ужаса.
 — Колдун…
 Клара подошла к окну — и не поверила своим глазам. Перед ступенями ее замка стояли шестеро вооруженных людей в черных плащах. Черные капюшоны скрывали их лица. У некоторых плащи были распахнуты, и призрачный свет факелов поблескивал на их стальных кольчугах.
 Их предводитель стоял впереди, держа перед собой какого-то человека, приставив кинжал к его горлу…
 — Это Даллан, — прошептал Вильям. — Они схватили Даллана.
 — Боже милосердный! — вскрикнула Джоанна.
 Незнакомец, схвативший Даллана, сделал знак — и один из его людей отделился от отряда, подошел к дверям замка и ударил в них рукоятью меча.
 — Открывайте, именем Великого Магистра Ордена Звездного Камня! Откройте, если вам дорога жизнь!
 Клара трясущимися пальцами ухватилась за подоконник. Высунулась в окно:
 — Кто здесь?
 Человек, держащий кинжал у горла Даллана, поднял голову. Откинул с головы капюшон и улыбнулся.
 И Клара увидела глаза того, кого знала когда-то под именем Раймонда де Колевилля.
 — Добрый вечер, леди Клара. — Его глубокий голос нисколько не утратил своего очарования, а светлая улыбка была так же пленительна, как всегда…
 Клара смотрела на него, все еще не в силах поверить, что этот человек стоит здесь, во дворе ее замка.
 К несчастью, это было так.
 Свет горящих факелов бросал зловещие отсветы на хищные черты красивого, надменного лица Раймонда де Колевилля. Он был все так же строен и изящен — сказочный рыцарь с длинными, тонкими пальцами. Ветер раздувал полы его плаща, делая похожим на страшную черную птицу.
 — Как вы прошли через стену? — потребовала ответа Клара.
 — Что за глупый вопрос, леди Желания! Я могущественный волшебник! — Лукреций ослепительно улыбнулся ей. — Открывайте замок, мадам. Мне нужна книга, которую не сумел принести мне этот жалкий глупец!
 — Не слушайте его, леди Клара! — закричал Даллан. — Не впускайте его в замок! — Он поперхнулся и замолчал, потому что железные пальцы Лукреция сжали его горло.
 Клара пристально всматривалась в лицо колдуна.
 — Если вы и в самом деле такой могущественный колдун, то почему бы вам просто не появиться сейчас в моем кабинете и не забрать эту книгу самому?
 — Появляться и исчезать очень нелегко, даже для такого великого мага, как я, — продолжая улыбаться, отвечал Лукреций. — Я предпочитаю более простой путь.
 — Вы сумасшедший?
 — Ты сейчас же принесешь мне книгу своего отца или я на твоих глазах прикончу этого мальчишку! — Кинжал блеснул в руке колдуна. — А потом войду в твой замок и буду одного за другим убивать твоих людей, пока ты не отдашь мне книгу!
 — Позвольте ему убить меня, леди Клара! — отчаянно взмолился Даллан. — Умоляю вас, дайте ему убить меня! Только не открывайте замок, леди Клара!
 Холодная улыбка появилась на тонких губах Лукреция.
 — Поздравляю, Клара. Я даже не предполагал, что ты так быстро приручишь моего мальчишку. Но, кажется, он предан тебе всем сердцем. Я рассчитывал, что у него хватит ума хотя бы на то, чтобы не выйти из моего повиновения, и снова ошибся.
 — Не отдавайте ему книгу! — крикнул Даллан. — Пусть он убьет меня, я не боюсь!
 — Ты плохо знаешь свою госпожу, мой мальчик. — Лукреций не сводил глаз с лица Клары. — Она у нас такая добрая… Она ни за что не допустит, чтобы тебя убили ради жалкой книжонки! Разве я не прав, Клара? Ни одна книга на свете не стоит жизни того, кого любишь, верно?
 — Да! — быстро воскликнула Клара. — Я принесу вам книгу, если вы поклянетесь отпустить Даллана.
 — Ты получишь его, как только принесешь мне книгу. Какой мне прок в глупом мальчишке?
 — Хорошо, тогда я сейчас выброшу вам книгу из окна.
 — Нет, мадам. Вы сами принесете ее мне. Вы нужны мне ничуть не меньше, чем книга.
 — Я? Но зачем я вам?
 — Я очень осторожен, Клара. Чтобы уйти отсюда, мне понадобится заложник поценнее, чем жалкий менестрель. Вы пойдете со мной и прикроете мой отход.
 — Но зачем? — в отчаянии повторила Клара.
 — Что-то подсказывает мне что Дьявол дорожит вами гораздо больше, чем мальчишкой. Ваша жизнь для него намного ценнее, а? В конце концов, вы источник его богатства!
 — Я принесу вам книгу. — Клара отвернулась от окна и выбежала в коридор.
 — Не смей открывать дверь, ты слышишь меня, Клара? — закричала Джоанна. — Ведь ты рискуешь нашими жизнями!
 — А вдруг он и правда колдун? — вытаращил глаза Вильям. — Тогда мы точно погибли!
 — Что за глупости, Вильям! — одернула его Клара. — Никакой он не колдун! И вообще колдовства не существует! Лорд Гарет был совершенно прав: Лукреций всего-навсего хитрый алхимик. — Она открыла дверь своего кабинета и быстро прошла внутрь.
 Джоанна и Вильям ни на шаг не отставали от нее.
 — Вильям, сбегай принеси мне мешок с завязками.
 — Сейчас! — Мальчик со всех ног бросился исполнять ее приказ.
 Клара сняла с полки тяжелый фолиант в кожаном переплете. Расстегнула застежки и потянулась за стоявшей рядом вазой, доверху наполненной сухими лепестками.
 — Что ты делаешь? — изумленно спросила Джоанна.
 — Эта смесь содержит очень много вереска. — Она щедро всыпала несколько пригоршней под тяжелый переплет. — Наш чародей не выносит запаха вереска — сразу начинает ужасно чихать.
 В дверях появился Вильям:
 — Я принес мешок, леди Клара.
 — Давай сюда. — Она взяла у мальчика кожаный мешок и бросила в него все остатки сушеного вереска. Потом закрыла застежки на фолианте, взяла его в руки и перекинула мешок через плечо. — Лукреций непременно захочет взглянуть на книгу, чтобы убедиться, что его не одурачили.
 — Клара, умоляю тебя, остановись! Ради всего святого, заклинаю тебя! — прошептала Джоанна. — Это слишком опасно!
 Клара серьезно посмотрела на подругу:
 — Я выйду одна. Как только я ступлю за порог, сразу же заприте двери. И не открывайте, пока Лукреций со своими людьми не уберутся прочь со двора.
 — Но как же ты?
 — Очень скоро лорд Гарет почувствует подвох и вернется, чтобы отбить замок. А когда узнает, что здесь произошло, он спасет меня, — грустно улыбнулась Клара. — Колдун прав. Я кое-что значу для Дьявола. Без меня эти земли никогда не будут приносить прежнего дохода.
 Она быстро проследовала мимо Джоанны и Вильяма. Мягко ступая кожаными башмачками, прошла по коридору и спустилась вниз с башни. В большом зале ее ждали Эдгар со слугами. Лица их были бледными от страха.
 — Открой дверь, Эдгар.
 — Но, госпожа…
 — Делай, что я прошу… пожалуйста.
 — Да, миледи. — Старик покорно склонил голову и направился к дверям.
 Юника и Агнес в ужасе всплеснули руками. Эдгар отодвинул тяжелый железный засов. Клара шагнула в ночь за порогом.
 — Закрывай, Эдгар! Быстро!
 Дверь тяжело захлопнулась за ней. Раздался скрежет задвигаемого засова.
 Никогда в жизни Клара не была еще так одинока, как сейчас.
 — Ты принесла книгу? — спросил Лукреций.
 — Да. — Клара подняла высоко над головой отцовский фолиант. — И мешок, чтобы нести ее. — Она раскрыла кожаный мешок и бросила в него книгу, которая мягко упала в сухие лепестки. — Отпустите Даллана.
 — Подойди ко мне, Клара, — приказал Лукреций.
 — Нет! — вскрикнул Даллан.
 Клара начала спускаться по ступеням лестницы.
 И вдруг сверкающий дождь огненных стрел посыпался на землю. Рыцари в черных плащах завопили от изумления и страха.
 — Что происходит, черт возьми?! — крылом черной птицы взметнулся широкий плащ Лукреция, обернувшегося посмотреть, что происходит.
 На крыше Клариных мастерских появился Гарет со своими людьми. Трое его рыцарей держали в руках натянутые луки.
 — Гарет! — прошептала Клара.
 — Проклятый Дьявол! — прошипел Лукреций, отшвыривая Даллана прочь со своего пути. — Схватить их! — крикнул он своим слугам. — Они не принадлежат Ордену Звездного Камня! Схватить их, я приказываю вам!!!
 Обнажив мечи, черные рыцари кинулись исполнять его приказ.
 Но не успели сделать и трех шагов, как лежащие на земле стрелы вдруг начали громко взрываться.
 — Что это за колдовство?! — закричал один из рыцарей.
 И тут клубами повалил густой дым. Он мгновенно заполнил весь двор, и ничего уже нельзя было разобрать. Раздались новые, еще более громкие крики ужаса.
 Даллан взбежал по ступенькам крыльца и остановился подле Клары:
 — Это рецепт из серы и угля, помните? Мы же с лордом Гаретом говорили вам, что он работает!
 — Да, — кивнула Клара. — Вы говорили. Только забыли сообщить, какое нашли ему применение.
 Новые взрывы громом прокатились по двору. Ужас охватил черных рыцарей колдуна. В панике метались они среди дыма и взрывающихся огненных стрел.
 — Этот Дьявол и впрямь настоящий колдун! — крикнул один из них. — Спасайтесь!
 Густые клубы дыма заволокли двор. И вдруг из него вынырнул Лукреций. Он крался к ступеням лестницы, протягивая руку к Кларе.
 — Не смей прикасаться к ней! — крикнул Даллан и, схватив Клару за руку, увлек в безопасное место.
 — Ты хорошо слышал, что тебе сказали, колдун? — мрачно и глухо прозвучал голос Гарета, словно исходил из самых глубин адской бездны. — Не смей дотрагиваться до моей жены!
 В свете горящего факела Клара увидела, как закачались и расступились серые клубы дыма. И из мутной мглы вдруг появился Гарет — грозный и страшный, как настоящий Дьявол.
 Лукреций в ярости уставился на него:
 — Что это за хитрая алхимия?! Какие тайны узнал ты из этой книги, бастард? Что ты мог прочесть в ней?!
 Зубы Гарета блеснули в дьявольской улыбке.
 — В чем дело, чародей? Неужели ты думал, что ты единственный рыцарь, умеющий читать?




 Глава 18


 И все кончилось бы хорошо, если бы не Вильям. Он неожиданно вылетел на крыльцо замка. Джоанна бежала вслед за ним.
 — Вильям! Немедленно вернись! — умоляла она.
 — Клара! Клара, с вами все в порядке? — кричал Вильям.
 И прежде чем Гарет успел остановить его, мальчик налетел прямо на Лукреция. Колдун не растерялся. В мгновение ока схватил Вильяма, доказав, что совсем не случайно пользуется, по меньшей мере, частью своей страшной славы.
 — Этот щит ничуть не хуже другого. — Одной рукой он притянул к себе брыкающуюся жертву, второй выхватил меч из ножен. — Не двигаться, Дьявол.
 Джоанна дико вскрикнула и лишилась чувств. Никто даже не обернулся. Краем глаза Гарет заметил, как Клара безотчетно шагнула к Лукрецию.
 — Делай, как он сказал, — приказал он. — Стой на месте.
 Клара остановилась и с мольбой посмотрела на мужа:
 — Но, Гарет…
 Он перевел взгляд на колдуна:
 — Теперь тебе остается лишь благополучно убраться с этого острова вместе со своей чертовой книгой.
 Лукреций нагло усмехнулся ему в лицо:
 — Этого-то я и хотел с самого начала. Даллан, мерзкий маленький негодяй, подай мне мешок.
 Менестрель вопросительно посмотрел на своего сеньора.
 — Делай, как он сказал, — повторил Гарет.
 Даллан поднял кожаный мешок и подал Лукрецию, который ловко схватил его, ни на секунду не выпуская из рук Вильяма. Закинув длинную лямку мешка через плечо, кивнул:
 — Прекрасно. Я получил все, чего хотел. А теперь самое время исчезнуть.
 — Через потайную дверь в старой крепостной стене, которую построил для тебя один из сиабернских каменщиков? — невинно поинтересовался Гарет.
 — Ты догадлив, не правда ли? — хохотнул Лукреций. — Этот человек обязан мне многим… Своей жизнью, если быть точным. Ибо в обмен на сооружение потайного хода я позволил каменщику прожить остаток его ничтожных дней.
 — Ты умен, колдун. Но торопись. Мои рыцари уже пленили почти всех твоих людей. Тебе остается рассчитывать только на дым и туман.
 Лукреций окинул пристальным взором двор замка. Плотная пелена дыма не позволяла хорошо разглядеть, что происходит, но лязганье мечей уже стихало. Громом гремел голос Ульриха, приказывающего чужакам сдаваться. И тогда колдун снова посмотрел на Клару:
 — В таком случае, я возьму более надежный щит. Иди сюда, Клара. Я обменяю тебя на юного Вильяма.
 — Нет, — отрезал Гарет. — Она не нужна тебе. Даю слово, что позволю тебе в целости и сохранности убраться с этого двора.
 — Прости, Дьявол, я не уверен в глубине твоих чувств к этому сопляку, — возразил Лукреции. — Но знаю, что ты трижды подумаешь, прежде чем решишься рисковать шеей своей жены. Она ведь самый незаменимый человек в твоем хозяйстве, верно? Без нее остров цветов и гроша ломаного не стоит! Клара, сейчас же иди ко мне.
 — Не смей, Клара! — хрипло выдохнул Гарет. Внутри у него все сжалось от страха.
 — Все будет хорошо, милорд, — ответила Клара. — Поверьте мне.
 И спокойно сошла вниз по ступенькам.
 Лукреций не колебался. Он оттолкнул Вильяма, рванул к себе Клару и обхватил ее рукой за горло. Через секунду они растаяли во мгле…
 — Будь ты проклят, колдун! — Страшная ярость душила Гарета. Он бросился вслед за Лукрецием и Кларой.
 — Подождите, милорд! — схватил его за руку Вильям.
 — Отправляйся в замок! — рявкнул Гарет. — Проклятый колдун уже почти скрылся в густом тумаке.
 — Но я должен сказать вам кое-что, прежде чем вы пойдете за ним! — горячо зашептал Вильям. — Клара насыпала вереска в мешок с книгой. Очень скоро сэр Лукреций начнет страшно чихать. Глаза у него начнут слезиться, и он будет совсем беспомощен.
 — Ты уверен? — быстро взглянул на него Гарет.
 — Да, милорд. Он просто не переносит запаха вереска. Однажды я видел, что с ним было, когда он учуял вереск в Клариных духах! Он орал и причитал, будто она нарочно хочет отравить его!
 — Ступай в замок. Никому не отворяйте, пока сэр Ульрих не прикажет вам.
 — Слушаю, милорд. — Вильям нерешительно потоптался на месте. — Вы ведь спасете Клару, правда?
 — Да. — Гарет посмотрел на Даллана:
 — Следуй за мной, оруженосец.
 Смертельный ужас застыл в глазах менестреля.
 — Он убьет ее, милорд, — прошептал он.
 — Нет. Мы освободим леди Клару. Колдуну не пережить этой ночи.
 Он подошел к воротам и приказал отпирать. Из тумана вынырнул Ульрих.
 — Мы разоружили их всех, милорд.
 — Хорошенько стерегите их до моего прихода.
 — Но куда вы?
 — Ловить колдуна.
 Страшная, неземная тишина окружила Гарета за воротами замка. С наступлением утра туман стал еще гуще.
 Холодная серая дымка висела над островом. К несчастью, тусклый рассвет еще сильнее размыл очертания предметов, сделав их почти неразличимыми. Пытаться разглядеть что-нибудь в этом тумане все равно что всматриваться в хрусталь на рукояти Окна в Преисподнюю, подумал Гарет. Там тоже есть свет, но обманчивый, скрывающий таинственные глубины камня…
 — Что нам теперь делать? — шепотом спросил Даллан.
 — Думаю, он попытается спрятаться в одной из маленьких пещер. Там он укрыл свою лодку.
 Даллан с благоговением взирал на своего сеньора.
 — Вы нашли лодку?
 — Да. Я приказал каждые несколько часов осматривать пещеры. И недавно один из дозорных обнаружил там небольшую лодку.
 — Это лодка Лукреция?
 — Да. Лучники нужны ему были только для прикрытия. Он и не собирался встречаться с ними у монастыря или покидать остров из гавани. — Гарет попытался разглядеть знакомые очертания. — Следуй за мной. И ни слова больше. Старайся идти как можно тише.
 Даллан молча кивнул.
 Гарет уверенно прокладывал дорогу через поле, подернутое седыми космами тумана. Когда стены замка скрылись из глаз, он двинулся прямо на шум волн. Они не прошли и двадцати шагов, когда услышали, как кто-то громко чихнул. Звук раздался впереди и немного слева.
 Даллан посмотрел на Гарета. Тот улыбнулся.
 Клара… Моя дорогая умница-разумница Клара! Ты заманила его в ловушку. И теперь мне осталось лишь выждать подходящий момент, чтобы расправиться с колдуном!
 Раздалось новое ап-чхи, сопровождаемое страшными проклятиями.
 — Черт бы побрал твой мерзкий цветочный остров! Где-то здесь, наверное, вересковое поле!
 — Отпустите меня, сэр, — потребовала Клара. — Я вам больше не нужна.
 — Замолчи! Не смей открывать рот! Я чувствую, что Дьявол идет по нашему следу, — прорычал колдун и снова отчаянно расчихался.
 Осторожно двигаясь на звуки голосов, Гарет подошел совсем близко. Жестом приказал Даллану остановиться. Теперь они стояли возле самого края скалы. Гарет слышал, как эхо набегающих волн гулко отдается в стенах пещер. Потом раздался тихий возглас — это Клара вскрикнула, споткнувшись о камень.
 — Внизу, в пещере, я спрятал свою лодку, — тихо сказал колдун. — Ты пойдешь впереди меня по тропинке между скалами. Там некуда бежать, так что не стоит и пробовать. Иди же. Я буду сзади…
 Колдун не договорил и страшно, судорожно расчихался. Потом выругался. И тут же снова чихнул.
 До Гарета донесся шум борьбы.
 — Нет! — прозвенел в тумане голос Клары. — Я останусь здесь.
 — Сейчас же вернись сюда, безмозглая девица! Вернись, или я убью тебя своими чарами! — Новый приступ насморка заставил его замолчать. — Что со мной? — прохрипел колдун. — Что ты сделала со мной? О, будь ты проклята! Это все твоя книга!
 Что-то тяжелое с глухим стуком упало на землю. Гарет догадался, что колдун в ярости сбросил с плеч кожаную торбу с книгой.
 — Ты хотела отравить меня! — завизжал он. — За это я убью тебя, как убил твоего отца!
 — Беги! — крикнула Клара. — Спасайся, если успеешь, потому что, если мой муж настигнет тебя, ты погиб!
 Гарет увидел, как в тумане мелькнуло ее платье. Страх сжал его сердце. Он понял, что Клара тоже ничего не видит в тумане и может, оступившись, упасть в море.
 — Я здесь, Клара! — закричал он. — Не вздумай бежать к скалам! Беги ко мне!
 Он услышал тихий топот башмачков по сырой земле. Из тумана вынырнула хрупкая фигурка, слепо бегущая на звук его голоса… Наконец Клара заметила его:
 — Гарет!
 — Оставайся с Далланом, — приказал Гарет, поднял меч и бросился туда, откуда она появилась.
 Он едва не споткнулся о кожаный мешок, лежащий на земле. Рядом валялась выпавшая из него книга. Повсюду были рассыпаны сухие цветы и сильно пахло вереском.
 Громкое чиханье раздалось слева, и Гарет стремительно обернулся. Лукреций стоял совсем близко. Серый туман клубился за его плечами. Закинутый за спину черный плащ обнажал стальную кольчугу.
 — Уж не надеешься ли ты перехитрить меня, Дьявол?
 Гарет молча шагнул ему навстречу.
 — Назад! — Лукреций быстро приготовил меч к поединку, а другой рукой извлек из-под плаща какой-то предмет размером с чашку. — Я могу бросить содержимое этой бутылочки гораздо дальше, чем ты достанешь своим мечом.
 Гарет посмотрел на сосуд в руках Лукреция:
 — Ты всерьез хочешь напугать меня этой банкой, колдун?
 — Ее-то как раз тебе и следует бояться, — злобно улыбнулся Лукреций. — Ты хоть знаешь, что это такое? Здесь эликсир смерти, который сжигает все, на что попадает. Он прекрасно справляется с кожей и глазами, Дьявол.
 — Он говорит правду, милорд! — выскочил вперед Даллан, завороженно глядя на бутылку. — Этот эликсир колдун составил, пытаясь найти философский камень! Он жжет как огонь.
 Лукреций тихо засмеялся:
 — Послушай мальчика, Дьявол, если тебе дороги глаза! Какой прок в слепой собаке?
 — Похоже, он не лжет, Гарет! — встревожилась Клара. — Не подходи к нему!
 — Он говорит правду, — горячо твердил Даллан. — Будьте осторожны, милорд!
 Клара гневно взирала на бывшего Раймонда де Колевилля:
 — За что ты убил отшельницу Беатрису?
 — Эту глупую старуху? — пожал плечами Лукреций. — Она заметила меня и вбила себе в голову, будто я не кто иной, как призрак несчастного брата Варфоломея, ищущего свою возлюбленную сестру Мод! Но почему-то ей захотелось проверить догадку.
 — Она прокралась за тобой до монастырской библиотеки, и там ты убил ее, — прошептала Клара.
 — Прежде чем забраться в замок, я должен был убедиться, что ты не прячешь книги отца в монастырской библиотеке. Какого черта ты не отдала арабские сокровища монашкам?! Это бы сильно упростило мою задачу.
 — Они их не интересовали, — ответила Клара, — поэтому я держала книги отца у себя.
 — Идиотки. Набитые дуры. — Лукреций покосился на книгу, лежащую возле его ног. — Ведь здесь сокрыты величайшие тайны древности! Твой отец перевел их с арабского. Возможно, эти страницы таят в себе секрет вечной жизни!
 — Как же ты покинешь остров без такой драгоценной добычи, колдун? — усмехнулся Гарет, дотронувшись до книги носком кожаного башмака.
 — В этот раз мне придется уйти с пустыми руками, но можешь не сомневаться — очень скоро я вернусь за книгой! — Ослепительная ледяная улыбка вновь заиграла на губах Лукреция. — И ты не будешь знать, когда, где и в каком обличье я появлюсь на этот раз… Это не даст тебе спать ночами. Разве я не прав, Дьявол?
 — Сегодня я остановил тебя, верно? И если потребуется, сделаю это еще раз.
 — Ба! Сегодня тебе просто повезло! Клянусь, в следующий раз удача будет на моей стороне.
 — Убирайся, если сможешь. Забирай свой эликсир и прочь с моего острова!
 — Как скажешь, Дьявол. Но сначала я оставлю тебе маленький подарок, чтобы ты не забывал меня. — И Лукреций швырнул бутылку прямо в лицо Гарету.
 — Не-ет! — закричал Даллан и бросился вперед, пытаясь поймать эликсир руками.
 — Даллан! — в ужасе крикнула Клара.
 В таких ситуациях Гарет всегда действовал машинально. Безотчетная, мгновенная реакция тела столько раз спасала его жизнь в бесчисленных передрягах.
 Одной рукой он схватил Даллана и отбросил его в сторону. Другой сделал молниеносный выпад мечом — поймал бутылку на лезвие и отшвырнул прочь. Она ударилась о скалу и разбилась. Раздалось тихое шипение.
 — Боже праведный! — прошептала Клара. — Она ест камень!
 — Сам сатана помогает тебе, Дьявол! — прошипел Лукреций и повернулся к тропинке. — Но удача не всегда будет сопутствовать тебе.
 — Да, забыл тебе сказать — в пещере больше нет никакой лодки, — вкрадчиво бросил ему вслед Гарет. — Мои люди не так давно обнаружили ее.
 — Ты лжешь! Этого не может быть! — Колдун резко остановился. Черные полы плаща взметнулись за его спиной. — Ты лжешь… Я нашел эти пещеры. Никто, кроме меня, не бывал там!
 — Ты плохо знаешь мальчишек, колдун, — улыбнулся Гарет. — А они очень любопытны. Наш Вильям давным-давно обнаружил твои пещеры.
 — Будь ты проклят, Дьявол! — Выхватив меч, Лукреций кинулся на него.
 Гарет легко отразил удар. Сталь со звоном ударилась о сталь. Лукреций отступил, прикрылся и снова ударил.
 А колдун силен, подумал Гарет, пока они кружили друг против друга. Силен, быстр и умен. Сразу видно, что у него редкий дар к играм с мечом, хотя в свое время он и отдал предпочтение магии.
 Они обменивались выпадами на самом краю высокой скалы. Гарет пытался оттеснить колдуна спиной к морю и избежать такого положения для себя. Краем глаза он заметил, как Клара оттаскивает Даллана в безопасное место. Лукреций сделал новый выпад. Гарет отразил его.
 Колдун ловко вывернулся, и Гарет вдруг оказался в том самом положении, которого стремился избежать, — спиной к краю скалы. Лукреций бросился в атаку, тесня его, обнаженная сталь беспощадно блеснула в его руке. Гарет отступил и почувствовал, как камни посыпались под каблуком его правого башмака. Земля на краю скалы начала осыпаться… Внизу с ревом бились о берег волны.
 И тогда он что было силы кинулся вперед, стремясь проскользнуть под мечом колдуна. Лукреций уже готовился нанести смертоносный удар. Лицо его перекосилось от бешенства, когда противник, пригнувшись, проскочил под лезвием, упал на землю и перевернулся.
 — Умри, Дьявол! — заревел он и кинулся на поднимающегося на ноги Гарета. — Умри и будь проклят!
 Но Гарет был уже готов к последнему удару. Лукреций не успел вовремя защититься… Но прежде чем Гарет вонзил в него свой меч, колдун вдруг дико вскрикнул и выронил оружие. Земля разверзлась под его ногами. Он судорожно взмахнул руками, будто пытаясь взлететь.
 — Нет! — успел прохрипеть он. — Нет, этого не может быть! Я же великий магистр!
 Гарет едва успел остановиться и быстро отступил от скрытой трещины в скале.
 А Лукреций провалился в черное небытие, поджидавшее его внизу… Еще несколько секунд эхом отзывался среди скал его последний крик — и все смолкло.
 Наступила страшная тишина. Гарет поднял голову и встретился взглядом с Кларой.
 — Гарет! — Она бросилась к нему, обхватила руками. — Гарет! Ты жив!
 — Да. — Он прижал ее к себе и бросил взгляд на Даллана. Мальчик не сводил глаз с трещины, только что поглотившей Великого Магистра Ордена Звездного Камня.
 — Как вы думаете, он правда умер, милорд? — дрожащим голосом спросил он.
 — Да. Мы с тобой вместе спустимся в пещеру. Не сомневайся, тело твоего колдуна валяется там на камнях. Он был всего лишь человеком, Даллан.
 — Ужасным человеком! — тихо добавила Клара из кольца рук Гарета. — Ничего общего с моим идеалом супруга!
 Даже когда они остались наконец вдвоем в своей спальне, Клара чувствовала, что никак не может прийти в себя после перенесенных волнений.
 Внешне все вроде вернулось на круги своя… Ранульфа нашли на его посту. Он был жив, но в беспамятстве. Вскоре Ранульф оправился от сильного удара по голове, но Клара чувствовала, что гордость его ранена куда сильнее, чем голова, и врачевать ее придется гораздо дольше.
 Из пещеры извлекли тело Лукреция. Четверых его черных рыцарей и троих незадачливых солдат удачи крепко заперли в подземелье замка.
 Джоанна, очнувшись от обморока, чуть не задушила в объятиях своего невредимого сына и прямиком кинулась на широкую грудь славного рыцаря Ульриха.
 Деревня гудела, как улей, каждый стремился сообщить соседу самые последние подробности ужасных событий. И с каждым рассказом подвиги Дьявола украшались все новыми и новыми подробностями, приобретая поистине фантастические размеры. Клара знала, что селяне вкладывают в эти легенды свою искреннюю гордость за то, что их господин оказался гораздо могущественнее ужасного колдуна.
 За ужином в замке царило веселье и ликование. Кухарка на радостях задала целый пир. Столы ломились от яств. Слуги запросто болтали и шутили с рыцарями. По случаю славной победы Даллан спешно сочинил трогательную балладу, воспевающую освобождение острова Желание. Баллада имела огромный успех и вызвала всеобщее восхищение.
 Двор замка прибрали и почистили… Но Клара все равно не находила себе места. За ужином она не смогла проглотить ни кусочка.
 — Ты здорова, Клара? — заботливо спросил Гарет, раздеваясь перед очагом.
 — Да. Просто немножечко знобит. — Она плотнее завернулась в одеяло и посмотрела на мужа.
 — Ты весь вечер какая-то странная, — заметил Гарет, сматывая свой кожаный ремень.
 — День тоже был необычным, милорд.
 — Я понимаю, — протянул он.
 — Ты понимаешь?
 — Да. Ты не привыкла к таким вещам.
 — Да, это верно.
 — Но теперь можешь быть спокойна, — зевнул Гарет. — Вряд ли это повторится в ближайшем будущем. Замок в безопасности. Остров в безопасности. Нашим людям тоже ничего не угрожает.
 — И все благодаря вам, милорд. Покачивая могучими плечами, он неторопливо подошел к постели.
 — Этот колдун был всего-навсего переодетым вором. Вы же знаете, мадам, я умею обращаться с ворами. У меня была богатая практика.
 Это уже слишком! Как он может с таким безразличием относиться к кошмарным событиям этого дня!
 Клара уселась на постели. Трясущимися руками прижала к горлу край одеяла.
 — Клянусь глазами святой Эрмины, как вы можете быть так спокойны, милорд?
 Он даже остановился, пораженный этой внезапной вспышкой гнева. Потом в тревоге посмотрел на жену:
 — Клара? С тобой все в порядке? Может быть, тебе стоит выпить чего-нибудь согревающего, чтобы лучше спать? Сегодня у тебя был очень тяжелый день.
 — Да, у меня был очень тяжелый день! — Она вскочила на ноги и встала посреди огромной постели. Подбоченившись, с укором взглянула на мужа. — Сегодня тебя могли убить, Дьявол!
 Он непонимающе поднял брови:
 — Это было маловероятно.
 — Это было очень вероятно! Я своими глазами видела, как ты дрался с Лукрецием! И ты точно так же мог провалиться в эту трещину!
 Гарет снова зевнул:
 — Но не провалился же.
 — Я не позволю вам так легко относиться к своей жизни! Что бы я делала, если бы это ваше тело подняли сегодня со дна пещеры?!
 — Послушай, Клара…
 И тут слезы брызнули у нее из глаз — слезы мучительной боли и гнева.
 — Я бы не пережила этого, черт бы тебя побрал…
 — Клара, все хорошо, клянусь тебе. Успокойся.
 — Не смей успокаивать меня, как свою норовистую лошадь! Сегодня я чуть не потеряла тебя!
 Гарет еле заметно усмехнулся:
 — Я не сомневаюсь, вы бы быстро подыскали мне замену. Слава Богу, в нашей славной Англии пока еще полно бездомных рыцарей. Вполне возможно, что кто-то из них гораздо больше отвечает вашим строгим требованиям, чем я.
 — Не смейтесь надо мной, милорд! У меня совершенно нет настроения шутить. Я же сказала вам, что люблю вас. Можете вы понять, что это значит?
 — Пожалуй, да, — выдержав паузу, отозвался Гарет.
 — Ха! Как бы не так! Вы ведь даже понятия не имеете, что такое любовь! Так знайте же, если бы сегодня вы погибли, мое сердце было бы разбито навсегда. Но ведь это для вас ничего не значит, не правда ли?
 — Это значит для меня все, — просто ответил он.
 — О Гарет! — Она со стоном упала в его объятия. — Ты единственный человек, рядом с которым я чувствую себя не просто полезной.
 — То же самое происходит и со мной, — прижал ее к груди Гарет. — Я начинаю верить, что рядом с вами я дома.
 — Но так оно и есть. Ты дома, Гарет. Никогда не забывай об этом. И никогда не смей рисковать собой!
 — Успокойся, жена. Нам ничто не угрожает, и я сделаю все, чтобы так было всегда.
 — Я испугалась, что могу потерять тебя! — прошептала она, уткнувшись в его плечо.
 — А что, по-твоему, почувствовал я, когда вернулся в замок и увидел тебя беседующей на крылечке с Лукрецием де Валемоном? — Руки его запутались в ее темных волосах.
 — Я не беседовала с ним! — всхлипнула Клара. — Я торговалась. Ты же знаешь, я очень хорошо торгуюсь!
 — Знаю, конечно же, знаю… — Он нежно погладил ее шею. — Какую хитрую шутку ты сыграла с колдуном, моя умница.
 — Я знала, что он начнет ужасно чихать от вереска. Я надеялась, это поможет Даллану спастись.
 — А это помогло тебе самой, — сказал Гарет. — Но ничего этого бы не случилось, если бы ты сидела в замке, как я велел тебе.
 — Но я не могла сидеть сложа руки! Он грозил убить Даллана…
 — И ты рискнула собственной жизнью, — покачал головой Гарет. — Но, думаю, нет никакого смысла наказывать тебя за эту глупость.
 — У меня не было выбора.
 Гарет взял в руки ее лицо:
 — Не будем спорить. Все уже позади. Сейчас ты в безопасности, и это самое главное.
 Она улыбнулась и сморгнула последние слезы с ресниц.
 — О Гарет! — И обвила его шею руками.
 Он хрипло вздохнул, подхватил ее на руки и упал вместе с ней на душистые, пахнущие травами простыни. В свете горящего очага Клара увидела, как блестят его глаза. И огонь этих хрустальных глубин согрел ее так, как ничто не могло согреть весь этот день.
 — Моя сладкая, моя милая Клара. — Он тяжело навалился на нее, вжимая в постель. — Не ты одна сегодня пережила смертельный страх. Никогда больше не смей так пугать меня.
 — Да, милорд. — Она приникла к его губам с той мучительной жаждой, которую не умела и не хотела больше скрывать.
 И, как всегда, его ответ заставил ее забыть обо всем.
 Прошло очень много времени, прежде чем Клара утомленно вытянулась возле Гарета. Сегодня они не стали задергивать полог, и свет очага бросал трепещущие розовые тени на смятые простыни большой постели.
 Клара устроилась поуютнее под теплым боком мужа и глубоко вдохнула запах его усталого, насытившегося тела, Она сладко закрыла глаза и почти уже задремала, когда вдруг вспомнила одну важную вещь.
 — Гарет?
 — Хм-мм?. — сонно промычал он.
 — Я чуть было не забыла! Эдгар просил выяснить, сколько мы будем еще кормить наших пленников. Он должен знать заранее, стоит ли заказывать дополнительную провизию.
 — Пусть не беспокоится. Им осталось недолго сидеть в нашем подземелье. Самое большее пару дней, так и передай ему.
 — Вот и хорошо. Он будет очень рад. — Клара снова зевнула и придвинулась ближе. — Для него ведь все так сложно, ты знаешь. Мы никогда не держали пленников на Желании.
 — У-гм… — Казалось, Гарет уже почти уснул. Клара задумчиво смотрела на тлеющие в очаге уголья.
 — Как ты считаешь, куда они теперь подадутся? Ведь хозяин их мертв…
 — А?
 — Я спрашиваю, что теперь будет с рыцарями, служившими сэру Лукрецию? И с теми лучниками, которых вы поймали в гавани… Несчастные люди. Им будет непросто найти себе новый дом и нового господина!
 — Их больше не будет мучить проблема, куда бы податься.
 — Почему? — повернула голову Клара.
 — Да потому, что я повешу их всех, и дело с концом.
 — Что?! — Она даже села на постели. — Но ты не посмеешь сделать этого, Гарет!
 Он с трудом открыл один глаз и странно покосился на Клару, будто она вдруг сошла с ума.
 — Именно так всюду поступают с подобным сбродом.
 — Это невозможно! Да-да, просто невозможно! Вы не повесите семерых людей на этом острове! Клянусь поясом святой Эрмины, этого никогда не будет, и точка. — Она представила себе семь трупов, раскачивающихся на веревках. — Я запрещаю!
 Гарет открыл второй глаз и холодно посмотрел на жену:
 — Вы запрещаете?
 — Да, милорд, решительно запрещаю! У нас на острове еще никогда никого не вешали! Мой отец не видел в этом смысла, и я намерена сделать это доброй традицией.
 — Клара, — до странности спокойно сказал Гарет, — эти люди опасны. Они воры. Изменившие своей клятве рыцари. И скорее всего, убийцы.
 — Они никого не убили!
 — По чистой случайности.
 — Просто они служили ужасному человеку, но теперь он мертв!
 — А если я отпущу их, они вскоре найдут себе нового господина, ничуть не лучше прежнего. Их уже не переделать!
 Клара уставилась на него, пораженная суровой неумолимостью его тона.
 — Милорд, я и так не могу оправиться от мысли, что столько ужасных смертей произошло на этой цветущей земле! Вы не можете повесить пленников!
 Гарет помолчал, обдумывая ее слова.
 — Хорошо. Тогда мы отошлем их в Сиаберн. Сэр Николас с радостью сделает все необходимое.
 Клара в ярости ударила кулачком по постели:
 — Нет, дело не в этом! Я вообще не хочу, чтобы их вешали!
 Гарет с трудом заставил себя сохранить спокойствие.
 — Мы с вами договорились, что у лорда и леди Желания есть свои обязанности…
 — Да, но…
 — В таком случае предоставьте мне возможность исполнять свои обязанности так, как я сочту необходимым.
 — Но вы не можете повесить их, милорд! Есть и другой выход!
 — Какой, например?
 — Помиловать их, — быстро воскликнула она. — Заставить поклясться, что никогда больше ноги их не будет на нашем острове. Они не посмеют вернуться!
 — Клара…
 — Они боятся вас, милорд. Они уверены, что вы v гораздо могущественнее Лукреция де Валемона.
 — Я допускаю, что сюда они больше не вернутся, — согласился Гарет. — Но если мы их отпустим, очень скоро они придут грабить какой-нибудь другой замок.
 — Гарет, я не желаю, чтобы семь трупов раскачивались на моем острове! Ясно? Не желаю, а значит, этого никогда не будет.
 — Нет, мадам. Будет так, как я сказал.
 — Посмотрим! — Она схватила свое одеяло, накинула на плечи и повернулась к краю постели.
 — И что это должно означать, жена?
 — То, что я буду спать в гардеробной, пока вы не сделаете то, чего я требую!
 И, завернувшись, как в плащ, в свое одеяло, она гордо вышла из спальни.




 Глава 19


 — Черт возьми, они так молоды! — пробормотал Гарет. — Ни одного старше девятнадцати лет. — Он всмотрелся в лица четверых латников, приведенных для допроса в большой зал. — Какого дьявола колдун набирал на службу юнцов?
 — Во-первых, они давно уже не юнцы, — пожал плечами Ульрих. — А во-вторых, тебе не хуже меня известен ответ на свой вопрос.
 — Ты прав. — Гарет уперся локтями в резные ручки дубового кресла и подпер кулаком подбородок. Он терпеть не мог этой стороны своего бывшего ремесла. — Молодые люди гораздо легче поддаются влиянию. Ими проще управлять. Они не задумываются над приказами… И уж, конечно, не ставят под сомнение существование колдовства.
 — Лукреций, без сомнения, пользовался кнутом и пряником… Запугивал страшными карами и обещал за верность рыцарство и легкую добычу… Старый, как мир, способ вербовки неоперившихся юнцов!
 — Моя жена хочет, чтобы я проявил к ним милосердие! — бросил взгляд на пленников лорд Желания. — Просит отпустить их на все четыре стороны.
 — Я уже слышал об этом. Весь замок знаком с… х-мм… условиями леди Клары.
 — Разумеется, она не смогла держать язык за зубами!
 — Она здесь ни при чем. Слухи поползли после того, как служанка увидела леди Желания спящей на полу в гардеробной.
 Гарет побарабанил пальцами по щеке, но промолчал.
 Ульрих деликатно кашлянул.
 — Возможно, твою добрую жену смущает юность наших пленников. Ты же видишь, они чуть старше Даллана… Но откуда такое сочувствие к лучникам, которых мы взяли в гавани? Они даже не пытаются скрыть, что всю жизнь занимались грабежом!
 — Вот-вот… А она, видите ли, хочет, чтобы я с почетом отпустил их и благословил на новые подвиги!
 — Женщины вообще склонны жалеть всех подряд! А твоя жена вообще не терпит жестокости.
 — Только вообрази себе, она не хочет, чтобы семь болтающихся висельников омрачили прибытие великой аббатисы Хелен!
 — Сдается мне, нашу аббатису этим не удивишь. В свое время она видала и кое-что похуже! — хмыкнул Ульрих.
 — Можешь не сомневаться! И вообще, неужели мы не успели бы снять трупы к ее прибытию?! — Гарет мрачно взглянул на четверых пленников.
 Они были не просто молоды. Они были до смерти напуганы и всеми силами пытались спрятать свой страх под маской вызывающего презрения. Гарет кивнул страже, и она отступила на шаг назад. Он взглянул в лицо самого старшего из рыцарей.
 — Твое имя?
 — Сэр Роберт.
 — Где твой замок?
 Юноша замялся, потом пожал плечами:
 — После смерти лорда Лукреция у меня больше нет замка.
 — А семья?
 — У меня нет семьи, милорд.
 — Где твои родители?
 Этот вопрос явно поставил в тупик юного сэра Роберта.
 — Я никогда не знал имени отца. А мать умерла при моем рождении.
 Гарет перевел глаза на следующего:
 — А ты? Как тебя зовут? Где твой замок?
 — Меня зовут Джон. — Голос юноши слегка дрожал. Он сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с волнением. — Я оруженосец Великого Магистра. Теперь хозяин мертв, и у меня больше нет дома.
 — Думаю, они все из одного теста, — пробормотал Ульрих.
 — Да. — Гарет взглянул на двух оставшихся пленников. — А вы? У.вас есть семьи? Замки?
 Юноши дружно покачали головами.
 — Если позволите, милорд, — шагнул вперед сэр Роберт.
 — Слушаю, — поднял глаза Гарет.
 — Ни у кого из нас нет ни родственников, ни друзей, которые могли бы выкупить нас. Все, чем мы владели, давал нам сэр Лукреций. У нас нет ничего своего, кроме мечей. — Он сурово сжал губы. В испуганных глазах юноши промелькнула гордость. — Но вы уже отняли их у нас. Так что можете не откладывать казнь.
 — Всему свое время, сэр Роберт, всему свое время. Смерть всегда приходит в свой срок. — Он сделал знак страже, и латников увели.
 Заложив руки за спину, Ульрих дождался, пока зал опустеет. Потом обратился к Гарету:
 — Желаете допросить лучников, милорд?
 — Нет. Какой смысл? Все они одинаковы. Обычные грабители, польстившиеся на щедрые посулы колдуна!
 — Бесполезные люди!
 — Вот именно! — Гарет поднялся на ноги. — Люди без крова и семьи.
 — Такие люди всегда опасны. Лучше повесить их всех поскорее.
 — Согласен. — Гарет подошел к столу, на котором были разложены предметы, найденные в плаще Лукреция де Валемона. — Ты еще не видел эти вещицы?
 — Нет. — Ульрих приблизился к столу. Взглянул на горстку крошечных железочек, плавающих в банке с водой. — Что это такое?
 — Даллан говорит, что колдун звал их своими железными рыбками. — Гарет окунул палец в воду и взболтал ее. Когда вода успокоилась, рыбки тоже остановились. — Смотри, они указывают в ту же сторону, что и перед бурей.
 — Ну и что? — нахмурился Ульрих.
 — А то, что они показывают на север, мой недогадливый друг! Всегда на север. Это и есть тот самый колдовской прибор, с помощью которого колдун провел лодку с лучниками сквозь туман. С его помощью он собирался вернуться обратно.
 — Железные рыбки?
 — Я давно слышал об этом изобретении, — пояснил Гарет. — А недавно прочел о нем в книге сэра Хамфри. Но впервые вижу своими глазами! Здорово, правда?
 — Да. — Ульрих тоже опустил палец в банку и взбаламутил поверхность воды. Зачарованный, он смотрел, как рыбки сами разворачиваются в одном направлении. — Никогда не видел ничего любопытнее!
 — В книге сэра Хамфри говорится, что это китайское изобретение. Как, впрочем, и порошок, с помощью которого мы разбили отряд Лукреция.
 — А это что такое? — Ульрих взял со стола круглый блестящий шар.
 — Зеркало. Даллан сказал, что с его помощью наш колдун посылал сигналы своим людям. А вот смотри. — Гарет поднял большую связку странных ключей. — Этим можно открыть любые замки.
 — Ага… Так вот, значит, как он прошел в ворота монастыря и в библиотеку!
 — Да. — Гарет бросил ключи на стол. — Негодяй ими запер келью отшельницы, после того как втащил туда ее тело.
 — Все это очень интересно… Теперь ты месяц будешь забавляться игрушками Великого Магистра, уж я тебя знаю! Но что все-таки делать с пленниками? Позволь, я распоряжусь, чтобы их немедленно вздернули?
 — Нет. Подождем немного. Я подумаю, о чем их можно еще расспросить.
 Гарет повернулся и вышел из зала. Он прекрасно знал, что Ульрих бессовестно усмехается ему вслед. И, как всегда, не имел никакого желания ломать голову над тем, с чего бы это.
 Туман, два дня висевший над островом, полностью рассеялся. На дворе замка царила веселая суматоха.
 Вильям и Даллан сновали туда-сюда, исполняя указания Эдгара и помогая слугам. Спустившись с крыльца, Гарет увидел двоих своих рыцарей, входящих в ворота замка. В руках они тащили огромные охапки свежих цветов. Он даже усмехнулся — так потешно выглядели его вассалы.
 Но едва Гарет приблизился к мастерским Клары, все его веселье как рукой сняло.
 Конечно, вчера он легко мог заставить жену вернуться обратно в постель. Ему ничего не стоило вытащить Клару из гардеробной!.. Но он нарочно не хотел делать этого, справедливо полагая, что ночь, проведенная на каменном полу, послужит ей хорошим уроком.
 И, как назло, именно сегодня служанке приспичило явиться в гардеробную раньше, чем обычно! Вот она и увидела Клару, спящую на полу.
 К тому времени Гарет уже давно проснулся. Этой ночью он вообще спал ужасно, черт бы побрал Кларино упрямство! Три раза он подходил к жене и укрывал ее одеялом. Одно дело разрешить ей спать на полу. И совсем другое — позволить простудиться! Он не мог рисковать ее здоровьем после того, как она так храбро сражалась с колдуном! Как супруг, он обязан был позаботиться о том, чтобы жена не заболела из-за собственной глупости.
 А утром Клара, казалось, и не собиралась возвращаться к вчерашней перепалке. Она вела себя так, будто уже победила и ждет только, когда Гарет признает свое поражение.
 Неужели она не понимает, что он еще никогда никому не проигрывал?
 Гарет вошел в первую из рабочих комнат — и погрузился в запах цветов, ванили и мяты.
 — Клара?
 — Я здесь, милорд, — отозвалась Клара из соседней комнаты.
 Гарет быстро прошел в сушильню. Клара стояла возле одного из широких столов. И вдруг он почувствовал, как сердце у него сжалось от тревоги.
 Он едва не потерял ее вчера. И совершенно не хотел ссориться с ней сегодня. Гарет вздохнул. Увы, он не может позволить себе слабость.
 Клара поднесла к носу пригоршню сухих лепестков. Глаза ее были закрыты. Она стояла спиной к окну, и солнечные лучи золотым ореолом очертили ее гибкую, стройную фигурку.
 » В моей жизни нет ничего дороже ее, — подумал Гарет. — Она подарила мне дом «.
 Он решительно отогнал странные чувства, теснящиеся в груди, и шагнул вперед.
 — Чем ты занята? — спросил он, чувствуя, что должен что-то сказать.
 — Я готовлю духи для аббатисы, — открыла глаза Клара. — Это будет только ее запах! Как ты думаешь, ей понравится?
 — Не сомневаюсь. — Гарет на секунду умолк. — В замке такая суматоха.
 — Так ведь не сегодня-завтра приезжает аббатиса! Вдруг она будет у нас уже сегодня вечером?
 — Я вижу, тебя очень волнует ее визит.
 — Еще бы! Она была так любезна со мной в письмах! Я обязана сполна отплатить ей за проявленную ею доброту!
 — Я должен предупредить тебя…
 — Вы уже освободили пленников, милорд?
 — Нет.
 — Я не сомневаюсь, что к вечеру справедливость восторжествует!
 — Проклятие! Справедливо будет вздернуть их как можно скорее!
 — Ни в коем случае! Вы видели рыцарей сэра Лукреция? Они едва ли старше нашего Даллана!
 — А что вы скажете о лучниках, которых сэр Ульрих захватил в гавани? — возразил Гарет. — Эти закоренелые разбойники уж никак не могут сослаться на молодость! Одному из них уже за сорок, если я не ошибаюсь. И всю свою жизнь он занимался тем, что грабил и убивал!
 — Да, но раз уж мы отпускаем остальных, придется помиловать и этого! Я не допущу, чтобы хоть одно тело повисло над моим островом!
 — Клара, ты женщина, и безмятежно прожила всю жизнь на своем уединенном островке. И уже поэтому… — Гарет осекся, услышав громкие голоса, доносившиеся со двора.
 — Леди Клара, леди Клара, прибыли ваши гости! — закричала служанка. — Леди Джоанна просит вас прийти как можно скорее!
 — Приехала аббатиса Хелен! — Клара разжала пальцы и высыпала лепестки обратно в вазу.
 — Постой, Клара. — Гарет попытался задержать ее, но не успел.
 Клара вылетела во двор.
 — Джоанна? Где аббатиса? Может быть, сначала она захочет заехать в монастырь и поприветствовать настоятельницу? Клянусь поясом святой Эрмины, у нас еще ничего не готово! Я так хотела, чтобы все сверкало к приезду великой аббатисы!
 Гарет неторопливо вышел из дверей сушильни и увидел стоящего неподалеку Ульриха. Понимающе переглянувшись, они стали следить за происходящим.
 — Аббатиса уже здесь? — спросил наконец лорд Желания.
 — Да. Вместе со свитой она уже выехала из Сиаберна. Только что прибыл гонец с новостями.
 — Со свитой? — приподнял бровь Гарет.
 — Так случилось, что в то же самое время поблизости оказался лорд Торстон со своими тремя рыцарями. Они предложили аббатисе свою защиту и сопровождение. Через несколько минут все будут здесь.
 — Только этого еще недоставало, — хмыкнул Гарет. Возмущенный вопль разнесся по двору. Гарет изумленно посмотрел на бешено жестикулирующую жену.
 — Что ты сказала?! Сейчас здесь будет Торстон Ландрийский?! — накинулась Клара на несчастную Джоанну. — Это невероятно! Он не может явиться сюда!
 — Да успокойся же, Клара! Мы прекрасно все устроим!
 Клара в бешенстве повернулась к ней:
 — Но как лорд Торстон посмел так поступить?! Разве он спрашивал меня? Сегодня я принимаю в своем замке великую аббатису и не могу заниматься каким-то чванливым бароном!
 — Мы все устроим, — настойчиво повторила Джоанна.
 — Нет, это просто немыслимо! Он же все испортит! Как я могу оказывать должное внимание своему тестю, когда в моем замке будет гостить сама аббатиса Хелен?
 — Хороший вопрос для тех, кто понимает, — усмехнулся Ульриху Гарет.
 — Вы опять улыбаетесь, милорд… Вы же знаете, меня всегда пугает ваша улыбка.
 Ульрих помолчал.
 — Так что будем делать с пленными?
 — Подержим в подземелье еще денек-другой. В замке и без того все вверх дном. По-моему, не стоит вносить еще большую суматоху.
 — Как прикажете, — кивнул Ульрих. — Разрази меня гром, если нас не ждет увлекательный вечерок.
 Но вот крик дозорного и густое облако пыли возвестили о прибытии высоких гостей.
 — Они здесь! — вскричал страж. — Аббатиса и лорд Торстон уже у ворот!
 Клара кинулась к Гарету:
 — Это слишком! Неужели твой отец не мог отписать мне, предупреждая о своем приезде?
 — Скорее всего, он и сам не знал, что заедет, пока не встретил аббатису Хелен.
 — Что за глупости? Не вижу никакой связи! — заметив гостей, въезжающих в ворота, Клара вдруг осеклась на полуслове.
 Слуги бросились ловить коней под уздцы.
 — Пошли, Клара. Мы должны поприветствовать наших гостей. — Гарет взял жену под руку и решительно направился к воротам.
 — Вот эта дама на белой лошади и есть аббатиса. — Недолгое разочарование на лице Клары тут же сменилось выражением восторга. — Кажется, она в отличном здравии!
 — Как обычно, — улыбнулся Гарет.
 — Что ты имеешь в виду?
 — Да так, ничего…
 В это время Торстон неторопливо спешился и галантно подал руку аббатисе. Гости повернулись, чтобы поздороваться с хозяевами.
 — Ваше святейшество! — Клара со всех ног кинулась, чтобы поцеловать перстень высокой, красивой женщины в бенедиктинском одеянии. — Добро пожаловать на остров Желание. Мы безмерно польщены оказанной честью!
 — Я счастлива снова увидеть тебя, леди Клара, — улыбнулась аббатиса Хелен. — С огромным удовольствием приняла я твое приглашение. Не могу передать словами, какую радость доставляет мне наша переписка.
 — Вы слишком добры, — вспыхнула Клара и с явной неохотой повернулась к лорду Торстону. — Милорд, ваш приезд большая честь для нас.
 Ее ледяной тон искренне позабавил Торстона.
 — Я с нетерпением ждал встречи с вами, леди Клара. Прошло уже столько лет с тех пор, как я видел вас последний раз.
 — Как жаль, что вы не послали нам письма, чтобы мы могли достойно подготовиться к столь долгожданной встрече!
 С привычной любезностью лорд Торстон склонился к ее руке:
 — Готов принести свои извинения. Для меня самого это решение стало полной неожиданностью. Позвольте выразить вам свою радость по поводу того, что мой сын сумел ответить вашим строгим требованиям.
 — Да. Хотя поначалу я несколько сомневалась в этом, но быстро убедилась, что ваш сын как нельзя лучше подходит на роль лорда Желания.
 — Я с самого начала надеялся на это.
 Гарет с удовольствием увидел, как Клара нетерпеливо выдернула ладонь из рук тестя. Он знал немногих женщин, способных устоять перед чарами знаменитого лорда Торстона. К счастью, его жена относилась именно к ним.
 А Клара тем временем решительно нахмурила брови:
 — Милорд, не сочтите меня дерзкой, но предупреждаю вас: если вы приехали увезти отсюда лорда Гарета, то зря теряете время!
 — Неужели?
 — Да-да, вы не можете забрать его с собой! Он нужен здесь, дома. Вы сами прислали его ко мне, и я не собираюсь отпускать его обратно! У нас еще столько работы! У острова много лет не было настоящего правителя!
 Торстон улыбнулся сыну.
 — Если вы хотите, чтобы мой остров и впредь приносил тот же… — Клара сделала многозначительную паузу. — И даже больший доход, то должны позволить лорду Гарету остаться с нами!
 Торстон улыбнулся:
 — Даю вам слово, мадам, у меня и в мыслях не было уменьшать свой доход.
 — Значит, мы поняли друг друга, — с облегчением вздохнула Клара. — Думаю, мы сумеем найти комнаты вам и вашим людям.
 — Буду безмерно благодарен. Вы очень добры, мадам.
 Гарет вдруг вспомнил, что говорил ему Николас на весенней ярмарке в Сиаберне:» Ей не нужен муж. Она будет счастлива, когда ты уедешь «.
 Николас ошибся. Клара хочет, чтобы он остался. И не просто потому, что находит его полезным для острова. Она любит его! Ликующая радость охватила Гарета.
 Клара поспешно повернулась к аббатисе:
 — Ваше святейшество, вы, конечно, хотите отдохнуть и освежиться после долгой дороги. Ваши комнаты уже готовы!
 — Благодарю. — Голос аббатисы был низким и властным. В нем слышалась скрытая сила и умение повелевать.
 Клара сердито посмотрела на Гарета.
 — Вы до сих пор не поздоровались с аббатисой, милорд! — прошипела она.
 — Ты права, жена. — Гарет взял протянутую руку аббатисы и заглянул в ее серые глаза — точно такие же, как у него. — Добро пожаловать, матушка.
 Клара в бешенстве вихрем носилась по своей комнате. Несчастная Юника бегала вслед за ней, пытаясь переодеть свою любимицу к ужину.
 — Его мать! Я просто не могу поверить в это, Джоанна! Аббатиса Хелен его мать! Это просто не укладывается у меня в голове! Как он мог ничего не рассказать мне?!
 — Я думаю, он нарочно не хотел говорить тебе об этом. — Джоанна с сочувствием посмотрела на Юнику, улучившую наконец момент, чтобы натянуть на голову Кларе блестящее желтое платье.
 — Но почему? — Клара отчаянно рванула платье вниз, высвобождая лицо. Юника мгновенно воспользовалась этим и принялась шнуровать пояс.
 — Наверное, потому, что он знал, с каким почтением ты относишься к аббатисе. Лорд Гарет хотел заслужить твою любовь собственными достоинствами.
 Клара вытаращила глаза на подругу:
 — Об этом я не подумала. Ты в самом деле так считаешь?
 — По крайней мере, это вполне вероятно. — Джоанна встала со стула и направилась к двери. — Не беспокойся об ужине, Клара. Все уже готово. — Остановившись у порога, она обернулась:
 — Да, наш Даллан сочинил новые куплеты к своей героической балладе. За ужином он исполнит ее для гостей.
 Клара невольно улыбнулась:
 — Новые куплеты, прославляющие храброго, могучего и прекрасного лорда Гарета?
 — Думаю, да. Ему не терпится поскорее усладить наш слух новой песней.
 Юника сильно дернула Клару за волосы, заставляя стоять на месте. Клара недовольно проворчала, но покорно позволила служанке убрать свои волосы под золотую сетку.
 — Сэр Ульрих ничего не сказал о том, когда наши пленники будут отпущены на свободу? — спросила она Джоанну.
 — Нет, не говорил, — фыркнула подруга. — И не жди, что лорд Гарет помилует их. Ты прекрасно знаешь, что такие дела так не решаются. Если хочешь знать мое мнение, их всех нужно повесить, и чем скорее, тем лучше.
 — Что верно, то верно, — одобрительно закивала Юника.
 — Когда я думаю о том, что могло случиться с тобой или с Вильямом, — продолжала Джоанна, — я чувствую, что вот-вот снова лишусь чувств! — Она вышла за дверь и сердито захлопнула ее за собой.
 — Леди Джоанна права, — проворчала Юника, обматывая оранжевый с синим пояс вокруг талии своей госпожи. — Всем известно, что лорд Гарет безжалостно расправляется с ворами и разбойниками. Как же он может помиловать целую банду? Никак не может, вот что я скажу!
 — Тебя, кажется, никто не спрашивал!
 — Ты надеешься, что ради тебя он помилует их, да, детка? Думаешь, он так любит тебя, что не откажет в такой просьбе? — Юника с жалостью посмотрела на свою госпожу и поправила у нее на голове серебряный обруч, придерживающий покрывало. — Послушай моего совета, дитя мое, не жди слишком многого от мужчин! Тем более от нашего Дьявола, дай Бог ему доброго здоровья.
 — Но если мне удастся уговорить его отца повлиять на сына?
 — Вот это славно! — рассмеялась Юника. — Да Торстон Ландрийский скорее сам вызовется помочь сыну возвести виселицы!
 — А аббатиса Хелен? Вдруг она сумеет переубедить его?
 — Да что вы, леди! Не ее это дело! И потом, аббатиса скорее всего согласится с мужчинами, что лучше поскорее повесить всю шайку.
 Клара закрыла глаза и призвала на помощь святую Эрмину. Неужели на всем острове только она одна понимает, что здесь нельзя ставить виселицы?! Неужели они не чувствуют, что здесь и без того произошло слишком много ужасного? Ведь рыцарями сэра Лукреция оказались бездомные мальчишки, с радостью ухватившиеся за единственную предложенную им возможность…
 А что касается злополучных лучников, то они тоже просто несчастные, никому не нужные люди, которые стали мародерами лишь потому, что не сумели найти иного пути в этой жизни.
 Она представила себе семь виселиц над полем лаванды и содрогнулась от ужаса.
 Вскоре после этого разговора Клара пригласила аббатису в свой кабинет.
 — Ваш приезд — это такое огромное событие в моей жизни! Я просто счастлива. И в то же время не могу описать вам, как обиделась, когда узнала, что вы мать моего мужа! Клянусь, он словом не обмолвился об этом!
 — Мой сын очень своеобразный человек. Он не привык обсуждать свои дела с кем бы то ни было. — Грациозной походкой Хелен подошла к книжным полкам. Клара обратила внимание на великолепный покрой ее монашеского одеяния, сшитого из самой дорогой ткани. Белый апостольник служил великолепной рамой ее тонкому, умному лицу с серыми, как у сына, глазами. — Он привык все носить в себе.
 — Вот уж это точно, — поморщилась Клара.
 — Хочу сказать, что очень довольна вашим браком, Клара, — улыбнулась аббатиса.
 — Я тоже, — кивнула невестка и подошла к окну. — Вы же прекрасно знаете, что я не собиралась выходить замуж.
 — Да. Но мы знаем и то, что долг велел тебе сделать это. У тебя не было выбора.
 — Ведь это вы выбрали мне в мужья своего сына? Я угадала?
 — Вы правы. Я написала лорду Торстону и убедила его, что это будет хороший брак.
 — Я очень польщена тем, что вы сочли меня достойной своего сына, — прошептала Клара. — Вы оказали мне огромную честь…
 — Я сразу поняла, что ты единственная женщина, которая может дать моему сыну то, чего он хотел больше всего на свете.
 — А что он хотел? — подняла глаза Клара.
 — Собственный дом.
 — О!
 Хелен пытливо взглянула в лицо невестке:
 — Я слышала, он научился смеяться?
 — Ваш сын находит весьма необычные поводы для веселья, но все-таки находит.
 — И ты любишь его, правда?
 — Да…
 — Ты сказала ему об этом?
 — Да.
 — И что он ответил?
 Клара пожала плечами:
 — Ничего. Казалось, был доволен — и только.
 — Но не признался тебе в своей любви?
 — Нет.
 — Я же говорю, мой сын никогда никому не открывал свою душу. И неизвестно, сумеет ли он когда-нибудь сделать это. Тебе придется научиться видеть не только внешнее, если хочешь хорошо узнать его.
 — Мне кажется, я уже хорошо изучила его! Но есть вещи, которые должны быть сказаны! — Она повернула пылающее лицо к Хелен. — Вот сейчас мы с Гаретом ведем… ну, если так можно выразиться, серьезный спор.
 — Мне уже сообщили, — улыбнулась аббатиса. — Будет интересно посмотреть, чем все это кончится. Мой сын никогда еще не проигрывал сражения.
 — Твоя мать, как всегда, очаровательна, — заметил Торстон, разглядывая вещицы Лукреция, разложенные на большом столе.
 — Ого! — присвистнул Гарет, склонившись над книгой сэра Хамфри. — Что ты скажешь об этой машине? Она приводится в действие тем же механизмом, что и водяные часы?
 — Откуда мне знать? — Торстон без особого интереса взглянул на чертеж. — Это была ее идея.
 — Какая идея?
 — Женить тебя на леди Кларе, какая же еще?
 — Я так и подумал, когда узнал, что мать переписывается с леди Кларой.
 — Похоже, ты доволен своим браком.
 — Да. — Гарет перевернул страницу.
 — А она, похоже, всерьез намерена как можно сильнее привязать тебя к дому и семейному очагу.
 — Угу…
 — Как я понял, слухи о том, что сэр Николас лишил ее невинности, не подтвердились?
 — Они действительно не подтвердились, батюшка, хотя вас это совершенно не касается.
 — Ладно-ладно, я понял. Ты же знаешь, меня беспокоило вовсе не доброе имя леди Желания.
 — Я прекрасно знаю, что вас беспокоило. — Гарет склонился над маленьким рисунком. — Вы боялись, что мне придется убить сэра Николаса и тем самым лишить вас его верной службы.
 — Да. Что ж в этом дурного, сынок? Я понимаю, что Николас вряд ли годится на роль сказочного рыцаря из снов восторженной девицы, но зато он прекрасно владеет мечом и верен мне. В наше время такие достоинства — большая редкость…
 — Угу.
 — До меня дошли еще кое-какие сплетни.
 — Неужели?
 — Говорят, вы с женой в ссоре из-за казни семерых головорезов, пытавшихся взять штурмом ваш замок.
 — Она хочет, чтобы я освободил их. Клара очень мягкосердечна. Она не привыкла к насилию и жестокости.
 — Женщины! — понимающе вздохнул Торстон. — Они просто не в состоянии понять многих вещей.
 Гарет посмотрел в смеющиеся отцовские глаза:
 — Да, в этом я с вами полностью согласен, милорд.
 И распахнулось Окно в Преисподнюю,
 И рухнул в него колдун беззаконный.
 Так пускай все злодеи навеки узнают
 Твою силу и гнев, о великий лорд Гарет.
 Гарет невольно поморщился и наклонился к Кларе, которая вместе со всеми гостями слушала новый, улучшенный вариант героической баллады.
 — Узнают — лорд Гарет? — сухо переспросил он.
 — Не придирайтесь, милорд. Прекрасная рифма. — Клара ласково улыбнулась менестрелю, раскрасневшемуся от громких похвал и аплодисментов. — Единственное, что мне не нравится в этой песне, так это последние две строчки. Я не хочу, чтобы при мне воспевали казнь заблудших людей!
 Аббатиса Хелен откусила кусочек фиги, фаршированной миндалем:
 — А какой конец ты предпочла бы, Клара?
 Клара многозначительно посмотрела на мужа:
 — Я уверена, что великий лорд Гарет должен проявить милосердие к нашим пленникам. Разве Святая Церковь не учит нас прощению, мадам?
 — Все зависит от ситуации, — ответила Хелен. — Церковь может подойти к вещам и с другой стороны. Не забывай, что она учит нас не только милосердию, но и правосудию.
 — Да, но…
 — Довольно! — Гарет с такой силой грохнул кулаком по столу, что кружки подпрыгнули и зазвенели.
 Все собравшиеся повернули головы к их столу.
 Клара так и подскочила на месте. Ложка выпала у нее из рук и звякнула о блюдо.
 — Право, Гарет, сейчас не время и не место…
 — Нет! — Он тяжело поднялся из-за стола. — Сейчас самое подходящее время и место, мадам. Мы немедленно покончим с этим вопросом. Я устал от этой глупой распри!
 Клара посмотрела на мужа. Он никогда не казался ей маленьким, но сейчас, возвышаясь над столом, он был просто исполином.
 — Но я вовсе не ссорилась с вами, милорд.
 — Нет, вы только что отпускали колкости на мой счет, и я не намерен больше терпеть этого!
 Клара едва удержалась, чтобы не запустить ему в голову тарелкой. Быстро взглянув на своих гостей, она с ужасом увидела, что не только лорд Торстон, но даже аббатиса Хелен, кажется, искренне находят эту сцену забавной.
 — Вы позорите меня перед всем обществом, милорд, — процедила она сквозь зубы. — Ради Бога, сядьте на свое место и успокойтесь.
 Гарет спокойно скрестил руки на груди.
 — Я не сяду, пока мы не покончим с этим вздором. Все в этом зале прекрасно понимают, что отпустить семерых разбойников было бы величайшей глупостью. Немедленно назовите мне хотя бы одну уважительную причину, по которой я должен уступить вам.
 Клара лихорадочно перебирала свои доводы:
 — Это было бы жестом великодушия и милосердия!
 — Это вздор, а не причина.
 — Вы могли бы сделать это в честь грядущего праздника Рождения святой Эрмины!
 — Мадам, до приезда на ваш остров я и понятия не имел ни о какой святой Эрмине! И не собираюсь освобождать преступников в ее честь. Ну? У вас есть другие причины?
 — Наверное, это можно сделать в честь приезда ваших родителей? — в отчаянии спросила она.
 — Нет, мадам, это не уважительная причина.
 Клара уже не могла остановиться. Она вскочила и повернулась к Гарету:
 — Тогда сделайте это для меня, милорд! Если в вашем сердце есть хоть капля любви ко мне, вы не откажете мне в этой просьбе! Я умоляю вас, милорд!
 Глаза Гарета как-то странно блеснули.
 — Хоть капля любви, вы сказали?
 — Да, — горячо подхватила Клара. — Если ты чувствуешь хоть малую толику той любви, которую я испытываю к тебе, то не сможешь отказать мне в этой просьбе!
 Как только эти слова сорвались с ее губ, Клара очнулась. Ей вдруг отчаянно захотелось превратиться в облачко дыма и растаять в воздухе. Как могла она совершить подобную глупость?!
 Никто не шевельнулся. Даже слуги застыли на своих местах.
 — Я хочу убедиться, что правильно понял вас, мадам, — медленно протянул Гарет. — Вы хотели сказать, что если я люблю вас, то освобожу семерых пленников?
 Дура, дура, дура! Она не знала, сумеет ли пережить это унижение. Но отступать было уже слишком поздно. Она подняла голову и прямо посмотрела в хрустальные глаза Викмерского Дьявола.
 — Да, милорд. Именно так я и сказала.
 — Так будь по-вашему!
 Она изумленно открыла рот. И тут же снова закрыла. Не веря собственным ушам, уставилась в лицо Гарета:
 — Прошу прощения, милорд?
 Он улыбнулся:
 — Я сказал, будь по-твоему. Завтра же утром семерых пленных выведут из подземелья, отправят с острова и благополучно проводят через сиабернские владения сэра Николаса.
 Клара никак не могла поверить в это.
 — Ты в самом деле отпускаешь их? Ради меня?
 — В доказательство моей любви к тебе, жена.
 — О Гарет! — Не помня себя, она бросилась в его объятия. — У тебя настоящий талант к прекрасным, возвышенным жестам! Благодарю вас, милорд!
 Он крепче обнял ее и начал смеяться. Громоподобный хохот прокатился по залу и эхом отлетел от каменных стен. Гости один за другим тоже начали улыбаться.
 — Ты в самом деле любишь меня? — спросила Клара, уткнувшись в его плечо.
 Он перестал смеяться, посмотрел на нее, и в хрустальной глубине его глаз Клара вдруг увидела его душу и прочитала ответ на свой вопрос.
 — Как могу я не любить тебя, Клара? Ты держишь в своих руках мое сердце и мое будущее.
 И под громкие, неистовые аплодисменты собравшихся Гарет поцеловал жену.
 Краем глаза Клара успела заметить, как Хелен наклонилась к лорду Торстону. Она что-то шептала ему, а Торстон кивал и радостно улыбался.
 И тогда она ощутила, как ее заполняет счастье. Оно буквально затопило ее, и все вокруг благоухало волшебным, пьянящим и несказанно прекрасным.
 Клара сразу узнала этот запах. Это был аромат Любви.