---------------------------------------------


 Напев




   Для народов был мой напев,
   сложенный в области моря,
   среди моря я жил и народов,
   как невидимый часовой,
   защищающий их в сраженье,
   был полон любви и звуков,
   потому что родился звонким,
   я свидетельствую надежду
   в этом казнённом столетии,
   соучастник всего человечества,
   где живут мои братья убийцы.


   Все мы хотели выиграть.
   Это был век причастных,
   участников и причастий.


   Мир у нас на руках умирал,
   и мы продолжали проигрывать,
   что-то всё время выигрывая.


   Мы участвовали с землёй
   в каждом разливе любви
   и народили людей,
   пока не сделалось тесно,
   и нахлынули чужаки,
   чтобы всё заграбастать.


   Печальна эта печаль.


   Я должен петь и об этом.


   Светает.
   Семидесятый.


   Грядущие тридцать лет —
   в тумане. Пусть станут они
   продолжением дня, раскроются,
   как бутоны не знаю чего —
   бутоны цветов или пламени,
   но что-то должно прорасти,
   вырасти, биться в сердцах,
   надо, чтобы не погибла
   новая нежность на свете.


   Умирал я со всеми, кто умер,
   поэтому я и выжил,
   упорный в летописанье,
   в своей нерушимой надежде.


   Смертный среди смертных,
   я уверенно предрекаю:
   несмотря ни на что, несмотря
   на преставленье света —
   человек —
   бесконечен.


   Ломая новые звёзды,
   молотя по упрямым металлам,
   среди грядущих созвездий,
   задубелые от страданий
   и смертельно уставшие
   от уходов и возвращений —
   мы всё же найдём радость
   на самой горькой планете.


   Земля, я тебя целую
   и прощаюсь с тобой.



 © Перевод с испанского П. Грушко, 19??