---------------------------------------------


 Объяснение




   Вы спросите: где же сирень,
   где метафизика, усыпанная маками,
   где дождь, что выстукивал слова,
   полные пауз и птиц?
   Я вам расскажу, что со мною случилось.


   Я жил в Мадриде, в квартале,
   где много колоколен,
   много башенных часов
   и деревьев.
   Оттуда я видел
   сухое лицо Кастилии:
   океан из кожи.


   Мой дом называли
   «домом цветов»:
   повсюду цвела герань.
   Это был веселый дом
   с собаками и с детьми.


   Помнишь, Рауль?
   Помнишь, Рафаэль?
   Федерико, — под землёй —
   помнишь балкон?
   Июнь метал цветы в твой рот.


   Всё окрест было громким:
   горы взволнованных хлебов,
   базар Аргуэльес и памятник,
   как чернильница, среди рыбин.


   Оливковое масло текло
   в жбаны.
   Сердцебиение ног заполняло
   улицы.


   Метры, метры. Острый настой жизни.
   Груды судаков. Крыши
   и усталая стрелка на холодном солнце.
   Слоновая кость картошки,
   а помидоры до самого моря.


   В одно утро все загорелось.
   Из-под земли вышел огонь,
   он пожирал живых.
   С тех пор — огонь,
   с тех пор — порох,
   с тех пор — кровь.


   Разбойники с марокканцами и бомбовозами,
   разбойники с перстнями и с герцогинями,
   разбойники с монахами, благословлявшими убийц,
   пришли,
   и по улицам кровь детей
   текла просто, как кровь детей.


   Шакалы, от которых отступятся шакалы,
   гадюки — их возненавидят гадюки,
   камни — их выплюнет репейник.


   Я видел, как в ответ поднялась
   кровь Испании,
   чтобы потопить вас
   в одной волне
   гордости и ножей.



 © Перевод с испанского B.Г. Эренбурга, 1939