Аннотация: Пьеса «Хозяйка анкеты» Вячеслава Дурненкова погружена в русскую литературу – действие происходит в XIX веке, в гостиной вдовы генерала, куда собираются гости на спиритические сеансы. Все персонажи литературного происхождения, но из разных эпох. Автор умело стилизует язык каждого из них, но не увлекается, а постоянно выпрыгивает на современный сленг. Своеобразие стиля Дурненкова проявляется здесь еще и тем, что по ходу повествования в этой небольшой пьесе происходят четыре кардинальных поворота, каждый из которых производит впечатление отдельной пьесы.  --------------------------------------------- Вячеслав Дурненков ХОЗЯЙКА АНКЕТЫ С.С. Пишу я тут с такою целью, Чтоб через много-много лет От жизни юной и счастливой Какой-нибудь остался след! Действующие лица: ПАШКЕВИЧ МАРИЯ СЕРГЕЕВНА – вдова генерала Пашкевича. На вид ей сорок пять лет, она одета во все черное, глубокое декольте украшено медальоном с изображением Сен-Жермена. Вдова держится уверенно, былая красота несколько разбавилась телесной пышностью, но тем не менее… НАЧИНКИН ВАСИЛИЙ ПАВЛОВИЧ – статский советник. Маленький, с большой розовой лысиной, все время, спадающее пенсне, суетливые движения. Давно и сильно влюблен в Марию Сергеевну. КЛЕСТИЦКИЙ АНДРЕЙ ПЕТРОВИЧ – Тридцать два года. Адъютант генерал Воронцова, подтянут, щеголеват, обладает зычным голосом и чрезмерно разросшимися бакенбардами. ВАЛЬБЕРГ АРНОЛЬД ИВАНОВИЧ – Молод, двадцать семь лет. Служит в архиве, одевается строго, во внешности подражает Шиллеру, пишет оды. МАДАМ ГЛУХОВА – Женщина абсолютно неопределенного возраста. Вся увешена вязаными ридикюлями, на голове старомодный чепец, на руках старая болонка. МАТВЕЙ – Длинный, сутулый, мужик со всклокоченной рыжей шевелюрой. Синяя атласная рубаха неряшливо заправлена в полосатые штаны, на ногах начищенные до блеска сапоги с чудовищным скрипом. ПРУТОВ КИРИЛЛ МИХАЙЛОВИЧ – человек с темным прошлым, будущим и настоящим. Действие первое Небольшой уютный зал, посередине которого стоит круглый, накрытый черным сукном стол, вокруг него шесть стульев. На столе громоздятся тарелки с закусками, разноцветные графинами. В зал входит Матвей. МАТВЕЙ (со вздохом). Ну кажить все… Полы помыты, стаканы протерты… Уф, загоняла меня барыня. Кожную среду как волчок… И зачем все это? Соберутся, сидят, да и ладно бы ели-пили, так ведь занятье, какое греховное, знал бы барин покойный… Щас бы водки шкалик… ГОЛОС (из-за левой кулисы). Матвей, ты с кем разговариваешь? МАТВЕЙ. Сам с собой Мария Сергевна! С кем еще дурак разговаривать может… В зал входит Мария Сергеевна Пашкевич. ПАШКЕВИЧ. Матвей, сейчас гости пойдут, а у нас сельтерской нет, быстро сбегай в лавку, да и возьми сигар еще… Только не тех, что в прошлый раз, возьми подешевле… МАТВЕЙ. Те самые дешевые были, по два рубля десяток… ПАШКЕВИЧ. Ну, тогда папиросы хорошие выбери. Сможешь? МАТВЕЙ. А от чего не смочь-то… ПАШКЕВИЧ (перед зеркалом, накручивая локон). Ступай, только быстро. Матвей уходит. Мария Сергеевна напевая, крутится перед зеркалом. Раздается звонок. Вдова уходит за кулису. Слышен ее звонкий смех и громкий уверенный мужской голос. Мария Сергеевна заходит в зал вместе с Клестицким. ПАШКЕВИЧ. Андрей Петрович, вы пока присаживайтесь… можете выпить. КЛЕСТИЦКИЙ (озабоченно покрутив ус). Я сегодня первый? ПАШКЕВИЧ. Да. КЛЕСТИЦКИЙ. Первому поцелуй… ПАШКЕВИЧ (вспыхнув). Эн де са Андрей Петрович! КЛЕСТИЦКИЙ. Тогда выпью… (подходит к столу) Раздается звонок. Мария Сергеевна бросается в прихожую. Через некоторое время оттуда выходят вдова и Вальберг. ПАШКЕВИЧ. Арнольд Иванович, дорогой проходите… ВАЛЬБЕРГ. Благодарствую (неприязненно посмотрев на Клестицкого) Здравствуйте Андрей Петрович… КЛЕСТИЦКИЙ (повернувшись с полным стаканом). А… мое почтение. Выпить не желаете? ВАЛЬБЕРГ. Спасибо, не хочется… (садится за стол) . ПАШКЕВИЧ. Я вас оставлю на секунду… (уходит) Неловкая тишина. Клестицкий выпивает залпом стакан, крякает, вытирает усы. Вальберг скрестив руки, неподвижно смотрит вдаль. КЛЕСТИЦКИЙ (оглядывается по сторонам, подходит к Вальбергу). Значит так… Среди навоза и помета, средь пошлости, разврата, суеты… ВАЛЬБЕРГ (вскакивает, весь красный). Замолчите! Замолчите! Отчего вы всегда издеваетесь надо мной? Что я вам такого сделал? КЛЕСТИЦКИЙ (хищно скалясь, продолжает). …Корявой сельской девы поцалуи, да конюха развратные шаги… ВАЛЬБЕРГ (закрывает ладонями уши). Я не слышу вас! Можете продолжать сколько угодно! Портьера колышится. Клестицкий вмиг ретируется к графинам. В зал входят вдова и мадам Глухова. ГЛУХОВА. Здраствуйте господа… Ой, что с тобой батюшка? (удивленно смотрит на Вальберга) ВАЛЬБЕРГ (не видя их). Можете говорить любую пошлость! Я все равно вас не слышу! ГЛУХОВА. Никак в архиве пересидел… ПАШКЕВИЧ (подходит к Вальбергу, разворачивает его). Арнольд Иванович, что с вами? ВАЛЬБЕРГ (сильно покраснев). А..а..простите… ПАШКЕВИЧ. Вам плохо? ВАЛЬБЕРГ. Нет, мне хорошо… КЛЕСТИЦКИЙ (с полным стаканом в руке). Арнольд Иванович представлял мне сцену из римской жизни… ПАШКЕВИЧ. Вот как? А что за сцена Арнольд Иванович? ВАЛЬБЕРГ (ненавидяще взглянув на Клестицкого). Сцена? Э… «Клятва Сципиона». ПАШКЕВИЧ (всплеснув руками). Ах как интересно! Я так люблю все античное, древнее, все от чего исходит тайна… ГЛУХОВА. А где Василь Палыч? Всегда самый первый приходил… Портьера с грохотом обрывается, видно, что в ней барахтается какой-то человек. Все испуганно оборачиваются. Болонка оглушительно лает. Из-за портьеры высовывается голова. ГОЛОВА (тихим голосом). А я уже здесь… ПАШКЕВИЧ. Бог мой! Василий Павлович, как вы нас напугали! Андрей Петрович, ну помогите же ему! Клестицкий махом выпивает и бросается на помощь. После некоторой возни, на свет появляется Начинкин. НАЧИНКИН (смущенно хихикая). Извините… я так торопился, в департаменте задержали… А я ведь человек обязательный, помню, к Марии Сергеевне опаздывать нельзя… Простите за неловкость… ПАШКЕВИЧ. Ну будет вам… Господа, прошу вас не стесняйтесь, вот закуски, вот выпить кто желает… Андрей Петрович, распоряжайтесь… Гости подходят к столу, Клестицкий орудует графинами. Начинкин роняет пенсне, его кусает за палец болонка Глуховой. ПАШКЕВИЧ (увлекая Вальберга в сторону).  Расскажите мне про Сципиона… КЛЕСТИЦКИЙ (вырастает на пути Начинкина, устремившегося за вдовой). Василий Павлович, экий вы неловкий! Вам нужно водочки выпить …(наливает полный стакан) НАЧИНКИН (рассеянно наблюдая за вдовой, занятой разговором с Вальбергом). Да, да конечно.. (не глядя выпивает, давится, кашляет) Клестицкий хохочет, бьет Начинкина по спине. К ним подходит Глухова с тарелкой мойвы. ГЛУХОВА. И эх, Василь Палыч, Василь Палыч… на-ка вот рыбкой закушай (берет за хвост рыбку и протягивает Начинкину) . НАЧИНКИН (со слезами от кашля). Спасибо, не нужно… ГЛУХОВА (подслеповато тычет в того рыбкой). Скушай, скушай, а то оказия выйдет. Ну же! Начинкин покорно кушает мойву из ее рук. ВАЛЬБЕРГ (откидывая прядь со лба). …и тогда Сципион поклялся. ПАШКЕВИЧ (взволнованно). Как это все притягивает меня… Эта непокорность судьбе, эта стремление к высшему… Знаете, я ведь тоже испытывала нечто похожее… ВАЛЬБЕРГ (учтиво-снисходительно). В древности люди жили более поэтично, отсюда и желание «одеть холуя жития гирляндой дивной красоты»… КЛЕСТИЦКИЙ (подходит к ним с полным стаканом). В древности гусар не было… (икает) . Вот и жили поэтично… ВАЛЬБЕРГ (морщась, как от зубной боли). Склонен согласиться… Глухова продолжает кормить Начинкина с тарелочки. Тот сильно конфузясь ест, руки статского советника, заложены назад, за каждой новой рыбкой он наклоняет голову немного вбок, отчего вся сцена живо напоминает кормление пингвина. ГЛУХОВА. Вот молодец, Василь Палыч… Вот еще одну… Ам!… Ай да молодец. Рыбка сейчас в животике уляжется, на себя всю суспензию притянет и выпьет ее, все прочистится… И Василь Палыч опять румяненький станет, молодчиком по улице пойдет… Ам!… Барышни удивятся – «это кто такой румяный?», скажут… А мы им… Ам! А мы им – «это Василь Палыч, статский советник, в суд, на службу торопится»… НАЧИНКИН (с полным ртом). В департамент… ГЛУХОВА. В департамен, в департамент… Ам! Начинкин страдальчески жует. Вдова, Вальберг и Клестицкий беседуют. КЛЕСТИЦКИЙ (задумчиво наматывая бакенбард на ухо). …Почему ж? Вот к примеру Давыдов Денис. Поэт и гусар, то есть нет – гусар и поэт… Я с ним дружен, вхож и все такое… А стихи какие! (задумывается, отчего лицо приобретает неумное выражение) …А вот! «Сабля, царь и конь… Я зачат был после чарки… Схватки, всполохи, подарки… Сабля, царь и конь…» ВАЛЬБЕРГ (со вздохом). Храни господь поэзию… ПАШКЕВИЧ (встает между мужчинами). Господа… перестаньте спорить – это утомительно! Немедленно примиритесь… Целуйтесь. КЛЕСТИЦКИЙ (выпивает залпом стакан, крякает, вытирает рот рукавом). Да с удовольствием! Давай юноша чмокнемся, как греки… (увлекает Вальберга в объятия и оглушительно целует) КЛЕСТИЦКИЙ. А… хорошо.. (хватает за шиворот Начинкина, поднимает его в воздух и яростно целует, советник некоторое время слабо сопротивляется, затем затихает) …А люблю тебя до боли, до боли люблю! Хоть ты и рыбой пахнешь… (ставит Начинкина на место) …Господа, такое ощущение, будто русалку настиг… Ну весь подлец рыбой пропах… Начинкин втянув голову прячется за спину Вальберга. ПАШКЕВИЧ (хлопает в ладоши). Господа! Сейчас будем пить кофий! В прихожей раздается страшный грохот. Оттуда в зал врывается Матвей, с диким выражением осматривается, его сильно шатает. Сфокусировав взгляд на вдове, пытается поклониться ей в пояс. Начинает ей что-то с жаром объяснять, однако звук голоса отсутствует. Клестицкий подходит к нему и с размаху бьет по затылку. МАТВЕЙ (после удара, звук неожиданно появляется). ….грю, врешь! Мой барин, турка бил, немца бил, испанца бил… Меня бил… А жадным не был… Ни-ни, как можно барину жадным быть? Не можна! О как! Раз ты барин, не смей! О! (поднимает грязный палец) …Барина слышу… ПАШКЕВИЧ (сузив глаза). Ах ты каналья… Я же тебя… МАТВЕЙ. Поклон вам всем от мово барина (кланяется, теряет равновесие, ударяется лбом в пол, мгновенно засыпает) . ПАШКЕВИЧ. Господа, прошу у вас прощение… Помогите вынести его отсюда… Клестицкий и Вальберг подхватывают Матвея и выносят из зала. Начинкин пытается принять участие в выносе, но только мешает, ему достается левая нога Матвея, которую он обхватив несет, прижав к груди. Пашкевич и Глухова остаются. ПАШКЕВИЧ (подходит к столику наливает в бокал вино, выпивает). Как я с Матвеем намучалась, господи, кто бы знал… ГЛУХОВА. Отчего ты матушка его в солдаты не забреешь? Вон только Андрей Петровичу скажи… ПАШКЕВИЧ. Нельзя… Николая Семеновича последние слова были – «Матвея никуда, чтоб при тебе все время был»… Не могу воле покойного перечить… ГЛУХОВА. А чего промеж них такая дружба была? ПАШКЕВИЧ (усмехаясь). Дружба… Николай Семенович без Матвея пить не мог… И не пить не мог… Возьмут ящик аркадьевской и в кабинете на три дня закрываются. Муж мне часто говорил, – «Матвей – обезьяна, выпьет – бабуин, а душа теплая, мягкая, как перина, ты Маша не обижай его»… (всхлипывает, достает платочек) . ГЛУХОВА (обнимает вдову за плечи). Ну будет тебе голубушка убиваться-то… Ты молодая, ты вон какая красавица, все касатка у тебя будет… Найдется человек хороший… Ну перестань слезки лить, ну? Ну вот, умница моя, ну вот… ПАШКЕВИЧ (шмыгая носом). Да… да… сейчас. Заметно, что плакала? ГЛУХОВА (отходит, смотрит, решительно) . Нет! В зал входят мужчины. КЛЕСТИЦКИЙ (щелкнув каблуками). Похоронная команда задачу выполнила! (с восхищением) Ну в хламиду пьяный, подлец! ПАШКЕВИЧ (с улыбкой). Благодарю вас. Сейчас будет кофий… Мужчины рассаживаются за столом, Пашкевич обносит всех кофейником. Клестицкий с сожалением выливает в стакан остатки из последнего графина. Вальберг меланхолично брякает ложечкой. ГЛУХОВА (поворачиваясь к Начинкину). А ты Василь Палыч, чего кофий не пьешь? НАЧИНКИН. Благодарю-с, но мне вредно… ГЛУХОВА (участливо). Внутрях чего? НАЧИНКИН. Нет… У меня мигрени. ГЛУХОВА. Чего? НАЧИНКИН. Голова болит. ГЛУХОВА. Ну сударь, голова не жопа – на ней не сидеть… Тоже мне болезнь выдумал. Вот у меня квартирант был – Аркадий Семенович, инженером в типографии служил. Так у него лунатизм был – голый ночью по квартире шарился, все я боялась, что его в больницу упекут. Жалко его стало, молодой ведь… А у меня знакомая – Клавдия Захаровна, она на Покровке булочную держала. Я к ней, так мол и так, пропадает инженерик… А она женщина жалобная, дородная, чужое горе как свое приняла. И что ты думаешь? Недели не прошло, а Аркадий Семеныч как яблочко наливное стал, гоголем ходит, лунатизм свой и не вспоминает… Сынок у них Ванюша, справный такой мальчик, в дверь только боком проходит… Вот так вот сударь мой… НАЧИНКИН (рассеянно). Да… ГЛУХОВА. Василь Палыч… А хочешь, я и тебя вылечу? НАЧИНКИН (испуганно). Спасибо, не надо… Я сам. ГЛУХОВА (прихлебывая кофе с блюдца). Ну смотри, как знаешь… Я клятву Епократу не давала… КЛЕСТИЦКИЙ. А главное в бою – не увлекаться. Потому как когда противник бежит, про все на свете забываешь. А потом оглянешься… мама дорогая, одни французы кругом… Тут уж сам бежишь, что есть духу… ПАШКЕВИЧ. Должно быть это страшно… КЛЕСТИЦКИЙ. Нисколько… (икает) . ВАЛЬБЕРГ. Верно вы герой? КЛЕСТИЦКИЙ. А то… ПАШКЕВИЧ (зябко поводя плечами). Как странно устроены мужчины… Все им нужно побеждать, сражаться… А женщина сидит у окна, ждет, ждет, перечитывает письма и думает, думает… КЛЕСТИЦКИЙ. А думать зачем? ВАЛЬБЕРГ. Браво… ПАШКЕВИЧ (поворачивается к Начинкину). Василий Павлович… НАЧИНКИН (от неожиданности подпрыгивает на стуле). Что-с? ПАШКЕВИЧ. А вы пишете стихи? НАЧИНКИН. Нет… ПАШКЕВИЧ (грустно). Как жаль… Я почему-то думала, что вы пишете … НАЧИНКИН (встает, взволнованно комкает салфетку). Я..я..то есть писал раньше, по молодости… Ну знаете, все ведь когда молодые… А сейчас, как-то и некогда, да и… ВАЛЬБЕРГ (встает, достает из кармана маленькую книжечку). Кстати… Я хотел вам Мария Сергеевна презентовать свой новый сборник, только что из типографии… Называется «Ея Врата». И надпись памятная уже имеется… ПАШКЕВИЧ (берет книжечку). Как мило Арнольд Иванович, сегодня же перед сном буду читать… Как мило… КЛЕСТИЦКИЙ. Ну-ка дайте посмотреть… ПАШКЕВИЧ. Потом, потом… Господа, однако пора, уже стемнело. Помогите мне убрать со стола… Все встают и уносят посуду. Вдова ставит посередине стола подсвечник с тремя свечами, рядом на маленьком треножнике большой голубой камень со множеством граней. Все садятся и молчат. Конец первого действия. Второе действие. Вдова берет с треножника камень и сжимает его обеими ладонями. ПАШКЕВИЧ. Господа, я прошу вас сосредоточиться. Сегодня к нам снизойдет Даршемидац, владыка царства духов… Постарайтесь думать о высшем, тогда он останется с нами и можно будет задать свои вопросы… Я чувствую он приближается, давайте возьмемся за руки… Все берутся за руки. Вдова, закатывает глаза, начинает слегка трястись. ПАШКЕВИЧ. Он уже здесь… Он уже здесь и ищет медиума… Я чуствую его… (вдова подпрыгивает на стуле, ее голос меняется на более низкий, с легкой хрипотцой) …Приветствую вас искатели истины… ВСЕ (кроме вдовы, вразнобой). Приветствуем тебя Даршемидац… ПАШКЕВИЧ. У меня мало времени, обстоятельства вынуждают сокращать визиты в страну живых… Я готов отвечать на ваши вопросы… Кто первый? КЛЕСТИЦКИЙ. Я первый… (икает) …Я вот, что спросить хотел… Генерала моего в Петербург переводят, приказ уже есть и все такое… А нас при нем трое – я и еще две сволочи. Кого он с собой возьмет? ПАШКЕВИЧ. Говно вопрос. Алешина возьмет. КЛЕСТИЦКИЙ. А я? Я же при нем верой и правдой шесть лет служу! Каждое утро газеты в кабинет доставляю, не может он меня оставить, привык он ко мне! ПАШКЕВИЧ. Да, но возьмет Алешина. КЛЕСТИЦКИЙ. А что со мной дальше будет? ПАШКЕВИЧ. Ждет дым тебя пороховой… КЛЕСТИЦКИЙ. И что погибну я? ПАШКЕВИЧ. Увы, Андрей Петрович… КЛЕСТИЦКИЙ (разочарованно). Тю… ПАШКЕВИЧ. Усни герой. Клестицкий мгновенно засыпает. ПАШКЕВИЧ. Следующий… ВАЛЬБЕРГ. Скажи Даршемидац, владыка мира тлена, который нам является из… ПАШКЕВИЧ (перебивая). У меня мало времени. ВАЛЬБЕРГ (быстро). Я хочу оставить службу и полностью посвятить себя служенью муз… ПАШКЕВИЧ. Похвально юноша… Вопрос-то в чем? ВАЛЬБЕРГ. Мой отец не хочет этого. Он лишит меня наследства, если я уйду в литераторы, а служба мне обрыдла и свет, поэтому, не мил… Смогу ли я стяжать пером богатство, славу? Ведь многие мне прочат это. ПАШКЕВИЧ. Вы молоды и это недостаток, плюс деспот папа, плюс архив… В вас есть способности, но нет таланта… Однажды сможете об этом догадаться… Вам жить еще семь лет. Мне жаль… ВАЛЬБЕРГ. Но мне все говорят, что я наследник Фета! ПАШКЕВИЧ. Наследник прежде вы отца… Усни. Вальберг засыпает. ПАШКЕВИЧ. Мадам, я в восхищении, вас годы не берут. Признаться, я уже отчаялся воочию увидеть вас … ГЛУХОВА. Да брось ты батюшка, над старой потешаться… Слепа, глуха, все недуги в подругах, и скоро я предстану пред тобой. ПАШКЕВИЧ. Давай невеста свой вопрос. ГЛУХОВА. Заказ мне батюшка достался непростой. Свести мне околоточного надо… с каким ни будь мужчиной средних лет, да только чтобы рук не распускал, поскольку мой заказчик сердцем нежен, любая брань экземой проступает, на шее, бедрах, животе. Сперва хотела отказаться я, но околоточный сживет со свету, а я сама, ты знаешь беззащитна… ПАШКЕВИЧ. Да, повезло тебе моя невеста… Найдешь ты пару для него, сперва у них все будет хорошо, потом начнутся ссоры, ругань… Кто главный, кто копейку в дом, ну как обычно, а причина ты… Тебя на улице вечерней догонит кто-то и махнет свинцовой гирькой часовой… а много ли старушке надо? ГЛУХОВА. Ой батюшка не говори! Так значит, что искать? ПАШКЕВИЧ. Уи. Глухова засыпает. ПАШКЕВИЧ. Ну вот и все. НАЧИНКИН (приподнимается). А я? ПАШКЕВИЧ. Ах да, Василий Павлович… (вздыхает) ….Ну только если быстро… НАЧИНКИН (взволновано). Я знать хочу… Достоин ли… Ну, в общем я влюблен. Предмет любви моей… как странно это говорить, вы в облике ее… ПАШКЕВИЧ (тычет себя в грудь). В Марию Сергеевну втрескались? НАЧИНКИН. Люблю безумно, весь пылаю… ПАШКЕВИЧ (смотрит на свою грудь). А ничево… НАЧИНКИН (робко). Я знать хочу… ПАШКЕВИЧ. Я знаю, что тебе сказать, хоть это право будет нелегко… (внезапно вдова откидывается на спинку стула и подражает звуку телефона) …Да, да… я… сколько?… Так… Понятно… Без сопровождения? Ну сколько можно говорить, правила одни для все… Принимай по количеству… Что?… Без меня никак? А если я умру?… Больно грамотный… Все, ждите… (со вздохом вдова трет виски, извиняюще смотрит на Начинкина) …Василий Палыч, прости родной, бежать надо… НАЧИНКИН (опустив голову). Да-да конечно. ПАШКЕВИЧ. Я сделаю тебе подарок. Ты с ней поговоришь посредством магнетизма, о самом сокровенном, дорогом… Твоя душа ее увидит душу, тем более тебе… НАЧИНКИН. Что мне? ПАШКЕВИЧ (потупившись). Да ничего, нормально все. Готов ли ты в чужой спуститься сумрак? НАЧИНКИН. Готов. ПАШКЕВИЧ. Прощай. До скорой встречи. НАЧИНКИН (встает, кланяется). До свидания. Вдова закрывает глаза и сидит так две минуты. Затем открывает и удивленно смотрит по сторонам. Начинкин срывается с места и подносит ей стакан воды. ПАШКЕВИЧ. Спасибо… Вас как зовут? НАЧИНКИН. Василий. Вася. ПАШКЕВИЧ. А меня Мария. Маша. НАЧИНКИН. Очень приятно… Маша. ПАШКЕВИЧ. И мне приятно. А где вы учитесь Василий? НАЧИНКИН. В 145-й. ПАШКЕВИЧ. Я в 106, вы знаете Колесникова Сашу? НАЧИНКИН. Он в классе параллельном… ПАШКЕВИЧ. В него моя подруга влюблена, ну это будет наша с вами тайна, вам можно Вася тайны доверять? НАЧИНКИН. Даю вам Маша слово пацана… ПАШКЕВИЧ. Какой вы милый и смешной… (подходит к буфету, достает тетрадку, открывает ее) Угодно ль вам анкету мне заполнить? НАЧИНКИН. Почту за честь. ПАШКЕВИЧ. Скажите мне кто ваш актер любимый… НАЧИНКИН. Индииц Чакраборти… Я не помню имя… ПАШКЕВИЧ. Митхун его зовут. НАЧИНКИН. Ах да, его я и люблю. ПАШКЕВИЧ. А мне признаться люб Андрей Миронов, ну это дело вкуса… Вопрос второй, прочтите свой любимый стих… Быть может совпадет… НАЧИНКИН (откашлявшись) : Тише! Слышишь, любовь умирает. Сердце дремлет, его не буди. Где-то кто-то о ком-то рыдает - Это слезы ужасной любви. ПАШКЕВИЧ. Красиво… Вы мне его переписать дадите? НАЧИНКИН. Конечно дам… А ваш какой любимый? ПАШКЕВИЧ (откашлявшись) : Играет мальчишка с любовью Как буря в море голубом, Сегодня любит и ласкает, А завтра будет незнаком. Если хочешь быть счастлива, Не влюбляйся ни в кого, Пусть сначала он полюбит А потом уж ты его! НАЧИНКИН. А это написали вы? ПАШКЕВИЧ. Нет, девочка одна… Она влюбилася в мальчишку и с нею случилась беда. НАЧИНКИН. Беда? ПАШКЕВИЧ. Завлечь его не могла. Однажды сидит она в классе, вдруг входит мальчишка ее. От взгляда она покраснела, и через несколько дней он сказал ей: «Я ведь знаю, ты любишь меня». В тот миг она крикнула: «Милый!», от волненья закрыла глаза… Так случилось в этой школе, а теперь они дружат всегда… НАЧИНКИН. Всегда… ПАШКЕВИЧ. А вы кого-нибудь любили, да так, что кругом голова? НАЧИНКИН. Да… так… любил. Четыре раза или два.. ПАШКЕВИЧ (со вздохом). И верно были неверны? НАЧИНКИН. Да Маша это так. Увы… ПАШКЕВИЧ. Мальчишкам верить очень трудно, они хитры и злы. У них в душе обман и тайны. Они коварные в любви… А сердце девичье не камень, оно нежнее эскимо… НАЧИНКИН (с легкой обидой). А сердце мальчика то же знаете ли комильфо… ПАШКЕВИЧ. Девчонкой можно увлекаться, девчонку можно полюбить, но над ней нельзя смеяться, девчонка может отомстить! НАЧИНКИН (вскакивает, приглаживает волосы). Не красотой должна гордиться девушка, не прелестью лица. Она должна гордиться честью. Без чести девушке нельзя! ПАШКЕВИЧ (садится спиной к Начинкину, нарочито громко). Желаю быть счастливым, девчонкам головы кружить. Но не советую влюбляться – влюбленным очень трудно жить! Начинкин меряет шагами комнату. Пашкевич неподвижно сидит. Украдкой смотрят друг на друга. ПАШКЕВИЧ. Быть может мы продолжим… анкеты заполненье? НАЧИНКИН. Да… Маша, вы меня простите… ПАШКЕВИЧ. Откуда в вас взялось волненье? НАЧИНКИН (с жаром). Всегда так было и так будет, и для того мы рождены: когда нас любят – мы не любим, но любим мы – не любят нас. ПАШКЕВИЧ. Ваш фрукт любимый? НАЧИНКИН (махая рукой). Ананас… ПАШКЕВИЧ (радостно, вскакивает). Совпало Вася! Ананас люблю я так же как и вы! Мы с вами общее имеем, коль захотим его найти! НАЧИНКИН (зачарованно). Как вы милы сейчас, Мария… ПАШКЕВИЧ (зардевшись). Сейчас или всегда? НАЧИНКИН. Сейчас, всегда и будете такой… ПАШКЕВИЧ (потупившись, стараясь быть строгой). Цветок любимый ваш какой? НАЧИНКИН. Да из простых, из подзаборных… ну скажем, типа василек. ПАШКЕВИЧ. А я по розам Вася западаю, девчонкам нет цветка милей, ведь если розу вы девочке подарили – с девчонки потечет елей… НАЧИНКИН. Запомню это я на всякий случай, быть может пригодится невзначай… ПАШКЕВИЧ. Да что же я сижу как дура! Вы верно голодны? Хотите чай? НАЧИНКИН. Спасибо, не волнуйтесь за меня… ПАШКЕВИЧ. Да кстати любимая еда, какая ваша? НАЧИНКИН (смущенно). Ну, право мне неловко Маша… Я ем, чтоб жить на физкультуре… Давайте, право о другом… ПАШКЕВИЧ. Вопрос нескромный здесь написан, прочтите сами, можно вслух…. (передает Начинкину тетрадку) НАЧИНКИН (наморщившись, читает). С кем целовался? Сколько раз?… Признаться, я сейчас растерян… ну было… (пожимает плечами) Много или мало? Простите, не могу сказать (виновато протягивает тетрадку) . ПАШКЕВИЧ (озабоченно листает тетрадку). Вопрос придется убирать. Никто из мальчиков не смог ответить… А вот Василий, посмотрите Наташа мне дает совет: «не целуйся с кем попало, в юности, в рассвете лет – твои аленькие губки потеряют алый цвет». НАЧИНКИН. Наташа в общем-то права… ПАШКЕВИЧ. Хотя сама… Ну ладно, сплетничать сейчас мне неохота. У вас найдется для анкеты фото? НАЧИНКИН (порывшись в сюртуке, достает фотокарточку). Да вот извольте… ПАШКЕВИЧ (достает из буфета чернильницу и перо). Подпишите… НАЧИНКИН (слегка высунув язык, пишет). …Пусть ветер качает деревья, пусть солнце светит над рекой, пусть фото, даренное мною, всегда останется с тобой… ПАШКЕВИЧ (берет фото, смотрит на него). Спасибо. НАЧИНКИН. А можно вас о том же попросить? ПАШКЕВИЧ (отвернувшись, достает из декольте фотографию, кладет на стол, пишет) …Может встретиться нам не придется, переменчива наша судьба, пусть на память тебе остается, неподвижная личность моя… НАЧИНКИН (берет фото, смотрит на него). Спасибо… Пашкевич встает, взволнованно заламывая руки, ходит кругами по комнате. ПАШКЕВИЧ. А знаете ли вы Василий каково быть женщиной? Молчите, молчите…. Я состояла в браке тридцать лет, а что я могу вспомнить? Как Николай Семенович через саблю прыгал? Да-да… Напьется, воткнет саблю в паркет и ну прыгать, что твой кузнечик. А я сижу бледная и загадочная, кричать боюсь, а он подлец в виде бонуса Жуковского читает, громко, с выражением…. А эта его мерзкая привычка, целовать перед обедом свои руки? Я устала от череды монотонных удивлений, устала от себя, отшлифованной заводной куклы…. Вам не противно? НАЧИНКИН. Нет-нет продолжайте…. ПАШКЕВИЧ (очень громко). Заводная кукла, вот кто я! Ее купили в немецком магазине! Красивая и недорогая! Посмотрите, она умеет говорить! Заверните ее! Смотри, смотри кукла это твой новый дом! Люби его! Цени уют! Не обижай медвежонка, у вас с ним будут дети! Не смотри на солдатиков, у них век недолог…. (плачет навзрыд) … НАЧИНКИН (вскакивает, тихо но твердо). А я скидух… Так моя тульская няня называла пупсиков. Ну знаете такие бесполые, не то мальчик, не то девочка… Скидух… Нас в нагрузку к паровозикам продавали, пока на полке лежишь так со всеми сдружишься… У нас ведь смешно сказать, никаких интимностей, так чистая невинная дружба…. А ночью снится, что я не скидух, а романтический злодей Сидорцев, в каждой руке по стилету, на шее черный бант, вокруг ночь, звезды, шашлыком пахнет… А утром смотрю на себя и думаю, за что так наказывают? Это, что же сделать нужно, что бы так наказали? ПАШКЕВИЧ (сквозь всхлип). А я вас помню… Вы от других сильно отличались… НАЧИНКИН. Это чем же? ПАШКЕВИЧ. У вас глаза были страстные… НАЧИНКИН. Правда? ПАШКЕВИЧ. Угу. НАЧИНКИН. Вы меня простите… я на вас смотреть боялся, очень хотелось, но я себя пересилил. Скидухи они волевые… ПАШКЕВИЧ. Налейте мне воды. Начинкин хватает со стола стакан и бросается в прихожую. Пашкевич подходит к зеркалу, поправляет локоны. Глухова, Клестицкий, Вальберг открывают глаза. ПАШКЕВИЧ (напевает). Коренная москвичка и этим горжусь… ГЛУХОВА. Да матушка, да… В иных городах на улицах инородцы гадят, а у нас градоначальник строгай… дай бог ему здоровья… КЛЕСТИЦКИЙ (радостно). Сегодня на Ямской тумбу видел, до чего потешная! С одной стороны на ней написано, а с другой… ВАЛЬБЕРГ (кисло). Любезный, на сегодня хватит… ПАШКЕВИЧ. Господа не ссорьтесь. Андрей Петрович, а и в самом деле… ГЛУХОВА. У меня два квартиранта были, в тиятре каком-то по ночам работали… Стриженные, в шинелях… Тоже все время ссорились, обижались друг на дружку… К чему это я? ВАЛЬБЕРГ. Господа, нам пора… Мария Сергеевна уже должно быть устала. ПАШКЕВИЧ. Ничего, ничего, сидите. Я сейчас кофий сделаю. ГЛУХОВА. Да нет матушка пора нам. Все встают, прощаются с хозяйкой. Вбегает Начинкин со стаканом воды. ГЛУХОВА. Василий Павлович вы куда пропали? НАЧИНКИН. Я бегал за водой… ГЛУХОВА. Собирайтесь нам пора… НАЧИНКИН. Я.. (смотрит на Пашкевич) ..я Пашкевич пристально смотрит на Начинкина. Он залпом выпивает держащий в руках стакан воды. НАЧИНКИН. Я… Все одетые стоят в прихожей и смотрят на него. НАЧИНКИН. Я с вами господа… Сейчас, я догоню… (подходит к Пашкевич) Мария Сергеевна… ПАШКЕВИЧ  (поворачивается к нему спиной). Да… НАЧИНКИН. Мария Сергеевна, я вам хотел сказать… Мне нравится бывать у вас, ужасно мило и уютно… Я рад быть гостем вашим… Пожалуй мы пойдем, уже темно… Спасибо за прием. ПАШКЕВИЧ. Прощайте. Начинкин понуро подходит к остальным гостям. Они выходят. Пашкевич подходит к столу, садится. Неожиданно резко хватает магический камень и бросает его в буфет. Раздается звон разбитого стекла. Свет гаснет. Конец второго действия . Третье действие. Гостиная залита солнцем. У окна со шваброй стоит Матвей. С улицы раздаются крики: «Ура!» МАТВЕЙ. Как солнышко седни светит… Во сколько народу на митинг высыпало, кричат, радуются… А чему радуются? Нешто жисть лучше станет? Глуп человек, то царь ему дурак, то немец… Сами себя не понимают, нацепят банты красные и ходют кругами, якобинцы дранные… Понаехали, блядь в Москву… Раздается звон колокольчика. Матвей, кряхтя, уходит в прихожую, возвращается с Прутовым. ПРУТОВ. Когда будет? МАТВЕЙ. К обеду обещалась, за покойного пенсию получать поехала… Вы Кирилл Михалыч ежели угодно, присядьте, отдохните… ПРУТОВ (садится). А ты чего Матвей не на митинге? МАТВЕЙ. А что там Матвею делать? Матвей всем доволен… ПРУТОВ. А что Россию немцу продали, тоже доволен? МАТВЕЙ. Да немец он ведь хозяйственный, хуже не сделает. Клумбы разобьет, потом эта… как ее… гигиена… ПРУТОВ. Гигиена… Сядет тебе на шею какой-нибудь Фауст и будет соки жать. МАТВЕЙ. Дык сколько на этой шее народу пересидело, Кирилл Михалыч… И немца переживем и китайца, все одно вместе почву питать. ПРУТОВ (досадливо). А… заладил опять… Тебе лет сколько? МАТВЕЙ. Не знаю… ПРУТОВ. И что всю жизнь, так думал? И не разу не хотелось разогнуться и по улице человеком пройтись? МАТВЕЙ. Хотелось, еще как хотелось… Я ведь с малолетства в услужении, все при ком-то ходил, убирал, подносил, снова убирал… А как свободы захочется я шкалик возьму и опять Матвей всем доволен… Даже вину потом чувствую, что другого хотелось… ПРУТОВ. Ты просто человек старый, в смысле «старого времени», сейчас новый грядет, этот как ты за шкалик прятаться не будет… МАТВЕЙ. Нешто все трезвенники будут? ПРУТОВ. Дурак ты… Квасу налей. Матвей достает из буфета кувшин и наливает квас в стакан. Прутов выпивает квас, встает и прохаживается по комнате. ПРУТОВ. А что Матвей, если я …если я на Марии Сергеевне женюсь, а? Что скажешь? МАТВЕЙ (растерянно). Ну эта… ПРУТОВ. Да. Возьму и женюсь… А что? Она вдова, я молод, чем не пара? Тебя, хоть ты и дурак не выгоню… МАТВЕЙ (растерянно). А Мария Сергевна, эта…замуж согласные? ПРУТОВ (достает папиросы). А куда она денется? МАТВЕЙ (растерянно). Эта… ПРУТОВ (заглядывает в буфет).  Откуда запах у вас такой? Так у евреев пахнет… ну которые обычаи соблюдают… Такой сладковатый, даже приторный я бы сказал запах. Я брат этот запах на всю жизнь запомнил… Ты ничего не чувствуешь? МАТВЕЙ (обескуражено сидит на стуле). Не… ПРУСОВ (закуривает папиросу, поворачивается к Матвею). Меня трехлетнего евреи усыновили, пожалели беспризорника… Читать, писать научили, в училище пристроили, наравне со своими детьми за уши драли. Все у них хорошо было, вот только запах этот… Сижу бывало с книжкой на подоконнике, весна бушует, акация цветет… Потом окно закрою и снова как в туман проваливаюсь. Прожил у них тринадцать лет, а так и не привык. Потом везде, в любом обществе мог еврея определить. Споры неоднократно выигрывал, часы вот у ротмистра Конашевича отбрил… (достает брегет, на цепочке покачивает перед лицом Матвея) …А потом такую штуку я понял, запах это ведь признак того, что человек живой… Мертвый пахнет пока туго оформленный, а живой постоянно… Вот какой твой запах? МАТВЕЙ. Мой…русский. ПРУТОВ (смеется). Да нет же дурак! Твой запах – водка, деготь, щи… Любишь щи? МАТВЕЙ. Люблю. ПРУТОВ. А жрешь их поди как свинья, жадно, чавкая, все за шиворот течет… (смеется) . МАТВЕЙ (обиженно). Кирилл Михалыч! ПРУТОВ (вытирая слезы). Ну ладно, ладно….Так вот, природа моего запаха иная, более деликатная. Типографией пахну, селитрой, лабораторией …Хозяйка твоя, Мария Сергеевна изумительно пахнет… Духами, мазями, романами французскими. Чудо как хорошо! Вот только почему еврейским так пробирает… (внезапно погрустнев) …Больно уж сентиментально… МАТВЕЙ (пожимая плечами). А бог его знает, Кирилл Матвеич… ПРУТОВ. А и правда, чего это я! Я ведь, Матвей по делу зашел. Прутов неторопливо расстегивает пиджак, достает из-за пояса револьвер и стреляет Матвею в голову. Матвей успевает вскочить и тут же валится на стул, с которого сползает на пол. Прутов прячет револьвер, бросается к буфету, открывает все ящики, роется в бумагах. ПРУТОВ. Так… Так… Не то, не то… Счета, не то… Так а это, что? (достает бумажку, смотрит на свет) …Акция. Это хорошо. Это нам гой еси… (продолжает рыться дальше) …Сколько ненужных бумажек, а денежек не видно. А нам денежки, ой как нужны! Так это что? (берет в руки тетрадь, открывает, читает) … «С кем целовался? Сколько раз?»… Вот это номер! А еще генеральша, возьму ребят потешить… (прячет тетрадку за пазухой) …Так, в буфете ничего, посмотрим-ка мы в спальне… Раздается звук колокольчика. Прутов замирает. Звук повторяется. ПРУТОВ. Твою… Бросается к Матвею, хватает его за ноги, оттаскивает в соседнюю комнату. Возвращается, ставит на место стул, поправляет револьвер, застегивает пиджак, идет в прихожую. Возвращается вместе с Начинкиным. В руках у Начинкина большой букет цветов. ПРУТОВ. Вы проходите, присаживайтесь… Мария Сергеевна скоро будет… НАЧИНКИН (протягивает руку). Позвольте представиться, Василий Павлович, статский советник. ПРУТОВ (пожимая руку). Кошкин. Геннадий… Геннадий Борисович…. Фотограф… Родственник Марии Сергеевны, из Киева… НАЧИНКИН. Очень приятно. Что-то она про вас рассказывала… Куда можно цветы поставить? (направляется в соседнюю комнату) . ПРУТОВ. Сидите, сидите… я сам (уходит в комнату, возвращается с хрустальной вазой, ставит в нее цветы) . Оба садятся за стол. Некоторое время сохраняется неловкое молчание. НАЧИНКИН. А знаете, подхожу к дому и вдруг как будто выстрел послышался… Сейчас ведь неспокойно – митинги, народ волнуется… ПРУТОВ. Да, неспокойно сейчас… НАЧИНКИН. Я сначала испугался, а потом думаю, чего вдруг? ПРУТОВ. Абсолютно не с чего… НАЧИНКИН. Вот-вот… Молчат. ПРУТОВ. Скажите, Василий Павлович… а вы ничего не чувствуете? НАЧИНКИН. Извините? ПРУТОВ. Запах здесь какой-то странный. НАЧИНКИН. Да вроде нет, как обычно… Может с улицы тянет, дворники сейчас мусор жгут… Молчат. НАЧИНКИН. Смотрите, муха! Первый раз в этом году муху вижу! Им еще рано просыпаться, а эта уже летает, жужжит… ПРУТОВ. Действительно, муха. НАЧИНКИН. Простой люд считает, что это к покойнику. Право, глупость… ПРУТОВ. Ну, от чего же… Народ многие вещи метко подмечает. НАЧИНКИН. Да-да… Знаете у меня знакомая была, мадам Глухова. Так она перед смертью сон видела. Будто идет она по лесу и видит дом заброшенный, рядом с домом кладбище небольшое, посередине виселица. А потом из дома близнецы вышли: мальчик и девочка, у девочки в руках котенок, а у мальчика щенок… Вышли, поклонились, животных на землю опустили, котенок обернулся тигром, а щенок буйволом. Мальчик сплюнул и папироску закурил, а девочка взяла камень и в мадам Глухову бросила, прямо в темечко попала… Мадам проснулась, к соннику бросилась, а там ясно прописано: «Ежели приснятся близнецы, числом двое, женска и мужеска полу, означает сие смерть скорую»… ПРУТОВ. Ну и что со знакомой вашей стало? НАЧИНКИН. Зимой на улице поскользнулась, головой об лед… ПРУТОВ (в волнении, встает, прохаживается). Да… занятную историю вы рассказали, занятную… Скажите а вам этой ночью ничего не снилось? НАЧИНКИН  (охотно). Еще как снилось… Снился город где-то в Японии, только вывески все на русском и будто я местный доктор. Сижу у себя дома, газеты читаю. Вдруг зовут меня, на площади говорят, человек какой-то умирает. Я быстро оделся и приехал на место, толпа расступилась, и я увидел человека лет сорока… Он лежал, не подавая признаков жизни… Что с вами? Прутов в состоянии крайнего волнения, забрался с ногами на стул. ПРУТОВ. Ничего, ничего, продолжайте. НАЧИНКИН. Я не видел никаких следов насилия, пульс у господина был нормальный. Казалось он просто спал, только я собрался приказать отнести его в лазарет, как вдруг он очнулся и схватив меня за ворот прошептал… ПРУТОВ. «Голубчик, миленький забери меня отсюда, я стирать и гладить умею, я страсть какой хозяйственный, забери меня, а то сожрут эти необрезанные…» НАЧИНКИН (встает, потрясенно). Вы… вы были там? ПРУТОВ. Что вы сделали потом, там во сне? НАЧИНКИН. Я… я приказал отнести его… вас в лазарет. ПРУТОВ. Меня оттуда в жандармерию перевезли. А там… ну в общем к вечеру я умер. НАЧИНКИН (весь бледный). Простите, простите меня. Я думал, что выполняю свой долг. Простите… ПРУТОВ. Но я же просил вас… Ай-ай-ай, всю жизнь меня обманывают, предают… Казалось бы таким как я воздается, хотя бы во сне, так нет… и здесь добрый человек найдется. Мне омерзительно находится подле вас, прощайте… Прутов направляется к прихожей мимо потрясенного Начинкина. Внезапно выхватывает револьвер и стреляет тому в затылок. Начинкин заваливается на стол. Прутов подходит к нему и проверяет карманы, вынимает мятые купюры, часы. Подходит к зеркалу, вынимает расческу и причесывается. Затем, насвистывая какую-то мелодию, уходит. Конец третьего действия. Четвертое действие. Та же гостиная. Входит Пашкевич. ПАШКЕВИЧ. Откуда такой запах? Надо Матвею приказать, чтобы все проветрил… Невозможно просто… Матвей! Матвей! Уснул что ли? Открой все окна в доме… Ну-ка подойди… Не бойся, подойди… (устало) Ты опять пьян… Когда успел стервец… Пойди прочь отсюда… (садится за стол) …Что еще?… Куда?… В деревню?… Так у тебя там никого не осталось, ты же сам говорил… Письмо?… Ну-ка дай… «Дорогой дядя Матвей, здравствуй. Кланяется тебе твой племянник Зуев Никита, Прохора сын. Ты верно помнишь Прохора Зуева, Васильева сына, брата твоего троюродного… Так я сын его, Прохора, Зуев Никита Прохорович. Кланяюсь тебе… Прознали мы, что живешь ты в городе у генерала Пашкевича, дай ему Бог здоровия и почета… Все тебя дядя Матвей вспоминают и кланяются тебе… Пишу тебе по нужде обчества нашего сельского… По весну эту собрались мы с канавинскими мужиками спорну межу делить, да вышло у нас несогласие… На Ильин день уже баталия назначена, мы почти что и готовы: косы, топоры наточены, мужики по деревне ходють, что твои ланселоты …Одно дядя Матвей плохо: канавинских мужиков числом больше, да и ряхи у них против наших шире будут…Вот и вспомнили мы про сродственников наших, в тяжелый час для обчества нашего… Не откажи дядя Матвей в подмоге, приезжай за родину постоять… А ежели будет на то воля божья и прибьют тебя канавинские, так с почетом схороним и первого же ребятенка твоим именем назовем. Кланяемся тебе низко, ждем и надеимся» …Решил ехать?… Ну что могу сказать, езжай… На неделю отпущу, но не больше, дом красить пора, а то людей уже стыдно в гости приглашать… Ну хватит благодарить, ступай… Подходит к буфету, достает графин наливает стакан вина, жадно выпивает. ПАШКЕВИЧ. Как душно у нас и все время хочется пить… (внезапно, резко поворачивается) …Входите! У нас не заперто!…. (всплескивает руками) …Василий Павлович! Здраствуйте! (подает руку для поцелуя) …Какой красивый букет… Мои любимые… Спасибо… Вы не стойте, присаживайтесь… Вы почему так долго не заходили?… Молчите, молчите, это я так… А вы загорели, возмужали…. Что? (смеется) …Спасибо за комплимент… (притворно-сердито) Ну будет вам!… (садится за стол) Расскажите мне что-нибудь… Что-нибудь…. Ага… (некоторое время сидит молча) …А Помпиду это кто?… А… Очень интересно… А это такой импозантный, с усами?… Лысый? (с притворным ужасом) …Да вы что!…. Неужели казнокрад?… Кто бы мог подумать!… (внезапно встает) …Василий Павлович, я не хочу больше слушать про политику, это мерзко… Скажите у меня красивый профиль?… Не лгите!… А так? (поворачивается другим боком) …Есть разница?… Левый лучше? (обиженно) Вы считаете, что у меня не симметричное лицо?… Тогда как вас понимать?… Не смейте оправдываться… Правда?… Чем? Сейчас подумаю… О! Придумала! Проскачите на одной ножке отсюда до буфета… Три раза… Так, теперь изобразите купидона… Не похоже. У купидона лысины нет… Ладно, сядьте… Я больше не сержусь… Возьмите мой платок. Вам нужно почаще быть на свежем воздухе… Надо будет заняться вами… (длинная пауза) Василий Павлович знаете у нас случилось несчастье, залезли воры и украли то, что дороже мне всего на свете, то, что мне было утешеньем в теченьи многих-многих лет… Я право даже и не знаю (садится) но нам придется с вами снова… начать игру, которой нет конца… Вы будете со мной? Смотрите на меня… Скажите Вася, только честно… Скажите мне, кто ваш актер любимый? Скажите честно, быть может совпадет… Свет гаснет. Занавес.