---------------------------------------------


 Толстой Алексей
 Иван да Марья

 Алексей Николаевич Толстой 
 Иван да Марья 
 Десятая неделя после пасхи - купальские дни. 
 Солнце самый пуп земли печет, и зацветает дивная Полынь-трава. В озера, на самое зеленое дно, под коряги подводные, под водоросли, глядит огненное солнце. 
 Негде упрятаться русалкам-мавкам, и в тихие вечера да в лунные ночи уходят они из вод озерных и хоронятся в деревьях, и зовут их тогда древяницами. 
 Это присказка, а сказка вот какая. 
 Жили-были брат Иван да сестра Марья в избенке на берегу озера. 
 Озеро тихое, а слава о нем дурная: водяной шалит. 
 Встанет над озером месяц, начнут булькать да ухать в камышиных заводях, захлопают по воде словно вальками, и выкатит из камышей на дубовой коряге водяной, на голове колпак, тиной обмотан. Увидишь, прячься - под воду утянет. 
 Строго брат Иван наказывал сестре Марье: 
 - Отлучусь я, так ты после сумерек из хаты - ни ногой, песни не пой над озерной водой, сиди смирно, тихо, как мыши сидят... 
 - Слушаю, братец! - говорит Марья. 
 Ушел Иван в лес. Скучно стало Марье одной за станком сидеть; облокотилась она и запела: 
 Где ты, месяц золотой? 
 Ходит месяц над водой, 
 В глыбко озеро взглянул, 
 В темных водах утонул... 
 Вдруг стукнуло в ставню. 
 - Кто тут? 
 - Выдь к нам, выдь к нам, - говорят за ставней тонкие голоса. 
 Выбежала Марья и ахнула. 
 От озера до хаты - хороводы русалочьи. 
 Русалки-мавки взялись за руки, кружатся, смеются, играют. 
 Всплеснула Марья ладошами. Куда тут! - обступили ее мавки, венок надели... 
 - К нам, к нам в хоровод, ты краше всех, будь наша царица. - Взяли Марью за руки и закружились. 
 Вдруг из камыша вылезла синяя, раздутая голова в колпаке. 
 - Здравствуй, Марья, - захрипел водяной, - давно я тебя поджидал... - И потянулся к ней лапами... 
 Поздним утром пришел Иван. Туда, сюда, - нет сестрицы. И видит - на берегу башмаки ее лежат и поясок. 
 Сел Иван и заплакал. 
 А дни идут, солнце ближе к земле надвигается. 
 Наступила купальская неделя. 
 "Уйду, - думает Иван, - к чужим людям век доживать, вот только лапти новые справлю". 
 Нашел за озером липку, ободрал, сплел лапти и пошел к чужим людям. 
 Шел, шел, видит - стоит голая липка, с которой он лыки драл. 
 "Ишь ты, назад завернул", - подумал Иван и пошел в другую сторону. 
 Кружил по лесу и опять видит голую липку. 
 - Наважденье, - испугался Иван, побежал рысью. 
 А лапти сами на старое место загибают... 
 Рассердился Иван, замахнулся топором и хочет липку рубить. И говорит она человеческим голосом: 
 - Не руби меня, милый братец... 
 У Ивана и топор вывалился. 
 - Сестрица, ты ли? 
 - Я, братец; царь водяной меня в жены взял, теперь я древяница, а с весны опять русалкой буду... Когда ты с меня лыки драл, наговаривала я, чтоб не уходил ты отсюда далеко.
 - А нельзя тебе от водяного уйти? 
 - Можно, найти нужно Полынь-траву на зыбком месте и мне в лицо бросить. 
 И только сказала, подхватили сами лапти, понесли Ивана по лесу. 
 Ветер в ушах свистит, летят лапти над землей, поднимаются, и вверх в черную тучу мчится Иван. 
 "Не упасть бы", - подумал и зацепился за серую тучу - зыбкое место. 
 Пошел по туче - ни куста кругом, ни травинки. 
 Вдруг зашевелился под ногами и выскочил из тучевой ямы мужичок с локоток, красная шапочка. 
 - Зачем сюда пришел? - заревел мужичок, как бык, откуда голос взялся. 
 - Я за Полынь-травою, - поклонился Иван. 
 - Дам тебе Полынь-траву, только побори меня цыганской ухваткой. 
 Легли они на спины, по одной ноге подняли, зацепились, потянули. 
 Силен мужичок с локоток, а Ивану лапти помогают. 
 Стал Иван перетягивать. 
 - Счастье твое, - рычит мужичок, - быть бы тебе на седьмом небе, много я закинул туда вашего брата. Получай Полынь-траву. - И бросил ему пучок. 
 Схватил траву, побежал вниз Иван, а мужичок с локоток как заревет, как загрохочет и язык красный из тучи то метнет, то втянет. 
 Добежал до липки Иван и видит - сидит на земле страшный дед, водит усами... 
 - Пусти, - кричит Иван, - знаю, кто ты, не хочешь ли этого? - И ткнул водяному в лицо Полынь-травою. 
 Вспучился водяной, лопнул и побежал ручьем быстрым в озеро. 
 А Иван в липку бросил Полынь-траву, вышла из липки сестрица Марья, обняла брата, заплакала, засмеялась. 
 Избушку у озера бросили они и ушли за темный лес - на чистом поле жить, не разлучаться. 
 И живут неразлучно до сих пор, и кличут их всегда вместе - Иван да Марья, Иван да Марья.