Аннотация: Бывший профессиональный теннисист, а ныне тренер Чак Чэндлер приехал в поисках работы в маленький курортный городок. Однако встреча с богатыми клиентами — миллионерами Гарри Каррасом и его женой — едва не стоила Чэндлеру жизни.


---------------------------------------------


 Стюарт Вудс
 Узел



 Пролог


  Уимблдон, начало семидесятых 
 Чак выиграл очко, выиграл гейм. Он уселся рядом с кортом, взял полотенце, вытер пот, затем полез в свою сумку за сухой рубашкой.
 Бад: Что ж, Дан, этот молодой Чак Чэндлер неплохо преуспел в нынешнем чемпионате.
 Дан: Пожалуй, ты прав, Бад. Когда он только начал выступать здесь, его оценивали как сотую ракетку мира. Он сильно играл с первых своих встреч, затем стал подниматься все выше среди именитых финалистов, нещадно терзая фаворитов, разгромив при этом двух бывших чемпионов, а теперь он стоит на пороге большой карьеры. Тебе не кажется, Синтия?
 Синтия: Ты абсолютно прав, Дан. У этого юноши есть не только способность побеждать кого угодно — он просто блестяще играет, — но к тому же еще и обаяние, и внешность — все, чтобы стать новым кумиром молодых болельщиц. А за пределами корта он с самого начала держится с той уверенностью в себе, которую только сейчас начинает проявлять во время игры, на этом Уимблдонском чемпионате.
 Бад: А теперь Чак Чэндлер свел вничью два сета с нынешним чемпионом, проиграл пять геймов и выиграл четыре в третьем сете, и вот сейчас он выйдет на корт, чтобы сделать первую подачу в этом важнейшем из всех теннисных чемпионатов.


* * *

 Чак натянул новую тенниску. Ему хотелось выглядеть хладнокровным и спокойным, когда он будет принимать золотой приз из рук герцогини, улыбаясь в камеры, греясь в лучах своей новой славы. Он уже предвкушал, как будет танцевать на балу сегодня вечером. Его партнершей будет чемпионка женского турнира, и он будет тесно прижиматься к ней, ее бедра будут касаться его бедер, как это уже происходило прошлой ночью в ее номере в отеле. Для газетчиков они составят прекрасную пару, «темноволосая восемнадцатилетняя красавица и обаятельный двадцатидвухлетний блондин, появившийся неизвестно откуда, чтобы выиграть Уимблдон». Вот что будет напечатано в газетах.
 — Мистер Чэндлер?
 Чак вернулся к действительности.
 — Мистер Чэндлер, — сказал судья, — будьте любезны пройти на корт.
 Широко шагая, Чак подошел к задней линии корта навстречу оглушительно вздымающемуся приветственному реву болельщиков. Они полюбили его с той минуты, как он в первом раунде победил предыдущего чемпиона, и теперь они демонстрировали эту любовь как только могли. Чак сверкнул им в ответ улыбкой, обнажающей безупречные зубы, и рев возобновился с новой силой.
 Он принял на ракетку три мяча от мальчика у края корта, чуть поиграл ими, дожидаясь, пока зрители немного успокоятся, и положил один мяч в карман. Он занял позицию у задней линии, посмотрел через корт на ждущего подачи чемпиона, начал замах назад, коснулся мяча и сильнейшим ударом послал его за среднюю линию.
 Толпа пришла в неистовство.
 — Пятнадцать — ноль, — объявил судья в микрофон.
 Чак прошел на противоположную сторону корта, занял позицию и послал следующий мяч прямо за среднюю линию со скоростью сто двадцать пять миль в час.
 Толпа обезумела.
 — Тридцать — ноль, — сказал судья.
 Чак принял мячи от мальчика, занял свое место и на этот раз просто для разнообразия впервые подал мяч в правый угол противника, заработав еще очко.
 Толпа совершенно осатанела.
 — Сорок — ноль, — объявил судья.


* * *

 Бад: Что ж, продолжим. Молодой Чак Чэндлер находится на корте, имея в кармане три решающих очка, а весьма растерянный чемпион беспомощно смотрит на него. Сможет ли Чак разделаться с этим чемпионатом своей следующей подачей? Сейчас мы это увидим.


* * *

 Чак подумал о роскошном «кабриолете-порше», который он видел в автосалоне в Нью-Йорке. Первый звонок, который он сделает после этого матча, будет адресован торговцу автомобилями, карточка которого лежит у него в кармане шорт. Он позвонит прямо из раздевалки, даже прежде, чем примет душ.
 — Мистер Чэндлер? — окликнул его судья.
 Чак вздрогнул. Из толпы послышались смешки.


* * *

 Дан: Замечтался о славе, конечно.
 Бад: Кто может его за это осудить.


* * *

 Чак ударил по мячу что было сил. Мяч ударился о верхнюю ленту сетки и упал обратно на его половину корта.
 С трибун донесся стон.
 Чак подал опять. Мяч снова угодил в сетку. Шум толпы выражал неподдельное горе.
 — Сорок — пятнадцать, — объявил судья.


* * *

 Дан: Ну что же, мне кажется, он может позволить себе двойную ошибку на этом этапе.
 Бад: Не забывай, с этими двойными ошибками важно не насколько часто они случаются, а когда.


* * *

 Чак почувствовал прилив гнева к самому себе. Он позволил своему вниманию рассеяться, и теперь ему нужно успокоиться и сосредоточиться. Он прошел на противоположную сторону корта и подал опять прямо в сетку.
 Толпа издала вздох изумления.
 Чак сделал глубокий вдох и без промедления подал опять. Мяч попал в ленту и упал на площадку.
 Встревоженное, почти рассерженное гудение поднялось над толпой.
 — Сорок — тридцать, — объявил судья. — Пожалуйста, потише, дамы и господа.


* * *

 Бад: Это два потерянных решающих очка, и у него осталось лишь одна подача. Сумеет ли Чак выиграть ее?
 Дан: Сейчас мы это узнаем.


* * *

 Новая тенниска Чака внезапно промокла насквозь. Он вытер глаза от залившего их пота и взглянул через корт на чемпиона. Этот ублюдок и в самом деле чуть улыбнулся, или ему это лишь показалось? Его сердце билось с перебоями. Эту подачу я проведу как в учебнике, подумал он. Ноги на ширине плеч, носками к судейской вышке, ракетку держать для некрученой, сильной подачи, удар прямой рукой, с мощным замахом. Мяч ударился о ленту и отскочил за пределы корта.
 Толпа ахнула.


* * *

 Дан: В это с трудом верится, Бад. Для игрока, сумевшего так далеко продвинуться, залепить пять подач подряд в сетку — это просто поразительно.
 Бад: У меня слов нет, Дан. Но у Чака осталась еще одна подача; посмотрим, сумеет ли он вытянуть ее.


* * *

 Чак стоял весь в поту, крупные капли катились по его лицу, заливая глаза.
 — Пожалуйста, вторую подачу, мистер Чэндлер, — сказал судья не без некоторого сочувствия.
 В этом положении никакого второго раза уже быть не могло; ему оставалось только отыграть один мяч во что бы то ни стало. Он отошел к скамейке, вытащил из сумки полотенце и вытер лицо, а затем вернулся к задней линии. Когда он добрался до нее, пот снова заливал ему глаза.
 Ну пожалуйста, Боже. Он взял себя в руки, выбрал момент, ударил по мячу и безошибочно отправил в сетку свое последнее очко.
 Толпа безмолвствовала. Тишина была абсолютной.
 — Поровну, — сказал судья.
 Двадцать четыре минуты спустя в раздевалке Чак встал на колени перед унитазом, и его вывернуло наизнанку. Он потерял два следующих очка; он продул два следующих гейма; он проиграл Уимблдонский турнир. Он профукал лучшую возможность, которая когда-либо представлялась парню, чтобы стать героем.
 Он потерял куда больше, чем мог вообразить.


* * *

 Дан: Бад, что тут за штука такая случилась на центральном корте?
 Бад: Тут может быть лишь одно объяснение, Дан, одно-единственное. У Чака случился нервный срыв.




 Глава 1


  Ки-Уэст, февраль 1995 
 Чак проснулся в поту, его сердце колотилось так же бешено, как двадцать с небольшим лет тому назад. Сон об Уимблдонском корте опять приснился ему. Бронзовые часы на переборке каюты показывали 9:20, а его новая работа начиналась в 10:00. Он юркнул в крохотный душ своей яхты и смыл с себя пот.
 Без четверти десять он сошел на берег бухты Ки-Уэст, свежевыбритый и одетый в белоснежный теннисный костюм, с сумкой для ракеток и в черных очках, сдвинутых на самую макушку. Он огляделся вокруг. Это было довольно странное собрание судов по сравнению с причалами у Палм-Бич. Тут были прогулочные катамараны, одна или две крупные шхуны для привыкших к более традиционному отдыху туристов и диковинная посудина, напоминавшая формами подводную лодку, а также обычный набор рыболовных катеров и яхт для проживания на борту.
 Его собственное судно представляло собой тридцатидвухфутовую двухвинтовую моторную яхту, построенную на заказ в пятидесятых годах на одной из работающих по старинке верфей в штате Мэн. Он прожил на ее борту уже почти три года с той поры, когда ему пришлось выбирать между жильем на паях и яхтой. Первый вариант никогда им всерьез не рассматривался. Он усердно трудился, чтобы содержать свою яхту в наилучшем виде, и она вознаграждала его усилия. Ее черный корпус лоснился, ее отделанные красным деревом внутренние помещения сверкали чистотой, а ее тиковые палубы были всегда начищены и хорошо навощены.
 Яхта называлась «Срыв». Он предпочел сам подшутить над своим несчастьем, чем дожидаться, пока кто-нибудь сделает это первым, а охотники всегда находились.
 Ему нужно оборудовать яхту сходнями, подумал он, взглянув на трехфутовый промежуток между кормой яхты и бетонной пристанью. Женщинам вряд ли понравится перепрыгивать через него.
 Он подошел к автостоянке и остановился у своей машины. Это была модель «порше спидстер» конца пятидесятых, ярко-желтая, восстановленная с маниакальной тщательностью, и ее радиоантенну отломал какой-то проходивший мимо сукин сын. Чак вздохнул. Что делать, теперь он уже живет не в Палм-Бич.
 Он сел в машину и поехал через весь остров в теннисный клуб «Старый остров», крохотное заведение, состоящее из трех кортов и маленького домика тренеров-профессионалов, принадлежащее большому отелю на другой стороне улицы. Он вошел в домик, когда часы пробили десять.
 Меркл Коннор оторвался от своего компьютера и уставился на Чака.
 — Ох, привет, — сказал он. — Ну да, ты же сегодня начинаешь. — Похоже, он забыл об этом.
 — Верно, Мерк, — сказал Чак, улыбнувшись своему новому боссу.
 — Присядь на минутку, Чак, — сказал Мерк, оттолкнувшись от письменного стола своего крохотного офиса и убрав жестянку с теннисными мячами с единственного свободного кресла.
 Чак уселся. Ну вот, сейчас начнется.
 — Позволь мне обрисовать тебе ситуацию, — сказал Мерк.
 «Это не Палм-Бич», — попытался Чак угадать следующую фразу.
 — Это не Палм-Бич, — начал Мерк. — Мы живем не роскошно, но мы не простаиваем. Если ты будешь усердно работать над тем, чтобы набрать себе клиентов, то сможешь зашибать семьдесят пять штук в год, может быть, даже больше.
 «Держись от баб подальше».
 — Тебе следует быть поосторожнее с юными дарованиями женского пола, — продолжал Мерк. — В прошлом году у меня был тут один парень, который ночи напролет проводил с проживавшей в отеле дамочкой в ее чертовом номере, и администратор накинулся на меня как бешеный, и заставил меня уволить его. В сущности, мне до лампочки, кого ты трахаешь, лишь бы это происходило не в отеле, и, ну, ты понимаешь, чтобы не было лишнего шума. Усек, куда я клоню?
 — Я усек, куда ты клонишь, Мерк. Здесь проблем не будет.
 — Вот и прекрасно, потому что мне и так хватает забот: одновременно вести сразу две программы, эту и еще одну в Санта-Фе. В апреле я отправлюсь на запад, и тебе придется вдвоем с Виктором держать эту лавочку.
 — Виктор — это я, — произнес голос за спиной у Чака.
 Чак обернулся и протянул руку для приветствия.
 — Здорово, меня зовут Чак Чэндлер.
 — Виктор Бреннан, — представился незнакомец. Ему было лет сорок пять, у него были пышные усы, взъерошенные волосы и вечная улыбка на губах. Что-то вроде брюшка выпирало из его шорт; он выглядел скорее как бывший футболист, чем как профессиональный теннисист. — Добро пожаловать в рай.
 — Спасибо. Я так и предвкушаю нашу райскую жизнь.
 — Тогда ты должен верить всем вракам Мерка.
 — Ладно, Виктор, утихомирься и послушай, — сказал Мерк. — Чак, я собираюсь примерно поделить работу между тобой и Виктором; ты будешь заниматься хорошими игроками, зазнайками и визитерами. Виктору достанутся ежедневные посетители, в основном это постояльцы отеля, а также домохозяйки, малышня и новички. Он по своему темпераменту более подходит для работы с такого рода учениками.
 — Это уж точно, — подтвердил Виктор. — Я самый покладистый парень на свете, и я могу научить играть в теннис кого угодно.
 — С радостью уступаю тебе их, — сказал Чак. — У меня никогда ничего путного не получалось с новичками и растяпами.
 — Я хочу брать больше с клиентов, занимающихся с тобой, потому что у тебя есть определенная репутация, — сказал Мерк. — У нас есть парни, которые с радостью заплатят просто за то, чтобы постукать по корту с тобой; несколько человек уже записались в очередь. Виктор расскажет тебе о них вкратце.
 — Непременно, — сказал Виктор. — Выйдем-ка на корты, и я обрисую тебе ситуацию.
 Виктор повел его из тренерского домика мимо автомата для подачи мячей и тележки с учебными мячами. Он набрал код на замке калитки, ведущей на корт, и они вошли. — На этой неделе код — «три-три-три», — сказал он, протягивая Чаку ключ. — Это от другой калитки, вон там. Я занимаюсь с учениками на первом корте, ты возьмешь себе третий, а средний мы сдаем в аренду. — Он махнул рукой в сторону скамейки. — Садись-ка, и я просвещу тебя.
 — Валяй, — сказал Чак и сел.
 — Тут есть несколько неплохо играющих завсегдатаев. Во-первых, Ларри, писатель, который играет с лучшими в городе игроками три или четыре раза в неделю. Он попробует сыграть с тобой очень скоро, и если ты хочешь, чтобы он продолжал сюда приходить, ты бы лучше позволял ему выигрывать два мяча из трех.
 — Усек, — сказал Чак.
 — Тут есть еще Холли, независимый личный тренер, который играет лучше тебя, ты уж мне поверь, и который разобьет тебя в пух и прах, если ты будешь с ним играть недостаточно внимательно.
 — Ладно.
 — Есть еще семнадцатилетний паренек по имени Билл Таббс, ты многого сможешь с ним добиться. Он дьявольски талантлив и поэтому очень силен; он мечтает стать гастролирующим профессионалом. Я не слишком многому сумел его научить, потому что он слишком упрям, думает, что всегда прав. И к тому же тебе придется иметь дело с его папашей, торговцем пивом, который считает этого паренька вторым Питом Сампрасом.
 — Ладно, — сказал Чак. — Кто еще?
 — Вот они, — сказал Виктор, кивнув в сторону автостоянки.
 Чак повернулся и увидел парочку, вылезающую из сверкающего новенького спортивного «мерседеса». Мужчине было лет шестьдесят, он был высокого роста, стройный и по виду в отличной форме. У него были густые снежно-белые волосы, зачесанные прямо назад, и сильный загар. С противоположной стороны машины показалась самая красивая женщина, каких Чаку приходилось видеть с тех пор, как он прекратил гастролировать в качестве профессионального игрока, а это произошло уже много лет назад. Она была высокого роста — пять футов и восемь или девять дюймов — грудастая, длинноногая, с тонкой талией, ее темные волосы были собраны сзади в лошадиный хвост, и она была почти такая же загорелая, как и ее спутник. Она была лет на тридцать моложе его.
 — Ого, — сказал Чак.
 — И в самом деле «ого», — ответил Виктор. — Они появились тут несколько месяцев тому назад, и оба отлично играют. Их зовут Гарри и Клэр Каррас.
 — Муж и жена? — спросил Чак.
 — Не хотел бы тебя расстраивать, но это так.
 — Что еще ты знаешь про них?
 — Не так уж много. Он, похоже, здорово богат и отошел от дел. Они купили большой старый викторианский особняк в Старом городе и, похоже, потратили целое состояние, отделывая его. У него есть портативный сотовый телефон, и он постоянно треплется по нему. Тебе придется к этому привыкнуть.
 Парочка открыла главную калитку, ведущую на корт, и вошла внутрь.
 — Пойдем, я представлю тебя, — сказал Виктор.
 Чак во все глаза смотрел на приближающуюся к нему женщину и вдруг понял, что ее муж следит за тем, как он смотрит на нее.
 — Гарри и Клэр, — сказал Виктор, — это Чак Чэндлер, наш новый главный тренер.
 Чак первым пожал руку Гарри. Его ладонь была мягкой, но сильной.
 — Как поживаете, Гарри?
 — Хорошо, — ответил Гарри.
 — Клэр? — сказал Чак, поворачиваясь к ней. Он почувствовал, как в низу живота у него все напряглось от внезапного прилива крови.
 — Привет, Чак, — сказала Клэр. — Мы слышали о том, что вы собираетесь приехать сюда.
 Ее рука помедлила чуть больше, чем следовало, в его руке.
 — Я рад, что оказался здесь, — сказал Чак, стараясь оторвать взгляд от ее огромных зеленых глаз. — Я слышал, что вы, ребята, неплохо играете в теннис.
 — Давайте попробуем, так ли это, — сказал Гарри. — Виктор, ты не хотел бы составить нам компанию в качестве четвертого игрока?
 — Конечно, Гарри, — ответил Виктор. — Я сыграю пару сетов; до одиннадцати у меня ничего не назначено.
 — Отлично, — сказал Гарри. — Мы с Клэр против вас двоих. — Он повел жену на корт.
 Чак поплелся вслед за ними, не в силах оторвать глаз от женщины. Она создана для теннисного костюма, подумал он. Или для того, чтобы вообще обходиться без одежды.
 Чак внимательно следил за ними обоими, пока они разминались — оба оказались ловкими игроками, умело обращавшимися с мячом. Он решил начать с легких ударов, просто чтоб посмотреть, как это пойдет. Но легких ударов оказалось недостаточно; вскоре они с Виктором уже проигрывали со счетом ноль — три.
 Гарри часто подавал крученые мячи, умело принимал их, он знал, куда нужно бить, — примета хорошего пожилого игрока. Несколько уменьшившуюся силу он с годами возместил мастерством.
 Клэр была сильнее, чем можно было подумать по ее телосложению, и, казалось, она могла отбить любой мяч. Чак чуть поднял уровень своей игры и так и оставил; этого оказалось достаточно, чтобы закончить матч почти на равных, и они с Виктором победили с одной дополнительной подачей, когда счет сравнялся.
 Они все пожали друг другу руки, затем перешли к автомату с холодной водой.
 — Чак, это была отличная игра, — сказал Гарри. — Мы в следующий раз непременно наймем тебя.
 — Я буду готов к этому, Гарри.
 — Почему бы тебе не присоединиться к нам поужинать сегодня вечером? Мы официально приглашаем тебя отметить твой приезд в Ки-Уэст. Виктор, а как ты, не прочь?
 Оба профессионала приняли приглашение.
 — Отлично. В восемь в «Садике Луи».
 — Спасибо, Гарри, — сказал Чак. Он посмотрел на Клэр. — Жду с нетерпением.
 Красные губы Клэр чуть изогнулись. Чак решил счесть это за улыбку.




 Глава 2


 Чак отыскал «Садик Луи» со второй попытки. Остров Ки-Уэст был всего в милю шириной и четыре мили длиной, но ему пришлось воспользоваться картой, и даже с ее помощью это оказалось сделать непросто. Вдоль острова шли всего две или три улицы; остальные были узенькими и сплошь застроенными каркасными домишками того типа, которые иногда называют «ракушками». «Садик Луи» находился на одной из этих маленьких улочек; это был приличного размера викторианский особняк, который выглядел как чей-то жилой дом, нежели как ресторан.
 — Мистер Каррас еще не появился, — сказал метрдотель, — но еще один гость из вашей компании ожидает в баре снаружи. Просто пройдите прямо через зал.
 Чак вышел из заднего входа ресторана и оказался на трехъярусной террасе, уставленной столиками; бар находился на нижнем ярусе, почти у самой воды. Море заплескивало на настил террасы, и восходящая луна освещала посетителей ресторана — в основном туристов, как сообразил Чак, приехавших на юг погреться на солнце.
 Виктор помахал ему от бара, и Чак опустился на соседнюю с ним табуретку.
 — А где наши хозяева? — спросил он.
 — Гарри и Клэр не слишком сильны в умении приходить вовремя, — ответил Виктор. — Купить тебе выпивку?
 — Спасибо. Я бы выпил порцию водки, простой, неразбавленной, очень холодной, — сказал он бармену.
 Они чокнулись бокалами.
 — Добро пожаловать в рай, — сказал Виктор.
 — То же самое ты сказал мне сегодня утром. Это действительно так?
 — Вполне может быть. Зависит от того, на что ты настроен.
 — Я настроен весьма благодушно.
 — Тогда тебе тут понравится. В этом городе полно самых странных типов, — сказал Виктор. — Это конец пути, образно говоря, для очень многих из них. Они больше нигде не смогли добиться того, чего хотели, поэтому приехали сюда, чтобы не делать ничего. Ничегонеделание — вот чем эти люди тут занимаются.
 — Мое настроение не настолько благодушно, — рассмеялся Чак. — Я собираюсь здесь сделать достаточно денег, чтобы на них можно было прожить.
 — Уже нашел себе жилье?
 — Я притащил его с собой.
 — Трейлер?
 — Я пока не пал так низко; это небольшая моторная яхта. Я нашел место для стоянки в бухте Ки-Уэст.
 — Вот где, значит, все и происходит, на борту судна, — сказал Виктор. — Ну а этот желтый «спидстер», он твой?
 — Ага. Я восстановил эту штуковину из металлолома, пока жил на Палм-Бич.
 — Наверное, Мерк уже сказал тебе, что здесь не Палм-Бич?
 — Я рад это слышать.
 — Послушай, Чак, мы с тобой не так уж хорошо знакомы, но я хотел спросить тебя...
 — Ага, у меня был нервный срыв.
 — Да нет, не про это.
 — А про что же тогда?
 — Про Палм-Бич. До нас тут донесся один слушок. Ты действительно обрюхатил жену президента клуба?
 Чак покачал головой.
 — Я на самом деле в это не поверил, — сказал Виктор.
 — На самом деле это была жена председателя. И беременность была ложной, истерической.
 — Истерическая беременность?
 — Да, истерическая, разве не слышал про такие? Она на самом деле просто пару раз пропустила месячные.
 — Я в это не верю.
 — Вот и ее муж тоже не поверил. Конечно, к тому времени, как у нее все опять наладилось, я уже не работал в клубе. — Чак посмотрел на залитое лунным светом море. — Прекрасный вид, не правда ли?
 — Уж это точно, — согласился Виктор.
 Чак смотрел, как полная народу лодка отчалила от приличного размера моторной яхты, стоящей на якоре неподалеку от берега, и направилась к «Садику Луи». Рулевой привязал лодку «Бостонский китобой», и шестеро пассажиров выбрались на берег.
 Чак посмотрел на свои часы.
 — Наши хозяева опаздывают на двадцать минут, — сказал он. — Тебе, возможно, придется угостить меня ужином.
 — Они придут, — сказал Виктор. — Гарри относится к тому типу людей, которые всегда выполняют обещанное.
 Прошло еще полчаса, прежде чем Каррасы появились, и все посетители ресторана повернулись, чтобы посмотреть, как они входят, вернее, как входит Клэр. Она спустилась по ступенькам в белом декольтированном платье без бретелек, державшемся лишь благодаря ее природным формам, и на краткое мгновенье при виде ее все умолкли.
 Чак встал, глядя, как она подходит к бару.
 — Привет, Гарри, — сказал он, сначала подав руку мужу, — и Клэр.
 Ее холодная ладонь снова сжала его руку. Он постарался смирить свою фантазию.
 — Извините за опоздание, — сказал Гарри, — но наш столик уже накрыт, так что присядем и выпьем там.
 Чак и Виктор последовали за парочкой к удобно расположенному столику и заказали еще по одному бокалу. Гарри заказал шотландский виски; Клэр попросила бокал белого совиньона.
 Гарри поднял свой бокал.
 — Добро пожаловать в Ки-Уэст, — сказал он.
 — Спасибо, Гарри, — ответил Чак. — Мне кажется, здешние места придутся мне по вкусу. — Он старался не смотреть на Клэр, когда говорил это.
 — Значит, вы прямо из Палм-Бич, — сказал Гарри. — Эти слухи верны?
 — Нет, это все пустые сплетни, — сказал Виктор. — Это просто была истерическая беременность.
 Они все трое расхохотались, и Чак присоединился к ним.
 — Чак, — сказал Гарри, когда они перестали смеяться, — ты что, проявляешь особенный интерес к чужим женам?
 — Нет, Гарри, — ответил Чак. — Но время от времени они проявляют особенный интерес ко мне.
 Все снова рассмеялись.
 Клэр положила руку на плечо Чаку.
 — Кто может осудить их за это? — сказала она, и в ее голосе послышалась едва заметная нотка сарказма.
 — Вы слишком добры ко мне, Клэр, — ответил Чак.
 Разговор перешел на теннис, когда им подали меню, и они придерживались этой темы, поглощая первые два блюда. Потом Гарри заговорил о другом.
 — Вы хоть немного занимаетесь подводным плаванием, Чак? — спросил он.
 — Да. Я живу на борту моей яхты, она стоит в бухте Ки-Уэст, и я был бы рад захватить вас с собой в море как-нибудь.
 — Это мы захватим вас, — сказал Гарри.
 — Буду весьма рад.
 В эту минуту налетел порыв ветра настолько сильный и неожиданный, что опрокинул один из бокалов с вином, и через долю секунды воздух наполнился грохотом. Все посетители ресторана повскакивали от неожиданности, глядя в одном направлении.
 Чак последовал взглядом за остальными. Столб желтого пламени поднимался в небо, и обломки падали в воду в большом радиусе от него. Моторная яхта, которую Чак заметил раньше, превратилась в пылающий факел.
 — Вот дерьмо, — пробормотал Виктор.
 — Газ, — сказал Гарри. — Это, должно быть, газ.
 — Газ и бензин, — ответил Чак. — Дизель бы так не взорвался.
 — Как ты думаешь, кого-нибудь ранило? — спросила Клэр.
 — Вряд ли, — ответил Чак. — Мы видели, как большая компания покинула яхту и высадилась здесь поблизости на берег совсем недавно.
 Словно по подсказке, какая-то женщина вскрикнула.
 Чак посмотрел в сторону бара. Теперь эта женщина зажимала одной рукой рот, другой указывала на пламя. Слезы струйками катились по ее лицу.
 — Чего это она разоралась? — спросил Гарри. — Она ведь осталась в живых, верно?




 Глава 3


 Томми Скалли вскочил на ноги вместе с остальными посетителями ресторана, разинув рот и глядя на взрыв. Затем он взял себя в руки, достал из кармана сотовый телефон и набрал «911».
 — Я так и знала, — сказала Роза. — Я знала, что ты что-нибудь придумаешь, чтобы испортить этот вечер, но, признаться, не ожидала от тебя такой изобретательности.
 — Роза, заткнись и ешь свой десерт, — ответил Томми.
 — Полиция Ки-Уэст, — произнес женский голос.
 — Говорит детектив Скалли. Яхта взорвалась в ста пятидесяти ярдах от восточной оконечности острова, могут быть жертвы. Я хочу, чтобы вы...
 — Как вы себя назвали? — спросила женщина.
 — Детектив Томас Скалли из департамента полиции Ки-Уэст, — повторил он.
 — Я не знаю никакого детектива по фамилии Скалли, — сказала она.
 — Дорогуша, — сказал Томми, — если вы не будете слушать меня и делать то, что я скажу, прямо сейчас, то я сам приду к вам представляться и не обещаю, что буду в самом лучшем настроении. Я здесь новенький, понятно? А теперь свяжитесь с береговой охраной и скажите им, чтобы прислали катер и позаботились о том, чтобы на борту был врач.
 — Вы уверены, что это не какой-то розыгрыш?
 — Как вас зовут?
 — Хелен Рафферти.
 — Хелен, говорю вам как ирландец своей землячке, это верные новости. Кстати, в вашем департаменте есть какая-нибудь лодка?
 — Да, но сейчас ее вытащили на берег, чтобы что-то там с ней сделать.
 — Скверно. Вы вызовите береговую охрану, а я сам найду какую-нибудь посудину.
 — А вы уверены...
 — Сделайте это, думать можете потом. — Он поднял руку. — Официант! — крикнул он. — Счет!
 Пять минут спустя Томми, предоставив своей жене оплачивать счет за ужин, посвященный ее дню рождения, схватил за воротник молодого человека, приведшего «Бостонского китобоя» к ресторану, и был уже на пути к месту взрыва, прихватив с собой и несчастного бухгалтера из Атланты.
 — Я только-только купил эту посудину, — пожаловался бухгалтер. — Это было наше первое плаванье.
 — Как вас зовут? — спросил Томми, раскрыв блокнот.
 — Уоррен Портер, — ответил бухгалтер. — А вы кто такой, и что вы делаете на моей шлюпке?
 Томми сверкнул своим новеньким значком:
 — Полиция Ки-Уэста; фамилия Скалли.
 — Как вы так быстро поспели сюда?
 — Я ужинал в ресторане, как и вы. — Томми повернулся к рулевому. — Вы новичок на яхте?
 — Нет, сэр, — ответил юноша. — Я работал на предыдущего владельца судна.
 — Его обслуживание входило в ваши обязанности?
 — Да, сэр. Яхта обслуживалась до последнего винтика, можете мне поверить.
 — Можете ему поверить, — сказал бухгалтер. — Я покажу вам мой первый счет из дока.
 — Там была газовая система для приготовления пищи?
 — Да, сэр, два двадцатигаллоновых баллона, оба установлены в отсеке по левому борту. Эта система является... являлась первоклассной, удовлетворяющей всем требованиям береговой охраны.
 — На каком топливе работали судовые двигатели?
 — На бензине. Несколько необычно для судна таких размеров, но тот парень, который ее построил, хотел добиться наивысшей скорости, которую только можно выжать из двигателей такой массы, и дизель не мог этого обеспечить.
 Они добрались до места взрыва, и Томми огляделся.
 — Господи Иисусе! — воскликнул он. — Тут ничего не осталось. — Он смог разглядеть только небольшие куски плавающих на воде обломков корпуса, некоторые из которых еще догорали. Они дополняли лунное сияние причудливыми отсветами.
 — Должны были остаться и более крупные обломки, но они, наверное, затонули, — сказал молодой шкипер. — Я хочу сказать, что разве что атомная бомба могла превратить шестидесятифутовую яхту в такие щепки. Готов побиться об заклад, что где-то под нами лежат на дне здоровенные куски.
 Послышался вой сирены, и из-за мыса показался большой катер, сверкающий множеством бортовых огней.
 — Вот подходит береговая охрана, — сказал Томми. — Я хочу задать вам обоим несколько вопросов, прежде чем они окажутся здесь. На борту кто-нибудь оставался?
 — Нет, — ответил бухгалтер. — Мы все сошли на берег, чтобы поужинать у Луи.
 — Благодарите Бога за небольшие поблажки, — тихо прошептал Томми. — Кто готовит еду?
 — Нелл, — сказал шкипер. — Она моя подруга; мы оба на этой яхте уже года три.
 — Она знает, как нужно обращаться с этой газовой системой? Как выключать ее и какие меры предосторожности принимать, когда она не используется?
 — Готов поклясться, что знает, — сказал шкипер. — Она знает об этой яхте не меньше меня, и она осторожная девушка.
 — Могло ли такое случиться, что она так спешила сойти на берег вместе с остальными, что позабыла закрыть вентили на баллонах?
 — Ну такое возможно, — признал шкипер. — Обычно мы просто отключаем газ в плите, но не на баллонах, если только мы не покидаем судно на более длительное время.
 — Так что там могла быть утечка?
 — Возможно, но вряд ли. Мы бы учуяли запах газа.
 — На борту был детектор газа?
 Шкипер покачал головой:
 — Он вышел из строя на прошлой неделе. Он стоял в списке тех вещей, которые я хотел заменить, пока мы будем стоять в Ки-Уэсте.
 Томми кивнул. Все больше мелких неполадок, которые в сумме могли привести к аварии, выплывало наружу.
 — Яхта была застрахована? — спросил он у бухгалтера.
 Тот печально кивнул:
 — Да, но на десять тысяч долларов меньше, чем она стоила, и страховка не покрывает того, что я потратил, пока нашел эту яхту и договаривался о ее продаже.
 — Позвольте мне сказать вам два слова, мистер Портер, — сказал Томми. — Непредвиденные убытки.
 Бухгалтер, казалось, чуть приободрился.


* * *

 Было уже заполночь, когда Томми добрался до гостиничного номера, в котором он с женой остановился, пока они не подыщут подходящее жилье. Он прокрался внутрь, стараясь не разбудить ее.
 — Хорошо повеселился? — спросила Роза.
 — Настоящая оргия, дорогуша, — сказал Томми, забираясь в кровать. — Запах горящих яхт творит чудеса с вашим пищеварением, если вы перед этим основательно подкрепились.
 — Чо же, похоже, тебе не стоит беспокоиться о том, что это слишком скучный городишко, — сказала Роза. — Что случилось?
 — Похоже, что это случайный взрыв газа, который поджег бензобаки. На борту, слава Богу, никого не было. Я не думаю, что смог бы вынести запах обгоревших тел после такого ужина.
 — Тебе здесь уже понравилось, правда?
 — Кажется, мы правильно поступили, — ответил Томми.
 Он вышел в отставку после двадцати лет службы в департаменте полиции Нью-Йорка, оформил пенсию и двинулся на юг. Розе нравилась Флорида, и ему потребовалось меньше месяца, чтобы найти работу в Ки-Уэсте. Ему было сорок два, и он только что начал выслуживать вторую пенсию. Когда ему исполнится шестьдесят два, они с Розой будут свободны, как птицы.
 — Давай поговорим об этом, когда мы подыщем себе жилье по карману и когда прибудет мебель, — сказала она. — Вот тогда я смогу сказать, правильно ли мы поступили.
 — Нет, Рози, тебе же всегда хотелось жить во Флориде, — сказал Томми.
 — Это не Флорида, Томми. Это похоже на какую-то другую страну, на что-то вроде банановой республики. Это не имеет ничего общего с Флоридой.
 — Здесь жарко, как в пекле, и влажно, и до черта пляжей. Это Флорида.
 — Это ты так считаешь.
 Он перекатился на бок и сунул руку ей под голову.
 — Тебе здесь понравится, Рози, — сказал он. — Просто немного подожди.
 — Я и так жду.
 — Рози?
 — Что тебе?
 — Ты запомнила эту парочку, которая пришла сразу после того, как мы сели ужинать?
 — Ты имеешь в виду парочку с дамой в белом платье со здоровенными титьками?
 — Ее самую.
 — Ну и что в них особенного?
 — Этот парень показался мне знакомым, знаешь ли.
 — В самом деле?
 — Ты никогда не видела его раньше?
 — Не-а.
 — Ни в газетах, ни еще где-нибудь9
 — Не-а.
 — Знаешь, что мне показалось? Мне показалось, что он замешан в каких-нибудь темных делишках.
 — Томми, здесь все выглядят так, будто в чем-то замешаны.
 — Никогда не знаешь, с кем имеешь дело, — сказал он. — Слушай, я поздравил тебя с днем рождения?
 — По правде сказать, нет.
 Томми положил ее ногу на свою, потерся бедром о ее промежность и запустил руку под ее ночную рубашку.
 — С днем рождения, — сказал он, ущипнув ее за зад.
 Роза вздохнула и поцеловала его.
 — Спасибо, Томми, это был запоминающийся вечер.
 — Запоминающееся начинается прямо сейчас, — сказал Томми.




 Глава 4


 Первая неделя Чака в теннисном клубе «Старый остров» была легкой. Его единственными постоянными клиентами были Гарри и Клэр Каррасы; они не пропустили ни одного дня и всегда появлялись вместе. Пока не наступила суббота.
 Клэр пришла в одиннадцать часов утра, причем одна.
 — Доброе утро, Клэр, — сказал Чак. — А где Гарри?
 — Поехал в Майами по делам, — ответила она.
 — Чем бы тебе хотелось заняться сегодня?
 Некоторое время она смотрела на него.
 — Давай поработаем над моими подачами, — наконец сказала она. — Я слишком часто ошибаюсь.
 Чак кивнул:
 — Я это заметил, но ты никогда не казалась мне заинтересованной в каком-либо обучении.
 — Я заинтересована, — сказала она.
 Чак взял тележку с тренировочными мячами и повел Клэр на корт.
 — Разреши мне посмотреть, как ты сделаешь пару подач, — сказал он.
 Клэр взяла два мяча и начала подавать.
 Пару минут Чак довольствовался тем, что просто наблюдал. На Клэр был костюм, более подходящий для пляжа, чем для корта: малюсенький топ и очень короткие шорты, и всякий раз, когда она тянулась к тележке за мячом, на него дразняще пялились из-под белой ткани ее загорелые ягодицы.
 Она остановилась.
 — Ну как?
 — Есть пара проблем, — сказал он, — начиная с того, как ты держишь ракетку. Ты слишком далеко захватываешь ее, так что все, что ты в состоянии сделать, это некрученая подача. Немного смести захват, вот так, и ты сможешь закрутить мяч, его будет труднее отбить.
 Она попробовала сделать еще пару подач.
 — Уже лучше, — сказала она. — Что еще?
 — Ты слишком часто подаешь в сетку; тебе нужно следить за мячом до того момента, как ракетка ударит по нему. Держи голову повыше, и ты сможешь перебросить через сетку больше мячей.
 Он проработал с ней целый час, и к концу урока ее подачи заметно улучшились.
 — Спасибо, — сказала она. — Мне это понравилось.
 — Мне тоже, — ответил он.
 Она положила ракетку и вытерла лицо полотенцем.
 — Приходи сегодня к ужину, — сказала она без всяких предисловий.
 У Чака перехватило дыхание.
 — С удовольствием. — Он старался придать голосу небрежную интонацию.
 Она назвала ему адрес.
 — В семь?
 — В семь — это как раз то, что надо; можно мне принести вина?
 — Хорошее красное будет вполне уместно.
 — Очень хорошее красное.
 — Ну, до семи, — сказала она. — Можешь не переодеваться.
 — Я не буду.
 Дом Клэр находился всего в одном квартале от бухты, где стояла у причала яхта Чака; это был большой трехэтажный викторианский особняк, стоявший на участке двойного или даже тройного размера по сравнению с обычным, если судить по длине забора. Дверь была открыта, но он все равно позвонил.
 — Заходи внутрь! — прокричала она откуда-то из дома.
 Чак открыл решетчатую дверь и вошел в дом. Там был короткий коридор, упиравшийся в лестницу. Справа был виден просторный плавательный бассейн.
 — Сюда, наверх! — крикнула она со второго этажа.
 Он поднялся по лестнице и оказался в просторной жилой комнате, слева от него была кухня, отгороженная баром.
 Клэр рылась в холодильнике. Она повернулась к нему, держа в руках бутылку шампанского «Вдова Клико».
 — Выпьешь шампанского?
 — Конечно. — Он поставил на стойку бара принесенную им бутылку вина.
 Она посмотрела на этикетку.
 — Очень мило, — сказала она. — Оно прекрасно подойдет к нашему ужину.
 — Это самое лучшее, что я смог найти на Прибрежном рынке, — сказал он, принимая от нее фужер шампанского. Они чокнулись.
 — За новых друзей, — сказала она.
 — С радостью выпью за это.
 Она вышла из-за стойки бара и села на табуретку рядом с ним. На ней было короткое прозрачное платье, впереди расстегивающееся донизу. Два кармашка, наподобие заплаток, прикрывали ее груди, и ему были ясно видны сквозь материю ее трусики.
 — Ты замечательно выглядишь сегодня вечером, — сказал он.
 Она засмеялась, показав ровные белые зубы.
 — Это моя работа, — сказала она.
 — Твоя работа?
 — Именно так я зарабатываю свое содержание. — Она передернула плечами. — Именно так большинство женщин зарабатывает свое содержание, если у них нет детей и они не ведут домашнее хозяйство.
 — Брак в твоем изложении выглядит как-то очень по-деловому, — сказал Чак.
 — А Гарри очень деловой мужик.
 — Вы давно женаты?
 — Чуть больше года. Первая жена Гарри умерла за год до того, как мы познакомились.
 — А откуда вы родом?
 — Мы оба с побережья — Гарри из Лос-Анджелеса, я из Сан-Диего. А ты?
 — Из маленького городишка в Джорджии, называется Делано.
 — Как тебе удалось научиться настолько здорово играть, чтобы стать профессионалом, если ты начал в маленьком городке?
 — У меня в школе был очень хороший тренер. Он раздобыл для меня теннисную стипендию, благодаря которой я смог учиться в университете штата, а там у меня снова был другой хороший тренер. Я стал профессионалом прямо со школьной скамьи. А ты что делала, пока не встретила Гарри?
 — О, я занималась множеством разных вещей — была секретаршей, регистраторшей, маникюршей, массажисткой.
 — Готов спорить, ты была чудесной массажисткой.
 Она снова улыбнулась.
 — Я ей и была, уж это точно. Вот так я и встретилась с Гарри. Я работала в отеле в Лас-Вегасе.
 — Ты уж слишком элегантная женщина, чтобы торчать в Вегасе.
 — Я тоже так считала. Когда Гарри предложил мне выйти за него замуж, я поставила одно условие — что мне никогда, ни за что не придется вновь посещать Лас-Вегас.
 Она налила им обоим еще шампанского.
 — Ты эдак напоишь меня допьяна, потчуя меня шампанским на пустой желудок, — сказал он.
 Она сняла ногу с ноги и села прямо.
 — А разве я не должна напоить тебя, чтобы потрахаться с тобой? — спросила она.
 Чак поставил свой фужер на стойку и попробовал унять дрожь, чтобы она не заметила его учащенного дыхания.
 — Не-а, — сказал он.
 Она встала, придвинулась к нему, обхватила его руками позади головы и поцеловала его слегка, играючи.
 Чак задрал ее платье, положил ладони сзади на ее обтянутые трусиками ягодицы и сжал их, прижимая ее пах к своему.
 — Их нужно снять, ты же знаешь, — прошептала она ему в ухо.
 Он стянул их вниз.
 Она выбралась из лежавших на полу трусиков, отступила на шаг назад и начала расстегивать платье.
 Чак сбросил с ног туфли, стащил через голову рубашку и скинул шорты. Эрекция была полной.
 Она протянула руку и взяла его за член.
 — Иди за мной, — сказала она, пятясь через комнату и ведя его за собой, держа за член. Они дошли до толстого шерстяного ковра, она легла на спину и потянула его на себя. — Сейчас, — прошептала она. — Больше никаких предварительных игр. — Она направила его в себя.
 Чак, опершись на локти, смотрел ей прямо в лицо. Ее глаза неотрывно следили за его глазами. Они оба начали двигаться вместе, сначала медленно, затем все быстрее.
 Ее глаза начали затуманиваться, она протянула руку и нежно сжала в горсти его яички.
 — Давай, — сказала она. — Прямо сейчас.
 Чак не подкачал. Он кончил сразу вслед за ней, двигаясь так быстро, как только мог, постанывая от наслаждения. Они остановились постепенно, как заводные куклы, в которых кончился завод.
 — Вот тебе и безопасный секс, — сказала Клэр.
 — Ты кажешься мне вполне безопасной партнершей, — ответил он, скатившись с нее на ковер и вытянувшись на спине рядом с ней.
 — Вряд ли ты впрямь в это веришь, — сказала она, затем встала, пошла к бару за бумажными салфетками и вернулась к нему. Она нежно вытерла его, затем себя. — Это получилось очень быстро, — сказала она. — В следующий раз тебе придется продержаться подольше, чтобы сделать меня счастливой.
 — А я тут именно для того, чтобы делать тебя счастливой, — сказал Чак.
 — Надеюсь, что так, — ответила она. — Минутку погодя, когда я чуть отдохну, я хочу приготовить тебе самый потрясающий бифштекс, который ты когда-либо ел, а потом я позволю тебе сделать меня очень счастливой.
 — Я никуда не тороплюсь.
 — У тебя нет чувства вины? Я насчет Гарри.
 — Честно говоря, нет.
 — Тебе не следует себя винить, знаешь ли. Гарри замечательно выглядит, но он вовсе не здоровый человек. Полтора года назад он перенес операцию на сердце, но он по-прежнему много пьет и ест жутко много жирного. А потом он выходит из дома и проплывает пятьдесят раз этот бассейн туда-сюда, словно для него не существует завтрашнего дня.
 — Это опасно.
 — Я знаю. Однажды он свалится замертво. Я выйду отсюда и найду его болтающимся в бассейне лицом вниз.
 — Ты готова к этому?
 — Да, но пока это не случилось, я практически лишена секса. Ему сделали операцию простаты в прошлом году.
 — Я помогу тебе, чем смогу.
 Она рассмеялась:
 — Ты душка, думаешь только обо мне.
 — Как, по-твоему, Гарри знает, чем мы занимаемся?
 — Меня бы это не удивило.
 — Как часто он уезжает по делам?
 — Два или три раза в месяц, как правило.
 — Это слишком редко.
 — Мы что-нибудь придумаем. — Она повернулась и серьезно посмотрела на него. — Сколько тебе лет, Чак?
 — Сорок четыре, — ответил он.
 — Хм-м, — промычала она про себя. — Тебе уже пора бы подумать о твоем будущем, о твоем финансовом положении.
 Она встала и, по-прежнему голая, начала готовить ужин.
 Чак наблюдал, как она расхаживает по кухне, и удивлялся, с чего бы это ему так здорово повезло.
 После ужина они снова занялись любовью, потом еще раз, пока не заснули в объятиях друг друга.




 Глава 5


 В воскресенье утром Чак проснулся поздно, и ему пришлось поторопиться, чтобы не опоздать на работу. Когда он сходил на пристань, какой-то катамаран длиной футов пятьдесят причаливал кормой вперед в свободное место по левому борту от его яхты.
 — Вы не могли бы принять наши швартовы? — крикнула ему молодая женщина с кормы катамарана. Она была еще совсем молодая, лет под тридцать, наверное, невысокая и роскошно сложенная, что было нетрудно разглядеть, так как на ней не было ничего, кроме самого крохотного бикини. Ее распущенные волосы доставали ей до плеч, они выгорели на солнце, и она выглядела, — за неимением лучшего слова, подумал Чак, — шикарно.
 — Конечно! — крикнул в ответ Чак и поймал конец причального каната за мгновение до того, как тот чуть не хлестнул его по лицу.
 Он закрепил конец, затем поймал следующий брошенный ему швартов и тоже закрепил его на причале. На носовой палубе какой-то мужчина вытравлял якорный канат.
 — Спасибо, — сказала девушка, сойдя на пристань и протягивая ему руку. — Меня зовут Мэг Хейли.
 — Чак Чэндлер, Мэг; приятно было с вами познакомиться. Я полагаю, теперь я ваш ближайший сосед.
 Ее спутник прошел через кокпит и тоже спустился на причал.
 — Привет, я Дан Хейли, — сказал он, пожимая Чаку руку.
 — Меня зовут Чак Чэндлер, и это моя яхта, — сказал он, кивком показывая на «Срыв». — Откуда вы?
 — Последний раз мы стояли в Форт-Майерс, — сказал Дан. — Мы простоим здесь до конца зимы, я полагаю.
 — Обращайтесь ко мне, если вам понадобится узнать, где тут что, — сказал Чак. — Я сам тут всего несколько дней, но готов рассказать все, что знаю.
 — Спасибо, — ответила Мэг. — Вы могли бы начать с того, чтобы подсказать мне, где тут бакалейная лавка.
 — Прибрежный рынок как раз по пути. Я направляюсь в ту сторону и могу проводить вас, если хотите.
 — Я иду с вами, подождите меня минутку, — ответила она и прыгнула обратно на корму своей яхты.
 — Вы здесь тоже лишь до конца зимы? — спросил Дан.
 — Может, и подольше задержусь, — ответил Чак. — Посмотрю, как мне тут понравится.
 Мэг вернулась, накинув поверх бикини тенниску и прихватив кошелек.
 — Вернусь через полчаса, — сказала она Дану и поцеловала его в щеку.
 Девушка спрыгнула на причал рядом с Чаком, и они пошли в сторону рынка.
 — Значит, вы тут тоже новенький? — спросила она.
 — Да, я совсем недавно прибыл сюда из Палм-Бич.
 — Вы хотите немного поиграть в теннис? — спросила она, взглянув на его костюм.
 — Я даю уроки тенниса, — ответил он. — Даже по воскресеньям.
 — Нелегкая, должно быть, жизнь, — улыбаясь, заметила она.
 — Ничего, я справляюсь, — ответил Чак, тоже улыбнувшись. — Ну вот мы и пришли, — сказал он, указывая на вход в магазин. — Все, что вы не сможете здесь купить, вы найдете в супермаркете, но туда придется ехать.
 — Спасибо, — сказала она. — Увидимся позже.
 Он смотрел, как она осторожно ступает по дорожке, усыпанной гравием, босыми ногами и входит в магазин. Слава Богу, она замужем, подумал он. В противном случае это могло бы привести к серьезным неприятностям. Дело не в том, что факт ее замужества мог бы его остановить: просто если бы она была одинокой, то от нее труднее было бы отвязаться, когда все закончится. Клэр, похоже, будет доступна только тогда, когда Гарри не будет в городе, и было бы неплохо иметь еще кого-то, с кем можно было бы провести свободное время.
 Он забрался в старый «порше» и поехал на другой конец острова. Когда он подъезжал к перекрестку улиц Кэролайн и Элизабет, «мерседес» Гарри Гарраса проскочил как раз перед ним. Хорошо, что я не остался там на всю ночь, подумал он.
 Он запарковал машину и подошел к теннисному клубу; какой-то юноша перебрасывался мячом с Виктором, и Чак остановился, очарованный ловкостью движений мальчика. Он вошел на корт.
 — Доброе утро, Чак, — сказал Виктор. — Это Билли Таббс; ему, мне думается, захочется поработать с тобой.
 Чак поздоровался за руку с юношей, на лице которого не отразилось никаких эмоций. Он был ростом по крайней мере шесть футов и два дюйма, не менее ста девяноста фунтов весом. Юноша, похоже, осмотрел Чака очень внимательно.
 — А это отец Билли, Норман Таббс, — сказал Виктор, махнув рукой в направлении низенького плотно сложенного длинноволосого мужчины, привставшего с боковой скамейки. Они с сыном не были похожи друг на друга.
 — Как поживаете? — сказал Норман.
 — Рад познакомиться с вами, Норман. Давайте присядем и посмотрим, как Билли перебрасывается с Виктором.
 — Ладно, — сказал Таббс.
 Чак наблюдал, как юноша отбивает низкие мячи, в течение нескольких минут, сделав мысленно несколько замечаний на будущее.
 — Подай-ка ему несколько высоких, Виктор, — крикнул Чак и стал смотреть, как Билли еще минут десять отбивает их. — Покажи мне, как ты подаешь Виктору, Билли, — сказал он.
 Билли подал несколько крученых подач.
 — Теперь посмотрим, как ты отбиваешь подачи Виктора.
 Виктор подал юноше несколько сильных подач. Тот возвратил обратно большинство из них, хотя и не слишком удачно.
 Тут вдруг заговорил Норман Таббс, протянув Чаку листок бумаги.
 — Вот его результаты за последний сезон, — сказал он.
 Чак посмотрел листок.
 — Хорошо, этого достаточно, — выкрикнул он. — Подойди-ка сюда и присядь на минутку, Билли.
 Юноша подошел к скамейке и встал, прислонившись к столбу, поддерживающему сетку; он тяжело дышал.
 — Норман, вы не против, если мы с Билли потолкуем пару минут? С глазу на глаз?
 — Это я буду решать, кому его тренировать, — сказал Норман, — Вы можете обращаться прямо ко мне.
 — У мальчика есть некоторые проблемы, которые нам с ним нужно обсудить, прежде чем я решу, возьмусь ли я его тренировать, — сказал Чак вполне дружелюбно, — Когда мы с этим покончим, то мы сможем побеседовать с вами.
 Норман секунду смотрел на него, затем встал и вышел с корта вместе с Виктором.
 Чак повернулся к юноше:
 — Присядь-ка, Билли; давай потолкуем.
 — Мне и так хорошо, — сказал Билли.
 Скверный признак. Если он не хочет сесть, когда его просят, то он может отказаться делать и кучу других вещей.
 — Ладно, тогда стой, если тебе так больше нравится. Как ты считаешь, что ты собой представляешь как игрок? Можешь не скромничать.
 — Я чертовски хороший игрок, — ответил Билли.
 — Как ты выступал на соревнованиях в первый год учебы в средней школе?
 — Я занял второе место в чемпионате штата среди средних школ.
 — Ну что же, — сказал Чак, — пожалуй, это позволяет считать тебя очень неплохим игроком в школьный теннис, — Он сделал паузу, чтобы смысл сказанного дошел до парня. — И что ты собираешься делать с твоим теннисом в следующие несколько лет?
 — Я хочу участвовать в профессиональном турнире, как только кончу школу в июне.
 Чаку пришлось сдержать себя, чтобы не рассмеяться.
 — Что же, позволь мне рассказать тебе, что я увидел сегодня утром. Я видел довольно хорошего игрока в школьный теннис, который взял несколько сильных низких мячей, очень неплохо отбивает высокие и владеет приличными вторыми подачами.
 — Вторые подачи? — переспросил ошеломленный Билли. — Я не подал ни одной второй подачи!
 — Ты хочешь сказать, что это были твои первые подачи? — спросил Чак, притворяясь удивленным. Он взглянул на листок, который держал в руке. — Наверное, вот почему ты выиграл только пятьдесят два процента твоих первых подач в прошлом году.
 Юноша возмущенно сверкнул глазами, но промолчал.
 — Дай-ка я расскажу, что увидел, — сказал Чак, — и если ты все еще будешь стоять тут к тому времени, как я закончу, то мы посмотрим, есть ли нам о чем разговаривать.
 — Ладно, — ответил юноша.
 — Во-первых, ты пользуешься западным способом держать ракетку при ударе справа...
 — Вы говорите совсем как мой школьный тренер, — сказал Билли. — Мой отец говорит, что мне вовсе не обязательно слушать этого дурака, чтобы хорошо играть.
 — Похоже, твой школьный тренер умнее, чем ты думаешь.
 — Мне нравится, как я держу ракетку: мне так удобно.
 — Продолжим, — сказал Чак, — и помолчи, пока я не закончу. Слева ты отбиваешь, держа ракетку двумя руками, что ты, наверное, привык делать с тех пор, как тебе было шесть лет, но теперь тебе уже давно не шесть. Тебе нужно научиться работать ногами, когда ты принимаешь высокие мячи, и научиться некрученым сильным первым подачам, если ты хочешь стать чем-то больше, чем хорошим игроком в школьный теннис. Тебе нужно научиться подавать мяч, куда ты хочешь, кроме того, а также тебе нужно очень много работать над тем, как отбивать подачи. Ты отбиваешь очень слабенько, это просто подарок для хорошего игрока. Я ведь верно заметил, не так ли?
 — Кое-что, пожалуй, да, — ответил юноша и покраснел.
 — Хорошо. И сверх всего прочего, ты не в лучшей физической форме: ты пьешь слишком много пива твоего папаши. Если ты договоришься со мной, я тебе больше такого не позволю. Я сгоню жир с твоей задницы. Однако если ты сбавишь немного веса и нахальства и если будешь играть так, как я тебе говорю, то я смогу, наверное, выбить тебе теннисную стипендию в каком-нибудь хорошем университете, и если будешь продолжать учиться играть, пока будешь в колледже, то сможешь стать хорошим гастролирующим профессионалом. И тогда, если у тебя подходящий характер и крепкие нервы, ты сможешь выиграть некоторые турниры. Месяца через три я смогу сказать, удастся ли тебе это сделать.
 Юноша некоторое время глядел в землю.
 — Ладно, — сказал он наконец.
 — Ладно — что?
 — Ладно, я буду делать, как вы скажете, некоторое время.
 — Ты будешь делать это каждый день, пока я тебя тренирую, паренек, или ты будешь делать это для кого-то другого, — сказал Чак. — Тебе лучше понять это с самого начала. Я могу прекрасно обойтись без денег твоего папочки, и я чертовски уверен, что могу прожить, не выслушивая дерзостей от очень неплохого игрока в школьный теннис. — Насчет того, что он не нуждался в папочкиных деньгах, было ложью, но если мальчик заподозрит, что его тренер в нем нуждается, с ним вообще никакого сладу не будет. — Мы понимаем друг друга?
 — Да, — сказал юноша.
 — Попробуй сказать: «Да, сэр».
 — Да, сэр.
 — Отлично, теперь пойди и скажи своему отцу, что я хочу поговорить с ним.
 Билли ушел с корта, и минуту спустя Норман Таббс пришел и сел рядом с Чаком.
 — Хорош парень, а? — спросил он.
 — Далеко не так хорош, как вам кажется, — ответил Чак. — У него куча проблем.
 — Послушайте, этот мальчик победил почти всех, кого они выставляли в прошлом году против него, — сказал Таббс.
 — Норман, он играл с ребятами из средней школы.
 — Ну так вы хотите потренировать его?
 — Если я смогу делать это совершенно самостоятельно.
 — Что вы имеете в виду?
 — Я имею в виду, что мне не хочется, чтобы вы присутствовали на наших занятиях.
 — Почему бы нет?  Я  могу помочь вам справиться с ним.
 — Мне не составит никакого труда справиться с ним, если вы не будете околачиваться рядом и поддерживать его.
 — Я уже помог этому мальчику, — сказал Таббс.
 — Норман, лучший способ для вас помочь этому мальчику — это дать ему только один совет: «Делай все, что тебе скажет твой тренер, а не то я надеру тебе задницу».
 Норман смотрел в землю.
 — Я вовсе не собираюсь вмешиваться.
 — Норман, у этого парня незаурядные способности, — сказал Чак. — Но его игра совершенно расстроена, и это произошло отчасти потому, что два разных человека — его школьный тренер и вы — говорили ему, что он должен делать. У него должен быть только один наставник, и это должен быть я, если я буду его тренировать. По правде сказать, я не думаю, что в этом городе найдется еще кто-нибудь, способный научить его тому, что он должен усвоить.
 Таббс вздохнул:
 — Хорошо, я не стану вам мешать. Сколько это будет мне стоить?
 — Семьдесят пять долларов в час, два часа в день, шесть дней в неделю, — ответил Чак и затем постарался дышать как можно спокойнее.
 — Примерно так я и предполагал, — сказал Таббс.
 — Скажите ему также, что он должен поступить в колледж, или вы не станете платить.
 — С этим никаких проблем. Я хочу, чтобы он поступил в колледж.
 — Я скажу вам правду, Норман. Если он будет слушать меня и играть так, как я буду его учить, то к тому времени, как он окажется на втором курсе, агенты будут охотиться за ним. Вам придется с этим примириться: он не захочет возвращаться домой и делать бизнес на доставке пива.
 — Я так себе это и представлял, — смиренно ответил Таббс.
 — Значит, договорились, — сказал Чак, поднимаясь со скамейки и протягивая руку. — Пришлите его сюда, и мы начнем.
 Чак сыграл с юношей один сет и разгромил его со счетом шесть — ноль, гоняя его по всему корту и попросту издеваясь над ним. Когда с этим было покончено, он усадил его на скамейку.
 — Вот на что это похоже: играть с профессионалом, — сказал он, — даже с сорокачетырехлетним профессионалом. Ты начинаешь схватывать картинку?
 Билли кивнул, глотая воздух.
 — Да, сэр, — сказал он.
 Чак вошел в контору, чтобы справиться, кому он должен давать следующий урок. Мерк посмотрел на него, оторвавшись от своего калькулятора.
 — Ну как, ты договорился с Норманом Таббсом и его пареньком?
 — Он будет брать по два часа в день, шесть дней в неделю по семьдесят пять баксов за час.
 Мерк просиял:
 — Наконец-то хорошие новости.
 — Они не настолько хороши, Мерк: я заберу себе половину этой суммы.
 — Что?
 — Мерк, если бы с Таббсом договаривался ты, то запросил бы с него пятьдесят и согласился бы на двадцать пять. Ты не прогадал на этой сделке.
 Мерк обреченно кивнул.
 — Ты попал в точку.
 Это был уже второй удачный блеф Чака всего за полчаса. Он остался весьма доволен собой.




 Глава 6


 Томми Скалли уселся напротив своего шефа, начальника полиции, сидевшего за своим рабочим столом.
 — Добро пожаловать в Ки-Уэст, Томми, — сказал шеф.
 — Спасибо, сэр, — ответил Томми фразой из своего репертуара самых лучших образцов поведения.
 — Я слышал, что ты очень рьяно начал, позвонив насчет этого взрыва яхты.
 — Да, сэр; я ужинал у Луи, и взрыв случился как раз, когда подали десерт.
 — Я хочу тебе сообщить нечто, что ты и так знаешь, Томми: Ки-Уэст — это не Нью-Йорк.
 — Вы правы, мне это известно, — ответил Томми.
 — Кстати, я знаю, что ты проработал последнее десятилетие в отделе по расследованию убийств нью-йоркской полиции, что убийства, так сказать, твоя специальность.
 — Это верно, сэр.
 — Что же, за последний год количество убийств выросло у нас в четыре раза.
 — В четыре раза?!
 — Совершенно верно. Разумеется, за год до этого у нас произошло лишь одно убийство, так что, когда в прошлом году их случилось четыре, это показалось нам очень значительным приростом.
 Томми рассмеялся:
 — У вас был год, когда был убит лишь один человек? Мои знакомые парни в Нью-Йорке ни за что бы в это не поверили.
 — В обычный год у нас происходит два убийства, так что, сам понимаешь, нет особого смысла открывать специальное бюро по их расследованию.
 — Да уж наверное.
 — Здесь каждый занимается всем понемножку. Во время дежурства ты будешь принимать все поступающие вызовы, где требуется детектив, и некоторые вызовы патрульных, если мы окажемся заняты. Ты будешь заниматься всем, от вооруженных ограблений до насилия в быту, а в Ки-Уэсте эта категория относится в равной степени к гомосексуалам и гетеросексуалам.
 — Да, я слышал, что тут гомесексуалисты составляют значительную часть населения.
 — Значительную и ценную. Им принадлежат магазины и картинные галереи, рестораны и бары, они работают официантами и врачами, среди них много профессионалов в самых разных областях, и они вносят значительный вклад в экономику города. Поэтому ты должен понимать, что нам следует относиться к ним с предельной вежливостью и уважением, как и ко всем прочим.
 — Я понял ситуацию.
 — Очень надеюсь, что так, потому что для гомофобов нет места в здешней полиции. Если ты придерживаешься подобных взглядов, держи их при себе, не обсуждай это даже со своими коллегами-полицейскими, потому что некоторые из них тоже голубые.
 — У меня нет никаких проблем с голубыми, сэр.
 — Тебе также следует знать, что, вообще говоря, рекордное количество арестов — это не то, что вызвало бы у меня восхищение. Мне нравится думать о моих подчиненных как о людях, которые должны не только утверждать законность, но и решать проблемы. Моя политика такова: если вы можете владеть ситуацией, то разрядите ее, вместо того чтобы кого-нибудь задерживать, — это лучше, чем арест. Единственное исключение из этого правила — это все, что связано с насилием. Я не потерплю этого на моих улицах, и если ты столкнешься с чем-то столь простым, как кулачная драка, задержи преступника, если сможешь определить, кто зачинщик, а если нет, то задержи их обоих, мы потом разберемся, кто виноват.
 — Я понял, сэр.
 — Еще следует помнить, что, хотя здесь меньше тридцати тысяч местных жителей, этот город посещает в год более двух миллионов туристов. Это основа нашей экономики, и мы делаем все, чтобы они не имели к нам претензий. Опять же, насилие — единственное исключение общей политики терпимости.
 — Я буду иметь это в виду, сэр.
 — Ты вскоре получишь свою порцию бумажной работы; это стандартные, материалы, наверное, почти такие же, как в Нью-Йорке. Да, еще у меня есть для тебя напарник. — Он посмотрел сквозь стеклянную дверь своего кабинета. — А вот он и пришел.
 Томми повернулся и увидел какого-то паренька лет семнадцати на вид — худощавого, с длинными волосами и прыщавого, — входящего в кабинет.
 — Томми, это Дэрил Хейнс, — сказал шеф. — Дэрил, это тот детектив, о котором я тебе рассказывал.
 Они пожали друг другу руки.
 — Как поживаешь, Дэрил? — сказал удивленный Томми.
 — Хорошо, — ответил Дэрил и уставился себе под ноги.
 — Для Дэрила это первый день работы в качестве детектива, — сказал шеф. — Он два года провел на улицах.
 «Интересно, в каком качестве?» — подумал Томми.
 — О да, хорошо.
 — Я подумал, что ты сможешь научить Дэрила по части проведения расследований, — сказал шеф, — а Дэрил может кое-что показать тебе в Ки-Уэсте. Он здесь вырос.
 «Вырос? — подумал Томми. — Когда же он успел?»
 — Дэрил, почему бы тебе не начать с того, чтобы показать Томми город?
 — Хорошо, шеф, — сказал Дэрил. Он кивнул головой на дверь. — Готов в любой момент, как скажете, мистер детектив.
 Томми обменялся рукопожатием с шефом и пошел за прыщавым свежеиспеченным детективом.
 — Томми? — окликнул его шеф.
 Томми снова просунул голову в дверь кабинета. — Да, шеф?
 — Он сообразительней, чем кажется, — сказал шеф.
 — Хорошо, шеф. — Он просто обязан быть сообразительнее.
 Дэрил уже запускал двигатель, когда Томми сел в машину. В ту же секунду, как дверца захлопнулась, он пулей вылетел со стоянки полицейских машин и помчался по улице.
 — Притормози здесь на минутку, — тихо сказал Томми.
 — Зачем?
 — У меня перекрутилось нижнее белье. Просто притормози.
 Дэрил остановил машину.
 — Хорошо, Дэрил. Во-первых, сыщик не водит машину так, как будто только что угнал ее. Ты обратил внимание, что на дверцах нет опознавательных знаков полиции?
 — Да.
 — Это потому, что мы должны не привлекать к себе внимания. Если тебе хочется, чтобы люди тебя замечали, то ты носишь униформу и разъезжаешь на черно-белой патрульной машине. Понял?
 — Ладно, мистер детектив.
 — Можешь называть меня Томми.
 — Ладно, Томми.
 — Теперь я хочу, чтобы ты научился водить машину так, как если бы тебе было, скажем, пятьдесят лет и больное сердце.
 Дэрил вздохнул и поехал дальше.
 — Что это за улица? — спросил Томми, когда они завернули за угол.
 — Это Дюваль-стрит, наша главная обуза. Здесь больше всего баров и множество ресторанов.
 Мы получаем по звонку за ночь насчет очередного пьяного, который отказывается платить по счету или сбил с ног вышибалу, представляете?
 — Я представляю. Какое время года самое трудное для нас?
 — Ну это нетрудно угадать: начало весны. Сюда наезжают несколько тысяч юнцов из колледжей; они напиваются и носятся по городу в открытых машинах, набившись по тринадцать человек в один автомобиль. У шефа есть на их счет четкая линия: когда они что-нибудь натворят, посылать их подметать улицы. Затем он проверяет, чтобы их фотографии за этим занятием попали в газету, так что остальные про это узнают. Это очень здорово держит их в каких-то рамках.
 Они продолжали свою экскурсию по городу. Они увидели опрятные домики-"ракушки" Старого города и его тенистые улицы, увидели Рузвельт-бульвар — цепочку автосалонов и закусочных. Они видели отели и школы, затем поехали на соседний остров, Сток-Айленд, и взглянули на новую тюрьму. Они остановились на ленч у закусочной Макдональдса и перекусили в машине. Когда они доедали свои гамбургеры, Томми выглянул из машины и увидел того самого белоголового мужчину, которого приметил в тот вечер у Луи, когда взорвалась яхта.
 — Посмотри туда, — сказал Томми. — Что ты мог бы сказать об этом типе?
 Дэрил посмотрел, как этот мужчина сел в большой «мерседес» и уехал прочь.
 — Не знаю: богатый, наверное.
 — Ты просто гений, Дэрил, — сказал Томми, записывая номер машины. — А теперь справься по этому номеру, и мы посмотрим, кто он такой.
 Дэрил продиктовал дежурному номер машины.
 — Зовут Гарри Каррас, — сообщили им по радио, — проживает на Дей-стрит, в Старом городе.
 — Гарри Каррас, — вслух повторил Томми сам себе. — Ставлю два против одного, Дэрил, что это не настоящее его имя.
 — Почему вы так считаете? — спросил Дэрил. — Он просто выглядит как богатый тип в «мерседесе». Подумайте только, в Ки-Уэсте даже нет ни одного торговца «мерседесами». Чтобы найти такого торговца, нужно проехать половину островов, до самого Марафона.
 — А это тебе ни о чем не говорит, Дэрил?
 «Мерседес-600», двенадцатицилиндровый автомобиль в городе, где самое быстрое средство передвижения — взятые напрокат мотороллеры?
 — Мне это говорит о том, что он должен быть по-настоящему богат, — ответил Дэрил.
 — Вот это мы и называем подозрительным мотовством, — сказал Томми, — и я готов поспорить, что жители этого города не одобряют подозрительного мотовства — такого вот типа, во всяком случае.
 — Вы правы, им это не по нраву.
 — А это означает, что мистеру Каррасу совершенно до лампочки, что о нем скажут соседи, верно?
 — Верно, ну и что из этого?
 — Давай-ка проверим твое знание здешней обстановки, Дэрил: шеф сказал, что ты в этом деле дока. Ты знаешь кого-нибудь, у кого могут быть сведения о кредитоспособности нашего подозрительного мота?
 Дэрил немного подумал.
 — Ага, — сказал он.


* * *

 Двое полицейских сидели в маленьком офисе в углу стоянки выставленных на продажу подержанных автомобилей. Они следили, как из факсимильного аппарата медленно выползал лист бумаги. Продавец автомобилей оторвал его и стал читать.
 — Странно, — сказал он.
 — Что именно странно? — спросил Дэрил.
 — Три разных кредитных компании никогда не слышали ни о каком Гарри Каррасе с Дей-стрит.
 Дэрил посмотрел на Томми.
 Томми улыбнулся во весь рот.




 Глава 7


 — Гарри в воскресенье уезжает в Майами, — сказала она. — Ты свободен в воскресенье вечером?
 — Конечно, — ответил Чак.
 — На всю ночь?
 — Я даю уроки до пяти, но после этого я свободен до понедельника.
 — Хорошо. Я хочу встретиться с тобой по дороге на Острова.
 — Что ты имеешь в виду?
 — Я имею в виду, чтобы ты поехал по Первому шоссе, затем сразу за двадцативосьмимильной отметкой свернул направо, прямо на стоянку машин у морского причала. На это у тебя уйдет сорок пять минут, и я встречусь с тобой ровно в четверть седьмого, ладно?
 — Идет.
 — Захвати с собой зубную щетку и что-нибудь симпатичное, чтобы одеться к ужину. И будь ровно в четверть седьмого. Если опоздаешь, не попадешь на корабль.
 Он засмеялся:
 — Я не попаду на корабль?
 — Ты пропустишь куда больше, чем просто корабль.


* * *

 В воскресенье в клубе было много посетителей, но хороших игроков маловато, так что Чаку пришлось взять парочку предназначенных было для Виктора мазил.
 — Меня зовут Томми, — сказал мужчина, протягивая руку. — А это Рози.
 Они оба были невысоки ростом и плотно сложены.
 — Рад познакомиться с вами, Томми и Рози, — сказал Чак, выдавив из себя обезоруживающую улыбку. — Много ли вам приходилось играть в теннис?
 — Она играла, возможно, пару раз, а я до сих пор ни разу не был на корте, — сказал Томми.
 Скверно, подумал Чак. Совсем новички.
 — Ладно, — сказал Чак, — начнем с того, как нужно держать ракетку. Поздоровайтесь с ракеткой, Томми; и вы тоже, Рози.
 Урок прошел куда более гладко, чем ожидал Чак. Томми был прирожденным атлетом, а Рози отнеслась к его наставлениям с таким вниманием и старанием, что ей удалось возместить нехватку природных способностей. К концу первого часа Чаку удалось научить их достаточно прилично отбивать мячи открытой и закрытой ракеткой. Возможно, легче было чему-то научить совсем начинающих с некоторыми способностями, чем пытаться исправить дурные навыки более опытного игрока, приобретенные за долгие годы. Эти двое как раз уходили с корта, когда на «мерседесе» подъехали Гарри и Клэр Каррасы.
 Чак почувствовал укол разочарования. Гарри должен ведь был уехать в Майами. Хотя, подумал он, взглянув на часы, еще рано.
 — Ну и штучка! — воскликнул Томми.
 — Что? — не понял Чак.
 — Эта дамочка, — пояснил Томми. Рози тем временем ушла в домик тренеров. — Разве это не нечто особенное? — Он кивнул в сторону Клэр.
 — Недурна, — сказал Чак.
 — Недурна? — удивился Томми. — Должно быть, вы вращались совсем не в таком обществе, что я. Там, откуда я приехал, ее бы сочли просто сногсшибательной красоткой.
 — Пожалуй, она таковая и есть, уж если на то пошло, — согласился Чак.
 — Кто эти двое? — спросил Томми.
 — Гарри Каррас и его жена Клэр.
 — А мне она что-то не кажется похожей на чью бы то ни было жену, — сказал Томми.
 Чак рассмеялся:
 — Пожалуй, и вправду так.
 — А кто такой Каррас? Чем он занимается?
 — Бизнесмен, отошедший от дел, как мне кажется, — ответил Чак. — Я сыграл с ними пару раз и дал ей урок или два, но на самом деле я мало что знаю о них.
 — Так-так, — сказал Томми, и Чак почему-то подумал, что этот новичок ему не поверил. Пора было менять тему. — Откуда вы, Томми? — спросил он.
 — Родом из Нью-Йорка, — ответил Томми. — Из Бруклина. Но мы недавно перебрались сюда.
 — В отставке?
 — И да, и нет, — ответил Томми. — Я вышел в отставку в нью-йоркской полиции и только что устроился на службу в полицию Ки-Уэста.
 — Первый полицейский среди моих учеников, — сказал Чак.
 — Если бы месяц назад вы сказали мне, что я окажусь на теннисном корте, я бы смеялся до упаду, — сказал Томми. — Но Рози меня достала: она сказала, что если уж мы перебрались на новое место, то должны попробовать делать что-то новое.
 — Вам это понравилось?
 — Как ни странно, да. Мне бы хотелось еще позаниматься этим.
 — Мы с Виктором смогли бы за эту зиму сделать из вас очень приличного клубного игрока, — сказал Чак. — Что вам нужно, так это отвести время для регулярных уроков; скажем, два или три раза в неделю.
 — Мне бы хотелось заниматься именно с вами, — сказал Томми.
 — Мы тут договорились, что с начинающими работает Виктор, а я занимаюсь с более опытными игроками, — сказал Чак. — Но когда Виктор слишком перегружен, как, например, сегодня, я буду рад потренировать вас.
 — Что же, годится, — сказал Томми.
 — Вам понравится заниматься с Виктором. Отметьтесь в тренерском домике у Мерка и договоритесь о том, когда вы с Рози будете посещать занятия.
 Томми пожал ему руку на прощанье и направился к тренерскому домику.
 — Эй, Чак!
 Чак обернулся и посмотрел на соседний корт.
 — Хочешь постукать с нами? — крикнул Гарри Каррас.
 — Спасибо, Гарри, но у меня назначен следующий урок, — ответил Чак. — Может, позже, если ты собираешься поболтаться тут поблизости.
 — Не-а, я уезжаю из города через пару часов.
 — Вот и отлично, — пробормотал Чак себе под нос. — Отлично.


* * *

 Чак прибыл на условленное место на пять минут раньше срока, но Клэр нигде не было видно. Четверть седьмого настало и прошло, а она так и не показалась. Может, он уже пропустил корабль каким-то образом?
 В 6:25 ее «мерседес» подъехал к стоянке, и она вышла из машины.
 — Давай за мной! — крикнула она и засеменила к заливу, врезавшемуся в остров, волоча за собой чемодан.
 Чак схватил свою сумку, закрыл вех своего «порше» и побежал за ней. Она садилась на судно вместе с полдюжиной других пассажиров. Он добежал до причала, взошел на борт и занял место рядом с ней.
 — Куда мы направляемся? — спросил он.
 — Побудь тут и увидишь, — ответила она.
 Катер кормой вперед выбрался из залива, развернулся и направился к простору открытой воды, набирая скорость. Ряд домишек на берегу справа от них стал отдаляться. На западе разгорался огненно-красный закат, а на востоке всходила полная луна. Зрелище было впечатляющим.
 — Закат — это только часть сюрприза, — сказала она.
 Пятнадцать минут спустя они пришвартовались у маленького причала, и Клэр с Чаком сошли на берег. Клэр повела его к дощатому домику, и там их встретила молодая женщина, которая проводила их по тропинке к коттеджу, крытому пальмовыми листьями. Она показала им приятный номер-люкс, приняла от Чака чаевые и оставила их одних.
 Чак обнял Клэр за талию и поцеловал ее.
 — Какой милый сюрприз, — сказал он.
 — Не сейчас, детка, — ответила она. — Мы забронировали столик за ужином в первую смену. Переоденься, не хочется пропускать остаток заката.
 Они не пропустили ничего. Они сидели за столиком у самой воды и потягивали свой первый коктейль, пока солнце садилось в море.
 — Где мы, черт возьми? — спросил Чак.
 — На Литтл-Палм-Айленд, — ответила она. — Я прочитала о нем в журнале; разве это не прелесть?
 — Уж это точно, — сказал Чак, — и ты тоже прелесть, что притащила меня сюда. В жизни не видел такого романтичного места.
 Они заказали себе ужин из обширного меню — морские блюда с оттенком французской кухни, — а Чак выбрал бутылку вина из великолепной карты вин.
 — Кстати, — сказала она, — это все за мой счет. Я надеюсь, ты не стесняешься пользоваться женским гостеприимством?
 — Ни в малейшей степени, — сказал Чак, пригубив вино и с одобрением кивнув официантке. — Это было бы просто грубостью с моей стороны.
 После ужина они медленно пошли по тропинке к своему коттеджу.
 — Гляди! — прошептала она, остановившись и указывая пальцем.
 Две крохотных лани показались от воды; они пошли по пляжу к тому месту, где стояли столики.
 — Это местная разновидность оленей, — сказал он. — Я слыхал о них, но до сих пор ни разу не видел ни одного.
 — Они, должно быть, перебрались сюда вплавь с соседнего острова, — сказала она, указывая туда. — И смотри: они выпрашивают пищу у туристов.
 Они занялись любовью прежде, чем успели хоть немного поболтать.
 — Хорошо, что мы здесь, где никто нас не знает, верно? — сказала Клэр.
 — Уж это точно, — согласился Чак. — И мне не приходится волноваться, что Гарри неожиданно вернется. Когда он должен приехать?
 — Завтра вечером. Мы сможем пробыть здесь целый день, если хочешь.
 — Я хочу. А что Гарри понадобилось в Майами? Я думал, он отошел от дел.
 — О, Гарри никогда полностью не бросит дела. Он будет стараться быть в курсе и иногда вмешиваться, и тебе нужно быть признательным ему за это! Как бы мы могли заниматься этим, если бы он не отлучался по делам?
 — Заниматься чем? — спросил он.
 — Этим, — сказала она и погладила его.




 Глава 8


 Томми сидел в движущейся патрульной машине без опознавательных знаков, откинувшись на подголовник сиденья, и слегка дремал.
 Дэрил оглядел его.
 — Ты выглядишь немного утомленным, — сказал он.
 — Ты мне не поверишь, Дэрил, но в воскресенье я играл в теннис.
 — Что-то ты мне не кажешься такого сорта парнем, — сказал Дэрил.
 Они ехали вдоль Смазерс-Бич, самого большого пляжа в городе, а затем мимо аэропорта.
 — Я себе тоже не кажусь парнем такого сорта, — согласился Томми, — однако теперь я владелец ракетки и пары белых шорт. Кроме того, я зол как черт: давненько я так не выматывался.
 — Это хорошо для тебя, — сказал Дэрил. — Полезно.
 Радио вдруг ожило.
 — Дорожное происшествие на восточной оконечности острова, вблизи Первого шоссе, — сказал дежурный. — Есть машины поблизости?
 Дэрил потянулся к микрофону, когда черно-белая патрульная машина приняла вызов.
 — Нам все равно в ту сторону, — сказал Дэрил. — Посмотрим?
 — На дорожное происшествие? — спросил Томми, не поверив своим ушам. — Это пустая трата моих талантов.
 — Как скажешь, — ответил Дэрил и продолжал ехать в том же направлении.
 Они проехали пару миль, затем Дэрил показал на что-то впереди.
 — Вон там, — сказал он. — Похоже, это...
 — Это «мерседес», — сказал Томми. — Подъедем туда.
 Черно-белая патрульная машина стояла с включенными сигнальными огнями, и Дэрил вырулил на дорожку перед ней.
 Томми вышел из машины. Они находились на том конце острова, где ряд плавучих дач стояли на якоре в проливе, отделяющем Ки-Уэст от Сток-Айленда. «Мерседес» проломил деревянное ограждение и аккуратно завис на самом краю шоссе. Еще фут-другой — и он свалился бы в пролив. Гарри Каррас стоял, прислонясь к черно-белой машине с ошеломленным видом, и рассказывал о происшествии полицейскому в форме.
 Томми стоял в сторонке, пока их беседа не закончилась, затем подошел к Гарри, показав свой значок.
 — Добрый день, сэр, — сказал он Каррасу. — С вами все в порядке?
 — Кажется, да, — ответил Каррас.
 — Что случилось?
 — Сам толком не знаю, — сказал тот. — Я просто ехал себе и ехал, а когда попытался затормозить на повороте, ничего не получилось. Педаль тормоза провалилась до самого пола. Наверное, меня задержало ограждение.
 — Вам повезло, — сказал Томми. — Еще чуть-чуть, и за вами пришлось бы нырять.
 — Пожалуй, с этим мне и правда повезло, — сказал Каррас. — Как вы думаете, на моей машине можно ехать?
 — С неисправными тормозами ни в коем случае, — ответил Томми. — Офицер, будьте любезны подбросить этого джентльмена к нему домой, а мы подождем тут грузовика с лебедкой.
 — Конечно, — сказал полицейский. — Мистер Каррас, вам не нужно показаться травматологу, чтобы он взглянул, что с вами?
 — Нет-нет, со мной все в порядке, — сказал Каррас. — Воздушная подушка сработала. — Он уселся в патрульную машину, и полицейский повез его домой.
 Томми взглянул на «мерседес» и улыбнулся.
 Грузовик с лебедкой вытащил «мерседес» из сломанного ограждения как раз в тот момент, когда к Томми подошел Дэрил, ведя за собой механика.
 — Томми, это Марк, который делает у нас всю работу. Марк, это Томми.
 Томми поздоровался с механиком за руку.
 — Марк, у этой машины полетели тормоза, и она чуть не свалилась в море. Вы не могли бы по-быстрому осмотреть ее и выяснить, что с ней не в порядке?
 — Конечно, — сказал Марк.
 Пока Марк копался под капотом и под днищем машины, Томми воспользовался случаем осмотреть остальные части машины.
 — Разве вам не нужен ордер на обыск или что-нибудь в этом роде? — спросил Дэрил.
 — Зачем? Мы просто стараемся выяснить, что не в порядке с машиной этого гражданина, — сказал Томми, роясь в ящике для перчаток. — Вот водительское удостоверение. Гарри Каррас с Дей-стрит; ну, это мы и так знаем. — Он развернул еще один сложенный лист бумаги.
 — А это что? — спросил Дэрил.
 — Похоже на счет за техническое обслуживание от некой организации, называемой «Городская воздушная служба». А это что?
 — ФБО из аэропорта, — ответил Дэрил.
 — ФБ что?
 — Форма Базового Обслуживания. Похоже, у мистера Карраса есть личный самолет.
 — Ты кого-нибудь знаешь в этой лавочке?
 — У меня есть знакомый парень, авиамеханик. Мы вместе учились в средней школе.
 Томми открыл багажник их патрульной машины и вытащил набор для взятия отпечатков пальцев. Он обошел машину, подошел к дверце водителя и уставился на дверную ручку.
 — Может, мы поедем потолкуем с твоим приятелем, после того как я сниму парочку отпечатков пальцев?
 — Так-так, — сказал Марк из-под машины.
 — Что? — спросил Томми.
 Марк выкатился из-под машины, сжимая в руке кусок алюминиевого трубопровода. — Вот в чем было дело, — сказал он, встав и протянув трубку Томми и Дэрилу.
 — Я ничего не вижу, — сказал Томми.
 — Прямо здесь вот: не намного больше булавочного укола; может быть, чуть потолще булавки, что-нибудь вроде кончика ножа для колки льда.
 — Что это за трубки? — спросил Томми.
 — От гидравлической тормозной системы, — сказал Дэрил. — Похоже, кто-то поработал над тормозной магистралью мистера Карраса.
 — Ага, — сказал Марк. — Просто маленькая дырочка. Течет из нее слабо, пока машина стоит, но когда она едет, то всякий раз, как он нажимает на тормоз, немного жидкости вытекает под давлением наружу. Не так уж много времени понадобится, чтобы бачок с тормозной жидкостью опустел.
 — Кажется, кто-то пытался превратить мистера Карраса в мертвеца, — сказал Дэрил.
 — Похоже на то, — согласился Томми. — Есть какая-нибудь вероятность того, что такое могло случиться само собой? — спросил он у Марка.
 — Вряд ли, — сказал Марк. — Я думаю, это должно было быть сделано намеренно.
 — Дай-ка я возьму пару отпечатков, и мы возвращаемся к нам в контору, — сказал Томми Дэрилу.


* * *

 Оба сыщика стояли и смотрели, как из факса выползает документ. Томми взял его и стал читать, а Дэрил заглядывал в листок через его плечо.
 — Никаких отпечатков нашего приятеля в ФБР нет, — сказал Томми.
 — Это значит, что его никогда не арестовывали? — спросил Дэрил.
 — А также не призывали в армию и не делали чего-нибудь еще, из-за чего у него могли взять отпечатки пальцев, — ответил Томми.
 — Значит, снова по нулям, как с его данными о кредитных операциях?
 — Снова ни черта, — сказал Томми. — Поехали в аэропорт.
 Их быстро пропустили через охраняемые ворота, и Дэрил повел машину вдоль эстакады мимо десятков стоявших самолетов к ангарам техобслуживания. Они остановились, вышли из машины и подошли к самолету, с которым возился молодой парень.
 — Привет, Бадди, — сказал Дэрил, и они обменялись каким-то принятым у подростков приветственным жестом.
 Томми протянул руку:
 — Так вы и есть Бадди, да? Дэрил сказал мне, что вы лучший авиамеханик в этом городе.
 — Откуда ему, черт возьми, это знать? — рассмеявшись, сказал Бадди.
 — Слушай, Бадди, окажи мне одну услугу, — сказал Дэрил. — Ты знаешь мужика по имени Гарри Каррас?
 — Ага, он держит тут самолет, «пайпер малибу мираж».
 — Это что еще за штука? — спросил Томми. — Я в самолетах ничего не смыслю.
 — Это, наверное, самый большой и самый лучший поршневой одномоторный самолет из тех, что есть в продаже, — ответил Бадди. — С двойной турбиной и внутрицилиндровым охлаждением, делает на стандартной высоте двести двадцать пять узлов. Мы только меняем масло и выполняем некоторые другие мелкие работы. Похоже, основное обслуживание он проводит на материке, наверное, на Веро-Бич: там есть большой филиал фирмы «Пайпер», прямо рядом с заводом, где их выпускают.
 — А где самолет? — спросил Томми.
 — В Т-образном ангаре, — ответил Бадди. — У нас всего несколько таких ангаров, но Каррас арендует один из них.
 — Заперт? — спросил Томми.
 — Ага.
 Тут в разговор вступил Дэрил:
 — Бадди, ты не мог бы оказать мне услугу: можем мы заглянуть внутрь самолета?
 Бадди огляделся вокруг:
 — Мой начальник уехал в город на некоторое время; пожалуй, я мог бы это сделать, если вы будете об этом помалкивать.
 — Тогда валяй, — сказал Дэрил.
 Бадди подошел к сейфу с ключами и повозился там, затем вернулся со связкой ключей.
 — Он вон там, во втором Т-образном ангаре, — сказал он, показывая дорогу. — Может, лучше я сам открою вам дверь — это несколько замысловато.
 Два сыщика пошли вслед за механиком и подождали, пока он поднимал дверь ангара.
 — Ну и штучка, — сказал Томми.
 — Ага, — ответил Бадди. — Изящная птичка, ничего не скажешь. Хотел бы я иметь такую.
 Они прошли за ним в ангар и смотрели, как он отпирал дверцу самолета. Она состояла из двух частей, верхней и нижней, причем нижняя превращалась в трап.
 Томми влез внутрь самолета и направился вперед, в кабину. Сотни циферблатов уставились на него. Внутри пахло новой кожей. Он нашел пару небольших дверец за сиденьем пилота: одна закрывала бар-холодильник, за другой был ящик, полный аэронавигационных карт. Томми прошел в хвост самолета и за задними сиденьями нашел багажное отделение. У его задней стенки, прикрепленный к переборке, висел пакет из прозрачного пластика с какими-то документами. Он открыл пакет и вытащил с полдюжины листков бумаги.
 — А это еще что такое? — спросил Дэрил.
 — Сейчас посмотрим — сертификат о регистрации, технический паспорт, лицензия на радиопередатчик. Самолет зарегистрирован как принадлежащий компании «Голубое небо».
 Он вложил документы обратно в пакет и прикрепил его на старое место, затем вылез из самолета.
 — Спасибо, Бадди, мы очень тебе признательны, — сказал он механику.
 Дэрил пожал на прощанье руку Бадди, и сыщики вернулись в свою машину.
 — И что это нам дает? — спросил Дэрил.
 — Мы проверим, что это за компания, кто там секретарь и казначей, кто входит в совет директоров, — ответил Томми. — Затем, может быть, мы нанесем визит мистеру Гарри Каррасу.




 Глава 9


 Томми позвонил и стал ждать снаружи у решетчатой двери. Передняя дверь была открыта, и он слышал громкий всплеск, донесшийся из бокового садика. Компания «Голубое небо» оказалась зарегистрированной как флоридская корпорация; ее президентом был Каррас, а секретарем и казначеем — его жена. Он обернулся к Дэрилу:
 — Пока мы будем разговаривать с ним, ты приглядись повнимательнее к обстановке и постарайся найти что-нибудь, что могло бы подсказать нам, кто он такой.
 — Что-нибудь вроде диплома колледжа? — спросил Дэрил.
 — Например. — Томми снова позвонил.
 Как только он сделал это, увидел, как жена Карраса вошла в дом через боковую дверь на другом конце коридора первого этажа. Он успел увидеть ее мокрое обнаженное тело, прежде чем она успела накинуть на себя легкий халатик.
 — Хелло, — сказала она, останавливаясь по другую сторону решетчатой двери.
 — Миссис Каррас?
 — Да.
 — Я детектив Скалли из Департамента полиции Ки-Уэста, а это детектив Хейнс. Можем минутку поговорить с вашим мужем?
 — Конечно, — ответила она, открывая дверь. — Он в плавательном бассейне; вы пройдите в гостиную на второй этаж, я позову его.
 — Спасибо, мадам, — ответил Томми. Он первым поднялся по ступенькам и оказался в большой, светлой комнате. — Хорошо, Дэрил, посмотрим, что мы сможем найти здесь, пока Каррас не появился.
 Два сыщика начали бродить по комнате. Томми подумал, что она неплохо обставлена, хотя и не совсем до конца. Там были углы, где вполне могли бы стоять кресла, и на окнах не было занавесок. Он заметил несколько фотографий Карраса и его жены на письменном столе — все они, похоже, были сделаны в Ки-Уисте или поблизости; на одной из них Каррасы стояли на палубе большой моторной яхты, которая о чем-то ему напомнила, — он не смог сообразить, о чем именно.
 — Кто-нибудь идет? — спросил он Дэрила, который стоял у окна, выходящего в сторону бассейна.
 Дэрил выглянул в окно.
 — У тебя есть тридцать секунд, — сказал он. Томми открыл средний ящик стола и нашел там чековую книжку местного филиала Первого государственного банка. Баланс составлял восемьдесят одну тысячу долларов, и, пролистав книжку, он увидел, что чеки выписывались в основном за расходы на содержание дома.
 — Пятнадцать секунд, — громко прошептал Дэрил.
 Томми продолжал листать странички чековой книжки, пока не услышал шаги на лестнице. Он задвинул ящик и взглянул на Дэрила, который, похоже, зарылся в книжку в кожаном переплете, взятую с полки на другом конце комнаты. Дэрил поставил книжку на место как раз в тот момент, когда Каррас поднялся на верхнюю ступеньку лестницы. Он был одет в халат и вытирал густые белые волосы полотенцем.
 — О, здравствуйте, — сказал Каррас. — Это вы были на том месте, где с моей машиной случилась поломка?
 — Да, сэр, — ответил Томми. — Я вовремя не представился. Я детектив Скалли, а это мой напарник, детектив Хейнс.
 Каррас обменялся рукопожатием с каждым из них.
 — Вы очень молоды для детектива, не так ли? — сказал он Дэрилу.
 — Да, сэр, полагаю, что так, — вежливо ответил Дэрил.
 — Не хотите ли присесть, джентльмены, — сказал Каррас. — Могу я предложить вам чего-нибудь выпить?
 Оба сыщика отказались.
 — Чем тогда могу помочь вам? — спросил Кар-рас, усаживаясь на один из двух одинаковых диванчиков, пока сыщики садились на диванчик напротив.
 — Я просто хотел сообщить вам, что мы установили, что случилось с вашей машиной, — сказал Томми.
 — Это хорошо, — ответил Каррас. — Она все еще на гарантии.
 — Боюсь, что в данном случае гарантия не действует: в вашей тормозной магистрали оказалось отверстие, — сказал Томми. — Вся тормозная жидкость вытекла, и полицейский автомеханик считает, что кто-то намеренно проколол тормозную магистраль.
 Он поднял голову и увидел, что миссис Каррас поднялась на верхнюю площадку лестницы. Ее халат был мокрым, и он разглядел очертания ее сосков, просвечивающих сквозь тонкую ткань. Она подошла и села рядом со своим мужем.
 Каррас уставился на Томми:
 — Вы хотите сказать, что считаете, будто кто-то специально подстроил эту аварию?
 — Так это выглядит, сэр. Я хотел бы в связи с этим, если вы не возражаете, задать вам несколько вопросов.
 — Но кому могло понадобиться такое устроить? — спросил Каррас.
 — Через минуту мы к этому перейдем, — ответил Томми. — Вы давно приехали в Ки-Уэст, мистер Каррас?
 — Месяцев семь тому назад, пожалуй.
 — А где вы жили до этого?
 — В Нью-Йорке?
 — Какого рода деятельностью вы занимаетесь, сэр?
 — Я в основном отошел от дел.
 — От каких именно дел?
 — О, я занимался всем понемножку. Пожалуй, меня можно назвать предпринимателем.
 — Я понял. И какого рода предпринимательством вы занимались?
 — Разнообразные капиталовложения, недвижимость, разные потребительские товары, рынок ценных бумаг — такого рода вещи.
 — Вы сказали, что в основном отошли от дел; какого рода бизнесом вы занимаетесь в настоящее время?
 — Сейчас у меня идут переговоры о нескольких сделках с недвижимостью поблизости от Южной Флориды — в основном на Западном побережье. Ничего такого, чему мне пришлось бы уделять много внимания.
 — Какие-нибудь из ваших капиталовложений имеют что-нибудь общее с азартными играми? Скачки, казино, отели, тому подобное?
 — Нет.
 — Вы участвуете в каком-либо бизнесе, где некоторые из прочих инвесторов могут, хотя бы предположительно, быть связаны с теневой экономикой?
 — Боже правый, нет! Все мои партнеры — столпы общества, заверяю вас.
 — У вас есть враги, мистер Каррас?
 — Вряд ли.
 — Вам не кажется, что в вашем прошлом мог быть кто-то, скажем, деловой партнер, который мог счесть, что его надули в той или иной сделке?
 — Совершенно исключено. Всякий, кто занимался бизнесом вместе со мной, очень неплохо на этом нажился, уверяю вас.
 — У вас были какие-нибудь конфликты или споры с кем-нибудь здесь, в Ки-Уэсте?
 — Нет, не было.
 — Вы когда-нибудь подавали на кого-нибудь в суд, или кто-то подавал в суд на вас?
 — Здесь?
 — Да, сэр.
 — Нет.
 — А где-нибудь еще?
 — Единственный судебный процесс, в котором я участвовал, происходил двадцать лет назад, и я проиграл его. Мне это обошлось очень дорого, и никому из тех, с кем я судился, не было никакой причины держать на меня зло.
 — Миссис Каррас, откуда вы родом? — спросил Томми.
 — Из Калифорнии.
 — А точнее?
 — Из Сан-Диего.
 — Где вы познакомились с вашим мужем?
 — Мы познакомились в Лас-Вегасе, где я работала в отеле.
 — А что привело вас в Лас-Вегас, мистер Каррас?
 — Я проводил там отпуск, играя в гольф. Кроме того, я немного играл в азартные игры.
 — Как много вы проиграли?
 — Я выиграл пару тысяч долларов, по правде говоря.
 — Вы часто играете в азартные игры?
 — Редко.
 — У вас есть долги?
 — Ни одного более длительного, чем тридцать дней, — ответил Каррас. — Я не люблю брать взаймы.
 — Миссис Каррас, вы знаете кого-нибудь, кто может желать зла вашему мужу?
 — Нет, не знаю. Гарри очень нравится всем, кто его знает.
 — Что же, — сказал Томми, вставая. — Похоже, мы зашли в тупик.
 — Жаль, что мне больше нечем вам помочь, — сказал Каррас, тоже вставая.
 Томми вручил ему свою карточку.
 — Если вам придет на ум что-то, что могло бы нам помочь, буду признателен за звонок, — сказал он. — Должен вам сказать, мы очень серьезно относимся к этому происшествию и считаем, что вам также следует отнестись к этому со всей серьезностью. Кто бы ни организовал эту диверсию, выведя из строя вашу тормозную систему, он повинен в попытке умышленного убийства и он может повторить попытку.
 — Мне бы хотелось отнестись к этому столь же серьезно, как вы, детектив, — сказал Каррас, провожая их вниз по лестнице, — но я просто представить себе не могу, что кто-то сознательно желал причинить мне зло. Клэр, ты не проводишь детективов из дома?
 — Конечно, дорогой, — ответила она. — Вот сюда, джентльмены.
 Каррас вышел из дома в дверь, ведущую к бассейну, а его жена провела сыщиков по коридору к передней двери.
 Томми позволил Дэрилу уйти вперед, а сам помедлил на переднем крыльце.
 — Миссис Каррас, — сказал он тихо, — у вас есть любовник?
 Она была явно застигнута врасплох и некоторое время молчала.
 — Нет, — сказала она наконец. — Никакого любовника у меня нет.
 — Прошу простить, если я оскорбил вас, — сказал он, — но если кто-то, о ком мистер Каррас не знает, и, как вам кажется, он мог бы хотеть навредить ему, пожалуйста, скажите об этом мне.
 — Нет никого, детектив, — твердо сказала она, — никого мне известного, кто мог бы захотеть причинить вред Гарри.
 — Спасибо за помощь, — сказал Томми.
 Томми молчал, пока они не свернули за угол.
 — Она с кем-то путается, — сказал он. — Она солгала, когда я спросил ее об этом — я просто видел это.
 — Это еще не значит, что тот, с кем она трахается, захотел бы убить ее мужа.
 — Ты разве не видел эту женщину, Дэрил? Ты не заметил эти соски, пялившиеся прямо на тебя сквозь ее халатик? Если бы ты с ней трахался, разве тебе бы не захотелось убить ее мужа?
 — Убедил, — признал Дэрил. — Да, кстати, я кое-что нашел.
 — Что?
 — Эта книга, которую я смотрел: она была подписана какому-то Року.
 — Ты хочешь сказать, Плимут-Року? Это же не настоящее имя.
 — Однако там так и было написано. Надпись была следующей: «Року, с моими наилучшими пожеланиями». Я не смог разобрать подпись, но, похоже, она не совпадает с фамилией автора.
 — Книга выглядела старой; может, он купил ее у букиниста?
 — Она была в кожаном переплете, но она вовсе не старая; мне она показалась совершенно новенькой.
 — Как она называлась?
 — "Инвестируйте разумно", автор Джон Харрисон. Она была издана в 1989 году.
 — Так значит, Рок?
 — Рок.




 Глава 10


 Чак стоял по другую сторону от сетки напротив Билли Таббса — рядом с ним стояла тележка с мячами.
 — Хорошо, Билли, я хочу подать тебе несколько мячей слева и справа. Мне нужно убедиться, что ты правильно держишь ракетку, и я не хочу, чтобы ты сильно ударял по мячу — всего лишь точно. Ты понял меня?
 — Да, сэр, — ответил Билли.
 Чак до сих пор не позволял ему отбивать ничего, кроме низких мячей, да и то только посылаемых тренировочным автоматом.
 — И если я замечу, что ты снова начнешь держать ракетку по-старому или лупить по мячу со всей силой, я верну тебя в нежные объятия автомата, понял?
 — Да, сэр.
 — Это всего лишь тренировка: тут нечего выигрывать.
 — Да, сэр.
 Чак послал юноше мяч справа и тщательно наблюдал, как тот возвратит его. Затем он послал мяч слева и снова смотрел, затем начал отбивать его мячи обратно. В течение пятнадцати минут он посылал точные, несильные мячи через сетку и смотрел, как Билли отбивает их обратно — в точности так, как ему было сказано. Билли, подумал он, оказался способным следовать инструкциям, во всяком случае, когда ему ничего другого не оставалось, и он был доволен мальчиком. Он остановил это перебрасывание мяча и подошел к сетке, подозвав юношу.
 — Это ты сделал очень хорошо. Можешь ударять по мячу сильнее, чем сейчас, чтобы выиграть школьный турнир, если ты сумеешь посылать мяч куда нужно. А теперь я хочу, чтобы ты снова ударял по мячу снизу, как ты уже делал, но на этот раз целился следующим образом: в правый угол, затем в центр, затем в левый угол, а затем снова повторял эту последовательность. Замахивайся плавно, никаких сильных ударов, и сосредоточься на точности попадания.
 — Да, сэр, — ответил Билли.
 Чак ушел с корта, схватил полотенце из стопки и плюхнулся на скамейку рядом с Виктором, вытирая пот с лица.
 — А парень слушается тебя, верно? — сказал Виктор.
 — И в самом деле. Сказать тебе правду, меня это удивляет.
 — Меня тоже. Я подумал, что он сейчас пошлет тебя куда подальше.
 Чак рассмеялся:
 — И я тоже так подумал. У него и в самом деле есть способность сосредотачиваться, и физически он прирожденный атлет. Мне кажется, что если он сможет выработать выдержку, из него получится выступающий профессионал.
 — Ты считаешь, выдержка — это нечто, что человек может выработать? — спросил Виктор. — Я всегда думал, что темперамент — врожденная вещь.
 Чак покачал головой:
 — Может, для некоторых людей это так, но для большинства людей выдержка — дело наживное, вроде как умение хорошо брать низкие мячи. Я тоже был горячим и вспыльчивым, как Билли, когда мне было шестнадцать, но хороший тренер вышиб из меня эту дурь.
 — Тогда почему же ты сорвался в Уимблдоне?
 — Выдержка тут была совершенно ни при чем; все дело было в уверенности, а я утратил уверенность в себе в самый неподходящий момент. Я просто не верил, что смогу это сделать, потому-то я и не смог.
 — Пожалуй, у тебя было достаточно времени разобраться в этом.
 — До черта.
 — Есть кое-что еще, о чем тебе не мешало бы подумать, — сказал Виктор.
 — Это о чем же?
 — Держать руки подальше от трусиков Клэр Каррас.
 Чак посмотрел на Виктора:
 — Ты думаешь, я путаюсь с ней?
 — Если хочешь знать, что я думаю, — то я думаю, что ты трахаешь ее при каждом удобном случае!
 — А почему ты так считаешь?
 — Потому что я могу взглянуть на тебя и взглянуть на нее, и мне все сразу становится ясно, вот почему. И если уж я могу это сообразить, то Гарри Каррас тоже сможет. И я еще кое-что скажу: он не из тех парней, которые могли бы легко с этим смириться.
 — А почему ты мне это говоришь? — спросил Чак. — Ты что-то знаешь такое, чего я не знаю?
 Виктор пожал плечами:
 — Лучше будет просто сказать, что я неплохо разбираюсь в человеческих характерах.
 — Дело не только в этом, Виктор; ты что-то такое знаешь, о чем не хочешь мне сказать.
 — Я знаю до черта о чертовой уйме вещей, чего я тебе не говорю, парень, но поскольку твоя личная жизнь действительно не мое дело, то большинство этих знаний я держу при себе. Один лишь небольшой совет: если тебе не хочется начать разгуливать, держа свой член в кармане, то лучше смотреть, в чью жену ты его вставляешь.
 — Пожалуй, это, вообще говоря, очень неплохой совет, — сказал Чак.
 — Это хороший совет не только вообще говоря, но и в частности тоже, — ответил Виктор. Он взглянул вдаль. — А вот идут Скалли, Томми и Рози, мои самые увлеченные новенькие студенты.
 — Как у них получается? — спросил Чак.
 — Просто замечательно. Хотел бы я, чтобы все мои ученики так быстро все схватывали.
 — Наверное, это из-за того первого урока, который я им дал.
 Виктор рассмеялся, поднялся и пошел к своему учебному корту. Он оглянулся через плечо.
 — Не забудь о моем совете, парень, — крикнул он.
 — Я не забуду, Виктор, — вслед ему отозвался Чак.
 Секунд на пять примерно, подумал он. От одной мысли о Клэр Каррас его бросило в жар. О, это, конечно, кончится, он это знал, но не сейчас. Они пока далеко не насытились друг другом.
 Он снова вытер лицо и отправился на свой следующий урок. На этот раз с Ларри, писателем, и он не должен забывать проигрывать ему, но немножко.




 Глава 11


 Томми сидел в баре у ки-уэстской гавани и смотрел на волны небольшой бухты, копаясь в рагу из моллюсков. Время от времени он швырял кусочек чайкам, и те с криками кидались за ним. Пеликаны сонно сидели на сваях, не обращая внимания на чаек, да и вообще на что бы то ни было.
 Дэрил плеснул себе еще чая со льдом.
 — Так кто, по-вашему, пытается укокошить Карраса? — спросил он.
 — Прежде чем мы узнаем, кто может быть врагом Карраса, нам нужно выяснить, кто такой Кар-рас. Ты меня слушаешь?
 Дэрил кивнул, жуя саламари:
 — Пожалуй, это разумно. Значит, вы не думаете, что это кто-то из здешних?
 — Здесь я знаю только одного человека, которого мог бы подозревать, — ответил Томми, запив рагу глотком чая.
 — И кто это?
 — Тот парень, который трахает миссис Каррас.
 — А кто бы это мог быть?
 — Послушай, Дэрил, я ну вроде как думаю вслух, понимаешь? Это не обязательно что-то серьезное.
 — Ладно, это несерьезно. На кого вы подумываете?
 — На профессионального теннисиста из клуба «Старый остров» по имени Чак Чэндлер.
 — Я его не знаю, — сказал Дэрил. — А откуда вы знаете, что он трахает миссис Каррас?
 — Просто знаю, и все, Дэрил. Беда в том, что он не такого типа.
 — Чтобы трахать миссис Каррас?
 — Чтобы совершить убийство, балда.
 — Многие люди «не того типа» все же совершают убийства, — сказал Дэрил.
 — А вот и нет, — ответил Томми. — Убийцы, не принадлежащие к нужному типу, составляют меньшинство. Как, черт возьми, ты так быстро ухитрился стать детективом, кстати?
 — Шеф — это мой дядя, — ответил Дэрил, ничуть не смутившись. — Брат моей матери.
 — Это многое объясняет, — сказал Томми.
 — Послушайте, Томми, может, это все ложная тревога, а? Может, никто и не трогал машину Карраса; может, это просто был дефект тормозного трубопровода.
 — Не-а, — сказал Томми. — Я имею в виду, если бы это было все, что у нас есть, то ты мог быть и прав. Но у нас есть и кое-что еще.
 — А что еще у нас есть?
 — Вон там. — Томми указал на причал отеля через дорогу.
 — Где?
 — Вон та яхта у конца причала, здоровая такая.
 — "Беглец"?
 — Она самая. Я видел еще одну вроде нее.
 — Это судно из серии «гаттерас», их много курсирует вдоль побережья.
 — Та, которую я видел, лежит на дне, на противоположной стороне от острова.
 — Это та, что взорвалась?
 — Та самая. Она была очень похожа на эту, на «Беглеца», который принадлежит Гарри Каррасу.
 — Откуда вы знаете?
 — У Каррасов в гостиной была фотография его вместе с женой на борту. Я прочитал название. Интересно, что может значить это название.
 — Вы думаете, что Каррас — беглец?
 — В некотором роде, — ответил Томми. — Я предполагаю, что он бежит от закона, но, возможно, он бежит от чего-то или от кого-то еще.
 — От чего, например?
 — Откуда я знаю? Но мужчина в этом возрасте не стал бы менять имя, если бы он не бежал от чего-нибудь.
 — От бывшей жены, например? Или даже от нынешней жены?
 — Это возможно, но с женами, даже с самыми вредными, можно разобраться с помощью адвокатов. Нет нужды от них бежать. Кроме того, Каррас явно сбежал не с пустыми руками — вероятно, с кучей денег. Посмотри, как он живет, — большой дом, «мерседес», самолет, яхта. Для этого нужны крупные бабки.
 — Насчет этого вы правы.
 — Представь себе, что ты Каррас в его прежней жизни. Твоя работа позволяет тебе наложить лапу на кучу чужих денег.
 — Почему чужих? Почему это не могли быть его собственные деньги?
 — Потому что для того, чтобы тратить собственные деньги, не нужно становиться кем-то другим, Дэрил.
 — Уж наверное. Если только у тебя нет жены, которая дышит тебе прямо в затылок.
 — Забудь на минутку о жене. Итак, ты Каррас, — продолжал Томми, — и ты хочешь загрести все эти деньги и сбежать, так? Ну ты же не можешь просто выписать чек и сесть на самолет. Такого рода кража требует тщательной подготовки. Тебе нужно найди способ перевести деньги, спрятать деньги, но при этом так, чтобы они оставались тебе доступны. Я хочу сказать, что ты не можешь просто набить ими багажник твоего автомобиля и поехать на закат, прокладывая себе путь стодолларовыми купюрами.
 — Должно быть, он за все расплачивается наличными, — сказал Дэрил. — Согласно результатам нашей проверки, у него нет ни кредитных карточек, ни счетов в магазинах.
 — Верно, но у него есть чековый счет в Первом государственном. Он должен его откуда-то пополнять. Держу пари, что у него есть брокерский счет или два, наверное, в Майами или в другом городе. Если он знает толк в деньгах, то его должно бы раздражать, что куча наличных лежит мертвым грузом, не принося никакого дохода. Он захотел бы их инвестировать, но таким способом, чтобы они были доступны.
 — Он, наверное к тому же не платит никаких налогов, — сказал Дэрил.
 — Удачная мысль. Брокерские конторы сообщают о доходах клиентов налоговым органам. Очень скоро налоговая инспекция постучит в дверь его дома. Он прожил в Ки-Уэсте семь месяцев, по его словам. Это, наверное, не достаточно долго, чтобы им заинтересовались парни оттуда.
 — Может, он думает переехать, прежде чем они до него доберутся; может, он опять собирается сменить имя. Но, — сказал Дэрил, подняв палец вверх, — если он в бегах, то зачем ему все это барахло? Дом, машина, самолет, яхта? Это слишком длинный хвост, чтобы тащить его с собой, верно?
 — Насчет этого ты прав, — согласился Томми. — Так что, возможно, он и не собирается никуда срываться. Но вернемся к яхте. Сразу после того, как я перебрался сюда, я ужинал в «Садике Луи», отмечая день рождения моей жены, и на моих глазах большая яхта сгорела дотла.
 — Но это была не яхта Карраса, — заметил Дэрил.
 — Однако в точности такая, как у него.
 — О-о, теперь до меня дошло, — сказал Дэрил. — Тот, кто пытался помешать Каррасу смыться, принял эту другую яхту за его собственную и взорвал ее.
 — Вот теперь ты понял, о чем я толкую.
 Официантка принесла счет. Томми оставил деньги на столике и пригласил Дэрила следовать за собой. Они вышли из ресторана и подошли к кромке воды.
 Дэрил заговорил:
 — Что-то тут не так, — сказал он.
 — Почему же?
 — Если вы Каррас, и вы от кого-то бежите, а затем яхта, похожая на вашу, превращается в дым, и кто-то подстраивает аварию вашего «мерседеса», разве вы можете пропустить это мимо ушей?  Я  вот что хочу сказать: мы не так уж много нового сообщили ему, рассказав про прокол в тормозной магистрали. Разве все это не значит, что тот, кто искал Карраса, нашел его и хочет его укокошить? Разве после этого Каррас не побежит? Конечно, я тут просто размышляю вслух.
 Томми колючим взглядом посмотрел на него:
 — Не воображай себя слишком большим умником, сынок.
 — Ну ладно, объясни мне тогда, в чем я ошибаюсь, Томми. Приведи все это к какому-то осмысленному виду.
 — Я снова возвращаюсь к версии с любовником его жены, — сказал Томми. — Каррас не знает о нем, так что у него и нет причин бежать.
 — Хорошо, допустим, я в это поверю, но все, что у нас есть в качестве предполагаемого любовника — это профессиональный теннисист, а вы сказали, что он не того типа.
 — Да, и тут есть еще одна закавыка, — сказал Томми. — Когда яхта взорвалась, Каррас вместе с женой ужинали с этим теннисистом. Я видел их сидящими вместе. Поэтому для теннисиста не было большого смысла взрывать яхту в тот момент, когда он ужинает вместе со своей жертвой. Он выбрал бы момент, когда жертва должна была, по его мнению, находиться на борту, возможно, вместе с миссис Каррас. Кроме того, я не думаю, что к тому времени этот теннисист пробыл в городе достаточно долго, чтобы успеть спутаться с женой Карраса. Мне надо это уточнить.
 Они остановились рядом с изящной моторной яхтой, пришвартованной бортом к причалу.
 — Симпатичная игрушка, правда? — сказал Томми, указывая на нее. — Она называется «Срыв». Любопытно, почему?
 — А эта вот цыпочка тоже симпатичная, — шепотом сказал Дэрил, кивнув в сторону девушки в бикини, загорающей на палубе соседней яхты.
 — Мы тут обсуждаем дела, Дэрил, — сказал Томми. — Повнимательнее.
 — Я внимателен, — сказал Дэрил. — Мы снова оказались на первой клеточке. У нас нет ничего, что подсказало бы нам, кто такой на самом деле Каррас; у нас нет на него никаких улик; у нас нет ничего компрометирующего теннисного тренера, кроме вашей интуиции. Короче говоря, у нас нет ничего.
 — Большие дубы вырастают из маленьких желудей, — сердито сказал Томми.
 — За очень долгое время, однако, — ответил Дэрил.
 — Все пока слишком запутанно, чтобы получить из всего этого что-то разумное, — вздохнув, сказал Томми. — Тут есть где-то ниточка, только я никак за нее не ухвачусь. Но докопаюсь до истины, вот увидишь, только наберись терпения.
 — А что мне еще остается делать? — спросил Дэрил.




 Глава 12


 Томми взглянул на свою жену, сидевшую рядом с ним в машине.
 — Расскажи мне еще раз, как ты получила это приглашение, — сказал он.
 — Я уже рассказывала тебе, — ответила она раздраженным тоном.
 — Нет, я имею в виду, как в точности это получилось. Это важно, лапочка.
 — Ну ладно, — сказала она. — Я стояла в тренерском домике, разглядывая какие-то новые теннисные туфли, и эта Клэр Каррас сама первая завязала разговор. Она была любезна, как мне показалось, и она ну вроде как понравилась мне. Потом, когда они со своим мужем уходили с корта, она подошла ко мне и спросила, не хотим ли мы с тобой поплавать в понедельник с трубкой и маской и позавтракать на их яхте.
 — А откуда она узнала, что у меня в понедельник выходной? — спросил Томми.
 — Я понятия не имею, знала ли она об этом, она просто спросила. А почему это так важно?
 — Послушай, детка, ты помнишь, что мы видели их в ресторане у Луи в тот вечер, когда взорвалась яхта? И я еще сказал, что мне он показался чем-то подозрительным? Что он мог бы быть в чем-то замешан?
 — Да, это я помню.
 — Ну так вот, я не думаю, что он действительно тот, за кого себя выдает. Я немножко проверял его, и местами одно с другим не сходится.
 — Тогда, как мне кажется, ты должен радоваться возможности получше узнать его, — сказала Рози, — а не устраивать мне скандал из-за того, что я приняла его приглашение.
 — Я ничуть не хотел устраивать тебе скандал, детка, поверь мне, и ты совершенно права — мне действительно хочется узнать его получше. Я на самом деле буду только рад, если ты попытаешься узнать получше ее, выведать что-нибудь о ее прошлом. Кстати, там будет кто-нибудь еще?
 — Мне она про это ничего не сказала; я так поняла, что лишь мы вчетвером.
 — Странно, — сказал Томми. — Если Каррас на самом деле кто-то другой, то он должен был бы держаться по возможности подальше от полицейского.
 — Значит, возможно, он именно тот, кем себя называет.
 — Если это так, то он платил наличными за все, что он когда-либо купил, с тех пор как кончил среднюю школу, — сказал Томми, — а уж страннее этого и не придумаешь.


* * *

 Каррасы ожидали их на борту «Беглеца»; там же были два профессионала-теннисиста, Чак и Виктор. Роза начала было представлять Томми Каррасу, но Каррас поднял руку.
 — Мы уже знакомы, — сказал он. — Вы ведь Томми?
 — Это так, — ответил Томми.
 — А я Гарри, — сказал он. — Ну что, пора отправляться?
 Он взбежал по трапу на капитанский мостик, запустил двигатели, затем умело вывел шестидесятифутовую яхту кормой вперед из узкого пространства у причала и взял курс на выход из ки-уэстской гавани. Клэр подала всем по коктейлю «Кровавая Мэри», они расселись на широкой задней палубе, потягивая свои напитки, непринужденно болтая и наслаждаясь зимним солнцем.
 Они отошли от острова миль на десять, когда Томми заметил дым, выходящий из вентиляционного отверстия. Он встал и крикнул:
 — Эй, Гарри! У тебя тут какие-то неполадки внизу.
 Гарри заглушил двигатели и посмотрел через ограждения мостика на Томми.
 — Что там такое? — спросил он.
 — Похоже, снизу идет какой-то дым, — крикнул ему Томми.
 Гарри спустился на палубу — он выглядел встревоженным.
 — Боюсь, я мало что смыслю в устройстве этого судна, — сказал он.
 Чак вмешался в разговор:
 — Мне кажется, что это выхлопные газы, Гарри. У тебя есть на борту набор инструментов? Я бы с удовольствием посмотрел, в чем там дело.
 — Конечно, Чак, прямо под сиденьем, вот тут, в ящике.
 — Путь она немного подрейфует, а ты пока включи на несколько минут вентилятор. Пусть там внизу немного проветрится.
 Гарри сделал, как сказал Чак, и спустя несколько минут Чак спустился на палубу.
 — Боже, надеюсь, что там ничего серьезного, — сказала Клэр. — С ужасом думаю, что придется спускаться на воду отсюда.
 — Похоже, Чак знает, что делает, — сказал Томми.
 Вскоре Чак снова появился на палубе.
 — Гарри, тебе не о чем беспокоиться, просто выхлопная труба правого двигателя слетела с патрубка, выводящего выхлопные газы за борт. Я поставил ее на место и закрепил вторым хомутиком: затянул его как следует. Больше никаких проблем с этим не будет.
 Гарри прижал руку к сердцу:
 — Я тебе так благодарен, Чак. Я боялся, что сжег двигатель или что-нибудь этакое.
 Он вернулся к штурвалу, и они продолжили плаванье.


* * *

 Компания бросила якорь неподалеку от Песчаного острова, на рифе, и прикончила по второму коктейлю «Кровавая Мэри».
 — Кто-нибудь хочет поплавать с аквалангом? — спросил Гарри.
 — Конечно, — сказал Чак. — У меня с собой снаряжение, и я заметил, что у тебя на борту есть компрессор, чтобы зарядить баллоны. Я возился прямо рядом с ним.
 — Конечно, у меня есть компрессор; терпеть не могу таскать баллоны туда-сюда до заправочной станции. Гораздо удобнее иметь возможность заряжать их прямо на борту. Томми, вы с Рози занимаетесь подводным плаванием?
 — Нет, — ответил Томми. — Мы предпочитаем нырять с трубкой.
 Все достали снаряжение. Каррасы, Чак и Виктор надели свои акваланги и отправились плавать вдоль рифа. Томми и Рози надели маски и лениво поплыли вслед за ними.


* * *

 Рози находилась в камбузе с Клэр, они вместе готовили завтрак.
 — И давно вы живете в Ки-Уэсте, Клэр?
 — Всего несколько месяцев, — ответила Клэр.
 — А откуда вы сюда приехали?
 — Из Нью-Йорка. У Гарри были там дела, и когда он решил, что ему пора отдохнуть, мы двинулись на юг.
 — Мы тоже приехали из Нью-Йорка, — сказала Рози. — А вы в каком районе жили?
 — В Верхнем Ист-Сайде, — ответила Клэр. — На Парк-Авеню.
 — А мы в Бруклине, — сказала Рози. — Мы выставили наш дом на продажу, и я думаю, кто-нибудь им заинтересуется.
 — Там очень симпатично, на Бруклинских высотах, — сказала Клэр. — Мы обычно бывали в Ривер-кафе. У вас с Томми есть дети?
 — У нас сын, Томми-младший. Он прошлой весной кончил Нью-Йоркский университет. А у вас?
 — Нет, мы с Гарри поженились чуть больше года тому назад, и в его возрасте дети не слишком интересуют. Сказать по правде, и меня тоже. Нам ужасно нравится жить так, как мы живем.
 — Я вас понимаю. А как вы познакомились с Гарри?


* * *

 По дороге домой Томми все выпытывал у Рози подробности ее беседы с Клэр.
 — И это все? — спросил он. — Эту часть их истории я и так уже знаю целиком.
 — Вот и все, Томми, наверное, я не очень сильна по части допросов с пристрастием.
 — Ну да, как же, детка, меня ты довольно часто допрашиваешь.
 — Я просто задала ей все обычные вопросы, которые женщины задают друг другу, и это все, что она мне на них ответила. Мне не показалось, что она старалась что-то скрыть.
 — У этой парочки, — сказал Томми, покачав головой, — есть до черта чего скрывать. И поверь мне, я не успокоюсь, пока все это не узнаю.
 — Единственное, что я хочу сказать, Томми: если у тебя есть такая большая яхта, разве тебе не понадобилась бы на ней какая-нибудь прислуга? Я имею в виду, тунца приготовила я сама. Эта девушка ни черта не смыслит в кулинарии.
 — Может быть, они любят сами готовить для себя.
 — Или любят, чтобы их гости готовили для них, — сварливо сказала Рози.




 Глава 13


 Клэр Каррас посмотрела на своего спутника. Они сидели голышом на заднем сиденье «мерседеса» в роще на Сток-Айленде, рядом с огромной кучей мусора, которую местные жители называли «гора добавь-еще», и они только что кончили заниматься любовью.
 — Мы должны это на время отложить, — сказала она.
 — А в чем проблема? — спросил он.
 — Этот полицейский, Томми Скалли, уж слишком часто вертелся рядом последнюю неделю или около того — во время нашей экскурсии на риф, например. Это была идея Гарри — пригласить его и его жену.
 — Может, они просто ему понравились.
 — Это совсем не похоже на Гарри — любить полицейских, а тем более приглашать их к себе на пикники.
 — А что Гарри имеет против фараонов?
 — Может, один из них напугал его мать, когда она была беременна. Какого черта, откуда мне знать?
 — Ты же вышла за него замуж.
 — Возможно, но я знаю его ничуть не лучше, чем всякий другой. Да, я знаю, что он любит на ужин и что он любит в постели, но во всем остальном я для него посторонняя.
 — Никто не может держать свою жену в неведении о своей жизни: жены всегда знают слишком много. Моя, во всяком случае. Она вечно, черт бы ее побрал, знает все.
 — Ну, может, я просто не лучшая жена. Гарри по натуре крайне скрытен: он ни одного лишнего слова не скажет никому, даже мне.
 — Но ты имеешь доступ к его банковскому счету, ты его единственная наследница, верно?
 — Да, но в его завещании не сказано, каково его состояние и где оно находится. Я знаю, что он связан с некоторыми иностранными банками. Не так давно мне удалось подслушать, как он говорил с кем-то по телефону, но я не знаю, что это за банки и сколько денег он держит в них. Он обещал мне, что если с ним что-то случится, его душеприказчик все устроит. Я едва ли могу нажимать на него в этом плане.
 — А кто этот душеприказчик?
 — Один адвокат из Неаполя.
 — Ты знаешь его имя?
 — Да.
 — Приятно слышать.
 — О, не волнуйся, деньги я получу — их больше некому оставить. Жизнь Гарри настолько лишена друзей и родственников, словно он только что прибыл с другой планеты.
 — Как странно.
 — Просто уж такой он человек. Он доверяет мне и больше никому.
 — Он доверяет тебе, но ты ничего не знаешь о его финансовых делах.
 Она повернулась к нему.
 — Не становись язвительным, котик. — Она взяла в руку его яички. — Я их оторву.
 — Обожаю, когда ты говоришь непристойности, — сказал он.
 Она чуть сменила хватку, взяла его за член и начала медленно двигать рукой.
 — Тебе нравится, когда я так делаю, правда?
 Он вздохнул, затем задышал ровнее.
 — Ты хочешь опять трахнуть меня, котик? — спросила она.
 — Ты же знаешь.
 Она притянула его к себе и легла на спину:
 — Тогда иди ко мне, котик. Опять сделай это для меня.
 На этот раз ему понадобилось больше времени, но она искусно подбадривала его, пока не была готова сама, и затем туго сжала в себе его член. Он кончил, часто дыша и громко сопя.
 — Вот, дорогой, — сказала она, — так ведь лучше?
 — Да, так лучше, — прошептал он.
 — Значит, мы пока отложим это, ладно?
 — Почему нам вечно приходится трахаться в машине или на пляже? — пожаловался он. — Ведь можно найти где-нибудь кровать.
 — Тебе нравится заниматься этим в машине или на пляже, — сказала она. — И вообще, кровати опасны. Никогда не знаешь, не войдет ли кто-нибудь.
 — Ты и с Чэндлером тоже трахаешься? — спросил он.
 — Котик! — плюнула она. — Что за гадкие вещи ты мне говоришь?
 — Так ведь, правда?
 — Если и да, то лишь ради нас с тобой, дорогуша, — заворковала она. — Всегда помни об этом.
 — Я постараюсь помнить, — сказал он.
 Она оттолкнула его и достала полотенце с переднего сиденья, вытерев их обоих. — Так что мы отложим это?
 — Пожалуй.
 — Обещай мне, котик. Я не могу позволить себе еще одну попытку — все равно, удачную или неудачную — пока этот фараон околачивается вокруг.
 — Почему ты думаешь, что он что-то заподозрил?
 — О, он прямо выложил это мне и Гарри, когда приходил к нам домой на прошлой неделе. Он сказал, что кто-то приложил руку к его машине, и этот некто хотел причинить Гарри вред.
 — А что ответил Гарри?
 — Он отмахнулся от всей этой истории, как я и ожидала. Но нам ни к чему, чтобы он начал размышлять об этом: это не пойдет на пользу нашим планам. Когда это случится, это случится внезапно, без предупреждения, и это должно быть окончательно; в следующий раз не должно быть никаких промашек.
 — Ага, все промахивания и подмахивания должны происходить между тобой и мной.
 — Ты хочешь трахнуть меня опять, котик? — Она погладила его член.
 — Я не могу, детка, ты меня совсем измотала.
 — Но ты еще не совсем устал, спорим? — сказала она, склонившись над ним и поцеловав его член. Он дернулся в ее ладони. — Видишь? — проворковала она и взяла его в рот.
 — Боже, как это тебе удается? — простонал он. — Ты опять меня завела.
 — У меня получилось, разве нет? — сказала она, на секунду оторвавшись.
 — Не останавливайся!
 — Значит, откладываем это?
 — Откладываем!
 — Пока я не скажу, что готова?
 — Как ты хочешь.
 — Хороший мальчик, вот тебе награда за хорошее поведение.
 — Ой, детка, детка, детка! — простонал он, снова кончая.
 — Ну вот, — сказала она. — Я знала, что ты можешь сделать это.




 Глава 14


 Чак в первый раз заметил этого человека, когда Гарри и Клэр подкатили на своем «мерседесе». Этот тип ехал на взятом напрокат красном мотороллере, и он въехал на стоянку через полминуты после Каррасов, остановился в тени под деревом, выключил мотор и все наблюдал, пока Чак и Виктор не сыграли три сета с Гарри и Клэр.
 Чак время от времени поглядывал, там ли еще этот тип, и он все время был там. Он был смуглый, ярко выраженного средиземноморского облика — то ли грек, то ли турок, подумал Чак: высокий, плотно сложенный, с густыми, изящно уложенными волосами; его красивое лицо было слегка потрепано. На нем были джинсы, пестрая рубашка навыпуск, белые кроссовки и темные очки с широкими стеклами. Когда игра закончилась, а Гарри и Клэр направились к своей машине, он завел мотороллер и укатил прочь. Чак подумал, что это странно, но вскоре выбросил это из головы. В городе были тысячи туристов, и сотни из них ездили на взятых напрокат мотороллерах. Затем ему пришло в голову, что этот человек, возможно, видел Клэр где-то в городе и затем поехал за ней и ее мужем, чтобы получше разглядеть ее. Ничего странного, все мужчины заглядывались на Клэр.
 Чак больше не вспоминал об этом до того момента, пока после работы не стал отъезжать от бакалейного магазина Вули на Рузвельт-бульваре. Он покинул место парковки и, остановившись из-за скопления машин у выезда на бульвар, взглянул в зеркало заднего обзора и увидел этого мужчину на мотороллере позади второй от него машины. Он глазел на этого мужчину, Турка, как он начал про себя его именовать, пока водитель следующей за ним машины не стал нетерпеливо сигналить ему. Чак посмотрел в обе стороны и выехал на бульвар, но вместо того, чтобы свернуть налево к гавани, он повернул направо. Мотороллер свернул туда же.
 Что теперь? Он ехал прочь от дома, в сторону Верхних островов. Попытаться отвязаться от этого хвоста? Если да, то где? Ки-Уэст был размером всего одну милю на четыре, и его улицы были плохо приспособлены для гонок; он мог свернуть на север на Первое шоссе, но тогда ему пришлось бы ехать, не сворачивая, до самого Майами. Кроме того, в сумке рядом с ним таяло мороженое.
 Он свернул к торговому центру, бесцельно покрутился там минуту-другую и опять вернулся на Рузвельт-бульвар, на этот раз направляясь в сторону дома. Мотороллер держался на том же расстоянии за ним, шныряя между машинами в ста ярдах позади него.
 Чак свернул направо на Палм-Авеню и проехал по арочному мосту мимо военно-морской базы. Палм-Авеню перешла в Итон-стрит, когда он въехал в Старый город. Он свернул налево на Элизабет-стрит, захватил одежду из прачечной и химчистки, развернулся на сто восемьдесят градусов и поехал обратно к гавани. Он остановил машину на обычном месте, поднял верх и пошел к своей яхте, нагруженный покупками и выстиранным бельем. Он прошел на борт по узенькой доске и свалил свой груз на стоявший на палубе стул, чтобы отпереть кабину. Пока он это делал, взглянул на автостоянку и заметил, что Турок тщательно избегает смотреть в его сторону. Секунду спустя этот человек завел свой мотороллер и уехал.
 Когда Чак убирал на место продукты, зазвонил телефон.
 — Алло?
 — Привет. — Это была Клэр.
 — А-а... — Чак не сразу нашелся, что сказать.
 — Что, я не вовремя позвонила?
 — Перезвони мне через пять минут, но не из дома.
 Она несколько секунд молчала.
 — Ладно, — сказала она наконец и повесила трубку.
 Чак сделал себе коктейль и захватил телефонную трубку на заднюю палубу. Он сидел и потягивал выпивку, лениво наблюдая закат, когда телефон зазвонил.
 — Привет, — сказал он.
 — Что-то не так? — спросила она.
 — Я не уверен.
 — Ты не один?
 — Нет, со мной никого. Ты где?
 — Я в машине.
 — Это хорошо.
 — Мальчик, что случилось? Разве мы не встречаемся сегодня вечером?
 — Боюсь, что это не слишком удачная идея.
 — Он уехал в Марафон. Там есть какая-то недвижимость, на которую он хотел взглянуть.
 — Возможно, он оставил тут своего представителя.
 — Представителя? О чем ты говоришь?
 — Когда ты с Гарри приехали поиграть сегодня в теннис, за вами, похоже, следил какой-то мужчина на мотороллере.
 — Как он выглядел?
 Чак описал внешность Турка.
 — Твое описание мне ни о чем не говорит. В конце концов, мужчины не впервые увязываются за мной. Может, он просто любитель поглазеть на женскую грудь.
 — Может быть, — сказал Чак, — но когда я сегодня уезжал с работы, он следил также и за мной, и я не думаю, что из-за того, что ему понравились мои титьки.
 Она рассмеялась.
 — Ты уверен, что тебе это не показалось?
 — Я заметил его, когда выходил из продовольственного магазина; я ехал домой очень замысловатым путем, и он все время следовал за мной. Он только что уехал, по крайней мере, я на это надеюсь.
 — И что ты об этом думаешь?
 — Я думаю, более чем вероятно, что Гарри кого-нибудь нанял следить за нами.
 — М-м-м, — сказала она. — Размышляю, действительно ли он сделал это.
 — Ты знаешь его лучше, чем я. Мог он это сделать?
 — Это маловероятно, но ты прав: сегодня, может, и не лучшее время для встречи, учитывая все обстоятельства.
 — Учитывая, — словно эхо, повторил Чак. — Почему бы тебе пару деньков не оглядываться почаще, проверяя, не объявится ли этот тип снова? Я буду делать то же самое.
 — Мне не хочется ждать тебя целых два дня, — вполголоса сказала она.
 — Поверь мне, я чувствую то же самое, — ответил Чак. — Но мы не знаем, первый ли день он за нами следит, или же он уже некоторое время сидит у нас на хвосте.
 — Мне кажется, это первый день, — сказала Клэр.
 — Почему ты так думаешь?
 — Потому что, как ни трудно понять, что у Гарри на уме, я, пожалуй, знала бы, если бы кто-то сообщил ему, что мы с тобой трахаемся дважды в неделю. Это обеспокоило бы его.
 — Может, нам повезло. Нам придется отдохнуть несколько дней, ладно?
 — Что-то у меня не слишком отдыхательное настроение.
 — Я весь на взводе просто оттого, что говорю с тобой, — ответил он.
 — Поговорим завтра.
 — Но звони мне только из машины, — сказал Чак. — Если это человек Гарри, он мог что-то сделать с твоим домашним телефоном.
 — Только из машины, — сказала она. — Пока, котик, я буду скучать по тебе.
 Чак хотел было ответить, но она уже отключила телефон. Он отложил аппарат в сторону, хлебнул коктейля и начал жалеть себя. Он и в самом деле был весьма возбужден и к тому же одинок.
 Затем он посмотрел направо и увидел Мэг Хейли, одетую в свой крохотный купальник, которая поливала цветы в горшках в кокпите катамарана в двух шагах от него.
 — Привет, — сказала она, заметив его.
 — Привет тебе, — ответил он. — Хочешь выпить?




 Глава 15


 Чак смешал им коктейли и разжег жаровню из нержавеющей стали, висевшую за бортом на специальных кронштейнах — угли раскалились докрасна.
 — Давно тебя не видела, — сказала Мэг, потягивая коктейль.
 Она переоделась, сменив бикини на вылинявшие шорты, сделанные из обрезанных джинсовых брюк, и клетчатую рубашку, расстегнутую и завязанную узлом под грудью. На Ки-Уэсте это сходило за вечернее платье.
 — Все работа и работа, — сказал Чак.
 — Учить теннису — это работа? — фыркнула она.
 — Вот так все и думают, — ответил Чак. — Если твоя работа — для кого-то спорт, то это и не работа вовсе. А на самом деле я каждый день пять или шесть часов даю уроки, на жарком солнце, стоя, и так почти каждую неделю моей жизни.
 — Бедный мальчик, — сказала она. — Как же ты представляешь себе отдых?
 Чак оглядел ее с головы до ног:
 — Ты пока слишком мало выпила, чтобы я тебе рассказал об этом.
 Она от души рассмеялась и протянула ему свой стакан.
 — Пожалуй, мне лучше самой пойти работать, чтобы это узнать, — сказала она.
 — Я как-то раз был на вечеринке в Палм-Бич, — сказал он, — и беседовал с известным писателем, романистом; не припомню сейчас, как его зовут. К нему подошла какая-то женщина и сказала, как ей нравятся его книги, а затем спросила, чем он зарабатывает на жизнь! Ну, вроде как его книги так весело читать, что писать их — это, конечно, не работа.
 — Хорошо, хорошо, ты меня убедил, сдаюсь, — рассмеялась она. — Ты тяжким трудом зарабатываешь на жизнь, хотя и делаешь это на теннисном корте.
 — Так-то лучше, — сказал он, принимая у нее пустой стакан. — Теперь ты заслужила еще один коктейль. — Он взглянул в сторону автостоянки как раз вовремя, чтобы увидеть, как Турок медленно разворачивается на своем мотороллере. Хорошо: теперь этот шпик увидел его с другой женщиной. — Значит, — сказал он Мэг, — ты пока что живешь на яхте?
 — Почти год как. Сказать по правде, когда Дан предложил мне отправиться в это путешествие, я думала, что меня вряд ли хватит на две недели. Но это захватывает — если ты можешь привыкнуть жить в стеклопластиковом гробу и принимать душ сидя.
 — Мне кажется, я пару раз видел, как ты принимала душ стоя, — сказал он.
 Она некоторое время не могла понять, о чем он.
 — О, ты имеешь в виду в кокпите. Да, я уж точно предпочла бы делать это таким вот образом, если даже...
 — Если даже соберется толпа желающих посмотреть, как ты это делаешь? — спросил он. — Так ты этого добилась, ты же знаешь. Половина гавани болталась где-то поблизости, когда ты окатывала себя из шланга.
 — Ну какого черта, — рассмеялась она. — Я не собираюсь позволить каким-то зевакам смутить меня.
 — Ты привыкла к зевакам, как я вижу. Она покраснела:
 — Таков мой удел, наверное. Если проводишь большую часть жизни в бикини...
 — В полу-бикини.
 — А ты против?
 — Ничуть не бывало. Я рассматриваю тебя как часть вида, открывающегося с моей яхты. — Он положил бифштексы на решетку жаровни. — Ты предпочитаешь свое мясо в таком виде?
 — Ты что, хамишь мне? — игриво спросила она.
 — Прости, я спрашивал о твоем бифштексе.
 — Средне зажаренным.
 — Я тоже: так проще есть ужин. Побудь здесь, мне нужно спуститься вниз и поставить вариться рис.
 Он сделал это, и когда снова поднялся на палубу, она переворачивала бифштексы.
 — Они пахнут чудесно, — сказала она.
 Он нагнулся и понюхал у нее за ухом.
 — Ты тоже, — сказал он.
 Когда он выпрямился, то увидел, что Турок сидит у воды в морском баре, лакомясь рагу из моллюсков. Он поцеловал Мэг в шею специально для Турка. Впрочем, не только для того, чтобы Турок это увидел.
 — Если ты будешь продолжать этим заниматься, мы никогда не доберемся до бифштексов, — сказала она.
 Он отошел в сторону, чтобы сделать себе еще коктейль.
 — Я подожду до десерта.
 — А что у нас на десерт?
 Его так и подмывало сказать, что на десерт будет она, но он удержался.
 — Мороженое, — ответил он.
 — На яхте?
 — На этой яхте есть морозильник, — сказал он.
 — А что за мороженое?
 — А это сюрприз.
 — Обожаю сюрпризы, — сказала она.
 — Подожди немного, — ответил он.


* * *

 Он перекатился на спину и протянул руку за мороженым, затем поднес ей ко рту полную ложку.
 — М-м-м, — сказала она, — с хрустящими вафлями, мое любимое.
 — Я знал, что тебе понравится.
 — Откуда тебе было знать?
 Он пожал плечами:
 — Просто мне показалось, что такой женщине, как ты, должно прийтись по вкусу с хрустящими вафлями.
 Ему нравилась эта женщина. «Слава Богу, что она замужем, — подумал он. — Здесь я мог бы как следует влипнуть».
 Она отбросила подушки и села в двойной койке, стукнувшись головой о потолок каюты.
 — Ох, — сказала она.
 — Забыла, что ты на яхте?
 — Я не привыкла, что на яхте может быть так тесно.
 — Ну, здесь только кают-компания, носовой отсек и эта каюта.
 — Никакого места для гостей?
 — Нет, если только они не соглашаются спать со мной.
 — У меня почему-то такое чувство, что я не первая гостья, разделившая с тобой эту койку.
 — Признаюсь, — сказал он. — До тебя здесь побывали и другие женщины.
 — Нельзя сказать, что мы так уж строго следовали правилам безопасного секса, — сказала она.
 Он оторвал голову от подушки.
 — А ты разве не уверена, что здорова? — спросил он, слегка встревожась.
 — Я-то вполне, — сказала она. — Я сомневалась насчет тебя.
 Он поднял вверх руку.
 — Абсолютно здоров, — сказал он. — Клянусь.
 — Ты проверял кровь?
 — Три месяца тому назад, — ответил он.
 — И как много женщин у тебя было с тех пор?
 — Только вполне безопасные, — ответил он. — О цифрах лучше не будем.
 — Что, они столь скандальные?
 — Скандально низкие, — ответил он.
 Она прильнула к нему и провела ладонью по его животу.
 — У меня тоже, — сказала она.
 — Надо надеяться, — ответил он. — Это была замужняя женщина, вроде тебя.
 — Я замужняя? — спросила она. — Вот еще.
 У него упало сердце.
 — А как же Дан?
 — А что Дан?
 — У него та же фамилия, что и у тебя.
 — Наша мать так захотела.
 — Он твой брат?
 — От рождения.
 — Ох, и попутал же меня...
 — Что ты сказал?
 — Я сказал, и попутчик тоже.
 — Ах вон что. Тебя это почему-либо беспокоит, что я не замужем?
 — Ну, беспокоит — это не совсем то слово, — сказал он.
 «Ужасает — вот нужное слово», — подумал он.
 — Я не верю в брак, — сказала она.
 — Ну, это уже что-то.
 — Мне кажется, что ты тоже не веришь в брак.
 — Только для тех, кто женат.
 — Я на это вот как смотрю, — продолжала она, — если тебе вдруг так уж станет невтерпеж выйти замуж, то все, что нужно сделать, это вдвоем исчезнуть на несколько дней, а когда ты вновь появишься, сказать своим друзьям: «Мы поженились». И все скажут: «Поздравляем». Затем, когда ваши отношения уже не могут продолжаться, вы снова исчезаете на несколько дней, и когда снова появляетесь, говорите друзьям: «Мы развелись». И все скажут: «Поздравляем».
 — Думаю, это очень разумно, — сказал Чак. — Ты очень здравомыслящая женщина.
 — Хочется думать, что да.
 — Но то, что ты делаешь здесь, совсем не помогает мне сохранить благоразумие.
 — Очень рада это слышать, — сказала она, поцеловав его в живот. — И когда я сделаю с тобой все, что хочу, ты станешь очень непрактичным.
 Так оно и вышло.




 Глава 16


 Чак отправил Мэг обратно на ее яхту сразу после завтрака и был рад, что в тот момент Дана не было поблизости. Ему не очень-то хотелось встречаться в то утро с ее братом.
 Когда он ехал на работу, новая мысль пришла ему в голову. В первый раз он начал подумывать, не завязать ли ему с Клэр Каррас. Видит Бог, ему нравилось бывать с ней в постели, но он подумал, что быть в постели с Мэг ему понравилось еще больше, и Мэг вообще ему больше нравилась. Мэг была умнее, веселее и симпатичнее, чем Клэр, и она имела то дополнительное преимущество, что у нее не было мужа, нанимавшего частных детективов.
 Кстати, что касается частных детективов, то Турок исчез. Его нигде не было видно ни рядом с гаванью, ни рядом с теннисным клубом, и когда в конце дня Гарри и Клэр приехали поиграть в теннис, он не следил за ними.
 С Гарри, однако, было что-то не то. Он был по-прежнему достаточно любезен, но более резок. Затем он удивил Чака.
 — Ты думаешь, что навсегда избавился от нервных срывов? — спросил он Чака.
 — Прошу прощения? — не понял Чак.
 — Ты сорвался в Уимблдоне. Ты уже покончил с этим? Теперь у тебя все в порядке с нервами?
 — Мне так кажется.
 — А мне нет.
 Чак посмотрел на Клэр. Она выглядела встревоженной.
 — Почему ты говоришь мне это, Гарри? — осведомился теннисист.
 — Я думаю, что ты прирожденный слабак, Чак. Когда тебя прижмет, ты теряешь самообладание.
 — Какие у тебя есть основания это утверждать? — спросил Чак, удивляясь, какое направление принимает разговор.
 — Моя собственная интуиция, — сказал Гарри. — Мне кажется, что стоит мне увидеть слабака, я понимаю, что он слабак.
 Клэр смотрела себе под ноги.
 — Гарри, перестань, ты начинаешь грубить.
 Гарри пропустил ее реплику мимо ушей.
 — Вот что я тебе скажу, — заявил он, — я дам тебе шанс доказать мне, что я ошибаюсь.
 — Это очень мило с твоей стороны, Гарри, — ответил Чак.
 — Я сыграю с тобой три гейма за тысячу долларов.
 Чак воскликнул:
 — Тысяча долларов! Это неслыханно, Гарри!
 — Три гейма, — повторил Гарри. — Больше этого я играть не буду, так как твоя относительная молодость дала бы тебе слишком большое преимущество. Я подаю в двух геймах, ты подаешь в одном — это несколько уравняет наши шансы.
 — Послушай, Гарри, мне не нужны твои деньги, — сказал Чак.
 Виктор слышал все это, и теперь он вступил в разговор:
 — В чем дело, Чак? Разве ты не можешь найти применение тысяче долларов?
 Еще как могу, подумал Чак. У него в банке лежало на счету около двенадцати сотен, но ему было нужно кое-какое новое оборудование для яхты, и тысяча долларов пришлась бы очень кстати.
 — Гарри, здесь я профессионал, и я моложе тебя на двадцать лет. Не думаю, что это было бы честно.
 — Честность здесь совершенно ни при чем, — сказал Гарри. — Я просто хочу кое-что доказать.
 — Давай, Чак, — сказал Виктор. — Загреби деньги у этого мужика.
 Чак пожал плечами.
 — Хорошо, — согласился он. — Я возьму твои деньги, Гарри.
 Несколько минут они разминались, затем Гарри начал подавать. Чак задумал слегка сплутовать: он проиграет первый гейм, выиграет на своих подачах, затем позволит в последнем гейме Гарри почти сравнять счет, прежде чем победит его окончательно.
 Проиграть первый гейм оказалось несложно, поскольку Гарри, как ему показалось, играл лучше чем обычно. Лишь во втором гейме Чак столкнулся с первой неожиданностью. Он подал сильный мяч в дальний угол корта, такой, что для шестидесятилетнего противника он должен был бы быть неотразим, но, к его изумлению, Гарри успел подбежать и сильным ударом открытой ракетки послал мяч обратно почти прямо на заднюю линию. Шести дюймов не хватило до черты; ноль-пятнадцать.
 Свою следующую подачу Чак нацелил на ближний угол корта, но мяч пошел ниже, чем он рассчитывал. Гарри взял его на взлете и отправил в противоположный угол. Этот удар он до сих пор Чаку не показывал. Ноль-тридцать. Держись, сказал сам себе Чак, и сделал это. Он сравнял счет и одним сильным ударом и еще одной трудной подачей выиграл гейм. Теперь общий счет стал ничейным. Следующие подачи должен был подавать Гарри.
 Внезапно Чак обнаружил, что он играет с совершенно незнакомым ему игроком. Гарри открыл гейм с чистой, неотразимой подачи, за которой последовала еще одна такая же. На своей третьей подаче Гарри удивил Чака, успев подбежать к сетке после того, как Чак отбил мяч, и ударом с лета выиграл и эту подачу. Прежде чем Чак успел понять, что случилось, он уже проигрывал со счетом сорок-ноль.
 Чак отыграл одно очко, затем еще одно, и, наконец, счет стал равным. Гарри вытер лоб полотенцем, затем послал за сетку неотразимый мяч. Теперь преимущество было на стороне Гарри.
 — Теперь посмотрим, из чего ты сделан, Чак, — крикнул Гарри через сетку. — Я думаю, ты снова сорвешься; не хочешь удвоить ставку?
 Чак отрицательно покачал головой. Еще один проигранный мяч — и на его банковском счету ничего не останется.
 — Подавай, Гарри.
 Гарри выглядел четко знающим, что он собирается сделать, и Чаку было ясно, что он намерен попробовать подать еще один неотразимый мяч. Чак отступил на шаг за заднюю линию, напряг мышцы и стал ждать. Подброшенный Гарри мяч, казалось, упадет за его головой, но Гарри дотянулся до него. Над сеткой мяч прошел высоко, и Чак подумал, что он пойдет на аут. Слишком поздно он понял, что верхняя подкрутка заставит его упасть в пределах корта. Он бросился вперед, когда мяч отскочил от площадки. Верхняя подкрутка увела мяч высоко, а к этому Чак не был готов. Мяч ударил его в грудь.
 — Это игра, как я понимаю, — крикнул Гарри через сетку.
 У Чака пылали уши. Его разбили. Гарри загонял его, как настоящий профессионал. Ему удалось выдавить из себя улыбку, когда он пожимал Гарри руку у сетки.
 — Я пойду за своей чековой книжкой, — сказал он.
 Гарри обнял своего более молодого партнера за плечи:
 — Чушь, я говорил не всерьез, я просто хотел доказать кое-что относительно умения выдерживать психологическое давление. Поверь мне, у меня в этом куда больше опыта, чем у тебя.
 — Гарри, я настаиваю на том, чтобы заплатить тебе, — сказал Чак.
 — Я не приму от тебя деньги. Если ты выпишешь чек, я не предъявлю его к оплате.
 — Гарри...
 — Вот что я тебе скажу. Приходи поплавать с нами в понедельник, а потом можешь угостить нас ужином, и мы будем квиты.
 — Хорошо, Гарри, — сказал Чак. — Скажи мне, где ты подсмотрел эту потрясающую подачу с верхней подкруткой?
 — Я сам ее придумал, — сказал Гарри, собирая свое снаряжение. — Встретимся в понедельник, часов в одиннадцать, годится?
 — Прекрасно. И спасибо за урок тенниса.
 Гарри громко хохотал, когда они вдвоем с Клэр уходили с корта. Она оглянулась через плечо и как-то странно посмотрела на Чака. Он не был уверен, что взгляд был одобрительным.
 — Ну, парень, что же случилось? — спросил Виктор. На его усатом лице было издевательское выражение притворного сочувствия.
 — Ох, Виктор, — вежливо сказал Чак, — пожалуйста, заткнись.




 Глава 17


 В понедельник утром Чак проснулся и понял, что ему не хочется идти заниматься подводным плаванием с Каррасами. Он перевернулся на другой бок и прильнул к Мэг.
 — Мне надо вставать, — сказал он.
 — Зачем? — спросонья спросила она.
 — Мне нужно пойти поплавать с одними людьми.
 — А мне можно пойти с тобой? Я люблю подводное плавание; у меня есть права и все такое.
 — Боюсь, что не в этот раз. Мне хотелось бы отказаться, но это что-то вроде их прощальной встречи со мной.
 — Кто они?
 — Мои клиенты по теннису, люди, с которыми мне на самом деле больше не хочется поддерживать знакомство. Они бы тебе не понравились, поверь мне.
 — Если они столь ужасны, то зачем ты с ними общался?
 — По привычке, пожалуй. Когда я впервые прибыл в Ки-Уэст, они пригласили меня поужинать, были любезны со мной.
 — А теперь тебе не хочется быть с ними любезным?
 — Не в том дело, Мэг, я просто начал чувствовать себя неуютно рядом с ними. Можем мы больше не говорить о них?
 — Тогда я устрою ужин сегодня вечером.
 — Ох, тут есть еще одна вещь: я должен угостить их ужином.
 — Ах вот как.
 — Не надо так дуться. Я проиграл пари — этот парень победил меня в теннисном матче — и за это я должен платить за ужин. Вот и все, тут больше ничего нет.
 — Как зовут этих людей?
 — Каррасы.
 Она толкнула его на спину и посмотрела ему в глаза:
 — Они живут на Дей-стрит?
 — Да, это так.
 — Вот теперь картинка мне понятна.
 — Какая еще картинка?
 — Чак, я же видела эту бабу. Что между вами происходит?
 — Ничего. Больше ничего.
 — Ты трахался с ней?
 — Было дело. Это была всего лишь интрижка.
 — Да уж, конечно.
 Она выбралась из постели и начала одеваться.
 — Послушай, Мэг, это же было до тебя. Из-за тебя-то я и порвал с ней.
 — Конечно.
 — Я ведь тебе говорил, что у меня были до тебя другие женщины, помнишь?
 — Ну, помню.
 — Так по какому праву, черт возьми, ты злишься из-за женщины, подвернувшейся мне до того, как ты здесь появилась?
 — Может, и нет у меня никакого права, но я все равно злюсь, — сказала она. — Желаю тебе повеселиться.
 Она, не оглядываясь, вышла из каюты и покинула яхту.
 Чак со вздохом вылез из койки.


* * *

 — Что, поздно лег вчера? — спросила Клэр, когда он поднялся на палубу «Беглеца».
 — И не спрашивай, — ответил Чак. — А где остальные?
 — Сегодня мы лишь втроем, — ответила она.
 — А Гарри где?
 — Пошел за пивом в лавку у причала. Мы могли бы успеть, если по-быстрому.
 Он взглянул на нее с изумлением.
 — Шучу, шучу, — сказала она. — Впрочем, я бы рискнула, если б могла.
 В этом он не сомневался.
 — Это очень лестно, Клэр.
 — Чертовски надеюсь, — нежным голосом сказала она. — А вот и Гарри.
 Чак принял у хозяина бумажный пакет и подождал, пока тот заберется на борт.
 — Куда мы сегодня, Гарри?
 — Я знаю тут одно затонувшее судно, — ответил Гарри, запуская двигатели. — Несколько миль к западу отсюда, сразу за рифом.
 — А там не будет толп аквалангистов? Владельцам туристских прогулочных катеров, обслуживающим их, все затонувшие суда известны.
 — Об этом судне никто не знает, я сам нашел его — это каботажное судно примерно сто футов длиной. Похоже, оно пролежало там лет десять по крайней мере.
 — Звучит неплохо, — сказал Чак.
 Гарри вывел яхту кормой вперед от причала, малым ходом вышел из гавани и взял курс на запад, на то, что казалось открытой водой. Чак знал, однако, что в этом направлении дно изобилует мелями, и шкиперу нужно хорошо знать, что он делает, чтобы провести там такую большую яхту. Затем они оказались на глубоководье.
 Они шли со скоростью тридцать узлов около получаса, когда из-под палубы снова пошел дым, как и во время их последнего плавания.
 — Гарри! — закричал Чак, стараясь, чтобы его голос можно было расслышать среди шума работающих двигателей. Он провел пальцем у своего горла.
 Гарри понял этот жест и вырубил двигатели.
 — Неужели опять? — простонал он.
 — Я посмотрю, что там, — крикнул Чак. — Включи свой вентилятор. — Он дал вентилятору поработать минут пять, затем спустился в машинное отделение. Осмотр показал, что повторилась та же неисправность, что и в прошлый раз: выхлопной шланг слетел с патрубка, выводящего выхлопные газы за борт. Два хомутика, которые он поставил в прошлый раз, оказались на месте, но они ослабли. Чак снова подсоединил шланг, затянул хомутики и для надежности обмотал их свободные концы страховочной проволокой. Вся операция заняла не более десяти минут. Выходя из машинного отделения, он снова заметил воздушный компрессор Гарри, привинченный к палубе рядом с двигателем, выхлопной тракт которого он только что ремонтировал. Странное место для компрессора, подумал он. Казалось бы, он куда нужнее на верхней палубе, где было бы намного удобнее заряжать баллоны аквалангов.
 — Все в порядке? — крикнул ему Гарри, когда он показался на палубе.
 — Да, эти хомутики на выхлопном шланге снова ослабли. Я на этот раз закрепил их проволокой, больше неприятностей не будет.
 Гарри вновь запустил двигатели, и они продолжили плавание. Он управлял яхтой с крыла ходового мостика, так что задняя палуба была в полном распоряжении Чака и Клэр. Клэр откупорила им по бутылке пива.
 — Мне очень жаль, что позавчера Гарри впутал тебя в это дурацкое пари, — сказала она. — Не знаю, что вдруг на него нашло.
 — Конечно, знаешь, — ответил Чак. — Он узнал про нас; это его парень следил за нами позавчера.
 — Я его больше не видела, — сказала она.
 — Я тоже, но откуда нам знать, как долго он следил за нами.
 — Честно говорю тебе, я не думаю, что Гарри знает; ну правда же, мне так не кажется.
 — Нам нужно оставить это, Клэр.
 — Что ты хочешь этим сказать?
 — Нам нужно перестать встречаться друг с другом тайком.
 — Встречаться друг с другом? Вот как, оказывается, ты это называешь? Я бы сказала, что мы трахались с тобой до беспамятства при каждом удобном случае.
 — Будь по-твоему; значит, мы должны перестать трахаться с тобой до беспамятства. — Он выдавил из себя улыбку.
 — Значит, ты меня бросаешь?
 — Клэр, опомнись, это опасно, и мы не сможем продолжать держать это в тайне.
 — Итак, я останусь прикованной к мужу с пятью шунтами на сердце и прооперированной простатой, и без всякой половой жизни?
 — Если тебе хочется половой жизни, оставь его и найди кого-нибудь другого. Тебе это раз плюнуть.
 — Ты что, просишь меня развестись с Гарри ради тебя?
 — Конечно нет, — ответил Чак в смятении.
 — Значит, ты меня не хочешь?
 — Клэр, у нас были с тобой приятные моменты, но не более того. Не строй из себя отвергнутую женщину, ладно?
 Гарри перегнулся через перила своего мостика:
 — Как вам там внизу, нормально?
 Клэр улыбнулась ему во весь рот:
 — Просто замечательно, дорогой.
 Гарри вернулся к штурвалу; Клэр некоторое время молчала.
 — Хорошо, — сказала она наконец.
 — Что — хорошо?
 — Мы не будем больше встречаться. В конце концов, Гарри может в любую минуту свалиться с мостика. Возможно, у нас будет еще шанс.
 — Возможно, — сказал Чак. Но он подумал про себя: никогда.
 Двигатели заработали потише.
 — Вот мы и на месте, — сказал Гарри. — Чак, ты не опустишь якорь? Клэр, ты не сходишь за нашим снаряжением?
 Бывшие любовники разошлись в разные стороны: он пошел на нос судна, она к ящикам со снаряжением на корму.
 Освободив якорную цепь, Чак старался почувствовать облегчение, но он по-прежнему испытывал неловкость от того, что находится на этом судне с Гарри и Клэр Каррасами. Он мечтал о том, чтобы этот день поскорее остался позади. Потом ему еще придется сожалеть, что он вообще начался.




 Глава 18


 Чак принес вниз три акваланга — каждый баллон был выкрашен своим цветом — и передал их Гарри, который стоял на тиковой платформе для прыжков в воду, всего в нескольких дюймах над водой. Гарри уже был полностью готов к погружению, на нем был костюм аквалангиста и тенниска. Он надел на спину акваланг с красным баллоном и закрепил его, застегнув пряжку.
 — Разве ты не надеваешь спасжилет, Гарри? — спросил Чак.
 — Никогда, — ответил Гарри. — Слишком много получится снаряжения: это мешает плавать.
 Чак подумал, что он был в жилете, когда они погружались прошлый раз, но, может, ему это только кажется. Он достал из своей сумки собственный надувающийся жилет и надел его. Клэр появилась из главной каюты в белом закрытом купальнике, так плотно облегающем ее тело, что казалось, будто он не сшит, а нанесен на кожу из аэрозольного баллончика, как слой краски. И вот с этим ему приходится покончить, вздохнул Чак.
 — У тебя есть компас? — спросил Гарри.
 — Да.
 Гарри показал на север:
 — Видишь этот риф?
 — Да.
 — Затонувшее судно примерно в шестидесяти футах в сторону открытого моря от рифа, азимут около ноль-три-ноль отсюда, ярдов сто.
 Чак взглянул на компас у себя на руке и сориентировался.
 — Я погружаюсь, — сказал Гарри. — Вы вдвоем следуйте за мной, когда будете готовы.
 — Гарри, подожди, — крикнул ему Чак, — давай поплывем все вместе.
 Но Гарри уже спрыгнул в воду. След пузырей тянулся за ним в сторону затонувшего судна.
 Чак спустился на платформу для погружений.
 — Помочь тебе надеть акваланг? — крикнул он Клэр.
 — Отправляйся, кто-то должен сопровождать Гарри. Он всегда так делает.
 — Ладно. Это все равно, какой я возьму акваланг?
 — С голубым баллоном — это для гостей; мой с желтым баллоном.
 Чак надел ласты, прикрепил ремни к аквалангу и закинул его на спину.
 — Ты ведь наденешь спасательный жилет?
 — Конечно. Плыви за Гарри; я поплыву за тобой.
 Чак надел маску, взял в рот загубник и проверил регулятор. Клэр спускалась вниз по лестнице. Он помахал ей рукой и спрыгнул в воду.
 Кристально прозрачные воды близ Ки-Уэста сегодня были не очень-то прозрачны. Дул бриз, и поскольку они находились с внешней стороны рифа, легкое волнение перемешивало придонный слой, поднимая вверх мелкую песчаную взвесь. Видимость не превышала тридцати футов, как прикинул Чак, плывя вслед за Гарри и то и дело поглядывая на компас. Однако он чувствовал себя в тишине и покое; больше всего в подводном плавании Чаку нравилось именно это ощущение покоя. Пока находишься под водой, невозможно думать ни о чем другом, кроме того, что видишь и чувствуешь в настоящий момент.
 Он погружался чуть быстрее, чем следовало, поэтому подкачал немного воздуха в свой спасжилет, чтобы достигнуть нейтральной плавучести. Сделав это, он продолжил погружение, поглядывая на компас и глубиномер, надетые на левую и правую руки. Его чуть подташнивало: должно быть, вчера за ужином выпил слишком много вина. Он прикинул, что уже проплыл сто ярдов, но затонувшее судно пока что не было видно. На глубине пятидесяти футов он прекратил дальнейшее погружение и еще немного поддул свой спасжилет. Показалось дно, и впервые у него появился неподвижный ориентир, чтобы почувствовать подводное течение — один-два узла, пожалуй. Под ним медленно проплыла акула-нянька, что насторожило его.
 Он заставил себя расслабиться. Эти создания были не опасны, если только не наступить на них, пока они спят на дне. И все же рыбина такого размера, плавающая поблизости, заслуживала внимания. Он продолжал держаться прежнего азимута ноль-три-ноль, внеся поправку на снос течением, которое, похоже, было перпендикулярно его курсу.
 Секунду спустя что-то крупное появилось впереди, и еще через секунду стало яснее видно, что это такое. Затонувшее судно лежало на песчаном дне на ровном киле и выглядело совершенно целым. Лишь из-за покрывавших надпалубные надстройки ракушек оно казалось более уместным на дне, чем на поверхности. Гарри был прав: это судно стоило того, чтобы его обследовать. Гарри нигде не было видно; Чак поплыл к судну.
 Затем он остановился. Легкий приступ тошноты охватил его. Боже, подумал он, может, ему не следовало с похмелья погружаться под воду. Вот только не такое уж у него было сильное похмелье, чтобы вызвать столь скверное самочувствие. Пару раз его чуть не вырвало, во рту был мерзкий вкус. Он сделал два глубоких вдоха и поплыл дальше. Затем он увидел Гарри.
 Гарри находился на палубе, вблизи небольшой рулевой рубки, и на нем не было акваланга — тот лежал на палубе судна. Маска, однако, все еще оставалась у него на лице, и только это удерживало его на месте. Его тело безвольно болталось в воде параллельно палубе судна, а его руки, как плети, шевелились под напором течения.
 Чак поплыл к нему изо всех сил, и когда приблизился, то увидел через стекло маски Гарри его открытые, неподвижно уставившиеся в пространство глаза. Никаких пузырей не выходило из его дыхательного клапана. В маске он заметил кровь.
 Чак дотронулся до бесчувственного тела Гарри. Его собственное сердце бешено колотилось, он тяжело дышал. Он чувствовал себя ужасно. Он решил бросить акваланг Гарри, поскольку тот все равно не дышал. Он сорвал маску с бесчувственного тела, схватил его за запястье и рванулся вверх, бешено работая ластами, чтобы ускорить подъем. Он не успел проплыть и нескольких футов, как его вдруг вырвало. Он выплюнул загубник, и его вывернуло наизнанку, воздух выдавило из его легких. Он снова попытался взять загубник в рот, чтобы вдохнуть хоть немного воздуха, но его еще раз вырвало. Он непроизвольно попытался вдохнуть и набрал в легкие соленую воду.
 Охваченный паникой, он отпустил Гарри и дернул за шнур, надувающий углекислым газом его спасжилет. Тот немедленно раздулся, и его быстро потащило наверх; он яростно работал ластами, чтобы ускорить свой подъем, ужасаясь каждому футу, остававшемуся до поверхности. Через некоторое время, — как ему показалось, целые минуты спустя, — он вынырнул из воды, судорожно глотая воздух, задыхаясь от блевотины и морской воды, все еще неспособный нормально дышать. Затем его снова вырвало, он изверг наконец воду вперемешку с рвотными массами, и это прочистило его дыхательные пути. Он беспомощно барахтался на поверхности, огромными глотками хватая воздух и стараясь, чтобы его опять не стошнило. Он увидел стоявшего на якоре «Беглеца», — до него оставалось ярдов пятьдесят — но течение относило его от судна; затем он разглядел желтый баллон акваланга Клэр. Она цеплялась за край платформы для спуска в воду.
 Он вспомнил про Гарри, о том, что нужно спуститься за ним, но он знал, что не может этого сделать. Его все еще подташнивало. Он начал плыть к яхте, но еле продвигался вперед. Он расстегнул ремни и сбросил акваланг и грузила, после этого он смог плыть быстрее. Когда он приблизился к яхте, почти выбившись из сил, он увидел, что Клэр тоже рвало.
 Он подплыл к ней и ухватился за край платформы.
 — Клэр, с тобой все в порядке? — едва смог проговорить он.
 — Тошнит, — слабым голосом ответила она. Он расстегнул ее ремни и снял с нее акваланг, позволив ему отправиться на дно. Он был слишком слаб, чтобы вытащить и Клэр, и тяжелый баллон. Он выбрался на платформу, затем ухватил Клэр за руки и вытащил и ее, положив ее рядом с собой.
 Они оба полежали там пару минут, переводя дыхание. Клэр перевернулась на живот, и ее снова вырвало.
 — О Боже, — простонала она, — что со мной?
 — Со мной то же самое, — еле проговорил Чак. Он знал, что ему нужно подняться по лестнице и добраться до радиопередатчика, но он пока не мог это сделать. Он лежал, собираясь с силами.
 — Гарри, — сказала она. — Где Гарри?
 — Его больше нет, — ответил Чак и медленно начал подниматься по лестнице.




 Глава 19


 Теперь Чак чувствовал себя вполне прилично, если учесть, как скверно ему было всего двадцать минут тому назад.
 — Ну как ты? — спросил он Клэр.
 — Получше, — сказала она.
 Свернувшись калачиком, она лежала, закутанная в пляжное полотенце, посреди кокпита. С тех пор как он вытащил ее из воды, она вряд ли произнесла хоть слово.
 — Вот и они, — сказал он, посмотрев на восток. Катер береговой охраны шел к ним на всех парах, и он был рад увидеть это.
 Командир катера, лейтенант, казался неправдоподобно молодым, чтобы командовать таким судном — в последнее время Чак часто испытывал это чувство по отношению ко многим официальным лицам.
 — Вы оба в порядке? — спросил этот молодой человек, взойдя к ним на борт.
 — Да, — сказал Чак, — похоже, что да.
 — Тогда зачем вы послали сигнал бедствия? — спросил он.
 — Еще один остался под водой, мертвый, — сказал Чак.
 — Откуда вы знаете, что он мертв? — спросил лейтенант.
 — Потому что он пробыл под водой без маски по крайней мере полчаса, — ответил Чак. — Но он был уже мертв, когда я добрался до него.
 Лейтенант кивнул.
 — Где затонувшее судно?
 — Азимут ноль-три-ноль, расстояние сто двадцать ярдов, — ответил Чак, указывая в сторону рифа. — Там есть течение в восточном направлении, со скоростью не меньше узла.
 Лейтенант перегнулся через палубное ограждение «Беглеца» и начал хрипло отдавать приказы.
 — Два человека в полном водолазном снаряжении, — сказал он, затем указал им направление и дальность. Он снова обернулся к Чаку. — Теперь расскажите мне, что случилось.
 — Мы собирались поплавать с аквалангами. Гарри — это муж миссис Каррас — поплыл первым в сторону затонувшего судна. Я забеспокоился насчет него, потому что он недавно перенес операцию, но не захотел надевать спасжилет.
 Лейтенант повернулся к Клэр:
 — Какого рода операцию, мадам?
 — У него было пять коронарных шунтов и оперированная простата, — апатично сказала Клэр, и по ее лицу покатились слезы.
 — Он, тем не менее, был в прекрасной форме, — сказал Чак. — Вчера он обыграл меня в теннис.
 — Продолжайте, — сказал лейтенант.
 — Гарри сказал, что судно должно находиться отсюда в ста ярдах, но оно оказалось дальше, — сказал Чак. — Я наконец добрался до него и увидел, что Гарри лежит на палубе — ну, не совсем лежит; его акваланг лежал на палубе; похоже, что он выбрался из него, и его маска удерживала его на месте, не давая течению унести его. Его глаза были открыты, и в маске была кровь.
 — Что вы сделали потом? — спросил лейтенант.
 — К этому времени я почувствовал тошноту, но снял с него маску и попытался поднять его на поверхность. Затем меня начало рвать, и, похоже, я запаниковал. Я отпустил Гарри и надул свой спасжилет. Мне повезло, наверное, что я сделал это. Я пытался доплыть до яхты, но я был слишком слаб, поэтому я сбросил свой акваланг, и тогда мне удалось это сделать. Клэр цеплялась за платформу для спуска в воду; ей тоже было нехорошо, когда я туда добрался.
 — Как вы думаете, отчего вам стало плохо?
 — Должно быть, с воздухом в баллонах что-то не в порядке.
 — Где ваши акваланги? — спросил он, оглядев палубу.
 — Я сбросил их на дно, оба, — ответил Чак. — Мы были слишком слабы, чтобы с ними возиться.
 — Это верно, мадам? — спросил офицер у Клэр.
 Клэр пожала плечами и ничего не сказала.
 Лейтенант снова перегнулся через ограждение.
 — Там на дне где-то есть три акваланга, принесите мне их все, если получится.
 Аквалангисты отправились под воду.
 Лейтенант снова вернулся к ним.
 — Вы сказали, что на борту есть компрессор. Мне бы хотелось взглянуть на него.
 — Он внизу, — сказал Чак, кивнув в сторону трапа. — В машинном отделении.
 Офицер исчез под палубой. Его не было не больше пяти минут, когда он вновь появился, он держал двумя пальцами кусок прозрачной пластмассовой трубки длиной примерно один фут.
 — Когда-либо видели это? — спросил он.
 — Нет, — ответил Чак.
 Лейтенант кивнул.
 — Странно, — сказал он. — Никто из вас не кажется мне очень уж больным.
 Почти стемнело, когда катер подошел к причалу береговой охраны рядом с гаванью. «Беглец», управляемый одним из членов команды катера, причалил рядом. Чак увидел, что на причале их ожидает Томми Скалли и еще какой-то очень молодой человек. Он помахал рукой Томми, и тот помахал ему в ответ. Когда перебросили сходни, полицейский взошел на борт и представил себя и молодого человека командиру катера.
 — Зайдите, пожалуйста, на минутку в мою каюту, детектив, — сказал лейтенант.
 — Конечно, — ответил Томми. — Чак, побудь здесь, пожалуйста. Миссис Каррас, мы подбросим вас домой буквально через несколько минут.
 Чак кивнул. Клэр переоделась в шорты и обтягивающую тенниску. Чак подумал, что она ничуть не похожа на вдову. Он подошел и сел рядом с ней.
 — Мне так жаль, что я не смог спасти Гарри, Клэр, — сказал он. — Я уже держал его, но, наверное, он был уже мертв; затем мне стало нехорошо, и мне пришлось отпустить его.
 Клэр кивнула. Ее лицо по-прежнему не выражало ничего, и слезы больше не текли.
 Томми и лейтенант снова показались на палубе.
 — Подождите меня еще пару минут, — сказал он Чаку и Клэр. Затем он вслед за лейтенантом прошел на борт «Беглеца». Чак заметил, что они оба спускаются вниз.
 Когда они вернулись на катер, Томми обратился к Чаку.
 — Мне нужно поговорить с вами обоими, — сказал он. — Почему бы нам не сделать это дома у миссис Каррас?
 — Конечно, — сказал Чак и начал собирать свое снаряжение.
 Он взял Клэр под руку и проводил ее по сходням к полицейской машине. Эти полицейские формальности необходимо выполнить, подумал он, в конце-то концов, ведь человек погиб.
 Чак и Томми сидели на диванчике в гостиной Каррасов; Клэр была внизу в своей спальне, она переодевалась; Дэрил, тот молоденький полицейский, сидел на диванчике напротив, держа наготове блокнот. Томми махнул ему рукой.
 — Пока что отложи это, — сказал он молодому человеку и затем обратился к Чаку: — Послушай меня, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что случилось, с того момента, когда ты поднялся на борт яхты сегодня утром, и ничего не опускай. Я не зачитывал тебе твоих прав, так что это не для протокола, просто между нами тремя: тобой, мной и Дэрилом, идет?
 — Права? — встревоженно переспросил Чак. Он насмотрелся достаточно телепередач, так что он знал, что это значит, когда полиция просвещает кого-нибудь насчет его прав.
 Томми положил ему руку на плечо:
 — Не стоит прямо сейчас беспокоиться об этом; я просто хочу знать, что случилось там сегодня.
 Чак начал рассказывать все сначала и сообщил обо всем, что смог вспомнить, начиная с того момента, когда ступил на палубу «Беглеца», и кончая их прибытием в Ки-Уэст.
 Томми слушал с полным вниманием, изредка задавая короткие вопросы. Когда Чак закончил, Томми посмотрел на него с некоторой симпатией.
 — У тебя был нелегкий день, — сказал он. — Почему бы тебе не отправиться сейчас домой и не поесть чего-нибудь. Мы поговорим еще раз немного попозже.
 — Спасибо, — сказал Чак. — Я так и сделаю.
 Он почувствовал облегчение, что этот допрос закончился.
 — Где ты живешь? — спросил Томми. — Дэрил подвезет тебя.
 — На борту своей яхты у причала, в гавани, — ответил Чак. —  Я  могу пройтись пешком, это всего несколько сот ярдов отсюда.
 — Я позвоню тебе завтра, — сказал Томми.
 Когда Чак выходил из дома, он обернулся и увидел, как Клэр появилась в дверях своей спальни и направилась вверх по лестнице. На ней было простое хлопчатобумажное платье, и она выглядела прекрасно. Впрочем она всегда выглядела прекрасно.
 Чак медленно брел к гавани, чувствуя себя совершенно вымотанным. Может, Мэг что-нибудь сообразит на ужин. Когда он подходил к своей яхте, то почувствовал, что что-то не так, но ему понадобилось некоторое время, чтобы понять, что именно. Катамаран исчез. Место у причала рядом со «Срывом» было пусто.
 Чак не стал возиться с ужином. Он свалился на свою койку и сразу уснул.


* * *

 Клэр подождала еще час после того, как полицейские ушли, затем села в машину и поехала на север. Она остановила машину на пустой стоянке у супермаркета и набрала телефонный номер на автомобильном телефоне.
 — Алло?
 — Это я.
 Голос в трубке был напряженным.
 — Ну как?
 — Дело сделано.
 Ее собеседник с облечением присвистнул.
 — Все в порядке?
 — Да, все прошло почти так, как ты мне сказал.  Я  оставалась рядом с яхтой, так что, когда мне стало дурно, мне ничего серьезно не грозило.
 — А что с Чэндлером?
 — Он пытался вытащить Гарри на поверхность, но ему пришлось его бросить. Подошла береговая охрана и стала его искать, но там было течение, и его унесло.
 — Вот проклятье! Я рассчитывал на результаты вскрытия.
 — Я тоже, но они подобрали все три акваланга, так что это, наверное, не имеет значения.
 — Тело Гарри еще может появиться, — сказал он. — Иногда они всплывают, об этом пишут газеты.
 — Наверное.
 — С тобой все в порядке?
 — Я просто устала. Это был адский денек.
 — Постарайся поспать ночью, — сказал он. — Мы сможем встретиться завтра.
 — Нет! — выпалила она. — Мы не сможем и близко подходить друг к другу, может быть, несколько недель.
 — Я не могу не видеть тебя так долго, — сказал он дрожащим голосом.
 — Тебе придется. Во Флориде существует смертная казнь, ты не забыл об этом? А в последнее время они склонны применять ее. Нам необходимо быть очень, очень осторожными, а это означает, что мы должны расстаться, пока я не добьюсь, чтобы состояние Гарри было оценено, и я смогла бы куда-нибудь переехать.
 — Пожалуй, ты права, — признал он. — Но мне это совсем не нравится.
 — И мне тоже, — ответила она. — Я буду скучать оттого, что не смогу трахаться с тобой.
 — Я тебя знаю, — сказал он. — Ты не можешь долго прожить без секса. Не пройдет и недели, как Чэндлер снова окажется у тебя в постели.
 — Нам это было бы только на руку, — сказала она, — но я не думаю, что ему захочется вообще приближаться ко мне.
 — Это еще почему?
 — Потому что прежде, чем мы пошли нырять, он порвал со мной.
 — Какого черта он это сделал?
 — Я и понятия не имею. Видит Бог, я старалась, чтобы ему было хорошо со мной.
 — Я в этом не сомневаюсь, но я просто не могу понять, что на него нашло.
 — И я тоже. Может, он чувствовал себя виноватым перед Гарри.
 — Сомневаюсь, в его биографии нет ничего, что указывало бы на его склонность чувствовать какую-либо вину перед мужьями.
 — Другая женщина, — сказала она. — Тогда бы это стало понятно.
 — Я не верю, что какая-то другая женщина могла сравниться с тобой, замужняя или нет.
 — Ты очень мил, котик, но другой причины я не вижу.
 — Я мог бы поразнюхать и узнать, в чем дело.
 — Нет! И думать не смей следить ни за ним, ни за мной. Нам нужно быть очень, очень благоразумными. Все прошло хорошо, и мне кажется, скоро дела пойдут еще лучше. То, что я сказала полиции, наверняка этому поможет.
 — А что ты им сказала?
 — Мне сейчас нужно двигать отсюда. Не забудь, никаких контактов вовсе. Я позвоню тебе, когда пойму, что это безопасно.
 — Как ты скажешь, лапочка. Я люблю тебя.
 — Я тоже люблю тебя. А пока прощай.
 Она повесила трубку, завела мотор и поехала домой.




 Глава 20


 На Прибрежном рынке по дороге на работу Чак купил газету. Происшествию была посвящена половина первой страницы, и его имя много раз упоминалось. Репортер явно что-то узнал от береговой охраны, возможно, даже от самого командира катера.
 Когда он прибыл в клуб, Мерк позвал его в свой офис, а секунду спустя там появился и Виктор.
 — Что, черт побери, случилось, Чак? — спросил Мерк.
 — Как я понял, ты читал газеты, — ответил Чак.
 — Конечно, — сказал Виктор, — но что случилось на самом деле?
 — В газете все сказано верно, — ответил Чак. — Они получили сведения от береговой охраны, наверное.
 — А что насчет Клэр? — спросил Виктор. — С ней все в порядке?
 — Преотлично.
 — Рад это слышать, — улыбнувшись, сказал тот. — И подумать страшно, что что-то могло случиться с этим прекрасным телом.
 — Ох, Виктор, ты бы заткнулся, а?
 — Эй, послушай, муж теперь тебе больше не мешает, так что валяй, путь свободен, верно?
 Тут вмешался Мерк:
 — Довольно, Виктор. Чак, как я понимаю, ты с ней встречался?
 — Не верь всему, что тебе говорят, Мерк, — ответил Чак. — Мои ученики уже пришли, мне нужно идти.
 Он вышел из домика и увидел, что Билли ждет его, и не только он, а к тому же и его отец.
 — Надеюсь, вы не против, — сказал папаша. — Мне просто захотелось посмотреть, как идут дела у Билли.
 — Я не против, — сказал Чак. Он был слишком подавлен, чтобы возражать.
 — Да, кстати, что там случилось на этой яхте?
 — В газетах все верно описано, — ответил Чак. — Это все, что я могу об этом сказать. Давай, Билли, начнем разминаться.
 Билли был в то утро в отличной форме, и когда Чак стал играть с ним на счет, юноша выиграл большинство подач. Когда они кончили играть, его отец помахал ему, чтобы он присел поговорить с ним.
 — В чем дело? — спросил Чак.
 — В этот уик-энд в Неаполе состоится один турнир, — сказал старший Таббс. — Мне бы хотелось, чтобы Билли участвовал в нем.
 — Это же профессиональный турнир, — сказал Чак. — Не особенно важный, но тем не менее профессиональный.
 — Я знаю об этом, — сказал Таббс.
 — Слишком рано, — сказал Чак. — Кроме того, он тогда пропустит все оставшиеся соревнования его школьного сезона: они больше не позволят ему выступать в качестве любителя.
 — Мы оба знаем, что он слишком хорош, чтобы играть со школьниками, — сказал Таббс. — Вы чудеса с ним сотворили; теперь пора посмотреть, как он играет в напряженной ситуации, насколько он хорош на самом деле.
 Чак пожал плечами.
 — Я не могу вас остановить, — сказал он.
 — Послушай, Чак, мы хотим, чтобы ты был там с нами, — сказал Таббс. — Важно, чтобы ты видел, как Билли справляется с таким испытанием. Если, конечно, ты все еще хочешь тренировать его.
 — Конечно, хочу.
 — Тогда присоединяйся к нам. Я поговорю с Мерком, чтобы он отпустил тебя на этот уик-энд, и я, конечно, заплачу за все время поездки. Мы полетим на моем самолете — это займет всего полчаса.
 Чак пожал плечами.
 — Ладно, пусть будет по-вашему. — Сегодня ему все было до лампочки.


* * *

 Томми Скалли сидел напротив лаборантки и старался разглядеть, что эта женщина печатает на бланке отчета.
 — Подождите, через минуту я закончу, — сказала она.
 — Можете не спешить, — ответил Томми. — У меня в распоряжении весь день.
 — А у меня нет.
 Она напечатала еще несколько строк, вытащила бланк из машинки, всунула его в копировальное устройство и нажала несколько кнопок. Наконец она протянула один экземпляр Томми.
 — Угарный газ, — сказала она.
 Томми посмотрел на бланк. Там были три столбца цифр, озаглавленные «Воздух образца», «Сопутствующий воздух» и «Стандартная атмосфера».
 — Что такое сопутствующий воздух? — спросил он.
 — Из каждого баллона отбирались для анализа две пробы, — пояснила лаборантка. — Образец — это первый анализ, сопутствующий воздух — это второй анализ. Результаты выражены в объемных частях на миллион. Правый столбец, стандартная атмосфера — это то, что содержится в обычном, нормальном воздухе, то, что вы бы обнаружили в сжатом воздухе из чистого источника. Во всех трех баллонах имеется много окиси углерода, двуокиси углерода и метана. В этих двух баллонах, красном и желтом, более двух тысяч пятисот объемных частей на миллион. В нормальном воздухе содержится десять частей этих газов на миллион.
 — Многовато, да?
 — Очень много.
 — Хватит, чтобы убить?
 — Более чем. Если бы интересующий вас человек стал вдыхать воздух прямо из выхлопной трубы автомобиля, он не смог бы отравиться сильнее. Но воздух в голубом баллоне, однако, отличается по составу: хотя и там много окиси углерода, там его лишь около семисот частей на миллион, меньше трети того, что в остальных двух баллонах.
 — Недостаточно для смертельного исхода?
 — Тоже хватит, если дышать из него достаточно долго.
 — Сколько именно?
 — Трудно сказать: это будет зависеть от физического состояния вдыхающего, глубины дыхания, некоторых других факторов.
 — И как это скажется на вдыхающем?
 — Среди симптомов будут слабость и тошнота, затем потеря сознания, наконец, смерть.
 — Сколько времени потребуется, чтобы содержимое красного и желтого баллонов привело к смерти?
 — Опять же многое будет зависеть от состояния вдыхающего.
 — Ну, скажем, если говорить о человеке, у которого пять шунтов на сердце и прооперированная простата, но в остальном в прекрасной физической форме. Просто отличной для человека его возраста. Он плавал, регулярно играл в теннис.
 — Я не знаю, какое значение могли иметь перенесенные им операции, но даже в отличной форме человеку, дышащему из красного или желтого баллона, далеко не уйти.
 — Что вы имеете в виду — далеко не уйти?
 — Несколько минут самое большее — считанные минуты, и конец.
 Томми поблагодарил женщину и вышел из лаборатории. Он сел в машину, взял трубку сотового телефона, и через пару минут его соединили с командиром катера береговой охраны.
 — Лейтенант, это детектив Скалли.
 — Чем могу быть полезен?
 — Расскажите мне, где ваши люди подобрали эти три акваланга; если возможно, с указанием цвета баллона.
 — Акваланг с красным баллоном лежал на палубе затонувшего судна; с голубым баллоном — примерно в двадцати футах от него, по направлению к яхте; желтый баллон был практически прямо под яхтой.
 — Спасибо, лейтенант.
 — Рад был помочь.
 Дэрил впервые открыл рот:
 — Значит, Чэндлер дышал из голубого баллона?
 — Так это выглядит, — сказал Томми. — Давай спросим у него самого.




 Глава 21


 Томми и Дэрил въехали на автостоянку у Прибрежного рынка как раз в тот момент, когда Чак Чэндлер припарковывал свой желтый «порше» на другой стороне улицы.
 — Привет, Чак, — крикнул Томми, вылезая из машины.
 Он перешел улицу, направляясь туда, где его ожидал тренер, все еще одетый в белый теннисный костюм.
 — Привет, Томми. Что происходит на свете?
 — Какая у тебя прекрасная машина, Чак, много лет не видел такой.
 — Спасибо. Я вложил в нее уйму труда.
 — Ты сам отреставрировал ее?
 — Все до винтика. Я снимал яхту, почти заброшенную, около Палм-Спрингс, когда жил там, и я отремонтировал и яхту, и машину, потратив на это почти два года.
 — "Срыв" — это твоя яхта?
 — Совершенно верно.
 — Мы с Дэрилом позавчера как раз восхищались ей.
 — Мне пришлось здорово повозиться, но двое парней помогли мне с яхтой. Вот так я обзавелся плавучим домом и машиной.
 — А можно нам поглядеть на «Срыв»? Мне все равно нужно еще кое о чем тебя порасспросить.
 — Конечно, заходите.
 И они втроем спустились к причалу и поднялись на борт «Срыва».
 — Ух, — прошептал Томми. — Никогда еще не видел такой отличной отделки дерева.
 — Спасибо, — сказал Чак. — С этим тоже пришлось немало повозиться. Могу я предложить вам выпить?
 — Если можно, кофе или чая для нас, — сказал Томми, перехватив взгляд Дэрила. — Но ты не смущайся, налей себе чего-нибудь покрепче, если хочешь.
 — Пожалуй, я так и сделаю, — сказал Чак. — Здорово устал за последнюю пару дней. Давайте спустимся вниз и посмотрим, что там есть.
 Чак показал им кают-компанию и свою каюту, и Томми заглядывал повсюду, пока Чак готовил им чай. В машинном отделении было безукоризненно чисто.
 — А двигатель ты тоже сам восстанавливал? — спросил Томми.
 — Да, с помощью одного из этих парней. Мы вытащили двигатель, перебрали его, смазали а потом снова установили на яхту, заменив на новые все крепления и шланги.
 — А ты очень рукастый малый, — сказал Томми.
 — Должно быть, это что-то наследственное: мой отец мог починить все что угодно, и я, бывало, помогал ему в мастерской. — Он протянул каждому сыщику по стакану чая со льдом, затем налил себе джина с тоником в высокий бокал. — Давайте посидим на палубе, там прохладнее.
 Все трое удобно устроились на вынесенных на палубу стульях и стали потихоньку потягивать свои напитки.
 — Я знаю, как тебе неприятно об этом вспоминать, — сказал Томми, — но я должен снова вернуть тебя к тому, что произошло вчера. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло с того момента, как ты появился на «Беглеце», до того момента, когда я увидел тебя на катере береговой охраны. Ты не против?
 — Пожалуй, еще один раз рассказать об этом я смогу, — сказал Чак. — Я подошел к «Беглецу» часов в десять утра, наверное.
 Томми поднял руку:
 — Погоди минутку, позволь мне выполнить обычную процедуру. Ты имеешь право хранить молчание, но если ты решишь отвечать на наши вопросы, то все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде; ты имеешь право прибегнуть к помощи адвоката, и если ты не можешь оплатить его услуги, адвокат будет назначен тебе бесплатно, чтобы представлять твои интересы. Ты осознаешь свои права?
 Чак выглядел немного взволнованным.
 — Томми, ты что, арестовываешь меня или что-нибудь такое?
 — Нет-нет, ничего подобного; когда я буду арестовывать тебя, ты об этом будешь знать. Мы всегда должны соблюдать эту формальность, и я хочу, чтобы ты понимал, как важно для тебя всегда говорить мне только правду.
 — Конечно. Мне продолжать?
 — Да. Ты прибыл на борт «Беглеца».
 — Верно. Гарри в тот момент был в лавке у причала, покупал пиво, но он появился через пару минут.
 — Чем вы занимались, пока ждали его?
 — Мы с Клэр болтали.
 — О чем?
 — О всяких пустяках.
 — Что-нибудь говорилось о предстоящей прогулке?
 — Нет, я даже не знал, куда мы собираемся, пока не вернулся Гарри.
 — Продолжай.
 — Ну вот, прошло с полчаса или, может, минут сорок после нашего отплытия, как снова случилось то же самое, что и в тот день, когда ты был на яхте вместе с нами, — выхлопные газы начали выходить из-под палубы.
 — Что было потом?
 — Гарри остановил двигатели и включил вентилятор, чтобы проветрить машинное отделение, затем я спустился туда устранить неполадку; она оказалась той же, что и в прошлый раз. Хомутики крепления выхлопного шланга ослабли, наверное, из-за вибрации двигателей, и выхлопные газы, вместо того чтобы выбрасываться за борт, начали поступать прямо в машинное отделение.
 — Подробно расскажи, что ты сделал для устранения этой неполадки.
 — Я опять надел шланг на патрубок забортной выхлопной трубы и затянул оба хомутика. На этот раз я обмотал зажимы хомутиков страховочной проволокой, чтобы быть уверенным, что они снова не развинтятся.
 — Сколько именно времени заняло у тебя все это? Поточнее, пожалуйста.
 Чак пожал плечами:
 — Минут восемь, ну, десять самое большее.
 — Что ты сделал потом?
 — Я поднялся на палубу, Гарри запустил двигатели, и мы поплыли к месту погружения.
 — Кто вел яхту?
 — Гарри.
 — Где находилась Клэр все это время?
 — Мы с ней сидели на юте и болтали.
 — О чем?
 — Да ни о чем особенном — о том, как она играет в теннис, о прочей ерунде.
 — Продолжай.
 — Ну, мы прибыли на место, и я пошел на нос, чтобы бросить якорь. Затем Гарри спустился вниз и принес нам три акваланга, по одному для каждого из нас. Там в машинном отделении есть компрессор.
 — Акваланги раздал Гарри?
 — Да. Затем мы начали надевать наше снаряжение. Гарри был готов первым, и он поплыл, не дожидаясь нас.
 — Ты помнишь, какой акваланг был на Гарри?
 — Да, это был акваланг с красным баллоном, это точно. Я запомнил цвет, когда увидел Гарри на дне.
 — Почему Гарри не надел спасжилет?
 — Я предложил ему это сделать, но он ответил, что никогда его не надевает. Странно, могу поклясться, что в последний раз, когда мы вместе погружались, на нем был жилет. Ты помнишь, Томми? Ты же был тогда с нами.
 — Я верю, что так и было, — ответил Томми. — Значит, ты дал Гарри красный баллон, а какой акваланг выбрал ты сам?
 — Гарри взял для себя красный, и Клэр сказала мне, чтобы я воспользовался аквалангом с голубым баллоном, она сказала еще, что он предназначен для гостей. Она сама взяла акваланг с желтым баллоном.
 — Ты уверен, что она так и сказала?
 — Совершенно точно, и я также полностью уверен, что Гарри сам выбрал для себя акваланг с красным баллоном.
 — Хорошо, что произошло потом?
 — Гарри спрыгнул в воду еще до того, как я успел надеть свое снаряжение, и Клэр это немного встревожило — она попросила меня догнать его.
 — Она была готова в этот момент?
 — Нет, я надел акваланг раньше нее, я помог ей надеть ее акваланг и затем поплыл вслед за Гарри. Он назвал мне нужный курс по компасу и расстояние.
 — На сколько минут, как ты думаешь, Гарри опережал тебя?
 — Трудно сказать точно: может, минуты на две, но не больше чем на пять.
 — Дальше.
 — Итак, я поплыл вслед за Гарри по направлению к затонувшему судну. Оно находилось дальше, чем он ожидал, как мне кажется, и там к тому же было течение со скоростью один или два узла. Мне пришлось скорректировать направление. Видимость была неважная, поэтому я оказался очень близко от затонувшего судна, когда увидел его. Я как раз тогда почувствовал первые признаки недомогания.
 — Ты увидел Гарри именно тогда?
 — Не сразу, лишь когда подплыл поближе. Тогда его стало ясно видно на палубе судна.
 — Опиши, что ты увидел.
 — Он снял свой акваланг, но по-прежнему был связан с ним соединительным шлангом. Загубника у него во рту не было, его глаза были открыты, и в маске была кровь. Я знал, что он перестал дышать, потому что из его рта не выходило никаких пузырей.
 — И что ты сделал?
 — Я подплыл прямо к нему и взял его за запястье. Я стащил с него маску, так как понимал, что она для него бесполезна. Я хотел вытащить его на поверхность как можно быстрее. Но тут меня вырвало, при этом у меня изо рта вылетел загубник, и я по-настоящему запаниковал. Я дернул за шнур своего спасжилета, он немедленно раздулся, и я стал всплывать наверх, работая ластами, чтобы добраться туда поскорее. Когда я достиг поверхности, меня непрерывно рвало, и одновременно я захлебывался морской водой. Наверное, мне просто повезло, что я остался в живых.
 — Ты подумал о том, чтобы вернуться за Гарри?
 — У меня не было ни малейшей возможности сделать это. Мне было совершенно очевидно, что с воздухом в моем баллоне что-то не в порядке, так что мне не с чем было погружаться, а Гарри находился на глубине шестидесяти футов. Кроме того, я почти не мог нормально дышать, я выкашливал рвоту, попавшую в мой дыхательный шланг. Я чувствовал себя совершенно обессиленным, и когда поплыл обратно к яхте, мне пришлось сбросить свой акваланг, чтобы я смог добраться до нее.
 — Сколько времени тебе потребовалось, чтобы вернуться к яхте?
 — Я не знаю — намного больше, чем для того, чтобы от яхты добраться до затонувшего судна, потому что я страшно устал.
 — Попробуй прикинуть.
 — Ну, должно быть, чтобы добраться до судна, мне понадобилось минут пять или шесть, и, пожалуй, вдвое больше, чтобы вернуться обратно.
 — Где была Клэр все это время?
 — Я увидел ее, когда она держалась руками за площадку для спуска в воду, и ее рвало. Наверное, она пыталась догнать Гарри и меня, но ей стало плохо, и она повернула назад.
 — Ты спрашивал ее, что с ней случилось?
 — Нет, мы оба были в ужасном состоянии. Я помог ей забраться на площадку и освободиться от акваланга, затем я немного отдышался и поднялся наверх в кокпит, чтобы связаться по рации с береговой охраной.
 — Сколько времени прошло до того, как они появились?
 — Минут двадцать, может, полчаса. Они, должно быть, были где-то поблизости.
 — О чем вы говорили с Клэр, пока их ждали?
 — Я рассказал ей о Гарри, но она почти не реагировала. Казалось, что она в шоковом состоянии или что-то вроде этого.
 — Но ты не был в шоковом состоянии?
 — Видит Бог, я был потрясен, но я чувствовал себя все лучше и лучше с каждым вдохом. К тому времени, как подошел катер, я чувствовал себя совершенно нормально. Мне кажется, что Клэр тоже, хотя она не произнесла ни слова. Лейтенант заметил, как хорошо мы оба выглядели.
 — Тебе не показалось, что нужно побыть в барокамере, чтобы избежать кесонной болезни?
 — Нет, мы погружались до глубины шестьдесят футов — это достаточно глубоко, чтобы рекомендовать очень медленный подъем, но, мне кажется, я пробыл на этой глубине слишком мало времени, чтобы могли возникнуть проблемы: это то, что аквалангисты называют рикошетным погружением. На катере была барокамера, и мне предлагали ею воспользоваться, но я счел, что мне это не нужно.
 — Тебе хочется что-нибудь к этому добавить?
 — Нет, пожалуй, это все, что я могу сказать.
 Томми сделал глубокий вдох, задержав дыхание, и наконец произнес:
 — Что же, похоже, у нас тут есть одна проблема, Чак.
 — Какая еще проблема?
 — Некоторые из твоих ответов не согласуются с ответами Клэр.
 Чак нахмурил брови:
 — Например?
 — Повтори, как долго ты пробыл в машинном отделении?
 — Восемь, ну, десять минут.
 — Клэр сказала, что ты провел там около сорока пяти минут.
 Чак выпучил глаза:
 — Это сущая нелепость; работа была настолько простая, что на нее не нужно было и четверти этого времени.
 — Ты в этом полностью уверен?
 — Да, несомненно.
 — Еще кое-что: Клэр сказала, что ты дал Гарри акваланг с красным баллоном, ей с желтым, а с голубым взял себе.
 — Неправда. Клэр сказала мне, чтобы я взял голубой — она сказала, что это акваланг для гостей!
 Томми медленно кивнул. Затем он достал из кармана полиэтиленовый пакет и протянул его Чаку, чтобы тот разглядел его. Внутри лежал двенадцатидюймовый кусок прозрачного пластмассового шланга.
 — Чак, — сказал Томми, — ты когда-нибудь раньше видел это?




 Глава 22


 Чак уставился на пластмассовый шланг, словно это была ядовитая змея.
 — Да, за мою жизнь я видел, пожалуй, несколько тысяч футов подобного шланга. Он широко используется на яхтах.
 — Я имею в виду не такой шланг вообще, — сказал Томми. — Я имею в виду именно этот кусок шланга.
 Чэндлеру совсем не нравилось, какой оборот принимает разговор.
 — Я не знаю, как отличить этот кусок шланга от любого другого куска того же шланга, — сказал Чак. — К чему ты клонишь, Томми?
 — Чак, я думаю, мы уже выяснили, что ты весьма умело обращаешься с яхтой и вообще со всем механическим. Как ты считаешь, это справедливое утверждение?
 — Да, полагаю, что так. И что из этого?
 — Да то, что Гарри Каррас совсем ничего не понимал в машинах, он никогда сам ничего не ремонтировал на собственной яхте и не знал, как все эти штуки работают. Но ты это знаешь.
 — Пожалуй, я слишком медленно соображаю, Томми. Почему бы тебе не высказать прямо, что у тебя на уме? — Чак обхватил себя руками за плечи.
 — Что же, начну с того, о чем мне рассказал лейтенант, командующий катером береговой охраны. Когда он появился на борту «Беглеца», он спустился в машинное отделение, и там на полу нашел этот кусок пластмассового шланга, совсем рядом с воздушным компрессором.
 — И что?
 — Он также не обнаружил никакой страховочной проволоки на хомутиках, крепящих выхлопной шланг к забортной трубе.
 — Это просто дико, я намотал ее туда менее чем за час до того. Страховочная проволока не могла отвалиться сама собой.
 — Оставим пока это; разреши мне продолжить и рассказать тебе до конца теорию лейтенанта.
 — Какую еще теорию?
 — Послушай меня, Чак, — сказал Томми. — Лейтенант думает, что этот кусок шланга мог быть использован для того, чтобы соединить вместе два куска шланга большего диаметра. Это возможно?
 — Ну, если у этих шлангов подходящие диаметры, то можно вставить каждый конец тонкого шланга в кусок более толстого и удлинить его этим на несколько дюймов.
 — Позволь мне также узнать твое мнение вот о чем, — сказал Томми. — Мог этот кусок шланга быть использован для того, чтобы соединить выхлопной шланг двигателя с входным шлангом воздушного компрессора? — У Чака отвисла челюсть, и он промолчал. — Чак? Что ты думаешь об этой возможности?
 Чак с трудом сглотнул.
 — Ты думаешь, я это сделал, Томми? — спросил он.
 — Я просто интересуюсь твоим мнением, Чак. Ты мог бы соединить эти две машины таким образом, как думает лейтенант?
 — Да, это можно сделать. Если у всех этих шлангов подходящие диаметры. Значит, вот что случилось, Томми? Кто-то намеренно зарядил наши акваланги выхлопными газами двигателя?
 Томми откинулся в своем кресле и отхлебнул еще чая.
 — Мы провели анализ воздуха из ваших баллонов. В двух из них было достаточно угарного газа, чтобы убить аквалангиста за несколько минут; воздух в третьем тоже был отравлен, но не так сильно, чтобы вызвать смертельное отравление за такое короткое время, а лишь настолько, чтобы всякий, кто им дышал, почувствовал себя плохо через несколько минут.
 Чак смотрел на сыщика, широко открыв глаза от изумления:
 — И этот третий баллон был голубым, тем, что был у меня?
 — Вот именно, Чак. Понимаешь теперь, о чем я думаю?
 Чак кивнул:
 — Боюсь, что да.
 — Помоги мне, Чак, найти выход из этого положения: покажи, что ты не мог сделать это.
 — Может, Гарри одновременно гонял двигатели и компрессор, и входной шланг компрессора всасывал выхлопные газы двигателей?
 — Неплохая попытка, но выхлопные трубы расположены на корме, а входной шланг компрессора — на правом борту, довольно далеко от выходного отверстия выхлопной трубы.
 — Я пробыл внизу всего десять минут, — ответил Чак. — Этого недостаточно, чтобы успеть соединить двигатели с компрессором и зарядить три баллона.
 — Эта дама говорит, что ты пробыл внизу сорок пять минут.
 — Это неправда, но даже если бы это было так, двигатели ведь все равно не работали.
 Томми поднял палец вверх:
 — Отлично замечено. Мне нужно еще несколько замечаний вроде этого, Чак. Сколько нужно времени, чтобы зарядить три баллона подобным образом?
 — Я не могу сказать, не зная производительности компрессора. Он определенно меньше, чем те, что можно увидеть на зарядных станциях, где наполняют десятки баллонов в день.
 Томми повернулся к Дэрилу:
 — Запиши себе это: мне нужно знать, какова производительность компрессора Карраса и сколько потребуется времени, чтобы зарядить три баллона. — Затем Томми повернулся и показал на причалы на противоположном конце гавани. — Чак, как ты думаешь, какое расстояние отсюда до причала «Беглеца» вон там?
 — Не знаю, может, ярдов сто пятьдесят.
 — Ты хорошо плаваешь, Чак? Ты мог бы доплыть туда, может быть, ночью, и наполнить эти баллоны?
 — Мне пришлось бы запустить двигатели «Беглеца», чтобы сделать это, — ответил Чак. — Ночью это не могло остаться незамеченным. Здесь очень хорошая служба безопасности.
 — Еще одно отличное замечание, — сказал Томми. — Давай еще.
 — Все, что я могу сделать, это говорить тебе правду, Томми.
 — Ты пока не рассказал мне всей правды, так ведь, Чак?
 — Что ты имеешь в виду?
 — Когда вы плыли на яхте к этому затонувшему судну, о чем вы говорили с Клэр?
 — Я уже сказал тебе.
 — Да, но Клэр рассказала нам кое-что другое.
 — Что она вам рассказала?
 — Чак, как долго продолжалась эта интрижка?
 Чак попеременно смотрел то на одного, то на другого сыщика.
 — А что сказала Клэр о нашем разговоре с ней?
 — Она сказала, будто заявила тебе, что хочет покончить с этим, что она любит Гарри и что хотя он и импотент, она не собирается бросать его ради тебя. — Томми наклонился вперед. — Это совпадает с тем, что помнишь ты, Чак?
 Чак вздохнул:
 — Как раз наоборот, Томми. Это я сказал ей, что хочу оставить ее.
 — Как долго это продолжалось?
 — Почти с того момента, как я познакомился с ней, — ответил Чак.
 — Как часто ты встречался с ней?
 — Два или три раза в неделю: всякий раз, когда Гарри по делам уезжал из города.
 — Ты возил ее на Литтл-Палм-Айленд, чтобы провести с ней всю ночь?
 — Это она пригласила меня. Я до этого даже и не слыхал об этом месте. Я встретился с ней у причала туристского катера, и мы провели вместе ночь.
 — Почему тебе захотелось порвать с Клэр?
 — Потому что я встретил девушку, которую, как мне показалось, могу полюбить.
 — Как ее зовут?
 — Мэг Хейли. Она живет прямо здесь. — Он повернулся и увидел пустое место у причала. — По крайней мере, жила.
 — Она жила на яхте?
 — Да.
 — И где же эта яхта?
 — Я не знаю. Когда я вернулся сюда вчера, она уплыла.
 — Яхта или девушка?
 — Обе. Она и ее брат. Дан, жили на борту.
 — Мне уж точно хочется поговорить с Мэг, — сказал Томми.
 —  Я  бы тоже этого хотел.
 — Чак, в ту ночь на Литтл-Палм-Айленде ты просил Клэр оставить Гарри ради тебя?
 — Нет, я этого точно не делал, мне такая мысль и в голову не приходила. Вся эта интрижка с Клэр была просто...
 — Развлечением?
 — Пожалуй, можно и так сказать, — ответил Чак. — Я связался с ней только ради секса, больше ни для чего.
 — А Клэр смотрит на это по-другому, — сказал Томми.
 — И как же она на это смотрит? Расскажи мне.
 — Клэр сказала, что она любила тебя, что ты втянул ее в разговор о том, чтобы она оставила Гарри.
 — Томми, это просто идиотство. Гарри был богатый человек — я теннисный тренер. В самый лучший год мне удается заработать, если очень повезет, тысяч семьдесят пять. Этого Клэр не хватит даже на сережки.
 Томми снова откинулся назад.
 — Уж это скорее всего так, — сказал он. — Во всяком случае, без денег Гарри.
 Все трое некоторое время молчали.
 — Томми, — наконец сказал Чак, — как ты считаешь, мне нужен адвокат?
 — Это не помешает, — ответил Томми.




 Глава 23


 Дэрил молчал, пока они не сели в машину.
 — Так почему ты его не арестовал? — спросил он Томми.
 — Вот тебе вопрос, как на экзамене, — раздраженно ответил Томми. — Почему я не арестовал его?
 — Потому что у тебя было недостаточно улик?
 — Ответ на пятерку.
 — У тебя же налицо и мотив, и возможность, — сказал Дэрил.
 — Мотив, может быть; возможность, может быть. Если считать правдивым рассказ Клэр Каррас о том, что случилось.
 — Что ты хочешь этим сказать? Почему «может быть»? Он хотел заполучить Клэр и деньги Гарри — вот тебе мотив; он провел сорок пять минут внизу в машинном отделении, занимаясь десятиминутным делом — вот тебе возможность. Или еще одна возможность: он смухлевал с баллонами ночью, как ты и предположил.
 — Значит, ты готов принять историю, рассказанную Клэр?
 — Она выглядит правдоподобнее, чем та, что рассказал нам Чак.
 — В этом я готов тебе уступить, — сказал Томми. — Но у него может оказаться алиби, если его подружка объявится.
 — Даже если мы найдем ее сегодня, это не сгодится в качестве алиби.
 — Почему же нет, Дэрил?
 — Он мог сказать этой — как ее звать?
 — Мэг.
 — Мэг. Он мог сказать ей, что он завязывает с Клэр, так? Это еще не значит, что он на самом деле собирался сделать это — он мог просто прикрывать свою задницу.
 — Взгляни на это вот как, Дэрил, — терпеливо сказал Томми. — Я предложу тебе три возможных сценария, просто чтобы было с чего начинать: первый — Чак хочет заполучить Клэр и денежки ее мужа, поэтому он убирает Гарри; второй — Клэр хочет завладеть деньгами Гарри, поэтому она подстраивает так, чтобы в убийстве обвинили Чака; третий — Чак и Клэр вместе планируют это.
 — И какой из них вы бы предпочли?
 — В данный момент я чуть больше склоняюсь к тому, что они действовали заодно.
 — Почему?
 — Потому что при этом они оба кое-что выигрывают.
 — Но тогда они кое о чем забыли, — сказал Дэрил.
 — О чем же?
 — Чтобы этот план с баллонами сработал, они должны были бы подсунуть нам еще кого-нибудь, кто мог бы сойти за убийцу, кого-то еще, кто мог желать смерти Гарри.
 — Дэрил, попытайся вспомнить о том, что случилось не так уж давно, о взорвавшейся яхте, которая была очень похожа на яхту Гарри; постарайся вспомнить о продырявленной тормозной магистрали «мерседеса», который принадлежал Гарри. Ты в состоянии припомнить столь давние события?
 — О да, — сказал Дэрил.
 — Вот тебе еще один, четвертый сценарий: кто-то ненавидит Гарри. Может быть, Гарри украл у него деньги; может, он был партнером Гарри по бизнесу, и Гарри как-то надул его. Да все что угодно. Так или иначе, он решает, что он станет намного счастливее, если Гарри на свете не будет. Он попытался дважды, и оба раза безуспешно, затем ему повезло, и Гарри отправился кормить рыб.
 — Это, пожалуй, возможно, — признал Дэрил. — И даже очень.
 — Позволь мне предложить тебе еще одну возможность, пятый сценарий: Клэр задумала это с кем-то третьим, нет, четвертым персонажем, мистером Иксом. Ей и мистеру Иксу хочется, чтобы Гарри не стало, поэтому они убирают его и подставляют Чака, чтобы ответственность пала на него.
 —  Я  бы сказал, что это очень вероятная возможность.
 — Да, черт побери, именно это меня и бесит.
 — Почему?
 — У нас есть пять очень вероятных возможностей; это слишком много. Убийство обычно бывает куда более простая штука; как правило, не приходится выбирать среди стольких вариантов, по крайней мере, если ограничиться лишь мало-мальски разумными.
 — Мне что-то убийство никогда не казалось простым делом.
 — В девяноста девяти случаях из ста оно именно такое. Фред любит Салли и убивает ее мужа; или, наоборот, любовница мужа убивает жену; жена ненавидит мужа, который превратил ее жизнь в сплошное мучение, хватает мясницкий нож и вонзает ему в горло, когда он спит; олух занимает деньги у ловкача, не хочет отдавать, и ловкач убивает его в назидание прочим своим должникам; сын ненавидит папашу, хочет унаследовать его деньги. Или, что чаще всего, Джо и Эл немного перебрали и вспомнили, как они не любят друг друга, поэтому они отправляются выяснять отношения в укромный уголок, причем один из них забывает упомянуть, что у него при себе нож. Вот типичные сценарии убийств, и есть еще много других, но по большей части они простые.
 — А этот сложный.
 — И даже очень.
 — И что вы делаете, когда встречается сложный случай?
 — Приходится расследовать все возможные варианты, или, по крайней мере, держать их в уме, пока работаешь над наиболее обещающим.
 — А наиболее обещающий состоит в том, что Чак действовал заодно с Клэр?
 — Технически да. Но мне он не по нутру.
 — Почему?
 — Может, я позволяю своим чувствам мешать мне работать.
 — Каким чувствам?
 — Мне нравится Чак, я думаю, что он хороший парень.
 — А хорошие парни никогда никого не убивают?
 — Дело не только в этом. Когда я слушал, как Чак рассказывает о происшедшем, то подумал, что слушаю правду.
 — Потому что он тебе нравится?
 — Может быть. Или, может, потому, что он говорил правду.  Я  не знаю, я мог позволить тому, что думаю о нем, повлиять на то, что думаю о его рассказе.
 — Кое-что смущает меня в этой версии, что они соучастники, — сказал Дэрил.
 — Скажи мне.
 — Если они соучастники, то почему история, рассказанная Клэр, расходится с тем, что говорит Чак? Я вот что имею в виду: если они задумали это вместе, то у Клэр должна была быть задняя мысль его подставить. Загвоздка тут в том, что она должна была понимать, что если ей это удастся и Чак загремит, то он ее выдаст, верно?
 — Дэрил, я начинаю возлагать на тебя надежды, — сказал Томми.
 Дэрил просиял:
 — Я хочу сказать, мы тут говорим о человеческой натуре, верно?
 — Верно, Дэрил. Если Чаку нужна Клэр и деньги Гарри, то он не станет пытаться выдать ее, если только она первая не начнет его топить.
 — Я бы сказал, мне больше нравится вариант с Клэр: что Клэр все это задумала и теперь старается подставить Чака.
 — Сказать по правде, я не против, если так и окажется. Конечно, мир станет беднее, если в нем больше не будет тела Клэр Каррас.
 — Да, мне бы хотелось попробовать познакомиться поближе с этим телом, — сказал Дэрил.
 Томми расхохотался:
 — Дэрил, мне нравится твое честолюбие, но, скорее всего, тебе никогда не удастся поближе познакомиться ни с чем, подобным Клэр Каррас, ни разу за всю твою жизнь.
 — Почему же нет, черт возьми? — потребовал ответа Дэрил с обиженным видом.
 — Потому что это общая истина, что женщины, выглядящие, как Клэр Каррас, всегда оказываются с мужчинами вроде Гарри — старше их, богатыми и очень, очень щедрыми. Полицейскому за всю его жизнь не собрать столько денег, чтобы заполучить хоть мимолетный взгляд от какой-нибудь красотки вроде Клэр Каррас. Поэтому прибереги свои фантазии о Клэр Каррас для одиноких ночей между простынями, с бутылкой лосьона для рук под боком.
 — Наверное, вы правы, — вздохнул Дэрил.
 — Во всяком случае, я прав насчет этого. И прежде чем мы с этим покончим, я собираюсь быть правым насчет того, кто убил Гарри Карраса.
 — Я вам верю, Томми.
 — Ты сообразительный паренек, Дэрил. Продолжай и дальше думать так, и когда-нибудь ты станешь великим сыщиком.
 — Томми, — сказал Дэрил, — в тебе куда больше дерьма, чем в ком-либо из всех, кого я встречал за всю свою жизнь.




 Глава 24


 Томми и Дэрил стояли на ступенях здания суда графства Монро, где коронер графства выслушал все показания свидетелей и объявил Гарри Карраса умершим от неизвестных причин. Они смотрели, как Клэр Каррас садится в машину.
 — Томми, ты абсолютно уверен, что у меня нет никаких шансов с женщиной вроде этой? — спросил Дэрил.
 — Нет, если только ты не изнасилуешь ее, — ответил Томми.
 — Может, стоит попробовать?
 — Не получится, она, наверное, посильнее тебя будет.
 — Значит, Каррас официально мертв; что из этого следует для миссис Каррас?
 — Значит, она может потребовать утверждения завещания, и она станет свободной женщиной, которая вольна тратить состояние ее мужа так, как ей заблагорассудится.
 — Простите, вы детектив Скалли?
 Два сыщика повернулись и увидели мужчину, стоявшего позади них. Он был плотного телосложения и хорошо загоревшим, с густыми черными волосами. Томми принял его за итальянца.
 — Да? — сказал Томми.
 — Меня зовут Барри Карман. Я частный детектив: вы не могли бы побеседовать со мной наедине?
 — Я очень занят, — ответил Томми. — Что вас интересует?
 — Это насчет дела Карраса, — сказал Карман.
 Томми показал на свою полицейскую машину.
 — Заходите в мой офис, — сказал он.
 Открыв заднюю дверцу, он пропустил Кармана в машину, а затем вместе с Дэрилом сел на переднее сиденье.
 — Ладно, что там у вас? — сказал Томми.
 Карман открыл свой чемоданчик и вытащил глянцевую черно-белую фотографию формата восемь на десять и протянул ее Томми.
 — Скажите, вы когда-нибудь видели этого человека?
 Томми посмотрел на фотографию. Это был портрет улыбающегося мужчины сорока с небольшим лет. Он был излишне полным, с темными, сильно вьющимися волосами и густыми бакенбардами.
 — Нет, кто это?
 — Я думаю, есть некоторая вероятность, что он мог быть Гарри Каррасом.
 Томми посмотрел на фотографию более внимательно.
 — Как давно это снято?
 — В 1976 году: это увеличенный фрагмент группового снимка, сделанного за ужином.
 — Мы, стало быть, говорим о пластической операции, верно?
 — Нам придется говорить о пластической хирургии: следует упомянуть также серьезную потерю веса, коронки на зубах и, конечно, двадцать лет старения.
 Томми снова взглянул на фотографию.
 — Кто знает... Я бы сказал, что это возможно. А как зовут этого парня?
 — Рокко Маринелло.
 Томми и Дэрил переглянулись.
 — И какая есть связь между ним и Каррасом?
 — Маринелло был адвокатом в Лос-Анджелесе. Ну, скажем, больше чем просто адвокатом, он был своего рода финансовым гением. Он представлял интересы некоторых моих клиентов. Четыре года тому назад он сбежал, оставив записку, что он проиграл в азартные игры деньги своих клиентов и не может решиться отвечать за последствия.
 — Он был женат?
 — И к тому же имел сына, учащегося в колледже. Он положил достаточно денег на имя жены, чтобы они оба не нуждались.
 — И почему же тогда вы все еще разыскиваете Маринелло после столь долго времени?
 — Давайте просто скажем, что мои клиенты — не такие люди, чтобы забыть о нем.
 — И кто же ваши клиенты?
 — Деловые партнеры мистера Маринелло; конечно, я не могу раскрывать их имена.
 — Разумеется, — сказал Томми. — У ваших клиентов тоже итальянские фамилии?
 — Я не могу отвечать на этот вопрос.
 — Неплохая работенка, а? — сказал Томми. — Я имею в виду, что даже если вы никогда не найдете этого парня, вам ведь все равно заплатят, верно?
 — Я получу крупную премию, если найду его, — ответил Карман.
 — Так что заставило вас искать его в Ки-Уэсте, мистер Карман?
 — Я получил наводку.
 Томми поднял брови:
 — Да? От кого же?
 — Анонимную. Женский голос, впрочем. Она сказала: «Если вы все еще ищете Рокко Маринелло, попробуйте поинтересоваться Гарри Каррасом в Ки-Уэсте».
 — Она не говорила, что Маринелло — это Кар-рас?
 — Так прямо она не сказала, но я так понял, что это один и тот же человек.
 — Что еще она сказала?
 — Больше ничего, просто повесила трубку.
 — Какой у нее был голос?
 — Моложавый, приглушенный; мог принадлежать кому угодно.
 Томми кивнул.
 — Так что вам от меня понадобилось, мистер Карман?
 — Мне интересно, известно ли вам что-либо о Каррасе, позволяющее предположить, что он был кем-то другим?
 — Я его едва знал, — ответил Томми.
 Карман, похоже, проглотил это.
 — Как вы считаете, велики ли шансы, что его тело отыщется?
 — Не слишком, — сказал Томми. — Несчастный случай произошел с внешней стороны рифа; это означает, что Каррас может прямо сейчас вплывать в гаванскую гавань, или его подхватил Гольфстрим и несет к берегам Шотландии, или какая-нибудь тварь нашла его очень вкусным.
 — Вон как. — Карман, похоже, упал духом.
 — Кроме этой наводки у вас есть какие-либо улики, что Каррас был на самом деле Маринелло?
 — Никаких.
 — Вы его когда-либо видели? Карраса, я имею в виду.
 — Один раз.
 — А Маринелло?
 — Никогда.
 — Значит, вы не смогли бы его опознать?
 Карман покачал головой:
 — Все, что у меня есть, это фотография, которую вы держите в руках, и, видимо, других его снимков не существует. Маринелло перетряс весь свой дом и уничтожил все, что могло бы нам помочь найти его.
 — Предусмотрительный парень, этот мистер Маринелло.
 — Да уж, не сомневайтесь. Казалось, он просто как сквозь землю провалился. Видимо, он планировал свое бегство довольно долго.
 — Похоже на то. А вы хорошо умеете делать то, чем занимаетесь, мистер Карман?
 — Хочется думать, что да. Поверьте, мои клиенты не наняли бы меня, если бы моя репутация вызывала хоть какие-нибудь сомнения. Я раньше служил в полиции Лос-Анджелеса, занимаюсь расследованиями уже лет двадцать.
 — Вы единственный частный детектив, кого они наняли?
 — Меня бы не удивило, если в оказалось, что есть и другие, но я просто не знаю. У моих клиентов есть также постоянные служащие, которые умеют находить людей.
 — Было бы интересно посмотреть, не объявится ли в Ки-Уэсте еще кто-нибудь, — сказал Томми.
 — Вполне возможно, — сказал Карман. — Вы не могли бы мне сказать, давно ли Каррас и его жена заключили брак?
 — Чуть больше года, по ее словам. Если бы он был Маринелло, он, наверное, не проболтался бы ей, раз он такой осторожный человек.
 — Согласен, — сказал Карман. — Я разговаривал с ней позавчера и ничего не смог выведать. Не думаю, что она догадывается, о чем я говорил.
 — Вы собираетесь сообщить все это вашим клиентам? — спросил Томми.
 — Я пока не решил.
 — Вы понимаете, что может случиться с миссис Каррас, если вы сделаете это?
 — Эта мысль приходила мне на ум.
 — Позвольте быть с вами откровенным, мистер Карман, — сказал Томми. — Я не хочу, чтобы нанятые кем-то бандиты приезжали сюда, в мой город, и ущемляли интересы его жителей; вы понимаете, о чем я?
 — Я понимаю. В любом случае, не думаю, что она что-нибудь знает о Маринелло.
 — Это не произведет большого впечатления на ваших клиентов, верно? Я имею в виду, вряд ли они склонны будут поверить ее отрицаниям?
 Карман покачал головой:
 — Я не хочу брать такого на свою душу.
 — Давайте тогда договоримся вот о чем, мистер Карман: если я найду что-нибудь, что могло бы связать Карраса с Маринелло, я позвоню вам, а вы сделаете то же самое для меня, идет?
 — Идет, — ответил Карман. — Я не вижу большого смысла и дальше околачиваться в этом тропическом раю. Я возвращаюсь в Лос-Анджелес. Спасибо за помощь, детектив. — Он протянул руку.
 Томми пожал ее, затем выпустил Кармана из машины. Частный детектив сел на свой мотороллер и укатил прочь.
 Томми снова сел в машину.
 — Ну что ты думаешь об этом? — спросил он Дэрила.
 — Что ж, мы и так знали, что Каррас на самом деле не Каррас. Он мог быть Маринелло. Рок — это сокращение от Рокко?
 — Возможно, вроде как Рокки Грациано.
 — Тогда та книга, которую я видел в доме Карраса, могла быть тем связующим звеном, которое искал Карман.
 — Возможно, но что касается нас с тобой, то это дело спорное. Каррас мертв, и мне не хочется натравливать мафию на его вдову. А тебе?
 — Мне это тоже ни к чему. Если Каррас был Маринелло, готов спорить, она об этом не знает.
 — Вот как я на это смотрю, — сказал Томми, — если кому-то удастся нагреть мафию на крупную сумму и улизнуть, то я ничего против не имею.




 Глава 25


 Клэр Каррас медленно плавала в бассейне из конца в конец. Подводное освещение было выключено, как и огни в доме. Было чуть позже полуночи. Заглушенные расстоянием перемешанные звуки рок-музыки доносились из-за забора с Дюваль-стрит — туристы толпились в барах.
 Он появился на участке, проникнув туда через забор с боковой стороны, как ему и было сказано, оглядываясь вокруг в темноте.
 — Сюда, — тихо сказала Клэр. Он подошел к краю бассейна, разделся и тихо соскользнул в воду.
 После того как они позанимались любовью и он начал упрашивать ее сделать это еще раз, она выбралась из бассейна и улеглась на траве. Он подошел и лег рядом с ней.
 — Кое-что случилось, — сказала она. — Нам надо поговорить.
 — Ну если надо...
 — Человек по фамилии Карман появился вчера в городе, после обеда он пришел встретиться со мной.
 — Кто-то из знакомых Гарри?
 — Нет. Кто-то, кто ищет Гарри.
 — Пожалуй, несколько поздновато.
 — Не так уж и поздно, чтобы причинить нам кучу неприятностей, детка.
 — Каких таких неприятностей?
 — Он докопался, кем на самом деле был Гарри.
 — А разве Гарри был не Гарри?
 — Гарри он был лишь последние несколько лет. До этого он был кем-то еще, человеком, который исчез с кучей чужих денег.
 — Охо-хо, — сказал он.
 — Рада, что до тебя дошло, детка. Мы уж точно не хотим, чтобы эти люди шастали вокруг, требуя свои деньги назад.
 — Что это за люди?
 — Поверь мне, тебе лучше больше ничего о них не знать.
 — Готов поверить тебе на слово.
 — Беда в том, они могут поверить Карману насчет того, что Гарри имеет к этому отношение, а этого мы допустить не можем.
 — Уж это точно, — сказал он.
 — Как ты думаешь, ты справишься с этим затруднением?
 — Ради тебя? Конечно.
 — Ради нас обоих, детка.
 — Ты знаешь, где он остановился?
 — В «Доме у пристани». Я проследила за ним до этого места после того, как он побывал у меня. Он разговаривал с этим фараоном, Томми Скалли.
 — Это нехорошо.
 — Конечно, но не обязательно так уж плохо. Я не думаю, что он решился рассказать Скалли, на кого он работает.
 — В самом деле?
 — Уж поверь мне, нет. Но нам нужно позаботиться о мистере Кармане, и мы не можем сделать это в Ки-Уэсте. Я не хочу, чтобы те люди, на которых он работает, даже знали, что он был здесь.
 — Он прилетел прямо сюда?
 — Нет, он прилетел в Майами, взял напрокат машину и поехал на юг. Он сказал мне, что никогда не был на этих островах, и ему захотелось узнать, на что они похожи. На самом деле мистер Карман рассказал мне намного больше, чем ему следовало бы. Он сказал мне, например, в ходе нашего разговора, что любит путешествовать под вымышленным именем и что он всегда, когда возможно, расплачивается в пути наличными. Мистер Карман — частный детектив, и мне кажется, он насмотрелся слишком много фильмов об этой профессии.
 — Итак?
 — Итак, вот что нам следует сделать: заставить его вернуться в Майами и разобраться с ним там.
 — Готов поспорить, ты уже сообразила, как это сделать.
 Она улыбнулась:
 — Так и есть. Пару часов назад мистер Карман сидел в баре на Дюваль-стрит. Теперь он должен был уже вернуться к себе в номер. Проверим это?
 — Валяй.
 Она взяла трубку расположенного рядом с бассейном телефона и позвонила прямо в его гостиничный номер, минуя коммутатор.
 — Алло? — Он спросонья едва мог выговаривать слова.
 — Мистер Карман?
 — Да, это я.
 — Это со мной вы говорили вчера во второй половине дня, помните?
 — Да, конечно. — Теперь он явно проснулся.
 — Я в Майами, и у меня есть некоторая информация о том человеке, фотографию которого вы показывали мне вчера.
 — Это прекрасно. Когда я могу получить ее?
 — Боюсь, вам придется поторопиться. Я уехала из Ки-Уэста и не собираюсь туда возвращаться.
 — Я могу двигаться так быстро, как вы пожелаете, — ответил Карман. — Где мы могли бы встретиться?
 — Во-первых, вы должны пообещать мне, что никогда не скажете своим клиентам, что встречались со мной.
 — Хорошо, я им об этом не скажу.
 — У вас есть карта автодорог Флориды?
 — Есть, прямо здесь, подождите, я включу свет. Так, вот она.
 — Видите, где Первое шоссе выходит из Ки-Ларго и поворачивает на север?
 — Да.
 — Оно проходит через Хомстед. Оттуда едете по маршруту Девятьсот девяносто семь на север до его пересечения с Двадцать седьмым шоссе и снова поворачиваете на север.
 — Понял.
 — Двадцать седьмое шоссе пересекает автостраду Сто семьдесят пять, там на перекрестке есть шлагбаум. Прямо перед шлагбаумом есть площадка для отдыха — остановитесь там. Я оставлю всю информацию в конверте за бачком унитаза в мужском туалете.
 — Что это за информация?
 — Все, что вам нужно, чтобы установить интересующую вас связь. Но меня в это дело не замешивайте, помните, как мы условились?
 — Не беспокойтесь, вас вообще не будет существовать для моих клиентов.
 — Я предпочитаю, чтобы все было именно так. Ну а теперь вам нужно отправляться немедленно, чтобы добраться туда до рассвета: позже на площадке будет много народа, и кто-нибудь может найти этот конверт раньше вас.
 — Я могу покинуть отель через десять минут, я уже заплатил по счету.
 — Это хорошо. Больше мы разговаривать с вами не будем. Вы хорошо покатаетесь сегодня ночью на пустых дорогах, но не нарывайтесь на штрафы за превышение скорости.
 — Не буду. Спасибо и всего хорошего.
 — Всего хорошего. — Она повесила трубку. — :
 Он весь в твоем распоряжении, — сказала она, — но тебе лучше поторопиться.
 Он встал и начал одеваться.
 — Обыщи его и его машину, не осталось ли там каких-либо свидетельств, что он был в Ки-Уэсте, — счетов из отеля, сувениров — да чего бы то ни было. И еще у него есть одна фотография — привези мне ее.
 — Понял.
 Она встала и поцеловала его.
 — Спасибо, детка, — сказала она. — Когда мы встретимся в следующий раз, я сделаю для тебя что-нибудь особенное.
 — Жду с нетерпением, — ответил он.
 Когда он ушел, Клэр вернулась в бассейн и возобновила свои заплывы — легко и медленно. Гарри научил ее, как нужно плавать.


* * *

 Карман подкатил к площадке для отдыха и выключил фары. Небо на востоке посветлело, но стоянка была пуста — там была еще лишь одна машина.
 Он вылез из машины и пошел к небольшому строению, где помещались комнаты отдыха, размышляя, заперты ли они в столь ранний час. Когда он подошел к двери, то увидел, что петля на двери оторвана и бесполезно болтается со все еще продетой в нее дужкой висячего замка. Он открыл дверь и стал шарить по стене в поисках выключателя. Он нащупал его, но свет не зажегся.
 — Вот дерьмо, — сказал он, на ощупь ища дорогу к туалету.
 Это были его последние слова.


* * *

 Он обшарил карманы убитого и не нашел ничего, что говорило бы о его пребывании в Ки-Уэсте. Он взял толстую пачку мелких купюр, бумажник и ручные часы мертвеца и вышел из здания. Небо посветлело, и он смог ясно рассмотреть автостоянку. Он подошел к машине Кармана и, пользуясь носовым платком, чтобы не оставить отпечатков пальцев, порылся в чемоданчике, лежавшем на переднем сиденье. Оттуда он достал счет из отеля в Ки-Уэсте и фотографию. Он посмотрел на мясистое лицо мужчины с вьющимися волосами — тот явно не был похож на Гарри. Затем он вытащил из бумажника кредитные карточки и швырнул его в сторону пруда рядом с площадкой для отдыха.
 Проехав по дороге несколько миль, он выбросил в кювет часы и кредитные карточки и затем поехал обратно в Ки-Уэст — он выполнил порученное полностью. Он проделал это очень ловко, подумал он, и, кроме того, заработал немного денег. Этого хватит на несколько хороших ужинов.




 Глава 26


 Клэр Каррас раскрыла городскую газету «Ки-Уэст ситизен» и просмотрела объявления о торговле недвижимостью. Это был рекламный обзор с фотографиями нескольких агентов. Ее внимание привлекла фотография очень красивой азиатки, у которой Гарри купил их дом. Ей ничуть не хотелось находиться в одной комнате с какой-либо женщиной, столь красивой, как эта; она предпочла выбрать мужчину, изображенного на соседней фотографии, позвонила ему и договорилась с ним о встрече.
 Затем она взяла журнал о парусном спорте, купленный ею накануне, пролистала последние страницы и нашла рекламу во всю полосу, помещенную брокером из Форт-Лаудердейла. Она взяла трубку и набрала номер.
 — Это Майк Доменико, — сказал юношеский голос.
 — Меня зовут Клэр Каррас, — сказала она.
 — Чем могу быть вам полезен, мисс Каррас?
 — Миссис Каррас. Мой муж недавно умер, и я хочу продать нашу яхту.
 — Что это за яхта, миссис Каррас? — скучающим тоном спросил он.
 — Это яхта модели «гаттерас шестьдесят». Построена меньше года назад.
 — Ну что же, — сказал Доменико. Он больше не казался скучающим. — Где она стоит?
 — В Ки-У эсте, у причалов Галлеон.
 — На ней есть наемный экипаж?
 — Нет, мой муж сам управлял ею.
 — Так-так. Для этой яхты сейчас точно найдутся покупатели, но мне кажется, что ее можно намного выгоднее продать в Форт-Лаудердейле.
 Внизу раздался звонок в дверь.
 — Вы могли бы секунду подождать? — Она подошла к селектору. — Кто там?
 — Это Томми Скалли, миссис Каррас. Могу я немного с вами поговорить?
 — Да, пройдите наверх, дверь не заперта. — Она вернулась к телефону. — Простите, что вы сказали?
 — Я сказал, что ее, на мой взгляд, лучше было бы продать в Форт-Лаудердейле.
 — Наверное, вы правы, — ответила она. — Каковы ваши обычные комиссионные?
 — Пять процентов, — ответил Доменико.
 Она оглянулась, увидела, что Скалли и его молодой напарник входят в комнату, и махнула им рукой, чтобы они садились на диванчик.
 — Это слишком много, — сказала она Доменико. — Я хочу заплатить три процента, не больше.
 — Ну, об этом мне нужно будет поговорить с моим менеджером, но я думаю, мы сможем найти устраивающее всех решение.
 — И вы должны взять на себя расходы по перегонке яхты в Форт-Лаудердейл.
 — Я поговорю с моим менеджером, миссис Каррас; я уверен, что об условиях мы договоримся. Знаете что, я отправлю вам контракт с сегодняшней почтой и поговорю с каким-нибудь шкипером-перегонщиком о доставке яхты в Форт-Лаудердейл. Как яхта называется?
 — "Беглец", и я хочу, чтобы это название было как можно быстрее удалено с корпуса.
 — Отлично. Могу я получить ваш адрес и телефон?
 Она продиктовала требуемое и повесила трубку. Томми Скалли обратился к ней с дивана:
 — Продаете «Беглеца», миссис Каррас? — спросил он.
 — Мне не много толка от этой яхты, — ответила она. — Я не смогла бы даже запустить двигатели, не говоря уж о том, чтобы ею управлять.
 — Разумеется, — сказал он. — Я посмотрю, смогу ли я изъять яхту из списка вещественных доказательств.
 — Вещественных доказательств? Что вы имеете в виду?
 — На ней, по-видимому, было совершено убийство, — сказал он. — Мне придется поговорить с шефом и узнать, считает ли он, что она все еще важна для нашего дела.
 — Пожалуйста, сделайте это как можно скорее, — сказала она. — Ну, мне предстоит довольно напряженный день. Чем могу быть полезна?
 —  Я  просто хотел узнать, не припомнили ли вы еще что-нибудь о событиях того дня, чего вы мне еще не рассказали.
 — Извините, но я не понимаю, о чем вы говорите. Позавчера я ответила на все ваши вопросы.
 — Я знаю, что вы это сделали, миссис Каррас, но часто люди, которые замешаны... которые являлись свидетелями чьей-то смерти, через несколько дней вспоминают то, чего они не помнили сразу после происшествия.
 — Я не думаю, что могу припомнить что-либо новое.
 — Меня беспокоили, как вы понимаете, некоторые расхождения между версией Чака Чэндлера и тем, что вы рассказали нам в тот день.
 Ее это ни капли не удивило.
 — Вы хотите сказать, что то, что рассказал вам мистер Чэндлер, расходится с тем, что вам рассказала я? — Она старалась изобразить удивление.
 — Именно это я и имею в виду. Например, как долго, вы сказали, мистер Чэндлер пробыл внизу, ремонтируя выхлопную трубу?
 — Около сорока пяти минут.
 — Ну это мне показалось несколько странным, миссис Каррас. Вы же помните, когда мы с моей женой находились на яхте и возникла та же самая неисправность, Чаку понадобилось не более пяти минут, чтобы устранить ее.
 — Ну а на этот раз ему понадобилось сорок пять минут.
 — Мне думается, это должно было бы встревожить мистера Карраса — я про то, что Чак находился в машинном отделении сорок пять минут, занимаясь тем, что потребовало лишь пять минут прошлый раз, когда это случилось. Мистер Каррас спрашивал вас, что вы думаете по поводу столь долгого пребывания Чака внизу?
 — Нет, насколько мне помнится.
 — Что делал мистер Каррас в то время, пока Чак находился в машинном отделении?
 — Насколько я могу вспомнить, он сидел в своем кресле у штурвала на капитанском мостике и глядел на воду.
 — Он вам что-нибудь говорил?
 — Нет.
 — Вы ему что-нибудь говорили?
 — Нет.
 — У вас с мистером Каррасом в тот день была какая-нибудь ссора?
 — Нет, не было; мы никогда не ссорились.
 — Ваши отношения в тот день были сердечными?
 — Да, вполне сердечными.
 — И все же вы и ваш муж просидели сорок пять минут на дрейфующей яхте, не перемолвившись ни словечком?
 — Детектив, вы же женатый человек: вы не можете не знать, что женатые люди иногда могут часами не разговаривать друг с другом. Нам с Гарри было очень хорошо и спокойно друг с другом: нам не было никакой нужды все время переговариваться.
 — Я понимаю, что вы имеете в виду, миссис Каррас: иногда мы с моей женой целыми днями не разговариваем.
 В дверь снова позвонили, и Клэр подошла к переговорному устройству.
 — Да?
 — Миссис Каррас, это Клэй Макдэниел из «Кнайт-Пруденниал-Риэлти».
 — Ах да, мистер Макдэниел, пожалуйста, поднимитесь наверх, дверь не заперта. — Она снова повернулась к сыщикам. — Боюсь, у меня сейчас назначена деловая встреча, — сказала он. — Что-нибудь еще?
 — Я не знаю, миссис Каррас, — ответил Томми. — Вы можете вспомнить еще что-нибудь?
 — Нет, не могу.
 — Ну тогда мы пойдем.
 Два сыщика встали, попрощались и ушли. Спускаясь по лестнице, они встретились с агентом по торговле недвижимостью.
 — Привет, Клэй, — сказал Томми.
 — Привет, Томми, вы уже переехали в ваш новый дом?
 — Нет еще, Рози хочет, чтобы были повешены гардины и сделаны прочие мелкие переделки, прежде чем мы въедем в него. Кроме того, у нас есть еще две недели краткосрочной аренды в старом доме, а она не из тех, кто тратит деньги попусту.
 Они попрощались, и сыщики вышли из дома.
 Клэр приняла Клэя Макдэниела в своей гостиной. После обмена любезностями Макдэниел заговорил первым.
 — Нам нужно кое-что выяснить, прежде чем начать переговоры, миссис Каррас, — сказал он. — Как мне помнится, вы обратились к Линне Кауфельт, когда покупали этот дом. Вы уверены, что не предпочли бы сейчас снова обратиться к ней?
 — Я предпочитаю иметь дело с вами, Клэй, — сказала она, присаживаясь рядом с ним на диванчик и широко улыбнувшись ему. — Я слышала о вас так много хорошего.
 — Что же, это очень мило с вашей стороны. Ну так чем я могу вам помочь?
 — Я уверена, вы слышали, что муж умер.
 — Да. Выражаю вам свои соболезнования.
 — Спасибо, — сказала она. — Сколько вы можете предложить мне за этот дом?




 Глава 27


 Томми захлопнул дверцу машины.
 — Она собирается вскоре уехать, — сказал он. — Она продает яхту и дом, а больше ее ничего здесь не держит.
 — Ты уже готов перекусить? — спросил Дэрил.
 — Да, пожалуй. Как насчет того ресторанчика у гавани?
 — Вполне сойдет. — Дэрил включил сцепление; до гавани была минута езды. — Ей придется задержаться в Ки-Уэсте, если мы арестуем ее, — сказал он.
 — Не неси чушь: у нас нет оснований арестовывать ее.
 — Но если мы арестуем Чэндлера, а она будет главной свидетельницей по его делу, разве это не задержит ее здесь?
 — Минуты на три. Целая свора адвокатов набросится на нас прежде, чем мы сообразим, что случилось. Нам никогда не состряпать дела, которое она бы не смогла разнести в клочья перед судом по поводу убийства ее мужа.
 — Я понимаю.
 Дэрил въехал на автостоянку у ресторанчика, сыщики вошли внутрь и попросили столик у воды.
 — У нас полно народу, Дэрил, — сказала старшая официантка. — Вы не против посидеть в баре?
 — Вовсе нет, Сюзи, — ответил Дэрил. — Сюда, Томми, туристы заняли все столики; давай поедим там, где сажают местных. По телевизору передают дневной выпуск новостей.
 Они нашли свободные табуретки и заказали ленч. Томми ел молча и Дэрил также молчал.
 Вдруг Томми вскинул голову в сторону телевизора:
 — Как, она сказала, его звали?
 — Кого? — спросил Дэрил, глядя на экран.
 — Кого-то пришили к северу от Майами.
 Он вглядывался в экран: камера поблуждала по стоянке для отдыха водителей и заглянула в одну из машин.
 — Ну и что? У нас своих забот мало?
 — Заткнись и слушай, Дэрил.
 На экране снова появилась ведущая полуденного выпуска новостей.
 — Это последнее из серии убийств туристов, произошедших в разных концах Флориды, — говорила она. — Мистер Карман взял машину напрокат в международном аэропорту в Майами четыре дня тому назад и, видимо, путешествовал по этому району. Законодательное собрание штата недавно постановило, чтобы система выдачи номерных знаков во Флориде была изменена таким образом, чтобы взятые напрокат машины нельзя было отличить по их номерам от местных автомобилей, принадлежащих частным лицам, но, к несчастью, на машине, которую взял напрокат мистер Карман, замена номерного знака еще не была произведена. Пока что никто не заподозрен в совершении этого преступления.
 — Вот дерьмо, — тихо сказал Томми.
 — Это тот Карман, с которым мы вчера разговаривали? — спросил Дэрил.
 — Сейчас выясню, — сказал Томми. — Доешь мой ленч за меня.
 Он пошел к телефонам-автоматам. Вернувшись, кивнул:
 — Это был наш Карман, частный детектив из Калифорнии. Давай-ка займемся полицейской работой.
 Они снова поехали на Дей-стрит и остановили машину за полквартала от дома Карраса.
 — Каждый из нас возьмет одну сторону улицы, — сказал Томми. — Поговори с кем-нибудь в каждом доме, особенно с сухонькими старушками. Они никогда ничего не упускают.
 Через полчаса они снова встретились в машине.
 — Что тебе удалось узнать? — спросил Томми.
 — Усохшая старушка в доме напротив сказала, что машина миссис Каррас после полуночи все время стояла на подъездной дорожке. Она встала в четыре часа утра, чтобы пописать, и машина стояла там в это время. Томми, ты же не можешь всерьез предполагать, что Клэр Каррас могла проехать на север среди ночи сто семьдесят пять миль, убить Кармана — как, кстати?
 — Большим ножом.
 — Да, ножом, и вернуться обратно сюда как раз вовремя, чтобы поговорить с нами, и глазом не моргнув, сегодня утром?
 — Нет, я так не думаю, в самом деле, но вот о чем подумай: Каррас сбежал с деньгами каких-то темных личностей четыре года назад, и с тех пор они искали его. Вдруг частный детектив получает наводку, показывается в Ки-Уэсте, задает вопросы Клэр. После этого он рассказывает нам об этом, и на следующее утро он уже мертв. Как тебе кажется, может быть связь между этим убийством и Клэр Каррас?
 — Возможно.
 — Возможно? Возможно? Я не могу предположить ничего иного. Пойми, если она укокошила своего мужа, то у нее должен быть кто-то, кто помогал ей, верно?
 — Вероятно.
 — Тогда кто?
 — Чэндлер?
 — Нет, не Чэндлер. Она пытается спихнуть его нам в качестве убийцы — он бы не стал ей помогать. У нее есть другой дружок.
 — И этот дружок зарезал Кармана?
 — Должно быть, он, кому же еще?
 — Томми, ты помнишь, что сказала эта леди в новостях? Туристов то и дело убивают в нашем штате то здесь, то там, и некоторых на стоянках для отдыха. Ты когда-нибудь смотришь телевизор?
 — И ты готов поверить, что смерть Кармана — одно из этих случайных убийств туристов? — не без сарказма осведомился Томми.
 — Ответ, похоже, очевиден. Во всяком случае, это лучший ответ, чем считать, будто кто-то мог гнаться за ним из Ки-Уэста пару сотен миль на север до площадки для отдыха и пришить его просто потому, что он нашел Клэр Каррас. Томми, если его убили около шести часов утра сегодня, то ему пришлось бы гнать всю ночь, чтобы добраться туда. Нет, он, должно быть, остановился где-то вблизи Майами, и Клэр Каррас не могла знать, где именно. Это слишком большая натяжка, слишком похоже на совпадение.
 — Ты так считаешь? Тогда давай вернемся в контору, поработаем на телефоне.
 — И что мы там будем делать?
 — Я хочу знать: где Карман ночевал, когда он покинул отель и кто ему звонил, пока он там находился.
 — Томми, ты иногда бываешь ужасной занудой, — простонал Дэрил.


* * *

 Через два часа Дэрил положил трубку и помахал Томми, который сидел за своим рабочим столом.
 Томми тоже положил трубку.
 — Ну что?
 — Он остановился в «Доме у пирса», в отель не приходил до половины двенадцатого. Он заплатил по счету еще до того, как отправился спать, — сказал, что уедет рано утром, ему надо успеть на самолет из Майами. Администрации неизвестно, звонили ли ему, но кто-нибудь мог позвонить ему прямо в номер, если они знали его телефон. Он сам звонил дважды, пока находился в отеле, оба раза по одному и тому же номеру в Лос-Анджелес. — Он показал Томми свой блокнот.
 Томми взглянул на записанный Дэрилом номер.
 — Ладно, хорошо, прикинем время. Если Карман был убит около шести утра, когда, самое позднее, он должен был выехать?
 — Ну, до Майами добрых четыре часа, а он был еще чуть дальше на север, значит, скажем, четыре с половиной часа на дорогу?
 — Но он ехал глубокой ночью, когда дороги свободны.
 — Ладно, четыре часа от «Дома у пирса» до площадки, где его убили.
 — Значит, он покинул «Дом у пирса» где-то между половиной двенадцатого и двумя часами ночи.
 — Примерно так.
 — А машина Клэр Каррас простояла на подъездной дорожке к ее дому всю ночь, или, по крайней мере, до четырех утра.
 — Верно.
 — Значит, кто-то должен был следовать за ним из Ки-Уэста. Четыре часа — это достаточно долго, чтобы ему захотелось пописать, и как только он остановился, кто-то прошел за ним в мужской туалет и перерезал ему горло.
 — Если только они заранее не знали, куда он направляется, и не ждали его там.
 — Нет, они не могли заранее знать, где он остановится. — Томми секунду помолчал. — Или могли?
 — Слушай, Томми, я еще могу поверить, что кто-то проследовал за ним из Ки-Уэста и зарезал его, — это натяжка, но я могу в это поверить. Во что я не могу поверить, так это в то, что Клэр Каррас знала, что Карману захочется пописать, и послала туда человека, который его там поджидал. Это нормально, что мне в это не верится?
 — Это нормально, Дэрил. Но я no-прежнему связываю с этим Клэр Каррас.
 — Я верю тебе, Томми: Клэр Каррас — гениальная преступница, которая все просчитывает и причастна ко всем убийствам отсюда и до Эверглейда. Я во всем тебе верю.
 — Не умничай, Дэрил.
 К ним подошла секретарша:
 — Томми, Дэрил, шеф хочет видеть вас обоих.




 Глава 28


 У шефа был серьезный вид, когда два сыщика уселись перед его столом.
 —  Я  прочел ваш отчет, — сказал он. — Почему вы не арестовали Чэндлера?
 Томми сморгнул.
 — Мне не кажется, что у нас достаточно улик, шеф, по крайней мере, пока.
 — Ваш отчет точен?
 — Да, сэр.
 — Тогда Чэндлер выглядит подходящей кандидатурой, чтобы сделать это, разве нет?
 — Возможно.
 — Возможно? У вас есть еще кто-нибудь на примете?
 — Это сложное дело, шеф. У меня есть четыре или пять версий; мне просто нужно больше времени, чтобы проработать их все.
 — Вы допрашивали Чэндлера дважды, верно?
 — Верно.
 — Вы зачитывали ему его права?
 — Во второй раз, не в первый, — я хотел, чтобы первый допрос был неформальным.
 — И как он на это прореагировал?
 — Он занервничал, если вы об этом.
 — Прекрасно. Арестуйте его, приведите сюда и заставьте попотеть. Посмотрим, как он поведет себя под давлением.
 — Он просто вызовет адвоката.
 — Послушай, Томми, у тебя же слишком большой опыт, чтобы так говорить. Ты можешь поговорить с ним, запугать его, заставить его запутаться. Черт, ты можешь даже получить его признание.
 — Шеф, я нутром чую, что он этого не делал.
 — А твой отчет говорит мне, что он это сделал. И даже если это не так, он наверняка знает больше, чем говорит. Приведи его сюда, нажми на него хорошенько, выжми из него все, что сможешь. У нас достаточно улик, чтобы предъявить ему обвинение, окружной прокурор в этом со мной согласен.
 — Вы уже обращались к окружному прокурору?
 — Он читал твой отчет.
 — Шеф...
 — Не заставляй меня повторять тебе дважды, Томми.


* * *

 Они остановили машину рядом с Прибрежным рынком. Огненно-красный закат озарял ки-уэстскую гавань; музыка вовсю лилась из открытого бара у кромки воды рядом с дорогой. Это был один из тех чудесных вечеров, которыми славился Ки-Уэст.
 — Что-то мне не хочется этого делать, — сказал Томми.
 — Я знаю, что тебе не хочется, но поверь мне, когда старик говорит: «Не заставляй меня повторять тебе дважды», — то лучше делать то, что он говорит. Он хороший мужик, но ужасно упрямый.
 Они вышли из машины и прошли к тому месту, где был ошвартован «Срыв».
 — Его машины нет на обычном месте, — сказал Дэрил.
 — У меня появляется ужасное предчувствие, что Чэндлера тоже нет на обычном месте. — Он посмотрел на часы. — Уже слишком поздно для тенниса.
 Они подошли к яхте и поднялись на борт. Все было заперто.
 — У них там над кортами есть фонари, — сказал Дэрил. — Может быть, он дает вечерний урок.
 — Давай проверим, — ответил Томми.
 Они проехали мимо теннисного клуба, и прожекторы над кортами не были включены. Они подъехали к автостоянке.
 — Тут нет желтого «порше», — сказал Дэрил.
 — Боюсь, я знаю, где он может быть, — сказал Томми.
 Они медленно проехали через автостоянку аэропорта — здесь тоже ничего.
 — Есть еще одна стоянка в том конце аэропорта, рядом со службой авиадиспетчеров частных самолетов.
 — Посмотрим там.
 Желтый «порше» был запаркован на этой маленькой автостоянке, его складной верх был поднят и наглухо пристегнут к кузову.
 — Этого я и боялся, — сказал Томми.
 — И что теперь? Объявить его в розыск?
 — Розыск где? — ответил Томми. — Стоит перелететь отсюда в Майами или Орландо, и ты можешь отправиться в любую точку на земном шаре. Сейчас он может уже быть на полпути через Атлантику.
 — Я не думал, что он сбежит, — сказал Дэрил.
 — И мне это тоже в голову не приходило, — ответил Томми.
 — Может, шеф был прав?
 — Даже шефы иногда бывают правы.
 — Мне как-то не хочется оказаться в роли того парня, который сообщит ему, что Чэндлер дал деру.
 Томми промолчал. Он мрачно глядел в окошко на желтый «порше».
 — Есть кое-что, что мне хотелось бы знать, — сказал Дэрил.
 — Что именно?
 — Мне хотелось бы знать, где находится Клэр Каррас прямо сейчас.
 — Знаешь, что я тебе скажу? Мне бы тоже этого хотелось.


* * *

 Они свернули за угол на Дей-стрит. «Мерседес» был припаркован перед домом, но свет в окнах не горел. Они нашли место, где оставить машину, через несколько домов вниз по улице, и пошли пешком к дому Клэр. Когда они поравнялись с высоким забором, окружавшим владения Каррасов, Томми протянул руку и остановил Дэрила, затем поднес указательный палец к своим губам и приложил к уху согнутую ладонь. Из-за забора доносился какой-то шум.
 Томми напряг слух. Затем он услышал всплеск и девчоночье хихиканье, потом мужской голос, он был уверен в этом.
 — У нее там какой-то мужик, — прошептал он Дэрилу.
 Дэрил прошелся вдоль забора вперед, пока не нашел небольшую щелочку. Он поманил рукой Томми.
 Томми приложил глаз к щелочке. Внутри было темно, освещение бассейна был выключено, но он был уверен, что разглядел более одной головы, торчащей из бассейна, и эти две головы находились очень близко друг к другу.
 — Я хочу знать, кто это, — сказал он Дэрилу. — Идем.
 На ступеньках у входа Томми остановился.
 — Ты зайди с задней стороны участка, на случай, если он бросится бежать.
 Дэрил исчез, и Томми позвонил. Он услышал плеск воды со стороны бассейна и секунду спустя позвонил опять. Вскоре в холле на первом этаже зажегся свет, и Клэр Каррас появилась в дверях, одетая в махровый купальный халат. След мокрых босых ног тянулся за ней по полированному полу.
 — Да, детектив, что случилось?
 — Ах, миссис Каррас, вы сегодня случайно не видели Чака Чэндлера?
 — Нет, не видела; я не видела его с того дня, когда был убит мой муж.
 — Мы не можем его найти.
 — Вы хотите сказать, что он покинул Ки-Уэст? Почему-то меня это не удивляет.
 — Миссис Каррас, будьте добры сказать мне, кто был с вами в бассейне только что?
 — Я была одна, — сказала она.
 — Миссис Каррас, я проходил по улице рядом с вашим забором, и услышал два голоса, один из них мужской.
 — Вы ошиблись, детектив, — ровным голосом сказала она. — Вы, должно быть, слышали журчанье воды, всасываемой в сливное отверстие фильтрующей системы. Она производит похожие звуки.
 — Так-так, — сказал Томми. — Вы не против, если я осмотрю участок рядом с бассейном?
 — Что это значит, детектив?
 — Вы не против, миссис Каррас? Это займет всего минуту.
 — Ладно, — сказала она. — Идите сюда.
 Она повернулась и пошла по коридору к двери, ведущей к бассейну, затем вышла наружу. Томми держался сразу за ней. В затемненном участке вблизи бассейна никого не было видно.
 — Вы не могли бы зажечь немного света? — попросил Томми.
 — Ладно, — сказала она и исчезла в глубине дома.
 Через секунду зажглись фонари, в том числе освещение бассейна.
 Томми подошел к противоположному концу бассейна. Там было большое мокрое пятно, где по крайней мере один человек вылез из воды, но не было отчетливых отпечатков ног. Он прошел от бассейна через газон к забору, но трава была коротко подстрижена, и он не мог определенно сказать, прошелся ли кто-нибудь по ней.
 Клэр Каррас стояла рядом с бассейном, когда он обернулся.
 — Теперь вы вполне удовлетворены, детектив?
 — Спасибо, мадам, прошу простить за беспокойство. — Он зашагал к дому.
 — Скажите, что вы рассчитывали там найти?
 — Я не знаю точно, мадам.
 — Предположим, у меня тут был мужчина, который плавал вместе со мной, и что бы это вам сказало?
 Томми посмотрел на нее, подумав, как легко и непринужденно она умеет держаться.
 — Наверное, я нашел бы это странным: женщина, муж которой умер на прошлой неделе, развлекает в своем бассейне мужчину, в темноте, одетая в...
 Она смотрела ему прямо в глаза, не отведя взгляда ни на миг. Она развязала пояс своего халата и распахнула его.
 — ...В бикини, — сказал он.
 Она запахнула халат.
 — Жаль разочаровывать вас, детектив, но я была совершенно одна весь вечер.
 Томми извинился еще раз и ушел.
 — Что-нибудь видел? — спросил он Дэрила, когда они снова сидели в машине.
 — Я заметил, как что-то мелькнуло, может, это был мужчина. Я добежал до конца аллеи, но это был дохлый номер. Если он был там, то должен был бы перемахнуть через один или два двухметровых забора, чтобы смыться.
 — Слышал ли ты мужской голос из бассейна? Видел ли ты в щелку мужчину?
 Дэрил покачал головой:
 — Я не уверен, Томми, я вправду не уверен.




 Глава 29


 Следующим утром, бодрый и веселый, Томми подошел к кабинету шефа и постучал в дверь.
 — Войдите.
 Томми вошел.
 — Доброе утро, шеф. У вас найдется минутка?
 — Доброе утро, Томми, присаживайся.
 Томми сел.
 — Спасибо, сэр.
 — Ну и что сказал Чэндлер в свое оправдание после того, как его арестовали? Он потребовал адвоката?
 — Мы не арестовали его, сэр, — похоже, его нет в городе.
 Шеф некоторое время пристально глядел на него, затем наклонился вперед, опершись на локти, и сказал очень тихо:
 — Вы хотите сказать, что Чэндлер бежал?
 — Нет, сэр, я не думаю, что он это сделал. Его машина находится в аэропорту, а я не думаю, что он бы туда поехал, если бы подался в бега. Тогда бы он, мне кажется, оставил машину на ее обычном месте у гавани.
 — Вы проверили, нет ли его в теннисном клубе, где он работает?
 Его голос был по-прежнему тихим — шеф, похоже, изо всех сил старался держать себя в руках.
 — Они открываются не раньше десяти, — соврал Томми. — Я хотел доложить вам об этом возможно раньше — не будя вас, конечно.
 — Слушай меня очень внимательно, Томми, потому что я не хочу повторять. Я хочу одного из двух: или Чэндлера в нашей камере для задержанных к полудню, или твой значок у меня на столе. Ты понял меня?
 — Я прекрасно вас понял, сэр, — сказал Томми, изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие. — А теперь я хочу, чтобы вы поняли меня.
 Брови шефа взмыли вверх, его лицо раскраснелось, и он снова опустился в свое кресло.
 — Давай.
 — Я не собираюсь арестовывать Чака Чэндлера за убийство Гарри Карраса — по крайней мере, пока у меня не будет намного больше улик против него, — потому что весь опыт, приобретенный мной за двадцать лет работы в полиции, говорит мне, что он не совершал этого убийства, и я не собираюсь подвергать человека, которого считаю невиновным, такому испытанию: арест, потом вся эта шумиха, которая за этим последует. Я собираюсь раскрыть это убийство так или иначе, и если мне придется, я сделаю это даже без моего значка, так что если это то, что вам надо, то вы можете получить его прямо сейчас. — Томми полез в карман, извлек значок и удостоверение и положил их на регистрационный журнал перед шефом. — Нет смысла ждать до полудня.
 Шеф смотрел на него еще некоторое время, затем выдвинул ящик письменного стола, смахнул туда значок Томми и с грохотом задвинул его обратно.
 — Большая ошибка испытывать меня и блефовать, Томми, — сказал он. — А теперь пусть тебя кто-нибудь подбросит, куда тебе надо.
 Томми встал.
 — Сожалею, что вы подумали, будто я блефую, шеф.
 И он вышел из кабинета.


* * *

 Дэрил сидел за своим письменным столом, глядя, как Томми выходит из кабинета шефа и из помещения дежурной части. Затем шеф появился на пороге своего кабинета и завопил:
 — Дэрил! Быстро сюда!
 Дэрил поспешил в кабинет шефа и собрался было садиться.
 — Не стоит усаживаться, — сказал шеф. — Я буду краток. Я хочу, чтобы ты подъехал к теннисному клубу, где работает Чэндлер, и если он там, арестовал его за убийство и приволок его задницу обратно сюда. Если его там нет, то я прямо сейчас разрешаю объявить его в розыск по всему штату. Понял это?
 — Нет, сэр, — сказал Дэрил.
 — Что именно ты не понял? — осведомился шеф, багровея рожей.
 — О, я все это понял, я просто не собираюсь это делать. Я согласен с Томми: Чэндлер этого не делал.
 — Хорошо же, — сказал шеф, повышая голос, — втискивай свою задницу в униформу и доложи о своем прибытии в пеший патруль в ночную смену!
 — Дядя Арт... — начал было Дэрил.
 — Не зови меня так в этом здании! — завопил шеф. — Ты получил приказ, так что выметайся отсюда.
 Дэрил залез в карман и швырнул свой полицейский значок на стол шефа.
 — Засунь это себе в задницу, дядя Артур! — крикнул он, повернулся и с гордым видом зашагал прочь из кабинета.


* * *

 Томми топал вниз по Симонтон-стрит, когда Дэрил притормозил рядом с ним на «мустанге» шестидесятых годов. Томми остановился и посмотрел на него.
 — Это не полицейская машина, да?
 — Я уже больше не полицейский, — ответил Дэрил. — Залезай.
 Томми сел в машину и захлопнул дверцу.
 — Я совсем не рассчитывал, что ты сделаешь это, Дэрил, — сказал он. — У меня есть пенсия, на которую я могу жить, ты же только начинаешь свою карьеру.
 — Не волнуйся насчет этого, — сказал Дэрил, выжав до отказа педаль газа. — Когда моя мать услышит об этом, она накинется на дядюшку Арта как целый рой пчел, и то же сделает его жена. Я снова буду на работе завтра утром.
 — Без трепа? — спросил Томми.
 — Никакого трепа. Ну так куда ты хочешь поехать?
 — В теннисный клуб «Старый остров».
 — Домчим за тридцать секунд, — сказал Дэрил. ...Когда они въехали на автостоянку, первое, что они увидели, был желтый «порше», а затем Чак Чэндлер на корте, дающий урок тенниса молодой паре. Они уселись за столиком рядом с кортом и стали ждать, когда он закончит урок.
 — Доброе утро, ребята, — сказал Чак, плюхнувшись рядом с ними и вытерев лицо полотенцем. — Как живете?
 — Где ты был, Чак? — спросил Томми.
 — На севере, в Неаполе, на соревнованиях — Билли выступал.
 — Как долго?
 — Весь уик-энд.
 — Ну и как Билли?
 — Он выиграл этот чертов турнир, теперь с ним никакого сладу не будет.
 Томми оглянулся и увидел черно-белую полицейскую машину, въезжающую на стоянку. Он снова повернулся к учителю тенниса.
 — Чак, — сказал он, — пора найти адвоката, по возможности самого лучшего.
 — Джек Споттсвуд в своем деле дока, — сказал Дэрил. — Хочешь, я позвоню ему насчет тебя? Он друг моих родителей.
 Прежде чем Чак успел сказать хоть слово, два полицейских в форме стояли рядом с их столиком.
 — Привет, ребята, — сказал Томми. — Как дела?
 — Томми, — сказал один из полицейских, — шеф хочет видеть тебя и Дэрила.
 — Неужели? — спросил Томми. — Передайте ему, что я послал его в задницу.
 Чак разинул рот от изумления.
 — Он сказал, чтобы я притащил вас обоих обратно в часть, если придется, в наручниках, — ответил полицейский. — Честно говоря, я бы с удовольствием сделал это. — Он улыбнулся.
 — Ну тогда ладно, — сказал Томми. — Мы идем сразу за тобой. — Он встал и повернулся к Чаку. — Похоже, ты можешь чуть погодить насчет моего совета, — сказал он.
 — Хорошо, спасибо, — ответил Чак.
 — Я дам тебе знать, если это станет необходимо. Идем, Дэрил.


* * *

 Два бывших сыщика сидели перед столом шефа и ждали.
 — Ну ладно, мы все немного погорячились, — сказал шеф. — Томми, я уважаю твое мнение; если ты думаешь, что Чэндлер — не тот, кто нам нужен, продолжай расследование.
 — Хорошо, шеф, — дружелюбно ответил Томми.
 Шеф вернул обоим их значки.
 — Каков твой следующий ход? — спросил он.
 — Я хочу отправиться в Лос-Анджелес, — сказал Томми.
 — Лос-Анджелес?! — взвился шеф. — Какого черта тебе там надо?
 — Оттуда приехал один тип по фамилии Карман, которого убили вчера к северу от Майами. Он побывал здесь и встречался с Клэр Каррас. Я думаю, это имеет отношение к нашему делу, и я хочу там все проверить. Это может оказаться очень важным.
 Шеф некоторое время смотрел на них обоих, затем указал пальцем на Дэрила.
 — Только без тебя, — сказал он. — Томми, принеси мне бланк командировочного удостоверения, я его подпишу.
 — Да, сэр, — сказал Томми, и оба детектива поднялись.
 — Путешествуй экономно, — сказал шеф. — И чтобы не было никаких счетов на большие суммы.
 — Да, сэр, — ответил Томми.
 — А что касается тебя, — сказал шеф, показывая на Дэрила, — попробуй еще хоть раз поговорить со мной так, и я надеру тебе задницу, чего бы там ни говорила моя сестра.
 — Да, сэр, — ответил Дэрил.
 Оба сыщика вышли из кабинета.




 Глава 30


 Это была не первая поездка Томми в Лос-Анджелес. Он бывал там по служебным делам три или четыре раза, так что немного знал этот город. Он взял напрокат машину и поехал сначала на север, к Беверли-Хиллз, затем в Западный Голливуд, где снял номер-люкс в отеле на тихой улочке. Он однажды уже останавливался там, когда приезжал в Лос-Анджелес.
 Сонный из-за трехчасовой разницы во времени, он решил немного подремать, но заснул крепко и надолго. Калифорнийское солнце лило сквозь окна потоки света, когда он наконец проснулся; была половина десятого, и он проголодался. Он позвонил и заказал завтрак в номер.
 Он не собирался спать всю прошлую ночь напролет; ему хотелось посетить офис Кармана, когда там нет никого поблизости. Он хорошо позавтракал, принял душ, побрился и вышел из отеля. Офис Кармана помещался в трехэтажном, несколько обшарпанном конторском здании на Мельроуз-бульвар, в районе, который вскоре должен стать слишком дорогим для частного детектива. Томми нашел платное место для парковки чуть выше по улице и пешком вернулся к этому зданию.
 Он нашел фамилию Кармана в указателе помещений в вестибюле и поднялся на лифте на третий этаж. На двери была табличка «Детективное агентство Кармана». Помельче шрифтом там была инструкция оставить сообщение на автоответчике, если офис закрыт. Он подергал дверь: заперто. Он нагнулся, чтобы рассмотреть замок, но тут открылась дверь на другой стороне коридора, и какая-то женщина пошла по коридору к женскому туалету. Секунду спустя кто-то вышел из лифта и вошел в другой офис. Здесь было сейчас слишком людно, чтобы возиться с замками. Ему придется вернуться сюда попозже.
 Он вышел на лестницу, ведущую на первый этаж, и попробовал замки на дверях, выходящих на эту лестницу на каждом этаже. Он мог попасть на лестницу, но оттуда можно было только выйти на улицу, но не попасть обратно в здание. И с улицы тоже нельзя было проникнуть на лестницу. Он подошел к боковой стороне здания и заглянул в узкий проход между ним и соседним домом. Пожарная лестница, похоже, проходила рядом с окном в конце коридора на каждом этаже.
 Он проголодался; смена часового пояса сбила с толку его привычные ритмы, и поэтому он нашел открытое кафе и перекусил в тени большого дерева — сикоморы. Калифорния может быть очень приятным местом, подумал он. После ленча он снова отправился гулять по Мельроуз-бульвар, разглядывая витрины со всякой всячиной, пока не набрел на то, что он бы назвал очень изысканным хозяйственным магазином. Он зашел туда.
 — Чем могу помочь вам, сэр? — спросила молодая продавщица.
 — Благодарю вас, мне бы хотелось купить зонтик — большой такой, как для гольфа, — но с изогнутой в виде крючка ручкой, а не с прямой.
 У нее был совершенно ошарашенный вид.
 — Что-нибудь не так? — спросил он.
 — О, нет-нет, сэр, просто за три года, что я здесь работаю, никто ни разу не спросил зонтик, и боюсь, что у нас их нет. Калифорнийский климат, наверное, вот в чем дело.
 — А, понимаю. Вы не могли бы мне подсказать, где я могу найти столь странный предмет?
 Она наморщила лоб:
 — Боюсь, что нет, я даже не знаю, где вы могли бы попробовать его искать.
 Томми кивнул:
 — Спасибо, пожалуй, я просто посмотрю, что у вас есть.
 — Конечно, пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобится моя помощь.
 Томми начал бродить взад и вперед между рядами стеллажей, то и дело обнаруживая самые обычные предметы, выставленные на продажу по удивительно высоким ценам — двадцать пять долларов за ручной фонарик, семьдесят пять долларов за маленькую багажную тележку, тридцать долларов за набор дешевых отверток. Затем он увидел нечто интересное. Он протянул руку и снял эту штуковину с полки.
 — А это сколько стоит?
 — О, это самая удобная в хозяйстве вещь, — сказала продавщица. — В прошлом году я подарила такую моей матери на Рождество: у нее артрит, и ей стало трудно тянуться за вещами.
 — Сколько, вы сказали, это стоит? — спросил Томми.
 — Шестьдесят пять долларов.
 — Я беру ее, — сказал он, гадая, как оправдает эту покупку в своем отчете.
 Он бросил пакет в машину и снова запер ее, затем потратил вторую половину дня, прохаживаясь вверх и вниз по обеим сторонам бульвара. Он купил Рози небольшое серебряное украшение и несколько книг и журналов для себя. Вернувшись в отель, он заказал ужин в номер и поставил будильник на два часа ночи.


* * *

 Несколько секунд он не мог сообразить, где находится, когда будильник разбудил его, и потянулся было к Рози, чтобы спросить, что случилось. Затем он вспомнил. Он принял душ, чтобы стряхнуть с себя последние остатки сонливости, затем надел на плечо кобуру с девятимиллиметровым автоматическим пистолетом, закрепленную на специальном ремне, к которому был приколот также его полицейский значок и запасной магазин. Он накинул сверху темно-синюю ветровку и посмотрел на себя в зеркало. Он выглядел достаточно респектабельно, чтобы к нему не прицепился какой-нибудь проезжающий мимо полицейский, но в то же время его будет трудно заметить в темноте. Он и сам не знал, зачем берет с собой пистолет, но он столько лет его носил, что чувствовал себя без него как-то неловко.
 Он проехался по Мельроуз-бульвар вверх и вниз два раза, проверяя этот район, высматривая стоящие полицейские машины, особенно те, на которых не было опознавательных знаков. Он проехал один раз мимо черно-белой патрульной машины, ехавшей навстречу, но больше ничего не заметил. Он остановил машину за углом конторского здания, взял с заднего сиденья свою недавнюю покупку, запер машину и огляделся вокруг. Никого, кроме него, на улице не было.
 Он прошел вниз по бульвару один квартал, затем повернул и пошел назад, проверяя, нет ли кого, кто мог бы доставить ему неприятности, затем нырнул в проулочек, прилегающий к интересующему его зданию. Он надел водительские перчатки, сорвал бумажную обертку с купленного им приспособления и выбросил ее в ближайший мусорный бак.
 Оно действовало именно так, как говорилось в рекламе. Он взялся за обе ручки и свел их вместе. Захват удлинился на добрых восемь футов. Он потянулся вверх и зацепился захватом за нижнюю перекладину пожарной лестницы, затем снова развел в стороны ручки захвата, и тот сократился до прежних размеров. Секунду спустя он уже держался рукой за лестницу. Он швырнул захват через проулок в мусорный бак, быстро осмотрелся вокруг и начал подниматься по лестнице.
 Добравшись до верха, он вытащил кольцо с ключами и зажег прикрепленный к нему крохотный фонарик. Окно представляло собой две независимо подвешенные скользящие рамы, каждая из которых разделялась на два стекла горизонтальной перемычкой. Удачно — так будет меньше шума. Он посмотрел вдоль проулка на бульвар, убедился, что поблизости нет освещенных окон, затем заглянул в коридор, освещенный единственной лампочкой.
 Он повернулся боком, слегка отклонился назад и резко ударил локтем по верхнему стеклу нижней рамы. Стекло разбилось и выпало в коридор. Он снова огляделся вокруг, проверяя, не привлек ли шум чьего-нибудь внимания. Все было тихо.
 Он быстро просунул руку через дыру в стекле, отпер окно, поднял его и вошел внутрь, затем сгреб руками в перчатках разбитые стекла и выбросил их наружу, затем опустил раму. Он вытащил из нее оставшиеся осколки и выбросил их через уже пустой переплет. Он замер и прислушивался целую минуту. Если в здании был охранник и услышал звук разбитого стекла, то Томми не хотелось никаких неожиданностей с этой стороны.
 Не услыхав больше никаких звуков, Томми подошел к двери офиса Кармана и снова включил свой крохотный фонарик, держа его в зубах. Из бумажника он достал набор маленьких отмычек и выбрал две из них. Дверь запиралась на скользящий засов вроде тех, что используются в садовых калитках, и он справился с замком почти мгновенно. Он убрал отмычки, открыл дверь и вошел в контору «Детективного агентства Кармана».
 За дверью находилась небольшая приемная со столом секретарши и двухместным диваном, на котором валялось несколько старых журналов. Внутренняя дверь вела в личный кабинет Кармана. Томми опустил штору на единственном окне и задернул дешевые гардины, затем включил настольную лампу и огляделся.
 В приемной было очень чисто и царил образцовый порядок. Это обрадовало его, потому что означало, что картотеки и папки Кармана, скорее всего, окажутся в таком же безукоризненном порядке. На письменном столе стоял автоответчик, и Томми нажал кнопку прослушивания записей. Механический голос зачитал четыре сообщения, два из которых были от самого Кармана: одно извещало, что его не будет в городе несколько дней, другое просило позвонить в авторемонтную мастерскую, где находилась его машина, и узнать, когда она будет готова, чтобы он знал, брать ли ему напрокат автомобиль по возвращении в Лос-Анджелес. Третье и четвертое сообщение исходило от одного и того же мужчины, и текст был тот же: «Ваш новый клиент просит связаться с ним как можно быстрее». Произношение было чистым, без всякого акцента, и голос явно принадлежал уроженцу Калифорнии; автоответчик записал оба сообщения уже после смерти Кармана. Томми недоумевал, кто мог быть этот новый клиент. Пора порыться в письменном столе и шкафах с делами.
 Внезапно зажегся верхний свет, Томми стремительно обернулся и увидел маленькую женщину, целившуюся в него из большого револьвера. Ее рука дрожала, но пистолет смотрел более или менее в середину его туловища.
 — Это «магнум» калибра 0.357, — сказала маленькая женщина, — и если вы будете неосмотрительно себя вести, он проделает в вашей груди несколько очень крупных дырок.
 — Я верю вам, леди, — сказал Томми.




 Глава 31


 Томми ждал, не скажет ли женщина еще что-нибудь, но она молчала. Пока стояла неловкая тишина, он посмотрел, взведен ли курок. Он был взведен. Зря он надеялся, что если она начнет стрелять, то ей придется дважды нажимать на спусковой крючок, что сделало бы точность выстрела сомнительной для неопытного человека. Тут ему не повезло.
 — Я офицер полиции, — сказал Томми. — Можно, я покажу вам свой значок?
 — Ты распроклятый взломщик, — сказала она.
 — Честное слово, я полисмен. — Он поднял перед собою левую руку, сведя вместе большой и указательный пальцы. — Только этими двумя пальцами, — сказал он. — Я очень медленно распахну мою куртку, чтобы вы могли увидеть мой значок, идет?
 — Очень медленно, — ответила она.
 Томми отвел назад полу куртки и стал ждать, какое это произведет на нее впечатление.
 — Здесь не щит лос-анджелесской полиции, — сказала она.
 — Это значок из Ки-Уэста.
 — Чушь собачья. Какого черта полицейскому из Ки-Уэста понадобилось ночью вламываться в офис в Лос-Анджелесе? Кроме того, у тебя нью-йоркский акцент.
 — Я двадцать лет прослужил в нью-йоркской полиции, — сказал Томми, — затем переехал на Юг и поступил на службу в Ки-Уэсте.
 — Снова распахните вашу куртку, — сказала она.
 Томми сделал, как она сказала, открыв свой значок.
 — Нет, еще дальше, совсем распахните.
 Томми дал ей увидеть свой автоматический пистолет в кобуре под мышкой.
 — Вытащите его большим и указательным пальцами левой руки, — сказала она.
 Томми вынул пистолет из кобуры и поднял его перед собой, держа, словно дохлую крысу за хвост.
 — Бросьте его в мусорную корзину рядом со столом, — скомандовала она.
 Томми слегка повернулся и отпустил пистолет, подмигнув, когда тот со стуком упал на дно корзины.
 — Положите ладони на стол и поставьте ноги на ширину плеч.
 Томми так и сделал, подумав о том, что обыск она провела очень профессионально.
 — Теперь встаньте, передвиньтесь направо и сядьте на стул.
 Томми сделал так, как ему было сказано.
 — Положите ноги на стол и сцепите руки за головой.
 Томми подчинился.
 — Удобно? — спросила она.
 — Просто отлично, — сказал Томми.
 Она подтащила другой стул, расположив его прямо напротив него, и села, наконец опустив пистолет себе на колени.
 — Прежде чем вам придет в голову броситься на меня или что-нибудь в этом роде, вам следует учесть, что я прекрасно стреляла из этого оружия в тире лос-анджелесской полиции. Это ясно?
 Томми кивнул:
 — Вы состоите на службе?
 — Вопросы задаю я. Теперь объясните, что вы тут делаете.
 — Меня зовут Томми Скалли, я занимаюсь расследованиями в полиции Ки-Уэста, и сейчас я расследую убийство Барри Кармана.
 — Барри был убит неподалеку от Майами, расследование ведет Управление шерифа графства Дейд. Еще одна ложь, и я всажу пулю вам в колено.
 — Я не лгу. Барри был в Ки-Уэсте за день до того, как его убили, он встречался со мной.
 — Насчет чего?
 — Насчет Рокко Маринелло.
 — Что он рассказал вам о Маринелло?
 — Что тот исчез из Лос-Анджелеса несколько лет тому назад и что кто-то нанял его, Барри, найти Маринелло.
 — Что Барри потребовалось от вас?
 — Кто-то подсказал ему, что один тип в Ки-Уэсте мог оказаться Маринелло, и он хотел узнать, что мне известно об этом типе.
 — И кто этот тип?
 — Прежде чем мы к этому перейдем, пора и вам ответить на некоторые вопросы.
 — Пистолет-то у меня, — сказала она. — Я спрашиваю, вы отвечаете.
 — Послушайте, леди, вы же не собираетесь стрелять в меня просто так. Теперь я помогаю вам и рассчитываю на некоторую помощь и с вашей стороны.
 — Что вы хотите знать?
 — Вы служите в полиции?
 — Раньше служила.
 — Как вас зовут?
 — Рита Кортес.
 — Что вы тут делаете в три часа ночи?
 — Ваша очередь: что вы делаете тут?
 — Пытаюсь выяснить, кто нанял Барри отыскать Маринелло.
 — Зачем?
 — Ваша очередь. Что вы тут делаете в три часа ночи?
 Она вздохнула:
 — Пришла поискать кое-какие бумаги. Это единственное время суток, когда я могу прийти сюда, не рискуя нарваться на жену Барри. Простите меня, на его вдову.
 — Как вы вошли сюда?
 — У меня есть ключ, я работала на Барри. Честно говоря, мы собирались с ним стать партнерами. Как раз бумаги о нашем партнерстве я и искала.
 — У вас была договоренность с Барри, но нет копии контракта?
 — Я доверяла Барри, он сказал, что оформил все документы на случай, если с ним что-то произойдет.
 — Почему вы не хотите встречаться с его вдовой?
 — Он рассказал ей о нашей договоренности; она, наверное, ищет эти бумаги, чтобы уничтожить их прежде, чем кто-нибудь еще их увидит.
 — Зачем ей это делать? Чтобы все это досталось ей? — Он обвел рукой обстановку комнаты.
 — В банке есть немного денег, и есть само агентство. Ей известно, что я могу продолжить дело.
 — Между вами и Барри кое-что было, Рита?
 Она кивнула:
 — Он уже бросил ее: бракоразводный процесс готовился. Теперь ваша очередь: зачем вам нужно знать, кто нанял Барри найти Маринелло?
 — Мне кажется, что кто-то из Ки-Уэста мог быть замешан в убийстве Барри. Я хочу выяснить, что он сообщил своему клиенту, что ему удалось узнать в Ки-Уэсте.
 Это была не вся правда, но некоторые карты он должен был придержать.
 — Вы предполагаете, что, может быть, Маринелло находится в Ки-Уэсте и что он убил Барри?
 Томми покачал головой:
 — Тот парень, которого Барри подозревал, что он мог оказаться Маринелло, мертв. Он погиб как раз перед тем, как Барри приехал в город.
 — Вот черт! — сказала она.
 — Да?
 — Найти Маринелло для Барри означало сорвать крупный куш. Эти деньги помогли бы нам ускорить оформление развода.
 Томми кивнул:
 — Вот уж не повезет так не повезет. Послушайте, тут где-нибудь поблизости есть бар, открытый в столь поздний час? Могу я предложить вам стаканчик?
 Рита встала и положила пистолет на стул.
 — Это я предложу вам стаканчик, — сказала она, подошла к письменному столу Кармана, выдвинула нижний ящик и достала оттуда бутылку и два стаканчика. — Барри мало пил. Он держал это в надежде, что однажды какая-нибудь роскошная блондинка явится сюда, вся в слезах, и он сможет обтереть бутылку, как Сэм Спейд, и предложить ей выпить.
 Она налила две добрых порции и протянула ему один из стаканчиков.
 — За лучшие времена, — сказал Томми, поднимая выпивку.
 Она подняла свой стаканчик, немного отхлебнула и вернулась к своему стулу.
 — Скажи мне одну вещь, Томми, — потребовала она.
 — Все, что хочешь.
 — Если Маринелло был тем типом из Ки-Уэста, и он умер, то его деньги ведь не умерли вместе с ним, верно?
 — Ну уж наверное.
 — Куда они отправятся, как ты думаешь?
 — У этого парня была жена.
 — Значит, они достанутся жене?
 — Это зависит от того, насколько предусмотрителен он был.
 — О, Маринелло все рассчитывал на много ходов вперед, уж поверь мне. Он бы не смог удрать со всеми этими деньгами, если бы не был чертовски предусмотрителен.
 — Тогда его жена получит эти деньги. Если она его жена.
 — Что ты хочешь этим сказать — «если она его жена»?
 — У меня нет никакого способа узнать наверняка, что человек, убитый в Ки-Уэсте, действительно был Маринелло.
 — Его убили?
 — Так точно.
 Она встала и налила им обоим еще по стаканчику.
 — Томми, — сказала она, — нам с тобой нужно хорошенько поговорить.
 Томми внимательно разглядывал Риту Кортес, пока она говорила, и то, что он увидел, ему понравилось. Она была маленького роста, как и он сам. И как Рози. Он ничего такого не подумал, просто он не мог не оценить ее изящной фигуры, ее густых коротко остриженных темных волос и того, как быстро она, похоже, прониклась к нему доверием после столь неудачного начала их знакомства.
 — Я всего пару лет занималась патрулированием улиц, — сказала она. — Все остальное время я служила в архиве, и у меня это хорошо получалось. Барри то и дело заходил ко мне за чьим-либо личным делом или чем-то еще, и я всегда очень быстро находила ему нужные бумаги. Затем, когда он из-за чего-то не поладил с капитаном нашего участка, он решил подать в отставку и заняться частными расследованиями. Он пригласил меня на ленч и выложил мне все свои планы, и мне это очень понравилось. Мне надоела служба в архиве, поэтому когда он предложил мне работать у него, я воспользовалась этим случаем. Все получилось очень неплохо. У Барри было множество знакомых в полиции и суде, так что он всегда мог навести нужные справки. Он был хороший сыщик и многого добивался для своих клиентов, так что дела у нас шли неплохо. — Она встала, подошла к картотечному ящику и начала просматривать записи. — Это дело Маринелло было, однако, нашей первой попыткой заработать действительно хорошие деньги. Барри предложили сто тысяч, если он найдет его.
 — Это неплохие деньги, согласен, — сказал Томми. — Кто его нанял?
 Рита перестала просматривать дела и посмотрела на него.
 — Попозже, может быть, я скажу тебе, — сказала она и снова вернулась к своим карточкам.
 Возможно, она, в конце концов, не так уж и доверяет ему.
 — Что-нибудь удалось там найти? — спросил он.
 — Нет пока.
 — У Барри был сейф?
 Она кивнула:
 — В правой тумбе письменного стола то, что выглядит как два выдвижных ящика, на самом деле дверца. Он так и не дал мне шифра.
 Томми открыл дверцу и осмотрел сейф.
 — Слишком хорош для меня.
 Он начал выдвигать ящики стола, ощупывая их кромки и днища.
 — Что вы делаете?
 — Готов спорить, он где-нибудь записал шифр. Большинство людей не надеются на свою память. — Он продолжил осмотр стола.
 — Если шифр был записан где-то в столе, то Мирна уже побывала в сейфе.
 — Его жена?
 Она кивнула.
 — Я уверена, что она тщательно обыскала весь кабинет. — Она вдруг подняла голову от ящика с картотекой. — Компьютер, — сказала она.
 Томми обернулся и посмотрел на устройство, стоявшее на встроенном шкафчике у стены.
 — Он часто им пользовался?
 — Да, каждый день: хранил в нем всевозможные записи.
 Она подошла к компьютеру, включила его и села, дожидаясь, пока он загрузится.
 — В какого рода файле это могло бы быть? — спросил Томми, заглядывая ей через плечо.
 — Вероятно, в отдельном файле, если я правильно понимаю, как рассуждал Барри. Он был очень аккуратен и организован для полицейского.
 Она нажала несколько клавиш и стала смотреть, как компьютер высвечивает на экране список директорий.
 — Попробуй «Разное», — сказал Томми.
 Она вошла в эту директорию и повела курсор вниз по списку файлов. Остановившись на файле «Безопасность», она открыла его.
 — Ага, — сказал Томми, когда на экране появилась колонка цифр. — Это оказалось просто.
 — Могло бы быть куда сложнее, если бы вас не было тут, — сказала Рита. — Не знаю, как долго бы я еще возилась, пока не догадалась посмотреть, что там есть в компьютере.
 — Тут есть кое-что еще, — сказал Томми, показав на файл, озаглавленный «Партнер».
 Рита открыла этот файл и начала читать.
 — Это оно, — сказала женщина. — Он записал здесь весь план нашего сотрудничества в будущем.
 — К сожалению, нельзя подписать документ, имеющийся только в компьютере, — сказал Томми. — Где-то должна быть распечатка.
 — Пора открыть сейф, — сказала Рита.
 Она распечатала шифр, затем встала перед сейфом на колени и начала крутить ручку. Через несколько секунд она открыла его и стала рыться в бумагах.
 — Вот они! — воскликнула она. — Подписаны и нотариально заверены, и всего две недели тому назад!
 — Рад за вас, — сказал Томми, хлопнув ее по спине.
 — Здесь есть и копия завещания. — Она полистала страницы, пока не нашла то, что хотела. — Тут есть ссылка на документ о партнерстве и говорится, что дело переходит ко мне!
 — Это здорово, Рита, — сказал Томми, искренне радуясь за нее. — Может, тебе лучше сделать копии этих бумаг и положить их обратно в сейф, чтобы Мирна могла их там найти. Так она не сможет тебя надуть.
 Рита подошла к копировальной машине у стены, сделала копии и положила оригиналы обратно в сейф.
 — Здесь вот еще что есть, — сказала она, протягивая Томми фотографию.
 — Барри мне ее показывал, это Маринелло. Однако я сомневаюсь, что он и сейчас так выглядит.
 — Да, это было снято по крайней мере пятнадцать или двадцать лет назад, если верить клиенту.
 — Ты сказала, что работала в архиве лос-анджелесской полиции. Когда Маринелло украл эти деньги, клиент обращался к полиции? Если да, то там могут быть некоторые ценные сведения.
 Рита покачала головой:
 — Это такие люди, которые предпочитают сами заниматься розысками интересующих их лиц, если ты понял мой намек.
 — Я понял. Ты готова сказать мне, кто этот клиент?
 Рита плюхнулась на свой стул.
 — У меня такое чувство, что ты не все рассказал мне о том парне из Ки-Уэста.
 — Что ты имеешь в виду?
 — Ты сказал, что он был убит; кто это сделал?
 — По правде сказать, я еще не докопался до этого. Есть один подозреваемый, но я не верю, что он виновен. Мой начальник, однако, в это верит.
 — Жена в это замешана?
 — Это одна из версий.
 — Если она знала о прошлом своего мужа и имела доступ к его деньгам, то она, видимо, из таких, кто мог бы его укокошить.
 В последнее время Томми редко думал о чем-нибудь кроме этого, но он обдумал это снова.
 — Это на редкость хладнокровная стерва, однако я сомневаюсь, что она могла бы провернуть это самостоятельно. Она произвела на меня впечатление женщины, которая всегда зависела от того, как она выглядит, чтобы заставлять мужиков делать то, что она хочет, и я думаю, что это случилось, наверное, и в этот раз.
 — Сколько лет этой леди?
 — Я бы сказал, тридцать с небольшим.
 — Маринелло сейчас должно быть... ну, шестьдесят с небольшим, — сказала Рита. — Ты думаешь, мадам обменяла его на более новую модель?
 Томми улыбнулся:
 — Великие умы мыслят похоже. Тебе нужно было бы стать сыщиком.
 Она улыбнулась:
 — Вполне возможно. А как зовут жертву убийства?
 Томми покачал головой:
 — Не сейчас. Тут есть еще кое-что.
 — Что же?
 — После того как ты скажешь мне, кто твой клиент, я хочу встретиться с ним, и мне не хотелось бы, чтоб он уже знал про убитого, если только Барри не успел ему об этом сообщить. Больше половины шансов за то, что этот тип не был Маринелло, и если это так, то я не хочу, чтобы свора наемных бандюг нагрянула в мой город и накинулась на его вдову. Ладно, пусть даже она и в самом деле настоящая мужеубийца, но она может не быть миссис Маринелло и не должна платить по счетам за его грехи.
 — Я понимаю, о чем ты.
 — Итак, кто твой клиент?
 — Не торопись; ты хочешь, чтобы я тебе все рассказала, а сам кое-что утаиваешь. Это нечестно.
 — Жизнь — довольно нечестная штука, дорогуша, но иногда она справедлива. Я стремлюсь делать все, что от меня зависит, чтобы так оно и было. И по отношению к тебе тоже.
 Она внимательно посмотрела на него:
 — Ты женат?
 Томми рассмеялся:
 — Даже очень.
 — Какая жалость: все хорошие парни женаты.
 — Вот что я скажу тебе, Рита: ты сведи меня с клиентом, и когда я буду уверен, что все мои тылы прикрыты, я расскажу тебе все до конца.
 Рита посмотрела на свои часы.
 — Его контора пока закрыта. Пойдем со мной, я угощу тебя завтраком. — Она встала и пошла к двери.
 Томми поплелся вслед за ней.




 Глава 33


 Томми стоял перед входом в свой отель, свежевыбритый и в костюме, и гадал, не надули ли его. Было уже двадцать минут четвертого, а Рита обещала заехать за ним в три. Неужели он ошибся в этой женщине?
 Красный «фольксваген» взвизгнул тормозами и остановился — его складной верх был опущен, и за рулем сидела Рита.
 — Извини, что опоздала.
 Томми сел в машину.
 — Ты заставила меня понервничать.
 — Я наводила марафет. Впервые я встречаюсь с этим парнем лицом к лицу, и мне хотелось произвести хорошее впечатление.
 Томми оглядел ее:
 — На этот счет можешь не волноваться.
 Она улыбнулась в ответ:
 — Спасибо, любезный господин.
 — На какое время назначена наша встреча?
 — Без четверти четыре. Не волнуйся, мы успеем. Сенчури Сити не так уж далеко.
 — Кто этот мужик?
 — Сначала я хочу знать, что ты собираешься ему сказать.
 — То, что я собираюсь сделать, — это получить информацию.
 — А что он с этого будет иметь?
 — Возможно, мне удастся помочь вам найти Маринелло.
 — И что будет, если ты это сделаешь?
 — Рита, детка, мне не нужны эти деньги, клянусь. Я позабочусь, чтобы все вознаграждение досталось тебе.
 — Просто эти деньги могли бы мне здорово помочь перейти к самостоятельному ведению дела. Многие дружки Барри наверняка перестанут теперь, когда его не стало, снабжать меня информацией.
 — Я понимаю, поверь мне, я на твоей стороне. Теперь расскажи мне о клиенте.
 — Его зовут Бартон Уинфилд.
 — Да? Я ожидал услышать фамилию, рифмующуюся со спагетти.
 — Твои ожидания не беспочвенны. У него раньше была другая фамилия, если верить слухам, но потом, наверное, он решил, что сможет привлечь больше клиентов и меньше внимания, если его станут принимать за англо-саксонского протестанта. То же самое сделал и Маринелло. Когда он поступил в колледж, он стал называть себя Ральф Марин, по названию графства, но друзья звали его Рок.
 — Чем этот Уинфилд занимается?
 — Он адвокат. Фактически, как говорил Барри, он был партнером Маринелло в юридической фирме в прежние времена, до того как наш подопечный сбежал с вазой пирожных.
 — Адвокат мафии, да?
 — О нет, он закулисный махинатор. Ходят слухи в адвокатской среде, если можно это так назвать, что Уинфилд никогда непосредственно не защищает никого из этих парней — он скорее консультирует. Он выбирает, кого им нанять в случае, если их арестуют, — такие вот вещи; и подозревают, что он главный советник по бизнесу главы одной из фамилий мафии, не из нашего города, но этого никто так и не смог доказать. Говорят также, что он присматривает за их операциями по отмыванию денег, на расстоянии, конечно. Барри считал, что Маринелло занимался всем этим, пока не дал деру, вот откуда у него в руках оказалась сразу такая крупная сумма наличными. Уинфилд, которого он знал по юридической школе Станфордского университета, заменил его.
 — Значит, он хорошо знал Маринелло, да? Отлично.
 — Отлично — это всегда хорошо, — сказала Рита.


* * *

 Офисы адвокатов «Уинфилд и Каррингтон» напоминали декорации к кинофильмам из жизни роскошных юридических фирм. Там было множество полированных панелей на стенах, а мебель выглядела так, словно ее достали с чердака Рокфеллера. Секретарша в приемной оказалась тучной женщиной средних лет; ничего броского для Уинфилда и Каррингтона, только солидность и респектабельность. После десятиминутного ожидания их пригласили в угловой кабинет.
 Уинфилд встал, чтобы поприветствовать их. Ему было за шестьдесят, он был великолепно одет, с брюшком и седыми висками. Он также был необычайно любезен.
 — Пожалуйста, садитесь, мисс Кортес, мистер Скалли. — Он показал им на несколько стоящих в углу диванчиков и кресел, предпочитая не разговаривать с ними через свой письменный стол. — Мисс Кортес, я был так огорчен известием о смерти мистера Кармана. Она всегда производил на меня впечатление в высшей степени компетентного человека.
 — Спасибо, мистер Уинфилд, — ответила Рита. — Я хочу, чтобы вы знали, что, поскольку мы с Барри были партнерами, я теперь буду хозяйкой фирмы.
 — О, прекрасно, — сказал он. — Я надеюсь, мы сможем поручить вам какую-нибудь работу. — Он повернулся к Томми. — Скажите, мистер Скалли, вы тоже частный детектив?
 — Нет, сэр, — ответил Томми. — Я офицер полиции Южной Флориды.
 Уинфилд моргнул, но быстро взял себя в руки.
 — Это вы расследуете убийство мистера Кармана?
 — Нет, сэр, я причастен к этому делу более косвенным образом, — ответил Томми. — Фактически мой визит к вам совершенно неофициальный и не для протокола.
 — Так, понимаю, — сказал Уинфилд, явно ничего не понимая. — И чем я могу вам помочь?
 — Я в курсе того, что Барри Карман работал для вас, и...
 Уинфилд повернулся к Рите; его голос стал ледяным:
 — Вы вмешали в это дело полицию?
 — О нет, сэр, — быстро сказал Томми, чтобы прикрыть Риту, — ничего подобного, вовсе нет. Я заверяю вас, официально никто не интересуется вашими отношениями с Барри Карманом или его фирмой.
 — О, это хорошо, — сказал Уинфилд, немного успокоившись. — Так в чем состоит ваш интерес к этому делу?
 — В ходе проводимого мистером Карманом розыска... исчезнувшего лица, о котором шла речь, он пришел ко мне неофициально кое-что выяснить. Я не смог сообщить ему никакой важной для него информации, но когда мне стало известно об обстоятельствах его смерти, я заинтересовался этим, и мне пришло в голову, что возможна прямая связь между смертью мистера Кармана и делом, которым он занимался.
 — У меня создалось такое впечатление, что мистер Карман погиб в результате одного из этих типичных и отвратительных убийств туристов, которые в последнее время то и дело происходят во Флориде.
 — Я склонен считать, что это неверно, сэр, хотя и очевидно, что были приложены некоторые усилия, чтобы оно так и выглядело.
 — Это очень любопытно, — сказал Уинфилд, слегка прищурившись.
 — Кроме того, похоже, что, возможно, есть некоторая связь между этим исчезнувшим лицом...
 — Его фамилия Марин, — сказал Уинфилд, — вы можете так его и называть.
 — ...Между мистером Марином и другим делом, которое я сейчас расследую.
 — И что это за дело, мистер Скалли?
 — Я не вправе говорить об этом, сэр, на данной стадии расследования, но я полагаю, что если бы я смог отыскать мистера Марина, это, вероятно, существенно облегчило бы мое расследование.
 — Является ли мистер Марин подозреваемым по вашему делу? Я вот чем интересуюсь: если вы его найдете, то вы захотите арестовать и судить его?
 — Нет, сэр, это не такого рода связь. Я просто думаю, что мистер Марин мог бы помочь распутать сложное дело. Фактически это весьма отдаленная цель, но у вас и меня могут быть общие интересы.
 — А если вы найдете Марина, что вы тогда предпримете?
 — Я задержу его по какому-нибудь незначительному обвинению и немедленно уведомлю об этом мисс Кортес.
 — И как долго, вы считаете, он пробудет под стражей?
 — Я мог бы задержать его на двадцать четыре часа, может быть, и подольше.
 — Понятно, — сказал Уинфилд. — А чего вы хотели бы от меня?
 — Как я понял, вы хорошо знали мистера Марина. Вы бы очень помогли мне, если бы смогли рассказать мне как можно больше о нем.
 — Вы можете дать мне слово, что у вас нет никакого другого служебного интереса к Марину, кроме как допросить его по этому вашему делу?
 — Да, сэр.
 — Очень хорошо. Что вы хотите знать?
 — Когда вы впервые познакомились с мистером Марином?
 — Наши семьи были знакомы, когда мы с ним еще были детьми и оба учились в Станфорде; он учился на два года старше меня в юридической школе. Когда я окончил учебу, я пришел к нему, и он помог мне занять место в юридической фирме, в которой он тогда работал. Позже мы с ним ушли оттуда и основали эту фирму. Он был прекрасный работник. После многих проведенных вместе успешных лет случилось так, что на счету фирмы оказалась очень крупная сумма денег наших клиентов — мы только что осуществили операцию с недвижимостью. Прежде чем мы успели перевести эти деньги клиентам, Марин снял их со счета фирмы и исчез вместе с деньгами.
 — Могу я спросить, сколько он взял?
 — Это, в сущности, неважно; ну, скажем, речь идет о многих миллионах долларов.
 — И вы, разумеется, обратились в полицию.
 — Я этого не сделал. Если бы я так поступил, то неизбежная в таком случае огласка уничтожила бы нашу фирму. Я предпринял шаги, чтобы возместить клиентам украденные суммы — с огромным трудом, я должен заметить, — и им было просто сказано, что Марин покончил с собой, — он сам сделал все, чтобы так это и выглядело.
 — Прошу простить меня за это замечание, сэр, но я бы сказал, что вы поступили весьма необычно.
 — Я это вполне понимаю, тем не менее, именно это я и сделал. Вплоть до сегодняшнего дня я не хочу, чтобы кто-либо из моих клиентов знал, что один из сотрудников этой фирмы мог повести себя подобным образом. Вот почему я нанял мистера Кармана, чтобы это дело было улажено частным образом.
 — А если Марин будет найден, то как вы его уладите?
 — Этот вопрос, мистер Скалли, выходит за рамки нашего обсуждения. Ну так что еще вам хотелось бы знать о Марине?
 Подготовив почву, Томми достал свой блокнот и взялся за дело всерьез.
 — Начнем с описания внешности: рост, вес и так далее.
 — Шесть футов два дюйма, около двухсот сорока фунтов, густые темные волосы, карие глаза.
 — Он когда-нибудь на вашей памяти был худее двухсот сорока?
 — Он всегда был плотным, мускулистым, настоящий атлет.
 — Какими видами спорта увлекался?
 — В средней школе он играл в футбол; наверное, тогда он и набрал такой вес. Позже это были теннис, плаванье, гольф; во всех этих видах он выступал за Станфорд. Когда он окончил колледж, часть мускулов превратилась в жир, должно быть. Единственный вид спорта, которым он занимался сколько-нибудь систематически, это гольф.
 — Какой тип личности?
 — Щедрый, обаятельный, очень непринужденный.
 — Когда-нибудь занимался подводным плаваньем?
 — Нет. Но он ходил под парусом. Он держал маленькую яхточку в Марина-дель-Рей.
 — Каких женщин он предпочитал?
 — Ему нравились только красавицы. Его жена была именно такой, и хотя он никогда не говорил со мной об этом, я подозреваю, что он частенько развлекался на стороне.
 — Где сейчас его жена?
 — Снова вышла замуж. С ней встречаться бесполезно: она не станет о нем разговаривать. Она верит, что он покончил с собой.
 — Какие-нибудь пороки? Пьянство, азартные игры, наркотики?
 — Пил он умеренно, наркотики не употреблял. Непохоже, что он когда-либо интересовался азартными играми.
 — Если он не покончил с собой, то как, по-вашему, ему удалось исчезнуть так бесследно?
 — Я полагаю, он спланировал все это очень тщательно. Он знал, что иногда на нашем банковском счету, к которому у него был доступ, оказывается много денег. Меня бы не удивило, если бы я узнал, что он готовился к этому несколько лет, — он всегда был очень методичным, предусмотрительным.
 — Как, на ваш взгляд, он мог переводить с одного счета на другой такую крупную денежную сумму, не привлекая к себе внимания?
 — Он был очень хорошим знатоком финансовых операций. Я предполагаю, что он придумал какой-то способ быстрого перевода денег в иностранные банки, вероятно, туда, где действуют законы о тайне вкладов, скажем, в Швейцарию или на Каймановы острова.
 — У него был большой опыт подобных трансакций?
 Уинфилд на секунду бросил на него острый взгляд, затем ответил.
 — Да, — сказал он.
 — Вы не могли бы постараться припомнить еще что-нибудь, что могло бы мне помочь? Какие-нибудь характерные черточки, которые следует выискивать? Какие-нибудь слабости?
 — Ничего, о чем бы я уже не рассказал вам. Что касается слабостей, то всегда казалось, что у него их нет. Он был очень уверенный в себе человек.
 Томми захлопнул свой блокнот.
 — Спасибо, мистер Уинфилд. Вряд ли я снова буду связываться непосредственно с вами — если мне что-нибудь удастся узнать, я передам это мисс Кортес.
 Когда они снова сидели в машине, первой заговорила Рита:
 — Тебе это хоть чем-то помогло? Похож ли Марин на этого твоего мертвого парня в Ки-Уэсте?
 Томми пожал плечами:
 — Может да, а может нет. Тут есть некоторые похожие черточки, но кто знает?
 — Могу я сегодня пригласить тебя поужинать со мной?
 — Я бы с удовольствием, но мне нужно успеть на самолет.
 Рита печально рассмеялась:
 — Всем стоящим парням вечно нужно успеть на самолет.




 Глава 34


 Вернувшись в Ки-Уэст, Томми в первое же утро захватил с собой Дэрила и поехал на Дей-стрит, по пути рассказывая, что ему удалось узнать в Лос-Анджелесе.
 — Сдается мне, что тот парень мог быть Каррасом, — сказал Дэрил, — но о чем ты собираешься разговаривать с Клэр?
 — Я думал просто упомянуть кое-что из этого и посмотреть, как она на это отреагирует, — ответил Томми.
 — Притормози на минутку, Томми.
 Томми остановил машину.
 — Да?
 — Мне не кажется, что это такая уж хорошая идея.
 — Почему же нет?
 — Во-первых, весь наш опыт общения с этой дамочкой показывает, что она не слишком-то пуглива, во всяком случае, пока не была такой. Она и глазом не моргнула, когда ты почти накрыл ее с дружком, верно?
 — Верно.
 — Ну, так ты пойдешь и выложишь перед ней всю эту муть про Маринелло, а она просто посмотрит на тебя свысока, вот и все.
 — Пожалуй, ты прав.
 — И кроме того, она может смыться отсюда и оставить нас с очень длинным носом.
 — Нет, не продав дома и яхты, она этого не сделает.
 — Еще как может, если ты ее достаточно напугаешь. Особенно если она подумает, что эти люди в Лос-Анджелесе знают, кто она и где живет.
 Томми хорошенько обдумал это.
 — Ты прав: не стоит рисковать. Может, нам лучше ободрить ее, чтобы она чувствовала себя поспокойнее.
 — Мне бы это больше понравилось, — сказал Дэрил.
 — Ты смышлен не по годам, малыш.


* * *

 Клэр Каррас очень недурная вдова, подумал Томми. Сегодня она выглядела более печальной, более сдержанной, держалась с большим достоинством.
 — Чем я могу помочь вам, детектив? — спросила она, расположившись поудобнее на диванчике.
 — Я просто хотел проинформировать вас, как продвигается наше расследование, миссис Каррас.
 — Я буду вам за это признательна, — ответила она.
 — Я знаю, для вас не будет неожиданностью, что мы пришли к выводу, что смерть вашего мужа не могла быть результатом несчастного случая.
 — И мне так кажется. У вас уже есть подозреваемый?
 — Да, есть. Несмотря на мои первоначальные сомнения, теперь я полагаю, что вашего мужа убил Чак Чэндлер.
 Она вздохнула.
 — Мне и самой не хотелось в это верить, — сказала она, — но, боюсь, я была вынуждена прийти к тому же выводу.
 Ее голос был полон сожаления.
 На Томми произвел впечатление разыгранный ею спектакль.
 — Похоже, что это наиболее вероятное объяснение случившегося.
 — Вы его еще не арестовали?
 — Нет.
 — Почему же нет?
 — Ну, тяжесть улик указывает на него: у него определенно был мотив, и есть основания полагать, что у него было достаточно технических навыков, чтобы это сделать, но у нас нет никаких вещественных доказательств, чтобы связать его с этим преступлением. На сегодняшний день дела обстоят таким образом, что на процессе его защитник наверняка попытается возбудить подозрения против вас, чтобы оправдать его.
 — Обвинить меня? — Она казалась изумленной.
 — Конечно, я в это не верю, но хороший адвокат может приписать вам мотив — ускорить смерть вашего мужа, чтобы унаследовать его состояние. Он также наверняка упомянет о вашей возможности бывать на яхте в любое время. Необходимые технические навыки не так уж и велики.
 — Я понимаю, — сказала она.
 Дэрил был прав: он не мог читать ее мысли. И все же он мог рискнуть это угадать.


* * *

 Они встретились позади прогоревшего заколоченного ресторана неподалеку от Первого шоссе, не доезжая до городка Исламорада. Клэр хотела сделать эту встречу как можно более короткой, но он настаивал. Ей пришлось прибегнуть к быстрому минету, чтобы удовлетворить его, и она употребила все свое искусство, чтобы дело не затянулось. Когда с этим было покончено, прежде чем он успел оправиться и захотеть чего-нибудь еще, она перешла к тому, ради чего приехала сюда:
 — У нас возникла проблема.
 — Что еще? Я думал, что теперь все в порядке, когда Карман нам больше не мешает.
 — Эта ситуация разрешилась: ты хорошо поработал, но у нас появились новые трудности.
 — Что же это за трудности такие? — вздохнул он, застегивая брюки.
 — Полицейские убеждены, что Чак убил Гарри, но Скалли сказал, что у него недостаточно улик, чтобы предъявить обвинение.
 — Чего ему еще не хватает?
 — Чего-нибудь убедительного, такого, что могло бы завершить все дело.
 — Например?
 — Я надеялась, что ты предложишь что-нибудь.
 — Прямо сейчас мне ничего не приходит в голову.
 — Может быть, нам просто устроить для него самоубийство. Ну, знаешь, тяжесть вины и все такое, вот он и не выдержал. Может, он мог бы вышибить себе мозги в каком-нибудь укромном уголке.
 Он покачал головой:
 — Это может заставить их еще больше подозревать тебя.
 — Ты, наверное, прав. Скалли сказал, что хороший защитник может повернуть дело так, что у меня был мотив.
 — Ничуть не сомневаюсь.
 — Тогда нам нужно устроить что-то другое, какое-нибудь вещественное доказательство, которое окружной прокурор мог бы показать присяжным и сказать: «Вот видите, он сделал это, никаких сомнений».
 — Это может оказаться не так легко сделать, как тебе кажется.
 — О, ты с этим справишься, радость моя, — сказала она, ущипнув его за сосок.
 Теперь он был равнодушен к ее приставаниям и оттолкнул ее руку.
 — Почему бы нам просто не оставить все как есть? Может, они и не в состоянии доказать вину Чака, но они не могут повесить это и на тебя, а обо мне и понятия не имеют. Просто прояви терпение, продай дом и яхту и дай людям знать, что ты отсюда уезжаешь. Скажи, что ты перебираешься в Нью-Йорк или еще куда-нибудь. Ты даже можешь связаться со здешним представительством нью-йоркского агентства по продаже недвижимости, зайди и посмотри, какие квартиры они предлагают. Затем, когда больше никто не будет тобой интересовать, я брошу это судно и встречусь с тобой в каком-нибудь приятном месте.
 — Нет, я не хочу, чтобы дело осталось открытым. Я хочу, чтобы кто-то был приговорен, и это должен быть Чак. Иначе полиция может в один прекрасный день решить, что у нее есть ко мне еще вопросы, и они захотят меня навестить.
 — К тому времени у тебя будет другое имя, у нас обоих, и наш след давно простынет.
 — Я просто не хочу, чтобы они искали меня, неважно зачем. Я хочу, чтобы с этим было покончено раз и навсегда. Придумай что-нибудь.
 Он снова вздохнул.
 — Хорошо, я над этим подумаю. — Он потянулся к ней.
 — Нет, — сказала она. — Мы не можем рисковать оставаться здесь еще хоть на минуту. Я поеду первой, ты немного погодя.
 Он нехотя вылез из машины и помахал ей на прощанье.
 Она снова выехала на шоссе, оглянулась вокруг и проверила, нет ли за ней слежки. Он что-нибудь придумает, она была уверена в этом. Тем временем ей придется и самой подумать над этим.




 Глава 35


 Чак вышел на яркое солнце из приемной адвоката, и ему не понравилось, как он себя чувствует. Он был здоровяк, атлет, и привык к прекрасному самочувствию, но теперь ему казалось, что у него в желудке лежит какой-то холодный, твердый предмет, и у него болела голова.
 Ему не понравилось то, что сказал ему адвокат. Ясно, что Чак был главным подозреваемым, заявил тот, и ему, Чаку, следует в ближайшем будущем ждать ареста. У него в кармане лежала визитная карточка адвоката, которую тот вручил ему с советом немедленно позвонить ему, когда топор упадет. Он подписал некоторые бумаги, которые облегчили бы хлопоты в случае, если пришлось бы добиваться, чтобы его освободили под залог, используя в качестве обеспечения его яхту.
 Чаку вовсе не улыбалось оказаться обвиняемым. Если это случится, с преподаванием тенниса придется распрощаться навсегда. Мерку придется его уволить, а никаким другим способом зарабатывать себе на жизнь он не мог.
 Пока он шел к машине, он подсчитал, что он сумел нажить до сих пор: яхта, машина, две тысячи долларов в банке и примерно шестьдесят тысяч на пенсионном счету, плюс несколько акций. Всю сумму процесс мог свести к нулю: адвокат дал ему ясно понять это. Как только ему будут предъявлены обвинения, снежный ком стронется и будет катиться вниз, становясь все больше и больше. Он просто не мог себе позволить оказаться под арестом, не мог, и все. Но как этого избежать?
 Он медленно вел машину, возвращаясь к яхте, поднялся на борт, открыл бутылку пива и сел на заднюю палубу, чтобы выпить ее. Чак сделал несколько глотков, затем поднял голову и увидел своего коллегу, Виктора, стоявшего на настиле бара у пристани и разговаривающего с какой-то блондинкой. Он помахал Виктору рукой, давая знать, что заменит его, и Виктор помахал ему в ответ, а затем снова повернулся к девушке.
 Чак пил вторую бутылку пива, когда Виктор появился на сходнях.
 — Привет профессионалу! — крикнул он. — Разрешите подняться на борт?
 — Разрешаю, — ответил Чак. — У меня есть для тебя бутылка холодненького.
 Виктор сел на палубный стул и принял у Чака бутылку.
 — Похоже, у тебя все отлично получалось в этом баре, — сказал Чак. — Что занесло тебя сюда?
 — Знаешь ли, — ответил Виктор, — мне тоже показалось, что у меня все отлично получается, но, видимо, она не разделяет моих взглядов на наши взаимоотношения. Пыталась убедить меня, что ей позарез нужно вернуться к своей компании, они тут проездом. Чем-то мне сегодня не везет.
 — Тогда попьем пивка, раз уж такое дело, — сказал Чак.
 Виктор сочувственно посмотрел на него:
 — Тебе тоже не везет, да? Клэр Каррас строит из себя воздух?
 — Понятия не имею. Мне на это давно наплевать.
 — Послушай, Чак, — сказал Виктор, — я кое-что хочу у тебя спросить начистоту и постараюсь сделать это как можно деликатнее. Это ты укокошил Гарри?
 — Нет, сэр, — ответил Чак. — Я этого не делал. Я абсолютно точно не имею ни малейшего отношения ко всей этой затее с отравленными баллонами. И полиция в лице Томми Скалли тоже, похоже, не верит, что я это сделал.
 — Они тебя основательно трясли?
 — Я думаю, Томми вовсю старался вывести меня на чистую воду: в конце концов он сказал, что мне лучше обратиться к адвокату.
 — И ты это сделал?
 — Полчаса тому назад.
 — Он тебя утешил чем-нибудь?
 — Он сказал, чтобы я на всякий случай отыскал необходимую сумму, чтобы внести залог.
 — Вот даже как.
 — Да.
 — Ты выглядишь подавленным, парень.
 — Я? Подавленный? Не-а, я просто счастливый и везучий профессиональный теннисист, вальсирующий по жизни, смеясь и подмигивая.
 — Хочешь поговорить об этом?
 — Да, как ни странно.
 — Давай.
 — Как, черт возьми, я залетел во все это, Виктор?
 Виктор пожал плечами:
 — Ты залетел в Клэр Каррас.
 — Да, но попасть к кому-то в постель еще не означает попасть в беду, верно?
 — Неужели я слышу это от предполагаемого отца в той истории про истерическую беременность?
 — Ладно-ладно, возможно, это и впутает тебя в неприятности с каким-нибудь чудаковатым мужем, но ведь это не то же самое, что вляпаться в историю, грозящую тебе смертным приговором?
 — Погоди-ка, давай попробуем понять, почему полицейским вообще могло прийти в голову, что они вправе заподозрить тебя?
 — Я думаю, они рассуждали примерно так: я путался с женой Гарри, значит, возможно, я хотел избавиться от него, чтобы прикарманить его деньжата.
 — На мой взгляд, звучит разумно, — весело сказал Виктор. — Что еще?
 — Кто-то закачал угарный газ в баллоны аквалангов; я аквалангист, у меня есть также некоторые технические знания, поэтому они предположили, что пока я был внизу, возясь с выхлопной трубой, я закачал какое-то количество выхлопных газов в баллоны. Либо это, либо я подплыл под покровом ночи к его яхте и нахимичил с баллонами.
 — Безупречная логика, — сказал Виктор, сияя как именинник. — Что-нибудь еще?
 — Ничего такого, о чем я бы знал, и мне хочется, чтобы ты перестал смотреть на это, как они.
 — Кто-нибудь видел, как ты закачивал в баллоны выхлопные газы?
 — Нет. Я хочу сказать, я не делал этого, так что никто не мог видеть, как я это делаю, верно?
 — Верно. Мне сдается, что у полиции неважно с уликами. Я видел достаточно детективных сюжетов в свое время и уж точно должен быть хорошо знаком с уголовным законодательством; у них не хватает доказательств, чтобы обвинить тебя.
 — И мой адвокат сказал то же самое, хотя он заметил, что они будут лезть из кожи вон, чтобы добыть еще.
 — Уж наверное. Но все же, если ты невиновен, что они могут найти?
 Чак слегка приободрился.
 — Наконец я слышу здравое рассуждение, — сказал он. — Ты прав. Ну откуда им взять что-то еще, если таких улик просто не существует?
 — Ну они могли бы сами их изобрести, я полагаю.
 — Виктор, не говори таких вещей.
 — Давай смотреть на это так просто, как только мы можем, — сказал Виктор. — Ты этого не делал, это дано, как говорил мой учитель математики.
 — Верно.
 — Значит, если этого не делал ты, то, следовательно, это сделал кто-то другой.
 — Ты снова прав.
 — У тебя есть на этот счет какие-нибудь идеи?
 — Ни одной. Ну разве что Клэр, конечно. Она почему-то дала им на некоторые вопросы очень странные ответы. Они не совпадают с моими показаниями, вот почему они на меня и накинулись, как мне кажется.
 — Ага, прелестная Клэр! — прорычал Виктор. — Эта верная черная вдова! Вот кто наш другой подозреваемый!
 — Мне она кажется самой подходящей на эту роль, по правде сказать.
 — Как ты думаешь, полицейским эта мысль могла прийти в голову?
 — Наверное, да. Однако они, похоже, больше верят ее версии происшедшего.
 — Скажи мне, Чак, — неожиданно серьезным тоном спросил Виктор. — Когда ты барахтался на сене с Клэр, она хоть раз намекала, — мне просто интересно, — чтобы вы вдвоем ухайдакали Гарри?
 Чак покачал головой:
 — Нет. Хотя погоди, она действительно сказала что-то насчет того, что не пора ли в моем возрасте задуматься о своем будущем.
 — Это похоже на наводящий вопрос, правда?
 — Да, но меня он почему-то ни на что не навел. Я хочу сказать, она никогда не намекала на то, что я должен нахимичить с баллоном Гарри.
 — Жаль, — сказал Виктор.
 — Почему?
 — Ну потому что если бы она сделала это, то ты мог бы упомянуть про это Томми Скалли и посмотреть, не заставит ли это его взять курс на другую сторону бухты.
 — Виктор, ты что, предлагаешь мне сочинить что-нибудь этакое, чтобы привлечь интерес Томми к Клэр?
 Виктор пожал плечами:
 — Никогда, дружище, я никогда бы не посоветовал тебе врать полицейским. Но, с другой стороны, если бы я оказался в твоей шкуре, то я врал бы как последний бандит, если бы это помогло мне вывернуться и не загреметь в тюрягу.
 — Может, ты и прав, — сказал Чак.
 — Наверное, нет, — ответил Виктор. — Я редко бываю прав. Знаешь, у меня припасено на всякий пожарный несколько тысяч. Можешь воспользоваться этими деньгами пока, возьми, сколько тебе надо, если только это не помешает мне платить по счету в баре.
 — Спасибо, Виктор, ты настоящий друг, я надеюсь, до этого дело не дойдет. У меня пока с деньгами порядок, если только не придется идти на процесс.
 — Просто дай мне знать. — Виктор взглянул на часы. — Ну ладно, большая стрелка на шести, а это значит, что красотки начинают собираться в разных злачных местечках. Не хочешь присоединиться ко мне? Это может пойти тебе на пользу.
 Чак покачал головой:
 — Спасибо, но думаю, что на сегодня с меня хватит.
 Виктор встал:
 — Ну тогда я отчаливаю. Помни, я помогу тебе всем, чем смогу. Просто скажи словечко.
 — Еще раз спасибо, Виктор. Увидимся.
 Махнув рукой, Виктор спрыгнул на берег и поплелся прочь вдоль по набережной, туда, где гремела музыка.
 Чак глядел ему вслед и чувствовал себя немного лучше. Приятно знать, что во всей этой передряге у него есть по крайней мере один друг. Он допил оставшееся пиво и пошел вниз поискать, что он может разогреть на ужин.




 Глава 36


 Томми и Дэрил снова сидели в кабинете шефа, и Томми ничуть не радовал предстоящий разговор. Он мрачно смотрел, как шеф вошел и расположился за своим письменным столом.
 — Жаль, что меня не было здесь, чтобы встретить тебя, когда ты вернулся из Лос-Анджелеса, — сказал шеф. — Удачно съездил?
 — Это было интересно, — сказал Томми.
 —  Интересно?  — изумился шеф, и его лицо начало краснеть. — Ты только что побывал в увеселительной поездке в Голливуд на казенный счет, оплаченной нашим департаментом, и это было всего лишь  интересно?  Тебе следовало бы получше воспользоваться этим случаем, парень.
 — О, я узнал очень многое, шеф.
 — Отлично. Расскажи мне.
 Томми подробно рассказал своему начальнику о поездке в Лос-Анджелес, опустив лишь то, как он проник в офис Кармана.
 Шеф моргнул.
 — Ну и что? Какое это все имеет отношение к убийству Гарри Карраса?
 — Есть очень неплохие шансы в пользу того, что Каррас был Маринелло, или Марин, как он предпочитал себя называть.
 — Великолепно. И как это разрешает загадку его убийства?
 — Это, строго говоря, не разрешает ее, но это определенно расширяет круг подозреваемых, позволяя включить в него лос-анджелесскую ветвь мафии, чьи деньги он украл.
 — Если Каррас был Марин-как-его-там.
 — Да, сэр.
 — И чем это нам поможет?
 — Ну, если мы сможем установить, что Каррас был Маринелло, то главными подозреваемыми становятся парни из мафии, а не Чак Чэндлер или Клэр Каррас, а это значит, что нам просто не удастся раскрыть это преступление. Эти ребята обычно не оставляют много следов.
 Шеф начал часто моргать.
 — Ты что, хочешь сбить меня с толку, Скалли?
 — Нет, сэр, я просто выкладываю вам свои соображения.
 — Что ты мне выкладываешь? Как я ни стараюсь, я не могу соорудить из этого ясную теорию, кто же преступник.
 — Я понимаю, шеф, и это моя главная цель — внести некоторую ясность в это запутанное дело. Поверьте, я посвящаю этому все свое время.
 — Я правильно понял: ты почувствовал облегчение, когда узнал, что к этому убийству могла быть причастна мафия?
 — Лишь в том отношении, что, если это правда, то это оправдывает двух местных граждан — мистера Чэндлера и миссис Каррас.
 — Оправдывает? — взвинтился шеф. — Мы тут не для того сидим, чтобы кого-то оправдывать. От нас ожидают, чтобы мы кого-нибудь арестовали.
 — Я понимаю, шеф.
 — Хотел бы и я понимать, Томми. Теперь давай-ка выложи мне свое личное предположение насчет того, кто совершил это убийство.
 — Мое личное предположение?
 — У тебя что, его нет?
 — Предположение у меня есть, сэр, но я пока не могу его подкрепить доказательствами.
 — Забудь на минутку про доказательства. Просто расскажи мне, что ты об этом думаешь?
 — Хорошо, сэр. — Томми поудобнее устроился в кресле. — Я думаю, что Гарри Каррас был убит Клэр Каррас и каким-то неизвестным мужчиной.
 — Расскажи мне, почему ты в этом убежден.
 — Это связано с тем, что я верю в ту версию событий, которую излагает Чак Чэндлер. Если принять за правду его рассказ о том, что в тот день происходило на яхте, то убийцей должна быть Клэр.
 — Объясни.
 — Чэндлер сказал, что в тот день он пробыл в машинном отделении меньше десяти минут. За это время он не мог успеть достаточно сильно отравить воздух в баллонах, даже если бы двигатели работали, а они были выключены. Он также сказал нам, что Гарри выбрал красный баллон — тот, что был отравлен сильнее других, — и что Клэр сказала, будто Гарри всегда пользовался красным баллоном, а она желтым, что оставляло для Чака голубой, наименее загрязненный. Чак, если верить его рассказу, не знал об этом ничего, пока Клэр ему это не сказала. Гарри надел акваланг с красным баллоном и уплыл прочь, прежде чем Чак был готов последовать за ним. Когда Чак все же это сделал, Клэр оставалась на яхте — даже она не оспаривает это. Потом Гарри задыхается выхлопными газами и умирает. Чак, чей баллон был менее загрязнен, плывет обратно к яхте, где он обнаруживает Клэр, цепляющуюся за площадку для погружения и блюющую.
 Он замолчал и откинулся на спинку стула.
 — И что из этого? Продолжай.
 — У Клэр были все необходимые знания, чтобы это подстроить. Она знала, каким аквалангом пользуется Гарри и какой достанется Чаку. Она цепляется за яхту, дышит из своего баллона, пока ей не становится дурно, так что к тому времени, как Чак возвращается к яхте, ее рвет. А Чак, этот простофиля, и понятия не имеет, кто все это подстроил.
 — Почему ты думаешь, что в этом замешан еще один мужчина?
 — Потому что я не думаю, что Клэр настолько хорошо разбирается в двигателях и прочем, чтобы самой все это придумать. Но она знает все необходимое, чтобы надоумить кого-либо еще все это провернуть.
 — И кто этот другой мужчина? И почему это мужчина?
 — На ваш первый вопрос я могу ответить одно: я этого не знаю — пока что. Что касается второго вопроса, то Клэр Каррас не произвела на меня впечатления такой дамочки, которая захотела бы поделиться денежками Гарри с женщиной. Эта леди напоминает мне паучиху «черная вдова», пожирающую своих партнеров. Вот что она умеет делать лучше всего. — Томми вдруг подпрыгнул на своем стуле, и его глаза стали круглыми. — Ах, черт, — тихо пробормотал он.
 — Что? — нетерпеливо спросил шеф.
 — Что такое, Томми? — поинтересовался Дэрил.
 — Она собирается убить его.
 — Убить кого? — спросил Дэрил.
 — Этого другого парня.
 — Того, о котором мы не знаем? — спросил шеф.
 — Верно. Она собирается убить его — это так же точно, как то, что мы здесь сидим.
 — Но зачем? — спросил Дэрил. — Она думает, что ей удалось всех провести, так что к финалу она со своим дружком может отплыть в лучах заката.
 — Он ей больше не нужен, — сказал Томми. — Она заманила какого-то бедного дурачка, чтобы он сделал за нее грязную работу, — убил Гарри и почти наверняка Кармана, — и теперь она собирается отделаться от него. А когда эта дамочка хочет от тебя отделаться, то ты оказываешься мертвым.
 — Может, она в него влюбилась, — сказал Дэрил.
 Томми покачал головой:
 — Эта дамочка не любит никого, кроме самой себя. Да и кто на этом острове мог бы подойти ей в качестве партнера, с которым она разделила бы состояние Гарри? Я вот что хочу сказать: если бы Кларк Гейбл был еще жив, то он мог бы продержаться год или два, прежде чем она высосет его досуха и оставит болтаться в паутине, но отсюда до Майами нет ни одного мужика, с которым бы ее хоть раз видели. Она молода, она шикарна, она очень богата, и она сама может выбирать себе мужчин. Нет, наш дурачок из Ки-Уэста уже практически мертвец, только он еще не знает об этом.
 — Тогда почему она до сих пор не убила его, раз так? — потребовал ответа шеф.
 — Потому что мы еще не приперли к стенке ее простачка, Чака Чэндлера. В ту минуту, когда ей покажется, что у нас достаточно улик, чтобы обвинить Чака, этот другой дурачок может считать себя мертвым. На кой черт он ей еще нужен? И к тому же только он мог бы впутать ее в дело об убийстве Гарри.
 — Ладно, — сказал шеф, — это хорошее предположение, если поверить рассказу Чэндлера о происшедшем. А какую ты выдвинешь версию, если он врет, а миссис Клэр говорит правду?
 Томми пожал плечами:
 — Тогда бы, пожалуй, все предстало бы в ином свете. В этом случае Чэндлер выглядел бы вполне подходящей фигурой на роль убийцы.
 — Вы обыскали жилище Чэндлера на предмет поиска улик?
 — Нет, сэр.
 — Почему же нет?
 — Потому что, как я сказал, я верю этому парню и не думаю, что мы что-нибудь там найдем. Мы не обыскивали и дом Каррасов тоже.
 — Томми, — сказал шеф, — я хочу, чтобы ты напечатал запрос о выдаче ордера на обыск, отнес его в здание суда и нашел судью Поттера. — Шеф покачал головой. — Ты использовал уже все пространство для маневра, которое я собирался тебе дать. Теперь я хочу, чтобы ты получил ордер и провел обыск незамедлительно. Ты меня понял?
 — Шеф, мне даже не требуется ордер. Чэндлер позволит мне провести обыск, если я попрошу его.
 — А ты не проси его. Если он скажет «нет», то пока ты будешь оформлять ордер, он успеет уничтожить все улики. Отправляйся за ордером и проведи обыск. Это ясно? Затем, если ты ничего не найдешь, мы подумаем насчет обыска в доме Каррасов.
 — Да, шеф, — устало сказал Томми. Он встал и вышел из кабинета, сопровождаемый плетущимся за ним Дэрилом.




 Глава 37


 Они уже ехали к зданию сюда с запросом об ордере, когда Дэрил впервые открыл рот:
 — Томми, почему ты не рассказал шефу о твоей беседе с Клэр Каррас?
 — О какой еще беседе?
 — О той, в которой ты сказал ей, что нам не хватает вещественных доказательств, чтобы арестовать Чэндлера.
 — Ах, об этой.
 — Да, об этой самой. Почему ты не поднял эту тему?
 — Дэрил, у тебя никогда не возникало ощущения, что шеф обладает ограниченной способностью переваривать информацию?
 — Мне это никогда и в голову не приходило.
 — Ну а у меня появилось четкое ощущение, что он по горло сыт теоретическими соображениями и не сможет проглотить еще одно, не взорвавшись.
 — Может, ты и прав.


* * *

 Два сыщика сидели у причала рядом со «Срывом» и ждали.
 — Когда, по-твоему, он придет домой? — спросил Дэрил.
 — Скоро. Мне не хотелось огорошить его в теннисном клубе — это не улучшило бы его шансы сохранить работу.
 — Да, — ответил Дэрил и кивнул. — Наверное, так.
 Желтый «порше-спидстер» подкатил к автостоянке, и Чак Чэндлер вышел из машины, запер ее и пошел к яхте.
 Дэрил полез в карман за ордером.
 — Убери это, — сказал Томми.
 — Томми, ты помнишь, что сказал шеф?
 — Да, я помню. Я просто хочу дать Чаку еще один шанс. На суде это зачтется в его пользу.
 — Как скажешь.
 — Добрый вечер, джентльмены, — сказал Чак.
 — Добрый вечер, Чак, — ответил Томми. — Я хочу тебя кое о чем попросить.
 — Валяй.
 — Ты не против, если мы обыщем твою яхту, твою машину и твой личный шкафчик в теннисном клубе?
 — На предмет чего?
 — На предмет улик.
 Чак на секунду задумался:
 — Может, мне лучше спросить об этом моего адвоката?
 — Это твое право, дружище, но это не то, что бы я стал делать на твоем месте.
 — Ах, ладно, какого черта, мне нечего прятать.
 — Ну тогда начнем. Если ты отопрешь яхту и подождешь на задней палубе, мы быстро управимся с этим.
 Чак отпер входной люк и сел на палубный стул.
 — Начинайте.
 Два сыщика начали свою работу с форпика яхты и стали двигаться к корме. Они занимались этим всего несколько минут, когда Дэрил открыл один из шкафчиков и вытащил оттуда ружье двенадцатого калибра с коротким стволом.
 — Выглядит как оружие полиции, — сказал Томми. Он взял ружье и поднялся на заднюю палубу. — Для чего это, Чак?
 — Для пиратов.
 — Я серьезно.
 — И я не шучу: для защиты от пиратов. Есть люди в здешних краях, которые высаживаются на борт твоей яхты, убивают тебя и забирают все, что у тебя есть. Большинство владельцев яхт имеют что-нибудь подобное на борту. Это оружие разрешенное, у него ствол длиной восемнадцать с четвертью дюймов.
 Томми протянул оружие Дэрилу:
 — Убери это обратно, и давай примемся за дело.
 Они снова взялись за работу, уделив особое внимание машинному отделению и пространствам у днища. Закончив, они не нашли ничего мало-мальски подозрительного. Затем они поднялись на палубу.
 — У тебя есть ключ от теннисного клуба? — спросил Томми у Чака.
 — Да.
 — Давай-ка подъедем туда.
 — Хорошо.


* * *

 Чак пропустил их внутрь домика тренеров и открыл им свой шкафчик.
 — Боюсь, что там в основном грязное белье, — сказал он. — Отель стирает его для нас раз в неделю.
 — Тут только это и есть, — сказал Дэрил.
 — Ладно, — согласился Томми. — Теперь посмотрим, что в машине.
 Они вернулись к автостоянке, где «порше» был припаркован под уличным фонарем. Чак открыл обе дверцы, и сыщики приступили к работе. Они ничего не нашли ни в салоне, ни в заднем отсеке, где был расположен двигатель.
 — Не откроешь ли ты нам багажник, Чак? — попросил Томми.
 — Конечно. — Чак зашел спереди, где был багажник, и начал искать нужный ключ, затем вдруг остановился. — Как странно, — сказал он.
 — Что странно?
 — Он не заперт, а я всегда держу его запертым. В тот день, когда я прибыл в Ки-Уэст, какой-то вандал оторвал у меня антенну, поэтому я не стал рисковать, чтобы у меня не стащили запчасти.
 — Давай посмотрим, — сказал Томми.
 Чак открыл багажник и отступил на шаг назад.
 Томми и Дэрил начали работать.
 — Это слишком уж сложный набор инструментов, чтобы держать его в машине, разве нет?
 — Когда ездишь на восстановленной машине, нужно быть готовым ко всему. Я не доверяю ее первому попавшемуся автомеханику; я уж лучше сам ее починю, если она сломается.
 — Охо-хо, — сказал Томми.
 — Что? — отозвался Дэрил.
 Томми достал из кармана бумажную салфетку, просунул руку под запасную покрышку и извлек кусок прозрачного пластикового шланга длиной около восемнадцати дюймов.
 — Я никогда в жизни не видел этой штуки, — сказал Чак.
 — Когда ты в последний раз заглядывал в багажник? — спросил Томми.
 — Не знаю, несколько дней назад, может, неделю.
 Томми поднес кусок шланга к свету и внимательно его рассмотрел.
 — Давайте-ка все вместе поедем в полицейский участок, — сказал он. — Чак, ты езжай вслед за нами.
 — Ладно, — сказал Чак.
 В помещении дежурной части было тихо, когда все трое вошли туда.
 — Дэрил, не принесешь ли набор для взятия отпечатков? — сказал Томми.
 — Конечно.
 Юноша через минуту вернулся с небольшим чемоданчиком.
 — Проверь этот шланг на отпечатки пальцев. Я не думаю, что ты что-нибудь найдешь, но все равно проверь.
 Дэрил сделал, что ему велели. Через пару минут он заявил:
 — Ничего.
 — Ничего, верно, — сказал Томми. Он дал Дэрилу ключ. — Открой шкафчик с вещдоками и принеси мне кусок шланга, который береговая охрана нашла на яхте Каррасов.
 Дэрил вскоре вернулся со шлангом, все еще лежащим в пластиковом пакете.
 Томми вытер дактилоскопический порошок со шланга, найденного в багажнике машины Чака, и положил оба куска на свой стол, приложив конец одного к концу другого.
 — Посмотри, что у нас получается, — сказал он. Он сдвинул два куска, совместив их концы так, что они плотно подошли один к другому. — Первоначальный кусок шланга был разрезан на две части, и их концы зазубрены. Неровности на концах обеих частей идеально совпадают.
 — Томми, — сказал Чак, — Богом клянусь, этот шланг не мой. У меня сейчас на яхте даже нет такого шланга.
 — Присядь, Чак, — сказал Томми.
 Чак сел. У него был испуганный вид.
 — Видишь, как скверно это выглядит, — сказал Томми.
 Чак кивнул.
 — Но шланг не мой, я никогда прежде его не видел.
 Томми взял в руки оба куска шланга.
 — Чак, я говорю тебе сейчас чистую правду: это может закончиться смертным приговором, если ты не расскажешь мне всю правду.
 — Я клянусь тебе, Томми.
 — Чак, это твой последний шанс рассказать мне все, что ты мог запамятовать, все, о чем ты мог соврать. Самый последний. Ты меня понимаешь?
 — Я понимаю, Томми, но я не рассказывал тебе ничего, что было бы неправдой.
 — Ты солгал насчет своей связи с Клэр Каррас.
 — Да, это так. Пожалуй, я думал, что выгораживаю ее.
 Томми кивнул.
 — Последний шанс, Чак, я могу не обращать внимания на все, в чем ты мог приврать до сих пор, но сейчас мне нужна правда.
 — Ты уже знаешь всю правду, Томми.
 — Я надеюсь, что ты искренен, Чак.




 Глава 38


 Чак сидел в салоне «Срыва» и пытался понять, что происходит. Он подошел к небольшому бару и налил себе стаканчик крепкого виски, затем снова сел и залпом его выпил. Когда его руки перестали дрожать, он взял телефон и набрал номер, напечатанный на карточке.
 — Алло? — сказал адвокат.
 — Это Чак Чэндлер. Вы сказали, что я могу позвонить к вам домой.
 — Конечно. Что случилось?
 — Я не понимаю, что происходит.
 — Расскажи мне, что произошло, и я посмотрю, могу ли я помочь вам это понять.
 Чак рассказал ему об обыске, о куске шланга с совпадающими зазубринами на срезе, найденном в его машине.
 — И он точно подходит к куску, найденному на яхте Карраса?
 — Да, совершенно точно. Я видел, как он приложил их друг к другу. Это две части одного куска.
 — Почему Скалли не арестовал вас?
 — Вот этого я и не могу понять. Я спросил Томми об этом, но он мне ничего не ответил. Он только посоветовал мне отправляться домой и не уезжать из города.
 — Это хороший совет, насчет не уезжать из города, — сказал адвокат. — Я думаю, Скалли верит вам, вот почему вы не были арестованы. Мне кажется, это очень обнадеживающий знак.
 — Вы действительно так считаете?
 — Я не могу представить никакой иной причины, почему вы прямо сейчас не сидите в тюрьме, — ответил адвокат. — У них есть мотив, возможность и вещественное доказательство. Этого достаточно, чтобы засадить любого за решетку. Если только у них нет других свидетельств, которые исключали бы возможность вашей вины. Вам известны какие-либо свидетельства такого рода?
 — Нет, — ответил Чак.
 — Тогда, значит, Скалли верит вам, а не миссис Каррас. Я просто надеюсь, что шеф Скалли поверит ему.
 — Я тоже.
 — Вы получили какую-нибудь весточку от вашей подружки? Как ее зовут?
 — Мэг. Нет, я ничего от нее не слышал.
 — Это точно не повредило бы, если бы она вернулась сюда и рассказала, что происходило между вами, прежде чем вы отправились на яхту Каррасов.
 — Я и понятия не имею, где она теперь, они с братом отчалили достаточно давно, чтобы находиться сейчас почти где угодно.
 — Ну что же, будем надеяться, что она и объявится достаточно быстро. Чак, вы сейчас выпейте и отдохните. Мы будем просто справляться с трудностями по мере их возникновения, ладно?
 — Ладно, и спасибо.
 Чак положил трубку и вытер пот со лба. Он немного посидел, потягивая спиртное и глядя в пространство, затем ему вдруг пришла в голову одна мысль. Он взял трубку и набрал номер Билли Таббса.
 — Алло? — сказал его лучший ученик.
 — Привет, Билли, это Чак, могу я поговорить с твоим отцом?
 — Конечно, не клади трубку.
 Чак нервно барабанил пальцами по столу.
 — Привет, Чак, это Норман Таббс.
 — Норман, могу я попросить тебя об одном очень крупном одолжении?
 — Чак, после того как Билли выступил на соревнованиях в Неаполе, ты можешь просить меня почти обо всем.
 Чак сделал глубокий вдох и попросил.


* * *

 На следующее утро Чак и Норман Таббс сидели в самолете Таббса у начала взлетной полосы и ждали разрешения диспетчера на взлет.
 — Куда ты хочешь полететь? — спросил Таббс.
 — Я хочу, чтобы ты полетел настолько низко, насколько разрешают правила, на север вдоль восточной стороны островов и затем на юг вдоль западной стороны. Я хочу осмотреть каждую якорную стоянку отсюда до Ки-Ларго.
 — Будет сделано, Чак, — ответил Норман.
 — Девять-два-три-пять Дельта, взлет разрешаю, — сказал диспетчер на вышке. — Доложите направление полета.
 — Три-пять Дельта, — ответил Норман. — Я буду осматривать побережье на малой высоте, после того как мы минуем военно-морскую базу.
 — Валяйте, — сказал диспетчер.
 Норман повел маленькую двухмоторную «сесну» по взлетной полосе. Он переключил частоты, чтобы запросить наблюдательную станцию базы о разрешении пересечь их воздушное пространство, и когда база осталась позади, уменьшил газ и спустился до пятисот футов, затем поднял элероны на десять градусов и выпустил шасси.
 — Это увеличит сопротивление и уменьшит скорость, — объяснил он. — Не думаю, что нам стоит снижаться ниже пятисот футов, если только ты не заметишь что-нибудь особенное, что тебе хотелось бы рассмотреть. Кстати, что именно мы ищем?
 — Катамаран около пятидесяти футов длиной, желтые корпуса, шлюпочное вооружение.
 — На якоре?
 — Надеюсь, что да.
 — Это связано с какой-нибудь девушкой?
 — Ну конечно же, Норман, с чем же еще.
 Они начали продвигаться на север по восточной стороне вдоль цепочки островов, и каждый раз, когда они подлетали к якорной стоянке, делали круг над ней, высматривая катамаран. Им потребовалось почти два часа, чтобы добраться до Ки-Ларго, и, облетев тамошний причал, они начали двигаться на юг вдоль западной стороны островов. Теперь дело пошло быстрее, потому что на западной стороне яхт было меньше — там прибрежные воды были мельче, что не представляло серьезных препятствий для таких мелкосидящих судов, как многокорпусники.
 Они уже почти вернулись к наблюдательной станции ВМФ на Бока-Чика, так ничего и не отыскав, когда Чак показал рукой на восток. — Вот там, вдали.
 — Тот, что под парусом?
 — Можем мы взглянуть на него?
 Норман заложил крутой левый вираж и после того, как они удалились от восточного берега на безопасное расстояние, начал снижение.
 — Я подберусь к нему на бреющем, — сказал он. Через минуту добавил: — Ну вот, мы на высоте примерно пятьдесят футов. Годится?
 — Это просто отлично, — сказал Чак, не сводя глаз с яхты. — Ты можешь лететь помедленнее?
 — Я сброшу скорость до девяноста узлов — это самое лучшее, что я могу сделать, не рискуя вызывать срыв потока, а на такой высоте мне не хотелось бы этого.
 Теперь самолет сильно мотало из стороны в сторону, и Норману, похоже, приходилось то и дело основательно работать штурвалом, чтобы удерживать его на постоянном курсе.
 — Зайди к яхте с кормы, — попросил Чак.
 Норман подправил курс.
 Чак с нетерпением следил, как они приближались к яхте. Она была желтого цвета, и у нее было шлюпочное парусное вооружение. Через несколько секунд он вполне убедился, что это был катамаран семейства Хейли.
 — Это та самая яхта, Норман! Ты можешь облететь вокруг нее?
 — Конечно, но мне нужно убрать шасси и немного набрать скорость, мне не хотелось бы загреметь в воду.
 Норман ввел самолет в правый вираж, и Чак напряг зрение, стараясь разглядеть, кто стоит за штурвалом. Там не было никого.
 — Она на автоподруливающем устройстве, — сказал Чак. — Можем мы пройти над ней на бреющем прямо над кокпитом? Может, мы заставим кого-нибудь показаться.
 Норман сделал, как его просили, и когда они пролетали над яхтой, из люка высунулась женская головка.
 — Это она! Это Мэг! — воскликнул Чак.
 — Похоже, яхта направляется к Литтл-Палм, — сказал Норман. Он развернул самолет в кильватер яхте и проверил свой курс. — Да, она дойдет туда еще на этом галсе. Во внутренней лагуне Литтл-Палм всегда стоят на якоре несколько яхт.
 Чак сморгнул, припомнив ночь, проведенную с Клэр на этом острове. Никогда ему больше не чувствовать себя так, как тогда, если он вновь окажется там.
 — Ладно, я выяснил, что хотел, — сказал он Норману. — Теперь мы можем возвращаться домой.
 — Домой так домой, — сказал Норман. Он переключился на частоту контрольной станции Бока-Чика и сообщил о том, что возвращается.
 Как только они приземлились, Чак добежал до ближайшего телефона-автомата и позвонил в свой клуб.
 — Теннисный клуб «Старый остров», — услышал он голос Мерка.
 — Мерк, это Чак. Я знаю, что должен быть у тебя через десять минут, но у меня случилось кое-что важное. Может ли Виктор позаниматься с моими учениками сегодня утром, а возможно, и вечером тоже?
 — Сейчас посмотрю, — сказал Мерк, и Чак услышал шелест перелистываемых страниц. — Мне придется отменить по крайней мере два занятия, — сказал Мерк.
 — Ты можешь поставить кого-нибудь потренироваться с автоматом вместо урока?
 — Хорошо, одного я могу поставить к машине. Может быть, со вторым я сам позанимаюсь.
 — Ты хороший парень, Мерк, я тебе это как-нибудь компенсирую.
 Чак повесил трубку и кинулся к своей машине.
 Он уже подъезжал к мосту, ведущему на Сток-Айленд и на Первую автостраду, когда вспомнил, что ему было сказано не выезжать из города.




 Глава 39


 Томми позвонил в дверь. Когда Клэр Каррас подошла открыть ему, она уже не выглядела горюющей вдовой. Она была одета, если это можно так назвать, в самое минимальное подобие купальника, которое он когда-либо видел. Оно было сшито в основном из тесьмы и скрывало так мало, что было почти невидимым. Ее кожа блестела от масла, и она буквально сияла в лучах солнца.
 — Доброе утро, миссис Каррас, — сказал Томми, стараясь не показать своего удивления.
 — Доброе утро, детектив, — ответила она. — Чем я могу вам помочь? — Она ничуть не подвинулась, явно не собираясь приглашать его войти.
 — Миссис Каррас, нашему расследованию очень помогло бы, если бы вы согласились разрешить нам обыскать ваш дом.
 — Обыскать мой дом?
 — Да, мадам.
 — Вы что, не в своем уме?
 — Мне так не кажется, мадам. Как я уже сказал, это могло бы помочь нашему расследованию, если бы вы согласились на обыск.
 — Совершенно исключено, — твердо сказала она.
 Томми достал бумагу.
 — В таком случае, мадам, я вручаю вам ордер на обыск.
 Он открыл решетчатую дверь и протянул ей ордер, не дав двери снова закрыться.
 Она развернула бумажку и стала внимательно читать ее, пока Томми ждал.
 — Что же, — сказала она наконец, — когда вы намерены этим заняться?
 — Немедленно, — ответил Томми.
 — Вы хотите сказать, прямо сейчас?
 — Да, мадам, именно это и означает немедленно.
 Она протянула руку к решетчатой двери, словно хотела захлопнуть ее.
 — Если вы согласны подождать несколько минут, пока я оденусь.
 Томми придержал дверь и вошел в коридор, по пятам за ним шел Дэрил.
 — Прошу простить, мадам, но я не могу ждать. Конечно, вы можете накинуть халат, если хотите.
 Она повернулась и зашлепала босыми ногами по коридору.
 — Делайте что хотите, — сказала она. — Я буду в бассейне.
 — Да, мадам, — ответил ей вдогонку Томми. Он повернулся к Дэрилу. — Ее спальня, кажется, на этом этаже, прямо по коридору. Ты поройся в ее белье, я буду наверху.
 — Ага, — ответил Дэрил и пошел в спальню.
 Войдя в гостиную на втором этаже, Томми сразу направился к письменному столу, где он в прошлый раз нашел чековую книжку Гарри Карраса. Он выдвинул средний ящик, достал эту чековую книжку и начал ее изучать. Остаток на счете, который во время его прошлого ознакомления с книжкой составлял свыше восьмидесяти тысяч долларов, теперь уменьшился примерно до тридцати тысяч. Он стал пролистывать корешки в обратном направлении, высматривая что-нибудь необычное. Он обнаружил постоянные еженедельные поступления на банковский счет, колеблющиеся от десяти до двенадцати тысяч долларов, — вероятно, доход от капиталовложений, подумал Томми. Кроме того, было несколько чеков, выписанных на получение крупных сумм наличными, и это заинтересовало Томми.
 Он тщательно исследовал содержимое ящика, — нет ли там еще чего-нибудь интересного, — затем начал методично просматривать остальные ящики. Он нашел стопку извещений из расположенного в Майами филиала известной брокерской конторы и внимательно ознакомился с ними. За прошедшие двенадцать месяцев, заметил он, положительное сальдо выросло от девяти с небольшим миллионов долларов до почти двенадцати миллионов, причем новых поступлений наличными он не обнаружил. Гарри весьма успешно спекулировал на рынке ценных бумаг.
 В другом ящике он нашел контракт с маклером по продаже яхт из Форт-Лаудердейла, предоставляющий тому эксклюзивное право на продажу «Беглеца». Там были также стянутые резинками стопки счетов за коммунальные услуги, но ни одного счета от компаний, выпускающих кредитные карточки, или из универсальных магазинов. Похоже, Гарри, нуждался лишь в таком кредите, который мог быть обеспечен взносом наличных. Неудивительно, что ни одна организация не располагала сколь-нибудь подробными сведениями о его кредитоспособности.
 В нижнем ящике он нашел юридический документ, озаглавленный «Генеральная доверенность». Он быстро прочитал список активов, приложенный к документу, — он включал дом Карраса, его яхту, самолет и брокерский счет. Томми положил документ обратно в ящик.
 Он покончил с письменным столом и переключил внимание на остальную обстановку комнаты. Он снял с полки каждую книгу, пролистав ее перед тем, как поставить на место, затем передвинул всю мебель, осматривая пол под каждым предметом и снова возвращая его в исходное положение; он прощупал щель под подушками дивана, затем расстегнул чехол каждой подушки и проверил, не спрятано ли там что-нибудь. Скатав ковер, он осмотрел пол под ним, ища скрытые тайники, затем прошел на кухню и начал работать там.
 Полицейский открыл каждый шкафчик и вытащил его содержимое, проверив каждый предмет, прежде чем возвратить его на место. Он открыл холодильник и морозильник и тщательно проверил их содержимое, затем заглянул в духовки, в посудомоечную машину и пресс для мусора, открыл каждую баночку со специями и проверил ручкой их содержимое. Затем он пошел в туалетную комнату рядом с гостиной и заглянул внутрь смывного бачка.
 Томми поднялся на следующий этаж и обнаружил чердачное помещение, которое было отремонтировано, но, видимо, не использовалось. Оттуда на крышу вела лестница; поднявшись по ней, он оказался на узеньком железном мостике, идущем вдоль конька крыши. Он посмотрел вниз в сторону бассейна и увидел Клэр Каррас, лежащую на спине, слегка раздвинув ноги, без верхней части купальника. Ошеломленный, он целую минуту пялился на нее, прежде чем заставил себя вернуться в гостиную.
 — Томми, не заглянешь вниз ко мне на минутку? — позвал его Дэрил с первого этажа.
 — Сейчас иду, — ответил Томми. Он спустился по лестнице и прошел в спальню Клэр Каррас. — Как идет дело?
 — Я все просмотрел, — сказал Дэрил, — и вот все, что я нашел. — Он отодвинул несколько висящих на плечиках платьев, и под ними оказался дорогой с виду сейф.
 — М-да, — протянул Томми. — Дэрил, ты не мог бы сходить к бассейну и позвать сюда миссис Каррас? Не кричи издалека леди, это невежливо, подойди прямо к ней.
 Улыбаясь, он смотрел, как Дэрил вышел в боковую дверь. Минуту спустя Клэр Каррас вошла в спальню, на ходу застегивая крохотный лифчик своего бикини. Дэрил шел почти сразу за ней, весь раскрасневшийся от смущения.
 — Миссис Каррас, не будете ли вы так любезны открыть этот сейф? — спросил Томми.
 — Боюсь, что я не смогу вам помочь, — ответила она.
 — Миссис Каррас, я должен предупредить вас, что любая попытка помешать этому обыску — это оскорбление суда, а судья Поттер крут с теми, кто не подчиняется его распоряжениям.
 — Я сожалею, но не знаю шифра, — сказала она. — Гарри так и не сообщил мне его.
 — Что там внутри?
 — Некоторые мои драгоценности, но он всегда сам вынимал их для меня и убирал обратно. Вряд ли там есть что-нибудь еще.
 — Дэрил, — сказал Томми, — ты знаешь тут какого-нибудь хорошего слесаря?
 — Да, — сказал Дэрил. — Есть тут один как раз в этом квартале.
 — Сходи и узнай, есть ли там кто-нибудь, способный вскрыть сейф.
 — Хорошо.
 — Миссис Каррас, вы можете вернуться к вашим солнечным ваннам. Мы постараемся справиться с этим так быстро, как только возможно.
 Клэр Каррас вышла в дверь, ведущую к бассейну, на ходу развязывая лифчик.
 Томми и Дэрил прождали больше часа, пока слесарь безуспешно пытался открыть сейф. Теперь он разговаривал по телефону с представителем завода-изготовителя, делая пометки в блокноте. Наконец он повесил трубку.
 — Все в порядке, — сказал он. — Я узнал шифр.
 — Спасибо, — сказал Томми. — Посмотрим, что внутри.
 Слесарь умело покрутил кодовую ручку, и сейф открылся.
 — Посторонитесь, — сказал Томми. Он встал перед сейфом на колени и осмотрел его изнутри. На верхней полке лежал обитый бархатом ящичек. Больше в сейфе ничего не было. Он открыл ящичек и обнаружил в нем с десяток золотых и бриллиантовых украшений.
 — Вот они, — сказал он, вручая Клэр ящичек.
 — А вот и шифр, — сказал слесарь, обращаясь главным образом к ее грудям.
 — Спасибо, — сказала она, улыбнувшись ему. — И спасибо вам, детектив.
 — Не стоит благодарности, — ответил Томми.
 Она положила ящичек в сейф, закрыла дверцу, повернула ручку и вернулась обратно в бассейн.
 — Она знала шифр с самого начала, правда? — спросил Дэрил.
 — Можешь поспорить на свою задницу, что знала, — ответил Томми. — Давай-ка посмотрим, что тут снаружи.
 Они обошли вокруг дома, заглядывая под кусты и осмотрев сарай, забитый садовыми инструментами. Прежде чем они обошли дом со стороны бассейна, Томми крикнул:
 — Миссис Каррас, могу я отвлечь вас еще на минутку?
 — Подойдите, — отозвалась она. Когда они подошли, она уже сидела, и лифчик снова был надет. — Что вас интересует, детектив?
 — Просматривая вашу чековую книжку, я заметил, что за последние несколько недель кто-то регулярно снимал со счета крупные суммы наличными, обычно от десяти до двадцати пяти тысяч долларов за раз. Можете вы сказать, на что ушли эти деньги?
 — Не имею ни малейшего представления, — сказал она. — Гарри нравилось иметь наличные под рукой, он не пользовался кредитными карточками.
 Томми кивнул.
 — Спасибо, мадам, — сказал он. — И спасибо за вашу помощь. Теперь мы пойдем.
 — До свидания, — сказала она и потянулась рукой за спину, чтобы развязать лифчик.
 Томми и Дэрил поспешно ретировались.
 — Господи Иисусе! — сказал Дэрил, когда они снова сидели в машине. — Ты бы предупредил меня.
 Томми улыбнулся:
 — Я подумал, почему бы мне не позволить тебе получить удовольствие.
 Дэрил сделал глубокий вдох и затем медленно выдохнул.
 — Ты хоть что-нибудь нашел?
 — Не много, — ответил Томми. — Только записи о снятии наличных со счета и доверенность, подписанную Гарри Каррасом.
 — Что это за доверенность?
 — Она означает, что Клэр Каррас нет нужды дожидаться утверждения завещания — состояние Гарри принадлежит ей прямо сейчас.
 — Значит, она может смыться в любой момент?
 — Верно. Как только ей заблагорассудится.
 — Так почему она уже этого не сделала?
 — Как я тебе уже говорил, она ждет, чтобы мы обвинили Чака Чэндлера, выбранного ею простофилю, в убийстве ее мужа. Тогда она сможет уплыть прочь, не оставив за собой никаких болтающихся концов, по которым мы могли бы отыскать ее.
 — Скверно, — сказал Дэрил.
 — Кроме ее тайного любовника. Ей придется подвязать и этот болтающийся хвостик, и интересно посмотреть, как она это сделает.
 — И с кем она это сделает, — сказал Дэрил.




 Глава 40


 Чак остановил машину у причала, обслуживающего остров Литтл-Палм.
 Он прошел в контору причала и, недолго поторговавшись, взял напрокат маленькую шлюпку «Бостонский китобой». Через несколько минут он уже шел на ней по узкому каналу к открытой воде.
 Он вел шлюпку на малой скорости, чтобы не поднимать волны, пока не миновал домика на берегу; затем он прибавил газа и почувствовал свежий ветерок прямо в лицо. В маленькой бухточке в двух милях перед ним стояло на якоре с полдюжины яхт, и вскоре он уже смог различить очертания катамарана Хейли. Приблизившись к бухточке, он сбросил газ, не желая беспокоить людей на борту яхт, затем выключил мотор и, дрейфуя, проплыл вдоль борта желтого катамарана. В кокпите не было никого, но люк был открыт.
 — Мэг! — крикнул он.
 Он услышал, как кто-то зашевелился внизу, и из люка высунулась женская головка. Это была не Мэг.
 — Да, чего надо? — спросила женщина. Это была брюнетка лет тридцати.
 —  Я  ищу Мэг Хейли, — сказал он. — Она на борту?
 — Кто ее ищет? — спросила женщина.
 — Чак Чэндлер.
 Женщина заглянула внутрь каюты.
 — Чак Чэндлер, — сказала она кому-то.
 Снизу донесся приглушенный расстоянием крик:
 — Скажи ему, чтоб убирался к черту!
 — Мэг! — закричал Чак. — Пожалуйста, выйди наверх и поговори со мной! Это очень важно!
 — Убирайся отсюда, Чак!
 — Мэг, с тобой хочет поговорить полиция!
 Некоторое время она молчала.
 — Что?
 — Ты не слыхала, что случилось?
 — Это что, какой-то твой фокус?
 — Мэг, пожалуйста, поднимись сюда, мне нужно с тобой поговорить.
 Голова брюнетки исчезла в люке, и вместо нее появилась голова Мэг. Она выглядела сонной и взъерошенной.
 — Ладно, что у тебя? — проворчала она.
 — Ты что, не слышала, что случилось?
 — Мы были на Багамах и не слышали ничего ни о чем. А про что ты толкуешь?
 — Могу я подняться на борт?
 Она схватила тяжелую рукоять лебедки.
 — Даже и не думай об этом.
 — Мэг, Гарри Карраса убили.
 Она непонимающе глазела на него несколько секунд, затем до нее дошло.
 — Ты хочешь сказать, мужа этой ведьмы?
 — Именно его.
 — Кто убил его?
 — Очень и очень многие убеждены, что это сделал я.
 — Это так?
 — Конечно, нет.
 — Чак, если это какой-то твой фокус, чтобы снова подобраться ко мне, я... — Она подняла ручку лебедки.
 — Это не фокус, это то, что произошло. Это произошло в тот самый день, когда я выходил в море вместе с ними, в тот день, когда ты собралась и отчалила.
 — Я же говорила тебе, чтобы ты не шел с ними, разве нет?
 — Да, и именно это ты и должна рассказать полиции.
 Она огляделась вокруг:
 — А где здесь полиция?
 — В Ки-Уэсте. Я привезу тебя к сыщику, который ведет расследование, прямо сейчас, если ты позволишь.
 Она некоторое время внимательно смотрела на него.
 — Чак, если ты просто пытаешься обмануть меня, я клянусь, что...
 — Давай же, Мэг, надень что-нибудь, и я отвезу тебя в Ки-Уэст. Я доставлю тебя обратно еще до заката.
 Ее плечи поникли.
 — О, какого черта. — Она исчезла под палубой.
 Чак уселся в шлюпке, держась за планшир катамарана, и стал ждать. Десять минут спустя она вышла наверх, одетая в джинсы и вязаную хлопчатобумажную кофту. Он ни разу до этого не видел, чтобы на ней было столько одежды. Она протянула ему большую сумку и села в шлюпку. Чэндлер завел мотор и направился обратно к причалу.
 — Кто эта девушка? — спросил он.
 — Дан подобрал ее в Элевтере, она оказалась в затруднительном положении. И это все, что я могу сказать тебе.
 Она сжала челюсти и отвернулась от него.


* * *

 Когда они оказались на берегу, Чак пошел к телефону-автомату звонить своему адвокату.
 — Я нашел Мэг Хейли, — сказал он.
 — Это хорошая новость, — ответил адвокат.
 — Что мне с ней делать?
 — Я встречусь с вами в полицейском управлении... погоди-ка минутку. Это будет выглядеть лучше, если ты просто покажешься там и передаешь ее им.
 — Ладно, я так и сделаю.
 — Ты обсуждал с ней что-нибудь, что она должна сообщить полиции?
 — Нет. Она со мной не разговаривает.
 — Тем лучше. Ничего не репетируй, просто позволь ей самой рассказать всю историю. Позвони мне потом, если я смогу чем-нибудь помочь.
 — Ладно. — Чак повесил трубку и пошел к машине.
 Мэг, откуда-то раздобывшая широкополую соломенную шляпу, сидела на пассажирском сиденье. Чак сел рядом, завел мотор и поехал по шоссе.
 — Что я должна сказать полицейским? — с недовольным видом спросила Мэг.
 — Просто правдиво ответить на их вопросы.
 — Какие вопросы?
 — Я не должен тебе ничего подсказывать.
 — Я ничего не понимаю.
 — Тебе и не нужно понимать. Когда полицейские закончат тебя допрашивать, я тебе все объясню.
 Они ехали по дороге к Ки-Уэсту. Ему ужасно хотелось прикоснуться к ней, поцеловать ее, но он сдерживал себя.
 Подъехав к полицейскому управлению, он попросил позвать Томми Скалли, и через минуту Томми появился.
 — Томми, это Мэг Хейли, — сказал Чак.
 — Добрый день, мисс Хейли, — сказал Томми и вопросительно повернулся к Чаку.
 — Это та молодая леди, о которой я тебе говорил.
 Томми смотрел на него, ничего не понимая.
 — Так я и знала, — сказала Мэг. — Это одна из твоих подлых шуток.
 — Заткнись, Мэг. Томми, это та самая девушка, которая жила на яхте рядом с моей, та самая, с которой тебе хотелось поговорить.
 — Ах, та самая девушка, — сказал Томми. — Да, мисс Хейли, нам бы хотелось задать вам несколько вопросов. Будьте добры, пройдемте со мной.
 — Я подожду здесь, — сказал Чак.
 — Нет, это займет некоторое время. Почему бы тебе не поехать домой, а я позвоню тебе, когда мы закончим.
 — Ладно, — сказал Чак.
 Он поехал обратно к ки-уэстской гавани, сделал себе чай со льдом и сел на задней палубе рядом с телефоном, ожидая звонка.


* * *

 Солнце почти село, когда Томми Скалли и его напарник подъехали к стоянке и вышли из машины, вслед за ними оттуда показалась Мэг. Они втроем подошли к яхте, и Чак поднялся, чтобы поприветствовать их.
 — Вот она, Чак, — сказал Томми. — Ты заполучил отличную девушку наконец.
 — Боюсь, что я ее не заполучил, — сказал Чак. — А жаль.
 — А-а, — сказал Томми. — Ну мы пойдем. Она очень помогла тебе, Чак. — Он пошел прочь, Дэрил последовал за ним.
 — Ты не против выпить немного чая со льдом? — спросил он.
 — Это ты был на том самолете сегодня утром?
 — Да, мой приятель согласился помочь мне отыскать тебя.
 — А раньше ты меня разыскивал?
 — Я даже представить себе не мог, где тебя искать. Наконец я совсем отчаялся, и приятель согласился прокатить меня на самолете вокруг островов.
 — Ты отчаялся, потому что я была нужна тебе, чтобы подтвердить твой рассказ?
 — И для этого тоже, — ответил он.
 Она прикоснулась ладонью к его щеке.
 — Ты действительно попал в серьезную передрягу, да?
 Он кивнул.
 Она привстала на цыпочки и легонько поцеловала его в губы.
 — Никогда больше не оставляй меня, чтобы провести день с другой женщиной, — сказала она.
 — Я не буду, — ответил он. — Я обещаю. — Ему вдруг пришло в голову, что никогда прежде он не обещал ничего подобного ни одной женщине.




 Глава 41


 Томми размашистым шагом обходил причалы Трэжер-Айленда, лениво посматривая по сторонам.
 — Я этого не понимаю, — сказал Дэрил, плетясь вслед за ним. — Зачем мы смотрим на яхты?
 — Мы не смотрим на яхты, — ответил Томми. — Мы смотрим на молодых привлекательных парней.
 — Томми, у тебя есть некие пристрастия, о которых ты мне не рассказывал?
 Томми смерил его ледяным взглядом:
 — Парнишка, я вообще ничего тебе не рассказывал о моих пристрастиях. А сейчас мы с тобой занимаемся здесь тем, что стараемся что-нибудь узнать о пристрастиях Клэр Каррас.
 — Другой ее любовник? Усек.
 Томми остановился. Они стояли рядом с яхтой Гарри Карраса. На борту «Беглеца» находились трое молодых парней. Один из них, высокий блондин, по виду завсегдатай пляжей, спрыгнул вниз на понтон и начал отвязывать швартовы.
 — Куда направляетесь, ребята? — крикнул им Томми.
 Еще один загорелый яхтсмен на палубе, который, похоже, здесь был за главного, посмотрел вниз на Томми, на его городской костюм и кожаные туфли с крайним пренебрежением.
 — В южные моря, мальчик, — насмешливо сказал он.
 Томми показал ему свой значок и улыбнулся:
 — Разрешите подняться на борт?
 Физиономия у бравого яхтсмена мгновенно вытянулась.
 — Ладно. — Он повернулся к парню на понтоне. — Закрепи швартовы обратно.
 Томми и Дэрил поднялись на борт.
 — Кто вы такой? — спросил Томми, — и что вы делаете на яхте Карраса?
 — Меня зовут Джим Боулз, мы перегоняем эту яхту в Фор-Лаудердейл, чтобы ее продать. Я занимаюсь перегонными работами для брокера.
 — Не возражете, если я тут немного погляжу?
 — Вовсе нет, — ответил тот, всем своим видом изображая готовность к сотрудничеству.
 Томми спустился в салон и, оглядевшись, оценил отделанные панелями из красного дерева стены и дорогую мебель.
 — Неплохой способ путешествовать, верно?
 — Это уж точно, — ответил Дэрил.
 — Иди за мной.
 Томми прошел на корму в машинное отделение и снова оглядел все вокруг.
 — Это было проделано здесь? — спросил Дэрил.
 — Ага, именно тут. — Он прошел еще дальше к корме, где находились задние части корпусов двигателей. — А вот здесь выхлопные трубы были подсоединены к баллонам аквалангов.
 — Томми, а разве у выхлопных газов достаточное давление, чтобы они могли пойти в баллоны со сжатым воздухом?
 — Я этого не знаю, — сказал Томми, — но посмотри сюда. — Он показал на компрессор. — Если он соединил выхлопной шланг напрямую с входным отверстием компрессора, то эту работу проделал бы компрессор. Вот как это должно было быть сделано.
 — Понятно, — тихо сказал Дэрил и положил ладонь на выхлопной шланг. — Значит, кусок шланга, который мы нашли, входит плотно внутрь того шланга, а другой его конец надевается на входной патрубок компрессора? — Он положил другую ладонь на заборный шланг компрессора.
 — Таков, видимо, был прием.
 Дэрил кивнул:
 — Разумное предположение; я, наверное, надеялся узнать что-то новое обо всем этом.
 — Что же, — сказал Томми, указывая на два хомутика, крепящие выхлопной шланг к забортной трубе, — если все, что Чаку нужно было сделать, это надеть эти штуки на выхлопной шланг, то для такой работы ему уж точно не потребовалось сорока пяти минут, как клялась Клэр. Это не заняло столько времени в тот раз, когда я был здесь на борту, и не могло занять и во второй раз.
 — Да и в любом случае двигатели не должны были быть включены, когда он занимался подобным ремонтом, — заметил Дэрил.
 — Давай-ка посмотрим, что тут еще есть на этой калоше, — сказал Томми.
 Два сыщика снова вернулись в салон.
 — Вы, ребята, еще долго собираетесь здесь оставаться? — крикнул им с палубы шкипер-перегонщик.
 — Еще некоторое время, — ответил ему Томми. — Мы скажем, когда закончим.
 Они прошли в носовую каюту и начали обыск, двигаясь в сторону кормы, как они делали это на яхте Чака Чэндлера. Спустя полчаса Дэрил позвал Томми взглянуть на кое-что, найденное им в кормовой каюте хозяина яхты.
 — Погляди-ка на это, — сказал он, указывая на нечто, похожее на откидной буфетный столик. — Тут нет ни кнопки, ни ручки.
 Томми протянул руку вниз, под нижний край панели, и толкнул полированную дверцу. Она тут же откинулась, открытая потайной пружиной. Внутри скрытого за ней шкафчика не было ничего, но на внутренней стороне откидной доски были привинчены пружинные фиксаторы. — Как ты думаешь, для чего это? — спросил Томми.
 Дэрил залез к себе под куртку, достал свой девятимиллиметровый автоматический пистолет и прижал его к дверце между лапками фиксаторов.
 —  Я  думаю, это вот для чего, — предположил молодой человек.
 Томми посмотрел на широкую двухспальную койку.
 — Если Гарри спал с этой стороны, то оружие оказалось бы у него прямо под рукой, верно?
 — Да, но где это оружие? — спросил Дэрил. — Ты видел хоть какое-то, когда мы обыскивали дом Карраса?
 — Нет. — Томми начал осматривать один за другим шкафчики в этой каюте и в одном из них обнаружил костюмы для подводного плаванья и другое снаряжение, в том числе запасные баллоны различного размера. — Должно быть, Гарри очень увлекался подводным плаваньем, а? Он был готов ко всему, кроме того, что ему придется дышать окисью углерода. — Он поднял пневматическое гарпунное ружье и попробовал пальцем острие гарпуна. — Не хотел бы я получить в пузо один из этих дротиков.
 — Уж наверное, — отозвался Дэрил.
 Томми тяжело вздохнул:
 — Давай-ка выбираться отсюда.
 Когда они снова оказались в машине, Томми сказал:
 — Давай съездим в теннисный клуб. Мне хочется поговорить с Виктором.
 — Это еще зачем?
 — Помнишь, когда мы обыскивали машину Чака, он сказал, что оставил багажник запертым, но он оказался не заперт?
 — Да.
 — Я просто размышлял, каким образом кто еще мог иметь доступ к ключам от машины Чака и...
 — ...К его шкафчику в помещении клуба, а?
 — Да.


* * *

 Виктор закончил урок, достал банку кока-колы из автомата для тренировки начинающих и направился туда, где Томми и Дэрил сидели за столиком рядом с кортом.
 — Дай мне поговорить с Виктором наедине, ладно? — сказал Томми.
 — Конечно: я пройдусь к отелю и куплю газету, — ответил Дэрил.
 — Можешь немного отдохнуть.
 Виктор сел за столик, когда Дэрил ушел.
 — Как жизнь, Томми? В последнее время тебя что-то не видно на корте, не хотелось бы, чтобы ты совсем растренировался.
 — Я был чертовски занят, Виктор, до сегодняшнего дня. Дэрилу захотелось почитать газету, так что я подумал, не расслабиться ли и мне на несколько минут. Тебе много приходилось работать в последнее время?
 — Да, особенно после того, как Чак несколько раз просил позаниматься вместо него. Я надеюсь, что вы, ребята, что-нибудь делаете, чтобы снять с него подозрения. Я ни на минуту не верю, что он как-то причастен к смерти Гарри.
 — Рад слышать, — ответил Томми. — Ты хорошо знаешь Чака?
 — Не то чтобы близко, но мы пьем с ним пиво время о времени.
 — А Каррасов?
 — Их я знал только по их приездам сюда. — Он махнул рукой в сторону кортов. — Мы с Чаком однажды ужинали с ними, ну и, ты помнишь, конечно, мы все выходили с ними в море в тот день, когда плавали у рифа.
 — Да, мы с женой тоже там были. А что за жизнь ты ведешь здесь, в Ки-Уэсте?
 — Да я, пожалуй, живу неплохо. Мы с Мерком проводим тут зимой самый лучший в смысле погоды сезон, а когда наступает лето, перебираемся в Санта-Фе. Это приятный способ проводить время.
 — У тебя есть подружка в Ки-Уэсте?
 — Да никого особенно нет. Мне нравится обхаживать туристок. Проводишь вместе несколько приятных ночей, а затем они уезжают до следующего года. У меня есть маленькая черная записная книжечка, которая обеспечит мне неплохой ночлег почти в любом крупном городе в Соединенных Штатах, я так думаю.
 — Они приезжают отовсюду, а?
 — Ага.
 — Виктор, а ты когда-нибудь встречался с Клэр Каррас наедине? Без Гарри, я имею в виду.
 — Я дал ей пару уроков, но когда появился Чак, он забрал себе всех игроков посильнее.
 — Нет, я имею в виду наедине, ну, например, у нее дома.
 — Нет. — Он оценивающе посмотрел на Томми. — Эй, погоди-ка минутку, Томми, она не моего класса птичка. Чаки Чэндлеры этого мира обслуживают скучающих Клэр Каррас, старине Виктору приходится довольствоваться приезжающими в отпуск секретаршами. Эта женщина обгложет меня и выплюнет мои косточки за пять минут.
 — Ты неплохо разбираешься в людях, Виктор.
 — Однажды, когда я был совсем юнцом, я связался с одной дамочкой вроде этой. Мне это стоило хорошей работы в прекрасном теннисном клубе. Если бы я не сделал этой глупости, то зашибал бы сейчас сто пятьдесят штук в год.
 — Ты сожалеешь об этом, Виктор?
 Виктор улыбнулся.
 — Нет, на самом деле. — Он махнул рукой в сторону трех кортов. — Такая скорость меня больше устраивает.
 — Никаких амбиций?
 Виктор покачал головой.
 — Мерк, — вот у кого есть амбиции. Он вечно мечтает открыть целую сеть таких вот лавочек — штук сто, сто пятьдесят.
 Томми с любопытством посмотрел на Виктора.
 — Мерк честолюбив, вот как? У него есть какие-нибудь шансы это осуществить?
 — Нет, если только он не найдет какого-нибудь крупного инвестора, но пока что он не смог отыскать ни одного. Сказать тебе честно, я продолжаю надеяться, что он продаст мне этот клуб. Я думаю, мне это подойдет, обеспечит мою старость, до которой не так уж много времени осталось.
 — Мерк — симпатичный на вид мужик; с кем он общается?
 — Похоже, он много читает, — сказал Виктор. — Мы иногда пьем с ним пиво, но он всегда рано уходит домой.
 — Женат?
 — Разведен. Она здорово его обчистила, и если бы не это, у него давно бы была собственная сеть теннисных клубов.
 — У него есть какие-нибудь друзья?
 — Наверное, только я один. Он тихоня.
 — Угу. Ты много времени проводишь в помещении клуба, Виктор?
 — Да я там почти не бываю, — ответил Виктор. — Я весь день торчу здесь, на корте, затем иду домой или в бары, когда рабочий день кончается. Это Мерк, — конторская крыса: он там весь день сидит, возится с бухгалтерией или продает снаряжение. Иногда он, бывает, дает урок, если у нас нет свободных тренеров, но большую часть времени он там, за своим письменным столом.
 Томми взглянул в сторону клубного здания.
 — Он и сейчас там?
 — Он пошел на почту, я думаю. А вот и мой ученик появился. Увидимся попозже.
 — Виктор, — сказал Томми. — Виктор остановился и обернулся. — Ты хорошо сделал, что держался подальше от Клэр Каррас. Посмотри, что случилось с Чаком.
 Виктор улыбнулся:
 — Секрет счастья, я полагаю, в том, чтобы знать границы своих возможностей.
 Томми следил, как Виктор семенит к корту, чтобы поприветствовать своего клиента, — пожилого мужчину в белом теннисном костюме, — затем он встал и прошел в здание клуба. Там никого не было. Он вошел в кабинет Мерка и огляделся. Там был только письменный стол, компьютер и телефон. Он открыл еще одну дверь, которая вела в небольшую комнатку со шкафчиками. В этой комнате Томми обыскивал шкафчик Чака. На стене помещения был маленький сейф с ключами. Томми открыл его и заглянул внутрь. Там был только один ключ, на котором была бирка с надписью «Главный, шкафчики». Он положил ключ на место и вышел из клуба. Дэрил ждал его на автостоянке.
 — Что ты думаешь? — спросил Дэрил. — Виктор как-нибудь замешан во всем этом?
 — Мне так не кажется, — сказал Томми. — Как и Чак Чэндлер, он не произвел на меня впечатления человека, способного на такое. А что ты знаешь про Мерка, того парня, которому принадлежит эта лавочка?
 — Не много.
 — И все остальные знают не больше.




 Глава 42


 Дэрил чуть изменил позу и переключил радио на другую программу, чтобы не уснуть. Он проследил за тем, как три часа назад Мерк Коннор покинул теннисный клуб и добрался до своего дома. С тех пор Мерк все еще не выходил оттуда. Дэрил время от времени видел, как тот ходит из комнаты в комнату по своему маленькому дому-ракушке. Немного побегав по городу и расспросив кое-кого, Дэрил накануне узнал, что Мерк переехал сюда после развода из более просторного дома в лучшем районе.
 Дэрил взглянул на часы: до того момента, как его должен был сменить Томми, оставалось еще сорок пять минут. Когда он снова посмотрел на дом, все окна там были темными — хозяин выключил свет. Что-то немного рановато, чтобы ложиться спать, подумал он. Затем, вглядываясь в темноту, он заметил, что за домом мелькнула чья-то тень: кто-то перемахнул через низенький забор и исчез в направлении соседней улицы. Дэрил включил стартер и быстро объехал вокруг квартала. На следующем перекрестке он вышел из машины, добежал до угла и заглянул за дом. Улица была почти пустынна, но он увидел, как знакомая фигура завернула за угол впереди, направляясь к Дюваль-стрит.
 Дэрил снова сел в машину и поехал прямо, пока не добрался до Дюваль-стрит, повернул направо и притормозил у тротуара, не выключая двигателя. Полминуты спустя Мерк вышел на эту улицу и пошел по ней быстрым шагом, направляясь к западной оконечности острова. Дэрил медленно ехал вслед за ним, держась достаточно близко, чтобы разглядеть, что, придя домой с работы, Мерк успел переодеться и выглядел более импозантно.
 Дэрил не мог дальше ехать так медленно — он задерживал движение, — поэтому он остановил машину у тротуара, опустил вниз щиток от солнца, чтобы пешие полицейские, расклеивающие штрафные квитанции за неправильную парковку, могли увидеть, что это машина полиции, и последовал за Мерком пешком. Мерк ни разу не остановился перед какой-нибудь витриной и не сбавил темпа — казалось, он точно знал, куда идет, и старался побыстрее достичь цели. Он приближался к Дей-стрит, к дому Клэр Карасс.
 Идя за один квартал от Мерка, Дэрил вдруг увидел, как тот внезапно свернул в какую-то дверь, и он подавил желание броситься за ним бегом и схватить его. Ему потребовалась целая минута, чтобы пройти это расстояние и обнаружить, что Мерк зашел в какой-то бар. Дэрил толкнул дверь и вошел.
 Сидевшие в баре обернулись и посмотрели на него, словно ждали его появления. Он старался сделать вид, что зашел сюда случайно, Дэрил небрежно подошел к стойке и заказал пива. Когда бармен наполнил кружку, молодой человек позволил себе облокотиться о стойку и хорошенько оглядеться вокруг, ища Мерка. Тут вдруг до него дошло, что он зашел в бар, где собирались гомосексуалисты. Мерка среди присутствующих не было. На другом конце бара он заметил еще одну дверь, ведущую на боковую улочку. Бранясь себе под нос, он встал и направился к этой двери.
 — Не спеши уходить, — сказал ему какой-то человек у стойки, когда он проходил мимо него.
 Поскорее убраться отсюда было единственным желанием Дэрила. Он толкнул дверь и вышел на боковую улочку, посмотрев в обе стороны. Мерка нигде не был видно. Неужели он заметил, что Дэрил следит за ним, и намеренно ушел от слежки, или просто сократил себе путь, пройдя сквозь бар?
 Дэрил побежал обратно до угла и вернулся на Дюваль-стрит к своей машине. Он завел ее и свернул сразу на следующем перекрестке, направляясь к Дей-стрит. Бар, в который он заходил, оказался всего в полутора кварталах от дома Клэр Каррас.
 Он медленно проехал по Дей-стрит, ожидая, когда покажется ее дом. Как раз в тот момент, когда он увидел его, свет в гостиной на втором этаже погас. Секунду спустя он увидел рассеянный свет из-за забора, примерно оттуда, где находилась спальня Клэр. Дэрил проехал за угол на Элизабет-стрит, остановил машину и вызвал Томми по своему портативному телефону.
 — Алло?
 — Томми, это Дэрил. Мерк оставался в своем доме более трех часов, затем внезапно вышел из задней двери и пошел пешком на Дюваль-стрит.
 — Ты проследил за ним?
 — Да, до бара, который оказался полон чрезвычайно изящными молодыми людьми, но там его не было. Там оказалась задняя дверь, и когда я сообразил это, его уже и след простыл.
 — Как далеко находится этот бар от дома Каррасов?
 — Чуть дальше квартала.  Я  подъехал туда как раз вовремя, чтобы увидеть, как погас свет в ее гостиной и зажегся, мне так показалось, в ее спальне.
 — Так и есть! — сказал Томми. — Мне кажется, мы нашли человека, которого искали.
 — Я сейчас за углом рядом с домом, ты не хочешь меня сменить?
 — Я думаю, на сегодня хватит, — сказал Томми. — Абсолютно неизвестно, когда он оттуда выйдет, а чтобы следить за всеми четырьмя сторонами дома, нас двоих недостаточно. Встречусь с тобой завтра утром в управлении, ладно? Нам нужно будет навести кое-какие справки о Мерке.
 — До завтра, — попрощался Дэрил.
 Он завел машину и поехал домой.


* * *

 Когда на следующее утро Томми прибыл в управление, Дэрил уже был там, работая за компьютерным терминалом.
 — Привет, — сказал его юный напарник. — Я сейчас подключился к компьютеру уголовной полиции штата, он ищет данные на Мерка.
 — Ты уверен, что он вчера вечером вышел из бара раньше тебя?
 — Да, это точно, там было не так уж много народа, и я рассмотрел все лица.
 — Ладно.
 — Ну вот, похоже, что на него ничего нет, — сказал Дэрил.
 На экране монитора светились слова «Записей не обнаружено».
 — Попробуй компьютер ФБР, — сказал Томми. — Я выпью кофе.
 — Идет. Принеси мне тоже, хорошо?
 Томми прошел в крохотную кухоньку и налил две чашки кофе — черного себе, с молоком и двумя кусочками сахара для Дэрила. Когда-нибудь этот паренек поймет толк в кофе, подумал Томми, оценит, насколько лучше без всяких этих добавок. Он вернулся в дежурку и заглянул Дэрилу через плечо.
 — Ну вот, — сказал Дэрил и набрал на клавиатуре команду распечатать данные.
 Томми схватил листок, как только он выполз из принтера.
 — Отлично, отлично, — сказал он. — Тихоня Мерк не всегда был таким уж тихоней. Его дважды арестовывали в 1970 году в Калифорнии, причина — угроза смертельным оружием; обвинения не предъявлялись. И погляди-ка сюда, получил год за нанесение побоев в Лос-Анджелесе несколько месяцев спустя и отработал четыре месяца исправительных работ на ферме графства. Его снова забирали в кутузку за нарушение режима досрочного освобождения, похоже, за драку в баре, через два месяца после этого. Затем ничего, наверное, с тех пор он чист.
 — Сколько ему лет? — спросил Дэрил.
 Томми посмотрел распечатку, ища дату рождения Мерка.
 — Пятьдесят один, ну и что?
 — Значит, у него подходящий возраст: он мог находиться на военной службе во время вьетнамской войны, верно?
 — Дэрил, ты меня удивляешь и поражаешь. Направь запрос в министерство обороны, посмотрим, есть ли у них его личное дело.
 Дэрил начал набирать текст на компьютере.
 — Это потребует некоторого времени, — заметил он. — Нам повезет, если мы получим ответ сегодня.
 — Пометь запрос как срочный, — сказал Томми. — Скажи, что это нужно для расследования тяжкого преступления.
 Дэрил кончил печатать запрос и отослал его через модем.
 — Может, это заставит их шевелиться чуть побыстрее.
 — Может быть, но давай не будем на это рассчитывать. — Томми на минутку задумался. — Раз мы уж занялись этим, почему бы нам заодно не проверить, нет ли каких-нибудь записей на Виктора и Чака. Никогда ведь не знаешь заранее, с кем имеешь дело.
 — Хорошо, — сказал Дэрил и начал печатать на клавиатуре.
 Томми сидел и прихлебывал свой кофе, барабаня пальцами по столу и стараясь ни о чем особенно не думать. Иногда хорошие идеи приходили ему в голову как раз тогда, когда он просто отдыхал.
 Через несколько минут Дэрил повернулся к нему во вращающемся кресле:
 — Нет ничего ни в компьютере ФБР, ни в компьютерах штата Флорида. Они совершенно чисты, и тот и другой.
 — Рад слышать это, — сказал Томми.
 — Томми, — спросил Дэрил, — ты всегда думаешь, что люди, которые тебе нравятся, не могли бы совершить преступление?
 Томми покачал головой:
 — По правде говоря, у меня есть привычка предполагать о каждом самое худшее, пока он не докажет мне, что я ошибался.
 — И даже обо мне?
 Томми улыбнулся:
 — В особенности о тебе, малыш.




 Глава 43


 Когда на следующее утро Томми появился в дежурке, секретарша протянула ему конверт.
 — Это пришло вчера поздно вечером, — сказала она.
 Дэрил вошел, когда Томми распечатывал конверт.
 — Что это? — спросил он.
 Томми посмотрел на стопку листков, вложенных в конверт.
 — Это краткая сводка материалов из личного дела военнослужащего Меркла Коннора.
 — Прочти мне интересные места, — попросил Дэрил.
 Томми начал просматривать документ.
 — Он был призван в шестьдесят шестом, прямо из колледжа; направлен в распоряжение Государственной гражданской службы, оттуда попал в Управление спецподразделений.
 — Ты хочешь сказать, что-то вроде «зеленых беретов»? Он был во Вьетнаме?
 — Нет, это не «зеленые береты» — управление занималось организацией досуга и спортом. Да, он был во Вьетнаме, вел теннисную программу в офицерском клубе в Сайгоне.
 — Клевая работенка.
 — По мне, так просто отличная в разгар войны и всего прочего. И все же он ухитрился попасть под трибунал.
 — За что?
 — За поведение, недостойное офицера и джентльмена, — прочитал Томми. — Что бы это значило? По мне, это нарочито расплывчатая формулировка, за которой может скрываться все что угодно.
 — Он был приговорен?
 — Нет, обвинения были сняты, и он был, я цитирую, «переведен по запросу его непосредственного начальника».
 — Похоже, ему сказали, чтобы он убирался к чертям собачьим, так?
 — Наверняка, но это все, что есть в документе. Погоди-ка, он был демобилизован в звании младшего лейтенанта: за три года службы его ни разу не повысили в звании. Ну, это кое о чем говорит. Младших лейтенантов автоматически повышают до лейтенантов, если они в чем-то крупно не проштрафились. Он также был уволен из армии «при почетных обстоятельствах». Это на ступеньку ниже, чем обычное почетное увольнение.
 — Я тебе верю. Тут говорится, кто был его непосредственным начальником? Может, он сумел бы разъяснить нам, что все это значит.
 — Подполковник Джекоб Моррелл, вот что тут написано.
 — Я отправлю запрос электронной почтой в министерство обороны и посмотрю, не дадут ли они нам его адрес, — предложил Дэрил.
 — Позволь мне вместо этого позвонить им и попытаться получить ответ немедленно: у них все это есть в компьютере. — Томми снял трубку, полистал справочник и позвонил в Пентагон, запросив сведения о личном составе.
 — На действительной службе или в отставке? — спросил его сержант.
 — Я не уверен, но попробуйте отставников. — Он назвал фамилию офицера и услышал, как на другом конце провода защелкали клавиши на клавиатуре компьютера.
 — Есть такой: готовы записывать?
 — Давайте. — Томми записал сведения, поблагодарил сержанта, повесил трубку и протянул листок Дэрилу. — Он живет в Форт-Майерсе, — сказал Томми. — Это далеко?
 — Это поблизости от западного побережья Флориды, туда есть прямой рейс, мне кажется. Если нет, то до Неаполя, а оттуда на машине рукой подать.
 Томми ухмыльнулся:
 — Я ездил в Лос-Анджелес, ты тоже можешь теперь покататься за казенный счет.
 — Большое спасибо, — сказал Дэрил.


* * *

 Дэрил сел на самолет до Неаполя, взял напрокат машину и добрался до Форт-Майерса к полудню. Он схватил в киоске гамбургер, а затем отыскал дом, в котором проживал полковник. Это оказался один из симпатичных многоквартирных домов на противоположной стороне улицы от вытянувшихся вдоль пляжа отелей. Он отыскал нужную квартиру и постучался в дверь.
 Открыла седая, но очень привлекательная женщина. Дэрил подумал, что она была просто сногсшибательной красавицей, когда ей было столько, сколько ему сейчас.
 — Доброе утро, мадам, — сказал Дэрил, — я ищу полковника Моррелла.
 — Сейчас его нет дома. — Она приветливо улыбнулась. — Я миссис Моррелл, чем я могу вам помочь?
 — Боюсь, что ничем, мадам, мне нужно поговорить с самим полковником.
 — По какому поводу?
 Дэрил предъявил ей свой значок.
 — Это связано с полицией, — ответил он.
 У женщины вытянулось лицо.
 — Полицией?
 — Это обычное расследование, мадам, в связи с одним человеком, с которым он служил.
 — Ах вот что, — сказала она с видимым облегчением. — Ну, он сейчас играет в гольф. — Она посмотрела на часы. — Он скоро должен закончить эту партию, а затем у него ленч в здании клуба. — Она объяснила Дэрилу, как найти этот клуб. — Кстати, — сказала она, — вам нужно спрашивать генерала Моррелла: он вышел в отставку в чине бригадного генерала. Вы не вытяните из него ничего, если будете называть его полковником.
 Дэрил поблагодарил ее и вернулся к машине.
 Гольф-клуб находился менее чем в пяти милях от дома генерала, и после того как Дэрил представился охраннику, тот показал ему, как пройти в здание клуба. В тренерской он спросил генерала Моррелла, и какой-то молодой человек указал ему на двух мужчин, сидевших на скамейке и снимавших ботинки для гольфа. Дэрил вышел из здания.
 — Простите, джентльмены, кто из вас генерал Джекоб Моррелл?
 Тот, что постарше, снял кепочку и вытер голову полотенцем. Даже в свои шестьдесят пять лет он по-прежнему очень коротко стригся.
 — Я Джек Моррелл, — сказал он. — Можно без звания.
 — Простите, не мог бы я поговорить с вами наедине, ген... мистер Моррелл?
 — Это Марк Хабер, мой старый товарищ по оружию, — сказал генерал, кивнув на чуть более молодого мужчину, сидевшего рядом с ним на скамейке. — Мне от него нечего скрывать.
 Дэрил показал свой значок.
 — Меня зовут Дэрил Хейнс; я офицер полиции. Меня интересует информация о человеке, который служил под вашим командованием.
 — Я служил с тысячами людей, — сказал генерал. — Могу не помнить его.
 — Его зовут Меркл Коннор.
 Лицо генерала потемнело.
 — Боже правый, он ведь не живет в Форт-Майерсе, верно?
 — Нет, сэр, я из полицейского управления Ки-Уэста.
 — У этого сукина сына нелады с законом? — спросил он. — Хорошо бы, если так.
 — Я не вправе вдаваться в это, сэр, я просто хочу задать о нем несколько вопросов.
 — Что за вопросы? — По мере продолжения их беседы генерал все больше и больше нервничал.
 — Видите ли, сэр, в личном деле мистера Кон-нора указано, что он был предан во Вьетнаме суду военного трибунала, но затем обвинения были сняты и он был переведен в другую часть. Вы не могли бы мне сказать, в чем там было дело?
 Генерал вдруг встал.
 — Нет, сэр, не скажу. Этот разговор окончен. — Он повернулся к своему товарищу. — Марк, мне нужно пойти пописать. Встретимся в гриль-баре.
 Он повернулся и размашистым шагом пошел к зданию клуба.
 Дэрил стоял, разинув рот, и смотрел ему вслед.
 — Что случилось? — спросил он у второго мужчины.
 — Не обижайтесь на Джека, — сказал тот. — Он заводится, когда речь заходит о некоторых вещах. Присядьте, я расскажу вам то, что вы хотите знать.
 Дэрил сел и внимательно посмотрел на своего собеседника:
 — Простите, сэр, ваша фамилия Хабер?
 — Так точно, я был адъютантом Джека в Сайгоне и в двух других гарнизонах.
 — Вы знали Меркла Коннора?
 — Да, он работал непосредственно под моим началом, ведя программу обучения теннису в нашем офицерском клубе.
 — Вы можете мне рассказать, что он представлял собой как офицер?
 — Дерьмовый. Он сумел всяческими интригами добиться, чтобы его направили в спецподразделение, и он вполне нормально вел занятия теннисом, но и только. У него были серьезные проблемы с умением подчиняться каким-либо правилам, и вечно он попадал во всякие переделки, всегда на грани нарушения субординации.
 — Что привело к тому, что он попал под трибунал?
 — Он путался с женой Джека Моррелла, — ответил Хабер.
 У Дэрила отвисла челюсть.
 — Я разговаривал с ней полчаса тому назад.
 — Тогда вы, наверное, можете представить, какой красоткой она была в молодые годы. Она и сейчас красотка, по правде сказать.
 — Да, сэр, уж это точно.
 — Коннор не пропускал ни одной юбки, и Джек всегда находил это забавным, пока не застукал его в постели с Надией. Он бы застрелил Коннора, если бы этот лейтенант не умел так быстро бегать. Но раз уж тот удрал, то Джек на следующее утро обвинил его в недостойном поведении и прочее.
 — Почему эти обвинения были сняты?
 — Я отговорил Джека от этого, убедил его, что военно-полевой суд станет страшным позорищем. Он в конце концов согласился со мной, а затем сделал все от него зависящее, чтобы Коннора перевели в какое-нибудь боевое подразделение. Но никто не захотел брать его — у него не было никакой настоящей боевой подготовки. В конце концов я добился, чтобы его послали на Алеутские острова, — это было в сентябре, и вот-вот должна была наступить зима. Я позаботился, чтобы он там служил не в помещении, а на свежем воздухе, в одной строительной компании. — Хабер ухмыльнулся. — Его непосредственный начальник, мой старый приятель по военной академии, послал его закладывать заряды взрывчатки на строительстве дороги, которую прокладывали взрывами в скальном склоне. В течение двух лет он каждый день не знал, доживет ли до вечера. Мне это вроде как доставляло удовольствие. Джек и Надия помирились, и я не думаю, что с тех пор Джек хоть раз слышал фамилию Коннор, пока не появились вы.
 — Сожалею, что расстроил его, — сказал Дэрил, — и спасибо за ценную информацию. Вы можете еще что-нибудь добавить насчет характера Коннора?
 Хабер немного подумал.
 — Он вечно ввязывался в драки — ну, представляете, в разных пивных, то, чего можно было бы ожидать от рядового пехотинца, участвовавшего в боях, а не от офицера, не нюхавшего пороха. Я дважды выдворял его из баров с помощью военной полиции. Я бы сказал, что в целом это был очень испорченный молодой человек.
 Дэрил встал:
 — Спасибо, сэр, я признателен вам за помощь. Пожалуйста, извинитесь за меня перед генералом.
 — Я куплю ему пару коктейлей, и он забудет об этом, — сказал Хабер.
 Они пожали друг другу руки, и Дэрил отправился обратно в Ки-Уэст.




 Глава 44


 Когда Чак вернулся домой с работы, желтый катамаран снова был ошвартован рядом со «Срывам», и Мэг, ее брат Дан и его новая подружка сидели в кокпите, потягивая коктейли со льдом.
 — Присоединяйся к нам, — крикнула ему Мэг, помахав рукой. — Дан, приготовь еще один стакан для Чака.
 Чак запрыгнул на борт и плюхнулся в кокпит, с благодарностью приняв запотевший стакан.
 — Меня выпороли, — сказал он. — Я взял этого парнишку, Билли Таббса, который хочет стать профессионалом, и он так здорово научился играть, что в половине случаев выигрывает у меня, а в другой половине мне приходится загонять себя чуть не насмерть, чтобы победить его.
 — Чак, — сказала Мэг, — ты еще не познакомился с Чарли.
 Чак обернулся к девушке и протянул ей руку для приветствия.
 — Чарли — а как дальше?
 — Просто Чарли, — сказала она, пожимая его руку. Она была миниатюрной брюнеткой со стройной фигуркой, чудесно смотревшейся в бикини. — Я никогда не видела необходимости звать друг друга по фамилиям.
 — Что же, пожалуй, в этом что-то есть, — сказал Чак, — но как вы отличаете себя от всех прочих Чарли?
 Она улыбнулась:
 — У меня никогда не возникало такой проблемы.
 Все рассмеялись.
 — Это наверняка, — сдался Чак. — А откуда вы, Чарли?
 — Выросла в долине Сан-Фернандо; после школы некоторое время пожила в Лос-Анджелесе и Лас-Вегасе. В последнее время просто путешествовала.
 — И где же вы путешествовали?
 — Из Вегаса я отправилась на восток, останавливалась в Санта-Фе и Новом Орлеане, затем двинула на юг в Майами. Я оказалась на Багамах, когда встретилась с Даном и Мэг. Как раз очень вовремя — я была на мели.
 — Мне самое время вернуться на «Срыв», — сказала Мэг. — Пожалуй, тут стало тесновато, и мне недолго осталось ждать, когда Дан и Чарли высадят меня на каком-нибудь необитаемом пляже.
 — Чертовски верно, — сказал Дан. Он поднял пустой кувшин для коктейля. — Черт, у меня кончился лимонный сок.
 — Мне все равно нужно сходить на Прибрежный рынок кое за чем, так что я принесу тебе сока, — сказал Чак. — Мэг, почему бы нам не пригласить к себе на ужин на борту «Срыва» эту прелестную парочку.
 — Я не против.
 — Я куплю на рынке несколько бифштексов, а ты по-быстрому сооруди какой-нибудь салат — приправы в холодильнике.
 — Я приму душ, если мы собрались в гости, — сказал Дан. — Чарли, нам тоже нужно кое-что купить. Почему бы тебе не сходить на рынок вместе с Чаком?
 Он дал ей деньги, которые Чарли засунула за лифчик своего бикини.
 Чак и Чарли брели вдоль пирса к Прибрежному рынку, лениво болтая на ходу.
 — Как тебе Ки-Уэст? — спросил Чак.
 — Он более самобытен, чем большинство приморских курортов, — ответила Чарли. — Приморские курорты всегда напоминают мне Вегас.
 — Но Лас-Вегас же в пустыне, — сказал Чак.
 — Но океан и есть пустыня, разве ты никогда это не замечал?
 Чак пожал плечами:
 — Ну, пожалуй, так и есть, в некотором смысле. Море полно жизни, как и пустыня, но эта жизнь прячется, как и в пустыне.
 — Но Ки-Уэст — это и не Флорида, — сказала Чарли. — Его пока не замостили сплошь тротуарной плиткой.
 — Над этим работают, — ответил Чак. — Но тут, по крайней мере, есть и другие люди, которые стараются сохранить его таким, какой он есть. Если я пробуду здесь достаточно долго, то, может быть, я попробую им помочь.
 На рынке они оба взяли по тележке и разошлись в разные стороны за покупками. Чак выбрал несколько бифштексов, пару бутылок вина и направился к кассе, когда Чарли со смущенным видом появилась из-за какого-то стеллажа.
 — Что-то не так? — спросил Чак.
 — Я просто кое-кого увидела, кого знала прежде, но больше знать не желаю. Давай-ка минутку переждем, пока горизонт не расчистится.
 — Ты подожди здесь, мне надо купить хлеба.
 Чак оставил ее и пошел к прилавку с выпечкой. Он почти подошел туда, когда вдруг перед ним, не глядя ни налево, ни направо, прошла Клэр Каррас, направляясь к кассе. Чак был рад, что она его не заметила, — у него не было ни малейшего желания разговаривать с ней. Он взял хлеб и пошел обратно к Чарли.
 — Тот человек, от которого ты пряталась, — это была женщина? — спросил он у девушки.
 — Можно и так ее назвать, — ответила Чарли. — Можно также назвать ее гадюкой.
 — Ее, случаем, зовут не Клэр Каррас?
 — Когда я ее знала, она называлась Клэр Коннор.
 — Она уже расплатилась в данный момент, горизонт расчистился.
 Они заплатили за покупки и направились обратно к яхте.
 — Где ты встречалась с ней? — спросил Чак.
 — В Лас-Вегасе, она была профессионалкой.
 Чаку потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, что речь идет не о теннисе.
 — Ты хочешь сказать, она была шлюхой?
 — Нет, это я была шлюхой — она была моей начальницей.
 — Да? — сказал Чак, и его брови поползли вверх.
 — Не надо так пугаться из-за этого, — сказала Чарли. — Дан знает — он ничуть не сердится.
 — Я вовсе не хотел казаться шокированным, — ответил Чак. — Дело в том, что я просто был...
 — Шокирован, — сказала Чарли.
 — Ну хорошо, шокирован.
 — Клэр управляла цепочкой девиц из отеля «Импресс», и она была замужем за профессиональным теннисистом, работавшим в этом отеле. Вот уж стерва так стерва.
 Чак остановился и посмотрел на нее:
 — Как звали этого профессионального теннисиста?
 — Фамилия его была, наверное, Коннор. Имени его я никогда не знала.
 — Это и в самом деле странно. Фамилия человека, на которого я здесь работаю, тоже Коннор, и он профессиональный теннисист.
 — Может, это кто-то другой, — предположила Чарли.
 — Возможно. — Чак погрузился в задумчивость.
 — Ну давай, спроси меня.
 — Что?
 — Задай мне этот вопрос.
 — Какой вопрос?
 — Тот, который задает мне любой мужчина: каково быть проституткой?
 — Ну ладно: каково быть проституткой?
 — Это было весело.
 — Весело? Мне всегда казалось, что это чертовски трудная работа.
 — Ну, рабочий день был длинным, но платили здорово, и заниматься сексом было приятно.
 Чак остановился как вкопанный.
 — Приятно? Даже когда ты...
 — ...Все время этим занималась? Конечно, приятно. Большинство знакомых девушек — тех, что были лесбиянками, — занимались этим ради секса.
 — Не ради денег?
 — Ну, ради денег тоже, конечно, но ты вот о чем подумай: если тебе нравится секс, — а мне уж точно нравится, то, став профессионалкой, ты сразу получаешь все, что тебе нужно. Люди всегда говорят — те, кому нравится их работа, — что они бы занимались ей все равно, даже если бы им за это не платили.
 — Пожалуй, я всегда так думал о своей работе, — признался Чак. —  Я  всегда получал от нее удовольствие.
 — Вот и я тоже, — сказала Чарли. — Что же, по-твоему, это делает меня плохим человеком?
 — Нет, я, пожалуй, так не считаю.
 — Вот и хорошо, — сказала она, видимо, удовлетворившись этим.
 — Клэр была твоей мадам?
 — Именно так.
 — А она сама...
 — Подрабатывала? Вряд ли я могла бы это так назвать — во всяком случае, те деньги, которые она на этом загребала, приработком назвать трудно.
 — И какие это были деньги?
 — Ну, большинство из нас получало от двухсот до двухсот пятидесяти, — сказала Чарли. — Затем было несколько абсолютно сногсшибательных красоток, получавших от тысячи до полутора, но Клэр, ходили слухи, загребала пять штук за сеанс.
 — Пять тысяч долларов?
 — За час.
 Чак задумался, какой ему выставили бы счет, если бы ему пришлось платить за свои развлечения с Клэр.
 — Это фантастика.
 — Ну это же всего лишь слухи, ходившие между нами, девушками. Мы никогда не знали наверняка, но время от времени — раз в две недели или около этого — подворачивался какой-нибудь расфуфыренный хлыщ, и Клэр исчезала с ним — выпить пару коктейлей, как она всегда говорила.
 Они добрели до «Срыва» и были готовы подняться на борт.
 — Чарли, — сказал Чак, — ты не могла ты оказать мне одну услугу?
 — Что за услугу ты имеешь в виду?
 — Есть один мужик, мой знакомый, и мне хотелось бы, чтобы ты с ним встретилась.
 — Нет, спасибо, Чак, я теперь вне игры. — Она отрицательно покачала головой.
 — Да нет, ты меня неправильно поняла: это полицейский, а не потенциальный клиент.
 — Это как-то связано с той передрягой, в которую ты попал?
 — Да.
 — Ну если я смогу помочь, то конечно.
 — Спасибо, Чарли, я очень буду тебе признателен.
 — Ерунда.
 Они поднялись на борт, и Чак передал Мэг купленные им бифштексы. Весь ужин он размышлял о том, что ему рассказала Чарли, но так и не смог придумать ничего путного. Может быть, Томми Скалли сумеет это сделать.




 Глава 45


 Томми и Дэрил только было уселись в кабинете шефа, как вошла его секретарша.
 — Томми, тебя хочет видеть какой-то Чак Чэндлер, — сказала она.
 — Шеф, — спросил Томми, — вы не против, если мы сначала поговорим с Чэндлером, прежде чем вводить в курс последних событий?
 Шеф перевернул страничку своего календаря.
 — Встретимся через полтора часа, — ответил он.
 — Есть, сэр. — Томми первым вышел из кабинета. В вестибюле он увидел Чака рядом с очень хорошенькой женщиной. — В чем дело? — осведомился он.
 — Есть кое-какая новая информация, которую вам следует услышать, — ответил Чак. — Мы можем где-нибудь поговорить?
 — Конечно, идите за мной.
 Томми провел их в комнату для допросов, и все уселись.
 — Это Чарли, — сказал Чак. — А это детективы Скалли и Хейнс.
 Томми вежливо склонил голову.
 — Томми, Чарли живет на яхте, стоящей рядом с моей, и вчера, зайдя на Прибрежный рынок, мы увидели там Клэр Каррас. Чарли, расскажи ему то, что ты рассказала мне.
 Томми внимательно слушал рассказ Чарли, ни разу не прервав ее, и когда она закончила, на его лице была улыбка.
 — Это вам как-то поможет? — спросил Чак.
 — Очень даже может быть, — ответил Томми. — Ребята, спасибо за информацию, я свяжусь с вами, если понадобится. — Он встал и пожал Чарли руку.
 — Разве ты не хочешь задать Чарли никаких вопросов? — удивился Чак.
 — Чарли очень наблюдательная молодая леди, — сказал Томми. — Если мы захотим узнать больше, мы с ней свяжемся. И пожалуйста, Чарли, дайте мне знать, если вы захотите уехать из города.
 — Конечно, — ответила Чарли.


* * *

 — Итак, — сказал Томми шефу, — мы только что узнали новую информацию, которая оказалась чрезвычайно интересной.
 — Рад это слышать, — ответил Шеф. — Расскажи мне.
 — Когда мы с вами встречались прошлый раз, я излагал вам свою гипотезу о другом мужчине, который помог Клэр Каррас убить ее мужа.
 — Я помню, — ответил шеф.
 — Теперь мы считаем, что, похоже, знаем, кто этот мужчина.
 — Я весь внимание.
 — Вот послушайте: теннисным клубом «Старый остров» владеет человек по имени Меркл Коннор, его зовут Мерк. Мы покопались в его прошлом и выяснили, что у него была привычка волочиться за чужими женами. Фактически он за это чуть не загремел под трибунал, когда служил в армии. Он путался с женой своего командира.
 — Интересная параллель, — сказал шеф.
 — Да, но это еще не все. За свое распутство Мерк был послан на Алеутские острова, где он каждый день должен был закладывать заряды взрывчатки для строящейся там дороги.
 — Что отлично увязывается с взорвавшейся яхтой, верно?
 — Верно. И вспомните: когда яхта взлетела на воздух, и Чак Чэндлер, и второй тренер, Виктор Бреннан, ужинали с Каррасами у Луи.
 — Но Мерка там не было.
 — Мерка не было.
 — Мне это нравится, Томми.
 — Но и это еще не все, шеф. У нас только что произошел огромный прорыв — нам удалось связать все это вместе. Одна девушка, приехавшая на наш остров, узнала Клэр Каррас в бакалейном магазине. Она знала Клэр по Лас-Вегасу и сказала, что эта леди была там шикарной мадам, на которую работало много девиц, и, обратите внимание, она была замужем за профессиональным теннисистом по фамилии Коннор.
 — За этим нашим Мерком?
 — Это моя догадка, шеф.
 — Они сейчас в разводе?
 — Да. Мы знали, что Мерк был обобран до нитки при разводе, но мы не знали, что это был развод с Клэр.
 — Значит, они снова снюхались?
 — Такое бывало. Сколько мужчин разводятся, а потом женятся опять на своих бывших женах. Это случается сплошь и рядом.
 — С той лишь разницей, что у дамочки на этот раз уже был муж.
 — И притом очень богатый. По результатам обыска дома Каррасов мы знаем, что он стоил по крайней мере пятнадцать миллионов, и я подозреваю, что у него было спрятано гораздо больше.
 — Значит, ты собираешься взять Мерка Коннора?
 — Я не думаю, что мы уже готовы к этому, шеф.
 — Почему же нет?
 — Как обычно: нет вещественных доказательств.
 — Ну так притащи его сюда и потряси хорошенько, посмотрим, что он скажет в свое оправдание.
 Томми покачал головой:
 — Если мы это сделаем, то он просто будет все отрицать, а мы никогда не сможем доказать, что он сделал хоть что-то. Сейчас наш главный козырь состоит в том, что Клэр Каррас и Мерк Коннор не знают о том, что мы в курсе их взаимоотношений. Я думаю, нам лучше сейчас присматривать за ними обоими и ждать, пока что-нибудь не произойдет.
 — Ждать, пока не произойдет что? — Шеф вопросительно поднял брови.
 — Пока они не сделают какую-нибудь ошибку.
 — Какую-нибудь ошибку? Томми, ты сведешь меня с ума.
 — Сожалею, шеф, но нам приходится играть эту партию с теми картами, которые у нас есть, и пока что их не слишком много.
 — Ладно, — сказал шеф, — тогда это мое дело. Вот что вам надлежит сделать, и я не желаю слышать никаких возражений ни от кого из вас, понятно?
 — Да, — хором ответили оба сыщика.


* * *

 Солнце уже низко склонилось над горизонтом, когда Томми и Дэрил подкатили к теннисному клубу «Старый остров». Они увидели, как Чак Чэндлер закончил урок и пошел с корта к клубному зданию.
 — Ну давай, — сказал Томми.
 — Хотел бы я быть уверен, что мы делаем то, что нужно, — ответил Дэрил.
 — Мы получили приказ: позаботимся о том, чтобы это выглядело пристойно.
 — Как ты думаешь, Мерк в своем кабинете?
 — Обычно он бывает там.
 Томми первым прошел вдоль кортов и вошел в клубное здание. Чак разговаривал с одним из своих учеников о теннисной ракетке и о том, как ее следует натягивать. Мерк сидел у себя в кабинете, работая на компьютере.
 — Подождем, пока он не закончит, — тихо сказал Томми. Он сделал вид, что его заинтересовали шерстяные носки, выставленные на витрине.
 Мерк оторвался от монитора и увидел Томми; он встал и подошел к прилавку:
 — Привет, чем могу вам помочь, ребята?
 — Нам просто нужно перемолвиться словечком с Чаком, — сказал Томми. — Когда он закончит.
 Он наблюдал, как Мерк возвращается за свой письменный стол.
 Ученик поблагодарил Чака за совет и вышел из здания.
 Чак повернулся и увидел двух сыщиков.
 — Привет, Томми, — сказал он. — Как дела?
 Томми подошел к прилавку.
 — Чак, ты арестован за убийство Гарри Карраса.
 — Что? — еле слышно произнес Чак.
 — Ты имеешь право хранить молчание; ты имеешь право вызвать защитника; если ты не располагаешь средствами для оплаты защитника, он будет назначен тебе судом; если ты предпочтешь отвечать на наши вопросы, то все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в ходе судебного заседания. Ты осведомлен об этим правах?
 — Томми, не можешь же ты верить...
 — Ты осведомлен о них?
 — Да, я знаю.
 — Чак, давай сделаем это без лишнего шума. Ну если ты пообещаешь мне не оказывать сопротивления, то мы обойдемся без наручников.
 — Ну конечно, я обещаю, но...
 — Ты хотел бы переодеться в обычную одежду?
 — Да, спасибо.
 — Дэрил, пройди в раздевалку вместе с Чаком.
 Томми следил, как они оба выходят из комнаты. Он облокотился о прилавок и стал ждать. Через некоторое время Мерк, который все слышал, встал из-за стола и подошел к прилавку:
 — Томми, я правильно расслышал то, что ты только что сказал?
 — Так и есть, Мерк.
 — Ты и в самом деле думаешь, что он сделал это?
 — Новые данные, которые мы получили, привели нас именно к такому выводу. Больше я тебе ничего сказать нее могу.
 — Боже мой, — себе под нос сказал Мерк.
 — Что?
 — Да я просто задумался, где смогу быстро найти кого-нибудь, кто бы мог взять на себя его учеников.
  Мерк,  подумал Томми,  а ты славный парень. 




 Глава 46


 Томми поглядывал на Чака в зеркало заднего вида. Тот вытирал полотенцем пот, катящийся по его лицу.
 — Чак, послушай меня, — сказал он.
 Чак поднял голову: он выглядел осунувшимся.
 Томми подкатил к тротуару.
 — Поведи ты, — приказал он Дэрилу, вышел из машины и сел на заднее сиденье рядом с Чаком. — Все не так скверно, как кажется, — повернулся он к Чаку.
 Дэрил тронулся с места.
 — Что ты имеешь в виду? — спросил Чак. — Уж хуже, кажется, некуда.
 — Мы едем не в полицейский участок, мы едем прямо в суд. Там с нами должен встретиться твой адвокат.
 — Я ничего не понимаю, — сказал Чак.
 — Шеф поговорил с окружным прокурором и с судьей. В кабинете судьи тебе предъявят обвинение и отпустят под залог. Ты переночуешь у меня дома, а завтра утром пойдешь на работу.
 — Вот теперь я уж точно ничего не понимаю, — сказал Чак.


* * *

 Судья, похоже, был нисколько не рад тому, что происходит.
 — Это самая идиотская просьба, с которой ко мне обращались за все время моей работы, — сказал он. — Вы что, ребята, думаете, что обвинение в убийстве — это так, шуточки?
 — Нет, сэр, — ответил окружной прокурор. — Я действую по требованию начальника полиции.
 — Вы не хотели бы объяснить мне, что тут происходит? — обратился судья к начальнику полиции. — Вы приходите сюда с просьбой предъявить обвинение в убийстве первой категории, и вы хотите, чтобы подозреваемый был немедленно отпущен под залог в сто тысяч долларов? За преступление, карающееся смертной казнью?
 — Ваша честь, мы не думаем, что мистер Чэндлер совершил это убийство.
 — Тогда какого черта вы арестовали его? Что, черт возьми, происходит в моем суде?
 — Пусть детектив Скалли объяснит, — сказал шеф.
 Томми шагнул вперед.
 — Ваша честь, в этом деле мы зашли в тупик. Имеются косвенные улики против мистера Чэндлера, но мы считаем, что убийство совершено другими лицами. Мы убеждены, что эти лица сделали так, чтобы подозрение пало на мистера Чэндлера, и они ожидают его ареста, чтобы предпринять дальнейшие шаги.
 — А в чем должны состоять эти дальнейшие шаги? — спросил судья, явно заинтригованный происходящим.
 — Мы этого не знаем, ваша честь, но мы убеждены, что они могут сделать нечто, позволяющее обвинить их.
 — Та что это на самом деле не арест?
 — Официально это арест, неофициально мистер Чэндлер лишь будет казаться арестованным за данное преступление. Никаких записей не будет сделано в его личном деле, которое до сих пор, насколько мы знаем, совершенно безупречно.
 — Есть какие-либо вещественные доказательства, свидетельствующие против мистера Чэндлера?
 — Они есть, но мы убеждены, что они были подброшены другими лицами.
 Судья повернулся к окружному прокурору:
 — Собираетесь ли вы судить мистера Чэндлера?
 — О нет-нет, сэр, — ответил окружной прокурор. — Это не зайдет так далеко; мы просто снимем с него обвинения и подпишем постановление, оправдывающее его, — как только у нас окажутся в руках настоящие подсудимые.
 — Настоящие подсудимые... — Повторил судья без всякого выражения.
 — Да, сэр, — ответил окружной прокурор.
 — Ну что же, я уж точно никогда прежде не имел дела ни с чем подобным. — Судья выглядел озадаченным. — Но я с нетерпением жду, чем все это разрешится.
 — И я тоже, ваша честь, — сказал окружной прокурор.
 — Хорошо, мистер Чэндлер, вы были в соответствии с законом арестованы, и вам предъявлено обвинение в умышленном убийстве. Что вы на это скажете?
 Чак посмотрел на своего адвоката.
 — Невиновен, ваша честь, — сказал адвокат. — Прошу освободить под залог.
 — Мистер Чэндлер, настоящим постановлением суда вы освобождаетесь под залог в сто тысяч долларов. — Он посмотрел на остальных. — Это то, чего вы все хотите, джентльмены?
 Собравшиеся выразили одобрение.
 — Совершенно верно, ваша честь, — сказал адвокат Чака. — Мы подготовили все бумаги об отдаче имущества под залог. — Он положил на стол судьи стопку документов.
 — Чудесно, — сказал судья, подписывая бумаги, — просто чудесно.


* * *

 Чак сидел за ужином в новом доме Томми и Рози и ел спагетти.
 — Ну, Чак, — сказала Рози, — как ты поживал все это время?
 — Отлично, вплоть до сегодняшнего вечера, — ответил Чак, накручивая на вилку спагетти. — Позвольте вам кое-что сказать: вы не знаете, что такое жизнь, пока вас не арестуют по обвинению в умышленном убийстве.
 — Мне жаль, что пришлось подвергнуть тебя такому испытанию, Чак, — сказал Томми, наливая себе еще вина, — но нам нужно было, чтобы Мерк нам поверил. Ничего из того, что я мог сказать, не произвело бы на него такого впечатления, как выражение твоего лица, когда я объяснял тебе твои права. Если бы ты знал, что это все не всерьез, это бы не сработало.
 — А теперь ты хочешь, чтобы я завтра утром, как ни в чем не бывало, вышел на работу?
 — Точно. В завтрашнем утреннем выпуске «Ки-Уэст Ситизен» появится статья, где будет сказано о произведенном аресте, но твое имя упомянуто не будет.
 — Ты думаешь, Мерк возьмет меня обратно?
 — А почему нет? Никто же не знает, кроме него. И к тому же последнее, что он мне сегодня сказал, это то, как трудно будет найти тебе замену. — Томми посмотрел на тарелку Чака. — Ты сыт?
 — Не могу съесть больше ни кусочка, — ответил Чак.
 — Тогда почему бы тебе сейчас не позвонить Мерку и не сказать ему, что ты утром выйдешь на работу? В конце концов, мы ведь не хотим, чтобы он тебя кем-то заменил.
 — Хорошо. А как я объясню, что я не в тюрьме?
 — Скажи ему, что звонишь из тюрьмы, что адвокат устроил твое освобождение под залог и что ты будешь освобожден завтра рано утром, — сказал Томми. — Я буду слушать по отводной трубке.
 Чак набрал номер, прозвучали три гудка.
 — Алло?
 — Мерк? Это Чак.
 — Чак? Где ты?
 — Я в тюрьме на Сток-Айленд, но меня выпустят завтра утром, так что я хотел сообщить тебе, что буду на работе в девять, как обычно.
 — Как обычно? — сказал Мерк. — Чак, когда газеты разнюхают об этом, никто не захочет брать у тебя уроки.
 — Томми сделал мне одно одолжение: он не собирается сообщать газетчикам мое имя, так что никто ни о чем не узнает. Кроме тебя, конечно. Я был бы тебе признателен, если бы тоже никому об этом не проболтался.
 — Ну конечно, Чак; наверное, ты можешь продолжать давать уроки, пока все тихо. Когда начнется процесс?
 — Не раньше чем через несколько месяцев.
 — Значит, ты сможешь проработать до конца сезона?
 — И даже все лето, если ты согласен оставить меня у себя.
 — Ну конечно. Я уже начал искать кого-нибудь тебе на замену, но я теперь прекращу это.
 — Спасибо, Мерк, встретимся завтра. — Чак повесил трубку.
 Томми снова вернулся в комнату:
 — Ты его знаешь лучше, чем я. Каким он тебе показался?
 — Растерянным, — сказал Чак.
 — Я тоже так подумал, — ответил Томми. — Осталось сделать еще один звонок, на этот раз я сам буду говорить.
 Он посмотрел на записанный номер, поднес к губам палец и стал набирать цифры.
 — Алло?


* * *

 — Миссис Каррас? Это Томми Скалли, как вы поживаете?
 — Со мной все в порядке, детектив.
 — Я надеюсь, вы почувствуете себя лучше после того, что я должен вам сообщить.
 — Я тоже на это надеюсь. Что же это?
 — Мы арестовали убийцу вашего мужа.
 — Что ж, это действительно хорошие новости. — Последовала короткая пауза. — Это, конечно, Чак Чэндлер.
 — Да, мадам.
 — Я чувствую такое облегчение. Я не понимаю, что заставило вас так долго ждать; я уж решила, что вы его никогда не арестуете.
 — Только недавно к нам попали в руки некоторые вещественные доказательства; нам нужно было их иметь, прежде чем мы могли начать действовать, — объяснил Томми.
 — Наверное, вам нужно, чтобы я дала свидетельские показания.
 — Да, мадам. Процесс, однако, скорее всего, начнется лишь через несколько месяцев. Адвокат предпримет все возможное, чтобы его отложить.
 — Но мне нет причин все это время оставаться в Ки-Уэсте, верно?
 — О, конечно, нет, мадам, достаточно того, чтобы мы знали, как вас найти. Вы собираетесь отправиться куда-нибудь?
 — Как только я продам дом, даже скорее: я подумывала немного попутешествовать.
 — Можете отправляться когда хотите, мадам, только оставьте нам ваш предполагаемый маршрут.
 — Я так и сделаю, детектив. Спасибо, что известили меня. — Она повесила трубку.
 Томми тоже повесил трубку и поднял вверх большой палец.
 — Теперь посмотрим, что она будет делать.
 Клэр набрала номер на своем портативном телефоне.
 — Да?
 — Они арестовали его.
 — Я слышал, — ответил он.
 — Кусок шланга, наверное, заставил их.
 — Было упомянуто, что появились новые улики.
 — Мы скоро сделаем наш следующий ход.
 — Жду с нетерпением.
 Она дала отбой, сделала глубокий вдох и с облегчением выдохнула.
 — Наконец-то, — вслух сказала она самой себе.




 Глава 47


 Чак стоял перед зданием тюрьмы на Сток-Айленд и ждал. Его тайком провезли туда сегодня рано утром на заднем сиденье машины Томми — он вошел в одну дверь этого заведения и вышел из другой; ему также разрешили позвонить оттуда, чтобы его отвезли домой. Через несколько минут на «порше» подъехала Мэг, и он сел в машину.
 — Что случилось? — спросила она, поцеловав его.
 — Меня арестовали за убийство, — сказал Чак, — но беспокоиться не о чем.
 — Не о чем беспокоиться! — воскликнула она.
 — Пожалуйста, Мэг, просто гони обратно к гавани; я объясню тебе все по пути.
 — Я доехала до теннисного клуба на велосипеде и взяла машину. Мне нужно вернуться туда с тобой, чтобы забрать велосипед.
 — Прекрасно, я буду признателен тебе за это.
 — Я не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным, — сказала она, тыча в него утренней газетой. Заголовок гласил:
 АРЕСТ В СВЯЗИ С УБИЙСТВОМ КАРРАСА.
 Чак быстро проглядел статью, чтобы убедиться, что его имя нигде не названо.
 — Вот так так! — сказал он, дойдя до конца статьи. — Я вовсе не спокоен, поверь мне. Я не на шутку встревожен.
 — Давай объясняй, — сказала она.
 Чак стал объяснять. Занимаясь этим, он изо всех сил старался следовать наставлениям Томми и не оглядываться через плечо, чтобы посмотреть, не заметил ли кто-нибудь, как он выходил из тюрьмы.
 Он прибыл в теннисный клуб вовремя, принял душ и был готов вести занятия. Мерк, как всегда, был за своим столом.
 — Все в порядке? — спросил Мерк.
 — Полагаю, что да, — ответил Чак.
 — Я не понимаю, как ты можешь быть так спокоен насчет всего этого. Я бы на твоем месте так нервничал, что был бы ни на что не годен.
 — Я вовсе не спокоен, но я рад, что тебе так кажется. Если я просто смогу продержаться со своими учениками до конца дня, то со мной все будет в порядке.
 В клубное здание вошел Виктор:
 — Эй, Мерк рассказал мне, что случилось. Сочувствую; я могу чем-нибудь помочь?
 — Вряд ли. Я внес залог и свободен, пока не завертится судебный процесс.
 — Что говорит твой адвокат, какие у тебя шансы?
 — Он не слишком много мне говорит, советует только не волноваться. Сам бы попробовал это сделать.
 — Он, однако, прав: тебе нужно будет как-то пройти через это, а лишние тревоги этому не помогут, — сказал Виктор. — Ну, мои калеки уже собрались на корте. Дай мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь тебе, — я серьезно говорю, помогу, чем только смогу.
 — Спасибо, Виктор.
 Чак взял ракетку и пошел на корт. Он обратил внимание, что, хотя Мерк не мог не слышать слов Виктора, сам он никакой помощи не предложил. В конце дня Виктор подошел к Чаку.
 — Могу я угостить тебя пивом, старик? — сказал он.
 — Знаешь, что я тебе скажу? Мэг вернулась, почему бы тебе не заглянуть к нам на яхту к ужину? Ты можешь принести вина и прийти с девушкой, если сумеешь себе найти какую-нибудь.
 — Буду очень рад, и я принесу вина, только вот насчет девушки немного поздновато.
 — Ну тогда проведешь вечер с нами, — сказал Чак. — В семь годится?
 — Значит, в семь, — ответил Виктор. — Красного или белого?
 — И того и другого, зачем рисковать?


* * *

 В семь вечера Виктор постучал о корпус «Срыва» бутылкой вина.
 — Готовьтесь к абордажу! — закричал он.
 — Ты принес вина? — крикнул из каюты Чак.
 — Ага.
 — Тогда давай на борт.
 Они втроем поужинали макаронами и свиными отбивными, и обе бутылки вина были выпиты, как и было запланировано.
 — Что Мерк сказал тебе? — спросил Виктор, осушая остатки красного вина.
 — Не слишком много: его, похоже, больше всего волновало, чтобы клиенты не узнали о моем аресте.
 — Ну он же владелец, и это его бизнес, — заметил Виктор, — тогда как нам с тобой достаточно просто приходить вовремя на работу, и только.
 Мэг отыскала еще одну бутылка вина и снова наполнила стаканы.
 — Мне кажется, Мерк просто дерьмо.
 — Он не так уж и плох, — сказал Виктор.
 — Ох, Виктор, — сказал Чак, — ты просто никогда не можешь плохо отозваться ни о ком.
 — Ну, во всяком случае, пока этот человек находится где-то поблизости. Мерк вполне сносно вел себя по отношению ко мне, и теперь я уже достаточно хорошо его знаю.
 Чак подвинул к себе еще один стакан вина. Напряжение последних ужасных двадцати четырех часов покидало его, и он чувствовал себя раскованно.
 — Могу поспорить, я знаю о Мерке кое-что такое, чего не знаешь ты, — сказал Чак.
 — Представить себе не могу такого, — улыбнулся Виктор. — В конце концов, я здесь уже пару лет, а ты здесь новичок.
 — И тем не менее, — ответил Чак.
 — У тебя есть бренди? — спросил Виктор.
 — Ты не могла бы налить немного коньяку, Мэг? Чего-нибудь дешевого, это для Виктора.
 Мэг поставила на стол бутылку «кервуазье» и три стакана и налила всем по хорошему глотку.
 — Итак, Чак Чэндлер, — сказал Виктор, — что же ты можешь знать про Мерка такого, чего не знаю я? Ты что, спал с ним?
 — Вряд ли, — сказала Мэг, положив голову на плечо Чаку. — Я отнимала все его время и силы.
 — Ты как-то рассказал мне, что бывшая жена Мерка обобрала его дочиста, — Чак сделал изрядный глоток бренди.
 — Я тебе говорил это, и так оно и есть, — сказал Виктор.
 — А ты знаешь, кто эта его бывшая жена, теперешняя владелица его добра?
 Виктор моргнул и отхлебнул немного бренди.
 — Это было до того, как он перебрался в Ки-Уэст, — сказал он. — Прежде, чем я завоевал его доверие. Какая-то дамочка в другой части света.
 Чак медленно покачал головой.
 — Не-а, — сказал он, улыбаясь. Он опять отхлебнул из своего стакана.
 — Что «не-а»? — спросил Виктор с полузакрытыми глазами. — Боже мой, это отличный коньяк.
 — Я привезла его с Багамских островов, — сказала Мэг. — Он там продается свободно и беспошлинно.
 — Свобода — это все, — сказал Виктор. —  Я  что-то говорил?
 — Нет, — ответил Чак.
 — Да, я говорил, только не припомню о чем.
 — Ты спрашивал насчет бывшей жены Мерка, — заботливо напомнила Мэг.
 — Нет, — сказал Виктор, укоризненно помахивая в ее сторону указательным пальцем, — это Чак спрашивал насчет бывшей жены Мерка.
 — Нет, Чак про нее рассказывал.
 — Рассказывал о чем?
 — О бывшей жене Виктора.
 — Виктор — это я, во всяком случае, был им, когда проверял в последний раз. — Он оттянул брючный пояс и заглянул внутрь. — Угу, я Виктор. А кто бывшая жена?
 — Клэр, — сказал Чак.
 Виктор, прищурившись, посмотрел на него.
 — Клэр?
 — Клэр.
 — Она бывшая жена Гарри. Извини, бывшая вдова. Нет, вдова.
 Чак покачал головой:
 — Нет. Мерка.
 — Вдова Мерка?
 — Бывшая жена.
 С минуту подумав, Виктор наконец понял правильно:
 — Бывшая жена Мерка?
 — Верно.
 — Кто?
 — Клэр.
 — Клэр — бывшая жена Мерка?
 — Ну наконец-то до тебя дошло, — сказал Чак.
 Виктор ухмыльнулся и подозрительно посмотрел на Чака:
 — Ты пудришь мне мозги.
 — Ничего я тебе не пудрю.
 — Мерк и — Клэр?
 Чак медленно кивнул.
 Виктор прищурился:
 — Откуда ты это знаешь?
 — Мы с Мэг знаем кое-кого, кто знал их обоих — когда они были женаты, они жили в Лас-Вегасе.
 — Клэр и Мерк?
 — Муж и жена. Бывшая.
 — Ты хочешь сказать... — Виктор прервался и икнул, — что я единственный служащий теннисного клуба «Старый остров», который не трахал красотку Клэр?
 — Только ты в состоянии безошибочно сделать этот вывод, Виктор, — сказал Чак, наслаждаясь изумлением Виктора.
 — Это вечная история моей треклятой жизни, — огорчился Виктор. — Даже в старших классах средней школы все красотки доставались другим парням. Мне же оставались не девушки, а какие-то мужланы в юбках. У нас есть еще бренди?
 Мэг налила ему еще немного, но придержала стакан.
 — Только если ты останешься и переночуешь здесь, — сказала она.
 Виктор заставил себя выпрямиться во весь рост.
 — Ты думаешь, я не смогу вести машину?
 — Именно так я и думаю, — сказала Мэг. — Ты будешь спать в салоне.
 — Ну если ты настаиваешь, — сказал Виктор. — Насчет бренди, я имею в виду.
 — Насчет того, что ты будешь спать в салоне, — твердо сказала Мэг.
 — Ох, ладно. Я совершенно уверен, что смогу вести машину, но я не уверен, что смогу до нее дойти. — Он повернулся и посмотрел на Чака еще раз. — Ты действительно имел в виду, что я единственный, кто не трахал Клэр?
 — Жизнь несправедлива, — ответил Чак, потягивая бренди.
 — Она к тому же еще и нечестна, — мрачно сказал Виктор.




 Глава 48


 В восемь утра Чака растолкала Мэг.
 — Вставай. — Она трясла его за плечо. — Ты опоздаешь на работу.
 Он заморгал, щурясь от утреннего солнца; ему показалось, что его голова раздулась до огромных размеров.
 — Эх, кажется, я здорово перебрал вчера вечером, — сказал он. — Виктор еще здесь?
 — Он пытается выпить немного кофе; советую тебе сделать то же самое, — сказала Мэг. — Я сварганю тебе что-нибудь на завтрак.
 Когда Чак появился в салоне, Виктор держал обеими руками кружку кофе и с тоской глядел на тарелку с беконом и омлетом.
 — Съешь это, Виктор, — настойчиво уговаривала его Мэг. — Тебе от этого полегчает.
 — Меня это в гроб загонит, — простонал Виктор.
 — Ешь.
 Он взял вилку и попытался немного съесть.
 Чак сел рядом с ним, прикидываясь, что он сам в добром здравии.
 — Значит, дружище, ты надрался вчера, да?
 — Пожалуй, можно и так сказать, — ответил Виктор, проглотив наконец кусок омлета. — Насколько я могу припомнить, ты тоже был немного того.
 — Уж наверное, — ответил Чак, сделав несколько глотков апельсинового сока и стараясь удержать его в желудке. А когда Мэг и перед ним поставила тарелку, он не смог даже смотреть на еду.
 — Да чего там, не спорю, у меня легкое похмелье, должно быть, — признал он.
 — Рад слышать. Я от этого чувствую себя гораздо лучше, — ухмыльнулся Виктор.


* * *

 Они приехали на работу вместе за пятнадцать минут до того, как должен был появиться первый ученик на этот день. После того как они переоделись, Мерк позвал их в свой маленький кабинет. Чаку пришлось стоять.
 — Я хочу поговорить с вами обоими, — сказал он.
 — Это обязательно делать прямо сейчас, Мерк? — спросил Виктор.
 — Незачем откладывать.
 — Что там у тебя?
 — Я решил не заниматься больше клубом на Ки-Уэсте и сосредоточить усилия на Санта-Фе. Я нашел там местного инвестора, который согласен заплатить за ремонт и оборудование кортов, и мне кажется, что, занявшись как следует одним местом, я смогу поправить свои дела. Тогда этот клуб мне нужно продать — остаток моего срока аренды, который истекает только через четыре года, компьютер и конторское оборудование, а также остатки снаряжения на складе нашего магазина. Вам, ребята, это интересно?
 Чак и Виктор переглянулись.
 — Да, — сказали они хором.
 — Ну ладно, вот условия сделки, и боюсь, что торг здесь неуместен, — берите или отказывайтесь. Я хочу получить двадцать пять тысяч долларов за передачу права на аренду, а также, кроме того, пятьдесят процентов остаточной стоимости складских запасов — по моей оценке это составит еще пятнадцать штук. Всего по двадцать тысяч с каждого — и клуб ваш. Я думаю, если вы оба будете продолжать вести занятия и наймете кого-нибудь торговать в магазине, составлять расписание занятий и вести бухгалтерию, вы сможете неплохо прожить. Когда через четыре года истечет срок аренды, вам снова придется торговаться с отелем, но не думаю, что за право аренды этого здания и кортов может возникнуть какая-то конкуренция. Я останусь здесь еще на неделю и обучу обращению с компьютерной программой любого, кого вы найдете для ведения бухгалтерии. Что вы на это скажете?
 — Ты не против, если мы немного посовещаемся? — спросил Чак.
 — Давайте, начинайте прямо сейчас.
 Чак увлек Виктора за собой в раздевалку:
 — Что ты думаешь?
 — Я этого ожидал, так что уже просчитал кое-что, и мне эти условия кажутся приемлемыми. Как ты считаешь, Мэг могла бы заняться бухгалтерией? — поинтересовался Виктор.
 — Может быть. Ты хочешь выкупить клуб?
 — Мне бы это устроило.
 — Предполагается, у тебя найдется двадцать тысяч, — сказал с улыбкой Чак.
 — Я мог бы дать ему чек сегодня.
 — Я могу выписать чек на мой брокерский счет.
 — Он разве не заморожен под обеспечение залога?
 — Нет, заложена яхта.
 — Еще одна вещь, Чак: ты собираешься выиграть процесс по обвинению в убийстве?
 — Я же его не совершал, так что я собираюсь опровергнуть обвинение. Поверь мне в этом, Виктор.
 Они вернулись в кабинет.
 — Мы согласны на эту сделку, — сказал Чак, и все они скрепили рукопожатиями эти слова.
 Мерк достал три экземпляра короткого документа.
 — Здесь изложены основные пункты, по которым мы договорились. Пожалуйста, просмотрите этот договор.
 Оба тренера прочитали соглашение.
 — Меня устраивает, — сказал Чак, и Виктор согласно кивнул.
 Все подписались.
 Оба новых партнера вышли на корт, чувствуя, что намного меньше страдают от похмелья. Во время перерыва на ленч они расплатились с Мер-ком, скрепив сделку.
 В конце дня Виктор осведомился:
 — Как ты себя чувствуешь?
 — Очень сносно, учитывая то, что было утром, — ответил Чак. — Наверное, я хорошо пропотел, чтобы покончить с похмельем.
 — У меня то же самое, — сказал Виктор. — Почему бы тебе не съездить за Мэг, отправимся к Луи поужинать и повторим вчерашнее, а? Я думаю, нам есть что отпраздновать.


* * *

 Все трое сидели на задней террасе ресторана Луи, потягивая водку и внимательно изучая меню.
 — Знаешь ли, — сказал Виктор, — я предполагал, что Мерк давно подумывает об этом, но я не был уверен, смогу ли управиться с клубом в одиночку. Я рад, что у меня есть партнер, — по правде сказать, бизнесмен из меня никудышний.
 — Скверные новости, — заметил Чак, — из меня тоже.
 Мэг посмотрела на них, подняв голову от меню.
 — Зато из меня вполне приличный, — сказала она, — и у меня есть немного денег, чтобы вложить их в это дело. Я могла бы заниматься магазином и бухгалтерией, и мне кажется, что в клубе должна быть учебная программа для детей. Я могла бы вести ее, я раньше преподавала теннис в летнем лагере.
 Два профессионала переглянулись, затем Виктор положил свою ладонь на ее.
 — Дорогуша, — сказал он, — у меня такое чувство, что ты лучше понимаешь, о чем говоришь, чем любой из нас. Почему бы нам не организовать союз трех равноправных партнеров?
 Мэг просияла.
 — Я думаю, это возможно, — сказала она.
 — Официант! — крикнул Чак. — Еще три рюмки водки!
 ...Когда они вышли из ресторана, то обнаружили, что у них на троих есть две машины и только один человек среди них, Мэг, достаточно трезва, чтобы садиться за руль.
 — Хорошо, — сказала она, — заползайте в «спидстер», тебе, Виктор, снова придется переночевать на «Срыве».
 — Ваша воля... и так далее, и так далее, мадам, — сказал Виктор, втискиваясь в узкое пространство между двумя сиденьями.
 — Мы, однако, не собираемся превращать это в обычай, — сказала она, — несмотря на наше партнерство.
 — Да, мадам, — пробормотал Виктор и захрапел.
 Полчаса спустя все трое снова очутились на тех же койках, которые они занимали прошлой ночью.




 Глава 49


 Мерк Коннор покинул теннисный клуб позже обычного и поехал домой. Он открыл ключом дверь маленького дома-"ракушки" и подобрал почту, которая беспорядочно лежала на полу в прихожей, опущенная в дверную щель. Он налил себе рюмку рома с тоником и сел открывать конверты, в которых он не ожидал найти ничего, кроме счетов.
 В самом низу стопки он нашел конверт без марки, на котором от руки было написано его имя. Он подумал, что почерк ему знаком, и с нетерпением оторвал край конверта. Внутри была записка и выписанный на его имя чек на сумму в двадцать пять тысяч долларов, чек был не подписан. Он прочел записку, она была краткой:
 «Принеси эту записку к причалу Гольфстрим на Сток-Айленд ровно в три часа ночи сегодня, и я подпишу чек. Убедись, что за тобой нет слежки. Я буду на эллинге № 19».
 Мерк смотрел на чек и думал, в какой степени это поможет разрешить его финансовые затруднения. Он вложил чек обратно в конверт, положил конверт на стол и пошел переодеться.


* * *

 Дэрил уже вторую ночь подряд следил за Мерком Коннором и не мог назвать это приятным времяпрепровождением. У него был с собой журнал, но он не мог зажечь в машине свет, чтобы почитать его, не привлекая к себе внимания, а батарейки в его переносном приемнике садились. Ему с Томми приходилось вдвоем следить одновременно и за Мерком, и за Клэр Каррас, так что ему предстояло дежурить всю долгую ночь.
 Затем он увидел, как и в прошлый раз, кто-то вышел из дома через заднюю дверь и перелез через забор. Он завел мотор, объехал один квартал до Дюваль-стрит, и, как и в прошлый раз, Мерк вышел на эту улицу и быстро зашагал на запад.
 На этот раз Дэрил оставался в машине. Он ехал за Мерком по улице, иногда останавливаясь, чтобы пропустить идущие сзади машины, и когда Мерк свернул в тот же бар, Дэрил доехал до угла и остановился, наблюдая за обоими входами в бар. Когда Мерк не появился ни из одного из них, Дэрил припарковал машину, перешел через улицу и сел за столик в кафе на тротуаре, заказав чашку кофе. Никто не смог бы выйти из этого бара так, чтобы Дэрил его не заметил.
 Через два с половиной часа Мерк вышел из той же двери, через которую он вошел, и зашагал обратно к себе домой. Дэрил следил за ним до самого порога задней двери его дома. Двадцать минут спустя все огни в доме погасли один за другим. Дэрил устроился поудобнее для ночного наблюдения.


* * *

 В половине третьего ночи будильник прозвонил, и Мерк уселся в кровати. Он чувствовал себя сонным и похмельным, но он заставил себя одеться. Он уже было собирался выйти через парадную дверь, но вспомнил о предупреждении проверить, не следят ли за ним. Не зажигая света, он выглянул наружу через жалюзи в гостиной и увидел ту самую машину, которая ехала за ним несколько часов тому назад. Она была припаркована так, чтобы из нее можно было наблюдать за обоими выходами из дома.
 Мерк на несколько секунд задумался, затем взял со стола конверт, положил его в карман и пошел на кухню. Он открыл окно, выходившее на противоположную сторону от стоящей на улице машины, выбрался наружу, оставив окно открытым, чтобы можно было вернуться тем же путем. Его мотороллер стоял в том же гараже, что и машина. Он выкатил мотороллер задним ходом и толкал его целый квартал вручную, прежде чем завести мотор, затем поехал к Сток-Айленд. Улицы Ки-Уэста были странно безлюдны в этот ночной час. Мерк ехал на восточную оконечность острова, мимо теннисного клуба, в сторону аэропорта. Оттуда он свернул на север, проехал через мост и оказался на Сток-Айленд. Он свернул направо у первого дорожного знака, вспомнив, что причалы находятся в конце этой дороги.
 Он не знал точно, какой из них называется Гольфстрим, но там был большой указатель, на котором он прочел нужное название. Он припомнил, что это был старый причал, обмелевший бассейн которого уже не был пригоден для крупных яхт. Он оставил мотороллер на пустой автостоянке и пошел к понтонам, пройдя мимо знака «Проживание на борту запрещается». Единственная лампочка освещала вход на эллинги, дальше было темно, на понтонах не было никакого освещения, и он шел с осторожностью, чтобы не упасть в воду. Он едва мог разглядеть номера эллингов, написанные краской на понтонах.
 У конца ряда понтонов, недалеко от входа в портовый бассейн, он увидел номер девятнадцать; этот док занимал небольшой каютный катер. Сквозь задернутые шторы сочился наружу свет. Не желая кричать, он резко постучал по корпусу. Ответа не было. Катер был отшвартован кормой к понтону, и он бесшумно ступил на борт. Дверь каюты были закрыта, и он уже собирался постучать в нее, когда знакомый голос сказал:
 — Заходи.
 Мерк открыл дверь и спустился в каюту. Сначала ему показалось, что внутри никого нет. Прямо перед ним был столик, на котором стояла единственная лампа, освещая каюту, бутылка рома «майерс» и стакан. Затем Мерк почувствовал, как что-то холодное и металлическое уткнулось ему сзади в шею.
 — Садись, Мерк, — сказал знакомый голос, — и выпей.
 Впервые Мерк почувствовал страх и замер, как вкопанный.
 — Не стоит волноваться. — Голос был по-прежнему ровным. — Мы немного поговорим, я подпишу чек, иды сможешь идти. Теперь садись.
 Мерк сел за столик спиной к своему хозяину.
 — Налей себе стакан, — прозвучал приказ. — Налей как следует.
 Мерк взял бутылку и налил приличную порцию.
 — Больше.
 Он наполнил стакан наполовину.
 — Наполни стакан до края.
 Мерк сделал то, что было приказано.
 — Теперь выпей его.
 — Все это? — спросил Мерк.
 — Все до капли.
 Мерк начал пить, и оказалось, что ему не так уж трудно глотать, как он опасался.
 — Пей еще, Мерк. Это же твой любимый напиток.
 Мерк сделал глубокий вдох и прикончил стакан.
 — Теперь выложи чек на стол, и я подпишу его.
 Мерк полез в карман, достал конверт и положил его на столик.
 — Вынь чек из конверта, записку тоже.
 Мерк сделал, как ему было сказано. Затем что-то тяжелое ударило его сзади в шею, и он потерял сознание.


* * *

 Дэрил пил кофе из термоса и ждал, когда Мерк выйдет из дома и отправится в теннисный клуб. В десять минут десятого он начал гадать, что же случилось. Клуб открывается в девять, и он знал, что Мерк всегда первым приходил на работу. Он взял трубку и позвонил Томми.
 — Это Дэрил. Мерк что-то не появляется, чтобы отправиться на работу.
 — Подожди полчаса и перезвони мне.
 Дэрил ждал полчаса, допивая кофе, затем опять позвонил:
 — Он по-прежнему в доме.
 — Подожди, я позвоню ему.
 Дэрил терпеливо ждал, пока Томми снова не заговорил с ним:
 — Он не отвечает.  Я  звонил в теннисный клуб и напоролся на автоответчик.
 — Что мне делать?
 — Постучи в дверь; если никто не ответит и она не заперта, войди. Позвони мне, если что-то выяснишь.
 Дэрил вышел из машины, прошел по улице к маленькому домику и громко постучал в переднюю дверь, стараясь придумать, что он скажет, если Мерк откроет. Никакого ответа. Он толкнул дверь, она оказалась незаперта, поэтому он шагнул внутрь.
 — Мерк? — позвал он.
 Никакого ответа. Он прошелся по дому, заглянул в спальню с незаправленной постелью, увидел почту на столике, осмотрел кухню. Дэрил достал свой телефон.
 — Томми?
 — Да?
 — Его тут нет, и окно на кухне открыто, на противоположной стороне дома от того места, где я находился.
 — Черт...
 — Что ты думаешь?
 — Я боюсь думать, — сказал Томми, — потому что мне кажется, что я сделал большую ошибку. Встретимся в теннисном клубе немедленно.
 Дэрил убрал телефон и побежал к своей машине.




 Глава 50


 Томми и Дэрил встретились на автостоянке теннисного клуба без четверти десять и пошли в клубное здание. Там не было никого. Они вышли наружу, где Чак и Виктор обычно проводили занятия, и присели за столик рядом с кортом. Вскоре оба тренера появились.
 — Привет, Томми, Дэрил, — сказал Чак. — Как дела?
 — Вы, ребята, видели Мерка сегодня утром? — спросил Томми.
 — Нет, он пока не показывался, — сказал Виктор, улыбаясь Чаку. — На самом деле меня не удивляет, что он решил сегодня с утра отдохнуть.
 — Почему? — спросил Томми.
 — Потому что мы с Чаком вчера откупились от него, — ответил Виктор.
 — Вы купили у него клуб?
 — Ага. Мерк сказал, что хочет все свое время посвятить клубу в Санта-Фе. Он предложил нам сделку, и мы согласились.
 — В Санта-Фе?
 — У Мерка были дела и там тоже. Он вчера сказал Чаку и мне, что нашел инвестора, который взялся финансировать переоборудование тамошнего клуба, и он решил все свое время проводить там. Вот почему он продал этот клуб нам.
 Томми посмотрел на Дэрила.
 — Значит, Мерк уезжает из Ки-Уэста? Какая неожиданность.
 — Что ты имеешь в виду? — спросил Чак.
 — Мерка не было дома сегодня утром. Он лег спать у себя вчера вечером, но утром его там не оказалось.
 — Ничего не понимаю, — сказал Виктор.
 — Вы вчера давали Мерку какие-нибудь деньги?
 — Мы дали ему по двадцать тысяч каждый, — сказал Чак, — чтобы завершить сделку. Во время перерыва на ленч он сходил в банк и положил деньги на свой счет.
 — Сколько у Мерка автомобилей? — спросил Дэрил.
 — Только один «шевроле», — сказал Виктор. — И еще мотороллер.
 — Мотороллер? — спросил Дэрил. — Где он его держит?
 — В гараже, вместе с машиной.
 — Что это за мотороллер?
 — Ну, знаете, такая японская штуковина, которую берут напрокат, их полно в городе. Но только у Мерка черный, чтобы он мог отличить его от всех этих туристских.
 — Вряд ли ты помнишь его номерный знак, — сказал Дэрил.
 — Это несложно, — ответил Виктор, — он читается «МЕРК-2». А его машина — «МЕРК-1».
 — Что происходит, Томми? — спросил Чак.
 — Неважно, — сказал Томми. — Пока.
 Два сыщика вышли.
 В машине Дэрил спросил:
 — Что ты думаешь?
 — На мой взгляд, тут есть две возможности, — ответил Томми. — Или Клэр и Мерк удрали вместе, или же Мерк тот дурень, который подумал, что он может заполучить Клэр, и ошибся.
 — Заполучить Клэр еще раз, — сказал Дэрил.
 — Да, еще раз, — Томми взял микрофон. — База, четвертый передвижной.
 — Четвертый передвижной, база.
 — Прошу объявить местный розыск мотороллера, вероятно, японского, черного цвета, номерный знак: майк, европа, ромео, кило, два.
 Диспетчер повторил номер.
 — Верно; вызовите меня, если кто-нибудь найдет его.
 — Понял.
 — Конец связи.
 — Что теперь? — спросил Дэрил.
 — Вернемся к дому Клэр.
 — Она пробыла там всю ночь? — спросил Дэрил.
 — Я видел, как она вернулась домой из бакалейной лавки, я видел, что около одиннадцати свет в ее доме погас, я видел, как она выходила за газетой сегодня утром. В восемь тридцать она все еще была там.
 — Спорю на десять долларов, что сейчас ее там нет, — сказал Дэрил.
 — Я не приму это пари, — ответил Томми.
 Они свернули на Дей-стрит как раз вовремя, чтобы увидеть большой «мерседес», выезжающий на улицу по подъездной дорожке — за рулем сидела Клэр.
 — Немного отстань и следуй за ней, — сказал Томми.
 — По крайней мере, она еще здесь, — ответил Дэрил.
 — Ее чемоданы могут быть в багажнике. Следуй за ней.
 Они выехали вслед за «мерседесом» на Рузвельт-бульвар, где тот свернул на автостоянку у Скотти, огромного здания, где размещался склад домашнего оборудования. Они сидели в машине в ста ярдах от этого места в течение получаса, затем увидели, что Клэр снова садится в «мерседес» с большим пакетом из оберточной бумаги, и снова вернулись вслед за ней на Дей-стрит.
 — Ах, черт меня подери, — сказал Дэрил.
 — Может быть.
 — Четвертый передвижной, вызывает база, — прохрипело радио.
 — База, четвертый передвижной на связи, — ответил Томми.
 — Патрульная машина обнаружила ваш мотороллер у причала Гольфстрим на Сток-Айленд.
 — Знаешь этот причал? — спросил Томми Дэрила.
 — Знаю.
 — Спасибо, база, конец связи.
 Патрульная машина ждала их, когда они туда подъехали. На подножке мотороллера лежала маленькая кучка одежды.
 — Спасибо, парни, — сказал Томми двум патрульным. — Вы что-нибудь трогали?
 — Ничего, — ответил один из полицейских. — Нам теперь можно ехать?
 — Конечно, мы этим займемся.
 Два полицейских уехали.
 Томми взял из кучки одежды тенниску и заглянул под воротник.
 — На метке из прачечной написано «Мерк».
 Дэрил подобрал брюки и нашел бумажник.
 — Это его. Нижнее белье, носки и туфли тоже тут. Думаешь, он решил поплавать?
 — Боюсь, ему пришлось сделать это, — ответил Томми. — Пойдем.
 Он пошел к сторожке смотрителя причала у начала понтона. Внутри оказался юноша, на котором были лишь шорты из обрезанных джинсов; он что-то писал в регистрационном журнале.
 — Доброе утро, — поздоровался Томми, показав свой значок.
 — Чем могу помочь? — Паренек судорожно вздохнул.
 — Успокойся, мы не ищем травку.
 Паренек, похоже, справился с испугом.
 — Я не употребляю эту гадость.
 — Ага, — сказал Томми. — Каково тут бывает по ночам?
 — Очень тихо. — Юноша показал на знак, запрещающий проживание на борту яхт. — У нас тут нет ни одной жилой посудины. В основном здесь частные рыбацкие катера и тому подобное.
 — Каких-нибудь судов недосчитались в бассейне этим утром?
 — Три или четыре вышли из бассейна за то время, пока я был тут — я здесь с девяти утра.
 — Я имею в виду, какие-нибудь суда пропали, например, угнаны?
 — Забавно, что вы спросили об этом, — ответил юноша. — Один мужик пожаловался мне, что не хватает одного «китобоя» с подвесным мотором — похоже, его угнали.
 — Можете прикинуть, когда это могло произойти?
 — Он был здесь, когда я закрывал лавочку вчера в семь вечера, и его не оказалось, когда я сегодня утром сюда пришел.
 — Сюда заходит много проходящих яхт? — спросил Дэрил.
 — Нет, они идут к другим причалам, где могут заправиться топливом, водой, подключиться к электросети и прочее. У нас тут только эллинги, больше ничего.
 — Так что, тут только местные суда?
 — Уж наверное, я не знаю здесь ни одной посудины, которая принадлежала бы чужакам.
 Томми показал на черный мотороллер:
 — Вы видели, как он приехал сюда?
 — Нет, его тут не было вчера вечером, а утром он уже тут стоял.
 — А ты не знаешь мужика, который на нем ездит?
 — Ни разу не видел эту штуку до сегодняшнего утра; большинство таких бывает красного цвета, из тех, что тут крутятся.
 Из машины донеслось неразборчивое блеянье радиопередатчика.
 — Я подойду. — Дэрил заспешил к машине.
 Томми дал юноше свою карточку.
 — Позвоните нам, если случится поговорить с кем-нибудь, кто видел, как подъехал этот мотороллер, ладно?
 — Конечно, — ответил юноша и засунул карточку в карман штанов.
 Томми вернулся к машине как раз в тот момент, когда Дэрил закончил разговор с диспетчером.
 — Что там? — спросил он.
 — Береговая охрана выловила тело у рифа. Белый мужчина, рост шесть футов, сто семьдесят фунтов, шатен, голый.
 Томми вздохнул.
 — Пойдем посмотрим на него, — сказал он.




 Глава 51


 Томми и Дэрил прибыли в морг, когда патологоанатом уже хотел начинать вскрытие. Он стоял рядом с трупом, одетый в халат и фартук, с большим скальпелем в руке.
 — Доктор, — сказал Томми, — я нисколько не хочу вмешиваться в ваши профессиональные обязанности, но вы разрешите мне на минутку осмотреть его перед тем, как вы его разрежете?
 Патологоанатом отошел назад.
 — Валяйте, — сказал он. — Вы, парни, не хотите по чашечке кофе?
 Дэрил, широко раскрыв глаза, поглядел на бледный скрюченный труп, который некогда был Мер-ком Коннором. Он отрицательно покачал головой.
 — Нет, спасибо, — сказал Томми. — Вы пейте, не обращайте на нас внимания.
 Доктор отошел в сторону на несколько шагов и налил себе чашку кофе, затем взял пару хирургических перчаток, вернулся к столу для вскрытия и протянул их Томми.
 — Спасибо, — ответил Томми и натянул тонкие перчатки.
 Осмотр тела начал с кистей рук.
 — Я хотел бы знать, что ты ищешь, — сказал Дэрил. — Мне, может, пригодилось бы это.
 — Просто обычная логика. — Томми поднял правую руку трупа. — Здесь нет ни синяков на пальцах или костяшках, ни сломанных ногтей. — Он посмотрел на доктора. — У вас найдутся перчатки для моего друга?
 — Конечно. — Доктор бросил Дэрилу перчатки.
 — Ты займись другой стороной, — посоветовал Томми. — Проверь руку.
 Дэрил робко взял левую кисть трупа и впился в нее взглядом.
 — Здесь то же самое, — сказал он.
 — Значит, он не пытался драться. Теперь поищем следы уколов в уязвимые места, скажем, рядом с сердцем. — Томми натянул сморщившуюся от воды кожу. — Мы ищем что-нибудь не слишком очевидное, например, ранку от укола кинжальчиком для колки льда. — Он проверил также горло, затем начал осматривать места пониже, выискивая другие признаки насильственной смерти. — Помоги мне перевернуть его, — попросил он Дэрила.
 Они вдвоем осторожно перевернули тело лицом вниз, и Томми продолжил тщательный осмотр. Он остановился у загривка.
 — Видишь, что у нас тут, — указал он.
 Дэрил и доктор подошли посмотреть.
 — У нас тут — как бы вы назвали это, доктор, — массивный ушиб?
 — Примерно так, — сказал доктор.
 — ...у основания черепа, — продолжил Томми. — Ну, значит, кто-то ударил его чем-то тяжелым, но не твердым, — не настолько твердым, чтобы порвать кожу, во всяком случае. — Он раздвинул волосы на затылке. — Да, ушиб ограничен областью около, скажем, двух с половиной дюймой шириной.
 — О какого рода предмете вы говорите? — спросил доктор.
 — Классически такое делается обтянутой кожей дубинкой, но этот ушиб немного великоват для дубинки. Это было просто что-то тяжелое, вроде большого гаечного ключа или куска водопроводной трубы, вероятно, обернутого материей. Уверен, что при внимательном изучении вы найдете тут какие-нибудь волокна.
 — Очень хорошо, детектив.
 — Ладно, с меня этого достаточно, док; давай его снова перевернем, Дэрил, чтобы специалист мог исследовать его с помощью ножа. — Два сыщика снова положили труп на спину. — Он весь ваш, док.
 — Прежде чем я начну, почему бы вам не рассказать мне о вашей наиболее удачной гипотезе, детектив? — попросил доктор.
 — Ладно, — сказал Томми. — Мы знаем, что он был жив около, ну, скажем, полуночи, так, Дэрил?
 — Тогда я в последний раз видел его.
 — Значит, время наступления смерти между началом суток и временем незадолго до рассвета. Я предполагаю, исходя из состояния тела, что он прожил не больше часа после того, как получил удар в основание черепа. Его заманили в портовый бассейн, оглушили, раздели, вывезли на лодке к рифу и бросили в воду. Причина смерти — утопление после травмы головы. Ах да, его, наверное, сильно напоили.
 Брови доктора поползли вверх.
 — Почему вы так считаете?
 — Потому что тот, кто его убил, хотел, чтобы мы подумали, что он напился пьяным, вышел в море на лодке и утонул.
 — Что же, — сказал доктор, — мне тут нечасто приходится иметь дело с убийством, а когда приходится, то это бывает простое огнестрельное ранение или ножевая рана. Я мог бы проглядеть ушиб у основания черепа. Это, наверное, прошло бы, если бы тут не было вас, чтобы просветить меня.
 Томми пожал плечами.
 В помещение вошел ассистент.
 — Вот данные об уровне алкоголя в крови, — сказал он, протягивая доктору полоску бумаги. — Ужасно много.
 Доктор заглянул в документ:
 — Сорок три сотых, одна десятая считается по закону уровнем сильного опьянения. Если бы его не ударили, он все равно бы умер.
 Доктор снова взял свой большой скальпель, воткнул его у кончика подбородка и разрезал тело вдоль до лобка, затем вскрыл брюшину, и сильный запах алкоголя наполнил воздух.
 — Ром, — сказал Томми.
 Дэрил пошел прочь от стола, прижимая ко рту ладонь.
 — Что же, мы узнали все, что хотели, док. Жду вашего подробного отчета. — Он положил руку на плечо Дэрилу. — Давай, малыш, выйдем отсюда.
 —  Я  этого не ожидал, — сказал Дэрил, когда они снова сидели в машине. — Это движение ножом, вдоль всего тела до... — Он снова зажал рот ладонью.
 — Ага, это всегда первый разрез, — сказал Томми. — Сделай несколько глубоких вдохов.
 Он включил сцепление, и они тронулись.
 — Куда мы едем? — спросил Дэрил, придя в себя.
 — Давай поговорим с Чаком и Виктором, — сказал Томми.
 — Почему с ними?
 — Потому что больше не с кем.  Я  могу засвидетельствовать алиби Клэр, так что она этого не делала.
 — Ох...
 — Не беспокойся, твои мозги снова начнут работать через минуту.
 ...Томми нашел Чака, Виктора и Мэг в клубном здании — они пересчитывали носки, шорты, тенниски и ракетки.
 — Чак, нам нужно поговорить с тобой и с Виктором в отдельности. Дэрил, ты побеседуешь с Чаком, Виктор, ты пойдешь со мной. — Томми вывел Виктора вслед за собой наружу и указал ему на стул рядом с кортом. — Садись, — сказал он.
 — В чем дело, Томми?
 — Нам пора действительно серьезно поговорить, Виктор.
 — Валяй.
 — Ты вчера провел весь день здесь, это так?
 — Кроме того времени, когда я выходил отсюда, чтобы посетить банк, поздно утром.
 — Как долго тебя здесь не было?
 — О, полчаса, минут сорок пять, наверное. Мне нужно было получить наличные по кредитной карточке, чтобы расплатиться с Мерком. Ты что-нибудь слышал о нем?
 — Когда ты закончил работать вчера вечером?
 — В шесть.
 — Что ты делал потом?
 — Я пошел домой, принял душ и переоделся, затем я встретился с Чаком и Мэг в ресторане, чтобы поужинать. Мы отмечали покупку клуба.
 — Как поздно ты пришел оттуда?
 — Ну, пожалуй, вот тут все становится несколько расплывчатым, — удрученно пожал плечами Виктор. — Мы вроде как немножко перебрали в этот вечер.
 — Ты не знаешь, когда вы ушли из ресторана? Виктор покачал головой:
 — Мэг была достаточно трезвой, чтобы вести машину, — спроси у нее.
 — После этого ты пошел домой?
 — Нет, мы поехали к яхте Чака.
 — Как долго ты пробыл там?
 — Всю ночь.
 — Пили? Всю ночь?
 — Нет, я спал там, в салоне. Вторую ночь подряд.
 Томми внимательно посмотрел на него. Если этот рассказ подтвердится, то его список подозреваемых подойдет к концу.
 — Ты давно знаком с Клэр Каррас, Виктор?
 — С тех пор как они приехали в город, с конца прошлого года, пожалуй.  Я  думаю, они начали играть здесь почти сразу, как приехали.
 — А до этого ты знал Клэр Каррас?
 — Нет. Ты уже спрашивал меня обо всем этом, Томми.
 — Ты когда-нибудь был в Лас-Вегасе, Виктор?
 — Да, пару раз.
 — Как давно?
 — Так, сейчас соображу... это был съезд теннисной ассоциации, два года тому назад. И еще два года перед этим я тоже там побывал, на турнире.
 — Это там ты встретился с Мерком?
 — Верно. Во время второй поездки туда.
 — Вы с ним подружились как раз тогда?
 — Не совсем: мы несколько раз выпивали вместе, однажды поужинали в компании с другими людьми.
 — Ты встречал его жену в то время?
 Виктор покачал головой:
 — Но он говорил мне, что разводится.
 — Ты знаешь, кто была его жена?
 — Да. Но я узнал это совсем недавно.
 — Как недавно?
 — Позавчера вечером. Я ужинал на «Срыве», и Чак рассказал мне об этом.
 — И для тебя стало сюрпризом, что Мерк и Клэр были некогда женаты?
 — Еще бы! Я чуть со стула не упал, вот что я тебе скажу. Я имею в виду, Мерк никогда не говорил об этом, ни слова не сказал мне о ней.
 — Расскажи мне свою биографию начиная с колледжа, Виктор.
 — Я не учился в колледже.
 — Хорошо, начиная со средней школы.
 — Я обучал теннису в летнем лагере после первого и второго года обучения, потом снова летом после окончания средней школы, затем я поступил в морскую пехоту.
 — Как долго ты прослужил в армии?
 — Два трехгодичных срока.
 — Где?
 — На острове Парри, в Кэмп-Пенделтоне, был во Вьетнаме, затем меня направили в Куантико, где я присоединился к армейской теннисной команде. После этого я занимался только тем, что играл в теннис.
 — А после службы в морской пехоте?
 — Я учил теннису в полудюжине клубов по восточному побережью, в основном во Флориде.
 — Как ты оказался в Ки-Уэсте?
 — Мерк позвонил мне. Он помнил меня по нашей встрече в Вегасе и предложил мне работу — зимой в Ки-Уэсте, летом в Санта-Фе.
 Томми нагнулся вперед:
 — Расскажи мне о Вьетнаме.
 — Я был в пехотной части; время от времени в нас постреливали.
 — Ты когда-нибудь был в Сайгоне?
 — Да, наверное, раз десять.
 — Ты когда-нибудь встречал Мерка в Сайгоне?
 Виктор покачал головой:
 — Не-а, Мерк был офицером, он вел программу в офицерском клубе. Я никогда не поднимался выше капрала, так что мы вращались в разных кругах. Но я знал, что он был там — он рассказал мне об этом в первый же раз, когда мы встретились.
 — Виктор, в морской пехоте тебя научили, как пользоваться ножом?
 — Конечно, они этому всех учат.
 — Ты когда-нибудь убивал кого-нибудь ножом?
 Виктор покачал головой:
 — Я никогда не подбирался так близко ни к кому, кого надо было убить. В основном я стрелял из винтовки М-16 по джунглям. Все вьетконговцы, которых я видел, были или далеко, или мертвыми. Томми, к чему все эти вопросы?
 — Мерк мертв.
 У Виктора был совершенно ошарашенный вид.
 — Когда? Как?
 — Сегодня поздно ночью. Он утонул.
 — Утонул? Он плавал сегодня поздно ночью?
 — Он выходил на лодке, — сказал Томми. — Поплавать ему совсем не пришлось.


* * *

 Снова оказавшись в машине, Томми и Дэрил сравнили свои записи.
 — Эти трое, похоже, провели вместе большую часть последних сорока восьми часов, — сказал Дэрил. — Но Виктор спал в салоне яхты. Он мог выбраться тайком ночью наружу.
 Томми кивнул:
 — Но если он способен на это, то, притворившись, мог бы заставить Мэг, которая была вполне трезвой, засвидетельствовать, насколько он был пьян. Хотя не слишком-то просто покинуть «Срыв» и, не имея машины, добраться до причала на Сток-Айленд, оглушить Мерка, сбросить его у рифа, затем вернуться снова к причалам и попасть на «Срыв».
 — Может, он и не возвращался к причалам, — сказал Дэрил. — Может, он пригнал свою лодку в ки-уэстскую гавань, а затем снова поднялся на борт «Срыва».
 — Или, — сказал Томми, — может, он покинул ки-уэстскую гавань на лодке и приплыл к Сток-Айленд. Сколько на это потребовалось бы времени?
 — Ну, я бы сказал, не больше часа, даже ночью, если он знал, что он делает.
 — Значит, он мог это сделать, — сказал Томми.
 — Это не так уж невозможно, но зачем? Они с Чаком только что купили у Мерка теннисный клуб, лишь позавчера, и деньги были уже в банке.
 — Резонно. Кстати, он знал насчет Мерка и Клэр.
 — Да, Чак мне сказал, что он сообщил ему об этом.
 — Лучше бы он этого не делал, — сказал Томми.
 — Почему?
 — Потому что если бы он ему это не сказал, Мерк мог быть сейчас еще жив.
 — Ну это уж натяжка, Томми.
 Томми кивнул:
 — Знаю.
 — Томми, я не хочу критиковать твою работу, но Клэр могла проскользнуть мимо тебя прошлой ночью, подобно тому, как Томми проскользнул мимо меня.
 — Как бы она добралась до причалов и обратно?
 — У Мерка был мотороллер; может, у нее тоже есть какое-нибудь транспортное средство, о котором мы не знаем. Это возможно.
 — Все возможно, — ответил Томми. — В этом-то и беда.
 — Томми, ты ведь предсказал это: ты говорил, что у нее есть мужик, который ей помогает; ты сказал, что она убьет его, как только мы обвиним Чака. Ну вот, мы обвинили Чака, как она считает, и она убила этого мужика. Мне это очевидно.
 Томми вздохнул:
 — Хотел бы я, чтобы это было так же очевидно и мне, малыш.




 Глава 52


 Перед рассветом Томми разбудил телефонный звонок, но Рози первой взяла трубку.
 — Алло? — сонно сказала она. Рози было не впервой отвечать на адресованные Томми ночные звонки. Она секунду слушала, затем толкнула Томми локтем в бок. — Это тебя.
 — Кто это?
 — Это женщина, — с ядом в голосе сказала она. Томми сел в кровати и взял трубку.
 — Томми Скалли, — сказал он.
 — Томми, это Рита, — ответил слабый женский голос.
 — Кто? — переспросил Томми, хотя он отлично знал, кто это был.
 — Рита Кортес, из Лос-Анджелеса.
 — Ах да, как ты? У вас там что, полночь?
 — Чуть больше двух, — сказала она.
 — В чем дело, Рита?
 — Ты будешь очень на меня сердиться.
 — С чего бы мне на тебя сердиться?
 — Я сказала им.
 — Сказала кому? И что?
 — Насчет Ки-Уэста.  Я  сказала им.
 — Начни с самого начала, Рита, и расскажи мне все.
 — Эти два мужика пришли ко мне домой и сказали, что хотят знать все насчет того, что Барри делал во Флориде.
 — Как бишь его, этого адвоката, это он послал их?
 — Они не называли его имени, но кто же еще?
 — Что конкретно они спрашивали у тебя?
 — Они знали, что Барри побывал во Флориде, потому что его убили там, и они знали, что ты из Ки-Уэста. То, чего они не знали, так это про наводку, которую Барри получил насчет Ки-Уэста. Но теперь они про это знают.
 — Ох, — только и смог произнести Томми. Его мысли прыгали как бешеные.
 — Они сделали мне больно, Томми, я бы не сказала им, но они сделали мне больно.
 — Мне очень жаль, Рита, жаль, что меня там не было, чтобы помочь тебе. С тобой все в порядке?
 — Наверное, они сломали мне руку.
 — Ох, черт, может, мне устроить для тебя помощь там? Я могу позвонить в лос-анджелесскую полицию кому-нибудь, кто может тебе помочь.
 — Нет, не делай этого: они могут быть где-нибудь поблизости, и они обещали вернуться, если я позвоню в полицию.
 — Но тебе нужна помощь.
 — Я могу добраться до отделения скорой помощи: госпиталь Маунт Синай не так уж далеко.
 — Ты можешь вести машину?
 — Я могу это сделать, беспокойся не обо мне, а о себе.
 — Обо мне? Почему?
 — Потому что адвокат знает, что ты из Ки-Уэста, помнишь? Они тоже это знают. Они собираются узнать, что тебе известно насчет Барри, Маринелло и этой женщины, Каррас.
 — Где ты слышала эту фамилию?
 — Каррас? Они упоминали ее.
 — Как эти парни выглядели? Дай мне описание.
 — Один из них был красавчик, франт, — кажется, на нем был костюм от Армани, — темные волосы, не длинные, зачесанные назад, прямой нос, красивые зубы — дамский угодник. Второй был просто горилла — огромный, волосатый, от него пахло луком — ну прямо монстр.
 — Описание, Рита.
 — Шесть футов три дюйма, двести сорок фунтов, черные волосы с проседью, густая шерсть на тыльной стороне ладоней, волосы повсюду, сломанный нос.
 — Так, понял.
 — Будь настороже, Томми: они могут появиться там у тебя.
 — Я буду начеку, Рита; теперь отправляйся прямо в госпиталь, ты меня слышишь? И позвони мне, если тебе что-то понадобится, я имею в виду, все что угодно. — Он повесил трубку.
 — Итак? — Было видно, что Рози так вся и кипит.
 — Заткнись, Рози, это по делу.
 Она открыла рот, потом перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. Он никогда прежде с ней так не разговаривал.
 Он похлопал ее по заду:
 — Прости, золотко, но это были скверные новости.


* * *

 Томми и Дэрил стояли в зале для прибывающих пассажиров в ки-уэстском международном аэропорту — длинном, похожем на сарай здании без кондиционеров. Его единственным достоинством было то, что любой прибывающий самолет подруливал и разгружался у одного и того же входа.
 Два сыщика наблюдали, как последний пассажир проходит через дверь.
 — Ничего похожего на наше описание, — сказал Дэрил. — Пойдем, Томми, не можем же мы встречать каждый рейс.
 — Только те, что прибывают поздно днем или рано вечером, — сказал Томми. — Именно в это время должны появляться пассажиры из Лос-Анджелеса.
 — Томми, в этот аэропорт прибывает более сотни рейсов в день — из Майами, Орландо, Тампы. Неаполя. Мы не можем встречать все поздние дневные и ранние вечерние рейсы и при этом делать что-то еще. Шефу это вряд ли понравится.
 — Я не сказал шефу об этом ни слова.
 — И слава Богу. Если он узнает, что ты навел на наш город двух наемных бандитов мафии, он с катушек слетит.
 — Глупости, Дэрил, нет у него никаких катушек.
 — Ты понимаешь, что я имею в виду.
 — Еще один рейс прибывает через семь минут, из Орландо. Вот где я бы пересел на другой самолет, если бы летел из Лос-Анджелеса. Я бы постарался избежать суматохи в международном аэропорту в Майами. Давай-ка сядем.
 Они сели.
 — Я не понимаю, Томми, почему ты так завелся из-за этого? Ты что, защищаешь интересы Клэр Каррас?
 Томми обернулся и посмотрел на него:
 — Они причинили боль Рите, Дэрил, в ней не больше ста фунтов, а эти два куска дерьма сломали ей руку!
 — Ну и что мы можем с этими поделать? Отлупить их? Трудновато будет. Арестовать их? По какому обвинению?
 Томми посмотрел на часы.
 — Прислушайся, что-то он рано появился. — Звук, о котором говорил Томми, был свистом турбовинтовых двигателей, с которым самолет подруливал к эстакаде прибытия. Томми вскочил и встал рядом с проходом, по которому должны были идти пассажиры с прибывшего рейса. — Иди сюда, Дэрил, давай проверим этот рейс.
 Дэрил подошел и встал рядом с ним.
 — Ты помнишь описание?
 — Помню.
 — Если ты заметишь их, не смотри прямо на них, притворись, что ты высматриваешь кого-то за ними.
 — Хорошо, Томми, — устало ответил Дэрил. Томми посмотрел на Дэрила в джинсах и гавайской рубахе.
 — Они все равно ни за что не раскусят тебя: они никогда не видели такого фараона, как ты. — Старший полицейский рассмеялся.
 — Что ж, я рада, что у тебя еще осталось чувство юмора, — проворчал Дэрил.
 — Не вешать носа! — сказал Томми. — Посмотри-ка туда.
 Там они и были: тот, что помоложе, все еще в своем щегольском итальянском костюме, а горилла в спортивной рубашке навыпуск, с усталым и мрачным видом. Они тащили большие спортивные сумки.
 — Не смотри на них, — приказал Томми уголком рта.
 — Ладно, Томми, — сказал Дэрил, — я на них не смотрю.
 Оба мужчины прошли в считанных дюймах от сыщиков. Томми следил, как они направились к стойке для оформления проката автомашин.
 — Здоровенный заказывает машину, расплачивается наличными, тот, что помоложе, звонит по телефону, заказывает номер в гостинице, — комментировал Томми. — Идем к машине.
 Они вышли из здания и пошли к своей машине, стоявшей рядом со стоянкой прокатных машин. Спустя несколько минут оба громилы вышли из здания аэропорта, перешли через улицу и сели в «линкольн».
 — Если они заказали номер в гостинице, то, должно быть, не знают, где она живет, — сказал Томми. — Иначе они бы прямо отправились делать то, зачем приехали, и затем поскорее убрались бы отсюда.
 — Они устали, — сказал Дэрил. — Это был долгий перелет. Может, они хотят подождать до утра.
 Томми держался на приличном расстоянии от них. Ему было видно, что молодой мужчина сидит на месте пассажира, поглядывая на карту и давая указания своему напарнику.
 Томми ехал следом за «линкольном» по Рузвельт-бульвар, который перешел в Трумен-бульвар. «Линкольн» притормозил, красавчик сверился с картой, и они свернули прямо на Элизабет-стрит.
 — Мне кажется, я знаю, куда они едут, — сказал Томми.
 — Может, ты и прав.
 «Линкольн» проехал вниз по Элизабет-стрит, пересек Кэролайн-стрит, свернул налево на Дей-стрит и остановился.
 — Охо-хо, — сказал Дэрил.
 Но «линкольн» тронулся снова.
 — Они просто осматривали место, — заметил Томми, когда «линкольн» снова поехал. Он следовал за ним, когда тот свернул направо на Симонтон-стрит, затем, через пару кварталов, к приморскому отелю около причалов Трежер-Айленд. — Но утром они вернутся.
 — Томми, неужто мы собираемся пасти их всю ночь?
 Томми улыбнулся:
 — Мы будем дежурить по очереди, малыш.




 Глава 53


 Томми отпустил Дэрила в десять, и Дэрил, усталый, поехал домой. Затем он подкатил к тротуару и остановился. Что-то не давало ему покоя, он все обдумывал поведение Мерка в тот вечер, когда его убили. Он немного подумал над этим, затем снова влился в поток машин и поехал на Дюваль-стрит.
 Музыка была слышна за два квартала до того места. Дюжина баров вдоль всей улицы наперебой оглашали вечернюю тишину зазывными мелодиями. Существовало постановление муниципалитета о запрещении шуметь по вечерам, но на него, похоже, здесь не обращали никакого внимания. Он поблагодарил небо за то, что жил в другом конце города. Он нашел место для стоянки и вернулся к бару на углу, войдя через боковую дверь. Народу было много, и музыка гремела вовсю. Там было много парочек и одиноких «голубых», и большинство из них заметили, как Дэрил зашел. Он нашел место у стойки и заказал пива. Когда бармен принес ему кружку, Дэрил наклонился над стойкой и зашептал ему в ухо:
 — Кто хозяин этого заведения?
 — А зачем тебе это знать? — крикнул в ответ бармен, но в битком набитом баре это получилось как шепот.
 — У меня есть значок, — сказал Дэрил. — Вы хотите, чтобы я вам его показал перед всеми этими людьми?
 Бармен поднял вверх палец.
 — Подождите минутку, — заискивающим тоном сказал он, пошел в другой конец бара, к задней стене, и заговорил с маленьким человечком, сидевшим на табуретке. Обменявшись с ним парой фраз, бармен обернулся к Дэрилу и поманил его рукой.
 Когда Дэрил добрался до другого конца стойки, табуретка рядом с маленьким человечком была свободна. Владелец был худощав и очень белобрыс, он напомнил Дэрилу фотографию молодого Трумена Капоте, которую тот видел как-то на обложке книги.
 — Что? — крикнул этот человек.
 Дэрил нагнулся к нему:
 — Есть тут местечко потише, где мы могли бы поговорить?
 Тот укоризненно погрозил ему пальцем.
 — Вот еще, зачем мне идти в какое-то тихое местечко вместе с фараоном? — Он обвел рукой помещение бара. — Может, тут есть кто-то, с кем вы хотели бы познакомиться?
 Дэрил снова наклонился к нему:
 — Вы знаете человека по имени Мерк Коннор?
 — Дорогуша, — сказал тот, — я знаю абсолютно всех, кого стоит знать. Этот Мерк стоит того, чтобы его знать?
 — Теперь уже нет, — крикнул в ответ Дэрил. — Этот Мерк мертв.
 Лицо маленького человечка стало очень бледным.


* * *

 Томми медленно бродил по отелю, высматривая этих двух мужчин. Он нашел их в ресторане: они орудовали ножами и вилками, трудясь над большущими бифштексами; перед ними стояли две бутылки дорогого на вид итальянского вина. Он заказал в баре содовой и наблюдал за ними, пока они не закончили ужин. За едой они не сказали друг другу почти ни слова. Наконец благообразный гангстер оплатил счет наличными, они встали из-за столика и пошли к лифтам. Томми прошел за ними в вестибюль и заметил, что лифт поднялся на четвертый этаж. Он прошел к столу портье, за которым сидел низенький человек среднего возраста с непомерным зачесом.
 — Мне нужна информация о двух постояльцах, приехавших сегодня вечером, — сказал он.
 — Мы обычно не даем сведений о наших гостях, — сказал человек.
 Томми, не говоря ни слова, вздохнул и выложил на стол перед ним свой значок.
 — Но для вас я сделаю исключение. Что вам хотелось бы знать?
 — Эти двое, о которых я спрашиваю, только что вышли из ресторана и прошли вверх на четвертый этаж.  Я  хотел бы посмотреть их регистрационные карточки.
 Клерк порылся в стопке карточек и выложил на стол две из них.
 — Мистер Оливер и мистер Твист, — вслух прочел Томми. — Я как-то не ожидал от них литературных иллюзий. Из Канзас-Сити, штат Миссури. И, как я вижу, они заплатили наличными, а не кредитными карточками.
 — У нас время от времени попадаются странные фамилии, — сказал клерк. — Обычно это бывает парочка коммивояжеров из Майами, которые все еще стараются скрывать свои взаимоотношения и думают, что им следует соблюдать приличия. Они всегда платят наличными: они не хотят, чтобы их жены проверяли счета, приходящие за пользование кредитными карточками.
 — Какое у вас впечатление? — спросил Томми.
 — Весь разговор вел тот, что посимпатичнее, — сказал клерк. — У меня создалось впечатление, что здоровенный умеет только рычать.
 — Он говорил с каким-нибудь особым акцентом?
 — Ничего определенного я не заметил.
 — Образование?
 Клерк слегка улыбнулся.
 — Тоже ничего определенного. Странно, я ожидал, что он будет говорить по-нью-йоркски, но это оказалось не так. Его речь была не вполне грамматически правильной. — Он взял блокнот и стал водить пальцем по списку. — Они просили разбудить их звонком в девять утра.
 — Любители поспать допоздна?
 — Он сказал что-то насчет другого часового пояса.
 — Верно. Мне нужен номер на ночь, желательно на первом этаже, и я хочу самый лучший из тех, что у вас есть.
 — Для вас само собой, — сказал клерк. — Все что угодно, чтобы помочь нашим доблестным стражам порядка.
 — Вы очень любезны, — сказал Томми, беря у него ключ.
 — Прямо по коридору вон туда, налево. Вы сможете следить за лифтами, если посмотрите через дверной глазок. Это то, чем вы, ребята, занимаетесь? Подглядываете из-за дверей?
 — День и ночь напролет, — ответил Томми. — Спасибо. — Он повернулся, чтобы идти в свой номер, и как только он это сделал, в вестибюль вошел Дэрил, стараясь не привлекать к себе внимание. — Что? — спросил Томми, когда молодой человек подошел к нему.
 — Надо поговорить, — сказал Дэрил.
 —  Я  только что снял номер, иди за мной. — Томми пошел по коридору, чувствуя на себе пристальный взгляд ночного портье, открыл ключом дверь и предложил Дэрилу войти. Это был действительно один из лучших в отеле номеров: он был просторен, тут было где посидеть, стояли софа и мягкие кресла, раздвижные двери вели из номера прямо на маленький пляж.
 — Недурно, — похвалил Дэрил. — Как тебе это удалось?
 — Наверное, я понравился портье, — улыбнулся Томми. — Присядь, мне надо позвонить жене.
 Он набрал номер.
 — Ты не пришел к ужину, — начала Рози без всяких предисловий.
 — Жаль, что так вышло, лапочка, но это дело становится все горячее. Мне придется на ночь остаться в отеле на берегу, мы с Дэрилом следим за двумя приезжими.
 — О, это не кто-то из них звонил сегодня тебе среди ночи?
 — Рози, детка, она звонила из Лос-Анджелеса. Ее звонок и навел нас на этих двух парней. У меня сейчас нет времени тебе это все выкладывать, но вот где я буду. — Он сообщил ей номер телефона и своей комнаты в отеле. — Мы с Дэрилом собираемся провести здесь всю ночь.
 — Так что теперь мне нужно волноваться насчет Дэрила?
 — Дорогая, спи покрепче, чтоб клопы кусались легче. — Он положил трубку. — Умираю с голоду, не хочешь чего-нибудь заказать в номер? — Он швырнул Дэрилу меню.
 — Кто платит?
 — Отель.
 — Тогда салат «Цезарь», ростбиф из вырезки, яблочный пай и хорошее красное вино.
 — Мне то же самое. — Томми заказал по телефону ужин и положил трубку. — Я хочу немного походить по пляжу, — сказал он, снимая туфли и носки.
 — Томми, нам нужно поговорить.
 — Поговорим за ужином. Прямо сейчас мне нужно подумать, причем в одиночестве.
 — Ну как хочешь, — сказал Дэрил, открыв мини-бар и выбрав крохотную бутылочку хорошего виски.
 Только когда они приступали к ростбифу, Томми позволил начать разговор о деле:
 — Ну так о чем нам нужно поговорить?
 — Нам придется пересмотреть версию о тайном любовнике, — сказал Дэрил. — По крайней мере, в отношении Мерка.
 — Да? Почему?
 — Когда я отсюда ушел, я начал размышлять. Ты помнишь, я говорил тебе, что в первый раз, когда я следил за Мерком, он вошел в переднюю дверь бара и вышел в заднюю дверь, и я решил, что он пошел в дом Клэр?
 — Да. Ну и что?
 — Он пришел в тот же бар снова в тот вечер, когда его убили, но в этот раз он не вышел через заднюю дверь. На самом деле он не выходил через заднюю дверь и в первый раз тоже.
 — Так куда же он пошел?
 — Наверх с владельцем бара.
 — Чтобы сделать что?
 — Томми, это бар гомосексуалистов.
 Томми с трудом проглотил кусок.
 — Вот оно что...
 — Он регулярно встречался с владельцем бара, человеком по имени Уилсон Патер, на протяжении нескольких недель.
 — Вот бы про кого никогда бы такого не подумал, — заметил Томми.
 — Похоже, Мерк еще не совсем освоился с этой ролью. Патер сказал, что в первый раз он был довольно нерешителен.
 — Что ж, это и в самом деле, похоже, бросает несколько иной свет на его взаимоотношения с Клэр, верно?
 — Патер сказал, что она устроила Мерку очень трудную жизнь во время бракоразводного процесса из-за того, что он признался ей, что ему нравятся мужчины. Ей явно было нелегко это перенести.
 — Она бы этого не стерпела, верно?
 — Ты думаешь, она так на него разозлилась, что решилась угробить его?
 — Может быть. Я все же более склонен думать, что он был как-то замешан в убийстве Гарри, и она убрала его, чтобы мы не могли связать ее с ним.
 Дэрил доел последние крошки яблочного пая.
 — Итак, с чем мы остались?
 — Наши наемные бандиты просили разбудить их в девять: я попросил, чтобы нам позвонили в восемь. Давай немного поспим и посмотрим, куда они нас приведут завтра.
 — Согласен, — сказал Дэрил. — Я совершенно измотан.
 Оба улеглись на двуспальные кровати и тут же заснули.




 Глава 54


 Клэр Каррас только что кончила одеваться, когда у входа позвонили. Она вышла из своей спальни и прошла по коридору к входной двери. Молодой человек довольно приятной наружности, одетый в дорогой итальянский костюм, стоял у порога. Он улыбался.
 — Миссис Каррас?
 — Да.
 — Моя фамилия Парма. Я был деловым партнером вашего мужа, в некотором роде. Я недавно услышал о его... кончине, по делам оказался в этом городе и решил выразить свои соболезнования.
 — Благодарю вас, — сказала она.
 Ей никогда не приходилось слышать ни о ком по фамилии Парма, но он был очень красив и обаятелен.
 — Могу я на минутку зайти? Мне бы хотелось, если вы не против, воспользоваться вашим телефоном.
 — Конечно. — Она открыла решетчатую дверь.
 Он был весьма привлекателен, да и много времени это не займет. Она пошла впереди него по коридору, мимо столика, на котором стоял телефон.
 — Идите наверх, — сказала она. — Там удобнее.
 — Да, — сказал он, — это хорошо, когда удобно.
 Она поднялась наверх и с улыбкой поворачивалась, чтобы указать ему на диван. Она не успела еще обернуться и поэтому не увидела, как он замахнулся. У Клэр в ушах раздался страшный грохот, когда он ударил ее под правое ухо, и она полетела в гостиную спиной вперед. Ее тонкое хлопчатобумажное платье задралось выше бедер. Она подалась назад, пытаясь подняться на ноги, но он толкнул ее правой рукой, и она снова упала.
 Он подошел к ней и встал над ней, улыбаясь.
 — Симпатичные ножки. — Протянув руку, он схватил ее спереди за платье, поднял на ноги и толкнул в сторону дивана.
 Она довольно сильно ударилась о диван, и тот заскользил назад.
 Он шагнул к ней, схватил кофейный столик, стоявший между ними, и с силой швырнул его через гостиную. Стоявшая на столике ваза с цветами с грохотом разбилась о стену.
 Она выставила руки перед собой.
 — Что вам надо? — спросила она, едва совладав со своим голосом. Затем посмотрела на дверь и, хотя она и так была испугана, испугалась еще больше, увидев стоявшего там мужчину. — Кто это?
 — А, это мой партнер, мистер Кости. Он получил это прозвище потому, что он любит их ломать. Как он мне рассказывал, ему нравится, как они хрустят.
 — Пожалуйста, объясните, чего вы хотите, — попросила она.
 Парма подтащил к ней другой диван и сел напротив. Он полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда маленький кухонный нож. Он снял бумажную обертку и показал ей лезвие не более двух дюймов длиной.
 — Я купил это сегодня утром специально для вас. — Он провел вдоль режущей кромки большим пальцем. — Острый, как бритва.
 — Чего вы хотите? — взмолилась она.
 — Дело обстоит вот как, леди. Я собираюсь задать вам некоторые вопросы о вашем муже и его деньгах, и если я не получу ответов, которые мне очень понравятся, я собираюсь начать испытывать этот острый маленький нож на вашем очень хорошеньком личике. — Он бросил нож на пол между ними, и тот воткнулся в широкую половицу. — Затем я собираюсь потрахать вас в разные места, некоторые из которых, возможно, для вас непривычны, но вам это должно понравиться. Затем вас потрахает мистер Кости, а он отнюдь не так ловок в этом деле, как я. После этого, когда я закончу работать над вами этим ножиком, ни один мужчина никогда больше не захочет трахаться с вами, и я не думаю, что вам это понравится, потому что мне кажется, что вам очень нравится, когда вас трахают. Я прав насчет этого?
 — Чего вы хотите? — снова спросила она.
 — Я прав насчет этого? — завопил он.
 — Да, — сказала она, стараясь овладеть своим голосом и мыслями.
 — Что — да?
 — Мне нравится, когда меня трахают.
 — Отлично: кажется, мы начинаем понимать друг друга. Итак, приступим к вопросам. Вашего мужа прежде звали Маринелло, или иногда Марин. Вы знали об этом, не так ли?
 — Нет, — ответила она слабым голосом.
 Он встал и расстегнул ширинку.
 — Я позволю вам вытащить его за меня, — сказал он.
 — Да, — быстро ответила она. — Он говорил мне, что его так раньше звали.
 — Так-то лучше, — сказал Парма. — Ваш муж, когда его еще звали Марин, взял у некоторых людей кое-какие деньги, верно?
 — Да, он говорил мне, что он сделал это. — Она должна была затянуть этот разговор, чтобы снова обрести присущее ей самообладание.
 — Он сказал вам, сколько именно денег он взял?
 — Не совсем. Он только намекнул, что их было много. — Она села и поставила ноги на пол.
 — Хорошо, мы назовем эту сумму. Двадцать семь миллионов долларов. Вам это ничего не напоминает?
 — Больше, — сказала она. — У него было больше, когда он умер.
 — Вот наконец я услышал хорошие новости, — сказал он. — Людям, на которых я работаю, это должно понравиться. Где эти деньги?
 — Они... вложены в дело, — сказала она, перенеся незаметно свой вес на передний край диванной подушки.
 — Вложены где? И во что?
 — Я возьму бумаги, — сказала она, встав и двинувшись к небольшому письменному столу в нескольких шагах от нее.
 Ей удалось сделать три шага, прежде чем он среагировал и бросился за ней.
 Она открыла выдвижной ящик и развернулась, целясь ему в голову из автоматического пистолета.
 Он замер, поняв, что совершил большую ошибку, и попятился, отступив на один шаг.
 — Послушайте, леди, от этого будет больше вреда, чем пользы. Дайте мне его. — Он протянул руку. — В отличие от меня, он даже не взведен.
 Она быстро исправила эту ошибку и выстрелила ему в голову. Пуля попала ему в горло, и он с широко раскрытыми глазами, пошатываясь, стал пятиться.
 Затем она заметила краешком глаза, что здоровенный мужчина бросился к ней. Она развернулась, приняла стойку, как в тире, и выпустила две пули ему в грудь, сшибя его с ног. Когда она убедилась, что он не может ее достать, она снова переключила внимание на Парму, который все еще стоял, зажимая горло обеими руками, тщетно пытаясь остановить брызжущую кровь, пропитавшую уже его пиджак и собирающуюся в широкую лужу у его ног. Она сделала шаг к нему, держа пистолет в вытянутой руке.
 Он старался что-то сказать, но не мог. Вместо этого он только мотал головой, разбрызгивая вокруг себя кровь.
 Она опустила пистолет и всадила пулю ему в пах. Он полетел назад, стукнулся о стол и упал ничком, корчась в судорогах.
 Затем, прежде чем она успела расслабиться, еще один человек появился в дверях гостиной. Клэр повернулась и дважды выстрелила в его сторону. Он бросился на пол, выставив перед собой руки:
 — Клэр! Не надо! Это Томми Скалли!
 За Томми появился молодой сыщик, целясь из пистолета прямо в нее.
 — Бросьте это, миссис Каррас! Бросьте немедленно, или я буду стрелять!
 Клэр уронила пистолет и потеряла сознание.
 Томми положил ее на диван и слегка похлопал по щекам.
 — Дэрил, принеси воды. Ох, вызови еще скорую помощь и команду криминалистов.
 Дэрил принес воды.
 — Скорая помощь ни к чему: они оба мертвы.
 — Как жаль, — сказал Томми. — Я надеялся поговорить с ними. Тогда вызови патологоанатома.
 Дэрил пошел к телефону и начал звонить.
 Томми дал Клэр выпить немного воды, затем отобрал стакан, поставил его, взял ее под мышки и усадил прямо на диване. Он хотел допросить ее прежде, чем она успеет опомниться.
 — Ладно, Клэр, послушайте меня. Я хочу в точности знать, что случилось, и еще до того, как сюда придет еще кто-нибудь. Через пару минут тут будет сумасшедший дом, и если вы хотите, чтобы я вам помог, я должен узнать все прямо сейчас.
 Она взяла стакан и выпила еще воды, затем прикрыла рукой свое опухшее лицо.
 — Вы не могли бы принести мне немного льда, завернутого в полотенце?
 Томми недооценил ее хладнокровие.
 — Дэрил, лед! — приказал он. — Расскажите мне, что случилось, Клэр.
 — Это все было так странно, — сказала она, тяжело дыша. — Какой-то мужчина — тот, что помоложе, — появился у моей двери и сказал, что он был другом Гарри.
 Она приняла из рук Дэрила узелок со льдом и приложила его к своему лицу.
 — Продолжайте, и побыстрее, — поторопил Томми.
 — Он попросил разрешения позвонить, и я впустила его.
 — Там внизу есть телефон. Как он поднялся сюда?
 — Я хотела, чтобы он позвонил снизу, но он заставил меня подняться сюда и начал бить. Тут появится второй. У входа его не было, когда я открывала.
 — Зачем он бил вас? Чего он хотел?
 — Он сказал, что ему нужны деньги, и он достал нож — вон там. — Она показала.
 Томми повернулся и посмотрел на маленький ножик, все еще торчавший ручкой вверх в половице.
 — Дальше.
 — Он сказал, что он собирается сделать со мной ужасные вещи, если я не дам ему то, чего он хочет. Он сказал, что тот второй любит ломать кости. Он сказал, что они убьют меня.
 — Дальше.
 — Я помню, как я бежала к столу, где лежал пистолет. Он бросился за мной, и я выстрелила в него, как мне кажется.
 — Судя по звукам, которые мы слышали, вы выстрелили в него, потом выстрелили дважды во второго, затем снова выстрелили в первого. Почему вы решили стрелять ему в пах?
 — Я не знаю, все случилось очень быстро. Я не помню, куда я стреляла и когда.
 — Где вы раздобыли пистолет? Его не было в доме, когда я его обыскивал.
 — В здешней оружейной лавке, квитанция в ящике письменного стола.
 — Кто-нибудь из них упоминал фамилию Маринелло или Марин?
 Она покачала головой:
 — Нет, я никогда не слышала ни одной из этих фамилий.
 — Как вы думаете, почему эти люди оказались здесь?
 — Они сказали, что они хотят денег. Должно быть, они прочитали в газетах что-нибудь про Гарри, слышали, что он был богат.
 Томми с отвращением встал и пошел на кухню налить себе стакан воды. Она ему не по зубам, подумал он, эта дамочка. Она теперь будет держаться за эту версию, и никто, кроме него, не усомнится в ней, и с этим он ничего не мог поделать.
 И к тому же он вспомнил, что ему самому придется очень долго объяснять, как он допустил, чтобы такое произошло.




 Глава 55


 Теперь в доме началась суматоха. Приехал патологоанатом, а вскоре вслед за ним и бригада криминалистов, и еще чуть погодя начальник полиции. В какой-то момент Клэр Каррас позвонила по телефону, вскоре явился адвокат и заперся со своей клиенткой в ее спальне.
 — Ха, — сказал Дэрил, — любопытно, чем они там занимаются.
 — Заткнись, Дэрил, — сказал шеф. Он потащил обоих сыщиков на кухню. — Ладно, — сказал он Томми, — выкладывай, что случилось, все до конца и как можно подробнее.
 Томми начал с телефонного звонка от Риты и шаг за шагом пересказал шефу все, чем они занимались, вплоть до сегодняшнего утра, проведенного в прибрежном отеле.
 — Погоди-ка минутку, — сказал шеф. — Я правильно понял, что ты занял пустой номер в отеле?
 — Шеф, у нас есть куда более важные вещи, чем обсуждение этой ерунды, — сказал Томми.
 — Когда мы сделаем здесь все, что нужно, ты позвонишь менеджеру отеля и отнесешь все расходы на твою кредитную карточку, а уж потом можешь написать заявление о своих расходах, а я посмотрю, сколько сочту возможным оплатить.
 — Хорошо, шеф, я это сделаю, — ответил Томми. — Могу я теперь продолжить рассказ о том, что тут произошло?
 — Пожалуйста, продолжай.
 — Итак, мы пошли в ресторан отеля за полчаса до этих бандюг. Мы дождались, когда они кончили завтракать, затем продолжили слежку за ними. Они остановились за углом у этого большого хозяйственного магазина, молодой зашел туда минут на пять, затем вышел, и они поехали сюда, на Дей-стрит. Мы остановили машину, не доезжая полквартала от дома Каррасов, и стали наблюдать за ними. Молодой постучался в дверь, а здоровый ждал чуть поодаль у тротуара. Как только она впустила в дом молодого, здоровенный последовал за ним.
 — В этот момент вы и начали действовать? — спросил шеф.
 — Нет, сэр, мы подождали еще, ну, не знаю, с полминуты, минуту, я не засекал время. Затем мы услышали грохот в доме: как я теперь понимаю это красавчик запустил кофейный столик в стену. Мы кинулись в дом. Я не стал терять времени на звонок в дверь. Затем, как раз когда мы оказались внутри дома, началась стрельба. Был один выстрел, который, как мне кажется, достался молодому в горло, затем секунду спустя еще два сразу друг за другом, которые, мне кажется, вырубили здоровенного парня, и еще секунду спустя раздался четвертый выстрел, который, как я думаю, молодой получил в пах. — Почему ты думаешь, что все произошло именно так? Ты ведь не мог ничего видеть, правда же?
 — Не мог, сэр, но просто это самое логичное. Я добежал до гостиной как раз непосредственно после выстрела в пах — она развернулась и дважды выстрелила в меня.
 — В тебя?
 — Я не виню ее за это, шеф: она, должно быть, подумала, что бандитов было больше двух. Во всяком случае, я закричал ей, и Дэрил крикнул, чтобы она бросила оружие, и она сделала это. Затем она вроде как отрубилась. Она вскоре очнулась и попросила льда, чтобы приложить к лицу. Я думаю, вы видели, что ее довольно сильно избили. Затем я допросил ее. Она рассказала мне свою версию происшедшего, но мне кажется, что перед тем, как началась стрельба, было сказано намного больше, чем она нам рассказала. Я хочу допросить ее еще раз.
 — Если она не захотела тебе это рассказывать тогда, то почему ты думаешь, что она сделает это теперь, когда поговорила во своим адвокатом?
 Томми пожал плечами:
 — Я не знаю, мне просто хочется поговорить с ней еще раз. Я думаю, ей точно известно, что это были за люди и чего они хотели.
 — А разве ты и так этого не знаешь?
 — Я-то знаю, сэр, но хочу быть уверен, что она понимает, в каком оказалась положении. Если я смогу довести это до ее сознания, то, возможно, она сделает какую-нибудь ошибку, которая позволит нам продвинуться в расследовании.
 — Ну да, как же, держи карман шире: она пока что не дала тебе ни малейшей зацепки.
 Томми почувствовал, что краснеет.
 — Тем не менее, шеф.
 — Ладно, если этот адвокат позволит ей разговаривать с тобой — а я бы на его месте не позволил, — то ты можешь с ней поговорить. Но если он скажет, что нельзя, то нельзя. Это вполне ясно?
 — Вполне, шеф.
 С шефа вдруг слетела его обычная уверенность.
 — Мы не можем допустить, чтобы головорезы из мафии устраивали стрельбу в нашем городе, и поскольку мы не можем бесспорно установить, что это за люди, нам придется не говорить ничего лишнего об этом происшествии. Эта леди подверглась в собственном доме нападению двух странных типов, и ей удалось застрелить их обоих. Вот что я скажу газетчикам, и вам лучше не говорить ни одному репортеру ничего другого, даже в частном порядке, это понятно?
 — Да, сэр.
 — Кстати говоря, как, черт возьми, по вашему мнению, она ухитрилась уложить их обоих? Честно говоря, сомневаюсь, чтобы я сумел так хорошо справиться с этим в подобных обстоятельствах.
 — Это одна из тех вещей, о которых я хотел бы расспросить ее, просто для себя, чтобы знать.
 Адвокат показался на верхней площадке лестницы.
 — У вас есть еще вопросы к миссис Каррас? — спросил он шефа.
 — У меня точно есть,  —  сказал Томми.
 — Тогда выйдем к бассейну: я не хочу приводить ее сюда, чтобы она снова увидела это кровавое зрелище.
 Томми, Дэрил и шеф спустились вниз по лестнице и вышли к бассейну. Клэр Каррас, совершенно спокойная и собранная, сидела за столиком, и они все пододвинули к нему стулья.
 — Миссис Каррас, — начал Томми, — у меня есть всего один или два дополнительных вопроса.
 — Постараюсь помочь, чем смогу.
 — Что именно сказал молодой человек, когда он подошел к двери? Процитируйте его слова, если можете.
 Она наморщила лоб.
 — Он сказал примерно следующее: «Миссис Каррас, моя фамилия... Палма, — или Парма, что-то в этом роде, — и я знал вашего мужа. Я хочу выразить свои соболезнования». Я поблагодарила его, и он попросил разрешения воспользоваться моим телефоном.
 — Расскажите, что произошло потом, — со всеми подробностями, которые сможете вспомнить, пожалуйста.
 — Я пошла по коридору, и уже была готова показать ему телефон на столике в коридоре, когда он начал толкать меня вверх по лестнице.
 — Мадам, зачем, как вы думаете, он стал толкать вас на второй этаж? Он когда-нибудь раньше бывал в вашем доме?
 — Насколько я знаю, нет. Гарри никогда не упоминал никого с такой фамилией.
 — Тогда зачем он хотел пойти наверх?
 Тут вмешался адвокат:
 — В самом деле, детектив, ну откуда ей это знать?
 — Ладно, ладно. Что случилось потом?
 — Когда мы оказались наверху, он ударил меня — два раза, как мне кажется, и сбил меня с ног. Затем он швырнул меня на диван и вытащил этот маленький нож. И знаете, он выглядел новым. На лезвии все еще была бумажная обертка. Он метнул нож в пол и сказал, что если я не... дам ему денег — кажется, он сказал именно это, — то он и другой мужчина изнасилуют меня, а этот другой мужчина сломает мне кости. Он сказал, что его прозвали мистер Кости, потому что он любит звук, с которым они ломаются. Это очень меня испугало, конечно.
 — Что было потом?
 — Я сказала, что достану немного денег, и пошла к письменному столу.
 — Он позволил вам встать?
 — Я притворилась, что смирилась и пытаюсь быть полезной. Я добралась до письменного стола, схватила пистолет и прицелилась в него. Он протянул руку и сказал, чтобы я отдала ему пистолет, и он двинулся на меня, и, кажется, я выстрелила в него два раза.
 — Где вы научились пользоваться пистолетом? — спросил Томми.
 — Гарри научил меня, — ответила она.
 — Это был автоматический пистолет калибра девять миллиметров. Был патрон дослан в патронник? Был ли взведен затвор?
 Она потерла лоб ладонью. Ее лицо теперь начало бледнеть.
 — Я... я не уверена, я не помню.
 — Этот человек упоминал фамилию Маринелло или Марин?
 — Я уже говорила вам: я никогда раньше не слышала ни одной из этих фамилий.
 — Вы выстрелили в крупного мужчину дважды, прямо в середину груди, пули легли почти рядом, — сказал Томми. — Это значит, что вы знали, как стрелять и куда стрелять. Почему вы выстрелили молодому мужчине в пах?
 — Боюсь, что это все ваши домыслы, — сказала она. — Я просто целилась и нажимала на спуск. Я не думаю, что от меня так уж зависело, куда попали пули.
 Адвокат снова заговорил:
 — Вы хотите спросить еще что-нибудь существенное, детектив?
 — Пожалуй, это все, — сдался Томми.
 Он, шеф и Дэрил встали, когда Клэр поднялась и, сопровождаемая своим адвокатом, снова вернулась в спальню.
 Один из членов бригады криминалистов вышел из дома через заднюю дверь. Он подошел к столику и положил на него застегнутый на молнию пластиковый мешок с мелкими предметами.
 — Это все, что у них было с собой, — сказал он. — Ни у одного из них не было самых простых вещей, которые люди обычно носят. Ни у одного из них не было бумажника. У каждого оказалось по одной кредитной карточке — у большого на имя Марка Джефферсона, у молодого на имя Джона Уильямсона.
 — Они украдены, будьте уверены, — сказал Томми.
 — У большого был носовой платок, грязный; у обоих имелись черные очки.
 — О, и еще на улице стоит «линкольн» с их багажом, — сказал Томми. — Но я не думаю, что вы найдете там что-либо, позволяющее установить их личности. Просто проверим их кредитные карточки и отпечатки пальцев и посмотрим, что нам это даст.
 Шеф кивнул криминалисту:
 — Так и сделаем. Медик готов убрать их тела?
 — Да, сэр, этим сейчас и занимаются.
 — Ну тогда помогите им.
 Все трое снова уселись за столик.
 — Я не думаю, что она расскажет вам что-нибудь еще, — сказал шеф.
 — Мне тоже так кажется, — ответил Томми.


* * *

 Томми подождал до позднего вечера, прежде чем сделать два телефонных звонка. Он разыскал домашний телефон Бартона Уинфилда, лос-анджелесского адвоката, и набрал номер. Он высчитал, что в Лос-Анджелесе сейчас как раз время ужина.
 — Алло?
 — Мистер Уинфилд?
 — Да?
 — Это детектив Скалли из департамента полиции Ки-Уэста, вы помните меня? Мы с вами и с Ритой Кортес встречались недавно.
 — Да, я вас помню. Почему вы звоните мне в это время?
 — Я говорил, что сообщу вам, если узнаю что-то еще об истории с Марином — Маринелло.
 — Да? И что вы узнали?
 — Я узнал массу интересного о вас и ваших деловых связях, — сказал Томми, — и я передал то, что знаю, в отдел борьбы с организованной преступностью департамента полиции Лос-Анджелеса.
 — Что?!
 Это была ложь, но он хотел заставить этого человека попотеть.
 — Я ожидаю, что вы услышите кое-что от них в надлежащее время, — сказал Томми. — Вы и от меня кое-что снова услышите в надлежащее время.
 — Что вы этим хотите сказать?
 — Когда вы напустили ваших двух головорезов на Риту Кортес, вы сделали очень большую ошибку, мистер Уинфилд, если вас действительно так зовут. Вы сделали еще более серьезную ошибку, когда позволили им причинить ей боль. Я собираюсь проследить, чтобы вы за это заплатили.
 — А теперь послушайте меня... — начал было Уинфилд.
 — Ваши два бандита мертвы, дружок, и я собираюсь проследить, чтобы их связь с вами была установлена и доказана.
 — Мертвы? Я подразумеваю, что я не имею ни малейшего...
 — Она застрелила их обоих, как настоящий профессионал. Вам придется в следующий раз посылать кого-нибудь поспособнее.
 — Детектив, этот разговор закончен, — завизжал Уинфилд.
 — Он не закончится, пока я его не закончу, — сказал Томми и положил трубку.
 Ему осталось сделать еще один звонок — он набрал номер Клэр Каррас.
 — Алло?
 — Это Томми Скалли, Клэр.
 — Мой защитник сказал, чтобы я больше с вами не разговаривала, — сказала она.
 — Вам не нужно произносить ни слова, просто слушайте.
 Она немного помолчала:
 — Хорошо, я слушаю.
 — Я знаю, что произошло в вашем доме сегодня утром, и я знаю, почему это произошло. Я знаю, что вы убили Гарри, и я знаю, что у вас был помощник. Я знаю, что вы каким-то образом ответственны также и за смерть вашего бывшего мужа.
 — Вы можете доказать хоть что-нибудь из этого?
 — А мне и не надо ничего доказывать. Теперь уже не надо. Когда вы убили Гарри, Клэр, вы схватили тигра за хвост, и вам теперь уже не выпутаться. Люди, у которых Гарри украл деньги, знают, что он мертв, и они знают, что эти деньги у вас. И, как я полагаю, было продемонстрировано сегодня утром, они точно знают, где вас найти. Теперь вы можете сделать только одно из двух: вы можете пуститься в бега, и если вы это сделаете, то я буду гнаться за вами, как свора гончих; или вы можете перестать темнить и попытаться о чем-то договориться. Я поработаю с вами над этим, Клэр, — это ваш лучший, последний шанс, поверьте мне. Если вы не подхватите этот мяч, то я вцеплюсь вам в задницу, а коллеги тех двух громил, которых вы убили сегодня утром, будут подстерегать вас на каждом углу. Вы не Гарри, не забудьте об этом; вы не знаете, как исчезнуть и сделать так, чтобы деньги исчезли. Без помощи Мерка вы теперь в одиночестве и стараетесь пройти по маршруту, который вам не по силам. Я уже позаботился, чтобы друзья этих убитых сегодня типов из Лос-Анджелеса знали, что случилось. Все, что мне теперь нужно делать, это ждать. Вы поняли?
 Она немного помолчала, затем повесила трубку.
 Томми позвонил Дэрилу со своего переносного телефона.
 — Эй, — сказал он.
 — Что творится?
 — Она уже знает самое скверное, наверное, она даст деру. Ты глаз с нее не спускай, слышишь?
 — Пристану, как пиявка.
 — Молодец. Встретимся утром.
 Томми лег в постель, прижался к Рози и уснул, как младенец.




 Глава 56


 Клэр Каррас тронулась с места вскоре после шести утра. Дэрил сидел, откинувшись на спинку стула, в своей машине и смотрел, как она открыла багажник «мерседеса» и бросила туда небольшую сумку, затем села в машину и задним ходом съехала по подъездной дорожке на улицу. Дэрил подождал, когда она скроется за углом, и тогда только поехал за ней. Он взял было свой переносной телефон, чтобы связаться с Томми, но передумал. Это могла быть ложная тревога, а он не хотел выглядеть дураком.
 Она свернула на Рузвельт-бульвар и направилась к оконечности острова и к Первому шоссе, но, к его удивлению, свернула к большому торговому центру и зашла в круглосуточный супермаркет. Он поставил свою машину на противоположном конце стоянки и стал наблюдать за «мерседесом».
 Прошло двадцать минут, затем Клэр вышла из дверей магазина, толкая перед собой тележку, доверху заполненную пакетами с продуктами. Жутко много продуктов для женщины, живущей в одиночестве, подумал Дэрил. Она сгрузила продукты в багажник и вернула тележку в магазин, затем села в машину и поехала обратно к Рузвельт-бульвар. В это ранние время в Ки-Уэсте уже начинался час пик, и ей пришлось подождать почти минуту, прежде чем она смогла отыскать просвет в потоке машин и повернуть налево на бульвар. Дэрилу тоже пришлось подождать.
 Наконец он смог разогнаться на левом повороте и оказался в правом ряду Рузвельт-бульвар. Он рассчитал, что она свернет направо на Палм-авеню и проедет по Гаррисоновскому мосту, направляясь домой. Между машиной Дэрила и «мерседесом» было по крайней мере пятнадцать машин, и он поглядывал на мост справа от себя, ожидая увидеть ее после того, как она повернет направо. Но она так и не появилась там.
 Внезапно Дэрил заметил «мерседес», движущийся по Рузвельт-бульвар в противоположном направлении. Она развернулась на сто восемьдесят градусов и теперь снова ехала на север, а он был в правом ряду. Поток машин был плотным, и ему пришлось ждать, пока переключится светофор впереди, прежде чем он смог перестроиться в левый ряд для поворота. Ему понадобилось еще несколько секунд, чтобы выстроиться в поток, движущийся на север. Он начал маневрировать, при каждой возможности перестраиваясь из одного ряда в другой, чтобы хоть немного продвинуться вперед, но «мерседеса» нигде не было видно.
 Когда он добрался до моста на Сток-Айленд и на Первое шоссе, идущее на север, он переехал через мост и посмотрел на прямой участок шоссе перед ним. «Мерседеса» там не было. Она провела его, вернувшись по собственным следам. Вот черт!
 Дэрил установил красную «мигалку» на крыше машины и снова развернулся под визг тормозов, распугивая других водителей. Как только он снова оказался в потоке, движущемся на юг, он убрал фонарь — ему не хотелось, чтобы она увидела его в зеркало заднего вида. Он всматривался вперед, стараясь разглядеть «мерседес», но перед ним был лишь обычный утренний поток машин. Он поравнялся с яхт-клубом на большой скорости и вдруг уголком глаза заметил «мерседес», припаркованный позади здания клуба. Он резко затормозил, перестроился в левый ряд и еще раз развернулся. Если он и дальше будет так вести машину, его арестуют, подумал он.
 Он сумел повернуть налево на стоянку машин у яхт-клуба и со скрежетом затормозил рядом с «мерседесом». Тот был припаркован довольно далеко от здания клуба, на берегу небольшого канала, вдававшегося в сушу из Гаррисоновской бухты. Этот канал не относился к территории яхт-клуба, катера и яхты, стоявшие здесь, принадлежали в основном владельцам домов, выходивших к каналу. Он вышел из машины и огляделся. Крышка багажника «мерседеса» была откинута, он заглянул туда. Пусто.
 Затем он поднял голову и увидел маленький каютный катер в двухстах ярдах от берега, поворачивающий направо из Гаррисоновской бухты в открытое море. За штурвалом сидела Клэр Каррас.
 — О, Бог мой, — простонал он.
 Бросившись к своей машине, он завел мотор, снова укрепил на крыше красный фонарь и на большой скорости вырулил на Рузвельт-бульвар, заставляя машины шарахаться в стороны и пропускать его. Как только она выйдет из Гаррисоновской бухты, она сможет отправиться куда угодно: сейчас ее не было видно за выдающимися в море полосками суши, образующими вход в бухту.
 Дэрил свернул направо на Палм-авеню. Его сирена была включена, красный фонарь на крыше мигал. Обогнав с десяток машин, он въехал на мост и в самой высокой его точке нажал на тормоза. Дэрил открыл дверцу и, не обращая внимания на скапливающуюся за ним пробку, влез на крышу машины и встал во весь рост. Возвышаясь над мостом на десять футов, он едва смог разглядеть за полоской суши прорытый драгой узкий канал. Дэрил разглядел маленький катер, направлявшийся к западу, лишь когда тот проходил под перекинутым через канал мостиком, двигаясь малым ходом. Клэр, видимо, подчинилась вывешенному объявлению, приказывающему не создавать волну в канале. Молодой сыщик схватил трубку и стал звонить Томми.
 — Да? — ответил ему сонный голос.
 — Постучи по дереву, Томми, она удирает!
 — Куда?
 — У нее был катер, о котором мы не знали, и прямо сейчас она направляется к западной оконечности острова. Она пройдет мимо ки-уэстской гавани, а потом сможет направиться куда угодно.
 — Где стоит полицейский катер?
 — На Сток-Айленд. Пользы от него никакой.
 Томми помолчал, наверное, он размышлял.
 — Где ты? Ты сейчас видишь ее катер?
 — Я посередине Гаррисоновского моста, стою на крыше моей машины. Я вижу, как этот катер проходит мимо базы береговой охраны и направляется к ки-уэстской гавани. Позвонить береговой охране?
 — Нет-нет, мы хотим следить за ней, если сможем, а не арестовывать ее. Во всяком случае, не сейчас. Вот что ты должен сделать...
 Дэрил выслушал указания.
 — Хорошо. — Он прервал связь и спрыгнул с машины.


* * *

 Чак громко храпел во сне, когда вдруг на корме раздалось громкое топанье, и «Срыв» закачался на воде.
 — Что там такое? — сонно пробормотала Мэг.
 — Кто-то на задней палубе, — ответил Чак, привстав на локте.
 Теперь этот кто-то стучал во входной люк и что-то кричал. Чак с трудом выбрался из койки, схватил лежавшие рядом теннисные шорты и влез в них, а затем пошел к корме.
 — Ладно! — крикнул он. — Я иду!
 Теннисист открыл люк, и в рубку ввалился Дэрил Хейнс.
 — Чак, прости, что разбудил тебя, — задыхаясь, забубнил Дэрил, — но Клэр Каррас в бегах, и Томми просил передать тебе, чтобы ты запустил двигатель и приготовился отчалить. Он сейчас прибудет.
 — Что ты имеешь в виду — она в бегах? — спросил Чак, все еще борясь со сном.
 — Просто сделай это: Томми все объяснит, когда прибудет сюда.
 — Ну ладно.
 Мэг вышла из передней каюты, одетая в одну тенниску.
 — Что тут происходит?
 — Похоже, мы собираемся отправиться поплавать, — ответил Чак. — Ты бы лучше надела что-нибудь.
 Чак поднялся в кокпит, включил зажигание и запустил оба двигателя. Минуту спустя они ровно гудели на холостом ходу.
 — Мэг! — крикнул он вниз, — ты не сваришь ли нам кофе? Мне он просто необходим.
 — Вода уже поставлена, — отозвалась она.
 — Дэрил, ты пройди вперед и отпусти стопоры швартовов, просто перебрось мне канаты на корму. Я втяну сходни. — Дэрил выполнил указания, и как раз в тот момент, когда Чак убрал сходни, Томми показался на причале и спрыгнул на борт. Чак втянул кормовые швартовы и прошел к сиденью рулевого. — Оттолкнитесь с обоих бортов, Томми и Дэрил.
 Секунду спустя они уже двигались к выходу из маленькой бухты.
 — Наверное, ты хочешь знать, что происходит, — сказал Томми.
 — Да уж наверное, — ответил Чак.
 — Клэр убегает.
 — От чего?
 — От меня.
 — На чем?
 Томми обернулся к своему напарнику:
 — На чем, Дэрил?
 — На маленьком каютном катере, длиной примерно двадцать два фута, с подвесным мотором, судя по его размеру, мощностью около сорока лошадиных сил.
 — Цвет?
 — Белый.
 — Это скверно, тут все кругом белое.
 — У него верх рубки окрашен в светло-голубой цвет. — Дэрил стоял высоко на бортике кокпита, глядя прямо вперед. — Там ничего нет; лучше поверни налево, как только мы выйдем из бухты.
 «Срыв» прошел через вход в бухту, и Чак заложил румпель налево.
 — Видишь что-нибудь? — крикнул он Дэрилу.
 — Пока ничего прямо по ходу, — ответил Дэрил. — Мы, должно быть, сможем перехватить ее — она не могла уйти слишком далеко.
 Как только они вышли из бухты, Чак пустил двигатели на большую мощность, и вскоре они делали пятнадцать узлов.
 — Мы должны найти ее, — тихо, почти про себя сказал Томми. — Если она ускользнет от нас сейчас, то исчезнет навсегда, можете не сомневаться.




 Глава 57


 Чак протянул Дэрилу свой бинокль.
 — Воспользуйся этим, — сказал он. — Она может двигаться отсюда в трех направлениях: прямо вперед к острову Сэнд-Ки, где есть проход в рифе; налево и к северу по восточной стороне нашего архипелага или на Багамские острова; или же направо.
 — А что там справа? — спросил Томми. — Я новичок в здешних местах.
 — Горстка небольших необитаемых островов с разными названиями, затем Маркизские острова, которые тоже представляют собой еще одну горстку необитаемых островов, окруженных мелями со всех сторон, и, наконец, примерно в семидесяти-восьми-десяти милях отсюда Сухие Черепахи и Форт Джефферсон.
 — Что такое Форт Джефферсон?
 — Это остров, а на нем крепость, построенная во время гражданской войны. Помните доктора Сэмюэля Мадда, того мужика, который вправил сломанную ногу Джону Уилксу Буту после того, как тот убил Линкольна?
 — Да, что-то припоминаю.
 — Он был осужден за участие в заговоре с целью убийства Линкольна, хотя был невиновен, и заточен в форте Джефферсон, где он проявил себя как герой во время эпидемии желтой лихорадки.
 — Как ты думаешь, куда, скорее всего, направится Клэр? — спросил Томми.
 — Ну прямо впереди Куба, вряд ли она захочет отправиться туда. Мне кажется, что она свернет на восток и пойдет вдоль архипелага на север или на Багамы, может, даже к Индюшачьим островам и к архипелагу Каикос. Я не знаю, сколько у нее топлива на борту.
 — На восток, значит?
 — Ну мне так кажется.
 — Вон она! — крикнул Дэрил, показывая рукой на запад. — Мне едва видно ее на таком расстоянии.
 — Ну вот вам и мои предсказания, — улыбнулся Чак.
 Мэг принесла поднос с кофе, и все взяли по чашечке. Чак, не отрываясь, следил за далеким пятнышком впереди, которое они преследовали.
 — Меня это тревожит, — сказал Чак.
 — Что именно? — спросил Томми.
 — Что она свернула на запад. Как я уже говорил, там нет ничего, кроме маленьких необитаемых островов. Их не зря назвали Сухими Черепахами. Даже если она проделает весь путь до Форта Джефферсон, где иногда причаливают суда и приземляются туристские самолета, это тупик. Оттуда должно быть четыреста миль до Канкуна, это в Мексике, и примерно столько же до побережья Мексиканского залива. Если она собирается подняться на север вдоль нашего архипелага, она наверняка не должна сначала плыть к Маркизским островам или к Сухим Черепахам: ей нет ни малейшего смысла это делать.
 — Какой-то смысл должен быть, — ответил Томми. — Эта леди знает, что она делает.
 — Ты не хочешь, чтоб я подобрался к ней поближе? Она, похоже, делает около двадцати узлов, а «Срыв» при хорошей погоде может делать тридцать.
 — Нет, просто не упускай ее из вида, — ответил Томми.
 — Эй, — сказал Дэрил, — я забыл тебе рассказать: она зашла в продовольственный магазин сегодня утром и набила багажник продуктами. Он был пуст, когда я обнаружил ее машину.
 — Может, она все же думает добраться до Мексики, — предположил Чак. — К югу от нее риф, так что она не может повернуть налево.
 — Разве такой маленький катер может добраться до Мексики?
 — Если у нее достаточно топлива и если погода не испортится. В это время года у нее вполне есть шанс проскочить.
 — Она там одна, Дэрил?
 — Я больше никого не видел в рубке, Томми.
 — А сейчас, с биноклем, ты можешь разглядеть кого-нибудь еще?
 — Нет, она слишком далеко.
 — Ты уверен, что мы гонимся за той лодкой, которая нам нужна?
 — Совершенно уверен.
 — Совершенно уверен?
 — Да.
 — Скверно. Сколько у нас топлива, Чак?
 — Почти полные баки, хватит по крайней мере до полуночи.
 ...Прошло два часа, в течение которых «Срыв» не отставая шел следом за маленьким катером. Томми взглянул на часы.
 — Я не думал, что нам придется гнаться за ней так далеко. — Он выглядел озабоченным. — Мне кажется, лучше запросить береговую охрану понаблюдать за ней, просто на всякий случай.
 Чак показал на зияющую дыру в приборной панели.
 — Увы, моя ультракоротковолновая рация в ремонте, — сказал он.
 — Скверно.
 Дэрил достал свой переносной телефон и включил его.
 — Нет сигнала, — сказал он. — Мы слишком далеко от Ки-Уэста.
 Томми вынул пистолет и проверил его.
 — Одна обойма, — сказал он. — А как у тебя?
 — То же самое.
 — Чак, твое ружье на яхте?
 — Да.
 — Мэг, ты могла бы принести его в кокпит?
 Мэг исчезла в трюме и вернулась с оружием.
 — У тебя много патронов? — спросил Томми.
 — Только те, что в ружье — четыре штуки, да и те птичья дробь.
 — Скверно, — сказал Томми.
 — Ну я же никогда не собирался никого убивать, просто напугать, если придется. Ты думаешь, мы будем ввязываться в перестрелку?
 — Она куда-то направляется, — сказал Томми, — и если она одна, то с кем-то встретится, и не сомневайся, что она захватила с собой девятимиллиметровый автоматический пистолет, тот самый, которым она воспользовалась вчера.
 — А что случилось вчера? — спросил Чак. Томми рассказал ему.
 — И она к тому же отлично умеет с ним обращаться, — добавил он.
 — Грустно слышать, — сказал Чак. — Кто-нибудь хочет позавтракать со мной?
 — Годится, — сказал Дэрил.
 — Мэг, можем мы попросить тебя позаботиться об этом? — спросил Чак.
 — Я не буду взбивать яйца или жарить бекон, пока мы на ходу, — сказала Мэг. — Но у нас есть печенье.
 — Годится, — ответил Чак.
 ...Было уже около шести вечера, а они все продолжали идти на том же расстоянии от маленького катера. Теперь они сбросили скорость до пятнадцати узлов.
 — Она меняет курс, — сказал Чак. — Это вовсе непонятно что означает. Своим нынешним курсом она примерно через неделю причалила бы у Южной Америки, если бы не рисковала каждую минуту напороться на риф.
 — Погоди-ка минутку, она снова меняет курс. — Томми вглядывался вдаль. — Чак, ты держись своего прежнего курса: мне кажется, она поворачивает на сто восемьдесят градусов.
 Дэрил рассмеялся:
 — У нее это отлично получается.
 — Она разворачивается рядом с рифом: должно быть, там он лежит глубже.
 Они все следили, как маленький катер выходит на курс, лежащий примерно поперек его первоначального направления движения.
 — Теперь она пройдет по левому борту от нас примерно на таком же расстоянии, на каком мы следовали за ней, — сказал Чак.
 — Держись прежнего курса, — снова повторил Томми. — Она может делать это, чтобы проверить, пойдем ли мы за ней.
 — Как скажешь, — ответил Чак. — Эй, она к тому же замедляет ход.
 — Продолжай идти с прежней скоростью. — Томми взял бинокль и навел резкость на маленький катер. — По-прежнему не вижу никого, только сам катер, — сказал он.
 ...Спустя час катер превратился в крохотное пятнышко в девяноста градусах по курсу от них.
 — Теперь, — сказал Томми, — поверни и следуй за ней, но ближе не подходи; пусть твоя скорость сравняется с ее.
 — Как прикажете, сэр, — ответил Чак.
 Томми, прищурясь, вглядывался вдаль.
 — Чак, если она не изменит курс, то куда она причалит?
 — Дэрил, не сядешь ли ты вместо меня к штурвалу? — попросил Чак. Когда молодой сыщик устроился поудобнее на месте рулевого, Чак достал карту. — Смотри, — сказал он Томми, тыча пальцем в карту, — мы шли курсом запад-юго-запад весь день. Теперь она легла на курс восток-юго-восток. При таком курсе первая земля, которую она увидит, будет Ки-Уэст слева от нее, но если она будет продолжать идти тем же курсом, то она причалит на Индюшачьих или Каймановых островах, а их даже нет на этой карте.
 — Тогда что, черт побери, она делает? — спросил Томми.
 — Я не знаю, но теперь у нас есть одно преимущество. Солнце светит нам в спину, и если она будет оглядываться назад, то вряд ли сможет нас заметить. — Он взглянул на часы. — Примерно через час начнет темнеть. Куда бы она ни направлялась, вряд ли мы доберемся туда засветло.
 — Риф по курсу! — закричал Дэрил.
 — Дэрил! — крикнул в ответ Чак, — сбрось скорость до двух узлов и следи за моими сигналами рукой! — Чак побежал на переднюю палубу и стал смотреть вперед. Риф был не так глубоко, как он думал, и солнце стояло низко, так что видимость сверху была неважной. Маленький катер к тому же имел меньшую осадку, чем «Срыв». — Направо! — крикнул он Дэрилу, отчаянно сигналя руками, и здоровенная коралловая глыба едва не ободрала левый борт. — Давай сюда налево! — кричал он и указывал рукой. — Теперь туда.
 Он затаил дыхание: если они пропорют днище в таком месте и без радио, невелики шансы, что кто-нибудь сможет быстро прийти им на помощь. Затем вдруг дно ушло вглубь, и они оказались по ту сторону рифа. Чак побежал обратно в кокпит, забрал штурвал у Дэрила и открыл заслонки карбюраторов, пока яхта не стала делать десять узлов.
 — Отлично сработано, — сказал он молодому сыщику.
 — Как у нас с топливом? — спросил Томми. Чак посмотрел на приборы.
 — У нас все еще больше половины баков, а на этой скорости мы тратим горючее очень экономно. — Он снова уткнулся в карту, и его глаза слегка округлились. — Томми...
 Томми повернулся и посмотрел на него.
 — В чем дело, Чак?
 — Я думаю, что знаю, куда направляется Клэр, — сказал он.




 Глава 58


 Томми взглянул на карту.
 — Хорошо, я сдаюсь, куда она направляется?
 — К затонувшему судну, — сказал Чак. — К тому, где умер Гарри. — Он очертил пальцем кружок на карте. — Это где-то вот здесь, с внешней стороны рифа. Клэр не хотела, чтобы видели, как она поворачивает к западу через проход у острова Сэнд-Ки, поэтому она отправилась сначала на запад, затем пересекла риф, а теперь возвращается обратно.
 — Если ты не знаешь точно, где находится это судно, то откуда это знать Клэр? — спросил Томми.
 — ГСП. Глобальная система позиционирования. — Он показал на прибор над колесом штурвала. — Она постоянно сообщает нам нашу широту и долготу с точностью до одной десятой минуты.
 — Спутниковая навигация?
 — Она самая. В наше время можно купить за тысячу долларов небольшую коробочку, которая приведет тебя прямо на место над этим судном, плюс-минус десять ярдов. Если у Клэр есть координаты, то не нужно никакого умения, чтобы выйти точно на место.
 — Но зачем ей возвращаться к этому судну?
 Чак пожал плечами:
 — Кто знает? Я думаю, у этого места есть то преимущество, что оно уединенно: там можно с кем-то встретиться. Я не могу придумать другой причины.
 Томми взглянул на море.
 — Она исчезла, — сказал он.
 Чак схватил бинокль и обвел горизонт.
 — Вот черт! И через полчаса станет темно.
 — Ее навигационные огни позволят легче разглядеть ее, — сказал Дэрил.
 — Она не включит никаких огней, — ответил Томми, — если только она не дура, а она, черт ее побери, совсем не дура.
 — Нам нужно просто держаться этого курса и надеяться, что и она не свернет, — сказал Чак. — Скорее всего, она этого не сделает. Риф теперь, когда света почти нет, непроходим, поэтому она не может повернуть к северу, а если она повернет к югу, то там только Куба.
 — Я бы многое отдал прямо сейчас, чтобы знать, чем она там занимается, — сказал Томми.
 ...Солнце опустилось в море, и быстро стемнело.
 — Никаких огней, — сказал Томми. — Если мы натолкнемся на нее, мне бы не хотелось, чтобы она первой заметила нас.
 Мэг сделала сэндвичи и раздала стаканчики с каким-то безалкогольным пойлом, и все не торопясь поели, пока яхта тащилась вперед, делая теперь не более восьми узлов.
 — Томми, — тихо сказал Чак, — что мы будем делать, если догоним ее? Арестуем?
 — У меня нет обвинения, — сказал Томми, — но я могу притащить ее в участок для допроса, наверное.
 — Мы давно вышли за двенадцатимильную зону, это место не в твоей юрисдикции, верно?
 — Мы назовем это преследованием по горячим следам, — ответил Томми.
 Чак снова переключил двигатели на холостой ход и выключил зажигание.
 — В чем дело? — спросил Томми.
 Чак показал вперед на какой-то огонь.
 — Он только что появился, — сказал он.
 — Это далеко?
 — Ночью трудно оценить расстояние, но горизонт всего в двух-трех милях от нас, так что она должна быть ближе: может, всего в миле или полутора милях.
 — Почему ты заглушил двигатели?
 — Ветра нет, а над водой звуки разносятся далеко. — Чак приставил к глазам бинокль. — Не могу разглядеть очертания, ночь безлунная. Видно только навигационный огонь.
 — Вслушайся, — сказал Томми. — Ты слышишь это?
 Чак высунул голову наружу, за ветровое стекло.
 — Музыка.
 — Латиноамериканская, — сказал Дэрил.
 — Может, они танцуют, — предположил Томми. — На таком маленьком катере может быть музыкальное оборудование?
 — Конечно, — ответил Чак. — У нее может быть автомобильный радиоприемник и несколько динамиков — это все, что нужно.
 — Что нам теперь делать? — спросил Дэрил. — У нас нет хода, и мы не можем незаметно подкрасться к ним — они услышат шум двигателей.
 Чак посмотрел на ГСП: показания приборчика мерцали в темноте.
 — Мы делаем восемь десятых узла относительно дна, — сказал он. — Здесь есть небольшое течение, и оно сносит нас примерно в направлении огней. Если ее судно стоит на якоре, а похоже, что это так, то мы дрейфуем прямо на него.
 — Откуда мы знаем, что это судно Клэр? — спросил Дэрил.
 — Мы этого не знаем, — ответил Томми, — но пока что этот огонь — все, что у нас есть. Давайте посмотрим, кто это.
 ...Медленно, но неуклонно «Срыв» сносило течением прямо на огонь. Чак каждые десять-пятнадцать секунд подносил к глазам бинокль, стараясь разглядеть очертания судна.
 — Слушайте, — прошептал Томми. — Они разговаривают.
 Чак прислушался и услышал смех.
 — Похоже, там мужчина и женщина.
 — Говорите потише, — прошептал Томми каждому. — Никаких ненужных разговоров: если мы слышим их, то они могут слышать нас.
 Чак встал на сиденье шкипера, высунув голову над ветровым стеклом, и прижал бинокль к глазам, затем слез вниз.
 — Она больше, чем катер Клэр, — сказал он. — Сорок футов наверняка, может быть, больше.
 — Есть какие-нибудь признаки маленького катера? — спросил Томми.
 — Нет.
 — Я думаю, мы потеряли зря чертову уйму времени с этим дрейфом.
 — Может быть, и нет, — сказал Чак. — Яхта стоит поперек течения, бортом к нам; маленький катер может быть пришвартован к ней с противоположного борта.
 Томми взобрался на сиденье и взял бинокль, затем спустился вниз.
 — Мне кажется, там, по крайней мере, двое — трудно разглядеть, потому что стекла запотели, — и мне кажется, эта яхта больше сорока футов.
 Чак кивнул:
 — Возможно. Какой у нас план, Томми? Мы окажемся рядом с ними через несколько минут.
 Томми жестом позвал всех собраться вокруг него и зашептал:
 — Итак, прежде всего никакого шума. Похоже, что нас сносит прямо на эту яхту, и когда мы окажемся совсем рядом, мы с Дэрилом попробуем тихо забраться на борт. Чак, я хочу, чтобы ты остался с Мэг и был готов запустить двигатели в любой момент. Кто знает, может, нам придется убираться отсюда по-быстрому.
 Затем они услышали шум мотора.
 — Они трогаются с места? — спросил Томми.
 — Мне кажется, это шумит генератор, — ответил Чак. — Слишком высокий тон для главных двигателей.
 — Отлично, это поможет заглушить шум: вряд ли мы сумеем действовать совершенно беззвучно.
 Теперь они находились в ста ярдах от большой яхты, и Чак пытался заглянуть внутрь через ее окна, но они были запотевшими. Он видел лишь движущиеся внутри силуэты и слышал музыку.
 — Погляди-ка, — указал Томми, — там есть штормтрап на скуле, видишь?
 — Да, — ответил Чак. — Нас сносит немного вбок, так что пусть все пройдут на левый борт и постараются оттолкнуться от борта яхты, чтобы мы не слишком громко приложились, когда окажемся рядом. Тогда мы сможем подтащить нашу посудину таким образом, чтобы ты и Дэрил смогли воспользоваться штормтрапом. Двигайтесь очень медленно, потому что человек своим весом может заметно раскачать даже такую большую яхту, как эта. — Он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — У меня есть идея.
 — Какая?
 Чак прошел к кормовой кладовке и достал ведро, к ручке которого была привязана триддатифутовая веревка.
 — Я попробую смягчить удар, — сказал он. Пройдя на правый борт «Срыва», он осторожно опустил ведро в воду, пока оно не заполнилось, затем начал понемногу вытравливать веревку. — Ну вот, теперь у нас есть что-то вроде тормоза, — прошептал он. — Вы втроем будьте готовы оттолкнуться от борта.
 Они находились уже в сорока футах от большой моторной яхты, затем расстояние сократилось до тридцати. Чак начал медленно подтягивать к себе ведро, действующее сейчас как плавучий якорь. Как раз когда он схватился за его ручку, три пары вытянутых рук коснулись белого корпуса большой яхты, и «Срыв» остановился у ее носа по правому борту совершенно беззвучно. Чак присоединился к ним, и они осторожно провели свою яхту вдоль борта большого судна, заботясь о том, чтобы их корпуса не соприкасались. Когда корма «Срыва» оказалась рядом с штормтрапом, они остановились.
 Теперь музыка гремела вовсю, но никаких голосов больше не было слышно. Томми слегка отступил назад в кокпит «Срыва», взял дробовик Чака и прошел к штормтрапу. Он тихо положил дробовик на палубу большой яхты, поставил ногу на нижнюю перекладину штормтрапа и начал взбираться наверх, вслед за ним полез Дэрил.
 Томми перекинул ногу через борт и забрался в кокпит. Ему были видны сквозь запотевшие стеклянные двери салона два силуэта. Дэрил поднялся на палубу и пронес в кокпит дробовик. Томми нагнулся к его уху и прошептал:
 — Не думаю, что тебе нужен дробовик, их тут только двое.
 Дэрил осторожно положил дробовик на подушку сиденья в кокпите и достал свой пистолет.
 Томми тоже вынул пистолет и махнул Дэрилу рукой, чтобы тот следовал за ним. Он на цыпочках подошел к раздвижным дверям салона, держа перед собой пистолет. Мужчина и женщина в обнимку стояли посреди кают-компании.
 — Добрый вечер, — сказал Томми, и когда они обернулись к нему лицом, у него отвисла челюсть. — Ты гляди-ка, Дэрил, — сказал он, — кто у нас тут оказался.




 Глава 59


 Томми улыбался до ушей.
 — Привет, Клэр, — сказал он. — Привет, Виктор.
 Эти двое отстранились друг от друга.
 — Ну, черт бы меня подрал, — сказал Дэрил, — Так это Виктор — тот самый дурак?
 — Виктор — самый большой дурак, которого ты когда-либо видел, — ответил ему Томми. — Скажи Чаку и Мэг, что они могут подняться на борт.
 Дэрил прошел в кокпит.
 — Чак и Мэг, поднимайтесь на палубу! Вы глазам своим не поверите!
 Через несколько секунд Чак и Мэг вошли в салон.
 — Боже мой, Виктор, — сказал Чак, — что ты тут делаешь?
 У Виктора был несчастный вид.
 — Просто стараюсь проложить себе дорогу в этом мире, дружище.
 — Так что теперь все открылось. — Томми уже успел побороть свое удивление. — В ослепительной вспышке света.
 — Погоди минутку, Томми, — сказал Чак. — Ты не мог бы рассказать мне, что тут происходит?
 — В данный момент ничего, но все время до этого Виктор помогал Клэр делать ее грязную работу. Фактически он, скорее всего, делал все за нее.
 — Виктор убил Гарри?
 — Это верно, с немалой помощью Клэр. Он также зарезал человека по имени Барри Карман — вряд ли ты его знал — на севере, рядом с Майами. И он убил бедного старого Мерка.
 Чак уставился на Томми:
 — Мерк мертв?
 — Совершенно верно. Виктор улизнул с твоей яхты несколько ночей тому назад, встретился с Мерком, оглушил его, отвез к рифу и сбросил в воду, чтобы тот утонул. Симпатичный парень, верно?
 Виктор молчал.
 Чак повернулся, чтобы посмотреть в лицо своему недавно обретенному партнеру.
 — Виктор, зачем?
 — Ради Клэр, — объяснил Томми. — Он сделал это ради Клэр — и ради грязных денег Гарри, разумеется.
 Виктор пожал плечами.
 — Я становлюсь старым. — Тон его был ровным. — И ты тоже, Чак, если уж на то пошло, но, в отличие от тебя, я не хотел окончить свои дни, обучая теннису на жарком солнце.
 — Нет, — сказал Томми, — у Виктора были свои соображения, как проводить дни на солнце. Дэрил, ты обшарь Виктора как следует и усади его на этот диван, а если он будет беспокоиться, всади в него пару пуль, причем не так, чтобы только ранить. Виктор крупный, сильный мужик, и в морской пехоте его многому научили.
 Обыскивать Клэр не имело смысла — на ней было лишь одно из ее коротких бикини.
 Дэрил развернул Виктора спиной к себе, уткнул дуло пистолета ему в позвоночник и тщательно обыскал, а затем усадил на диван.
 Томми ни на миг не сводил глаз с Клэр.
 — Клэр, — сказал он, — выключи музыку и будь очень осторожна с этим. Если у тебя есть какие-нибудь мысли насчет запустить руки в пакет рядом с проигрывателем, то помни, что я не какой-нибудь хлыст из Лос-Анджелеса, я уложу тебя на месте.
 Клэр подошла к дорогому музыкальному центру и выключила его, затем села на диван рядом с Виктором.
 — Чак, вы с Мэг садитесь за стойку бара.
 Чак взял Мэг за руку, и они уселись на табуретках у стойки. На ней стояла бутылка рома, и у Чака был такой вид, словно ему хотелось выпить из этой бутылки.
 Томми наморщил лоб и повернулся к Дэрилу:
 — Дэрил, теперь, когда музыка выключена, ты слышишь, как каплет вода? Там наверху что, дождь идет?
 За их спинами раздался еще один мужской голос:
 — Нет, это не дождь, Томми. — Затем они услышали звук взводимого затвора ружья. — Бросьте пистолеты на пол и положите руки за головы.
 Томми сделал, как ему было сказано, затем обернулся.
 — Гарри? — слабым голосом произнес он.
 Гарри Каррас с окладистой бородой стоял в кокпите, с него текла вода, он был в мокром костюме аквалангиста. У его ног лежал большой пластмассовый контейнер, запечатанный липкой лентой, а в руках он держал дробовик Чака.
 Виктор поднялся с дивана, подобрал пистолеты сыщиков, заткнул их за пояс и встал у конца стойки бара рядом с Чаком.
 — А теперь, Томми, — сказал Гарри, — ты и твой напарник садитесь на пол, прямо где стоите.
 Два сыщика сели на пол.
 Томми повернулся к Дэрилу:
 — Я ошибся: дурак не Виктор, а я.
 Гарри улыбнулся:
 — Не будь к себе слишком строг, Томми. Ты не должен был об этом догадаться.
 — Конечно же нет, — сказал Томми, — я должен был обвинить Чака в том, что он убил тебя. Ты был бы мертв, и Клэр могла бы исчезнуть. Кстати, Чак, это Виктор подбросил тебе решающее доказательство — пластиковый шланг — в твою машину. А я подумал, что это сделал Мерк. И что теперь будет, Гарри?
 — Я перейду к этому через минуту, Томми. Чак, эта твоя прекрасная яхта имеет бензиновый двигатель?
 Чак медленно кивнул.
 — Виктор, давай воспользуемся твоими способностями. Пойди на яхту Чака и посмотри, можешь ли ты залить в трюмы достаточно бензина.
 Виктор вышел из салона, не произнеся ни слова.
 — Гарри, — сказал Томми, — пока Виктор занимается своей грязной работой, ты не против ответить на несколько вопросов?
 — Почему бы и нет? Мои ответы ведь уже не занесут в протокол.
 — Начнем с Лос-Анджелеса. Ты ведь Маринелло, не так ли?
 — Я был им когда-то, Томми, но теперь уже нет. Я даже больше не Гарри Каррас. У нас с Клэр новенькие, вполне подлинные паспорта и все прочие полагающиеся к ним удостоверения личности.
 — Позволь мне подсказать тебе кое-что, Гарри: на этот раз обзаведись документами о твоей кредитоспособности. Если бы у тебя были такие документы, когда я проверял тебя, я бы, наверное, никогда не подобрался бы к тебе так близко.
 — Это очень хороший совет, Томми. Я найму кого-нибудь поработать над этим. Сделал ли я какие-нибудь еще ошибки?
 — Да, но сначала ответь ты, — сказал Томми. — Что в этом контейнере? — Он показал на кокпит.
 — Двадцать два миллиона долларов в акциях на предъявителя, золотых сертификатах и других ценных бумагах, — сказал Гарри.
 — Это все было на затонувшем судне?
 — Именно там. Видишь ли, хотя у меня была приличная сумма в других, более заметных ценностях, это было лишь для того, чтобы позволить нам неплохо жить на доход от капиталовложений, пока мы готовились к окончательному бегству. Мне не хотелось, чтобы остальное лежало поблизости от дома.
 Тут заговорил Чак:
 — Гарри, у меня тоже есть к тебе один вопрос. Почему ты не мертв? Ты выглядел, как мне показалось, мертвым, когда лежал на палубе затонувшего судна с баллоном, полным окиси углерода; в твоей маске была кровь.
 Гарри улыбнулся:
 — Я выглядел очень убедительно, да?
 — Это уж точно. Как тебе это удалось?
 — У меня был маленький цилиндр с чистым воздухом, как раз чтобы хватило доплыть до судна, не вдыхая ядовитые газы.
 — Но как ты выбрался с судна и... добрался сюда?
 — У меня было дыхательное устройство с регенерацией воздуха, запертое в шкафчике на затонувшем судне, оно не оставляет пузырей, — объяснил Гарри. — Когда ты пошел наверх, я подплыл к шкафчику и начал дышать кислородом, а затем выбрался оттуда.
 — Но ты пробыл без воздуха ужасно долго, разве нет? Я имею в виду, с того времени, как я нашел тебя на палубе, и до того момента, когда я всплыл.
 — Меньше двух минут, я могу задерживать дыхание на три минуты и чуть дольше. Это природная способность, вроде умения быстро бегать или высоко прыгать.
 — И куда ты делся после этого? Я не видел вокруг никаких яхт или катеров.
 — Да, их там не было, но зато есть небольшой островок к северо-западу, примерно в двух с половиной милях.
 — И ты проплыл под водой две с половиной мили? — с изумлением спросил Чак.
 — Отчасти. Последний час я плыл на поверхности, к этому времени береговая охрана уже ушла. Я начал участвовать в соревнованиях по плаванью в шесть лет, я мог бы стать олимпийским чемпионом, но мои... персональные спонсоры не хотели, чтобы я стал известным, прежде чем начну заниматься юридической практикой. Этот заплыв продолжался почти три часа, против течения, но я должен был тогда отплыть достаточно далеко, чтобы никто не мог поверить, что я на это способен.
 — А куда ты отправился с этого острова?
 — Я плавал в здешних водах на этом маленьком катере, которым Клэр воспользовалась сегодня, пока мы не организовали доставку этой яхты, которая прежде называлась «Беглец», из Ки-Уэста на небольшую верфь в северной части архипелага, там мы изменили ее название и произвели небольшие переделки, которые позволили бы сделать ее неузнаваемой. Эти три парня, которых ты видел у причала, были не перегонным экипажем, а корабельными плотниками. Теперь они внизу, на затонувшем судне, где их однажды найдет какой-нибудь аквалангист.
 Виктор вернулся в салон.
 — Сейчас в трюмы стекает примерно полгаллона в минуту, — сказал он. — Я не хотел устраивать слишком большой взрыв, на случай, если кто-нибудь будет изучать обломки. Там будет достаточно для хорошего взрыва через несколько минут.
 Ему это, похоже, не слишком нравилось.
 — Картинка понятна, — сказал Томми. — Вы оглушаете нас, переносите на борт «Срыва», а затем происходит ужасный несчастный случай?
 — Ты очень сообразителен, Томми. Мы весьма далеко от Ки-Уэста, и я сомневаюсь, что кто-нибудь заметит взрыв. Если и заметят, то к тому времени, как они доберутся сюда, яхта сгорит до ватерлинии и затонет. Эти старые деревянные яхты горят очень быстро. К тому времени мы будем в тридцати, может, сорока милях к югу отсюда, направляясь на Каймановы острова, по ту сторону от Кубы.
 — Я понял, — сказал Томми. — Давай вернемся к твоим ошибкам, Гарри. Ты спрашивал меня, не сделал ли ты еще что-нибудь неправильно.
 — Да, — сказал Гарри. — Я хочу это услышать.
 — Это довольно утомительная цепочка ошибок, — сказал Томми. — Ты доверял Клэр, Клэр доверяла Виктору, Виктор доверял Клэр.
 — Что ты хочешь этим сказать?
 — Тебя не удивляло, как твои дружки из мафии нашли Клэр?
 Гарри нахмурился:
 — Это тот частный детектив, Карман.
 — Да, но Кармана навели. Его навела Клэр.
 Гарри посмотрел на Клэр.
 — Докажи это.
 — Карман сказал мне, что ему позвонила какая-то молодая женщина. Кто это мог быть, кроме Клэр? Кто еще про это знал?
 — Это полная бессмыслица, Томми если бы они нашли меня, то нашли бы и ее.
 Томми покачал головой:
 — Эта наводка была сделана до того, как ты разыграл свою смерть. Клэр оповестила твоих мафиозных дружков, чтобы они убрали тебя и она могла исчезнуть вместе с деньгами, но ты помог ей решить проблему своим планом умереть. Она ведь знала, где лежат эти деньги, не так ли, Гарри?
 Гарри оценивающе посмотрел на Клэр:
 — Ты можешь опровергнуть это, дорогая?
 — Он сошел с ума, Гарри.  Я  хочу быть с тобой, ты это знаешь.
 Томми повернулся к Клэр.
 — Бьюсь об заклад, Виктору ты говорила совсем другое. — Он повернулся к теннисному тренеру. — Кстати, Виктор, у Гарри и Клэр есть новенькие паспорта и удостоверения личности. А у тебя есть новенький паспорт?
 Виктор посмотрел на Клэр.
 — Нет, — тихо сказал он.
 — Виктор, у меня к тебе еще один вопрос: когда ты обнаружил, что Гарри жив?
 — Позавчера, — сказал Виктор.
 — Наверное, это было для тебя тяжелым ударом, — сказал Томми. — А ты, Гарри, ты знал про Виктора все это время, да?
 — О да. — Он выглядел задумчивым. — Ну, почти все это время.
 — Ага, — сказал Томми с задумчивым видом, — значит, Клэр лгала вам обоим. Вы знаете, мне почему-то пришло в голову, что после того как Чак, Мэг, Дэрил и я исчезнем, кто-то еще тоже должен вскоре исчезнуть. — Он повернулся к Клэр. — Скажи мне, ты уже сообразила, кто будет следующим? Я вот что имею в виду: тебе нужен один из них, чтобы выбраться отсюда на этой яхте, но не оба сразу. Трое — это слишком много, не правда ли? И я сильно сомневаюсь, что и вдвоем ты пробудешь вместе с кем-нибудь достаточно долго.
 Гарри повернулся к Клэр:
 — Моя дорогая, тебе не хотелось бы ответить на это?
 — Нет, — сказала она, — не думаю, чтобы мне этого хотелось. — Она пошла через салон к своей сумочке рядом с музыкальным центром. — Что мне хотелось бы, так это принять таблетку аспирина.
 Она открыла сумочку.
 Внезапно оружие оказалось почти у всех присутствовавших. Рука Клэр появилась из сумочки с зажатым в ней пистолетом, Виктор вцепился в свой ремень, где были пистолеты Томми и Дэрила, и Гарри пришлось выбирать.
 Гарри и Клэр выстрелили одновременно; Гарри, шатаясь, отступил в кокпит в тот момент, когда Клэр получила заряд дроби в лицо и свалилась на пол. Виктор, казалось, не знал, что ему делать, и пока он думал об этом, Чак улучил момент и ударил его сзади бутылкой рома.
 Затем стало очень тихо. Мгновение никто не шевелился.
 Клэр, истекая кровью, ослепленная, приподнялась на локте и начала неистово палить наугад. Она успела расстрелять половину обоймы, когда Чак прыгнул на нее. К тому времени, как ему удалось выкрутить у нее из руки пистолет, она была мертва.
 — Дэрил, — сказал Томми, поднимаясь, — проверь, жив ли Гарри, и будь осторожен. — Он вытащил пару наручников и защелкнул их на запястьях Виктора. — Чак, ты пойди останови утечку бензина на своей яхте и откачай трюмы.
 — Хорошая мысль.
 — Мэг, пожалуйста, найди в баре полотенце и перевяжи Виктору голову. Нам ни к чему, чтобы он истек кровью и умер прежде, чем мы доставим его обратно в Ки-Уэст — он будет полезен нам, чтобы объяснить, что случилось здесь.
 Дэрил вернулся из кокпита:
 — Гарри получил свое. Клэр отлично стреляла из пистолета, верно?
 — Да, она была незаурядная дамочка, — сказал Томми. Он прошел за стойку бара и начал разглядывать бутылки. — Кажется, мне нужно выпить, — сказал он. — Кто-нибудь хочет присоединиться ко мне?
 Пока Дэрил в салоне обрабатывал рану Виктора, Томми, Чак и Мэг сидели в кокпите большой яхты, потягивая ром с тоником и наблюдая, как к ним подходит катер береговой охраны.
 — Томми, — сказал Чак, — знаешь, что во всем этом меня больше всего удивляет? Виктор. Никогда бы не поверил, что он способен сделать хоть что-то из всего, что он сделал.
 — Виктор — это социопат, — сказал Томми. — Он умеет очаровывать, но он принадлежит к той редкой породе людей, у которых начисто отсутствует совесть. Я думаю, Клэр сумела разглядеть в нем это. Помнишь, она повертела перед тобой наживку, очень недолго, но ты не клюнул. Тогда-то она и подобрала Виктора. Она поняла, какая между вами разница.
 Чак пожал плечами:
 — Если бы не ты, Томми, ее план мог бы сработать. Со мной было бы покончено.
 — Чак, — сказал Томми, — если бы не ты, то с нами всеми было бы покончено сегодня ночью: Виктор бы не оставил в живых никого. Ты всегда должен помнить: когда наступил критический момент, когда тебе нужно было преодолеть и победить, ты не сорвался.
 Все трое осушили стаканы и встали, чтобы встретить береговую охрану.
  20 февраля 1995 года 
  Ки-Уэст, Флорида 


* * *

  Я признателен Виктору Малкаги за то, что он с юмором отнесся к моему замыслу и старался передать мне все, что он знает о теннисе. Если что-то в этой книге, имеющее отношение к теннису, неверно, то это его вина. 
  Я также признателен моему издателю, вице-президенту издательства «Харпер-Коллинз» Глэдис Джастин Карр и ее сотрудникам за их нелегкий труд, а также моему литературному агенту Мортону Янклоу, его главной помощнице Анне Сибальд и всем сотрудникам агентства «Янклоу и Несбит» за доброжелательное внимание к моей писательской деятельности в течение многих лет.