---------------------------------------------


 Смирнов Алексей
 Сват

 Алексей Смирнов 
 Cват 
 Штах, полулежа в рабочем кресле, слушал жалобы коллеги - высокой размалеванной особы в очках. 
 - Что у меня за судьба, - сетовала особа. - Один - моральный урод, другой - импотент. Страшное невезенье! 
 Штах отхлебнул кофе. 
 - Ты по знаку - кто? - осведомился он. 
 - Овен. 
 - Не знаю, - подумав, решительно хмыкнул Штах. 
 - А по году - Змея. 
 - Я - Дракон, - скромно сообщил Штах, опуская глаза. 
 Его признание не возбудило интереса. 
 - Ты только глянь, - особа - кстати, звали ее Маргаритой - принялась листать дешевую, рассыпавшуюся в руках книжку. - Год 93-й. У Змеи - все плохо. 94-й - тоже все плохо. 95-й - опять все плохо. В 96-м, правда, немножко лучше... в 97-м - снова плохо! - Маргарита рассмеялась беспомощным, заливистым смехом. Штаху нравилось, когда она смеялась, это почему-то прибавляло ему уверенности в себе. 
 - А Дракон? - спросил Штах. 
 Маргарита ненадолго умолкла и стала читать. 
 - У Дракона все прекрасно! - снова захихикала она. Вообще, ей ничего не стоило рассмеяться, веселье лилось из нее как из дырявой посуды. - Ну почему так? - и Маргарита безнадежно потянулась за спичками. 
 Штах задумчиво смотрел перед собой, жуя губами. Беседа затрагивала близкие и понятные ему темы, и это Штаху тоже нравилось. В голове неторопливо прохаживались немногочисленные, приличествующие теме мысли. 
 - Такая, видно, у меня судьба, - повторила Маргарита, поспешно затягиваясь дымом. 
 Штах стрельнул в ее сторону глазами. "В принципе, конечно, можно оказать первую помощь, - подумал он лениво. - Особых усилий прикладывать не придется. Впрочем, все равно морока. Годы уже не те!" 
 - Ну посоветуй что-нибудь, ты же у нас умный! - канючила Маргарита, веселясь на одном слове и печалясь на следующем. 
 Штах вдруг радостно выпрямился в кресле. 
 - Есть у меня человек, - протянул он глубокомысленно и, как бы лукавя, прищурился. На душе сделалось легко: Штах нашел себе дело. Появилась возможность развлечься. 
 К тридцати годам Штаху было известно, что люди с возрастом склонны умнеть. Он считал, что процесс этот протекает автоматически, сам по себе, и исключением из правила себе ни в коем случае не казался. Мысль, рождение которой он только что возвестил, бродила в нем уж с самого начала беседы, но в какой-то миг все надуманные преграды рухнули, и Штах увидел, что в осуществлении его замысла нет ничего невозможного. 
 Маргарита прижала руку к сердцу. 
 - Он хоть не моральный урод? А то мне заранее страшно! 
 - М-м... - Штах изобразил сомнение: вытаращил глаза и пожал плечами. 
 - Не надо тогда, - отказалась Маргарита. Штах устыдился: думать он мог все, что угодно, но откровенно чернить друга за глаза ему не хотелось. 
 - Да нет, не совсем, - сказал он утешающе. - Но, конечно, не подарок. И точно не импотент, - воодушевляясь любимым предметом, Штах даже вскочил на ноги и начал, сутулясь, ходить из угла в угол и жестикулировать. - Здесь ты можешь не бояться! что-что, а с этим - будь спокойна! 
 - А зовут его как? - спросила Маргарита. 
 - Павлом его зовут. 
 - А фамилия? 
 - Икроногов, - сказал Штах виновато и стал ждать, когда у Маргариты закончится истерика. 
 - Впрочем, я все равно фамилию менять не хотела, - призналась, переварив смешинку и отдышавшись, Маргарита. - Квартира-то хоть у него есть? 
 Штах чуть не задохнулся. Была ли у Икроногова квартира! 
 - Да у него и нет больше ничего, кроме квартиры! 
 - Как это? - ужаснулась Маргарита. 
 - Ну, кое-что есть, разумеется, я же говорил, что он не импотент, поправился Штах. 
 - Всего лишь кое-что? - смеялась невеста. 
 - На лекции уверяли, что пяти сантиметров достаточно, - заявил Штах авторитетно, рассчитывая удивить собеседницу парадоксом и вести рискованные разговоры дальше. 
 - Пять - это же мало! - возразила Маргарита недоверчиво. 
 - Нет, достаточно, - настаивал Штах и устроил пространный ликбез. Полностью, наконец, удовлетворенный, он добродушно молвил: - Да у него больше. 
 - Он хоть умный? - допытывалась Маргарита. 
 - Куда там! Поэт. Стихи тебе напишет. 
 - Обожаю, - Маргарита завела глаза. 
 - Стихи напишет, - продолжал Штах, - в театр поведет, в филармонию, в капеллу. 
 - А в музей? 
 - Может. Может и в парк свести. По кладбищам любит гулять, - Штах с опаской взглянул на даму. 
 - Мне, знаешь, Смоленское... так его, да? нравится, - последовал ответ, и Штах успокоился. 
 - Вот и отлично. Синичек покормите. Руку будет гладить... 
 - Ой... 
 - До утра... 
 - Зачем же до утра, - смутилась Маргарита. 
 - А он такой! Он будет и не одну руку, только надо ему намекнуть. Иначе побоится. У него, понимаешь, тоже проблемы... творческая личность, фамильное серебро, комплекс неполноценности... 
 - Значит, опять все на себе тащить, - вздохнула Маргарита. - Не осталось, видно, настоящих мужиков. 
 - Всех застолбили, - сочувственно кивнул Штах, машинально ощупывая обручальное кольцо. - Сделаем так. Я ему, конечно, ни гу-гу. Скажу вот что: знаешь, дескать, Паша, есть у меня знакомая - хороший, одинокий человек. Давно зовет в гости, а мне боязно. Тебе, мол, известно: я в последнее время как напьюсь - чудить начинаю. Полностью теряю контроль, а ее обижать не хочется. Ты бы сходил со мной, поприсутствовал, присмотрел. И она тоже: как увидит, что пришел не один, сразу сообразит - никаких, стало быть, надежд на меня нету. 
 - Что ты меня пугаешь-то, - Маргарита без устали смеялась и краснела. 
 - Ну а как же мне его иначе затащить? Он ведь гордый. Значит, приведу, а дальше уже смотри сама - надо тебе такое или не надо. Он хоть на женщин робкий, в душе изрядный буян, учти. Я тебе зла не желаю, предупреждаю загодя. А то примелькаешься, привыкнет он к тебе через годик, - может в сердцах и запустить чем-нибудь тяжелым. 
 - Штах, ты меня ненавидишь. 
 - У него и плюсов хватает. Человек искусства, не забывай. Опять же квартира: в три дня не обойдешь. С портретами предков-князей. 
 - Князей? 
 - Он говорит, что князей. Вот приедем - ты сначала с ним не очень, больше со мной. Оно, к тому же, и само так получится, ведь вы не знакомы. А после, как зайдет речь о чем-нибудь высоком, переключайся на него. Мол, интерес потихоньку просыпается. Об очень высоком не говорите, меня пожалейте. Едва он поймет, что тебе с ним занятней, чем со мной - все, заглотил крючок. Я ему уже несколько раз дорогу перебегал, для него такой поворот - именины сердца. А я буду изображать эдакого туповатого, хамоватого солдафона под мухой. У меня это здорово выходит. Увидишь, он меня еще стыдиться вздумает. Цыкать начнет на меня, на благодетеля своего. 
 * * * 
 - Не пойму, зачем я тебе там нужен, - Икроногов одевался и недоуменно гримасничал. 
 - Что это у тебя за шарфик? - спросил вместо ответа топтавшийся в прихожей Штах. 
 - Что? Шарфик? - Икроногов испуганно уставился на старенький, вытертый шарфик, который держал в руках. 
 - Мой это шарфик, похоже, - заметил Штах озадаченно, не сводя с шарфика глаз. 
 - Разве? Может быть, - задумался Икроногов, продолжая одеваться. Он встал перед зеркалом на цыпочки и облизнул губы. 
 - Убей, не помню, когда я мог его забыть, - сокрушенно сказал Штах. Может, и не мой. Мой, может, дома валяется. Правда, я его давно не видел. 
 - Пил бы меньше, - научил Икроногов. 
 - Помалкивай. 
 Икроногов легонько, пинком выставил Штаха на лестницу и запер дверь. Пока они спускались, Штах, обгоняя Икроногова и оглядываясь, без умолку болтал: 
 - Дошел, дружище, до ручки: страшно идти одному. Мне ведь капля западет - все, пиши пропало. Наломаю дров, а мне с ней работать. Помнишь закон: не гадить там, где живешь. И главное, вижу - скучает баба, томится, и баба-то хорошая, не стерва... ну, не семи пядей... честная давалка, гулящей назвать не могу... 
 - Она хоть ничего? - спросил Икроногов, деловито отдуваясь. 
 Они вышли на мороз. 
 - Ничего... не знаю, конечно, как тебе... из провинции, но с задатками. Искусство любит. Не волнуйся, найдете общий язык. 
 - Так может, я тогда не то купил? - Икроногов встревоженно покачал авоськой. 
 - То, то, - заверил его Штах. - В самый раз. 
 Икроногов, не в силах прогнать сомнения окончательно, шагал с чрезвычайно серьезным видом. Оранжевое плюшевое пальто с капюшоном и каракулевая шапочка с козырьком делали его похожим на маленького румяного бегемота, занятого поисками съестного. 
 - Ты мне еще раз скажи: что я должен делать, если ты... ну, это, Икроногов говорил быстро, спеша поскорее разделаться с неприятным. 
 - Сразу в зубы, - отважно потребовал Штах. 
 - Зубов не останется, милый, - усмехнулся Икроногов, теряя деликатность. 
 Штах промолчал, наслаждаясь. 
 * * * 
 При виде Икроногова хозяйка зажала ладонью рот. Гость доходил ей до плеча. 
 Икроногов церемонно, по-собачьи шаркнул и на мгновение замер в полупоклоне. 
 - Топай давай, - Штах вернул ему недавний пинок. Икроногов, словно на сцене, картинно, в демонстративном возмущении замахнулся. Штах пришел в восторг от мысли, что спектакль состоится. 
 - Извините, он у нас скот-с, - бросил Икроногов тоном изнемогшего в коммуналке барина. 
 - Ой, зачем вы так на него, - всплеснула руками Маргарита. 
 Штах поймал ее взгляд и заговорщицки зыркнул. 
 - Проходите, садитесь где хотите, - пригласила Маргарита и прошла первой. Ее движения были несколько скованными из-за тесного платья, смешных Штаху побрякушек и высоченных острых каблуков, то и дело попадавших в щели паркета. 
 Икроногов тем временем заканчивал вешать пальто. 
 - Да, подозрительный шарфик, - пробормотал он вполголоса. 
 - Руки помой, - велел ему из комнаты Штах, уже сидевший за столом на самом видном месте. 
 Икроногов - наполовину театрально, наполовину нет - сдвинул брови. В бороде угрожающе приоткрылся красный рот. 
 Маргарита, неспособная строить из себя светскую даму дольше пяти минут, оправилась от первых впечатлений и теперь, по обыкновению своему, смеялась непрерывно. 
 - Я не знаю, - смущенно щебетала она, аттестуя накрытый стол, - у всех разные вкусы... - и она помедлила, призывая гостей высказаться по поводу бутылок, тех было две - с сухим вином и сладкой наливкой. 
 - Видишь, ты зря переживал, - отечески попенял Штах, завладевший уже авоськой Икроногова. - Мы, Рит, люди простые... 
 - Говорите только за себя, сударь, - посоветовал Икроногов сдержанно и, заведя очи, напоказ отмежевался от выросшего на столе по соседству сосуда с прозрачной жидкостью. 
 Штах тоже ценил актерское мастерство. Ни слова не сказав, он содрал бескозырку черными зубами и вопросительно застыл, держа бутылку в дюйме от стопочки Маргариты. 
 - Нет, я лучше сладкой, - отказалась та. 
 - Хозяин-барин, - крякнул Штах и наполнил рюмку Икроногова. 
 - Может, ты нас для начала представишь? - ядовито спросил Икроногов. 
 - Паша-Рита, - буркнул Штах, занятый теперь непослушной шпротиной. 
 Икроногов с Маргаритой, улыбаясь, шутовски кивнули друг другу. Маргарита немедленно прыснула. 
 - Даме налей, - сказал Икроногов с презрением. 
 - Поучи жену блины печь, - Штах надменно кивнул дамской стопке, где загадочно пунцовела наливка. Икроногов развел руками, искренне дивясь расторопности товарища. 
 - За встречу! - рявкнул Штах, берясь за рюмку. 
 - За знакомство, - кивнул Икроногов, обнаруживая оппозиционность благовоспитанного человека. 
 Штах уже выпил и нюхал хлеб. 
 - Как концерт? - спросил он бодро и вилкой отделил от шпроты хвост. 
 Икроногов нейтрально-удивленно взглянул на него, пытаясь предугадать дальнейшее, но Маргарита ответила, что концерт ей понравился, и Икроногов перевел взор на нее, светясь неподдельным любопытством. 
 - На какой вы ходили концерт? - осведомился он. Тем временем вилка и нож в его руках гуляли сами по себе, а глотал он резво и неприметно, лихо размещая глотки в промежутках между словами - при вполне обычном темпе речи. 
 - Поэтический вечер. Поэзия начала века. 
 - Ну! Не в "Приют ли комедианта"? 
 - В "Приют". 
 - Я тоже на днях побывал и видел совершенно изумительную вещь... 
 * * * 
 - Ну, как? - часом позже Штах подался к Маргарите, сверля ее взглядом. 
 Та оглянулась и виновато сморщила нос. 
 - Как-то не очень... 
 - Дело хозяйское, - вздохнул Штах с неясным облегчением и придвинул вторую бутылку. В груди что-то томно растекалось, сердце топорщилось розой. Штах с жалостью посмотрел на Икроногова, пробиравшегося обратно к столу. Его возвращение сопровождалось беззаботным сипением бачка в далеком коридоре. 
 - Прум-пурум-пурум! - спел счастливый Икроногов, разлил водку и потянулся к ветчине. 
 Штах молча следил за хозяйкой, пока та убирала со стола ненужную посуду. Маргарита сослепу не замечала его взгляда. Штах в растущем восторженном потрясении думал: "Редкий же я идиот. Счастье плывет в руки, а мне приспичило сводить ее с этим сибаритом". Словно опомнившись, он вскочил: 
 - Что ты все одна-то... не перевелись покамест гусары, - Штах сгреб грязные тарелки и поволок на кухню. Икроногов скорбно охнул, встрепенулся, но на его долю работы уже не осталось. 
 На кухне Штах подцепил давно усмотренный графинчик с чем-то прохладительным. Он поспешно наполнил две рюмки. 
 - Ты что, это спирт! - шепотом воскликнула Маргарита. 
 - Я худому не научу, - уверил Штах строго. - Ну, раз-два! 
 Маргарита поперхнулась и едва не потеряла очки. Штах, млея, будто в замедленной съемке, похлопывал ее по спине. Потом проказливо подмигнул и бегом устремился в гостиную. 
 Икроногов сосредоточенно обгладывал косточку. 
 - Ну, какое твое впечатление? - озираясь, склонился к его уху Штах. 
 - Знаешь, не фонтан, - вздохнул Икроногов, берясь за салфетку. Понятно, почему ты не хотел идти один. 
 - Я, дружище, передумал, - открыл ему Штах, мечтательно скалясь. - Для меня, пожалуй, сойдет. 
 - Иди остынь, - посоветовал ему Икроногов бесцветным голосом. 
 - Брось ты! - Штах раздраженно опрокинул в рот первое, что подвернулось под руку, и расстегнул ворот рубашки. Ослабляя узел галстука, он предложил: - Тебя уложим на раскладушке, а... 
 - Я тебе говорю: остынь! - повысил голос Икроногов. - Давай-ка лучше садись, сейчас допьем и пойдем восвояси. 
 Штах оторопел и непонимающе уставился на приятеля. 
 - Со мной, - рассуждал Икроногов, - ты, братец, никогда в дурную историю не влипнешь. Уж я за тебя постою. Я слов на ветер не бросаю. Раз обещал - выполню. Хватит силенок-то, хватит. 
 - Ну-ну, - скривил губы Штах, развернулся и сделал шаг в направлении кухни. 
 - А вот стой, - Икроногов уже сам стоял на ногах и крепко держал его за рукав. Штах, пошатываясь, остановился. Он никак не мог сообразить, какие-такие враждебные силы стремятся расстроить его планы. Наконец до него дошло. 
 - Ну слушай, ну пусти, - возмутился он. - Не твою же бабу увожу. 
 - Еще не хватало, - звонко и торжествующе рассмеялся Икроногов, жестом приглашая посуду принять участие в веселье. 
 Тут на пороге возникла Маргарита. 
 - Чем это вы тут занимаетесь? - спросила она с интересом. 
 - Да вот копытом бьет! - смеясь, воскликнул Икроногов, дергая бородой в сторону Штаха. - У-у, фары зажег! - и он, выпустив рукав, стал наступать, угрожающе шевеля нацеленными в фары пальцами. Штах попятился. Вдруг лицо его просветлело. 
 - Предлагаю танец! - закричал он. - Дама скучает, а ты тут лезешь с ерундой! Отвали! 
 Икроногов растерялся, а Штах бросился к стопке кассет и начал рыться. 
 - Вот, - молвил он умиротворенно и нажал на клавишу. 
 - Разрешите, - Икроногов в почтительном поклоне встал перед Маргаритой. 
 - Да я не хочу танцевать, - неуверенно возразила хозяйка, с добродушной иронией глядя на кавалера сверху вниз. 
 - Слыхал? Дама танцевать не хочет! Дама хочет пить наливку и беседовать о новинках сезона! А ты хочешь угомониться и подремать во-о-он в том кресле. Смотри, кресло какое хорошее, удобное, - ступай, кончай куролесить. 
 Штах сердито оттолкнул Икроногова и уселся на стул. Плеснув себе дамской наливки, он погрузился в мрачные раздумья. Мысли разлетались, терялись, не находя за что зацепиться в безбрежном космосе злобы. Некоторое время он барабанил пальцами по скатерти, потом поднялся и вышел. 
 - Вы, Маргарита, на него не обижайтесь! - доверительно говорил Икроногов. - Казалось бы, нормальный человек, но как выпьет... 
 Штах чем-то гремел, затем на пол грохнулось что-то железное. 
 - Пашка! - позвал он с досадой в голосе. - Иди сюда, помоги мне с краном. 
 - Господи, что там еще, - Икроногов, качая головой, важно прошел в ванную, а секунду спустя Штах занял за столом его место. 
 - Надоел, - объяснил он ничего не понимавшей Маргарите. 
 Из коридора донеслись удары: Икроногов колотил в дверь. 
 - Это ему пора освежиться, - сказал Штах убежденно. - А мне остывать не надо. Пусть подумает в ванной. 
 - Слушай, это нехорошо, его нужно выпустить, - обеспокоилась Маргарита и попыталась встать, но Штах мягко накрыл ее кисть ладонью. 
 - Не обращай внимания, - он подмигнул. - Это у нас самое обычное дело. То я его запру, то он меня, - сочинял Штах, не снимая руки. - Ты знаешь, Рит, я полный придурок. Затея наша провалилась, но ведь так и должно было быть. Видно, я нарочно подсунул тебе бракованное изделие... тогда как на горло собственной песне никогда не надо наступать... Не знаю, как ты к этому отнесешься, но только сейчас я понял, что не могу не сказать тебе некоторых вещей... пойми меня правильно, мы взрослые люди, и... 
 Но в этот миг задвижка не выдержала, дверь с треском распахнулась, и бракованное изделие объявилось на сцене. Вид сплетенных рук не оставил сомнениям места. 
 - Ну, дружище, не обессудь, - вздохнул облаченный в печаль Икроногов, пританцовывая. - У меня слово с делом не расходится. 
 И жалкая пешка, преодолев хитросплетения сложной игры, стремительно прошла в ферзи. 
 Кружа над сраженным гроссмейстером, Икроногов выкрикивал: 
 - С-скотина! Достал! Мало тебе? Еще дам! Сколько можно? Хватит! Хватит уже! 
 Обращаясь к Маргарите, превратившейся в соляной столп, он заламывал руки: 
 - Маргариточка! не думайте плохого! Но ведь достал! Он ведь - всегда так! 
 И - снова, склоняясь: 
 - Что - не так? Кто недавно орал: "Всех поимею и денег не возьму!"? Членом размахивал? Посуду бил? Кто кричал: "Все равно лягу!"? 
 Притомившись, Икроногов уселся возле бездыханного Штаха на корточки и горестно спросил : 
 - Зачем? Зачем мы сюда пришли? Тебе что - негде? Ведь ты ж нажраться хотел! Ты просто хотел нажраться! 
 - Зря вы так, - не вынесла Маргарита. - Он хороший, умный, - и она робко засмеялась. 
 - Хороший? Умный? Хороший и умный не так давно перерубил дома проводку, и пока родня бесилась в поисках свечей, успел надраться в темноте... Что он вам говорил? что сулил? ну что? Ведь он черт-те что может придумать, лишь бы нажраться! Зачем?! - Икроногов с утроенной энергией вцепился в рубашку Штаха. - Зачем?! Зачем - сюда?! 
 - Ты же знаешь - мне денег не дают, - промямлил, умирая, гроссмейстер, с трудом шевеля разбитыми губами. - Хотел культурно... посидеть... суки, дайте льда... 
 Маргарита без очков, щурясь, наблюдала за сценой. В глазах ее зарождался вопрос. Маргарите не хотелось, чтобы он родился на свет. 
 - Я ему здесь постелю, - сказала она. - Куда он такой пойдет. Ему не надо домой. 
 ноябрь 1993