--------------------------------------------- Сорокин Владимир Тополиный пух Владимир Сорокин Тополиный пух Валентина Викторовна распахнула стеклянную дверь кабинета: - Костя! К тебе ученики пришли! Сидящий за широким столом Константин Филиппыч приподнялся, надел очки: - Пусть пройдут. - Они стесняются, - засмеялась Валентина Викторовна. - Ну не в коридоре же мне их принимать... Зови, зови... Валентина Викторовна скрылась, и через минуту в кабинет осторожно вошли трое молодых ребят и девушка с огромным букетом сирени. - Здравствуйте, Константин Филиппыч, - дружно поздоровались они. - Здравствуйте, здравствуйте, друзья, - весело проговорил Воскресенский, выбираясь из-за стола. - Располагайтесь, не стесняйтесь. - Константин Филиппыч, - быстро заговорила девушка, - разрешите поздравить вас от всего нашего факультета с днем рождения, с юбилеем. Мы вас очень любим и ценим. И очень рады, что нам довелось слушать ваши лекции, быть вашими учениками... А вот это вам... Она протянула ему букет. Константин Филиппыч развел руками, неловко принял цветы и, перехватив узенькую ручку девушки, быстро поцеловал ее: - Спасибо, дорогие, спасибо... я очень тронут... спасибо... Один из ребят развернул бумажный сверток: - А это, Константин Филиппыч, тоже вам от факультетского СНО. Под бумагой оказалась красивая модель молекулы молочной кислоты. Вместо одного из атомов углерода в модель была вмонтирована сделанная из папье-маше голова профессора Воскресенского. Константин Филиппыч разразился хохотом: - Аха-ха-ха! Ну, молодцы! Проказники! Аха-ха-ха! Валя! Иди сюда! Посмотри! Посмотри! Валентина Викторовна быстро подошла к столу, склонилась над моделью: - Боже мой! Как же это вам удалось? А похож-то как! - И главное - вместо углерода! - смеялся профессор. - А действительно, как же это вы так умудрились? Один из студентов сдержанно улыбнулся: - Общими усилиями, Константин Филиппыч. - Ну, спасибо, спасибо... - профессор вертел модель в руках, - я ее теперь на столе держать буду, вот здесь. Он отодвинул стопку бумаг к краю и поставил модель: - Вот так. Ну, а что же вы все стоите?! Садитесь, садитесь! Студенты попятились к двери: - Спасибо, Константин Филиппыч, но нам пора. - Отчего же пора? Куда спешите? - Экзамены завтра. Математика. - Аааа... Ну тогда понятно, - посерьезнел Воскресенский, - математика дело архиважное. Я, признаться, в ней плоховато разбирался... - Он улыбнулся, рассеянно потер седой висок. Студенты заулыбались. - А может, все-таки чайку выпьете? - спросила Валентина Викторовна. - Нет, что вы. Спасибо. Нам пора. - Жаль. - Ну, заходите хотя бы после экзаменов, - развел руками Воскресенский, - заходите обязательно! А то обижусь! Студенты закивали: - Зайдем. До свидания. Он проводил их до двери. Валентина Викторовна тем временем поставила сирень в красивую синюю вазу. Воскресенский вернулся, насвистывая, потрогал указательным пальцем цветы: - Молодцы какие. Роскошная сирень... - А ребята какие хорошие, - улыбнулась Валентина Викторовна, - и девушка милая. Ты даже руку ей поцеловал... - Ты ревнуешь?! - засмеялся профессор. - Брось глупости говорить. Просто она вся покраснела, испугалась. - Ну да! А я и не заметил. - Зато я заметила. Они посмотрели друг другу в глаза, обнялись и рассмеялись. Константин Филиппыч погладил аккуратную седую голову жены: - Вот и до шестидесяти дотянули. - Осилили, - улыбнулась она. В дверь позвонили. - Наверно, ребята что-то забыли, - засуетился профессор. - Не торопись, я открою... - Пошли, пошли... Он быстро прошаркал к двери, открыл. На пороге стоял рабочий с корзинкой гвоздик. - Товарищ Воскресенский? - Да. Это я. - Это вам. Рабочий шагнул через порог и поставил корзину перед профессором. - Караул! - шутливо поднял руки Воскресенский. - За доставку распишитесь, пожалуйста, - улыбаясь, протянул квитанцию рабочий. Профессор поспешил за ручкой. - Боже мой! Какие чудные гвоздики! - всплеснула руками Валентина Викторовна. - Хорошие цветы, - улыбнулся рабочий. - Давайте я вам их куда-нибудь определю. А то самим неудобно поднимать. - Пожалуйста, будьте любезны... вон туда можно, на тумбочку. Рабочий пронес корзину через коридор и поставил на тумбочку. Вернулся с ручкой Воскресенский, расписался в мятой квитанции и вместе с ней протянул рабочему рубль. - Эээ, нет, - тот спрятал квитанцию и быстро отворил дверь. - Вам за беспокойство. Возьмите. - Так это ж работа, а не беспокойство. Спасибо. До свидания. Он ушел. Профессор покачал головой, спрятал рубль: - Неловко как-то получилось... - Дааа, - вздохнула Валентина Викторовна и обняла мужа, - ну, ничего, ничего. Ты лучше скажи - от кого это такие роскошные цветы? - Это Сергей, наверно, прислал. Или с кафедры. Но мне кажется - Сергей. Константин Филиппыч подошел к гвоздикам, улыбнулся: - Не забыл еще меня. Помнит... - Тебя, Костя, все ученики помнят. - Ну уж, не преувеличивай... - А я и не преувеличиваю. Профессор прошел в комнату, отдернул штору и неловко открыл окно. Теплый июньский ветер ворвался в комнату, заколыхал шторы. - Пух летит, - улыбнулась Валентина Викторовна. - Да. Как снег. - А помнишь, тогда тоже пух летел, после сессии? - Дааа, - грустно улыбнулся Воскресенский и покачал головой. - Я еще в лужу вляпался, помню. Там прямо у остановки была. - Это когда мы трамвая ждали? - Да. Они ведь ходили редко. А ты была в шляпке. Моей любимой. - В сиреневой? - засмеялась Воскресенская. - Да... страшно подумать! Сорок лет назад. И так же пух летел, и люди встречались, шутили, целовались... А пух все такой же. Поразительно! - А как быстро все промелькнуло. - Да. И главное, как много сделано, а кажется - ничего... - Ну, это ты слишком. Ничего! Дай бог каждому так - ничего. Профессор вздохнул: - Ну, Валечка, это все относительно... относительно... Валентина Викторовна ласково смотрела на него. Профессор потрогал усы: - Тополиный пух... тополиный пух... - Да... тополиный пух... - тихо прошептала Воскресенская. Константин Филиппыч побледнел, сжал кулаки: - Какая ты сволочь... сука... Жена недоумевающе открыла рот. - Сволочь! Профессор неуклюже размахнулся и ударил Валентину Викторовну кулаком по лицу. Ахнув, она повалилась на пол. - Сволочь! Мразь! Курва проклятая! - шипел побелевший профессор. - Костя... Костя... - испуганно прошептала Воскресенская. Трясясь, он надвинулся на нее и стал бить ногами: - Мразь! Мразь! Мразь! Воскресенская пронзительно закричала. Профессор схватил стул и с силой пустил его в трюмо. Куски зеркала посыпались на пол. - Курва... сволочь... Он плюнул в окровавленное лицо жены, но плевок застрял в бороде. Воскресенская продолжала пронзительно кричать. Константин Филиппыч выбежал в коридор, трясущимися руками открыл дверь и бросился вниз по широкой лестнице. Внизу в подъезде ему попался восьмилетний сосед. Профессор наотмашь ударил его рукой по веснушчатому лицу и выбежал во двор.