---------------------------------------------


 Ник Кварри
 Все на одного



 Глава 1


 Освобождение Стива Рэтника из тюрьмы Синг-Синг с интересом обсуждалось в одном из кабинетов тридцать первого отделения уголовной полиции. Сержант Майлс Клейберг взглянул на настольный календарь.
 — Как раз сегодня. Как думаете, вернется он сюда? — в голосе его было сомнение.
 Лейтенант Нэвил стоял в дверях, ведущих из общей комнаты в его кабинет, попыхивая коротенькой трубкой. По выражению его лица трудно было определить, слышал ли он вопрос Клейберга: на нем было выражение предельного безразличия.
 — Ты имеешь в виду Стива, — произнес Нэвил после значительной паузы и, пройдя мимо стола Клейберга, остановился у широкого окна с грязными стеклами, выходящего на набережную. — Он интересуется Рэгони. Надеюсь... — лейтенант не закончил фразы и пожал плечами. — Полагаю, он поступит так, как найдет нужным.
 — Хотел бы я повидать Рэтника, — что-то в голосе Клейберга придало его словам особый смысл.
 Нэвил взглянул на говорившего и пробурчал:
 — Да, я бы тоже не отказался.
 Коннорс, третий из присутствовавших в кабинете полицейских, изучал сообщение, которое лежало перед ним на столе и в разговоре участия не принимал.
 Когда Нэвил ушел в свой кабинет, Коннорс, помедлив немного, вскочил на ноги. Высокий, рыжеволосый, с мелкими чертами глуповатого лица, он ничем не отличался от двух других детективов. Разве что бросались в глаза изысканность его дорогого костюма и несколько вызывающая манера себя держать.
 — Сейчас вернусь, — бросил он небрежно.
 Клейберг, крупный седоватый мужчина в роговых очках, молча кивнул в ответ, однако незаметно проследил взглядом, как тот прошел в двойные двери отделения.
 Быстро спустившись вниз по немытой лестнице, Коннорс кивнул дежурному офицеру, который стоял у входа, и, перейдя улочку, зашел в кондитерскую. Растолкав толпу юнцов, собравшихся около витрины с комиксами, он прошел в телефонную будку в глубине лавки и набрал номер.
 — Мистер Амато! Это Коннорс. Я подумал, что вам надо напомнить. Рэтника сегодня выпускают.
 Выслушав ответ, полицейский ухмыльнулся.
 — Конечно, — проговорил он, — я найду его. Да, да. Позабочусь обо всем.
 Коннорс положил трубку и вышел на улицу. Пронзительный холодный ветер метнул в него клубы снежной пыли. Полицейский поднял воротник и быстрым шагом направился обратно.


* * *

 Стив Рэтник не появился, однако, ни в этот день, ни на следующий. А его ждали и в доках, и в полицейском участке. Несколько человек в Нью-Йорке нетерпеливо ожидали встречи с ним. Он появился только к вечеру третьего дня. Это было в баре Тима Морана на Двенадцатой авеню. Высокий, широкоплечий, в дешевом костюме и в поношенной фетровой шляпе, нахлобученной на самые брови, он оглядел зал. Лицо его было абсолютно спокойно, только глаза из-под полей сверкали холодным блеском.
 В это время здесь обычно безлюдно. Два докера сидели в глубине бара. Около них стоял огромный детина с круглым, багровым от выпивки лицом. На нем было дорогое, верблюжьей шерсти пальто, которое увеличивало его и без того мощные объемы. Рэтник узнал верзилу. Его звали Хэмми. Он обладал огромной физической силой, что делало его опасным для окружающих. До того, как выплыть в качестве влиятельной фигуры здесь, в районе, Хэмми занимался какими-то темными делишками.
 Рэтника он не интересовал, и Стив медленно прошел мимо верзилы к стойке.
 Тим Моран оторвался от стаканчика, на который он наводил блеск, поднял глаза, и рот его открылся.
 — Стив! — проговорил он изумленно, улыбка медленно стала расползаться по его красному лицу. — Добро пожаловать!
 — Спасибо, Тим, — проговорил Рэтник, присаживаясь у стойки.
 — Да ты совсем не изменился! — улыбнулся Моран.
 Это было правдой. Пять лет тюрьмы не наложили отпечатка на внешний облик Рэтника. Его смуглое лицо было, как всегда, сурово и сосредоточенно. В коротко подстриженных черных волосах не было заметно седины. Его поджарая фигура, казалось, была вырезана из хорошо выдержанной древесины.
 — Всего лишь на пяток лет стал старше, — сказал Рэтник, сдвигая шляпу с бровей на затылок.
 Моран взглянул ему в глаза и понял, что в чем-то Рэтник все-таки изменился.
 — Ладно, давай пока отметим это дело, Стив! Ты что будешь пить? — и он отвел взгляд от лица Рэтника, напуганный тем, что увидел в этих глубоко запавших серых глазах.
 — Не буду я пить, — проворчал Рэтник, — я ищу Фрэнка Рэгони. Он сюда не заходил?
 — Нет, Стив. Я его с неделю не видел.
 — Его нигде нет! Как сквозь землю провалился! Смена у Рэгони закончилась в полночь. Он работал в северной части порта. Домой не вернулся. Жена его говорит, что на работу он пошел веселый. Это все, что мне удалось выяснить.
 — С чего бы ему удирать и исчезать? — полюбопытствовал Моран. — С семьей у него все в порядке, и он не из слабаков. Чушь какая-то!
 — Нет, — хмуро возразил Рэтник, — здесь что-то серьезное.
 Человек в верблюжьем пальто постучал по стойке, пристально глядя на бармена.
 — Что прикажешь сделать, чтобы промочить наконец горло? Может, послать тебе приглашение на золотом подносе?
 — Простите, я заговорился с приятелем, — Моран заискивающе улыбался. — Что будете пить?
 — Два виски. Неразбавленных. Для меня и для твоего долго отсутствовавшего друга. У него такой вид, что ему не мешает выпить. А?
 — О! Один момент, Хэмми!
 Рэтник помедлил, глядя на поставленный перед ним стакан.
 Все присутствующие приумолкли. Хэмми пристально наблюдал за ним из глубины зала. Рэтник взял виски.
 — Спасибо, — коротко кивнул он в сторону Хэмми.
 Напряжение спало. Хэмми вернулся к прерванному разговору с докерами.
 — Ты поосторожней с ним, Стив, — прошептал Моран, делая вид, что вытирает стойку. — Большой мерзавец!
 — На кого он работает?
 — На Ника Амато.
 — Не знал, поторопился я с этим виски. Что, Амато еще высоко летает? Местные парни его здорово поддерживают?
 — А разве у них есть другой выбор? — Моран опять принялся полировать стойку. — Послушай, Стив. Я всего лишь бармен, я продаю виски тому, кто хочет выпить. И не лезу в местную политику. Скажи лучше, это, правда, не мое дело, но... — коротышка ирландец колебался. — Ты уже виделся с женой?
 Рэтник несколько мгновений смотрел на него холодным изучающим взглядом.
 — Нет, — отрезал он и направился к выходу.
 — Стив! Ты не допил свое виски, — крикнул ему вслед Моран.
 — Стоит ли швыряться даровым угощением? — поднялся со своего места Хэмми, выжидательно глядя на Рэтника. — Вернись и допей!
 Рэтник с трудом сдержался. К сожалению, он не мог себе позволить разделаться с этим подонком. «У тебя есть цель», — сказал себе Стив. Вернулся к стойке и допил виски.
 — Боюсь, что ты делаешь это с опозданием, — ухмыльнулся Хэмми, подходя к Рэтнику, — ведь ты Стив Рэтник? Не так ли?
 — Это верно, — ответил Рэтник, опять направляясь к выходу.
 — Так это ты тот самый твердокаменный фараон, которого посадили в тюрьму за убийство? Ну, и как там?
 — Там плохо, Хэмми, — прозвучал ответ.
 Хэмми поскреб в затылке и опять ухмыльнулся.
 — Да, ты уже не выглядишь таким твердокаменным. Я гляжу, они тебя там помяли немного.
 Теперь все было в порядке — Рэтнику удалось избежать пьяной драки.
 — Шел бы ты отсюда, — прогудел снова Хэмми, облокачиваясь на стойку, — терпеть не могу полицейских — ни бывших, ни настоящих.
 Выйдя на улицу, Рэтник поднял воротник. Закурил сигарету, прикрывая спичку крупными ладонями. Пламя высветило его угловатый профиль, хорошо посаженную голову и широкие плечи. Глубоко затягиваясь, Рэтник пытался подавить захлестывавшую его волну гнева. Отбросив спичку, он решительными шагами направился к центру города, где мигали желтые огни фонарей.
 Район этот ему был известен наизусть. Это были своего рода джунгли, и Рэтник знал почти все их тайны.
 Помедлив около каменных ступеней здания, примыкающего к церкви, Рэтник позвонил. Дверь открыла миссис Кейра.
 — Господи, Стив! Вы ли это? — женщина растерянно отступила назад. — Подождите, пойду скажу отцу Бристоу. Он у себя в кабинете.
 Через секунду появился отец Бристоу. На его лице сияла широкая радостная улыбка.
 — Это замечательно, Стив! Идем ко мне, там мы отпразднуем твое возвращение.
 И Бристоу достал бутылку вина из шкафчика около камина.
 — Вино не понадобится, — проговорил Рэтник. — Нечего праздновать.
 Хозяин с любопытством вгляделся в бесстрастное лицо гостя. Помедлив, он отодвинул бутылку.
 — Нет так нет.
 — Я разыскиваю Фрэнка Рэгони.
 — Хотел бы помочь тебе, Стив, — вздохнул отец Бристоу.
 — Когда вы его видели последний раз?
 — Пару недель назад.
 — Он ничего не просил мне передать?
 Бристоу отрицательно покачал головой.
 — Шесть недель назад, еще в тюрьме, я получил записку от Рэгони. Он писал, что узнал, кто убил Джо Вентра, и при встрече назовет мне имя убийцы.
 — Что же ты собираешься делать? — священник сильно побледнел.
 — Искать Рэгони.
 — Стив, выслушай меня. Все знают, что не ты его убил. Тебя оговорили...
 — Это верно, — в голосе Рэтника звучало какое-то обманчивое спокойствие. — Меня оговорили. И все знают это. Знают полицейские, знают в профсоюзе. Но это не избавило меня от тюрьмы. Меня осудили как убийцу. Пять лет я жил в клетке, как зверь. Одинокая постель, еда, которую тебе швырнут, ни шага без вооруженной охраны. Пятью годами жизни я заплатил за смерть Вентра. А теперь пусть расплачивается настоящий виновник.
 — Стив! То, что ты затеял, грозит тебе большими неприятностями.
 — Я не боюсь. Я стал другим, отец. Забудьте того Рэтника.
 — А как же Марсия! Ты не собираешься повидаться с нею?
 — Конечно, она ведь знала Рэгони. Это единственный повод для встречи.
 — Я не знаю, что у вас там с ней произошло, но, полагаю, Стив, тебе следует отнестись к ней с сочувствием. Независимо от ошибок, которые она совершила.
 — Этот разговор ни к чему не приведет, отец.
 Проводив Рэтника, отец Бристоу поежился, вспомнив холодный, отчужденный взгляд Стива.




 Глава 2


 «Грэмерси клаб» — вечерний клуб на Пятой авеню. Здесь подают вкусную еду и исполняют отнюдь не ультрасовременную музыку. Небольшой бар и несколько банкеток в конце зала для удобства членов клуба, ожидающих свободный столик. Все чинно и благопристойно. Сюда не забегают пропустить стаканчик. Взгляд бармена с сомнением скользнул по дешевому костюму Стива.
 — Вы заказывали столик, сэр?
 — Нет, дайте мне виски с содовой.
 Рэтник бросил взгляд в обеденный зал, у дальней стены стоял белый рояль. Марсии там еще не было. Он черкнул свое имя на клочке бумаги и протянул бармену.
 — Передайте это пианистке. Я ее старый друг.
 Бармен промямлил что-то насчет строгих порядков в этом клубе. Но, взглянув на Рэтника, поспешил выполнить его просьбу и подозвал официанта. Тот быстро вернулся и пригласил Рэтника пройти к мадам Марсии.
 ...Они поженились через шесть месяцев после того, как познакомились. А еще ровно через месяц, за день до Рождества, Стив уже сидел в тюрьме по ложному обвинению в убийстве.
 Марсия стояла посреди комнаты. Тоненькая, с коротко остриженными черными кудряшками. Некоторое время оба молчали.
 «Теперь ей уже двадцать восемь, — подумал Рэтник, — годы берут свое». Черты ее лица стали более рэзкими, а взгляд уже не казался таким беззаботно веселым.
 — Стив! — рванулась она навстречу мужу. — Почему ты не пришел домой? Ведь я все еще твоя жена, Рэтник! — Марсия сцепила руки так, что он заметил побелевшие костяшки пальцев.
 — Это ты так решила, а не я. Я еще из тюрьмы писал, чтобы ты оформила развод. Ты ведь не была верной женой? Давай поговорим о другом. Когда ты в последний раз видела Фрэнка Рэгони?
 — Он был здесь с женой около месяца назад. Они отмечали годовщину своей свадьбы.
 — Месяц, говоришь? Он ничего не просил мне передать?
 — Нет.
 — Подумай хорошенько. Это имеет отношение к убийству Джо Вентра.
 — Фрэнк постоянно твердил, что не ты убил его. Он говорил, тебя осудили без вины.
 Рэтник резко повернулся и шагнул к двери.
 — Стив, — рванулась за ним Марсия, — подожди!
 — Я ждал пять лет. Ожидание кончилось. Пока!


* * *

 Клинкэннон, председатель одного из отделений профсоюзов нью-йоркского порта, жил на пятом этаже меблированных комнат. Седая женщина, открывшая Рэтнику дверь, приветливо заулыбалась.
 — Проходите. Я сестра Джека.
 — Я насчет Фрэнка Рэгони.
 — Сейчас я ему скажу, что вы здесь, — радушно отозвалась она, — только, пожалуйста, не долго. Ему сейчас очень скверно.
 Рэтнику почудился за этими словами какой-то скрытый смысл.
 Дверь отворилась. По выражению лица старой дамы Рэтник понял, что не все идет гладко.
 — Джек просит извинить его, — она пыталась изобразить улыбку. — Но он себя плохо чувствует и не сможет принять вас. У него сильная головная боль.
 — И началась она, как только вы сказали, что я по делу Рэгони?
 — Я ничего не знаю.
 — Что ж, передайте вашему брату мои соболезнования. Но учтите, что Амато его жалеть не будет.
 Комната, которую снимал Рэтник у миссис Кейра, тонула в темноте. Не успел он зажечь свет, как раздался стук в дверь.
 — Эй, Рэтник, открой! Это Коннорс из тридцать первого! Мне надо поговорить с тобой!
 — Не шикарно здесь, — проворчал полицейский, входя и оглядываясь по сторонам.
 Коннорс снял свое хорошо сшитое и, видимо, очень дорогое пальто и аккуратно положил его на край кровати.
 — Я не считал тебя любителем животных, — кивнул он в сторону расположившегося в углу комнаты котенка.
 — А кем ты меня считал?
 Коннорс пожал плечами.
 — Что ж, тебя неплохо знают в тридцать первом. Очень несговорчивый, очень упрямый, — в улыбке Коннорса мелькнула тень угрозы. — Мне кажется, сержант Клейберг тебя называл классным фараоном.
 — А как поживает Клейберг? — поинтересовался Рэтник, намеренно не замечая иронии.
 — А что ему сделается! Чудесно живет!
 Коннорс сел, скрестив ноги, стараясь не помять острую складку на брюках.
 — Послушай! Найдется в этом доме что-нибудь выпить? — улыбнулся он.
 — К сожалению, у меня ничего нет.
 Рэтника начинала раздражать навязчивость гостя, но он старался этого не показывать. Он толком ничего не знал о Коннорсе, но его шикарный костюм, дорогое пальто, которые трудно купить на полицейское жалованье, вызывали подозрения.
 — Чем собираешься заняться? — как бы невзначай поинтересовался Коннорс, закуривая сигарету.
 — Пока ничего определенного. А что такое?
 — Не могу ли я оказаться полезным?
 — Это было бы замечательно!
 — За то время, что ты просидел в тюрьме, тут все изменилось. В особенности в районе порта. Ты запомни это, Стив, чтобы не терять время и не нажить неприятности. Теперь тут все тихо. Профсоюзы и хозяева-грузоотправители поладили между собой. Местные ячейки перестали цапаться из-за пустяков. Если и шумит кто, то только из-за внутренних дел.
 — То есть?
 — Ну, в смысле не выносить сор на улицу.
 — Да, этого не было, когда меня отправили в «академию». Что дальше?
 Коннорс кивнул, и легкая улыбка мелькнула на его смазливой физиономии.
 — Так вот, я сказал, что в доках все тихо. И вряд ли тот человек, который начнет мутить воду, может рассчитывать на чью-либо поддержку. Ты меня хорошо понял, Рэтник?
 — Думаю, что да.
 — В таком случае перейдем к другому вопросу. Какие у тебя планы насчет работы? Я могу кое в чем помочь, — Коннорс затянулся сигаретой. — Ты прикончил Вентра и этим оказал большую, правда непреднамеренную, услугу Амато. А он умеет быть благодарным.
 — Так ты считаешь, что Вентра убил я?
 — Ты можешь говорить что угодно, но я своими глазами видел, как ты ударил Вентра. Он упал и отдал концы.
 — Я действительно оттолкнул его, — возразил Рэтник, — но кто-то другой стукнул его дубинкой так, что он умер.
 — Какое это имеет значение! Тебе сказано — я принимаю любую твою версию. Но у суда-то было другое мнение. Тебя ведь признали виновным в непредумышленном убийстве. Но ближе к делу. Вентр и Амато дрались тогда за контроль над профсоюзной ячейкой номер двести. Смерть Вентра принесла победу Амато. Кто бы ни убил Вентра, он оказал этим большую услугу Нику. Пусть даже случайно.
 — Амато сам себе оказал эту услугу, — проговорил Рэтник.
 Коннорс пристально взглянул на собеседника.
 — Ты забыл, что я тебе только что сказал. Никто не хочет неприятностей. И подобные штуки могут обернуться плохо. Для тебя, приятель.
 — Ты сам сказал — ближе к делу. Чего тебе от меня надо? — Рэтник начинал терять терпение.
 — У Амато есть для тебя работа — шофер, личная охрана, что-нибудь в этом роде. Кусок — неплохой.
 — Тебе, я вижу, он не становится поперек горла!
 Щеки Коннорса порозовели.
 — Глуп ты, парень. Забываешь одно — ты бывший. Бывший полицейский и бывший заключенный. Ты — человек конченый. А если начнешь воду мутить — не сносить тебе головы.
 Рэтник сжал огромные кулаки, голос его был едва слышен от сдерживаемой ярости.
 — Это вы, жалкие выскочки из полиции, служите мальчиками на побегушках у бандитов. Вот почему вы можете разодеться в пух и прах, а уик-энды проводить на побережье, во Флориде!..
 — Послушай! Ты!..
 — Заткнись! — гнев душил Рэтника. Сжимая кулаки, он вплотную придвинулся к Коннорсу. — Так кто же снимет мою голову с плеч? Уж не ты ли?
 Коннорс вскочил на ноги и закусил губу, хотя инстинкт опытного полицейского подсказывал ему, что дело обойдется без стрельбы.
 — Ну, ладно, — скривился он, — хватит валять дурака. Я только передал тебе, что просил Амато. Дело твое, как решать.
 — Можешь сказать своему Амато, что у меня есть работа. Я собираюсь разыскать Фрэнка Рэгони и найти того, кто убил Вентра. И убийца пожалеет, что сам не застрелился в ту ночь.
 Коннорс пожал плечами и потянулся за своим пальто.
 — Я дал тебе хороший совет. Надеюсь, ты его оценишь...
 Он задержался в дверях, его лицо исказила циничная ухмылка.
 — Кстати, часть работы, которую ты наметил проделать, не так уж сложна. Я говорю о поисках Рэгони.
 — Что ты имеешь в виду?
 — Прочтешь в газетах. Тело Рэгони этой ночью выудили из реки. Я видел донесение. Кто-то пырнул его ножом, — Коннорс вздохнул. — Чего только не случается, Рэтник, а? Ну, прощай!
 Он осторожно прикрыл за собой дверь.
 Рэтник медленно опустился на край кровати, его ладонь машинально терла вспотевший лоб. Итак, Рэгони мертв. Коннорс не станет лгать. Стив сам удивился, с каким равнодушием он принял это известие. Рэгони был его лучшим другом, а он не испытывал чувства горечи от этой утраты. Всего лишь эгоистичное разочарование. Да, это во многом затруднит его поиски. А то было бы слишком просто — найти Фрэнка Рэгони и узнать у него имя убийцы. И все. А теперь ему придется действовать в одиночку. В доках, Стив понимал это, поддержки ему не найти, друзей там не было.
 Долго сидел Рэтник, опустив голову и разглядывая свои ладони, не чувствуя мягкого пушистого прикосновения тершегося о его ноги котенка.




 Глава 3


 Полночь. Ник Амато сидит за своим письменным столом, глубоко вдвинувшись в кресло. Яркий верхний свет заливает щербатый деревянный пол, обшарпанную мебель и выведенные золоченой краской буквы на окнах «Штаб профсоюзной ячейки № 200».
 Джо Ли стоит спиной к стене, глубоко засунув руки в карманы своего черного пальто и не спуская взгляда с единственной двери.
 Амато изучает лежащую перед ним рождественскую открытку. На его темном с грубыми чертами лице мелькает подобие улыбки. Ему в ответ улыбается с открытки его собственное изображение. Амато в виде Санта-Клауса, шапка рождественского деда нахлобучена на голову, подпись гласит: «Лучшие новогодние пожелания от дядюшки Ника».
 — Зачем тебе понадобилось налепить мое фото? — проворчал Амато, не глядя на Джо Ли.
 — Ладно, скажу Дейву, чтобы отвез обратно в фотомастерскую.
 Если бы Амато не выдавал его взгляд, циничный и жестокий, он по внешнему виду мог бы легко сойти за мелкого служащего, тем более что одевался он подчеркнуто просто — серый либо коричневый дешевый костюм.
 — Сколько стукнуло Клинкэннону? — его тяжелый взгляд остановился на Джо Ли.
 — Видимо, около семидесяти пяти.
 — В таком возрасте небезопасно разгуливать по вечерам, — раздельно выговаривая слова, произнес Амато.
 — Он что, собирался прийти сегодня?
 — Да, именно сегодня вечером, — глумливо хохотнул Ник.
 — Чего же тут смешного? — удивился Ли. Он никогда не знал наперед, что может выкинуть его шеф.
 — Клинкэннон очень обеспокоен. Он не может подождать до утра. Может быть, он хочет передать нам ячейку двести два? Кто знает.!
 Джо Ли — правая рука Амато. Высокий, худой, в черном костюме. На морщинистом, с нездоровой кожей лице глубоко сидят бегающие глаза. Из-за шрама кажется, что губы его постоянно кривятся в какой-то неестественной улыбке. Она особенно ужасна, когда Ли чем-нибудь взволнован.
 — Так ты хотел бы, чтобы старик дождался утра? — лениво процедил Амато. — А с какой стороны это тебя беспокоит?
 — Да просто придется пропустить телепередачу. Мы с Кэй собирались посмотреть.
 Ли понял, что он опять попался на удочку, и прикусил язык, но было поздно. Амато обожал дразнить его.
 — Так, а что вы собирались делать, когда я позвонил тебе?
 — Ужинать, шеф, если вас так интересуют подробности.
 — Небось с выпивкой? И не что-нибудь, а «мартини»? Да? Ты неплохо устроился, Джо. Не сравнить с тем, как тебе было в тюрьме, а?
 Ли почувствовал, как его рот опять судорожно перекосился. И он повернулся так, чтобы Амато не видел его искаженного лица.
 — Зачем вспоминать тюрьму, шеф? — потухшая сигарета в его руке описала большой полукруг.
 — А что, — с напускным простодушием отозвался Амато, — разве это неинтересно? Эти парни из тюрьмы рассказали мне, как ты себя там вел...
 — Ладно уж, — отрезал Ли, — лучше бы они держали язык за зубами.
 — А что? Ты, говорят, там молился все ночи напролет, стоя на коленях. Как в церкви. Просто смех!
 — Странное у вас представление о смешном!
 Глаза Джо Ли злобно сверкнули, как у зверя, попавшего в ловушку. Он не мог без ужаса вспоминать те две недели, которые он провел в тюрьме, в камере смертников. До сих пор во сне его душило кровавое марево. И он просыпался в безумном страхе — ему казалось, что ухмыляющиеся тюремщики тащат его на электрический стул.
 — А чего ты переживал там? Разве не знал, что я тебя вызволю?
 — Оставалось мало времени, — отозвался Ли. И шрам на его щеке опять пополз куда-то вкось.
 — Ты должен был верить мне и не терять время на молитвы кому-то другому. Что там слышно с Рэтником?
 — Коннорс говорил с ним. Он не собирается танцевать в паре с нами. Не поддается на уговоры.
 — Этот фараон не может выполнить ни одного поручения. Плохо, когда кого-то нельзя купить, в особенности если тот лучше этого пижона Коннорса.
 — У Рэтника шарики сейчас крутятся только в одном направлении. Кто убил Вентра — вот что его интересует.
 — Крепкий орешек, — нахмурился Амато. — Упрям!
 Заслышав шаги на лестнице, Амато предостерегающе махнул рукой. Но это был всего лишь Хэмми, ввалившийся в комнату с пьяной ухмылкой на красном лице.
 — Прошу прощения, что опоздал, — обратился он к Амато, садясь в кресло, заскрипевшее под тяжестью его огромного тела.
 — Ты где был? — голос Амато казался обманчиво приветливым.
 — И там, и сям. Мы кое-что отмечали, — хихикнул Хэмми, откидывая с обезьяньего лба спутанные волосы. Но под взглядом Амато он сразу протрезвел. — Простите, босс, это больше не повторится. Я...
 — Заткнись, — яростно прервал его Амато. — Ли! Надо что-то придумать насчет Рэтника.
 Тяжелые шаги и хриплое старческое дыхание подымавшегося по лестнице человека вызвали усмешку Амато.
 — Теперь надо запастись кислородной подушкой, — проворчал он.
 Дверь отворилась. На пороге, щурясь от яркого света, стоял Клинкэннон.
 — Садитесь, — жестко проговорил Амато, в упор разглядывая вошедшего. — Да, теперь вы уже не тот боевой петух. Вам бы теперь на солнышке во Флориде кости греть. На хорошем пансионе...
 Клинкэннон попытался выпрямиться и расправить плечи. Но безуспешно — слишком он был стар и беспомощен. Видно было, что Клинкэннон здорово пил; об этом говорила и сетка склеротических жилок на лице. В глазах его метался страх, который не смогло заглушить спиртное.
 — Нам нужно поговорить в открытую, — обратился Клинкэннон к Амато, стараясь, чтобы его слова звучали искренне и дружески, но замялся при виде презрительной усмешки, появившейся на губах Амато. — Тут ваши парни прижали кое-кого из моей профсоюзной ячейки. Думаю, вы понимаете, что я имею в виду. Надо с этим кончать.
 — Кончать с этим, сказали вы? — Амато, казалось, не спешил с ответом. — Вот вы и кончайте.
 — Это ваших людей надо остановить, — Клинкэннон встал и оперся обеими руками о письменный стол, за которым неподвижно сидел Амато. — Пусть они держатся подальше от моего района. Таких бандитов и хулиганов, как ваши, мы не принимаем. У нас чисто. Парни всем довольны. Они не хотят, чтобы убийцы с оружием в руках указывали им, за кого голосовать.
 — Убийцы? — поднял брови Амато. — Выбирайте выражения, старина.
 Клинкэннон пристально взглянул на Амато. Наступившую тишину нарушало его свистящее дыхание.
 — Уж не считаете ли вы, что Рэгони сам себя пырнул ножом и затем прыгнул в реку?
 — Бросьте болтать ерунду, — вмешался Джо Ли. — Думаете, что это мы прикончили Рэгони?
 — Ваши люди приказали ему убраться с доков, — начал Клинкэннон, делая видимые усилия, чтобы подавить предательское дрожание голоса. — Они потребовали, чтобы он прекратил говорить о необходимости провести честные выборы. И сказали, что это последнее предупреждение. Или он заткнется, или его уберут. Он не послушался и получил нож в спину.
 Амато наклонился вперед, черты его лица исказила отвратительная жестокая гримаса.
 — Теперь послушай меня ты, старая развалина! Ты хочешь получить свой район, ты и дерись за него! Выборы назначены на следующий месяц. Парни сами решат, за кого они. И хватит об этом. Больше нам не о чем говорить с тобой. Проводи его домой, Хэмми!
 Клинкэннон попробовал возразить, но это ни к чему не привело. И он вышел, сопровождаемый Хэмми.
 — Да, — протянул Амато, — для него было бы лучше приземлиться и отдать концы.




 Глава 4


 У Рэтника с утра испортилось настроение. Ему позвонила Марсия и так настойчиво просила о встрече, что он, сам того не желая, дал согласие. Около десяти в баре Тима Морана... До вечера оставалось еще много времени.
 В полицейском участке, где он не был пять лет, ничего не изменилось. Сержант Клейберг радостно приветствовал Рэтника.
 — Послушай, старина, — обратился к нему Стив, — у вас тут служит некий Коннорс? Ты не знаешь, он работает еще на кого-нибудь?
 — Я так скажу, — проворчал тот, — доказательств у меня нет. Тебя устраивает такой ответ?
 Они прошли в кабинет лейтенанта Нэвила, который широко заулыбался при виде Рэтника.
 — Черт возьми, Стив! Ты бы все-таки предупредил, что зайдешь! Мы бы тут запаслись вином и встретили тебя с оркестром. Ну, как дела? Чем собираешься заняться?
 — Собираюсь кое-что уточнить насчет Рэгони.
 В кабинете повисла тишина.
 — Да, да, — нахмурился лейтенант, — вы же были друзьями. Вот смотри. — Он протянул Рэтнику полицейское донесение. — Тело заметил шкипер одной баржи, оно плыло по воде. Жена Рэгони опознала труп. Причина смерти — ножевые ранения.
 — И это все? А вы, конечно, не допрашивали Ника Амато?
 — Мы это сделаем, Стив, если у нас будут основания.
 — А разве сейчас их нет? Амато нацелился на район Клинкэннона. Он и его шайка предупреждали Рэгони, чтобы тот не настраивал ребят против них. И вот они ликвидировали Рэгони. Самое время брать Амато.
 — Этим Амато не подцепишь. Послушай, Стив! Я самый настоящий фараон и буду с тобой говорить как с фараоном. У тебя будут большие неприятности с Амато, и я не смогу тебя выручить. Ты понял?
 — А я не прошу помощи!
 — Брось это, Стив! Ты же понимаешь, что мы здесь примем все возможные меры. И я, и Клейберг, и все остальные. Что же касается тебя, то ты, намотай себе на ус, — бывший полицейский и бывший заключенный. Это работает против тебя.
 — У меня слишком мало оснований забывать об этом, — холодно улыбнулся Рэтник. — Нет, лейтенант, я не могу ничем заниматься, пока не добьюсь своего. Я должен вывести на чистую воду убийцу Вентра! Не будем отнимать друг у друга время.
 Клейберг проводил его на улицу.
 — Если тебе что-нибудь понадобится, Стив, только свистни. Помни это. Все, что тебе будет нужно.
 — Скажи мне, Мак Кейб все еще главный на Северных линиях? Это в том районе, где прежде работал Рэгони и где его видели в последний раз. Собираюсь кое-кому там задать пару вопросов.
 — Береги себя, мальчик! — Клейберг смотрел на Стива с отеческим беспокойством.


* * *

 Доки встретили Рэтника обычным шумом. В это утро тут разгружались два парохода и чувствовалось напряжение.
 — Мне нужен Мак Кейб, — окликнул он выскочившего из контрольной будки дежурного. — Скажи, что его ищет Стив Рэтник.
 — Вы считаете, что этого достаточно? Он сейчас очень занят, — проворчал парень. Но все же ушел. Через несколько минут он появился и милостиво разрешил Рэтнику пройти.
 — Иди, Стив, босс ждет тебя, — кивнул ему старший клерк, худой, лысоватый, с застенчивой улыбкой.
 Мак Кейб встал, когда Рэтник появился в дверях, и протянул ему руку.
 — Ты неплохо выглядишь, Стив! — усмехнулся он. — Как будто на отдыхе был, а не... — он не договорил и извиняюще улыбнулся. — Садись! Что ты надумал, Стив?
 — Мне надо кое-что выяснить насчет Фрэнка Рэгони.
 Мак Кейб перестал улыбаться. В глазах мелькнула настороженность.
 — Погоди, Стив. Ты же знаешь, что он умер. Последний раз его видели на борту «Сан-Доминго» около полуночи девять дней назад. Фрэнк был на палубе, а потом исчез. Ребята из команды думали, что он пошел домой. Утром мы узнали, что домой он не вернулся. Вчера прошел слух, что его убили. А раз так, то это — дело полиции.
 — А что за «несчастный случай» был пару недель назад? Жена Рэгони сказала, что он чуть не погиб, когда разгружал баржу. Спасся только благодаря случайности. Почему вы не сообщили об этом в полицию?
 — А чего тут сообщать? Здесь, в доках, это обычное дело.
 Мак Кейб менялся на глазах. На щеках у него выступили красные пятна. От него повеяло холодом, он стал говорить резко и отрывисто.
 — Вы знаете, что Амато нацелился на ваше профсоюзное отделение?
 — Я не желаю говорить об этом!..
 — Так. Это похоже на утвердительный ответ, — насмешливо протянул Рэтник.
 — Какая разница! Мы занимаемся грузами. И только. Нам нет дела до всяких профсоюзных распрей.
 — Безусловно, — холодно процедил Рэтник. — Именно поэтому Рэгони сейчас мертв. Фрэнк боролся в одиночку, чтобы в вашу ячейку не пробрались наемные убийцы Амато. Они предупреждали его, но он не хотел молчать. Тогда они попытались утопить его, а когда это не удалось, ему всадили нож в спину. И так будет с каждым, кто не хочет, чтобы ему приказывали наемники Амато.
 — А что? Так и будет, — неожиданно у Мак Кейба вырвался горький вздох, — если на выборах пройдет Амато. И никакой дьявол не спасет нас от него.
 — Вы можете закрыть этот пункт и отправиться в Бостон или куда-нибудь еще, — сказал Рэтник. — И можете объявить, что вернетесь в город только при условии, что убийц из группы Амато вышвырнут из профсоюза. Только как вы это уладите с грузоотправителями? Но я не собираюсь учить вас. Мне нужно другое. Сведите меня с командой, в которой работал Рэгони.
 — Ладно, пошли. Они сейчас разгружают «Икзекьютив».
 Когда они подошли, грузчики без дела болтались около парохода. Огромный верзила в кожаной спецовке подошел к Мак Кейбу и приложил руку к кепке.
 — Все идет по расписанию, Мак!
 — Превосходно, — отозвался Мак Кейб. — Слушай, Брофи! Это — Стив Рэтник.
 Брофи повел квадратной головой.
 — Мы вроде встречались... Вы не из тридцать первого?
 Остальные грузчики тоже подошли к ним и стали полукругом.
 — Я был большим другом Фрэнка Рэгони, — обратился к ним Рэтник. — Сегодня видел его жену. Представляете, в каком она состоянии?
 Грузчики рассказали Стиву, что за несколько дней до смерти Фрэнк едва не погиб. Сорвалась стрела подъемного крана, и Рэгони чуть не придавило.
 — Кто работал тогда на кране? — как бы невзначай поинтересовался Рэтник.
 — Какой-то подсобник. Его звали Эванс. Грэйди как раз приболел, и этот Эванс около недели его заменял.
 — Да, — подтвердил один из грузчиков, — я валялся в постели...
 Упоминание имени Эванса странно подействовало на докеров. Сумрачно переглянувшись, они стали расходиться.
 Уже прощаясь, Рэтник поинтересовался у старшего клерка, что собой представляет Эванс.
 — Обычный рабочий на подхвате. Он тогда жил на Десятой авеню, двести первый дом, если это тебя интересует, — услужливо подсказал клерк. — Около недели, как перестал здесь работать.
 «Как раз после убийства Рэгони», — подумал Рэтник.
 Интуиция подсказывала ему, что он напал на след. Исчезновение Рэгони и Эванса в одно и то же время — не случайное совпадение. Полиция должна была обратить на это внимание. Однако у нее нигде не был зафиксирован случай, когда Эванс едва не угробил Рэгони. И даже друзья Фрэнка не склонны вспоминать об этом. Все понимали, что до настоящих виновников не добраться и опасны даже попытки сделать это.
 Хозяйка меблированных комнат встретила Рэтника довольно дружелюбно. Оказалось, что Эванс, щедро расплатившись с ней, съехал. Где его искать, она не знает. Вообще-то она ничего толком не знала о своем жильце, кроме того, что он редко ночевал дома, но квартирную плату вносил в срок.
 Частое отсутствие Эванса говорило о наличии женщины. Если Эванс много раз оставался там ночевать, то, возможно, белье из прачечной ему отсылали на ее адрес. И Рэтник поинтересовался, куда Эванс отдавал в стирку белье.
 Через некоторое время он спрятал в карман бумажку, где был адрес, по которому Эвансу доставляли выстиранное белье.
 — Вы полицейский? — полюбопытствовал китаец — владелец прачечной.
 Стив наклонил голову. Пусть понимает, как ему хочется.
 Выйдя на улицу, Рэтник постоял в нерешительности, глядя на адрес, — ехать было далеко, а приближалось время встречи с Марсией в баре Морана.




 Глава 5


 В начале десятого Стив появился у Морана. Почти все столики были заняты. Марсия вся засветилась, когда увидела мужа, но, заглянув ему в глаза, сникла.
 Он ничего не мог и не хотел объяснять ей. Ее вопросы и умоляющие глаза вызывали лишь глухое раздражение.
 Вдруг входная дверь широко распахнулась, сидевшие в баре умолкли. Настала какая-то напряженная тишина. Стив поднял глаза — в дальнем углу бара он увидел Джо Ли и Хэмми.
 — Пошли отсюда, Марсия, — проговорил Рэтник, — я посажу тебя в машину.
 — Подожди, Стив! — взмолилась она. — Мы опять ни до чего не договорились. Если мы расстанемся так, это будет уже навсегда.
 Когда они почти достигли двери, навстречу Рэтнику шагнул Джо Ли.
 — Привет, Стив! — разорвал тишину бара его голос. — Надеюсь, убегаешь ты не из-за нас?
 Рэтник медленно обернулся. Руки глубоко засунуты в карманы пальто. Бесстрастное лицо. Он понимал, что лучше было уйти и не доводить дело до скандала. Но выдержка начинала ему изменять.
 — Тебе чего, Джо? — вопрос звучал почти миролюбиво.
 Ли и Хэмми стояли рядом плечо к плечу. Ли в своем черном вечернем костюме выглядел довольно безобидно, только усмешка, искривившая его лицо, как бы говорила: «берегись». Хэмми выжидательно ухмылялся, его огромные руки были сжаты в кулак. Видно было, что он успел сильно выпить.
 — Поговаривают, что ты после тюрьмы стал туговат на ухо. Так вот я хотел бы проверить это, — шагнул к Рэтнику Джо.
 — И как ты собираешься это сделать?
 Ли усмехнулся.
 — А Хэмми на что? Он специалист задавать вопросы.
 Теперь уже Марсия тянула Рэтника к выходу.
 — Они провоцируют тебя, Стив! Не поддавайся! Не будь дураком!
 Хэмми глумливо расхохотался.
 — Даже твоя жена признает, что ты дурак, Стив! Подумать только! Тебя ждет такая красота, а ты коротаешь ночи в компании хозяйского котенка. С чего бы это, Стив? Вот первый вопрос.
 Лицо Рэтника неузнаваемо исказила злобная гримаса.
 — У меня тоже есть вопросы, — в ярости закричал он. — Кто убил Фрэнка Рэгони? Кто убил Джо Вентра? Передайте Амато, что скоро я задам эти вопросы ему лично.
 В это время Хэмми протянул свою огромную руку к Стиву. Хэмми знал свое дело. Ему стоило ухватить человека, и тогда уж от противника оставалось лишь одно воспоминание. Но что-то не сработало, и рука великана повисла в воздухе.
 Рэтник специальным приемом перехватил его руку и нанес Хэмми такой удар, что тот согнулся вдвое. Еще несколько отработанных ударов, в которые Рэтник вложил всю свою злость и ненависть к этим людям, и Хэмми лежал на боку, судорожно хватая воздух разбитым в кровь ртом.
 — Ну? — Рэтник как ни в чем не бывало повернулся к Ли.
 — Не продолжить ли эту небольшую викторину с вами?
 Ли покачал головой.
 — Оставим до другого раза. А сейчас — это твоя партия, Стив.
 — О! Да ты само великодушие! — отозвался Рэтник и взглянул на все еще валявшегося на полу Хэмми. — А в следующий раз я убью тебя! Запомни это!
 Стив обошел неподвижно стоявшую Марсию, толкнул дверь и двинулся по улице крупными шагами, не замечая сыпавшего густого снега. Он слышал за собой стук ее каблуков, ее голос, который звал его, но так и не остановился.




 Глава 6


 Дом этот представлял собой хорошее кирпичное строение в тихом квартале восточной части Парк-авеню — улицы изящных железных решеток и хорошо ухоженных цветов на окнах. На двери квартиры четыре "Б" была прикреплена табличка с именем Дикси Дэвис. Это сюда Эванс велел приносить свои выстиранные рубашки. Рэтник нажал кнопку звонка.
 Переговорное устройство заскрипело, затем женский голос спросил, кто это и что надо.
 — Я друг Рэда Эванса, мне необходимо поговорить с вами, — Рэтник старался, чтобы его голос звучал как можно естественнее.
 — Ну и что? — последовал равнодушный вопрос. Видимо, женщину трудно было чем-нибудь удивить.
 — Разговор приватный. Могу я ненадолго подняться?
 Женщина помолчала.
 — Откуда вы знаете Рэда?
 — Встречался в доках, на Северных линиях.
 — Ладно, приятель, заходи, — согласилась она, поколебавшись.
 На пороге квартирки его встретило маленькое рыжеволосое существо с холодными голубоватыми глазками.
 — Когда вы видели Рэда? — ее взгляд был настороженным.
 — Недавно, — Рэтник отметил, что все двери, ведущие из прихожей в квартиру, плотно прикрыты. — Здесь я говорить не буду. У меня очень важное дело.
 — Проходите и выкладывайте, — она закурила сигарету.
 — Говоря по правде, я и не знаком с вашим Рэдом. Никогда не встречал. Но мне очень нужно его найти...
 — Послушайте, — перебила Рэтника женщина, — вы что — частный сыщик или вроде этого?
 — Нет, — покачал головой Стив. — Я только что из тюрьмы. Меня зовут Рэтник. Слышали?
 — Нет. А разве должна была?
 — Вообще-то нет. До тюрьмы я отдал кое-какие деньги на сохранение одному человеку. Его имя Рэгони. Вы его не встречали? И никогда не встретите. Он умер. В тот день, когда Эванс сбежал с доков. Теперь понятно, почему я ищу Эванса?
 — Но я ничем не могу помочь вам, мистер. С тех пор, как он бросил меня, я не слышала о нем.
 — Жаль. Вы сообщите мне, если он появится?
 Дикси улыбнулась.
 — А что, много деньжат было?
 — Да, вполне достаточно для двоих, — и Рэтник, нацарапав на клочке бумаги номер телефона, протянул ей.
 Она проследила, как он спускался по лестнице, и с шумом захлопнула дверь.
 Тогда Стив взбежал вверх и прильнул ухом к двери. Девица говорила с кем-то низким, взволнованным голосом, но слов Стив не разобрал. Он вышел на улицу и целый квартал шел пешком, затем остановил такси.
 — Нужно кое за кем последить, — обратился он к шоферу.
 — Возражений нет?
 — А вы что, полицейский? — пожилой с интеллигентным лицом водитель внимательно посмотрел на Рэтника.
 — Нет, я обманутый супруг. Понятно?
 Рэтник закурил сигарету и удобно устроился на заднем сиденье. Ему хорошо был виден вход в дом, где жила Дикси. Интуиция подсказывала ему, что Дикси все еще связана с Эвансом.
 Через несколько минут она выбежала из подъезда и села в такси. На вокзале, куда Рэтник приехал, преследуя ее, он подозвал рассыльного.
 — Пять долларов, если узнаешь, куда она берет билет, — указал Стив на Дикси, пристроившуюся в конце небольшой очереди в кассу.
 — Она едет в Трентон, сэр! — сообщил ему посыльный. — Во всяком случае, билет взят туда.
 Значит, Эванс в Трентоне, — размышлял Рэтник, направляясь к телефонным будкам. — Но это лишь малая часть целого. Остается самое сложное — выбить из Эванса имя того, кто заплатил ему за это подлое убийство. И все еще будет далеко до главного. Имя убийцы Вентра — вот что было конечной целью Рэтника.
 Рэтник решительно вошел в будку. Он звонил в тридцать первое отделение полиции Клейбергу.
 — Ты обещал помочь, если понадобится! — Рэтник продиктовал Клейбергу имя — Дикси Дэвис и ее адрес. — Мне нужны все данные о ней. Где работает, что делает в свободные дни, с кем встречается и прочее. Можешь сделать, старина?
 — Конечно. Это двадцатый участок, там есть знакомые ребята. Между нами, она у нас на примете. Извини, мы сейчас здорово заняты. Ты не видел сегодняшнюю газету?
 — Что еще случилось?
 — Два часа назад обнаружен труп Джека Клинкэннона. Похоже на убийство.




 Глава 7


 В четыре часа Рэтник уже стоял у выхода из доков. Начинало темнеть, снег перестал падать, а с реки тянулся сырой тяжелый туман. Он курил сигарету за сигаретой, не спуская глаз с выхода из доков. Наконец, показался Грэйди. Но не один — рядом с ним шагали несколько докеров. Рэтнику нужен был только Грэйди. Это его заменил тогда Рэд Эванс.
 Докеры перешли на другую сторону улицы, их фигуры, черневшие в сером сумерке, двигались в направлении огней, гостеприимно желтевших над входом в бар Морана.
 Рэтник терпеливо ждал. Лишь через два часа Грэйди, слегка пошатываясь, появился в дверях.
 — Мне нужно поговорить с вами, — подошел к нему Рэтник, убедившись, что они одни.
 Грэйди был навеселе и никак не мог сообразить, чего от него хотят.
 — Я друг Фрэнка Рэгони, — втолковывал ему Стив.
 — Конечно, конечно, приятель, все мы друзья, — забормотал он, но, неожиданно протрезвев, тяжело вздохнул. — Это была чертова подлость, подлость... Ведь у парня осталась семья. Послушайте! Это вы утром были в доках?
 — Да. И мне нужно кое-что спросить у вас. Значит, когда вы заболели, на ваше место поставили Эванса? Кто приказал вам «заболеть»?
 — Никто! Клянусь Богом! Меня здорово прихватило. Грипп!
 — И ты будешь утверждать это на допросе в полиции? Говори правду, кто велел тебе не выходить на работу целых две недели?
 — Не знаю! Клянусь Богом! Никто...
 — Говорят, Амато собирается прибрать к рукам ваш район?
 — Да. И тот, кто захочет помешать ему, может оказаться на том свете, — выдавил из себя Грэйди, боязливо оглядываясь. — Старина Клинкэннон мертв. Это случилось сегодня. Кто будет следующим? Спросите Джо Ли. Или Хэмми. Или Дэвида Кардинела. Может быть, они вам скажут. Думаете, мне хотелось валяться в постели и строить из себя больного? Ясно было, что они за кем-то охотятся. Что я мог сделать? Один — против шайки убийц. У меня сын в армии. А кто присмотрит за моей старухой, если со мной что случится? Теперь понимаете, как это все получилось?
 — Кто тебе приказал не выходить в доки? Кто из них?
 — Марио. Племянник Амато. Он-то вообще никто, но за ним стоят все эти. А что я против них? Что я мог сделать? Что?!
 Не отвечая, Рэтник круто повернулся и ушел. Пожалуй, хорошо, что именно Марио подстроил все это дело с убийством. Их надо свести вместе, и, если сильно нажать, один из них может «расколоться». Нет, не Эванс — тот законченный преступник, скорее Марио. Рэтник помнил его семнадцатилетним. Теперь ему двадцать три, прикинул он. Парень явно «возмужал», судя по тому, что Амато дает ему такие поручения. Но Марио всего лишь подручный, за ним чувствуется опытная направляющая рука.


* * *

 В половине десятого Рэтник обнаружил, что стоит у входа в «Грэмерси клаб» перед афишей, с которой ему улыбается собственная жена. Он вошел и занял место в баре, не потрудившись стряхнуть снег с пальто и шляпы. Бармен узнал его и приветственно улыбнулся.
 — По-моему, вы всегда пили виски с содовой, не так ли?
 Стив утвердительно кивнул. Его сейчас занимало другое. Марсия сидела на своем обычном месте. Она играла что-то медленное и старинное. Но Рэтник не глядел на жену. Все его внимание было обращено на долговязого детину с толстыми губами и широкими полосами темных бровей. А тот, в свою очередь, не спускал глаз с Марсии.
 — Он что, часто бывает здесь? — кивнул на долговязого Рэтник.
 Бармен задумался.
 — Нет. Первый раз вижу.
 Рэтник расплатился, стараясь быть незамеченным, вышел из «Грэмерси клаба» и притаился в подъезде одного из домов напротив, так чтобы ему хорошо был виден вход. Он узнал человека, который следил за Марсией. Это был Дэвид Кардинел, один из телохранителей Амато.
 Через час Кардинел вышел и, подозвав такси, уехал.
 Видимо, Амато решил выйти на меня через Марсию, подумал Рэтник. Вряд ли что у них получится.
 Усталый Стив добрался наконец до дому. Под дверью лежала записка. Сержант полиции Клейберг просил Рэтника завтра утром быть у него дома.




 Глава 8


 — Рад видеть тебя, Стив! — приветствовал его Клейберг.
 — Узнали что-нибудь о Дикси Дэвис? — Стив не тратил время на приветствие.
 Сведения Клейберга были незначительными. Дэвис находится под надзором полиции. Хорошо известна в полицейском участке по месту жительства, постоянно замешана в различного рода неблаговидных делах, ей двадцать девять. Это, пожалуй, все.
 — Есть у нее постоянный друг?
 — Какое там? Она дружит со всем флотом Соединенных Штатов.
 — Послушайте, Клейберг! Имя Рэда Эванса не упоминалось в связи с этой девицей?
 — Нет. А кто это?
 — Я разыскиваю его, — зло усмехнулся Рэтник. — К сожалению, только я, а не полиция.
 — Брось ты это, Стив! — Клейберг заметно волновался. — У тебя будут большие неприятности, мальчик. Я говорю это потому, что ты всегда выручал меня. Когда мы были на работе, ты первым входил в дверь, за которой прятался преступник. Ты шел на опасное дело, а я отсиживался в машине и держал радиосвязь. Этого нельзя забыть. Прошу тебя, брось всю эту затею. Ты рискуешь жизнью!
 Рэтник молча повернулся и вышел. Не простившись и не пожав руки старому товарищу.


* * *

 Вечером он пошел в часовню, где хоронили Клинкэннона. До этого целый день он бродил по району порта, надеясь напасть на след Марио.
 Почтить память усопшего пришли многие — пожарники, докеры, близкие друзья почти полувековой давности, служащие пароходства и многие, многие другие. Неожиданно Рэтник увидел Ника Амато и Джо Ли. Толпа продолжала прибывать. Среди них Стив узнал многих газетчиков, владельцев баров, профсоюзных и политических деятелей района. Не было только Марио Амато.
 — Ты кого это ждешь, Стив? — подошел к нему лейтенант Нэвил. — Не возражай, я же вижу, что ты не спускаешь глаз с двери.
 — Я жду Марио Амато.
 — Послушай, Стив! Брось ты это дело! После вчерашнего мое начальство приказало присматривать за тобой.
 — Вчерашнего? Хэмми сам напросился на драку и получил то, чего добивался.
 — Смотри, Амато не потерпит, чтобы какой-то бывший фараон крутился около доков да к тому же лупил его парней!
 — Ответьте мне лучше, кто убил Клинкэннона и Фрэнка Рэгони?
 — Видишь ли, — Нэвил, казалось, не замечал вызывающего тона Рэтника, — эксперты что-то там не разобрали насчет Клинкэннона. Не то самоубийство, не то естественная смерть. Он приходил к Амато около полуночи. И Ник утверждает, что тот прекрасно себя чувствовал. Его тело нашли за десяток кварталов от конторы Амато.
 — Хочешь совет? — Рэтник зло усмехнулся. — Не медли и арестуй Ника Амато по обвинению в убийстве.
 — Но мы еще не называем это убийством! — на бледных щеках Нэвила появились красные пятна. — Клинкэннон был уже в возрасте. Сердце могло неожиданно отказать. А синяки и ссадины на голове можно объяснить ушибом при падении.
 — Да, конечно. Вполне логично, — угрюмо подтвердил Рэтник. — Кроме того, его могла ударить молния, он еще мог помереть со смеху от старого анекдота. Полиция привлечет к следствию даже ангелов небесных! Кого угодно, только не дай Бог затронуть Ника Амато. Ему нельзя мешать, он готовит новое убийство.
 Рэтник собирался еще кое-что добавить, когда в поредевшей толпе увидел Марио. Его сопровождали двое молодчиков одних с ним лет. Марио был высок, с темными волосами и мягким взглядом карих глаз. Держался он высокомерно, уверенно. На него поглядывали с интересом.
 — Что ж, лейтенант, я пошел, — кивнул Рэтник Нэвилу, устремляясь с азартом охотника за Марио и его охраной.




 Глава 9


 Марио и те двое стояли посреди улицы, видимо, раздумывая, как убить вечер. Перед глазами Марио стояло мертвое лицо Клинкэннона. Его преследовал удушливый запах цветов.
 Рэтник молча вышел из темноты.
 — Мне нужно поговорить с тобой, — проговорил он спокойно, и его тяжелая ладонь легла на руку Марио.
 — В чем дело? — Марио вздохнул. Голос его звучал раздраженно.
 Один из его приятелей бросился было вперед, но Рэтник так двинул его локтем в грудь, что парень отлетел назад, судорожно хватая ртом воздух.
 — Не суйтесь не в свое дело! — предупредил обоих Рэтник. Железная хватка, которой он держал руку Марио, не ослабевала.
 — Так что же вам нужно? — в тоне Марио уже не было прежней заносчивости. — Я вас не знаю.
 — Ты еще скажи, что не знаешь мою сестру!
 Марио слабо улыбнулся. Взгляд Рэтника не сулил ему ничего хорошего.
 — Послушайте, мистер! Мне кажется, я не знаком с вашей сестрой!
 — Это племянник Ника Амато, — вмешался один из парней.
 Рэтник обернулся к нему.
 — Так ты считаешь, что он слишком хорош для моей сестры? Короче говоря, вы оба тут ни при чем. Ваше дело помалкивать, и вообще можете быть свободными.
 Марио посмотрел вслед уходящим. Улица была безлюдна.
 Рэтник отпер дверь своей комнаты и втолкнул Марио.
 — Садись, Марио. Ты, я полагаю, знаешь Рэда Эванса? Вот о нем мы и поговорим. Здесь, кроме нас, никого нет. Так что разговор будет начистоту. Сколько ты заплатил Эвансу за убийство Фрэнка Рэгони?
 Марио кусал губы и безуспешно пытался не показать, что он боится. Да, он слышал о насилии, но еще никогда оно не было обращено на него. Безопасность Марио всегда гарантировали люди Амато.
 — Хватит. Отвечай. Откуда ты знаешь Эванса?
 — В доках познакомился. Да я его совсем и не знаю. Здоровались — и все.
 Рэтник хмуро посмотрел на Марио.
 — Послушай, тебе следует сказать мне правду. Я знаю, это ты нанял Эванса. Мне все рассказал Грэйди, докер. Твой дядюшка велел тебе заплатить Эвансу, чтобы он убил Рэгони? Зачем это ему было нужно? Это все, что я хочу знать! Слышишь? Я отпущу тебя, как только узнаю правду!
 Ничего не стоило Рэтнику вытрясти правду из этого испуганного, чуть не плачущего парня. Но это уже не нужно было. Все ясно и так.
 — Что ж, сынок, ты запутался в грязном деле. И даже дядюшка не вызволит тебя из беды. Скажи ему, что так велел передать ему человек по имени Рэтник. А теперь можешь идти.




 Глава 10


 Амато слушал рассказ племянника, сидя на кухне и попивая маленькими глотками черный кофе. Кухня была единственным местом в доме, где Амато чувствовал себя более или менее уютно. Остальную часть квартиры его жена заполнила картинами из жития святых, громоздкой мебелью и фотографиями родственников из Неаполя. Кроме того, вся квартира была пропитана запахом полироля, от которого его тошнило.
 Амато был заметно рассержен, и с каждым словом Марио наливался гневом все больше и больше, хотя на губах застыла усмешка. Джо Ли молча сидел в конце стола и внимательно слушал рассказ. Хэмми устроился в углу, где возмущенно сопел под бинтами, закрывавшими правую часть головы.
 — Так. Ты все сказал? — Амато спрашивал, пристально разглядывая стоявшую перед ним чашку с кофе. — Ничего не забыл?
 — Именно так все и было, — пролепетал Марио.
 Он был испуган тем, как Амато реагировал на его сообщение. Если бы Ник рассмеялся или выругался, Марио было бы спокойнее. А может быть, этот Рэтник прав. «Ты запутался в грязном деле. Даже дядюшка не вызволит тебя из беды». Так, кажется, он сказал.
 — Значит, — продолжал Амато, — он спросил тебя об Эвансе и Рэгони. А ты ему ничего не сказал. Верно?
 — Клянусь, все так и было. Я вам все выложил. И как он бил меня и обо всем остальном.
 — Ага, — Амато поднял на племянника злые глаза. — И тогда ты дал ему сдачи. Да? А то я что-то запамятовал.
 — Что я мог сделать? — на висках Марио опять заблестели бисеринки пота. — Он убил бы меня.
 — Рэтник-то? — Амато коротко хохотнул. — О нем теперь не беспокойся. Не такой уж он несгибаемый. Не так ли, Хэмми?
 — Я был тогда выпивши, босс! — переминаясь с ноги на ногу, глупо ухмыльнулся Хэмми. После того, как Рэтник избил его, он заметно изменился. Спеси в нем поубавилось, и даже взгляд стал какой-то растерянный. — Выпивши я был, вот он меня и разделал.
 — Ничего, до следующего раза. А, Хэмми? — Амато поразил страх в глазах его приспешника. «Ну, чисто кастрированный бык», — подумал он. — В следующий раз ты покончишь с ним, да?
 Хэмми засмеялся, вроде бы услышал веселую шутку. Но смех был какой-то смущенный. Верзила с ужасом вспоминал могучие кулаки Рэтника, обрушившиеся на него. Он понимал, что «следующего раза» ему не выдержать. Рэтник убьет его.
 — Да, в следующую встречу он прикончит тебя, — проговорил Амато, понимая, что происходит в душе Хэмма. — Помни это.
 В дверь легко постучали. На пороге с извиняющейся улыбкой стояла Анни — жена Амато. Во всем ее облике чувствовалась какая-то отрешенность. Но не похоже было, что причиной тому — умиротворенность и душевный покой. Она скорее напоминала человека, подписавшего временное перемирие с жизнью, пока не грянул последний выстрел.
 Анни стояла около племянника, почти касаясь его.
 — Он очень устал, Ник. Ты позволишь ему пойти лечь в постель?
 Амато коротко взглянул на жену, пальцы его выбивали по столу дробь.
 — Пусть идет.
 — Я сделал все, что мог, — умоляюще прошептал Марио.
 — Иди спать, — отозвался Амато, не глядя на племянника. — И не думай больше об этом.
 Он слышал, как жена повела Марио в спальню, обещая принести ему теплое молоко с брэнди. Амато резко отодвинул от себя чашку и вполголоса грубо выругался.
 — Совсем испортит она парня, — поддакнул Хэмми, понимая, чем на сей раз вызвано возмущение хозяина.
 — Джо! Дай Хэмми тысячу долларов, — приказал вдруг Амато.
 Ли помедлил, нерешительно улыбаясь. Когда Амато в ярости, как сейчас, никогда нельзя предугадать, что он выкинет.
 Неожиданно Амато ударил кулаком по столу.
 — Никак тебе захотелось спросить — зачем? Может, мы еще проголосуем по этому поводу? Установим демократию, а?
 — Да что ты, Ник, — поспешно отозвался Джо Ли. Он вытащил бумажник, отсчитал десять стодолларовых купюр и протянул их Хэмми.
 — За что это, босс? — Хэмми смущенно поглядывал то на деньги, то на Амато.
 — Это тебе выходное пособие, — процедил сквозь зубы Амато, вставая.
 — Подождите, вы же не можете...
 — Заткнись! — заревел, наступая на него с поднятыми кулаками, Амато.
 Ли оторвался от стены и молча направил на Хэмми пистолет.
 — Ты зачем пришиб старика Клинкэннона? — голос Амато был хриплым от ярости.
 — Так получилось, Ник... Я только чуть прижал его, он и отдал концы...
 — Благодари Бога, что легко отделался, — Амато опять поднял кулак.
 — Как это будет выглядеть, когда в будущем месяце я пройду большинством голосов в его отделении профсоюза? Может вмешаться Национальный союз. Скажут, что выборы — блеф. Все эти газетки найдут, что написать о бандитах и убийцах, орудующих в доках. Да что ты в этом смыслишь!
 — Амато помолчал, с трудом переводя дыхание и пытаясь подавить гнев. — Пять тысяч человек в моем отделении профсоюза, как один, пляшут под мою дудку. Я говорю им — работайте, они работают. Когда я велю бастовать, они бастуют. Один ты делаешь, что твоя левая нога хочет!
 — Послушайте, босс! Я думал запихнуть его в такси, — у Хэмми тряслись руки, глаза испуганно бегали. — А он захотел удрать, тут я его и придержал. Может, тогда и стукнул. Но не сильно. Он и упал...
 — Ладно, — прервал его Амато. — Я мог бы выдать тебя фараонам. Но я отпускаю тебя. Убирайся из города. И чем скорее, тем лучше. Понял?
 — И все из-за этого подонка Рэтника, — пробормотал Хэмми. В глазах его застыло отчаяние. — Вы решили, босс, что я никуда не гожусь, раз он послал меня в нокаут. Я ведь был тогда пьян, Ник...
 — Слушай, ты, — приблизился к нему Ли, — ты слышал, что сказал босс? Смотри, если попадешься мне в Нью-Йорке!
 Хэмми молча взглянул на Ли, на его мертвую усмешку. Он хорошо знал, что она означает.
 — Ухожу, ухожу, — проговорил он, кусая губы. — Я еще не рехнулся, чтобы спорить с вами.
 За ним захлопнулась дверь. Амато опять задумчиво забарабанил пальцами по столу.
 — Я думаю, у Рэтника есть телефон? Сходи-ка позвони, передай, я хочу видеть его. Сейчас же.
 Когда Ли поспешно вышел из кухни, появилась Анни. На лице ее было какое-то отчужденное выражение.
 — Марио говорит, его сегодня избил какой-то человек.
 — Что ж, случается, — Амато и не взглянул на жену.
 — С ним этого не должно случиться, Ник. Марио — единственное, что у меня осталось в жизни. Ты это знаешь. Он не должен знаться с твоими людьми. У Марио совсем другой характер. Пусть учится, он станет священником или учителем.
 — Так вот оно что! — в голосе Амато опять зазвучал гнев.
 Вообще-то он был доволен, что ему удалось выписать сюда племянника. Присутствие мальчишки немного отвлекло Анни от ее постоянного занятия — полировки мебели и шатания в церкви. Но бывали моменты, когда Ник жалел, что не оставил его там, в Неаполе.
 — Ну, ладно, — он избегал смотреть жене в глаза, — я присмотрю за ним.




 Глава 11


 В начала двенадцатого Рэтник уже подходил к дому Амато. Не успел он позвонить, как дверь открылась, и Джо Ли пригласил его войти.
 Амато сидел за кухонным столом с короткой черной сигарой в зубах.
 — Что вы задумали, Ник? — как можно спокойнее проговорил Рэтник, переступая порог кухни. Вполне возможно, что Амато задумал прикончить его здесь, в своем собственном доме.
 Амато улыбнулся и погрозил Рэтнику пальцем.
 — А что замыслил ты, парень?
 — Вы хотели видеть меня, — холодно посмотрел на него Рэтник, — я и пришел.
 — Так ты сердишься на меня? — опять улыбнулся Амато. — И, наверное, считаешь, что не без оснований. Ты не думай, я не подсылал к тебе Хэмми, он действовал по собственной инициативе. Я выгнал его за это. Итак, с Хэмми ясно. А ты вдобавок избил мальчишку. Ладно, я готов забыть все это. А ты?
 — Я-то могу забыть, что отдубасил Хэмми. А вот он-то вряд ли сможет забыть об этом так скоро.
 — Хватит о нем. Я не для этого позвал тебя. Как ты насчет его места?
 — Я? Послушайте, Амато! Это даже не смешно!
 Щеки Амато потемнели от гнева.
 — Я не шучу, Стив. 200 долларов в неделю. И еще подработать можешь — времени свободного достаточно. Ты меня слушаешь? Сразу снимешь хорошую квартиру, сойдешься с женой, станешь опять жить, как человек.
 Самое возмутительное было в том, что Амато предлагал это всерьез.
 — Мы теряем время, Ник. Мне это не подходит. Еще что-нибудь?
 — Да, еще немного, Рэтник, — глаза гангстера с ненавистью уставились на собеседника. — Убирайся с дороги, подонок! Забудь о Вентра и Рэгони! Прекрати совать свой грязный нос в мои дела! Тогда останешься жив. Усвоил?
 И Амато, подойдя почти вплотную к Рэтнику, ударил его в грудь.
 Ответный удар был сделан по всем правилам. Амато согнулся вдвое и с глухим стоном стал валиться на пол. Он упал бы, если бы не ухватился за кухонный стол. Рэтник выбил пистолет из рук Джо, нокаутировал его и, быстро схватив оружие, направил пистолет на Амато.
 — Ни с места!


* * *

 Рэтника никто не преследовал, и он спокойно вышел на улицу. Ближайший телефон он нашел в дежурной аптеке.
 Нэвил, к счастью, был у себя, но говорил по другому аппарату. Рэтник терпеливо ждал.
 — Откуда ты говоришь? — послышался спокойный голос лейтенанта. — Я собирался домой. Могу за тобой заехать. Минут через десять. Ты где?
 Ровно через десять минут черный «Седан» вез Рэтника и его бывшего начальника вдоль Десятой авеню.
 — Я установил, что есть связь между Марио Амато и парнем, который убил Фрэнка Рэгони. Вам не хотелось бы выслушать подробности? — как бы между прочим поинтересовался Рэтник, попыхивая сигаретой.
 — Меня удивляет, что ты еще обращаешься ко мне, Стив! — сухо отозвался Нэвил. — После вчерашнего разговора я подумал, что ты меня считаешь одним из шайки Амато.
 Тон Нэвила огорчил Рэтника. Всему самому важному в своей работе он научился у Нэвила. В полицейском управлении не было человека, которого Рэтник уважал бы больше, чем Нэвила, и с мнением которого так считался.
 — Мне нужна ваша помощь, — начал Стив.
 Он рассказал все, что ему было известно. Начиная с письма Рэгони, которое получил еще в тюрьме, где тот утверждал, что ему известно имя убийцы Вентра; затем о докере Грэди, которого Марио Амато принудил не выходить на работу; о первом «несчастном случае» с Рэгони, когда тот чуть не погиб по вине Эванса, и, наконец, о Дикси Дэвис; по всем данным, она встречается с Эвансом в Трентоне.
 — Я думаю, дело обстояло так, Рэгони был им опасен. Во-первых, он знал имя убийцы, и, во-вторых, он открыто выступал против Амато. Рэгони не хотел, чтобы Амато и его бандиты захватили власть в их отделении профсоюза. Они наняли Эванса, и тот расправился с Фрэнком. Всадил бедняге нож в спину и сбежал.
 — Что ж, Стив, это похоже на правду, — процедил сквозь зубы Нэвил.
 — Слушайте дальше, — продолжал Рэтник. — Вечером у меня был разговор с Марио. Это испорченный, запуганный щенок. Он боится признаться, что связан с Эвансом. Я бы мог выбить из него правду. Но для суда это не будет служить доказательством.
 — Знаешь, Стив, — повернулся к нему всем телом Нэвил, — мне кажется, здравый смысл у тебя все же есть. Как тебе удалось поговорить с Марио?
 — А я привел его к себе домой.
 — Ох, Стив! Ты прямо сам нарываешься на неприятности.
 — Ничего, лейтенант. Я все-таки добился, чего хотел. Я только что от Амато. Меня пригласил туда Джо Ли. Это было ровно через час после того, как я отпустил Марио. Что же вы думаете? Амато согласен на мировую — предлагает, чтобы я все забыл и стал работать на него. Я отказался. Он разъярился и потребовал, чтобы я прекратил поиски убийц Вентра и Рэгони. Иначе меня отправят вслед за ними. Тогда произошла небольшая драка. Пистолет этот я отобрал у Джо Ли. Послушайте, Нэвил! Вы понимаете, к чему я это? Если столкнуть Марио и Рэда Эванса, они все выложат!
 — Так ты хочешь, Стив, чтобы я арестовал Марио? А ты подумал, что моя работа — это единственное, что у меня есть?
 — Правильно ли я понял? — Стив пристально посмотрел на Нэвила. — Я отдаю вам в руки убийцу, а вы беспокоитесь, что можете потерять службу?
 — Послушай, Рэтник! Образумься наконец! Ты же знаешь, какое значение имеют доказательства. У тебя одни подозрения, а у нас два детектива расследуют дело об убийстве Рэгони. Оставь это им, они за это получают жалованье.
 — Значит, я предлагаю вам короткий путь, а вы предпочитаете выждать. Вы ждете, чтобы преступников наказал кто-то другой, а сами не хотите рисковать своим окладом, своей спокойной жизнью. А мое терпение лопнуло!
 — Забудь про Марио! — Нэвил почти кричал. — Я его и минуты не продержу, как вмешается сам Амато. А что я отвечу? Скажу, что задержал его племянника по обвинению, которое выдвинул против него один бывший заключенный?
 — А если я притащу вам Рэда Эванса? И он подтвердит виновность Марио?
 — Обойдемся без тебя. Ты можешь считать меня трусом, который дрожит за свою пенсию и боится связываться с бандой Амато. Я прошу тебя об одном — держись подальше от всего этого, иначе тебе несдобровать!
 Рэтник вышел из автомобиля около своего дома и, вытащив ключ, начал открывать дверь. Краем глаза он заметил, что вдоль ряда машин крадется какая-то темная фигура. Человек остановился, Рэтник помедлил мгновение, чтобы дать тому возможность прицелиться, и затем бросился плашмя на тротуар. Над его головой просвистели пули, брызнули осколки кирпича и штукатурка. Эхо выстрелов разнеслось по улице. Стив был уверен, что Нэвил услышит их и вернется.
 В темноте снова послышались шаги и опять грянули выстрелы. Рэтник прижался к ступенькам, спрятаться было некуда, машины ехали вдоль улицы бампер к бамперу — проскользнуть на ту сторону не было возможности. Сжимая в руке пистолет, отобранный у Ли, Стив надеялся лишь на возвращение Нэвила.
 Действительно, фары подъехавшего «Седана» высветили человека огромного роста с пистолетом в руке. Рэтник узнал Хэмми.
 — Полиция! Бросай оружие! — послышался голос Нэвила.
 И затем опять выстрелы, и распростертое на тротуаре тело Хэмми, его хриплый крик.
 — Это Амато велел тебе убрать Рэтника? — наклонился над ним лейтенант. — Говори, Хэмми, кто убил Рэгони? Кто убил Вентра?
 — Нет, я не умру, — прохрипел Хэмми, судорожно хватая воздух. — Я не могу, мне еще рано, я молодой... Амато выгнал меня... Все говорят, он сам пришил Вентра. Сделайте так, чтобы я не умер...
 Хэмми дернулся, захрипел и умолк.
 Когда Нэвил составил донесение о случившемся, а Рэтник дал по этому поводу показания, они снова оказались вдвоем в машине.
 — Да, — протянул Нэвил. — Амато решил от тебя избавиться, и незамедлительно.
 — А что? — отозвался Рэтник. — Как видите, он — сторонник быстрых и решительных действий. Полиции есть чему у него поучиться.
 — Ладно, Стив! — миролюбиво проворчал Нэвил. — Не будем ссориться. Ты говорил, что можешь доставить Эванса из Трентона в Нью-Йорк. Берешься?
 — А мне уже не нужен Эванс. Разве вы не слышали? Хэмми сказал, что сам Амато убил Вентра.
 — Давай, Стив, действовать по моему плану. Нам нужен Эванс. Если ты доставишь его, у меня будут основания для ареста Марио. А от него мы добьемся правды. И правда приведет нас к Амато. Итак, действуй! Только будь осторожен. Эванс — крепкий орешек!
 — Постараюсь, — отозвался Рэтник, — Хэмми тоже был крепким.




 Глава 12


 До возвращения Марсии из клуба оставалось минут тридцать. Рэтник остановился на противоположной стороне улицы, глядя на темные окна. Когда-то это были окна и его квартиры. Рядом скрипнули тормоза. Человек, показавшийся Рэтнику знакомым, вылез из машины и стоял, поглядывая на дверь дома Марсии. Вряд ли случайность привела сюда Кардинела, одного из ближайших приспешников Амато. Значит охота за Марсией продолжается.
 — Привет, Дэвис! — выкрикнул Рэтник. — Прогуливаемся?
 — А тебе какое дело? — тон Кардинела был вызывающе заносчив. — Убирайся отсюда, пока цел! — Дэвис сунул руку в карман.
 Рэтник предупредил его. Град посыпавшихся на Кардинела ударов прижал его к стене дома.
 — Погоди, Стив, не убивай меня, — взмолился он. — Я уйду отсюда. Ты же знаешь, я не по своей воле здесь — меня послал Амато.
 — Убирайся вон! — прорычал Рэтник. — Благодари Бога, что я тебя не прикончил! А если что случится с Марсией, я тебя под землей найду. Ты меня знаешь!




 Глава 13


 На следующий день около семи вечера Рэтник направился к Дикси Дэвис.
 Конечно, она помнит Рэтника, только не понимает одного, зачем он опять здесь.
 — У меня очень важное дело, — Рэтник огляделся вокруг. — Мы здесь одни?
 — Может, тебе еще тапочки и халат подать, чтобы чувствовал себя совсем как дома?! У меня здесь не проходной двор, чтобы каждый приходил, когда ему вздумается! И вообще, если кто хочет видеть меня, может предупредить. Есть такая штука — телефон!
 Рэтник хмуро посмотрел на Дикси.
 — Что касается меня, то я не горел желанием встретиться с тобой, малютка. Предпочел бы играть в дурачка со своей старой тетушкой. Просто у меня не было выбора. Разговор пойдет о том же. Ты продолжаешь встречаться с Эвансом, а его разыскивает полиция за убийство. Где он? Я только за этим и пришел. Мне нужен Эванс.
 — Так это тебя вытурили из полиции, когда ты кого-то там пришил? А ты имеешь право меня допрашивать? Это мое дело, вижу я Эванса или нет! А ты убирайся отсюда! — Дикси кричала, но в глазах ее был страх. И как-то странно поглядывала она на плотно прикрытую дверь спальни.
 Там кто-то есть, подумал Рэтник. А если Эванс? Он решил проверить.
 — Ты что шумишь? — миролюбиво обратился он к Дикси. — Ты же сама в тот раз сказала, что за тысячу долларов скажешь, где его найти. Чего же ты виляешь? Тебе что, тысячи мало?
 — Не шевелись! — услышал Рэтник за своей спиной спокойный мужской голос. — Теперь отойди от нее! Только не оборачивайся! — Опытные руки проверили его карманы, ощупали одежду в поисках оружия. — А теперь поглядим на тебя!
 Поворачиваясь, Рэтник почувствовал сильный удар в лицо. Человек быстро отступил, и в живот Рэтнику уперлось дуло пистолета.
 — Что же ты молчишь? — ухмыльнулся рыжий верзила.
 Да, он был рыжий, и остальные приметы тоже совпадали. Перед Рэтником стоял Рэд Эванс.
 — Я должен был тебя погладить, ты уж не обижайся, — глумливо ухмыльнулся рыжий. — Для подтверждения моего варианта — ты ворвался в квартиру, набросился на мою подружку, и я прикончил тебя в самообороне. Неплохо?
 — Неплохо, — Рэтник чувствовал, как кровь льется из разбитой скулы на подбородок. — А какой вариант ты предложишь насчет Рэгони? Его ты тоже убил в самообороне?
 Пистолет Эванса продолжал упираться в живот Рэтнику.
 — Прежде чем стрелять, ты поинтересуйся, как я попал сюда. Твоя девица предложила выдать тебя за тысячу долларов. Она кое-что знает и кое-что уже рассказала.
 Это был запрещенный прием. Но у Рэтника не оставалось иного выхода.
 — Что ж, — согласился рыжий, — я спрошу ее. Она действительно много знает.
 Остальное произошло довольно быстро. Свободной рукой Эванс попытался схватить Дикси за волосы, но она увернулась. На секунду Эванс изменил положение руки, в которой держал пистолет. Рэтник воспользовался этой секундой. Одна рука его сжала горло рыжего, вторая вцепилась в руку, в которой был пистолет.
 — Бросай оружие! Бросай, тебе говорят!
 Роли переменились. С пистолетом Эванса в руках Рэтник прошел к телефону. Вызвать тридцать первое отделение и назвать Нэвилу адрес было делом минуты.
 — Так вы из полиции! — слезливо удивилась Дикси. — Что же теперь будет со мной?
 — Об этом надо было думать раньше, — Рэтник не испытывал к ней жалости. — Ты знала, что Эванс — убийца. Он лишил жизни человека, которого до того никогда не встречал. Весь ужас в том, что у таких преступников всегда находится какая-нибудь дамочка, вроде тебя, которая любит его, жалеет и прячет от полиции.
 Пока полицейские надевали на Эванса наручники и уводили его, Нэвил отвел Рэтника в сторону.
 — Теперь тебе надо ненадолго исчезнуть. Мы возьмем Марио и устроим очную ставку с Эвансом. Я тебе сообщу, когда они начнут давать показания.




 Глава 14


 — Плохо, Стив! — Рэтник узнал голос Нэвила. — Они оба молчат. Амато поднял шум, когда мы арестовали Марио. Он требует, чтобы племянника освободили, и уже нажал на все кнопки. Мне звонило начальство. И ничего не оставалось делать. Я отпустил Марио...
 — Послушайте, Нэвил! Есть предложение! Вы знаете Коннорса? Ну того, который на жалованье у Амато?
 — Знаю. Он все время пытался узнать, как идет допрос. Мы его выставили.
 — А если сказать ему, что Марио «раскололся»?
 — Ты рехнулся, Стив! Ведь Амато прикончит мальчишку. Только этого не хватало! И потом это незаконно.
 — А выпустить на свободу того, кто нанял убийцу, законно? Ладно, Нэвил, как хотите. Это всего лишь предложение.
 Положив телефонную трубку, Стив стоял несколько секунд, размышляя. Что ж, Нэвил не пошел на это. Остается Клейберг, он не откажется.
 Клейберг был, как всегда, рад приходу Стива, хотя и недоумевал, что могло привести к нему Рэтника в такой поздний час.
 — Мне нужна ваша помощь, старина. Ни Эванс, ни Марио не сказали ни слова. Надо заставить Эванса говорить.
 — Это легче сказать, чем сделать. Мы испробовали все средства. Амато они боятся больше, чем полиции. Потому и молчат.
 — Есть один путь, Клейберг. Надо через Коннорса сообщить Амато, что Марио все о них выложил. Ему Амато поверит, ведь он за это и платит Коннорсу. Это дойдет до Эванса. Когда тот узнает, что Марио заговорил, он тоже не будет молчать. И скажет нам, кто заплатил ему за убийство Рэгони.
 — Да ты понимаешь, что затеял, Стив? Такое может стоить жизни Марио! Амато никого не пожалеет.
 — Значит, так? — в голосе Рэтника была горечь. — С чего это ты воспылал жалостью к этим гангстерам? Как ты не понимаешь? Я иду по следу того, кто засадил меня в тюрьму на пять лет. А ты пальцем не хочешь шевельнуть, чтобы мне помочь! Ничего этому Марио не сделается. Мы целимся в Амато. Эванс начнет говорить, и у нас будут наконец показания против Амато. Один твой звонок Коннорсу, и система сработает!
 — Ладно, — устало согласился Клейберг, — я это делаю только потому, что ты всегда был хорошим товарищем и много раз спасал меня от опасности. Только благодаря тебе во время операций меня не подстрелил какой-нибудь бандит. Я позвоню Коннорсу.




 Глава 15


 Амато в сопровождении адвоката, известного под именем Койни, и верзилы в твидовом пальто, зарегистрированного в полиции под множеством разных имен, появился в тридцать первом отделении полиции.
 Дежурный подобострастно вытянулся перед Амато.
 — Откровенно говоря, Ник, со стороны наших это большая ошибка. Арестовать вашего парнишку!..
 — Да, — отозвался Амато, — старуху мою чуть до смерти не напугали. Полицейские деятели! Ведите Марио сюда. Мой адвокат подготовил необходимые документы.
 При виде веселого и уверенного в себе племянника Амато внутренне передернулся. Ему уже звонил Коннорс. Значит, Марио все им выложил. Теперь, когда его запугали, они будут вытягивать из него на каждом допросе что-нибудь новое. И, по-видимому, он выложит — если еще не успел — всю эту историю.
 "Спокойнее, — говорил сам себе мысленно Амато, — спокойнее. — Но разве можно желать человеку, под кроватью которого установлена часовая мина, спокойной ночи? Какое уж тут спокойствие? Гангстеру стало жаль самого себя. С кем только не приходится работать? Хэмми связался с Рэтником. Джо Ли вообще куда-то исчез. Приходится теперь посылать этого болтуна Кэрри.
 — Отправляйся сейчас же! — бросил он терпеливо ожидавшему приказаний Кэрри. — Эванс передал, что девчонка продала его. С ней надо рассчитаться. Это все. Иди.
 — Ты тоже отправляйся, — кивнул он Марио. — Иди домой. Прямо туда и жди меня в своей комнате. Нам нужно поговорить. Ты меня понял? Жди в своей комнате.


* * *

 Теперь Амато нужен был Джо Ли. Было далеко за полночь, когда он позвонил из холла в квартиру актрисы Джонсон Кэй, любовницы Ли. Ему ответил хриплый сонный голос Джо.
 — Это Ник говорит, — в тоне Амато было насмешливое дружелюбие. — Прости, что так поздно.
 Изумленному Джо ничего не оставалось, как пригласить Амато подняться наверх. Кэй тоже пыталась изобразить гостеприимную хозяйку, принимающую начальника своего мужа.
 — Что случилось, Ник? Что-нибудь срочное? — хмуро поинтересовался Джо, когда Кэй вышла.
 — Очень, — спокойно отозвался Амато. — Для тебя есть работа, Джо.
 — Кто?
 — Марио, — голос Амато был спокойным и ровным.
 — Ты шутишь, Ник! — лицо Джо конвульсивно задергалось.
 — По-твоему, я пришел сюда ночью шутить? Он продал нас. И будет продавать, — голос Амато поднялся до визга. — Он сейчас дома, в своей комнате. Анни уходит к утренней мессе. Сделай, чтобы было похоже на самоубийство.
 — Ник! Неужели нельзя придумать что-нибудь другое? Не нравится мне это...
 Амато охватил один из его диких приступов гнева. Его приказания ничего не значат. С ним спорят. Потому и в доках нет порядка.
 — Ты что, обратно в тюрьму захотел? — набросился он на Ли. — В камеру смертников?
 — Хорошо. Я иду, — Ли был бледен до синевы.




 Глава 16


 В телефонной трубке испуганный женский голос. Рэтник узнал Дикси Дэвис.
 — Я боюсь, я очень боюсь! Поэтому беспокою вас. Сейчас кто-то звонил, мужской голос. Говорит, это ошибка. Но я-то знаю их приемы!.. И весь дом молчит, вроде вымерли все. Что мне делать?
 — Сейчас же позвоните в полицию! — закричал Рэтник. — Я тоже туда позвоню. Заприте дверь и сидите тихо, как мышь. Никому не открывайте. Только полиции. Из окошка вы увидите, когда они подъедут.
 Соединившись с тридцать первым и дав адрес Дикси, Рэтник схватил пальто и шляпу. Через десять минут такси остановилось около дома, где жила Дикси Дэвис. Тут уже стояла черная полицейская машина. Но убийца опередил всех. Выставив двойные двери, он проник в квартиру и задушил свою жертву.
 Нэвил подошел к Рэтнику.
 — Это вторая смерть сегодня, Стив, — проговорил он. — Я сейчас был в доме Амато. Марио застрелился.
 — Вы уверены, что это самоубийство? — против воли голос Рэтника дрогнул.
 — Да. Без сомнения. Анни Амато вернулась из церкви, он лежал в своей постели с пистолетом в руке. Полчерепа снесло.
 — Значит, теперь вы выпустите Рэда Эванса?
 — Конечно. Какие у нас основания для его ареста?
 — Ладно! Выпускайте! Я сам им займусь!
 — Как полицейский, — нахмурился Нэвил, — я предупреждаю вас, Стив Рэтник, что в случае нарушения закона будете отвечать. Спокойной ночи! — И он направился к черной полицейской машине, стоявшей в конце улицы.




 Глава 17


 На следующий день дом Ника Амато стал местом хорошо организованных горя и траура. Родственники Анны заполнили все углы. Каждый выполнял возложенную на него событием обязанность с торжественным выражением лица. Однако Анни ничем нельзя было утешить. Она лежала в постели ничком, прижимая к груди фотографию Марио, на которой он был запечатлен еще в детском возрасте.
 Ник Амато сидел в кухне, перед ним стояла чашка с кофе, в руке он держал сигару. Лицо у Ника было серое и измученное; никто не смог бы обвинить его в смерти ни Дикси, ни Марио, но тем не менее он был в состоянии необычного нервного напряжения и вздрагивал от каждого стука.
 Джо Ли стоял позади его стула, глубоко затягиваясь дымом сигареты. Взгляд его против воли обращался к дверям комнаты, где находилась Анни.
 — К ней пошел священник, — проворчал Амато. — Он утешит ее.
 — Думаете, ее можно утешить? — бледное лицо Джо задергалось в обычной гримасе.
 — Он скажет ей, что это воля господня.
 — Да? А что бы он сказал ей, если бы знал правду?
 — Замолчи! Коннорс сказал, что Марио все выложил фараонам. А что, если там теперь знают, что нанять Эванса велел ему я? Он мог бы здорово навредить мне. А я могу навредить тебе. Не так ли?
 — Послушайте, шеф! Мне надо кое-что сказать вам.
 Амато уловил в тоне Ли что-то необычное. Он не повернулся, но в его маленьких свиных глазах появилось настороженное выражение.
 — Отныне, Ник, я буду работать с вами. Вы меня хорошо поняли? Не на вас, а с вами. На равных началах.
 — Я полагаю, у тебя есть основания так ставить вопрос. А? Говори. Я слушаю.
 — Когда мы одержим победу в отделении профсоюза Клинкэннона, на его место сяду я. Мы разделим власть в отделениях профсоюза в доках. И станем партнерами.
 Амато уронил сигару в чашку с кофе.
 — Джо! Ведь ты знаешь, я не люблю партнеров. Джо Вентра тоже набивался мне в партнеры. Помнишь?
 — Я хочу, чтобы ты тоже кое-что вспомнил, Ник! Разговор у Кэй. Она готова под присягой показать, что слышала, как ты приказал мне убить Марио. Мы пойдем в полицию — я и Кэй. И тебе — прямая дорога на электрический стул.
 — Так этой же дорогой придешь к стулу и ты! — Амато старался сдержать гнев, лицо его покрылось бурыми пятнами.
 — Ничья, Ник! Ты принимаешь мои условия, я не сообщаю о Марио. Идет!
 — Ладно, — Амато так легко дал согласие, что Ли с трудом верил в свою победу. — Партнеры так партнеры. Отправляйся домой, Джо, я тебе позвоню, если понадобишься.
 Амато натянул теплое пальто и вышел в сгущающиеся сумерки. Он направился к докам, еще не сознавая, зачем ушел из дома и почему идет в этом направлении. Сквозь сырой туман он обнимал взглядом свой район, ту территорию, которую контролировал его профсоюз. Около пяти тысяч человек — представителей разных профессий. И все они платили ему, чтобы работать здесь. За ними сохранялось место, пока они вели себя «как полагается».


* * *

 Коннорса разбудил телефонный звонок.
 — Хочу, чтобы ты стал героем, — услышал он голос Амато. — Тут надо разобраться с одним типом. Сделать это придется тебе. Ведь тебе не терпится выйти в герои? — хохотнул он. — И не позже, чем сейчас! — Тон Амато не допускал возражений. — Выбирай — тюрьма или геройство.
 — Хорошо, Ник, — послушно отозвался Коннорс. — Сделаю. Называйте имя.
 — Джо Ли, — и Амато аккуратно положил телефонную трубку.




 Глава 18


 Около восьми вечера Стива позвали к телефону.
 — Вы меня не знаете, — услышал Рэтник, — мое имя Кэй Джонсон. Пожалуйста, выслушайте меня. Это насчет Джо Ли. Амато приказал убить его!
 — Послушайте, меня не интересует судьба Джо Ли. Обратитесь в полицию.
 — Не могу! Полиция тоже ищет его!
 Это становилось интересным.
 — Подождите! Вы же сказали, что за ним охотится Амато? — уточнил Рэтник.
 — Амато послал полицейского сделать это. Его зовут Коннорс. Он убьет Джо!
 — Чего вы хотите от меня?
 — Джо мне говорил как-то, что вы ненавидите Амато... Я нашла ваш телефон... Джо уже никто не может помочь. Но Амато ничего не спасет. Мои показания. Вот что его погубит! Я все расскажу!


* * *

 Рэтник тут же сообщил об этом разговоре Нэвилу, и они договорились встретиться с Кэй Джонсон.
 Кэй неплохо подготовилась к новой для нее роли. Глаза и губы были только что подведены. На черном закрытом платье мерцали жемчуга. Однако в глазах ее застыл ужас.
 — Здесь был Коннорс. Когда он позвонил, Джо был на кухне. Коннорс запер меня в гостиной, а сам вытащил пистолет и пошел в спальню. Я не знаю, видел ли его Джо или только слышал его голос. Но, когда Коннорс добрался до кухни, дверь на черный ход была открыта и Ли уже не было.
 — Мисс Джонсон! Почему вы решили, что Коннорс намерен убить Джо?
 — Во-первых, он именно так и держал себя, а во-вторых... я думаю, вам это следует знать. Случай с Марио вовсе не самоубийство. Его убили. Убил Джо. Его заставил Амато. Я сама слышала, как Амато приказал Джо убить племянника.
 Они приехали в отделение, где Кэй официально дала предварительные показания.
 «С этим все в порядке, — подумал Рэтник. — Есть теперь законные основания наказать Амато как убийцу Марио. Он, как и вся эта шайка, заслуживает наказания. Если бы полиция не боялась Амато, доказательства давно были бы собраны и все они стояли бы перед судом. А мне не пришлось бы действовать обходными путями».


* * *

 К дому Амато подъехала оперативная группа. Вдоль улицы вытянулась вереница машин, несколько человек в темных костюмах стояли перед входом в дом, куря сигары и переговариваясь тихими голосами.
 Нэвил и Рэтник поднялись по лестнице и прошли в гостиную, где находилась Анни Амато. В черном платье, с глазами полными слез, женщина, казалось, не понимала, что происходит.
 На вопрос Нэвила, где ее муж, Анни ответила, что он ушел. Она не знает, куда. Нэвил хотел уйти, но в разговор вмешался Рэтник.
 — Значит, — Рэтник пристально посмотрел на Анни, в глазах ее были боль и горечь, — вы ничего не знаете? Никто ничего не знает о Нике Амато. Никто ничего не видел, не слышал, не говорил! Пора бы вам узнать кое-что! Марио не покончил с собой! Его убил Джо Ли. По приказу вашего мужа. Амато теперь разыскивает полиция. Поэтому нам пришлось прийти сюда в такое неподходящее время.
 Глаза Анни расширились, в них был ужас.
 — Так мне все лгали? — после долгого молчания она обратилась к Нэвилу. На губах ее появилась какая-то безумная улыбка. — Я говорила, что ничего не знаю. Это неправда. Тридцать лет я смотрела и все видела, слушала и все слышала. Я все знаю. И многое могу рассказать...
 Пока что она сообщила самое важное. Амато сбежал. Час назад он ушел из дому. Она назвала место, где он может скрываться.




 Глава 19


 Весь собравшийся, как для последнего прыжка, Амато сидел в машине, мчавшейся к порту. Казалось, все продумано до мелочей — охранники отосланы, а небольшой бот, который должен был отвезти беглеца вниз по Гудзону, ждет его. А там через два-три пересадочных пункта — в Неаполь.
 За тридцать лет насилия и грабежа у Амато набралась кругленькая сумма — все здесь, в этом кожаном чемоданчике, который Амато крепко держит в руке. Пусть только пройдет некоторое время, и он вернется, обязательно вернется в Штаты.
 Автомобиль замедлил ход и остановился у входа в пакгауз. На улице непроглядная темень.
 — Приехали, — донесся до Амато приглушенный голос водителя. — Дверь открыта, шеф, охранники пьют кофеек за добрую пару кварталов отсюда. Моторка ждет вас у крайнего причала. Все!
 — Лучше быть не может, — прохрипел Амато. — Если все будет в порядке, пришлю тебе из Неаполя бутылочку «Лакрима Кристи».
 Он вылез из машины — она тотчас рванулась по направлению к Девятой стрит — и толкнул небольшую дверцу, которой пользовались охранники. Только бы добраться до моторки — в этом спасение. Каких-нибудь сто ярдов. Амато переложил тяжелый чемодан с банкнотами из одной руки в другую, пристально вглядываясь в странные при свете фонарика очертания предметов. Крик ужаса вырвался из груди гангстера — в темноте кто-то зашевелился, и он услышал знакомый голос.
 — Все, Ник. Ты приехал. Конечная остановка у тебя будет здесь.
 Теперь Джо Ли был хорошо виден: бледное лицо, дергающийся шрам на щеке, пугающая улыбка. Пистолет, который он держал, был направлен в грудь Амато.
 — Все-таки, Ник, не надо было отказываться от такого партнера, как я. И ты бы остался в живых.
 — Что ты, Джо! — Амато отчаянно пытался изобразить улыбку. — Я... Я искал тебя. Давай разберемся... Тут кое-что есть в чемодане. Лодка ждет нас. Мы должны бежать вместе, Джо! — голос Амато срывался на визг, это была почти истерика, но он ничего не мог с собой поделать. — Все готово, даже паспорта. Мы едем на Кубу!
 — Э, нет! Не ты меня искал! — возразил насмешливо Джо Ли, — меня искал Коннорс. Ты велел ему убрать меня. Как ты мог такую тонкую работу поручить этому остолопу? Это твоя самая большая ошибка в жизни. И никакого Неаполя уже не будет. Ты хотел покончить со мной. Это не удалось. Теперь я прикончу тебя. Кстати, ты много раз задавал мне вопрос, почему я молился, когда сидел в камере смертников. Теперь ты сам можешь ответить на это.
 — Боже! — Амато стоял на коленях, протягивая руки к Ли...
 Эхо двух выстрелов гулко отозвалось в пустом помещении и слилось со звуком полицейской сирены.
 Джо стоял испуганный, сжимая в руке пистолет.
 — Ник, — прошептал он, — ты слышишь? Это фараоны!
 Амато не отвечал, его глаза были устремлены куда-то вдаль, хриплое и учащенное дыхание перемежалось стонами боли.
 Ли нерешительно огляделся. Затем, подхватив чемодан Амато, бросился в темноту причала. Там были река и лодка, о которых говорил Ник. Это совсем не то, чего он хотел. Да у него и не было планов. Единственное, что должен был сделать, — выполнено. Он отомстил Амато. Когда Ли подбежал к пристани, моторка, никого не дождавшись, уже отошла от берега.
 Из подъехавшей полицейской машины выскочили Нэвил и Рэтник. В помещении склада на полу лежал Амато. Он умирал. Нэвил стал около него на колени, развязал галстук и расстегнул ворот рубашки.
 — Кто сделал это, Ник?
 — Джо Ли. Я хотел спасти его, а он... — голос Амато упал до шепота.
 — У вас тяжелое ранение, — заговорил снова Нэвил. — Помогите нам, Ник.
 — Исповедаться? — цинично ухмыльнулся умирающий.
 — Ник, кто убил Клинкэннона? Кто убил Джо Вентра?
 — Моих рук дело, — прохрипел Амато.
 Тем временем трое дюжих полицейских ввели пойманного на пристани Джо Ли.
 — А, это ты, умник! — приветствовал его лейтенант. — Пойдешь обратно в камеру смертников.
 ...Не успел Рэтник открыть дверь своей комнаты, как хозяйка передала ему, что звонила Марсия.
 Да, теперь, когда все обвинения с него сняты, он может вернуться к ней.
 — Вы не вернетесь, Стив? — миссис Кэйра пыталась спрятать добрую улыбку. — Видимо, мне следует искать нового квартиранта?
 — Спасибо за все, — мыслями Рэтник был уже там, с Марсией. — Я возвращаюсь домой.