---------------------------------------------


 Эрл Стенли Гарднер
 «Загадка убегающей блондинки»



 Глава 1


 Прохладное послеполуденное солнце ткало на земле ковер из теней, падающих от придорожных эвкалиптов, когда Сэм Бекет открыл ворота в усадьбу старого Хигби и направил трактор к небольшому полю.
 Лед наконец тронулся. Только накануне наследники Хигби прекратили казавшуюся бесконечной свару и установили продажную цену. Джон Фарнхем, агент по недвижимости, на следующее же утро примчался к Бекету, быстренько ввел его в права владения, наследники поставили свои подписи, деньги перешли из рук в руки, а новый хозяин пустил лошадей на пастбище новоприобретенного имения. Сейчас Сэм собирался пахать, намереваясь работать до полуночи или даже позже, если только его не сморит сон.
 Постройки усадьбы, к которым от ворот вела проселочная дорога, скрывались в тени больших деревьев в самом центре поля. Старый полуразвалившийся дом не интересовал нового хозяина, потому что затраты на ремонт превзошли бы его реальную стоимость.
 Бекет опустил навесной плуг и завел мотор. Он с удовольствием вдыхал запах влажной плодородной земли, исходящий от жирных пластов чернозема, которые волнистыми гладкими ломтями отваливались в сторону по мере продвижения трактора по зеленому дерну.
 Низкие мрачные тучи медленно плыли над его головой к востоку. Только на западе, где дующий с океана ветер на время разогнал тяжелые облака, голубела полоска чистого неба. Лучи заходящего солнца, пробиваясь из-за туч, окрашивали их нижние слои во все оттенки красновато-пурпурного и оранжевого. Прохладные вечера Южной Калифорнии редко радовали взор столь ярким зрелищем.
 Монотонный гул мотора и необходимость внимательно следить за бороздой постепенно привели Сэма в полугипнотическое состояние. Минута сливалась с минутой, и время бежало незаметно.
 Спустились сумерки, растушевав длинные тени. Бекет включил фары. Его взгляд был сосредоточен на узкой полосе между травой и пашней, которую нужно было пропускать чуть левее правого переднего колеса.
 Холодный вечерний воздух дул по ногам и обжигал щеки. Руки пахаря сжимали руль так сильно, что побелели костяшки пальцев, его взгляд был прикован к медленно текущей полоске земли, зеленой с одной стороны, но черной с другой.
 Лошади, которых Сэм оставил пастись, беспокоились. Они фыркали и гонялись друг за другом по полю, иногда вторгаясь на пашню. Возможно, их возбуждала новая обстановка, зеленая трава, непривычно мягкая земля под ногами.
 Неподалеку, в усадьбе самого Бекета, какая-то несчастная корова, не зная устали, надрывно мычала, будто умоляя вернуть ей теленка.
 Поглощенный пахотой, Сэм не обращал внимания на происходящее вокруг. Он упорно колесил по полю, оставляя за собой ровные аккуратные пласты чернозема.
 Высоко в небе появилась луна; пару дней назад было полнолуние. Серебристый свет, который просачивался сквозь тучи, делал все вокруг бесцветным и призрачным.
 Вдруг справа мелькнуло нечто, похожее на мешок картошки.
 Бекет потряс головой, протер глаза и присмотрелся. Поставив двигатель на холостой ход, он неловко сполз с сиденья и поковылял через пашню к этому предмету, ожидая, что он вот-вот исчезнет, что это всего лишь галлюцинация, рожденная темнотой и переутомлением. Предмет, однако, был вполне материальным и, по мере того как Сэм приближался к нему, приобретал всего более отчетливые формы. Мужчина разглядел пару туфель на высоких каблуках, ноги, сбившуюся юбку… И вот он уже опустился на колени возле молодой женщины, лежавшей ничком на свежевспаханной земле.
 — Эй! — громко назвал Бекет, в ушах которого все еще звучал гул мотора. — В чем дело?
 Он дотронулся до тела женщины. Оно оказалось теплым на ощупь, но каким-то странно безжизненным и безответным. Сэм инстинктивно отдернул ставшую вдруг липкой руку. В слабом лунном свете, пробивающемся из-за туч, его ладонь выглядела почти черной.
 Бекет не помня себя помчался к трактору. Он вскочил на сиденье, поднял плуг, поспешно развернулся и, невзирая на крен и толчки, на полной скорости покатил напрямик через пашню к воротам. Только теперь, избавившись от вызванного усталостью оцепенения, Сэм понял наконец, что случилось.
 Но даже в этот момент ему не пришло в голову заметить точное время.
 Рабочий день близился к концу. Билл Элдон, шериф, развалился в скрипучем вращающемся кресле за рабочим столом, скрутил сигаретку и решил просмотреть газету перед тем, как отправиться домой. Время от времени он засиживался по вечерам в своем офисе, находящемся в здании суда, причем старался припоздниться именно в те дни, когда у них гостила Дорис, сестра его жены. Сегодня был как раз такой случай.
 Шериф ладил со свояченицей, поскольку взял себе за правило ладить с людьми, но старался принимать ее общество по возможности в малых дозах. Эта женщина считала своего зятя слишком уж уступчивым и не упускала случая навязать свое мнение. Дама была от природы подозрительна и довольно неприятна в общении. Ее злобные бегающие маленькие глазки постоянно шарили вокруг в поисках чьего-либо просчета, а язык не останавливался ни на минуту.
 Прошедшие годы запорошили сединой голову Элдона, его протяжное произношение стало заметнее, а весьма своеобразное чувство юмора усилилось. Все это служило источником постоянного раздражения для деятельной свояченицы, которая считала, что мужчина должен быть более энергичным. С некоторых пор она взяла в привычку называть Билла «этот старик» и за глаза, и в лицо. В среднем эти слова слетали с ее губ приблизительно раз десять в час.
 Шериф просмотрел заголовки местной газеты. Так, отметил он, наконец-то наследники Хигби сторговались относительно продажи усадьбы. Сообщалось, что сделка в стадии оформления.
 Билл знал, что покупатель — это Сэм Бекет, восемьдесят акров земли которого примыкали к упомянутой усадьбе.
 Шериф изучил передовую, перевернул страницу и занялся колонкой местных новостей, которая, если принять во внимание то, что он досконально знал местное общество, позволяла ему выудить гораздо больше информации, нежели было напечатано. Билл прочел, что Элси Фарнхем уехала с визитом в город, и непроизвольно нахмурил брови. Значит, они с Джоном расходятся. Через несколько недель пребывания Элси в городе они официально объявят о разводе. До сих пор она…
 Зазвонил телефон.
 Элдон машинально снял трубку и сказал «Хэлло», прежде чем ему пришло в голову, что это наверняка звонит любимая свояченица, которой не терпится сказать, что ему самое время отправляться домой, а если графство предполагает, что он должен работать сверхурочно, то пусть оно за это платит, а сам он просто тряпка, и все используют его бесхребетность в собственных целях, и что…
 — Хэлло! Шериф! — раздался возбужденный мужской голос. — Это Сэм Бекет. Там в моей усадьбе женский труп!
 — Кто она?
 — Понятия не имею.
 — Когда умерла?
 — Не знаю.
 — Как она умерла?
 — Кажется, кто-то пырнул ее ножом. Я только что ее нашел.
 — Ничего не трогай, сейчас приеду, — сказал шериф. Билл выбежал из конторы, вскочил в служебный автомобиль и помчался, не включая сирены, по Честнат-стрит, идущей параллельно Мейн-стрит. Он пару раз объяснял своим приятелям, что использовать сирену в маленьком городке — значит просто выпендриваться, потому что можно прекрасно сэкономить время, проехав по боковым улочкам аккуратно и внимательно, а не мчаться под душераздирающий вой по центральной магистрали, пугая всех до смерти.
 Правда, шериф на всякий случай включил красную мигалку, а оказавшись за городом, рванул вперед.
 До усадьбы Бекета было десять миль, которые его машина пролетела за десять минут, если считать с того момента, когда он завел двигатель.
 Потрясенный и недоумевающий, Сэм ждал его. Миссис Бекет, нервная, болезненная женщина, стояла рядом с мужем. Бедняжка была крайне возбуждена — ее руки непрестанно двигались.
 — Вы один, шериф? — спросила она недоверчиво.
 — Да, мэм.
 — Боже упаси. Да неужто вы собираетесь идти туда вдвоем с Сэмом? Мало ли кто там…
 — Что ты видел, Сэм? — спросил Элдон.
 — Прямо на пашне ничком лежит девушка. Вроде блондинка. Кажется, чуть старше двадцати. Хорошо одета, и… настоящая дыра в спине. Похоже, ее закололи.
 — Поди, натоптал возле нее?
 — Только там, где к ней подходил.
 — Ладно, пошли поглядим.
 — Понимаешь, я пахал и вдруг вижу — она лежит прямо на пашне, а вокруг никаких следов. Если кто-то ее убил, он бы должен был… — Сэм, явно, нервничал.
 Шериф взобрался на трактор и, стоя на подножке, приказал:
 — Давай двигай!
 — Будьте осторожны! — послышался позади дрожащий голос миссис Бекет.
 — Обязательно, мэм. — Шериф потрогал свой пояс.
 — Вы взяли с собой пистолет? — спросила женщина. Элдон рассмеялся:
 — Да я не пистолет ищу, а фонарик. Он на месте. Шериф сам открыл ворота, когда они пересекли дорогу около усадьбы Хигби.
 — Старайся двигаться по своим следам, Сэм, — предупредил он, — и как можно точнее.
 Бекет кивнул и поехал по пашне, придерживаясь колеи, которую он уже оставил. Они быстро добрались до места. Фары осветили скорченное безжизненное тело, лежащее на вспаханном поле.
 — Эти следы твои? — спросил шериф.
 — Мои.
 — Но там вообще нет других следов!
 — Я это уже заметил, — с трудом выдавил из себя Бекет. — Я вам говорил, что других следов нет.
 — Но прилететь-то туда она не могла.
 — Думается мне, девушке нанесли удар, она бросилась бежать по полю и, наткнувшись на первую же борозду, упала ничком, а сил встать-то уже не было. Там она и умерла. Тут я подъехал со своим плугом и, делая первый круг, ее не заметил. А потом и вообще ничего не было видно.
 — Как же ты не заметил ее на первом круге?
 — Луна к тому времени еще не взошла, а я смотрел только под переднее колесо, все вниз и вниз.
 Шериф отошел от трактора, стараясь ступать по следам Бекета, и склонился над девушкой. Луч карманного фонарика старательно обшарил тело. Билл попробовал нащупать пульс, стараясь не сдвинуть труп ни на миллиметр. Потом он отошел к трактору, залез в него и коротко приказал:
 — Отправляемся назад, Сэм. Держись колеи. Как доедешь до твердой земли, сразу остановись.
 Оказавшись на твердом грунте, шериф снова слез с трактора и медленно пошел вдоль вспаханной полосы, ведя по земле лучом карманного фонаря и пристально вглядываясь в каждую травинку.
 — Крови нет, — наконец объявил он.
 — Я мог запахать кровь.
 — Мог, но если девушка бежала и после того, как ее ударили в спину, то кровь попала бы на юбку, а следы есть только на пальто.
 — Это точно. Боже мой! — воскликнул потрясенный Бекет. — Как это мне сразу в голову не пришло.
 — Вот что, Сэм. Отправляйся назад и позвони моему помощнику, Квинлену. Пусть возьмет фотографа и свяжется с коронером. Сдается мне, мы наткнулись на нечто весьма загадочное. А я останусь здесь и прослежу, чтобы ничего не случилось. Скажи Квинлену, что служебная машина у меня, пусть едет на своей.
 — О’кей. — В голосе Бекета слышалось нескрываемое облегчение от того, что он сможет убраться подальше отсюда.
 — Кстати, как только позвонишь моему помощнику, немедленно возвращайся сюда с трактором. Я хочу, чтобы фотограф встал на него и сделал снимки земли вокруг тела. Надо зафиксировать, как оно лежит и что вокруг нет никаких следов.
 — Кроме моих, — вставил Бекет.
 — Кроме твоих. — Голос шерифа был абсолютно бесстрастным.




 Глава 2


 Девятнадцатилетняя дочь помощника шерифа Берил Квинлен сидела возле телефона уже более часа, потому что обожаемый ею Рой Джаспер должен был звонить из Форт-Бикслинга. О глубине чувств девушки к Рою свидетельствовал тот факт, что она могла ждать целый час, не вставая с места, только чтобы поговорить с ним по телефону.
 Рядом, в гостиной, отец Берил о чем-то заговорщически совещался с тремя самыми уважаемыми жителями города. Они и не догадывались, что в прихожей девушка ждет звонка. Полностью поглощенная своими переживаниями, она сидела в большом кресле рядом с аппаратом, не вникая в смысл отдельных фраз, которые доносились сквозь портьеру и открытую дверь гостиной. Правда, Берил узнала голоса агента по недвижимости Джона Фарнхема, не менее известного под прозвищем Борец, Эдварда Лайонса и Бертрама Гласкоу.
 — Не могу я так поступить, ведь Билл Элдон — мой шеф, — неуверенно возражал Квинлен.
 — Да ему уже под семьдесят, — с самодовольством преуспевающего откормленного пятидесятидвухлетнего мужчины бросил Гласкоу.
 Его, местную политическую шишку, интересовала только власть. Говорили, что он может повлиять на судьбу любого человека в графстве: либо уничтожить, либо посодействовать головокружительной карьере.
 — Да Бог с ним, с возрастом, — поспешно вмешался шестидесятишестилетний Лайонс, — дело вовсе не в нем. Просто шериф ведет дела по старинке, совсем не меняется, одно слово — не годится. Именно так: он не годится. — И Лайонс замолчал, потрясенный собственной проницательностью.
 Будучи издателем «Роквильской газеты», этот человек искал политические выгоды и при этом обладал редкой способностью влиять на сограждан, формируя общественное мнение. Лайонс привык держаться на стороне сильнейшего. Сначала он определял, кто победит, а потом, одевшись в его цвета, принимался обрабатывать и друзей и врагов, показывая, что поддержка его газеты — лучший способ заработать голоса на выборах.
 — Вы служите графству и его населению, получаете от них зарплату. — Гласкоу указал на Квинлена. — Лично я считаю, что Билл не пройдет на следующих выборах и не будет даже пытаться выставить свою кандидатуру, если заранее встретит ожесточенное сопротивление.
 — Но такого сопротивления может и не быть, — усомнился помощник шерифа.
 Лайонс откашлялся:
 — Если что, «Газета» внесет свою лепту.
 — Слушай, Джордж, — нетерпеливо вмешался Гласкоу, — если при ближайшем важном расследовании ты будешь просто присутствовать, но не помогать шерифу советами, то старик сам выкопает себе яму и окажется в грязи по уши.
 — Это вы сами придумали, чтобы я на дело наплевал?
 — Да я вовсе тебе этого не предлагаю, — горячо запротестовал Гласкоу. — Просто делай, что скажет старик, и не лезь вперед со своими предложениями.
 — Не нравится мне все это, — засомневался Квинлен.
 — Суть в том, — поторопился с объяснениями Гласкоу, — что стоит Элдону напортачить в каком-нибудь действительно важном деле, он наверняка не пройдет на выборах. Тут возникает второй вопрос: ты выставишь свою кандидатуру?
 — Конечно, если Билл откажется.
 — Предположим, он заупрямится и все-таки решит участвовать в выборах. Неужели ты снимешь свою кандидатуру за пару месяцев до выборов и тем самым дашь всем понять, что они должны оставить шерифом Элдона, так как ты прекрасно чувствуешь себя на посту его помощника?
 — Мне не хотелось бы становиться на пути Билла.
 — Дело не в том, что ты хочешь, а чего нет, а в том… В этот момент зазвонил телефон, и Квинлен вскочил с кресла, радуясь неожиданному вмешательству. Берил мгновенно сняла трубку и наисладчайшим тоном, приберегаемым для близких приятелей мужского пола и знакомых из влиятельных семейств, произнесла:
 — Хэлло.
 Заговорщики в гостиной буквально оцепенели, неприятно пораженные столь близко раздавшимся голосом.
 — Междугородная вызывает мисс Берил Квинлен. Она дома? — спросила телефонистка.
 — У аппарата, — ответила девушка.
 — Минуточку.
 — Хэлло! Хэлло! — взывал на расстоянии Рой Джаспер.
 — Рой! — воскликнула Берил.
 — О, дорогая, я думал…
 — Пожалуйста, опустите двадцать пять центов за три минуты, — сухо прозвучало в трубке.
 Тут все затихло, и девушке пришлось ждать две томительные секунды, прежде чем она снова услышала страстный голос Роя.
 — Слушай, Берил! У меня отличная новость! Мне кажется, ваш солдат возвращается домой!
 — Не может быть, Рой!
 — Обрадуешься, увидев меня?
 — Спрашиваешь!
 — А как вообще дела?
 — Прекрасно… особенно после такого известия.
 — Ты у телефона ждала, правда?
 — Ну… да.
 — Милая, кажется, я сломил их сопротивление. Вполне возможно, меня демобилизуют.
 — Рой, ты не шутишь?
 — Никаких шуток.
 — Когда?
 — Точно не могу сказать, но, наверное, скоро. Пока что собираюсь в двухнедельный отпуск. Завтра увидимся. У тебя найдется для меня свободное время?
 — Еще бы!
 — Как тебе танцы?
 — Обожаю!
 — Хочешь кое-что узнать?
 — Что именно?
 — Я от тебя без ума.
 Звонкий голос девушки, хотя и сдерживаемый в попытке сохранить разговор в секрете, был тем не менее отчетливо слышен озабоченной компании, собравшейся в гостиной.
 — Я буду так рада вновь увидеть тебя… — продолжила Берил.
 — Надеюсь, она не сидела там все это время? — раздраженно рявкнул Гласкоу.
 — Не думаю, — виновато пробормотал озабоченный отец.
 Он подошел к дверному проему и выглянул в прихожую. Потом подчеркнуто старательно задернул тяжелые портьеры, но голос дочери продолжал проникать в комнату.
 Четверо мужчин сидели молча, испытывая некоторую неловкость, пока интимные переговоры по телефону продолжались. Наконец деловитый голос телефонистки сообщил влюбленным, что три минуты истекли.
 Рой отреагировал просто:
 — Пока, сладенькая, — и отключился.
 Берил же держала трубку в руках еще пару секунд после сигнала отбоя, как будто все еще слышала голос любимого. Но вот и она наконец повесила трубку.
 Едва ли не мгновенно телефон вновь ожил. Берил поспешно схватила трубку:
 — Хэлло! Хэлло! Рой!
 Раздался взволнованный низкий мужской голос:
 — Мне немедленно нужен помощник шерифа Джордж Квинлен. Произошло убийство!
 — Минуточку, — ответила Берил и позвала: — Пап, ой, пап! Тут звонят… Говорят, какое-то убийство!
 Квинлен, раздвинув тяжелые портьеры, бросился к аппарату. Схватив трубку, он сосредоточенно выслушал торопливое сообщение Бекета, задал пару вопросов и коротко бросил:
 — Сейчас буду.
 Закончив разговор, Джордж вернулся в гостиную. Лицо его ничего не выражало, но в глазах читалось откровенное облегчение.
 — В усадьбе Хигби убили женщину. Надо ехать, Билл Элдон уже там. Все выглядит очень странно. Сэм Бекет нашел ее лежащей на свежевспаханной земле, а вокруг никаких следов. Они хотят, чтобы я сейчас же приехал, прихватил с собой фотографа и известил коронера.
 Глаза Лайонса заблестели от возбуждения.
 — Я тоже поеду.
 — Только не проболтайтесь, что обо всем узнали от меня, — предупредил Квинлен. — Биллу это не понравится.
 — Билл нам никогда ничего не сообщает, — заметил Лайонс.
 Бертрам Гласкоу довольно потирал руки:
 — Вот то, что нам нужно, Джордж. Тело, лежащее на вспаханном поле, — и никаких следов. Похоже, Биллу Элдону тут не разобраться.
 — Пусть шериф покажет избирателям, насколько старомодны его методы, а я все преподнесу наилучшим образом, — пообещал Лайонс.
 — Извините, парни, но мне надо двигаться, — вмешался Квинлен.
 Последнее слово осталось за Фарнхемом:
 — Я вполне доверяю умению шерифа раскрывать преступления, но меня раздражает, что он не борется с азартными играми. Спокойной ночи, джентльмены. Нет-нет, Джордж, не провожайте меня. — И он выскользнул из комнаты.
 — Да, по меньшей мере, армия нужна, чтобы покончить с азартными играми в графстве, — вспылил Квинлен. — Пусть даже вы прикроете тот покер по маленькой, который идет по квартирам…
 — Не обращай внимания, Джордж, — вмешался Гласкоу. — Фарнхем — просто вывеска для нашей избирательной компании.
 — Ему никогда не угодишь, — пробурчал Квинлен. — Сами знаем, — поддакнул Гласкоу.
 — Мне надо идти, парни, — повторил помощник шерифа. — Извините, но сами знаете — начальство положено слушаться.
 Когда за ним захлопнулась входная дверь, Лайонс повернулся к Гласкоу:
 — Я вас предупреждал: мы не можем на него полагаться.
 — Этот парень все сделает как надо, — успокоил его Гласкоу. — Слушай, Эд, это убийство надо раздуть. И нужно поднапереть на то, что старина Билл ничего не смыслит в отпечатках пальцев, понятия не имеет о парафиновом тесте для огнестрельного оружия и все такое. Мол, шериф во всем, что касается современных методов розыска, полагается на Джорджа. Можно ввернуть между строк, будто Элдон старомоден и становится чудаковат. А уж если он поскользнется…
 Лайонс раздраженно прервал собеседника.
 — Не мели понапрасну! Я все равно на две головы впереди тебя. И в политике не новичок. Те кандидаты, которых мы поддерживали, успешно избраны. Ладно, пора двигать отсюда. Нужно взять эту историю с убийством под контроль с самого начала.
 Гласкоу в задумчивости подождал, пока издатель вышел из комнаты, и тихо произнес дрожащим от переполнявших его чувств голосом:
 — Ах ты, чертова старая вонючка! Всегда и поддерживал-то лишь тех, кто имеет все шансы быть избранным.
 Тут он услышал прерывистый вздох, обернулся и увидел Берил Квинлен. Девушка с открытым ртом застыла у телефона и смотрела на него широко открытыми изумленными глазами.
 После секундного колебания Гласкоу молча прошел мимо нее. Собственно, говорить было нечего.




 Глава 3


 Маленькая группа людей при свете прожекторов, установленных на тракторе Сэма Бекета, внимательно изучала скорчившуюся на земле фигуру. Все дружно согласились, что никаких следов нет. Фотограф, пристроив треногу на легком прицепе, привезенном на место происшествия тем же Сэмом, сделал множество снимков с разных точек.
 — Знаешь, Джим, — обратился шериф к коронеру Джеймсу Логану, — думаю, ты уже можешь забрать ее отсюда. Бедняжка, ей, похоже, лет девятнадцать — двадцать.
 — Колотая рана в спину, — деловито заметил Логан. — Ножа в ране нет. У тебя на руках убийство, Билл.
 — Угу.
 Коронер казался одновременно озадаченным и раздраженным.
 — Невозможно убить девушку на свежевспаханном поле с настолько мягкой почвой, как здесь, и не оставить хоть каких-нибудь следов.
 — Угу, — подтвердил шериф и, повысив голос, сказал: — Пусть все запомнят, что уехать они должны так же, как и приехали — на тракторе Сэма. Мне не нужны следы на пашне, особенно ваши. Поняли?
 Присутствующие промолчали.
 Шериф отвел помощника в сторону и спросил:
 — Что ты обо всем этом думаешь, Джордж?
 — Ну, мне кажется… — Квинлен откашлялся.
 — Давай, не тяни, — подбодрил его Элдон.
 — Конечно, это убийство, — запинаясь, начал тот, — я как раз подумал… подумал…
 — О чем?
 — О Сэме Бекете.
 — И что же ты подумал?
 — Не могло тело попасть туда таким образом, как он объясняет.
 Шериф выудил из жилетного кармана кисет, ловко обернул листок рисовой бумаги вокруг левого указательного пальца, аккуратно насыпал табак и затянул зубами завязки кисета.
 — Продолжай, Джордж.
 — Наверно, по невнимательности, Бекет прошел прямо по следам убийцы. Это единственное объяснение. А потом вы ступали по следам Бекета. Да, так вполне могло случиться. Все имеющиеся следы — это следы убийцы.
 Шериф откинул за спину пропотевшее сомбреро и почесал седую шевелюру на затылке.
 — Да-а-а, — протянул он. — Может, днем будет лучше видно.
 Квинлен пошел прочь. Шериф отвел в сторону Бекета:
 — Сэм, увози отсюда всех на своем тракторе. Только не разрешай никому сходить. — А потом добавил вполголоса: — Через часок возвращайся за мной. Только не говори никому, что я остался. Сделай пару ездок, тело забирай сразу.
 Бекет коротко кивнул. Билл Элдон зашагал в темноту, огонек его сигареты вспыхивал то здесь, то там, пока не описал дугу к земле и не погас.
 Трактор Сэма медленно ехал к воротам по колее, вырытой в мягкой вспаханной земле.
 Шериф присел на корточки — так обычно делают ковбои — и внимательно наблюдал, как у ворот взревели автомобили, зажглись фары, и вот уже габаритные огни прочертили в ночи зловещие кроваво-красные полосы, медленно угасавшие во тьме, как угасает след падающего метеорита на ночном небе.
 Мир вокруг окутала тишина, нарушаемая лишь тихими ночными звуками. Молчаливое темное поле лежало так, как оно лежало многие месяцы, пока наследники старого Марвина Хигби ссорились между собой.
 Где-то позади фыркнула лошадь.
 Элдон встал и зашагал прямиком к темному пятну растущих вокруг старого дома деревьев. Он шел медленно, высоко поднимая колени, как это делают опытные охотники, напавшие на след. Зеленая весенняя трава заглушала звук шагов. Из предосторожности шериф не стал пользоваться карманным фонариком.
 Через несколько минут, когда перед ним вырос большой мрачный дом, Элдон расстегнул лоснящуюся от времени кобуру с шестизарядным револьвером. Он прокрался в тени деревьев, нашел подходящее место и, выжидая, еще раз присел на корточки.
 Вдруг послышалось зловещее уханье совы. Справа, в сухой листве, раздался странный шелест. Шериф чуть склонил голову набок и прислушался. Когда стало ясно, что там спешит куда-то по своим делам маленькая безвредная зверушка, он снова сосредоточил внимание на доме. Около двадцати минут Элдон провел неподвижно, пока звуки, издаваемые всевозможной ночной мелкой живностью, не успокоили его опасений. Только тогда он поднялся и пошел вперед.
 Двери огромного дома оказались закрытыми, на окнах — тяжелые ставни. На входной двери была приколочена вывеска: «Вход воспрещен».
 Шериф осторожно включил фонарик, внимательно обследовал входную дверь, а затем направился вокруг дома к черному ходу. Тот тоже был заперт.
 Внимание Элдона привлекла восточная боковая дверь. На ней висела недавно сорванная паутина.
 Шериф повернул ручку. Дверь подалась. Она открылась со скрипом — заржавевшие петли протестовали против непрошенного вторжения. Затхлый пыльный воздух ударил в нос. С помощью фонарика шериф разглядел покрытую пылью и затянутую паутиной маленькую прихожую.
 Он пересек ее и вошел в комнату, бывшую когда-то гостиной. Настигнутая лучом света крыса испуганно взвизгнула и бросилась искать убежище.
 Старый Марвин Хигби умер больше года назад. С тех пор наследники были настолько заняты грандиозной склокой, что не имели ни времени, ни желания жить в доме или хотя бы присматривать за ним. К настоящему моменту гостиная представляла собой жалкое зрелище. Крысы гнездились в обивке раскладного дивана, а пауки копошились в опутывающей люстру паутине. На полу лежал толстый слой пыли, картины на стенах перекосились.
 Хигби при жизни был председателем правления местного банка и успел сколотить приличное состояние, как чрезвычайно преуспевающий подрядчик. Тогда его дом слыл очень гостеприимным. У этого богатого бездетного вдовца, умершего после непродолжительной болезни, осталась сестра, Карлотта, и два брата, Оскар и Роберт. По завещанию, Оскару и Роберту досталось по десять тысяч долларов, а остальное имущество отошло их сестре, Карлотте Хигби-Лейн. Однако, когда документ представили на утверждение, миссис Киддер, бывшая домоправительница Хигби, заявила, что она в действительности являлась женой покойного, миссис Марвин Хигби. По ее словам, у них был гражданский брак. Поскольку домоправительницу обошли в завещании, ей пришлось предъявить свои права на наследство.
 Некоторое время грязное белье семьи старательно стиралось на публике. Оба брата, Оскар и Роберт, дружно называли миссис Киддер авантюристкой и лгуньей, а кроме того, принялись утверждать, будто Карлотта оказала на Марвина недозволенное давление во время составления завещания. Со временем ссора переросла в громкий судебный процесс. О большом загородном доме все забыли по причине его малой стоимости.
 Шериф шел, держа фонарик близко от пола. В косых лучах можно было увидеть больше, чем при каком-либо ином освещении.
 Элдон тщательно осмотрел покрытый пылью ковер. На нем отчетливо виднелись отпечатки женских туфель и, по крайней мере, одни мужские следы. Эти люди ходили по комнате вдоль и поперек, проложенные в пыли дорожки пересекались. Переплетение следов было таким безумным, хаотичным и бессмысленным, как будто его оставила эксцентричная крыса, решившая поплясать в лунном свете.
 Да, старый дом мог бы поведать чертовски интересные истории, решил шериф. Хигби был очень скрытен — с женщинами, в политике, в бизнесе. Когда-то Фарнхем жаждал снять с него скальп, объявив, что существует сговор против крупномасштабного строительства школ. Гласкоу пытался заставить «Роквильскую газету» потребовать официального расследования, но внезапно скандал утих. Очарование Хигби, легко покоряющее женщин, оказалось настолько же действенным и в отношении политических противников. Так что этот человек, крупный, веселый, полный жизни, продолжал идти своим путем, пока в дело не вмешалась смерть. Можешь хлопать эту старушку по спине сколько хочешь, философствовал про себя Элдон, она-то своих намерений не изменит.
 Осторожно передвигаясь, он обошел остальные комнаты, и везде в косых лучах фонарика на полу виднелись непонятные пересекающиеся зигзаги все тех же следов.
 Правда, со стола в кухне пыль была тщательно сметена. На нем лежала пергаментная бумага, усыпанная хлебными крошками, тюбик губной помады и чеканный серебряный портсигар. На самом краю виднелся припорошенный серым пеплом обгоревший след длиной пару дюймов, наверняка оставленный горевшей сигаретой.
 Шериф осмотрел линолеум на полу. Одна обгоревшая спичка валялась под столом, там же обнаружились два смятых окурка, на одном из которых остались следы губной помады.
 Элдон взял портсигар и перевернул его. На обратной стороне было выгравировано пронзенное стрелой сердце. На оперенном конце стрелы стояла буква «Р», а на заостренном — буква «Б».
 Задумчиво рассмотрев вещицу, шериф положил ее обратно на стол, точно так, как она лежала раньше, повернулся и покинул дом под аккомпанемент поскрипывающих половиц и суетливое шуршание грызунов. Элдон тщательно закрыл за собой боковую дверь.
 Было уже почти одиннадцать часов, когда телефон в доме Квинлена пронзительно и настойчиво зазвонил.
 Берил накинула на плечи халат и выбежала из своей спальни.
 — Мама, я возьму трубку, — крикнула она, пробегая мимо материнской комнаты.
 — Спасибо, дорогая.
 Девушка спорхнула с лестницы, подняла трубку и произнесла задыхаясь:
 — Да. Да. Хэлло. У телефона Берил Квинлен.
 В трубке послышался протяжный голос шерифа:
 — Твой отец дома, Берил?
 — Нет, еще не возвращался, а разве он не с вами?
 — Еще не возвращался? — переспросил Элдон.
 — Нет, ведь папа отправился расследовать убийство.
 — Понимаю.
 — Может быть, что-нибудь ему передать?
 — Да, пожалуйста, — попросил шериф, — когда вернется, скажи ему, что мне надо немедленно с ним увидеться. Кто-то оставил серебряный портсигар в доме Хигби, и я прошу его снять отпечатки пальцев.
 — Хорошо, передам.
 — Пусть захватит все необходимое и не забудет про фотоаппарат. На вещице выгравировано сердце, пронзенное стрелой, но одном конце которой буква «Р», а на другом — «Б». Передай все точно, хорошо, Берил?
 — Да… передам… — запинаясь, подтвердила девушка. — До свидания.
 Ее рука, опустившая трубку на аппарат, стала холодной как лед.
 Такой портсигар Берил подарила Рою на Рождество!
 Вдруг девушке в голову пришла неприятная мысль, которую она уже некоторое время гнала от себя. Телефонистка предложила Рою опустить только двадцать пять центов за разговор, а ведь если он звонил из Форт-Бикслинга, то следовало заплатить целых восемьдесят пять центов.
 — Берил, — раздался с верхней площадки лестницы голос матери, — в чем дело? Надеюсь, с отцом ничего не случилось? У тебя такой странный тон…
 — Бог мой, конечно нет! — резко ответила девушка. — Возвращайся в постель, а мне надо… мне надо найти отца.
 — Найти отца? Берил, что случилось? Скажи наконец, в чем дело? Не пытайся что-либо от меня скрыть.
 — Ах, оставь, мама! Звонил шериф, ему нужен папа, чтобы прямо сейчас снять какие-то там отпечатки пальцев, вот и все..
 — Но ведь твой отец сейчас с шерифом.
 — Нет, он уже ушел.
 — Тогда подожди, пока он вернется, и…
 — Лучше я его поищу, — небрежно бросила дочь, поднимаясь по лестнице. — Он наверняка сейчас в редакции «Газеты».
 — Тогда почему бы тебе не позвонить туда? Берил уже лихорадочно сорвала с себя пижаму и ледяными руками натягивала белье.
 — Мамуля, его там может и не быть. А я проедусь по главной улице и посмотрю, не припаркован ли где-нибудь его автомобиль. Помнишь, он взял свою машину. Я узнаю ее, как только увижу.
 — И все же лучше бы тебе позвонить, дорогая.
 — Чепуха. Я возьму свой маленький прогулочный автомобиль и быстренько отыщу папу. Пожалуйста, мамуля, не волнуйся. А если папа вернется, скажи, что у меня есть для него сообщение.
 — Неужели нельзя оставить это сообщение мне, я бы…
 — Я сама ему передам, — оборвала мать Берил. — Пусть меня дождется. — И девушка помчалась вниз по лестнице.




 Глава 4


 Близилась полночь, когда шериф добрался наконец до офиса коронера.
 — Джеймс у себя? — спросил он.
 — Да, он там, в задних комнатах, вместе с доктором.
 — И что же доктор обнаружил?
 — Колотая рана спины слева. Кажется, прямо в сердце.
 — Я искал своего помощника. Мне надо… А вот и он сам.
 В комнату вошел Квинлен.
 — Ни капли крови на юбке, Билл, — объявил он. — Типичная колотая рана. Сердце не задето, но поврежден крупный кровеносный сосуд, так что смерть наступила мгновенно. Девушка прожила лишь какую-то долю секунды.
 Шериф молча кивнул, затем отвел помощника в сторону:
 — Я тебя искал, Джордж. Ты виделся с дочерью?
 — Она позвонила пару минут назад и сказала, что ездит по городу, разыскивая меня. Говорила что-то об отпечатках пальцев. Я как раз хотел зайти к себе в офис и взять все необходимое.
 — Да, я просил ее тебя найти, — подтвердил шериф. — Несколько человек болтались в доме старого Хигби, оставили множество следов, весь пол в зигзагах. А в кухне кто-то ел сандвичи, там лежит забытая губная помада и портсигар. Думаю, на них должны быть отпечатки пальцев и…
 — Ты не трогал эти вещи? — мгновенно отреагировал Квинлен.
 — Ну, как тебе сказать… только поднял и осмотрел, — признался шериф.
 — Будем надеяться, ты ничего не стер. Господи Боже мой, Билл, ведь сто раз тебе сказано, не трогай вещественные доказательства почем зря…
 — Знаю, слышал, — отмахнулся шериф, — но мне показалось, что надо обязательно осмотреть оборотную сторону портсигара. Рука так и тянулась перевернуть его.
 — А что с губной помадой? — Ее я не трогал.
 — Пошли, — распорядился Квинлен. — Притормозим у нашего офиса, и я возьму свое оборудование.
 — Твоя машина здесь?
 — Угу.
 — Встретимся прямо там, на месте.
 — Хочешь взглянуть на тело?
 — Пожалуй, нет. Во всяком случае, не сейчас. Ты снял отпечатки ее пальцев?
 — Конечно.
 — И что ты о ней скажешь?
 — Природная блондинка с голубыми глазами, кожа гладкая, одним словом — красотка, лет девятнадцати — двадцати.
 — Дрянное дело, — констатировал шериф и, помолчав, добавил: — Ладно, встретимся в усадьбе.
 В этот час машин на Мейн-стрит почти не было, и ничто не мешало ехать прямо по центральной полосе. Шериф сел в служебную машину, но сирену так и не включил. Он оказался у ворот усадьбы Хигби только через пятнадцать минут.
 Элдон вылез из машины, открыл ворота и замер, увидев в свете фар свежие следы шин, оставленные поверх колеи от трактора.
 Подъехавший вскоре Квинлен застал своего шефа, стоящим на четвереньках и изучающим новые следы в лучах карманного фонарика.
 — Что это ты тут делаешь? — спросил помощник, выпрыгнув из автомобиля и став рядом. — Что-нибудь обнаружил?
 — Здесь был автомобиль, — объяснил шериф.
 Ты имеешь в виду после того, как уехал трактор?
 — Именно так.
 — Не застрял?
 — Нет. Трактор достаточно хорошо утрамбовал землю, так что машина легко проехала.
 — Только этого не хватало, — задумчиво произнес Квинлен. — Интересно, кто бы это мог быть. Наверное, газетчики что-то пронюхали и шныряют вокруг. Не помешало бы повесить на ворота замок.
 — Или оставить кого-нибудь сторожить, — согласился шериф.
 Красноречивое молчание Квинлена свидетельствовало о том, что он считает себя именно тем человеком, которого надо бы оставить на страже, но деликатно предоставляет шефу право решать самому.
 — По следам можно что-нибудь прочитать? — спросил Квинлен.
 — Не много. Шины порядком изношены, и только кое-где на боковой части можно разглядеть рисунок протектора. А здесь, слева, передние колеса выбились с проторенной колеи. Наверно, это произошло, когда автомобиль выезжал отсюда, потому что это последние видимые следы. Вот еще правое переднее. Видишь сбоку маленький дефект? Запомни его получше, возможно, мы наткнемся на похожий автомобиль, если разуем глаза.
 — Не привезти ли мне сюда фотографа, чтобы снял на пленку эти следы? — спросил помощник шерифа.
 — А сам не сумеешь?
 — Нет, мой фотоаппарат предназначен только для съемки отпечатков пальцев. Во всяком случае, фотографирование следов — не мой профиль.
 — Ладно, тогда промерь вот эту выемку на шине и зарисуй то, что видно сбоку, — попросил шериф, — а потом пойдем дальше. Надо еще поработать внутри дома.
 — Если эти следы окажутся важным вещественным доказательством, то… — Квинлен замолчал.
 — Оставь, — успокоил его шериф, — полагаю, мы с тобой достаточно хорошо запомнили их, чтобы опознать, правда?
 — Так-то оно так, но…
 — Продолжай.
 — Нет, ничего.
 — Ну тогда сделай вот что, Джордж, — распорядился Элдон. — Вырви лист из своего блокнота и просто отрывай от него кусочки, чтобы обрисовать вот это место на отпечатке правой передней шины.
 Квинлен кивнул. Он вырвал листок из блокнота и склонился над влажной землей, аккуратно отрывая то здесь, то там маленькие кусочки бумаги, пока не получил удовлетворивший его контур, соответствующий оставленному шиной следу.
 — Абсолютно точно. То, что надо, Билл.
 — Прекрасно, — похвалил его шериф, — оставь листок у себя. А сейчас поедем к дому. Мне хочется, чтобы ты взглянул на портсигар.
 — Но эти следы затрутся, — возразил помощник.
 — Мы всегда сможем узнать автомобиль, если наткнемся на него, по рисунку протектора, — настаивал шериф. — Пошли, Джордж.
 Квинлен начал было возражать, но замолчал.
 Они направились прямо по вспаханной земле к заросшей сорняками дороге, миновали огромные деревья и подъехали к дому Хигби.
 Шериф прошел прямо к скрипучей боковой двери и открыл ее.
 Множество крошечных лапок, казалось, отбивали на полу дома сигнал тревоги, это мыши и крысы в панике удирали.
 Шериф помедлил, а потом направил луч фонарика вниз.
 Здесь были по крайней мере одна женщина и один мужчина, — сказал он, — вокруг все покрыто дорожками следов.
 Квинлен только хмыкнул в ответ.
 Элдон повел фонарем:
 — Вон там кухня, Джордж.
 Они вошли. Луч света выхватил из тьмы стол, пергаментную бумагу, помаду, окурки, обуглившийся след от сигареты. Отблеск от серебряного портсигара мелькнул на затканном паутиной потолке.
 Квинлен открыл чемоданчик с оборудованием для снятия отпечатков пальцев, осторожно, за уголок, взял портсигар пинцетом с резиновыми наконечниками и посыпал серебро специальным порошком.
 — Странно.
 — В чем дело?
 — На нем нет никаких отпечатков.
 — Может, человек, который брал его в руки, был в перчатках, — заметил шериф. — А что с помадой?
 Квинлен умудрился снять с тюбика целых два отпечатка пальцев. Это должно было принести свои плоды.
 Правда, на шерифа удача помощника не произвела никакого впечатления. Луч его фонарика так и шарил по полу.
 — Так, вот это интересно.
 — Не понимаю.
 — Слушай, если ты выкуриваешь три сигареты, то сколько зажжешь спичек?
 Квинлен усмехнулся:
 — Если напротив сидит симпатичная девушка, то мне понадобится одна… подожди минутку. Нет, две.
 — Правильно. А здесь валяется всего одна спичка.
 — Значит, с одной из зажженных спичек что-то случилось. Не могла ее уволочь крыса?
 — Ни в коем случае, — возразил шериф. — Дело не в этом. Сдается мне, мужчина курил сигареты одну за другой, не прерываясь. Они с девушкой сидели за столом, съели сандвичи и решили взяться за сигареты. Мужчина дал прикурить спутнице, а потом зажег свою. Следующую он прикурил от окурка. А девушка, выкурив всего одну сигарету, взяла помаду и принялась подкрашивать губы… именно в этот момент что-то и случилось.
 — Почему именно в этот момент?
 — Потому что они вскочили, испугавшись. Мужчина бросил свою сигарету на стол и больше уже ее не поднял. Она так и догорела на нем, вот след. А женщина уронила губную помаду.
 — А потом? — спросил Квинлен.
 — Через некоторое время, — продолжил шериф, — девушку нашли убитой на вспаханном поле, вокруг никаких следов, даже ее собственных.
 — Когда же это произошло? — поинтересовался Квинлен.
 — Именно это, сынок, — задумчиво ответил шериф, — мы и должны узнать. Сложив вместе два и два, можно получить ответ, правда, не обязательно правильный.
 Около трех часов утра начал накрапывать дождь, мелкий и холодный. К рассвету трава и сорняки на поле блестели от влаги, а темные пласты земли, вывороченные плугом, отражали призрачный свет, пробивавшийся сквозь тучи.
 Шериф с помощником, наклонившись, медленно шли вдоль границы, разделявшей зеленый дерн и свежевспаханную землю. С неистощимым упорством и скрупулезностью опытных охотников они дюйм за дюймом обшаривали каждый фут вокруг.
 Уже совсем рассвело, и моросящий дождик прекратился, когда они вернулись туда, откуда начали.
 — Итак, — сказал Квинлен, — понятно только одно. Никто не уходил с этого клочка земли после убийства, так что тело попало сюда откуда-то извне… Ну не с самолета же его, черт возьми, сбросили!
 Шериф расправил плечи, скрутил сигарету и закурил:
 — Знаешь, Джордж, я кое-что заметил внутри дома. Ты помнишь портьеры на двери? Их поддерживал такой длинный шелковый шнур с кистями… но только один. Тебе не кажется, что их должно быть два?
 Квинлен рассмеялся:
 — Ерунда, Билл. В доме такое творится… Хорошо, что хоть один сохранился. Но вообще-то полагается два шнура. У меня дома такие же портьеры.
 — Как ты считаешь, — задумчиво спросил шериф, — что могло испугать этих людей после того, как они поели?
 — Трудный вопрос, — вздохнул помощник. — В чужую голову не залезешь. Очевидно, это случилось прямо перед убийством, а значит, сразу как стемнело. Странно, конечно, что они в такое время поглощали сандвичи. Наверно, намеревались остаться в доме на всю ночь. Кстати, о еде. Я собираюсь домой, надо одежду сменить, а то она у меня совсем промокла, да и позавтракать не вредно.
 — Ладно, — согласился шериф. — Загляну-ка я в ресторан и…
 — Скажешь тоже, в ресторан!
 — Угу. Понимаешь, у нас гостит сестра жены…
 Квинлен от души расхохотался:
 — Пошли ко мне… Нет, пожалуй, не надо. Если ты не сменишь мокрую одежду, то наверняка простудишься. Отправляйся к себе домой и переоденься в сухое.
 Шериф посмотрел на свои мокрые брюки и печально вздохнул.
 — Придется так и сделать, — нехотя согласился он.




 Глава 5


 Часы еще не пробили девять, когда Берил увидела Роя Джаспера, который вышел из-за угла и направился к ее дому.
 Девушка метнулась к дверям, раскрыла их настежь и спорхнула со ступенек.
 Увидев ее, Рой приветливо помахал рукой.
 Они остановились на краю тротуара.
 — Рой, это ты!
 — Привет, Берил!
 Девушка быстро и жадно поцеловала его и тут же отстранилась.
 — Эй, минуточку, мне этого вовсе недостаточно после разлуки, — запротестовал разочарованный молодой человек.
 — Подожди, нас могут увидеть. Скажи, ты когда уехал из Форт-Бикслинга?
 — Вчера вечером, довольно поздно.
 — Не спал всю ночь?
 — Почти. Не мог попасть на автобус до полуночи. Уж очень много путешествующих в это время.
 — А откуда ты мне звонил?
 — Прямо от ворот части. Там снаружи много телефонных будок. А почему ты спрашиваешь?
 — Так просто. Давай немного подождем на улице, не будем входить в дом. Папа почти всю ночь занимался расследованием, промок насквозь, принял горячую ванну, переоделся и сейчас собирается на работу. Приди мы сейчас, мое семейство засыпет тебя вопросами. Давай пока посидим на перилах.
 — Прекрасно, — согласился Рой, — хотя сейчас не самая подходящая погода для таких посиделок. Дождь был?
 — Так, поморосил немного. Часа полтора, как кончился. Давай присядем. Может, закурим?
 — А может, поцелуемся, детка? Здесь нас никто не видит.
 Девушка с готовностью подставила губы.
 — Вот так-то лучше. Дорогая, что все-таки случилось?
 — Дай мне на тебя посмотреть. Что слышно насчет демобилизации?
 — Еще не знаю. Кажется, дело может выгореть.
 — Не угостишь меня сигареткой?
 Рой небрежным жестом достал серебряный портсигар, поддел большим пальцем крышку и протянул Берил.
 — Рой, не может быть! — вскрикнула она. Парень с удивлением взглянул на девушку.
 — Ведь это тот портсигар, который я подарила тебе на Рождество.
 — Конечно, а что тут странного?
 — Я… я думала, что ты его потерял. Рой недовольно нахмурил брови:
 — С чего это, интересно, тебя посетила столь странная мысль? И вообще, ты действительно хочешь закурить?
 — Конечно. — Берил взяла сигарету.
 Молодой человек дал прикурить девушке, а потом зажег свою сигарету. Он небрежно сунул злополучный портсигар в карман, задумчиво глядя на подружку.
 — О чем ты думаешь? — серьезно спросил он.
 — Я… да ничего особенного… Послушай, Рой, сколько ты заплатил вчера за телефонный разговор?
 Парень запрокинул голову и расхохотался:
 — Ну ты даешь! Знаешь, я ведь действительно надул телефонную компанию. Пока ждал, разрешил одному парню позвонить с моего аппарата в ближайший город. Это стоило только двадцать пять центов. Наверное, телефонистка перепутала заказы. Во всяком случае, мне она велела заплатить двадцать пять центов, что я и сделал.
 — А как с тем парнем?
 — О нем не беспокойся, — ответил Рой. — С него не запросили больше двадцати пяти центов. Я, правда, чувствую себя неудобно. Надеюсь, компания не вычтет эти деньги из зарплаты телефонистки, но, сама понимаешь, дорогая, как это бывает. Я столько раз сам влипал, помнишь, когда в тот раз звонил из отеля?
 — В том случае не было вины телефонной компании. Просто девушка, дежурившая на коммутаторе отеля, вовремя не освободила линию, так что тебе, естественно, пришлось платить за все дополнительное время.
 — Ну ладно, ты права, — признал Рой. — Мне, конечно, было неловко, что я их надул, но делать нечего. Понимаешь, малышка, нас с тобой уже соединили и не хотелось тратить время на разговоры с телефонисткой, объяснять, что она ошиблась в мою пользу, просить ее проверить заказ. Я…
 Дверь отворилась. Джордж Квинлен успел сделать пару шагов, прежде чем краем глаза заметил парочку на перилах крыльца. Он, вздрогнув, обернулся, хмыкнул и сказал:
 — Не знал, что вы оба здесь. Привет, Рой. Когда приехал?
 — Только что.
 Квинлен подошел к нему и пожал руку.
 — Не спал всю ночь, — пояснил он, — поэтому немного дергаюсь. Уже позавтракал?
 — Да, спасибо, перекусил с час тому назад.
 — На столе остался кофе. Жена будет рада тебя видеть.
 — Сейчас идем, — сказала Берил и, улыбнувшись отцу, добавила: — Предупреди маму, ладно?
 Помощник шерифа моментально оценил ситуацию:
 — Уже иду. Увидимся позже, Рой. — И он вернулся в дом.
 — Что тут случилось? — спросил молодой человек.
 — Убийство в доме старого Хигби. Как я поняла, жертвой оказалась блондинка моего возраста, ее убили ножом в спину.
 — В доме Хигби? — нахмурился Рой.
 — Да, там. Усадьбу купил Сэм Бекет, а когда начал пахать, нашел тело.
 — Бекет? — переспросил Рой, как будто стараясь что-то вспомнить. — Ах да. Сэм Бекет, я его знаю. А что, интересно, могла делать девушка в доме Хигби?
 — Никто не знает. Не представляют даже, кто она такая.
 Джаспер докурил свою сигарету. Почти механически он открыл портсигар, достал еще одну и прикурил ее от первой.
 — Надеюсь, все это займет на некоторое время твоего папочку, — сказал он. — Как насчет того, чтобы войти и выпить кофе, дорогая?




 Глава 6


 Сидя за чашкой кофе, шериф просматривал утренний выпуск «Роквильской газеты».
 Газету подписали к печати около двух часов ночи, так что, несмотря на крупные заголовки и жирный шрифт, было ясно: об убийстве известно мало.
 Элдон знал, что редакция враждебно настроена по отношению к администрации графства в целом и к нему самому в частности, но газета давала хороший обзор новостей, хотя и позволяла себе от случая к случаю подпустить в репортажах какую-нибудь шпильку.
 Билл быстро прочитал сообщения, а затем стал медленно перечитывать их, создавая видимость занятости, которая могла удержать его «любимую» свояченицу от разговоров.
 В конце концов Дорис не выдержала. — Знаешь, если бы спросили меня, то я бы сказала, что вас кто-то разыгрывает, — с апломбом заявила она.
 Молчанием шериф вежливо давал даме понять, что ее мнением никто не интересуется.
 — Или, — нимало не смутившись, продолжила Дорис, — вы просто выставляете себя дураками.
 — Может быть, — односложно согласился шериф.
 — Не будешь ли ты так добр, Билл Элдон, и не объяснишь ли мне, как человек может пройти по мокрой свежевспаханной земле и не оставить никаких следов?
 — Я и не говорил, что такое возможно.
 — А в газете пишут, что так оно и было.
 — За газету я не отвечаю.
 — А о тебе лично они отзываются, как о замшелой древности.
 — У нас с редакцией разные политические взгляды.
 — Да уж, на пьедестал тебя не возводят.
 — До сегодняшнего дня газета ничего особенного себе не позволяла.
 — А я и не говорю о сегодняшнем происшествии. Они вообще в последнее время пишут о тебе недоброжелательно.
 — Я считаю редакцию вполне дружелюбной.
 — Держись подальше от таких друзей. Шериф промолчал.
 — Мне кажется, — раздраженно настаивала женщина, — будь ты поэнергичнее, тебя бы больше уважали.
 Элдон усмехнулся:
 — Невозможно добиться уважения от оппозиционной политической партии… во всяком случае, не публичного и не в печати. Им не угодишь. Если ты делаешь что-то медленно, то ты настоящее ископаемое. Если ты энергичен, значит, пытаешься скрыть свою некомпетентность за завесой истерической суеты.
 Пока Дорис сосредоточенно обдумывала сказанное, шериф наслаждался тишиной.
 — Ладно, — сменила она тему, — а кто эта девушка?
 — Мы не знаем.
 — А что вы делаете, чтобы узнать?
 — У нас есть пара зацепок, которые надо проработать.
 — Каких зацепок?
 — На жакете и юбке есть метки из химчистки, кроме того, на изнанке жакета ярлык с названием магазина.
 — Местного?
 — Нет, в Сан-Родольфо.
 В разговор вмешалась жена шерифа.
 — Билл, отослать твой костюм в чистку и глажку? — деловито спросила она.
 — Будь добра.
 — Когда он тебе понадобится?
 — Пусть сделают поскорее.
 — А ты не собираешься сегодня немного поспать?
 — Мне надо на работу. Я…
 Его прервал звонок телефона.
 Шериф поднял трубку, услышал: «Междугородный разговор из Сан-Родольфо», — и узнал голос Эверета Джилмера.
 — Хэлло, Билл. Я все для тебя разузнал. У чистки «Акме» есть счет за этот жакет. Девушку зовут Элизабет Доу. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
 — Нет. Она живет в вашем городе?
 — Конечно. У нас есть адрес ее квартиры. Правда, она оттуда выехала, но мы нашли след. Описание подходит. Приедешь?
 Немного поколебавшись, Элдон решился:
 — Ладно, приеду. Попробуй найти о ней все, что сможешь. Я привезу с собой пару фотографий.
 Билл повесил трубку и уставился в стол. Заметив, что голова свояченицы бдительно и-настороженно повернута в его сторону, он произнес:
 — Мне надо уехать, вернусь вечером.
 — Куда ты едешь? — Возбужденная от любопытства Дорис не могла даже четко выговорить слова, и они слились в невразумительное бормотание.
 — Отсюда, — коротко и недвусмысленно проинформировал ее шериф.
 Эверет Джилмер, шеф полиции Сан-Родольфо, был крупный добродушный человек. Его озорные глаза лучились сердечностью по отношению к собратьям полицейским, но становились предупреждающе жесткими при общении с преступниками.
 — Итак, шериф, — обратился он к Элдону, — я кое-что узнал об этой девушке. Если ты привез фотографии, надо связаться с теми, кто может их идентифицировать.
 — Кого ты нашел?
 — Женщину, управляющую домом, в котором Доу снимала квартиру. Девушка съехала и оставила предполагаемый новый адрес. Надо встретиться с этой женщиной, она может абсолютно точно сказать, мисс Доу тебе нужна или нет. Мне почему-то кажется, что это именно она.
 — Давай отправимся прямо сейчас, — предложил шериф.
 Они подъехали к каркасному строению, которое когда-то было трехэтажной резиденцией преуспевающего человека, но по мере вторжения асфальтированных улиц и расширения делового района превратилось в средней руки дом, где квартиры сдавались внаем.
 Грузная домоправительница мгновенно опознала предъявленную ей фотографию.
 — Это именно та девушка, Элизабет. А что с ней случилось?
 — Ее убили.
 — Как?
 — Зарезали.
 — Бог мой! А ведь она такая милая!
 — Нет ли у вас предположений, кто мог это сделать? У нее были враги или какие-нибудь скандальные истории?
 — Нет. Пока она жила у нас, отличалась спокойным нравом и хорошим поведением, любого спросите.
 — Вы, случайно, не знаете чего-нибудь о ее друзьях или родственниках?
 — Нет, не знаю. Я начала здесь работать незадолго до того, как Элизабет съехала, и…
 — У нас есть о ней и более свежая информация, Билл, — вмешался Джилмер, — просто хотелось сначала убедиться, что это именно та самая девушка, а уж потом разрабатывать другие следы.
 — У нее умерла мать как раз перед тем, как она выехала отсюда, — вдруг выпалила домоправительница. — Это случилось где-то… Дайте подумать. Кажется, в Колорадо. Я помню, как Доу получила телеграмму, что ее мать очень плоха, и улетела, а потом написала мне, что та скончалась. Элизабет собиралась остаться на похороны, а после возвращения переехать на другую квартиру.
 Она прислала мне квартплату за две недели и спросила, достаточно ли этой суммы.
 — А где письмо?
 — Я его сожгла.
 — Когда это случилось, хотя бы приблизительно?
 — Месяцев пять-шесть тому назад. Можно проверить, когда девушка съехала с квартиры, если вы хотите.
 — Я уже знаю, — обратился Джилмер к шерифу. — Это случилось в августе.
 Элдон кивнул шефу полиции:
 — Пойдем отсюда, Эверет.
 Они отправились на телеграф и отстучали телеграмму в полицию Денвера с просьбой собрать информацию об особе по фамилии Доу, которая умерла в Колорадо в течение нескольких последних месяцев.
 Потом им пришлось пару часов поработать ногами, бродя от одного дома, в котором сдавались квартиры, к другому в поисках нового местожительства Элизабет Доу, а также расспрашивая про ее друзей и место работы.
 Из на первый взгляд разрозненной информации двум полицейским удалось составить портрет молодой девушки, жизнерадостной, умной, веселой, ответственной, на которую можно было положиться. Элизабет умела дружить, наслаждаться жизнью и пользовалась всеобщим уважением. У нее была пара дружков, однако она предпочитала проводить время в компании приятелей, а не с кем-то наедине. Девушка работала кассиром в кафетерии. Посетителям нравились ее ловкие пальчики, живой взгляд, обаятельная внешность и четкая манера работать.
 Накануне исчезновения у Элизабет был выходной, в тот день около десяти часов ее видели с неким молодым человеком, который не принадлежал к ее обычной компании, хотя в течение предыдущей недели она с ним частенько встречалась. В означенное время парочка на протяжении получаса о чем-то доверительно беседовала, сидя за столиком кафетерия. Потом Элизабет взяла картонную коробку и собрала в нее ленч: сандвичи с ростбифом, крутые яйца, свежий салат и пирог. Девушка ушла из кафетерия в компании этого парня, высокого смуглого типа в армейской форме. Это было около одиннадцати. Больше ее в городе не видели.
 К этому моменту расследования поступила телеграмма из полиции Денвера.
 «Эльвира Доу, шестидесяти шести лет, скончалась от коронарного тромбоза 23 августа, похоронена здесь, похороны устраивала дочь Элизабет, которая при регистрации в отеле указала свой адрес в вашем городе».
 — Итак, — сказал Джилмер, — все сходится. Надо выйти на мужчину, который был с девушкой, и ты найдешь убийцу. Ты говорил, что на столе в том старом доме валялась пергаментная бумага?
 — Точно.
 — Поищи этого типа в форме. Все здесь одно к одному.
 Шериф потянулся за своим поношенным сомбреро и надел его. Он направился было к двери, но на полпути остановился и задумчиво посмотрел на шефа полиции.
 — Знаешь, Эверет, — сказал он, — все тут не так просто. Поработав с мое в полиции, поймешь, что со временем начинаешь больше внимания уделять людям, а меньше — уликам.




 Глава 7


 Раш Медфорд, окружной прокурор, вышел из кабинета в приемную, чтобы встретить Джорджа Квинлена.
 — Привет, Джордж. Я попросил тебя зайти, потому что хотел поговорить… конфиденциально.
 Квинлен выразительно посмотрел на распахнутую дверь приемной и на закрытую дверь кабинета. Медфорд, понизив голос до шепота, торопливо продолжил:
 — Меня там человек ждет, Джордж. Тебе надо с ним встретиться и помочь всем, чем можешь. Его зовут Волворт. Мартин Волворт. Слышал о таком?
 Помощник шерифа отрицательно помотал головой.
 — Известный на весь штат криминалист. Он…
 — Ах, этот! Конечно, уж о нем-то я слышал. Теперь вспомнил.
 Окружной прокурор продолжал доверительным тоном:
 — Я ему позвонил, Джордж, по предложению некоторых очень влиятельных граждан. Они чувствуют, что в администрации графства есть слабое место. Ты сам знаешь, старина Билл гордится тем, что больше внимания уделяет людям, а не вещественным доказательствам. Все эти его чудачества не доведут нас до добра. Понимаешь, когда начинают болтать, что теперешняя компашка слишком уж задержалась у власти и пора ее немного подтолкнуть, это ударяет по всем нам.
 — А чем тут может помочь Волворт? — недоуменно спросил Квинлен.
 Окружной прокурор улыбнулся:
 — Надеюсь, он быстро и компетентно разрешит возникшую проблему, продемонстрировав нашим избирателям, что допотопные методы расследования преступлений «на глазок» устарели не меньше, чем лошадь с телегой. Современный криминалист использует научные разработки и специальное оборудование.
 — Ты собираешься использовать его, чтобы свалить шерифа?
 — Я собираюсь использовать его, чтобы раскрыть преступление.
 — Шерифу это не понравится.
 — Конечно, не понравится. Но ведь надо раскрыть убийство, а у властей графства есть кое-какие права, надеюсь, не возражаешь?
 — Нет, не возражаю.
 — Тогда входи, — пригласил Медфорд, открывая дверь своего кабинета.
 Мартин Волворт, коротышка с грубыми чертами лица, кустистыми бровями и огромными очками на носу, которые скрывали блеклые, исполненные вечной подозрительности глазки, не встал и не протянул руку для приветствия, когда прокурор представлял ему Квинлена.
 — Орудие убийства не нашли? — прямо спросил он после первых вежливых фраз.
 — Нет, — признался помощник шерифа.
 — Аутопсию, кажется, сделали грамотно, — отметил Волворт. — Однако я надеюсь получить прекрасное описание орудия убийства после моего личного расследования. Значит, вы говорите, что на портсигаре не было отпечатков пальцев?
 — Вообще никаких.
 Глаза криминалиста обвиняли.
 — Я правильно понял, что шериф брал эту вещь в руки?
 — Он сам так сказал.
 — Но никаких отпечатков на портсигаре не оказалось, даже его собственных?
 — Никаких.
 — И никаких смазанных следов…
 — Никаких. Совсем ничего не было. Волворт фыркнул:
 — Значит, кто-то их стер дочиста… уже после того, как портсигар брал в руки шериф.
 — Вещица выглядела так, будто ее протерли замшей — отполированная и блестящая, — согласился Квинлен.
 — И это после того, как шериф брал его в руки? Квинлен кивнул.
 — Ты этого раньше не говорил, — укоризненно заметил прокурор, — пока Волворт не заострил на этом внимание.
 — Не люблю высказывать собственные предположения. Факты говорят сами за себя, — пояснил Квинлен.
 Волворт хмыкнул:
 — А на мягкой почве не было абсолютно никаких следов?
 — Никаких.
 — Согласитесь, это невозможно.
 — Можете взглянуть на фотографии и…
 — Какие там фотографии! Их делали со вспышкой, а из-за нее изображение становится плоским, как блин. Устанавливая освещение, нужно руководствоваться научными методами.
 Квинлен промолчал.
 — Того, о чем вы говорите, — продолжил Волворт, — просто не могло быть. Это очевидно. Выходит, кто-то лжет. И этим человеком может оказаться Бекет.
 — Вполне вероятно, что так, — поддакнул помощник шерифа.
 Окружной прокурор поспешно перебил его:
 — Здесь, в провинции, люди слишком хорошо знают друг друга… поэтому следует быть осторожным, сами понимаете, мистер Волворт… Политические соображения, а также презумпция невиновности…
 — Понимаю, — согласился Волворт и снова обратился к Квинлену: — Еще что-нибудь можете сказать по этому делу?
 Помощник шерифа рассказал о машине, побывавшей на поле после того, как уехал трактор.
 Криминалист с глубокомысленным видом переваривал новую информацию:
 — Насчет этой выемки в правой передней шине… Вы сказали, что сняли с нее копию с помощью клочка бумаги?
 — Именно так.
 — А где эта бумага?
 Помощник шерифа сунул было руку в карман, но вспомнил, что треугольный кусочек бумаги остался в мокром костюме, который он снял, чтобы послать в чистку. Бумажка ничего не весила, почти не занимала места, так что он просто о ней забыл. Однако признавать свой просчет не хотелось, и Квинлен, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно более естественно, заявил:
 — Она у меня дома.
 Распоряжение Волворта прозвучало коротко и места для маневра не оставляло.
 — Привезите, — бросил он и с нескрываемым отвращением добавил: — Что за варварский способ идентифицировать шины!
 Квинлен остановил машину у своего дома, даже не заперев дверцы, поскольку собирался немедленно отправиться обратно.
 Он прошел по тротуару, свернул на ведущую к дому дорожку и направился к задней веранде. Неторопливо поднимаясь по лестнице в свою комнату, помощник шерифа размышлял, проверила ли его жена карманы мокрого костюма, прежде чем отдавать его в чистку. А если нет, то как ему заполучить вещественное доказательство обратно прежде, чем этот клочок бумаги пропадет.
 Джордж почувствовал облегчение, взглянув на туалетный столик, где для его личных мелочей было определено постоянное место. Каждая минута, прошедшая после окончания разговора с криминалистом, усиливала кошмарное подозрение, что столь важный кусочек бумаги безвозвратно пропал. Но вот он, миленький, лежит на столике как ни в чем не бывало — малюсенький испачканный землей треугольник, молчаливое свидетельство того, какая же незаменимая помощница в жизни его жена.
 Квинлен забрал листок, повернулся и быстро сбежал по ступенькам.
 Из гостиной доносился звонкий тонкий голос дочери: — Не будете ли так любезны сказать мне стоимость междугородного разговора с Сан-Родольфо… Время? После семи вечера… Большое спасибо.
 Помощник шерифа вышел из дома через заднюю дверь. Он заметил перед гаражом машину Берил — дряхлую развалюху, которую она приобрела себе по случаю пару лет назад.
 Надо бы девочке ее продать, походя разглядывая машину, подумал Квинлен, это барахло ездит на последнем дыхании и вскоре начнет разваливаться, а пока за него хоть что-то можно получить…
 Внезапное открытие свернуло его мысли с проторенной тропы. Охваченный необъяснимым страхом, Квинлен замер как вкопанный, рассматривая треугольную выемку в правой передней шине.
 Двигаясь словно робот, помощник шерифа одолел те несколько шагов, которые понадобились, чтобы он смог приложить клочок бумаги к выемке в покрышке.
 Перепачканный треугольник, спасенный заботливыми руками жены, абсолютно точно соответствовал дефекту на колесе.
 Помощник шерифа выпрямился и застыл, зажав листок между большим и указательным пальцами правой руки, которая, казалось, принадлежит кому-то другому.
 Однажды, когда помощнику шерифа случилось арестовывать мелкого преступника, тот извернулся и ударил Джорджа по голове, причем сделал это настолько неожиданно и сильно, что Квинлен на секунду потерял сознание. Начав приходить в себя, он тогда оказался в каком-то странном мире, где знакомые ранее вещи выглядели совершенно чужими и непонятными.
 И теперь, как в тот раз, мозг Квинлена отвергал очевидные факты. Ведь казалось, только вчера его дочь была младенцем, у которого прорезался первый зубик… Потом они с женой сходили с ума из-за ее коклюша… Девочка первый раз пошла в школу… Вот она уже превратилась в цветущую девушку… И вдруг такое.
 Постепенно ошарашенный отец совладал с собой и вспомнил, что в здании суда этот треугольный листик ждут Мартин Волворт и окружной прокурор. Криминалист сделает с него фотографии в натуральную величину, а «Роквильская газета» опубликует снимки. И все в округе, начиная от работников бензозаправок и станций техобслуживания, будут разыскивать автомобиль с похожим дефектом на правой передней покрышке.
 Повинуясь инстинктивному порыву защитить дочь, Квинлен хотел снять злополучное колесо и заменить его на запасное, но, переведя дыхание, передумал. Всему этому должно быть какое-то разумное объяснение, его девочка не может иметь ничего общего с убийством! Будучи человеком действия, Джордж никогда не откладывал на потом то, что следовало сделать немедленно. Он медленно развернулся и пошел к дому.
 Когда Квинлен открыл заднюю дверь, Берил выходила из кухни. Увидев отца, девушка улыбнулась, но, заметив выражение его лица, остановилась на полпути.
 — Где твоя мать?
 — Наверху. Она… она уже спускается. А что случилось, папа?
 — Иди в гостиную, мне надо с тобой поговорить. Я не хочу, чтобы мать нас услышала.
 Берил молча последовала за отцом. Джордж указал дочери на кресло, но она не присела, а, побледнев как мел, продолжала стоять, держась неестественно прямо.
 — Это насчет твоей машины. — Квинлен чуть повел рукой в сторону гаража. — Ты была в усадьбе Хигби вчера вечером после убийства?
 Увидев, что дочь медлит с ответом, помощник шерифа понял, что его самые ужасные подозрения оправдались. Если девушка сейчас солжет, то его сердце разорвется на клочки.
 — Была, — последовал решительный ответ.
 — Зачем?
 — Мне надо… Звонил шериф и просил поискать тебя. Квинлен подавил в себе отцовские чувства. Сейчас он стал лишь представителем закона, его проницательные глаза изучали лицо дочери, точно пытались проникнуть в мозг и понять, как та реагирует на его вопросы.
 — Что тебе сказал шериф?
 — Он нашел портсигар и хотел, чтобы ты снял с него отпечатки пальцев.
 — Он действительно просил тебя пойти меня искать?
 — Он спросил, где ты находишься… попросил меня попытаться тебя найти.
 — И ты отправилась в усадьбу Хигби?
 — Да.
 — Искать меня?
 Последовало длительное красноречивое молчание. Джордж почувствовал, что у него покрылись потом руки и сердце бешено заколотилось. Но глаз от лица дочери он не оторвал.
 — Нет.
 — Тогда почему ты отправилась именно туда?
 — Я поехала, чтобы… Ой, папочка! — Губы девушки задрожали, и в глазах появились слезы. Но она тут же овладела собой, смахнула предательские слезинки и посмотрела отцу прямо в глаза. — Я поехала туда, так как решила, что это портсигар Роя.
 — Это был действительно он?
 — Мне… Мне так показалось.
 — Так он или нет?
 — Видимо, нет.
 — И что ты сделала?
 — Я взяла из машины кусок замши и стерла с серебра все отпечатки пальцев.
 — Зачем?
 — Потому что… Мне показалось, что это портсигар Роя, а он как раз звонил мне, сказал — из Форт-Бикслинга, но, как мне подумалось, звонок был из Сан-Родольфо, и тут я… Папа, честное слово, не знаю, зачем я это сделала. Не спрашивай меня, все равно объяснить не смогу. Одно могу сказать: я увидела шанс защитить Роя, и это было самым важным на свете. Я не побоялась случайно наткнуться на убийцу, ведь мне так хотелось спасти Роя.
 Непреодолимая слабость навалилась на Джорджа. Вот к чему привело расследование. С карьерой можно попрощаться, случившееся окончательно дискредитирует его.
 — Но ведь, судя по твоим словам, это оказался не портсигар Роя?
 — Папа, я уже ничего не понимаю. Рой был у нас сегодня утром. Он… Я попросила у него сигарету… Он, как обычно, сунул руку в карман, достал оттуда серебряный портсигар и… только потом мне вдруг пришло в голову, что я не видела на нем гравировки. Рой вел себя так естественно, это совершенно сбило меня с толку. Я…
 — А где Рой сейчас?
 — Думаю, в отеле. Ему хотелось помыться и вздремнуть. Он собирался прийти к нам позже. Он…
 — Ни слова ему обо всем этом, — приказал Квинлен. — Вообще не говори никому ни слова.
 — Пап… я… прости меня.
 Джордж посмотрел на дочь, как на совершенно чужого человека.
 — Мой поступок на что-нибудь повлияет? — робко спросила девушка.
 Почти двадцать лет Квинлен защищал Берил от жизненных невзгод, оберегал от возможных ударов судьбы, если надо, то немного привирал, чтобы приободрить ее. Сейчас, глядя на нее, он вдруг понял, что это время ушло безвозвратно. Дочь уже не ребенок, а взрослая женщина, причем стала ею совершенно сознательно, по собственному выбору.
 — Неужели повлияет, папочка? Ты понимаешь меня, повлияет по-настоящему?
 — Еще как, — подтвердил Квинлен и вышел, оставив дочь размышлять над полученным ответом.




 Глава 8


 Когда помощник шерифа проходил мимо автомобиля Берил, ему снова пришла в голову мысль сменить колесо. Он решительно отбросил ее и направился к своей машине. Гостеприимно распахнутая дверца явилась мрачным напоминанием о пропасти, внезапно разверзшейся в его жизни и отделившей долгие годы спокойствия от того водоворота событий, в который его закрутила судьба.
 — Джордж, эй, Джордж, — раздался из верхнего окна голос жены.
 — Да, дорогая. — Квинлен остановился.
 — Ты будешь дома к обеду?
 Этот простой вопрос вернул его к действительности.
 — Еще не знаю, дорогая, я тебе позвоню.
 — Хорошо, предупреди меня. — Женщина весело помахала мужу.
 Помощник шерифа сел в машину. Его охватила новая тревога: чем все происходящее обернется для его жены, Марты. У мужчины всегда хватит решимости и настойчивости пережить любые невзгоды, но женщине такое не под силу. Будучи женой помощника шерифа, Марта имела устойчивое положение в местном обществе. Людям нравилась и она сама, и важный пост, который занимал ее муж.
 Квинлен бережно положил проклятый обрывок бумаги между листками блокнота. Так он не сомнется.
 И в этот момент его осенила спасительная мысль.
 Смени он колесо на автомобиле Берил, это вряд ли поможет, машину когда-нибудь все равно опознают, но есть верный способ защитить девочку от последствий ее поступка.
 Едва ли понимая серьезность того, что он собирался сделать, Квинлен выдрал из блокнота еще один листок бумаги. Его пальцы, двигаясь как бы сами собой, сформировали из нее новый треугольник, не такой широкий у основания, как настоящий, и немного более остроконечный. Теперь ему надо было лишь войти в кабинет окружного прокурора и отдать листок Мартину Волворту, и ни о какой связи его дочери с убийством в усадьбе Хигби никогда не узнают.
 Помощник шерифа включил двигатель и поехал к зданию суда.
 Секретарша окружного прокурора сидела за столом.
 — Входите, вас ждут, — улыбнулась она. Квинлен вошел в кабинет. Пока он отсутствовал, Волворт пересел во вращающееся кресло окружного прокурора. Эдвард Лайонс, издатель «Роквильской газеты», расположился у другого конца стола, небрежно чертя что-то карандашом на сложенной газете.
 В самом верху листа в виде заголовка стояли слова: «Небрежность шерифа может привести к тому, что убийца улизнет» — так заявил криминалист».
 Между Волвортом и Бертрамом Гласкоу стоял и курил сигару улыбающийся Раш Медфорд. Он кивал с таким видом, словно не просто соглашался с тем, что говорил криминалист, но и заранее подтверждал свое согласие со всем, что этот человек собирался сказать.
 Джон Фарнхем, выпрямившись в кресле по правую руку от Волворта, напряженно смотрел на него. Квинлен подумал, что Фарнхем, как всегда, не может полностью одобрить никого и ничто. Такого непримиримого вечного борца нельзя полностью удовлетворить или осчастливить. Когда-то этот человек был ковбоем, да и сейчас понемногу приторговывал лошадьми вдобавок к операциям с недвижимостью. При этом Квинлену не удавалось отбросить мысль о том, что, хотя Джон и был подчеркнуто честен в вопросах, связанных с недвижимостью, он, помощник шерифа, ни за что бы не посоветовал простакам вести с этим человеком дела, касающиеся лошадей. Джордж знал одну гнедую, которую Фарнхем продал Бекету пару месяцев назад. Квинлен, кстати, видел ее в усадьбе Хигби. Так вот, Фарнхем говорил, будто кобыле всего двенадцать, но помощник шерифа поставил бы свою месячную зарплату, что ей по крайней мере…
 — Ты принес свою бумагу? — прервал его размышления Медфорд.
 Квинлен открыл блокнот. Пальцы его лишь слегка дрожали, когда он достал треугольный клочок и вручил его окружному прокурору, который, в свою очередь, передал бумажку Волворту.
 — Вот этот треугольничек? — спросил криминалист и, как показалось Квинлену, посмотрел на него пронзительно, испытующе.
 Помощник прокурора кивнул.
 Волворт поднял листок, перевернул его, чтобы осмотреть оборотную сторону, и обратился к Лайонсу:
 — Это прекрасная иллюстрация к тому, о чем я только что говорил. Этот клочок повторяет очертания выемки в шине. Никаких пометок, которые могли бы облегчить идентификацию, на бумаге нет, вообще никаких! А между тем следовало сделать с отпечатка шины гипсовую отливку. Такая бумажная копия несовершенна сама по себе, но и на ней нет никаких пометок, а ведь шериф и его помощник должны были не сходя с места расписаться на обороте, чтобы исключить возможность ошибки или… или подмены. А теперь любая защита легко развеет эту улику по ветру, объявив, что кто угодно мог подложить другой клочок бумаги вместо настоящего и что мы держим в руках именно подмененный листок.
 Гласкоу торопливо поддакнул:
 — Верно сказано, Волворт. Наш шериф здесь сплоховал, но Квинлен в полном порядке. Мы ведь собираемся сделать его следующим шерифом, поэтому не хотим, чтобы его действия критиковали. Правда, Эд?
 Лайонс, набрасывая что-то второпях карандашом, с многозначительным видом кивнул.
 Волворт, презрительно скривив губы, взял из стаканчика на столе Медфорда ручку и протянул ее Квинлену.
 — Подпишитесь вот здесь, на обороте этого клочка, чтобы вы могли опознать его перед судом.
 Помощник шерифа склонился над столом. Он сильно нервничал, и вышедшие из-под дрожащего пера каракули являли собой кособокую пародию на его обычный почерк.
 — Теперь, — продолжил Волворт, — нам надо напечатать тысячи точных копий этого клочка бумаги и раздать их по всем станциям обслуживания автомобилей в графстве. Оригинал же, мистер Медфорд, следует хранить там, где его не удастся подменить.
 — Я вам больше не нужен? — не выдержал пытки Квинлен.
 — Оставайся поблизости, Джордж, — по-дружески попросил его Гласкоу. — Как хорошо, что мистер Волворт так подробно анализирует преступление и указывает нам, где именно сплоховал старина Билл…
 — Мне тут надо кое с кем повидаться, — стоял на своем Квинлен. — Очень хотелось бы остаться, но эта встреча очень важна.
 — Тогда иди, — недовольно согласился Медфорд. — Но ни с кем не разговаривай об убийстве… и не дай Бог проболтаться о нашей беседе.
 Помощник шерифа приостановился у конторки в «Палас-отеле».
 — В какой комнате остановился Рой Джаспер? — спросил он.
 — В 205-й, но сейчас его нет на месте. Он снял комнату, помылся и сразу же снова ушел.
 — Вы его знаете? — поинтересовался Квинлен.
 — Конечно, мы поговорили. Парень не спал всю ночь, ему нужно было принять ванну и побриться. Он сказал, что пытался хотя бы пару часов вздремнуть, но не смог… слишком о многом следовало подумать.
 Квинлен позвонил домой прямо из холла отеля.
 — Берил, — сказал он поднявшей трубку дочери, — мне надо поговорить с Роем.
 — Да, папочка, понимаю.
 — Его у нас нет?
 — Нет, папочка.
 — Если парень позвонит, узнай, где он, и дай мне знать. Если придет к нам, сразу же звони.
 Ответ Берил был преисполнен чувства собственного достоинства.
 — Если Рой позвонит или я его увижу, то скажу, что ты хочешь поговорить с ним как можно скорее, и попрошу позвонить тебе.
 — Я не об этом просил, — рассердился Квинлен.
 — Отец, ты ни в коем случае не должен сомневаться в Рое. Если я попрошу его позвонить тебе, он так и сделает.
 Что-то в голосе дочери заставило Квинлена почувствовать себя странно беспомощным. Он не знал, как обращаться со своим повзрослевшим ребенком, не мог пригрозить ей, как пригрозил бы любому другому непокорному жителю города.
 Помощник шерифа медленно положил трубку на рычаг.




 Глава 9


 Сенсационное сообщение украшало первую страницу «Роквильской газеты», вышедшей в пять часов вечера. Заголовки кричали: «Окружной прокурор Медфорд пригласил криминалиста-консультанта, чтобы раскрыть загадочное преступление».
 Квинлен отметил, что Лайонс несколько изменил заголовок своего интервью с Волвортом. Сейчас он звучал так: «Небрежность облеченных властью должностных лиц открывает широкую лазейку преступникам», — говорит Волворт».
 Слева на странице красовалась фотография треугольного клочка бумаги, переданного помощником шерифа криминалисту. Около нее крупными буквами было написано: «Такой след можно увидеть на шине автомобиля убийцы». Далее каждому читателю предлагалось вырезать из газеты картинку и искать машину, на правой передней шине которой имеется подобный дефект.
 Квинлен прочитал статью, изучив все туманные обвинения. Видимая недоброжелательность тона повествования огорчила его.
 Пятый раз за час он позвонил домой.
 Берил мгновенно подняла трубку, из чего явствовало, что девушка не отходит от аппарата.
 — От Роя что-нибудь слышно? — спросил отец. — Нет, папа.
 — Дай мне знать, если он позвонит.
 — Я передам ему, что ты хочешь с ним поговорить. Квинлен повесил трубку. Набор реплик, которым он обменивался с дочерью, не претерпел серьезных изменений за прошедший час.
 Когда Билл Элдон открыл дверь офиса, он обнаружил там мечущегося Квинлена, яростно кусающего свою сигару.
 — Привет, Джордж. Есть что-нибудь новое?
 — Надеюсь, ты видел газеты. Шериф кивнул:
 — Грязная пачкотня, правда?
 — Но они вывалили эту грязь на обозрение всему городу.
 — Да ладно, послушай, а ты видел Волворта?
 — Да.
 — Что он за человек?
 — Кажется очень сведущим.
 — Настроен дружественно?
 Квинлен выразительно посмотрел на газету. Шериф рассмеялся:
 — Я имею в виду, по отношению к тебе. Квинлен некоторое время мерил шагами комнату, потом внезапно повернулся лицом к Элдону.
 — Билл, — начал он, — мне надо тебе кое-что рассказать.
 — Только не волнуйся, — успокоил его шериф.
 — Билл, я впутал тебя в историю. Я хочу…
 — Не за что извиняться.
 — Но мне надо обо всем рассказать.
 — А обождать это не может?
 — Нет.
 — У нас ведь, Джордж, убийство на руках.
 — То, о чем я хочу рассказать, имеет к нему отношение, но дело это личное.
 — Если личное, то подождет.
 Рассерженный Квинлен замолчал.
 — Я раздобыл кое-какую информацию. — Шериф говорил быстро, причем свойственный ему протяжный выговор гласных был сейчас едва заметен. — Это о девушке. Ее звали Элизабет Доу, жила в Сан-Родольфо, работала кассиршей в кафетерии. Мать звали Эльвира Доу. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?
 Квинлен отрицательно помотал головой.
 — Мне тоже ничего не говорило, пока я не стал о нем думать. Имя необычное, и, как мне показалось, я где-то его слышал. Тогда я решил пойти в офис и покопаться в подшивках местных газет. Давай так, Джордж, ты бери «Новости», а я «Газету», посмотрим, не найдется ли там что-нибудь. Пробеги на всякий случай колонки с частными сообщениями.
 — Да это неподъемная работа, — запротестовал помощник шерифа.
 — Нет, она не займет больше двух-трех часов.
 — Два-три часа! — взорвался Квинлен. — Тут на руках горяченькое убийство, окружной прокурор приволок для консультаций криминалиста, все тузы ополчились против тебя, «Газета» горит желанием снять твой политический скальп, а ты разглагольствуешь о необходимости пару часов просматривать частные сообщения. Боже мой! Если это настолько важно, почему бы тебе не нанять какую-нибудь девицу, чтобы она их просмотрела, а не тратить время самому…
 — Полегче, Джордж, полегче! — протянул шериф. — Ты прекрасно знаешь, графство не дает нам денег, чтобы нанять помощницу. Оно полагает, что мы сами…
 — Билл, мне обязательно надо тебе кое-что рассказать.
 — Непременно расскажешь, — успокоил его шеф. — Но сначала давай разберемся с этой фамилией. Откуда-то она мне знакома, кажется, что-то связанное с Красным Крестом. Нет, не то. Это медсестра. Вот оно! Джордж, немедленно звони в больницу, спроси, не знают ли они медсестру по фамилии Доу.
 Квинлен неохотно набрал номер больницы и через несколько минут доложил:
 — Они никого с таким именем не знают.
 — Да, это очень плохо. Мне почему-то казалось, что Доу медсестра. Все-таки придется перерыть колонки с частными сообщениями. Другого выхода не вижу.
 — Мы…
 Вдруг дверь открылась, и в комнату торжественно вступила делегация во главе с Рашем Медфордом. С ним были криминалист и Джон Фарнхем, как всегда полностью уверенный в собственной правоте. Бертрам Гласкоу замыкал шествие.
 — Шериф, — начал окружной прокурор, — познакомьтесь с Мартином Волвортом. — И укоризненно добавил: — Всю вторую половину дня мы пытались связаться с вами.
 — Меня не было в городе, — ответил шериф и протянул руку криминалисту. — Как поживаете?
 Ответное рукопожатие было до неприличия небрежным.
 Окружной прокурор заговорил тем особым голосом, который приберегал для публичных выступлений:
 — Шериф, убийство в усадьбе Хигби — дело огромной важности. Наше графство не может позволить преступнику ускользнуть от возмездия из-за вашей небрежности. В связи с этим, по требованию наиболее влиятельных граждан, мы пригласили сюда известного консультирующего криминалиста Мартина Волворта.
 — Прекрасно, — согласился шериф, — а с кем он консультируется?
 Медфорд вспыхнул:
 — Так называется его должность. Он консультирующий криминалист.
 — Значит, сам он ни с кем не советуется?
 — Он раскрывает преступления и дает полицейским советы, как отыскать преступников.
 — Очень хорошо. Мне всегда хотелось получить от кого-нибудь совет… А он что, действительно собирается давать мне советы?
 — Волворт намерен раскрыть преступление, — торжественно объявил Медфорд.
 — Вы имеете в виду, что советов не будет? Этот человек просто рванет вперед и все сделает сам?
 — Он работает со мной, — пояснил прокурор.
 — Чтобы найти преступника, — спокойно добавил Волворт, — и, мне кажется, что я на правильном пути.
 — Неужели? — спросил шериф и небрежно предложил: — Садитесь, парни.
 — Я нашел нить, — продолжил криминалист, проигнорировав приглашение. — До сих пор никто не попытался выследить найденный портсигар.
 — Что вы понимаете под словом «выследить»?
 — Определить, кому он принадлежит.
 — Погодите, не понимаю, что значит это ваше выслеживание и как…
 — Вот именно, не понимаете, — оборвал его Волворт. — Однако, если подумаете, то поймете, что в этом деле очень важной деталью является гравировка. Ее несомненно сделал тот ювелир, который продал вещицу. Мне понадобилась всего пара минут, чтобы обзвонить всех местных ювелиров и понять, что нужного нам среди них нет. Тогда я связался с полицией Лос-Анджелеса и попросил их узнать в более дорогих ювелирных магазинах насчет этой гравировки. Всего два часа работы — и результат налицо.
 — Итак, что же удалось выяснить? — спросил приятно удивленный шериф.
 — Вид Сиссон продал портсигар молодой женщине, которая заплатила наличными. Ей около девятнадцати лет, высокая, стройная, темноволосая, с карими глазами, у нее необычный голос, звонкий и тонкий, его будет легко узнать. Женщина весит фунтов сто пятнадцать, на пальце левой руки носит кольцо с бледно-розовым турмалином.
 Квинлен закашлялся.
 — Что-нибудь еще? — быстро спросил шериф.
 — Мы нашли автомобиль, который оставил след, выезжая из усадьбы Хигби после того, как вы позволили себе удалиться, не обеспечив охрану места преступления и даже не позаботившись проверить, нет ли поблизости чужой машины.
 — Погодите минутку, — остановил его шериф. — Вы говорите об автомобиле, который въехал, развернулся и выехал из усадьбы?
 — Я имею в виду автомобиль, который выехал, — самодовольно повторил Волворт. — Это все, что мы о нем знаем. Вы видели следы, идущие из усадьбы, и больше ничего заметить не могли. Если и были следы, ведущие внутрь, то выезжающий автомобиль их затер.
 — Та-а-к, — протянул шериф, — обо мне можно будет поговорить и потом. Я, кстати, видел следы, ведущие и туда и обратно. Но вы как будто сказали, что машину нашли?
 — Мы определили регистрационные номера и послали запрос на владельца. Скоро придет ответ.
 — Отлично, парни, но тем не менее можете присесть, — снова предложил Элдон.
 После некоторого колебания вошедшие расселись, расставив скрипучие стулья инквизиторским полукругом.
 — А как вы нашли машину? — хриплым голосом спросил Квинлен.
 — Не прошло и двадцати минут после выхода свежего номера «Газеты», — с триумфом заявил Лайонс, — как позвонил человек со станции обслуживания. Он заправлял бензином один автомобиль и заметил на правой передней шине похожий дефект. За рулем была молодая женщина, брюнетка лет девятнадцати с очень тонким звонким голосом. Она не пожелала тогда ничего делать с этой шиной, но владелец станции решил, что можно написать ей и предложить реставрировать колесо, а потому на всякий случай записал регистрационные номера. Это…
 Внезапно зазвонил телефон.
 — Это меня, — сказал Волворт, протягивая руку к трубке.
 Элдон остановил его.
 — Я сам отвечаю на звонки в своем кабинете, — твердо сказал он и поднял трубку. — Офис шерифа.
 Ответила телефонистка с центральной диспетчерской:
 — У меня заказ на разговор с мистером Мартином Волвортом. Он у вас?
 Со всей возможной вежливостью Элдон передал трубку криминалисту и принялся внимательно наблюдать за выражением его лица во время разговора.
 — Вы уверены? — переспросил Волворт и бросил собеседнику: — Повторите по буквам?
 Повесив трубку, он повернулся к собравшимся и спросил, обращаясь ко всем сразу, хотя его обвиняющие глазки так и впились в помощника шерифа:
 — Вы, случайно, не знаете Берил Квинлен. Уолнат-Драйв, 1792?
 Пропустить мимо ушей коллективный вздох изумления было невозможно.
 Криминалист повернулся к Квинлену:
 — Это ваша родственница?
 — Дочь, — ответил вместо Джорджа Фарнхем.
 За этим утверждением последовало мгновение напряженной тишины, которую прервал резкий телефонный звонок.
 Шериф снял трубку:
 — Офис шерифа, у телефона Билл Элдон. Подождите… А?.. Что это?.. Да, я понимаю… Хорошо… Угу… Ждите минут пятнадцать — двадцать, хорошо?.. До свидания. — Повесив трубку, он ничего не стал объяснять присутствующим.
 Волворт ехидно спросил с видом учителя, растолковывающего задачку, простенькую для него самого, но неразрешимую для присутствующих учеников:
 — Позвольте спросить, этой Берил Квинлен, случайно, не девятнадцать лет? Может быть, она высокая стройная брюнетка с карими глазами и необычайно звонким голосом?
 Присутствующие обменялись красноречивыми взглядами.
 — Итак, джентльмены, — продолжил Волворт, — это сообщение расставляет точки над «i» в вашем деле. И вполне логично объясняет значение буквы «Б» на портсигаре.
 — Мне кажется, — решился наконец заговорить Медфорд, — что, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, окружной прокуратуре следует с этого момента взять дело в свои руки.
 С этими словами он ринулся к двери, распахнул ее настежь и остановился, ожидая, пока выйдут остальные.
 Мужчины гуськом прошествовали к двери, только Гласкоу не удержался и напоследок бросил помощнику шерифа:
 — Я ничуть не удивлен, это вполне в духе того, что поразило меня в нашем вчерашнем разговоре. — И, с гордым видом удалившись в коридор, прокурор хлопнул дверью.
 Шериф с помощником остались одни.
 Итак, со мной покончено, мрачно сказал Квинлен.
 — С тобой что?..
 — Я уничтожен и, наверно, потяну тебя за собой, Билл.
 — А о каком это вчерашнем разговоре бормотал Гласкоу? — поинтересовался Элдон.
 — Они хотели, чтобы я выставил свою кандидатуру против тебя на следующих выборах.
 — И что ты на это ответил?
 — Отказался делать это до тех пор, пока ты намерен баллотироваться.
 — И что потом?
 — Они предложили, чтобы в следующем важном деле я держался позади и позволил тебе вести расследование самому, чтобы посмотреть, как ты справишься с отпечатками пальцев и всем прочим.
 Элдон покачал головой:
 — Что-то в этом роде витало в воздухе. Так вот почему Медфорд призвал Волворта в качестве консультанта.
 Квинлен только кивнул в ответ. Он чувствовал себя совершенно разбитым, даже сил говорить не осталось. Сейчас Берил арестуют. Раш Медфорд привезет ее в свой кабинет, заставит пройти через все эти официальные штучки с фразами типа «Вы имеете право не отвечать на вопросы», пригласит стенографиста, чтобы тот записывал каждое слово его девочки… Несчастный отец, свесив голову на грудь, безвольно обмяк в кресле.
 Шериф тем временем спокойно снял телефонную трубку и набрал какой-то номер.
 — Привет, Берил, это ты? — спросил он и уверенным голосом продолжил: — Где твой автомобиль?.. Немедленно садись в него и отправляйся в стенвудский кемпинг, сними там домик, только зарегистрируйся непременно под собственным именем. Обязательно проследи, чтобы имя записали правильно и не перепутали регистрационные номера машины. Потом поброди вокруг, найдешь там своего приятеля. Мы с отцом через несколько минут приедем, а ты сама уезжай немедленно. — Он повесил трубку.
 Билл, нельзя этого делать, — слабо возразил Квинлен.
 — Почему?
 — Ты совершаешь уголовное преступление, ведь окружной прокурор уже едет допросить ее о том, что произошло, а…
 — Ну и что с того? — прервал его монолог шериф.
 — Ты не имеешь права советовать ей уклониться от встречи с ним.
 Шериф ухмыльнулся:
 — Я просто попросил девочку поехать туда, где ее могу допросить я сам.
 — Но окружной прокурор хочет получить ее показания.
 — И я хочу того же. Раш Медфорд желает раскрыть преступление, и я того же желаю. Давай, Джордж, встряхнись. Нам надо успеть съездить в пару мест. Знаешь, кто только что позвонил?
 — Нет, — вяло ответил помощник.
 — Рой Джаспер. Он сейчас в стенвудском кемпинге. Я просил его подождать нас там.
 — Не понимаю, чего может из этого выйти хорошего. Шериф дружески похлопал Джорджа по плечу:
 — Соберись, дружище. Не надо винить Берил за то, что она сделала. Бог мой, я ведь не сообразил вовремя ее остановить.
 — Не сообразил остановить? — с трудом выговорил ошеломленный Квинлен.
 — Именно так.
 — Значит, ты все знал…
 — Конечно, — подтвердил шериф, — как только взял портсигар в руки, сразу понял, чей он.
 — Как тебе это удалось?
 — У тебя дома на каминной полке стоит фотография Роя. Он снят в военной форме и, если помнишь, протягивает перед собой полуоткрытый портсигар, как будто хочет угостить кого-то сигареткой. На портсигаре четко видна гравировка.
 — Да, — неуверенно согласился Квинлен, — теперь припоминаю. Но как тебе удается все запоминать, Билл?
 — Знаешь, я вообще очень много чего замечаю, — улыбнулся шериф. — Поработай с мое, тоже научишься. Понимаешь, Джордж, у меня ведь не было возможности изучить все эти штучки с отпечатками пальцев и прочим. В этом я не силен, потому-то и стараюсь брать другим. Мне всегда казалось, чтобы быть хорошим полицейским, надо хорошо знать и понимать людей. Да это и легче, чем разбираться в научной фигне с пальцами. Ты сам прекрасно понимаешь, что Берил не имеет отношения ни к какому убийству.
 — Уже к одному точно имеет, — мрачно возразил помощник шерифа.
 Элдон покачал головой.
 — Узнав портсигар Роя, — сказал он, — я вместо того, чтобы позвонить коронеру или в редакцию «Газеты» или искать тебя самому позвонил Берил и сказал, что хочу с тобой связаться, упомянув о найденном портсигаре и о том, что с него надо снять отпечатки пальцев. Потом я отправился назад в усадьбу, встал так, чтобы мне все было видно, и стал ждать.
 — Зачем ты это сделал?
 — Мне было интересно, знает ли Берил, где находится портсигар. Ведь я сказал твоей дочери, что нашел его в усадьбе Хигби, но не уточнил, где именно.
 — И что она сделала?
 — То, что я и ожидал. — ответил шериф. — Приехала в усадьбу.
 — А потом?
 — Я за ней наблюдал.
 — И не остановил?
 — Нет. Я видел, как Берил приехала, остановила машину, открыла ворота, подъехала к дому Хигби и там довольно долго проторчала, прежде чем нашла то, за чем приехала. Потом я проследил, закрыв за собой ворота, как она уехала. Правда, я думал, что девушка забрала портсигар с собой, но твоя дочь достаточно умна для этого. Берил просто стерла отпечатки и оставила вещицу, где она лежала.
 — Берил не имела права этого делать! — возмутился помощник шерифа.
 — Ничего страшного она не сделала, — весело согласился шериф. — Мне казалось, что следовало позволить ей поступить по-своему.
 — Почему?
 — Потому что она наверняка пошла к Рою и заставила его рассказать, что там произошло, а ей парень выложит то, чего ни ты, ни я от него не узнаем. Единственное, в чем мне хотелось убедиться, так это в том, что ее не было в доме, когда там обронили портсигар. И я понял это, увидев, как долго она копается внутри, разыскивая вещицу. Если бы твоя дочь прошла прямо на кухню, где лежал портсигар, то мне бы пришлось остановить ее при выезде и задать пару вопросов, а у меня к этому душа не лежала, ведь она такая милая девчушка.
 Квинлен мысленно пытался понять, как сейчас развиваются события.
 — Значит, ты еще до того, как я приехал, знал, чей это автомобиль с треугольным дефектом на правой передней покрышке?
 — Конечно знал.
 — Тогда зачем тебе понадобилось заставлять меня делать из бумаги копию следа?
 — Понимаешь, Джордж, мне хотелось посмотреть, как поведешь себя ты сам. Именно поэтому я оставил листок со следом у тебя. Я думал, что…
 — Можешь не сомневаться, у меня было искушение воспользоваться случаем, — с горечью в голосе оборвал шефа Джордж. — Я даже сделал из бумаги подложный образец, но, когда дошло до дела, просто не смог его предъявить.
 — Знаю, — успокоил помощника шериф. — Давай-ка сейчас отправимся в кемпинг и посмотрим, что там происходит, только сначала позвоню домой. — Шериф набрал домашний номер: — Привет, Дорис. Где Мерна? Передай ей, что я прошу ее просмотреть колонки с частными сообщениями в старых газетах за последние шесть-семь месяцев. Пусть ищет упоминание о некоей Эльвире Доу. Мне кажется, это…
 Тут, подобно тому, как радиопередачу перебивают атмосферные помехи, его разговор прервал поток громких отрывистых звуков, от которых задребезжало в трубке.
 — Ладно, Дорис. Хорошо иметь в семье человека, который знает местные сплетни, — вставил шериф и повесил трубку. — Кажется, кое-что мы выяснили, Джордж, — усмехнулся шериф. — Эта моя свояченица — настоящая ходячая энциклопедия, она сует нос туда, куда ты и предположить не можешь. Оказывается, Дорис была в усадьбе, когда умер старый Хигби, и жаждет выложить все подробности того скандала, касательно его гражданского брака с домоправительницей. Ну и шуму же было! А Эльвира Доу — это медсестра, которая жила там дней десять после того, как с Марвином случился удар. Она была при нем, пока старик не умер.
 — Но тогда эта девушка, которую убили…
 — Ее дочь. Если к тому же принять во внимание испещренный зигзагами следов пол в старом доме, то станет ясно, что там ходили не просто так, а что-то искали. Вот и начинает вырисовываться ответ. Мы…
 В очередной раз зазвонил телефон. Элдон снял трубку, раздался резкий раздраженный голос.
 — Ну так что же? — бросил он и нажал на рычаг. Квинлен испытующе посмотрел на шефа.
 — Это Раш Медфорд, звонит из твоего дома. Твоя жена сказала ему, что Берил запрыгнула в свою развалюху и умчалась пару минут назад, после телефонного разговора.
 — Он подозревает меня! — простонал Квинлен. Элдон только усмехнулся:
 — Пошли, сынок. Похоже, нам надо пошевеливаться.




 Глава 10


 Маленькая компания, собравшаяся в домике стенвудского кемпинга, тихо переговаривалась.
 — Теперь, Рой, твоя очередь рассказывать, — распорядился шериф.
 Молодой человек явно чувствовал себя неловко.
 — Я не хотел, чтобы Берил об этом узнала, — начал он. — Наверно, это глупо, собственно, ничего такого и не было… но все равно объясняться бы пришлось…
 — Продолжай, — приказал шериф.
 — Началось это на прошлой неделе, когда я приехал по делам в Сан-Родольфо. Зашел перекусить в кафетерий, а… кассирша, знаете ли, оказалось очень милой блондинкой, мы с ней немного поболтали. Я рассказал, что сам из Роквиля и мне очень обидно быть так близко от дома и не вырваться повидать друзей. Тут она рассмеялась и сказала, что интересно было бы узнать, много ли таких друзей или это всего один, так сказать, друг. В общем, перекинулись парой фраз.
 — А потом?
 — Она спросила, знаком ли я с Марвином Хигби, и я ответил, что старик умер. Она задала пару вопросов о его усадьбе, мы поговорили о тяжбе из-за наследства. Знаете… — Рой замолчал, не зная, надо ли продолжать.
 — Давай, давай, — приободрил его шериф.
 — Мне стало понятно, что девушке хочется поговорить о Хигби, постепенно она и выложила всю историю. Оказывается, ее мать ухаживала за стариком во время последней болезни. Потом эта женщина тяжело заболела в Колорадо и послала за дочерью. Девушка провела с матерью пару дней, тогда-то та и рассказала, что однажды Хигби попросил: «Если я не выживу, вы должны кое-что для меня сделать. Вам заплатят, причем очень хорошо… заставьте его заплатить. Я его предупреждал, что это придется сделать». Больше старик в тот раз ничего не сказал. Потом его парализовало с одной стороны. За день до смерти случился второй удар, и Хигби понял, что ему не жить. Медсестра видела, что старик очень хочет ей что-то сказать, но этому все время мешали присутствующие. Никто в том доме никому не доверял, все ждали, пока Хигби умрет, и следили друг за другом. Вокруг вертелась домоправительница, в комнату входил и выходил доктор, почти постоянно рядом торчала Карлотта, любимая сестра Хигби, кроме того, было полно его партнеров по бизнесу. В конце концов отчаявшись, старик отчетливо, с видимым напряжением всех сил заговорил: «Помните, я просил вас кое-что для меня сделать?» Женщина кивнула, но в этот момент Карлотта вошла в комнату и встала рядом с кроватью. Хигби нахмурился и продолжил, причем слова давались ему с трудом, как и любому, кто перенес удар. «Шутка за шутом», — сказал он и замолк. Карлотта спросила: «В чем дело? Что такое с джокером?», но брат закрыл глаза и притворился, будто не слышит ее. Медсестра поняла, что эти слова предназначены для ее ушей, но никому ничего не сказала. На следующий день старик умер, потребность в медсестре отпала, и Эльвира Доу покинула дом. Мать вскоре умерла, а Элизабет все продолжала размышлять над ее историей. Ей казалось, речь идет о чем-то находящемся в доме, поэтому она засыпала меня вопросами о нем, а я рассказал все, что знал. Девушка попросила, чтобы я поехал вместе с ней поискать, нет ли внутри чего-нибудь интересного, но взяла с меня клятву никому об этой истории не рассказывать.
 Вся эта история выглядела настоящей авантюрой, а у меня в Сан-Родольфо были дела. Мне только один раз дали увольнительную — удалось поехать повидать Берил, а все остальное время никакой возможности вырваться не было. В тот раз я вернулся в Форт-Бикслинг, а когда получил следующий отпуск, то… понимаете, я дал Элизабет обещание, что свяжусь с ней, как только представится случай. Так и сделал, причем она настаивала, чтобы я никому не звонил и вообще не проговорился, куда мы собираемся. Девушка сказала, что подвезет меня на своей машине, а когда я покажу ей нужное место, то смогу пойти встретиться со своими, так сказать, друзьями. Мне кажется, ей не понравилось, что мне очень этого хотелось… Ну, вы понимаете.
 Берил молча кивнула.
 — Вчера утром я ушел из Форт-Бикслинга, сел на автобус до Сан-Родольфо, позвонив Элизабет, что уже еду. Она встретила меня в кафетерии. Мы немного поболтали, а потом, взяв с собой ленч, сели в ее машину и поехали в усадьбу Хигби. Конечно, нельзя было этого делать. Отмычка, которую я нашел в лавке со скобяными изделиями, позволила открыть боковую дверь. Мы вошли и обшарили весь дом.
 — Нашли что-нибудь? — быстро спросил шериф.
 — Тогда я решил, что нет, но сейчас сомневаюсь, — честно признался Рой.
 Элдон удивленно поднял брови, в его глазах застыл невысказанный вопрос.
 — Понимаете, — объяснил Рой, — мы искали довольно долго, а потом присели перекусить, я закурил, Элизабет тоже, но вдруг мы услышали, что к дому подъезжает автомобиль. Тут до меня дошло: у наследников было столько споров, а тут мы вламываемся в дом, да еще эта отмычка… Мы вскочили и бросились к окну. Оно, правда, сплошь затянуто паутиной, но мне удалось разглядеть машину и выходящих из нее людей. Я схватил Элизабет за руку, и мы бросились к боковому входу, немного поиграли в прятки, пока приехавшие обошли дом с другой стороны, а потом убежали, залезли в ее автомобиль и уехали.
 — Вы разглядели, кто приезжал?
 — Да, это были Сэм Бекет и Джон Фарнхем, они нас не заметили. Наверно, Фарнхем продавал Бекету усадьбу. Элизабет отвезла меня назад, в Сан-Родольфо, я подождал до вечера и позвонил Берил. Мне не хотелось объяснять, почему я нахожусь именно в этом местечке, так что пришлось наврать, будто только что ушел из Форта… еще одной ложью больше. Я проторчал в Сан-Родольфо до полуночи, сел на ночной автобус и приехал в Роквиль. Сейчас мне кажется, что Элизабет нашла какую-то зацепку, но не хотела, чтобы я об этом узнал. Наверно, она вернулась в старый дом после того, как отвезла меня в Сан-Родольфо. Потому-то она всю дорогу жаловалась на ужасную головную боль и собиралась немедленно вернуться домой и лечь в постель. А я ничего не заподозрил — все время думал только о Берил. С Элизабет можно было убить время, когда Берил нет рядом, но стоило мне вернуться домой, как я начал ругать себя за бездарно потраченный отпуск. Понимаете, когда солдат один в чужом городе, ему и радости, что только поболтать с какой-нибудь симпатичной девицей. Да так оно и было. Я пообещал Элизабет поехать с ней в усадьбу Хигби и помочь в поисках и поехал. Все так и было, как я вам рассказал.
 — И ты оставил там портсигар? — спросила Берил.
 — Да.
 — Но у тебя же был точно такой в руках на следующее утро, когда мы…
 Рой выдавил из себя признание:
 — Мне так неприятно об этом говорить! Понимаешь, Берил, ты прислала мне этот портсигар на Рождество, а у меня уже был один, я его использовал как запасной. Когда твой потерялся… Вообще-то, я хотел съездить и забрать оттуда подаренный тобой, с гравировкой… Ну, начал пользоваться запасным, его ты и видела. Он тоже серебряный, по размеру похож на твой, но без гравировки. Я специально держал его так, чтобы ты не заметила, что надписи нет, не знал, как объяснить тебе про Элизабет, чтобы тебя не расстроить.
 — Рой, я всегда пойму тебя.
 — Теперь я это знаю, но раньше не был уверен. Я…
 Послышался шум подъезжающего автомобиля, затем звук возбужденных голосов, перемежающийся громким топотом. После формального стука дверь распахнулась, и в комнату ворвались люди.
 — Вот они! — драматически воскликнул Лайонс.
 — Что это за идея? — сердито вопросил окружной прокурор.
 — Какая идея? — невинно протянул шериф.
 — Спрятать этих людей. Элдон удивленно поднял брови:
 — Никого мы не прячем. Мы их допрашиваем.
 — Я арестую этого молодого человека за убийство Элизабет Доу.
 — А доказательства у вас есть? — спросил шериф.
 — Сколько угодно. Во всяком случае, они у нас будут, когда мы получим отпечатки пальцев. Берил Квинлен думала, что все следы стерла с портсигара, так она и сделала… но только снаружи. Все проморгали тот факт, что владелец, заполняя портсигар новыми сигаретами, оставляет отпечатки внутри. Мистер Волворт, человек большого ума, понял, где можно найти нужные нам доказательства, поэтому осторожно вынул сигареты, нанес порошок на внутреннюю крышку — и мы получили очень четкие отпечатки. Шериф, я приказываю вам взять этого человека под стражу.
 — Подчиняюсь, но в случае жалоб снимаю с себя ответственность, — предупредил шериф.
 — Отвечать буду я! — торжественно провозгласил Волворт, но тут же торопливо добавил: — В случае, если отпечатки пальцев этого молодого человека совпадут со снятыми с внутренней поверхности портсигара.
 — Скоро мы это определим, — добавил окружной прокурор.
 Все отправились к зданию администрации, где Волворт и снял отпечатки пальцев Роя. Ничто не могло скрыть его возбуждения, когда он направил лупу на полученное ранее изображение и затем сравнил его со свежеснятым.
 Внезапно лицо его озарила улыбка. Криминалист с триумфом кивнул окружному прокурору:
 — У нас в руках тот, кто нам нужен, можете принимать поздравления, — и торжественно захлопнул крышку портсигара.




 Глава 11


 Наступила тихая, спокойная ночь. В небе сияли звезды. Холодную тишину нарушал только рев мотора на тракторе Сэма Бекета. Сдвоенный свет фар падал на поле, окружающее дом старого Хигби.
 Убийство Элизабет Доу, конечно, драматический момент в истории приобретения усадьбы, но пахать-то все равно надо, так что плуг нового владельца снова начал нарезать жирные ломти земли.
 Шериф остановил служебную машину у ворот усадьбы и обратился к своему помощнику:
 — Похоже, нам надо прогуляться, Джордж. Нельзя ехать на машине по свежей пашне.
 Квинлен коротко кивнул.
 Они стали пробираться по полю, по щиколотку утопая в мягкой земле. Наконец там, где плуг еще не вгрызался в дерн, под ногами появилась твердая земля. Мужчины быстрым шагом прошли по старой заброшенной дороге к мрачной темной громадине древнего дома.
 — По-твоему, мы что-то пропустили? — с любопытством спросил Квинлен.
 — Боже мой, конечно, — согласился шериф. — Причем пропустили множество фактов. Так уж устроен человеческий мозг: не может охватить всего, что видят глаза, иногда пропускает даже то, что вопиет о внимании. Давай вспомним, что сказал старик Хигби: «Шутка за шутом». Это должно что-то означать.
 — Но что именно? — спросил Квинлен.
 — Давай подумаем. В старину шуты всегда были у королей, знаешь, такие маленькие человечки в колпачках с колокольчиками, которые плясали и дурачились.
 — Ну и что?
 — Я заметил на одной из картин в доме изображение сцены из придворной жизни. Знатные люди разговаривают, а среди них пляшет придворный шут в дурацком колпаке с бубенцами. Теперь понимаешь, что это может быть именно то, о чем говорил Хигби?
 — Может быть. — В голосе помощника шерифа не слышалось энтузиазма. — Боже, Билл, как я надеюсь, что ты прав.
 — Нам надо оказаться правыми, Джордж. Они загнали нас в угол и продолжают теснить.
 Мужчины вошли в дом, фонарик шерифа указывал путь в гостиную, где крысы, копошащиеся на остатках того, что когда-то было нарядным креслом, сверлили пришельцев злобными блестящими глазками. Луч света остановился на картине с надписью: «Средневековая придворная сцена».
 На ней был изображен король, окруженный придворными красавицами в декольтированных платьях со шлейфами, государственные мужи, собравшиеся в маленькую группу, а в самом низу на переднем плане плясал и усмехался придворный шут. Он размахивал жезлом, а бубенцы на колпаке задорно взметнулись вверх.
 Квинлен подошел к картине и снял ее со стены. В свете фонарика было ясно видно горькое разочарование, отразившееся на его честной физиономии.
 — Подожди минутку, — приободрил помощника шериф. — Не думаешь же ты, что такой хитрец, как Хигби, просто засунул что-то за картину, откуда все может вывалиться при случайном прикосновении. Когда он говорил «за шутом», то действительно имел в виду именно это. Что-то должно быть позади шута.
 Шериф положил картину на стол, вытащил из кармана нож с широким лезвием и принялся ковыряться в раме. Планки легко подались, Элдон поднял лист картона, который прикрывал картину сзади, и протяжно присвистнул.
 Задняя часть картины выцвела от старости, но в одном месте продолговатый участок полотна величиной дюйма два с половиной на шесть был более ярким.
 — Отсюда что-то вынули! — воскликнул Квинлен. Элдон почесал седой затылок.
 Некоторое время оба задумчиво рассматривали лежащее перед ними полотно.
 — Посмотри-ка, что-то и в самом деле лежало точно позади шута, — заметил шериф.
 Квинлен машинально кивнул.
 Знание того, где был некий предмет, не поможет выяснить, где он находится сейчас, — философски заметил он.
 Элдон повесил картину на место, постаравшись сделать это как можно аккуратнее.
 — Да, загадочные преступления — странная вещь. В них собирается всего понемногу. Возьмем, например, убитую. Ты что-нибудь необычное заметил?
 — А что?
 — У нее не было кошелька.
 — Ты имеешь в виду, что ее… Точно! У нее действительно не было кошелька.
 — Конечно, отсутствие кошелька, возможно, ничего и не значит, — продолжил Элдон, — потому что девушка могла от кого-то убегать, за ней гнались, потом убили, а кошелек, вполне вероятно, остался там, откуда она бежала. Или она могла оставить его где-нибудь здесь, в доме. Но мы ничего не нашли.
 — Продолжай, — возбужденно поторопил Квинлен.
 — Может быть, все объясняется очень просто, — заметил Элдон. — Элизабет была девушкой хитрой, ведь, работая кассиром в кафетерии, соображать надо быстро, на такой работе не поспишь. Итак, она заставила Роя Джаспера приехать с ней сюда, показать усадьбу и взять на себя ответственность за взлом. Потом она стала искать и вскоре наткнулась на эту картину, убедившись, что находится на правильном пути.
 Итак, что же она делает? Говорит Рою, что она нашла, и просит его снять картину? Ничего подобного! Хитрюля притворяется, будто не заметила ничего заслуживающего внимания, а потом возвращается сюда уже одна. Это происходит во второй половине дня. Девушка не въезжает в усадьбу на машине. Она оставляет ее подальше на дороге и идет пешком. И вот как раз в тот момент, когда она радуется собственной ловкости, ворота открываются, въезжает Сэм Бекет на своем тракторе и принимается пахать.
 Девушка не может посветлу попереть прямо через пашню, потому что тогда Сэм спросит ее, кто она такая и что здесь делает. Она решает дождаться темноты, чтобы убраться восвояси.
 Она сидит тихо, а постепенно надвигается темнота, а с ней всякие ночные звуки… и вдруг она слышит что-то новое. В доме прячется кто-то еще, ожидающий наступления ночи. Элизабет слышит осторожные шаги, скрипят доски, прекращается мышиная возня… Замирает все, только неумолимо приближаются шаги того, кто скрывался в глубине дома и ждал.
 Девушка пытается подавить охватившую ее панику, покрепче сжимает свой кошелек, пробирается к боковой двери и бросается бежать. А этот тип, который только и ждал темноты, чтобы начать действовать, гонится за ней.
 — Ох, Билл, ты рисуешь целую картину по нескольким обрывкам… точнее, по их отсутствию.
 — Но все только так и могло случиться. — Голос шерифа был исполнен холодной логики. — Если бы она пришла, когда Бекет уже начал пахать, то на земле остались бы ее следы, а, пересчитав сделанные им ездки, мы бы могли определить, когда она появилась. Но никаких следов не оказалось. Значит, и девушка, и тот, кто ее убил, вошли в дом до начала пахоты.
 — Предположим, что ты прав.
 — Итак, Элизабет испугалась и побежала. Но куда?
 — К своему автомобилю.
 — Нет, Джордж, не думаю. Поставь себя на ее место. Она должна была бежать к самой близкой защите.
 — К трактору! — сообразил Квинлен.
 — Наконец-то ты понял, сынок. Девушка сначала пряталась от человека, который пахал, но потом ей ужасно захотелось оказаться поближе к нему. Она мчалась к трактору, но из-за чего-то свернула в сторону.
 — Откуда ты знаешь, что она свернула? Может быть, просто не к трактору бежала?
 — Ни в коем случае. Тело нашли на пашне. Значит, она добралась до вспаханной земли и свернула. Что заставило ее отказаться от спасения, которое было так близко?
 Квинлен покачал головой, потом, подумав, высказал свое предположение:
 — Думаю, где-то рядом был убийца, но как он смог выбраться с поля, не оставив следов?
 — Уверяю тебя, Джордж, он их оставил.
 — Но их не оказалось, Билл.
 — Бог мой! — воскликнул шериф. — Конечно, убийца оставил следы, но такие, на которые никто не потрудился взглянуть. Над этим-то я сейчас и ломаю голову. Каким образом он оттуда убрался?
 — Ты считаешь, что он уехал на тракторе Сэма? Ты думаешь, что?..
 Внезапно шериф выскользнул из-за стола:
 — Пошли, сынок. У нас еще много работы. И ее следует сделать побыстрее.
 Офис окружного прокурора сиял огнями. Издатель Эдвард Лайонс дежурил у телефона, чтобы поддерживать непрерывную связь с редакцией газеты. Мартин Волворт, топорща кустистые брови, сверлил Роя и Берил самым обвиняющим из своих взглядов. Судебный стенографист записывал вопросы и ответы, его ручка так и мелькала над блокнотом для записей.
 Когда в комнату вошли шериф с помощником, Медфорд лишь раздраженно смерил их взглядом. Уже часа полтора он поджаривал подозреваемых на медленном огне, а знал не больше, чем в самом начале допроса.
 Шериф снял сомбреро, усмехнулся окружному прокурору и обратился к Волворту. Его протяжный говорок резко отличался от противного лающего голоса, которым криминалист задавал вопросы подозреваемым.
 — Ладно, я признаю, что некоторые из моих доморощенных методов не так хороши, как ваши современные, научные, — начал Элдон.
 — Если бы эту парочку проверить на детекторе лжи, то я бы быстро сказал вам, что… — сердито проговорил Волворт.
 — Вы имеете в виду, что их не будут проверять? — перебил его шериф.
 — Пока вы настроены против моего отца, — заявила Берил, — мы отказываемся сотрудничать с вами. Будем отвечать на вопросы, не более того.
 — Спокойно, детка, — вмешался Элдон. — Почему бы вам и не пройти этот тест? Он бы помог сдвинуть дело с мертвой точки.
 — Мы согласимся, если вы нас об этом попросите. Волворт с видимым облегчением вздохнул.
 — Пусть заходят вот в эту комнату по одному, — распорядился он.
 — Как скажете, — согласился Элдон. — Берил, иди первая.
 Окружной прокурор подозрительно посмотрел на шерифа, но тут же отвернулся, успокоенный абсолютно невинным выражением лица пожилого человека.
 Приборы Волворта были готовы к действию, так что проверка Берил на детекторе лжи заняла не больше двенадцати минут. Потом он пригласил к себе Роя Джаспера, прикрепил электроды и датчики и снова начал задавать вопросы.
 По окончании процедуры мрачный криминалист вышел к остальным.
 — Они говорят правду, — объявил он.
 — Так я и думал, — сказал шериф. — Понимаете, я не смыслю во всех этих новомодных научных штучках, мы, старая гвардия, привыкли полагаться на знание человеческой природы и всегда стараемся представить себе, как тот или иной человек будет действовать в конкретной обстановке, мы…
 — Это все полнейшая чушь, — резко оборвал его Волворт. — Нет такого человека, который мог бы определить чужую вину или невиновность по физиономии подозреваемого или доверившись лишь своим ощущениям. Это просто предлог, под которым полицейский старой закалки дает волю своему заранее составленному мнению. На это нельзя полагаться больше, чем на способность искать воду с помощью раздвоенной ивовой веточки.
 — Ладно, ладно, — успокоил его шериф, — видывал я прекрасные колодцы, которые…
 Медфорд не дал ему договорить, задав прямой вопрос:
 — Ваш визит имеет какую-то причину, шериф?
 — Конечно, — ответил Элдон. — Мне надо задать Волворту вопрос. Где-то мне приходилось читать об идентификации волос. Можете вы по волосу определить не только какого он цвета, но и возраст, и состояние здоровья того человека или животного, кому этот волос принадлежал.
 — Могу, — рявкнул криминалист, очевидно не страдающий избытком симпатии к шерифу.
 — Прекрасно, — невозмутимо продолжил последний, — значит, вы, наверное, поможете мне раскрыть это преступление.
 — Я сам его раскрою, — надменно проронил Волворт.
 — Прекратите, уважаемый, не дело вам так высоко задирать нос. Мне казалось, что можно было бы попытаться поработать вместе, раз уж вы приехали.
 — Меня пригласил для расследования сам окружной прокурор, — заявил оскорбленный Волворт.
 — Ну и прекрасно, — охотно согласился шериф, — а поскольку графство мне платит за ту же работу, надо бы нам объединить усилия.
 — У меня свои методы, у вас — свои.
 — Согласен, давайте сейчас попробуем применить ваши. Что вы думаете насчет того, как убийце удалось выбраться из усадьбы Хигби, не оставив следов на вспаханной земле?
 — Я считаю, что следы были, но их затерли благодаря вашей небрежности. Вероятно, Сэм Бекет ступал по следам убийцы, а вы, идя за ним, полностью затоптали первоначальные отпечатки. Это единственное логичное объяснение.
 Шериф усмехнулся:
 — Ну, предположим, мы затоптали те следы убийцы, которые ведут к телу. А что потом? Как он выбрался оттуда? Ведь этот человек оказался посреди свежевспаханной земли… как если бы кто-то запер себя посреди комнаты, начав красить пол от стен.
 Элдон усмехнулся, заметив, что Волворт смущен.
 — Кроме того, — помолчав, продолжил он, — предположим, что девушка нашла документы, в которых содержалось обвинение против кого-то, а этот кто-то хотел заполучить бумаги и подкарауливал ее у дома. Девушка бросилась бежать. Она была молода и в хорошей форме, этот человек понял, что не сможет ее догнать. Предположим, он заранее все так устроил, чтобы побыстрее убраться с этого места… придумал нечто, для чего понадобился шелковый шнур с кистями, такой крученый, которым поддерживаются портьеры на дверях.
 Волворт посмотрел на шерифа, как на сумасшедшего:
 — О чем это вы тут бормочете?
 — О лошади, — спокойно пояснил шериф. — Этот шнур имел футов шесть в длину, этого вполне достаточно, чтобы обвязать его вокруг лошадиной шеи и пропустить петлю в виде уздечки. Поэтому, когда девушка выбежала из дома с той вещью, которая была так нужна этому человеку, он вскочил на лошадь.
 В полной темноте девушку видно не было, но неизвестный понимал, что она направится прямо к трактору, туда и поскакал. На фоне неба силуэт всадника вырисовывается достаточно отчетливо, даже если есть тучи, поэтому девушка его видела, а он ее нет, так как смотрел с лошади вниз, на темную землю. Но, поскакав прямо к трактору, этот человек заставил бедняжку подумать, что он видит, куда она бежит, поэтому Элизабет свернула с прямого пути и закричала, тут-то всадник ее действительно заметил.
 — И все это время Бекет на тракторе ничего не видел и не слышал? — недоверчиво спросил Волворт.
 — Ручаюсь, что вы никогда не пахали на тракторе ночью, — усмехнулся шериф. — Жуткий шум мотора, необходимость следить за бороздой… тут мало что замечаешь.
 — Продолжайте, — нетерпеливо бросил криминалист.
 — Итак, увидев девушку, человек спрыгнул с лошади. К этому моменту она уже пробежала достаточно большое расстояние и устала, а он нет. Убийца настиг жертву прямо на краю пашни, когда та споткнулась и упала. Ему нужен был кошелек, который он и забрал после убийства. Все это время лошадь, привыкшая к узде, смирно стояла на месте, шелковый шнур волочился по земле. Закончив свое грязное дело, убийца вскочил на лошадь и сделал несколько с виду бесцельных кругов по вспаханной земле, он не хотел скакать прямо к изгороди, чтобы никто не заподозрил, что лошадью управляет всадник. Он приблизился к ограде, только некоторое время поскакав по пашне. Достигнув изгороди, этот человек соскользнул по другую ее сторону, отвязал шнур и отпустил лошадь, которая убежала обратно. На поле было полно мечущихся лошадей, поэтому на их следы никто внимания не обратил, ведь мы искали отпечатки обуви. Когда трактор очередной раз развернулся, Сэм, внимательно следивший за крайней полосой, проехал мимо лежащей на поле фигуры, не заметив ее. Фактически он успел сделать еще пару кругов до того момента, когда взошла луна и он увидел тело.
 Присутствующие затаив дыхание ловили каждое слово шерифа.
 — Тут-то я и подумал, что если вы, Волворт, возьмете микроскоп и изучите брюки присутствующего здесь убийцы, то сможете найти на них лошадиные волоски, а если потом удастся доказать, что они принадлежат той старой гнедой верховой лошади, которую Джон Фарнхем продал Сэму Бекету некоторое время тому назад, то вам будет кого проверять на детекторе лжи.
 Онемев от изумления, криминалист тупо пялился на шерифа.
 — Понимаете, — пояснил тот, — убийца должен был уметь ездить верхом, да к тому же знать, какая именно из лошадей на поле приучена к узде.
 Фарнхем поднялся.
 — О чем это вы тут болтаете? — грозно спросил он.
 — Я просто подумал, что хорошо бы взглянуть на ваши брюки, — спокойно пояснил шериф, — а потом проверить вас на детекторе лжи, чтобы не говорили, будто мы чураемся современной техники.
 — Вы сошли с ума! — завопил Фарнхем. — Можете разглядывать мои брюки сколько вам угодно.
 — Только не те, которые на вас сейчас. Вероятно, придя домой, вы переоделись и хотели отправить их в чистку, но, знаете ли, Джон, я вычитал в местной газете, что ваша жена надолго уехала. Вряд ли, пребывая на холостяцком положении, вы потрудились отослать вещи в чистку. Так что нужные нам брюки наверняка еще лежат где-то у вас дома. Знаете, живя в маленьком городке, полезно быть в курсе последних новостей…
 Потеряв голову Фарнхем бросился на шерифа.
 Элдон увернулся быстрым, отработанным многолетней тренировкой движением, его левая рука парировала удар Фарнхема, а правая нанесла нападавшему сокрушительный удар в челюсть.
 — Так я и знал, что он выйдет из себя, — удовлетворенно заметил шериф, отстегивая от ремня наручники.




 Глава 12


 Небольшая группа людей, собравшихся в гостиной Джона Фарнхема, внимала Волворту, вещавшему о своих открытиях:
 — В ткани этих брюк много застрявших волосков гнедой лошади. Очевидно, на ней скакали без седла. Мне понадобятся более точные анализы, но предварительно по структуре волос можно определить, что животному лет пятнадцать — двадцать.
 — Хе-хе, — подал голос шериф, — а сам он твердил Бекету, что ей всего двенадцать.
 — Более того, — продолжил криминалист, — на пиджаке от костюма имеются не только лошадиные волоски, но и следы человеческой крови — на правом рукаве около манжета. Анализы покажут, той ли группы эта кровь, что и кровь убитой девушки. Подозреваемый отказывается проходит проверку на детекторе лжи.
 — Та-ак, — протянул шериф, — если мы зашли так далеко, то, может быть, пойдем еще дальше и немного пошарим вокруг, поищем кошелек, который он забрал у девушки. Ему наверняка надо было от чего-то избавиться… Знаете, я не удивлюсь, если он закопал это на заднем дворе. Давайте там поищем.
 Обыск на заднем дворе результатов не дал, но шериф терпеливо обшарил каждый дюйм земли, а затем перенес поиски в дом.
 Искомая вещь оказалась в подвале, в шкафу. За банками с консервами был спрятан кошелек с водительскими правами на имя Элизабет Доу, проживающей в Сан-Родольфо, и сложенный газетный лист. На нем оказались две фотографии: Джон Фарнхем в фас и в профиль и десять отпечатков пальцев. Шериф прочитал газету и хмыкнул.
 — Хитрый тип, этот Хигби, — заметил он. — Когда Фарнхем приехал в наше графство и занялся торговлей недвижимостью, проявив себя активным реформатором и политическим борцом, все восприняли его как докучливую болячку на шее, но старый Марвин наверняка нанял пару детективов, не пожалел денег, чтобы выяснить, откуда этот человек появился. Возможно, ему даже удалось получить отпечатки пальцев Фарнхема, оставленные, например, на оконном стекле, кто знает. Во всяком случае, посмотрите, что мы имеем. В этой маленькой заметке говорится: «Разыскивается за растрату». Не удивительно, что у нас Джон так яростно агитировал за пресловутые инвестиции в строительство школ. Хигби разузнал о его прошлом и намекнул, что имеет некие важные сведения. Можете себе представить, что почувствовал Фарнхем, когда умер Хигби. Наверняка он искал компрометирующие бумаги, но безуспешно, потом почувствовал себя в безопасности и вдруг узнал, что кто-то еще занялся подобными поисками. Вот вам и мотив убийства, джентльмены.
 — Я беру это дело в свои руки, — заявил окружной прокурор.
 — Ну, мне кажется, — протянул Элдон, — что я все еще шериф в нашем графстве, а поскольку преступление раскрыто именно мной, то, если вы, парни, не возражаете, этим делом займется офис шерифа. Если же кто возражает, то валяйте, становитесь в очередь и выходите по одному со своими аргументами, пиджачки повесьте вон на то старое кресло. Учтите, я, может, и староват, но сил у меня достаточно.
 Присутствующие промолчали. Шериф забрал кошелек и газету себе.
 — А теперь, — обратился он к криминалисту, — должен признать, что вы действительно кое-чему меня подучили, это правда. Я понял, что улики следует хранить так, чтобы их нельзя было подделать. Поскольку вы — криминалист, приглашенный окружным прокурором, чтобы помочь в расследовании преступления, а на оплату ваших счетов придется раскошелиться налогоплательщикам, которых я здесь представляю, то, пожалуйста, поработайте немного: поставьте вашу подпись на полях этой газеты, чтобы ее нельзя было подменить и чтобы ни один ловкий адвокатишка не поднял вопрос, та ли это самая газета, которую мы нашли спрятанной в подвале. Спасибо, сэр, премного благодарен.
 Усталый Билл опустился в свое любимое кресло. — Ты рано вернулся, — заметила жена.
 — Угу. Все дела закончили.
 — Мне казалось, что ты расследовал убийство, — вмешалась в разговор Дорис.
 — Было дело.
 Глаза женщины загорелись любопытством.
 — Неужели ты его раскрыл?
 — Точно.
 — И кто убийца?
 — Джон Фарнхем.
 — Джон Фарнхем! — громко воскликнула Дорис. — Откуда ты это узнал?
 — Кроме него некого было заподозрить, — нехотя пояснил Билл.
 — А какие против него обнаружены улики?
 — Никаких, просто такова уж человеческая натура.
 — Что там случилось, Билл? Может, ты слишком устал, чтобы рассказывать? — спросила жена.
 — Да нет, не очень. Просто меня тошнит от этого преступления. Понимаешь, некая Элизабет Доу была убита, когда, пошарив в доме Марвина Хигби, нашла старую газету. Очень долго никто о ней не знал, но в тот момент, когда девушка начала поиски, кто-то забеспокоился и начал следить за ней.
 Конечно, ты можешь сказать, что убийца заволновался и решил что-то предпринять, когда Доу появилась в усадьбе, но весь вопрос в том, откуда он узнал, что она отправилась именно туда? Об этом было известно только Рою, но он никому ничего не говорил, однако автомобиль Элизабет некоторое время стоял перед домом, когда туда приезжали Сэм Бекет и Джон Фарнхем. Сэм был поглощен покупкой усадьбы, но Джон — профессиональный агент по недвижимости. Так все и сложилось одно к одному. Как только Рой рассказал, что произошло, я сразу все понял.
 — Что именно ты понял? — полюбопытствовала жена.
 — Видишь ли, — продолжил шериф, — любой, кто интересовался торговлей недвижимостью, знает, что когда приезжает риэлтор в выставленную на продажу усадьбу и видит, что рядом стоит автомобиль и кто-то наверняка осматривает владения, то он обязательно записывает регистрационные номера и ищет, кто бы это мог быть. Так поступают все агенты, это их профессиональная привычка. Фарнхем проверил регистрационные номера машины и, узнав, что она принадлежит Элизабет Доу, немедленно сложил два и два, прекрасно зная, что Эльвира Доу ухаживала за Хигби во время его последней болезни. Фарнхем быстренько закончил свои дела с Сэмом и помчался в Сан-Родольфо повидать Элизабет, но встретил ее машину по пути. Конечно, девушка его не узнала.
 Джон следил за ней, и, обнаружив, что она снова направляется в усадьбу Хигби, он следом прокрался в дом, достал из буфета нож для резки мяса и… О черт! Ничего в этом деле хитрого и не было, как только удалось понять, что Фарнхем непременно должен был записать регистрационные номера каждого автомобиля, который стоял у усадьбы.
 — И что, только это соображение и помогло тебе найти преступника? — подозрительно спросила Дорис.
 — Почти.
 Женщина презрительно фыркнула:
 — Подумать только, за что только налогоплательщики платят тебе зарплату! Ведь любой знает, что агенты по недвижимости любят записывать автомобильные номера!
 Шериф тихо хмыкнул:
 — А наш криминалист-консультант этого не знал. А если и знал, то сам ни за что бы не углядел связи с убийством, пока я не подсказал.