---------------------------------------------


 Ричард Старк
 Человек, изменивший лицо



 Часть первая



 Глава 1

 Размотав бинты, Паркер взглянул в зеркало на незнакомое лицо. Кивнул ему, потом посмотрел на отражение доктора Адлера. Паркер находился в клинике немногим более четырех недель. После конфликта с одним из синдикатов Нью-Йорка, особенно после дерзкой экспроприации некоторой суммы, принадлежавшей этому синдикату, или Компании, как они себя называли, Паркеру срочно понадобилось изменить свое лицо. Теперь, после операции, оно совершенно не напоминало прежнее. За новую физиономию Паркер заплатил почти восемнадцать тысяч, и от заработанного у него осталось только девять.
 Итак, Паркер стоял перед зеркалом, внимательно вглядываясь в чужое лицо. Он увидел длинный, прямой птичий нос, плоские теки, большой, почти безгубый рот, выступающую вперед челюсть. Крошечные швы под бровями оттягивали их немного вниз. Прежними остались только глаза — узкие, холодные, твердые.
 Работа была выгодная. Платили вперед. И Паркер снова одобрительно кивнул своему новому лицу в зеркале. Потом повернулся и посмотрел на доктора. Тот бросил бинты в корзину для мусора.
 — Когда отсюда можно выбраться?
 — В любое время, когда захотите.
 Доктор Адлер был высок, костляв, седовлас. С 1931 по 1939 год он был членом калифорнийской коммунистической партии, а потом загремел в лагеря. После второй мировой войны он делал пластические операции в Оригоне, потом приобрел частную практику в Сан-Франциско. Но в 1949 году комиссия конгресса вспомнила о его прошлом. И с 1951 года его пластические операции объявили вне закона. Только в больнице штата Небраска, неподалеку от Линкольна, хирург смог продолжить свою работу.
 Доктор Адлер прошелся по комнате и остановился у двери.
 — Когда оденетесь, сойдите вниз, в мой кабинет. Для вас там есть письмо.
 — От Джо Шира?
 — Наверное, от него.
 Джо Шир был старым другом Паркера, который поручился за него доктору. Врач ушел. Паркер открыл шкаф, вынул темно-коричневый, ненадеванный костюм, который купил как раз перед больницей. Сбросив белую пижаму, Паркер облачился во все новое и опять оглядел себя в зеркале во весь рост. Он был высок, строен, с квадратными боксерскими плечами и узкой талией. Ноги длинные, крепкие. Огромные ручищи перевиты выступающими венами. Он отнюдь не был похож на человека, который делает деньги, сидя за столом. Новое лицо его не портило, как впрочем и старое. Удовлетворившись своей внешностью, Паркер взял чемодан и спустился вниз. Больница занимала большое здание. Кабинет доктора, приемная, жилые комнаты для персонала были на первом этаже. Палаты для больных — на втором. Больница была рассчитана на 23 пациента. Для обслуживания их нанималось четыре человека: две медсестры, повариха и мужчина для всех видов работ — “мастер на все руки”.
 В заведении редко бывало больше одного пациента. Иногда вообще не было ни одного. Но больница продолжала существовать.
 Паркер вошел в кабинет врача.
 — Оставил свои старые одежки наверху. Можете их выбросить.
 — Хорошо. Вот письмо. Доктор передал конверт.
 Паркер распечатал его. Внутри оказалась маленькая, нацарапанная карандашом записочка.
 “Мистер Ансон!
 Думаю, вас может заинтересовать скорость продвижения вклада с тройным уровнем защиты, гарантирующим прирост прибыли, по крайней мере, до 50 тысяч в невероятно короткий срок. Если так, то свяжитесь с мистером Ласкером в Цинциннати. Он в “Уорике”.
  Джо”. 
 Паркер перечитал послание, перевернул конверт, рассматривая, как он был запечатан.
 — Я получил его незапечатанным, — поторопился предупредить Адлер.
 — Грубовато работаете, — заметил Паркер и бросил конверт на стол. Врач пожал плечами.
 — Иногда я получаю письма распечатанными, поэтому, случается, читаю корреспонденцию.
 — Джо сказал, что вам можно доверять.
 — В операциях — конечно. Но не в почтовых отправлениях, — проговорил доктор, криво усмехнувшись. — Я — врач, мистер Ансон. И моя работа — это единственное, что мне нужно. Если бы обстоятельства изменились, я стал бы работать в Сан-Франциско с более уважаемыми пациентами и более доходной практикой. И все же, несмотря ни на что, я — врач, и это самое главное. Доктор — не доносчик и не вор. Сейчас вот получу от вас деньги, вы уйдете, и мы, несомненно, никогда больше не встретимся. Тем не менее, можете рекомендовать кого-нибудь еще, если человеку понадобится другое лицо. А это письмо я прочел из любопытства.
 — И часто у вас возникает такое желание?
 — Мои слабости и любопытство никогда не вредят моим пациентам, мистер Ансон.
 Паркер призадумался, наблюдая за собеседником. Джо предупреждал, что доктор немного со сдвигом, но беспокоиться из-за этого не стоит. Паркер пожал плечами.
 — Ну ладно. А смысл письма вам понятен?
 — По правде сказать, нет. Но было бы любопытно узнать.
 — Оно о захвате бронемашины с тремя охранниками. Угон собираются совершить на главной магистрали, ведущей в город. И 50 тысяч — это моя доля в деле.
 Паркер нагнулся, взял письмо и подал доктору.
 — Видите, вот здесь?
 Врач снова медленно прочел письмо, держа его в обеих руках. Руки у него были такие чистые, что просто светились. Врач кивнул.
 — Да, понятно.
 — Ваш шофер сможет отвезти меня в город?
 — Конечно. Попытайтесь найти его на кухне.
 — Благодарю. Я возьму свой чемодан.
 — О, конечно. Я совсем забыл.
 Доктор встал, подошел к сейфу, открыл его и вынул светло-коричневый кейс. В нем хранились восемь тысяч пятьсот долларов. Все состояние Паркера.
 Паркер взял кейс.
 — Гора с горой не сходятся, а человек... Еще неизвестно.
 — А я вот сомневаюсь, — ответил доктор. Когда Паркер ушел, врач еще и еще раз перечитал письмо, и едва заметная улыбка искривила его губы.

 Глава 2

 “Мастер на все руки” доктора Адлера получил в свое время травму головы, хотя на ринге никогда не бывал. В 30-е годы он был лидером партии сельскохозяйственных рабочих-сезонников. И во время стачки штрейкбрехеры “починили” ему мозги. После этого он расстался с политикой. Теперь ему было 54 года, лицо его было изрыто оспой, а около глаз виднелись шрамы. Доктор звал его Стабсом.
 Паркер действительно нашел его на кухне. Стабс сидел за столом, держа обеими руками белую кофейную чашку. Повариха Мей читала какой-то роман.
 — Вам приказано отвезти меня в “линкольне”, — обратился к Стабсу Паркер.
 Стабс метнул в его сторону недовольный взгляд.
 — У нас только “крайслер”.
 — А ты случайно не дурачишь меня, приятель?
 — Нет, — ответила за него Мей и повернулась к Стабсу. — Поезжай в город. Он хочет, чтобы ты его отвез. Она смерила Паркера взглядом.
 — Это распоряжение доктора?
 — Конечно.
 Стабс нехотя отделился от стола.
 — Никогда не водил “линкольн”. Куда вам ехать? Мей снова вмешалась.
 — В город, Стабс, в город. Да еще, я думаю, с грузом.
 — Да замолчишь ты наконец, ведьмища! — не выдержал шофер и повел гостя через кухню к черному ходу. Здание самой больницы было деревянным, а гараж располагался отдельно в кирпичном сарае, слева от главного корпуса.
 Паркер погрузил на заднее сиденье “крайслера” чемодан и кейс, а сам сел рядом со Стабсом на переднее. Шофер долго возился, чтобы вывести машину из гаража, потом сделал круг почета и, наконец, выехал на дорогу, ведущую в город.
 Ехали они молча. Паркер курил и посматривал по сторонам. Неожиданно он начал ощущать свое новое лицо. Лоб и щеки стянуло, будто они были намазаны клеем, который стал теперь высыхать.
 Недалеко от города Стабс вдруг свернул с дороги, остановил машину и обернулся к пассажиру. Лицо его сморщилось от напряжения.
 — Я провожу беседу с каждым нашим пациентом, когда он уезжает. — Казалось, он с трудом подбирал слова. Паркер вытащил сигарету и ждал.
 — Однажды некто захотел получить новую физиономию. А когда доктор помог ему в этом, то он решил убить врача. Чтобы никто не узнал, кто скрывается под новым обличьем. Абсурд, конечно. Наш доктор — единственный человек, которому можно доверить свою жизнь. Но тот парень так не думал, поэтому мне пришлось с ним посчитаться. Понимаете меня?
 Паркер улыбнулся.
 — Думаете, и со мной можно так же?
 — Надеюсь, вы не позволите себе ничего подобного, — сказал Стабс.
 Пассажир внимательно разглядывал шофера. Нет, на хвастуна он не похож.
 Паркер в задумчивости пожал плечами.
 — Мой приятель Джо Шир рекомендовал мне этого доктора как порядочного человека. Я верю ему, — заметил он. Стабс кивнул, соглашаясь.
 — Я только хотел предупредить.
 — Понятно, — ответил Паркер.
 Весь остальной путь они молчали. Стабс отвез Паркера на железнодорожную станцию, и тот купил билет на Цинциннати. До поезда оставалось еще три часа. Сдав вещи в камеру хранения, Паркер пошел в кино.

 Глава 3

 Человек, называющий себя Ласкером, сидел на краешке кровати, когда Паркер вошел в номер “Уорика” — четырехэтажного отеля с грязноватым кирпичным фасадом. Комната была с зеленоватыми оштукатуренными стенами и имитацией старого персидского ковра на полу.
 Настоящее имя Ласкера было Ским. Едва Паркер переступил порог, Ским поднял на него глаза, быстро отставил стакан с виски и полез под подушку.
 — Разве Джо не предупредил тебя о моей новой физии? — спросил Паркер.
 Рука Скима застыла, только наполовину вытянув пистолет.
 — Ты Паркер?
 — Вот именно. Ским спрятал кольт.
 — А как тебя звали в Небраске?
 — Ансон.
 — Ну и изуродовали же тебя. Я чуть было не выронил от удивления стакан, — проворчал Ским.
 Паркер подошел к окну. К задам отеля примыкали кирпичные строения с какими-то проржавевшими металлическими конструкциями на крышах. Внизу, под окном, виднелся дворик, заваленный консервными банками и обрывками бумаги.
 — Неудачное местечко ты себе подобрал, Ским, — заметил Паркер. Ским резко поднял стакан с виски. Несколько капель упало на ковер. Ским в замешательстве взглянул на Паркера.
 — Мы пока не можем диктовать условия. А эта работа мне нужна. Так что, принимаем то, что предлагают.
 Паркер знал, что Ским, как и многие подобные ему бродяги, жил случайными заработками. Все заработанное он мгновенно проматывал. Другим хватило бы на пять лет того, что он просаживал за год. Ским ходил ободранный, как нищий. Как ему удавалось все спустить и куда оно девалось, Паркер не имел понятия. Сам он зарабатывал и тратил деньги совсем по-другому. Жил в лучших отелях, одевался модно и дорого, владел парой автомобильных стоянок и бензоколонками.
 Паркер отошел от окна и плюхнулся в кресло в разноцветных заплатах.
 — Итак, кто еще в деле?
 — В основном, мы с Ганди Маккеем. В резерве — Лу Матсон и коротышка Боб Фолей. В дальнейшем, может, еще кто понадобится. Там видно будет.
 — Ты хочешь, чтобы я финансировал дело, да?
 — Зато у нас сейчас есть нужные знакомства, Паркер, — отозвался Ским.
 Когда говорил Паркер, бледно-голубые, водянистые глаза Скима были устремлены на собеседника. Если же Ским сам что-либо произносил, то таращился куда-то в сторону или в угол.
 — Конечно, — согласился Паркер. — А что это за ищейка?
 — Она немножко того... “Задается”. Цену себе знает... Но, в общем, девка, что надо, — проговорил смущенно Ским.
 — Если она раньше никогда не бывала в таких делах, откуда у нее знакомства? — спросил Паркер.
 — Через меня. Встречался с ней как-то. — Ским еще больше смутился. Внешне он чем-то напоминал кочергу. Кожа да кости. Вместо нормального “шарика” — тощий огурец на цыплячьей шее с узлом адамова яблока посредине. На лице выступали только нос и скулы.
 — Мы как-то оказались с ней вместе, — продолжал Ским, как бы извиняясь, что лезет со своим свиным рылом в калашный ряд. — Она работает в Джерси в придорожном ресторанчике.
 — Ничего не знаю о ней, — с сомнением произнес Паркер, закуривая.
 — Самостоятельная особа. Я видел ее в деле.
 — Что-то мне все это не нравится.
 — Слышал, что-то случилось с одной из ваших женщин? Паркер пожал плечами.
 — Она получила пулю, вот и все. А теперь умерла.
 — Алма — о'кей, уж поверьте мне.
 — Меня вообще женщины не устраивают в деле. Натерпишься с ними.
 — Здесь совсем другое. Алма будет работать со мной.
 — Ладно, увидим. Как дела?
 — Все в порядке. Сейчас все покажу вам. — Ским опустошил стакан, подошел к туалетному столику и вытащил из нижнего ящика конверт. Другого стола в комнате не было, поэтому он положил конверт прямо на кровать. Первое, что Ским вынул из него, была подробная карта Нью-Джерси.
 — Вот здесь, — сказал он и ткнул пальцем где-то поблизости от Нью-Йорка. — Видите? Маршрут “Р” проходит южнее, мили на две ниже Рерта-Амбос.
 Паркер понимающе кивнул. Палец Скима мешал ему рассмотреть все получше, но он ничего не сказал, не желая смущать собеседника.
 — На западной стороне дороги находится ресторанчик. Вот там, видите? Между двумя красными линиями, вправо.
 — Ясно, Ским. И в этом заведении работает официанткой Алма.
 — Верно! — Палец заскользил дальше по карте. — В городе Элизабет есть банк. Одно его отделение имеется в Ньюарке, другое — в Фрихолде. Каждый понедельник бронеавтомобиль направляется из главного банка в Фрихолд. Понятно?
 — И они останавливаются в том ресторанчике, — тут же заметил Паркер.
 — Вот именно! Сам городишко небольшой, а банк вполне солидный. Мы подсчитали, что каждую неделю машина перевозит тысяч пятьдесят, а может и больше.
 Паркер нахмурился.
 — Всего-то. Из письма я понял, что только моя доля составит пятьдесят тысяч.
 Ским был явно смущен и взволнован.
 — О нет, Паркер! Я никогда не обещал Джо ничего подобного.
 — Ладно. Возможно, это ошибка. Бывает.
 — Я имею в виду — как минимум, тысяч пятьдесят. А может, и все семьдесят. Или даже восемьдесят, кто знает? Паркер стряхнул пепел сигареты на ковер.
 — Значит, если повезет, то чистенькими я получу только восемь—десять тысяч? Игра не стоит свеч.
 — Зато работа легкая. К тому же другой пока нет. А мне уж очень нужны деньги. Может, у вас есть что-нибудь получше? — спросил Ским, выжидательно приоткрыв рот.
 — К сожалению, нет.
 Да. Времена наступили неважнецкие. Наличными у Паркера оставалось только около девяти тысяч. Так дальше невозможно. Надо что-то придумать — иначе деньжат не останется на черный день.
 — Хотелось бы поработать с вами, Паркер. Знаю вашу хватку, — пробормотал Ским.
 — Пятерых, пожалуй, не надо, — задумчиво заметил Паркер. — Много людей в бронемашине?
 — Может, вы и правы. — Ским снова полез в конверт. — Мы собирались провернуть все в ресторанчике. Позвольте показать вам план. Видите, вот здесь заведение. А рядом шоссе, где припарковывается много автомобилей.
 Паркер с трудом мог разглядеть что-либо из-под пятерни Скима. На листке бумаги толстой карандашной линией был обведен район вокруг ресторанчика. Ресторан, судя по всему, располагался ярдах в шести от шоссе, по обе стороны которого останавливались машины.
 — Вот сюда они въезжают каждый понедельник утром, между десятью и одиннадцатью. Шофер — и рядом на переднем сиденье — охранник. Другой охранник — на заднем сиденье. Они ездят так уже много лет. Выработалась привычка, которой не изменяют. Появляются в десять тридцать или в одиннадцать, припарковывают машину на стоянке. Видите? Вот здесь.
 — Все ясно, — буркнул Паркер.
 — Вот и хорошо. — Ским снова взглянул на чертеж. — Потом шофер и охранник, сидящий сзади, заходят в ресторанчик, пьют кофе, болтают... Возвращаются в машину, и выходит второй охранник. Все делается минут за пятнадцать.
 Паркер кивнул, Ским перевел дыхание.
 — Теперь самый ответственный момент: нам нужно два тягача-трейлера, один большой. Тягачи потащат бронемашину вниз, на девятый маршрут. Двое — шофер и охранник — будут в автомобиле. Потом тягачи сожмут бронемашину с двух сторон. Алма позаботится о том, чтобы посетители ресторанчика не приближались к окнам и не увидели, что происходит. Прямо за трейлерами пойдет наш автомобиль.
 Паркер машинально кивал, но постепенно уже начинал терять терпение: он не любил кустарную работу. Да еще целых пять ртов. И все — на эти несчастные пятьдесят тысяч. Выходило по десять тысяч на нос. Да еще надо оплатить тягачи и автомобиль, которых пока не было в наличии.
 Ским продолжал:
 — Дальше мы выхватываем двух парней из бронемашины и тащим в ресторанчик. После его посещения они всегда чуть-чуть подвыпившие, дальше берем третьего, сажаем в свою машину, а бронемашину угоняем.
 — Понятно, — сказал Паркер.
 — Вот и ладно, — заспешил Ским, чувствуя, что Паркер теряет терпение. — Отбираем у охранника ключи от сейфа, добываем деньги и тю-тю. Машина с монетами едет по проселочной дороге. Дороги этой на карте нет, она позади ресторанчика, южнее. И ведет к Олд-Бридж. Восточнее ее городка есть старая ферма. Там мы и собираемся. Так что полиция не будет знать, где искать. — Ским выжидающе взглянул на Паркера.
 — Что скажете?
 Паркер тряхнул головой, пересек комнату и выбросил в окно сигарету. Потом повернулся к Скиму.
 — Ты знаешь, что такое бронемашина? Тебе приходилось с ней работать?
 Губы собеседника дрогнули.
 — Нет, никогда.
 — Вот то-то и оно. Автомобиль радиофицирован, детка. Не успеешь смыться — полиция будет тут как тут. И мы — в капкане.
 Ским взглянул на карту. У него было такое ощущение, что его предали.
 — Я не знал этого.
 — Ты и шагу не успеешь ступить, а тебя уже схватят.
 — Боже праведный! Паркер...
 — Кто составлял план? Небось Алма?
 — Да. По большей части это ее идея.
 — Так я и думал. Много же она потратила времени, склонившись над прилавком, пока в ее глупой головенке созрела подобная чепуха. Как же можно браться за дело, совершенно не зная его сути? Не имея понятия ни о чем, кроме того, как подать кофе!
 — Что же теперь делать, Паркер?
 — Мне нужны наличные и работа. Но при одном условии.
 — Назовите его.
 — Полный отказ от этого плана. Начнем снова. От печки.
 Ским судорожно вздохнул, стараясь не показать облегчения. Он никогда раньше не связывался с бронемашинами и не был уверен в себе. Просто поддался на уговоры этой Алмы, которая обещала золотые горы. На деле все это оказалось чушью. Ским хотел работать с надежным человеком, с человеком, который взял бы ответственность на себя.
 Паркер не спеша закурил.
 — Дело мы провернем втроем. Пять человек не нужны. Пирог слишком мал для пятерых. Ты, Ганди и я. Этого больше, чем достаточно. А с Алмой можешь разделить свою долю. Если захочешь.
 — Что, если ей дать десять процентов?
 — Из своей доли — пожалуйста. Это никого не касается. А какого черта ей вообще надо от тебя?
 — Не знаю. Спрошу как-нибудь.
 — Вы же все равно собирались треть взять себе, а две трети оставить четверым мужикам. Так что разницы почти никакой. Свою часть получите.
 — Вроде бы так, но все-таки посоветуюсь с Алмой, — проговорил Ским с сомнением.
 — Советуйся хоть с самим дьяволом, только отвечай сразу — да или нет.
 Ясно было, что Ским взволнован. Он нетерпеливо поглядывал на пустой стакан. Наконец отозвался:
 — Хорошо, Паркер. Пусть будет по-вашему.
 — Дай взглянуть на карту. За основу возьмем Ньюарк. Там есть бар под названием “Грин Роз”. Это на Дивижен-стриг. Встретимся в нем в следующий понедельник в десять часов вечера.
 — Заметано, — сказал Ским и подошел к кровати. — Рад иметь дело с вами. Сейчас пошлю дружкам записку, что обойдемся без них.
 —О'кей.
 — А что вы собираетесь делать сегодня?
 — Надо уладить кое-какие дела. Человечка два в Балтиморе должны мне тысчонки три.
 — Послушайте, надо ли, чтобы Ганди был со мной в баре? Пусть придет.
 — Рад работать с вами, Паркер.
 — Итак, в следующий понедельник в десять ноль-ноль, в “Грин Роуз”.

 Глава 4

 Через реку от Цинциннати, в штате Огайо — город Ньюпорт. Паркер сел в автобус и поехал в публичный дом. Сам Цинциннати — городок чистенький, и поэтому его граждане, стремящиеся в злачные места, отправляются в порочный Ньюпорт.
 Паркер оказался в Ньюпорте примерно к половине двенадцатого. Часа через два он нашел то, что искал: какой-то изрядно выпивший мужчина, едва держась на ногах, пытался ключом открыть дверцу автомобиля. Это был кремовый “форд” с номерами Огайо. Поблизости не было ни души. Паркер подошел, взял пьяницу под руку и сильно ударил ему поддых. Человек даже не смог вскрикнуть. Паркер выхватил у него ключи от машины. Бедняга молча свалился на асфальт. Паркер открыл дверцу автомобиля и нажал на газ. Он проскочил мост и очутился в Цинциннати, где припарковался около железнодорожной станции. Там из камеры хранения он взял чемодан и кейс и вернулся в автомобиль. Теперь его путь лежал на север, через город в сторону Питтсбурга. Был четверг, три часа дня. Только в понедельник к вечеру ему надо было вернуться в Нью-Джерси с уже обдуманным планом действий. Если все будет так, как обещал Ским, значит — порядок. В противном случае, ему, Скиму, долго придется ждать его в “Грин Роуз”.
 Почти за семь часов Паркер покрыл путь в триста миль между Цинциннати и Питгсбургом. Не желая заедать в город, он объехал его по кольцевой. Только после десяти Паркер разыскал мотель и обосновался в нем. Он проспал весь день. Под вечер, встав, принял душ, побрился, оделся, прямо на кровати отсчитал три тысячи долларов и снова запер кейс. Деньги ему были во как нужны — поэтому-то он и решил взяться за такое дело. Он спрятал три тысячи в чемодан и отнес вещи к дверям мотеля.
 Хозяин заведения, коротенький лысый толстячок, сидел за столом Костюм на нем был помятый, белая рубашка обтрепана, галстук жеваный. Вокруг рта залегли морщины. Он всегда очень сердился, когда кто-нибудь из постояльцев заговаривал с ним. Коротышка был один, когда Паркер спустился из номера. Поставив кейс на стол, Паркер обратился к хозяину:
 — Хотите заработать полтысячи?
 Тот сердито глянул на гостя и громко взвизгнул:
 — Убирайся к черту!
 Паркер, не торопясь, закурил и бросил непотушенную спичку на прилавок. Хозяин испуганно вскрикнул и сбросил горящую спичку.
 — В один из ближайших дней кто-нибудь продырявит вам башку, — спокойно произнес Паркер.
 — Тебе было сказано: проваливай отсюда! Ты кто такой, чтобы выставлять мне условия?
 — Полтысячи. И расписку могу дать, — сказал Паркер. Толстяк поднялся, бросил взгляд на телефон на стене, потом посмотрел на пришельца.
 — Хочешь втянуть меня в преступление? Я в таких делах не участвую.
 Паркер открыл кейс.
 — Видишь? Пять тысяч. И деньги чистые. Хотел бы их припрятать куда-нибудь в безопасное место. Если попридержишь их для меня, получишь хорошее вознаграждение.
 — Пять сотен? Подумаешь, сумма! Что с ними сделаешь? Мне нужно побольше. А из-за такой мелочи можно испортить всю остальную жизнь себе, — проговорил презрительно хозяин.
 — Так возьмешь полтысячи?
 — Ладно. Но если появится полиция, я им сразу же отдам ваши деньги. Не садиться же в тюрьму из-за пяти сотен. Пять тысяч — это было бы другое дело.
 — Я сказал тебе: деньги чистые. Толстяк посмотрел на банкноты.
 — Сколько времени держать их? Паркер пожал плечами.
 — Может, неделю, а может — год.
 — А если меня обворуют? Гость растянул губы в улыбке:
 — Вот уж не думаю...
 — Не знаю прямо, что и делать. А почему бы не положить их в банк? — спросил хозяин.
 — Не люблю банки. Толстяк со вздохом кивнул.
 — Ладно, давай расписку.
 Паркер снова полез в кейс, отсчитал 500 долларов и положил их на стол. Потом передал кейс хозяину.
 — Как-нибудь вернусь за ним.
 Он вернулся в номер, взял чемодан, погрузил его в “форд” и отбыл.
 Далеко за полночь он прибыл в Нью-Джерси. Дальше путь его лежал в Ньюарк. По дороге он сделал две остановки. Первую — для того, чтобы с помощью отвертки снять номера Нью-Джерси с какого-то старого “доджа”. Вторую, чтобы острой бритвой отлепить штрафную наклейку с ветрового стекла с чьей-то машины, припаркованной на безлюдной улице. Потом он вернулся к “форду” и двинулся в Ньюарк. Он менял на машине наклейки городов, номера, раскатывал по разным дорогам то на юг, то на север, и, наконец, остановился в мотеле в Линдене. Там, выпросив у хозяйки гуммиарабик, он заклеил штрафную наклейку на своем “форде” и отправился спать.

 Глава 5

 Сидя за стойкой с чашечкой кофе, Паркер пытался догадаться, какая из официанток — Алма. Ресторанчик был полон — наступило полуденное время, да еще суббота. Официантки сновали, как заведенные. Паркер следил за каждой из четырех женщин. Одна из них — пухленькая, синеглазая, с наколкой в светлых волосах — напоминала пышный распускающийся бутон. Другая, наоборот, худая, даже изможденная, с редкими седыми волосами и тонкими, страдальчески изогнутыми губами. Дома у нее, наверное, дочь-подросток, а может, двое детей, муж уже лет десять как сбежал. Третья — типичная немецкая барменша, со злыми глазами, толстыми лапами и въевшейся привычкой швырять тарелки на стол. У четвертой было нескладное, какое-то по-лошадиному вытянутое лицо, но она, как ни странно, нравилась посетителям — к ней обращались чаще всего. Особа была явно легкого поведения.
 Паркер продолжал издать каждую из официанток.
 Цветущая блондинка вполне могла бы продаться за деньги, но если бы это была Алма, она предложила бы Скиму какой-нибудь более сложный план. Изъеденная жизнью особа не стала бы связываться со Скимом: он слишком напоминал бы ей бывшего супруга. А вот барменша-“немка”, наверное, и есть Алма. Алма прошла мимо него, в белой шуршащей блузке и переднике из нейлона, подошла к столику и поставила три чашки с кофе. Паркер следил за ней, нахмурившись, стараясь не обнаруживать пристального внимания. Ей было около тридцати, коротко стриженные светло-каштановые волосы образовывали венчик вокруг головы. Глаза с мрачной злобой устремлены на мир. Мощная фигура, с широкими бедрами, полной грудью и толстыми ногами — все крепкое, основательное. Двойной подбородок, толстый нос... и неожиданно красивый рот, который, впрочем, терял всякую прелесть из-за общей нескладности женщины.
 “Барменша” не понравилась Паркеру.
 У воров есть неписаный закон — доверие друг другу. Если уж они работают вместе, то у них нет времени следить за товарищами по делу. А Паркер не доверился бы Алме. И пока он наблюдал за ней, мнение его не изменилось.
 Расплатившись, Паркер вернулся к своему “форду”. На том месте, где обычно останавливалась бронемашина, сейчас стоял какой-то фургончик. Паркер полез в “форд”, объехал ресторанчик и позади его увидел двойной грязный след от стоявшего здесь недавно автомобиля. След хорошо был виден среди реденького леса. Паркер поехал по следу. Дорога оказалась лучше, чем он предполагал, — на ней можно было набрать скорость. А это немаловажное обстоятельство. Паркер повернул налево и проехал более пяти миль по направлению к Олд-Бриджу. Он понятия не имел, где находилась та уединенная ферма, на которой собирались встретиться все участники дела. Так что ему ничего не оставалось, как развернуться. Однако на этот раз он выбрал обходной путь. Наконец Паркер остановился перед ветхим мосточком у обочины дороги, не спеша закурил и стал следить за автомобилями, проскакивавшими мимо и осторожно двигавшимися по мосту. Докурив, он снова отправился в путь. В Олд-Бридже он припарковал машину и развернул дорожную карту. Он долго изучал ее и в конце концов решил, что более короткого пути нет. Место, где должно было совершиться дело, вызывало у него некоторую тревогу: полиция усиленно патрулировала дороги. Наконец Паркер сложил и убрал карту, запер автомобиль и отправился в бар. Он проторчал там, потягивая пиво, около двух часов.
 Потом как бы спохватился:
  — Боже правый, я уже должен быть на пути в Бруклин. Как быстрее туда добраться?
 — До Бруклина? — переспросил бармен. — Поезжайте отсюда по улице прямо, заверните налево и увидите указатель на Аутербридж-Кроссинг. Пересечете мост...
 — А что, если я поеду через голландский тоннель?
 — Но это дальше. Вам придется...
 — Так какой же путь самый короткий? На Стейтон-Айленд?
 — Конечно, если вам нужен Бруклин.
 — Спасибо, — буркнул Паркер, вышел и тронулся назад, в Ньюарк.

 Глава 6

 Через дорогу от ресторанчика, в одноэтажном бетонном здании, расположился магазинчик уцененных вещей. В понедельник, в четверть одиннадцатого Паркер подъехал к магазину. Здесь уже припарковалось много машин. Ему пришлось поставить свою к забору, за которым шла дорога. Отсюда, через ветровое стекло был виден ресторан. Паркер взглянул на часы. Немного недоставало до двадцати минут одиннадцатого. Вполне можно еще покурить.
 Бронемашина была красного цвета и до смешного коротенькая. Она подъехала к ресторанчику примерно без семнадцати одиннадцать и остановилась именно в том месте, о котором говорил Ским. Паркер видел, как из бронемашины вышел шофер и тщательно закрыл дверцу. Вскоре он, однако, вернулся и отпер машину. Охранник взгромоздился на переднее сиденье, ожидая, когда водитель запрет заднюю дверцу. Второй охранник тем временем двинулся к ресторанчику. Он не задержался там: видно, не с кем было поболтать. Буквально минут через восемь он был уже на месте. Бронемашина тут же прошла мимо бетонного здания на юг, на девятый маршрут. Вскоре отъехал и Паркер. Через пару минут перед ним замаячила красная бронемашина. Дорога была неширокая, транспорта мало. Между Паркером и бронеавтомобилем был только какой-то фургончик, но вскоре и он свернул. Паркер теперь был на хвосте бронеавтомашины. Он внимательно следил за дорогой, но ничего особенного не приметил: ни трудных поворотов, ни холмов, ни долин. Гладкое, прямое шоссе. Иногда — широкие удобные повороты. Через некоторое время Паркер заглушил мотор, вышел из машины и поднял капот. Потом спокойно устроился на заднем сиденье, закурил и уставился в зеркало.
 Вскоре перед его машиной остановился патрульный автомобиль. Из автомобиля вышел полицейский. Он был одет, как современный ковбой, только сильно раскормленный. Паркер открыл окно. Полицейский, взглянув на него сквозь солнцезащитные очки, спросил:
 — Что-нибудь не в порядке?
 — Мотор перегрелся. Брат поехал на станцию за водой.
 Полицейский понимающе кивнул.
 — Тогда все нормально.
 — Спасибо за внимание, — сказал Паркер. Полицейский поколебался и наконец сказал:
 — Разрешите посмотреть ваши водительские права и номерной знак?
 — Я не шофер. Водитель — мой брат. А я просто сижу и жду, когда он вернется.
 Разговор уже начал его злить, но он не подавал вида. Задранный капот, казалось, отвечал на все вопросы полицейского.
 Денек выдался скучный, кругом царило спокойствие, транспорт был редким, поэтому полицейский тянул резину.
 — В порядке ли водительские права? — вновь начал он.
 — Они у брата, он держит их в бумажнике.
 — А положено — в машине.
 Полицейский ничего не подозревал и не злился — его одолевала скука. Поэтому он и привязался.
 — Права надо было оставить у вас.
 — Думаю, наверное, он не знал, — едва сдерживаясь, прорычал Паркер. Он надеялся, что бронемашина не появится как раз сейчас, когда приходится болтать с этим идиотским копом.
 — Брат чуть не свалился от жары и всего остального. Полицейский снова усомнился.
 — Почему же тогда ваш брат пошел за водой, а не вы?
 — Видите ли, я повредил ногу во время игры, в этом-то и дело. Полицейский вдруг смутился из-за того, что пристал к человеку.
 — Напомните брату о правах, — все-таки заметил он на всякий случай.
 — Скажу, конечно, — пообещал Паркер. Полицейский наконец отстал, вернулся в свой автомобиль и через мгновение скрылся из вида.
 Паркер следил, пока тот не исчез, потом закурил и нахмурился. Вот это уже лишнее. Ничего хорошего в том, что коп, дежуривший в этом районе, заприметил его, нет. Слава Богу, что капот был поднят. Да полицейский вообще не привязался бы к нему, если бы не скука и жара.
 А теперь ему придется думать не только о деле, но и о полицейской машине. Паркер коснулся лица — над верхней, губой кожа была необычная, морщинистая. Врач предупреждал, что какое-то время после пластической операции он будет испытывать некоторое напряжение. Потом все зарастет щетиной, и это ощущение пройдет. Возможно, надо действительно отрастить усы. Если тот же самый коп когда-нибудь остановит его снова, можно сойти за брата. Удивительное сходство между родственниками. Паркер улыбнулся этой выдумке.
 Вскоре он вышел и опустил капот. Едва он сел за руль, как показалась бронемашина. Паркер припустил за ней, но близко не подъезжал. Бронеавтомобиль направлялся в Элизабет. Наконец он свернул в город, а Паркер двинулся прямо — в Ньюарк. Теперь он видел все своими глазами: ресторанчик, где предстояло “дело”, главную помощницу — Алму, которая ему совершенно не понравилась... Две вещи его особенно смущали: во-первых, Алма, во-вторых, встреча с полицейским. Такое начало пахло жареным. Слишком многое, ранее непредвиденное, приходилось держать в поле зрения. Надо было остановиться на каком-то одном варианте. Надо было сосредоточиться. Может, поэтому он и решил поехать в “Грин Роуз” ночью. Но, если это дело сорвется, надо хоть что-нибудь придумать.
 В Ньюарке Паркер пристроил машину на одной из улиц. Надо было как-то убить время, и он отправился в кино.

 Глава 7

 В “Грин Роуз”, длинном, как кишка, и довольно мрачном заведении, ярко освещен был только бар, да стол регистратора. Все остальное утопало в полумраке.
 Ским и Алма сидели лицом к бару. Перед ними стояли пиво, стаканы и по бутылке чего-то. Стакан и бутылка Алмы были почти пусты. Ганди Маккей устроился по другую сторону столика, спиной к стене. Это был длинный, худой, попросту костлявый мужик, с прямыми, темными, с проседью волосами.
 — Привет, Ганди. Подвинься чуть-чуть, — обратился к нему Ским, осклабившись.
 Ганди медленно повернул к нему голову и удивленно поднял брови. Дружок его явно нервничал.
 — Паркер пришел, — пояснил Ским.
 — А чертов сын! Для тебя здесь имеется подходящая работенка, — заметил Ганди, подвинулся и взглянул на Паркера.
 — Видно будет, — пробормотал тот и сел.
 — Вы были в ресторане в субботу, — неожиданно громким шепотом заявила Алма.
 Паркер поднял на нее глаза.
 — Ну и что?
 Ским слегка вздрогнул.
 — Паркер, это — Алма, — промямлил он и поочередно посмотрел на них, будто говоря: “Прошу любить и жаловать”.
 — Нам бы не помешало еще пива, — пробасила Алма, повернувшись к Скиму. — А зачем он был в ресторане в субботу?
 — Ладно, потом закажем. Сначала надо обсудить дело. Не так ли, Паркер?
 Гость кивнул. Ским все-таки заказал пиво. Когда официант отошел, Паркер заговорил:
 — Вроде бы все ничего.
 — Я же говорил вам, — ответил Ским, стараясь скрыть дрожь в голосе.
 — Делить-то особенно нечего. Стишком мал пирожок, Ганди, — объяснил Паркер.
 — Хочу поговорить об этом, — заявила Алма. Она, казалось, готова была драться.
 — Не здесь, — предупредил гость.
 Ганди потянулся за сигаретой — пачка лежала на подносе.
 — Давненько не видел тебя, Паркер.
 — Да, уже несколько лет, — отозвался тот.
 — Что слышно о Стентоне?
 — Он был в тюряге пару лет. Когда прибыл из Индии. Ганди задымил, задумавшись.
 — А как это случилось?
 — Ему прострелили газовый баллон, когда отчаливали от банка после дела. Но баллон не взорвался. Стентон пытался перескочить в другую машину, тут его и сцапали. Их было трое: Стентон, Бик Вейс и еще один их дружок.
 Ганди сочувственно покачал головой.
 — Плоховато, конечно.
 — Этою могло бы и не случиться, если бы не сбежал шофер, пока они орудовали в банке. Испугался. Новичком был в игре. — Паркер посмотрел на Скима, потом снова на Ганди. — Это их и задержало.
 — Ты-то подбираешь людей осмотрительно, если уж берешь в дело, — заметил Ганди.
 Бармен принес счет, и Ским заплатил. Он нервничал еще больше. Остальные добавили чаевые. Бармен, не спеша, отправил деньги в карман и ушел.
 — Местечко вы выбрали завидное, Паркер, что и говорить, — промямлил Ским. Сидевшая рядом с ним Алма свирепо посмотрела по сторонам, ежеминутно готовая вступить в схватку.
 Они сидели, потягивая пиво, а Паркер и Ганди вспоминали минувшие дни, Ским по-прежнему напряженно и выжидающе молчал. Кое-кого из бывших он тоже знавал, однако не хотел, чтобы Алма о чем-то догадалась. Когда с пивом было покончено, Паркер обратился к Скиму:
 — Облюбовал какое-нибудь местечко в городе?
 — Да, в Ирвингтоне. Это недалеко.
 — Сейчас туда и двинем.
 Они вышли и остановились на тротуаре.
 — Автомобиль у вас есть? — осведомился Паркер. Ответила Алма:
 — Там повыше — зеленый “додж”.
 — Догоню вас через некоторое время. Паркер повернулся к Ганди.
 — А у тебя-то машина есть?
 — Нет, к сожалению.
 — Тогда поедешь со мной.
 Они пошли вниз по улице — автомобиль Паркер оставил в конце квартала. Они сели в машину, Паркер подождал, пока не показался зеленый “додж”. За рулем сидела Алма. Видно было, как она злобно отчитывала дружка. Бедняга Ским нервничал, но молчал.
 Когда они проехали несколько кварталов, Ганди вдруг сказал:
 — Как бы эта девка не испортила дело.
 — И я беспокоюсь.
 — По-моему, ты прав, — кивнул Ганди. — Что же делать?
 — Попробуем и так, и эдак, — отозвался Паркер. Ганди понимающе хохотнул.
 — А как Ским?
 — Похоже, девица хочет отделаться от него любым способом.
 — Почему бы нам тогда не обойтись без нее?
 — Она наводчица. Может помочь. Но она нужна лишь пока. Ее в любой момент можно использовать как ширму. Ганди согласился.
 — А барыши ты подсчитал?
 — Как будто, да. Но тебя беру в долю.
 Некоторое время они ехали молча. Наконец Ганди не выдержал:
 — Ты нервничаешь, Паркер?
 — Слишком много всего. И эта Алма мне не нравится. Как бы не подвела в лоследний момент.
 — Но я-то не подведу. Ты меня знаешь.
 Они ехали за зеленым “доджем” до тех пор, пока он не повернул на Авеню Спрингилфд. Потом некоторое время петляли по узким улочкам. Ганди снова закурил.
 — Все хочу тебя спросить кое о чем, — начал он и умолк.
 — О чем же?
 — Слышал вот, будто ты умер. Говорили, что тебя уморила твоя жена. А Ским сказал, что все было все было как раз наоборот. Но синдикат За тебя заступился.
 — Компания.
 — Что7
 — Они называют себя Компанией. Я был в одном деле... Оно сорвалось. Был такой парень — Мэл. Ты его знаешь. Он соблазнил мою Линн. Она меня бросила. А потом он вышвырнул ее. Баба лезла из кожи вон, чтобы ему угодить, но Мэлу она надоела. Потом он поехал в Нью-Йорк и заполучил мою долю от одного дела. Заплатил из моих денег старый должок Компании, и они взяли его в работу, а я — когда вернулся — заставил Компанию отдать мне деньги, полученные от Мэла. Ганди хрюкнул — так он обычно смеялся.
 — Им это не очень-то понравилось, а?
 — Мне наплевать. Хотя они пригрозили расправиться со мной.
 — Ну, так как же твоя жена Линн? Ты помирился с ней? — Хотел было, но раздумал. И когда она увидела, что никому не нужна, наложила на себя руки... Ганди снова хохотнул.
 — Избавила тебя от неприятностей, да?
 Паркер призадумался. Он действительно собирался убить Линн. Но — странное дело — не смог. С ней все было как-то по-особенному. Со всеми ему было просто: надо было либо работать, либо игнорировать друг друга. Но Линн. К ней у него было такое чувство, как ни к кому и ни к чему на свете. Даже к себе самому и к деньгам он относился по-другому. Сейчас он не хотел больше такого чувства, боялся его. Странно, но он скучал по ней, хотел, чтобы она ожила и снова была с ним. Казалось, что жена вернется и все повторится сначала.
 Зеленый “додж” впереди повернул к подъезду маленького, старого, обшитого дранкой дома. Весь район был допотопный, дома — полуразвалюхи. Гаража не было. “Додж” завернул на задний дворик и остановился. Паркер подъехал к нему и вместе с Ганди вышел из машины. Алма и Ским ожидали их у черного входа.
 Три замшелые ступеньки. Маленькое заднее крыльцо. Вместо двери на кухню — тряпка. Окно разбито.
 Все вошли в кухню, и Алма велела Скиму откупорить пиво.
 — Хорошо, — отозвался Ским. Теперь он уже не нервничал, а как-то помрачнел.
 Девица пригласила всех в гостиную. Дом был одноэтажный, но высокий, с гостиной, столовой, кухней и двумя спальнями.
 Алма включила верхней свет, и все увидели груду грязных стаканов.
 — Посмотрите на это вшивое местечко, — пробормотала девица.
 Окружающее действительно симпатии не вызывало. Тахта, застеленная зеленым покрывалом, кое-где порванным, кое-где залатанным. Два продавленных кресла — на одном прожженная сигаретами дыра. Старый, потрепанный ковер, вытоптанный многочисленными гостями. Древний телевизор с малюсеньким экраном. Деревянный шкафчик, под одной из ножек которого подложен смятый спичечный коробок.
 Алма задернула шторы в гостиной и пригласила всех сесть. Паркер и Ганди устроились в креслах. Ским вошел с четырьмя бутылками пива на подносе и обнес ими гостей. Потом они с Алмой уселись на тахту.
 Первой заговорила Алма:
 — Ским сказал мне, что вам не понравился план.
 — А он объяснил, почему? — поинтересовался Паркер.
 — В основном — да, — ответила она.
 — А что основное? — снова спросил Паркер.
 — А то, что нам нужно пять человек. С меньшим количеством дело не пойдет.
 — Хотите заставить людей рисковать за копейки?
 — Не будьте умней всех, — парировала Алма. Теперь заговорил Ганди:
 — Кто будет руководить операцией? Ему никто не ответил. Паркер взглянул на Скима, но тот стел, вставившись в пол. Лима пристально посмотрела на Ганди.
 — Ты — наводчик, ты и поведешь нас. Будешь главным, Ским? — продолжал Ганди.
 Ским заговорил без всякого энтузиазма:
 — Мне не приходилось работать с бронемашиной.
 — И мне тоже, — выдавил Ганди. — Значит, остается Паркер.
 — Обстановка неподходящая. Она мне не нравится все больше и больше. Дела на грош, а разговоров — хоть отбавляй, — высказался Паркер.
 — И меня не сбрасывайте со счета, — прорвало наконец Алму. Лицо ее от волнения покрылось пятнами.
 — А не взять ли все-таки в руководители Скима? — спросил вдруг Паркер:
 Скиму на этот раз и вовсе не хотелось открывать рот. Когда он все-таки заговорил, то обратился будто бы только к Алме.
 — Паркер хорошо знаком с такой работенкой.
 — Ты же слышал, что он сказал! — нетерпеливо выкрикнула его подруга.
 — Подумаешь, ничего страшного. Управимся и втроем. Один из нас будет в униформе охранника. Приспособим два грузовика и одну легковушку. Один грузовик для того, чтобы запереть в нем охранников, изолировать их на некоторое время. Шофер и охранник выйдут сразу. И пока они будут в ресторане, мы приготовимся. Как только эти двое появятся, тут же сграбастаем их. Сначала, правда, дождемся, пока они откроют заднюю дверцу. Да так, чтобы другой охранник нас не видел. Когда охранник откроет дверцу, мы все влезем в машину. А их до этого упрячем в грузовик. Завладеем деньгами, а грузовики за ненадобностью бросим.
 — А мне такой план не подходит, — вмешалась Алма. — Особенно его конец.
 Паркер глотнул пива и глянул на нее.
 — Они увидят ваш автомобиль: он окажется в поле зрения. Нам нужны не неуклюжие грузовики, а машины полегче, и чтобы они двигались в разных направлениях. Тогда сыщики не поймут, где нас искать.
 Паркер понял, что она права, но не сказал ни слова. Лишь про себя подумал, что Алма эта — молодец, стреляный воробей. Но девица, конечно, не знала, как провернуть такую операцию. Паркеру же это было не впервой, однако он ограничился только одним предложением:
 — Ненужные машины потом придется бросить у ресторана.
 — Автомобили наши все-таки должны двигаться вразброд, кто куда, — снова вмешалась Алма.
 Паркер кивнул. Он понимал, зачем это Алме, но она-то не подозревала, что Паркер видит ее насквозь.
 — Итак, что вы, детка, предлагаете? — спросил он.
 — Мой “додж” уберется отсюда. Его надо припарковать на обычном месте, за рестораном. Когда возьмете деньги — засунете их в мою колымагу. А дальше поезжайте на юг, в район Олд-Бриджа. А я, как только узнаю, что дело сделано, сяду в свою машину и поеду по проселочной дороге. Встречаемся на ферме, недалеко от Олд-Бриджа. При таком раскладе, если вас и задержат, то без толку — денег-то не найдут.
 Паркер взглянул на Скима. Тот упорно рассматривал ковер, но на лице его застыло беспокойство.
 Тогда Паркер обратился к Алме:
 — Мне такое не подходит: у вас будут деньги, а мы останемся с носом. Скима я знаю и доверяю ему, Ганди — тем более, а вот вам-то нет.
 — Пусть один из них едет со мной.
 — Это уж никуда не годиться. Все это как-то ненадежно. И все же, понимая ненадежность плана, Паркер согласился. — Ладно, будь по-вашему. Но деньги должны находиться у одного из моих друзей.
 В Скиме он тоже был не уверен. Если девица посвятила Скима в свои планы, значит, они заодно.
 — А кто будет финансировать? — спросил Ганди.
 — Я плачу три тысячи, — сказал Паркер и вытащил конверт из кармана пиджака. — У меня с собой пять. На всякий пожарный случай.
 — Все берешь на себя? — не унимался Ганди.
 —Да.
 — Тогда можете обойтись без меня, — заметила Алма и уставилась на Скима. — Он тоже бы мог заплатить кое-какую сумму.
 — Деньги не мои. Есть заказчик. Раз дает — значит, заинтересован в операции.
 — Видно, и я не очень-то нужен в деле, — еле слышно промямлил Ским.
 Паркер ничего не ответил и отправил конверт на прежнее место. Алма внимательно следила за его руками. Между ее бровями залегла морщинка.
 — Есть еще что-нибудь, — спросил Паркер.
 — Когда будем работать? В следующий понедельник? — спросила девушка.
 — Пока так. Неделю на разбег. Если все будет, как задумано. А может, и через две, если что.
 — Вот уж ненавижу слишком долгой возни, — заявила Алма. Паркер поднялся.
 — Спешить некуда, а обдумать все надо. Иначе окажемся за решеткой. Дам тебе знать, — обратился он к Ганди.
 — Добро.
 Ганди встал.
 Паркер обратился к Скиму:
 —Достал телефон?
 —Да. Кловер 5-75-98.
 — Позвоню тебе.
 — Хорошо.
 Ским на мгновение уставился на Паркера и снова отвел глаза: он все еще волновался.
 Паркер допил пиво и бросил бутылку прямо в кресло, в котором только что сидел.
 — До счастливой встречи, Алма, — съехидничал он. Девушка поборола неприязнь и ответила тем же. Паркер и Ганди прошли в кухню, выбрались во двор через черный ход, сели в “форд” и двинулись по улице. По дороге Ганди сообщил:
 — У меня в Ньюарке комната.
 — Вот и отлично, — промолвил Паркер и посмотрел в сторону Спрингфилд-авеню.
 Ганди поковырял в зубах спичкой и заговорил:
 — По-моему, чушь все это — наши планы.
 — Тебе не по нутру две машины?
 — Вот именно.
 — Наверное, ты понял, почему я согласился?
 — Девка смутила. Паркер кивнул.
 — Хочу Скима проверить.
 — Я как-то всегда доверял этому маленькому бастарду, — сказал Ганди. — Работал с ним пару раз. Однажды во Флориде, потом — в Оклахоме.
 — Никогда не приходилось бывать во Флориде, — заметил Паркер.
 — Интересно, как поведет себя Ским в деле.
 — Думаю, он полностью зависит от этой девки. Она крепко держит его и использует, если понадобится. Даже сейчас видно, что он собирается работать на нее.
 — Бедняга, сукин сын.
 — Не хочешь ли надоумить его?
 — Не знаю. Они ведь будут в одной машине.
 — Да он тебя и слушать не станет. Ты знаешь, что значит любить женщину? И даже ослепнуть от любви? Ганди посмотрел на друга и отвернулся.
 — Я так полагаю, он на крючке, да еще на каком! Как ты считаешь, оседлала она парня?
 — Конечно.
 — Девка хочет въехать в рай на его спине. А деньги получит, так от ворот поворот.
 — Он стареет, слабеет и потому переживает. Я думаю, он не годится уже для нее.
 — Жаль беднягу.
 — Ему бы понять это и бросить ее, — заметил Паркер. — А он тянется из последних сил.
 — Так и есть. Да что же поделаешь?
 Дальше они ехали молча, потом Ганди опять заговорил:
 — Так хочется легкой работенки, Паркер. Может, вспомнишь, когда удавалось на дармовщинку?
 — Если и было, то давным-давно.
 — А вдруг повезет и на этот раз. Ганди полез за сигаретой.
 — Ты так все хорошо и просто объяснил. Вот только эта Алма. И каждый раз, черт побери, какая-нибудь загвоздка. Да разве нельзя обойтись без девки?
 — Не знаю, — сказал Паркер, а сам думал о парне по имени Мэл, из-за которого ему пришлось сделать операцию, изменить лицо. Ганди снова замолчал, призадумался.
 — Наверное, это уж в последний раз.
 — Что уж ты! В каждом деле свои алмы и мэлы — разные помехи.
 Паркер вспомнил, сколько раз хотел “завязать”. Купить ферму на наворованные деньги и зажить тихо. Но всегда находился какой-нибудь новый дружок, и работа закипала. Иногда плоды его трудов присваивали другие, хитрые бездельники, прятавшие “заработанные” им деньги в банки, коробки или еще куда-то. Одним из таких мог быть Ским.
 Мысли его прервал Ганди.
 — Поверни направо за угол, — вдруг сказал он. Паркер повернул и заметил, что машина, ехавшая позади них, тоже свернула направо.
 — Вот сукин сын, — проворчал он и забеспокоился. На следующей улице Паркер повернул налево. Неизвестный автомобиль — за ним. Паркер начал петлять влево и вправо — чужак явно был на “хвосте”. Когда “форд” пополз совсем медленно, машина сзади тоже резко сбавила ход и внезапно оказалась совсем близко. Улица была коротенькая, а в конце перегорожена железнодорожной насыпью. Автомобиль-преследователь, черный “крайслер”, остановился около этой насыпи. Паркер увидел все это, когда затормозил. Через заднее стекло он увидел, что в чужой машине только один человек — шофер. Паркер подъехал и открыл дверцу своего “форда”. Теперь он разглядывал преследователя: в черном “крайслере” сидел Стабс, слуга доктора Адлера, “мастер на все руки”. На нем была униформа шофера. Стабс сделал рукой предупредительный знак, требуя, чтобы Паркер держался правее. Тот не обратил на это никакого внимания.
 — Я хочу получить сведения, где вы были в субботу, — сказал Стабс.
 — Для чего?
 — Дело в том, что доктора убили как раз в ту субботу. И сделал это один из ваших дружков.
 — Я был здесь, в Джерси, — сказал Паркер. В это время Ганди выскочил из машины и вырвал пистолет из руки Стабса. Паркер наклонился и съездил шоферу по шее. Пока Стабс приходил в себя, Ганди скомандовал: “Выходи из машины”. Стабс вышел, все еще держась за шею.
 — Не убивайте меня, — простонал он. — Если я не вернусь вовремя, Мей сообщит в полицию о вашей новой физиономии, Ансон.
 Новое непредвиденное обстоятельство вконец расстроило Паркера. Он припарковал “крайслер” и спросил у Ганди:
 — Где ты живешь?
 — Отсюда совсем близко, — ответил тот.
 Стабса усадили рядом с Паркером, сидевшим за рулем. Ганди устроился сзади, чтобы следить за новоявленным пассажиром. Он сказал Паркеру адрес, объяснил, как ехать, а сам положил на колени пистолет.
 Ганди жил в доме, где слагались меблированные комнаты. Здесь было, однако, чисто и не замечалось такого запустения, как у Скима.
 Телефон находился в холле. Все трое задержались у него, Ганди приставил пистолет к спине Стабса, а Паркер набрал номер Скима. Хозяин ответил сонным голосом только после третьего звонка. Паркер объяснил, кто звонит.
 —Алма у тебя?
 Ским помедлил.
 — Да, она только что ушла.
 — Ладно. Я здесь получил одного типа и хотел бы, чтобы Алма с ним побеседовал а. Он спросит ее, когда она видела меня в ресторане. Хорошо бы, если бы она сообщила ему.
 — Что случилось, Паркер?
 — Потом расскажу. Позвони Алме.
 — Хорошо, подожди секунду.
 Сначала была слышна перебранка, потом к телефону подошла девица. Голос ее звучал раздраженно.
 — Уймись, красотка, — сказал Паркер. — Объясни одному человеку, когда я был у вас в ресторане.
 И он передал трубку Стабсу. Тот угрюмо нахмурился, прислушиваясь. В такой ситуации ему трудно было сосредоточиться. Потом он заговорил:
 — Алло? В какое время в субботу? Где находится ваш ресторан? Услышав ответ Алмы, Стабс еще больше призадумался. Потом ответил:
 — Все понятно теперь. — И повесил трубку.
 — Ну как, счастливы? — спросил Паркер. — Удовлетворены хотя бы?
 — Она говорит, что вы были там днем.
 — Все правильно.
 — Доктора убили, наверно, около четырех, когда я мыл машину. Паркер с отвращением качнул головой. — Вы что не знаете, как далеко отсюда Небраска? Стабс пожевал губами и наконец произнес:
 — Правильно. Это не вы. Потом повернулся к Ганди.
 — Отдайте пистолет.
 Ганди взглянул на Паркера. Как он распорядится?
 — Подожди минутку, Стабс. Надо еще поговорить.
 — Конечно, — прорычал Ганди. — Нет, вы только посмотрите на него!
 Стабс только был открыл рот, но Паркер ударил его по уху. Стабс тут же утратил желание спорить и покорно пошел туда, куда велел Ганди. Они вошли в гостиную. Паркер приказал Стабсу сесть в кожаное кресло, а сам встал посреди комнаты на ковре, измерил незваного гостя взглядом и хмыкнул что-то презрительное.
 — Ладно, ну а дальше что?
 — Не знаю, что хотите вы, — промямлил Стабс, все еще придерживаясь за ухо, — но я бы хотел сейчас уйти.
 — Куда это?
 — Есть кое-какие подозрения.
 — Вот и мне интересно, выкладывай! Паркер сел на софу и закурил.
 — Доктор за последний год сделал только три пластические операции, — сказал Стабс. — Может, третий-то и виноват: он ждал слишком долго. А два года назад объявился человек, который сам стал делать такие же операции. А наш доктор — ему конкурент, да к тому же еще его считали красным.
 — Если Мей не узнает, где вы, она зазвонит во все колокола? — Да. Она же не знает, кого винить, и укажет на всех троих.
 — Включая и меня? — спросил Паркер.
 — Но вы же не делали этого, не убивали, — отозвался Стабс.
 — А что, если вы нападете на след остальных двоих, а они вас уничтожат? Тогда Мей обвинит меня? Верно?
 Стабс, судя по всему, о таком повороте дел не подумал. Он нахмурился и потер щеку рукой. Лицо его вдруг просветлело.
 — Не волнуйтесь, со мной никто не сладит! Я должен победить! Ганди рассмеялся.
 — Будешь действовать так же, как с Паркером? Тоже мне, победитель!
 Стабс уставился на Ганди, не понимая, о чем он. Паркер объясниил другу:
 — Он знал меня под именем Ансона, а Паркера он не знает.
 — О, все тогда понятно! — воскликнул Ганди.
 — Послушай-ка, Стабс! А если звякнуть Мей и рассказать ей, что я чист?
 Стабс отрицательно покачал головой.
 — Она не поверит на слово. Она должна непременно увидеть меня, да еще и вас в придачу.
 — Что за чертовщина! Нет у меня времени заниматься всякой чепухой! — воскликнул Паркер.
 — Прилется тебе поехать вместе с ним в Небраску, — вмешался Ганди.
 — Нет у меня на это времени, — сердито заявил Паркер.
 — Тогда придется отложить работу еще недели на две. А сколько труда надо приложить! Стабс, когда эта сумасшедшая баба начнет трезвонить?
 Стабс понял не сразу.
 — Что?
 — Трезвонить, трезвонить! Когда начнет?
 — О! Через месяц, наверное. Недели через четыре со вчерашнего дня.
 Паркер заметался по комнате.
 — Надо потратить как минимум два дня. Даже если одна нога здесь — другая там, самолетом туда и обратно. Придется отложить дело на неделю, а это не годится. И так много всего лишнего. А за неделю мало ли что этой Алме взбредет в голову. Да и с тем чертовым копом можно снова столкнуться…
 — С каким копом?
 Паркер пожал плечами. Ему не хотелось рассказывать.
 — Да, здесь один полицейский засек меня на девятом маршруте.
 — Около ресторана?
 — Южнее.
 Несколько секунд Паркер, повернувшись к Стабсу, пристально рассматривал его.
 — Самое простоя — это пристукнуть тебя и сбросить в один из каналов. А потом недели через две то же самое сделать с Мей. Стабс упрямо мотнул головой.
 — Она живет со своим так называемым мужем и его братом. А те-то уж предусмотрели все возможности.
 — А что, если отпустить его? — предложил Ганди.
 — Да ты что! Он ведь не отступит, разыщет убийцу доктора, а тот его, конечно, угробит. А заодно и меня.
 — Я смогу за себя постоять, — заявил Стабс.
 — Еще бы, — иронически заметил Паркер.
 — Но в конце-то концов как быть? — спросил Ганди.
 — Прямо не знаю. Слишком уж много вокруг этого возни. Я уже готов отказаться от дела. Овчинка выделки не стоит.
 — Я-то могу его запросто прикончить. Ты знаешь, во время последнего дела приходилось... — проговорил Ганди.
 — Да и мне полезно привыкнуть к этому. — Паркер взглянул на Стабса, но тут же передумал. — Наоборот, нужно держать этого жука не меньше двух недель и беречь пуще глаза.
 Ганди задумался.
 — А как насчет фермы?
 — Какой?
 — Той, что около Олд-Бриджа. Там, где собирались сойтись после дела. Ты уже там побывал?
 — Нет еще.
 — Может, забросить его туда?
 Паркер молчал. Сколько же накрутилось всего! Само дело. Эта Алма. Охранники... А теперь вдобавок — этот Стабс. Еще и подготовку к делу не начали, а оно уже было не по душе Паркеру.
 — Как ты считаешь? Мы ведь после работы двинем туда?
 — Конечно.
 — Ну, и пристроим его пока там.
 Ганди поднялся и потряс перед носом Стабса пистолетом.
 — Выходи!
 — Что вы собираетесь делать? — забеспокоился Стабс.
 — Нет, вы только посмотрите на него, — гаркнул Паркер. — Он еще на что-то претендует. Ганди повернулся к Стабсу.
 — Ну как? Коленки не дрожат, голубчик?
 Стабс сразу все понял, вскочил и замолчал.
 Они снова оказались в “форде” — Паркер и Стабс впереди, а Ганди — на заднем сиденье. Паркер вел автомобиль на юг и по дороге говорил с соседом.
 — Как ты нашел меня?
 — По тому самому письму, которое пришло на ваше имя, — отвечал Стабс. — Я понял, что этот парень — Ласкер — в Цинциннати. Он ведь оставил адрес. Я поехал туда... Ну и в конце концов нашел вас.
 — Так, значит, он оставил адрес? — переспросил Паркер и на мгновение выпустил руль.
 Значит, тут не обошлось без Скима.




 Часть вторая



 Глава 1

 Паркер оставил автомобиль на бульваре Гудзон в Джерси, прошел пешком два квартала и подошел к внушительному учреждению. В здании было два лифта, но работал только один. Обслуживал его старый неуклюжий негр с широкой, будто приклеенной к губам, улыбкой. Лифт был выкрашен в зеленый цвет, на дверях его виднелись какие-то жирные пятна.
 Паркер вышел на третьем этаже и повернул налево. На четвертой по счету двери он прочел табличку: “Восточное отделение сыскной полиции”. Он толкнул дверь и вошел в приемную, выкрашенную, как и лифт, в зеленый цвет. Объявление на одной из стен гласило, что Джеймс Лаусон имеет патент частного детектива.
 Яркая блондинка за серым металлическим столом разговаривала по телефону. Когда вошел Паркер, она сказала в трубку: “Подожди, Мардж”, прижала трубку к труди и посмотрела на вошедшего.
 — Я — доктор Холл. Мне необходимо повидать Лаусона, — сказал Паркер.
 — Минутку, пожалуйста. — В трубку она снова велела приятельнице подождать, сама же направилась к двери офиса. Черная узкая юбка обтягивала ее полные, крутые бедра.
 Через мгновение секретарша вернулась.
 — Входите, пожалуйста, доктор.
 — Благодарю, — пробормотал Паркер. Девушка вновь заняла свое место у телефона, а гость вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Джеймс Лаусон — маленький лысый человечек, выглядел добряком, радеющем о каждом посетителе. И сейчас он тоже с интересом взглянул на посетителя.
 — По-моему, я вас не знаю, — промолвил он.
 Лаусон был не из тех, кто доверялся первому встречному.
 — За меня могут поручиться Паркер, Ским и Ганди Маккей.
 — Итак, вы заявляете о знакомстве с Паркером и Ганди Маккеем, в то время как Паркер уже мертв.
 — Совсем нет. Ганди, Ским и я только что были вместе. Мы вместе работаем. Хотите, позвоните Скиму? Лаусон отказался от предложения.
 — Не собираюсь никому звонить, — заявил он. — Почему вы назвались доктором Холлом?
 — Паркер сказал, чтобы я так назвал себя.
 — Почему он сам не пришел?
 — Ему нельзя показываться на востоке, у него какие-то неприятности.
 Лаусон понимающе кивнул.
 — Слышал. Но мне говорили, что он умер.
 — Вряд ли это правда, если я совсем недавно разговаривал с ним. Лаусон задумчиво зачмокал.
 — Выглядите вы вполне респектабельно, и имя у вас приличное. Но, к сожалению, я с вами не знаком.
 — Думаете, я представитель закона? Если бы я был им, то не играл бы. Тем не менее, могу отобрать у вас лицензию, даже не моргнув глазом.
 — А зачем вам это?
 — Хотя бы потому, что вы дали Паркеру три пистолета и фотографии.
 Лаусон привстал.
 — Вам это известно?
 — Да, Паркер сказал мне. Давайте больше не будем валять дурака.
 — Может, я все же позвоню Скиму? — неожиданно занервничал Лаусон.
 Паркер дал ему номер, а сам уселся в кресло для посетителей. Ским был дома. Он знал все, что нужно ответить. Лаусон быстро переговорил с ним и повесил трубку.
 — Так вы готовы сотрудничать? — спросил он и осклабился. — Но сначала я должен точно знать с кем имею дело.
 — С Флином. Джо Флином. — Никогда не слышал о нем.
 — Ясно, почему. Я раньше работал на побережье.
 — А теперь где? Здесь в Джерси?
 — Нет, в Янгстауне. Огайо. Читали, наверное, об этом в газетах? Лаусон открыл ящик стола, вынул карандаш и блокнот.
 — Ну, так что вам нужно?
 — Три пистолета тридцать второго или тридцать восьмого калибра.
 — Ладно, позабочусь. Что еще?
 — Два тягача-трейлера.
 — Тягачи-трейлеры?
 Лаусон нахмурился и постучал карандашом по блокноту.
 — Что-то подозрительно. Это влетит вам в копеечку. Паркер пожал плечами.
 — Если будет стоить слишком дорого, украдем.
 — Их бы надо зарегистрировать.
 — Обойдемся. Давайте только тягачи.
 — С номерами знаками?
 — Не обязательно.
 — Ну, если так, тогда другое дело. Такие есть. Если, правда, их не продали. В Северной Каролине. Ну ладно, что-нибудь придумаю. Что еще?
 — Если один из грузовиков вдруг окажется не в порядке, нужно место для ремонта.
 — Это будет организовано. Еще?
 — Больше, вроде бы, ничего.
 Паркер поднялся.
 Лаусон оторвал исписанный листок и спрятал его в карман.
 — Вы должны мне оставить какой-нибудь счет или любой другой документ.
 В ответ Паркер вытащил кошелек, выудил четыре бумажки по пятьдесят долларов и швырнул их на стол Лаусона. Тот взял банкноты и ухмыльнулся.
 — Расписка нужна?
 — Нет, — рявкнул Паркер. — Если что, отдадите Скиму.
 — Ясно.
 Паркер выскочил из комнаты, спустился в лифте, нырнул в свой “форд” и поехал на бульвар Гудзон, потом на Паласки-скайвей и далее — на девятый маршрут. Опасаясь полиции и не желая раньше времени мозолить глаза, он постарался забраться подальше от ресторанчика и начал петлять направо-налево, запутывая следы. Наконец он выбрался на проселочную дорогу, покрытую красной глиной вперемешку с желтым песком. Обочины дороги заросли пышной сероватой полынью, там и сям поднимались ввысь кроны толстых деревьев. Дорога неожиданно делала спуск в котловину, в которой приютился фермерский домик. Видимо, когда-то кто-то попытался освоить здесь земли, но потом все было заброшено. Домишко постепенно разваливался. С дороги его еще можно было увидеть, но большинство окрестных жителей, по-видимому, даже не подозревали о его существовании.
 Паркер подъехал к ломику сзади. Сначала хотел загнать автомобиль в пустой амбар, но потом решил пристроить его в обширном подвале. Окна в нем были выбиты, повсюду царило полное запустение и заброшенность. В подвале доживали свой век никому не нужные вещи: детская кроватка, три сломанных складных стула, карточный столик, походная плита и другая рухлядь.
 Пристроив автомобиль, Паркер поднялся на чердак, подошел к двери и несколько раз стукнул.
 — Ты здесь, приятель?
 Голос Стабса едва был слышим сквозь толстую дверь.
 — Пошел к черту!
 Паркер поднял пистолет и крикнул: “Выходи”.
 Через некоторое время дверь отворилась и вышел Стабс.
 — Подыши воздухом, дорогой.
 Стабс уже больше недели сидел взаперти на чердаке фермерского дома. Зато он остался жив, а мог бы и пострадать. Смерть же этого человека не входила в планы Паркера. Сейчас он выпустил Стабса, чтобы тот размялся и погрелся на солнышке. Они спустились во двор. Паркер сел прямо на землю, прислонившись спиной к стене дома.
 — Пройдись немножко, — посоветовал он Стабсу. Тот сощурился от яркого, дневного света. На чердаке не было ни одного окна, помещение утопало в темноте.
 Выйдя на простор, Стабс остановился в нерешительности.
 — Мне бы покурить, — жалобно сказал он.
 Паркер бросил пачку сигарет и спички. Стабс поспешно поднял их, жадно закурил, потом спрятал сигареты и спички в карман и мрачновато уставился на Паркера.
 — Вы не имели права красть меня и прятать подобным образом. Паркер только пожал плечами в ответ — у него не было другого выхода.
 Лицо Стабса сморщилось, что означало присутствие мысли. Он хотел было сказать Паркеру, что это безобразие и даже беззаконие — держать человека взаперти на чердаке, без электричества и элементарных удобств, в течение стольких дней. Но Паркер не стал его слушать. На воздухе они побыли не более получаса, а потом спустились в подвал, где Паркер милостиво разрешил Стабсу вскипятить на походной плитке чашку кофе. Ему был предложен также хлеб без масла и банка консервированных персиков на десерт, Стабс с удовольствием бы размозжил Паркеру голову этой банкой, но тот предупредил такую возможность. После скудной трапезы Стабсу вновь было разрешено прогуляться. Потом Паркер опять загнал его на чердак и запер дверь.
 — Увидимся завтра, — проговорил он в замочную скважину. Ответа не последовало. Паркер ушел.
 Уже вечерело, когда он вернулся к своему “форду” и завел мотор. Выехав на дорогу, он повернул направо, в сторону мотеля. Там в ресторанчике он решил пообедать.
 Ганди подъехал чуть позже десяти в зеленом “додже” Алмы. Той не очень-то хотелось уступать свой автомобиль, но для пользы дела пришлось. Ганди целый день и часть вечера мотался по разным дорогам, обследуя местность. Потом он поспешил на встречу с Паркером.
 — Вели Скиму руководить всем делом в четверг, а я хочу показать тебе одну штуку.
 Ганди кивнул.
 Друзья вошли в бар и выпили пива. Потом они распрощались. Паркер вернулся в мотель. К часу ночи он уже был в постели.

 Глава 2

 Паркер и Ганди решили обследовать путь, по которому им придется удирать после “работы”. Подъезжая к будке пошлинного сбора за дорожные услуги, Паркер замедлил ход, порылся в кармане и бросил служителю пятьдесят центов.
 Потом они тронулись по проселку. Дорога оказалась разбитой. Сейчас, по-видимому, ею почти не пользовались. По обочинам она заросла кустами и высокой травой.
 — По-моему, Алма поедет по этой дороге, — сказал Паркер Ганди. — А потом сиганет к себе в ресторан.
 — Пока мы тут совершенно одни, — заметил Ганди, оглядевшись.
 — Да, наверное, немного желающих посетить эти места. И в понедельник днем мы тоже будем на этой дороге единственными.
 — Ты уверен, что она двинет именно сюда?
 — Должна. Путь самый прямой.
 — А что скажешь о двух других? Назад, по мосту, вкруговую? Паркер вздохнул.
 — Надеюсь, они не доедут по-другому. Он остановил машину у обочины.
 — Прямо здесь все н произойдет. В понедельикк приедем минут за десять—пятнадцать до того, как появится наш объект.
 Друзья вышли из машины. Ганди протопал туда-сюда, прикидывая ход операции. По своему обыкновению, он поковырял спичкой в зубах и обратился к Паркеру:
 — Знаешь, что меня беспокоит?
 — Что?
 — Ским. Она может уговорить его и повернуть все по-своему. А мне это тоже не подходит. Ским — один из основных, Если он подведет, дело может сорваться.
 — Думаешь, может?
 Гзнди замолчал, зажег сигарету и выбросил спичку.
 — Не знаю. Знаком с ним лет двенадцать. И в деле с ним бывал. Всегда считал его пигмеем с куриными мозгами. Но он человек, вроде бы, верный. А вот как теперь — не ясно.
 Паркер кивнул.
 Ты как считаешь, Алма всерьез с ним? И после “работы” останется?
 — Нет, помоему. Все, что ей надо — это деньги. И ничего больше. Поэтому ей невыгодо уговаривать Скима.
 — Ну, так тогда все в порядке. Урвем свое... — начал Ганди и вдруг заметил голубой “форд”, двинувшийся в сторону моста, к Нью-Джерси.
 Это была первая машина, которую они здесь увидели. Друзья проводили ее взглядами, и Паркер вдруг вспомнил, что ему надо возвращаться.
 — Я должен погулять со Стабсом.
 — Говоришь о нем, как о своей собаке.
 — Страдает он ни за что, — нехотя заметил Паркер.
 Они сели в машину, сделали крюк и направились в Нью-Джерси.

 Глава 3

 После завтрака Паркер затормозил около телефонной будки в районе станции обслуживания. Сегодня, в субботнее утро, весь транспорт двигался на юг к побережью.
 Паркер набрал номер Скима. Ему пришлось довольно долго ждать, пока наконец он услышал ответ.
 — Кто это?
 — Уже десять часов, приятель. — С того времени, как у Скима появилась женщина, он что-то стал долго спать.
 — Ты, Паркер?
 — Конечно.
 — Послушай, звонил Лаусон и просил звякнуть ему в офис в течение дня.
 — Хорошо. Сможешь погулять днем со Стабсом вместо меня?
 — Мы с Алмой собрались позагорать. Паркер молчал, и Ским согласился.
 — Ладно, сделаю. Мне самому жаль парня.
 — Знаю. Покорми его там чем-нибудь.
 — Ясное дело. Кофе сварю и поесть принесу. А Алма пусть уж загорает. Она страшно злится, когда нет возможности отдохнуть.
 — Ничего, перебьется, — рявкнул Паркер и бросил трубку. Потом он опустил монетку и позвонил Лаусону, назвавшись мистером Флином. Тот сразу же перешел к делу.
 — Получил для вас вещи, мистер Флин. Три чемодана, почти новенькие, как вы и хотели. И один грузовик.
 — Хорошо, — проговорил Паркер.
 — Единственный недостаток — грузовик нуждается в небольшом ремонте. Его починят, конечно. Находится он в Северной Каролине, и, чтобы его доставить, просят восемьсот.
 — Ему небось сто лет в обед?
 — Нет, только девять.
 Паркер недовольно поморщился.
 — Где он?
 — В Голдсборо. Где-то неподалеку от Роли. — Ладно, найду. Кто хозяин?
 — Дабс Эйс.
 — Понятно.
 — А другие вещи — три чемодана?
 — Заберу во вторник.
 — Они не у меня, но я могу получить их по первой же просьбе. Хозяин доставит.
 — Скажите ему: во вторник.
 — Ему это не подойдет, мистер Флин. Они занимают место, и держать их в магазине совсем ни к чему.
 — Самое раннее — во вторник. Пусть потерпят.
 — Хороню, дам вам ключи и номер телефона хозяина. Свяжитесь с ним.
 — Сделайте это сами, а я звякну вам во вторник, — буркнул Паркер и вышел из будки.
 Ганди сидел в зеленом “додже” Алмы, приткнувшемся около ресторана. Когда Паркер поставил рядом свой “форд”, Ганди вышел, держа карандаш и блокнот.
 — Ну, что нового? — спросил он.
 — Еду в Северную Каролину за грузовиком, Постараюсь к понедельнику вернуться. Сходи завтра к Стабсу вместо меня. Ладно?
 — Сделаю. Сегодня у него Ским.
 — Да.
 — Завтра утром он обещал вернуться.
 — Знаю.
 — Посмотри на грузовик, вон тот! — И Ганди указал карандашом на дорогу. — Видишь? Светло-серый “мерк” с белым верхом? Интересно, он здесь по делу или случайно?
 Паркер украдкой взглянул на прошмыгнувшего по дороге “меркурия”.
 — По-моему, специально. И, кажется, хочет задержаться среди других машин.
 — Так оно и есть. И за рулем те же подозрительные парни. Ганди что-то черкнул в блокноте.
 — Не собираются ли они в понедельник за той же дичью, что и мы?
 — Вот уж ума не приложу. И силен, наверное.
 — Такой огромный.
 — Ладно, что гадать. Увидимся в понедельник. Можешь взять мой “форд” пока меня не будет. Ганди кивнул.
 — Если грузовик в порядке, скоро вернусь.
 — Не беспокойся, о Стабсе я позабочусь.
 — О'кей. Решено.
 Ганди направился к своей машине, Паркер сел в свою и двинулся в Ирвингтон. Там он остановился у дома Скима. Хозяин был уже одет, но еще не побрился. Седоватая щетина на щеках и подбородке делала его похожим на пьяницу или бродягу.
 — Входите, сейчас сварю кофе, — сказал Ским. Он ушел в кухню, а Паркер принялся звонить в аэропорт Ньюарка. Он успевал лишь на рейс в 2 часа 50 минут. В Вашингтоне надо были пересесть и лететь до Роли. А Там автобусом — в Голдсборо.
 Сделав заказ, Паркер пошел на кухню. Ским стоял у плиты, следя, чтобы не убежал кофе. Он проскитался всю свою жизнь, и даже не обзавелся приличным кофейником. Теперь он пользовался какой-то полуразбитой посудиной. На столе стояли две большие чашки без блюдец и оловянные ложки. Рядом с одной из чашек — бокал вина.
 — Садитесь, кофе почти готов, — пригласил Ским. Паркер сел и закурил.
 — У тебя хоть пепельница-то есть?
 — Найдем что-нибудь. — Хозяин огляделся и пододвинул блюдце.
 — Вот, возьмите.
 — И на том спасибо, — съязвил Паркер и бросил спичку в блюдце.
 Ским вновь поспешил к плите — следить за кофе.
 — Денек-то приближается, не так ли?
 — Конечно.
 — А все-таки вы были правы, Паркер. Обойдемся втроем. Даже этот Стабс нам не нужен.
 — Помоги уж ему утром, а завтра сплавим его в какое-нибудь более надежное место.
 Ским покачал головой и улыбнулся.
 — Подыскать подходящее местечко, а?
 — Придется продержать еще с недельку, — сказал Паркер. — Сегодня еду на юг. Вернусь в понедельник. Надо грузовики достать. Поедем со мной в аэропорт — отведешь обратно машину. Съездишь на ней к Стабсу, погуляешь там с ним, а потом передашь автомобиль Ганди.
 — Хорошо.
 Ским погасил газ и налил в чашечки кофе. Для гостя принес молоко и сахар, себе подлил вина. — Насчет грузовика договорились?
 — Все в порядке.
 — Машина хорошая?
 — Откуда мне знать. Я не видел.
 — Должно быть, обычная. — Ским начал потягивать кофе. — Едете на юг?
 — В Северную Каролину.
 — Хотите лететь? — не унимался он.
 — Заткнись хоть на минуту, — не выдержал Паркер. Ским заморгал, уткнулся в чашку, глотнул кофе, закашлялся и заискивающе взглянул на гостя. А тот спокойно посиживал, пил кофе, курил и ждал, когда настанет время ехать. Ским снова закашлялся.
 — Вас не волнует все это, Паркер?
 Паркер смерил его презрительным взглядом.
 — А в чем дело-то?
 — Как же, работенка не из приятных.
 — Не впервой.
 — По-моему, вам не по себе.
 — Злюсь немного, — ответил Паркер. — Ненужные трудности выплывают.
 — Стабс, что ли? Паркер не ответил.
 — Знаю, Алма не нравится. Она иногда сволочная, конечно, но в общем ничего. Увидите в деле.
 Паркер с ехидцей посмотрел на болтуна.
 — Уж не предлагаешь ли ты ее мне?
 Ским сконфузился и снова уставился в чашку.
 — Нет же. Совсем не то. — И он замолчал, не умея подобрать слова.
 — Ладно, — отрезал гость и резко встал. — Поехали в аэропорт.
 — Когда самолет?
 — В два пятьдесят.
 — Тогда еще есть время.
 — Лучше не спеша.
 — Раз так, поехали. — Ским поднялся, завернул бутылочку и спрятал ее в карман.
 — Оставь это, — заявил Паркер.
 — За рулем ведь вы.
 — Ну ладно.
 Они вышли. По дороге в аэропорт Паркер наставлял Скима.
 — Дай Стабсу прогуляться, но следи за ним!
 — Не беспокойтесь, не уйдет, — заверил Ским. Наконец они доехали до аэропорта.

 Глава 4

 Голдсборо — маленький неказистый городишко на крошечной речушке, окруженной табачными плантациями. Вблизи города раскинулись небольшой аэродром и государственная лечебница для умалишенных негров. По соседству — хлопкопрядильная фабрика и завод по производству удобрений.
 Паркер вышел из автобуса чуть позже десяти. Была суббота. Улицы были заполнены служащими авиакомпаний и рабочими. Паркер перекусил и отправился к гаражу. Гараж представлял собой длинный низкий сарай из блоков, выкрашенный грязной белой краской. На дверях крупными красными буквами было выведено название заведения. Паркер вошел. В одном из углов сидел толстый, пышуший здоровьем мужчина. Он удобно устроился в плетеном кресле и покуривал сигару.
 — Я — Флин, от Лаусона, — сказал Паркер.
 Здоровяк повернулся так, что кресло под ним заскрипело.
 — Да, он звонил.
 — Давайте посмотрим машину.
 — А вы что, торопитесь?
 Паркер ждал.
 Толстяк иронически хмыкнул и тяжело поднялся. Они прошли в тот угол гаража, где стоял грузовик. Это был старый “додж” с трейлером, выкрашенным когда-то в красный цвет, со следами въевшейся грязи.
 Паркер с сомнением покачал головой, подошел, открыл дверцу и включил зажигание. Хозяин, пожевывая сигару, следил за его действиями. Паркер проверил шины. Все было старое, но еще крепкое. Одно из окон, правда, оказалось разбитым, а деревянная обшивка внутри трейлера поломанной. Паркер снова укоризненно качнул головой, закрыл капот и вытер ветошью руки. Потом он залез под машину и увидел там большое масляное пятно.
 — Автомобиль плохой, — сказал он, выбравшись из-под машины.
 Толстяк ехидно усмехнулся.
 — Дорого да мило, дешево да гнило. Они пошли к конторе.
 — Машина, конечно, не подарок, — заговорил хозяин. Но Паркер, не слушая его, вдруг опять повернул к машине и открыл капот.
 — Эй, вы куда? — завопил толстяк.
 Паркер швырнул на пол старый аккумулятор.
 Толстяк, тяжело ступая, подошел к нему.
 — Послушай-ка, приятель. — Паркер резко повернулся к нему.
 — Нужен новый. И свечи тоже. Нормальное горючее и машинное масло. Фары должны быть в порядке. Чтобы не спотыкаться в темноте.
 Хозяин нервно жевал сигару.
 — Такого уговора не было. Берите, что дают.
 — Нет уж, — сказал Паркер и направился к выходу.
 — Стой, подожди минутку! — завопил хозяин. Паркер повернулся. Жирная физиономия теперь расплылась в улыбке.
 — Ну куда ты? Чего лезешь в бутылку? Что-нибудь придумаем. Приплати немного — и все уладим.
 — Это другой разговор, — вставил Паркер. — Новый радиатор — и беру за семь.
 — Семь? Нет! Восемь, по крайней мере.
 — Не стоит восьми и никогда не стоил.
 — Ладно, приятель, ведь почти даром берешь. Почему бы нам не поболтать? Пойдем в мой офис.
 — Прикажи своему мальчику поставить новый аккумулятор. Улыбка снова расползлась по широкой физиономии.
 — Не новый, приятель, а другой — получше. Идет?
 — Ну, ладно.
 — Пойдем, сам посмотришь. Эй, Виллис! Выбери лучший из старья. Сам знаешь, какой.
 Мальчик выполнил приказ, и Паркер с хозяином вернулись в офис. Теперь гость спокойно уселся у стола, а хозяин устроился рядом.
 — Я и не думал, что ты так хорошо в них смыслишь.
 — А я, честно говоря, думал, что ты не уступишь, — в свою очередь признался Паркер.
 Хозяин, дружески кивнув, взял блокнот и карандаш.
 — Что еще надо?
 — Свежее масло и новые свечи. Проверить контакты.
 — Контакты? Говори все, пока я добрый.
 — Новый радиатор и освещение поярче.
 — Освещение, вроде бы, в порядке.
 — Нет. Недостаточное.
 — Хорошо, сделаю, что смогу. — И толстяк еще раз просмотрел список.
 — Еще одно. Хозяин нахмурился.
 — На машине фары из Алабамы. Они не перегреваются?
 — На таком расстоянии ничего не случится. Гарантирую. А безопасные фары очень дороги и достать их нелегко.
 — Ладно, сотрите хотя бы с них грязь.
 — Это в наших силах, конечно. А когда вы ее возьмете? Завтра утром?
 — Вечером.
 — О, у тебя же вроде срочная работа.
 — Только вечером. И не морочь мне голову.
 — Я и не собирался. Сказал так, по дружбе. Короче, когда придешь, все будет готово.
 — Вот это — другой разговор, — добродушно сказал Паркер. И он отбыл. Неподалеку от гаража Паркер нашел ресторанчик и посидел там за чашкой кофе. Потом он осмотрел городок и испытал особое удовольствие оттого, что сегодня в полночь уедет отсюда. Когда основательно стемнело, он снова отправился в гараж. Грузовик был сдвинут с прежнего места. Паркер придирчиво осмотрел его. Все его замечания были учтены. Паркер включил зажигание. Автомобиль затрясся, мотор взревел. Ясно было, что не в порядке глушитель. Толстяк хозяин подбежал к покупателю, во рту у него была свежая сигара. Сквозь грохот мотора он прокричал:
 — Ну как, теперь доволен?
 — Влезай, проедем вместе квартальчик, — ответил Паркер. Хозяин мгновение колебался.
 — Подожди минуту.
 Он сбегал в офис, и, когда вернулся, на нем был парадный пиджак с накладными карманами. Он забрался в кабину. Паркер дал газ. Трейлер у машины был длинный, с высокими бортами. Пустой он страшно грохотал при каждом повороте.
 Тормоза оказались лучше, чем предполагал Паркер. Совершив круг почета, они вернулись в гараж.
 — Ну что ж, прилично. Плачу восемьсот, — заявил Паркер.
 — Старушка, конечно. Но еще потянет. Вполне послужит, я думаю, — с довольной ухмылкой вставил хозяин.
 — Лаусон получил свое, поэтому тебе остается семьсот двадцать.
 Деньги у Паркера были наготове, в конверте. Он передал конверт хозяину. Тот не очень-то был доволен таким вычетом, но промолчал и стал, шевеля губами, пересчитывать деньги. Потом пожелал покупателю счастливого пути и отправился восвояси.
 Паркер двинулся на север от Голдсборо, потом во Фремонт и дальше в штат Вирджинию. Первую остановку он сделал в Ричмонде после ста семидесяти миль пути.
 К десяти утра он проехал уже 350 миль. В Виллинггоне, в мотеле, пришлось остановиться отдохнуть. Снова в путь Паркер тронулся только около одиннадцати вечера. Он предпочитал ехать ночью. Это было безопаснее — меньше шансов попасть в лапы законников. Зато в такое позднее время, да еще в воскресенье, труднее было заправиться. Так и не заправившись, он оставил машину на станции и пошел перекусить.
 Механик пришел только в семь утра. Он с отвращением взглянул на это доисторическое чудовище, но работу выполнил. В то же утро, в начале одиннадцатого, Паркер добрался до места назначения, вылез из грузовика и подошел к ресторанчику. В условном месте его уже ждал Ганди в “форде”. Паркер сел рядом с ним в машину и сказал:
 — Пришлось по дороге заплатить тридцать семь...
 — Грабеж среди бела дня, — возмутился Ганди. Паркер передал ему ключ от машины.
 — Подкрась ее, укрепи дверцы. Сделаешь?
 — Все будет в порядке. Девица уже здесь, — сказал Ганди и кивнул вправо, на автомобиль Алмы.
 — Ну что ж... делу время, — вымолвил задумчиво Паркер.

 Глава 5

 Человека, который продавал оружие, звали Морисом Фоксом. Об этом сообщала вывеска. Внутри заведение было длинным, узким и темным. Вошедшему бросались в глаза запыленные фарфоровые раковины и прочая сантехника. Вдоль стен громоздились ящики с водопроводными кранами.
 Невысокий лысый человечек в помятом сером костюме и съехавших на нос очках пробирался среди всего этого хлама к посетителю.
 — В чем дело?
 — Я — Флин. Мне обещали три водопроводных крана.
 — Да, ни к чему хранить их так долго. Водянистые глазки часто заморгали под очками.
 — Договорились на вторник, а сегодня уже четверг...
 — Не смог раньше.
 — Плохо, конечно. Ну ладно. Проходите.
 Хозяин повернулся и повел покупателя в глубь магазина. Они спустились в подвал, Фокс зажег свет, вынул связку ключей из кармана, выбрал один, нужный, и отпер дверь. Комнатка была маленькой и казалась еще меньше от большого количества чемоданов вдоль каждой стены. На одной из них были полки с углублениями. Фоке подошел и взял автомат, передав его Паркеру, потом принес два револьвера — тридцать восьмого и тридцать второго калибров. Он предложил Паркеру проверить оружие, предупредив, что звук от выстрела будет громким, поскольку помещение маленькое, но снаружи слышен не будет. Паркер уложил револьверы в коробки и засыпал опилками.
 — Сколько? — только и спросил он.
 — Двести пятьдесят, включая боеприпасы.
 — Тридцать второй не очень хорош, не стоит шестидесяти.
 — Ну тогда пятьдесят. А всего двести.
 — О'кей!
 Паркер отсчитал деньги. Фокс спрятал их в старый бумажник.
 — Когда придете домой, почистите оружие.
 — Я так и сделаю.
 Они вышли наружу. Паркер сел в “форд” и направился к Скиму. Он велел Скиму почистить оружие и хорошо спрятать. Сам же двинулся на ферму погулять со Стабсом.

 Глава 6

 В четверг в Гаррисберге они приобрели еще один грузовик. Поехал за ним Ганди, поскольку Паркер добывал новые шоферские права и проходил перерегистрацию. Помогал Лаусон, и уже часа через три Паркер освободился.
 Хозяин магазина в Дувре получил известие все от того же Лаусона, что к нему прибудет гость. Паркер снова представился как Флин и решил подождать Ганди. Ганди приехал в 7.30 вечера. Грузовик был старый, видимо, шестилетней давности. Стоил он, правда, гораздо дороже первого, но зато и был гораздо лучше. Паркер придирчиво осмотрел покупку и остался доволен. Приятели выпили кофе и пошли в кино. Теперь им предстояло вернуться в Ньюарк и где-то припарковать машину.
 В пятницу, около четырех часов, они остановились у ресторанчика, где работала Алма. Ресторан уже был закрыт. Транспорта на девятом маршруте почти не было. По пути им попались всего две-три машины. Приятели решили как следует изучить обстановку, в которой им придется действовать. Они поехали на юг и, сделав петлю, вновь повернули на север, внимательно изучая дорогу, работу светофоров, расположение фонарей, дорожных знаков, места остановок, чтобы их не задержали за какое-либо нарушение дорожных правил.
 — Работать будем днем. Надо иметь в виду, что кругом будет много машин, — напомнил Ганди.
 — Это чертово дело уже сидит у меня в печенках, — выругался Паркер.
 — Ничего. Все будет о'кей. Главное — в одном ли режиме работают светофоры днем и ночью?
 — Перемены возможны, конечно, но не к одиннадцати утра.
 — Хорошо бы...
 — Завтра утром постараюсь разведать.
 Паркер подбросил Ганди в Ньюарк, а сам вернулся в мотель. Там он попросил дежурного разбудить его в десять.
 Когда утром постучали в дверь, он поднялся, побрился, позавтракал и поехал к ресторану. Ским был уже на месте. Они переговорили, и Паркер поставил свой “форд” поближе к ресторану.
 Он решил все-таки прогулять Стабса перед тем, как идти на дело. Стабс был еще более нервен, чем обычно. Он отказывался разговаривать, левая щека его подергивалась тиком. Такое бывало и раньше, но сейчас стало заметнее.

 Глава 7

 В субботу Ганди мотался по магазинам и складам, разыскивая темно-синее сукно. Ским и Алма должны были смастерить из него подобие полицейской формы. Перехватив у Ганди ткань, парочка ушла в ресторан выполнять дневную работу. Вечером, на заброшенной ферме они собирались пустить сукно в дело.
 Когда Паркер и Ганди приехали на ферму, Алма и Ским были уже на месте. “Додж” Алмы стоял у обочины дороги. Паркер остановил машину позади дома. Ему не хотелось, чтобы оба автомобиля оказались рядом. Осторожность не мешает. Едва Паркер затормозил, подошел Ским.
 — Ну как дела? — наклонился он к боковому окну.
 — Блестяще! Никаких проблем, — ответил Ганди.
 — Неплохо бы погулять где-нибудь до начала “работы”, — предложил Ским.
 Паркер промолчал. Он никогда не отвлекался ни на что, пока не было закончено дело.
 — Алма тоже не хочет, — сказал Ским.
 — Женщина права, — тут же вставил Ганди, поняв настроение Паркера. — Пойдемте-ка все в дом, — предложил Паркер. Он взял автомат и вошел в дом первым.
 — Выходи, — скомандовал он, поднявшись на чердак. Стабс вышел. Всякая надежда, видно, оставила его. Он опустился, даже перестал бриться. За несколько дней густая темная щетина, вперемешку с сединой, закрыла впалые щеки и подбородок. Выйдя на свет, Стабс невольно закрыл глаза — уже отвык от него. Когда Паркер велел ему выйти на воздух, оказалось, что и двигается-то он с трудом, как-то неуверенно. Под конвоем Паркера Стабс вышел во двор. В это время о чем-то заспорили Алма, Ским и Ганди. Стабс услышал голоса и остановился. Он находился на заброшенной ферме уже двенадцать дней. И впервые за это время здесь появилось так много людей.
 — Двигай вперед, но только не к машинам, — приказал Паркер.
 Стабс, не торопясь, шел по обычному большому кругу. Ботинки его зарывались в песок. Белая рубашка стала теперь почти серой. Пиджак и кепи он уже не надевал, и голова казалась лысой — волосы его заметно поредели. Стабс шел, не поднимая головы, угрюмо глядя себе под ноги, а те, четверо, стояли возле дома и разговаривали. Разговор шел о “работе” — кому, что и когда делать, и сколько это займет времени.
 Паркер все подробно объяснил каждому. Вопросы задавала только Алма.
 Наконец они обо всем договорились. Алма и Ским вернулись к “доджу” и тронулись в путь. Ганди и Паркер остались — надо было дать Стабсу подольше погулять. Паркеру еще раньше бросилось в глаза, что Стабс стал как-то особенно плох. Заметил это и Ганди и решил подбодрить невольного узника:
 — Скоро все это кончится, приятель. В понедельник вечером уйдешь отсюда.
 — Здесь постоянная ночь, — вдруг заговорил Стабс. Это были первые слова, которые он произнес за несколько последних дней. Голос его прозвучал глухо, слова — невнятно. Казалось, Стабс говорил сам с собой. Ганди стало жалко его. Один, без света. И столько ночей.
 — Послушай, в машине есть фонарик. Почему бы нам не отдать его этому парню? — предложил он Паркеру.
 — Зачем? — отозвался тот.
 — Веселее как-то, — заметил Ганди, пожав плечами.
 Паркер посмотрел на Стабса.
 Конечно, нескладно, несладко просидеть в одиночестве столько дней. Но что делать, если Стабс упрям, как тысяча мулов? Приходится держать его, пока “работа” не будет закончена. А потом, он — Паркер, отправится со Стабсом в Небраску и уладит все дела с поварихой Мей, чтобы та не подозревала его ни в чем. А дальше? Дальше, возможно, он никогда в жизни не встретит Стабса.
 Ганди все-таки вынул из машины фонарик и бросил его Стабсу. Тот быстро подобрал фонарь и продолжал кружить по двору, пока ему не было приказано вернуться в дом — снова в свою тюрьму. Но теперь он, не отрываясь, смотрел на маленькую вещицу, разливающую кругом свет, и улыбался. Паркер молча затворил за ним дверь.

 Глава 8

 Обычно Паркер за день до “работы” ничего не делал и старался думать только о чем-нибудь легком и приятном. Так было и в этот раз. Он сходил в кино —и на дневной, и на вечерний сеансы, а потом тянул пиво в баре.
 В понедельник, в семь утра, Паркер подъехал к дому Скима. “Додж” Алмы уже стоял там. Паркер дал Скиму автомат и пистолет 38-го калибра. Себе он оставил 32-й. Потом они сели в машины и направились в Ньюарк, к Ганди. Тот забрался к Паркеру в “форд”, и Паркер выдал ему пистолет 38-го калибра. Втроем они подкатили к грузовику. Грузовик должен был вести Ганди. Затем, уже на трех машинах, они отправились к ресторанчику, где Алма, как ни в чем не бывало, занималась своим делом.
 “Форд” припарковали в том месте, где обычно останавливалась бронемашина. Грузовик поставили справа от дороги. Ганди пошел в ресторан, а Ским и Паркер в “додже” вернулись в Ньюарк. Там Паркер сел за руль второго грузовика и погнал его на девятый маршрут. Он остановился у речушки, вынул карту и принялся внимательно изучать ее.
 Ским остановился немного южнее и тоже стал изучать карту.
 Было уже без пяти десять. Все находились в боевой готовности. Машины расставлены по местам. Ским и Паркер в двух милях севернее ресторана ожидали бронемашину. Ганди в ресторане потягивал кофе. В десять минут одиннадцатого Алма велела слуге подмести пол, а сама поставила перед дверью стул, вывесив табличку: “Ресторан закрыт”.
 В зале оставалась еще какая-то пара, но и эти посетители вскоре ушли. Вслед за ними ушел и Ганди. Он устроился в “форде” и закурил.
 В двадцать пять минут одиннадцатого Ским увидел приближающуюся бронемашину, влез в “додж” и двинулся на юг со скоростью 50 миль в час. Заметив приближающуюся машину Скима, Ганди отъехал от ресторана и двинулся за ним на юг.
 Как только бронеавтомобиль проскочил мимо, Паркер отложил карту.
 Вскоре бронемашина подъехала к ресторану и остановилась на обычном месте рядом с грузовиком. Шофер вышел, открыл заднюю дверцу и выпустил охранника. Тщательно заперев дверцы машины, шофер и один охранник направились к ресторану. Алма к этому времени уже сняла табличку. Как только шофер и охранник вошли в ресторан, Паркер дал знак второму грузовику, за рулем которого теперь сидел Ским, заходить слева. Сам Паркер вошел в ресторан и заказал кофе.
 Ганди устроился позади ресторана. На нем были синие брюки, синяя рубашка и галстук, пистолет за поясом.
 Потягивая кофе, Паркер незаметно следил за шофером и охранником. Как только они собрались уходить, он быстро расплатился и вышел.
 Выйдя на улицу, шофер и охранник сразу же заметили какого-то человека, стоящего между автомобилями. Он внимательно рассматривал шины и укоризненно покачивал головой.
 — Вот, сукин сын, всучил-таки! — Человек выругался так громко, что шофер и охранник, переглянувшись, рассмеялись.
 В это время Ским на “додже” подъехал к грузовику. Ганди, услышав громкое ругательство Паркера, надел кепи и подъехал к другому грузовику.
 Шофер бронемашины вынул ключ и открыл заднюю дверцу. В ту минуту, когда охранник собрался сесть в бронемашину, Паркер двинул его рукояткой пистолета. Почти одновременно с этим Ганди вплотную подошел к шоферу с ножом и пистолетом.
 — Ни звука, приятель, — проскрипел он.
 Взведенный курок страшен, но нож, поднесенный к шее, парализует психику. Большинство людей больше боятся ножа, чем пистолета.
 Шофера забила крупная дрожь. Глаза широко раскрылись. Паркер тихо приказал:
 — Иди! Прикажи второму охраннику открыть тебе дверцу.
 А Ганди легонько полоснул шофера ножом по бедрам.
 — Одно неловкое движение, и я кастрирую тебя, приятель. Из “доджа” выскочил Ским с веревкой и кляпом. Все вместе они быстро связали охранника, заткнули ему рот и бросили в грузовик. Точно также они обезвредили второго охранника и шофера, и тоже отправили их в грузовик. Паркер запер дверцу и помог передвинуть бронемашину к “доджу”...
 В ресторане Алма, шлепая по мокрому полу, подошла к окну, выглянула в него и поняла, что полдела уже сделано. Она выскользнула на кухню, прихватила большой нож, через черный ход вышла на задворки. Здесь, в “додже” уже ждал ее Ским. Паркер и Ганди кинулись к “форду”. Все продолжалось считанные минуты. Женщина нагнулась к Ганди.
 — Встретимся на ферме, — шепнула она.
 — Понятно, — ответил Ганди.
 Паркер не произнес ни слова.
 “Додж” медленно прополз мимо ресторана: двигаться быстро он теперь не мог — был сильно нагружен. За рулем сидела Алма. Ским устроился сзади. Машина поехала по проселочной дороге.
 Паркер и Ганди забрались в “форд”, проехались мимо ресторана, слегка притормозив около грузовиков и бронемашины.
 С утра весь транспорт устремился на юг, потом было некоторое затишье. Теперь движение вновь оживилось, и Паркер, влившись в общий поток, двигался теперь без особых осложнений. Они переехали мост, заплатили около будки 50 центов дорожной пошлины и свернули на 440-й маршрут. Здесь было гораздо спокойнее, но Паркер все еще вел машину на большой скорости. Впереди маячил единственный автомобиль, сзади никого не было. Вскоре они подкатили к месту, где заранее спланировали особую “работу”. Здесь Паркер вышел из машины, вынул из чемодана и надел солнцезащитные очки, красную бейсбольную кепочку, достал красный флажок и спрятал его в карман брюк. Потом он повесил на сук табличку с надписью “Объезд”, предусмотрительно захваченную со всем прочим реквизитом. Ганди тем временем развернул “форд” носом к дороге, а багажником к кустам.
 Паркер закурил и стал ждать. Показался светло-зеленый “фольксваген”. Шофер, заметив табличку, сбавил скорость. Паркер вынул красный флажок и направил автомобиль в объезд. Юноша-шофер послушно повернул. Паркер взглянул на друга. Тот заметно нервничал.
 Показалась еще одна машина — черный “паккард”. Паркер вновь пустил в ход красный флажок. За рулем сидела чопорная старая леди. Она остановила автомобиль, выглянула из окна.
  — Что-нибудь случилось, молодой человек? — спросила она.
 — Ничего особенного. Дорожные работы, — ответил Паркер.
 — Нашли время! — удивилась старуха и двинулась в объезд.
 Вскоре Паркер увидел зеленый “додж” и показал на него Ганди. Тот сразу приободрился, улыбнулся и вышел размяться. “Додж” стремительно приближался. Паркер заметил, что в нем была только Алма. Машина летела быстро, водитель на рассчитывал на внезапную остановку. Паркер сошел с дороги и помахал флажком, одновременно указав другой рукой, что машина должна повернуть направо. Алма резко затормозила, так что машина едва не осела на задние колеса, потом круто повернула назад. В последний момент Алма, видно, узнала Паркера или его “форд”, потому что вновь резко затормозила и чуть было не врезалась в дерево. Ганди подскочил к “доджу”. В руке у него блеснул пистолет. Но, заглянув в машину, он понял, что “работа” закончена. Паркер тоже спрятал свой пистолет.
 Алма только шага на три отошла от машины. Паркер и Ганди открыли заднюю дверцу и увидели Скима, лежащего прямо на деньгах. Из его груди торчал кривой нож. Теперь стало ясно, почему задержалась Алма. Паркер и Ганди стянули мертвеца и завладели деньгами. Они устроились между машинами так, чтобы со стороны ничего не было видно. В их распоряжении оказались четыре ящика с банкнотами и пять чемоданов с монетами. Ганди принялся за замки на ящиках. Потом они стали считать деньги.
 Банкноты все были сотенные, и сосчитать их не заняло много времени. Оказалось 54 тысячи долларов. Паркер отсчитал 6 тысяч. Остальные они поделили поровну. Свою долю Паркер спрятал в чемодан и забросил его в “форд”. Ганди оставил свои деньги в ящиках, уложив их в “додж”. Потом они принялись за чемоданы с монетами. Судя по грохоту, монета была мелкая, и с ней даже не стоило бы возиться — и неудобно и опасно.
 Банки подозрительно относятся к мелкой монете. Об этом знали все воры-профессионалы. Поэтому мелочь, в принципе, была не нужна. Однако Алма, Паркер и Ганди все аккуратно пересчитали. Мелочи оказалось 600 долларов, ее убрали в чемоданы и зарыли в землю. Потом все разошлись по машинам. Ганди не собирался ехать с Паркером в Нью-Джерси и поэтому уселся в “додж” с Алмой.
 — Держи со мной связь через Джо Шира, — сказал Паркер.
 — А обо мне всегда знает Арни Ле-Пойнт, — в тон ему ответил Ганди.
 “Додж” двинулся к переезду, а Паркер повернул свой “форд” к мосту.
 Он держал путь на старую ферму. И от ресторана подальше, и надо что-то решать со Стабсом. Дорога предстояла длинная — около двух часов.
 Первое, на что обратил внимание Паркер, прибыв на ферму, — пропажа оружия. Однако дверь чердака была заперта. Паркер обошел дом и нашел дыру, пробитую Стабсом. Через нее он и выбрался из своей тюрьмы. Паркер вышел на проселочную дорогу. На мягкой глине сохранились следы Стабса, ведущие прочь от заброшенной фермы. Обследовав чердак, Паркер понял, что Стабс даже побрился перед дорогой.
 Не мог уж подождать еще денек, — подумал Паркер. — Опять осложнения. Куда он, к черту, подался? Где его теперь искать?”




 Часть третья



 Глава 1

 Чернильная темень — и ни одного звука, кроме своих собственных шагов. Темнота и молчание, и абсолютное одиночество по "двадцать два часа в сутки в течение двух недель...
 Зато теперь Стабс был счастлив. Можно идти в любую сторону по проселкам Калифорнии. Бродить с места на место с косцами, бороться со штрейкбрехерами... Все, близкое народу, было ему теперь понятно. Он не мучился отвлеченными идеями, сложными понятиями, а просто был счастлив.
 Стабс не боялся и не терзал себя мыслями о том, что Паркер разыщет и убьет его. Он перестал бояться — ему казалось это более естественным. Во время своих странствий Стабс, как никогда, ощутил свою близость к природе, к животным. Если животное ловят и запирают, единственным его желанием становится свобода.
 Так случилось и с ним. Он решил освободиться любым способом. Сначала он никак не мог найти место, где можно было пробить отверстие. Потом нашел. На границе стены и крыши в одном месте кровля обветшала и осыпалась. Ему всякий раз приходилось заново отыскивать в темноте это место. Сначала удалось проделать дыру величиной с кулак. Он пробивал, расковыривал ее несколько дней и на шестой день отверстие заметно увеличилось. Без какого-либо орудия, без света, не зная, в нужном ли направлении он идет, Стабс продолжал работу.
 После приезда Паркера, на седьмой день заточения Стабс забросил свою работу, сел на пол и прислушался. Он слышал только свое дыхание. И никаких других звуков.
 Вдруг ему показалось, что кто-то кричит. Может, это он сам кричал? Стабс не мог разобраться, и это произвело на него ужасающее впечатление.
 На восьмой день заключения Стабс перестал бриться. Он потерял всякую надежду на освобождение. На десятый день он все же решил выбить дверной запор. Стабс поддавал его плечом, спиной. Но замок был крепкий и только сек беспощадно спину и плечи. Тогда наваливалась паника.
 На одиннадцатый день Стабс принялся исследовать потолок. Он был невысоким. Дом старый, и перекрытия могли сшить. Пыль и грязь засыпали Стабсу глаза. На двенадцатый день он увидел свет. Если бы с самого начала у него был фонарь, Стабс давно бы уже оказался на воле. Он выбрался из своей тюрьмы на четырнадцатый день и увидел небо. Ярко светило солнце. Был полдень. Стабс лежал на спине, любовался природой, ощущал дуновение ветерка. Наконец поднялся. Надо уходить. Стабс знал, что Паркер всегда появлялся днем. Он и Ганди обещали ему скорую свободу, но Стабс больше не верил им. И даже если бы они отпустили его завтра, он уже не мог и не хотел ждать. Ему очень хотелось есть. Он пошел к амбару, нашел там банку бобов и воду — вполне достаточно для завтрака. Потом поднял брошенные на землю пиджак и кепку, надел их на себя, отряхнулся от пыли и пошел по дороге. Автомат он захватил с собой, засунув его за пояс под пиджаком.
 Первое, что он хотел проверить, — стоит ли все еще его автомобиль в Ньюарке? У него были деньги, и если машина цела, он может продолжить поиски убийцы доктора Адлера. Паркер больше не интересовал Стабса — у того было вполне солидное алиби.
 В Ньюарке Стабс попытался разыскать свою машину, но он плохо знал город и вскоре заблудился. Единственное, что он помнил, это то, что оставил свой автомобиль где-то слева от железнодорожной станции, у насыпи. Вспомнилась какая-то церквушка — как ориентир. После долгих поисков Стабс все-таки набрел на нее и увидел свою машину на том самом месте, где оставил. Стабс обрадовался, хотел сразу завести, но мотор не поддавался. Ему все же удалось завести машину, и тогда он направил свой “крайслер” в одну из узких улочек.
 Ему надо было найти двоих. Одного из них звали Уэлс. Скрывался он, должно быть, в Нью-Йорк-Сити.
 Глав а 2
 В 1946 году в Соединенных Штатах деньги обесценились, но даже и тогда, имея деньги, можно было сделать все.
 Это был год переходный от второй мировой войны к холодной” войне. В верхних эшелонах власти с деньгами были проблемы, потому что ожидалось, что правительство в результате окончания мировой войны сократит ассигнования на тяжелую промышленность. Надо, мол, поднятнуть пояса при переходе к мирной экономике. Политики мрачно смотрели вперед, предсказывая трудные времена.
 В низших слоях общества деньги, наоборот, потеряли свою ценность. Народ радовался в ожидании продолжительных мирных времен. Именно тогда, некто, называвший себя Валлербауком С. Фредериком, сколотил огромное состояние на продаже акций. Игра зачастую бывала грязной, поэтому вышеупомянутому лицу пришлось удрать в Буэнос-Айрес, а деньги поместить в швейцарский банк. Он переменил имя и стал Чарльзом Ф.Уэлсом, биржевым маклером. Но чтобы вернуться в Нью-Йорк, мало было заиметь новую фамилию. Уэлс узнал, что в Небраске, около Линкольна, работает хирург, доктор Адлер, который великолепно делает пластические операции, полностью изменяя лицо. С помощью денег Уэлс перешел границу Мексики без паспорта и других документов. Деньги помогли ему добраться в Небраску, где доктор Адлер сделал ему новое лицо. После операции Чарльз Ф.Уэлс добрался до города, купил себе новый “кадиллак”, на котором вернулся в Нью-Йорк. С помощью новой физиономии ему удалось избавиться от старых друзей — они его не узнавали.
 Через несколько месяцев Уэлс, однако, забеспокоился, а потом решил действовать. Он поехал в Небраску и убил там доктора Адлера — единственного живого свидетеля. После этого он вернулся в Нью-Йорк, считая себя в безопасности. Казалось, никто в мире теперь не мог угрожать ему.

 Глава 3

 До тех пор, пока Стабс не нашел свой автомобиль, мысли его крутились вокруг человека, по имени Уэлс. Нужно точно установить убийцу доктора, и тогда уж идти до победного конца.
 Когда наконец машина нашлась, начались другие неприятности; выяснилось, что Стабсу трудно было теперь самому водить автомобиль. Руки и ноги отекали, мучила слабость во всем теле. Пошли неполадки с желудком, совсем разболтались нервы. Вскоре Стабс понял, что жизнь на лоне природы, конечно, хороша, но все же надо на некоторое время где-то остановиться и полечиться. О мотелях он имел слабое представление, но, как устроиться в городском отеле, знал хорошо. Прежде всего надо найти железнодорожную станцию, а там уж искать отель. Стабс действительно вскоре нашел отель правда третьеразрядный. Заведение было весьма неважнецкое: не было гаража, отсутствовал душ, но ванна была. “Крайслер” пришлось поставить на улице перед домом под присмотром хозяина отеля. В ванну Стабс залез тотчас же, все время добавляя горячей воды, по мере того, как та остывала. Потом он залег в постель, хотя не было еще и семи вечера.
 На следующее утро Стабс проснулся в начале девятого. Голова раскалывалась. С нервами стало еще хуже, чем вчера, — руки и ноги тряслись. Лоб пылал. Налицо были все симптомы лихорадки. Стабс все же попытался встать, но резко закружилась голова, и он очутился на полу. Через некоторое время он добрался до телефона и попросил портье вызвать врача. Но тот в целях экономии денег не позаботился о докторе. Когда же он сам вошел в номер, постоялец лежал без сознания на полу. В конце концов врача вызвали, но больной с трудом мог отвечать на его вопросы.
 — Вам совсем нельзя спиртное. Надеюсь, вы знаете об этом?
 — Я ничего не пил, — слабо ответил Стабс. — У меня вообще нет такой привычки.
 Даже в лучшие годы он не позволял себе побаловаться вином — он знал, потом всегда болит голова.
 Врач нахмурился, не зная, верить ли пациенту. Диагноз он уже поставил: все симптомы были налицо.
 — Вы слишком много работали. Тяжелый физический труд без соответствующего питания. Вы мало спали и не отдыхали вволю. Разве я не прав?
 Это соответствовало действительности, и Стабс согласно кивнул.
 — Вы, наверное, не хотите в больницу? — спросил доктор.
 — Нет, конечно.
 — Я так и думал. Вы сможете заплатить сиделке? Кто-то должен приносить вам еду хотя бы два дня подряд. Подниматься с постели не рекомендую.
 — В моем кошельке еще кое-что есть, наймите сиделку. Врач удивился, обнаружив в кошельке бродяги такое количество денег, но вслух ничего не сказал.
 У доктора, посетившего Стабса, была небольшая частная практика и работа в клинике. Он понимал, что происходит вокруг в этом проклятом мире, и знал, что люди нуждаются в нем. Из кошелька Стабса доктор взял немного денег, пояснив пациенту, для чего.
 — Портье сказал, что вы заплатили только за одну ночь, а вам придется пробыть здесь дня четыре, не меньше.
 — Заплатите за два, — сказал Стабс.
 Врач начал было возражать, но Стабс стоял на своем, надеясь, что скоро поправится.
 Появилась сиделка — нищая ирландка, с худым, резко очерченным лицом. Она стала кормить больного по часам, заботилась о нем, не тратя лишних слов, мягко и настойчиво преодолевала его смущение и сопротивление, когда дело доходило до судна.
 Сиделка приходила два дня — за столько ей заплатили. Стабс уже на второй день мог со всем справиться сам, но ирландка не позволяла ему вставать с постели. Про себя Стабс решил подняться сразу, как только она уйдет. Однако не тут-то было. Даже на третий день его все еще одолевала слабость. И все же он рискнул встать, придерживаясь за кровать. На этот раз он не упал. Слабость была сильная, хотелось есть, но дрожь в руках и ногах прошла.
 На следующий день Стабс переоделся и завтракать пошел в ресторан. Однако дойти до него не смог — ему снова стало плохо. Выздоровление, как и говорил врач, пришло лишь на четвертый день. Стабс даже почти забыл о своем заключении на ферме. Осталось лишь смутное воспоминание об этом и появилось желание двигаться вперед.
 Стабс упаковал чемоданы, спрятал автомат под пиджак и вышел к автомобилю. Цель была ясна — Чарльз Ф. Уэлс жил где-то в Нью-Йорке.

 Глава 4

 Стабс, закрыв телефонную книгу, спрятал ручку и кусок старого конверта и вышел из аптеки на Десятую авеню. Некоторое время он стоял, щурясь от ярких, солнечных лучей и не зная, с чего начать.
 Потом вернулся в аптеку.
 — У вас есть карта Нью-Йорка?
 — Манхэттена? Стабс нахмурился.
 — Нью-Йорка, — повторил он снова, не зная, что сказать. “Наверное, нужен Манхэттен”, — решил аптекарь и достал небольшую красную книжку. В ней были все сведения об улицах и достопримечательностях Манхэттена, а в конце—план. Стабс заплатил, взял книгу и вышел, но вдруг, заподозрив неладное, остановился и снова вернулся в аптеку. Аптекарь взглянул на него с удивлением.
 — А где остальное? — Стабс задумался, вспоминая названия. — Бруклин, например.
 Ему только теперь пришло в голову, что Нью-Йорк делится на части, и Манхэттен — только одна из частей. Бруклин — другая. Были и еще какие-то.
 — О, так вам нужен и план Бруклина? Аптекарь снова засуетился. Потом он все понял.
 — Почему бы вам не обратиться в Гранд-централь? У них все сведения о Большом Нью-Йорке. И о пригородах тоже.
 — Гранд-централь? Где это? — спросил Стабс. Аптекарь открыл было рот, но вдруг заколебался.
 — Послушайте, дайте мне эту карту.
 Стабс подал ему красную книжечку. Аптекарь открыл последний лист, нашел план и объяснил, куда следует идти незадачливому покупателю.
 — Спасибо, — кивнул Стабс.
 — Не стоит.
 Стабс снова вышел на улицу. Как все просто казалось ему сначала! Вот он приезжает в Нью-Йорк, изучает телефонную книгу, находит номер, звонит Чарльзу Уэлсу, тот сообщает свой адрес, и они встречаются. Именно поэтому, едва проехав тоннель Линкольна и увидев аптеку, Стабс сразу же заглянул в нее, чтобы изучить телефонную книгу. Но в книге оказалось множество Уэлсов, а Чарльзов Уэлсов — четыре. Потом Стабс вспомнил, что город делится на районы, а там могут быть свои Уэлсы... Сейчас он стоял на улице в полной растерянности. С чего начать? Искать тех четверых, или отправиться в Гранд-централь и в итоге выяснить, что людей по имени Чарльз Узле в Нью-Йорке гораздо больше?
 Для начала он решил разыскать тех четверых.
 Первый Уэлс жил на Гров-стрит. Стабс отыскал нужный номер дома и вошел в узкий холл. Он был полон почтовых ящиков. На одной из дверей Стабс увидел табличку: “Ч. С, Уэлс”. Стабс позвонил. Дверь открылась. В проеме появилась женщина лет двадцати, с резкими чертами лица. Черные волосы свисали у нее прямыми прядями. Одета она была во фланелевую рубашку и брюки из саржи. Лицо у нее было перепачкано — видно, она только что ела что-то жирное.
 — Мне нужен Ч. С. Уэлс, — сказал Стабс.
 — Я — Ч. С. Уэлс, — ответила девушка. — В чем дело? — спросила она довольно резко.
 — Это вы — Ч. С. Уэлс, о которой сообщено в телефонной книге? — настаивал Стабс.
 — Да, я. Какого черта вам здесь надо?
 — Ошибся, наверное, — произнес гость, ретируясь.
 — Еще раз появитесь — позвоню в полицию, — крикнула вслед Ч. С. Уэлс.
 Следующий Уэлс жил на Семьдесят третьей Вест-стрит. Судя по карте, это было далеко. Стабс вздохнул и сел в автомобиль. Дом, к которому он подъехал, явно не мог быть жилищем богатого человека. Но все-таки Стабс позвонил, вошел в лифт и поехал на четвертый этаж, в квартиру 44.
 На звонок открыл дверь молодой человек в брюках цвета хаки и в майке. Лицо у него было недовольное — видно, Стабс его разбудил.
 — Я ищу К. Ч. Уэлса, — тут же выпалил посетитель.
 — Клару? Она на работе.
 — В телефонной книге ее номер?
 — Вы из телефонного агенства?
 — Нет, я ищу человека.
 Стабс молча удалился, а парень, почесываясь, с удивлением смотрел ему вслед. Правда, без комментариев.
 — И для чего они все записываются в телефонной книге? — размышлял Стабс, спускаясь в лифте.
 Теперь он решил посетить следующего по списку Уэлса. Привратник не остановил его. На стук вышла женщина средних лет.
 — Муж на работе, — ответила она.
 Стабс с минутку подумал, а потом спросил:
 — У вашего супруга черные волосы и немного седины около ушей? Густые черные брови?
 Женщина посмотрела на него с удивлением.
 — Да он вообще лысый.
 — И давно? — поинтересовался Стабс.
 — Целую вечность. И зачем вам это?
 —Ищу Чарльза Уэлса.
 Но здесь явно не он. Опять осечка. И снова стук в дверь, но уже в другом месте. Теперь дверь открыл двадцатилетний юнец. Волосы у него были длинные и завитые, выкрашенные в яркий цвет.
 — Слушаю вас! — прокричал он.
 — Я ищу Чарльза Уэлса, — сказал Стабс. — Вы — Чарльз Уэлс? Юноша причмокнул губами.
 — Входите, дорогой, поговорим.
 Стабс нахмурился. Он уже сталкивался с такими проходимцами.
 — Так вы Чарльз Уэлс?
 — А разве по носу не видно? — тоненьким голоском протянул парень.
 — Да или нет?
 — Ну да, да! В чем дело, дорогой? Не бойтесь, входите.
 “Опять ошибка”, — подумал Стабс и без разговоров начал спускаться вниз.
 Четыре возможности — и все неудачи. Придется ехать в Гранд-централь стейшн.
 Около Гранд-централь даже негде было припарковаться. Время приближалось к вечеру. Была пятница. Стабсу с трудом удалось найти местечко для своего “крайслера”. В Гранд-централь он сосредоточился на районах Бруклина, Куинза, Бронкса. Пригороды он оставил без внимания. Посмотрев три телефонные книги, он выписал одиннадцать адресов.

 Глава 5

 Стабс потратил целое воскресенье, чтобы убедиться — никто из одиннадцати не был настоящим Чарльзом Уэлсом. И когда, измученный и расстроенный, в воскресенье вечером он вернулся к себе, то просто не знал, что делать дальше. Потом решил: надо все разложить по полкам. Он сел на кровать, закурил и стал думать.
 Итак, Чарльз Ф.Уэлс в свое время перебрался в Нью-Йорк. Но в телефонных книгах он не числится. Это может означать, что он либо уехал из Нью-Йорка, либо у него нет телефона. А может, есть, но с каким-то тайным номером? Раз так, значит, надо искать его другим способом.
 Стабс глубоко задумался, пытаясь припомнить, случалась ли у него в жизни подобная ситуация. Одна мысль не давала ему покоя — он должен найти Уэлса сам, без чьей-либо помощи.
 Информации у него крайне мало. Собственно известно только одно: Уэлс перебрался в Нью-Йорк. Откуда он это знает? Повариха Мей сказала. А откуда узнала Мей? Им рассказывал сам Уэлс, что после операции будет жить в Нью-Йорке.
 Внезапно Стабса осенило: искать надо в частных домах.
 Две недели в кромешной тьме, в тюрьме на ферме, заставили Стабса забыть многое. Все люди, которых он встречал, были небогаты и жили в бедных районах. А в каком, интересно, месте мог бы купить дом богач?
 Пришла мысль о пригородах. Если человек хочет жить в Нью-Йорке и в то же время мечтает об уединении, он, конечно, купит дом в пригороде.
 Стабс почувствовал некоторое облегчение. Он-таки заставил работать мозги. Теперь надо действовать.
 Снова в Гранд-централь. Телефонная книга по графству Нассау, что на Лонг-Айленде — выше Бруклина и Куинза. В районе “В” жил Уэлс Чарльз Ф. Стабс просто почувствовал нутром, что это тот самый Уэлс.
 Он переписал адрес, номер телефона и закрыл книгу. Пройдя через все здание, Стабс осмотрелся и вдруг увидел Паркера. Он остановился, не веря своим глазам. Мимо все время шли толпы людей, и через минуту Стабс уже не был уверен, что видел именно своего тюремщика. Может, воспаленный мозг сыграл с ним шутку. Но все же, на всякий случай, Стабс повернулся и пошел в другом направлении.

 Глава 6

 В Хантинггоне, в двадцати милях от шоссе, Стабс остановился и снова уточнил адрес. Заговорил он об этом в баре, где было много разношерстной публики, которая знала все. Стабс поблагодарил “консультантов”, допил пиво, купил сувенирчик и вернулся в машину. Потом поехал по адресу. Проехав часть пути, повернул налево, как ему объяснили. После двух поворотов он уже был на Рирдон-роуд, около Саунда. Вскоре он увидел то, что искал. На почтовом ящике около дороги была надпись: “Чарльз Ф. Уэлс”.
 Стабс развернул “крайслер” и медленно двинулся вдоль каменного забора к калитке. На ходу он наклонился вперед, достал автомат и положил его на соседнее сиденье — чтобы был под рукой. Узкая дорожка тянулась между деревьями. Деревья были молодые, стволы — тонкие, ветви высоко простирались вверх. Кустов среди деревьев почти не было. Стабс ехал медленно, чтобы хорошенько разглядеть дом. Наконец он его увидел и остановился. Дом был каменный, старый. Из-за деревьев его было почти не видно. Стабс подал немного назад, чтобы видеть вход. Машину поставить было некуда. Стабс так и оставил ее на дороге. А сам вышел.
 Надвигался вечер. Семь тридцать. Или около того. Было как-то мрачновато вокруг. Стабс медленно приближался к дому. Скоро дом стал виден совсем ясно. Большой, двухэтажный, высокий, обвитый плющом. Сам дом был каменный, а крыльцо с козырьком — деревянное. Вправо от дома шла дорога к гаражу, рассчитанному автомобиля на три. Гараж — тоже каменный, как и дом, — имел второй этаж с окнами. В окнах света не было, занавесок на окнах не было тоже. В доме же светились два окна в нижнем этаже и одно наверху.
 Стабс осторожно крался к дому, не зная, как лучше подойти к нему — напрямик или сзади. Безопасней, пожалуй, сзади. Он вспомнил, как Паркер обошел его, и не хотел, чтобы все повторилось. Если Уэлс не один, то затея может кончиться плохо. Не успел он, однако, сделать и двух шагов, как услышал голос:
 — Не слишком ли ты далеко зашел, приятель? Стабс проклинал себя в душе. Неосторожно и даже глупо было так поступать.
 — Брось пушку, — повторил тот же голос. — И поворачивайся не спеша.
 Делать было нечего, пришлось подчиниться. Стабс бросил автомат на землю и повернулся. Перед ним стоял сам Узлс. Он следил за Стабсом с той минуты, как тот вышел из машины, и все время шел за ним. Было темновато, но стрелять можно было вполне. Уэлс, однако, не сделал этого.
 Уэлс присмотрелся к Стабсу, нахмурился, потом улыбнулся.
 — Шоферюга, — сказал он. — А я и забыл о тебе. Стабс облизнул пересохшие губы, хотел что-то спросить, но промолчал.
 — Тебе не надо было звонить, — продолжал Уэлс. — Это насторожило меня.
 Стабс хотел сказать, что он не звонил, но внезапно что-то тяжелое ударило ему в грудь. Стабс так и застыл с открытым ртом, не произнеся ни звука. Казалось, из него выпустили воздух. Он только почувствовал, что падает. Глаза стала заволакивать темнота. Последнее, что увидел Стабс, — лицо Уэлса, на котором отразились удивление и ужас. Стабс упал, растянулся на дороге, а в мозгу застывал удивленный вопрос: почему Уэлс так странно смотрел? Но этого он уже не узнал никогда.




 Часть четвертая



 Глава 1

 Итак, Стабс удрал. Паркер сел в “форд” и направился на северо-запад в Нью-Бринсвик. Надо найти этого чудака во что бы то ни стало, прежде, чем его убьют. Иначе у поварихи Мей может возникнуть подозрение, что Стабса уничтожил он. У Паркера с собой было 30 тысяч долларов, и надо было прежде как-то пристроить деньги. Потом он начнет разыскивать Стабса.
 Первоначальный план Паркера состоял в том, чтобы вместе со Стабсом поехать в Небраску, там объяснить непричастность Паркера к смерти доктора Адлера, а дальше — помочь Стабсу найти настоящего убийцу. Правда, последняя часть этого плана была ложью, но ложью по необходимости, — чтобы успокоить Стабса, не позволить ему наделать глупостей со своей идеей-фикс. Теперь из-за того, что Стабс сбежал, ничего нельзя будет доказать. Паркер не любил сложностей, запутанных историй, считая, что все должно быть просто и ясно. А Стабс запутал дело так, что найти концы будет нелегко. Первое дело — пристроить “заработанные денежки” ненадежнее. Повариха из Небраски будет ждать около двух недель, а потом поднимет всех на ноги по поводу исчезновения Стабса. Поэтому второе дело — разыскать беглеца.
 Паркер понимал, что о грабеже узнали часа через два. Начнут, конечно, искать. Так что надо срочно уезжать из этих мест. И как можно дальше. Поэтому Паркер подался на юг. Он проехал Вашингтон, Ричмонд и остановился в мотеле на другом конце города. Перенес в комнату оба чемодана — один с одеждой, другой — с деньгами. Было около десяти вечера, когда Паркер разобрал деньга. Оставил часть на расходы, одиннадцать тысяч уложил в коробку и надписал адрес. Деньги уйдут в Калифорнию, Чарльзу Виллису. В ящике стола он нашел конверты. Пять из них он отправил Джо Ширу в Омаху. Это был не долг — просто дружеский жест. В чемодане оставалось еще 16 тысяч. В старые времена, до того, как он связался с Линн, и до неприятностей с синдикатом, у него были небольшие банковские счета в разных местах страны. И когда были нужны деньги, он брал понемногу, чтобы не привлекать внимания к своей особе.
 Но Линн закрыла все счета, когда решила, что убила его, и удрала с Мэлом. Теперь все надо было начинать сначала.
 Разобравшись с деньгами, Паркер закрыл чемодан и лег спать. Он провалился в сон сразу, но через полчаса вдруг проснулся. Долго ворочался в постели, но сон не шел, тогда он встал, закурил и попытался понять, что с ним происходит. Потом пришло воспоминание: в прежние времена, до “работы”, он никогда не общался с женщинами, даже с Линн, но когда “дело” заканчивалось удачно, всегда развлекался с женой или с другими. А сегодня он остался один, совсем один. Рядом не было никого. Докурив, Паркер решил больше не пытаться уснуть, оделся в темноте, взял часть денег, остальные спрятал под матрац, сел в “форд” и тронулся в северную часть Ричмонда. Город он не знал, но найти женщину в любом городе нетрудно. Поезжай туда, где больше света и неоновых реклам.

 Глава 2

 Утром Паркер вернулся в мотель. Вскоре он уже снова мчался на юг. Остановился в Петербурге и открыл счет на 400 долларов в одном банке, на 360 — в другом, и на 470 — в третьем. Пересек южную Каролину и остановился в мотеле в северной части Колумбии. Деньги на этот раз он запер в машине, так как собирался привести в номер женщину. В Колумбии нашел подходящую особу и пригласил ее вместе позавтракать. Они вместе вернулись в город, и там Паркер положил в банк еще 420 долларов.
 Он пересек Флориду и нашел мотель в Джексонвилле. Здесь ему не составило труда заполучить новую проститутку. Все эти женщины были ему одинаково неинтересны и служили только для одной цели — забыться. Он расставался с ними без всякого сожаления, щедро расплатившись.
 В четверг утром он положил часть денег в банк Джексонвилля, а днем — 380 долларов были оставлены в Дейтоне-Биг.
 Из-за женщин он не успел к ночи в Майами, как планировал. Наконец он прибыл в Корал-Габлс и остановился здесь в дорогом отеле. Швейцар и бой-лифтер втащили его чемодан. Паркер отвалил приличную сумму швейцару, чтобы тот позаботился о его автомобиле, а сам вслед за боем вошел в холл. Это был отель курортного типа, мальчики на побегушках здесь очень хорошо зарабатывали, поэтому держались за место. Кроме основной зарплаты, они постоянно получали от гостей чаевые, и Паркер приготовился хорошо расплатиться за то, что бой поднес его вещи.
 В ожидании хорошей подачки, клерк за стойкой заискивающе улыбнулся и спросил:
 — У вас зарезервировано место?
 — Да, — мягко ответил Паркер. Настроение у него было превосходное, “работа” закончилась удачно. — На имя Виллиса. Но я уеду на несколько дней. Произошли некоторые изменения. Надеюсь, это не доставит вам неудобств?
 — Нет, конечно.
 Клерк ушел и вскоре вернулся с карточкой.
 — На имя Чарльза Виллиса?
 — Совершенно верно.
 — Отдыхайте спокойно, мистер Виллис. Через пару месяцев станет холоднее — тогда все возможно. А сейчас — порядок.
 — Эдельман здесь? — спросил Паркер.
 — Да, сэр. По-моему, здесь. Его офис...
 — Я знаю где.
 — Ну и отлично, сэр.
 Клерк записал его в книгу и назвал номер комнаты. Тут же появился бой. Паркер вручил ему свой чемодан с вещами и полдоллара.
 — Отнеси чемодан в мой номер, хорошо? А я задержусь в другом месте.
 — О'кей, сэр.
 Мальчик потащил чемодан, а Паркер подошел к двери, на которой значилось “Самюэль Эдельман, менеджер”.
 Секретарша, печатавшая на машинке, подняла глаза на вошедшего.
 — Передайте, Чарльз Виллис хочет войти.
 — Минутку, пожалуйста. — Девица исчезла. Она появилась буквально через мгновение.
 — Мистер Эдельман приглашает вас.
 — Благодарю.
 Паркер вошел в кабинет. Секретарша прикрыла за ним дверь.
 Эдельман встретил его, стоя за столом. Лысоватый, крепкого сложения, подтянутый человек. Посмотрел на гостя, не узнавая его. Он был озадачен, взволнован и даже рассержен.
 — Я надеялся увидеть настоящего Чарльза Виллиса, которого хорошо знал.
 — Это я и есть. Пластическая операция, знаете. Моя жена, вероятно, сказала вам, что я умер?
 — Да, она говорила об этом совершенно определенно.
 — Вы имеете в виду Линн? Да. Она так и действовала. Неприятности у меня действительно были. Пришлось изменить лицо. Теперь я Чарльз Виллис. Друзей у меня еще много. Так что внешний вид необходимо было переделать, чтобы не бросаться в глаза.
 Эдельман нахмурил брови. Он что-то припоминал, в чем-то сомневался...
 — Она тогда взяла два свертка. Вы знаете?
 — Конечно, жена почистила все, что могла. Но сейчас — порядок. С новым лицом начну работать, — почти весело заявил Паркер.
 Глаза Эдельмана сузились. Он что-то обдумывал.
 — Миссис Виллис с вами?
 — К несчастью, нет. Между нами произошла ссора. Она очень нервничала, и мы расстались. А потом сказала, что я умер. На этом все и кончилось.
 — Что-то мне все это не нравится, — сказал Эдельман, изучая лицо Паркера. — Ваша жена сообщает мне, что муж ее умер. Потом вдруг являетесь вы и говорите, что ваша жена бросила вас, и вы — мистер Виллис. Как-то все нехорошо получается.
 — У вас должна быть моя подпись на каких-нибудь бумагах. — Паркер достал ручку и написал пять раз “Чарльз Виллис”. — Пойдите и проверьте.
 — Вы могли научиться подделывать подпись.
 — Если не верите, спросите о том, что мог знать только Виллис. Эдельман закрыл глаза.
 — Голос очень похож. Но вы же понимаете, все это так странно. Не знаю даже, как быть.
 — Что же делать, у каждого могут быть неприятности. У меня как раз они и были. Если вдруг кто-нибудь станет разыскивать меня, скажите, что слышали от моей жены, будто я умер. Здесь у вас был другой, а Чарльз Виллис умер.
 Эдельман наконец уселся в кресло за столом.
 — Ну хорошо. Какой вопрос вы помогли мне решить семь лет назад?
 — Канторе, букмекер, хотел открыть офис в отеле. А у него кто-то из тех, кто работал на кухне, испортил всю приготовленную еду. И вы просили, чтобы я переговорил с Канторе. Так было и сделано. Вопрос сам собой уладился.
  — Но вы могли узнать об этом от Виллиса, — упрямился Эдельман. Теперь уже Паркер возмутился — терпение его имеет пределы.
 — Дьявольщина какая-то. Попробуй докажи, что ты не верблюд. Я — Виллис. А дальше, как знаете. Могу сообщить, например, что вы не хотите подписываться своим настоящим именем — Мойше, а любите называться Сэмом. Ничего не пьете, кроме пива, но выпьете любое, если поднесут. Мне известно, что вы приобрели яхту под названием “Парадиз”, а меня пригласили на ее освящение. Ну, что теперь?
 Эдельман нехотя улыбнулся.
 — Прямо, как у Марка Твена: “Сведения о моей смерти слишком преувеличены”. Но, по крайней мере, писатель не менял физиономии.
 — Вы удовлетворены, наконец?
 — Да, вполне.
 — Прекрасно.
 Теперь, когда дело было улажено, Эдельман стал приветливым хозяином.
 — Поживете у нас немного?
 — Пару месяцев, по всей вероятности. Сейчас обоснуюсь, потом уеду на несколько дней.
 И неожиданно Паркер отфутболил хозяину офиса свой чемодан.
 — Прошу положить его в сейф.
 — Конечно. Подождите, я дам расписку.
 Они говорили довольно долго, после чего Эдельман окончательно убедился, что Виллис жив. Потом Паркер поднялся в свой номер. Из окна открывался вид на пляж, с яркими зонтиками, пестрыми матрацами и причудливыми купальниками.
 Паркер распаковал чемодан, послонялся по комнате без дела, потом спустился вниз купить себе плавки. Снова поднялся в номер. И вдруг устремился в гараж. Он сел в свой “форд” и поехал на юг — на маршрут № 1, а потом на маршрут № 27 — в сторону национального парка Эверглейдс. Там, найдя пустынное местечко, он свернул на проселок, проехал далеко в болотистые места и остановился. Обыскал тщательно свой автомобиль — ничего вроде не было, — снял старый номерной знак, который мог принести беду, закопал его поглубже в землю. Ключ оставил в машине, пусть кто-нибудь воспользуется его автомобилем. А у Чарльза Виллиса нет собственного транспорта. Он пошел пешком, потом нанял такси и вернулся в отель.

 Глава 3

 Самолетом Паркер добрался до Линкольна. Там в воскресенье утром его уже ожидал арендованный “шевроле”. Паркер спешил. Прошла уже неделя со времени бегства Стабса.
 Ночь вступала в свои права. Паркер устал, а уверенности, что его хорошо примут в бывшей больнице доктора Адлера, у него не было. Стабс что-то говорил о поварихе, у которой был то ли муж, то ли сожитель. Вряд ли имело смысл выяснять с ним отношения ночью, с дороги. Паркер решил заночевать в городе, в отеле. Он проспал до десяти часов утра, быстро позавтракал и помчался в больницу. Прошло только три недели со дня смерти доктора Адлера, а кругом царило такое запустение, будто прошли годы. Паркер проехал мимо лужаек, буйно заросших травой, и остановился перед приемным покоем. Дело было деликатное, и лучше всего приехать открыто, ни от кого не прячась.
 Паркер вышел из машины и направился к парадной двери. Она была не заперта. На пороге стоял широкоплечий мужик в вельветовых штанах и фланелевой рубашке.
 — Что вам надо? — спросил он после приветствия.
 — Мне надо поговорить... — Паркер никак не мог вспомнить имени поварихи. — Мне необходимо переговорить с женщиной.
 — С Мей, наверное?
 — Да, именно с ней.
 — Подождите секундочку, — ответил мужик, а сам не сдвинулся с места. Он подозрительно взглянул на Паркера. — О чем будет идти речь?
 — О Стабсе, — сказал Паркер. — И о том, что я не убивал его. Привратник нахмурился, отступил на шаг, но не уходил.
 — Кто вы такой?
 — Позвольте мне побеседовать с Мей, — настаивал гость. Из глубины дома раздался женский голос:
 — Кто это, Ленни?
 — Не можешь что ли подойти, черт побери! — крикнул ей мужик и снова повернулся к Паркеру.
 — Ваше имя, сэр?
 — Мне надо поговорить с Мей. Она меня сразу узнает. Женщина была уже на пороге.
 — Это один из них, — закричала она, вглядевшись в гостя. — Ансон! Последний пациент!
 — Он что-то сказал о Стабсе.
 — Не давай ему уйти! Держи крепче! — снова взвизгнула женщина.
  — Хорошо.
 Верзила схватил Паркера, но тот двинул его под ребро. Мужик с грохотом рухнул.
 — Велите ему убираться, — скомандовал гость кухарке. Но Мей не слушала.
 — Эй, Блю! Блю! — верещала она.
 Ленни подался назад и через минуту попытался напасть снова. Паркер понял, что, если явится подмога, с двумя ему не справиться. Поэтому, не теряя времени, он ударил противника в адамово яблоко, а когда тот упал, то придавил его коленом. В это время появился Блю — коротенький, жилистый, жесткий, со светлыми усами и такой же светлой гривой волос. Паркер сгреб его, ударил по почкам, потом в пах. Тот согнулся от боли.
 Теперь оба противника вышли из игры. Мей бросилась в дом. Паркер догадался, что она побежала за пистолетом, пустился за ней вслед и успел схватить за плечо, когда она была уже на пороге кабинета доктора Адлера. Мей начала вырываться. Паркер дал ей по физиономии, Мей потеряла равновесие и села на пол, злобно сжимая кулаки.
 — Будешь слушать, или я прибью тебя, дурища?
 — Блю! — опять завопила Мей.
 — Они оба отключились!
 Но Мей не сдавалась. Она вскочила и попыталась ударить Паркера в пах. Пришлось повалить ее и придавить коленом грудь.
 — Теперь, — прорычал он, — будешь слушать?
 — Отпусти, — жалобно простонала женщина. Паркер отошел. Женщина медленно, с трудом села, будто у нее были поломаны кости.
 — Когда Блю придет в себя, — он убьет вас, — пригрозила она.
 — Пусть только попробует! Снова ляжет. Мей посмотрела на незваного гостя с ужасом и поняла, что тот не шутит. Поднявшись, она потерла ушибленную грудь.
 — Что вам здесь надо?
 — Прикажи Ленни и Блю оставить нас одних. Надо поговорить. Паркер вошел в кабинет доктора.
 К этому времени мужчины уже пришли в себя, и теперь оба стояли позади Мей на пороге кабинета.
 — Говорите при всех, — заявила женщина. Паркер пожал плечами и пригласил их войти.
 Мей начала от имени обитателей дома:
 — Итак, Стабс взял пистолет и ушел три недели назад.
 — Я отобрал у него пистолет, когда он мне все рассказал, — перебил ее Паркер. — Я доказал ему, что во время убийства доктора, я был в Нью-Джерси и не причастен к этому. Стабс меня выслушал и поверил. Потом он решил идти искать убийцу. Подозревал троих. Я попытался отговорить, но он не послушал. Глуповат он, по-моему, этот бедняга. Надо сказать, он здорово мешал нам. Во избежание худшего, я и отобрал у него пистолет. Если бы Стабс с оружием пошел против убийцы вашего доктора, то давно уже был бы мертв.
 — Не беспокойтесь, — заметила Мей. — Кулаки у него железные, да и пистолетом владеет неплохо.
 — Со мной он поступил неважно. Вот что меня волнует.
 — Теперь, может, все кончено. Три недели прошли. Но Паркер не успокоился.
 — На две недели я посадил его под арест. Потом хотел привезти сюда, чтобы он оправдал меня перед вами. А в понедельник он сбежал. Прямо незадолго до того, как я закончил свою “работу”.
 — Постойте-ка! Повторите еще раз. Вы говорите, что похитили Стабса?
 — Нет, просто обезвредил. Было срочное “дело”, и я не мог тратить на Стабса время. Поэтому держал его взаперти. Пока “дело” не кончилось. А он взял да удрал.
 — Дьявольщина! Ты, сукин сын, почему так обошелся со Стабсом?
 Паркер рассердился. Дело кончено, чего зря ломать копья.
 — Мне пришлось сделать операцию, изменить физиономию, чтобы спрятать концы в воду, защититься. Доктора вашего я не убивал. Зачем тогда вы со Стабсом решили помешать мне?
 — Хочешь, мы вдвоем скрутим его, — тихонько предложил Ленни.
 — Нет, — сказала Мей. — Он еще не получил того, что заслуживает! — взъярилась женщина.
 Паркер собрал все свое терпение.
 — Мне надо знать, с кем это Стабс собирается разделаться. С двумя-тремя — мне неважно. Я должен найти его и притащить сюда, чтобы он доказал мою невиновность.
 — Так ты еще не расстался с этим?
 Мей встала, уперла руки в бока и наклонила к нему пылающее гневом лицо.
 — Мысль-то гвоздит тебя, да? Стабсу, говоришь, доказал? Докажи и мне.
 — Без него не смогу.
  — Почему? Как же ты убеждал его?
 — Я был в ресторане в то воскресенье. Стабса свел с официанткой, которая меня видела там.
 — Так позвони ей, пусть подтвердит.
 — Ее уже нет в живых. Мне надо знать, где Стабс.
 — А вдруг ты хочешь поймать его и убить? И с доктором сделал то же самое?
 — Тогда зачем Стабс разыскивает тех двоих?
 На лице Мей отразилось сомнение. Она о чем-то задумалась.
 — Ничего не знаю и сказать не могу, — заявила она наконец. Паркер пустил в ход последний довод.
 — Если уж я хотел бы убить его, то почему же не сделал этого, когда он был у меня в руках?
 — А может, вы никогда со Стабсом и не встречались! — рявкнул Блю.
 — Да ты уж совсем дурак, что ли? Откуда же я тогда знаю, что у вас здесь стряслось?
 — Черт с вами, мистер, — сказала Мей. — Мы ни в чем вас не обвиняем. А когда Стабс вернется, он нам все расскажет.
 — А если не вернется?
 — Тогда расскажем властям о вашей новой физиономии.
 Разговаривать было больше не о чем. Паркер посмотрел на обоих мужчин, прикидывая, который из них муж. Выбрал Блю, потому что у него были усы. Достал из-под пиджака пистолет и выстрелил. Блю страшно вскрикнул и повалился на пол. Лицо стало сереть.
 Мей и Ленни, оба бледные, в ужасе уставились на пистолет. Мей открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова.
 — Немедленно говорите! Имя второго?
 — Уэлс. По-настоящему, Валлербаук. Но он называет себя Уэлсом. Имя другого — Кортни, — пробормотала, почти теряя сознание, женщина.
 Паркер опустил пистолет. Не было причин убивать всех троих. Да. За такие дела можно оказаться на электрическом стуле.
 — Ладно. Расскажите мне подробности. Потом ждите до конца месяца. Если Стабс не придет, дадите мне знать. Я вернусь, и тогда делайте со мной, что хотите. Осталась всего неделя.
 — Хорошо, — сказала Мей.
 — Так и запишем.

 Глава 4

 Паркер направился было к своему “шевроле”, который ждал его на Тридцать седьмой улице Манхэттена. Потом передумал и решил зайти на Гранд-централь. Было пять часов вечера, воскресенье, и людей там, — как сельдей в бочке. Паркер с трудом пробирался через толпу к телефонной будке. И телефонные книги ему были нужны.
 Человек, которого искал Паркер, мог быть в округах: Коннектикут, Фэрфилд, Вестчестер и Нассау. Вот как раз в округе Нассау он нашел имя Уэлс Чарльз Ф. Со слов Мей, Паркер знал, что Стабс хотел воспользоваться телефонной книгой, а потом разыскивать возможных убийц. Скорее всего, Стабс начнет с Сити. Он не сразу сообразит, что Уэлс может жить в пригороде. Так что у него Паркера, дней шесть в запасе есть. Пракер нашел номер телефона Уэлса и заглянул в одну из будок.
 Сначала пришлось поговорить с телефонисткой, но через некоторое время в трубке зазвучал мужской голос.
 — Это Валлербаук? — Если номер правильный, то Уэлс, услышав эту другую фамилию, мог бросить трубку.
 — Как вы сказали? Повторите, пожалуйста. И кто вы?
 — Доктор Адлер, — произнес уверенно и твердо Паркер. Молчание на этот раз было довольно долгим, а голос стал низким и отрывистым.
 — Что вам надо? Кто вы?
 Паркер повесил трубку и вышел из будки. Да, это был Уэлс. И он все еще жив. Это могло означать, что Стабс его пока не нашел. Или Уэлс доказал Стабсу свою невиновность. А может, Стабс отыскал Уэлса, а тот убил его?
 Паркер нашел в машине карту, быстро сориентировался и наметил кратчайший путь. Потом он заглянул в бар и заказал пиво. Наступил вечер. Паркер выпил пива и разговорился с хозяином.
 — Я ищу Рирдон-роуд.
 Бармен посмотрел на него и сказал:
 — И вы тоже? Был еще один человек, который искал то же самое.
 — Правда? Вы хотите сказать, что мой брат уже был здесь?
 — Ваш брат?
 — Он старше меня. Коротенький, коренастый. Довольно пробивная бестия.
 — Был здесь такой человек. Может, полчаса назад, а может, и меньше.
 Паркер влил в себя остальное пиво.
 — А я-то надеялся обогнать его. Так что он искал, вы говорите? Рирдон-роуд? А как он поехал?
 Бармен обратился к одному из посетителей:
  — Как поехал его брат?
 Сидящие в зале с удовольствием объяснили.
 Паркер попросил повторить.
 — Сначала налево, мимо теннисного корта, потом направо и еще раз налево.
 Запомнив все, Паркер поблагодарил бармена, вышел из бара, сел в машину и поехал по городу.
 Стабс опередил его меньше, чем на полчаса. А телефонный звонок Паркера, конечно, предупредил и насторожил Уэлса.
 Наконец он оказался на дороге, где были установлены почтовые ящики. Паркер поехал медленней, читая фамилии на них. Вот.
 На одном написано: “Уэлс”. Паркер съехал с дороги, вышел из “шевроле”, запер его и пошел по дорожке среди деревьев. Обогнув дом, он вдруг увидел “крайслер” Стабса. Вынув пистолет, Паркер медленно двинулся вперед. В “крайслере” никого не было. Если бы у Стабса была бы хоть капля разума, он должен был зайти с тыла. Может, так оно и случилось. В доме горел свет. Паркер взглянул на окна сквозь деревья, и осторожно двинулся дальше. Внезапно перед ним оказалась дорога, ведущая к гаражу. Выругавшись про себя, Паркер сделал было шаг назад и вдруг, где-то слева, услышал выстрел. Он ринулся на звук выстрела и увидел на земле Стабса. Рядом стоял какой-то человек с пистолетом в руке.
 Уэлс скользнул взглядом по Стабсу и заметил Паркера. Глаза его расширились, он машинально поднял пистолет.
 В голове Паркер пронеслось, что убивать хозяина дома пока не стоит, а ранить надо. Он выстрелил. Пуля пробила Уэлсу лодыжку. Тот вскрикнул и упал ничком на дорогу. Пистолет выпал у него из рук, отлетел в сторону и шлепнулся наподалеку от Стабса. Паркер подошел к Стабсу. Тот был мертв. Паркер взглянул на Уэлса — он был без сознания. Пришлось наложить ему “шину”, чтобы остановить кровь. Подняв пистолет Уэлса, Паркер направился в дом.
 Комнаты поражали богатством и великолепием — вкус у хозяина был гонким и даже изысканным. Паркер переходил из комнаты в комнату, везде включая свет. Блики света играли на красном дереве, превосходных бра, бесценных произведениях искусства из дерева, на картинах, полках с книгами.
 Кухня была освещена лампами дневного света. Здесь было царство тончайшего фарфора, нержавеющей стали...
 Паркер обошел весь дом, спустился в подвал, где были расположены комнаты прислуги. Слуг не было. Паркер вышел во двор. Его уже окутала темнота. Паркер подошел к месту, где упали Стабс и Уэлс. Уэлс, правда, уже пришел в себя и пытался доползти до своего пистолета. Паркер ударил Уэлса по раненой ноге. Тот снова потерял сознание. Тогда Паркер схватил его, потащил в дом и бросил на кожаный диван. Когда Уэлс снова пришел в себя, Паркер сел рядом с ним в кресло, держа пистолет наготове. Уэлс сощурился от яркого света и прошептал:
 — Моя нога... Моя нога...
 — Ты убил Стабса. А доктора Адлера тоже ты?
 — Моя нога, — жалобно взвыл Уэлс.
 Надо было начинать с более легких вопросов.
 — Где слуги? Уэлс закрыл глаза.
 — Мне нужен врач.
 — Сначала отвечай.
 — Я отпустил всех на выходной. Паркер кивнул.
 — Итак, свидетелей не было, когда ты убил Стабса? А когда убивал доктора Адлера — были?
 — Моя нога. Вызовите срочно врача. Боль нестерпимая...
 — Отвечай. Ты убил доктора Адлера?
 — Да! Да! Вы же знаете об этом!
 — А мне надо было услышать это от тебя самого. Паркер поднялся и вышел в другую комнату. Сзади слышались вопли Уэлса.
 — Ради всего святого, мне нужен доктор!
 Паркер даже не обернулся. Он пошел в кабинет хозяина, выдвинул ящики стола, нашел ручку и бумагу.
 Уэлс продолжал лежать на диване. Глаза его были закрыты. Когда вошел Паркер, Уэлс встрепенулся.
 — Пригласили врача?
 — Пока нет.
 — Вы — зверь!
 — Ничего, обойдешься.
 Паркер усадил Уэлса на диване. Кровь, переставшая течь, ударила вдруг струёй. Уэлс застонал и потянулся за “шиной”, которую Паркер снял незадолго до этого. Паркер ударил Уэлса по руке.
 — Получишь, когда напишешь то, что мне нужно. Он сунул под нос Уэлсу ручку и бумагу.
 — Напиши, как ты убил Адлера и Стабса. Доверь это бумаге. — Я слишком слаб... я потерял много крови.
  — Ты можешь и умереть, если будешь зря тратить время. Рука преступника дрожала, когда он писал: “Я заглянул в окно, увидел доктора Адлера. Он сидел за столом. Я выстрелил в него. Стрелял четыре раза. Спрятался за деревьями и ждал, чтобы убедиться, что застрелил его”.
 Уэлс остановился и поднял глаза на Паркера.
 — Как звали шофера?
 — Стабс.
 — “...Стабса я застрелил, когда он пытался проникнуть в мой дом”. Паркер читал из-за его плеча.
 — Теперь подпишись.
 — “Чарльз Ф.Уэлс”.
 — И другое имя тоже.
 — “С. Фредерик Валлербаук”.
 — О'кей.
 Паркер отложил бумагу в сторону и выстрелил Уэлсу прямо в сердце. Потом спрятал пистолет под пиджак, сложил бумагу, сунул ее в карман и пошел за ножом на кухню.

 Глава 5

 Паркеру потребовалось всего три дня, чтобы добраться до Линкольна. Мчался он на всех парах. Ему удалось арендовать “понтиак” вместо “шевроле”, и уже в четверг утром, он был на месте. Он не был здесь всего четыре дня, а все вокруг пришло в еще большее запустение. Мей и оба мужчины собирались до зимы уехать отсюда и поэтому совершенно не обращали внимания ни на что.
 Когда Паркер с чемоданом в руках вышел из машины, на пороге дома появились Ленни и Блю. Оба с удивлением смотрели на гостя.
 Паркер подошел к дому.
 — Где Мей? Ленни моргнул.
 — А мы и не ждали вас больше увидеть здесь.
 — А что со Стабсом? — тявкнул Блю.
 — Сначала я переговорю с Мей, — сказал Паркер.
 — Я здесь, — отозвалась женщина.
 Паркер прошел мимо телохранителей кухарки и вошел в дом. Мей испуганно таращилась на него, сжимая обеими руками стары и кольт.
 — Ты, милая моя, таким манером можешь сжечь себе руку, когда будешь стрелять.
 — Вы обо мне не беспокойтесь! Зачем вы опять приехали?
 — Я же сказал, что вернусь.
 — Где Стабс?
 — Он умер.
 — Вы убили его?
 — Нет. Его убил Уэлс.
 Пистолет дрожал в руках Мей. Она мучительно раздумывала, как поступить. Паркер пошел прямо на нее. Мей наконец опустила кольт и пригласила Паркера войти. Паркер сразу направился в кабинет доктора. Он слышал, как трое шептались за его спиной. Мужчины в чем-то убеждали Мей. Та сердилась. В кабинете Паркер сел за стол и положил перед собой кейс. Все трое стояли на пороге. Мей впереди, а телохранители с обеих сторон, позади.
 — Ладно. Наверняка у вас есть пистолет. Но и мы не такие уж дураки. Не успеете глазом моргнуть, как я прострелю вам лоб, — угрожающе сказала Мей.
 — Знаю. Но я хочу показать вам одну бумагу.
 Паркер опустил руку в карман пиджака, вынул оттуда сложенное письмо и передал его Мей.
 Кухарка не знала, что делать с бумагой, — развернуть не могла, потому что одна ее рука была занята кольтом. Наконец она отдала письмо Блю.
 — Разверни, пожалуйста.
 Блю мгновенно выполнил ее просьбу и вернул письмо Мей. Та стала читать письмо вслух. Мужчины внимательно слушали. Паркер склонился над столом и ждал. Мей кончила читать и посмотрела на гостя.
 — Откуда нам знать, что это не липа?
 — А разве в конце нет собственноручной подписи? Вы прочитали? С. Фредерик Валлербаук.
 — Ну так что?
 — Все вы называли эту фамилию. Письмо подписано Валлербауком.
 — Все правильно, Мей, — сказал Ленни. Наконец и женщина согласилась.
 — А как вам удалось заполучить это письмо?
 — Подстрелил его, как воробья. А он хотел, чтобы я вызвал врача...
 — Вы заставили этого человека наклепать на самого себя. Зачем? Терпение Паркера было на исходе. Но он решил выдержать все до конца.