---------------------------------------------


 Росс Макдональд
 Золотистая блондинка

 У въезда в ворота меня ждал мужчина. Он не был похож на человека, которого я ожидал встретить. На нем была бежевая ветровка в пятнах, бесформенные брюки и потрепанная, подозрительного вида шляпа, впрочем, как и его лицо. Судя по седине в волосах и морщинам у глаз, ему было лет сорок. Темные убегающие глаза. Он все время как бы ждал удара. Трудно ему приходилось в жизни, подумал я.
 — Вы Арчер?
 Я ответил утвердительно и протянул ему руку. Он не знал, что с ней делать, подозрительно посмотрел на нее, словно боясь, что я использую прием дзюдо. Руки он держал в карманах своей ветровки.
 — Я Гарри Немо, — сказал он жалобным, подвывающим голосом. Ему очень не хотелось называть своего имени. — Мой брат попросил меня заехать за вами. Вы готовы?
 — Только возьму багаж.
 Я взял свою сумку, которая лежала на стойке в зале ожидания. Для своего размера она была довольно тяжелой. Кроме зубной щетки и сменного белья, в ней лежало два автоматических пистолета — 38-го и 32-го калибра.
 Гарри Немо провел меня к своей машине. Это была семиместная машина, такая же черная и длинная, как сама смерть. Переднее и боковые стекла очень толстые, желтоватого оттенка, пуленепробиваемые.
 — Вы полагаете, что в вас будут стрелять?
 — Не в меня, — улыбнулся он смущенно. — Это машина Ника.
 — А почему Ник сам не приехал?
 Он осмотрелся вокруг. Летное поле было пустым. Самолет, на котором я прилетел, уже поднялся в небо, блестя на солнце. Единственным живым существом был диспетчер в контрольной башне. Тем не менее, Немо наклонился к моему уху и шепнул:
 — Ник до смерти испуган. Он с утра боится выходить из дома.
 — А что произошло утром?
 — Он не говорил вам? Вы же разговаривали с ним по телефону.
 — Мы с ним недолго беседовали. Он сказал, что хочет нанять на шесть дней охранника, пока не уйдет в море его корабль. Он не сообщил, зачем это ему нужно.
 — Его хотят пристрелить — вот зачем. Сегодня утром он пошел на пляж. Это частный пляж, принадлежит ему и находится за его ранчо. Решил искупаться. Кто-то стрелял в него с обрыва. Было сделано пять-шесть выстрелов. Ник был в воде, безоружен. Пули падали вокруг него, как град. Он нырнул и поплыл под водой в сторону от берега. Хорошо, что Ник прекрасно плавает, а то бы ему конец. Поэтому нет ничего удивительного, что он испуган. Это значит, что они выследили его, понимаете?
 — Кто это они? Или это семейная тайна?
 Немо повернулся и внимательно посмотрел мне в лицо.
 Изо рта у него пахло чем-то кислым, и смотрел он на меня удивленно:
 — Вы что, не знаете, кто такой Ник? Он не сказал вам?
 — Он фермер, выращивающий лимоны, ведь так?
 — Теперь да.
 — А кем он был раньше?
 Его потрепанное лицо приняло замкнутое выражение:
 — Я думаю, мне не стоит болтать. Он сам вам скажет, если сочтет нужным.
 Он включил мотор в двести лошадиных сил, и машина буквально отскочила от тротуара. Моя тяжелая кожаная сумка лежала у меня на коленях. Немо вел машину так, как будто это была единственная вещь в жизни, которую он любил. Он как бы слился с машиной. Вначале мы ехали по шоссе. Потом оказались на дороге, спускавшейся между геометрически расположенными лимонными рощами. Внизу закат солнца окрашивал море в красный цвет.
 Прежде чем добраться до моря, мы свернули на частную дорогу, которая среди темно-зеленых деревьев напоминала очень ровный пробор в волосах. Мы проехали по ней полмили или немногим больше и оказались на лужайке, на которой стоял низкий дом.
 Цементная крыша дома была плоской. К дому пристроен гараж. Все окна в доме закрыты плотными шторами. Лужайка вокруг дома ухожена. Она окружена забором-сеткой высотой в десять футов, над сеткой протянута колючая проволока.
 Немо остановил машину перед запертыми на висячий замок воротами и посигналил. Никто не вышел. Он посигналил еще раз.
 Где-то на полпути между домом и воротами выполз из кустов какой-то человек. Передвигался он очень медленно, на четвереньках. Голова его касалась земли. Лицо залито кровью. По дороге тянулся красный след.
 Гарри Немо воскликнул:
 — Ник! — Он выскочил из машины. — Что случилось, Ник?
 Ползущий человек поднял раненую голову и посмотрел на нас. Потом с трудом поднялся. Он продвигался вперед, широко расставив свои неустойчивые ноги, как огромный младенец, который учится ходить. Дышал он тяжело и очень громко, глядя на нас предсмертным взглядом, полным надежды. Потом он захрипел и умер, по инерции еще продолжая идти. Я увидел, как изменилось его лицо перед тем, как он упал на дорогу, посыпанную гравием.
 Гарри Немо перепрыгнул через забор, как уставшая обезьяна, разорвав свои штаны о колючую проволоку. Он наклонился над братом, перевернул его лицом вверх и положил руку ему на грудь. Потом поднялся и покачал головой.
 Я открыл сумку и достал пистолет. Подойдя к воротам, я сказал:
 — Открывай, Гарри.
 Гарри пошарил в карманах брата и нашел кольцо с ключами. При этом он все время повторял:
 — Они убили его, грязные подонки. — Он несколько раз перекрестился.
 — Открывай.
 Гарри открыл ворота. Мы шли по шуршавшему гравию. Я посмотрел в глаза Ника, тоже напоминавшие гравий. У него был прострелен висок.
 — Кто убил его, Гарри?
 — Я не знаю. Толстый Джордан, или Арти Кастоло, или Фаронзи. Кто-нибудь из них.
 — Банда лиловых?
 — Так ее называют. В тридцатых годах Ник был их казначеем. О нем не писали в газетах. Он занимался выплатами. Когда началась заваруха и банда распалась, у него оставались деньги в банке. Ему одному удалось спастись.
 — Сколько у него было денег?
 — Ник никогда не говорил мне этого. Я знаю только, что перед войной он приехал сюда и купил тысячу гектаров лимонных плантаций. Они гонялись за ним пятнадцать лет. Но он знал, что они найдут его.
 — Арти Кастоло вышел из тюрьмы прошлой весной.
 — Я знаю. Тогда-то Ник и купил себе эту машину и обнес свой дом колючей проволокой.
 — А за вами они тоже охотятся?
 Он посмотрел на потемневшее небо и лимонные плантации. Небо было в красных прожилках, как будто солнце тоже было смертельно ранено и истекало кровью.
 — Не знаю, — ответил он взволнованно. — У них нет на это никаких причин. Я чист, как мыло. Я никогда не участвовал в их делах. Во всяком случае, после того, как женился. Жена разъяснила мне, что к чему.
 Я сказал:
 — Нам лучше пойти в дом и вызвать полицию.
 Дверь в дом, обитая железом, была приоткрыта. Гарри сказал вслух то, о чем я подумал:
 — Какого черта он вышел из дома? С ним бы ничего не случилось, если бы он этого не сделал.
 — Он жил один?
 — В основном — да.
 — Что вы имеете в виду?
 Он сделал вид, что не слышит меня. Но я получил своего рода ответ на мой вопрос. В гостиной на диване валялась небрежно брошенная леопардовая шубка. В пепельницах среди окурков сигар виднелись и окурки сигарет со следами помады.
 — Ник был женат?
 — Не совсем.
 — Но вы знаете эту женщину?
 — Нет, — соврал он.
 Где-то за толстыми стенами дома послышался скрежет мотора, стук дверцы и скрип колес по гравию. Я подошел к двери как раз вовремя, чтобы увидеть вишневого цвета кабриолет, удалявшийся от дома. Верх машины был опущен. Блондинка, сидевшая за рулем, казалась маленькой и очень сосредоточенной. Она объехала тело Ника и помчалась к воротам. Я прицелился в правое заднее колесо, выстрелил, но промахнулся. Гарри подбежал ко мне и ударил меня под локоть, чтобы я не смог выстрелить еще раз. Машина исчезла из виду, повернув в сторону шоссе.
 — Пусть она уезжает, — сказал он.
 — Кто это?
 Он подумал. Мозг его соображал очень медленно.
 — Не знаю. Какая-то шлюха, которую Ник где-то подобрал. Зовут ее Флосси или Флорри. Что-то в этом роде. Она его не убивала, если вас это беспокоит.
 — Вы хорошо с ней знакомы, не так ли?
 — Ни черта я с ней не знаком. Я не путаюсь с девчонками Ника. — Он пытался произнести эти слова со злостью, но это ему не удалось. Кроме раздражения, в голосе не было никаких других эмоций. — Послушайте, мистер, почему бы вам не убраться отсюда? Человек, который вас нанял, умер.
 — Во-первых, мне не заплатили, — ответил я.
 — Это я улажу.
 Он вышел на лужайку и подошел к мертвецу. Вернулся с бумажником из крокодиловой кожи, полным денег:
 — Сколько вам причитается?
 — Сотни хватит.
 Он протянул мне сотенную бумажку.
 — А теперь убирайся, приятель, пока не приехала полиция.
 — Мне не на чем ехать.
 — Возьмите машину Ника, она ему теперь не нужна. Вы можете оставить ее в аэропорту, а ключи передайте дежурному на стоянке.
 — Вы так считаете?
 — Конечно. Я вам говорю, сделайте так.
 — Не слишком ли свободно вы обращаетесь с собственностью своего брата?
 — Теперь это все мое, парень, — заметил он. И вдруг его осенила блестящая идея. — Кстати, давайте-ка убирайтесь с моей земли.
 — Я остаюсь, Гарри. Мне нравится здешняя атмосфера. Я всегда считал, что атмосфера любого места зависит от людей, которые там находятся.
 Пистолет все еще был у меня в руках. Он покосился на него.
 — Идите к телефону, Гарри, и вызовите полицию.
 — Кто вы такой, чтобы мне приказывать? Я не подчиняюсь ничьим приказам, я сам себе хозяин. — Он посмотрел через плечо на бесформенный предмет на дорожке и злобно сплюнул.
 — Я гражданин, работающий на Ника, а не на вас.
 Внезапно настроение у него изменилось.
 — Сколько вы с меня возьмете, если я вас найму?
 — Это будет зависеть от того, какого рода работу я должен буду делать.
 Он порылся в бумажнике из крокодиловой кожи:
 — Вот еще сотня. Если вы здесь останетесь, не говорите об этой дамочке. Согласны?
 Я ничего не ответил, но деньги взял. Эту сотню я положил отдельно от остальных денег. Гарри пошел звонить шерифу.
 Перед приходом полицейских он опорожнил пепельницы и спрятал губку в шкаф, а я сидел и смотрел на него.
 Следующие два часа мы провели с горластыми помощниками шерифа. Они злились на убитого за то, что его убили из-за его прошлого. Они злились на Гарри за то, что он был его братом. Втайне они злились и на себя за то, что были неопытны и некомпетентны. Они даже не нашли леопардовой шубки.


* * *

 Гарри Немо покинул здание суда первым. Я подождал, пока он выйдет, и пошел незаметно за ним. Он шел пешком, я тоже.
 За склонившейся над тротуаром пальмой был вход во двор, в котором стояли наспех сколоченные коттеджи. Гарри вошел во двор и поднялся на крыльцо первого коттеджа. Дверь открылась, осветив его лицо. Женский голос что-то сказал. Затем дверь закрылась, свет исчез и голосов не стало слышно.
 Напротив двора высился старый дом с остроконечной крышей. Я перешел улицу и устроился в тени его веранды, чтобы последить за тем коттеджем, где скрылся Гарри. Я выкурил три сигареты. Наконец из дома вышла высокая женщина в темной шляпе и светлом пальто. Она быстро пошла по улице и исчезла за углом. Я выкурил еще две сигареты. Женщина появилась на углу улицы уже на моей стороне. Двигалась она так же быстро. Под мышкой у нее была соломенная сумка. В свете уличных фонарей лицо ее казалось длинным и окаменевшим.
 Она поднялась на разбитый тротуар и пошла по направлению к веранде, где я стоял, прислонившись к стене. Лестница заскрипела под ее решительными шагами. Я сунул руку в карман и стал ждать. С уверенностью сержанта, марширующего впереди своей роты, она прошла через веранду и приблизилась ко мне. Свет фонаря выхватил ее тонкую фигуру с поднятыми плечами. Правая рука ее находилась внутри сумки, угол сумки направлен прямо мне в живот. Лицо ее было в тени, только глаза и зубы сверкали в темноте.
 — На вашем месте я не делала бы этого, — сказала она мне. — Я вооружена и умею стрелять, мистер.
 — Поздравляю.
 — Это не шутка, — голос у нее был низким, но сейчас в нем слышались высокие нотки. — Когда-то я была прекрасным стрелком. Так что выньте руки из карманов.
 Я показал ей свои руки. Умелым движением она обезоружила и обыскала меня.
 — Кто вы такой, мистер? — спросила она, отступив в сторону. — Вы не Артуро Кастоло. Он гораздо старше вас.
 — Вы полицейский?
 — Вопросы задаю я. Что вы здесь делаете?
 — Жду друга.
 — Не лгите. Вы следите за моим домом уже полтора часа. Я видела вас из окна.
 — Поэтому вы вышли и купили пистолет?
 — Да, я это сделала. Вы следили за Гарри, когда он вернулся домой. И хочу знать, почему. Я — миссис Немо.
 — Гарри как раз тот друг, которого я жду.
 — Вы опять лжете. Гарри боится вас. Вы ему не друг.
 — Все зависит от Гарри. Я детектив.
 Она хмыкнула:
 — Так я вам и поверила. Где ваш полицейский значок?
 — Я частный детектив. Мои документы в бумажнике.
 — Покажите их. И никаких штучек!
 Я протянул ей свою лицензию. Она стала рассматривать ее под светом уличного фонаря, потом протянула обратно.
 — Вы действительно детектив, — сказала она. — Но вам нужно усовершенствовать вашу технику слежки. Вы действуете слишком примитивно.
 — Не знал, что имею дело с полицией.
 — Я действительно раньше работала в полиции. Сейчас нет.
 — Тогда верните мне мой пистолет 38-го калибра. Я заплатил за него семьдесят долларов.
 — Сначала скажите, почему вы следите за моим мужем? Кто вас нанял?
 — Ник, брат вашего мужа. Он позвонил мне сегодня утром в Лос-Анджелес и сказал, что ему нужен на неделю охранник. Разве ваш муж не говорил вам об этом?
 Она ничего не ответила.
 — Когда я приехала к Нику, ему уже не нужно было охранника и вообще ничего не нужно. Но я решил немного задержаться и посмотреть, что здесь происходит. Он все же был моим клиентом.
 — Вы должны более осторожно выбирать себе клиентов.
 — А как насчет выбора деверя?
 Она покачала головой. Из-под шляпы выбилась прядь волос. Она была почти белой.
 — Я не отвечаю за Ника и за то, что он делал. Я отвечаю за Гарри. Я встретилась с ним, когда работала в полиции, и решила поставить его на правильный путь, понимаете? Я увезла его из Детройта от всякого рода рэкета и привезла сюда. Но не могла заставить его окончательно порвать с братом. Хотя у него не было никаких неприятностей с тех пор, как мы поженились. Никаких.
 — До настоящего момента.
 — Сейчас у него тоже все в порядке.
 — Еще нет. С формальной точки зрения.
 — Что вы имеете в виду?
 — Верните мне мой пистолет и опустите свой. Я не могу беседовать под дулом.
 Она заколебалась. Мне даже стало жаль эту печальную взволнованную женщину, оказавшуюся в напряженной обстановке. Я подумал, какие причуды судьбы привели ее к тому, чтобы выйти замуж за преступника, и решил, что это любовь. Только любовь может заставить женщину выйти на темную улицу и предстать перед неизвестным вооруженным мужчиной. Лицо у миссис Немо было лошадиное, она не была молода и красива. Но ей следовало отдать должное — это была отважная женщина.
 Она вернула мне пистолет. Было приятно держать его в руке, но я положил его в карман. Группа молодых негров пробежала по улице, свистя и улюлюкая.
 Она наклонилась ко мне, почти такая же высокая, как я. Говорила шепотом, сквозь зубы:
 — Гарри не имеет никакого отношения к убийству брата. Если не верите, то вы сумасшедший.
 — А почему вы в этом так уверены, миссис Немо?
 — Гарри не мог этого сделать, вот и все. Я его знаю. Он для меня — открытая книга. Если бы даже у него хватило на это смелости, чего у него нет, он никогда даже не подумал бы о том, чтобы убить брата. Ник — его старший брат, понимаете? К тому же самый удачливый в семье. — И она продолжала с сожалением в голосе: — Что бы я ни делала, что бы ни говорила, я не могла настроить его против брата. Он до самого конца молился на него.
 — Эти братские чувства иногда принимают странные формы. Он многое выигрывает от смерти брата.
 — Он ничего не получит. Ни цента.
 — Но ведь он наследник Ника?
 — Это неважно. Пока он женат на мне, я не позволю ему пользоваться грязными деньгами Ника Немо. Это вам ясно?
 — Мне-то это ясно. Но ясно ли это Гарри?
 — Я много раз говорила ему об этом. Все это смешно. Гарри не тронул бы пальцем своего распрекрасного брата.
 — Может быть, сам он его не убивал. Кто-то другой сделал это для него. Я знаю, он прикрывает кого-то.
 — Кого?
 — Белокурая девушка покинула дом, когда мы туда приехали. Она уехала на вишневом кабриолете. Гарри ее узнал.
 — На вишневом кабриолете?
 — Да. Это вам что-либо говорит?
 — Совершенно ничего. Должно быть, это одна из девушек Ника. Он постоянно встречался с разными девушками.
 — А почему Гарри прикрывает ее?
 — Как прикрывает?
 — Она оставила в доме свое пальто из шкуры леопарда. Гарри спрятал его и заплатил мне, чтобы я ничего не рассказывал о девушке полиции.
 — Гарри это сделал?
 — Да, если это не была галлюцинация.
 — Возможно, это была галлюцинация. Если вы считаете, что Гарри заплатил этой девушке, чтобы она убила Ника, или же имел что-то общее...
 — Не продолжайте. Это значит, что я сумасшедший.
 Миссис Немо положила свою худенькую руку мне на плечо.
 — В любом случае, оставьте Гарри в покое. Пожалуйста. Я и так замучилась с ним. Он еще хуже, чем мой первый муж. Первый был пьяница. Вот так-то.
 Она посмотрела на коттедж, в окнах которого горел свет. На лице ее появилась кривая улыбка:
 — И почему это некоторые женщины влюбляются в неудачников?
 — Не знаю, миссис Немо. Хорошо. Я оставлю Гарри в покое.
 Однако делать этого я не собирался. Когда она вернулась домой, я прошелся по улице и занял другую позицию, около прачечной. На этот раз я не курил и не двигался, только иногда смотрел на часы.


* * *

 Около одиннадцати вечера свет в доме Немо погас. Примерно в полночь Гарри выскользнул на улицу. Он посмотрел по сторонам и пошел по улице в мою сторону, пройдя мимо меня футах в шести и не заметив. Шел он крадучись.
 Пропустив его на довольно значительное расстояние вперед, я осторожно пошел за ним. Он вошел в освещенную дверь гаража и через некоторое время выехал оттуда на машине марки «шевроле» довоенного образца.
 Я вошел в гараж, поговорил со служащим, дал ему денег и тоже выехал из гаража, но на машине марки «бьюик» довоенного образца. Это была неплохая машина, она все еще могла ехать со скоростью семьдесят пять миль в час. Она доказала это, как только я выехал на шоссе. Я подъехал к воротам темного ранчо Ника Немо как раз вовремя, чтобы увидеть фары машины Гарри, подъезжавшей к дому.
 Погасив огни, я припарковался в сотне ярдов от въезда. «Шевроле» появилось через несколько минут. Гарри сидел за рулем. В машине больше никого не было. Я следовал за ним, не включая фар, до самого шоссе. Выехав на шоссе, включил фары и поехал за ним. Мы проехали через весь город.
 В районе мотелей и гостиниц он свернул с шоссе и подъехал к вывеске, на которой неоновыми буквами было написано: «Стоянка трейлеров». Трейлеры стояли на берегу высохшего ручья. «Шевроле» остановился перед одним из них. В его окнах горел свет. Гарри вылез из машины. Под мышкой у него был пятнистый узел. Он постучал в дверь трейлера.
 Я развернулся и стал ждать. Наконец «шевроле» выехал со стоянки и направился в сторону шоссе. Я не стал преследовать Гарри.
 Оставив свою машину, я прошел по берегу ручья к освещенному трейлеру. Окна были зашторены. Рядом стоял вишневый кабриолет. Я постучал в алюминиевую дверь.
 — Гарри? — спросил девичий голос. — Это опять ты.
 В ответ я пробормотал что-то невнятное. Дверь открылась, блондинка выглянула наружу. Это была очень молоденькая девушка, но ее голубые глаза опухли от пьянства или от угрызений совести. На ней была нейлоновая комбинация я больше ничего.
 — В чем дело?
 Она хотела закрыть дверь, но я не дал ей этого сделать.
 — Уходите. Оставьте меня в покое, или я закричу.
 — Прекрасно. Кричите.
 Она открыла рот, но не издала ни звука. Потом снова его закрыла. Рот у нее был маленьким, губы пухлыми, вызывающими.
 — Вы кто? Представитель закона?
 — Примерно так. Я зайду?
 — Заходите, черт с вами. Мне нечего скрывать.
 Я протиснулся мимо нее в дверь. От нее пахло перегаром. Маленькая комнатка вся была забросана женской одеждой из шелка, кашемира, твида и нейлона. Кое-что валялось на полу, кое-что сушилось. Леопардовая шубка лежала на кровати, глядя на меня своими многочисленными черными пятнами. Она взяла ее и набросила на плечи. Ее пальцы беспокойно задвигались по меху. Я сказал:
 — Гарри оказал вам услугу.
 — Возможно.
 — А вы тоже оказали ему услугу?
 — Какую?
 — Например, пристрелили его брата?
 — Вы рехнулись, парень. Я очень любила дядю Ника.
 — Почему же вы тогда убежали?
 — Я испугалась, — ответила она. — Это неудивительно. Любая девушка испугалась бы. Я спала, когда это случилось. Говоря по правде, я была пьяна. Во сне услышала выстрел и проснулась. Но понадобилось время, чтобы прийти в себя и достаточно отрезветь, одеться. Когда подошла к окну, то увидела, что Гарри вернулся и с ним был какой-то парень.
 Она стала внимательно меня разглядывать.
 — Это случайно были не вы?
 Я кивнул.
 — Так я и думала. Решила, что вы полицейский. Я увидела Ника, лежавшего на дороге. Он был весь в крови. И поняла, что мне несдобровать, если вовремя не уберусь оттуда. И я удрала. Конечно, нехорошо так поступать после всего того, что Ник для меня сделал. Но я должна была думать о своей карьере.
 — Что за карьера?
 — Я манекенщица и актриса. Дядя Ник собирался отправить меня в школу.
 — Если не признаетесь, вам придется заканчивать свое образование в тюрьме. Кто убил Ника?
 Голос ее задрожал от страха.
 — Я не знаю. Точно вам говорю... Я была в спальне. Ничего не соображала. Ничего не видела.
 — А почему Гарри привез вам шубку?
 — Он не хотел, чтобы я оказалась замешанной в этом деле. Ведь он мой отец, в конце концов.
 — Гарри Немо ваш отец?
 — Да.
 — Вы могли бы придумать что-нибудь более правдоподобное. Как же вас зовут?
 — Джинин. Джинин Лару.
 — Почему же ваша фамилия не Немо, если он ваш отец? И почему вы называете его Гарри?
 — Он мой отчим.
 — Ну да? И Ник действительно был вашим дядей? И приехали вы к нему с родственным визитом?
 — Он не был мне родственником по крови. Но я всегда называла его дядей.
 — Если Гарри ваш отец, почему же вы не жили с ним?
 — Раньше я жила с ним. Честно. Но вынуждена была уйти из-за старухи. Она ненавидит меня. Настоящая каракатица. И тупая к тому же. Она не выносит, когда девушка развлекается. И только потому, что мой отец был алкаш...
 — А что вы понимаете под развлечением, Джинин?
 Она тряхнула своими золотистыми волосами, и в комнате сильно запахло дорогими духами. Она оголила свое перламутровое плечико и улыбнулась мне искусственной улыбкой проститутки.
 — А что? Может быть, развлечемся вместе?
 — Как с Ником, вы хотите сказать?
 — Вы симпатичней, чем он.
 — Я еще и умнее, надеюсь. А Гарри действительно ваш отчим?
 — Спросите его, если не верите мне. Спросите. Он живет на Тул-стрит, номера дома не помню.
 — Я знаю, где он живет.


* * *

 Гарри дома не было. Я постучал в дверь, но никто не ответил. Повернув ручку, я увидел, что дверь не заперта. В доме горел свет. В других коттеджах было темно. Было далеко за полночь, и улицы были пустынны. С пистолетом в руках я вошел в дом.
 Лампа, висевшая на потолке, освещала комнату, обставленную старой, потертой мебелью. На полу лежал вытертый и выцветший от времени ковер. Кроме гостиной, в доме была малюсенькая спальня и крошечная кухня. Все в этом бедном доме блестело чистотой. На стенах висели картинки с нравоучительными высказываниями и одна фотография. Это была фотография светловолосой девушки в выходном платье. Джинин, когда она еще не осознала, что хорошенькое личико и изящная фигурка могут дать ей возможность получить те вещи, которые ей хотелось бы иметь. Или о которых она думала, что ей хотелось бы иметь.
 Меня почему-то затошнило. Я вышел на улицу. Где-то неподалеку послышалось дребезжание старого мотора. Шум приближался. На углу улицы показалась машина марки «шевроле», которую Гарри Немо взял напрокат. Ее передние колеса болтались. Одно колесо заехало на тротуар перед коттеджем. Машина, как пьяная, остановилась, накренившись в одну сторону.
 Я прошел по тротуару и открыл дверцу. За рулем сидел Гарри, вцепившись в него, словно боялся выпасть. Грудь его была в крови. На губах тоже была кровь. Он прохрипел.
 — Она достала меня.
 — Кто, Гарри? Джинин?
 — Нет. Не она. Но это все из-за нее. Мы к этому шли.
 Это были его последние слова. Я поймал его тело, когда оно стало падать боком с сиденья, положил на тротуар и оставил там, чтобы полицейский патруль смог его увидеть.
 Я поехал через город к стоянке трейлеров. Трейлер Джинин все еще стоял там. Сквозь зашторенные окна проглядывал свет. Я толкнул дверь. Она открылась.
 Джинин упаковывала чемодан, стоящий на кровати. Она взглянула на меня через плечо и застыла, повернув свою светловолосую голову набок, как птица. Пистолет, который я держал в руке, ее загипнотизировал.
 — Куда собираешься, девочка?
 — Уезжаю из этого города. Совсем.
 — Сначала поговорим.
 Она выпрямилась.
 — Я рассказала вам все, что знаю. Вы мне не поверили. В чем дело? Вы не видели Гарри?
 — Видел. Он мертв. Все члены вашей семьи мрут как мухи.
 Она повернулась и тяжело опустилась на неубранную кровать.
 — Мертв? И вы думаете, что это я его убила?
 — Думаю, что вы знаете, кто это сделал. Перед смертью Гарри сказал, что это все из-за вас.
 — Из-за меня? — Она пыталась изобразить на лице удивление, но это ей не удалось. Она что-то быстро соображала. — Вы хотите сказать, что Гарри убили из-за меня?
 — И Гарри, и Ника тоже. И убила их женщина.
 — Боже мой! — воскликнула она с безнадежностью в голосе. Она, кажется, начала понимать, в чем здесь дело. Я, кстати, тоже.
 Царившая на стоянке тишина была нарушена шумом мотора. По шоссе приближалась машина. Джинин сказала:
 — Старая крыса. Это она убила Ника.
 — Вы имеете в виду свою мать, миссис Немо?
 — Да.
 — Вы присутствовали при убийстве?
 — Нет. Я была слишком пьяна, отключилась. Я же вам рассказывала. Но я видела, как она следила за домом. Она всегда следит за мной, как коршун.
 — Поэтому вы и собираетесь покинуть город? Вы делаете это, потому что знаете, что она убила Ника?
 — Возможно. Не знаю. Не хочу об этом думать.
 Ее голубые глаза широко открылись. Она что-то увидела за моей спиной. Я повернулся. В дверях стояла миссис Немо, прижимая к груди соломенную сумку.
 Она не успела достать свое оружие — я выстрелил ей в руку. Она прислонилась к дверной раме. Лицо ее было как гранит, а глаза казались живыми существами, застрявшими в его трещинах.
 Револьвер она уронила. Это был дешевый револьвер 38-го калибра. Никель, покрывавший его, стерся и поржавел. Я вскрыл барабан. Одной пули не хватало.
 — Эта пуля убила Гарри, — сказал я. — В Ника вы стреляли из другого револьвера. Из этого вы не попали бы в него с далекого расстояния.
 — Не попала бы, — сказала она, глядя на свою кровоточащую руку. — В Ника я стреляла из своего старого полицейского оружия. А потом бросила его в море. Не думала, что он мне снова понадобится. Эту маленькую штучку для самоубийц я купила сегодня.
 — Чтобы застрелить Гарри?
 — Чтобы застрелить вас. Я думала, вы охотитесь за мной. Я ничего не знала о Гарри, пока вы не рассказали мне, что Гарри знал о связи Джинин и Ника.
 — Джинин ваша дочь от первого брака?
 — Моя единственная дочь. — И она обратилась к девушке: — Я сделала это для тебя, Джинин. Я столько понасмотрелась в жизни, что знаю, как все может ужасно сложиться.
 Девушка ничего ей не ответила, а я сказал:
 — Могу понять, почему вы убили Ника. Но зачем вы застрелили Гарри?
 — Ник платил ему, — сказала она. — Платил ему за Джинин. Я нашла его час назад в баре. Он сам все рассказал мне. Надеюсь, я его убила?
 — Вы убили его, миссис Немо. А зачем приехали сюда? Третьей в вашем списке была Джинин?
 — Нет! Нет! Что вы! Она моя дочь. Я приехала, чтобы рассказать ей, что для нее сделала. Чтобы она знала.
 Она посмотрела на девушку, сидевшую на кровати. В глазах у нее была боль и любовь.
 Девушка сказала страшным голосом:
 — Мама, тебе больно. Прости...
 — Пойдемте, миссис Немо, — сказал я.