---------------------------------------------


 Пантелеев Алексей Иванович (Пантелеев Л)
 Буква 'ты'

 Алексей Иванович Пантелеев 
 (Л.Пантелеев) 
 Буква "ты" 
 Учил я когда-то одну маленькую девочку читать и писать. Девочку звали Иринушка, было ей четыре года пять месяцев, и была она большая умница. За каких-нибудь десять дней мы одолели с ней всю русскую азбуку, могли уже свободно читать и "папа", и "мама", и "Саша", и "Маша", и оставалась у нас невыученной одна только, самая последняя буква - "я". 
 И тут вот, на этой последней буковке, мы вдруг с Иринушкой и споткнулись. 
 Я, как всегда, показал ей букву, дал ей как следует ее рассмотреть и сказал: 
 - А это вот, Иринушка, буква "я". 
 Иринушка с удивлением на меня посмотрела и говорит: 
 - Ты? 
 - Почему "ты"? Что за "ты"? Я же сказал тебе: это буква "я"! 
 - Буква ты? 
 - Да не "ты", а "я"! 
 Она еще больше удивилась и говорит: 
 - Я и говорю: ты. 
 - Да не я, а буква "я"! 
 - Не ты, а буква ты? 
 - Ох, Иринушка, Иринушка! Наверное, мы, голубушка, с тобой немного переучились. Неужели ты в самом деле не понимаешь, что это не я, а что это буква так называется: "я"? 
 - Нет, - говорит, - почему не понимаю? Я понимаю. 
 - Что ты понимаешь? 
 - Это не ты, а это буква так называется: "ты". 
 Фу! Ну в самом деле, ну что ты с ней поделаешь? Как же, скажите на милость, ей объяснить, что я - это не я, ты - не ты, она - не она и что вообще "я" - это только буква. 
 - Ну, вот что, - сказал я наконец, - ну, давай, скажи как будто про себя: я! Понимаешь? Про себя. Как ты про себя говоришь. 
 Она поняла как будто. Кивнула. Потом спрашивает: 
 - Говорить? 
 - Ну, ну... Конечно. 
 Вижу - молчит. Опустила голову. Губами шевелит. 
 Я говорю: 
 - Ну, что же ты? 
 - Я сказала. 
 - А я не слышал, что ты сказала. 
 - Ты же мне велел про себя говорить. Вот я потихоньку и говорю. 
 - Что же ты говоришь? 
 Она оглянулась и шепотом - на ухо мне: 
 - Ты!.. 
 Я не выдержал, вскочил, схватился за голову и забегал по комнате. 
 Внутри у меня уже все кипело, как вода в чайнике. А бедная Иринушка сидела, склонившись над букварем, искоса посматривала на меня и жалобно сопела. Ей, наверно, было стыдно, что она такая бестолковая. Но и мне тоже было стыдно, что я - большой человек - не могу научить маленького человека правильно читать такую простую букву, как буква "я". 
 Наконец я придумал все-таки. Я быстро подошел к девочке, ткнул ее пальцем в нос и спрашиваю: 
 - Это кто? 
 Она говорит: 
 - Это я. 
 - Ну вот... Понимаешь? А это буква "я"! 
 Она говорит: 
 - Понимаю... 
 А у самой уж, вижу, и губы дрожат и носик сморщился - вот-вот заплачет. 
 - Что же ты, - я спрашиваю, - понимаешь? 
 - Понимаю, - говорит, - что это я. 
 - Правильно! Молодец! А это вот буква "я". Ясно? 
 - Ясно, - говорит. - Это буква ты. 
 - Да не ты, а я! 
 - Не я, а ты. 
 - Не я, а буква "я"! 
 - Не ты, а буква "ты". 
 - Не буква "ты", господи боже мой, а буква "я"! 
 - Не буква "я", господи боже мой, а буква "ты"! 
 Я опять вскочил и опять забегал по комнате. 
 - Нет такой буквы! - закричал я. - Пойми ты, бестолковая девчонка! Нет и не может быть такой буквы! Есть буква "я". Понимаешь? Я! Буква "я"! Изволь повторять за мной: я! я! я!.. 
 - Ты, ты, ты, - пролепетала она, едва разжимая губы. Потом уронила голову на стол и заплакала. Да так громко и так жалобно, что весь мой гнев сразу остыл. Мне стало жалко ее. 
 - Хорошо, - сказал я. - Как видно, мы с тобой и в самом деле немного заработались. Возьми свои книги и тетрадки и можешь идти гулять. На сегодня - хватит. 
 Она кое-как запихала в сумочку свое барахлишко и, ни слова мне не сказав, спотыкаясь и всхлипывая вышла из комнаты. 
 А я, оставшись один, задумался: что же делать? Как же мы в конце концов перешагнем через эту проклятую букву "я"? 
 "Ладно, - решил я. - Забудем о ней. Ну ее. Начнем следующий урок прямо с чтения. Может быть, так лучше будет". 
 И на другой день, когда Иринушка, веселая и раскрасневшаяся после игры, пришла на урок, я не стал ей напоминать о вчерашнем, а просто посадил ее за букварь, открыл первую попавшуюся страницу и сказал: 
 - А ну, сударыня, давайте-ка, почитайте мне что-нибудь. 
 Она, как всегда перед чтением, поерзала на стуле, вздохнула, уткнулась и пальцем и носиком в страницу и, пошевелив губами, бегло и не переводя дыхания, прочла: 
 - Тыкову дали тыблоко. 
 От удивления я даже на стуле подскочил: 
 - Что такое? Какому Тыкову? Какое тыблоко? Что еще за тыблоко? 
 Посмотрел в букварь, а там черным по белому написано: 
 "Якову дали яблоко". 
 Вам смешно? Я тоже, конечно, посмеялся. А потом говорю: 
 - Яблоко, Иринушка! Яблоко, а не тыблоко! 
 Она удивилась и говорит: 
 - Яблоко? Так значит, это буква "я"? 
 Я уже хотел сказать: "Ну конечно, "я"! А потом спохватился и думаю: "Нет, голубушка! Знаем мы вас. Если я скажу "я" - значит - опять пошло-поехало? Нет, уж сейчас мы на эту удочку не попадемся". 
 И я сказал: 
 - Да, правильно. Это буква "ты". 
 Конечно, не очень-то хорошо говорить неправду. Даже очень нехорошо говорить неправду. Но что же поделаешь! Если бы я сказал "я", а не "ты", кто знает, чем бы все это кончилось. И, может быть, бедная Иринушка так всю жизнь и говорила бы - вместо "яблоко" - тыблоко, вместо "ярмарка" тырмарка, вместо "якорь" - тыкорь и вместо "язык" - тызык. А Иринушка, слава богу, выросла уже большая, выговаривает все буквы правильно, как полагается, и пишет мне письма без одной ошибки. 
 1945