Конец Желтого Дива   ::   Тухтабаев Худайберды Тухтабаевич

Расул Усаров, так же, как и остальные его друзья, не знали, что раньше прикрыть руками — надписи или лица; так что открытыми для обозрения оставалось и то, и другое. По бокам прицепа шла охрана — дюжие ребята с красными повязками. Рядом с трактористом-водителем стоял дойрист, видимо, самоучка: он просто колотил рукой по дойре — мелодия здесь и не ночевала. Но толпу, валом валившую за прицепом, интересовала не мелодия. Люди толкались, лезли вперед, чтобы получше рассмотреть пьяниц. Здесь были взрослые и дети, молодые и старые.

— Вай-вай, да ведь это отец Дильбар!

— Это который пропил ее новенькие туфли?

— Тот самый, будь он неладен…

— Так ему и надо.

— Мавлян, слышь, Мавлян, беги домой, выкинц бутылку, что стоит в кухне.

— Но, мама, она ведь пуста?!

— Все равно выкинь, вдруг отца тоже, как этих…

— Эй, соседка, вы узнаете вон того, что сверкает плешью?

— Как не узнать, милая?! Да это тот самый Касым, который напился на свадьбе своей дочери и захотел побороться с зятем…

— Молодцы, что такое наказание изобрели! Сколько можно терпеть от пьяниц!

— А как вы думали? Государство, уничтожившее Гитлера, да не справится с какими-то алкоголиками?!

— Это все дружинники. Вот кого надо благодарить.

Иногда в разговорах упоминалось о какой-то «Площадке отщепенцев», открытой в парке имени Мукими.

— Дехканбай, ты видел эту выставку, которую, говорят, открыли в парке? — спросил соседа старик, от чапана которого исходил запах хандаляков.