Остров мужества   ::   Радзиевская Софья Борисовна

— Для того и за лахтаком поспешаем, — поддразнивал Степан. — Сколь ошкуй ни поел, а тебе к новым сапогам на подошвы хватит. О тебе заботимся.

— О себе лучше заботу держи, о других не горюй, — отмахнулся Фёдор. Однако оделся и кутело взял. Сапоги свои долго разглядывал, подошву выстукивал, сам косился: Алексей видит ли? Кормщик приметил, но виду не показывал и Степану строго глазами знак дал: не привязывайся, мол.

Шли ходко, в этих местах никогда не знаешь, на что погода через час перекинется.

— Тять, — сказал Ванюшка, — гляди, откуда они берутся? Сколь их много!

Все на минуту остановились, Ванюшка кутелом показал на небо. Там, где полагалось быть солнцу, стояли целых четыре.

— Быть большой стуже, — проговорил Алексей и двинулся дальше. Настоящее-то солнце как было, так и есть, одно. А которые лишние, это знамение, к морозу.

Ванюшке сразу от этих слов стало холодней, будто мороз за воротник заглянул, по спине холодной лапой прошёлся. Он поёжился. Отец и не посмотрел на него, а заметил.

— Замёрз? — спросил участливо. — Потерпи маленько, шкуры олешков скоро до пути доведём, а тогда портными заделаемся. Малицу тебе пошьем: какую самоядь носит: шерстью наверх и совик такой же, только шерстью внутро. Они лёгкие, а наших шуб теплее. Никакой мороз не проберёт.

За разговором шли по знакомой дороге быстро. Но вот Ванюшка вздрогнул: на снегу красные метки показались. Лахтак тут шёл, не то полз, ласты в кровь потёрты. «Лихо, поди, ему было», — подумал он.