JК
Президент не уходит в отставку :: Козлов Вильям Федорович
Страница: 303 из 423 — Не стыдно?
— Ну вот, — ни к кому не обращаясь, вздохнул Сережа. — Паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат…
— Это что-то новенькое, — заметила Алена.
— Наоборот — старенькое… — ядовито сказал Сережа. — Это я в одном твоем историческом романе вычитал!
Повернулся и, насвистывая тот же самый мотив, что и Гарик, зашагал к дому. И даже походка у него была точно такая же.
Алена проводила его долгим взглядом, вздохнула и посмотрела Сороке прямо в глаза. На губах у нее грустная улыбка.
— Тимофей, неужели я такая дура?
— Зачем уж так… — растерялся тот.
— Нет, я дура! Дура! — все громче говорила она. — Куда ни суну свой нос — все не так!
— А ты не суй, — посоветовал Сорока.
— Скажи мне только честно, Тима: я действительно набитая дура? — Алена совсем близко стояла возле него и пытливо заглядывала в глаза. Припухлые губы надуты, как у обиженного ребенка, в глазах влажный блеск. Она показалась такой беззащитной и маленькой, что у него перехватило дыхание. Нежность к ней, Алене, переполняла его.
Осторожно положив ей руки на плечи, он приблизил к себе и неумело поцеловал. Чувствуя, как лицо заливает краска, и боясь взглянуть на нее, с трудом выговорил:
— Ты самая умная девушка на свете… И самая красивая!
— Скажи еще что-нибудь, — совсем тихо попросила она.
Ее лицо, наоборот, стало бледным, почти прозрачным, а яркие с расширенными зрачками глаза властно требовали чего-то еще.
— Ну вот, — ни к кому не обращаясь, вздохнул Сережа. — Паны дерутся, а у хлопцев чубы трещат…
— Это что-то новенькое, — заметила Алена.
— Наоборот — старенькое… — ядовито сказал Сережа. — Это я в одном твоем историческом романе вычитал!
Повернулся и, насвистывая тот же самый мотив, что и Гарик, зашагал к дому. И даже походка у него была точно такая же.
Алена проводила его долгим взглядом, вздохнула и посмотрела Сороке прямо в глаза. На губах у нее грустная улыбка.
— Тимофей, неужели я такая дура?
— Зачем уж так… — растерялся тот.
— Нет, я дура! Дура! — все громче говорила она. — Куда ни суну свой нос — все не так!
— А ты не суй, — посоветовал Сорока.
— Скажи мне только честно, Тима: я действительно набитая дура? — Алена совсем близко стояла возле него и пытливо заглядывала в глаза. Припухлые губы надуты, как у обиженного ребенка, в глазах влажный блеск. Она показалась такой беззащитной и маленькой, что у него перехватило дыхание. Нежность к ней, Алене, переполняла его.
Осторожно положив ей руки на плечи, он приблизил к себе и неумело поцеловал. Чувствуя, как лицо заливает краска, и боясь взглянуть на нее, с трудом выговорил:
— Ты самая умная девушка на свете… И самая красивая!
— Скажи еще что-нибудь, — совсем тихо попросила она.
Ее лицо, наоборот, стало бледным, почти прозрачным, а яркие с расширенными зрачками глаза властно требовали чего-то еще.