JК
Президент не уходит в отставку :: Козлов Вильям Федорович
Страница: 304 из 423Она не оттолкнула его, хотя и не ответила на этот первый в его жизни, робкий поцелуй.
— Я тебя, оказывается, всегда любил, — быстро заговорил он, будто боялся, что вот сейчас все слова иссякнут. — Это я там, в больнице, понял… Я все-все передумал! Я влюбился в тебя еще раньше, чем мы встретились. Ну, когда я за веревками пришел, чтобы лося спасти… Я подолгу смотрел с острова на тебя в бинокль. Даже ребята заметили, что я часами не слезаю с сосны… Один раз даже туда обед принесли… Плавал под водой вокруг твоей лодки…
— Ты ловил лещей и прицеплял к моему крючку…
— И в Ленинград приехал из-за тебя, — продолжал он.
— Почему же ты мне об этом раньше не сказал? — Она снизу вверх смотрела ему в глаза.
— Я тогда еще не знал, что любил тебя, — признался он.
— Ты невозможный человек, Тимофей… — чуть не плача, говорила она. — Еще немного… и ты навсегда потерял бы меня!
— Тебя бы я не потерял, — сказал он с ударением на первом слове.
— Хорошо, я бы тебя потеряла.
— Это невозможно, Алена.
— Зачем же ты меня мучил два года?
— Мне было труднее, — вздохнул он.
— Ты должен был мне сказать раньше. — В ее голосе радость и грусть.
— Я не мог этого сделать, потому что… я любил тебя, но сам этого еще не знал.
— Так не бывает.
— Бывает, Алена!
Она бросила взгляд в ту сторону, куда ушли Гарик и Нина. В глазах ее что-то вспыхнуло, сжав кулаки, она стала колотить Сороку по выпуклой широкой груди. Он отпустил ее, глаза у него стали удивленными.
— Я тебя, оказывается, всегда любил, — быстро заговорил он, будто боялся, что вот сейчас все слова иссякнут. — Это я там, в больнице, понял… Я все-все передумал! Я влюбился в тебя еще раньше, чем мы встретились. Ну, когда я за веревками пришел, чтобы лося спасти… Я подолгу смотрел с острова на тебя в бинокль. Даже ребята заметили, что я часами не слезаю с сосны… Один раз даже туда обед принесли… Плавал под водой вокруг твоей лодки…
— Ты ловил лещей и прицеплял к моему крючку…
— И в Ленинград приехал из-за тебя, — продолжал он.
— Почему же ты мне об этом раньше не сказал? — Она снизу вверх смотрела ему в глаза.
— Я тогда еще не знал, что любил тебя, — признался он.
— Ты невозможный человек, Тимофей… — чуть не плача, говорила она. — Еще немного… и ты навсегда потерял бы меня!
— Тебя бы я не потерял, — сказал он с ударением на первом слове.
— Хорошо, я бы тебя потеряла.
— Это невозможно, Алена.
— Зачем же ты меня мучил два года?
— Мне было труднее, — вздохнул он.
— Ты должен был мне сказать раньше. — В ее голосе радость и грусть.
— Я не мог этого сделать, потому что… я любил тебя, но сам этого еще не знал.
— Так не бывает.
— Бывает, Алена!
Она бросила взгляд в ту сторону, куда ушли Гарик и Нина. В глазах ее что-то вспыхнуло, сжав кулаки, она стала колотить Сороку по выпуклой широкой груди. Он отпустил ее, глаза у него стали удивленными.