Страница:
101 из 120
Они полулежали на лавке, разомлевшие, слабые-слабые, а женщины старательно растирали салом их лица, руки. Кожу приятно, хоть и больно, кололо. Возле Тины хлопотала её мама - кто-то уже сбегал за ней.
- Беда-то какая! Как же это ты, дочка?! - всё приговаривала она.
- Вот уже и порозовели, - говорила женщина, - а то совсем белые были. Скажите спасибо вашей собаке, прямо заставила меня идти за собой! Ещё бы немного, и быть беде.
- Это Чердыш, - блаженно улыбнулся Саня, - он умный. И сильный, я на нём верхом ездил.
Потом они пили чай, горячий, сладкий-пресладкий, от него и в животе стало горячо, и тепло поползло по всему телу. Оно разморило, веки у ребят стали неудержимо слипаться, головы клониться. Они и чая-то не допили, свернулись калачиком на широкой лавке и крепко уснули, как провалились куда-то...
Пронзительный луч фар неожиданно резанул по окнам. Сидевшие у стола женщины невольно зажмурились. Свет от подвешенной к потолку керосиновой лампы съёжился, будто застеснявшись. Широкий луч, ворвавшись в окно, глянул на висевшие на стене железные капканы, связки сыромятных ремней, на кучу оленьих шкур в углу и погас. Крепко спящих на лавке ребят он не коснулся, а если бы и коснулся, они бы всё равно не проснулись.
- Никак, вездеход? Никак, и его пурга прихватила?
Одна из женщин подошла к окну и стала всматриваться в густо опушённое лохматой изморозью стекло.
Хлопнула наружная дверь. Кто-то тяжело затопал в сенях.
- Час добрый, - сказал, входя в избу, дядя Вася. В голосе его чувствовалась усталость и озабоченность.
|< Пред. 99 100 101 102 103 След. >|