Там, где звенит Енисей   ::   Бороздин Виктор Петрович

Он хотел что-то ещё добавить - должно быть, не очень весёлое, но вдруг, увидев спящих ребят, оживился.

- Это, случаем, не наши интернатские? - спросил он и замер, ожидая ответа.

- Ваши, ваши! - закивали женщины.

Дядя Вася кинулся к лавке:

- Да это же Саня, Санька Маймаго, озорник наш! И эти - наши!

- Это вот моя дочка, - показала на Тину её мама. - Сто шагов до своего дома не дошла, сил недостало.

- Знамо дело, пурга, - вздохнула хозяйка дома. - Ох, как намаялись они, бедняжки!

- Руки-ноги не поморозили?

- Миновало. Мы их порастёрли сальцем.

- Ну, и добро, - сказал дядя Вася. - Пойду порадую своих.

Через минуту все, кто был в машине, ввалились в избу. Им хотелось тут же растолкать ребят, чтобы вместе порадоваться тому, что они целы, дошли, одолели пургу. Но этого, конечно, никто делать не стал: понимали, как измучены ребята после непосильно трудной дороги, ведь у них были не богатырские, а всего лишь малышовые силы.

- Садитесь, - приглашали женщины, - вот, на шкуры, на табуретки.

Но никому не сиделось, все топтались на месте в этой ставшей вдруг тесной избе. Распахнули шубы, скинули шапки, отогреваясь. Пётр Николаевич устало присел на край лавки. Незаметно достал из коробочки таблетку и сунул под язык. Сердце долго ещё отдавало болью в лопатку, но он уже улыбался - какая гора свалилась с плеч! Проснись сейчас ребята, и те суровые, заранее приготовленные слова, которые он собирался им сказать, наверно, так и остались бы невысказанными.