JК
В морозный день :: Афанасьев Юрий Николаевич
Страница: 68 из 77 — Сейчас главное вам — спокойствие, — перешёл снова на официальный тон. — Сейчас главное — аппетит. Это кажется, что не хочешь есть, а организм всё равно надо кормить… Мы с Ундре брусники принесли и варенья из черёмухи. Мне его бабка всегда даёт, когда с животом не ладится…
Фёдор устало прикрыл веки, ничего не ответил. Бледное лицо его снова стало безразличным и чужим. Ундре с Аркашкой на цыпочках поспешили в прихожую.
— «Умрёшь»… — передразнил Ундре друга, когда они одевались в тёмном коридоре.
— Да я что, — оправдывался Аркашка, — я потому сказал, что если что случилось бы, то мы его не забыли бы… А сам… «Красивые рога, племя поминает, дедушка говорит…» — в ответ передразнил Аркашка.
Няня сердито посмотрела на друзей.
— А ну, спасатели, — пригрозила она, — выметайтесь живо. Эх вы, Роговы… — сказала она, обращаясь к Аркашке. — Человек на волоске от смерти, а тут молоко за деньги приносят… Тьфу!
— Кто?.. Зачем? — сжался в комочек Аркашка. Он всё понял и такой был беспомощный и жалкий, что Ундре отвернулся от него.
— Кто, зачем… Ишь какие чистенькие да добренькие, — няня вытолкала Аркашку за шиворот. Старый крючок тяжело плюхнулся в разношенную петлю.
Этого уж Аркашка своим старикам простить не мог. Вечером прибежал за Ундре.
* * *
— Какой суд? — не понял Ундре.
— Какой, какой… самый настоящий, — Аркашка вытащил из брезентовой куртки бумажный рулончик. — Тут у меня всё написано.
Фёдор устало прикрыл веки, ничего не ответил. Бледное лицо его снова стало безразличным и чужим. Ундре с Аркашкой на цыпочках поспешили в прихожую.
— «Умрёшь»… — передразнил Ундре друга, когда они одевались в тёмном коридоре.
— Да я что, — оправдывался Аркашка, — я потому сказал, что если что случилось бы, то мы его не забыли бы… А сам… «Красивые рога, племя поминает, дедушка говорит…» — в ответ передразнил Аркашка.
Няня сердито посмотрела на друзей.
— А ну, спасатели, — пригрозила она, — выметайтесь живо. Эх вы, Роговы… — сказала она, обращаясь к Аркашке. — Человек на волоске от смерти, а тут молоко за деньги приносят… Тьфу!
— Кто?.. Зачем? — сжался в комочек Аркашка. Он всё понял и такой был беспомощный и жалкий, что Ундре отвернулся от него.
— Кто, зачем… Ишь какие чистенькие да добренькие, — няня вытолкала Аркашку за шиворот. Старый крючок тяжело плюхнулся в разношенную петлю.
Этого уж Аркашка своим старикам простить не мог. Вечером прибежал за Ундре.
* * *
— Какой суд? — не понял Ундре.
— Какой, какой… самый настоящий, — Аркашка вытащил из брезентовой куртки бумажный рулончик. — Тут у меня всё написано.