Золотой гвоздь   ::   Пермяк Евгений Андреевич

— А когда я, тётенька, до дела дойду?

— А тогда дойдешь, когда веретёшечко золотеть начнёт. Принялась Дуня за работу. Моток за мотком прядёт, а веретёшечко как было, так и есть. За окном уже морозы трещат, метели метут, а веретёшко не золотеет. Испряла Дуня всю куделю и залилась слезами. Вдова к ней:

— Не горюй, милая дочь! Веретёщечко-то, видно, не лучше гвоздя. Мало, значит, ему одних ниток. Холста требует. Давай ткать.

— Что ты, тётенька! Нитки изоткём, чем тогда я Тишу к себе привяжу? А вдова ей в ответ:

— Нитка в мотке — нитка, а в холсте — сила. К весне Дуня изоткала все нитки. Много холста получилось. Только не знает Дуня, как с холстом быть.

— Рубаху, Дуняшка, надо из холста сшить. Как наденет рубаху, так и твой. Принялась Дуня за новое ремесло. Где вдова ей подскажет, где сама догадается. На славу рубаха сшилась, только глаза остановить не на чем: холст и холст. Не стала тут Дуня совет с вдовой держать: сама придумала, как рубаху изукрасить. Накупила шёлку-бисеру, серебра-золота — и ну рубаху расшивать-вышивать! Не руки, не разум, а сама любовь по приполку, по рукавам, по подолу жаркий узор выводила. Маком цветёт он. Золотом светит. Серебром отсвечивает. Бисером разговаривает. Глянула вдова на рубаху и чуть языка не лишилась. Глаза ломит узор, сердце щемит. «Непременно веретёшко позолотеть должно!» Схватила она веретёшко да тайно к кузнецу прибежала:

— Сказывай, разлюбезный мой сват, черномазый ты мой мошенник, чем гвоздь золотил?

— А тебе зачем?

— Веретёшко позолотить надо.