Золотой гвоздь   ::   Пермяк Евгений Андреевич

Я ведь, Дунюшка, как и твой отец, колдую, когда придётся. Сказала так вдова и подала Дуне веретёшко:

— Неказистое оно, Дуня, а силу большую в себе прячет. Дед мой как-то бабу-ягу в лесу поймал, порешить хотел. А она от него этим веретёшечком откупилась. Сильное веретено!

— А в чём его сила, тётенька? — спрашивает Дуня и на веретёшечко косится. Вдова на это и отвечает ей:

— Если этим веретёшечком спрясть нитку тонкую да долгую, то кого хочешь этой ниткой к себе привязать можно. Тут Дуня повеселела и — хвать веретено:

— Давай, тётенька, я прясть буду!

— Что ты! Разве такими руками немытыми да с такими волосьями нечесаными можно пряжу начинать? Беги домой, в баньке выпарься, умойся, оденься, тогда и прясть будешь. Сбегала Дуня домой, умылась, оделась и красавицей пришла к вдове. Вдова чуть с лавки не упала — и ну обнимать и целовать Дуню:

— Скажи на милость, какая ты! Давай прясть. Села Дуня прясть, а веретёнышко не вертится, нитка не крутится, куделя бугром-комом тянется, а слезы, как жемчуга, катятся.

— Ничего, ничего, Дунюшка! Так ли мой Тиша ковать учился, так ли лес рубил, так ли хомут зарабатывал… Пряди! День прядёт, два прядёт. На третий день нитка получаться стала.

— Гляди, тётенька! Теперь привяжу. А вдова посмотрела на гвоздь, ухмыльнулась чему-то и говорит:

— Такой ниткой не привяжешь. Из такой нитки только мешковину ткать. Доходи до дела.