Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса   ::   Гилилов Илья

Мы встречаем его и дальше, в стихотворениях других участников сборника; так, в поэме, с которой начался наш поиск и под которой стоит имя Шекспира, образ уточняется - "двойное имя"; у Марстона он обретает и другие, весьма многозначительные атрибуты, отсутствующие в легенде о чудесной птице.

Голубь все-таки первым вступает в пламя, сгорая в нем, и рассказом Феникс о том, как стоически, даже с улыбкой, принял ее друг свое последнее испытание, заканчивается поэма Честера:

"Посмотрите на насмешливое выражение его лица

Раскинув свои крылья повсюду, он продолжает смеяться!

Учись, испорченный мир, учись слушать и видеть

Дружбу незапятнанную и подлинную".

И вот она уже спешит за ним:

"Я лечу к тебе, милый Голубь, и своими крыльями

Я обниму твой драгоценный пепел.

И я надеюсь, что это восстающее Создание

Будет владеть всем, сотворенным нами обоими.

Но мне пора. О, приобщи меня к своей славе!"

Обратим внимание на "Создание" (Creature), которое будет владеть всем, что сотворено обоими героями, - это, несомненно, тот же загадочный образ "Имя, поднимающееся из их пепла", но есть и некоторое уточнение: речь идет о творческом наследии. Завеса тайны приоткрывается... Внимательному читателю могут показаться странными слова Феникс о том, что у ее мертвого (или умирающего) друга было насмешливое - или даже веселое (mirthfull) выражение лица. Однако это не опечатка и не небрежность автора, ибо рядом с этим прилагательным мы видим глагол joyes - веселится. Он смеялся и на пороге Вечности...

Под последней строкой монолога Феникс напечатано: "Конец. Р.Ч. (Роберт Честер. - И.Г.