Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса   ::   Гилилов Илья

При одном только слове "путешествие" он готов превратиться хоть во вьючную лошадь или в запряженного в телегу быка, и любой возчик может увести его из компании людей, не бывавших в чужих странах, ибо он является непревзойденным образчиком истинного путешественника. Прибывшая голландская почта возбуждает его; простая надпись на письме, что оно доставлено из Цюриха, заставляет его вскочить, и он начинает крутиться волчком, если письмо из Базеля или Гейдельберга. А увидя слова "Франкфурт" или "Венеция" хотя бы только на обложке книги, он может разорвать на себе камзол, выворачивает локти и заполняет комнату своим бормотанием. Он помешан на всем греческом не менее, чем на веселье, и предпочитает торговаться при покупке яиц, пудингов, имбирных пряников {# Он делал все это во время своего путешествия, но, вернувшись из Венеции, считает теперь зазорным самому заниматься закупками провианта.}, а также при починке своих рваных башмаков на аттическом диалекте; совесть не позволяет ему говорить на другом языке, даже когда он в одиночестве сидит возле таганка, присматривая за доверенным его попечению варевом. Хотя он великий деятель, но приходит в храм св. Павла, чтобы потолковать с греком, который попрошайничает там на паперти, - настолько он скромен. В глубине души он печалится, что не родился в той стране, чтобы иметь возможность делать то же самое {# Конечно, не попрошайничать, а разговаривать на наилучшем греческом языке.}. Вы можете уловить эту его греческую жилку во всех его писаниях; другая же его склонность или, вернее, его конек - это латынь.