Игра об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса   ::   Гилилов Илья

Заключительная строфа:

"И тогда все будут взывать к нам:

Вы, кого благоговейная любовь сделала надежным убежищем

друг для друга,

Вы, для кого любовь была покоем и миром, а не слепой страстью,

Вы, чьи глаза смогли увидеть самую сущность этого мира

И, подобно волшебным зеркалам,

Вместить и отразить все увиденное:

Страны, города, дворцы владык... Просите небеса,

Чтобы нам было дано следовать примеру вашей любви".

Совершенно ясно, что речь идет о духовном слиянии, о совместном поэтическом (сонеты, гимны) творчестве. Герои постигают мир, чтобы потом волшебной силой творческого преображения воссоздать его в своем искусстве, своей неподвластной времени поэзии. Как и честеровские Голубь и Феникс, герои Донна тайно служат Аполлону, "избегая занимать место в летописях".

Если литературоведы прошлого не скрывали своей беспомощности перед этими потрясающими строками, то сегодняшние западные специалисты по Донну нередко пытаются вчитать в "Канонизацию" некую метафизику сексуального переживания, не понимая - или делая вид, что не понимают, - чисто духовного характера любви, связывающей героев и неотделимой от служения высокому искусству. Но ведь и в случае с честеровским сборником современные последователи гипотезы К. Брауна готовы видеть в поэме-реквиеме по Голубю и Феникс свадебный гимн! Впрочем, недаром мы читаем в "Канонизации", что в загадку Феникса вложено много ума; в этом, как мы уже знаем, могло убедиться не одно поколение ученых.