История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1   ::   Сиповский Василий Васильевич

Народъ осудилъ въ его лицѣ преступника; народъ не далъ Борису себя купить,- и тогда онъ не сумѣлъ подавить въ себѣ чувства злобы къ этой "неблагодарной черни", не сумѣлъ понять, что мелкому эгоистическому чувству обиды не можетъ быть мѣста тамъ, гдѣ судьба произноситъ свой неумолимый приговоръ. Подъ вліяніемъ этого чувства онъ дѣлается подозрительнымъ, мрачнымъ, даже суровымъ: казни, пытки, шпіонство,- вотъ, къ чему прибѣгаетъ Борисъ для упроченія своего колеблющагося престола,- отъ прежняго, широкаго и свѣтлаго, пониманія своего положенія "царя-слуги народа",- онъ переходитъ къ эгоистическимъ стремленіямъ удержать престолъ за сыномъ. Въ предсмертной рѣчи своей онъ даетъ сыну совѣтъ, какъ хитрѣе провести своихъ подданныхъ.

Дѣти Бориса погибли, какъ искупительная жертва зa преступленія отца,- не обманъ народа и бояръ, не самозванецъ погубили его дѣло,- обманъ имѣлъ успѣхъ лишь, какъ орудіе той грозной силы, съ которою не поладилъ Годуновъ. И самозванство названнаго Димитрія, по взгляду Пушкина, было ясно для всѣхъ. Плѣнникъ, на вопросъ Отрепьева:

"Ну, обо мнѣ какъ судятъ въ вашемъ станѣ?"

– отвѣчаетъ:

"А говорятъ о милости твоей,

Что ты, дескать, (будь не во гнѣвъ!), и воръ,

A молодецъ…".

Боярская среда, подготовившая паденіе Бориса и торжество Самозванцу, тоже совершенно никакой вѣры къ нему не питала (слова Bac. Шуйскаго, Пушкина и др.). Какъ только Бориса не стало, и сынъ его лишился престола – Самозванецъ сыгралъ свою роль.