История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1   ::   Сиповский Василий Васильевич

Страница: 446 из 526

Совершенно такое же впечатлѣніе производитъ на человѣка, избалованнаго художественной литературой XIX вѣка, чтеніе старыхъ сентиментальныхъ повѣстей,- та же приторность, та же слащавость и, наконецъ, скука.

Но сентиментализмъ y насъ захватилъ нѣсколько поколѣній, и потому Маниловъ – живой человѣкъ, отмѣченный не однимъ Гоголемъ. Гоголь только отмѣтилъ карикатурную сторону этой созерцательной натуры,- онъ указалъ на безплодность жизни сентиментальнаго человѣка, живущаго исключительно въ мірѣ своихъ тонкихъ настроеній. И вотъ, тотъ образъ, который для людей конца XVIII вѣка считался идеальнымъ, подъ перомъ Гоголя предсталъ "пошлякомъ", коптителемъ неба, живущимъ безъ пользы родинѣ и людямъ, не понимающимъ смысла жизни… Маниловъ – карикатура на "прекраснодушнаго человѣка" (die schöne Seele), это изнанка Ленскаго… Недаромъ самъ Пушкинъ, рисуя поэтическій образъ юноши, боялся, что если бы онъ остался въ живыхъ, подольше пожилъ впечатлѣніями русской дѣйствительности, то подъ старость, отяжелѣвъ отъ сытной, бездѣльной жизни въ деревнѣ, закутанный въ халатъ, онъ легко обратился бы въ "пошляка". И Гоголь нашелъ, во что онъ могъ бы обратиться – въ Манилова.

Цѣли жизни y Манилова нѣтъ,- нѣтъ никакой страсти – оттого нѣтъ въ немъ задора, нѣтъ жизви… Хозяйствомъ онъ не занимался, мягкій и гуманвый въ обращеніи съ крестьянами, онъ ихъ подчинилъ полному произволу приказчика-плута, и имъ отъ этого было нелегко.

|< Пред. 444 445 446 447 448 След. >|

Java книги

Контакты: [email protected]