История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1   ::   Сиповский Василий Васильевич

Чичиковъ легко понялъ Манилова и ловко разыгралъ съ нимъ роль такого же "прекраснодушнаго" мечтателя; онъ засыпалъ Манилова витіеватыми словами, очаровалъ нѣжностью своего сердца, разжалобилъ жалкими фразами о своей бѣдственной судьбѣ и, наконецъ, погрузилъ его въ міръ мечты, "паренія", "духовныхъ наслажденій"… "Магнетизмъ души", грезы о вѣчной дружбѣ, мечты о блаженствѣ вдвоемъ философствовать въ тѣни вяза,- вотъ, мысли, чувства и настроенія, которыя въ Маниловѣ сумѣлъ ловко расшевелить Чичиковъ…

Ноздревъ.

Полную противоположность Манилову представляетъ Ноздревъ. На сколько Маниловъ – натура въ себя углубленная, живущая въ своемъ собственномъ мірѣ, настолько Ноздревъ – натура общественная, человѣкъ, не имѣющій никакого собственнаго міра. Это – общественный паразитъ, который не можетъ существовать безъ людей. Хозяинъ онъ никуда не годный, семьянинъ – тоже: онъ – картежникъ-шуллеръ, барышникъ, собутыльникъ, словомъ, онъ живетъ только въ "обществѣ",- чѣмъ больше народу, тѣмъ онъ чувствуетъ себя лучше, тѣмъ откровеннѣе раскрываетъ онъ себя. Это – лгунъ и хвастунъ по профессіи, крайняя степень Хлестакова, который вретъ только тогда, когда разыграется его фантазія. Въ противоположность ему, Ноздревъ вретъ всегда,- и пьяный, и трезвый, когда это ему нужно и когда не надо,- вретъ, не разбирая, вѣрятъ ему, или нѣтъ. Это – человѣкъ "изолгавшійся". Легкость въ мысляхъ y него необыкновенная, такая же, какъ y Хлестакова,- оттого мысль y него скачетъ непослѣдовательно, одна фраза часто логически не связывается съ другой (ср. разсказъ его объ ярмарочныхъ развлеченіяхъ).