История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1   ::   Сиповский Василий Васильевич

Подобно Жуковскому, онъ былъ неисправимымъ оптимистомъ, который не допускалъ возможности роптать на "Провидѣніе" – все разумно и все необходимо, что происходитъ. Думая о смерти, онъ не отворачивался отъ нея – онъ восклицалъ:

"…правъ судьбы законъ!-

Паду ли я стрѣлой пронзенный,

Иль мимо пролетитъ она -

Все благо: бдѣнія и сна

Приходитъ часъ опредѣленный:

Благословенъ и день забогъ,

Благословенъ и тьмы приходъ!

"Дружба" Онѣгина и Ленскаго.

Ленскій сошелся съ Онѣгинымъ, хоть они были совсѣмъ непохожи другъ на друга: "волна и камень, ледъ и пламень",- вотъ, какъ ихъ характеризуетъ поэтъ. Но они сдѣлались друзьями "отъ дѣлать нечего" – оттого, что только они одни были "культурными людьми" въ этой "деревенской глуши",- они понимали другъ друга и не скучали вмѣстѣ. Онѣгинъ не вѣрилъ ни одному слову Ленскаго, но его трогала наивная чистота юноши, и онъ щадилъ его вѣру, иногда удерживая себя отъ излишняго "скептицизма".

Ленскій ввелъ друга въ семью Лариныхъ: онъ съ дѣтства былъ влюбленъ въ ихъ младшую дочь Ольгу; ее онъ воспѣвалъ въ своихъ прочувствованныхъ стихахъ и ее хотѣлъ показать Онѣгину.

Ларины.

Ларины были простые, добродушные русскіе люди, которые жили тихой, растительной жизнью.

"Они хранили въ жизни мирной

Привычки мирной старины;

У нихъ на масляницѣ жирной

Водились русскіе блины,

Два раза въ годъ они говѣли,

Любили круглыя качели,

Подблюдны пѣсни, хороводъ.