JК
Королев: факты и мифы :: Голованов Ярослав
Страница: 1601 из 1770Удивляться надо не тому, что они поссорились с Королевым в 60-х годах, а тому, как они все-таки сумели проработать вместе до 60-х годов!
Трудно сказать, когда и где начались их разногласия. Быть может, начало – в жарком и пыльном лете 1957 года, когда они, что называется, разругались вдрызг после третьей подряд неудачи с «семеркой»? Впрочем, скорее всего, эта авария была лишь поводом конфликта. Еще раньше, до второго пуска, Королев писал жене: «Приехал Вал. Петр. 228 и ко всеобщему (и моему!) изумлению через час после приезда в самой грубой и бессмысленной форме изругал всю нашу работу здесь. Это произвело на всех нас очень плохое впечатление. Сейчас все это приходится опровергать фактами, опытами, но так много на это нужно сил. Это, к сожалению, уже не критика, не дружеская критика, а неумное злопыхательство. Я ему ответил спокойно (но чего это стоило!) и только упрекнул его в несдержанности и заносчивости. Ник. Алек. 229 требовал, чтобы мы разобрали его поведение, но разве это поможет? Ведь если человек так заносится, что считает себя «самым умным во всех без исключения вопросах», то помочь здесь могут только факты, которые опровергнут все эти высказывания».
В этом конфликте, в отличие от Бармина, который называл обоих виноватыми, я бы скорее назвал обоих правыми. Глушко действительно хорошо работал. Он почти никогда не опаздывал, не нарушал договорные сроки. Его двигатели были отработаны на стендах, и по их вине полигонные испытания срывались действительно редко, во всяком случае реже, чем по вине Королева.
Трудно сказать, когда и где начались их разногласия. Быть может, начало – в жарком и пыльном лете 1957 года, когда они, что называется, разругались вдрызг после третьей подряд неудачи с «семеркой»? Впрочем, скорее всего, эта авария была лишь поводом конфликта. Еще раньше, до второго пуска, Королев писал жене: «Приехал Вал. Петр. 228 и ко всеобщему (и моему!) изумлению через час после приезда в самой грубой и бессмысленной форме изругал всю нашу работу здесь. Это произвело на всех нас очень плохое впечатление. Сейчас все это приходится опровергать фактами, опытами, но так много на это нужно сил. Это, к сожалению, уже не критика, не дружеская критика, а неумное злопыхательство. Я ему ответил спокойно (но чего это стоило!) и только упрекнул его в несдержанности и заносчивости. Ник. Алек. 229 требовал, чтобы мы разобрали его поведение, но разве это поможет? Ведь если человек так заносится, что считает себя «самым умным во всех без исключения вопросах», то помочь здесь могут только факты, которые опровергнут все эти высказывания».
В этом конфликте, в отличие от Бармина, который называл обоих виноватыми, я бы скорее назвал обоих правыми. Глушко действительно хорошо работал. Он почти никогда не опаздывал, не нарушал договорные сроки. Его двигатели были отработаны на стендах, и по их вине полигонные испытания срывались действительно редко, во всяком случае реже, чем по вине Королева.