JК
Ленинград действует. Книга 2 :: Лукницкий Павел Николаевич
Страница: 238 из 824И Бурцев ранен не легко, потому что осколок, пробивший ягодицу, снизу проник в живот, но что Бурцев, вероятно, все-таки будет жить. А Черепивский уже, за полчаса до нашего приезда, «захоронен» – рядом, на кладбище. И что делать с его часами? Надо бы отослать их его жене.
Всем нам казалось невероятным, что такой богатырь, такой жизнерадостный, здоровый, всегда веривший в победу человек, так же как вот мы сейчас, разговаривавший с нами вчера, – уже лежит в земле…
«Война! – сказал врач. – Разве не может сию минуту упасть снаряд и сюда, где мы стоим, между нами?»
Никто не говорил никаких слов утешения, никаких сентиментов не было, все было просто и строго, день был теплый и солнечный, жизнь дышала в каждой травинке. Мы стояли кружком, душу каждого переполняли горечь, и злоба, и боль, и все были суровы, и все хорошо понимали друг друга, и всем все-таки, все-таки не верилось, что Черепивского – живого, вот такого, каким я видел его вчера: загорелого, крепкого, крутоголового, – нет…
Но стоять дольше было тут бессмысленно: он исчез навсегда. Ибрагимов сказал, что на обратном пути заедет сюда, – можно ли будет повидать Бурцева? «Конечно, можно, – сказал врач, – только лучше недолго и поменьше с ним разговаривайте, для его, понимаете, пользы!» И Миронов живо откликнулся: «Да мы только на две минуты…» И Ибрагимов добавил: «Да, посмотреть на него, и – пойдем».
Всем нам казалось невероятным, что такой богатырь, такой жизнерадостный, здоровый, всегда веривший в победу человек, так же как вот мы сейчас, разговаривавший с нами вчера, – уже лежит в земле…
«Война! – сказал врач. – Разве не может сию минуту упасть снаряд и сюда, где мы стоим, между нами?»
Никто не говорил никаких слов утешения, никаких сентиментов не было, все было просто и строго, день был теплый и солнечный, жизнь дышала в каждой травинке. Мы стояли кружком, душу каждого переполняли горечь, и злоба, и боль, и все были суровы, и все хорошо понимали друг друга, и всем все-таки, все-таки не верилось, что Черепивского – живого, вот такого, каким я видел его вчера: загорелого, крепкого, крутоголового, – нет…
Но стоять дольше было тут бессмысленно: он исчез навсегда. Ибрагимов сказал, что на обратном пути заедет сюда, – можно ли будет повидать Бурцева? «Конечно, можно, – сказал врач, – только лучше недолго и поменьше с ним разговаривайте, для его, понимаете, пользы!» И Миронов живо откликнулся: «Да мы только на две минуты…» И Ибрагимов добавил: «Да, посмотреть на него, и – пойдем».