Матрешка   ::   Соловьев Владимир

Так, думаю, русский человек, с его великодержавным мышлением, воспринимает украинскую мову - как порченый русский. Я скорее догадывался о смысле его речи, чем понимал ее, пробиваясь сквозь заросли сорных слов, которые, сплетаясь, делали его речь непроходимой. Сленговые словечки и жлобские поговорки так и сыпались из него - от неизменного приветствия на пороге "Явились - не запылились!" до прощального "Такие вот пироги!", с промежуточными "ладненько", "без напряга", "надрывать пуп", "меня это не ебет", с упоминаемыми через слово "бабками" (они же "хрусты", "зелень" и "капуста") и прочими перлами новоречи переходной, от социализма к капитализму, эпохи. "Господи, что он несет!" - в отчаянии думал я, беспомощно переводя взгляд с брата на сестру. Лена приходила на помощь, переводя его словоизлияние на общедоступный русский.

- Не мне - английскому, а вам - русскому надо учиться, Профессор, назидательно внушал мне этот тип. - А вы, небось, как князь Толстой, ботаете.

А мне, со своей стороны, было странно, что ему знакомо имя автора "Войны и мира", хоть он и назвал графа "князем". Прочно забытое со студенческих времен чувство языковой неполноценности нет-нет да возвращалось ко мне перед лицом императивно-агрессивной лексики этого чумового, непросчитываемого парня. Некоторые его уродские слова я записывал для своего гипотетического словаря нового русского языка, что помогло мне, когда в поисках исчезнувшей Лены, я угодил в логовище "новых русских" - тех самых, для которых небо в клетку, а друзья в полоску. А ну-ка, читатель, отгадай кто такие?

Вот именно.