JК
Матрешка :: Соловьев Владимир
Страница: 73 из 214В жизни - наоборот. Короче, считаю нужным вас предупредить.
Ничего не оставалось, как поблагодарить ее. Она повела меня в полицейский морг, пояснив по пути, что копы называют его "Сибирью". Меня как резануло - начало и конец ее жизни сошлись вдруг в одном этом слове. Вот кто самый великий в мире насмешник - случай, раскидавший на нашем пути аналогии и символы.
В морге и в самом деле холодновато. По стенам - морозильные камеры с маленькими дверцами, а в них круглые окошечки - похоже на сушилки в прачечных. Сопровождавший нас крючконосый патологоанатом открыл одну дверцу - оттуда повалил пар, потянуло холодом. Неслышно, на роликах, выскользнули носилки. Крючконос откинул простыню - распухшее голое тело желтого цвета, с проступающими на нем фиолетовыми пятнами, с биркой на большом пальце ноги образ смерти более правдоподобный, чем скелетина с косой. Зрелище скорее жалкое, чем пугающее. Вспомнил почему-то капуцинскую часовню на Изоле Тиберине в Риме с обращением мумифицированных покойников к пока еще живым, которое приковало к себе Лену: "Тем, что ты есть сейчас, мы уже были, а тем, что мы теперь, ты еще будешь."
Повернулся к мадемуазель Юго, чтобы поделиться с ней впечатлениями, но она глядела не на труп, а на меня, пытательно следя за выражением моего лица, по которому, надеюсь, судить было не о чем. Решил воздержаться от общефилософских замечаний и повернулся обратно к трупу.
Ничего не оставалось, как поблагодарить ее. Она повела меня в полицейский морг, пояснив по пути, что копы называют его "Сибирью". Меня как резануло - начало и конец ее жизни сошлись вдруг в одном этом слове. Вот кто самый великий в мире насмешник - случай, раскидавший на нашем пути аналогии и символы.
В морге и в самом деле холодновато. По стенам - морозильные камеры с маленькими дверцами, а в них круглые окошечки - похоже на сушилки в прачечных. Сопровождавший нас крючконосый патологоанатом открыл одну дверцу - оттуда повалил пар, потянуло холодом. Неслышно, на роликах, выскользнули носилки. Крючконос откинул простыню - распухшее голое тело желтого цвета, с проступающими на нем фиолетовыми пятнами, с биркой на большом пальце ноги образ смерти более правдоподобный, чем скелетина с косой. Зрелище скорее жалкое, чем пугающее. Вспомнил почему-то капуцинскую часовню на Изоле Тиберине в Риме с обращением мумифицированных покойников к пока еще живым, которое приковало к себе Лену: "Тем, что ты есть сейчас, мы уже были, а тем, что мы теперь, ты еще будешь."
Повернулся к мадемуазель Юго, чтобы поделиться с ней впечатлениями, но она глядела не на труп, а на меня, пытательно следя за выражением моего лица, по которому, надеюсь, судить было не о чем. Решил воздержаться от общефилософских замечаний и повернулся обратно к трупу.