На острие главного удара   ::   Катуков Михаил Ефимович

На столе перед ним кипа бумаг, карт, схем. В руке остро отточенный карандаш. При моем появлении он вскакивает, вытягивается и докладывает, что командир корпуса в частях.

- А вы чем заняты? - спросил я.

- Готовлю материалы к решению командира.

- Какому решению?

- Связанному с захватом станции Попельня.

Взгляд мой невольно падает на аккуратно вычерченные диаграммы и схемы.

- Красиво нарисовано, ничего не скажешь! А знаете ли вы, - говорю я, пытаясь подавить в себе внезапно вскипевшую ярость, - что, пока вы тут занимаетесь рисованием, немцы угоняют в Германию советских людей?

- Да, но...

- Стало быть, знаете, и все-таки продолжаете спокойно чертить?

Полковник пытался привести в свое оправдание какие-то доводы, но я его не слушал. Мне был непонятен и чужд человек, который в ситуации, требующей немедленного решения, невозмутимо продолжал вычерчивать схемы.

Никогда не любил начальников-крикунов. Но тут я не выдержал и сказал полковнику, повысив голос, все, что я о нем думал.

- Где "серебряная" карта?

Тут следует пояснить, что в наших штабах были две закодированные карты "золотая" и "серебряная". С помощью первой штаб держал связь с корпусами. С помощью второй корпуса, а в случае необходимости и армия, могли ставить задачи непосредственно бригадам. Разница между ними заключалась в кодировке квадратов - буквы и цифры на них были разные.