JК
Останется с тобою навсегда :: Вергасов Илья Захарович
Страница: 88 из 369Не успели обменяться с ним несколькими фразами, как вошел дежурный и доложил:
- Галина Сергеевна Кравцова добровольно мобилизовалась на фронтовые медицинские курсы.
...Стою на берегу Кубани. Глинистая вода валом валит в низовье. Напор - плотине не устоять. Слежу за потоком, его силой, неудержимостью. Шумит река, нещадно грызет свои берега. Вот-вот унесет она чернеющую здесь скамейку без спинки, стоящую под дубом, сердцевина которого спалена молнией...
* * *
Пассажирский миновал Тихорецкую. Впереди станция Сосыка. От нее сорок верст до моей станицы. За окнами лежит плодородная кубанская равнина - поле древних и недавних битв. Седые курганы перемежаются свежими солдатскими могилами. На телеграфных столбах следы автоматных очередей - чужих и наших.
К вечеру проехали Батайск, поезд замедлил ход и шел по насыпи. Стемнело. Приближались к Дону.
В годы детства я, бывало, стоял у вагонного окна, затаив дыхание смотрел, как впереди на высоком берегу Дона вырастает большой город с сотнями тысяч огней. Сейчас там ночь, разве мелькнет где синенький огонек путевой стрелки.
Через Дон ползем по временному настилу. Внизу река, слышно, как бьется вода о бетонные быки.
Как ни темна ночь, все же удается разглядеть черные проемы окон, полуразрушенные стены, устрашающе нависшие над Доном.
До Лозовой состав шел довольно сносно. Были, конечно, стоянки, но терпимые.
- Галина Сергеевна Кравцова добровольно мобилизовалась на фронтовые медицинские курсы.
...Стою на берегу Кубани. Глинистая вода валом валит в низовье. Напор - плотине не устоять. Слежу за потоком, его силой, неудержимостью. Шумит река, нещадно грызет свои берега. Вот-вот унесет она чернеющую здесь скамейку без спинки, стоящую под дубом, сердцевина которого спалена молнией...
* * *
Пассажирский миновал Тихорецкую. Впереди станция Сосыка. От нее сорок верст до моей станицы. За окнами лежит плодородная кубанская равнина - поле древних и недавних битв. Седые курганы перемежаются свежими солдатскими могилами. На телеграфных столбах следы автоматных очередей - чужих и наших.
К вечеру проехали Батайск, поезд замедлил ход и шел по насыпи. Стемнело. Приближались к Дону.
В годы детства я, бывало, стоял у вагонного окна, затаив дыхание смотрел, как впереди на высоком берегу Дона вырастает большой город с сотнями тысяч огней. Сейчас там ночь, разве мелькнет где синенький огонек путевой стрелки.
Через Дон ползем по временному настилу. Внизу река, слышно, как бьется вода о бетонные быки.
Как ни темна ночь, все же удается разглядеть черные проемы окон, полуразрушенные стены, устрашающе нависшие над Доном.
До Лозовой состав шел довольно сносно. Были, конечно, стоянки, но терпимые.